"Что сделал, с тем и нянчись! (гет)

Эмма оказалась в странном знакомом месте: во время тренировочных боев она несколько раз тут уже бывала, правда, не знала, где именно это «тут». Рядом знакомо маячил… тёмный проход или, скорее, туннель… туда Эмму периодически тянуло, но инстинктивно она боялась идти, понимая, что назад пути не будет. Сейчас её тянуло туда так сильно, как никогда раньше, но… почти у самой границы… она остановилась. Что-то позвало её обратно. Обернувшись, она ощутила, что теперь её тянет куда-то в сторону от туннеля… такими знакомыми эмоциями и теплом… Стало гораздо спокойнее на душе. Папа здесь! Рядом! Воспрянувшая духом, юная амазонка стала озираться по сторонам и потихоньку пятиться подальше от черного провала, но никого пока не видела. А вот собственные ощущения стали как будто более реальными и осознанными, что ли. Она вдруг поняла, что передвигается почему-то на четвереньках, причём, никакого дискомфорта от этого не испытывала, напротив, такое положение казалось таким привычным и естественным, что она даже поначалу и не заметила. Опустив вниз голову, Эмма с ужасом воззрилась на зелёные… чешуйчатые лапы с когтями. Инстинктивно отшатнувшись и подняв руки, амазонка увидела, как зашевелились и задёргались когтистые конечности, а сама она едва не упала. Отойдя от шока, осознав, что вот эти зелёные чешуйчатые лапы с когтями — это и есть её руки, Эмма с содроганием уже целенаправленно стала разглядывать себя… Что тут скажешь, судя по увиденному (особенно её впечатлил длинный зелёный чешуйчатый хвост), сейчас Эмма была какой-то рептилией: не то вараном, не то крокодилом. В ужасе, Эмма подумала, как ей показаться в таком виде перед отцом и доказывать ему, кто она на самом деле. Зная рефлексы Дина, можно было смело сказать, что как охотник он скорее начнёт сначала стрелять, а уж потом выяснять. Ужас-то какой! Она попыталась ощупать передними лапками, которые раньше были руками, свою… теперь уже наверно морду. При попытке, она опять едва не упала. Если раньше, проблем с координацией не возникло, когда она ещё не осознавала своего нового вида, действуя инстинктивно, то теперь Эмма путалась в конечностях, особенно, сбивал с толку хвост, четыре лапы хаотично в панике задёргались. В итоге, всё-таки рухнув неподалёку от туннеля, Эмма решила не рисковать и осторожно, медленно отслеживая свои движения, легла на бок и, подняв верхнюю переднюю лапку, снова предприняла попытку ощупывать своё предполагаемое лицо, едва не порезавшись о явно острые зубы в пасти… На ощупь морда была длинная, но, учитывая, что нынешние конечности были явно коротковаты и не доставали даже до глаз, она могла быть с одинаковой вероятностью, как крокодилом, так и ящеркой или вараном. Сейчас Эмме было трудно судить об истинных размерах своего тела. И как она раньше не заметила, что все кажется несколько выше, когда смотришь под таким углом? Правда, не было тут ничего, кроме этого прохода-туннеля. А он, был, судя по прикидкам, никак не меньше человеческого роста… или это только иллюзия, как и всё тут?

Невольно заглянув в тёмный провал туннеля, Эмма увидела неожиданно появившийся с той стороны чей-то силуэт… И в тот же миг, её вдруг со страшной силой утянуло за грань…

* * *

Полчаса спустя Сэм вернулся в комнату племянницы. Несмотря на более чем приятное времяпрепровождение с Азиль, он не мог не тревожиться об Эмме. Оставалось странное ощущение, чуть позже ставшее твёрдой уверенностью, что племянница его опять обманула. Да, и Азиль казалась непривычно отвлечённой в процессе «лечения», а на прямой вопрос, честно призналась, что девочка умирает… Чертыхнувшись, Сэм напялил штаны и бросился в комнату к племяннице.

Сейчас, девочка спала так крепко, что Сэм никак не мог её добудиться. Лицо её было бледным, на шее при попытке найти, едва угадывался слабый пульс.

— Эмма! — очередной раз потряс её за плечи Сэм.

— Она сейчас далеко, — ответила вошедшая следом нимфа. — Либо она сама вернётся, либо… — она замолчала, но Сэму и так было понятно.

— Есть какой-нибудь выход?! Можно её вернуть?

— Нет. Только, если твой брат появится здесь и позовёт, но, он сейчас умирает где-то, — ответила Азиль.

— И Эмма это знала?! — воскликнул младший Винчестер. — И ничего мне не сказала? И ты тоже?!

