Кристальный браслет (джен)

Василиск был величественным. Алый хохолок на его голове был похож на корону — не случайно же этих волшебных созданий называли Базилевсами, Царями змей.

Тощий темноволосый паренёк со своим ростом терялся перед василиском, но это никак его не пугало. Он шипел наперебой с огромным Змеем, обмениваясь с ним информацией, которая оставалась тайной для остальных. В Тайную комнату вместе с Поттером прибыли директор Дамблдор, декан Гриффиндора Макгонагалл, мисс Грейнджер, от которой никак было не отвязаться, и двое близнецов Уизли. Последние — в качестве материала для опытов.

Глаза василиска туманило третье веко и его взгляд был безопасным для гостей, но само его присутствие подавляло волю всех и люди стояли, не шевеля даже пальчиком.

— Саахеш согласился укусить одного из близнецов для пробы, профессор Дамблдор, — наконец перешёл на привычный английский язык Поттер. — Позовите своего феникса, чтобы тот сразу накапал слезами на ранку.

— Ты уверен, мой мальчик? — засомневался пришедший в себя старый колдун. Увидев подтверждающий кивок Поттера, он спросил у близнецов: — Кто из вас выступит добровольцем, мальчики? Фред? Джордж?

Рыжики, одинаковые с лица, посмотрели друг другу в глаза и одновременно шагнули вперёд. Очень им не хотелось быть изгоями на своём факультете, в замке, где можно было провернуть тысячи занятных шуток.

— Я буду! — крикнули они оба ломающимися голосами.

Дамблдор задержал тяжёлый взгляд на сыновьях Молли и Артура, а потом посмотрел на белокурую девочку, которая держала руку своего ненаглядного Поттерёныша, всё время пряча его за собой. Хм, что же, раз она возомнила себя такой крутой волшебницей, пусть подставляется. Не справятся с изгнанием своих подселенцев — а они на все сто не справятся — Фоукс одним своим прикосновением спалит её, даже пепла от неё не останется. Съев сперва её красивые глазки. Альбус не сомневался, что эта выскочка ничего из себя не представляет. Не противник она ему.

«Бабушка из Франции её учила, да-да, знаем мы, чему эти француженки внучек учат!»

— Фоукс, приди ко мне! — позвал он потеплевшим голосом, вытянув левую руку вперёд, и на рукав его атласной мантии вдруг с клёкотом спикировала большая красно-золотая птица. Она стала ластиться головой к лицу Дамблдора, пока тот правой рукой гладил её мягкие перья, что-то ей тихо шепча.

Внезапно феникс весь взъерошился, подняв голову с гребнем из перьев подлиннее и начал вертеть ею, осматривая присутствующих. Заметив Гермиону, он начал неистово кричать и плотнее прижался к Дамблдору.

Пронзительные крики Фоукса не дали никому услышать шипение Поттера. Тем более — заметить исчезновение затуманивающего века жёлтых глаз василиска.

Всё случилось в одно мгновение.

И вот уже рядом с мисс Грейнджер и Гарри Поттера стоят не живые люди, а четыре окаменевшие под взглядом Саахеша статуи. Только Фоукс продолжал неистово верещать с плеча каменного Дамблдора дурным голосом. Фениксы к взгляду василиска не чувствительны.

Как Гермиона и ожидала, из области, скрытой длиннющей, мраморной белизны бородой директора, просочилась пугающая своими человеческими очертаниями Тень и быстро и целенаправленно вошла в самое ближайшее существо. В своего, готового к нападению на Царя Змеей личного фамильяра — феникса.

Но Фоукса, уже в полёте, застиг молниеносно выпущенный из руки Гермионы замораживающий импульс и намертво запечатал внутри птицы вселившегося в неё посланца владыки Ада.

— Ха-ха, выкуси, Асмодей! — запрыгала вокруг Дамблдора белокурая девочка, звонко смеясь. — Герм, мы одолели Князя самого Люцифера, представляешь? Сработали, как по нотам!

— Потому что, мы самые крутые в мире, Герми! — крикнул ей в ответ и темноволосый мальчик. — Дай пять за нашу победу!

Оба подростка хлопнули ладонями, обнялись, а потом осмотрелись вокруг на месте своей победы.

Феникс, известный в волшебном мире, как птица Света и Жизни, в данный момент замер сверкающей ало-золотым окрасом полупрозрачной скульптурой, парящей в воздухе на сантиметрах от плеча статуи Дамблдора. Вроде, ничего в Фоуксе не изменилось, если бы не смотреть на его увеличившиеся в размере, угольно-чёрные и пылающие ненавистью глаза.

