Зови меня Психея // Call Me Psyche (гет)

.

Паркинсон стояла на тротуаре перед воротами родительского дома на Уайтхолл-роу, притопывая ногой и приглаживая свои блестящие черные волосы. Когда Драко, наконец, появился, ему пришлось извиняться за опоздание.

— Я держал на руках младенца, и он плюнул на меня, — объяснил Драко. — Я был вынужден переодеться.

— Младенец?! — воскликнула Пэнси. — Где, во имя Мерлина, ты его взял?

Малфой покраснел, все еще неуверенный, может ли полностью доверять ей, и расстроенный тем, что так легко чуть не выдал Тонкс.

— Ты их не знаешь, — огрызнулся он, — это дальние родственники. Возьми меня за руку, и аппарируем.

Помещение на Гриммо, 12, совсем не походило на тот прекрасный дом, который помнил Драко из времен, когда был совсем маленьким мальчиком, а там жили его тетя и дядя. Входная дверь все еще висела на петлях, но было заметно, что ее не раз взламывали и поспешно перевешивали с помощью незавершенных заклинаний. Прошел почти год с тех пор, как Корбан Яксли и министерство обнаружили дом, сняв чары Фиделиуса, которые делали его невидимым.

Малфой удержал Пэнси, когда она потянулась к дверной ручке.

— Подожди! Если мы не закроем портрет моей тетки Вальбурги, она расскажет всем, что мы были здесь Билл предупреждал меня, что портрет висит прямо между дверью и гобеленом.

— Хорошо. А кто такой Билл?

— Старший брат Уизли.

Она хмыкнула.

— Он симпатичный?

Драко заулыбался.

— Серьезно, что ли? Ну, шрамы от стычки с оборотнем на его лице, на мой взгляд, слишком грубоваты, хотя он не урод. И женат, Пэнс, — так что без шансов.

— Не уродливый, женатый старший брат Рона Уизли… — медленно повторила Пэнси, глядя на улицу и представляя Билла. — С чего бы ему помогать тебе, м?

Малфой как раз снимал плащ, чтобы прикрыть портрет Вальбурги.

— На моей стороне его жена. Ты точно помнишь ее: симпатичная француженка-чемпионка. участвовавшая в Турнире трех волшебников.

— Та, у которой в роду есть вейлы? И ты ей, конечно, понравился? — Пэнси фыркнула.

Драко мотнул головой.

— Ладно, пошли, хорошо бы поторопиться.

Их появление прошло достаточно гладко, и через мгновение они уже стояли в гостиной, а древний фамильный гобелен Блэков покачивался перед ними на ветру, проникавшем через разбитую глазницу окна.

— Полный бардак. — Паркинсон, ударила по гобелену с такой силой, что от него поднялось облачко пыли.

Драко низко присел, изучая дальний угол самого нового участка ткани.

— Где на этой штуке выткано твое лицо? — спросила Пэнси, тоже вглядываясь в выцветшие черные, зеленые и золотые нити.

Малфой указал пальцем.

— Вот мама, а рядом с ней отец. А вот и я…

Под его пальцем было его собственное изображение, сделанное в основном нитью цвета слоновой кости, но все равно выглядевшее сурово. Гобелен не двигался, как портрет или колдография, но каким-то образом старел вместе с ним. Хотя очевидно, что уже много лет никто не обновлял, не чинил или не чистил гобелен. Даже когда Молли Уизли руководила уборкой на площади Гриммо, в период пока там располагалась штаб-квартира Ордена, она была счастлива оставить гобелен гнить на стене нетронутым.

Пэнси наблюдала за Драко из-за его плеча, пока он прослеживал родословную от знакомой ей четы Малфоев до пары Беллатрисы и Родольфуса Лестрейнджей. И между Малфоями и Лестрейнджами была нелогичная — не к месту, — черная отметина.

— А тут, — сказал Драко, указывая на выжженное пятно на ткани, — мы должны были бы найти изображение третьей сестры моей матери — Андромеды.

Наклонившись ниже, Паркинсон нахмурилась, увидев повреждение гобелена.

— Что она сделала, чтобы заслужить такое отношение со стороны своей семьи?

— Ничего, кроме как вышла замуж за магглорожденного волшебника. Так вот, Пэнс, это как раз моя проблема, с которой, я надеюсь, ты сможешь мне помочь. Скажи, это возможно исправить?

