Спастись от Гермионы Грейнджер (джен)

— Ну что, Гарри, нашёл для себя что-нибудь полезное? — голос Альбуса вывел меня из оцепенения.

— Да, спасибо, директор. Это нужная книга, в следующем семестре я обязательно изучу её.

— Конечно. Ты можешь найти её здесь в любое время…

* * *

Я быстро возвращался из директорской башни. Неужели это закончилось? Сердце стучало, как промышленный перфоратор (я как-то работал таким, когда помогал отцу с ремонтом). Нужно бы успокоится и привести мысли в порядок до того, как вернуться и обсудить с Васькой и Джинни всё, что удалось узнать. «Что это за чёртов список такой? И почему ОН в этом списке?» Возникало очень нехорошее предчувствие.

Занятий сегодня не было, и поэтому найти пустой класс не составило труда. Я вошёл и закрылся чарами (простое заклинание, научился в первый же день), упал на стул и начал думать. «Что за список? Что связывает этих людей?» Я перебирал имена в той последовательности, как они были записаны, мне почему-то казалось, что это имеет значение. Первые два — Брюс и Перш — были совершенно незнакомы, я никогда не слышал их и не встречал ни в фанфиках, ни в каноне. Ладно, с ними будем разбираться отдельно. Следующим по списку шёл Монтгомери. Он — враг, это мы уже точно определили. Четвёртым был Гринграсс. Это что, отец Дафны? Он тоже враг, раз вместе с Монтгомери? И значит, Дафна тоже?! Не факт: она может быть не в курсе дел отца. Что я знаю о Гринграссе? Что во время войны их семья держала нейтралитет и от Волдеморта не пострадала. Что ещё? У него две дочки. Ещё, из слов Дафны, что он член Визенгамота и участвовал в заседании, когда оправдали Блэка. Блядь, блядь, блядь! Неужели все они — одна шайка-лейка, которая сейчас замышляет против Гермионы?! Я не мог в это поверить. Я отказывался в это верить! Просто потому что пятым из списка был Блэк. Это его имя врезало мне по глазам, и если бы не оно, то я, скорее всего, не обратил бы внимание на случайный листок.

А может это не наши фигуранты? Может, это их родственники или однофамильцы; сватья, братья, кумовья? Мало ли в волшебной Британии Гринграссов и Монтгомери? Нет, не пляшет. Блэк ведь только один. Сириус — последний из рода, Андромеда носит фамилию мужа — Тонкс, а других Блэков нет. Так что? Сириус — предатель? Тогда и вся его «болезнь», и прятки у Хагрида, и «знакомство» с Дафной, — это что, инсценировка? Какая-то уж больно сложная схема получается. А вдруг Сириуса используют втёмную?

Сколько бы я не ломал голову, а связать этих людей вместе и что-либо понять не получалось. А может, всему виной моя привычка усложнять и видеть повсюду опасность? Может, это вовсе никакой не список злодеев? А что тогда? Да мало ли. Может это вообще какие-нибудь спонсоры Хогвартса или кандидаты на рождественские подарки от Дамблдора. Или ещё кто, не имеющий к нам отношение. «Ага! Это состав кружка по вышиванию крестиком. Или рок-квартет с дирижёром. Сам-то веришь? — вклинился в мысли внутренний голос. — Ладно, завязывай, сейчас ничего не поймёшь: инфы мало. Просто запомни фамилии… Слушай, а ты клёво Гермиону отмазал! Здорово с клятвой придумал». «Я думал, что это ты мне подсказал». «Не-е, это ты сам сообразил». «А ты вообще кто такой?» — этот долбаный голос уже начал меня бесить. «Я — это ты, твоё подсознание. Можешь считать, что я — твоё магическое ядро». «Да? А почему сейчас кажется, что ты мне пиздишь?» Внутренний голос заткнулся.

«Бл…ь. Магическое ядро, магическое ведро! Ещё один нахлебник выискался, — я вспомнил постельных оккупанток — Ваську и Джинни. — Сколько вас ещё на мою шею влезет?»

