Хоук и прочие неприятности (джен)

Я успела забыть, насколько не хотела соваться на Глубинные тропы. Яркое солнце, синее небо и — наконец-то! — отдых от ежедневных проблем заставили все страхи поблекнуть. Пока экспедиция Бартранда Тетраса еле ползла по земле в сторону входа в подземелья, я парила в небе, наслаждаясь легким, почти теплым ветерком и чувством бескрайней свободы. Видимость была отличной, поэтому я позволяла себе нарезать огромные круги и разглядывать новую местность: в эту сторону от Киркволла мы до сих пор не ходили. Отчего-то все проблемы предпочитали дожидаться нас на восток от города, на Рваном берегу. Западная дорога поначалу петляла по изрезанному фьордами обрыву, но довольно быстро сворачивала к северу — Виммаркские горы потихоньку отползали от берега, а километров через сто, если верить карте, и вовсе сходили на нет. Их отход прикрывал лес Планасен — тот самый, четвертый по размеру в мире и первый на побережье. Нам так далеко топать было не надо, вход на Глубинные тропы находился аккурат на границе леса, берега и гор.

Силы и время позволяли, поэтому я с удовольствием слетала полюбоваться лесом. Зима только-только, еще неуверенно, уступила права весеннему теплу, и деревья пока не успели отрастить зеленые непроглядные кроны, поэтому мне отлично были видны тропинки и даже дорожки, поваленные деревья и огромные валуны. Маленькой точкой казался замок, расположенный вдалеке, на склоне гор, чуть выше уровня крон; дальше по побережью, на середине пути между замком и морем, виднелся то ли небольшой форт, то ли очень хорошо защищенный крупный дом. На очередном круге я заметила белоснежные камни каких-то руин, но разглядеть их мне помешали: едва я спустилась пониже, как с ближайшего валуна вдруг спланировал здоровенный ящер с угловатой мощной головой и недурной пастью. Едва успев увернуться, я сочла, что руины от меня никуда не денутся, а вот не дожить даже до входа на Глубинные тропы будет очень обидно.

Оставшийся путь я проделала вместе с караваном. Превращаться в человека пока не слишком хотелось: предсказать реакцию Бартранда на ребенка в команде не взялся даже Варрик, но никто не сомневался, что она будет отрицательной.

Самой неудобной в этой ситуации была ночевка. Путь до входа занимал весь световой день, мы захватили даже пару часов темноты, поэтому спускаться под землю никто желанием не горел. На мой вкус, разницы особой не было: под землей солнца нет, а порождения, если где-то близко шарятся, учуют нас и так. Но меня никто не спрашивал, поэтому лагерь мы разбили, правда, без палаток: тащить их на своем горбу не хотелось никому, в конце концов, на Глубинных тропах палатки точно никому не нужны. Так что пришлось мне ночевать в пернатом виде, сидя на ветке.

Зато перед сном я успела осмотреть весь лагерь. Наемников варриков брат взял с собой не так уж много: трое мужчин весьма подозрительной наружности — кошелек я бы им не доверила, да и жизнь тоже, но выбирать не приходилось; несколько гномов, причем пара из них были клейменными, что непрозрачно намекало на участие Хартии в этом предприятии. Двое — не из Хартии — оказались даже знакомыми, некоторое время они ездили следом за Айданом и нашей героической компашкой спасателей от Мора. Пробило даже что-то вроде ностальгии: это были первые гномы, которых я увидела в этом мире. Имя я, правда, помнила только у старшего — Бодан, — но легкая… нездешность младшего из этой парочки всплыла в памяти так хорошо, словно меня с ним знакомили только вчера. И ушлость старшего — тоже мне, поставщик подарков Его величества.

Скарба с собой было немного. Учитывая, что обратный путь мужчины собирались проделать, груженные трофеями, в основном это были заплечные мешки, сейчас набитые провиантом, да пара ручных тележек. Изучать их было скучно, и я переключилась на наш отряд.

Китти, наконец, добралась до своего эльфа, благо, он молчал — разговаривать после целого дня пути никто не хотел. Поначалу Фенрис принял интерес кошки без восторга, но через пару часов я заметила, как тонкие изящные пальцы как-то механически зарываются в рыжую шерстку. Хмыкнула на это зрелище, ответ последовал незамедлительно:

«Завидуй молча».

«Было бы чему. На тебя, кстати, Андерс дуется, он-то думал, ты будешь спать с ним».

«Я могу даже с обоими одновременно», — промурлыкала демонесса, и я решила не развивать тему. Хотя что-то мне это заявление напомнило… что-то такое в стиле Изабеллы. В ответ в голове легким ветерком пробежал смех.

Хоук дремал, опершись спиной о дерево. Похоже, ни дежурным — среди которых на первую стражу затесалась пиратка, — ни местности наш предводитель не доверял. Варрик тоже не спал: негромко о чем-то беседовал с братом.

Бартранд мне не нравился. Он был шумным, грубым, без малейшего проблеска чувства юмора и харизмы, которыми отличался Тетрас-младший. А еще у него были светлые-светлые, чуть навыкате глаза, почему-то напоминающие рыбьи. Он и сам весь был как снулая рыба: сквозь сочное золото семейной расцветки волос пробивалась рыжина, странным образом делая Бартранда бледнее; унылые усы, заплетенные парой тугих косиц, торчали вперед как жвала паука. Что-то паучье было и в повадках, но я никак не могла уловить, что именно: вроде бы и старался он выглядеть более-менее дружелюбным, и делал все то же самое, что и остальные, но ощущение холодного склизкого, как лягушка, взгляда не проходило.

Утро я встретила в не самом радужном настроении: выспаться не удалось, я все время боялась во сне свалиться. Скорее всего, этого бы не произошло: стоило забыться, как тело начинало подчиняться птичьим рефлексам, но поди себя в этом убеди… К тому же подъем был ранний, чего я тоже ужасно не любила. И есть пришлось с рук: превращаться я все еще не решалась, прятаться было негде, так что оставалось либо сидеть голодной, либо позориться.

Когда мы, наконец, дошли до входа непосредственно в подземелья, я мысленно признала, что была неправа: был смысл в том, чтобы остановиться отдыхать на поверхности. Небольшой холм, больше похожий на землянку, украшала знакомая металлическая дверь-печать, запертая по всем правилам. Было интересно посмотреть на нее правильным зрением, в Амарантайне я этого так и не сделала, но здесь тоже не срослось: особенности птичьего облика. Впрочем, я была уверена, что ничего особенного и не увидела бы — магов среди гномов нет, зато есть хорошие инженеры, которым даже лириумные костыли не нужны, чтобы сварганить надежный сейфовый замок.

