В конце останется только один (джен)

— Прошу вас, леди Инквизитор. Уверен, вам будет удобно в этой ложе. Мы счастливы видеть ваш интерес к Большому турниру.

Эльф, один из помощников распорядителя турнира, поклонился, пропуская меня в отдельную ложу над ристалищем, и исчез — словно испарился. Я только и успела что моргнуть. И вздохнула с облегчением: ложа оказалась пуста, единственный провожатый сбежал, а значит, можно спокойно осмотреться и передохнуть.

Светлячок, явно полностью поддерживающий этот план, скользнул внутрь, сделал круг под потолком, вернее, бархатным навесом, съехал по складке одной из занавесей как по горке и упорхнул наружу. Я ограничилась парой взглядов — бархат алый, вид отличный, кресла больше похожи на троны — и опустилась в одно из них. Следуя уже устоявшейся традиции, на турнир я приехала в последний момент.

Иронично, но, хоть я и едва успела освежиться и переодеться, в ложу всё-таки прибыла первой. Делегация Инквизиции включала на этот раз всех ее офицеров, но Каллен, Жозефина и Шартер добирались без спешки — и пока отсутствовали. Леди Дюсетта — мечта, а не секретарь, — уже была в колизее, но при виде меня пробормотала, что поищет хотя бы перекус, и сбежала. Я противиться не стала — хотелось есть, а ещё хотя бы на минуту прикрыть глаза и выдохнуть. Взмыленный Инквизитор — не та картина, которую стоит демонстрировать широкой публике.

Последние месяцы выдались насыщенными. В Башне Бдения я провела почти месяц: Круг магов, наконец, затеял переезд. Выбрали Солона с Грегором в итоге старую тевинтерскую крепость на Кладбище Драконьих костей: во-первых, там была куча незнакомой уникальной магии и вполне пригодные — после небольшого ремонта — к жизни помещения, во-вторых, после встречи с Амалией против Черных болот высказались главы Круга единогласно. Правда, дядя Грегор не был бы собой, если бы не попытался принять меры против этого недоброго места; здесь изрядно пригодились захваченные нами исследования венатори — по всем болотам установили каменные руны, блокирующие магию. Солона надеялась, что без магической подпитки трясина сама по себе вернётся к естественному состоянию — заливу, — но даже если эта надежда и не оправдается, хотя бы демоны там больше не заведутся. Правда, как мне украдкой рассказала Харриет, Айдан из-за этих печатей вдрызг разругался с госпожой Вулси — делали их едва ли не из чистого лириума, и потому цена вышла заоблачной. А ведь помимо печатей деньги требовались и на ремонт тевинтерской крепости — Круг планировал справиться сам, да и Верховная Жрица выделила некоторую сумму, но Айдан хотел ускорить переезд, — и на содержание драконышей.

Впрочем, последние в эрлинге стали настоящей сенсацией. Сначала в полуразрушенную часовню, где их поселили, чуть ли не насовсем переехали Хелена и Иллис, потом Айдан привез Авексис — усмиренная, она не испытывала каких-либо желаний, но к просьбе обучить долийку отнеслась ответственно. Следом подтянулись Фредерик де Серо, Дагна и Киран, которого заботливая мать скинула на отца и укатила в Денерим. К ним регулярно мотался кто-нибудь из крепости с обедом, так что уже через пару недель про драконят говорила вся Башня Бдения. Тетка Улла, привыкшая контролировать все в своих владениях, не стерпела таких вольностей, и отправилась поглядеть на объект всеобщего интереса сама — и с тех пор о судьбе драконов в эрлинге можно было не беспокоиться. Очаровали ли повариху короткие смешные хвосты или морозное дыхание, пока что больше похожее на снежный чих, но мясо для питомцев она отбирала лично и периодически требовала привезти одного-двух драконят на кухню — охладить кладовую. Те отвечали женщине полной взаимностью и привечали как бы ни больше, чем Иллис. Девчонка ревновала драконят, сэр Ланцелап ревновал тётку Уллу, и наблюдать за этим было смешно. Страдальчески морщился только Андерс, вернувшийся из Киркволла за своим котом — он тоже ревновал, но молча. И в итоге уехал один…

Я в кои-то веки не знала, за что хвататься. Ремонт на Кладбище Драконьих костей шел неторопливо и с кучей предосторожностей: требовалось очистить от скверны подвалы — Харриет научилась у Архитектора не только заклинанию свежего воздуха, но в одиночку она с очисткой продвигалась медленно. А ведь при этом нельзя было повредить магическую систему башен; собрать все кристаллы, активирующие эту магию; а ещё — отогнать слетевшихся на незнакомые заклинания исследователей. Если год назад я поражалась, как мало людей осталось в Круге, то теперь старалась передвигаться только по хозяйской половине Башни Бдения, а дверь в свою комнату снова заперла на самый надёжный замок, влетая и вылетая через окно. К сожалению, Рис входил в число исследователей, и ему, как члену Инквизиции и медиуму, все же позволяли больше, — и это значило, что времени на мои проблемы у него было куда меньше, чем хотелось бы.

На Черных болотах тоже жизнь кипела: селяне, узнав, что магии там больше нет никакой, подали прошение эрлу на использование болот. Айдан, и без того занятый, только отмахнулся в стиле “делайте что хотите”, за что отдельно огреб потом от дамы-казначея; теперь Натаниэлю приходилось курировать процесс, и я несколько раз каталась к болотам вместе с ним. Сам эрл воспользовался подсказкой от Инквизиции и сбежал проводить исторические исследования на безлюдный остров посреди Недремлющего моря.

В итоге уехала и я: Рис провел со мной и Светлячком пару тестов, подивился, какой смышлёный мне достался висп, и развел руками — научить меня слышать духа маг был не в силах. Но, по крайней мере, я теперь была уверена, что и правда чувствую эмоции Светлячка, а не придумываю за него. Правда, вне Казематов с чувствительностью было туго.

Зато в Денериме меня ждало ещё одно дело: я обещала Аноре поговорить с Морриган; ведьма, конечно, получила мое письмо и теперь без моих подсказок отправилась в столицу, но хотелось проконтролировать, что именно для того, о чем я ее и просила. Встретили меня во дворце неласково: Анора переживала, что я проболтаюсь, Алистер подозревал, что без моего вмешательства императорская советница по магии в столицу не явилась бы. Самой же Морриган не понравилась моя попытка следить за ее делами. Ради разнообразия я попыталась найти Сэру, но Рыжая Дженни как в воду канула. Пришлось спешно прощаться и уезжать в Скайхолд.

