"Что сделал, с тем и нянчись! (гет)

— Возьми её, Сэмми!

— Сам возьми! Это твоя дочь! Да и не умею я держать младенцев! — плач вышеозначенного младенца огласил всю округу с удвоенной силой, заставив братьев невольно содрогнуться.

— Вот, локоть сгибаешь, сюда кладёшь головку, а то она её ещё не держит пока. А детского сиденья для новорожденных у нас нет! Поедешь с ней сзади.

— Вот сам с ней на заднем сиденье и ехай! А поведу я!

— А-а! — снова громко запротестовал младенец.

— Эмма, солнышко, ну не плачь. Тш-ш… — на удивление мягко совершенно изменившимся тоном проговорил Дин и начал укачивать её, улыбаясь малышке и причмокивая. Учитывая, что находились они на болотах, картина была просто фантасмагоричная. Здоровенный мужик, весь в крови, зелёной слизи и порванной одежде, нежно успокаивает орущего, завёрнутого в кожаную куртку, младенца на мрачных болотных топях в отблеске последних лучей кроваво-алого заката, достойного быть декорацией к фильму ужасов… Но, похоже, это подействовало, и надрывный крик прекратился, сменившись жалобным всхлипыванием.

— Эмма, милая, ну, не смотри на меня так, — продолжал ворковать с малышкой Дин. — Сейчас мы сядем в машинку и поедем… Да, ты на себя в зеркало глянь, придурок! — мгновенно изменившимся тоном раздражённо прошипел он уже Сэму, впрочем, не повышая голоса, чтобы не пугать дочку. — Тебе не больше тринадцати на вид! Хочешь, чтобы нас ближайшие копы остановили?

Обречённо вздохнув, Сэм послушался и заглянул в боковое зеркало стоящей рядом машины, да так и застыл с отвисшей челюстью: из небольшого зеркала в свете сгущающихся сумерек на него смотрел ошарашенный подросток в не по размеру широкой рубашке, а на носу (о, ужас!) даже были видны прыщи. Этого только не хватало! Опять проходить пубертат!

Признав правоту брата, и неуверенно, но, под чутким руководством Дина, Сэм всё-таки взял на руки малышку правильно. Он уселся с ней на заднее сиденье, при этом вид у него был откровенно напуганный, да и держал он племянницу так напряжённо, будто бы та была, по меньшей мере, хрустальной вазой, готовой в любой момент разбиться, ну, или кусачей нечистью, что по мнению Сэма было гораздо ближе к истине… Заботливый братец его даже пристегнул, чего в жизни никогда на памяти Сэма не случалось, даже в детстве. Понятное дело, что заботился он о безопасности Эммы, и почему-то стало немного по-детски обидно.

— Так, — Дин уже завёл машину и выезжал из этого негостеприимного места, — сейчас смотаемся в мотель, почти стемнело, никто и не заметит наш видок. Переоденемся и бегом сгоняем в круглосуточный магазин, надо всё купить для Эммы.

— Чего купить? — всё ещё не отошедший от впечатлений об охоте, своей несостоявшейся смерти и нынешнего вида, глупо переспросил Сэм.

И тут же получил ответ, почувствовав, что великоватые брюки, держащиеся исключительно благодаря затянутому ремню, и нижняя часть болтающейся рубашки почему-то резко потеплели, а потом намокли, да и нарочито невинный взгляд «новорождённой» племянницы был ну совсем не при чём.

— Дин! Она меня описала!

При этом, на личике младенца появилась такая безмятежная и довольная беззубая улыбка. Да и агукающие звуки, которые она сейчас издавала, подозрительно походили на смех.

— Да похрену! Всё равно, тряпки только на выброс годятся, да и не по размерчику тебе уже, — отмахнулся от проблем младшенького Дин. — Наверняка Эмме ещё и смесь молочную купить нужно… — отвлёкся он на более насущные нужды.

При последней фразе и без того немного сморщенное личико «новорождённой» недовольно скривилось.

— Эмма… — Сэм в ужасе и растерянности смотрел на готовую разреветься малышку. — Дин! Она сейчас заплачет!

И в подтверждении его слов, будто грянул гром. Малышка от души разревелась, громко и противно, выражая все своё недовольство окружающим миром и бестолковым дядюшкой, в частности.

— Покачай её, дебил малолетний! — рявкнул с водительского сиденья Дин, напряжённо пытаясь лишь в свете фар, объехать наиболее выдающиеся препятствия, потому как другого освещения в этой дикой глухомани не наблюдалось.

— Э-э… Куда уж больше… Тут такие колдобины и кочки, что трясёт только так… — проворчал «малолетний дебил», но честно попытался, отчего младенец только сильнее расплакался.

— Ну, спой ей что-нибудь, идиот! Рожи построй! Поулыбайся, в самом деле! — сейчас Дина больше волновала дорога, выйти бы на нормальную освещенную трассу, там полегче будет… Ну, или хотя бы просто на… асфальтированную дорогу… Думать о том, что совсем недавно едва не лишился брата (снова) совершенно не хотелось.

Сэм попытался улыбнуться, при этом лицо подростка так перекосило, будто ему недавно вырвали зуб. Как назло, на ум из всех песен лезла какая-то пошлятина, наконец, вспомнилось что-то из собственного, ну очень раннего детства. Прочистив горло, растерянный тинейджер ломающимся голосом попытался спеть:

Пробежал паучок вверх по водостоку,

Но был смыт дождём внезапно на дорогу… (1)

Не оценив вокальных талантов помолодевшего дядюшки, Эмма заголосила с новой силой. А Сэм только обречённо вздохнул, даже недавний бой с болотной нечистью и собственным почти смертельным исходом был не так утомителен, как нынешние попытки развлечь младенца! Похоже, путь до мотеля будет долгим…

* * *

(1) «Insy wincy spider» (англ.) — детская песенка про паучка. Чей перевод песни, честно не помню, слышала где-то.

За два дня до случившегося…

Дин нёс на руках маленькую Эмму. Чувствовал он себя при этом… да, замечательно он себя чувствовал, что было странно. Ему и раньше доводилось испытывать клиническую смерть. Бывало, что после неё приходилось тут же нестись куда-то или драться, спасая жизнь, если того требовали обстоятельства, но потом адреналин неизбежно сходил и наступал откат… Тогда уж ему требовался полноценный отдых и восстановление. Всё же, такое испытание, даже для привычного ко всему организма Винчестера, бесследно не проходило. Сейчас же… Они, конечно, не собирались задерживаться у Робертса, но и никаких особых причин бежать, сломя голову, куда-то, не было, а потому можно было спокойно восстановиться и отдохнуть где-нибудь. Только вот, в этом-то и заключалась странность: Дин ощущал небывалый прилив сил и энергии, ничего не болело, никакой слабости. Напротив, он чувствовал, что готов горы свернуть. Может, прошедшие волнения и тревога за дочь ещё не сошли, и у него до сих пор играет в крови адреналин, несмотря на усталость и недосып последних нескольких суток?

Маленькой девочке находиться на руках отца сейчас было непривычно, впервые её нёс взрослый мужчина, странные ощущения. Такую защищённость и умиротворение она никогда раньше не испытывала, даже слышала, как бьётся его сердце. Расслабленно она положила голову ему на плечо, почему-то захотелось спать, и кружилась голова. Девочка сонно зевнула, решая, а не вздремнуть ли ей прямо сейчас. Всё самое главное было сделано, опасность миновала… Так почему бы и нет? Глаза слипались.

Уже засыпая, она мельком посмотрела на дядю. Тот проводил взглядом выходящего брата с заснувшим ребёнком на руках, молча подхватил их сумку и, ставшую уже не по размеру, взрослую одежду Эммы: джинсы, кроссовки. Сейчас девочка была одета (или скорее завёрнута) в свою же взрослую блузку, с многократно закатанными рукавами, теперь она смотрелась на малышке как огромное не по размеру платье-балахон, то и дело, сползающее со слишком узеньких плечиков. Сверху Дин ещё накинул на неё свою куртку, а на босые ножки решили надеть уже слишком большие её же носки, чтобы она не замёрзла по пути в машину, пусть и припаркованную неподалёку. Кроссовки и джинсы с неё просто спадали, бюстгальтер, естественно, тоже стал не нужен, а чемоданчик со своими вещами она оставила в машине. Потому Дин и решил отнести дочку на руках, а там она в машине переоденется во что-нибудь по размеру из своих вещей.

Робертс до сих пор валялся у стенки без сознания, а ассистентка опасливо на них поглядывала, явно прикидывая, будут ли её убивать прямо сейчас или попозже. Сэм был зол, но по зрелому размышлению, экс-доктора с ассистенткой решил не трогать, мало ли. Ограничился лишь руганью и угрозами в адрес девицы, нагло вытащив из конверта почти две трети оговоренной суммы, в качестве компенсации морального ущерба. Так и не пришедшего в сознание экс-доктора (а может он просто умело притворялся), Сэм от души пнул разок ногой и вышел. Горе медикам очень повезло, что Дин был занят ребёнком, потому что, когда злился Дин, «весело» становилось абсолютно всем.

Уложив сонную девочку на заднее сиденье, старший Винчестер с любопытством рассматривал её. В конце концов, в таком возрасте он свою дочку ещё не видел. Он хорошо рассмотрел её за эти несколько дней в виде взрослой женщины, девушки, подростка, даже младенцем мельком в доме Лидии видел. А вот в таком возрасте… Забавно, но даже в пять лет малышка была больше похожа на него, чем на мать. Это почему-то казалось ему особенно трогательным. Сейчас она в большой не по размеру одежде казалась ещё более уязвимой и маленькой. Крохотные ручки и ножки расслабленно лежали на не очень-то приспособленном для сна заднем сидении машины, но с нынешними габаритами Эмме, похоже, было вполне удобно. Во сне личико ее было таким расслабленным и безмятежным, чего Дин за последние несколько суток даже под воздействием транквилизаторов не наблюдал. Почему-то лицо Эммы в эти сумасшедшие дни даже во сне казалась более напряженным что ли. А, может, это просто ему так казалось или все дело в нынешнем нежном возрасте его малышки? Сунув ей под голову вместо подушки свернутую куртку, и накрыв уже привычным на заднем сидении одеялом, Дин осторожно дотронулся до плечика ребёнка. Он сомневался, нужно ли будить её, чтобы переоделась, переодеть ли самому спящую или оставить всё как есть. Погода, вроде, не холодная, в машине под пледом точно не замёрзнет, особенно, если обогрев включить.

Даже не верилось, что это его собственная дочь. События последних дней были весьма насыщенными. Такая маленькая и хрупкая на вид девочка, и не подумаешь, что еще полчаса назад она боролась за его жизнь, будучи взрослой женщиной, почти его ровесницей…

Именно таким и застал его подходящий к машине Сэм. Открыв багажник и положив туда их сумку, он заглянул на заднее сиденье, чтобы вернуть Эмме её вещи. Только тогда он заметил, внимательно рассматривающего спящую малышку, брата, со странным выражением лица.

— Заснула? — удивленно шёпотом спросил он.

Дин кивнул: 

— Сразу вырубилась… — также тихо ответил он.

Не сговариваясь, братья молча уселись в машину. Дин привычно сел за руль, а Сэм удивлённо на него посмотрел.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, даже странно для… — Дин мельком взглянул на своё отражение в зеркале заднего вида и замер. Эти двое суток он не брился, да и Сэмми тоже. Слишком уж они спешили, да и вымотались от постоянной дороги, нигде не останавливались на ночь, потому и внешний вид у них был соответствующий. А теперь же… Неверяще, Дин провёл рукой по гладкой щеке и присмотрелся к собственному отражению внимательнее. Его лицо не выглядело осунувшимся или усталым. Самочувствие тоже было на высоте, исчезла усталость и круги под глазами. Дин перевёл взгляд на Сэма. Вот физиономия брата вопросов не вызывала. Он выглядел уставшим, немного неряшливым с начавшей пробиваться щетиной, да и пÓтом от него стало пахнуть. Сам Дин, правда, тоже не благоухал.

— Отлично выглядишь, помолодел как будто, — задумчиво проговорил теперь очень внимательно его разглядывающий Сэм.

— Так и есть, — послышался сонный детский голосок с заднего сиденья. Братья обернулись на зевающую и потягивающуюся Эмму. — Твоё тело стало младше на пять лет.

— Очешуеть! — только и сумел сказать Дин, — Получается, я теперь младше Сэмми?

— Ага, — сонно ответила Эмма, устраиваясь поудобнее и снова засыпая.

Братья только молча переглянулись.

На всякий случай, они уехали в соседний городок и сняли комнату в мотеле. Сэм наскоро принял душ и тут же завалился отсыпаться, даже голову помыть сил не было. Так и не проснувшуюся с момента разговора в машине Эмму, Дин перенёс в соседнюю постель, причём в той же одежде, разве что без куртки. Уж больно сладко она спала, и Винчестер не стал будить. Сам же он никакой усталости не чувствовал и спать не хотел, только принял душ после уже давно заснувшего Сэма, переоделся в свежую одежду, и отправился в прачечную со своими и брата вещами. Был ясный светлый день, так что пока бельё стиралось, Дин решил пройтись по городу, осмотреться и заодно спокойно обдумать всё произошедшее.

Перед выходом на улицу Дин надел тёмные очки, мало ли, они ведь с Сэмми были официально в розыске. Не хотелось бы снова загреметь в тюрьму, да и от копов убегать, чертовы левиафаны с Диком, мать его Романом! День был солнечный, так что на улице, ни у кого тёмные очки подозрений не вызывали. Зайдя в ближайший немного затемнённый бар, Дин их снял, решив прислушаться к разговорам и работающему телевизору, где сейчас транслировали новости (к счастью, не об их двойниках-левиафанах). За барной стойкой сидел и целенаправленно напивался мужчина, высокий и неестественно худой афроамериканец, лет двадцати пяти — тридцати, из-за худобы и плохого освещения трудно было определить его возраст, но даже так было видно, что человек явно нездоров, а о пристрастии к выпивке без всяких слов красноречиво указывало несколько уже пустых стаканов рядом. На нем были джинсы и широкая рубашка, причём рубашка казалась ещё и мятой, будто он в ней накануне спал. Дин незаметно сел чуть в стороне за барную стойку.

— Ещё бутылку водки, Майк! — окликнул мужчина не успевшего далеко отойти бармена — здоровенного бородатого мужика, с татуировками на обоих руках.

— Не рановато ли? Ещё и четырех нет, — отозвался бармен, но, тем не менее, выставил требуемое. — Что, никаких новостей? — сочувственно поинтересовался он.

Тот лишь слабо покачала головой и залпом опрокинул в себя очередной стакан, при этом руки у него немного тряслись, как у типичного алкоголика: 

— Ещё.

— Не стÓит.

— Ты не понимаешь! — пробормотал заплетающихся языком мужчина. — Это мне расплата! Я во всём виноват! — он залился пьяными слезами. — Всё из-за меня! — быстро вытащив деньги, он, пошатываясь, вышел из бара, прихватив с собой непочатую бутылку.

— Вот бедолага… — пробормотал бармен, убирая стаканы и протирая тряпкой столешницу.

— А что случилось? — полюбопытствовал Дин.

Бармен, отзывающийся на имя Майк, внимательно на него посмотрел, но, видимо, счёл безобидным. Клиентов почти не было, и, похоже, он был совсем не прочь пообщаться.

— Да, сын у него пропал, — ответил он, — уже четвёртый ребёнок за месяц. Первый пропал у него, потом ещё несколько детишек…

— А полиция? — уточнил Дин, поощряя его на дальнейший разговор.

— А что полиция? Трупов нет, подозрительных людей нет. Тут ведь городок маленький, все друг друга знают, только проездом кто останавливается… —  бармэн подозрительно посмотрел на Дина. — Вроде вас. Давно в городе?

— Сегодня только прикатил с братом и маленькой дочкой, в мотеле остановились, — тут же понял ход его мыслей Дин.

— А… — похоже, упоминание о дочери бармена успокоили. — Тогда советую вам, мистер, глаз с неё не спускать. Полиция считает, что тут какой-то залётный педофил орудует. Только вот, поймать не могут, да и не видел никто… — Майк отошёл от Дина к новому подошедшему клиенту.

Посидев ещё немного и допив кофе, Дин расплатился и вышел. Надо было раздобыть денег, а для этого найти подходящий бар. Было ли это местечко таковым, Дин пока не понял, решив вернуться сюда поздно вечером, разведать обстановку. Пропавшие дети? Интересно, это их с Сэмом дело или же действительно орудует какой-нибудь педофил? Ситуацию ещё и усложняло то обстоятельство, что городок со слов бармена был совсем небольшим, где все почти всё друг о друге знали. Как тогда кто-то из местных мог провернуть такое? И почему именно сейчас, а не раньше? И что тот пьянчужка имел в виду? Действительно ли он как-то к этому причастен? Вопросов было много. Например, какую им с Сэмом легенду придумать. Одно дело, заранее изучить информацию и приехать в город с заготовленной легендой тех же агентов ФБР, но вот так. Они ведь просто искали место, где можно отлежаться и восстановиться после всех этих суматошных дней.

Посмотрев на часы, с момента ухода прошло достаточно времени, Дин вернулся в прачечную при мотеле и переложил вещи из машинки в сушку, запустил её, а сам сел на скамейку напротив, обдумывая увиденное и услышанное в баре.

— Пап? — послышался детский голосок. Дин сначала даже не отреагировал, думая по привычке, что обращаются не к нему. — Папа? — кто-то сзади коснулся его плеча.

Резко обернувшись, готовый отразить возможное нападение, Дин встретился взглядом с пятилетней Эммой, аккуратно причесанной с собранными в забавные «хвостики» светлыми волосами и одетую уже нормально в майку и джинсы своего размера, поверх майки на неё была накинута ещё и ветровка. — А… это ты. Извини, задумался, — признаваться в том, что просто забыл о наличии дочери, было как-то неудобно.

Отлично поняв его эмоции, девочка промолчала и, сев на скамейку рядом, сочла за лучшее сменить тему: — А о чём ты задумался? — спросила она.

— Да, тут в баре говорили, что дети пропадают… Вот, думаю. Наше дело или нет.

— В смысле, ваше? — не поняла малышка.

— Ну, замешана ли тут какая-нибудь сверхъестественная чувырла или, как считает полиция, работает местный педофил… — начал было рассказывать Дин, но тут же осёкся, неуверенный, стоит ли маленькой девочке, какой сейчас выглядела Эмма, рассказывать такие вещи. Нет, умом он помнил её взрослой женщиной и подростком, но внешнее несоответствие с внутренним содержанием сейчас особенно бросалось в глаза.

— Я знаю, что такое педофил, — ответила на его невысказанный вопрос Эмма, — и откуда дети берутся, тоже, — добавила она с усмешкой.

— Да, точно… — Дину как-то неприятно было снова осознавать, что рядом с ним не обычный ребёнок, а возможно просто внешне выглядевшая так… хм-м… А вот кто, собственно? Нечисть? Сущность? И, насколько она доброжелательна? Он отвёл взгляд.

Внимательно наблюдавшая за ним и улавливающая все его эмоции и сомнения, Эмма не вмешивалась, терпеливо ожидая, к каким выводам он придёт. Когда Дин снова посмотрел на неё, то встретил не по годам взрослый оценивающий взгляд куда более зрелой личности, так не соответствующий внешне невинному облику малышки. Это неприятно напомнило ему о Лилит, любящей вселяться в маленьких девочек. Для полной достоверности в этот момент только потемневших демонских глаз не хватало.

— Не меня тебе бояться нужно… — «неизвестная сущность» опять озвучила его невысказанные сомнения и обиженно отвернулась, — лучше ответь, что со мной такое? Почему я все твои эмоции как свои чувствую, а других не так сильно? Ты ведь этой способностью не обладаешь, я вижу, да и Сэм тоже. Со стороны матери такое точно исключено. Амазонкам это явно не свойственно. Так откуда у меня это? Твои родители, какие-нибудь родственники?

— Нет, — немного подумав, ответил Дин. — но я могу и не знать… Я вообще мало что знаю о своих родственниках… — нехотя признался он, вспоминая «доброго» дедушку Сэмюэля, решившего скормить их с Сэмом гулям. — А почему ты не спишь? Сэмми уже встал?

— Нет, когда я уходила, он ещё спал. А вот мне сон приснился, весьма реалистичный… Будто бы никакой эмпатией я не обладала, на той … церемонии привязки всё прошло как надо. А потому я шла убивать тебя и никаких сомнений не испытывала… — тут Эмма внимательно посмотрела ему в глаза. — Я реально хотела тебя убить, — повторила она, — но помешал Сэм. Он вломился в номер, когда мы спорили, и застрелил меня… Такое чувство, что так оно и должно было случиться, но почему-то не случилось… Странно, правда?

— Это всего лишь кошмар, забудь, — ответил Дин с куда большей уверенностью, чем ощущал на самом деле.

— Как скажешь… Я, никогда… Ты просто не понимаешь… А, как вы с Сэмом узнаёте, ваше ли это дело или нет? Как вообще работают охотники? — с любопытством спросила девочка.

— Ну, обычно мы смотрим газеты, интернет, телевизионные новости. Если где-то что-то странное происходит, выясняем всё возможное, а потом приезжаем в этот город под видом агентов ФБР или ещё кого с фальшивыми документами ведём расследования: расспрашиваем свидетелей, медэкспертов, полицейских… Изучаем документы, видео с камер наблюдения, если они есть… А когда понимаем, что за хрень гуляет, идём и валим, а потом сматываемся из города.

— А на нас как вышли?

— Смерти мужчин странные, — тут Дин немного подозрительно посмотрел на малышку. — А что?

— Просто интересно, — отвела взгляд она. — Вы искать остальных амазонок собираетесь?

— Конечно.

— А когда найдёте, убьёте? — спросила девочка.

— Да, если сможем.

Повисла неловкая пауза. Рассматривая немного напряженную дочь, Дин спросил: — Ты против?

— Да, — честно ответила она, — и не смотри на меня так. Обратно они меня не примут. Я для них предательница, а предательства у нас не прощаются. Никогда. Если они узнают обо мне, а они наверняка узнают, то убьют, и смерть моя будет отнюдь не быстрой… Да, и не хочу я возвращаться, если честно.

— И в мыслях не было…

— Было, но я уже выбрала, а знаешь почему?

— Почему?

Дин с любопытством рассматривал дочь, интуитивно понимая, что она с ним сейчас предельно откровенна.

— Потому что ты меня любишь, — тихо ответила она, — даже несмотря на сомнения и страхи, вопреки всем законам логики и здравого смысла… Уж не знаю, правда, за что и почему, но лично мне грех жаловаться, — она улыбнулась. — Наоборот, я никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой и … свободной, — впервые за время их странного и немного напряжённого разговора, маленькая девочка так искренне и лучезарно улыбалась, напомнив ему обычного ребёнка. — Никто ещё не сделал для меня столько, сколько ты… — продолжала говорить она, — ты просто не понимаешь, как много это для меня значит…

В это время послышался звук открывающейся двери, отец с дочерью одновременно оглянулись. В прачечную вошла миловидная пухленькая блондинка, лет тридцати, с короткими кудряшками, она приветливо им улыбнулась и поздоровалась. Дин с Эммой ответили тем же. Женщина, поискав взглядом и выбрав свободную машинку, немного неловко и торопливо загрузила туда своё бельё, по большей части, нижнее. Дин, дабы не смущать женщину, отвёл взгляд в сторону. Впрочем, успев оценить аппетитную попку в джинсах, когда она наклонялась к машинке и пышную грудь, мелькнувшую в небольшом вырезе майки. После этого женщина торопливо вышла, кивнув им на прощание. В отличие от отца, Эмма не сводила глаз с незнакомки, но её-то, как ребёнка, женщина и не стеснялась, даже улыбнулась мимоходом перед тем, как выйти.

— А ты ей понравился, — заметила Эмма, — но она жутко комплексует из-за своего веса и решила, что ты женат. Похоже, у неё был неудачный роман с женатым мужчиной, и она до сих пор очень сильно переживает. Сейчас побежит в спортзал на беговую дорожку. И, если хочешь, можешь составить ей компанию. Посвети перед ней голым торсом, скажи, что вдовец или разведён, воспитываешь меня один, и дело в шляпе.

— Что? — Дин с удивлением воззрился на дочь. — Ты это серьёзно?