Входной коридор тонул во мраке. Я испуганно нахохлилась и чуть ли не всей тушкой прижалась к Варрику — его плечо мне по-прежнему нравилось в качестве насеста больше остальных. Разом нахлынули воспоминания о походе с Архитектором, и снова словно послышался шелест чешуи. На мгновение перехватило дыхание: хоть вход и был чистым, но мне почудилось марево скверны, в которое мы нырнули словно в гадкую темную воду…

Гном успокаивающе погладил меня по спинке, и только тогда я поняла, как сильно вцепилась когтями в его плечо. Удачно, что в поход Варрик одел металлические накладки на плечи и голени, иначе, боюсь, куртку я бы ему попортила. Тихо курлыкнула, извиняясь, и разжала когти. От Китти волной нахлынуло спокойствие, и я окончательно расслабилась. Рано пока пугаться. Вот спустимся пониже… К тому же Андерс пока спокоен, а значит, порождений вблизи нет.

Через пару часов стало понятно, что темноты и тоннелей я испугалась зря. Если кто на нас и нападет, то сделает это при свете и в широких проходах: стоило нам как следует углубиться в переходы, как знакомо замерцали оранжевым лавовые каналы. Ширина коридоров тоже больше напоминала наш первый поход: ведущие к тейгу Ортан гномьи дороги были примерно такими же. Не сказать, что это сильно успокаивало, кошмары свои я заполучила как раз в первый поход, но хотя бы клаустрофобия, начавшая подавать признаки жизни, снова угомонилась.

А еще так и не появилась скверна. Стены, пол, потолок — были чисты, словно гномы сами покинули эти коридоры, не встречаясь с порождениями тьмы.

Привал Бартранд скомандовал, по ощущениям, уже ближе к вечеру. Прошли мы за это время довольно большое расстояние, я сбилась со счета, пытаясь запомнить коридоры, но и устали все довольно сильно. Андерс то и дело крутил головой и хмурился. Я надеялась, что это просто влияние Глубинных троп, а не грядущая встреча с порождениями тьмы, и, судя по взглядам, многие разделяли эту надежду.

На привале я, наконец, плюнула на конспирацию, вернула привычный облик и забилась в уголок, подальше от костра, чтобы не совсем уж сразу попадаться на глаза незнакомцам. Выбрала я этот угол не просто так: сюда же плюхнулся, бросив скатку со спальником на пол, Андерс. Я тут же подползла ближе, уткнулась носом в плечо, ощутив, как вздрогнул маг, и тихонько спросила:

— Что-то не так?

— Мы на Глубинных тропах, — едва слышно ответил он и каким-то сердитым жестом обнял меня за плечи. — Здесь все не так.

— Хуже, чем обычно?

Маг промолчал. Я тихонько высвободила одну руку и привычно провела ладонью по его волосам. Обычно маг мое нежничанье переносил стоически, иногда даже демонстративно жертвенно, хотя я была уверена, что ему приятно. Но сегодня вздрогнул еще раз, перехватил мою руку и внимательно изучил сначала ее, а потом и меня. С подозрением спросил:

— Почему от тебя так фонит скверной, маленькое чудовище?

Я тут же отшатнулась. Чертова брошь! То есть, против нее самой я ничего не имела, но вот подходить близко к Андерсу с ней явно не стоило.

Судя по хмурому лицу мага, отшутиться не выйдет. Я вздохнула и шепотом призналась:

— Я просила Архитектора не только о рецепте, но и о помощи. Он мне прислал защитную брошку, которая не позволит порождениям тьмы меня учуять. Но она ускоряет развитие скверны, так что лучше я буду держаться подальше. Прости.

Несколько секунд Андерс молчал, кажется, мысленно костерил меня почём зря, но вслух ругаться не стал. Устало спросил:

— Тебя-то они почему должны почуять? В тебе же нет скверны, хоть ты и зовешь себя стражем.

Я растерялась. А ведь и правда, этим вопросом стоило задаться сразу. Впрочем, у меня было оправдание: брошь нужна была не как защита, а как маячок, поэтому заморачиваться подробностями я не стала. Признаваться в этом, правда, не слишком хотелось, так что я уклончиво отозвалась:

— Ну, может, они и людей чуют. А скорее всего, Архитектор об этом просто не подумал, я так точно… Но тебе не отдам. Не хочу, чтоб ты стал как Ута.

Ответить мне приятель не успел, хотя, судя по брезгливой гримасе, явно хотел сказать какую-нибудь гадость. Но относительную тишину пещеры разорвал возмущенный вопль:

— А это еще что за сопля?!

Я отвела глаза от Андерса и посмотрела в сторону голоса. Впрочем, и не глядя не сомневалась, что это меня, наконец, заметил Бартранд Тетрас — только он так орал во всем караване. Даже наемники и хартийцы вели себя тише.

Сейчас почтенный глава дома Тетрас стоял в центре зала, уперев руки в бока, как сварливая домохозяйка при виде загулявшего муженька, и смотрел на меня примерно так же. Правда, смешным он при этом не выглядел, определенной харизмой гном все-таки обладал: ровно такой, чтобы связаться с ним можно было только ради больших денег.

Остальные замерли, явно растерявшись, даже наемники смотрели на меня удивленно. И то верно, шли-то они без детей, если не считать гномьего паренька, а теперь непонятно откуда вылезла я.

Вдруг этот самый паренек радостно заулыбался и громко заявил:

— Колдовство!

— Ну, почти, — пробормотала я себе под нос и подмигнула невольному защитнику. Он заулыбался еще шире, а я, наконец, ответила Бартранду. Ткнула пальцем в Андерса, потом в себя и пояснила: — Серый Страж. Белый Страж. Идем комплектом.

Усомниться в моих словах можно было, конечно, но в Киркволле я уже примелькалась как раз как Белый Страж, да и сейчас снова была обряжена в свои доспехи — ради таких походов мастер Вэйд их и делал, и отказываться от защиты я не собиралась.

Гном отвернулся от меня и уставился на брата. Раздраженно поинтересовался:

— Варрик, какого хера? Мы, бля, не на прогулке в виконтском саду! И какого хера я узнаю об этом так?

— Не было случая сказать, — невозмутимо отозвался приятель, подошел поближе и покровительственно приобнял брата за плечи. — Поверь, Бартранд, Перчинка одно из самых полезных приобретений в этом походе.

— Да срать я хотел на ее пользу, — не повёлся старший гном, сбрасывая руку. — Менять планы ради этой сопливой малолетки я не собираюсь. Сдохнет — ваши проблемы.

Я фыркнула и тихонько пробормотала себе под нос:

— Вот уж кто-кто, а я тут сдохну последней.

К счастью, гном не услышал, отпихнул брата и ушел к костру. Варрик осуждающе покачал головой, глядя ему вслед. Потом уточнил у Андерса:

— А что, Блондинчик, порождений не чуешь?