— Она не хотела тебя расстраивать, да и как бы ты ему помог? — грустно спросила Азиль. — Она сейчас с ним, там… тоже борется за жизнь. Может, вдвоём они и справятся…

— Где, там? — спросил ещё больше встревоженный Сэм.

— Где души блуждают и не могут определиться… — непонятно ответила ему нимфа. — Прости, я и сама не знаю, как понятнее сказать. Я просто так вижу… Это место некоторые маги зовут Лабиринтом.

— И что же делать? Ты можешь что-то сделать, Азиль? — не мог до конца поверить услышанному Сэм.

Нимфа в ответ грустно покачала головой:

— Нам остаётся только ждать.

* * *

При пересечении грани, Эмму обдало могильным холодом… Проморгавшись от резкой смены яркого света на тёмный сумрак, Эмма разглядела, что в туннеле была чуть поодаль развилка: одна казалась ещё темнее и сумрачнее, вторая же — сияла мерцающим светом, который и освещал сейчас полутемный переход. Когда глаза привыкли к полумраку, Эмма сумела наконец-то разглядеть ту, что затянула её, а это была именно женщина. Маленькая амазонка только испуганно ахнула.

— Гармония?! — прошептала она, встретившись взглядом с разгневанной богиней.

Сейчас она казалась амазонке такой огромной. Сама она легко могла поместиться у неё на ладони.

«Значит, всё-таки ящерка» — мелькнула в голове неуместная мысль… Хотя, какая по большому счёту разница? Будь она хоть слоном, вряд ли бы это остановило Гармонию, вознамерившуюся лично покарать отступницу.

— Ну, здравствуй, предательница! — прошипела богиня. Сама она выглядела точь в точь, как им показывали на картинах: воительница с мечом и накачанным телом, больше похожая на мужчину. Правда, с поправкой на время и эпоху, Гармония сейчас предпочитала носить камуфляж. Грубые черты лица её были напрочь лишены женственности, напротив, слишком резкие и крупные, они бы скорее подошли мужчине, волосы были затянуты и убраны в пучок, чтобы не лезли в глаза во время боя. Сходство с мужчиной ещё усиливали небольшие усики над верхней губой. Может, Гармония потому так и не жалует мужчин, что сама не слишком женственна, мелькнула в голове амазонки крамольная догадка.

— Оставь ребёнка в покое! Ты, жалкая пародия на женщину! — послышался внезапно другой голос, куда более мелодичный и приятный, несмотря на злые слова и гневные интонации.

Повернув голову, Эмма увидела появившуюся со светлой стороны туннеля женщину, совершенно непохожую на её бывшую покровительницу. Красивая, нет, она была самим совершенством в струящихся ярких одеждах, она олицетворяла красоту и чувственность. Эмме эта нереально прекрасная женщина чем-то напомнила Азиль, только более… совершенную, властную и сильную. Она всеми фибрами души ощутила мощь этой неизвестной богини, намного превышающую силу Гармонии. Амазонке и в голову не пришло усомниться в божественном происхождении этой сущности, ибо кто ещё способен разговаривать в таком тоне и в таком месте с богиней? Только равная или более могущественная по силе.

— А ещё Гармонией называешься! Извратила саму суть доверившихся и почитавших тебя женщин, превратила их в кровожадных выродков! — лицо красавицы исказила брезгливая гримаса. — Неудивительно, что тебя изгнали из нормальных миров в эту помойку! Но даже тут ты умудрилась сотворить такую мерзость… Лишить женщин свободы воли, извратить саму суть любви и подавить материнские чувства! Больная гадина! В нормальных мирах от твоих тварей давно избавились, и тут они тоже долго не протянут. — Так, что обломись! И над этой девочкой у тебя нет власти!

— Она урождённая амазонка и моя по праву! — разозлилась и без того вспыльчивая Гармония, в её взгляде Эмма увидела такую ничем не прикрытую ненависть, что съежилась и попятилась к выходу на свет. Даже странно, что Гармония не кинулась на красавицу с мечом.

— Она мой потомок. Дочь моего правнука. В ней течёт моя кровь. — спокойно ответила неизвестная богиня.

— Она умерла в моём мире! Это не твоя территория!

— Она ещё не умерла, ты затащила за грань живую! А её отца держит один из Посвящённых, так что … пошла вон, — как-то даже буднично и спокойно неизвестная просто отмахнулась от богини каким-то замысловатым пассом. Крича и ругаясь, Гармония исчезла в темном проходе туннеля.

Эмма, впрочем, не спешила радоваться. Нет, она, конечно, была очень благодарна и признательна неизвестной за своевременное вмешательство и избавление от гнева и мести Гармонии, славящейся своей вспыльчивостью и кровожадностью. Но что это за новая и такая могущественная богиня и каков её нрав, она не знала, а потому, разумно опасалась.