* * *

Вернувшись в спальню, я первым делом осмотрелся, пытаясь отыскать взглядом веник и тряпку, — нужно закончить уборку. Их нигде не было видно.

— Всё уже сделано. Не суетись, — успокоил меня Васька.

— Ты, что ли, прибрался?

— Не я. Это Джинни. Она мне не позволила. Сама всё убрала, и даже без магии. Ползала здесь на карачках целых полчаса.

— Ну, хоть какая-то от неё польза в быту.

— Ага. Она сказала, что это вместо оплаты за проживание. Ха-ха! За пару недель вперёд.

«Вот бл…ь! Не хотелось бы здесь на столько времени задерживаться».

В спальню вошла Уизли. Она быстро взглянула на меня и выдала:

— Вот-уж не думала, что Поттер такой неряха!

Она взяла что-то с прикроватной тумбочки и приблизилась ко мне.

— Держи, — рыжая протянула сложенный лист пергамента.

Я развернул. Обычный чистый листок, только старый и потрёпанный, с надорванным краем и потёртый на сгибах.

— Зачем он мне? Выбросить надо.

— Ты уверен? — Джинни посмотрела мне в глаза, потом наклонилась к листочку — её губы оказались так близко! — и прошептала, — торжественно клянусь, что замышляю только шалость!

На листе быстро начали появляться какие-то линии, схемы, замысловатые рисунки и движущиеся точки. Это же Карта Мародёров! Ну ничего себе!!

— Где ты её нашла?!

— Под кроватью. В старом тапочке. Я же и говорю: Поттер — неряха! Даже такую вещь не мог спрятать по-человечески.

— Джинни! Ты..! — я вдруг забыл обо всём; подчиняясь инстинкту, схватил её за плечи, притянул к себе и поцеловал в щёку.

Она дёрнулась назад, но не оттолкнула меня: я просто разжал руки. Её глаза расширились от удивления, а лицо залилось краской. Несколько секунд мы, не отрываясь, смотрели друг на друга…

— О, о! Пожалуй, мне нужно прогуляться, — голос Васемоны вернул меня в реальность. Она уже направлялась к выходу.

— Нет, не уходи, — я уже пришёл в себя и отступил от Уизли, приседая на диван. — Давайте вместе посмотрим.

Девчонки подошли и уселись рядом. Я опустил взгляд на карту и сосредоточился. По комнатам и коридорам Хогвартса двигались точки, рядом с которыми возникали надписи с именами, показывая, кто и где сейчас находится. Вот Браун и Лавгуд идут по галерее. Сёстры Патил и Дин Томас сидят в гриффиндорской гостиной, за стеной от нас. Похоже, что из-за дождя сегодня в Хогсмид никто не пошёл. На другом этаже, в пустом классе две точки практически слились в одну: Долгопупс и Ханна Эббот. Что ж, за ребят можно только порадоваться. В больничном крыле Рональд Уизли и Блейз Забини. Это хорошо, что они «лечатся» вместе: глядишь, может, эти непримиримые соперники и найдут общий язык.

— Смотрите! А это что такое?! — Васемона вскрикнула, ткнув в листок пальцем.

Второй этаж, кабинет ЗОТИ. В примыкающей к нему личной комнате Снейпа проявились следы. Кто это? Карта тут же выдала ответ: «Неизвестное лицо». Хм! А что, такое может быть? Кто же это? Нужно срочно понять. Вообще, мы зря до сих пор не обыскали апартаменты чмошного профессора: там может находится что-то, имеющее отношение к нашему делу.

— Надо идти туда, — я взглянул на Ваську и протянул ему кулон. — Поднимай слизеринцев.

Уизли вскочила с места:

— Я тоже с вами!

— Как хочешь.