А через две недели мне пришло письмо из Старкхэвена. Принцесса достаточно обжилась за последние годы в новом доме и затеяла нововведения — Бетани и Мерриль решили открыть колледж, в котором могли бы обучаться и маги, и обычные люди. Хоук с Себастьяном не стали вмешиваться — после взрыва оба готовы были соглашаться на любой каприз выживших возлюбленных. А девушкам понадобилась моя консультация.

Поездка в Старкхэвен оказалась хоть и интересной, но не очень продолжительной: о помощи попросила Жозефина, и нашей леди-послу я отказать никак не могла…

— Устала? — горячие руки легли мне на плечи и чуть сжались в надежде промять уставшие мышцы. Увы, доспехи исключали любые нежности, но я все же наклонила голову и потерлась щекой о пальцы возлюбленного.

— Не то чтобы сильно, — отозвалась я. — По дороге попала в шторм и боялась опоздать, так что пришлось бежать. И… не знаю, как теперь Жозефине рассказывать.

Золотая леди просила разобраться с небольшой проблемой ее торгового дома — так я узнала, что у семьи Монтилье есть торговый дом, — так что мой путь лежал сначала в Антиву, а там как пойдет. И потому я попросила о помощи Зеврана — кто знает Антиву лучше него? Разве что Эцио Валисти — не лучше, но и не хуже, так что отказываться от компании второго Ворона, который пожелал непременно сопровождать нас, я не стала. Зевран тоже не возражал, хоть и не сказать, что сильно обрадовался — до чего-то эти двое успели договориться, но дружбой между ними и не пахло. И то сказать, Антиванские Вороны редко заводят друзей. Но, узнав, что путь наш лежит в Орлей, покинули страну вина и Воронов мы втроём.

— У вас не вышло? — Жозефина тоже оказалась в ложе; похоже, задумавшись, я пропустила приход всех своих советников.

Оглядевшись, я убедилась в этом предположении: Шартер тоже была здесь, да и леди Дюсетта прошмыгнула внутрь как раз в тот момент, когда я подняла взгляд. В руках она держала пирог, который я узнала моментально: с рыбой, по старкхэвенскому рецепту. Девушка, поймав мой взгляд, повинилась:

— Прошу прощения за задержку. Найти в Викоме в дни Большого турнира старкхэвенский пирог не так просто.

— Вот это и есть настоящее волшебство, — благодарно пробормотала я, принимая тарелку с еще горячим перекусом. Откусила, нарушая все мыслимые правила приличий, и только тогда ответила Жозефине: — Я не совсем точно выразилась, прошу прощения. Разобраться с вашими противниками нам удалось, так что можете отправлять торговых представителей. Просто я была в компании с двумя Воронами… они предпочитают решать проблемы быстро и насильственно, а не долго и дипломатично. Я помню, что вы хотели обойтись без лишней крови, но…

— Я… понимаю, — Жозефина явно сделала над собой усилие и улыбнулась. — В любом случае, я благодарна, леди Алиена.

Я кивнула, куснула пирог еще раз и тут же скривилась: в этот раз мне попалась косточка, больно впившаяся в нёбо. Впрочем, была еще одна новость, которая колола мне язык так же, как эта кость. Отвернувшись от друзей, я избавилась от неприятной помехи и небрежно махнула рукой, создавая щит. Внешние звуки моментально исчезли, Каллен обеспокоенно нахмурился. Шартер невозмутимо уточнила:

— Сеньор Валисти подставился сам или решил сыграть против вас?

— Вы уже знаете, — заключила я. Впрочем, кто бы сомневался, с тайными канцлерами Инквизиции везло не меньше, чем с генералом и послом. — Но, видимо, не все, раз задаете этот вопрос. Это хорошо, значит, остальные знают ещё меньше.

На этот раз мне удалось добиться от эльфийки проявления хоть каких-то эмоций: она удивлённо выгнула бровь, но больше не произнесла ни слова.

— Репутация Инквизиции пока ещё достаточно высока, чтобы мы могли ей пользоваться для своих целей, — чуть издали начала я. — А вот некоторых наших союзников уже могут прижать. Сеньор Валисти счёл, что устал доказывать свое право быть главой дома самостоятельно, а на нашу помощь в разборках Воронов не рассчитывает. Поэтому решил погибнуть. Легендарный Черный Призрак выследил его и добил, так же как его предшественников.

Решив избавиться от довольно высокого статуса, Ворон, кажется, не особенно расстроился. Во всяком случае, всю дорогу шутил, строил планы, иногда совсем нереалистичные, да и все равно фальшивые. Зевран на это иронично улыбался: его самого места гильдмастера лишила Орланда, пусть и опосредованно, и возможность скинуть следующего Валисти с трона явно грела душу, хоть и признавать это он отказывался.

Меня же смена власти в доме Третьего Когтя, пожалуй, расстроила. С Эцио мы успели заключить пару выгодных контрактов — по крайней мере, по словам Жозефины, — да и иммунитет от заказов лично мне очень нравился; кто придет на смену этому огненному танцору, было пока непонятно. Да и ещё одно соображение, глупое, нереалистичное, но навязчивое, никак не отпускало.

Я немного помолчала и признала:

— Как-то вокруг Инквизиции много фальшивых смертей: то Максвелл Тревельян, даже дважды, то теперь Эцио Валисти. Я начинаю беспокоиться, что Корифей тоже как-нибудь… сымитировал свою смерть. Опыт у него есть.

Вера тут же успокаивающе мелькнула на грани сознания, намекая, что у Корифея шансов, в отличие от опыта, нет. Не то чтобы я всерьез опасалась, но мысль и правда оказалась навязчивой.

— Наши агенты повсюду, — присоединился к духу Каллен и бросил взгляд на Шартер. Она согласно кивнула. — Если Корифей объявится, мы узнаем.

Ответ был не совсем тот, который мне хотелось услышать; впрочем, давать гарантии должна была скорее я.

Внутрь ложи влетел Светлячок, покружился под потолком и скользнул ко мне. Его эмоции я больше угадывала, чем действительно ощущала, но сейчас мне показалось, что висп хочет меня куда-то отвести. В другой ситуации я бы сходила, но со стороны ристалища раздался приветственный звук фанфар, так что я только качнула головой и протянула ему руку, предлагая присесть. Уточнила:

— Что-нибудь срочное есть?