«И что она там говорила о потомках? Дочь правнука? Это, значит, папа и Сэм её…» — вот тут-то Эмме стало по-настоящему страшно. Обычно такие потомки проживали весьма яркую, но, увы, недолгую насыщенную жизнь, постоянно сражаясь и имея славу героев, на них всегда обращали внимания боги и потусторонние сущности, как правило, недоброжелательное, и желали через них либо отомстить, если имелся конфликт с божественным родителем, либо вовлечь в какие-то свои божественные игры, весьма вредные для здоровья и жизни простых смертных… В большинстве случаев счастливыми таких героев было назвать трудно, несмотря на нечеловеческие возможности, кончали они почти всегда очень и очень плохо. Может, поэтому у отца с дядей была такая тяжелая жизнь? Но эти постоянные воскрешения…

Словно почувствовав её мысли, красавица подняла бровь.

— Ну, здравствуй, «внученька», — усмехнулась она. — Первая девочка за три поколения!

Слышать такое обращение из уст могущественного божества было просто дико. Открыв рот, Эмма только и сумела выдавить:

— Э-э, здравствуйте… А кто вы…

— В мире известном тебе, как «Бета» от одного не в меру болтливого зелёного эльфа, меня называют Эрулой.

— Эрула? Не Мааль-Бли?

— Нет, Мааль-Бли моя младшая сестрёнка, но правит она в другом мире. Азиль немножко ошиблась.

— А в моём мире правит Афродита? — робко попыталась уточнить Эмма.

— Правит, как же! — раздражённо фыркнула богиня. — Нет, Афродита уже давно разленилась и не при делах, предпочитает праздное безделье и развлечения. Сама развратилась и попустительствует людским порокам… К сожалению, в вашем мире у меня действительно не так уж и много власти. И если бы эта мужеподобная дура не поторопилась, затащив тебя ещё живой, а дождалась бы твоей реальной смерти, вряд ли бы я смогла тебя отбить. Но ты активировала привязку, и твоя душа потянулась туда, где сейчас душа отца. ТелÁ — слишком грубые оболочки, так что, физически вы не можете быть рядом, но вот душой… Вас объединяет гораздо более крепкая связь, основанная на свободе воли и настоящем осознанном выборе. Это — гораздо более прочные и надежные узы, чем у Гармонии со всеми её рабынями-амазонками вместе взятыми. Вот, потому она и бесится, если бы ни ритуалы и сызмальства внушаемые и навязываемые ценности, хрен бы был ей, а не преданное воинство, приносящие в жертву мужчин!

— Вот, как… — только и сумела ответить на это Эмма. — А где это мы? И вы, правда, моя… прапрабабушка?

— Правда, твои отец и дядя мои правнуки. А сын — Генри, отец Джона Винчестера. Вы ещё с ним встретитесь, бедный мой наивный мальчик! Весь в отца, такой же идеалист, — богиня грустно улыбнулась, явно вспомнив что-то из прошлого. — Я совершила большую ошибку, оставив его расти с отцом. Думала, что среди людей ему будет лучше, и он не станет испорченным и избалованным вседозволенностью полубогом. Недоглядела… Так уж вышло, что ваш мир уже давно погиб в будущем. Вернуться во времени удалось лишь относительно недавно. Пока мы не знаем, какие последуют перемены после нашего вмешательства. Чтобы не стало хуже, корректировка должна была быть минимальной. Очень надеюсь, что мой мальчик выживет на этот раз. Я, да и многие посвящённые знаем, как всё может закончиться. Мы долго не могли вмешаться, потому что в вашем мире заправляют ваши боги, а мы же властны только в собственных… Но, нашлась одна лазейка.

— Какая? — заинтересовалась девочка. Прочесть чувства богини она не могла, но почему-то ей и в голову не пришло усомниться в её словах.

— Ты, моя дорогая. Потом, когда вы все выберетесь из этой передряги, твой отец ничего не вспомнит об этом месте. Такова уж природа людей не помнить, что с ними было на грани, но ты не человек, а потому и помнишь Лабиринт, запомнишь и наш разговор. Ты потом сможешь исподволь влиять на происходящее. Слушай и запоминай: во-первых, чтобы уничтожить левиафанов, вам необходимо… Во-вторых, никогда ни в коем случае не связывайтесь с Метатроном и не позволяй дяде с отцом проходить испытания, чтобы закрыть Ад, ведь такой магический ритуал требует и соответствующей жертвы… догадываешься чей?

— Закрывающего? — шепотом высказала догадку Эмма.

