Хоук и прочие неприятности (джен)

Перед лицом нервно подергивался пушистый рыжий хвост, переходящий в не менее пушистую рыжую кошку. Я бы даже сказала, тыльную сторону кошки. Зрелище, прямо скажем, совсем не то, которым хочется полюбоваться после полного дел дня, особенно когда вместо мягкой кровати под тобой довольно жесткая, с грубой корой ветка дерева. И на этой ветке местами попадаются сучки.

Впрочем, некоторые проблемы можно было легко решить. Кошку я подпихнула под пушистый зад, чтобы она проползла ближе к краю ветки, и передо мной открылось иное, более занимательное зрелище. Куча мужиков увлеченно молотила друг друга мечами, а чуть ближе к стеночке стояли два мага, охотно подкидывающие свои пять медяков в жар битвы. И если молодую темноволосую девушку я видела впервые в жизни, то один блондинистый поганец меня сегодня разозлил больше, чем за все время нашего знакомства.

Весь последний месяц мы сидели в Киркволле. К счастью, вытребованные мной у Стража-командора и короля документы открыли для нас врата города, и не пришлось толпиться в порту с кучей беженцев. Правда, особого комфорта мне это не принесло: Андерс решил, что сильно выделяться нам не стоит, поэтому жилье нашел в самом чудесном месте города — Клоаке. По описаниям в той книжке, что я читала, Клоака казалась мне почти романтичным местом. С такой очень относительной, воровской, романтикой. Здесь должны были вдохновляться атмосферой Шуфутинский или Круг. Или, может быть, даже Высоцкий.

На деле Клоака оказалась жутчайшей дырой, чуть более чистой, чем городская канализация какого-нибудь Нью-Йорка с ее черепашками-ниндзя, аллигаторами-альбиносами и прочими сталкерами. Я бы даже не удивилась, встретив кого-то из них. Хотя многочисленные контрабандисты и воры из, как я подозревала, Общества, местной воровской гильдии, вполне походили на сталкеров. Гномы-наемники с клеймами бескастовых — явные выходцы из Хартии — могли сойти за черепашек-ниндзя. По крайней мере, я один раз издали видела драку с их участием и могла точно утверждать, что среди них есть берсерки. Может, ниндзя — не совсем гномская профессия, но убивать они точно умели. Наличествовал даже «аллигатор-альбинос» — бледный до синевы эльф, кажется, алхимик. На него я поглядывала с интересом: если уж где и можно разжиться бомбами в этом чудесном городке, то это у алхимика-преступника. Но увы, он работал на контрабандистов, а я, наоборот, их сторонилась.

А еще здесь воняло. В этой жизни, которая началась в Остагаре, я ничего подобного еще не встречала — даже в самых бедных районах тех городов, где довелось побывать, наличествовал свежий воздух, и если чем и воняло, то помойкой. Киркволл выделялся на фоне других, хоть и не самым лучшим образом: катакомбы оказались загазованными, как МКАД в час пик. То есть дышать, в принципе, можно, привыкаешь со временем, но здоровья это не прибавит. Удовольствия — тем более.

В общем, жилье в Клоаке было настолько далеким от пределов моих мечтаний, что я едва не пошла ругаться с Андерсом всерьез. Меня вовремя остановила Китти, заметив, что в такой обстановке магу следить за мной будет сложнее, а нам, напротив, найти нужных людей может оказаться попроще.

Тем более что Андерс почти сразу же открыл лечебницу для ферелденских беженцев. То есть, сначала он вылечил одного страдальца, потом другого, а потом они повалили в наше убежище толпой. После этого говорить, что «тут вам не лечебница», было бы глупо. К тому же людей было очень жалко: Вольная Марка встретила моих новоявленных земляков более чем неласково — иногда им нечего было даже поесть, о какой уж медицинской помощи пойдет речь? Андерс же взялся за дело с невиданным доселе энтузиазмом, не отказывая никому и не требуя за работу денег. Иногда вечерами я ворчала, что скоро самим придется есть клоачных крыс, но не всерьез: денег у нас было достаточно.

К тому же из этой лечебницы вышло потрясающее прикрытие. Ни Хартия, ни Общество к нам не приставали, благодарные пациенты прикрывали от всех — даже от стражи и храмовников, хотя в этом необходимости не было. На случай внимания властей, помимо документов, у нас была заготовлена чудесная отмазка: Серый Страж-целитель проверял беженцев из Ферелдена на признаки моровой болезни. Конечно, от скверны человек умирал в считанные часы, максимум дни, но широкая публика таких подробностей могла и не знать, а скверны боялись все.

Я же должна была уговорить беженцев вернуться в Ферелден. Никаких инструкций мне Алистер не выдал, вытягивать из него условия возвращения приходилось едва ли не клещами: наш наивный король отчего-то считал, что люди радостно ломанутся назад, едва только узнают, что Мор кончился и можно отправляться на родину. К счастью, у него были более мудрые советники и опытная королева, так что всякие там снижения налогов и прочие льготы я смело могла обещать. Правда, вместе с верительными грамотами, где указывались эти условия, и прочими документами, гонец привез письмо непосредственно от Алистера, в котором тот рассказал, насколько недовольны были эти советники и королева моей кандидатурой. Я почти видела, как кривится эрл Эамон; если поначалу задание нужно было лишь как прикрытие, то теперь я была намерена и впрямь постараться сделать все, что смогу.

Поэтому я частенько помогала Андерсу в лечебнице и заодно проводила разъяснительные беседы с нашими клиентами. Иногда поднималась в Нижний город, чуть более приличный район, чем Клоака, — по крайней мере, здесь воняло газом и химией не так сильно, и концентрация подозрительных личностей была пониже. Впрочем, это не значило, что я рискнула бы ходить здесь в одиночку: если днем за порядком еще худо-бедно присматривала стража, то ночью из переулков доносились разные странные звуки. Некоторые — стоны местных ночных бабочек — я опознать еще могла, другие, может быть, и могла бы, но не хотела. Китти как-то рассказала, как наблюдала за дракой двух банд, и кровавые подробности меня так впечатлили, что ночью я некоторое время не рисковала высунуть нос даже за пределы лечебницы.

Но днем иногда приходила: в Нижнем городе открыла лавку Лирен, еще одна ферелденка, которая смогла устроиться чуточку лучше прочих и теперь помогала соотечественникам. Ее клиентов я тоже уговаривала вернуться. Поначалу мне не верили, даже несмотря на документы. Но потихоньку я рассказывала, как путешествовала во время Мора, каков из себя архидемон и чем занимался Герой Ферелдена, пока еще не стал Героем — и люди смягчались.

Здесь, в Киркволле, титул «Белый Страж Ферелдена» звучал странно, но приклеился ко мне куда крепче, чем в самом Ферелдене, хоть и с большой долей иронии. Однажды даже пришлось его оправдывать: четверо местных хулиганов пытались задирать нашего мальчишку. Все участники ссоры не были белыми и пушистыми, у хулиганов имелись вполне приличные ножи, наш и вовсе носил короткий меч и был на год-два их старше, но численный перевес делал местных наглыми. Я не утерпела, влезла в драку, благо шест так и носила с собой везде — теперь я даже спала с ним, на всякий случай. Хулиганы оказались больше наглыми, чем умелыми, и, после тренировок Зеврана и сражений с контрабандистами и демонами, драка с ними вышла легкой разминкой. Зато авторитет я себе среди ферелденских детей заработала железный. Как ни странно, но и среди местных, тех, что помладше, тоже.

За месяц я умудрилась уговорить вернуться аж семь семей. Капля в море, если подумать, в одном только Киркволле беженцев было несколько сотен, но надо же с чего-то начинать?

По крайней мере, в своих задачах я была успешнее Андерса. Он не нашел ни скверны, ни порождений тьмы, ни рекрутов. Да и не искал, у него-то не было стимула в виде королевских советников, которым необходимо утереть нос.

Одновременно с этим приходилось искать возможного поставщика более-менее достоверной информации. С одной стороны, эта задача не выглядела слишком сложной, мне же не государственные тайны были нужны, просто сводка интересных и не очень происшествий, конфликтов и необычных событий со всего мира. С другой, надо было найти того, кто не станет задавать лишних вопросов, не попытается ограбить и не сядет сочинять эти новости просто вечерком под кружечку пива.

С этой проблемой очень помогала разобраться Китти. Пока я торчала в лечебнице, моя замечательная кошка изучала местный преступный мир, а вечером мы встречались в укромном уголочке, где она рассказывала мне все, что узнала. Место для встреч мы искали почти неделю — не так-то просто найти в Клоаке закуток, куда гарантированно никто не сунется. Общаться же прямо в лечебнице мешал Андерс: судя по его отношению к кошке, демона он в ней так и не признал, и открываться ему нам обеим не слишком хотелось.

Там же Китти приняла решение изменить внешность. Зеркало она раздобыла себе сама, поставила в нашем тайнике и, видимо, искала образ в мое отсутствие, поскольку мне показали уже готовый вариант.

В первый момент я чуть с визгом не вылетела обратно в коридор. Рога демонессы исчезли, волосы оказались выкрашены в черный и белый цвет, точь-в-точь как у Круэллы де Виль из мультика, и я заподозрила, что эту часть образа наглая кошка позаимствовала напрямую из моей памяти. Кожа тоже сменила оттенок: теперь она стала более человечной, только излишне бледной, и это подчеркивал классический макияж женщины-вамп: темно-красная помада, похожая на запекшуюся кровь, подчеркнутые стрелками и фиолетовыми тенями глаза и почти незаметный румянец, выделяющий высокие скулы.

Лавандовому цвету Китти изменять не стала. Платье выглядело таким же вульгарным, насколько и предыдущий образ демонессы, но стиль ей удивительно шел. Вырез декольте и разрез на подоле были настолько глубокими, что почти соединялись, разделяя платье на две половины. Визуально его стягивала только кокетливая шнуровка чуть ниже груди. Точеная ножка в замысловатом кружевном чулке, периодически мелькающая в этом разрезе, привлекала даже мое внимание. Правда, я больше поражалась высоте каблука, на котором демонесса собиралась прогуливаться по неровным дорогам Клоаки.

В общем, впечатление она производила ошеломляющее.

И сегодня мы это оценили в полной мере. Демонесса, наконец, выбрала того, кто смог бы выполнять нужную нам работу и не задавать вопросов. Им оказался один из клейменых гномов.

Мне не слишком нравилась идея связываться с Хартией, но в качестве альтернативы была человеческая преступная группировка — и этот хрен, на мой вкус, был не слаще той редьки, поэтому пришлось смириться.

К гному мы отправились вместе. Китти, то есть «леди Ванда», этакая аллюзия на «лаванда», шла на своих умопомрачительных каблуках по раздолбанной земле Клоаки так, словно гуляла по проспекту. Я не рискнула показываться в человеческом облике, поэтому смирно сидела у нее на плече, зорко посматривая по сторонам. Гном жил довольно далеко и от лечебницы, и от нашего убежища, но за всю дорогу к демонессе не попытался пристать ни один смертник. Только шеи сворачивали, провожая красотку взглядом.

Договориться удалось на вполне приемлемых условиях, хотя Рошек торговался так, словно его посылали добывать военные планы кунари. Представление это, а затем и возвращение домой окольными путями, растянулось до позднего вечера.

И вот теперь, вместо того, чтобы валяться в более-менее приличной постели, я торчу посреди эльфинажа, обнимая ветку венадаля, и наблюдаю, как моего, прости-господи, сопровождающего пытаются убить какие-то неизвестные люди.

Поначалу я только наблюдала: Андерс и его новые друзья с нападающими прекрасно справлялись сами. И если в умениях приятеля я не сомневалась — Серый Страж все-таки, — то остальные меня приятно удивили. Или неприятно — зависит от того, что им от моего мага надо.

Пока заняться было нечем, я разглядывала обе стороны конфликта, чтобы хотя бы попытаться понять, что происходит. Нападающие мне поначалу показались наемниками: скрывали лица за темными масками, доспехи, кстати, у всех одинаковые, тоже были темными, даже клинки мечей не давали отблесков. Но чем дольше я наблюдала, тем больше мне казалось, что для простых наемников они слишком хороши. К тому же их было много, этакая небольшая армия. И действовали они профессионально: не мешали друг другу, не толкались. Тем удивительнее было, что условно-наши справлялись с ними если не играючи, то, во всяком случае, успешно.

Темноволосая магичка, стоявшая рядом с Андерсом, оказалась милой девушкой лет семнадцати-восемнадцати, очень сосредоточенно, старательно выплетающей свои заклинания. Я даже осмотрела ее правильным зрением и восхитилась: кокон ее силы был ярким и заметно структурированным, что говорило и об ее силе, и об умении этой силой пользоваться.

Кроме нее в отряде присутствовала еще одна девушка, постарше, рыжая, не слишком симпатичная, зато более чем ловко управляющаяся со своим мечом. Успев насмотреться на Серых Стражей, я могла оценить ее выучку хотя бы приблизительно, и она меня весьма порадовала. Ничем ей не уступал темноволосый мужчина, с короткой бородой и усами, удивительно похожий на магичку. Оба мечника успешно прикрывали своих товарищей, не подпуская противников близко.

Несмотря на это, вся троица мне категорически не нравилась: еще совсем недавно я видела их в компании одной долговязой эльфийки, довольно известной контрабандистки. Китти мне даже называла ее имя — Атенриль. Я старалась держаться от этой Атенриль и всех ее прихвостней подальше. Какого демона в такое знакомство вляпался Андерс, было непонятно.

Последним в компании был гном. Вообще-то внимание он привлекал первым: во-первых, этот гном был без бороды и разгуливал в ярко-красной рубахе, распахнутой на груди и демонстрирующей изрядную волосатость и толстенную золотую цепь, не хуже якорной. Во-вторых, у него был арбалет. И такого арбалета я не видела еще никогда, даже в кино.

Даже отсюда, сверху, было видно, что выполнен он из драгоценного дерева, отливающего краснотой в лунных бликах. Накладки из желтоватого металла походили на золотые, но в этом я сомневалась: слишком мягкий металл для боевого оружия, в походе не помнешь так поцарапаешь, а об арбалете хозяин явно заботился. В любом случае, привлекали внимание не внешние накладки, а необычная конструкция. Плечи арбалета были двойными, крестом располагаясь вокруг ложа. Само ложе тоже заметно отличалось от привычных — как минимум размерами, словно поверх паза для болта надстроили… больше всего мне это напоминало пистолетный магазин, если учесть, что стрелял гном практически очередью!

«Я хочу эту игрушку», — зачарованно пробормотала Китти. Я ревниво буркнула:

«В очередь. Я тоже хочу».

Понаблюдав, как любовно гном проводит рукой по ложу, перезаряжая оружие, вздохнула:

«Но, похоже, нам не светит. Он скорее убьет, чем расстанется с этим арбалетом».

Демонесса фыркнула, намекая, что убить мы и сами можем, она так точно. В этот момент из переулка вынырнули еще какие-то люди в черных доспехах и, не раздумывая, бросились в бой. Явились они не в одиночку: группа поддержки засела на крышах, вначале поливая стрелами отряд Андерса, а затем и присоединяясь к драке врукопашную. Я раздраженно вздохнула, шепотом пообещала убить этого ненормального мага и повесила на него щит. А потом на гнома с чудесным арбалетом. И, совсем уж нехотя, на контрабандистов.

Вообще-то, в разборки местных я за этот месяц не вмешивалась — все равно непонятно, кто прав, кто виноват, обе стороны, как правило, принадлежали к той или иной преступной группировке, и здравый смысл всегда голосовал за то, чтобы держаться от них подальше. Китти, как я знала, пару раз в таких драках участвовала, помогая исподтишка то одним, то другим, а то и вовсе стравливая их самостоятельно. Но сейчас, в моем присутствии, она бы все же воздержалась — знала, что в кровавых побоищах я ничего веселого не нахожу.

Но здесь был Андерс.

Приходилось следить за безопасностью этих контрабандистов, потому что справиться с наемниками вышло бы только вместе. Пусть их компания мне и не нравилась, приходилось признать, что воины они отличные. Нападающие, к сожалению, тоже не вчера за меч взялись, так что схватка полностью поглотила мое внимание. На отсутствие демонессы я обратила внимание только тогда, когда из-за угла одного дома вылетело серебристое снежное облачко и окутало подкрадывающегося к гному наемника.

Проверить, насколько дружелюбно настроены наши, так сказать, союзники, получилось только минут через двадцать. Площадь вокруг венадаля оказалась к тому моменту усеяна трупами, и я невольно посочувствовала тому несчастному, на чью долю выпадет уборка территории.

Темноволосый тоже огляделся и с иронией пробормотал:

— Похоже, задачка этого Ансо оказалась с подвохом. Идем, надо его порадовать новостями.

— Погоди, — попросил Андерс, вертя головой по сторонам. Явно кого-то искал, и я даже догадывалась, кого. Ухмыльнулась — ищи-ищи, дорогой сопровождающий. Почему-то никто никогда не смотрит наверх.

А если и смотрит, меня прекрасно скрывает листва венадаля. Вольная Марка обладала более теплым климатом, нежели Ферелден, а в Киркволле и вовсе было почти тепло благодаря каким-то неизвестным процессам, происходящим под городом, и здесь эльфийское дерево зиму пережидало с листьями.

Андерс заметно нахмурился и позвал погромче:

— Выходи по-хорошему, маленькое чудовище.

— А то что? — нахально поинтересовалась я, отпуская небольшую веточку, за листьями которой пряталась. Теперь меня было отлично видно, так что я еще и ручки сложила поизящнее, чтобы никто не усомнился, что лежу я на ветке для собственного удовольствия, а не ради блудного мага.

— А то я тебе всыплю, и командор больше не спасет, — пригрозил этот самый маг, и я фыркнула. Глупое обещание, и он сам это прекрасно знает. Андерс и парализовать-то меня больше не мог, подходящим амулетом я обзавелась еще в Хайевере.

— Ну, попробуй, — насмешливо отозвалась я, демонстративно потянулась, а потом все-таки спрыгнула на землю. Китти тут же выскользнула из тени дома и присела возле моих ног, с неодобрением глядя на Стража. Правда, я отчетливо ощущала, что наша почти семейная сцена доставляет ей огромное удовольствие. Отчасти ради продолжения спектакля, отчасти потому, что и правда была зла, продолжила: — Я вернулась домой после довольно тяжелого дня, не нашла тебя и, угадай, что же первым делом подумала?

— Что я ушел по делам? — раздраженно проговорил Андерс. В ответ на это я только хохотнула, а потом уставилась на него уже мрачно:

— За пределами лечебницы у тебя никаких дел до сих пор не было. Да тебе даже еду Лирен приносит! Или я. А еще знаешь, что я увидела первым делом, придя домой? Жуткий бардак, который чересчур даже для тебя. Так что первым, о чем я подумала, был визит храмовников, которым ты почему-то забыл продемонстрировать распоряжение Стража-командора! И теперь тебя надо искать либо в бегах, либо в Казематах! Хорошо, что Китти тебя запомнила и может найти.

— Так это ты так беспокоишься? — съехидничал приятель. Ни малейшего раскаяния на лице у него не отразилось. Было там что-то другое, непонятное, но сходу вызывающее сочувствие. Усталость, разочарование, боль? Тряхнув головой, отогнала непрошеные эмоции и хотела ответить что-нибудь не менее ехидное, но меня перебили:

— Милые семейные разборки, но нам пора валить отсюда, пока еще кто-нибудь не явился.

— Вот и вали, — надежда, что удастся уйти отсюда без проблем, подняла голову, так что я даже улыбнулась. И уточнила: — Не вмешиваясь.

— Да что с тобой? — возмутился маг. — Веди себя повежливее.

— Ты вообще знаешь, с кем связался? — поинтересовалась я, складывая руки на груди и разглядывая оппонента. — Этот тип работает с Атенриль, контрабандисткой такой ушастой. Тебе мало было контрабандистов в Амарантайне?

Ответить маг не успел, со стороны переулка опять вылез какой-то явно недружелюбно настроенный мужик. На этот раз один, зато без маски, с открытым лицом — и этот факт его совершенно не красил. Осмотрев площадку вокруг венадаля, мужик нахмурился. Голос, когда он заговорил, тоже оказался таким же противным, как и лицо, слегка дребезжащим, высоким для мужчины, с едва заметным акцентом. И, возможно, я ошиблась, но акцент был тевинтерским — как у альтуса Юлиана.

— Не вовремя вы сюда сунулись, ребятки, но проблемы это ваши. Я не позволю кому-то помешать мне. Лейтенант! Убрать этих, живо!

Я раздраженно вздохнула, снова приготовилась развешивать щиты, один даже успела — на Андерса, он для меня был ценнее остальных, — но не пригодилось. «Лейтенант» из-за угла не вышел — выпал, разбрызгивая кровь во все стороны. Следом за ним появился высокий, совершенно седой эльф в черных, довольно необычных доспехах: тканая безрукавка и такие же плотные штаны, кожаный плотный жилет и поверх него металлический нагрудник. В пару к нему шли металлические перчатки и странные черные наплечники в виде вороньих перьев — то ли тонкий металл, то ли плотная кожа, издали не разберешь. И традиционное для эльфов отсутствие сапог.

Его смуглую кожу — те участки, которые проглядывали из-под доспеха, — покрывали необычные татуировки, отдаленно напоминающие валласлин. Но вряд ли это был он: по рассказам Ланайи, ритуальные рисунки долийцы наносили только на лицо.

«Ммм, сначала нам показали уродца, а потом красавчика? — мурлыкнула Китти, облизнувшись. — Мне начинает нравиться эта постановка».

Я с трудом сдержала смех и согласилась с подругой. А потом все же прислушалась к происходящему.

И пропала, блаженно прикрыв глаза: голос у эльфа оказался бесподобным. Глубокий, бархатный, так бы и слушала. Он завораживал одним своим звучанием, лаская уши, словно самая проникновенная мелодия. Таким голосом нужно нашептывать что-нибудь неприличное на ушко даме, увлекая ее в укромный уголок.

Немного портили впечатления слова, которые он произносил. Они были совсем не о любви.

— Твои люди мертвы. Возвращайся к своему хозяину, пока можешь.

С этими словами он прошел мимо предполагаемого тевинтерца, направляясь к нашей группе и демонстративно повернувшись спиной к противнику. Я прикинула, не накинуть ли на всякий случай защиту и на него, но не стала: пока неясно, кто тут друг, поэтому и тратить силы не пойми на кого не стоит. Наоборот, придвинулась ближе к Андерсу, чтобы, в случае чего, проще было щит ставить на двоих и попрочнее.

— Нет уж, ты так просто не уйдешь, раб! — прошипел опешивший в первое мгновение мужик и попытался ухватить эльфа за плечо. Тот на мгновение замер, а потом рисунки на теле вдруг вспыхнули чистым голубым светом, движения смазались, так что я едва успела увидеть, как он развернулся. Рука, не встретив сопротивления, плавно вошла в грудную клетку тевинтерца и, кажется, вышла с другой стороны. Но боль, судя по лицу мужика, была вполне реальной.

— Я не раб, — тихо, но внушительно проговорил эльф и резко выдернул руку. Мертвое тело упало к его ногам; ни на мостовой, ни на руке, снова ставшей вполне материальной, не осталось ни следа крови.

Я тихонько пробормотала:

— Офигеть!

Со стороны Китти чувствовалась такая же ошарашенность и, в то же время, восторг. Андерс, напротив, попытался задвинуть меня себе за спину, но я с места не сдвинулась, только приготовилась на всякий случай усилить щит на маге.

Но эльф, вспыхнувший ради атаки, так же быстро погас и повернулся к нам, демонстрируя спокойствие.

— Приношу извинения, — он кивнул на тело у ног. Затем оглядел мостовую и признал: — Когда я просил Ансо найти кого-нибудь, чтобы отвлечь охотников, я не рассчитывал, что их будет… так много.

— Ну, главное, что все целы, — с усмешкой отозвался контрабандист. Я буркнула себе под нос:

— И кому за это стоит сказать «спасибо»?

И в тот же момент рот мне зажали. Я скосила глаза на Андерса, и взглядом попыталась сказать, что еще раз так сделает — укушу. Но то ли взгляд оказался недостаточно выразительным, то ли маг — непонятливым, но руку он так и не убрал. Пришлось кусать. Андерс негромко вскрикнул и отдернул конечность, а затем отвесил мне легкий подзатыльник. Я не обиделась, но локтем в бедро ткнула.

— Меня зовут Фенрис, — продолжил эльф, не обращая внимания на нашу возню. — Еще раз приношу извинения за эту невольную ловушку. Эти люди — имперские охотники за головами, которые пытаются вернуть пропавшую собственность магистра. Меня. Суровые ребята, если говорить прямо. Один я бы не справился, а убегать мне надоело. Пришлось немного… схитрить.

— Не многовато ли чести для простого раба? — уточнил темноволосый. Фенрис просто кивнул:

— Многовато.

— Но ты не простой, — сделал вывод мужчина. — Из-за меток?

— Да, — эльф приподнял руки, демонстрируя свои клейма. — Наверно, я выгляжу странно. Получил я их не по своей воле, но послужили они неплохо. Без них я бы до сих пор был рабом.

Он на секунду замолчал, бросил взгляд на труп у ног и проговорил:

— Догадываюсь, у вас много вопросов. Но мой бывший хозяин прибыл в город вместе с этими, и я планирую его перехватить. Не отказался бы от помощи, разумеется, не просто так.

— Перехватить? — хмыкнул гном. — Неужели соскучился?

Эльф жестко усмехнулся в ответ:

— Он хочет содрать с меня кожу живьем. И послал столько охотников за головами, что я со счета сбился. А до этого держал меня на поводке, как кунари своих магов. Домашняя зверушка, пародия на кунарийские нравы.

— Оу, — явно удивился Андерс. Мне даже послышалось в этом возгласе некоторое сочувствие, да и мне стало жалко эльфа. Такой судьбы явно никто не заслуживает. Поэтому его следующие слова удивления у меня не вызвали:

— Так что да, соскучился. Появилась пара вопросов.

— Я в деле, — кивнул темноволосый. — Не люблю работорговцев.

— Сказал контрабандист, — фыркнула я. Получилось довольно громко, и мужчина обернулся.

— Я не контрабандист, — проговорил он. — Я работал с Атенриль, но это была вынужденная мера, и долг я, наконец, отдал.

— Аль, иди домой, — попросил Андерс. — Меня ты нашла, все в порядке, а у тебя был тяжелый день.

«И пропустить все интересное?» — Китти зашипела на мага, встопорщив усы. Кошку он ожидаемо не понял, зато я могла высказать более понятным языком:

— Ну, вот еще. Я тоже не люблю работорговцев.

— Данариус может уйти в любой момент, — прервал наш спор эльф. — Он остановился в своем особняке в Верхнем городе, направо от церкви. Я буду ждать там.

После чего развернулся и в пару шагов скрылся за поворотом в переулок. Китти тут же сорвалась с места и понеслась за эльфом, и я тут же бросила спорить с магом, уточнила:

— Проследить?

— Валяй, — со вздохом согласился он. Не-контрабандист влез, не давая мне скрыться с глаз и сменить облик:

— И что это за недоразумение?

Спрашивал он явно у Андерса, но смотрел при этом на меня. Поэтому сама и ответила, не без ехидства представилась:

— Алиена ди Фламма, леди Кусланд. Белый Страж Ферелдена.

И даже обозначила вежливый поклон.

— Хоук, — бросил мужчина после небольшой паузы. Я не сразу догадалась, что это он представился в ответ, только когда темноволосая девушка с улыбкой тоже назвалась:

— А я Бетани. Бетани Хоук.

— Лейтенант Авелин Валлен, — так же вежливо и тоже после небольшой паузы проговорила рыжая. Гном, посмотрев на эту абсурдную картину — парад этикета посреди трупов, — с усмешкой закончил:

— Варрик Тетрас. К вашим услугам.

— Тетрас? — я удивилась, услышав знакомое имя. И почти сразу вспомнила, откуда знакомое: — Это не ты писатель случайно?

Гном чуть наклонил голову в знак согласия, продолжая с иронией улыбаться. Я тоже улыбнулась, потом снова перевела взгляд на Андерса и попросила:

— Ну, вы тут не очень тормозите. Не люблю ночью летать.

Не дожидаясь ответа, последовала за эльфом и, едва завернув за угол, взлетела. Уже на лету услышала, как этот Хоук спросил «Не хочешь объяснить?» Мысленно фыркнула: и угораздило же Андерса вляпаться…

Заблудиться я не боялась, ночами освещались даже Нижний город и Клоака — последняя, в основном, потому, что иначе там было бы темно как в склепе, — поэтому имело смысл рассчитывать, что и в Верхнем городе на фонарях не экономят.

До сих пор мои похождения ограничивались менее респектабельными районами, фактически, трущобами. Иногда я ходила в порт — купить свежей рыбы непосредственно у рыбаков, потому что в доступные лавки попадала уже какая-то тухлятина. От «чистых» районов и, тем более, Казематов, резиденции Круга магов, я старалась держаться подальше. Слухи о местном рыцаре-командоре ходили все больше плохие, и я подозревала, что мои документы суровую женщину не впечатлят. Сбежать я, конечно, смогу, но ни покидать Киркволл, ни переходить на другую сторону закона мне не хотелось. Тем более, моя пушистая шпионка успела побывать и там, и там, и ничего такого, что стоило бы осмотреть срочно, не нашла. Я же рассудила, что город от нас никуда не убежит, стоит для начала решить свои более насущные проблемы.

И вот, едва у части дел наметилось хоть какое-то разрешение, как я уже нашла новые и теперь лечу в центр, с интересом разглядывая скудно освещенные улочки.

Эльфа я заметила почти сразу — шел он быстро, почти бежал, не обращая внимания на редких прохожих весьма подозрительного вида и девиц не слишком целомудренного поведения, но на рыночном пятачке Нижнего города все же притормозил возле одной из лавок. Оттуда выглянул гном; они обменялись парой слов, мешочек, явно с деньгами, перекочевал из рук в руки, а затем мой объект направился дальше, к воротам Верхнего города. Сейчас, в мирное время, они были открыты, но в случае нападения могли служить дополнительным рубежом обороны — от Нижнего города к ним вела длинная лестница, и попасть в «чистые» кварталы можно было, только преодолев ее. Я один раз на нее уже смотрела, но сочла, что время для таких подвигов на ниве физического труда еще не наступило.

Эльф даже не запыхался.

Позволив себе отвлечься от слежки, я поискала глазами демонессу, не нашла и потянулась к ней разумом, стараясь ощутить знакомые эмоции. Получилось: Китти осторожно кралась следом за Фенрисом, стараясь не выходить за пределы тени от стен домов. С ней она сливалась почти виртуозно — или мне так казалось, все-таки птичье зрение не слишком хорошо приспособлено к ночным полетам. Но, единожды учуяв подругу, я разглядела ее и уже не теряла.

«О чем они говорили?»

«Ничего интересного, — тут же отозвалась Китти. — Поблагодарил за помощь, дал денег и убежал».

Я задумчиво кивнула. Помощь могла быть разной — возможно, этот эльф рассказал правдивую историю и сейчас мы действительно собираемся сопровождать бывшего раба на войну с его бывшим хозяином. А возможно, он соврал, и ведется охота на этого Хоука — мало ли что он там со своей бывшей нанимательницей или ее конкурентами не поделил. Бывшие — они такие. Для открытого нападения он оказался слишком силен, вот нас и заманивают в ловушку. И во что ты опять ввязался, Андерс?

Верхний город от Нижнего отличался даже с высоты птичьего полета. Никаких тебе хибар из грязи и палок, куч мусора, подозрительных личностей, да и простых прохожих, только несколько аккуратно построенных торговых палаток на отдельной площади и особняки обеспеченных людей. Впрочем, насчет подозрительных личностей я погорячилась. Стоило вслед за эльфом свернуть за угол одного из домов, как взгляд наткнулся на почти полтора десятка стражников. Форму эту я раньше видела, поэтому опознать их было несложно, но что могут делать хранители правопорядка в таком количестве в каком-то переулке? Подозрительно.

Эльф со мной, по всей видимости, был согласен, потому что красивым, ловким движением взбежал по стене почти до второго этажа, потом в пару прыжков оказался на крыше и продолжил свой путь дальше — уже по крышам. Учитывая, что он был в доспехах, хоть и не латных, выглядел этот акробатический этюд потрясающе.

«Хочу его», — капризно заявила демонесса. Отвечать я не стала, но мысленно согласилась. Такого ловкача хотелось хотя бы пощупать. И клейма посмотреть. Удачно, что я ребенок, ни в чем непотребном меня не заподозрят. Осталось поймать и пощупать…

После короткой пробежки по крышам оказалось, что нужный особняк — вот он, мы у цели, а вон та темная громадина где-то справа — это, вероятно, церковь.

Само здание было погружено во тьму, у входа я сверху разглядела пару горящих факелов, но выглядели они маленькими светлыми пятнышками, и только. Все-таки ястреб — не ночная птица. Было даже слегка досадно, судя по размерам, церковь должна была быть весьма величественным строением, и мне стало любопытно, как же она выглядит. Что в Денериме, что в Амарантайне — да и всюду в Ферелдене, — церкви были небольшими и уютными. От прочих зданий их отличали разве что цветные витражи и солярная символика, выполненная немного грубовато, но с душой.

За время нашего путешествия с Зевраном я религиозные постройки толком не видела. Во-первых, у кунари церквей не было, а в Ривейне и Антиве меня больше интересовала светская и магическая сторона жизни, нежели религиозная. Во-вторых, я была такой классической необразованной варваркой, которая мало знала о церкви, об архитектуре и прочих необходимых туристу вещах. В библиотеку Круга магов я попала уже после этого, и только тогда прочла и про Великий Собор Вал-Руайо в Орлее, и про необычную архитектуру Ривейна… Впрочем, ривейнские строения я и впрямь запомнила — забавные купола-луковки мне очень понравились, вот только на церкви я тогда внимания не обращала.

Как бы то ни было, посмотреть на церковь Киркволла было интересно. Но приходить на экскурсию явно стоило днем — в темноте я едва различала ее очертания.

Со вздохом бросив попытки рассмотреть достопримечательность, я перевела взгляд на эльфа. Он успел обойти вокруг особняка — Китти кралась следом, а я чувствовала, где она находится, — прислушаться под окнами, а потом заскочить в небольшую нишу и почти слиться с тенью.

Решив не отставать от объекта слежки, я тоже подлетела к искомому особняку, попыталась заглянуть в окна второго этажа, но не преуспела: внутри было темно. Решив не делать из себя легкую мишень, поднялась чуть повыше, облетела район по кругу, высматривая безопасный путь, и, велев Китти присматривать за эльфом, полетела искать Андерса.

И маг, и вся его компания только-только прошли через ворота Верхнего города. Я не раздумывая спикировала на плечо приятеля, и тут же удостоилась вскинутого в мою сторону арбалета, выхваченного меча — строго говоря, двух мечей, — и даже небольшого фиолетового шарика, который пролетел в опасной близости от моего клюва. В шарике я опознала волшебную стрелу — именно ими меня вечно пытался закидать Дэррек. Заклинание было не очень сильным, но попортить мне перышки вполне могло.

Поэтому я спряталась за плечом Андерса. Он с заметным раздражением вздохнул и проговорил:

— Это всего лишь птичка, она точно не стоит такой заметной реакции, — я хотела клюнуть этого нахала, но с внезапной яростью ощутила, что не могу пошевелиться. Этот гад снова меня парализовал! И амулет не подействовал, видимо, потому что я была в птичьем облике. Маг же приподнял локоть, на который я приземлилась, ближе к лицу и щелкнул меня по клюву: — А ты думай, прежде чем что-то делать. Между прочим, меня тоже могли задеть!

Едва он снял заклинание, как я снова вернула себе человеческий облик, забыв о конспирации и вызвав пару удивленных возгласов, зло сощурилась и выдохнула:

— Ты!

Он вопросительно выгнул бровь, мол, и что ты мне сделаешь? Я пообещала:

— Наведу порядок в твоем свинарнике и выкину все лишнее!

— Не трогай мои вещи! — тут же возмутился маг. Я демонстративно повернулась к нему спиной, досчитала до десяти, чтобы успокоиться, и задумчиво осмотрела остальных спутников. Они тоже разглядывали меня, особенно Бетани: видимо, превращения в птиц они никогда не видели.

Докладывать этому Хоуку, который явно был в группе главным, не хотелось ужасно. Гном — тот самый В. Тетрас, ну надо же! — смотрел весело, с добродушной насмешкой и как-то несерьезно. Бетани была самой молодой, и доклад ей выглядел бы, наверно, как-то глуповато. Типа — одна маленькая девочка решила набиться в подружки другой, не такой маленькой, но все же… Оставалась лейтенант Авелин. Хм…

— А вы лейтенант чего? — уточнила я у рыжей. Она как-то вызывала неосознанное желание быть повежливее, хотя бы на «вы» обращаться. Ни этот Хоук, ни его сестра, ни насмешливый гном так на меня не влияли, а вот лейтенант Авелин — вполне.

— Городской стражи, — твердо ответила женщина. Я кивнула согласно — так и думала, доспех очень похож на форменный, — и отчиталась:

— Там дальше по дороге, через пару поворотов, кучкуется целая толпа стражников. Человек двенадцать-пятнадцать. Они тут должны быть? А то смотрятся в таких количествах как-то… чужеродно.

— Нет, — она нахмурилась. — Я каждый день проверяю расписание патрулей, ничего подобного в Верхнем городе быть не должно. Да и в любых других местах, если уж на то пошло. Надо проверить. Хоук, я могу рассчитывать на тебя?

— Как и всегда, — он иронично кивнул, кажется, на что-то намекая. Авелин чуть поморщилась, но отвечать на это ничего не стала, скомандовала:

— В таком случае, идем.

— Вообще-то я имела в виду, что могу показать обходной путь, чтобы время не терять, — проворчала я в ответ. — Вас там этот эльф, Фенрис, ждет не дождется.

— Много времени это не отнимет, — пообещала женщина, правда, кажется, Хоуку, а не мне. Впрочем, и то сказать — с чего бы ей отчитываться перед практически незнакомой девчонкой? Хоук в ответ кивнул, а потом поинтересовался у меня:

— Ты что, отступница?

— С чего бы это? — я удивилась. А потом хмыкнула: — Открою страшную тайну, я вообще не маг. И поэтому не могу быть отступницей.

Понаблюдав пару секунд за сменой выражения лица Хоука, со смешком достала из пристегнутого к поясу тубуса свой самый важный документ, «справку» от дяди Грегора, и протянула мужчине. Он пробежал глазами текст, окинул меня недоуменным взглядом, а потом негромко зачитал вслух, слишком уж заметно косилась Бетани:

— «Алиена ди Фламма, леди Кусланд, не имеет связи с Тенью; она также не может стать одержимой или каким-либо иным образом управляемой демоном. В связи с вышеперечисленным указанная особа не может быть принуждена к помещению в Круг магов. Рыцарь-командор Грегор, Круг Кинлох».

— Что не мешает мне периодически ездить в Круг по собственному желанию, — хмыкнула я, выдергивая пергамент из пальцев Хоука. — Теперь моя очередь спрашивать. Тебя что, ограбили и унесли имя? Почему просто «Хоук»?

Отчего-то называть на «вы» этого типа по-прежнему не хотелось: он раздражал нахальством и самоуверенностью. На секунду в голову пришло, что вот так же малознакомых людей могла раздражать и я, причем теми же самыми качествами, но от этой мысли я отмахнулась: общаться со мной никто никого не принуждает. А с Хоуком придется, потому что они с Андерсом, похоже, спелись — маг выглядел вполне довольным жизнью.

— Потому что мне так нравится, — отрезал контрабандист, тут же нахмурившись. Бетани хихикнула:

— Брат просто не любит свое имя.

— Бетани! Будем считать, что потерял имя при Остагаре.

Я с интересом на него посмотрела и уточнила:

— А ты там, получается, был и выжил? Редкое везение, — и усмехнулась: — А я туда попала немного попозже, видела последствия этой битвы. Мертвого короля, которого при мне хоронили. Мы там с Айданом и Алистером были, Стражами.

— Погоди-ка, Айдан и Алистер — это Герой Ферелдена и король? — лейтенант Авелин даже остановилась, уставившись на меня с заметным шоком. Я улыбнулась:

— В тот момент они были просто рядовыми Серыми Стражами, которым очень повезло выжить при Остагаре. Это уже потом выяснилось, что Алистер — бастард короля Мэрика. Так что могу похвастаться, что меня настоящий принц на шее катал. А, став королем, даже носил на руках, вот буквально месяца полтора назад, — я хихикнула. И пояснила: — Дразнил своего советника, эрл Эамон меня терпеть не может.

— Тогда что такая важная особа здесь делает? — все еще хмуро поинтересовался Хоук. Я в ответ пожала плечами:

— Выполняю королевское задание. Вот вы, судя по говору, из Ферелдена, не хотите вернуться? Три года без налогов, и потом еще пару лет только половину платить придется, — в ответ на иронично вздернутую бровь пояснила: — Высочайшим указом возвращаю беженцев на родину. Так не хотите? Нет? Ну и хвала Создателю, контрабандистов там и своих полно.

— Я не контрабандист, — рыкнул мужчина. Андерс в ответ усмехнулся:

— Это мелкое чудовище теперь до конца жизни припоминать будет. Игнорируй лучше.

— Перчинка, а ты всех в таком стиле уговариваешь? — с иронией поинтересовался Варрик. Я почти на минуту подвисла, пытаясь осознать новое прозвище — а это явно было оно, — потом ответила:

— Нет, обычно я хорошо уговариваю. Уже человек двадцать обратно отправила — а убедить, что я не шучу и вообще реально от короля приехала, было не так просто. А почему Перчинка?

— Острая и мелкая, — добродушно усмехнулся он. Я еще секунду подумала, потом пожала плечами. «Перчинка» — лучше, чем «белка». И однозначно лучше «маленького чудовища» или «мелкой занозы». А Белым Стражем меня тут все равно называть не станут, по глазам вижу. Варрик хотел еще что-то сказать, но я огляделась, притормозила и махнула рукой:

— Вон за тем поворотом стражники.

Авелин кивнула и вышла вперед. Шаг стал еще тверже, если это возможно, к потенциальным подчиненным она направилась как танк: медленно, но неотвратимо. Остальные потянулись следом, я же переместилась в хвост процессии — на всякий случай, вдруг все-таки драться придется?

Стоило, пожалуй, записаться в провидцы. Подозрительные стражники не стали дожидаться, пока их лейтенант подойдет, напали сразу и всей толпой. Я сначала шарахнулась назад, судорожно накидывая щиты на всех своих спутников, а потом взвизгнула от неожиданности — когда мимо моего носа пролетела стрела.

«На себя щит!» — мысленно рявкнула Китти, явно услышавшая мой визг даже за пару кварталов, и я последовала совету-приказу машинально. Потом разозлилась на придурка, который меня так напугал, выхватила шест и поспешила в ту сторону, откуда прилетела стрела. Лучник самозабвенно палил в сторону драки, даже не пытаясь взяться за меч и перейти в ближний бой. Увидев меня, решил вначале избавиться от надоедливого препятствия, а потом продолжать свою деятельность, но тут его ждало разочарование: уж одну несчастную стрелу мой щит выдержит. И даже две. А потом я подскочила на расстояние удара шестом и с размаху опустила его на держащие лук руки. Оружие мужик выронил, и достать какое-нибудь другое даже не попытался, похоже, конечности я ему если не сломала, то изрядно ушибла, что и неудивительно — все же шест у меня металлический.

Обновив щит на ходу, я отошла от обезвреженного противника подальше, в тень от здания, и проверила, как там дела у остальных. И поняла: у этого Хоука в городе появится много врагов, и большая часть будет из похоронных команд — уже вторую площадь за ночь мы украшали кучей трупов. Со вздохом накинула защиту на тех, с кого она успела свалиться — самого Хоука, лейтенанта Авелин и, как ни странно, Варрика. Видимо, его арбалет привлекал не только мое внимание.

Потратили мы на фальшивую стражу и правда немного времени — от силы минут пятнадцать. Причем перебили вообще всех, даже «моего» лучника в итоге. То ли он все-таки полез в драку с отбитыми руками, то ли жалости эти люди совсем не знали.

— Неужели обязательно было всех убивать? — недовольно уточнила я, осмотревшись. Запоздало в голову пришла мысль, что если наши новые знакомые никого не жалеют, то и мне стоило бы помалкивать, но слово не воробей. Впрочем, ответил Хоук без агрессии, насмешливо:

— А ты бы предпочла перед ними куранту станцевать?

— Я бы предпочла в плен взять. Как минимум один был вполне живой и целый, но в сражении уже не участвовал, а теперь он мертвый. Разве вам неинтересно, зачем тут столько народу стражу изображали? — я перевела взгляд на лейтенанта Авелин и постаралась вложить в него побольше укоризны. И добавила еще один практичный аргумент: — К тому же пленники сами с площади уходят, а трупы потом придется кому-то убирать. Вряд ли это очень приятное занятие.

— Перчинка, если ты про того лучника, которому лук отшибла, то он как раз и собирался своими ногами с площади уходить. Но вряд ли в казармы городской стражи, — с легкой иронией отозвался Варрик, поглаживая свой арбалет.

Я молча сморщила нос. Толком объяснить, что не так, я не могла. Меня не ужасало количество трупов и крови, хотя еще год назад я могла бы от такого зрелища и в обморок упасть. Но знакомство с Глубинными тропами и их обитателями неплохо закаляет нервы, а я ведь еще успела увидеть две войны и два почти павших Круга магов. И Варрик прав в том, что лишних свидетелей отпускать нельзя, мало ли кого они приведут. Но что-то мне не нравилось.

— Ладно, нас там заждались, — я вздохнула. — И, к слову, танцую я хорошо.

И, не слушая ответ, повернула в сторону искомого особняка.

Отсюда, с земли, и человеческими глазами Верхний город отличался от Нижнего еще разительнее. Улочки были даже шире, чем мне показалось с небес, а фонари ярче. Весь город, начиная от высоченных скал, обрамляющих извилистый канал от моря к порту, и заканчивая крепостью наместника, здешнего правителя, был выстроен из темного, почти черного камня. Но в Верхнем городе материал стен оказался пусть и немного, но светлее, украшенный молдингами другого цвета, а в палисадниках росли деревья и по весне, наверняка, цветы. А еще воздух здесь был куда свежее и холоднее, и ветер задувал под куртку, как нахальный воришка, ощупывающий пояс в поисках кошелька. Зато не было неприятных запахов и газа, которыми полнились нижние районы. Только виднелся на фоне неба дым, подсвеченный красноватыми отблесками.

— Что это? — ткнула я пальцем в незнакомый элемент. До сих пор он не попадался мне на глаза, или, возможно, я просто не обращала внимания.

— Дым от литейных, — ответил гном так, словно это все объясняло. Потом пояснил, видимо, оценив степень недоумения на моем лице: — Киркволл — бывший город рабов, здесь в шахтах добывали руду. И, чтобы далеко не возить, переплавляли на месте. Те мастерские работают до сих пор. Видела огромные статуи, когда плыла сюда?

— Угу, — мрачно кивнула я.

В Киркволл мы с Андерсом попали кружным путем — из Амарантайна нас подкинул до Хайевера Фергюс, а потом оттуда отправил в Вольную Марку на «Мистрале». Я, хоть и грустила из-за расставания с Айданом и друзьями, изрядно утешилась, когда поняла, что смогу спокойно, без вечного контроля со стороны старшего братца, пообщаться с капитаном и моряками. Сэр Сильвестр МакКензи, капитан, получивший рыцарский титул как раз на палубе «Мистраля» из рук самой Морской Волчицы, рассказывал мне о своей бывшей госпоже почти с благоговением, и я в который раз жалела, что мне так и не довелось познакомиться с приемной матерью. Рассказы об ее подвигах были еще более захватывающими, чем истории из книги, а уж об ее знакомстве с тэйрном Брайсом шутки ходили до сих пор, как и весьма фривольная песня об их первой встрече.

Рассказал мне капитан немного и о Киркволле.

Любого приезжего встречали две гигантские металлические статуи из бронзы, которых прозвали «близнецами Киркволла». На мой вкус, они были ужасны. То есть как арт-объект они, несомненно, поражали воображение детальной проработкой мускулатуры и складок ткани, идеальными пропорциями и прочими параметрами. Но эмоциональный посыл у них был весьма трагичный: оба «близнеца», худых до изнеможения, висели на скале почти в позе распятого Христа, только руки не были раскинуты в стороны: они закрывали лицо, как если бы мужчины плакали. В них было столько страдания, что я старалась лишний раз даже не смотреть в их сторону, чтобы душу не рвало от сочувствия и боли.

Тем не менее, по словам сэра Сильвестра, было у них не только эстетическое, но и глубоко практическое назначение. Киркволл называли Городом цепей — и не только потому, что когда-то Империя Тевинтер держала здесь большое количество своих рабов, но и благодаря вполне реальным, стальным цепям, перегораживающим пролив в случае необходимости.

Киркволл построили в самом узком месте Недремлющего моря, причем центральная часть могла похвастаться довольно бурной и плохо предсказуемой розой ветров, так что корабли предпочитали пройти вдоль берега. На юге плату с них взимали в Джайнене, и отказаться платить налог мог только самоубийца — джайненские моряки еще помнили свои подвиги во время орлейской оккупации, так что за нарушителем гонялись с азартом пиратов, почуявших добычу. На севере располагался маяк, позволявший безопасно подойти к Киркволлу и миновать прибрежные рифы. И между этим маяком и «близнецами» в случае отказа от оплаты прохода из воды поднимались цепи.

Я хотела спросить что-нибудь еще, раз уж господин В. Тетрас оказался достаточно словоохотливым, но из тени мне под ноги выскочила Китти, так что я едва не споткнулась. Демонесса радостно захихикала у меня в голове, потом отчиталась:

«Эльф тут. Никуда не отлучался, ни с кем не разговаривал».

Я кивнула и огляделась. Прятался этот Фенрис и впрямь неплохо: я ведь видела, в какой нише он затаился, но сейчас никак не могла разглядеть его. Впрочем, долго нас мариновать эльф не стал, вышел из укрытия сам. Довольно приветливо кивнул Хоуку и проговорил:

— Из особняка никто не выходил, но там как-то тихо. Возможно, Данариус знает, что мы здесь, и готовит ловушку.

— Я бы не отказался от парочки подробностей, — слегка прищурился Хоук. — Кто такой этот Данариус? Чего от него стоит ждать?

— Он магистр из империи Тевинтер, — начал эльф, но Варрик его тут же перебил. Хохотнул:

— И всего-то? Беспокоиться не о чем.

Я нахмурилась, соображая, пообещать помощь сейчас вслух или молча помочь потом? Второе было логичнее с точки зрения безопасности, один раз про меня уже узнали не те, кто надо. Но первое могло бы скорректировать план боя. Хотя, судя по словам эльфа, плана никакого не было:

— Это значит, что он богатый маг с большим влиянием. В империи. А здесь он просто человек, который так же, как и все, трясется перед лицом смерти.

— И владеет мощными заклинаниями, а то и балуется магией крови, — проворчал Андерс. Я неуверенно предложила, решившись:

— Я могу сделать так, чтобы вам не пришлось бояться его магии. Никакой, даже магии крови. Но только при условии, что вы убьете там всех. И сами будете помалкивать.

— Ого! — вскинул брови Хоук. — Не ты ли пять минут назад страдала, что мы всех перебили?

— Это были просто разбойники, — я поморщилась. — Один раз свидетель… моих умений уже сбежал в Тевинтер, а потом за мной притащился целый альтус, чтобы забрать себе. Он, конечно, был идиотом и его попытки меня похитить выглядели смешными, но не всегда же будет так везти.

— Это в какой момент они выглядели смешными? — Андерс возмущенно вскинул брови, у него даже в глазах голубые искры проскочили, похоже, Справедливость тоже был не согласен с таким определением. — Когда он держал нож у твоего горла?

— Ой, да ничего моему горлу не было бы, — я поморщилась. И повернулась к Хоуку: — Так что?

— Убьем, вряд ли там так уж много народу будет, — отмахнулся Хоук. Эльф смерил его нечитаемым взглядом и предупредил:

— Я не слишком боюсь смерти, но с магами стоит проявить осторожность.

После чего развернулся и отправился в сторону выбранного особняка. Мы переглянулись и так же молча последовали за ним. Я чуть отстала, привычно пристраиваясь в арьергард, и следом за мной отошла от брата Бетани. С любопытством негромко поинтересовалась:

— Ты умеешь защищать от магии? А как?

Я тихонько хихикнула и предложила:

— Создай светляк.

Девушка послушно выпустила небольшой шарик света. Я глянула на него правильным зрением, сразу увидела узел силы в центре и привычно тыкнула пальцем, разрывая заклинание. И гордо улыбнулась:

— Вот так. Не защита, я просто разрушаю заклинания. Не все могу, но в бою, как правило, ничего сложного не используют.

— Как это у тебя получается? — изумленно спросила девушка. Пожав плечами, я ответила:

— Никто не знает. Первый чародей Ирвинг два месяца пытался понять, что это у меня за щиты, как я уничтожаю заклинания и почему вижу магию, но так и не понял. А мне не очень важно. Магия — вещь красивая сама по себе, на нее приятно смотреть.

На этом мы закончили шептаться, потому что Фенрис как раз открыл дверь особняка. В холле никого не было, да и во всем доме стояла ничем не нарушаемая тишина. Почти минуту мы прислушивались, потом эльф заорал на весь дом:

— Данариус! Я пришел за тобой!

— О, вот это проявили осторожность, — пробормотал Варрик. Я была с ним согласна, поэтому на всякий случай сразу развесила щиты. Все восприняли как должное, только этот тевинтерский беглец дернулся и резко развернулся, почему-то к Андерсу:

— Что это, маг?

— А на что похоже? — осведомился приятель, перехватывая меня за руку. Ну да, я-то хотела влезть в защиту и своих способностей, и своего мага, но непонятно, стоит ли это делать перед незнакомым эльфом, который магов, похоже, не любит.

Отвечать эльф не стал, развернулся и двинулся к ближайшей двери. Но едва он ее открыл, как Варрик придержал нового компаньона за плечо:

— Погоди-ка, Задумчивый ты наш. Доверь эти ловушки папочке.

— Ловушки? — с недоумением переспросил Фенрис, а гном уже присел возле порога. Я тут же сунулась вперед, посмотреть, что он делает, но толком не поняла: ножом Варрик аккуратно подцеплял какие-то плитки, не трогая при этом соседние, а потом в образовавшейся щели что-то то ли перерезал, то ли расцеплял. Я подозревала, что вряд ли это занятие окажется сложнее вскрытия замков, и наметила себе попросить гнома показать помедленнее. Потом окинула открывшуюся комнату взглядом.

Если холл был просто пустым, то здесь царил беспорядок. Не слишком сильный, с Андерсовым не сравнится, но все же какие-то коробки стояли кучей, рядом с ними на боку лежала статуя, в дальнем от нас углу из пола были вытащены несколько плиток и валялись рядом. И снова никого.

Варрик закончил войну с ловушками, и я снова отступила, пропуская взрослых вперед. И не зря: комната оказалась не настолько пустой, как показалось вначале. Откуда-то из-под пола вынырнули штук пять не то призраков, не то духов праха — твари были похожи между собой, и я их путала. Разница, впрочем, была несущественна: одни чуть посильнее других, но не настолько, чтобы об этом переживать.

Зато и те, и другие плохо относились к ударам холодом, так что шест я тут же взяла в руки.

«Слабаки, — мурлыкнула Китти. — Отними у них ману, и что останется? Ком невнятных желаний?»

Я усмехнулась, но озвучивать подсказку не стала: их было не слишком много, а излишнюю осведомленность показывать я пока не хотела. Только осмотрелась правильным зрением: чтобы контролировать желание противника поколдовать и, заодно, заметить, если еще кто-нибудь вылезет.

Предосторожность оказалась не лишней. Они и впрямь пытались то наслать на наших воинов слабость, то оглушить взрывом разума — благодаря Морриган я неплохо изучила внешний вид заклинаний стихии духа, — и делали это довольно активно, я даже не все заклинания успевала разбить. К счастью, сложности их маневры не добавляли — щиты гасили те редкие удары, которые я пропускала. К несчастью, они тянули из нас силы как-то иначе, не заклинаниями. И против этой их способности бессильными оказались даже мои щиты.

Впрочем, недолго нам пришлось страдать: пятерых довольно быстро развоплотили Фенрис и Хоук, маги даже взяться за посохи не успели, а Варрик — перезарядить арбалет. Я огляделась, вздохнула и махнула рукой в сторону коробок:

— Вон в том углу сейчас еще полезут. Кажется, трое. И… и вон там, у камина, тоже.

Эльф замер на несколько мгновений, с откровенной злобой глядя на мои светящиеся глаза. Ну вот, все равно спалилась… Хотя это даже удивительно — пугаться меня пугались раньше, но чтобы прям настолько? Даже тот храмовник, Каллен, отреагировал попроще, хотя ему было за что ненавидеть магов крови и одержимых — наверняка же наш условный наниматель об этом подумал. Впрочем, призраки времени на долгие размышления не оставили.

На этот раз поучаствовать смогли все, даже я, хотя в этом особой необходимости не было. После боя мы почти сразу двинулись дальше, и тогда я обратила внимание, что эльф в бешенстве, хоть и тщательно скрываемом. Он не бежал к цели, позволял специалисту разобрать ловушки — а их было много, в каждой комнате какая-нибудь дрянь. Не пытался рваться вперед, не обращая внимания на противников, напротив, методично их убивал вместе со всеми. И в то же время рукоять своего двуручного меча сжимал с такой силой, что костяшки пальцев побледнели, и стискивал до скрипа зубы.

Когда мы прорвались через огромное количество призраков в главный зал, пробились по лестнице к двери в личные покои и уткнулись в нее — запертую, причем не только ключом, но и магией, — он не выдержал. Ударил по двери и прокричал:

— Я не отступлюсь, Данариус! Я достану тебя!

Андерс, слегка побледневший за время этих боев с духами, негромко уточнил у меня:

— А ты открыть не сможешь? Сундуки ловко вскрывала.

— Справедливость заложил? — ворчливо поинтересовалась я, снова разглядывая замок правильным зрением. Нити заклинаний плотно опутывали механизм, уходя внутрь замочной скважины, и мне это совершенно не нравилось: вот так сунешь отмычку внутрь и без пальцев останешься. — Вот не думала, что он такой сплетник… Я бы открыла, но боюсь — замок зачарован. Я могу придержать заклинание, но тогда открывать должен кто другой, мне и на то, и на другое концентрации не хватит.

Был еще вариант — сломать заклинание, но я не была уверена, что смогу это сделать тихо и безболезненно. Весь дом не разнесу, конечно, заклинание было попроще, чем в подвале Китти, но все равно сложным, а шуметь не хотелось.

— Чего вы там шепчетесь? — повернулся Хоук. Я поморщилась и спросила погромче:

— Никто не умеет замки вскрывать? Я могла бы разобраться с магией, а кто-нибудь еще открыть замок. Я одна и то, и другое сразу не могу.

— А ты полна сюрпризов, Перчинка, — рассмеялся Варрик и тоже подошел ближе к двери. Но не успела я ответить, а гном — посмотреть на замочную скважину, как Фенрис резко выдохнул сквозь зубы и отозвался:

— Нет смысла тратить время. Где-то в доме должен быть ключ.

— Так пока мы его найдем… — разочарованно протянула я. Замок казался интересным. Возможность поработать в паре — тоже, я с такими запорами до сих пор не сталкивалась.

Но эльф слушать не стал, развернулся к лестнице и начал спускаться. Я умоляюще посмотрела на Варрика, но он с улыбкой покачал головой:

— Не в этот раз.

Впрочем, утешилась я довольно быстро: наша близость к заветной двери не прошла мимо внимания хозяев — на нас натравили еще кучу призраков, во главе с демоном гнева. Я, увидев знакомого демона, радостно воскликнула: «Чур, это мой» и попыталась просочиться мимо остальных, но Андерс ухватил меня за шкирку, как какого-нибудь котенка, и отпихнул себе за спину и буркнул:

— Никаких «это мой»! Не лезь.

Второй раз рваться вперед я не стала: теперь уже помешала бы воинам, спешившим к новым врагам. Да и спорить было не время, поэтому я послушно отступила чуть ближе к двери и в который уже раз занялась щитами. Пожалуй, сейчас это было особенно актуально: проход через особняк выпил из всех нас немало сил, и проблема была даже не в количестве врагов — призраки на самом деле были не слишком серьезными противниками, — а в качестве. Силы они тянули как пиявки.

Демон гнева оказался, похоже, сильнее моих прошлых противников. Заклинания его я все-таки прерывала без особых проблем, но убить его при этом удалось далеко не сразу. То ли он слишком хорошо сопротивлялся, то ли оружие у Хоука было совсем паршивым — немагическим точно, — но ударов демон словно не замечал. В него прилетело несколько стрел, но заметных повреждений они тоже не нанесли. Впрочем, как я видела, усиленного рунами оружия не было вообще ни у кого, так что непонятно, как эти люди вообще умудрялись разгонять призраков. Разве что просто удерживали их на расстоянии, пока имеющиеся маги разбирались по очереди.

По крайней мере, с демоном гнева дело пошло на лад, только когда Андерс, наконец, обратил на него внимание и приморозил. Превратить совсем в ледяную статую не вышло, похоже, демон все же был силен, но удалось хотя бы задержать на время. Дальше Хоук все-таки смог каким-то образом ранить тварь, потому что она взревела, как пожар в сухом сарае, и накинулась на мужчину с утроенной силой. Но тут Андерс уже не дремал и из ледяной тюрьмы демона практически не выпускал.

