Гарри Поттер и Круг пятерых (джен)

Задумчиво шагая по коридору, Гарри снова и снова прокручивал в голове все те факты, которые удалось узнать. Дамблдор закрывал ларец. И видимо, он или миссис Фокс в какой-то момент после этого показывали его экспертам. А потом снова тщательно спрятали... Каким образом закрываются врата? Что для этого нужно? И при чем тут Фоукс?

«Фоукс, — думал Гарри, спускаясь по лестнице, — феникс Дамблдора. Бог знает сколько лет жил у него дома, может быть, что еще со школьных лет. Но ведь феникса нельзя вот так запросто пойти и купить в Косом переулке. Это тебе не почтовая сова... Откуда Дамблдор вообще взял Фоукса? Почему феникс остался жить с ним? Как и когда это произошло? Может быть, эти события связаны...»

Он вдруг остановился и хлопнул себя по лбу, а потом ускорил шаг. Через минуту он уже выскочил из замка и помчался по знакомой тропинке, ведущей в Хогсмид. Аберфорт! Почему это сразу не пришло на ум! Да, у братьев были крайне непростые отношения, и все это было очень давно, но все же...

Он сам не заметил, как дошел до низкой каменной ограды Аллеи павших. Остановился на пару минут у запертой калитки. Под ярким весенним солнцем казалось, что белые надгробия излучают свет. В ветвях молодых деревьев, которые уже тянули ввысь свои тоненькие зеленые руки, весело щебетали птицы. Гарри вздохнул, переводя дух после быстрой ходьбы, и в эту секунду его настигла и захватила та самая ослепительная волна, объяснить или понять которую он не мог. Он лишь покрепче взялся за теплые прутья калитки и замер.

Их лица... Тонкс, Люпин и Фред снова стояли рядом и смотрели на него. Он не мог вымолвить ни слова, переполненный и поглощенный светом, исходящим от их фигур.

— Римус, — произнес он одними губами.

Люпин улыбнулся, обнял за плечи Дору, сияющую, как и он сам.

— Спасибо тебе, Гарри, — проговорил он. — Я не мог бы любить Тедди больше, чем ты.

— Я не понимаю, что со мной, — проговорил Гарри, переводя взгляд с одного лица на другое. — Что это? Это ведь не сон, да? Всегда так внезапно... Для чего? Почему?

— Не торопись, — вставил Фред. — И ничего не бойся. Мы здесь как раз, чтобы помочь тебе. Все хорошо, Гарри!

— Фредди, — выдохнул он взволнованно, — я поклялся, что приведу тебя. Джорджу нужна помощь. Прячется от всех, кроме Рона. И корит себя за слабость, думает, что ты презираешь его за это... Но он так и не справился. Помоги мне, Фредди! Пожалуйста! Я не представляю, что делать!

Фред погрустнел.

— Да, я знаю, Гарри, — заговорил он печально. — У нас с ним часто так было: однажды в детстве Джорджи ошпарился бульоном, а ожоги появились у нас обоих... Даже сейчас все эхом отдается внутри. Я пытался достучаться до него, много раз, но это очень непросто. Все-таки граница... Смерть не перехитришь. Я сам больше всего на свете хочу ему помочь. И буду пытаться, пока не получится. Торопиться некуда, впереди вечность! Гарри, спасибо, что остановил его, что не дал увязнуть в этом еще глубже. Иначе было бы в сто раз хуже.

— Я ничего не понимаю, — горько сказал Гарри. — Не знаю, как этим управлять, не знаю, что с этим делать...

— Не переживай, — произнесла Тонкс. — Ты понемногу научишься и привыкнешь. Мы поможем тебе. Ты не один, мы рядом.

— Мама, папа, Сириус... — начал Гарри неуверенно.

Люпин покачал головой.

— Не сейчас, — ответил он, опережая вопрос. — Тут то же самое, что у Фреда и Джорджа. Слишком велик риск... Ты пока не готов. Наберись терпения.

— Скажите им, что я люблю их, — прошептал Гарри.

— Они это видят, — улыбнулся Люпин. — Даже мы это видим.

Еще мгновение они смотрели друг на друга, потом волна схлынула. И Гарри снова обнаружил, что стоит, прислонившись к запертой калитке. Пальцы цепко сжимали теплые прутья. Великолепный весенний день, наполненный воздухом и солнцем, тут же показался ему мрачными сумерками по сравнению с тем светом, который обволакивал его мгновение назад.

Он несколько раз медленно и глубоко вздохнул, успокаивая взволнованное сердце и усилием воли возвращая себя к реальности. Что ж, нужно было идти дальше. Гарри еще раз взглянул на длинный ряд надгробий и пошел дальше, к возвращаясь на тропинку, ведущую прямо к центральной улочке Хогсмида. Уже через несколько минут он стоял у входа в обшарпанный трактир, над которым красовалась выцветшая вывеска с изображением головы кабана.

Трактир Дамблдора-младшего за последние годы почти не изменился. Сейчас за стойкой лениво хлопотал молодой смуглый парень. Кое-где за столиками шептались немногочисленные посетители, то и дело слышалось позвякивание пивных кружек. Бармен поднял вопросительный взгляд на вошедшего, в какой-то момент на его лице появилось выражение крайнего изумления, он вдруг вытянулся, поправил мятый фартук.