На ристалище вышел главный распорядитель и хорошо поставленным голосом начал приветственную речь. Ничего интересного я от нее не ожидала — участников и так увижу, правила и выставленный приз известны заранее, — мои советники, видимо, придерживались той же точки зрения, потому что разговор мы не прекратили. Только леди Дюсетта поглядывала то на лорда Авьеля, явно прислушиваясь к его речи, то на нас.

— Наши агенты в Тевинтере сумели установить связь с гномами Кэл Шарока, — сообщила Шартер. — Нам выдали отряд венатори, в том числе высокопоставленных, и пару артефактов, судя по всему — новодел. Артефакты ждут вашего возвращения, венатори мы передали имперским властям.

— Магистр Красс был весьма благодарен, кажется, мы устранили нескольких его политических соперников, — добавила Жозефина. — Правда, при этом он напомнил, что шутка с авварским племенем затянулась.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, что там за шутка. С авварами я познакомилась уже после отъезда Маркуса и похвастаться своими успехами ещё не успела — хотя, возможно, стоило бы, учитывая, тевинтерскую крепость и ее систему охраны. Впрочем, копию статьи я отправляла. Но шутка?

Видимо, по моему лицу наша леди-посол прочла, что я понятия не имею, о чем речь, и неожиданно смутилась.

— Прошу прощения, леди Алиена. Вы и магистр Красс находились в Сарнии, поэтому мы сочли возможным разобраться самостоятельно. Если помните, под стены Скайхолда явился вождь Мовран Поддатый, чтобы окропить убийцу своего сына козлиной кровью…

— Окропить… кровью? — поразилась леди Дюсетта, отвлекаясь от начала турнира.

— Он бросил в стены Скайхолда козу, — уточнила Жозефина. — Насколько я знаю, у авваров это считается большим позором. Мы решили ответить ему тем же.

Следующая улыбка золотой леди хоть и была все ещё смущенной, но с заметным лукавством. Впрочем, Каллен тоже заулыбался и отвернулся, скрывая реакцию.

— Волей Инквизиции мы изгнали вождя и его племя на границу Тевинтера, — с налетом торжественности пояснила Жозефина. И рассмеялась, уже не скрывая: — Длань Корта был послан с воинами, чтобы убивать тевинтерцев, вторгшихся на земли племени, но вместо этого решил напасть на Вестницу Андрасте. Его отец был весьма рад отправиться на север и все-таки выполнить первоначальный план. Мы помогли оружием и припасами, так что теперь на границе Безмолвных равнин появился авварский оплот.

От этой картины — хоть бы и воображаемой, — я тоже засмеялась. Авварская застава на Старом имперском тракте! Наверняка все путешественники, даже магистры, проклинают их на все лады. Даже странно… отсмеявшись, я удивилась:

— И Маркус первым высказал свое возмущение?

Возможно, этот Мовран был умнее своего сыночка — хотя по народному имени и не скажешь, — но вряд ли такое соседство устроило местные власти. Странно, что нам не пожаловались еще на приеме в Магистериуме: изгнание случилось еще явно до нашего путешествия в Безмолвные равнины. Впрочем, к тому моменту в Минратосе могли еще не узнать о таком неоднозначном соседстве. Прием был едва ли через месяц после Сарнии.

— О нет, — Жозефина снова засмеялась. — Мы уже получали послание от представителя Посольства Фенииса. Не знаю, как ему удалось писать сплошным сарказмом, но чувствовался он почти наощупь. После этого явную поддержку авваров пришлось свернуть, но снабжение клана окольными путями мы продолжили. Сейчас новый оплот вполне обустроился, воровства они не допускают, но скандалы и драки, конечно, остались. Однако с нами их больше связать нельзя.

— Магистру Крассу доказательства не нужны, — добавила Шартер. Я могла бы поклясться, что и ей эта шутка нравится: обычно ее улыбка казалась угрожающей или предвкушающей, но сейчас эльфийка выглядела на удивление мирно.

— Да уж, вряд ли он не догадывается, — фыркнув, согласилась я. Иногда излишне осведомленный союзник на севере больше мешал: теперь ведь наверняка придется отозвать авваров обратно. Во-первых, даже как-то жалко оставлять тевинтерцев без такого развлечения. Во-вторых, нам-то его куда девать? — Странно, что он не обвинил Инквизицию в излишнем ребячестве.

Жозефина переглянулась с Калленом и смущенно хихикнула. Наш командор с явным усилием прогнал улыбку с губ и добавил:

— Мы решили, что достаточно будет прекратить поставки, чтобы аввары ушли сами. Но вряд ли далеко.

На последнем комментарии рассмеялся и он, и мы с леди Дюсеттой поддержали смех. А потом моя секретарь встрепенулась:

— О, торжественная часть заканчивается. Леди Алиена, подходите ближе, сейчас будут перечислять покровителей турнира, Инквизиция тоже входит в их число.

— Да? — поразилась я.

Когда я в последний раз была в Скайхолде, ничего подобного даже не обсуждалось. В Старкхэвене я провела не так уж много времени, в Антиве и Орлее пришлось возиться дольше, но… мы не виделись всего-то месяц. Что могло произойти?

Ближе к краю ложи я все же подошла и даже натянула приветливую улыбку, оглядывая колизей более внимательным взглядом.

Арены для различных турниров и представлений я видела уже в нескольких городах: начиная с Кайтэна с его небольшим и заброшенным колизеем и заканчивая “Землей Испытаний” Минратоса, считавшихся одним из чудес света. По иронии, это тоже был колизей, но сравнивать его с кайтэнским было так же логично, как муравья и дракона. В других городах предпочитали менее закрытые строения: Камберленд обошелся огромным полем, “Турнирным полигоном”, вокруг которого по мере надобности возводили деревянные легкие трибуны и расставляли шатры; Маркхэм и Ансбург тоже отвели для проведения турниров отдельные поля, но места для зрителей и подсобные помещения были выполнены из камня — впрочем, места хватило бы и для экстренной постройки временных строений, если вдруг зрителей окажется больше запланированного. В Орлее турниры проводили только небольшие, почти камерные в сравнении с Большим марчанским, потому и каких-то особенных построек не возводили: например, Академия шевалье проводила свои турниры на собственных учебных ристалищах. В Ферелдене турниры в принципе были нечастым событием, их приурочивали только к каким-то крупным поводам и место выбирали в соответствии с этим.

