Сила в застывшем янтаре твоём  (джен)

Энакин постепенно начинал всерьёз беспокоиться, что ему придётся вставать на уроки по кланам на регулярной основе: гробовой тишине, воцарившейся в тренировочном зале одновременно с его сигналом к началу, позавидовала бы и сама Железная Рука. Разумеется, всегда оставалась возможность, что в этом клане установилась идеальная дисциплина, но Энакин предпочитал смотреть на вещи трезво.

Взглядам, которые ему посылал один из мальчишек, совсем чуть-чуть не хватало, чтобы прожечь его насквозь без всякого светового меча, самая впечатлительная девочка вздрогнула, услышав его голос из-за спины, а шириивук Энакин не учил и мысленно пообещал себе никогда за него не браться. Вдруг он случайно узнает, что означал рык юного вуки в ответ на его замечание? Лучше не рисковать.

С неприязнью к нему юнлингов, похоже, оставалось только смириться. Не то чтобы это было в его характере, но, откровенно говоря, на свою репутацию среди ребятни Энакину было уже наплевать. Зачем она ему нужна? Производить на детей хорошее впечатление, заводить с ними знакомства, дружбу?

Брать себе падавана?

Наверное, на что-то подобное и надеялись магистры, ставя ему этот урок. Больше вариантов-то особо не оставалось. Может, они и… не самые хорошие люди, но вряд ли совсем дураки. Дослужились же.

Энакин помассировал пальцами точку между бровей и в очередной раз бросил взгляд на большой хронометр, вмонтированный в стену. С предыдущего такого раза прошло около полутора минут. Помрачневший, он молча махнул детям рукой, призывая сменить отрабатываемое движение. На мгновение выключив мечи, юнлинги синхронно посмотрели туда же, куда пару секунд назад был направлен его взгляд, и так же одновременно скривились, продолжив тренировку с такими выражениями лиц, что Энакин невольно задумался, позволяет ли ему регламент отпустить юнлингов пораньше. Может, хоть на полчаса: приблизительно столько же его в случае чего будут вычитывать.

Стоило ему начать перебирать в памяти те немногочисленные эпизоды, когда юный Скайуокер появлялся на уроках юнлингов и не вылетал оттуда через считаные минуты за отвратительное поведение, дверь громко распахнулась, заставив вспомнить какое-то предупреждение о том, что её хорошо бы закрывать. В проёме показалась та самая девочка, с которой он столкнулся на выходе из Звёздной комнаты, но в этот раз у неё в руках громоздилась кипа книг, почти целиком закрывавшая её силуэт, так что видна была только рыжая макушка.

— Таллисибет?.. — слегка неуверенно протянула девочка-толотианка — кажется, Катуни, — продолжая стоять с включённым мечом в защитной стойке. — Ты чего… тут?

— Ты тоже на урок? — пропищала родианка — её имени он не помнил.

— А это всё зачем? — Парнишка пальцем указал на книги, судя по всему, моментально забыв об уроке, джедае и всем, что находилось в этом зале.

— Я вам не мешаю? — отрешённо выгнул бровь Энакин, подвинувшись немного в сторону, чтобы получше разглядеть девушку: в прошлый раз ему до этого дела не было. Дети тут же помрачнели.

— Магистр Йода почему-то был уверен, что к этому моменту вы уже всласть натренируетесь, — язвительно отрезала та, поудобнее перехватывая нижнюю книгу. При внимательном рассмотрении её лицо показалось Энакину смутно знакомым, но, услышав её слова, он резко нахмурился и отвернулся, больше не пытаясь опознать падавана. — Так что, как он сказал, клану неплохо бы в это время исправить причинённые им разрушения.

— В каком смысле? — откликнулся кто-то из детей: из-за девушки не было видно, кто именно.

— Это некоторые книги с тех стеллажей, которые вы… случайно уронили, — пауза между слов падавана почему-то пробудила у детей едва слышные смешки. — Их надо отсортировать по названиям, именам авторов и тематике, а после дотащить до Архивов. Задачка как раз на ближайший час. А рыцарь Скайуокер нам в этом поможет, не так ли?

Падаван замолчала и крайне выразительно уставилась на Энакина, словно пытаясь прожечь в нём дыру взглядом. Что бы она ни пыталась этим донести, в таких ситуациях его навыки общения всё ещё стремились к нулю.

— Чем конкретно я тут помогу? — развёл руками тот, игнорируя напряжение, возникшее вместе с девчонкой и росшее с каждым мгновением. — Я мало того что с Архивами не связан, я даже не консул, чтобы быть здесь чем-то полезным.

— Ах, если б хоть где-то были, — в сторону любого другого джедая такой уровень наглости у Энакина даже вызвал бы восхищение: хоть она и сказала это вполголоса, скрывая лицо за толстыми корешками книг, всё-таки не каждый осмелится. Взгляд его потемнел. Юнлинги следили за начинавшейся перепалкой затаив дыхание. — Ну побудете грубой силой, вам не привыкать.