Маг мотнул головой, а я мрачно добавила:

— Здесь и без них тварей хватает.

— Ничего, от остальных защиту поставишь в случае чего, — благодушно отозвался гном и поманил меня пальцем. — Кое-кто должен мне разговор.

Идти не очень хотелось. Правда, я уже прикидывала на досуге, что стоит рассказать, а о чем точно лучше умолчать, но разговор я бы все-таки еще отложила. В идеале — насовсем.

Далеко Варрик меня не повел. Мы прошли мимо костра и его братца, который даже головы не поднял. Зато достались взгляды от остальных: наемники смотрели с любопытством и некоторой насмешкой, гном-зачарователь старательно подмигнул, причем обоими глазами по очереди. Изабелла, увидев это, усмехнулась и тоже подмигнула. Я в ответ улыбнулась, нашла глазами Китти, которая так и паслась возле Фенриса. Демонесса поняла все без слов, даже мысленных, и тут же скользнула к моей ноге, подстраиваясь под шаг.

Завернув за ближайший угол, Варрик вдруг подхватил меня за талию и усадил в небольшую нишу в стене. Раньше здесь, вероятно, стоял фонарь или невысокая статуя, но сейчас осталось только немного каменной крошки, тут же радостно впившейся мне в зад. Китти, проскользнув у него между рук, запрыгнула мне на колени, оказавшись почти на одной высоте с лицом гнома. Уставилась ему в глаза с явным вызовом и демонстративно облизнулась. В неверном свете пламени от лавовых каналов мне показалось, что язык стал длиннее и острее, чем положено кошкам, так что я слегка дернула подругу за хвост: слишком палится, а ведь нам никто не угрожает.

Удивление на лице Варрика подсказало, что он странную метаморфозу тоже заметил. С тщательно скрываемой досадой пояснила:

— Китти раньше принадлежала магу. Так о чем ты хотел поговорить?

И обняла кошку, покрепче прижав к себе. Варрик отвел от нее глаза не сразу, потом с иронией уточнил:

— А ты сама не догадываешься?

— Нет, — на всякий случай я еще и головой помотала. Зачем сразу подкидывать темы для беседы? Вдруг ошибусь, и гном хотел рассказать сюжет новой книги, например.

Но Варрик осуждающе качнул головой, мол, от тебя я этого глупого притворства не ожидал, и велел:

— Рассказывай, Перчинка, что у тебя за дела с Хартией и откуда ты столько знаешь.

Я помялась немного и со вздохом начала:

— Столько знаю я как раз от Хартии. И дела у меня не с ней в целом, а только с почтенным Рошеком, ты же сам сказал, он там самый приличный. Он собирает для меня данные о том, что вообще в мире происходит. Не самые секретные вещи, а более-менее распространенную информацию и слухи.

— Например, про нашу экспедицию в Амгаррак? — хмыкнул Варрик. — Я бы не назвал это распространенной информацией.

— На поверхности — нет, — согласилась я. И слегка преувеличила то, что мне писал Рошек: — А в Орзаммаре этот ваш ученый, который туда дорогу нашел, трубил на каждой площади.

— Допустим, — кивнул гном. — А что ты говорила про големов и Совершенных?

Я как-то разом растеряла хорошее настроение, сглотнула, и Китти тут же прижалась ко мне теплой меховой тушкой, басовито мурлыча. Нехотя отозвалась:

— Совершенный Каридин дожил, если это можно так назвать, до прошлого года. Ты слышал про Наковальню Пустоты? — Варрик поощрительно кивнул, мол, кто ж не слышал, продолжай. — Сам Каридин считал свое творение едва ли не проклятием, и жил, чтобы охранять его от чужих глаз. Когда Совершенная Бранка попыталась ее забрать, вышел конфликт… Брат принял сторону Каридина. Но в итоге нет ни Совершенных, ни Наковальни.

Я перевела дыхание — говорить и вспоминать было трудно. Все-таки Бранку убила я, и хотя саму гномку жалко не было ни на грош, тяжесть убийства на сердце все равно лежала. Я старалась не вспоминать лишний раз, но кинжал — подарок Зеврана — часто напоминал.

— Там случилось что-то помимо этого конфликта? — уточнил Варрик. Я в который раз удивилась чуткости этого якобы легкомысленного повесы, потом кивнула в сторону своего оружия:

— Мой шест выковал Совершенный Каридин. Из сильверита, драконьей кости и железного дерева. В качестве подарка и благодарности, — я снова сделала паузу, и в этот раз приятель промолчал, но смотрел выжидающе. Пришлось признаваться: — Совершенную Бранку убила я. Перерезала горло. Чтобы спасти всех остальных и не позволить ей завладеть Наковальней. У нее совсем крыша поехала… Помнишь, я говорила про Геспит и Ларин, гномок, которых захватили порождения тьмы? Их не захватили. Бранка сама отдала весь свой дом.

Под конец голос заметно сел, я почти шептала. Руки начали заметно подрагивать, на глаза навернулись слезы: пусть я и практически привыкла к трупам и крови вокруг, но вспоминать эту кровь на своих руках было невыносимо. Вспоминать же неудачливых подчиненных этой сумасшедшей — почти физически больно.

— Эй, Перчинка, выше нос, — негромко проговорил заметно удивленный Варрик. — Разве у тебя был другой выход?

Я покачала головой, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и несколько секунд молчала. Потом продолжила уже погромче:

— Еще Рошек писал мне, что буквально месяц назад погиб еще один Совершенный — Бейрус. Его и провозгласить-то успели только что, уже после Мора, насколько я знаю. И у него тоже крыша поехала на тему големов и утраченного гномьего наследия. Его убили мои знакомые из Кайтена, когда он попытался насильно превратить их в големов. Поэтому я и думаю, что хреновая у вас затея с этим тейгом.

— Ну, сами мы туда не полезем, — пожал плечами Варрик. — А если дело не выгорит, Бартранд получит приличный щелчок по носу, что тоже неплохо. Последние годы его жажда денег потихоньку переходит разумные границы. Ладно, про големов я понял. Зачем тебе вообще вся эта информация? И кто такая эта твоя леди Ванда?

— Леди Ванда — моя подруга, — отрезала я, тут же ощетинившись. — Варрик, оставь ее в покое, пожалуйста. Она не самый законопослушный член общества, это правда. Но про нее лучше даже не упоминать, у нее от этого может быть масса проблем, возможно, смертельных. А через нее и у меня.

— Черный магазин она тебе показала? — с любопытством уточнил гном. Я пожала плечами:

— Через нее мне передали приглашение, так же, как через меня — Хоуку. Так что, оставишь ее в покое?