Едва все враги исчезли, я подошла к магу и со злости стукнула его под ребра. Он охнул — скорее от неожиданности, чем от боли, — и повернулся. Лицо, ставшее куда менее живым и изменчивым после подселения духа, выражало обиду пополам с раздражением. Но не проняло: я могла похвастаться ровно теми же чувствами.

— Ты, маленькое чудовище! — начал маг, но я оборвала его:

— Прекрати меня таскать за шкирку как неразумного младенца! Ты про меня знаешь достаточно, чтобы…

— Вот именно! — раздраженно перебил теперь уже он меня. — Я о тебе знаю достаточно, чтобы понимать, что ты, похоже, возомнила себя всесильной и бессмертной! Это был демон! Я пообещал командору присмотреть за тобой, и хотя бы это обещание сдержу, даже если тебя придется приковать к себе за ногу.

— Ах, ты!.. — слов у меня не нашлось, мелькнула мысль пнуть еще раз, но я ее отбросила. Свой все-таки, жалко, хоть и бесит в данный момент невероятно. Потом воззвала к другому: — Это несправедливо!

— Андерс прав, Алиена, — отозвался маг голосом духа, и глаза вспыхнули в полную силу. Я хотела возмутиться, но тут между нами вдруг появилось лезвие меча. Мы оба повернули головы в сторону его хозяина и увидели Фенриса. Эльф выглядел сурово, и рука с мечом не дрожала. И голос тоже, бархатистый, приятный, но несущий всякие глупости…

— Одержимых положено убивать на месте.

Впрочем, я этого уже почти не слышала. Клейма эльфа сияли чудесным лазурным светом, что так и манил прикоснуться. Я протянула руку, не обращая внимания на оружие, даже успела коснуться, провести кончиками пальцев по коже и прошептать:

— Это… лириум?

И только тогда Фенрис отдернул руку. Я качнулась следом, отчаянно желая еще раз коснуться кожи, хотя она и была просто теплой, мягкой, без магических начинок. Если закрыть глаза, то и не отличишь — есть там лириум или нет. Но закрывать не хотелось…

«Какой… приятный», — промурлыкала Китти. Кошка сидела в уголочке, сейчас — прикрыв глаза, и явно смаковала мои ощущения, нагло стащив их из моей головы.

В этот момент знакомая моим зубам рука накрыла глаза, а потом меня развернули за плечи спиной к эльфу. И почти сразу удалось сбросить оцепенение, что навевал на меня лириум. И даже расслышать голос Андерса:

— Поосторожнее, маленькое чудовище. А то из-за твоего любопытства могут пострадать невинные люди.

— Чего это вдруг? — вяло уточнила я, а потом вдруг, неожиданно для себя самой, обняла мага и уткнулась носом в локоть. Прикрыла глаза.

— Вот поэтому, — ворчливо заметил он, но не отогнал. — Забыла, что твой братец пообещал поотрывать твоим поклонникам все ценное?

— Так ты первый на очереди, — напомнила я и со вздохом добавила: — Спасибо.

Наконец рискнула повернуться обратно, уже глядя на спутников обычным зрением. И Фенрис, и Хоук излучали подозрительность. Авелин, пожалуй, тоже, хоть и не так явно. Варрик — скорее любопытство, деловое такое. У Бетани любопытство было более непосредственным.

Вздохнув, достала из тубуса записку дяди Грегора и протянула эльфу.

— Моим словам ты можешь не поверить, так что читай сам.

И прикрыла глаза, потому что так и тянуло снова перейти на правильное зрение и любоваться прекрасным видением. Фенрис был красив, как и все эльфы, им можно было любоваться и так, а татуировки добавляли некоторого шарма, но лириум превращал в сказочное существо.

Я услышала шелест пергамента, когда эльф разворачивал документ, затем пару мгновений висела тишина, и Фенрис нехотя признался:

— Я… не умею читать.

Распахнув глаза, я удивленно посмотрела на него. В первое мгновение даже вспыхнуло легкое злорадство — выходка с мечом мне не слишком понравилась, и, каким бы красивым он ни был, чувства сейчас вызывал не самые светлые. Но потом устыдилась. Человек… то есть эльф… всю жизнь провел в рабстве. Судя по его пластике движений и симпатичной мордашке, готовили его явно не в секретари, и хорошо, если в солдаты.

С еще одним вздохом проговорила:

— Извините. У меня крайне неадекватная реакция на лириум, и тоже непонятно почему, — потом перевела взгляд на Фенриса и повторила уже отдельно для него: — Этот документ подписал рыцарь-командор Грегор, глава храмовников ферелденского Круга магов. Я не маг, у меня нет связи с Тенью, примерно как у гномов или усмиренных. Кроме этого, я вижу магию во всех ее проявлениях, и могу заметить и магию крови, и одержимость.

Он кивнул, вернул пергамент и, не говоря ни слова, развернулся в сторону той двери, куда мы еще не ходили. Хоук велел:

— Не лезь вперед, мешаешь остальным.

И тоже пошел вслед за эльфом. Андерс бросил укоризненный взгляд и одними губами проговорил: «Веди себя прилично», а потом двинулся следом. Я только скривилась в ответ на это, но промолчала.

— Ты шутишь? — уточнила я, вглядываясь в лицо Андерса в надежде, что он сейчас рассмеется и что-нибудь съехидничает. Но маг был вполне серьезен. И я скорректировала свою фразу: — Ты издеваешься! Ты же от этого и уехал?!

Он пожал плечами в ответ, но говорить ничего не стал. Вскочив со своего места и едва не опрокинув стул, я быстрым шагом, почти бегом, вышла из «Висельника». Не самое разумное, что я могла сделать: ночью в Нижнем городе ребенку было не место, — но внутри оставаться я боялась, могла сорваться и наговорить лишнего. Надо было слегка освежиться, проветрить голову.

Китти выскользнула следом за мной и утешающе мурлыкнула, но говорить ничего не стала.

…Ничего мы в итоге в том особняке не нашли. Искомый Данариус сбежал явно еще до нашего появления — ну, или умел запирать за собой окно на защелку, будучи с другой от нее стороны. Ничего интересного он после себя тоже не оставил. Фенрис щедро предложил ограбить особняк, раз уж не удалось убить его хозяина, и ушел на улицу. В первое мгновение эта идея вызвала легкую оторопь, но мужчины довольно быстро отбросили моральные терзания: видимо, ограбление работорговца ограблением не считалось, — и разбрелись по комнатам. Я вопросительно посмотрела на Бетани и Авелин: младшая Хоук пожала плечами и отошла полюбоваться на картину, лейтенант стражи просто вышла вслед за Фенрисом. Судя по лицу, ей больше хотелось призвать всех к порядку, но по каким-то своим причинам она решила уступить этому произволу. Я, посмотрев на такое пренебрежением законом, даже от его хранительницы, решила себе ни в чем не отказывать: очень надеялась, что в особняке остались какие-нибудь амулеты или интересные книги, или, еще лучше, записи самого магистра, но нет — все по-настоящему ценное этот тип забрал с собой. Китти умудрилась откопать бледную, почти угасшую нитку жемчуга, но забирать мы это недоразумение не стали: даже на память оно не годилось, не говоря уж о какой-то выгоде.

Ни Хоук, ни его команда тоже ничем не поживились: таскать с собой весьма громоздкие произведения искусства, стоявшие, лежавшие и висевшие вокруг нас, было бы весьма неудобно, а мелочовка, найденная после очень поверхностного обыска, особой ценности, как и жемчуг, не представляла.

Злой и расстроенный эльф нас, как ни странно, дождался, даже предложил Хоуку свою помощь — оплатить услуги бывшего контрабандиста Фенрису оказалось практически нечем. Сам же Хоук слишком уж обрадовался пополнению в команде, и я уставилась на него с подозрением. Либо он собрался сколачивать свою банду в противовес Атенриль и Обществу — и тогда нам категорически не по пути, что бы ему Андерс ни задолжал, — либо я чего-то не знаю. И интуиция нашептывала, что второй вариант реальнее: не похож этот Хоук был на закоренелого преступника, скорее на авантюриста.

Игнорируя мои подозрительные взгляды, а, может, и правда не замечая их, ферелденец предложил остальным выпить, раз уж ночь только началась, а планов больше нет. «Познакомиться друг с другом и все такое, раз уж нам придется вместе работать. Только надо заскочить в порт, там дел на пять минут», добавил мужчина. И в этот раз интуиция не намекнула мне, что пятью минутами мы никак не обойдемся.

В порту конкуренты Атенриль решили подрезать ее курьера, и ушастая аферистка «на прощание» наняла Хоука разобраться в этом деле.

На этот раз я даже не пыталась влезать в драку, отошла себе скромно в уголочек, ухватила за шкирку мальчишку чуть старше меня, чем-то похожего на Рика, который и оказался посыльным контрабандистки, и спокойно следила за боем. В моей помощи особой надобности не было: местные преступники оказались похуже тевинтерских работорговцев, которые ловили Фенриса, а команда Хоука пополнилась еще одним прекрасным бойцом. За ним я наблюдала с отдельным восторгом: тело эльфа в бою наливалось лазурью, и он сам казался духом, выходцем из Тени, этаким воплощением боя.

Мальчишка у меня под боком трясся так, что у меня от одного его вида тоже начинали трястись руки — видимо, синхронизировались, — и я недовольно морщилась. А когда все закончилось, почти разрыдался: оказалось, что курьерить у преступников не такое уж веселое занятие. Но дома — в закутке, ставшем домом, — ждали две малолетние сестры, которых надо было кормить. Мальчишку стало жалко, так что я предложила ему денег и письмо к моему брату, Айдан ему обязательно поможет.

В конце концов, брат же говорил, что я ему этих несчастных как котят таскаю. Вот и будет еще один котеночек…

— Командор будет счастлив, — с сарказмом заметил Андерс, вторя моим мыслям. Я хмыкнула:

— Конечно, будет. Я давно ему не писала.

А потом мы отправились в «Висельник» — самую приличную забегаловку Нижнего города, если в этой части Киркволла хоть что-то можно назвать приличным. По крайней мере, здесь подавали не слишком сильно разбавленный эль, вроде бы не крысиное мясо и даже некое фирменное пойло. Об ассортименте и репутации «Висельника» я читала в книге Варрика, сама же составить впечатление до сих пор не могла: влетела один раз через окно в птичьем облике, чтобы осмотреться и послушать, и поняла, что в одиночку сюда являться не стоит. И с Китти не стоит — слишком у нее примечательная внешность в двуногом варианте. И запомнят, и кто-нибудь обязательно докопается, пьяных и идиотов в таверне было навалом. Зато слушать сплетни можно было бесконечно: не факт, что все, о чем болтал бармен, правда, но хотя бы информации было море.

Обстановка тут была… странной. Под потолком сходились и расходились под разными углами толстые деревянные балки непонятного назначения. С них хаотично свисали отрезы ткани, имитирующие не то того самого висельника, давшего название заведению, не то портьеры, и отлично прикрывающие дыры в штукатурке. Потолок поддерживали колонны, на которых по центру были надеты металлические кольца со штырями — то ли для укрепления, то ли в качестве крюков для факелов. Впрочем, основное освещение давали окна — днем, и огромные, свисающие с потолка жаровни — ночью. Вряд ли света от них было много, но оно и к лучшему: я еще в первый раз разглядела на полу подозрительные пятна, похожие на кровь.

В подобное заведение меня брать поначалу, естественно, не хотели. Пришлось напомнить, что кругом Нижний город, идти надо в Клоаку, а я маленькая, беззащитная и несчастная, и если Андерс хочет выпить с Хоуком, то меня брать в любом случае придется с собой. Воин на это недовольно поморщился, маг вздохнул и махнул рукой: переспорить меня, если уж я входила в раж, ему еще не удавалось — и это было тайным поводом для гордости. Остальных Андерс уболтать может, а меня нет.

Варрика в «Висельнике», похоже, хорошо знали — бармен приветственно кивнул, официантку гном и сам шлепнул по охотно подставленной… спине, даже какой-то алкаш оторвался от кружки, чтобы проводить нас взглядом.

Разговор поначалу не клеился. Бетани предпочитала скромно молчать в уголочке, Авелин тоже явно чувствовала себя не совсем в своей тарелке. Андерс глубоко задумался о чем-то и на остальных внимания не обращал. Хоук и Фенрис казались одинаково подозрительными: на лицах крупными буквами читались сомнения в стиле «с кем я связался». И только Варрик болтал за всех, рассказывая какую-то байку об Эдвине — одной из официанток.

Первым не выдержал Фенрис. Перебив Варрика, который этому совсем не расстроился, эльф задумчиво проговорил:

— Я не мог не заметить, что в отряде подозрительно много магов. Я полагал, вне Тевинтера маги должны находиться в Кругах.

Андерс, все еще погруженный в свои мысли, не отреагировал, а я вот закатила глаза: куда ни сунься, везде эти магоненавистники. И только потом обратила внимание, что обратился эльф не к Андерсу. Говорил он это, обращаясь к Хоуку, но явно косясь на его сестру. Впрочем, на моего Стража он тоже поглядывал.

— Маги похожи на змей. Долгое время они ничем себя не проявляют, но стоит только отвернуться, как получишь укус.

— Вообще-то ты можешь высказать свои претензии напрямую мне, — обиженно сообщила девушка. — Вопреки твоим словам, я не кусаюсь.

«Напрасно, — отозвалась Китти, вспрыгивая мне на колени. — Его бы я… надкусила».

Я с трудом удержала смешок: разговор не слишком располагал к веселью, да и обращать на себя внимания пока не хотелось. По крайней мере, до тех пор, пока я не разберусь, какого рода внимание последует. Зато в себя, наконец, пришел Андерс, включаясь в беседу, и насмешливо проговорил:

— Что-то я такое слышал и про эльфов. Ну, знаешь, эти россказни о долийском коварстве.

Фенрис промолчал и отпил той бурды, которую заказали себе все, кроме меня, и только потом ответил:

— Наверно, я кажусь неблагодарным. Если так, прошу простить.

— Если ты и впрямь решил мне помочь, тебе придется и дальше работать с магами, — заметил Хоук. До этого он молча разглядывал то Фенриса, то Андерса, то собственную сестру, словно решал уравнение с тремя неизвестными, и теперь сделал для себя какой-то вывод. — И конфликты в команде мне не нужны.

— Я буду внимательно следить за ними. Дружбы обещать не могу, — пожал плечами эльф и откинулся на стул, показывая, что этот разговор окончен. Андерс простонал, деланно хватаясь за голову:

— Только еще одного надзирателя на мою голову не хватало. Надеюсь, ты не захочешь за меня замуж в качестве наказания?

Тут я уже не сдержалась — слишком удивленными были ответные взгляды, — и возмущенно фыркнула:

— У тебя есть еще лет восемь убедить меня, что ты хороший и примерный маг. У тебя даже начало получаться. В лечебнице.

— Любопытное наказание, — с усмешкой вставил бывший контрабандист, теперь разглядывая нас с Андерсом. Маг доверительно сообщил:

— Это мелкое чудовище само по себе наказание, но если она себе что-то вобьет в голову, то ее и легион демонов не остановит.

Я восхитилась:

— Какого ты высокого обо мне мнения.

На несколько секунд повисло молчание. Варрик расхохотался первым, за ним Бетани тихо, совсем по-девчоночьи, захихикала, следом присоединился Хоук. Улыбнулась даже Авелин. Но не Фенрис.

Впрочем, до его душевного равновесия мне особого дела не было. Тем более, отсмеявшись, Варрик уточнил с улыбкой:

— На практике проверили?

— Почти, — очень серьезно кивнул маг. Я снова фыркнула, потом на требовательно-вопросительный взгляд Хоука пояснила:

— Я же говорила, Герой Ферелдена — мой брат, а король — мой друг. И Белым Стражем я не просто так представляюсь, это мой официальный титул. Я с ними и их отрядом успела и Храм священного праха найти, и архидемона победить, и пару высших драконов. И на Глубинных тропах была. И еще недавно в Джайнене случайно влезла, там тевинтерские работорговцы объединились с какими-то нашими сектантами и напали на город. А я же вижу магию и демонов, вот и отправилась храмовникам помогать.

— Еще скажи, и архидемона ты убила, — выслушал эту краткую сводку мужчина с заметным скепсисом, который даже не пытался скрывать. Я недовольно скривилась:

— Чем ты слушал? Я же сказала — вместе с отрядом. Если так нужны подробности, то в основном держала щиты. Ну, и еще хвост пыталась перебить, но тут сил не хватило, знакомый убийца помог.

— А ты? — уточнил Хоук, поворачиваясь к Андерсу и теряя интерес ко мне. Кажется, не поверил, и я в ответ только скрипнула зубами, но доказывать ничего не стала. Постаралась вообще сделать вид, что мне нет никакого дела до чужого мнения.

Маг в ответ на вопрос поморщился и, состроив суровое выражение лица, ответил:

— А я в это время патрулировал Глубинные тропы.

Я хмыкнула, тут же выбрасывая из головы недоверие Хоука, и подначила:

— А еще пил в «Короне и льве», насколько я помню. И не удивлюсь, если проверял степень благодарности за спасение у той девицы… леди Эйлин.

— Да кому она нужна, Амарантайн — большой город, — автоматически отмахнулся Андерс, а потом уставился на меня с возмущением, но поздно: образ сурового Серого Стража уже пошел трещинами. Хоук снова усмехнулся и уточнил вопрос:

— А до этого? Нам вместе еще много времени провести придется, стоит узнать друг о друге получше.

— А до этого жил в Круге, сбегал семь раз, пока не попал к Серым Стражам, — маг уже серьезнее пожал плечами. — Но храмовники достали и там, поэтому я решил уехать подальше. Храмовников я не люблю.

— Да уж, Блондинчик, это мы заметили, — проговорил Варрик, и я с тревогой посмотрела на приятеля. Во что же он все-таки успел вляпаться? И почему мне ничего не сказал? Но приятель на взгляд не ответил, а гном тем временем продолжил: — Вы просто обязаны рассказать подробности. Я напишу целый цикл романов. Назову: «В Кругу страстей».

— И будет это эротический триллер, — проворчал Андерс, и я все-таки рассмеялась.

Шутка словно разрушила тонкую стену, перегородившую стол. Бетани чуть оживилась, с любопытством разглядывая новых знакомых. Ее интересовала жизнь в Круге, и Андерс, хоть и без особой охоты, но рассказывал. Я периодически перебивала, потому что в его исполнении Круг выглядел какой-то тюрьмой — а Кинлох такой не была, уж я-то знаю.

Потом я все-таки не утерпела и спросила про арбалет. Варрик о себе и о Бьянке — оказывается, у арбалета было имя, — мог, кажется, говорить часами, но потрогать хотя бы приклад так и не дал. Впрочем, про оружие он больше травил байки, явно выдумывая их на ходу. Я наводящими вопросами пыталась вернуть разговор к реальной жизни, но узнать все же удалось немногое. Бьянка и в самом деле оказалась уникальной: многозарядный арбалет с упрощенной системой взвода тетивы, удобным прицелом и неплохой начальной скоростью выстрела. Мои вопросы гнома явно удивили, подозреваю, на фоне других любопытных я выглядела не по-детски опытной — все-таки хоть что-то об оружии я знала, — но скрывать осведомленность на этот раз не стала, слишком было любопытно.

О себе Варрик тоже болтал с большой охотой. Сам он был таким же уникумом: бороды не носил, торговцем или кузнецом не был, освоив странную для гнома профессию писателя, даже Камню не поклонялся, предпочитая веру в Создателя. Вообще он старательно производил впечатление легкомысленного бездельника, но мне казалось, что гном лукавит — было в Варрике что-то основательное. Впрочем, пытаться уличить его я не стала. Гораздо интереснее было расспрашивать про арбалет.

На этих вопросах остальные явно заскучали, так что гном как-то ловко перевел все внимание на Фенриса. Эльф говорил скупо: клейма свои, кстати, действительно из чистого лириума, он получил от Данариуса, причем магистр-экспериментатор теперь жалеет о своем успехе — одно дело, когда игрушка всегда под рукой, и совсем другое, когда ты вбухал бешеные деньги в улизнувшую крысу. По этой причине почтенный маг и гоняется за своим бывшим телохранителем от самого Сегерона до Киркволла, никак не оставляя его в покое. Больше рассказывать было нечего — эксперимент магистра по вживлению лириума стер память подопытного подчистую.

История у оставшихся троих членов этого странного отряда оказалась одна на троих: Авелин и Хоук сражались при Остагаре, смогли вовремя отступить — хотя оба видели гибель короля Кайлана, а затем бежали от наступающей орды в Гварен. Авелин за время побега потеряла мужа, Хоук и Бетани — брата. Девушка при этих воспоминаниях заметно погрустнела, и Варрик нарочито бодрым тоном поинтересовался:

— И какая первая мысль была, когда вы увидели этого огра?

— Здоровенная тварь, — поделился Хоук со смешком. — И чем их там на Глубинных тропах кормят?

— Кунари, — мрачно ответила я. Воспоминания о Глубинных тропах удовольствия не приносили.

На меня посмотрели все, только Андерс осуждающе, а остальные удивленно. Варрик переспросил с насмешкой:

— Перчинка, хочешь сказать, что те порождения тьмы, которым повезло сожрать кунари, становятся ограми?

Я открыла рот, чтобы ответить, но Андерс меня опередил:

— Аль, тебе командор не говорил, что иногда стоит помалкивать?

— Ой, развели тут тайны орлейского двора, — отмахнулась я. — До этого секрета додумается любой, кто вообще даст себе труд подумать, — а потом повернулась к гному, но Андерс схватил меня за руку и подарил очень недовольный предупреждающий взгляд. Я закатила глаза, но вняла предупреждению и промолчала.

— Ну, раз Стражи делиться с нами сведениями не хотят, — хмыкнул Хоук, отпивая своей бурды из глиняной кружки, — поделись информацией ты, Варрик. Вход мы, положим, найдем по этим картам, но что дальше?

— Дальше все будет как надо, — довольно отозвался гном. — Главное — спуститься, а дальше Бартранд доведет нас до нужного места. Соберем все интересное — и мы богаты.

— Спустимся, — все еще сердито пообещал маг. Я с подозрением уставилась сначала на него, потом на Варрика с Хоуком и уточнила:

— Могу я узнать, куда это вы собрались спускаться? Вряд ли в Клоаку?

— Этот вопрос интересует и меня, — заметил Фенрис. — Я не отказываюсь от своих слов, но идти куда-то вслепую желания тоже не имею.

Прозвучавший ответ, словно удар, выбил воздух из легких, вынуждая молча дослушать до конца:

— На Глубинные тропы. Мой братец сумел раздобыть верные сведения об еще не разграбленном тейге, глядишь, найдем там что-то интересное.

Я медленно, со свистом, втянула воздух и снова повернулась к Андерсу:

— Скажи, что ты шутишь. Пожалуйста.

Но маг только промолчал, и я вылетела из таверны, пока наружу не вырвались какие-нибудь такие слова, о которых я пожалею.

* * *

Холодный воздух, хоть и вонявший чем-то химическим, слегка прочистил голову и остудил злость. Откуда-то слева, из темного переулка рядом с таверной, раздавались характерные звуки работы одной из прогуливающихся девиц. На эти звуки я уже почти научилась не обращаться внимания, куда больше тревожил кто-то за правым углом здания: судя по стонам, то ли там отлеживалась жертва бандитов, то ли кто-то до туалета не дошел и устроился в ближайшем закутке. Прямо напротив входа в «Висельник» улица делала поворот и устремлялась в сторону Верхнего города. В тени одного из домов я заметила подозрительную человекообразную фигуру, которая явно старалась слиться с окружением.

В общем, Нижний город в любое время, но ночью особенно, не располагал к одиноким прогулкам, особенно для маленьких девочек.

Я раздраженно вздохнула. Китти, сидевшая рядом, старательно мурлыкала и, кажется, пыталась поделиться своим спокойствием, так что я в итоге ворчливо заметила:

«Ты же демон. Разве тебе положено меня успокаивать?»

«Я же не демон гнева», — фыркнула кошка. Я чуть улыбнулась и ответила:

«Ты демон любопытства, Китти».

В голове раздался короткий смешок, а потом демонесса позвала:

«Идем обратно. Все интересное пропустим!»

Я еще немного постояла, потом тоскливо пробормотала вслух:

— Если Андерс согласится, мне ведь тоже придется идти с ними.

«Зачем?» — с недоумением уточнила кошка. Я вздохнула:

«Затем, что все еще не уверена, что предсказание Веры не сбудется. И затем, что отпускать его туда практически одного — самоубийство, а он мне все-таки друг. Даже два друга. Да и этих идиотов жалко… Ну, по крайней мере, Бетани. И Варрика немного».

Китти хмыкнула, пробормотала вслух что-то про арбалет и, не дожидаясь, пока я шикну на разговорившуюся демонессу, снова кивнула на дверь. Пришлось признать ее правоту — интересное мы можем и пропустить, а вот второй виток простуды вряд ли, — и возвращаться в помещение. Впрочем, до столика я не дошла: проход перегородили. У барной стойки девушка дралась с троицей не обезображенных интеллектом типов. Вообще-то до драки было шагов пять, так что вполне реально обойти, но отлетали ее противники по таким широким траекториям, что я все же не рискнула соваться. Тем более эта сцена показалась такой знакомой, что и девушку я узнала моментально: смуглая кожа, темные волосы, резкие отточенные движения, пластика. Так что я расплылась в улыбке, подозреваю, немного ехидной, и, едва побитая троица убралась с дороги, едва не толкнув меня, протянула:

— Капитан Изабелла!

«Королева восточных морей и лучшая фехтовальщица Лломерина» услышала, повернулась ко мне и окинула цепким взглядом. Расслабленно откинулась на стойку и проговорила со знакомым антиванским акцентом:

— Что-то не припомню тебя, лапушка, ни среди тех, кто мне отдавал деньги, ни среди тех, кому платила я.

— Ну, еще бы, — я хихикнула. — Мы и незнакомы. Ты спала с моим братом.

— Ой, дорогуша, с кем я только не спала, — она отмахнулась и приложилась к кружке, которую перед ней понятливо поставил бармен. Я дождалась, пока она допьет, и полюбопытствовала:

— И много среди них было Серых Стражей? — и напомнила: — В Денериме, в Жемчужине. Вы ушли с Зевраном, Айданом и рыженькой лучницей, Лелианой.

— Аа, помню-помню, — уже дружелюбнее отозвалась она. — А что, твой братец тоже здесь? Я бы не отказалась преподать ему еще пару уроков.

Я фыркнула, догадываясь, о какого рода уроках идет речь, и ответила:

— Он в Амарантайне. А я…

— Алиена? — Андерс подошел не совсем бесшумно, но я все же приближение мага пропустила и теперь вздрогнула. В очередной раз мысленно выругалась. Вслух буркнула:

— Что? Знакомую встретила.

— Знакомую, которая неплохо дерется? — Хоук, как оказалось, тоже подошел. Я закатила глаза, а Изабелла рассмеялась:

— Неплохо? Милый, я лучшая со всех сторон этого моря. Такой ты не встретишь нигде.

Хоук внимательно осмотрел девушку: она сменила свой прошлогодний доспех на более чем похабную кожаную тунику, не прикрывающую практически ничего, и высоченные сапоги почти до середины бедер; особенно остановился на вырезе, который скорее открывал грудь, чем что-то прятал, — и усмехнулся. Пиратка тем временем отсалютовала ему кружкой и отпила. Представилась:

— Я Изабелла. Раньше звалась «капитан Изабелла», но без корабля как-то не звучит.

— Так это твои обломки на скалах переполошили половину контрабандистов? — уточнил мужчина. Изабелла закатила глаза:

— Мои обломки при мне, дорогуша. А там покоится «Зов сирены», — вздохнула и лихо, залпом, допила то, что оставалось в кружке. Выглядело это как, словно она прощалась с кораблем, и я невольно ей посочувствовала. Но, допив, девушка продолжила: — А ты выглядишь получше этих идиотов, которые пропивают тут мозги. Из Ферелдена, верно?

— Идем-ка, — Андерс меня развернул в сторону нашего столика. Дело у стойки запахло флиртом, и, в целом, мне и самой было не слишком интересно, окажется Хоук в постели пиратки или нет. Но Изабелла неплохо меня отвлекла, а теперь мысли о Глубинных тропах снова навалились.

Каким надо быть идиотом, чтобы сунуться на Глубинные тропы добровольно? Как бы ни были ему нужны деньги, какие бы там мотивы не вели — это Глубинные, мать их, тропы! Полные порождений тьмы, скверны, пауков, глубинных охотников и прочей дряни.

— Эй, Перчинка, выше нос, — услышала я голос Варрика. Подняла глаза от коленей — на них уже давно лежала Китти, стараясь приободрить меня мурлыканьем, — и посмотрела на гнома. Спросила на удивление спокойным тоном:

— Ты бывал на Глубинных тропах, Варрик?

— Ну, знаю, что скучно там не будет, — хмыкнул он. — Постоянная опасность и все такое.

Я кивнула и повернулась к Хоуку, который, оказывается, уже успел вернуться. Посмотрела на него, потом на Авелин, Фенриса, Бетани.

— А хоть кто-нибудь из вас бывал на Глубинных тропах? Хотя бы одним глазком видел?

— Нужный нам тейг в неделе пути от поверхности, — отозвался вместо них гном. — Не успеешь оглянуться, а мы уже вернемся.

Смешок я не сдержала.

— Оптимистичное заявление, мастер Тетрас. Хорошее для ваших романов, не для этих подземных нор, — вздохнула, увела из-под носа у мага кружку и отпила. Горло обожгла какая-то сивушная горечь, прокатилась огнем, но в груди словно развязался тугой узел. Выдохнула: — Создатель, ну и дрянь! А я еще грешила на вино Фергюса… Я вот была на Глубинных тропах. Во время Мора мы там проторчали почти месяц — чуть больше недели пути в одну сторону, соскучиться не успеешь, а потом неторопливое ковыляние в обратную. Одному из Серых Стражей едва не проломили голову, обеспечили сотрясение, с которым не могла справиться отличная целительница. Антиванскому Ворону вообще голову чуть не снесли. Второму Стражу повредили ногу, кунари — ребра. Легче всех отделались лучница и маги, хотя Винн тоже едва не огребла. И это все с моими щитами. Причем уже под конец похода. Три дня мы провалялись еще в Бонаммаре, на полпути туда: крикун распорол Айдану горло, еле вылечили. И часть пути мы проделали по коридорам, которые регулярно патрулирует Легион Мертвых.

— И что ты хочешь этим сказать? — недовольно уточнил Хоук. Я скосила глаза на кружку, которую успел отобрать Андерс, но маг демонстративно передвинул ее подальше. Я мрачно хмыкнула и, переведя взгляд на бывшего контрабандиста, поинтересовалась:

— Тебе больше умереть негде? Зачем вам сдались эти Тропы? Я не представляю себе места опаснее. Во время боя с архидемоном и то было не так опасно.

После небольшой паузы Андерс согласился со мной.

— Вообще-то это маленькое чудовище говорит правду. Ты уверен, что хочешь сунуться в такое место?

— Я была там одна, — добавила я, поскольку Хоук не торопился с ответом. — Не в ярко освещенных коридорах центральных тейгов, а в заброшенном, где только тьма и порождения тьмы. Это жуткое место, и не потому, что я ребенок. Скверна пугает всех, а там полно скверны. На стенах, на потолке, она свисает как плесень. И чем ниже ты спускаешься, тем больше ее становится, ты словно погружаешься с головой в ядовитое болото. И в этом болоте со всех сторон шорохи, шепотки, удары какие-то.

— Вот за это я и не люблю Глубинные тропы, — пробормотал маг.

— Нам нужны деньги, — отрезал Хоук. До этого нас обоих слушали внимательно, но тут бывший контрабандист все-таки решил высказаться. — И если для этого придется перебить несколько порождений тьмы, значит, я их перебью.

Варрик добавил:

— После Мора порождений тьмы должно быть не слишком много.

Я усмехнулась, правда, без особого веселья, и снова всех оглядела. Потом уточнила:

— А вы видели, как умирают от скверны?

— Да, — негромко отозвалась Авелин. — Мой муж, Уэсли… Мне пришлось самой…

Она не договорила, но я поняла — самой убить его. С одной стороны, это было милосердием по отношению к нему, с другой, собственноручно убить близкого человека тяжело. Не хотелось мне топтаться по больному, но не использовать такой аргумент было бы глупо.

— Хоук, а ты видел? Вы же вместе убегали. Понравилось? Хочешь так же?

— Если ты пытаешься меня отговорить, — раздраженно бросил он, — то можешь не пытаться.

— Хорошо, — я прикрыла глаза. Негромко проговорила: — Андерс мне не дал рассказать. Знаете, откуда берутся порождения тьмы? Похищают женщин, травят скверной, заставляют жрать человеческое мясо… иногда еще живое… насилуют, меняют. А потом получается матка — такая же темная тварь, как и гарлоки, только когда-то она была обычным человеком или эльфом. Или кунари — от таких маток как раз появляются огры.

— Откуда ты знаешь… такие подробности? — чуть дрожащим голосом уточнила Бетани. Я пожала плечами:

— Когда мы шли первый раз, встретили гномку, которая смогла сбежать на середине процесса. Она уже была отравлена, но меняться не начала. Геспит сошла с ума и бормотала себе под нос, что с ними делали порождения тьмы. Поэтому и знаю. А потом мы встретили ее подругу, которая не сбежала, — я открыла глаза и посмотрела на девушку. Впервые после разговора с тамассран я вспоминала Геспит и Ларин так подробно, обычно старалась, напротив, затолкать воспоминания поглубже. И впервые говорила об этом вслух. По телу пробежала дрожь давнего ужаса, и я обхватила плечи руками. — Знаешь, как выглядит матка? Тварь с огромным оплывшим телом, с несколькими парами грудей, изуродованным лицом. Безумная, потому что какой разум такое выдержит? Ног нет, она все равно никуда не ходит, только жрет и производит на свет порождений тьмы. И щупальца. Куча щупалец.

Бетани судорожно вдохнула воздух и, кажется, забыла выдохнуть. Авелин тоже заметно напряглась, да и остальные спокойными не выглядели, даже Варрик перестал улыбаться. Андерс проворчал:

— Зря тебе командор все-таки рот не зашил.

— Не вижу смысла хранить такие секреты, — я все-таки увела у него чашку, заметив, как дрогнула рука, и сделала еще один глоток. Дрянь вкуснее не стала, но собственный страх слегка отпустил. — На месте Серых Стражей я бы, наоборот, об этом рассказывала на каждом перекрестке, может, тогда поменьше стало бы идиотов, лезущих вниз.

Андерс снова отобрал у меня кружку, прожигая недовольным взглядом. Я проводила ее взглядом и поморщилась:

— Да не трону я ее больше, жадина. На нетрезвую голову кошмары вдвое страшнее снятся... Зря мы маток вспомнили, лучше мне теперь не спать.

— Кошмары… после Глубинных троп? — уточнила Авелин. Ее голос не дрожал, лейтенант стражи — это все-таки не трепетная лань, но сомнение в нем все же поселилось.

Я педантично уточнила:

— После встречи с этими тварями. Меня не настолько впечатлил чуть не погибший брат. Не настолько — архидемон. Дракон, который прямо в меня дыхнул огнем, тоже не снится. Восставший Круг магов, где было примерно поровну демонов, одержимых и малефикаров, которые пытались нас убить. А вот матки…

— Насыщенная у тебя биография, — проговорил Варрик и потянулся к своей кружке. Я пожала плечами, проводила его руку взглядом. Пить эту дрянь не хотелось: и невкусно, и действительно не стоило провоцировать свое подсознание, — но определенно что-то сунуть в рот стоило. Шоколад, как и всегда, ждал своего часа в сумке, и сейчас явно для него был подходящий момент.

Бархатистая сладость связала язык, я удовлетворенно вздохнула и откинулась на спинку стула. И зачем нужен этот алкоголь, когда есть шоколад? Пожалуй, стоит меньше общаться с этими странными типами, которые чуть что тянутся к бутылке. Хотя… тогда придется начать с собственного брата.

Съела еще одну конфету для успокоения и снова перевела взгляд на Хоука.

— Тебя все еще бесполезно отговаривать?

Бывший контрабандист посмотрел на меня очень недовольно, я даже невольно Фергюса вспомнила — братец смотрел на меня точно так же: как на надоедливую собачонку, которую и пнуть как-то жалко, и слушать уже сил нет. Иммунитет к таким взглядам я выработать успела, но сейчас все равно стало обидно: я собиралась как-то повысить их шансы на выживание и надеялась если не на уважение, то хотя бы равнодушие. Впрочем, пока я ведь ничего не предложила…

— Бесполезно, — наконец кивнул Хоук. Я отрешенно кивнула и попросила:

— Не бери с собой хотя бы женщин. Хочется тебе самоубиться об какого-нибудь гарлока — твоя воля, но зачем рисковать ими? Смерть в сравнении с таким пленом лично мне кажется более привлекательным вариантом.

Мужчина, как ни странно, после некоторого размышления кивнул и повернулся к Бетани:

— Останешься?

— Если я тебе нужна… — неуверенно начала девушка, но ее брат покачал головой:

— Это действительно выбор каждого. Бартранд берет с собой неплохую охрану, у нас есть Серый Страж. Один человек ничего не решит, а дома ты будешь в большей безопасности. Присмотришь за мамой.

Бетани отвела глаза и кивнула:

— Тогда я лучше останусь. Извини.

Хоук положил руку ей на плечо и легко сжал. Когда магичка снова посмотрела на брата, он улыбнулся и подмигнул:

— Кто-то же должен привести в порядок особняк, пока мы добываем деньги. Обязательно оставь мне комнату под трофеи.

Она неуверенно улыбнулась и кивнула, а наш, видимо, все-таки лидер перевел взгляд на Авелин.

— А ты? У тебя ведь еще служба в страже.

— Да, — кивнула лейтенант. — И бросать ее в мои планы не входило изначально, извини, Хоук. И еще… мне даже неудобно как-то просить, но мне может снова понадобиться твоя помощь. Заодно заработаешь.

Он кивнул. Поскольку других женщин в отряде не было, я задала следующий важный вопрос:

— Когда экспедиция выходит?

— Как только Бартранд решит, — хмыкнул Варрик. — И когда наш многоуважаемый, — он прямо так, сидя, поклонился в сторону Хоука, — кандидат соберет вступительный взнос.

— Сколько? — спросила я у Варрика, но снова смотрела на Хоука при этом. Мужчина мне и ответил, поморщившись:

— Пятьдесят золотых.

Я на секунду задумалась, вспоминая, сколько я взяла с собой и сколько денег осталось в моем сундучке в Башне Бдения… и сколько мы еще потратим с Андерсом… и, наконец, предложила:

— Я тебе дам пятьдесят золотых, при условии, что выйдем мы не раньше, чем через две недели. Ну и, само собой, за долю в добыче, альтруизмом я тоже не страдаю.

— Мы? — выгнул бровь Хоук. — С чего ты решила, что я оставлю дома сестру, но потащу какую-то незнакомую девчонку?

— Во-первых, раз незнакомую, то жаль меня тебе будет меньше, чем сестру, — пояснила я и закусила еще одной конфеткой. — Во-вторых, ты хочешь взять с собой Андерса. Я иду в довесок.

— С чего бы это? — возмущенно поинтересовался маг. — Или ты собралась за мной следить почище храмовников?

— Больно нужно, — я фыркнула. — Но неужели ты собираешься оставить меня совсем одну в этом незнакомом городе, полном всяких контрабандистов, ворья, гномов из Хартии и, самое главное, храмовников? А если меня утащат в Круг и усмирят, что ты Айдану скажешь?

— Тебя нельзя усмирить, — проворчал Андерс и мрачно покосился на свою кружку. — И я думал, ты вернешься к Стражу-командору.

— Ага, только перья почищу, — ехидно пообещала я. Шоколад привычно возвратил мне присутствие духа, и я начала думать в сторону возможной пользы. — Вообще-то я приехала в Киркволл не ради твоих прекрасных глаз, мой проблемный друг. У меня есть свои дела. Я могу немного ими пожертвовать, чтобы присмотреть за кучкой иди… самоубийц, но уезжать с концами? Еще не хватало.

«А ведь ты забыла об этих делах, моя дорогая хозяйка, — промурлыкала Китти, прижавшись пушистой мордахой к моей руке. — Кто же будет общаться с почтенным Рошеком в наше отсутствие?»

«Проклятье, еще тут что-то придумывать… Хотя мы пока не видели, как работает Рошек, может, его новости и стоить ничего не будут», — я почувствовала досаду. Вот надо же было этому Хоуку упереться рогами! И не бросать же его. Последнюю мысль уловила демонесса и тут же уточнила:

«Почему?»

«С такой самоуверенностью и глупостью они на Глубинных тропах не выживут, а меня потом замучает совесть. И Андерса жалко», — еще раз повторила я то, что уже говорила на улице.

— Что еще за дела? — маг, наконец, взглянул на меня прямо. — И что ты задумала, маленькое чудовище?

— Хочу написать одному знакомому, — пояснила я, игнорируя первый вопрос. — Он поил меня каким-то мерзким зельем, которое защищает от скверны. Учитывая, сколько я проторчала вместе с ним практически по уши в этой скверне и не заразилась, зелье рабочее. Надеюсь выпросить рецепт.

— Думаешь, даст? — с сомнением спросил Андерс, явно догадавшись, о ком я говорю. Да и вариантов было не слишком много. Я пожала плечами:

— Он мне немножко должен за знакомство с Айданом. И еще я ему обещала кое-какую информацию с первой родины. Так что, может, и даст.

На самом деле, упоминать о долгах я думала только в крайнем случае: помимо рецепта я хотела попросить, чтобы Архитектор отправил кого-то из своих последователей присмотреть за нами. Не знаю, будет ли от этого практическая польза, но мне однозначно станет спокойнее. А просить о помощи, начиная с долгов, как-то глупо.

— От скверны есть лекарство? — вот теперь голос Авелин дрогнул, но я покачала головой:

— Нет. Это зелье не лечит от скверны, только позволяет не заразиться ей.

— Две недели твое письмо идти будет? — уточнил Хоук. Я кивнула, хотя рассчитывала отправить Китти и надеялась, что она справится быстрее. Просто давала время нашим потенциальным спутникам успеть дойти до места и найти нас. Мужчина согласился: — Подождем. Надеюсь, Бартранд не уйдет за это время. Ради такого зелья…

— Про которое вы будете помалкивать, — заметила я. — Иначе брат мне уши оторвет.

Хоук отмахнулся и продолжил:

— За это время мы и деньги соберем, так что от тебя они мне не нужны. Заодно и с нами не пойдешь, — и ехидно поинтересовался: — Или ты не женщина?

— Я Белый Страж, — не повелась я на подначку. И с не меньшим ехидством заметила: — И твое разрешение меня не интересует. Согласие Андерса немного упростит жизнь, но и оно мне не слишком нужно.

Варрик рассмеялся:

— А у тебя есть хватка, Перчинка.

С Андерсом мы больше не разговаривали в тот вечер. Молча вернулись домой и разошлись по кроватям — только для того, чтобы через пару часов подорваться: в лечебницу принесли очередного пациента. Судя по ранам, парнишка решил подраться с местными, а то и с бандитами — ножом полоснули по ребрам, чудом не попав между ними, располосовали живот, раздавили пальцы на руке. Лицо больше напоминало кусок отбитого мяса. И был этот парень еще совсем молодым, лет шестнадцати, по крайней мере, с ним пришла рыдающая мать, совсем еще не старая женщина.

Успокоить ее я смогла только через час, до этого пришлось помогать Андерсу — подержи тут, присмотри там. Раз уж моих сил хватало хотя бы на самое простое лечение, приходилось это «самое простое» творить, и порой это выматывало куда сильнее, чем любое количество щитов.

Волей-неволей, но Андерс все-таки взялся меня учить, хоть толку из этого вышло немного: какая-то сила у меня была, но управлять ей у меня не выходило, словно она сама решала, в какой форме воплотиться. И, в основном, это была форма щита. С травами у меня отношения тоже не сложились, как когда-то с ядами, поэтому пришлось мне ассистировать в качестве «подай-принеси». Зато все зелья, которые хранились в лечебнице, я знала наперечет и могла подать с закрытыми глазами, да и мелкие травмы вылечить все же получалось. Какая-никакая польза от меня все же была, и Андерсу не приходилось отвлекаться от основной проблемы.

Закончили мы ближе к утру: пациент остался жив, практически здоров, а вот сам маг больше напоминал труп и сидел у стены, невидяще таращась в потолок, в том состоянии, когда сил не хватает даже на сон. Я за это время успела успокоить сопровождающих пациента и даже уговорить их поехать в Ферелден. Может, и неправильно пользоваться такой ситуацией, чтобы быть поубедительнее, зато удобно. Выпроводив счастливое семейство — за исключение мальчишки, он еще спал, — я присела рядом с магом и поделилась своей силой. Он прикрыл глаза и даже положил голову мне на макушку — роста, чтобы подставить плечо, во мне не хватало, — и вздохнул.

— Тяжелый день? — тихо уточнила я и погладила по голове. Было не слишком удобно, и Андерс, усмехнувшись и не открывая глаз, переполз вниз, укладываясь головой мне на колени. Потом пробормотал:

— Если не считать двух сложных операций, десятка простых травм, болезней и целой горы трупов, которую пришлось нашинковать? Даже не знаю.

«С ним что-то не так, — просигнализировала Китти. — Дух беспокоится».

«Но он еще дух?» — занервничала я. Демонесса на некоторое время замолчала, заставляя меня волноваться все сильнее, потом с сомнением поделилась:

«Не демон. Но его что-то… гложет. Меняет».

— Что случилось? — прямо спросила я у приятеля, все так же не повышая голоса. — Ты весь вечер сам не свой, и еще каким-то образом оказался в команде этого контрабандиста. Что ты ему задолжал?

— Вариант, что я просто хочу помочь землякам, выбравшим такой странный способ заработка, ты не рассматриваешь? — ворчливо уточнил маг. Я покачала головой, потом сообразила, что он не видит, и озвучила:

— Не рассматриваю. Ты слишком уж не любишь Глубинные тропы, — и попросила совсем уж тихо: — Рассказывай, Андерс.

Он промолчал, но слегка нахмурился, и я не стала торопить. Продолжила перебирать волосы, пуская слабенькие импульсы света. Наконец, Андерс собрался с мыслями и мрачно проговорил:

— В здешнем Круге жил один дорогой мне человек. Я хотел вытащить его, на вчерашний вечер назначил встречу, но… Хоук появился вовремя со своим вопросом про Глубинные тропы, я подозревал, что за Карлом могут следить храмовники, и мне нужен был кто-то, чтобы прикрыть спину. Но мы опоздали. Карла усмирили уже давно, и на встречу он привел храмовников сам.

Я сочувственно вздохнула:

— Мне жаль твоего друга.

— Мне тоже, — после небольшой паузы кивнул маг. Мы помолчали, и я уточнила:

— Но почему ты мне не сказал? Неужели думал, что я тебя сдам?

— Нет. Не хочу тебя впутывать в свое противостояние с храмовниками.

— Я же рядом, значит, уже впуталась, — с укоризной произнесла я. Потом нерешительно поинтересовалась: — А что с Карлом теперь?

— Когда я увидел его… таким, не смог совладать с эмоциями, — ровным, но каким-то безжизненным голосом проговорил Андерс. — Справедливость перехватил контроль. В общем, тех храмовников мы убили. А Карл вдруг стал самим собой, на время. И попросил убить его, пока он помнит, что такое — быть человеком.

— Убей меня прямо сейчас!

Пока я свободен и счастлив,

А моё тело как тень

От облака на холме... ⁽¹⁾— почти шепотом пропела я в ответ. Андерс вздрогнул под моими руками, но больше ничего не сказал. Несколько минут мы молчали, даже почти не шевелились, только блики моих искорок мелькали между светлых прядей.

Представить себе, каково сейчас моему другу, было сложно. Это все равно, как если бы мне пришлось самой убить Зеврана или Алистера. Или Айдана. Или того же Андерса — и это мне, возможно, еще придется сделать. Потому что позволить ему взорвать ту церковь я не могу.

Пальцы невольно сжались, наверняка причиняя боль. Я, извиняясь, зарылась ими в волосы, легонько массируя кожу. Все так же тихо спросила:

— Что ты собираешься теперь делать?

— Мстить, — отозвался маг, и сердце сделало кульбит. — У одного из тех храмовников было письменное распоряжение их старшего, так что я знаю, кто усмирил Карла.

— А кто хочет мстить, Андерс или Справедливость? — осторожно уточнила я, убирая руку от его волос. Мужчина всерьез задумался над моим вопросом и неуверенно ответил:

— Наверно, оба. Справедливость тоже возмущает эта ситуация. А ты что скажешь?

— Я с тобой, — уверенно отозвалась я, испытывая облегчение пополам с тревогой. Справедливость не стал демоном, не захватил контроль, а значит, взрыв пока не ожидается. Но долго ли это продлится? — Но постарайся смирить свои гнев и боль, Андерс. Не ради меня или себя, ради Справедливости. Он-то ни в чем не виноват.

Маг кивнул, нашел мою ладонь и снова положил на свою голову. Попросил:

— Тогда продолжай. Это определенно успокаивает.

Уложить Андерса спать удалось только через час, и то с помощью зелья. Мне же не спалось никак, разум сковала та же усталость, не дающая отдохнуть, — а пить снотворное из рук Дагны вдвоем в нашем случае не стоило, под ним мы могли бы и нападение армии порождений тьмы проспать, не то что пару ассасинов из Общества или залетного храмовника. Чтобы не тратить время, я убралась в лечебнице — окровавленные тряпки вокруг операционного стола порядку не способствуют, а я, помня опыт первой жизни, старалась в общей части лечебницы поддерживать чистоту. Может, не стерильную, но все-таки.

Едва я закончила, проснулся наш пациент, и пришлось успокаивать и поить зельем уже его. Следом явилась Лирен с едой для Андерса и сэра Ланцелапа, к которому женщина питала весьма нежные чувства. Мне, кстати, казалось, что она и к хозяину сэра Ланцелапа неравнодушна, но Андерс внимания на женщину не обращал. Поболтав со мной минут пятнадцать и покормив котенка — хотя сэр Ланцелап за четыре месяца изрядно вытянулся, слегка распушел и отрастил очаровательные маленькие кисточки на ушах, — добрая женщина ушла открывать свою лавку.

Я уже вздохнула с облегчением, надеясь, что теперь удастся спокойно посидеть, потанцевать или хотя бы перекусить, но не вышло: следующим демоны принесли Хоука, на этот раз в несколько урезанной в количестве компании — Авелин, очевидно, решила посвятить немного времени службе.

— Андерс спит, и будить я его не стану, — отрезала я вместо приветствия. И даже попыталась захлопнуть дверь, но ее придержал Варрик:

— Эй, Перчинка, разве так положено встречать гостей?

— Так это и не бордель, где гостям рады, а лечебница, — буркнула я, все-таки пропуская визитеров внутрь. — Сюда приходят с проблемами. А вы — просто так.

— У нас тоже проблемы, — хмыкнул Хоук и осмотрелся. Заметил мешок с окровавленными тряпками и прочим мусором и перевел вопросительный взгляд на меня. Я, поморщившись, повторила:

— Это лечебница. У нас была сложная операция, Андерсу удалось лечь спать всего полчаса назад. Так что какие бы там у вас проблемы ни были, придется разбираться самостоятельно, он вам сегодня не помощник.

— А что за операция? — сочувственно поинтересовалась Бетани. Я пожала плечами:

— Подрезали одного мальчишку из наших. Если хотите подробностей, можете попробовать поговорить с его матерью. Но если она опять прибежит сюда в слезах, я вам слабительного в пиво подолью, честное слово. Я ее два часа успокаивала.

В этот момент ко входу подошел сэр Ланцелап и довольно грозно поинтересовался:

— Мау?

— У вас тут кошачий питомник, что ли? — Хоук посмотрел на кота с заметной насмешкой, видимо, как и все ферелденцы, предпочитал собак. Я рассердилась и потребовала:

— Идите свои проблемы решайте! Будить Андерса я все равно не дам, тем более, это бесполезно. А ты иди к хозяину, — велела я коту. Сэр Ланцелап окатил меня полным презрения взглядом, но действительно развернулся в сторону того закутка, где спал маг. Я ему вслед фыркнула — обнаглел вконец, кошак! Хуже Китти.

— Спите вы тоже здесь? — задумчиво спросил Варрик. Я нехотя кивнула:

— Да. Не хоромы, но двери Андерс зачаровал сносно, — и как-то внезапно для себя пожаловалась: — Хотя по своей комнатке в Башне Бдения я скучаю. Там из окна видно море. А здесь вообще окон нет.

— Жаль, — рассеянно отозвался Хоук, явно думая о чем-то своем. — Ладно, в таком случае нам пора.

Я кивнула и закрыла за ними дверь, стоило только Варрику, последнему из группы, выйти. А потом внезапно зевнула. Все-таки ночь была слишком долгой.

* * *

Мелкие белые барашки придавали угрюмо-свинцовому морю немного легкомысленный вид: словно похоронных дел мастера украсили белыми кружевами. В небе, выдерживая общий настрой, клубились облака — не слишком тяжелые, даже не темные, скорее застиранные и унылые. Черные скалы очерчивали линию берега, контрастно выделяясь на фоне лежащего тонким слоем белого снега. В городе такой картины не увидишь: снег таял на затоптанных мостовых и превращался в жирную черную грязь под ногами, которую даже никто не чистил. Зато за пределами городских стен поля покрывала неуверенная снежная пелерина, сквозь которую даже издали можно было увидеть пробивающуюся жухлую траву.

Дополнял картину не слишком сильный, но пронизывающий ветер, поднимавший тучи соленых брызг. Шум прибоя казался оглушительным: город находился в глубине скал и к порту вел узкий извилистый канал, с обеих сторон зажатый высокими каменными стенами. Голос моря бился о них, разрастался эхом и заполнял собой все побережье, словно стук гигантского сердца, скрытого под городом. Уродливые каменные лица древних богов или, может быть, демонов, высеченные в скалах, ехидно скалились, словно слышали в этом биении и иные смыслы.

Выспаться этим утром мне так и не удалось. Кажется, стоило только закрыть глаза, как в лечебницу заявились новые посетители, но, судя по изменившемуся освещению, несколько часов я все-таки подремать успела.

К счастью, таких тяжелых травм больше не было. Пару царапин у мальчишек, явно пришедших скорее поболтать со мной, чем и вправду лечиться, я исцелила сама. Нескольких любителей выпить оставила магу — можно было бы и зелья дать, но пусть Андерс посмотрит на последствия обильных возлияний: может, больше не будет пить ту сивуху, что наливают в "Висельнике".

К тому моменту, как проснулся маг, лечебница напоминала стойбище цыганского табора, не хватало только медведя с балалайкой. Я с облегчением спихнула беспокойных посетителей на того, ради кого они и явились, и сбежала немного проветриться.

Стоило выйти наружу, как море позвало, и я не смогла противиться этому зову: встала на крыло в ближайшем же закутке, где никто бы не смог меня увидеть, и рванула в небо, к выходу из городского лабиринта.

Соленые брызги обожгли лапки холодом, взбадривая лучше любых зелий. Я с ликующим криком камнем упала в волны, толчком кинула себя обратно в небо, взлетая высоко-высоко, в толщу облаков. Легкая влага, теперь уже пресная, приняла меня в свои объятия, и почти сразу я почувствовала, что здесь, в вышине, морозец куда сильнее, чем в Клоаке. Там, если говорить честно, мороза не было вообще. Не знаю, что уж осталось в шахтах под городом, но землю оно прогревало так, что самый последний пьяница не рисковал замерзнуть насмерть, заснув на полу Клоаки.

Впрочем, в этой части города мороз в принципе был не самой большой опасностью.

Когда уже начало темнеть — было еще не так-то поздно, если подумать, но зима вносила свои коррективы, — я повернула в сторону города. Вначале и сама решила, что хорошего понемножку, а затем меня позвала Китти.

«Кажется, тевинтерские солдатики — не самое интересное, что есть в эльфинаже», — промурлыкала она. Я пригляделась, пытаясь найти демонессу взглядом — все-таки на слишком большом расстоянии наша связь не работала, — и с трудом заметила рыжее пятно рядом с венадалем. Кошка смирно сидела в корнях дерева, с наслаждением вылизывая лапу, кажется, даже когти подгрызала, хотя ей в силу магической природы этого и не требовалось.

В отличие от вчерашней ночи, сегодня я пока еще могла вполне прилично видеть окружающие объекты, не полагаясь на помощь демонессы. И увиденное меня приятно удивило.

Эльфинаж Киркволла выглядел очень приличным, даже обеспеченным, по сравнению с денеримским до Мора. Здесь венадаль был аккуратно обнесен низеньким заборчиком, а среди корней находились несколько ящиков, напоминающих алтари. Возле них горели свечи, лежали какие-то мелкие бусины, поделки из шишек и даже кукла. Дома вокруг стояли каменные, хоть и потрепанные временем. И, в отличие от остальной части города, здесь явно чистили мостовую.

На улице было довольно пусто, только возле священного дерева стояли две эльфийки — одна уже взрослая, лет тридцати пяти или даже сорока, не слишком симпатичная по меркам эльфов, вторая совсем юная, не удивлюсь, если ее все еще называли da'len — дитя. Она, несомненно, была старше меня, но, кажется, младше Бетани или одного с ней возраста. Хорошенькая, темноволосая, с печалью во взгляде. Впрочем, эта эмоция преобладала в обеих женщинах. Также их роднил валласлин, почти выцветший у старшей женщины и совсем свежий, яркий, у молодой.

«Это и есть твое «интересное»?» — с усмешкой поинтересовалась я. Китти бросила вылизывать лапу, глянула на эльфиек, и заметила:

«Ну, девчонка знакома с этим твоим Хоуком, и ей сейчас нужно его найти. Но нет, я нашла не ее».

«Он не мой, — тут же открестилась я. — А зачем он ей нужен?»

«Потерялся тут кто-то, я не вслушивалась, — демонесса махнула хвостом, встала и потянулась. Потом недовольно проворчала: — Иди сюда. Эти ушастые меня сейчас не интересуют. Я нашла тайну!»

Такое заявление определенно требовало внимания. Во-первых, вдруг это важная или полезная тайна, которая может мне помочь в моих поисках? А во-вторых, не одна Китти была любопытной.

«Да, тут нам повезло», — хмыкнула она в ответ на эту мысль и неторопливо двинулась в сторону какого-то закутка, где обнаружились сложенные пирамидкой камни. Я спикировала следом и уселась на самый верх этой конструкции.

Наткнуться на такие пирамидки можно было в разных частях города, даже в Клоаке — и там я смогла ее хорошенько рассмотреть, — но ничего интересного в них не было. Кажется, Китти тоже тогда крутилась поблизости, и такого энтузиазма пирамидки у нее не вызвали.

«Лучше посмотри сюда», — позвала демонесса из самого дальнего угла этого закутка. Я, наконец, вернула себе человеческий облик и подошла ближе. Зрение человека оставляло желать лучшего по сравнению с птичьим, так что пришлось встать на колени, наклониться и даже достать из сумки светящийся камень. Китти умудрилась стащить его у Архитектора, но позже я узнала, что таких камней довольно много у гномов — в касте рудокопов они очень популярны, поскольку, единожды напитавшись лириумом, долгое время служат источником света в шахте. Нам же с демонессой приходилось питать камень ее силами: лириум был недоступен.

В очередной раз мысленно благословив гений Дагны, который позволил мне не волноваться за чистоту одежды, я проползла в самый темный угол закутка, где, наконец, и обнаружила кое-что и впрямь любопытное. Небольшой камушек мостовой сидел не слишком надежно, хотя увидеть это можно было только с близкого расстояния. А еще на нем красовался явно не случайный символ, состоящий из трех элементов. Они были настолько стилизованы и так неаккуратно нанесены, что разгадать смысл не представлялось возможным.

Кристалл внезапно потух, и я от неожиданности даже вздрогнула: на контрасте со светом камня окружающий полумрак показался настоящей темнотой. Но не успела я возмутиться, как кошка посоветовала:

«Посмотри на символ».

Сделав так, как она сказала, поначалу я ничего не заметила. Впрочем, пока что я не видела вообще ничего, кроме плавающих в глазах пятен, так что пришлось зажмуриться и подождать минутку, пока зрение не адаптируется под окружающий сумрак. Зато взглянув на символ повторно, я не сдержала удивленного вздоха: он явственно светился. Позволив мне полюбоваться пару минут, Китти снова напитала камень силой и с азартом велела:

«А теперь доставай его оттуда! Там наверняка сокровище!»

Я не стала заставлять просить себя дважды. Камень вышел из своей ниши легко, куда легче, чем я ожидала. Под ним оказалась сложенная в несколько раз записка. Бумага была грязной, отсыревшей и даже немного порванной, так что разворачивала я ее с особой осторожностью.

«В закоулках Нижнего города можно найти поразительные вещи. Бесценные тома знаний можно купить за пригоршню золота: «Песнь архонта Ловиаса», целая глава «Полуночного компендиума». Некоторые из этих книг считались утраченными навсегда! И это не подделки. Я сам проверил их подлинность. Скупщики краденого и не подозревают о ценности своего товара. Откуда берутся эти книги?» — прочла я, старательно проговаривая слова в мыслях. Китти явно было любопытно не меньше моего, но читать, как я недавно заподозрила, демонесса не умела.

«Мы могли бы поискать, откуда берутся книги, — промурлыкала она, благодарно потершись о мое плечо. — «Полуночный компендиум» — звучит ужасно запрещённо. Это должно быть интересно».

«И выгодно», — добавила я. Демонесса отмахнулась хвостом и с некоторой обидой проговорила:

«Ты все равно не продашь. Драгоценности бы продала, а книги — нет».