* * *

Мы собрались у кабинета ЗОТИ. Васька успела сгонять в подземелья к змеям, применив порт-ключ, и привела с собой Малфоя и Нотта. Больше никого из зелёной братии на месте не оказалось. Ещё с нами был Гойл, он по указанию Малфоя следил в это время за кабинетом, ожидая возвращение Снейпа, которого с четверга никто не видел. Ну, и Джинни, которая увязалась за нами.

Дверь открылась после простой Алахоморы. Я взглянул на карту: комната Снейпа была пуста. Чёрт возьми! Ещё минуту назад неизвестный был здесь. Неужели мы опоздали?!

Нотт запустил проявляющие чары.

— Здесь никого, кроме нас, — заявил он после проверки.

— Мы опоздали. Можно уходить.

— Но кто это мог быть, и что он делал в комнате Снейпа? Давайте поищем, вдруг он не успел найти то, что хотел, — я чувствовал, что здесь стоит задержаться.

— Хорошо, попробуем, — отозвался Малфой и двинулся вдоль стен, подняв волшебную палочку и шепча что-то себе под нос. Джинни принялась осматривать содержимое шкафов, Васька с Ноттом пролистывали книги, а я перебирал бумаги на столе.

— Кое-что есть, — подал голос Драко. Он провёл палочкой по стенке книжного шкафа и произнёс заклинание.

Шкаф отъехал в сторону, а на его задней панели проявилось какое-то размытое дрожащее пятно, на которое Малфой тут же направил палочку, видимо, проверяя на наличие охранных чар или ловушек. Ничего не обнаружив, он смело засунул туда руку.

— Пространственный карман с чарами незримого расширения, — пояснил Драко, глядя на моё удивлённое лицо. — Так, посмотрим, что у нас тут… Ага, вот.

Он извлёк наружу два свитка, один отдал мне, а второй развернул и начал изучать. Я поступил так же.

— Как ты его нашёл? — кивнул Нотт в сторону шкафа.

— Ничего сложного. Мой отец любил устраивать такие тайники по всему мэнору. А я уже к десяти годам находил их все. Это у нас вроде игры было. Вот такое детство…

— А причём здесь твой отец?

— Они со Снейпом были друзьями, — невесело произнёс Драко. — Вот я и подумал: а вдруг у них и некоторые приёмы общие. И, как видишь, не ошибся.

…Я просмотрел свой свиток и теперь глядел на Малфоя:

— Ну что там у тебя?

— Хм, — тот презрительно ухмыльнулся. — Это контракт на Грейнджер.

Чего-то подобного я ожидал.

— А это на твой дом, — я показал ему свой пергамент.

— Чего-чего? — Драко потянулся к нему.

— Какой ещё «контракт на Грейнджер»? — встрепенулась Уизли. Они с Васемоной приблизились, и рыжая попыталась заглянуть в текст.

— Погоди, не лезь, ещё успеешь прочитать, — остановил её Малфой и оглянулся на «Гермиону». — В общем, здесь сказано, что Гермиона Джин Грейнджер добровольно и без принуждения, находясь в «состоянии здоровья и благополучия», просит Аммелиуса Фарша «принять над ней покровительство, предоставить защиту и обеспечить её содержание и благо так, как сочтёт нужным вышеуказанный покровитель». Она обязуется во всём «исполнять волю» Фарша, не противиться, не выдавать…, не злоумышлять, не принимать участие… Ну, и так далее, как в присяге сюзерену. Дат нет, подписей нет, магических печатей и скрепов нет.

Малфой закончил и вручил пергамент Васемоне. Васька принял; выражение его лица стало настолько злым, что… ой, лучше не смотреть!

— А тут, — я помахал своим листочком, — говорится, что Малфой-мэнор передаётся во владение Северусу Тобиасу Снейпу за «исключительные заслуги перед магическим сообществом Великобритании». Если коротко, то это всё. Ни перечисления заслуг, ни дат, ни подписей, ни печатей. Как и у тебя. На, держи, — я протянул «наградной лист» Драко.

Тот вцепился в него и быстро пробежал глазами документ: текста было немного.

— Вот сука! Он решил Гермиону за мэнор продать!

