Моя Маргарита (гет)

Следующее утро Гретта встретила со сверлящей головной болью. Она с трудом заставила себя раскрыть глаза и потянуться за таблеткой. Солнечный свет, жестоко бивший через окна прямо в лицо, вызывал неиссякаемое раздражение. К счастью, рядом на тумбочке уже стоял приготовленный с вечера стакан воды, а ради таблетки пришлось пошарить рукой в выдвижном ящике и в пенале. Приняв лекарство, Гретта снова рухнула головой на подушку и попыталась отдышаться. Во всём теле немного растекалась слабость и хотелось просто провалиться в кому, но она знала, что скоро все проснутся и ей так или иначе придётся покинуть единственное пространство, где она могла спрятаться ото всех.

Гретта устало повернула голову в сторону зеркала. Из самых далёких глубин души интуиция пыталась дозваться до девушки, что нужно выбросить это проклятое дерьмо ко всем чертям на свалку — не сейчас, так после возвращения в Японию, когда никто больше о нём не будет думать, а в случае чего сказать, что зеркало от неосторожного движения упало и разбилось, и пускай её в очередной раз упрекнут в неуклюжести, пускай осколки покоятся среди прочего людского хлама, это будет уже не её проблемой.

Да, она бы с радостью, но, если так подумать, с возвращением школьных будней вернутся и все эти издёвки. И Гретта точно не была готова вынести это по новому кругу. Она не может постоянно полагаться на Гаару и ребят, у них и свои проблемы. Она же не дева в беде, может и сама во всём разобраться, раз и навсегда, тем более когда в руках такой козырь.

«Гаара! — вздрогнула девушка. — Я забыла ему отписаться! Мы же собирались созвониться!»

Мигом схватив телефон, она судорожно полезла проверять мессенджер и с виноватым видом стала читать посыпавшиеся сообщения от Гаары и школьных друзей, полные тревоги и вопросов, в порядке ли она.

«Привет! Я не смогла вчера ответить тебе, прости-прости-прости. Ты, наверное, злишься на меня, но я правда не специально. У меня всё хорошо, просто с матерью поссорилась. У тебя как дела?» — написала она сердечному другу и сразу же перешла в другие чаты успокаивать так же встревоженных друзей.

О Гретте беспокоились многие, но Гаара просто сходил с ума. Он не мог заснуть всю ночь, поминутно проверяя, не заходила ли она в сеть, и когда видел, что сообщения нет, чувствовал, будто чья-то невидимая рука перекрывает ему кислород. Гаара отправил Гретте несколько сообщений. «Ты в порядке? Ничего не случилось? Ответь, пожалуйста». Темари всю ночь сидела с братом, отпаивая его успокоительными, под утро Гаара забылся коротким полубредовым сном, во время которого ему снилась Гретта. Он проснулся, едва забрезжил рассвет, и сразу же его словно молнией ударило — Гретта! Гаара тут же схватил телефон — сообщения не было. Он был готов уже стоять на коленях и молиться всем богам, как внезапно бездушный аппарат ожил, принося сообщение от Гретты.

«Привет! Спасибо, что ответила! — Гаара принялся лихорадочно, дрожащими руками, набирать сообщение. — Нет, я не злюсь, но я чуть с ума не сошел от беспокойства. Не пропадай, пожалуйста, больше так надолго. Надеюсь, сейчас все у тебя хорошо. Я буду в порядке, если ты будешь рядом, хотя бы через переписку, хотя это и ничтожно мало...»

Впервые Гаара говорил так открыто о том, что чувствовал, он даже едва не прослезился от напряжения и последовавшего за этим облегчения. Он боялся, что его чувства обременят Гретту, но страх за нее сделал его откровенным.

«О, ты уже проснулся. Прости еще раз, мы ведь собирались вчера созвониться, но когда я освободилась, было уже довольно поздно и я быстро отключилась. Всё хорошо, я снова здесь. Не знаю, пойду ли сегодня куда-то со всеми снова и когда в таком случае освобожусь, поэтому могу предложить созвониться сейчас, если ты не против. Но если ты не готов, я не обижусь, честное слово», — заверила Гретта.

«Какое счастье, что ты снова здесь! Конечно, я всегда готов, я жду тебя каждую секунду своей жизни! Давай созвонимся!» — Гаара вновь поймал себя на том, что слишком уж откровенничает, но что поделать — так уж на него действовала Гретта.

Заспанное лицо девушки засияло от глупой улыбки. Прежде чем нажать на вызов, она взглянула на зеркало и, ужаснувшись растрёпанному виду, тут же схватилась за расчёску. Если бы Гаара увидел её в таком виде, то даже Шуукаку потерялся бы на её фоне. «Надо было маску сначала нанести, а потом уже написывать, — ворчала про себя Гретта. — В мои мешки под глазами впору рождественские подарки складывать, и я ещё и не накрашенная. Думала, раз заключу сделку с зеркалом, то сразу стану писаной красавицей и никаких больше проблем, но даже здесь не видать мне лёгких путей, а вот парням стоит просто умыться — и уже красавчики».

