"Что сделал, с тем и нянчись! (гет)

— Возьми её, Сэмми!

— Сам возьми! Это твоя дочь! Да и не умею я держать младенцев! — плач вышеозначенного младенца огласил всю округу с удвоенной силой, заставив братьев невольно содрогнуться.

— Вот, локоть сгибаешь, сюда кладёшь головку, а то она её ещё не держит пока. А детского сиденья для новорожденных у нас нет! Поедешь с ней сзади.

— Вот сам с ней на заднем сиденье и ехай! А поведу я!

— А-а! — снова громко запротестовал младенец.

— Эмма, солнышко, ну не плачь. Тш-ш… — на удивление мягко совершенно изменившимся тоном проговорил Дин и начал укачивать её, улыбаясь малышке и причмокивая. Учитывая, что находились они на болотах, картина была просто фантасмагоричная. Здоровенный мужик, весь в крови, зелёной слизи и порванной одежде, нежно успокаивает орущего, завёрнутого в кожаную куртку, младенца на мрачных болотных топях в отблеске последних лучей кроваво-алого заката, достойного быть декорацией к фильму ужасов… Но, похоже, это подействовало, и надрывный крик прекратился, сменившись жалобным всхлипыванием.

— Эмма, милая, ну, не смотри на меня так, — продолжал ворковать с малышкой Дин. — Сейчас мы сядем в машинку и поедем… Да, ты на себя в зеркало глянь, придурок! — мгновенно изменившимся тоном раздражённо прошипел он уже Сэму, впрочем, не повышая голоса, чтобы не пугать дочку. — Тебе не больше тринадцати на вид! Хочешь, чтобы нас ближайшие копы остановили?

Обречённо вздохнув, Сэм послушался и заглянул в боковое зеркало стоящей рядом машины, да так и застыл с отвисшей челюстью: из небольшого зеркала в свете сгущающихся сумерек на него смотрел ошарашенный подросток в не по размеру широкой рубашке, а на носу (о, ужас!) даже были видны прыщи. Этого только не хватало! Опять проходить пубертат!

Признав правоту брата, и неуверенно, но, под чутким руководством Дина, Сэм всё-таки взял на руки малышку правильно. Он уселся с ней на заднее сиденье, при этом вид у него был откровенно напуганный, да и держал он племянницу так напряжённо, будто бы та была, по меньшей мере, хрустальной вазой, готовой в любой момент разбиться, ну, или кусачей нечистью, что по мнению Сэма было гораздо ближе к истине… Заботливый братец его даже пристегнул, чего в жизни никогда на памяти Сэма не случалось, даже в детстве. Понятное дело, что заботился он о безопасности Эммы, и почему-то стало немного по-детски обидно.

— Так, — Дин уже завёл машину и выезжал из этого негостеприимного места, — сейчас смотаемся в мотель, почти стемнело, никто и не заметит наш видок. Переоденемся и бегом сгоняем в круглосуточный магазин, надо всё купить для Эммы.

— Чего купить? — всё ещё не отошедший от впечатлений об охоте, своей несостоявшейся смерти и нынешнего вида, глупо переспросил Сэм.

И тут же получил ответ, почувствовав, что великоватые брюки, держащиеся исключительно благодаря затянутому ремню, и нижняя часть болтающейся рубашки почему-то резко потеплели, а потом намокли, да и нарочито невинный взгляд «новорождённой» племянницы был ну совсем не при чём.

— Дин! Она меня описала!

При этом, на личике младенца появилась такая безмятежная и довольная беззубая улыбка. Да и агукающие звуки, которые она сейчас издавала, подозрительно походили на смех.

— Да похрену! Всё равно, тряпки только на выброс годятся, да и не по размерчику тебе уже, — отмахнулся от проблем младшенького Дин. — Наверняка Эмме ещё и смесь молочную купить нужно… — отвлёкся он на более насущные нужды.

При последней фразе и без того немного сморщенное личико «новорождённой» недовольно скривилось.

— Эмма… — Сэм в ужасе и растерянности смотрел на готовую разреветься малышку. — Дин! Она сейчас заплачет!

И в подтверждении его слов, будто грянул гром. Малышка от души разревелась, громко и противно, выражая все своё недовольство окружающим миром и бестолковым дядюшкой, в частности.

— Покачай её, дебил малолетний! — рявкнул с водительского сиденья Дин, напряжённо пытаясь лишь в свете фар, объехать наиболее выдающиеся препятствия, потому как другого освещения в этой дикой глухомани не наблюдалось.

— Э-э… Куда уж больше… Тут такие колдобины и кочки, что трясёт только так… — проворчал «малолетний дебил», но честно попытался, отчего младенец только сильнее расплакался.

— Ну, спой ей что-нибудь, идиот! Рожи построй! Поулыбайся, в самом деле! — сейчас Дина больше волновала дорога, выйти бы на нормальную освещенную трассу, там полегче будет… Ну, или хотя бы просто на… асфальтированную дорогу… Думать о том, что совсем недавно едва не лишился брата (снова) совершенно не хотелось.

Сэм попытался улыбнуться, при этом лицо подростка так перекосило, будто ему недавно вырвали зуб. Как назло, на ум из всех песен лезла какая-то пошлятина, наконец, вспомнилось что-то из собственного, ну очень раннего детства. Прочистив горло, растерянный тинейджер ломающимся голосом попытался спеть:

Пробежал паучок вверх по водостоку,

Но был смыт дождём внезапно на дорогу… (1)

Не оценив вокальных талантов помолодевшего дядюшки, Эмма заголосила с новой силой. А Сэм только обречённо вздохнул, даже недавний бой с болотной нечистью и собственным почти смертельным исходом был не так утомителен, как нынешние попытки развлечь младенца! Похоже, путь до мотеля будет долгим…

* * *

(1) «Insy wincy spider» (англ.) — детская песенка про паучка. Чей перевод песни, честно не помню, слышала где-то.

За два дня до случившегося…

Дин нёс на руках маленькую Эмму. Чувствовал он себя при этом… да, замечательно он себя чувствовал, что было странно. Ему и раньше доводилось испытывать клиническую смерть. Бывало, что после неё приходилось тут же нестись куда-то или драться, спасая жизнь, если того требовали обстоятельства, но потом адреналин неизбежно сходил и наступал откат… Тогда уж ему требовался полноценный отдых и восстановление. Всё же, такое испытание, даже для привычного ко всему организма Винчестера, бесследно не проходило. Сейчас же… Они, конечно, не собирались задерживаться у Робертса, но и никаких особых причин бежать, сломя голову, куда-то, не было, а потому можно было спокойно восстановиться и отдохнуть где-нибудь. Только вот, в этом-то и заключалась странность: Дин ощущал небывалый прилив сил и энергии, ничего не болело, никакой слабости. Напротив, он чувствовал, что готов горы свернуть. Может, прошедшие волнения и тревога за дочь ещё не сошли, и у него до сих пор играет в крови адреналин, несмотря на усталость и недосып последних нескольких суток?

Маленькой девочке находиться на руках отца сейчас было непривычно, впервые её нёс взрослый мужчина, странные ощущения. Такую защищённость и умиротворение она никогда раньше не испытывала, даже слышала, как бьётся его сердце. Расслабленно она положила голову ему на плечо, почему-то захотелось спать, и кружилась голова. Девочка сонно зевнула, решая, а не вздремнуть ли ей прямо сейчас. Всё самое главное было сделано, опасность миновала… Так почему бы и нет? Глаза слипались.

Уже засыпая, она мельком посмотрела на дядю. Тот проводил взглядом выходящего брата с заснувшим ребёнком на руках, молча подхватил их сумку и, ставшую уже не по размеру, взрослую одежду Эммы: джинсы, кроссовки. Сейчас девочка была одета (или скорее завёрнута) в свою же взрослую блузку, с многократно закатанными рукавами, теперь она смотрелась на малышке как огромное не по размеру платье-балахон, то и дело, сползающее со слишком узеньких плечиков. Сверху Дин ещё накинул на неё свою куртку, а на босые ножки решили надеть уже слишком большие её же носки, чтобы она не замёрзла по пути в машину, пусть и припаркованную неподалёку. Кроссовки и джинсы с неё просто спадали, бюстгальтер, естественно, тоже стал не нужен, а чемоданчик со своими вещами она оставила в машине. Потому Дин и решил отнести дочку на руках, а там она в машине переоденется во что-нибудь по размеру из своих вещей.

Робертс до сих пор валялся у стенки без сознания, а ассистентка опасливо на них поглядывала, явно прикидывая, будут ли её убивать прямо сейчас или попозже. Сэм был зол, но по зрелому размышлению, экс-доктора с ассистенткой решил не трогать, мало ли. Ограничился лишь руганью и угрозами в адрес девицы, нагло вытащив из конверта почти две трети оговоренной суммы, в качестве компенсации морального ущерба. Так и не пришедшего в сознание экс-доктора (а может он просто умело притворялся), Сэм от души пнул разок ногой и вышел. Горе медикам очень повезло, что Дин был занят ребёнком, потому что, когда злился Дин, «весело» становилось абсолютно всем.

Уложив сонную девочку на заднее сиденье, старший Винчестер с любопытством рассматривал её. В конце концов, в таком возрасте он свою дочку ещё не видел. Он хорошо рассмотрел её за эти несколько дней в виде взрослой женщины, девушки, подростка, даже младенцем мельком в доме Лидии видел. А вот в таком возрасте… Забавно, но даже в пять лет малышка была больше похожа на него, чем на мать. Это почему-то казалось ему особенно трогательным. Сейчас она в большой не по размеру одежде казалась ещё более уязвимой и маленькой. Крохотные ручки и ножки расслабленно лежали на не очень-то приспособленном для сна заднем сидении машины, но с нынешними габаритами Эмме, похоже, было вполне удобно. Во сне личико ее было таким расслабленным и безмятежным, чего Дин за последние несколько суток даже под воздействием транквилизаторов не наблюдал. Почему-то лицо Эммы в эти сумасшедшие дни даже во сне казалась более напряженным что ли. А, может, это просто ему так казалось или все дело в нынешнем нежном возрасте его малышки? Сунув ей под голову вместо подушки свернутую куртку, и накрыв уже привычным на заднем сидении одеялом, Дин осторожно дотронулся до плечика ребёнка. Он сомневался, нужно ли будить её, чтобы переоделась, переодеть ли самому спящую или оставить всё как есть. Погода, вроде, не холодная, в машине под пледом точно не замёрзнет, особенно, если обогрев включить.

Даже не верилось, что это его собственная дочь. События последних дней были весьма насыщенными. Такая маленькая и хрупкая на вид девочка, и не подумаешь, что еще полчаса назад она боролась за его жизнь, будучи взрослой женщиной, почти его ровесницей…

Именно таким и застал его подходящий к машине Сэм. Открыв багажник и положив туда их сумку, он заглянул на заднее сиденье, чтобы вернуть Эмме её вещи. Только тогда он заметил, внимательно рассматривающего спящую малышку, брата, со странным выражением лица.

— Заснула? — удивленно шёпотом спросил он.

Дин кивнул: 

— Сразу вырубилась… — также тихо ответил он.

Не сговариваясь, братья молча уселись в машину. Дин привычно сел за руль, а Сэм удивлённо на него посмотрел.

— Как себя чувствуешь?

— Нормально, даже странно для… — Дин мельком взглянул на своё отражение в зеркале заднего вида и замер. Эти двое суток он не брился, да и Сэмми тоже. Слишком уж они спешили, да и вымотались от постоянной дороги, нигде не останавливались на ночь, потому и внешний вид у них был соответствующий. А теперь же… Неверяще, Дин провёл рукой по гладкой щеке и присмотрелся к собственному отражению внимательнее. Его лицо не выглядело осунувшимся или усталым. Самочувствие тоже было на высоте, исчезла усталость и круги под глазами. Дин перевёл взгляд на Сэма. Вот физиономия брата вопросов не вызывала. Он выглядел уставшим, немного неряшливым с начавшей пробиваться щетиной, да и пÓтом от него стало пахнуть. Сам Дин, правда, тоже не благоухал.

— Отлично выглядишь, помолодел как будто, — задумчиво проговорил теперь очень внимательно его разглядывающий Сэм.

— Так и есть, — послышался сонный детский голосок с заднего сиденья. Братья обернулись на зевающую и потягивающуюся Эмму. — Твоё тело стало младше на пять лет.

— Очешуеть! — только и сумел сказать Дин, — Получается, я теперь младше Сэмми?

— Ага, — сонно ответила Эмма, устраиваясь поудобнее и снова засыпая.

Братья только молча переглянулись.

На всякий случай, они уехали в соседний городок и сняли комнату в мотеле. Сэм наскоро принял душ и тут же завалился отсыпаться, даже голову помыть сил не было. Так и не проснувшуюся с момента разговора в машине Эмму, Дин перенёс в соседнюю постель, причём в той же одежде, разве что без куртки. Уж больно сладко она спала, и Винчестер не стал будить. Сам же он никакой усталости не чувствовал и спать не хотел, только принял душ после уже давно заснувшего Сэма, переоделся в свежую одежду, и отправился в прачечную со своими и брата вещами. Был ясный светлый день, так что пока бельё стиралось, Дин решил пройтись по городу, осмотреться и заодно спокойно обдумать всё произошедшее.

Перед выходом на улицу Дин надел тёмные очки, мало ли, они ведь с Сэмми были официально в розыске. Не хотелось бы снова загреметь в тюрьму, да и от копов убегать, чертовы левиафаны с Диком, мать его Романом! День был солнечный, так что на улице, ни у кого тёмные очки подозрений не вызывали. Зайдя в ближайший немного затемнённый бар, Дин их снял, решив прислушаться к разговорам и работающему телевизору, где сейчас транслировали новости (к счастью, не об их двойниках-левиафанах). За барной стойкой сидел и целенаправленно напивался мужчина, высокий и неестественно худой афроамериканец, лет двадцати пяти — тридцати, из-за худобы и плохого освещения трудно было определить его возраст, но даже так было видно, что человек явно нездоров, а о пристрастии к выпивке без всяких слов красноречиво указывало несколько уже пустых стаканов рядом. На нем были джинсы и широкая рубашка, причём рубашка казалась ещё и мятой, будто он в ней накануне спал. Дин незаметно сел чуть в стороне за барную стойку.

— Ещё бутылку водки, Майк! — окликнул мужчина не успевшего далеко отойти бармена — здоровенного бородатого мужика, с татуировками на обоих руках.

— Не рановато ли? Ещё и четырех нет, — отозвался бармен, но, тем не менее, выставил требуемое. — Что, никаких новостей? — сочувственно поинтересовался он.

Тот лишь слабо покачала головой и залпом опрокинул в себя очередной стакан, при этом руки у него немного тряслись, как у типичного алкоголика: 

— Ещё.

— Не стÓит.

— Ты не понимаешь! — пробормотал заплетающихся языком мужчина. — Это мне расплата! Я во всём виноват! — он залился пьяными слезами. — Всё из-за меня! — быстро вытащив деньги, он, пошатываясь, вышел из бара, прихватив с собой непочатую бутылку.

— Вот бедолага… — пробормотал бармен, убирая стаканы и протирая тряпкой столешницу.

— А что случилось? — полюбопытствовал Дин.

Бармен, отзывающийся на имя Майк, внимательно на него посмотрел, но, видимо, счёл безобидным. Клиентов почти не было, и, похоже, он был совсем не прочь пообщаться.

— Да, сын у него пропал, — ответил он, — уже четвёртый ребёнок за месяц. Первый пропал у него, потом ещё несколько детишек…

— А полиция? — уточнил Дин, поощряя его на дальнейший разговор.

— А что полиция? Трупов нет, подозрительных людей нет. Тут ведь городок маленький, все друг друга знают, только проездом кто останавливается… —  бармэн подозрительно посмотрел на Дина. — Вроде вас. Давно в городе?

— Сегодня только прикатил с братом и маленькой дочкой, в мотеле остановились, — тут же понял ход его мыслей Дин.

— А… — похоже, упоминание о дочери бармена успокоили. — Тогда советую вам, мистер, глаз с неё не спускать. Полиция считает, что тут какой-то залётный педофил орудует. Только вот, поймать не могут, да и не видел никто… — Майк отошёл от Дина к новому подошедшему клиенту.

Посидев ещё немного и допив кофе, Дин расплатился и вышел. Надо было раздобыть денег, а для этого найти подходящий бар. Было ли это местечко таковым, Дин пока не понял, решив вернуться сюда поздно вечером, разведать обстановку. Пропавшие дети? Интересно, это их с Сэмом дело или же действительно орудует какой-нибудь педофил? Ситуацию ещё и усложняло то обстоятельство, что городок со слов бармена был совсем небольшим, где все почти всё друг о друге знали. Как тогда кто-то из местных мог провернуть такое? И почему именно сейчас, а не раньше? И что тот пьянчужка имел в виду? Действительно ли он как-то к этому причастен? Вопросов было много. Например, какую им с Сэмом легенду придумать. Одно дело, заранее изучить информацию и приехать в город с заготовленной легендой тех же агентов ФБР, но вот так. Они ведь просто искали место, где можно отлежаться и восстановиться после всех этих суматошных дней.

Посмотрев на часы, с момента ухода прошло достаточно времени, Дин вернулся в прачечную при мотеле и переложил вещи из машинки в сушку, запустил её, а сам сел на скамейку напротив, обдумывая увиденное и услышанное в баре.

— Пап? — послышался детский голосок. Дин сначала даже не отреагировал, думая по привычке, что обращаются не к нему. — Папа? — кто-то сзади коснулся его плеча.

Резко обернувшись, готовый отразить возможное нападение, Дин встретился взглядом с пятилетней Эммой, аккуратно причесанной с собранными в забавные «хвостики» светлыми волосами и одетую уже нормально в майку и джинсы своего размера, поверх майки на неё была накинута ещё и ветровка. — А… это ты. Извини, задумался, — признаваться в том, что просто забыл о наличии дочери, было как-то неудобно.

Отлично поняв его эмоции, девочка промолчала и, сев на скамейку рядом, сочла за лучшее сменить тему: — А о чём ты задумался? — спросила она.

— Да, тут в баре говорили, что дети пропадают… Вот, думаю. Наше дело или нет.

— В смысле, ваше? — не поняла малышка.

— Ну, замешана ли тут какая-нибудь сверхъестественная чувырла или, как считает полиция, работает местный педофил… — начал было рассказывать Дин, но тут же осёкся, неуверенный, стоит ли маленькой девочке, какой сейчас выглядела Эмма, рассказывать такие вещи. Нет, умом он помнил её взрослой женщиной и подростком, но внешнее несоответствие с внутренним содержанием сейчас особенно бросалось в глаза.

— Я знаю, что такое педофил, — ответила на его невысказанный вопрос Эмма, — и откуда дети берутся, тоже, — добавила она с усмешкой.

— Да, точно… — Дину как-то неприятно было снова осознавать, что рядом с ним не обычный ребёнок, а возможно просто внешне выглядевшая так… хм-м… А вот кто, собственно? Нечисть? Сущность? И, насколько она доброжелательна? Он отвёл взгляд.

Внимательно наблюдавшая за ним и улавливающая все его эмоции и сомнения, Эмма не вмешивалась, терпеливо ожидая, к каким выводам он придёт. Когда Дин снова посмотрел на неё, то встретил не по годам взрослый оценивающий взгляд куда более зрелой личности, так не соответствующий внешне невинному облику малышки. Это неприятно напомнило ему о Лилит, любящей вселяться в маленьких девочек. Для полной достоверности в этот момент только потемневших демонских глаз не хватало.

— Не меня тебе бояться нужно… — «неизвестная сущность» опять озвучила его невысказанные сомнения и обиженно отвернулась, — лучше ответь, что со мной такое? Почему я все твои эмоции как свои чувствую, а других не так сильно? Ты ведь этой способностью не обладаешь, я вижу, да и Сэм тоже. Со стороны матери такое точно исключено. Амазонкам это явно не свойственно. Так откуда у меня это? Твои родители, какие-нибудь родственники?

— Нет, — немного подумав, ответил Дин. — но я могу и не знать… Я вообще мало что знаю о своих родственниках… — нехотя признался он, вспоминая «доброго» дедушку Сэмюэля, решившего скормить их с Сэмом гулям. — А почему ты не спишь? Сэмми уже встал?

— Нет, когда я уходила, он ещё спал. А вот мне сон приснился, весьма реалистичный… Будто бы никакой эмпатией я не обладала, на той … церемонии привязки всё прошло как надо. А потому я шла убивать тебя и никаких сомнений не испытывала… — тут Эмма внимательно посмотрела ему в глаза. — Я реально хотела тебя убить, — повторила она, — но помешал Сэм. Он вломился в номер, когда мы спорили, и застрелил меня… Такое чувство, что так оно и должно было случиться, но почему-то не случилось… Странно, правда?

— Это всего лишь кошмар, забудь, — ответил Дин с куда большей уверенностью, чем ощущал на самом деле.

— Как скажешь… Я, никогда… Ты просто не понимаешь… А, как вы с Сэмом узнаёте, ваше ли это дело или нет? Как вообще работают охотники? — с любопытством спросила девочка.

— Ну, обычно мы смотрим газеты, интернет, телевизионные новости. Если где-то что-то странное происходит, выясняем всё возможное, а потом приезжаем в этот город под видом агентов ФБР или ещё кого с фальшивыми документами ведём расследования: расспрашиваем свидетелей, медэкспертов, полицейских… Изучаем документы, видео с камер наблюдения, если они есть… А когда понимаем, что за хрень гуляет, идём и валим, а потом сматываемся из города.

— А на нас как вышли?

— Смерти мужчин странные, — тут Дин немного подозрительно посмотрел на малышку. — А что?

— Просто интересно, — отвела взгляд она. — Вы искать остальных амазонок собираетесь?

— Конечно.

— А когда найдёте, убьёте? — спросила девочка.

— Да, если сможем.

Повисла неловкая пауза. Рассматривая немного напряженную дочь, Дин спросил: — Ты против?

— Да, — честно ответила она, — и не смотри на меня так. Обратно они меня не примут. Я для них предательница, а предательства у нас не прощаются. Никогда. Если они узнают обо мне, а они наверняка узнают, то убьют, и смерть моя будет отнюдь не быстрой… Да, и не хочу я возвращаться, если честно.

— И в мыслях не было…

— Было, но я уже выбрала, а знаешь почему?

— Почему?

Дин с любопытством рассматривал дочь, интуитивно понимая, что она с ним сейчас предельно откровенна.

— Потому что ты меня любишь, — тихо ответила она, — даже несмотря на сомнения и страхи, вопреки всем законам логики и здравого смысла… Уж не знаю, правда, за что и почему, но лично мне грех жаловаться, — она улыбнулась. — Наоборот, я никогда ещё не чувствовала себя такой счастливой и … свободной, — впервые за время их странного и немного напряжённого разговора, маленькая девочка так искренне и лучезарно улыбалась, напомнив ему обычного ребёнка. — Никто ещё не сделал для меня столько, сколько ты… — продолжала говорить она, — ты просто не понимаешь, как много это для меня значит…

В это время послышался звук открывающейся двери, отец с дочерью одновременно оглянулись. В прачечную вошла миловидная пухленькая блондинка, лет тридцати, с короткими кудряшками, она приветливо им улыбнулась и поздоровалась. Дин с Эммой ответили тем же. Женщина, поискав взглядом и выбрав свободную машинку, немного неловко и торопливо загрузила туда своё бельё, по большей части, нижнее. Дин, дабы не смущать женщину, отвёл взгляд в сторону. Впрочем, успев оценить аппетитную попку в джинсах, когда она наклонялась к машинке и пышную грудь, мелькнувшую в небольшом вырезе майки. После этого женщина торопливо вышла, кивнув им на прощание. В отличие от отца, Эмма не сводила глаз с незнакомки, но её-то, как ребёнка, женщина и не стеснялась, даже улыбнулась мимоходом перед тем, как выйти.

— А ты ей понравился, — заметила Эмма, — но она жутко комплексует из-за своего веса и решила, что ты женат. Похоже, у неё был неудачный роман с женатым мужчиной, и она до сих пор очень сильно переживает. Сейчас побежит в спортзал на беговую дорожку. И, если хочешь, можешь составить ей компанию. Посвети перед ней голым торсом, скажи, что вдовец или разведён, воспитываешь меня один, и дело в шляпе.

— Что? — Дин с удивлением воззрился на дочь. — Ты это серьёзно?

— О, да. У неё давно секса не было. Она тут одна проездом, так что, велика вероятность, что обломится, — усмехнулась эта «непонятная сущность» в теле ребёнка. Правда, сейчас Дина это уже не смущало. Стресс действительно захотелось снять проверенным способом, усталости он не чувствовал. Внезапно, несоответствие внешности и внутреннего содержания совершенно перестало его тревожить, напротив, оценив открывающиеся перспективы и возможности, Дин по-новому взглянул на такое ценное, полезное и просто замечательное во всех отношениях пополнение в своей семье.

— Да, давненько я не тренировался, — протянул он, — Пойду, пожалуй, покачаюсь.

— Там ещё и бассейн есть… — провокационно добавила Эмма (1).

Довольная улыбка чеширского кота стала ей ответом, прежде чем «сознательный» родитель быстро сбежал из прачечной. Эмма только хмыкнула в закрытую дверь: — Не волнуйся, папочка, за бельём я присмотрю и занесу в номер. И да, я совсем не голодна… так что не переживай.

Спустя положенное для режима сушки время, Эмма вернулась в номер с чистыми и сухими вещами. Сэм уже проснулся и, судя по доносившимся звукам, брился в ванной. Немного подумав, Эмма сгрузила одежду на свою застеленную кровать, не зная точно, какие вещи принадлежат отцу, а какие дяде. Можно было, конечно, и по размерам догадаться, но она не стала заморачиваться. Так что, аккуратно, как её ещё до отправки в Корпус обучила мать, она сложила вещи и разобрала их по стопкам. Рубашки — к рубашкам, брюки — к брюкам, а нижнее бельё — вовсе отдельно, тоже аккуратно сложенное, тут уж Эмма точно при всём желании не могла бы разобрать, кому из братьев что принадлежит. Она решила подождать дядю. Надо же было его предупредить, что Дин, скорее всего, ночевать не придёт. А сама она, тем временем, вытащила всю небольшую наличность, почти нетронутую после двух дней езды из своего чемоданчика, плюс ещё кое-какие мелочи, переложив их в небольшой детский рюкзачок, весёленькой оранжевой расцветки, решив, что таскать весь чемодан с собой глупо и неудобно, а вот небольшой рюкзак со всем необходимым, самое то. В Корпусе как-то она этим не озаботилась, не до того было. А в эти сумасшедшие несколько суток, у Эммы тем более не было возможности разобраться в своих вещах и переложить их, вот она и занялась этим сейчас, в неожиданно образовавшуюся передышку. Времени это много не заняло.

Когда Сэм вышел из ванной, по привычке без одежды, лишь с полотенцем на бёдрах, напрочь позабыв о племяннице, то вид маленькой девочки в номере, с любопытством его разглядывающей, стал для него сюрпризом, и не сказать, что приятным.

— А… Это ты… — пробормотал Сэм.

— Забавно, — ответила девочка, впрочем, тут же повернувшись к нему спиной, чтобы не смущать, — папа точно также позабыл о моём существовании. Я тут вещи ваши из прачечной принесла, а ещё предупредить хотела, что он, скорее всего, ночевать не придёт, — с этими словами, Эмма поспешила покинуть номер, забыв как следует закрыть дверь, и та, ударившись о косяк, распахнулась настежь.

— Эй! Погоди, ты куда? — рванулся было Сэм за ней, желая одновременно закрыть распахнутую дверь и остановить Эмму, но притормозил, поскольку и так слабо завязанное на бёдрах полотенце развязалось и слетело на пол. Выбегать голому из номера на улицу за племянницей как-то не хотелось. В этот момент, по закону Мёрфи, не иначе, рядом с входом в его номер парковалась машина с женщиной средних лет и рыжей девочкой, видимо дочкой. К тому времени, когда Сэм оказался в дверях, они уже выходили из машины. Эмму они не заметили, а вот голого парня очень даже хорошо разглядели.

— Сэмми! — воскликнула шокированная женщина, отчего Сэм тут же непроизвольно вздрогнул и удивленно посмотрел на них, замешкавшись, — Немедленно закрой глаза, — она тут же прикрыла ладошкой лицо с интересом уставившейся на него конопатой девочки тинейджерских лет, обращаясь явно к ней. — Извращенец! Как не стыдно! — возмущенно воскликнула она. Красный, как рак, Сэм поспешно захлопнул дверь под её крики.

Племянницы к тому времени и след простыл, так что, Эмма его уже не слышала и не видела. Уловив смущение Сэма и явное нежелание её видеть на тот момент, она решила не мешать, почувствовав его раздражение от вторжения в личное пространство, а потому сочла за лучшее убраться подальше. Ей и в голову не могло прийти, что дядя может попытаться пойти за ней. Свою оплошность с дверью она просто в спешке не заметила. Да, и Сэм явно сначала растерялся, дав ей немного времени, чтобы уйти достаточно далеко для шустрого ребёнка, и только потом поспешил к дверям в попытке остановить.

Стараясь не слушать доносившиеся из-за закрытой двери крики, Сэм рассеянно осмотрел комнату, тут же заметив аккуратные стопочки сложенной одежды на кровати. Учитывая, что принесла её Эмма, да и брату такая аккуратность была явно не свойственна, Сэм тут же поспешил к вещам, выбирая свою одежду, немного смутившись аккуратным стопочкам сложенных трусов и носков. Как-то думать о том, что маленькая девочка их трогала, да ещё и складывала, было неловко. Быстро одевшись, Сэм решил отправиться на поиски Эммы, не дело, всё-таки вот так бросать племянницу шататься по незнакомому городу одной, как бы он к ней ни относился.

* * *

(1) Да, я знаю, что при слове «мотель» у многих возникает ассоциация с клоповником, но в Америке мотели тоже бывают разные. В большинстве своём это — вполне приличные, чистые и уютные бюджетные заведения, не уступающие гостиничным на твёрдую трёшку, где временами и завтрак включён (пусть и не очень вкусный), и даже иногда и небольшие тренажёрные залы с бассейнами имеются, про такие вещи, как общественная прачечная при них, вообще можно не упоминать. Так что, когда у братьев с деньгами не полный швах, они вполне могут и в цивилизованном месте остановиться. Другое дело, что они вечно заняты, а потому воспользоваться всеми благами не успевают. ИМХО.

Эмма гуляла по улице неподалёку от мотеля, уходить куда-то за пределы видимости, она побаивалась. Это было интересным и новым для неё опытом. Никогда до этого у юной амазонки не было свободного времени на простую прогулку. В Корпусе всё было расписано, чуть ли не посекундно, да и не выходили они за пределы здания те четверо суток, а после встречи с Винчестерами почти всё время они провели в дороге, которую Эмма проспала. Сейчас же… Оказалось, что спокойно гулять и никуда не торопиться было так приятно… Девочка не спеша прогуливалась, разглядывая надписи и витрины. Внимание её привлёк магазин детской одежды. Что ж, гардероб давно пора было пополнить, так почему бы и нет? Но, увы, в самом магазинчике её ожидало большое разочарование. Продавщица не восприняла всерьёз как клиентку маленькую пятилетнюю девочку, да ещё и привязалась к ней, почему это она тут без сопровождения взрослых. Пришлось уйти. Хорошо ещё, что въедливая тётка отвлеклась на вошедших покупателей, а то Эмма не была уверена, что та не увязалась бы за ней, убедиться в наспех выдуманной легенде об ожидающих снаружи родителях. Немного недовольная, Эмма решила пока с покупкой одежды повременить, хотя и сильно сомневалась, что сумеет затащить в магазин Дина или Сэма. С другой стороны, может, она хотя бы еду купить сможет? По идее, самым очевидным вариантом был бы какой-нибудь фаст-фуд, типа «Макдональдса», ну или «Starbucks» с лёгким перекусом сэндвичами или салатами (наверняка бы Сэм предпочёл их, вредным для здоровья бургерам). Лично Эмме, что салаты, что бургеры не особо нравились, да и на уроках им говорили из чего и как это готовится. За два дня дороги с братьями она этот фаст фуд достаточно попробовала, так что представление имела. Нет, попадались им и приличные закусочные и кафешки, но Эмме это казалось каким-то невкусным, что ли, да и голод не сильно утоляло. Она неплохо изучила гастрономические пристрастия обоих спутников, даже пробовала по очереди то одно, то другое рекомендуемое ими, но предпочитаемая еда Сэма казалась ей слишком пресной, почти безвкусной, а сладкая выпечка, так любимая отцом, лично для неё была слишком приторной. Хотелось чего-то иного, может, какой-нибудь мексиканской кухни? А что? Мясное буррито ей, помнится, тогда очень понравилось, хоть оно и было вчерашним. А может, съесть чего-нибудь из мяса? Тут живое воображение Эммы быстро нарисовало картинку со свежевырванным ещё тёплым сердцем дракона, впрочем, она бы и на тушку вендиго сейчас согласилась, да, и оборотень бы сгодился. Только вот, где их взять? Вряд ли такое можно купить в местном супермаркете, и в закусочной не закажешь. Эмма только хмыкнула, представив, как будет говорить официантке: «Мне, пожалуйста, сырую печень дракона и ливер оборотня под острым соусом чилли, да, и кровью вампира полить не забудьте». Непроизвольно, девочка сглотнула подступающую слюну и хищно облизнулась. Что ж, такого тут нет, но, может быть какой-нибудь говяжий бифштекс с кровью подойдёт? Надо бы ноутбук дяди прошерстить, какие ещё бывают блюда из сырого мяса. Наверняка, что-то такое есть. Жаль, что в Корпусе готовить не учили, но где-то же для них готовили его… И тут же вспомнилось название любимого блюда детства: «бифштекс по-татарски», с таким апетитным желточком в серединке, его на прощание перед отъездом в Корпус приготовила мама. Эх! Сюда бы его сейчас. Мысли о сыром мясе становились всё привлекательнее. Похоже, Эмма сама того не замечая, гораздо сильнее проголодалась, чем думала. Тут девочка заметила чуть в стороне большое здание с надписью «Walmart»(1). Точно! Уж там-то продают сырое мясо! Да, и одеждой наверняка можно будет разжиться, но с другой стороны, в таких супермаркетах камеры повсюду. Не насторожит ли местную службу безопасности одиноко гуляющая пятилетняя девочка? А кассира? Да, и наличных денег у неё немного. Хватит ли их на что-то ещё, помимо сырого мяса? Пользоваться выданной в Корпусе пластиковой картой Эмма боялась. Решив не рисковать, она приняла решение вернуться в номер.

Сэм наверняка уже давно оделся. В глубине души девочка надеялась, что сумеет как-нибудь с ним договориться. Не сказать, что они были врагами, но такой теплоты и легкости в отношениях, как с отцом не было. Если уж Дина мучили серьёзные сомнения и страхи, несмотря на столь неожиданно (и чего уж скрывать, весьма удачно для Эммы) возникшие сильные отцовские чувства, то, что говорить о Сэме? Он относился к ней, как к потенциально опасной зверюшке, от которой непонятно, чего ожидать. Да, и весь его прошлый жизненный опыт явно не располагал к дружбе и открытости с нелюдем. Эмма его прекрасно понимала, лично она бы на его месте, как в том сне, без лишних разговоров бы себя пристрелила, чтобы уберечь любимого брата. Но Сэм не сделал этого тогда, а, значит, у неё есть надежда наладить с ним, если не родственные, то хотя бы нейтральные отношения. Так что, мысленно готовя себя к предстоящему нелёгкому разговору, Эмма развернулась в сторону мотеля, и тут же наткнулась и на самого дядюшку, спешащего в её сторону. Похоже, он ее уже какое-то время искал по окрестностям. Чувства у него были такими, будто он боялся, что она куда-то опять убежит. А потому он очень быстро подошёл и схватил её за руку, весьма крепко, надо сказать, но не больно.

— Эмма! — недовольно воскликнул он. — Ты куда сбежала?

«Что? Это он о чём вообще?»

— Не хотела тебе мешать, — недоумённо откликнулась она, весьма удивлённая его эмоциями. Он почему-то сильно нервничал и волновался… за неё. Это было неожиданно, но приятно. Может, наладить отношения с ним будет и не так сложно, как ей поначалу казалось? А пока следовало его успокоить и объясниться. Похоже, они просто друг друга не поняли.

— Я думала, что ты не хотел меня видеть, в тот момент и ушла, чтобы ты мог нормально одеться, — ответила девочка. — Я сделала что-то не так?

Открыв было рот, чтобы разразиться возмущённой тирадой о безответственности некоторых малолетних нахалок, куда-то убегающих, распахнув настежь двери, и конкретно данной амазонки в частности, Сэм озадаченно замолчал, обдумывая услышанное. Эмма, похоже, говорила искренне и действительно не понимала причину его недовольства. Да, и убегать вроде никуда не собиралась. Потому он немного успокоился, мысленно сосчитав до десяти и отпустил руку девочки.

— Ты дверь оставила открытой, — ответил он, внешне спокойно, но в душе смутившись. Воспоминания о недавних зрительницах, видевших его в «костюме Адама» были ещё свежи в памяти.

— О… — только и сумела ответить впечатлённая Эмма, уловив образ женщины с девочкой и чувства самого Сэма при этом. — Прости, пожалуйста, я нечаянно. Я, правда, была уверена, что закрыла дверь… А ушла я, потому что не хотела тебя раздражать… Чтобы дать тебе спокойно одеться…

— Ладно, проехали. Пошли обратно, — махнул рукой дядя.

Эмма с облегчением поняла, что больше на неё не сердятся. А потому решилась предложить: — А, может, поедим где-нибудь? Мне бы ещё из одежды купить кое-чего…

— Поесть… — задумчиво переспросил Сэм. — Почему бы и нет, но вернуться всё равно надо, я деньги в номере оставил.

— У меня есть немного наличности. Думаю, на обед хватит. И ещё на карте…

— На карте? — насторожился Сэм. — Надеюсь, ты ею ещё не расплачивалась?

— Нет, конечно! Я что, по-твоему, совсем дура? — воскликнула Эмма, но тут же, уловив чувства Сэма, добавила. — Ладно, на последний вопрос можешь не отвечать, но карточку я не использовала. Хотела как раз с тобой по этому поводу посоветоваться. Ты ведь мухлюешь как-то с ними, чтобы владельцы не вычислили? Можно как-то обналичить деньги, не светя картой или перевести их на другой счёт?

— Да, есть варианты, — задумчиво проговорил Сэм.

— А меня научишь? Тогда вам с папой не придётся на меня тратиться.

— Посмотрим, — ответил Винчестер, с любопытством глядя на девочку. Они с племянницей особо не общались. Да, и какое могло быть общение, если та постоянно находилась под воздействием транквилизаторов и почти всё время спала. Так что, новоявленную родственницу Сэм не особо знал и понимал. Логика этого существа ему была непонятна и что ею движет тоже, потому и относился с опаской. Дин, её, правда, сразу принял и, судя по всему, недовольным не выглядел, скорее уж, наоборот — Сэм его давно не видел таким счастливым. Последнее время в пути, пока они добирались до Робертса, он всё чаще по поведению напоминал ему того прежнего Дина, заботливого старшего брата из их детства, когда он опекал маленького Сэмми… Правда, в отличие от того времени, сейчас забота Дина была направлена не на него… И это, как ни странно, немного расстраивало. Нет, умом Сэм понимал, что ему — взрослому тридцатидвухлетнему мужику ревновать брата к собственному ребёнку как-то глупо и несолидно. И это чувство не было полноценной ревностью, скорее уж лёгкой досадой, что не только он теперь занимает главное место в жизни Дина. Что удивляло, так это стремительность, с какой Эмма неожиданно ворвалась в их жизнь, и уходить явно не собиралась, вцепившись в его брата, похлеще голодного вампира, к счастью, не буквально. И, если со взрослой версией этого создания, у Дина были скорее дружеские отношения, то его трогательное отношение к малышке одновременно умиляло и настораживало. С какой заботой и явным удовольствием он уносил её на руках спящую из кабинета экс-доктора, каким умиротворённым в тот момент выглядел! Даже не покалечил этих горе-медиков за то, что чуть не угробили! Он о них вообще, похоже, не вспомнил! Это было так не похоже на обычно взрывной темперамент Дина… А как он смотрел на спящую девочку в машине. С такой нежностью… Наверно, так и должен смотреть любящий родитель на своего ребёнка. Джон на них так точно никогда не смотрел, по крайней мере, Сэм такого припомнить не мог, может мама так и смотрела, но тогда Сэм был слишком маленьким и воспоминаний о ней совсем не было … А что, если это всё окажется ложью? Снова. Сэму очень не хотелось, чтобы Дину опять было больно, а так оно и будет. Может, брат этого и не покажет, но Сэм-то его слишком хорошо знал, и не мог не заметить растущую и не совсем понятную Сэму привязанность к этому созданию. Ладно бы нормальный человеческий ребёнок, но это существо вызывало у Сэма откровенную оторопь. А уж способность так быстро то стареть, то молодеть, причём в оба конца, вообще были для него немного за гранью, несмотря на более, чем специфический опыт охотника. Невольно вспоминалось дело с подменышами, но там они из матерей все соки пили, а отцов просто убивали… Правда, и эта «деточка» тоже поначалу Дина убивать шла. С другой стороны, проигнорировать тот факт, как отчаянно Эмма боролась за его жизнь в том кабинете, тоже было нельзя. Дин ему потом в машине по дороге рассказал о своей призрачной встрече с Бобби.

Всю поездку до Робертса, Сэм с самого начала был против этой затеи, ожидая от нелюди какого-то подвоха, хоть временами и жалел её. То, что произошло в кабинете экс-врача, значительно смягчило его личную неприязнь к Эмме, но доверия он к ней по прежнему не испытывал. Руби, помнится, тоже им с Дином жизнь не раз спасала, но это в итоге не помешало ей их предать, не так ли? Конечно, Эмма казалась более открытой и искренней в своих порывах, да и не демон она вовсе, но кто их нелюдей разберёт? Они слишком мало знали психологию амазонок, и что от них можно было ожидать, тоже…

Правда, ничто ему сейчас не мешает попытаться узнать и понять племянницу получше. Может, он сумеет тогда как-то предугадать её поведение?

— А что бы ты хотела поесть? — решив начать с простого, спросил Сэм.

— Мясо с кровью, — был ему неожиданный ответ, — но, боюсь, в супермаркете меня одну не обслужат, может, купишь мне? Я тебе деньги отдам. Честно.

— Да, не нужны мне твои деньги! — даже немного обиделся опешивший Сэм. — А что? Сырое мясо — это все амазонки едят?

— Ну, нас им в основном и кормили и ещё всякими ингридиентами магическими… Как у вас, людей, это называется? Ну, чтобы силу наращивать и быстрее в реакции становиться?

— Стероидами? — подсказал Сэм. Полученная информация его удивила, он смешно наморщил лоб, обдумывая.

— Да, точно, стероидами, только без побочных эффектов и привыкания. А до прибытия в Корпус мама меня грудью кормила. А позже, сырой курицей, рыбой и мясом. Ещё бифштекс по-татарски один раз приготовила. Знаешь, что это?

Сэм озадаченно кивнул.

— А из того, что мы по дороге ели, тебе хоть что-нибудь вообще подходило? — поинтересовался он. И только сейчас до него запоздало дошло, что их еда могла Эмме в силу её нечеловеческой природы просто не годится. Он попытался припомнить, ела ли она что-то с удовольствием или аппетитом… Но вспоминалось лишь, как двадцатилетняя девушка, а позже и взрослая, болезненного вида женщина, вяло ковыряла тарелку ложкой или вилкой, либо же торопливо что-то заглатывала, не желая терять драгоценное время. Особого удовольствия от поглощения пищи как-то не наблюдалось. Может, она поэтому к концу поездки так паршиво выглядела? Тогда они с Дином как-то не придали этому значения, думали совсем о другом, торопились, обсуждали безопасные маршруты, возможные трудности в дороге, да и вообще возможность выжить. А отсутствие аппетита у Эммы легко можно было списать на стресс и волнения, либо воздействие транквилизаторов. Им и в голову не пришло, что еда была для неё просто несъедобной. Господи! Ну, и мудаки же они! А если бы ей это навредило? Она, правда, не жаловалась, но может, просто не могла? Она ведь на транквилизаторах все время была!

— Голод это немного утоляло, — пожала плечами Эмма, удивлённо за ним наблюдая. — Да, не переживай ты так… Ничего страшного, я не пострадала, желудок не болел. Ты чего, Сэм? Ты за меня так волнуешься? Да, ты что? Ничего непоправимого не случилось… И то мясное буррито мне очень даже понравилось. Просто для меня это как… Ну, не знаю, представь, что тебя бы кормили исключительно детским питанием, например. Ничего страшного, жить на такой диете можно, но недолго. А потом, сил всё равно будет становиться меньше и здоровья это точно не прибавит. Но сейчас-то всё нормально. Времени прошло немного. Я быстро отъемся, восстановлюсь…

Наивная Эмма думала таким образом успокоить дядюшку, но добилась прямо противоположного результата. Напротив, его тревога и чувство вины лишь усилились.

— Но почему ты нам тогда ничего не сказала?! — воскликнул Сэм.

— Не хотела вас беспокоить и лишний раз обременять. Вы и так для меня столько делали. Как я могла о чём-то ещё просить? Да, и не уверена я была, что вообще переживу эту поездку, так какая разница, что есть, кормили же хоть как-то, и хвала Гармонии. Вы и этого делать были не обязаны. А о еде не волнуйся, если мне дашь разок посмотреть пошаговые видео-ролики в интернете, какие-нибудь рецепты сырого мяса, я всё сама себе приготовлю. Вам с папой и заморачиваться не придётся. Ты мне, главное, с покупкой мяса помоги.

— Мяса… — какая-то мысль вертелась в голове, но Сэм никак не мог ухватиться. — Мясо… Подожди, Эмма. А ты точно только говядину с птицей употребляешь? Вроде бы, при нашей встрече ты что-то о мясе драконов упоминала… Точно! Что они вкусные… И про человечину ты говорила, что… Что ты её ещё не пробовала… Это так? Тебе такой рацион необходим?

Эмма смущенно потупилась:

— Не совсем. Человеческое мясо нам давали на церемонии посвящения, но я не смогла его съесть и выплюнула тайком, потому привязки и не случилось. А я сама себя к отцу привязала, — нехотя призналась Эмма, — только как-то неправильно. Не знаю, как, но я больше не принадлежу Гармонии. Я это чувствую, да и знак пропал.

— Какой знак? — Сэм ещё больше запутался, но честно пытался разобраться.

— Ну этот, — она закатала рукав и продемонстрировала ему абсолютно чистое без единного шрама запястья, — Когда я шла к отцу, у меня тут было клеймо — знак Гармонии, что я из её воинства. А после смерти папы оно пропало. Но когда я его воскресила, между нами образовалась связь, наподобие той, с нашей богиней. Не знаю, как тебе это объяснить… — растерянно проговорила она. — Мы амазонки по-другому не можем. Я это вам уже говорила. А что касается всего остального… То, да. Я просто… Не хотела… — она замялась. — Слишком сильно отличаться от обычного человека. Боялась, что это вас с папой от меня отпугнёт, и вы передумаете брать меня в семью, — нехотя призналась она, отводя взгляд.

— Поверить не могу! — поразился Сэм. — Я правильно понимаю, ты банально постеснялась нам признаться, что тебе обычная еда не подходит, потому что боялась шокировать нас с Дином?

— Ну, если кратко, то да, — ещё больше смутившись ответила она, — зрелище, как амазонки обычно питаются и чем, не очень… эстетичное. Как бы выразился папа: «патрошизм». Но сомневаться в моей преданности твоему брату, тем более, после привязки, не стоит. Поверь, я себя скорее убью, чем позволю хоть чем-то навредить ему.

— А мне? — с любопытством спросил Сэм, заранее чувствуя, что ответ ему не понравится.

— А что тебе? — недоумённо уточнила она. — Папа тебя любит, и никогда не простит мне, если я тебя убью или ещё что сделаю. Потому, можешь не опасаться, — сказано это было так спокойно и буднично, что у Сэма почему-то даже сомнений не возникло в правдивости собеседницы.

— А… если мы поссоримся или станем врагами? — осторожно поинтересовался он.

— Тогда прикончу и съем, — невозмутимо пожала плечами такая милая и безобидная на вид девочка.

Правда, надолго ее выдержки не хватило, а посмотрев на ошарашенное лицо Сэма, она не выдержала и рассмеялась: — Купился! Ха-ха! — схватилась она за живот, — Ой, богиня, не могу! — девочка снова захихикала.

А Сэм разрывался между желанием одновременно прибить наглую племянницу и поверить, что это всего лишь глупый розыгрыш. Такие шуточки были очень в стиле Дина в детстве, да и взрослый он иногда «чудил». Братец вот тоже так любил его разыгрывать, когда они были подростками: на полном серьезе сказать какую-нибудь чушь, убедить его, что это — чистая правда, а потом точно также стоять и потешаться над ним.

Правда, с Эммой он честно не знал, что и думать. Нечисть, всё-таки, кто её разберёт.

Без труда, улавливая все его эмоции и сомнения, девочка уже хохотала в голос: — Да, не съем я тебя, дядя Сэмми… Хи-хи… Ты… Ха-ха… Не в моём вкусе…

— Ты даже не представляешь, как я рад это слышать, — проворчал Винчестер, — и не зови меня так.

— Хорошо… Хи-хи… дядюшка… — Эмму всё ещё потряхивало от смеха, — Извини, не сдержалась. Ты был такой мрачный и серьёзный…

— Рад, что повеселил. Пошли уж в магизин, чудовище, — ответил Сэм, с удивлением замечая, как лицо девочки озарила счастливейшая улыбка. Вообще-то это был не комплимент… Похоже, логика этого существа вообще за гранью человеческого понимания.

Он пошёл в сторону круглосуточного супермаркета, недовольно отвернувшись от прямо-таки неприлично счастливой и довольной племянницы. Эмма послушно засеменила следом. Решив не объяснять, что обрадовало её вовсе не сомнительное прозвище, а поход за вожделенным, и таким долгожданным мясом.

— Сколько у тебя наличных денег? — спросил Сэм, уже на подходе к дверям.

— Двадцать долларов, — ответила Эмма.

— Хм-м, на хороший кусок говядины хватит (2)… — с сомнением произнес Сэм, — но вряд ли на что-то ещё. Может, всё-таки вернёмся в номер, я возьму побольше, ещё что докупим?

— Нет, — испуганно замотала головой от такой перспективы Эмма, — купи кусок сырого мяса на все. А потом вернёмся не спеша в номер за деньгами и с картой моей разберёмся.

— Да? — Сэм всё ещё сомневался, — Ну, ладно.

Они зашли в магазин… Едва дождавшись, когда до них дойдёт очередь и Сэм расплатится на кассе, Эмма бегом помчалась в мотель с вожделенным пакетом. От него так аппетитно пахло кровью! Жаль, самой крови было уже маловато, но кусок был свежим и не мороженным. Как раз то, что нужно. Похоже, именно это мясо им тут поставлял кто-то из местных фермеров.

Вбежав в номер в предвкушении, Эмма даже не обратила внимания на то, что он не заперт. Нетерпеливо разорвав пакет, она чуть ли не с утробным рыком накинулась на красный и довольно крупный кусок, разрывая его зубами, и даже застонала от удовольствия. Кайф! Как же вкусно, Богиня! Она проглотила чуть ли не одну треть выдранного куска мёртвой плоти.

Потом также быстро и жадно съела оставшуюся часть… Хорошо-то как…

И тут только заметила шокированно уставившегося на неё побледневшего Дина.

— О… Привет, папочка! — Эмма попыталась мило улыбнуться, но, учитывая, что лицо её сейчас было в крови, а в зубах ещё и застряли куски мяса, получилось не очень.

— Дин? — удивился вошедший следом в номер Сэм, сцену с поеданием мяса он пропустил. — А что ты тут делаешь? Эмма сказала, ты только к утру вернёшься.

— Раньше управился, — на автомате ответил старший Винчестер, не сводя подозрительного взгляда с притихшей Эммы. — Это что вообще такое было?

— Что было? — поинтересовался Сэм. Эмма стояла к нему спиной, а потому он её лица с остатками недавней трапезы не видел.

— Да, вот это вот, — Дин автоматически потянул руку в сторону ремня, где обычно висел пистолет, но, к счастью для Эммы, сейчас там оружия не было.

Испуганно попятившись, Эмма спряталась за спину ничего не понимающего Сэма:

— Папочка! Я всё объясню. Это — говядина из супермаркета!

— Говядина… из супермаркета… — повторил Дин, ещё не отошедший от увиденного. С каким удовольствием Эмма разрывала зубами окровавленные куски… Невольно вспомнились вендиго и перевертыши с наиболее кровавыми сценами охоты. Он даже испугаться успел, с ужасом понимая, что его ребёнок превратился в кровожадного монстра… Жуткое зрелище, представшее перед ним минуту назад… Его маленькая очаровательная на вид девочка с нечеловеческой радостью вгрызающаяся и вырывающая зубами кровавые ошмётки сырого мяса со счастливым лицом в крови…

— Ну, да, — ничего не понимающий Сэм, подозрительно переводил взгляд с брата на племянницу. Оглянувшись и разглядев её личико, он слегка поморщился, догадавшись о причинах таких телодвижений. Неудивительно, что Дин побледнел как полотно, и за пистолет схватился. Вид у неё был… в общем, как у типичной нечисти за трапезой. Поймав умоляющий взгляд племянницы, Сэм усмехнулся:

— Эмма кушать захотела, вот мы и сходили в супермаркет за мясом. Оказывается, твоей дочурке специальная диета нужна, а обычная пища ей не подходит.

— Очешуеть! — только и воскликнул Дин, обессилено плюхнувшись на стул. — Я уж подумал…

— Пап, я людей не ем! Только драконов, оборотней…ну и ещё всяких там… Я же тебе с Сэмом говорила… — неуверенно пробормотала, с опаской выглядывая из-за спины Сэма Эмма. — Не сердись, пожалуйста… Я больше не буду… при тебе питаться…

— Ладно, мне к этому просто надо привыкнуть… — проговорил Дин, скорее успокаивая себя. — А что ты там, насчёт драконов и оборотней говорила, солнышко?

— Ну… время от времени мне нужно будет… поохотиться, — смущённо потупился ребёнок, — вы ведь всё равно таких убиваете, так может и мне… мяса дадите?

— Если будешь хорошо себя вести, — на автомате пошутил Дин.

— Папа, ты супер! — обрадованный монстрик подбежал и крепко обнял «грозного» охотника.

— Иди уж умойся, чудо… — неловко отмахнулся от неё Дин, заметив, как в порыве чувств, любящая дочка, испачкала кровью чистую рубашку.

— О… Давай я застираю… — воскликнул услужливый ребёнок, тоже заметив это, но наткнувшись на взгляд Дина, тут же без дальнейших разговоров убежал в ванную.

— Кончай ржать! — рявкнул Дин на смеющегося Сэма.

Остаток дня и ночь прошли без особых происшествий. Эмма всё-таки отобрала у Дина рубашку, постоянно при этом извиняясь за испорченную вещь и клятвенно уверяя, что обязательно всё очистит. Вялые попытки сопротивления, она просто проигнорировала, и в итоге, чуть ли не силой стянув с него злосчастную одёжку, унеслась со своим трофеем в ванную. У оказавшегося раздетым по пояс Дина, Сэм заметил на шее хороший такой засос… Хм-м, похоже, братец времени даром не терял. Когда успел только…

Потом Эмма насела уже на Сэма, уговаривая одолжить ей ноут, чтобы посмотреть рецепты блюд из сырого мяса и внутренностей. Не доверяя племяннице любимую игрушку, заботливый дядюшка предложил ей посмотреть вместе, вдруг, ей будет что-то непонятно. Пожав плечами, малышка нагло плюхнулась к нему на колени (а что, она маленькая, и не достаёт до клавиатуры, а так повыше будет, как она пояснила с нарочито невинным взглядом, опешившему от такой фамильярности Сэму) и задала поиск с картинками и видео рецептов блюд из сырого мяса. При виде появившихся фото, у Эммы чуть ли не слюнки потекли, а вот Сэма передёрнуло, особенно, когда племянница просматривала видеоролики, комментируя особо понравившиеся ей моменты. Потом она вручила Сэму свою карточку, и, к большому облегчению младшего Винчестера, оставила его, наконец-то, в покое. Запустив хакерскую программу, он отправился в ближайшую забегаловку и там закусил. Час свободного времени у него был… А там и отдохнуть можно было, пока никакого дела не подвернулось.

Сама Эмма, ощутив усталость и впервые за прошедшие пару суток, не испытывая острое чувство голода, улеглась спать.

А поздно вечером Дин ушёл в бар, заработать немного денег в покер…

(1) «Walmart» — сеть круглосуточных бюджетных супермаркетов в Америке, что-то наподобие нашего «Ашана».

(2) Прикидывала исходя из примерных цен на мясо в США. Охлаждённая говядина без кости стоит где-то 7-8 долларов за килограмм. Так что, за двадцать баксов они вполне могли себе купить 2,5-2,8 кг.

За сутки до случившегося…

Дин удачно в эту ночь сыграл, неискушённые местные жители легко повелись и проиграли, нет, не в пух и прах до последних штанов, конечно же… Проигрыш каждого в отдельности был совсем невелик, но, учитывая, что их было пятеро, с мира по нитке, как говорится…охотнику на пули. Чтобы не настраивать их против себя и не доводить дело до возможной драки, Дин не наглел, периодически проигрывал, улыбался, шутил, искренне «сокрушался» и «расстраивался» на «неудачи», завоёвывая симпатию и усыпляя бдительность местных. Наверно поэтому выигрыш и вышел не таким уж и большим, но лучше так, чем провоцировать этих молодчиков на агрессию, а потом отбиваться от них же… Спасибо, плавали — знаем… Ему вот только разборок с местными не хватало. Закончить надо красиво, чтобы потом на следующий вечер можно было снова прийти в этот бар и выиграть дармовых деньжат, ну или свалить, не привлекая внимания официальных властей (то бишь, левиафанов) ещё и этим… Так что, после последней игры, он заказал всем по пиву, клятвенно пообещав новым знакомым, что в следующий вечер обязательно вернётся и уж тогда, они сумеют отыграться. Немного недовольные проигрышем, но всё же не настолько, чтобы кидаться на приезжего «везунчика» с кулаками, местные приняли выпивку благосклонно и расстались с Дином вполне по-дружески.

Дин уже собирался возвращаться в номер, когда заметил за одним из столов в дальнем углу давешнего пьяницу. Тот сидел один и снова целенаправленно напивался. Повинуясь интуиции и природному любопытству, Дин подсел к нему.

— ЗдорÓво! — жизнерадостно поприветствовал его Дин. — Я сегодня выиграл, угощаю! А что ты такой смурной?

— Мой Мэтт… — это я во всём виноват, — невнятно проговорил собеседник. — Я же… я сам… сам его отдал… А они мне не верят! Говорят, совсем старина Тим с катушек слетел… Не верят… Я ведь десять лет в завязке был… Ни капли в рот не брал… Всё боялся за Мэтти… Не уберёг…

— Я тебе верю, — самым добрым и понимающим тоном, на какой был только способен, заверил его насторожившийся Дин. — Кому отдал?

— Чудищу с болота… Я … тонул, забрёл по пьяни… а тут оно и говорит, типа, отдай то, что не знаешь через десять лет, тогда и спасу… А я… Я не знал, что моя Пенни беременная… И вот теперь мой мальчик у него… — мужчина посмотрел на Дина совершенно больными глазами убитого горем человека. — Я всё думал, может, обойдётся… На его день рождения к матери в другой штат отправил, а он там всё равно пропал… Прямо с праздника исчез… Пошёл в туалет и не вернулся… А мама клялась и божилась, что он оттуда не выходил, окна там не было, а в дверь не вышел … некуда ему было деться… Это… его утащило в болото… Никто мне не верит, говорят, пьяница… А я… я его… сам… отдал… Уж лучше бы я тогда утонул! — он залпом опрокинул стакан, любезно принесённый Дином. — Я… отдал моего мальчика… Дерьмовый я отец…

— Иди проспись, Тим, — к их столу подошёл какой-то мужчина, непримечательной внешности, — тебе уже хватит!

— Я… я его… отдал… Я виноват…

— Заткнись! Ты хороший отец! Не слушай его пьяный бред, парень, видел бы ты, как он о сыне заботился. Просто помешался от горя…

— Неправда! — заспорил с ним, Тим. — У тебя ведь тоже племянник пропал! Это из-за болотного чудища!

— Нет никаких болотных чудищ! А ты, если и дальше в том же духе продолжишь, в психушке окажешься! — разозлился мужчина, подзывая бармена. — Надо бы его домой доставить. Вызовешь такси? А то я выпил, не хочу за руль садиться. Пусть жена с ним разбирается.

— Нет у меня больше жены… — пробормотал Тим. — Ушла от меня она… — с этими словами он уронил голову на стол и вырубился.

Незаметно для окружающих, Дин тихо покинул бар, обдумывая. Надо бы проверить, может Сэмми сумеет подключиться к местному полицейскому участку и разузнать всё? Они, конечно, в этом городишке промелькались, но когда их останавливали такие мелочи…

* * *

Вернувшись утром в номер, Дин застал просто идиллическую картинку: Эмма висла на его брате, о чём-то радостно его благодаря, а тот, смущаясь, отказывался.

— Нет, Эмма… Это вовсе не обязательно… Это твои деньги.

— Нет, наши! Имею право… Мы их поделим на троих!

— Эмма, это…

— Папочка! — восклинула та, заметив Дина, кинувшись на шею уже ему. — Дядя Сэм взломал мою карту и перевёл мои деньги на другую — безопасную. Предлагаю разделить их на троих! Что скажешь?

— Отличная идея… Я тут тоже немного деньжат достал, — улыбнулся Дин.

— Ты не понимаешь — это три тысячи долларов! — восклинул Сэм.

— Ну, да. По тысячи — каждому! — радостно уточнила Эмма. — По-моему, справедливо… И я не буду вам в тягость!

— Но, Эмма, Сэмми прав — это же твои деньги. И ты нам совсем не в тягость… хотя… — тут Дин посмотрел на Сэма, — Тысяча баксов?! А, знаешь, я согласен… — он крепче и на сей раз куда более радостно обнял в ответ Эмму, — ты ж моё сокровище! — восклинул он, чмокая её в нос.

— Папа! — с наигранным возмущением и смехом стала отбиваться она. После того, как Дин, шутливо усмехнувшись, всё-таки отпустил её, девочка мило улыбнулась, хотя в глазах у неё и промелькнул лукавый огонёк. — С вас поход по магазинам! — с довольной улыбкой изрекла она, глядя на вытянувшиеся лица мужчин. — Что? Вам со мной за платьицами пойти жалко? — наивно захлопала ресницами милая девочка.

— М-да, — глубокомысленно изрёк Дин, — ничто в этой жизни не даётся даром! Как насчёт сходить завтра, то есть уже сегодня днём? Сэмми с тобой сгоняет, он уже привычный. А я… Тут, похоже, наше дело вырисовывается.

— А что за дело? — тут же оживился младшенький: в магазин женской и детской одежды идти категорически не хотелось. — Может, нужна моя помощь?

Дин кратко пересказал увиденное в баре.

— О… Ну, тогда это точно моя работа. Поспи немного, а потом иди — развлекайся с дочкой, а я поищу всю информацию по пропавшим детям в интернете и в системе местных полицейских, — с самодовольной улыбкой предложил Сэм.

— И в самом деле, пап. Пусть Сэм работает, не будем ему мешать… — мило улыбнулась Эмма.

— Но… — начал было Дин, и замолчал под прицелом двух взглядов: ироничном и умоляющим. — Ну, ладно… — со вздохом проговорил он, сдаваясь, посмотрев на дочь, чьё личико тут же озарила счастливейшая улыбка. В конце концов, ну что стоит один поход по магазинам за тысячу баксов, верно?

— Господи… Как трогательно, меня сейчас стошнит! — проговорил из угла Люцифер.

Сразу напрягшийся Сэм предпочёл сделать вид, что не слышит и не видит его, до боли сжав порез на руке… Всё хорошее утреннее настроение, с него сейчас, как ветром сдуло.

Удивлённо оглянувшись, Эмма посмотрела на Сэма, затем в сторону сидящего Люцифера, но, ничего не увидев, снова вопросительно посмотрела на Сэма и, уже открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Сэм лишь отрицательно покачал головой, указав взглядом на Дина.

Сам же Дин в это время отвернулся, чтобы повесить на вешалку куртку, а потому их секундную пантомиму за своей спиной не заметил. Подозрительно посмотрев на Сэма, потом в пустой угол с «Люцифером», Эмма неслышно, одними губами проговорила: «позже», и промолчала, сделав вид, что ничего не произошло.

Спустя какое-то время, выйдя из ванной, Дин завалился спать.

Убедившись, что он крепко спит, а Сэм напряжённо уселся за стол с ноутом и явно не собирался ничего объяснять. Девочка видела, что он предпочтёт сделать вид, что все в порядке. Ребёнку такое игнорирование не понравилось, тем более, что странная иллюзия очень сильно ее встревожила. Эмма подхватила свободный стул и пододвинула к нему вплотную. Сесть за стол рядом с высоким мужчиной на равных ей сейчас не позволял маленький рост пятилетнего ребёнка, а потому, взобравшись ногами на стул, она уселась прямо на столешницу рядом с экраном открытого бука напротив лица Сэма. Слегка склонившись, она немигающим взглядом уставилась в глаза младшего Винчестера, придав для пущего эффекта своему детскому личику вид боевой трансформации… Зрелище стало откровенно пугающим. Сэм, в это время старательно смотревший в ноутбук, вздрогнул, увидев изменившуюся племянницу.

— Что это? — шепотом спросила Эмма. Убедившись, что Сэм не сможет теперь ее игнорировать, амазонка снова придала лицу человеческий вид.

— Да, ладно, какая умная деточка! — усмехнулся Люцифер.

— Что это за хрень? — тихо прошипела она, стараясь не разбудить Дина, внимательно разглядывая дядю. — Что это за галюцинация у тебя в голове?

— Галюцинация? — не повышая голоса, переспросил Сэм.

— Я галюцинация?! Какое неуважение! — наигранно громко возмутился Люцифер, действуя обоим на нервы.

— Почему ты его так боишься? — тихо настаивала Эмма.

— Я … не боюсь… — отвёл взгляд Сэм, он не хотел об этом говорить.

— Боишься! — самодовольно усмехнулась галюцинация.

— Заткнись, козёл! — негромко шикнула на странное явление Эмма.

— Ути-пуси… Как я испугался! — продолжил паясничать невидимка.

— Х-м… — задумчиво Эмма, как будто отвела взгляд, а потом неожиданно с размаху влепила не ожидавшему такой подлянки Сэму, пощёчину. От резкой боли видение Люцифера исчезло. К счастью, спал Дин уже крепко и смачный звук оплеухи его не разбудил.

— Ты что творишь, Эмма? — тоже стараясь не повышать голоса, прошипел удивленный Сэм, болезненно потирая щеку с отпечатком детской ладошки.

— Ну, ведь подействовало же, — спокойно ответила она. — Нам говорили, что боль, нанесённая себе самому, ощущается не так остро, как боль внезапная, причинённая тебе кем-то другим. Я заметила, как ты себе больно делал, чтобы отвязаться от… А, кстати, кто это? Теперь, когда нам никто не мешает, может ответишь, наконец?

— Ты… тоже его видишь? — обеспокоено спросил Сэм. Эмма уловила его страх, но не за себя.

— Нет, не вижу. Просто в твоей голове его образ слишком яркий. Я даже слышу, что он говорит. Но призраков или других паранормальных сущностей рядом с тобой нет… Не беспокойся… Ну, кроме меня, разумеется, — пошутила племянница. — Кто это?

— Люцифер… — прошептал Сэм, — Я с ним и Михаилом в Клетке был…

Ему совсем не хотелось говорить об этом.

— Всё, я поняла… Дальше можешь не продолжать, — быстро ответила Эмма, уловив его нежелание и другие эмоции, зябко поёжившись, ей и самой стало не по себе. — И давно он так тебя донимает?

— Время от времени. С тех пор, как я сломал барьер в памяти, который Смерть поставил… Он мне иногда в кошмарах являлся. Сейчас впервые я его увидел так чётко и услышал наяву…

Он замолчал. Внимательно на него смотрящая Эмма старалась не упустить ни единой эмоции, а было их немало. Но сейчас у дяди ярко выделялось одно, очень сильное чувство — страх…

— Он не настоящий, Сэм. Он не может причинить вред папе и окружающим…

— Вот как? — тихо спросил Сэм, облегчение он явно не испытывал. — Значит — это порождение моего воспаленного мозга?

— Не знаю. Я не специалист в душевных недугах. И точно сказать, твоё это или привнесенное не смогу. Нас такому не учили… — нахмурилась Эмма.

Больше они не разговаривали. Люцифер не появлялся. Сэм действительно отвлёкся от тяжелых мыслей и болезненных воспоминаний на поиск и сбор информации. Эмма в это время опять пристроилась рядышком, на сей раз, переместившись на стул. Положив на него подушку с кровати Сэма, чтобы было повыше, она с интересом наблюдала происходившее на экране бука. С комментариями и вопросами под руку не лезла, так что мужчина очень быстро просто позабыл о ней, с головой погрузившись в работу. Он не обращал на окружающую действительность никакого внимания. Отвлёкся Сэм лишь, когда почувствовал прикосновение детской ладошки к предплечью и услышал негромкий голосок, юной амазонки: — Сэм. Сэм, прервись на минуточку.

Повернув голову, младший Винчестер увидел стоявшую рядом Эмму: в одной руке она держала закрытый крышкой пластиковый стакан, из небольшой дырочки для питья ощущался ароматный запах кофе, в другой — у неё был серый пакет с эмблемой «Starbucks coffee», расположенного неподалёку от их мотеля.

— Тут салат и сэндвич, — пояснила она, кивнув на пакет, — а это — кофе, как ты любишь… — немного смущённо проговорила девочка, протягивая ему ещё горячий стаканчик. — Ты уже четыре часа работаешь, я подумала, что перекусить не помешает…

— О… спасибо… — Сэм был приятно удивлён такой заботой. Дин, никогда так не делал. Отхлебнув глоток, мужчина лишний раз убедился, что кофе был именно таким, как он любил.

— Пожалуйста, — довольно улыбнулась Эмма.

— А сколько я… — начал было Сэм.

— Ерунда, просто в следующий раз купишь мне свежую мясную вырезку… Ну, или буррито угостишь… — Эмма лишь отмахнулась от него.

— Замётано, — ответил Сэм, отдавая должное салату и сэндвичу, оказавшимся на удивление вкусными… А, может, он просто сильно проголодался.

— Что замётано? — послышался с кровати сонный голос Дина. Старший Винчестер не спеша потягивался, просыпаясь.

— Да, вот сделку с нечистью заключил, — усмехнулся Сэм.

— Что?! Какую ещё сделку?! — тут же подскочил на кровати Дин, напрочь позабыв о сонливости. — Совсем охренел, придурок?!

— Что сегодня я его угощаю, а в следующий раз он меня, — с невинной улыбкой пояснила Эмма.

— Ох… Не пугай меня так больше с утра пораньше… — откинулся на подушку Дин.

— Вообще-то уже два часа дня, а кое-кто обещал мне поход по магазинам днём… — любезно напомнила ему Эмма.

— О… — Дин со стоном спрятал голову под подушку.

— И то верно, Дин, — присоединился к племяннице повеселевший Сэм, после вкусного кофе и перекуса, настроение его заметно улучшилось, впрочем, как и отношение к племяннице. — Не дело нарушать обещания. Развлекайся!

— И ты, Брут, — недовольно высунулся из-под подушки Дин.

— Что нарыл по делу? — отозвался он, спустя какое-то время, выходя из ванной и одеваясь. В отличие от брата он Эмму совершенно не стеснялся.

— Те трое других пропавших детей и их родители никак между собой не связаны. В болото тоже вроде бы не забредали, но пропали детишки аккурат в свой десятый день рождения с праздника, — ответил Сэм. — Никто из родителей ничего похожего на то, что говорит этот Тим, не подтверждает, а репутация у него… В общем, понятно, его слова всерьёз не принимают… Свидетелей нет, подозреваемых, тоже…

— Ясненько… Будем искать. А что за чувырла, выяснил?

— О… Тут кое-что интересное. Есть, оказывается, в славянской мифологии куча всяких сказок на эту тему. Смысл основной сводится к тому, что человек попадает в болото, по другой версии его хватает за бороду и не отпускает из колодца некое водное божество, которого они зовут «vodianoi»(2) и не пускает, пока тот не согласится отдать ему то, что он дома не знает. В итоге оказывается всё, как у нашего Тима. Дома мужик узнаёт, что у него скоро будет ребёнок, либо уже родился… А он так долго где-то в странствиях продолбался, что и не в курсе был… Обычно — это сын, но есть варианты с дочками…

— Ладно, с этим всё ясно, как эту хрень водную убить, выяснил?

— В том-то и дело, что нет! Там какая-то чушь получается. Обычно подросшему ребёнку, если верить тем же сказкам, удаётся сбежать, заручившись поддержкой какой-то мелкой нечисти на побегушках у этого водяного, по другой версии родной дочери, которая сама с папашей не в ладах, и не прочь ему подложить такую свинью… В общем, чтобы его отпустили, парнишка должен выполнить какие-то бредовые задания нового хозяина, типа, вычерпать чайной ложкой весь пруд, построить за ночь дворец и прочую хрень…

— И что? Выполняет? — удивился Дин.

— Не он, а за него, как раз это всё делает та самая местная сочувствующая нечисть или дочурка при помощи колдовства, чуть ли не по щелчку пальцев… Выполнив же все эти нереальные квесты, этот … хозяин на словах вроде бы соглашается его отпустить, но на деле не хочет и даже планирует убить. В итоге, паренёк от него сбегает с той самой доброй сочувствующей нечистью, но тот отправляет за ними в погоню неких «besei»(3), весьма тупых, но сильных, как я понял, чудиков… А всё та же добрая нечисть их всячески дурачит, превращая себя с этим беглецом то в озеро с лебедем, то в пастушка с коровкой… А когда эти горе-преследователи спрашивают, не видели ли они пробегающих парня с девушкой, те отвечают, что нет, не при делах. И эти… верят и всякий раз к хозяину возвращаются и докладывают о неудаче…

— И?

— И он, конечно же, догадывается, что это его беглецы под маскировкой, вставляет им… — тут Сэм посмотрел на молча слушавшую их Эмму. — В общем, посылает их обратно в погоню… И так очень много раз, пока те не добираются домой, где их почему-то эти чудики с водяным уже не преследуют, празднуют свадьбу и живут долго и счастливо…

— Бред какой-то! — воскликнул Дин. — Пацану же десять лет только. Какая свадьба? А убить эту чувырлу болотную или как-то попроще уйти можно?

— В том-то и дело, что нет! По крайней мере, я пока информацию найти не могу.

— Ладно, разберёмся.

* * *

Дин с Эммой вышли из номера и были уже неподалёку от магазина, где на единственной главной улочке этого городка расположились почти все торговые и питейные заведения, включая и небольшое, явно недавно построенное, здание бизнес-центра, входные прозрачные двери раздвинулись, и из них вышел тот самый Тим из бара. Выглядел он сейчас гораздо лучше, чем за две предыдущие встречи на памяти Дина. Сейчас он был одет в костюм, побрит, причёсан. Правда, лицо его оставалось отёкшим и портило всё впечатление. Посмотрев на Винчестера и, видимо, смутно узнав того в лицо, он рассеянно кивнул, проходя мимо.

— Привет, Тим! — поздоровался с ним Винчестер, провожая взглядом уходящего нетвердой походкой мужчину.

— Это тот, про кого ты нам с Сэмом рассказывал? — уточнила и без того очевидное Эмма.

— Да.

— Пап, он задумал покончить с собой. Сейчас он торопится домой, чтобы достать ружьё и выстрелить себе в рот…

— Что? — Дин встревожено посмотрел в спину ещё не успевшему скрыться из виду мужчине. — Ты уверенна?

— Он только что был в нотариальной конторе, кажется, и оформил завещание на имя женщины… матери его сына… жены, наверно.

— Наверно?

— Я не могу сказать точно. Вижу неясные образы женщины с ребёнком и его счастливым от воспоминаний… У него сейчас такая каша в голове… Он сломлен и подавлен… Вижу офис, где он что-то подписывает и что при этом чувствует… Обдумывает и представляет варианты самоубийства… Очень, красочно…

— Понятно, — Дин, уже был готов бежать за этим будущим самоубийцей, подобно охотничей гончей, взявшей след. — Послушай, Эмма… магазин…

— Подождёт, я поняла…

Не сговариваясь, отец и дочь тут же припустили за ещё не успевшим далеко уйти, Тимом…

* * *

(1) Да, я помню, что по фильму у Сэма такие реалистичные видения Глюцифера начались чуть позже, но это же ООС. К тому же, лучше заметить и избавиться от проблемы раньше, когда это только стало проявляется, чем доводить парня до психушки, когда ему уже и ангел почти ничем не мог помочь, кроме, как взять все на себя.

(2) «Водяной», но для них это иностранное слово, потому и написано так.

(3) «Беси».

Дин быстро добежал, догоняя Тима. Далеко мужчина не ушёл, только успел свернуть в какой-то безлюдный переулок.

— Стой! — крикнул он, схватив его за плечо и с силой развернул. Сейчас, при свете дня и при близком расстоянии он заметил нездоровый, серо-зелёного оттенка, цвет лица, несмотря на чёрную кожу, и желтоватые белки глаз. Тогда в плохом освещении полутёмного бара это было не очень заметно.

— Чего тебе? — недоумённо спросил мужчина.

— Я знаю, что ты задумал! Не надо!

— Что? Будешь уговаривать сходить к психологу и бросить пить? — устало усмехнулся Тим. — Поверь, мне это уже не поможет. Зачем мне жить без Мэта?

— Тело не нашли. Он может быть жив!

— В болоте? Сомневаюсь… Ну, давай, скажи ещё, что никакого чудища в болоте нет… А я просто спятил… — раздражённо отозвался мужчина, скидывая его руку и уже намереваясь идти дальше.

— Не скажу. Знал бы ты, сколько я в жизни всяких уродов повидал.

— Да, неужели? — скептически спросил Тим.

— И он не врёт, — отозвалась сбоку чуть поотставшая от отца маленькая девочка, придав своему лицу нечеловеческий и пугающий вид. Такой обычно принимали амазонки во время боя с врагами. — В жизни существует много необъяснимого…

— Кто вы? — с ужасом отпрянул от них мужчина. Он бы наверно побежал от них, но было видно, что передвигался он явно с трудом. В их первую встречу Дину показалось, что это было из-за воздействия алкоголя, но сейчас мужчина был трезв, но все равно испытывал определенные трудности при ходьбе.

— Папа? Обычный человек, а я не совсем… Только вот болтать об этом не следует. Да, тебе и не поверит никто, — ответила амазонка, вернув себе вид маленькой девочки, невинно улыбнувшись.

— Эмма! Что за цирк?! — от недавней демонстрации Дину тоже стало не по себе.

— А что такого? Сэкономили время на уговоры, — ответил милый на вид ребёнок.

— Ладно… Не обращай на неё внимание. Где именно и как ты обещал отдать сына?

— Как это не обращать?! Она … правда тебе… дочь?! — мужчина был явно в шоке от увиденного.

— Правда-правда, — ответила неугомонная детка, — Папочка мой увлекается всяким сверхъестественным, и так сильно любит свою работу, что иногда с ней…

— Эмма! — перебил её разозлившийся Дин. — Я тебя сейчас выпорю!

— Ага! Ещё пообещай рот с мылом помыть! — хмыкнула малышка, ей совсем не понравился страх, и неприязнь, которые испытал отец при виде её трансформации, а потому она решила его немного отвлечь нарочито наглым поведением. Пусть уж лучше возмущается и злится, чем боится её. Да и этого Тима надо было как-то расшевелить и отвлечь от навязчивых мыслей о суициде.

— Надо же… — пробормотал ошарашенный мужчина, — Грубит прямо как мой Мэтти…

— Да, детишки, они такие, — тоном родителя с многолетним стажем изрёк Дин, — насчёт твоего сына…

— Могу показать вам место, — устало вздохнул мужчина, — но сомневаюсь, что в этом будет толк… Я уже туда приводил и полицейских, и друзей… Кричал, звал, искал… И в болото на то же место нырял… Ничего… Меня даже не засасывает… — тут он замолчал, что-то обдумывая. — А вам-то это зачем?

— Это наша работа… — ответил Дин, немного помедлив, пытаясь придумать на ходу легенду. Сейчас у него не было с собой ни одного фальшивого удостоверения.