Я усмехнулась и щелкнула ее по кончику уха:

«Потому что истинные драгоценности — это знания. Чем их у тебя больше, тем ты сильнее и тем больше золота сможешь получить».

Китти несколько мгновений обдумывала мои слова, потом недовольно фыркнула:

«Тебе просто любопытно».

«А тебе нет? — подначила я. И улыбнулась: — А ты хочешь украшений?»

«Хочу, — капризно согласилась кошка. — Чешуйка хороша для кошки, а леди Ванда должна выглядеть шикарно».

Негромко засмеявшись, я шепотом пообещала:

— Будут тебе украшения. Читаю дальше?

Китти тут же уселась рядом, всем видом демонстрируя внимание. Я продолжила чтение записки:

«После нескольких бесплодных попыток я нашел ответ в городских подземельях. В киркволлских стоках — целая паутина тайных ходов. Время от времени удачливая «сточная крыса» натыкается на неразграбленное помещение, находит тайник с древними тевинтерскими реликвиями, и они появляются на черном рынке. Значит, надо искать под городом».

«О, там я могу поискать!» — воодушевилась демонесса. Я мысленно согласилась, разглядывая подпись на записке. «Банда трех» — звучит как-то… детективно. Невольно мне снова вспомнился Конан Дойль и его «Знак четырех». В конце концов, кто знает, возможно, в канализации Китти сумеет найти не только книги, но и вожделенные драгоценности?

Эта мысль явно пришлась кошке по душе, и она изъявила желание сразу же бежать на поиски. Пришлось остудить ее пыл.

«Я бы хотела, чтобы ты съездила в Амарантайн. Сумеешь уговорить Архитектора помочь?»

От демонессы пришла волна недовольства пополам со снисхождением, и она ответила:

«Я знаю. Съезжу и уговорю, так и быть. Я даже знаю, когда ближайший корабль в Ферелден. Послезавтра рано утром».

Я удивленно на нее посмотрела и уточнила:

«Откуда столько рвения?»

«На Глубинных тропах ведь могут оказаться и еще более древние сокровища?» — мурлыкнула Китти.

«Могут, — согласилась я. — А могут — только порождения тьмы и скверна».

«Ну, вот еще, — фыркнула кошка. — Мне не нравится этот Хоук, но на идиота он не похож. И гном тоже».

«Тебе вообще никто не нравится», — опять подначила я. Китти замолчала, явно задумавшись, потом выдала:

«Нет, мне нравится Зевран. И этот новый эльф, когда молчит».

Я фыркнула, пытаясь сдержать смех, но все-таки не смогла и рассмеялась. Любительница эльфов тем временем встала, снова потянулась и предложила:

«Прогуляемся?»

«Сможешь найти Хоука? — поинтересовалась я. — Хочу помочь этой эльфийке, заодно посмотрим, откуда это она его знает».

Китти дернула хвостом и, не отвечая, вышла из закутка. Я это расшифровала как «разумеется, могу, но это скучно» и отправилась следом.

Старшая эльфийка уже куда-то ушла, но младшая по-прежнему стояла возле венадаля, о чем-то глубоко задумавшись. Подойдя со спины, я на пару секунд замялась, не зная, как начать разговор, и в итоге для начала просто поздоровалась:

— Andaran atish’an⁽²⁾.

Слова я проговаривала тщательно, чтобы не ошибиться — язык я как не знала раньше, так не знала и сейчас, выучив всего-то пару-тройку слов. Строго говоря, как раз тройку: Джейсен научил меня здороваться, прощаться и благодарить. Дальше учить меня эльфийскому языку он отказался, Веланна на подобную просьбу и вовсе огрызнулась как раз на вожделенном наречии и ушла, а до клана Ланайи я так и не добралась. Впрочем, я знала еще одну фразу: «Ir abelas» — она означала «мне жаль».

Но сейчас моих познаний хватило как раз для того, чтобы привлечь внимание, а большего и не требовалось.

Девушка удивленно обернулась.

— Ой, а я тебя не заметила. Aneth ara, da`len⁽³⁾. А что ты здесь делаешь? И как тебя зовут? Я уже знаю, спрашивать об имени вежливо. Я Мерриль. И… я опять много говорю.

Я заулыбалась: эльфийка немного напомнила мне Дагну и немного Ланайю — обе девушки точно так же тараторили, не давая вставить ни слова. Впрочем, в отличие от них, Мерриль явно стеснялась и не знала, куда себя деть, поэтому болтала за троих.

— Меня зовут Алиена. Я случайно услышала, что тебе нужен Хоук, а я его знаю. Если хочешь, могу тебя отвести.

— Ты правда можешь? — обрадовалась она. — Он мне действительно очень нужен, у Арианни беда, а я совсем не знаю, что делать. А ты ориентируешься в этом городе? Я пришла недавно и боюсь заблудиться.

— Если идти по улицам, я тоже могу заблудиться, — чуть смущенно рассмеялась я. Подошла поближе и, понизив голос, поделилась: — Но я могу превратиться в птицу, меня научили… Мастер Вараторн из Бресилианского клана подарил мне учебник. Только это тайна, так что никому не говори.

— О, я слышала об этом умении, — оживилась девушка. — Оно очень древнее, даже не все хагрены помнят о нем. Хранительница Маретари не помнит, так что я не научилась.

Я внимательно посмотрела на нее: короткие волосы, заплетенные в косички, тонкие кисти рук, явно непривычные к оружию, посох за спиной, на который я поначалу не обратила внимания. Позор моей наблюдательности: если бы Мерриль не сказала про свое обучение, я бы не угадала ее статус. С интересом спросила:

— А что Первая клана делает в городском эльфинаже?

В долийских кланах никогда не оставляли больше двух магов — Хранителя и его Первого. Если появлялись другие одаренные дети, их отдавали в другие кланы, как мне рассказала Ланайя. Так что, встретив долийца-мага, можно было легко угадать его статус; и раз сама Мерриль не Хранительница, вывод был один — Первая.

— Как ты догадалась? — удивилась она, а потом погрустнела: — У нас некоторые… разногласия с Хранительницей. Мне пришлось уйти, но я уверена, все решится.

Я снова улыбнулась:

— Ты милая. Наверняка все наладится. Так что, идем? Я сейчас полетаю немного, найду его и вернусь за тобой, хорошо?

Мерриль кивнула, и я нырнула обратно в закуток, а вылетела обратно уже ястребом. Я все-таки старалась не показывать своих умений прилюдно — когда вспоминала об этом.

Ночь наползала на город все активнее, так что зрение уже начало подводить меня. Очертания домов еще худо-бедно угадывались, фонари я видела светлыми пятнами, но к мелким деталям приходилось уже приглядываться. Впрочем, у меня была Китти. За время моего разговора с эльфийкой кошка успела добежать до «Висельника», покрутиться между домами Нижнего города, а потом отправиться к Верхнему.

Я застала тот момент, когда демонесса отходила от какой-то довольно бедной лачуги неподалеку от таверны, и поинтересовалась:

«Ты его по запаху ищешь, что ли?»

«Я похожа на этих шелудивых псин? — высокомерно бросила она. — В каждом есть связь с Тенью, хотя бы самая слабая. Я чувствую ее, — на мгновение кошка задумалась и уточнила: — Кроме гномов и усмиренных. И тебя».

Отвечать я на это не стала, и мысль о том, что у «шелудивых псин» подобного недостатка нет, запихала поглубже, чтобы демонесса ее не засекла. Парить в небе пришлось минут десять, прежде чем Китти, наконец, обратила мое внимание на нужную группу людей — прохожих на улицах оказалось куда больше, чем накануне. Случайно уловив эмоции подруги, я с некоторым злорадством мысленно усмехнулась: не Хоука Китти искала. Зачем выискивать «самые слабые» связи с Тенью, когда рядом с нужным человеком находится такой яркий факел, как Бетани?

Проследив взглядом примерный маршрут компании, я прикинула, что двигаться они могут в сторону церкви. Само здание от меня вновь скрывали сумерки, и я подосадовала: что мне стоило раньше вернуться с моря? С другой стороны, я не последний день в городе, успеется.

Развернувшись, я попросила демонессу присмотреть, куда отправится Хоук дальше, и полетела в сторону эльфинажа. Превращаться не пришлось: Мерриль, едва заметила меня в темнеющем небе, сразу отправилась следом — сначала шагом, а потом и легким, каким-то скользящим над землей бегом. Бегала юная магичка хорошо, я даже позавидовала: дыхание у нее явно не сбивалось, в боку не кололо, да и вообще лицо выражало умиротворение. Я бегать толком никогда не умела, даже сейчас, после тренировок Зеврана; максимум, на сколько меня хватало — это пару сотен метров, да и то я предпочитала схалтурить и пролететь их.

С другой стороны, долийцы ведь охотники почти поголовно, а вот магический дар просыпается отнюдь не с рождения, так что у Мерриль было время для тренировок.

Редкие прохожие провожали эльфийку удивленными взглядами, но остановить, на наше счастье, не пытались. Но, на всякий случай, в Верхнем городе я постаралась выбирать как можно менее людные улицы.

Хоука мы нашли не просто в стороне церкви, а в самом церковном дворике, в шаге от лестницы, ведущей к дверям. Спокойно прогуливаться возле центра духовной жизни Киркволла бывший контрабандист, конечно, не мог и уже сражался с какими-то типами, замотанными в темные ткани так, что и лиц толком видно не было. Впрочем, возможно меня по вечерней поре просто подводило зрение.

Прикинув, как долго Хоук может развлекаться подобным образом, я тяжело вздохнула и камнем упала на затылок одного из нападающих. Или обороняющихся, с этими контрабандистами никогда не знаешь. Наверно, практичнее было бы выцарапать противнику глаза, благо когти у меня были неплохие. Но при одной мысли о кровавых ошметках на лапках меня замутило, так что пришлось ограничиться хорошим таким ударом клюва в затылок. Моя жертва рухнула как подкошенная, и я философски подумала, что это уже становится традицией — бить незнакомых мужиков по затылку. В голове раздалось знакомое хихиканье, а потом я заметила, как кошка бросается в ноги еще одному незнакомцу, после чего прячется в тени соседнего здания.

После этого я вернула свой облик и занялась более привычным делом — щитами. Краем глаза заметив Мерриль, накинула сферу и на нее, отчего глаза у эльфийки сделались еще больше, так что даже немного напомнили мне аниме с первой родины.

Хотя, возможно, удивилась она не щиту, а развернувшемуся перед ней веселью. Собралась девушка быстро, нашла глазами Хоука, оценила силы сторон и, вскинув посох, что-то забормотала. Мне картина показалась удивительно знакомой, словно вернулась в Башню Бдения к Веланне: повинуясь эльфийке, камни мостовой зашевелились, и между ними прорвались корни, хватающие противников за ноги. К счастью, корни были не слишком большими — да и где в Киркволле найдешь достаточно старые растения? — так что мостовая осталась более-менее цела, только отдельные камни теперь неплотно сидели в своих гнездах. Когда бой закончился, девушка задумчиво осмотрела площадь и пробормотала:

— Как-то это… немного слишком получилось.

Говорила ли она о камнях или о трупах, было непонятно. Хоук обернулся на голос, тоже оглядел мостовую и насмешливо присвистнул:

— А ты на мелочи не размениваешься, — затем оглядел девушку повнимательнее, бросил взгляд на меня и уточнил: — Что-то случилось?

На Мерриль Хоук смотрел с симпатией, правда, какой-то неуверенной, и расшифровать это отношение вот так, сходу, я не смогла. Эльфийка смутилась, заметно покраснела и затараторила еще быстрее:

— В эльфинаже случилась беда. Ну, то есть неприятность. Но большая. В общем, пропал один мальчик, и Арианни переживает, что с ним могла случиться беда. Арианни — это его мать. Она узнала во мне Первую и попросила помочь, но я совсем не знаю, что теперь делать. И я подумала, что ты можешь помочь. То есть, если захочешь. Это необязательно. Но я буду очень благодарна!

Мужчина улыбнулся теперь уже откровенно тепло и пообещал:

— Захочу и помогу. Скажи, когда пропал ребенок?

— Несколько дней назад. Он маг, и не справлялся со своим даром, Арианни хотела отдать его в Круг, а Фейнриэль не захотел и, увидев храмовника, сбежал. И уже несколько дней никто не знает, где он.

— Несколько дней? — уточнил Хоук, посерьезнев. Кивнул: — Мы поищем сегодня же. Но полчаса туда, полчаса сюда, разницы никакой, а я уже обещал помочь здесь. Сначала закончим.

— Я могу помочь, — тут же отозвалась Мерриль. Бросила немного виноватый взгляд на мостовую и уточнила: — Или попытаться помочь.

— Не переживай, Маргаритка, — с усмешкой отозвался Варрик. — Этот город видел еще и не такое. Утопчется.

— Если вы наговорились, то я узнала, где прячется этот засранец, — услышала я знакомый голос. Огляделась и сразу увидела Изабеллу, которая копалась в карманах какой-то убитой женщины. Я передернула плечами, а она тем временем продолжила: — Хайдер в церкви, надеется, что туда я не дойду.

— Тогда идем, — предложил Хоук. — Раньше начнем, раньше закончим.

— И это меня вечно ругают за склонность к авантюрам, — фыркнула я себе под нос. И чуть погромче, с насмешкой, уточнила: — Устроить побоище в церкви! Еще и колдовать. Чего не в Казематах сразу?

— В Казематы мы пойдем завтра, — охотно сообщил Варрик. Фенрис, изрядно помрачневший за прошедший день, хмуро поинтересовался:

— Вы думаете, разумно приходить в Казематы в обществе двух магов?

— Думаешь, кто-то удивится, увидев в Казематах парочку магов?

— Надеюсь, что трех. Не вечно же Андерс в своей лечебнице будет сидеть? — заметил Хоук одновременно с гномом. И повернулся ко мне с ехидной усмешкой: — А что, ты о нас беспокоилась?

— Сдались вы мне, — недовольно проворчала я. — Разве что Варрик. Вдруг вы помрете в мое отсутствие, и кто-то заберет себе Бьянку? Это разобьет мне сердце.

— Держи свои шаловливые ручки подальше от Бьянки, девочка, — предупредил гном с улыбкой, и я в ответ состроила ему глазки. Хоук хмыкнул и развернулся к церкви.

---

1) Песня "Последний полет", группа "Немного нервно"

Вернуться к тексту

2) Формальное приветствие на эльфийском языке

Вернуться к тексту

3) Более дружеское приветствие на эльфийском языке

Вернуться к тексту

По всей церкви горели свечи. Их отсветы не достигали высоких потолков, но отбрасывали довольно зловещие тени на стены, колонны и статуи, коих в помещении оказалось немало. Первой в глаза бросалась огромная фигура Андрасте с мечом в руке. С видом победительницы она возвышалась над всеми, даже Преподобной Матерью — у ног статуи я разглядела небольшой помост и пюпитр с фолиантом, вероятно, Песней Света. За спиной Пророчицы слепо таращились высокие стрельчатые окна, кажется, украшенные витражами, но ночью разглядеть их было сложно. Другие статуи были не такими крупными, как центральная, и изображали, по всей видимости, значимых для Андрасте людей. По крайней мере, я точно узнала архонта Гессариана, внешность которого неплохо запомнила благодаря Вере. Еще один мужчина, в доспехах, лысый и с бородой, скорее всего, был тем самым Мафератом. Точнее сказать было сложно: местные статуи довольно сильно отличались от тех, что я видела в Амарантайне, но других предположений у меня не было.

В остальном здание особого впечатления не производило. Стены здесь были из светлого камня — редкость для Киркволла, — и почти ничем не украшены: висели только стяги со стилизованным изображением солнца и по углам прятались несколько изящных вазонов с живой зеленью. Возможно, виновато было время дня, точнее, ночи, укрывающее во мраке внешний облик церкви, но того ошеломляющего впечатления, что я испытывала в церквях Ферелдена, здесь не чувствовалось. Негромко проговорила, больше для себя, чем ради беседы:

— Церковь Редклифа красивее.

— В Лотеринге тоже, — согласилась Бетани. — Там было очень уютно, как дома. И сестра Лелиана рассказывала чудесные сказки.

— А в Редклифе было… волшебно. Словно ты из тьмы этого мира идешь навстречу свету, который дарит Создатель, — поделилась я и вздохнула: — Не то чтобы я была очень религиозна, но там и правда было что-то вдохновляющее. А здесь так… помпезно.

— И где-то здесь прячется Хайдер, — промурлыкала Изабелла.

Лестницы по бокам от возвышения для проповедей я заметила только тогда, когда по ним начали спускаться мужчины в легких доспехах и с мечами. Их предводитель, высокий, но немного одутловатый мужчина с хвостиком на голове с усмешкой поправил:

— Прячусь? Ну что ты, Изабелла. Я жду, когда же ты придешь ко мне. Хочу узнать, где же реликвия? Кастильон беспокоится.

— Ммм, тут такое дело, — с досадой проговорила пиратка. — В общем, реликвии нет. Потерялась.

— Потерялась? — с заметной угрозой в голосе уточнил мужчина. — Так же, как «потерялся» корабль с ценным грузом?

— Это был не груз, Хайдер, это были люди! — возмущенно отозвалась Изабелла, но я заметила, что она скорее тянет время и играет, чем на самом деле испытывает озвученные эмоции. Лица ее я не видела, но была уверена, что медленное продвижение вражеских солдат женщина заметила.

— Рабы по сто золотых за голову! — поправил Хайдер не менее возмущенно. — А ты позволила им сбежать в какие-то леса!

— Рабы? — лениво уточнил Фенрис. — А ты, значит, занимался их перевозкой?

— Ш-ш, лапушка, дай нам сначала побеседовать, выпустить ему кишки всегда успеем, — отмахнулась Изабелла. Хайдер от такой наглости аж поперхнулся и прошипел:

— Ты, грязная потаскушка! Получила такое легкое задание — всего-то принести реликвию! И то не справилась. Кастильон будет очень недоволен.

— А о чем речь-то? — уточнил Хоук. Он наблюдал за беседой расслабленно, с легким любопытством, словно в театре. Хайдер отвернулся от пиратки и с сарказмом спросил:

— А что, Изабелла даже не удосужилась рассказать о том, как любит кидать партнеров? Сорвала прибыльную сделку и смылась. Кастильон очень переживал.

— Я знаю рецепт хорошего успокоительного, — предложила я, наивно хлопая ресничками. Что драки не избежать, было понятно даже мне, Андерса, который мог бы меня притормозить, рядом не было, так зачем лишать себя удовольствия почесать языком? Изабелла хмыкнула:

— И я знаю, лапушка: сталь отлично успокаивает, — затем повернулась к Хоуку и проговорила уже серьезнее: — Я отвечу на твои вопросы, но позже.

— Ну, значит, пришло время выпустить немного кишков, — резюмировал наш командир. Фенрис взялся за свой огромный двуручник, но Изабелла его опередила, метнув нож в одного из подручных Хайдера. Тот равнодушно проследил за падением уже мертвого воина и стремительно выхватил меч из ножен.

Я вздохнула и принялась за щиты. Лезть под руку малознакомым воинам, да еще и в тесном помещении, было глупо, так что я осталась рядом с Бетани и Мерриль — и заодно решила понаблюдать за магичками. Обе юные, темноволосые и видно, что умелые. Но на этом сходство заканчивалось.

Мерриль была худощавой, гибкой, валласлин делал ее… диковатой, как лесную кошку. Бетани очень заметно была домашней девочкой: легкий макияж, аккуратные ноготки с перламутровым лаком, женственная фигура. Но при этом эльфийка смотрела на мир с некоторой наивностью новорожденного, чего не было у горожанки Хоук. Наверняка где-нибудь в лесах они поменялись бы ролями, но сейчас это было так.

Я не отказала себе в удовольствии полюбоваться силой обеих девушек и вот тут-то пискнула не то от восторга, не от ужаса. Бетани я уже видела и ничего нового не нашла, а вот Мерриль сумела удивить: кокон ее силы мерцал легкой зеленью, которую оплели кровавые лозы. Магию крови я видела раньше довольно часто, кажется, даже у эльфов, хотя за это поручиться бы не могла, но всегда она выглядела отвратительно. Но на этот раз запретная энергия не вызывала отторжения, гармонично вписавшись в собственную силу девушки, хоть и выглядела все же слишком непривычно.

Интересно, а Хоук знает? Если да, то понятны и его опасение, и мрачная рожа Фенриса. Но тогда странно, почему они так спокойно отнеслись к эльфийке — любой из моих знакомых храмовников попытался бы или убить, или усмирить девушку. И не только храмовников, кстати.

От размышлений пришлось отвлечься: противников оказалось слишком много. Точнее, они явственно боялись связываться с эльфом, снова полыхающим синевой, в нашу одаренную группу тоже разве что стрелы летели. А вот Хоуку, Варрику и Изабелле доставалось. Щиты с них срывали едва ли не раньше, чем я успевала их повесить. Особенно с Хоука, гном все-таки стоял не прямо в гуще врагов, а пиратке достался этот ее Хайдер.

Еще мне постоянно казалось, что кто-то должен явиться на шум, и тогда нам не поздоровится. Но церковь продолжала хранить тишину и покой, даже звон мечей и щелчки тетивы звучали как-то приглушенно. Видимо, зал был спроектирован с учетом законов акустики — и тогда логично, что лучше всего звук будет разноситься от возвышения для проповедей, тогда как остальной зал должен быть погружен в тишину.

В живых оставалось всего трое нападающих и Хайдер, когда мои опасения сбылись. Темноту церкви разрезал напевный, сочный баритон:

— Что здесь происходит?

Я подняла голову и увидела настоящего принца на белом коне, только без коня. Потрясающе красивый, но без смазливости мужчина: лицо с правильными чертами, высокий открытый лоб и такой же открытый взгляд голубых глаз, сейчас полыхающий негодованием, каштановые кудри, зачесанные назад... Кипенно-белые доспехи только дополняли образ прекрасного принца, который сейчас являл собой воплощение благородного гнева. Если бы Пророчица была Пророком, то выглядела бы, наверно, точно так.

Привлек этот принц не только мое внимание: краем глаза я заметила, что Бетани даже опустила посох, разглядывая незнакомца. Мерриль отступила на шаг, а вот остальная часть команды и ухом не повела.

Зато отреагировали наши противники. Двое из четверых дернулись, словно желали сбежать. Один тут же получил болт в основание шеи — удачно повернулся к Варрику спиной, — второго каким-то неожиданным финтом убил Фенрис. Третий все-таки почти сбежал, оттолкнув Хоука с такой силой, что бывший контрабандист отлетел к стене. Но тут из тени от статуи выскочила Китти, вздыбив шерсть и зашипев. Смотрелась она на удивление опасно для мелкой кошки, хотя свою демоническую сущность не проявила ни в малейшей искорке. Бандит недаром был воином, не слишком испугался, не шарахнулся, но с шага все-таки сбился, а затем его обхватил тонкий, но прочный корешок из ближайшего вазона. И тут же догнал еще один болт — такое впечатление, что Бьянка не умела промахиваться.

Хайдер после этого продержался всего несколько секунд. Но этого хватило, чтобы окончательно разозлить новоприбывшего. Красавчик вскинул лук и прицелился в Фенриса, видимо, как в самого опасного. Голос снова разнесся по всему залу:

— Я повторю только один раз. Что здесь происходит?

— Принц Себастьян Ваэль? — уточнил Хоук, переключая на себя внимание. Я изумленно уставилась на лучника: надо же, и правда принц. — А мы тебя искали. Ну, знаешь, уточнить, что там с наградой будет за наемников.

— Наградой за наемников? — нахмурился этот Себастьян, опуская лук. Потом его, похоже, озарило: — Подожди, так ты прочел мое объявление? Ее милость разрешила его не снимать?

— Не то чтобы разрешила, скажем, я успел первым, — усмехнулся наш предводитель. — Но, судя по тому, что уточнения к твоему пафосному посланию мне пришли от церковной проповедницы, не все в Церкви так уж против твоей затеи.

После этих слов «настоящий принц» окончательно закинул лук за спину и спустился с возвышения. Подойдя ближе, он пообещал:

— Награда будет достойной. Скажи, ты убил уже всех Кремней в округе?

— Я работаю над этим, — уклончиво ответил Хоук. — На Расколотую гору мы сегодня прогулялись, встретили там довольно большой отряд. Еле отбились. Других еще поищем.

— Отлично! — Себастьян удовлетворенно улыбнулся, и в глазах мелькнуло торжество, но почти сразу мужчина нахмурился: — Но это не объясняет этой отвратительной бойни в доме Создателя.

— На нас напали, — с самыми честными глазами отозвался бывший контрабандист. — Мы пришли поговорить, но, знаешь, с этими пиратами никогда не знаешь, когда они нападут.

— Так это еще и пираты? — лицо принца едва заметно скривилось, словно он не удержал брезгливой реакции. Потом он подарил Хоуку довольно долгий взгляд, и стало понятно, что в такую версию событий он не поверил. Но все же решил подыграть: — Что ж, не могу винить вас в том, что вы подверглись нападению. Буду ждать сообщения о судьбе Кремней. И рассчитывать, что больше никто на вас в церкви не нападет.

— Мы на это тоже очень рассчитываем, — заверил Хоук. — Так мы пойдем?

Принц Себастьян величественно кивнул, и я не удержалась. Проскользнула вперед и вежливо поинтересовалась:

— А вы действительно настоящий принц?

Мужчина посмотрел на меня удивленно, потом еще раз окинул взглядом трупы и подарил Хоуку очень укоризненный взгляд. Пантомима была настолько очевидной, что понял бы и тупой. Я только вздохнула, но промолчала: объяснять что-то смысла нет, а если этот лучник и правда принц, то проигнорировать меня ему воспитание не позволит. По крайней мере, я на это надеялась.

И, кажется, не зря. Легкая улыбка тронула идеально очерченные губы, стоило ему снова посмотреть на меня, и мужчина изящно поклонился:

— Себастьян Ваэль, принц Старкхэвена. С кем имею честь?

— Алиена ди Фламма, леди Кусланд. Белый Страж Ферелдена, — я тоже поклонилась, хотя, уверена, сейчас был бы к месту реверанс. Но, увы, делать их я так и не научилась, да и ходила в штанах, какие уж тут реверансы. Принцу Себастьяну это не помешало перехватить мою руку и запечатлеть на ней символический поцелуй. Казалось бы, простое действо, сколько раз я читала о подобном обращении в исторических романах, да и вживую видеть доводилось — во дворце Денерима. Но все равно вспыхнула как свечка от смущения.

— Я слышал о Белом Страже от прихожан, — удивил принц, выпуская мою ладонь. — Но не думал, что он окажется столь юн.

— Ничего, это быстро проходит, — смущенно пробормотала я. Поначалу я хотела попытаться что-нибудь стребовать с такого знакомства — коллекция подарков от правителей, что может быть лучше? Начиная с носового платка Алистера. Но теперь все мысли из головы выветрились.

Возможно, все-таки стоило уделить время изучению этикета. Мало того, что я смущаюсь как школьница, так еще и чувствую себя необразованной варваркой.

Кажется, принц хотел сказать что-то еще, но понял, что сейчас я вряд ли адекватно отвечу, так что уточнил еще какие-то детали у Хоука, которые прошли мимо моего сознания, и исчез в недрах церкви.

На улицу мы выходили молча. Снаружи все-таки собрался снег — мелкий, неуверенный, он таял, едва касался мостовой, превращаясь в грязную жижу, которая забивала разворошенные колдовством Мерриль камни. Уже спустившись по лестнице и покинув церковный дворик, я, наконец, ощутила, что смущение меня окончательно оставило. И, словно именно этого и ждал, Варрик заметил:

— Вот уж не думал, что тебя можно смутить, Перчинка.

— Сама в шоке, — буркнула я, снова краснея, хотя уже и не так сильно. Китти ехидно прокомментировала:

«Даа, а я-то тебя соблазнить пыталась… Не с того начала».

У меня появилось жгучее желание чем-нибудь кинуть в демонессу, и она, явно его уловив, рассмеялась и исчезла в какой-то подворотне.

Остальные внимания на кошку не обратили. Хоук еще несколько секунд шел молча, о чем-то раздумывая, потом выдал:

— Сегодня поищем мальчишку из эльфинажа, остальным займемся уже завтра. Не вижу смысла таскаться по берегу ночью и искать каких-то наемников.

— Наемников лучше не откладывать, — возразил Варрик, выразительно кивнув в сторону церкви. — К тому же эти Кремни вынюхивают что-то дельное в порту, возможно, удастся стрясти награду и с городской стражи. Или Торговой гильдии.

— И часто ты оказываешь услуги окружающим? — кокетливо поинтересовалась Изабелла. Мне показалось, что в свой вопрос она вкладывала больше одного смысла, но это меня почему-то не смущало — возможно, потому что я привыкла к похожим шуточкам от Зеврана.

Хоука тоже не смутило, но и на флирт он явно не был настроен:

— Только когда эти услуги оплачиваются.

— О, так тебе нужны деньги? — выгнула бровь пиратка. — Могу подкинуть небольшое дельце. Много не получишь, но и риска никакого. Плевое дело.

— Что ж ты сама им не займешься?

— Мне нужен корабль, а не жалкие пара монет, — с досадой вздохнула Изабелла. — А с такими подработками я рискую до конца жизни проторчать в этом городишке.

— А если украсть корабль? — предложила я, радуясь смене темы. Пиратка умилилась:

— Ты ж моя лапушка, обожаю такие идеи. Осталось только подобрать соучастников.

А в городе, где есть свои криминальные авторитеты, это не так просто, как я поняла. Хоук усмехнулся каким-то своим мыслям, скосил на меня глаза, а затем предложил:

— У нас тут намечается интересное дельце, в котором не помешает опытный воин. Темнота, опасность, куча порождений тьмы и такая же куча золота в перспективе. Может, на корабль и не хватит, но вклад в накопления должен выйти солидный.

— Звучит интригующе, — повернулась к нему девушка. Я мрачно буркнула:

— Ты забыл упомянуть о той части перспектив, где вы умираете посреди этих Глубинных троп. Или не умираете. Как говорил незабвенный капитан Сильвер, «и живые позавидуют мертвым».

— А теперь это прямо-таки возбуждает, — Изабелла подмигнула, но я ее веселья не разделила. Повернулась к Мерриль и попросила:

— Если он и тебе предложит, откажись. Серьезно, смерть — не самое плохое, что может случиться на Глубинных тропах.

— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, но на Глубинные тропы мне не очень хочется, — немного виновато проговорила эльфийка. — Там много скверны, а скверна — это очень плохо. Я видела, как от нее умирают.

Я подняла глаза к небу и с чувством произнесла:

— Хвала Создателю, хоть у кого-то в этом городе есть мозги.

— Сомнительное утверждение, — пробормотал Фенрис, скользнув взглядом по рукам девушки. Мерриль посмотрела на него неожиданно твердо, но ничего не сказала, отвернулась. Я удивленно покосилась на них обоих и предположила, что о развлечениях эльфийки с запретной магией компания все-таки знает. Это было любопытно: до сих пор я думала, что мой брат — скорее исключение, раз не стал убивать Авернуса и Йована, но вот теперь мне попалось другое исключение. Правда, при взгляде на Мерриль мысли о драке с ней не могли возникнуть в принципе, даже сражаясь, девушка выглядела милой, наивной и безобидной. Но многим, как я знала, это ничуть не мешало.

За разговором я не заметила, куда мы шли, но когда Хоук свернул в какой-то проулок, забеспокоилась — нам явно нужно было не в ту сторону: лестница к Нижнему городу осталась далеко справа. Покосившись на спутников, я решила промолчать, хотя было, конечно, интересно, куда это мы. Особенно после заявления, что сегодня пойдем спасать мальчика. Но остальные молчали, и я решила последовать их примеру.

Нашу компанию провожали взглядами еще более удивленными, чем одну бегущую эльфийку. Все-таки теперь представителей не самой популярной расы Тедаса стало двое, да и Изабелла в своей порно-ночнушке и с двумя солидными кинжалами, скорее даже короткими мечами, обращала на себя внимание. Если добавить к этой троице двух девиц с посохами, гнома с огромным арбалетом и дикаря в мехах — куртка Хоука была оторочена мехом — то удивление становилось вполне понятным. К счастью, чем позднее становилось, тем меньше вокруг оказывалось народу, тем более в переулках Верхнего города. Да и снег наверняка поспособствовал.

Пройдя через пару кварталов, Хоук бросил «Подождите здесь» и дальше отправился один. Я посмотрела вслед. Справа был вход в милый домик с розовыми занавесками на окнах, над дверями которого с намеком горели красные фонари. На вывеске была изображена роза на длинном стебле, причем бутон был выписан так причудливо, что в этом виделось что-то неприличное.

Слева из закутка выглянула навстречу Хоуку эльфийка-контрабандистка, Атенриль, и я от нее быстро отвернулась.

— Какой интересный цветок, — задумчиво проговорила Мерриль. Изабелла скользнула по вывеске скучающим взглядом и поинтересовалась:

— Ну, а какой вывески ты ожидала от борделя?

— Борделя? Там живут барды?

Варрик раскашлялся, явно скрывая смех, Изабелла тоже глянула насмешливо и с кривой усмешкой согласилась:

— Вроде того. Иногда такие симфонии на флейтах исполняют, заслушаешься.

Бетани смущенно отвела глаза, а эльфийка посмотрела на дверь другим взглядом и произнесла:

— Правда? Я бы с удовольствием послушала.

Приступы кашля приняли размах эпидемии, даже Фенрис отвернулся куда-то в сторону, видимо, чтобы не показывать, что кроме мрачности на его физиономии бывает и другое выражение. Я хихикнула и хотела попросить взять меня с собой — очень уж интересно было увидеть лицо Мерриль в этот момент… да и бордельной хозяйки тоже. Но не решилась — вдруг неправильно поймут.

Вместо меня это сделала пиратка, ухмыльнулась и предложила:

— Соберешься — позови меня с собой.

— Куда это вы собрались? — поинтересовался подошедший Хоук. Мерриль честно отозвалась:

— Слушать симфонии на флейтах.

Хоук бросил взгляд в ту сторону, откуда пришел, явно заметил бордель и удивленно вскинул бровь. Затем заметил смущенную сестру, улыбки Варрика и Фенриса и покачал головой:

— Здесь играют не самую лучшую музыку. Идем, поговорим с Арианни.

Девушка радостно кивнула и отправилась следом за предводителем. Варрик немного отстал и с укоризной спросил у бывшей капитанши:

— И не стыдно? Как у ребенка конфетку отняла.

— Ой, Варрик, в портовых городах от наивности быстро избавляют, — хмыкнула Изабелла. — Лучше я этого котенка сама в воду скину, чем потом шерстку ей приглаживать.

Гном бросил задумчивый взгляд в спину эльфийки и согласился:

— Быстро. Даже в эльфинаже.

— А еще она плохо ориентируется в городе, — добавила я. Варрик кивнул не менее задумчиво, а потом усмехнулся:

— А ты?

— А у меня крылья.

— Крылья от Хартии не слишком помогут, — заметил он. — А вы с Блондинчиком выбрали не самое лучшее место.

— Да ладно, не переживай, — я отмахнулась. И пояснила, опровергая свое же прошлое утверждение: — У нас двери в лечебнице так зачарованы, что только кошка проскочит, да и благодарные пациенты присматривают по мере сил.

Правда, Андерс ворчал, что оборонные чары — не самая его сильная сторона, а наставить ловушек для излишне любопытных и вовсе не мог, но я, когда была в Круге, переписала несколько рун, и среди них нашлись подходящие для защиты. Как минимум, если кто-то попытается вломиться, его откинет от двери магией. А заодно этот кто-то словит очень неприятное ослабляющее проклятье и свою порцию ужасов, но об этом элементе нашей обороны Андерсу было лучше не знать — во избежание вопросов об его источнике. По-настоящему знакомить его с Китти я по-прежнему не торопилась.

Мы вышли на центральную площадь перед дворцом наместника, и разговор на время прервался. Мерриль оглядывалась вокруг с заметным любопытством, что выдавало в ней новичка в городе, но при этом жалась к Хоуку, особенно при виде стражников. Когда мимо, на довольно большом расстоянии, прошел храмовник, эльфийка и вовсе шарахнулась, так что мужчине пришлось поддержать ее за талию, спасая от падения. Воин Церкви проводил долийку удивленно-подозрительным взглядом, кажется, хотел подойти, но потом посмотрел на нас и передумал. Я задумчиво оглядела своих спутников и наткнулась на внимательный взгляд Варрика, адресованный тому храмовнику.

— Ты его знаешь? — поинтересовалась я. Варрик добродушно усмехнулся:

— Главное, чтобы он меня знал, Перчинка.

— А у тебя наверно много разных знакомых? — закинула я удочку. Еще на словах гнома о том, с кого можно стрясти дополнительное вознаграждение за наемников в порту, мне в голову пришла интересная мысль. Второй из подаренных мне романов, «Змеиное гнездо», рассказывал как раз о Торговой гильдии и ее взаимоотношениях с окружающими. Роман изобиловал такими подробностями, которые редко доверяют посторонним, а в том, что Варрик описывает более-менее реальное положение вещей, я успела убедиться.

— Много и разных, — согласился гном. — Тебя интересуют какие-то конкретные?

Я секунду подумала и кивнула:

— Двое. Мне нужно проверить кое-что на наличие ядов и еще кое-что купить. Собственно, «кое-что» — это кофе, ничего запрещенного. Просто южнее Антивы я кофе больше нигде не видела.

— И на наличие ядов проверять тоже кофе? — заинтересованно уточнил Варрик. — Знаешь, интересный ход.

— Вряд ли там будет яд, — честно признала я. — Мастеру Игнасио совершенно невыгодно меня травить. Но принимать подарок от Антиванского Ворона вообще без проверки как-то глупо, согласись.

— Связываться с Антиванскими Воронами вообще паршивая затея, — заметил он. Изабелла вмешалась:

— Да брось, в определенных ситуациях Вороны очень даже ничего.

— На удобной палубе? — невинно уточнила я. Она хмыкнула:

— Или когда надо убрать надоевшего мужа.

— Не хотела бы я жить в Антиве, — пробормотала Бетани. Варрик хотел что-то сказать, но тут нас, вернее, Хоука, догнала запыхавшаяся лейтенант Авелин. Мы тут же, как по команде, замолчали, я даже прислушалась, но о чем стражница говорила с бывшим контрабандистом, услышать не удалось. Зато нас догнал Фенрис, плетущийся где-то за спиной, и мы уже все вместе подошли ближе к Хоуку. Окончание диалога я услышать успела:

— Тогда до встречи ночью, Хоук.

Он махнул рукой, и Авелин, чеканя шаг, отправилась в сторону дворца наместника. Я уже знала, что казармы стражи располагались именно там, поэтому не удивилась. Хоук двинулся в сторону лестницы, на ходу рассказывая:

— Авелин не утихомирилась после того разноса, который ей устроил капитан. Теперь она считает, что он и сам замешан во что-то незаконное.

— И поэтому ты собираешься влезть в терки со стражей? — со скепсисом отозвался Варрик. Хоук пожал плечами:

— Авелин обещала, что на этот раз стража оплатит наши услуги. Но, в любом случае, ей бы я помог, все-таки не раз друг другу спину прикрывали.

Гном немного недовольно поморщился, но тут же переключился на Мерриль, начиная рассказывать ей какую-то байку. Я чуть отстала и поравнялась с Бетани, задумчиво наблюдающей за братом. Проследив этот взгляд, я наткнулась на руку, которую Хоук так и не убрал с талии эльфийки. Магичка заметила, что я смотрю туда же, куда и она, и шепотом поделилась:

— Я попозже поговорю с братом. Мерриль такая милая, но такая наивная. Не хотелось бы, чтобы он ее невольно расстроил.

Я кивнула и спросила:

— Как так вышло, что ты не жила в Круге?

— Отец был отступником, — пожала она плечами. — Сам он никогда не хотел жизни в Круге, и меня оберегал от этого как мог. Как видишь, успешно.

— Оно и к лучшему, — заверила ее я. — В прошлом году там восстание было, такой ужас творился. Лучше не видеть.

— А ты там была? — удивилась она. Я кивнула:

— Брату нужна была помощь магов против Мора, мы зашли договориться, а попали вот на это. Пришлось помочь.

— И ты все еще считаешь, что магам стоит доверять? — раздался над ухом бархатно-недовольный голос. Я подняла голову, чуть недовольно поморщилась и ответила:

— Ты ведь даже не знаешь, в чем там было дело, но уже готов осудить. Это немного неправильно, тебе так не кажется?

— Есть же маги, которые спокойно живут и не продаются никаким демонам, — поддержала меня Бетани. — Более того, их много.

— Я полагаю, маги в этой истории окажутся не виноваты? — с заметным сарказмом уточнил эльф.

— Смотря в чем, — я пожала плечами. — Хочешь, расскажу? Был там один маг, из старших, которому очень не нравилось жить в Круге и еще очень хотелось власти. Он под носом у храмовников умудрился научиться магии крови и подобрать себе помощников. Я даже знаю, как он подбирал. Ему доверял Первый чародей, и этот Ульдред считался ответственным за поиск магов крови и передачу их храмовникам. Иронично, да? Так вот, он находил молодых слабых магов, из тех, кого даже до Истязаний не хотели допускать, или бунтарей, у которых подростковый максимализм в жопе играл, или еще каких недовольных, и предлагал им научиться запретной магии. Потом тех, кто поспособнее, оставлял при себе, а слабаков или принципиальных сдавал рыцарю-командору как малефикаров. И во время Мора решил, что вот он, шанс на свободу, пока все заняты порождениями тьмы, можно устроить переворот. Кончилось все печально.

— Откуда ты столько знаешь? — с любопытством спросила Бетани, которая слушала с таким же вниманием, как и Фенрис. Я пояснила:

— После восстания нашли несколько интересных записок насчет этого Ульдреда, и дядя Грегор устроил расследование, как так вышло, что башня почти пала. А еще один из этих недоучек, которых находил Ульдред, выжил и сейчас у моего брата в Ордене. Йован неплохой, только ему нужен хороший друг или уважаемый руководитель, чтобы направлять. Сам он вечно какие-то неприятности находит.

— Но, по твоим словам, выходит, что виноваты все-таки маги, — удовлетворенно отозвался Фенрис. Я поморщилась.

— Виноват один хитроделанный мерзавец, который закрутил сложную интригу. Еще в ней участвовало несколько идиотов. Но погибли в основном тоже маги. Слуги вовремя успели сбежать, большая часть храмовников тоже. Причем они так и сидели в холле, трусливо поджав хвосты, и ждали разрешения всех уничтожить. Вообще всех, понимаешь? Не только тех, кто виноват, но и детей, у которых, может, и сила только вчера проснулась. Просто на всякий случай. Это, по-твоему, справедливо?

— Мне показалось, ты хорошо относишься к рыцарю-командору? — осторожно спросила девушка.

— В целом, да, — я нехотя согласилась и подергала себя за кончик волос. — Он спокойный, справедливый и не злоупотребляет своей властью. Для храмовника это уже неплохо, хотя, надо сказать, в Кинлох много адекватных храмовников. Но героем я его точно не назову. И этот случай с восстанием мы оба предпочитаем не вспоминать. Я плохо умею прощать, особенно предательство. А он, как ни крути, предал тех, кого должен был защищать, — потом я повернулась к Фенрису и наставительно заметила: — Все проблемы случаются либо из-за мерзавцев, либо из-за дураков. А маги они при этом или нет, неважно.

— Тебе не кажется, что у магов больше возможностей? — явно начиная сердиться, спросил эльф. Я хмыкнула:

— Нет. Сколько народу ты можешь перебить при помощи своих татушек? Десяток, сотню? Хорошо обученный убийца тебя переплюнет. Но король, отправивший на смерть армию, превзойдет и тебя, и убийцу. А Церковь, средоточие веры, не вызывающая сомнений, заткнет за пояс любого короля. Священный поход на Долы, кстати, объявили совсем не маги.

— Это не то. Ты вообще не представляешь, о чем говоришь, — зло отозвался Фенрис. Я даже остановилась и проникновенно спросила:

— Скажи, бывший раб… А есть разница, как именно тебя убьют — запорят плетьми ради собственного удовольствия или вскроют вены на алтаре? Смерть — всегда смерть, и это не слишком приятная штука.

Фенрис, тоже остановившийся, чтобы выслушать, зло сверкнул глазами, резко развернулся и чуть ли не бегом начал спускаться по лестнице — мы как раз до нее дошли. Его проводили удивленными взглядами, и Варрик, похоже, прислушивавшийся к нашей беседе, поинтересовался:

— А это ты тоже на своем опыте проверила, Перчинка?

Настроения что-то придумывать у меня не было, а отступать не хотелось, поэтому я буркнула:

— Да. Я, наверно, подожду вас в эльфинаже. Не хочу по этой лестнице ногами топать.

Обернувшись птицей, я почти сразу поняла все минусы такого решения: с приходом ночи светлее совсем не стало. Ориентироваться по огням внизу, конечно, можно, но эльфинаж в этом отношении выделялся крайне невыгодно, почти погруженный во тьму. Тем не менее, отказываться от своих слов я не стала, благо летела я быстрее, чем люди шли, так что успела все-таки найти венадаль и угнездиться на нем.

Арианни опять оказалась на улице, стояла недалеко от меня, с тоской глядя не то в небо, не то на море, видное в щели между двумя домами. Когда появились мои новые знакомые, она резко обернулась, с надеждой вглядываясь в проулок, но даже в неровном свете свечей было заметно, как тут же поникли ее плечи. Но и к Мерриль, и к Хоуку она обращалась приветливо, в какие-то моменты даже с мольбой в голосе. В слова я не вслушивалась. Все равно от меня они так просто не избавятся, на месте все и узнаю.

Когда компания уже собралась уходить, я слетела с той ветки, где успела удобно устроиться, и спикировала на плечо эльфийки. Впрочем, Мерриль каким-то образом успела меня почувствовать и подставила руку, что, на мой вкус, было куда предпочтительнее — все-таки я с трудом могла удержаться на плече брата, довольно крупного мужчины, а тут худенькая, как тростинка, девушка.

На этот раз кидаться на меня с оружием никто не стал, видимо, привыкли. Мерриль только с любопытством рассмотрела и украдкой потрогала перья, так легко, что я бы и не заметила, если б не следила.

Направились мы в сторону рынка Нижнего города. Путь был не слишком далеким, но Хоук успел поинтересоваться:

— Почему Арианни пришлось уходить из клана? Разве долийцы не держатся за сородичей?

— За сородичей, да, — печально согласилась Мерриль. — Но ее сын — наполовину человек. Не думаю, что в клане смогли его принять.

— А здесь он наполовину эльф, и это тоже вряд ли пошло ему в зачет, — проворчал Варрик. Хоук резюмировал:

— Не повезло парню.

Дорогу к рынку я знала отлично, могла бы пройти ее с закрытыми глазами — если бы это не было так опасно. Поэтому и лачугу, возле которой крутилась Китти, когда искала Хоука, опознала сразу. Сам мужчина, проходя мимо, тоже бросил на нее взгляд, и я предположила, что здесь живет он или кто-то из его близких.

Бетани подтвердила мои мысли, вздохнув:

— Интересно, мама уже смогла добиться аудиенции у наместника? Она так этого хочет.

— Так быстро это не делается, Бет.

Девушка кивнула и замолчала. Рука Мерриль, на которой я сидела, начала заметно дрожать, и я огляделась в поисках, куда бы пересесть. Превращаться в человека и снова топать своими ногами, рискуя вызвать неудобные вопросы, мне не хотелось, но и мучить эльфийку тоже. Варрик то ли угадал мои мысли, то ли тоже хотел пощупать хищную птичку, но, поймав мой взгляд, приглашающе похлопал по плечу. Я с сомнением покосилась на Бьянку — арбалет был крупным и высоко возвышался над плечом гнома, — но все же приняла приглашение.

Когда мы проходили мимо «Висельника», я, наконец, устроилась поудобнее и поняла, что могу безнаказанно пощупать свою соседку. Но крыльями и клювом это делать оказалось совсем неудобно, а когда я приподняла лапу, надеясь, что смогу удержаться на одной, Варрик бережно перехватил меня поперек туловища и погрозил пальцем. Я в ответ попыталась его клюнуть, но гном только рассмеялся, вовремя отдергивая руку. Пришлось смириться.

На рынке мы подошли к одному торгашу; я его давно приметила, он был не местным, судя по смуглой коже и акценту — антиванцем. В первый раз, когда увидела, я даже подумала, не Ворон ли он, но последующие встречи меня в этой мысли разубедили. Настолько валенком не получалось прикидываться даже у Сезара. Да и не могли же Вороны обосноваться в каждом городке Тедаса и постоянно попадаться у меня на пути?

Торговал этот антиванец оружием. И все бы ничего, если бы он не зазывал покупателей слоганом «Лучшая антиванская сталь, самые качественные клинки севера» — потому что на паре мечей я отчетливо видела знакомое клеймо. Оружейника я, само собой, не назвала бы, но это клеймо точно попадалось на территории Ферелдена. И слишком часто, чтобы счесть, что это привезенный из-за границы клинок.

Оказался этот торгаш, Винченто, отцом пропавшего паренька, но особой заботливостью не страдал: сначала попытался сделать вид, что вообще не понимает, о каких детях речь, но когда Хоук его прижал, все же пробормотал:

— Он маг и полукровка, никогда не знаешь, кто друг, а кто враг.

Бетани протянула руку к торговцу; между ее пальцами забегали фиолетовые искорки.

— Мы уж точно не враги, мессир.

— Так вы маг, монна? — пролепетал он, меняясь в лице. — Тогда, конечно, наверняка будете добры к несчастному мальчишке, бегущему от храмовников. Я отправил его к Самсону. Это бывший храмовник, сейчас он частенько помогает магам, попавшим в трудную ситуацию. Днем его не найдешь, но ночью он ошивается в Порту.

Хоук коротко кивнул, отпустил торговца и направился куда-то в обратную сторону. Я, стоило только свернуть в безлюдный переулок, тут же приняла человеческий облик. Проворчала:

— Ну и папаша. Бедный Фейнриэль.

— Идем, посидим в «Висельнике», — в пространство проговорил Хоук. — До ночи еще пара часов есть, раньше в порт соваться бессмысленно.

Андерс пришел примерно на втором стакане пойла, когда Изабелла предложила раскинуть карты, раз уж все равно тратим время в «Висельнике». Решительно пересек зал, плюхнулся на свободный стул рядом с Мерриль и сердито уставился на меня.

— Так и знал, что найду тебя здесь!

— Ну, раз знал, значит, не волновался, — хмыкнула я, с интересом наблюдая за сдачей карт. На этот раз я сидела между Варриком и Изабеллой и подглядывала в карты обоих игроков — не столько ради того, чтобы понять правила, просто разглядывала картинки. Карты немного напоминали колоду Таро из первого мира, только без старших арканов. Масти оказались непривычными: змеи, ангелы, песни и рыцари. Достоинство карт тоже выражалось не цифрами, а понятиями, и кто сильнее: змея обмана или, скажем, песнь осени — я не знала. Зато правила мне резво напомнили покер, и, хоть играть я в него толком не умела, могла примерно понять, кто и почему выигрывает.

Хоук оторвался от карт и мельком глянул на Андерса.

— Хорошо, что ты пришел. У нас тут пропавший маг есть, и что-то я подозреваю, что мальчишка встрял в неприятности. Ты ведь любишь спасать магов?

— Спасать от неприятностей я готов любого, не только магов, — все еще сердито отозвался целитель, но меня взглядом прожигать перестал. Я хихикнула, оторвавшись от карт Варрика:

— Что, даже храмовников?

— Да, даже храмовников. Хотя они сами те еще неприятности, — проворчал Андерс уже без запала. Я заметила знакомые лазурные искры в глазах, спрыгнула с табуретки, подошла поближе и погладила его по голове, снова запуская импульсы света между светлых прядей. Мужчина устало вздохнул и прикрыл глаза. Я с сочувствием поинтересовалась:

— Еще кто-то сложный?

— Не то слово, — все так же ворчливо ответил маг. — Когда ко мне по очереди начали таскаться твои приятели, чтобы выяснить, что с их дружком Фредом, я еще терпел. Но когда пришла Марта и снова начала рыдать и благодарить, что спас её великовозрастное счастье… Даже обнять пыталась. Еле отбился.

— Бедный ты, несчастный, — я снова хихикнула. И уточнила на всякий случай: — Сэра Ланцелапа ты покормил? Там Лирен оставляла ему еды.

Приятель тут же распахнул глаза, прожег меня возмущенным взглядом — дескать, уж что-что, а покормить своего кота он никогда не забудет, — и снова обратился к Хоуку:

— Так кого там надо спасать?

— Пропал мальчишка из эльфинажа, маг-полукровка, — рассеянно отозвался бывший контрабандист, изучая свои карты. Изабелла почти незаметно старалась заглянуть в них, а Варрик сидел с настолько довольным видом, что я заподозрила у него наличие второй колоды, из которой он повытаскивал самый лучший расклад. — Папаша его отправил спасаться ночью в порт, а это не самое подходящее место, сам знаешь.

В этот момент Фенрис попытался подменить карты, но не слишком успешно, видимо, у него было не так много опыта игры в «Порочную добродетель». Лицо у Мерриль удивленно вытянулось, но говорить она ничего не стала. Впрочем, Варрик, явно заметив это выражение, бросил на стол карты и рассмеялся:

— Играть в твоем присутствии, Маргаритка, все равно что играть в открытую. Очень живое лицо.

— А это плохо? — расстроилась эльфийка. Изабелла тоже положила карты и с легкой насмешкой отозвалась:

— В «Порочной добродетели», котенок, мухлюют все. А ты нас выдаешь.

— Я не хотела, — окончательно погрустнела Мерриль. Хоук хмыкнул:

— Девочкам здесь сидеть явно неинтересно. Может, проводить вас домой? С Фейнриэлем я разберусь, обещаю.

Бетани кивнула и предложила:

— Может, попьем чай у нас? Чтобы далеко не ходить в одиночку, — и со вздохом добавила: — Правда, дядя Гамлен — не та компания, которую не стыдно показать друзьям.

— А Клоака — не то место, куда вообще стоит кого-то приглашать, — философски согласилась я. Мерриль неуверенно предложила:

— Пойдем ко мне. То есть, если вы хотите, конечно. Только чая у меня нет. И… вообще ничего нет.

— Я за, — тут же отозвалась я. Эльфийка мне понравилась, и хотелось ее поддержать, к тому же можно было бы расспросить ее про культуру эльфов — кому, как не Первой клана, знать историю? Я уже пыталась задавать вопросы Веланне, но она оказалась злючкой и на контакт не шла. Джейсен, хоть и не слишком охотно, но все же отвечал, вот только знал не так много.

Хоук кивнул, не дав сестре ответить:

— Ну и отлично. Зайдите по дороге домой за чаем…

— И заодно предупрежу маму, чтобы не волновалась, — улыбнулась Бетани.

— Угу, — он покосился на колоду и с явным нежеланием уточнил: — Проводить?

…Домик Мерриль, хоть и стоял в эльфинаже, оказалась на удивление милым, пусть и небольшим. Входная дверь вела сразу в гостиную, заодно эта комнатка исполняла роль столовой, кабинета и всего остального, на что в больших домах выделяются отдельные помещения. Не видно было только кровати и каких-никаких удобств, но справа от двери начинался коридорчик, сейчас стыдливо занавешенный отрезом ткани. Было заметно, что жилище пытались привести в порядок, но то ли времени не хватило, то ли настроения: книги оказались брошены на протертом от пыли столе, на хаотично расставленных стульях лежали какие-то свертки, а в углу сиротливо приткнулась метла с небольшой кучкой мусора под прутьями, которую так и не домели до порога.

— Ужасный Волк! Ну почему, когда у меня бывают гости, в доме такой бардак? — вздохнула Мерриль. Бетани улыбнулась:

— Не переживай. Хочешь, поможем тебе устроиться?

Я согласно кивнула и спросила:

— А причем тут Ужасный Волк? Расскажешь о нем? А то я знаю только одну легенду, про то, как он запер Творцов.

— А я не знаю и этой, — поддержала меня младшая Хоук. — И кто такой Ужасный Волк — тоже.

Эльфийка немного смущенно согласилась:

— Я расскажу. Правда, я не очень хорошо умею рассказывать, мне нечасто приходилось это делать. Но я постараюсь.

Параллельно с рассказом мы все-таки решили прибраться, так что я взялась за метлу, а магички — за тряпки. Заодно Мерриль ненадолго задумалась, видимо, собираясь с мыслями.

— Фен`Харел, Ужасный Волк, один из наших богов. Великий обманщик, — начала эльфийка, и в ее голосе появилась некоторая напевность: — Давным-давно в мире обитало два клана богов. Творцы заботились о народе, а Забытые охотились на нас. Но один из богов не был ни с теми, ни с другими. Звали его Фен’Харел, Ужасный Волк. Он был в родстве с Творцами и в давние времена помогал им в их нескончаемой войне с Забытыми. Никто не помнит, из-за чего они воевали, где уж нам знать, кто на кого напал и кто был неправ… Фен’Харел был умен. Он, не боясь, водился с обоими кланами богов, и оба клана считали его за своего. Как-то раз он сказал каждому из кланов, что враги выковали грозное оружие — клинок, который положит конец войне. Творцам он сказал, что оружие на небесах, а Забытым — что оно сокрыто в бездне. И когда боги отправились на поиски, он заточил тех и других в их стихиях. Теперь в мире есть лишь он один.

Эту историю я уже слышала от Хранительницы Ланайи, но все равно с интересом выслушала, прекратив даже на время мести. Во-первых, шарканье метлы отвлекало от интересного рассказа, а интересный рассказ отвлекал от метлы. Во-вторых, в домике и так было довольно чисто, стоило только вымести изначальную кучку мусора да, может быть, пройтись под столом.

История о великом предательстве казалась мне глубокой и серьезной. Если уж тевинтерские Древние боги действительно существуют — даже сейчас, в виде архидемонов, если авварские жрецы получают знаки от Корта, Отца гор, то почему бы и эльфийским богам не оказаться настоящими? И тогда эта история могла быть реальной.

А вот остальные сказки, рассказанные Мерриль, больше походили на страшилки для непослушных детей. Домывая окно — несмотря на ночь, мы решили его хотя бы протереть и увлеклись, — я попросила:

— Расскажи про Забытых. Хранительница Ланайя и Веланна отказывались говорить, а ты упоминала. Кто они такие?

— Забытые — тоже боги, но они покровительствовали всему злу, что бывает в мире, — отозвалась эльфийка. — Мы почти ничего о них не помним. Хагрен говорил, они хотели господствовать над элвен, но Творцы не допускали такой несправедливости, пока того же не возжелал Фен`Харел. Их имен я не знаю, их постарались забыть так же, как и самих богов. Но, говорят, где-то в Тедасе еще остались те, кто поклоняется Забытым. Те эльфы свирепы, жестоки, а в бою просят не покровительства, а предлагают жертву.

— Какой ужас, — пробормотала Бетани. Поставила очередную пару книг в шкаф и спросила: — У вас так много историй, но ни в одних не говорится о демонах. Значит, и долийцы опасаются связываться с ними. Зачем ты так рискуешь?

Я с интересом уставилась на ушастую подругу. Так она не только магией крови балуется, но и с демонами общается? Все интереснее и интереснее.

— В сказках не упоминаются демоны, потому что в них нет ничего особенного, — уверенно отозвалась эльфийка. — Они такие же, как и духи, не сильнее и не слабее. Просто в общении с любым существом из Тени надо проявлять осторожность, вот и все. К тому же я знаю, как себя защитить.

— Знаешь? — я навострила уши. Такая информация заслуживала внимания куда сильнее, чем любые сказки. — А нам расскажешь?

— А тебе это зачем, Алиена? — с улыбкой поинтересовалась Бетани. — Ты ведь говорила, что ты не маг.

— Я тебе даже больше скажу, я вообще не могу стать одержимой, — поделилась я, примеривалась к тряпке, занавешивающей проход, уж очень пыльной она была. — За мной присматривает дух веры, так что демонам ловить нечего. Но у меня есть друзья в Круге. Можно даже сказать… ученики, — это слово я впервые произнесла вслух, так что даже позволила себе пару секунд посмаковать. Пусть сами мальчишки этого еще не знали, да и их наставники тоже, но я воспринимала их как учеников. Осталось придумать, чему бы их еще научить. — Они учатся как раз бороться с демонами, и дополнительная защита им не помешает.

— Как интересно! — Мерриль слушала с таким же вниманием, как и я ее. — Расскажешь?

Я рассмеялась и кивнула. Тряпку мы все-таки вытряхнули в четыре руки, пока Бетани заваривала чай, и в это действо неплохо вписался мой рассказ про Дэррека и Брайана. Благо рассказывать было особенно нечего, разве что про знания древнего эльфа — и в этот рассказ Первая вцепилась обеими руками. Пришлось пообещать ей еще и факел завесного пламени, благо, Йован разобрался, как его делить, и Веланну просить не придется.

Потом Мерриль рассказала, в чем секрет ее храбрости с демонами, а мы с волшебницей разливали чай.

— И все-таки это слишком опасно, — осуждающе покачала головой Бетани, выслушав. В глубине души я была с ней согласна, вся защита Мерриль строилась на чувстве меры и понимании, когда стоит отступить, но вслух осуждать не стала.

А еще мне пришло в голову, что такая храбрая магичка может стать неплохой подругой для Китти. Демонесса никогда не жаловалась, что ей одиноко — наоборот, она уверяла, что одной меня ей хватает для счастья, — но мне казалось, что пока рядом были Зевран и Справедливость, кошка была повеселее. Впрочем, возможно, мне это только казалось, тем более, рассказывать о ней прямо сейчас я не собиралась.