Она поскребла по следу ногтем, стряхивая частичку сажи.

— Тот факт, что гобелен все еще здесь и почти цел, в то время как остальная часть дома в таком состоянии, заставляет меня думать, что он, должно быть, защищен могущественными чарами. — Паркинсон выпрямилась и полезла в сумку за набором для реставрации, который итальянский музей разрешил ей оставить после стажировки. — Я думаю, у нас есть все основания надеяться, что оригинальное изображение сохранилось, и просто покрылось копотью, а не разрушилось.

Малфой вздохнул так тяжело, что согнулся пополам.

— Чем я могу помочь?

— Займись чем-то еще — это лучшая помощь. Отвлекись! Ты весь на нервах, и это действует на мои! Я уверена, что в доме найдется еще что-нибудь интересное для тебя.

— Ладно, — согласился Драко.

Его шаги захрустели по битому стеклу, когда он повернулся, чтобы уйти, и направился в первую же комнату за гостиной. Видимо, тут была библиотека: полы были усыпаны разорванной и пропитанной влагой бумагой. Зрелище было ужасное, и Малфой подумал, что, если Грейнджер когда-нибудь вернется сюда, то это разобьет ей сердце. Скорее всего, она прочла большинство из этих книг и планировала ознакомиться с остальными.

Он принялся рыться в обломках в поисках чего-нибудь еще целого. Несколько книг можно было прочесть, хотя на них отсутствовали обложки, форзацы и оглавления. Драко собрал их в небольшую стопку и аккуратно поставил в потрепанный книжный шкаф. Они выглядели так трагично, странно напоминая раненную Гермиону, что ему пришлось выйти из комнаты, лишь бы успокоить это чувство.

Пэнси сидела на полу, ее палочка работала, удаляя сгоревший слой с изображения Андромеды. Малфой оставил ее наедине с гобеленом и поднялся наверх по лестнице.

Дом был длинным и узким, на втором этаже сразу возле лестницы были расположены две спальни. Первая комната, которую он открыл, выглядела и пахла так, словно в ней держали гиппогрифа, и Драко быстро закрыл за собой дверь. Сначала он не был уверен, что именно ищет, а потом осознал, что прикидывает, где Грейнджер могла бы останавливаться, когда они были здесь с Уизли. Конечно, она не стала бы в буквальном смысле делить комнату с Роном, но в том, что они жили здесь ВМЕСТЕ, даже временно, было что-то, наводящее на Малфоя меланхолию.

И прибывая в этом состоянии, а также понимая, что у него, похоже, было много свободного времени, он принялся наводить порядок в одной из спален, объявив ее своей и мысленно вытеснив Уизли за ее порог…

Драко перевернул матрас, чтобы скрыть прореху, которую проделал в нем какой-то мародер в поисках сокровищ. Затем он принялся за уборку и перестилку кровати. Поднявшиеся облака пыли почти задушили его, но с коврами было еще хуже. Счищать паутину с углов потолка по сравнению с этим было сущим удовольствием. Малфой как раз собирался протереть большое зеркало над туалетным столиком, когда снизу его окликнула Пэнси…

* * _ ? ? ? _ * *

Драко снова присел рядом с ней на корточки перед гобеленом. Она была права насчет способности гобелена защищаться от вспышек гнева Вальбурги Блэк: он пострадал, но не был уничтожен. И теперь они видели лицо Андромеды, все еще слегка затемненное от ожогов, но в остальном женщина выглядела точно так же, сегодня утром, когда Малфой покидал ее коттедж.

— Есть еще кое-что, — сказала Паркинсон, — посмотри сюда. — Малфой уже и сам перевел взгляд на то, как рядом с изображением Андромеды, буквально на их глазах, возникало новое изображение. Волнистые, переплетающиеся нити — на темно-зеленом фоне черные, цвета слоновой кости и золотые, — поднимались из ткани, приобретая очертания человеческого лица.

Он склонил голову набок, молча наблюдая за происходящим, пока внезапно не крикнул:

— Да, это же Тед Тонкс!

— Что-то смутно знакомое…

— Он — ее муж, недавно покойный, но это не важно! Я уверен, что это он, — сказал Драко. Словно в подтверждение, имя «Эдвард» вплелось в ткань под портретом.

