И солнце взойдет над озерами (джен)

2 декада осени, 400 г. Р.Э., Святой город Тан

Шаах Лю Таеллан, Второй из Высших Иерархов Тан, аккуратно поправил расшитые рукава мантии и опустился в высокое кресло. Все десять кресел Высших Иерархов стояли полукругом в зале приемов Дворца Иерархов, и не было никакого закона в том, какое место выбирать, и на каком расстоянии от остальных ставить свое кресло. Правда, Таеллан не раз слышал шепотки насчет того, что кресло Второго стоит излишне близко к креслу Первого, настолько, что легко ошибиться, кто же действительно находится в центре. Впрочем, не находилось ни одного голоса, способного сказать это достаточно громко. И на кресло по правую руку от Первого претендентов не находилось. Таеллан безмятежно улыбнулся, его взор устремился на высокие двери, через которые вот-вот должны были войти представители Островной миссии Святой Иерархии. Сегодня в этом зале чествовали победителей.

Солнечный свет лился сквозь витражные окна, вот он особенно ярко высветил пространство передней части зала, и двери в точно выверенный момент распахнулись. Таеллан чуть прищурился, вглядываясь в лица входящих, и застыл, ощущая, как от самых кончиков пальцев по всему телу распространяется острый холодок, переплетающийся со злыми горячими искрами. Прямо в центре приемного зала, залитый ослепительным солнечным светом, стоял призрак. Таеллан узнавал гордую посадку головы, надменно вздернутый подбородок, казалось, еще мгновение, и… но призрак заговорил, и видение рассеялось. Вместо Фаах Аю в центре зала стояла лишь его бледная тень. Таеллан прикрыл глаза, откидываясь на высокую спинку. Запоздало он вспомнил, что в миссию действительно входил Фаах Аю — старший сын нынешнего лорда провинции Фа. Дядя и племянник носили одно имя. Вряд ли это сходство радовало хоть одного из них.

Таеллан вновь открыл глаза, лишь услышав тихий шепот Первого. В слова доклада он не вслушивался — все это было известно и обговорено заранее, изучено вдоль и поперек, да и та речь, что готовилась для официального доклада, была далека от реального положения вещей.

— Вы подобрали имя? — Первый самую чуточку наклонился в его сторону. Доклад явно близился к концу, и совсем скоро настанет пора раздавать награды. Завершение Островной кампании, без сомнения, деяние, заслуживающее третьего имени.

— Имя? Да… я нашел подходящее… Саммест, господин Первый, пусть будет Саммест.

— Что вы думаете о третьем имени, Аю? — Таеллан соединил кончики пальцев перед собой и поверх них наблюдал за быстро просматривающим бумаги по предстоящей миссии Фаах Аю.

— Исключительно то, что оно мне не светит, — Аю рассмеялся, но веселья в его голосе Таеллан не услышал.

— Ну почему же… важность этой миссии могла бы позволить, — Таеллан действительно думал об этом и полагал, что вполне способен устроить нечто подобное. Если, конечно, подарок будет уместен. Существовало слишком много вещей, очевидных и понятных для кого угодно, кроме Фаах Аю.

— Это было бы забавно, — Аю по-кошачьи потянулся в кресле и с независимым видом закинул ноги на край стола, — только представьте: Фаах Аю — покоритель озер! — он выпрямился, насколько это позволяла вольная поза, красивое лицо на долю мгновения застыло с истинно королевским выражением. — Звучит, а?

— Фаах Аю Саммест. Превосходно звучит, — Таеллан едва заметно улыбнулся, — только все же уберите ноги с моего стола, он не для этого поставлен!

Аю фыркнул, дурашливо разведя руками, и занял более пристойную позу. Но самое важное для себя Таеллан уже увидел — почувствовал всем отпущенным Таном благословением. Больше всего на свете Фаах Аю хотел, чтобы эти слова прозвучали. Не здесь, в кабинетах и альковах, а в залитых солнцем главных залах.

— Вы славно потрудились, и Тан отметил вас, — Первый Иерарх встал со своего места, и его голос зазвучал, отдаваясь эхом во всех уголках зала. — Отныне и впредь ваше имя — Фаах Аю Саммест!

Таеллан смотрел, как названный Самместом склоняется в полагающемся случаю поклоне, но глаза его упорно видели, как пылинки в солнечном свете танцуют, складываясь совсем в другой силуэт, вскидывающий голову с улыбкой одновременно нахальной и торжествующей.