Записки Мышонка — принца и волшебника (джен)

На входе в Большой зал меня подловил Джастин, извинился, даже слегка поклонился и спросил:

— Можно тебя на два слова?

— Иди, — сказал я Блейзу, — займи мне место, — и улыбнулся Джастину.

— Берти, я хотел тебя предупредить: будь аккуратнее с Гарри Поттером. Мы долго думали с ребятами: он ведь победил Сам-Знаешь-Кого, даже дважды — кто знает, какими силами он обладает? И он ненавидел Локхарта, тот ему жизни не давал.

— Джастин, — вздохнул я, — вчера весь вечер Гарри был со мной. И, поверь, он ничего не делал с Локхартом.

— Ты мог отвлечься. Или он и вовсе повелевает Ужасом… знаешь, дистанционно.

— Стой. Ваша теория: Гарри Поттер — Наследник Слизерина?

Джастин кивнул.

— Я не вижу оснований для подозрений, — ответил я дипломатично. — Но осторожность, конечно, не повредит, особенно нам с тобой, да?

На том мы с Джастином и расстались. За завтраком стало понятно, что не только Джастин считает Гарри подозреваемым: кажется, в эту версию верила половина замка.

До первого урока ещё оставалось время, и мы все отправились в библиотеку. Гермиона исчезла где-то среди стеллажей, Рон и Гарри страдали над сочинениями.

— Эй, Берти, ты-то что написал? — спросил Рон расстроенно, убеждаясь в том, что ему не хватает объёма.

— Дай-ка, — я протянул руку и пробежал глазами его текст, написанный крупным широким почерком. — Добавь про вторжение Золотой орды в Венгрию, это важная, хотя и не единственная причина собрания ассамблеи. Как я понимаю, волшебники до последнего считали, что монголы им не грозят, пока не увидели их шаманов.

— Круто! — воскликнул Рон и кинулся строчить, до моего слуха донеслось: «ша-ма-нов».

— Всю «Историю Хогвартса» разобрали! — воскликнула Гермиона недовольно. — Записывайтесь на две недели вперёд!

— Да нет там ничего, — махнул рукой Блейз. — У Берти бы попросила, он с ней чуть ли не спит.

Гермиона слабо улыбнулась, и я снова, как вчера, подумал: она себя загоняет. Но не придумал, как об этом сказать. А на истории магии произошло событие редкое и удивительное: Гермиона подняла руку. Точнее, в самом этом факте ничего удивительного не было. Но, кроме меня, с профессором Бинсом никто не отваживался говорить, поэтому его лекции обычно не прерывали вопросами.

Привидение заметило руку не сразу и некоторое время разглядывало её, будто пытаясь понять, что делать. И даже по инерции ещё немного сказало про то, как захват Шотландии Эдуардом I привёл к подписанию Международной конвенции о признании территориального и политического единства британских территорий. Если упрощать и переводить на доступный язык — европейские маги решили, что им проще смириться с завоеваниями короны и дружить с англичанами, чем поддерживать шотландцев в их стремлении к независимости.

— Да, мисс… — наконец, решился профессор Бинс.

— Грейнджер, сэр.

— Грейнджер, — неторопливо повторил профессор. — Что у вас?

— Я хотела спросить вас о Тайной комнате.

Класс оживился, а профессор Бинс недовольно проскрипел:

— Мой предмет — история волшебства, и я, мисс Грейнджер, имею дело с фактами, а не с мифами и легендами. Так вот, в сентябре 1289 года в Сардинии… Да, мисс Грейнджер?

— Сэр, но ведь каждая легенда основана на фактах, разве не так?