— Ты доверила жизнь Аша`беланнар, — спокойно, но с легким налетом обиды, ответила эльфийка, с интересом отпивая из чашки. — Это куда опаснее, она сильнее и непредсказуемее любого демона.

— Аша`беланнар? Флемет? — я живо повернулась к Бетани. — Ты с ней знакома? Вот повезло!

— Не уверена. И не скажу, что у нас был выбор.

— Ну, конечно, повезло! — повторила я. — Я бы очень хотела с ней встретиться. Ужасно интересно увидеть мать Морриган, к тому же о ней такие легенды ходят…

И к тому же можно было бы задать ей пару вопросов. Раз она и вправду такая легендарная, то, может быть, смогла бы рассказать что-то такое, чего не говорила мне Вера? Правда, в это я не слишком верила, все-таки Вера — дух, а эта Флемет просто маг, причем даже не факт, что один и тот же на протяжении всех столетий, которые ей приписывают. Но посмотреть все равно было любопытно.

— Морриган? Флемет упоминала это имя, — неуверенно проговорила Бетани. — Кажется, они не ладят?

— Не знаю, но я-то не она, — я пожала плечами. И перевела тему: — Мерриль, а почему, если долийцы так не любят Фен`Харела, его статуи стоят в лагерях? И, кажется, я даже в аравеле Хранительницы видела маленькую фигурку.

— Его статуи ставят, чтобы отпугнуть злых духов. Все же пакостить он предпочитает сам, а от других защищает. Его и ставят так, чтобы он не смотрел на лагерь, — пояснила эльфийка. Отпила еще глоток и прокомментировала: — Какой интересный чай. Хранительница Маретари иногда заваривала травы, но больше для пользы. А этот вкусный.

— Кофе еще вкуснее, — мечтательно проговорила я. — Скорее бы его раздобыть и сварить.

— В Верхнем городе, на рынке, должны продавать, — неуверенно проговорила Бетани. — Мама рассказывала, что ее семья часто пила кофе по утрам, когда они еще жили вместе.

— А сейчас не живут? — удивилась я. Девушка грустно покачала головой:

— Мама сбежала из дома, чтобы выйти за отца, и разругалась со всей родней. До вчерашнего дня она даже думала, что ее ненавидели до самой смерти…. Бабушка и дедушка уже умерли. И я их даже не видела.

— Но ты, наверно, все равно счастливая, — проговорила Мерриль. — У тебя есть брат, и мама, и вообще семья. Ты никогда не останешься одна.

— Хм… Возможно, — с сомнением отозвалась Бетани. — Хотя без дядюшки Гамлена определенно было бы лучше.

— Неужели он настолько плохой? — я улыбнулась. Потом душераздирающе вздохнула и высыпала на стол десяток конфет — трескать шоколад в одиночку было бы совсем невежливо, а воспитание во мне оказалось сильнее жадности. — Угощайтесь.

— Он не плохой, — Бетани взяла конфетку и задумчиво покрутила в руках. — Он много пьет, играет… — А потом девушку словно прорвало, она с горечью пожаловалась: — Он проиграл все состояние семьи! Мама ехала в Киркволл в надежде найти семью, а нашла только старика в жалкой лачуге. Он даже не потрудился написать, что их родители умерли. А потом запустил в родовой особняк Амеллов каких-то… бандитов!

— Не расстраивайся, — Мерриль отвлеклась от чашки и с сочувствием взглянула на подругу. — Зато вы есть друг у друга. Это очень много.

— Я знаю, — вздохнула девушка уже поспокойнее и все-таки надкусила конфету, запивая чаем. — Я не расстраиваюсь. Мне не нужны эти деньги, и титул, и… Это ведь ответственность. Но мне очень жалко маму. Сначала умер отец, потом погиб Карвер, — ее голос дрогнул. — А теперь это…

— Поэтому Хоук так рвется на Глубинные тропы? — уточнила я. — Ты же понимаешь, если он там погибнет, твоя мама не обрадуется? А шансы на это очень большие. Порождения тьмы — не бандиты из подворотни.

— Понимаю, — она расстроено кивнула. — Но брат упрямый, если что-то решил, его не переубедить.

Я вздохнула и тоже ухватилась за шоколад. Порождения тьмы меня пугали, и думать о них не хотелось. А ведь через две недели придется спуститься на Глубинные тропы.

Мерриль тоже решилась попробовать шоколад. Я без особого интереса наблюдала, как она откусывает маленький кусочек от конфетки, почти крошку, и на ее «вкусно» только кивнула. Что-то еще в словах Бетани меня цепануло.

Вторая конфета позволила вспомнить.

— Особняк Амеллов? Почему Амеллов, если вы Хоук?

— Это фамилия отца, Малкольм Хоук. Мама в девичестве Амелл, — пояснила она, явственно загрустив. Я коснулась ее руки и улыбнулась:

— Я присмотрю за твоим братом, у меня уже есть опыт… присматривать за братьями. Скажи, а родственников по фамилии Амелл у вас нет? Я знаю одну девушку в Ферелдене, Солону Амелл.

— Может быть, — рассеянно согласилась девушка. — Кажется, мама говорила, что у нее есть кузина, но ее звали как-то иначе, не помню. Но кузина, наверно, уже в возрасте. А кто такая эта Солона?

— Лучшая ученица Первого Чародея Ирвинга, участница сражения за Денерим. Наставница одного из моих учеников, — перечислила я. — И моя подруга.

— Я спрошу у мамы, — пообещала Бетани. — Надо же, не думала найти с кем-то общих знакомых.

— Если я правильно думаю, то общих знакомых у нас еще больше, — я улыбнулась. — Сестра Лелиана, которая рассказывала тебе сказки, случайно не рыженькая молодая девушка?

— Ты и ее знаешь?

— И очень неплохо, — согласно кивнула я. — Она невеста моего брата. Ну, как невеста… надеюсь, они додумаются пожениться раньше, чем окончательно состарятся.

— А какие сказки она рассказывала? — с любопытством спросила эльфийка. Бетани вдруг улыбнулась и протянула:

— Пожалуй, теперь моя очередь рассказывать. А то мне даже стало немного стыдно за людей, у нас ведь не было Ужасного Волка.

Большую часть этих сказок я уже слышала от самой Лелианы, но все равно слушала с удовольствием. Ночь, казалось, наполнилась волшебством: за окнами крупными мокрыми клочьями летел снег, сгущалась темнота, а в маленьком домике эльфийки горел камин, исходил ароматом чай и властвовали истории. Когда догорели свечи, мы не стали заново зажигать их, только сдвинули стулья ближе к камину, и мир сузился до небольшого пятачка неверного света и тихого голоса юной волшебницы.

Тем неожиданнее оказался стук в дверь. Я настолько увлеклась неторопливым рассказом, что он прогремел как гром, заставив вздрогнуть. Впрочем, не меня одну: Бетани подавилась воздухом на вдохе и закашлялась, а Мерриль подскочила на стуле и тут же бросилась открывать. За дверью оказалась все та же компания: Хоук, Варрик, Андерс, Изабелла и Фенрис. С ними шел какой-то испуганный паренек лет шестнадцати с тощей косичкой — она почему-то сразу бросалась в глаза, наравне с круглыми ушами. Логика говорила, что это и есть искомый Фейнриэль, но круглые уши сбивали меня с толку — мать у него ведь эльфийка. Возможно, это наследство человеческого отца? Вечно люди все портят.

Компания ввалилась внутрь, и в домике сразу стало тесно и мокро: отряхнуть снег снаружи почему-то догадались только Хоук, Варрик и Фейнриэль. Топнуть, чтобы отряхнуть грязь с ног — и вовсе только мальчишка. Я возмущенно пискнула, глядя, как чисто выметенный и даже вымытый нами пол снова покрывается темными разводами. Хоук повернулся на звук, проследил за моим взглядом и явно смутился:

— Прости, Мерриль, кажется, мы немного натоптали.

Я тем временем рассматривала всю компанию. Где они шлялись всю ночь? О ранах можно было не беспокоиться — не тогда, когда рядом такой целитель, как Андерс. Но все же только сейчас я поняла, что волновалась. За мага, да. С чего мне волноваться за остальных?

Изабелла даже в такую погоду не изменила своей похабной тунике, только накинула сверху короткую куртку, чтобы скрыть голые руки. Один из рукавов оказался прорезан, но девушку это явно не беспокоило. У Андерса, я знала, есть специальный согревающий амулет, так что он и не носил теплой одежды. Варрик поверх рубахи тоже обзавелся не то удлиненной курткой, не то коротким кафтаном. Хоук и раньше щеголял в плотной одежде с меховой отделкой. А вот Фенрис заметно мерз, видимо, в Тевинтере было куда теплее даже зимой, и он в своих странных доспехах чувствовал сырой холод.

Тем более что эльфы отличались отсутствием нормальной обуви. Мерриль сегодня уже успела пожаловаться, что на холодных и скользких камнях она начинает понимать людей и их любовь к ботинкам на толстой подошве. Фенрис вряд ли жаловался, но чувствовал, вероятно, что-то похожее.

— Ничего, проходите, — запоздало разрешила хозяйка дома. — Хотите чаю?

— Если ты не против, я бы скорее хотел оставить у тебя эту пропажу, — Хоук кивнул на найденного полуэльфа. — У Арианни его могут найти храмовники, а у нас излишне болтливый дядя Гамлен.

Я бросила вопросительный взгляд на Андерса — в Клоаке-то вряд ли храмовники будут искать. И болтунов там очень не любят. Но маг в ответ покачал головой:

— Утром надо будет уходить из города, а наша лечебница далеко от всех входов в потайные туннели.

— Конечно! — тут же с энтузиазмом согласилась эльфийка. — А куда пойдем? Ведь не в Круг, правда?

— Это было бы лучшим выходом, — буркнул Фенрис, бросив на предводителя неодобрительный взгляд. Хоук покачал головой:

— Мы отведем Фейнриэля к долийцам. Хранительница ведь сможет помочь ему, Мерриль?

— Да! Конечно, да, — проговорила эльфийка. — Хранительница Маретари отличная наставница.

— Они меня примут? — с заметным волнением, чуть хрипловато спросил парнишка. Под конец фразы голос сорвался, выдавая его юность — может, ему и шестнадцати не было. Хотя кто их, полуэльфов, знает.

Мерриль кивнула, правда, слегка неуверенно:

— Насчет всего клана не уверена, но Маретари ценит магов. И будет рада помочь.

— Отлично, — с заметным облегчением кивнул Хоук. Видимо, он не знал, куда еще пристроить юного мага, если девушка откажет. — Тогда можно расходиться по домам, поспать хоть немного. Бет, идем.

— Может, мы останемся здесь? — неуверенно спросила девушка. — Алли обещала рассказать нам про капитана Сильвера.

Я покосилась на нее с удивлением: никаких обещаний я за собой не помнила. С другой стороны, почему нет? Вечер действительно вышел на удивление приятным, и заканчивать его прямо сейчас не хотелось.

— Значит, тебя звать тоже бесполезно, маленькое чудовище? — ворчливо спросил маг. Я с улыбкой кивнула, и он уточнил: — Китти где?

— Понятия не имею, — я удивленно пожала плечами. До сих пор маг не то чтобы сторонился моей демонессы, совсем наоборот, гладил при любом удобном случае. Но контролировать, где ходит кошка, он пока не пытался. — Где-то мышкует. Не переживай, не придет сегодня, придет завтра, она кошка самостоятельная.

— Завтра лечебница будет закрыта, — пояснил Андерс. — Если ты, конечно, не согласишься посидеть дома, как порядочный ребенок.

— Так себе у нас дом, — насмешливо отозвалась я. — Пожалуй, воздержусь. Вдруг еще кто придет рыдать на твоей широкой груди, а там только я. Кстати, а куда это ты завтра собрался? Тоже в Казематы?

Приятель недовольно поморщился и кивнул на Хоука, мол, у него спрашивай. Я перевела вопросительный взгляд на мужчину, и он тоже поморщился почти так же недовольно. Но все же ответил:

— Одна девушка потеряла своего брата, храмовника. Просит найти. К тому же нам надо отвести Фейнриэля и прогуляться по берегу, найти кое-кого еще.

Я кивнула со вздохом и снова уткнулась в чай.

Первым резко развернулся и молча вышел Фенрис. Следом с напутствием «девочки, надумаете вести себя неприлично, позовите меня» на улицу отправилась наша пиратка. Бетани заметно смутилась, а я тихонько фыркнула в чашку.

— А я, пожалуй, с удовольствием послушаю пару историй, — проговорил Варрик. — Если Маргаритка не против, конечно.

Хоук и Андерс ушли. Я отхлебнула еще чаю и вспомнила песенку из мультика:

«Остров сокровищ.

Книжку про пиратов написал когда-то…

Остров сокровищ.

Роберт Льюис Стивенсон.

Остров сокровищ.

Здесь, что ни страница, мрачные все лица,

Луидоров и пиастров звон».⁽¹⁾

Петь ее я, конечно, не стала. А вот не менее прекрасную песенку о мальчике Бобби⁽¹⁾ с удовольствием исполнила. Варрик хохотал так, что, кажется, и огонь в камине ему вторил. Особенно когда от истории о злобных пиратах и правильных героях я перешла к Тому Сойеру. Мне почему-то показалось, что гном оценит смекалку юного американца.

А потом обладатель самого прекрасного в мире арбалета все-таки развел меня на рассказ о нашем походе против Мора, и я в очередной раз засомневалась, что он такой уж легкомысленный раздолбай, каким пытается казаться.

* * *

Утро в который уже раз в этой жизни началось с Китти. Спать я осталась у Мерриль: Варрик все-таки ушел ночевать в «Висельник», когда рассказы закончились, а глаза стали слипаться, и прихватил с собой Бетани — ее дом был как раз по дороге. Мы с Фейнриэлем так и остались в эльфинаже, причем спать пришлось в походном режиме: кровать в доме была всего одна. В итоге я свернулась клубочком в кресле, а мальчишка улегся на пол.

В тот момент, когда кошка с моего живота перешагнула на грудь и явно примерялась, как половчее наступить на горло — Китти очень нравилось будить меня таким образом, — я сообразила, что лежу уже явно не там, где ложилась. Кресло было недостаточно большим, чтобы я могла развалиться настолько свободно, зато куда мягче, чем то, на чем я спала.

Приоткрыв глаза, я сразу поняла причину такой метаморфозы: легла я спать на кресле, а проснулась на полу. Скинув кошку, я негромко простонала:

— Создатель, откуда ты здесь взялась?

Вопрос был интересным, поскольку и окна, и дверь были плотно закрыты — перед сном мы специально это проверили, чтобы не рисковать со сквозняками, все-таки Фейнриэль ночевал на полу. Но демонесса удовлетворять мое любопытство не торопилась, промурлыкала:

«Куда ты, туда и я. Разве я могла бросить мою скромную хозяйку?»

Я негромко фыркнула и легко дернула подругу за хвост. Потом встала, потянулась во весь свой невеликий рост, покрутила головой, помахала руками. Постепенно разминка перешла в танец. Китти устроилась на том кресле, где я спала, и с интересом принялась за мной наблюдать. Тихонько мурлыкая, она умудрялась выводить мелодию, не слишком явно, но мне хватало и этого.

В доме было тихо: господа эльфы еще спали. Камин прогорел; угли еще отдавали тепло, но уже неохотно, покрываясь белым налетом пепла. Тихонько колыхалась занавесь на проходе к спальне — похоже, Китти все-таки устроила нам сквозняк. С улицы тоже не доносилось ни одного звука: демонесса в очередной раз разбудила меня ни свет ни заря.

«Что-то случилось? Или ты просто напоминаешь мне о своей демонической сущности?» — даже в мысли я постаралась вложить максимум ехидства, на который была способна. Китти лениво потянулась, села, обернув лапки хвостом, и только после этого согласилась:

«Случилось. Я нашла!»

«Что нашла?» — со скепсисом спросила я.

«Тайник! И я хочу его посмотреть до того, как сяду на корабль».

Я на мгновение задумалась, не подразнить ли демонессу — «сначала надо проснуться, позавтракать, подождать остальных», но поняла, что и сама не выдержу. Любопытно же.

Однако уходить вот так, молча, мне показалось невежливым — Мерриль ведь знает, что я оставалась спать у нее, вдруг будет волноваться, когда окажется, что меня нет? Вырвав очередную страницу из своего многострадального блокнота, я накарябала коротенькую записку и выскользнула на улицу следом за демонессой.

По пути Китти кратко ввела меня в курс дела:

«Спускаться будем через Клоаку, причем вход довольно далеко от вашей норы, — сама кошка нечасто оставалась в лечебнице на ночь и относилась к ней с презрением. Действительно, и что интересного в том, чтобы помогать малознакомым людям? — По дороге могут попасться… всякие. И ты не везде сможешь пролететь».

«Прокрадусь», — пожала плечами я. В самом деле, не доспехи же ради вылазки в катакомбы надевать? Тем более что на вид одна моя туника стоила столько, что ради меня передерутся все встречные бандиты. Оно бы и неплохо, но ведь кто-то обязательно победит и нападет на меня. Уж лучше сделать ставку на скрытность, а еще на то, что на моей стороне демон. Убивать тех, кто встретится на дороге я не хотела — убийства по-прежнему претили мне, хоть и не вызывали такого резкого отторжения, как год назад, — но зачаровать, усыпить и оставить смотреть сладкие сны моя совесть вполне позволяла.

«Как знаешь. Идти не очень далеко, но придется местами протискиваться. В одной норе даже тебе-птице будет тесновато, но если истерить не будешь, пройдешь».

Я даже споткнулась и замерла на полушаге. Протискиваться мне не хотелось — замкнутые пространства по-прежнему меня пугали. А после того, как я поймала паническую атаку в вентиляции хайеверской базы контрабандистов, попытки снова забираться в тесные коридоры казались неоправданными.

«А другой дороги нет?» — поинтересовалась я, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Китти отозвалась резко, но волна сочувствия сгладила эту резкость:

«Нет».

Пришлось смириться и попытаться взять себя в руки. В конце концов, узкий тоннель мне ничем не грозит, если я буду вести себя спокойно. Это вам не Глубинные тропы. Если бы я реально могла там застрять, Китти меня бы не повела такой дорогой.

Нужным входом в Клоаку служил широкий проем в стене. Если в большинстве своем катакомбы под городом и впрямь были подземным лабиринтом, выходы из которого на поверхность когда-то были вентиляционными шахтами, то коридоры, прилегающие к проливу, ведущему к порту, изобиловали окнами и трещинами. До лечебницы отсюда было и впрямь далеко, не факт, что я смогла бы найти дорогу.

Зато ничего удивительного в появлении птицы в этом коридоре не было: через окна нередко залетали голуби и чайки. Заканчивалось это печально для птиц — в Клоаке слишком многим нечего было есть, и целая птица вполне могла бы прокормить пару голодных семейств. К счастью, мне уворачиваться от чьих-нибудь загребущих ручек не пришлось: в такую рань сюда редко кто залетал, поэтому и охотников за дармовой едой видно не было.

Впрочем, облик довольно быстро пришлось сменить: первый же поворот, в который свернула демонесса, встретил нас полумраком, слишком некомфортным для птичьего глаза. Из сумки я сразу достала накидку: в Клоаке мои белые тряпки бросались в глаза издали, так что ни о какой скрытности в моем обычном виде и речи не шло. Пришлось еще пару недель назад обзавестись подходящим отрезом ткани, который можно было накинуть вместо плаща. Я его искренне ненавидела — тряпка была нарочито старой, местами даже драной и перепачканной, — но была вынуждена терпеть и лечить свое чувство прекрасного шоколадом.

Китти шла так уверенно, словно проделывала этот путь каждый день. Я бы уже давно заблудилась, так что приходилось рассчитывать только на хорошее отношение подруги. Одни пустынные коридоры сменялись другими, и примерно после шестого поворота я мысленно уточнила:

«Почему здесь так пусто? Рано еще, конечно, но мне казалось, что в Клоаке-то жизнь не останавливается ни ночью, ни днем».

«Здесь только коридоры, никаких потайных ниш, комнаток и прочих убежищ. Ни спрятаться, ни спрятать. И дойти по этим коридорам в более-менее обитаемую часть не выйдет, они ведут глубже в шахты. Причем туда есть и более удобная дорога».

«Откуда ты это знаешь?»

Китти снисходительно хмыкнула и ответила вслух:

— Я облазила уже практически весь этот уровень катакомб. А сейчас мы будем спускаться на уровень ниже.

— Там кто-то будет? — шепотом уточнила я. Кошка дернула хвостом и бросила:

— Не должен, — после небольшой паузы пояснила: — Я видела гномов из Хартии на трех верхних уровнях этих шахт, ниже не спускалась сама, так что, возможно, они и там есть. Но они держатся ближе к центру города, в эти коридоры не суются. Человеческое ворье тоже спускается на второй уровень, у них там есть свои тайники, два я даже нашла. Эти, наоборот, к центру не приближаются, хотя иногда стычки с гномами и случаются. Но в этой части их тоже нет. Так что разве что наткнемся на искателей приключений.

— Надеюсь, что нет, — в ответ пробормотала я.

Шли мы быстро; пожалуй, сейчас за мной было бы сложно угнаться обычным шагом. Киркволл напоминал мне о первой родине, жизни в столице, и ритм большого города изрядно прибавлял мне прыти. Обычно это вызывало только дурацкие вопросы —«куда ты так бежишь, девочка?» — но сейчас было очень кстати.

Восьмой или девятый — я давно сбилась — по счету поворот привел нас в явно понижающий коридор. Ступеней здесь не было, но пол шел под таким уклоном, что мне даже пришлось немного сбавить шаг: я боялась не удержаться и отправиться вниз уже бегом, а делать это в незнакомом месте категорически не хотелось. От демонессы пришла волна неодобрения пополам со смирением: замедление ей не понравилось, но она тоже понимала, что собирать мои кости в случае чего придется ей.

Коридор-спуск оказался настолько старым, что в нем не было даже крюков под фонари. Уже через пару-тройку метров я поняла, что вижу разве что свои руки, да и то плохо. К счастью, светящийся камень у меня был при себе всегда.

Стоило полу выровняться, как демонесса резко свернула куда-то направо. Если бы я шла одна, этой щели в стене даже не заметила бы, а так пришлось передать камень подруге и оборачиваться: человек протиснуться бы не смог. Впрочем, для птицы места оказалось достаточно, и я успела порадоваться — если это самое узкое место, то паники можно не опасаться. Сквозь расщелину мы пробирались довольно долго, но выскочили в достаточно широкий коридор, и у меня закралось подозрение, что демонесса снова решила надо мной подшутить.

Она явно уловила эту мысль и пояснила:

— Из этого коридора нет других выходов. Один засыпало, там обвалился потолок, в другом конце коридора прохода словно и не было, голая стена. Может, тайный ход, конечно, но я ничего не нашла.

Пришлось кивнуть и удовлетвориться этим объяснением. Впрочем, по коридору мы шли недолго, свернули в небольшую комнатку и спустились через дыру в полу еще ниже. Новый коридор оказался внезапно обитаемым, причем обитатели были куда неприятнее гномов из Хартии.

Сначала я заметила кокон, затем услышала печально знакомый стрекот, а потом к нам с разных сторон кинулись три довольно крупных паука. Помельче тех, что мы встречали на Глубинных тропах, но куда крупнее, чем мне бы хотелось. Щиты с пальцев сорвались автоматически, давая мне мгновение, чтобы сорвать со спины шест. Впрочем, Китти это мгновение не понадобилось, она накинулась на одного из пауков почти без паузы. В какой момент она успела отрастить тигриные когти, я заметить не успела.

Пауки, видимо, сочтя кошку то ли более опасной, то ли, наоборот, более мелкой и простой добычей, развернулись к демонессе. Я воспользовалась этим в полной мере: подскочила со спины и с противным хрустом воткнула шест в сочленение между головогрудью и спинкой. Пробить плотный хитин я, пожалуй, не смогла бы, с более крупными существами такой удар и вовсе бы не прошел, но паук удачно не обращал на меня внимания, позволяя выбрать слабое место. К тому же в этот раз отчего-то сразу сработала руна, так что тварь еще и превратилась в ледяную скульптуру самой себе. С двумя другими справилась демонесса.

Устать мы обе не успели, так что присаживаться отдыхать не стали. Я только надрезала кокон — вдруг там кто-то живой? Но на меня пахнуло гнилью из разреза, и следом потекла мерзкого вида жижа, так что я резко отскочила, с трудом сдерживая тошноту, и больше к кокону не поворачивалась.

Идти далеко не пришлось. В трех метрах от паучьего логова, почти под самым потолком, нашелся узкий лаз, больше подходящий крысам, нежели уважающим себя птицам. Но особого выбора демонесса мне не оставила: запрыгнула наверх первой и даже не стала оглядываться, чтобы посмотреть, как влезу я. В такой спешке подумать о том, что можно застрять, я не успела.

Зато осознание этого накатило через пару метров, которые я проползла на автомате. Пришлось остановиться, закрыть глаза — света все равно не было, — и немного подышать на счет, чтобы успокоиться. И тут же в голове раздался успокаивающий голос Китти:

«Ты пройдешь здесь, лаз достаточно широкий. Я бы не повела тебя там, где пройти шансов мало. Хочешь, цепляйся за мой хвост?»

Мне в лицо тут же ткнулась мохнатая кисточка, и я благодарно уцепилась за нее клювом. Теперь появилась новая цель — не сжать случайно клюв так, чтобы моя кошка осталась без кончика хвоста. Эта простая задача оттянула на себя внимание, страх слегка отступил, так что вперед я шла уже бодрее, хотя глаза все равно открывать не рискнула.

Время, казалось, растянулось как старые штаны, став слишком большим и неудобным. Крылья царапались о шершавый камень стенок, невидимый потолок давил, так что с каждым шагом страх возвращался, и под конец я даже выпустила кошачий хвост, чтобы ненароком его не откусить. К счастью, почти сразу после этого демонесса попросила:

«Стой. Я сейчас спрыгну и помогу тебе спуститься. Тут высоко и нет мягкого тела внизу».

Несмотря на страх, это напоминание заставило мысленно улыбнуться. А затем впереди забрезжил свет, перед клювом мелькнула когтистая рука, и я оказалась в небольшой комнатке.

Взрослому человеку здесь было бы некомфортно даже стоять. Впрочем, и мне стало неуютно, едва я бросила взгляд на потолок — провисший, местами обвалившийся. Вся небольшая комнатка была засыпана камнем, в том числе крупными обломками: под некоторыми я могла бы пролезть, причем даже в человеческом обличье.

— Все, пришли, — выдохнула демонесса, снова оборачиваясь кошкой. Я уточнила:

— Ты уверена, что здесь реально что-то найти? По-моему, тут сплошные развалины.

— Уверена, — отрезала она. И махнула хвостом налево: — Если пролезешь между вон теми двумя обломками, найдешь сундук. Он зачарован, так что остался целым. А справа когда-то были книжные полки, судя по всему. Если перелезешь через них, увидишь книги.

— Когда ты успела все это отыскать? — поразилась я. Китти дернула ухом и снисходительно напомнила:

— Мы уже месяц в городе. В районы богачей ты соваться не хотела, поэтому я исследовала то, что нашла.

— Мы только вчера выяснили, что вообще имеет смысл что-то искать, — не поверила я. Кошка фыркнула:

— Вчера мы выяснили про сокровища. А лабиринты я изучаю уже месяц. Надо же было найти тебе того гнома, Рошека. И потом, я же говорила, я нашла две нычки этого… Общества.

Я кивнула и полезла проверять, что там с книгами. Скорее всего, время их не пощадило, так что и тратить его на изучение не придется, можно будет заняться сундуком.

Отчасти мои ожидания оправдались: трухи за невнятными деревянными обломками, окаменевшими от старости, было много. Но нашлось несколько уцелевших обложек, правда, с нечитаемыми названиями и без страниц внутри, и одна полностью сохранившаяся книга. Ее даже можно было прочесть — теоретически, если знаешь язык, судя по виду — снова тевене. Я не знала, но оставлять такую находку рассыпаться от времени никак не могла. Тем более, у меня был знакомый, который читал на языке империи и мог бы пересказать содержимое книги. И так я буду ему должна, если он все-таки согласится помочь, одним долгом больше, одним меньше. К тому же, вдруг книга окажется полезной и Архитектор сочтет ее достаточной для уплаты этого долга?

В сумку книга влезала с трудом. Пришлось вытряхнуть все, что лежало внутри, и собрать заново, более аккуратно: книга и оба моих блокнота пошли внутрь первыми, следом я впихнула пару бутылочек с зельями и бомбу, которые таскала «на всякий случай», шоколад и прочую мелочовку. Кое-что: пустой флакон, маленький кусочек коралла, подобранный на побережье, обломок огненного жезла, утащенный из Круга ради изучения, — пришлось оставить на полу, им места в сумке уже не хватало.

Заодно я нашла отмычки. Хорошо, что вспомнила про это сразу, иначе пришлось бы перебирать сумку заново: объемная книга так натянула ткань, что по бокам от нее удавалось просовывать только более-менее плоские предметы, а вот рука уже не пролезала.

Демонесса с заметным трудом дождалась, пока я закончу наведение порядка в вещах, и первой скользнула в указанную нишу под обломками. Я вздохнула и полезла следом; два камня, что и образовали этот проход, стояли шатром, так что на четвереньках лезть мне было в целом удобно. И если бы я не помнила, сколько обломков и щебня было навалено сверху, то даже почувствовала бы себя спокойно — почти как в домике.

Далеко ползти не пришлось, всего пару метров. Сундук оказался небольшим, окованным металлическими полосками — большего увидеть не вышло, поскольку он валялся на боку. Поначалу я хотела перевернуть его в более привычное положение, но потом решила сначала осмотреть и не пожалела. В правильном зрении, которым я решила оценить находку, стали видны нити заклинания, опутывающие сундук практически целиком. Запоздало пришла в голову мысль, что книга тоже ведь неспроста сохранилась целой так долго. Наверняка и она защищена при помощи магии, и никто не даст гарантии, что защита там только от старости. А я своими загребущими ручонками не глядя полезла…

Беглый взгляд на сумку подтвердил эти мысли: книга оказалась зачарована. Впрочем, с ней мне повезло, похожие заклинания я видела в библиотеке Круга, и, скорее всего, они все-таки защищали от времени. Оставив первую находку до более удобного времени, я снова перевела взгляд на сундук.

— Как думаешь, если я его попробую вытащить отсюда, меня магией не шарахнет? — поинтересовалась я у кошки. Она так же задумчиво осмотрела наш объект и с сомнением отозвалась:

— Не должен. Я ничего такого не ощущаю.

— Плохо, — вздохнула я. — Потому что магии на нем накручено как бы не больше, чем в тебе.

Накинув щиты на нас обеих, на всякий случай сразу трехслойные, я осторожно коснулась сундука, а затем, не почувствовав сопротивления и осмелев, потянула его на себя. Поддался он с трудом: чтобы ни находилось внутри, сам сундук весил немало — дерево, окаменевшее от старости, металл окантовки. Внезапно дело пошло веселее, а от демонессы пришла волна нетерпеливого раздражения.

Вытаскивали сундук мы минут пять. Тащить его на себя было ужасно неудобно, но Китти, к счастью, хватало сил толкать его почти в одиночку. Зато с этими трудами я забыла и о проломленном потолке, и о магической защите, которая вполне может ударить по нам, и даже об узком лазе, сквозь который придется выбираться отсюда. Только пыхтела и материлась, пока что мысленно.

Переворачивала добычу в приличное ей положение демонесса в одиночку. Я, хоть и помогала едва не втрое меньше кошки, умудрилась выбиться из сил, так что пришлось посидеть пару минут, отдыхая. Потом Китти нетерпеливо подпихнула меня под локоть и велела:

— Ну, давай. Открывай. Сколько можно сидеть?

Я вздохнула, обновила на всякий случай защиту и взялась за отмычки. Если магическая защита просто сохраняет сундук и его содержимое в порядке, то распутывать заклинание не только бессмысленно, но и вредно — а ну как истлеет все, что оно охраняет? Если же для взломщиков бывшие хозяева оставили сюрприз, то надеяться остается только на свою защиту.

Замок оказался не самым простым, но все-таки поддался. В который уже раз я с ностальгией вспомнила про авварский склеп в Башне Бдения, спуститься в который мне так и не удалось: все время находились какие-то другие дела. Впрочем, ключи я так и увезла с собой, так что склеп меня дождется. Лишь бы Руадан не пытался вылезти наружу.

Наконец механизм поддался. Крышка отскочила словно на пружине, я едва успела отдернуть руки, иначе могла бы и получить по ним кованым металлом. Китти тут же подсела ближе, заглядывая внутрь через мое плечо.

Заклинания явно сохраняли сундук — но не его содержимое. Бумага истлела и превратилась в какие-то невнятные комки, местами рассыпавшиеся, как и книги. Оставшиеся целыми прочесть все равно было невозможно: страницы потемнели, да и брать в руки их было и противно, и опасно — кажется, они готовы были рассыпаться в пыль от малейшего прикосновения.

Хотя я и уговаривала сама себя, что с первой попытки найти что-то по-настоящему ценное нереально, все же разочарование оказалось сильным. Китти тоже заглянула в сундук без особой радости, но, в отличие от меня, все же решилась засунуть лапу и поворошить бесполезные находки. Смелость была вознаграждена: на самом дне, под бумагами, нашлось кольцо-печатка, явно мужское, с крупным камнем, поверх которого золотом был выполнен незнакомый мне герб. Демонесса тут же выхватила находку, на ходу меняя облик на свою двуногую ипостась, и примерила на палец. Кольцо оказалось великовато.

— Его бы уменьшить, — прокомментировала я, усаживая на пол. Китти пренебрежительно фыркнула, и ее палец на глазах немного… словно распух, ровно до такой толщины, чтобы кольцо держалось. Я на это смотрела со скепсисом, и стоило демонессе снова уставиться на побрякушку, ухватила ее за обе руки и сложила их рядом. — Ну и на что это похоже? Один палец заметно толще других, словно у тебя артрит. Верни как было и наколдуй себе перчатки, если не хочешь уменьшать украшение.

Китти раздраженно вырвала руки, посмотрела на них еще раз, а затем у меня на глазах часть кожи на одной из них словно стала толще, а затем сменила цвет и текстуру, превращаясь в лиловую шелковую, в комплект платью, перчатку. Я подобное превращение видела впервые, и оно меня поразило до глубины души. До сих пор слова демонессы о том, что ее одежда является частью тела, казались абстрактными и никак не связанными с реальностью. Теперь они стали неоспоримой явью.

Одна перчатка смотрелась необычно, ассиметрично, но чувства диссонанса, как ни странно, не вызывала.

— Так лучше, — удовлетворенно кивнула она. — А теперь идем, все интересное здесь закончилось, а у нас еще встреча с милым Рошеком.

— Встреча же вечером, — удивилась я. Демонесса отмахнулась:

— Глупости. Встретимся пораньше, чтобы точно успеть.

На этих словах она направилась к лазу и, на ходу превратившись в кошку, скрылась в нем одним прыжком. Я помялась внизу, но нежелание оставаться в этой камере в одиночку все же победило, так что я последовала за подругой. Почти сразу мне в лицо ткнулся хвост: Китти явно ждала, пока я последую за ней. Благодарно уцепившись клювом, я уточнила:

«А куда мы торопимся?»

«Разве ты не хочешь прогуляться с Хоуком?» — промурлыкала кошка. Я удивилась:

«Как-то не особенно. Разве что к эльфам, интересно посмотреть на этот клан. Но в Казематы и куда они там еще собирались меня что-то не тянет».

«Зря, — философски отозвалась демонесса. — Я была там один раз. Осматривалась. И, мне кажется, видела похожий значок. Подпись этой банды трех».

Эта информация заставила меня по-другому взглянуть на посещение Казематов. В конце концов, раз уж Андерс, маг от кончиков ушей до подошв на сапогах, не боится идти в логово храмовников, то и мне, официально не считающейся магом, бояться нечего.

Вообще-то в последнее время мне все чаще приходило в голову, что Первый Чародей Ирвинг, а вместе с ним и все остальные маги и Церковь, несколько заблуждаются с терминологией. Вот взять, к примеру, храмовников — они ведь тоже каким-то образом управляют силой Тени. Пусть не так, как маги, и источник их способностей искусственный, но ведь какие-то сверхчеловеческие способности у них есть? Хотя бы возможность вытягивать силы из магов. Еще в библиотеке Круга я читала об ордене Искателей Истины, что стоит над храмовниками. Много я из той книги не узнала, эти Искатели упоминались мельком, но то, что их способности превосходили даже храмовников, автор отметил. Но почему-то ни те, ни другие магами не считались.

Меня вот тоже сочли не-магом на основании того, что с энергией Тени работать так же, как маги, я не могу. Но я ведь вижу ее, могу ставить щиты и даже превращаться в птицу — а Морриган говорила, что хоть большая часть умения исходит из собственной воли и способности контролировать разум, подражая избранному животному, на сам акт оборота какая-то сила тратится. Правда, смириться с мыслью, что я маг, получалось все равно плохо.

Эти размышления неплохо отвлекли от путешествия через крысиный лаз, так что я даже не заметила того момента, когда впереди забрезжил свет от нашего камня-фонаря, так и выпала на руки Китти. Она недовольно хмыкнула, но так и понесла меня к лазу в потолке на руках. Весь дальнейший путь я проделала, цепляясь когтями за плечо подруги, разве что сквозь вторую расселину пришлось пройти самой — в человеческой ипостаси демонесса там не пролезала. Но дальше Китти снова обернулась красоткой, поудобнее устроила меня на плече и отправилась к нашему наемному гному.

Рошек нас явственно не ждал в такую рань. Для начала нас даже пропускать к нему не хотели, охрана весьма недвусмысленно взялась за топоры, на что Китти, то есть леди Ванда, удивленно вскинула брови и одним взмахом руки припечатала гномов к стене.

Рошек к такой выходке отнесся с неодобрением, но золотой, мелькнувший в пальцах экзотической красотки, примирил мужчину с ее непростым характером. Так что обошлось без драки, он только проворчал:

— Мы договаривались на вечер.

— Милый, женщины известны своим непостоянством, — манерно протянула Китти. — Тебе бы радоваться, что я вообще вернулась. Задача не самая сложная, а плачу я золотом. Любой бы взялся.

— Но пришла ты ко мне, — хмыкнул гном. — Завязывай цену набивать, уговор есть уговор.

Он достал из выдвижного ящика довольно пухлый конверт и бросил на стол, так что тот проехался по столешнице и замер на самом краю. Китти пошевелила пальцами, явно подавая мне знак, и я сорвалась с ее плеча, подхватывая конверт когтями. Едва не упустила — ноша оказалась неудобной, — но все же принесла демонессе, выронила ей в руки и снова уселась на плечо.

Китти ногтем обнаженной руки демонстративно разрезала клапан конверта, достала бумаги и бегло пролистала. Я с ее плеча так же бегло просмотрела и сочла удобоваримым: явного бреда не видно, пара выхваченных глазом новостей выглядела правдоподобно, а оставшееся читать прямо сейчас было некогда.

— Для начала сойдет, — снисходительно резюмировала леди Ванда, озвучив мои мысли, и одним щелчком отправила золотой на стол. Монетка приземлилась четко между ладоней гнома. За ней последовала вторая, серебряная. — Это премия. Постарайся в следующий раз оформить как-нибудь… более удобно для моей маленькой Алькон, — Китти погладила меня по перьям, и я послушно повернула к ней голову. — Корреспонденцию в ближайшее время забирать будет она. Приносить деньги — тоже. И не советую пытаться меня обмануть.

— А храмовники знают о твоих развлечениях, леди Ванда? — с усмешкой поинтересовался Рошек, не торопясь забирать монеты и рассматривая меня. Демонесса подарила ему долгий задумчивый взгляд, а затем улыбнулась.

— Мои отношения с храмовниками — последнее, что должно тебя заботить, мой скрупулезный друг. Насколько мне известно, рыцари Церкви золотом не платят.

— Это верно, — согласился Рошек и растянул губы в ответной улыбке. Вышла она — не дай бог приснится. Черная кустистая борода и шрам через половину лица вообще плохо способствовали проявлениям добродушия. — Ладно, присылай свою птичку.

— Непременно, — леди Ванда отправила воздушный поцелуй и развернулась к дверям. Уже на пороге замерла, повернулась вполоборота и уточнила: — Надеюсь, ты не в обиде за свою охрану? Я старалась не слишком им навредить.

— Если и навредишь, договоримся, — отмахнулся гном, подкидывая монету. Лавандовая красотка улыбнулась еще раз, а затем покинула гостеприимного хозяина.

Стоило нам вывернуть в общий коридор, как я ворчливо поинтересовалась:

«Алькон? Что-то имена у меня множатся как на дрожжах».

«Тебя так однажды назвал Зевран. Кажется, так называется эта твоя птица⁽³⁾, — пояснила подруга. — Мне показалось уместным, тем более, на твое имя похоже».

В полной мере согласиться я с этим не могла, но спорить не стала: все равно имя уже прозвучало. Открыто мы прошли еще несколько коридоров, после чего демонесса скользнула в небольшой закуток, практически на ходу превращаясь в кошку. Подхватила зубами конверт и одним прыжком выскочила в достаточно широкое вентиляционное отверстие, ведущее в Нижний город. Я отставать не стала, взлетела следом. Если кто за нами и следил, то сейчас однозначно потерял из виду.

В Нижнем городе мы встретились в похожем закутке, но довольно далеко от использованного выхода из Клоаки. Там я вернула себе человеческое обличье, перехватила конверт, не без труда все-таки упихнула его в сумку и отправилась к более удобному спуску в катакомбы. Стоило зайти домой — спрятать книгу и бумаги, забрать кофе, подаренный мастером Игнасио, и уже после этого идти на поиски Андерса, Хоука и компании.

---

1) Песни из мультфильма “Остров сокровищ”

Вернуться к тексту

2) Песни из мультфильма “Остров сокровищ”

Вернуться к тексту

3) Halcon (антив.) — ястреб

Вернуться к тексту

Китти сопровождать нас к эльфам не пошла: мы обе внезапно сообразили, что летать по коридорам прямо от лечебницы будет весьма неудобно, а найти ближайший к офису гнома вход в Клоаку самостоятельно я не осилю. Так что верная демонесса собралась снова отправиться к Рошеку, теперь уже в кошачьем обличье, чтобы отметить каким-нибудь понятным мне символом нужное место.

Но не сразу. Мы вместе прогулялись в эльфинаж — я не была уверена, что меня дождались, и помощь Китти в поисках Хоука была бы кстати, — где кошка задумчиво проговорила:

«Они были здесь и уже ушли. А еще с ними маг, сильный. Сильнее и Андерса, и этих девчонок».

После чего резко развернулась в сторону катакомб. На мое недоумение добавила:

«Некоторые соблазны слишком сильны. А я еще не наигралась с тобой».

Впору было бы обидеться, но я слишком хорошо ощущала эмоции подруги, чтобы всерьез воспринимать слова про игру. Ей нравилось быть рядом и узнавать новые вещи о мире. Ей нравилось играть в мою игру по спасению мира, пусть пока что я тыкалась, как слепой котенок.

Но любопытство ее слова раздразнили. Что же там за маг такой? По идее никого, кроме Фейнриэля, рядом быть не должно было. Он не произвел на меня впечатления сильного мага, скорее, запуганного мальчишки, но ведь толком я и не смотрела. Хотя и Китти утром ничего такого не заметила.

Догнать новых знакомых удалось уже на склоне Расколотой горы, где обосновался долийский клан. Я не тратила время на поиски в городе, рассудив, что с беглым магом Хоук шататься по Казематам не будет, но все равно изрядно задержалась. Пожалуй, если бы не Варрик, я бы и на дороге новых знакомых не нашла, но его красная рубаха, алеющая под распахнутой на груди курткой, выделялась на фоне белого снега и черных скал как кровь. Спикировав вниз, я снова устроилась на плече гнома, вызывая нездоровое оживление у большей части команды. Варрик отнесся спокойно, даже потрепал по перьям. Я восприняла этот жест благосклонно: за ночь гном успел если и не завоевать мое сердце, то изрядно его зацепить.

Андерс немного ревниво нахмурился и сурово спросил:

— И где ты была, маленькое чудовище?

Я потопталась немного по своему насесту, стараясь не слишком сильно вцепляться когтями в кожу, и повернулась к приятелю хвостом. Маг уже возмущенно уточнил:

— Это что, пока я не отстану, ты не будешь превращаться?

Развернувшись обратно, согласно взмахнула крыльями, зацепив гнома, и даже кивнула. Варрик тут же придержал меня за тушку и заметил:

— Поаккуратнее с крыльями, Перчинка. А ты остынь, Блондинчик. Ну, погуляла девица с утра, бывает.

— В последний раз ее авантюры закончились на Глубинных тропах, — раздосадовано отозвался Андерс. Я возмущенно хлопнула крыльями и все-таки превратилась в человека.

— Та авантюра, о которой ты говоришь, началась на Глубинных тропах, а закончилась дома у камина. И она была далеко не последней, — я фыркнула. И с ехидством добавила: — Последняя закончилась тем, что ты жив, здоров и свободен.

Андерс махнул на меня рукой и немного прибавил шаг, чтобы догнать идущего первым Хоука, единственного, кто проигнорировал мое появление. Я же внезапно поймала два одинаково изумленных взгляда от наших эльфийских спутников и только сейчас сообразила, что в присутствии Фенриса превращалась только один раз, и он, вероятно, тогда не обратил внимания, а Фейнриэлю и вовсе негде было это увидеть, и смутилась. Пожала плечами в ответ на взгляды и пробормотала:

— Да, я умею превращаться в ястреба. И нет, я по-прежнему не маг.

— А кто же? — хмуро уточнил пришедший в себя Фенрис. Я посмотрела на небо и невинно предположила:

— Любимое дитя Создателя? Сбывшийся сон древнего духа? А вообще, не знаю. Но связи с Тенью у меня как не было, так и нет.

Фенрис отвернулся, и я пожала плечами. Его отношение раздражало, но не настолько, чтобы пытаться его изменить: в конце концов, я и правда не золотая монетка, чтоб всем нравиться. Хотя, конечно, было немного обидно: сам эльф был мне симпатичен, его возможности вызывали восхищение пополам со страхом, а биография — сочувствие. Но, как и говорила моя демонесса, он был прекрасен, когда молчал.

Зато Фейнриэль смотрел с заметным интересом, так что я уставилась на него в ответ, на этот раз правильно. И ахнула.

Кокон силы юного мага светился ярким, почти слепящим светом изумрудно-фиолетового, полуночного цвета заката. Это был цвет самой магии, октариновый⁽¹⁾, если такой цвет существует хотя бы в одном из миров. Сияние слепило, и я не сразу заметила, что кокон силы остается больше размытым, не структурированным, но зато простирается куда-то за пределы мира, возможно, в Тень или даже дальше.

Долго любоваться мне не дали, Варрик подтолкнул в спину, вынуждая снова передвигать ноги, но мой возглас внимание привлек. Андерс, на правах старого приятеля, все еще хмуро, но с заметным любопытством спросил:

— Что ты увидела?

Я проигнорировала мужчину, подошла ближе к мальчишке и осторожно потрогала его силу. Рука ничего не ощутила, но сила мягко колыхнулась и обняла протянутую конечность. Шепотом я спросила:

— Кто же ты?

— Фейнриэль, — испуганно напомнил парень. — Мы ночью познакомились, помнишь?

Я рассмеялась, все еще с восхищением разглядывая силу:

— Ты и сам еще не знаешь…

— Алиена!

Я повернулась к Андерсу:

— Я не знаю. Никогда такого не видела. Он очень сильный маг... будет, когда научится. Может быть, сможет повелевать Тенью, может, сможет уходить в другие миры. Не знаю, не понимаю, что значит то, что я вижу. Но это что-то… чудесное.

И снова посмотрела на полуэльфа. Ласково коснулась силы, играя с ней, точно с пламенем, и с сочувствием добавила:

— Но тебе будет очень сложно. Демоны слетятся как мотыльки на огонь. Очень крупные, хищные, хитрые мотыльки. Будь осторожен.

Теперь я понимала, почему Китти не рискнула идти вместе со мной. Если уж меня, совсем не демона, тянуло прикоснуться к этой силе, то для нее и впрямь это мог быть непреодолимый соблазн. А клятва, как я видела, исправно сковывала демонессу, вынуждая соблюдать условия нашего договора.

Фейнриэль смотрел на меня смущенно и испуганно. Варрик за спиной пробормотал:

— Знаешь, Перчинка, ты иногда пугаешь почище магов крови. Туши свои глазки и идем, отдадим это чудо на обучение.

— Иногда! — фыркнула я, теряя восхищенный настрой. — Мы знакомы два дня.

— Потому и пугаешь, — отозвался Андерс. — Через пару недель пугать перестанешь, и вызовешь совсем другие желания.

Я недовольно скривилась, догадываясь, что «другие желания» вряд ли связаны с чем-то приятным. Поймала веселый взгляд гнома, который мне тут же подмигнул, улыбнулась и снова взмыла в небо. Что-то мужская часть этой компании — за исключением Варрика — мне не слишком нравилась, а девчонки, Мерриль и Бетани, изрядно отстали, обсуждая что-то свое. Изабеллы видно не было, из чего я заключила, что таскаться с Хоуком каждый день пиратка не намерена. Оно и понятно, у каждого есть свои дела.

Местность вокруг Киркволла была гористой: Виммаркские горы подходили почти к самому Недремлющему морю, местами даже на берег высадиться нельзя было — везде скалы. Сама я этого, понятное дело, не видела, но мне рассказывал капитан Сильвестр. Несколько удобных и достаточно крупных бухт все-таки нашлось, и в них построили Киркволл и Герцинию. Вообще-то, судя по карте, городов на побережье в Марке было больше, но для Оствика выбрали небольшой полуостров без возвышенностей, а Виком удачно вписался в дельту реки Минантер, чьи широко раскинувшиеся рукава обняли город со всех сторон. Остальные полисы этой чудной страны находились уже за горами, вдоль все того же Минантера. Правда, на карте я так и не смогла найти Кайтен: похоже, родина Хильды была недостаточно большим городком.

Если не считать Кайтена, в остальном Вольная Марка явно тяготела к максимализму. Виммаркские горы считались одними из самых высоких — но тут у них еще были конкуренты — и самых непроходимых во всем Тедасе гор. Со второй характеристикой поспорить могли разве что горы Охотничьего рога, западная граница всего известного мира, исследовать которые еще никому не удавалось.

В центральной части страны протекала самая длинная река мира — Минантер. Впрочем, назвать ее чисто марчанской было нельзя, истоки Минантера терялись где-то в западных регионах Неварры и даже на юге Тевинтера.

На западе Вольной Марки расположился лес Планасен. Он был поменьше, чем Бресилиан в Ферелдене или Арлатан в Тевинтере, не шел ни в какое сравнение с Тирашаном в Орлее, который по площади был едва ли не с Ферелден размером, но для зажатого горами побережья казался огромным.

Самый известный, посещаемый и любимый народом сразу нескольких стран Большой турнир тоже проходил в Вольной Марке. В каждом городе по очереди.

В Викоме закатывали самые шумные пирушки, не уступающие вечеринкам в Антиве и Вал Руайо — одну мне даже повезло издали увидеть, когда мы с Зевраном заезжали в этот город. В Маркхэме нашел приют один из крупнейших университетов Тедаса. Тантерваль считался самым законопослушным и религиозным городом, обойдя даже все тот же Вал Руайо, резиденцию Верховной Жрицы. Киркволл тоже заслужил приставку «самый», хотя и в негативном ключе: в прошлом, во времена Тевинтерской империи, здесь была самая крупная площадка для продажи рабов.

А еще рядом с Киркволлом находилась самая высокая точка в Виммаркской гряде. Расколотая гора.

Все эти любопытные факты рассказал мне Натаниэль. Перед отъездом, после памятного разговора с братом, Андерс загнал меня в кровать почти на сутки — выздоравливать, и наш лучник развлекал меня рассказами практически все это время. Подозреваю, что ему не хотелось повторно встречаться с Фергюсом — и нельзя сказать, что я его в этом не понимала, — но вслух он ничего подобного не говорил.

Добавила интересных подробностей к этому рассказу Мерриль. Оказывается, Расколотая гора была не просто самой высокой — она была еще и старым кладбищем, где покоились древние элвен. Еще здесь проходили последние бои отступающих эльфов и тевинтерских магистров, отчего бродить в одиночку по склонам не стоило: неосторожный путник рисковал нарваться на какого-нибудь демона, оставшегося еще с тех пор.

Можно было ожидать, что демонов мои новые подруги сейчас и обсуждали, благо, место располагало. Но разговор оказался куда невиннее. Несколько минут я прислушивалась к нему с неба:

— Если бы ты смогла бы сделать что хочешь — совсем-совсем что хочешь — что бы ты сделала? — с любопытством спросила Мерриль. Бетани пожала плечами:

— Это просто. Стала бы нормальной. Безо всякой магии, просто… обычной девушкой.

Эльфийка покосилась на нее немного укоризненно и удивленно:

— Правда? Не облетела бы весь Тедас? Не съела бы торт размером с Киркволл? Не приручила бы детёныша грифона?

— Хм. А это идея, — младшая Хоук улыбнулась. — От грифончика я бы не отказалась.

— Я своего назвала бы Пернатиком.

— Жалко только, что они вымерли, — Бетани вздохнула. И предложила: — Может быть, лучше дракончика?

— Нет, — Мерриль уверенно покачала головой. — У них же чешуя, даже не погладишь.

На этом я приземлилась, причем сразу на человеческие ноги, и возразила:

— Зато у них забавные хвосты. А еще их действительно можно завести, я много мелких дракончиков видела. Только мне брат вряд ли разрешит.

— Я бы не спрашивала, — мечтательно отозвалась эльфийка. Бетани покачала головой:

— Держать дома дракона не очень удобно.

— Если дом — это здоровый замок, то нормально, — тут же возразила я. — Но Айдан все равно не согласится.

— Хоук тоже не согласился бы, — вздохнула магичка. — Да и замка у нас нет.

— И у меня, — согласилась Мерриль. — Долийцам не нужны замки.

— У вас есть целый мир.

Эльфийка промолчала, кажется, не желая развивать тему. А потом бросила взгляд куда-то вперед и задумчиво проговорила:

— Может быть, вам стоило идти без меня. Мне здесь не будут рады.

Я проследила за ее взглядом: впереди стояли два долийских лучника. Они не скрывались, похоже, до нашего появления и вовсе мирно беседовали о чем-то своем, эльфийском. Но стоило Хоуку и компании вывернуть из-за очередного поворота тропинки, как расслабленность со стражей словно водой смыло, они сразу же направили луки на пришедших. Ненадолго, впрочем, стоило им узнать бывшего контрабандиста, как они скривились, но оружие опустили.

Мы сильно отстали и до поворота еще не дошли, так что эту картину я наблюдала издали, сквозь ветки деревьев, по зимней поре лишенные листвы. Мерриль тоже явно видела лица своих соплеменников и даже слегка притормозила, но все же не остановилась. Мы с Бетани подстроились под ее шаг, делая вид, что никуда не торопимся и недовольные физиономии долийцев нас ничуть не смущают.

— Лучше бы тебе не возвращаться, Мерриль, — с недовольным видом сообщил один из охотников, когда мы подошли поближе. — Да еще в компании шемленов.

— Это не тебе решать, Фенарель, — эльфийка вздернула нос, но мне было видно, как нервно подрагивают ее пальцы. Я коснулась руки, стараясь утешить, а когда Мерриль повернулась, неожиданно для себя спросила:

— Скажи, Хранительнице Маретари не стыдно за свой клан?

— Повтори это еще раз, шем, — прошипел Фенарель, хватаясь за лук. Я с любопытством понаблюдала за этим, гадая, начнет в меня целиться или нет, и повторила:

— Странно, ты вроде эльф, а плохо слышишь. Я сказала, что вашей Хранительнице должно быть стыдно за таких охотников. Грубые, невоспитанные и агрессивные.

— Аль! — ахнула подруга, притягивая меня к себе, словно хотела защитить от соплеменника. Бетани едва заметно улыбнулась и проговорила:

— А я согласна с Алиеной. Про долийцев говорят, как про храбрых и умелых воинов. Такие не будут нападать на ребенка.

Фенарель отчетливо скрипнул зубами, но второй охотник, составляющий компанию в дозоре, положил ему руку на плечо и проговорил:

— Они не стоят твоей злости, lethallin. Что могут понимать шемлены?

— Идем, — потянула меня за руку Мерриль. Бетани согласно кивнула и первой двинулась вверх по тропинке. Я тоже не стала тормозить. Но ответила нарочно громко:

— Хорошо. С этими злюками общаться все равно не тянет. Лучше потом слетаю в Бресилиан, те долийцы мне всегда рады.

— У тебя есть друзья среди долийцев? — удивилась эльфийка. Я улыбнулась:

— Конечно! Хранительница Ланайя, хранительница галл Элора, мастер Вараторн. Я немного времени провела в клане, поэтому больше ни с кем не успела познакомиться, но меня приглашали в гости в любое время. Хочешь, поехали со мной в следующий раз? Ланайя тоже любит рассказывать истории, вы наверняка друг другу понравитесь.

Бетани с интересом спросила:

— А меня пригласишь? Мне тоже ужасно интересно.

Я кивнула, но отвечать вслух не стала: мы прошли по тропинке выше и перед глазами раскинулся эльфийский лагерь. На большой поляне стояло несколько аравелей, между ними виднелись шатры из ярких тканей. Из-за одного из них доносились знакомые голоса наших мужчин, в основном Хоука, и незнакомый женский. Последний был явно старческим, скрипучим, так что я предположила, что он принадлежал Маретари. Атмосфера в лагере заметно отличалась от таковой в Бресилиане, и я даже не сразу поняла, что именно не так. Кроме общей нервозности и явной недоброжелательности к нашей подруге, конечно.

— Мерриль, а почему не слышно ваших галл? — уточнила я, едва, наконец, поняла, что меня тревожит. Эльфийка тяжело вздохнула:

— В клане нет галл. Они не перенесли дороги в Вольную Марку.

Я тоже вздохнула. Дивных животных было очень жаль. Но почти сразу отвлеклась на новые лица: мы обошли крупный шатер и попали на свободную поляну, где стояла вся наша компания и пожилая эльфийка с ясным взором. Фейнриэль смотрел на нее чуть испуганно, но старался держаться спокойно. Видимо, это и была Хранительница.

Стоило нам подойти ближе, как разговор прервался. Маретари цепко осмотрела свою Первую, а затем улыбнулась:

— Ты хорошо выглядишь, da`len. И пришла не одна. Я буду рада, если жизнь среди людей принесет тебе счастье.

— Жизнь в эльфинаже… нескучная, — обтекаемо ответила Мерриль. Женщина кивнула и перевела взгляд на Бетани, а затем на меня. Вопросительно проговорила:

— А ты и есть та, что видит магию? Расскажи мне, что ты увидела в этом мальчике, da`len.

Я метнула возмущенный взгляд на Хоука — почему-то была уверена, что проболтался он, — и послушно объяснила Хранительнице, какой вижу силу Фейнриэля. Вначале хотела ограничиться коротким сухим рассказом, но неожиданно увлеклась. Маретари внимательно выслушала меня и в изумлении прошептала:

— Сила, уходящая за грань мира. Somniari. Может ли это быть правдой?

— Somniari? — пораженно переспросила Мерриль и уставилась на Фейнриэля. Парнишка заметно смутился такого внимания, а вот Хоук не постеснялся влезть с вопросом:

— Что это значит? Он действительно будет сильным магом?

— Сновидец, — пояснила Хранительниц. — Тот, кто своими снами меняет реальность. Очень редкий дар. Очень сильный.

— Опаснее даже обычных магов, — пробормотал Фенрис. Маретари не стала возражать:

— Это правда. Сила сновидцев привлекает к ним многих демонов, поэтому такие маги редки. За последние двести лет я не слышала ни об одном сомниари в кланах, и от людей подобных вестей не доходило. Но были и другие времена. Мы постараемся научить тебя, da`len, — обратилась женщина к Фейнриэлю. — К счастью, в нашем клане хранится дневник одного из последних сновидцев.

— А можно я буду прилетать иногда? — попросила я, снова зачарованно разглядывая силу парнишки. Хранительница уточнила:

— Прилетать?

— Я умею превращаться в ястреба, — рассеянно отозвалась я. Маретари чем-то напоминала Винн — не внешне, конечно, но манерами, — а с целительницей я привыкла быть откровенной. К тому же беспокоиться, что долийка расскажет о моих способностях тевинтерцам или храмовникам, явно не стоило.

— Вот как? — задумчиво проговорила Хранительница. — Думаю, мне будет интересно побеседовать с тобой. Прилетай.

— Только скажите своим охотникам, чтобы не стреляли в ястребов, — попросила я, отвлекаясь от Фейнриэля. И, чтобы почувствовать себя и Мерриль окончательно отмщенными, наябедничала: — А то они нервные какие-то, чуть что, сразу за лук хватаются.

* * *

Из эльфийского лагеря мы ушли довольно быстро. Хоть других долийцев нам не попалось на глаза, чужое внимание ощущалось почти физически, словно эльфы при нашем появлении попрятались и теперь сверлили взглядами спину.

Следующими пунктами программы был поиск лагеря какого-то юного храмовника, приятеля того парня, о котором Хоук говорил вчера, и банды наемников под названием Кремни. И демона бы лысого мне об этом кто-нибудь рассказал, если бы наш предводитель не рассчитывал воспользоваться моими глазами и крыльями для поиска. С одной стороны, мне было несколько обидно: давать мне задания Хоук не стесняется, но общаться на равных не хочет. С другой, его практичность вызывала во мне куда больше одобрения, чем желание Айдана меня от всего на свете защитить.