Варрик подарил мне долгий взгляд, потом махнул рукой:

— Какую-то тайну я здесь нюхом чую, но… ладно, пока что твоя взяла. Так зачем тебе информация?

Это был сложный вопрос, потому что, не раскрывая своих тайн, на него не ответишь, а раскрывать я не слишком хотела. Во-первых, Варрик все-таки не обладал способностью чувствовать ложь, как Справедливость и другие духи, поэтому легко мог бы не поверить. А мне уже хватило скептического взгляда Фергюса. Во-вторых, пришлось бы слишком много объяснять, а потом еще доказывать, что мне все-таки не десять лет… одиннадцать. Погода сегодня была хорошая, будем считать, день рождения — сегодня.

— Это… тоже тайна, — наконец выдала я. — Она нужна мне не для политики, не для торговли, твои интересы никак не пересечет. Мне просто надо знать, что творится в мире.

— И спрашивать «зачем» бессмысленно, я так понимаю? — задумчиво уточнил он. Я неуверенно пожала плечами и отвела глаза. Несколько мгновений мы молчали, потом гном хмыкнул: — Темнишь ты что-то, девочка моя. Ты ведь не так проста, как кажешься? Как и твоя леди Ванда?

— Ну, точно не так, — от неожиданности я рассмеялась. Сравнение с демоном отчего-то подняло настроение, причем, похоже, не только мне: Китти уткнулась мне в живот и захихикала. К счастью, не вслух. Скосив глаза на Варрика, заметила с улыбкой: — Все мы здесь не так просты, не так ли?

Гном согласно хмыкнул и помог мне спуститься. В этот момент со стороны лагеря показался Андерс, оглядел нас и с некоторым подозрением поинтересовался:

— О чем говорили? Выдавала тайну своего рождения?

— Нет, но теперь можешь выдать и эту тайну, — предложил Варрик, покровительственно обнимая меня за плечи. Я захихикала и в ответ положила руку ему на пояс. Подмигнула слегка удивленному Андерсу и проговорила:

— Еще до того, как сотворить Тедас, Создатель взялся проверить свои силы на звездах…

* * *

Спускались вниз мы три дня без малого. Глубинные тропы легко ложились под ноги, радуя практически полным отсутствием хоть какой-нибудь живности: пару раз пришлось сражаться с глубинными охотниками да однажды на отряд напал паук. Кажется, он свалился на нас случайно и сам испугался больше, чем мы, но выяснять это никто не стал: наемники порубили его на куски в мгновение ока.

Страх меня потихоньку отпустил, и я вполне бодро топала по каменным улицам, то болтая с Варриком, то приставая к Фенрису: мне было интересно пощупать его клейма, но эльф всячески от меня отбивался. Если раньше хватало высокомерно-холодного взгляда, да и вообще мы были плохо знакомы, то после ночевки с Китти я его сочла вполне «своим» и теперь взглядом меня было не пронять. Обнаглела я пока не настолько, чтобы лапать взрослого мужчину совсем уж против его воли, но дружбу свою активно ему навязывала.

Иногда дорогу перегораживали обвалы, но каждый раз нам везло: находился обходной путь, иногда по совсем узким коридорам. Порождений вокруг по-прежнему не было, так что мы довольно храбро лезли вперед. Мы — в смысле, члены экспедиции, потому что лично я к узким проходам относилась плохо. Увидев первый, даже рискнула поинтересоваться, нет ли другого пути. Бартранд рявкнул так, что у меня полностью отшибло желание что-то еще спрашивать. Преодолевала этот проход я, в итоге, на плече Варрика: для птицы места было достаточно, и я паниковала меньше. Настолько, что даже заметила колебания Изабеллы, и в следующий раз, когда попался узкий проход, шла уже рядом с ней, пытаясь отвлечь и отвлечься. Хоук, глядя на пиратку, даже уточнил, что с ней. Изабелла подмигнула и томно проговорила:

— Предпочитаю тесноту в других местах.

Но некоторая изысканная бледность ее лица выдавала, что настроение у женщины не такое уж радужное. Варрик, проходя мимо, предложил:

— Ты, главное, войди, а там, глядишь, и понравится.

Изабелла хмыкнула уже повеселее и больше эту тему не поднимала, зато охотно рассказывала мне о своих морских похождениях и, заодно, о знакомстве с Зевраном. Я подозревала, что большая часть баек — такая же выдумка, как и варриковы россказни.

Андерс все это время шел, в основном, вместе с Хоуком, негромко о чем-то разговаривая. Я старалась держаться подальше от мага, подходя только на привалах и предварительно отдав брошь Китти. Каждый раз он хмуро меня разглядывал, но ничего не говорил; я так же молча делилась с ним светом. Ненадолго Андерс расслаблялся, но стоило прекратить, как на лицо словно набегала тень. Под вечер второго дня он, наконец, выдал:

— Ненавижу Глубинные тропы.

Я, в целом, была согласна, но отвечать не стала: идти сюда было его собственным решением. А наутро выяснилось, что порождения тьмы наконец-то оказались в зоне чувствительности Стража. Он об этом объявил таким похоронным тоном, словно гарлоки уже набросились и ночью вырезали весь лагерь, пропустив только Андерса, и теперь он читает речь на могилах друзей. Я, испугавшись поначалу, задумалась: а не обещанная ли это помощь Архитектора? Воевать со знакомыми или рассказывать о моих маленьких секретах не хотелось одинаково.

Мысли мои выразил Хоук:

— Ну, нам ведь не обязательно бросаться навстречу с воплями? Постараемся обойти.

Андерс неопределенно пожал плечами, и дальше только молча указывал на поворотах, куда, по его мнению, стоит свернуть. Еще пару часов мы счастливо избегали стычек, а потом на нас все-таки напали. Правда, не порождения, а пауки, но на этот раз в довольно большом количестве.

Взлетев на карниз под потолком, чтобы не мельтешить под ногами, я удобно уселась, свесив ножки, и занялась щитами. До этого не приходилось: глубинные охотники вылезали так внезапно, что я первым делом в испуге хвасталась за шест.

Пауков раскидали довольно быстро: таких крупных, как в тейге Дома Ортан, среди них не было, на меня никто не нападал и не отвлекал, так что стычка скорее выглядела легкой разминкой. После нее Бартранд смерил меня непонятным взглядом и что-то негромко буркнул Варрику. Тот кивнул и одобрительно мне улыбнулся.

После нападения пауков отряд начал высылать разведчиков — клейменых из Хартии. Я не слишком хорошо понимала смысл этого действа: пауки и глубинные охотники отлично прячутся, порождений чует Андерс. Но моего мнения никто не спрашивал, а окрик Бартранда мне помнился отлично.