Наскоро расчесавшись и быстренько скрыв консилером мешки и синяки под глазами, Гретта нажала на звонок.

— Привет, извини, что так долго. Мне нужно было просто кое-что быстренько сделать, но я рада наконец увидеть тебя, — улыбнулась она ему и скромно помахала рукой.

Гаара однако же выглядел тоже непрезентабельно после бессонной ночи — бледный, встрепанный, с красными глазами и мешками под ними. Он очень надеялся, что Гретта не заметит его измученного вида и не начнет беспокоиться.

— А я-то как рад тебя увидеть! Привет! — его измученное лицо озарила улыбка, точно слепой впервые увидел солнце. Гаара замахал рукой Гретте. — Как ты? Надеюсь, теперь все хорошо? Я уж испугался, вдруг ты больше не хочешь со мной общаться, — «и нашла кого-нибудь, не демона», — пронеслось в голове.

— Нет, ты чего? — удивилась Гретта. — Обыкновенные семейные дрязги, которые высасывают из тебя все соки, сам понимаешь. Ты... — она слегка нахмурилась. — Ты как себя чувствуешь?

— Конечно, ну мало ли... Ты там на отдыхе, может быть, там есть кто-то поинтереснее и не демон. Я — да вроде ничего, я просто плохо спал, — замялся Гаара.

«А ведь я связалась тут с одним. Правда, в отличие от Шуукаку, я не уверена, что этот зеркальный демон — не мои галлюцинации, ведь он так проворно может залезть в мою голову, что и не выдворишь его оттуда».

Тем не менее Гретта поспешила успокоить друга:

— Уж поверь, для меня тут никого не найдётся поинтереснее тебя. Если с кем я и могу провести время, то только с родственниками и с Эрикой. А почему ты плохо спишь? Из-за жары?

На самом деле нутром она догадывалась, но эти мысли казались ей абсурдными. Вот ещё, с чего бы кому-то лишаться сна из-за неё? Мир не вертится вокруг одной глупой и слабой девчонки.

— Темари говорит, что это от нервов, — вздохнул Гаара, поняв, что деваться некуда и его приперли к стенке. — Мне очень плохо без тебя. Я ведь говорил, что ты мой икигай.

Гретта почувствовала, как румянец начинает её выдавать.

— Ну тогда по возвращению и когда освобожусь от всех дел, можем сходить, куда ты хочешь. Что думаешь? — предложила она.

— Я буду очень счастлив! — Гаара просиял и даже призрак бессонной ночи отступил. — Может быть, снова в чайную? Или в кофейню в ТЦ — здесь подают отличный раф!

— Раф я ещё никогда не пробовала, — улыбнувшись, сказала Гретта вместо прямого согласия.

— Я тоже, только капучино. Значит, попробуем вместе, — лицо Гаары совершенно преобразилось от улыбки.

— Чем сегодня займетесь? — спросила Гретта.

— Наверное, снова пойдем в чайную с Темари и Шикамару, — надо было успокоить Шуукаку, но об этом Гаара Гретте говорить не стал. — А ты?

— Не знаю, куда сегодня мои родственники вознамерились пойти, но я бы хотела отправиться по магазинам. Пожалуйста, помолитесь там кто-нибудь, чтобы сегодня мне ничего не отгрызли, а желательно чтобы вообще меня не трогали, — Гретта сложила ладони в молитвенном жесте.

— Я всегда посылаю тебе лучей добра. Пусть все будет благополучно! — горячо заверил Гаара.

— Надеюсь, хотя бы ваши боги будут ко мне милосердней, — грустно вздохнула Гретта. — Как бы неправильно это ни звучало по отношению к моей вере.

— Думаешь, боги услышат Шуукаку? — усомнился Гаара.

— Не услышат его — услышат Гаару, — убежденно сказала Гретта.

— Но мы же две стороны одной медали, — возразил Гаара.

— Ну, я не думаю, что они настолько глухие, чтобы не услышать милого зверёчка и симпатичного парнишку разом, — возразила Гретта.

— Спасибо, — смутился Гаара. — Ты первая, кто считает Шуукаку милым. Он же смертельно опасен!

— Неправда, я считаю, что он пирожок, я ведь даже обнимать его могу, — Гретте было неважно, что в Гааре жил демон, пока она могла его обнимать.

— Как же это мило! Ты сама самая милая булочка! — Гаара чуть не прослезился, хоть и не хотел показывать слабость.

— Если по моему приезду ты превратишься, я его обязательно потискаю, — пообещала Гретта.