И сразу же, ниже, стало появляться еще одно лицо.

— Нимфадора, — прочла Пэнси вслух по мере появления букв. — Что за странное имя?

— Их взрослая дочь. Ты ее видела: на шестом курсе она была аврором, охранявшим школу. И, похоже, заклинание Вальбурги остановило чары, которые обновляли гобелен, когда семья становится больше. Теперь мы наверстываем упущенное.

— Это что, Римус Люпин? — Паркинсон ахнула, когда рядом с Нимфадорой появилось еще одно имя. — Твоя кузина вышла замуж за оборотня!? Как ты можешь…

— Мы видели достаточно, — прервал ее Малфой, беря за руки и ставя рядом с собой.

«Если гобелен и дальше будет обновляться с такой скоростью, то в любой момент на нем появится лицо малыша Тедди», — понял Драко. И что-то внутри него не хотело, чтобы Пэнси узнала о крошечном ребенке, чьи волосы вспыхнули голубым, когда он улыбнулся и плюнул в Малфоя этим утром.

— Спасибо тебе за помощь, — сказал он, застегивая ее набор для реставрации. — Теперь мы можем идти. Я увидел то, что искал.

Паркинсон кивнула.

— Отлично. А теперь мы пойдем к Уизли.

— С чего ты взяла, что я знаю, где он?

— Перестань, Драко! — рассердилась она, отступая назад, когда он повел ее за руку к входной двери. — И не отсылай меня обратно в школу!

— Я бесконечно благодарен, но сейчас мне нужно тебя покинуть. У меня дела.

Пэнси надулась.

— Торопишься к тому самому младенцу, не так ли?

Малфой только пожал плечами.

Она тряхнула волосами и проследовала вперед него на улицу.

* * _ ? ? ? _ * *

Малыш Тедди спал в своей коляске в саду, а Тонкс стояла чуть поодаль, подбрасывая поганки с лужайки в воздух и взрывая их своей волшебной палочкой, до того как они падали на землю. Только по счастливой случайности Драко аппарировал позади нее, а не на линию огня.

Она кивнула ему и продолжила тренироваться в стрельбе по мишеням.

— Не обращайте на меня внимания, я просто совершенствую свои навыки. На войне декретный отпуск не предусмотрен.

— Как ребенок может спать в таком шуме? — спросил Малфой, подходя и становясь рядом с ней.

— Младенцы приспосабливаются к окружающей среде. — Нимфадора опустила палочку. — Если я хочу убедиться, что он адаптируется к шуму, я должна быть шумной, не так ли?

Он достал из кармана палочку Беллатрисы.

— О, она все еще у тебя? — спросила Тонкс, приподняв бровь.

— Да, с разрешения Грейнджер. Она все равно ей не пользуется. Гермионе больше нравится моя палочка.

Нимфадора фыркнула.

— Держу пари, что так оно и есть!

Щеки Драко внезапно вспыхнули, и он смущенно кашлянул.

— Попробуй еще раз воспользоваться палочкой Сестринской триады, ладно? Я внес коррективы в старинный гобелен. Возможно, это даст результаты.

Малфой использовал волшебную палочку Триады своей матери, чтобы подбросить новую поганку особенно высоко в воздух: на такой высоте она была почти незаметна на фоне серого апрельского неба. И в это время Тонкс сделала жест палочкой Беллы: из нее вырвалась быстрая и точная вспышка света, которая заставила поганку не просто взорваться, а превратиться в ничто.

Нимфадора издала такой радостный вопль, что малыш Тедди начал суетиться в своей коляске.

— Драко! — воскликнула она, крепко обнимая его за шею и кружа в танце. — Как ты это сделал?

Он рассказал ей о посещении дома на площади Гриммо и о том, как Пэнси отреставрировала гобелен.

Все еще держа палочку, Тонкс взволнованно прижала ладонь к груди.

— Теперь мое лицо есть на гобелене? Не могу поверить! Мое лицо висит там вместе с остальными членами нашей семьи?

— Да, поздравляю! — ухмыльнулся Малфой. — Моя теория заключается в том, что волшебные палочки Триады работают только для людей, имена которых указаны на гобелене.

Нимфадора стояла, любуясь волшебной палочкой, и укачивала Тедди, поставив ногу на подножку его коляски.