— Что ж, — привидение выглядело сбитым с толку и расстроенным. Гермиона кинула на меня быстрый взгляд, и я кивнул, пообещав помочь. Бинс повторил: — Что ж… Дайте вспомнить. Комната тайн. Тайная комната… Вы знаете, что точная дата основания Хогвартса неизвестна, но произошло это более тысячи лет назад… — Он повторил почти слово в слово то, что было написано в «Истории Хогвартса», и добавил:

— Ссора Слизерина и Гриффиндора, а также последующий уход Слизерина — это единственные факты, которые нам известны. Всё остальное — вымыслы. Школу неоднократно осматривали — и не раз — самые сведущие маги и волшебницы. Комнату искали, но не нашли.

Бинса забросали вопросами: а может, нужно быть тёмным магом? Или только наследником Слизерина? Профессор всё больше выходил из себя, и тогда я решился спросить:

— Профессор, скажите, пожалуйста… — я намеренно сделал длинную паузу, такие всегда успокаивали привидений, — вы сказали, что Комнату много раз искали. Но зачем? На каком основании?

— Да, пожалуй, — профессор кивнул полупрозрачной головой, — в вашем вопросе есть смысл. Дело в том, что история Хогвартса насыщена событиями, этой школой в разное время управляли разные люди. Известно, что в 1346 году директор Брайан Гэгвайлд организовал обыск замка в поисках Священного Грааля. Он был убеждён, что Тайная комната — это прикрытие, а на самом деле Слизерин спрятал здесь именно легендарный артефакт. После обысков пришлось существенно перестраивать всё восточное крыло и часть подземелий, поскольку директор Гэгвайлд был крайне настойчив. Дальше, дайте подумать… В 1763 году директор Гелиотропа Уилкинс подозревала, что Ужас из Тайной комнаты стал причиной гибели двух учеников. Однако в последствии стало известно, что виновна залетевшая в школу банши, после чего защита от тёмных существ была обновлена. И, наконец, в 1943 году в Хогвартсе произошло несколько нападений. Одно из них — с летальным исходом. Тогда тоже говорили об открытии Тайной комнаты, но оказалось, что студент принёс в школу опасную тварь, запрещённую к содержанию. Это только самые известные случаи, на протяжении истории их было больше. Как видите, легенда о Тайной комнате — всего лишь легенда. А теперь, я настаиваю, давайте вернёмся к проверенным фактам, которые составляют суть истинной истории.

* * *

— Итак, мы знаем, что Слизерин заварил эту кашу с чистой кровью, — заявил Рон, посмотрел на нас с Блейзом и смягчился. — Я не обвиняю вас, но он всё равно чокнутый.

— А Годрик Гриффиндор развлекался тем, что сёк плетью крестьянских девок. И не только плетью, если ты понимаешь, о чём я, — фыркнул Блейз. — Раннее Средневековье, знаешь ли, страшное время, Уизли.

Мне показалось, или Гарри выдохнул с облегчением? Мы шли с трансфигурации на ужин и, чтобы миновать толпу, завернули в коридор, где произошло нападение. Сейчас он был пуст, а пол вытерли, но надпись никуда не делась.

— Давайте поищем? — предложил Гарри. — Вдруг остались следы?

— Немного методов Шерлока Холмса? — пошутил я. — У кого с собой лупа?

Блейз и Рон непонимающе пожали плечами, Гарри зафыркал, а вот Гермиона выглядела странно. Она осматривалась с таким видом, словно ей вовсе не нравилась идея находиться в коридоре. Но, после недолгих раздумий, она кивнула и согласилась:

— Давайте.

Мы сложили сумки у стены и принялись за поиски. На полу мы нашли несколько обугленных пятен, а у трещины в маленьком окошке — вереницу пауков, которые спешили покинуть замок.

— Я… пауков… боюсь, — пробормотал Рон, отходя подальше и стремительно зеленея.

— Правда? Но ты же готовишь из них зелья! — удивилась Гермиона.

— Так то сушёные, — вздохнул Рон, — они ещё ничего. Не смешно! Когда мне было три года, я сломал игрушечную метлу Фреда, а он в отместку превратил моего плюшевого мишку в огромного косматого паука. Если бы тебе так… Поглядел бы я!