— Самые милые угрозы, — засмеялся Гаара.

Только Гретта приоткрыла рот, чтобы что-либо сказать, как в дверь постучали и вошла мать. Девушка просканировала её лицо пристально-изучающим взглядом, но не нашла в нём ни следа ярости или обиды, будто вчера вместо неё на дочь напирала какая-то совершенно другая женщина.

— Ты поедешь с нами сегодня на озеро?

— Ну, вообще я хотела сегодня побродить по магазинам, — попыталась отмазаться Гретта.

— Сходишь ещё, — мать прошла к шторам и раздвинула их так, что теперь комната стала ещё светлее.

— Мам, мне и так хорошо было, — прикрыла рукой глаза Гретта, прячась от беспощадных лучей.

— Что за мода такая — в полумраке сидеть? — проворчала женщина и прошла к двери. — По магазинам можешь вечером сходить или завтра, но мы так или иначе ненадолго. Собирайся, — с этими словами она вышла из комнаты, забыв закрыть дверь.

Гретта раздражённо простонала, закатив глаза, и высунула спрятанный под подушкой телефон.

— Кажется, сегодня мне придётся повременить со своими планами. Они собрались на природу. Прости, но мне пора идти одеваться и взять с собой что-нибудь. Возможно, сможем ещё перед сном поговорить?

— Я буду очень ждать! — но в душе Гаары возникло крайне неприятное предчувствие, что следующий разговор состоится нескоро. — А природа — это хорошо. Если честно, я бы тоже хотел на природу.

— Насколько я слышала, японцы купаются в море строго «по расписанию» — примерно с конца июля по август, а после купального сезона могут лишь гулять по берегу, а купаться идут только туристы и в целом это никто не запрещает. Можем ли мы съездить, хотя бы посидеть на пляже? Да и помочить ноги не отказалась бы, — предложила Гретта.

— Думаю, можем сходить, почему нет? — Гаара был готов положить к ногам Гретты все сокровища и достопримечательности.

— Можно, конечно, было бы позвать и ребят, но что, если... только ты и я?

Гретта снова покраснела, когда ее осенила мысль: «Я что, только что сама пригласила его на свидание?»

— Я так и думал. Ты читаешь мои мысли, — Гаара снова просиял и слегка смутился. — Конечно, пойдем вдвоем. Мне так не хватает тебя...

— Мне тебя тоже не хватает, но мне пора собираться, — грустно сообщила Гретта. — Надеюсь, у тебя есть велосипед к нашей долгожданной поездке к морю?

— Конечно, — заверил Гаара. — У Темари куча спортивных снарядов.

— Тогда дождитесь меня. Увидимся уже в сентябре, — улыбнулась Гретта.

— Целая вечность… — обреченно вздохнул Гаара.

— Море и мы, это стоит ожидания, — подбодрила его Гретта.

— Это точно, — кивнул Гаара. — Звучит как мечта.

извлечение из материнской утробы

стало первым опытом исчезновения.

второй приобрела я,

научившись теряться из виду в семье,

предпочитавшей не замечать дочерей.

искусство быть пустым местом ―

это просто верить,

когда убеждают тебя,

что ты ничего не стоишь;

это повторять словно мантру:

я ничто,

я ничто,

я ничто ―

так часто,

чтобы единственным доказательством

того, что ты жива,

было твое дыхание.

(с)Рупи Каур

Попрощавшись с Гаарой, Гретта спряталась в дверцах шкафа, выбирая себе одежду на выход и купальник. Пока она собиралась в дорогу, её взгляд то и дело магнитом тянулся к зеркалу. Ещё вчера ночью демон объяснил, что для привлечения жертв он будет давать ей яблоки, которые необходимо съедать, а оставшиеся после него зёрнышки смешивать с едой выбранного человека и ждать, когда он всё полностью проглотит, после чего окажется в полной власти девушки и последует за ней куда угодно.

«Приведёшь его ко мне, а я выполню свою часть сделки. Одного яблока достаточно для насыщения, но без жертвы красоту оно тебе не подарит. Ну же, протяни ко мне руку, дитя».

Недолго сражаясь со своими моральными ценностями, Гретта подошла ближе к зеркалу и её пальцы встретились с прохладной водяной рябью, пока не нащупали крупный и круглый плод. Он был настолько красным и манящим, что в следующую же секунду рука жадно протянула его ко рту и раздался сочный хруст.

— Ах, я в жизни ничего вкуснее и слаще не ела...

И демон тогда ответил ей лишь довольной улыбкой.

Однако на следующее утро Гретту снова сковал страх и она всё ещё понятия не имела, кому достанутся её первые зёрна.