— А работа всегда должна быть оплачена, — бесцеремонно продолжила за него Эмма. — Если мы вернём тебе сына, ты ведь нам заплатишь?

— Эмма! Что ты несёшь? — возмутился Дин.

— А что такого? Ты жизнью вообще-то рискуешь! Думаешь, я позволю тебе гробиться?! Бесплатно?! — возмутился практичный ребёнок.

— Э-э… Эмма, а что именно тебя больше возмущает? — поразился Дин. С такой стороны он дочь ещё не видел:

— Что я буду рисковать жизнью или то, что это будет бесплатно?

— Глупости не говори! — отмахнулась от него любящая дочка, продолжив торговаться. — Ну так как насчёт оплаты? Что у тебя есть, Тим? — хищно уставилась она на ошарашенного мужчину, снова изобразив на лице боевую трансформацию для большей убедительности и готовности к сотрудничеству.

— Я… не знаю. Денег у меня не густо… Только дом, но я его бывшей хотел оставить… Ещё машина, но она старая… — растерянно ответил Тим, с содраганием и страхом смотря на неё.

— Машина, говоришь? — Эмма снова сменила внешний вид и красноречиво посмотрела на отца: Дин уже давно собирался избавиться от нынешней, боясь, что их смогут вычислить. Он как-то обмолвился об этом в одном из кафе, пока они ехали к Робертсу:

— Показывай!

— А… Вы точно мне сына вернёте? — мужчина на удивление быстро отходил от шока. — Не подумайте, что я жадничаю, но… где гарантии?

— Гарантия одна, — просто ответила ему Эмма, — получишь сына — перепишешь машину на папу, не получишь сына, останешься с машиной. Такой вариант тебя устроит? Или ещё поторгуешься? А где гарантия, что твоего ребёнка в это время не …

— Всё! Всё! — поднял руки мужчина, слегка растерявшийся и напуганный от такого напора жаждущей наживы нечисти. — Я согласен! Только верните мне Мэтти! — Тим повёл их в сторону своего припаркованного неподалёку автомобиля.

Не менее растерянный и шокированный, Дин молча последовал за мужчиной и дочерью. Такого поворота он совершенно не ожидал. Брать деньги с пострадавших за избавление от нечисти… Сама мысль для него казалась дикой… Точнее, ему это вообще в голову не приходило… То, как нагло его дочь решила обобрать этого несчастного, готового покончить с собой, неприятно поразило. Может, он совершил ошибку, когда …

Резко остановившись, шедшая за Тимом, Эмма оглянулась на него. В её взгляде он увидел такую неприкрытую боль, что тоже невольно остановился.

— Минутку, Тим. Нам с папой надо переговорить.

Она увлекла его чуть в сторонку, так чтобы мужчина их не услышал.

— Что-то не так? — негромко спросила она.

— Что-то?! — прошипел Дин, — Ты решила обобрать этого беднягу?! Эмма, так нельзя!

— Почему? — искренне удивилась девочка. — И вовсе не обобрать, я же не требую его отписать дом и отдать всё до последнего цента. Он и сам готов всё отдать ради сына, включая собственную жизнь. А мы единственные, кто может ему реально помочь. Кстати, жить ему всё равно осталось недолго… Так зачем ему какая-то машина? А нам будет очень кстати.

— Почему недолго? — удивился Дин.

— Что-то с печенью у него. Аура уже совсем рваная. Ты разве не заметил внешних симптомов? Зеленоватая кожа, худоба, пожелтевшие белки глаз? Ходит с трудом? Он поэтому даже не пытался от нас убежать. А ещё он страдает от болей. Он знает, что жить ему осталось недолго, потому и решился покончить со всем этим. (1)

— Да, как-то не обратил внимания, — растерянно ответил Дин, — но, Эмма! Так нельзя! Мы не берём денег за уничтожение нечисти!

— Но почему? — снова недоумённо повторила она. — Это ведь тяжелая опасная работа и риск для жизни! Твоей жизни, папа! Почему ты так себя не бережёшь? Тебя ведь могут убить, покалечить! Так давай хоть что-то с этого получим! Мне тоже жаль этого Тима, но, поверь, если мы вернём ему сына, он нам не то что машину, себя в рабство продаст и будет счастлив!

— Это… Непорядочно… Мы не можем наживаться на этом…потому что… Это как мародерство, Эмма. Все равно, что покойников и раненых с умирающими грабить…

— В случае с ранеными согласна, но что не так с покойниками? — удивилась Эмма. — Им-то уже все равно, а живым деньги очень даже понадобятся, да и мясо у них вкусное… По крайней мере, у тех на кого нас натаскивали.

— Вы ели убитую нечисть? — шокировано переспросил Дин.

— Ну, да. А все их вещи доставались нам, как законная добыча победителя… — ответила Эмма. Она совершенно не понимала, почему отец так возмущён и шокирован, — А разве охотники так не делают? А если дракона победите, там же много золота забрать можно. Вы что? Оставляете все так?

— Нет, конечно, — Дин припомнил, как неплохо они с Сэмом пожили как раз благодаря одному из таких драконьих запасов, — Но это же не пострадавшие люди! А нападающая на них нечисть!

— И что? Мы ему поможем вернуть сына, он поможет нам. Что в этом плохого?

Дин замолчал, невольно задумавшись, а и, правда. Как-то до сих пор они сами в дела влезали под видом официальных служащих и работали, как прикомандированные сотрудники, но ни о какой оплате и речи не было. Их бы тогда сразу же вычислили… Были случаи, когда их просили знакомые и друзья… но и тогда их в лучшем случае просто благодарили. Никто и никогда даже не заикался об оплате. Да и самим охотникам такое даже в голову бы не пришло.

Озадаченная Эмма с удивлением за ним наблюдала, честно пытаясь понять, чем не угодила отцу.

— Прости, пап, но я не понимаю, чем тебя так расстроила? — пробормотала она, ее глаза налились слезами, а нижняя губа задрожала, сейчас она выглядела на редкость трогательно. — Если тебе так неприятно, то давай не будем брать машину у этого Тима. Я просто хотела помочь… Ты ведь сам говорил, что нам давно пора сменить нашу. А если Тим нам сам её отдаст, то… — в ее голосе уже послышалось откровенное всхлипывание. С удивлением заметив в процессе, как ее готовность разрыдаться действует на отца, Эмма уже целенаправленно начала доводить себя до слёз, спасибо урокам актерского мастерства.

— Всё в порядке, Эмма, — перебил её Дин, понимая, что, как ни крути, а в случае с машиной дочка права, а ещё больше испугавшись грозившего слезоразлива. Вот только рыданий ему сейчас не хватало… и расстраивать малышку, искренне не понимающую, что не так, не хотелось. А сменить машину действительно было необходимо. Да, и не знал он, как ей понятно объяснить то, чего он сам всегда считал само собой разумеющимся. Вот Сэмми наверняка смог бы — доходчиво с кучей умных слов и доводов, о добре и зле, справедливости и ответственности, а вот Дин… Он просто до сих пор об этом не задумывался, принимая, как само собой разумеющееся, и считая себя просто обязанным помогать тем, кто не мог сам защититься от потусторонних сил. Но как это объяснить совершенно иначе воспитанной дочери с совершенно иной системой ценностей и приоритетов?

— Давай взглянем на машину, а там посмотрим по ситуации, хорошо? — наконец, ответил он, твёрдо решив, что если у Тима все будет совсем плохо, то от машины всегда можно будет и отказаться. Да, и неизвестно, что это за колымага окажется.

— Как скажешь, — тихо проговорила она, почувствовав огромное облегчение, что папа на неё больше не сердится и не испытывает к ней такого… отвращения и (о, ужас!) не жалеет о том, что принял её в семью. Уловив чуть раньше это ощущение… Эмма почувствовала, как больно кольнуло сердце… Ей стало так страшно и больно, не физически, нет, но от этого было только хуже… Такой безнадёжной тоски, она ни разу не испытывала. Захотелось просто лечь и умереть на месте, почти как этому Тиму ещё несколько минут назад, всерьёз обдумывающего детали своего самоубийства.

Так вот как, оказывается, чувствуют себя отверженные Старшими амазонки… Уж лучше бы он её ударил… . Она оглянулась тогда на отца. Именно в тот момент Дин и увидел её лицо, когда она остановилась и попыталась выяснить причину. Выяснила, но понятнее, все равно не стало.

Это было странно и нелогично, она ведь действительно хотела помочь и совершенно не ожидала такой реакции. Всё-таки странный он человек. Им на уроках адаптации говорили, что люди очень любят и ценят материальные блага и особенно деньги, но до сих пор она что-то такого за дядей и отцом не замечала. Нет, она видела, что они в деньгах явно были ограничены, но вот алчности или желания обогатиться не было… То дурашливое поведение отца, когда она решила разделить с ними деньги, не в счёт. Сэм вот, например, совершенно серьёзно отказывался, они с Дином практически заставили его взять свою долю. Но ведь он же работал с её картой! Да, может, хакерская программа и налажена, но ведь он потратил на это своё время и старался сделать всё наилучшим образом. Он ей объяснял тогда, что на её карте была такая функция оповещения, что в случае снятия денег, уходило автоматическое уведомление об этом… понятно кому. Пришлось очень постараться, чтобы это выглядело, как хакерский взлом и в то же время, не засветиться. Работа была выполнена просто филигранно. Так почему же он так удивился и смутился, когда она предложила ему его долю? Разве его труд не должен быть оплачен? В Корпусе, когда их натаскивали и весьма жестоко, они все точно знали, ради чего это. Да, награда выжившей была не в деньгах, точнее, не только в деньгах — это была сама жизнь! Свобода распоряжаться собой на какое-то время и неплохой стартовый капитал в качестве бонуса, который, правда, самой Эмме уже не светил. Все ее достояние было на карте. Как небольшие подъемные на первое время, полагающиеся любой убившейся отца амазонке для начала новой жизни среди людей. После же, когда амазонка вновь возвращалась в племя, ее ожидало вознаграждение и доля наследства. Понятное дело, что это был явно не её случай. Но такое считалось нормальным у амазонок. Рисковать своей жизнью без приказа старших или хоть какой-то выгоды или стОящей причины, просто так никому из них бы даже в голову не пришло. А для отца с дядей такое было, похоже, в порядке вещей. Эмма-то сначала наивно думала, что они как-то с охоты деньги имеют. Теперь же, всерьёз засомневалась в этом… А и правда, на что они тогда живут, если охотятся бесплатно? Да, отец тогда сказал, что денег достал, но она не обратила на это внимания, потому что отвлеклась на проблему Сэма. Сейчас же Эмма над этим всерьёз задумалась. Нет, она знала, что Сэм что-то делает с кредитками, но никак не ожидала, что это будет их основным источником дохода. Ей казалось, что это у них, скорее уж дополнительный приработок. Сейчас же… Она увидела все эти незначительные, на первый взгляд, детали, в совершенно ином свете.

Тем временем они уже подходили к стоянке. Ну что сказать? Классический мустанг оказался вполне себе пригодной к передвижению машиной. Дин даже проехался на нём немножко, пробуя управления и проверяя всё ли в порядке. Эмма же в это время скромно сидела в сторонке, с улыбкой наблюдая за отцом, машина ему понравилась, и он получал большое удовольствие от вождения. Так что, отказываться он не станет. А значит, и сердится на неё, тоже. Но впредь Эмма мысленно поклялась себе больше таких проколов не допускать и добывать оплату, не посвящая отца в детали, раз уж ему это настолько не по вкусу.

Пока Дин устраивал тест-драйв, сидевший рядом на пассажирском сиденье Тим, в отсутствие поблизости странного ребёнка, немного осмелел.

— Можно личный вопрос? — с любопытством спросил он Дина.

— Валяй.

— А… как это… с нечистью? Ну… — мужчина красноречиво промолчал. — Не пойми меня неправильно, я человек широких взглядов, но как ты вообще смог… Я вот с тем чудищем из болота бы точно никогда… или тебя заставили? — при этом он с отвращением содрогнулся.

— Да, нет, — невесело усмехнулся Дин, — никто меня насильно в постель не тащил. Просто нечисть тоже бывает разная. Мать Эммы ничем внешне не отличалась от обычной женщины. Красивая, а уж темперамент какой! Сам знаешь, как это бывает, пошел в бар, выпил, подцепил горячую цыпочку… А через несколько дней приходит тебя убивать твой собственный ребёнок…

— И… как ты выжил? — с ещё большим любопытством спросил шокированный мужчина.

— Никак… Мы нашли с дочкой общий язык, договорились с одним доктором, и он мне организовал клиническую смерть. Эмма ввела препарат, чтобы сердце остановить. Так что формальности были соблюдены. Она меня убила… а потом воскресила. Но это долгая история.

— И ты не боишься её? — изумился Тим. — Жуткое создание…

— А если бы это был твой сын? — вопросом на вопрос ответил Дин, потому что и сам затруднялся с ответом. Нет, саму Эмму он не боялся, скорее уж возможного предательства с ее стороны, но он не посчитал нужным говорить об этом постороннему, в общем, человеку.

— Мэт? Не знаю… Думаешь, после болота он тоже будет… другим?

— А если и так, ты бы его принял?

— Если бы точно знал, что это мой мальчик и по-прежнему меня любит, то, да, — не колеблясь, ответил Тим. — Ты точно его вернёшь?

— Сделаю все, что смогу, — честно ответил Дин. — Не дрейфь, затем, немного подумав, он добавил, — а по поводу машины…

— Да, я уж понял, — усмехнулся Тим, — что эта была исключительно инициатива твоей «деточки». Но, знаешь, она права. Мне машина очень скоро уже станет не нужна. Да, и чудище то действительно жуткое. Если ты сумеешь с ним справиться… знаешь, это будет подвиг.

— Откуда… — начал было Дин. Этот мужчина для опустившегося пьяницы на редкость хорошо говорил и соображал.

— Ну, я ведь не всегда таким был, — невесело усмехнулся он. — Когда-то мне прочили блистательную карьеру в разведке. Я отлично умею «читать по губам», так что ваш разговор для меня не тайна… Если бы не пристрастие к бутылке… Сначала я полетел с работы, потом опускался всё ниже и ниже… Вот в этом городишке застрял, встретил свою Пенни… Какое-то время не пил, держался, потом опять сорвался… А потом столкнулся с этим чудовищем болотным… Знаешь, я в жизни многое повидал, но тогда реально струхнул. Чуть не обделался от страха… Потом домой пришел, а там Пенни такая счастливая ждёт меня, ужин при свечах приготовила… — при воспоминании Тим грустно покачал головой. — Вот тогда-то я и испугался по-настоящему… но сделал большую ошибку: не сказал ей ничего, побоялся беременную волновать. А потом мне диагноз поставили — цирроз печени. Сказали, если не брошу пить и не возьмусь за ум, то не доживу до совершеннолетия сына… Я действительно десять лет не пил, а потом, когда Мэтти исчез, ещё поначалу пытался что-то сделать, но без толку… И я снова сорвался, стало уже всё равно…

Пенни эту машину не любит. Ей управлять тяжело, женщина, сам понимаешь. Ей что поманёвреннее и полегче нужно. Тут ее за хорошие деньги все равно не продашь, так что бери и пользуйся.

— Спасибо. Это правда, очень… — Дин на знал, что на это ещё сказать.

— Да, забей, — махнул рукой мужчина.

— А… другие дети? — спросил Дин какое-то время спустя. — Тебе о них что-нибудь известно?

— Нет, откуда? — удивился мужчина, — Но, сдаётся мне, что эти пропажи с моим Мэтти никак не связаны…

* * *

Дальнейший осмотр болота ничего не дал. Как и говорил Тим, ничего там не было, даже датчики братьев ничего потустороннего не показали. Они ещё по пути заехали за Сэмом, чтобы тоже взять его на «место преступления» и быстро познакомили того с «работодателем», заодно и представившись сами по имени, не называя фамилии. Сэм тогда тоже удивился, но от комментариев воздержался, решив, узнать всё у брата наедине попозже.

— А когда ты тонул? — задумчиво спросил Дин. Может, имело значение время?

— Вечером, где-то в сумерках, — задумался Тим, — точнее не скажу. А что?

— Пока не знаю, — честно ответил Дин.

— Может, ему жертва нужна? — подала голос, молчавшая и всю дорогу до болота странно и удивленно поглядывающая на Тима, Эмма. — Такие создания обожают жертву, как животного, так и человека… Особенно человека, желающего принести себя в жертву добровольно…

— Эмма! — уже не в первый раз за сегодняшний день разозлился на неё Дин. — Это не обсуждается!

— Как скажешь… — тихо ответила она, подавленная его эмоциями.

— Что? — удивился Тим, — А разве моего сына ему недостаточно?

— Ну… Может, можно как-то обменять? — задумчиво протянула девочка. — Правда, нужен, наверно ритуал призыва и потом уже как-то с ним договориться, и чтобы было что предложить…

— Никаких договоров с нечистью и жертв! — отрезал Дин. — Вызываем и валим эту чувырлу!

— Ну, если есть возможность, то, да, — осторожно начала Эмма, — но почему бы не иметь и запасной вариант, если не получится? Может, сначала попробовать договориться, а уж если не сработает…

— Она права, — неожиданно поддержал племянницу Сэм. — А какую жертву? Может, корову привести или там, петуха?

— Или меня… — проговорил Тим, как и Дин совершенно правильно оценив намёки Эммы. — Ты ведь это хотела сказать, верно? — прямо спросил он девочку.

Эмма лишь отвела взгляд, пожав плечами.

— Извини, — только и ответила она.

— Нет! — резко ответил Дин. — Никого мы в жертву приносить не будем!

— Отчего же? — ответил Тим. — Мне всё равно недолго осталось, если моя смерть хоть как-то поможет вернуть Мэтти, почему бы и нет… Пенни сумеет о нём позаботиться, может ещё и замуж выйдет… Она у меня красивая… И сильная… А я и так собирался покончить со всем этим. Ты даже не представляешь, какие боли я сейчас испытываю.

— Так нельзя! — горячо возразил Дин. — Эмма! — обратился он к дочери, — Ты можешь его вылечить?

— Не совсем, — грустно ответила девочка. — Это — многолетняя запущенная болезнь. Мне придётся омолодить его на слишком много лет, возможно, до юности или даже детства. Это вызовет вопросы, да и не поверит никто, что это он. Сама я при этом, скорее всего, превращусь в эмбриона, а, может и вовсе в зиготу, и гарантировано погибну, и не факт, что это ему поможет, если болезнь уже тогда началась… Но если ты прикажешь, — она внимательно посмотрела в глаза отцу, — я выполню твой приказ… просто не смогу не выполнить, — тихо добавила она.

Дин только поражённо замолчал: такой обречённости и покорности он ещё у дочери не встречал.

— Что? — удивился Сэм. — Это так твоя привязка действует?

— Да, — только и ответила она.

— Не надо, — спокойно ответил Тим. — У меня наследственная предрасположенность. Алкоголизм лишь усугубил и ускорил это. Я бы всё равно умер, не дожив до старости и внуков…

Эмма только удивлённо посмотрела на мужчину, ощутив… ложь. Он врал, чтобы спасти её? Нет, просто недоговаривал. Наследственная предрасположенность была, но не было никаких гарантий, что она разовьётся в полноценную болезнь без воздействия алкоголя. Но мужчина умело передернул факты в ее пользу, и это после отнюдь не благородного поведения с её стороны по отношению к нему? Странные эти люди… совсем не примитивные и алчные до собственной выгоды, существа, как внушали им в Корпусе… Эмма почувствовала жгучий стыд за недавнее поведение… Значит, люди вовсе не животные, годные лишь на прокорм избранным… Очередная ложь и вбитая установка? Или это ей пока таких не попадалось? Теперь она совсем иначе смотрела на этого человека, ощущая огромную благодарность. Отец так злился на неё сегодня, что она уже всерьёз предположила, что он ей прикажет… Правда, судя по эмоциям, он этого очень не хотел, и Эмма снова испытала облегчение… и неуверенность.

Она мысленно сделала себе зарубку на памяти, больше никогда не торопиться с выводами и не составлять поспешного мнения о людях.

Братья отошли чуть дальше, исследуя близлежащую местность, в надежде найти хоть какую-то зацепку. Эмма подошла к Тиму.

— Спасибо, — поблагодарила его она.

— За что? — поднял он брови, изображая удивление, но оба прекрасно все поняли.

— За всё, — ответила малышка, — мне очень жаль, что я не могу тебя вылечить.

— Все мы когда-нибудь умрем, — пожал он плечами, — так пусть это будет ради близких и дорогих людей. Сколько мне осталось, знаешь?

— Не больше месяца, — честно ответила Эмма, — но ты и сам в курсе.

— Верно, мой врач то же самое говорит. Хотел бы я напоследок повидаться с сыном и убедиться, что с ним все в порядке. Иного я не прошу.

— Мы сделаем для этого все возможное, клянусь, — пообещала Эмма.

— Эй, мы тут, кажется, что-то нарыли! — крикнул Дин. — Идите сюда оба!

— А отец тебя очень любит, даже не сомневайся… — загадочно ответил Тим, отходя в сторону Винчестеров.

* * *

(1) Цирроз печени, усугубившийся тем, что мужчина сорвался и последний месяц бесконтрольно потреблял алкоголь. Отсюда и соответствующие внешние признаки, включая повышенную слезливость и худобу. Эмма, правда, этого не знала, просто увидела ауру человека.

Братьям пришлось присесть на корточки, чтобы получше разглядеть какую-то странную зеленоватую субстанцию, где-то примерно с ладонь взрослого человека размером, у самого леса, где находилось болото. Деревья росли от него достаточно далеко, но датчики ЭМП зашкаливали, демонстрируя проявление чего-то сверхъестественного. Подошедшие Эмма с Тимом с любопытством тоже наклонились, чтобы получше рассмотреть это нечто. Тим внимательно посмотрел на слизистый сгусток.

— Очень похоже на то чудище. Оно вообще всё в этой слизе и было… — брезгливо передёрнулся он. — А что это у вас за аппараты? — полюбопытствовал он, рассматривая датчики.

— ЭМП, — малопонятно ответил Сэм.

— Прямо как в «Охотниках за привидениями», — прокоментировал Тим.

— Можно? — скромно попросила Эмма и наклонилась поближе, чтобы рассмотреть это нечто, и тут же сморщила носик. — Фу! Гадость протухшая! Не буду я этого «водяного» есть! Хуже человечины!

— Так никто и не заставляет, — ответил Дин, — или тебе обязательно есть во время охоты надо?

— Ну, мало ли? — задумчиво протянула девочка. — Может, эти беси съедобными окажутся…

— А ты что? Человечину ешь? — поднял брови Тим.

— Нет! — ответила Эмма. — Предпочитаю драконов.

— Э… она шутит? — обратился Тим к Дину.

Тот лишь в ответ пожал плечами:

— Всё может быть…

Так и не найдя больше ничего, братья вернулись в номер и созвонились с Норой (1). Спустя несколько часов она перезвонила им и подтвердила догадку Дина, о возможном времени суток проведения ритуала призыва и прислала подробное описание самого ритуала. К счастью, присутствие самой ведьмы на нем не требовалось, и братья вполне могли провести его самостоятельно.

— Боюсь, ребята, мне тут вас нечем обнадёжить, — печально звучал её голос в трубке включённого на громкую связь телефона. — Тварь эта сильная и неуязвимая, если захочет, затащит вас в болото и просто утопит. Убить его можно лишь полностью осушив болото, да и то будет ещё какое-то время жить и успеет вас убить в процессе. А если найдёт другое болото поблизости, так и вовсе ничего ему не будет. Да, ещё его и беси охраняют. Они очень сильны, но глупы до безобразия, жестоки, охотчи до человечины, но и убить их гораздо легче — любым холодным оружием. Изображения я вам отправила. Опасайтесь их когтей они острее ножей.

— Кстати, о ножах, Сэм… — задумчиво проговорила Эмма после того, как разговор по громкой связи в присутствие неё и Тима завершился. — А не вернуть ли тебе мой ритуальный нож? На бесей нас не натаскивали, но не думаю, что они так уж сильно отличаются от любой другой нечисти, судя по описанию…

— Эмма… а ты… — Дин немного замешкался. Ему, в отличие от Сэма, драться с амазонкой не довелось, а вид маленькой девочки искажал его восприятие. Если бы он не видел, с какой радостью она поедала сырое мясо накануне, то, наверняка был бы категорически против. Но после увиденного, как ни неприятно ему было это признавать, в глубине души, он понимал, что его малышка не обычный ребёнок.

— Поверь, пап, я смогу, — только и ответила она, — хоть и выгляжу, как ребенок, и сил у меня сейчас меньше, чем у взрослой амазонки, но убить меня не так-то легко! Ты просто не видел, на что способна амазонка в боевой трансформации. Не веришь? Спроси Сэма, как он у Пенн летал! — усмехнулась она. — До сих пор меня опасается, потому и нож прячет. А если тебя смущает мой нынешний вид, то поверь, биологический возраст моего тела на это никак не повлиял. Да, и вообще! Я кушать хочу! Говядина, конечно, замечательный лёгкий перекус, но хочется чего-то и посущественнее! Ну, пожалуйста! — она умоляюще посмотрела в глаза отцу, отлично зная, как это на него действует. — А если кому из вас помощь понадобится? Если кого смертельно ранит? Я смогу помочь! А если ты погибнешь?! — воскликнула она. — Я же тогда и дня без тебя не проживу!

— Эмма! — раздражённо и немного растерянно ответил Дин. — Я же Охотник! Я постоянно рискую жизнью!

— И? Разве плохо, если я тебя и Сэма немного подстрахую? В команде работать умею. Нас этому учили, буду по-тихому прикрывать тылы. Я не буду лезть на рожон, не буду кричать и отвлекать. Ну, пожалуйста, пап! Мне это просто необходимо! Забыл кто я?

— Ладно, — сдался Дин. — Что-нибудь ещё на вооружение нужно?

— Помимо ритуального ножа? Я бы хотела иметь ещё парочку метательных полегче и поменьше. Стрелять мне сейчас совершенно ни к чему, отдачей на Северный полюс зашвырнёт.

— Я, пожалуй, тоже поприсутствую, — отозвался молчавший до сих пор Тим. За всё время после приезда с болот он не проронил ни слова, лишь внимательно наблюдал за работой братьев, но от комментариев и вопросов воздерживался.

— Исключено! — резко отозвался Дин.

— Я же ваш работодатель, забыл? — невесело усмехнулся Тим. — Так что, считай это прихотью капризного клиента. К тому же, мне терять уже нечего… И есть шанс увидеться с Мэтти…

На такой довод Дину нечего было возразить, и он решил согласиться, предварительно велев Тиму ни во что не вмешиваться.

* * *

— Так, приносим жертвенного петуха, отрезаем голову… — Дин перечитал инструкции, недовольно поморщившись. — И что этой сволочной нечисти вечно жертвы-то нужны?

На болотах перед тем, как стемнеет, надо было трижды обойти вокруг болота, сказать положенные слова и перерезать черному петуху горло так, чтобы кровь его ещё живого попала в болото, а потом и всё тело туда же бросить. Само проведение ритуала призыва решили оставить на Дина, потому что согласно нему, взывающим должен был быть «здоровый человеческий мужчина». Про нелюдь или больного мужчину там ничего не говорилось, а потому Эмма и Тим отпадали сразу, хоть последний и рвался провести вызов лично. Правда, когда сначала вызвался Сэм, тут уж резко восстала Эмма, заявив, что он на душевно здорового не тянет, а мало ли, как это скажется на ритуале. Она до сих пор была немного на взводе из-за недавнего инцидента.

Это случилось в номере, после выезда на болота, тщательного изучения ритуала и добычи всех необходимых для него составляющих. Пришлось даже съездить на ближайшую ферму за чёрным петухом. Фермер надолго запомнил визит каких-то ненормальных приезжих с маленькой девочкой в компании местного пьяницы, которым срочно потребовалось зачем-то купить петуха, причём именно чёрного, и их готовность заплатить чуть ли не втрое больше, чем стоила эта несчастная птица. Петух, к счастью нашёлся, весьма старый и уже не годный, как производитель. Хозяин как раз уже подумывал пустить его на суп, но тут весьма удачно подвернулись эти ненормальные, которым он сумел всучить бесполезную птицу и неплохо слупить денег. Соплячка, правда, пробовала возмутиться по этому поводу, но один из двоих незнакомцев, кажется папаша, цыкнул на неё, велев заткнуться. Так что, денежки свои довольный фермер получил.

Чуть позже уже в номере после злосчастной покупки случился новый инцидент, когда разозлённая амазонка, выскочив из ванны с воплями о всяких озабоченных извращенцах, от души врезала коленом совершенно неожидавшему этого Сэму. Взвыв, тот схватился за отбитое, а Дин хотел было уже достать пистолет.

— Да, с чего ты решила, что это я? — возмутился тогда младший Винчестер.

— Я его видела! — был ему категоричный ответ, — Твою милую галлюцинацию, что отпускал мне пошлые комплименты, а до этого говорил гадости тебе!

— Какие ещё пошлые комплименты? Где? — насторожился тогда Дин, передумав хвататься за пистолет.

— Да, всякие в стиле любителя-педофила, — недовольно ответила Эмма, не желая вдаваться в подробности, — Гнусь полнейшая. А морду ему не набьешь и ножом не порежешь! Эта скотина в туалет за мной увязалась!

— Что?! Больной ублюдок! — возмутился Дин, — Подожди, так ты поэтому там так орала? А потом ещё и Сэму врезала?

— А что ещё мне было делать?! Я немного разозлилась!

— Ничего себе, «немного», — ответил, разгибаясь Сэм. — Выскочила из ванной, и коленкой по яйцам врезала!

— Ну, а как ещё я могла изгнать дьявола?! Да, ещё и озабоченного?! — воскликнула Эмма. — К тому же, я не до конца уверена, что это не твои потаённые фантазии!

— Ну, знаешь ли! — возмутился Сэм, потирая отбитое. — Вот уж чем-чем, а педофилией никогда не страдал!

— Интересный способ изгонять дьявола, — задумчиво пробормотал удивлённо наблюдающий за этой сумасшедшей семейкой Тим.

— Зато действенный, — ответила Эмма, раздражённая недавней выходкой Глюцифера. — Этот глюк кого угодно до ручки доведёт! Я вообще удивлена, что Сэм ещё так хорошо держится, но во время призыва лучше ему постоять подальше, а то не ровен час, вмешается этот му… мужчина, и отвлечёт его или опять взбесит меня. Так что, дядя Сэм, либо это какое-то твое альтер-эго, страдающее потаенными желаниями и питающее нездоровый интерес к маленьким девочкам, либо какое-то наведённое проклятье!

— Я не педофил! — снова раздражённо повторил младший Винчестер.

— Ну, значит, вопрос с происхождением этого засранца отпадает! — подвел итог Дин. — Убрать сможешь?

— А когда у него это всё началось? — вопросом на вопрос ответила девочка. — Вроде бы лет в двадцать ты оказался в «Клетке». Я ничего не путаю? — обратилась она к Сэму, тот кивнул, затем продолжила объясняться с отцом, — По крайней мере, мне так в Корпусе говорили, когда я изучала вашу биографию. Я могу его вернуть в юность, детские годы чудесные — не вопрос, но где гарантия, что когда ему снова станет двадцать, это к нему не вернётся? И это только при условии, что глюк исключительно порождение его больного извращённого разума. Если же, это проклятье и «привет» от… — тут она посмотрела на внимательно слушавшего их Тима, — Сами знаете кого, то не факт, что он от него вообще отвяжется!

— А кто… — начал было, Тим, но ему никто ничего объяснять не захотел, а он не стал настаивать.

* * *

За несколько часов до случившегося

Приехав на болото в лесу и проведя ритуал, как положено, братья принялись ждать. Спустя несколько минут, болото буквально вскипело, и из него вынырнуло огромное, метра три, зелёное нечто с жабьей мордой, всё в тине и обросшее водорослями. Взглянув на них, болотник лишь хмыкнул беззубым ртом, и заговорил неприятным скрипучим голосом — А! Кого я вижу! Тим, старина! Нашёл всё-таки способ пообщаться? И кто ж тебя надоумил?

— Отдай ребёнка, жаба болотная! — «дипломатично» рявкнул Дин. — А не то зальём бензином твоё болото и подожжём нафиг!

Канистры они заранее заготовили, ближайших болот тут не наблюдалось.

— Да, ладно! Какие мы смелые. Охотники, да? Судя по тому, что вас двое и по описаниям, вы похожи на широко известных в узких кругах братьев Винчестеров, верно? А ваш друг знает, что вы в розыске за ограбления и массовые убийства?

— Что?! — воскликнул Тим.

— Это не они, — спокойно ответила Эмма. — Лучше скажи, зачем тебе мальчишка? Вот же готовая жертва, взрослая и добровольная.

— Хм-м, пропившийся и прогнивший изнутри алкаш, который всё равно долго не протянет? Да, на кой он мне?

Эмма четко ощутила ложь. Именно Тим и был нужен монстру, а вовсе не его сын.

— Эмма! — воскликнул Дин. — Ты что творишь! Я запрещаю тебе жертвоприношения! Это — приказ!

— Как скажешь, папа, — тихо сказала она, — но всё же, разве тебе не интересно, зачем водяному все эти дети понадобились?

— Какие ещё дети? — изумилось болотное чудище. — Я только одного прихватил.

— А где остальные трое? — не сдержал любопытство Сэм.

— Ну, уж точно не у меня! Среди людей ищите! — возмутился водяной. — А что касается этого сопляка, то он мне не нужен. Мне нужна добровольная жертва отчаявшегося человека, готового на всё. А что может быть лучше лишившегося ребёнка родителя? Что, Тим? Готов обменяться? Вижу, что готов. Только вот мне одного твоего согласия мало! Я жажду крови! Сразитесь с моими бесями, победите их, тогда и получите назад мальчишку! Он вернётся домой, а Тим пойдёт ко мне в болото.

— Нет! — воскликнул Дин.

— Согласен, — обречённо ответил Тим, голос его дрогнул. — Но могу я с ним увидеться и попрощаться напоследок?

— Перебьёшься, — холодно ответило чудище, — но разок ты ему во сне приснишься, если эти твои охотнички выполнят условие, и он будет дома с мамочкой.

— Пенни сейчас не живет дома, — ответил Тим. — Я могу ей позвонить и сказать, чтобы приехала?

— Тут связи нет, — ответил монстр с усмешкой, — а мальчишка у тебя не маленький. Очухается и сам из дома выберется и с людьми свяжется. Помнить ничего не будет.

— А… как он… — начал было Тим.

— Никак, — перебил его водяной. — Разве что истощён немного. Я, знаешь ли, знатно у него сил выкачал, но жить будет, — отмахнулся монстр. — Ну, так как? Принимаете условия или мне вас тут всех и притопить? Конечно, меня только добровольная жертва устроит, но на четверых утопленников болота вполне хватит! А уж как я поживлюсь дармовой силой!

— Да, пошёл ты… — начал было Дин, собираясь выстрелить, но тут почувствовал, что совершенно не в состоянии двигаться. Переведя взгляд на остальных, он заметил, что и они испытывают то же.

— Я согласен, — обречённо ответил Тим. — Отпусти моего мальчика и их.

— Их? Если не полягут, отпущу. А если их беси убьют, станут одними из них, — усмехнувшись ответил монстр. — Ну? Чего ты ждёшь, иди ко мне в болото!

Обречённо опустив плечи, Тим сделал несколько шагов.

— Нет, — восклинул Дин и рванулся было в сторону Тима, чтобы удержать его, но зелёный монстр лишь взмахнул рукой, и невиданная сила отшвырнула его с Сэмом и Эммой на десяток метров.

— Попридержи свой пыл, охотничек, — усмехнулся болотник, — будет ещё у тебя возможность подраться.

Схватив подошедшего Тима за горло, он резко нырнул, утаскивая мужчину за собой в болото. Не успели Винчестеры подняться, как из болота выпрыгнули два… жутких чудовища.

Они были точь-в-точь, как на присланном Норой изображении. Размером где-то чуть выше человека. Огромные конечности заканчивались почти полуметровым когтём, острым, как бритва. Носов у этих коричневых монстров не было, но имелись жуткие нечеловеческие жёлтые глаза, без зрачков и огромная пасть от груди до затылка, с двумя рядами острейших клыков, глядя на которые вампиры с левиафанами удавились бы от зависти. Жуткие твари двинулись на Винчестеров.

Огромный монстр отшвырнул Дина, метров на пять, возможно, он бы пролетел и дальше, если бы не встретился спиной и головой со стволом дерева. Ни стволу, ни охотнику встреча не понравилась. Молоденькое невысокое деревце молодой осины, переломилось надвое. Сильно ударившись, охотник постарался немедленно вскочить и дать отпор приблизившемуся бесю. Ему очень повезло, что эти монстры оказались не очень проворными. Голова гудела, сфокусировав взгляд, он едва успел ударить по голове обозлённого монстра подломившемся недавним стволом, так удачно упавшем рядом. Увы, на беси это никак не отразилось, а вот ствол повторно сломался. Отшвырнув уже бесполезные остатки дерева, Дин уже был готов сойтись с тварью врукопашную, успев выхватить нож, когда монстр резко остановился и замер, вскинув голову… Из его живота блеснуло окровавленное лезвие длинного ритуального ножа. Орудие внутри провернулось, а нелюдь упал. За его спиной оказалась маленькая амазонка в полной боевой трансформации (Дин так и не узнал, что в силу роста Эмма просто не достала до груди). Бросив беглый взгляд уже совершенно нечеловеческих глаз, она лишь слегка кивнула отцу, убедившись, что его жизни ничего не угрожает… И накинулась с ножом на уже почти поверженного беся. Дин с ужасом и изумлением наблюдал, как одна нечисть разделывает другую. Ошмётки плоти летели во все стороны под ножом озверевшей амазонки. Он мелькал с немыслимой скоростью, по ещё живому и орущему монстру, превращая того в кровавый фарш. Да, уж, права была Эмма, когда сравнивала амазонок с берсерками. Зелёная жижа, видимо, заменявшая этим созданиям кровь, лилась во все стороны. А под конец более мелкая нечисть с утробным рыком впилась зубами кажется в шею уже неопознаваемому по внешнему виду окровавленному куску зелёного месива… И Дин повторно испытал дежа-вю, увиденного в номере гостиницы, только в отличие от того раза кусок мяса был сейчас гораздо больше говяжьего, а распалённая амазонка устроила кровавое пиршество выгрызая и вырывая зубами огромные куски плоти, время от времени помогая себе ножом.

Не в силах больше смотреть на этот оживший кошмар, да и в помощи его «деточка», похоже не нуждалась, Дин отвёл взгляд, чтобы посмотреть, как дела у Сэма. А дела у брата были не ахти. Дин обратил на него внимание очень вовремя, как раз, чтобы заметить, размахнувшегося беся с мгновенно отрастающим острейшим когтем на полметра и одним махом отсекающим голову младшего Винчестера. Всё случилось так быстро, почти мгновенно, что Дин даже не сразу осознал увиденное. Упавшая голова ударилась о землю и покатилась. А уже обезглавленное тело охватили предсмертные конвульсии.

«НЕТ!» — пронеслось в голове Дина — «Сэмми! НЕТ!»

Не помня себя от ярости и ужаса он подскочил к отвлёкшейся нечисти и со спины вогнал нож по самую рукоять в грудь. Провернуть его, как это сделала недавно дочь, он не успел. Размахнувшаяся тварь задела его рукой, к счастью, не острым, как лезвие когтём и отшвырнула от себя перед тем, как рухнуть на землю замертво.

Повернувшись, Дин с ужасом уставился на лежащую рядом откатившуюся голову брата, в широко распахнувшихся и уже остекленевших глазах навеки застыло удивление. Из ровно, почти хирургически отрезанной шеи хлестала кровь…

— Сэмми… — прошептал Дин, не в силах больше вымолвить не слова. Внутри него всё как будто умерло.

Встрепенулась счастливо пирующая амазонка, почти наполовину сожравшая то, что осталось от тела недавнего беся, и быстро взглянула на Дина. Миг, и лицо нечисти приобретает человеческий вид, а сама она тут же подбегает к уже неподвижному обезглавленному телу Сэма. Её руки охватывает золотистое свечение.

— Быстро! — закричала она всё ещё находившемуся в прострации отцу. — Приставь голову, иначе будет поздно!

— А? — Дин в шоке оторвал взгляд от мёртвых глаз братишки, оборачиваясь на голос.

— Голову приставь к шее! — заорала Эмма. — Иначе не воскрешу! Шевелись!

Дин автоматически выполнил требуемое. Разум его ещё не воспринимал то, что ему говорили, но инстинкты охотника взяли своё. Он вычленил главное: «приставить голову», «воскрешу». Схватив голову Сэма за волосы (прости братишка), он, стараясь не смотреть в лицо и даже не до конца осознавая от шока, что делает, положил её рядом с шеей.

— Ближе! — командует дочь. — Приставь к шее как можно плотнее!

В полной прострации Дин выполнил требуемое.

Уже не в силах сдерживаться, маленькая амазонка буквально падает на грудь умершего, и обоих охватывает желтоватое сияние. Наверно, Дин был всё-таки в шоке, а потому отреагировал недостаточно быстро. Только когда Сэм стал резко молодеть и уменьшаться в росте, а Эмму уже стало не видно под одеждой, он как будто очнулся. Дин положил руку сверху на грудь не подающего пока признаков жизни, но уже целого тела, юного брата. Сейчас ему на вид было лет тринадцать.

— А! Что? — внезапно, будто от удара током, резко подскочил и сел Сэмми. Ворох одежды Эммы соскользнул на землю. — Что это было, Дин?! — в ужасе воскликнул подросток ломающимся голосом. — Я думал, что…

Из-под вороха одежды Эммы послышался истошный крик младенца…

Быстро выпростав измазанные зелёной слизью вещи, братья увидели крохотную новорождённую девочку, которая тут же замолчала, стоило братьям её развернуть. Рядом с ней лежала какая-то засохшая корочка, чем-то обмотанная, в отличие от всего остального она была цвета подсохшей красной крови, а не слизи.

— Что это? — спросил подросток.

Внимательно посмотрев на этот кусочек кожи, явно не принадлежащий бесям, и на живот малышки, Дина озарило:

— Отвалившаяся пуповина.

— Что? — восклинул младший Винчестер. — Откуда ты знаешь?

— Не поверишь, мама хранила в шкатулке твою, когда она отвалилась, также, как и прядочку волос, когда ты родился. Я это очень хорошо запомнил, она её при мне как-то доставала похвастаться подружкам, когда они устроили дома маленький праздник по поводу твоего рождения. А когда я спросил, что это, объяснила, что это «пупочек Сэмми», — усмехнулся Дин.

— Серёзно?! Мерзость какая! — передёрнулся подросток.

— Не волнуйся, мою пуповину она хранила в той же шкатулочке и тоже не переминула показать гостям, — утешил его Дин. — Ну, по крайней мере, мы знаем, что ребёнок доношенный, хоть и новорождённый, — пробормотал он, до сих пор полностью не отошедший от недавнего зрелища отсечённой головы Сэма. — Ты сам-то как? Шея не болит? — уточнил он, изумлённо разглядывая помолодевшего братишку. Выглядел он как в детстве, лет в двенадцать-тринадцать.

— Нет, вроде… — тут Сэм поднял руки в ставшей теперь не по размеру длинной и широкой рубашке, с удивлением вытаскивая их из слишком длинных рукавов. — А почему… — тут он резко побледнел и начал себя ощупывать, и опустил взгляд на ставшие слишком широкими джинсам и болтающейся обуви… — Это…

— Добро пожаловать в страну детства, малыш! — криво усмехнулся Дин.— По крайней мере, ты жив и твоя голова не валяется отдельно от тела.

— Что?! — неверяще посмотрел на него мальчик. — Мне оторвало голову? А… Почему я тогда жив?

В это время, забытая братьями и начавшая замерзать Эмма снова раздражённо подала голос. Только этого не хватало! Снова становиться беспомощным младенцем! Как же она сейчас была зла!

(1) Нора Хэвлок — ведьма-викканка. Помогла братьям победить демона. (7 сезон, 15 серия «Потрошитель»). Почему бы им тут не встретиться пораньше и не помочь освободить ее сына.

Сейчас

Всё когда-нибудь заканчивается. Наконец-то, к огромному облегчению Сэма, закончилась и эта поездка. За время в пути Эмма успела его ещё раз описать, ревела, не переставая, почти всю дорогу, чем жутко нервировала как его, так и матерившегося за рулём Дина. Сэм узнал о себе много нового. А ещё у него затекли и устали руки от непривычной, хоть и не тяжелой ноши. Все-таки он и сам сейчас был гораздо меньше. Вздохнув, где-то на полпути, он осторожно положил Эмму себе на коленки, вдоль ног, снял свою уже слишком большую для подростка кожаную куртку и, расстелив её на сиденье рядом, осторожно положил на неё разобиженного младенца. Вот, по крайней мере, куртка не должна промокнуть, если Эмме вдруг опять захочется сделать своё мокрое дело. Разгадав его манёвр, малышка выпростала ручки, учитывая, что её не особо-то и заворачивали, и, потянув их в сторону мальчика, красноречиво выгнула в его сторону животик. Будь на месте Сэма, Дин, он бы легко догадался о причине, но Сэм до этого с младенцами дела не имел, а потому лишь удивлённо воззрился на неё.

— Что ты хочешь?

— А-А! — закричала в ответ Эмма, потому что говорить, увы, ещё не могла. Ей было мокро, а оттого противно и холодно. На руках у помолодевшего Винчестера она могла, по крайней мере, греться. — А-А-А! — расплакалась она настолько жалостливо и грустно, состроив обиженное выражение на сморщенном личике.

— Да, что там у тебя! — рявкнул с водительского сиденья Дин. — Ты что? Её успокоить не можешь?

— Представь себе, не могу! — разозлился Сэм. Всё-таки подростковые гормоны давали о себе знать. — Она лежит и живот выгибает. Не знаю, чего хочет!

Чертыхнувшись и остановив машину на обочине, благо, на дорогу, хоть и немноголюдную они уже всё-таки выехали, Дин вышел и открыл дверь на заднее сиденье.

— Что случилось, Эмма? — устало спросил он.

Посмотрев на него самым невинным взглядом, малышка снова выгнула животик.

— Господи, Сэм! Она просто хочет, чтобы ты взял её на руки, — вздохнул Дин и сам наклонился к дочери. В его руку скользнула крохотная ручка, и Дин … снова разозлился, — Сэм! Она же замёрзла! Ты что? Не видишь? Хоть бы потрогал что ли! У неё руки просто ледяные! Не мог её одеялом укрыть?!

Сказать на это Сэму было нечего. Он и правда, как-то не догадался. Будучи сам весьма закалённым и не очень-то чувствительным к холоду, тем более, что и джинсы, и куртка, хоть и были ему сейчас велики, но оставались на нём, а потому он просто не успел замёрзнуть. О том, что младенцы, тем более новорождённые гораздо чувствительнее к перепадам температур и легко замерзают, он не знал.

— Ясно, — вздохнул Дин, и, расстегнув куртку, начал снимать собственную рубашку.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил Сэм.

Не удостоив его ответом, Дин снял заляпанную слизью и немного его кровью рубашку, затем стянул через голову и майку, в которую быстро завернул предварительно вытащив из вороха уже мокрой одежды, Эмму, боясь, как бы она не замёрзла ещё больше. Он убрал в сторону мокрые тряпки, положил младенца на расстеленную куртку Сэма и укрыл, предварительно сложенным втрое, одеялом, которое до сих пор лежало свёрнутым в углу сиденья.

— Вот, милая. Так лучше? — спросил он.

Обиженно всхлипнув, явно раздумывая расплакаться ли сейчас или чуть позже, малышка медленно моргнула, решив на этот раз промолчать, только посмотрела на него укоризненно, что в исполнении младенца выглядело немного странно, но мило.

— Сейчас мы приедем в мотель, я тебя вымою и переодену, — безошибочно угадал её чувства Дин, — Потерпи немножко, хорошо?

Вздохнув, малышка снова нехотя моргнула. Мимика у младенца была на редкость красноречивая.

— И не третируй Сэма! — усмехнулся Дин, снова возвращаясь на водительское место.

— Что? — возмутился Сэм.

— Подумай хорошенько, — уже вовсю развесилися Дин, садясь на водительское место и обращаясь к дочери, — Ведь ему же за тобой присматривать и подгузники менять, если меня рядом не будет. Так что, сильно его не доставай.

— И-И! — возмутилась малышка.

— Что?! — недовольно воскликнул Сэм, — Подгузники менять?! Я на такое не подписывался! Ты что? Из меня няньку сделать решил?!

— Сэмми, тебе сколько лет, двенадцать? — безмятежно отозвался Дин.

Мальчик в ответ лишь обиженно засопел.

— Вот и прояви сознательность, — подвёл итог добрый братец. — Помнишь, когда тебе было шесть, ты жутко завидовал, что я был старшим, а не ты? Ещё говорил, что ты бы на моём месте никогда бы не стал командовать. Вот, теперь тебе и карты в руки: примеришь на себя роль старшего брата, малыш.

— Очень смешно, — недовольно проворчал подросток.

— А по-моему, забавно, — усмехнулся Дин, глядя в зеркало заднего вида на недовольную физиономию брата. В двенадцать Сэмми был таким смешным, когда дулся. Может, ему поэтому так нравилось его периодически разыгрывать? Это с возрастом братишка научился «держать лицо», да и то не всегда. Сейчас же, мимика у него была не менее красноречивой, чем у Эммы.

Добравшись до номера, Дин выполнил обещание, помыл и переодел Эмму в самый маленький комбинезончик, какой сумел найти в ее чемодане, положил ее на кровать, затем быстро переоделся и побежал в круглосуточный магазин. Сэм же остался за ней присматривать. Нет, он бы и сам с удовольствием сбегал в магазин (да хоть к черту на рога!), но, увы, появление несовершеннолетнего подростка в такое позднее время могло вызвать вопросы. К тому же, он, в отличие от Дина, даже понятия не имел, что именно нужно покупать.

— Ну, вот, — недовольно проворчал подросток, — Мы с тобой и остались одни. Спасибо, конечно, что спасла, но как мне теперь охотиться и помогать Дину?! — последнюю фразу он почти прокричал.

На детском личике появилось весьма красноречивое возмущение.

— Да, я понимаю, тебе тоже не нравится быть младенцем, но, может, ты хоть как-то будешь объяснять, что тебе нужно?

Девочка посмотрела на него так, будто он был умственно отсталым.

— Я понимаю, но, если что, ты кивнуть хотя бы сможешь.

Малышка попробовала, но судя по всему у неё не получилось. Она расстроенно всхлипнула.

— А может, мы тогда по алфавиту попробуем? — осенило Сэма. — Я буду буквы называть, а ты показывать, какие, хоть так. Давай, попробуем, чем тебя сейчас кормить нужно? Смесь тебе вроде не по вкусу, это и я понял. Давай: Эй… Би…

На второй букве девочка издала звук.

— Так, подожди. Я напишу, — Сэм достал ручку и записал первую букву.

Спустя какое-то время, у него получилось слово: кровь (1).

— Эмма… А тебе кровь животного нужна? — с надеждой спросил он.

Ответом ему был возмущённый вскрик.

— Нечисти?

Тот же результат.

— Человека? — упавшим голосом спросил он.

В ответ Эмма улыбнулась и даже радостно замахала ручками, правда несколько раскоординировано.

— Тебе любого человека кровь нужна? — продолжал уточнять Сэм.

Снова был ему возмущённый вопль.

— А чья? Моя?

Опять недовольный звук.

— Дина?

В ответ Эмма радостно улыбнулась. Наверно при других обстоятельствах, Сэм счёл бы такую счастливую улыбку очень милой, но, учитывая, что они обсуждали… Винчестера не покидало ощущение абсурдности происходящего. Сам он был сейчас не то двенадцати не то тринадцатилетним мальчишкой, обсуждающим с новорожденным детёнышем нечисти, мягко говоря, своеобразный рацион. Мысленно у него уже перед глазами вставали встречи с вампирами и Сэм почти с ужасом очень реалистично представил себе картинку вцепившегося в шею Дина младенца.

Уловив весьма яркий последний образ, Эмма снова посмотрела на него, как на дурака, и открыла совершенно беззубый ротик.

— Ладно, ладно я понял, — тут же отреагировал подросток, опасаясь, что она опять начнёт плакать.

— Много тебе надо и как тебя кормить, с руки в рот сцедить?

Спустя какое-то время, на том же клочке бумаги у Сэма была надпись: «бутылочка с соской, 150 мл».

— Ага, понял, — с облегчением ответил Сэм и набрал номер мобильного Дина.

Тот ещё был в магазине, как раз раздумывая, что бы взять из детского питания и брать ли вообще, насколько он помнил, грудничков надо было кормить весьма часто, наверняка и с Эммой так, но вот подойдёт ли ей человеческая смесь? Все остальное молодой отец уже купил на первое время, потом посмотрит по обстоятельствам. Так что звонок Сэма был очень кстати. Спустя еще минут десять, Дин вернулся из магазина с упаковкой подгузников для новорожденных, несколькими комплектами комбинезончиков для них же, но почему-то голубых.

— Для девочек такого размера не было, — ответил он на невысказанный вопрос Эммы и Сэма. Дин также надел недовольной малышке подгузник. — Вот, бутылочку купил для моей принцессы, — улыбнулся он, решив ее немного утешить и отвлечь. — Сейчас покормлю.

Счастливая улыбка и довольный лепет, увы, совершенно не распознаваемый, стали ему ответом.

Помыв руки и продезинфицировав нож, Дин также тщательно вымыл и бутылочку с соской, а потом сцедил кровь из руки. Взял на руки малышку. Положив ее головку у сгиба локтя, Дин сунул в рот дочери сосочку. Какое-то время в номере стояла тишина. Ребенок сосредоточенно насыщался. Это могло бы выглядеть просто очаровательно, если не видеть, что именно он пил. Когда бутылочка опустела, Дин положил головку младенца на плечо, придав маленькому тельцу вертикальное положение, начал расхаживать по номеру с малышкой.

— Что ты делаешь? — с любопытством спросил Сэм.

— Даю ей срыгнуть после кормления. Так мама всегда делала, когда ты был такой же. Я спрашивал, почему, но сейчас уже не помню, а вот как ты громко рыгал я запомнил, — усмехнулся на выражение лица брата Дин (2).

И точно, в подтверждение его слов, Эмма издала весьма характерный звук. Часть крови оказалась на спине Дина.

— Ну, вот, — сказал он, — Теперь и уложить можно.

Правда, стоило ему положить малышку, Эмма снова замахала ручками и выгнула животик.

«Прямо, как в машине», — мысленно отметил про себя Сэм. Тогда он не знал, что это означает.

— Что? На ручки хочешь? — улыбнулся Дин, снова беря малышку на локоть и начиная укачивать, негромко напевая что-то.

Буквально через несколько минут, насыщенно-голубые, почти фиалковые, как у большинства младенцев, глаза, устало закрылись. Покачав ещё немного для верности, Дин осторожно положил малышку на кровать и, перевернув ее набок, накрыл одеялом. Ее головка тоже оказалась повёрнута на бок.

— Где-то через час-два надо повернуть ее и голову на другую сторону, — шепнул брату Дин.

— А она сама не поворачивает? — удивился подросток.

Дин на это только также красноречиво на него посмотрел, как до этого — Эмма.

«Да, уж семейное сходство просто на лицо, даже на выражение лица», — невольно подумалось Сэму.

Весь небольшой остаток ночи прошёл спокойно. И Дин, и Сэм спали, как убитые после всех этих приключений, но где-то на рассвете Дин проснулся, не надеясь на Сэма, чтобы поменять положение младенца... Тут молодой отец снова зажмурился от непонятно откуда появившегося яркого света.

Проморгавшись и окончательно очнувшись от сна, он разглядел знакомое свечение вокруг дочери. Посмотрев на часы, Дин увидел, что было шесть тридцать утра. Уже начало светать, а занавески братья вчера не задёрнули. На месте уже погасшего свечения под одеялом что-то завозилось. Подойдя к кровати Эммы, он увидел разорванный комбинезончик и светловолосую голенькую годовалую на вид девочку, лежащую на спине и задумчиво изучающую собственные ручки.

— Эмма? — негромко спросил Дин, не желая будить Сэма.

— Папа… — на него взглянула белокурая малышка. Сейчас дочка выглядела очень похоже, когда он в первый раз увидел ее в доме Лидии, разве что, чуть постарше.

— Это моя кровь так действует? — только и сумел спросить Дин. Он-то уже морально готовился как минимум год провозиться с младенцем. Сейчас же испытал огромное облегчение. Как все-таки хорошо иметь дочь-амазонку.

Девочка в ответ кивнула и попыталась сесть, что у неё не сразу получилось. Потом хотела встать, но лишь упала на попу. Обиженно посмотрела на Дина, так, будто это он был виноват и чуть было не заплакала.

Вовремя сориентировавшись и боясь разбудить Сэмми, Дин наклонился и взял ее на руки.

— Тихо, Эмма. Не надо плакать, — шепотом сказал он ей на ушко, крепко обнимая и немного укачивая. Он тут же почувствовал, как расслабилось маленькое детское тельце, а в районе шеи, вздохнули. — Лучше расскажи, почему на тебя так моя кровь подействовала. Может, мне тебе ещё парочку таких бутылочек скормить, и ты станешь взрослой?

— Пока не нядо, — ответил ему детский голосок, немного коверкая звуки. — Только йаз в сютки. А пока сыйое мясо.

— И как часто? — деловито уточнил Дин.

— Йазь пять или четыйе… навейно… А спой мне… как вчейя…

— Что? — удивился Дин. — Тебе нравится, как я пою?

— Дя!

— Ну, ладно…

Спустя какое-то время, Дин переодел Эмму, а потом отправился за мясом в тот же круглосуточный супермаркет, раздумывая, взять ли сразу побольше, чтобы не бегать, и что делать с той упаковкой подгузников для новорожденных? Сейчас-то впору горшок покупать. А лучше наверно будет просто подождать сутки до очередной порции крови, и она снова подрастёт?

* * *

Уже днем Сэм проснулся от непонятного шума на полу, автоматически вытащив пистолет из-под подушки, он резко сел. Странно, почему оружие ощущается таким непривычно тяжёлым и неудобным? Взглянув на свою маленькую, почти детскую руку, Сэм с ужасом все вспомнил… Значит, это был не сон. А он так надеялся, что, проснувшись утром, снова увидит в зеркале своё привычное взрослое лицо. Со стороны пола снова послышалась какая-то возня. Посмотрев туда, у Сэма чуть челюсть не упала: на полу играла в какие-то кубики годовалая девочка.

— Эмма? — уточнил на всякий случай он.

— Добие утло, Сем! — жизнерадостно отозвалась она, помахав ему ручкой.

— Как ты выросла… — только и сумел растеряно проговорить он.

— Ага! — улыбнулась она, — Папина кловь помогла. Я не зняла до конца, что слаботает. Ням говойили, сто, когда у матели молока нет. Дочелей колмят кловью отцов.

Эмма с удовольствием болтала. После отсутствия возможности поговорить, она была сейчас очень рада пообщаться.

— О… — только и ответил на это Сэм. — А во что ты играешь? — удивился он. — И зачем?

— Мелкую мотолику тленилую, стобы лючше говолить, — ответила малышка.

— Ага, тебе не помешает, — усмехнулся подросток, за что получил деревянным кубиком по лбу, метко запущенным Эммой.

— Ай! Больно! — потёр ушибленный лоб Сэм.

— Что у вас тут, детишки? — вышел из ванной Дин.

— Она мне кубиком в лоб запустила! — на автомате пожаловался брату Сэм и только после понял, как по-детски это звучит.

— Он пейвый начал! — одновременно воскликнула Эмма.

— Да, неужели? — усмехнулся Дин. — Вы хоть сами поняли, что сказали? Чувствую себя отцом семейства… Ну, что отшлепать вас или в угол поставить? — уже вовсю веселился он. — Вы же оба как-бы взрослые или я ошибаюсь? Так что выясните сами все свои недоразумения, что ли. Кстати, я тут, пока вы спали, прошёлся немного. Весь городок на ушах стоит, обсуждают сенсационную новость: нашёлся Мэтью, сын Тима. Мальчик, насколько я слышал, ничего не помнит. А вот самого Тима нет, понятное дело, — Дин помрачнел. — Думаю копы всё на него и свалят.

— А что вы в таких случаях деяете? — полюбопытствовала Эмма.

— В таких случаях, мы пытаемся спасти всех жертв, — ответил за брата Сэм, — только вот сейчас из меня боец тот ещё. Если он ещё этих бесей на одного Дина и тебя натравит…

— Нетю у него больсе бесей, — ответила Эмма, — эти последние были. Он потому и хотей из нас таких сделать, если бы они победили.

— А откуда ты знаешь… А, ну, да. Я иногда забываю… — пробормотал Сэм.

— А зачем ему был нужен Тим? — спросил уже Дин. — Я ведь правильно понял, ему был нужен он, а не мальчик?

Эмма кивнула:

— Я не совсем поняля, но по-моему этот водяной хотей заменить себя Тимом. Влоде бы век его иссяк, и он долзен найти достойного плиемника. А Тим подходиль, как никто, дазе его болезнь… — тихо проговорила Эмма.

— Вот, как? Значит, Тим теперь водяной? — уловил главное Дин. — А как нам его вернуть?

— Не зняю, — ответила Эмма, — но, сдаётся мне, он и не захочет возвлащаться. Пап, его такие боли мучили, он узе готов быль уйти, его тойко тлевога за Мэтти и делжала, да и то он уже отчаялся… А сейчас он спокоен, лебёнок жив и в безопасности с мателью. Вляд ли ты сумеешь до него достучаться. Мозем снова пловести вызов, но вот не думаю, что это чем-то холошим кончится. Сделать мы ему ничего не сможем, даже если подожжем болото, он все лавно успеет нас утащить туда же. Бесей нет, конечно, но от этого не легче, — честно ответила Эмма.

В исполнении маленькой девочки такая речь, да ещё и коверканная, всерьёз не воспринималась, но братья честно выслушали и задумались. Правда, не о том, от чего хотела их предостеречь Эмма. Оба хотели спасти Тима или хотя бы обезвредить его в качестве водяного, чтобы случая с пропажей детей больше не повторилось.

— И всё же, надо попробовать, — упрямо ответил Дин. — Надо только подготовиться.

— Подозди несколько дней, мне снова будет пять, — внесла конструктивное предложение Эмма.

— Хорошо, а пока надо бы озадачить Нору, должен же быть какой-нибудь способ… — задумчиво проговорил Дин.

— Холосо, а пока мозет всё-таки сходим в магазин? — с надеждой спросила Эмма.

— Ладно, — ответил Дин, — Сэмми теперь тоже новые шмотки нужны.

Недовольно поморщившись, подросток только уточнил:

— А местным мы как объясним, откуда вдруг вместо двух взрослых мужиков и девочки, остался лишь один — с подростком и младенцем?

— Плодавщицы вас не видели и не зняют, — заметила Эмма.

— Ладно, решим по ходу дела. Вперёд, детишки, — сказал Дин. — По легенде я ваш отец, а вы брат с сестрой. Как вам?

Новоявленные брат с сестрой только скептически друг на друга посмотрели.

— Не похозы! — выдала Эмма.

— А твоим племянником или кузеном я быть не могу? — уточнил Сэм, ему было как-то неудобно называть Дина «папой», пусть и недолго, — а то получается, что тебе было лет пятнадцать, когда я родился.

— Не пятнадцать, а восемнадцать, а то и двадцать, если мне сейчас не тридцать, а, скажем тридцать два, а тебе двенадцать, а не тринадцать, — ответил Дин.

— И где, в таком случае, наша мама? — не переминул уточнить Сэм.

— А я вдовец, — печально улыбнулся Дин, — ращу детей в одиночку и жду свою единственную…

— Ты это той женщине из плачечной так же сказал? — со смешком уточнила Эмма. — Тогдя понятно, что она на тебя слазу накинулась!

Спустя какое-то время, когда все собрались, Эмма проковыляла к Дину неуверенной походкой, с требованием:

— На ючки!

— О, Эмма! Твои вторые первые шаги! — умилился Дин, подняв дочку на руки и слегка подбросил вверх. Ответом ему был счастливый визг и довольная улыбка.

* * *

(1) blood — (англ.) кровь.

(2) У детей при глотании может попадать воздух и скапливаться, вот потому им и надо его срыгнуть, иногда частично выходит и немного грудного молока или смеси. В случае Эммы — это кровь.

Этот день в магазине ознаменовался приходом весьма необычного семейства: отца с двумя детьми. Маленькая годовалая на вид очаровательная белокурая девочка была у мужчины на руках, а хмурый темноволосый мальчик, лет примерно двенадцати-тринадцати, шёл рядом с ними. Одет он был странно: джинсы чуть более обтягивающие для мальчика и слишком яркая рубашка, хоть и были ему вроде как по размеру, но выглядели на нем чужеродно и не очень хорошо сидели. Намётанный глаз продавщицы автоматически отметил, что одежда мало того, что с чужого плеча, так ещё и женская. Может, мальчик поэтому выглядел таким недовольным? Знала бы она, насколько права оказалась…

* * *

Перед походом в магазин…

Разборки Сэма с братом и ехидной племянницей на тему подходящих джинсов продолжались минут десять. Все началось с того, что Эмма заметила и разумеется не забыла упомянуть вслух братьям, что Сэму не в чем идти в магазин, более того, добрая девочка даже предложила одолжить свои одежки по такому случаю.

—Чего для лодного дядюшки не сделаешь, — с милой наивной улыбкой добавила она. — Могу дать поносить джинсы и мою лозовую кофточку, любимую, мезду плочим.

— Ты издеваешься?! — не оценил ее «доброты» дядюшка.

— Она права, Сэмми, — неожиданно встал на сторону дочери Дин. — Вот только вопросов со службами опеки нам не хватало. А они непременно возникнут, если ты явишься, одетый как Гекльберри Финн (1).

— Ты знаком с творчеством Твена? — иронично заметил мальчик, — Вот уж не ожидал от тебя такой глубины познаний в американской литературе!

— Да, пошел ты, козел!

— Придурок!

— Сопляк!

Затем братцы по настоянию Сэма начали весьма веселую примерку с другими вариантами одежды, как из гардероба Дина, так и Сэма… Зрелище, как и комментарии Дина с недовольным шипением Сэма, было просто фееричным… Два раза поругавшись — раз, из-за того, что кто-то слишком упрямый осел, игнорирующий дельные советы, второй — из-за того, что Сэм попытался убедить Дина, что он скорее голым пойдёт, чем в девчачьих шмотках.

—Ну, я зе тебе не тлусы свои пледлагаю, — подлила масло в огонь уязвлённого мужского, а по совместительству и подросткового самолюбия, девочка. Она сейчас с интересом наблюдала за ругающимися братьями и откровенно веселилась. В самом деле, им бы на сцене комиками работать, озолотились бы.

— Отвянь, малявка!

— Малыш, если тебе не о чем больше беспокоиться, кроме своего внешнего вида, подумай о национальном долге! — усмехнулся Дин.

— Можно подумать, вопросов не возникнет, если я буду одет в женские шмотки, как последний… — недовольно ворчал уже под конец спора подросток, угрюмо рассматривая себя в зеркале в необычном прикиде.

— Ну, плям не майчик, а мечта… педофила, — хихикала за его спиной Эмма.

Раздосадованный подросток недовольно посмотрел на веселящуюся мелкую, — Любимая кофточка, говоришь? А если я ее случайно порву или испачкаю? — поинтересовался он с ухмылкой.

— Не смей! — тут же изменилась в лице Эмма.

Бинго! Наконец-то младший Винчестер узнал хоть одно слабое место племянницы: она очень трепетно относилась к своей одежде. Довольно улыбнувшись, подросток многозначительно посмотрел на разом поскучневшую малышку. Похоже, больше шуточек с ее стороны ближайшее время не будет. Это немного подняло ему настроение и примирило с необходимостью носить девчачьи шмотки.

* * *

— Добрый день! Чем могу помочь? — улыбнулась дежурной улыбкой продавщица.

— Добрый, — улыбнулся мужчина, — Мне для сына одежду на ближайшую неделю подобрать и для дочурки кое-что на вырост.

— И на сейчась! — отозвалась девочка, с интересом рассматривая вешалки с одеждой.

— И на сейчас, — покорно повторил отец, спуская девочку рядом с понравившимися ей полками.

Продавщица с удивлением наблюдала, как совершенно спокойно маленькая годовалая малышка указывала пальчиком, а родитель только снимал с вешалки требуемое, без всяких возражений. Самое интересное, что для такого возраста выбор у явно недавно начавшего ходить ребёнка, был очень даже осознанным. Подбирала она вещи со знанием дела, отдавая предпочтение удобным вещам неброских оттенков и брюкам, с которыми тут же устремилась на руках отца в примерочную. Большая часть брюк была отбракована, а вот понравившиеся, всего две пары, отложили аж три размера.

— На вырост, — как с улыбкой пояснил отец девочки. — Дети так быстро растут. Оглянуться не успеешь, а ей уже шестнадцать…

С этими словами он поспешил в примерочную с очередной кучей одежды, причём в этом ворохе продавщица заметила даже лифчики!

Подросток же — напротив, выглядел немного растерянным и недовольным, как будто редко ходил по магазинам. Создавалось впечатление, что мужчина вообще о нем позабыл, сосредоточившись исключительно на младшей дочери.

— Чего встал, Семми! — окликнула его шустрая сестрёнка, выглядывая из примерочной, — Смотли тленики и джинсы! А ещё клоссовки не забудь!

К пущему удивлению продавщицы, никто, похоже, из этой странной семейки такому поведению не удивлялся. Более того, обречённо вздохнув, подросток подошёл к нужным полкам и сам начал выбирать себе одежду. Отец, похоже, этот процесс вообще не контролировал, предоставив сыну полную свободу выбора.

Когда он скрылся в соседней примерочной, то женщина услышала бесцеремонный голосок девочки:

— И тлусы с носками не забудь!

— Да, мамочка! — послышался недовольный голос подростка, но, как ни странно, без дальнейших препирательств он пошёл выбирать себе требуемое в секцию нижнего белья для мальчиков. Правда, по пути уточнив у все больше удивляющейся продавщицы, можно ли нижнее белье примерить. Взяв несколько вещей, как опять автоматически отметила про себя женщина, явно нескольких размеров, как будто точно не зная своих, мальчик снова скрылся с очередной небольшой партией вещей в примерочной.

Позже, на кассе, ее снова изумили эти трое. Подросток, тут же переодевшись в купленное и явно довольный этим, спокойно протянул и молча, как будто всю жизнь этим занимался, расплатился отдельной карточкой. На ее поражённый взгляд, отец лишь пожал плечами, подтвердив, что сын у него самостоятельный, так что он действительно завёл для него отдельную карту, а что какие-то проблемы? Девушка только молча покачала головой, протягивая чек. Ещё возникла небольшая заминка с девочкой, которая, как будто, тоже как-то странно задержалась на кассе, но отец ей что-то шепнул, отчего ребёнок буквально расцвёл и чуть ли не с визгом кинулся на шею родителю. После, расплатившись на кассе за малышку (а то у бедной продавщицы возникло впечатление, что и годовалая девочка сейчас достанет персональную кредитку). М-дя, похоже, ей будет о чем сегодня посплетничать с подружками. Новость о Мэтью Донахью это, конечно, не затмит, но тоже будет, что обсудить.

* * *

Когда с покупками, спустя час с небольшим, было покончено, оба старших Винчестера чувствовали себя просто вымотанными, а вот младшая — была бодра и весела, и готова ещё столько же провести времени за шопингом. Подумав, все вместе решили перекусить в мексиканском ресторанчике, где Сэм вспомнил своё обещание и угостил Эмму острым мясным бурито, да, и не только, настояв, что за обед Эммы сегодня платит он, а не Дин. Сами они тоже выбрали себе еду по вкусу. Дин предпочёл кесадилью, а Сэм то же буррито, только овощное. На всех они взяли тарелку тако и начос. Сама Эмма после недавней трапезы на болоте и в силу нынешнего возраста ее тела, особого голода не ощущала, но еда оказалась удивительно вкусной. Эмма, да и остальные члены семьи с удивлением обнаружили, что ей очень нравятся ярко выраженные острые блюда. Сэм и Дин тоже отдали должное гуакамоле, обед прошёл весело и непринужденно.

Несмотря на более, чем странные обстоятельства, выдался просто отличный день и не менее замечательный вечер, который вся семья дружно решила провести после обеда и прогулки, в местном парке аттракционов, где Эмма буквально обзавидовалась чёрной завистью Сэму, ведь ей, в силу нынешнего возраста многие особенно экстремальные и потому наиболее интересные аттракционы были недоступны, но зато они здорово с отцом постреляли в тире и она даже выиграла гигантскую слинки (2), чем сама вызвала зависть уже у отца, который, оказывается, был готов «убить за такую» в детстве. Так что, позабыв про крутые американские горки, они полностью погрузились в соревнования в тире и азартно метали кольца, да и вообще всё, что могло метаться и стрелять. В последнем Дин показал себя настоящим асом, сказывался богатый опыт обращения с холодным оружием, а в первом — блистала дочка. Ей отлично удавалось метать и кидать всё, что не было слишком тяжёлым для нынешних детских ручек. Сэм в это время от души отрывался на более экстремальных аттракционах и был, похоже, счастлив и наслаждался с повышенной детской восприимчивостью и эмоциональностью.

— Ну зе! Давай, пап, — болела в это время в тире за Дина, Эмма.

Потом он сажал ее на прилавок и под удивлённый взгляд продавца, дал ей несколько «ножиков» — пометать по мишеням. Может, ходила Эмма ещё и с трудом, но память тела и вбитые инстинкты, с хорошим глазомером, сработали безупречно. И под скептические поначалу взгляды продавца, она ловко сбила все мишени, потом отец в стрельбе выиграл огромного плюшевого мишку, чуть ли не с Эмму размером, которого тут же и вручил дочери. Было забавно видеть, как брови ее буквально на лобик полезли от удивления, а отец с гордостью усадил ее себе на плечи. Потом они весело катались на аттракционах с лошадками-качалками, где Эмма сидела на коленях у отца на детской карусели и была в тот миг абсолютно счастлива, схожие эмоции Дина, добавляли умиротворения и ей. Затем были машинки, где Эмма лихо рулила, снова сидя на коленях отца и «таранила» машинку Сэма, делавшего вид, что злится, хотя Эмма отлично знала, что ему было не менее весело, чем им. Похоже, всем троим Винчестерам такого времяпрепровождения очень не хватало в прошлом, чересчур быстро братьям и юной амазонке пришлось повзрослеть, не успев вот так просто вовсю подурачиться, слишком рано расставшись с детством. Они даже сделали забавные фото этого вечера, на память. А Сэмми в итоге вошёл во вкус и вовсю наслаждался сахарной ватой, даже Эмму угостил… Она после этого долго отплевывалась и затребовала у отца срочно стакан воды, чтобы «убрать привкус этой приторной гадости». Как же Сэм тогда веселился! Впрочем, веселье его длилось недолго, ровно до тех пор, пока рядом с ними уже в конце вечера внезапно не возник разряженный клоун, явно собираясь что-то веселое сказать, но подростку потребовалась вся выдержка, чтобы не шарахнуться от него в сторону. Не заметив должного отклика, артист молча ушёл, но весь душевный покой и веселый настрой Сэма будто испарились… Эмма с удивлением наблюдала за ним, сидя на коленях у тоже как-то странно напрягшегося отца.

— Что с ним? — подняла она голову на Дина.

— Сэмми боится клоунов, — тихо пояснил ей отец, так, чтобы стоявший чуть поодаль Сэм его не услышал, — Это ж надо именно к нему понесло этого придурка!

И тут же рядом с мальчиком возникла слишком хорошо знакомая иллюзия «Глюцифера». Что он сказал, Эмма с такого расстояния не расслышала, но парень вздрогнул и до боли прикусил язык. Похоже, сработало, но спонтанный праздник для мальчика, да, и теперь уже и Эммы был безвозвратно испорчен. Дин, хоть и не был способен увидеть невидимку, но, интуитивно почувствовав настроение брата, решил, что виноват во всем случайный клоун.

Так, в подавленном молчании, они и вернулись в номер. Сэм — под впечатлением от встречи с Люцифером (в глубине души он надеялся, что Эмма ошиблась, и он, по крайней мере, лет восемь не увидит своего персонального мучителя). Дин был просто недоволен, виня во всем клоуна. Эмма же была не на шутку встревожена тем, что заметила в ауре младшего Винчестера. Конечно, она была рада лишнему подтверждению, что дядя не является скрытым извращенцем-педофилом, но это лишь усугубляло ситуацию и невольно подтверждало ее наихудшие опасения, но что делать, она пока не знала. Как эйдетик, она многое знала и многое помнила, но вот как из этого огромного пласта информации вычленить главное, она, увы, пока даже понятия не имела. Это ее угнетало, папа наверняка расстроится, но скрывать от него истинное положение дел и всю серьёзность ситуации казалось неправильным, да и привязка ей этого не позволяла. Стоило ли рассказать всю правду Сэму? Она не была в этом уверена. Пока он не в курсе, то будет продолжать бороться, а если узнает, не опустятся ли у него руки раньше времени до того, как они с Дином сумеют найти выход? Эмма не знала, как поступить, решив честно рассказать отцу, и пусть сам решает, он ведь знает дядю дольше и лучше, чем она. Вот пусть и думает, стоит ли посвящаться брата в истинное положение дел или нет.

Вечером, перед сном она приняла положенную порцию крови от Дина и легла спать, наученная горьким опытом в широкой ночной рубашке с прикольными разноцветными зайчиками, одной из купленных вещей «на вырост». По крайней мере, она не порвётся, когда ее тело опять изменится. Эмма подспудно обдумывала ситуацию так и эдак, анализируя как недавние события, начиная со встречи и более персонального знакомства с папой, так и сегодняшние, и пришла к аналогичному выводу, что и Сэм, хоть и не знала этого. А весь парадокс ситуации заключался в четком осознании: она категорически не хотела внешне взрослеть. К ней нынешней, не говоря уже о младенце, Дин относился не в пример теплее и нежнее, чем когда Эмма выглядела взрослой или даже шестнадцатилетней девицей. Конечно, быть младенцем и годовалой малюткой она желания не испытывала, да и не хотелось быть в тягость отцу в дороге и на Охоте. А вот стать, например, ровесницей нынешнего Сэма или даже чуть младше, почему бы и нет? На физическую силу это мало влияло, а отец почему-то гораздо трепетнее относился к ней именно в ипостаси ребёнка. А ещё Эмме и самой очень понравилось быть маленькой девочкой, особенно, когда папа сажал ее себе на плечи и катал на спине, как сегодня, или носил на руках. Ей так не хватало тактильного контакта в детстве, а отец то ли интуитивно, то ли просто в силу опыта старшего брата, сам того не понимая, сполна обеспечивал ее этим. Похоже, ему и самому этого недоставало. Кто знает? Расспрашивать его о детстве она пока стеснялась. Так, с какой стати она должна отказываться от таких приятных бонусов, дающихся с нежным детским возрастом? Терять доверие и такую неожиданную любовь новоприобретенного родителя категорически не хотелось, напротив, Эмма была полна решимости не останавливаться на достигнутом и максимально укрепить завоёванные позиции. Она уже поняла слабые стороны отца, например, младший брат. Осознавал ли дядя, как много на самом деле значит для него? Она не была в этом до конца уверена, но точно знала, что и Сэм дорожит Дином не меньше, хоть и не всегда во всём согласен. А раз так, значит, нужно спасать родственника и по возможности заслужить и его любовь, это будет куда разумнее, чем разжигать вражду и воспринимать его как конкурента. Тем более, что это было не совсем так…

Додумать и проанализировать эту мысль она не успела: снова случился возрастной скачок. На этот раз она никого не разбудила. Все произошло как-то буднично, привычно, а главное, почти безболезненно. Спустя какое-то время трехлетний ребёнок придирчиво рассматривал себя в зеркале ванной, единственном зеркале в полный рост в номере. Ну, что тут скажешь? Координация тела уже гораздо лучше, картавить она, по идее, уже должна перестать. Последнее её ужасно бесило, Эмма честно старалась говорить правильно, но это не всегда получалось. Сейчас же, это уже не было проблемой: все-таки, амазонки всегда взрослели и развивались гораздо быстрее обычных детей, даже по объективным показателям того или иного возраста.