* * *

Как объяснил Драко, Малфой-мэнор был конфискован после войны и сейчас числился на отдельном балансе Министерства. Ну, это как у нас муниципальное жильё. То есть теоретически можно было передать его кому угодно, в том числе и Снейпу. Прав на свою родовую усадьбу Малфои были лишены.

Теперь игра слизеринского декана, как нам казалась, стала полностью понятна: ему был нужен Малфой-мэнор. Его он надеялся получить в обмен на Гермиону, шантажируя ту положением родителей и заставив заключить соглашение, делающее её фактической рабыней министра. Смущало одно: сделка казалась явно неравноценной. Даже такая исключительная девушка, как Гермиона, в глазах дельцов навряд ли стоила фамильного обиталища древнего магического рода. Неужели она так нужна министру? Что за этим кроется: безумная сексуальная страсть или политическая выгода? В первое мне верится слабо. Во второе — тоже не очень-то. Всё же защищённый, пропитанный древней магией мэнор — это очень, очень дорогой трофей! Но если посмотреть по-другому, то для сумасшедшего «влюблённого» желание обладать предметом вожделения всегда выше любой цены. Таков ли министр? Этого я не знаю. Эх, встретиться бы с ним! А стоит ли чего-то Грейнджер в политическом плане? Пожалуй, да: сейчас у неё огромный авторитет среди молодёжи, и если она станет призывать к чему-либо, то за ней пойдут. А ещё? Ну конечно! Её можно использовать как рычаг для давления на Поттера, если тот вдруг начнёт кобениться или надумает выйти из-под министерского контроля.

А может, причина какая-то совсем другая, а я себе просто надумываю лишнего, как всегда? И такое возможно. Но это уже неважно: после того, что Дамблдор узнал про нашу с Гермионой магическую клятву, министр, если не дурак, не станет договариваться со Снейпом. Теперь переговоры о покупке Гермионы ему придётся вести… со мной?!

— Что с этими бумагами будем делать? — прозвучал резонный вопрос.

— Себе заберём.

— Я думаю, их надо вернуть на место, — твёрдо произнёс Малфой и посмотрел на Васемону. — Это просто бланки и никакой силы не имеют. А нам не нужно, чтоб Снейп понял, что кто-то знает про них.

— Согласна, — кивнула Васька.

— Он и так поймёт, когда чужие чары учует, — хмыкнул Нотт.

На это Малфой лишь ухмыльнулся в своей пренебрежительной манере:

— Не учует. Я всё подчищу в лучшем виде. Умею.

Вперёд выступила Уизли. Она молча забрала у Васемоны её пергамент и подошла к Драко.

— Давай сюда, — она протянула руку.

— Зачем тебе?

— Хочу скопировать на память, — она выдернула у него из руки листок, прошла в дальний угол комнаты и уселась за небольшой стол. — А то спросят, а нету!

— Кто спросит? — не врубился Гойл. Но Джинни только отмахнулась, кладя перед собой снейповскую писанину, а рядом — чистый лист.

Она вытащила палочку, провела над документом и что-то прошептала. С листа сползло слово, прицепившись к кончику волшебного инструмента. Точь-в-точь, как цепляются воспоминания, когда достаёшь их из головы, чтобы посмотреть в Омуте памяти. Джинни поднесла слово к новому листу и аккуратно опустила. Оно тут же легло, проявившись на пергаменте. Колдунья ещё несколько раз обвела его волшебной палочкой, не прекращая нашёптывать заклинания. Потом так же она перенесла следующее слово и следующее, и ещё…

— Так очень долго. Давай научу, как быстрее, — потянулся к ней Нотт.

Рыжая метнула на него взгляд, полный ненависти. Поток гнева и силы прокатился по комнате. Он ощущался физически. У меня, во всяком случае, мурашки по спине побежали. Думаю, все остальные испытали схожие ощущения, потому что вдруг замерли с самыми разными выражениями на лицах.