Решения пока так и не было найдено. Ни тогда, когда к ней поднялись в комнату сообщить о сборе у машины, ни тогда, когда горячий песок уже обжигал босые ноги, бегущие к воде. Слушая смех чаек над головой и позволяя ветру развевать колышущиеся на ветру шлейфом волосы, Гретта окунала ноги в тёплую воду и представляла, как будет неспешно бродить вдоль берега с Гаарой и наслаждаться их молчанием, сплетёнными пальцами и шумом волн. Представляла, как его глаза тепло посмотрят на неё и она наконец решится, скажет уже ему о чувствах, которые с каждым днём всё тяжелее было прятать в страхе, что какое-нибудь жизненное обстоятельство растопчет их хрупкую надежду на счастье. Как ей надоело тревожиться и держать всё в себе!

Рядом выросла тень побольше. Гретта повернулась в сторону и машинально вздрогнула, увидев неожиданно мать, глядящую вдаль из-под ладони, словно навеса.

— Ветерок сегодня есть, но вода приятная, — непонятно для чего озвучила очевидную вещь женщина.

По голосу Гретта поняла, что она в благом расположении духа, и от этого так хотелось взять её за руку, забыть об обидах и рассказать, что у неё на сердце.

«А ты ведь даже не знаешь, как легко меня в школе променял мальчик на другую, и как меня высмеяли за чувства, — Гретта тоскливо глядела на лицо матери. — Я тогда подумала: «И это вот такая моя первая любовь? Неужели меня всегда будут заменять?» После него мне много кто ещё мог нравиться, но все они были обязательно далеко и, конечно же, ничего серьёзного там возникнуть не могло. Однако кто бы мне ни нравился, я никогда не чувствовала себя счастливой и нужной, как сейчас, мама. Конечно, я о многом тревожусь, но когда я с этим человеком, то всегда забываю о времени. Знаешь, мама, с ним так легко говорить и так приятно молчать. С тобой и с отцом мне всегда было страшно и стыдно в любом случае, а с ним всё, что бы я ни делала, всё кажется таким правильным, даже всякие глупости. А ещё он невероятно красив во всём — как сидит, как задумчиво смотрит на доску и в тетрадь, как рассказывает что-нибудь, как ловко вертит пальцами карандаш, прежде чем пометить что-то в учебнике или написать записку только для меня. И знаешь, какой он мудрый? Так бы и слушала его часами, прислонившись к его плечу. Когда от вас я слышу посыл «замолкнуть и не дерзить», лишь с ним я вспоминаю, что я есть, когда он даёт мне смело говорить.

Знаешь, мама, я думала, что единственный существующий пример любви показали мне вы за столько лет, но только проучившись с ним несколько месяцев, я увидела, что любовь бывает и иная, как бы глупо это ни звучало. Когда мы прилетим обратно, я научусь больше не молчать и никто мне рот больше не закроет».

— Да, хорошая сегодня вода, — только и ответила Гретта и прошла к беседке, где давно уже была разложена еда на деревянном столе.

Гааре под бдительным взглядом Темари пришлось запихнуть в себя изрядную порцию рамена, которую он потом запил кофе, а уж после этого ребята стали собираться в чайную. Шикамару заехал за Гаарой и Темари. В пути Гаара лишь задумчиво смотрел в окно, даже не замечая, что машина раскалилась от жары, и вопреки своему обыкновению, не просил открыть окно — уж слишком был погружен в свои мысли. Надо бы как-то сказать Гретте о том, как сильно она ему нравится. Нравится — что за ничтожное слово? Разве может оно передать все чувства Гаары, всю ту боль, что он испытывает сейчас в разлуке с Греттой, то всеобъемлющее счастье, что дают ему ее сообщения и улыбки. Он любит ее. Когда они вдвоем пойдут на пляж, нужно будет обязательно признаться ей в любви и спросить, не хочет ли она стать его девушкой. Но кто может полюбить чудовище?

Гретте всегда было грустно, что пока другие девочки опираются на плечо и спокойно делятся своими переживаниями, ей приходилось опираться только на стол, накрытый едой, который мог заглушить все крики души. И если в голову закрадывались мимолётные фантазии о собственных детях, то Гретта всякий раз давала себе обещание не стать матерью, с которой бесконечно одиноко. Первая любовь ребёнка не менее важна, чем первые шаги, первый смех и первые разговоры. Гиперопекой доверие не построишь, и не хотелось, чтобы ребёнок боялся не так подышать или не тем тоном ответить, чтобы прятался в своей комнате, точно это единственный уголок покоя и безопасности.

— О чём задумалась? — донёсся до неё словно издалека голос дяди, поедавшего черешню.

Гретта вздрогнула, вернувшись к реальности, оглядела беседку. На противоположной стороне от столика сидели Вильгельм и две его дочери. Девушки разрезали дыню, у кого-то на телефоне тихо исполнялась песня "Freund Hein" группы Mantus.

— Да так, ни о чём.

— А чего глаза тоскливые? С мальчиком рассталась?