— О, да. У неё давно секса не было. Она тут одна проездом, так что, велика вероятность, что обломится, — усмехнулась эта «непонятная сущность» в теле ребёнка. Правда, сейчас Дина это уже не смущало. Стресс действительно захотелось снять проверенным способом, усталости он не чувствовал. Внезапно, несоответствие внешности и внутреннего содержания совершенно перестало его тревожить, напротив, оценив открывающиеся перспективы и возможности, Дин по-новому взглянул на такое ценное, полезное и просто замечательное во всех отношениях пополнение в своей семье.

— Да, давненько я не тренировался, — протянул он, — Пойду, пожалуй, покачаюсь.

— Там ещё и бассейн есть… — провокационно добавила Эмма (1).

Довольная улыбка чеширского кота стала ей ответом, прежде чем «сознательный» родитель быстро сбежал из прачечной. Эмма только хмыкнула в закрытую дверь: — Не волнуйся, папочка, за бельём я присмотрю и занесу в номер. И да, я совсем не голодна… так что не переживай.

Спустя положенное для режима сушки время, Эмма вернулась в номер с чистыми и сухими вещами. Сэм уже проснулся и, судя по доносившимся звукам, брился в ванной. Немного подумав, Эмма сгрузила одежду на свою застеленную кровать, не зная точно, какие вещи принадлежат отцу, а какие дяде. Можно было, конечно, и по размерам догадаться, но она не стала заморачиваться. Так что, аккуратно, как её ещё до отправки в Корпус обучила мать, она сложила вещи и разобрала их по стопкам. Рубашки — к рубашкам, брюки — к брюкам, а нижнее бельё — вовсе отдельно, тоже аккуратно сложенное, тут уж Эмма точно при всём желании не могла бы разобрать, кому из братьев что принадлежит. Она решила подождать дядю. Надо же было его предупредить, что Дин, скорее всего, ночевать не придёт. А сама она, тем временем, вытащила всю небольшую наличность, почти нетронутую после двух дней езды из своего чемоданчика, плюс ещё кое-какие мелочи, переложив их в небольшой детский рюкзачок, весёленькой оранжевой расцветки, решив, что таскать весь чемодан с собой глупо и неудобно, а вот небольшой рюкзак со всем необходимым, самое то. В Корпусе как-то она этим не озаботилась, не до того было. А в эти сумасшедшие несколько суток, у Эммы тем более не было возможности разобраться в своих вещах и переложить их, вот она и занялась этим сейчас, в неожиданно образовавшуюся передышку. Времени это много не заняло.

Когда Сэм вышел из ванной, по привычке без одежды, лишь с полотенцем на бёдрах, напрочь позабыв о племяннице, то вид маленькой девочки в номере, с любопытством его разглядывающей, стал для него сюрпризом, и не сказать, что приятным.

— А… Это ты… — пробормотал Сэм.

— Забавно, — ответила девочка, впрочем, тут же повернувшись к нему спиной, чтобы не смущать, — папа точно также позабыл о моём существовании. Я тут вещи ваши из прачечной принесла, а ещё предупредить хотела, что он, скорее всего, ночевать не придёт, — с этими словами, Эмма поспешила покинуть номер, забыв как следует закрыть дверь, и та, ударившись о косяк, распахнулась настежь.

— Эй! Погоди, ты куда? — рванулся было Сэм за ней, желая одновременно закрыть распахнутую дверь и остановить Эмму, но притормозил, поскольку и так слабо завязанное на бёдрах полотенце развязалось и слетело на пол. Выбегать голому из номера на улицу за племянницей как-то не хотелось. В этот момент, по закону Мёрфи, не иначе, рядом с входом в его номер парковалась машина с женщиной средних лет и рыжей девочкой, видимо дочкой. К тому времени, когда Сэм оказался в дверях, они уже выходили из машины. Эмму они не заметили, а вот голого парня очень даже хорошо разглядели.

— Сэмми! — воскликнула шокированная женщина, отчего Сэм тут же непроизвольно вздрогнул и удивленно посмотрел на них, замешкавшись, — Немедленно закрой глаза, — она тут же прикрыла ладошкой лицо с интересом уставившейся на него конопатой девочки тинейджерских лет, обращаясь явно к ней. — Извращенец! Как не стыдно! — возмущенно воскликнула она. Красный, как рак, Сэм поспешно захлопнул дверь под её крики.

Племянницы к тому времени и след простыл, так что, Эмма его уже не слышала и не видела. Уловив смущение Сэма и явное нежелание её видеть на тот момент, она решила не мешать, почувствовав его раздражение от вторжения в личное пространство, а потому сочла за лучшее убраться подальше. Ей и в голову не могло прийти, что дядя может попытаться пойти за ней. Свою оплошность с дверью она просто в спешке не заметила. Да, и Сэм явно сначала растерялся, дав ей немного времени, чтобы уйти достаточно далеко для шустрого ребёнка, и только потом поспешил к дверям в попытке остановить.

Стараясь не слушать доносившиеся из-за закрытой двери крики, Сэм рассеянно осмотрел комнату, тут же заметив аккуратные стопочки сложенной одежды на кровати. Учитывая, что принесла её Эмма, да и брату такая аккуратность была явно не свойственна, Сэм тут же поспешил к вещам, выбирая свою одежду, немного смутившись аккуратным стопочкам сложенных трусов и носков. Как-то думать о том, что маленькая девочка их трогала, да ещё и складывала, было неловко. Быстро одевшись, Сэм решил отправиться на поиски Эммы, не дело, всё-таки вот так бросать племянницу шататься по незнакомому городу одной, как бы он к ней ни относился.

* * *

(1) Да, я знаю, что при слове «мотель» у многих возникает ассоциация с клоповником, но в Америке мотели тоже бывают разные. В большинстве своём это — вполне приличные, чистые и уютные бюджетные заведения, не уступающие гостиничным на твёрдую трёшку, где временами и завтрак включён (пусть и не очень вкусный), и даже иногда и небольшие тренажёрные залы с бассейнами имеются, про такие вещи, как общественная прачечная при них, вообще можно не упоминать. Так что, когда у братьев с деньгами не полный швах, они вполне могут и в цивилизованном месте остановиться. Другое дело, что они вечно заняты, а потому воспользоваться всеми благами не успевают. ИМХО.

Эмма гуляла по улице неподалёку от мотеля, уходить куда-то за пределы видимости, она побаивалась. Это было интересным и новым для неё опытом. Никогда до этого у юной амазонки не было свободного времени на простую прогулку. В Корпусе всё было расписано, чуть ли не посекундно, да и не выходили они за пределы здания те четверо суток, а после встречи с Винчестерами почти всё время они провели в дороге, которую Эмма проспала. Сейчас же… Оказалось, что спокойно гулять и никуда не торопиться было так приятно… Девочка не спеша прогуливалась, разглядывая надписи и витрины. Внимание её привлёк магазин детской одежды. Что ж, гардероб давно пора было пополнить, так почему бы и нет? Но, увы, в самом магазинчике её ожидало большое разочарование. Продавщица не восприняла всерьёз как клиентку маленькую пятилетнюю девочку, да ещё и привязалась к ней, почему это она тут без сопровождения взрослых. Пришлось уйти. Хорошо ещё, что въедливая тётка отвлеклась на вошедших покупателей, а то Эмма не была уверена, что та не увязалась бы за ней, убедиться в наспех выдуманной легенде об ожидающих снаружи родителях. Немного недовольная, Эмма решила пока с покупкой одежды повременить, хотя и сильно сомневалась, что сумеет затащить в магазин Дина или Сэма. С другой стороны, может, она хотя бы еду купить сможет? По идее, самым очевидным вариантом был бы какой-нибудь фаст-фуд, типа «Макдональдса», ну или «Starbucks» с лёгким перекусом сэндвичами или салатами (наверняка бы Сэм предпочёл их, вредным для здоровья бургерам). Лично Эмме, что салаты, что бургеры не особо нравились, да и на уроках им говорили из чего и как это готовится. За два дня дороги с братьями она этот фаст фуд достаточно попробовала, так что представление имела. Нет, попадались им и приличные закусочные и кафешки, но Эмме это казалось каким-то невкусным, что ли, да и голод не сильно утоляло. Она неплохо изучила гастрономические пристрастия обоих спутников, даже пробовала по очереди то одно, то другое рекомендуемое ими, но предпочитаемая еда Сэма казалась ей слишком пресной, почти безвкусной, а сладкая выпечка, так любимая отцом, лично для неё была слишком приторной. Хотелось чего-то иного, может, какой-нибудь мексиканской кухни? А что? Мясное буррито ей, помнится, тогда очень понравилось, хоть оно и было вчерашним. А может, съесть чего-нибудь из мяса? Тут живое воображение Эммы быстро нарисовало картинку со свежевырванным ещё тёплым сердцем дракона, впрочем, она бы и на тушку вендиго сейчас согласилась, да, и оборотень бы сгодился. Только вот, где их взять? Вряд ли такое можно купить в местном супермаркете, и в закусочной не закажешь. Эмма только хмыкнула, представив, как будет говорить официантке: «Мне, пожалуйста, сырую печень дракона и ливер оборотня под острым соусом чилли, да, и кровью вампира полить не забудьте». Непроизвольно, девочка сглотнула подступающую слюну и хищно облизнулась. Что ж, такого тут нет, но, может быть какой-нибудь говяжий бифштекс с кровью подойдёт? Надо бы ноутбук дяди прошерстить, какие ещё бывают блюда из сырого мяса. Наверняка, что-то такое есть. Жаль, что в Корпусе готовить не учили, но где-то же для них готовили его… И тут же вспомнилось название любимого блюда детства: «бифштекс по-татарски», с таким апетитным желточком в серединке, его на прощание перед отъездом в Корпус приготовила мама. Эх! Сюда бы его сейчас. Мысли о сыром мясе становились всё привлекательнее. Похоже, Эмма сама того не замечая, гораздо сильнее проголодалась, чем думала. Тут девочка заметила чуть в стороне большое здание с надписью «Walmart»(1). Точно! Уж там-то продают сырое мясо! Да, и одеждой наверняка можно будет разжиться, но с другой стороны, в таких супермаркетах камеры повсюду. Не насторожит ли местную службу безопасности одиноко гуляющая пятилетняя девочка? А кассира? Да, и наличных денег у неё немного. Хватит ли их на что-то ещё, помимо сырого мяса? Пользоваться выданной в Корпусе пластиковой картой Эмма боялась. Решив не рисковать, она приняла решение вернуться в номер.

Сэм наверняка уже давно оделся. В глубине души девочка надеялась, что сумеет как-нибудь с ним договориться. Не сказать, что они были врагами, но такой теплоты и легкости в отношениях, как с отцом не было. Если уж Дина мучили серьёзные сомнения и страхи, несмотря на столь неожиданно (и чего уж скрывать, весьма удачно для Эммы) возникшие сильные отцовские чувства, то, что говорить о Сэме? Он относился к ней, как к потенциально опасной зверюшке, от которой непонятно, чего ожидать. Да, и весь его прошлый жизненный опыт явно не располагал к дружбе и открытости с нелюдем. Эмма его прекрасно понимала, лично она бы на его месте, как в том сне, без лишних разговоров бы себя пристрелила, чтобы уберечь любимого брата. Но Сэм не сделал этого тогда, а, значит, у неё есть надежда наладить с ним, если не родственные, то хотя бы нейтральные отношения. Так что, мысленно готовя себя к предстоящему нелёгкому разговору, Эмма развернулась в сторону мотеля, и тут же наткнулась и на самого дядюшку, спешащего в её сторону. Похоже, он ее уже какое-то время искал по окрестностям. Чувства у него были такими, будто он боялся, что она куда-то опять убежит. А потому он очень быстро подошёл и схватил её за руку, весьма крепко, надо сказать, но не больно.

— Эмма! — недовольно воскликнул он. — Ты куда сбежала?

«Что? Это он о чём вообще?»

— Не хотела тебе мешать, — недоумённо откликнулась она, весьма удивлённая его эмоциями. Он почему-то сильно нервничал и волновался… за неё. Это было неожиданно, но приятно. Может, наладить отношения с ним будет и не так сложно, как ей поначалу казалось? А пока следовало его успокоить и объясниться. Похоже, они просто друг друга не поняли.

— Я думала, что ты не хотел меня видеть, в тот момент и ушла, чтобы ты мог нормально одеться, — ответила девочка. — Я сделала что-то не так?

Открыв было рот, чтобы разразиться возмущённой тирадой о безответственности некоторых малолетних нахалок, куда-то убегающих, распахнув настежь двери, и конкретно данной амазонки в частности, Сэм озадаченно замолчал, обдумывая услышанное. Эмма, похоже, говорила искренне и действительно не понимала причину его недовольства. Да, и убегать вроде никуда не собиралась. Потому он немного успокоился, мысленно сосчитав до десяти и отпустил руку девочки.

— Ты дверь оставила открытой, — ответил он, внешне спокойно, но в душе смутившись. Воспоминания о недавних зрительницах, видевших его в «костюме Адама» были ещё свежи в памяти.

— О… — только и сумела ответить впечатлённая Эмма, уловив образ женщины с девочкой и чувства самого Сэма при этом. — Прости, пожалуйста, я нечаянно. Я, правда, была уверена, что закрыла дверь… А ушла я, потому что не хотела тебя раздражать… Чтобы дать тебе спокойно одеться…

— Ладно, проехали. Пошли обратно, — махнул рукой дядя.

Эмма с облегчением поняла, что больше на неё не сердятся. А потому решилась предложить: — А, может, поедим где-нибудь? Мне бы ещё из одежды купить кое-чего…

— Поесть… — задумчиво переспросил Сэм. — Почему бы и нет, но вернуться всё равно надо, я деньги в номере оставил.

— У меня есть немного наличности. Думаю, на обед хватит. И ещё на карте…

— На карте? — насторожился Сэм. — Надеюсь, ты ею ещё не расплачивалась?

— Нет, конечно! Я что, по-твоему, совсем дура? — воскликнула Эмма, но тут же, уловив чувства Сэма, добавила. — Ладно, на последний вопрос можешь не отвечать, но карточку я не использовала. Хотела как раз с тобой по этому поводу посоветоваться. Ты ведь мухлюешь как-то с ними, чтобы владельцы не вычислили? Можно как-то обналичить деньги, не светя картой или перевести их на другой счёт?

— Да, есть варианты, — задумчиво проговорил Сэм.

— А меня научишь? Тогда вам с папой не придётся на меня тратиться.

— Посмотрим, — ответил Винчестер, с любопытством глядя на девочку. Они с племянницей особо не общались. Да, и какое могло быть общение, если та постоянно находилась под воздействием транквилизаторов и почти всё время спала. Так что, новоявленную родственницу Сэм не особо знал и понимал. Логика этого существа ему была непонятна и что ею движет тоже, потому и относился с опаской. Дин, её, правда, сразу принял и, судя по всему, недовольным не выглядел, скорее уж, наоборот — Сэм его давно не видел таким счастливым. Последнее время в пути, пока они добирались до Робертса, он всё чаще по поведению напоминал ему того прежнего Дина, заботливого старшего брата из их детства, когда он опекал маленького Сэмми… Правда, в отличие от того времени, сейчас забота Дина была направлена не на него… И это, как ни странно, немного расстраивало. Нет, умом Сэм понимал, что ему — взрослому тридцатидвухлетнему мужику ревновать брата к собственному ребёнку как-то глупо и несолидно. И это чувство не было полноценной ревностью, скорее уж лёгкой досадой, что не только он теперь занимает главное место в жизни Дина. Что удивляло, так это стремительность, с какой Эмма неожиданно ворвалась в их жизнь, и уходить явно не собиралась, вцепившись в его брата, похлеще голодного вампира, к счастью, не буквально. И, если со взрослой версией этого создания, у Дина были скорее дружеские отношения, то его трогательное отношение к малышке одновременно умиляло и настораживало. С какой заботой и явным удовольствием он уносил её на руках спящую из кабинета экс-доктора, каким умиротворённым в тот момент выглядел! Даже не покалечил этих горе-медиков за то, что чуть не угробили! Он о них вообще, похоже, не вспомнил! Это было так не похоже на обычно взрывной темперамент Дина… А как он смотрел на спящую девочку в машине. С такой нежностью… Наверно, так и должен смотреть любящий родитель на своего ребёнка. Джон на них так точно никогда не смотрел, по крайней мере, Сэм такого припомнить не мог, может мама так и смотрела, но тогда Сэм был слишком маленьким и воспоминаний о ней совсем не было … А что, если это всё окажется ложью? Снова. Сэму очень не хотелось, чтобы Дину опять было больно, а так оно и будет. Может, брат этого и не покажет, но Сэм-то его слишком хорошо знал, и не мог не заметить растущую и не совсем понятную Сэму привязанность к этому созданию. Ладно бы нормальный человеческий ребёнок, но это существо вызывало у Сэма откровенную оторопь. А уж способность так быстро то стареть, то молодеть, причём в оба конца, вообще были для него немного за гранью, несмотря на более, чем специфический опыт охотника. Невольно вспоминалось дело с подменышами, но там они из матерей все соки пили, а отцов просто убивали… Правда, и эта «деточка» тоже поначалу Дина убивать шла. С другой стороны, проигнорировать тот факт, как отчаянно Эмма боролась за его жизнь в том кабинете, тоже было нельзя. Дин ему потом в машине по дороге рассказал о своей призрачной встрече с Бобби.

Всю поездку до Робертса, Сэм с самого начала был против этой затеи, ожидая от нелюди какого-то подвоха, хоть временами и жалел её. То, что произошло в кабинете экс-врача, значительно смягчило его личную неприязнь к Эмме, но доверия он к ней по прежнему не испытывал. Руби, помнится, тоже им с Дином жизнь не раз спасала, но это в итоге не помешало ей их предать, не так ли? Конечно, Эмма казалась более открытой и искренней в своих порывах, да и не демон она вовсе, но кто их нелюдей разберёт? Они слишком мало знали психологию амазонок, и что от них можно было ожидать, тоже…

Правда, ничто ему сейчас не мешает попытаться узнать и понять племянницу получше. Может, он сумеет тогда как-то предугадать её поведение?

— А что бы ты хотела поесть? — решив начать с простого, спросил Сэм.

— Мясо с кровью, — был ему неожиданный ответ, — но, боюсь, в супермаркете меня одну не обслужат, может, купишь мне? Я тебе деньги отдам. Честно.

— Да, не нужны мне твои деньги! — даже немного обиделся опешивший Сэм. — А что? Сырое мясо — это все амазонки едят?

— Ну, нас им в основном и кормили и ещё всякими ингридиентами магическими… Как у вас, людей, это называется? Ну, чтобы силу наращивать и быстрее в реакции становиться?

— Стероидами? — подсказал Сэм. Полученная информация его удивила, он смешно наморщил лоб, обдумывая.

— Да, точно, стероидами, только без побочных эффектов и привыкания. А до прибытия в Корпус мама меня грудью кормила. А позже, сырой курицей, рыбой и мясом. Ещё бифштекс по-татарски один раз приготовила. Знаешь, что это?

Сэм озадаченно кивнул.

— А из того, что мы по дороге ели, тебе хоть что-нибудь вообще подходило? — поинтересовался он. И только сейчас до него запоздало дошло, что их еда могла Эмме в силу её нечеловеческой природы просто не годится. Он попытался припомнить, ела ли она что-то с удовольствием или аппетитом… Но вспоминалось лишь, как двадцатилетняя девушка, а позже и взрослая, болезненного вида женщина, вяло ковыряла тарелку ложкой или вилкой, либо же торопливо что-то заглатывала, не желая терять драгоценное время. Особого удовольствия от поглощения пищи как-то не наблюдалось. Может, она поэтому к концу поездки так паршиво выглядела? Тогда они с Дином как-то не придали этому значения, думали совсем о другом, торопились, обсуждали безопасные маршруты, возможные трудности в дороге, да и вообще возможность выжить. А отсутствие аппетита у Эммы легко можно было списать на стресс и волнения, либо воздействие транквилизаторов. Им и в голову не пришло, что еда была для неё просто несъедобной. Господи! Ну, и мудаки же они! А если бы ей это навредило? Она, правда, не жаловалась, но может, просто не могла? Она ведь на транквилизаторах все время была!

— Голод это немного утоляло, — пожала плечами Эмма, удивлённо за ним наблюдая. — Да, не переживай ты так… Ничего страшного, я не пострадала, желудок не болел. Ты чего, Сэм? Ты за меня так волнуешься? Да, ты что? Ничего непоправимого не случилось… И то мясное буррито мне очень даже понравилось. Просто для меня это как… Ну, не знаю, представь, что тебя бы кормили исключительно детским питанием, например. Ничего страшного, жить на такой диете можно, но недолго. А потом, сил всё равно будет становиться меньше и здоровья это точно не прибавит. Но сейчас-то всё нормально. Времени прошло немного. Я быстро отъемся, восстановлюсь…

Наивная Эмма думала таким образом успокоить дядюшку, но добилась прямо противоположного результата. Напротив, его тревога и чувство вины лишь усилились.

— Но почему ты нам тогда ничего не сказала?! — воскликнул Сэм.

— Не хотела вас беспокоить и лишний раз обременять. Вы и так для меня столько делали. Как я могла о чём-то ещё просить? Да, и не уверена я была, что вообще переживу эту поездку, так какая разница, что есть, кормили же хоть как-то, и хвала Гармонии. Вы и этого делать были не обязаны. А о еде не волнуйся, если мне дашь разок посмотреть пошаговые видео-ролики в интернете, какие-нибудь рецепты сырого мяса, я всё сама себе приготовлю. Вам с папой и заморачиваться не придётся. Ты мне, главное, с покупкой мяса помоги.

— Мяса… — какая-то мысль вертелась в голове, но Сэм никак не мог ухватиться. — Мясо… Подожди, Эмма. А ты точно только говядину с птицей употребляешь? Вроде бы, при нашей встрече ты что-то о мясе драконов упоминала… Точно! Что они вкусные… И про человечину ты говорила, что… Что ты её ещё не пробовала… Это так? Тебе такой рацион необходим?

Эмма смущенно потупилась:

— Не совсем. Человеческое мясо нам давали на церемонии посвящения, но я не смогла его съесть и выплюнула тайком, потому привязки и не случилось. А я сама себя к отцу привязала, — нехотя призналась Эмма, — только как-то неправильно. Не знаю, как, но я больше не принадлежу Гармонии. Я это чувствую, да и знак пропал.

— Какой знак? — Сэм ещё больше запутался, но честно пытался разобраться.

— Ну этот, — она закатала рукав и продемонстрировала ему абсолютно чистое без единного шрама запястья, — Когда я шла к отцу, у меня тут было клеймо — знак Гармонии, что я из её воинства. А после смерти папы оно пропало. Но когда я его воскресила, между нами образовалась связь, наподобие той, с нашей богиней. Не знаю, как тебе это объяснить… — растерянно проговорила она. — Мы амазонки по-другому не можем. Я это вам уже говорила. А что касается всего остального… То, да. Я просто… Не хотела… — она замялась. — Слишком сильно отличаться от обычного человека. Боялась, что это вас с папой от меня отпугнёт, и вы передумаете брать меня в семью, — нехотя призналась она, отводя взгляд.

— Поверить не могу! — поразился Сэм. — Я правильно понимаю, ты банально постеснялась нам признаться, что тебе обычная еда не подходит, потому что боялась шокировать нас с Дином?

— Ну, если кратко, то да, — ещё больше смутившись ответила она, — зрелище, как амазонки обычно питаются и чем, не очень… эстетичное. Как бы выразился папа: «патрошизм». Но сомневаться в моей преданности твоему брату, тем более, после привязки, не стоит. Поверь, я себя скорее убью, чем позволю хоть чем-то навредить ему.

— А мне? — с любопытством спросил Сэм, заранее чувствуя, что ответ ему не понравится.

— А что тебе? — недоумённо уточнила она. — Папа тебя любит, и никогда не простит мне, если я тебя убью или ещё что сделаю. Потому, можешь не опасаться, — сказано это было так спокойно и буднично, что у Сэма почему-то даже сомнений не возникло в правдивости собеседницы.

— А… если мы поссоримся или станем врагами? — осторожно поинтересовался он.

— Тогда прикончу и съем, — невозмутимо пожала плечами такая милая и безобидная на вид девочка.

Правда, надолго ее выдержки не хватило, а посмотрев на ошарашенное лицо Сэма, она не выдержала и рассмеялась: — Купился! Ха-ха! — схватилась она за живот, — Ой, богиня, не могу! — девочка снова захихикала.

А Сэм разрывался между желанием одновременно прибить наглую племянницу и поверить, что это всего лишь глупый розыгрыш. Такие шуточки были очень в стиле Дина в детстве, да и взрослый он иногда «чудил». Братец вот тоже так любил его разыгрывать, когда они были подростками: на полном серьезе сказать какую-нибудь чушь, убедить его, что это — чистая правда, а потом точно также стоять и потешаться над ним.