Виком решил брать пример с самой древней столицы мира, поэтому турниры проводились в специально выстроенном колизее. Правда, в Минратосе арену выстроили в виде треугольной призмы и развели на ее стенах висячие сады: викомское ристалище выглядело более традиционно — круглое здание из светлого камня. Говорят, подвалами он уходил довольно далеко в недра земли, но я сомневалась — Виком был приморским городом, да еще стоял в устье реки Минантер, где уж тут подвалы копать. Разве что при помощи магии, но на тевинтерское строение колизей не походил. Я бы вообще предположила, что он остался от эльфов — арки верхних этажей были знакомой формы; но, скорее всего, это была имитация.

Большой турнир и правда оказался популярен: зрителей набралось как бы не под тысячу человек. Я ожидала чего-то вроде турнира в Академии шевалье, но реальность превзошла все ожидания. Так много людей, собравшихся ради одного — не военного — события я не видела ни разу: даже в “Земле Испытаний” зрителей было меньше. Правда, там я была только один раз, вместе с Маркусом, на каком-то довольно унылом представлении.

— Наверно, с этого следовало начать, — чуть смущенно отозвалась Жозефина, подходя ближе.

С другой стороны от меня встала Шартер, которой уступила место леди Дюсетта, а макушки коснулось дыхание Каллена — вся верхушка Инквизиции напоказ. Шевельнулся старый страх, зазудел якорь, но я усилием воли успокоила и его, и свой порыв развесить защиту. В конце концов, Совет Викома выставил такую охрану вокруг Большого турнира, что мог бы позавидовать и принц Старкхэвена со своей свадьбой — так что шанс на открытые теракты был минимален.

— С чего? — уточнила я.

Лорд Авьель как раз красивым жестом указал в сторону нашей ложи, представляя Инквизицию, и я вежливо поклонилась. Шартер и Каллен повторили за мной, а Жозефина присела в книксене.

— Появились сведения, что на турнире возможны провокации, — почти не разжимая губ, пояснила Шартер.

— В прошлом году герцог был уличен в помощи венатори, — напомнила Жозефина. — Возможно, кто-то из сочувствующих им остался в городе.

— Совет Викома предупрежден, — добавил Каллен. — Солдаты Инквизиции взяли на себя охрану города.

Видимо, охранять национальную гордость, Большой турнир, нам все же не позволили, но людей на усиленную стражу в колизее и патрули в городе у Совета не хватало. Или они все еще были благодарны Инквизиции за помощь в борьбе с герцогом Антуаном — в других местах к большим отрядам наших солдат относились уже с прохладой. Алистер намекал, что некоторые банны начинают открыто возмущаться, а Великий герцог Гаспар прислал благодарное письмо после вывода наших войск из Западного предела. Если отбросить вежливую мишуру, его можно было пересказать двумя словами — “Уходи и не возвращайся”.

Представление призов и покровителей продолжалось, и мы чуть отступили из поля зрения окружающих.

— Инквизиция выставила дополнительный приз от своего имени, — продолжила Шартер уже громче и свободнее. — Молот и щит Каридина. По легенде, этим молотом он выковал и свой щит, и големов на Наковальне Пустоты.

— Хорошая наживка, — оценила я. — Слишком. На големов венатори клюнут, даже если их тут и не было. И гномы. Делегация Орзаммара уже здесь? И откуда у нас такие редкости? Они хоть настоящие?

— Щит Каридина отправила в наше распоряжение Ее Святейшество, — Жозефина снова лукаво улыбнулась. — Насколько я знаю, она приняла в подарок этот артефакт от одного неназванного Серого Стража.

— Ага, а то мы этого Стража не знаем, — ворчливо отозвалась я. — Тогда, может, и настоящий, с Каридином мы познакомиться успели.

Я коснулась своего шеста и задумчиво улыбнулась. Вообще-то никакого щита я у Каридина не помнила — зачем он вообще голему? И никаких дополнительных грузов у нашего отряда на обратном пути тоже не было. Но воспоминания о том походе — особенно заключительной его части, — были весьма смутными, так что исключать, что Айдан и для себя какой-нибудь артефакт попросил, я не стала. Или что Каридин решил одарить вообще всю нашу группу, а не только меня — это было бы логично.

— По словам эрла Айдана, вполне настоящий, — подтвердила Жозефина. — Насчет молота такой уверенности у нас нет: он был выкуплен у отступника, деятельность которого отследить не удалось. Мессир Таварин называл этот экземпляр Молотом Пустоты, и некая магия в нем действительно присутствует, так что мы сочли возможным приложить его к заявленному призу. Разумеется, оговорив, что это предположительно молот Каридина.

Ответа на свой второй вопрос я требовать не стала: стоило лорду Авьелю продемонстрировать все призы, как трибуны взорвались криками. И если при виде Служителя, большого меча, переходящего от одного победителя другому, такая реакция была ожидаема, то невзрачный щит с гербом Каридина, который я разглядела даже со своего места, и странный молот с отливающей синевой рукоятью и заметными рунами в навершии могли бы пройти незамеченными. Могли бы — но делегация Орзаммара уже была здесь, и при виде своего наследия подняла изрядный шум.

Призов было больше, но меня заинтересовали только Служитель и еще один молот, выставленный камберлендским герцогом Анаксасом, — его рукоять была простой, а вот головка оказалась выполнена в виде двуглавого дракона, и из пастей в разные стороны вырывалась магия. Его появление встретили сдержанно, как и многие другие призы, но я заметила интерес со стороны одной из трибун.

— Что это? — поинтересовалась я, указывая в сторону молота.

Леди Дюсетта сверилась с каким-то списком и ответила:

— “Зов Тьмы”. Герцоги Камберленда почитают своим долгом выставлять личный приз на каждый турнир, надеясь таким образом доказать, что Большой турнир был придуман в Камберленде. Это всегда какой-нибудь необычный артефакт. Вот, если желаете подробности…

Я приняла из рук секретаря брошюру, в которой обнаружилась вся информация о покровителях турнира, призах и порядке проведения. Похоже, речь лорда Авьеля можно было и не слушать.

“Зов Тьмы”, уникальный артефакт — тут герцог против традиций не пошел, — обладал необычной магией, делавшей молот поистине сокрушительным оружием. Впрочем, просто зачарованного оружия даже я перевидала немало, интерес вызывало другое: по свидетельствам очевидцев, при использовании этого молота в голове сами собой всплывали слова: “Лусакан, Дракон Ночи, взывает к тебе. Живёт он в гуще тьмы и ждёт дня, когда воспрянет. Испей его крови и познай силу во тьме: убоись Ночи или овладей ей”. И тут же стояла пометка, что молот проверен Коллегией магов и не несет угрозы своему владельцу.