— Конечно. Как я сама не догадалась? Гобелен и есть тот самый Разрешающий магический предмет.

— Верно. Итак, вот какая у меня идея, — продолжил Драко, — я отдаю тебе палочку Беллатрисы, а ты передаешь Грейнджер свою. — Изумленный взгляд Тонкс сменился беспокойством. Она опустила палочку Триады, потеряв дар речи. — Теперь я лучше, чем кто-либо другой, знаю, как трудно расстаться с палочкой, с которой ты вырос, — затараторил он, торопясь убедить Нимфадору совершить обмен. — И я ненавижу, что моя теперь у Поттера. Да, палочка Триады моей матери — она могущественна, но, похоже, не совсем понимает меня и не может сравниться с прежней.

— Дело не в этом, — перебила его Тонкс. — Дело в самой Гермионе: ей гораздо больше, чем мне, нужна особая боеспособность этой палочки. Подумай сам, Драко, ведь именно Гермиона — одна из двух человек, достаточно близких Гарри, чтобы по-настоящему защищать его. Если Гарри не переживет сражения… — Ее голос дрогнул, и она положила руку на спину Тедди. — ...Если Гарри не выживет и не выполнит задание, которое дал ему Дамблдор… Что ж, мне невыносимо думать о будущем, если так пойдет! У моего отца не было будущего в мире Сам-знаешь-кого. И я не уверена, что у моего Тедди оно тоже есть... Не говоря уже о Римусе…

— Как бы то ни было, — мягко начал Драко, — потратить палочку Триады впустую на Грейнджер — это непозволительная роскошь: Поттеру никак не поможет тот факт, что у нее есть могущественная волшебная палочка, до тех пор, пока та заколдована так, что Гермиона не может ею управлять.

Нимфадора расправила плечи.

— Тогда нам просто нужно, чтобы ты внес еще одну правку на гобелен! — Ее голос вдруг стал таким резким, что Малфой отступил на шаг. — Нужно добавить на него Гермиону!

Драко кивнул.

— Хорошо, можно попробовать: она станет еще одной Блэк, если Андромеда удочерит ее. И мне, конечно, не нравится идея целоваться с кем-то, кто формально будет являться моим родственником, но раз уж такое дело…

— Нет, это не сработает, — оборвала его Нимфадора.

Она вернула палочку Беллатрисы Малфою и потянулась к Тедди, который забеспокоился и собрался расплакаться. — Гермиона совершеннолетняя, так что нельзя официально удочерить.

Тонкс оторвалась от Тедди и подняла голову, посмотрев на Драко, который пристально вглядывался вдаль, сжимая в каждой руке по волшебной палочке Сестринской триады.

Он с трудом сглотнул пересохшим горлом.

Его сердце бешено колотилось в груди, а лицо побелело, потому что Малфой начал понимать, что она имела в виду.

— Да, нам нужно, чтобы ты женился на ней, — наконец произнесла Тонкс вслух.

Драко облокотился на садовую ограду, обхватив голову руками, все еще держа обе палочки, и теперь они торчали по бокам его головы, как дьявольские рога.

— Это не обязательно должно быть по-настоящему, — поспешила сказать Тонкс. — И это не обязательно должно длиться вечно…

Малфой расправил плечи, и его голова свесилась между руками.

— …Пока Гарри не завершит свое задание, ему нужна эта палочка, а значит, ты должен быть женат на ком-то из двух его лучших друзей, чтобы они могли пользоваться ей. Полагаю, Рон — не подходящий вариант…

Драко опустил руки, глядя на нее с измученным выражением лица, все еще не в силах вымолвить ни слова.

— Послушай, я понимаю. Я знаю по личному опыту, что такое брак по договоренности, — начала она, — и поверь мне: это может быть прекрасно.

— Да, но твой договорной брак в конечыном итоге настоящий, — простонал он.

— Просто чтобы ты знал: я бы согласилась и на фальшивку, если бы это был мой шанс сохранить Римусу жизнь! Кроме того, не сбрасывай со счетов, что идет война! Многие из нас готовы отдать за это свои жизни. Включая Гермиону. Она уже сделала так много! Так что выйти замуж за того, кто ей нравится, зная, что это не навсегда, — не слишком большая жертва.