Пристроившись в центр группы, я как-то внезапно оказалась рядом с Боданом и его сыном. Молодой гном вертел в руках небольшой голубой шарик, покрытый белесой пеленой. Заинтересовавшись, я присмотрелась и узнала морозную руну — примерно такая же мягко мерцала в рукояти моего шеста, правда, как мне показалось, пелена холода вокруг нее была чуть больше. И тут же мне вспомнилось имя гнома — Сэндал. Именно он и дорабатывал мой шест несколько месяцев назад.

Я улыбнулась воспоминаниям, дождалась, когда молодой гном оторвется от своей игрушки и поднимет взгляд, и снова подмигнула ему. Сэндал в ответ тоже улыбнулся и подмигнул — сразу обоими глазами. Я рассмеялась и тихонько проговорила

— Спасибо. И что вступился. И за руны, — я кивнула на свое оружие. Сэндал внимательно на него посмотрел и важно кивнул:

— Колдовство!

— Это точно, мой мальчик, — согласился его отец. Потом посмотрел на меня почти так же пристально, как его сын — на мой шест, улыбнулся, так что от глаз разбежались лучики морщин, и припомнил:

— Ты ведь сестра Героя Ферелдена, да, девочка? Помню, как ты смотрела на работу моего Сэндала.

Я смущенно улыбнулась в ответ:

— Я впервые видела лириумные инструменты. Было очень интересно.

— Как поживает брат? Мы с моим мальчиком часто вспоминаем совместное путешествие, столько нового и, главное, практически безопасно!

Я засмеялась:

— Отлично. Он теперь Страж-Командор Ферелдена. А как вы здесь оказались? Я думала, вы остались в Денериме.

— Я же торговец, — чуть снисходительно отозвался Бодан. — Сегодня здесь, завтра там — приходится самому следить за качеством товара.

Я кивнула и больше вопросов не задавала. Да и времени на это толком не было: Китти шныряла по округе, не особенно заботясь тем, чтобы не попадаться порождениям тьмы, зато доставляла сведения практически изнутри вражеских отрядов.

Надежды мои не оправдались: порождения тьмы оказались далеко не посланцами Архитектора, обычными неразумными тварями. Демонесса ввязалась в пару стычек, но потом, поджав хвост, сбежала обратно ко мне: слишком много противников. А еще минут через двадцать один из разведчиков доложил, что дальше дороги в выбранном направлении нет — впереди очередной обвал полностью перегородил путь.

Бартранд подтвердил мое мнение о себе: взревев, он ударил разведчика так, что тот отлетел.

— За что я плачу вам, дармоедам?!

— Эй-эй-эй, — Хоук перехватил руку гнома, который хотел добавить разведчику еще. — Спокойнее, Бартранд. Выдохни. У тебя есть проблема и у тебя есть я — поэтому забудь про проблему. Я разберусь.

Гном вырвал руку, что-то проворчав, но уже явно успокаиваясь. Хоук кивнул и отошел ближе к нам.

— Андерс, насколько хорошо ты чуешь тварей? — маг пожал плечами, и наш предводитель велел: — Предупреждай перед каждым поворотом, что там. Фенрис первым, со мной, Изабелла следом. Варрик, прикрываешь сзади, следи за мелочью. А ты, — он кивнул мне, — не лезь вперед.

— Я вижу скверну, — немного ворчливо сообщила я. Хотелось доказать в очередной раз, что я полезная, причем не только щитами, но замечание слегка зацепило. Можно подумать, я часто мешаю. Пришлось затолкать обиду поглубже и все-таки продолжить мысль: — Не так, как Серые Стражи, но засаду тоже замечу.

— Значит, следите оба, — кивнул Хоук.

Первым делом мы выпили зелье от скверны. До сих пор бесценные бутылочки все старались экономить: никто не знал, как долго нам придется блуждать по Глубинным тропам и лишаться лишнего козыря, пока скверна не обвесила все окрестные стены, не хотелось. Потом все-таки дошли до завала: оценить, насколько он плотный, и заодно поискать ответвления от коридора. Нашли даже несколько, все вели примерно в нужную сторону и все кишели порождениями тьмы — правда, не слишком близко к нам, я дымки скверны не видела. Но причин не верить Андерсу не было.

В итоге Хоук по каким-то, понятным только ему, соображениям выбрал ответвление, расположенное максимально близко к завалу. Мне оно не слишком понравилось: создавалось впечатление, что этот лаз прокопан, а копать настолько крупные проходы в подземельях могли только порождения тьмы. С другой стороны, это давало хотя бы минимальную гарантию того, что лаз за нашими спинами не осыплется.

Китти проскочила первой и ломанулась вперед: ей нравилась роль разведчика, да и возможность пустить в дело когти и магию грела душу.

— Алиена! — рявкнул Хоук, разворачиваясь ко мне. Андерс, видимо, тоже хотел ругаться, даже рот открыл, но уступил возможность главному. — Какого демона?

— Она сама, — ответила я. — Не обращай внимания, это же кошка. Если с ней что-то случится, это ведь будут мои проблемы, верно?

— Главное, помни об этом, — проворчал он, отворачиваясь. А вот взгляд мага сделался подозрительным: слишком часто я просила не обращать внимания на свою подружку, слишком часто отпускала ее одну. О безопасности сэра Ланцелапа, который даже не был моим питомцем, я заботилась и то больше, и это явно наводило приятеля на какие-то мысли. К счастью, допустить, что я пригрела демона, вряд ли кто додумается, слишком уж это смелое предположение.

Неприятной неожиданностью стал задумчивый взгляд Варрика. Не зря я подозревала, что гном не так прост, как пытается казаться. В конце концов, он писатель, и весьма хороший, а значит, на воображение жаловаться не должен.

Уйти следом за кошкой мы не успели, нас догнал запыхавшийся Бодан.

— Мессир Хоук! Мессир Хоук! — он споткнулся, но выровнял движение. — Умоляю, помогите! Вы ведь пойдете исследовать эти ужасные коридоры, поищите моего мальчика! Он исчез!

Хоук пару мгновений помолчал, разглядывая торговца, потом уточнил:

— Давно?

— До пещеры, где сейчас лагерь, дошел вместе со всеми, а потом пошел следом за вами, а я не уследил! Умоляю, найдите моего мальчика!

— Я постараюсь, — после еще одной паузы согласился Хоук. Потом уточнил: — Ты понимаешь, что вокруг порождения тьмы? Он может быть уже мертв.

— Нет, нет, порождения это ерунда, Сэндал куда крепче, чем кажется, — Бодан замахал обеими руками, словно отгонял муху. — Я боюсь, что он заблудится и не сможет вернуться в лагерь.

— Мы поищем, — еще раз повторил Хоук. Бодан рассыпался в благодарностях и повернул обратно к лагерю. Теперь он бежал еще быстрее: похоже, передав беспокойство за сына нам, он вспомнил и о своей безопасности.