— На той трибуне случайно не тевинтерцы сидят? — уточнила я, кивнув в сторону заинтересованных в “Зове Тьмы” зрителей.

— Они, — с легкой досадой отозвался Каллен. Видимо, среди посланников империи были маги. — И среди бойцов почти три десятка солдат из Империи.

— Тевинтер всегда отправляет свою делегацию на Большой турнир, — вступилась Жозефина. И признала: — Хотя обычно она скромнее.

Я оглянулась на Шартер, но эльфийка не стала дожидаться вопроса:

— Наши агенты присматривают за ними, но я не думаю, что атака будет настолько очевидной.

— Большой турнир посетила делегация Великого Собора, — добавила Жозефина. — И несколько личных помощников Верховной Жрицы.

— Ага, — кивнула я. Видимо, у бывшей Левой Руки Верховной Жрицы — помощницы по деликатным поручениям, — на новом посту завелись свои Левые руки. Или хотя бы несколько пальцев.

Присмотрелась еще раз к зрителям: гербы почти всех городов Вольной Марки, Орлей, Антива, Неварра, Тевинтер, Ферелден, Орзаммар, Ривейн… среди последних я заметила несколько откровенно пиратских физиономий, а еще знакомого — капитана Рейнольдса, дедова приятеля из Армады Удачи. Многие зрители обошлись без указания на свою национальную принадлежность, но узнать антиванцев или андеров было не так уж сложно. Был и стяг Церкви, и наше собственное знамя, несколько гербов крупных наемничьих отрядов, незнакомый мне стяг со спрутом — кажется, я видела его когда-то давно, еще в детстве… во время путешествия по Ривейну? Но о принадлежности не знала. Разве что кунари не прислали представителей.

Кто из присутствующих мог пойти на нарушение перемирия Большого турнира? Хватит ли нам агентов?

Еще раз взглянула на призы и все-таки не удержалась от вопроса:

— А этот Служитель не теряли?

— Несколько лет назад, после смерти очередного победителя, меч был утерян, — чуть удивленно согласилась Жозефина. — Он вернулся к устроителям турнира в позапрошлом году. Вы что-то знаете?

— Да нет, ничего, — я хмыкнула. И все-таки пояснила: — Я его у Фенриса видела лет пять назад. И как-то себе чуть пальцы им не оттяпала.

* * *

Общее приветствие и начало турнира — с парадом, с выступлением жонглеров, жеребьевкой и прочими необходимыми условиями — растянулись почти на два часа. Призы после демонстрации унесли в хранилище, защищенное немногим хуже кабинета главы города, и внимание зрителей немного рассеялось. Новая волна интереса прокатилась по трибунам, когда на ристалище вышли участники — их оказалось так много, что я тут же поняла, отчего Большой турнир длится три дня. Были среди участников и никому не известные, недавно получившие рыцарские шпоры — а то и не получившие ввиду происхождения — юнцы, и известные воины. Мне первым бросился в глаза “Победитель турнира шевалье, ветеран Арборского сражения, участник обороны Вал Гаморда сэр Жак Галле” — его я узнала по маске и пышному плюмажу. Большинство других рыцарей были незнакомы.

Я переходила взглядом с одного лица или маски на другое, пока не споткнулась о знакомую аккуратную бородку и нахальный взгляд. Хоук, на удивление, смотрел прямо на меня и, поймав взгляд, ухмыльнулся. А я едва не протерла глаза при виде него. И тут же поискала глазами на трибунах гостей из Старкхэвена, но тут меня ждало разочарование: ни Мерриль, ни Бетани не променяли свою новую задумку на какой-то турнир, Себастьян тоже не рискнул покинуть полис — у него тоже были какие-то свои проекты по восстановлению после прошлогоднего взрыва.

Впрочем, прерывать лорда Авьеля ни один из нас не стал — это было бы слишком эпатажно, — а после представления участники отправились в предназначенные им кельи. Вообще-то назывались они залами подготовки, но я по дороге к своей ложе видела пару таких “залов” — сарай, в котором я репетировала в Вирантиуме, был куда больше. А после начался, собственно, сам турнир.

Первый день был одним из самых зрелищных: мало того, что именно сегодня проходил парад участников в полном составе и блеске — еще не битых и с жаждой славы в глазах; конные бои, жюст, тоже проходили в начале турнира. Смотрела я на них поначалу едва ли не с ужасом — к свалке во время реального боя я… не то чтобы привыкла, непосредственно внутри таких битв мне побывать так и не довелось… но смирилась. В конце концов, бой это бой, неважно, сколько людей в нем участвует, результат всегда — смерть. На турнире смерть была хоть и вероятна, но все же целью не являлась, даже наоборот. Но при виде полностью закованных в сталь и сильверит мужчин — и женщин! — которые на полном скаку неслись друг на друга с копьями наперевес, становилось жутко.

К счастью, Хоука я среди участников не заметила. Вообще-то к доспехам Защитник Киркволла относился без фанатизма, ограничиваясь разве что легкими кольчугами и — в самых редких случаях — стальным нагрудником, а верхом я его и вовсе видела считанные разы. Но, учитывая его упрямство, мог бы сунуться выступать и в этой номинации, прихватив с собой Андерса на случай поражения.

За остальных участников я переживала, но все же не так сильно, как за своих близких. Это несколько мешало получать наслаждение от зрелища, но со временем — когда вызывать на ристалище начали действительно опытных рыцарей, — я все же вошла во вкус. А увидев первое выступление сэра Галле, даже задумчиво поинтересовалась:

— Здесь ведь должен быть тотализатор? Ни за что не поверю, что никто не пытается нажиться на ставках.

— Вы хотите сделать ставку? — уточнила леди Дюсетта. — Я могу отправить слугу, чтобы соблюсти анонимность.

— Ага, на сэра Галле. На мечах он обошел и нашего командора, и моего брата, на коне он тоже… гм, — я проводила взглядом шевалье, горделиво уезжающего с поля боя. И, пару мгновений подумав, добавила: — И на Хоука. Так, по-дружески, вряд ли он хоть какое-то место займет.

Победителей объявляли только в последний день турнира, а в подсчете очков я сбилась уже после первого десятка поединков. Но насладиться зрелищем все же смогла, особенно узнав, что целителей на Большой турнир приглашали каждый раз, даже когда для этого требовалось разрешение Церкви. К счастью, в этот раз турнир обошелся без лишних жертв.

