Гарри Поттер. Противостояние (джен)

Ах, Рождество! Новогодние каникулы! Снег, зима, метель, елка, гирлянды, оливье — праздник! Мы с тобой, в отличие от остальных наших, всегда больше любили зимние каникулы, потому что они короче летних. Я — потому что мне нравилась школа даже в первой жизни, ведь школа означала посиделки с друзьями и приключения, несмотря на досадную помеху в виде учебы.

Но у любых выходных для людей всех возрастов есть одна самая любимая черта — это сон! Можно спать сколько душе угодно! Вот и я в утро Рождества пытался поспать.

Изо всех сил пытался. Настолько пытался, что даже голову под подушку засунул — и все равно не помогло!

— …если это то, что я думаю, — это очень редкая вещь и очень ценная.

— А что это?

Я заткнул подушкой уши.

— Смотри, тут записка! Из нее выпала записка! — послышался приглушенный вопль.

Я застонал:

— Да сколько можно?! Дайте поспать человеку!

Заставил себя рывком сесть в кровати, отдернул балдахин — да и застыл с открытым ртом.

На полу сидел Рон в пижаме и тыкал пальцем в… летающую в воздухе голову Гарри.

— Что за?.. А-а-а, мантия-невидимка! — Я хлопнул себя ладонью по лбу. — И зачем было так шуметь?

— Мне пришли подарки! — радостно закричал Гарри.

— Очень рад за тебя, — буркнул я.

— И тебе тоже, смотри!

— Что? — Я спрыгнул с кровати и уставился на две коробочки возле свисающего одеяла. — Ух ты, это подарки!

— А я-то думал, что это тыквы, — пошутил Рон и заржал вместе с Гарри.

— Ну я же просил обойтись без этого… И кто это может быть?

Подарки мне решили отправить Гермиона (как я и подозревал) и Дамблдор (кого подозревать было уже труднее). Девочка прислала книгу «Магия для жизни: Заклинания на каждый день» и вложила в нее записку: «Майкл! Я уже почти отказалась от подарка тебе, как ты и просил, но потом мне напомнили, что на подарок не спрашивают разрешения, его просто дарят. Это процесс, в котором участвуют два человека, а решение принимает только один. Ну и всегда приятно напомнить тебе, что ты не управляешь всеми вокруг, даже если и думаешь так. Надеюсь, заклинания из этой книги тебе понравятся. С Рождеством!»

— Ну, коза!.. — максимально возможным недовольным голосом буркнул я.

— А! Тебе все-таки понравилось! — самодовольно заявил Гарри. — Гермиона попросила запомнить твою реакцию. Я все видел!

— И вы, надеюсь, как мои верные друзья ничего ей не расскажете! — после этих слов я не выдержал и улыбнулся во весь рот. — Ладно, черт побери, мне приятно! Можете передать ей.

— Открывай, Второй!

Что?! Второй? Где?!

Я резко выпрямил голову, оглядывая спальню. И только потом понял, какой я дурак. «Открывай второй подарок», — вот что имел в виду Рон.

— Майк, ты чего?..

— Не обращай внимания. Ух ты! Это часы!

Дамблдор подарил мне наручные часы фирмы «Tissot». Я знал этот логотип! У меня был нож с кучей различных дополнений с этим швейцарским крестом, выпросил как-то у мамы. Часы были простыми, без всяких сверкающих камней или украшений, но выглядели качественно.

— Почему директор подарил тебе часы? — недоуменно спросил Гарри.

— Я разбил свои старые, когда мы дрались с троллем, — рассеянно ответил я, читая короткую записку.

«Дорогой Майкл! Надеюсь, что тебе не приходится жалеть о своем решении остаться в Хогвартсе. Желаю тебе счастливого Рождества! А.П.В.Б. Дамблдор.»

— Спасибо, директор, — благодарно прошептал я бумажке.

— Счастливого Рождества! — прокричал с порога Фред.

Я успел заметить, как Гарри быстро спрятал мантию под одеяло.