Мы проводили торговца удивленными взглядами. Отчасти я была ему благодарна: внимание Андерса и Варрика заняла новая загадка. Но мне и самой стало любопытно — что значит «порождения это ерунда»? Сэндал не всегда с ложкой в тарелке справляется, как он может защитить себя? Рассчитывать, что гарлоки не польстятся на такую необычную жертву, явно не стоило.

Итог этим размышлениям подбил Хоук:

— Возвращаемся. Уйти в этот коридор он не мог, мы бы заметили.

«Китти, — позвала я кошку, послушно идя следом за Изабеллой. — Мы войдем через другой коридор».

«Найду вас уже здесь, — промурлыкала демонесса. Потом заметила чуть серьезнее: — Будь осторожнее, их много. Я немного развлеклась, но и вам хватит».

* * *

Новый путь выбирал Фенрис. Эльф еще на поверхности демонстрировал способности следопыта и, как оказалось, в подземельях мог читать следы не хуже, хотя я откровенно не понимала: что он там может увидеть.

Порождений тьмы в коридорах и правда оказалось много. Не так, как возле Мертвых рвов, — и хвала Создателю, потому что отряда Легиона Мертвых у нас при себе не было. Но все-таки достаточно, чтобы занять всех воинов нашего отряда. Я жалась ближе к Варрику и Андерсу: маг тоже не стремился в первые ряды, предпочитая морозить врагов из-за спин мечников.

Вперед мы продвигались медленно, но все-таки продвигались. Когда в очередном зале на глаза попалась горка изуродованных трупов, Андерс остановился так резко, что Варрик, шедший следом, чуть не врезался ему в спину, но маг даже внимания на это не обратил.

— Мелкое чудовище, а тебе не кажется знакомой эта картина? — напряженно уточнил он. Я посмотрела на трупы, на Андерса — и пожала плечами. Мне-то картина была не только знакомой, я знала и автора этих художеств, но говорить об этом вслух не стала. Но маг решил напомнить: — В Амарантайне мы видели похожие следы и по дороге к болотам, и после битвы. Не помнишь?

— Не особенно, — как можно равнодушнее отозвалась я. — После битвы я вообще сутки спала, если помнишь. А выяснили, кто это был?

— Нет, — Андерс уставился на меня все с тем же напряжением и некоторым подозрением. Не нравилось мне это внимание, но что с ним делать, я пока не представляла. На всякий случай возмущенно фыркнула:

— Не смотри на меня так, это не я трупы разделываю. К тому же сейчас я была с вами. И в Амарантайне тоже, не веришь — у Ната спроси.

Маг с досадой отмахнулся. Меня он все-таки не подозревал, что не могло не радовать, но что-то у него в мыслях явно крутилось. Оставалось только надеяться, что до реальной версии все же не докрутится. Или что Справедливость прикроет.

В следующем зале порождений тьмы не было. Зато откуда-то из тени выскочила Китти и прижалась к моим ногам, делая вид, что она маленькая испуганная кошечка. На мой взгляд, актриса из демонессы вышла посредственная, но, к счастью, никто внимания не обратил. Наш отряд настороженно осматривался, пытаясь понять причины такого вопиющего равнодушия к нашим персонам. Ответ, впрочем, нашелся быстро: с потолка посыпались пауки.

«Там, в дальнем конце пещеры, потайная дверь, — поделилась Китти. — Но эти твари не пускали, а до вашего прихода я разобраться не успела».

«Откуда ты знаешь?» — уточнила я, обновляя щит на Фенрисе: с него моя защита слетала быстрее всех. Это было немного непривычно: в нашем старом отряде больше всех огребал Айдан, потому что везде стремился сунуться первым. Хоук оказался более осторожным лидером, без проблем пропуская тех, кто обладал оружием подлиннее, более прочными доспехами или просто желанием пройти первым. Исключение он делал только для сестры, Мерриль и, отчасти, для меня.

«Здесь в стенах пустоты, — мурлыкнула Китти. — Я обошла уже все коридоры: есть несколько мест, где явно спрятаны потайные двери. Но вы шли только сюда, поэтому и вход я стала искать здесь. И нашла! Если присмотришься, там камень немного другого цвета».

Стена в дальнем углу комнаты и правда немного отличалась. Но знание это оказалось весьма дорогим: я упустила момент, когда какой-то мелкий паучок кинулся на меня, сумел спеленать паутиной прямо поверх щита и быстро прогрызться насквозь. Боль от укуса была настолько сильной, что я даже вскрикнуть не смогла — перехватило дыхание.

К счастью, паучка почти сразу же сбила Китти. Что с ним стало потом, я пропустила, увлеченная болью. Укус горел так, словно сквозь две маленькие дырочки под кожу заливали раскаленный металл, выжигая кровь и мясо. Кричать я не могла, горло перехватило спазмом, только сдавленно стонала.

Такой меня и нашел Андерс. Его лицо было первым, что я сумела увидеть сквозь пелену боли. В рот полилась какая-то кислятина, только усугубляющая невероятные ощущения; я попыталась отплеваться, но кто-то сжал мне челюсть, не давая выплюнуть. А потом боль как-то быстро сошла на нет, словно смытая прохладной водой. На глазах, наконец, выступили слезы, и я судорожно вдохнула, тут же раскашлявшись: легкие болели, словно вокруг снова выжгли воздух.

-…паралитический яд, — услышала я ворчание Андерса. — Сейчас начнет шевелиться. Варрик, будь другом, присмотри, чтобы она на радостях куда-нибудь не сбежала. Гляну, что там с этим магоненавистником.

— Иди, Блондинчик, — негромко отозвался гном, появляясь в моем поле зрения. Китти, обеспокоенное мурлыканье которой я, наконец, расслышала, ткнулась мне головой в руку. В первое мгновение я чуть шевельнула пальцами, чтобы привычно почесать демонессу в ответ, и только потом удивилась: похоже, двигаться мне удавалось с трудом.

Но довольно скоро предсказание Андерса сбылось: чувствительность и возможность шевелиться вернулись ко мне в полной мере, а вот боли, к счастью, больше не было, место укуса только слегка зудело.

Едва я осознала все это, как снова появился Андерс, осмотрел меня и мрачно заключил:

— Больше я на твой шантаж не поведусь. В следующий раз отправишься обратно к командору.

— Ты не можешь мной командовать, — хрипло отозвалась я, усаживаясь. И со вздохом признала: — Я виновата, отвлеклась. Больше этого не повторится.

Маг ничего не ответил, развернулся и отошел к сидящему у стены Фенрису. А со мной заговорил Варрик. Задумчиво произнес:

— Непростая ведь у тебя кошка, а, Перчинка? Я видел, как она сшибла того паука. Чуть-чуть не успела. Словно знала, что и как делать.