Правда, с Эммой он честно не знал, что и думать. Нечисть, всё-таки, кто её разберёт.

Без труда, улавливая все его эмоции и сомнения, девочка уже хохотала в голос: — Да, не съем я тебя, дядя Сэмми… Хи-хи… Ты… Ха-ха… Не в моём вкусе…

— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, — проворчал Винчестер, — и не зови меня так.

— Хорошо… Хи-хи… дядюшка… — Эмму всё ещё потряхивало от смеха, — Извини, не сдержалась. Ты был такой мрачный и серьёзный…

— Рад, что повеселил. Пошли уж в магизин, чудовище, — ответил Сэм, с удивлением замечая, как лицо девочки озарила счастливейшая улыбка. Вообще-то это был не комплимент… Похоже, логика этого существа вообще за гранью человеческого понимания.

Он пошёл в сторону круглосуточного супермаркета, недовольно отвернувшись от прямо-таки неприлично счастливой и довольной племянницы. Эмма послушно засеменила следом. Решив не объяснять, что обрадовало её вовсе не сомнительное прозвище, а поход за вожделенным, и таким долгожданным мясом.

— Сколько у тебя наличных денег? — спросил Сэм, уже на подходе к дверям.

— Двадцать долларов, — ответила Эмма.

— Хм-м, на хороший кусок говядины хватит (2)… — с сомнением произнес Сэм, — но вряд ли на что-то ещё. Может, всё-таки вернёмся в номер, я возьму побольше, ещё что докупим?

— Нет, — испуганно замотала головой от такой перспективы Эмма, — купи кусок сырого мяса на все. А потом вернёмся не спеша в номер за деньгами и с картой моей разберёмся.

— Да? — Сэм всё ещё сомневался, — Ну, ладно.

Они зашли в магазин… Едва дождавшись, когда до них дойдёт очередь и Сэм расплатится на кассе, Эмма бегом помчалась в мотель с вожделенным пакетом. От него так аппетитно пахло кровью! Жаль, самой крови было уже маловато, но кусок был свежим и не мороженным. Как раз то, что нужно. Похоже, именно это мясо им тут поставлял кто-то из местных фермеров.

Вбежав в номер в предвкушении, Эмма даже не обратила внимания на то, что он не заперт. Нетерпеливо разорвав пакет, она чуть ли не с утробным рыком накинулась на красный и довольно крупный кусок, разрывая его зубами, и даже застонала от удовольствия. Кайф! Как же вкусно, Богиня! Она проглотила чуть ли не одну треть выдранного куска мёртвой плоти.

Потом также быстро и жадно съела оставшуюся часть… Хорошо-то как…

И тут только заметила шокированно уставившегося на неё побледневшего Дина.

— О… Привет, папочка! — Эмма попыталась мило улыбнуться, но, учитывая, что лицо её сейчас было в крови, а в зубах ещё и застряли куски мяса, получилось не очень.

— Дин? — удивился вошедший следом в номер Сэм, сцену с поеданием мяса он пропустил. — А что ты тут делаешь? Эмма сказала, ты только к утру вернёшься.

— Раньше управился, — на автомате ответил старший Винчестер, не сводя подозрительного взгляда с притихшей Эммы. — Это что вообще такое было?

— Что было? — поинтересовался Сэм. Эмма стояла к нему спиной, а потому он её лица с остатками недавней трапезы не видел.

— Да, вот это вот, — Дин автоматически потянул руку в сторону ремня, где обычно висел пистолет, но, к счастью для Эммы, сейчас там оружия не было.

Испуганно попятившись, Эмма спряталась за спину ничего не понимающего Сэма:

— Папочка! Я всё объясню. Это — говядина из супермаркета!

— Говядина… из супермаркета… — повторил Дин, ещё не отошедший от увиденного. С каким удовольствием Эмма разрывала зубами окровавленные куски… Невольно вспомнились вендиго и перевертыши с наиболее кровавыми сценами охоты. Он даже испугаться успел, с ужасом понимая, что его ребёнок превратился в кровожадного монстра… Жуткое зрелище, представшее перед ним минуту назад… Его маленькая очаровательная на вид девочка с нечеловеческой радостью вгрызающаяся и вырывающая зубами кровавые ошмётки сырого мяса со счастливым лицом в крови…

— Ну, да, — ничего не понимающий Сэм, подозрительно переводил взгляд с брата на племянницу. Оглянувшись и разглядев её личико, он слегка поморщился, догадавшись о причинах таких телодвижений. Неудивительно, что Дин побледнел как полотно, и за пистолет схватился. Вид у неё был… в общем, как у типичной нечисти за трапезой. Поймав умоляющий взгляд племянницы, Сэм усмехнулся:

— Эмма кушать захотела, вот мы и сходили в супермаркет за мясом. Оказывается, твоей дочурке специальная диета нужна, а обычная пища ей не подходит.

— Очешуеть! — только и воскликнул Дин, обессилено плюхнувшись на стул. — Я уж подумал…

— Пап, я людей не ем! Только драконов, оборотней…ну и ещё всяких там… Я же тебе с Сэмом говорила… — неуверенно пробормотала, с опаской выглядывая из-за спины Сэма Эмма. — Не сердись, пожалуйста… Я больше не буду… при тебе питаться…

— Ладно, мне к этому просто надо привыкнуть… — проговорил Дин, скорее успокаивая себя. — А что ты там, насчёт драконов и оборотней говорила, солнышко?

— Ну… время от времени мне нужно будет… поохотиться, — смущённо потупился ребёнок, — вы ведь всё равно таких убиваете, так может и мне… мяса дадите?

— Если будешь хорошо себя вести, — на автомате пошутил Дин.

— Папа, ты супер! — обрадованный монстрик подбежал и крепко обнял «грозного» охотника.

— Иди уж умойся, чудо… — неловко отмахнулся от неё Дин, заметив, как в порыве чувств, любящая дочка, испачкала кровью чистую рубашку.

— О… Давай я застираю… — воскликнул услужливый ребёнок, тоже заметив это, но наткнувшись на взгляд Дина, тут же без дальнейших разговоров убежал в ванную.

— Кончай ржать! — рявкнул Дин на смеющегося Сэма.

Остаток дня и ночь прошли без особых происшествий. Эмма всё-таки отобрала у Дина рубашку, постоянно при этом извиняясь за испорченную вещь и клятвенно уверяя, что обязательно всё очистит. Вялые попытки сопротивления, она просто проигнорировала, и в итоге, чуть ли не силой стянув с него злосчастную одёжку, унеслась со своим трофеем в ванную. У оказавшегося раздетым по пояс Дина, Сэм заметил на шее хороший такой засос… Хм-м, похоже, братец времени даром не терял. Когда успел только…

Потом Эмма насела уже на Сэма, уговаривая одолжить ей ноут, чтобы посмотреть рецепты блюд из сырого мяса и внутренностей. Не доверяя племяннице любимую игрушку, заботливый дядюшка предложил ей посмотреть вместе, вдруг, ей будет что-то непонятно. Пожав плечами, малышка нагло плюхнулась к нему на колени (а что, она маленькая, и не достаёт до клавиатуры, а так повыше будет, как она пояснила с нарочито невинным взглядом, опешившему от такой фамильярности Сэму) и задала поиск с картинками и видео рецептов блюд из сырого мяса. При виде появившихся фото, у Эммы чуть ли не слюнки потекли, а вот Сэма передёрнуло, особенно, когда племянница просматривала видеоролики, комментируя особо понравившиеся ей моменты. Потом она вручила Сэму свою карточку, и, к большому облегчению младшего Винчестера, оставила его, наконец-то, в покое. Запустив хакерскую программу, он отправился в ближайшую забегаловку и там закусил. Час свободного времени у него был… А там и отдохнуть можно было, пока никакого дела не подвернулось.

Сама Эмма, ощутив усталость и впервые за прошедшие пару суток, не испытывая острое чувство голода, улеглась спать.

А поздно вечером Дин ушёл в бар, заработать немного денег в покер…

(1) «Walmart» — сеть круглосуточных бюджетных супермаркетов в Америке, что-то наподобие нашего «Ашана».

(2) Прикидывала исходя из примерных цен на мясо в США. Охлаждённая говядина без кости стоит где-то 7-8 долларов за килограмм. Так что, за двадцать баксов они вполне могли себе купить 2,5-2,8 кг.

За сутки до случившегося…

Дин удачно в эту ночь сыграл, неискушённые местные жители легко повелись и проиграли, нет, не в пух и прах до последних штанов, конечно же… Проигрыш каждого в отдельности был совсем невелик, но, учитывая, что их было пятеро, с мира по нитке, как говорится…охотнику на пули. Чтобы не настраивать их против себя и не доводить дело до возможной драки, Дин не наглел, периодически проигрывал, улыбался, шутил, искренне «сокрушался» и «расстраивался» на «неудачи», завоёвывая симпатию и усыпляя бдительность местных. Наверно поэтому выигрыш и вышел не таким уж и большим, но лучше так, чем провоцировать этих молодчиков на агрессию, а потом отбиваться от них же… Спасибо, плавали — знаем… Ему вот только разборок с местными не хватало. Закончить надо красиво, чтобы потом на следующий вечер можно было снова прийти в этот бар и выиграть дармовых деньжат, ну или свалить, не привлекая внимания официальных властей (то бишь, левиафанов) ещё и этим… Так что, после последней игры, он заказал всем по пиву, клятвенно пообещав новым знакомым, что в следующий вечер обязательно вернётся и уж тогда, они сумеют отыграться. Немного недовольные проигрышем, но всё же не настолько, чтобы кидаться на приезжего «везунчика» с кулаками, местные приняли выпивку благосклонно и расстались с Дином вполне по-дружески.

Дин уже собирался возвращаться в номер, когда заметил за одним из столов в дальнем углу давешнего пьяницу. Тот сидел один и снова целенаправленно напивался. Повинуясь интуиции и природному любопытству, Дин подсел к нему.

— ЗдорÓво! — жизнерадостно поприветствовал его Дин. — Я сегодня выиграл, угощаю! А что ты такой смурной?

— Мой Мэтт… — это я во всём виноват, — невнятно проговорил собеседник. — Я же… я сам… сам его отдал… А они мне не верят! Говорят, совсем старина Тим с катушек слетел… Не верят… Я ведь десять лет в завязке был… Ни капли в рот не брал… Всё боялся за Мэтти… Не уберёг…

— Я тебе верю, — самым добрым и понимающим тоном, на какой был только способен, заверил его насторожившийся Дин. — Кому отдал?

— Чудищу с болота… Я … тонул, забрёл по пьяни… а тут оно и говорит, типа, отдай то, что не знаешь через десять лет, тогда и спасу… А я… Я не знал, что моя Пенни беременная… И вот теперь мой мальчик у него… — мужчина посмотрел на Дина совершенно больными глазами убитого горем человека. — Я всё думал, может, обойдётся… На его день рождения к матери в другой штат отправил, а он там всё равно пропал… Прямо с праздника исчез… Пошёл в туалет и не вернулся… А мама клялась и божилась, что он оттуда не выходил, окна там не было, а в дверь не вышел … некуда ему было деться… Это… его утащило в болото… Никто мне не верит, говорят, пьяница… А я… я его… сам… отдал… Уж лучше бы я тогда утонул! — он залпом опрокинул стакан, любезно принесённый Дином. — Я… отдал моего мальчика… Дерьмовый я отец…

— Иди проспись, Тим, — к их столу подошёл какой-то мужчина, непримечательной внешности, — тебе уже хватит!

— Я… я его… отдал… Я виноват…

— Заткнись! Ты хороший отец! Не слушай его пьяный бред, парень, видел бы ты, как он о сыне заботился. Просто помешался от горя…

— Неправда! — заспорил с ним, Тим. — У тебя ведь тоже племянник пропал! Это из-за болотного чудища!

— Нет никаких болотных чудищ! А ты, если и дальше в том же духе продолжишь, в психушке окажешься! — разозлился мужчина, подзывая бармена. — Надо бы его домой доставить. Вызовешь такси? А то я выпил, не хочу за руль садиться. Пусть жена с ним разбирается.

— Нет у меня больше жены… — пробормотал Тим. — Ушла от меня она… — с этими словами он уронил голову на стол и вырубился.

Незаметно для окружающих, Дин тихо покинул бар, обдумывая. Надо бы проверить, может Сэмми сумеет подключиться к местному полицейскому участку и разузнать всё? Они, конечно, в этом городишке промелькались, но когда их останавливали такие мелочи…

* * *

Вернувшись утром в номер, Дин застал просто идиллическую картинку: Эмма висла на его брате, о чём-то радостно его благодаря, а тот, смущаясь, отказывался.

— Нет, Эмма… Это вовсе не обязательно… Это твои деньги.

— Нет, наши! Имею право… Мы их поделим на троих!

— Эмма, это…

— Папочка! — восклинула та, заметив Дина, кинувшись на шею уже ему. — Дядя Сэм взломал мою карту и перевёл мои деньги на другую — безопасную. Предлагаю разделить их на троих! Что скажешь?

— Отличная идея… Я тут тоже немного деньжат достал, — улыбнулся Дин.

— Ты не понимаешь — это три тысячи долларов! — восклинул Сэм.

— Ну, да. По тысячи — каждому! — радостно уточнила Эмма. — По-моему, справедливо… И я не буду вам в тягость!

— Но, Эмма, Сэмми прав — это же твои деньги. И ты нам совсем не в тягость… хотя… — тут Дин посмотрел на Сэма, — Тысяча баксов?! А, знаешь, я согласен… — он крепче и на сей раз куда более радостно обнял в ответ Эмму, — ты ж моё сокровище! — восклинул он, чмокая её в нос.

— Папа! — с наигранным возмущением и смехом стала отбиваться она. После того, как Дин, шутливо усмехнувшись, всё-таки отпустил её, девочка мило улыбнулась, хотя в глазах у неё и промелькнул лукавый огонёк. — С вас поход по магазинам! — с довольной улыбкой изрекла она, глядя на вытянувшиеся лица мужчин. — Что? Вам со мной за платьицами пойти жалко? — наивно захлопала ресницами милая девочка.

— М-да, — глубокомысленно изрёк Дин, — ничто в этой жизни не даётся даром! Как насчёт сходить завтра, то есть уже сегодня днём? Сэмми с тобой сгоняет, он уже привычный. А я… Тут, похоже, наше дело вырисовывается.

— А что за дело? — тут же оживился младшенький: в магазин женской и детской одежды идти категорически не хотелось. — Может, нужна моя помощь?

Дин кратко пересказал увиденное в баре.

— О… Ну, тогда это точно моя работа. Поспи немного, а потом иди — развлекайся с дочкой, а я поищу всю информацию по пропавшим детям в интернете и в системе местных полицейских, — с самодовольной улыбкой предложил Сэм.

— И в самом деле, пап. Пусть Сэм работает, не будем ему мешать… — мило улыбнулась Эмма.

— Но… — начал было Дин, и замолчал под прицелом двух взглядов: ироничном и умоляющим. — Ну, ладно… — со вздохом проговорил он, сдаваясь, посмотрев на дочь, чьё личико тут же озарила счастливейшая улыбка. В конце концов, ну что стоит один поход по магазинам за тысячу баксов, верно?

— Господи… Как трогательно, меня сейчас стошнит! — проговорил из угла Люцифер.

Сразу напрягшийся Сэм предпочёл сделать вид, что не слышит и не видит его, до боли сжав порез на руке… Всё хорошее утреннее настроение, с него сейчас, как ветром сдуло.

Удивлённо оглянувшись, Эмма посмотрела на Сэма, затем в сторону сидящего Люцифера, но, ничего не увидев, снова вопросительно посмотрела на Сэма и, уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Сэм лишь отрицательно покачал головой, указав взглядом на Дина.

Сам же Дин в это время отвернулся, чтобы повесить на вешалку куртку, а потому их секундную пантомиму за своей спиной не заметил. Подозрительно посмотрев на Сэма, потом в пустой угол с «Люцифером», Эмма неслышно, одними губами проговорила: «позже», и промолчала, сделав вид, что ничего не произошло.

Спустя какое-то время, выйдя из ванной, Дин завалился спать.

Убедившись, что он крепко спит, а Сэм напряжённо уселся за стол с ноутом и явно не собирался ничего объяснять. Девочка видела, что он предпочтёт сделать вид, что все в порядке. Ребёнку такое игнорирование не понравилось, тем более, что странная иллюзия очень сильно ее встревожила. Эмма подхватила свободный стул и пододвинула к нему вплотную. Сесть за стол рядом с высоким мужчиной на равных ей сейчас не позволял маленький рост пятилетнего ребёнка, а потому, взобравшись ногами на стул, она уселась прямо на столешницу рядом с экраном открытого бука напротив лица Сэма. Слегка склонившись, она немигающим взглядом уставилась в глаза младшего Винчестера, придав для пущего эффекта своему детскому личику вид боевой трансформации… Зрелище стало откровенно пугающим. Сэм, в это время старательно смотревший в ноутбук, вздрогнул, увидев изменившуюся племянницу.

— Что это? — шепотом спросила Эмма. Убедившись, что Сэм не сможет теперь ее игнорировать, амазонка снова придала лицу человеческий вид.

— Да, ладно, какая умная деточка! — усмехнулся Люцифер.

— Что это за хрень? — тихо прошипела она, стараясь не разбудить Дина, внимательно разглядывая дядю. — Что это за галюцинация у тебя в голове?

— Галюцинация? — не повышая голоса, переспросил Сэм.

— Я галюцинация?! Какое неуважение! — наигранно громко возмутился Люцифер, действуя обоим на нервы.

— Почему ты его так боишься? — тихо настаивала Эмма.

— Я … не боюсь… — отвёл взгляд Сэм, он не хотел об этом говорить.

— Боишься! — самодовольно усмехнулась галюцинация.

— Заткнись, козёл! — негромко шикнула на странное явление Эмма.

— Ути-пуси… Как я испугался! — продолжил паясничать невидимка.

— Х-м… — задумчиво Эмма, как будто отвела взгляд, а потом неожиданно с размаху влепила не ожидавшему такой подлянки Сэму, пощёчину. От резкой боли видение Люцифера исчезло. К счастью, спал Дин уже крепко и смачный звук оплеухи его не разбудил.

— Ты что творишь, Эмма? — тоже стараясь не повышать голоса, прошипел удивленный Сэм, болезненно потирая щеку с отпечатком детской ладошки.

— Ну, ведь подействовало же, — спокойно ответила она. — Нам говорили, что боль, нанесённая себе самому, ощущается не так остро, как боль внезапная, причинённая тебе кем-то другим. Я заметила, как ты себе больно делал, чтобы отвязаться от… А, кстати, кто это? Теперь, когда нам никто не мешает, может ответишь, наконец?

— Ты… тоже его видишь? — обеспокоено спросил Сэм. Эмма уловила его страх, но не за себя.

— Нет, не вижу. Просто в твоей голове его образ слишком яркий. Я даже слышу, что он говорит. Но призраков или других паранормальных сущностей рядом с тобой нет… Не беспокойся… Ну, кроме меня, разумеется, — пошутила племянница. — Кто это?

— Люцифер… — прошептал Сэм, — Я с ним и Михаилом в Клетке был…

Ему совсем не хотелось говорить об этом.

— Всё, я поняла… Дальше можешь не продолжать, — быстро ответила Эмма, уловив его нежелание и другие эмоции, зябко поёжившись, ей и самой стало не по себе. — И давно он так тебя донимает?

— Время от времени. С тех пор, как я сломал барьер в памяти, который Смерть поставил… Он мне иногда в кошмарах являлся. Сейчас впервые я его увидел так чётко и услышал наяву…

Он замолчал. Внимательно на него смотрящая Эмма старалась не упустить ни единой эмоции, а было их немало. Но сейчас у дяди ярко выделялось одно, очень сильное чувство — страх…

— Он не настоящий, Сэм. Он не может причинить вред папе и окружающим…

— Вот как? — тихо спросил Сэм, облегчение он явно не испытывал. — Значит — это порождение моего воспаленного мозга?

— Не знаю. Я не специалист в душевных недугах. И точно сказать, твоё это или привнесенное не смогу. Нас такому не учили… — нахмурилась Эмма.

Больше они не разговаривали. Люцифер не появлялся. Сэм действительно отвлёкся от тяжелых мыслей и болезненных воспоминаний на поиск и сбор информации. Эмма в это время опять пристроилась рядышком, на сей раз, переместившись на стул. Положив на него подушку с кровати Сэма, чтобы было повыше, она с интересом наблюдала происходившее на экране бука. С комментариями и вопросами под руку не лезла, так что мужчина очень быстро просто позабыл о ней, с головой погрузившись в работу. Он не обращал на окружающую действительность никакого внимания. Отвлёкся Сэм лишь, когда почувствовал прикосновение детской ладошки к предплечью и услышал негромкий голосок, юной амазонки: — Сэм. Сэм, прервись на минуточку.

Повернув голову, младший Винчестер увидел стоявшую рядом Эмму: в одной руке она держала закрытый крышкой пластиковый стакан, из небольшой дырочки для питья ощущался ароматный запах кофе, в другой — у неё был серый пакет с эмблемой «Starbucks coffee», расположенного неподалёку от их мотеля.

— Тут салат и сэндвич, — пояснила она, кивнув на пакет, — а это — кофе, как ты любишь… — немного смущённо проговорила девочка, протягивая ему ещё горячий стаканчик. — Ты уже четыре часа работаешь, я подумала, что перекусить не помешает…

— О… спасибо… — Сэм был приятно удивлён такой заботой. Дин, никогда так не делал. Отхлебнув глоток, мужчина лишний раз убедился, что кофе был именно таким, как он любил.

— Пожалуйста, — довольно улыбнулась Эмма.

— А сколько я… — начал было Сэм.

— Ерунда, просто в следующий раз купишь мне свежую мясную вырезку… Ну, или буррито угостишь… — Эмма лишь отмахнулась от него.

— Замётано, — ответил Сэм, отдавая должное салату и сэндвичу, оказавшимся на удивление вкусными… А, может, он просто сильно проголодался.

— Что замётано? — послышался с кровати сонный голос Дина. Старший Винчестер не спеша потягивался, просыпаясь.

— Да, вот сделку с нечистью заключил, — усмехнулся Сэм.

— Что?! Какую ещё сделку?! — тут же подскочил на кровати Дин, напрочь позабыв о сонливости. — Совсем охренел, придурок?!

— Что сегодня я его угощаю, а в следующий раз он меня, — с невинной улыбкой пояснила Эмма.

— Ох… Не пугай меня так больше с утра пораньше… — откинулся на подушку Дин.

— Вообще-то уже два часа дня, а кое-кто обещал мне поход по магазинам днём… — любезно напомнила ему Эмма.

— О… — Дин со стоном спрятал голову под подушку.

— И то верно, Дин, — присоединился к племяннице повеселевший Сэм, после вкусного кофе и перекуса, настроение его заметно улучшилось, впрочем, как и отношение к племяннице. — Не дело нарушать обещания. Развлекайся!

— И ты, Брут, — недовольно высунулся из-под подушки Дин.

— Что нарыл по делу? — отозвался он, спустя какое-то время, выходя из ванной и одеваясь. В отличие от брата он Эмму совершенно не стеснялся.

— Те трое других пропавших детей и их родители никак между собой не связаны. В болото тоже вроде бы не забредали, но пропали детишки аккурат в свой десятый день рождения с праздника, — ответил Сэм. — Никто из родителей ничего похожего на то, что говорит этот Тим, не подтверждает, а репутация у него… В общем, понятно, его слова всерьёз не принимают… Свидетелей нет, подозреваемых, тоже…

— Ясненько… Будем искать. А что за чувырла, выяснил?

— О… Тут кое-что интересное. Есть, оказывается, в славянской мифологии куча всяких сказок на эту тему. Смысл основной сводится к тому, что человек попадает в болото, по другой версии его хватает за бороду и не отпускает из колодца некое водное божество, которого они зовут «vodianoi»(2) и не пускает, пока тот не согласится отдать ему то, что он дома не знает. В итоге оказывается всё, как у нашего Тима. Дома мужик узнаёт, что у него скоро будет ребёнок, либо уже родился… А он так долго где-то в странствиях продолбался, что и не в курсе был… Обычно — это сын, но есть варианты с дочками…

— Ладно, с этим всё ясно, как эту хрень водную убить, выяснил?