Сделав все свои дела и умывшись, Эмма терпеливо принялась ждать, когда проснутся остальные члены семьи. Делать ранним утром было совершенно нечего, а потому она подошла к ноутбуку Сэма и, введя пароль, принялась наугад гулять по интернету, подспудно обдумывая проблему Сэма и вопрос с Тимом. Лично ей была не по душе идея снова с ним связываться. Ведь не потащишь же к нотариусу водяного, да и на чьё имя выписывать машину? Не на настоящие фамилии же. Если они самовольно возьмут машину, где гарантия, что его, теперь уже наверно, вдова не заявит об угоне? Да, и что вообще делать с этим Тимом-болотником? Вряд ли он, будучи могущественным и здоровым теперь, согласится снова влачить жалкое существование в изношенном теле пьяницы. Душа в посмертии? Может, надавить на то, что она не попадёт в Рай, а будет гореть в гиене огненной или что-то в этом роде? Но Эмма сомневалась, что такое сработает. Да, по большому счету, плевать она хотела на этого Тима, сам виноват. Никто его насильно пить не заставлял. Да, и несъедобный он был для неё, а, значит, бесполезен. Другое дело, Сэм. Вот судьба члена семьи, которым так дорожил родитель — это совсем другое дело.

Спустя какое-то время проснулись и остальные, с любопытством посмотрели на подросшую и уже одетую в обновку девочку. Эмма изо всех сил старалась и внешне подчеркивать образ маленькой девочки. Им в Корпусе давали несколько уроков и от стилистов-имиджмейкеров. Конечно, там больше делался акцент на деловой стиль, чтобы не попасть впросак на собеседовании и прочее, но амазонки всегда отличались высокой приспособляемостью к окружающей обстановке, а потому, Эмма совершенно спокойно применяла полученные знания и сейчас. Конечно, ее одежда была максимально удобной и неброской: никаких кружевных платьиц и рюш (хотя бы потому, что они не подходили по сезону и обстановке, и только бы раздражали мужчин), но вот яркую футболку розового цвета и трогательные хвостики на голове, подчёркивающие ее внешнюю хрупкость и сходство с ребёнком, почему бы и нет? В сочетании с хорошо сидящими и удобными джинсами с кроссовками и ветровки веселенькой расцветки на выход из номера (оставшейся ещё от прошлой жизни), Эмма выглядела и мило, и уместно, а, главное, ей самой было в этом удобно.

— Утречка, — пожелал ей Дин и скрылся в ванной.

Сэм же, сразу потребовал назад свой бук, будучи с утра явно не в духе. Это, видите ли, не игрушка. Что именно ему больше не понравилось: сам факт пользования или что Эмма так легко разгадала пароль — так и осталось секретом. Из вредности (тут же позабыв свои благие намерения, в отношении Сэма), перед тем, как отдать, она специально задала поиск с порно-ресурсами. При виде которых на экране, Сэм как-то подозрительно покраснел и замер, все-таки подростковые реакции были такими сильными и неконтролируемыми… Да, и в пижамных штанах, хоть и не обтягивающих, мало что можно было скрыть, тем более от наглого эмпата, сейчас лихо и достоверно отыгрывающего образ вредной младшей сестрички… И в ванной сейчас от неё не спрячешься, там ведь был Дин. Усмехнувшись, Эмма хотела было добавить от себя пару-тройку язвительных комментариев, но тут взгляд ее упал на одно из открывшихся окон с очередной завлекательной сценой и многообещающим заголовком: «Отвязные нимфоманки ждут тебя!»

Нимфоманки? Ассоциативный ряд в голове девочки тут же провел параллель: возбужденный подросток… секс… нимфы… Ну, конечно же!

Внешне, стараясь ничем не показать своей радости, она лишь с улыбкой вернула уже ненужный бук Сэму, пожелав ему посмотреть кое-что из увиденного и не раздражаться лишний раз, а закрыться в ванной и снять напряжение.

На это подросток недовольно буркнул, что не мелким соплячкам, которым ещё и года нет, учить его и демонстративно хлопнул дверь в ванной, из которой уже выходил Дин, причём вместе с буком! Неужели решил последовать совету или просто взял из вредности, чтобы Эмма не могла им пользоваться?

— Что, опять поцапались? — с любопытством спросил Дин у Эммы.

Девочка лишь в ответ пожала плечами:

— Подростковые гормоны… Пап, он снова видел «Глюцифера» сразу же после клоуна. Его это сильно расстроило…

— Да, что же за… — начал было Дин, но прикусил язык, глядя на девочку.

— Можешь, поругаться, если хочешь, — ответил ему ребёнок. — С удовольствием просвещусь. Ну, а если серьезно, Сэм меня очень сильно тревожит. Теперь я даже не сомневаюсь, что это ментальное проклятье, которое сведёт его с ума и в итоге убьет, причём очень быстро. Пока он ещё с этим борется, но уже очень скоро не сможет! Пап, эта иллюзия становится все сильнее и реальнее для него!

— Что?! — воскликнул Дин. — Эмма, ты уверена?

Девочка только грустно кивнула, почувствовав его страх за брата:

— У него очень нехорошая аура, и уже начинает рваться, естественной ментальной защиты ещё хватает, но это ненадолго! Надо срочно решать вопрос, ещё максимум неделя, и уже некого будет спасать! Его нынешняя подростковая эмоциональность сильно ускорила процесс.

— Вот, же… ! — от души выразил весьма витиеватую конструкцию Дин. — Я правильно понял, у тебя есть какие-то идеи, мисс «Конгениальность»?

— Есть, но сначала нужно переговорить с твоей Норой, и, пап, лучше Сэму этого пока не знать. Эта иллюзия-проклятье знает все, что знает он. Вдруг, он как-то сможет сорвать все? Надо сделать это втайне от него.

— Что именно? — нахмурился Дин. Ему очень не понравилась мысль, что нужно делать что-то у брата за спиной.

— О, не волнуйся, если дельце выгорит, тебе понравится… — загадочно усмехнулась Эмма. — Надо только кое-что выяснить, не посвещая Сэма. Может, его обмануть? Пройдемся с тобой якобы ещё раз «по магазинам», а его с собой не возьмём под каким-нибудь предлогом?

— Каким? — удивился Дин.

Эмма на это лишь мило улыбнулась…

* * *

Спустя буквально минут двадцать, когда Сэм вышел из ванной, то угодил в натуральный скандал и истерику в одном флаконе: Эмма кричала, плакала, требовала вот прямо сейчас и немедленно пойти в магазин за каким-то платьем, это было почему-то жизненно важно для неё… Дин вяло отбрыкивался от внепланового шопинга, на что разобиженный ребёнок кричал и топал ногами, что одну ее точно не обслужат, требовал себе сопровождение и именно отца, потому что Сэмми сам выглядит, как ребёнок (Тут подросток почувствовал знакомое раздражение: его так мог называть лишь Дин!). В общем и целом, как он понял из криков и воплей взбешённой амазонки, которой явно в голову «детство ударило» (вон, даже истерики устраивает в стиле трёхлеток с валянием на полу, криками и завываниями, так что аж в ушах звенит), легче было выполнить требование, чем объяснять его нецелесообразность. Слегка побледневший и взлохмаченный, будто только что как минимум с вампиром дрался, порядком взбаламученный с утра пораньше, Дин просто вынужден был вот прямо сейчас отчалить с разошедшейся деточкой в магазин за позабытым платьем.

— Ах, да! Там же ещё и туфельки были к нему в тон, а какие заколочки! — заламывал руки этот белокурый «ангелочек».

Сэм был поражён терпению брата с обреченным вздохом одевающим куртку и покорно следующим в магазин за нетерпеливо уже притопывающей в дверях ножкой дочерью.

Теперь Сэм не сомневался: Эмма — просто воплощение зла! Ни за что не заведёт детей, когда вырастет! И плевать, когда это будет! И что умом он уже взрослый! Эти мелкие кошмарики хуже всей нечисти вместе взятой, а уж если это нечисть в детстве, вертящая и командующая твоим братом на правах дочери…

— Ну и ужас! — похоже, даже Глюцифер впечатлился. — И ты будешь терпеть эту мелкую дрянь? Знаешь, может, стоит с ней договориться и перепоручить на неё мою задачу? Я-то надеялся свести с ума лишь тебя, но чтоб обоих Винчестеров… Да, я о таком и мечтать не смел!

* * *

(1) Кто не в курсе: Марк Твен «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Фина». Там этот персонаж был сыном пьяницы и одевался соответственно в одежду с чужого плеча.

(2) 7 сезон 14 серия «у Плаки» Дин неплохо так провел время в местном детском уголке для развлечений :) так почему бы сейчас ему так не расслабиться в кругу собственной семьи.

— Ну, ты и актриса! — проговорил Дин, уже отойдя от мотеля и скрывшись из зоны видимости Сэма. Сейчас они, не спеша, свернули с главной улицы и прогуливались по небольшому парку. — Вот уж не подумал бы, что «девочка из подвала», толком ничего не видевшая, кроме боев с нечистью, способна так натурально отыграть детскую истерику. Колись, как тебе так лихо удаётся изображать нормального ребёнка?

Несмотря на шутливый тон и беспечную улыбку, сам он был максимально серьёзен. Что бы там ни было, умом-то он понимал — перед ним отнюдь не безобидная крошка. Случай на болотах это более, чем наглядно продемонстрировал.

— Ну, — ответила Эмма, замявшись, — у нас в Корпусе были уроки актерского мастерства и психологической адаптации. Это вкупе с эйдетической памятью и хорошей приспособляемостью к любым условиям… Сам понимаешь, естественный отбор… иные у нас не выживают…

— Из серии: «хочешь жить, умей вертеться», — понимающе уточнил мужчина.

—Именно, — совсем не по-детски тяжело вздохнула Эмма.

— А что за эй… за память у тебя такая? — с любопытством спросил родитель.

— Эйдетическая. Значит, что я все сразу запоминаю и никогда не забываю. Могу припомнить любое случившееся со мной событие в мельчайших подробностях в любое время.

— Полезная штука… Правда, кое-чего лучше бы не вспоминать, — задумчиво ответил Дин, невольно прикидывая, как бы он себя чувствовал, если бы помнил абсолютно все, даже то, что всеми силами постарался забыть…

— Да, тебя я тоже очень хорошо запомнила, когда ты пришёл к нам… — с улыбкой заметила девочка. — Ты мне тогда так понравился…

— Серьёзно? — искренне удивился Дин. — И чем?

— Выражением лица, — все с той же мечтательной улыбкой ответила ему Эмма, — и эмоциями… Ты так забавно и сильно удивлялся, до сих пор не могу понять, почему мне твои чувства так нравятся… Они такие яркие, притягательные…

— М-да, таких комплиментов я ещё не слышал, — до глубины души поразился Дин (чем ещё больше порадовал Эмму). Кто бы мог подумать, что он ещё тогда сумел произвести такое сильное впечатление на ребёнка. Может, это и определило её дальнейший выбор?

Они какое-то время шли по улице молча.

— Так что за план у тебя, вундеркинд? — спросил Дин, присаживаясь на ближайшую скамейку и убедившись, что место безлюдное. — Ты ведь что-то уже придумала, верно? Так, что именно осенило твой сверхчеловеческий разум?

— Понимаешь, мы в Корпусе изучали не только всякую нечисть, нам ещё рассказывали и о других существах. Ты что-нибудь про нимф слышал?

— Лично не встречал, — честно ответил Дин, — это вроде из греческих мифов полуголые девицы, гуляющие с козлоногими мужиками?

— Фавнами и сатирами… Ну, не совсем так. Про нимф вообще очень мало известно, собственно больше всего о них информации и было у древних греков, но вскоре они все вымерли. Особенно много их пострадало во времена Римской Империи, а в Средневековье выкосили оставшихся. С тех пор они считаются исчезнувшим видом и никто о них больше ни разу не слышал. Нимфа — это такое создание, ей надо спать с большим количеством мужчин. Слово «нимфомания» тебе о чем-нибудь говорит? Так вот, это каким-то образом на энергетическом уровне увеличивает их собственную жизненную силу. Но и мужчины в накладе не остаются: ночь любви с нимфой способна исцелить от многих недугов, а уж если этих ночей будет много, то для сильной нимфы вообще нет почти ничего невозможного. Насколько известно, сами мужчины тоже отзывались о близости с нимфой самым положительным образом, говорили, что это сродни чуду.

— И чем нам может помочь столь… хм-м познавательный эротико-исторический экскурс, — удивился Дин, — если эти крошки все равно вымерли или все-таки кто-то выжил?

— Нет, этот мир слишком жесток для них, — ответила Эмма. — Они ещё от несчастной любви умирают, да и смириться с гулящей спутницей, которая практически спит со всеми подряд… Сам понимаешь, редкий мужчина способен, разве что, по очень большой любви… В противном случае, от несчастной любви нимфы умирают. К тому же, даже если таковой и находится, в случае его смерти вслед за любимым нимфа тоже умирает… А ещё они умирают от насилия и вынужденного воздержания, кстати тоже…

— Помереть от воздержания! Господи помилуй, ну и страсти… — поразился Дин. — А что эти нимфы за звери такие? И чем это нам поможет, если они как динозавры вымерли? Что и немудрено, при таких-то условиях…

— Не как динозавры, впрочем… не важно. Милейшие и безобиднейшие создания, судя по имеющимся сведениям, очень красивые, а ещё странные…

— Куда уж больше…

— Нет, ты не понимаешь… Они как-то видят мир иначе, чувствуют интуитивно, а не логикой, что вот этот мужчина им нужен, будь он хоть калека, хоть старик… А вот другой — молодой и красивый, может вообще на них никакого впечатления не произвести… А принуждать или как-то соблазнить ее нельзя. Тут либо она тебя выберет, либо нет. И ничего ты поделать не сможешь, хоть озолоти её.

— Ну, может можно как-то её убедить, — улыбнулся Дин.— Хотя, что толку, если их все равно нет?

— В том-то и дело, что нельзя. А нет их в нашем мире… Ты веришь в параллельные миры? Что где-то до сих пор живут те же динозавры, например…

— А где-то не существует демонов, а мы с Сэмом всего лишь выдуманные сказочные герои… — продолжил задумчиво Дин, невольно вспоминая, как стараниями одного неадекватного ангела они попали в такой вот параллельный мир, очутившись на съемках очередной серии про их собственную жизнь, в качестве своих же актеров. Там, помнится, Сэмми был женат на Руби, и во дворе его особняка гуляла прикольная альпака…

— Верно, — немного удивленно кивнула Эмма, уловив наиболее живописные образы из его воспоминаний и не менее яркие при этом чувства. — Расскажешь?

— Ну, почему бы и нет…

Они присели на одну из многочисленных пустых скамеек под деревом. Какое-то время девочка только потрясенно слушала его, открыв рот…

— Это… Ну, надо же… — только и сумела сказать она, не в силах выразить собственные эмоции. — То есть, получается, что в каком-то из миров все могло случиться, как в моем сне? Мы не … — она замялась, пытаясь подобрать подходящее определение, —… не подружились… и Сэм меня убил?

— Да, забудь ты про этот сон! — раздраженно ответил Дин. Ему и самому сделалось не по себе при мысли от подобной перспективы. — Мало ли, что могло где-то случиться! Ты, что? Поэтому к нему все время цепляешься? Лучше расскажи, как эти несуществующие нимфы Сэмми помогут.

— Нет, просто он прикольно дуется… Особенно, сейчас, когда маленький.

На это Дин лишь понимающе улыбнулся, он и сам временами испытывал схожие чувства.

— У меня всего лишь предположение, но если разработать ритуал поиска и призыва нимфы из какой-нибудь параллельной реальности… Может, где-то они ещё и остались… Прости, пап, но лучших идей у меня нет. Я не знаю, как ещё можно вылечить Сэма. Может, и есть какие варианты поближе, те же ангелы или демоны… Но вряд ли они что-то смогут ему противопоставить, ведь Люцифер является архангелом, причём сильнейшим… Сомневаюсь, что рядовой ангел или демон сможет реально перебить его проклятье, разве что перебросить на кого-то ещё или взять на себя… но какую цену они при этом запросят и не попытаются ли обмануть? Нимфа, по крайней мере, поможет бескорыстно и без последствий как для себя, так и окружающих. Если это в её силах, сделает всё, что сможет, ещё и удовольствие получит… А нет, так просто откажется, и мы вернём её обратно…в любом случае.

— Вернём?

— Ну, да. Пап, они само воплощение любви и света, обидеть или убить нимфу легко, но потом тебе это такими неудачами и горестями в жизни обернётся, что лучше и не пытаться.

— Да, я как-то и не думал обижать… Если они и впрямь такие чудесные, как ты говоришь…

— Судя по сохранившимся источникам, они… что-то вроде элементалей, само воплощение светлой магии, но при этом, совершенно беззащитны физически… Знаешь, среди амазонок жалость не самое популярное чувство, но даже нас пробрало, когда нам Наставница о них рассказывала. Очень обидно, что этот мир для них уже непригоден… Хоть они и способны помогать лишь мужчинам…

— Эй! Это что за дискриминация! — шутливо возмутился Дин. — Мужчины тоже люди!

— Ой! — «перепугалась» Эмма. — Виновата, исправлюсь! Кстати, о мужчинах… Знаешь, пап, если дело с призывом выгорит, и нимфа тебе предложит, не отказывайся.

— Поверь, теперь уж точно не откажусь, — ухмыльнулся Дин. — Мне уже и самому интересно стало, ты меня прямо заинтриговала… Вот уж чего, а оздоровительного секса с нимфой у меня точно ещё не было… — тут он немного нахмурился. — А нимфу не смутит, что Сэмми — ребёнок? Это как-то… нездорОво.

— Не ребёнок, а тинейджер, — усмехнулась очень похожей улыбкой родителя Эмма. — Видел бы ты, какой у него был сегодня утренний стояк!

— О, так это он поэтому сбежал в ванну, чуть меня дверью не зашибив? — догадался Дин. — А ты, добрая душа, наверняка ещё и прокомментировала?

— Ну, — смутилась «добрая душа», — я вообще-то его и вызвала…

— ЧТО?!

— В смысле, я специально в его буке порно запустила и ему показала, — тут же поспешила объясниться Эмма. Ещё не хватало, чтобы отец подумал о ней невесть что!

— Знаешь, это вообще-то не очень красиво так издеваться над парнем…

— Тем более, если он уже взрослый мужчина в теле ребенка, — закончила его мысль Эмма. — Поверь, я его понимаю, как никто другой… О! Может, если нимфа не сможет его от «Глюцифера» избавить, то хоть взрослым сделает?

— Они и такое могут? — удивился Дин.

— Не знаю, вроде бы их магия созидательная и исправляет то, что неправильно и противоестественно, а что может быть правильного в том, что взрослый мужик теперь двенадцатилетний? — задумчиво ответила Эмма, — хотя, точно утверждать и не берусь, может нимфы этого и не могут…

«Или Сэму больше подходит подростковый возраст», — мысленно добавила она.

— Очень интересно… Ладно, толку рассуждать…

Дин набрал номер Норы, поздоровался и хотел было объяснить причину звонка, голос женщины почему-то звучал глухо и … отвлеченно что ли…

— Нора! Что-то случилось? — спросил забеспокоившийся Дин.

— Дай мне трубку, — прошипела Эмма и, не дожидаясь разрешения, невежливо выхватила телефон у отца, почувствовав неладное, благо, сидели на скамейке, так что дотянуться ей было нетрудно.

— Я… посылка… — послышался чуть слышный голос из телефона. Связь оборвалась, зазвучали короткие гудки.

Дин заметил, как резко побледнела Эмма.

— Ты и по телефону можешь человека прорентгенить? — уточнил на всякий случай он.

— Выходит, что могу, — растерянно ответила девочка. — Никогда до этого не пробовала… У неё эмоции такие сильные были, что даже по телефону… Я уловила образ и страх… Нет, скорее ужас… за своего ребёнка… Пап, — Эмма посмотрела на отца с тревогой, — она посылку распаковывала, когда с тобой по телефону говорила, а там… ухо её сына…

— ЧТО?! — воскликнул Дин. — Это как… Ты уверена?

— Абсолютно… — подтвердила она. — Мы поедем к ней? Да?

— Именно, и подозрений у Сэмми точно не вызовем. Скажем, что она сама мне позвонила, чтобы узнать подробности про водяного, а тут и посылочка пришла… — на ходу придумывал правдоподобную ложь Дин, вскочив со скамейки.

Так они и порешили, потом быстро стартовали обратно в номер, весьма удивив столь ранним возвращением сидящего за буком Сэма.

— Собирайся! — скомандовал Дин. — Нам нужно срочно к Норе!

— А что за спешка?

— У неё сына похитили и прислали его ухо, — пояснила Эмма. — Мы как раз шли в магазин, а она нам позвонила, хотела узнать про водяного, и тут посылка пришла. Она ее во время разговора распаковывать стала… А там такое!

— Она сама вам рассказала? — удивился Сэм.

— Нет, я почувствовала, — ответила Эмма. — Такие эмоции… Просто животный ужас за своего ребёнка! А уж какие образы яркие!

«Если бы мама хоть вполовину так за меня переживала…» — с горечью подумалось ей.

С другой стороны, она бы тогда ни за что не сблизилась с отцом, с такой готовностью потянувшись к нему… А случись нечто подобное с ней, будет ли он так за неё переживать и волноваться?

Интересно будет посмотреть на эту Нору. В Корпусе им говорили, что у человеческих женщин очень сильно развит материнский инстинкт, некоторые даже привязывались к совершенно чужим детям… Сама Эмма ещё ни разу не сталкивалась с человеческими матерями, да и с человеческими женщинами, по большому счёту, тоже, не считая кратковременных контактов с официантками в закусочных и продавщиц в магазине. По заочному знакомству Нора производила приятное впечатление. Интересно будет посмотреть и пообщаться с ней вживую.

— Ничего себе… — только и сумел сказать подросток, вставая, закрыл бук. — А что с Тимом? Мы так всё бросим?

— Пока, да. Тут жизни ребёнка ничего не грозит, а вот там…

— А как же другие пропавшие дети? — спросил Сэм. — Мы даже не попытаемся узнать, что с ними?

— Что ты предлагаешь, Сэмми? — прямо спросил его Дин, отлично зная брата.

— Я могу остаться и попробовать выяснить…

— Тебе сейчас двенадцать, исключено. А если и ты пропадёшь? — ответил Дин, — Да, и как ты себе это представляешь? В такого сопливого федерала и самый тупой коп не поверит!

— Я вполне могу и сам о себе позаботиться! — рассердился в ответ Сэм.

— Маленькая поправка: ты МОГ о себе позаботиться, когда выглядел взрослым, — заметила Эмма.

— А тебя не спрашивают, нелюдь в подгузниках! — вспылил Сэм. — Это ты во всем виновата!

— Что?!

— Не смей так с ней разговаривать, засранец! Да, ты хоть представляешь, каково это видеть твою башку безмозглую, прыгающую по земле как шар от кегельбана?! — разозлился в ответ Дин. — Каково мне было прилаживать ее к твоей шее, чтобы Эмма смогла тебя воскресить?! И ты ещё после этого чем-то недоволен?! — в его голосе помимо возмущения звучала горечь и боль.

Судя по всему, Сэм это представил, причём весьма ярко, ведь на отсутствие живого воображения, он никогда не жаловался…

— Прости меня, Дин… — неуверенно и виновато пробормотал подросток, опустив взгляд. — И ты, Эмма… но как же Тим и другие дети?

— Мы сюда вернёмся и закончим начатое, обещаю, — серьезно ответил брат.

— Сын Норы сейчас в гораздо большей опасности, а она нам нужна! — раздраженно воскликнула Эмма. Плевать ей было на этого растреклятого Тима и уж, тем более, ее не интересовали какие-то незнакомые (и несъедобные) дети, впрочем, кое-какие соображения у неё на эту тему имелись. — Нора ведь ведьма, верно? Может, если мы прихватим с собой какие-нибудь личные вещи этих детей, фотографии… она сумеет узнать их местонахождение или хотя бы определить, живы ли они ещё или нет? Только, вот прямо сейчас нам надо к ней, пока ее сына второго уха не лишили, а, может и ещё какой части тела, вряд ли она будет в состоянии помочь, пока он у похитителей. Кстати, пап, позвони ей, скажи, чтоб ухо заморозила. Я потом попробую его прирастить, ну, как Сэмми — голову, если все закончится благополучно. А ты уж в этот раз не зевай и постарайся не доводить меня до состояния новорожденной, ощущения так себе… И ещё, мне показалось, что она знала похитителя и… и с вами он как-то связан. Вы вроде бы тоже этого парня знаете…

— Парня? — переспросил Дин.

— Да, судя по её ощущениям, я уловила образ молодого человека, шатена с каким-то нервным, немного сумасшедшим взглядом, внешность вполне симпатичная… Худощавого телосложения…

Братья на такое переглянулись.

— Похож на Джефри, —только и сказал Дин, — больше у нас общих знакомых с Норой нет.

— Неужели, демон вернулся… Тогда нам и правда лучше поторопиться, — пробормотал уже без лишних препирательств подросток.

* * *

Глубокая ночь и очередной приступ взросления Эммы застали всех Винчестеров уже в дороге, когда на заднем сидении мустанга Тима с изменившимися теперь номерами, спали в обнимку дядя с племянницей. Это вышло случайно. Сэму по возрасту, в отличие от Эммы, было можно ехать на переднем сидении без автокресла, так что, девочка уже привычно улеглась на заднее сиденье, на этот раз ещё и чтобы не привлекать внимание полицейских и не нарываться на штраф, укрылась пледом. Сэм же отчаянно клевал носом в наступающих сумерках, всё-таки он был уже не взрослым, а детское тело было куда менее выносливо. К тому же, кое-что при осмотре машины Дин всё же упустил, а именно: спинка переднего сиденья рядом с местом водителя не опускалась. Нет, Дин бы его починил, но обнаружилось это досадное упущение уже в дороге. Так что, привычно откинуться назад и более-менее подремать в относительном комфорте у Сэма не получалось.

— Ложись на заднем сидении, и ночь там поспи, — предложил ему Дин, видя мучения мальчика, — а завтра я все налажу.

Сэм на это лишь упрямо покачал головой.

— Там Эмма спит, — только и ответил он.

— И что? Вы сейчас оба там поместитесь без проблем. Ты, что, боишься её?

— Просто не хочу мешать, — заупрямился подросток, но под насмешливым взглядом Дина отвернулся. — И вовсе я её не боюсь!

— Да, неужели? — послышался с заднего сиденья ехидный детский голосок.

Недовольно на неё оглянувшись, Сэм всё-таки перебрался назад, когда Дин остановил машину на обочине. Хитро посмотрев на него, Эмма подвинулась, изобразив боевую трансформацию на лице.

— Очень смешно, — пробурчал подросток и улёгся с ней рядом.

Она заметила веселый взгляд Дина в зеркале заднего вида, он ей незаметно подмигнул.

Забавно, размышлял он, что Сэмми так легко повелся на «слабо», сказываются подростковые гормоны? Ведь взрослый же или настолько сильно хотел спать, что почти не спорил? Надо бы у Эммы спросить на досуге, что за очередная каша варится в голове его братишки. С тех пор, как Эмма его просветила о реальной опасности «Глюцифера», Дин волей-неволей стал внимательней к постоянно меняющимся настроениям Сэмми, пошатнувшуюся психику которого ещё и подростковые гормоны временами испытывали. Если Нора сумеет разработать ритуал и призвать создание, способное спасти жизнь и рассудок его брата… Да, Дин готов был хоть десять раз спасти её сына от похитителя, плевать демон он или человек.

Сонный подросток, между тем, улёгся рядом с Эммой, тесно прижавшись, по-другому просто не получалось. Как бы там ни было, но лежать, пусть и даже с таким близким соседством, было не в пример удобнее и, как с удивлением обнаружил Сэм, уютнее, чем спать сидя, постоянно заваливаясь набок. Чем-то это напоминало ему их совместные с братом ночевки в детстве, правда, сейчас старшим в этом дуэте был он… непривычное ощущение. Вот, точно в таком же положении, как он сейчас, частенько на заднем сидении Импалы и засыпал с ним Дин. Наверно он тоже ощущал, как в живот упирается чуть более маленькое и тёплое тело, чувствуя стук его сердца. К тому же, Эмма была небольшой для своего возраста, да и, подстраиваясь под его ощущения, не крутилась почти, а ещё от её «хвостиков» у него под носом едва заметно пахло каким-то цветочным детским шампунем, которым она помыла голову накануне… это выгодно отличало ее от Дина, не всегда приятно пахнущего, как мысленно с облегчением отметил подросток. Хорошо, что он тоже помылся перед дорогой, а то «добрая девочка» наверняка бы прошлась и по теме «аромата» подростка в пубертате. Сейчас же, её головка расслабленно лежала на его предплечье, как на подушке, себе под голову Сэм положил свернутую куртку. Сама она спала на боку между спинкой заднего сиденья и Сэмом, повернувшись к нему лицом и закинув на него ногу и руку. Сэму было очень непривычно ощущать рядом с собой спящего ребёнка, тем более, маленькую девочку… Пригревшийся и сморённый, подросток довольно быстро расслабился и заснул. То ли монотонная обстановка дороги, то ли ещё что, но ни «Глюцифер», ни играющая музыка его совершенно не беспокоили. А мерное посапывание ребёнка и тихое дыхание в районе шеи лишь добавляли ощущение покоя и умиротворения.

Оглянувшись через какое-то время на заднее сиденье с водительского места, Дин только неслышно хмыкнул и улыбнулся: вид двух спящих обнявшихся детишек был умилителен до безобразия. Было ещё не совсем темно, да и дорога хорошо освещалась, так что, достав телефон, он быстро сфотографировал такую идиллию, потом покажет братику на досуге…

Сэм так проспал почти всю ночь, когда вдруг ощутил, что на прежнем, пусть и не совсем просторном сиденье, стало почему-то тесно. Открыв глаза, он тут же зажмурился: так ярко озарило сияние всю машину.

Чертыхнувшись, съехал на обочину Дин. Выскочив из машины, он открыл дверцу на заднее сиденье. В руках щурившегося после непривычного света брата спала подросшая на год-полтора Эмма, что примечательно — девочка даже не проснулась. Загодя одевшись в просторную и широкую одежду на несколько размеров больше, сейчас она не испытывала никакого дискомфорта, продолжая сладко спать. Переглянувшись, братья удостоверились, что теперь уже четырёх-пяти лет на вид девочка просто спит, и решили ее не будить. Сэм немного сдвинулся, чтобы дать ей побольше места. Дин укрыл обоих детей сползшим пледом и вернулся на водительское сиденье. Машина снова тронулась с места…

* * *

На следующий день Винчестеры всё-таки остановились в мотеле, волевым решением Дина.

Как он сам сказал, — Не дело это детям трястись в машине без нормальных удобств. Сам он, к слову, тоже устал, ведь теперь за руль Сэма не посадишь.

Возражения Эммы и Сэма, равно, как их уверения в готовности ехать дальше он просто проигнорировал, заявив, что ему как единственному взрослому в этой компании виднее.

— Ну, вот, опять включил режим «старший брат», — недовольно проворчал Сэм.

— А мне нравится… — задумчиво проговорила Эмма. — Знаешь, от возможности принять душ и поспать в отдельной кровати я, пожалуй, не откажусь.

— А как же сын Норы? — не переминул напомнить Сэм.

— А что с ним? Насколько я помню из последнего звонка, второе ухо ему этот Джефри не оттяпал? Нет? Он ещё жив? Ну, и ладушки. Хоть в приличном виде к Норе приедем, а не как вонючие и помятые бомжи, — флегматично ответила девочка. Сейчас она уже выглядела лет на шесть. На этом она решила остановиться, попросив отца больше кровью не делиться, чем сильно удивила, как его, так и Сэма.

* * *

— А зачем мне расти? — ответила она тогда на вполне закономерные вопросы. Особенно по этому поводу недоумевал Сэм, вот уж кто был готов хоть литр крови выпить, лишь бы снова стать взрослым. — На силу это мало влияет, а всерьёз маленькую девочку люди не воспринимают, очень удобно. Я не вызову подозрений у этого Джеффри, а там, посмотрим. Может, после этого дела, потом, я и захочу стать побольше… А, может и нет.

— А как же магазины? — напомнил ей Сэм с усмешкой. — Неужели, тебя даже возможность самостоятельного шопинга не прельщает?

— А может, мне нравится, когда меня по магазинам сопровождает папочка? — в тон ему ответила девочка, с удовольствием понаблюдав, как у обоих Винчестеров падают челюсти.

* * *

Вообще, прослушивать по телефонным разговорам чувства Норы было нетрудно. После того, как Дин перезвонил и буквально «припер её к стенке», потребовав объяснений, отчаявшаяся женщина все и выложила. Как выяснилось, демона там и в помине не было, а похищение ее сына было исключительно инициативой Джеффри, который просто жаждал вернуть демона и снова вселить его в себя…

Услышав это, Дин сначала ушам своим не поверил, даже переспросил несколько раз, уверена ли Нора в сказанном. Растерянно посмотрел на Эмму, но та лишь кивнула, подтверждая.

— Ну, ничего себе! — только потрясено и сказал Дин после того разговора. — В который раз убеждаюсь: нечисть понять можно, людей нет. Как такое может быть?

— Может, этот парень — мазохист? — выдвинула предположение Эмма. — И ему это доставляет какое-то извращенное удовольствие?

— Или демон помогает ему реализовывать его собственные желания… — задумчиво проговорил не менее шокированный Сэм.

Во время охоты на водяного братья не упомянули Норе о новом члене семьи, а потом по просьбе Эммы уже намеренно ей ничего не сообщали. Так она могла спокойно ее «слушать» на предмет эмоций, а потом делилась впечатлениями с братьями.

Так и прошла их поездка к Норе…

Приехать к Норе, в Айдахо из Дакоты можно было бы и пораньше, но, во-первых, теперь вёл машину только Дин, и ему был необходим отдых, чтобы не заснуть за рулём. Сэм же в силу нынешнего возраста и роста при всём желании не мог вести, их бы остановил ближайший патруль. Впрочем, пару часов ночью на безлюдном участке дороги на следующие сутки он всё-таки садился за руль, предварительно отрегулировав сиденье так, чтобы доставать ногами до педалей, правда, не больше. Несмотря на все возражения, тут Дин был непреклонен. Сэм обижался и называл его «наседкой», Дин ругался и отвечал, что сейчас малышу Сэмми только двенадцать, а потому не дело это — перегружать ребёнка, да, и вообще, он тут старший и взрослый, так что, нечего оспаривать его решения. На это Сэм, разумеется, ещё больше возмущался, но именно сейчас поделать ничего не мог. Это раньше Сэм мог просто развернуться и уйти, но сейчас он не мог не признать правоту Эммы. Двенадцатилетний бродяжничающий мальчик гарантировано привлечёт нежелательное внимание, как полицейских, так и всяких преступников и извращенцев. Физически он тоже был сейчас гораздо слабее: ни защититься, ни хотя бы подраться с братом, он не мог, а потому вынужден был подчиняться Дину, обиженно затыкаясь. Сам Дин в таком «детском саду» чувствовал непривычную ответственность, давно позабытую со времён его детства в бытность старшим братом. Сейчас он отвечал за «детей» и плевать, что умом они взрослые. Случись что с ним, куда они попадут, и что с ними станется? Да, и левиафаны быстро захватывали государственные структуры. Где гарантия, что они не попадут к каким-нибудь «изменённым» полицейским? А Эмма вообще погибнет вслед за ним… В общем, он решил ближайшее время сильно не рисковать и на рожон не лезть, а ещё поберечь здоровье. Неизвестно, что там выйдет с нимфой, но в случае неудачи, ему придётся снова «растить» Сэмми и заботиться о нём, хоть упрямый братик этого и не желал сейчас признавать… И как-то решать проблему с проклятьем «Глюцифера». Подумав, они с Эммой решили пока Сэму ничего не говорить о степени серьезности угрозы. Тем более, что и Эмма незаметно и исподволь эти чувства в нем поддерживала. И дело тут было не в эмпатии, она не могла передать свои чувства другим. Просто подстраивалась под ожидания, продолжая внешне подчеркивать своё сходство с ребёнком. Она не вмешивалась активно в эти «воспитательные» беседы между братьями, просто наблюдала со стороны, анализируя их чувства и ситуацию в целом. Ей-то уж точно сесть за руль не грозило, в любом случае. Правда, в отличие от Сэма, она по этому поводу совершенно не расстраивалась, куда больше ее волновало благополучие отца: во-первых, потому что она его искренне любила, а во-вторых, потому что от его благополучия напрямую зависело и ее собственное. Вот потому дорога и заняла немного больше времени, чем Винчестеры изначально планировали, ведь они ещё и остановились по пути в мотеле. Это была вынужденная мера: всем хотелось нормально вымыться и выспаться в кроватях, но особенно в отдыхе нуждался Дин, как бессменный водитель. Неизвестно было, с чем им придётся столкнуться у Норы, так что лучше уж было приехать отдохнувшими, максимально собранными и полными сил, чем сонными, усталыми и рассеянными.

Чтобы не вызывать подозрения, они договорились, что Нора будет делать вид, будто выполняет все требования Джеффри. А потому она активно «дорабатывала» ритуал призыва демона, даже делилась с Джеффри своими выкладками, чтобы всё выглядело правдоподобно. Ещё она украдкой пыталась выяснить его нынешнее место жительства, где он бывает, каким маршрутом добирается до работы. Следить за ним она боялась: опыта у неё в этом не было. Нора могла элементарно спалиться, а рисковать жизнью и здоровьем сына, когда даже подстраховка в виде Винчестеров отсутствовала, она не хотела. Да братья и не настаивали. От Норы требовалось лишь одно: потянуть время ближайшие два дня. С этим она пока вполне справлялась, хотя и сильно нервничала. По совету Дина, она сумела добиться от похитителя ежедневных разговоров по телефону с сыном и быть уверенной, что тот ещё жив. К счастью, безумец не был параноиком, а потому, решив, что Нора работает над ритуалом, расслабился и исправно давал ей перекинуться парой слов с ребёнком раз в сутки.

Уже на подходе в штат Винчестеры предусмотрительно не стали ехать прямо к Норе, а сначала созвонились, ещё раз проверили, что слежки нет (в том, что её телефонные разговоры не прослушиваются, они ещё до первого звонка в связи с делом водяного удостоверились). Договорились, что Нора сама приедет к ним на встречу в соседнем городке и всё подробно расскажет. Заранее уточнив название и адрес мотеля, Винчестеры приехали сразу же туда, сняли номер и стали ждать.

Дело было ранним утром. До времени условленной встречи было ещё аж четыре с половиной часа, так что все они успели вымыться, привести себя в порядок, а в случае Дина, ещё и поспать.Эмма, наконец-то сумела разжиться мясорубкой, специями, яйцами и свежим сырым мясом в ближайшем супермаркете и на утренней ярмарке неподалёку, где продавцам, похоже, было глубоко плевать на возраст покупателей. Да, и детей там было много, так что Эмма с чуть ли не насильно вытащенным «подышать свежим воздухом» и оторванным от любимого бука, Сэмом, не особо там выделялись. Не забыла она и про чеснок, а потом исполнила свою «давнюю» мечту уже в номере: приготовила бифштекс по-татарски. Дин к тому времени уже проснулся, и шум электрической мясорубки ему не помешал.

При виде способа приготовления, брови Сэма поползли вверх:

— Как ты такое можешь есть?

А, вот Дин неожиданно заинтересовался необычным блюдом. Эмма, предварительно смазав чесноком хлеб, предложила намазать приготовленное на него. Попробовав, старший Винчестер остался доволен, даже добавки попросил. Впрочем, больше двух таких необычных «бутербродов» он есть не рискнул: пространная лекция братишки о последствиях для его желудка с детальным описанием возможных паразитов, которые могут там завестись от такого рациона, и как от этого будет плохо неразборчивому (и не только в еде) Дину — несколько поубавили его аппетит. А вот Эмме такое не грозило, так что, она с удовольствием и съела аж пять порций.

— Интересно, — вслух размышляла довольная и сытая она, с комфортом устроившись на кровати в номере со свежезаваренным чаем в кружке-термосе, одной из ее недавних покупок, — если так приготовить мясо вендиго с кровью оборотня… или… может быть… вампира, приправить это чесноком… с острыми специями… должно получиться вкусно… Когда в следующий раз наткнётесь на них, отдайте мне тушки, ладно?

— Да, не вопрос, детка, — с улыбкой ответил Дин, — заодно и трупы утилизируем. Только вот, как ты их хранить собираешься? В перевозном холодильнике? Не поместятся.

— Ничего страшного, если не будет времени на готовку, так съем. Можно ещё и засолить. Интересно будет вяленное мясо попробовать…

— Избавь нас от своих гастрономических изысканий… — пробормотал Сэм, очень ярко представив себе подобные «кулинарные шедевры», не говоря уж о процессе приготовления.

— Да, ладно, я же не тебя с папой этим кормить буду — сама съем, — Эмма предвкушающе облизнулась, а в её глазах появилось мечтательное выражение.

— Э… тут я тоже пасс, — с опаской проговорил Дин, тоже представив себе эти «деликатесы». — Я, конечно, люблю попробовать что-нибудь новенькое, но это как-то, чересчур…

— Ничего, мне больше достанется, — ничуть не расстроилась Эмма.

А Сэма передёрнуло. Крови и всякую расчленёнку он, конечно, в жизни видел немало, но чтобы это с удовольствием есть… Мерзость какая! Угораздило же его озабоченного братца сделать такого ребёночка… А ещё его Руби попрекал! Там, по крайней мере, потомства быть не могло… Вообразив, каким бы могло получиться их общее гипотетическое потомство, Сэму снова поплохело… А у них потомства с демонами точно быть не может? Вроде, у ангелов с людьми… могло. Сами «небожители», правда, пренебрежительно называли таких детей «скверной» и хорошо, если не уничтожали, но сам факт…Нет, надо обязательно довести до сведения братца, чтобы завязывал со случайным сексом и горячими цыпочками в барах! Ну… или хотя бы предохраняться не забывал. Да, и самому быть поосторожнее с «опасными подружками». Одного монстра с чувством юмора Дина и рационом нечисти более, чем достаточно! Может, оно и к лучшему, что он снова ребёнок? Меньше соблазнов.

* * *

Когда спустя несколько часов в номер постучала Нора (они специально договорились не встречаться в людных местах, просто на всякий случай), дверь женщине открыла Эмма, с любопытством её разглядывая.

— Привет! — улыбнулась она.

— Здравствуй, девочка… Я наверно ошиблась номером, — удивлённо ответила ей вполне симпатичная, но явно до смерти напуганная темноволосая женщина. Эмма почувствовала, что та буквально на грани истерики.

— Да, нет. Ты обратилась по адресу, — послышался откуда-то из номера голос Дина. — Заходи.

Войдя в помещение, удивлённая Нора сначала увидела за буком какого-то мальчика на единственном стуле в комнате, и сидящего на кровати Дина.

— А, где… — начала, было, она.

— Привет, Нора! — оторвался подросток от бука. — Я Сэм.

— Что?!

— Это — долгая история, но теперь мне снова двенадцать.

Женщина посмотрела на Дина, пытаясь понять, не розыгрыш ли это.

— Да, Нора. Это так. Познакомься, кстати, с Эммой, так мило омолодившей моего братика. Эмма, это — Нора Хэвлок. Нора, это — Эмма, моя дочка.

— Очень приятно, миссис Хэвлок, — вежливо ответила девочка. Теперь, когда она стояла рядом с Дином, Нора не могла не отметить их внешнее сходство.

— Взаимно, — ответила она, вопросительно глядя на Дина. Откровенно говоря, разговор назревал серьёзный, и женщина не была уверена, уместно ли на нём присутствие девочки, словам о том, что она «омолодила» Сэма, женщина сначала как-то не особо придала значение, все её мысли сейчас были о собственном ребёнке. — Не знала, что у тебя есть дочь…

— Да, я и сам не знал, — спокойно ответил Дин. — Всё в порядке, она в курсе.

— Ага, — ответил ребёнок, уже привычно придав лицу вид боевой трансформации. Люди так забавно пугались, когда впервые видели её такой. Нора тоже не стала исключением, инстинктивно отшатнувшись.

— Что всё это значит?! — и без того под сильным стрессом последнее время, измученная постоянным страхом за жизнь сына, сейчас женщина была почти на грани нервного срыва. — Я надеялась на помощь, Дин!

— И она пришла, успокойся, — улыбнулся ей самой обаятельной и успокаивающей улыбкой, на какую был способен, Дин.

— Поверь, мы сделаем всё возможное.

— Чаю, миссис Хэвлок? — вежливо предложила девочка, протягивая ей уже давно вымытую чашку-термос с ароматно пахнущим свежезаваренным чаем.

— Спасибо, — женщина автоматически пригубила содержимое. — Вкусно, очень хороший чай, — несколько удивленно отметила она. Вот уж чего у Винчестеров не водилось никогда. Она по-новому взглянула на «девочку», будучи сама ценителем этого напитка. — А что там за добавка? Не могу понять? Что-то знакомое…

— Сушенная мелисса, — ответила Эмма. — Тут неподалёку есть магазинчик с развесным чаем и травами, очень хорошего качества, кстати. Вот я и купила. Там продавец старый дедушка, такой милый. Сказал, что я на его внучку похожа. Он мне и посоветовал сушенную мелиссу купить, говорит, она успокаивает. А ещё объяснил, как правильно заваривать.

— Да, уж, полчаса болтали, — вставил Сэм.

— Это ты когда успела? — удивлённо воскликнул Дин.

— Пока ты спал, мы с Сэмом по магазинам прошвырнулись. Там скидки были, оттуда я и мясорубку принесла, чашку, ну, ещё кое-что по мелочи…

— Ага, потом меня ещё затащили на местную ярмарку, где прикупили и мясо со всеми специями, — недовольно добавил Сэм, ведь именно ему пришлось нести все покупки, подобно гружённому ослику.

— Да, а уже у самого дома, я увидела эту замечательную лавку и просто не могла не заглянуть, — сказала Эмма. — Извините, мэм, но по телефону вы казались такой взвинченной, что я подумала и решила, немного успокоительного вам не помешает.

— Спасибо, — благодарно и ещё более удивленно улыбнулась Нора. — Это было очень мило с твоей стороны.

После чашки хорошего чая, она и впрямь почувствовала себя немного увереннее и спокойнее. По крайней мере, желание расплакаться немного притупилось.

— Не за что, — польщенно улыбнулась Эмма. Было приятно, что ее заботу оценили.

Отец тоже испытал облегчение, вот уж чего он не любил, как и всякий мужчина, так это — женские истерики со слезами, какими бы оправданными они ни были. Здорово, что Эмма её так удачно и вовремя отвлекла.

— Ты выяснила, где его можно найти? — спросил он, после того, как Нора допила свой чай. Эмма ей ещё и какие-то печенья умудрилась подсунуть, отчего женщина, похоже, совсем успокоилась и смогла нормально мыслить.

— Не совсем, но я узнала, что он посещает групповые занятия по психологической реабилитации.

— Похоже, не слишком-то они ему помогли, — оторвался от бука Сэм, тоже с любопытном наблюдая за Норой. Надо же, а он ещё на Эмму ворчал, что она так долго зависла с этим болтливым продавцом, сочтя это обычной женской блажью и желанием поболтать. А она, оказывается, заранее подумала о возможной реакции Норы, решив таким образом, облегчить им с братом жизнь. Может, и ему стоит попробовать этот чаёк? Нервы временами были просто ни к черту из-за подростковых гормонов, да и проклятый «Глюцифер» действовал не лучшим образом.

— Адрес или название знаешь? — спросил он, уже готовясь задать соответствующий поиск в компьютере.

— Да. Он туда приходит в одно и то же время и уходит, тоже. Два раза в неделю. Сегодня как раз один из таких дней. Его сеансы заканчиваются в…

К тому времени, как Винчестеры узнали у Норы всё возможное и разработали план по пути, они как раз успели подъехать к нужному им переулку к приблизительному времени, когда похититель должен был выйти. Они даже успели заехать к Норе и прихватить контейнер с ухом. Нора ещё тогда удивилась, но Винчестеры, не раз испытавшие, насколько непредсказуема может быть Охота, велели Норе носить его с собой. Не совсем понимая, зачем, женщина, тем не менее, выполнила их требование.

На этом нужном им отрезке привычного маршрута Джеффри, было безлюдно и, главное, отсутствовали камеры. Идеальное место, чтобы перехватить одинокого прохожего, но Винчестеры решили поступить немного иначе. Им было необходимо найти место, где он прятал Даниэля — сына Норы.

Вскоре, показался не спеша идущий молодой человек, и дело было не только в спокойствии, просто он ещё и сильно прихрамывал, а потому физически не мог быстро ходить. Внешне он выглядел так обыденно и безобидно, что у Дина даже на минутку возникли сомнения в словах Норы. Вот-вот, должны были показаться с противоположной стороны «дети».

* * *

— Это он, да? Я чувствую, — прошептала Сэму со своего стратегического места Эмма из-за угла. — Ну что? Наш выход, Сэмми?

— Не называй меня так! — привычно уже огрызнулся подросток.

— Бе-е, — девочка показала ему язык и выскочила из-за угла. Всё ещё дразня Сэма и не смотря вперёд, якобы убегая от недовольного мальчишки, она врезалась аккурат в оказавшегося на её пути Джеффри. Похоже, девочка слишком быстро бежала. Как же ещё можно было объяснить, что взрослый мужчина не удержался на ногах и свалился на землю от столкновения с маленьким ребёнком?

— Ой, простите, сэр! — белокурая малышка начала суетиться, всячески пытаясь ему помочь встать, в итоге, Джеффри ещё пару раз упал, больно приложившись копчиком. Потом неуклюжая соплячка, неловко взмахнув рукой, весьма сильно заехав ему по больной ноге. От резкой боли у Джеффри невольно выступили на глазах слёзы. — Простите, простите… — всё время лепетал бестолковый ребёнок.

— Оставь его в покое, Анна! — спустя какое-то время вслед за ней появился мальчик, лет одиннадцати-двенадцати, показавшийся Джеффри чем-то смутно знакомым. Аккуратно, но твёрдо отодвинув девочку, мальчик протянул руку и помог ему наконец-то нормально встать без сопутствующего членовредительства. — Простите мою сестрёнку, сэр! Она временами такая неуклюжая! — мальчик многозначительно посмотрел на насупившуюся малышку. — Прямо монстр какой-то!

— Ничего страшного, — дружелюбно улыбнулся Джеффри, хотя внутри у него всё кипело от раздражения и боли. Когда он снова воссоединится со своим любимым демоном, надо бы обязательно показать этой наглой соплячке её место. Она, конечно, не вписывалась в стереотип его любимых жертв, но наверняка она вырастет и тоже станет неуклюжей жирной толстухой! Его воображение разыгралось: настолько живо он представлял, как будет разделывать эту мелкую дрянь.

— Сам ты монстр! — обиженно всхлипнула девочка и, громко шмыгая носом, убежала в сторону ближайшего двора.

— Эй! Вернись! Я всё маме расскажу! Она велела тебе меня слушаться… — голоса убежавшего мальчика уже было неслышно, потому что он рванул вслед за непослушной сестрёнкой, пытаясь догнать её.

Когда дети убежали, Джеффри направился в сторону окраины, там, где находился заброшенный завод и уже давно ничего не производили. Люди туда почти не забредали, а стены бывших цехов были толстые и прочные: идеальное место, чтобы спрятать там человека. Ему как раз надо было созвониться с Норой, близилось время ежедневного общения с её драгоценным сыночком… и час его воссоединения с любимым существом!

* * *

Забежав за угол, там, где Джеффри их точно не услышит и не увидит неподалёку от машины с Дином и Норой, Эмма резко остановилась, на её личике появилось выражение крайнего отвращения. Подойдя к глухой стене дома, она с силой несколько раз ударила её ногой.

— Мразь! Ненавижу! — воскликнула она.

— Что с тобой? — спросил подбежавший Сэм.

— Видел бы ты, что этот урод мечтал со мной сотворить после того, как воссоединится со своим «любимым», — с омерзением воскликнула девочка, передёрнувшись.

— Что?! — в шоке спросил Сэм.

— Что слышал! Он влюблён и буквально одержим этим демоном! Больной ублюдок! — негодовала Эмма. — Такой душевной мерзости я ещё не встречала! И я ещё трогала его?! Это он убил всех этих женщин! Демон ему лишь придал сил и уверенности!

— Ты уверена? — спросил опешивший Дин. Они с Норой услышали её последние откровения, потому что оба вышли из машины и приблизились к ней с Сэмом.

— Абсолютно!

— Это вполне может быть правдой, — негромко подтвердила Нора, угрюмо кивнув. — Меня это уже не удивляет. Как «жучок», удалось прицепить? — обратилась она уже к Эмме.

— Да, — ответила всё ещё негодующая девочка. — Мерзкая скотина! Надо было тебе ему и вторую ногу покалечить, папа!

— Извини, Эмма. Не подумай, что я не разделяю твоих чувств, но… — тактично начал было Сэм.

— Не смей меня с ним сравнивать! — ещё больше разозлилась в ответ Эмма, отлично уловив суть вопроса ещё до его озвучивания. — Может, я и разделываю живые туши, но, это — вопрос исключительно выживаемости и пропитания! Ты же не осуждаешь волков в лесу, которые охотятся на оленей и рвут их на части?! Нет?И правильно! Но это… Они же ему ничего не сделали и ничем не угрожали! У него не было НУЖДЫ убивать их! Они не представляли для него никакой угрозы, не были едой… Ему не надо было, выбирать между их жизнями и своей собственной… Он просто упивался своей властью, самоутверждался, получал от этого извращённое удовольствие!

— Да, иные люди даже нечисть шокируют… — пробормотал Дин. Сам он пребывал в не меньшем шоке. Кто бы мог подумать, что несчастная жертва демона на самом деле его добровольный партнёр? Невольно вспомнился его собственный допрос этого парня. Как он искренне играл! А ведь Дину Джеффри тогда даже понравился, он его пожалел, извинялся за невольное членовредительство, подбросил до больницы и лично уничтожил следы преступления, чтобы бедный человек не отвечал за преступления демона! Как же сильно он тогда ошибся!

— Ты не виноват, — проговорил Сэм, подойдя к нему и внимательно посмотрев в глаза. Он отлично знал брата и мог без труда понять его чувства. Он и сам испытывал нечто подобное. — Я ему тоже поверил.

— Мы все ему тогда поверили! — с горечью проговорила Нора. — Надо забрать Дэнни у этого урода и побыстрее!

Винчестеры и Нора поспешили в машину, где можно было с бука Сэма отследить передвижения Джеффри. Будучи последнюю неделю на нервах, сейчас Нора почувствовала надежду на скорейшее избавление, и у неё совершенно вылетело из головы, что близилось время ежедневных звонков Джеффри, когда он давал ей возможность переговорить с сыном. От приезда братьев (пусть один из них сейчас и выглядел, как мальчишка) она испытала огромное облегчение и невольно расслабилась от постоянного напряжения и стресса. Наверно, только так и можно было объяснить её нынешнюю забывчивость, ведь раньше она с нетерпением ждала этих звонков, дававших ей надежду, что её мальчик всё ещё жив.

* * *

— Так, — спустя какое-то время отслеживал передвижения Джеффри на карте Сэм. — Он направляется туда.

— Я знаю это место, — воскликнула Нора, — это заброшенный завод. Поехали скорее! Там Даниэль!

— Подожди, — осадил её Дин. — Надо точно убедиться, где именно он его держит и не вооружён ли.

Движущаяся точка на карте вошла в здание одного из заброшенных цехов и больше оттуда не выходила. Подождав ещё немного, Винчестеры и Нора поехали прямо к зданию.

* * *

Пока ещё действовало снотворное, Джеффри привычным движением привязывал подростка к стулу, ножки, которого до этого лично накрепко привинтил к полу, так чтобы мальчик не мог встать вместе со стулом. Все эти дни, он держал его на сильнодействующих успокоительных препаратах, за исключением времени, когда было необходимо дать ему переговорить с матерью, тогда же он давал ему немного воды и поесть. То, что подросток уже ходит под себя, расслабленный настолько под воздействием транквилизаторов и, что от него уже давно стало неприятно пахнуть, Джеффри не особо волновало.Его вполне устраивало, что не приходилось заморачиваться с охраной пленника и беспокоиться, не сбежит ли он, пока сам Джеффри исправно изображал из себя выздоравливающего человека, ходя на работу и групповые занятия у психолога.Один укол, и никаких волнений. Сейчас по его расчётам, действие лекарства должно было пройти примерно через час. Так что, паренёк придёт с сознание, пообщается со своей мамашей и его снова можно будет вырубить уколом. Сильнодействующие транквилизаторы похититель спокойно мог доставать по рецепту, выписанному ему, как психически неустойчивому человеку. Разумеется, сам Джеффри и не думал их потреблять, исправно копил, а вот сейчас лекарства ему очень пригодились.

Когда накрепко привязанный черноволосый подросток лет шестнадцати на вид, очнулся, то застонал от боли: на месте, где раньше было ухо, сейчас же была кровавая рана. Джеффри лишь обработал её антисептиком, да остановил кровь. Больше он лечением мальчика не утруждался, даже перевязку не сделал.

— Ну, очнулся? — спросил он перепуганного подростка, протягивая тому стакан воды.

Наученный горьким опытом, мальчик лишь молча приложился к стакану. Когда-то в первые дни он ещё пробовал возражать, говорить с этим ненормальным, но в итоге был сильно побит. А боль от недавно отрезанного уха, слишком сильно его потрясла и напугала. Желая закрепить «воспитательный» эффект, Джеффри достал окровавленный нож, тот самый, которым отрезал ухо. При виде него, глаза мальчика расширились от ужаса, мысленно он молился всем известным ему богам, чтобы этот маньяк снова не начал что-нибудь ему отрезать.

— Сейчас переговоришь с мамочкой, — доброжелательно улыбнулся психопат, что с учётом обстановки и обстоятельств выглядело особенно жутко.

Джеффри быстро нажал кнопку автодозвона и вздрогнул от неожиданности, когда услышал телефонный звонок буквально из коридора, где сейчас максимально тихо, пытались приоткрыть дверь Винчестеры. Теперь же, когда их заметили, Дин, не стал заморачиваться конспирацией и резким ударом ноги распахнул дверь, явив взору Джеффри себя в компании с Норой.

Моментально сориентировавшись, Джеффри тут же спрятался за стул с мальчиком, прикрывшись им, как щитом и приставил нож к горлу.

— Не с места, Винчестер! Брось пушку или я убью его! — истерически закричал он.

— Спокойно, Джеффри, — проговорил Дин, медленно наклоняясь и кладя пистолет на пол. — Не трогай мальчика…

— А где твой братец? — насторожился Джеффри.

Тут в коридоре послышалась какая-то возня и звонкий детский голосок:

— Пусти меня! Я хочу поиграть!

В комнату на глазах у изумленной публики вбежала давешняя девочка.

— Ой! — радостно улыбнувшись, она подошла к нему и привязанному к стулу Дэнни. — А вы тут в индейцев играете? Да? — наивно спросила она.

— Э… — опешивший, от такого неожиданного вопроса Джеффри отвлёкся.

— А у меня тоже ножик есть. Хочешь, покажу? — с улыбкой заявил странный ребёнок. — Я его и метать умею! Вот, смотри!

Где-то сбоку послышался шорох, Джеффри резко повернул голову, чтобы заметить подкрадывающегося к нему встреченного на улице мальчика, рука его с ножом инстинктивно дёрнулась, перерезав горло заложнику… В тот же миг к нему подскочила и сбила с ног «девочка» с изменившимся уже нечеловеческим лицом… Резко блеснул в воздухе нож, которого до этого, Джеффри мог поклясться, в руке у ребёнка не было. Большой тесак воткнулся ему в живот раз, потом ещё в грудь, снова в живот, больную ногу… и ещё бесконечное количество раз в живот… Не в силах терпеть боль, Джеффри заорал… А окрасившийся кровью нож снова и снова взлетал в воздух, чтобы причинить ему новую боль… Задержавшись в его животе, Джеффри ощутил, как резко прокручивается смертоносное лезвие, превращая в фарш его внутренности… Он с ужасом осознал, что это — конец.

Последнее, что он увидел в своей жизни, теряя сознания — это нечеловеческий взгляд склонившегося над ним жуткого существа, оскалившего зубы…

— Никто не смеет угрожать моей семье! — прошипело оно уже умирающему человеку.

Пока распалённая нечисть разделывалась с Джеффри, к Дэнни подбежали Нора с Дином, пытаясь его отвязать. Правда, перепуганная женщина больше мешала, чем помогала, бестолково только запутывая верёвки ещё больше, заливаясь слезами.Плюнув на всё, Дин вытащил один из ножей, припрятанный под джинсами у ботинка и просто разрезал путы. Уже мёртвый подросток рухнул им на руки.

— Дэнни… — прошептала женщина.

— Эмма! — закричал Дин, пытаясь отвлечь вошедшую в раж нечисть. — Сэмми! Тащи контейнер с ухом!

Кивнув, младший Винчестер быстро побежал на выход.

— Ты обещал! — закричала убитая горем женщина. — Ты обещал спасти его!

Очнувшаяся от окрика отца и столь сильных эмоций потерявшей единственного сына, матери, Эмма, вновь приняла человеческий вид. Отвлекшись от уже мёртвого, и, следовательно, не представляющего для неё угрозы, как и другого интереса, Джеффри. Она развернулась в сторону судорожно сжимающей в руках мёртвого сына, плачущей женщины.

— Убери её! — потребовала Эмма от отца, руки её осветил знакомый желтоватый свет. — Быстрее!

Тут же в комнату вбежал с контейнером для перевозки органов Сэм. Не желая тратить время на объяснения, Дин буквально с силой оторвал Нору от тела сына.

— Пусти меня! — закричала она, вырываясь из его хватки.

— Давай! — закричал Дин Эмме, оттаскивая Нору в другой конец небольшого помещения. — Я её долго не удержу!

— Приложи ухо! — скомандовала Эмма немного замешкавшемуся Сэму. — Ну, шевелись!

Немного повозившись с контейнером, подросток сумел открыть его и достал злосчастное и плавающее в каком-то растворе ухо, когда свет в руках девочки начал уже тускнеть…

— Быстрее, мать твою! — заорала в голос девочка.

Извлекая ухо, Сэм споро приложил его к положенному месту:

— Так?

Не отвечая, Эмма буквально рухнула не лежачее тело, свет охватил их обоих.

Отпустив уже несопротивляющуюся и удивлённо опешившую Нору, Дин быстро подбежал к дочери и телу Дэнни. Заметив, что рост мальчика немного уменьшился, он наклонился и подхватил дочь на руки, чтобы не упала на пол на этот раз, разрывая контакт…

Свечение погасло.

Какое-то время мальчик, теперь примерно ровесник нынешнего Сэма лежал на полу неподвижно, в явно слишком большой для него одежде, а затем, как и Сэм, он резко подскочил и сел.

— А! Что… Мама… — проговорил он, испуганно глядя на Нору.

Потрясённая женщина резко побледнела, обмякла и упала в спасительный для её психики обморок…

— Мама! — испуганно воскликнул мальчик.

— Успокойся, — ответил ему детский голосок, — она просто в обмороке.

Повернувшись на голос, Даниэль увидел белокурую девочку лет трёх, почему-то одетую в слишком большую одежду на руках у мужчины, который пришёл спасти его вместе с мамой.

Приглядевшись, мальчик его вспомнил:

— А вы у нас были как-то… Фамилия у вас ещё такая… Калашников, Кольт…

— Винчестер, — уточнил Дин, постаравшись максимально приветливо улыбнуться, чтобы не напугать ребёнка ещё больше. — Дин Винчестер. Ты как себя чувствуешь?

— Да, — вклинилась девочка, — ухо прирастили…

Мальчик удивлённо моргнул и, похоже, только сейчас прислушался к себе. Он с опаской дотронулся до места, где раньше была рана, не ощутив боли, и с удивлением и радостью нащупал… ухо. Оно было на месте, ничего не болело… Видимо, почувствовав, и кое-что ещё, он наклонил голову и… смущённо покраснел, только сейчас осознав, что пахнет от него не лучшим образом…

— Сейчас приведём в чувство твою маму, вы поедете домой. Там ты сможешь принять душ и переодеться… — правильно оценил его реакцию Дин.

— Извините… — смутился ещё больше Даниэль.

— Да, всё в порядке, не терпеть же тебе было почти неделю, — махнула рукой странная девочка, — Жив, здоров, а что стал немного младше… Так, ерунда, всего-то на пять лет, вырастешь, даже документы менять не придётся.

— Что? — удивился мальчик, — На пять лет?

— Ну, да, — ответила ему малышка, — я вот тоже стала маленькой почти настолько же… Ты меня не узнал? Я ещё подошла к этому му… мужчине и про индейцев и ножи спрашивала.

— О… Так это была ты, а где... — начал было он, но тут заметил неподалёку окровавленный, весь в колотых ранах труп Джеффри. Зрелище было не для слабонервных, а уж для непривычного к подобному, перепуганного домашнего мальчика, тем более… В общем, Даниэля просто вывернуло наизнанку.

Пока он избавлялся от содержимого желудка, Сэм старался привести в чувство Нору, но вот беда, не было у него под рукой ни нашатырного спирта, ни ещё чего. А бить по щекам как-то не хотелось. Всё, что он мог сделать, так это проверить, не ударилась ли она головой при падении, перевернуть на спину. А ещё свернуть куртку и подложить ей под ноги, слегка приподняв их над горизонтальной поверхностью. Так, это поможет повысить давление. Может, ещё… Впрочем, ничего больше и не понадобилось. Женщина стала и сама медленно приходить в себя. Открыв глаза, она посмотрела на Сэма затуманенным взглядом.

— Что случилось? — спросила она.

— Ты упала в обморок, Нора, — ответил ей младший Винчестер.

— О… — слышать такое обращение от подростка было немного странно. Нора как-то до сих пор не могла привыкнуть, что этот двенадцатилетний мальчик на самом деле Сэм Винчестер, — а Дэнни, он…

— Мама! — позвал её мальчик, сглатывая горечь желудочного сока.

Подняв взгляд, Нора внимательно посмотрела на него.

— Значит, мне это не привиделось? — с надеждой и страхом спросила она. — Дэнни! Ты жив, сынок? — медленно поднявшись на ноги, борясь со слабостью и головокружением, она сделала несколько шагов к сыну. — Как же я испугалась! — всхлипнула она.

— Чего не привиделось, мам? Ты в порядке? — вскочил было ей навстречу, обеспокоенный Дэнни, похоже, он пока от стресса не чувствовал сильного волнения, но скоро должна была последовать вполне закономерная реакция. Он поднялся ей навстречу, но по пути споткнулся о сползающие брюки. Быстро наклонившись, он натянул их, похоже, только сейчас заметив, что они ему слишком велики, впрочем, как и куртка. Не успел он задать ни единого вопроса, как его уже обнимала плачущая от облегчения и радости Нора, почему-то мама сейчас казалась подростку гораздо больше и выше ростом, чем он привык, как в детстве… И Дэнни вдруг почувствовал, что и сам был готов расплакаться от облегчения… Он здесь, с мамой, его спасли от этого маньяка… На глаза набежали слёзы…

— Так, раз все пришли в себя, поехали домой, — быстро проговорил Дин, заметив их реакцию. Я отвезу Нору и Даниэля домой. — От начавшей было робко возражать женщины, он лишь отмахнулся. — Ты не в том состоянии, чтобы вести машину. Я сам вас отвезу, а Сэмми и Эмма уничтожат следы. Нечего привлекать внимание властей.

Когда Нора и Дэнни уехали вместе с Дином, дядя с племянницей принялись за дело. У амазонки не было опыта в уничтожении улик, а потому она просто слушалась Сэма и делала всё, что он скажет. По большому счёту, ничего такого делать и не пришлось. Просто стащили все подозрительные вещи вместе, собрали в один большой мусорный мешок, их запасная упаковка всегда была на всякий случай у братьев в машине. Все эти вещи решили отвезти куда-нибудь подальше в безлюдную местность, как и труп, и сжечь. Само тело пришлось расчленить и сложить «по частям» в несколько больших мусорных мешков.

— Не должно остаться ничего, а то мало ли, только обозлённого призрака нам не хватало… — объяснял ей Сэм.

В ожидании приезда Дина Сэм решил сострить.

— А, может, съешь его? Ты посмотри только, какой аппетитный кусок свежего мяса?

— Не смешно! — буркнула амазонка. — Видел бы ты, как он мечтал разделаться с вами и отомстить за то, что разлучили с «любимым»! Он на вас нехило так озлобился, особенно на папу. И вообще, я уже говорила, что не ем человечину!

— И это правильно! — послышался голос в дверях вернувшегося Дина.

Вместе они погрузили все мешки в багажник и поехали за город в сторону ближайшего леса…

* * *

Три дня спустя.

Нора усиленно разрабатывала и просчитывала ритуал призыва… На сей раз не демона, а нимфы. В благодарность за спасения жизни единственного сына она с радостью согласилась помочь Винчестерам, а ещё предложила им пожить у неё в доме в гостевой спальне, куда ещё поместили и надувной матрас в качестве дополнительного койко-места для Эммы. Это здорово экономило Винчестерам деньги на мотель. Ведь трудно было предугадать, сколько времени уйдёт на разработку и расчет ритуала. К тому же, Нора прекрасно готовила. Непривычные к домашнему уюту и еде, Винчестеры откровенно наслаждались такой передышкой. Эмма с удовольствием наблюдала, а позднее изъявила желание помогать на кухне и научиться готовить.С ее памятью это было нетрудно, так что, убедившись в этом, Нора с удовольствием оставила всю кухню на Эмму, показав ей способы приготовления нескольких блюд и работу бытовых приборов. А далее, благодаря интернету, Эмма и сама начала с удовольствием экспериментировать. Получалось весьма удачно. Амазонка с удовольствием училась. Кто знает, может когда-нибудь у них будет собственный дом с кухней? Тогда она сможет готовить не только для себя, но и порадовать отца домашней выпечкой или каким-нибудь салатом — дядю. Правда, Сэм с Дином поначалу настороженно отнеслись к ее стряпне, когда она приготовила свою первую «Шарлотку». Впрочем, несмотря на подколки Сэма, пирог получился на славу и был моментально съеден. А Эмма, ощутив эмоции всех попробовавших, получила полный карт-бланш на кухне.

Время от времени они ездили с братьями или Норой в супермаркет за продуктами. Дэнни тоже разок вывозили, но он был в темных очках и кепке. На случай встречи со знакомыми Нора могла представить его «племянником».В тот день они, правда, чуть не прокололись, когда Дэнни, увидел свою девушку и по привычке направился было к ней, как вдруг… К ней подошёл его школьный недруг Рик, и по-хозяйски обняв ее за талию, смачно поцеловал… Чего только ему тогда стоило не заорать в голос и не накинуться на эту парочку с кулаками… но Даниэль только отвернулся и молча ушёл, лишний раз убеждаясь, что назад пути нет.

Нора решала, стоит ли сыну пойти учиться заново или же перевести на домашнее образование, в итоге, после того случая он сам выбрал последнее, окончательно осознав, что контакты с прежними друзьями ему придётся разорвать, по крайней мере на ближайшие лет десять. Потом его разница с датой рождения уже не будет так бросаться в глаза. Они придумали легенду, что по семейным обстоятельствам, уезжают жить к бабушке в другой штат. Конечно, это не могло не расстраивать вновь ставшего ребёнком бывшего почти семнадцатилетнего юношу. Но после пережитого в плену у похитителя, он не жаловался, отлично понимая, как ему повезло. Волей-неволей, поскольку из дома ему было лучше пока не выходить, он стал больше проводить времени с матерью и, следовательно, с её гостями… Больше-то ему общаться было не с кем. Пока он сказывался больным и в школу на уроки не являлся. Они с Норой решили сразу же после ритуала переехать.

Сама Нора не хотела признаваться даже себе, что ей эта ситуация даже нравилась. В последние годы перед похищением, они с сыном как-то незаметно отдалились друг от друга. Взрослеющему подростку были гораздо интереснее тусовки с друзьями и подружками. Нора временами чувствовала себя одинокой и ненужной. Сейчас же она снова могла быть с сыном. Время, как будто повернулось вспять. Да, и сам Даниэль после похищения изменился. Раньше он немного пренебрежительно относился к работе матери, не особо веря во всякое сверхъестественное. Сейчас же, он проникся к уважением и по-новому смотрел на ее работу. Ему стало всерьёз интересно. Он задавал вопросы. Так у них неожиданно появились общие темы для разговоров. Дэнни и не осознавал раньше, как много мама знает и умеет. Впрочем, это не мешало ему периодически хандрить.

— Поверить не могу, — жаловался он как-то Сэму, — я теперь снова ребёнок!

— Добро пожаловать в клуб, — понимающе отвечал тот, оторвавшись от бука, — Мне вообще было тридцать два…

— Серьёзно?! — поразился мальчик. — А тебя тоже … того.

— Ага! — подошла к ним вездесущая мелкая, которая сейчас выглядела как пятилетняя девочка. — Но это же лучше, чем быть мёртвым и безухим или, как в случае у дяди — безголовым, правда?

— Безголовым?

— Ага, Сэму голову отрезало. Прикинь, каково было папе подбирать её и прилаживать к шее… Как вспомню, так — вздрогну…. — малышка зябко передёрнулась.

— Ну, ничего себе… — только и смог ответить Дэнни, невольно подумав, как бы он себя чувствовал в такой ситуации, если бы пришлось прилаживать голову… маме. Других, более близких родственников и него не было. Отца он не знал, Нора о нём почти не упоминала, кроме того, что он бросил её, едва узнав о беременности, а бабушку с дедушкой, он видел нечасто, раз в год на рождественских ужинах, так что особо близки они не были. Дэнни всегда чувствовал, что они его не особо любят, наверно, частично это было из-за того, что внешне он больше походил на отца, чем на мать. Плюс, они с самого начала были против решения дочери родить ребёнка вне брака. — Я даже ничего не помню… Ну, что было там…

— Поверь, это к лучшему, — ответил Сэм.

— А я и так знаю, что меня ждёт, — вздохнула Эмма.

— Что? — с любопытством спросил подросток.

— Чистилище, разумеется. Мы, нелюди, все туда попадаем. Путь в Рай для нас закрыт, в Аду мы не нужны, на кой демонам конкуренция? — невесело усмехнулась Эмма. — Судя по тому, что я слышала, жуткое местечко. Так что, лучше туда подольше не… Да, что мы всё о грустном, — резко сменила тему она. — Папа вон на заднем дворе скучает. Пойди, поиграй с ним в мяч или попроси, пусть стрелять или драться поучит.

Глаза Дэнни тут же заинтересованно блеснули, и он поспешил к действительно скучающему на данный момент Дину, недавно вернувшегося из города.

— Зачем ты его отослала? — спросил Сэм.

— С чего ты решил, что отослала? — удивилась Эмма. — Ты разве не заметил? Парню не хватает отца и мужского внимания… А тут такой образчик мужественности с пушкой и умением драться, — улыбнулась девочка.

— И что? Не ревнуешь? — поддел её подросток.

— С чего бы? — удивилась Эмма. — Папа мой, а тут временно, так пусть уделит внимание парню. Ему всё равно сейчас не с кем больше общаться, хоть при деле будет.

— Знаешь, Эмма, я, конечно, не эмпат, но давно уже понял, что ты никогда ничего не делаешь просто так. Чего ты добиваешься? Что это за ритуал призыва?

— Призыва нимфы, я же говорила, она может вернуть тебе облик взрослого, — ответила Эмма заранее обговорённую с отцом полуправду. Но ты прав, я хотела бы с тобой поговорить о другом. Как «Глюцифер»? Сильно донимает?

Сэм вздохнул, это он обсуждать совершенно не хотел.

— Что? Так хреново? — отлично поняла его Эмма. — Я вижу, что он стал чаще «появляется». Сейчас его нет, вот я и решила поговорить… — начала было девочка. Они с Дином не хотели сначала говорить Сэму о реальной угрозе Люцифера, но сейчас, когда Эмма чувствовала, что Сэм и сам начал догадываться, почему бы и нет? Лучше уж пережить это как-то вместе…

— Вот оно! Получилось! — вбежала в гостиную радостная Нора, где сейчас расположились Эмма с Сэмом. В руках она держала весь испещрённый только ей понятными знаками и цифрами, блокнот. — Я нашла ошибку в расчётах! Теперь мы сможем её призвать. Время на сегодня в полночь оптимальное!

— Здорово! — искренне обрадовалась Эмма, радуясь в глубине души, что не пришлось говорить всю правду Сэму. А если всё будет нормально, то и не придётся… Разве что, постфактум…

* * *

Сэм недовольно хмурился, смешно наморщив лоб, даже в таком возрасте это выглядело забавно. Он поглядел на занятого уроками Дэнни и украдкой вздохнул. В тот же вечер накануне вызова Эмма с Дином отвели его в сторонку и попросили не присутствовать на ритуале, а остаться дома вместе с мальчиком. На вполне закономерный вопрос о причинах, отец и дочь, переглянувшись, со смущением признались, что Нора не хочет, чтобы Дэнни видела нимфа. Женщина была против его взросления, твёрдо намереваясь, уехать из этого города, где слишком многое ей напоминало о похищении и демоне, который ее запомнил и, при случае, мог найти.Ей хотелось начать новую жизнь там, где их никто не знает, и внешний вид сына не будет вызывать вопросов и привлекать внимания.

— Для Дэнни мы придумали другую версию, — сказала Эмма. — Мы не знаем, что за создания эти нимфы, а потому, чтобы не подвергать риску его и твою жизнь (ведь сейчас и ты, и он физически слабее), вы оба остаетесь дома. Если все будет нормально, нимфу привезём к тебе сюда. Не знаю, правда, что придумает Нора и под каким предлогом устранит в этот момент Дэнни, но ты понял, верно? — спросила она.

— Верно, — не очень уверенно ответил Сэм. У него появилось стойкое ощущение, что брат с племянницей ему, если не врут, то как минимум, чего-то не договаривают.

Посмотрев на брата, которого он знал как облупленного, Сэм лишь уверился в своих подозрениях:

— Вижу, версию вы придумали не только для Дэнни. Может, скажите правду?

Ни с того, ни с сего, Эмма внезапно ударила его ногой по коленной чашечке, достаточно болезненно, но не настолько, чтобы нанести реальную травму. Взвыв, подросток инстинктивно наклонился.

— Что?! Он опять тут был? — сочувственно посмотрел на брата Дин.

— Извини, Сэм, но при этой дряни я ничего говорить не буду, — ответила Эмма. Позже, мы тебе все расскажем, а пока просто сделай, что просим.

— Вот, как? — обиженно проговорил подросток. — Вы мне уже не доверяете?

— Сэмми, братишка, ты не понял, — попытался утешить его Дин. — Тебе мы доверяем, а вот «Глюциферу» нет.

— Потерпи немного, — добавила Эмма. — Чуть позже после призыва, мы тебе все честно расскажем.

— Дин! — заволновался Сэм. — Надеюсь, ты не собираешься заключать какие-нибудь сомнительные сделки?!

— Никаких сделок! Клянусь! — честно ответил Дин.

— Просто мы боимся сглазить, — чуть виновато добавила Эмма. — Если нимфа тебя выберет, может, она и от «этого» тебя избавит.

— Ах, вот оно что, — в этом Сэм им сразу же безоговорочно поверил.— А к чему такая скрытность? И почему же всё-таки я не должен быть на ритуале, если по сути, это всё для меня и делается?

— А где гарантия, что «он» не помешает и не сорвёт ритуал? — вопросом на вопрос ответила Эмма. — Нет, уж. Получится призвать, привезём сюда к тебе, а нет, так поищем другие варианты. Пока он от тебя далеко отойти не может… Понимаешь, к чему я? — она многозначительно посмотрела на Сэма.

Подросток на это только кивнул. Кажется, Сэм начал понимать их опасения и не мог не признать, что в этом был определенный смысл.

— Значит, договорились? — уточнил Дин. — Присматриваешь за пацаном и всячески его отвлекаешь, пока мы не приедем.

— А почему Нора не хочет, чтобы он снова вырос? И его мнением даже не поинтересуется? Непорядочно это как-то, — с сомнением проговорил Сэм. — У парня должен быть выбор!

— Это не нам решать, — ответила Эмма. — Нора и так натерпелась, да ещё в считанные дни рассчитала и разработала сложнейший ритуал, будь благодарен уже за это! А уж если она просит такую малость, и хочет продлить детство своего ребёнка, и наверстать упущенные годы общения с единственным сыном, то кто мы такие, чтобы лишать ее этого?