Тем более я и впрямь могла изрядно сэкономить нам время: храмовничьи рекруты, которые поделились сведениями об этом лагере, направление дали весьма расплывчатое — на склоне горы, почти на берегу. Поскольку Расколотая гора была высокой и не слишком крутой, ее основание занимало довольно большую площадь. Рваный берег — так называлась группа утесов, почти фьордов, по которым вилась одна из киркволльских дорог, — тоже растянулся не на один километр. И искать место, где мог бы спрятаться один человек, можно было бы очень долго.

Ну, а про Кремней и вовсе ничего не было известно — где-то на берегу, и все.

К счастью, погода стояла отличная: от ночного снегопада не осталось ни облачка, только пушистые сугробы вдоль тропинок, — так что я могла взлететь повыше. К тому моменту, как компания Хоука вывернула на дорогу, петляющую по Рваному берегу, я уже нашла взглядом небольшой, почти потухший костерок. На открытом пространстве рядом с ним никого не было, но нависающая в этом месте скала вполне могла бы скрывать от меня не то что одного человека, а целый отряд; следов рядом было немного: один, от силы два человека. Ну, или отряд параноиков, которые ходят, наступая на следы друг друга, чтобы скрыть свое присутствие, но в это я не верила. Отряд, впрочем, я тоже нашла: правее лагеря храмовника, по прямой между ними было метров сто, но прямой путь в данном случае был не самым удобным, пришлось бы лезть через скалы. А по дороге топать придется довольно далеко, с пару километров точно, причем наемники нам попались бы первыми.

Кроме заданных целей, я заметила еще целую кучу следов. Разобраться в их переплетении мне было не под силу, все же я совсем не следопыт, но логика подсказывала, что один храмовник и даже один отряд наемников так истоптать побережье банально не успели бы после снегопада.

— Надеюсь, это все-таки наш клиент, — со скепсисом отозвался Хоук после моего доклада. Я только пожала плечами, ответить на это было нечего. Мерриль мечтательно проговорила:

— Наверно, это так чудесно — смотреть на землю с такой высоты. Я бы тоже хотела полетать.

— Но лучше на грифоне? — засмеялась Бетани.

Дорога к замеченному костру шла по самому берегу, так что справа гостеприимно раскинул объятия крутой обрыв, а слева — склон Расколотой горы, который то теснил путников к самому краю этого обрыва, то немного отступал, позволяя закрепиться чахлым кустикам. Я ради любопытства глянула вниз и порадовалась, что у меня есть крылья. Падать было высоковато, к тому же на камни — воды у самого берега было мало, хорошо если по колено. Впрочем, склон не был полностью отвесным, на нем виднелись карнизы, выступающие каменные глыбы, ветки и корни чудом выросших деревьев — в общем, падать отсюда будет крайне неприятно и больно. Не факт, что крылья спасут. Поэтому лучше не падать.

Еще по дороге попадались расселины, неглубокие полукруглые гроты, в которых удобно было бы обустраивать лагерь — мне показалось, что они были естественного происхождения, даже несмотря на практически идеальную форму, но утверждать наверняка я бы не взялась. Один раз я заметила пещеру, явно более глубокую. Любопытство тут же разгорелось с яркостью сверхновой, но я отлично помнила, чем богаты бывают местные пещеры: начиная от пауков и заканчивая порождениями тьмы. Попытка посмотреть на какие-нибудь сталактиты того не стоила. Тем более весь Киркволл был построен поверх шахт, так что пещера вполне могла вести в какой-нибудь из отнорков городских катакомб. И в случае совсем уж крайнего невезения там можно было наткнуться на Хартию.

Наемники и впрямь оказались теми самыми Кремнями, что мы искали, и дальнейшего разговора не получилось. Хоук со словами «извиняйте, ребят, ничего личного» воткнул меч ближайшему куда-то под ребра, и после этого исход встречи был предсказуем: драки избежать бы не удалось, а при моих щитах, способностях наших воинов и магической поддержке у десятка мужиков с мечами шансов не было. Они не смогли даже задержать нас надолго.

Юного храмовника мы сначала не увидели, а услышали: вначале какую-то тихую возню со стороны лагеря, а затем и голос… Очень знакомый мне и, судя по гримасе, Андерсу голос.

— Клянусь Андарсте, Уилмод, я вытрясу из тебя правду. Сейчас же!

Не сговариваясь, мы ускорили шаг и завернули за выступ скалы ровно в тот момент, когда храмовник Каллен, которого я отлично помнила по Кругу Кинлох, ударил темноволосого парнишку, причем весьма подлым для мужчины образом. Разыскиваемый рекрут-храмовник, а это был, без сомнения он, со стоном согнулся, а Каллен вытащил меч и направил острие прямо на горло подчиненного:

— Говори!

— Даа, я-то думал, храмовники только магов притесняют, — довольно громко проговорил Хоук. Бетани едва слышно прошептала:

— Не надо, это же рыцарь-капитан!

— В Ферелдене так и есть, Хоук, — с насмешкой отозвался Андерс тоже на повышенных тонах. — Похоже, воздух Киркволла ядовит для некоторых людей.

— Не вмешивайся, незнакомец, — отозвался Каллен довольно резко. — Это дело храмовников.

Выглядел он чуть иначе, чем раньше: доспехи храмовника в Киркволле немного отличались от ферелденских. Мимоходом я отметила, что ярко-алый ему не настолько к лицу, как бордовый, и вгляделась в теплые светло-карие глаза: к моему удивлению, эмоций в них не оказалось, весь гнев оказался демонстративным.

Меч он опустил почти сразу и обернулся в нашу сторону. Скользнул взглядом по Хоуку, Варрику, Андерсу… на маге рыцарь-капитан — надо же, до заместителя местного рыцаря-командора дослужился, да так быстро! — остановился и что-то хотел сказать, но вдруг резко повернулся правее и уставился прямо на меня.

А я во все глаза смотрела на человека, которого сама же вытащила из кровавой клетки, который так сокрушался о гибели своих товарищей… похоже, киркволльский воздух и впрямь оказывает странное влияние. Невольно вспомнился совет Зеврана, когда меня оставляли наедине со свежеспасенным Калленом. Он ведь тоже слышал этот совет, но… не мог же так хорошо запомнить? А потом в голову вдруг пришло, что я однажды последовала этому совету, и как раз с храмовником. Тогда и выяснила: доспехи рыцарей таковы, что подобные удары много вреда не причинят, и Каллен не мог об этом не знать. Однако Уилмод стонал так, словно ему там все отбили.

Догадка вспыхнула в голове звездой, и взгляд дернулся к парнишке. В его глазах застыла насмешка и ярость, и эти эмоции только подтверждали внезапно возникшую мысль: юный храмовник был далеко не так безобиден, как пытался казаться. Видимо, в лице я изменилась, потому что рыцарь-капитан успел отскочить от подчиненного еще до того, как я повесила на него щит, и до того, как Уилмод тихо, но противно засмеялся и пообещал:

— Больше ты никого не ударишь, храмовник.

— Золотые слова, — вздохнул Андерс, доставая посох из-за спины. — Может, подождем, пока спасать будет некого?

Но вопреки своим же словам почти сразу сформировал в руке всполох серебристого пламени, не торопясь, впрочем, нападать на юного храмовника. Я доверять молодости и невинности тоже не стала и по-быстрому развесила щиты на всех. Свой шест тоже взяла в руки — просто на всякий случай, сражаться я ни с кем не собиралась.

Уилмод долго держать нас в неведении не стал, выкрикнул какую-то белиберду и стал… меняться. Черты лица потекли, смазались, глаза внезапно загорелись красным, а кожа начала темнеть. Трансформация живого человека в непонятную тварь выглядела отвратительно, вызывая легкую тошноту и безотчетный ужас, заставляя отвернуться. Я поддалась эмоциям всего на мгновение, но, когда снова посмотрела на бывшего рекрута, перед нами уже завис призрак… или демон праха. Сам он бросился на Каллена, но нам тоже скучать не пришлось — словно в ответ на его фразу из-под земли полезли другие призраки и даже демон гнева. К сожалению, огонек вылез довольно далеко, а у меня практически под ногами образовалась тварь рангом помладше. Я взвизгнула, скорее возмущенно, чем испуганно, и с размаху огрела призрака шестом.

Руна не сработала. Зато удар привлек внимание, и полупрозрачный силуэт с горящими огнем глазами повернулся ко мне. Он находился так близко, что почти касался лица, и это парализовало волю. Всего на несколько мгновений, но призраку этого хватило, чтобы мой щит почти перестал светиться — тварь не наносила удары, а словно тянула энергию из защиты, стараясь добраться до тепла человеческого тела. Я даже успела почувствовать легкий холодок где-то в районе солнечного сплетения — или мне так показалось, — но в следующее мгновение знакомое лезвие прошило призрака насквозь. Казалось, вреда оно причинить бестелесной сущности не может, но отчего-то тварь все-таки дернулась и отвлеклась на нового противника. Фенрис бросил на меня странный взгляд, что-то среднее между злостью, презрением и укоризной, и переключился на моего противника. Я обновила щит и решила помочь эльфу.

Уже через полминуты я поняла, что вмешался Фенрис очень вовремя. Духи были неплохими бойцами и не особенно рассчитывали на магию, в отличие от демонов гнева. Вернее, на заклинания — поскольку само их присутствие заметно влияло на живых существ. Даже по-зимнему голое и скрюченное от местных ветров деревце на краю поляны довольно быстро скукожилось еще сильнее, а затем и вовсе отломилось и рухнуло с обрыва. Щиты тоже меркли, и их постоянно приходилось обновлять: как я выяснила на практике, такой потухший щит мог спасти разве что от совсем слабого удара.

«Мой» призрак, к счастью, кончился довольно быстро, и я отскочила подальше от сражающихся — в бою толку от меня все равно никакого, а со стороны виднее, что происходит и как реагировать. Тем более нас атаковал демон гнева, любитель швыряться огненными заклятиями. Причем за то время, что я отвлекалась на призрака, демон успел запустить пару огненных шаров, чьи подкопченные следы красноречиво темнели на поверхности скалы.

Каллен сражался с таким ожесточением, что я даже слегка испугалась: ему в этой жизни и так досталось, как бы психика от такого не повредилась. Но едва последний призрак развеялся темным туманом по ветру, как храмовник оглядел поляну, выдохнул устало и вложил меч в ножны. Затем стянул перчатку, потер виски и проговорил:

— Я знал, что с ним что-то не так. Но такого не мог даже предположить.

— Ваш рекрут был одержимым? — уточнил Хоук, подходя ближе. Он вкладывать оружие в ножны не стал, словно еще ожидал нападения. Я огляделась правильным зрением на всякий случай, но все было спокойно: если кто-то из призванных призраков и затаился, то настолько хорошо, что вряд ли вылезет в ближайшее время.

После вопроса нашего предводителя Андерс тихонько фыркнул себе под нос и пробормотал что-то вроде «нет, это он просто не выспался», после чего подошел поближе и негромко велел:

— Дай-ка я на тебя посмотрю, маленькое чудовище.

Я не стала сопротивляться, хоть и была уверена, что со мной все в порядке. Целительная магия холодком пробежалась вдоль позвоночника, вызывая мурашки, и я невольно улыбнулась. А потом громко и возмущенно фыркнула, услышав ответ Каллена:

— Мы привыкли считать, что одержимым может стать только маг.

— Какая глупость, — проворчала я себе под нос. Варрик с любопытством уточнил:

— А что, ты и про демонов что-то знаешь, Перчинка?

— То, что читала в книгах, — отозвалась я. — Но, Варрик, подумай логически: если демон может вселиться в несвежий труп, в каменную глыбу или табуретку, то почему бы ему не вселиться в человека? Уверенность в превосходстве разума сильно вредит нашей расе. Впрочем, остальных это тоже касается.

— Вопрос в том, где он мог найти демона, — задумчиво кивнул Хоук. Оказалось, что слушал меня не только гном. Каллен нахмурился, о чем-то думая, потом спросил:

— А откуда вы здесь взялись?

— Сестра одного из ваших исчезнувших рекрутов просила отыскать пропажу, — пояснил бывший контрабандист. — А в Казематах нас отправили сюда.

Храмовник кивнул:

— Хорошо. Тогда предлагаю направиться к городу, я по дороге расскажу, что знаю. Боюсь, самому мне поисками будет заниматься не слишком удобно.

— Ранг не позволяет? — с иронией спросил Андерс. Каллен бросил на мага строгий взгляд, а потом его как-то смущенно отвел и пояснил:

— Все пропавшие рекруты посещали «Цветущую розу». Боюсь, юные дамы из этого заведения с неохотой будут отвечать на мои вопросы, опасаясь, что я запрещу рекрутам их посещать.

Хоук присвистнул:

— Бордель? Обычно там подцепляют несколько иные болезни.

Храмовник пожал плечами и первым двинулся в сторону города. С подозрением покосился на нашего Блондинчика и уточнил:

— Андерс, разве тебе не положено находиться в Круге?

— Я теперь Серый Страж, — с заметным злорадством в голосе ответил маг. — Поэтому в Круге я быть не должен. А здесь я по заданию Стража-командора.

— И в чем оно состоит?

— Тайна Ордена, — совсем уж злорадно отрезал приятель, так что Каллен поморщился, а я дернула мага за рукав. Тот фыркнул и отстал от нашей компании. Храмовник покосился на меня и улыбнулся самым уголком губ:

— Кажется, содержание этой тайны я понимаю. Вы ведь сестра Стража-командора, Алиена? — я кивнула, и он продолжил: — И что здесь делаете вы? Кажется, вы тоже должны были остаться в Круге?

Я молча вытащила свиток дяди Грегора и протянула храмовнику. Вслух добавила:

— Не должна. А здесь я по поручению Его величества. Оно не касается магов, так что вам вряд ли будет интересно.

Каллен внимательно изучил свиток, вернул мне его и кивнул, принимая информацию. Я в свою очередь поинтересовалась:

— А почему вы не попрощались, когда уезжали?

— С вами? — слегка растерялся храмовник. Я хихикнула — со мной-то Каллен как раз попрощался, хоть и не знает этого, — и уточнила:

— Необязательно. С Солоной, например. Или… ну я не знаю, с другими храмовниками?

— Я торопился, — Каллен смутился, отвел глаза, даже шею потер, явно не зная, куда девать руки. Похоже, моя подружка ему все еще нравилась, несмотря даже на все произошедшее. — У меня… было задание от рыцаря-командора.

— О, задание, — протянула я и снова засмеялась. Оглянулась на Андерса, который спрашивал что-то у Мерриль, и насмешливо уточнила: — Тайна Ордена, я так понимаю?

Храмовник слегка нахмурился, мои подколки ему, похоже, не слишком понравились, и коротко кивнул. И снова повернулся к Хоуку. Но тот определил с вопросом:

— Вы друг друга знаете?

— Если уж в Киркволле все друг друга знают, чего ты ожидаешь от Ферелдена? — с иронией заметил Варрик. Я хихикнула от такого снобизма по отношению к моей новой родине и с удовольствием просветила Хоука:

— Ага, у вас тоже есть общая знакомая. Если Солона Амелл твоя родственница, конечно.

— Значит, мне не показалось, — с едва заметным облегчением улыбнулся Каллен. — Ваше лицо и впрямь мне знакомо: вы похожи на Солону. Значит, вы Амелл?

Я тут же придирчиво осмотрела бывшего контрабандиста и удивилась. На светловолосую, холеную красотку Солону он не был похож вообще: встрепанные черные волосы, светло-карие глаза. Впрочем, глаза, если не брать в расчет цвет, пожалуй, похожи. Брови — нет, у Соль они красивые, вразлет, крутой дугой, у Хоука почти прямые, лишь немного загибающиеся к переносице. Нос, пожалуй, тоже немного похож формой. О подбородке судить трудно — его сквозь бороду не видно, но губы точно разные, и формой, и цветом. Впрочем, я оглянулась, у Бетани и Солоны губы, пожалуй, были общими. Зато глаза совсем разными.

— Хоук, — коротко представился мужчина. И пояснил: — Амелл — моя мать.

— Хоук, — задумчиво повторил рыцарь-капитан. — До меня доходили тревожные слухи о вас. Надеюсь, они неправдивы.

На этот раз злорадно ухмыльнулась я, но комментировать не стала. Тем более что бывший контрабандист скривился, но ответил:

— Я приехал в Киркволл с матерью и младшей сестрой. Их нужно было как-то устроить. Сейчас я свои долги выплатил и набирать новые не собираюсь.

Каллен кивнул и тактично перевел разговор в более практичное русло: на пропажу рекрутов. Эта тема в большей мере заинтересовала и Хоука, и Фенриса, которые начали задавать уточняющие вопросы. Пару минут я послушала — голос эльфа все-таки завораживал своей красотой, а говорил он не слишком часто. Но потом информация о том, сколько часов эти пропавшие провели в борделе, меня слегка утомила, так что я отстала и снова пристроилась к девчонкам, которые явно старались держаться подальше от храмовника, и Андерсу. Обсуждали они ожидаемо магию и демонов. Я немного послушала, как Андерс шепотом возмущается безалаберностью эльфийки, которая решила договориться с демоном, и вмешалась, когда Мерриль негромко, но обиженно заявила:

— Духи и демоны не так уж и различаются, как ты это представляешь. Справедливость не всегда уместна, иногда стоит проявить милосердие. Так и гнев не всегда опасен, иногда он помогает. Нет никакого Создателя, который разделял бы созданий Тени. Это твои сказки, и мне они не нужны.

— Вера говорила, Создатель есть, — так же тихо возразила я. — Но не такой, как учат в Церкви, это тоже правда.

— А какой? — с любопытством спросила Бетани. На лице Андерса появился скепсис, он словно заранее сомневался в любом моем слове. Я показала ему язык, а потом повернулась к Бет.

— Это не добрый дедушка, который сидит на троне посреди Золотого города, — внезапно мне вспомнилось, что Вера говорила о боге такими же словами. — Он сотворил мир и стал его душой. Поэтому голос мира — это голос Создателя, нужно только уметь его слышать.

— Большей чуши я в жизни не слышал, — фыркнул приятель. Я пожала плечами и спорить не стала: в конце концов, я тоже до конца духу не верила. Хотя ее концепция божества определенно была интереснее, чем дедушка и трон.

Чтобы не продолжать неприятный и смущающий разговор, я спросила у Бетани:

— А откуда ты знаешь, что Каллен уже рыцарь-капитан? Я думала, ты от Круга будешь держаться как можно дальше.

— Я — да, — согласилась девушка. — А Хоук чуть ли не первым делом узнавал про Круг, из-за меня. Так что заочно я с половиной храмовников знакома. Правда, не могу сказать, что очень рада этому… Скажи, ты ведь знаешь этого храмовника? Какой он?

Я задумалась. Рассказывать о том, как Каллен в порыве страха просил уничтожить всех чародеев в комнате с Ульдредом, было бы не слишком уместно. Но и пересказывать слова Солоны, которая знала своего храмовника еще до восстания, я не хотела: с тех пор все изменилось, и одному Каллену известно, насколько. Впрочем, магоненавистником он не стал, даже как-то прикрыл меня от Кэррола.

Обтекаемо ответила:

— Говорили, что раньше он был довольно лоялен к магам. Ну, насколько это возможно. Но потом случилось восстание в Круге, при котором Каллен пострадал, и с тех пор стал более строгим. Честно говоря, я с ним была знакома совсем недолго и в не самый простой период его жизни. Мне показалось, что он справедливый, но в рамках правил. Нарушений, даже мелких, он не оставляет без соответствующего наказания.

— И сбежал из Ферелдена из-за этого мелкого чудовища, — дополнил Андерс ехидно. — Теперь я в этом окончательно убедился.

Я возмущенно фыркнула, но доказывать ничего не стала. Бетани улыбнулась, кивнула и снова перевела разговор. Господа маги заговорили о каких-то травах, которые в изобилии росли на Расколотой горе по весне, и на меня перестали обращать внимание. Я и не стремилась поддержать тему — все равно любые знания о растениях в одно мое ухо влетали, из другого вылетали, так же, как и о ядах.

Вот взрывчатка — это совсем другое дело. И я задумалась о том, нельзя ли улучшить магическими методами уже знакомые мне бомбы. Рецепта Дворкина я не видела и вряд ли сумею получить, так что на подобной силы взрывчатку рассчитывать не стоит. Но можно же и поэкспериментировать…

Дойдя до этой мысли, я радостно заулыбалась. Прямо сейчас экспериментами, конечно, не займешься, но в Башне Бдения есть лаборатория. Или, еще лучше, в Круге. Надо только подружиться с кем-нибудь из Формари⁽²⁾ или попробовать заинтересовать Дагну.

---

1) цвет магии в “Плоском мире” Терри Пратчетта

Вернуться к тексту

2) Орден магов-усмиренных, которые могут работать с лириумом и создавать артефакты.

Вернуться к тексту

В бордель меня не взяли. Это было ожидаемо, хоть и довольно обидно, потому что сравнить «Жемчужину» в Денериме и «Цветущую розу» в Киркволле очень хотелось. Не могут же они быть одинаковыми? А их обитатели меня, напротив, не слишком интересовали, как и их занятия, в конце концов, чего я там не видела? Строго говоря, ничего и не видела, но было совершенно неинтересно.

Зато на лестнице в Верхний город нас догнала Китти; Каллен отстал раньше — в город мы входили через ворота Нижнего города, и порт, а вместе с ним и Казематы, находились в противоположной от Верхнего города стороне. Демонесса кратко отчиталась об оставленном мне знаке, выслушала рассказ и о долийцах, и об одержимом храмовнике, а потом без проблем прошмыгнула в бордель следом за остальными. Я только с завистью вздохнула и прислонилась к одной из колонн, удерживающих навес над входом в это достойное заведение.

— Лапушка, решила развлечься в одиночку? — прозвучал над ухом знакомый голос, чуть растягивающий интонации на антиванский манер. Чтобы не вздрогнуть, пришлось собрать всю волю в кулак, но мысленно я себя все-таки обругала: опять отвлеклась. Изабелла все-таки явно заметила реакцию и усмехнулась: — Не переживай, это совсем не страшно. И я никому не скажу.

— Да нужны мне такие развлечения, — буркнула я и все-таки повернулась к этой нахальной пиратке. — Хоук взялся разыскивать пропавших храмовников, а пропадали они как раз здесь. Один сегодня утром нашелся и оказался одержим демоном. И я вот теперь гадаю, кто оттуда выйдет — Хоук или одержимый? Не то чтобы мне было не все равно, но с ним же Андерс!

Смуглая красотка выгнула одну бровь и с интересом посмотрела на «Цветущую розу». Бордель ей взаимностью не ответил: все интересное происходило внутри, и наружу не вырывалось даже звуков.

— Проверим? — предложила Изабелла. — Ни разу не убивала демонов.

Я просияла: хоть кто-то не читает мне мораль о неподходящих для посещения местах — и рванула к двери. Пиратка в два шага меня догнала и внутрь вошла первой. Я, не задерживаясь, скользнула следом и спросила:

— Правда не убивала? Я думала, ты и демонов видела.

Изнутри мне в лицо бросилось плотное облако цветочного запаха, похоже, каких-то благовоний, и приглушенный шум: ненавязчивая музыка, женский манерный смех и почему-то перезвон колокольчиков.

— Видеть видела, но издали, — охотно отозвалась женщина. — Вблизи на море они как-то не попадаются.

«Хм, какая интересная магия. Ни разу не видела такого сочетания у людей, — поделилась вдруг Китти. — Если поторопишься, у тебя останется полный комплект знакомых. Но лучше не надо. Этот Хоук мне все равно не нравится».

Улыбка пропала с моего лица, словно ее и не было. На мгновение замерев, чтобы почувствовать демонессу в этом здании, я уверенно рванула к лестнице, бросив на ходу:

— Что-то не так. Бежим.

Изабелла, на мое счастье, вопросов задавать не стала, поспешила следом. С ней кто-то здоровался, но пиратка игнорировала окружающих. Поднявшись по лестнице, мы свернули налево, и я уверенно выбрала третью по счету дверь.

Девушка практически сразу угадала мой выбор, оттерла меня с дороги бедром и, вытаскивая на ходу кинжалы, ввалилась в комнату. Я едва успела повесить на нее щит — на всякий случай — и вбежала следом…

Только для того, чтобы увидеть, как Хоук приставляет нож к горлу какой-то вульгарно размалеванной девицы, явно местной работницы. Изабелла разочарованно протянула:

— Мне пообещали развлечение, а вы уже разобрались сами? Могли бы и подождать, — она оценила выражение лица шлюхи и уточнила: — Или вы только начинаете? Хоук, расслабимся втроем?

Я на мгновение успокоилась, но потом на всякий случай глянула правильно и возмущенно вскрикнула: сдаваться шлюха-магичка не собиралась. Несколько разорванных нитей магии свисали с головы Хоука, почему-то больше всего — с ушей, как светящиеся розовато-красные макаронины, явно имеющие какое-то отношение к магии крови. И такие же макаронины тянулись к Фенрису. Я подскочила и рванула дрянь руками, не позволяя добраться до эльфа, и выругалась: эта гадость оказалась липкой, как паутина — повисла у меня на руках, правда, уже безжизненно, как и на ушах нашего не-контрабандиста.

— Еще раз так сделаешь, — весело сказал Хоук магичке, оценив мою активность, — и горло я тебе все-таки попорчу. — И, кинув на меня косой взгляд, уточнил: — Что она пыталась сделать?

— Заколдовать Фенриса, — отозвалась я немного рассеянно, изучая липкую розовую гадость, не желающую исчезать с моих рук. — Так же, как до этого заколдовала тебя.

Эльф дернулся, и в глазах вспыхнула такая ярость, что я даже отвлеклась. Показалось, что магичке он сейчас свернет шею голыми руками, но все же Фенрис удержался от необдуманных действий. Вообще, сила воли бывшего раба поражала — боюсь, на его месте я бы не смогла так спокойно реагировать на магов, тем более, магов крови. И как бы меня ни раздражала его нелюбовь к магам вообще и нашим магам в частности, понять его я могла.

Китти с восторгом и предвкушением мурлыкнула:

«Сколько страсти, сколько ярости… так бы и укусила».

«Так укуси, — буркнула я. — Кошки иногда от большой любви кусаются. Так что он не догадается и не обидит тебя».

Китти замолчала, и было в этом молчании что-то оценивающе. Я снова отвлеклась на руки и даже потрясла ими, надеясь, что липкая гадость отвалится сама, но нет — держалась она отлично.

«Брось, само растает», — перебила зарождающуюся тревогу Китти. Я облегченно вздохнула и, наконец, прислушалась к разговору.

Голос у пленной магички был волшебным — причем, подозреваю, в буквальном смысле слова. Глубокий, завораживающий, этакая женская версия Фенриса. Вот только эльф обладал подобным тембром от природы, а у женщины чувствовалась магия. Неявная, неактивная, но все же ее вполне бы хватило, чтобы заворожить парочку наивных мальчишек.

Большую часть диалога я пропустила, поэтому подтвердить или опровергнуть свои догадки не могла. Зато услышала самое главное: непосредственно контакт с демонами в этом очаровательном заведении не практиковался, все же здесь, бывало, отдыхали и взрослые, менее наивные храмовники. А значит, нам следовало двигаться дальше, в Клоаку. Я этому даже не удивилась: практически весь преступный мир Киркволла обретался в Клоаке, почему бы и малефикарам там не засесть?

Неприятным моментом оказалось то, что убежище этих малефикаров находилось неподалеку от нашей лечебницы. Не слишком близко, но все же подобное соседство приятным не назовешь. Несмотря на дружбу с Китти и Йованом, ни демонов, ни магов крови я милыми не считала.

Убивать эту девицу, Идунну, Хоук не стал. Выдал монетку одному из мальчишек, что крутились в борделе, чтобы тот привел храмовников, и сдал магичку с рук на руки тем, кому положено магами заниматься. Как ни странно, возмущаться или жалеть ее никто не стал: девочки сочли такой исход более приемлемым, чем смерть, Андерс и Фенрис, наоборот, были не прочь избавить мир от мага крови, но такое согласие хоть в каком-то вопросе для мага и бывшего раба оказалось внове и делиться своими впечатлениями они не стали.

Зато стоило нам оказаться на улице, как эльф завел свою старую песню:

— Хоук, тебе не кажется занятным совпадением такая близость призывателей демонов и одержимого мага?

— Что ж так тихо-то спросил? — хмыкнул Андерс. — Тебя, наверно, в Казематах не услышали.

— Полагаешь, это повод для насмешек? — уточнил эльф, подбираясь. — Может быть, это твои помощники нападают на храмовников, ты же их не любишь?

— Не мои, — Андерс ответил на удивление мирно. А потом с иронией кивнул на меня: — Ты думаешь, я ее просто так маленьким чудовищем зову? В нашей шайке всем вот эта девица заправляет.

— Пфф, — отозвалась я. Ситуация была настолько бредовой, что возмущаться не получалось, я с трудом не хихикала. — Конечно, я, не Андерсу же доверять такое ответственное дело? А еще у меня есть собственный демон, который для меня шпионит. Самых догадливых он загрызает. Прямо зубами.

«Еще не хватало! — возмущенно махнула хвостом Китти. — А если они немытые? Заражусь какой-нибудь дрянью».

«Ты же демон, чем ты там заразишься? — весело поинтересовалась я. — К тому же ты хотела куснуть Фенриса? Вот я тебе подготавливаю почву».

Эльф стиснул зубы и решил нас игнорировать, снова поворачиваясь к Хоуку. Но тот только отмахнулся. Варрик пояснил:

— Блондинчик — Серый Страж. Надумай он настолько заметно преступать закон, его бы свои же осудили, — и на мой удивленный взгляд рассмеялся: — Перчинка, ты ранишь мое самолюбие. Серые Стражи — довольно таинственная организация, конечно, но все-таки не настолько.

— Страж-командор может и не знать, чем заняты его подчиненные, — попытался настоять эльф. Я улыбнулась Варрику, глянула на эльфа и предположила:

— А может быть, все совсем наоборот. Ты приехал из Тевинтера, страны с наибольшим количеством магов и лояльным отношением к магии крови. Про рабство — это только твои слова, может, ты и не раб вовсе, а любимый помощник. И теперь пытаешься посеять хаос на наших спокойных землях, чтобы магистры пришли и без проблем все захватили. А когда твои махинации вскрылись, пытаешься свалить с больной головы на здоровую.

— Вы бы завязывали чушь нести, — отозвался наш предводитель. — Фенрис, найдем эту Тароне, на месте узнаешь, кто к ней отношение имеет.

— А я бы еще послушала, — протянула Изабелла. — Звучит захватывающе. Шпионаж, диверсии, ммм. Только секса не хватает.

— Согласен, Ривейни, — рассмеялся Варрик. — Даже зависть берет, что не я придумал. Впрочем, возможно, у каждого из них своя шайка магов крови, а мы попали между? Из этого получился бы неплохой сюжет.

Больше Фенрис эту тему не поднимал.

В сторону Клоаки мы шли молча, только Бетани и Мерриль снова отстали и шептались о чем-то. На этот раз я не стала набиваться к ним в компанию, шла рядом с Андерсом и с любопытством смотрела по сторонам: в это время суток в Верхнем городе я оказалась впервые.

При дневном свете здания выглядели еще более светлыми, чем казалось ночью. Теперь светлый Верхний город и темный Нижний различались как Благой и Неблагой Двор фэйри. Правда, жили в Киркволле в основном люди, и всяких не слишком благополучных жителей хватало во всех частях города.

Вовремя вспомнив о своем желании полюбоваться церковью, я с нетерпением ждала, когда покажется площадь, даже пыталась забежать вперед — но тут меня одергивал Андерс. Впрочем, идти было недалеко, и когда здание, наконец, выросло над крышами особняков, из груди сам по себе вырвался вскрик.

Только не от восторга.

Благодушное настроение сменилось липким страхом, вцепившимся в сердце как пиявка, меня словно окатило холодной водой. Здание было красивым, хоть и строгим, даже доминирующим над городом. Но я узнала эту церковь. Ту самую, что показывала мне Вера. Ту самую, что мог взорвать Андерс.

— Что случилось? — удивился маг, с удивлением поворачиваясь ко мне. Его насмешливое настроение никуда не делось, и приятель явно собирался сказать что-нибудь язвительное, но увидел мое лицо и посерьезнел. — Аль, что не так?

— В-все, — я с трудом отвела глаза от здания и с подступающей паникой посмотрела на него. Схватила за руку: — Нам надо уехать. Срочно. Куда хочешь, хоть в Тевинтер, хоть на Глубинные тропы. Подальше отсюда!

Он помотал головой:

— Что за ерунда? Зачем нам куда-то уезжать?

Я закусила губу. Рассказывать ему правду было нельзя, никому нельзя — если я не хочу, чтобы то видение сбылось. Но как объяснить свое странное требование?

— Что происходит? — нахмурился Хоук, переводя взгляд с меня на мага и обратно. Я беспомощно посмотрела на него, на церковь, снова на Андерса. Как убедить кого-то, если ни одного разумного аргумента нет?

Умоляюще прошептала:

— Это очень важно. Пожалуйста. Я не могу сказать, почему, но нам надо уехать.

В глазах мага сначала мелькнуло раздражение, а потом лазурные искры. Он на секунду зажмурился, а потом преувеличенно спокойно спросил:

— Не знаю, чего ты испугалась, но каков шанс, что это случится?

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут о ногу потерлась Китти, а потом даже привстала на задние лапы, опираясь передними на мое бедро, чтобы посмотреть в лицо.

«Если дух превратится, остановит ли его смена города? Не думаю, что это единственная церковь в мире. Вспомни, когда ты его нашла, вокруг лежал снег, а не трава. А что от этого изменилось?»

— Только то, что я простыла, — прошептала я и закрыла глаза. Потом произнесла погромче: — Вы правы. Ничего не изменится.

— Аль? — Андерс смотрел непривычно серьезно, даже обеспокоенно. А я как наяву видела, как столб пламени вырывается сквозь остроконечные шпили киркволльской церкви, стены идут почти правильными геометрически трещинами и складываются внутрь, словно фишки домино. И понять, игра ли это воображения или снова странное знание будущего, как в Убежище, не выходило.

Я судорожно втянула воздух и помотала головой:

— Давайте уйдем отсюда. Пожалуйста.

— Перчинка, и часто с тобой такое?

Отвечать я не стала. Бросила последний взгляд на церковь, обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять мелкую дрожь, пробегающую по коже, и первой пошла в сторону лестницы к Нижнему городу.

* * *

Убежище мятежных магов мы нашли без особых проблем. Проблемы начались внутри: уже знакомые призраки и демоны гнева, несколько одержимых магов, даже ожившие скелеты с дрянными прогнившими луками. Последние вызывали даже какое-то подобие жалости — воины из них вышли никакие, разваливались от любого удара. Тем не менее, жалеть их всерьез никто не торопился, так что покоя скелетикам и после смерти не было.

Тароне оказалась довольно страшненькой девицей с вульгарным макияжем и истеричным характером. Она несла какую-то чушь о величии магов и ничтожестве храмовников — все те же слова, что я слышала и в башне Круга во время восстания, и в Джайнене, и даже от Андерса, хотя последний предпочитал более мягкие выражения и разумное поведение. Вся наша компания проявила удивительную солидарность, не пожелав выслушивать планы сумасшедшей магички: пропавшего рекрута мы нашли еще раньше, чем его похитительницу.

Молодой мужчина в трансе парил над полом, упакованный в кокон из магических нитей так плотно, что различить черты лица удавалось с трудом. Увидев его, я даже отвлеклась. До этого момента всю дорогу меня мучили воспоминания, вложенные Верой в мою голову, и мысли — что же еще можно сделать, чтобы предотвратить неприятное будущее? Но столь необычная магия, различимая даже обычными глазами, заставила выбросить из головы посторонние мысли.

Бой с магами крови — Тароне на встречу явилась не одна — прошел мимо сознания: щиты я развешивала почти автоматически, а сама кругами ходила вокруг бессознательного рекрута, разглядывая заклинание. В нем были знакомые элементы: одни я видела в Пике солдата, вплетенными в контур призыва, другие встречались в библиотеке Круга. Но был и огромный блок незнакомой магии. Отвлеклась я только раз, когда мятежная магичка взялась на нож; почему-то маги крови не стремились сразу использовать свое главное преимущество, прибегая к нему только в крайнем случае.

После смерти Тароне пришлось еще освобождать храмовника. Я помочь ничем особенно не могла: боялась повредить мужчине, разрывая заклинание. Распутывать его пришлось Андерсу и Мерриль — целителю и малефикару. А потом доказывать Фенрису, что демона вселить в жертву не успели, но, кажется, он до конца так и не поверил. Всю обратную дорогу он так и косился на спасенного и руку далеко от оружия не убирал. Впрочем, как я заметила, Варрик тоже периодически оценивающе разглядывал спину рекрута, практически не отвлекаясь от трепа с Изабеллой.

Казематы встретили нас неласково. Этим они были похожи на весь остальной Киркволл: здесь явно не любили чужаков. Храмовники провожали подозрительными взглядами, маги косились с интересом, но и заметным напряжением.

Было и еще одно относительное сходство. Во всем городе Завеса заметно истончилась, Китти об этом рассказала еще до того, как причалили — демонесса была куда чувствительнее и меня, и магов к подобным вещам, — а на берегу и Андерс это подтвердил. Но по сравнению с Казематами Киркволл был просто островком реальности в океане безумия. Завеса на небольшом кусочке суши, торчащем из моря в полукилометре от берега, почти искрила, напряжение чувствовалось так явно, что не приходилось даже переходить на правильное зрение. Я ожидала, что в любой момент вылезет какой-нибудь призрак — не из тех, с кем пришлось сражаться в последнее время, а тень, отголосок живого человека, как те, что встречались нам в Пике солдата. Сами призраки не слишком меня пугали, но вот какую они могли рассказать историю? Все же Завеса сама по себе не истончается — этому должны поспособствовать либо маги, либо многочисленные смерти и страдание. Можно было бы грешить на здешний Круг, но я все еще помнила, что Киркволл когда-то был городом рабов.

На фоне этого даже почти не пугала архитектура самого форта: светлый камень стен, как в Верхнем городе, подпирали родные братья Близнецов Киркволла. В другое время десятки изможденных бронзовых тел меня бы, пожалуй, заставили напрячься и почувствовать себя не в своей тарелке, но близость Тени, обычно мне недоступной, сгладила это ощущение. Мир за Завесой, такой близкий сейчас, пугал сильнее, хотя ничего неприятного в его дыхании не было: словно рядом снова шла Вера, подбадривая и окружая своей заботой. Вот только я отлично помнила, что в Тени, где жила моя необычная подруга, сама о себе я позаботиться не могла.

«Эй, расслабься, — мурлыкнула демонесса. — В тебе же есть величие и… что там еще твой сектант говорил?»

«Ничего больше и не говорил», — ворчливо отозвалась я и постаралась сосредоточиться на более мирских ощущениях. Отцепилась от Андерса, к которому успела прижаться, проигнорировала насмешливый взгляд Варрика и повнимательнее рассмотрела сами Казематы.

Если не считать ужасных статуй и мрачной атмосферы, то выглядел бастион Круга магов величественно. Назвать его красивым язык не поворачивался, если вы не любитель неприступных крепостей, конечно, но посмотреть вокруг было на что: высокие каменные башни, охраняющие вход, и мощная решетка между ними говорили всем прибывающим, что обратно можно и не выйти. Да и войти — только с разрешения главы Казематов. Каменные колонны и все те же решетки делили внутренний двор на зоны, вероятно, чтобы удобнее было следить за магами… или за рабами, что более вероятно. Стены украшали алые стяги с символикой храмовников, но крепления для них выглядели ровесниками камням. Их, как и решетки, обильно украшали шипы…

«Чтобы удобнее было сажать рабов на кол, — хмыкнула Китти. — Нет здесь ничего величественного, и смотреть ты не хочешь, хватит себя убеждать. Хотя, по-моему, неплохо. Смотри, как шипы блестят — явно кто-то хочет ими воспользоваться».

Я поспешно отвернулась: излишне живое воображение не всегда является достоинством. Но реальность этой тюрьмы — а говорили, что Казематы раньше и впрямь были тюрьмой, — была такова, что куда ни повернись, везде найдешь что-то неприятное.

Впрочем, стоило уставиться себе под ноги, как снова начало чувствоваться напряжение Завесы. Единственное, что меня в этом удивляло: я же не имею связи с Тенью. Почему так сильно ощущаю это напряжение? Или на самом деле жители этого мира чувствуют потрескивание воздуха и реальности еще сильнее? Тогда совсем неудивительно, что в городе так много отступников и магов крови, как я слышала. И не захочешь, а с демонами свяжешься. И нет никакой гарантии, что попадется такая же милая кошечка, как у меня.

Но судя по лицам моих спутников, их вибрация Завесы никоим образом не беспокоила, Андерс даже чуть оживился, и в глазах у него периодически проскакивали лазурные искры. Я взяла его за руку и, когда приятель повернулся, шепнула:

— Ты бы поосторожнее. Некоторые могут счесть, что ссора с Серыми Стражами — не такая страшная штука, как маг с духом внутри.

Он скривился и сверкнул глазами как-то особенно ярко, ответил мне уже дух. Правда, к счастью, тоже негромко.

— Я не демон. Почему храмовники должны пытаться причинить мне вред?

— На всякий случай, — пояснила я, сжимая руку еще сильнее. — И если ты устроишь здесь бойню, то ничего хорошего из этого не выйдет. Наоборот. К тому же не всех храмовников стоит убивать, помнишь, среди них есть нормальные люди?

— Помню, — согласился дух. Я украдкой выдохнула с облегчением — после того, как Андерс собрался мстить тому человеку, что усмирил его друга, за духа я начала переживать особенно сильно. Но пока что, кажется, маг сдерживал свои эмоции.

Лазурные искры погасли, как не было, и Андерс бросил на меня хмурый взгляд. Я улыбнулась и снова пожала ему руку, просто на всякий случай. К тому же поддержка требовалась не только магу — Казематы давили своей атмосферой. Может быть, будь каменные башни чуть ниже или статуи чуть меньше похожи на живых людей, было бы не так страшно, но что толку судить о несбыточном?

Рыцарь-капитан Каллен, к счастью, нашелся тут же, во дворе, разговаривал о чем-то с пожилым храмовником. Тот был явно старше даже дяди Грегора, и я уставилась на него с любопытством: вот уж не думала, что рыцари Церкви остаются на службе до столь почтенного возраста.

— Она уже не в том возрасте, чтобы позволять себе подобное легкомыслие, рыцарь-капитан, — услышала я слова незнакомца, словно подслушавшего, что я как раз о возрасте и думаю.

Похоже, он обращался к рыцарю-капитану уже не в первый раз, потому что на лице Каллена застыло «дежурное» спокойствие. Раньше я такого выражения у храмовника не видела и не была уверена, но у Айдана что-то подобное появлялось, когда к нему в очередной раз приходила с бумагами госпожа Вулси. Вообще-то даму-казначея мой брат очень уважал, но момент принятия отчетов и подписания бумаг старался всячески оттягивать — как и Алистер, бумажную волокиту Страж-командор не любил.

Вот и лицо Каллена сейчас выражало лишь вежливое внимание без заинтересованности, что-то вроде: я вас обязательно выслушаю, но потом когда-нибудь, когда время будет. При виде Хоука рыцарь-капитан заметно оживился, но своему коллеге по Ордену ответил все же предельно вежливо:

— Я услышал ваши опасения, сэр Эмерик. Хоть и считаю, что оснований для волнения нет, тем не менее, постараюсь разобраться в ситуации. А теперь прошу меня извинить.

Старый храмовник кивнул, пробормотал благодарности и, не оборачиваясь, ушел куда-то вглубь территории. Рыцарь-капитан тут же перенес свое внимание на нашу нестройную компанию.

Андерс как-то ненавязчиво отступил в конец процессии, Фенрис, бдительно следящий за спасенным, напротив, вышел вместе с ним вперед. Но сказать никто не успел ни слова: с криком «Керан!» на шее юного храмовника повисла миниатюрная блондинка. Видимо, это и была та сестра, которая наняла Хоука, во всяком случае, храмовничьих доспехов на ней не было. Да и не склонны были рыцари Церкви к подобным проявлениям чувств.

Каллен, явно желающий о чем-то спросить подчиненного, тактично отвернулся.

— Расскажете, что произошло, мессир Хоук? — уточнил он. Я отметила, что «Хоук, о котором ходят подозрительные слухи» превратился в «мессира Хоука», а затем вмешалась в разговор. Правда, в этот раз постаралась быть вежливой.

— Простите, что перебиваю. Рыцарь-капитан, можно побродить по двору Казематов? Интересно посмотреть на другой Круг.

Наш не-контрабандист уставился на меня с подозрением, похоже, успел заразиться от Андерса предвзятым отношением к моим планам, но говорить ничего не стал. Каллен скорее удивился моему максимально вежливому обращению: в Круге Кинлох я звала его просто по имени, хоть и на «вы». С другой стороны, раньше он заместителем главы Круга и не был. Тем не менее, в ответ кивнул и только посоветовал не уходить из внутреннего двора, а с любыми вопросами обращаться к нему, и снова повернулся к Хоуку.

Я вежливо поблагодарила, на подозрительный взгляд Андерса только мило улыбнулась и отошла от нашей компании — ближе к стене, якобы посмотреть на статуи. Довольно быстро стало не по себе: Казематы оказались совсем не тем местом, в которое хотелось попадать в одиночестве. Впрочем, Китти мне много времени на рефлексию не оставила, прижалась к ноге и шепнула так тихо, что я едва разобрала голос в своих мыслях: «За мной».

Такая осторожность заставила меня нервничать еще сильнее, но я старалась не показывать этого. За кошкой отправилась не сразу, осмотрела несколько статуй — оказалось, неведомый мастер проработал даже лица, скрытые ладонями, и веяло от них ужасом и безысходностью, — и только потом свернула направо, между колонн. Делать вид, что я просто любуюсь крепостью, пришлось довольно долго; оказалось, что тяжело строить из себя любопытного туриста, когда практически каждый камень кричит о страданиях, пришедшихся когда-то на долю живших здесь людей. Впрочем, прогуливающиеся во дворе маги тоже не выглядели слишком довольными жизнью; даже храмовники хмурили брови и источали суровость — ни одной улыбки я не заметила на лицах людей, живущих в Казематах. Так что когда демонесса скользнула в какой-то закуток, я, недолго думая, последовала за ней и первым делом прислонилась к стене, закрыв глаза. Хотелось хотя бы немного отдыха, какой-то передышки.

Вытащить записку из-под приметного камня оказалось делом нескольких секунд. Читать я ее не стала — для этого еще будет время, а сейчас хотелось как можно скорее убраться из этого Круга магов и никогда больше сюда не приходить. Однако этому плану сбыться было не суждено: стоило вывернуть из закутка наружу, как я почти лицом к лицу столкнулась с давешним храмовником. Причем, судя по его целеустремленности, шел он именно в мое временное укрытие.

— У тебя что-то случилось? — спросил он, лишая последней надежды уйти просто так. Я покачала головой, потом кивнула:

— Здесь тяжело находиться. Я хотела посмотреть на двор Казематов… — на полуслове оборвав себя, я проследила за взглядом храмовника и коснулась своего шеста: — Это не магический посох. И я не маг.

Мужчина кивнул, даже не требуя доказательств этому заявлению, только спросил:

— Тебя проводить к выходу?

Я покачала головой и спросила в свою очередь:

— А что случилось у вас? Простите… Я слышала кусочек вашего разговора с рыцарем-капитаном.

Храмовник на мгновение заметно заколебался, но потом покачал головой:

— Мои проблемы вряд ли подойдут столь юной особе.

— Но я могу выслушать, — предложила я. — Может, вам станет легче, если вы поделитесь?

— Сомневаюсь, — грустно улыбнулся мужчина. — Пропала одна женщина из Круга. Рыцарь-капитан считает, что Марен отправилась в город и… загуляла. Но она уже достаточно взрослая женщина, чтобы не наживать себе неприятности подобным образом. И уж конечно она не могла сбежать.

— Она ваша подруга? — уточнила я сочувственно. Храмовник пожал плечами:

— Я давно ее знаю, мы в Круге оба не первый десяток лет. Я боюсь, что с ней случилась беда.

Рассказывая о своей проблеме, он ненавязчиво подтолкнул меня в сторону выхода из Казематов, и я послушно двинулась в заданном направлении. Но расспросы не окончила.

— А почему рыцарь-капитан вам не верит? Я немного его знаю, и он не производит впечатления легкомысленного человека.

— Ей присылали цветы из города, — пояснил храмовник. — Белые лилии. Все вокруг считали, что Марен нашла… друга вне Казематов.

— Любовника, — поправила я, уловив заминку. И усмехнулась: — Я уже достаточно взрослая, чтобы знать, откуда берутся дети. Ради «просто друга» женщина пропадать бы не стала, а любовником могла увлечься. Так рассуждают остальные?

— Верно, — чуть удивленно кивнул он. — Вот только Марен никогда не теряла голову из-за чувств. Она очень серьезная женщина. К тому же она не единственная, кто пропал.

— Не единственная? — я даже остановилась, настороженно на него посмотрев. — И кто еще?

— Я не знаю имен, — покачал головой храмовник. — Обычные горожанки, из бедняков. Точно знаю только про двоих — люди из Нижнего города неохотно разговаривают с храмовниками.

— Не так давно уехала одна из ферелденских беженок, — медленно проговорила я, вспоминая сплетню двухнедельной давности. — Говорили, что она влюбилась в одного из капитанов в порту и уплыла вместе с ним на корабле.

— Может быть, так оно и было? — предположил мужчина. Я кивнула и снова тронулась с места:

— Может. Может, и Марен сама загуляла. А лилии — это совпадение.

Теперь уже нахмурился храмовник.

— Лилии? Ей присылали лилии? Мне нужно поговорить со стражей. Должны же они как-то помогать жителям.

— Обратитесь к лейтенанту Авелин, — посоветовала я. — Она ферелденка, и очень ответственная. Возможно, прислушается к вам. Если ей нужны будут еще чьи-то слова, я еще раз расскажу. Или пусть спросит торговку Лирен, в ее лавке все сплетни собираются. А меня зовут Алиена, лейтенант меня знает.

— Сэр Эмерик, — представился храмовник. — Благодарю за совет. Тебя проводить в город?

Я покачала головой и кивнула в сторону Хоука, который до сих пор разговаривал с Калленом.

— Я с ними. Кстати, если вам понадобится помощь, Хоук наемник, причем хороший. И страже иногда помогает.

Сэр Эмерик кивнул, но развернулся к городу: видимо, Авелин вызывала у него больше доверия, чем какой-то наемник. Настаивать я не стала, хотя пропажа женщин меня насторожила. Надо будет не забыть предупредить Лирен: пусть скажет всем нашим, чтобы были аккуратнее. Мало ли, вдруг и Шери не сама сбежала. И еще лилии эти мне покоя не давали. Ведь не самый дешевый цветок, особенно зимой, кто-то заморочился, нашел торговца или обокрал кого-то из знати…

Стоило вернуться к своим, как мысли о пропавших женщинах пришлось выбросить из головы. Меня моментально взял в оборот рыцарь-капитан.

— Алиена, очень вовремя. Что вы увидели в том заклинании, которое применяли на Керана?

Я нахмурилась, вспоминая. Скрывать было нечего, а если рассказать в подробностях, возможно, местные маги сумеют найти защиту от подобных ловушек.

— Я не знаю этого заклинания в целом, но отдельные части уже видела. Кое-что в библиотеке Круга, но не знаю, к чему это относилось: к заклинаниям сохранности книг или малому призыву. И еще один кусок я раньше видела в одном месте, где разорвали Завесу и призывали демонов, — я замолчала, перебирая в памяти все, что когда-то видела, и неуверенно добавила: — Не знаю, насколько это важно. Общая форма заклинания — воронка, ее было видно прямо так, всем. И я еще видела однажды воронку…

О Черных болотах я постаралась рассказать вкратце, но Каллен все равно нахмурился. Оно и понятно: история Баронессы была какой угодно, только не приятной, и повторения ее развлечений в Киркволле не хотелось. Впрочем, кроме формы больше у заклинаний ничего общего не было.

Напоследок я заверила рыцаря-капитана, что Керан, что бы там с ним ни пытались сделать, остался при всем своем, и никого лишнего в него не подселили. Судя по лицу, до конца Каллен мне все же не поверил, сомнение легко угадывалось, но рекрута в Ордене все же оставил. Да и Хоук подал отличную мысль: уж лучше следить за подчиненным здесь, чем полжизни потом переживать, что мог выпустить одержимого за пределы Казематов.

Распрощались мы после этого быстро, в том числе и с Хоуком. Стоило только сойти с парома, который ходил между портом и Казематами, как я коротко махнула рукой и чуть ли не бегом устремилась к лечебнице, даже не дожидаясь Андерса. День и так вышел длинным и насыщенным событиями, и теперь хотелось просто отдохнуть, тем более, на улице снова темнело. А еще моего внимания ждала новая записка, конверт от Рошека и книга на тевене.

Погода снова не радовала: темные тучи бежали по небу со скоростью хорошего спринтера, да и глубоко под ними, в городе, ветер был достаточно сильным. Иногда небо даже разражалось снегопадом, который, впрочем, заканчивался так же быстро, как и начинался. Лететь в таких погодных условиях над морем у меня не было никакого желания, поэтому с Китти я распрощалась еще в порту: этим кораблем отплывали в Ферелден и Марта с долечившимся Фредом, и тот парнишка, что работал на Атенриль, с двумя малолетними сестрами, так что сопровождающие для моей напарницы нашлись быстро. Мелкие девчонки и вовсе были в восторге от возможности потискать кошку, так что демонесса напоследок угостила меня парой нелестных эпитетов.

Я же неторопливо побрела в сторону дома. Впервые за месяц заняться мне было нечем: Андерс отсыпался в лечебнице после явно бурной ночи — явился он уже под утро, и я предполагала, что остальные участники посиделок тоже вряд ли успели проснуться. Можно было бы прогуляться в лавку Лирен, я часто там бывала, но именно сегодня видеть соотечественников не очень хотелось. Возможно, не спала Мерриль, но идти к эльфинажу у меня тоже желания не было, да и навязываться каждый день даже дружелюбной эльфийке казалось неправильным. Хотелось посоветоваться с кем-нибудь, лучше всего — с Зевраном, но он как раз был совершенно недоступен. По здравом размышлении я решила, что хорошим собеседником мог бы стать Варрик, но он наверняка тоже еще спал.

Пришлось возвращаться домой. Со скуки я еще раз перечитала нашу вчерашнюю добычу, но ничего особенно интересного не обнаружила. Записка из Казематов ясности никакой не дала, разве что виртуально «познакомила» нас с этой Бандой трех. Правда, ни имен, ни фактов их биографии не появилось, только невнятная клятва и рассуждения о тевинтерских тайнах — но раньше я не знала и этого. Книга из тайника тоже своих секретов не раскрывала; Китти даже порывалась взять ее с собой, чтобы показать Архитектору, но в итоге оставила — кошка с багажом выглядела бы странно.

Оставались отчеты Рошека. Несмотря на то, что большая часть собранных сведений была мне известна, стараниям гнома я все же порадовалась. О Море он писал почти правдиво, о нашей войне с Матерью тоже умудрился разузнать, хоть и не так подробно, даже упомянул про тевинтерскую контрабанду и смерть Ваэлей, правящего семейства Стракхэвена.

Из этого же письма я узнала, чем кончился поход моих кайтенских знакомых. Хильда за время путешествия умудрилась собрать четверых одержимых и отправить на допрос в родной город, причем Деймур в этом списке был отнюдь не первым. Неизвестно, что произошло, но из четверых одержимых получился один демон, который сумел призвать армию своих сородичей к вратам Кайтена. Но виконт Рави, как и тринадцать лет назад, с ними справился.

Такая же, хоть и поменьше, армия демонов обнаружилась в Ферелдене, в деревеньке Гринторн. Что именно там произошло, Рошек сказать не мог, но красочно описал результат: непонятно откуда возникла пропавшая больше полувека назад башня, а вместе с ней и куча жителей Тени.

Не радовали вести и из Орзаммара. При последнем посещении гномьего города я слышала, как на рынке сетовали: дети Камня лишились в этот год двух Совершенных, Бранки и Каридина. Как оказалось из письма, недавно провозглашенный Совершенный Бейрус тоже поспешно покинул мир, и тоже из-за одержимости големами. Я подозревала, что и вторая орзаммарская новость в итоге выйдет боком: была организована экспедиция в некий тейг Амгаррак, бывшую кузницу, где искали секреты производства опять же големов. И оплачивал эту экспедицию в числе прочих дом Тетрас.

Кратко описывалась экспедиция в открытый Айданом Кэл Хирол. Занялся этим важным делом дом Хельми — я смутно помнила молодого гнома, который высказывал довольно прогрессивные идеи, правда, за кружкой в таверне. Если верить собранным сведениям, только этот гном и ценился сейчас в Орзаммаре из всего своего дома, поскольку остальные представители поддерживали Харроумонта, а король Белен оппонентов не любил. Денек, тот самый молодой гном, и выбил своей семье такое ответственное поручение в надежде снова обрести былой авторитет.

Полночи я провела над своим блокнотом, пытаясь понять, чем грозят те или иные события из письма, но пока что получалось, что ничем таким, что реально просчитать заранее. И единственное, что можно было бы сделать — поговорить с Варриком. Правда, я не верила, что удастся убедить гнома в неприбыльности големодобывающей экспедиции, но попытка — не пытка. Правда, еще стоило заготовить ответ на вопрос «Откуда ты это знаешь»…

Поскучав над бумагами, я со вздохом спрятала их в небольшой тайник под самым потолком и решила прогуляться. Свежий ветер всегда может развеять уныние, да и размять крылья не мешало. Но начать я все же решила с Лирен: вчера я так и не предупредила женщину о возможной опасности белых лилий и теперь на душе скребли кошки.

Впрочем, вот как раз кошки мне и не хватало. Я так привыкла к присутствию Китти и в жизни, и в мыслях, что теперь отчаянно скучала и не знала, куда себя приткнуть.

...В лавке, как и всегда, было людно. В основном, народ собирался посплетничать, пожаловаться или похвастаться, ничем реально полезным в этом магазинчике не занимались. Меня прекрасно знали все ферелденские беженцы: поначалу, когда я только появилась, женщины пытались позаботиться о «малютке», но довольно быстро отношение сменилось вначале на насмешки — королевская посланница от горшка два вершка, как же! — а затем и на какое-никакое уважение.

При входе я задала дежурный вопрос:

— Не передумали? В Ферелдене вас ждут, и деньги на проезд уже залежались.

Мне традиционно ответил лысый весельчак Хью:

— Так ты нам эти деньги отдай, уж мы найдем им применение.

Мужчине было уже лет шестьдесят, но он все норовил набиться в компанию к молодежи: то ли желал вспомнить былые годы, то ли рассчитывал, что ему поставят кружечку эля в обмен на эти воспоминания. Пил он, в основном, умеренно, поскольку был отличным алхимиком-зельеваром, а эта наука не терпит легкомыслия. Я даже покупала у него некоторые зелья для лечебницы — не из необходимости, Андерс мог бы сварить их и сам, — но чтобы поддержать бедствующего соотечественника. Местные зажимали ему его небольшой бизнес, так что с деньгами у алхимика было негусто.

На дежурный ответ я только хмыкнула и показала фигу. За месяц этот жест уже запомнили, так что и сейчас он вызвал только смешки. Я прошла к Лирен, которая стояла за прилавком и чесала языком с еще одной женщиной, Тайтой, и улыбнулась.

— Привет.

— Здравствуй, Алиена, — тут же повернулась ко мне милая женщина и достала из-под прилавка небольшую корзину. — Возьмёшь? Здесь завтрак для твоих мужчин.

Я рассмеялась и с благодарностью кивнула. Потом подсунула ей монетку; поначалу Лирен пыталась отказываться от денег, мол, мы и так всех бесплатно лечим. Но я всегда настаивала — торговка и сама едва ли не последнее отдавала тем, кто устроиться в Киркволле совсем не мог и голодал, чего уж тут жадничать в мелочах? Тем более, уж кто-кто, а я не бедствовала и вполне могла позволить себе платить за завтрак.

Отодвинув немного корзину, я поинтересовалась:

— А про Шери так ничего и не слышно? С каким капитаном она сбежала?

Улыбки тут же с лиц обеих женщин пропали. Тайта вздохнула:

— То-то и оно, что насовсем ни один корабль не уплывал. Тогда-то решили, что она с антиванцами подалась, да только корабль вернулся, а подруженька моя — нет.

— Может, в Антиве ей голову так вскружили, что она обо всем забыла, — попыталась утешить Лирен. Тайта только покачала головой. Янсен, шахтер с одной из окрестных шахт — неплохо устроился на фоне других беженцев, — засмеялся:

— Вечно вы, бабы, чуть что — в любовь играете. Поманили ее тряпками, вот и забыла все на свете.

— Да чтоб тебе черви твой поганый язык отгрызли, — разозлилась Тайта и замахнулась на мужчину. Многие ферелденцы ходили по Киркволлу с оружием: Клоака и Нижний город не располагали к излишнему легкомыслию, но из женщин только Тайта сумела привезти с родины настоящую булаву, которую гордо именовала Жезлом учителя. Историю этого «жезла» она никому не рассказывала, но орудовала им весьма бойко. Убедиться в этом успели не только свои зубоскалы, но и киркволльские бандиты.

Я с интересом посмотрела, как здоровый мужик с трудом уворачивается от миниатюрной женщины, а потом снова повернулась к Лирен.