После поединков начиналась развлекательная часть: вокруг колизея еще с утра шумела ярмарка, для гостей устраивались конкурсы, а вечером прямо на ристалище ожидалось выступление театральной труппы. Везде следовало хотя бы продемонстрировать свой интерес — отчасти это было данью уважения устроителям турнира, отчасти показывало, что Инквизиция тут на отдыхе и нет повода для беспокойства, — но я сбежала, оставив отдуваться своих советников. Очень хотелось найти Хоука и спросить, что он тут забыл — еще месяц назад ни о каком участии где бы то ни было Защитник Киркволла и не заикался. Но планам моим было не суждено сбыться: слуга перехватил меня едва ли не на выходе из ложи и с поклоном пригласил в кабинет устроителя турнира.

Идти пришлось довольно далеко: обосновалось руководство в отдельном кабинете — почти таком же крошечном, как залы подготовки, — на другом конце колизея от моей ложи, да еще и на нижнем, полуподвальном, этаже. Внутри оказалось несколько человек, и кое-кто даже был мне знаком: советник Стефан, приезжавший на инаугурацию Верховной Жрицы, мессир Берджесс — нас представляли друг другу на аукционе леди Соррель; в пожилой долийке я предположила Хранительницу клана Лавеллан Дешанну Истиметориэль. Правда, озвучивать свои догадки не стала — не была уверена, что с первой попытки выговорю длинное второе имя эльфийки правильно. Кроме них здесь же находился лорд Авьель и незнакомый мне городской эльф — видимо, тоже входящий в Совет.

— Леди Инквизитор, — первым выступил советник Стефан после необходимых приветствий и представлений. — Совет Викома хотел бы выразить вам признательность за помощь в обеспечении порядка во время проведения турнира.

Я склонила голову, принимая благодарность, и вежливо ответила:

— Инквизиция была создана для поддержания существующего порядка. Мы были рады получить ваше предложение. И приглашение на турнир, конечно.

— Мы рады, что ты здесь, da`len, — голос у Хранительницы Дешанны оказался сильным. — Я слышала о тебе на Арлатвене, и два клана отзывались о тебе с теплом. Твои люди помогли нам и этому прекрасному городу. И теперь нас беспокоит предупреждение о возможных проблемах.

— Я сделаю все, чтобы о любых проблемах жители и гости Викома даже не узнали или хотя бы не пострадали, — пообещала я.

— Стража предупреждена, что мешать агентам Инквизиции нельзя, — мессир Берджесс сложил руки замком и неглубоко поклонился мне. — И мы очень рассчитываем на вас, леди Инквизитор. Герцог Антуан обладал определенным авторитетом, и его казнь бросила тень на Виком.

— Как и эльфы в Совете, — хмыкнул Иэн, хагрен эльфинажа. Для хагрена он был возмутительно молодым, но после знакомства с Шианни я опасалась оценивать политическое влияние на основе возраста.

— Да, мы не склонны забывать помощь, от кого бы она ни пришла, но правители других полисов отнеслись к сформированному Совету без понимания, — согласился Берджесс. — Сейчас на нашей стороне новая политика Церкви, и проведение Большого турнира — шанс, который поможет вернуть нам прежнее влияние. Мы не можем допустить его срыва.

Я с некоторым недоумением посмотрела на торговца. Мне что, еще и с политическими провокациями разбираться, словно венатори недостаточно? Но советник Стефан тут же поднял руки:

— Не подумайте, леди Инквизитор, мы не собираемся сваливать на вас все проблемы полиса, это совершенно недопустимо! С возможными проблемами в сфере политики мы разберемся сами, и лишь надеемся на вашу помощь с вражескими магами. Нам… не приходилось сталкиваться с проблемами подобного масштаба в прошлом.

— Да, конечно, — согласилась я. Разговор вызывал легкое недоумение: ничего нового я не узнала, о помощи с венатори можно было и не просить, да и, судя по словам Каллена, предварительные переговоры с правителями города уже прошли.

Советники переглянулись, и лорд Авьель неуверенно произнес:

— У нас есть еще одна просьба, леди Кусланд. Не как к Инквизитору, скорее… частная. Надеюсь, вы не сочтете ее дерзостью… — он нервно отер лоб платком, покосился на коллег и все-таки выдавил свою просьбу: — Мы… многие наслышаны, что вы — танцовщица, и выступали и в Инквизиции, и даже в империи Тевинтер. Совет Викома будет весьма признателен, если вы окажете нам честь… в заключительный день турнира…

Он умолк, так и не договорив, но я растерялась от одного предположения. Я — выступать на Большом турнире? Пусть не в качестве участника, но… а костюм? Грим? Ладно, надо покопаться в Кармане странника, наверняка там можно подобрать подходящее платье. С музыкой куда сложнее — Ванда угадывала даже невысказанные мои желания, вела мелодией мой танец, подстраивалась под мое настроение… сложно было представить, с кем еще я могла бы достичь такого взаимопонимания.

Но внезапно захотелось ответить согласием. Я скучала по танцам, и ежеутренняя разминка, к которой я вернулась после приезда из Морозной котловины, могла разве что приглушить это чувство. К тому же такого количества зрителей у меня не было никогда в жизни — даже в Минратосе, где я успела заработать определенную популярность, посмотреть на меня приходили человек сто за вечер.

— А музыка? — все-таки попыталась сама себя убедить я. — Подобные выступления не бывают импровизациями, нужна подготовка, репетиции, нужно сработаться с музыкантом… Вам стоило предупредить меня заранее.

Последняя фраза получилась почти жалобной.

— Мы взяли на себя смелость пригласить Мариден Приветную, — советники снова переглянулись, и лорд Авьель решил дальше нести крест по уговариванию меня на эту авантюру. Впрочем, я была целиком на его стороне, и только здравый смысл не позволял согласиться. — Конечно, мы понимаем, вы привыкли к другому музыканту, но… мы не смогли узнать…

— Она погибла, — перебила я. Для широкой общественности приходилось придерживаться этой легенды, но, даже зная, что это не так, произносить эти слова оказалось нелегко. Поэтому я поспешила продолжить: — Надеюсь, Мариден согласится. И мне нужно будет помещение для репетиции. Крупнее, чем залы подготовки.

— Вы согласны? — скрыть облегчение и радость распорядитель турнира даже не попытался. — Разумеется, мы готовы предоставить все, что вы пожелаете. И, конечно, выступление оплачивается…

— Об этом лучше поговорите с леди Дюсеттой или леди Жозефиной, — попросила я, перебивая мужчину. — С вашего позволения, я бы хотела осмотреться… я все же в первую очередь Инквизитор. А вечером, надеюсь, вы покажете мне место для репетиций.