— Животные прекрасно различают опасность и умеют на нее реагировать, — буркнула я. — А эта кошка раньше принадлежала магу, я же говорила. Она вообще очень умная.

«Не очень, — покаянно отозвалась Китти. — Прости. Это ведь я отвлекла тебя».

«Я сама виновата, — буркнула в ответ. — Зевран столько тренировал мою внимательность, и такой провал».

Больше демонесса ничего мне не ответила, но от нее исходили волны раскаяния.

Оглядевшись, я поняла, что пострадал наш отряд не слишком сильно. Изабелла на пару с Хоуком уже увлеченно ковырялись в трупе одного из пауков, Фенрис на вид казался целым, на лице у него застыло брезгливо-недовольное выражение, и за манипуляциями мага он следил настороженно, но, вопреки обыкновению, молча. Сам Андерс с не менее недовольным лицом шептал какое-то заклинание над левым плечом эльфа, а его руки светились привычной зеленоватой магией.

Поинтересовалась у Варрика:

— Это из-за меня Фенриса достали?

— Не переживай, Перчинка. Блондинчик его уже подлатал. Да и ты бы не спасла: на него самый крупный паук кинулся, похоже, их матка. И несколько мелких, правда, не ядовитых, ему повезло больше.

Я поморщилась; воспоминания об укусе были более чем свежи и настолько же неприятны. Буркнула:

— Да уж.

Долго рассиживаться мы не стали. Едва Хоук доковырял паука, как тут же скомандовал подъем, благо, все раненые были уже исцелены. Лично мне даже хватило энтузиазма поинтересоваться, что такого интересного мои спутники нашли в трупе противника, а потом и указать на потайную дверь. На первый вопрос мне продемонстрировали вонючие паучьи железы с ядом, который едва меня не убил. Оказалось, алхимики поверхности готовы за него отвалить весьма приличную сумму. За второе сообщение похвалили. Судя по лицу Хоука, он этого не очень хотел делать, но чувство справедливости победило. Впрочем, жертва и с моей, и с его стороны оказалась напрасной: в потайной комнате и впрямь дожидался клад, вот только особой ценности он не представлял.

Сэндала мы нашли в следующей зале, причем при весьма примечательных обстоятельствах: вокруг юного гнома лежала целая куча трупов гарлоков, а в нескольких шагах стоял промороженный до состояния статуи огр. Нашему появлению юный гном не удивился, снова подмигнул мне обоими глазами и важно проговорил:

— Колдовство!

— Ты какие-нибудь еще слова знаешь, парень? — полюбопытствовал Варрик. Хоука заинтересовал более практичный вопрос:

— Как ты это сделал? — мужчина кивнул на огра. Андерс проворчал:

— Ты что, всерьез ждешь от него развернутого ответа?

Сэндал взглянул укоризненно, потом снова заулыбался и протянул давешнюю руну, которую я у него заметила с утра. И пояснил:

— Бум!

Хоук руну взял, покрутил в руках, а потом попросил:

— А вставить в меч сможешь?

Сэндал кивнул, выхватил свой подарок из рук бывшего контрабандиста, молниеносно вытащил из кармана инструменты и выжидательно уставился на Хоука. Тот коснулся кончиками пальцев клинка в ножнах, страдальчески поморщился и велел:

— Фенрис, отдай ему свой двуручник. Пусть лучше руна будет у тебя.

Эльф удивленно вскинул брови, но послушался, и несколько минут мы в молчании наблюдали за работой юного мастера. Вернее, Андерс все еще прислушивался к своим ощущениям, отслеживая порождений вокруг нас, я старалась смотреть в другую сторону, чтобы не попасть снова под очарование лириума, даже за Варрика для надежности уцепилась. Зато Китти уставилась во все глаза, едва ли не под руку гному лезла, приходилось ее одергивать.

Провожать Сэндала не пришлось: едва ему показали правильный путь, как гном и сам устремился навстречу своему отцу практически бегом. Мы еще пару раз обошли вокруг огра, удивляясь силе парнишки, а затем отправились дальше.

Коридоры и залы сменяли друг друга: мы видели и грубые, почти необработанные лазы и пещеры, и аккуратно, камень к камню, отделанные коридоры — время их не пощадило, затерло барельефы и мозаику, чьи фрагменты иногда попадались, выщербило на совесть сделанный потолок, вырастило сталактиты… И все же творения древних гномов выглядели невероятно величественно: я гуляла по этим руинам с любопытством туриста, впервые попавшего на римский Форум. Если бы не порождения тьмы, можно было бы и впрямь подумать, что я на экскурсии.

Очередной поворот принес мне новое испытание. Голубые отблески, пляшущие по стенам, я заметила заранее, но значения не придала, хотя стоило бы. Но когда перед нами возникла целая лириумная жила, похожая на корень дерева, как-то среагировать: закрыть глаза или отвернуться — я уже не успела. Глянула — и застыла, завороженная изяществом линий. Лириум таинственно мерцал, словно звал меня за собой, и на этот раз мне даже слышалась тихая мелодия, приглашающая танцевать. Противиться было невозможно, да и не хотелось, и я сделала первый шаг навстречу совершенству, потом второй… а потом все прекратилось: кто-то снова закрыл мне глаза рукой. Очарование тут же исчезло, как не бывало, и я испуганно выдохнула: куда меня однажды заманит эта дрянь? Прижалась к своему спасителю, уткнулась в знакомую мантию и услышала тихий голос, непривычно заботливый:

— Все уже, все. Главное, не смотри.

Не знаю, сколько залов и коридоров оплел, словно паутина, лириум, но идти с закрытыми глазами, придерживаясь за локоть мага, мне пришлось довольно долго. Очень хотелось пожаловаться на такую несправедливость: ну почему только я так реагирую на демонов лириум? И почему вообще это происходит? На лириумный песок, который мне доверял смешивать Дворкин, никакой особой реакции у меня не было, но стоило только промелькнуть лазурному отблеску… Но я молчала. Остальным и так было чем заняться: порождения тьмы словно стремились взять реванш за два пропущенных зала, а я даже не могла толком осмотреться, чтобы вовремя вешать щиты и вообще не мешаться под ногами. Приходилось полагаться на то странное чутье, помогающее словно увидеть внутренним взором окружающих, которое открылось мне возле Храма священного праха. И быстро оказалось, что выматывает оно довольно сильно.

Наконец Андерс шепнул:

— Лириум кончился.

Я тут же благодарно кивнула и распахнула глаза, огляделась, отмечая скудное красное освещение, и пристроилась за спину мага, ближе к гному. Так же шепотом ответила:

— Ненавижу быть бесполезной.