— Эй, смотри! Гарри тоже получил фирменный свитер Уизли!

На них обоих были новенькие синие свитеры, на одном была вышита буква «Д», на другом — такого же размера и цвета «Ф».

— Да, причем его свитер выглядит получше, чем наши. А ты почему не надел свой свитер, Рон? Давай-давай! — возмутился Джордж.

— Ненавижу бордовый цвет, — простонал Рон, натягивая на себя свитер.

— А на твоем никаких букв, — хмыкнул Фред, разглядывая младшего брата. — Полагаю, она думает, что ты не забудешь, как тебя зовут. А мы ведь тоже не дураки — мы хорошо знаем, что нас зовут Дред и Фордж.

Я расхохотался вместе с ними. Прекрасный день! Прекрасное утро!

Рождественский пир смог меня поразить. Кажется, еще никогда я не видел настолько богатого стола — даже пир, посвященный началу года, уступал ему. Сотни жареных птиц, целые горы картофеля, десятки мисок с закусками и соусников, полных различных подливок, — и башни из волшебных хлопушек. Я помнил по книгам эти хлопушки с вываливающимися игрушками и подарками. Разумеется, мы с друзьями сразу же опробовали несколько и получили себе на стол какую-то морскую шляпу, набор шахматных фигурок и несколько живых белых мышей.

Хоть людей и было намного меньше обычного, Большой Зал был заполнен шумом. Теперь его было слышно даже отчетливее: можно было уверенно распознать, кому принадлежат смех, переговоры, поздравления. И от кого всего этого не исходило — тоже.

— Странные эти слизеринцы. Ведь праздник, а они даже почти не едят ничего. Как птички клюют, — покачал головой Рон, набирая себе эклеров.

— Они даже не сели рядом. И почти не разговаривают друг с другом, — Гарри отмахнулся от предложенных Роном пирожных и потянулся за курицей.

— Даже сейчас ведут себя настороженно, — кивнул я, заметив, как слизеринцы периодически оглядываются вокруг, как будто остерегаясь чего-то.

В отличие от слизеринского, гриффиндорский стол уселся дружной кучкой, независимо от возраста и круга общения. Вон, какие-то старшекурсники обсуждали газету и какого-то… Президента? Что?

Я прислушался:

— … сложил с себя полномочия президента СССР и поднял вопрос…

Ух ты! Так это сегодня произошло, двадцать пятого? Начинаются «Лихие девяностые»? Интересно, каково там сейчас с точки зрения магического мира?

Интересно, как там мама?..

Едва Гарри протянул руку за жареным картофелем, как открылась дверь и в зал вплыла — по-другому и не скажешь — профессор Прорицаний.

Я тогда впервые ее увидел. Она все время сидела безвылазно в своей башне, даже на приемах пищи ее не было заметно. Описывать ее не буду, она тебе и так знакома, скажу лишь, что при взгляде на нее у меня чуть не сработал давно выработанный цыганами на улицах рефлекс: схватиться за кошелек и не смотреть в глаза.

— Сивилла! Вот так сюрприз! — воскликнул Дамблдор и привстал.

— Мое внутреннее око призвало меня спуститься к вам сегодня, господин директор. Прошу простить мне опоздание…

— Ну разумеется, какой разговор?.. — У Дамблдора в глазах улавливалось лукавство. — Позвольте начертать вам стул.

Он тут же призвал волшебной палочкой стул у преподавательского стола. Я издал смешок: на лицах МакГонагалл и Снейпа появилось одинаковое слегка раздраженное выражение, когда Трелони уселась рядом с ними. Подозреваю, причина была либо в вычурном жеманном поведении предсказательницы, либо в шлейфе тяжелого дурманящего аромата, прокатившегося по залу вслед за ней.

Не успели все приступить к еде, а МакГонагалл и Трелони к пикировке, как двери снова начали открываться.

— Аргус! Проходи, мы тебя ждали! — Директор еще раз встал.