— В том-то и дело, что нет! Там какая-то чушь получается. Обычно подросшему ребёнку, если верить тем же сказкам, удаётся сбежать, заручившись поддержкой какой-то мелкой нечисти на побегушках у этого водяного, по другой версии родной дочери, которая сама с папашей не в ладах, и не прочь ему подложить такую свинью… В общем, чтобы его отпустили, парнишка должен выполнить какие-то бредовые задания нового хозяина, типа, вычерпать чайной ложкой весь пруд, построить за ночь дворец и прочую хрень…

— И что? Выполняет? — удивился Дин.

— Не он, а за него, как раз это всё делает та самая местная сочувствующая нечисть или дочурка при помощи колдовства, чуть ли не по щелчку пальцев… Выполнив же все эти нереальные квесты, этот … хозяин на словах вроде бы соглашается его отпустить, но на деле не хочет и даже планирует убить. В итоге, паренёк от него сбегает с той самой доброй сочувствующей нечистью, но тот отправляет за ними в погоню неких «besei»(3), весьма тупых, но сильных, как я понял, чудиков… А всё та же добрая нечисть их всячески дурачит, превращая себя с этим беглецом то в озеро с лебедем, то в пастушка с коровкой… А когда эти горе-преследователи спрашивают, не видели ли они пробегающих парня с девушкой, те отвечают, что нет, не при делах. И эти… верят и всякий раз к хозяину возвращаются и докладывают о неудаче…

— И?

— И он, конечно же, догадывается, что это его беглецы под маскировкой, вставляет им… — тут Сэм посмотрел на молча слушавшую их Эмму. — В общем, посылает их обратно в погоню… И так очень много раз, пока те не добираются домой, где их почему-то эти чудики с водяным уже не преследуют, празднуют свадьбу и живут долго и счастливо…

— Бред какой-то! — воскликнул Дин. — Пацану же десять лет только. Какая свадьба? А убить эту чувырлу болотную или как-то попроще уйти можно?

— В том-то и дело, что нет! По крайней мере, я пока информацию найти не могу.

— Ладно, разберёмся.

* * *

Дин с Эммой вышли из номера и были уже неподалёку от магазина, где на единственной главной улочке этого городка расположились почти все торговые и питейные заведения, включая и небольшое, явно недавно построенное, здание бизнес-центра, входные прозрачные двери раздвинулись, и из них вышел тот самый Тим из бара. Выглядел он сейчас гораздо лучше, чем за две предыдущие встречи на памяти Дина. Сейчас он был одет в костюм, побрит, причёсан. Правда, лицо его оставалось отёкшим и портило всё впечатление. Посмотрев на Винчестера и, видимо, смутно узнав того в лицо, он рассеянно кивнул, проходя мимо.

— Привет, Тим! — поздоровался с ним Винчестер, провожая взглядом уходящего нетвердой походкой мужчину.

— Это тот, про кого ты нам с Сэмом рассказывал? — уточнила и без того очевидное Эмма.

— Да.

— Пап, он задумал покончить с собой. Сейчас он торопится домой, чтобы достать ружьё и выстрелить себе в рот…

— Что? — Дин встревожено посмотрел в спину ещё не успевшему скрыться из виду мужчине. — Ты уверенна?

— Он только что был в нотариальной конторе, кажется, и оформил завещание на имя женщины… матери его сына… жены, наверно.

— Наверно?

— Я не могу сказать точно. Вижу неясные образы женщины с ребёнком и его счастливым от воспоминаний… У него сейчас такая каша в голове… Он сломлен и подавлен… Вижу офис, где он что-то подписывает и что при этом чувствует… Обдумывает и представляет варианты самоубийства… Очень, красочно…

— Понятно, — Дин, уже был готов бежать за этим будущим самоубийцей, подобно охотничей гончей, взявшей след. — Послушай, Эмма… магазин…

— Подождёт, я поняла…

Не сговариваясь, отец и дочь тут же припустили за ещё не успевшим далеко уйти, Тимом…

* * *

(1) Да, я помню, что по фильму у Сэма такие реалистичные видения Глюцифера начались чуть позже, но это же ООС. К тому же, лучше заметить и избавиться от проблемы раньше, когда это только стало проявляется, чем доводить парня до психушки, когда ему уже и ангел почти ничем не мог помочь, кроме, как взять все на себя.

(2) «Водяной», но для них это иностранное слово, потому и написано так.

(3) «Беси».

Дин быстро добежал, догоняя Тима. Далеко мужчина не ушёл, только успел свернуть в какой-то безлюдный переулок.

— Стой! — крикнул он, схватив его за плечо и с силой развернул. Сейчас, при свете дня и при близком расстоянии он заметил нездоровый, серо-зелёного оттенка, цвет лица, несмотря на чёрную кожу, и желтоватые белки глаз. Тогда в плохом освещении полутёмного бара это было не очень заметно.

— Чего тебе? — недоумённо спросил мужчина.

— Я знаю, что ты задумал! Не надо!

— Что? Будешь уговаривать сходить к психологу и бросить пить? — устало усмехнулся Тим. — Поверь, мне это уже не поможет. Зачем мне жить без Мэта?

— Тело не нашли. Он может быть жив!

— В болоте? Сомневаюсь… Ну, давай, скажи ещё, что никакого чудища в болоте нет… А я просто спятил… — раздражённо отозвался мужчина, скидывая его руку и уже намереваясь идти дальше.

— Не скажу. Знал бы ты, сколько я в жизни всяких уродов повидал.

— Да, неужели? — скептически спросил Тим.

— И он не врёт, — отозвалась сбоку чуть поотставшая от отца маленькая девочка, придав своему лицу нечеловеческий и пугающий вид. Такой обычно принимали амазонки во время боя с врагами. — В жизни существует много необъяснимого…

— Кто вы? — с ужасом отпрянул от них мужчина. Он бы наверно побежал от них, но было видно, что передвигался он явно с трудом. В их первую встречу Дину показалось, что это было из-за воздействия алкоголя, но сейчас мужчина был трезв, но все равно испытывал определенные трудности при ходьбе.

— Папа? Обычный человек, а я не совсем… Только вот болтать об этом не следует. Да, тебе и не поверит никто, — ответила амазонка, вернув себе вид маленькой девочки, невинно улыбнувшись.

— Эмма! Что за цирк?! — от недавней демонстрации Дину тоже стало не по себе.

— А что такого? Сэкономили время на уговоры, — ответил милый на вид ребёнок.

— Ладно… Не обращай на неё внимание. Где именно и как ты обещал отдать сына?

— Как это не обращать?! Она … правда тебе… дочь?! — мужчина был явно в шоке от увиденного.

— Правда-правда, — ответила неугомонная детка, — Папочка мой увлекается всяким сверхъестественным, и так сильно любит свою работу, что иногда с ней…

— Эмма! — перебил её разозлившийся Дин. — Я тебя сейчас выпорю!

— Ага! Ещё пообещай рот с мылом помыть! — хмыкнула малышка, ей совсем не понравился страх, и неприязнь, которые испытал отец при виде её трансформации, а потому она решила его немного отвлечь нарочито наглым поведением. Пусть уж лучше возмущается и злится, чем боится её. Да и этого Тима надо было как-то расшевелить и отвлечь от навязчивых мыслей о суициде.

— Надо же… — пробормотал ошарашенный мужчина, — Грубит прямо как мой Мэтти…

— Да, детишки, они такие, — тоном родителя с многолетним стажем изрёк Дин, — насчёт твоего сына…

— Могу показать вам место, — устало вздохнул мужчина, — но сомневаюсь, что в этом будет толк… Я уже туда приводил и полицейских, и друзей… Кричал, звал, искал… И в болото на то же место нырял… Ничего… Меня даже не засасывает… — тут он замолчал, что-то обдумывая. — А вам-то это зачем?

— Это наша работа… — ответил Дин, немного помедлив, пытаясь придумать на ходу легенду. Сейчас у него не было с собой ни одного фальшивого удостоверения.

— А работа всегда должна быть оплачена, — бесцеремонно продолжила за него Эмма. — Если мы вернём тебе сына, ты ведь нам заплатишь?

— Эмма! Что ты несёшь? — возмутился Дин.

— А что такого? Ты жизнью вообще-то рискуешь! Думаешь, я позволю тебе гробиться?! Бесплатно?! — возмутился практичный ребёнок.

— Э-э… Эмма, а что именно тебя больше возмущает? — поразился Дин. С такой стороны он дочь ещё не видел:

— Что я буду рисковать жизнью или то, что это будет бесплатно?

— Глупости не говори! — отмахнулась от него любящая дочка, продолжив торговаться. — Ну так как насчёт оплаты? Что у тебя есть, Тим? — хищно уставилась она на ошарашенного мужчину, снова изобразив на лице боевую трансформацию для большей убедительности и готовности к сотрудничеству.

— Я… не знаю. Денег у меня не густо… Только дом, но я его бывшей хотел оставить… Ещё машина, но она старая… — растерянно ответил Тим, с содраганием и страхом смотря на неё.

— Машина, говоришь? — Эмма снова сменила внешний вид и красноречиво посмотрела на отца: Дин уже давно собирался избавиться от нынешней, боясь, что их смогут вычислить. Он как-то обмолвился об этом в одном из кафе, пока они ехали к Робертсу:

— Показывай!

— А… Вы точно мне сына вернёте? — мужчина на удивление быстро отходил от шока. — Не подумайте, что я жадничаю, но… где гарантии?

— Гарантия одна, — просто ответила ему Эмма, — получишь сына — перепишешь машину на папу, не получишь сына, останешься с машиной. Такой вариант тебя устроит? Или ещё поторгуешься? А где гарантия, что твоего ребёнка в это время не …

— Всё! Всё! — поднял руки мужчина, слегка растерявшийся и напуганный от такого напора жаждущей наживы нечисти. — Я согласен! Только верните мне Мэтти! — Тим повёл их в сторону своего припаркованного неподалёку автомобиля.

Не менее растерянный и шокированный, Дин молча последовал за мужчиной и дочерью. Такого поворота он совершенно не ожидал. Брать деньги с пострадавших за избавление от нечисти… Сама мысль для него казалась дикой… Точнее, ему это вообще в голову не приходило… То, как нагло его дочь решила обобрать этого несчастного, готового покончить с собой, неприятно поразило. Может, он совершил ошибку, когда …

Резко остановившись, шедшая за Тимом, Эмма оглянулась на него. В её взгляде он увидел такую неприкрытую боль, что тоже невольно остановился.

— Минутку, Тим. Нам с папой надо переговорить.

Она увлекла его чуть в сторонку, так чтобы мужчина их не услышал.

— Что-то не так? — негромко спросила она.

— Что-то?! — прошипел Дин, — Ты решила обобрать этого беднягу?! Эмма, так нельзя!

— Почему? — искренне удивилась девочка. — И вовсе не обобрать, я же не требую его отписать дом и отдать всё до последнего цента. Он и сам готов всё отдать ради сына, включая собственную жизнь. А мы единственные, кто может ему реально помочь. Кстати, жить ему всё равно осталось недолго… Так зачем ему какая-то машина? А нам будет очень кстати.

— Почему недолго? — удивился Дин.

— Что-то с печенью у него. Аура уже совсем рваная. Ты разве не заметил внешних симптомов? Зеленоватая кожа, худоба, пожелтевшие белки глаз? Ходит с трудом? Он поэтому даже не пытался от нас убежать. А ещё он страдает от болей. Он знает, что жить ему осталось недолго, потому и решился покончить со всем этим. (1)

— Да, как-то не обратил внимания, — растерянно ответил Дин, — но, Эмма! Так нельзя! Мы не берём денег за уничтожение нечисти!

— Но почему? — снова недоумённо повторила она. — Это ведь тяжелая опасная работа и риск для жизни! Твоей жизни, папа! Почему ты так себя не бережёшь? Тебя ведь могут убить, покалечить! Так давай хоть что-то с этого получим! Мне тоже жаль этого Тима, но, поверь, если мы вернём ему сына, он нам не то что машину, себя в рабство продаст и будет счастлив!

— Это… Непорядочно… Мы не можем наживаться на этом…потому что… Это как мародерство, Эмма. Все равно, что покойников и раненых с умирающими грабить…

— В случае с ранеными согласна, но что не так с покойниками? — удивилась Эмма. — Им-то уже все равно, а живым деньги очень даже понадобятся, да и мясо у них вкусное… По крайней мере, у тех на кого нас натаскивали.

— Вы ели убитую нечисть? — шокировано переспросил Дин.

— Ну, да. А все их вещи доставались нам, как законная добыча победителя… — ответила Эмма. Она совершенно не понимала, почему отец так возмущён и шокирован, — А разве охотники так не делают? А если дракона победите, там же много золота забрать можно. Вы что? Оставляете все так?

— Нет, конечно, — Дин припомнил, как неплохо они с Сэмом пожили как раз благодаря одному из таких драконьих запасов, — Но это же не пострадавшие люди! А нападающая на них нечисть!

— И что? Мы ему поможем вернуть сына, он поможет нам. Что в этом плохого?

Дин замолчал, невольно задумавшись, а и, правда. Как-то до сих пор они сами в дела влезали под видом официальных служащих и работали, как прикомандированные сотрудники, но ни о какой оплате и речи не было. Их бы тогда сразу же вычислили… Были случаи, когда их просили знакомые и друзья… но и тогда их в лучшем случае просто благодарили. Никто и никогда даже не заикался об оплате. Да и самим охотникам такое даже в голову бы не пришло.

Озадаченная Эмма с удивлением за ним наблюдала, честно пытаясь понять, чем не угодила отцу.

— Прости, пап, но я не понимаю, чем тебя так расстроила? — пробормотала она, ее глаза налились слезами, а нижняя губа задрожала, сейчас она выглядела на редкость трогательно. — Если тебе так неприятно, то давай не будем брать машину у этого Тима. Я просто хотела помочь… Ты ведь сам говорил, что нам давно пора сменить нашу. А если Тим нам сам её отдаст, то… — в ее голосе уже послышалось откровенное всхлипывание. С удивлением заметив в процессе, как ее готовность разрыдаться действует на отца, Эмма уже целенаправленно начала доводить себя до слёз, спасибо урокам актерского мастерства.

— Всё в порядке, Эмма, — перебил её Дин, понимая, что, как ни крути, а в случае с машиной дочка права, а ещё больше испугавшись грозившего слезоразлива. Вот только рыданий ему сейчас не хватало… и расстраивать малышку, искренне не понимающую, что не так, не хотелось. А сменить машину действительно было необходимо. Да, и не знал он, как ей понятно объяснить то, чего он сам всегда считал само собой разумеющимся. Вот Сэмми наверняка смог бы — доходчиво с кучей умных слов и доводов, о добре и зле, справедливости и ответственности, а вот Дин… Он просто до сих пор об этом не задумывался, принимая, как само собой разумеющееся, и считая себя просто обязанным помогать тем, кто не мог сам защититься от потусторонних сил. Но как это объяснить совершенно иначе воспитанной дочери с совершенно иной системой ценностей и приоритетов?

— Давай взглянем на машину, а там посмотрим по ситуации, хорошо? — наконец, ответил он, твёрдо решив, что если у Тима все будет совсем плохо, то от машины всегда можно будет и отказаться. Да, и неизвестно, что это за колымага окажется.

— Как скажешь, — тихо проговорила она, почувствовав огромное облегчение, что папа на неё больше не сердится и не испытывает к ней такого… отвращения и (о, ужас!) не жалеет о том, что принял её в семью. Уловив чуть раньше это ощущение… Эмма почувствовала, как больно кольнуло сердце… Ей стало так страшно и больно, не физически, нет, но от этого было только хуже… Такой безнадёжной тоски, она ни разу не испытывала. Захотелось просто лечь и умереть на месте, почти как этому Тиму ещё несколько минут назад, всерьёз обдумывающего детали своего самоубийства.

Так вот как, оказывается, чувствуют себя отверженные Старшими амазонки… Уж лучше бы он её ударил… . Она оглянулась тогда на отца. Именно в тот момент Дин и увидел её лицо, когда она остановилась и попыталась выяснить причину. Выяснила, но понятнее, все равно не стало.

Это было странно и нелогично, она ведь действительно хотела помочь и совершенно не ожидала такой реакции. Всё-таки странный он человек. Им на уроках адаптации говорили, что люди очень любят и ценят материальные блага и особенно деньги, но до сих пор она что-то такого за дядей и отцом не замечала. Нет, она видела, что они в деньгах явно были ограничены, но вот алчности или желания обогатиться не было… То дурашливое поведение отца, когда она решила разделить с ними деньги, не в счёт. Сэм вот, например, совершенно серьёзно отказывался, они с Дином практически заставили его взять свою долю. Но ведь он же работал с её картой! Да, может, хакерская программа и налажена, но ведь он потратил на это своё время и старался сделать всё наилучшим образом. Он ей объяснял тогда, что на её карте была такая функция оповещения, что в случае снятия денег, уходило автоматическое уведомление об этом… понятно кому. Пришлось очень постараться, чтобы это выглядело, как хакерский взлом и в то же время, не засветиться. Работа была выполнена просто филигранно. Так почему же он так удивился и смутился, когда она предложила ему его долю? Разве его труд не должен быть оплачен? В Корпусе, когда их натаскивали и весьма жестоко, они все точно знали, ради чего это. Да, награда выжившей была не в деньгах, точнее, не только в деньгах — это была сама жизнь! Свобода распоряжаться собой на какое-то время и неплохой стартовый капитал в качестве бонуса, который, правда, самой Эмме уже не светил. Все ее достояние было на карте. Как небольшие подъемные на первое время, полагающиеся любой убившейся отца амазонке для начала новой жизни среди людей. После же, когда амазонка вновь возвращалась в племя, ее ожидало вознаграждение и доля наследства. Понятное дело, что это был явно не её случай. Но такое считалось нормальным у амазонок. Рисковать своей жизнью без приказа старших или хоть какой-то выгоды или стОящей причины, просто так никому из них бы даже в голову не пришло. А для отца с дядей такое было, похоже, в порядке вещей. Эмма-то сначала наивно думала, что они как-то с охоты деньги имеют. Теперь же, всерьёз засомневалась в этом… А и правда, на что они тогда живут, если охотятся бесплатно? Да, отец тогда сказал, что денег достал, но она не обратила на это внимания, потому что отвлеклась на проблему Сэма. Сейчас же Эмма над этим всерьёз задумалась. Нет, она знала, что Сэм что-то делает с кредитками, но никак не ожидала, что это будет их основным источником дохода. Ей казалось, что это у них, скорее уж дополнительный приработок. Сейчас же… Она увидела все эти незначительные, на первый взгляд, детали, в совершенно ином свете.

Тем временем они уже подходили к стоянке. Ну что сказать? Классический мустанг оказался вполне себе пригодной к передвижению машиной. Дин даже проехался на нём немножко, пробуя управления и проверяя всё ли в порядке. Эмма же в это время скромно сидела в сторонке, с улыбкой наблюдая за отцом, машина ему понравилась, и он получал большое удовольствие от вождения. Так что, отказываться он не станет. А значит, и сердится на неё, тоже. Но впредь Эмма мысленно поклялась себе больше таких проколов не допускать и добывать оплату, не посвящая отца в детали, раз уж ему это настолько не по вкусу.

Пока Дин устраивал тест-драйв, сидевший рядом на пассажирском сиденье Тим, в отсутствие поблизости странного ребёнка, немного осмелел.

— Можно личный вопрос? — с любопытством спросил он Дина.

— Валяй.

— А… как это… с нечистью? Ну… — мужчина красноречиво промолчал. — Не пойми меня неправильно, я человек широких взглядов, но как ты вообще смог… Я вот с тем чудищем из болота бы точно никогда… или тебя заставили? — при этом он с отвращением содрогнулся.

— Да, нет, — невесело усмехнулся Дин, — никто меня насильно в постель не тащил. Просто нечисть тоже бывает разная. Мать Эммы ничем внешне не отличалась от обычной женщины. Красивая, а уж темперамент какой! Сам знаешь, как это бывает, пошел в бар, выпил, подцепил горячую цыпочку… А через несколько дней приходит тебя убивать твой собственный ребёнок…

— И… как ты выжил? — с ещё большим любопытством спросил шокированный мужчина.

— Никак… Мы нашли с дочкой общий язык, договорились с одним доктором, и он мне организовал клиническую смерть. Эмма ввела препарат, чтобы сердце остановить. Так что формальности были соблюдены. Она меня убила… а потом воскресила. Но это долгая история.

— И ты не боишься её? — изумился Тим. — Жуткое создание…

— А если бы это был твой сын? — вопросом на вопрос ответил Дин, потому что и сам затруднялся с ответом. Нет, саму Эмму он не боялся, скорее уж возможного предательства с ее стороны, но он не посчитал нужным говорить об этом постороннему, в общем, человеку.

— Мэт? Не знаю… Думаешь, после болота он тоже будет… другим?

— А если и так, ты бы его принял?

— Если бы точно знал, что это мой мальчик и по-прежнему меня любит, то, да, — не колеблясь, ответил Тим. — Ты точно его вернёшь?

— Сделаю все, что смогу, — честно ответил Дин. — Не дрейфь, затем, немного подумав, он добавил, — а по поводу машины…

— Да, я уж понял, — усмехнулся Тим, — что эта была исключительно инициатива твоей «деточки». Но, знаешь, она права. Мне машина очень скоро уже станет не нужна. Да, и чудище то действительно жуткое. Если ты сумеешь с ним справиться… знаешь, это будет подвиг.

— Откуда… — начал было Дин. Этот мужчина для опустившегося пьяницы на редкость хорошо говорил и соображал.

— Ну, я ведь не всегда таким был, — невесело усмехнулся он. — Когда-то мне прочили блистательную карьеру в разведке. Я отлично умею «читать по губам», так что ваш разговор для меня не тайна… Если бы не пристрастие к бутылке… Сначала я полетел с работы, потом опускался всё ниже и ниже… Вот в этом городишке застрял, встретил свою Пенни… Какое-то время не пил, держался, потом опять сорвался… А потом столкнулся с этим чудовищем болотным… Знаешь, я в жизни многое повидал, но тогда реально струхнул. Чуть не обделался от страха… Потом домой пришел, а там Пенни такая счастливая ждёт меня, ужин при свечах приготовила… — при воспоминании Тим грустно покачал головой. — Вот тогда-то я и испугался по-настоящему… но сделал большую ошибку: не сказал ей ничего, побоялся беременную волновать. А потом мне диагноз поставили — цирроз печени. Сказали, если не брошу пить и не возьмусь за ум, то не доживу до совершеннолетия сына… Я действительно десять лет не пил, а потом, когда Мэтти исчез, ещё поначалу пытался что-то сделать, но без толку… И я снова сорвался, стало уже всё равно…

Пенни эту машину не любит. Ей управлять тяжело, женщина, сам понимаешь. Ей что поманёвреннее и полегче нужно. Тут ее за хорошие деньги все равно не продашь, так что бери и пользуйся.

— Спасибо. Это правда, очень… — Дин на знал, что на это ещё сказать.

— Да, забей, — махнул рукой мужчина.

— А… другие дети? — спросил Дин какое-то время спустя. — Тебе о них что-нибудь известно?

— Нет, откуда? — удивился мужчина, — Но, сдаётся мне, что эти пропажи с моим Мэтти никак не связаны…

* * *

Дальнейший осмотр болота ничего не дал. Как и говорил Тим, ничего там не было, даже датчики братьев ничего потустороннего не показали. Они ещё по пути заехали за Сэмом, чтобы тоже взять его на «место преступления» и быстро познакомили того с «работодателем», заодно и представившись сами по имени, не называя фамилии. Сэм тогда тоже удивился, но от комментариев воздержался, решив, узнать всё у брата наедине попозже.

— А когда ты тонул? — задумчиво спросил Дин. Может, имело значение время?

— Вечером, где-то в сумерках, — задумался Тим, — точнее не скажу. А что?

— Пока не знаю, — честно ответил Дин.

— Может, ему жертва нужна? — подала голос, молчавшая и всю дорогу до болота странно и удивленно поглядывающая на Тима, Эмма. — Такие создания обожают жертву, как животного, так и человека… Особенно человека, желающего принести себя в жертву добровольно…

— Эмма! — уже не в первый раз за сегодняшний день разозлился на неё Дин. — Это не обсуждается!

— Как скажешь… — тихо ответила она, подавленная его эмоциями.

— Что? — удивился Тим, — А разве моего сына ему недостаточно?

— Ну… Может, можно как-то обменять? — задумчиво протянула девочка. — Правда, нужен, наверно ритуал призыва и потом уже как-то с ним договориться, и чтобы было что предложить…

— Никаких договоров с нечистью и жертв! — отрезал Дин. — Вызываем и валим эту чувырлу!