— Умница, "внученька". Далее, не позволяй отцу принять «Метку Каина». Есть иной способ уничтожить Аббадон. Какой, потом расскажу, но помни, если он примет метку, то станет демоном, а демоны не способны любить кого бы то ни было. Догадываешься, что в таком случае будет с тобой?

Эмма испуганно вздрогнула.

— А кто этот Аббадон? — спросила она. — От обилия новых сведений о будущем, у бедной амазонки уже начала болеть голова, несмотря на привычную, в общем, к таким нагрузкам память.

— Это она… Ладно, всё остальное не срочно, и у тебя не от сведений голова разболелась, — нахмурилась богиня, без труда читая её мысли и чувства. — Тебе просто физически плохо здесь. Живым не место на этой стороне. Сейчас в Лабиринт вынесу, и тебя заберёт один хороший человек, доставит к отцу. Дину с Сэмом ничего не говори, они сами всё узнают в своё время. Ты меня поняла, дорогая?

— Да, — тихо ответила Эмма, и тут её осенило, — А мой сон… где меня…

— Убивает Сэм? — уточнила богиня. — Да, ты всё верно поняла. Твой дар эмпата — это и была моя небольшая коррекция, через третьих лиц, разумеется, чтобы дать тебе возможность выбора и свободу воли. Я никого не принуждаю, ты вполне могла пойти и по иному пути. Те условия, в которых ты воспитывалась и росла бы без дара эмпатии, не оставляли выбора. Ты бы выросла с твёрдым убеждением, что все внушаемые тебе догмы — истина. Что из этого вышло, ты и сама отлично видела. Я не могу ничего никому внушать и принуждать, как это делает чокнутая Гармония и другие спятившие боги с их ненормальными порождениями в вашем мире, да и не хочу — это противно самой нашей природе, но могу немного изменить прошлое, внести небольшие коррективы, чтобы спасти будущее не только своих потомков, но и этого мира. Извини, деточка, но на большее у меня нет власти. Если ты желаешь добра своему отцу и дяде, то прислушайся к моим советам. А им пока об этом знать ещё рано. Да, и не поверят они тебе. Их мнение о богах слишком предвзято и негативно, что и немудрено, если учесть, с каким отребьем им приходится иметь дело. Ладно, вижу, тебе уже совсем плохо.

Наклонившись, Эрула бережно взяла в ладони маленькую зелёную рептилию и без труда вышла из Туннеля в Лабиринт. Навстречу ей шёл восточного вида мальчик с красной прядкой в чёрных волосах. Увидев её, ребёнок впал в ступор, только у сумев благоговейно прошептать:

— Прекраснейшая…

— Она самая, Дэн, — приветливо улыбнулась ему богиня, — хоть ты и не мой жрец, но думаю, твой покровитель не обидится, если ты мне немножко поможешь. Вот, — она протянула Дэну Рельмо ладонь с крохотным, кажется теряющим сознание новорожденным карликовым дракончиком, у которого ещё даже зачатков крылышек не было. — Это та, которую ты ищешь. Отнеси девочку к отцу и выведи обоих из Лабиринта, пожалуйста.

— Да, госпожа, — ответил Док, осторожно забирая дракончика из рук богини. — Это так выглядят амазонки в Лабиринте? — не сдержал исследовательского интереса истинного учёного он.

— Именно, — улыбнулась ему Эрула, с нежностью глядя на уже потихоньку начавшую приходить в себя Эмму. — Благославляю тебя, дитя… и не только. Пора бы немного привить ответственности этому зелёному раздолбаю… — с лукавой улыбкой сказала она, исчезая.

— М-дя, всяко видел, но вот благословение карликовых дракончиков самой Эрулой… — пробормотал Дэн и нервно хихикнул.

— Дракончиков? — удивлённо переспросила почти пришедшая в себя Эмма. — Я что же, правда, дракон?

— Нет, пока только маленький, будто вылупившийся из яйца детёныш, — ответил ей Дэн, с любопытством разглядывая. — Значит, любящая отца дочка-амазонка… Вы, Винчестеры не перестаёте меня поражать. Наверно, это семейное.

Не выдержав, Эмма расхохоталась, представив себе лицо папочки и Сэма.

— Что? Так плохо? Истерика? — довольно спокойно уточнил тот, кого богиня назвала Дэном.

— Нет! Хи-хи… ты не понимаешь. Сэм… он накануне говорил, что папа такой неразборчивый, что мог бы и самку дракона… того, а потом бы на яйцах сидел, высиживал в смысле… ха-ха… теперь, получается, что не так уж он и ошибся… Ха-ха-ха!

— С самкой дракона… М-да… Слышал я, что папенька твой тот ещё… затейник, — только покачал головой Дэн.