Никто из Винчестеров не заметил стоящего на лестнице и внимательно слушающего Даниэля…

Интересный феномен, но по телефону, слыша голос человека, Эмма отлично чувствовала эмоции говорившего, а вот не видя его, даже стоящего неподалёку, нет. Правда, ни она, ни братья пока об этой особенности ее дара не знали…

Мальчик не все понял из разговора, но суть уловил. Вот как, значит мама не хочет, чтобы он снова стал шестнадцатилетним? Сначала его это сильно разозлило, но скорее уж самим фактом того, что от него скрыли такую возможность. Почему она с ним прямо не поговорила и не предоставила права самому решать?! Это же его жизнь, черт побери! Не случись похищения, Дэнни бы очень сильно разозлился и обиделся на мать, и дело наверняка бы закончилось грандиозным скандалом, но сейчас… Сейчас парень всерьёз задумался, взвешивая все плюсы и минусы данной ситуации и просчитывая собственные действия и их последствия. Все-таки после пережитого, несмотря на нынешний возраст его тела, Дэнни сильно повзрослел. За эти дни он очень активно расспрашивал о демонах, как Винчестеров, так и маму. Узнал он вполне достаточно, чтобы всерьёз ужаснуться. Если уж без демона этот маньяк так обращался с ним, то что бы он мог натворить при его силе и поддержке?! Воображение у парня всегда было живое и богатое, и ужастиков он в своё время тоже насмотрелся, но одно дело смотреть фильмы, зная, что все это не настоящее, и совсем другое — быть непосредственным участником, а, точнее, беспомощной жертвой в лапах чудовища. На той неделе он слишком хорошо прочувствовал эту разницу, и меньше всего хотел повторения пережитого. Еще он вспомнил, как на следующий день после его возвращения, Нора приехала уже вместе с приглашёнными погостить у них Винчестерами с вещами и благодарила их, когда они все вместе сели обедать в их гостиной, совмещенной с кухней. Нора потом поила их чаем с домашним испечённым по семейному рецепту печеньем. Она ещё тогда очень эмоционально порадовалась, что Дин так удачно позвонил…

Помнится, Сэм в тот момент удивленно посмотрел на почему-то смутившихся племянницу и брата, но Дэнни не придал этому значения. Сейчас же, после случайно подслушанного разговора, он это почему-то отчетливо вспомнил. Забавно, как некоторые незначительные, на первый взгляд, мелочи обретают совсем иной смысл в свете новых фактов. Когда-то парень увлекался чтением детективов. Он отлично помнил по книгам, что именно такие вот незначительные на первый взгляд детали и помогали в итоге главному герою разобраться…

Нет, уезжать отсюда куда подальше им и правда необходимо. Дэнни и самому до смерти хотелось сменить обстановку, да ещё и теперь, из-за необходимости скрываться, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из знакомых. Но как смеет мама лишать его прежних развлечений и круга общения! Друзей! С одной стороны — ему очень хотелось прямо сейчас разыскать Нору, которая была где-то в доме, и немедленно потребовать от неё ответов. С другой… может, лучше оставить всё как есть и сделать вид, что он ничего не знает?Даже ещё ближе. Все-таки Дэнни ещё не полностью оправился от ужаса пережитого, а потому сейчас особенно сильно нуждался в её внимании и присутствии, как в подтверждении, что он теперь в безопасности, дома. Сможет ли он когда-нибудь без опаски спокойно гулять по улицам, как и раньше? Ведь похитил его Джеффри именно по пути из школы. Дэнни не был уверен, что сможет теперь спокойно ходить или ездить этой дорогой. Может, она и права? Может, так и впрямь будет лучше? За эти пять лет он вполне придёт в себя, все постепенно забудется. Но вот, прямо сейчас он и сам не особо горел желанием куда-то отлучаться за пределы таких надежных и безопасных стен дома, без сопровождения кого-нибудь из Винчестеров или Норы. Может, раньше он и счёл бы такое поведение трусливым и недостойным почти семнадцатилетнего мужчины, но сейчас-то ему не больше двенадцати, имеет полное право бояться. И плевать, как бы это могло выглядеть с точки зрения его теперь уже бывших друзей и знакомых, не их похищали, не им отрезали ухо, когда от боли несколько раз теряешь сознание… Им никогда не понять этого. А вот мама понимала и даже не думала его осуждать, наоборот, искренне радовалась, что он тут рядом, живой и здоровый, и с удовольствием сейчас изливала на него всю материнскую любовь и внимание… Раньше Дэнни не особо это ценил, воспринимая как должное, сейчас же его отношение координально изменилось… Так, стоит ли портить это сейчас лишним выяснением и наверняка последующей за этим ссорой? С другой стороны, он испытывал злость и обиду на мать. Как смеет она решать все за него?! Почему лишила его права выбора?

Так и не придя ни к какому решению, Дэнни промаялся до вечера, исподволь наблюдая за Сэмом с невольной завистью. Он-то может стать прежним. Сейчас же, Дэнни делал вид, что занимается, сидя за столом в гостиной над учебником и в который раз размышляя обо всем этом. Судя по услышанному, Сэму тоже была не по душе ситуация, может, имеет смысл поговорить с ним? Раз уж он так и не сумел собраться с духом и поговорить с Норой?

— Я все знаю, Сэм, — он отвернулся от открытого учебника по литературе и прямо посмотрел в глаза младшему Винчестеру, пытаясь понять его чувства. Показалось ли ему, но, похоже, Сэм чувствовал себя виноватым перед ним.

— Что именно? — вслух уточнил Винчестер.

— Слышал ваш разговор, — честно признался Даниэль.

Брови Сэма удивленно поднялись:

— И? — откровенно говоря, он не ожидал от мальчика такой выдержки. Сам бы он на его месте уж точно бы молчать не стал. А Дэнни весь вечер, несмотря на некоторую нервозность, которую легко можно было списать на волнение перед ритуалом и пережитым стрессом, ни словом, ни жестом не дал понять, что знает о причинах. Правда, он до вечера избегал Эмму… Теперь-то Сэм это отлично видел. Например, его нежелание именно сегодня ужинать со всеми и ещё кое-какие мелочи…

— Что с тобой? Почему Эмма и Дин тебе не доверяют и даже бьют иногда? Почему они не хотели твоего присутствия на ритуале? — задал совершенно не те вопросы, которые ожидал от мальчика в такой ситуации задумавшийся Сэм.

Чуть помедлив, собираясь с мыслями, он ответил:

— Долго рассказывать… Да, и не хочу я об этом вспоминать, ну, примерно, как ты говорить о Джеффри, понимаешь? — увидев в ответ сочувствующий кивок мальчика, он продолжил. — Скажем так, на мне проклятье: я вижу образ того, кого тут нет. Раньше я думал, что схожу с ума, и у меня галлюцинации, но Эмма считает, что это — наведённое на меня проклятье и это не просто безобидный глюк, а возможно и что-то вроде астральной проекции Лю… врага, в общем, который может узнать лишнее или помешать как-нибудь ритуалу… Она надеется снять это при помощи нимфы. — В глубине души Сэм был рад, что «Глюцифера» на этот раз при разговоре не было. Да, наверно, он все-таки заразился паранойей от Эммы. — А чтобы хотя бы временно избавляться от навязчивого присутствия, мне нужно как-то отвлекаться. Самый простой способ — резкая боль. Вот, Эмма периодически и применяет этот метод. — Сэм невольно поморщился, прикоснувшись рукой к до сих пор ноющей коленке. Знает же куда бить, зараза мелкая! Правда, и «Глюцифер» с тех пор не появлялся.

— Ничего себе! — воскликнул Даниэль, мысленно поражаясь, столь бурной и насыщенной жизни у этих братьев. Почему-то у него сложилось стойкое впечатление, что это лишь малая часть пережитого ими. Что же там у них творится на ежедневной основе? Если даже ребёнок у одного из братьев похож на человека лишь внешне? Откровенно говоря, Дэнни эту «девочку» немного побаивался.

Возможно, не столкнись он со сверхъестественным лично, то вряд ли бы поверил во всё это, но сейчас, ежедневно глядя в зеркало на своё юное отражение с двумя неотрезанными ушами… было невозможно оставаться скептиком.

— А сам-то ты что об этом думаешь? — с интересом спросил Сэм.

— А ты как считаешь? — вопросом на вопрос ответил Дэнни. — Вот ты бы как себя на моем месте чувствовал?

— Паршиво, — совершенно искренне признался Сэм, — но молчать бы уж точно не стал. Я вообще удивлён, что ты так спокойно себя вёл весь вечер, хотя всё знал… или ты согласен с Норой? — с недоверчивым удивлением спросил Сэм.

— Может, и согласен, — не стал спорить мальчик. После вечера мучительных и бесплодных попыток разобраться в себе самому, Дэнни очень захотелось выговориться. Почувствовав в Сэме заинтересованного слушателя, он выплеснул на него все свои сомнения и страхи…

— Вот, как-то так, — растерянно закончил он. — Я не хочу расстраивать маму, да и ритуал, к которому она так готовилась, тоже срывать не хочется, но…

— Это тебя гнетёт и мучает? — понимающе закончил за него Сэм. — Знаешь, что я думаю? Тебе нужно откровенно, без обвинений и криков поговорить с Норой и всё выяснить, рассказать ей, как тебя это расстраивает и злит. Пусть она покажет тебя нимфе, и в случае её согласия, ты уже сам решишь, надо ли оно тебе или нет. Ты имеешь на это полное право. А чтобы случайно не сорвать ритуал, мы приедем туда уже позже, скажем, к часу или двум ночи? Так мы уж точно им не сможем помешать и в случае чего, сразу же все и выясним. Как тебе такая идея? Насколько я знаю, Дин с Эммой поедут вместе с Норой на вашей машине, а наша — останется тут и ключи от неё тоже… постараемся не попасться копам и камерам по пути, и все будет нормально. Согласен?

На это Даниэль только благодарно кивнул, испытав большое облегчение и благодарность Сэму.

— Знаешь, из тебя бы вышел отличный психотерапевт, — заметил он с улыбкой.

— Спасибо. Ты не первый мне это говоришь, — ответил ему Сэм. Вот, кто бы его проблемы так легко решил.

Ритуал был завершён. Закончился последний речитатив призыва, но… Ничего. Начертанная пентаграмма в тусклом освещении свечей так и оставалась пустой… Эмма с Дином лишь разочарованно переглянулись.

— Простите, — расстроилась Нора, спустя двадцать минут. — Наверно, все-таки была какая-то ошибка в расчетах…

И тут прямо посреди пентаграммы появилось зеленоватое облачко дыма и рассеялось, вместо него, явно заходя за защитный контур пентаграммы, элементарно не поместившись в неё по своим габаритам, появилась… впрочем, назвать кроватью это монументальное с балдахином огромное ложе, на котором спокойно бы разместилось человек пять, как-то язык не поворачивался. И на этом траходроме среди смятых простыней, одежды и разбросанных подушек самозабвенно занимались сексом двое… Обнажённая девушка со спутанной копной чёрных волос и закрытыми глазами, сидела сейчас верхом на мужчине, ритмично двигаясь… Все присутствующие с удивлением увидели увлечённо занимающуюся сексом парочку. Лица лежащего на спине мужчины было не видно из-за подушек и одеял. Он лежал на спине, издавая весьма недвусмысленные стоны. Похоже, дело шло к естественной кульминации, и эти двое совершенно не замечали ничего вокруг…

Поражённые Дин, Эмма и Нора только и могли молча наблюдать за… хм-м, происходящим… Кажется, женщина всё-таки была нимфой. Дин инстинктивно отметил и точённую фигуру, и нечеловечески красивое лицо… Это создание было слишком совершенным для обычного человека… А как сладострастно она двигалась, её глаза были закрыты… И тут он почувствовал… хм-м… определённую реакцию в джинсах… Уж больно напоминало это зрелище многочисленные просмотренные им порно, только сейчас-то всё происходило вживую и потому действовало ещё более убойно…

Эмма только понимающе посмотрела на него, хмыкнув.

Нора смущённо перевела взгляд на Винчестеров.

— Э… может, как-нибудь дать им знать… — шёпотом спросила она, впрочем, предосторожность была напрасной, по мнению Эммы. Эти двое сейчас бы и вой взбесившихся оборотней не услышали.

— Не стоит… — усмехнулся Дин. — Пусть уж докончат начатое… а ничего так… зажигают… Это точно нимфа? Мне она уже нравится… — похабно улыбнулся он, совершенно без всякого смущения разглядывая увлечённую друг другом парочку, точнее девушку. Показалось ли ему в неровном освещении свечей, что кожа мужчины была зелёной?

— Главное, чтобы ты ей понравился, а иначе, хоть стриптиз танцуй, не обломится, — усмехнулась Эмма. — Истинная урождённая нимфа, причём весьма сильная, — добавила она, — а вот парень… Да, он и не человек! Точнее, не совсем человек, а наполовину… не пойму, кто это… Я такого не видела ещё…

— А ничего, что маленькая девочка вообще такое смотрит? — подала голос Нора, неодобрительно покосившись на Дина, который с не меньшим интересом наблюдал за действием в постели. Ему сейчас только удобного кресла и попкорна не хватало.

— Да, эта маленькая девочка… — рассеянно ответил Дин, но договорить он не успел. Парочка как раз пришла к закономерной кульминации… И теперь с удивлением оглядывалась вокруг…

— Ну ничего себе! — только и сумел проговить, поднимающийся с подушек Толик. — Говорили мне, что секс с нимфой просто улёт, но чтоб реально в другой мир перенестись во время оргазма! ЗдорÓво, чуваки!

— А он симпатичный, — проговорила Азиль, заметив Дина, — только напряжённый какой-то… Может с ним потрахаться?

Нора с Дином слегка напряглись, разглядев зеленокожего и довольно толстого незнакомца, явно нечеловеческого вида. Винчестер инстинктивно потянулся к пистолету.

— Спокойно, папа, он не злой… — придержала его за руку Эмма.

— А что он сказал? — с опаской спросила Нора.

— Понятия не имею, но он очень удивлён, что тут оказался, и девушка тоже… Вот это я понимаю, увлечённость процессом…

Меж тем, изящно спустившись с кровати и совершенно не стесняясь собственной наготы, незнакомка подошла к Дину, что-то ему сказала, положив руки на плечи… Голос её был приятен и мелодичен, вблизи она оказалась ещё красивее.

— Э-э… крошка, я как-бы не против, — правильно понял её намерения Дин, но, может, ты моего брата сначала посмотришь…

— Да, где этот долбанный лингводекодер, вечно из уха выпадает… — отозвался что-то ищущий в постели Толик… — О! Вот. Где тут у нас дорожка с английским…

Ничего не понимающие американцы, с удивлением наблюдали за роющимся в подушках и простынях зеленокожем… Параллельно одеваясь и что-то сунув себе в ухо, это создание вдруг заговорило на чистом английском:

— Вот, кажется она? Приём, ребят! Вы меня понимаете?

Теперь, когда он слез с кровати, присутствующие с изумлением увидели, что одет зеленокожий был в какие-то пестрые шорты до колен и майку с надписью на непонятном языке. На лопоухой голове довольно упитанного на вид создания, была явно не новая кепка с какой-то символикой, чем невольно напомнила Дину Бобби с его неизменной бейсболкой.

— Ты говоришь по-английски? — удивилась Нора.

— Нет, по-русски, но вам кажется, что по-английски. Это — универсальный переводчик.

— Очешуеть! — воскликнул Дин, борясь с желанием прижать к себе красотку и опасением этого… толстозадого зелёного создания. — Вы русские?!

— Я да, а Азиль, — тут толстяк показал на прильнувшую к Дину девушку, — вообще из другого мира… Эй, Азиль! — позвал он. — Парень тебя не понимает, вот, возьми запасной переводчик. Объясни ему, что ли…

Он спокойно подошёл к Дину и нимфе, протянув ей какое-то маленькое устройство.

— Да, я как-бы и так догадался… — пробормотал Дин, неохотно отпуская обнажённую девушку, которую уже успел облапать, и с опаской разглядывая это толстозадое зелёное нечто.

Высвободив руки, нимфа взяла у зеленокожего какой-то маленький предмет, похожий на беспроводной наушник.

— Ты меня понимаешь? — заговорила на английском она, после того, как вставила странное устройство в ухо.

— Да, — улыбнулся Дин своей самой очаровательной улыбкой, — ты нимфа?

— Да, хочешь потрахаться? — непосредственно спросила девушка.

—О, ДА! — улыбка Дина стала ещё шире. — Но, может, ты сначала моего брата пот… полечишь? Ему помощь нужна.

— Если я смогу ему помочь, то обязательно. А… может быть сразу втроем? У меня как-то были братья-близнецы. С ними было так забавно…

— Э-э… Мы с Сэми, конечно же, близки, но не настолько… — только и сумел ответить опешивший Дин на такое предложение.

— Короче, один ты с ней покувыркаться согласен, — подвёл итог зеленокожий толстяк. — Элмарова гостевая койка просто супер. Так, что пользуйтесь, ребятки, рекомендую… А я, пожалуй, пойду с девочками познакомлюсь… — усмехнулся он направляясь к опешившей Норе и ухмыляющейся Эмме.

— Эй! Что значит… — встревожился Дин, наблюдая, как этот непонятный х-мм… вид гуманоида, напрочь игнорируя все ловушки и защитные контуры разгуливает по ритуальному залу, как у себя дома и подходит к его дочери и Норе.

— Да, не волнуйся, пап, он не злой, — тут же ответила Эмма, — А ты кто? Я такой ауры еще не встречала.

— Я? Толик. Эльф оливковый, — ответил зелёный толстяк. — А ты кто?

— Амазонка, — растерянно ответила Эмма.

— Эльф? — удивлённо воскликнула Нора.

— Амазонка? — не менее удивлённо воскликнул Толик. — Ну и раритет!

— Почему это раритет? — удивилась Эмма.

— Да, вас на «Альфе» уже несколько тысяч лет нет. Эй! А, я в какой мир вообще угодил? Вы же американцы? Да? У вас какой сейчас год?

— Две тысячи одиннадцатый, — растерянно ответил Дин. — А что?

— Ну, ничего себе, временной скачок! А зовут вас как?

— Я Нора Хэвлок.

— Эмма Винчестер, — ответила девочка.

— Дин Винчестер, — представился охотник.

— Винчестер? — удивлённо воскликнул Толик. — А брата твоего часом не Сэм зовут?

— Да… Ему как раз помощь нужна… Мы для этого нимфу и вызвали…

— Это я на «Омикрон» что ли попал? — не дослушал его Толик. — Ну, дела! — присвистнул он, с интересом рассматривая Винчестера. — Ну, парень, похоже тебя сама Мааль-Бли благословила, раз ты с Азиль встретился… тебе-то уж точно не помешает х-м…. нимфотеррапия… — похабно улыбнулся он.

— Ты это о чём вообще, Халк-недоросток? — подозрительно посмотрел на него Дин.

— Да, так… размышления вслух, ископаемое, — хмыкнул Толик.

— Пап, — вклинилась Эмма, почувствовав нарастающее напряжение между отцом и этим непонятным, но явно гораздо более могущественным, чем казалось на первый взгляд, созданием, — тебя девушка заждалась.

— Что? — удивлённо отвлёкся от подозрительного объекта отец.

— Я говорю, что Азиль уже замерзать начинает, — ответила Эмма. — Не дело заставлять девушку ждать, когда она голая и босая на каменном полу…

— О… Извини, — Дин тут же снял куртку в попытке набросить её на очаровательную нимфу, но та лишь улыбнулась и покачала головой. — Иди ко мне, — она взяла его за руку, увлекая в сторону исполинской кровати…

И как и всегда в подобных случаях, Дин не устоял, все негативные эмоции просто улетучились, да и что ему какой-то зелёный толстяк, когда рядом стоит так мило улыбающаяся обнаженная нимфа, недвусмысленно увлекая к кровати… Он послушно пошёл за ней, как телок на верёвочке… Ну этого зелёного, потом разберётся, не опасный же… Сейчас ему предстояло гораздо более интересное и увлекательное занятие, чем спор с каким-то непонятным эльфом…

Посмотрев на Толика, Эмма встретила его понимающий насмешливый взгляд. Со стороны кровати раздался голосок девушки.

— Ой, а что это у тебя за татуировка такая на груди? Это, как у мистиков? Но ты же воин…

— Защитная пентаграмма… от демонов, чтобы не могли занять тело, — послышался хриплый от возбуждения голос Дина.

Решив, что дальше оставаться будет уже просто неприлично, амазонка, эльф и человеческая женщина поспешили на выход.

В самый последний момент в дверях Эмма, впрочем, не удержалась от мелкого хулиганства.

— Не забудь о защите, папочка! А то, будет у меня ещё и сестрёнка-нимфа! — крикнула она и с хихиканьем закрыла дверь, уловив эмоции Дина, у которого от подобных слов чуть было не сбился… весь боевой настрой.

— Не волнуйся, я смогу иметь детей только, когда созрею и только от своего мужчины, — с улыбкой успокоила его Азиль.

— О… — только и сумел ответить Дин. — Просто камень с души… а…

— Т-ш… — очаровательная нимфа положила пальчик ему на губы, а потом обвила руки вокруг его шеи и поцеловала…

А дальше… было чудо. У Дина было много женщин, но то, что происходило сейчас, иначе, чем чудом он назвать просто не мог. Такого вдохновения, радости и счастья он, кажется, даже в свой первый раз не испытывал… Азиль была… воплощением света и любви. Именно такими он и представлял себе ангелов… ДО встречи с ними.

* * *

Когда все трое вышли из ритуального зала, оказавшись в уютном кабинете для приёма посетителей, Нора, как гостеприимная хозяйка, предложила всем чаю или кофе…

— А, может, выпьем за знакомство? — предложил им зелёный.

— Но… я не держу спиртное, — смутилась Нора.

— Ничего, сейчас сгоняю… — с этими словами Толик исчез в сером тумане на глазах у изумлённой женщины и амазонки.

— Куда это он? — ошарашенно спросила Нора у Эммы.

— А мне-то, откуда знать? — ответила не менее удивлённая амазонка. — Может, у них так принято?

Спустя минут десять в том же самом кресле возникло уже знакомое зелёное облачко, из которого вышел Толик с трёхлитровой банкой и холщовым мешком…

— Вот, самый лучший самогон всех времён и народов! — он поставил на журнальный столик у дивана с креслами банку. — И трава первосортная для тех, кому нельзя! — провозгласил он, подмигнув почему-то Эмме, доставая из того же мешка два весьма мутных стакана, и пакетик с растолчённой сушёной травой, весьма сноровисто заворачивая её в бумажную трубочку, взятую из офисных цветных бумажек для записи…

— Э-э… — озадаченно спросила Эмма. — А мне что? Нельзя?

— Неа… Амазонки от спиртного агрессивнее становятся, а на фига оно нам? Вот, лучше травку закури — самое то для ощущения праздника. И привыкания нет, как у людей… Ну, разве что голова болеть будет на утро.

— А откуда ты это знаешь, если мы все у вас вымерли? Даже я этого не знала… А кстати… где это у вас? — уточнила Эмма, с любопытством принимая самокрутку из рук Толика, ощутив, что он не врёт.

— О… Было тут такое дело… — начал рассказывать Толик, умудряясь одновременно и поднести зажигалку к своему творению в руках Эммы, и разлить подозрительное на вид пойло в сомнительной чистоты стаканы, ненавязчиво протягивая один из них Норе.

— Ну, взрогнем! Первую пьём до дна!

— Ну, раз надо… — растерянно проговорила женщина, ещё не определившись: то ли бояться этого странного гостя, то ли нет. Как-то, кроме того демона у неё не было случая пообщаться с кем-то нечеловеческой расы. Решив, на всякий случай не рисковать и не злить лишний раз гостя (хоть Эмма и утверждала, что он не злой), она послушалась, сделав, что говорят…

На какую-то долю секунды ей показалось, что горло её обожгло адским пламенем. Из глаз потекли слёзы… Потом, сглотнув, она закашлялась… Заботливый Толик похлопал её по спине, протягивая печеньки с журнального столика, которые она специально держала для посетителей и забыла с вечера убрать. Спустя ещё мгновение, женщина ощутила приятное тепло, разливающееся внутри…

* * *

Когда к двум часам ночи к месту работы Норы подъехала машина с Сэмом и Даниэлем, первое, что они увидели и услышали, так это горящий свет в стоящем немного на отшибе от других уже опустевших зданий в центре их городка, офисе Норы, и доносящуюся оттуда из открытого окна громкую музыку со знаменитой песней Джо Кокера (1), насторожившись, подростки поспешили на звук:

Детка! Снимай платье, да, да, да!

Но шляпу можешь не снимать!

Донеслось до них, когда Сэм распахнул дверь незапертого кабинета и буквально вломился в него с пистолетом. Он ожидал увидеть что угодно, но точно был не готов к… летящему в лицо лифчику. Инстинктивно, свободной от пистолета рукой, он поймал на подлёте этот предмет женского гардероба, оказавшийся кружевным и ярко алым, буквально в нескольких сантиметрах от лица…

«Вроде бы Нора была сегодня в красной блузке», — промелькнуло в голове у Сэма. Оглядев комнату, в которой пахло чем-то сладковатым и явно недавно курили, он в обалдении уставился на танцующую на столе и пока не замечающую их Нору в коричневой ковбойской шляпе и в одних красных трусиках, явно в комплекте к бюстгальтеру, который сейчас держал в руке Сэм. Прямо на полу перед низким журнальным столиком сидел вполоборота, тоже пока их не замечая… зелёный лопоухий толстяк, явно нечеловеческого вида, тоже раздетый по пояс, на нём была лишь кепка, не скрывающая странные уши… Он громко хлопал в ладоши, безбожно фальшивя, подпевал певцу, и весело кричал Норе что-то одобрительное. Ещё Винчестер отметил, что вокруг по всему помещению была уже разбросана верхняя одежда. Где-то со шкафа свисали неизвестно как попавшие туда джинсы.

Но шляпу можешь не снимать!

Но шляпу можешь не снимать!

Доносилось из динамика. Сама Нора танцевала, стоя к ним спиной, извиваясь в такт музыки, весьма сексуально, как невольно отметил Сэм. Фигура у неё была что надо, по крайней мере, со спины… Дин бы наверняка оценил.

На полу чуть в стороне сидела хихикающая Эмма и, кажется, говорила с кем-то невидимым, бурно жестикулируя.

Ступай сюда, зажги свет! Весь свет!

Иди сюда и встань на стул! О, да! Вот так!

На последней фразе Нора эффектно развернулась и, всё ещё не замечая вновь прибывших, с визгом прыгнула со столика и буквально влетела в объятья зеленого, оба повалились на пол, прямо в центр защитной пентаграммы неподалёку от входа, и, не замечая ничего вокруг, начали самозабвенно целоваться, активно избавляясь от остатков одежды.

— Мама! — воскликнул шокированный Даниэль, впрочем, из-за включённой на всю мощь музыки, его голос был почти неслышен. Но, видимо, то ли что-то почувствовав, то ли из-за близкого расстояния, женщина всё-таки нехотя оторвалась от своего увлекательного занятия и устремила слегка затуманенный и расфокусированный взор на голос, какое-то время она озадаченно рассматривала мальчиков, явно их не узнавая.

Спустя несколько секунд, видимо осознав, кто перед ней, она проговорила:

— Дэнни… а что ты тут… ик… делаешь? Я… это … не то, что ты… думаешь… — при этих словах, она попыталась прикрыться, получилось не очень. — Мы с Толиком… э-э… работаем…

— Над увеличением популяции зелёных эльфов… — глупо захихикала подошедшая нетвёрдой походкой к ним Эмма. — Салют, мальчики! — поприветствовала она обалдевших подростков блаженной улыбкой. — Вы такие клёвые! Дядя Сэмми, я тебя так люблю! — с этими словами амазонка с силой сграбастала в стальные объятья шокированного Сэма и расцеловала того в обе щёки, заставив подростка наклониться к ней. Потом отпустила его и проделала ту же процедуру с не менее обалдевшим Даниэлем. — Я вас всех так люблю! — продолжала она. — И тебя, Толик! И тебя, Нора! И тебя, Глюциферчик! А почему у тебя розовые волосы? Тебе не идёт! Перекрась в зелёный! Вон… Как у Толяна! — проговорила она недовольно в пустоту за спиной у Сэма.

Озадаченно обернувшись и не заметив присутствия Люцифера, Сэм подозрительно посмотрел на явно неадекватную племянницу:

— Эмма? Тут нет Глюцифера.

— Нет? — искренне удивилась она, — А… то-то я ещё удивилась, почему у этого волосы розовые… и он сидит на единороге в свечении радуги…

— Что?! Эмма, что с тобой?! — не на шутку заволновался Сэм, заметив слегка сузившиеся зрачки девочки.

— Кажется, кто-то здесь нашырялся… — проговорил Дэнни, подходя и указав на тумбочку рядом с диванами и креслами Сэму.

Подойдя к тумбочке и понюхав остатки травы, у Сэма только брови на лоб полезли:

— Марихуана?! Эмма, ты что, обкурилась?!

— Ну… Пить-то ей всё равно нельзя, — усмехнулся непонятный зелёный тип. — Ты знаешь этих шкетов, Нора?

— Э… это мой сын Дэнни, а это Сэм… — неуверенно проговорила Нора. — А зачем вы…

— Вот именно, — улыбнулся монстр, который, похоже, был тут самым трезвым. — Пришли, понимаешь, испортили все веселье. Пойдём-ка мы с тобой, красавица, туда, где никакие детишки не помешают…

С этими словами, полуголую парочку охватило зеленое облачко, и спустя мгновение на их месте уже никого не было.

Произошло это так быстро, что ни Сэм, ни, тем более, Даниэль ничего не успели сделать.

— Мама! — заволновался мальчик. — Куда он её утащил?! Сделай что-нибудь! — почти прокричал он Сэму.

— Да, не боись, — всё с той же блаженной улыбкой проговорила Эмма, — потрахаются и вернуться… Суток через двое… Это так прикольно… с зелёным эльфом… — она глупо захихикала. — И чего припёрлись? — моментально сменив хорошее настроение на недовольство, спросила она, поджав губы. — Зануды! Я посмотреть хотела, поучиться, как люди… работают… — тут она опять захихикала, но потом её веселье вновь сменилось обидой. — И вообще! Это нечестно! Папа с нимфой зажигает, Нора — с эльфом зелёным! А я?! Не взяли, потому что маленькая! Вот ты, Сэмми, скажи, — она неуверенно проковыляла к дяде, всё ещё стоящего рядом со столом с остатками травы. Теперь он заметил и опустевшую большую стеклянную ёмкость, от которой явно несло спиртным. — Вот, ты меня любишь?! — сделав шаг на заплетающихся ногах, маленькая амазонка споткнулась на ровном месте и наверняка бы навернулась, но тут очень удачно подвернулся стоявший рядом Дэнни. Поймав её, он сам не удержался на ногах, и они с Эммой рухнули вместе на пол, причём бедный парень ещё и больно приложился копчиком. — Вот! Дэнни просто лапочка! — она умильно посмотрела на обалдевшего мальчика и

потрепала его за щёчку. — Ты будешь настоящим красавцем, когда вырастешь. Лет через пять позво… — не договорив, она вырубилась, сладко засопев на плече у сидящего на полу подростка.

Ради тебя живу.

Сладкая моя, шляпу можешь не снимать!

Заканчивалась песня. Раздражённый Сэм подошёл и выключил музыку.

— И часто у вас бывает такое? — спросил ошарашенный Даниэль, опасливо вылезая из-под крепко спящей Эммы.

— Чего у нас только не бывает, — вздохнул Сэм, — но вот такого я точно не припомню, разве что, когда застал Дина с близняшками… — посмотрев на заинтересовавшегося подростка, он решил сменить тему. — Давай, положим её на диван, пусть проспится. Потом расскажет, что тут было… Наверно.

Вдвоём они подняли спящую девочку и уложили на диван.

— А откуда ты знаешь, что это — марихуанна? — спросил Сэма Дэнни.

— Да, я когда в Стенфорде учился, был у нас один любитель… Я, правда, не пробовал, но он частенько предлагал, устраивал похожие на эту… вечеринки у нас на этаже в студенческом кампусе, пока я не съехал оттуда к… — тут он резко замолчал, но всё же продолжил. — В общем, я запах и запомнил. Не думал, правда, что мне это пригодится в Охоте…

— Ты учился в Стенфорде? — недоверчиво спросил подросток. — И на кого?

— На юриста, правда, недолго… Давай не будем об этом, хорошо?

Судя по всему, Даниэлю хотелось задать миллион вопросов, но он промолчал, увидев во взгляде Сэма боль.

— Может, Дина поищем? — неуверенно предложил он.

— А смысл? — ответил Сэм, отлично знающий своего брата. — Ты же слышал, что сказала Эмма. Он сейчас с нимфой отжигает. Хочешь, чтобы и его куда-нибудь утащили? И так уже вломились…

— Ты, что, жалеешь? — изумился подросток. — Но ведь тогда…

— Что тогда? Поверь ничего бы принципиально не изменилось, разве что, этот зелёный с твоей мамой не исчез бы в неизвестном направлении… Повеселились бы, а на следующий день вернулись домой с нимфой. А теперь, поди поищи этого монстра озабоченного… Будем надеяться, что Эмма права, и он её вернёт живой, — последнее слово он добавил мысленно.

— Так, ты хочешь сказать, что они не хотели нас сюда брать, чтобы мы не мешали им трахаться с нелюдьми?! — поразился подросток.

— Нет, конечно, — не меньше поразился таким оригинальным выводам Сэм. — Думаю, они и сами не знали, что в итоге случится, — он постарался придать голосу уверенность, которую совсем не ощущал, но пугать ребёнка не хотел. — Вот и решили подстраховаться. Не переживай.

— Не переживай?! — завёлся и без того потрясённый подросток, — Мою маму спаивает и хрен знает ещё что, до невменяемого состояния какой-то зелёный монстр, утаскивает её в неизвестном направлении полуголую с… понятно какими целями, а мне не волноваться?! Попользует и вернёт?! Ты в своём уме вообще?! Это ты во всем виноват! Поедем, поговорим! И брат твой гребаный! Если бы ни вы, не было бы никакого демона!

Напряжение пережитого стресса, внутренние противоречия последних суток и шок от увиденного наряду со страхом навсегда потерять мать, нашли выход в агрессии, а потому, уже не вполне соображая, что делает и говорит, близкий к нервному срыву подросток, кинулся на Сэма с кулаками.

* * *

(1) Joe Cocker Рекомендую послушать и посмотреть ролик для настроения :) https://youtu.be/-Sj-RWZu7FY классная песня, самое то для стриптиза в офисной обстановке. Была использована в фильме «Девять с половиной недель»

Ким Бэссинджер просто бесподобна!

— Да, уймись ты! — в который раз крикнул Сэм, уворачиваясь и слегка давая сдачи обозлённому мальчишке. Он был в свои двенадцать неплохо натаскан, мог при желании и взрослого побить. Дэнни, же, понятное дело, драться не умел совершенно. А потому Сэм старался сдерживаться и не покалечить ребёнка… Но, чем больше он его увещевал и пытался уклоняться, тем больше распалялся взбешённый Даниэль. Наконец, терпение Сэма лопнуло, когда тот запустил в него стулом. Он легко ушёл в сторону, а стул, врезавшись в стенку, сломался в нескольких местах. — Ну, всё ты меня разозлил! Пеняй на себя! — обманчиво спокойно проговорил он.

Словно только этого и ожидая, Даниэль накинулся на него, но не тут-то было. Без труда перехватив его руку, Сэм завернул её ему за спину в болевом захвате и отпихнул в сторону, всё ещё надеясь, что парень придёт в себя, но этого не случилось. Тогда Сэм просто, не мудрствуя лукаво, зарядил ему кулаком в глаз. Не сильно, так слегка, чтобы привести в чувство, а затем ударил в живот. Охнув и схватившись за живот и со стремительно набухающим синяком, Дэнни осел на пол.

— Ну? Успокоился? — недовольно уточнил Сэм.

Пробурчав в ответ что-то не слишком цензурное, подросток, пошатываясь, направился в сторону письменного стола Норы.

— Ты куда? — удивился Сэм.

— К холодильнику, он у мамы тут — неохотно ответил ему уже успокоившийся Дэнни. — Там лёд должен быть. — Ну, и тяжелая у тебя рука… — проговорил он, доставая из маленького холодильника какую-то стеклянную емкость непонятного содержания. Дэнни приложил её к уже наливающемуся синяку. — Ты в боях с нечистью так драться выучился? — спросил он уже почти спокойно. Боль, надо сказать, очень эффективно его отрезвила. Теперь он поглядывал на Сэма даже с уважением.

— И не только, — ответил Сэм. — Ты как? Успокоился уже?

— Или ты ещё мне добавишь? — невесело усмехнулся Даниэль. — Да, вроде нормально уже. Извини, что сорвался. Не каждый день, знаешь ли, видишь свою мать в таком виде, и вообще…

— Дэнни, она взрослая женщина…

— Да, знаю я! — снова скривился подросток, непонятно, правда, от боли или отвращения, — но некоторых вещей о своих родителях лучше не знать, тебе не кажется? И ладно, если дело только этим ограничиться, но… Ты точно уверен, что она вернётся в целости и сохранности? Что её вообще вернут?! — при последнем вопросе он почти перешёл на крик.

— Не уверен, но кулаками ты ей точно не поможешь. Может, спросим Эмму или нимфу, что это за существо и чего от него ожидать?

— Эмму? Думаешь, она в состоянии сказать что-нибудь?

— Ну, не прямо сейчас. Подождём, когда она в себя придёт. А пока… — Сэм уже не сдержавшись, зевнул, — давай-ка поспим хоть немного?

— Что?!

— Мы всё равно ничего сейчас сделать не можем. Остаётся только ждать, либо Дина, либо Эмму. Так что, давай спать, пока есть возможность. А то, в самый ответственный момент, когда нужно будет убегать или драться, будем, как сонные мухи.

С этими словами, Сэм спустился к машине, достал из багажника и с заднего сиденья одеяла. Вернувшись в офис, он отдал диново одеяло Денни, а Эмму накрыл её собственным. Подумав немного, он придвинул к дивану с ней кресло и стул, и начал устраиваться сам.

— Ты будешь с ней спать? — удивлённо спросил Дэнни. — А…

— Не слова больше, — предупреждающе поднял руку Сэм. — Ничего такого, просто, так теплее и удобнее, к тому же тут мебели для третьего спального места все равно не хватит, а я не хочу спать на полу. И так я сразу узнаю, что она очнулась.Ты сдвигай вон то кресло и стул вместе, получится почти нормальная кровать, если не поместишься, можно в ноги журнальный столик придвинуть. Постели одеяло, если жёстко будет. Ну, или сам на пол ложись.

— Вот ещё, — проворчал Дэнни, сдвигая кресло и стул, как было велено. — Может, домой поедем?

— Если хочешь, я тебя отвезу, — немного подумав, ответил Сэм.

— А ты?

— А я вернусь сюда и буду ждать брата.

— Тогда я тоже останусь, — ответил мальчик, поёжившись при мысли, что ему придётся ждать новостей в одиночестве дома. Тут, по крайней мере, у него была компания, да и информацию можно будет получить быстрее из первых рук.

— Хорошо. Не знаешь, сюда с утра кто-нибудь из охраны или уборщиц не сунется? — уточнил на всякий случай Сэм.

— Неа. Мама говорит, что они только с утра по будням приходят, а охраняют тоже только в будни. По выходным тут никого нет. Если только кто специально полицию не вызовет.

— Маленький городок, преступности почти нет… — усмехнулся Сэм.

— Ну, вроде того, — ответил мальчик. — Мама тут иногда ночует… — он внезапно нахмурился. — Думаешь, она с кем-то… встречается?

— Не знаю, — ответил Сэм. — Вот вернётся, сам у неё и спросишь.

— Если она вообще вернётся… — пробормотал подросток.

— Вернётся, даже не сомневайся, — с обманчивой уверенностью, которой на самом деле совершенно не ощущал, ответил Сэм, хотя его собственная интуиция подсказывала, что с Норой все обойдётся. Сэм вскоре заснул, наученный горьким жизненным опытом.

В отличие от него, непривычный к подобным ночёвкам, Дэнни заснуть ещё долго не мог, так, проворочившись несколько часов, пытаясь принять максимально удобное положение, он забылся тревожным сном, когда за окном уже начало светать…

В восемь утра проснулся Сэм, потянувшись и разминая затёкшие от лежания в неудобном положении конечности, он посмотрел на спящих и выглянул в окно. Как оказалось, неподалёку от их офиса была уже открыта кафешка. Подумав, что поесть им не помешает, Сэм пошёл в туалетную комнату при офисе, кое-как умылся, справил потребности, попытался пригладить лохматые волосы рукой. В общем, сделав всё возможное, чтобы придать себе более-менее пристойный вид, он спустился вниз и взял себе и Дэнни завтрак. Что брать Эмме он, честно говоря, не знал. Во-первых, всё сырое мясо было сейчас в доме Норы в холодильнике, а во-вторых, он не был уверен, захочет ли Эмма вообще есть, учитывая её состояние накануне. В общем, так ничего и не решив, он взял ей, на всякий случай, пару бутылок минеральной воды без газа. Насколько он помнил, после подобного, у людей обычно наступал сушняк. Как себя после таких загулов чувствуют амазонки, Сэм не знал, но полагал, что разницы особой не будет.

Позавтракав, он достал свой любимый ноут (прихваченный и лежащий с ночи в машине) и, усевшись за письменный стол Норы, с комфортом принялся искать информацию относительно всех возможных зелёных существ… Поиск результатов не дал, то есть, информации-то было море, но вот ни одно из них не подходило под описание увиденного им с Дэнни типа. Разочарованно вздохнув, Сэм решил заглянуть в новости недавно покинутого ими с Дином городка.

К своему немалому удивлению и облегчению, Сэм узнал, что там, оказывается, местным копам удалось найти пропавших детей, более того, все они были живы. Оказалось, один из жителей, воспользовавшись ситуацией с пропажей Мэтти, решил подзаработать и поставлять детей для подпольного борделя для педофилов из соседнего более крупного города. Если раньше у полиции не было никаких зацепок, то после неожиданно найденного мальчика, они удвоили свои усилия, начав активные поиски и в соседних городах. Им повезло: одному из пропавших удалось сбежать и его как раз обнаружил полицейский патруль на дороге. Более того, Сэм был приятно удивлён, что никто не стал ничего сваливать на Тима, напротив, в полиции решили, что он увидел что-то лишнее, и его, как ненужного свидетеля, убрали. Так что, в какой-то степени теперь Тим был героем. Правда, его машина была объявлена в розыск, и, разумеется, нашлись свидетели, видевшие его с двумя подозрительного вида личностями. Чёрт! Только этого не хватало. Надо бы сказать Дину, похоже, и эту машину придётся менять, уж больно приметная она. А им в этот городок вообще уже лучше не соваться. Но как быть с водяным? Подумав, и решив обсудить этот вопрос позже с Дином, Сэм вновь вернулся к поискам информации по зелёному…

* * *

Дин проснулся с редким ощущением радости и … лёгкости, пожалуй. Он уже и не помнил, когда ощущал подобное незамутнённое ничем счастье. В какой-то момент, Азиль устала, да и он тоже. Уже засыпая, она пообещала посмотреть Сэма, но не прямо сейчас, а хотя бы через сутки. Ей надо было отдохнуть. На это Дину нечего было возразить, в конце концов, если вспомнить, что Азиль была занята этим непонятным зелёным, а потом ещё почти всю ночь активно занималась с ним … хм-м, лечением, то и немудрено. Лично Дин только сейчас ощутил и понял то, что имела в виду Эмма. Как будто, за эту ночь он прожил совсем иную счастливую жизнь, не омрачённую ни проклятьями, ни потерями близких… Ни ангелами и демонами… Это было наверно сродни обряду очищения, как будто он заново родился. Не было ни боли, ни чувства вины, ни постоянного ощущения тревоги за брата. Он отлично помнил всю свою жизнь до минуты, но все негативные ощущения боли и потерь как-то притупились, сгладились и прошли. Нет, он не переставал горевать о Бобби, грустить о потере отца и многих других близких и просто хороших знакомых, но не было больше пронзительного, выворачивающего наизнанку душу, разрушительного чувства вины. Помнится, один его хороший знакомый говорил, что надо скрепить зубы и прожить ещё один день, потом ещё, чтобы не сорваться… Сейчас же, в этом уже не было необходимости.Он чувствовал, что именно живёт, а не пытается сделать вид. Откуда-то появилось спокойствие и твёрдая уверенность, что они всё преодолеют. Пропали сомнения и тревоги. Странным и непривычным ощущением покоя было для старшего Винчестера. Он с благодарностью посмотрел на мирно спящую рядом нимфу: она действительно сотворила чудо. Он уже давно не испытывал потребности оставаться с женщиной наутро после бурно проведённой ночи, за исключением, пожалуй… Он невольно задумался… вспомнилась Лиз с сыном, как они весело и здорово провели почти год вместе, если бы только его не омрачала тоска и боль от потери брата. Конечно, назад дороги не было, но, может, он был и неправ, попросив Каса стереть им память о нём? Тогда, уезжая, он чувствовал боль, как будто вырвал самый мирный и счастливый год своей жизни, часть себя, навсегда оставив надежду, что у него когда-нибудь будет мирная жизнь с домом, семьёй и любимой женщиной, но в то же время присутствовало и облегчение, что больше дорогие ему люди не будут подвергаться опасности из-за дела его жизни. Тогда же он мысленно распрощался с мечтой и надеждой на нормальную семью и спокойную жизнь, поставив на ней большой и жирный крест… Теперь же, он невольно задался вопросом, а так ли это на самом деле. Может, он ещё рано сдался? Хотя и сам себе в этом не хотел признаваться, ведь Дин Винчестер никогда не сдавался. А тут что? Почему он так покорно согласился с судьбой? Почему не воспротивился ей, как всегда делал это, когда речь шла об Охоте? Почему-то сейчас ему казалось, что всё в его жизни ещё будет. Надо просто постараться рассмотреть и найти именно своё, не общепринятое, не отказ от личного ради дела, а именно то, что могло бы совместить на первый взгляд несовместимое. С Лиз они попытались, но это едва не закончилось трагедией… Но, может, есть и другие возможности? Кто сказал, что у него этого никогда не будет? Ведь были же женатые охотники и даже с детьми. Как-то же они это всё совмещали. Конечно, не у всех это получалось, но ведь были же исключения. Впервые ему показалось, что у их семьи есть будущее… Странно, раньше его такие мысли не посещали. Он жил одним днём, радуясь, что выжил… Правда, временами это уже тяготило… сейчас же, все виделось иначе. Это ночь с нимфой на него так действует? Он вновь повернул голову к спящей девушке. Что ж, может, это — иллюзии и самообман, но он очень не хотел с ними расставаться. А ещё он с благодарностью подумал о дочери, ведь если бы не её идея, не было бы у него такой замечательной ночи, не спасли бы они сына Норы и не обезвредили Джеффри до того, как стало бы слишком поздно. Только сейчас он по-настоящему понял, насколько угнетали его постоянные страхи за брата, чувство вины, тяжесть и боль за потерянных близких давили все сильнее последние годы. Нет, он ни о чём не жалел, и Охоту бросать не собирался, но пришло переосмысление. Он как будто взглянул на свою жизнь со стороны. Подумав и решив не заморачиваться пустыми размышлениями, он впервые за долгое время просто очень сильно захотел жить дальше, и не просто жить, а радоваться и быть счастливым. Стать счастливым вопреки всем демонам, ангелам, судьбе и прочим сверхъестественным чувырлам. Он будет счастлив вопреки всему! И найдёт свой путь именно к своему счастью, в его понимании. А для этого надо сначала сделать счастливым Сэмми и Эмму. Если они будут счастливы, то и Дин тоже. А кто ему попробует помешать, очень сильно пожалеет! Приняв это решение, Дин вдруг ощутил сильный голод. Что ж, для полного счастья ему сейчас не хватало только ароматной чашки кофе и вкусного завтрака. Решив не терять ни минуты, он быстро оделся, укрыл одеялом спящую нимфу и так и вышел из ритуального зала, на лице его была улыбка довольного сытого кота, слопавшего сметану и не попавшегося.

Он быстро поднялся на лифте из звукоизолированного подвала, где располагался ритуальный зал, прошёл по коридору в сторону офиса Норы, единственного незапертого сейчас в воскресное утро… или уже день? Дин, откровенно говоря, потерял счёт времени. Ему показалось, что сейчас было утро, но, посмотрев в окна коридора, он увидел, что солнце было уже высоко. Лавочки и магазинчики уже работали. Похоже, было часов одиннадцать-двенадцать, не меньше… Надо же, это как он так умудрился потерять счёт времени? Дойдя по коридору до нужной двери, он дёрнул на себя ручку.

Его взору предстала чУдная картина. Удивленно подняв брови, он обозревал царящий в ещё недавно аккуратной приёмной Норы бардак: разбросанная повсюду одежда, включая нижнее женское бельё, запах дыма и спирта… Сдвинутый и явно со следами обуви на прозрачном стекле столешницы журнальный столик, валяющийся сломанный стул в углу… сидящий в кресле Дэнни, с живописным фингалом под глазом, что-то поедающий. За столом хозяйки вольготно расположился с ноутом Сэмми… Тут раскрылась боковая дверь из … туалета при офисе, и оттуда показалась помятая на вид и бледная Эмма, держась за голову.

— О, Гармония! — простонала она, не замечая пока отца, — Чтоб я ещё так обкурилась?! Да, никогда! Кто-нибудь, пристрелите меня!

— Ну, насчёт пристрелить не обещаю, но вот по заднице тебе надавать, всегда, пожалуйста! — нахмурился Дин, хорошее настроение стало стремительно ухудшаться, впрочем, природное чувство юмора и тут не оставило его. — Что тут была за гулянка и почему ты, Сэмми, притащил его сюда? — он кивнул на побитого Дэнни, — Да, ещё и… — тут он немного встревожился. — На вас, что, кто-то в доме напал или это ты ему так физиономию начистил? Я просил его всячески развлекать и держать подальше, но это как-то чересчур…

— Папочка… — Эмма выдавила слабое подобие улыбки на позеленевшем личике. — А ночь с нимфой тебе явно пошла на пользу. Ты такой… Я тебя совсем по-другому ощущаю… А где она?

— Спит, — лаконично ответил Дин. — Ей надо отдохнуть, прежде чем за Сэмми приняться…

— Я уже в курсе, что мама против, — недовольно перебил его мальчик, — Но её тут сейчас нет, так что уж позвольте мне самому решить.

Дин удивлённо посмотрел на Сэма.

— Он слышал наш разговор, — спокойно ответил тот брату. — Вот мы и решили приехать сюда и поговорить с Норой серьёзно.

— И как? — с опаской и любопытством спросил Дин, — Поговорили?

— Не успели! — зло воскликнул мальчик, — Эта зелёная тварь споила её до невменяемого состояния и … — тут он замолчал, зло поджав губы отвернулся.

— Да, ничего страшного, — тут же попыталась заступиться Эмма. — Толик раздобыл где-то самогона, судя по всему очень крепкого. Мне дал косячок травки, потому что амазонкам спиртного нельзя. Мы от этого агрессивные становимся. Вы это знали? — все трое удивлённо покачали головами. — Вот, и я тоже. В общем, судя по ощущениям, Нора нервничала от всего случившегося, и на неё алкоголь так подействовал… В общем, быстро… — Эмма немного поморщившись от собственной головной боли, опустилась на соседнее с Дэнни кресло, — Она сразу повеселела, вспомнила, что ты вроде бы играешь в покер, я подтвердила. Она ещё сказала, что в студенческие годы играла как-то в покер на раздевание… Я тоже захотела попробовать научиться, но Толик сказал, что я ещё маленькая… Я обиделась, а он предложил ещё закурить… Потом они с Норой играли, но ей стало скучно раздеваться просто так, Нора захотела под музыку… Потом я немного отключилась. Появились … эм-м чудо-женщины, ну, помнишь, ты рассказывал о них, пап? Сэм ещё в буке картинки с ними показал? Ты фильмы обещал вместе со мной посмотреть… В общем, пришли эти женщины в бронелифчиках железных и начали доказывать, что в них с нечистью воевать удобнее… А я с ними ругалась, говорила, что это чушь полнейшая, вот…

— Подожди, Эмма… Какие чудо-женщины? — подозрительно переспросил Дин. — Они к тебе приходили до того, как ты выкурила эту дрянь или после?

— Не помню… во время, кажется…

— Ясно, оставим твои познавательные дискуссии с чудо-женщинами, что там было с Толиком и Норой.

— Ну… — Эмма задумалась, вспоминая. — Вроде бы Нора стала говорить, про какой-то фильм, захотела его повторить, а Толик не знал. Там вроде бы про секс чего-то было… Нора захотела показать оттуда какой-то эпизод со стриптизом…Она ещё жаловалась, что секса у неё давно не было, и что она ни разу не трахалась с эльфами. И ей стало интересно. Еще она спросила, а зелёный ли у него…

— О, Господи! — простонал Дэнни, поморщившись, — Избавь нас от подробностей!

— Да, потом пришли вы, стали ругаться, потому что Нора была голая с Толиком. Он обиделся и они исчезли, чтобы им не мешали… Это было правдой или мне прибредилось? А ещё был Глюцифер с розовыми волосами… верхом на единорогах… я ему в любви признавалась?! Это правда?!

— Правда, правда, — усмехнулся Сэм. — Я тебя такой обдолбанной в жизни не видел. Ты и мне с Дэнни в любви клялась и Толику с Норой…

— О, Гармония… — бледно-зелёное личико амазонки стало ещё бледнее. — Я, правда, ещё Дэнни на пол повалила? Это не галлюцинации?

— Правда, — усмехнулся на сей раз Даниэль, — Ещё говорила, что я вырасту настоящим красавцем лет через пять и сказала звонить…

— Что?! — вскричал Дин. — Эмма! Ты в своём уме?! Тебе ещё года нет!

— Что? — удивлённо отозвался Дэнни, — А я думал…

— Оставь свои грязные мысли при себе, сопляк! — рявкнул возмущённый родитель.

— Да, я как-бы и не…

— Пап, спокойно, это я к нему приставала, а не он ко мне! Да, и не сказать, что приставала… кажется… — попыталась заступиться Эмма.

— Ты была не в себе! А он…

— Что он?! — тут же завёлся подросток. — Мою мать точно также накачали какой-то дрянью и утащили! И ничего, а как ваша драгоценная дочурка, так сразу в крик?!

— Спокойно, Дин, — тут же встрял между ними Сэм, привычный к роли миротворца и укротителя своего темпераментного братца. — Он прав. Мы не знаем, куда, а главное, кто утащил Нору. Ты не мог бы поточнее объяснить нам? Эмма, похоже, ещё не до конца в себя пришла…

— Ну… Мы, когда нимфу вызывали, она была не одна…

— Точно, вызвали вместе с кроватью и, можно сказать, за работой… — добавила Эмма. — Они с Толиком так отжигали, что ничего не замечали вокруг. Кстати, у него действительно зелёный…

— Не отвлекайся! — рявкнул Дин. — И когда только разглядеть успела?!

— Ну, так он же голый был, когда этот… переводчик искал…

— Какой переводчик? — полюбопытствовал Сэм.

— Ну, они когда … закончили, то очень удивились, как тут оказались. Потом заговорили, но, на незнакомом языке. Потом Толик нашёл эту штуку и вставил себе, он тут же заговорил на чистом английском, а потом ещё и нимфе дал, чтобы тоже вставила…

— Господи! Звучит препахабно, — не выдержал Сэм. — Ты можешь не уточнять, кто куда чего вставил, а перейти к сути?

— Ну, это был переводчик, и ничего такого, в ухо он его себе вставил, как гарнитуру, вот! А потом оказалось, что он русский…

— Русский?! — поразился Сэм, — Тогда понятно…

— Что понятно? — спросила Эмма.

— Что он сразу же всех споил, а тебе ещё и обкуриться дал! — недовольно проворчал младший Винчестер.

— А нимфа, что? Тоже русская? — спросил Дэнни.

— Нет, Азиль из другого мира. В нашем — нимф не водится, даже в России… — ответила задумчиво Эмма. — Они как смогли с нами разговаривать, так нимфа сразу папе предложила пот… полечиться…

— Понятно, — проговорил Сэм. — Значит, я правильно понял: ты побежал… хм-м лечиться с нимфой, а этот Толик тем временем напоил Нору и дал обдолбаться Эмме? Ничего не скажешь, сознательный родитель!

— Ну… — ответить на это Дину было нечего.

— Да, не бойтесь вы так, — раздражённо проговорила амазонка, голова снова заболела.

— Ничего с ней не случиться. Нору никто не заставлял. Просто ей реально надо было снять стресс, вот и… Правда, если у неё потом будет похмелье, как у меня… Ей уже не до стрессов будет…

— Стресс, говоришь, снять! — зло посмотрел на неё Дэнни. — Да, ты…

— Что я?! — воскликнула Эмма. — А то сам ты сюда не трахаться с нимфой приехал?!

— Да, я вовсе не за этим… — начал было возмущённо Даниэль.

— Так, спокойно! — рявкнул Дин, ему как и всегда быстро надоело соблюдать даже видимость приличий в этом странном разговоре, пусть Сэмми выбирает выражения, он это любит. — Азиль сейчас отдыхает. Ближайшие пару суток она ни с кем трахаться не будет!

— Ну, ещё бы, — хихикнула наглая амазонка, — Небось, совсем замучил бедняжку!

— Не твоё дело, мелочь! — недовольно ответил отец, а Сэмму показалось, будто бы тот немного… смутился?!

— Да, деточка, — усмехнулся Дэнни. — Завидуй молча! Даже посмотреть не дали, как люди… ха-ха… работают.

Мгновенно вспыхнув от стыда и возмущения, амазонка было открыла рот, чтобы ответить, но тут снова вмешался Сэм.

— Так, хватит! Дин! Кто такой этот Толик? И что нам ожидать от этой русской нечисти?

— Он не нечисть, — ответила за отца Эмма. — Он оливковый эльф из параллельного мира. Мы, когда ещё не успели накачаться… Он нам рассказал, что у эльфов есть свой мир, который они «Эпсилоном» называют. Там вот и оливковые есть… Есть ещё мир «Альфа»… Это, как я поняла, мир похожий на наш, только он уже на несколько веков старше… С ним эльфы контактируют, а есть ещё мир «Бета», вроде… оттуда Азиль пришла. Там, как я поняла, нимфы ещё не перевелись. И этот мир магический, а не технический, в отличие от нашего. Там есть драконы и маги… В общем, интересный такой мир, но они с ним не контактируют, официально…

— Ага, а неофициально, очень даже близко общаются, особенно с нимфами, — усмехнулся Дэнни.

— А наш мир, они называют «Омикрон»…

— Это по буквам греческого алфавита? — уточнил Сэм.

— Ну, да… — ответила Эмма. — В общем, потом Толян (это он так себя попросил называть) как-то погрустнел и перевёл тему… Я так поняла, что наш мир уже для них давно мёртв… И вас он знает, как исторических персонажей. Я хотела уточнить, но потом … как-то не до того стало…

— Ну, ещё бы, — усмехнулся Сэм. — Это он здорово придумал, уйти от ответов и не дать эмпату себя просмотреть.

— Ты хочешь сказать… — проговорила Эмма с внезапным осознанием…

— Что это была не просто спонтанная пьянка, а ещё и нежелание делиться информацией о будущем, — ответил Сэм, — Ну и… — тут он посмотрел на недовольного Дэнни. — Отличный способ совместить приятное с полезным… для него.

— Вот сволочь зелёная! — в сердцах восклинул Дэнни. — Да, я его…

— Ничего ты ему не сделаешь, — грустно усмехнулась Эмма. — Он маг, причём сильный. Одним щелчком пальцев сделает нас всех, не глядя, просто он безбашенный и веселый, и ему было интересно. Я так поняла, что для него подобные пьянки-гулянки в порядке вещей…

— Ну, ещё бы, русский же… — пробормотал Сэм.

— Ладно, не сердитесь. Толик не злой. Они с Норой вернуться, не переживайте! Лучше расскажи про нимфу, пап! Я тебя теперь совсем иначе чувствую!

— Ну… Что тут рассказывать? — даже немного смутился от такого внезапного интереса всех присутствующих к своей личной жизни Дин, — Это почувствовать надо. Но ты была права, Эмма, она просто чудо! Знаешь, Сэмми, тебе обязательно надо попробовать. Если она согласится, то… — тут на его лице при воспоминании о недавней ночи невольно появилась такая знакомая Сэму улыбка.

— Всё с тобой ясно, — махнул рукой младший.

— А вот мне, нет! — воскликнул Дэнни. — Эта нимфа, что, и впрямь такая замечательная?

— Нет, — всё ещё улыбаясь, проговорил Дин. — Она ещё лучше!

— Походу, папочка нашёл свою единственную, — усмехнулась Эмма. — Что? Будут у меня сестрёнки-нимфы или как?

— Да, сплюнь! — в ужасом воскликнул Дин. — Азиль, конечно, чудо как хороша, но… уж больно странная.

— Зато не ревнивая, — усмехнулась дочка. — Ведь сама-то тоже гуляет направо-налево, значит, и тебя ограничивать не станет…

— Ты издеваешься, да? — проворчал Дин. — У неё уже есть мужчина, так что оставь свои своднические наклонности.

— Ну, ладно, — с притворной грустью проговорила Эмма, — Значит, не судьба тебя женить, папочка… Пока.

— Что?! — Дин с ужасом уставился на неё.

— Не пугай его так, Эмма, — с едва сдерживаемым смехом, проговорил Сэм.

— Ах, вот чего больше всего боится самый смелый Охотник! — с хитрющей улыбкой проговорила Эмма, — Что на него самого откроют Охоту жаждущие брака девицы. Буду иметь в виду…

— Ну, спасибо тебе, Сэмми! — проговорил Дин, обиженно посмотрев на откровенно развеселившегося младшенького.

— Дурдом, — пробормотал Дэнни.

* * *

Спустя какое-то время, Винчестеры и Даниэль прибрались в приёмной. Подросток собрал разбросанные повсюду мамины вещи. Одежду зелёного эльфа он демонстративно выбросил в корзину для мусора. Покачав головой, Эмма украдкой достала старую кепку и футболку из мусорного ведра, сложив их в пакет и убрала в один из ящиков письменного стола Норы, решив вернуть потом, при случае. Стеклянная банка с бывшим когда-то в ней самогоном была лично Эммой вымыта и отправлена в ящик с посудой для гостей, собственно, других вещей Толика больше и не было.Он исчез в шортах и с переводчиком, но амазонка решила благоразумно не злить непонятного мага. Заметив это, Дин и Сэм ничего не сказали, посчитав несущественным. Потом Дин снова спустился в подвал — будить Азиль и познакомить её с остальными. Сонная нимфа, кивнув, оделась в странные одежды, чем-то напоминавшие национальные цыганские костюмы, главным образом, пёстрыми юбками, и обулась в лёгкие сандалии. Даже сейчас, после бессонной ночи, немного взлохмаченная и без намёка на косметику, нимфа выглядела потрясающе, а ещё почему-то трогательно и вызывала у Дина неосознанное чувство умиления.

— Ты можешь замёрзнуть на улице, — сказал он, внимательно разглядывая одевшуюся нимфу, и вот… — он протянул ей свою куртку. — Накинь, пока будешь снаружи.

Благодарно ему улыбнувшись, нимфа приняла куртку с таким видом, будто он сделал ей королевский подарок:

— Спасибо.

— Не за что, — немного удивился и смутился Винчестер. Кажется, он начал понимать, почему нимфы вымерли. Он за свою кочевую жизнь вынужден был встречаться с кучей самых разных личностей и располагать их к себе в наикратчайшие сроки. Тут, хочешь, не хочешь, а научишься разбираться в людях (да и нелюдях, тоже). Судя по впечатлениям Дина, нимфа была явно не слишком практичной особой, совершенно неприспособленной в быту и в чём-то даже наивной. Это при том, что Азиль умела делать и видеть совершенно неподвластные другим вещи. Помимо благодарности её хотелось защищать и просто укрыть от чужого и враждебного мира… Кажется, Дин начал понимать, что чувствует этот неизвестный мужчина нимфы. Такую, было трудно не полюбить. С другой стороны, сам Дин не был уверен, что смог бы смириться, с какой легкостью Азиль отдавалась неизвестным мужчинам, только потому, что считала правильным. Эмма была права, как только с Сэмми, и, возможно, Даниэлем всё разрешится, нимфу срочно надо возвращать в её мир, где ей будет комфортно и безопасно с тем, кто её любит. Сам Дин, конечно, тоже был отнюдь не безобидным ботаником и мог при случае защитить Азиль, но рисковать не хотелось. За все эти годы Дин привык полагаться на своё чутье, а потому решил, по возможности, сократить время пребывания нимфы тут до минимума. Найти бы того зелёного… Если он так лихо умеет исчезать и знает, из какого мира Азиль, то, может, и доставит нимфу домой? Очень не хотелось, чтобы случайно по их вине она пострадала.

Будто прочитав его мысли, Азиль ему улыбнулась:

— Не бойся! Всё будет хорошо! Я постараюсь помочь твоему брату.

— Спасибо, — ответил Дин. — Пойдём, нам пора. Поедем в дом Норы, там ты сможешь принять душ, поесть… Мы тебе вещи подберём по сезону…

Доверчиво к нему прильнув, Азиль так и вошла вместе под руку с ним в офис.

— Познакомьтесь, ребята! Это — Азиль. Азиль — это Эмма, моя дочка, это — Сэм, а это — Даниэль…

— Да, — проговорила Азиль, с интересом рассматривая мальчиков. Сэм и Даниэль с не меньшим любопытством рассматривали её.

— Здравствуй! — воскликнула Азиль, глядя на Сэма. — А почему ты выглядишь, как мальчик, но ощущаешься взрослым?

— Потому что я и есть взрослый, — вздохнул Сэм. — Тебе Дин не объяснял, что у меня за проблемы?

— Нет, мы были заняты другим, — непосредственно ответила нимфа, — тут она посмотрела на Даниэля. — Ты тоже ощущаешься старше, но не намного… — задумчиво проговорила она. — … Но я тебе не нужна…

— Что? — воскликнул Дэнни, — Но…

— Пап! Она замёрзнет на улице в таком виде! И гарантировано привлечёт ненужное внимание прохожих! — перебила его Эмма, переводя тему, не желая провоцировать скандал. — Давайте уж приедем домой, и там всё выясним без возможных свидетелей, хорошо?

— Всё в порядке, — отозвался Сэм, — Я приехал на нашей машине и припарковался у самого входа.

— Мы с Норой оставили свою — на подземной парковке для работников, — отозвался Дин. — Может, поедем на машине Норы? А нашу — я потом заберу.

Так они и решили.

И тут случилось странное: глаза нимфы широко раскрылись от гнева и ужаса, когда она вдруг увидела за спиной Сэма появившуюся иллюзию.

— Уйди отсюда! — закричала она. — Пошёл прочь! Вон! Пиявка!

Нимфа замахала руками, как будто пыталась что-то разорвать.

Оглянувшись, Эмма увидела нагло ухмыляющегося Люцифера, впрочем, как и Сэм. Все четверо, стали свидетелями удивительного зрелища, как нимфа, подбежав к проекции мужчины, начала бить его кулачками, совершенно неумело и непрофессионально, прав был Дин, когда определил, что нимфа совсем не воин. А вот последовавшая за этим реакция «Глюцифера» весьма удивила, как Эмму, так и Сэма. Вздрогнув от первого удара, так, будто и впрямь ощутил боль, не менее удивлённый Люцифер испуганно отшатнулся от разозлившейся нимфы. На месте удара, на плече (куда достала невысокая нимфа) у него появилась дыра, размером с её небольшой кулачок, сквозь которую стала видна стенка, у которой он сейчас находился. Закричав, как от боли, Люцифер принялся убегать от нимфы, правда, далеко от Сэма он отойти не мог. Азиль, совершенно не обращая ни на что внимания, продолжала преследовать его по всему офису, нанося удары. На месте каждого удара на иллюзии становилось всё больше дыр, до тех пор, пока он, наконец, не превратился в нечто настолько дырявое, что стало невозможно определить, где какие его части тела.

— Вон! Вон! — кричала разгневанная нимфа, — Схватив руками то, что осталось от проекции, и… разорвала её, будто бумагу.

— Что она делает? — недоумённо спросил Даниэль, явно начав сомневаться в адекватности нимфы. Он, как и Дин увидеть «Глюцифера» не мог.

— Изгоняет дьявола… — прошептала впечатлённая такой магической силой Эмма. — Видел бы ты, папочка, как она его уделала!

— Самое прекрасное зрелище, с тех пор, как я начал его видеть! — не менее впечатлено проговорил Сэм, восхищённо и почти влюблённо посмотрев на закончившую разрывать на мелкие кусочки остатки того, что осталось от иллюзорного Люцифера, нимфу. — Вот бы и с настоящим так…

— Круто! — вторила ему Эмма. — Это… слов нет.

— Она его убила? — спросил Дин.

Азиль уже закончила рвать и мелкие кусочки остатки иллюзии, и они медленно истаяли в воздухе.

— Он ещё вернётся, — подняла взгляд она. — Я только ненадолго его убрала. Он пьёт из тебя силы! — обратилась она уже к Сэму. — Он как отравленная пиявка. Пьёт твою кровь и отравляет её, только не … Не знаю, как объяснить…

— Астральный паразит? — подсказал ей Сэм.

— Да, наверно… — растерянно проговорила Азиль. — Тебе нужна помощь, — она посмотрела на Сэма каким-то совсем нечеловеческим взглядом, как будто заглянула в самую душу, — но я не смогу тебя избавить за одну ночь. Тут слишком много боли… На тебе какая-то тёмная сфера… Как будто от тебя отрывали саму душу… рвали… а потом зашили и прирастили обратно, но… шрамы… столько их… — побледнев, нимфа приложила ладошку ко рту, как будто боялась закричать. — Никогда такого не видела, как ты вообще с этим живёшь…

— Как-то живу, — криво усмехнулся Сэм. — Спасибо за помощь. Я буду тебе очень признателен, если ты его совсем уберёшь, но то, что я сейчас видел… — тут на его лице невольно появилась счастливая улыбка. — За одно это зрелище я тебе по гроб жизни благодарен! Как же он меня достал!

— Прямо сейчас я не могу тебе помочь, — судя по виду, нимфа искренне расстроилась. — Мне надо отдохнуть.

— Поверь, ты мне уже помогла! — горячо заверил её Сэм. — Отдыхай сколько хочешь! Я не тороплю. Может, тебе что-нибудь нужно? Ты не голодна?

— Я? — похоже, нимфа только сейчас задумалась над этим вопросом. — Мне ничего не нужно…

— Ну, конечно же, нужно! — тут же горячо возразила Эмма. — Можешь, просить у них Луну с неба, они будут только рады исполнить любой твой каприз, не так ли, папочка? Давайте, всё-таки поедем домой. Может, тебе одежда, какая нужна или ты чего-нибудь хочешь? Что ты любишь? — допытывалась амазонка, чувствуя к этой странной девушке огромную благодарность за то, что сотворила с отцом буквально чудо всего за одну ночь, а уж что она сделала с этим проклятьем, можно сказать, походя. Да, с такой мощной и сильной сущностью определенно надо дружить! Может, ты хочешь чего-нибудь для себя?

— Ну, не знаю. Я люблю бусы и украшения… — задумчиво проговорила Азиль. — Ольга как-то мне шикарную заколку подарила…

— Какую заколку? — уточнила Эмма, с удивлением улавливая образ обычной пластмассовой почти детской заколки. — Эту дешёвую безделушку?!

— Нет. Это у вас они дешёвые, а у нас таких нет, потому и считаются драгоценностями…

— А что у вас ещё считается драгоценностями? — уточнила Эмма.

— Ну…

После небольшого рассказа, амазонка уже поняла, как отблагодарит прекрасную нимфу. Тем более, что и ей, и братьям Винчестерам это будет стоить совсем недорого, а вот сделать приятное нимфе и возможно, помочь ей обогатиться в родном мире…

— Азиль, я тебе подарю столько бус, заколок и прочих украшений, сколько ты захочешь! — искренне пообещал Дин.

— И я, — не менее искренне пообещал Сэм.

— И я, — неожиданно вмешался в разговор ничего не понявший Даниэль, — Если ты объяснишь нам, кто был этот зелёный эльф и куда он утащил маму! А ещё лучше, когда он вернёт её!

— Толик — это эльф из … «Лавочки» или как-то так, — совершенно бесхитростно поведала Азиль.

— «Лавочки»? — уточнил Дин.

— Ну, да. Это — контора такая межмировая. Они за нашим миром наблюдают, чтобы не было всяких нежелательных контактов.

— Хорошо же они вас от контактов берегут, — усмехнулся Сэм. — Или себя они таковыми не считают? Там вообще только эльфы или ещё кто есть?

— Нет, есть и люди, точнее они не совсем люди, а шархи. Вот, Макс Рельмо, например. У него сын ещё в моем мире есть внебрачный, Диего…

К тому времени, как братья, Даниэль и Эмма узнали всё, что могли у словоохотливой нимфы, то были, мягко говоря, в шоке.

Переглянувшись и не желая ничего обсуждать при своей новой знакомой, Эмма решила спросить:

— А твой Толик сумеет нас найти и забрать тебя, если мы отсюда в дом Норы уедем? Он нас не потеряет? Может, ему какую записку с адресом оставить? Только вот, не знаю, когда он будет. Что если её кто посторонний увидит?

— Нет, за Толика не волнуйтесь, — спокойно ответила Азиль. — Он найдёт меня везде.

— Ну, ладно, — не очень уверенно проговорил Сэм, — Тогда поехали к Норе? Там и подождём его.

* * *

Когда они приехали в дом, то вышла ещё одна заминка: где обустроить комнату для Азиль. Гостевая спальня была занята тремя Винчестерами, оставались спальня Норы и Дэнни. Против того, чтобы поселить не пойми кого в спальне матери, резко восстал Дэнни, немного обиженный, что Азиль ему отказала. В общем, посовещавшись и немного поругавшись, решили разделиться: Дэнни перебирался в спальню матери, а Азиль временно решили поселить в его. Подумав, Дин ещё и притащил в комнату матрас Эммы.

— Тебе с ней будет удобнее, чем, с нами, да и двум девочкам всегда найдётся, о чём поболтать, — немного смущённо объяснил он.

Эмма только кивнула, не став спорить, забрала из гостевой спальни чемодан со своими вещами. Она отлично поняла, что братья привыкли делить личное пространство, а лишний человек, да ещё и женского пола в тесном помещении, их немного стесняет, особенно Сэма. Что ж, пусть будет так. Она была совсем не против пожить немного в одной комнате с нимфой. Когда ещё представится случай пообщаться с таким интересным созданием. Да, и, положа руку на сердце, тут было не в пример просторнее.

Одолжив нимфе кое-что из своей одежды (похоже, это становится традицией, как мысленно отметила Эмма), они сходили с ней вместе по магазинам. Пользуясь тем, что нимфа выглядела, как взрослая, Эмма погуляла в её компании, заранее предупредив Азиль, чтобы не вздумала предлагать кому-нибудь на улице секс, да, и вообще помалкивала. Получалось с переменным успехом. После такого шопинга она решила, что в следующий раз отправит с ней отца. Он же мужчина, глядя на него, все любители дармового секса наверняка сразу поймут, что дама занята, не то, что с ней. Её, как ребёнка, всерьёз не воспринимали, тем более, что и внешне с нимфой они были совсем не похожи, и было очевидно, что они не родственницы. Так что амазонка с ней порядком понервничала.

В магазине они купили для Азиль кое-чего по сезону, в основном, верхнюю одежду и джинсы. А еще, хитро улыбнувшись, Эмма предложила нимфе сходить в магазин с нижним бельём. Там Эмма без всякого сожаления потратилась и на пару алого и чёрного комплектов нижнего белья, и на полупрозрачный белый пеньюар с коротенькой ночнушкой. Правда, от пояса с подвязками Азиль почему-то отказалась. Эмма не настаивала.В конце концов ей же меньше платить, а Азиль виднее, что там может понравиться мужчинам из ее мира. От счастья и какой-то детской радости нимфы Эмме даже немного стало неловко.

Ещё Азиль получила старое пальто и сапоги, которые Нора уже давно не носила, любезно отданные ей немного поостывшим Дэнни. А уж, когда на утро следующего дня, она оказалась в отделе с различного рода украшениями и бижутерией, восторгу нимфы не было предела. На этот раз её уже сопровождал Дин, так что он просто, не глядя, оплатил всё выбранное Азиль, преимущественно детские пластмассовые заколки и пластиковую бижутерию.

* * *

Вечером Азиль сказала Сэму, что готова.

— О! Я тогда переберусь ночевать к папе! — предложила Эмма. — Вам же мой матрас на полу не нужен? Кровать Дэнни выдержит? — с усмешкой спросила она.

Оказавшийся рядом и слышавший этот разговор Даниэль недовольно на неё взглянул:

— Знаешь, до сих пор как-то выдерживала нас с Кэрролл. Мы, конечно, дикие оргии не устраивали, но, думаю, устоит!

— Кэролл? — спросил удивлённый Сэм.

— Его бывшая девушка, — пояснила Эмма. Тогда она поехала в магазин вместе с ними, а потому и стала невольной свидетельницей встречи мальчика с весьма быстро нашедшей ему замену экс-подружкой.

* * *

Тем же вечером, когда Азиль уже была у Сэма, Эмма готовила так полюбившуюся отцу и легкую в приготовлении шарлотку. Делать что-то ещё из сладкого она не стала: в буфете и так остались домашние печенья с глазурью.

Когда готовую шарлотку Эмма уже вытаскивала из духовки, на ароматный запах ванили и корицы с яблоками ожидаемо заглянули Дин с Дэнни. Как выяснилось, сын Норы был сладкоежкой, похлеще Дина.

— Пахнет вкусно! — с удовольствием повёл носом отец. — Не угостишь?

— Нет, — ответила складывающая посуду в посудомоечную машинку, Эмма. — Приходите через часик, как остынет.

— Ну, пожалуйста? — Дин подошёл к горячему пирогу и протянул руку, за что незамедлительно получил кухонным полотенцем по руке от бдительной амазонки.

— Ну, что ты как маленький, в самом деле? — усмехнулась она. — Хочешь сладкого? Возьми пока печенья.

Пока Эмма отвлеклась на отца, к пирогу подобрался Дэнни, пользуясь тем, что Эмма на него не смотрит.

— Эй! А ты что делаешь? — воскликнула малышка, когда он был уже почти у цели.

— Ну… — начал было он.

— Все с вами ясно, — с улыбкой проговорила девочка. — Вон из кухни! — нарочито сердито пригрозила она. — Кто уйдёт последним, пойдёт завтра со мной по магазинам!

— Ты же там вместе с Азиль позавчера была! — воскликнул Дин.

— И ты думаешь, что я смогла что-нибудь себе выбрать в компании этой восторженной нимфы? Да, я только и успевала, следить за ней, чтобы не сболтнула чего лишнего и не приставала к прохожим и чтобы к ней не лезли! Нет, она, конечно, замечательная и все такое, но, в некоторых вопросах просто дитя наивное!

— Сказала малолетняя амазонка, которой надо на стульчик забираться, чтобы до раковины достать, — усмехнулся Дэнни.

— Так, кто-то решил остаться без пирога? — усмехнулась девочка.

— Нет! Нет! Понял, ухожу.

Когда мужчина и мальчик со смешками были изгнаны с кухни, Эмма украдкой оторвала снизу, где было не так видно, кусочек и с удовольствием сунула его в рот, облизав ещё и пальцы. Получилось в меру сладко, но не приторно, даже на ее вкус. Надо бы, когда пирог остынет, посыпать его сахарной пудрой, особенно этот бок, никто и не заметит.

— Ловко ты с ними управляешься, — вдруг послышался знакомый голос.

От неожиданности амазонка вздрогнула и закашлялась, подавившись пирогом.

Тут же появившийся как будто из пустоты Толик, любезно похлопал ее по спине.

— Ты, как сюда попал? — только и сумела спросить прокашляшаяся Эмма, запив пирог ещё и стаканом воды.

— Под чарами невидимости, — ответил оливковый эльф.

— Что за чары? — напряглась Эмма, мысленно прикидывая, как бы обезопасить дом от невидимой нечисти и объяснить это отцу.

— Не боись, я тут недавно и подглядывать не собираюсь. Да, и доступно это только магам вроде меня. В вашем мире таких не водится.

— Ну, спасибо, утешил. А где Нора? — с беспокойством уточнила Эмма.

— А Нора стесняется теперь показаться на глаза сыну. Попросила меня разведать обстановку.

— Ну, что тебе сказать, правильно стесняется. Даниэль на неё очень обижен. Ты в курсе, что он узнал о ее маленьком пожелании? Кстати, можешь ей передать, что зря волновалась: нимфа ему все равно отказала. Пусть уже возвращается и поговорит с сыном по душам. Он за неё, знаешь ли, переживает и волнуется. Придумывает себе черт знает что, пусть убедится, что она жива и здорова! А то уже на нас иногда волком смотрит, будто мы виноваты, что нимфа ему не дала! Да, и оставаться тут стремно как-то. Городок небольшой, рано или поздно соседи заинтересуются, а кто это в доме Норы живет, и куда подевалась хозяйка с сыном, поди, докажи, что этот десятилетний ребёнок и есть ее сын! Да, ещё и Джеффри начнут искать! Съезжать нам пора отсюда! С нимфой дорогой дядюшка и в другом месте покувыркаться сможет. Ты ведь ее не бросишь и вернёшь домой? Ты это можешь?