— Ну, если есть возможность, то, да, — осторожно начала Эмма, — но почему бы не иметь и запасной вариант, если не получится? Может, сначала попробовать договориться, а уж если не сработает…

— Она права, — неожиданно поддержал племянницу Сэм. — А какую жертву? Может, корову привести или там, петуха?

— Или меня… — проговорил Тим, как и Дин совершенно правильно оценив намёки Эммы. — Ты ведь это хотела сказать, верно? — прямо спросил он девочку.

Эмма лишь отвела взгляд, пожав плечами.

— Извини, — только и ответила она.

— Нет! — резко ответил Дин. — Никого мы в жертву приносить не будем!

— Отчего же? — ответил Тим. — Мне всё равно недолго осталось, если моя смерть хоть как-то поможет вернуть Мэтти, почему бы и нет… Пенни сумеет о нём позаботиться, может ещё и замуж выйдет… Она у меня красивая… И сильная… А я и так собирался покончить со всем этим. Ты даже не представляешь, какие боли я сейчас испытываю.

— Так нельзя! — горячо возразил Дин. — Эмма! — обратился он к дочери, — Ты можешь его вылечить?

— Не совсем, — грустно ответила девочка. — Это — многолетняя запущенная болезнь. Мне придётся омолодить его на слишком много лет, возможно, до юности или даже детства. Это вызовет вопросы, да и не поверит никто, что это он. Сама я при этом, скорее всего, превращусь в эмбриона, а, может и вовсе в зиготу, и гарантировано погибну, и не факт, что это ему поможет, если болезнь уже тогда началась… Но если ты прикажешь, — она внимательно посмотрела в глаза отцу, — я выполню твой приказ… просто не смогу не выполнить, — тихо добавила она.

Дин только поражённо замолчал: такой обречённости и покорности он ещё у дочери не встречал.

— Что? — удивился Сэм. — Это так твоя привязка действует?

— Да, — только и ответила она.

— Не надо, — спокойно ответил Тим. — У меня наследственная предрасположенность. Алкоголизм лишь усугубил и ускорил это. Я бы всё равно умер, не дожив до старости и внуков…

Эмма только удивлённо посмотрела на мужчину, ощутив… ложь. Он врал, чтобы спасти её? Нет, просто недоговаривал. Наследственная предрасположенность была, но не было никаких гарантий, что она разовьётся в полноценную болезнь без воздействия алкоголя. Но мужчина умело передернул факты в ее пользу, и это после отнюдь не благородного поведения с её стороны по отношению к нему? Странные эти люди… совсем не примитивные и алчные до собственной выгоды, существа, как внушали им в Корпусе… Эмма почувствовала жгучий стыд за недавнее поведение… Значит, люди вовсе не животные, годные лишь на прокорм избранным… Очередная ложь и вбитая установка? Или это ей пока таких не попадалось? Теперь она совсем иначе смотрела на этого человека, ощущая огромную благодарность. Отец так злился на неё сегодня, что она уже всерьёз предположила, что он ей прикажет… Правда, судя по эмоциям, он этого очень не хотел, и Эмма снова испытала облегчение… и неуверенность.

Она мысленно сделала себе зарубку на памяти, больше никогда не торопиться с выводами и не составлять поспешного мнения о людях.

Братья отошли чуть дальше, исследуя близлежащую местность, в надежде найти хоть какую-то зацепку. Эмма подошла к Тиму.

— Спасибо, — поблагодарила его она.

— За что? — поднял он брови, изображая удивление, но оба прекрасно все поняли.

— За всё, — ответила малышка, — мне очень жаль, что я не могу тебя вылечить.

— Все мы когда-нибудь умрем, — пожал он плечами, — так пусть это будет ради близких и дорогих людей. Сколько мне осталось, знаешь?

— Не больше месяца, — честно ответила Эмма, — но ты и сам в курсе.

— Верно, мой врач то же самое говорит. Хотел бы я напоследок повидаться с сыном и убедиться, что с ним все в порядке. Иного я не прошу.

— Мы сделаем для этого все возможное, клянусь, — пообещала Эмма.

— Эй, мы тут, кажется, что-то нарыли! — крикнул Дин. — Идите сюда оба!

— А отец тебя очень любит, даже не сомневайся… — загадочно ответил Тим, отходя в сторону Винчестеров.

* * *

(1) Цирроз печени, усугубившийся тем, что мужчина сорвался и последний месяц бесконтрольно потреблял алкоголь. Отсюда и соответствующие внешние признаки, включая повышенную слезливость и худобу. Эмма, правда, этого не знала, просто увидела ауру человека.

Братьям пришлось присесть на корточки, чтобы получше разглядеть какую-то странную зеленоватую субстанцию, где-то примерно с ладонь взрослого человека размером, у самого леса, где находилось болото. Деревья росли от него достаточно далеко, но датчики ЭМП зашкаливали, демонстрируя проявление чего-то сверхъестественного. Подошедшие Эмма с Тимом с любопытством тоже наклонились, чтобы получше рассмотреть это нечто. Тим внимательно посмотрел на слизистый сгусток.

— Очень похоже на то чудище. Оно вообще всё в этой слизе и было… — брезгливо передёрнулся он. — А что это у вас за аппараты? — полюбопытствовал он, рассматривая датчики.

— ЭМП, — малопонятно ответил Сэм.

— Прямо как в «Охотниках за привидениями», — прокоментировал Тим.

— Можно? — скромно попросила Эмма и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть это нечто, и тут же сморщила носик. — Фу! Гадость протухшая! Не буду я этого «водяного» есть! Хуже человечины!

— Так никто и не заставляет, — ответил Дин, — или тебе обязательно есть во время охоты надо?

— Ну, мало ли? — задумчиво протянула девочка. — Может, эти беси съедобными окажутся…

— А ты что? Человечину ешь? — поднял брови Тим.

— Нет! — ответила Эмма. — Предпочитаю драконов.

— Э… она шутит? — обратился Тим к Дину.

Тот лишь в ответ пожал плечами:

— Всё может быть…

Так и не найдя больше ничего, братья вернулись в номер и созвонились с Норой (1). Спустя несколько часов она перезвонила им и подтвердила догадку Дина, о возможном времени суток проведения ритуала призыва и прислала подробное описание самого ритуала. К счастью, присутствие самой ведьмы на нем не требовалось, и братья вполне могли провести его самостоятельно.

— Боюсь, ребята, мне тут вас нечем обнадёжить, — печально звучал её голос в трубке включённого на громкую связь телефона. — Тварь эта сильная и неуязвимая, если захочет, затащит вас в болото и просто утопит. Убить его можно лишь полностью осушив болото, да и то будет ещё какое-то время жить и успеет вас убить в процессе. А если найдёт другое болото поблизости, так и вовсе ничего ему не будет. Да, ещё его и беси охраняют. Они очень сильны, но глупы до безобразия, жестоки, охотчи до человечины, но и убить их гораздо легче — любым холодным оружием. Изображения я вам отправила. Опасайтесь их когтей они острее ножей.

— Кстати, о ножах, Сэм… — задумчиво проговорила Эмма после того, как разговор по громкой связи в присутствие неё и Тима завершился. — А не вернуть ли тебе мой ритуальный нож? На бесей нас не натаскивали, но не думаю, что они так уж сильно отличаются от любой другой нечисти, судя по описанию…

— Эмма… а ты… — Дин немного замешкался. Ему, в отличие от Сэма, драться с амазонкой не довелось, а вид маленькой девочки искажал его восприятие. Если бы он не видел, с какой радостью она поедала сырое мясо накануне, то, наверняка был бы категорически против. Но после увиденного, как ни неприятно ему было это признавать, в глубине души, он понимал, что его малышка не обычный ребёнок.

— Поверь, пап, я смогу, — только и ответила она, — хоть и выгляжу, как ребенок, и сил у меня сейчас меньше, чем у взрослой амазонки, но убить меня не так-то легко! Ты просто не видел, на что способна амазонка в боевой трансформации. Не веришь? Спроси Сэма, как он у Пенн летал! — усмехнулась она. — До сих пор меня опасается, потому и нож прячет. А если тебя смущает мой нынешний вид, то поверь, биологический возраст моего тела на это никак не повлиял. Да, и вообще! Я кушать хочу! Говядина, конечно, замечательный лёгкий перекус, но хочется чего-то и посущественнее! Ну, пожалуйста! — она умоляюще посмотрела в глаза отцу, отлично зная, как это на него действует. — А если кому из вас помощь понадобится? Если кого смертельно ранит? Я смогу помочь! А если ты погибнешь?! — воскликнула она. — Я же тогда и дня без тебя не проживу!

— Эмма! — раздражённо и немного растерянно ответил Дин. — Я же Охотник! Я постоянно рискую жизнью!

— И? Разве плохо, если я тебя и Сэма немного подстрахую? В команде работать умею. Нас этому учили, буду по-тихому прикрывать тылы. Я не буду лезть на рожон, не буду кричать и отвлекать. Ну, пожалуйста, пап! Мне это просто необходимо! Забыл кто я?

— Ладно, — сдался Дин. — Что-нибудь ещё на вооружение нужно?

— Помимо ритуального ножа? Я бы хотела иметь ещё парочку метательных полегче и поменьше. Стрелять мне сейчас совершенно ни к чему, отдачей на Северный полюс зашвырнёт.

— Я, пожалуй, тоже поприсутствую, — отозвался молчавший до сих пор Тим. За всё время после приезда с болот он не проронил ни слова, лишь внимательно наблюдал за работой братьев, но от комментариев и вопросов воздерживался.

— Исключено! — резко отозвался Дин.

— Я же ваш работодатель, забыл? — невесело усмехнулся Тим. — Так что, считай это прихотью капризного клиента. К тому же, мне терять уже нечего… И есть шанс увидеться с Мэтти…

На такой довод Дину нечего было возразить, и он решил согласиться, предварительно велев Тиму ни во что не вмешиваться.

* * *

— Так, приносим жертвенного петуха, отрезаем голову… — Дин перечитал инструкции, недовольно поморщившись. — И что этой сволочной нечисти вечно жертвы-то нужны?

На болотах перед тем, как стемнеет, надо было трижды обойти вокруг болота, сказать положенные слова и перерезать черному петуху горло так, чтобы кровь его ещё живого попала в болото, а потом и всё тело туда же бросить. Само проведение ритуала призыва решили оставить на Дина, потому что согласно нему, взывающим должен был быть «здоровый человеческий мужчина». Про нелюдь или больного мужчину там ничего не говорилось, а потому Эмма и Тим отпадали сразу, хоть последний и рвался провести вызов лично. Правда, когда сначала вызвался Сэм, тут уж резко восстала Эмма, заявив, что он на душевно здорового не тянет, а мало ли, как это скажется на ритуале. Она до сих пор была немного на взводе из-за недавнего инцидента.

Это случилось в номере, после выезда на болота, тщательного изучения ритуала и добычи всех необходимых для него составляющих. Пришлось даже съездить на ближайшую ферму за чёрным петухом. Фермер надолго запомнил визит каких-то ненормальных приезжих с маленькой девочкой в компании местного пьяницы, которым срочно потребовалось зачем-то купить петуха, причём именно чёрного, и их готовность заплатить чуть ли не втрое больше, чем стоила эта несчастная птица. Петух, к счастью нашёлся, весьма старый и уже не годный, как производитель. Хозяин как раз уже подумывал пустить его на суп, но тут весьма удачно подвернулись эти ненормальные, которым он сумел всучить бесполезную птицу и неплохо слупить денег. Соплячка, правда, пробовала возмутиться по этому поводу, но один из двоих незнакомцев, кажется папаша, цыкнул на неё, велев заткнуться. Так что, денежки свои довольный фермер получил.

Чуть позже уже в номере после злосчастной покупки случился новый инцидент, когда разозлённая амазонка, выскочив из ванны с воплями о всяких озабоченных извращенцах, от души врезала коленом совершенно неожидавшему этого Сэму. Взвыв, тот схватился за отбитое, а Дин хотел было уже достать пистолет.

— Да, с чего ты решила, что это я? — возмутился тогда младший Винчестер.

— Я его видела! — был ему категоричный ответ, — Твою милую галлюцинацию, что отпускал мне пошлые комплименты, а до этого говорил гадости тебе!

— Какие ещё пошлые комплименты? Где? — насторожился тогда Дин, передумав хвататься за пистолет.

— Да, всякие в стиле любителя-педофила, — недовольно ответила Эмма, не желая вдаваться в подробности, — Гнусь полнейшая. А морду ему не набьешь и ножом не порежешь! Эта скотина в туалет за мной увязалась!

— Что?! Больной ублюдок! — возмутился Дин, — Подожди, так ты поэтому там так орала? А потом ещё и Сэму врезала?

— А что ещё мне было делать?! Я немного разозлилась!

— Ничего себе, «немного», — ответил, разгибаясь Сэм. — Выскочила из ванной, и коленкой по яйцам врезала!

— Ну, а как ещё я могла изгнать дьявола?! Да, ещё и озабоченного?! — воскликнула Эмма. — К тому же, я не до конца уверена, что это не твои потаённые фантазии!

— Ну, знаешь ли! — возмутился Сэм, потирая отбитое. — Вот уж чем-чем, а педофилией никогда не страдал!

— Интересный способ изгонять дьявола, — задумчиво пробормотал удивлённо наблюдающий за этой сумасшедшей семейкой Тим.

— Зато действенный, — ответила Эмма, раздражённая недавней выходкой Глюцифера. — Этот глюк кого угодно до ручки доведёт! Я вообще удивлена, что Сэм ещё так хорошо держится, но во время призыва лучше ему постоять подальше, а то не ровен час, вмешается этот му… мужчина, и отвлечёт его или опять взбесит меня. Так что, дядя Сэм, либо это какое-то твое альтер-эго, страдающее потаенными желаниями и питающее нездоровый интерес к маленьким девочкам, либо какое-то наведённое проклятье!

— Я не педофил! — снова раздражённо повторил младший Винчестер.

— Ну, значит, вопрос с происхождением этого засранца отпадает! — подвел итог Дин. — Убрать сможешь?

— А когда у него это всё началось? — вопросом на вопрос ответила девочка. — Вроде бы лет в двадцать ты оказался в «Клетке». Я ничего не путаю? — обратилась она к Сэму, тот кивнул, затем продолжила объясняться с отцом, — По крайней мере, мне так в Корпусе говорили, когда я изучала вашу биографию. Я могу его вернуть в юность, детские годы чудесные — не вопрос, но где гарантия, что когда ему снова станет двадцать, это к нему не вернётся? И это только при условии, что глюк исключительно порождение его больного извращённого разума. Если же, это проклятье и «привет» от… — тут она посмотрела на внимательно слушавшего их Тима, — Сами знаете кого, то не факт, что он от него вообще отвяжется!

— А кто… — начал было, Тим, но ему никто ничего объяснять не захотел, а он не стал настаивать.

* * *

За несколько часов до случившегося

Приехав на болото в лесу и проведя ритуал, как положено, братья принялись ждать. Спустя несколько минут, болото буквально вскипело, и из него вынырнуло огромное, метра три, зелёное нечто с жабьей мордой, всё в тине и обросшее водорослями. Взглянув на них, болотник лишь хмыкнул беззубым ртом, и заговорил неприятным скрипучим голосом — А! Кого я вижу! Тим, старина! Нашёл всё-таки способ пообщаться? И кто ж тебя надоумил?

— Отдай ребёнка, жаба болотная! — «дипломатично» рявкнул Дин. — А не то зальём бензином твоё болото и подожжём нафиг!

Канистры они заранее заготовили, ближайших болот тут не наблюдалось.

— Да, ладно! Какие мы смелые. Охотники, да? Судя по тому, что вас двое и по описаниям, вы похожи на широко известных в узких кругах братьев Винчестеров, верно? А ваш друг знает, что вы в розыске за ограбления и массовые убийства?

— Что?! — воскликнул Тим.

— Это не они, — спокойно ответила Эмма. — Лучше скажи, зачем тебе мальчишка? Вот же готовая жертва, взрослая и добровольная.

— Хм-м, пропившийся и прогнивший изнутри алкаш, который всё равно долго не протянет? Да, на кой он мне?

Эмма четко ощутила ложь. Именно Тим и был нужен монстру, а вовсе не его сын.

— Эмма! — воскликнул Дин. — Ты что творишь! Я запрещаю тебе жертвоприношения! Это — приказ!

— Как скажешь, папа, — тихо сказала она, — но всё же, разве тебе не интересно, зачем водяному все эти дети понадобились?

— Какие ещё дети? — изумилось болотное чудище. — Я только одного прихватил.

— А где остальные трое? — не сдержал любопытство Сэм.

— Ну, уж точно не у меня! Среди людей ищите! — возмутился водяной. — А что касается этого сопляка, то он мне не нужен. Мне нужна добровольная жертва отчаявшегося человека, готового на всё. А что может быть лучше лишившегося ребёнка родителя? Что, Тим? Готов обменяться? Вижу, что готов. Только вот мне одного твоего согласия мало! Я жажду крови! Сразитесь с моими бесями, победите их, тогда и получите назад мальчишку! Он вернётся домой, а Тим пойдёт ко мне в болото.

— Нет! — воскликнул Дин.

— Согласен, — обречённо ответил Тим, голос его дрогнул. — Но могу я с ним увидеться и попрощаться напоследок?

— Перебьёшься, — холодно ответило чудище, — но разок ты ему во сне приснишься, если эти твои охотнички выполнят условие, и он будет дома с мамочкой.

— Пенни сейчас не живет дома, — ответил Тим. — Я могу ей позвонить и сказать, чтобы приехала?

— Тут связи нет, — ответил монстр с усмешкой, — а мальчишка у тебя не маленький. Очухается и сам из дома выберется и с людьми свяжется. Помнить ничего не будет.

— А… как он… — начал было Тим.

— Никак, — перебил его водяной. — Разве что истощён немного. Я, знаешь ли, знатно у него сил выкачал, но жить будет, — отмахнулся монстр. — Ну, так как? Принимаете условия или мне вас тут всех и притопить? Конечно, меня только добровольная жертва устроит, но на четверых утопленников болота вполне хватит! А уж как я поживлюсь дармовой силой!

— Да, пошёл ты… — начал было Дин, собираясь выстрелить, но тут почувствовал, что совершенно не в состоянии двигаться. Переведя взгляд на остальных, он заметил, что и они испытывают то же.

— Я согласен, — обречённо ответил Тим. — Отпусти моего мальчика и их.

— Их? Если не полягут, отпущу. А если их беси убьют, станут одними из них, — усмехнувшись ответил монстр. — Ну? Чего ты ждёшь, иди ко мне в болото!

Обречённо опустив плечи, Тим сделал несколько шагов.

— Нет, — восклинул Дин и рванулся было в сторону Тима, чтобы удержать его, но зелёный монстр лишь взмахнул рукой, и невиданная сила отшвырнула его с Сэмом и Эммой на десяток метров.

— Попридержи свой пыл, охотничек, — усмехнулся болотник, — будет ещё у тебя возможность подраться.

Схватив подошедшего Тима за горло, он резко нырнул, утаскивая мужчину за собой в болото. Не успели Винчестеры подняться, как из болота выпрыгнули два… жутких чудовища.

Они были точь-в-точь, как на присланном Норой изображении. Размером где-то чуть выше человека. Огромные конечности заканчивались почти полуметровым когтём, острым, как бритва. Носов у этих коричневых монстров не было, но имелись жуткие нечеловеческие жёлтые глаза, без зрачков и огромная пасть от груди до затылка, с двумя рядами острейших клыков, глядя на которые вампиры с левиафанами удавились бы от зависти. Жуткие твари двинулись на Винчестеров.

Огромный монстр отшвырнул Дина, метров на пять, возможно, он бы пролетел и дальше, если бы не встретился спиной и головой со стволом дерева. Ни стволу, ни охотнику встреча не понравилась. Молоденькое невысокое деревце молодой осины, переломилось надвое. Сильно ударившись, охотник постарался немедленно вскочить и дать отпор приблизившемуся бесю. Ему очень повезло, что эти монстры оказались не очень проворными. Голова гудела, сфокусировав взгляд, он едва успел ударить по голове обозлённого монстра подломившемся недавним стволом, так удачно упавшем рядом. Увы, на беси это никак не отразилось, а вот ствол повторно сломался. Отшвырнув уже бесполезные остатки дерева, Дин уже был готов сойтись с тварью врукопашную, успев выхватить нож, когда монстр резко остановился и замер, вскинув голову… Из его живота блеснуло окровавленное лезвие длинного ритуального ножа. Орудие внутри провернулось, а нелюдь упал. За его спиной оказалась маленькая амазонка в полной боевой трансформации (Дин так и не узнал, что в силу роста Эмма просто не достала до груди). Бросив беглый взгляд уже совершенно нечеловеческих глаз, она лишь слегка кивнула отцу, убедившись, что его жизни ничего не угрожает… И накинулась с ножом на уже почти поверженного беся. Дин с ужасом и изумлением наблюдал, как одна нечисть разделывает другую. Ошмётки плоти летели во все стороны под ножом озверевшей амазонки. Он мелькал с немыслимой скоростью, по ещё живому и орущему монстру, превращая того в кровавый фарш. Да, уж, права была Эмма, когда сравнивала амазонок с берсерками. Зелёная жижа, видимо, заменявшая этим созданиям кровь, лилась во все стороны. А под конец более мелкая нечисть с утробным рыком впилась зубами кажется в шею уже неопознаваемому по внешнему виду окровавленному куску зелёного месива… И Дин повторно испытал дежа-вю, увиденного в номере гостиницы, только в отличие от того раза кусок мяса был сейчас гораздо больше говяжьего, а распалённая амазонка устроила кровавое пиршество выгрызая и вырывая зубами огромные куски плоти, время от времени помогая себе ножом.

Не в силах больше смотреть на этот оживший кошмар, да и в помощи его «деточка», похоже не нуждалась, Дин отвёл взгляд, чтобы посмотреть, как дела у Сэма. А дела у брата были не ахти. Дин обратил на него внимание очень вовремя, как раз, чтобы заметить, размахнувшегося беся с мгновенно отрастающим острейшим когтем на полметра и одним махом отсекающим голову младшего Винчестера. Всё случилось так быстро, почти мгновенно, что Дин даже не сразу осознал увиденное. Упавшая голова ударилась о землю и покатилась. А уже обезглавленное тело охватили предсмертные конвульсии.

«НЕТ!» — пронеслось в голове Дина — «Сэмми! НЕТ!»

Не помня себя от ярости и ужаса он подскочил к отвлёкшейся нечисти и со спины вогнал нож по самую рукоять в грудь. Провернуть его, как это сделала недавно дочь, он не успел. Размахнувшаяся тварь задела его рукой, к счастью, не острым, как лезвие когтём и отшвырнула от себя перед тем, как рухнуть на землю замертво.

Повернувшись, Дин с ужасом уставился на лежащую рядом откатившуюся голову брата, в широко распахнувшихся и уже остекленевших глазах навеки застыло удивление. Из ровно, почти хирургически отрезанной шеи хлестала кровь…

— Сэмми… — прошептал Дин, не в силах больше вымолвить не слова. Внутри него всё как будто умерло.

Встрепенулась счастливо пирующая амазонка, почти наполовину сожравшая то, что осталось от тела недавнего беся, и быстро взглянула на Дина. Миг, и лицо нечисти приобретает человеческий вид, а сама она тут же подбегает к уже неподвижному обезглавленному телу Сэма. Её руки охватывает золотистое свечение.

— Быстро! — закричала она всё ещё находившемуся в прострации отцу. — Приставь голову, иначе будет поздно!

— А? — Дин в шоке оторвал взгляд от мёртвых глаз братишки, оборачиваясь на голос.

— Голову приставь к шее! — заорала Эмма. — Иначе не воскрешу! Шевелись!

Дин автоматически выполнил требуемое. Разум его ещё не воспринимал то, что ему говорили, но инстинкты охотника взяли своё. Он вычленил главное: «приставить голову», «воскрешу». Схватив голову Сэма за волосы (прости братишка), он, стараясь не смотреть в лицо и даже не до конца осознавая от шока, что делает, положил её рядом с шеей.

— Ближе! — командует дочь. — Приставь к шее как можно плотнее!

В полной прострации Дин выполнил требуемое.