— По одноклассникам скучаю, — откупилась полуправдой Гретта.

— Ну ничего, вот закончится лето и вернёшься ко всему этому шуму-гаму, к учёбе с домашкой. А пока расслабься и получай удовольствие.

«Мда, я уже получила ТАКОЕ НЕЗАБЫВАЕМОЕ удовольствие, — не стала развивать тему Гретта и покинула беседку. — Постелили мягко, вот только спать больно жёстко. И попробуй пожалуйся, скажут, ты девочка из обеспеченной семьи, какие у тебя могут быть проблемы, пока какого-нибудь Драко Малфоя жалеют. Что же, по крайней мере меня Гаара понимает».

Тем временем перевалило за полдень, людей на пляже прибавлялось всё больше, Гретте становилось всё некомфортней бродить вдоль берега и по старой привычке выискивать старые камешки. Хотя купальник у неё был закрытый, она всё равно чувствовала себя уродливой и неказистой, несмотря на то, что старалась всячески втягивать живот, как ей всегда напоминала мать. Иногда Гретта бросала завистливые взгляды на других девушек, таких стройных и лёгких, со смехом бегущих к волнам, и думала, чем же она так нагрешила в прошлой жизни, что в этой она никак не избавится от своей проблемы. Даже зеркало не способно ей помочь без каких-либо жертв, а кто-то бесстрашно ложится под нож. Хотя вот её сёстрам повезло родиться красивыми даже без косметики.

«Мне вот никакая косметика не поможет. Я хоть консилер и нанесла, а по видеосвязи всё равно было видно, как будто я ночами не сплю».

Так до четырёх часов Гретта и просидела без вылазок из беседки, а когда все стали собираться домой, быстренько написала Эрике, чтобы договориться о прогулке по магазинам.

Гаара сидел в чайной, но не прислушивался к разговору Темари и Шикамару. Он тоже думал о том, какую семью смог бы создать. Мальчики очень часто берут пример с отца, но Гаара делал все возможное, чтобы не стать похожим на Расу. Он ведь не жестокий и не злой, и не рвется к власти, верно? Откуда бы в нем взяться агрессии? И тут Гаару словно молнией пронзило — Шуукаку! Он все ещё винил себя в смерти матери и дяди. Даже если сам Гаара ни за что не обидит Гретту, что, если Шуукаку причинит ей вред? Кто захочет жить на пороховой бочке? Уж точно не Гретта, после того, что ей устроили ее родственники, и винить ее в этом нельзя. Гаара даже не заметил в Гретте никаких изъянов во внешности, для него она была самой лучшей, самой красивой и милой девушкой.

По мере приближения к дому Гретте отчего-то стало тревожно. Если на пляже она ещё могла игнорировать волнения по поводу поиска жертвы, заставив себя думать о приятном, то стоило стенам виллы вырасти за стёклами машины, как желудок болезненно скрючился.

«Не понимаю, это я волнуюсь или яблоко не сработало и я проголодалась? Но из-за чего мне переживать, если я всего лишь собираюсь на встречу с подругой?»

Переодевшись в лёгкое платье, которое обычно скрывало полноту, Гретта несколько раз покрутилась у зеркала, тщательно осмотрела себя с ног до головы. Не станет ли, как обычно, бледной тенью на фоне своей стройной и статной подруги, которая всегда нравилась многим парням? Время от времени в голове всё же проскальзывали ядовитые сомнения о том, а не дружила ли с ней Эрика как раз-таки из-за этого. Как отраву на блюдечке, память угодливо протянула давние неприятные моменты, когда Эрика не пришла на договорённую встречу и даже не вышла на связь, когда часто игнорировала, когда мимолётно и как бы вскользь назвала Гретту «никакущей», когда они по дороге в столовую беззаботно обсуждали их взаимоотношения с противоположным полом.

— Да это же просто детский лепет, — пыталась отмахнуться от навязчивых мыслей Гретта. — Ну кто нормальный станет заморачиваться на таких мелочах?

«Потому что на мелочах и строится доверие, — раздался в голове голос демона. — Как с лестницей: сломаешь одну ступеньку — и человек споткнётся, сломаешь несколько — и больше его не увидишь».

— Лестницу можно и починить.

«Смотря из каких материалов и кто чинит, но человек может не вернуться к ней. Особенно если после этого сломал ноги. Согласись, ты давно уже опасливо держишься за перила».

— Слушай, на что ты намекаешь? Какое тебе дело?

«Я чувствую аромат пренебрежения дружбой. Не хватает только добавить зёрен...»

— Ну уж нет, сиди голодный, — отрезала Гретта и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Как и следовало ожидать, Эрика снова опоздала. Если бы она не приходила позже всех их одноклассников, Гретта давно бы решила, что та не уважает её личное время, но нет, подруга была неисправима в этом при любой ситуации.