Варрик улыбнулся и несильно похлопал по плечу, явно стараясь успокоить. Но на ум тут же пришла новая мысль. С нами идут явные представители Хартии. Разумно ли показывать им такие залежи лириума? Даже если добыть его окажется непросто, уж преступники приложат все усилия ради такого жирного куша. И, во-первых, могут попытаться навредить нам, чтобы никто не узнал о залежах, а во-вторых, даже если не навредят, могут бросить. На Глубинных тропах это то же самое, что и воткнуть меч в спину.

«Здесь есть обход мимо этих залов?» — поинтересовалась я у демонессы. Кошка дернула нервно хвостом и призналась:

«В эти коридоры я зайти не успела».

Я молча кивнула, принимая информацию, и обратилась уже к Хоуку:

— Может, на обратном пути поищем обходную дорогу? Представляете, что будет, если Хартия увидит этот лириум?

— Разумно, — пробормотал Варрик. Хоук согласился:

— На обратном пути поищем. Тем более мне эти залы и самому не слишком понравились, будто давит что-то.

— Это чистый лириум, — пояснил Андерс. — Он опасен для всех, можно сойти с ума.

— Да, этого нам определенно не хватает, — с заметной иронией проговорил Фенрис и, не дожидаясь конца разговора, отправился в сторону следующего коридора.

Он оказался не слишком длинным, сохранился лишь небольшой участок в несколько пролетов. Зато вдоль стены стояли големы. Они явно были рабочими, руны на ошейниках мягко мерцали серебристым светом, но пошевелиться создания Каридина — а это явно были его големы, я узнала переплетение нитей магии, — не могли. Было немного обидно, что с собой нет управляющего жезла: големы немного пугали своей мощью, я все еще помнила подручных Бранки, но их помощь могла бы быть неоценимой. Возле одного я даже притормозила, попыталась разобраться в заклинании, но тщетно. Делать такие вещи стоило явно не на ходу и не мне: знаний ощутимо не хватало.

Долго любоваться големами не вышло: снова полезли порождения тьмы, даже один эмиссар. Ему я обрадовалась почти как родному, мне вообще нравились противники-маги. Правда, моих вкусов остальные явно не разделяли, Андерс выругался, Изабелла последовала его примеру, но ее трехэтажная конструкция оказалась куда интереснее, я даже на секунду отвлеклась. Фенрис буркнул:

— Еще один подарочек демоновых магистров…

Но особенных проблем эти гарлоки нам не доставили: сами они явно рассчитывали на силы своего мага, но именно его я как раз могла нейтрализовать почти полностью. Но, к сожалению, про големов пришлось забыть: отвлекаться на постороннее больше не хотелось, слишком хорошо я запомнила, чем это чревато.

Китти жалась ко мне: участвовать в бою, когда участников не так уж много, было слишком опрометчиво — на нее и так уже начали косо поглядывать Варрик и Андерс, не хватало только, чтобы меня припер к стенке кто-нибудь менее лояльно настроенный, например, Фенрис или Хоук. Поэтому демонесса отчаянно скучала и даже порывалась сходить куда-нибудь на разведку или попытаться расшевелить какого-нибудь голема. На первое я не соглашалась, почему-то не хотелось отпускать ее от себя, в успехе второго изрядно сомневалась, и Китти это чувствовала.

Порождения тьмы все перли и перли почти нескончаемым потоком, вперед мы продвигались медленно, но верно. Поначалу я даже начала нервничать — все-таки у нас отряд не из Серых Стражей, до сих пор бывших для меня эталоном воинов, да и зелье не факт, что дает стопроцентную защиту от скверны: вдруг мне просто повезло? Но все же коридор мы потихоньку оставляли позади, пролет за пролетом, я уже видела его конец: прямо дороги не было, там рыжел огненными всполохами провал в полу, но слева открывался проход в зал. Подробности пока скрывались за колоннами, но строго-геометрические узоры на входной арке намекали, что мы увидим еще одно принадлежащее некогда гномам помещение.

Внутри оказалось потрясающе красиво и потрясающе пусто. Ни порождений, ни пауков — никто нас не ждал, кроме узорчатых стен и фигурно выложенных полов, ярко-красных фонарей из неизвестного материала на резных каменных колоннах. Я в восхищении обводила взглядом комнату, замерев на верхней ступени пологой лестницы. Откуда слева, из-за ряда колонн, разделяющих комнату на две зоны, лился знакомый лазурный свет, разбавляя красноватый полумрак зала. Я уже знала, что будет там, за колоннами; знала, и все равно не смогла удержаться: судя по силе света, жила лириума там должна была быть огромной. Кто еще сможет похвастаться, что видел такую?

Она была действительно колоссальной. И действительно жилой: именно кровеносную систему мне напомнили два — растущие сверху и снизу — корня, причудливо переплетающиеся примерно на уровне наших глаз. Я снова услышала тихое пение, что поманило следом, но в этот раз не успела не то что сделать шаг, даже попасть под очарование: у меня в мыслях завизжала, привлекая внимание, Китти, а глаза снова закрыла ладонь, на этот раз более широкая.

— Спасибо, — шепнула я. — Не смогла удержаться. Здесь слишком красиво.

Отвечать мне не стали ни Варрик, ни демонесса. Мы просто отправились дальше, словно ничего не произошло, я только старалась не оглядываться назад, хотя очень хотелось. И еще старалась подавить острое желание нарисовать эту красоту. Гномья строго-геометрическая архитектура и ломкие изгибы кристалла лириума должны были неплохо выйти даже у меня, но сейчас явно было неподходящее время для художественных экзерсисов.

Мимо двух каменных гномов-охранников мы прошли в следующий коридор. Больше порождений тьмы нам не попадалось, словно они боялись соваться в тот зал и принадлежащие ему территории. Это немного настораживало, но я забыла о любых подозрениях, когда через два поворота нам открылся вид на циклопическую арку — десять человеческих ростов минимум — за которой был отлично виден помост, выполненный все в той же геометрической технике, и огромные статуи гномьих Совершенных, выстроившихся как на параде.

— Клянусь задницей Андрасте, это чья-то погребальная камера, — пробормотал Варрик. — Кого-то очень… уверен, здесь мы сможем найти много интересного.

— Ты предлагаешь грабить мертвых? — с некоторым осуждением спросил Фенрис. Гном похлопал его по спине:

— Поверь, Эльф, им уже точно все равно.

— Зато нам — нет, — мурлыкнула Изабелла, мигом забывшая про все свои страхи. И решительно шагнула вперед.

Откуда-то сверху послышался печально-знакомый шелест крыльев. Хоук простонал:

— Твою мать, только не он…

На пол перед помостом спикировал крупный, крылатый дракон и выпустил в нас струю пламени.