Уже не в силах сдерживаться, маленькая амазонка буквально падает на грудь умершего, и обоих охватывает желтоватое сияние. Наверно, Дин был всё-таки в шоке, а потому отреагировал недостаточно быстро. Только когда Сэм стал резко молодеть и уменьшаться в росте, а Эмму уже стало не видно под одеждой, он как будто очнулся. Дин положил руку сверху на грудь не подающего пока признаков жизни, но уже целого тела, юного брата. Сейчас ему на вид было лет тринадцать.

— А! Что? — внезапно, будто от удара током, резко подскочил и сел Сэмми. Ворох одежды Эммы соскользнул на землю. — Что это было, Дин?! — в ужасе воскликнул подросток ломающимся голосом. — Я думал, что…

Из-под вороха одежды Эммы послышался истошный крик младенца…

Быстро выпростав измазанные зелёной слизью вещи, братья увидели крохотную новорождённую девочку, которая тут же замолчала, стоило братьям её развернуть. Рядом с ней лежала какая-то засохшая корочка, чем-то обмотанная, в отличие от всего остального она была цвета подсохшей красной крови, а не слизи.

— Что это? — спросил подросток.

Внимательно посмотрев на этот кусочек кожи, явно не принадлежащий бесям, и на живот малышки, Дина озарило:

— Отвалившаяся пуповина.

— Что? — восклинул младший Винчестер. — Откуда ты знаешь?

— Не поверишь, мама хранила в шкатулке твою, когда она отвалилась, также, как и прядочку волос, когда ты родился. Я это очень хорошо запомнил, она её при мне как-то доставала похвастаться подружкам, когда они устроили дома маленький праздник по поводу твоего рождения. А когда я спросил, что это, объяснила, что это «пупочек Сэмми», — усмехнулся Дин.

— Серёзно?! Мерзость какая! — передёрнулся подросток.

— Не волнуйся, мою пуповину она хранила в той же шкатулочке и тоже не переминула показать гостям, — утешил его Дин. — Ну, по крайней мере, мы знаем, что ребёнок доношенный, хоть и новорождённый, — пробормотал он, до сих пор полностью не отошедший от недавнего зрелища отсечённой головы Сэма. — Ты сам-то как? Шея не болит? — уточнил он, изумлённо разглядывая помолодевшего братишку. Выглядел он как в детстве, лет в двенадцать-тринадцать.

— Нет, вроде… — тут Сэм поднял руки в ставшей теперь не по размеру длинной и широкой рубашке, с удивлением вытаскивая их из слишком длинных рукавов. — А почему… — тут он резко побледнел и начал себя ощупывать, и опустил взгляд на ставшие слишком широкими джинсам и болтающейся обуви… — Это…

— Добро пожаловать в страну детства, малыш! — криво усмехнулся Дин.— По крайней мере, ты жив и твоя голова не валяется отдельно от тела.

— Что?! — неверяще посмотрел на него мальчик. — Мне оторвало голову? А… Почему я тогда жив?

В это время, забытая братьями и начавшая замерзать Эмма снова раздражённо подала голос. Только этого не хватало! Снова становиться беспомощным младенцем! Как же она сейчас была зла!

(1) Нора Хэвлок — ведьма-викканка. Помогла братьям победить демона. (7 сезон, 15 серия «Потрошитель»). Почему бы им тут не встретиться пораньше и не помочь освободить ее сына.

Сейчас

Всё когда-нибудь заканчивается. Наконец-то, к огромному облегчению Сэма, закончилась и эта поездка. За время в пути Эмма успела его ещё раз описать, ревела, не переставая, почти всю дорогу, чем жутко нервировала как его, так и матерившегося за рулём Дина. Сэм узнал о себе много нового. А ещё у него затекли и устали руки от непривычной, хоть и не тяжелой ноши. Все-таки он и сам сейчас был гораздо меньше. Вздохнув, где-то на полпути, он осторожно положил Эмму себе на коленки, вдоль ног, снял свою уже слишком большую для подростка кожаную куртку и, расстелив её на сиденье рядом, осторожно положил на неё разобиженного младенца. Вот, по крайней мере, куртка не должна промокнуть, если Эмме вдруг опять захочется сделать своё мокрое дело. Разгадав его манёвр, малышка выпростала ручки, учитывая, что её не особо-то и заворачивали, и, потянув их в сторону мальчика, красноречиво выгнула в его сторону животик. Будь на месте Сэма, Дин, он бы легко догадался о причине, но Сэм до этого с младенцами дела не имел, а потому лишь удивлённо воззрился на неё.

— Что ты хочешь?

— А-А! — закричала в ответ Эмма, потому что говорить, увы, ещё не могла. Ей было мокро, а оттого противно и холодно. На руках у помолодевшего Винчестера она могла, по крайней мере, греться. — А-А-А! — расплакалась она настолько жалостливо и грустно, состроив обиженное выражение на сморщенном личике.

— Да, что там у тебя! — рявкнул с водительского сиденья Дин. — Ты что? Её успокоить не можешь?

— Представь себе, не могу! — разозлился Сэм. Всё-таки подростковые гормоны давали о себе знать. — Она лежит и живот выгибает. Не знаю, чего хочет!

Чертыхнувшись и остановив машину на обочине, благо, на дорогу, хоть и немноголюдную они уже всё-таки выехали, Дин вышел и открыл дверь на заднее сиденье.

— Что случилось, Эмма? — устало спросил он.

Посмотрев на него самым невинным взглядом, малышка снова выгнула животик.

— Господи, Сэм! Она просто хочет, чтобы ты взял её на руки, — вздохнул Дин и сам наклонился к дочери. В его руку скользнула крохотная ручка, и Дин … снова разозлился, — Сэм! Она же замёрзла! Ты что? Не видишь? Хоть бы потрогал что ли! У неё руки просто ледяные! Не мог её одеялом укрыть?!

Сказать на это Сэму было нечего. Он и правда, как-то не догадался. Будучи сам весьма закалённым и не очень-то чувствительным к холоду, тем более, что и джинсы, и куртка, хоть и были ему сейчас велики, но оставались на нём, а потому он просто не успел замёрзнуть. О том, что младенцы, тем более новорождённые гораздо чувствительнее к перепадам температур и легко замерзают, он не знал.

— Ясно, — вздохнул Дин, и, расстегнув куртку, начал снимать собственную рубашку.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил Сэм.

Не удостоив его ответом, Дин снял заляпанную слизью и немного его кровью рубашку, затем стянул через голову и майку, в которую быстро завернул предварительно вытащив из вороха уже мокрой одежды, Эмму, боясь, как бы она не замёрзла ещё больше. Он убрал в сторону мокрые тряпки, положил младенца на расстеленную куртку Сэма и укрыл, предварительно сложенным втрое, одеялом, которое до сих пор лежало свёрнутым в углу сиденья.

— Вот, милая. Так лучше? — спросил он.

Обиженно всхлипнув, явно раздумывая расплакаться ли сейчас или чуть позже, малышка медленно моргнула, решив на этот раз промолчать, только посмотрела на него укоризненно, что в исполнении младенца выглядело немного странно, но мило.

— Сейчас мы приедем в мотель, я тебя вымою и переодену, — безошибочно угадал её чувства Дин, — Потерпи немножко, хорошо?

Вздохнув, малышка снова нехотя моргнула. Мимика у младенца была на редкость красноречивая.

— И не третируй Сэма! — усмехнулся Дин, снова возвращаясь на водительское место.

— Что? — возмутился Сэм.

— Подумай хорошенько, — уже вовсю развесилися Дин, садясь на водительское место и обращаясь к дочери, — Ведь ему же за тобой присматривать и подгузники менять, если меня рядом не будет. Так что, сильно его не доставай.

— И-И! — возмутилась малышка.

— Что?! — недовольно воскликнул Сэм, — Подгузники менять?! Я на такое не подписывался! Ты что? Из меня няньку сделать решил?!

— Сэмми, тебе сколько лет, двенадцать? — безмятежно отозвался Дин.

Мальчик в ответ лишь обиженно засопел.

— Вот и прояви сознательность, — подвёл итог добрый братец. — Помнишь, когда тебе было шесть, ты жутко завидовал, что я был старшим, а не ты? Ещё говорил, что ты бы на моём месте никогда бы не стал командовать. Вот, теперь тебе и карты в руки: примеришь на себя роль старшего брата, малыш.

— Очень смешно, — недовольно проворчал подросток.

— А по-моему, забавно, — усмехнулся Дин, глядя в зеркало заднего вида на недовольную физиономию брата. В двенадцать Сэмми был таким смешным, когда дулся. Может, ему поэтому так нравилось его периодически разыгрывать? Это с возрастом братишка научился «держать лицо», да и то не всегда. Сейчас же, мимика у него была не менее красноречивой, чем у Эммы.

Добравшись до номера, Дин выполнил обещание, помыл и переодел Эмму в самый маленький комбинезончик, какой сумел найти в ее чемодане, положил ее на кровать, затем быстро переоделся и побежал в круглосуточный магазин. Сэм же остался за ней присматривать. Нет, он бы и сам с удовольствием сбегал в магазин (да хоть к черту на рога!), но, увы, появление несовершеннолетнего подростка в такое позднее время могло вызвать вопросы. К тому же, он, в отличие от Дина, даже понятия не имел, что именно нужно покупать.

— Ну, вот, — недовольно проворчал подросток, — Мы с тобой и остались одни. Спасибо, конечно, что спасла, но как мне теперь охотиться и помогать Дину?! — последнюю фразу он почти прокричал.

На детском личике появилось весьма красноречивое возмущение.

— Да, я понимаю, тебе тоже не нравится быть младенцем, но, может, ты хоть как-то будешь объяснять, что тебе нужно?

Девочка посмотрела на него так, будто он был умственно отсталым.

— Я понимаю, но, если что, ты кивнуть хотя бы сможешь.

Малышка попробовала, но судя по всему у неё не получилось. Она расстроенно всхлипнула.

— А может, мы тогда по алфавиту попробуем? — осенило Сэма. — Я буду буквы называть, а ты показывать, какие, хоть так. Давай, попробуем, чем тебя сейчас кормить нужно? Смесь тебе вроде не по вкусу, это и я понял. Давай: Эй… Би…

На второй букве девочка издала звук.

— Так, подожди. Я напишу, — Сэм достал ручку и записал первую букву.

Спустя какое-то время, у него получилось слово: кровь (1).

— Эмма… А тебе кровь животного нужна? — с надеждой спросил он.

Ответом ему был возмущённый вскрик.

— Нечисти?

Тот же результат.

— Человека? — упавшим голосом спросил он.

В ответ Эмма улыбнулась и даже радостно замахала ручками, правда несколько раскоординировано.

— Тебе любого человека кровь нужна? — продолжал уточнять Сэм.

Снова был ему возмущённый вопль.

— А чья? Моя?

Опять недовольный звук.

— Дина?

В ответ Эмма радостно улыбнулась. Наверно при других обстоятельствах, Сэм счёл бы такую счастливую улыбку очень милой, но, учитывая, что они обсуждали… Винчестера не покидало ощущение абсурдности происходящего. Сам он был сейчас не то двенадцати не то тринадцатилетним мальчишкой, обсуждающим с новорожденным детёнышем нечисти, мягко говоря, своеобразный рацион. Мысленно у него уже перед глазами вставали встречи с вампирами и Сэм почти с ужасом очень реалистично представил себе картинку вцепившегося в шею Дина младенца.

Уловив весьма яркий последний образ, Эмма снова посмотрела на него, как на дурака, и открыла совершенно беззубый ротик.

— Ладно, ладно я понял, — тут же отреагировал подросток, опасаясь, что она опять начнёт плакать.

— Много тебе надо и как тебя кормить, с руки в рот сцедить?

Спустя какое-то время, на том же клочке бумаги у Сэма была надпись: «бутылочка с соской, 150 мл».

— Ага, понял, — с облегчением ответил Сэм и набрал номер мобильного Дина.

Тот ещё был в магазине, как раз раздумывая, что бы взять из детского питания и брать ли вообще, насколько он помнил, грудничков надо было кормить весьма часто, наверняка и с Эммой так, но вот подойдёт ли ей человеческая смесь? Все остальное молодой отец уже купил на первое время, потом посмотрит по обстоятельствам. Так что звонок Сэма был очень кстати. Спустя еще минут десять, Дин вернулся из магазина с упаковкой подгузников для новорожденных, несколькими комплектами комбинезончиков для них же, но почему-то голубых.

— Для девочек такого размера не было, — ответил он на невысказанный вопрос Эммы и Сэма. Дин также надел недовольной малышке подгузник. — Вот, бутылочку купил для моей принцессы, — улыбнулся он, решив ее немного утешить и отвлечь. — Сейчас покормлю.

Счастливая улыбка и довольный лепет, увы, совершенно не распознаваемый, стали ему ответом.

Помыв руки и продезинфицировав нож, Дин также тщательно вымыл и бутылочку с соской, а потом сцедил кровь из руки. Взял на руки малышку. Положив ее головку у сгиба локтя, Дин сунул в рот дочери сосочку. Какое-то время в номере стояла тишина. Ребенок сосредоточенно насыщался. Это могло бы выглядеть просто очаровательно, если не видеть, что именно он пил. Когда бутылочка опустела, Дин положил головку младенца на плечо, придав маленькому тельцу вертикальное положение, начал расхаживать по номеру с малышкой.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросил Сэм.

— Даю ей срыгнуть после кормления. Так мама всегда делала, когда ты был такой же. Я спрашивал, почему, но сейчас уже не помню, а вот как ты громко рыгал я запомнил, — усмехнулся на выражение лица брата Дин (2).

И точно, в подтверждение его слов, Эмма издала весьма характерный звук. Часть крови оказалась на спине Дина.

— Ну, вот, — сказал он, — Теперь и уложить можно.

Правда, стоило ему положить малышку, Эмма снова замахала ручками и выгнула животик.

«Прямо, как в машине», — мысленно отметил про себя Сэм. Тогда он не знал, что это означает.

— Что? На ручки хочешь? — улыбнулся Дин, снова беря малышку на локоть и начиная укачивать, негромко напевая что-то.

Буквально через несколько минут, насыщенно-голубые, почти фиалковые, как у большинства младенцев, глаза, устало закрылись. Покачав ещё немного для верности, Дин осторожно положил малышку на кровать и, перевернув ее набок, накрыл одеялом. Ее головка тоже оказалась повёрнута на бок.

— Где-то через час-два надо повернуть ее и голову на другую сторону, — шепнул брату Дин.

— А она сама не поворачивает? — удивился подросток.

Дин на это только также красноречиво на него посмотрел, как до этого — Эмма.

«Да, уж семейное сходство просто на лицо, даже на выражение лица», — невольно подумалось Сэму.

Весь небольшой остаток ночи прошёл спокойно. И Дин, и Сэм спали, как убитые после всех этих приключений, но где-то на рассвете Дин проснулся, не надеясь на Сэма, чтобы поменять положение младенца... Тут молодой отец снова зажмурился от непонятно откуда появившегося яркого света.

Проморгавшись и окончательно очнувшись от сна, он разглядел знакомое свечение вокруг дочери. Посмотрев на часы, Дин увидел, что было шесть тридцать утра. Уже начало светать, а занавески братья вчера не задёрнули. На месте уже погасшего свечения под одеялом что-то завозилось. Подойдя к кровати Эммы, он увидел разорванный комбинезончик и светловолосую голенькую годовалую на вид девочку, лежащую на спине и задумчиво изучающую собственные ручки.

— Эмма? — негромко спросил Дин, не желая будить Сэма.

— Папа… — на него взглянула белокурая малышка. Сейчас дочка выглядела очень похоже, когда он в первый раз увидел ее в доме Лидии, разве что, чуть постарше.

— Это моя кровь так действует? — только и сумел спросить Дин. Он-то уже морально готовился как минимум год провозиться с младенцем. Сейчас же испытал огромное облегчение. Как все-таки хорошо иметь дочь-амазонку.

Девочка в ответ кивнула и попыталась сесть, что у неё не сразу получилось. Потом хотела встать, но лишь упала на попу. Обиженно посмотрела на Дина, так, будто это он был виноват и чуть было не заплакала.

Вовремя сориентировавшись и боясь разбудить Сэмми, Дин наклонился и взял ее на руки.

— Тихо, Эмма. Не надо плакать, — шепотом сказал он ей на ушко, крепко обнимая и немного укачивая. Он тут же почувствовал, как расслабилось маленькое детское тельце, а в районе шеи, вздохнули. — Лучше расскажи, почему на тебя так моя кровь подействовала. Может, мне тебе ещё парочку таких бутылочек скормить, и ты станешь взрослой?

— Пока не нядо, — ответил ему детский голосок, немного коверкая звуки. — Только йаз в сютки. А пока сыйое мясо.

— И как часто? — деловито уточнил Дин.

— Йазь пять или четыйе… навейно… А спой мне… как вчейя…

— Что? — удивился Дин. — Тебе нравится, как я пою?

— Дя!

— Ну, ладно…

Спустя какое-то время, Дин переодел Эмму, а потом отправился за мясом в тот же круглосуточный супермаркет, раздумывая, взять ли сразу побольше, чтобы не бегать, и что делать с той упаковкой подгузников для новорожденных? Сейчас-то впору горшок покупать. А лучше наверно будет просто подождать сутки до очередной порции крови, и она снова подрастёт?

* * *

Уже днем Сэм проснулся от непонятного шума на полу, автоматически вытащив пистолет из-под подушки, он резко сел. Странно, почему оружие ощущается таким непривычно тяжёлым и неудобным? Взглянув на свою маленькую, почти детскую руку, Сэм с ужасом все вспомнил… Значит, это был не сон. А он так надеялся, что, проснувшись утром, снова увидит в зеркале своё привычное взрослое лицо. Со стороны пола снова послышалась какая-то возня. Посмотрев туда, у Сэма чуть челюсть не упала: на полу играла в какие-то кубики годовалая девочка.

— Эмма? — уточнил на всякий случай он.

— Добие утло, Сем! — жизнерадостно отозвалась она, помахав ему ручкой.

— Как ты выросла… — только и сумел растеряно проговорить он.

— Ага! — улыбнулась она, — Папина кловь помогла. Я не зняла до конца, что слаботает. Ням говойили, сто, когда у матели молока нет. Дочелей колмят кловью отцов.

Эмма с удовольствием болтала. После отсутствия возможности поговорить, она была сейчас очень рада пообщаться.

— О… — только и ответил на это Сэм. — А во что ты играешь? — удивился он. — И зачем?

— Мелкую мотолику тленилую, стобы лючше говолить, — ответила малышка.

— Ага, тебе не помешает, — усмехнулся подросток, за что получил деревянным кубиком по лбу, метко запущенным Эммой.

— Ай! Больно! — потёр ушибленный лоб Сэм.

— Что у вас тут, детишки? — вышел из ванной Дин.

— Она мне кубиком в лоб запустила! — на автомате пожаловался брату Сэм и только после понял, как по-детски это звучит.

— Он пейвый начал! — одновременно воскликнула Эмма.

— Да, неужели? — усмехнулся Дин. — Вы хоть сами поняли, что сказали? Чувствую себя отцом семейства… Ну, что отшлепать вас или в угол поставить? — уже вовсю веселился он. — Вы же оба как-бы взрослые или я ошибаюсь? Так что выясните сами все свои недоразумения, что ли. Кстати, я тут, пока вы спали, прошёлся немного. Весь городок на ушах стоит, обсуждают сенсационную новость: нашёлся Мэтью, сын Тима. Мальчик, насколько я слышал, ничего не помнит. А вот самого Тима нет, понятное дело, — Дин помрачнел. — Думаю копы всё на него и свалят.

— А что вы в таких случаях деяете? — полюбопытствовала Эмма.

— В таких случаях, мы пытаемся спасти всех жертв, — ответил за брата Сэм, — только вот сейчас из меня боец тот ещё. Если он ещё этих бесей на одного Дина и тебя натравит…

— Нетю у него больсе бесей, — ответила Эмма, — эти последние были. Он потому и хотей из нас таких сделать, если бы они победили.

— А откуда ты знаешь… А, ну, да. Я иногда забываю… — пробормотал Сэм.

— А зачем ему был нужен Тим? — спросил уже Дин. — Я ведь правильно понял, ему был нужен он, а не мальчик?

Эмма кивнула:

— Я не совсем поняля, но по-моему этот водяной хотей заменить себя Тимом. Влоде бы век его иссяк, и он долзен найти достойного плиемника. А Тим подходиль, как никто, дазе его болезнь… — тихо проговорила Эмма.

— Вот, как? Значит, Тим теперь водяной? — уловил главное Дин. — А как нам его вернуть?

— Не зняю, — ответила Эмма, — но, сдаётся мне, он и не захочет возвлащаться. Пап, его такие боли мучили, он узе готов быль уйти, его тойко тлевога за Мэтти и делжала, да и то он уже отчаялся… А сейчас он спокоен, лебёнок жив и в безопасности с мателью. Вляд ли ты сумеешь до него достучаться. Мозем снова пловести вызов, но вот не думаю, что это чем-то холошим кончится. Сделать мы ему ничего не сможем, даже если подожжем болото, он все лавно успеет нас утащить туда же. Бесей нет, конечно, но от этого не легче, — честно ответила Эмма.

В исполнении маленькой девочки такая речь, да ещё и коверканная, всерьёз не воспринималась, но братья честно выслушали и задумались. Правда, не о том, от чего хотела их предостеречь Эмма. Оба хотели спасти Тима или хотя бы обезвредить его в качестве водяного, чтобы случая с пропажей детей больше не повторилось.

— И всё же, надо попробовать, — упрямо ответил Дин. — Надо только подготовиться.

— Подозди несколько дней, мне снова будет пять, — внесла конструктивное предложение Эмма.

— Хорошо, а пока надо бы озадачить Нору, должен же быть какой-нибудь способ… — задумчиво проговорил Дин.

— Холосо, а пока мозет всё-таки сходим в магазин? — с надеждой спросила Эмма.

— Ладно, — ответил Дин, — Сэмми теперь тоже новые шмотки нужны.

Недовольно поморщившись, подросток только уточнил:

— А местным мы как объясним, откуда вдруг вместо двух взрослых мужиков и девочки, остался лишь один — с подростком и младенцем?

— Плодавщицы вас не видели и не зняют, — заметила Эмма.

— Ладно, решим по ходу дела. Вперёд, детишки, — сказал Дин. — По легенде я ваш отец, а вы брат с сестрой. Как вам?

Новоявленные брат с сестрой только скептически друг на друга посмотрели.

— Не похозы! — выдала Эмма.

— А твоим племянником или кузеном я быть не могу? — уточнил Сэм, ему было как-то неудобно называть Дина «папой», пусть и недолго, — а то получается, что тебе было лет пятнадцать, когда я родился.

— Не пятнадцать, а восемнадцать, а то и двадцать, если мне сейчас не тридцать, а, скажем тридцать два, а тебе двенадцать, а не тринадцать, — ответил Дин.

— И где, в таком случае, наша мама? — не переминул уточнить Сэм.

— А я вдовец, — печально улыбнулся Дин, — ращу детей в одиночку и жду свою единственную…

— Ты это той женщине из плачечной так же сказал? — со смешком уточнила Эмма. — Тогдя понятно, что она на тебя слазу накинулась!

Спустя какое-то время, когда все собрались, Эмма проковыляла к Дину неуверенной походкой, с требованием:

— На ючки!

— О, Эмма! Твои вторые первые шаги! — умилился Дин, подняв дочку на руки и слегка подбросил вверх. Ответом ему был счастливый визг и довольная улыбка.

* * *

(1) blood — (англ.) кровь.

(2) У детей при глотании может попадать воздух и скапливаться, вот потому им и надо его срыгнуть, иногда частично выходит и немного грудного молока или смеси. В случае Эммы — это кровь.

Этот день в магазине ознаменовался приходом весьма необычного семейства: отца с двумя детьми. Маленькая годовалая на вид очаровательная белокурая девочка была у мужчины на руках, а хмурый темноволосый мальчик, лет примерно двенадцати-тринадцати, шёл рядом с ними. Одет он был странно: джинсы чуть более обтягивающие для мальчика и слишком яркая рубашка, хоть и были ему вроде как по размеру, но выглядели на нем чужеродно и не очень хорошо сидели. Намётанный глаз продавщицы автоматически отметил, что одежда мало того, что с чужого плеча, так ещё и женская. Может, мальчик поэтому выглядел таким недовольным? Знала бы она, насколько права оказалась…

* * *

Перед походом в магазин…

Разборки Сэма с братом и ехидной племянницей на тему подходящих джинсов продолжались минут десять. Все началось с того, что Эмма заметила и разумеется не забыла упомянуть вслух братьям, что Сэму не в чем идти в магазин, более того, добрая девочка даже предложила одолжить свои одежки по такому случаю.