— Ура, не прошло и полгода, — вяло улыбнулась Гретта.

— Можем ещё на полгода в магазинах пропасть, — кивнула Эрика. — Итак, что ты там хотела купить?

— Сувениры. Потом, если ты не занята, могли бы сходить на наше место.

— Почему бы и да? — Эрика пожала плечами.

«Что бы такое подарить Гааре? — думала Гретта, блуждая мимо витрин. — Хотя, как сладкоежке, ему вполне можно было бы взять шоколад. О, пожалуй, Hussel в виде стопок книг мог бы его удивить. Эх, был бы рядом, сводила бы его в Imhoff-Schokoladenmuseum, шоколадный музей ему бы точно пришёлся по вкусу. Тааак... О! Пряники Lambertz в молочном шоколаде с абрикосовой начинкой! Тоже в корзину. И что бы ещё?.. Что-то не из еды. Может, книгу какую?..»

Гретта подняла голову, немного прошлась, поискала глазами книжный отдел. Тихо предупредила Эрику и подошла к прилавку, оглядев все полки. «Что же, что же, что же... О, а что, если?..»

— Извините, можно мне, пожалуйста, «Фауста»?

Продавщица средних лет кивнула и достала с верхней полке книгу в твёрдом переплёте. Немного помедлив, Гретта ещё взяла для Темари и Шикамару некоторые комиксы и книгу с ужасами по рекомендации продавщицы, которая, видимо, тоже разбиралась в этом, и отчалила на поиски других презентов для друзей. Стараясь сильно не задерживаться, Гретта почти сразу остановила свой выбор на среднего размера плюшевом медведе фирмы Steiff для Хинаты и ещё через несколько минут вернулась к Эрике, выходя из спортивного отдела с эспандером в пакете для Наруто.

— Ничего себе ты закупилась, — кивнула та на пакеты в руках девушки. — Тебе родители деньги дали?

— Да, но это ещё накопленные, поскольку я обычно стараюсь не сильно тратиться, — Гретта пожала плечами и вытерла лоб тыльной стороной ладони. Ручка пакета невольно соскользнула к локтю. — Фуух, надеюсь, ты не против, если мы где-нибудь присядем?

— Ты что, уже устала? Мы ведь недавно пришли, — удивилась Эрика и как-то странно оглядела подругу с головы до ног. Гретта машинально узнала этот взгляд — «Ну с твоим весом это неудивительно» — и смутилась. После такого всегда хотелось провалиться сквозь землю. Однако вместе со смущением вдруг пришло раздражение. «А какого чёрта она вообще имеет право так пялиться?»

— Ты забыла? Я до этого приехала с озера. Так что да, я успела за сегодня неслабо так устать.

«Может, оказать ей честь и попробовать сделать её первым дегустатором этих несчастных зёрен? Нет, из-за такой мелочи... Я пожалею об этом».

Эрика поджала губы и не стала больше возражать. Бывшие одноклассницы вышли из магазина и направились к неподалёку стоящей под деревом одинокой скамейке. Неожиданно задул сильный ветер и волосы закрыли Эрике всё лицо, прилипнув к накрашенным тёмной помадой губам. Гретта улыбнулась её попыткам убрать мешающие локоны назад.

— Ой, кажется, у меня смазалось под глазом, — Эрика вынула из сумки ватный диск. — У тебя случайно нет зеркальца с собой?

«В мои зеркала тебе лучше не смотреться», — пронеслось в голове Гретты.

— Нет, извини. А ты почему не носишь с собой вместе с косметикой?

— Сегодня забыла, пока собиралась. Ладно, через телефон попробую, — включив на камере телефона режим «селфи», подруга стала неспешно вытирать пятно. — А ты сама чего не красишься?

— Я крашусь иногда. Под настроение. И то немного, — буркнула Гретта.

— Зря ты так. Глядишь, стала бы другим человеком и подцепила бы кого-нибудь, как я. Можно было бы даже полноту твоего лица немного скрыть.

Гретта почувствовала, как у неё задёргался глаз. «Да как вам всем не надоело ещё тыкать в меня своими советами, когда я не просила?!» Рука потянулась в карман, нащупав салфетку, в которой лежали два зерна.

— Ты так хочешь помочь мне изменить моё лицо? Не нужно, я сама с ним всё решу, — она полезла в сумку, нашла там булочку с маком, аккуратно продырявила её снизу пальцем и незаметно просунула в неё зёрна. — Угощайся лучше.

— О, спасибо, — выкинув использованный ватный диск в урну, Эрика приняла дар и с аппетитом начала её уплетать.

«Лишат ли меня сегодня сна уколы совести и сожаления?» — думала между тем Гретта.