— В этом-то и проблема!! — взорвался Малфой, внезапно вскакивая на ноги и принимаясь расхаживать туда-сюда. — Я не против жениться на Грейнджер, но не хочу, чтобы она приносила жертву! И не хочу, чтобы она делала это ради Поттера! Если бы она сделала это сама, потому что стала испытывать ко мне те же чувства, что и я…

Он не смог договорить и снова привалился к забору.

Тонкс встала рядом с ним, а Тедди прижался к ее плечу, тихо поскуливая, пока снова не уснул, — они стояли так достаточно долго.

Наконец, она взяла Драко за руку и сжала ее.

— Если бы ты не был в нее влюблен, все было бы проще.

Малфой шумно выдохнул.

Это было правдой.

— Я хочу, чтобы у меня был реальный шанс быть с ней. Не думаю, что мне удастся попросить ее о браке больше одного раза, и, если я сейчас упущу возможность сделать все как полагается, то… — Он взъерошил волосы правой рукой. Палочка мешалась, но Драко не выпускал ее. — Однако сейчас — неподходящее время, как не посмотри. Меньше года назад мы даже не ладили друг с другом. Нам всего по восемнадцать! А вокруг полнейший хаос. И война… Я хочу, чтобы наша совместная жизнь имела для нее смысл, а не была просто жертвой. Грейнджер любит здравый смысл! Она любит его больше всего на свете…

Нимфадора еще раз сжала его руку и отпустила, переложив Тедди на другое плечо.

Драко посмотрел на нее и погладил шелковистую головку малыша. Он мирно спал, и его волосы были сейчас были светлыми, как и у его дедушки-магглорожденного на гобелене Блэков.

Она снова заговорила.

— В конце концов, больше всего на свете Гермиона может полюбить своего мужа. Кто знает? В любом случае, это будет ее решение. Она ведь может сказать тебе «нет». Если она откажется, я отдам ей свою волшебную палочку, но пока…

Малфой безрадостно хохотнул. Нервно.

— Но она не скажет «нет», поверь мне, — закончил он. — Грейнджер сделает для Поттера все, что угодно. Даже разрушит то, что есть между нами двумя.

* * _ ? ? ? _ * *

Именно Флер снова впустила Драко в коттедж, когда он вернулся после ужина. Она отправила его в дальнюю спальню, где Гермиона и остальные весь день строили планы и шептались. Гоблин все это время был с ними, и Малфой пытался заставить себя не думать о том, что это означает в контексте их следующего шага.

«Они ведь не могут быть настолько безумны, чтобы планировать напасть...» — Нет, он не хотел об этом думать! Но, знал, что, если они направляются туда, куда Драко и опасался, то Гермионе, определенно, понадобится самая мощная боевая палочка, какую она только сможет достать...

Судя по тому, что он обнаружил по пути в спальню, ребята уже разошлись. Уизли лежал в гостинной на диване и что-то бубнил, положив голову на колени Лавгуд, а она невнятно напевала, пока он говорил; ее пальцы массировали его виски.

— О, добрый вечер, Драко Малфой, — сказала Луна, как ни в чем не бывало. Ноги Уизли дернулись, как будто он собирался вскочить, но пальцы Лавгуд удержали его на спине. — Я делаю Рону маггловский точечный массаж головы, чтобы ему стало легче.

Уизли, наконец, смог сесть; его лицо покраснело, волосы растрепались.

Драко не смог сдержать ухмылки.

«Лавгуд — его новый интерес? Что ж, Уизли всегда был неравнодушен к блондинкам», — теперь Малфой вспомнил об этом.

— Мы закончили, Рон? — спросила Луна, а потом вновь взглянула на Драко. — Если хочешь, в следующий раз я могу сделать массаж и тебе. Ты тоже выглядишь жутко напряженным. Точечный массаж — это не магия, но очень полезно. Здесь даже нет игл.

— Кто вообще говорил об иглах? — Уизли фыркнул.

Драко покачал головой в ответ на ее предложение, но не враждебно.

— Нет, я в порядке.

Поттера он нашел как раз в дальней спальне, сидящем на подоконнике, форточка в кои- то веки была открыта, и морской бриз выдувал затхлый воздух после дневного планирования. Малфой усмехнулся.

— Над чем ты смеешься? — спросил Гарри. — Это нервирует.