— Добрый день! Где я могу найти Аберфорта? — тихо спросил Гарри, подходя к стойке.

Бармен кивнул и указал на дверь за стойкой. Гарри вежливо поблагодарил его и пошел по знакомой узкой лестнице наверх.

Аберфорт был наверху, в своей комнате. Он дремал в старом кресле в углу, на коленях лежала раскрытая книга. Старик вздрогнул от стука открывшейся двери и поднял взгляд.

— Простите, что помешал, мистер Дамблдор, — вежливо начал Гарри.

Аберфорт встал, книга со стуком упала на пол.

— Гарри! С каких это пор я вдруг стал мистером! — заворчал Аберфорт, протягивая свою большую ладонь, а потом приобнимая нежданного гостя.

— Простите, я боялся, что вы сердитесь на меня, — улыбнулся Гарри, горячо отвечая на приветствие. — Я очень давно не заглядывал к вам. Столько дел...

Аберфорт усмехнулся, показывая ему на стул.

— О, какие обиды, о чем ты! Знаю, сколько у тебя хлопот. И с приютом, и на работе. А теперь еще и сын... Кстати, как он?

— О, спасибо, прекрасно! Тедди тоже потихоньку успокоился, уже не так ревнует, — откликнулся Гарри, присаживаясь.

— Ничего-ничего! Они будут не разлей вода, вот увидишь, — пророкотал Аберфорт. — Дай только время. А что привело тебя сюда? Небось опять какие-нибудь зловещие тайны. А? Я прав?

Гарри вздохнул.

— Да, так и есть. Есть одно дело... И в связи с ним мне нужно кое-что спросить у вас. Кое-что, связанное с вашим братом. Все это было очень давно, но мне очень важно узнать как можно больше.

Аберфорт беззвучно воззрился на него. Гарри снова вздохнул и продолжил:

— Я только что попытался поговорить с его портретом в кабинете директора, но... В общем, не слишком много я узнал. Летом 1937 года профессор Дамблдор был участником одного ритуала, который нам придется провести снова, так как заклятия, наложенные тогда, потеряли свою силу. Портрет сказал, что к этому ритуалу какое-то отношение имеет Фоукс. Вот я и хотел узнать, когда у вашего брата появился феникс.

Трактирщик погладил длинную седую бороду, потом почесал в затылке.

— Ты знаешь, Гарри, что мы с ним были не слишком близки, — проговорил он печально. — После смерти Арианы я вообще не мог ни видеть его, ни разговаривать с ним. Мы не общались несколько лет. Да, Альбус не оставлял попыток, но мне было слишком тяжело... К тому моменту, когда он устроился на работу в Хогвартс, мой гнев уже немного утих. Мы поговорили и, продав родительский дом в Годриковой впадине, перебрались сюда. Купили этот трактир. Я остался в Хогсмиде, а он начал преподавать в школе. Так вот, когда он приехал сюда, у него уже был этот феникс. Никогда не слыхал, чтобы феникс был так привязан к своему хозяину, как Фоукс любил Альбуса. У нас есть семейная легенда о том, что когда у кого-то из Дамблдоров наступают трудные времена, к нему прилетает феникс. Но до того времени еще ни одна птица не оставалась в нашей семье насовсем. Феникс приходил на помощь и снова улетал...

— Вы спрашивали его об этом? — осторожно поинтересовался Гарри.

Аберфорт помялся, тяжело вздохнул и произнес:

— Ты же знаешь, в каких мы были отношениях. Меня это очень удивило. Я лишь однажды задал вопрос, Альбус бросил что-то вроде «Он помог мне, а я помог ему» и на этом всё. Он очень тщательно оберегал свои секреты.

Он еще немного помолчал и добавил:

— А вот насчет ритуала... Дело было очень давно, Гарри. Столько воды утекло... Но что-то такое было, да. Речь о вратах смерти, так ведь? Или что-то вроде того. Так вот, Альбус тогда очень радовался, что птица согласилась, вне всяких правил, дать ему еще одно перо. Почти сразу, как пожертвовала целых два. Это неслыханная щедрость — феникса почти невозможно уговорить отдать хотя бы одно перо...

— Значит, для того ритуала нужно было перо феникса? — переспросил Гарри. От волнения его даже немного замутило. — Фоукс дал два пера, а потом Дамблдор уговорил его дать еще одно?

— Да, все так, — кивнул Аберфорт. — Ну, и сам посуди, в этом есть логика. Единственное существо, способное возрождаться после смерти, это птица феникс. Лишь они могут жить практически вечно...

— Понимаю, — ответил Гарри. — Нужен некий предмет, который сильнее смерти. Дары он к тому времени искать перестал, и все, что ему оставалось — это умолять Фоукса...

— Я не знаю, куда делись те перья, Гарри, — проговорил трактирщик. — Для чего они понадобились и что он с ними делал. Больше я ничего не знаю, мне жаль.

— Я кое-что знаю про них. Спасибо, Аберфорт! Это даже больше, чем я мог рассчитывать, — ответил Гарри. — Благодарю вас. Вы правда очень мне помогли!

Тот едва заметно улыбнулся себе в усы, синие глаза озорно сверкнули.

— Ну, раз так, — сказал он, — значит, ничто не помешает тебе выпить со мной отличной медовухи! И ты расскажешь мне, как вы все поживаете!

Гарри засмеялся и кивнул.

Одинокому старику так мало нужно для радости...