Из руин (гет)

Родольфус вернулся через несколько часов. Мы с Рабастаном уже извелись от ожидания.

— Дом в маггловском квартале, стоит на отшибе, — рассказывал он, — от соседей отгорожен достаточно высокой живой изгородью.

Видимо, когда дети начали демонстрировать стихийную магию, Блайтоны постарались оградить себя от любопытных соседских глаз.

— Добавить немного антимаггловских чар, и нас никто не побеспокоит, — продолжал Родольфус. — Теперь по фигурантам. Глава семьи Калеб Блайтон, полукровка, внештатный журналист «Пророка». Время от времени призывает вывести на чистую воду оправданных Пожирателей, утверждает, что бывших Пожирателей не бывает, разговоры об Империусе — чушь, и ко всем, носящим метку, нужно применить поцелуй дементора.

— И как реагирует Министерство? — поинтересовалась я.

— Никак. Рады, что нашли дурака, который демонстрирует рвение в борьбе с Тёмной магией, позволяя им, в свою очередь, демонстрировать поддержку либерализма и свободы слова. А то, что этот дурак сам себя подставил и семью за собой потянул, никого не волнует.

— Каждый отвечает за себя, — пожала плечами я.

Родольфус бросил на меня быстрый обеспокоенный взгляд.

— Его жена, Марта Блайтон, магглорождённая, домохозяйка, ни в чём не замечена, ни во что не вникает. Сын Ричард Блайтон работает в лавке с товарами для мётел, дочь Кэролайн прошлым летом забрали из Хогвартса без объяснения причин. СОВ сдала более чем успешно.

— Прошлым летом Поттер объявил о возрождении Лорда, а Дамблдор его поддержал, — напомнила я. — Многим это не понравилось.

— Блайтону стоило оставить девочку в Хогвартсе, он же не мог не понимать, что к нему будет очень много вопросов и очень много претензий, — хмыкнул Рабастан.

— Блайтон глуп. Лез, куда не следовало. Не удивлюсь, если и в Ордене Феникса состоял. Наверняка надеялся, что Дамблдор его защитит. Но великого светлого мало интересует отработанный материал, — поморщился Родольфус. — А может, наоборот, хорошо это понимал и решил, что будет защищать свою семью сам. Тогда глуп вдвойне. Кстати, вот, увидел на столбе, принёс вам показать, — он выложил несколько смятых листков.

Крупный заголовок «Разыскиваются опасные преступники» сразу бросался в глаза. Под ним были снимки нашей десятки. Естественно, неподвижные, раз уж их развесили в магловском квартале. Текст гласил, что шайка опасных преступников разыскивается полицией, каждому гражданину, сообщившему о местонахождении преступников либо давшему сведения, которые поспособствуют их поимке, гарантируется вознаграждение 5000 фунтов.

Снимки были мелкие, ужасного качества, выглядели мы на них, прямо скажем, плачевно, так что не стоило переживать, что кого-то из нас могут по ним опознать.

— Что, и магглов подключили? Боятся, — довольно констатировал Басти. — А в галлеонах это сколько?

— Что хорошего в том, что боятся? Только злее будут, — осадил его Родольфус. — Не знаю, никогда не интересовался.

— Около тысячи галлеонов, — подсказала я, поймав очередной удивлённый взгляд. Но изображать из себя фанатичную дуру, озабоченную лишь проблемами грязнокровок и обожанием Лорда, больше не хотелось.

— За каждого? — деловито поинтересовался Рабастан.

— А ты что, заработать решил?

— Ну, Джагсона можно было бы и отдать. Тысяча галлеонов на дороге не валяется.

— Глупая шутка, — разозлился Родольфус. — Предательство отвратительно само по себе, предательству за деньги нет прощения. — Помолчав, он добавил, — Блайтоны ужинают около восьми. Нам стоит поторопиться. Лучше накрыть их сразу в одном месте и быстро уйти, а не бегать по всему дому, привлекая внимание. Белла?

Он вопросительно взглянул на меня и я не сразу поняла, что он предлагает мне отдать окончательный приказ. Всё время забываю, что Волдеморт назначил меня старшей.

— Отправляемся, — кивнула я.

Мы облачились в плащи, надели маски. Маска была довольно тяжёлой и непривычно стягивала лицо. К счастью, практически не сужала обзор.Протянули руки Родольфусу, который единственный из нас знал это место, и аппарировали.

Хотя было ещё не так поздно, окраинная улица маленького городка была совершенно пуста. Родольфус кивнул на уютный домик, стоявший несколько особняком, в котором светилось несколько окон.