Асмодей осознавал своё поражение во время этой маленькой битвы, но был готов бороться за своё освобождение, чтобы ринуться в бой в Битве Тысячелетия.

Оставались считаные годы до конца двадцатого века.

Девочка вытащила своё связное зеркало из пространственного кармана и постучала ноготком по нему:

— Гермиона на связи, — сказала она и её напарники-Хранители, увидев её улыбающееся личико, начали её приветствовать. — Приветики, приветики! Можете поздравить нас с Гермесом — мы всё-всё как надо сделали, представляете? Уделали самого Асмодея, он сам в ловушку попался, спесь потерял или отвагу. Сама не понимаю, как нам это удалось! Поймали его в тушке его собственного фамильяра, феникса.

— Номер с визуализацией аур Предателей прошёл, да? — воскликнула Адаез, африканская напарница. — Прости меня, Гермиона, я сомневалась.

Её друзья начали наперебой восклицать и спрашивать, что же случилось, хотели всё увидеть собственными глазами. Девочка проявила на глазах жениха свой широкий, от кисти до локтя, Кристальный браслет, что-то там в нём нажала и в воздухе появилось трёхмерное кино, показывающее последние несколько минут их пребывания в Тайной комнате Салазара Слизерина. В конце представления, когда Князя Тьмы поймали в Фоуксе, громкий смех нарушил тишину, долгие годы царившую в подземельях Салазара Слизерина.

Когда веселье через некоторое время затихло, Су Шин, хранитель Дальнего Востока, спросил:

— Что будешь дальше делать, Гермиона? Изгонять из мальчиков вселенцев?

— Да, а что? — удивилась девочка.

— Экзорцизм не так безобиден в данном случае. Возможно, они не переживут… Я даже уверен, что они, без демона, окажутся пустыми оболочками, как после поцелуя дементора.

Лицо девочки ожесточилось, а губы сжались в тонкую линию.

— Нет у меня жалости к этой семейке. Если бы они не были изначально подонками, никакой демон в них не смог бы вселиться. Я их всех ещё из прошлого воплощения помню — нет там никого, кого нужно спасать. Так, что — как карта ляжет. Я дам им шанс выжить, но вернётся ли обратно в опустевшую тушку душа, это не мне решать. На всё воля ЕГО.

Адаез, чёрная девушка из Африки, начала что-то ворожить, напевая на незнакомом языке и шевеля пальцами. Она была весьма мягкосердечна и таким образом она взывала к Серым поселениям вернуть, если будет дано, души близнецов Уизли обратно.

Пожилая женщина из Амазонии просто молчала и ждала, что из этого получится. Всё-таки, всем хранителям — Гермионе, в том числе, было понятно, что в прошлом своём воплощении она общалась не с самими Фредом и Джорджем, а с подселённой в них мерзостью.

Из новой открывшейся на зеркальной поверхности соты на своих напарников смотрело незнакомое индейского типа лицо парня подросткового возраста. Это появился вновь воплощённый хранитель Северной Америки, Орлиное Перо. Надо бы поздравить его с новым перерождением, устроить вечеринку, но с этим можно было и подождать.

— Василиск будет за фениксом приглядывать, — сказала Гермиона, а потом махнула рукой на почти детское лицо в соте. — С прибытием, Орёл!

Тот скупо улыбнулся и кивнул украшенной венцом из перьев головой.

Её напарники захихикали, услышав слово «приглядывать», а потом наперебой начали здороваться с незнакомым напарником.

— Пока вы веселитесь, я начну работу с нашей деканшей, профессором Макгонагалл. Особых проклятий в её ауре я не рассмотрела, думаю, она просто с детства была влюблена в Дамблдора и верна ему из-за своеобразного воспитания дочки священника. Обычное дело, но пусть она собственными глазами посмотрит, кого столько лет уважала и кому слепо следовала.

— Начни с неё, но устрой и нам наблюдение за твоей работой, — загомонили её напарники.

Гермиона кивнула и, подозвав к себе округлившего глазищи Гарри, отдала ему своё связное зеркальце.

— Герм, … то есть, Гарри, — сказала она, — подержи это зеркало вот так, чтобы люди в нём могли видеть то, что я буду делать.

Мальчик, посмотрев на свою Гермиону глазами, полными восторга, взял вычурную рамку с зеркалом в ней и, следуя её указаниям, старательно занял позицию, чтобы отражающая поверхность всё время была обращена к его невесте. Сам он старательно следил, чтобы тоже ничего из того, что она предпримет, не пропустить. Ему было крайне интересно, как ей год назад удалось одолеть ненавистного мужа его тёти Петунии. В то время, Гермес уже лежал в гостиной родителей Гермионы и те лечили его ранения.