Совет Викома тут же рассыпался в заверениях, что мне приготовят самое лучшее помещение для репетиций и гораздо быстрее, чем вечер — хотя день уже и так давно катился к закату. Хранительница Дешанна не мешала лорду Авьелю и советнику Стефану раздавать обещания, но, едва они замолчали, коротко благословила:

— Пусть Силейз направит тебя, da`len.

Я коротко поклонилась, стараясь скрыть смятение, и вышла из кабинета, планируя прогуляться по первому этажу. Внезапно догнала мысль, которой стоило бы уже давно сформироваться…

Я часто обдумывала теории о единстве пантеонов Тевинтера и Элвенана, рассматривая их членов абстрактно. Эльгарнан и Думат, Тот и Силейз — это были лишь имена, и даже в мыслях я не пыталась наделить их какими-то чертами. Единственным исключением был Уртемиэль, и то лишь потому, что я видела его во время Мора. Но благословение пожилой долийки вдруг словно что-то включило в голове: это ведь не просто какие-то там придуманные персонажи старых легенд. Митал я видела своими глазами полгода назад, и она смеялась надо мной и что-то там колдовала над моим племянником. Что если и Силейз вполне может меня куда-нибудь направить?

В голову пришло не самое приличное направление, и я фыркнула себе под нос. Светлячок выбрался из-под волос, где успел спрятаться еще во время турнира, и заплясал перед глазами — словно его мои мысли тоже развеселили. Я протянула руку и кончиком пальца осторожно подтолкнула виспа — пусть уж показывает, куда он хотел меня отвести. Все-таки такое направление лучше пришедшего в голову. Палец прошел насквозь, но шарик света качнулся и в самом деле полетел — не туда, куда я шла, значит, выбрал маршрут сам. Я отправилась следом.

И если вернуться к эванурисам… Долийцы даже слова такого не знают, называя своих богов Творцами. Они ничего не знают о тех, кого называют богами. Зато мы многое знаем о Древних богах Тевинтера: магия крови, жертвоприношения, попытка вскрыть Завесу руками своих жрецов. В свете этого эванурисы выглядели еще менее желанной компанией, чем раньше.

И не потому ли Америдан сумел разгадать загадки жрецов Разикаль, что когда-то она была известна под именем Гиланнайн? Конечно, надумай я проводить параллели, сравнила бы скорее с Диртаменом — оба бога покровительствовали тайнам; с другой стороны, что я знала о богах? То же, что и долийцы — ничего.

Интересно, кем бы оказались эванурисы, останься они в реальном мире? Уртемиэль прятался в глубинах разума моего племянника, и Киран отличался от других детей — необычные знания и умения, сны, чутье. Но в остальном, на первый взгляд, он был обычным мальчишкой. Флемет тоже не слишком выделялась — Алистер и вовсе звал ее сумасшедшей болтливой старухой, правда, негромко и только в проверенной компании. А остальные? Могла ли, к примеру, Мерриль быть новым воплощением Джуна?

Я вспомнила чуть рассеянную улыбку подруги, ее наивный взгляд, любовь к Хоуку — и сама себе возразила. Неизвестно, что там с эванурисами, но вот Древние боги вряд ли умели любить, особенно так беззаветно. А ещё, будь она воплощением Джуна, сумела бы починить свой элувиан; да и вряд ли стала бы — такой жаждой знаний можно гореть, только не имея их. А если и так знаешь все, что было, то какой смысл? И по этому критерию отваливались многие мои знакомые долийцы.

А городские? Взять, к примеру, Шианни — может, она и есть Силейз? Огня в банне денеримского эльфинажа было с избытком. Огня и любви — к родне, к подопечным, даже к Алистеру, хоть и спорила она с королем до хрипоты. Образ эльфийской богини налезал на нее с большим трудом; шкура же Тота, Дракона Огня, и вовсе не натягивалась.

Или вот Сэра. Она с презрением относится к человеческой знати, сторонится магии, не хочет ничего знать о прошлом своего народа. Она даже выглядит иначе — выше и крупнее других эльфиек. Может, она — воплощение… кого-нибудь. Андруил, например, та в легендах тоже всегда ходила с луком.

Хихикнув, я решила непременно задать этот вопрос самой лучнице, как только мы встретимся — не то чтобы всерьез подозревала в ней эльфийскую богиню, но шутка показалась мне забавной…

Додумать мысль я не успела. Светлячок всё-таки привел меня к месту своего интереса, и я едва не споткнулась прямо на ходу — в центре небольшого подвального помещения обнаружилась ритуальная октограмма, в центре которой была распята незнакомая мне женщина. Единственное, что я могла сказать — умерла она быстро, и хоть в этом ей повезло. Разглядеть что-то еще было трудно: света в помещении не было, а того, что давал висп, не хватало.

— Так, — шепотом произнесла я, доставая из Кармана странника светящийся кристалл и оглядываясь. Сразу стало куда светлее, но меня интересовал вполне конкретный вопрос: других выходов из комнаты не было. Значит, нападения, если оно случится, надо ожидать только с одной стороны. Выдержу. — Светлячок, дуй обратно, приведи… лучше Шартер. И побыстрее. Понял?

Висп беспорядочно заметался перед лицом, и мне почудилось волнение.

— Я все равно не найду обратную дорогу. Лети быстрее, раньше начнёшь, раньше вернёшься.

Мгновение он ещё явно сомневался, но потом кинулся назад, кажется, прямо сквозь стену. А я накинула щит — мало ли что, — и вошла в комнатку, старательно обходя октограмму по кругу.

В правильном зрении ритуальный рисунок выглядел куда ярче. Багровые линии магии крови пересекались с темно-синими, почти черными, образуя смутно знакомую руну. Магию такого цвета прежде видеть мне не доводилось, и я сосредоточилась, пытаясь вспомнить руну. Увы, догадка мелькала где-то на грани сознания, но выползать на свет Создателя отказывалась.

Зато удалось рассмотреть само жертвоприношение. Возможно, я поторопилась утверждать, что умерла женщина быстро — короткий удар в сердце, несомненно, завершил процесс, но, подойдя чуть ближе, я разглядела и другие порезы. Из них явно сочилась кровь — кожа была перепачкана, да и на камень успели натечь небольшие лужицы, которыми неведомые малефикары пользовались, как… чернильницами? Но сейчас вся кровь успела засохнуть. Рисунки, нарисованные черной в не таком уж ярком свете камня кровью, тоже оказались незнакомыми.