— Нам туда, — и, прежде, чем сделать шаг, снова повторил, — Белла, я прошу тебя сдерживаться. Всё должно быть сделано быстро. Не подвергай нас всех риску и не разрушай себя.

— Идём, — резко бросила я. Меня снова начинало трясти. Всё серьёзно, слишком серьёзно. Мне приходилось драться, иногда до крови, чтобы постоять за себя, но убить… я не смогу. Зачем я вообще туда иду? Ведь могла отправить их вдвоём. Не хочешь, чтобы Беллатрикс применяла Круциатус — иди и делай всё сам, быстро, как считаешь нужным. Лестрейнджи не выдали бы меня Лорду, но что-то мешало мне это сделать. Да и поздно теперь.

— Репелло Магглетум! — произнёс Родольфус, когда мы остановились перед калиткой. — Муффлиато! Ветитум Итинерис!

— Аберто! — Рабастан указал на калитку, и она беззвучно распахнулась.

Мы прошли по дорожке, поднялись на крыльцо.

— Бомбарда! — дверь с грохотом слетела с петель.

Мы ворвались в дом и метнулись туда, где из-за щели под дверью пробивалась полоса света. Не став в этот раз тратить время на заклинания, Родольфус сходу вышиб дверь ногой. Мы оказались в столовой, где за накрытым к ужину столом сидели четыре человека.

— Редукто! — сорвавшийся с конца палочки синий шар разрушил камин.

Логично, никто не сбежит и не придёт на помощь, машинально отметила я. Мозг цеплялся за любую возможность уйти от происходящего и от того, что должно было свершиться.

Наш противник, похоже, оказался из тех, кто поверил свидетельствам Поттера и Дамблдора о возвращении Тёмного Лорда и, понимая, что за ним придут одним из первых, был готов к нападению.

— Обскуро! — мгновенно взмахнул лежащей рядом с тарелкой палочкой немолодой мужчина и крикнул своим — Бегите!

Помещение погрузилось в темноту. Послышался топот ног, но в сторону, противоположную нашей. Значит, из комнаты есть второй выход.

— Люмос! — луч света из палочки Рабастана осветил комнату, ослепив переместившегося в темноте Родольфуса, и мы предстали как на ладони, чем не замедлил воспользоваться Блайтон.

-Эверте Статум! — Басти отбросило так, что он перевернулся в воздухе.

— Конфринго! — столб пламени, сопровождаемый мощным взрывом, понёсся в Родольфуса, всё ещё ослеплённого Люмосом.

— Протего! — я успела выставить перед мужем щит. Рикошет заклятия разрушил стол, за которым укрывался Калеб. Вспыхнула скатерть.

— Аква Эрукто! — очухавшийся Рабастан загасил пламя мощной струёй воды.

— Финдфа… — начал произносить Калеб заклятие Адского Пламени, решив, очевидно, похоронить и себя и нас, чтобы дать своим близким время скрыться.

— Авада Кедавра! — опередил его Родольфус. Из палочки мужа вырвался зелёный луч и ударил Блайтона в грудь. Тот рухнул как подкошенный. Широко раскрытые глаза, в которых больше не было жизни, смотрели в потолок.

— За остальными! — скомандовал Родольфус.

Рабастан бросился ко второй двери, я выскочила из той, в которую мы вошли. Никакого плана у меня не было, мне хотелось оказаться как можно дальше от места, где на моих глазах только что умер человек. И столкнулась с женщиной, бежавшей к выходу.

Увидев меня, она замерла, прижав руки к лицу.

— Не надо, умоляю вас! Мы ничего не сделали… пощадите…

Над нашими головами раздался неразборчивый вскрик и звук падения чего-то тяжёлого.

— НЕТ!!! — закричала женщина.

— Авада Кедавра! — Родольфус появился рядом со мной. Я с трудом оторвала взгляд от упавшей Марты Блайтон и повернулась к нему.

— Прости, Белла, нам надо торопиться, — глухим голосом произнёс он. — Я посмотрю, как там Рабастан.

Пока он поднимался по лестнице, я смотрела ему в спину. Человек с мягкой улыбкой и тёплым взглядом только что у меня на глазах убил двоих и готов убивать дальше. Как я смогу в будущем находиться рядом с ним, помня, на что он способен?

Спустя несколько минут Лестрейнджи спустились.

— Ричард готов, девушки нигде нет, — сообщил Родольфус.

Мы вернулись в разрушенную столовую. Я облокотилась о стену — ноги отказывались меня держать, и взглянула на своих спутников.