— Так, мелочи. А где Грейнджер?

Поттер махнул рукой в потолок.

— В мансарде. И привет! — добавил он, когда Малфой повернулся, чтобы уйти. — Эта проклятая палочка уже работает нормально? Потому что, если это не так, нам придется искать что-то другое. Гермиона не может вечно оставаться без палочки.

— Я почти у цели. Почти.

— Что ж, лучше бы так и было, — вздохнул Гарри, вставая и подходя ближе, словно делясь секретом, который больше походил на угрозу. — Дело в том, что без Гермионы мы не продержались бы и двух дней. Даже Рон это признает. Я сбился со счета, сколько раз ее заклинания спасали мне жизнь. Так что продолжай искать, Малфой…

— А чем, по-твоему, я занимался весь день? — спросил Драко, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вспылить. — У меня есть два варианта, и следующий шаг зависит от самой Гермионы.

Малфой ожидал дальнейших расспросов, но Поттер явно был слишком измотан, чтобы продолжать. Он выглядел обеспокоенным и посеревшим, напомнив Драко самого себя на шестом курсе, когда перед ним стояла невыполнимая задача, а у него почти не было надежды и не было другого выбора, кроме как продолжать. Все, что Гарри смог ответить, это грубо протиснуться мимо Драко в узкий дверной проем и сказать:

— Ну, тогда передай ей, чтобы она заканчивала с этим поскорей.

Уизли уже покинул гостиную, и в ней не осталось никого, кто мог бы остановить Драко, когда он поднимался по лестнице в мансарду. Гермиона была внутри и лежала на кровати поверх одеяла, закинув руки за голову; ее волосы разметались вокруг нее, как облако. Свет заходящего солнца, проникающий в окно, был розовым, и от этого она казалась еще более милой, чем когда-либо с тех пор, как он… с тех пор, как он влюбился в нее.

— Это ты. — Грейнджер не села, но протянула к нему обе руки.

Драко закрыл за собой дверь.

— Они снова тебя переутомили.

— Все в порядке. Просто иди сюда.

Это было прекрасно — застать ее здесь в конце дня, даже если она была уставшей. Это было похоже, как если бы у них была настоящая совместная жизнь, нормальная, здоровая, которую они выбрали по всем правильным причинам. Малфой позволил себе погрузиться в фантазию, скинул ботинки и лег рядом с ней, разрешив ее рукам обхватить его голову и положить ее на девичье плечо. Он услышал, как Гермиона резко вздохнула, когда его лицо почти уткнулось ей в грудь. Это было так сладко, что Драко удовлетворенно хмыкнул, устраиваясь поудобнее и обнимая ее за талию, прижимая к себе.

Она поцеловала его в лоб и погладила по волосам.

— Как дела на Гриммо?

— Как и ожидалось, там все вверх дном.

— Даже библиотека?

— Боюсь, библиотека в особенности.

Грейнджер вздохнула.

— Это ужасно. Но… никаких секретов?

Теперь вздохнул уже Малфой.

— Я бы так не сказал…

Она приподняла его лицо плечом.

— Эй, что ты выяснил? Что бы это ни было, ты обещал мне рассказать. Помнишь?

Он высвободился из ее объятий, приподнялся на локте и поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Грейнджер протянула пальцы и провела ими по его губам, прослеживая их изгибы и контуры, пока Драко не выдержал и резко не наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, глубоко и слишком печально.

— Что происходит? — спросила она, когда он дал ей возможность вздохнуть. — Ты сейчас выглядишь так же, как в то утро после нападения змеи, когда понял, кто я такая.

Малфой прочистил горло, его глаза все еще были закрыты после поцелуя.

— Гермиона, я надеюсь, ты…

Внизу с грохотом распахнулась дверь, и гостиная наполнилась криками и смехом. Драко взглянул на двери мансарды, все еще запертые, но не гарантировавшие уединения.

— Здесь есть достаточно уединенное место, чтобы мы могли поговорить о чем-нибудь по-настоящему серьезном?

Она села, поправляя волосы.

— Давай прогуляемся до лодочного домика, — предложила Грейнджер, — и там ты мне все расскажешь.

.

Примечания:

У меня есть ТГ канал, чтобы не потеряться

https://t.me/ficbook_afan_elena

Всем добра ))