Гарри Поттер и современная магия (том третий) (джен)

Пир в честь начала нового учебного года начался, как и обычно, и Гарри без какого-либо зазрения совести по-тихому затерялся среди прибывающих с поезда учеников.

Раз и он уже пристроился за кем-то из своих старших товарищей. Так и оказался за столом. О его неурочном наличии в замке профессор чар никого не уведомил, хотя и дал понять о том, что информацию о вероятной возможности экстравагантного прибытия мистера Уизли куда надо сообщил. Дирекция замка мол покивала, а директор так и вовсе глазками посверкал.

Непонятно, от чего именно он был настолько довольным, ну да не суть. В общем, присутствия Гарри за столом никто и не заметил, а если точнее, то не акцентировал. Есть и есть. Сокурсники и остальные не удивлены, а директор, а что собственно директор… Началось и завершилось распределение. В полку рыжести на Гриффиндоре прибыло и явно чем-то очень расстроенная немного конопатая девочка ни разу не радостно побрела к теперь уже её столу. А за столом преподавателей почему-то отсутствовал профессор Снейп.

Братья её приветствовали, а столь же, как и она, рыжий староста, судя по всему, попытался её подбодрить.

Не сработало, и девочка лишь окончательно разрыдалась. Из неприметной притаившейся за учительским столом двери появился отсутствовавший до этого зельевар и вскоре вслед за ним последовала в начале едва успевшая присесть после только что закончившегося распределения МакГонагалл. А спустя ещё несколько минут ушёл и Дамблдор. Гарри за столом Рейвенкло он так и не заметил.

А тот тем временем кивнул себе. Его опасения по поводу Уизли подтвердились. Потому как иначе с чего бы в начале МакГонагалл, а вслед за ней и Дамблдор решили уйти. Да и отсутствующий с самого начала Снейп.

"Да неужто он этого дебила на улице ждал?" — в неверии подумал мальчик. И чуть резче, чем хотел мотнул головой, так пытаясь отогнать навязчивое видение не самой удачной посадки "Англии" и не куда нибудь, а в не на шутку разбушевавшуюся по данному поводу Гремучую Иву. "Да быть этого не может", — мысленно сказал сам себе несколько раз быстро моргнувший мальчик.

А в то время, как Гарри боролся с одолевающими его видениями, где-то невдалеке от большого зала в одном из смежных помещений разъярённая МакГонагалл шипела на одно досадное рыжее и к её печали учащееся на её факультете недоразумение.

Примерно на середине процесса к ним присоединился Дамблдор, огляделся, невольно вскинул бровь и даже начал было говорить что-то похожее на "а где…" но вместо этого:

— Сделайте милость, мистер Уизли, объясните всё-таки, почему вы так поступили. — На этом моменте видение окончательно прервалось и стало ясно, что безплатного кина не будет. Но даже так было понятно, что, кажется, директор был не так чтобы доволен, а вот чем именно, было не ясно. То ли самим мистером Уизли, то ли его поступком, а может быть и вовсе тем, что оный прибыл на машине один.

На столах поменялись блюда и на смену всевозможному основному пришли сладости. Пироги, пирожные, мороженое, конфеты. Видение как-то вмиг позабылось и отложилось на потом с пометкой “учителю сообщить” и Гарри приступил к поеданию. И уже лёжа в постели вспомнил, задёрнул полог и активировал CAD.

Утро следующего дня оказалось пасмурным. Небо над замком, как и иллюзию оного на потолке большого зала затянуло налившимися серым свинцом тучами. Но главным было отнюдь не это и даже не тарелки с овсянкой, селёдкой, беконом и далее по списку традиционных блюд, подаваемых в старушке Англии на завтрак.

Главным была почта. Не многие счастливчики ещё вчера узнали о том, что над Лондоном видели ни много ни мало, как самый настоящий летающий автомобиль. И вот приблизительно в середине завтрака по залу разнёсся он. Визгливый, совершеннейшее непотребный женский голос, звучавший, кажется, откуда-то со стороны стола краснознамённых:

«…украсть автомобиль! Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…» «…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрёт. Мы растили тебя совсем в других правилах…!» «…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждёт разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь ещё хоть один подобный проступок, мы немедленно заберём тебя из школы».