— Шери ведь присылали белые лилии, я правильно запомнила?

— Верно, — кивнула торговка. — Красивые, она приносила сюда похвастаться. Неужели не помнишь?

Я напрягла память, но лилий в ней не нашлось. Покачала головой:

— Видимо, меня тогда здесь не было. Но я не о том. Вчера я познакомилась с одним храмовником…

— Он тебе что-то сделал? — тут же нахмурился Янсен, бросив возню с Тайтой, за что и огреб булавой по плечам. Впрочем, не сильно, женщина тоже отвлеклась на мои слова. Да и вообще в лавке повисло молчание: ферелденцы за своих горой стояли, а уж нас с Андерсом любили особенно — его как целителя, меня за компанию. Пришлось успокоить:

— Нет, просто познакомилась. Сэр Эмерик вроде своим положением не пытается злоупотреблять.

— Все они не пытаются, до поры до времени, — проворчал Сабин, еще один шахтер. И отвернулся, теряя интерес. Я замечание проигнорировала, продолжила свою мысль:

-…и он мне рассказал, что в Казематах пропала одна магичка. И ей тоже присылали белые лилии. И несколько женщин из Нижнего города тоже пропадали, нечасто, но все же. Может, совпадение, но лучше поберечься. Даже самые красивые цветы того не стоят.

— Это что же, моя Шери могла попасть в неприятности? — Тайта опустила свою булаву и растерянно посмотрела на Янсена, словно искала ответов у него. Я неловко пожала плечами и повторила:

— Может быть, это просто совпадение. Лучше верить в лучшее.

— Но лилии ни у кого не принимать, — понятливо закончила мою мысль Лирен. Я кивнула. Рой, бывший стражник, а теперь портовый разнорабочий, набычился:

— А куда стража смотрит? Или на нас всем плевать?

— Стража не верит, что происходит что-то плохое, — вздохнула я. — Даже старшие храмовники не верят, что магичка пропала не сама по себе. Я попробую поговорить с лейтенантом Авелин, я с ней на днях познакомилась, но не знаю, будет ли толк.

— Так мы сами поговорим, — Рой грохнул по столу, и Лирен поморщилась. Мелвин, бывший воришкой что по ту, что по эту сторону моря, хмыкнул:

— Связываться со стражей — провальная идея.

Рой завелся уже всерьез, и разговор снова ушел от пропавших женщин. Я повернулась к хозяйке лавки, подцепила корзинку и кивнула на прощание:

— Спасибо за завтрак, Лирен. И будьте осторожнее тут.

— И ты береги себя, — женщина пригладила мне выбившуюся из косы прядку и отпустила.

Корзину я решила занести домой: даже если маг еще дрыхнет, сэр Ланцелап от дополнительного приема пищи не отказывается никогда.

* * *

Увиденные во мраке ночи очертания все же не передавали грандиозности церкви. Крылась она не в размерах — я видела конструкции и покрупнее, хоть и не в Тедасе, — а в масштабах. Любовь марчан к максимализму проявилась при постройке киркволльской церкви в полной мере: крепкие каменные стены возносились ввысь на несколько десятков метров, оканчиваясь тремя внушительными башнями-колокольнями. Окна больше напоминали бойницы. Традиционные для ферелденских церквей деревянные аркбутаны в Киркволле тоже заковали в камень, а резную солярную символику на них заменили стягами. Ко входу вела лестница — не такая длинная, как перед входом в Верхний город, но тоже весьма внушительная, а по бокам от нее, перед боковыми башнями, замерли гигантские статуи. Почему-то они изображали не Андрасте, а неизвестных мужчин в струящихся одеждах, остроконечных шлемах, похожих на клювы, и с посохами в руках.

Вчера, когда церковь предстала передо мной при свете дня впервые, все эти подробности ускользнули: такое сильное впечатление произвел знакомый по видениям вид. Теперь же я пришла специально для того, чтобы рассмотреть подробности. В голове отчего-то билась мысль, что на место своего преступления часто стремятся преступники — правда, преступление здесь ожидалось не мое, да и, надеюсь, еще нескоро. На эту тему память ничего не подсказывала.

Входить отчего-то не хотелось. Может быть, причина крылась все в тех же видениях — страшно было оказаться там, где, возможно, камень будет сыпаться на голову, а пламя лизать ноги. Может быть, меня пугала обстановка: Андрасте этой церкви не была Невестой Создателя, скорее уж, Его разящим мечом, и это не способствовало созданию доверительной атмосферы.

Возможно, так проявлялась моя нелюбовь к религии и религиозным учреждениям. Я могла понять людей, которые находят себя в вере, но вот религию, бизнес от веры, принять не могла.

— Церковь примет всех, дитя мое. Тебе нечего бояться, — прошелестело у меня над ухом. Я в задумчивости пробормотала:

— Вот только приму ли я Церковь?

А потом, очнувшись, оглянулась. Рядом стояла сухонькая старушка, едва ли на десяток сантиметров выше меня, но мантия церковной жрицы странным образом добавляла ей роста и… величия, что ли. Почти машинально я неглубоко поклонилась — не то в знак уважения старости, не то склоняя голову перед одеждами Создателя, в которого я пока так и не научилась верить.

— Я была в Храме Священного Праха, — пояснила я после нескольких секунд смущенного молчания. — И там Андрасте совсем иная. Она хранит тот огонь, что горит в сердцах. А здесь она даже не защитница, она похожа на воина. А снаружи вообще эти страшные мужики с посохами.

Старушка захихикала, мгновенно теряя величие:

— Страшных мужиков не смогли снять с постаментов, девочка, хотя очень старались, поверь.

— Но зачем тогда ставили? — с удивлением уточнила я, отворачиваясь от церкви и полностью перенося внимание на преподобную старушку. Она улыбнулась:

— Так ведь самому зданию лет почти столько же, сколько и Киркволлу. Или Эмериусу, так его звали во времена Империи. Здесь жил один из магистров, богатый человек. И бедный — в нем не было ни любви, ни дружбы, ни веры, судя по этому зданию. А теперь здесь церковь, вот только страшных мужиков снять так и не смогли, — она снова захихикала, словно сама фраза ее смешила. Я поначалу насупилась — мне показалось, она смеется надо мной, — но потом тоже улыбнулась: старая женщина смеялась очень заразительно.

Но стоило ей увидеть мою улыбку, старушка цепко ухватилась за мой локоть и велела:

— Идем. Развлеки старую женщину игрой в королевы.

От неожиданности я растерялась и не успела увернуться, а вырываться из довольно загребущих и сильных для ее возраста рук было как-то глупо и не слишком уважительно.

— Я не умею, — честно ответила я, пытаясь освободиться хотя бы так. От брата мне уже было известно, что «королевами» называют здешний аналог шахмат, но стратегия никогда не была моей сильной стороной, так что адекватно играть я не умела и на первой родине.

Но жрицу мой ответ ничуть не расстроил, она снова захихикала и махнула рукой:

— И хвала Создателю, не хватало еще с самого детства мозги над доской высушить. Так во что же ты играешь? Карты, кости?

— Мне десять лет, — укоризненно заметила я. Попадать в церковь подобным образом в мои планы не входило, но старой жрице, похоже, было плевать на эти самые планы. Она уверенно тащила меня куда-то к торцу здания. Пришлось подняться немного по лестнице, и отсюда уже была видна небольшая дверь, явно для служителей.

— Многим это совершенно не мешает, — заметила жрица, переставая глупо хихикать и удивительным образом становясь почти суровой. — Так во что же ты играешь?

Очень хотелось ляпнуть «в спасение мира», но снова веселить эту и без того не грустную старушку желания не было. Тем более, мне показалось, что дурацкое хихиканье — просто маска, и общаться с ней не очень хотелось.

Внезапно вспомнилась одна мудрая игра, по словам специалистов, даже более сложная, чем шахматы. Опыта у меня было не сказать что много, играть в го я пробовала только в раннем детстве, когда со мной нянчилась старушка-соседка, кстати, чем-то похожая на эту жрицу. Зато в школе мы часто играли в «точки», по сути, то же го, только без разлинованной доски и камней.

Правда, в «точки» я тоже постоянно проигрывала, но это было не так обидно, как проигрыш в распространенные повсеместно карты или шашки. Все-таки аналог древней восточной игры, практически символа мудрости. К тому же сейчас у меня была хотя бы минимальная фора в знании правил.

— У меня на родине есть одна игра… — задумчиво проговорила я вслух. — Она сложнее королев, хотя правила совсем простые. Хотите, покажу?

Жрица уже дотащила меня до дверки и, по-прежнему не отпуская локтя, направила внутрь. Пришлось смириться. Минут пять мы молча петляли какими-то коридорами и даже поднялись на два этажа вверх, а потом оказались в небольшой комнатке, практически келье. Я осмотрела ее со скепсисом: если здание церкви когда-то принадлежало имперскому богачу, то для чего в те времена использовался этот чулан? Для хранения швабр? Но спрашивать не стала, только перевела вопросительный взгляд на жрицу.

Через несколько минут по моей просьбе принесли довольно крупный лист бумаги, карандаш и несколько небольших мешочков с фасолинами, к счастью, разноцветными и не перемешанными между собой. Выбрав черную и светло-бежевую, почти белую, фасоль, я отдала оба мешочка жрице, а сама быстрыми движениями расчертила лист на нужное количество клеток. Получилось кривовато, но я сочла, что и так сойдет.

Объяснение правил тоже много времени не заняло.

— У тебя на лице был страх, когда ты смотрела на врата церкви, — проговорила жрица, делая первый ход. — Почему?

Я выложила свою фасолину, конечно, белую, и поморщилась⁽¹⁾. Как чувствовала, что просто поиграть такая женщина не позовет.

— У каждого могут быть свои неприятные воспоминания. Может, меня в детстве преподобная мать за уши таскала?

— Ты, верно, была очень непослушным ребенком? — усмехнулась моя противница, выкладывая очередную фасолину. Сухая рука двигалась быстро, а движения были четкими, так что в ее смешливую маску уже верилось значительно слабее.

Пока что наши камни лежали далеко друг от друга — мы начали захват позиций с разных углов бумажной «доски». Поэтому и размышлять над ходом смысла не было: время побороться еще не пришло.

Я заняла еще одну точку и ответила:

— Я и сейчас непослушный ребенок. Но теперь позволяю такие вольности только брату.

Женщина усмехнулась и на следующий ход промолчала. Несколько минут мы увлеченно выставляли фасоль в облюбованные пункты, а потом я все же решила перейти в наступление. Первую группу камней жрицы я взяла довольно быстро, а дальше дело застопорилось: взгляд женщины стал неожиданно острым, а сопротивление — продуманным. Пожалуй, от игры я получала некоторое удовольствие — в основном, потому, что собиралась выиграть хотя бы первый раз. На большее не рассчитывала: слишком уж увлеченно моя противница изучала позиции, наверняка, была хорошим стратегом. Проигрывать я не любила, но и оставаться на вторую партию не собиралась.

Так и вышло. Жрица совершила ту же ошибку, что и все новички, в том числе и я: увлеклась нападением, забыв, что в зачет идут не только убитые камни противника, но и захваченные территории. Когда я объявила счет, наскоро посчитав очки, она раздосадовано поджала губы. Похоже, проигрывать старушка тоже не умела.

— Ты снова принимаешься за старое, Вильгельмина? — раздался от входа звучный напевный голос. Старая жрица отмахнулась:

— Не карты ведь, Эльтина.

— Не хватало еще учить детей азартным играм в Церкви, — вздохнула таинственная Эльтина. — Впрочем, кажется, в этот раз дети учат тебя? Я не узнаю этой игры.

Я оглянулась. У входа замерла еще одна женщина, куда моложе моей противницы, хотя и ее волосы уже тронула седина. Поза у нее была смиренной, со сложенными на груди руками, но осанка выдавала человека, привыкшего к власти. Мантия казалась куда богаче, так что я предположила в новоприбывшей Владычицу Церкви.

Поспешно встав, я снова поклонилась — впрочем, тоже не слишком глубоко. Эльтина осмотрела меня и задумчиво проговорила:

— Белые одежды, посох… И брат Себастьян упоминал, что ты выглядишь моложе, чем нам казалось. Я вижу перед собой Белого Стража?

Я снова поклонилась, подтверждая ее слова и скрывая смущение. Кажется, в Киркволле я умудрилась стать известнее, чем на родине. Хотя ничто не мешает уточнить.

— Неужели меня так легко узнать?

— Белый цвет не слишком популярен среди других детей, — улыбнулась мать Эльтина. — И немногие решатся открыто носить посох. Особенно в нашем городе.

Я к этим словам отнеслась с сомнением: Андерс совершенно не стеснялся своего магического оружия, да и Морриган попробовал бы кто-нибудь претензии предъявить. Правда, Андерс Серый Страж, а Морриган — это Морриган, да и Мор тогда был… Ни Бет, ни Мерриль по городу и впрямь старались с посохами не ходить.

А потом до меня дошло, и я открестилась:

— Это не посох. В смысле, не магический посох. И вообще, я предпочитаю называть его шестом, чтоб не путать. И я тоже не маг. Вот, — я шустро достала свою «справку» и отдала Верховной Жрице. Жест вышел уже почти автоматическим, и мне подумалось, что скоро начну вытаскивать листок из воздуха, как фокусник. Старушка — Вильгельмина — довольно прищурилась:

— Интересная мне сегодня попалась рыбка.

Эльтина, мельком глянув на текст, вернула документ и улыбнулась:

— Это верно. Мне было интересно познакомиться с тобой, дитя мое. Так что я даже рада, что ты попала в цепкие руки Вильгельмины, — она окинула взглядом поле с фасолинами и заметила: — И особенно рада тому, что почтенная жрица не взялась за карты.

— Не будь такой занудой, Эльтина, — снова захихикала Вильгельмина. — Если бы Создатель не хотел, чтобы мы развлекались, он не позволил бы придумать порочную добродетель.

Я рассмеялась:

— Один мой друг говорил ровно этими же словами про… ммм… близкие взаимоотношения.

Почему-то в присутствии двух жриц я засмущалась говорить про секс. Но Вильгельмина снова зашлась своим чуть дребезжащим хихиканьем и кивнула:

— Мудрый малый.

— Я услышала о тебе уже довольно давно, но в церкви увидела только сегодня, — заметила Владычица, игнорируя свою подругу. Я пожала плечами:

— Я думаю, что вера не нуждается в дополнительном обрамлении, а помощь церкви мне пока не нужна. Сегодня я просто хотела посмотреть на само здание — оно довольно красивое. Хотя и не слишком уютное, ферелденские мне нравятся больше.

Вильгельмина снова засмеялась, а затем ухватила меня за руку:

— Но ты ведь не собираешься уходить прямо сейчас? Я не прочь отыграться.

— Это же не порочная добродетель, — снова укорила я старушку. — И мы не на деньги играем. Так что «отыгрываться» не выйдет.

— Ты смотри, Эльтина, такая мелкая, а уже зануда почище тебя, — удивилась старая жрица. И потребовала: — Не цепляйся к словам и уважай старость.

Я бросила вопросительный взгляд на Владычицу, но она ничью сторону принимать не торопилась, так что пришлось снова усаживаться за стол. Некоторое время мы играли молча, и под взглядом главы церкви я ощутимо нервничала, но потом все-таки увлеклась. Проигрывать ужасно не хотелось, так что над ходами я думала очень тщательно. Вильгельмина тоже отбросила свою маску, откинулась на спинку стула и смотрела на поле, прищурив один глаз. Игра шла с переменным успехом, но я все же чувствовала, что проигрываю.

— Занятная игра, — задумчиво проговорила Эльтина после подсчета очков, по которым я — увы! — проиграла. Оказывается, все это время женщина стояла рядом и наблюдала за нашей фасолевой войной. — Откуда ты приехала, дитя мое?

— Из Ферелдена, — мрачно ответила я. Раздражение от проигрыша удавалось сдерживать с трудом, но я все же старалась. — Я же Белый Страж именно Ферелдена.

— А зачем ты приехала в Киркволл? Убегала от Мора? — доброжелательно предположила Владычица, но я резко вскинулась и, уже не скрывая раздражения, отчеканила:

— Я никогда ни от чего не бегаю. И уж тем более от Мора! Мой брат убил архидемона, и я ему в этом помогала.

— Вот как? — ничуть не обиделась Эльтина. Она даже едва заметно улыбалась, переводя взгляд с меня на старую жрицу, сейчас довольную как объевшаяся кошка, и обратно. — Тогда зачем же ты здесь?

— По поручению Его величества, — нехотя ответила я. — Многие уехали из-за Мора, и было бы неплохо уговорить их вернуться. Извините за резкость. Я пока не научилась проигрывать.

— Ничего страшного, — Эльтина все-таки рассмеялась. Смех у нее был таким же звучным и приятным, как голос. — Вильгельмина почти вдесятеро старше тебя, но тоже так и не научилась проигрывать достойно. Идем, ты ведь хотела посмотреть на церковь?

Я нехотя встала. Идти никуда уже не хотелось, но это было бы совсем невежливо. Моя недавняя противница подмигнула и пригласила:

— Заходи ко мне поиграть, девочка.

И внезапно я поняла, что зайду. Было в игре с Вильгельминой что-то затягивающее, словно бы и азарт, но присыпанный пеплом, не мешающий сосредоточиться. К тому же я надеялась, что рано или поздно смогу обыграть старую жрицу.

Из кельи Эльтина вывела меня в коридор, но свернула не налево — оттуда пришли мы с Вильгельминой, — а направо. Несколько поворотов, снова две лестницы — и мы уже входим в основной зал церкви через неприметную дверь позади статуи Андрасте. По дороге нам встретились несколько церковных служащих; все женщины, но их ранг я затруднялась определить — не настолько хорошо разбиралась в церковной иерархии. Но не было ни одного мужчины, хотя я отлично помнила, что Владычица упоминала брата Себастьяна. Кстати…

— Можно задать вопрос?

— Можно, — согласилась жрица. — Если смогу, то с удовольствием отвечу.

— Вы упоминали брата Себастьяна, — напомнила я. — А я здесь в церкви познакомилась с принцем Себастьяном. Это один и тот же человек?

— Все верно, — Эльтина явно улыбалась. Точно я не видела, поскольку шла следом за женщиной, а она ко мне не оборачивалась, но голос ее выдавал.

— Почему тогда вы называете его братом? Разве он принял обеты?

— Нет, — вздохнула Владычица, явно переставая улыбаться. — Но об этом, дитя мое, лучше спрашивать у самого Себастьяна. Хотя, боюсь, сейчас он и сам не знает, какую участь выбрать.

Очень хотелось переспросить, о чем это она, но чутье подсказывало, что я лезу не в свое дело. Пришлось укротить любопытство, точнее, перевести его на другой предмет.

— А преподобная мать Вильгельмина? — я слегка запнулась на титуле, сказывалось отсутствие привычки. — Разве в церкви можно играть в карты?

— Церковь — не суровый отец с плёткой в руках, дитя мое, — снова вздохнула Владычица. — Она добрая мать, что принимает в свои объятия даже грешников. Вильгельмина вела… активную жизнь, но потом приняла обеты, став одной из нас. Игра же в карты… каждый сам должен решить для себя, поддаваться ли пороку. Не стоит надеяться на то, что все выборы сделает за тебя высшая сила.

— Вы говорите странные вещи для жрицы, — заметила я. — Тогда зачем же нужна Церковь?

— Церковь лишь указывает направление, следовать ли ему, каждый должен выбрать сам.

Я замолчала, переваривая информацию. Она никак не согласовывалась с политикой Церкви, но, возможно, это частное мнение одной преподобной матери? И оно нравилось мне куда больше, чем завоевательская политика Священных походов.

И я задала следующий вопрос:

— Почему Андрасте в вашей церкви похожа на воительницу?

* * *

Из церкви я вышла только несколько часов спустя. Вначале я разговаривала с Владычицей, а затем меня перехватила преподобная мать Вильгельмина и снова утащила играть в го. Выиграть за этот день я у нее больше не смогла, и когда раздражение начало прорываться наружу, старушка рассмеялась и предложила все-таки сыграть в карты. Я немного посопротивлялась, больше для вида, но в итоге согласилась. В конце концов, заняться мне было нечем, правила были не слишком сложными, а, увидев мою излишнюю честность, старая жрица расхохоталась и начала учить меня откровенно шулерским приемам. Таких знаний я упустить никак не могла — даже если и не сяду никогда играть, будет чем удивить Зеврана.

О том, что хотела узнать, где в городе можно достать белые лилии, я вспомнила, только выйдя на площадь перед церковью. Оглядевшись, со вздохом признала, что знакомых в Верхнем городе у меня слишком мало, и в данный момент они находятся не здесь. К тому же темнело, а возвращаться через Нижний город и Клоаку в одиночку мне было, пожалуй, страшновато. Раньше я всегда рассчитывала на помощь Китти, но сейчас моя демонесса была уже на полпути к Ферелдену. Стоило поспешить.

Впрочем, одного знакомого, вернее, знакомую, я все же встретила еще до спуска по лестнице. Изабелла шла со стороны «Цветущей розы» и выглядела абсолютно довольной жизнью.

— А, лапушка, снова ты, — поприветствовала меня пиратка. И кивнула в ту сторону, откуда шла. — Решила все-таки разведать парочку новых развлечений?

— Как-нибудь в другой раз, — отказалась я, выравнивая шаг под скорость женщины. И хмыкнула: — Вообще-то я иду из церкви. Хотела полюбоваться архитектурой, а меня внезапно полдня учили играть в порочную добродетель.

— В церкви? — заинтересовалась Изабелла, выгнув бровь. Я коснулась арки ворот, за которыми начиналась лестница, улыбнулась и кивнула:

— Как ни странно. Есть там одна потрясающая дама, мать Вильгельмина. Если хочешь, познакомлю, кажется, ей не хватает достойного противника.

Изабелла пожала плечами, не проявляя особого энтузиазма, и застучала каблуками по каменным ступенькам. Пришлось припустить следом, чтобы не отстать. И едва догнала, пиратка пропела на манер церковных катренов:

— «И вошла Изабелла в Церковь, и увидела она, что это скучно». Песнь Изабеллы, станс первый, стих первый.

Я засмеялась. Нам навстречу поднималась пара довольно импозантно одетых мужчин с цепкими взглядами, и я замолчала, пропуская их мимо. Изабелла кинула на них заинтересованный взгляд, но, столкнувшись с ответным, презрительно хмыкнула и отвернулась. Я с интересом посмотрела эту пантомиму, но решила не заострять внимания, продолжила разговор с того же места:

— Согласна. Но мать Вильгельмина приятное исключение. Впрочем, как хочешь. А куда ты идешь?

— В «Висельник». Отличное время, чтобы немного поиграть, — хмыкнула она. Направление меня весьма порадовало и даже слегка скорректировало планы:

— Удачно. Можно, я с тобой пройдусь?

— Хочешь применить свеженькие навыки? — Изабелла рассмеялась и слегка отпихнула бедром очередного встречного, который пер по лестнице как танк. Я за разговором его не заметила и вполне могла бы покатиться с лестницы кубарем, если бы не приятельница. Посмотрев вслед мужику, в очередной раз я пожалела, что отослала Китти, но попыталась хотя бы запомнить его сама, чтобы при случае устроить какую-нибудь мелкую пакость. Потом покачала головой:

— Играть с вами? Вы меня без штанов оставите, нет уж. Просто Андерса подожду, не хочу через Клоаку одной тащиться по темноте.

Изабелла пожала плечами, мол, как хочешь.

Андерса ждать не пришлось: он и так уже сидел в «Висельнике» с картами в руках. Судя по горке монет у руки Хоука, остальным сегодня леди Удача не улыбалась. А судя по унылой физиономии Серого Стража, к нему она повернулась вообще каким-то другим местом. На нас они внимания особого не обращали, хотя и явно заметили.

Изабелла не чинясь уселась за стол к остальным, с любопытством окидывая глазами карты ближайших соседей. Я подошла к Андерсу, заглянула ему через плечо и приуныла. Если у моего приятеля не откроется внезапных шулерских талантов, то эту партию он тоже сольет. Погладила его по голове, зарываясь пальцами в волосы и отпуская немного света, и доверительно сообщила остальным:

— У меня на родине говорят, что новичкам везет. Но с вами я бы играть не села, даже будучи совсем новичком и круглой дурой.

— А при чем тут дура? — рассеянно поинтересовался Хоук, задумчиво разглядывая карты. Изабелла с таким интересом уставилась в ту же сторону, что уже почти перебралась к мужчине на колени. Я оглядела эту композицию и хмыкнула:

— Говорят, дуракам тоже везет. Но, на мой вкус, и то, и другое говорят те шулеры, которые потом оставляют этих дураков и новичков без денег. Зато с бесценным опытом.

Не-контрабандист угукнул, но моего ответа, кажется, не расслышал. Предложил:

— Повышаем? Скажем… пять медяков?

— С ума сошел? — проворчал Андерс. Тряхнул головой, избавляясь от моих рук, но я не сдалась, ухватила отросшие прядки и принялась заплетать кривоватые косички. — Я тебе и так уже золотой должен. Три медяка.

— Блондинчик, не жмись. Пять.

— Демон с вами, — проворчал маг. Я задумчиво оглядела кучку монет в центре стола, потом — более внушительную кучку у локтя Хоука и хмыкнула.

— Это ты на Глубинные тропы зарабатываешь, что ли?

— Для достижения цели все средства хороши, — довольно мирно отозвался мужчина.

Андерс мельком глянул на меня и поинтересовался:

— А ты где пропадала весь день? У Лирен?

— В церкви. Познакомилась с Владычицей Эльтиной.

Маг оторвался от карт и удивленно на меня посмотрел:

— Не поверю, что ты несколько часов слушала проповеди.

Я засмеялась:

— С ней я сплетничала. А еще одна преподобная мать, Вильгельмина, учила меня играть в порочную добродетель. И что-то мне подсказывает, что я сыграю лучше тебя, — я показала магу язык. Он недовольно фыркнул и снова отвернулся, напряженно изучая карты. Учитывая, что никаких новых ему не пришло, приятель просто не хотел обсуждать свои таланты.

Варрик добродушно рассмеялся:

— Видел я эту Вильгельмину. Такая веселая старушка? Болтают, раньше она была одним из капитанов Армады Удачи, пока не поссорилась с кем-то могущественным. От него она решила прятаться в церкви, да так в итоге там и осталась.

— Пфф, чушь, — фыркнула Изабелла. — Кто из Армады согласится провести всю жизнь в этой тягомотине?

— Не зарекайся, Ривейни, — подмигнул Варрик и без перехода объявил: — Еще пять медяков.

— Ты издеваешься над бедным целителем, — скорбно сообщил Андерс и бросил карты на стол. Фенрис проводил этот жест слегка насмешливым взглядом и кивнул:

— Поддерживаю.

Партия закончилась только минут через десять, причем до конца торговались Хоук и Фенрис, Варрик бросил карты раньше. Я тут же пересела поближе к гному и посмотрела, что было у него в руке. Комбинация оказалась неплохая, если я правильно поняла объяснения Вильгельмины, но и не самая лучшая. Учитывая, что Варрик мог с совершенно серьезным лицом рассказывать любые небылицы, блефовать с таким раскладом он мог бы долго.

Я тихонько спросила:

— А почему ты сдался? Вроде не самые плохие карты?

— Хоуку сегодня везет, так что путь тянет деньги из кого-нибудь еще, — усмехнулся гном. Я подсела еще поближе и спросила еще тише, чтобы не отвлекать игроков:

— Варрик, а ты говорил, у тебя много разных знакомых? А ты знаешь, где можно зимой достать белые лилии?

— Соскучилась по лету? — предположил гном с улыбкой. Я покачала головой:

— Одной моей знакомой недавно прислали лилии, и я хочу узнать, откуда их взяли. Вдруг стащили? А она всем хвастается.

Варрик посмотрел на меня чуть прищурившись, а затем согласился:

— Хорошо, узнаю.

---

1) В го первыми ходят черные камни.

Вернуться к тексту

Наутро после обещания Варрика Андерсу пришлось остаться в лечебнице: заявился Янсен в поисках помощи. Причем он всячески намекал магу, чтобы тот выставил меня куда подальше, мол, не женское дело, из чего я сделала вывод, что проблемы у шахтера не самые приличные. Фыркнув, отошла в другой конец помещения: кроме Янсена притащились мои приятели — и тоже не совсем целые. К счастью, мальчишки обзавелись всего лишь парой синяков, так что с этой бедой смогла справиться и я. А затем позвали меня рыбачить на дальний пирс; от такого приглашения я отказаться никак не смогла. Ладно бы они собирались ловить рыбу, чего я там не видела? Но вот раки… раки оказались очень весомым аргументом.

В итоге «дальний» пирс оказался заброшенным и, кажется, не совсем учтенным с точки зрения закона. Во всяком случае, идти до него пришлось через Клоаку не меньше часа, выходил он не напрямую в море, а в небольшую пещерку, которую снаружи увидеть было почти нереально: я специально вылетела посмотреть и едва сумела вернуться обратно, так хорошо прятался проход среди скал. Раков мы в итоге наловили, и довольно много — не зря же шли, — но приятелям я посоветовала больше сюда не соваться. Кто знает, такой ли этот пирс заброшенный, как кажется на первый взгляд?

А вечером добралась до еще одного ферелденца, Франка. На родине он занимался резьбой по дереву, в Киркволле ему пришлось освоить более прозаическое ремесло — столярное, но опыт никуда не делся. Да и мне ничего сложного не требовалось: всего лишь доска для игры в го. Бумажное поле — позорище какое-то, а не игра, а к матери Вильгельмине я еще собиралась зайти на пару партий.

В итоге с Варриком мы встретились только через день. Собрались мы снова в «Висельнике», причем на этот раз всей большой компанией — пришли и Мерриль с Бетани, и даже лейтенант Авелин. Время было подходящим для завтрака, хотя в этой таверне лично я бы не рискнула желудком. Впрочем, мы с Андерсом и не были голодными: Лирен заботливо следила, чтобы главный целитель Клоаки чувствовал себя хорошо.

Сегодня наш маг решил выгулять сэра Ланцелапа: никаких походов и боев не ожидалось, а сидеть запертым в лечебнице кот отказывался, отираясь у ног хозяина все то время, что мы собирались. И теперь Мерриль с умилением почесывала кота за ушком, млея от его урчания. Бетани очень быстро оказалась рядом, и девушки принялись с удвоенной энергией наглаживать нашего питомца. Тот растекся меховой лужицей, выставил белое пузико и развесил лапки в разные стороны, намекая, что добром он от таких ручек не уйдет.

Андерс бросал на эту картину очень ревнивые взгляды, но молчал — иначе я бы точно от него не отстала с ехидством. Мою Китти этот любитель кошек постоянно гладил, пытаясь делать это украдкой, а демонесса радостно его закладывала и хихикала, гадая, какое выражение лица будет у мага, когда он узнает о ее сущности. Я просила ее пореже попадаться ему под руку: в том, что реакция будет хотя бы нейтральной, я сомневалась, как и в том, что Справедливость сможет удержать своего компаньона от необдуманных действий. Но кошка, кажется, из чувства противоречия, наоборот едва ли не валилась Андерсу под ноги.

И вот теперь этот тип на своей шкуре чувствует, что это за ощущения — когда твоего котика лапают посторонние. Сэр Ланцелап, конечно, не демон, но сути это не меняет.

Ели молча: сам Хоук выглядел едва продравшим глаза, Варрик что-то задумчиво записывал на листок бумаги, Мерриль и Бетани были заняты котом, а остальные и так особой разговорчивостью не отличались. Я сидела, откинувшись на стену, и лениво покачивала ногой. Третий день без Китти начинался так же, как и первые два: я скучала. Вот уж не думала, что так привыкну к ехидной демонессе, постоянно сующей свой нос в мои мозги.

Наконец лейтенант Авелин заговорила:

— Спасибо за помощь, Хоук. Дживен больше не капитан, ночью его арестовали за измену.

— Рад помочь, — немного вяло откликнулся мужчина. Но потом все же поинтересовался: — Теперь у тебя будет нормальное начальство?

Авелин, кажется, немного смутилась, затем достала небольшой кошель с деньгами и придвинула его приятелю:

— Это плата за помощь. Все официально, так что ты числишься как помощник стражи. А что до начальства… сенешаль Бран назначил на эту должность меня.

— О, поздравляю, — Бетани отвлеклась от кота и улыбнулась. Хоук тоже кивнул в знак поздравления и уточнил:

— Значит, ты нашла свое место?

— Пожалуй, — согласилась женщина. Варрик, дописывая свои заметки, поинтересовался:

— Так ты теперь на короткой ноге с правителем? Может, походатайствуешь за меня? Давно хотел окончательно обосноваться в «Висельнике».

— Нет, Варрик, — сурово отозвалась женщина. Он поднял голову и удивленно проговорил:

— Да ладно, ты же капитан. Ну, или скоро будешь. Для тебя это пара пустяков.

— И не проси, — отрезала она. Гном хмыкнул и снова углубился в свою писанину. Я проследила, как он выводит ровные строчки, а потом вдруг вспомнила о своем обещании.

— А можно я попрошу?

— О чем? — с подозрением поинтересовалась Авелин. Андерс тоже посмотрел на меня удивленно, но комментировать не стал.

— Среди беженцев несколько недель назад пропала одна из женщин, Шери, — пояснила я. — Сначала думали, она сбежала с антиванским капитаном, но антиванцы вернулись, а Шери — нет.

— Она могла просто уехать, — заметил Андерс. Я поморщилась:

— И ничего не сказала лучшей подруге? А еще ей накануне приносили белые лилии, она ими хвасталась всем подряд. Зимой.

— Это еще ничего не значит, — осторожно заметила капитан. Я пожала плечами:

— А еще белые лилии присылали одной магичке из Круга, Марен. И она тоже на днях пропала. Пару дней назад мне говорил один храмовник, сэр Эмерик. А еще за последнее время пропало несколько женщин из Нижнего города, но там про лилии ничего неизвестно.

— Поэтому ты хочешь узнать про лилии? — уточнил Варрик, снова отрываясь от бумаги. — Если кто-то действительно пропадает, лучше тебе в это не лезть, Перчинка.

— Я и не лезу, — я пожала плечами. — Я думала, сэр Эмерик пойдет в стражу, но он, видимо, решил пока свои силы опробовать. Просто я много летаю над городом, вдруг увидела бы что-нибудь важное? Но для этого надо знать, куда смотреть.

Хоук как-то посмурнел и поинтересовался у гнома:

— Точно сможешь узнать поставщика? — Тот пожал плечами, и не-контрабандист попросил: — Узнаешь, скажи мне.

— Решил поработать бесплатно? — усмехнулась Изабелла, перекатывая стакан в руках. В голосе мелькнула легкая презрительная нотка, но женщина довольно быстро скрыла ее, отхлебнув своего пойла. Я хмуро на нее покосилась и буркнула:

— Если правда пропадают, я заплачу.

Авелин нахмурилась и пообещала:

— Я попробую поискать. Но уверена, что волноваться не о чем: не мог же Дживен на все преступления закрывать глаза. Хоук, у меня будет еще одна просьба, тоже оплачиваемая. В городе объявились кунари. Попробуй узнать, что им здесь надо.

— А сами они что-то говорят?

— Их главный, Аришок, заявил, что в городе находится их вещь, и они собираются ее искать, — со вздохом ответила капитан. Я пораженно переспросила:

— Аришок? Здесь?! Они что, воевать собрались?

— А ты что, с ним знакома? — удивился Андерс. Я помотала головой:

— Откуда? Аришок — это же один из трех правителей. Я только Аригену один раз видела, и то — издали. Но он же возглавляет Антаам, войска. Зачем может явиться главный военачальник?

— Не совсем так, — негромко поправил Фенрис. На меня он смотрел с некоторым удивлением. — Аришок действительно возглавляет Антаам, но это не только армия. Солдаты считаются наиболее подготовленными для общения с иноверцами, поэтому из них выходят и разведчики, и дипломаты, даже переговоры с купцами ведет Китшок. То, что здесь Аришок, показывает, что поиски очень важны для всех кунари. Но это не обязательно военная экспансия.

— Тем не менее, этот вариант исключать нельзя? — уточнила Авелин. Фенрис покачал головой, и капитан кивнула: — Хоук, попытаешься?

— Попробую, но особенно не рассчитывай, — кивнул тот. — Не уверен, что мне удастся разговорить кунари.

— Наместнику уже не удалось, — вздохнула женщина и встала. — Мне пора.

— Приятно, что ты нас не забываешь, — улыбнулся Хоук, потом пообещал: — Попробую узнать.

Капитан кивнула нам на прощание и бодрым шагом направилась к выходу. Изабелла проводила ее взглядом и почти с восхищением присвистнула:

— Вот это я понимаю, таран с сиськами. Интересно, в постели она тоже строевым шагом развлекается?

Хоук как-то странно булькнул, видимо, пытался сдержать смех, а Бетани укоризненно посмотрела на пиратку:

— Зачем ты так говоришь? Авелин очень хороший человек.

— Да я разве спорю, лапушка? — закатила глаза Изабелла. Варрик закончил со своей писаниной, бегло просмотрел страницу, кивнул сам себе и поговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Я тут слушал, что в городе болтают. Со вчерашнего вечера один купец, Джаварис, начал искать наемника, который помог бы ему в некотором деликатном деле. Обещает неплохую прибыль. И вчера же в Нижнем городе объявилась одна преподобная мать, которой — вот удивительно! — тоже нужен наемник. И тоже обещает неплохую оплату.

— Думаешь, это как-то связано с кунари? — Хоук покрутил в руках стакан, отпил из него и с негромким стуком поставил на стол. Варрик пожал плечами:

— Понятия не имею. Но больше в голову ничего не приходит.

Наш предводитель помолчал немного, обдумывая, потом решил:

— С церковью мне что-то связываться не очень хочется. Ты знаешь, где искать этого Джавариса?

— Где-то на Рваном берегу, — охотно отозвался гном. Андерс недовольно поморщился:

— И на кой демон его туда понесло?

— Найдем и спросим, — пожал плечами Хоук. — А чем тебе не нравится берег?

— Шутишь? — маг фыркнул. — С такими ветрами, как там, продуть можно все вплоть до трусов!

Я только поморщилась — вот неженка! — но говорить ничего не стала. Варрик вернулся в свою комнату, чтобы оставить бумаги, одеться потеплее и забрать Бьянку, остальные допивали-доедали и морально готовились к вылазке на берег. Изабелла тоже поднялась в комнату и вернулась в своей дохлой куртке. Мерриль ее с интересом осмотрела и спросила:

— А почему ты не мерзнешь, Изабелла? За городом ведь холодно, а у тебя и туника короткая, и куртка.

— Когда мерзнешь, надо начать быстро двигаться, — подмигнула пиратка. Эльфийка нахмурилась, задумавшись, но потом лицо ее прояснилось:

— Например, пробежаться? Я тоже так делаю, если очень холодно.

— Вроде того, котенок, — Изабелла хмыкнула и развернулась в сторону выхода.

Ветер сегодня дул и впрямь довольно сильно, хотя со штормовыми порывами в Джайнене все же не сравнить. Сэр Ланцелап, которого упорный хозяин потащил выгуливаться за пределы города, решительно юркнул под мантию мага. Не знаю уж, как он там устроился, но Андерс не выказал ни малейшего дискомфорта по поводу столь близкого соседства со своим питомцем.

Едва мы вышли из города, Хоук попросил меня поискать этого Джавариса. Торговец оказался гномом, ушел из города с троицей охранников, а больше про него известно ничего не было. Впрочем, погода стояла неплохая, облака по небу летели, но достаточно высоко, так что и я смогла подняться повыше. Поиски много времени не заняли: гном и трое людей топали в сторону небольшого перевала. Проблема нашлась там, откуда я и не ждала — кроме гнома я увидела и еще кое-кого.

На северо-западе от нас, не совсем по дороге к перевалу, я заметила еще одну группу людей, куда больше. Они столпились вокруг лежащего на земле тела и отбивались от нескольких десятков пауков. Вначале я хотела позвать Хоука помочь им — пауки весьма мерзкая штука, против них хороши любые союзники, а мы тут вряд ли в последний раз проходим. Но потом внезапно узнала того, кому принадлежало тело.

На снегу, так и не растаявшем за эти дни, лежал мужчина. Голова его была неестественно вывернута, а снег вокруг забрызган кровью, и она принадлежала совсем не паукам. Видела я этого человека только однажды: в Амарантайне, в последний день перед нашим с Андерсом отъездом. Мужчина приехал, чтобы вступить в Орден, и брат одобрил кандидатуру, что говорило о его высоких воинских навыках. Это подтверждали еще несколько трупов, которые я заметила чуть позже — они удачно прятались между камней. Звали его, кажется, Вернон, но уверена я не была.

Может быть, я бы и не изменила намерения помочь обороняющимся, если бы заметила хоть одно знакомое лицо, или пряжку Ордена, ну хоть что-то. Но выглядели они обычными разбойниками или наемниками, так что, скорее всего, как раз эти люди и были повинны в смерти Серого Стража.

Поначалу я решила проигнорировать эту схватку — пауки и сами справятся, — но потом вдруг подумала, что вряд ли этот Вернон приехал сюда просто так, ради прогулки. А если брат его отправил с каким-то поручением, то неплохо бы выяснить подробности.

Хоук согласился почти сразу. Правда, я успела пообещать ему награду и от Серых Стражей, и от себя лично, так что поводов отказываться у него и так не было. Разве что нам следовало догнать гнома, но он как шел себе, так и шел, я специально проверила перед тем, как лететь отчитываться.

И разбойники, и пауки сопротивлялись отчаянно. Мои щиты слегка сглаживали напряжение боя, хотя под натиском восьмилапых сдавались довольно быстро. Люди столько проблем нам не доставили, как эти твари: напасть умудрились даже на меня, и отбиваться было особенно некогда, щиты бы на всех удержать. К счастью, за мной все же присматривали: одного паука убил Варрик, еще двоих заморозил Андерс. А потом Мерриль закончила плести какое-то довольно сложное заклинание, и из-под земли полезли корни. Не те тоненькие, которыми она взбугрила брусчатку перед зданием церкви, а толстенные, коричневые, извивающиеся как гигантские черви, с весьма знакомыми колючками.

Память сразу подбросила воспоминание об остроте и длине этих колючек, и я невольно поморщилась. За что и поплатилась: щит на себе я удерживала по остаточному принципу, раз уж меня защищали все кому не лень, так что от метко брошенного ножа он лопнул. К счастью, нож из-за этого все же отклонился и только слегка поцарапал мне щеку, но от неожиданности я все равно ойкнула и схватилась за царапину. Особых последствий это не возымело, корни поймали почти всех противников и оплели их, словно прутья клетки; оставшихся довольно быстро перебили. Но мысленно я все равно выругалась: сейчас повезло, а что будет в следующий раз? Это ведь даже не рана, так, царапина, а я позволила себе отвлечься.

Но больше этой заминки никто не заметил. Варрик, Фенрис и Хоук принялись рассуждать, что делать с пленными. Пауков, само собой, быстро перебили, а вот некоторые из людей оставались живы. Гном предлагал отправить их к Авелин — за живых разбойников могла быть назначена награда. Фенрис упирал на то, что церемониться с ними никто не будет и можно сэкономить кучу времени, перебив их на месте. Хоук явственно сомневался: убивать уже обезвреженных врагов он явно не горел желанием, но и тратить на них время — тоже.

Андерс, тихонько ругаясь сквозь зубы, пытался вытащить из плеча Изабеллы один из шипов. На ноге у нее тоже виднелась рана, правда, от клинка: за месяц работы в лечебнице я уже научилась определять, чем покалечили очередного бедолагу. Бетани пыталась помочь целителю, а сама хозяйка шипов на разные лады извинялась перед пираткой и даже что-то стремилась наколдовать, но Андерс пресекал эти попытки на корню. В общем, во мне они тоже явно не нуждались, так что я накинула на всякий случай щит и отправилась к Вернону.

Первоначальные выводы оказались правильными: убили Стража явно люди, не пауки. Я осторожно закрыла ему глаза и нерешительно потянулась к нагрудному карману. Обыскивать трупы мне до сих пор не доводилось, обычно этим занимался кто-нибудь другой. Но сейчас все остальные оказались заняты, а любопытство требовало проверить, чего ради мы вообще в это ввязались. Не отомстить же за практически незнакомого человека, ему-то уже явно все равно.

Подбадривая себя этой мыслью, я все же ощупала карманы. В одном что-то шелестело, и я, не давая себе времени передумать, сунула руку внутрь, нащупала там несколько листов бумаги и побыстрее вытащила наружу. Это оказались письма, причем одно было написано очень знакомым почерком. Впрочем, Айдан написал скорее не письмо, а записку, и она, вероятно, предназначалась самому Вернону. А вот второе было полноценным посланием. Едва прочитав первый абзац, я плюхнулась прямо на окровавленный снег, забывая обо всем, и углубилась в чтение.

Большая часть текста, к сожалению, оказалась зашифрована, и я ключа к этому шифру не знала. Но и меньшая часть привела в восторг. Авернус и Архитектор все-таки объединили усилия в исследовании скверны, пусть пока и без личной встречи. Описанные результаты обнадеживали: по крайней мере, Авернус смог разобраться с тем, что скверна делает. Возможно, он сумеет определить и то, как от нее избавиться? В конце концов, сумел же тот маг, Ремийе, создать оружие, вытягивающее скверну из зараженных вещей? Уверена, другой маг сможет вытянуть ее и из людей.

На этом моменте мои размышления прервали. Андерс, по всей видимости, закончил лечить Изабеллу, потому что теперь подошел ко мне и тронул за плечо:

— Нашла что-то интересное?

— Еще какое, — я подняла голову, и маг недовольно скривился. Коротко шепнул заклинание и провел засветившейся зеленью рукой по моей щеке. Только после этого я почувствовала, что царапина, оказывается, саднила. Кивнула: — Спасибо.

— Вставай, а то опять простудишься, — маг потянул меня наверх, а потом посмотрел на тело у моих ног и нахмурился: — Знакомое лицо.

— Если я правильно помню, звали его Вернон, — вздохнула я, сворачивая бумаги и вставая. Снова хвататься за платочки и греметь соплями мне не хотелось, так что сидеть в сугробе было и правда не лучшей идеей. Вот уж правду говорят: если лечить, насморк проходит за неделю, а если не лечить — за семь дней. К моему сожалению, магических методов исцеления это тоже касалось. — И встречал ты его в Башне Бдения. Это Серый Страж. Его Посвящение назначили на тот вечер, когда мы отплывали.

— Значит, Посвящение он пережил. Повезло, — заметил маг. Я пожала плечами:

— Ненадолго. Слушай, а ты знаешь, что в городе у Айдана есть связной? Или это ты и есть?

— О чем ты? — с недоумением посмотрел на меня приятель. Я молча протянула письма.

Пока Андерс читал, к нам подтянулись остальные. Пришлось вкратце пересказать и про Вернона, и про бумаги. На пленников я предпочитала не оглядываться: мне, пожалуй, не хотелось знать, чем закончился спор Фенриса, Варрика и Хоука. Хотя то, что все собрались рядом с телом Вернона, было весьма показательно. Охранять бандитов никто не остался, и вряд ли потому, что в этом не было необходимости. Впрочем, пока сама не видела — не считается, поэтому смотрела я в основном вперед.

— Агентом, похоже, командор назвал меня, — задумчиво прервал меня Андерс, сворачивая записку, написанную рукой брата. — Мы договаривались, что я помогу, если кто-то окажется в Киркволле. Но вот про тайник слышу впервые.

— Придется его найти, — твердо отозвалась я. — Мое письмо уже уехало, доверенных курьеров больше нет. А эти исследования слишком важны, чтобы их терять.

— Исследования скверны? — со скепсисом уточнил Хоук. Я покачала головой:

— Вы не все знаете о Серых Стражах, и оно к лучшему. Скверну необходимо исследовать.

— И об этой тайне, Перчинка, ты тоже нам расскажешь? — подмигнул Варрик. Я хихикнула, но потом серьезно покачала головой:

— Вам она не вредна и не полезна, так что смысла рассказывать нет.

— За то, чтобы вам не приходилось сражаться с архидемоном, Стражи платят довольно большую цену, — проворчал Андерс с изрядным налетом пафоса. Потом усмехнулся: — А кое-кто не стесняется обирать их до последней нитки!

Я хмыкнула и вытащила письма из пальцев мага. Лучше, если бумаги будут при мне — по крайней мере, не придется заботиться об их сохранности.

Из-под мантии высунулась недовольная кошачья мордаха. Сэр Ланцелап оглядел всех присутствующих и басовито уточнил:

— Мау?

— И то верно, — согласился Хоук и фамильярно потрепал кота между ушами. — Твой кот прав, пора идти. Нас заждался Джаварис.

Хозяин и питомец одинаково ошеломленно уставились на воина, а затем переглянулись. Я с подозрением покосилась на обоих: а так ли прост кошак? Может, и он демон, просто скрывается достаточно хорошо? На всякий случай украдкой осмотрела сэра Ланцелапа правильным зрением, но ничего особенного не заметила: никакой магии. Разве что на ошейнике светилась какая-то руна, но это, скорее всего, было творчеством Андерса. Вряд ли кто-то еще мог додуматься украшать кошачий ошейник защитными знаками.

От переглядываний отвлек Хоук, слегка подталкивая меня в сторону гор. Пришлось снова брать ноги в крылья и лететь на поиски Джавариса; гном едва успел добраться до перевала. Правда, я заметила и кое-что менее приятное: к нашему объекту тоже подбирались пауки. И откуда они тут берутся в таких количествах, а главное, такого размера? Ужасные твари.

Гном пер вперед как маленький танк, его охранники не отставали, и по сторонам эта компания почти не смотрела. Рисковать возможным нанимателем не хотелось… ну и просто по-человечески его было жалко — пусть мы и незнакомы, но это же не повод оставлять торговца на растерзание паукам? Правда, пока в голову не приходило, как предупредить и при этом не раскрыться. Наконец, я просто напала на одного из пауков, одновременно отвлекая тварей от преследования и заодно привлекая внимание телохранителей гнома. К их чести, на шум они среагировали сразу, так что рисковать своими перышками не пришлось, я взлетела почти мгновенно. И умчалась за Хоуком.

Эта схватка вышла короче: все же не приходилось отвлекаться на посторонних разбойников, да и на телохранителей Джаварис не поскупился — сражались мужчины отлично.

Стоило последнему противнику с противным хрустом нанизаться на меч Фенриса, как торговец выдохнул:

— Ну и твари! И какого демона ваш Создатель их расплодил в таком количестве?

— Сомневаюсь, что он этим лично занимался, — хмыкнул Хоук. — Ты ведь Джаварис?

— А мы что, знакомы? — вопрос был задан таким тоном, что не оставлял сомнений: гном себя подобными знакомствами не утруждает. Наш предводитель чуть нахмурился, но возмущаться не стал, напротив, попытался улыбнуться. Адреналин схватки его, похоже, еще не отпустил, так что улыбка вышла так себе.

— Вот и познакомимся. Я слышал, тебе нужен наемник.

— Может, ты тогда слышал и то, что мне нужен хороший наемник? — саркастично уточнил наш потенциальный наниматель. Хоук демонстративно огляделся по сторонам и выгнул бровь. Джаварис даже не глянул на дохлых пауков, дожидаясь ответа.

— Меня зовут Хоук, — после небольшой паузы проговорил бывший контрабандист. — Может так случиться, и ты обо мне слышал.

Гном молчал еще несколько секунд, потом довольно осклабился:

— Может. Ну что ж, Хоук… мне нужен не столько наемник, сколько партнер. Ты слышал, в городе объявились кунари?

— Их трудно не заметить, — отозвался человек, которому об этом рассказали всего-то пару часов назад. Но Джаварис допытываться не стал, кивнул в ответ и продолжил:

— Есть у рогатых один занятный взрывчатый порошок.

— Чую, пахнет громовым огнем с их кораблей, — пробормотала Изабелла. Ей разговор заметно не нравился, пиратка кривила губы, но все-таки не уходила. Видимо, желание заработать перевешивало у нее отношение к гномам, кунари и их секретам.

— Слыхал я об этом порошке, — вмешался Андерс. — Из-за него все так боятся их кораблей.

Я тихонько хмыкнула: на кораблях кунари есть сами кунари, и это пострашнее любого порошка. А взрывы — это так, крайняя мера… Дворкин немного рассказывал мне об этом. По словам нашего гения-пиромана, свой порошок он изобрел сам, а кунари украли рецепт и доработали. Я в этом сомневалась, но вот в то, что взрывается кунарийская взрывчатка ничуть не хуже нашей, все же верила. Дворкин не стал бы кого-то хвалить без очень веской причины.

С другой стороны, и его порошок взрывался с достаточной силой, чтобы заинтересовать серокожих великанов. Гном даже как-то обмолвился, что старается с ними не пересекаться — во избежание всяких неудобных вопросов. Кунари свои секреты берегли тщательно, и чужой талантливый алхимик им был совершенно не нужен.

Джаварис тем временем продолжил:

— Вот-вот, его все боятся. А толку больше, чем от наших — рванет так рванет, от души. И при этом никакого лириума — не ядовит, не светится, Церковь следить не станет. Идеальный вариант.

— Что-то я не слышал, чтобы кунари что-то из своих рецептов продавали, — Хоук, наконец, убрал оружие и теперь смотрел на гнома, сложив руки на груди. Гном поморщился и признал:

— Зришь в корень, Аришок мне отказал. Но у кунари есть свои отступники, тал-васготы. Думал столковаться с ними, но то ли они и правда ничего не знают, то ли под идиотов косят. Но я думаю так: если их вырезать, то Аришок, может, и переменит мнение. Ну, знаешь, их он не любит больше, чем меня.

— И наемник тебе нужен, чтобы?.. Что? Вырезать этих тал-васготов? — в голосе нашего предводителя замелькали обманчиво доброжелательные нотки, но Джаварис принял их за искреннее расположение и наконец улыбнулся. Улыбка вышла неприятной.

— Угадал. Не бесплатно, само собой, но торговаться я не собираюсь. Впрочем, думаю, нас щедро наградят.

— Нас, — выделил главное Хоук. — Значит, я должен буду перебить всех тал-васготов, потом прийти поговорить с Аришоком, потому что ты ему уже не понравился, а наградят нас… Тебя-то за что?

— План — мой, — нахмурился торговец. — Примерное расположение лагеря тал-васготов я тебе тоже покажу. С Аришоком поговорю сам, вам, воякам, переговоры доверять нельзя. Реализация на мне.

— Только в твоем случае неудача сулит потерянную выгоду, а мне — потерянную жизнь, — протянул бывший контрабандист. — И что значит — щедро? Мне нужна конкретика… партнер.

Телохранители Джавариса почти синхронно положили руки на рукояти уже убранных в ножны мечей, но Варрик с усмешкой покачал головой, а затем и прицелом Бьянки. Впрочем, я бы скорее испугалась Фенриса: он даже не прикасался к оружию, и клейма его не светились, но взгляд обещал что-то особенное тем, кто нападет. В плохом смысле слова.

— Три золотых, — посопев, буркнул Джаварис, подавая знак телохранителям. Те расслабились, сразу убирая руки от оружия. Хоук кивнул и уточнил:

— Для начала.

— По рукам, — недовольно кивнул торговец, а потом вдруг расхохотался. — Не хочешь пойти младшим партнером в мой основной бизнес? За пару лет мы весь Киркволл подомнем с твоей хваткой.

— Начнем с взрывчатки, — отказался наш предводитель. Гном пожал плечами, вкратце обрисовал, как найти лагерь тал-васготов и отправился обратно в город. Часть пути мы прошли вместе: дорога с перевала была одна.

На перекрестке мы проводили Джавариса взглядами и направились в противоположную сторону: наша цель, по словам торговца, располагалась дальше по берегу, где дорога начинала петлять по более пологому склону. Там же начинались и лабиринты пещер, через которые можно было дойти и до Киркволла, и до Ямы контрабандистов — занятного местечка, практически центра местной незаконной торговли, запрятанного в Катакомбах под городом. Интуиция подсказывала, что Китти наверняка изучила эту Яму вдоль и поперек, но спросить пока возможности не было. Да и мы туда не собирались: Джаварис весьма четко объяснил, что тал-васготы далеко от берега не отходят.

В этот раз на разведку меня никто не отправлял: место нам и так было примерно известно, а противник славился повышенной бдительностью, так что мог попортить мне перья просто на всякий случай.

Стоило гному скрыться из вида, как Мерриль вдруг ахнула:

— Мы же забыли у него спросить!

— О чем? — удивился Хоук. Эльфийка чуть растерянно улыбнулась:

— Что он делал на Рваном берегу?

Мужчина рассмеялся; было непонятно, то ли Мерриль проявила несвойственную ей иронию, то ли и впрямь приняла ворчание Андерса за чистую монету, но вопрос слегка разрядил мрачную после двух боев атмосферу.

А еще через пару минут Варрик задумчиво протянул:

— А вообще-то интересный вопрос, Маргаритка. Ни за что не поверю, что этот сноб выслеживал здесь тал-васготов самостоятельно.

Фенрис задумчиво добавил:

— Я бы посоветовал оставаться настороже. Либо этот гном идиот, либо нас пытаются подставить.

— С чего ты взял, что нам нужны твои советы, эльф? — проворчал Андерс. Обычно он больше шутил и меньше огрызался, но для Фенриса явственно делал исключение; впрочем, у них это явно было взаимно. Даже к Мерриль, хоть она и малефикар, лириумный воин цеплялся меньше.

Но сейчас продолжать словесные баталии не стали, Хоук уточнил:

— О чем ты, Фенрис?

— Кунари ни за что не продадут рецепт гаатлока, — отозвался тот. — Думать иначе может только глупец.

— Или тот, кто не знает об обычаях кунари, — вступилась Бетани за гнома. Фенрис пожал плечами в ответ, а я засомневалась в этих словах. Сначала хотела промолчать, но все же не выдержала:

— Кунари умеют очень доходчиво объяснять.

Но все сомнения оказались напрасными: никаких ловушек в лагере тал-васготов не обнаружилось. Вполне хватало самих тал-васготов — не знаю уж, что такого дает Кун своим последователям, но явно не силу и выносливость, потому что этими качествами наши противники обижены не были. Да и выглядели точно так же, как кунари. Мне смутно припоминались рассказы Стэна, он как-то объяснял Айдану, кто такие тал-васготы. Тогда я не обратила внимания, решив, что «не кунари» будут людьми или эльфами, но теперь поняла, что уточнить стоило.

Впрочем, спросить можно было и сейчас, наверняка хоть кто-нибудь знает ответ. А если и нет — будет повод еще раз съездить в гости к Стэну. Я ведь не все успела увидеть в Пар Воллене.

— У тебя удивительно выборочные познания, — проговорил Фенрис. Обычно на меня он смотрел с раздражением, но сегодня был скорее задумчив. — Об обществе кунари ты знаешь, кажется, довольно много, видела Аригену, но задаешь вопросы, ответы на которые знают почти все.

— Ничего странного, у меня есть друг-кунари. Кадан, — я с удовольствием повторила то слово, которым именовал меня Стэн. — Я ездила в Пар Воллен к нему в гости и там много узнала и о Кун, и о кунари. Но вопросы задавала только о том, что вижу, а тал-васготы там не водились.

— Кадан, — повторил Фенрис теперь уже откровенно удивленно. — Ты знаешь, что это значит?

Я гордо кивнула, и эльф покачал головой. Потом все же ответил на первоначальный вопрос:

— Кунари — это те, кто принял Кун. Среди них могут быть и люди, и эльфы, и косситы. Тал-васготы — это те, кто отказался от Кун, и среди них тоже могут быть представители всех рас.

— То есть их раса называется косситы? — уловила я главное. И задумчиво заметила: — Но называть лучше кунари, верно?

— Мау! — снова встрял сэр Ланцелап. На мои этнографические исследования коту было глубоко наплевать, а вот прогулка под мантией хозяина явно начала надоедать. Он высунул мордочку наружу, огляделся и попытался выбраться, но Андерс придержал питомца. Недовольно прокомментировал:

— Хоук, ты ведь переживешь, если я не пойду с тобой к Аришоку?

— А куда ты собрался? — удивился наш предводитель. Маг фыркнул:

— Спроси, куда я точно не собрался. Общаться с кунари, которые зашивают своим магам рот и надевают ошейник.

— Не самый глупый метод, — заметил Фенрис. Андерс ядовито отбрил:

— Странно, что при твоем прошлом ты еще можешь одобрительно отзываться об ошейниках, — затем повернулся к Хоуку и кивнул на притихших Мерриль и Бетани: — И, кстати, им я бы тоже ходить не посоветовал.

— Думаешь, этот Аришок прямо посреди дня набросится на вас и начнет резать язык? — с насмешкой поинтересовался наш предводитель. Маг передернул плечами, так что сэр Ланцелап снова недовольно заворчал, и отрезал:

— Проверять я в любом случае не хочу.

— А можно поиграть немного с сэром Ланцелапом? — слегка смущенно поинтересовалась эльфийка. Андерс покосился на нее с сомнением и нехотя кивнул. Обе девушки заулыбались и перевели взгляд на Хоука. Тот хмыкнул:

— Думаю, без вас мы справимся.

— И без меня, — тут же отозвалась Изабелла. — Ко мне тут сегодня должны прийти, стоит покараулить в «Висельнике».

— Ну, хоть вы-то меня не бросите? — Мужчина с иронией повернулся к Варрику и Фенрису. Эльф пожал плечами, мол, как хочешь, а гном заметил:

— И пропустить такой цирк? Ты меня обижаешь, Хоук.

