Survival Operation (гет)

Аня одновременно держит за руку Йор и Лойда, но при этом смотрит на асфальт и ведет себя так тихо, что это было даже подозрительно. Мужчина, временами поглядывающий на свою дочь, не знал, что у нее на уме и все ли хорошо, а его жена лишь мило улыбалась, да разговаривала с ним. Спрашивала о том, куда они пойдут, интересовалась и вопросами для собеседования… и шпион как бы рассказывал ей обо всем с самым дружелюбным видом, но Аня своим молчанием непроизвольно начинала даже напрягать.

«Такое странное ощущение», — она чуть сильнее сжимает своими ручками ладони родителей, но воспоминания о прошлом снова и снова дают знать. О том, когда она по-настоящему была ребенком. Когда постоянно гуляла на улице и держала вот так своих настоящих маму и папу, когда они еще были дружны и заботились о ней… пока она не стала слишком взрослой.

— Аня, все… — но не успел Лойд и договорить, как девочка подогнула ноги и повисла на их руках, используя те, как качели, с счастливой улыбкой. И все подозрения в ту же самую секунду спали на нет. Мужчина по-доброму рассмеялся и Йор вместе с ним. Уже во второй раз оба родителя специально подняли руки для удобства девочки, и та ловко перепрыгнула через канализационный люк.

— Все в порядке, — ответила она с широкой улыбкой. — Просто задумалась. Так куда мы сначала пойдем? На оперу? — ее глаза заблестели и шпион, на самом деле, сильно удивился, когда девочка настолько оживилась. Если бы он узнал о том, что ей нравится подобное, то, непременно, повел бы ее туда намного раньше. — А может, в ателье заглянем?

— Не проще ли туда прийти, когда точно все будет готово? — Аня отрицательно качнула головой, а мужчина, только сейчас задумавшись о том, что она просто хочет приодеться перед тем, как идти в такое место, довольно быстро сдался. — Хорошо. Будь тогда по-твоему, Аня. Йор, не хочешь и ты себе какое-нибудь новое платье? — девушка едва воздухом не подавилась от настолько внезапного предложения, да раскраснелась так, словно для нее было стыдно принять подобный подарок.

— Что? Д-Да нет, Лойд! Это ведь дорого, да и вещи у меня есть, — сразу же заявила девушка и отрицательно покачала головой. Хотя, недавно она уже столкнулась с проблемой, что ее единственное вечернее платье порвалось… и что же случится, если она повторится?

«Надо будет так же сказать ему новый номер моего домашнего…» — подумала Йор, только сейчас вспомнив о том, что заказчик не сможет до нее так дозвониться из-за переезда.

— Ну, мы ведь теперь семья, Йор, — он сказал это настолько добродушно и легко, от чего смутилась даже Аня, что, казалось бы, уже начала привыкать к его образу, но… порой он настолько красиво и легко подбирал нужные фразы, что девочка просто не могла устоять перед ним, думая все время о том, какой же ее отец красавчик. Золотце, а не человек.

«Ничего, у меня есть план, как заставить ее согласиться», — подумала Аня, уже и не обращая внимания на отговорки матери. И когда они зашли в ателье, малышка первым же делом поздоровалась с его хозяйкой и подбежала к какому-то полотну, смотря на него блестящими от восхищения глазками.

— Мама! Мама, смотри! Этот цвет тебе очень-очень сильно подходит! Какая красота! — Аня специально говорила достаточно громко и восторженно, чтобы это услышали как швея, так и хозяйка ателье, что сразу же подключилась к разговору, понимая, что это может побудить милую Йор сделать новый заказ…

* * *

Выходили Форджеры счастливые. Аня все кружилась в новом милом платье, выпрашивая у Лойда комплименты, а тот, не желая показаться плохим отцом перед своей новой женой, делал вид, что купился на это, пока не погладил девочку по голове, словно безмолвно призывая ее заканчивать с этим. И все же… ее улыбка явно стоила того, чтобы прийти сюда на день раньше. Кто же знал, что девочка настолько обрадуется новой одежде? А вот Йор, наоборот, опустила нос, да бубнила все про то, как же повелась на это…

— Мама, ты злишься на меня? — они гуляли в центре столицы, направляясь прямиком на оперу. Счастливая семья, одетая, можно сказать, с иголочки… с виду совсем и не скажешь, что эти трое — совершенно незнакомые друг другу люди.

— Ч-Что? Анечка, с чего ты это взяла? Нет, конечно! — сразу же ответила Йор, не понимая, откуда у ребенка такие мысли. Нет, она, конечно, была немного расстроена, но это ведь точно не по вине ее дочери!

«Моей дочери?» — подловив себя на своей же мысли, девушка почувствовала стыд и, вместе с тем, смущение. И то не ускользнуло из-под взгляда девочки, что, взяв за руку Йор, положила ту на свою голову, словно прося ее погладить. Лойд, наблюдавший за всей этой картиной, уже был рад хотя бы тому, что они поладили.