— Да, не вопрос, могу, конечно. Прямо сейчас…

— Э-э, нет! — перебила его Эмма. — Там у Сэма случай тяжелый, Азиль сказала, что ей не одна ночь понадобится. Вот, если бы ты перенёс нас ну… Как Нору тогда, только в пределах нашего мира и желательно Америки. Так, чтобы не засекли по машине или ещё чему-нибудь? Только не прямо сейчас, а, возможно, завтра днём… Тебе это удобно? Кстати, можешь поужинать с нами, приглашаю, правда, предупреждаю сразу, лучше с Норой приходи. А то Даниэль скандал закатит…

— Да, он его и так закатит! — понимающе усмехнулся эльф. — Так что, не будем травмировать психику ребёнка, придём завтра в полдень с Норой, заодно и вас куда телепортирую, только уж не обессудьте, я в Америке только в одно место координаты знаю.

— И куда?

— Штат Канзас подойдёт?

— Не знаю, наверно. А что за координаты? Широта и долгота?

— Нет, это магический термин, мы можем телепортироваться, там где были и запоминаем это место… Долго объяснять, да и все равно немагам не понять — это видеть надо, но с Географией ничего общего не имеет.

— Ладно, посоветуюсь с папой сегодня. Сэм все равно недоступен, так что, будем решать без него. А что за место? Не хотелось бы оказаться в каком-нибудь притоне. В идеале бы, где безлюдно и с мотелем недорогим поблизости…

— Не боись, детка! Место самое, что ни на есть приличное, твоим понравится! — с этими словами эльф опять исчез в зелёном облаке.

— Что-то мне уже страшно… — пробормотала маленькая амазонка.

* * *

Вечером того же дня после ужина Эмма перебралась к отцу. Забираясь в кровать Сэма, она решила ему рассказать про визит Толика. Подумав, девочка не стала говорить об этом при Дэнни, слишком уж нервно воспринимавшего этого эльфа, а Сэма с Азиль все равно до утра не будет. Так что, Эмма попридержала эту информацию до вечера, убедившись, что на сей раз их с Дином точно никто не подслушивает.

— Ну, что думаешь? — спросила она после своего рассказа. — Подойдёт нам Канзас? Машину можно здесь бросить или, может, убрать куда подальше, чтобы на Нору копы не наехали. А там, на месте, новой разживемся?

— Канзас, так Канзас, один хрен, — подумав, согласился с ней Дин, такой вариант ухода от возможной слежки его, правда, немного нервировал, но Азиль Толику доверяла. Да, и Эмма, тоже. А потому он решил не спорить.

На том и порешили. Машину они решили отогнать в ближайший лесок и оставить там, после того, как Толик вернёт Нору, чтобы Дину было на чем возвращаться. Сейчас, как единственный совершеннолетний, он, увы, не мог оставить машину и без проблем вернуться: нужен был второй водитель, который бы привёз его обратно на другой машине. Он не был уверен, каким после Азиль будет Сэмми, но уж Нора-то однозначно должна выглядеть как взрослая. Дин очень надеялся, что она будет в состоянии вести машину после такого приключения.

— Да, и ещё, пап, не мог бы ты со мной кровью поделиться?

— Ты же не хотела расти? С чего это вдруг передумала?

— Ну, Сэм же скорее всего будет после Азиль взрослым… Я тоже хочу быть немного постарше…

— Ага, а подначки малыша Дэнни тут совершенно не причём? — улыбнулся Дин. — Хочешь заткнуть его?

— И это тоже…

— Только не говори, что тебе этот зелёный толстяк понравился! Ты ведь не для него стараешься?

— Нет, что ты, папочка… Просто… я хочу быть чуть постарше, чтобы помогать вам с Сэмом на равных…

— Ну-ну, — усмехнулся не особо поверивший старший Винчестер, впрочем, кровью поделился.

* * *

На следующее утро…

После ночи с Азиль Сэм проснулся с ощущением счастья. Теперь он отлично понимал Дина, когда тот, вопреки обыкновению, не мог и слова сказать о проведённом времени с нимфой, объясняя, что это надо почувствовать. Действительно, давно забытые радостные воспоминания из детства, ощущения беззаботной радости и покоя. Будто и не было всего плохого, даже самые тяжелые воспоминания о пережитом в Клетке с двумя обозлёнными архангелами как-то поблекли и уже не причиняли боли. Впрочем, это были далеко не все ощущения. Само тело как-то чувствовалось иначе… Пронзённый внезапной догадкой, Сэм поднёс к лицу руку… мужскую руку! Правда, ладонь и пальцы были немного нежнее и изящнее, чем он помнил, но на радостях Сэм проигнорировал этот факт. Немного с опаской и смущением он приподнял одеяло и взглянул на своё весьма сильно повзрослевшее тело… На лице младшего Винчестера появилась счастливая улыбка. Захотелось кричать и смеяться от радости, схватить Азиль и закружить ее по комнате. Впрочем, тактичный Сэм сдержал свои порывы: сейчас будить спящую нимфу было бы просто натуральным свинством. Правда, тут же возникла и ещё одна проблема: надеть Сэму было совершенно нечего, даже из вещей когда-то семнадцатилетнего Дэнни. Парень был невысоким. Так что, завернувшись в одеяло, он крадучись тихо приоткрыл дверь и пошёл по коридору в гостевую комнату за одеждой.

Проходя мимо кухни, его нос уловил аппетитный аромат свежесваренного кофе. Не устояв перед соблазном, Сэм заглянул в кухню, где уже вовсю хозяйничала его… вновь на несколько лет повзрослевшая племянница. Она решила вырасти? Передумала? Тут Сэма вновь привлёк аромат отставленной с плиты турки на подставке для горячего, чуть в стороне стояла облюбованная Дином в этом доме, чашка. Сэм готов был поспорить, что там наверняка был уже приготовленный кофе, именно такой, как любит его братец. Может, и ему она кофе приготовит? Сама же Эмма сосредоточенно месила тесто в большой миске, и по работающему ноуту (его ноуту!) опять смотрела видео какого-то очередного рецепта с пошаговыми инструкциями. Раньше бы Сэм рассердился, что эта мелкая проныра опять стащила его ноут, да ещё и пароль новый без труда разгадала. Сейчас же, его хорошее настроение даже этот факт не смог испортить. В самом деле, он снова стал взрослым, провёл чудесную ночь с красивой девушкой, ну что может испортить такой замечательный день?

— Пора бы тебе и собственный бук завести, — с улыбкой проговорил Сэм, входя на кухню. — Кофе не нальёшь?

Похоже, Эмма была уж слишком увлечена, а потому от неожиданности вздрогнула, едва не опрокинув миску на пол, резко повернув голову на голос, она с удивлением открыла рот:

— Сэм? Ты… ты…

— Взрослый? — с улыбкой проговорил он. — Знаю. ЗдОрово, правда?

— О… — кажется, Эмму озарила какая-то догадка. — Так ты ещё не был в ванной и в зеркало не смотрелся? — захихикала она.

— Нет, не успел. Хотел в комнату к Дину за одеждой зайти… — забеспокоился Сэм.

— Ну-ну, — лукаво улыбнулась племянница, — представляю, какое у папы лицо будет. Подожди, пойдём вместе: не хочу пропустить это зрелище!

— А что не так с моим видом? — встревожился Сэм.

— Да, все так, — усмехнулась племянница. — В восемнадцать… или тебе сейчас девятнадцать? В общем, в юности ты был просто очаровашкой!

— Что?! — воскликнул Сэм.

— Эй! Где мой кофе, Эмма? — послышался заспанный голос Дина. Его лохматый и явно ещё до конца не проснувшийся братец протопал на кухню раздетый по пояс в старых растянутых штанах, служивших ему вместо пижамы.

— Утречка, Сэми… — на автомате пробормотал Дин, проходя мимо брата и принимая из рук дочери чашку с вожделенным напитком. После нескольких глотков, его взгляд прояснился и он повнимательнее присмотрелся к Сэму.

— А почему ты голый в одеяле… — и тут на лице его появилось удивление, почти такое же, что и у Эммы недавно. От неожиданности Дин чуть не выронил чашку. Хорошо, что он уже успел проглотить кофе, а то бы ещё и подавился. — Да ты прямо, Бибер! — только и сумел пошутить он.

— Господи! Да, что такого-то?! — воскликнул Сэм и ринулся в гостевую спальню.

Там он, в первую очередь, забежал в ванную и посмотрелся в зеркало. Ну, что сказать? Сэм уже привык видеть себя ребёнком, отлично помнил себя в возрасте за тридцать, но вот когда ему было ещё девятнадцать… он как-то свой внешний вид подзабыл. Да, и немудрено, за столько лет он очень сильно изменился: возмужал и стал мощнее. Сейчас же, его фигура была более… изящной, что ли. А уж лицо и удивленный взгляд выразительных карих глаз в отражении вызывали стойкие ассоциации с «Бэмби» из мультика. М-дя, неудивительно, что Дин с Эммой так отреагировали. Нынешний Сэм весьма отличался от себя прежнего. Помнится, в девятнадцать лет, когда он рассорился с отцом и подался в колледж, он как раз накануне постригся. Вот, сейчас у него была именно эта причёска… Надо же, а он уже и не помнил этого, до сих пор. Значит, девятнадцать… Ну, тоже неплохо, может, после очередной ночи с Азиль, она ему ещё лет пять добавит? Но, даже если и оставить всё как есть… Присмотревшись, Сэм усмехнулся, а что, так тоже хорошо. Да, и при расследованиях в случае чего, он сможет изображать стажера при старшем коллеге. А уж с такой располагающей внешностью, люди гораздо охотнее ему все расскажут, чем в бытность его громилой. Хорошее настроение снова вернулось к Сэму. В любом случае, это гораздо лучше, чем быть двенадцатилетним.

Приняв душ и приведя себя в порядок, Сэм оделся и снова вернулся на кухню.

— Добро пожаловать в мир взрослых! — улыбнувшись, племянница протянула ему горячий ароматный кофе. — Как отпразднуешь своё второе совершеннолетие? Может, девочек из стрип-бара вызовешь или тебе пока Азиль достаточно? Она же, тебя второй раз невинности лишила, верно?

— Шуточки у тебя… как у Дина, — проворчал Сэм, впрочем, не особо-то и раздражаясь: кофе оказался выше всяких похвал, так что, ради этого можно было и вытерпеть несколько подколок племянницы. — А ты с чего решила Дина снова в доноры записать? Все-таки надумала сама по магазинам ходить? Или тоже гульнуть захотелось?

— А даже если и так, то что? — усмехнулась Эмма.

— Да, ничего. Ты взрослая… э-э зрелая личность, — ответил Сэм.

За полчаса до полудня…

Предупреждённый заранее о возвращении матери и визите эльфа, во избежание сцен, Дэнни напряжённо сидел в кресле и нервничал. Где именно они появятся, Толик не говорил, но по умолчанию решили, что, скорее всего, на кухне или в гостиной. Сэм сидел с буком за большим обеденным столом, который сейчас был пуст, а Дин с Эммой удобно расположились на диване и смотрели телевизор. Их сумки с вещами и чемоданчик Эммы стояли тут же. Рядом с ними на диване примостилась Азиль и тоже с любопытством смотрела на экран, который ещё недавно бездумно переключал Дин.

По одному из кабельных каналов как раз крутили один из сериалов про амазонок. Эмма заинтересовалась, какими их представляют люди, Дин тоже был не прочь поглазеть на полуголых красоток с мечами. Правда, насладиться зрелищем ему мешала дочка. На особенно интересных моментах, Эмма, не сдерживаясь, смеялась, ехидно комментировала особенно комичные на её взгляд сцены, сгибаясь от хохота.

— О, Гармония! И вот такими вы нас считаете? Хи-хи…

— А что не так? — не выдержал Дин, он, конечно, тоже не мог не замечать откровенные ляпы в боевых сценах, но воспринимал это скорее уж, как просто хорошо поставленный спектакль. — Вполне симпатичные девушки.

— Ну, если смотреть только на внешность, то… да. Как думаешь, когда мне станет шестнадцать, пойдёт мне такой наряд из кожи и верёвочек?

— Что! Не вздумай даже! — тут же возмущённо отреагировал Дин. — Это неприлично!

От категоричности тона обычно вполне спокойно относящегося ко всякого рода непристойностям Дина, Сэм даже от бука оторвался, удивленно на него посмотрев:

— Неприлично? Дин, ты, что, заболел? — ехидно поинтересовался младший Винчестер.

И тут Сэма накрыло… Закружилась голова, и он чётко увидел повзрослевшую, выглядевшую лет на девятнадцать и явно до смерти перепуганную Эмму, в какой-то незнакомой комнате, очень сильно напоминающей типовой номер в бесчисленных мотелях, где они останавливались, и злого, как голодный вампир, Дина. Он ничего не говорил, но выражение лица и угрожающая поза были красноречивее всяких слов для отлично знающего его брата. Так что, Сэм даже не сомневался — Дин был в крайней степени бешенства.

— Папочка, ты только не сердись… я беременна… — пролепетала Эмма, виновато вжав голову в плечи. — Я не думала, что… эльфы… они…

— Чёртов зелёный урод! Так и знал, что это добром не кончится! — взорвался Дин. — Убью эту скотину озабоченную!

Что было дальше, Сэм так и не узнал: картинка поплыла, а сам он очнулся уже лёжа на полу, неподалёку от стола, а над ним склонились обеспокоенные лица брата и племянницы, с Азиль. Чуть поодаль маячил Дэнни.

— Сэмми! — встревоженный Дин склонился ближе. — Что с тобой? Тебе плохо?

— Нет, — слабо отозвался младший Винчестер. — Я просто… видел будущее…

— Будущее? Опять?! — уже не на шутку испугался Дин, — Но ты же не пил демонскую кровь…

— О чём это вы? — непонимающе поинтересовалась Эмма, внимательно посмотрев на Сэма. Она попыталась считать его эмоции и недавние образы, но почему-то вопреки обыкновению ничего не получалось… Он был наглухо закрыт от неё…

— Было у нас такое времечко, когда Сэмми с одной демонессой зажигал, — невесело усмехнулся Дин, протягивая руку и помогая брату подняться. — Настолько, что даже кровь её пил. Это делало его вангующим суперменом.

— В смысле? — не понял Дэнни.

— В смысле, я мог предвидеть будущее и убивать демонов простым прикосновением, — ответил Сэм, — только вот в итоге сам чуть не… — он поморщился и махнул рукой.— В общем, дурак я был и развели меня, как последнего…

— Зажигал с демонессой? — поразилась Эмма. — Ну, ты и экстремал, дядя. А я-то думала, что у меня только папа… настолько сильно любит свою работу.

— Поверь, Эмма, у Сэма почти все подружки такие: кицунэ, оборотень, ведьма… Вечно его тянет на что-то непредсказуемое и опасное.

— Что, хороший мальчик тянется к плохим девочкам и, наоборот? — уточнила Эмма.

— А сам-то хорош! — не остался в долгу Сэм. — Ангел, амазонка… У меня, по крайней мере, детей не было. А вот, у тебя остался на память "подарочек"!

— Завидуй молча, Сэмми! И вообще, этот «подарочек» тебе жизнь спас и нимфу с оздоровительным сексом от "Глюцифера" подогнал, не говоря уже о штуке баксов! И ты ещё чем-то недоволен?!

— Нет! Все просто зашибись! Я только констатирую, что только мой неразборчивый братец мог умудриться сделать такое «чудо». Хорошо хоть, среди драконов самок не встречали, а то бы он сейчас яйца высиживал!

— Да, хоть бы и на яйцах сидеть, что сделал, с тем и нянчись! — усмехнулась девочка.

— Демонская кровь тут не при чём, — впервые подала голос молчавшая и немного отвлекшаяся Азиль. — Это твои собственные силы. Я вижу. Сейчас, когда тёмная сфера стала не такой густой… Ты алхимик-воин-маг… мультикласс.

— Что за зверь такой? — удивился Дин.

— Это… я не знаю, как объяснить, просто в нашем мире маги видят у некоторых людей… предрасположенность, способности. Вот, у бардов есть огонь, у алхимиков — луч… У тебя, Сэм, он очень яркий. А бывает, что у одного человека есть несколько… талантов. Это у нас и называют мультиклассом.

— Никогда не занимался алхимией, — удивился Сэм.

— Нет, у нас алхимики — это учёные, исследователи, изобретатели…

— Всегда знал, что ты ботан, — усмехнулся Дин. А магов как видно?

— Это трудно объяснить, я просто вижу, что у Сэма дар провидца и ещё магическая сила врожденная, но только покорёженная почему-то, как будто подавленная и заблокированная. Ты, что… боялся своей силы и отказывался от нее? Но почему? У нас многие были бы счастливы иметь такую.

— Я… — Сэм растерянно переваривал услышанное. — Подожди, ты говорила, что дело не в крови демона? А в чем?

— Не знаю, но такие способности обычно врожденные. Их только развивать надо, — ответила Азиль, — но как, я не знаю. Это тебе с магами поговорить нужно.

— А у меня ты что-нибудь видишь? — заинтересовался Дин. — Может, я тоже какой мультикласс?

— Ты воин-вор, — ответила Азиль внимательно на него посмотрев. — Тень у тебя в наличие… и благословение…

— Вор? — немного разочарованно переспросил Дин.

— Да, это не значит, что ты воруешь, у нас под этим подразумевают купцов, тайные службы, кто преступников ловит, мошенников…

— Карточных шулеров, — добавил Сэм.

— Ты тоже деньги с кредиток только так стрижёшь, — немного обиделся Дин.

— Правда, такое сочетание воина и вора нечасто встречается, — задумчиво проговорила нимфа, уже не слушая их.

— А что за благословение? — спросил Сэм.

— Мааль-Бли — это наша богиня любви. Оно делает его привлекательным для женщин, — улыбнулась нимфа. — Я тоже служу ей.

— А как ваша богиня в наш мир попала? — удивился Сэм, — или боги одни и мы их просто по-разному называем?

— Не знаю, — Азиль покачала очаровательной головкой.

— А что за аура у магов? — заинтересовалась Эмма. — Я ничего такого необычного у Сэма не видела, кроме… — тут она осеклась на полуслове, но было поздно.

— Кроме чего, Эмма? — тут же насторожился Сэм, он уже давно подозревал что-то неладное.

— Ну… — племянница растерянно посмотрела на отца, будто ища одобрения, и, получив кивок, мгновенно напрягшегося родителя, продолжила. — Прости, мы не хотели тебе говорить, не знали, что с Азиль так все удачно сложится… Точнее, это я предложила промолчать, а папа одобрил… Но теперь, наверно, можно… — под конец фразы она уже говорила почти шепотом и замолчала, с надеждой посмотрев на Дина, в поисках поддержки.

— Короче, ты через неделю мог спятить и копыта отбросить из-за «Глюцифера». Я правильно говорю? — обратился Дин уже к Эмме.

Девочка в ответ кивнула:

— Прости, Сэм, но аура твоя была такая рваная, а этот… становился все сильнее… Он бы свёл тебя с ума за неделю и убил. Я вообще удивлялась, как ты так хорошо держался при его постоянных нападках. Мы просто не хотели тебе говорить, боялись, что ты перестанешь бороться, если узнаешь правду и безнадёжность ситуации… Ты реально был на грани… Но теперь, когда Азиль тут и может… Ведь ты можешь помочь, правда? — с надеждой спросила она у нимфы.

— Я не знаю, но сделаю все, что смогу. Я вижу, что сейчас Сэму лучше. И эту… напасть я могу сдержать. Я не могу сказать точно, сколько времени понадобится, но чувствую, что тебе нужно спать со мной как можно больше и чаще, потому что так надо и так правильно. Я не могу понятней объяснить… — беспомощно развела руками нимфа.

— Да, и так все понятно, — ответил Дин. — Трахайся с ним сколько хочешь, мы не возражаем…

— А меня ты, значит, спросить не хочешь? — усмехнулся Сэм.

— А ты, что, против? — искренне удивился Дин, ему было непонятно, как это можно отказаться от секса с такой классной цыпочкой, не говоря уже о его целебном эффекте. Временами, Сэмми был таким странным.

— Нет, совсем не против, но зачем же скрывать от меня правду?!

— Может, чтобы ты не бесился и не расстраивался, как сейчас? — уточнила Эмма. — Зачем же было лишать тебя надежды раньше времени? А вдруг с нимфой бы не вышло, или Азиль бы не смогла тебе помочь? Мы бы тогда другой способ стали искать. Ну, не сердись на нас, мы хотели, как лучше… — племянница взглянула на Сэма виноватым взглядом кроткой пай-девочки. Она его ещё в Корпусе отрабатывала, чтобы вызвать жалость и симпатию отца… Похоже, и на Сэме сработало…

При других обстоятельствах, Сэм, может, и вспылил бы и поругался с Дином, а может и подрался бы, но присутствие Эммы и особенно Азиль действовало благотворно на обоих Винчестеров, приглушая их природную вспыльчивость, да и время для выяснения отношений было явно неподходящим. В любой момент должен заявиться Толик с Норой… кстати, о Толике.

— А знаешь, Эмма. Я бы на месте Дина не стал бы тебе давать кровь… — немного мстительно усмехнулся Сэм.

— Это почему ещё?! — вся напускная кротость мгновенно улетучились из взгляда племянницы. Теперь в нем появилась жесткость, она явно была готова отстаивать своё право расти.

— Потому что в моем недавнем видении ты была беременной от Толика, а Дин грозился его прибить, — с удовольствием понаблюдал за вытянувшимися лицами всех присутствующих Сэм.

— Ну, не фига себе! — послышался откуда-то из пустоты знакомый голос упомянутого Толика, который тут же стал видимым в углу гостиной в компании смущенной, но явно похорошевшей Норы. — Я на такое не подписывался… Эмма, ты, конечно, классная девчонка, но мне пока жить не надоело! И это я не про твоего отмороженного папашу, — он с усмешкой глянул на нахмурившегося Дина, — но что-то мне не улыбается быть зарезанным через несколько дней собственным ребеночком… И вообще, я за безопасный секс! Во всех смыслах. К тому же, как говорит один мой знакомый: «Предсказаниям не следует верить безоговорочно. Их следует анализировать, изучать и искать правильные способы ими пользоваться. Тем более, дела практически никогда не идут в точности, как предсказано».Вот, скажи, юноша бледный, что именно ты видел? Была ли Эмма с животом или с зелёным младенцем? Она сама сказала, кто папаша её ребёночка или ты сам додумал? Да, и вообще, нюансов куча. Шеллара бы сюда, он бы по полочкам все разложил.

Открыв было рот, чтобы возразить, Сэм задумался… А и правда, это ведь Дин сказал, Эмма не подтвердила, кто отец ее ребёнка. С другой стороны, раз Дин был так уверен, то наверно причины были…

В отличие от Сэма, Дину подобные рассуждения были чужды.

— Ах, ты козлина зелёная! Да… — тут он резко закашлялся, отплевываясь, — Что за дерьмо… — только и сумел пробормотать он, ощутив на языке колючки.

— Чертополох, а то уж больно ты мне одного скандалиста напоминаешь, ещё сглазишь. А будешь ругаться или руки распускать, запущу бешеных ежиков…

— Не трогай папу! — закричала Эмма, поморщившись. Какая же гадость этот чертополох. Ей и самой плеваться захотелось.

Отец с дочерью одинаково скривились.

— А почему именно чертополох? — спросил Сэм.

— А ты «Винни-пуха» читал? — спросил наглый эльф. — Вот было бы прикольно, если бы твой братец забегал с высунутым языком…

— Щас, ты у меня забегаешь! — Дин, недвусмысленно разминая кулаки, пошёл на Толика. В свете последних видений Сэма, ему очень захотелось в превентивном порядке набить морду конкретно этому зелёному русскому.

— Ах, так! Вот тебе! — совсем не испугавшись, а как будто с азартом ответил оливковый нахал.

— Нет! Стой! — закричала Эмма, но было поздно. Вокруг Дина затопало несколько десятков ёжиков, только вот вели они себя странно: кидались под ноги и пытались укусить, схватить за штанину и забраться по ней выше. Вдобавок, Дина атаковал невесть откуда взявшийся летающий веник крапивы. В общем, до Толика, одновременно отбиваясь от агрессивной растительности и пытаясь вытряхнуть уже забравшихся под джинсы парочку особо шустрых зверьков, Дин капитально отвлёкся. С ужасом осознав, что мерзкие грызуны, хватаясь, за брючины изнутри, весьма проворно полезли к самому дорогому… А уж, если учесть, что они были весьма колючие и кусачие…

Дину ничего не оставалось, как в спешном порядке снимать джинсы. В жизни он так быстро не избавлялся от штанов… даже в ночь зачатия Эммы… Матерясь и вытряхивая ненормальных ёжиков, Дин ещё умудрялся убегать по всей гостиной от преследующего его летающего жалящего кустика, теперь ещё лупящей и голые ноги.

Бросившийся ему на помощь Сэм тоже огрёб от взбесившегося растения, а ёжики полезли в штаны уже к нему. Младшему Винчестеру ничего не оставалось, как последовать примеру старшего брата. Вскоре, оба Винчестера без штанов отпихивали ногами ёжиков, которым, казалось, такая грубость совсем не причиняла вреда, и, уворачивались от зловредной крапивы. Они, наконец, сумели добраться до сумок с оружием. Нащупав мачете, с которым Винчестеры обычно охотились на вампиров, братья синхронно развернулись и в считанные секунду порубили на мелкие кусочки наглое растение. Потом братья наклонились, чтобы разобраться с бешеными грызунами, но тут вмешался Толик.

— Эй! Не трогайте ёжиков! — замысловатый пасс рукой, и все зверьки просто исчезли, оставив злых, расцарапанных и с ожогами от крапивы братьев без штанов с мачете наперевес. Оба Винчестера весьма многообещающе и неприветливо посмотрели на нагло хихикающего эльфа.

При виде этой поистине эпичной картины, Эмма не выдержала и засмеялась, схватившись за живот. Она-то сразу поняла, что Толик всерьёз на них не покушался. А вид отца и дяди без штанов с мечами наголо… В общем, не выдержала ни Нора, ни Азиль, ни, чуть позже присоединившийся к всеобщему хохоту, Даниэль. Посмотрев на брата, Сэм тоже невольно прыснул. До того, комично смотрелся он сейчас.

— Можно подумать, ты выглядишь лучше! — проворчал Дин, впрочем, сам он уже тоже остыл и с трудом сдерживал улыбку. — Всяко бывало на охоте, но драться без штанов с ежиками и крапивой нам ещё не приходились!

— Толик! Нельзя же так! — укоризненно проговорила Нора, хотя ее губы тоже предательски расползались в улыбке.

— Мама, — воскликнул Дэнни, тут же позабыв обо всем, сейчас его гораздо больше волновало благополучие матери. — С тобой все в порядке? — он подбежал к ней и обнял, зло посмотрев на круглую физиономию Толика. — Почему так долго? Он тебя не пускал?!

— Нет, что ты… — Нора смущенно потупилась, обнимая его в ответ. — Я просто… — она растерянно замолчала, пытаясь найти достойную причину.

— Отрывалась не только со мной, — любезно подсказал Толик. — Ладно, ребятки. У вас тут весело, но думаю, нам пора. Давайте, прощайтесь с вашей очаровательной хозяйкой и телепортируемся.

Оказавшаяся рядом с Даниэлем и Норой, Эмма на этот раз успела погасить назревающий конфликт в зародыше, очень вовремя с силой наступив парню на ногу. Отвлекшись на боль, Дэнни просто не смог какое-то время ничего сказать зелёному магу. Ещё одно нашествие бешеных ёжиков, или ещё кого покруче, было бы некстати. Уж Эмма-то чувствовала, что на самом деле этот зелёный раздолбай отнюдь не так прост, как казался.

— А что для этого надо сделать? — уточнил Сэм. Сейчас они с братом надевали штаны, местами порванные и погрызенные острыми зубками и коготками ёжиков.

— Да, ничего. Подходите поближе с вещами, сейчас телепорт скастую.

— Да, хорошо, что от машины уже избавились… — пробормотала Эмма, подхватив чемодан и рюкзак, она с Азиль подошла поближе к Толику. Недовольно посмотрев на это, Дин тоже сделал шаг со своей поклажей сумок, встав аккурат между Толиком и дочерью.

— Суровый папочка бдит! — усмехнулся зелёный нахал, подмигнув Эмме.

Быстро попрощавшись с Норой, Сэм со второй частью их багажа поспешил поближе к ним и Толику.

— Ну, все в сборе? Никого не забыли? — уточнил эльф.

— Вроде… ах, да! — вспомнила Эмма. — Забыла сказать, твои вещи и кепка в столе в нижнем ящике у Норы в офисе лежат. Координаты туда помнишь?

— А, то! Будет повод ещё навестить хозяйку… — довольно улыбнулся оливковый эльф.

— Только не затягивай, а то они съезжать собираются, — предупредила Толика Эмма.

— Дэнни будет просто счастлив, — усмехнулся слушавший их разговор Сэм.

— Как я его понимаю, — проворчал Дин. Его это лопоухое зелёное нечто тоже раздражало, особенно после боя с ёжиками и крапивой. Это неприятно напомнило ему о встречах с Локки.

Толика, Азиль и троих Винчестеров окутал зеленоватый туман, и в следующий миг они оказались в каком-то подвале. Комнатка была сырой и неуютной, напоминая какую-то подсобку. Только вот в центре неё стоял какой-то непонятный котёл, а на стене висели детские рисунки.

— Что это за хрень? — выразил всеобщее недоумение Дин. — Ты куда это нас закинул, чучело зелёное?

— Куда-куда, в детскую пиццерию, конечно, — ответил эльф. — «У Плаки» называется, слыхал о таком?

— «У Плаки»? — переспросил Сэм. — Это с аттракционами и… клоунами? — при последнем слове его голос едва заметно дрогнул.

— Ну, да, — ответил Толик, — Только вот раньше тут этого не было, — он указал на непонятную ни то жаровню, ни то котёл. — Что-то он мне не нравится. Что скажешь, Азиль?

— Его надо уничтожить! — воскликнула нимфа. — Он убивает!

— Как убивает? — спросил Сэм.

— Не знаю, но это что-то жуткое!

— Да, не вопрос!

Щелчком пальцев Толик призвал откуда-то больших, размером с палец муравьев, Сэм подумал, что это какие-то термиты из тех, что способны заживо съесть все, что попадётся у них на пути.

Подойдя к котлу, термиты буквально за несколько минут обглодали и ничего не оставили от явно металлической на вид… не то жаровни, не то котла. Сэм так и не определил, что это. Подумав, Толик направил их ещё и по стене к рисункам, которые были уничтожены ещё быстрее.

— Очешуеть! — выразил общее впечатление Дин. — Не фига себе, муравьишки!

— Отправлю-ка нашим на экспертизу, — задумчиво пробормотал Толик.

Странные муравьи исчезли, их хозяина тоже стало окутывать в зелёном облаке.

— Эй! Погоди! — воскликнул стоявший ближе всех к нему Дин, он едва успел схватить эльфа за рукав. Не прошло и секунды, как они оба исчезли…

— Папа! — Эмма почти успела протянуть руку туда, где только что были Дин с Толиком, но их уже не было — Нет… — прошептала она и потеряла сознание.

— Эмма! — Сэм склонился над упавшей девочкой, пытаясь нащупать пульс на шее. — Азиль! Сделай что-нибудь!

— Не могу! Она же не мужчина, — беспомощном ответила нимфа.

Поняв, что тут помощи не дождётся, Сэм, всё-таки с облегчением сумел нащупать пульс. К счастью, Эмма просто упала в обморок. Скатав куртку, Сэм перевернул Эмму на спину и подложил валик из куртки под ноги, чтобы повысить давление. Через несколько минут она стала приходить в себя.

— Ты как? — спросил Винчестер, помогая девочке сесть, прислонив ее спиной к стене.

— Бывало и получше, — вяло пошутила она в ответ. — Папы нет в нашем мире, я это чувствую. Если он не появится ближайшие сутки, мне конец.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Сэм.

— Не знаю… вряд ли…

В это время послышался звук отпираемого замка в ключе, и единственная дверь в это помещение стала медленно открываться.

В проёме показался молодой человек в форменной одежде работника пиццерии. Он быстро вошёл в помещение и только после этого увидел посторонних людей.

— Кто вы такие! — воскликнул он, в его голосе послышался страх. — И как сюда попали?

Посмотрев на него, девочка прищурилась:

— А что за алтарь с детскими рисунками ты тут устроил? — задала она встречный вопрос.

— Э-э… — человек подозрительно замялся.

— Убийства задумал?! — решив, что лучший способ защиты — это нападение, Эмма продолжила напор. Не хватало ещё, чтобы он местную охрану вызвал и те начали выяснять, кто они и как оказались в запертом помещении.

— Я… — пролепетал мужчина. — Они некудышние родители! — обрёл дар речи он. — Без них лучше!

— А сам-то… тебе ребёнка доверили, а ты недосмотрел! Это только твоя вина! И ты ещё после этого родителей в чем-то винишь! — била она наобум по самым болезненным воспоминаниям, опираясь на весьма яркие образы и чувства в сознании этого мужчины. Чувство вины было вытеснено ненавистью к родителям. Именно на этом сейчас играла Эмма. Она почувствовала себя немного лучше, даже смогла встать при помощи Сэма, протянувшему ей руку. Открывшему было рот младшему Винчестеру, она предупреждающе чуть сжала ладонь. Правильно поняв намёк Сэм замолчал.

— Если кого-нибудь убьешь, я приду за тобой и утащу в Ад! — самым зловещим тоном, на какой была только способна проговорила Эмма, придав лицу вид боевой трансформации, что в полутёмном свете помещения выглядело ещё более жутко. В руке девочки блеснул огромный нож. — А перед этим ты умрешь мучительной смертью! Ты сейчас же уволишься и пойдёшь работать в каком-нибудь приюте для сирот! Убедишься, насколько детям «лучше» живётся без родителей! Надеюсь, ты пересмотришь свои взгляды, а иначе… гореть тебе в Гиене Огненной! Вечность… — продолжила запугивать его маленькая амазонка. — А теперь пошёл вон!

Перепуганный мужчина быстро убежал, оставив настежь открытую дверь, чего, собственно, Эмма и добивалась изначально.

— И что это такое было? — негромко спросил Сэм, когда они все вместе с молчавшей Азиль незаметно выбрались из, как оказалось, бойлерной.

— Наставление заблудшей души на путь истинный, — ответила Эмма. — Представляешь, этот ненормальный возомнил себя этаким мстителем и защитником несправедливо обиженных деток, и не придумал ничего лучшего, как убивать их родителей! Да, ещё и откопал где-то темный ритуал. В этой жаровне надо было сжигать рисунки с изображением детских страхов и какую-нибудь вещь «плохого» родителя. И, вуаля, этот страх оживает и убивает его.

— Мерзость какая! — передёрнуло Сэма. — А что ты такое про ребенка говорила?

— Да, он по его вине утонул. Кажется, был его младшим братом… а этот чокнутый себя признавать виновным не хотел, вот и выместил все на плохих по его мнению родителей. Конечно, все кругом виноваты, кроме него! — девочка поморщилась.

— Откуда такие знания человеческой психологии? — изумился Сэм.

— В Корпусе были уроки психологической адаптации, — ответила племянница. — Я папе об этом как-то говорила.

Сейчас они уже вышли за пределы детской пиццерии с кучей сумок и искали какой-нибудь мотель поблизости. Только на улице при свете дня Сэм заметил, насколько бледна была Эмма, да и шла она чуть медленнее, чем обычно.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Нет, — ответила за неё Азиль, тоже внимательно рассматривая девочку. — Эмма, тебе надо лечь.

— Найдём мотель, тогда и прилягу, — не стала возражать девочка. — Надеюсь, папа скоро вернётся…

* * *

7 сезон 14 серия «у Плаки», если кому интересно узнать подробности, что за молодой человек и алтарь там был.

Когда Дин инстинктивно ухватил за рукав эльфа, его тут же затянуло в телепорт. Перед глазами всё завертелось, а затем он оказался выброшен посреди пустыни. Кругом были лишь бескрайние пески… Вдали виднелось какое-то непонятное сооружение — определить стена ли это, здание или просто развалины было невозможно. До чуткого слуха Дина донесся знакомый шум, который обычно издаёт движущийся автомобиль и ещё какой-то непонятный звук: ни то скрип, ни то высокочастотный писк. Обернувшись, Дин увидел стремительно приближающуюся машину со стёршейся и уже непознаваемой почти облезшей от времени краской. Машина явно побывала не в одной переделке, судя по потрепанному виду. Внешне, она была чем-то средним между внедорожником и небольшим грузовиком, идеальной моделью для бездорожья. Таких машин Дин не припоминал в родном мире. Впрочем, не это сейчас привлекло его внимание: из приоткрытых окон с тонированными стёклами весьма красноречиво выглядывали дула огнестрельного оружия и сидящие внутри пассажиры отстреливались от… А вот такой хрени Дин отродясь не встречал. Небольшие, размером со среднюю кошку, летающие создания на прозрачных крыльях в количестве как минимум нескольких десятков, атаковали машину, причём так фанатично и бездумно, что даже не замечали павших от выстрелов собратьев, просто тупо налетали на машину снова и снова. Складывалось впечатление, что странным тварям было всё равно, кого атаковать: машину или же выглядывающих из окон людей. На беду Дина летающие создания заметили его, и часть из них тут же устремилась в сторону новой цели.

— Святой ёжик! — только и успел пробормотать Дин, быстро выхватив пистолет. Он по примеру пассажиров принялся отстреливать подлетающих и кружащих вокруг него опасных тварей, которые совершенно не походили ни на один вид знакомой нечисти. Отстреливать их было нетрудно, они просто летели прямо на него, напрочь лишенные инстинкта самосохранения. Охотник неплохо проредил их стаю. Будь их поменьше, Дин бы без проблем уложил этих летунов, но в пистолете слишком быстро закончились патроны, а перезаряжать его времени не было. Дин выхватил нож и начал отбиваться от непонятных тварей вручную. Раз! И он метким движением отрубил подлетевшей слишком близко особи какой-то отросток, видимо жало, нацеленный в его лицо. Быстрый наклон и он ушёл вниз от пролетевшей над ним следующей особи, удачно пырнув её ножом по брюху. Из живота вывалились неопознаваемые внутренности и брызнула алая кровь. Сама же тварь упала, забившись в предсмертных конвульсиях. Какое-то время Дин успешно оборонялся от летающих монстров, даже так сумев сократить их численность почти вдвое. Машина к тому времени остановилась неподалёку, но выходить и кидаться ему на помощь никто из приехавших явно не спешил, предпочитая отстреливать летающих рядом с машиной оставшихся тварей.

— Ну, помогите же, сволочи! — крикнул в их сторону Дин. Силы его были уже на исходе. Спрятаться было негде. Бежать же к машине с вооруженными людьми, не зная, что от них ожидать, он опасался. Дин вертелся, как уж на сковородке, уворачиваясь от налетевших монстров.

Немного замешкавшись, он всё-таки проглядел одного из них, подобравшегося сзади, и слишком поздно ощутил, как впивается в спину нечто острое… Это было последним, что он успел понять перед тем, как потерять сознание…

Рыжеволосый накаченный детина неопрятной наружности в потрёпанной одежде, лет сорока на вид, Виктор Кангрем возвращался с партией товара в свою лавочку. По пути за ними увязались проклятые комары. Не бог весть, какие хищники, тем более для вооруженных людей в бронированной машине. А вот почти для безоружного и незащищенного человека они представляли нехилую угрозу. Он напряжённо следил за дерущемся в неравном бою с одним лишь ножом парнем, но помочь ничем пока не мог. Слишком быстро он передвигался, и прицелиться из винтовки без боязни подстрелить его же, не представлялось возможным. Выходить из машины пока тоже никто не собирался. Вся охрана из трёх человек, включая и хозяина груза Вити, была занята отстрелом тех насекомых, что ещё пытались атаковать машину, не подпуская их близко. Потому что если эти твари проткнут колесо, то дело будет худо. Задерживаться до темноты между оазисами не рекомендовалось никому.

Когда неизвестный человек упал, прокричав что-то на смутно знакомом языке, Виктор быстро «снял» последнего комара со спины неизвестного.

— Эй, Морковка! Кто это? Дикарь что ли? — проговорил сидящий рядом молодой долговязый парень с винтовкой.

— Пойду гляну, — ответил Виктор, отзывающийся на давно прицепившуюся кличку из-за цвета волос.

— Жив ещё? Спросил его другой сопровождающий, в отличие от молодого куда более опытный наёмник.

Витя быстро подошёл к человеку. Перевернув того на спину, он заметил на шее подозрительно знакомый медальон с бирками. Такие ещё в недавнем прошлом носили солдаты, чтобы в случае реанимации врачи видели, какая у бессознательно бойца группа крови. Осмотрев пострадавшего, Виктор с облегчением понял, что выпить всю кровь комар не успел, оставалась надежда, что и жало не вызвало внутренних повреждений органов. По крайней мере, на шее прощупывался пульс.

— Живой! — крикнул он своим спутникам. — Эй, Длинный, помоги мне загрузить его в машину! Отвезём в лавочку, если не загнётся по дороге, может, местные доктора помогут… вроде не мутант.

* * *

Где-то через час обнаружив подходящий мотель, Сэм, Эмма и Азиль тут же заняли двухкомнатный номер на троих. За это пришлось раскошелиться больше обычного, но Сэм и не думал жаловаться. Оба взрослых с тревогой посматривали на слабеющую прямо на глазах девочку. Теперь её за руку поддерживала Азиль и везла чемоданчик на колёсах, Сэм нёс все сумки. Похоже, шла Эмма уже исключительно на силе воли. Едва представилась возможность, она тяжело осела на ближайшую кровать в номере. Азиль помогла ей улечься. Маленькая амазонка взяла ее за руку. Теперь племянница стала ещё бледнее, Сэму даже показалось, что у неё немного посинели губы.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил он. — Может, тебе мяса сырого дать или крови? Только скажи…

В ответ девочка лишь отрицательно покачала головой:

— Дай мне лучше телефон с фотками в парке… Где мы все вместе с папой… Я хочу его увидеть, хоть так…

Сэм тут же вытащил телефон и протянул его девочке. При взгляде на фотографии, её лицо, как будто, немного осветилось изнутри и уже не казалось таким мертвенно-бледным, а на губах появилась слабая улыбка.

— Спасибо.

Она оторвала взгляд от светящегося экрана и посмотрела на Сэма:

— Знаешь, мне очень приятно, что ты обо мне так беспокоишься, но помочь ничем всё равно не сможешь. Иди лучше в соседнюю комнату и не теряй напрасно время с Азиль…

— Но… — Сэм не был уверен, что сейчас будет уместно предаваться любовным утехам.

— Поверь, твои эмоции меня сейчас ещё больше угнетают и подавляют, да и бесполезно это. Иди лучше и «полечись» немного… Или ты за свою потенцию так переживаешь? — нагло усмехнулась она. — Что, Азиль, все соки из парня выжала? Быстро же он выдохся!

Открывшей было рот Азиль, Эмма незаметно чуть сжала руку. Поняв намёк, нимфа промолчала.

— Что?! — не поверил своим ушам Сэм. — Ну, ты и язва!

— Вся в папу! Иди уж, герой-любовник, не посрами честь семьи! — уже вовсю подначивала его она. — Не настолько же ты устал. Или это всё, на что ты способен, скорострел?

Не выдержав, Азиль улыбнулась.

— Ну, знаешь ли… — от такой наглости, Сэм даже не сразу нашелся, что сказать.

— Знаю, знаю… маленьким девочкам такое говорить не положено. Иди уже, Сэмми! Со мной всё будет в порядке, просто отдохну немного и посплю, а вот, если ты к возвращению папы не будешь активно «лечиться»… Он же тебя первым дураком и обзовёт…

— Если не хуже… — пробормотал Сэм, отлично представляя всё, что ему скажет Дин, но ещё больше то, что выскажет ему он сам про манеру лезть, куда не следует и пропадать непонятно где. В конце концов, ладно он, но уж о ребёнке бы подумал, её ведь нельзя оставлять надолго! Если уж от одного его отсутствия девочка так ослабела… Почувствовав раздражение, вину и немного уязвлённый от слов Эммы, Сэм глянул на Азиль и действительно ощутил и желание, а, может, он просто так хотел снять тревожность методом Дина? Ведь сейчас его телу было девятнадцать, и реакции у него были соответствующие. Ладно, наверно, Эмме действительно лучше знать, что с ней. — Не зови меня Сэмми… — напоследок проворчал он.

Разворачиваясь к выходу, он уже не видел, какими взглядами за его спиной обменялись Эмма с Азиль. Молча кивнув нимфе, Эмма отпустила ее руку и приложила палец к губам, призывая ту к молчанию. Грустно на неё посмотрев, понимающим и нечеловечески проницательным взглядом, нимфа затворила дверь.

Едва взрослые вышли, вся напускная смешливость и нахальство тут же исчезли из взгляда амазонки. В глазах появилась тоска и боль. Она отложила телефон на прикроватную тумбочку, глянув напоследок на изображение весело улыбающегося мужчины с маленькой девочкой, сидевший на его плечах. Даже на неподвижном фото было видно, насколько счастливы и беззаботны в тот момент были отец и дочь. Весь вид ребёнка без лишних слов демонстрировал неподдельный восторг и радость. Эмме сейчас казалось, что всё это было давным-давно, много лет назад, а не чуть больше десяти дней, впрочем, по меркам амазонок времени действительно прошло немало, для подавляющего большинства из них это было почти целой жизнью… Она закрыла глаза, проваливаясь в тяжёлый полулетаргический сон. Это было лучшим, что Эмма могла сейчас сделать. Если отец не появится в течение суток, то она уже не проснётся… А, судя по её самочувствию, отец сейчас либо умирает где-то в другом мире, либо в очень тяжёлом состоянии борется за жизнь… Эмма нарочно ничего не сказала об этом Сэму. Что толку, если помочь ни он, ни она всё равно не смогут. Так, пусть хотя бы он побудет в счастливом неведении какое-то время.

Сама же Эмма, несмотря на очень слабую надежду, морально готовилась умирать и мысленно прощалась с отцом, вряд ли их обоих ждёт посмертие в одном месте: сама она, как нечисть попадёт в Чистилище, а отец, как герой и Охотник, будет наверняка в Раю… либо, его опять воскресят какие-нибудь высшие сущности с непонятными целями…

Как бы то ни было, вряд ли их благосклонность будет распространяться на какую-то ненормальную амазонку-предательницу. Наверняка, Гармония на неё очень зла. Могли ли это быть её козни? Насколько знала Эмма от Старших, Гармония отличалась мстительным нравом. Как и большинство богов, а особенно богинь, она крайне ревностно относилась к тому, что считала своим по праву, особенно это касалось ее личного воинства амазонок. Могла ли она как-то вмешаться и покарать одну предательницу, которая предпочла счастливо жить, а не умирать в её честь? Чисто теоретически, напрямую боги вмешаться не могли… На практике же… Мало ли способов обойти запрет? Даже они с Дином нашли выход из казалось бы безысходной ситуации, что уж говорить о богах, располагающих куда большими возможностями, чем простые смертные.

Что ж, как бы то ни было, пусть отец в любом случае будет счастлив… А пока, Эмму ждала безболезненная, почти незаметная смерть во сне. Не самый худший вариант. Она и так неплохо прожила в долг, узнала отца и дядю, и была счастлива. Стоит быть благодарной судьбе уже за это…

И последним, самым сильным желанием девочки было — увидеться с отцом. Всей душой желая этого, она отключилась, неосознанно активировав привязку…

* * *

Дин оказался в странном, но смутно знакомом месте, его тело затягивало в зыбучие пески. Пока он стоял неподвижно, то уходил постепенно, но стоило начать двигаться, как он стал резко проваливаться, моментально уйдя в землю почти по пояс. Заметив это, он инстинктивно замер, осторожно оглядываясь вокруг. Обстановка почти не поменялась, за исключением того, что исчезли машина с пассажирами и неизвестными летучими чувырлами, все звуки тоже исчезли. Где это он? Последнее, что припоминалось, так это боль в спине и меркнущее сознание с летящим прямо в лицо острым жалом очередного летуна. По идее, он должен быть в отключке, но где же тогда он сейчас?

— Опять ты? — послышался чей-то недовольный и усталый голос.

Повернув голову на звук, Дин увидел мальчика, лет десяти на вид, азиатской наружности с красной крашеной прядью в волосах. Впрочем, ребёнок этот тоже был ему смутно знаком, правда, он никак не мог вспомнить, откуда.

— И, разумеется, ничего опять не помнишь. Ты на сей раз без брата? Уже радует, может, это он тебя сейчас в больницу доставил, а то держать вас обоих тяжело, знаешь ли…

С этими словами мальчик совершенно спокойно и не проваливаясь, прошёлся по зыбучему песку к Дину, протягивая ему руку. Стоило Винчестеру прикоснуться к странному мальчику, как он тут же всё вспомнил: он уже неоднократно встречал этого странного человека, который бесчисленное количество раз спасал их с братом в этой странной субреальности, именуемой Лабиринтом, куда они частенько попадали в тяжёлом состоянии, будучи при смерти или тяжело ранеными. Как зовут его, и какой внешний вид имеет этот человек (и человек ли?) в реале, Дин не знал, но сам загадочный спаситель просил называть его Доктором, а Дин, упрямо величал «Доком».

— Ну, вспомнил? — с усмешкой спросил его Док. — И что на этот раз? Вендиго? Оборотни? Вампиры? Судя по обескровленности… Только уж раны у тебя и повреждения внутренних органов какие-то нетипичные. Куда вас с братом занесло на этот раз? — спросил он, сумев вытащить Дина немного из зыбучего песка.

— Понятия не имею, — ответил Дин. — Один зелёный придурок-эльф потерял меня при телепорте, я оказался в месте внешне похожим на это, на меня напали какие-то летающие хрени…

Пока Дин рассказывал, Док его очень внимательно слушал, не переставая доставать из песков, и лицо его становилось всё мрачнее.

— Зелёный эльф-придурок, теряющий людей при телепортации? Его не Толиком случайно зовут?

— Верно, Толик. А вы знакомы? Ты, что, тоже эльф?

— Да, нет, конечно. Был бы я эльфом, мы бы с тобой тут не разговаривали. Взрослым эльфам сюда ходу нет, в отличие от их шустрых не в меру детишек… Вот, уж кому, будто мёдом намазано… — недовольно проворчал он.

— А ты русский? — спросил Дин. Мысль об одинаковой национальной принадлежности Дока и того ненормального эльфа, его немного позабавила.

— Да, только из другого мира. И не спрашивай подробности, я тебе ничего говорить не буду…

— Помню-помню, — быстро ответил Дин. — Соврать не можешь, а правду говорить нельзя. Только толку-то в твоей скрытности, если я потом опять все забуду. Да, и не поверит мне никто, даже если и вспомню…

Тут он ощутил смутное беспокойство, как будто… зов.

— Ты ничего не слышал? — спросил он Дока.

— Нет, а что ты слышишь?

— Как будто… зовёт меня кто-то и тянет… — Дин завертел головой в поисках неведомого источника беспокойства. — Не понимаю, но это что-то важное…

И тут его осенило…

— Эмма! — заорал он встревоженно. — Сколько времени прошло в этой траханном Лабиринте?! Я же не могу оставить её одну больше суток!

— Эмма? — уточнил Док, — Это кто?

— Дочка моя! Её нельзя оставлять!

— Не знал, что у тебя есть дочь. И сколько ей?

— Недели две… — озадаченно ответил Дин, потому что затруднялся так сразу сказать, её точный возраст.

— И ты оставил одну такую кроху?! — возмутился Док.

— Да, нет же! Она амазонка! Ей сейчас лет восемь на вид… Она… Она должна видеть меня хотя бы раз в сутки, а иначе умрёт… Сколько я уже тут торчу?! Мне нужно выбираться!

— Да, не дёргайся ты! — рявкнул Док, когда от неосторожного движения, Дин опять чуть не ушёл по пояс, похерив все его предыдущие старания. — Часов шесть ты тут, как минимум. Точно сказать не могу, но время в разных мирах нелинейно. А ты, судя по всему, в самых хреновый из ныне известных миров угодил. И, похоже, атаковали тебя местные комары-мутанты.

— Комары?! — воскликнул ошарашенный Дин. — Очешуеть! Это ж, какие у них тогда хищники?!

— Поверь, лучше тебе их не встречать, — ответил Док. — Сейчас попробую тебя подержать. А там, может, эти ребята на машине тебя всё-таки подобрали? В любом случае, ты ещё жив, новых повреждений не появляется, значит, комары на тебя больше не нападают. А по поводу дочери-амазонки. Ты уверен, что она тебя не добить пришла?

— Да, нет же! — раздраженно ответил Дин, вкратце рассказав Доку историю их знакомства.

— М-да, ну ты и уникум! Вот только подумаю, что меня уже ничем не удивить, как появляетесь вы с братом с чем-нибудь новеньким! Это ж надо, умудриться заделать амазонку-эмпата и суметь привязать её к себе, причём совершенно добровольно с её стороны!

— Да, вот такой я весь внезапный, — привычно пошутил Дин.

— Ага, оно и видно! — проворчал Док, сосредоточившись. Заметив это, Дин заткнулся, понимая, что сейчас его спасителю нужно максимально сконцентрироваться, чтобы вытащить его из очередной смертельной ловушки.

Спустя какое-то время Доку удалось вытащить его из песков, по ощущениям Дина прошло не меньше часа, но, как в своё время говорил Док, чувство времени в Лабиринте весьма условно и совсем не соответствует действительности. Дину сразу же захотелось идти в определённом направлении, что он тут же и сделал, буквально побежав на усилившийся зов.

— Эй! Стой! — закричал ему вслед Док, догоняя и хватая за руку, остановив. — Ты куда в Туннель намылился? Помереть захотел?!

— Там Эмма! Ей плохо! — нетерпеливо ответил Дин, пытаясь вырывать руку из довольно неслабой хватки «мальчика».

— Да, притормози ты! — рявкнул Док. — Тебе в таком состоянии только рядом с Туннелем ошиваться не хватало! Снесёт на фиг! Стой здесь! Я сам поищу твою дочку. Тебе туда лучше и близко не подходить! Сам свалишься и её за собой утянешь! И если тебя ещё и вернут, то уж её… — тут Док осёкся, понимая, что сказал лишнее.

— Кто вернёт? — тут же ухватился за последнюю фразу Винчестер.

— А сам-то не догадываешься? — решив, что отпираться уже бессмысленно, вопросом на вопрос ответил Док. — Покровительница твоя Эрула.

— Эрула? Кто это?

— Наша богиня любви. Уж не знаю, чем ты ей так глянулся, но помогает она тебе постоянно. Только вот в ваш мир она попасть не может. Там не её епархия, и другие боги управляют. А так, окажись ты в её ведомстве, давно был бы весь в шоколаде. Брату твоему, она, кстати, тоже помогает, но не так, как тебе. Уж не знаю, почему. Может, встретитесь, сам её и спросишь.

— Серьёзно? — поразился Дин, даже оставив на время попытки выдернуть свою руку. — А какая она? Что-то не припомню, когда мы с ней встречались…

— Не знаю уж, когда и почему ты с ней встречался, но благословение на тебе от неё с рождения! Может, ты её сын?

— Нет, у меня была мама.

— Ну, тогда не знаю. Но, раз сама Светлоокая тебе помогает и покровительствует, грех жаловаться. Поверь, это не ваши неадекватные божки, а очень даже достойное почитания божество.

— Уверен? — скептически уточнил охотник. Весь его предыдущий опыт общения с богами как-то не способствовал благоговению перед этими сущностями, разве что Прометей оказался приличным.

— Да! И не смей сравнивать её и наших богов со своими ущербными дегенератами! В вашу помойку, отсылают всяких отщепенцев, как в тюрьму, с которыми приличные боги не то, что рядом стоять, плюнуть в их сторону побрезгуют! Вот, и творят в вашем убогом мире эти сволочи всё, что им в голову взбредёт! Не понимают, придурки, что когда погибнет ваш мир, придёт конец и им ущербным! — в сердцах проговорил Док. — Ладно, я тебе и так лишнего наговорил, стой здесь, пойду — поищу Эмму. И не вздумай никуда ходить! Если станет хуже, зови меня. Ясно?

— Ясно, ясно. Иди уже! Эмма, по-моему, чего-то испугалась… — ответил Дин, ощутив вдруг, помимо беспокойства, ещё и страх.

Эмма оказалась в странном знакомом месте: во время тренировочных боев она несколько раз тут уже бывала, правда, не знала, где именно это «тут». Рядом знакомо маячил… тёмный проход или, скорее, туннель… туда Эмму периодически тянуло, но инстинктивно она боялась идти, понимая, что назад пути не будет. Сейчас её тянуло туда так сильно, как никогда раньше, но… почти у самой границы… она остановилась. Что-то позвало её обратно. Обернувшись, она ощутила, что теперь её тянет куда-то в сторону от туннеля… такими знакомыми эмоциями и теплом… Стало гораздо спокойнее на душе. Папа здесь! Рядом! Воспрянувшая духом, юная амазонка стала озираться по сторонам и потихоньку пятиться подальше от черного провала, но никого пока не видела. А вот собственные ощущения стали как будто более реальными и осознанными, что ли. Она вдруг поняла, что передвигается почему-то на четвереньках, причём, никакого дискомфорта от этого не испытывала, напротив, такое положение казалось таким привычным и естественным, что она даже поначалу и не заметила. Опустив вниз голову, Эмма с ужасом воззрилась на зелёные… чешуйчатые лапы с когтями. Инстинктивно отшатнувшись и подняв руки, амазонка увидела, как зашевелились и задёргались когтистые конечности, а сама она едва не упала. Отойдя от шока, осознав, что вот эти зелёные чешуйчатые лапы с когтями — это и есть её руки, Эмма с содроганием уже целенаправленно стала разглядывать себя… Что тут скажешь, судя по увиденному (особенно её впечатлил длинный зелёный чешуйчатый хвост), сейчас Эмма была какой-то рептилией: не то вараном, не то крокодилом. В ужасе, Эмма подумала, как ей показаться в таком виде перед отцом и доказывать ему, кто она на самом деле. Зная рефлексы Дина, можно было смело сказать, что как охотник он скорее начнёт сначала стрелять, а уж потом выяснять. Ужас-то какой! Она попыталась ощупать передними лапками, которые раньше были руками, свою… теперь уже наверно морду. При попытке, она опять едва не упала. Если раньше, проблем с координацией не возникло, когда она ещё не осознавала своего нового вида, действуя инстинктивно, то теперь Эмма путалась в конечностях, особенно, сбивал с толку хвост, четыре лапы хаотично в панике задёргались. В итоге, всё-таки рухнув неподалёку от туннеля, Эмма решила не рисковать и осторожно, медленно отслеживая свои движения, легла на бок и, подняв верхнюю переднюю лапку, снова предприняла попытку ощупывать своё предполагаемое лицо, едва не порезавшись о явно острые зубы в пасти… На ощупь морда была длинная, но, учитывая, что нынешние конечности были явно коротковаты и не доставали даже до глаз, она могла быть с одинаковой вероятностью, как крокодилом, так и ящеркой или вараном. Сейчас Эмме было трудно судить об истинных размерах своего тела. И как она раньше не заметила, что все кажется несколько выше, когда смотришь под таким углом? Правда, не было тут ничего, кроме этого прохода-туннеля. А он, был, судя по прикидкам, никак не меньше человеческого роста… или это только иллюзия, как и всё тут?

Невольно заглянув в тёмный провал туннеля, Эмма увидела неожиданно появившийся с той стороны чей-то силуэт… И в тот же миг, её вдруг со страшной силой утянуло за грань…

* * *

Полчаса спустя Сэм вернулся в комнату племянницы. Несмотря на более чем приятное времяпрепровождение с Азиль, он не мог не тревожиться об Эмме. Оставалось странное ощущение, чуть позже ставшее твёрдой уверенностью, что племянница его опять обманула. Да, и Азиль казалась непривычно отвлечённой в процессе «лечения», а на прямой вопрос, честно призналась, что девочка умирает… Чертыхнувшись, Сэм напялил штаны и бросился в комнату к племяннице.

Сейчас, девочка спала так крепко, что Сэм никак не мог её добудиться. Лицо её было бледным, на шее при попытке найти, едва угадывался слабый пульс.

— Эмма! — очередной раз потряс её за плечи Сэм.

— Она сейчас далеко, — ответила вошедшая следом нимфа. — Либо она сама вернётся, либо… — она замолчала, но Сэму и так было понятно.

— Есть какой-нибудь выход?! Можно её вернуть?

— Нет. Только, если твой брат появится здесь и позовёт, но, он сейчас умирает где-то, — ответила Азиль.

— И Эмма это знала?! — воскликнул младший Винчестер. — И ничего мне не сказала? И ты тоже?!

— Она не хотела тебя расстраивать, да и как бы ты ему помог? — грустно спросила Азиль. — Она сейчас с ним, там… тоже борется за жизнь. Может, вдвоём они и справятся…

— Где, там? — спросил ещё больше встревоженный Сэм.

— Где души блуждают и не могут определиться… — непонятно ответила ему нимфа. — Прости, я и сама не знаю, как понятнее сказать. Я просто так вижу… Это место некоторые маги зовут Лабиринтом.

— И что же делать? Ты можешь что-то сделать, Азиль? — не мог до конца поверить услышанному Сэм.

Нимфа в ответ грустно покачала головой:

— Нам остаётся только ждать.

* * *

При пересечении грани, Эмму обдало могильным холодом… Проморгавшись от резкой смены яркого света на тёмный сумрак, Эмма разглядела, что в туннеле была чуть поодаль развилка: одна казалась ещё темнее и сумрачнее, вторая же — сияла мерцающим светом, который и освещал сейчас полутемный переход. Когда глаза привыкли к полумраку, Эмма сумела наконец-то разглядеть ту, что затянула её, а это была именно женщина. Маленькая амазонка только испуганно ахнула.

— Гармония?! — прошептала она, встретившись взглядом с разгневанной богиней.

Сейчас она казалась амазонке такой огромной. Сама она легко могла поместиться у неё на ладони.

«Значит, всё-таки ящерка» — мелькнула в голове неуместная мысль… Хотя, какая по большому счёту разница? Будь она хоть слоном, вряд ли бы это остановило Гармонию, вознамерившуюся лично покарать отступницу.

— Ну, здравствуй, предательница! — прошипела богиня. Сама она выглядела точь в точь, как им показывали на картинах: воительница с мечом и накачанным телом, больше похожая на мужчину. Правда, с поправкой на время и эпоху, Гармония сейчас предпочитала носить камуфляж. Грубые черты лица её были напрочь лишены женственности, напротив, слишком резкие и крупные, они бы скорее подошли мужчине, волосы были затянуты и убраны в пучок, чтобы не лезли в глаза во время боя. Сходство с мужчиной ещё усиливали небольшие усики над верхней губой. Может, Гармония потому так и не жалует мужчин, что сама не слишком женственна, мелькнула в голове амазонки крамольная догадка.

— Оставь ребёнка в покое! Ты, жалкая пародия на женщину! — послышался внезапно другой голос, куда более мелодичный и приятный, несмотря на злые слова и гневные интонации.

Повернув голову, Эмма увидела появившуюся со светлой стороны туннеля женщину, совершенно непохожую на её бывшую покровительницу. Красивая, нет, она была самим совершенством в струящихся ярких одеждах, она олицетворяла красоту и чувственность. Эмме эта нереально прекрасная женщина чем-то напомнила Азиль, только более… совершенную, властную и сильную. Она всеми фибрами души ощутила мощь этой неизвестной богини, намного превышающую силу Гармонии. Амазонке и в голову не пришло усомниться в божественном происхождении этой сущности, ибо кто ещё способен разговаривать в таком тоне и в таком месте с богиней? Только равная или более могущественная по силе.

— А ещё Гармонией называешься! Извратила саму суть доверившихся и почитавших тебя женщин, превратила их в кровожадных выродков! — лицо красавицы исказила брезгливая гримаса. — Неудивительно, что тебя изгнали из нормальных миров в эту помойку! Но даже тут ты умудрилась сотворить такую мерзость… Лишить женщин свободы воли, извратить саму суть любви и подавить материнские чувства! Больная гадина! В нормальных мирах от твоих тварей давно избавились, и тут они тоже долго не протянут. — Так, что обломись! И над этой девочкой у тебя нет власти!

— Она урождённая амазонка и моя по праву! — разозлилась и без того вспыльчивая Гармония, в её взгляде Эмма увидела такую ничем не прикрытую ненависть, что съежилась и попятилась к выходу на свет. Даже странно, что Гармония не кинулась на красавицу с мечом.

— Она мой потомок. Дочь моего правнука. В ней течёт моя кровь. — спокойно ответила неизвестная богиня.

— Она умерла в моём мире! Это не твоя территория!

— Она ещё не умерла, ты затащила за грань живую! А её отца держит один из Посвящённых, так что … пошла вон, — как-то даже буднично и спокойно неизвестная просто отмахнулась от богини каким-то замысловатым пассом. Крича и ругаясь, Гармония исчезла в темном проходе туннеля.

Эмма, впрочем, не спешила радоваться. Нет, она, конечно, была очень благодарна и признательна неизвестной за своевременное вмешательство и избавление от гнева и мести Гармонии, славящейся своей вспыльчивостью и кровожадностью. Но что это за новая и такая могущественная богиня и каков её нрав, она не знала, а потому, разумно опасалась.

«И что она там говорила о потомках? Дочь правнука? Это, значит, папа и Сэм её…» — вот тут-то Эмме стало по-настоящему страшно. Обычно такие потомки проживали весьма яркую, но, увы, недолгую насыщенную жизнь, постоянно сражаясь и имея славу героев, на них всегда обращали внимания боги и потусторонние сущности, как правило, недоброжелательное, и желали через них либо отомстить, если имелся конфликт с божественным родителем, либо вовлечь в какие-то свои божественные игры, весьма вредные для здоровья и жизни простых смертных… В большинстве случаев счастливыми таких героев было назвать трудно, несмотря на нечеловеческие возможности, кончали они почти всегда очень и очень плохо. Может, поэтому у отца с дядей была такая тяжелая жизнь? Но эти постоянные воскрешения…

Словно почувствовав её мысли, красавица подняла бровь.

— Ну, здравствуй, «внученька», — усмехнулась она. — Первая девочка за три поколения!

Слышать такое обращение из уст могущественного божества было просто дико. Открыв рот, Эмма только и сумела выдавить:

— Э-э, здравствуйте… А кто вы…

— В мире известном тебе, как «Бета» от одного не в меру болтливого зелёного эльфа, меня называют Эрулой.

— Эрула? Не Мааль-Бли?

— Нет, Мааль-Бли моя младшая сестрёнка, но правит она в другом мире. Азиль немножко ошиблась.

— А в моём мире правит Афродита? — робко попыталась уточнить Эмма.

— Правит, как же! — раздражённо фыркнула богиня. — Нет, Афродита уже давно разленилась и не при делах, предпочитает праздное безделье и развлечения. Сама развратилась и попустительствует людским порокам… К сожалению, в вашем мире у меня действительно не так уж и много власти. И если бы эта мужеподобная дура не поторопилась, затащив тебя ещё живой, а дождалась бы твоей реальной смерти, вряд ли бы я смогла тебя отбить. Но ты активировала привязку, и твоя душа потянулась туда, где сейчас душа отца. ТелÁ — слишком грубые оболочки, так что, физически вы не можете быть рядом, но вот душой… Вас объединяет гораздо более крепкая связь, основанная на свободе воли и настоящем осознанном выборе. Это — гораздо более прочные и надежные узы, чем у Гармонии со всеми её рабынями-амазонками вместе взятыми. Вот, потому она и бесится, если бы ни ритуалы и сызмальства внушаемые и навязываемые ценности, хрен бы был ей, а не преданное воинство, приносящие в жертву мужчин!

— Вот, как… — только и сумела ответить на это Эмма. — А где это мы? И вы, правда, моя… прапрабабушка?

— Правда, твои отец и дядя мои правнуки. А сын — Генри, отец Джона Винчестера. Вы ещё с ним встретитесь, бедный мой наивный мальчик! Весь в отца, такой же идеалист, — богиня грустно улыбнулась, явно вспомнив что-то из прошлого. — Я совершила большую ошибку, оставив его расти с отцом. Думала, что среди людей ему будет лучше, и он не станет испорченным и избалованным вседозволенностью полубогом. Недоглядела… Так уж вышло, что ваш мир уже давно погиб в будущем. Вернуться во времени удалось лишь относительно недавно. Пока мы не знаем, какие последуют перемены после нашего вмешательства. Чтобы не стало хуже, корректировка должна была быть минимальной. Очень надеюсь, что мой мальчик выживет на этот раз. Я, да и многие посвящённые знаем, как всё может закончиться. Мы долго не могли вмешаться, потому что в вашем мире заправляют ваши боги, а мы же властны только в собственных… Но, нашлась одна лазейка.

— Какая? — заинтересовалась девочка. Прочесть чувства богини она не могла, но почему-то ей и в голову не пришло усомниться в её словах.

— Ты, моя дорогая. Потом, когда вы все выберетесь из этой передряги, твой отец ничего не вспомнит об этом месте. Такова уж природа людей не помнить, что с ними было на грани, но ты не человек, а потому и помнишь Лабиринт, запомнишь и наш разговор. Ты потом сможешь исподволь влиять на происходящее. Слушай и запоминай: во-первых, чтобы уничтожить левиафанов, вам необходимо… Во-вторых, никогда ни в коем случае не связывайтесь с Метатроном и не позволяй дяде с отцом проходить испытания, чтобы закрыть Ад, ведь такой магический ритуал требует и соответствующей жертвы… догадываешься чей?

— Закрывающего? — шепотом высказала догадку Эмма.

— Умница, "внученька". Далее, не позволяй отцу принять «Метку Каина». Есть иной способ уничтожить Аббадон. Какой, потом расскажу, но помни, если он примет метку, то станет демоном, а демоны не способны любить кого бы то ни было. Догадываешься, что в таком случае будет с тобой?

Эмма испуганно вздрогнула.

— А кто этот Аббадон? — спросила она. — От обилия новых сведений о будущем, у бедной амазонки уже начала болеть голова, несмотря на привычную, в общем, к таким нагрузкам память.

— Это она… Ладно, всё остальное не срочно, и у тебя не от сведений голова разболелась, — нахмурилась богиня, без труда читая её мысли и чувства. — Тебе просто физически плохо здесь. Живым не место на этой стороне. Сейчас в Лабиринт вынесу, и тебя заберёт один хороший человек, доставит к отцу. Дину с Сэмом ничего не говори, они сами всё узнают в своё время. Ты меня поняла, дорогая?

— Да, — тихо ответила Эмма, и тут её осенило, — А мой сон… где меня…

— Убивает Сэм? — уточнила богиня. — Да, ты всё верно поняла. Твой дар эмпата — это и была моя небольшая коррекция, через третьих лиц, разумеется, чтобы дать тебе возможность выбора и свободу воли. Я никого не принуждаю, ты вполне могла пойти и по иному пути. Те условия, в которых ты воспитывалась и росла бы без дара эмпатии, не оставляли выбора. Ты бы выросла с твёрдым убеждением, что все внушаемые тебе догмы — истина. Что из этого вышло, ты и сама отлично видела. Я не могу ничего никому внушать и принуждать, как это делает чокнутая Гармония и другие спятившие боги с их ненормальными порождениями в вашем мире, да и не хочу — это противно самой нашей природе, но могу немного изменить прошлое, внести небольшие коррективы, чтобы спасти будущее не только своих потомков, но и этого мира. Извини, деточка, но на большее у меня нет власти. Если ты желаешь добра своему отцу и дяде, то прислушайся к моим советам. А им пока об этом знать ещё рано. Да, и не поверят они тебе. Их мнение о богах слишком предвзято и негативно, что и немудрено, если учесть, с каким отребьем им приходится иметь дело. Ладно, вижу, тебе уже совсем плохо.

Наклонившись, Эрула бережно взяла в ладони маленькую зелёную рептилию и без труда вышла из Туннеля в Лабиринт. Навстречу ей шёл восточного вида мальчик с красной прядкой в чёрных волосах. Увидев её, ребёнок впал в ступор, только у сумев благоговейно прошептать:

— Прекраснейшая…

— Она самая, Дэн, — приветливо улыбнулась ему богиня, — хоть ты и не мой жрец, но думаю, твой покровитель не обидится, если ты мне немножко поможешь. Вот, — она протянула Дэну Рельмо ладонь с крохотным, кажется теряющим сознание новорожденным карликовым дракончиком, у которого ещё даже зачатков крылышек не было. — Это та, которую ты ищешь. Отнеси девочку к отцу и выведи обоих из Лабиринта, пожалуйста.

— Да, госпожа, — ответил Док, осторожно забирая дракончика из рук богини. — Это так выглядят амазонки в Лабиринте? — не сдержал исследовательского интереса истинного учёного он.

— Именно, — улыбнулась ему Эрула, с нежностью глядя на уже потихоньку начавшую приходить в себя Эмму. — Благославляю тебя, дитя… и не только. Пора бы немного привить ответственности этому зелёному раздолбаю… — с лукавой улыбкой сказала она, исчезая.

— М-дя, всяко видел, но вот благословение карликовых дракончиков самой Эрулой… — пробормотал Дэн и нервно хихикнул.

— Дракончиков? — удивлённо переспросила почти пришедшая в себя Эмма. — Я что же, правда, дракон?

— Нет, пока только маленький, будто вылупившийся из яйца детёныш, — ответил ей Дэн, с любопытством разглядывая. — Значит, любящая отца дочка-амазонка… Вы, Винчестеры не перестаёте меня поражать. Наверно, это семейное.

Не выдержав, Эмма расхохоталась, представив себе лицо папочки и Сэма.

— Что? Так плохо? Истерика? — довольно спокойно уточнил тот, кого богиня назвала Дэном.

— Нет! Хи-хи… ты не понимаешь. Сэм… он накануне говорил, что папа такой неразборчивый, что мог бы и самку дракона… того, а потом бы на яйцах сидел, высиживал в смысле… ха-ха… теперь, получается, что не так уж он и ошибся… Ха-ха-ха!

— С самкой дракона… М-да… Слышал я, что папенька твой тот ещё… затейник, — только покачал головой Дэн.

С тех пор, как исчез Дин, прошло уже почти десять часов. Сэм весь извёлся, нервничал и психовал. Как же так, братишка? Как тебя угораздило? Зачем ты вцепился в этого зелёного придурка? Будучи не таким темпераментным, как брат, он так же, как и Дин терпеть не мог ждать и надеяться на лучшее, когда сам ничего не можешь поделать. Это вынужденное бездействие угнетало и раздражало больше всего. Сэм уже был почти готов вызвать Кроули и просить его в обмен на душу, да вообще на что угодно, вернуть живого и невредимого Дина с Эммой… Ни о какой близости с Азиль сейчас для него и речи быть не могло. Его брат умирает где-то там, неизвестно от чего в другом мире, а он ничем не может помочь, прямо как давным-давно в больнице… Но тогда, он мог хотя бы всех знакомых целителей и экстрасенсов обзванивать, а сейчас… Дина не было. Сидя у кровати бледной и почти не подающей признаков жизни племянницы, он только мысленно молил, уже и сам не зная, каких богов, ангелов и демонов, чтобы с его братом и на этот раз обошлось, да и с Эммой тоже. Он и сам не знал, кого и о чем именно, просто как никогда сильно желал, чтобы нашлось хоть одно доброжелательно к ним настроенное божество, не безумное нечто, охреневшее от собственной безнаказанности и силы, не чокнутые формалисты, вроде ангелов или Библиотекарши, а адекватное, светлое, доброе… человечное. Ведь должно же найтись хоть одно? Пусть и не в их мире, но в том, куда попал Дин? Умом Сэм понимал, что надеяться на такое глупо, но в душе очень хотелось верить… Ну, хоть что-то по-настоящему любящее его и брата… они ведь столько хорошего сделали, столько людей спасли. Разве Дин заслужил такой конец?! Дин ведь сильный, он справится… и не из таких передряг выбирался…и Эмму вытащит, ну, или она его — без разницы. Неужели этот зелёный напал на него?

Не зная, что и думать, Сэм увидел, что и без того бледное лицо девочки буквально посерело, черты лица как будто заострились…

— Она мертва… — с ужасом сказала сидящая рядом Азиль, в ее глазах блеснули слёзы.

— Нет… — неверяще прошептал Сэм. В тот момент, он почувствовал, как что-то оборвалось внутри, пропала и без того призрачная надежда на лучшее, уступив место беспросветному отчаянию и боли… — А Дин? Он тоже мёртв? — с ужасом, ожидая подтверждения, спросил он.

— Не знаю… — покачала головой уже плачущая нимфа.

И тут Сэм с удивлением увидел уже знакомое сияние, охватившее тело девочки. Сэм с Азиль вынуждены были отвернуться и зажмуриться, таким ярким и ослепляющим было оно на этот раз. Когда невыносимо яркий свет угас, перед поражёнными молодыми людьми лежала на сей раз девица лет шестнадцати-восемнадцати на вид. Выглядела Эмма как в их первую с Сэмом встречу, ну, может чуть постарше… Не по размеру маленькая одежда была безнадёжно разорвана в клочья и практически ничего не скрывала, особенно на изменившихся и выросших частях тела, весьма аппетитных, как автоматически отметил Сэм… Жаль только, что она так и не пришла в сознание, но уже сейчас стало видно, что Эмма дышит, на лицо стали возвращаться краски и даже, кажется, появился румянец.

— Что происходит, Азиль? — спросил потрясённый Сэм.

— Не знаю, но… она теперь жива… и ещё отмечена благословением, точно таким же, как у Дина… — ответила не менее удивлённая нимфа. — Сама Светлоокая вмешалась… — благоговейно добавила она. Не успела Азиль договорить, как в комнате появилось зелёное облачко телепорта, откуда вывалился весёлый и жизнерадостный Толик с банкой пива.

— Здорово, ребят! Я тут, похоже, случайно вашего прихватил… — как ни в чём не бывало, поприветствовал он Сэма и Азиль. Тут его взгляд упал на Эмму. — Вау! А что это за спящая красавица? Может, её поцеловать?

Только сейчас осознав, что Эмма практически раздетая и её нагло рассматривает этот зелёный, по чьей вине умирает Дин, Сэм одним махом подскочил к эльфу и схватил не ожидавшего такого приёма мага за ворот рубашки.

— Где Дин?! Сукин ты сын! Мой брат и Эмма сейчас хрен знает где умирают! — заорал он, тряся опешившего Толика. Эльф даже банку с пивом уронил, она шумно стукнулась, покатилась и пролилась на и без того не шибко чистый пол.

— Эй! Пусти меня, ненормальный! — отпихнул Сэма эльф с неожиданной силой.

— Ты! — заорал Сэм, совершенно забыв, что Дин сам схватил Толика и только по собственной неосмотрительности затерялся в другом мире.

— Нет! Стой! — закричала подбежавшая к ним Азиль, став между ним и эльфом. — Не надо! Он и правда не знает! Пожалуйста, Сэм! Толик может помочь найти Дина!

Едва сдержавшись, чтобы не пустить в ход уже занесённую для удара руку, Сэм в последний момент сумел удержаться, иначе бы точно нечаянно ударил ни в чём не повинную нимфу. Заставив себя сделать несколько медленных глубоких вдохов и мысленно сосчитав до десяти, он всё-таки сумел успокоиться и вкратце объяснить ничего не понимающему эльфу ситуацию.

— Вот как, — вмиг преобразился зелёный раздолбай, исчезла вся его внешняя дурашливость и беспечность. Перед младшим Винчестером теперь стоял собранный и серьёзный маг, расчетливый профессионал. От такой разительной перемены, Сэм даже немного опешил. — Тогда я пошел искать твоего брата. Есть у меня догадка, где я мог его потерять… Если успею, доставлю к нам, там его с нашими технологиями и магией уж точно от всего вылечат… если жив ещё, — чуть тише добавил он, снова исчезая в зелёном облаке.

Последняя фраза Сэма не сильно обнадёжила, но хоть так. Снова потянулись бесконечно долгие часы ожидания...

* * *

Дин, как и просил Доктор, честно сидел и ждал. Сначала он весьма отчетливо ощущал эмоции дочери. Она была чем-то сильно удивлена и даже напугана, потом, вроде бы успокоилась… Как вдруг, связь резко оборвалась. Как и не было. Теперь уже не на шутку перепугался Дин. С Эммой что-то случилось! Боясь, что произошло самое худшее, он рванул с места туда, откуда ещё совсем недавно чувствовал их связь.