Гермиона продолжала хихикать, а вот я проникся искренним сочувствием. Гарри, кажется, тоже, во всяком случае, слишком уж бодро воскликнул:

— А ведь на полу была вода. Откуда она взялась?

— М… Из-под той двери? — предположил Рон слишком уж бодро, подошёл, но отдёрнул руку и покраснел:

— Нам туда нельзя! Это туалет для девочек.

— Да, Уизли, женский туалет — страшное место, — заметил Блейз, а Гермиона распахнула дверь со словами:

— Он всё равно не работает. Тут живёт Плакса Миртл.

Туалет выглядел обшарпанным и заброшенным. Ряды умывальников проржавели, зеркало пошло пятнами и разводами. Дверцы кабинок давно потрескались, плитка на полу и стенах побилась. Пройдя через весь туалет, Гермиона остановилась у последней кабинки. Там над сливным бачком парило привидение девочки лет четырнадцати, с жидкими хвостиками и в круглых очках. Она была одета в хогвартскую мантию и выглядела очень несчастной. Даже в призрачном состоянии оставались видны прыщи на щеках и подбородке.

— Привет, — сказала Гермиона громко, и привидение вздрогнуло.

— Это женский туалет! — капризным голосом заметила девочка. — Что они тут делают?

— О, я пришла показать им, как тут мило.

— Спроси её… — начал Гарри, но я поспешил его прервать и заметил неторопливо:

— Действительно, очень мило. Я, кстати, Берти. А вас как зовут, мисс?

Миртл долго разглядывала меня, а я ждал, пока она, наконец, не ответила:

— Я Миртл Уоррен.

— Приятно познакомиться.

Миртл тут же подозрительно нахмурилась и уточнила:

— Смеёшься? Все думают, что это весело — притвориться друзьями Миртл, а потом… — она принялась всхлипывать, и мне стало её отчаянно жалко.

Привидения застывают в том возрасте и виде, в котором умерли. Она погибла совсем юной, расстроенной, одинокой. И до сих пор — сколько уже лет? — страдает, лелея давние обиды.

— Я не буду над тобой смеяться, Миртл, — произнёс я ровно. — И я не буду обещать тебе, что мы станем друзьями, но прямо сейчас мне нужна твоя помощь.

Миртл долго меня разглядывала, потом покивала и резко спросила:

— Ну? Что тебе нужно?

— Кто-то напал на преподавателя прямо напротив этого туалета. Может, ты что-то видела?

— Никого я не видела, — вздохнула Миртл, — меня так обидели на празднике, что, вернувшись сюда, я захотела удавиться, а потом вспомнила, что я… — она принялась всхлипывать, и тут Рон, будь он неладен, вздумал помочь:

— Умерла?

С горестным воплем Миртл кинулась в унитаз, обрызгав нас с ног до головы. Откуда-то из трубы донеслись её стоны.

— Молодец, Уизли, — сокрушённо вздохнул Блейз.

— Она всегда так, — пожала плечами Гермиона. — Для неё это, наверное, веселье. Пойдёмте?

Прямо на выходе мы столкнулись со строгим шестикурсником Гриффиндора — старостой Перси Уизли. По словам Рона, это был его самый занудный и скучный брат. Он накинулся на Рона за то, что тот «шляется, где не положено». И даже снял со своего факультета пять очков. На нас с Блейзом только грозно посмотрел и велел не искать неприятностей.

Да мы и не искали. Так и разошлись, ни к чему особому не придя.

Уроки Локхарта пока никто не заменил. Говорили, что старшие курсы поделили между собой Флитвик и Снейп, а у нас образовалось окно в расписании. Гарри рассказал, что профессора положили в Больничном крыле за ширмой.

Драко горделиво передал информацию от отца: Тайную комнату, по слухам, открывали 50 лет назад, виновного исключили, магглорождённый ученик погиб. В принципе, это совпадало с рассказом Бинса о нападении магической твари.