— Вкусно тебе? — спросила Гретта, взволнованно ища глазами стекло во весь рост. «Сможет ли демон действовать вне своего зеркала? Я ведь видела его тогда в отражении бокала, когда сидела в кафе с родственниками».

— Ага. Знаешь, кажется, я ещё ничего вкуснее не ела, — кивнула Эрика.

«Я буду гореть в аду за это. Определённо». Гретта пыталась предположить, как бы ей пришлось за всё это расплачиваться в дальнейшем будущем, и опасений в голове роилась сотня. Но ни одна из мыслей так и не заставила руку подняться и отнять угощение. И идти на попятную уже было поздно. Гретта это осознала в полной мере, когда глаза подруги заволокло тёмной дымкой. Девушка щёлкнула пальцами — отклика не последовало. Хлопнула ладонями — без ответа. Замахала руками перед глазами Эрики, но и тогда зомбированное состояние не рассеялось. «Оно в действительности работает или я сплю?» — испуганно подумала Гретта и вскочила со скамейки. Подруга молча встала вслед за ней, но больше ничего не предпринимала. К счастью, людей почти не было, но даже если кто-то проходил мимо, никто не обратил на них внимания. Гретта взяла свой багаж и сумку Эрики и, стараясь не спешить, пошла обратно в магазин, слыша за собой цоканье каблуков.

— Прости меня, Эрика, — эхо ударилось о стены общественного туалета, противно скрипнула дверь и щёлкнул замок. — Знаю, не так ты планировала завершить свой сегодняшний вечер и, возможно, жизнь.

«Она сама в этом виновата, — разрезал их одиночество голос из продолговатого зеркала, висевшего почти во всю стену. — Хоть эта душа не обременена тяжёлыми грехами, но из твоей подруги получится славный лёгкий перекус. Подведи её ко мне поближе».

«Уже поздно что-то менять, — всё ещё колеблясь, пыталась успокоить себя Гретта. — Вряд ли он сейчас отпустит нас, даже если она придёт в себя сама».

— Прости меня, Эрика, — прохрипела она ещё раз и руки, что раньше были способны лишь обнимать, толкнули спящую на ходу девушку навстречу к голодным оковам демона. К своему первому в жизни предательству.

Сперва она решила, что таинственный обитатель зеркала обманул её, когда он, получив свою долю сделки, оставил её совершенно одну и ни капельки не изменившуюся. В тот вечер она жутко злилась и чувствовала себя использованной, её даже не напугал сердитый упрёк отца, когда она грубо ответила на какой-то его очередной дурацкий вопрос и громко утопала в свою комнату. На её везение, все были слишком заняты, чтобы снова промыть ей мозги на тему её возмутительного характера, но в тот вечер ей было абсолютно ни до кого. Не было сил даже ответить Гааре и друзьям, звуки уведомлений звучали как издалека. Тьма забрала невинного человека по её вине и оставила её ни с чем. «Что и требовалось доказать, — думала Гретта, сидя на полу, обхватив руками колени и угрюмо уставившись в молчащее зеркало. — Жадность фраера сгубила».

Так, надеясь, что проклятый демон ещё появится, она и провела всю ночь, не вставая с пола и не смыкая глаз. До тех пор, пока сонливость не заставила её смилостивиться над собой и встретить сон в мягкой постели.

И лишь утром, игнорируя череду бесконечных уведомлений, она разлепила веки, встала с кровати и застыла... С той стороны, откуда всегда на неё устало и стыдливо поглядывала нескладная пампушка, этим волшебным утром с её взглядом впервые встретилась захватывающей дух красоты девушка. Идеальное овальное лицо будто и не знало никогда того уродливого второго подбородка; брови стали ухоженно оформленными, как после лучшего мастера-бровиста; ресницы стали гуще и длиннее; тусклые и вечно путающиеся волосы обрели насыщенный чёрно-каштановый цвет и гармонично смотрелись со светлой кожей; фигура стала стройной и подтянутой, ушёл лишний жир с рук, ног и живота; пальцы плавно провели исследовательский путь от восхитительно смотрящейся зоны декольте и к упругим ягодицам. «А какие ключицы... какие губы... Гаару можно целовать только такими. Интересно, какая у него реакция будет? Но сейчас я не готова к встрече, мне нужно привыкнуть к новому укладу в своей жизни. А вот родственников придётся шокировать сегодня».

Но прежде чем спуститься к ним, Гретта быстро набросала замученному тревогой другу о том, что заболела и не сможет говорить. «Прости, могу только отписываться», — добавила она и вышла из сети.

Как и ожидалось, все сперва встали в ступор, увидев дочь, племянницу и сестру встретившей их с такими резкими переменами, но в итоге решили, что за всеми делами можно буквально не заметить, как может поменяться даже человек, живущий под твоей крышей.