Мисс Грейнджер провела правой рукой со сверкающим на ней Кристальным браслетом по передней части каменной скульптуры своей деканши. Хмыкнув и не найдя ничего лишнего, она обошла её всю, а потом, задумавшись на секунду-две, выдала:

— Г… ааа, Гарри, спроси у Саахеша может ли он отменить окаменение от своего собственного взгляда?

— Хорошо, — сказал мальчик и стал шипеть василиску. Тот ответил. — Он сказал, что да, может. Надо чуть отойти от деканши.

А потом, они проследили, как увенчанная красным хохолком огромная голова древнего василиска приблизилась к каменной Минерве Макгонагал, чуть ли не коснувшись её носом, что-то в своих глазах изменила. Глаза василиска неожиданно засветились красным светом, который просветил всю каменную толщу «статуи», словно она была из стекла. Фигура сама превратилась в светящийся красный кристалл и поплыла, изменяясь внутренне.

Не прошло и минуты, как веки женщины дрогнули, глазные яблоки крутанулись в своих гнёздах, грудная клетка расширилась, судорожно вдохнув воздух… И Минерва Макгонагалл, словно пятикурсница, громко заверещала, оглядываясь вокруг. Сообразив из расстановки фигур и статуй, что здесь произошло что-то из ряда вон выходящее, она сразу дёрнула рукой с палочкой, чтобы обездвижить этих странных первоклашек и расспросить их по поводу остальных, которые каменными статуями торчали рядом.

Чтобы предотвратить это, Гермиона действовала молниеносно, сама обездвижив взрослую ведьму, чтобы она не мешала изгнанию демонов, но могла посмотреть на сам процесс. Женщина, застигнутая врасплох, лишь вытаращила серые, полные гнева глаза, но ничем прочим не могла пошевелить. Побороть странное заклятие этой белокурой магглорождённой девочки она не сумела и смирилась с ролью обычного зрителя.

— Начинаю очищать двоих одинаковых с лица парнишек, аура которых и так полна проклятиями, не считая активировавшихся подселенцев, — объявила Гермиона.

Она приблизилась к одному из близнецов, стоявшего истуканом ближе к взрослой женщине. Её рука, украшенная визуализированным кристальным браслетом, взметнулась к горлу рыжика, где раньше ею был замечен паукообразный, с тянувшимися к ученикам щупальцами объект. Руку кольнуло и Гермиона сдавлено пискнула, удовлетворённая своим открытием.

Демон боялся её.

Глазами указав правильное место для хорошего обзора своему Гарри, она обеими руками надавила на шею парня по-старше. И оттуда начал просачиваться наружу и собираться в сгусток угольно-чёрный, жирный с виду дымок.

Запахло серой.

Дымный сгусток стал формироваться в более плотную, осязаемую массу и Гермиона ловко его схватила одной рукой, оставив другую на горле выбранного ею близнеца Уизли. Из клубка вязкого чёрного дыма образовалось мерзко кривляющееся, похожее на червя создание с судорожно шевелящимися паукообразными конечностями. Когда последний из его отростков вытянулся из человеческой плоти, Гермиона поймала червя уже двумя руками и начала его туго свивать, скручивать и постепенно сдавливать между своими ладонями. Бес тихо попискивал, сопротивляясь, но Гермиона была неумолима.

Во время этих операций, с девочкой происходили невиданные Поттером и Минервой изменения. Сначала, её красиво переплетённые в корону платинового цвета косички распустились и возлегли густым шёлковым снопом кудряшек на её спине. А потом эти закрученные пряди зашевелились выпрямляясь. И, взлетев в воздух, оформили собой огромные крылья у неё за спиной. Волосы тянулись и тянулись, переходя на кончиках в лучи яркого белого света, который заполнил всю длиннющую, украшенную статуями змей Тайную комнату сиянием.

Хлопнув ладонями, она уничтожила среди искр и запаха тухлых яиц скрученного в малюсенький клубочек беса.

А сама она, взмахнув руками в стороны, соединив их с сияющими у себя за спиной крыльями, легко поднялась над тёмным полом примерно на метр и замерла под появившимся с потолка световым звездопадом.

Картина была нереальной, сюрреалистической.