—Чего для лодного дядюшки не сделаешь, — с милой наивной улыбкой добавила она. — Могу дать поносить джинсы и мою лозовую кофточку, любимую, мезду плочим.

— Ты издеваешься?! — не оценил ее «доброты» дядюшка.

— Она права, Сэмми, — неожиданно встал на сторону дочери Дин. — Вот только вопросов со службами опеки нам не хватало. А они непременно возникнут, если ты явишься, одетый как Гекльберри Финн (1).

— Ты знаком с творчеством Твена? — иронично заметил мальчик, — Вот уж не ожидал от тебя такой глубины познаний в американской литературе!

— Да, пошел ты, козел!

— Придурок!

— Сопляк!

Затем братцы по настоянию Сэма начали весьма веселую примерку с другими вариантами одежды, как из гардероба Дина, так и Сэма… Зрелище, как и комментарии Дина с недовольным шипением Сэма, было просто фееричным… Два раза поругавшись — раз, из-за того, что кто-то слишком упрямый осел, игнорирующий дельные советы, второй — из-за того, что Сэм попытался убедить Дина, что он скорее голым пойдёт, чем в девчачьих шмотках.

—Ну, я зе тебе не тлусы свои пледлагаю, — подлила масло в огонь уязвлённого мужского, а по совместительству и подросткового самолюбия, девочка. Она сейчас с интересом наблюдала за ругающимися братьями и откровенно веселилась. В самом деле, им бы на сцене комиками работать, озолотились бы.

— Отвянь, малявка!

— Малыш, если тебе не о чем больше беспокоиться, кроме своего внешнего вида, подумай о национальном долге! — усмехнулся Дин.

— Можно подумать, вопросов не возникнет, если я буду одет в женские шмотки, как последний… — недовольно ворчал уже под конец спора подросток, угрюмо рассматривая себя в зеркале в необычном прикиде.

— Ну, плям не майчик, а мечта… педофила, — хихикала за его спиной Эмма.

Раздосадованный подросток недовольно посмотрел на веселящуюся мелкую, — Любимая кофточка, говоришь? А если я ее случайно порву или испачкаю? — поинтересовался он с ухмылкой.

— Не смей! — тут же изменилась в лице Эмма.

Бинго! Наконец-то младший Винчестер узнал хоть одно слабое место племянницы: она очень трепетно относилась к своей одежде. Довольно улыбнувшись, подросток многозначительно посмотрел на разом поскучневшую малышку. Похоже, больше шуточек с ее стороны ближайшее время не будет. Это немного подняло ему настроение и примирило с необходимостью носить девчачьи шмотки.

* * *

— Добрый день! Чем могу помочь? — улыбнулась дежурной улыбкой продавщица.

— Добрый, — улыбнулся мужчина, — Мне для сына одежду на ближайшую неделю подобрать и для дочурки кое-что на вырост.

— И на сейчась! — отозвалась девочка, с интересом рассматривая вешалки с одеждой.

— И на сейчас, — покорно повторил отец, спуская девочку рядом с понравившимися ей полками.

Продавщица с удивлением наблюдала, как совершенно спокойно маленькая годовалая малышка указывала пальчиком, а родитель только снимал с вешалки требуемое, без всяких возражений. Самое интересное, что для такого возраста выбор у явно недавно начавшего ходить ребёнка, был очень даже осознанным. Подбирала она вещи со знанием дела, отдавая предпочтение удобным вещам неброских оттенков и брюкам, с которыми тут же устремилась на руках отца в примерочную. Большая часть брюк была отбракована, а вот понравившиеся, всего две пары, отложили аж три размера.

— На вырост, — как с улыбкой пояснил отец девочки. — Дети так быстро растут. Оглянуться не успеешь, а ей уже шестнадцать…

С этими словами он поспешил в примерочную с очередной кучей одежды, причём в этом ворохе продавщица заметила даже лифчики!

Подросток же — напротив, выглядел немного растерянным и недовольным, как будто редко ходил по магазинам. Создавалось впечатление, что мужчина вообще о нем позабыл, сосредоточившись исключительно на младшей дочери.

— Чего встал, Семми! — окликнула его шустрая сестрёнка, выглядывая из примерочной, — Смотли тленики и джинсы! А ещё клоссовки не забудь!

К пущему удивлению продавщицы, никто, похоже, из этой странной семейки такому поведению не удивлялся. Более того, обречённо вздохнув, подросток подошёл к нужным полкам и сам начал выбирать себе одежду. Отец, похоже, этот процесс вообще не контролировал, предоставив сыну полную свободу выбора.

Когда он скрылся в соседней примерочной, то женщина услышала бесцеремонный голосок девочки:

— И тлусы с носками не забудь!

— Да, мамочка! — послышался недовольный голос подростка, но, как ни странно, без дальнейших препирательств он пошёл выбирать себе требуемое в секцию нижнего белья для мальчиков. Правда, по пути уточнив у все больше удивляющейся продавщицы, можно ли нижнее белье примерить. Взяв несколько вещей, как опять автоматически отметила про себя женщина, явно нескольких размеров, как будто точно не зная своих, мальчик снова скрылся с очередной небольшой партией вещей в примерочной.

Позже, на кассе, ее снова изумили эти трое. Подросток, тут же переодевшись в купленное и явно довольный этим, спокойно протянул и молча, как будто всю жизнь этим занимался, расплатился отдельной карточкой. На ее поражённый взгляд, отец лишь пожал плечами, подтвердив, что сын у него самостоятельный, так что он действительно завёл для него отдельную карту, а что какие-то проблемы? Девушка только молча покачала головой, протягивая чек. Ещё возникла небольшая заминка с девочкой, которая, как будто, тоже как-то странно задержалась на кассе, но отец ей что-то шепнул, отчего ребёнок буквально расцвёл и чуть ли не с визгом кинулся на шею родителю. После, расплатившись на кассе за малышку (а то у бедной продавщицы возникло впечатление, что и годовалая девочка сейчас достанет персональную кредитку). М-дя, похоже, ей будет о чем сегодня посплетничать с подружками. Новость о Мэтью Донахью это, конечно, не затмит, но тоже будет, что обсудить.

* * *

Когда с покупками, спустя час с небольшим, было покончено, оба старших Винчестера чувствовали себя просто вымотанными, а вот младшая — была бодра и весела, и готова ещё столько же провести времени за шопингом. Подумав, все вместе решили перекусить в мексиканском ресторанчике, где Сэм вспомнил своё обещание и угостил Эмму острым мясным бурито, да, и не только, настояв, что за обед Эммы сегодня платит он, а не Дин. Сами они тоже выбрали себе еду по вкусу. Дин предпочёл кесадилью, а Сэм то же буррито, только овощное. На всех они взяли тарелку тако и начос. Сама Эмма после недавней трапезы на болоте и в силу нынешнего возраста ее тела, особого голода не ощущала, но еда оказалась удивительно вкусной. Эмма, да и остальные члены семьи с удивлением обнаружили, что ей очень нравятся ярко выраженные острые блюда. Сэм и Дин тоже отдали должное гуакамоле, обед прошёл весело и непринужденно.

Несмотря на более, чем странные обстоятельства, выдался просто отличный день и не менее замечательный вечер, который вся семья дружно решила провести после обеда и прогулки, в местном парке аттракционов, где Эмма буквально обзавидовалась чёрной завистью Сэму, ведь ей, в силу нынешнего возраста многие особенно экстремальные и потому наиболее интересные аттракционы были недоступны, но зато они здорово с отцом постреляли в тире и она даже выиграла гигантскую слинки (2), чем сама вызвала зависть уже у отца, который, оказывается, был готов «убить за такую» в детстве. Так что, позабыв про крутые американские горки, они полностью погрузились в соревнования в тире и азартно метали кольца, да и вообще всё, что могло метаться и стрелять. В последнем Дин показал себя настоящим асом, сказывался богатый опыт обращения с холодным оружием, а в первом — блистала дочка. Ей отлично удавалось метать и кидать всё, что не было слишком тяжёлым для нынешних детских ручек. Сэм в это время от души отрывался на более экстремальных аттракционах и был, похоже, счастлив и наслаждался с повышенной детской восприимчивостью и эмоциональностью.

— Ну зе! Давай, пап, — болела в это время в тире за Дина, Эмма.

Потом он сажал ее на прилавок и под удивлённый взгляд продавца, дал ей несколько «ножиков» — пометать по мишеням. Может, ходила Эмма ещё и с трудом, но память тела и вбитые инстинкты, с хорошим глазомером, сработали безупречно. И под скептические поначалу взгляды продавца, она ловко сбила все мишени, потом отец в стрельбе выиграл огромного плюшевого мишку, чуть ли не с Эмму размером, которого тут же и вручил дочери. Было забавно видеть, как брови ее буквально на лобик полезли от удивления, а отец с гордостью усадил ее себе на плечи. Потом они весело катались на аттракционах с лошадками-качалками, где Эмма сидела на коленях у отца на детской карусели и была в тот миг абсолютно счастлива, схожие эмоции Дина, добавляли умиротворения и ей. Затем были машинки, где Эмма лихо рулила, снова сидя на коленях отца и «таранила» машинку Сэма, делавшего вид, что злится, хотя Эмма отлично знала, что ему было не менее весело, чем им. Похоже, всем троим Винчестерам такого времяпрепровождения очень не хватало в прошлом, чересчур быстро братьям и юной амазонке пришлось повзрослеть, не успев вот так просто вовсю подурачиться, слишком рано расставшись с детством. Они даже сделали забавные фото этого вечера, на память. А Сэмми в итоге вошёл во вкус и вовсю наслаждался сахарной ватой, даже Эмму угостил… Она после этого долго отплевывалась и затребовала у отца срочно стакан воды, чтобы «убрать привкус этой приторной гадости». Как же Сэм тогда веселился! Впрочем, веселье его длилось недолго, ровно до тех пор, пока рядом с ними уже в конце вечера внезапно не возник разряженный клоун, явно собираясь что-то веселое сказать, но подростку потребовалась вся выдержка, чтобы не шарахнуться от него в сторону. Не заметив должного отклика, артист молча ушёл, но весь душевный покой и веселый настрой Сэма будто испарились… Эмма с удивлением наблюдала за ним, сидя на коленях у тоже как-то странно напрягшегося отца.

— Что с ним? — подняла она голову на Дина.

— Сэмми боится клоунов, — тихо пояснил ей отец, так, чтобы стоявший чуть поодаль Сэм его не услышал, — Это ж надо именно к нему понесло этого придурка!

И тут же рядом с мальчиком возникла слишком хорошо знакомая иллюзия «Глюцифера». Что он сказал, Эмма с такого расстояния не расслышала, но парень вздрогнул и до боли прикусил язык. Похоже, сработало, но спонтанный праздник для мальчика, да, и теперь уже и Эммы был безвозвратно испорчен. Дин, хоть и не был способен увидеть невидимку, но, интуитивно почувствовав настроение брата, решил, что виноват во всем случайный клоун.

Так, в подавленном молчании, они и вернулись в номер. Сэм — под впечатлением от встречи с Люцифером (в глубине души он надеялся, что Эмма ошиблась, и он, по крайней мере, лет восемь не увидит своего персонального мучителя). Дин был просто недоволен, виня во всем клоуна. Эмма же была не на шутку встревожена тем, что заметила в ауре младшего Винчестера. Конечно, она была рада лишнему подтверждению, что дядя не является скрытым извращенцем-педофилом, но это лишь усугубляло ситуацию и невольно подтверждало ее наихудшие опасения, но что делать, она пока не знала. Как эйдетик, она многое знала и многое помнила, но вот как из этого огромного пласта информации вычленить главное, она, увы, пока даже понятия не имела. Это ее угнетало, папа наверняка расстроится, но скрывать от него истинное положение дел и всю серьёзность ситуации казалось неправильным, да и привязка ей этого не позволяла. Стоило ли рассказать всю правду Сэму? Она не была в этом уверена. Пока он не в курсе, то будет продолжать бороться, а если узнает, не опустятся ли у него руки раньше времени до того, как они с Дином сумеют найти выход? Эмма не знала, как поступить, решив честно рассказать отцу, и пусть сам решает, он ведь знает дядю дольше и лучше, чем она. Вот пусть и думает, стоит ли посвящаться брата в истинное положение дел или нет.

Вечером, перед сном она приняла положенную порцию крови от Дина и легла спать, наученная горьким опытом в широкой ночной рубашке с прикольными разноцветными зайчиками, одной из купленных вещей «на вырост». По крайней мере, она не порвётся, когда ее тело опять изменится. Эмма подспудно обдумывала ситуацию так и эдак, анализируя как недавние события, начиная со встречи и более персонального знакомства с папой, так и сегодняшние, и пришла к аналогичному выводу, что и Сэм, хоть и не знала этого. А весь парадокс ситуации заключался в четком осознании: она категорически не хотела внешне взрослеть. К ней нынешней, не говоря уже о младенце, Дин относился не в пример теплее и нежнее, чем когда Эмма выглядела взрослой или даже шестнадцатилетней девицей. Конечно, быть младенцем и годовалой малюткой она желания не испытывала, да и не хотелось быть в тягость отцу в дороге и на Охоте. А вот стать, например, ровесницей нынешнего Сэма или даже чуть младше, почему бы и нет? На физическую силу это мало влияло, а отец почему-то гораздо трепетнее относился к ней именно в ипостаси ребёнка. А ещё Эмме и самой очень понравилось быть маленькой девочкой, особенно, когда папа сажал ее себе на плечи и катал на спине, как сегодня, или носил на руках. Ей так не хватало тактильного контакта в детстве, а отец то ли интуитивно, то ли просто в силу опыта старшего брата, сам того не понимая, сполна обеспечивал ее этим. Похоже, ему и самому этого недоставало. Кто знает? Расспрашивать его о детстве она пока стеснялась. Так, с какой стати она должна отказываться от таких приятных бонусов, дающихся с нежным детским возрастом? Терять доверие и такую неожиданную любовь новоприобретенного родителя категорически не хотелось, напротив, Эмма была полна решимости не останавливаться на достигнутом и максимально укрепить завоёванные позиции. Она уже поняла слабые стороны отца, например, младший брат. Осознавал ли дядя, как много на самом деле значит для него? Она не была в этом до конца уверена, но точно знала, что и Сэм дорожит Дином не меньше, хоть и не всегда во всём согласен. А раз так, значит, нужно спасать родственника и по возможности заслужить и его любовь, это будет куда разумнее, чем разжигать вражду и воспринимать его как конкурента. Тем более, что это было не совсем так…

Додумать и проанализировать эту мысль она не успела: снова случился возрастной скачок. На этот раз она никого не разбудила. Все произошло как-то буднично, привычно, а главное, почти безболезненно. Спустя какое-то время трехлетний ребёнок придирчиво рассматривал себя в зеркале ванной, единственном зеркале в полный рост в номере. Ну, что тут скажешь? Координация тела уже гораздо лучше, картавить она, по идее, уже должна перестать. Последнее её ужасно бесило, Эмма честно старалась говорить правильно, но это не всегда получалось. Сейчас же, это уже не было проблемой: все-таки, амазонки всегда взрослели и развивались гораздо быстрее обычных детей, даже по объективным показателям того или иного возраста.

Сделав все свои дела и умывшись, Эмма терпеливо принялась ждать, когда проснутся остальные члены семьи. Делать ранним утром было совершенно нечего, а потому она подошла к ноутбуку Сэма и, введя пароль, принялась наугад гулять по интернету, подспудно обдумывая проблему Сэма и вопрос с Тимом. Лично ей была не по душе идея снова с ним связываться. Ведь не потащишь же к нотариусу водяного, да и на чьё имя выписывать машину? Не на настоящие фамилии же. Если они самовольно возьмут машину, где гарантия, что его, теперь уже наверно, вдова не заявит об угоне? Да, и что вообще делать с этим Тимом-болотником? Вряд ли он, будучи могущественным и здоровым теперь, согласится снова влачить жалкое существование в изношенном теле пьяницы. Душа в посмертии? Может, надавить на то, что она не попадёт в Рай, а будет гореть в гиене огненной или что-то в этом роде? Но Эмма сомневалась, что такое сработает. Да, по большому счету, плевать она хотела на этого Тима, сам виноват. Никто его насильно пить не заставлял. Да, и несъедобный он был для неё, а, значит, бесполезен. Другое дело, Сэм. Вот судьба члена семьи, которым так дорожил родитель — это совсем другое дело.

Спустя какое-то время проснулись и остальные, с любопытством посмотрели на подросшую и уже одетую в обновку девочку. Эмма изо всех сил старалась и внешне подчеркивать образ маленькой девочки. Им в Корпусе давали несколько уроков и от стилистов-имиджмейкеров. Конечно, там больше делался акцент на деловой стиль, чтобы не попасть впросак на собеседовании и прочее, но амазонки всегда отличались высокой приспособляемостью к окружающей обстановке, а потому, Эмма совершенно спокойно применяла полученные знания и сейчас. Конечно, ее одежда была максимально удобной и неброской: никаких кружевных платьиц и рюш (хотя бы потому, что они не подходили по сезону и обстановке, и только бы раздражали мужчин), но вот яркую футболку розового цвета и трогательные хвостики на голове, подчёркивающие ее внешнюю хрупкость и сходство с ребёнком, почему бы и нет? В сочетании с хорошо сидящими и удобными джинсами с кроссовками и ветровки веселенькой расцветки на выход из номера (оставшейся ещё от прошлой жизни), Эмма выглядела и мило, и уместно, а, главное, ей самой было в этом удобно.

— Утречка, — пожелал ей Дин и скрылся в ванной.

Сэм же, сразу потребовал назад свой бук, будучи с утра явно не в духе. Это, видите ли, не игрушка. Что именно ему больше не понравилось: сам факт пользования или что Эмма так легко разгадала пароль — так и осталось секретом. Из вредности (тут же позабыв свои благие намерения, в отношении Сэма), перед тем, как отдать, она специально задала поиск с порно-ресурсами. При виде которых на экране, Сэм как-то подозрительно покраснел и замер, все-таки подростковые реакции были такими сильными и неконтролируемыми… Да, и в пижамных штанах, хоть и не обтягивающих, мало что можно было скрыть, тем более от наглого эмпата, сейчас лихо и достоверно отыгрывающего образ вредной младшей сестрички… И в ванной сейчас от неё не спрячешься, там ведь был Дин. Усмехнувшись, Эмма хотела было добавить от себя пару-тройку язвительных комментариев, но тут взгляд ее упал на одно из открывшихся окон с очередной завлекательной сценой и многообещающим заголовком: «Отвязные нимфоманки ждут тебя!»

Нимфоманки? Ассоциативный ряд в голове девочки тут же провел параллель: возбужденный подросток… секс… нимфы… Ну, конечно же!

Внешне, стараясь ничем не показать своей радости, она лишь с улыбкой вернула уже ненужный бук Сэму, пожелав ему посмотреть кое-что из увиденного и не раздражаться лишний раз, а закрыться в ванной и снять напряжение.

На это подросток недовольно буркнул, что не мелким соплячкам, которым ещё и года нет, учить его и демонстративно хлопнул дверь в ванной, из которой уже выходил Дин, причём вместе с буком! Неужели решил последовать совету или просто взял из вредности, чтобы Эмма не могла им пользоваться?

— Что, опять поцапались? — с любопытством спросил Дин у Эммы.

Девочка лишь в ответ пожала плечами:

— Подростковые гормоны… Пап, он снова видел «Глюцифера» сразу же после клоуна. Его это сильно расстроило…

— Да, что же за… — начал было Дин, но прикусил язык, глядя на девочку.

— Можешь, поругаться, если хочешь, — ответил ему ребёнок. — С удовольствием просвещусь. Ну, а если серьезно, Сэм меня очень сильно тревожит. Теперь я даже не сомневаюсь, что это ментальное проклятье, которое сведёт его с ума и в итоге убьет, причём очень быстро. Пока он ещё с этим борется, но уже очень скоро не сможет! Пап, эта иллюзия становится все сильнее и реальнее для него!

— Что?! — воскликнул Дин. — Эмма, ты уверена?

Девочка только грустно кивнула, почувствовав его страх за брата:

— У него очень нехорошая аура, и уже начинает рваться, естественной ментальной защиты ещё хватает, но это ненадолго! Надо срочно решать вопрос, ещё максимум неделя, и уже некого будет спасать! Его нынешняя подростковая эмоциональность сильно ускорила процесс.

— Вот, же… ! — от души выразил весьма витиеватую конструкцию Дин. — Я правильно понял, у тебя есть какие-то идеи, мисс «Конгениальность»?

— Есть, но сначала нужно переговорить с твоей Норой, и, пап, лучше Сэму этого пока не знать. Эта иллюзия-проклятье знает все, что знает он. Вдруг, он как-то сможет сорвать все? Надо сделать это втайне от него.

— Что именно? — нахмурился Дин. Ему очень не понравилась мысль, что нужно делать что-то у брата за спиной.

— О, не волнуйся, если дельце выгорит, тебе понравится… — загадочно усмехнулась Эмма. — Надо только кое-что выяснить, не посвещая Сэма. Может, его обмануть? Пройдемся с тобой якобы ещё раз «по магазинам», а его с собой не возьмём под каким-нибудь предлогом?

— Каким? — удивился Дин.

Эмма на это лишь мило улыбнулась…

* * *

Спустя буквально минут двадцать, когда Сэм вышел из ванной, то угодил в натуральный скандал и истерику в одном флаконе: Эмма кричала, плакала, требовала вот прямо сейчас и немедленно пойти в магазин за каким-то платьем, это было почему-то жизненно важно для неё… Дин вяло отбрыкивался от внепланового шопинга, на что разобиженный ребёнок кричал и топал ногами, что одну ее точно не обслужат, требовал себе сопровождение и именно отца, потому что Сэмми сам выглядит, как ребёнок (Тут подросток почувствовал знакомое раздражение: его так мог называть лишь Дин!). В общем и целом, как он понял из криков и воплей взбешённой амазонки, которой явно в голову «детство ударило» (вон, даже истерики устраивает в стиле трёхлеток с валянием на полу, криками и завываниями, так что аж в ушах звенит), легче было выполнить требование, чем объяснять его нецелесообразность. Слегка побледневший и взлохмаченный, будто только что как минимум с вампиром дрался, порядком взбаламученный с утра пораньше, Дин просто вынужден был вот прямо сейчас отчалить с разошедшейся деточкой в магазин за позабытым платьем.

— Ах, да! Там же ещё и туфельки были к нему в тон, а какие заколочки! — заламывал руки этот белокурый «ангелочек».

Сэм был поражён терпению брата с обреченным вздохом одевающим куртку и покорно следующим в магазин за нетерпеливо уже притопывающей в дверях ножкой дочерью.

Теперь Сэм не сомневался: Эмма — просто воплощение зла! Ни за что не заведёт детей, когда вырастет! И плевать, когда это будет! И что умом он уже взрослый! Эти мелкие кошмарики хуже всей нечисти вместе взятой, а уж если это нечисть в детстве, вертящая и командующая твоим братом на правах дочери…

— Ну и ужас! — похоже, даже Глюцифер впечатлился. — И ты будешь терпеть эту мелкую дрянь? Знаешь, может, стоит с ней договориться и перепоручить на неё мою задачу? Я-то надеялся свести с ума лишь тебя, но чтоб обоих Винчестеров… Да, я о таком и мечтать не смел!

* * *

(1) Кто не в курсе: Марк Твен «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Фина». Там этот персонаж был сыном пьяницы и одевался соответственно в одежду с чужого плеча.

(2) 7 сезон 14 серия «у Плаки» Дин неплохо так провел время в местном детском уголке для развлечений :) так почему бы сейчас ему так не расслабиться в кругу собственной семьи.

— Ну, ты и актриса! — проговорил Дин, уже отойдя от мотеля и скрывшись из зоны видимости Сэма. Сейчас они, не спеша, свернули с главной улицы и прогуливались по небольшому парку. — Вот уж не подумал бы, что «девочка из подвала», толком ничего не видевшая, кроме боев с нечистью, способна так натурально отыграть детскую истерику. Колись, как тебе так лихо удаётся изображать нормального ребёнка?

Несмотря на шутливый тон и беспечную улыбку, сам он был максимально серьёзен. Что бы там ни было, умом-то он понимал — перед ним отнюдь не безобидная крошка. Случай на болотах это более, чем наглядно продемонстрировал.