* * *

Наместник выделил под лагерь кунари небольшой закуток в порту, как раз под размер команды одного дредноута. Крыши над этим закутком не было, что очень символично указывало на временность лагеря — и отсутствие гостеприимства от властей города. Но кунари, видимо, не жаловались: лагерь окружали каменные стены, а единственный проход хозяйственные великаны уже успели перегородить кривоватыми деревянными воротами. Внутри же были видны шатры, выстроенные строгими рядами, и даже небольшая пустая площадка, где можно было потренироваться. Или принять гостей.

К Аришоку я напросилась вместе с ними. Андерс отнесся к этому неодобрительно, впрочем, и бывший контрабандист тоже, но я клятвенно пообещала сидеть молча и не отсвечивать. А чтобы в этом никто не усомнился, даже сменила облик на птичий и до города с комфортом ехала на плече Варрика. Особой необходимости в моем присутствии на этой встрече не было, но я бы умерла от любопытства, если бы не увидела Аришока.

Посмотреть было на что. Во-первых, Аришок оказался настолько высоким, что выделялся даже среди прочих кунари — по крайней мере, присутствующих. Сравнивать с жителями Пар Воллена мне было тяжело, глазомер у меня так и остался весьма посредственным, да и на память в таком деле я полагаться опасалась. Во-вторых, у него были рога. Даже с большой буквы — Рога. Таких я не видела ни у кого в Пар Воллене: они выглядели не только крупнее, чем у других кунари, но и сложнее по строению — словно их у Аришока было несколько пар, которые сплетались в одну, и посередине были перехвачены золотыми кольцами. Лицо у него оказалось не слишком привлекательным, но однозначно запоминающимся: тяжелые надбровные дуги, высокие острые скулы, широкий нос и толстые губы.

Выделялся военный лидер не только внешностью: он единственный внутри лагеря носил доспехи, хоть и представлены они были только мощными наплечниками. Похожие я видела на простых воинах в Пар Воллене во время тренировок, но вне боя — реального или учебного — кунари их не носили. Да и те, что я видела раньше, не несли никакой символики. У Аришока же наплечники были выкрашены в ярко-красный с символом Кун.

А еще он был единственным, кто сидел. И не просто так, а на подобии трона — широком кресле с драконьими головами по сторонам, что стояло на небольшом возвышении. Посетителям, особенно гномам, приходилось говорить, глядя снизу вверх.

Первым, как ни странно, заговорил Фенрис.

— Arishokost. Maraas shokra. Anaan Esaam Qun.⁽¹⁾

— Что ты несешь? — шепотом возмутился Хоук. Эльф дернул уголком губ и тихо отозвался:

— Доверься мне.

Аришок понаблюдал за этими перешептываниями и проговорил:

— Чужак говорит мне о Кун? Что за безумное место.

Голос у него был под стать внешности: звучный, но грубый. Возражать Фенрису Хоук то ли не пожелал, то ли не рискнул демонстрировать окружающим разлад в рядах своих союзников. Несколько секунд мы с Аришоком еще разглядывали друг друга, причем внимание главного кунари досталось даже мне, хотя я и прикидывалась простой птицей. Но затем вперед вылез Джаварис:

— Ну, в общем… Тал-васготы вырезаны все под ноль. Ты ведь этого желал? Верно. Так что я готов переговорить насчет порошка. Мы ведь договорились.

Аришок перевел взгляд на гнома, и мне показалось, что сейчас одним торговцем в Киркволле станет меньше. Нет, кунари не хватался за оружие, не угрожал, у него даже взгляд не изменился, но аура власти и агрессии словно разливалась в воздухе и давила — и сейчас она явственно сосредоточилась на Джаварисе. Впрочем, сейчас я была с ней согласна. Возможно, было бы лучше оставить этого нахала паукам.

Хотя Хоуку же надо было поговорить с Аришоком. Даже такая причина, как надоедливый гном, могла оказаться подходящей.

Сам кунари так явно не считал. Он долго, секунд тридцать, молча смотрел на торговца, затем веско ответил:

— Нет.

И встал, судя по всему, собираясь уходить. Гном бросил вопросительный взгляд на Хоука, тот точно так же глянул на Фенриса, и эльф чуть раздраженно вздохнул. Но все же снова заговорил:

— Кунари не забывают долгов. Мы смиренно ждем разъяснений от Аришока.

Кунари снова посмотрел на эльфа, затем на Хоука. Задумчиво проговорил:

— Иногда мудрость состоит в том, чтобы доверить переговоры знающему. Возможно, вы стоите внимания, — затем без перехода и с теми же интонациями пояснил: — Гном решил, что сумел заключить сделку. Решил доказать свою значимость, хотя на самом деле ни на что не годен.

Я мысленно усмехнулась. Слышать такое от кунари? У них хоть на что-нибудь годным остается любой, кто вообще еще жив. Так что связываться с торгашом все же не стоило.

Фенрис тоже это понял. Склонил голову:

— Мы понапрасну вмешались в твои дела. Хочешь, мы убьем этого гнома?

— Чего? — возмутился Джаварис. Аришок едва заметно качнул головой:

— Вы справились с тал-васготами. Он недостоин смерти от вашей руки. Как недостоин был смерти от руки тал-васготов.

— Я думал, кунари их не любят, — все-таки выступил Хоук. Лидер кунари перевел взгляд на него и тоже довольно долго изучал. Потом все же объяснил:

— Тал-васготы достойные противники, и за это их стоит уважать. Но в безумии они отринули Кун и стали опасны. Поэтому мы убиваем их.

— Благодарю за разъяснения, — мужчина склонил голову в знак уважения. На мой вкус, понятнее не стало, но рассказывать об этом кунари, наверно, все же не стоило.

Аришок кивнул и отпустил:

— Уходите. И этот червь тоже. Пусть живет.

— Он обещал награду от твоего имени, — тут же вскинулся Хоук. Кунари перевел взгляд на гнома и отозвался:

— Значит, и заплатит от моего имени он.

Джаварис явно хотел возразить, но еще несколько кунари недвусмысленно зашевелились, доставая оружие. Гном выругался и швырнул в Хоука небольшой кошель:

— Да подавись, гребаный собачник.

Наш предводитель кошель поймал, потом посмотрел на Аришока. Предложил:

— Я слышал, кунари что-то ищут в городе. Я могу помочь.

— Для тебя здесь нет денег, человек, — медленно проговорил кунари. — Но твое предложение я запомню. Иди.

Хоук кивнул и без возражений отправился на выход. Фенрис и Варрик двинулись следом, а у меня выбора особого не было: покидать гостеприимное гномье плечо мне было страшновато. Аришок и его воины оказались какими-то слишком суровыми, даже по сравнению с теми кунари, с которыми я познакомилась в Пар Воллене.

---

1) Мир, Аришок. Здесь не с чем бороться. Победа в Кун" (кунлат)

Вернуться к тексту

В порт я прибежала, едва забрезжил рассвет. Пришла бы и раньше, но по темноте идти в одиночку опасалась: и Клоака, и Нижний город, и даже сам порт не внушали мне доверия. Правда, как высказался пару дней назад Варрик, ограбить здесь могли и днем, но в светлое время суток я могла хотя бы без проблем улететь. В темноте такое бегство могло обернуться еще большими проблемами.

К счастью, успела я вовремя: часть рыбаков не успела даже подойти к причалам, так что надежда разжиться свежей рыбой еще была. Раньше я думала, что зимой рыбу не ловят — ну, разве что вот эта странная рыбалка на льду с лунками. Однако в Киркволле рыбаки выходили прямо в море, если не было слишком уж сильного шторма, и добыча у них в итоге была вполне пригодная к продаже, а не три сонных малька.

Впрочем, и зима в Вольной Марке была не слишком суровой, скорее даже наоборот. Выпавший почти неделю назад снег уже давно растаял, задержавшись только на склонах Расколотой горы, да и то — не ниже определенной высоты. Мне такая погода нравилась: экстремальные температуры, не важно, низкие или высокие, никогда не вызывали у меня энтузиазма. Летняя поездка в Пар Воллен оставила массу впечатлений, и не последним из них была выматывающая, почти тропическая жара. Прошлогодний зимний поход во время Мора, особенно путешествие в Убежище, тоже вспоминался в том числе и холодом.

Высматривая знакомого рыбака, у которого обычно покупала рыбу, я перебирала в памяти новости последних дней. Особенно богата на них была сегодняшняя ночь: накануне вечером я как раз слетала к Рошеку за новой порцией бумаг. Откровенно говоря, ничего интересного в них не было: в одной небольшой деревеньке Ферелдена вспыхнула локальная эпидемия неизвестной мне болезни, в Неварре местные охотники на драконов убили очередного дракона, в Старкхэвене сгорело здание Круга магов, а в Антиве пал дом третьего когтя. Один из домов, если я правильно поняла рассказы Зеврана о местных рангах. Все эти факты были какими-то… локальными, так что вряд ли должны были меня заинтересовать, но на всякий случай все документы от хартийца я решила сохранять. Мало ли, что где всплывет.

К тому же один интересный факт он все-таки для меня нарыл. Как ни странно, о кунари.

Императрица Орлея решила заключить мир с серокожими великанами и в знак своих намерений решила вернуть им некую древнюю реликвию, захваченную шевалье еще во времена Священного похода против кунари. Правда, я не знала, как давно эти походы совершались, история этого мира пока что делилась для меня на то, что я пережила лично, и то, чего не знала. Но реликвия, очевидно, была очень священной, потому что Аришок поехал забирать ее лично. А еще зашевелились тевинтерцы — по крайней мере, их подозревал Рошек, — которые заплатили пиратам за похищение этой реликвии. Видимо, следы вели в Киркволл, иначе зачем бы кунари торчали здесь?

Мне даже захотелось расспросить Изабеллу: уж она-то должна знать всех пиратов, которые шляются в округе? Может, вышли бы на след этой реликвии и отправили кунари восвояси, слишком их присутствие нервировало город. Но потом пришлось себя одернуть: я же не должна знать такие подробности, какие уж тут расспросы. Только самой подставляться…

Местные новости волновали меня куда больше, хотя бы потому, что были доступнее и ближе. Вечером Варрик, наконец, передал через Андерса, откуда появились белые лилии. К сожалению, помочь это ни мне, ни Хоуку ничем не могло: цветы уже много лет выращивал для своей госпожи садовник леди Рейнхардт, но в начале прошлой осени сад нагло ограбили, забрав как раз лилии. Варрик даже встретился с этим садовником и выяснил, что лилии выкопали очень аккуратно, явно не желая повредить.

Связать между собой почти годичной давности вандализм в чужом саду и пропадающих женщин, на мой взгляд, мог только обладатель очень хорошей фантазии, но Варрик в своих выводах был уверен.

Размышления пришлось прервать. Причина, впрочем, была подходящей: Моррис, знакомый рыбак, наконец причалил к берегу, так что следовало поторопиться ему навстречу. Обычно мужчина весь улов продавал одному торгашу из Верхнего города, но для меня делал исключение — жалел ребенка. Я с удовольствием подыгрывала.

Сегодня помимо рыбы Моррис привез еще и интересное известие: в город шел ферелденский корабль. Пока что он медленно и аккуратно проходил по каналу в сторону порта, но с минуты на минуту должен был показаться в прямой видимости. Китти возвращаться было еще рано, но я все же решила прогуляться к этому кораблю и проверить. Вдруг демонесса справилась с поручением рекордно быстро?

Поблагодарив Морриса и за рыбу, и за новости, я почти бегом отправилась к причалу, куда приходили крупные корабли. Рыбак оказался прав: толстопузый двухмачтовый кораблик появился примерно минут через десять. Помимо меня его прибытия ожидали портовые нищие, шлюхи, наемные разнорабочие и ворье, так что пришлось даже влезть на крышу одного из складов. Обзор отсюда открывался прекрасный: я видела, как суетились матросы, спуская паруса и закрепляя какие-то веревки, как попыхивал трубкой капитан, стоя на кормовой надстройке корабля — кажется, сэр Сильвестр называл ее ютом, — и наблюдая за помощником у штурвала. Еще видела пару местных из Общества, которые обсуждали что-то, бросая на корабль задумчивые взгляды.

Пассажиры на судне все-таки были. И один мне был даже знаком. Вернее, одна — имя в памяти не отложилось, но в лицо я даму запомнила хорошо: она была какой-то приятельницей сэра Тамры, личного рыцарства не имела, но во время штурма Амарантайна командовала одним из отрядов солдат. Сейчас она изменила своим доспехам, предпочла им платье из тяжелой ткани малахитового цвета с широкими рукавами, но пояс украшал объемный ремень с таким нескромным кинжалом, что впору было бы называть его коротким мечом. Светлые волосы она заплела в тугую косу, но морской ветер успел растрепать ее, так что ферелденка выглядела очень мило и романтично.

Заинтересовавшись, я проследила женщину до выхода в Нижний город. Из порта она выходила уверенно, но тут заметно растерялась. Этим решил воспользоваться незадачливый воришка — тоже мой знакомый, кстати. Звали его Томми-Полкармана, и за этим прозвищем явно крылась какая-то любопытная история, но воришка рассказывать ее, к сожалению, не желал. Парень был местным, но мы все же успели познакомиться благодаря Китти. Демонессе крайне не нравились карманники: по ее мнению, они покушались на ее личное имущество — мои карманы.

До сих пор я перебегала следом за знакомой по крышам, и теперь пришлось слезать, причем в темпе: женщина вполне могла подарить Томми новое прозвище — Полруки, например, или хотя бы Полпальца. Успела я в последний момент, перехватила излишне шаловливую ладонь уже почти в кошеле ферелденки, дернула на себя, так что мы оба едва не свалились.

— Вечно ты лезешь, куда не просят, — с досадой попеняла парню я. — Это моя знакомая. Если хочешь, чтобы руки целы остались, держи их подальше.

Знакомая тем временем обернулась; меня она явно узнала и с удивлением спросила:

— Леди Алиена? Не ожидала увидеть вас здесь.

— Я вас тоже, — брякнула я, удивленная ее официозом. Были люди, которые обращались ко мне на «вы», тот же Каллен или банн Теган. Но чтобы «леди»? К тому же я не помнила ее имени, и это сильно затрудняло дальнейшее общение.

Женщина, похоже, мои сомнения поняла, улыбнулась, продемонстрировав милые ямочки на щеках, и представилась:

— Леди Ирма Алфорд. Вы спасли моего брата, сэра Оливера, когда порождения тьмы прорывались в Амарантайн.

— О, — только и смогла ответить я. Никакого сэра Оливера я в упор не помнила; впрочем, в Ферелдене дворяне статусом не особенно кичились, так что сэром Оливером вполне мог оказаться какой-нибудь воин из тех, кого я вылечила возле таверны, или разведчик из отряда Натаниэля.

Наконец сообразив, что ситуация вышла слегка неудобная, я отпустила руку Томми и слегка пихнула в плечо:

— Топай. И скажи леди Ирме спасибо, что она не стала хвататься за оружие.

— Верну эту благодарность вам, — заметила женщина. — Я просто не успела.

Томми зыркнул недовольно, пробурчал что-то среднее между «спасибо» и «проваливай к демонам» и юркнул в ближайший переулок. Я перевела взгляд на леди Ирму и предложила:

— Я могу проводить вас к Верхнему городу, так будет безопаснее. Меня тут уже немного знают, хотя бы грабить больше не станут.

— Благодарю, но в Верхний город мне пока рано, — покачала головой Ирма. — Мне нужен хороший наемник. Который сможет поработать в порту.

— Тогда вам в «Висельник», — философски отозвалась я. — Самые лучшие наемники из тех, кто не пугается любой работы, заходят туда. С одним я даже могу познакомить, но не раньше вечера: сейчас вся эта братия еще дрыхнет. Но в «Висельнике» вы тоже сможете снять комнату и подождать. Подойдет?

— Вполне, — отозвалась ферелденка. — Благодарю еще раз, леди Алиена.

Я кивнула и повела ее к таверне. По дороге мы в основном молчали: Ирма только спросила, что я здесь делаю, я в свою очередь поинтересовалась, как дела в эрлинге. Больше говорить было не о чем, не погоду же обсуждать.

Как я и ожидала, народу в зале не было вообще; не считать же за посетителя храпящее за дальним столиком тело, сладко обнимающее пустую кружку. Оставив леди Ирму договариваться о комнате, я распрощалась с ней и отправилась к Лирен: ни потрошить, ни готовить рыбу я не умела и не очень-то стремилась учиться, а вот есть очень даже любила.

От «Висельника» до «Ферелденских товаров Лирен» было не так уж далеко, но, заворачивая за очередной угол, я снова натолкнулась на Томми. Карманник тут же ухватил меня за локоть и втянул в нишу между двух зданий.

— И за что же я должен благодарить? — прошипел он. — Думаешь, тут до сих пор никто с оружием не шлялся?

— Леди Ирма командовала отрядом во время войны с порождениями тьмы, — таким же раздраженным полушепотом, похожим на шипение гадюки, отозвалась я. — Причем вела в бой лично. Как думаешь, ты более ловкий, чем гарлоки или крикуны?

Он сердито посопел, выглянул за угол, не выпуская моего локтя, а потом буркнул:

— Этой дорогой не ходи. Там люди Жилы, и они сегодня очень сердиты, ночью что-то не выгорело. Отыграются на тех, кто слабее. На тебе — с удовольствием.

— Я-то им что сделала? — Я удивилась. Ночью я изучала бумаги, а потом спала в обнимку с сэром Ланцелапом, который решил изменить сегодня драгоценному хозяину, снова шляющемуся неизвестно где. И уж точно не срывала никому планов.

— Ты мелкая, слабая и слишком чистенькая для Нижнего города, — ворчливо пояснил Томми. Потом резко отпихнул мою руку и буркнул: — В общем, как знаешь. Я предупредил, мы квиты.

— Что здесь происходит? — раздался недовольный голос сержанта стражи. Она стояла как раз напротив нашего убежища и, похоже, видела, как карманник затащил меня внутрь. Имени женщины я не знала, но мы примелькались друг другу уже давно: она постоянно патрулировала именно Нижний город, а я частенько здесь околачивалась, когда агитировала ферелденцев за возвращение на родину.

— Ничего, — отозвался Томми. — Мы уже уходим.

— Все в порядке, монна, спасибо вам, — я улыбнулась, понимая, что стражница пришла меня спасать. Женщина кивнула, смерила моего визави подозрительным взглядом, но выпустила наружу обоих.

Пару секунд подумав — лететь или идти в обход — я выбрала в пользу второго. Погода была прекрасной: облака довольно высокие и не слишком мрачные, легкий туман и сильная влажность удивительным образом поднимали настроение; мне легко дышалось, словно я была рыбой и наконец-то попала в воду. Все это было отличным поводом немного прогуляться. Впрочем, идти по улицам Нижнего города я все же не рискнула, спустилась в Клоаку: ближайшая к Лирен дорога шла через галерею с окнами, так что подышать свежим воздухом с запахами соли, йода и водорослей можно было и там.

Но спокойно пройти мне не дали. Когда я уже дошла до перекрестка коридоров — направо путь к лечебнице, прямо выход наверх в сторону лавки Лирен, — меня привлек шум из одного из боковых коридоров. Случись что-то подобное в любом другом месте, я бы не сунулась, мало ли кто кого убивает. Но лечебница — и возможная поддержка — была рядом, к тому же здесь в основном ходили свои, ферелденцы.

Пока я размышляла, шум сменился коротким вскриком, явно женским и испуганным, и звуком удара. После этого я больше не сомневалась, накинула щит и свернула в подозрительный коридор.

И буквально через десяток метров увидела зажатую в угол девушку, перепуганную до полусмерти. Лицо ее было бледным до синевы, а на пальцах сверкали голубоватые искры. Изначально ее теснили трое здоровенных мужиков, но теперь один валялся под противоположной стеной, явно оглушенный.

— Ах ты тварь! Магичка! — взвыл один из оставшихся и замахнулся. Я тут же накинула щит на девушку — она была мне знакома, хоть я и не подозревала об ее магических талантах, — и после этого растерялась. Мужики резво развернулись и встали так, чтобы видеть нас обеих, лишая меня тем самым возможности ударить в спину. В том, что я смогу отбиться от них в драке, я сомневалась: и умений не хватит, все-таки где я и где реальный боевой опыт, и шест в таком узком коридоре — не самое подходящее оружие. Но почти сразу меня озарило: подарок мастера Игнасио я до сих пор не потратила, но таскала везде с собой, просто на всякий случай. Если амулетов от электричества у мужиков нет, то уложу я их надежно. Если есть… придется импровизировать.

Не пришлось. Гремучую бомбу было немного жаль, но после знакомства с Хоуком и Варриком можно было бы договориться и с тем эльфом-аллигатором. Зато девицу удалось вывести без потерь — ее прикрыл мой щит и, если не считать явной истерики, никаких ранений у нее не было.

Ноирин, вспомнила я. Девицу зовут Ноирин, ей то ли шестнадцать, то ли семнадцать. Сбежать от Мора она успела в самый последний момент, порождения тьмы буквально наступали на пятки. Рядом с ней вечно вились какие-то дети, кажется, все время разные, но о помощи Ноирин никогда не просила, да и вообще других людей сторонилась.

Теперь же удалось притащить ее в лечебницу: девушка послушно шла следом, только всхлипывала тихонько. Так же послушно села на кушетку, куда я ее подтолкнула, и выпила разведенное в воде успокоительное зелье. Вообще-то Дагна советовала его пить прямо из бутылочки и залпом, но я после такого тестового «залпа» несколько часов сидела как пришибленная и только что слюну не пускала, поэтому с тех пор предпочитала мешать с водой. Мне самой успокоительное не требовалось, но клиентам Андерса и их сопровождающим иногда наливать приходилось.

— Рассказывай, — предложила я, когда чашка опустела, а руки спасенной перестали трястись. Ноирин опустила глаза и неуверенно пожала плечами:

— Ты же сама все видела. Они ко мне пристают… иногда. До сих пор удавалось сбежать, а сегодня вот… не удалось.

— И ты молчала? — сердито уточнила я. — Ты же знаешь, что мы все друг друга защищаем. Могла бы прийти к Андерсу, он бы не отказал. Или к Лирен, если боишься мага.

Она быстро подняла глаза, наткнулась на мой взгляд и сразу же опустила их обратно. Сцепила руки замком — я только сейчас обратила внимание, что огоньки пропали, — и шепотом призналась:

— Я сама… маг. Но я не знаю, что с этим делать.

И снова тихо заплакала.

* * *

Черные ходят первыми. Я наблюдала, как мать Вильгельмина выкладывает камушек, и напряженно размышляла — но совсем не о партии. Я все прокручивала в голове слова Ноирин. Мать Вильгельмина в наступление не переходила, мы обе расставляли камушки, закрывая себе тылы, и постепенно я отвлеклась на игру. Теперь, благодаря Франку, у нас было нормальное игровое поле, деревянное, с красивыми завитушками. И красивые резные «камушки» из настоящих камней: молочно-туманного халцедона и полночно-черного обсидиана.

Первая партия шла довольно бойко, в основном благодаря матери Вильгельмине — я следила за ее захватническими порывами сквозь пальцы, постоянно скатываясь в задумчивость. Даже поражение меня не слишком огорчило.

На середине второй партии старушка не выдержала и поинтересовалась:

— Где твои мысли? В прошлый раз ты даже проигрывала интересно.

— Далеко, — пробормотала я и сделала очередной ход. Потом промолчала и решилась: — Вы ведь служительница Церкви, мать Вильгельмина. Дайте совет?

— Зови меня просто «мать Мина», пока язык не сломала, — хмыкнула она. И посоветовала: — С мужиками не связывайся, рано тебе еще.

— Да нужны мне мужики, — раздосадованно фыркнула я. И возмущенно ахнула, глядя, как эта коварная бабка, почему-то называющая себя преподобной матерью, захватила целую группу моих камушков. Настоящий рейдерский захват! Вот теперь я поверила, что она была пираткой.

Бегло оценив позиции на поле, я наметила несколько подходящих ходов, которые могли бы немного выправить положение, и с головой погрузилась в игру. Незаметно захватить довольно большую группу вражеских камушков мне не удалось, и некоторое время мы сосредоточенно кружили вокруг позиций друг друга, выстраивая целый забор. Но минут через десять мать Мина, наконец, напомнила:

— Так что за совет тебе нужен?

— Совет? — переспросила я, задумчиво решая, не попытать ли счастья в другой части поля. Забор ушел уже довольно далеко, но внезапно я заметила неплохой ход — придется постараться, выставляя камушки на далекие друг от друга позиции, но если грамотно объединить их в итоге, можно будет отрезать довольно большой вражеский отряд.

Старушка напомнила:

— Ты хотела совет от Церкви.

Я отвлеклась от доски, глянула на нее с недоумением, но практически сразу вспомнила, чем была занята моя голова. Вздохнула, поставила камушек в выбранный пункт и мрачно поделилась:

— Я сегодня встретила одну знакомую, и у нее проблема. Ей по закону надо находиться в определенном месте, и она даже хочет там находиться. Но не может: здесь ее держат совершенно нерешаемые дела. Мне хочется помочь, но я не знаю, как.

— Туману напустила, — фыркнула мать Мина и перевела взгляд на доску. Поставила еще один камушек, продолжая наш «забор», потом поинтересовалась: — Знакомая — магичка, что ли? В Круг хочет?

— Хочет, — я вздохнула. Ничего-то от нее не скроешь! — Но не может бросить… дела. И не знает, кому можно было бы их доверить.

— Поговори с храмовниками, — посоветовала жрица, пока я выставляла камушек. — Сама поговори, знакомую не отправляй.

— Само собой, — ворчливо отозвалась я. — Ее отправь — сразу в Круг упекут. Только с кем такое обсуждать? Про рыцаря-командора Мередит ничего хорошего не говорят. К магам она нелояльна.

— Она что, единственный храмовник? — вскинула брови мать Мина. — Подобные вопросы может решить не только она.

Я не глядя выставила очередной камушек, задумавшись. Раз уж ответственность за магов лежит не только на рыцаре-командоре, то рыцарь-капитан — заместитель — определенно может что-то сделать и как-то решить проблему. И раз уж так удачно вышло, что рыцаря-капитана Каллена я знаю — и знаю, что он хотя бы старается быть справедливым, — то можно будет попросить помощи у него. Надо только уточнить еще раз у Ноирин, правда ли она хочет в Круг. А то чего только не ляпнешь от нервов.

Некоторое время мы продолжили молча выставлять камушки, а потом мать Мина умудрилась одним ходом обломать всю мою военную хитрость. Меня это настолько поразило, что я даже от стола откачнулась вместе со стулом. Бегло осмотрела поле, не нашла нарушений и гневно засопела.

— Сдаешься? — почти промурлыкала жрица. Я бросила на нее раздраженный взгляд и буркнула:

— Не дождетесь.

С языка чуть не сорвалось «Русские не сдаются», но я вовремя успела его прикусить. Ничего. Еще не все потеряно. В конце концов, это всего лишь одна группа. И один обломанный план. Еще есть, над чем подумать.

Из церкви я вышла спустя только три часа. Голова слегка гудела: играть с матерью Вильгельминой было сложно, приходилось напрягать все имеющиеся мозги — и при этом я все равно проигрывала, что отнюдь не добавляло мне хорошего настроения. Зато остальные проблемы стали казаться не такими сложными, и планы на день сложились сами собой: найти Ноирин и еще раз с ней поговорить, а затем топать в «Висельник», знакомить леди Ирму и Хоука. В Казематы сегодня до темноты я уже никак не успевала добраться, если только не идти прямо сейчас. Но сначала следовало поговорить с магичкой.

Найти девушку оказалось непросто, пряталась она вместе со всеми своими подопечными мастерски. Даже странно, как умудрилась сегодня попасться тем верзилам. Разговор тоже вышел непростым, Ноирин боялась любого решения. И просто боялась.

К «Висельнику» я подлетела уже в сумерках, когда птичье зрение уже начало давать слабину, а фонари еще не зажгли. К счастью, таверну снаружи украшала огромная фигура повешенного, которую было отлично видно издали, так что перепутать здания я не боялась. Внутри уже было шумно, людно и воняло той алкогольной гадостью, что считалась фирменным напитком. На мою удачу, Хоук тоже был здесь. Он снова играл в карты с Варриком, Фенрисом и Изабеллой. Ни девчонок, ни Андерса видно не было, а вот леди Ирма уже сидела за одним из столов, задумчиво разглядывая окружение. Меня она заметила почти сразу и вопросительно приподняла бровь — мол, где обещанный наемник. Я жестом попросила немного подождать и направилась сразу в облюбованный картежниками угол.

Следующим меня заметил гном. Приветливо улыбнулся и махнул рукой:

— Перчинка, давно тебя не видно было.

— Два дня, я гостила у долийцев, — я пожала плечами и улыбнулась. — Привет, Варрик.

— А нам не «привет»? — удивился Хоук, отвлекаясь от карт. Я рассмеялась:

— И вам привет. И еще предложение поработать. Не знаю, что делать придется, но вряд ли слишком незаконное — наниматель более-менее официальное лицо. Аристократка из Амарантайна.

— Ну, отказать всегда успеем, — хмыкнула Изабелла. Хоук согласно кивнул и уточнил:

— Куда-то надо идти? Где твой наниматель?

— Думаю, далеко ходить не придется, — раздался из-за спины голос Ирмы. — Леди Алиена посоветовала обратиться к вам, времени ждать у меня, к сожалению, нет.

— Да ты садись, дорогуша, — Изабелла коленом пододвинула ближе к ферелденке табурет. Мне стало слегка стыдно за манеры моих знакомых, но потом я только тряхнула головой. Мы не на приеме, в конце концов. Да и сама Ирма в бою выражалась отнюдь не придворным слогом, если я правильно помнила.

Леди церемониться не стала, уселась на предложенное место и обвела взглядом присутствующих. Хоук отложил карты и изобразил внимание на лице. Изабелла и Фенрис особого интереса не выказали, эльф и вовсе уставился в карты. Варрик тоже оглядел партнеров по партии, а потом вдруг похлопал по колену:

— Перчинка, садись.

Я удивленно вскинула брови, быстро поискала, куда можно было бы присесть, но не нашла: вечер в «Висельнике» был уже в разгаре, но до той стадии, когда все напьются и начнут разбредаться, еще не дошел, так что свободных посадочных мест в обозримом пространстве и впрямь не было. Тащиться на другой конец зала, чтобы принести себе стул оттуда, было и впрямь глупо, но сидеть у кого-то на коленях?..

— Варрик, мне не пять лет, — с укоризной заметила я. Он возразил:

— Но это не повод стоять весь вечер на ногах.

Я хотела отказаться, но тут углядела, что рядом со стулом гнома стоит в уголочке Бьянка. Согласно кивнув — больше своим мыслям, чем Варрику, — я обошла стол и оперлась на дружеское плечо. Садиться все же не стала: и неудобно как-то, и стоя можно было украдкой пощупать арбалет, когда приятель отвлечется на рассказ Ирмы или карты.

Хоук дождался, пока мы замолчим, и посмотрел на ферелденку:

— Мы все внимание.

Леди Ирма вежливо кивнула и заговорила:

— Некоторое время назад на корабли Амарантайна начали нападать. Причем не просто грабили, люди тоже исчезали — видимо, не хотели оставлять свидетелей. Но в последний раз один из матросов умудрился сбежать, так что нам стало известно, что орудуют пираты из Вольной Марки. Эрл Айдан отправил меня выяснить, где может быть их база, но описанного выжившим матросом капитана я увидела сегодня в порту. Начальник порта даже назвал мне его корабль — «Арабелла».

— И что нам надо сделать? — уточнил Хоук. Ирма пожала плечами:

— Проследить, выяснить, кто еще участвует в этих нападениях, а затем убить. На его совести немало наших моряков. Но если убьете только капитана «Арабеллы», я тоже заплачу, хоть и меньше.

— Вернуть своих моряков ты не планируешь? — заговорил Фенрис. Ирма заметно заколебалась, по лицу пробежала тень, потом проговорила:

— Вряд ли кто-то из них еще жив. Ферелденцы сражаются до последнего, а к морским боям мы привычны после орлейской оккупации. Но если вы сможете кого-то найти… Заплачу отдельно.

— Идет, — кивнул Хоук. Я за время разговора успела незаметно сдвинуться чуть ближе к Бьянке и даже пробежаться пальцами по прикладу, но теперь повернулась к столу и предложила:

— Сейчас еще не слишком темно. Если подстрахуете, я могу влезть на его корабль и поискать там. Должны же у него быть какие-то документы, товары, не знаю… что-то с захваченных кораблей? Накладные какие-нибудь, раз уж он тут в порту официально стоит?

— Я знаю «Арабеллу», — лениво отозвалась наша пиратка. — На ночь на борту остаются только дежурные, остальные, включая капитана, уходят на берег.

Варрик обернулся ко мне, оценил расстояние от моих рук до Бьянки и обнял меня за талию. И пальцем погрозил:

— Оставь Бьянку в покое, Перчинка.

— А в темноте ты влезть не сможешь? — поинтересовался Хоук. Ирма с сомнением уточнила:

— Леди Алиена, а это не слишком опасно? Мне бы не хотелось втягивать вас в неприятности.

— Не слишком, у меня были хорошие учителя, — я улыбнулась и все-таки придвинулась обратно к Варрику, пока от арбалета не оттащили силой. — Но Айдану об этом знать необязательно, леди Ирма.

Женщина неуверенно улыбнулась, а я ответила нашему не-контрабандисту:

— Сейчас я просто в окно каюты влечу и там могу пошариться, если вы отвлечете капитана, и то надо лететь срочно, видимость уже на грани. А в темноте я плохо вижу, птичка-то не ночная, так что попасть на корабль будет на порядок сложнее.

— Насколько плохо? Обратно долететь сможешь?

Я задумалась. Долететь-то я могла, но огни города наверняка будут сливаться, путая меня, так что найти нужную улицу будет непросто. С другой стороны, есть один район, который даже издали выделяется среди других — эльфинаж. В нем как раз нет ночного освещения. Если лететь аккуратно и смотреть внимательно, то можно будет безопасно приземлиться. И там на меня уж точно не нападут какие-нибудь головорезы.

— Смогу до эльфинажа, — наконец проговорила я. — Ну, или вы можете выйти на какое-нибудь видное место и помахать там факелами, чтобы я видела, куда лететь. Но, боюсь, это вызовет много лишних вопросов.

— Вопросы нам не нужны, — хмыкнул Хоук. — Сделаем так. Ты летишь на корабль сейчас, пока еще видишь что-то. Спрячешься там где-нибудь. Мы выдвигаемся в порт и ждем, пока команда сойдет на берег. Потом проследим за капитаном, а ты поищешь документы. Фенрис, подстрахуешь ее?

— Не надо, — тут же отказалась я. — В одиночку я смогу просто улететь, если что. А вдвоем придется сражаться.

— Я подстрахую, — вызвалась Изабелла. — Заодно помогу обыскать корабль.

Я хотела снова возразить — чем Изабелла лучше Фенриса? — но потом задумалась. Изначально в планах было только обыскать каюту капитана, но такое предложение — весь корабль! — однозначно рассмотреть стоило. Вот только…

— А как же дежурные?

— Не забивай себе голову, лапушка, — пиратка отсалютовала мне стаканом. Хоук заключил:

— В таком случае, выдвигаемся. Фенрис, иди сразу в порт, присмотри, чтобы капитан не ушел раньше времени. Варрик, дойди до Клоаки, поддержка Андерса нам не помешает. А я позову Мерриль и Бетани.

— Ставлю золотой, что Маргаритка сейчас в лечебнице, — хмыкнул гном. — И Солнышко тоже.

Я хихикнула: получив разрешение поиграть с сэром Ланцелапом, девушки и впрямь кучу времени теперь проводили у нас. Андерс ругался, ревниво косился на кота, но выгонять обеих не спешил.

— Ты не собираешься позвать Авелин? — поинтересовался Фенрис. Я замерла, слушая его потрясающий голос — эльф говорил нечасто и только по делу, поэтому такие моменты стоило ловить. — Пираты в порту должны ее заинтересовать.

— Не уверен, — честно отозвался Хоук, но слушать, в чем именно он не уверен, я не стала. На улице стремительно темнело, и мне стоило поторопиться. Изабелла на прощание пообещала крикнуть чайкой, когда окажется на палубе, Ирма кратко описала «Арабеллу» и ее капитана, после чего я отправилась искать корабль самостоятельно.

Небо уже давно утратило закатные краски, наливаясь синевой. На мою удачу, было безоблачно, и через час-полтора должна была показаться одна из лун, так что света для приземления в эльфинаже должно было хватить. А вот сейчас видимость уже была недостаточной: определить темно-красный борт не представлялось возможным; к счастью, кораблей в порту стояло не так много, а уж с парусом на бушприте и дополнительной площадкой на мачте и вовсе один, так что выбирать долго не пришлось. Поначалу я хотела приземлиться куда-нибудь поближе к иллюминатору капитанской каюты — в идеале на какой-нибудь элемент декора прямо возле нее, но никакого декора на «Арабелле» не обнаружилось. Поэтому пришлось оккупировать одну из горизонтальных мачт. Кажется, сэр Сильвестр называл их «реями». У меня это слово ассоциировалось с предложением «вздернуть на рее», и благодаря этому в памяти все же отложилось.

Потянулось время ожидания. Окончательно стемнело буквально через пятнадцать минут после того, как я заняла позицию, и видеть, что происходит на палубе, я перестала. Некоторое время еще прислушивалась, но потом плюнула, переползла на ближайшую смотровую площадку на мачте, и сменила там облик на человеческий. Мое убежище, к счастью, имело довольно высокие стенки, чтобы смотрящий не выпал во время качки на море, и я могла спрятаться от любопытных глаз, а сама имела возможность иногда подглядывать.

Почти час жизнь текла своим чередом, выдавая какой-то фоновый шум, неприятный смех, перестук костей. В какой-то момент звуки изменились, и я выглянула наружу, посмотреть, что происходит. На борт поднялся капитан — я узнала его по более богатой одежде и пижонской бородке. Отдав какие-то распоряжения своему спутнику, он быстрым шагом направился в каюту и захлопнул дверь.

На палубе началось шевеление. Спутник капитана, видимо, его помощник, начал отдавать приказы — проверить паруса, крепления такелажа, швартовы, арсенал и еще кучу всего. Назначил дежурных. Потом отдал странную для меня команду — «покормите этих собак». Само по себе странным это не было, мало ли кого перевозят, но в свете нападений на амарантайнские суда… Я уже знала, что за границей моих новых земляков неласково зовут собачниками, а то и собаками.

Примерно через полчаса команда закончила суетиться и получила разрешение выметаться в порт. Моряки собрались быстро, да и то сказать — чего им собирать-то? Все личные вещи наверняка оставались в кубрике или где они тут хранились, а на то, чтобы сунуть в карман горсть монет, времени много не надо. Капитан вышел из своей каюты и лениво наблюдал за суетой, принимая доклад своего помощника. Затем, наконец, ушел.

Выждав для верности еще минут десять, я рискнула высунуться из своего убежища посильнее и осмотреть поле деятельности. К счастью, как раз взошла луна, еще не полная, но уже дающая достаточно света.

Часовых оказалось минимум пятеро — двое играли в кости на юте, усевшись прямо на палубу возле штурвала, и трое разошлись по кораблю: на нос, возле каюты капитана и у спуска в трюм. Возможно, кто-то был еще внутри — я не видела и не слышала, чтобы люк открывали, но это еще ни о чем не говорило. Пока что меня заботило не количество охраны, а ее расположение: если прокрасться мимо носовых и кормовых дежурных я могла бы легко — они в центральную часть корабля и не смотрели, — то двое оставшихся встали на редкость неудобно. Трюм располагался аккурат под «моей» мачтой, так что и охранник стоял прямо подо мной — чудо, что я вообще его заметила. Дверь в каюту капитана тоже была только одна, мимо не пройдешь.

Можно было бы красиво пробежаться по рее в сторону борта и рыбкой нырнуть в воду, войдя без всплеска, как это делают в кино. Вот только бежать по тонкой рее я бы не рискнула даже при свете дня и без потенциальных противников вокруг. Да и нырять в человеческом виде не умела — чем-чем, а прыжками в воду с трамплина я никогда не занималась. Был еще вариант перебраться по канату на соседнюю мачту и спуститься по ней: сделать это незаметно я бы могла. Но пока я буду болтаться на канате, меня сможет увидеть любой, кто поднимет голову.

В итоге я снова обернулась птицей и на ощупь начала перебираться за пределы смотровой площадки. Прямо под ней крепились сети из канатов, которые помогали удерживать мачту; название я забыла, но точно помнила, что внизу они крепились к бортам, а не к палубе, так что шанс спуститься незамеченной был. Но, как и в известном анекдоте, нашелся нюанс. Мачта была не меньше двадцати метров, а то и всех тридцати — в темноте точнее определить не получалось, — и с такой высоты мне до сих пор спускаться не приходилось: особого опыта, не учебного, в скалолазании у меня по-прежнему не было, а на кораблях я выше первой реи не забиралась. Страшно было до жути, пожалуй, днем, точно видя расстояние до палубы, я бы вообще не решилась лезть. Ночь в этом деле изрядно помогала, но все равно в канаты я вцеплялась лапами так, словно хотела их перерезать когтями. Облик для ползания по канатам тоже был не слишком удобный, но, во-первых, так меня было сложнее заметить, а во-вторых, у меня-птицы шанс выжить при падении был довольно большим. У меня-человека его не было вовсе.

Память сыграла со мной весьма неприятную шутку: сети тянулись не до самой палубы. Верхняя, по которой я ползла, крепилась к небольшой площадке на второй рее, из-под нее спускалась еще одна сеть, и только третья, от третьей реи, действительно крепилась к борту. Каждый раз, переползая через край площадки, я тряслась как припадочная, а при спуске по сетке напоминала себе попугая, которому оборудовали оригинальную клетку — приходилось помогать себе даже клювом. Остановиться и передохнуть я боялась: решимости ползти дальше могло и не хватить.

Оказавшись, наконец, на палубе, я забилась в тень и дала себе несколько минут. Расслабляться было рано, я хотела попасть в капитанскую каюту до появления Изабеллы, но немного отдыха я определенно заслужила. К тому же стоило обдумать свои дальнейшие шаги — охрана возле двери в капитанскую каюту по-прежнему бдила.

Когда лапы перестали трястись, я отползла так, чтобы между мной и ближайшим дежурным оказалась мачта, и вернулась к человеческому облику. Осторожно перелезла через борт и поползла по внешней стороне в сторону кормы. Особых сложностей это не вызывало — в первом мире я занималась в основном на болдеринговом скалодроме⁽¹⁾ и проползти пятнадцать метров вдоль борта могла легко, тем более что метром ниже оказался узкий карниз, словно специально сделанный для моих ног.

В капитанской каюте, как мне помнилось, было довольно большое окно, расположенное в кормовой части. Если оно открыто, можно будет забраться внутрь без особых проблем. Если закрыто, придется дожидаться пиратку — других вариантов мне в голову не приходило.

В который уже раз за сегодняшний день мне повезло: створка окна была прикрыта, но защелка совсем немного не вошла в паз; похоже, капитан собирался закрыть ее, но действовал скорее на автомате, без особой внимательности. Мне же этого хватило, чтобы оказаться внутри. Через окно я влезала со всеми возможными предосторожностями, чтобы дежурный не решил проверить подозрительную движуху в охраняемом помещении, но, оказавшись в кресле возле капитанского стола, первым делом выдохнула и уронила голову на руки. Как бы я ни храбрилась, путь от смотровой площадки до этого кресла дался мне очень тяжело в моральном плане, да и руки успели устать, пока я ползла вдоль борта.

Прийти в себя удалось только минут через пять. Усталость никуда не делась, но способность соображать вернулась, как и ощущение времени, которого оставалось все меньше. Я оглядела стол, за которым сидела: поверхность была чиста как на выставке, но несколько ящиков у правой ноги давали надежду все-таки поживиться чем-нибудь интересным. Правда, они оказались запертыми на ключ, но замки были не слишком мудреными, а отмычки я таскала с собой постоянно. В принципе, для этих замков хватило бы и ножа.

Изабелла появилась в тот момент, когда я изучала попавшуюся торговую накладную. Отправителем был указан некий Брэди Дармэйд из Феравелл, получателем — тэйрнир Хайевер. Феравелл, очевидно, был деревней или небольшим городком на Феравелских равнинах, владениях лорда Эддельбрека, с Хайевером тем более все было понятно, то есть в Киркволле этот документ находиться не мог никак.

— Нашла что-нибудь? — поинтересовалась пиратка, эффектно распахивая дверь и приваливаясь к косяку. Я вздрогнула, но возмущаться не стала. Кинула бумагу на стол и ответила:

— Разве ты не должна была подать сигнал? А, ладно... Накладные на зерно, солонину, воду, зелья какие-то. Местные, киркволльские. Еще есть накладные на риотт и сыр, явно ферелденские. Судовой журнал я пока не читала, личную переписку тоже. Изабелла, скажи, а сколько солонины надо закупать на такой корабль? — я потерла нос и пояснила: — Понимаю, что зависит от того, на сколько ты собираешься выходить в море, но в среднем сколько закупают?

— По-разному, лапушка, — Изабелла прошла в каюту и цапнула со стола ближайший лист. Я вытащила бумагу из ее пальцев и подала другую:

— Смотри лучше вот это. Десять килограммов мяса. На мой вкус, это просто смешно — здесь такая орава мужиков носилась, и на них всех — десять килограммов? Не верится.

— Десять по накладной, еще пару десятков за полцены мимо начальника порта, а на Лломерине бумаг вообще никто не требует, — женщина пожала плечами и бегло просмотрела ближайшие к ней документы. Я кивнула:

— То есть это все-таки пиратский корабль? Меня, в общем-то, только этот вопрос интересовал.

— Мелочь, — Изабелла отмахнулась. — В Армаде это корыто не числится, я бы знала. А вот это уже интереснее.

Она протянула мне листок. Это была не накладная, скорее, как раз частная переписка, до которой я пока не добралась. Пробежав текст глазами, я нахмурилась: в записке указывались точные время отплытия и маршрут корабля. Гавань — Амарантайн, так что, если обсуждалось даже и не наше судно, торгует оно с нами.

— Это надо забрать. Возможно, кто-то из сотрудников порта в Ферелдене поставляет эти сведения.

— Думаешь, эти данные так сложно раздобыть? — насмешливо уточнила пиратка. Я отмахнулась:

— Нет, но проверить не мешает. А еще не мешает проверить трюм. Что-то они говорили про собак, и мне почему-то кажется, что речь не о животных.

— Идем, — кивнула женщина. — Снаружи все тихо.

— Ты их убила? — уточнила я, быстро собирая бумаги в сумку. Она подмигнула:

— Я могла бы отвлечь их как-нибудь иначе, но мы бы потеряли кучу времени.

— Их же было пятеро, — шокировано уставилась я на пиратку, отвлекшись от документов. Изабелла рассмеялась:

— Вот именно! Ладно, не забивай голову, нас ждет трюм.

Уточнять я не решилась. Но едва вышла из каюты, как практически споткнулась о труп охранника. Смерть людей я до сих пор воспринимала болезненно — тем более не в бою, шума я не слышала, а значит, пиратка просто прокралась и убила их. Прошептала:

— Ты ведь могла просто оглушить его.

— Ненадежно, — отмахнулась Изабелла. — Не жалей. Крови на его руках не меньше, чем на моих.

— Я понимаю, — я вздохнула и заставила себя перешагнуть тело. В конце концов, в трюме нас вполне могли ждать живые люди, так что тормозить не стоило. — Зевран тоже не крестиком вышивал до нашего знакомства, но я его все равно люблю. Ну, как друга, — тут же уточнила я на всякий случай. — Но убийства все равно не одобряю.

— Ну, если тебе повезет, обойдешься без крови, — хмыкнула пиратка, подошла к люку, ведущему в трюм, и ухватилась за кольцо. Я перехватила ее руку и предложила:

— Я пойду первой, вдруг там еще охрана. Мои щиты сходу все равно не пробьют, а тебе пара секунд форы будет, — она кивнула и снова потянула за кольцо. Я навесила на себя защиту сразу в три слоя, еще один на Изабеллу, достала из кобуры шест на всякий случай и приготовилась спускаться. И, сама не знаю зачем, добавила: — А без крови уже не вышло. Не повезло.

В этот момент люк приподнялся достаточно, и я скользнула внутрь. Крутая лестница вела вниз, в темноту, но мой щит неплохо ее разгонял, так что я хотя бы видела, куда ставить ноги. Предосторожность с защитой оказалась не лишней: стоило мне спуститься до середины лестницы, как в голову полетел нож. Отбивать его я даже не пыталась, положилась на защиту; вообще-то Зевран начал учить меня уворачиваться от метательных снарядов, но особых успехов я в этом деле не показала.

Следом за мной, игнорируя лестницу, спрыгнула Изабелла и сразу метнулась в ту сторону, откуда прилетел нож. Мне не пришлось даже для вида браться за шест: охранник оказался всего один и ответного нападения явно не ждал.

— Ну что, лапушка, посмотрим, что тут у нас? — предложила женщина, вытирая свой кинжал-размером-с-меч о куртку противника.

Я кивнула и достала из сумки светящийся камень. Он светил довольно тускло и мерцал — той энергии, что успела залить в него Китти, уже не хватало на полноценное освещение. Но вместе с лампой, стоявшей в дальнем углу от входа, на бочке, он давал все же достаточно света, чтобы осмотреться.

До этого в трюме я ни разу не была: ни кунари, ни Фергюс лазить меня по подобным местам не пускали, да я и сама не рвалась, на всех кораблях больше интересовалась мачтами и оснасткой. Оказалось, что трюм — тесное неуютное помещение, разделенное перегородками из неструганных досок. Получившиеся секции перекрывали металлические решетки, за которыми темнели какие-то кучи.

— Все-таки работорговцы, — сплюнула Изабелла. Постучала эфесом меча по одной из решеток и заорала: — Эй, живой еще кто-то есть? Или вас здесь оставлять?

— Есть, и не надо кричать, — негромко отозвался мужской голос, и ближайшая куча зашевелилась. Я едва не отшатнулась, но это оказался всего лишь мужчина, накрытый какой-то дерюжкой. Одновременно с ним зашевелились и другие. Пленников оказалось одиннадцать человек.

Заговоривший с нами оказался внезапно знакомым. Узнала я его моментально: именно ему я пыталась вылечить пробитое ледяной сосулькой плечо в Амарантайне.

— А вы здесь откуда? — изумленно спросила я. Он подслеповато прищурился, пытаясь разглядеть меня за щитами, и сбоку кто-то пробормотал:

— Это ж эрлова сестрица. Белый Страж.

— Леди Алиена, — приветственно кивнул знакомец, бросив щуриться. Я не была уверена, что он меня разглядел, скорее, поверил своим людям. А потом даже неглубоко поклонился и представился: — Сэр Оливер Алфорд, первый помощник капитана «Резвой утки».

Это следование этикету выглядело так нелепо, что я даже не сразу уловила, каким именем он представился, зато когда осознала, изумленно повторила:

— Сэр Оливер? Так леди Ирма ваша сестра?

— Нашли время родственные связи выяснять, — хмыкнула Изабелла. Пиратка даром времени не теряла: увидев, что пленников я разговором заняла, она взялась обыскивать охранника. Кошель и небольшой метательный нож быстро перекочевали к женщине, но это я видела разве что краем глаза. Теперь же она вытащила связку ключей и бросила их мне: — Открывай, нам отсюда еще свинтить вовремя надо.

Ключи я поймала с трудом, ушибла палец и сдавленно зашипела. Но тратить время на подсчет синяков все же не стала, поспешила выполнить команду Изабеллы: она была абсолютно права. Попутно спросила:

— Сэр Оливер, раненые есть?

— Мы все не слишком целые, — отозвался он.

— Но чтобы свалить отсюда, сил как-нибудь найдем, — хохотнул здоровый косматый мужик, баюкающий руку. Он стоял в соседней клетке, ожидая, когда я справлюсь с замками.

Когда все решетки оказались открыты, я бегло осмотрела спасенных, достала из сумки свои запасы зелий — не такие уж внушительные, прямо скажем, — и протянула их первому помощнику:

— Дайте тем, у кого раны самые тяжелые, это лечебные зелья. И я могу немного полечить, но сильно не рассчитывайте, я все же не целитель.

— Самых тяжелых уже нет, — по лицу сэра Оливера пробежала гримаса боли, но лекарства он взял. И велел: — Кевин, сюда. Леди тебя посмотрит.

Вперед вытолкнули довольно молодого, особенно на фоне остальных, парня. Лет восемнадцать ему было, так что я казалась всяко младше, но выглядел этот Кевин таким побитым и несчастным, что Рик, пожалуй, сгодился бы ему в старшие братья. Грязные разводы на лице только усиливали это ощущение, и я даже не сразу заметила, что он прижимает какую-то тряпку к ребрам. В принципе, знать, где именно у него ранение, мне было необязательно: моя непослушная сила сама выбирала, что и как лечить, но Андерс меня приучил тщательно разбираться с характером ранений. Иногда магия для лечения нужна не так сильно, как хорошая повязка или подходящее зелье. Сейчас пригодилось бы и то, и другое, и третье — рану явно следовало промыть и перевязать, потому что моих сил затянуть ее точно не хватит. К сожалению, обеззараживающего зелья у меня не было.

Сэр Оливер понял мой взгляд правильно, пояснил:

— Мы промыли водой, больше нам ничего не доставалось. Но где-то здесь должен быть ром.

— Да я лучше сдохну, — скривился парень. Голос у него оказался нежным, хоть и мужским. А голова пустой, раз говорит подобное. Моряки со мной явно были согласны, потому что подзатыльник парню прилетел почти сразу же. И бутылку мне в руки сунули всего через минуту.

— Будет не очень больно, — пообещала я, доставая из сумки бинт и смачивая его ромом. А затем обратилась к своему свету.

Изабелла, пока я занималась лечением, обыскивала трюм. Судя по разочарованию, которое я разглядела, когда пиратка подошла ближе, ничего интересного она не нашла, но вслух жаловаться не стала.

— Вы закончили?

— Отведешь их в лечебницу? — попросила я. Изабелла хмыкнула:

— Лучше я сдам их Андерсу, а он пусть отводит, куда захочет.

Я нерешительно предложила:

— Может, мне пойти с вами?

— Делаем как договорились, — отмахнулась пиратка. — Хоук все-таки притащил свою бравую капитаншу, не лезь в их игры с законами, целее будешь.

Я кивнула и попрощалась. Моряков вполне можно было оставить на Изабеллу, а мне и в самом деле стоило лететь в эльфинаж.

---

1) Трассы на болдеринговых скалодромах не поднимаются выше нескольких метров, но могут быть протяженными по горизонтали.

Вернуться к тексту

Мерриль не пришла ночевать в свой домик, так что я засела там в гордом одиночестве. Спать так и не легла: увлеклась изучением добычи. А дочитав — уже на рассвете, — отправилась на поиски хоть кого-нибудь.

В «Висельнике» Хоука не оказалось, равно как и в его лачуге. Бетани тоже дома не ночевала, уйдя с братом еще с вечера. Зато я познакомилась с монной Хоук, матерью этой парочки. Она была удивительно похожа на Солону, только старше лет на двадцать, с темными волосами и тоской во взгляде. Я даже сказала ей об этом, и почти полчаса мы с милой дамой обсуждали мою подружку из Круга, но потом все же пришлось идти на поиски компаньонов — домой они никак не возвращались.

В лечебнице обнаружились все спасенные — большинство моряков спали вповалку прямо на полу, а Андерс и сэр Оливер пили чай. Они-то мне и сказали, что Хоук, вместе со всей компанией, отправились ночевать в особняк Фенриса, а капитан «Арабеллы», на пару с еще одним пиратским капитаном, оказались в застенках стражи.

Подробности ночной вылазки Андерс рассказывать отказался: до моего появления господа обсуждали святое, то есть женщин, и я в этот разговор никак не вписывалась. Фыркнув, я предложила им топать в «Висельник», потому что мне тоже есть что рассказать. И мстительно отказалась даже намекать, о чем пойдет речь.

Особняк Данариуса, нахально присвоенный нашим ушастым воителем, тоже оказался прискорбно пуст. Я начала подозревать, что меня водят за нос: возможно, пираты ночью умудрились перебить всю компашку, а меня Андерс жалеет и не говорит? Самой печальной была бы потеря Бьянки, конечно, но из-за девчонок я бы тоже расстроилась. Слегка.

В итоге вся компания нашлась неподалеку от магазинов Верхнего города. Услышала я голос Фенриса — уж слишком он выделялся бархатистыми обертонами на фоне других, — и только благодаря тому, что летала в птичьем облике. Спикировав вниз, привычно устроилась на плече гнома, приветственно задев Мерриль крылом по макушке. Эльфийка мне улыбнулась, Варрик так же привычно пригладил перья на спинке, но больше на меня внимания никто не обратил. Хоук разговаривал с незнакомым мужиком лет сорока с намечающейся лысиной и жутким орлейским акцентом.

— Думаешь, так было всегда? — возмущенно проговорил он. Потом вдруг замолчал, плечи опустились, словно шарик сдулся. Следующие фразы он произносил уже совсем с другими интонациями: болью, нежностью и безысходностью. — Когда-то мы любили друг друга. Она пошла против воли семьи ради меня, и я это ценил. А потом…

Он махнул рукой, а потом вдруг фыркнул раздраженно и заявил:

— Мне будет лучше без нее! Если только ее родня от меня отстанет.

— Я поищу Нинетт, — тяжелым голосом произнес Хоук. — Но не ради тебя, никчемный ты кусок дерьма.

Резко развернувшись, он отправился в сторону лестницы к Нижнему городу. Фенрис почти синхронно повторил маневр, а вот остальные немного задержались, недоуменно переглядываясь, так что я еще успела услышать бубнеж незнакомца:

— Может, я и никчемный, но не я таскался по постелям других мужиков при живом муже! Она виновата сама!

После этого мы все кинулись догонять Хоука, тем более что уйти он успел довольно далеко. А когда догнали, я услышала, как он сквозь зубы цедит Фенрису:

— Наша мать тоже пошла против семьи ради отца. Но он любил ее до конца, даже умирая, шептал ее имя. А этот слизняк… Я боюсь представить мать на месте этой Нинетт.

— С мамой все в порядке, — успокаивающе проговорила Бетани, положив руку на плечо брата. Он кивнул и чуть пожал узкую ладошку сестры. Потом с негодованием воскликнул:

— Месяц! Его жена пропала месяц назад! А он только сейчас начал шевелиться!

Младшая Хоук вздохнула, взяла брата под руку и прижалась к его плечу.

— Может, и неплохо, что я маг. На меня точно никогда не польстится… вот такой.

— Конечно, неплохо, — согласилась Мерриль. — Маг может сделать столько прекрасного!

— А приличного мужика мы тебе и так найдем, — пообещала Изабелла со смешком. — Не хочешь наведаться со мной в «Цветущую розу»? Я тебя с таким мальчиком познакомлю, ммм… Исполнит все желания, даже те, о которых ты не подозреваешь.

— Я… пожалуй, воздержусь, — пробормотала девушка, вцепляясь в руку брата еще сильнее, словно хотела спрятаться, и стремительно краснея. Пиратка рассмеялась:

— Да ты краснеешь? Хоук, где ты держал бедную девочку? Хоть про пестики и тычинки рассказывал?

Я не выдержала и тоже рассмеялась. На клекот обернулись все, причем, судя по лицу Хоука, он меня заметил только сейчас. И сразу же усмехнулся, впрочем, довольно приветливо:

— А вот и наш мастер тайных проникновений. Что-нибудь нашла полезное?

Я кивнула и попыталась крыльями изобразить фразу «долгий разговор, на ходу нет смысла начинать», но получилось, видимо, не очень. На мою пантомиму уставилась вся команда, даже притормозили. Но отвечать не торопились.

Наконец Мерриль неуверенно, но с заметным азартом предположила:

— Ты нашла веревки, которые пытались уползти? Или… тебя пытались повесить, но ты сбежала?

— Думаю, дойдем до «Висельника», и Перчинка нам расскажет, — сдавленно проговорил Варрик, явно сдерживая смех. Я судорожно закивала головой, пока Мерриль не выдала еще какое-нибудь предположение. Эльфийка ничуть не расстроилась, даже наоборот:

— О, я поняла! Ты наверняка прав, Алиена говорила про «Висельник».

У меня ничего такого и в мыслях не было, но я не рискнула объяснять это дальше жестами — похоже, получалось у меня совсем плохо. Возможно, стоило взять у Зеврана пару уроков на эту тему? Были же какие-то условные жесты у убийц, я точно знала.

Один положительный момент в этом все-таки был: про лысеющего орлесианца забыли. Правда, ненадолго — Фенрис на ходу поинтересовался:

— Где ты собираешься искать эту женщину?

— Этот недоумок что-то говорил про «Цветущую розу», — отозвался Хоук. — Спросим у тех, с кем она встречалась. После Идунны мое доверие к этому чудесному заведению что-то пошатнулось.

— Ой, не суди по одной шлюхе обо всех, — махнула рукой Изабелла. — В основном там вполне приличные девочки. И мальчики, конечно. Могу познакомить.

— Познакомишь, — согласился он. — С тем, кто проводил время с Нинетт. Еще стоит найти того храмовника, о котором говорила Алиена, возможно, он сможет что-то подсказать. Лилии, как я понимаю, нам ничем не помогут.

— Это может быть не наш любитель лилий, — заметил Варрик. — От такого муженька я бы и сам сбежал куда угодно.

— Хотел бы я на это посмотреть, — пробормотал Фенрис. Гном демонстративно вытаращил глаза и уточнил:

— Это что, ты сейчас пошутил? Этот день стоит занести в мой календарь как праздник.

— Я умею шутить, гном, — огрызнулся лириумный воин, тут же сурово нахмурив брови. Варрик рассмеялся и покровительственно похлопал его по спине:

— Эльф, если твою мрачность немного облагородить, отбою от женщин не будет.