— Всё, всё, не мешаю. Ухожу, — сделав примирительный жест, Нотт отступил на несколько шагов. Я успел заметить, как побледнело его лицо.

* * *

Вся работа заняла у Уизли около получаса. За это время Драко закончил обследование комнаты, обнаружив ещё два тайника, в которых, правда, ничего не оказалось, а Гойл успел сожрать булочку, которую достал из кармана мантии. Запасливый он парень.

Наконец Джинни убрала волшебную палочку и, облегчённо выдохнув, откинулась на спинку стула.

— Уф-ф! Всё, держите, — она небрежно швырнула два пергамента вновь подошедшему Нотту, а сама принялась разминать руки.

— А где здесь копия, а где подлинник? — Нотт вертел в руках два совершенно одинаковых листочка.

— Определи. Ты же умный, — усмехнулась ведьмочка.

— Обычно это сразу чувствуется. Ну ладно, проверим, — он провёл над документом волшебной палочкой. — Ага, вот этот настоящий!

— Уверен? Проверь другой.

— По-твоему, я вообще в таких делах ничего не смыслю? Подделку не отличу? — но он всё же поднёс палочку и ко второму экземпляру.

— Хм! — его губы растянулись в широкой улыбке. — Хочешь поиграть?

Он бросил на Джинни озорной взгляд, положил два листка рядом и, склонившись над ними, принялся колдовать, стараясь отличить копию от подлинника. Стало интересно. И не только мне. Это простое, в общем-то, дельце приняло оборот какого-то соревнования, что ли? Нотта даже никто не торопил: все с улыбками наблюдали, ожидая дальнейшего развития ситуации. Кто кого? Слизерин против Гриффиндора. Как на спортивном матче. Осталось только ставки делать. А Гойл даже не выдержал:

— Сделай её, Тэо! Даёшь Слизерин! — проорал он, потрясая кулаком. Все покатились со смеха.

И хотя по факту мы попросту теряли драгоценные минуты, непростительно задерживаясь на чужой территории, что могло быть опасно, об этом сейчас никто не думал. Была нужна разрядка от напряжения и негатива, которых каждому из нас хватило за сегодняшний день. Мне, так точно она была нужна.

Люди ждали, страсти накалялись. Уизли усмехалась, а Нотт корпел над пергаментами с непроницаемым выражением на физиономии, лишь время от времени вытирая пот со лба. Наконец он поднял голову.

— Они одинаковые. Они оба подлинные. Ты выиграла, — он смотрел в лицо Джинни взглядом каторжника, измученного долгой неволей и тяжким трудом на сахарных плантациях Центральной Америки. Ну, или где там этот тростник выращивают?

Я не сдержался, мысленно послав на хрен весь официоз и светские манеры, повернулся к Ваське и протянул ему руку:

— Ну что? Гриффиндор рулит?!!

Васемона с размаху врезала по ней своей маленькой ладошкой:

— А то, ёб ть!

Это вызвало общий приступ смеха. Гойл подбежал и ткнул в пергамент волшебной палочкой:

— Фините Инкантатем!.. Фините Инкантатем! — он коснулся второго листа. Ничего не изменилось, разве что все снова заржали.

— Успокойся, Грэг. Если бы это было так просто… — Нотт вздохнул и взглянул на гриффиндорку, — ты где так научилась документы подделывать?

Та посмотрела на него, как на докучливое насекомое, которое жужжит над ухом, раздражая и нарушая покой.

— А тебе какая разница?

— Да никакой, я просто так спросил… — он вроде как затушевался. Но нет, совсем нет.

— Может, меня мама научила, — хохотнула Джинни.

— Это же... это же можно так любые бумаги подделывать! Акции там и всё прочее… — мне показалось, что Гойл произнёс это с восхищением.

— Да! — вторил ему Нотт. — Послушай, Уизли, если в вашей семье такие таланты, то почему вы до сих пор бедные?

Та усмехнулась:

— А с чего ты взял, что мы бедные?

— Ну как… Это все знают.