Приближался первый квиддичный матч сезона — Гриффиндор против Слизерина. Драко несколько раз тяжело вздохнул, но ни разу не пожаловался, что тоже хочет играть. По секрету Теодор шепнул: Драко всегда боялся боли, так что решение уйти из команды его и расстраивало, и успокаивало. Всё же зубоскалить, сидя на трибунах, куда как приятнее, чем получать бладжерами по голове.

Гарри жаловался, что капитан гриффиндорской команды озверел и гоняет их до седьмого пота. Зато на победу Гриффиндора ставили активно. Все помнили, как в прошлом году играл Гарри, и утверждали, что он непременно принёс бы команде кубок школы по квиддичу, если бы не пропустил последний матч.

У нас на место ловца вернулся третьекурсник Теренс Хиггс. И, кажется, он собирался доказать, что заслуживает места в команде.

В общем, только и разговоров было, что о квиддиче. Даже Тайная комната перестала всех интересовать.

— Будем надеяться, что это не повторится, да? — предположила Гермиона и, по обыкновению, уткнулась в работу.

Она строчила что-то даже на переменах, а на прошлом занятии сварила зелье, которое даже Снейп был вынужден назвать «пристойным».

— Что ты там пишешь? — спросил я, из вежливости не пытаясь заглянуть ей в тетрадь.

— Считаю кое-что для трансфигурации, — расплывчато ответила она и прикрыла работу рукавом. — Вы идите, я догоню.

Гарри уже был на поле, нам тоже пора было отправляться на трибуны, но мы медлили. Не знаю, как остальные, а я не очень любил атмосферу квиддича. Признаться, стремительные полёты меня всё ещё пугали.

Драко рассказывал всем желающим, как его отец поддерживает любимый факультет Слизерин — вот, даже подарил команде мётлы. О том, что ради этих мётел капитан едва не вышвырнул из основного состава отличного ловца, чтобы дать место Драко, конечно, не упоминалось. Пэнси Паркинсон и Миллисента Булстроуд внимали, раскрыв рты.

— А что с Элизой? — вдруг спросил я, осознав, что Блейз сидит рядом со мной спокойно и не пытается найти взглядом даму сердца.

— А, — друг махнул рукой и драматично вздохнул, — ерунда. Я ошибся, это была не любовь, а так, пустое увлечение. Всё забыто.

Думаю, здесь будет уместно упомянуть, что за следующие два года таких увлечений у Блейза будет больше тридцати. Всякий раз он будет рассказывать, что его возлюбленная идеальна, и чуть ли не планировать свадьбу сразу после Хогвартса. Но через несколько дней, максимум — через два месяца его будет настигать очередное разочарование.

Стоял ясный ноябрьский день. Мы мёрзли, грели руки, прижимая их к груди, и смотрели, как под жизнерадостные комментарии гриффиндорца Ли Джордана соревнуются две команды. Не сразу мы поняли: что-то не так. По правилам мячи бладжеры летали по полю хаотично, а загонщики битами направляли их в соперников. Но тут один из бладжеров, кажется, решил выбрать Гарри персональной целью. Фрэд и Джордж Уизли, рыжие, оба с битами, пытались отогнать мяч, но тот упорно возвращался к Гарри, заставляя его петлять и изворачиваться.

— Мордред! — выругался Блейз, отбирая у Теодора бинокль, — никогда такого не видел.

На увеличении это выглядело ещё страшнее. Паника на лице Гарри читалась отчётливо, и кто бы стал его винить! Чёрный мяч носился за ним, такое маленькое пушечное ядро. И я не хотел думать о том, что произойдёт, если он догонит Гарри.

— Почему не остановят игру?

Блейз пожал плечами, а Драко пояснил:

— Не принято… Квиддичные мячи невозможно заколдовать, так что…

— Видимо, всё-таки возможно, — вздохнул Теодор, отбирая свой бинокль. — Или же бладжер воспылал к Поттеру великой страстью… Мордред! Это был мощно!