— Их точно было четверо? — спросил муж.

Рабастан пожал плечами.

Их было четверо. Валялись четыре изуродованных стула. От тарелок остались лишь осколки, но четыре вилки практически уцелели. Родольфус не мог этого не видеть, но он не хотел убивать шестнадцатилетнюю девочку.

— Сбежала? — предположил Басти. — Мы всё осмотрели.

— Уходим? — Родольфус вопросительно взглянул на меня. Я кивнула и тут увидела, как приоткрывается незамеченная нами дверца кладовки, полностью сливавшаяся со стеной, и оттуда высовывается кончик волшебной палочки. Он был нацелен точно в спину Рабастану. Я с ужасом поняла, что если даже каким-то чудом смогу его предупредить, он не успеет ни понять, ни среагировать.

Палочка пришла в движение.

— Авада Кедавра!

Зелёная вспышка пронеслась по комнате. Родольфус медленно повернулся к рухнувшему телу, дрожащими руками снял маску и хрипло, прерывисто выдохнул:

— Басти...

— Уходим! Сейчас же! — у меня начиналась истерика.

Покидая комнату, я оглянулась и встретилась с неподвижным взглядом распахнутых глаз совсем юной девочки, чьё тело наполовину вывалилось из кладовки. Девочки, которую я убила.

— Морсмордре! — из палочки Родольфуса вырвался уродливый зелёный череп с выползающей изо рта змеёй. Мы исполнили то, за чем пришли. Пора возвращаться.

— Финита Ветитум Итинерис! — голос Рабастана, снимающего антиаппарационное заклятие, всё ещё дрожал.

…Мы, не сговариваясь, аппарировали в комнату Родольфуса. Рабастан сбросил маску, скинул на пол плащ, схватил с каминной полки бутылку огневиски, налил себе полный стакан и выпил. Потом второй. Я думала, Родольфус одёрнет его, но тот молчал.

Деверя тут же развезло. Нетвёрдыми шагами он добрался до диванчика, свернулся клубком и отключился. Повезло!

Меня снова затрясло так, что застучали зубы. Я убила человека. Я. УБИЛА.ЧЕЛОВЕКА. Мне теперь с этим жить. Мелькнула мысль последовать примеру Рабастана, но желудок свело спазмом при одной мысли о выпивке.

До меня дошло, что Родольфус сжимает мой локоть и что-то говорит. Я взглянула ему в лицо. Первая мысль — почему он не снимает эту проклятую маску? Второй не было, потому что меня затопила новая волна страха. Лицо Родольфуса было сведено судорогой, глаза… глаза были пустыми, помертвевшими, направленными куда-то внутрь, он словно был не здесь, а где-то ещё, возможно, оставался в полуразрушенном доме, куда мы принесли смерть и где он чуть не потерял брата.

— Белла, ты меня слышишь? — слова давались ему нелегко, он встряхнул меня, пытаясь привлечь внимание. — Позови Флинки. Сегодня нам лучше оставаться втроём.

Я кивнула. Флинки немедленно появилась.

— Сделай миледи горячую ванну, приготовь всё, что нужно, — распорядился Родольфус и отошёл к окну.

— А ты? — спросила я, на подгибающихся ногах плетясь за эльфийкой.

Он неопределённо махнул рукой.

Я сидела в обжигающе горячей ванне и не могла согреться. Флинки то и дело добавляла кипятка, но прошло немало времени прежде, чем меня перестала колотить дрожь. Насколько было оправданно то, что я сделала? Чем могла грозить Рабастану атака шестнадцатилетней девчонки? Она даже в Армии Дамблдора не состояла, раз ушла из Хогвартса.

Тут я сказала себе, что Защиту от Тёмных Искусств в Хогвартсе весь прошлый год вёл Барти Крауч, который, в числе прочих опасных заклятий, научил детишек Непростительным. Чтобы их применить, нужно по-настоящему хотеть убить или причинить боль. Хотела ли этого девочка, на глазах которой только что убили всю её семью? Безусловно. Грозила ли Рабастану реальная опасность? Возможно. Уже не узнать.

Флинки влила очередную порцию кипятка, меня окутало приятное тепло, спазмированные мышцы, наконец, расслабились. Я не рвалась в этот мир, я не хотела это тело, это судьбу. Но меня не спрашивали. Я оказалась здесь, и едва ли не впервые в жизни рядом со мной были люди, готовые ради меня на всё. Моя семья. Настоящая семья, а не то, что у меня было до этого. Пусть я не та, за кого они меня принимают, но теперь это моё место, моя жизнь, и другой, судя по всему, не будет. Значит, мне придётся жить по её законам. Главный закон я усвоила: Лестрейнджи стоят друг за друга до конца. Кэролайн Блайтон хотела отомстить за свою семью. Я защитила свою. Точка.