Джинни опять расхохоталась, но вдруг резко замолчала, встала из-за стола и, приблизившись вплотную к Теодору, заглянула ему в глаза:

— А может, у нас с тобой просто разное понятие о богатстве?

Это прозвучало как вызов. Нотт отступил на шаг и нахмурился, видимо, стараясь понять смысл сказанного. Мне это уже надоело. Да и Ваське, вероятно, тоже, потому что она шагнула вперёд и выдала:

— Ну всё, хватит бодаться. Пойдёмте уже отсюда.

* * *

Мы пили чай в гостиной Слизерина. Здесь было уже много народа: почти все парни-старшекурсники, а ещё Дафна и Трейси Дэвис. Нас сюда Драко затащил почти насильно, заявив, что «надо подробно обсудить всё произошедшее». Больше всего его смутило, что тайники Снейпа не были защищены ловушками. По словам Малфоя, это «пример непростительного раздолбайства и излишней самоуверенности» школьного упырюги.

Подлинники документов вернули в тайник, а копии Уизли забрала себе. На память, как она сказала. Кстати, Джинни долго сопротивлялась против идеи визита к слизеринцам, норовя улизнуть в гриффиндорскую башню, но мы сумели убедить её составить нам компанию. А вернее, убедила Васька, заявив что-то вроде: «Раз вместе, значит вместе до конца», ну, или что-то подобное. Сейчас Джинни сидела рядом со мной на диване с чашкой чая (из которой не сделала ни глотка) сжимая в другой руке волшебную палочку, и настороженно озиралась по сторонам. Я её прекрасно понимал: доверять змеям я и сам научился далеко не сразу (ну, вы помните). Да и Нотт, как назло, похоже, решил не оставлять её в покое.

— Я всё же не пойму, Уизли, как можно по-разному понимать богатство? — не успокаивался он. — Богатство, оно богатство и есть. Ясно, что быстро не приходит, но вы давно бы могли начать копить…

— Некогда было, — коротко ответила гриффиндорка и отвернулась. Было заметно, что она изо всех сил старается уйти от неприятного разговора, чтоб не сорваться и не наговорить лишнего. Я забрал у неё ставшую ненужной чашку и взял за руку. Джинни быстро взглянула на меня и на долю секунды прикрыла глаза, давая понять, что контролирует ситуацию.

— Как это некогда?! Чем же ещё можно заниматься в жизни, как не копить деньги? — чуть ли не возмутился Нотт. Ну и кретин! Совсем не понимает, когда нужно остановиться.

Джинни тяжело вздохнула, а потом обернулась к нему и изобразила улыбку:

— Просто жить… А ещё — спасать ваши жопы от всяких тёмных магов. А когда мне будут нужны деньги, я предъявлю счёт тебе! И поверь, ты его оплатишь.

Это произвело впечатление. Все молча уставились на Уизли. Только Дафна Гринграсс (вот кого я сегодня точно не хотел видеть!) едва заметно улыбнулась. Остальные сидели с непроницаемыми рожами. Даже Трейси отложила книгу и сейчас удивлённо глядела на нас.

— Тэо, хватит уже собачиться. Сейчас у всех одно дело. После будете отношения выяснять, — Малфой на правах старшего здесь поставил точку в бессмысленном разговоре.

— Я не поняла одного, — нарушила внезапно наступившую тишину Васемона. До этого она сидела молча, задумавшись, и даже не отреагировала на словесную перепалку между Ноттом и Джинни. И вот теперь заговорила. — Почему Карта не опознала неизвестного в комнате Снейпа? Ведь ей знакомы все в Хогвартсе, разве не так?

— Значит этот маг не из Хогвартса, — пожал плечами Маркус Флинт.

— А значит, не из Британии, потому что все наши маги здесь когда-то учились, — резонно рассудил Гойл, чему я сильно удивился. Он ещё и думать умеет?!

И вдруг меня осенило:

— А что, если он закончил школу раньше, чем сделали Карту? И она его просто не знает.