На лице Энакина заходили желваки: на репутацию среди ребятни ему действительно наплевать — пускай считают его кем захотят, — но себя унижать он никому и никогда не позволял. Даже если это шло наперекор обстоятельствам, нормам поведения или здравому смыслу.

Прямо перед девчонкой враз выросла тёмная фигура. От неожиданности та покачнулась, едва не уронив всю кипу учебников, но тем не менее не сделала и шагу назад. Вдруг около четверти книг сорвались с верхушки стопки.

— У нас ещё идёт урок, — злостно выплюнул Энакин, глядя в глаза падавану.

Корешки, закрывавшие ему обзор, исчезли: часть учебников в раскрытом виде и со смятыми страницами валялась на полу, часть он ещё сжимал в протезе, под давлением которого верхняя книга почти сложилась пополам, давясь выползающими страницами, точно ребёнок едой за ранним завтраком. Дети позади оцепенели от страха — родианка, тихо пискнув, выронила меч, и тот с громким лязгом покатился по полу.

Девчушка в ответ только упрямо хмыкнула, не отводя взгляд.

— И будьте добры, падаван с настолько длинной фамилией, что я в жизни её не вспомню, подождите нас снаружи оставшиеся пятнадцать минут.

— Эдвандунг-Эстерхази, — ехидно улыбнулась та. — Всего лишь семь слогов. Понимаю, вы не консул, но это не должно быть так уж сложно…

— Я уже сказал. Здесь. Идёт. Урок. — Энакин оскалился, слегка обнажив зубы. — Я, кажется, вспомнил, откуда я тебя знаю. Миссия на Вджуне, не так ли?

Юнлинги, уже позабыв об этом самом уроке, выключили мечи и увлечённо наблюдали за разгоревшейся перепалкой. Энакин зло усмехнулся и бросил напоследок:

— Что ж, неудивительно, что ты не знаешь, как себя вести, раз некому было научить.

Он был уверен, что после такого заявления Эстерхази не будет препираться и выметется из зала куда подальше. Даже по прошествии лет потеря учителя всё же остаётся достаточно глубокой раной, и малознакомому человеку не стоит труда по ней ударить. К его удивлению, она даже не переменила выражения лица.

— А вы что, можете чему-то научить? Все повторяете, что ведёте урок — а какой толк будет от этого урока? Эти юнлинги от вас научатся, как бездумно махать мечом, как стать солдатом и как не дожить до семнадцати? — приподняла бровь та.

Поудобнее перехватив стопку и разместив её на предплечье так, чтобы её можно было держать одной рукой, она подняла освободившуюся и попыталась выдернуть книги из металлической хватки. Энакин не поддался. Эстерхази потянула снова — и опять безрезультатно. Прикусила губу — и попыталась снова.

Снова.

И снова.

Энакин растерянно усмехнулся.

Разумеется, сложно было найти человека, способного сравняться по силе с механической рукой. Он пожертвовал всеми косметическими излишествами, лишь бы ему не пришлось терять руку вновь — протез был в разы мощнее хрупкого и несовершенного органического тела. Совет считал, что из-за протеза, похожего больше на конечности дроида, он потерял часть своей человечности. Потеря человечности лишь стала расплатой за практичность.

Найти человека, способного сравняться по силе с ним, очень сложно. И девчонка, от напряжения высунувшая кончик языка, но не заставившая протез сдвинуться с места хотя бы на миллиметр, этим человеком не являлась. Но она была человеком, способным сравняться с Энакином в упрямстве. А найти таких было несильно проще. За всю жизнь он таких почти не встречал.

И совершенно неожиданно для него самого произошло то, чето Скайуокер делал лишь несколько раз за свою жизнь.

Он поддался.

Деформированные обложки мягко скользнули по сенсорным линиям, стягивающим ладонь.

Один миг он стоял неподвижно, всё ещё держа протез в воздухе и глядя поражённой своим успехом Таллисибет в глаза. В тот момент Энакин заметил там что-то, кроме ехидства и необъяснимой для него наглости: что-то запрятанное внутри, куда более глубокое. Он не был достаточно умён, чтобы понять что. Но был достаточно упрям, чтобы идти в своей глупости до конца.

В его голове созрела отличная идея для достойного завершения урока.

Стопка книг, управляемая Силой, сорвалась с рук Таллисибет и тут же шмякнулась на пол; верхние учебники почти наполовину соскользнули с нижних, но, пусть и покачиваясь из стороны в сторону, чудом вся эта шаткая конструкция устояла. Энакин отвернулся и прикрикнул на детей, одновременно сбрасывая с плеч плащ, сковывавший движения:

— Вы слышали, что сказала вам падаван Эстерхази. Выполняйте, — дети встрепенулись, кто-то окинул взглядом книги, разлетевшиеся в разные стороны, — она сама присоединится чуть позже.