— Ну, — ответила Эмма, замявшись, — у нас в Корпусе были уроки актерского мастерства и психологической адаптации. Это вкупе с эйдетической памятью и хорошей приспособляемостью к любым условиям… Сам понимаешь, естественный отбор… иные у нас не выживают…

— Из серии: «хочешь жить, умей вертеться», — понимающе уточнил мужчина.

—Именно, — совсем не по-детски тяжело вздохнула Эмма.

— А что за эй… за память у тебя такая? — с любопытством спросил родитель.

— Эйдетическая. Значит, что я все сразу запоминаю и никогда не забываю. Могу припомнить любое случившееся со мной событие в мельчайших подробностях в любое время.

— Полезная штука… Правда, кое-чего лучше бы не вспоминать, — задумчиво ответил Дин, невольно прикидывая, как бы он себя чувствовал, если бы помнил абсолютно все, даже то, что всеми силами постарался забыть…

— Да, тебя я тоже очень хорошо запомнила, когда ты пришёл к нам… — с улыбкой заметила девочка. — Ты мне тогда так понравился…

— Серьёзно? — искренне удивился Дин. — И чем?

— Выражением лица, — все с той же мечтательной улыбкой ответила ему Эмма, — и эмоциями… Ты так забавно и сильно удивлялся, до сих пор не могу понять, почему мне твои чувства так нравятся… Они такие яркие, притягательные…

— М-да, таких комплиментов я ещё не слышал, — до глубины души поразился Дин (чем ещё больше порадовал Эмму). Кто бы мог подумать, что он ещё тогда сумел произвести такое сильное впечатление на ребёнка. Может, это и определило её дальнейший выбор?

Они какое-то время шли по улице молча.

— Так что за план у тебя, вундеркинд? — спросил Дин, присаживаясь на ближайшую скамейку и убедившись, что место безлюдное. — Ты ведь что-то уже придумала, верно? Так, что именно осенило твой сверхчеловеческий разум?

— Понимаешь, мы в Корпусе изучали не только всякую нечисть, нам ещё рассказывали и о других существах. Ты что-нибудь про нимф слышал?

— Лично не встречал, — честно ответил Дин, — это вроде из греческих мифов полуголые девицы, гуляющие с козлоногими мужиками?

— Фавнами и сатирами… Ну, не совсем так. Про нимф вообще очень мало известно, собственно больше всего о них информации и было у древних греков, но вскоре они все вымерли. Особенно много их пострадало во времена Римской Империи, а в Средневековье выкосили оставшихся. С тех пор они считаются исчезнувшим видом и никто о них больше ни разу не слышал. Нимфа — это такое создание, ей надо спать с большим количеством мужчин. Слово «нимфомания» тебе о чем-нибудь говорит? Так вот, это каким-то образом на энергетическом уровне увеличивает их собственную жизненную силу. Но и мужчины в накладе не остаются: ночь любви с нимфой способна исцелить от многих недугов, а уж если этих ночей будет много, то для сильной нимфы вообще нет почти ничего невозможного. Насколько известно, сами мужчины тоже отзывались о близости с нимфой самым положительным образом, говорили, что это сродни чуду.

— И чем нам может помочь столь… хм-м познавательный эротико-исторический экскурс, — удивился Дин, — если эти крошки все равно вымерли или все-таки кто-то выжил?

— Нет, этот мир слишком жесток для них, — ответила Эмма. — Они ещё от несчастной любви умирают, да и смириться с гулящей спутницей, которая практически спит со всеми подряд… Сам понимаешь, редкий мужчина способен, разве что, по очень большой любви… В противном случае, от несчастной любви нимфы умирают. К тому же, даже если таковой и находится, в случае его смерти вслед за любимым нимфа тоже умирает… А ещё они умирают от насилия и вынужденного воздержания, кстати тоже…

— Помереть от воздержания! Господи помилуй, ну и страсти… — поразился Дин. — А что эти нимфы за звери такие? И чем это нам поможет, если они как динозавры вымерли? Что и немудрено, при таких-то условиях…

— Не как динозавры, впрочем… не важно. Милейшие и безобиднейшие создания, судя по имеющимся сведениям, очень красивые, а ещё странные…

— Куда уж больше…

— Нет, ты не понимаешь… Они как-то видят мир иначе, чувствуют интуитивно, а не логикой, что вот этот мужчина им нужен, будь он хоть калека, хоть старик… А вот другой — молодой и красивый, может вообще на них никакого впечатления не произвести… А принуждать или как-то соблазнить ее нельзя. Тут либо она тебя выберет, либо нет. И ничего ты поделать не сможешь, хоть озолоти её.

— Ну, может можно как-то её убедить, — улыбнулся Дин.— Хотя, что толку, если их все равно нет?

— В том-то и дело, что нельзя. А нет их в нашем мире… Ты веришь в параллельные миры? Что где-то до сих пор живут те же динозавры, например…

— А где-то не существует демонов, а мы с Сэмом всего лишь выдуманные сказочные герои… — продолжил задумчиво Дин, невольно вспоминая, как стараниями одного неадекватного ангела они попали в такой вот параллельный мир, очутившись на съемках очередной серии про их собственную жизнь, в качестве своих же актеров. Там, помнится, Сэмми был женат на Руби, и во дворе его особняка гуляла прикольная альпака…

— Верно, — немного удивленно кивнула Эмма, уловив наиболее живописные образы из его воспоминаний и не менее яркие при этом чувства. — Расскажешь?

— Ну, почему бы и нет…

Они присели на одну из многочисленных пустых скамеек под деревом. Какое-то время девочка только потрясенно слушала его, открыв рот…

— Это… Ну, надо же… — только и сумела сказать она, не в силах выразить собственные эмоции. — То есть, получается, что в каком-то из миров все могло случиться, как в моем сне? Мы не … — она замялась, пытаясь подобрать подходящее определение, —… не подружились… и Сэм меня убил?

— Да, забудь ты про этот сон! — раздраженно ответил Дин. Ему и самому сделалось не по себе при мысли от подобной перспективы. — Мало ли, что могло где-то случиться! Ты, что? Поэтому к нему все время цепляешься? Лучше расскажи, как эти несуществующие нимфы Сэмми помогут.

— Нет, просто он прикольно дуется… Особенно, сейчас, когда маленький.

На это Дин лишь понимающе улыбнулся, он и сам временами испытывал схожие чувства.

— У меня всего лишь предположение, но если разработать ритуал поиска и призыва нимфы из какой-нибудь параллельной реальности… Может, где-то они ещё и остались… Прости, пап, но лучших идей у меня нет. Я не знаю, как ещё можно вылечить Сэма. Может, и есть какие варианты поближе, те же ангелы или демоны… Но вряд ли они что-то смогут ему противопоставить, ведь Люцифер является архангелом, причём сильнейшим… Сомневаюсь, что рядовой ангел или демон сможет реально перебить его проклятье, разве что перебросить на кого-то ещё или взять на себя… но какую цену они при этом запросят и не попытаются ли обмануть? Нимфа, по крайней мере, поможет бескорыстно и без последствий как для себя, так и окружающих. Если это в её силах, сделает всё, что сможет, ещё и удовольствие получит… А нет, так просто откажется, и мы вернём её обратно…в любом случае.

— Вернём?

— Ну, да. Пап, они само воплощение любви и света, обидеть или убить нимфу легко, но потом тебе это такими неудачами и горестями в жизни обернётся, что лучше и не пытаться.

— Да, я как-то и не думал обижать… Если они и впрямь такие чудесные, как ты говоришь…

— Судя по сохранившимся источникам, они… что-то вроде элементалей, само воплощение светлой магии, но при этом, совершенно беззащитны физически… Знаешь, среди амазонок жалость не самое популярное чувство, но даже нас пробрало, когда нам Наставница о них рассказывала. Очень обидно, что этот мир для них уже непригоден… Хоть они и способны помогать лишь мужчинам…

— Эй! Это что за дискриминация! — шутливо возмутился Дин. — Мужчины тоже люди!

— Ой! — «перепугалась» Эмма. — Виновата, исправлюсь! Кстати, о мужчинах… Знаешь, пап, если дело с призывом выгорит, и нимфа тебе предложит, не отказывайся.

— Поверь, теперь уж точно не откажусь, — ухмыльнулся Дин. — Мне уже и самому интересно стало, ты меня прямо заинтриговала… Вот уж чего, а оздоровительного секса с нимфой у меня точно ещё не было… — тут он немного нахмурился. — А нимфу не смутит, что Сэмми — ребёнок? Это как-то… нездорОво.

— Не ребёнок, а тинейджер, — усмехнулась очень похожей улыбкой родителя Эмма. — Видел бы ты, какой у него был сегодня утренний стояк!

— О, так это он поэтому сбежал в ванну, чуть меня дверью не зашибив? — догадался Дин. — А ты, добрая душа, наверняка ещё и прокомментировала?

— Ну, — смутилась «добрая душа», — я вообще-то его и вызвала…

— ЧТО?!

— В смысле, я специально в его буке порно запустила и ему показала, — тут же поспешила объясниться Эмма. Ещё не хватало, чтобы отец подумал о ней невесть что!

— Знаешь, это вообще-то не очень красиво так издеваться над парнем…

— Тем более, если он уже взрослый мужчина в теле ребенка, — закончила его мысль Эмма. — Поверь, я его понимаю, как никто другой… О! Может, если нимфа не сможет его от «Глюцифера» избавить, то хоть взрослым сделает?

— Они и такое могут? — удивился Дин.

— Не знаю, вроде бы их магия созидательная и исправляет то, что неправильно и противоестественно, а что может быть правильного в том, что взрослый мужик теперь двенадцатилетний? — задумчиво ответила Эмма, — хотя, точно утверждать и не берусь, может нимфы этого и не могут…

«Или Сэму больше подходит подростковый возраст», — мысленно добавила она.

— Очень интересно… Ладно, толку рассуждать…

Дин набрал номер Норы, поздоровался и хотел было объяснить причину звонка, голос женщины почему-то звучал глухо и … отвлеченно что ли…

— Нора! Что-то случилось? — спросил забеспокоившийся Дин.

— Дай мне трубку, — прошипела Эмма и, не дожидаясь разрешения, невежливо выхватила телефон у отца, почувствовав неладное, благо, сидели на скамейке, так что дотянуться ей было нетрудно.

— Я… посылка… — послышался чуть слышный голос из телефона. Связь оборвалась, зазвучали короткие гудки.

Дин заметил, как резко побледнела Эмма.

— Ты и по телефону можешь человека прорентгенить? — уточнил на всякий случай он.

— Выходит, что могу, — растерянно ответила девочка. — Никогда до этого не пробовала… У неё эмоции такие сильные были, что даже по телефону… Я уловила образ и страх… Нет, скорее ужас… за своего ребёнка… Пап, — Эмма посмотрела на отца с тревогой, — она посылку распаковывала, когда с тобой по телефону говорила, а там… ухо её сына…

— ЧТО?! — воскликнул Дин. — Это как… Ты уверена?

— Абсолютно… — подтвердила она. — Мы поедем к ней? Да?

— Именно, и подозрений у Сэмми точно не вызовем. Скажем, что она сама мне позвонила, чтобы узнать подробности про водяного, а тут и посылочка пришла… — на ходу придумывал правдоподобную ложь Дин, вскочив со скамейки.

Так они и порешили, потом быстро стартовали обратно в номер, весьма удивив столь ранним возвращением сидящего за буком Сэма.

— Собирайся! — скомандовал Дин. — Нам нужно срочно к Норе!

— А что за спешка?

— У неё сына похитили и прислали его ухо, — пояснила Эмма. — Мы как раз шли в магазин, а она нам позвонила, хотела узнать про водяного, и тут посылка пришла. Она ее во время разговора распаковывать стала… А там такое!

— Она сама вам рассказала? — удивился Сэм.

— Нет, я почувствовала, — ответила Эмма. — Такие эмоции… Просто животный ужас за своего ребёнка! А уж какие образы яркие!

«Если бы мама хоть вполовину так за меня переживала…» — с горечью подумалось ей.

С другой стороны, она бы тогда ни за что не сблизилась с отцом, с такой готовностью потянувшись к нему… А случись нечто подобное с ней, будет ли он так за неё переживать и волноваться?

Интересно будет посмотреть на эту Нору. В Корпусе им говорили, что у человеческих женщин очень сильно развит материнский инстинкт, некоторые даже привязывались к совершенно чужим детям… Сама Эмма ещё ни разу не сталкивалась с человеческими матерями, да и с человеческими женщинами, по большому счёту, тоже, не считая кратковременных контактов с официантками в закусочных и продавщиц в магазине. По заочному знакомству Нора производила приятное впечатление. Интересно будет посмотреть и пообщаться с ней вживую.

— Ничего себе… — только и сумел сказать подросток, вставая, закрыл бук. — А что с Тимом? Мы так всё бросим?

— Пока, да. Тут жизни ребёнка ничего не грозит, а вот там…

— А как же другие пропавшие дети? — спросил Сэм. — Мы даже не попытаемся узнать, что с ними?

— Что ты предлагаешь, Сэмми? — прямо спросил его Дин, отлично зная брата.

— Я могу остаться и попробовать выяснить…

— Тебе сейчас двенадцать, исключено. А если и ты пропадёшь? — ответил Дин, — Да, и как ты себе это представляешь? В такого сопливого федерала и самый тупой коп не поверит!

— Я вполне могу и сам о себе позаботиться! — рассердился в ответ Сэм.

— Маленькая поправка: ты МОГ о себе позаботиться, когда выглядел взрослым, — заметила Эмма.

— А тебя не спрашивают, нелюдь в подгузниках! — вспылил Сэм. — Это ты во всем виновата!

— Что?!

— Не смей так с ней разговаривать, засранец! Да, ты хоть представляешь, каково это видеть твою башку безмозглую, прыгающую по земле как шар от кегельбана?! — разозлился в ответ Дин. — Каково мне было прилаживать ее к твоей шее, чтобы Эмма смогла тебя воскресить?! И ты ещё после этого чем-то недоволен?! — в его голосе помимо возмущения звучала горечь и боль.

Судя по всему, Сэм это представил, причём весьма ярко, ведь на отсутствие живого воображения, он никогда не жаловался…

— Прости меня, Дин… — неуверенно и виновато пробормотал подросток, опустив взгляд. — И ты, Эмма… но как же Тим и другие дети?

— Мы сюда вернёмся и закончим начатое, обещаю, — серьезно ответил брат.

— Сын Норы сейчас в гораздо большей опасности, а она нам нужна! — раздраженно воскликнула Эмма. Плевать ей было на этого растреклятого Тима и уж, тем более, ее не интересовали какие-то незнакомые (и несъедобные) дети, впрочем, кое-какие соображения у неё на эту тему имелись. — Нора ведь ведьма, верно? Может, если мы прихватим с собой какие-нибудь личные вещи этих детей, фотографии… она сумеет узнать их местонахождение или хотя бы определить, живы ли они ещё или нет? Только, вот прямо сейчас нам надо к ней, пока ее сына второго уха не лишили, а, может и ещё какой части тела, вряд ли она будет в состоянии помочь, пока он у похитителей. Кстати, пап, позвони ей, скажи, чтоб ухо заморозила. Я потом попробую его прирастить, ну, как Сэмми — голову, если все закончится благополучно. А ты уж в этот раз не зевай и постарайся не доводить меня до состояния новорожденной, ощущения так себе… И ещё, мне показалось, что она знала похитителя и… и с вами он как-то связан. Вы вроде бы тоже этого парня знаете…

— Парня? — переспросил Дин.

— Да, судя по её ощущениям, я уловила образ молодого человека, шатена с каким-то нервным, немного сумасшедшим взглядом, внешность вполне симпатичная… Худощавого телосложения…

Братья на такое переглянулись.

— Похож на Джефри, —только и сказал Дин, — больше у нас общих знакомых с Норой нет.

— Неужели, демон вернулся… Тогда нам и правда лучше поторопиться, — пробормотал уже без лишних препирательств подросток.

* * *

Глубокая ночь и очередной приступ взросления Эммы застали всех Винчестеров уже в дороге, когда на заднем сидении мустанга Тима с изменившимися теперь номерами, спали в обнимку дядя с племянницей. Это вышло случайно. Сэму по возрасту, в отличие от Эммы, было можно ехать на переднем сидении без автокресла, так что, девочка уже привычно улеглась на заднее сиденье, на этот раз ещё и чтобы не привлекать внимание полицейских и не нарываться на штраф, укрылась пледом. Сэм же отчаянно клевал носом в наступающих сумерках, всё-таки он был уже не взрослым, а детское тело было куда менее выносливо. К тому же, кое-что при осмотре машины Дин всё же упустил, а именно: спинка переднего сиденья рядом с местом водителя не опускалась. Нет, Дин бы его починил, но обнаружилось это досадное упущение уже в дороге. Так что, привычно откинуться назад и более-менее подремать в относительном комфорте у Сэма не получалось.

— Ложись на заднем сидении, и ночь там поспи, — предложил ему Дин, видя мучения мальчика, — а завтра я все налажу.

Сэм на это лишь упрямо покачал головой.

— Там Эмма спит, — только и ответил он.

— И что? Вы сейчас оба там поместитесь без проблем. Ты, что, боишься её?

— Просто не хочу мешать, — заупрямился подросток, но под насмешливым взглядом Дина отвернулся. — И вовсе я её не боюсь!

— Да, неужели? — послышался с заднего сиденья ехидный детский голосок.

Недовольно на неё оглянувшись, Сэм всё-таки перебрался назад, когда Дин остановил машину на обочине. Хитро посмотрев на него, Эмма подвинулась, изобразив боевую трансформацию на лице.

— Очень смешно, — пробурчал подросток и улёгся с ней рядом.

Она заметила веселый взгляд Дина в зеркале заднего вида, он ей незаметно подмигнул.

Забавно, размышлял он, что Сэмми так легко повелся на «слабо», сказываются подростковые гормоны? Ведь взрослый же или настолько сильно хотел спать, что почти не спорил? Надо бы у Эммы спросить на досуге, что за очередная каша варится в голове его братишки. С тех пор, как Эмма его просветила о реальной опасности «Глюцифера», Дин волей-неволей стал внимательней к постоянно меняющимся настроениям Сэмми, пошатнувшуюся психику которого ещё и подростковые гормоны временами испытывали. Если Нора сумеет разработать ритуал и призвать создание, способное спасти жизнь и рассудок его брата… Да, Дин готов был хоть десять раз спасти её сына от похитителя, плевать демон он или человек.

Сонный подросток, между тем, улёгся рядом с Эммой, тесно прижавшись, по-другому просто не получалось. Как бы там ни было, но лежать, пусть и даже с таким близким соседством, было не в пример удобнее и, как с удивлением обнаружил Сэм, уютнее, чем спать сидя, постоянно заваливаясь набок. Чем-то это напоминало ему их совместные с братом ночевки в детстве, правда, сейчас старшим в этом дуэте был он… непривычное ощущение. Вот, точно в таком же положении, как он сейчас, частенько на заднем сидении Импалы и засыпал с ним Дин. Наверно он тоже ощущал, как в живот упирается чуть более маленькое и тёплое тело, чувствуя стук его сердца. К тому же, Эмма была небольшой для своего возраста, да и, подстраиваясь под его ощущения, не крутилась почти, а ещё от её «хвостиков» у него под носом едва заметно пахло каким-то цветочным детским шампунем, которым она помыла голову накануне… это выгодно отличало ее от Дина, не всегда приятно пахнущего, как мысленно с облегчением отметил подросток. Хорошо, что он тоже помылся перед дорогой, а то «добрая девочка» наверняка бы прошлась и по теме «аромата» подростка в пубертате. Сейчас же, её головка расслабленно лежала на его предплечье, как на подушке, себе под голову Сэм положил свернутую куртку. Сама она спала на боку между спинкой заднего сиденья и Сэмом, повернувшись к нему лицом и закинув на него ногу и руку. Сэму было очень непривычно ощущать рядом с собой спящего ребёнка, тем более, маленькую девочку… Пригревшийся и сморённый, подросток довольно быстро расслабился и заснул. То ли монотонная обстановка дороги, то ли ещё что, но ни «Глюцифер», ни играющая музыка его совершенно не беспокоили. А мерное посапывание ребёнка и тихое дыхание в районе шеи лишь добавляли ощущение покоя и умиротворения.

Оглянувшись через какое-то время на заднее сиденье с водительского места, Дин только неслышно хмыкнул и улыбнулся: вид двух спящих обнявшихся детишек был умилителен до безобразия. Было ещё не совсем темно, да и дорога хорошо освещалась, так что, достав телефон, он быстро сфотографировал такую идиллию, потом покажет братику на досуге…

Сэм так проспал почти всю ночь, когда вдруг ощутил, что на прежнем, пусть и не совсем просторном сиденье, стало почему-то тесно. Открыв глаза, он тут же зажмурился: так ярко озарило сияние всю машину.

Чертыхнувшись, съехал на обочину Дин. Выскочив из машины, он открыл дверцу на заднее сиденье. В руках щурившегося после непривычного света брата спала подросшая на год-полтора Эмма, что примечательно — девочка даже не проснулась. Загодя одевшись в просторную и широкую одежду на несколько размеров больше, сейчас она не испытывала никакого дискомфорта, продолжая сладко спать. Переглянувшись, братья удостоверились, что теперь уже четырёх-пяти лет на вид девочка просто спит, и решили ее не будить. Сэм немного сдвинулся, чтобы дать ей побольше места. Дин укрыл обоих детей сползшим пледом и вернулся на водительское сиденье. Машина снова тронулась с места…

* * *

На следующий день Винчестеры всё-таки остановились в мотеле, волевым решением Дина.

Как он сам сказал, — Не дело это детям трястись в машине без нормальных удобств. Сам он, к слову, тоже устал, ведь теперь за руль Сэма не посадишь.

Возражения Эммы и Сэма, равно, как их уверения в готовности ехать дальше он просто проигнорировал, заявив, что ему как единственному взрослому в этой компании виднее.

— Ну, вот, опять включил режим «старший брат», — недовольно проворчал Сэм.

— А мне нравится… — задумчиво проговорила Эмма. — Знаешь, от возможности принять душ и поспать в отдельной кровати я, пожалуй, не откажусь.

— А как же сын Норы? — не переминул напомнить Сэм.

— А что с ним? Насколько я помню из последнего звонка, второе ухо ему этот Джефри не оттяпал? Нет? Он ещё жив? Ну, и ладушки. Хоть в приличном виде к Норе приедем, а не как вонючие и помятые бомжи, — флегматично ответила девочка. Сейчас она уже выглядела лет на шесть. На этом она решила остановиться, попросив отца больше кровью не делиться, чем сильно удивила, как его, так и Сэма.

* * *

— А зачем мне расти? — ответила она тогда на вполне закономерные вопросы. Особенно по этому поводу недоумевал Сэм, вот уж кто был готов хоть литр крови выпить, лишь бы снова стать взрослым. — На силу это мало влияет, а всерьёз маленькую девочку люди не воспринимают, очень удобно. Я не вызову подозрений у этого Джеффри, а там, посмотрим. Может, после этого дела, потом, я и захочу стать побольше… А, может и нет.

— А как же магазины? — напомнил ей Сэм с усмешкой. — Неужели, тебя даже возможность самостоятельного шопинга не прельщает?

— А может, мне нравится, когда меня по магазинам сопровождает папочка? — в тон ему ответила девочка, с удовольствием понаблюдав, как у обоих Винчестеров падают челюсти.

* * *

Вообще, прослушивать по телефонным разговорам чувства Норы было нетрудно. После того, как Дин перезвонил и буквально «припер её к стенке», потребовав объяснений, отчаявшаяся женщина все и выложила. Как выяснилось, демона там и в помине не было, а похищение ее сына было исключительно инициативой Джеффри, который просто жаждал вернуть демона и снова вселить его в себя…

Услышав это, Дин сначала ушам своим не поверил, даже переспросил несколько раз, уверена ли Нора в сказанном. Растерянно посмотрел на Эмму, но та лишь кивнула, подтверждая.

— Ну, ничего себе! — только потрясено и сказал Дин после того разговора. — В который раз убеждаюсь: нечисть понять можно, людей нет. Как такое может быть?

— Может, этот парень — мазохист? — выдвинула предположение Эмма. — И ему это доставляет какое-то извращенное удовольствие?

— Или демон помогает ему реализовывать его собственные желания… — задумчиво проговорил не менее шокированный Сэм.

Во время охоты на водяного братья не упомянули Норе о новом члене семьи, а потом по просьбе Эммы уже намеренно ей ничего не сообщали. Так она могла спокойно ее «слушать» на предмет эмоций, а потом делилась впечатлениями с братьями.

Так и прошла их поездка к Норе…