Филч что-то пробормотал и, шаркая сапогами по полу, прошел к учительскому столу.

— На Рождество даже самые мрачные существа выползают на свет, — хихикнул Фред.

— Касательно мрачного, а где Грюм? Уехал? — спросил Гарри.

— Намного интереснее, где в данный момент кошка Филча? Сейчас было бы отличное время для засады, — задумчиво проговорил Джордж.

— Ваша вендетта против животного — отличный повод для шуток, — усмехнулся я.

— Хотя бы в праздник притворитесь, что вы нормальные люди! — сказал Перси.

— И это говоришь нам ты?! — воскликнул Фред. — Из всех самых унылых…

— Вон ваша кошка, — указал рукой я.

Филч хмуро огляделся, расстегнул свой плащ, и из него показалась серая мордочка Миссис Норрис. Завхоз как будто с раздражением снял с себя свою накидку и сел за стол, кошка устроилась на его коленях. Как будто — потому что я нечасто с ним пересекался, и он всегда казался раздраженным.

Я прикончил третью куриную отбивную, добил остатки салата и сыто откинулся от стола.

— Куда там ваши родители уехали, Рон?

Рон откусил пирожное и ответил:

— У-ы-и-я.

— В Румынию, к Чарли, — ответил за него Перси.

— Да, наши дорогие успешные старшие братцы всегда были важнее для мамы с папой. Между Чарли и нами четырьмя они решили выбрать Чарли, — ехидно сказал Фред.

— Не говори так! — возразил Перси.

— Или может твое занудство им так надоело, Персиваль? Что они решили продлить родительские каникулы еще на полгода без перерыва на рождество? — добавил Джордж.

Братья принялись стандартно переругиваться. Рон, вертя какую-то монетку в руке, подключился к ним.

Я повернулся к Гарри и приглушил голос:

— Ты посчитал?

— Четверо с Когтеврана. Никого на Пуффендуе. И только трое первокурсников у Слизерина, — тихо ответил он.

— Ну да, пуффендуйцев по определению мамы больше любят, — проворчал я.

— Гленн с Мари сидят вместе, Забини отдельно.

— Ха, это показательно. Высокомерие, надменность и холод, даже между собой, — я покачал головой, вернув внимание на слизеринский стол.

Темнокожий Забини, со скучающим выражением на лице, не торопясь орудовал вилкой. Он старательно делал вид, что погружен в свои мысли, но время от времени украдкой бросал взгляд направо, в сторону интересующей и меня пары.

Битрой с Аслин сидели рядом, что-то тихо обсуждали. Периодически косились на преподавательский стол, Аслин вроде даже попыталась спрятать улыбку. Я сощурил глаза.

Неожиданно Гленн перегнулся через стол, достал хлопушку, которую никто из старшекурсников не тронул, и разрядил ее. Раздался хлопок и ему в руки упало какое-то ожерелье, которое он, едва улыбаясь, отдал девочке. Кажется, я даже смог заметить, как ее щеки покраснели.

Очень и очень интересно.

— Ну эти двое не такие уж и холодные, — весело сказал Гарри.

— Наверное, их еще не научили, — пробормотал я.

— Рон! Чем это ты там звенишь? — заинтересовался один из близнецов.

— Это Гарри подарил. Маггловские деньги! — гордо продемонстрировал младший рыжий.

— Это деньги? Такой формы? Дай посмотреть, — Фред рассматривал монету.

— Вот ведь нелепость! И они этим расплачиваются? — спросил Джордж.

— Ими можно не только расплачиваться. Есть одна игра… Ну-ка, подвиньте тарелки.

Я показал им, как подкручивать монетку по очереди, удерживая ее во вращении.

— Ай! Больно! — Рон потер костяшку.

— В этом и смысл наказания, Рон. Когда мы играли, то рассекали руки до крови. Можем остановиться…

— Нет! Играем еще!

Мы с азартом принялись крутить монетку, близнецы тоже втянулись.

— Давай, Гарри! Твоя очередь!