Драко побледнел, когда Гарри вышел из крутого пике, едва не задев ногами землю. Я с трудом вспомнил, как дышать. Погода испортилась. Пошёл дождь. Под трибунами лежали зонты, и мы поспешили их раскрыть, только это не помогло. Слизерин вёл со счётом шестьдесят очков, а гриффиндорцы, кажется, больше заботились о том, чтобы защитить Гарри от бладжера.

— Пусть останавливают игру, сумасшедшие! — выдохнул Драко, едва слышимый за воем поднявшегося ветра. Они взяли тайм-аут, но капитан не попросил разобраться с мячом. Когда команды снова поднялись в воздух, больше никто не охранял Гарри. Близнецы кинулись поддерживать охотников, которые пытались отыграть хоть несколько очков. Гарри несколько раз вильнул, избегая столкновения. И вдруг…

Мы не слышали звука, но, клянусь, я был уверен, что он отдался у меня в голове. Хруст. Столкновение мяча и тела. Правая рука Гарри безжизненно повисла, и вдруг он, пригнувшись, направил метлу вперёд. Втянул здоровую руку, вскинул её вверх в победном жесте, но начал падать…

Мне было плевать, кто победил. Я кинулся с трибуны вниз, Блейз ломанулся за мной, но даже мы не опередили Рона. Гарри лежал на газоне, в грязи, сжимал левой рукой снитч и ошалело моргал, глядя в пространство. Близнецы Уизли боролись с бешеным бладжером. Я присел рядом с Гарри и нервно спросил:

— Ты как?

— Великолепно. Превосходно, — со смешком ответил он. — Что за квиддич без приключений?

— Тебе надо в Больничное крыло, дружище, — сообщил Рон и помог Гарри встать. Тот морщился. Судя по всему, сломанной рукой его травмы не ограничивались. Закатив глаза, Блейз осторожно придержал его с другой стороны, и мы побрели в обитель мадам Помфри.

Ох, как она ругалась! На неосторожных детей, опасные игры, грязь в лазарете — и по кругу. С Гарри сняли заляпанную чем-то бурым мокрую форменную мантию и отправили за ширму — переодеваться в пижаму.

— Два перелома! Сотрясение мозга! И это не считая синяков и растяжений. Поттер, на ночь останетесь здесь, без разговоров.

Гарри из-за ширмы недовольно застонал.

— О, Маунтбеттен-Виндзор, — вдруг заметила меня доктор, — это вы хорошо зашли. Посмотрите на меня. Думаю, вам тоже найдётся кровать и чистая пижама.

— А меня за что? — испуганно спросил я.

— А я ваши прошлогодние простуды до сих пор вспоминаю. Вон, вы весь мокрый, как будто по колено в луже стояли. И я не ошибусь, если скажу, что… — она взмахнула палочкой, — так и есть, температура. Живо, сэр!

— Сочувствую, — хмыкнул Рон.

— Поддерживаю, — мерзко ухмыльнулся Блейз. — Вы совершенно правы, мэм, насчёт него.

Издав точно такой же стон, как Гарри минутой раньше, я поплёлся за свободную ширму переодеваться. Правда в процессе взбодрился — сможем с Гарри поболтать перед сном.

Квиддичную команду Гриффиндора, пришедшую поздравить Гарри, мадам Помфри тут же выгнала. На Рона и Блейза посмотрела скептически, но на жалостливые взгляды не повелась. Объявила:

— Придёте завтра перед завтраком, принесёте им учебники. А теперь — кыш отсюда!

Нам помахали, пожелали поправляться и ушли, а мы с Гарри вытянулись на соседних кроватях и переглянулись. Мне досталось бодроперцовое зелье и какой-то горький витаминный состав. Гарри — судя по всему, мерзкие зелья для сращивания костей и восстановления после сотрясения мозга. Глотая их по очереди, он проворчал:

— Почему их не делают вкусными?

— Можете спросить у профессора Снейпа, — раздалось из-за дальней ширмы, и Гарри поморщился.