— Эмма! — отчаянно закричал в этой странной реальности испугавшийся за дочь Дин.

Сколько он так бежал, мужчина и сам не понял. Ощущение времени в Лабиринте было весьма условным. Радовало лишь то, что связь, кажется, возобновилась, и теперь девочке, похоже, было очень весело.

Остановившись с облегчением и переведя дух, Дин стал оглядываться, пытаясь уловить направление. Внезапно, песок под ногами сильно нагрелся так, что Винчестер стал ощущать жар даже сквозь кроссовки. Стало невозможно стоять на месте, Дин ускорил шаг и побежал в сторону зовущей его связи с дочерью. Но теперь его тянуло исключительно в противоположном направлении. Помимо горячего песка, ему в лицо пахнуло жарким пустынным ветром, поднимая и забивая волосы, глаза и нос песчаной пылью. Не в силах сопротивляться, Дин отвернулся от поднявшегося неизвестно откуда ветра, который, похоже, стал превращаться в локальную песчаную бурю, буквально отталкивая его в противоположном, от вновь заработавшей связи, направлении. Дин попытался идти против горячего ветра, прикрыв глаза рукой, но его нещадно сносило, сбивая с пути. Ноги стали увязать в тут же образовавшемся раскалённом песке. Сам песок начал забиваться в кроссовки и больно обжигать кожу, даже сквозь носки. Сопротивляясь, Дин упрямо пытался двигаться в противоположном ветру направлении, туда, где предположительно была дочка. Ветер становился всё сильнее, окончательно сбив Дина с ног, и Винчестер пополз, ещё сильнее зажмурившись, низко склонив голову, защищая глаза от песка, горячий воздух больно обжигал лицо и руки. В какой-то момент показалось, что песок под ногами снова стал зыбучим…

С ужасом осознав, что уже не справляется, и его сейчас затянет, Дин отчаянно позвал:

— Док!

* * *

Все ещё смеясь, Эмма продолжила путь на ладони Дэна. Она очень четко чувствовала связь с отцом, уже предвкушая встречу, как вдруг…

— Папе плохо! — с ужасом воскликнула она. — Нам надо спешить, Дэн!

Чуть сбавив шаг, Рельмо прислушался. Мгновенно изменившись в лице, он быстро побежал в только одному ему понятном направлении, крепко, но не больно сомкнув пальцы вокруг дракончика.

— Держись, Эмма! Сейчас тебя опять может снести в Туннель, а я могу не удержать вас обоих! Состояние критическое! — напряжённо предупредил он.

— Что с папой?

— Похоже, ему хуже… намного хуже… Возможно внутреннее кровотечение…или ещё что.

* * *

Подхватив раненого за ноги, парень, откликающийся на кличку Длинный, помог Морковке донести его в машину.

— Давай лучше в кузов, а то кровью всё заляпает, — равнодушно предложил он.

— Охренел совсем?! — возмутился Виктор. — Да его же растрясет так, что стопроцентно жмурика привезём!

Перевернув парня на живот на заднем сидении, он ножом разрезал куртку и посмотрел на кровоточащую рану в спине под правой лопаткой. С одной стороны хорошо, что не левой, а то бы бедолага был бы уже мёртв, с другой — хрен его знает, какие внутренние повреждения могут быть. Впрочем, первую помощь Морковка решил оказать, доставая «нашлепку» и наклеивая ее на рану. Вот так, теперь и кровь остановит, и все яды обезвредит, а то мало ли, эти комары те ещё переносчики всякой дряни. Если бы ещё и внутренние органы было бы так легко излечить… Ладно, будем надеяться, что до целителей дотянет.

* * *

На счастье Дина, время в разных мирах текло по-разному. Так что, когда на пустоши мира Каппы появился оливковый эльф, то разминулся с уехавшими пассажирами всего на двадцать минут. Не снимая невидимости, Толик внимательно осмотрел место побоища с комарами. На том месте, где упал старший Винчестер, он увидел следы крови, именно человеческой крови, а не той зеленоватой жижи, что имелась в мутировавших телах развороченный повсюду мёртвых кровопийц. Отлично, если это кровь Дина, то поиски будут гораздо короче. Интересно, что тут было? Похоже, отбивались и перебили целый рой комаров или как там это называется? Стая? А, судя по отсутствию тела (как живого, так и мёртвого) и наличию следов шин, его куда-то увезли. Взлетев, Толик без труда сумел по поиску на крови отследить путь и понять, что направились они, скорее всего, в сторону ближайшего оазиса. Другого-то населённого пункта просто не было, а пустоши Каппы не то место, где можно было бы спокойно оставаться на ночлег. Толик даже координаты именно в окрестности этого оазиса знал, потому что в лавочке несколько раз пересекался с Виктором Кангремом, сыном друзей его непутёвого папаши. Иногда он контрабандой передавал ему какие-нибудь полезные мелочи, в основном, медикаменты или выпивку с куревом. Мысленно понадеявшись, что Витя окажется на месте, Толик скастовал телепорт.

Ему не повезло, в лавочке хозяина не было. Мысленно чертыхнувшись, Толик под невидимостью прошвырнулся поблизости, пытаясь понять, не привозили ли какого неучтённого раненого, ну… или труп.

Спустя какое-то время он увидел подъезжающую машину. Толик заметил, как из притормозившего автомобиля выскочил искомый Витек, известный тут под кличкой Морковка, и побежал к себе внутрь. За то недолгое время, пока машина стояла, Толик успел незаметно подойти и заглянуть в открытые, а потому незатонированные окна. Внутри на заднем сидении лежал искомый Винчестер. Выглядел он не очень: бледный, с выступившей испариной на лбу и небольшой струйкой крови, стекающей изо рта… Толику даже сначала показалось, что тот уже мёртв, но частое и неровное дыхание, слава всем богам, опровергало это. Быстро настроив лингводекодер, Толик прислушался к разговорам двух пассажиров: один постарше сидел за рулём, второй же был на переднем сидении рядом с водителем, сейчас как раз недовольно оглядывался на лежащего Дина.

— Лёгкое наверно пробил, вон, кровь изо рта идёт… — недовольно сказал он. — Ещё заляпает нам салон.

«Было бы что заляпать», — мысленно ответил Толик, посматривая на облезлую в подозрительных пятнах обивку сиденья, грязные половики под ногами сидевших и проржавевшие под облетевшей краской, детали.

— Тогда до медпункта точно не дотянет, — ответил ему другой, даже не оглянувшись, — да, и что ему там сделать могут? Перебинтовать? И чего это Морковка так всполошился, бросили бы там и вещички сняли. На фига его было в машину тащить?

— Может, знакомый?

В это время Виктор уже возвращался к машине, таща в руке пакет с местной аптечкой, но не успел он открыть дверь на заднее сиденье, как случайно коснулся Толика. Тот от прикосновения моментально стал видимым.

— Ты? — только и удивился Виктор знакомому.

Оба его попутчика тут же настороженно схватились за оружие.

— Спокойно, ребят! Это свой.

— Мутант что ли? — недоверчиво уточнил Длинный. — Как подобрался-то так близко, даже не заметил…

— Ты за ним? — догадался Виктор, кивнув на Дина.

— Ага, — кивнул эльф. — Надо бы его доставить… — он многозначительно помолчал, но Витька сразу догадался.

— Точно! — хлопнул себя по лбу Морковка. — Так, мужики, тащим его ко мне в лавочку. Это шаман местный, если уж кто сумеет его вытащить, так только он.

Скептически хмыкнув, его спутники, всё-таки помогли вытащить парня из машины и занесли его в магазин, положив прямо на видавшего виды грязный прилавок. Тут же выпроводив знакомых и заперев за ними дверь, Морковка и шторы занавесил, чтобы никто не увидел кастующего и исчезающего в зелёном облачке телепорта эльфа с неизвестным раненым.

— Потом расскажешь… — пробормотал Виктор уже в пустом помещении, почувствовав облегчение. Похоже, шансы выжить у этого неизвестного стрелка всё же есть.

Он вышел из лавочки и вернулся к машине с напарниками. Хвала богам, они были просто наёмниками проездом, желающими подзаработать, а не местными. Так что, вопросов у парней не возникло. Мало ли? Платят им за работу и помощь с охраной и сопровождения груза, а не за трёп. Если уж работодателю приспичило всех раненых и умирающих по дороге собрать, то кто они такие, чтобы возражать за его же деньги? Подумаешь, полумёртвого доходягу по пути прихватили, а какой-то прибившийся мутант шаманом оказался. Мало ли их тут живёт за изгородью. Вон, даже Морковка, их временный наниматель, тоже подписку о неразмножении как мутант дал и живёт тут же. Может, у них такое в порядке вещей? А что зелёный шаман и с магией, эка невидаль, сейчас столько всяких мутантов расплодилось, что иной раз и не такое встретишь. Уж, что-что, а повидали каппийские ребята в своей жизни всякого… Подъехав к чёрному ходу лавочки Морковки, они вместе с хозяином стали не спеша разгружаться и переносить товар на склад. После, хозяин с ними расплатился, и они укатили на своей машине в сторону главного входа в оазис, довольные, что не нужно сворачивать по пути в медпункт и доставлять туда этого доходягу, уж очень хотелось этим двоим поскорее оказаться в кабаке и обмыть недавний гонорар.

* * *

Дин чувствовал, как забивается песок в рот и нос, защипало от слёз глаза, он их крепко зажмурил, пытаясь защитить, из последних сил заработал руками, чтобы не провалиться и вырваться из затягивающей ямы, когда внезапно кто-то сзади подхватил его, сунув руки подмышки и чуть ли ни рывком вытащил по пояс из песчаной ловушки. Прокашлявшись и проморгавшись от песка, Дин оглянулся и понял, что его держит вернувшийся Док, стоя в неудобной позе на краю зыбучих песков, куда его едва не затянуло.

— Спасибо, Док — прохрипел он, в горле до сих пор саднило от остатков мелкого песка.

— Пока не за что, — ответил ему напряжённый голос «подростка». — Подержу тебя, пока помощь не придёт…

— А где… — начал было Дин, пытаясь взглядом отыскать девочку.

— Папочка! — выглянула откуда-то сбоку из кармана куртки Дока маленькая головка зелёной зубастой… хм-м… ящерки и заговорила почему-то голосом дочери.

— Эмма? — удивленно воззрился на зелёную мордочку Дин.

— Ага, — кивнула ему рептилия, радостно улыбнувшись.

При виде не хилого ряда хоть и небольших, но даже на вид очень острых зубов у самого носа, Дин только поднял брови.

— А почему ты ящерица? — удивлённо спросил он.

— Вообще-то, дракон! — гордо ответила ему дочка. — А ты тут вообще выглядишь как шестилетний мальчик!

— Серьезно? — искренне удивился Дин, смутно припоминая, что и правда, когда попадали сюда с Сэмми, реально выглядели немногим старше Дока.

— Серьезнее некуда, — ответил Док. — В Лабиринте почти все люди выглядят детьми, а старики — подростками. Ты же не думаешь, что я и в жизни выгляжу как шестилетний?

— Нет, — как-то не задумывался, — искренне удивился Дин. — А Эмма тут дракон, потому что не человек? А почему такой маленький?

— Вообще-то карликовый, — уточнил с усмешкой Док, — едва вылупившийся из яйца. Видел бы ты, на что тут маленькие эльфы похожи! Цыплята натуральные!

— Зелёные? — уточнили Дин.

— Почему зелёные? — удивился Док. — А, ты про Толика? Нет, они тут все жёлтые, и только дети, а взрослым эльфам сюда ходу нет, хвала всем богам! — он тяжело вздохнул, поудобнее перехватывая Дина подмышки. — Не отвлекай меня пока разговорами, ладно? Все вопросы к Эмме.

— Что, так плохо? — удивился Дин, вопросительно посмотрев на ящерку.

— Понятия не имею, но Дэ… в смысле, Док, — в последний момент поправилась она, — говорит, что твоё состояние ухудшилось. Что с тобой вообще случилось?

Дин кратко рассказал о своих приключениях.

— Ничего себе комарики! — удивилась Эмма. — Толик об этом мире ничего не рассказывал… На магический, где живёт Азиль, вроде не похож… Или я что-то путаю? Может, это ещё какой-нибудь мир? Спрошу у него, как увижу…

Спустя какое-то время Док стал ощутимо уставать и всё чаще перехватывать Дина.

— Если ближайшее время помощь не придёт, даже я тебя не удержу, — напряжённо сказал он.

— Я могу помочь? — спросила Эмма, уже собираясь выпрыгнуть из кармана.

— Нет! — громко воскликнул Док.

Испугавшись его эмоций, Эмма тут же оставила свои попытки.

— Если слезешь сейчас на землю, тебя тоже в пески засосёт, и гораздо быстрее Дина, — устало пояснил он. — Тебе безопаснее либо у меня в кармане, либо на папаше сидеть… Но мне станет тяжелее вас обоих держать.

— Ой, прости… тогда я тут останусь, — виновато ответила ящерка.

Какое-то время они молча ждали в напряжённой тишине. Дин почувствовал, как медленно, но верно его снова стало засасывать. За спиной он слышал напряжённое дыхание Дока. Сам Дин старался не двигаться, боясь усложнить и без того нелёгкую работу своего спасителя.

Внезапно, что-то изменилось. Пески резко исчезли, а Дин с Доком оказались на мраморном полу в окружении зеркальных стен Лабиринта. От неожиданно сместившегося центра тяжести, всё ещё удерживающего и пытающегося вытащить его Дока, Дин по инерции упал и завалился спиной назад. Послышался сдавленный стон. Быстро вскочив на ноги, Дин слез со своего слегка придавленного спасителя и протянул ему руку, помогая подняться. Маленькая дракоша тут же перебралась ему на плечо. Дину было непривычно ощущать, как шустро по его куртке перебирают когтистые лапки, затем почувствовал, как на удивление тёплая и приятная на ощупь чешуйчатая мордочка рептилии потёрлась о его щёку. Стало даже немного щекотно.

— Я так соскучилась! — счастливо проговорила ящерка, обняв его ещё и передними лапками за шею. Дин невольно вздрогнул, когда от неосторожного движения острые коготочки мазнули по незащищённой коже. — Ой! Прости, пожалуйста! — тут же повинилась ящерка, убирая лапки. — Никак с этим телом не освоюсь…

— Ничего страшного… — пробормотал Дин. Судя по ощущениям, когти шею ему расцарапали до крови. Он протянул руку, чтобы заткнуть ранки, но передумал, посмотрев на грязные от недавнего песка пальцы.

— Не волнуйся, — правильно истолковал его сомнения Док. — Сепсиса от таких ран в Лабиринте не будет. А шея твоя на самом деле здорова. Это — иллюзия. — Пойдёмте уж, попробую хотя бы твою дракону… тфу… То есть дочку вывести из Лабиринта.

— А папу? — начала было Эмма.

— А ему пока рано, — ответил Доктор. — Сейчас, если не ошибаюсь, ты, Дин, на операции. Тебя магически поддерживают и хирургически лечат. Не стоит пока приходить в сознание. Я вижу, что сейчас ты под наркозом, а потом, если все пойдёт как надо, просто перейдёшь в крепкий сон на верхние слои Лабиринта. А вот тебе, Эмма, думаю, очнуться не помешает. А то, мало ли. Сэма успокоишь, хотя бы.

— Спасибо, — горячо поблагодарил его Дин. Думая, что Сэмми наверно с ума сходит от неизвестности.

— А откуда вы про Сэма знаете? — спросила Эмма.

— А ты думаешь, я этого Гаврика первый раз спасаю? — усмехнулся Док. — Я тут их с братом постоянно нахожу, хуже Диего, честное слово!

— Кого? — услышала знакомое имя Эмма.

Дин тоже насторожился, пытаясь вспомнить, что им рассказывала Азиль.

— Это тот внеплановый сынок одного из ваших что ли? — спросил он.

— Ох! — обречённо проговорил Доктор. — Не спрашивайте меня больше, пожалуйста. Это не моя тайна.

— Значит, он, — сделала правильный вывод Эмма.

— И за что мне на голову ещё и эмпат свалился… — недовольно проворчал Док. — Ладно, Эмма, пошли на выход. — Он протянул руку к ящерке.

— Нет! — дракоша быстро перебежала по спине Дина и опасливо выглянула из-за другого плеча. — Я никуда без папы не пойду!

— Эмма… — начал было Дин.

— Да, я всё равно сюда попаду! — возмутилась ящерка.

— Вовсе нет, — ответил Доктор. — Ты же его видела, так что сутки пробудешь точно в сознании, но лучше спать просто ложись периодически и ему снись, неизвестно, может он пока нетранспортабельный. Да, и все равно пока его откачивают, ты тоже будешь не в форме.

— А… так можно? — удивился дракончик.

— Конечно, ты же с ним виделась, а что не физически, так души же ваши вот они, рядом. Связь притянула, — спокойно ответил Дэн. — Ну, как? Пойдёшь на выход? А то там дядя твой наверно с ума сходит. Хоть объясни ему, что его брата уже спасают.

— Он прав, малышка, — сказал Дин, отчётливо представив каково сейчас братишке. Иди, успокой его, что ли. А то ещё глупостей понаделает.

Обречённо вздохнув, Эмма перебралась по протянутой руке Дэна на его плечо.

— Пойду, выведу её к выходу, а ты пока тут побудь.

— А можно вас проводить? — спросил Дин. Оставаться одному после пережитого очень не хотелось. — Я не буду выходить, просто рядом постою…

— Ладно, пошли, — махнул рукой на беспокойного пациента Док.

— Пап, а зачем ты вообще за Толиком увязался? — задала давно мучавший ее вопрос по пути к выходу Эмма.

— Да, понятия не имею, — ответил Дин. Теперь ему и самому недавний поступок казался на редкость глупым. — Просто рефлекс сработал, наверно. Не знаю. Думал, что он сейчас нас всех в непонятном подвале бросит и свалит, а как без него выбираться будем? Вот и хотел его удержать… А как вы выбрались? — запоздало поинтересовался он.

— Да, нормально через дверь, — недовольно ответила Эмма. Подумать только, отец так по глупому рисковал жизнью просто потому, что боялся не выбраться из подвала! Впервые с той достопамятной встречи Эмме захотелось прибить своего непутевого папашу, просто так, во избежании. Сдержав раздражение, она спокойно ответила:

— Это жаровня оказалась при детской пиццерии. Там чудик какой-то зашёл, так что дверь нам и открыл и выпустил без проблем. Сейчас мы в ближайшем мотеле остановились, «Sleep in» называется номер пятьсот шестнадцать.

— Да, я все равно ничего не вспомню, — махнул рукой Дин.

— О… — с такой точки зрения Эмма проблему ещё не рассматривала. — А как же ты с Толиком нас найдёшь, хотя, он по Азиль наверно отследит нас как-то? Нашел же в доме Норы.

— Я ему передам, на всякий случай, — успокоил обоих Доктор. — Мы уже пришли. Прощайтесь.

Они и правда успели подойти к каменной светлой лестнице, выбитой прямо в стене без перил и ведущей вверх. В конце она заканчивалась проходом через затейливо украшенную золотистого цвета арку, за ней был виден лишь белый ровный свет. Дин наклонился и бережно посадил маленькую дракошу на ближайшую ступеньку.

— Мы будем тебя ждать! Возвращайся поскорее, папочка!

— Не боись. Я же Бэтмен! До скорого! Присмотрите там с Азиль за Сэмми, — улыбнулся Дин.

Эмма кивнула и тут же шустро забралась по лестнице, ступеньки которой каким-то чудом моментально подстроились под ее размеры и габариты, став меньше и чаще. Маленький дракончик быстро исчез в искрящемся проёме арки, только хвост мелькнул.

— Я бы на твоём месте на скорое возвращение не рассчитывал, — заметил Док, когда Эмма полностью скрылась из вида.

— Что? Всё так хреново? — спросил Дин, не сводя глаз с сияющей арки, в которой только что скрылась дочка. Сам он сейчас почувствовал облегчение, что больше не нужно волноваться хотя бы о ней.

— Нет, ещё хуже. Ты сейчас только чудом не помер, но всё может измениться в любой момент.

— Да, ладно, Док, прорвёмся! И не в таких передрягах бывали! — нарочито беспечно отозвался Дин.

— То, что ты так часто рискуешь и до сих пор жив, притупило твой и без того почти атрофированный инстинкт самосохранения, кретин! — неожиданно резко ответил Доктор. — Ты хоть понимаешь, дурья твоя башка, что так постоянно везти не может?! Что свою жизнь и без того ненормальную ты целенаправленно продолжаешь делать всё хуже?! Думаешь, если тебя разок из Ада вернули, то и в другой раз вытащат?! А ты не думал о последствиях? Одно лечим, другое калечим!

Дин только удивленно взирал на «мальчика». Такого тона от своего обычно спокойного и сдержанного спасителя ему до сих пор ещё слышать не доводилось.

— Эй, спокойно, Док. Не заводись… — только растерянно и смог сказать он. Даже руки вперёд выставил, чуть отстраняясь. На какой-то миг Дину даже показалось, что тот его ударит, а, учитывая, что он маг и в Лабиринте чувствует себя как дома, в отличие от Дина — это было отнюдь небезопасно. Если он их с Сэмми вытаскивал из таких жутких передряг, то даже представить страшно, на что он окажется способен, если по-настоящему разозлится. Лично Дину проверять совершенно не хотелось.

— Ладно, — его собеседник уже сумел взять себя в руки, сказывалась профессиональная выучка, — свою голову вам с братом всё равно не приставишь. Если меня в ближайшее время не разбудят, побуду пока с тобой на всякий случай. Мало ли, как операция пойдёт, хотя, вряд ли тут ещё моя помощь понадобится. Вижу, за тебя серьёзно взялись очень сильные эльфийские маги.

— Эльфийские? — скептически уточнил Дин, вспомнив раздолбая Толика в растянутой футболке.

— Поверь, если это те, о ком я думаю, ты в надёжных руках, — усмехнулся в ответ Доктор.

И Винчестер ему поверил. До сих пор он их с братом не обманывал, мог не сказать чего-то и честно предупреждал об этом, но в помощи никогда не отказывал. За это Дин его уважал и был очень благодарен.

* * *

Инстинктивно потянувшись, Эмма медленно открыла глаза. Конечности онемели от долгого неподвижного лежания, болела и ныла шея. Чем-то это состояние напоминало ей первое совместное путешествие с братьями Винчестерами, когда она большую часть пути была под воздействием транквилизаторов и лишь изредка просыпалась. В машине спать было не слишком-то комфортно. Так что от долгого лежания в неудобном положении, Эмма, проснувшись, закономерно ощущала ломоту во всем теле.

Немного подвигавшись в кровати, насколько ее одеревеневшее тело это сейчас позволяло, Эмма попыталась размять конечности, разогнать кровь и покрутить головой. Сколько же времени прошло? Пролежней вроде нет. Только сильные жажда и голод, но не сказать, чтоб смертельно, да и обезвоживания не наблюдалось, похоже ее все-таки хоть немного, да поили. Как Сэму с Азиль это удавалось, она даже представить не могла. На прикроватной тумбочке стоял стакан с водой. Жаль только, что дотянуться до него у Эммы пока сил не было. Конечности её едва слушались. А вот прямо противоположное желание было весьма сильным. Правда, влага в определенном месте неприятно ей напомнила младенческий период. Похоже, на ней опять подгузник, к тому же недавно пригодившийся. Если она в ближайшее время не вернёт этому телу подвижность, придётся снова им воспользоваться. Не хотелось бы. Эмме было неприятно и стыдно за свою беспомощность. С другой стороны, что тут удивительного, если она уже больше суток была в отключке? Скорее уж это было просто необходимостью.

Тут вспомнилось, что ей сказала на прощание любящая прапрабабушка… Ой, ё! Это что же получается… Если вспомнить ещё и недавние откровения Сэма… Демоны и вся преисподняя! Нет, Эмме Толик, конечно, понравился, прикольный такой, зелёненький и экзотичный, наверно с ним было бы интересно попробовать, но… Нет! Наверно, это какая-то ошибка…

Почувствовав, как по спине пробежали мурашки, Эмма невольно вздрогнула. Решив ради собственного душевного спокойствия пока переключиться на что-нибудь другое, Эмма заставила себя сосредоточиться на текущих ощущениях, а размышления о будущем оставить на потом. Эмма отлично понимала, что раз уж богиня пожелала, то выполнить её завуалированный приказ наверно придётся, но может, удастся как-нибудь выкрутиться? В конце концов вряд ли маленькая девочка способна забеременеть, да и не привлечёт в таком виде эльфа. Не извращенец же этот зелёный, в самом деле. Эмма это ещё в их первую встречу поняла.

Всё это время амазонка не прекращала попытки расшевелить своё тело. Кажется, привычная подвижность начала к ней медленно возвращаться. Попробовать встать и пройти в комнату с удобствами или пока не рисковать, дабы не навернуться в пути?

Повернув голову, она только сейчас заметила дядю. Молодой человек спал в, даже на вид неудобном и жёстком, старом потёртом кресле светло-зеленого цвета, закинув голову набок и вытянув длинные ноги.

«Да, похоже, не мне одной маяться при пробуждении от онемевших конечностей». — Промелькнуло в голове амазонки. Эмма протянула руку и автоматически убрала волосы со лба. Заметив нечто странное, она внимательно пригляделась, поднесла поближе к глазам почему-то ставшую слишком длинной, конечность. Длинные пальцы и вполне себе женская, а вовсе не детская ладошка насторожили. Уже предчувствуя, что увидит, Эмма мрачно откинула одеяло. М-да, тело ее выглядело вполне себе взрослым. Ну, спасибо, дорогая родственница, удружила! Интересно, кто это ее переодел в эту пижаму с желтыми медвежатами? Она купила её «на вырост», когда гуляла в компании с Азиль по магазинам. Представить себе переодевающего ее в это Сэма как-то не получалось, хотя, может она чего не знает? Ведь оказывали они как-то с братом помощь друг другу при ранениях, учитывая их образ жизни. Наверняка и после них была какая-то реабилитация. Могла ли ее переодевать и менять подгузники и обмывать Азиль? Кто знает. Все-таки, как неудобно, когда в семье ты единственная женщина. Эмме действительно было неловко об этом думать, хотя здравый смысл и подсказывал, что ничего страшного в этом нет. Уж не хуже, чем когда отец лично ей подгузники менял. И ничего, справился же, и отношение его к ней совсем не ухудшилось, а скорее наоборот. Но вот, что по этому поводу чувствует Сэм, меняя подгузники за навязавшейся на его голову нелюдью-племянницей, даже думать не хотелось. Ладно, Азиль — она тут временно, да и как нимфа несколько иначе воспринимает все происходящее. А ещё она женщина, и Эмме было бы спокойнее, знай она, что самую неприятную работу делала именно она, а не Сэм. Как теперь он будет относиться к ней? Вдруг, сочтёт обузой? Все знакомые Эмме амазонки, именно так бы и решили, постаравшись поскорее избавиться от балласта. Винчестеры, конечно, не амазонки, но… временами девушке было трудно предугадать реакцию братьев на ту или иную ситуацию, даже несмотря на эмпатию.

Как раз, когда она размышляла о квалификации Сэма, как няньки при лежачей больной, юноша зашевелился в беспокойном сне в кресле, и Эмма снова обратила на него внимание, уловив боковым зрением, движение.

Даже во сне младший Винчестер выглядел утомлённым и осунувшимся, с тёмными кругами под глазами и уже намечающейся щетиной. Даже странно, что он не проснулся от её телодвижений в кровати. Правда, и сама Эмма чисто автоматически просыпалась и двигалась в кровати бесшумно по въевшейся с Корпуса привычке— делать все максимально тихо. Притворившись спящей, можно было продлить блаженное время отдыха на несколько драгоценных минут, оттянуть эту постоянную муштру и нагрузку на пределе сил и возможностей даже для организма амазонки и хоть на миг забыться от ужаса выбраковки, постоянно маячившей до совершеннолетия и ритуального убийства.

Посмотрев на Сэма внимательнее, она неожиданно как будто с головой в холодную воду окунулась в тревожный сон-воспоминание…

Вот, кажется она лежит в детской кроватке с решетками, наверху крутятся забавные игрушечные пчелки-маятники. Ей, они очень нравятся, хочется дотянуться и схватить их.

— Папа! Он уже ловит ручками! Эх, мелкий…

Вот она влезла с ногами на стул и, плотно сжав губы, старательно разрисовывает бумагу, не обращая внимания на окружающую обстановку, целиком и полностью поглощённая процессом. Бумага прозрачная, и когда Дин вешает ее перед лампой, по стенкам комнаты разлетаются бабочки-тени…

— Спи, Сэмми. Вот тебе бабочки. Других зимой нету! Ох… ну, ладно, завтра сделаю! Из бумаги… Спи, а?

— Завтра? Точно? — вопрошает братик, Эмма чувствует его нетерпение, ожидание чуда и чего-то очень, очень хорошего…

— Вот липучка. Клянусь…

— Чего?! — Дин смотрит, удивленно открыв рот.

— Пожалуйста… — шепчет маленький Сэмми и правда готовый расплакаться… Дин возводит взгляд к потолку, олицетворяя из себя наглядную картину: «господи, ну что я тебе сделал?!». Затем он со вздохом оглядывается на дверь, но отца опять нет дома, и берет у него пистолет.

— Ладно, идет, —

он забирается под кровать, сердито требует подушку. Абсолютно счастливый братишка с готовностью пихает туда и подушку, и одеяло, и даже свою припрятанную от обеда конфету, так на всякий случай. Только б Дин и правда поохотился на чудовище.

После сердитого ворчания конфета вылетает обратно, а ехидный голос Дина из-под кровати обещает, что так легко мелкий не отделается: завтра он все-таки съест без всяких возражений невкусные, но страшно полезные брокколи! Вот тогда и поймет, что чудовищ под кроватями не бывает…

… Папы нет, папы опять нет, а за окном громыхает так, что мокрые деревья царапаются в стекло, словно собираются разбить стенку и влезть в крохотную комнатку… Сэм помнит, что должен быть храбрым, он обещал… но папа ведь тоже обещал! И ушел…

Он спускает ноги с кровати, быстро-быстро пробегает по холодному полу и влезает на другую постель. Главное, чтоб Дин не заметил…

— Сэмми? Ты что? Эй…

— А… а у меня подушка мокрая! Дождь намочил. Дин… а?

Дин бурчит что-то неразборчивое, но отодвигается, и обрадованный Сэм поспешно лезет в ласковое тепло…

— Дин…

— М-м-м?

— Сказку не расскажешь?

— Мелкий, обалдел? Я спать хочу!

— Дииииин…

— Мммм… — бормочет Дин, — Ох, ладно. Жило-было… привидение…

— Дин!

— А-а… Ну ладно… Жила-была эта… Красная шляпка…

… Дин тоже ушёл, неужели он больше не вернётся? Как же он без него? Без старшего брата? Давние страхи маленького ребёнка причудливо переплелись с подсознательными переживаниями уже взрослого Сэма, имевшего все основания бояться за Дина…

От таких эмоций Эмме захотелось разреветься в голос и завыть от безысходной тоски и отчаяния, от разъедающего страха за брата, ужаса, что может больше никогда не увидеть его живым, улыбающимся, отпускающим дурацкие шуточки и таким надежным…

Не выдержав, она разорвала контакт — отвернулась, вынырнув из калейдоскопа детских воспоминаний и ощущений Сэма. Эмма под влиянием эмоций маленького мальчика какое-то время была просто не в состоянии думать, переосмысливая и переваривая чужие переживания. Теперь она смотрела на Сэма со смесью жалости и зависти, ведь у него был папа и самый лучший старший брат на свете! Ей бы такого в Корпусе! Как же ей не хватало такого товарища и защитника там, когда их безжалостно стравливали с нечистью и друг с другом, заставляя драться насмерть!

Неудивительно, что он так привязан к брату! Впрочем, справедливости ради, надо было отметить, что папа и к ней относится не хуже… Даже в чем-то нежнее, просто у них было не так уж и много времени как следует узнать друг друга. Ещё не успели появиться общие воспоминания. Тот поход в парк аттракционов был пока по большей части единственным и самым ярким, не считая той встречи. Эх, почему у неё не было такого счастливого детства, как у Сэма! (1) Ладно, не все потеряно. С их-то образом жизни, возможностей снова стать ребёнком у неё будет предостаточно, и тогда папа будет заботиться о ней и уделять столько же внимание, сколько когда-то своему младшему братику, вот! Это, конечно же, не то же самое. Умом-то Эмма взрослая, но как же хочется пережить и отыграть своё детство иначе, с настоящей семьёй, которой у неё никогда не было… Ничего, они обязательно наверстают всё упущенное, а тот, кто посмеет им помешать в этом, очень горько пожалеет, не будь она амазонкой! Эмма сделает всё от себя зависящее, чтобы влиться в эту семью, станет для неё незаменимой и приложит все силы, ум, хитрость, использует дарованную самой богиней эмпатию, чтобы уберечь этих странных, людей, ставших для неё такими близкими и дорогими. Она сделает всё, чтобы уберечь и защитить их от будущих и прошлых ошибок!

Кстати, об ошибках, как дела у Сэма с изгнанием Глюцифера?

И куда интересно подевалась Азиль?

Как будто в ответ на её невысказанные мысли, входная дверь дверь распахнулась. В комнату вошла прекрасная нимфа, одетая в немного расклешённые внизу синие джинсы, идеально подчёркивающие тонкую талию и сидевшие на ней, как влитые. На ногах у Азиль были тёмные кроссовки, а поверх — надета коротенькая приталеная кожаная курточка, коричневого цвета. Чёрные пышные кудри она небрежно заколола на затылке одним из недавно купленных «крабиков» со стразами. Новая прическа, как и подчёркивающая фигуру одежда, невероятно ей шли. В таком прикиде Азиль совсем не отличалась от обычной человеческой женщины, разве что очень красивой. В руках девушка держала пакет с едой на вынос. От звука открывшейся и слегка скрипнувшей двери Сэм тут же проснулся, инстинктивно повернув голову на звук.

— Тебе нужно хоть немного поесть, — сочувственно проговорила Азиль, протянув ему аппетитно пахнувший мясом и ещё чем-то, пакет с едой.

— А со мной не поделитесь? — подала голос Эмма, невольно сглотнув набежавшую слюну. От долгого лежания во рту пересохло и голос ее звучал непривычно хрипло.

От неожиданности оба едва не подпрыгнули, затем тут же подбежали к Эмме, радостно обнимая и задавая кучу вопросов о самочувствии.

— А что-нибудь о Дине известно? — наконец, решился на самый важный для него вопрос Сэм, едва первые восторги стихли, а Эмма допила тут же протянутый стакан с минералкой.

— Сейчас ему помогают, я… — тут Эмма замешкалась, вспоминая предупреждения божественной родственницы, —… почувствовала, что его лечат и спасают… и, судя по тому, что я тут с вами разговариваю, кажется, успешно.

К счастью, её небольшие заминки остались для собеседников незамеченными, списанными на задумчивость и плохое самочувствие, по крайней мере для Сэма.

— А почему на тебе сейчас благословение Мааль-Бли? — непосредственно поинтересовалась Азиль. — Это она помогла вам с Дином?

— Не знаю, — растерянно ответила Эмма, а ведь действительно точной уверенности в отношении отца у неё не было. — По крайней мере, ничего о её помощи папе, мне неизвестно… — Ух, хоть тут врать не пришлось. Как же всё-таки хорошо, что её с Сэмом не объединяет та же привязка, что и с отцом. Фиг тогда она сумела бы так легко ему соврать. Как хорошо, что обоим её собеседникам и в голову не пришло, что она могла не просто валяться в отключке.

— Ты как-то изменилась, — Азиль посмотрела на неё своими удивительными глазами, которые, похоже, видели саму суть. Эмме стало неуютно. — И почему ты выросла?

— Наверно, состарилась от стресса и предчувствия близкой смерти… не знаю, — невесело усмехнулась в ответ амазонка. Тут ей пришла в голову идея, как отвлечь от скользкой темы этих двоих, тем более, что и терпеть уже сил почти не было. — Ладно, мне надо в туалет, — быстро проговорила она.

Откинув одеяло Эмма поспешила в ванную… Выходить обратно она не торопилась, решив заодно и душ принять, и зубы почистить…

— Папу, похоже, хорошо лечат. — Продолжила она прерванный разговор, выйдя из ванной через час.

Подойдя к расставленным на небольшом столике в этом номере контейнерам с едой рядом с придвинувшемся в том же кресле перекусывающим Сэмом, она утянула у него из-под носа чизбургер.

— Эй! Ты же такое не ешь! — возмутился младший Винчестер, не успевший схватить аппетитный бургер, его рука буквально в долю секунды разминулась с шустрыми пальчиками племянницы.

— Ты тоже! Вон, салатик кушай, дядюшка! И вообще, в большой семье клювом не щёлкают! — проговорила Эмма, с аппетитом вгрызаясь в добычу. Называть дядей такого юнца, почти собственного ровесника теперь, было как-то странно. Наверно, амазонке никогда не привыкнуть, что люди так долго живут и взрослеют. Это казалось временами таким странным. — Папе не понравится, если он увидит тебя таким. Ты сколько не спал? И… а сколько вообще прошло времени? — запоздало поинтересовалась она, прожевав первый кусок.

— Чуть больше двух суток с того момента, как ты заснула, — ответила флегматично до этого попивающая что-то через соломинку из закрытого стакана Азиль. — Приходил Толик, обещал помочь найти Дина.

— Правда? — оживилась Эмма, и тут же почувствовала раздражение от случайно пойманного образа из головы Сэма. — И он видел меня в таком виде?!

— Извини, но он заявился сразу же, как ты изменилась! Я даже сообразить ничего не успел! — тут же понял причину её недовольства Сэм. — Ну, правда, я был готов ему морду набить!

— И что, набил? — с любопытством поинтересовалась девушка. Искреннее возмущение и реакция Сэма на такое беспардонное поведение зелёного были неожиданно приятны.

— Нет, Азиль удержала… правильно, в общем, — нехотя признался он, открывая контейнер с салатом.

Эмма кинула быстрый взгляд на нимфу, но та лишь скромно пожала плечами:

— Толик мог найти Дина и помочь ему. А так бы только зря время потеряли.

— Ну, судя по всему, нашёл и помог, — философски проговорила Эмма, теперь ее уже гораздо больше волновал сочный и показавшийся удивительно вкусным чизбургер, чем то, в каком виде кто ее там увидел. Потом, она съест ещё и сырого мяса…

— И ты совсем за него не волнуешься? — недоверчиво спросил Сэм. Такое спокойствие племянницы казалось подозрительным.

Внимательно на него посмотрев, Эмма решила не врать, но и всей правды не говорить:

— Я не все знаю, но я виделась с ним. Он жив и его сейчас лечат очень сильные маги.

— Как ты могла его видеть? — последовал вполне закономерный вопрос.

— В одном очень странном месте, где бродят души или сознания тех, кто на грани, но ещё не умершие… — попыталась объяснить Эмма. — Некоторые маги называют это место Лабиринтом. Вы с папой там частые гости, просто не помните его.

— А ты, значит, помнишь?

— Так я же и не человек, — ответила юная амазонка. — Во время учебы в Корпусе я туда часто попадала. Просто на этот раз хотела увидеться с папой, и мне это удалось. Понимаешь? Это значит, что мы виделись! Поэтому я и смогла прожить больше суток в его отсутствие!

— Потому что, он для тебя и не отсутствовал? — наконец-то осознал причину такого спокойствия Сэм. — Вы все это время были вместе? Верно?

— Не всё, — честно призналась девушка, — но достаточно, чтобы протянуть ещё сутки. Потом я просто потеряю сознание или засну и окажусь там же.

— И как он? — жадно заинтересовался Сэм. — Что с ним вообще случилось?

— Насколько я поняла, Толик его потерял где-то по пути. В итоге, папу закинуло в какой-то мир с комарами-мутантами, размером с кошку, и они на него напали.

— И он вот так позволил завалить себя каким-то комарам? — не поверил Сэм. Звучало и впрямь бредово.

— Ну, если судить по его воспоминаниям, это были те ещё монстры. Большую часть он успел уложить, а вот один атаковал со спины и воткнул ему жало в правый бок. Похоже, легкое точно пробито и ещё непонятно, какие там повреждения внутренних органов. Может, инфекцию какую занёс? Там, походу, та ещё антисанитария.

* * *

Где-то на Эпсилоне…

Ох, ты, как же хреново…

Похоже, Дином недавно какая-то зарвавшаяся нечисть поиграла в футбол… Тело болело так, что хотелось просто ненадолго от него избавиться, особенно в правом боку…

Ч-чёрт…

Где он?

Думалось плохо, сознание постоянно пыталось куда-то уплыть, мутило… Проклятье! Где он? Раз так хреново, значит после охоты? А почему тогда ощущение, что надо куда-то бежать? Ведь после охоты обычно отдыхаешь? На сиденье любимой малышки Импалы… Нет, он точно не в машине…

Он попытался открыть глаза, перед ними были какие-то мутные хрени, а его неопознанное жёсткое ложе завертелось под спиной, подобно взбесившемуся бычку на родео… А, это голова кружится… Слух тоже не прояснял ситуацию — в ушах надрывался, похоже, Ниагарский водопад, судя по шуму и гулу.

Может, похмелье? Сколько же он тогда выпил?

И тут Дин почувствовал прикосновение. Кто-то принялся трогать его живот, осмотр или что-то ещё? Дин напрягся, голова разболелась с новой силой, но охотник не обратил на это внимание.

"Так, Дин… Руки чужие — плохо, даже отца. Если папа расстегивает на нём одежду, значит будет больно… Очень больно…"

Он попробовал было пошевелиться, но во всём теле и голове это отозвалось такой резкой болью, что он решил полежать тихо. Шевелиться он будет, когда станет совсем уж плохо…

Что на этот раз? Ядовитые шипы? Демоны? Вендиго? Память отказывалась работать напрочь… Может, ему поэтому так паршиво? Кто-то добрался до охотника, решив, что он дичь?

"Эх, папа, ты бы полегче… Я, конечно, снова промолчу, но знал бы ты, сколько ран я от тебя скрывал… Это твоё: «сцепил-зубы-и-молчи-солдат». Ей богу, который сейчас где-то пьёт текилу, легче самому зашить!"

Ещё давно, в школе… Вроде, где-то в Бостоне… учитель проводил тест на домашнее насилие… Надо было подобрать ассоциации к выражениям, типа: «закрытая комната», «папины руки», «возвращение домой». Тогда, помнится, отца вызвали в школу… Почему-то такие варианты, как «перевязка», «оружие» и «тренировочные бои» показались учителю далёкими от нормальных. Это он ещё про нечисть не написал…

Стоп! Это… ещё что такое?

Прикосновения были совсем не отцовскими! Чья-то сильная и слишком большая для женщины ладонь почти ласкающими движениями проходится по животу… А джинсы, похоже, уже сняли. Сердце гулко стукнуло, прогоняя мутную круговерть, по крови пронёсся адреналин.

Это что? Снова… тюрьма?!

Так, спокойно…

… Они с отцом приехали в тот городок, пастор Джим поделился с ними опасениями одного священника, удивлённого тем, что из тюрьмы Санта-Эрт стали пропадать заключённые.

Начальство отговаривалось дефектами охранных систем, продажными охранниками, но пропадали-то те, кому до освобождения оставалось неделя, несколько дней. Какой смысл им был бежать? Они не возвращались домой, не виделись с родными, даже писем не слали, просто исчезали. И больше их никто не видел, даже их трупов. Причина была явно не в побегах…

План был простой — один Винчестер отправляется в тюрьму, второй работает на воле. К сожалению, ни охранники, ни библиотекари, ни кто-то ещё из обслуги туда не требовался. Так что одному из охотников надо было стать заключённым. А второй, соответственно, «адвокатом», должен был передать ему на свидании оружие от нечисти, а потом помочь скрыться.

Он не должен был так надолго задержаться…

Для Дина, которому выпала роль заключённого, внезапное исчезновение отца стало очень неприятным сюрпризом. «Адвокат» не явился на свидание, не звонил даже по телефону. Это уже потом Дин узнал, что отец и ещё четыре посетителя кафешки попали в больницу с переломами, когда на открытую веранду влетел грузовик с пьяным в хлам водителем… Это потом будет виноватый взгляд отца, когда он приковылял из больнице на костыле…

А до тех пор, он вынужден был жить по местным законам, отбиваясь от настойчивых домогательств на «хорошенького» и регулярно попадать в карцер за агрессивное поведение. Начальству было плевать, что происходит по ночам, лишь бы тихо. А вот за сломанные руки-ноги, челюсти оно несло ответственность! Спать Дину тогда приходилось нечасто, только во время дежурств нормальных охранников, а не жадных до денег и зрелищ сволочей…

А ещё он тогда взял шефство над двумя бедолагами, слишком слабыми, чтобы защитить себя… Один из них, щуплый парнишка с карими глазами, как у Сэма, пришлось его выкупать за сигареты. Ещё никогда Дин так отчаянно не стремился выиграть в покер…

Так… Джинсы стащили, но бельё на месте… Не то…

Он попытался посмотреть сквозь ресницы, но перед глазами было нечто мутное, не разглядеть.

Гул в ушах сменился на что-то, отдаленно напоминающее голоса… Кто же всё-таки его трогает?

Понять Дин ничего не мог по двум причинам: во-первых, из-за не до конца прошедшего гула в ушах, а во-вторых, разговор вёлся явно на незнакомом языке… точнее, вообще не на одном из человеческих. Если бы Дин понимал по-эльфийски, то узнал бы много нового, например, что Толик редкостный дебил и инфантильный безответственный придурок (а то он не знал) и думает он явно не головой, а тем местом, которым сидят, но разницы в случае Толика особой нет, ибо и там и там темно, как в чертогах вечной ночи. Что за такое разгильдяйство Толика надо бы привязать к тотемному дереву и выпороть как следует, а потом оторвать голову и уволить, предварительно отправив на жертвоприношение драконам и одновременно отдав на потеху извращенцам троллям. Вялые отбрыкивания самого Толика о том, что он давно уже вырос из порки, и вообще подобные нездоровые пристрастия для эльфа, возглавляющего Тёмную Канцелярию и занимающегося дипломатией на межмировом уровне, несколько предосудительны, были напрочь проигнорированы. Вместо этого красивый мелодичный голос, разразился отборнейшим матом, с многоэтажными конструкциями и образными сравнениями, сделавшими честь и портовому грузчику родного мира Дина. Правда, для непосвящённого уха незнакомая речь эльфа звучала красивейшей музыкой.

Кое-как разлепив глаза и сфокусировавшись, Дин заметил, что лежит, похоже, на больничной койке, его тело было обвито проводами, на манер капельницы и аппарата искусственного питания. Чуть поодаль от него стояли двое: первого зелёного Дин сразу же узнал, а вот второй (или всё-таки вторая) был загадкой.Дин пока затруднялся определить пол этого существа. Зрение до сих пор сбоило, но длинные волосы и фиолетовая помада на губах наряду с явно мужской, хоть и изящной фигурой, несколько сбивали с толку восприятие. Голос был тоже мужской, но очень мелодичный с бархатистыми интонациями, которые лишь подчёркивали экспрессивные речевые обороты. Что именно говорилось, Винчестер понять не мог, но судя по слегка виноватой зеленоватой мордашки Толика, догадался, что его отчитывают, причём, похоже начальство.

Тут он заметил позади себя какое-то колебание и резко обернулся… ну, насколько резко мог в своём нынешнем состоянии, получилось чуть быстрее сонной черепахи. Оказывается, за его спиной стоял ещё один… Да, похоже, эльф, ибо люди не могут быть такими красивыми и, по мнению Дина, несколько женоподобными. Стоявший позади него эльф был высок, или это так показалось Дину, потому что смотрел Винчестер на него снизу вверх, да ещё неудобно запрокинув назад голову. Что-то сказав, видимо, что клиент очнулся, этот эльф отвлёк двоих разговаривавших. Похоже, это он до этого трогал Дина или осматривал? Одет этот представитель дивного народа был в какую-то белую хламиду, похоже, тут она заменяла форму медперсонала. В отличие от зелёного и толстого Толика, два других эльфа были по-настоящему прекрасны, как античные статуи с характерными ушами, почти совершенными чертами лица и идеальным телосложением, изящным, но, судя по движениям и грации, явно гибким и сильным, это Дин опытным взглядом тоже инстинктивно отметил. Даже препохабнейшая фиолетовая помада, не портила облика одного из них. Правда, Дин тут же инстинктивно ощутил и отвращение, как и любой традиционно ориентированный мужчина, он терпеть не мог всяческие намёки на гомосексуальность, тем более, после тюремного опыта.

Вставив в ухо уже знакомый Дину переводчик эльф с фиолетовыми губами подошёл к его койке.

— Очнулся? — с любопытством посмотрел он на Дина, с видом учёного-энтомолога, обнаружившего новый вид насекомого. — Ну, поговорим?

— Только если уберёшь эту сиреневую похабень с лица, — «любезно» согласился Дин.

Стоявший за спиной эльфа Толик лукаво улыбнулся и подмигнул Дину, одобрительно подняв большой палец. Дин только мысленно подивился такой реакции. На лице же накрашенного эльфа появилась такая довольная улыбка, словно Дин преподнёс ему самый лучший рождественский подарок.

— Ну, если ты так просишь, — усмехнулся в ответ длинноволосый, доставая платок и одним изящным движением руки вытирая губы.

— Э-э, не понял… — растерянно пробормотал Дин. Такой реакции на своё откровенное хамство он явно не ожидал.

* * *

(1) Да, я понимаю, что детство у Сэма счастливым назвать трудно, но для Эммы оно видится именно так, ведь у неё было гораздо хуже. Всё, как известно, познаётся в сравнении.

Раэл пристально смотрел на лежащего перед ним изможденного человека, чуть живого и едва отошедшего от сложной операции, но уже пытающегося огрызаться. В его-то состоянии! Сам факт вызывал удивление, если бы он не был прекрасно ознакомлен с психологическим портретом данного индивида и не представлял, чего от него можно ожидать, а чего ни в коем случае допускать в его отношении нельзя: никакого давления и принуждения — слишком многие на этом уже погорели, недооценив «простого» смертного. Манипуляция и интрига? Может и прокатят поначалу, но рано или поздно всё тайное становится явным, и тогда доверие этого человека будет навсегда утрачено. Глава Темной канцелярии никогда не страдал излишними иллюзиями относительно собственной неуязвимости и исключительности, которыми грешило большинство власть предержащих среди человеческого вида, к тому же, ссориться с такой могущественной сущностью, попросившей его о помощи (через шархийских посредников), тоже было не с руки. Так что, единственно верная линия поведения с этим человеком будет максимальная честность и открытость с правом выбора, иначе просто ничего не выйдет. Согласно отчетам его пси-специалистов, а также историческим выкладкам архивариусов и аналитиков, именно под давлением эти самые братья и творили немыслимое, выбираясь из, казалось бы, безвыходных ситуаций, не без потерь, конечно, как для себя, так и окружающих, но тут уж как получалось. И уж точно не ему, главе Темной канцелярии, по уши погрязшему в интригах и просто в силу своей должности совершившим много неблаговидных поступков, допустившим в своё время достаточно роковых ошибок и просто сделавшим в той или иной ситуации тяжелый выбор по принципу наименьшего зла, их осуждать.Одиозные братья просто выживали, выбираясь из таких задниц, что он просто диву давался. Эти ребята не могли не поражать, и то, что они даже не осознавали своих возможностей, совершенно ничего не меняло, скорее уж, наоборот. Большинство самых больших их ошибок было сделано именно от недостатка информации и под влиянием эмоций. Разумеется, были у него припрятаны и кое-какие плюшки лично для этого Винчестера. Как дипломат со стажем, привычный к трудным переговорам, эльф конечно же изучил все уязвимые места и возможные слабости обрабатываемого объекта. По идее, должен повестись. А для этого опытному интригану, частенько скрывающего свою сущность под кукольной внешностью и холодными манерами, придётся на этот раз выступить в непривычной для себя роли… нет не рубахи-парня, не настолько он хороший актёр, да и достоверно изобразить не сможет, но постараться вести себя принципиально иначе. Что ж, приступим. Представив себе, как бы разговаривал с давним знакомым, предостерегая того от совершения будущих ошибок, Раэл решил начать.

— Для начала, давай договоримся, я тебе представляюсь, рассказываю все, что посчитаю нужным рассказать. Ты меня слушаешь, а в процессе я отвечу на все или почти все твои вопросы… и, предупреждая твоё недовольство, — добавил эльф, заметив, как нахмурился от его последних слов Винчестер, — честно тебе объясняю, почему не смогу ответить. В основном, это будет по причине моей собственной неосведомленности, либо обнародованная информация будет нести угрозу твоему благополучию или вред моему миру или народу. Во всем остальном, думаю, скрывать от тебя что-либо будет просто нецелесообразным. Ты имеешь право видеть картину целиком и сделать выбор, полностью понимая и осознавая все последствия любого из принятого тобой решений. Как тебе такой вариант беседы? Согласен?

— Пока, да, — осторожно ответил Дин, инстинктивно чувствуя, что разговор предстоит серьёзный. — Валяй! — нарочито развязно проговорил он, пытаясь скрыть нервозность. Этот смазливый тип, от которого за километр веяло голубизной, доверия не вызывал, но пока ничего плохого лично Дину не сделал и даже не угрожал, так что стоило его как минимум выслушать. Потом, когда Дин станет чуть посильнее раненой улитки, может, он и попробует качать права… и потребует вернуть его… из… а собственно, где это он и что случилось? Его же Эмма с Сэмми ждут! Как там они? Сколько он тут в отключке?! Не выдержав он тут же озвучил свои опасения.

— Что ты помнишь последним? — спросил его вмешавшийся второй смазливый эльф в белом. Судя по профессиональному интересу, Дин был прав, приняв его за целителя.

— Я попал в пустыню… — начал вспоминать Дин, — Была машина… и какие-то летающие чувырла. Я отстреливался, потом патроны кончились, ножом защищался… потом боль в спине в правом боку и темнота…

— Да, мне об этом доложили. Поздравляю, Дин. На тебя напали местные комары. Один из них достал тебя сзади, пробив легкое, повредив почку и успев выпить много крови, прежде чем его обезвредили. Тебе оказали помощь те ребята в машине, рану обезвредили от ядов и инфекций, а потом тебя нашёл Толик и доставил сюда, в мир эльфов. Состояние твоё было близко к критическому. К счастью, тебя доставили вовремя…

— И давно я тут? — заволновался и перебил его Дин. Только сейчас он заметил, что дышать ему тяжело, а голос звучал непривычно хрипло. — Мне надо вернуться! Моя дочь, она…

— Мы знаем, кто она, — снова заговорил эльф, стёрший помаду, похоже, он был тут за главного, как решил Дин, — не волнуйся. Она с тобой виделась во сне, просто ты этого не помнишь, но сейчас девочка жива и здорова, ее жизни ничего не грозит, она уже наверно успокаивает Сэма. А ты пока, увы, не транспортабелен. Придётся тебе как минимум месяц тут полечиться. В крайнем случае, Толик будет ее к тебе телепортировать раз в сутки, если во сне тебя встречи не устроят (тем более, что ты о них не помнишь), вполне понятно твоё недоверие. Тебя такой вариант устроит?

Это Дина совершенно не устраивало, особенно с учётом того, что увидел в будущем Сэм, но не объяснять же это непонятным эльфам. Он только молча кивнул, сжав зубы, физически он был ещё слишком слаб, чтобы спорить. Придётся пока согласиться на такие условия, но как же не хотелось общения этого зелёного толстяка с дочкой.

На такую реакцию прирожденный эмпат и маг только усмехнулся, разумеется мысленно. Внешне он отлично держал лицо, да и понять родительские страхи и опасения отца было можно. Разумеется, раскрывать свою осведомленность эльф не стал, слишком рано. Это вызовет лишь недоверие и страх:

— Итак, можешь называть меня по имени Раэл, потому что моя фамилия и полное имя будут для тебя лишь бессмысленным и труднозапоминающимся набором звуков. У нас не принято обращаться к друг другу во множественном числе, так что обращайся на «ты» и по имени. В вашем языке это означает неформальное общение, насколько я знаю? Так что не заморачивайся ни с каким мистером. Тебе такое обращение подходит?

— Да, —тут же ответил Дин. — Тогда и ты зови меня по имени, — ему излишний официоз тоже был ни к чему.

— Благодарю, Дин. На чем я остановился? Ах, да. По роду своей деятельности, я Глава Темной канцелярии, что-то вроде вашей Службы безопасности и разведки межмирового масштаба… И ради всех богов, не смотри на меня так! О твоих сложных отношениях с законом я наслышан, и они мне совершенно неинтересны. Но… за тебя и брата просила… очень могущественная сущность. Она, кстати, спасла твою дочь от смерти и мести Гармонии во время вашей встречи во сне, и она же не раз спала и вас с братом. К сожалению, в вашем мире ее возможности очень сильно ограничены. Пришлось вмешаться в прошлое, чтобы хотя бы дать вам шанс исправить грозящие катастрофы. И нет… против грядущего Апокалипсиса даже она ничего поделать не смогла. Да, вы и без неё справились… пусть и ценой рассудка Сэма и смерти близких людей. Увы, тут даже такие, как она не всесильны, но… впрочем, об этом потом…

— О чем? Тут же моментально насторожился Дин. — Нет уж! Раз начал, так говори! Или не можешь?

— Отчего же? Могу. Тебе Азиль не рассказывала о феномене переселенцев?

— Вроде что-то упоминала… — Дин попытался припомнить, что именно. — Она говорила, что иногда после смерти они появляются в ее мире, и там их с радостью расспрашивает местный король о технических новинках… и потом они неплохо устраиваются в жизни. Подожди, так ты хочешь сказать, что… — договорить Дин так и не смог, уж слишком невероятной была пришедшая ему в голову мысль, — они что? Живы?!

— Если ты о миссис Харвел с дочерью, то да. С девочкой, правда, пришлось повозиться местным магам и хирургам, но они справились. Сейчас она замужем и растит шестилетнего сына, назвала его, кстати, в честь тебя. С матерью тоже все хорошо. Она живет вместе с семьей дочери и помогает нянчить внука, пока они с мужем на подвиги мотаются. Можешь, с ними повидаться или записку передать. Это, кстати, тоже заслуга вашей покровительницы. Она, увы, смогла вмешаться в их судьбу лишь опосредованно, да и то лишь после их смерти, едва перехватить успела. Мы сейчас вообще стараемся по возможности эвакуировать из вашего мира максимально возможное количество достойных людей, а их у вас немало. Будет жаль терять таких личностей.

— Очешуеть… — в шоке пробормотал Дин. — Это… ты не врешь? Я могу их увидеть?! Джо жива?! Что же это за сущность, способная творить такие…

— Чудеса? — любезно подсказал ему эльф. — А сам-то как думаешь? Какой уровень… — он многозначительно поднял взгляд к небу.

— Божественный… — ошеломлённо пробормотал Дин.

— И не вашего мира, — покачал головой эльф, — но тут я тебе большего сказать, увы, не могу, — развёл руками он, изображая раскаяние. — Информация, как ты понимаешь секретная, я и так тебе слишком много рассказал. Она будет недовольна, если узнает, так что при встрече ты уж меня не выдавай. Хорошо?

— За это не волнуйся, — искренне заверил его Дин. — Клянусь Деткой. А зачем ей это нужно?

— Прости, но пока я не могу ответить на этот вопрос, я обещал. К тому же, она хотела лично представиться и все сама объяснить. Но, давай вернёмся к нашей основной теме. Ваша покровительница сумела вмешаться через Эмму, слив ей информацию про нимф. Думаешь, с чего бы это одной из наставниц вдруг захотелось отклониться от программы натаскивания будущих амазонок и рассказать про них? Это же бесполезная информация, совершенно ненужная для будущего воина. Да, и сама Эмма… Ты же понимаешь, что ее эмпатия и такая внезапная привязанность к тебе отнюдь не случайны? — тут эльф сделал паузу, заметив, что у Дина явно появились новые вопросы и возражения.

— Я уже давно понял, что случайности неслучайны, но к чему все это только сейчас? Почему не раньше, когда маму убили? — с горечью проговорил Дин, ещё не отошедший после операции, он почувствовал слабость и головокружение, стало трудно говорить, но прерывать такой интересный разговор он даже не думал. Не так уж часто с ним вот так откровенно делились информацией. Правда, возникли и сомнения.

— Не знаю, вот и спросишь у неё при встрече. Насколько я могу судить, в чужих мирах у богов есть достаточно жёсткие ограничения. И если ты думаешь, что я хочу очернить Эмму в твоих глазах, то глубоко ошибаешься. Сейчас она нуждается в любящей семье ничуть не меньше, а, может, и больше, чем вы с братом. Только вот шансов узнать и полюбить друг друга в том не измененном будущем не было ни у неё, ни у вас. Ей ведь тоже дали выбор, и она его сделала.

— О, да! Отличный выбор: Остаться с нами или умереть! — прохрипел Дин.

— У каждого решения есть определенные риски и последствия, — спокойно ответил эльф. — У тебя тоже был выбор: ты мог убить или бросить ее.

— Да, за кого ты меня принимаешь?! — возмутился Дин и тут же закашлялся.

Дышать стало тяжело и больно. Подскочивший к нему целитель что-то сделал, и кашель прекратился, дыхание пошло легче.

— Тебе лучше больше пока не разговаривать, — проговорил эльф в белом.

— Я принимаю тебя за порядочного человека, слишком хорошо осознающего собственную ответственность, — меж тем продолжил первый эльф, подождав, когда целитель закончит все манипуляции и облегчит состояние пациента. — Успокойся, никто тебя не осуждает. Открою тебе небольшой секрет, — хитро улыбнулся он, — кое-кто из моих подчиненных из архива искренне тобой восхищаются. Ты для них что-то вроде легендарного героя!

— Всегда говорил, что я Бэтмэн! — скептически усмехнулся Дин, но лесть была ему определённо приятна, слегка сгладив возникший было негатив. Новость о том, что Джо и Элен живы… просто вышибала, побуждала бурю давно забытых эмоций. Если всё правда… Нет. Дин пока был не в состоянии до конца осмыслить это…

— Не знаю, кто такой этот Бэтмэн, то ты определенно крут, — решил снова польстить, а заодно и отвлечь его немного эльф. — А уж над судьбой твоего брата и его психикой особо впечатлительные эльфийки из архива и псионики и вовсе рыдают горючими слезами.

О том, что среди впечатлительных поклонников оказались не только эльфийки, но и эльфы, Раэл решил тактично умолчать.

— О, даже так? — изумился Дин. — И что же ждёт нас в будущем, отчего они так рыдают? — спросил он шутливо, не особо рассчитывая на честный ответ. Голова опять заболела.

— Да, ничего хорошего, — снова удивил его Раэл. — Если кратко: сначала вы будете бороться с левиафанами, потом, победив их главу, Ричарда Романа, если не ошибаюсь? Верно? — дождавшись кивка Дина, он продолжил. — Только вот ценой победы будет твоё возвращение… нет, не в Ад… — без труда понял его догадки Раэл. — Чистилище — место, куда попадают все убитые монстры, в том числе и вашими с братом стараниями… Догадываешься, какой тёплый они приём тебе организуют? А ты будешь там один… Как думаешь, что станет с Эммой в таком случае? — тут он внимательно посмотрел на уже побледневшего Дина, ни то от от потрясений, ни то от последствий недавнего ранения. — Ладно. Вижу, ты пока не в состоянии продолжить беседу. Я навещу тебя позже. Отдыхай пока.

— Нет, подожди! — попытался было возразить Дин, но, похоже, эльф, который врач, уже успел что-то сделать, и он провалился в глубокий целительный сон.

* * *

Эмма покончила с чизбургером и потянулась за ближайшей нераспечатанной пластмассовой бутылочкой с минералкой. Настроение и самочувствие были просто замечательными, ещё бы мясом каких-нибудь монстров разжиться, и всё станет ещё лучше. Пока же, в ожидании отца, ей пришла в голову ещё одна мысль, которую она тут же и озвучила.

— Знаешь, Сэм, я тут подумала, что пока папы нет, не отправится ли мне в ночной загул?

— Что? — от удивления Сэм даже пластмассовую вилку с салатом до рта не донёс. Посмотрев на племянницу и убедившись, что та не шутит, он отложил вилку обратно и вопросительно поднял бровь. — Откуда такие идеи? И зачем оно тебе, Эмма?

— Затем, что когда папа вернётся, хрен он меня на всю ночь гулять по мужикам отпустит, хотя сам и шляется только так… Я тоже хочу. Благо, тело пока позволяет, и потребности имеет соответствующие. Мне пора, понимаешь? Амазонки гораздо быстрее развиваются, чем люди, и в этом смысле тоже. Может, мы завтра все умрём? Знаешь, когда постоянно пребываешь на грани жизни и смерти, как-то переосмысливаешь некоторые вещи. Кому как ни тебе это знать? Вы ведь с папой так одним днём и живёте или я неправа? Вот, я и хочу пожить на полную катушку и как следует гульнуть, пока мы все живы. К тому же, пока папы нет на месте, он мне этого запретить не может.

— А я, значит, не запрещу? — прищурился Сэм.

— Да, запрещай сколько влезет, твой запрет для меня лишь слова.

— Ах вот оно что, привязка? — понял Сэм. — Если Дин тебе запретит, то ослушаться его ты не сможешь, в отличие от меня?

— Ага, — довольно улыбнулась племянница. — «Кот из дома, мышки в пляс!» Нет, если хочешь, можешь с Азиль составить мне компанию, заодно, и нимфа найдёт себе кого. Тебе ведь нужен мужчина, верно? — обратилась она к Азиль, которая во время их веселой трапезы за неимением других сидений в номере, перебралась на колени Сэма и, похоже, слезать с насиженного места не собиралась, да и Сэм, не сказать, чтоб возражал.

— Что? — удивлённо поднял брови младший Винчестер. — Какого мужчину? Азиль… я думал.

— Прости, Сэм, — виновато улыбнулась нимфа, — но мне и правда надо. Так уж устроены нимфы. Нам постоянно нужны новые мужчины, пока мы не созреем. А ты уже почти вылечился. Я буду спать с тобой сколько нужно, но мне необходимы и другие мужчины.

— О… я… даже не знаю, что и сказать, — пробормотал Сэм, он постарался не подать виду, насколько сильно его расстроили слова Азиль. Почему-то он почувствовал боль и обиду. Неужели он незаметно для себя умудрился так сильно привязаться к ней? Ведь знал же, что это временно: и Дин, и Эмма его предупреждали о природе нимф. Да, и сама Азиль не скрывала, что у неё уже есть любимый мужчина. Как он мог об этом забыть? Как-то незаметно для себя он постепенно поверил, что…

— Ты это серьёзно? — удивлённо воскликнула Эмма. — Влюбился в Азиль?

Мысленно Сэм только взвыл: «ох, уж эти эмпаты!» Теперь на него с жалостью смотрели две пары глаз: карие и зелёные.

— Прости, Сэм, но я тебя не люблю, — расстроенно сказала Азиль, слезая с его коленей и заглядывая в глаза, — а любить нимфу непросто. Элмару пришлось смириться с тем, что я постоянно меняю мужчин. Ты бы так смог?

— Не знаю… — не выдержав, он отвёл взгляд. — Мне нужно пройтись. Встав и накинув куртку, Сэм быстро вышел из номера. Ему необходимо было обдумать произошедшее, то, что он и сам до этого момента не осознавал. Неужели, он и впрямь влюбился? До сих пор ему казалось, что у них с Азиль просто секс, классный, волшебный… самый лучший, какой у него до сих пор был, если уж быть до конца честным. Почему же он так остро отреагировал на то, что нимфа захочет переспать с другим мужчиной? К брату он, помнится, не ревновал. Правда, после той достопамятной ночи, они больше с Дином и не спали. Может, поэтому. И вот сейчас…

Когда за Сэмом закрылась дверь, Эмма обеспокоенно посмотрела на нимфу:

— Что делать будем?

— Не знаю, — беспомощно развела руками Азиль, — обычно в меня не влюблялись, ну, кроме Элмара. Я ещё тогда предложила ему пожить раздельно и вернуться, когда созрею, и мужчины мне станут не нужны, но он не захотел со мной расставаться. А Сэм, он… хороший и до сих пор нуждается во мне, но…

— Да, понятно, — вздохнула Эмма. — Надеюсь, у него это не серьёзно. В следующем сне папе скажу, он его лучше знает, может, посоветует чего…

— Ну, не знаю, — засомневалась Азиль. — Мужчины не любят, когда об их личных чувствах говорят без их ведома.

— Всё равно я не смогу от него скрыть. Папа же первым делом спросит, как дела у его драгоценного Сэмми. И что? Врать я ему не смогу, выложу всё, как миленькая! — вздохнула Эмма. — Представляю, что будет. Он же полумёртвый сюда прибежит! И не только из-за любимого братика, он ведь и мне тут же запретит даже в сторону мужчин смотреть, с него станется! Сама же видела, как он на Толика волком смотрит. Так что, предлагаю уйти в загул прямо сейчас, а то потом вряд ли сумею. Ты как? Со мной или Сэма утешать будешь?

— С тобой, — подумав, ответила Азиль.

— Отлично, давай-ка пока поищем, чего в этом захолустье есть подходящее для желающих уйти в отрыв красивых девушек…

* * *

Когда уже под вечер Сэм вернулся, то ни Азиль, ни Эммы в номере не обнаружил. Вместо них он увидел на тщательно убранном от остатков трапезы столике записку, где было написано, что девушки будут отсутствовать всю ночь, и пусть он за них не беспокоится. Если же Сэму интересно, то они пошли на тематическую вечеринку в стиле вампиров в один из молодёжных местных клубов под названием «Тюльпан». Тут молодой человек заметил открытый бук… Всё ясно, пока его не было, Эмма опять залезла в него и нашла подходящее для намечающегося загула место.

Пойти? С одной стороны, ему ужасно хотелось, с другой… Где гарантия, что он сумеет сдержаться и не полезет бить морду понравившемуся Азиль мужчине? Готов ли он смотреть на то, как она уйдёт с другим, и вести себя при этом спокойно? Сэм не был в этом уверен. За Эмму он не волновался, уж кто-кто, а племянница способна отшить неугодного кавалера. Азиль же… Впрочем, вряд ли Эмма оставит нимфу совсем уж без присмотра, тем более, будучи эмпатом, она разом просечёт и обезвредит уж слишком озабоченных придурков, не понимающих слова «нет». А потому, Сэм принял волевое решение в клуб не идти.

Но что делать ему этой ночью? В номере стало как-то пусто и одиноко. Просидеть всю ночь в интернете? Почему-то не тянуло. Сейчас, будучи в девятнадцатилетнем теле и психикой больше подходящей для юноши, нежели взрослого уравновешенного мужчины, Сэму захотелось активных действий и в коем-то веке последовать примеру старшего брата. Может, стоит попробовать выбить клин клином. А что? Он молод, красив. Почему бы и нет? Конечно, Азиль ему другая девушка не заменит, но на одну-то ночь вполне сойдёт. Вон, даже Эмма на гулянку сбежала, хотя ещё недавно без сознания лежала чуть ли не при смерти, и на тебе… Похоже, от Дина она не только внешность унаследовала. При этой мысли Сэм невольно усмехнулся, представив себе злого, как тысяча демонов, брата, гоняющего молодых людей от гулящей дочери.

Предупреждение: в этой главе без подробностей будут упоминаться нездоровые отношения и супружеская измена. Сама я к подобному в реале отношусь резко негативно, но по сюжету, увы.

* * *

Выйдя из номера и оказавшись на центральной улице небольшого городка, Сэм заметил подходящий бар, зашёл внутрь. Усевшись за стойку, он подозвал бармена и заказал пива.

— А двадцать один год тебе уже исполнился, парень? — насмешливо спросил его молодой человек, лет на десять младше самого Сэма в недавнем прошлом.

— Что? — растерянный Винчестер в первые несколько секунд даже не знал, что и ответить. Давно ему таких вопросов не задавали. — Да, мне уже три… — тут он вовремя осёкся, вспомнив, как сейчас выглядит, — … двадцать два. — Эта небольшая заминка не осталась без внимания, и бармен истолковал её по-своему. — А подтверждающие документы у тебя есть? Может, водительские права?

— Дома забыл, — начал уже раздражаться Сэм.

— Вот принесёшь, тогда и налью, — отрезал бармен и отошёл принимать заказ у следующего клиента.

Мысленно Сэм начал закипать, поминая «добрым словом» Азиль, Эмму и чертового водяного. В коем-то веке решил в бар выбраться, и на тебе! Может, стоит поискать другое ночное заведение с менее принципиальными служащими? Он уже собирался уходить, когда рядом с его местом за стойкой приземлились две симпатичные молодые женщины. Одна из них, что села ближе к Сэму, была красивой стройной блондинкой лет двадцати пяти с длинными волосами и кукольным личиком, сейчас крайне раздражённым и злым, а вторая, чуть постарше на вид, была шатенкой среднего роста в очках и короткой стрижкой. На пальцах у обеих Сэм заметил обручальные кольца. Молодые женщины не были похожи на искательниц приключений: одеты обе были вполне себе скромно, в джинсы и хорошо сидящие по фигуре блузки и куртки по погоде, ничего особенного. Вообще, у Сэма создалось впечатление, что подружки просто выбрались в бар пообщаться. Тем более что и время было ещё детское.

— Нет, ну ты представляешь, какой козёл! — светловолосая раздражённая девушка уже больше не могла сдерживаться от переполнявших её эмоций. — Он приревновал меня к Робину! Робину?! Можешь себе представить?

— Это… который ваш семидесятилетний сосед? Высохший и лысый такой, как мумия? — искренне изумилась подруга. — Ты ещё говорила, что он недавно ногу повредил.

— Вот именно! Хромой семидесятилетний высохший старик с артритом, в дом к которому я чисто по-соседски зашла угостить домашним печеньем и заодно узнать, не нужно ли чего. Я тебе говорила, сын у него в другом штате работает. Да, он мне сам телефоны всех служб дал, от скорой до пожарной, и слёзно умолял присмотреть за ним. Мало ли, что? Я ему даже врача тогда вызывала, когда он с ногой на крыльце навернулся. Хорошо я тогда в магазин шла и увидела! Он и у себя дома часто падает, даже с палочкой! Я потому и захожу проверить, вдруг он опять где завалится, а встать как обычно не может. Я потому его несколько раз в сутки и навещаю ненадолго, ещё иногда из домашней выпечки чего приношу. Ну, по мелочи, так-то ему из соцслужб помогают.

— И твой Хуанито, что, всерьёз решил, что у тебя роман с этим? — недоверчиво воскликнула подружка. — Он вообще у тебя нормальный?

— Знаешь, теперь я уже в этом не уверена. Эта его патологическая ревность… и знаешь, что самое обидное? Я ведь ему ни разу ни с кем даже не подумала изменить! — блондинка обиженно всхлипнула. — Ты же меня со школы знаешь, Люси. Вот скажи, неужели я выгляжу или веду себя так, чтобы можно было обо мне подобное думать? У меня что, на лбу написано, что я похотливая неразборчивая шлюха? Разве я заслужила такое отношение?

Подруга только сочувственно покачала головой.

— Нет, я тебя вообще последний год не узнаю. Где та веселая жизнерадостная милая девушка? С тех пор, как ты в Вегасе познакомилась и вышла замуж за этого… — тут она замолчала, видимо не желая выражаться, — Хуана, ты превратилась в слезливую неврастеничку. Почему ты вообще всё это терпишь?

— Потому что люблю… — тихо проговорила девушка. — Это тебе повезло с мужем, а я…

— Везение тут совершенно не при чём! — перебила её подруга. — Ему лечиться нужно. К психологу ходить не пробовали? Ты не боишься, что когда-нибудь он зайдёт слишком далеко и поднимет на тебя руку? И что дальше? Будешь ходить с синяками и врать окружающим, что случайно упала? А где гарантия, что он однажды не перейдёт черту и не убьёт тебя?!

— Хуан не такой, — неуверенно пробормотала блондинка. — Он просто… слишком темпераментный… латинос, сама понимаешь. У него была тяжелая жизнь. Он не уверен в себе…

На это, женщина только горестно вздохнула и закатила глаза, похоже, подобные ответы она слышала уже не раз.

— Что будем пить, девушки? — к ним подошёл освободившийся и отказавший ранее Сэму, бармен.

— Водку!

— Пива!

Одновременно воскликнули девушки и, переглянувшись, улыбнулись. Правда, улыбка блондинки вышла скорее грустной и вымученной.

Кивнув, бармен тут же выполнил заказ.

— Как же я устала от этих постоянных скандалов и безобразных ссор на пустом месте, Люси! Этих постоянных допросов, где была, что делала, стоит мне задержаться после работы хоть на десять минут! — грустно продолжила блондинка, когда бармен отошёл от них на достаточное расстояние, чтобы не услышать. Сэма она пока не замечала, целиком поглощенная разговором с подругой и собственными переживаниями. — Я знаю, что ты на это скажешь, но не могу я его бросить! Понимаешь? Я люблю его и жить без него не могу, но и с ним жить и его ревностью уже невыносимо!

Она залпом выпила стопку с водкой, закашлявшись с непривычки.

— Бармен! — позвала она, когда снова смогла говорить. — Оставь бутылку!

Ставший невольным свидетелем откровенного разговора подруг, Сэм украдкой наблюдал за ними. На темной зеркальной поверхности стойки он отлично видел отражение сидящей рядом молодой женщины, и как целенаправленно она стала напиваться, лихо опрокинула вторую стопку, а потом третью…

— Э… Сэмми… — От звука собственного имени Сэм вздрогнул и инстинктивно повернулся на звук, встретившись взглядом с встревоженными голубыми глазами молодой женщины за стёклами очков. Похоже, она тоже была в шоке, а потому не обратила на Сэма никакого внимания, гораздо больше ее сейчас волновала подруга. — Может, не стоит? Этим проблему не решить…

— Да, какая проблема? — усмехнулась в ответ явно уже захмелевшая блондинка. — Нет у меня проблем! Хочет Хуан считать меня шлюхой, вот и пусть считает за дело! Изменю ему с первым встречным, может ему легче станет, и мне не так обидно будет!

— Не слишком ли радикально? — уже всерьёз заволновалась Люси такой разительной перемене в настроении подруги. — Может, тебе просто от него уйти? Без всяких там… показательных измен?

— Нет! — с упрямством и категоричностью пьяного человека ответила тёзка Сэма. — Пусть знает, что я не… — докончить фразу она так и не успела, сделав широкий жест рукой, и смахнула бутылку на Сэма, щедро окатив его брюки, рубашку и лицо.

— Эй! — вскочив со стойки, он недовольно обозревал мокрую одежду.

— Ой, простите, — девушка обернулась и только сейчас, кажется, заметила Сэма. Она неловко поднялась со своего барного высокого стула и пододвинула поближе стоящую стопку салфеток, взяла одну, желая оттереть его рубашку.

— Спасибо, я уж сам как-нибудь, — недовольно проворчал Винчестер, отбирая у неё салфетку.

Тут взгляд молодой женщины стал оценивающим, когда она разглядела внимательнее весьма симпатичного юношу. На лице её появилась кокетливая и одновременно виноватая улыбка, а на щеках заиграли ямочки и румянец, удивительным образом преобразившие и без того симпатичное, но до этого хмурое личико.

— Я могу как-нибудь помочь? Одежду надо высушить… — ее голос стал тише и мягче, гораздо приятнее. Исчез весь недавний надрыв и гневные интонации.

— Все в порядке, — упрямо повторил Сэм, продолжая безуспешно оттираться.

Пока он тщетно пытался привести себя в порядок, у белокурой девушки появилась возможность ещё лучше оценить и высокий рост и статную фигуру молодого человека.

— Я могу помочь избавиться от одежды, — вкрадчиво предложила девушка, сделав небольшой шаг ближе к Сэму, и, заметив, что взгляд молодого человека тоже смягчился и скандалить он явно не собирается, продолжила. — Меня зовут Сэмми, а тебя?

— Не поверишь, — уже гораздо дружелюбнее ответил Сэм, — но меня зовут так же!

— Не верю! — уже чарующе улыбнулась девушка и все же принялась помогать Сэму оттираться. Взяв новую салфетку, она нежно провела ею по мокрой щеке парня. — А это моя подруга Люси, — она кивнула в сторону замолчавшей подруги, которая сейчас молча с любопытством разглядывала Сэма.

— Сэм, — улыбнулся в ответ молодой человек.

— А почему ты ничего не пьёшь, Сэм? — спросила Люси.

— Бармен не даёт: не верит, что мне уже двадцать один, — признался смущенно Сэм, что необычайно шло его нынешней внешности, придав на редкость трогательный вид. Отчего стоявшая рядом тезка растаяла окончательно: помимо основного инстинкта, распаленного алкоголем, в девушке заговорил ещё и материнский, таким беззащитно-милым показался в этот момент и без того весьма симпатичный юноша.