Все задумались. Это было неожиданное предположение…

— Мы лоханулись, — после размышлений выдала Васька.

— Что-что мы сделали?

— Я хотела сказать… Нуу… — она прервалась, старательно подбирая слово. — Кое-что упустили, вот!

— О чём ты?

— В коридоре куча портретов. Они наверняка видели, кто входил в кабинет.

— Так они тебе и скажут! Жди!

— Я понял тебя, — кивнул Малфой. — Это можно исправить, я попробую разузнать.

— Угу.

— А вдруг это был этот… Монтгомери? — снова подал голос Гойл. — А что? Он же как невидимка. Может и Карту как-то заколдовал, чтоб она его не показывала?

Да, похоже, я переоценил Гойла. На него посмотрели, как на дурака:

— Ага, вместе с Мерлином. Что ему здесь делать-то?

Это верно: Монтгомери в Хогвартсе делать нечего. Ну, во всяком случае, все так подумали. Да и как бы он заколдовал Карту? Да и не может он о ней знать.

— А про Монтгомери ничего не выяснилось?

Драко покачал головой:

— Нет.

— А если его фамилия — это просто чей-то псевдоним? — предположил Флинт. — Ведь не может не быть о человеке вообще никакой информации?!

— Псевдоним? В документах Министерства? Нет, невозможно, — Драко сразу отмёл эту версию.

— Может у кого ещё есть какие идеи о Монтгомери? — снова выступила Васька. — Выдавайте любые предположения, даже самые бредовые и идиотские.

Все вокруг продолжали молчать.

— Что, совсем никаких мыслей?

Я задумался: «Сказать или не сказать? Промолчать сейчас, когда вообще нет никаких соображений, наверное, будет неправильно. А сказать, — так толку то? Всё равно, эта инфа не поможет»… А дело было в том, что два дня назад я вспомнил-таки, откуда знаю про Монтгомери. И сразу же перестал об этом думать, поняв, что такое знание в нашем случае бесполезно… И всё-таки промолчать будет неправильно. И я решился:

— Ну как сказать… У Дюма написано про Монтгомери.

— У чего?

— Дюма. Это один маггл. Писал исторические романы. И у него есть кое-что о Монтгомери. Но сразу скажу, что это нам не поможет.

— Говори, что знаешь, — все взгляды устремились на меня.

— Ну ладно. Там, в одном романе, Монтгомери — это рыцарь, который на турнире случайно убил короля.

— Чего-чего? Убил короля? Как это? — удивительно, но моё сообщение вызвало живой интерес.

— Я же говорю: случайно.

— Погоди, Поттер, — прищурился Маркус Флинт. — Ты говоришь, что роман исторический. Значит, этот случай был на самом деле? А этот маггл его записал в книгу, так?

— Случай-то был, — это я помнил точно, — вот только случилось это давно. И во Франции.

— Убил короля, да ещё и на турнире?! — у всех вытянулись рожи от изумления. Чего это они? Ах да, вот чёрт! Я и забыл совсем, что в волшебном мире книги — самый авторитетный источник. Ну всё, сейчас они из меня все жилы вытянут.

Так и случилось:

— Рассказывай подробно, как всё было?

— В общем, дело было так, — я начал пересказ книжки, благо, что эпизод этот вспомнился во всех деталях. — Когда они с королём сшиблись на полном скаку, у Монтгомери сломалось копьё. Острый обломок скользнул по щиту в случайно открывшееся забрало и попал королю в глаз. Тот умер меньше чем через час. Всё.

— А как его казнили?

— Никак. Перед смертью король сказал, что он не виновен.

— Что, просто отпустили и всё?!

— Да.

Слизеринцы загалдели:

— Ни хера себе!

— Не может такого быть!

— Там по-любому без магии не обошлось!

— Наверняка!

— Да причём здесь магия? Простая случайность, — я уже занервничал. Вот, везде им магия мерещится!