Слова её, хотя нет, скорее безобразные выкрики перемежались превращавшимися в какофонию звуков междометиями. И только лишь когда всё стихло себе под нос Гарри тихо пробормотал.

— А я ведь ему говорил…

— Говорил что? Поттер, ты что-то знаешь? " Да ладно… ", " Ну пожалуйста" раздалось сразу же с нескольких сторон.

— Да ничего особенного, просто вчера я вместе с ним опоздал на поезд, так получилось,— виновато почесав затылок, сообщил невинно хлопающий глазами второкурсник. — Поезд ушёл, а он предложил, мол давай его на летающей машине родителей догоним.

Я от столь сомнительного предложения отказался. Сел на автобус и добрался до "Котла", а оттуда камином до Хогсмида. А вот что именно делал Рон, я не знал. Хотя Флитвика об озвученных им планах предупредил. Судя по происшедшему не зря. Поверить не могу, он и в самом деле угнал машину собственного отца. Не знаю даже, будь я на его месте просто у машины бы отца в смысле подождал.

— " Точно…" " И я бы так сделал… " — раздалось сразу несколько голосов. Ведь едва лишь Поттер всё пояснил, как стало как-то сразу в миг ясно, что это нифига не весело. И что Уизли этот не иначе как гриффиндурок. Ведь верно же Поттер сказал, дельно. Постоял бы у машины да подождал бы родных. Но нет же, надо жеж приключение.

— А его ведь ещё и маглы видели… — вставил свои пять копеек кто-то, и понеслась. Всего полчаса, а в школе не нашлось бы того, кто-бы не обсуждал глубину и виды диагностических критериев того психического расстройства, которым, как все теперь без исключения были уверены, страдает теперь уже официально не самый младший из имеющихся в школе Уизли.

В коридорах, на улице, на переменах и после уроков. Все, от старших до совершенных мальков обсуждали именно это. Так и прошёл первый учебный день, за ним второй и третий. Затем последовали выходные, за которые к предыдущему диагнозу, имевшему общий смысл “Гриффиндор головного мозга”, прибавился ещё и идиотия.

Причиной этого стала пятница и прошедшая в её конце трансфигурация, именно после неё все слизеринцы наперебой рассказывали о том, что у Уизли ещё и палочка сломанная и что он и вовсе для общества опасен. Так как колдовать заведомо испорченным магическим инструментом…

Как следствие анамнез и клиническая картина претерпели некоторые надо сказать, что значительные изменения и дополнившись вновь установленными деталями, с новой силой облетели и без того не так уж и богатый на новости закрытый мīрок Хогвартского пансиона для малолетних волшебников.

В понедельник случился первый урок по защите от тёмных искусств. И одного только приветствия уже было вполне достаточно.

Сменивший безвременно непонятно куда пропавшего в апреле Квирелла, на уроках которого его заменил ни много ни мало, как сам директор Дамблдор, Гилдерой Локхарт начал знакомство с классом с того, что перечислил все свои титулы и достижения.

Вышло почти как у директора Дамблдора. Разве что титулы и награды были не сопоставимыми. После был тест, и, ладно бы, если в нём было хоть что бы то ни было дельное, но нет. Первый же вопрос звучал как: Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта? А следом за ним шло: Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта? Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта? И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвёртый вопрос звучал так: когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок.

На всё про всё "преподаватель" выделил бездарно потраченные на чёрт знает что полчаса. По окончании которых оставшуюся часть урока сетовал на то, что они так или иначе не знали ответ на тот или иной его вопрос. Это он, видимо, теста самого Гарри не видел, как впрочем и сидящего поодаль от него Малфоя. За прошедшее время Гарри пару раз косился на превратившегося нынче в скорее приятеля, чем друга мальчика. И был уверен, что тот, как и он сам, к тесту даже и не притронулся. Скривился в своей фирменной манере и молча все полчаса выводил на листе замысловатые каракули.