— А восемнадцать тебе уже есть? — явно с намёком и чуть покровительственно спросила Саманта, кокетливо приподняв брови. Сейчас они стояли так близко, что Сэм уловил едва заметный сладковатый запах духов, исходящий от неё, да и небольшой вырез в блузке сейчас открывал весьма соблазнительный вид.

— Мне вообще-то уже девятнадцать, — ответил Сэм, понимая, как наивно это звучит. Забавно, они принимали его за зелёного юнца, а он был на самом деле их старше лет на шесть и воспринимал именно как девчонок.

— И это, конечно же, полностью всё меняет! — засмеялась в ответ блондинка. Смех у неё оказался приятный.

Тут у Люси зазвонил мобильник. Посмотрев на экран, она извинилась и отошла переговорить.

— А ты симпатичный, Сэ-эм, — протянула немного заплетающимся языком Саманта. — Может, уже пойдём отсюда? Правда, ко мне нельзя. Ты как? Один живёшь или с кем-то?

— Я в мотеле с братом и племянницей живу, но этой ночью их не будет, — ответил Сэм. Блондинка была симпатичной и чисто внешне ему понравилась. Сэм точно знал, что ещё месяц назад при подобной ситуации он бы просто развернулся и ушёл, либо попытался бы провести с ней беседу в стиле доброго понимающего психолога, но то ли влияние Азиль, то ли молодое тело заставили его остаться и даже пофлиртовать с девушкой. А ещё ему было просто по-человечески её жалко, может, стоило ей помочь разобраться в себе? Тут он как будто воочию услышал смех Дина и его возможные комментарии по этому поводу. Может, брат и прав? А помочь с психоанализом можно будет и потом, если эта самая помощь вообще понадобится…

— Извините, ребята, — к ним вернулась немного встревоженная Люси. — Мне надо срочно домой, няня звонила, говорит, что у Джони опять температура поднялась, зубки режутся, вот и… — она с сомнением посмотрела на подругу, но та уже была пьяна и твёрдо решила вляпаться в какую-то очередную глупость. По опыту Люси знала, что в такие моменты Сэмми не переубедить… но, может, оно и к лучшему? В пьяном виде ей домой на глаза Хуану точно показываться не стоило, а этот парень очень даже симпатичный. Может, сумеет переключить внимание подруги с этого придурка и как-то расшевелить её? А то в последнее время Люси начала всерьёз волноваться за свою обычно веселую и жизнерадостную подругу, сейчас медленно и верно скатывающуюся в депрессию. Этот юноша ей понравился, а в отношении людей Люси своей интуиции обычно доверяла — та почти никогда не подводила. Правда немного смущал уж слишком юный возраст. Темперамент, может и есть, но насколько умелым этот сосунок окажется в постели?

— Не волнуйся, — проговорил Сэм, выдавая самую милую улыбку, на которую только был способен. — Я вызову такси.

— Ну, тогда пока… — ответила Люси, немного успокоившись. Ответственный паренёк. По крайней мере, за руль её подруга точно пьяной не сядет. А на остаток ночи, как она все же надеялась, этот красавчик сумеет достойно утешить расстроенную девушку. Может, и нормально все в постели и не только будет. А там, глядишь, пошлёт она этого ревнивца. В конце концов, Сэмми уже взрослая девочка, да и Люси ей не мамочка.

* * *

Эмма с Азиль для начала решили пройтись по магазинам купить себе что-нибудь в соответствии с намечающейся тематикой вечеринки. Судя по прочитанному в интернете, туда полагалось явиться в чёрном. Ни у Эммы, ни у Азиль ничего подходящего не было, так что девушки отправились по магазинам, благо до вечера было ещё далеко, и магазины ещё работали. Они зашли в большой торговый центр. Пока Эмма искала что-нибудь подходящее, Азиль увидела одиноко слоняющегося мужчину лет двадцати пяти — тридцати на вид в витрине соседнего магазина. Чем-то он напоминал ей по внешности мистралийцев из родного мира: смуглый и черноволосый. Вид у него, несмотря на приятную внешность был подавленный и угрюмый. Действуя по велению интуиции, Азиль вышла из отдела женской одежды и направилась в соседний парфюмерный магазин к незнакомцу.

— Привет! — сказала она, подойдя к нему. — А почему ты такой грустный?

— С женой поругался, — ответил мужчина. Он был так расстроен и зол на себя, что даже не удивился подошедшей незнакомке. Почему-то она не вызывала у него отторжения.

— Она тебя чем-то обидела? — сочувственно спросила Азиль.

— Скорее наоборот, я повёл себя как последний придурок, — признался мужчина, почему-то изливать душу незнакомому человеку было не в пример легче, чем кому-то из друзей-приятелей. — Извожу ее своей ревностью и ничего не могу с собой поделать. Каждый вечер устраиваю допрос, что делала, с кем была, чуть ли не обнюхиваю! Понимаю, что унижаю этим и ее и себя, когда-нибудь она устанет и уйдёт от меня… Может, даже и сегодня. Я перешёл все границы, называл ее… по-всякому и из-за кого? Семидесятилетнего хромого старика! Я такой дурак!

— Да, это глупо, — согласилась с ним Азиль. — Разве то, что ты переспал с кем-то означает, что перестал любить? Я нимфа мне постоянно нужны разные мужчины, и Элмар с этим смирился, потому что любит меня и знает, что я люблю его, — продолжила она.

— Серьезно? — удивленно посмотрел на неё мужчина, начав всерьёз сомневаться в своём знании английского. — Ты нимфоманка? — решил уточнить он.

Не совсем уловив разницу, Азиль кивнула.

— И твой мужчина такое терпит?

— Он меня любит, — пожала плечами нимфа, — а я люблю его. К чему все эти условности?

— Ну, не знаю. По-моему это как-то чересчур, — проговорил мужчина. — А лечиться ты не пробовала?

— А ты? — вопросом на вопрос ответила Азиль. — Разве такое нужно лечить? Ты такой грустный, — продолжила она. — Хочешь потрахаться?

— Что? — изумился мужчина. — Вот прямо так? Сразу?

— А ты не хочешь?

— Я… нет, не хочу! Я люблю жену и не буду ей изменять!

— Тогда почему думаешь, что она захочет? Может, ей это тоже не нужно? А если она и захочет, может как раз из-за тебя? Чтобы ты не чувствовал себя неправым?

И, оставив мужчину обдумывать сказанное, Азиль вернулась в магазин. Она не хотела, чтобы Эмма начала волноваться, потеряв ее надолго из вида.

Если Эмма и заметила недолгую отлучку Азиль, то ничего не сказала, посчитав это несущественным. Вместе они сумели выбрать себе одёжку по вкусу: Азиль выбрала чёрное простого покроя платье, хорошо подчёркивающее достоинства изящной фигурки нимфы, с неглубоким вырезом, средней длинны и немного расклешённой юбкой, и чёрные туфельки на невысоком каблучке; Эмма же предпочла кожаные чёрные штаны и такую же жилетку. Всё-таки в брюках она чувствовала себя гораздо комфортнее. На ноги она решила надеть чёрные берцы, в которых было очень удобно драться, оставшиеся ещё со времён Корпуса и вполне гармонично смотревшиеся с чёрной кожей. В конце концов, амазонка она боевая или нет?

Вернувшись в номер, Сэма они уже не застали, не спеша переоделись. Эмма ещё и слегка подкрасилась купленной недавно тушью и карандашом чуть темнее естественного цвета её волос, подчеркнула брови, покрыла нежно-розовым блеском губы, распустила волосы. Азиль привычно обошлась без косметики: ей это было совершенно не нужно, лишь собрала волосы в замысловатую причёску в художественном беспорядке, но удивительно ей подходившую. Накинув поверх этого куртки по сезону, благо дело, погода была подходящей, девушки отправились в сторону клуба. В этом маленьком городке он был неподалёку от центральной улицы, где было рукой подать до их мотеля. Так что, сама дорога заняла от силы минут двадцать. Эмма ещё заволновалась было, дойдёт ли Азиль в своих «лодочках», не взять ли такси, но нимфа её успокоила. Как профессиональная танцовщица, она могла достаточно долго ходить в подобной обуви, а как нимфа совершенно не чувствовать при этом никакого дискомфорта. Поскольку Эмма ощутила, что подруга действительно совершенно не ощущает никаких неудобств, то вскоре позабыла об этом.

Клуб был виден, и слышен издалека весьма громкой на полквартала музыкой. На входе стояла очередь из разномастной молодёжи в чёрных одеждах. А у самых дверей охранник чисто формально кидал на потенциальных кандидатов усталый взгляд, похоже нынешняя работа ему уже до смерти надоела, это было очевидно даже не эмпату, и в большинстве случаев пропускал, либо отказывал совсем уж неадекватным на вид личностям. Эмма, было, сначала напряглась, заметив, с каким интересом смотрит на него Азиль, явно рассматривая его как потенциального кавалера на ночь.Амазонка слегка пихнула её локтём, и шёпотом велела прояснить свой вопрос не прямо сейчас, а позже, когда человек будет не так сильно занят и наплыв прибывших спадёт. Мало ли, какие у них тут при клубе правила, может ему нельзя с посетителями. Так, чего же подставлять человека на глазах у такого количества народу? Когда до них дошла очередь, они с нимфой прошли без проблем.Ещё не скрывшись на входе, Азиль обернулась и улыбнулась уставшему громиле, такой милой и наивной неповторимой улыбкой, как могла улыбаться лишь нимфа. И получила в ответ, слегка удивлённую улыбку. Охранник, высокий мускулистый бородач с внешностью байкера и татуировках на мускулистых бицепсах, задумчиво проводил проходящих девушек взглядом. Вздохнул и отвернулся к следующим кандидатам на очереди. Бывают же такие красотки!

— Помнишь, что я тебе говорила о защите? — снова продолжила свой ликбез Эмма, когда они с нимфой уселись за барную стойку. — Вот, возьми резинки на всякий случай. Забеременеть ты, конечно, не забеременеешь, но венерических болезней подцепить можешь. Всё-таки это не твой мир. Не знаю, может, нимфы и неспособны заразиться такими вещами, но лучше не рисковать. Твоей магии ведь это нисколько не мешает, проверено на Сэме. Как пользоваться, помнишь?

Кивнув, Азиль рассеянно забрала несколько пластиковых квадратиков с контрацептивами, положив их в карман куртки. С любопытством нимфа начала оглядываться вокруг. Людей в клубе было ещё немного, так что смотреть особо было пока не на кого. Основной контингент клуба составляла молодёжь, примерно нынешнего возраста Эммы, и Азиль откровенно заскучала.

— Знаешь, — задумчиво проговорила нимфа, осматривая зал. — Мне тут никто не нравится, кроме того охранника на входе. Он… настоящий.

— И до смерти от всего этого бедлама устал, — добавила своих наблюдений амазонка. — Подождём немного или пойдём в другой бар? А потом через пару-тройку часиков вернёмся сюда. Может, очередь убавится, и этот громила освободится?

— Я бы подождала, — немного рассеянно ответила нимфа, как будто прислушиваясь к себе.

Пожав плечами, Эмма решила заказать себе чего-нибудь в баре, раз уж они сидели сейчас у стойки. Народу ещё особо не было, так что толпы у бара пока не наблюдалось. Бармен был относительно свободен и, заметив двух ожидающих девушек, подошёл к ним принять заказ.

— Американо, пожалуйста, — удивила его Эмма.

— А мне капучино, — немного поколебавшись, сказала Азиль.

Отойдя, бармен принялся делать заказанное.

— Мне алкоголь пить нельзя, — вполголоса проговорила Эмма. — Амазонки от него агрессивными становятся. Но ты-то чего кофе взяла?

— А я не знаю, что тут пьют. А кофе с горячим молоком я уже пробовала. Так гораздо вкуснее и мягче. Не то, что мистралийский, — ответила нимфа.

— А что за мистралийский кофе? — полюбопытствовала Эмма.

— Крепкий, горячий и без сахара, — ответила Азиль. — Меня как-то угощали, но я не смогла такое пить. А кофе с молоком мне нравится.

Так они коротали время, народу постепенно прибавлялось. Кто-то подходил к ним знакомиться и предлагал угостить выпивкой, но девушки неизменно вежливо отказывались. Время было пока относительно раннее, так что сильно подвыпивших и настойчивых мужчин и юношей пока не было, да и получить обвинения в домогательствах никто не желал, потому от них весьма быстро отставали. Несколько раз Эмма выходила танцевать и к ней даже пытались присоединиться молодые люди на танцполе, но амазонку они не привлекали. Привыкшая ежедневно видеть отца и дядю, она уже не воспринимала субтильные фигуры, выпирающий кадык и прыщавые лица, не говоря уже об исходивших от них эмоций. Нет, попадались среди парней и вполне себе симпатичные, но те уже были заняты. Вернувшись в очередной раз за барную стойку к Азиль, Эмма снова разочаровано вздохнула. Как-то без огонька проходит их ночной поход в клуб. Тут на глаза девушкам снова попался давешний охранник, скромно стоявший уже внутри у дальней стены. Рядом с ним стоял другой, похоже, коллега, и, что-то шепнув ему на ухо, отошёл. Вроде бы пока никаких конфликтов и драк не ожидалось, а потому нимфа изящно спорхнула со своей стойки и направилась к скучающему вышибале и, подойдя к нему вплотную, что-то сказала. Что именно, Эмма услышать не могла, но догадаться было нетрудно. Судя по удивлению и улыбке, мужчина был совсем не против уединиться с нимфой. Оглядев зал, они поспешили куда-то в сторону боковой двери с надписью: «Только для персонала».

Ну, вот, Азиль себе мужчину нашла. Эмма же пока и близко не видела, никого подходящего, как вдруг… Она увидела входящего в бар его… высокого красивого жгучего брюнета с хищной улыбкой молодого, но уже мнящего себя крутым и неуязвимым… вампира. Глаза Эммы возбуждённо загорелись, она вдруг вспомнила, что давно не ела свежего мяса нечисти. На лице сама собой появилась предвкушающая радостная улыбка, которую тут же и заметил объект, самодовольно улыбнувшись в ответ. Знал бы он, что в это время девушка уже мысленно его разделывает ритуальным ножом и с аппетитом ест ещё живую плоть. Но молодой, недавно обращённый вампир пребывал в счастливом неведении, приняв хищника за добычу. Ему и в голову не приходило, что он может сам стать дичью. Снисходительно улыбнувшись, он вальяжной походкой направился к стойке с симпатичной блондинкой, так призывно улыбающейся ему. Сработал стереотип: раз симпатичная блондинка, значит глупая. Эмма не стала его разубеждать.

Предупреждение: в этой главе упоминается (только мельком) насилие, жёсткий секс, убийство и жестокое обращение с животными (без подробностей).

* * *

— Привет, меня зовут Эдвард, — томно улыбнулся парень, старательно копируя манеры… кого именно, Эмма не знала, но поняла, что это явно какой-то киногерой из вампирской тематики.

— Эмма, — с улыбкой ответила она. На лице парня промелькнуло лёгкое разочарование. Он явно ожидал от неё другого ответа. Впрочем, по сравнению с дальнейшей судьбой — это будет не самым страшным разочарованием в его недолгой жизни. — Угостить тебя? Что будешь пить? — продолжил он.

— Разумеется, крови, — уже почти не скрывая своих намерений, хищно улыбнулась амазонка. Вампир же понял её неправильно.

— Бармен, — позвал он. — «Кровавую Мэри».

— Знаешь, — вкрадчиво проговорила Эмма, пытаясь одновременно «послушать» эмоции и намерения потенциальной пищи. — У меня от алкоголя крышу сносит. Не боишься, что я на тебя накинусь?

— Ну, что ты, детка, я буду только рад, — улыбнулся ей наивный кровопийца. А Эмма же убедилась, что только такой зелёный салажонок и мог совершить подобную ошибку, не распознав в ней хищника. Будь он постарше и хотя бы чуть-чуть поопытнее, то наверняка бы понял. Но, в том-то и была беда новообращённых вампирят, частенько становящихся жертвами охотников. Они ещё поначалу не до конца понимали новую для них реальность и сопряженные с приобретенным статусом преимущества и опасности, а потому игнорировали в своей самоуверенности и ложном ощущении вседозволенности предчувствия и интуицию, сформированных многовековой эволюцией и доведённых до Абсолюта черт, необходимых для выживаемости вида. Вампиры были отнюдь не венцом в пищевой цепочке, а потому им тоже приходилось опасаться желающих перекусить ими более опасных хищников, не говоря уже об извечных врагах — охотниках. Более зрелые вампиры могли интуитивно определить и понять кто перед ними: обычный человек, потенциально опасный враг — охотник, оборотень или ещё какая нелюдь, с которой лучше не связываться, ибо несъедобна и опасна. У юных вампов же такие способности были ещё не очень развиты. Что ж, естественный отбор, при котором дураки долго не живут.

Именно к такому выводу пришла Эмма, потягивая алкогольный коктейль. Если бы этот вампирчик не подошёл к ней, пройдя мимо или как-то дал понять, что не хочет причинять ей вред, она бы не стала ничего предпринимать: он охотится в своих угодьях.Она тут с другими целями, и их интересы не пересекаются. Так, какие проблемы? Но раз уж этот придурок сам подошёл к ней с весьма недвусмысленными (гастрономическими) намерениями, проигнорировав предупреждения и намёки об опасности, то кто она такая, чтобы мешать наивному ягнёнку (или скорее барану) идти на заклание к не слишком сытому хищнику? Да, и жрать захотелось зверски. Алкоголь, похоже, начал действовать на мозги. В душе амазонки поднялось раздражение и агрессия на окружающих людишек, таких слабых и ничтожных. Захотелось крови и драки, как когда-то на тренировках в Корпусе. Она ещё вполне могла себя контролировать и отдавать отчёт в возможных последствиях своих действий. А ещё был очень сильный сдерживающий фактор: папа не одобрит её нападения на невинных (и несъедобных) людей. А, значит, это для неё — табу. А вот против убийства кровососа он точно ничего иметь не будет. Да, и Эмме надо было пополнить запасы мяса. Всё-таки, говядина — это совсем не то.

— Тогда, может, пойдём отсюда? — подняла бровь она, допивая коктейль. — Я просто изнываю от жажды!

* * *

Хуан Мартинес какое-то время слонялся по парфюмерному магазину, чувствуя сильную вину и злясь на себя, он выбрал подарок жене, её любимые духи. Последний флакончик давно кончился, а новый она не решилась покупать, боясь снова спровоцировать его ревность. Может, с подарком Саманте будет легче его простить, когда она вернётся? Он и сам отлично понимал, что его поведение было просто безобразным и ничем необоснованным. Он же знал свою добрую и милую жену, знал, что она не откажется помочь престарелому соседу. Это было как раз в её духе, помогать всем сирым и убогим. Похоже, и он попал в их число. И что она в нём нашла? Когда год назад, в Вегасе Хуан впервые увидел белокурую красавицу, проходящую мимо него, ему и в голову не могло прийти, что такая девушка обратит внимание на латиноса-нелегала, занятого на чёрной работе. Ещё задолго до того, как у них начались отношения, он с удивлением обнаружил, что эта невероятная девушка была также красива и душой. Она была доброй и сострадательной, всегда готовой помочь людям, где-то наивной, но это её совершенно не портило, наоборот, добавляло ещё больше своеобразного шарма, и люди тянулись к ней, ее хотелось опекать и защитить от жестокого мира. Это было так удивительно и так не похоже на всё, что до сих пор видел в своей жизни Хуан, что он тоже поддался этому невольному очарованию беззащитности.

Правда, потом уже после брака в нём подняли голову все его внутренние демоны и скрытые потаённые страхи, шедшие из несчастного полуголодного детства, с пьяницей отцом, безразличного ко всему, кроме выпивки, замотанной на четырёх работах матери, буквально падавшей дома от усталости и потому просто не в силах уделять внимание детям. Вот так и вышло, что он с двумя братьями рос сам по себе, как сорная трава на улице. Хуану, как самому младшему доставалось особенно сильно. Старшие братья, постоянно чего-то воровали, колотили его и отбирали всё мало-мальски ценное, что ему изредка удавалось доставать. Даже если вещь была и не особо им нужна, они всё равно отнимали или просто ломали у него на глазах полюбившиеся игрушки, которых было не так и много, а уцелевшие приходилось прятать.Он тоже не гнушался в детстве воровать, иначе было просто не выжить. Однажды они задушили прямо у маленького семилетнего Хуана на глазах прикормленного им трехмесячного светлого котёнка. Он так жалобно и беспомощно дергал лапками в тщетной попытке вырваться… Вид жестокой расправы над единственным тогда существом, которого Хуан рискнул полюбить, впервые в жизни, навсегда оставило неизгладимый след в его душе. Сам он был тогда слишком мал и слаб, чтобы дать достойный отпор братьям пятнадцати и четырнадцати лет. Они ещё тогда над ним поглумились и жестоко высмеяли, поколотив как следует. После этого он озлобился и затаил на них обиду.

Время шло, он рос и постепенно окреп, научился драться и уже вполне был способен постоять за себя. И однажды сумел дать достойный отпор жестоким братьям. Расправа вышла быстрой и жестокой, одному он выбил глаз, другому сломал нос и руки, которыми он задушил его друга. С тех пор они его больше не трогали, стали бояться и даже на свой лад уважать, потому что такие как они, уважали лишь силу, а любое проявление доброты воспринимали как слабость.

А Хуан, он не мог быть таким: слишком эмоциональный и чувствительный. Едва ему исполнилось восемнадцать, Хуан сбежал в Америку, став одним из многочисленных латиносов-нелегалов. А братья уже отбывали свой первый срок за вооруженный грабеж и убийство.

Он мечтал о лучшей жизни и больше всего на свете не хотел возвращаться туда, где родился и повторить судьбу своих родителей. Беднейший сельский пригород, почти трущобы, даже по меркам Кубы, откуда он был родом.

Несколько лет он работал в Вегасе на стройках, мешал цемент, там постоянно что-то строили, и дешёвая рабочая сила была весьма востребована. Он брался тогда за любую подработку: однажды его даже в русскую цирковую труппу занесло, правда, не артистом, а всего лишь уборщиком навоза. Кто бы мог подумать, что его умение обращаться и ухаживать за лошадьми пригодится в Вегасе? Накопив денег, он хотел пойти учиться и получить специальность в сфере строительства, подучить на курсах английский язык, который и до этого худо-бедно знал, спасибо многочисленным щедрым туристам, посещавшим его страну и не скупящимся на лишний доллар для милого мальчика в курортных местечках Варадеро, куда он время от времени выбирался из своей деревни. А ещё он, как и почти все кубинцы отлично танцевал и подрабатывал в танцевальной школе и по совместительству этаком ночном клубе по интересам у своего соотечественника-мигранта сначала просто в качестве партнера по танцам для дам (женщин на занятиях было традиционно больше, чем мужчин), а позже, подучив новые движения и понаблюдав за работой учителей, ему и самому доверили вести группы и обучать новичков сальсе, хастлу и другим латиноамериканским танцам.Такая ночная подработка пару раз в неделю ему нравилась, иногда у него заводились легкие интрижки с ученицами, да и удобно это было, потому что оставляло свободным на учебу и основную работу день.

Каких сил и ухищрений, не говоря уже о (таким трудом заработанных) деньгах, ему стоило получить, нет не вид на жительство, а даже временное разрешение на учёбу и работу, сколько раз приходилось убегать и скрываться от законников, чтобы избежать принудительной депортации до этого, голодать… когда долго не было работы. Это было трудно, тяжело, и всё же ему удалось. К тому времени, когда он встретил Саманту, у него уже было временное разрешение на работу и учёбу, так что он учился и зарабатывал на учёбу, отказывая себе во всём, брался за любую подработку. Так уж вышло, что подвернулось место уборщика в офисе по продаже недвижимости, где и работала тогда его будущая жена Саманта, которые все называли Сэмми. Добрая и приветливая со всеми, она, казалось, была напрочь лишена свойственного белым гринго снобизма, которого Хуан хлебнул довольно и от временных любовниц по танцам, и просто живя в Америке. Этим непредвзятым отношением к нему лично и людям вообще она и нравилась Хуану, помимо непривычной внешности. Её золотистые светлые волосы и яркие зеленые глаза чем-то напоминали ему того котёнка из детства. Она казалась ему такой же беззащитной и милой. Он время от времени наблюдал за ней, здоровался, когда изредка встречал в коридоре, она приветливо здоровалась или прощалась в ответ, в зависимости от времени суток. Хуану тогда и в голову не могло прийти, что у них могут быть какие-то отношения. Кто он, простой работяга, ещё даже не имеющий профессию, и она, красивая образованная милая девушка. Ей нужен достойный мужчина, а не такой, как он. Слишком велика была между ними социальная пропасть…

Но однажды, всё изменилось. Так уж вышло, что он по привычке украдкой наблюдал за ней, вот мисс Сандерс вышла из офиса в лифт, спускаясь в подземный гараж за машиной, откуда выезжала с работы домой, а он брал швабру и шёл убирать опустевшее помещение. Саманта часто задерживалась и нередко уходила с работы последней. Так было и в тот день. Она задержалась до позднего вечера, а вечерняя смена Хуана только начиналась. Он по привычке приветливо попрощался с милой служащей и, подойдя к окну, стал ждать, когда её машина покажется на выходе из подземной стоянки, выезжая на основную трассу в сторону пригорода.

Прошло пять минут, но машина не появилась. Обычно Сэмми на стоянке не задерживалась, а торопилась поскорее домой. Зная это, Хуан заволновался. Всё-таки та подземная стоянка была общественной, туда могли парковаться и заходить не только служащие из местных офисов, а вообще кто угодно. Мучимый недобрыми предчувствиями, он как был в форме уборщика и со шваброй, поспешил к лифту, нажав кнопку на минус первый этаж. Когда двери лифта только начали открываться, он услышал женские крики и мужской смех. Побежав на звуки голосов, он чуть притормозил, украдкой выглянув из-за угла, став свидетелем нападением двух укуренных подонков на Сэмми. Они еще не видели его, потому что были целиком поглощены жертвой. Она уже лежала на полу, один держал её руки, а другой рвал одежду. Глаза Хуана налились кровью. Перед ним в тот момент очень четко встала сцена из детства, где один из братьев держал котёнку лапки, а второй душил. Не помня себя от ярости, он подбежал к спустившемуся на четвереньки насильнику и изо всех сил ударил его по голове древком от швабры, целясь в висок, чтобы враг потерял сознание. Пластик, надо отдать ему должное, не сломался, а слегка оглушённый подонок хоть и не потерял сознание, но все же слегка заторможенно начал поворачиваться и тут же получил в нос ботинком. Хуан тогда был не в кроссовках, а жестких ботинках, чтобы не скользить по мокрому полу и бить ими было очень больно и удобно.Удар у Хуана, наученного в многочисленных драках, был поставлен отлично. Послышался характерный хруст, и, скуля, трусливый подонок бросился наутёк, зажимая окровавленный нос рукой. И у него стало на одного врага меньше. Второй тут же бросил девушку и выхватил нож. Хуан отшвырнул в него уже бесполезную швабру, на долю секунды гопник отвлекся. Этого оказалось достаточно, чтобы он успел подбежать к нему и схватить в болевом захвате руку (один знакомый по курсам английского подрабатывал в боях без правил и показал ему как-то этот приём), вывернул её. Нож выскочил из руки и упал на пол. Кулак Хуана впечатался в лицо как потом выяснилось, наркоману со стажем и сыну босса Сэмми, что уж его понсло на работу к папеньке, история умалчивает, но был он с дружком явно под кайфом, а потому и реакция у них была несколько замедленная, что сыграло на руку Хуану. Потом он ещё и коленкой добавил по самому дорогому. Когда неудавшийся насильник инстинктивно согнулся, добавил ещё и ногой по носу, коронный удар Хуана, после него носы обычно ломались.

После этого случая для Сэмми обычный уборщик предстал в совсем ином свете. Он в тот вечер отпаивал ее кофе, пока они ждали полицейских, а потом, чтобы успокоить, сводил ее в свой тематический клуб, специализирующийся на латиноамериканских танцах, особенно на сальсе и быстро набиравшем тогда популярность, хастлом, где и сам обучал танцам.Как истинный кубинец он все невзгоды и стрессы снимал при помощи танцев, они поднимали ему настроение, настраивали на более позитивный лад.Такая своеобразная танцевальная терапия помогла и Сэмми. С того вечера она тоже пристрастилась к сальсе, так у них появились общие темы для разговоров и общее хобби на двоих, Хуан с удовольствием и бесплатно учил ее.Наверно тогда и стала зарождаться взаимная симпатия. Они и внешне смотрелись очень эффектно: белокурая изящная европейского вида блондинка и смуглый улыбчивый кубинец. Теперь она смотрела на симпатичного, темпераментного и так потрясающе двигавшегося парня с восхищением. Кто бы мог подумать, что этот изящный на вид танцор способен ещё и так драться? Она всегда была немного романтичной мечтательницей и просто не могла не влюбиться. И это при том, что парень был веселым и улыбчивым, умел радоваться казалось бы самым обыденным вещам, на которые она, как и большинство благополучных людей, совершенно не обращала внимания, считая самим собой разумеющимся. Вместе с ним она тоже как будто открывала их заново.

А помимо танцев было много всего. И многочисленные свидетельские показания в полиции, где Хуану ещё пытались инкриминировать превышение допустимой самообороны и… вообще сомнительный статус его гражданства всерьёз грозил депортацией на Родину.К счастью, на подземной стоянке были недавно установлены камеры, и вина двух отморозков была доказана. Начальник Сэмми был зол на Саманту, упрятавшую его сына за решетку (о том, что он был сам виноват, любящий отец предпочитал не думать), но уволить не вызывавшую нареканий сотрудницу и защитившего ее уборщика просто так не мог, боясь, что на него могут подать в суд. Тогда он хотел было надавить на полулегальный статус Хуана, чтобы хоть его отправить с глаз долой. Но тут уж не выдержала Саманта, и предложила, как думал поначалу Хуан, в благодарность, жениться на ней, чтобы решить вопрос с гражданством навсегда. А с боссом они все-таки договорились полюбовно, он просто перевёл Саманту с полного её согласия в один из филиалов, находящийся в ее родном городке, откуда она уехала год назад. Так он и не увольнял неугодную сотрудницу, но и глаза она ему не мозолила, иначе бы начальник ее просто выжил с работы. Хуан же, закончив курсы, за своё место не держался, рассчитывая найти работу в родном городке жены, ведь как гражданину Америки (пусть пока и будущему) ему наверняка будет легче найти приличную и официальную работу.Так они и оказались тут. Конечно, были проверки и прочее, нужно было проживать вместе в одном доме, чтобы создать хотя бы видимость не фиктивного брака. За очень короткое время время их брак стал настоящим… Только вот, работы для него не было, так разовые подработки, да и друзья Сэмми весьма скептически отнеслись к ее выбору мужа.

— Зачем тебе этот кубинский жиголо-нелегал? — недоуменно спрашивали они. — Ему просто нужно получить гражданство, потому он и женился на тебе!

Родители Саманты к тому времени уже умерли, так что они теперь жили в их доме.

Полгода они были счастливы, а потом Хуана стали преследовать навязчивые идеи и сны, главной темой которых стали якобы измены жены. Желание опекать трансформировалось в сильнейший страх потерять её. Знакомые Сэмми тоже уверенности не прибавляли, ему все время казалось, что тут она сможет найти более достойного и подходящего ей по статусу мужчину. Да, ещё и головные боли участились.

В своё время Хуана никто в детстве не обследовал, а он частенько бился головой, иногда по вине братьев, иногда алкоголика-отца. Как бы то ни было, пока Хуан выживал и боролся за каждый прожитый день что на Родине, что в Америке, его мало волновали периодические головные боли, не до них было. Но после брака с Самантой, многие проблемы исчезли, он закончил курсы и даже находил более квалифицированные, хоть и, увы, временные подработки, зато лучше оплачиваемые. Разумеется, пока зелёную карту он получить не мог, на это требовалось время, но в целом, жизнь его стала гораздо легче. Казалось бы, живи с любимой и любящей женой, да радуйся, но вот участились и стали сильнее головные боли. Сэмми проявила несвойственную ей твердость и привела его к доктору. Как выяснилось, те удары не прошли без последствий. Остались осложнения. Он вскоре оказался в реанимации с отёком головного мозга. Потом вроде бы всё прошло, его откачали и выписали. Большая часть накопленного и заработанного им на новых подработках ушла на оплату счетов за лечение. А потом он начал терять рассудок, уплывая в бред и главным мотивом его всё больше искажающейся реальности, стала ничем не обоснованная ревность.

Причём умом в, тогда ещё по большей части адекватных периодов восприятия, он понимал, что его претензии необоснованны, но навязчивые идеи не отпускали, просто иногда ему удавалось отодвигать их на задний план, но они никогда не уходили. Тем временем, болезнь прогрессировала, и навязчивые фантазии стали ещё более фантастичными. Ему стало постоянно казаться, что Сэмми изменяет ему чуть ли не каждую минуту своего отсутствия, в каждом невинном слове и жесте он стал видеть признаки несуществующих измен. Всё больше и больше погружался он в эту искажённую реальность, и всё более необоснованными стали его претензии и фантастичны «объекты» ревности.

В редкие теперь уже моменты просветления Хуан уходил из дома, стараясь быть среди толпы. Его это успокаивало. Оставаться в таком состоянии одному в пустом доме, полностью осознавая, что он сходит с ума, было откровенно страшно. Он боялся, что не выдержит и наложит на себя руки. Но, может, так будет и лучше? Встреча с той странной нимфоманкой немного отпустила ощущение безнадёжности.

Нет! Его Сэмми не изменяет ему и он докажет это, в первую очередь себе… своему внутреннему демону. Решительно расправив плечи, он твёрдой походкой направился домой. Там, активировав «жучок», который он прицепил незаметно к сумочке жены, Хуан начал следить по карте-навигатору на ноутбуке. Вот, она сидит в баре. Почему?

«С любовником или ещё нет?» — подняла голову его неистребимая темная сторона души.

Вот она куда-то движется. Слишком быстро, чтобы идти пешком… Едет на машине? Куда?

Карта показала мотель «Sleep in». Он видел, как и куда в здании она вошла. Его паранойя восстала в полную силу.

«ВОТ ОНО! А ты не верил, дурак! Слушал её жалкие оправдания!» — нашептывал ему внутренний голос ревности.

Как наяву он «увидел» кувыркающуюся в постели Сэмми, ЕГО женщину с другим мужчиной. Может, их даже несколько?! Нет, он должен поехать и лично убедиться!

Правда, добираться из пригорода до почти центра их городка минут сорок на машине.

«Она успеет мне изменить и замести следы!» — нашептывала липкая и всё больше поглощающая его тёмная сторона души. Хуан вновь погрузился в пучину безумия.

* * *

Следуя за шедшим впереди кровососом, державшим её за руку, Эмма внимательно отслеживала его мыслеобразы и чувства. Судя по всему, работал этот вампирёныш на пару с другим, более опытным кровопийцей. Этот смазливый парень был просто приманкой для экзальтированных девиц, приводил их к другу, а там они на пару их распивали, либо обращали, пополняя свой клан новыми «детками». Судя по всему, работали они по отлаженной схеме в разных городках не первый год, и сейчас «Эдвард» вёл её в глухой тупичок без камер и лишних свидетелей прямо к поджидавшему дружку. Ну, уж нет!

— Эй! — «заупрямилась» и резко остановилась Эмма, вырывая руку и решив отыграть роль глупой блондинки. — Там кто-то есть, я туда не пойду! — Место для «капризов» было выбрано не случайно. Отсюда они тоже не проглядывались, ни со стороны клуба, ни со стороны ближайших улиц.

— Что? — удивился Эдвард, останавливаясь.

— Да, посмотри туда! — недовольная девица кивнула куда-то ему за спину. — Видишь? Там уже занято. А я не могу, когда кто-то смотрит!

— Кто? — Эдвард машинально повернулся туда, куда указывала девушка. Расслабленный, он совершенно не ожидал подвоха и, конечно, уже не увидел, как в считанные доли секунд преобразилось лицо блондинки и будто из ниоткуда мелькнул в правой руке, которую он до этого держал, огромный ритуальный нож. В этот момент для него всё было уже кончено. Голова быстро и бесшумно слетела с плеч.

Ещё до первого боя в Корпусе на ритуальные ножи каждой новоприбывшей маленькой амазонки были нанесены специфические руны, в том числе и от вампиров. Убитый таким ножом вампир ещё несколько часов не ощущался сородичами, как мёртвый. Раны, нанесённые этим ножом, не заживали, а уж по остроте он не уступал мачете братьев Винчестеров, с которыми они предпочитали охотиться на вампиров.

Молча хищница припала к фонтанирующей кровью шее, буквально закатывая глаза от удовольствия. Она не соврала, когда говорила ему о жажде. Теперь амазонка её с лихвой утоляла. Спустя какое-то время, когда вкусной вампирьей крови уже не так сильно хотелось, она принялась за мясо, сноровисто избавляя обезглавленную тушку от одежды и попутно роясь в карманах, особенно её заинтересовал бумажник и ключи от машины. Наличных, правда, там оказалось немного, какая-то сотня баксов, и кредитка. Эмма присмотрелась. Да, похоже, тут действовала такая же система по дрессировки молодняка, как и у них в Корпусе. Видимо, этот парень прошёл необходимые испытания и был выпущен, что называется, на «вольные хлеба» с небольшими подъёмными. Интересненько. Эмма сунула кредитку и наличные в рюкзак. Потом она отдаст эту карточку дяде Сэму, пусть взломает. Это их законный гонорар. Наличные она посчитала своей собственной добычей, а потому делиться не собиралась. А ключи. Она уловила из мыслеобразов вампира цвет и марку автомобиля, на которой они приехали с дружком. Лицо его напарника она тоже отлично разглядела. Ладно, машину можно будет по-быстрому продать каким-нибудь левым барыгам на запчасти. Но, это пусть папа разбирается. Сейчас же, Эмма переключилась на разделку мяса. По примеру братьев она теперь тоже носила с собой в рюкзаке пачку целлофановых пакетов, но не мешков для мусора, конечно. Достав пачку с надписью: «пакеты для еды» амазонка усмехнулась. Забавно, а ведь и правда, не поспоришь. С аккуратностью и сноровкой опытного мясника, девушка начала срезать куски аппетитного мяса и упаковывать их в пакеты. Чтобы мясо не протекло и не испачкало кровью рюкзак, она укладывала каждую порцию в два, а то и три пакета, тщательно завязывая. Хорошо, что при ней был ритуальный феноменально острый нож. Вряд ли она сумела бы за такое короткое время так быстро управиться без него, да ещё в процессе и угоститься парой-тройкой особо аппетитных, на её взгляд, кусочков.

Ох! Как же вкусно. Живот амазонки приятно потяжелел. Сытость настроила её на более благодушный лад, исчезла возникшая под влиянием алкоголя агрессия. С сожалением посмотрела амазонка на оставшиеся и многочисленные аппетитные кусочки мяса, которых было ещё много на разделанном теле кровососа, но понимала, что ни съесть сейчас, ни взять с собой уже не сможет. Просто не влезет, в обоих случаях: рюкзак был уже полон, как и живот амазонки.

А ведь ещё надо было найти напарника где-то там, в темноте. Даже странно, что он не вышел и не попытался отбить товарища. Конечно, Эмма действовала максимально тихо, но уж небольшой и мало-мальски подозрительный шум точно производила, да и то, что дружок так долго отсутствует разве не подозрительно? А запах его крови? Сама на месте напарника Эмма бы обязательно вышла посмотреть. Странно. Или он всё видел и затаился где-то?

Подозрительно прищурившись, она подхватила рюкзак, достала оттуда пачку влажных салфеток и вытерла лицо от крови. Правда, сама отлично понимала, насколько это бесполезно. Наверняка она сейчас выглядит как после кровавой ванны. Оставшееся недоразделанное тело она запихнула в один из мусорных баков, стоявших тут же поблизости за зданием клуба, а голову сунула в один из пакетов побольше и тщательно запаковала. Сырые вампирьи уши и глаза считались у амазонок особо вкусным деликатесом. Отрежет и выколупает на досуге.

Пройдя чуть дальше, она поняла, почему напарник «Эдварда» к ней не вышел. Он и сам был занят, осушая какого-то парня. Судя по спущенным штанам, тот вышел то ли помочиться, что было неудивительно, туалетные кабинки в клубе были заняты парочками, то ли перепихнуться с какой-то девицей. Рядом она увидела труп девушки со свёрнутой шеей в подтверждении второй версии. Всё ясно, пока вампирёныш охмурял «жертву», эта парочка сама пришла в пасть к хищнику. Наверняка, он дождался, когда они достаточно увлекутся, а потом без особого труда убил обоих.

В отличие от своего напарника-простофили этот кровосос был не в пример опытнее и осторожнее. Заметив Эмму, он сразу же правильно понял и оценил степень опасности, а потому бросил уже обескровленного парня и просто сбежал по крышам, растворившись в темноте.

Глядя ему вслед, амазонка усмехнулась, похоже, видок у неё был тот ещё, раз произвёл такое неизгладимое впечатление на вампира. А ведь она была такая обож… сытая, что вряд ли бы сумела дать достойный отпор, захоти вампир драться. Ей просто повезло, что он оказался таким трусливым и осторожным. Быстро обыскав карманы уже мёртвых людей, она поживилась несколькими сотнями наличных, но кредиток и них с собой не было. Из документов там были только водительские права, что у парня, что у девушки, правда, ключей от машин не было. Видимо, права они специально взяли, чтобы можно было спиртное в баре получить, а машины брать не стали, решив воспользоваться такси или еще как добраться обратно. Подумав, документы Эмма решила не брать.

Оставить свои отпечатки пальцев на месте преступления она не боялась по той простой причине, что у амазонок их просто физически не было, как не было и девственной плевы. Но даже, если бы и были, всё равно в человеческих картотеках они ещё никак не могли числиться. Так что, вернувшись обратно к месту упокоенного вампира, Эмма молча принялась более тщательно оттирать лицо от крови влажными салфетками, пачку которых тоже предусмотрительно с собой взяла, кожаная одежда тоже вполне неплохо поддавалась, да и в темноте на чёрном кровь не так бросалась в глаза. Хуже пришлось с волосами, шеей и вообще верхней частью ее одежды. Но тут она просто напялила сверху куртку и убрала волосы под поднятый на голову капюшон.

Тихо и незаметно Эмма решила прогуляться. Возвращаться в номер пока не хотелось.

Пару раз Эмма звонила Азиль (пока она лежала в коме, Сэм купил для нимфы мобильник и даже научил им пользоваться), но та не отвечала. Решив, что Азиль до сих пор занята, Эмма решила тоже не торопиться. Она быстро накатала СМС, что уходит из клуба прогуляться в город, напомнив нимфе взять такси и, с чувством выполненного долга, тихо и незаметно ушла.

* * *

Где-то через полчаса освободилась Азиль, оставив после себя очень задумчивого с каким-то просветленным лицом мужчину. Когда нимфа ушла, он набрал телефон своего кузена, решившись, наконец, принять его предложение и пойти на курсы телохранителей при его агентстве. Так уж вышло, что ушлый родственник как раз был совладельцем агентства, предоставляющего услуги телохранителей и частной охраны.

Вопреки уговору, нимфа даже не попыталась ее дождаться или найти. Внутреннее чутьё вело ее сейчас обратно к Сэму. Азиль просто знала, что должна прямо сейчас вернуться. О предупреждении Эммы не ходить пешком и вызвать такси, она, конечно же, благополучно забыла.

К счастью, идти было недалеко и по пути с Азиль ничего не случилось, но вот у входа в мотель по дороге мимо неё пронеслась машина, едва не сбив переходившую в это время нимфу, грубо нарушив правила. И Сэм, и Эмма очень ответственно подошли к обучению Азиль элементарным правилам дорожного движения для пешеходов. А потому Азиль точно знала, что на зелёный свет дорогу можно переходить, а на красный — нельзя. Так почему же этот странный человек на механической повозке так поступил?

Автомобиль резко затормозил у обочины, дверь со стороны водителя распахнулась, и из салона выскочил мужчина с безумным взглядом, в котором нимфа с трудом узнала того незнакомца, встреченного в торговом центре.

— Ты! — заорал он, тоже узнав её. — Это всё из-за тебя! Пока ты меня отвлекала, Сэмми мне изменяла!

Удивлённо рассматривая этого безумного «мистралийца» нимфа, повинуясь внутреннему чутью, подошла к нему и погладила по щеке, встала на цыпочки и поцеловала. Темпераментный и раздражённый мужчина сначала замер от неожиданности, а потом, повинуясь незаметной, но от этого не менее мощной защитной магии нимфы, агрессия трансформировалась в сексуальное влечение. И поскольку зол мужчина был до этого страшно, то и охватившее его влечение было просто диким. Грубо схватив нимфу и ничего не соображая в своём безумии, он буквально бросил её на заднее сиденье машины и навалился на неё сверху, даже не закрыв двери. Под платьем у девушки не было нижнего белья, но он этого даже не заметил. Это был дикий, короткий и очень грубый акт. Впрочем, нимфа не сопротивлялась, получая свою толику удовольствия и подпитывая магию. В свою очередь, мужчина тоже чуть-чуть успокоился. В голове стало немного проясняться, правда, он почти не заметил и не осознал этого. Едва закончив первый акт, на краю сознания мелькнула даже не мысль, а её тень, ощущение неправильности. Окажи девушка сейчас хоть какое-то сопротивление, он бы отступил и отпустил её, но нимфа этого не сделала, наоборот, обвила его ногами и прижалась ещё крепче. Страсть не отступала. Темпераментный молодой кубинец почти не останавливаясь снова почувствовал возбуждение и повторил...

— Я хочу быть сверху… — шепнула ему странная незнакомка, когда он примеривался уже на третий заход.

С трудом поняв смысл сказанного, он с готовностью и ещё плохо соображая, что делает, перевернулся на спину и усадил на себя нимфу. Как хорошо, что у его авто был вместительный и просторный салон.

А дальше… стало твориться нечто непонятное, странное и прекрасное.

Сколько он занимался уже не грубым сексом, а любовью, Хуан не мог точно определить, помнил лишь чувство очищения, отслоения всего наносного и неправильного, как будто сгорала в топке очистительного огня вся скверна его измученной души и больного разума, всё безумие ревности, все его навязчивые бредовые образы…

Излечивалась застарелая травма головы… вызывавшая такие осложнения и спутанность сознания…

Отступила боль и обида на мать, неосознанная, запрятанная глубоко внутри маленького мальчика, но от этого, не менее болезненная … сгорела ненависть к братьям, уступив место безразличию и лёгкому презрению… без следа растворилась ненависть к отцу, ведь он просто слабак, был слабаком и будет, так с чего на него обижаться и злиться? Много чести…

Медленно, но верно сгорали в волшебной любви нимфы все горести, обида и боль… Зато как будто наяву ярко вспомнил он во всех подробностях свою первую встречу с пушистым другом детства, белоснежным котёнком, которого маленький мальчик угостил однажды пойманной рыбкой на реке и назвал, не мудрствуя лукаво, Бланко (1). Как те несколько дней, что он рыбачил на озере, котёнок постоянно приходил к нему, и угощался, благодарно сверкая зелёными глазками, и как довольно жмурился, когда маленький мальчик осторожно и неуверенно гладил его по мягкой шёрстке. Хуан тогда так и не узнал, откуда на речке за городом мог взяться такой белоснежный и красивый котёнок. Он совсем не походил на местных грязных и блохастых серых кошаков с облезлой шерстью. Может, какая дворовая кошка согрешила с породистым аристократом, сбежавшим из богатых частных домов по ту сторону реки? Он помнил смерть своего любимца от рук жестоких братьев, выследивших его, но не было того щемящего чувства беспомощности и бессильной ненависти, злобы на братьев и жажды мести…готовности убить, будь у него тогда такая возможность… Откуда-то взялось твёрдое знание, что сейчас Бланко гораздо лучше, чем было бы с ним. Он просто мысленно отпустил мохнатого друга, пожелав ему счастливого посмертия… Может, когда-нибудь Бланко и вернётся к нему, только другим? Почему-то в этом Хуан уже не то, что не сомневался, он знал точно, именно так всё и будет. Теперь он снова станет сам себе хозяином, и никакое безумие или внешние обстоятельства не смогут больше решать за него. Больше этот безумный бред никогда не будет подавлять и управлять его жизнью!

Хуан почти физически ощущал, как к нему возвращается утраченное: нежная и трепетная любовь к жене, здоровье и разум… Снова возвращалась и заново формировалась распавшаяся было в мрачном безумном бреде, личность, полностью свободная от прошлого и отпустившая его, но не утратившая память… Именно таким его и видела Саманта, именно этого человека она и полюбила когда-то всей душой. И этот человек, в отличие от занявшего его место безумца, был способен доверять и любить.

И шла своим чередом ночь, исцеляющая и судьбоносная для Хуана. Ночь с неповторимой любовью нимфы… На сей раз время действительно стало для него лучшим доктором, избавляя израненную душу и больной разум от тьмы… Навсегда.

* * *

(1)Бланко — (исп.) белый.

(2) Варадеро — весьма популярное курортное место в Кубе. Но стоит отъехать от него подальше в пригороды (где обитают местные), то с удивлением обнаруживаешь, что у подавляющего большинства кубинцев нет машин (ибо дорого), а все ретро-автомобили на дорогах в основном такси для туристов, а местные ездят… на лошадях. Они дешевле и по карману кубинцам. Так что Хуан вполне мог (даже не имея собственных лошадей, но живя в деревне и подрабатывая чисткой стойл и уборкой навоза) иметь представление о том, как ухаживать и управлять лошадью.

Примечания: «речь идёт о проявлениях пароноидальной ревности, которая является болезнью. В результате этого прогрессирующего психологического расстройства, человек утрачивает связь с реальностью. Вероятность того, что ревность примет параноидальную форму возрастает, если человек страдает от психологических травм, полученных в детстве или подростковом возрасте».

Травмы головы, которые в своё время не лечили, могли дать такие осложнения.

Источник: www.sexabout.ru

Предупреждение: упоминание фемсле@а без подробностей. В некоторых аспектах глава вышла спорной. Автор ни в коем случае не хотел задеть ничьих чувств и взглядов. Супружеская измена — это плохо, но конкретно здесь исключение, лишь подтверждающее правило, а герои этой истории не люди и имеют собственную мораль, отличную от общепринятой. "Моя предупредиль" 🤷

* * *

Чарли Брэдбери ехала на женскую конференцию в богом забытом захолустном городке за право женщин на аборты, организованной местными феминистками. По опыту она отлично знала, что такие мероприятия — просто идеальное место для съёма. Среди этих дамочек нередко попадались и такие же, как она. Так что, спущенное по дороге колесо тёмной ночью в хрен знает какой дыре, стало для неё весьма неприятным сюрпризом. Но делать нечего, пришлось парковаться и доставать ножной насос. Местечко было даже на вид неуютным. Чарли решила, что чем быстрее она устранит неисправность, тем лучше.

Она уже закончила и собиралась убрать компактный насос обратно в багажник, продолжив свой путь, когда на огонёк вышли незваные гости…

* * *

Неспешно гуляя по безлюдному ночному парку на окраине города, Эмма с удовольствием разглядывала окружающую обстановку и яркое звёздное небо, вдыхая свежий ночной воздух и слушая пение ночных птиц. Именно так в её представлении и выглядела свобода, когда не надо никуда торопиться, быть в постоянном напряжении и страхе. Как же здорово, что теперь она может себе позволить вот так спокойно гулять после сытной трапезы там, где и когда ей хочется, не ограничиваясь территорией Корпуса, и любоваться окрестностями и ночным звёздным небом, сегодня совершенно безоблачным, а от того особенно красивым, по мнению выросшей в четырёх стенах, амазонки. Ночной безлюдный парк был по-своему прекрасен и не лишён очарования, настраивая на созерцательный лад. Тихо, спокойно… если бы не донёсшиеся откуда-то крики… Эмма поморщилась, ну что за люди! Вечно всё испортят!

Недовольная, она неслышно прошла на звуки. Оказалось, что сам парк был не так уж и велик. А рядом проходила вполне себе оживлённая днём дорога, ведущая дальше к пригородной трассе, в основном по ней транзитом, чтобы сократить путь, ездили фуры с грузом, либо просто путешественники проезжали городок по этой дороге насквозь, чтобы сэкономить время на объезде. В это же время суток, машин было мало, а потому и до этого момента тихо.

— Ах ты, сука! — взводил пистолет чернокожий мужик на вроде бы рыжую (в темное время суток было трудно разглядеть) женщину, державшую что-то в правой руке. В неровном свете фонарей, было трудно определить, что же именно. Рядом стояла на обочине машина с открытыми дверями со стороны водителя и на заднее сиденье. В тусклом свете фар, был отчетливо виден миниатюрный ножной насос рядом с колесом. Похоже, хозяйка автомобиля до прихода гопников поддувала спущенное колесо. Рядом стоял другой чернокожий мужик и, громко матерясь, протирал глаза.

Вздохнув, Эмма какое-то время сомневалась, а стоит ли вмешиваться в людские разборки? Ей-то они были глубоко безразличны. С другой стороны, человеческую самку было немного жаль. Но ещё больше её выбесили эти придурки, нарушившие тишину и испортившие ей такую прекрасную прогулку… А ещё от них веяло какой-то гнилой трусостью. Похоже, они были из тех, кто просто наслаждался самоутверждаться за счёт более слабых. То, что этот по определению «слабый» в лице женщины, сумел дать хоть какой-то отпор, выбешивало их страшно. А вот эмоции девушки, вроде бы жертвы, несколько удивили Эмму. Её самообладание в данной ситуации невольно вызывало уважение и отклик в душе у юной амазонки, как воина. Испытывая вполне себе нормальный для ситуации страх, она не растерялась, а дотянулась рукой за сумочкой, где якобы был кошелёк, и даже сумела как-то извернуться и распылить в лицо стоявшему человеку с ножом быстро вытащенный газовый баллончик. Это она поняла из эмоций женщины и боли, испытываемой мужиком, протирающим глаза. Нож, кстати, сейчас валялся рядом с ним на земле.

— А! — всё ещё орал он, прикрывая руками глаза и безуспешно пытаясь оттереть их. Именно его вопли и услышала Эмма, когда прокралась сюда.

Второй, недолго думая, вытащил пистолет, предусмотрительно не приближаясь к внезапно ставшей опасной жертве. Жаль, но разрешение на ношение оружия в Америке мог получить почти любой желающий. На его несчастье, он стоял аккурат рядом с густыми высокими кустами живой изгороди, куда неслышно удалось подобраться Эмме. В темноте ее было почти не видно.

Приняв решение, она быстро сняла рюкзак, куртку, чтобы не сковывали движений, и, не мудрствуя лукаво, со всей силы треснула целящегося гопника по голове сзади изрядно потяжелевшим рюкзаком, попав металлической застёжкой по виску. Тот упал, как подкошенный. Правда, и переполненный рюкзак, не выдержав сильного удара, разорвался, разбрасывая весьма любопытное содержимое. Особенно близко, не иначе, как по закону подлости, к ногам рыжей упал прозрачный пакет с отрезанной головой. Шокированная женщина с удивлением и ужасом наблюдала, как выскочившая из-за высоких кустов, подобно чёрту из табакерки, в окровавленной одежде девица с матюками принялась собирать в кучу подозрительно красные пакеты.

Вдали послышался вой сирены.

— Твою ж мать! — с чувством высказалась девица, и быстрым, почти неуловимым человеческому глазу движением оказалась совсем близко от Чарли, с невиданной силой вырвала у неё из рук, баллончик и закинула его на заднее сиденье машины вместе с мини-насосом. — Валим! — рявкнула она ей в лицо, быстро покидав туда же и пакеты с, как теперь сумела разглядеть Чарли, кровавыми кусками мяса и злосчастной головой, и сама запрыгивая туда же, захлопывая дверцу.

До смерти перепуганная и ещё не отошедшая от шока, Чарли на автомате тоже заскочила в машину, встречаться с копами и ей не особенно хотелось. Машина с места рванула прочь, оставляя на месте двух гопников: одного без сознания, другого — временно ослепшего. К счастью для девушек, на этих двоих у местных копов имелось достаточно жалоб и подробного описания неуловимых до сих пор грабителей.В этом парке частенько проходили разбойные нападения, а потому их с радостью забрали в участок, мысленно поблагодарив неизвестных героинь (судя по свидетельствам обвиняемого не видевшего, но слышавшего женские голоса). Жаль только, что без их показаний, задержать этих двоих больше чем на сутки в участке не получится, и, увы, придётся оказывать им ещё и помощь за счёт честных налогоплательщиков, но провести опознание и очную ставку с другими потерпевшими ведь ничто не мешает, верно? Впрочем, для сбежавших девушек это уже не имело никакого значения.

Чарли вела машину, искоса поглядывая на пассажирку с заднего сиденья. Похоже, она опять во что-то влипла. Двигалась эта неизвестная девица уж очень быстро, слишком быстро для обычного человека, может, она какой агент из тайных спецслужб?Чарли интуитивно понимала, что захоти эта окровавленная незнакомка, её убить, она и пикнуть не успеет. Судя по кровищи на одежде, уже засохшей и потому, слава богу хоть салон машины не пачкающий, с отрубленной головой того несчастного и пакетам… Чарли подумала, что со своим везением умудрилась столкнуться с какой-нибудь серийной маньячкой, не иначе.

— Э-э… куда едем? — с опаской уточнила она, решив на всякий случай не перечить опасной пассажирке.

— В мотель тут неподалёку, «Sleep in» называется, яркая неоновая вывеска, не заметить невозможно. Давай-ка, притормози, и я пересяду вперёд, покажу дорогу. — Спокойно ответила ей незнакомка. — Надеюсь, ты понимаешь, что о нашей встрече лучше не трепаться?

— Уже догадалась, — ответила Чарли, выполняя требование попутчицы и притормаживая у безлюдной улицы, та быстро открыла дверь и пересела на сиденье рядом.

— Эмма, — представилась она. — А тебя как зовут?

— Чарли, — растерянно ответила рыжая, гадая, с чего бы такая откровенность. Она-то надеялась, что незнакомка высадится у этого мотеля, и они больше не увидятся. Так с чего вдруг ей захотелось познакомиться?

— Вот, сюда сверни, — спустя какое-то время, проговорила Эмма, указывая на показавшийся съезд с основной дороги. — У тебя случайно пакета какого большого и непрозрачного не найдётся? Мне свою ед… — тут она осеклась. — В общем, сложить куда-то всё это нужно.

Чарли непроизвольно покосилась на заднее сиденье с горкой красных пакетов и венчающей все это безобразие, головой. В ней одновременно сейчас боролись страх и любопытство. Вроде бы пока эта незнакомка агрессии не выказывала, лично ей не угрожала, даже спасла, если подумать. Теперь, когда она сидела совсем близко, несмотря на жуткий вид, Чарли невольно отметила, что была она весьма симпатичной и юной, наверняка ещё и двадцати нет. Цвет волос вроде бы светлый, сейчас спутанных и в кровавых потёках толком не разобрать… А чёрная кожа выгодно подчёркивала хорошую фигуру. Да, если её от всей этой кровищи отмыть, весьма симпатичная девочка будет. Интересно, какая она без одежды? Невольно смутившись, своих мыслей и возникших неуместных фантазий, Чарли отвернулась и постаралась сосредоточиться на дороге. Пассажирка с окровавленными волосами подняла брови и изумленно воззрилась на сидевшую рядом молодую женщину.

— Что? Нравлюсь? — немного удивлённо спросила она. — В таком виде?

— Ну… — ещё больше смутилась Чарли, не зная, что на это ответить, но вроде возмущённой странная попутчица не выглядела, скорее уж искренне удивлённой. — Ты весьма симпатичная. А кто этот… — она кивнула на пакеты.

— Поверь, та ещё мразь, — ответила ей девушка. — Он с напарником при мне двоих осу… убил, и хотел прикончить меня, но я успела первой.

— А голова?

— Чтобы труп сразу не опознали, — быстро сориентировалась Эмма. — Таких, как он в тюрьму обычно не сажают, — она многозначительно понизила голос. — Ну, ты понимаешь?

Чарли поняла по-своему, решив, что убитый был либо большой шишкой, либо сыном влиятельных родителей. Эмма не стала её переубеждать, пусть сама себе придумает подходящую версию. Она лишь не будет отрицать.

Так они доехали до мотеля. Остановившись в малоосвещённом переулке, Чарли протянула Эмме свою старую запасную потрёпанную спортивную сумку, куда Эмма быстро покидала все пакеты.

— А ты куда ехала-то? Может, здесь переночуешь? — спросила юная амазонка, задумчиво и оценивающе разглядывая молодую женщину.

— С тобой? — уточнила на всякий случай Чарли, решив, что может, чего не так поняла.

— Почему бы нет? — пожала плечами Эмма. — Я, правда, в номере не одна живу, так что в таком виде мне лучше на глаза родичам не показываться. Может, снимем комнату, я у тебя душ приму, отмоюсь? Ты мне спинку потрёшь? — не без намёка предложила она. — Правда, предупреждаю сразу, женщин у меня ещё ни разу не было. — О том, что у неё не было и мужчин, Эмма решила умолчать, посчитав, что делиться такой личной информацией с посторонним, в общем-то, человеком излишне.

— Да, — впервые за их встречу искренне улыбнулась Чарли, отчего лицо её стало гораздо привлекательнее. Во всяком случае, так показалось Эмме. — Если хочешь, можем даже принять душ вместе?

Улыбнувшись в ответ, Эмма кивнула. Среди амазонок однополые связи были почти нормой, учитывая специфическое отношение к мужчинам. Так что, она лично не видела ничего странного в том, чтобы попробовать секс с женщиной. В Корпусе во время своего взросления, ей, как и другим девочкам было сначала рано, а потом уже не до того. Слишком велика была нагрузка, как физическая, так и умственная. Было не до плотских утех. Сейчас же, когда подвернулся удобный случай, почему бы и нет? В конце концов, она всё равно хотела уйти в загул. Кто же виноват, что первым ей подвернулся не парень, а симпатичная и, судя по всему, опытная женщина. После сытной и немного утрамбовавшейся в желудке трапезы Эмму потянуло на секс. Она не врала Сэму, когда говорила, что либидо у амазонок ощущается весьма сильно. Так что, сбросить напряжение бы не помешало.

А может, это в ней отцовская наследственность взыграла желанием избавиться от излишка адреналина при помощи секса? Кто знает. Эмма даже не догадывалась, что ещё каких-то полчаса назад рядом с мотелем на этом самом месте решалась судьба одного человека и его жены.

* * *

За полчаса до приезда девушек…

Когда любовный угар и целебная магия нимфы закончились, Хуан обессиленно повалился на заднее сиденье машины рядом с партнёршей и начал медленно приходить в себя. Постепенно осознавая, что только что было, но и чувствуя себя при этом удивительно спокойным и умиротворённым, он уже осмысленно посмотрел на Азиль.

— Что… — пробормотал он, — … это… было? Я … не сделал тебе больно? — немного запоздало спросил он, с ужасом и стыдом вспоминая, как практически сходу взял её первый раз.

— Нет, — с понимающей улыбкой ответила ему странная нимфоманка. — Так было надо и правильно. Тебе лучше? Я вижу, что ты снова стал собой…

— Да… — удивлённо прошептал он, прислушиваясь к себе. — Как ты это делаешь?

— Волшебная магия нимф, — пожала плечами девушка. — От неё мужчины всегда что-то хорошее получают.

— Нимфа? — переспросил Хуан, до которого наконец-то стало доходить, что с этим словом что-то не так. — Не нимфоманка?

— Нет, нимфа, — ответила ему девушка. — А что?

— Пока и сам не знаю… — ответил растерянный кубинец. — Но как же я теперь на глаза Сэмми покажусь? После всего, что было…

Тут Хуан внезапно вспомнил, зачем собственно сюда приехал, и у него всё похолодело внутри. Вспомнилась их последняя с женой безобразная ссора, где он в приступе безумия обозвал её такими словами, а она… она расплакалась и ответила, что раз уж ему так хочется считать её такой, то так оно и будет… А потом просто ушла. — А у него началась уже привычная мигрень. Потом он начал приходить в себя после приступа и хотел было остановить её, извиниться, но Саманты в доме уже не было, а мобильник она отключила. Господи, неужели он сам толкнул её на измену? Учитывая, к кому он её до этого приревновал. И вообще… какой же терпеливой оказалась его жена. А что, если ей надоело терпеть? Что если… она решит, что с неё достаточно, а если узнает о том, что он ей только что изменил прямо на улице…

— О, Пресвятая Дева! — схватился за голову Хуан. — Какой же я кретин!

— Вовсе нет, — ответила ему Азиль. — Теперь всё будет хорошо.

— Не думаю, — обречённо проговорил он. — Она меня не простит. Не после того, как узнает…

— Так не говори, — пожала плечами нимфа. — Иногда незнание благо, как для неё, так и для тебя…

— Для меня? — переспросил Хуан. — Хочешь сказать, что она… — он с болью посмотрел на вход в мотель, куда так и не дошёл. Молча, как будто желая сделать себе ещё больнее, он встал и пошёл в сторону отмеченного на его следящем устройстве номера. Вот он подошёл к той двери и уже нерешительно занёс руку, чтобы постучать. Он и сам не знал, хочет ли знать, что там происходит или нет… И поражённо замер.

Звукоизоляция была просто кошмарной, так что происходящее в номере было отлично слышно. И как раз именно в этот момент послышались весьма характерные звуки женского голоса, до боли знакомого Хуану. Вот только одними криками дело не ограничивалось.

— Си! Си! Хуан! (1) — кричал на испанском страстный голос жены, как она давно, ещё до прогрессирующего безумия в голове Хуана кричала с ним.

Поражённый муж, опустил руку и бессильно опустился на пол прямо рядом с дверью, облокотившись спиной о стенку. Слов не было.

— Даже сейчас с другим мужчиной она представляет тебя, — тихо прошептала присевшая рядом с ним нимфа. — Она любит тебя и, если ты её не оттолкнешь, останется с тобой.

— Да, — прошептал он, сглотнув и начав медленно подниматься с пола. Немного поколебавшись, он протянул руку и девушке, помогая встать. — Кем бы ты ни была, спасибо тебе за всё… Ты права, некоторые вещи лучше не видеть и не знать.

Хуан решительным шагом направился на выход, но на полпути остановился:

— Как тебя зовут? — внезапно спросил он нимфу.

— Азиль, — улыбнулась ему она. Сейчас улыбка девушки выглядела на удивление мудро, а взгляд чёрных глаз, казалось, видел самую его суть. — Всё будет хорошо, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Ты найдёшь свой путь. Я вижу, как в тебе разгорается огонь барда, — непонятно добавила она.

Молча кивнув, Хуан сел в машину и уехал домой.

Он уже не видел, как спустя какое-то время выскочила из номера заплаканная жена. После любовного угара, когда она открыла глаза и вместо мужа увидела совершенно чужого парня, она просто молча оделась и сбежала, чувствуя себя именно такой, как называл её в последней ссоре муж…

Как сидел, точно оплеванный в постели Сэм. Видит бог, он старался доставить этой женщине удовольствие, казалось, ему это даже удалось. Он даже честно старался не обращать внимание, что она почти не открывала глаз, отзываясь на его ласки, но когда в самый ответственный момент его партнёрша кричала имя другого мужчины… стало на редкость, до чёртиков обидно. Как будто его просто использовали…

Винчестеры, да и сама нимфа так никогда и не узнают, что после этого вечера, Хуан через месяц решит открыть собственный ночной тематический клуб и школу танцев по примеру своего земляка в Вегасе… Что клуб этот будет иметь большой успех у местных… И что через пару лет счастливого брака у них с Самантой родится очаровательная смуглая девочка с зелёными глазами матери, которую по просьбе счастливого и теперь уже успешного отца семейства назовут Азиль.

А ещё через год в их семье появится большой белый кот, которого сердобольная Саманта подберёт на улице… И что муж почему-то чуть ли не потребует назвать его Бланко…

Всего этого Винчестеры уже не узнают, потому что будут совсем в другом месте… и в другом мире.

* * *

(1) — Да! Да! (исп.)

Сэм сидел на постели и размышлял о несовершенстве этого мира и своей невезучести, в частности. Ну, что с ним не так? Почему, от него даже эта блондинка сбежала, как от чумного? Что он ей сделал? Ведь сама же предложила!

Тут юноша услышал, как открывается дверь. Подняв голову Сэм увидел входящую Азиль. Внимательно вглядываясь в черты далеко небезразличной ему девушки, молодой человек заметил помятое черное платье, распухшие губы и слегка взлохмаченные волосы.

— Привет! — улыбнулась ему нимфа, до боли знакомым жестом склонив набок головку и слегка подогнув изящную босую ножку. Туфли на высоких каблуках она держала в руке. — Ты грустишь, почему?

Сэм неопределенно пожал плечами. Меньше всего ему хотелось это обсуждать, да ещё и с Азиль.

— Ты расстроен, — сказала нимфа, закрывая дверь. — Почему? Ты же знал, что она тебя не любит. Разве ты не получил удовольствие?

— Получил, — нехотя признался Сэм. — Давай не будем об этом, я… — тут его взгляд уловил ещё одну неприятную деталь: красноречивый засос на её шее.

В душе поднялись злость и раздражение. Мгновение, и с его рук сорвалась вспышка пламени, поджигая одеяло.

— Да, что за… — выкрикнул от неожиданности Сэм пару непечатных слов, вскакивая с постели. Схватив покрывало, он тут же начал сбивать быстро занимающееся пламя. — Тащи воду, Азиль! — крикнул он, параллельно пытаясь потушить кровать. Вот только пожара им тут для полного счастья не хватало!

Быстро убежав в ванную, Азиль вернулась с полным воды… стаканчиком для чистки зубов. Подняв бровь, Сэм быстро схватил его и начал поливать недопотушенные участки. Разумеется, такого мизера надолго не хватило, но Азиль несла уже следующий стаканчик. К счастью, большую часть пламени Сэму уже удалось сбить покрывалом. Затушив одеяло, молодой человек обессиленно опустился на пол, облокотившись спиной о потушенную кровать. Ну почему, стоит ему решить, что все и так хреново, дальше некуда, как тут же оказывается ещё хуже?!

* * *

Дин Винчестер не спал, точнее, ему показалось, что он лишь ненадолго лишился сознания. Он чувствовал в недавнем разговоре с этим педиковатым эльфом какой-то подвох. Вроде бы и не врет, но многое и недоговаривает. Да, он ему рассказал, точнее пытался рассказать много интересного, но нечто важное и, скорее всего самое главное, он явно утаил. Дин просто инстинктивно испытывал к этому эльфу антипатию, он ему совершенно не нравился, этот скользкий на вид хлыщ.

Медленно Дин открыл глаза, достал припрятанную под подушкой заначенную иголку из-под капельницы, привычка и умение вот так прятать всякие острые мелочи не раз спасала ему жизнь, когда надо было бежать из плена, быстро освободиться от наручников или верёвок. Сейчас он не был связан и вроде бы его никто силой не удерживал. Но при таких возможностях, торчать здесь ещё месяц? Нет. Тут явно было что-то не так. Дин прислушался к своим ощущениям, чувствовал он себя замечательно, гораздо лучше, чем в начале разговора. Похоже, его уже вылечили, но зачем-то хотят придержать. Зачем? Подозрительно это. Вставив в ухо лингводекодер, Дин осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Если что, скажет, что уборную искал и заблудился.

* * *

Незадолго до пробуждения Дина…

Когда пациент должен был вот-вот прийти в себя, Раэл с Толиком стояли в соседней наблюдательной, следя за просыпающемся Дином по камере. Все его эмоции и сомнения совершенно не были для двух магов-эмпатов тайной.

— Ну вот, я проспорил, — улыбнулся Толик, сильно огорченным он при этом не выглядел. — Он уже намылился на подвиги! Прямо как Диего, честное слово!

— А что ты хочешь? Они же оба воины. А у Дина ещё и интуиция с чутьем вора, помноженная на паранойю, при таким-то жизненным опыте! И не забывай про инстинктивную антипатию воинов к ворам, плюс тюремный опыт и неприятие гомосексуальности, как таковой. Естественно, что он ко мне доверием и симпатией не воспылал, — развёл руками Раэл, удивительным образом напомнив сейчас Толику Шеллара своей дотошностью и желанием разложить все по полочкам.

— Так что, действуем по плану «Б», — продолжил глава Тайной Канцелярии, взмахом руки убирая следящую аппаратуру и придав комнате вид обычной смотровой.

— Четыре, три, два, один… — пробормотал Толик.

* * *

Из соседней комнаты за неплотно закрытой дверью до Дина донеслись знакомые голоса: один сердитый и злой, второй виноватый. Неслышно подойдя к двери, Дин заглянул внутрь. Комната внешне напоминала нечто среднее между смотровой и кабинетом психолога: пара мягких кресел, кушетка, ширма, стол. Полки с рабочими документами в папках и какими-то бумагами написанных неизвестным шрифтом, видимо, так выглядит письменность языка эльфов, в общем, этакая казнённая обстановка типичной больнички, которых Дин сменил за свою жизнь немало.

У закрытого белыми жалюзями окна стоял и ругался неприятный ему тип, Раэл, и, похоже, распекал стоявшего рядом Толика.

— Да, пошёл ты! — совсем не куртуазно и зло огрызнулся Раэл, видимо, на какой-то вопрос зелёного. — Вот скажи мне, чудо ты толстозадое! Какого хрена мы по твоей милости оказались замешаны во всем этом дерьме? А?! Да, если бы ты тогда с Азиль не трахался, хрен бы нам шархийские боги такой геморой подсунули!

— Эй! Эй! — Толик от такой гневной отповеди даже инстинктивно попятился, выставив вперед в защитном жесте руки. — Чем я виноват-то? Кто же знал, что он в меня вцепится и на Каппе окажется?

— А что эти ребята саму Судьбу в родном мире умудрились прогневить, и она им по мере своих отнюдь нескромных сил устраивает веселую жизнь и невезение на каждом шагу, ты, разумеется, забыл? Хотя нет… ты этого вообще не знал, дебил зелёный!

— Не знал, — озадаченно подтвердил Толик. — А чем прогневили-то?

— Да вот не помирают они, сволочи нехорошие, и одним своим существованием вносят сумятицу в ту реальность! Они в ней просто не вмещаются! Вот и трещит их мирок по швам и скорее всего в итоге треснет к чертям собачьим!

— Таких чертей не существует, — встрял в гневный монолог Толик, видимо пытаясь отвлечь и разрядить обстановку, но не преуспел.

— Будут! — рявкнул в ответ злой донельзя начальник. — Ну, как?! Как прикажешь объяснить этим братьям, что им уже не место в их мирке?! Что их специально вывели и устранили Генри и Джона Винчестера?! Конечно! Хрен бы они на полубогов повлияли! Сами мараться побоялись, демона натравили! Да, ещё в безвременье отправили, типа не убили же! И ничего им божественная мамочка сделать не сможет! А вот его сына, который о своей бабке ни сном, ни духом, иметь по-всякому можно! И обучения лишить! И жену нужную подсунуть, чтобы два сосуда для этих сволочей родила! Как щенков вывели племенных! Мрази! — тут эльф резко замолчал и осекся, заметив в дверях обалдевшего Дина. В глазах Раэла появилась плохо скрываемая паника и вина.

— Может, он лингводекодер забыл надеть? — с надеждой подал голос Толик.

Нахмурившись, Дин покачал головой и оттопырил правое ухо, демонстрируя исправно работающее включенное устройство.

— А вот теперь поговорим по-взрослому, девочки, — спокойно сказал Винчестер. — Что это за дичь ты только что нес о нас и моих родителях?

— Ты все слышал? — обреченно вздохнул эльф.

Дин только мрачно кивнул.

— Ладно, присаживайся, — он указал на стоявшие кресла и кушетку. — Не хотел я на тебя сразу всю правду вываливать, но… — тут он устало махнул рукой. — Чего уж теперь? Что именно ты слышал? Я постараюсь ответить на твои вопросы по мере…

— Ну, уж нет! — зло покачал головой Дин, не сводя с эльфа тяжёлого взгляда. — Ты мне все расскажешь прямо здесь и сейчас! Что не так с нашим миром и существованием?

— Да, всё! — воскликнул более непосредственный и эмоциональный Толик. — Ваших родителей специально свели! Они не должны были иметь общих детей! Ваш дед должен был стать Хранителем Знаний и занять своё место среди посвящённых и передать эти знания своему сыну! А ваша мать — выйти замуж за другого и родить дочь, дожить до старости и нянчить внуков! Но ее устранили, когда родила второй сосуд и стала не нужна! Думаешь, этот желтоглазый просто так на твоего братика запал?

— Кто такие Хранители? — перебил его Дин.

— Хранители Знаний и Равновесия, — ответил ему Раэл. — Последняя надежда человечества и того мира на жизнь. Это что-то вроде тайного общества, они веками собирали и накапливали знания и сведения о сверхъестественных сущностях, изучали и развивали свои магические способности.Да, не кривись ты так! Никаких сомнительных сделок! Речь идёт о врожденных способностях и силе! У брата твоего она тоже есть… И нет! Кровь демона их лишь разбудила и активировала, причём очень грубо, неумело и агрессивно! Неудивительно, что он был не в состоянии себя контролировать! Но так уж вышло, что всех обученных и сильных магов перебили демоны, сейчас жив только ваш дед, но он почти ничего не знает. В то время он только закончил первую ступень посвящения. В общем, за ним погналась Аббадон, очень опасный демон, рыцарь ада. Но убить его пока не убила.

— Что значит, пока не убила? — не понял Дин.

— Генри начертил специальную пентаграмму, чтобы спастись и попасть к сыну, но ваш божок решил вмешаться и убрать его, но не убить, потому что его мать — богиня любви одного сопредельного мира тогда бы получила право и возможность вмешаться и его в лепёшку бы раскатала. А так… он загнал Генри и Аббадон в ловушку безвремения. Они застряли там на много лет. Так он убил двух зайцев: во-первых, обезопасил себя от мести богини-матери, не дав ей право вмешаться, и получил возможность влиять на оставшегося без защиты и присмотра сына — Джона Винчестера, и перекраивать его судьбу по своему вкусу.

— Но зачем? — возмутился Дин. — Что такого было в нашем отце, кроме блудной бабки-богини?!

— Побольше уважения к родственнице, молодой человек! — резко осадил его Раэл. — Именно божественное происхождение! В Генри, да и Джоне слишком сильна была божественная кровь. При должной подготовке и воспитании, они могли бы сравниться с ним в могуществе и при желании занять его место! И он решил эту кровь максимально ослабить и разбавить, понимаешь?

— Хотел избавиться от конкуренции, чего уж не понять, — пожал плечами Дин. — А как же эта история с сосудами для Михаила и Люцифера? Им что, наша божественная кровь не мешала?

— В том-то и дело, что уже нет! Вот, женись Джон на одной из своих, из хранителей, кровь и врожденный потенциал только бы усилились, но при помощи Купидона его свели и временно приворожили к совершенно неподходящей девушке, из семьи потомственных охотников. Не обижайся, но несмотря на всю вашу хваленную силу и ум, в некоторых вопросах вы весьма невежественны. Так уж сложилось, что охотники скорее практики, чем теоретики. И уж, попятное дело, учить вас магии и контролю над ней уже некому. Не в том мире, уж точно! Правда, охота и контакт с магическими существами излишки этой магии немного снимает, но и только. Вы и сами это неосознанно ощущаете, потому и не можете бросить и жить нормальной жизнью. Ваша сила требует выхода, разрядки… Ну, вот представь себе, что будет, если долго держать сжатую пружину? Представил, вот и с вашей силой так. А ведь это не только на вас, но и вокруг вас скапливается и провоцирует условия, при которых просто невозможно не начать охоту снова. Ваша сила привыкла так сливаться. Понимаешь? Вот и провоцирует максимально благоприятные для этого условия, а что от этого страдают окружающие люди и мир трещит по швам, ее не волнует. Это ваша энергия, аура, сила — называй как хочешь — очень притягательна для всякой местной нечисти и просто потусторонней сущности. Вот они к вам и тянутся и активируются рядом с вами, ну или не рядом, не столь важно. Кстати, в твоём брате это гораздо сильнее выражено из-за неправильной активации демоном. Не удивлюсь, если к нему и нечисть не просто тянется, но и стремится к близости. Это их сырая сила инстинктивно притягивает, она для них что валерьянка для котов и заряд бодрости. А брат твой неосознанно чувствует после близости с такими существами, да и просто находясь с ними рядом, умиротворение и спокойствие. Наличие рядом нечеловека реально его успокаивает и временно стабилизирует, если конечно его кровью демонской не пичкают, и твой брат невольно начинает испытывать зависимость. Ему просто необходимо время от времени гасить излишки этой сырой силы, иначе она его просто разорвёт, вот и тянется он неосознанно именно к тем, кто может ему в этом помочь. В тебе это тоже есть, но весь негатив перекрывается благословением твой божественной прабабушки, поэтому последствия не так разрушительны. Потому на тебя необычные женщины, конечно, западают, но меньше и без эмоциональной привязанности. И не умирают, как у брата, а вполне живут себе дальше счастливо.