— Вот, молодец, — похвалила её мать. — Видишь, как хорошо тебе помогают диеты, если с них не срываться. Ещё и ухоженней стала выглядеть. Видишь, что бывает, когда взял себя в руки и поборол свою лень? Так и надо! Теперь в школе тебя точно не узнают, если не начнёшь снова наедаться.

Гретта посмотрела на мать, как на приговорённого к диспансеру человека, который ещё мог бы прислушаться к здравому смыслу, но обрёк сам себя же безнадёжным желанием верить в свои бредни. «Она сама не знает, что несёт, но я надеюсь, что по крайней мере ко мне станут теплее относиться».

Гретта села за стол со всеми остальными и, поскольку не чувствовала больше такого голода после зачарованного яблока, взяла себе лишь лёгкий салат и вишнёвый сок. «Какой парадокс: благодаря яблоку я могу больше не бояться ожирения и спокойно есть всё, что всегда любила, но проблема в том, что я практически ничего не хочу после него. Даже здесь на пути к телу своей мечты меня ждало ещё одно «но» помимо принесения людей в жертву. И всё же эти взгляды, которыми меня встретили, того стоили. Жду не дождусь, когда смогу наконец-то показаться в школе».

Прилетая в Германию, Гретта совсем не хотела, чтобы всё так обернулось. Возможно, прямо сейчас её будущая версия посмотрит на себя через призму воспоминаний и в очередной раз содрогнётся в ужасе и стыде от количества пропавших людей, которым не повезло встретиться с ней и этим летом и после начала учебного года. Но как ненависть к себе долгими годами разрастается в нас колючим терновником, так и новая зависимость старательно и плодотворно опутывала нелюбимую дочь своих родителей, удушая по очереди своими стволами все едва раскрывшиеся бутоны любви к своему Я и миру.

Всё лето, стоило демону проголодаться, а вслед за этим испариться её красоте, она послушно следовала его желаниям и указаниям, поглощала яблоко за яблоком, утоляла его голод и снова, снова, снова бежала утром к зеркалу, чтобы убедиться, что демон её не подвёл.

С друзьями она пока лишь списывалась, хотя ей всё же было совестно перед Гаарой за избегание и враньё. Да, разумеется, он этого не заслуживал, но она обязательно всё исправит, когда наступит первый день осени, к которому она уже постаралась подготовиться. Ведь в этом новом учебном году она непременно задаст жару всем.

Худшего лета в жизни Гаары ещё не было. Он чувствовал, что с Греттой что-то не так. Когда он получил сообщение от Гретты, что она заболела и может только переписываться, его сердце будто пронзила ледяная игла. Он чувствовал, что все гораздо серьёзнее, чем просто простуда. Темари пыталась успокоить его, но и сама понимала, что что-то не так. Гаара превращался каждый день. Не помогали ни тренировки, ни чайные церемонии, ни поддержка друзей. С друзьями тоже было не все гладко — Ино и Саске практически покинули компанию, все время проводя с новыми «друзьями», так что Сай и Сакура уже и не надеялись их вернуть. Гаара считал дни до 1 сентября, больше времени проводил в обличье Шуукаку, чем в своём собственном, и молился только об одном — дожить до встречи с Греттой, и чтобы это ужасное лето наконец кончилось. А что, если она просто-напросто забыла его? И нашла себе кого-то нормального? Это же так естественно...

Первое осеннее утро выдалось довольно прохладным и пасмурным, что заставило всех преподавателей и учащихся скорее скрыться за дверями школы. Звонка ещё не было, так что сборы классов проходили неспешно. Пока педагоги блуждали из кабинета в кабинет с бумагами, кто-то из учеников ещё стоял в коридорах, а кто-то уже занял парты и лениво поигрывал в телефоне.

Вскоре у порога показалась девушка с рюкзаком и двумя полными пакетами. Чувствуя дрожь в теле, она приостановилась и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Всё хорошо, я переживу этот день без лишних драм, — успокаивала она себя тихо. — Они ничего мне не смогут сделать, теперь я могу за себя постоять.

Ну, с богом.

Выплывая в коридор, она уверенно и плавно, точно по подиуму, зашагала мимо оборачивающихся на неё парней и девушек. Густые волнистые локоны развевались за спиной, шлейф духов с вишнёвыми нотками приятно окутывал окружающих, не позволяя остаться равнодушным никого. Её взгляд блуждал по сгущающейся толпе и успел зацепить оцепеневших Сакуру, Ино и Таюю. Нежно-розовые блестящие губы изогнулись в горделивой полуулыбке, но растянулись ещё шире, когда на другом конце коридора показались её ребята. Сначала они не обращали внимания и сидели у окна, обсуждая что-то, пока звонко ступающие каблуки к ним не приблизились, игнорируя за собой восхищённые вздохи. Плеча Гаары мягко коснулась тонкая изящная рука.

— Ребята, вы меня ждали?