Со стороны обездвиженной Минервы Макгонагал прозвучал судорожный вздох. Или всхлип. Почувствовав себя обманутой дурой, сумев мигнуть глазами, она ужаснулась от того, кого пригласила учиться в Хогвартс — этого… этой… из библейских… Она внезапно вспомнила рассказы своего отца-священника: «Их, доченька, рожают земные женщины. А тех других, злых тёмных — кто-то в адских селениях создаёт.»

Минерва, насколько ей позволило медленно рассасывающееся Обездвиживающее, изменила угол зрения, чтобы посмотреть на своего старого наставника Альбуса Дамблдора, торчащего в состоянии каменной статуи, как и близнецы раньше. Разве в нём тоже ютилась тёмная, бесовская тварь? Невозможно! Альбус был символом Света и Добра, не даром ему в фамильяры дался огненный феникс, а фе…

Феникс директора на данный момент висел в воздухе огненно-красной люстрой, с пылающими тёмным демоническим светом гневными глазищами.

«Господи Боже мой!» — мысленно взмолилась Минерва и попыталась шевельнуть правой рукой, чтобы, …что?

Из большой рамки, которую держал в руках Поттер, стоя спиной к своей деканше, донёсся восторженный выкрик нескольких незнакомых голосов и оттуда на парившую в воздухе дев… а-а-анг… крылатое небесное создание пролился поток яркого белого света, впитавшийся в него полностью. В неё. В девочку.

А она медленно опустилась на пол, отправив в сторону выкриков воздушный поцелуй благодарности за помощь и направилась к второму близнецу Уизли.

Вся процедура изгнания беса повторилась, разница была только во внешнем виде исторгнутого создания. Этот был похож на гигантского муравья-сороконожку. И закончил своё существование между хлопнувшей ладонями мисс (ну, да-да!) мисс Грейнджер — решила Минерва Макгонагалл. Раз согласилась учиться в школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс» и распределилась на Гриффиндор, то к ней надо именно так обращаться. А не звать её Ангелом. Не поймут.

Взмахом руки Гермиона вернула человеческий вид рыжим близнецам и те сразу обмякли и свалились кучкой на землю. Она аккуратно дотронулась пальцем до артерии на шее одного из них, нащупав там слабую, еле заметную пульсацию. Которая быстро сошла на нет.

А у второго пульс уже не ощущался.

— Отодвинься, Гермиона, — прозвучал женский голос из зеркала и взрослая женщина снова увидела тот полный светящимися искорками сноп света, который упал на грудь второго из близнецов.

Через некоторое время девочка воскликнула:

— Нет, — и выпрямилась, пожав плечами. — Спасибо за содействие, но, по всей видимости, для этих двоих было давно уже поздно. Не зря их аура была темней и более искорёженной, чем у остальных братьев.

— Всё равно, мы должны были попробовать, Гермиона, — сказала Адаез африканская. — ОН не простил бы нас, если бы мы не приложили ни чуточки усилий для спасения парней. Но раз не судьба…

— Оставь мальчиков в ЕГО руках, Гермиона, и не напрягайся лишний раз. И займись уже стариком, — строго сказал мужской голос, — время идёт, а твой Дамблдор отнюдь не пятикурсник Хогвартса. Асмодея из него ты выгнала, но вспомни того борова — дядю Гермеса. Здесь тоже может случиться инсульт, как у Дурсля.

— Да, да! Согласна. Но, мне интересно — где и за что в Дамблдоре Асмодей смог зацепиться. Помните кузена Гермеса? У него имелся зародыш рака в горле. Я и здесь что-то такое ожидаю, но, чем ЧЁРТ не шутит.

И она внимательно провела рукой по всей длине окаменевшей бороды Дамблдора. Ничего не почувствовав, она кивнула василиску, посмотрев на Гарри. Тот понял, что от него ожидают, и опять зашипел Саахешу. Минуту спустя, директор осел, растянувшись на холодном полу пятиконечной звездой.

Гермиона собрала пряди длиннющей бороды и бросила их поверх его лица.

И все ахнули от увиденного. Всё горло старика занимала огромная, тёмно-красная с прожилками, бородавками и толстыми поверхностными кровяными сосудами опухоль.

Рядом с растянувшимся директором плашмя упала преодолевшая Обездвиживающее заклинание Минерва и начала тихо подвывать.

Оставив феникса под присмотром василиска, позволив тому выходить в Запретный лес охотиться на «вкуснющих акромантулов», как сказал своему новому хозяину, Поттеру, обрадовавшийся Змей, Гермиона позвала школьных домовиков помочь им с переносом четверых пострадавших в Больничное крыло. Те быстро справились с носилками, на которые положили мёртвых близнецов.