— Быстрее, она сейчас упадет!

— У тебя уже кровь!

— Не страшно, крутите! — Я не хотел проигрывать новичкам. — Я тебе сейчас отплачу, Джордж…

— Страшно-страшно! Запускаю!

Мы так увлеклись, что совершенно не заметили, как нас окутал тяжелый аромат духов. Я повернулся и увидел, что Трелони стоит прямо над нами.

— Э-э-э, здравствуйте, профессор, — неуверенно поздоровался я.

— Приветствую вас, молодые колдуны. Приятно наконец увидеть причину зова в физическом облике.

— Что? — я недоуменно оглянулся на парней. У всех было на лице замешательство.

— Я хотела лично познакомиться с теми, чья судьба отмечена настолько ярко. Мой мальчик, боюсь, у меня для вас плохие вести.

— Да? Не волнуйтесь, самое плохое я уже пережил, — сухо ответил ей.

Она продолжала смотреть на меня со страдальческим выражением на лице. Я закатил глаза.

— Ну что там? Давайте уже, говорите, раз подошли.

Эта предсказательница начала меня раздражать.

— Ты отмечен печатью предательства. Боюсь…

— Славно, — перебил я женщину. — Меня предадут. Ничего страшного, всех рано или поздно хотя бы раз в жизни предают. А теперь…

— Но не у всех судьба виднеется мне так ярко. Твой путь особенный, — она театрально вздохнула и развела руками. В этой позе со своими толстыми очками и платьем она сильно напоминала стрекозу. Очень надоедливую стрекозу.

— Большое спасибо за этот ликбез в рождественскую ночь. Но я не помню, чтобы записывался к вам на урок. Не переживайте, я запомню, что меня должны предать…

— О, мой дорогой, — покачала она головой. — Это тебе придется предать.

Я замолчал, переваривая услышанное. И злясь все сильнее.

«Ах ты старая мымра!..»

— Сивилла, давайте не будем мешать молодым людям праздновать… А чем это вы тут занимаетесь?! — подошедшая МакГонагалл уставилась на наши руки в крови.

Упс.

У нас оперативно отобрали монетку и погнали взашей с ужина.

Слова Трелони против воли застряли в моей голове. Если я правильно помню канон, то когда она выдает реальные предсказания, ее голос должен звучать по-другому. Вроде как такое только два раза произошло за семь книг, и то один раз еще при Волдеморте. Значит, это можно проигнорировать?

Погруженный в такие мысли я вышел первым из зала, и отчасти поэтому не успел среагировать.

— Экспеллиармус, — негромко раздалось слева.

В меня ударил луч заклинания, и мое тело сильно толкнуло вперед. Уже падая, я успел выставить руки и оттолкнуться в сторону, лихорадочно пытаясь найти нападающего и дотянуться до кармана с ножом и палочкой.

Гарри и Рон шли сразу за мной. Они ошеломленно вертели головами, пытаясь рассмотреть темные углы холла — свет факелов и свечей был недостаточно ярким. Только через полминуты Гарри встрепенулся и попытался вытащить палочку, но…

— Экспеллиармус.

Я узнал голос и успокоился.

— И вам счастливого Рождества, мистер Грюм.

— Не такое уж и счастливое, пацан, — он выступил из-за каменной лестницы. — Отвратительные рефлексы! Если бы это была засада, вы все уже были бы мертвы!

— Согласен, — вздохнул я, поднимаясь с пола.

— Что здесь происходит? — подошли близнецы с Перси.

— Полагаю, часть тренировки мистера Грюма, — ответил я.

Рыжие обалдуи оказались довольно впечатлены:

— Да ты рехнулся, Майк!

— Но сейчас, в праздничную ночь?.. — аккуратно, но со скепсисом спросил Перси.

— В любую ночь, Уизли! — рявкнул Грюм. — Враги не будут вежливо ждать, пока ты закончишь ужин! Не успеешь оглянуться, как тебе Авада прострелит жопу!

Я поднял брови.