Впрочем, гадать, кто мог устроить эту магическую дрянь, не пришлось. На стене той же черной кровью было небрежно выведено: “Живёт он в гуще тьмы и ждёт дня, когда воспрянет”. Может быть, в другое время я бы и сомневалась над смыслом фразы, если бы не видела ее буквально утром.

Шаги я узнала издали — так бухать тяжелыми ботинками мог только мой командор. Причем Каллен бежал, это я тоже различила легко. А вот кто составил ему компанию — опознать не смогла, но бежал генерал Инквизиции не в одиночестве.

— Алиена! — в комнатушку Каллен ворвался с обнаженным мечом и едва успел затормозить. Светлячок влетел сразу за ним и тут же метнулся ко мне, выплясывая перед лицом. Я снова почувствовала смутное беспокойство, но при этом и радость — висп был доволен выполненным заданием.

— Как вы думаете, — я неторопливо обернулась, — авторы этого действа видели призовой молот или просто знакомы с культом Лусакана?

Вопрос остался без ответа. Каллен, убедившись, что со мной все в порядке, выдохнул с облегчением, убрал оружие и отступил, позволяя пройти остальным. Из-за его спины выскользнула Шартер, коротко кивнула мне и подошла ближе, с интересом рассматривая надпись. Третьим в компании оказался Хоук, и его я, пожалуй, ожидала увидеть — если в городе начинаются какие-то проблемы, особенно связанные с малефикарами, жди Хоука. Потому появившимся следом Варрику и Андерсу я уже не удивилась.

А вот последний вошедший оказался нежданным гостем.

— Канцлер Аделард? Какими судьбами?

— Леди Инквизитор, — помощник Верховной Жрицы неглубоко поклонился, стараясь не смотреть на пол. Кажется, одного взгляда ему хватило, чтобы сейчас радовать мир неестественной белизной кожи, так что в свете камня он и сам походил на умертвие. — Её Святейшество отправила меня представлять Церковь на Большом турнире. При виде вашего… питомца я позволил себе последовать за представителями Инквизиции, но, вижу, мое присутствие здесь не требуется.

— Простите, что испортила вам настроение, — вполне искренне ответила я. И тут же сообразила, как можно использовать неожиданную встречу. — Но буду вам весьма признательна, если поможете сохранить это происшествие в тайне. Совет Викома очень переживает за проведение турнира, и поддержка Церкви позволит им чувствовать себя чуть свободнее. Возможно, это поможет найти виновников быстрее.

— Конечно, — поспешно согласился канцлер. — Возможно, кто-то из моих спутников может оказаться для вас полезным. Обращайтесь в любое время.

Я вопросительно глянула на Шартер — она-то знает, что там за спутники, — и эльфийка коротко кивнула.

— Благодарю, — я неглубоко поклонилась. Каллен, окинув взглядом комнату еще раз и решив, видимо, что и его помощь не требуется, предложил:

— Я провожу вас, канцлер.

Я кивнула возлюбленному и чуть виновато улыбнулась, а потом протянула светящийся камень. Все равно Светлячок оставался с нами, да и Андерс тут же создал несколько огоньков, так что комнату залило ярким и более теплым светом.

Едва мужчины скрылись во тьме коридора, как Хоук хмыкнул:

— Ритуалы, кровища и Алиена. Только демонов не хватает.

— Светлячок за них, — отмахнулась я. Висп тут же принялся выписывать сложные фигуры в воздухе, не то имитируя демонов, не то пытаясь что-то сказать. Пару мгновений понаблюдав, улыбнулась: — Не поверишь, я подумала то же самое, только о тебе. Есть идеи?

Последний вопрос я адресовала Шартер, и эльфийка пожала плечами:

— Нужно уточнить, является ли эта фраза частью какого-то ритуала или узнать ее можно, только обладая молотом. Узнать, кто мог взять его в руки. Проверить тех, кто мог спускаться в подвалы в последние сутки. Узнать, кем была убитая и когда пропала. Рутинная работа, леди Инквизитор.

— С последним я могу немного помочь, — возразил Андерс. Он уже присел рядом с убитой и внимательно разглядывал порезы и кровь. — Я бы сказал, что вас интересуют те, кто мог оказаться здесь около полудня. Ритуал вряд ли отнял много времени, кровь вытекала быстро, раны наносились тоже более-менее одновременно.

— То есть мы сидели на трибунах, а ее тут убивали? — уточнил Варрик.

И мне как-то поплохело. Светлячок ведь прилетал и явно хотел что-то показать, а я отмахнулась, потому что уходить было “неприлично”. А ведь если бы я пошла…

— Брось, мелкое чудовище, — видимо, я изменилась в лице, и Андерс чутко считал смену настроения. — Даже если бы ты успела сунуться сюда прямо во время жертвоприношения — как бы ты ее спасала от нескольких магов? Да и такое количество порезов тебе не вылечить. Хорошо, что сама цела.

— Блондинчик дело говорит, — согласился Варрик.

Я чуть заторможено кивнула, хотя согласна была не в полной мере: могла бы щитов повесить побольше и отправить виспа за помощью, как это сделала только что. В Киркволле ведь с Квентином сработало? Может, и здесь бы вышло…

— Кстати, — воспоминание о Киркволле заставило собраться. — А вы тут откуда взялись? Мы вроде бы расстались не здесь. И что это за идея с турниром, Хоук?

Троица переглянулась, невольно напомнив мне этим Совет Викома. Ответил Варрик, причем как-то неуверенно:

— Да как тебе сказать, Перчинка… В общем, Бран оказался не одинок со своим предложением занять место виконта. Когда тебя уговаривают несколько графьев, отказываться как-то неудобно. Так что со следующего года я буду виконтом Киркволла.

— А пока удрал сюда от своего будущего сенешаля, — хмыкнул Хоук. — А я вот решил, что надо бы снова поработать на репутацию, чтобы на меня не косились, когда я буду выполнять заказы нового виконта Киркволла. Набью завтра парочку морд, и меня снова зауважают.

— Как бы тебе не набили, — пробормотал Андерс и осторожно начал колдовать над покойницей.

Защитник Киркволла самоуверенно ухмыльнулся, а мне вдруг подумалось, что я, возможно, и не зря на него поставила.

Хотя с такой удачей лучше бы поставила на то, что турнир пройдет без происшествий.