Не скажу, что мне стало совсем легко, но холод, сковавший внутренности, немного отпустил.

Флинки принесла огромную чашку дымящегося какао.

— Милорд распорядиться, — пояснила она на мой вопросительный взгляд.

Какао. Теобромин, фенилэтиламин, триптофан, — то, что помогает справиться с депрессией, улучшает состояние. Родольфус, конечно, не знает всех этих названий, зато понимает, что сейчас может мне помочь.

От тепла и какао стало клонить в сон. Я выбралась из ванны, накинула халат и вернулась в комнату.

Родольфус по-прежнему неподвижно стоял у окна, глядя в темноту. Он позаботился обо всех нас, — мелькнуло у меня в голове. Огневиски, его ведь раньше не было. Перед уходом он специально оставил его для Рабастана, зная, что брат снимает напряжение именно так. Продумал всё для меня. А кто позаботится о нём?

— Родольфус, — окликнула я негромко. Он не пошевелился. Ну, как хочет, у меня нет сил.

Я не столько увидела, сколько почувствовала какое-то движение. Правая рука Родольфуса скользнула сверху вниз, поднялась и снова скользнула. На пол сорвались крупные жирные капли.

Меня словно подбросило. Внутри взорвался клубок ярости. Я подскочила к нему и развернула к себе, несмотря на то, что Родольфус был выше и крупнее меня и уже значительно набрал вес.

— Ты… — бессвязно орала я, глядя на маску с пустыми глазами, в которую превратилось его лицо, — ты… другого способа не нашёл? Самый сильный, да? Самый гордый? Всегда всё сам, не нуждаешься ни в чьей помощи, да? Пока не сломаешься, да? Сам додумался или подсказал кто-то?

Он не слышал. Он по-прежнему оставался далеко отсюда. Сколько таких домов, как тот, в котором мы сегодня побывали, у него за плечами?

Мне стало страшно. Показалось, что он уже никогда не вернётся, так и останется наедине со своими призраками. От бессилия и горькой детской обиды я разрыдалась.

В пустых глазах появилось слабое подобие эмоции. Кажется, это было удивление. Сведенные пальцы разжались, клинок с испачканным кровью лезвием звякнул об пол. Родольфус, по-прежнему не сознавая, где он и что делает, прижал меня к себе и стал гладить по волосам. Потом его объятие стало крепче, дыхание участилось, он опустился на пол, увлекая меня за собой.

Это было не занятие любовью, не секс в обычном его понимании, это скорее смахивало на отчаянную попытку вернуться от смерти к жизни, снова ощутить себя живым, причём разум в ней не участвовал, действовало только тело. Я была на всё согласна, лишь бы Родольфус пришёл в себя.

С последними движениями он очнулся, лицо расслабилось, принимая обычное выражение, в глазах мелькнуло недоумение, он неуверенно оглянулся, пытаясь понять, где он и что происходит, потом упёрся в меня взглядом. И тут я почувствовала, что сейчас накроет меня. Проклятием. По полной.

Мне хотелось выть и кататься по полу, хотелось вцепиться ему ногтями в лицо или в горло, снова начала колотить дрожь, тело изгибалось, словно в эпилептическом припадке. Родольфус протянул ко мне руку, я мотнула головой, он послушно убрал. Я смотрела ему в глаза, из последних сил заставляя себя оставаться на месте. Он всё понял. Наверняка, это происходило не в первый раз. И когда сил удерживать себя больше не осталось, когда я поняла, что проигрываю эту битву, всё кончилось. По телу в последний раз пробежала дрожь и я обессиленно вытянулась на полу.

Родольфус снова прижал меня к себе, и всё повторилось, но в этот раз совсем по-другому. Он был чутким и нежным, я вдыхала его запах и чувствовала на губах солоноватый вкус крови.

Мы так и заснули на полу. Сквозь сон я услышала, как Родольфус что-то неразборчиво произнёс, и на нас опустилось тёплое пушистое одеяло. В камине потрескивали поленья. В какой-то момент мне почудилось, что из темноты на меня в упор взглянули мёртвые глаза Кэролайн, но в кольце сильных тёплых рук Родольфуса я чувствовала себя защищённой.