«Может, все не так плохо, и я просто поспешил?» — в конце концов, то, что Аня не устраивает истерик и не пытается прогнать другую женщину, уже отличный результат. Они общаются, Йор явно нравится его дочь, а девочка, понимая это, использовала всевозможные методы для того, чтобы понравиться еще больше. Как-то она уже ему рассказывала о том, какими методами пользовалась в детском доме и как подстраивалась под разные типы родителей, чтобы затмить собой остальных детей и выбрали ее, либо же чтобы прямо показать, насколько отвратительным ребенком она может быть на самом деле. За счет этого Аня начала лучше разбираться в людях, понимая, что они хотят и кто им болше интересен. Беспроблемный творческий ребенок, читающий сложные книги, что искренне хочет любви и внимания к себе… примерно такой маской она пользовалась, когда пыталась понравиться кому-то. Идет на тактильный контакт, без всяких проблем чужого человека может назвать папой или мамой…

— Ах, да… вот. Зарегистрированы на семью Форджеров, — когда они были уже внутри огромного позолоченного здания, Аня смотрела на все с таким восхищением, словно то для нее было подобно какой-то сказке.

«И все же, атмосфера подобных мест просто завораживает», — подумала малышка, уже и не обращая внимания на родителей, что, показав билеты контролеру, потянули ее за руки вперед, как бы их дочка только где-нибудь не потерялась.

Но когда началось представление, то девочке было интересно, может, первые минут десять. А дальше, даже несмотря на свои знания и настоящий возраст, она просто сидела с лицом, подобным Йор. И означало оно: «Я ничего не понимаю, но очень постараюсь вникнуть в суть, чтобы не обидеть Лойда и не показаться какой-то невеждой». Но, само собой, шпион их раскусил довольно быстро. И по огорченному вздоху малышка поняла, что более притворяться просто не имеет никакого смысла.

— Прости, — совсем тихо произнесла она, когда взяла мужчину за руку и легонько погладила его ладонь в утешающем жесте. — Но я правда… ничего не понимаю, — созналась кроха, отрицательно качнув головой. И, все-таки, ей это совсем не интересно… Лойд мысленно ставит крест на будущих прогулках во все подобные места и натянуто улыбается, словно тем самым пытаясь показать, что все в порядке и ей совсем не о чем переживать. Только вот… телепата не обманешь. И Аня понимала, что он был в ней разочарован. Разочарован даже больше, чем в той же самой Йор, ведь, что ни говори, а она — его единственная дочь.

Следующим на очереди стал музей, где Аня хоть немного, но уже приободрилась. Точнее, просто не показывала скуки, чтобы еще больше не расстраивать отца. Она ходила рядом с ним и взгляд ее цеплялся за самые разные произведения искусства, но, как правило, не задерживался надолго. На самом деле, Аня не понимала ценителей искусства. Еще больше не понимала людей, изучающих литературу и то, что же хотел передать автор через свое произведение. Девочка считала, что все было гораздо проще. Писатель пишет для себя, раскрывает свою историю, чтобы ее услышали другие взрослые люди, получить известность и хоть какие-то деньги за свои труды. А в итоге, вместо взрослой публики, после смерти он получает детскую аудиторию, что с раннего возраста не любит читать из-за того, что в школах им дают произведения, рассчитанные на более зрелых людей. Произведения извращают, копают смысл там, где его нет, а после принуждают думать, что вся эта ересь — правда.

«И то же самое проворачивают с картинами. Поиск тайного смысла там, где его просто нет…» — подумала Аня, рассматривая одну картину за другой, пока взгляд не зацепился за маму. Она впервые улыбнулась и не сдержала тихого смешка, когда девушка влюбленными глазами смотрела на гильотину.

— Мама! Мамочка, тут железная дева! — и девушка, которую, казалось, было просто не оторвать от одной картины, сразу же метнулась с девочкой к другой, восхищенно смотря на массивное орудие для пыток, что, одновременно, использовалось и для смертной казни.

— Ты знаешь, что это такое? — растерялся Лойд, когда девочка крикнула правильное название, даже не посмотрев на текст под изображением.

— Конечно. Средневековое орудие смертной казни или пыток. Железный шкаф с лицом девушки и длинными гвоздями внутри. Саркофаг, в который помещали не мумию, а живого человека. Считается одним из страшнейших и мучительных устройств средневековья, от чего ученые даже считают, что на деле их не использовали и те просто служили скорее для запугивания, — с умным видом рассказала Аня, даже не смотря на текст.

«Лучше бы ты к операм такой интерес проявляла, а не к орудиям для пыток», — подумал Лойд, скептично посмотрев на своего ребенка, искренне не понимая того, что же с ней не так.

— Не совсем так, Анечка. Пусть железная дева и считается орудием пыток из средневековья, но придумали ее на самом деле гораздо позже, — поучительно сказала ее мать и шпион в очередной раз тяжело вздохнул.

«Йор, и ты туда же!» — мысленно возмутился Сумрак и его подсознание снова ставило крест на всей операции… какая тут интеллигентная семья?! Да ею тут даже и не пахнет! Конечно, он был рад, что они так хорошо спелись, но… орудия пыток? Серьезно? Почему из всех возможных занятий и знаний они сошлись именно в этом?

— Анечка, тут дыбы с подвешиванием! — хотелось спросить: «Ты чего ребенку моему показываешь?», но Лойд воздержался, глядя на двух подружек, что с огромным энтузиазмом обсуждали различные методы казни и орудия для пыток.

«Куда я только попал? Как вообще до этого дошло?» — мысленно спросил у самого себя мужчина, только затем услышав тихое «Гав» от уборщика, многозначительно посмотревшего на шпиона. А вот, и работа появилась. Как неожиданно, правда? Как раз тогда, когда он по уши был занят своей первостепенной задачей… созданием благополучной и правильной семьи.