— Очешуеть… То есть вся эта хреномуть, что вокруг нас творится — это из-за божественного происхождения? А Сэмми тащится от всяких… — тут Дину в голову пришла ещё одна мысль. — Эмма! Они с Сэмми вечно цапаются, но вроде бы ничего такого…

— Они кровные родственники, их сила схожа, так что не волнуйся, никаких неподобающих чувств, кроме родственных ни у неё, ни у твоего брата не возникнет. А учитывая ее нечеловеческую природу, они нейтральны друг к другу. — Поспешил успокоить его Раэл. — Вот нимфа, да. На секс с ней он реально может подсесть. На первое время она ему реально помогла, избавила от проклятья, подлечила психику, но дальше затягивать не стоит. Да, она и сама об этом скажет, когда придёт время. Так что ему нужно к магам. Они помогут ему научиться контролировать свою силу и сливать излишки при помощи магии, те же амулеты заряжать, ну или телепортация — весьма энергозатратные для новичка, но для обученного и практикующего мага, вроде Толика, почти незаметные. У вас очень сильный потенциал, который и создаёт вокруг хаос. А ты думал, что ваши постоянные смерти и воскрешения — это нормально? Вы ведь проводили всякие ритуалы, больше смахивающие на мелкое шаманство, верно? И они у вас получались. А такое не каждый охотник может сотворить. А физическая сила, помноженная на выживаемость и выносливость? Несгибаемая воля, что в тебе, что в брате? Да, любой нормальный человек, даже из вашей охотничьей братии давно бы от такой жизни загнулся или в дурке оказался! Да, хоть отца своего вспомни! Судя по тому, что мне известно, детство он вам капитально засрал, но воля и сила у него были ого-го! Ты мог его ослушаться или пойти наперекор прямым приказам?

— Сэмми как-то смог… — неуверенно проговорил Дин, вспоминая когда братишка хотел бросить охоту и поехал учиться…

— Верно, но, скорее всего, ваш отец в глубине души и сам не возражал, а потому просто позволил ему это. Но и это ещё не всё. Ваш неадекватный божок не хотел ограничиться устранением потенциальных конкурентов, решил создать из такого интересного материала сосуды для своих таких же чокнутых деток. Он отдал вас им на потеху. Понимаешь, о чем я?

— Михаил и Люцифер…

— Именно, но тут ребятки просчитались, слишком рано списав вас в утиль и недооценив силу. Несмотря на все ухищрения их козла-папаши, вы все-таки сумели отстоять себя и выжить, и сила ваша хоть ослабленная и сырая — все равно очень велика! И ваш родной мир инстинктивно отторгает её! Потому что воспринимает как чуждую, а следовательно враждебную, пытаясь всеми способами от инородного избавиться. В итоге, вокруг вас происходит и запускается повышенная активность всяких нехороших паранормальных сил, демоны, ангелы. Они все неосознанно изменяются под вашим влиянием, но инстинктивно сопротивляются, вот и происходят вокруг вас все тридцать три несчастья. Будь вы потомками кого из урождённых богов вашего мира, то этого конфликта сил бы не было. Более того, как я уже говорил, при должной подготовке вы бы могли контролировать свою сырую силу и это влияние. Но возможности обучения вас лишили, вместо этого решив просто измотать, стравливая с нечестью, портя жизнь и расшатывая психику всеми доступными способами, авось сами сдохнете… Вот и получается, что вы спасаете мир от одной катастрофы и неосознанно влечёте другую, более опасную! В этом нет вашей вины. Более того, намерения ваши весьма благородны, но вас втравили во все это ещё задолго до вашего рождения и, увы, не в ваших силах этот гордиев узел разрубить.

— И что? — усмехнулся Дин, привычно пытаясь скрыть волнение за иронией. Неужели все так и есть? Сейчас этот неприятный тип практически давал четкие и внятные ответы на все или почти все происходившие в их жизни с Сэмми странности. Неужели, все так просто?

— Вот ни за что не поверю, что вы, ничего не придумали! Вы поэтому решили меня тут подольше задержать?

— Верно мыслишь, так вы меньше вносите сумятицу в вашу реальность и меньше шансов для всяких неприятных сюрпризов. Нимфа сейчас стабилизирует Сэма. Эмма… она и не человек совсем, да и крови той в ней ещё меньше, чем у вас… Нет, разумеется, с левиафанами разобраться необходимо и именно вам. Более того, мы готовы оказать вам всю имеющуюся у нас поддержку и помощь, а это немало, поверь. Жить вы можете тут, чтобы не вносить искажений в вашем мире, и наносить удары точечно, лишь временно и для конкретных задач там появляясь. Но после, я бы предложил вам переселиться в другой более подходящий для вас мир. Поверьте, так будет лучше и безопаснее, как для вас, так и для вашего родного мирка.

— А если я скажу нет?

— А если ты сначала посмотришь, от чего именно отказываешься? Внимательно ознакомишься с условиями и последствиями принятого решения, любого решения? — вопросом на вопрос ответил эльф. — И если уж после всего, вы с братом твердо решите отказаться, то… — эльф развёл руками… — Мы не будем настаивать. Но будущее тебе в твоём мире очень подробно распишем. И ещё кое-что, за нашу помощь с левиафанами, ваша божественная родственница запросила вашего содействия в спасении ее сына и вашего деда.

— И как же мы поможем спасти старичка? — удивился Дин.

— О поверь, когда вы его встретите, он будет очень молод, как бы не младше вас. Это же ловушка безвременья. Рано или поздно ваша сырая сила притянет его и разрушит ее. Вот тогда вам придётся иметь дело и с Аббадон, практически неуязвимым демоном, рыцарем ада. В вашем мире от неё есть только одно средство — метка Каина, но принять ее может лишь старший сын, то есть ты. Более того, после неё ты и сам станешь демоном, а демоны неспособны никого любить, и тогда погибнет твоя дочь. Ты готов на такие жертвы? А ведь ее смертью дело не ограничится, погибнет много хороших людей! А в другом, магическом мире мы общими усилиями магов и некромантов сможем убить эту тварь, к тому же, в чужом, не родном мире, она будет гораздо слабее и уязвимее. Если уж тебе так претит мысль покинуть родной мир, то предлагаю компромис: вы после победы над левиафанами всей семьей временно живете в магическом мире, наши маги разрабатывают специальный ритуал и притягивают на ваше кровное родство Генри, вытаскивая его из ловушки. Общими усилиями мы побеждаем демона. Любящая мамочка получает назад живого сына, заканчивает его обучение, а уж дальше посмотрим: может он решится стать последним Хранителем в родном мире или предпочтёт уйти к матери. А вас, если захотите, возвращают назад, и вы живете в своём мире дальше. Либо остаётесь жить в мире магическом, учитесь контролировать свою силу и познаете свои возможности и ограничения. Кстати, при втором варианте, вас ждёт щедрое материальное вознаграждение и подъёмные на первое время. А там… ребята с такими навыками без работы не останутся. Что скажешь?

— Не знаю, мне надо подумать. — Дин растерянно провёл рукой по подбородку. Не сказать, что привычная жизнь была у них с Сэмми особо радостной, скорее уж наоборот, но и верить на слово этим чудикам Дин тоже не собирался. — Где гарантия, что все и правда так? Может, вы обманываете? В чем подвох?

— Тебе нужны доказательства? Поверь, они будут. А пока… раз уж ты все уже узнал. Толик! — повернул голову эльф. — Не стой столбом, сутки в их мире уже на исходе, приведи-ка к нему дочку, и младшенького не забудь. Можешь даже с Азиль прихватить. Если она с ним уже закончила, верни домой. Если нет, ну пусть уж здесь трахаются… — обреченно махнул рукой Раэл, всяко безопаснее будет. —А ты, — он снова обратил внимание на Дина, — введи их в курс дела, пусть тоже думают. А у меня дела, ещё как-то с вашей родственницей надо все уладить, и гнев ее пережить, — при этом он нервно поежился, вызывая непроизвольное сочувствие у Дина. Уж ему ли было не знать, что такое разгневанные боги. Раэл устало покачал головой. — И за что мне это? Подумать только! Из-за одного зелёного раздолбая…

С этими словами, он исчез в сером, а не зелёном, как заметил Дин, облаке телепорта.

— М-дя, не хило я любимое начальство подставил… — пробормотал Толик. — Жди в своей палате. Приведу к тебе твоих…

Наблюдая, как исчез в зелёном тумане второй эльф, Дин только растерянно встал. Ему предстояло о многом подумать.

* * *

Расставались девушки далеко не ранним утром, весьма довольные друг другом. Вымытая и в отчищенной одежде разрумянившаяся Эмма очень нежно прощалась со случайной знакомой, как она искренне считала, навсегда. Уже одетая с закинутой через плечо сумкой она стояла на пороге, открывала дверь и уже выходила, собираясь покинуть номер.

— Подожди, — позвала ее полураздетая Чарли, быстро вскакивая с постели и роясь в сумочке, она достала визитку. — Вот, тут мой телефон, почта… Позвони, если захочешь…

Кивнув, Эмма взяла визитку, не желая огорчать случайную подружку отказом. Наклонившись, она взяла ее за подбородок и стала страстно целовать, прощаясь.

Шедший в это время по коридору из закусочной с бумажным пакетом в руках Сэм, с громким плюхом выронил его от представшего перед ним весьма пикантного зрелища двух страстно целующихся девушек обжимающихся в дверях. Сцена была достойна любимых фильмов Дина. Длинные волосы: светло-золотистые и ярко рыжие причудливо переплелись и смешались, отражая утренние блики солнца. Одна из них была практически голой, а вторая затянута в чёрную кожу, плотно обтягивающую аппетитную фигуру, как перчатка.

От шума контейнеров с падающими салатами и бургерами, девушки резко вздрогнули и отпрянули друг от друга.

— Эмма?! — шокировано воскликнул Сэм. Только сейчас узнавая в блондинке, являющей собой яркую иллюстрацию с журнала для любителей садо-мазо, племянницу. Сейчас ей только плетки не хватало! Впрочем, взгляд, которым племянница его одарила, с лихвой ее отсутствие компенсировал.

Чарли внимательно посмотрела на смазливого широкоплечего красавца, почувствовав себя рядом с ним… неважно, в общем. С таким конкурировать просто невозможно.

Ощутив её чувства, Эмма попыталась сгладить ситуацию, всё-таки нехорошо расставаться так с доставившим удовольствие человеком:

— Сэм — это Чарли. Чарли — это Сэм, мой дядя.

— Дядя значит? — недоверчиво уточнила Чарли, сравнивая кареглазого темноволосого парня, ровесника Эммы, с совершенно не похожей на него внешне бледнокожей зеленоглазой блондинкой. — Ну-ну, — с обидой и раздражением она захлопнула дверь, едва не прищемив Эмме нос.

Вздохнув, девушка отошла от двери и наклонилась, поднимая упавшие контейнеры.

— Не стой столбом! — недовольно прошипела она всё ещё растерянному Сэму. — Собирай, давай!

Вдвоём в четыре руки они быстро всё собрали. А Эмму стала охватывать тоска и раздражение, захотелось сорвать недовольство хоть на ком-то. Сэм оказался самой подходящей кандидатурой.

— И чего тебя в коридор понесло именно сейчас? — проворчала она, возвращаясь вместе с дядей в номер. — А если и заметил, что не мог тихо мимо пройти?!

— Ну, извини, — ответил до сих пор находящийся под впечатлением от увиденного Сэм, — не каждый день такое увидишь…

— Ой, да что такого нового ты мог увидеть? — отмахнулась от него Эмма.

Раздражение и недовольство сменилось тоской и унынием, тут она внимательно на него посмотрела и устало добавила:

— Эк, тебя пробрало… Ну, пойди к Азиль, что ли.

— Азиль спит, — нехотя признался Сэм, искренне сожалея в данный момент об этом. Сейчас он бы и сам с удовольствием провёл время с нимфой. Почему-то после близости с ней Сэму становилось так легко и спокойно.

— Не думала, что ты такой впечатлительный, — усмехнулась племянница вслед спешно уходящему принять холодный душ в ванну Сэму.

Она уже собиралась разложить куски сырого мяса в холодильник и морозильник, чтобы не испортились, даже съела пару особенно аппетитных, на ее взгляд, кусочков, но вопреки ожиданиям, даже это не улучшило ее настроения. Богиня! Почему же так хреново-то? Ведь вроде бы неплохо погуляли… Понять своё состояние она не успела: в номере появилось знакомое зелёное облачко телепорта.

— Салют, Эмма! — жизнерадостно приветствовал её Толик. — Вау! Какой прикид! Ты тут ролевые игры, что ли устраиваешь? Знаешь, я сегодня был очень плохим мальчиком! Накажешь? — с надеждой, явно дурачась, спросил он.

— Нет уж, — усмехнулась амазонка. — Сегодня я наказываю исключительно Сэма!

— Повезло парню! — весело поддержал её игру Толик. — А чем он провинился?

— Обломал кайф прощания с клевой девчонкой! — пожаловалась Эмма, почувствовав тоску и апатию. — Мы в дверях… прощались, а этот дурень, увидя нас, пакет с едой уронил. Она приревновала и обиделась, да ещё и решила, что я над ней издеваюсь, когда честно ей сказала, что Сэм мой дядя.

— Эх, люди! — рассмеялся Толик. — Ни черта не понимают в любви. А твой папахен знает, что ты по девочкам?

— В смысле? — не поняла Эмма, почему-то она сейчас ощутила сонливость, неужели это ее так Чарли умотала? Правда, упоминание отца ее немного взбодрило. — Я не только девушек предпочитаю… а что?

— Да, лучше тебе о своей бисексуальности ему не распространяться. Он, знаешь ли, такое терпеть не может.

— Почему? — не на шутку встревожилась Эмма. Слова Толика ее не на шутку встревожили. Меньше всего она хотела злить папу и вызвать его неодобрение. — Что в этом такого-то? И Сэм как-то странно отреагировал…

— Ну, как я понял, твой отец какое-то время в тюрьме провёл, там его домогались. Так что ему пришлось приложить много сил, чтобы отстоять свою честь. Понимаешь, о чём я? Да, и воспитание человеческих мужчин такое не приемлет категорически.

Эмма кивнула. Всю апатию и сонливость как ветром сдуло, сейчас она почувствовала просто дикий ужас. Вдруг папа ее разлюбит?! Что, если он не захочет такую дочь… При мысли об этом у неё участилось сердцебиение.

— А Сэм? — решила на всякий случай уточнить она, чтобы хоть как-то отвлечься от надвигающейся паники. — Его, что тоже… в Клетке что ли?

— Вот чего не знаю, того не знаю, — развёл руками Толик, удивленно посмотрев на девушку. — Ты себя хорошо чувствуешь? — в ответ Эмма неопределенно кивнула. — Вряд ли, — продолжил начатую тему он, — там уж скорее ментальные пытки могли бы быть… наверное. Хотя, кто же знает, на что способны два обозлённых архангела, хоть у них и не было тел… А как он отреагировал? Рассердился? Почувствовал отвращение? Страх?

— Знаешь, я бы не сказала, скорее уж, наоборот, ему увиденное слишком сильно понравилось. Так жертва насилия точно отреагировать не должна… — задумчиво проговорила Эмма, изо всех сил пытаясь отвлечься от подступающей тоски. Да, что же с ней такое? Какие-то ненормальные перепады настроения. — А Азиль, вот жалость, спит после вчерашнего!

— Да, уж, — улыбнулся Толик, — весело тут у вас. Я зачем пришёл-то. Мне велено тебя и Сэма с нашей милой Азиль к нему доставить. Сутки-то уже скоро пройдут, и, похоже, вы там задержитесь. Так что собирайте манатки и ничего тут не оставляйте, я вас к нему закину. Спешите видеть, дамы и господа, супер доставка: «Толян-экспресс»! Звучит?

— Не особо, — с вымученной улыбкой ответила Эмма, — но идея богатая. Может, тебе стоит на этом начать зарабатывать? Озолотился бы.

— Уже… — заговорщически подмигнул ей оливковый эльф. — Ты даже не представляешь, как выгодно доставлять контрабанду на Каппу… Да, что с тобой? Ты точно не заболела?

— Ерунда, — по привычке не стала заострять внимание на своём самочувствии амазонка, в Корпусе из них это быстро выбивалось. — Каппа — это мир, где комары на папу напали? — уточнила Эмма. — А как он там? — при упоминании о Дине, она почувствовала, как сильно соскучилась. Так вот оно что! Сутки действительно были почти на исходе. А если она с ним ближайшее время не увидится, то… нет, даже думать об этом не хотелось.

— Цветёт и пахнет! — улыбнулся Толик. — Уже не там, правда. Он сейчас в полном офигении… сама, в общем, увидишь.

— Ну, сама так сама, — покладисто согласилась Эмма, поняв, что больше смешливый эльф ничего говорить не станет. Не уговаривать же его, в самом деле. Тем более, что он, похоже, именно этого от неё и добивался, специально подогревая любопытство. А вот не дождётся! — А где именно он, как ты выразился, офигевает?

— Да, у нас на Эпсилоне. — спокойно слил Толик секретную информацию. — Там над ним лучшие целители бились, чтобы в норму привести. Если бы не его происхождение, хрен бы он так быстро поправился. Ты ведь в курсе?

— Я-то в курсе, — немного подозрительно ответила Эмма. — А вот тебе откуда знать?

— А мне рассказал человечек один, которого вы зовёте Док.

— О! То есть Дэн… с тобой знаком?

— Ну, можно и так сказать. И, да. Он тоже там в ближайшее время появится, только вот не уверен, что твои его вспомнят или узнают в реале.

Эмма стукнула в дверь ванной, почувствовав, как немного закружилась голова.

— Эй, Сэмми! Хорош рукоблудить, тут нас к папе доставляют! — крикнула она.

— И вовсе я не… — возмущённо отозвался Сэм, открывая дверь, волосы его были мокрыми, и тут он увидел Толика. — Как он?

— Жив, здоров, почти вменяем! — весело отчитался оливковый эльф.

— Что значит, почти? — подозрительно спросил Сэм.

— Вот прибудем, узнаем! — нетерпеливо перебила Эмма. Ей так захотелось поскорее увидеть отца. — Ты пойдёшь Азиль будить или лучше мне?

Пока Сэм будил Азиль, пока они все вместе собирали вещи — это заняло время. Не так, чтобы очень много, но когда они уже были почти готовы, Эмма ещё больше побледнела и упала в обморок…

— Чёрт! Не рассчитал! — воскликнул Толик, хватая девушку и исчезая в телепорте, оставляя Сэма и Азиль в номере.

— Что с ней? — встревожился Сэм, обращаясь к Азиль. — Привязка?

Нимфа грустно кивнула:

— Да, Толик пришёл позже, чем надо. Наверно опять где-то пиво пил…

— А для него что, такое нормально? — возмутился Сэм.

— Он же эльф, — пожала плечами нимфа так, как будто это всё объясняло.

* * *

Дин сидел на кровати в своей палате , когда из зелёного телепорта к нему ввалился Толик с бессознательной и весьма повзрослевшей Эммой на руках.

— Что с ней?! — вскочил с кровати Дин.

— В обморок упала, — ответил эльф, аккуратно сгружая девушку на кровать. — Возьми её за руку!

— Что?! — удивился Дин, одновременно выполняя требование и садясь рядом на край кровати.

— Ей сейчас физический контакт нужен, — почему-то немного виновато и торопливо проговорил Толик. — Держи её за руку и зови. Она, как эмпат, придёт на зов и твои сильные чувства… Ты только захоти этого…

— Эмма! Ты меня слышишь? — громко заорал Дин, неосознанно крепко сжав непривычно слабую безжизненную ладошку.

— Да, не ори ты! — воскликнул Толик, схватившись за ближайшее к нему большое зелёное ухо, в котором сейчас слегка звенело от зычного голоса Дина. — Она же не глухая! Просто говори с ней, проси вернуться… Тут не громкость важна, а сила чувств, намерений… А я сейчас остальных приведу. — С этими словами, эльф торопливо исчез в зелёном облаке телепорта, боясь вполне обоснованной трёпки от старшего Винчестера. Ведь, как ни крути, а в этой задержке был виноват именно он.

Сидя на кровати и глядя на мертвенно бледную дочь, почему-то сильно повзрослевшую и затянутую в чёрную кожу, Дин ощутил тревогу и сожаление… А ещё боль.

— Эмма! Что с тобой? Вернись, пожалуйста, — вполголоса проговорил Дин. Никакой реакции. — Да, что ж такое?! Что с тобой стряслось?! — воскликнул он.

Почему-то перед глазами Дина как наяву встал образ маленькой пятилетней светловолосой девочки, безмятежно спящей на заднем сидении машины в большой не по размеру одежде, отчего она тогда выглядела такой милой…

Потом вспомнилась делающая первые шаги кроха, старательно ковыляющая к нему с трогательно сосредоточенным выражением на личике и требованием: «На ючки!»

Доверчиво замолкающий младенец у него на руках с пронзительно голубыми, почти фиалковыми, как у большинства новорождённых детей, глазами…

А сейчас перед Дином лежала вполне себе взрослая девица, одетая весьма откровенно в чёрную кожу… Тут взгляд Дина невольно упал на стоявшее рядом во весь рост зеркало, невольно отмечая, насколько они похожи с Эммой внешне…

— Девочка моя… — прошептал он, мысль, что сейчас он может потерять навсегда так странно и внезапно появившуюся в его жизни дочь, причиняла почти физическую боль… почти как тогда, в кабинете у доктора — Вернись, прошу тебя…

Показалось ли ему или щёки дочери действительно слегка порозовели?

Нет, не показалось… Затрепетали ресницы, и девушка медленно открыла глаза, удивлённо посмотрев на Дина. Её лицо тут же осветила счастливейшая улыбка.

— Папа! — воскликнула она и тут же вскочила, крепко его обняв. — Я так соскучилась! — всхлипнула она. — Не бросай меня больше! Пожалуйста! — зарыдала она у него на плече.

— Эмма… — от такой бурной реакции, Дин немного растерялся. — Всё хорошо… я тут с тобой… — попытался сказать что-то уместное ситуации он. — Ну, почему ты плачешь?

В ответ он услышал новые всхлипы.

— Я… Сейчас… Успокоюсь… — попыталась говорить Эмма между ними, но не преуспела и разрыдалась с новой силой. Ничего не понимающий Дин, решил просто переждать, продолжая крепко обнимать её. Что сейчас делать он не представлял, но был весьма удивлён и тронут такой бурной реакцией. Давненько при встрече с ним так не радовались… Если уж быть точным, никогда… Даже Сэм в раннем детстве. Нет, братишка, конечно, его возвращениям был всегда очень рад, но чтобы так… Сэмми был ещё маленьким и просто не понимал, что Дин рискует жизнью… Когда же дорос до осознания, то уже под влиянием «мужского» воспитания Джона Винчестера старался скрывать свои чувства и «не распускать нюни», как настоящий мужчина и солдат. Так что, такая неприкрытая радость и открытость была Дину непривычна. Как же всё-таки эмоциональны эти девочки! Что большие, что маленькие!

Дин, кажется, только сейчас начал в полной мере осознавать, как сильно она от него зависит. И дело было даже не в ответственности, а просто в удивительном кристально ясном сейчас понимании, что вот конкретно этой девочке плевать на демонов и левиафанов, на существование мира… лишь бы он был жив и рядом… и любил её настолько, чтобы она могла жить…

Это было странное и непривычное для него сильное чувство. Он с детства заботился о Сэмми, но он и сам тогда был ребёнком… Сейчас же, будучи взрослым, он ощущал всё иначе, острее, осознаннее. Это удивительное чувство охватывало и пронизывало, казалось, саму его суть, всё сильнее и сильнее… Щемящая тоска и боль от возможной потери сменилась огромным облегчением, а потом всепоглощающей радостью и нежностью…

Наверно, именно так чувствует себя человек, едва не потерявший ребёнка… Снова. Правда, тогда Дин как-то этого не понял, действовал инстинктивно. А вот сейчас, когда они с Эммой поближе узнали друг друга, у них появилось больше общих воспоминаний… Как так вышло, что простая жалость и желание помочь превратилась в такую глубокую привязанность? Ответа на этот вопрос Дин не знал, да и не важно ему это было. Сейчас он просто радовался, что всё обошлось, и его ребёнок жив.

Именно в этот момент появился Толик с Сэмом, Азиль и всеми вещами Винчестеров.

Эмма уже немного успокоилась, но разрывать физический контакт с отцом очень не хотела, стараясь максимально продлить объятия, она уткнулась носом ему в плечо. Она чувствовала удивление и смущение Сэма, понимание Азиль и любопытство Толика. Но конкретно в данный момент Эмме было на это плевать, она просто наслаждалась близостью отца и безмятежным покоем, которое сейчас ощущала от одного лишь его присутствия. Правда, сам он был смущён донельзя и растерян, но, не сказать, чтоб недоволен или раздражён. Как же ей все-таки повезло с родителем! В Корпусе такая эмоциональность совсем не поощрялась, а папа спокойно позволяет ей это!

— Эмма, — немного смущенно попросил ее Дин, слегка отстраняясь, — нам нужно поговорить…

— С Сэмми наедине, — закончила она за него, кивнув.

Черт! А ведь она не успела его предупредить, чтобы не трепал брату о ее предпочтениях!

Конечно же, Сэм наверняка всё расскажет и неизвестно, как папа на это отреагирует. То есть, судя по словам Толика, очень даже известно… Она не может такое допустить! Насторожившись, Эмма посмотрела на Сэма и, не говоря ни слова, молча просто утянула его за руку из палаты в коридор, крепко закрыв за собой дверь, чтобы их не услышали. Она буквально потащила удивлённого родича чуть ли не в противоположный конец коридора.

— Не вздумай говорить папе, как я провела ночь! — прошипела она, предварительно оглядевшись и убедившись, что поблизости никого нет. В её голосе Сэм почувствовал неприкрытую угрозу, а лицо племянницы приняло вид боевой трансформации. — Я серьёзно, Сэм. Если ты ему расскажешь, я тебя убью!

От такой недвусмысленной угрозы, Сэм насторожился, тут же вспомнилась драка с Пен, он даже невольно сделал шаг назад.

— Что с тобой? — неприятно поразился он. — Не хочешь говорить, не надо. Угрожать-то зачем?

Ощутив его искреннее недоумение и даже страх перед непонятной и непредсказуемой нелюдью, Эмма немного успокоилась.

Не надо было ей так себя вести. Только вот настраивать против себя ближайшего человека отца ей для полного счастья и не хватало! Нужно срочно взять себя в руки! Как бы сильно ни боялась она потерять любовь Дина, запугивание Сэма, явно не лучший способ её сохранить.

— Извини, — проговорила она, — я не хотела… Не стоило так срываться. Просто, не говори ему, ладно? Я сама ему расскажу, если спросит.

Сэм на это только удивлённо посмотрел на девушку. Почему это её так волнует? Она что, всерьёз той рыжей увлеклась, раз до сих пор на него злится за ту неловкую встречу? А причём тут Дин? Младший Винчестер был сбит с толку, совершенно не понимая причину гнева и агрессивной вспышки племянницы.

— Ну, хорошо, — примирительно ответил он. — Раз для тебя это так много значит…

— Очень! — с жаром ответила Эмма. — Спасибо тебе! И прости, пожалуйста, я не имела в виду… — она отвела глаза, не выдержав пристальный взгляд младшего Винчестера. Оба отлично знали, что это было не пустой угрозой, и при желании Эмма была вполне способна её осуществить. — Папа тебя очень сильно любит, — как бы оправдываясь, ответила она на невысказанный вопрос. — Я не посмею, не позволю себе… причинить ему такую боль…

— Ну, хорошо… — с опаской ответил Сэм. Всё-таки, эту нечисть не понять! С привязкой или нет, но Эмма определённо опасна.

— Папа хочет с тобой поговорить, кажется это что-то важное. Мы с Азиль подождём вас тут, — добавила Эмма.

Кивнув, Сэм направился к брату в палату. Эмма грустно смотрела ему вслед. Ну, вот. Своей эмоциональной вспышкой она умудрилась снова вызвать его былые опасения и недоверие. Надо как-то себя сдерживать. Что-то она расклеилась.

Спустя какое-то время, из палаты вышла Азиль.

— Что грустишь? — спросила её нимфа.

— Похоже, я крупно напортачила, — вздохнула Эмма. — Сэм снова меня боится и не доверяет. А если ещё и папа узнает о… — тут она замолчала, отлично понимая, что держать язык за зубами нимфа не способна. Ещё брякнет чего не то при Дине.

— Всё будет хорошо, — ответила ей Азиль. — Я чувствую.

— Ну, если ты так говоришь, — всё ещё с сомнениями ответила юная амазонка. Слова нимфы её немного успокоили. Насколько она знала, внутреннее чутьё эту девушку никогда не подводило. — А ты как погуляла? Что там с тем охранником? — чисто по-женски полюбопытствовала она.

Пока Азиль делилась с Эммой событиями минувшей ночи, в палате у Дина с Сэмом состоялся весьма серьёзный разговор. Дин обстоятельно рассказал ему всё, что сам узнал.

— Ну, что об этом думаешь братишка?

— Даже не знаю, — ответил Сэм, — вполне себе стройная и логически обоснованная версия получается… и знаешь, кое в чём они тебя точно не обманывают: я действительно начинаю зависеть от секса с Азиль и чувствую именно так, как говорит этот твой Раэл.

— Он не мой! — тут же открестился Дин. — Видел бы ты это чудо с фиолетовыми губищами! Жуть! — при воспоминании об эльфе Дина невольно передёрнуло.

— Что с тобой? — удивлённо посмотрел на него Сэм. — Он тебя что… как-то… — договорить у Сэма просто язык не поворачивался.

— Да, сплюнь! — в глазах старшего брата Сэм с удивлением отметил совершенно несвойственное Дину выражение паники. — Только этого мне не хватало! Нет, вёл он себя вполне нормально, просто… Ну, не нравится он мне!

— Ну, это ещё не значит, что он врёт, но… проверить бы не помешало. Ты говорил, что наша прабабушка хотела встретиться с нами лично? Вот, давай и дождёмся её. Может, она тоже, что интересное расскажет. А по поводу переселения в другой мир… Знаешь, с левиафанами и нашим повсеместным объявлением в розыск — это наверно будет кстати — нормально и спокойно пожить… только временно! — быстро возразил он, заметив выражение лица брата. — А там, если они не врут, мы ведь всегда сможем вернуться. Я правильно понимаю? Никаких договоров и контрактов с клятвами от нас заключать не требуется? Значит, пока нас ни к чему не обязывают. Другое дело, что они нам могут просто лапшу на уши навешать… И попытаться удержать силой.

— Вот этого-то я и боюсь, Сэмми, — признался Дин. — Уж слишком всё красиво выглядит. В чём подвох? А он наверняка должен быть! Я это чувствую.

— Правда? — спросил Сэм. Интуиция у охотников за их бурную жизнь была очень неплохо развита, и они привыкли ей доверять.

— Ну… не то, чтобы какая смертельная опасность, но какой-то подвох точно. — Попытался сформулировать свои весьма смутные ощущения Дин.

— Аналогично, — ответил ему Сэм, задумавшись. — Знаешь, — с удивлением проговорил он, прислушиваясь к собственному чутью, почему-то именно в данный момент его смутные до сих пор ощущения, стали на удивление чёткими и понятными. —Я тоже чувствую какой-то подвох, но никакой смертельной опасности, ловушки или чего-нибудь в этом роде… Странно. Никогда не был в чём-то так твёрдо уверен… — и тут его озарило! — Ну, конечно же! Как я мог забыть? Это же магия! Магия, понимаешь, Дин?

В ответ его брат только недоумённо покачал головой.

— Магия и мои способности к предвидению! Они возвращаются ко мне! — воскликнул Сэм. — Поэтому я так хорошо это чувствую! Понимаешь? Сегодня утром я подпалил случайно одеяло, когда Азиль возвращалась с… не важно. В общем, я немного разозлился, и у меня с рук сорвалось пламя, ну, как то, которым я демонов сжигал, помнишь?

— Ещё бы, забудешь такое… — пробормотал Дин. — Подожди, ты хочешь сказать, что и в этом они были правы? Ты снова станешь вангующим суперменом?

Сэм на это только плечами пожал, впрочем, особо недовольным он не выглядел.

— Знаешь, если дело не в крови демона, и я смогу это контролировать… — мечтательно проговорил он.— Ты даже не представляешь, какие это ощущения, Дин! Такое описать невозможно. Я ведь тогда всё это в себе давил, думал, что это — зло… — при воспоминаниях о тех днях, он нахмурился, а в глазах появилась боль.

— Ну, почему же, очень даже представляю. Только вот тебя тогда эта стерва кровью своей пичкала, и ты потом стал совершенно неадекватным… Насколько нас вообще с такой жизнью можно нормальными считать, — устало проговорил Дин. — Может, в другом мире нам повезёт больше? Знаешь, я тоже много думал, с тех пор… с ночи после Азиль. Что мы видели в жизни? Только нищету, кровь и охоту. В конце концов, что плохого в том, чтобы пожить немного в другом мире, да ещё и от левиафанов избавиться? Мы и в нашем-то постоянно переезжаем… Да, и Эллен с Джо живы! Живы! Понимаешь?! Мы можем их навестить, Сэмми! Разве это не здорово?!

— Ну, — с сомнением проговорил Сэм. — Здорово, конечно, но кто или что тогда к тебе являлось? Ну, помнишь, когда тот ненормальный божок судил тебя и напустил на тебя призрак Джо? Кто или что это тогда было?

— Понятия не имею, — нахмурился Дин. — Думаешь, они врут?

— Не знаю, но кто-то из них определённо, — ответил Сэм. — Только вот… Ты же знаешь наших богов, способны они на такой обман, учитывая всё сказанное?

— Да, запросто! — даже не сомневаясь, ответил Дин.

— Проблема в том, — продолжил рассуждать Сэм, — что мы совершенно не знаем этих лю… эльфов и на что они способны, не говоря уж про их богов и богинь…

— Ну, — подумав, согласился Дин, — по крайней мере, эти нам ещё пока ничего плохого не сделали и даже не угрожали… Хотя это ни о чём не говорит…

— Да, тут ты прав…

* * *

В шикарно обставленной комнате, больше похожей на дамский будуар, чем на рабочий кабинет сидели двое. Они не были людьми. Так что изящный, сидящий на высокой спинке кресла эльф с узнаваемой во всех или почти во всех открытых мирах своей фирменной фиолетовой помадой, отлично вписывался в необычную обстановку, а сидевшая на мягком комфортном диване с поднятыми на ручку ногами, скинувашая туфли, красивая женщина и хозяйка этого места, тем более. Они неспешно попивали вино, молча и с наслаждением смакуя его, а также обдумывая последние новости.

— Вот так всё и было, прекраснейшая, — с улыбкой проговорил Раэл. — Они уже почти дозрели и готовы к встрече, но до сих пор сомневаются. Оно и не удивительно.

— Да, тут ты прав, дорогой, — с грустной улыбкой ответила женщина. — У мальчиков есть все основания для недоверия. Столько всего пережить и остаться относительно вменяемыми! Признаться, я даже удивлена, как быстро у тебя всё получилось. Спасибо, — искренне поблагодарила она. — Ты даже не представляешь, как я тебе признательна!

— Ну, отчего же… — задумчиво протянул эльф, — Очень даже…

— Ах, ты прожжённый интриган! — весело рассмеялась она. — Собрал предварительно весь компромат даже на меня!

— А как же! — не менее весело подтвердил прожжённый интриган.

— И что же ты хочешь в награду? — склонила на бок очаровательную головку женщина. — В моём благословении ты точно не нуждаешься. Деньги, власть… Это даже не смешно. Так что же?

— Ну, — нарочито скромно потупился Раэл, — я ещё никогда не занимался любовью с богиней любви… Прошу прощения за каламбур.

— Забавно, — улыбнулась, похоже, ничуть не удивлённая Эрула. — А я — с главами Тёмной Канцелярии …

— Только своим ушлым правнукам не рассказывай, они считают, я сейчас должен как-то пережить твой гнев…

— Трепещи, смертный, ибо «гнев» мой будет очень страшен… — с улыбкой проворковала богиня. — Залюблю тебя до смерти!

— Уже боюсь!

* * *

Не думаю, что Дин бы разлюбил Эмму, узнав. Помнится, при знакомстве с Чарли он вполне нормально воспринял это. А уж его аудио-инструктаж по флирту с охранником в офисе, вообще нечто. Но Толик-то исходил из своих впечатлений и из лучших побуждений предупреждал Эмму. А в отношении мужчин Дин при всей своей широте взглядов, может внешне не покажет (американское воспитание толерантности всё же), но в связи с тюремным опытом, уж точно вряд ли позитивно воспримет. Ну, это моё ИМХО, на истину в последней инстанции не претендую 🤷

— Доброе утро, папочка! — голова Эммы показалась в приоткрытой двери. К тебе можно? — спросила девушка. Одета на следующий день после прибытия она была гораздо скромнее в джинсы и мешковатую рубашку. В руках она держала одноразовый стаканчик с кофе, приготовленным именно так, как любил Дин.

«Интересно, тут тоже есть кофемашины-автоматы?» — невольно подумалось старшему Винчестеру, но запах кофе был весьма заманчивым, а после всей этой диетической хрени, что его кормили, так и вовсе класс.

— Заходи, — с улыбкой махнул рукой Дин. — Чувствовал он себя хорошо, но было чертовски скучно. Он одобрительно посмотрел на свою почти двадцатилетнюю дочь. Все-таки симпатичная у него девочка получилась, да и фигурка ничего. Уж это Дин точно мог оценить, даже сейчас, несмотря на бесформенную одежду. Тут он припомнил во что она была одета вчера и нахмурился. Тогда-то он переживал за ее жизнь, потом хотел поскорее донести важные сведения до брата, не до выяснений было. Сейчас же, ему стало ну очень интересно, с чего бы Эмме было так одеваться. Почему она едва не погибла, и где, черт возьми, столько времени продолбался этот зелёный, когда ему четко велели доставить Эмму. Неужели и правда, по словам Сэмми этот маг недоделанный где-то из-за пива задержался?! Вот попадись ему сейчас этот придурок! Но Толик, видимо, своим толстым задом чуя неприятности, с тех пор ни разу не появился.

— А где Сэм? — спросила она, оглядывая пустую палату.

— Да, его местные маги увели, ни то тестировать, ни то исследовать, — ответил Дин, — но обещали вернуть в целости, — с улыбкой закончил он. — А почему ты вчера была одета как… — тут он замялся, пытаясь подобрать выражения помягче.

— На съём? — закончила за него Эмма. — Ну, мы немного погуляли…

— Погуляли? А, кстати, почему это у тебя теперь взрослое тело? Что там у вас вообще творится?! — начал неосознанно повышать голос Дин, отмечая, что выглядит дочка теперь несколько растерянной и… виноватой. — Что-то случилось? — тут же встревожится он. — У Сэмми все в порядке? Глюцифер?

В ответ Эмма только вздохнула. Как она и предполагала, папу в первую очередь интересовал брат, даром, что почти всю ночь с ним протрепался! Сэм тоже так соскучился по нему, что даже к Азиль не пошёл. И она, Эмма почувствовала себя лишней, тихо ретировавшись в выделенную ей комнату, наспех переделанную из больничной палаты. Выходить за пределы территории больницы и ей и братьям с нимфой, строго-настрого запретили. Да, ерунда. Они тут все равно ненадолго.

А тема разговора про дядю вполне себе безобидная, главное, чтобы лично про неё расспрашивать не стал. Но стало почему-то чертовски обидно, Эмма ревновала, и сама это понимала. Уж с самой собой она могла быть честной. Как бы она хотела иметь возможность соврать отцу, но чертова связь! Она просто физически не сможет от него ничего скрыть, реши Дин задать прямой вопрос.

— Да, нет. Глюцифер больше не появлялся, насколько я знаю, — вслух начала рассказывать она. — Тут дело в другом… Сэм в Азиль не то чтобы влюбился, но привязался очень и расстроился, когда ему напомнили, что нимфе и другие мужчины нужны… Да, и сама Азиль дала понять, что с ним только временно.

— Вот, черт! И как он?

— Ну, после того, как мы ушли в один ночной клуб на ночь, Сэм какую-то блондинку в баре подцепил… — честно ответила Эмма, надеясь, что папе не придёт в голову расспрашивать о подробностях их с Азиль «похода».

— Сэмми подцепил? — удивился Дин. — Не всю ночь с любимым буком просидел? И… что за дамочка? Какая-нибудь чокнутая неформалка? Демон? Вампир? Оборотень?

— Нет, — несколько удивленно ответила таким интересным предпочтениям дядюшки, Эмма — А он что? Реально только таких хочет?

Дин только пожал плечами. Отвечать он не хотел, особенно в свете того, что сам недавно узнал.

— Нет, просто почти все его девушки умирали, может он поэтому и выбирает тех, кого хотя бы не так жалко или кто сможет защититься? — Наконец, сумел сказать полуправду он.

— Как странно, — проговорила Эмма, вспоминая чей правнук ее дядя. — Ещё одно проклятье или порча? Ведь по идее, он должен быть женским любимцем, как ты, и не иметь проблем…

— В смысле? — не понял Дин.

— Ну… благословение Эрулы на тебе. Помнишь, Азиль увидела. Оно делает тебя неотразимым и привлекательным для женщин. Ну, и за отсутствие сбоев в потенции отвечает… Ещё наверно, и плодородие даёт… — задумчиво проговорила Эмма. — Я и сама толком не знаю всех его свойств. Но почему у тебя оно чуть ли ни с рождения, а у Сэма его вообще нет, и все его романы, как ты утверждаешь, так плохо кончаются? Не понимаю… — пробормотала себе под нос амазонка, удивительным образом сейчас напоминая Дину Сэма. Братишка тоже вот так мог задуматься с точно таким же выражением лица над какой-нибудь заумью. Не зря его Дин ботаном называл.

— А Азиль? — удивилась дочка, похоже, прийдя к каким-то своим выводам в мало понятных отцу размышлениях. — Или все дело в том, что она тоже не человек?

— А Азиль, как ты помнишь, сама его выбрала. Так он вокруг неё ещё бы полгода плясал и не факт, что у них бы чего было.

— О… как все сложно, — удивилась Эмма, — но в этот раз ничего такого. Просто обычная женщина лет двадцати пяти, симпатичная, я ее образ мельком в его голове видела. Может, Азиль и это снимать умеет? Какой-то вид «Венца безбрачия» или что-то отвращающее от Сэма нормальных женщин и делающим его привлекательным именно для нелюдей?Но что? Может, спящая магия? Божественная сила? Но тогда почему в этот раз девушка — обычный человек? Может, просто случайность и стечение обстоятельств? — Продолжила рассуждать вслух она, а Дин только диву давался, что рассуждения дочери были настолько схожи с тем, что говорил Раэл. Но он не стал мешать. Ему было интересно послушать ещё одно независимое мнение, пока Эмма, сама того не зная, только подтверждала правоту эльфа. — Она вроде бы с мужем поссорилась и решила отомстить. Он у неё ревнивец тот ещё, буквально к каждому столбу ревновал и устраивал скандалы, а она ему ни разу не изменяла, даже поводов старалась не давать, а тут довёл он ее, вот и решила… оправдать «доверие», — продолжила рассказывать уже со слов Азиль она.

— И ей подвернутся Сэмми… — сразу же просек ситуацию с понимающей улыбкой Дин, решив пока не заморачиваться предыдущими размышлениями дочери. — И кто же в итоге кого подцепил? Лично я бы поставил на блондинку… Даже странно, что он ее всю ночь исключительно разговорами и психоанализом не лечил…

— Ну, психоанализ вообще-то был… — улыбнулась Эмма, — причём не у девушки… там ещё и муженёк ее пожаловал… И по дороге Азиль трахнул…

— Азиль не пострадала? — тут же встревожился Дин. При мысли, что кто-то мог сделать больно или грубо обойтись с нимфой, он почувствовал сильное желание дать в бубен этому неизвестному смертнику.

— Да, нет. Я так понимаю, что она сама к нему полезла, ну и в процессе мозги вправила. Так что психоанализ от нимфы просто докончил ее основную работу.

— О… — глаза Дина весело блеснули, представив себе подробности такого «психоанализа». — Как же много я пропустил. А дальше? Сэмми его не сильно покалечил?

— Нет, они даже не встретились, он быстро уехал и никаких скандалов, даже в номер не заходил. Азиль его отговорила.

— А с ней точно все в порядке? Этот му… мужчина ее не обидел? — нахмурился Дин.

— Да, вроде, нет. Недовольной она не выглядела, только сказала, что: «так надо и так правильно», ничего толком не объяснив, — пожала плечами Эмма. — Судя по результату, наверно она права.

— Как жаль, что меня там не было. Пропустил все веселье, — хмыкнул Дин. — А больше ничего не случилось? Как у тебя дела? И что это за ночной клуб, куда вы пошли?

Демоны и Гармония! Вот этого-то вопроса Эмма больше всего и боялась, пытаясь всеми возможными способами избежать.

— Ну, мы с Азиль в ночной клуб пошли на молодежную вечеринку в стиле «вампиров». Ну, там чёрная кожа, томатный сок вместо крови… Ей мужчины ведь новые периодически нужны. Вот мы и решили, что это — лучшее место для съёма. А дресс-код там такой, что надо было в чёрном приходить, понимаешь?

Дин кивнул, теперь ему стало ясно, почему она вчера была в таком необычной прикиде.

— Вы, люди, такие странные! Любить этих кровососов и реально фанатеть от них! — продолжила делиться впечатлениями Эмма. — Это что вообще за мода такая?

— Да, забей! — отмахнулся отец. Ему это тоже было непонятно. — Просто они не знают, какие на самом деле эти монстры, вот и придумывают себе… Посмотрели бы разок на их пиршества, да поучаствовали в Охоте, сразу бы розовых соплей поубавилось.

— Ну, может и так. Нимфе там один охранник приглянулся. Она с ним в подсобке уединилась…

— А ты? — внимательно посмотрел на дочь Дин. — Только не говори мне, что на такую красотку в чёрной коже никто не запал! — судя по смущенному и немного виноватому виду, отец оказался прав. — Что-то не так? — встревожится он. — Тебя никто не обидел?

В ответ Эмма только удивленно на него посмотрела, а Дин мысленно обозвал себя дураком. Обидишь такую! Тут скорее за потенциального обидчика надо волноваться.

— Надеюсь, ты никого не зарезала?! — всерьёз заволновался он.

— Тот вампир был сам виноват! — недовольно ответила послушная дочка. — Нечего было пытаться меня осушить!

— Вампир? — с огромным облегчением уточнил Дин. — Не человек?

— Пап! За кого ты меня принимаешь?! — закатила глаза дочка. — Я не питаюсь людьми! Не обижайся, но вы же такие зашлакованные и невкусные! Сколько можно повторять? Не понимаю, чего в вас другая нечисть находит! Ведь чистая же отрава! Вот чем вы питаетесь?! Она многозначительно посмотрела на с удовольствием попивающего кофе Дина. Сколько сахара и холестерина в этом жутком фаст фуде! А в твоих сладких булках?В следующий раз перед охотой, пожалуйста, сделай одолжение не ешь их, ладно? А то у меня сыпь от твоей крови на попе выскакивает и так жутко чешется! — в голосе амазонки прозвучало искреннее возмущение и обида (о своём недавнем поедании бургера, чуть ли не силой отобранного у Сэма, она, естественно, уже позабыла).

— Нечисть-аллергик? — изумился Дин. — Какая прелесть! Побольше бы таких! А у вампиров случайно диабета сахарного не бывает?

— Не знаю! Тобой уж точно отравятся! — недовольно поджала губы нечисть-аллергик. — А ведь есть ещё и курильщики! — продолжила возмущаться она. — Запах просто омерзительный! Какой там чеснок?! Почему вампиров с оборотнями это не смущает?! У них же обоняние похлеще, чем у волков и собак вместе взятых! А всякие алкогольные напитки и наркотики?! Это ж яд чистой воды, а не кровь и мясо! Что за извращенцы могут вообще это есть?!

— Ну, прямо в душу плюнула… — по инерции пошутил Дин, несколько опешивший от такой оригинальной оценки человечества. Похоже, он никогда к подобным высказываниям недавно обретённой дочурки не привыкнет. — Мало ли что. Есть-то необязательно, а некоторые парни не понимают слова: нет, — продолжил он все-таки первоначальную тему, решив для собственного душевного здравия абстрагироваться от недавней речи такой, оказывается, переборчивой в еде дочурки. Эх, слышали бы ее сейчас те же оборотни и вампиры с вендиго! Им бы её привередливость!

— Пап, если бы ко мне пристал обычный человек, я бы просто ему чего-нибудь сломала. А вампир — это же еда! Ты знаешь, какие у них уши вкусные? Я решила их замариновать, думаю классно получится…и храниться будет дольше… — Взгляд девушки стал таким мечтательным, что Дин невольно передернулся. — Не отказываться же от вкусняшки, если она сама идёт в рот? Правда?

— Ну, тебе виднее, — пробормотал весьма озадаченный отец. Господи (хоть он сейчас где-то в загуле пьёт текилу), что же за странное создание он умудрился заделать! Люди ей отравленные и грязные, а уши и кровь вампира, питающегося этими «отравами» — деликатес! Только с его везением можно было сотворить такого ребёночка! Из всех человеческих женщин, что у него были умудриться обрюхатить именно нечисть! Скажи ему кто-нибудь ещё месяц назад, что он вот так спокойно будет разговаривать с монструозной дочерью и обсуждать ее гастрономические пристрастия, набил бы морду шутнику. Джон Винчестер наверно бы в гробу переворачивался от такой внученьки, если бы любящие сыновья предусмотрительно не сожгли тело… во избежание, так сказать. — Расскажи-ка поподробнее, что за вампир? — решил все-таки придерживаться заданной темы внимательный отец. Интуиция ему подсказывала, что Эмма явно пытается от него что-то скрыть. Обычно она свою инаковость в общении с ним и братом старалась не выставлять, только, когда уж совсем выхода не было или с какими-то иными целями. А тут вдруг нарочито подчеркивать, что она не человек? Странно…

— Да, птенец бестолковый, только выпустился из гнезда и возомнил, что круче него только яйца, — пожала плечами амазонка, делая вид, что не замечает его реакцию. Вот и славненько, пусть на ее рацион лучше отвлечется. — Обычное дело, такие вам охотникам чаще всего и попадаются, пушечное мясо, как и любой молодняк. У него на карте подъёмных было пять штук, я у него на телефоне уведомления из банка видела, но ты не волнуйся! Мобильник я там же оставила, не брала. А нам не больше трёх в Корпусе давали, жмоты! — недовольно добавила она. — А ещё у него тачка оказалась. Ездить на ней вряд ли будет разумно, да и старая это колымага, но вот загнать кому на запчасти. Думаю, можно будет несколько сотен заработать, как в наш мир вернёмся. Что думаешь?

— Что у меня на редкость практичный и странный ребёнок, — честно признался Дин. До сих пор грабить убитых монстров ему в голову не приходило. Почему они с Сэмми даже не обыскивали их? А ведь и правда же, отличная идея. Почему-то с драконами он даже не сомневался, прихватив столько золота, сколько мог. Так, почему же они с Сэмми не поступали так с другими монстрами?

— Кстати, о еде. Ты не проголодался? Я слышала от помогавшей устроиться медсестры, тут на территории больницы такой классный парк и кафешка для персонала есть. Может, пойдём, перекусим? Заодно и погуляем? — Вдруг совершенно неожиданно предложила дочка. — Тебе же тут в четырёх стенах скучно, я знаю. А так сменишь обстановку, ноги разомнёшь? Это — больница закрытого типа, и исследовательской центр, очень секретный, ну, или вроде того. Посторонних тут нет, весь персонал о нас знает. А эльфы… разве тебе не интересно посмотреть на них и познакомиться поближе? Эльфийки наверняка тебе понравятся! Да, и эльфы вроде ничего…— воодушевлённо начала Эмма.

Идея прогуляться Дину понравилась, а вот восторгов дочери по поводу эльфов он совершенно не разделял. С другой стороны, когда вернётся Сэмми, он не знал. Вроде бы из палаты ему выходить не запрещали. Другое дело, что его первый выход закончился весьма интересным разговором. Может, и эта вылазка что-то интересненькое подкинет.

— Ну, вот и славно! Подожду тебя за дверью. А ты одевайся спокойно. Пойду, из своей комнаты, куртку прихвачу, — с этими словами девушка с милой улыбкой вышла, а у Дина осталось какое-то странное впечатление, что он… чего-то упустил.

Довольная Эмма торопливо шла в свою комнату, похоже, ей всё-таки удалось заморочить папу, при этом ни словом не солгав, и избежать рассказа о собственных приключениях. Вот и ладушки, пусть думает, что её загул ограничился лишь охотой на вампира.А Сэм ещё не скоро вернётся, она специально уточняла, а потом она попросила Азиль занять его наподольше, нимфа странно посмотрела, но согласилась без всяких возражений. Замечательно! Почти весь день папа проведёт только с ней и не придётся ни с кем делить его внимание! Что ещё нужно для счастья юной амазонке?

* * *

Увы, в действительности всё оказалось совсем не так, как представлялось Эмме. Стоило им выйти в коридор, как немногочисленные эльфы и эльфийки тут же оборачивались на них с любопытством и перешёптывались, особо смелые, даже строили глазки Дину, причём среди них были не только эльфийки, но и эльфы! Впрочем, Эмму тоже вниманием не обделяли. Как выяснилось, непосредственные жители Эпсилона были весьма любопытными и не видели ничего странного в том, чтобы подойти к такому интересному человеку, задать ему кучу вопросов, потыкать пальцем, попросить автограф… предложить потрахаться. И всё это с незамутненным этаким детским восторгом! Да, похоже, Раэл и тут не соврал, в глазах этих созданий он был просто героем.

Так что, не дойдя до кафе и половину пути, отец с дочерью вынуждены были вернуться в палату, впрочем, новоявленные почитатели в процессе общения умудрились кого-то послать за едой и даже вручить довольно увесистый пакет с местным перекусом Винчестерам. Как ни странно, но внутри палаты их эльфы не беспокоили. То ли считали неэтичным, то ли, ещё чего.

— М-дя, почувствуй себя кинозвездой! Нет, я балдею от этих эльфов! — прокомментрирвал произошедшее ошарашенный Дин. — А они сюда точно не сунутся? — с опаской уточнил он.

— Не думаю, — ответила ему не менее измулённая Эмма, — они, как дети, пока видят что-то интересное реагируют, а с глаз долой, как говорится… Знаешь, я, кажется, начинаю понимать, почему нам запретили выходить наружу. Если уж у них учёные из секретной лаборатории такие, то какие же обычные эльфы?

— Даже представить страшно! — пробормотал Дин. — Нет! Ну, ну ты видела?! Этот блаженный мне предложил прямо при всём честном народе!

— И видела, и слышала, — он же нам обоим предложил, если ты запамятовал. Даже странно, что, ты его не побил. Как только сдержался?

— Сам удивляюсь… может, потому что он расплакался? Интересно, а как же Сэмми-то по коридорам шёл?

— А они на него чего-то для отвода глаз наколдовали, — не думая, брякнула на автомате Эмма.

— Что? — брови Дина взметнулись вверх. — А ты это откуда знаешь? Ты же вроде бы думала, что он со мной… или нет? — подозрительно осведомился Дин. Его интуиция опять активизировалась.

— Нет. Я видела, как он выходил из комнаты… — тут Эмма резко замолчала, не в силах соврать, но и не желая говорить правду.

— А почему ты это видела? — задал наводящий вопрос Дин, поняв, наконец, что его тревожило.

— Я следила за дверью твоей комнаты и ждала, когда Сэм уйдёт, — нехотя призналась ему Эмма.

— А зачем ты следила? — продолжил допрашивать Дин.

— Потому что хотела провести целый день только с тобой! Я так сильно соскучилась и хотела твоего единоличного внимания! Но ты предпочитаешь Сэма, потому что больше любишь! — последние слова она говорила уже всхлипывая.

— Эмма, — растерянно проговорил Дин. — Ты что, ревнуешь? Но Сэмми, он же…

— Твой брат, и вас с ним столько всего связывает! А я всего лишь нечто непонятное! И ты просто в растерянности, не зная, как вести себя со взрослой дочерью, которая тебе на фиг не сдалась! Ты ведь даже когда звал меня из-за грани, воспринимал лишь маленькую девочку! А взрослая я тебе не нужна!

С этими словами она выскочила за дверь и закрылась в своей комнате, благо дело, она была совсем недалеко, и позволила себе расплакаться.

Что бы Эмма ни делала, как бы не старалась, отец никогда не примет ее полностью, стало так обидно и по-настоящему жалко себя… Что ж, мавр сделал своё дело, мавр должен уйти…

— Не то ты задумала, деточка.

Эмма резко обернулась на знакомый голос.

В небольшой комнатке, переделанной из больничной палаты, на ещё недавно пустой кушетке сидела Эрула. Эмма только диву давалась, насколько же она красива. При том, что одета была богиня в мягкий кашемировый бежевый пуловер и коричневые брюки в тон. Даже такая одежда вполне обычная и привычная их миру, смотрелась на божественной родственнице на редкость гармонично.

— Вижу, я вовремя подоспела, — проговорила богиня, нахмурившись. — Бедный ребёнок, у тебя совсем не было детства… Похоже, я немного погорячилась. Подождёт оливковый, а может, ну его. Найдешь себе кого получше.

Взмах руки, и Эмма вновь стала маленькой девочкой, лет пяти на вид.

— Переоденься во что-нибудь по размеру и позови своего папашу, — велела Эрулла. — Тянуть больше не стоит. А то вы и в этом мире устроите своей дурной силой какой-нибудь Армагеддон. А мне местные боги за такое точно спасибо не скажут!

— Но… — начала было Эмма, — я не понимаю…

— Да, чего непонятного! Детства тебе не хватает и общения с отцом, который и сам имеет о нормальных отношениях родителей с детьми весьма смутное представление, — раздраженно махнула рукой богиня. — Толик! — крикнула она.

В центре тут же появился оливковый эльф с кружкой пива, одетый в какую-то хламиду и сидящий на деревянном стуле с изящным резным узором.

— Немедленно доставь сюда, младшего Винчестера! — приказала Эрула, причём таким не терпящим возражений тоном, что бедный Толик даже не подумал ослушаться или задержаться. Судорожно икнув, он тут же исчез в зелёном облаке.

Подавленная и почти оглушённая исходящей от недовольной богини силой, Эмма кое-как оделась, даже не особо замечая, во что именно, и выскочила в коридор. Как эмпат и родственница она очень хорошо ощущала все исходящие от неё эманации. Куда там Гармонии до такой мощи! И это она ещё просто недовольна, какова же её родственница в гневе? Эмма очень надеялась никогда этого не узнать.

Хоть дорога до комнаты Дина и была совсем близко, от страха и скорости девочка умудрилась немного запыхаться.

* * *

Дин стоял, как громом поражённый: Эмма озвучила сейчас то, в чём он боялся и не хотел признаваться даже самому себе. Он действительно искренне к ней привязался, гордился даже, но всё же… не мог до конца воспринимать почти двадцатилетнюю девицу, как дочь. Она казалась такой самодостаточной, взрослой и чуждой, что он невольно начинал держать дистанцию и ничего не мог поделать с собой. Другое дело, младенец или маленькая девочка, вот тут Дин чувствовал себя гораздо увереннее и проще: раз маленький ребёнок, то нуждается в защите и заботе, особенно в бытность Эммы младенцем. Маленькую девочку можно было катать на плечах, брать на руки, посадить себе на колени, да и просто обнять. А вот взрослая версия дочери как-то невольно останавливала и не вызывала таких порывов у Дина, хотя умом он и понимал, что это один и тот же человек, просто в разных ипостасях. Почему? Он и сам не знал. Просто то, что было нормальным для ребёнка, в отношении взрослой девушки казалось ему неуместным. Но это же не значит, что он от этого меньше её любит… или нет?

Вот с Сэмми они вместе росли и взрослели, потому он не испытывал таких чувств и неудобств по отношению к нему. Да, и братишка в его нежности уже давно не нуждался, всё-таки мужчина. А вот с дочерью как быть? Ей ведь нужно как-то уделять внимание, выражать свои чувства. Сам Дин отлично видел, как она радовалась любому физическому контакту, а потому не стеснялся её обнимать, да и просто лишний раз дотронуться… Но то было с маленькой девочкой. С повзрослевшей версией… Он просто не понимал иногда как себя вести.А потому держал себя с ней по-дружески, как с боевой подругой. Но, кажется, ей этого было недостаточно. И что делать? Извиняться? Так, он вроде бы не виноват. Да, и как эмпат она отлично поймёт его истинные чувства. Промолчать? А не обидит ли это её ещё больше?

Да и эта, откровенно говоря, рабская привязка его уже сильно напрягала. Он же видел, как не хотела она ему признаваться. Интуиция Дину подсказывала, что будь её воля, она бы никогда не открыла ему правду, просто, чтобы не расстраивать… Неужели, он имеет над ней такую власть? А ведь и, правда, она едва не погибла только потому, что сутки его не видела. Она же сама говорила, что без его любви и одобрения просто не сможет жить. А если он, сам того не желая, убьёт её просто потому, что любит недостаточно сильно? При мысли об этом у старшего Винчестера всё внутри похолодело. Но, как же… заставить себя чувствовать иначе? Наверно, надо как-то её успокоить.

Он уже собрался пойти к ней, как дверь распахнулась, и в палату прямо ему в руки свалилась запыхавшаяся и до смерти напуганная девочка. Дин удивленно на неё посмотрел: одета его всегда опрятная дочка была в… ночнушку, причём наизнанку. Впрочем, мертвенная бледность и просто ужас в точно таких же зелёных, как и у него, глазах ребёнка, встревожили Дина гораздо больше.

— Что-то случилось? — воскликнул он. — Почему ты опять такая и что за вид? — начал было он.

— Т-там… он-на… — только и сумела выдавить из себя перепуганная девочка, показывая пальцем в сторону коридора.

Кто она, Дину объяснять не пришлось. Разозлившись, он схватился за оружие. Никто не смеет угрожать его семье и пугать до смерти дочку!

— Нет, папочка! — повисла чуть ли не на руке малышка, уже успев отдышаться и поняв его чувства. — Она не злится, просто что-то случилось. Она хочет сказать что-то важное! Не ссорься с ней, пожалуйста! — умоляюще посмотрела Эмма в глаза опешившему охотнику. — Она нам не враг! — быстро замотала она головой, пытаясь убедить его. — Просто я чувствую божественную силу и мощь … это… подавляет, но она ничего против нас не имеет, правда! Даже меня снова маленькой сделала, чтобы тебе было легче… — чуть тише докончила она.

— Снова? — уточнил старший Винчестер. — Значит, взрослой ты стала тоже не без её участия? Но зачем?

— Она благословила меня в Лабиринте... Ты этого не помнишь, но там ты едва не умер, и я тоже... Она спасла меня. А тебя спас Док...

— Какой Док? И что за Лабиринт? — удивился Дин.

— Ты не помнишь, это … такая субреальность, куда приходят те, кто при смерти… на грани. Ты был там, и меня утянуло за тобой вслед. А потом пришла Гармония и утащила меня ещё живую за грань, а Эрула спасла. Потом передала меня человеку, который постоянно вас вытаскивает. Я не знаю, кто это. Она называла его Дэном, а ты зовёшь его Док. Вот. — Несколько путанно попыталась объяснить Эмма. — Если хочешь, я тебе потом всё подробно расскажу, но давай попозже, а? Сейчас лучше ко мне, там она ждёт, ещё и Толика за Сэмом отправила. Что-то случилось…

Кивнув, Дин уже не так агрессивно, но всё ещё встревоженный и подозрительный, взял за руку дочку, и они быстро пошли по направлению к её палате.

Когда они входили, Сэм и Азиль с Толиком уже были там. Судя по не совсем одетому виду братишки и почти полностью раздетой нимфы, застал их Толик за вполне понятным делом.

— Как это понимать?! — громко возмущался Сэм. — Ты совсем сдурел, придурок зел… — внезапно голос его оборвался.

Только сейчас Дин заметил сидящую на кушетке в углу незнакомую женщину удивительной красоты. От неё исходила такая сила и властность, что даже нечувствительные к подобным вещам братьев Винчестеров пробрало. Одета она была в привычную его миру одежду, а не как местные в балахоны и туники. Неужели это их…

— А вы кто? — спросил тоже немного запоздало заметивший её Сэмми.

— Ну, здравствуйте, дорогие правнуки! Вот мы и встретились, — спокойно проговорила она. — Азиль, дорогая, спасибо тебе за помощь с моими родственниками, особенно за младшего.

Нимфа только радостно кивнула, совершенно без опаски подходя к богине.

— Ты не Мааль-Бли, — проговорила она.

— Нет, милая, ты путаешь меня с моей сестрёнкой из своего мира, — улыбнулась ей богиня.

Кивнув, как будто это всё объясняло, Азиль ответила:

— Я тут больше не нужна.

— Верно, — кивнула ей Эрула. — Толик, помоги Азиль собрать вещи и верни её обратно. Не дело это — надолго разлучать любящих людей.

— А… — только растерянно и сумел проговорить Сэм, провожая взглядом собирающуюся выйти из комнаты нимфу в компании с Толиком.

— Прощай, Сэм! — улыбнулась Азиль, обнимая его. — Я тебе больше не нужна. Нам надо расстаться, так надо и так правильно, — проговорила она, целуя его в щёку. То же самое, она проделала и с Дином. — Прощай, Дин. Когда мы снова увидимся, вы будете совсем другими… — непонятно проговорила она, обнимая напоследок и Эмму. А затем спокойно покидая их.

— И что… так просто?! Нет! — Сэм рванул было за ней, но дверь, повинуясь едва заметному движению руки Эрулы, накрепко закрылась.

— Сядь, Сэм! — негромко, но властно приказала она.

— Да, кто ты… — начал было заводиться Винчестер, но против воли подчинился, сев, на ближайший к двери стул.

— Эй! Что за… — привычно попытался вступиться за младшего братишку Дин, но получил весьма ощутимый тычок локтём по рёбрам от любящей дочери.

— У твоего брата уже вырабатывается зависимость, — устало пояснила богиня, массируя пальцами виски. — Пора разорвать эту связь, пока не зашло слишком далеко. Тебе же Раэл всё объяснил, забыл? — ответила она Дину, — А что до тебя, — обратилась она к Сэму, — Мне очень жаль, но эта нимфа не твоя судьба.

— Что значит, не моя? — удивился Сэм.

— То и значит, ты однолюб и свою половину ещё не встретил. Собственно… — тут богиня как будто ненадолго задумалась, будто ушла в себя. — Она ещё и не родилась, Сэм. Твоя половинка будет младше тебя… Ты сам поймёшь, что это она, когда увидишь.

— Однолюб? — удивился Сэм. — Я уже любил… — при этом его голос дрогнул.

— Джессику и был влюблён в эту… как её Сару? — подсказала ему Эрула, — Ещё была первая любовь к китсуне и той девушке оборотню… да, и много других… Я не говорю, что ты не способен влюбиться или увлечься, но ты по натуре однолюб и будешь по-настоящему счастлив только со своей половиной. Просто поверь, ты и сам поймёшь разницу и сумеешь сравнить, когда встретишь именно свою пару. Просто пока ты не способен принять этого и осознать. Уж слишком тебя осквернила демонская кровь, будь эта сволочь желтоглазая неладна! — гневно продолжила богиня. От такой неприкрытой волны чистой силы, пригнулась не только Эмма, но даже братья Винчестеры.

И тут же в палате запахло озоном и грянул гром, ударив маленькой молнией прямо… в зад божественной бабушке. Невольно подпрыгнув и совершенно несолидно вскрикнув, богиня как-то сразу растеряла всю солидность и властность… Тут же в палате появилось облачко телепорта, как заметили браться не зелёного, и оттуда выскочил перепуганный… Раэл.

— Прекраснейшая… — начал было эльф.

— Да, я поняла! Поняла! — тут же взяла себя в руки Эрула. — Местные боги меня предупреждают, чтобы не очень… — попыталась она объяснить невольно улыбающимся Винчестерам. — В общем, как видите, тут не моя вотчина, и когда я начинаю гневаться… да просто испытывать сильные эмоции — это влияет на местный… эфир, пространство… называйте как хотите, и вносит определённый дисбаланс в окружающую действительность. Вот, почему, богам и запрещено появляться в чужих мирах. Чревато, знаете ли! — Недовольно проворчала она, потирая ноющий зад. — И вот представьте себе, дорогие мои потомки, как должно корёжить ваш прежний мир от ваших эмоций? Я понимаю, что человек таков, что не может постоянно быть спокойным и счастливым. Всем свойственно и злиться, и ненавидеть, и бояться… Но если с обычными людьми или даже местными богами — это ещё ничего, то пришлые из других миров боги и их потомки одним своим присутствием несут в чужой мир хаос и разрушения. Да, что вам говорить, вы на примере собственной жизни это отлично прочувствовали.

— Но, — удивился Сэм. — Зачем же тогда вы… Ну вообще в тот мир пришли, да ещё и сына родили и оставили.

— Потому что влюбилась! — нехотя призналась богиня. — Я богиня любви, вообще-то, и вполне естественно, что тоже имею свои слабости! А вот оставила я Генри с отцом, а не взяла с собой, потому что на тот момент, мальчик был под присмотром. Учился контролировать свою силу у опытных наставников, к тому же он нашёл свою любовь и был счастливо женат. Я не могла находиться при нём постоянно в том мире, только навещать раз в пятнадцать-двадцать лет. После окончания Генри обучения, я собиралась забрать его с семьёй к себе, но не успела. Этот проклятый хипарь из Вифлеема оказался не так уж и глуп. Каюсь! Недооценила я его. Думала, раз он не сможет убить моего мальчика и его сына без последствий для себя, то и не посмеет ничего сделать, а это трусливое ничтожество придумало такую лазейку! Поскольку Генри оказался в безвремении, я больше не могла так спокойно приходить в ваш мир и никак наказать эту сволочь тоже! Джон обо мне ничего не знал, и не был ещё посвящённым, потому, я не могла ничего поделать, когда его жизнь этот гад стал переделывать по своему вкусу. Один единственный раз я сумела прорваться в тот мир! В день твоего рождения, Дин! Тогда я только и смогла тебя благословить, чтобы хоть как-то облегчить жизнь в будущем и дать поддержку. На этом всё! Ни забрать тебя, ни как-то ещё помочь я не могла! Мы боги очень сильные и мощные существа, но чем больше наша сила, тем больше и ограничений. Это устроено ещё с начала времён, и не даёт нам деградировать от собственной силы и безнаказанности. Сэм тогда ещё не родился и даже в проекте не был, а потом его сразу же напоили демонской кровью! Он был осквернён и просто бы умер, благослови я его тогда! Даже если бы и могла попасть в ваш мир. — В голосе Эрулы звучала горечь. — Я пыталась прорваться в ваш мир, но не могла! Время шло, вы росли. Вашу мать устранили, когда надобность в ней отпала, а ваш отец…Не уверена, сам ли он слегка помешался или ему помогли, но что он творил с вами… — Эрула только грустно покачала головой. — В общем, напрямую я к вам пробраться не могла, но вскоре появилась возможность немного подкорректировать прошлое и кое-что изменить через третьих лиц, так сказать. — Тут она многозначительно посмотрела на Эмму. — Моя дорогая праправнучка!

— Эмпатия… — понимающе кивнула девочка.

— Так, значит, это — правда, бабуля? — немного нервно усмехнулся Дин, как всегда пытаясь скрыть за шутками волнение.

— Правда-правда, дорогой правнучек, — в тон ему ответила родственница. — Ты так похож на своего прадеда. Он был таким же обаятельным раздолбаем! — с умилением проговорила черноволосая красавица. — В такого было просто невозможно не влюбиться!

— Да неужели? — слегка опешил Дин. — Польщён! И что же вы, дорогая родственница, предлагаете сейчас? Мы не можем оставить тот мир, не убрав левиафанов.

— Да, никто и не возражает, — махнула рукой Эрула, — Просто, вы должны себя и свои возможности знать и контролировать. А тут… Дин, Эмма очень расстроилась, и это едва не привело к очень нехорошим последствиям в этом мире. И мне велели вас по-быстрому убрать отсюда.

— В общем, гости дорогие, а не надоели ли вам хозяева?— пояснил Раэл.

— Ну, так в чём проблема? — удивился Сэм. — Возьми нас в свой мир.

— Да, не могу я вас туда взять! — в отчаянии заломила руки родственница. — В том мире, вы просто не сможете жить. Вас разорвёт силой через пару часов после прибытия! Там… могут жить лишь те, кто прошёл определённые ритуалы и посвящение, а вы… В общем, не зря над вами эксперименты проводили. Вы теперь не пригодны для моего мира в том виде, в каком вы есть сейчас, — проговорила Эрула. — Подозреваю, что эта сволочь специально такое сотворила, чтобы досадить мне. Думал, наверно, что если я не смогу вас взять к себе, то и не попытаюсь, чтобы не убить ненароком! А что есть и другие вполне приемлемые для вас миры, этот невежа упустил!

— Другое дело, что и наш мир в их число не входит, — вздохнул Раэл, виновато разводя руками. — Извините, ребят, ничего личного, но вы тут можете побыть лишь временно.

— Да, нет проблем, — пожал плечами Дин. — Верните нас назад, будем жить, как жили.

— Вы просто не знаете, что вас ждёт, — грустно ответила Эрула. — Есть вариант получше: вы заново рождаетесь в другом, подходящем для вас мире, там у вас будет нормальное детство, любящая семья, а главное, вас будут должным образом обучать. А в день своего десятилетия вы вспомните свою прошлую жизнь. Потом ещё десять лет живёте там и развиваетесь, учитесь контролировать свою силу. Затем возвращаетесь сюда в то же время.

— В то же время? — уточнил Сэм.

— Именно! — время в разных мирах нелинейно. — В том мире пройдёт двадцать лет, а в вашем — лишь пара месяцев, а тут и вовсе — несколько часов.

— И зачем нам это? Для контроля силы? — уточнил Сэм.

— Не только! У вас с психикой большие проблемы, что вы в том мире видели кроме нищеты, крови и охоты? Это не лучшим образом влияет на вас и окружающую действительность в целом. А так расширите кругозор, поживёте для разнообразия нормальной жизнью, — ответила богиня.

— А я? — испугано прошептала Эмма. — Что будет со мной?

— А ты, дорогая, подождёшь за гранью! — ответила не терпящем возражения тоном Эрула. — Твоя душа теперь в моём ведомстве. Родишься заново уже нормальным человеком и будешь первенцем у своего отца. Выглядеть ты будешь внешне также, но вот помнить, в отличие от папы и дяди ничего о прежней жизни не будешь. Сверхъестественных возможностей у тебя не будет, эмпатии тоже: обычный человеческий ребёнок. Так что, Дин, настоятельно советую быть поосторожнее с женщинами. Твой первенец будет Эммой, и лучше ей родиться в нормальной семье с отцом и матерью, а не случайным бастардом. Понимаешь, о чём я?

Дин на это только кивнул.

— Более того, — продолжила Эрула свой инструктаж, — выглядеть вы все будете так же, как и сейчас. Тела ваши останутся при вас, потому что в них заключается часть вашей силы. Я позабочусь, чтобы в этой семейке все посчитали, что вы похожи на своих дальних родственников, чтобы никто не подумал лишнего. Вы будете близнецами, Дин родится чуть раньше и будет старшим. Тут ничего не меняется. Ну, как вам идея?

— Не верится, — пробормотал Сэм. — Всё так просто? В чём подвох?

— Дело не в подвохах, просто время в том мире тоже не стоит на месте. Вам нужно решаться сейчас, потом будет поздно, и придётся ждать другого удобного случая.

— А что будет с реальными близнецами? — спросила Эмма. — Куда они денутся?

— А они родятся в другой семье и проживут более счастливую жизнь. Видите ли, в том мире тоже не всё так гладко. Если всё пойдёт, без изменений, погибнет очень много народу, в том числе и один из этих близнецов. Второй после этого долго не протянет. Вы же братья и знаете, каково это терять друг друга. А уж близнецам…

— Жуть… — содрогнулся Дин, вспоминая, как умер Сэмми, когда они пытались закрыть врата, не говоря уже о Клетке.

Сэм тоже согласно кивнул, с ужасом и болью вспоминая, как плохо ему было после того, как Дина разорвали у него на глазах адские гончие.

— Вот и я о том же. В другой семье им это грозить не будет.

— А нам? — уточнил Дин.

— А вы не зря всё вспомните, — хитро улыбнулась Эрула, — и в том мире у вас будет небольшой бонус, так что предотвратить множество смертей и катастроф сумеете. Таковы условия местных богов, на которых они согласились принять вас и помочь овладеть вашей силой. Увы, ничто не даётся просто так. Этот мир очень удобен и идеально подходит для вас нынешних.

— Но… — тут Дин сглотнул, — Я хотел навестить Джо и Эллен…

— Навестишь после возвращения, — пожала плечами Эрула. — Какие проблемы? Я же говорила, времени тут пройдёт немного, как и в их мире. Он же родной мир Азиль. Так что? Каков ваш ответ?

— А решать нужно прямо сейчас? — уточнил более острожный Сэм.

— Именно, скоро близнецы должны родиться. Надо спешить, иначе мы просто не успеем.

— Я согласна, — негромко сказала Эмма, умоляюще посмотрев в глаза Дина. — Я хочу быть твоей дочкой и провести нормальное детство с тобой, папочка! Не хочу помнить Корпус и всё с этим связанное.

— Нормальное детство с любящей семьёй, пусть и небогатой, но голодать точно не будете, а к роскоши вы с братом и так не приучены. Всё честно и без обмана, — только и сказала богиня. — Клянусь. Потом у вас будет гораздо больше шансов и возможностей спасти ваш родной мир от левиафанов.

— Зачем вам это? — спросил Дин.

— Зачем? Считайте это компенсацией вам морального ущерба из-за моей глупости, — честно проговорила богиня. — Вы мои потомки, родня. Теперь, когда у меня есть возможность сделать вашу жизнь лучше. Почему бы и нет?

— А мы… точно сюда вернёмся? — всё ещё недоверчиво уточнил Дин.

— Точно, я ведь уже поклялась, — закатила глаза Эрула. — Какие доказательства тебе ещё нужны?

— Она не врёт пап, — тихо сказала Эмма. — Пожалуйста…

— Я согласен, — ответил Дин, не сводя глаз с умоляющего лица Эммы.

— Я тоже, — глухо отозвался Сэм. — А моя вторая половинка она…

— Родится в том мире, — ободряюще улыбнулась Эрула. — Ты сразу её узнаешь, и никакого благословения тебе уже не понадобится. Попрощайся с дочерью, Дин, вы с ней увидитесь в твоё восемнадцатилетние.

— Что?!

— Что слышал, в восемнадцать лет у тебя родится ребёнок, — с хитрой улыбкой ответила богиня.

Последнее, что запомнил Дин — это медленно исчезающие, словно растворяясь в воздухе, дочь и Сэмми…

— До встречи, папочка… — были её последние слова.

И он провалился в темноту…

* * *

Где-то в другом мире…

— Ну же, тужься, милая! — подбадривал целитель роженицу в специальном кресле для вертикальных родов, чтобы облегчить боль. — Давай! Ты можешь, ещё…

Приложив неимоверные усилия, уставшая женщина сделала, что ей говорили, с её лица стекал пот, который заботливая медсестра аккуратно убирала влажной салфеткой со лба, и раздавшийся громкий плач показался молодой матери самой чудесной музыкой после всех этих выматывающих последних часов болезненных схваток. Правда, на этот раз беременность и роды протекали совсем не так, как предыдущие. Собрав последние силы, она напряглась и помогла родиться на свет второму ребёнку. Тот тоже не замедлил заплакать. Новорождённых тут же приложили к материнской груди.

— Поздравляю вас, миссис Уизли! У вас близнецы, здоровые мальчики. Вы уже подумали, как назовёте их? — с улыбкой спросил целитель.

— Да, мы решили назвать их Ф… тут Молли показалось, что сама магия ведёт её… Дин и Сэм Уизли… — прошептала она совсем не те имена, что они с мужем выбрали накануне.

— Дин и Сэм? Сэмуэль? — деловито уточнила медсестра, заполняя метрику новорождённых.

— Нет… — устало покачала головой Молли. — Просто Сэм…