— Аллен! «У» за реакцию, хотя бы попытался. Поттер — «О». Всем Уизли — Тролль! Младшему за то, что хлопал глазами, старшему — за то, что хлопал губами. Двум средним — за неплохую иллюзию на прошлой неделе.

— Но если она была неплохая… — робко начал Фред.

— С иллюзиями у вас неплохо, но с мозгами — ужасно! Когда вы планировали свою маленькую засаду, вы забыли про это?! — он ткнул пальцем прямо в свой большой глаз. Рыжий прикусил язык.

Он повернулся ко всем:

— Я ждал большего. Особенно от человека, который с собой в кармане таскает нож. Серьезно, Аллен? Нож?! — Он уставился прямо на меня.

— На всякий случай. Вдруг нечем торт будет резать, — пожал плечами я.

— Ты волшебник, раздери тебя боггарт! Учи заклинания!

— Я учу! Но кто знает, в какую ситуацию тебя закинет жизнь в этом безумном замке?

— Ты должен знать, пацан! В любом случае, я не хочу, чтобы ты таскал эту штуку на занятия. Все ясно?

— Да, сэр.

Он прищурил свой глаз.

— Мне не нравится твой тон. Твои мысли снова витают где-то по Европе?!

— Он просто расстроен предсказанием, — вступился за меня Гарри. — Профессор Трелони сказала, что ему суждено предать кого-то…

— И это все? А жуткую смерть она тебе не предсказывала? — поднял единственную бровь старый аврор.

— Подозреваю, что собиралась, — хмуро ответил я.

Грюм тяжело вздохнул.

— Я вижу. Вы знаете, кто я? — Он наклонил голову. — Уверен, что знаете. Уизли на роду написано выталкивать все знания из головы. Тогда вы знаете о моей работе.

Он оперся плечом о стену.

— Это опасное занятие. А опасность обнажает суть. Ты не знаешь полностью человека, если не видел его в ситуации, когда жизни висят на волоске. Я узнал много о своих друзьях и еще больше о своих врагах. Даже слишком много. Опасность обнажает суть людей. Но не только. — Он приподнял покалеченную ногу и слегка подрыгал ей, расслабляя. — Она показывает суть жизни. Я заметил, что все правила, применяемые во время операций, также действуют и в обычной жизни, в том или ином виде.

Грюм оттолкнулся от стены и навис надо мной:

— Знаешь, сколько хороших людей погибли, потому что позволили чему-то завладеть их мыслями?!

— Нет, — пискнул я.

— Слишком! Много! Они дали усталости, или эмоциям, или еще какой-то ерунде завладеть своим разумом и поплатились за это жизнями! Победа — вот самое важное в бою, пацан! Ты спрашивал, какие качества важны для мага? Концентрация на победе — вот ответ на твой вопрос! Подготовка, знания, тренировки не имеют значения, если ты не контролируешь свою голову!

Он посмотрел на остальных.

— Говорю один раз и надеюсь, что вы не заставите меня повторять: ничьи слова не имеют значения, только ваши и только поступки! А еще, насколько я слышал, за прошедшие полгода эта Трелони напророчила три жуткие смерти ученикам. И пока что никто не умер. По крайней мере, мой глаз никаких мертвых учеников в замке не видел. Или, может, ваши глаза видят лучше, и я чего-то не знаю?!

Мы дружно помотали головами.

— Забудь эту чушь, пацан! Твое будущее еще не написано. У вас есть проблема посерьезнее — хреновая подготовка, за которую отвечать. Придется. Передо мной! Свободны.

И вот тогда я понял, почему Дамблдор хотел видеть Грюма учителем в Хогвартсе. Потому что после его слов мне действительно стало легче.

Не скажу, что он полностью избавил меня от переживаний, но ему удалось дать нужную встряску в необходимый момент, чтобы я не зацикливался на этом мрачном предсказании.

Сейчас мне ясно, что Грюм хорошо научился воодушевлять людей для боя, но не всегда понимал, когда это нужно применять.