Директора и замдиректора Гермиона предпочла привести в Больничное крыло сама.

Макгонагалл кряхтела, хотела встать с носилок и пойти рядом со своим кумиром, но ей пригрозили опять обездвижить и она смирилась, тихо ворча себе под нос какой-то постоянно повторяющийся речитатив.

Мисс Грейнджер помнила все три выхода из Тайной комнаты: тот, через который они вошли в вотчину василиска, то есть, в туалете Плаксы Миртл; второй вёл напрямую в Запретный лес; последний, самый удобный из всех, вёл в тупиковый коридор подземелий факультета Салазара Слизерина. Гермиона выбрала его, потому что негоже протискиваться с носилками наперевес через канализационные трубы в туалете Плаксы Миртл. Неиспользовавшийся последних лет пятьдесят из-за заунывных завываний Миртл Уоренн и её же колких замечаний. Но, как-никак, это туалет!

Поппи встретила свою давнишнюю подругу Минерву Макгонагалл побледневшим, вытянувшимся в скорбной мине лицом. Она молча показала деканше Гриффиндора две плотно закрытые белыми простынями койки и сказала:

— Я не знаю, что за ритуал над мальчиками проводили, Минерва, но они его не пережили. Домовики принесли их уже мёртвыми…

— Я знаю, Поппи, я своими глазами видела. Из них изгоняли демонов, ты была в Большом зале, всё видела. Оба были одержимыми бесами. Мерзость подобного рода в нашем мире оставлять нельзя, ты сама понимаешь, — ответила, всхлипнув, Макгонагалл. Медиведьма тоже промочила слезами свой платок. — А с Альбусом что будет?

— У Альбуса четвёртая стадия рака, Минерва! Как могла я пропустить такое? Давно должна была заметить заболевание по изменению поведения директора. Он и раньше был своеобразным борцом за всеобщее Благо, но напоследок это перешло в стадию маниакальности. Внимание, которое он уделял… или не уделял… — Она сосредоточилась и уже профессиональным взглядом посмотрела на Минерву и на жавшихся друг к другу первоклашек. — С тобой что? У тебя тоже что-то нашлось? И кто проводил ритуал экзорцизма, Минни?

Строгая профессор вопросительно посмотрела на длинноволосую курчавую блондиночку, но, дождавшись со страхом лёгкого покачивания её головки, сказала:

— Я была совершенно чистой, Поппи, но то, что мне пришлось увидеть и узнать, поколебало устои моего мировоззрения. Дай мне двойную дозу Успокоительного, детям тоже дай. Вопросов, прошу тебя, пока не задавай, это не моя тайна.

Минерва Макгонагалл обернулась к сцепившимся руками первоклашкам и взмахнула рукой:

— Я отведу их в башню Гриффиндора и вернусь обратно к тебе, чтобы поговорить об Альбусе. Я думаю, что его надо переправить в Мунго, как бы он не противился, придя в себя. Опухоль надо, в любом случае, удалить, а там — как целители скажут.

— Ладно, я свяжусь с дежурным целителем и, пока ты вернёшься, они придут камином, — сказала Поппи Помфри и раздала каждому по флакону.

Выпив содержимое, профессор Макгонагалл, кивнув детям следовать за ней, отправилась наверх по длинной лестнице к гостиной своего факультета.

— Вы всё это специально затеяли? Я права, мисс Грейнджер? — чуть повернув голову, сказала она, хотя вопрос был лишним. — Чтобы я стала свидетелем истинной сущности нашего директора, да? Чем он насолил вам, мисс?

— Надо было действовать незамедлительно, иначе ВРАГ, который управлял Альбусом Дамблдором, придумал бы для себя какую-нибудь отмазку. Потом, бегай за ветром, чтобы поймать его, — ответила посерьёзневшая девочка. — Вы не заблуждайтесь, профессор, одной рукой я несу оливковую ветвь, но в другой у меня острый меч. Я здесь не за тем, чтобы учиться волшебству, а чтобы исполнить своё предназначение. И вы, дочь пастора, должны, если не помогать нам всеми силами, хотя бы не мешать мне. Помните, что самое ценное в себе несёт любой человек?

— Что? — удивилась декан ало-знамённого факультета.

— Забыли, значит. В человеке ютится его бессмертная душа, мэм! Божественная искра, которую Творец вдохнул в своё создание, чтобы оживить его.

Впервые за столько лет Минерва автоматически перекрестилась.

Примечания:

— Amen! — добавила поседевшая бета. И пошла срочно учить Pater Noster для комплекта к "Отче наш"...