— Пойми, Поттер, — стал объяснять мне Малфой. — Ты себя услышь: такое убийство — случай невероятный. Копьё сломалось, ладно, это бывает. Но: случайно скользнуло по щиту туда, куда надо и случайно попало в случайно открывшееся забрало! Да ещё в глаз, чтоб наверняка! И убийцу отпустили. Таких совпадений не бывает!

— Хочешь сказать, что короля грохнули с помощью магии?

— Сто процентов! А в каком году это было?

Я напрягся, вспоминая.

— В тысяча пятьсот лохматом.

— Шестнадцатый век? Точно?

— Вроде, да.

— Значит, ещё до принятия секретного Статута. Это сейчас нам нельзя в маггловские дела вмешиваться, а тогда…

— Ну и что? — я всё равно не видел связи с нашим делом. — Это же не может быть наш Людвиг?

— Нет, но наверняка кто-то из его предков. А магглы записывают родословные? Вот где надо поискать!

— Погодите! — вдруг заговорила Уизли. — Может, и не нужно рыть так глубоко. Вы помните сестёр Монтгомери?

Шум стих и теперь общее внимание обратилось к Джинни.

— Они учились до войны на Гриффиндоре. На пару лет моложе меня. Гермиона, ты должна их знать… Ах, да! — рыжая махнула рукой, вспомнив, кто мы такие. Хорошо, что на её жест никто не обратил внимания.

— Где они сейчас? Ты знаешь?

— Нет, — Джинни замотала головой. — Их маленького брата убил Фенрир Сивый, когда их мать отказалась присоединиться к Волдеморту. После этого детей забрали из школы.

— Что это нам даёт? — начал соображать Малфой.

— Можно навести справки. У преподавателей, например, — проговорила Васемона. — И поискать маггловские родословные, а для этого нужно попасть в магглмир. Это ведь можно устроить?

— Без проблем. Только как вы искать будете?

— А вон у него специальный артефакт есть, — она вопросительно глянула на меня. — Ты же планшет не выбросил?

— Нет, — планшет я не выбросил. — Только там питание сдохло, но это поправимо.

Васемона согласно кивнула. На десяток секунд повисла пауза, а потом Нотт как-то осторожно спросил:

— Кто-нибудь из вас знает, как умер Сивый?

— В Азкабане. От поцелуя дементора, насколько мне известно, — отозвался Флинт.

— Нет, не так.

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказал отец. У нас было свидание в тюрьме, перед тем, как его… ну, вы знаете. Так вот: перед полнолунием Сивого опоили зельем, и он не смог обратиться в волка. А потом засунули в клетку к двум оборотням из его стаи. Они сожрали Сивого живьём… Вначале просунули ноги до колена. А когда от них ничего не осталось — просунули дальше. Потом ещё дальше… Говорят, что в Азкабане стены тряслись от его криков…

Все застыли, слушая рассказ и бледнея от ужаса. Гойла вырвало. «Ну конечно, — подумал я, — они ведь не помнят о своём пожирательском прошлом. Какая ирония».

— А мне не жалко Сивого, — проговорила дрожащим голосом Трейси Дэвис. — Он был людоедом, садистом и убивал детей.

— Сивого никому не жалко, — тут же парировал Малфой, — но так умереть… Тэо, ты считаешь, что…

— Я ничего не считаю, — перебил его Нотт. — Я лишь передаю рассказ отца. Но если такая казнь — месть за малыша Монтгомери, то этот Людвиг — страшный человек. И Грейнджерам не позавидуешь.

Ах! — вскрикнула Джинни, прижимаясь ко мне и закрывая лицо руками.

Мне захотелось утешить её, или хотя бы отвлечь. И тогда я начал говорить о том, о чём вначале не собирался ставить в известность слизеринцев. Наверное, зря я это сделал. Но как вышло, так вышло.

— Мне сегодня попался на глаза странный список: Брюс, Перш, Монтгомери, Гринграсс, Блэк. Дафна, ты не хочешь нам рассказать, что это за компания? И почему с ними твой отец?