Я фыркнула и сообщила, что отбою не будет, стоит ему только говорить чуть почаще. Причем даже не важно, что. Как ни странно, Изабелла меня поняла, похоже, у нее было какое-то чутье на неприличные мысли. Потому что высказалась она на ту же тему, хоть и грубее:

— Варрик, да он одним голосом может трахнуть до звездочек в глазах.

— Я могу?.. хм, — эльф отвернулся, мне даже показалось, что смутился, но… показалось. Тем не менее, разговор он вернул в прежнее русло: — Может, нам стоит поторопиться?

— Сначала послушаем, что скажет Алиена, — отозвался Хоук, но шаг прибавил. — Надо закончить с этой пиратской историей. Несколько часов вряд ли что-то изменят: если Нинетт сбежала, ей без разницы, когда мы явимся. Если нет… Честно говоря, думаю, что за месяц ей уже тоже стало без разницы.

«Висельник» по утренней поре радовал большим выбором свободных мест. Занят оказался только один столик, да и то — за ним явно ждали нас. Андерс и сэр Оливер перекочевали из лечебницы в таверну, обзавелись пивом с орешками, к ним присоединилась леди Ирма. Наше появление вызвало у них заметное оживление.

Но разговор начать сразу не вышло. Хоук посмотрел на меня и уточнил:

— Ты не собираешься нам ничего рассказать? Играть в пантомиму как-то утомительно.

— А мне понравилось, — тут же заулыбалась Мерриль. Мужчина тоже улыбнулся, но покачал головой:

— Хотелось бы все-таки ускорить процесс получения информации.

— Она не любит прилюдно менять облик, — сдал меня Андерс, закидывая орешек в рот. Варрик понимающе усмехнулся и встал.

В его комнате я была в первый раз, поэтому оглядывалась с интересом. «Комната» на деле оказалась апартаментами из спальни и кабинета, он же личная столовая. Никакой еды на столе, правда, не стояло, зато бумаги были разбросаны почти на половину столешницы. На полках позади стола стояли кувшины, а еще какие-то маски, огромное количество книг, на стене висело оружие странных форм.

Последнее меня особенно заинтересовало. Если необычный меч с волнистым лезвием и длинной рукоятью хотя бы немного напоминал мне фламберги с далекой первой родины, то два других казались совсем нежизнеспособными. Оба были двухлезвийными, с рукоятями посередине. У одного оба клинка напоминали кукри, только разных размеров. У второго клинки были изогнутыми, немного похожими на кинжалы Изабеллы. И ассоциаций оба не вызывали никаких.

Так что первым вопросом, стоило снова стать человеком, было:

— А они настоящие?

Варрик проследил за моим взглядом и вскинул брови:

— Думаешь, я бы стал вешать на стену игрушечные?

— Ну, мало ли… — я пожала плечами. — Может, тебе хотелось красивого оружия, а оно все недостаточно красивое. Вот и заказал у кузнеца такое… чисто для украшения.

— Нет, — рассмеялся гном. — Самые что ни на есть настоящие, и очень древние.

Я кивнула в ответ, подошла ближе и аккуратно потрогала лезвие нижнего. Оно было острым, нажми я пальцем чуть сильнее — и можно было бы практиковать магию крови. Если бы я умела, конечно.

Отвернувшись, я еще раз осмотрелась и подошла ближе к столу. Сначала хотела без спросу цапнуть один из листков, но затем передумала: сама терпеть не могла, когда кто-то совал нос в мои рисунки или записи, пока они не закончены.

— Можно?

Варрик жестом разрешил, с добродушной усмешкой и любопытством наблюдая за мной. Я не стала ждать еще каких-то дозволений, подняла листок и вчиталась.

«— Что-то не так, — понизил он голос. Потом вгляделся во тьму, туда, где высились мезонины. — Иди за мной и будь наготове.

Стражники взлетели по темной лестнице и там, в чернеющей луже, увидели тело. Сквозь кровавые пятна проступал вышитый золотом атлас.

— Беги за капитаном, — вздохнул Доннен. — Убили судью».

Дальше читать не стала: дел было много, да и незаконченные произведения мне не слишком нравились. А в случае с Варриком всегда оставался шанс, что закончено оно и не будет, с его-то образом жизни.

Отложив листок, предположила:

— Это будет детектив?

— Что-то вроде, — кивнул писатель. — Я еще не определился с жанром. Будешь читать?

— Буду. Я бы сказала, что читала все твои книги, но не скажу, — я хихикнула. — А то звучит, будто я твоя безумная фанатка, а это не так. Книги мне понравились, но смотреть на тебя с обожанием и ловить каждое слово я не собираюсь.

Гном расхохотался:

— И хвала Создателю, девочка. Такого я мог бы и не пережить.

— И не говори, — поддакнула я, а потом помрачнела: — Фанатики — вообще страшные люди. У меня есть один. Вернее, был. Его, наверно, казнили.

Варрик удивленно вскинул брови и поинтересовался:

— Это что же он сделал? — на широком лице мелькнула какая-то мысль, и гном вдруг посерьезнел и осторожно уточнил: — Он тебя… обидел?

Я удивленно глянула на нового друга:

— С чего ему меня обижать? Я же сказала — фанатик. Он звал меня Владычицей, считал, что я Андрасте, и готов был всему миру нести истину с мечом в руках. Во имя меня, так сказать. Паршивое ощущение, когда здоровый мужик перед тобой на коленях стоит и только что ноги не целует. А казнили его за нападение на город. С кучей драконов, магов, одержимых и демонов… Ну, он там не самым главным был, но командовал одним из отрядов.

— Ничего себе у тебя поклонники, — присвистнул Варрик и снова повеселел. — Ладно, Перчинка, идем — нас ждут. Но потом обязательно расскажешь мне эту историю.

Я кивнула, но все-таки цапнула со стола еще один листок: было интересно, что там с этим судьей. Но это оказался не очередной фрагмент будущей книги, а расписка. Я уж хотела положить ее на место, совать нос в чужие дела было явно дурным тоном, но поняла, что почерк мне знаком. Я видела его ночью.

— Мы можем это взять с собой?

Варрик мельком глянул на мою добычу, вопросительно приподнял брови, но потом махнул рукой: мол, бери. Я благодарно кивнула и первой направилась к выходу из комнаты.

— Ты там перья поштучно ощипывала, что ли? — ворчливо поинтересовался Андерс. Я проигнорировала и его вопрос, и взгляд Хоука. Дождалась, пока Варрик сядет, на секунду закрыла глаза, вспоминая, как сумела повесить защиту от прослушки в Денериме, и сделала то же самое. Почти ничего не изменилось: и на улице, и в «Висельнике» и так было тихо, разве что бармен лениво протирал стаканы с едва слышным шелестом. Теперь пропал и этот шелест.

Открыв глаза, я глянула на щит — он едва заметно мерцал вокруг нас — и кивнула:

— Теперь не подслушают.

— Кто? — удивилась Мерриль. Я пожала плечами и закопалась в сумку, вытаскивая собранные вчера документы:

— Никто. Силы эта защита тянет, так что предлагаю не отвлекаться.

Немного я лукавила: сил требовал не столько щит с такой необычной функцией, сколько его размер — мы с мастером Игнасио занимали небольшой столик на двоих в самом углу помещения, сейчас же нас было десять человек, и это вносило свои коррективы.

— Думаю, о том, что на корабле мы нашли моряков с последнего потопленного корабля, говорить не нужно, — я кивнула на сэра Оливера. Потом выложила первую, довольно толстую, стопку документов и прокомментировала: — Это косвенные доказательства того, что этот тип занимался пиратством. Очень косвенные, их сможет оспорить даже идиот. Но вместе какое-то представление дают.

Стопку я отодвинула в сторону Хоука, но он читать не стал — передал дальше. Леди Ирма мельком глянула на верхний лист, после чего бумаги забрал сэр Оливер и принялся изучать. Интересного там и впрямь было немного: это были маршрутные листы передвижений «Арабеллы», накладные на провизию и воду, судовой журнал, весьма… лаконичный, если не сказать хуже. Заполнен он был едва ли на треть от того, что было в маршрутных листах.

Вторая стопка, которую я достала, была потоньше. Это тоже были накладные и еще договора: более-менее официальными заказами эти пираты тоже занимались, но среди этих бумаг попадались явно те, которые киркволльским торговцами принадлежать никак не могли. Лично мой вывод был однозначным — награбленное, но этому требовалось все же подтверждение.

Эти бумаги я уже передавала не всей стопкой, а блоками, комментируя каждый. К ним же добавилась совсем тоненькая пачка даже не документов — записок, в которых указывались маршруты других кораблей. Порт отплытия у всех был один — Амарантайн.

— Это все? — уточнила леди Ирма, разглядывая одну из таких записок. Женщина слушала меня внимательно, но без особых эмоций, помрачнела только в конце, увидев практически готовое расписание грузоперевозок нашего эрлинга.

Андерс хмыкнул:

— Зная это мелкое чудовище, готов спорить, что самое интересное она оставила напоследок.

— Ну вот, ломаешь всю интригу, — равнодушно отозвалась я, выкладывая на стол предпоследний блок документов. Он состоял всего из двух писем. — Пираты решили доставать именно наши суда не сами по себе. Им помогли принять это решение. Шантажом помогли.

— Шантажом? — недоверчиво переспросила Ирма. Хоук усмехнулся:

— Как ни странно. Десять военных галер против местных недопиратов — это серьезная сила. Нашему пижонистому другу как раз ночью об этом напоминал некий таинственный тип, который умудрился сбежать из наших цепких рук.

— Не таких уж и цепких, — поддразнила я. Он возразил:

— Мы поймали хотя бы капитанов. А стража умудрилась проворонить всех, — и на мой вопросительный взгляд пояснил: — Всех пойманных ночью убили прямо в камерах. Авелин в ярости.

— Неудивительно, — отозвался Варрик. — Такой удар по самолюбию. Да еще так быстро, она же даже должность официально еще не получила.

— Думаю, я смогу ее порадовать, — философски отозвалась я. — И нас заодно. Посмотрите внимательно на почерк.

Я дала минутку всем посмотреть эти две записки — интерес проявили даже Бетани с Мерриль, которые до этого откровенно позевывали. И выложила на стол свой последний документ. Ту самую расписку, что увидела на столе у Варрика. Над ней столпились сразу все, но первой заговорила более юркая эльфийка.

Радостно оповестила:

— Они одинаковые!

— Точно, Маргаритка, почерк один и тот же, — согласился Варрик, забирая со стола свою расписку и одно из пиратских писем. Он задумчиво изучал документы, наложив их друг на друга, остальные ждали, что он скажет. Наконец, не выдержал Андерс, видимо, самый любопытный или самый нетерпеливый:

— Так ты знаешь, кто это писал?

— Разумеется, знаю, Блондинчик, это же моя расписка. Пытаюсь поверить, что этот старый осел решил играть так грязно.

— Так, может, поделишься с нами, чтобы мы тоже попытались? — поторопил уже и Хоук. Варрик поморщился:

— Лорд Дюран. Орлейский аристократ, до поры до времени жил на широкую ногу неподалеку от Вал Руайо, как и положено всем аристократам. Лет десять назад на их владения напали, и на этом спокойная жизнь кончилась: денег он потерял тогда прилично, жену похоронил, дочь ушла в Церковь. Кстати, дочь зовут Петрис, если вам это о чем-то говорит.

— Это же та су… — Хоук оборвал себя на полуслове и покосился на меня. Я ответила понимающей ухмылкой и подчеркнуто внимательным взглядом. Варрик кивнул:

— Именно та. Когда ее перевели из Вал Руайо в Киркволл, папаша тоже собрал остатки денег и переехал следом. Сам понимаешь, то, на что в столице Орлея можно только скромно существовать затворником, в Вольной Марке становится вполне приличным состоянием, так что он весьма недурно вложился в торговлю и вернул часть утраченного. Он любит рисковые предприятия, но такого, — гном кивнул на бумаги и отбросил их на стол, — я не ожидал. Досадно, мы неплохо его проверяли.

— Потому что он вошел в долю с домом Тетрас и домом Дейс при финансировании экспедиции в тейг Амгаррак? — предположила я, поскольку других причин проверять человеческого аристократа не видела. Вышло довольно мрачно, потому что ничего хорошего от этой экспедиции я не ждала, но мысли о том, чтобы отговорить от этого предприятия Варрика не возникло. Скорее, просто хотелось поделиться дурными предчувствиями.

О том, что я вообще-то знать этого не должна, я вспомнила, только увидев изумленное лицо гнома.

— Перчинка, ты поражаешь меня в самое сердце, — наконец проговорил он. — Нет, не поэтому. Но откуда у тебя вообще такие сведения?

— Не важно, — чуть смущенно отозвалась я. — Важно то, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет.

— Ты знаешь что-то еще? — взгляд приятеля изменился, став острым и даже немного хищным. Но я не испугалась, пожала плечами:

— Только то, что големы до добра не доводят. Второго такого гения, как Каридин, у вас нет, а без этого только проблем наживете. Собственно, трех Совершенных за последний год вы потеряли именно благодаря големам. Вот и делай выводы.

— Знаешь, я хочу услышать и эту историю тоже, — после паузы наконец заявил Варрик. — С подробностями.

— Рано или поздно, так или иначе, — философски согласилась я. И кивнула на бумаги: — С этим-то что делать?

— Каков шанс, что наместник замешан в это дело? — уточнила леди Ирма. Все взгляды опять скрестились на Варрике, как самом осведомленном о характере киркволльской знати. Гном махнул рукой:

— Настолько низкий, что и упоминать смысла нет. Марлоу Думар неплохой человек и хороший предприниматель, который умеет вести дела, но в политике он сущий младенец. Если бы не покровительство Мередит, его сожрали бы еще десять лет назад. А рыцарь-командор вмешиваться в торговые дела точно не станет, мелковато для нее.

— В таком случае, стоит обратиться к нему, — твердо заявила ферелденка. — Пусть разбирается со своими вассалами, если не хочет конфликтов с Ферелденом. Организовывать нападения на мирные корабли — недопустимо!

— Потише, — прервал сестру сэр Оливер. — Твою бы страсть да в мирных целях. В качестве кого ты пойдешь к наместнику? Эрл Айдан выписал тебе какие-то документы?

— Нет, — слегка смутилась Ирма. — Но ты же не думаешь, что он подвергнет сомнению слово аристократки?

— Когда против твоего слова будет слово местного аристократа? Одумайся, Ирма. Стоит вернуться обратно и попросить содействия у эрла.

— Вообще-то у нас тут есть кое-кто с документами от самого короля, — заметил Андерс. Я удивилась:

— Ты хочешь, чтобы я пошла к наместнику? То-то он обрадуется десятилетнему ребенку! Я обычных работяг и беженцев почти месяц убеждала, что документы не фальшивые, а наместник меня куда подальше пошлет и все. Ну, может, конфеткой угостит.

О том, что к наместнику меня могут попросту не пустить, я подумала, уже закончив фразу. До сих пор проблем с посещением знакомых правителей — то есть Алистера — у меня не было, и я как-то забыла, что простых смертных не сразу проводят в королевский кабинет. Но решила мысль не озвучивать, она и так была очевидна всем нормальным людям.

— Думаю, Авелин не откажется сходить вместе с тобой, заодно поделится результатами расследования, — предложил Хоук. Варрик покачал головой:

— Она сама здесь не так давно. Одно дело — руководить стражей, другое — вмешиваться в политику. Не порти подруге карьеру.

— Ну, надо же что-то делать! — Ирма стукнула кулаком по столу, но не очень сильно, скорее, демонстративно. — Пока мы будем отчитываться эрлу, они успеют потопить кого-нибудь еще. Или, хуже того, отправить в рабство.

Оливер вздохнул и перехватил руку сестры, пожимая ее. Фенрис, до этого вполне безучастный к беседе, проговорил:

— Есть еще один человек, который мог бы подтвердить документы Алиены, — и обратился уже непосредственно ко мне: — Ты ведь хорошо знакома с рыцарем-капитаном? Думаю, заместитель рыцаря-командора должен обладать достаточным авторитетом.

Я хотела бурно отказаться, но тут в голову пришло, что мне так и так надо поговорить с Калленом. Поэтому только вздохнула и уведомила:

— Я понятия не имею, что надо говорить наместнику.

— О, Перчинка, предоставь это мне, — подмигнул Варрик. — И, кстати, лучше называй его виконтом. Наместником зовут только ферелденцы, уж не знаю, почему, а официальный титул — виконт. И он крайне не любит этой путаницы.

— А почему виконт? — удивилась я. В моем понимании, это был один из младших титулов, но, возможно, я чего-то не знала?

— Старый орлейский титул, выдавался как раз наместникам, — пояснил Варрик. — Когда орлейский протекторат скинули, титулы глав городов Вольной Марки оставили на память, сделав скорее должностью. Виконт в Киркволле, принц в Старкхэвене, маркграф в Ансбурге, ну и так далее.

* * *

Перед встречей с Калленом я изрядно нервничала: нечасто мне приходится обращаться к храмовникам с настолько деликатными просьбами, — поэтому жевала конфеты почти всю дорогу до Казематов.

Провожать меня отправился Фенрис, решивший заодно поговорить с храмовником Эмериком насчет пропавших женщин. И теперь косился почти насмешливо — я бы даже убрала слово «почти», но совместить Фенриса и шутки и правда было сложно, тут Варрик совсем не ошибся.

Когда мы уже были на пароме, курсирующем между портом и Казематами, эльф негромко поинтересовался:

— Почему ты так переживаешь?

— Потому что, — буркнула я. Потом решила, что ответ прозвучал слишком грубо, и со вздохом добавила: — Я не люблю просить. Особенно я не люблю просить что-то такое, в чем сама ничего не понимаю и не могу объяснить. Сейчас как раз тот случай.

— Ты не знаешь, что сказать рыцарю-капитану? — удивился Фенрис. Я кисло усмехнулась:

— Знаю. У меня к нему вообще несколько просьб, не только эта... А что потом говорить наместнику? То есть виконту. А еще я боюсь встречаться с рыцарем-командором. Она мне как-то заранее не нравится.

— Она поддерживает порядок в городе, — не согласился эльф. — Уже за это ее стоит уважать.

— Порядок в городе должны поддерживать глава города и стража. А рыцарь-командор должна следить за магами, — наставительно заметила я. — Причем справедливо следить, защищать не только горожан от магов, но и магов от демонов. А про ее излишнюю строгость даже в монастырях Ферелдена болтают.

Лириумный воин отвернулся и посмотрел в сторону невидимого отсюда моря. Потом, словно не мне, а рассуждая вслух, проговорил:

— На днях нам пришлось работать с саирабазом. Магом кунари. Знаешь, им зашивают рот и надевают ошейник? Одна… нанимательница попросила помочь этому магу выбраться из города, чтобы освободиться. Хоук согласился, — в голосе Фенриса послышалось неприкрытое осуждение. — Но когда мы оказались на Рваном берегу, маг сжег себя сам.

— Рада за него, — я пожала плечами. — Не совсем понимаю, зачем ты мне это рассказал, но если бы ты спросил кунари про Мередит и поддержание порядка в городе, они бы ответили то же, что и я: каждый должен заниматься своим делом. И порядок в городе в круг ее обязанностей не входит.

Эльф промолчал. Я прокрутила разговор назад, вспоминая, с чего мы вообще начали, осторожно тронула его за локоть и попросила:

— Не злись. Я понимаю, у тебя нет причин любить магов и поэтому ты больше доверяешь храмовникам. Но если слишком часто перегибать палку, она может сломаться — и вот тогда ничего хорошего точно не будет. К тому же сейчас стоит настроиться на общение с Калленом, а он хороший человек. Справедливый.

— Настраивайся, — разрешил Фенрис, снова замыкаясь в себе. Я вздохнула: сложный он человек… то есть эльф. Приходится по три раза думать, что сказать, а как раз этого я и не умею. Может, Лелиана была права, и все-таки стоило заняться этикетом? Не зря же его придумали.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Не знаю, о чем думал Фенрис, его лицо снова стало непроницаемо-суровым, я же опять начала размышлять о будущей встрече. Настроения это никак не прибавляло, и уже скоро я начала ругать сама себя за то, что согласилась на эту авантюру. Будь рядом со мной Китти, она бы придумала, как меня успокоить или отвлечь, но сейчас моя кошка в лучшем случае искала корабль обратно…

А ведь на нее могли напасть пираты. Пожалуй, леди Ирма приехала удивительно вовремя. Придется все-таки взять себя в руки и поговорить с наместником. То есть виконтом, надо уже привыкать.

Хотя если пираты додумаются напасть на демона, то сами виноваты…

Когда прямо перед лицом появилась узкая смуглая ладонь, закованная в сталь, я не сразу осознала, что от меня хотят. Подняла голову: взгляд Фенриса выражал только безграничное терпение и вроде бы даже понимание, поэтому руку я все-таки неуверенно приняла. Не то чтобы стало намного легче, но теперь можно было терзаться страхом, уткнувшись носом в локоть эльфа.

Казематы более приветливыми за эти дни не стали, скорее, наоборот: теперь во дворе не было ни одного знакомого храмовника. Отрешиться от шепотков, звуков, бормотания Тени удалось с трудом и не сразу; все-таки настолько тонкой Завесы я до сих пор не встречала, хотя теперь в голове появились подозрения: а только ли ветер я слышала в Бресилиане? Да и в Черных болотах со звуками и восприятием творилась какая-то дичь. Про призраков Пика Солдата я и вовсе молчу.

Будь я одна, растерялась бы, но Фенрис бодрым шагом направился к парочке парней в доспехах храмовников, говоривших о чем-то своем в стороне от входа. Судя по всему, это были рекруты — по возрасту на взрослых рыцарей они пока не тянули. Впрочем, подсказать, где искать рыцаря-капитана, они смогли.

— Может, ты сходишь со мной? — жалобно попросила я. «Сэр Каллен», по словам рекрутов, оказался в своем кабинете, внутри здания Круга, неподалеку от кабинета Мередит.

Соваться в одиночку прямо в логово храмовников было даже страшнее, чем идти к виконту. В цитадели Кинлох я подобных чувств не испытывала, а в кабинете рыцаря-командора Грегора вообще чувствовала себя как дома, а здесь почему-то очень пугала близость Мередит. Казалось, что ее не впечатлят мои документы. И записке дяди Грегора она не поверит. И тогда придется бежать отсюда, а я ведь только обжилась в Киркволле. Даже носки Андерса по углам замечать перестала…

В итоге Фенрис попросил проводить меня одного из рекрутов — это было даже логично, не шляться же чужачке одной по казармам. Сам он отправился искать сэра Эмерика. Но все же, несмотря на сопровождение, в кабинет рыцаря-капитана я влетела так, словно Мередит уже гналась за мной с мечом наперевес. Постучать я еще успела, а вот выслушать ответ — нет.

К счастью, он был положительным, так что возмущаться хозяин кабинета не стал. Поднял голову от каких-то документов и чуть удивленно спросил:

— Алиена? Что вы здесь делаете? И… что с вами?

Сообразив, что стою, прижавшись спиной к двери, я смутилась. С чего я вообще взяла, что Мередит есть до меня хоть какое-то дело? Да и пока я ее не видела, бояться вообще глупо: вдруг она окажется милой дамой, а все слухи врут? Так что в ответ опустила глаза и все-таки прошла ближе к столу. Заодно украдкой огляделась, но ничего интересного не увидела: кабинет Каллена практически не отличался от кабинета дяди Грегора, разве что у каменных стен был более темный оттенок. Присев на краешек кресла, стоявшего у стола, поздоровалась:

— Доброе утро, рыцарь-капитан. Простите, что отвлекаю, но мне очень нужна ваша помощь. Даже… в общем, у меня к вам есть две просьбы, — я замялась. — Обе какие-то сложные, и я не знаю, с чего начать.

— Начните с главного, — предложил храмовник. — Если это в моих силах, я вам помогу.

Я кивнула, но говорить не торопилась, пытаясь собраться с мыслями. Храмовник меня не подгонял, и я была очень благодарна за это. Глаза в пол на этот раз опускать не стала, но смотреть прямо на собеседника все же не решалась, взгляд блуждал по документам на столе, стенам, шкафам. Несколько раз я все-таки натыкалась взглядом и на Каллена; мимоходом отметила, что он стал выглядеть куда спокойнее и расслабленнее, чем в Ферелдене, словно на пару лет помолодел, даже волосы, кажется, посветлели. Впрочем, может, выгорели, в Киркволле осень, говорят, тоже выдалась теплой. Наконец, заметив, что взгляд рыцаря-капитана начинает выражать нетерпение и сползать к бумагам на столе, снова вздохнула и заговорила о деле:

— Мне нужно поговорить с наместником… виконтом, как официальному представителю Ферелдена. Всякие верительные грамоты у меня есть, Алистер мне выписал, но я боюсь, что виконт мне не поверит. Вы не могли бы со мной к нему сходить и подтвердить, что я не вру? Даю слово, что бумаги настоящие.

— Я верю вам, но почему я? — удивился Каллен. Нетерпение сменилось удивлением, он даже откинулся на спинку кресла, забыв о своих делах. — Я не интересуюсь политикой, обязанности храмовника состоят в другом.

— Вот и я так говорила, — я снова опустила голову и вздохнула. — Тем не менее, вы — заместитель рыцаря-командора, у вас есть авторитет не только в Церкви. И знакома я только с вами. Мне больше некого попросить. А если я не поговорю с виконтом, может случиться беда.

— Расскажите мне, в чем дело, — после пары секунд раздумий потребовал храмовник. Я кивнула и вкратце рассказала о наших ночных находках. По мере того, как я говорила, рыцарь-капитан мрачнел, и пообещал:

— Я схожу с вами к виконту. Возможно, стоит поставить в известность рыцаря-командора Мередит.

— Зачем же нам ее отвлекать? — испугалась я. И тут же объяснилась: — Мне ужасно неудобно, что я отрываю вас, но больше мне просто не к кому обратиться.

— Пожалуй, вы правы. Это дело виконта, — кивнул к моему облегчению Каллен. — Что ж, вы говорили, что просьбы у вас две?

— Вторая тоже сложная, но уже по вашему профилю, — я вздохнула и отвела глаза. — Из Ферелдена, спасаясь от Мора, приплыла одна девушка. Ей всего шестнадцать, бежать пришлось практически в последний момент и… в общем, от испуга у нее открылся магический дар. Она бы уже давно сама пришла в Круг, ей страшно без обучения и в одиночестве, к тому же на нее постоянно пытается кто-то напасть, она живет в Клоаке. Но вместе с ней сумели сбежать младшие братья, по дороге прибилось еще несколько детей разных возрастов. Ей некому их оставить, а в одиночку они вряд ли справятся, маленькие еще.

— Вы хотите сказать, что где-то в Клоаке живет отступница? — он снова нахмурился. Я возмущенно вскинулась:

— Она не отступница! Ну, то есть… она бы пошла в Круг сама, добровольно, если бы не дети.

— И как давно вы об этом знаете? — голос Каллена стал чуть суше. Я честно ответила:

— Со вчерашнего дня. Увидела, как на нее напали какие-то бандиты, помогла, она мне и рассказала.

— Со вчерашнего? — рыцарь-капитан снова оттаял. — Хорошо. Я решу этот вопрос с рыцарем-командором. Где я смогу найти эту девушку?

— Я ее сама приведу, — пообещала я. — Как только что-то решится с детьми.

— Вы готовы поручиться за нее? — уточнил Каллен. Когда я кивнула, подытожил: — Хорошо. Ответ я дам в ближайшее время.

— Вы настолько мне доверяете? — меня такая позиция даже слегка испугала. Рыцарь-капитан был мне симпатичен, подводить его не хотелось. Конечно, в Ноирин я была уверена, но все же... Вряд ли это последняя наша встреча.

Сам Каллен на мгновение задумался, потом пожал плечами:

— В том, что вы видите магию, я убедился еще в Башне Круга. Мне было интересно... тревожно, не зря ли я поверил вам во время восстания. Так что отчеты о ваших занятиях рыцарь-командор Грегор мне показывал, чтобы успокоить мою совесть. Сейчас вам ни к чему меня обманывать: ведь вы могли просто не рассказывать про эту девушку, — я снова кивнула, и мужчина снова взялся за свои бумаги. Пообещал: — Письмо виконту я напишу прямо сейчас, полагаю, через пару часов мы уже сможем встретиться с ним.

— Спасибо вам большое, — с чувством проговорила я. — Вы не представляете, как я вам благодарна.

— Вы делаете это не для себя, — храмовник еле заметно улыбнулся. — К тому же и мне есть за что быть вам благодарным.

Я слегка смутилась — подумаешь, разломала заклинание и конфетой угостила, было бы о чем говорить. Но повторять это вслух благоразумно не стала.

Тем более что рыцарь-капитан внезапно нахмурился, в глазах у него мелькнула неуверенность, но только на мгновение. Практически сразу, словно не давая себе времени передумать, он проговорил:

— У меня к вам тоже есть вопрос, Алиена. Вы не замечали ничего странного в сестре мессира Хоука?

— Странного? — я удивилась. Бетани была очень милой, домашней, рассудительной… Какой угодно, но только не странной. Правильно поняв мое замешательство, Каллен уточнил:

— Бетани Хоук — маг?

Вопросу я в первый момент удивилась — к чему он, и так же все понятно? А потом сообразила, что посторонним все не так очевидно, а уж храмовнику сдавать подругу и вовсе нельзя. Облегченно выдохнув от того, что первая реакция оказалась нейтральной, осторожно проговорила:

— Честно говоря, не знаю. Я не смотрела, ничего необычного в Бет нет. А недавним знакомым в таких вещах обычно не признаются, вы же понимаете. Но ни странного, ни необычного я не заметила. Милая девушка, любит чай с булочками и аккуратный маникюр.

— Я понял, — поспешно перебил меня мужчина. Очевидно тему для описаний я выбрала правильно, маникюр и косметика рыцаря Церкви совершенно не интересовали.

— Я пойду пока, — я улыбнулась и кивнула на дверь. Стоило, пожалуй, поторопиться, пока храмовник не задал еще какой-нибудь неудобный вопрос, на который я так сходу не смогу ответить. — Бумаги подготовлю, ну и вообще. Морально подготовлюсь.

— Хорошо. Встретимся во дворце виконта, я пришлю вам записку, — кивнул Каллен. Я вскочила на ноги и хотела уже попрощаться, но, кинув взгляд на дверь, вспомнила, что там в засаде может поджидать Мередит. И пусть это глупость несусветная, но почему-то избавиться от страха никак не получалось.

— Рыцарь-капитан, а могу я еще кое о чем попросить? — чуть нервно спросила я. — Вы не проводите меня во двор? Я боюсь… заблудиться.

Он удивленно на меня посмотрел и кивнул.

Рядом с Калленом идти было не так нервно, так что я хоть осмотрелась немного. Впрочем, особенно смотреть было не на что: темный камень стен, решетки — кабинеты руководства выходили в небольшой закрытый коридор, а он, в свою очередь, вел во внутренний дворик, который мало чем отличался от общего двора. Вот разве что статуй не было.

Я уже почти выдохнула с облегчением: показалась решетка, за воротами которой даже отсюда были видны мантии прогуливающихся магов. Осталось метров десять по этим внутренним помещениям, а дальше почти свобода. Где-то там Фенрис.

Но, как и всегда, я поторопилась радоваться. Стоило только сделать несколько шагов в сторону решетки, как из коридора, расположенного напротив, выступила Мередит. Судя по всему, рыцарь-командор шла в сторону своих комнат и при этом глубоко задумалась, но на меня среагировала сразу.

— Посторонний на территории Круга, — звучным голосом проговорила она. — Рыцарь-капитан Каллен? Для мага этот ребенок довольно мал.

— Я не маг, — пискнула я. Глубоко вздохнула, чтобы унять сердце, и, поклонившись на манер Серых Стражей, представилась: — Алиена ди Фламма, леди Кусланд. Белый Страж Ферелдена.

— Леди Алиена официальный представитель Его величества Алистера, — представил меня Каллен. — Мы знакомы со времен Мора, поэтому леди обратилась ко мне за помощью.

— И какого рода помощь требуется официальному представителю Ферелдена от Круга магов? — Мередит смотрела на меня холодно, казалось, она оценивает меня на предмет опасности или пользы. И заключение, скорее всего, мне не польстит.

Вообще рыцарь-командор оказалась красивой женщиной: волнистые волосы пепельно-светлого оттенка, правильные черты лица, льдисто-голубые глаза, мелкая сеточка морщин, скорее подчеркивающих зрелость, чем говорящих о старости, — можно было бы назвать ее гордой валькирией, если бы не этот холодный взгляд. Благодаря ему, Мередит скорее походила на змею. Или дракона. Ледяного дракона. Красный плащ смотрелся чужеродным элементом, словно на лед кто-то выплеснул ведро крови.

Она стояла и молча смотрела на меня. Пришлось взять себя в руки, затолкав страх куда подальше и напомнив себе, что я не кролик, и отвечать на заданный вопрос.

— Помощь Круга мне не требуется, мое дело не касается магов. Я попросила рыцаря-капитана представить меня виконту. Боюсь, юный возраст не во всех вопросах идет на пользу, и ко мне могут отнестись недостаточно серьезно.

Она еще раз осмотрела меня, и по губам скользнула улыбка. Вероятно, она должна была означать дружелюбие, но как бы мило ни пытался улыбаться дракон — он в первую очередь остается драконом.

Хотелось отступить хотя бы на шаг, а еще лучше — сбежать куда подальше, но внезапно во мне взыграли упрямство и злость. Кто она, в конце концов, такая, чтобы я так боялась? Так что я осталась на месте, даже вскинула подбородок — и чуть не вздрогнула, когда шепот сквозь Завесу накатил на меня волной и почти мгновенно отхлынул, взамен оставляя чувство тревоги. Но внешне я постаралась не подать виду, тем более что Мередит снова заговорила.

— Плохи дела Ферелдена, если королю приходится заставлять работать детей.

— Эрл Эамон, королевский советник, с вами бы согласился, — кивнула я и уставилась на нее уже с откровенным вызовом. То, что она не сочтет меня равной, было понятно изначально, но вслух-то зачем унижать? — Но Его величество Алистер достаточно хорошо меня знает, чтобы доверять. Тем более что дипломатических миссий никто не планировал, это чрезвычайная ситуация.

— Алиена — сестра Героя Ферелдена, — вступился за меня Каллен. — И даже в таком юном возрасте она успела помочь брату.

— Насколько я помню, — дракон довольно прищурился, — Герою Ферелдена помогали маги. В том числе отступники.

— Да, — подтверждать я не боялась: если уж Айдан не может найти нашу колдунью, то Мередит это и подавно не по плечу. — Морриган, дочь Флемет, Ведьмы Диких Земель. Как рассказывал брат, Флемет сама отправила ее помочь в борьбе с Мором. А Серые Стражи в этом вопросе не отказываются ни от какой помощи.

— Серые Стражи берут на себя слишком много, — холодно ответила она. На этот раз я все-таки отшатнулась как от удара, но не потому, что испугалась: тема уважения к Ордену была для меня больной, было очень обидно за брата, который едва не погиб, за Риордана, за ту девушку, Мхаири, за всех, кого уничтожила скверна. Так что я не сдержалась.

— Стражи платят за это непомерную цену, — процедила я в ответ. — Молитесь Создателю, чтобы вы никогда не узнали, какую именно.

— Алиена, — попытался урезонить меня Каллен. Но я только скользнула по нему взглядом и мрачно продолжила:

— Почему-то люди, которые во время Мора сидели по домам, трусливо поджав хвосты, очень любят рассуждать о том, что должны Стражи. Вот только почему-то не рвутся показать на своем примере. Я, ребенок, — с сарказмом выделила я, — была на крыше форта Драккон, где мы убивали архидемона. Все чародеи ферелденского Круга были, даже те, кто уже на ладан дышит. А вот вас, рыцарь-командор, я там что-то не видела. Если вы не в состоянии быть благодарной за то, что вас избавили от орды порождений тьмы, то хотя бы молчите.

Мередит чуть прищурилась, и только это выдало, что мои слова хоть как-то ее задели.

— Дерзкая девчонка, — ровным голосом заметила она. — Не боишься однажды оказаться здесь? Возраст у тебя подходящий.

— Я подданная Ферелдена, — хмыкнула я. — К тому же магом не стану, я отрезана от Тени. Как гномы.

— Идемте, Алиена, — не выдержал Каллен. — Вы хотели собрать документы для виконта. Рыцарь-командор, отчет о пожаре старкхэвенского Круга у вас на столе, там же письмо от рыцаря-командора Карстена.

Женщина кивнула и наконец отвела от меня взгляд.

— Благодарю за службу, рыцарь-капитан. В будущем прошу внимательнее относиться к тому, чтобы посторонние не попадали на территорию Круга.

Он кивнул в ответ и молча повел меня к выходу. Сначала я хотела извиниться — из-за меня Каллену сделали замечание, но в итоге не стала. Все равно я поступила бы так же, доведись мне попасть в такую же ситуацию: может быть, хамить таким высокопоставленным лицам плохо, но быть неблагодарной скотиной куда хуже.

Рыцарь-капитан сдал меня с рук на руки Фенрису, напомнил еще раз, что пришлет записку, и ушел. На вопросительный взгляд эльфа я мрачно сообщила:

— Рыцарь-командор Мередит — ледяной дракон.

* * *

Косу мне заплела Бетани. Как ни скучала я по Зеврану с его ловкими пальцами, но должна была признать, что прически лучше получаются у младшей Хоук. Особенно на фоне того растрепанного хвоста, который я делала себе сама.

Доспех из шкуры спектрального дракона сел на меня как влитой, что меня несколько расстроило: я надеялась, что за два месяца успела хоть немного вырасти, говорят же, что дети быстро растут. Но, увы, мне досталось совершенно неправильное детское тело, расти оно никак не желало. Зато перчатки, сапоги и прочие вещи тоже налезли без проблем, и этому следовало радоваться — где бы я сейчас достала нужного размера одежду белого цвета? Причем не повседневную — этого добра с собой было навалом, надо же в чем-то ходить, а такую, чтобы не стыдно было пойти на прием к правителю Киркволла.

Переодевалась я в комнате Варрика — идти через Клоаку в своих парадных шмотках я по-прежнему опасалась, а оскорблять работу мастера Вэйда драным плащом не хотела. Поэтому превращение замарашки из Клоаки в Белого Стража вся команда Хоука смогла оценить первой.

И, судя по их реакции, шансы произвести благоприятное впечатление на наместника… виконта!.. у меня все же были. Спокойно отнеслись только ферелденцы и Андерс, поскольку уже видели этот доспех.

— Леди Алиена, — чуть склонил голову сэр Оливер. Варрик удивленно присвистнул:

— Ну ты даешь, Перчинка! Теперь я верю, что ты «леди».

— В смысле — «теперь»? — Я удивилась. — Один мой брат эрл, второй и вовсе тэйрн. Может, своего титула у меня и нет, но уж на такое обращение я претендовать могу.

— Я хотел сказать, хорошо выглядишь, — гном рассмеялся. Я благодарно кивнула и поправила кинжал на поясе — то ли отвыкла от него, то ли закрепила неправильно, но он упирался гардой мне куда-то под ребро, и это было неприятно. Андерс проворчал:

— Знал бы ты, сколько мы с этой красотой намучились.

— Ну, не тебя разрядом прошило до костей, — заметила я. — Жаловаться разве что Нат должен. Да и все равно этого дракона надо было убить, видел, какое там нестабильное заклинание было?

Он только отмахнулся, и я пожала плечами. Варрик подмигнул, и я почти услышала «чую тут интересную историю».

— Теперь я начинаю верить, что у вас что-то да выйдет, — хмыкнул Хоук. — Осталось дождаться рыцаря-капитана.

Записку от Каллена я предпочла ждать все в том же «Висельнике» — во-первых, о нашей лечебнице храмовник мог и не знать, а во-вторых, привлекать к ней излишнее внимание я не хотела. Это решение оказалось на редкость удачным: посыльный из Казематов и капитан Авелин явились одновременно. Женщина посмотрела на меня удивленно, а потом обратилась к Хоуку:

— Я попыталась с утра обратиться к виконту по поводу лорда Дюрана. С теми бумагами, что ты мне передал, это оказалось проще. Но не уверена, что это даст какой-то результат. В дела аристократии виконт предпочитает не вмешиваться.

— Ему придется, — с нажимом отозвалась леди Ирма. — Иначе проблем на него свалится куда больше.

— Разве что так, — с сомнением проговорила Авелин. — Но на вашем месте я бы не рассчитывала на многое.

Как раз в этот момент мне принесли записку от Каллена, и я, прочитав, потыкала Варрика в плечо.

— Ты собирался помочь мне с разговорной частью. Самое время, через час мне уже надо быть в приемной.

По мере того, как приятель говорил, я все больше падала духом. О том, как себя вести, можно было бы написать целую книгу; да их и писали, книги эти назывались «Энциклопедия этикета». У меня даже была одна такая: валялась на самом дне сундука в Башне Бдения. В принципе, если бы мне нужно было просто присутствовать, то никаких проблем бы не возникло: стоишь, молчишь, вежливо улыбаешься. Но увы, мне предстояло говорить. И делать это так, как я привыкла, было нежелательно: панибратство было допустимо с друзьями; даже с Алистером на официальных мероприятиях стоило бы вести себя иначе.

К виконту мы в итоге отправились втроем: я, леди Ирма и капитан Авелин. В Нижнем городе на нас оборачивались, а я шепотом проклинала свое решение идти в человеческом облике. Ирма вполне могла бы меня отнести, не такая я и тяжелая, когда птица. Последней каплей стал Томми Полкармана, который уставился на меня во все глаза.

Выглядели мы и впрямь внушительно. Авелин, русая с рыжинкой, высокая, решительная, в серо-стальных с зеленоватым отливом форменных латах киркволльской стражи. Ирма, почти шатенка, но тоже рыжеватая, в плотном, словно доспех, платье, тоже решительная, хоть и пониже капитана. И я, может, не такая внушительная, как мои спутницы, но зато сияющая как новенькая монетка — и такая же дорогая. И тоже рыжая, только более светлая, почти медовая.

Рыцарь-капитан уже ждал нас перед лестницей во дворец наместника. В первый момент он замер, уставившись на нашу троицу, но быстро взял себя руки и поздоровался:

— Доброго дня, леди. Боюсь, в моих услугах не было необходимости — вы прекрасны и без сопровождения.

Комплимент, на мой вкус, получился корявым, но это, несомненно, был именно он: Каллен отвел глаза и потер шею — этот жест я уже у него видела, и, кажется, он выдавал крайнюю степень стеснения. На пару мгновений меня это даже отвлекло: смущение храмовника выглядело очень мило. Но надо будет потом высказать «фи» Солоне, могла бы и приучить поклонника говорить комплименты.

Ирма кокетливо улыбнулась и ответила:

— К сожалению, мы все же вынуждены были просить вас об этой услуге. К тому же это прекрасный повод познакомиться с вами. Леди Алиена рассказывала о вас много хорошего.

Я только машинально кивнула, подтверждая слова воительницы, но не повернулась. Предстоящий разговор снова начал нагонять ужас, вытесняя другие мысли, так что я даже не задалась вопросом, что и когда успела рассказать.

Попытавшись все-таки отвлечься, я принялась рассматривать цель нашего похода. Архитектура всегда оказывала на меня благотворное влияние: хоть я и не разбиралась в различных стилях и эпохах, но оценить красоту творения могла.

Крепость виконта назвать дворцом было довольно сложно. Больше подходило бы слово «цитадель». Или «бастион». В архитектуре прослеживались общие мотивы с церковью, так что я сделала логичный вывод, что и это здание возвышается над городом еще с тех пор, когда он назывался Эмериусом и был самой крупной торговой площадкой в мире рабовладения. Видимо, здесь тоже, как и в церкви, жил какой-нибудь из тевинтерских аристократов.

Широкая и довольно длинная лестница вела во внутренний двор крепости. Вообще, я заметила, Киркволл располагал к лестницам как элементу архитектуры: они присутствовали на многих улицах Верхнего города, даже вход во многие особняки находился выше уровня мостовой. Скорее всего, это было связано с топографическими особенностями места — город был практически вырублен в скалах, — но придавало определенного шарма.

Лестницу венчала арка врат, украшенная огромной бронзовой птицей, не то грифом, не то соколом; за ней открывался внутренний двор — галереи с колоннами, узкие бойницы поверх них и еще одна лестница, ведущая непосредственно внутрь замка. Прогуливающиеся здесь люди, по виду — аристократы, смотрели на нас с недоумением и любопытством, что сильно отличало их от обитателей Нижнего города. В голову пришла мысль, что стоит взять пример с них: спокойствие, легкий интерес и еще раз спокойствие. Не справлюсь я — Алистер пришлет того, кто разбирается в дипломатии. В конце концов, конфликт точно никому не нужен, а, зная нашего короля, просто так, на тормозах, он все не спустит. И с удовольствием отправится в первые ряды восстановителей справедливости, лишь бы не сидеть в своем кабинете.

По дороге и я, и Авелин молчали, негромко переговаривались только леди Ирма и Каллен; ферелденка, похоже, флиртовала с храмовником, заметно наслаждаясь его реакцией. Замолчали они только перед лестницей, ведущей непосредственно к кабинету наместника; на мое счастье, принимать нас решили не в тронном зале — подобного пафоса я могла бы и не пережить.

Перед дверями кабинета нас встречал мужчина лет сорока в дорогой щегольской одежде благородно-умеренных тонов. Он выглядел лощеным, полностью довольным и собой, и своим местом, на нас же смотрел со скукой и легким презрением. Однако поздоровался первым:

— Рыцарь-капитан Каллен. Вы нечастый гость в этом кабинете.

— Сенешаль Бран, — ответно кивнул храмовник. — Думаю, так останется и в дальнейшем. Но сегодня леди Алиена просила меня о содействии.

Поименованный Бран обежал нас взглядом. Авелин он знал, так что останавливаться на ней не стал, но некоторое время выбирал между мной и Ирмой: леди выглядела более солидно, но стояла у меня за спиной, словно подчеркивая свою роль сопровождения. Выбор в итоге сенешаль сделал правильный и чуть поклонился в мою сторону. Впрочем, счесть это поклоном можно было только благодаря очень хорошей фантазии.

— Сенешаль Бран Кавин. Полагаю, вы Алиена, что просила об аудиенции виконта? Его время дорого.

Подобная фамильярность и посыл — тебя тут не ждали — явно ходили по грани приличий, а высокомерие сенешаля переходило эту грань, но я постаралась оставаться спокойной. Поправила:

— Леди Алиена Кусланд, Белый Страж Ферелдена, — представиться таким образом посоветовал Варрик, приставка «ди Фламма» напоминала орлейские благородные фамилии и могла сыграть как мне на руку, так и против, поэтому мы решили не рисковать. Я не особенно печалилась: имя было выдуманным, привыкнуть и привязаться успела только к первой части, и второй пожертвовала легко. — Встречу виконта и официального посла Ферелдена мы можем и отложить. Но, боюсь, вопрос, по которому я решила обратиться, такого характера, что официальным послом станет сам Его Величество Алистер, и он будет крайне недоволен и сутью этого вопроса, и промедлением в его решении.

— Вот как, — заключил сенешаль, явно не впечатлившись. — Могу я увидеть ваши верительные грамоты?

— Разумеется, — я передала небольшой, но богато отделанный футляр, который тоже достал для меня Варрик. Внутри находились выписанные Алистером документы; к счастью, они предполагали довольно широкий спектр моих прав как представителя Ферелдена, хотя эрл Эамон, насколько я знала, и настаивал на совсем других формулировках. Но мне сыграло на руку доверие короля.

— Что ж, — задумчиво проговорил Бран. — Вам придется подождать, пока я доложу виконту. Рыцарь-капитан Каллен. Леди Кусланд.

Он снова кивнул, что, видимо, означало вежливый поклон, затем обратился к Авелин:

— Капитан Валлен. Если вы пришли по утреннему вопросу, то, мне казалось, мы обсудили все, что было необходимо.

— Полагаю, не все, — твердо проговорила женщина. Сенешаль вскинул брови, и я поспешила вмешаться:

— Боюсь, это я попросила капитана Авелин вновь поднять этот вопрос. Поскольку она проводила расследование, я сочла возможным просить ее о содействии.

— Боюсь, — явно передразнил меня сенешаль, хоть его голос и не изменился, — управление стражей Киркволла не в вашей компетенции.

— Я и не претендую, — мило улыбнулась я. — Всего лишь попросила о помощи — разве не для этого нужна стража? В любом случае, полагаю, решение принимает виконт, сенешаль.

Последнее слово я произнесла с некоторым нажимом — не все же молча терпеть оскорбления? Укол явно достиг цели: Бран слегка поджал губы, но отправился в сторону кабинета, оставив нас ожидать решения. Я покосилась на капитана и повинилась:

— Простите, Авелин, я не хотела доставлять вам неприятности.

— Не страшно, — отозвалась она. — Бран Кавин — довольно… сложный человек, но свои обязанности он выполняет безукоризненно.

Я с сомнением хмыкнула, но больше говорить ничего не стала. Потянулось время ожидания. В преддверии разговора я все больше нервничала, но искать утешения было не у кого: всех троих своих спутников я знала достаточно плохо. Да и не дело послу Ферелдена, хоть и самопровозглашенному, вести себя как испуганной девочке. Поэтому приходилось делать равнодушный вид и лениво осматривать обстановку и людей.

Сенешаль вернулся только минут через пятнадцать, когда я успела изучить все гобелены и статуи вокруг, переброситься несколькими фразами ни о чем с леди Ирмой и даже извиниться все-таки перед Калленом за утреннюю сцену. От Брана Кавина прямо-таки веяло недовольством, но заговорил он по-прежнему вежливо:

— Рыцарь-капитан Каллен. Леди Кусланд. Виконт готов принять вас.

Из небольшой приемной, куда нас четверых отвел сенешаль под возмущенные шепотки других просителей, вели две двери. Оставив Авелин и Ирму в этой комнатке, Бран провел нас с Калленом через правую дверь в кабинет.

Он оказался куда роскошнее, чем даже кабинет Алистера: на окнах висели тяжелые пурпурные портьеры, стол и книжные полки из явно дорогих пород дерева необычного зеленоватого цвета украшали золотые накладки. Пол и стены оказались отделаны таким же зеленоватым мрамором с золотистыми прожилками. Кресел для посетителей предусмотрено не было.

Виконт оказался пожилым человеком. Короткий седой ежик венчала корона, щеки были выбриты до синевы, а спина казалась настолько прямой, словно мужчина проглотил меч. При виде него мои плечи сами собой распрямились еще сильнее, чуть ли не до сведенных вместе лопаток, а подбородок вскинулся вверх. Выглядеть высокомерной мне не хотелось, но и вызывать сомнения в моем праве называться аристократкой — тоже.

— Ваше превосходительство. Рыцарь-капитан Каллен из Казематов и леди Алиена Кусланд просят вас об аудиенции.

— Рад видеть, рыцарь-капитан, — отозвался виконт. — И рад знакомству, леди Алиена. Могу я задать вопрос?

Мужчина казался чуть более дружелюбным, чем его сенешаль, но это скорее была дань вежливости, нежели реальное расположение. Однако даже такая мелочь была приятной, так что я вежливо поклонилась и согласилась:

— Конечно, ваше превосходительство.

— В ваших документах указан титул «Белый Страж». Однако до сих пор я не слышал о подобном титуле.

— Думаю, лучше всего на этот вопрос ответил бы дух-привратник Храма Священного Праха, — я вежливо улыбнулась. — Именно он назвал меня белым стражем, а Его Величество Алистер лишь закрепил этот титул за мной официально.

— Вы были в Храме Священного Праха? — удивился виконт. Когда мы только вошли, он встал с кресла, приветствуя посетителей, но теперь опустился обратно. Хотелось скривиться от такого чудесного проявления гостеприимства, но я сдержалась. Все же я не в Ферелдене, здесь другие нормы вежливости.

— Мы его нашли. Мой брат — Герой Ферелдена, победитель Мора. И я была с ним все время, от Остагара до убийства архидемона.

— Вот как, — кивнул лорд Думар и продолжил: — Что ж, полагаю, сейчас не время проявлять пустое любопытство. Слушаю вас.

Он вопросительно посмотрел на меня, перевел взгляд на Каллена. Храмовник покачал головой:

— Я здесь всего лишь как поручитель леди Алиены. Леди предполагала, что ее возраст может стать помехой для серьезного разговора. Я же готов поручиться в том, что она и впрямь соратница Его величества и одна из тех, кто победил Мор.

Виконт отмахнулся:

— Я не позволил бы себе усомниться в словах представителя семьи Кусланд. Я правильно понимаю, что тэйрн Кусланд ваш родственник? С Хайевером Киркволл связывают давние торговые контракты.

— Фергюс мой старший брат, ваше превосходительство. И я рада, что вы заговорили о торговле, поскольку мой вопрос также касается этой области, — выдала я, сама себе удивляясь. Может быть, эти переговоры окажутся проще, чем мне казалось. По крайней мере, ни презрения, ни высокомерия от виконта не ощущалось. Правда, легкая снисходительность во взгляде напрягала, но не настолько, чтобы помешать обдумывать свои слова.

— Вы уверены, что желаете обсуждать со мной такую сложную тему, леди Кусланд? — уточнил лорд Думар. Он все-таки улыбнулся покровительственно, и я заподозрила, что либо у него есть внуки, и он сейчас ассоциирует меня с ними, либо как раз таки нет — и он был бы не прочь с ними поиграть. Потому что точно так же на меня смотрели Винн в самом начале нашего знакомства и лорд Эддельбрек, когда Айдан нас официально представлял на первом приеме в Башне Бдения. С таким выражением лица предлагают поиграть в куклы и не мешать взрослым.

Гримасу и усталый вздох удалось сдержать с трудом, но все же удалось: не время для эмоций. Ровным тоном ответила:

— Торговля сама по себе, как и политика, не вызывает у меня интереса, ваше превосходительство. В Киркволл я приехала совсем с иной миссией. Но, к сожалению, других официальных представителей Ферелдена в городе нет, и леди Ирме, которая занимается расследованием, было больше не к кому обратиться. Я понимаю, что мой возраст вызывает у вас сомнения, но уверяю, что я вполне в состоянии оценить происходящее, сделать выводы и составить рапорт Его величеству. Буквально месяц назад мне уже пришлось помогать тэйрну Фергюсу в расследовании тевинтерской контрабанды, и отчет мы давали королю вместе.

Всю речь я выдала практически на одном дыхании, и теперь украдкой пыталась отдышаться. Виконт несколько секунд молчал, потом взгляд его стал заметно жестче, а улыбка ушла:

— Что ж, приношу свои извинения, леди Кусланд. В таком случае, излагайте.

Я кивнула, принимая эти извинения, и заговорила:

— Несколько месяцев назад на амарантайнские корабли начали нападать пираты. Они не просто грабили торговцев — уводили людей в рабство и топили корабли. Расследование поручили леди Ирме Алфорд, которая сейчас ожидает в приемной. Если вам понадобятся подробности, она с радостью ответит на все вопросы. Если говорить вкратце, расследование привело ее в Киркволл, где обнаружился пиратский корабль, который, по свидетельству выжившего моряка, участвовал в последнем нападении. Мы обратились за помощью к капитану стражи Авелин Валлен, и она поспособствовала проверке. В трюме пирата нашлись моряки с пропавшего последним корабля, некоторые накладные и другие доказательства.

— С пиратами в Киркволле разговор короткий, — проговорил лорд Думар, когда я взяла паузу. — Не понимаю, зачем делать из них политических преступников.

— Не из них, — я покачала головой. — Пиратов арестовали и отправили в камеры, чтобы утром допросить. Ночи эти люди не пережили, их убили прямо в тюрьме. Но у меня есть основания считать, что пиратами, как и их убийством, руководил один из киркволльских аристократов, лорд Дюран.

— Это слишком серьезное обвинение, — строго заметил наместник, теперь глядя на меня уже без всякой приязни. — Вы всерьез рассчитываете, что я отдам приказ об аресте уважаемого человека на основе ваших домыслов?

— Мои домыслы, виконт Думар, подкреплены документами и свидетельствами, — холодно ответила я. — И я не прошу сразу арестовывать, веря мне на слово. Изучите доказательства, проведите расследование, и если окажется, что лорд Дюран не при чем, я принесу ему официальные извинения. Но пока что собранные свидетельства выступают против него. И я готова поклясться перед лицом Создателя, что собранные бумаги правдивы. Я лично забирала их с корабля.

Я чуть приподняла папку с документами, которую держала до этого в руках. В ней были не все найденные бумаги, большую часть я отдала Хоуку еще утром, чтобы он порадовал Авелин. Но и того, что было при себе, хватало, тем более, капитан ждала буквально за дверью.

— Впрочем, если моего слова вам будет недостаточно, я буду просить аудиенции у Его величества, чтобы отчитаться по расследованию леди Ирмы и вашему ответу. Сейчас, после Мора, экономика Ферелдена переживает не самый легкий период и подобная попытка ее подорвать вызовет крайне негативную реакцию. К вам, конечно, пришлют взрослого дипломата, но уже совсем с другими требованиями.

— И вы полагаете, меня это должно испугать? — с заметным раздражением осведомился правитель Киркволла, встал со своего кресла и прошелся по комнате. Я пожала плечами:

— Я не пытаюсь напугать вас, на это мои полномочия точно не распространяются. Я просто достаточно хорошо знаю нашего короля, чтобы предсказать его реакцию. Да и эрл Амарантайна будет крайне недоволен, это его корабли и его люди. А к его мнению сейчас прислушиваются многие, поскольку это и есть Герой Ферелдена.

— Хорошо, — отрезал виконт, а затем бросил быстрый взгляд на рыцаря-капитана. Потом велел: — Бран, поручаю это тебе. Проверь все эти доказательства. Пусть капитан стражи проведет самое тщательное расследование, это ее дело, в конце концов. Но без веской причины отдать приказ об аресте уважаемого человека я не могу.

— Благодарю за расследование, — я неглубоко поклонилась, понимая, что аудиенция закончена.

Во втором кабинете, за левой дверью, мы провели куда больше времени. Рыцарь-капитан после аудиенции у виконта откланялся, я даже не успела его поблагодарить, зато нас с Авелин и Ирмой сенешаль взял в оборот и доставал вопросами почти два часа. Но я не жалела: в кабинете углядела кое-что такое, чего увидеть совсем не ожидала — знак Банды трех, нацарапанный прямо на стене между двумя сейфами. Заметила я его далеко не сразу, но отвечать по кругу на одни и те же вопросы было скучно, а сенешаль впился в нас как клещ, вот и пришлось разглядывать комнату, чтобы хоть как-то себя развлечь. Впрочем, она не слишком отличалась от кабинета виконта, разве что стол был чуть поменьше и накладки не из золота.

Шанса посмотреть, что спрятано за знаком, сенешаль мне не дал. Закончив, наконец, допрос и изучение бумаг, он обрадовал Авелин заданием расследовать это дело и выставил нас вон.

— Демонов бюрократ! — шипела Ирма, когда мы возвращались в «Висельник». — Крыса чернильная!

— Успокойтесь, леди Ирма, — попросила я. — На что вы вообще рассчитывали, отправляя меня общаться с виконтом? Мне одиннадцать лет! Будет, дней через пять. Конечно, он не воспринял меня всерьез. Они оба.

— Вы — леди Алиена Кусланд, — сердито напомнила она. Я с усмешкой повторила еще раз:

— И мне все еще десять лет.

В таверну женщина влетела небольшим ураганом и направилась сразу к стойке. Я покачала головой и неторопливо пошла к облюбованному нашей компанией столику. Сейчас за ним сидели сэр Оливер и тот здоровенный мужик, что на корабле обещал найти силы на побег. Теперь я рассмотрела его получше: длинные вьющиеся волосы каштанового цвета, почти черные глаза, одна бровь когда-то была рассечена — остался тонкий белый шрам, придающий лицу ироничное выражение, короткая бородка. Внушительная мускулатура заставляла практически трещать тонкую льняную рубаху, сквозь незашнурованный ворот которой виднелась целая связка каких-то амулетов. Открытые по локоть руки были покрыты татуировками, напоминающими чешую, одну из них украшал плетеный браслет.

— Не вышло? — сочувственно спросил первый помощник капитана, кинув взгляд на сестру. Я отвлеклась от разглядываний моряка и пожала плечами:

— Что-то вышло. По крайней мере, виконт нас выслушал и инициировал расследование. Как я и предполагала, поначалу принял меня за несмышленого ребенка, а потом хотел выгнать. Пришлось пригрозить, что Алистер может закусить удила и довести до конфликта.

— А это не слишком? — с сомнением проговорил Оливер. Я удивленно на него глянула и рассмеялась:

— Ну, я не прямо так сказала. Но точно не соврала, наше Величество определенно разозлится. Надеюсь, все-таки до него это не дойдет. Вряд ли его королева и эрл Эамон удержат.

— А что, король-то нас защищать кинется? — хрипловато поинтересовался второй мужчина. Я улыбнулась:

— Конечно, причем сам будет в первых рядах. Его же в храмовники готовили, потом он стал Серым Стражем. С дипломатией у Алистера немногим лучше, чем у меня, а чувство справедливости, пожалуй, посильнее будет. Кстати, меня Алиена зовут.

— Да знаю, я тебя в Амарантайне видел, — хмыкнул мужик и отпил из кружки. — Шустрая пигалица.

— Джар, это все-таки леди, — оборвал его сэр Оливер. — Простите его, леди Алиена, на корабле мы отвыкаем от правил приличия.

— Не страшно, — я отмахнулась. — Я просто пыталась намекнуть, что неплохо бы представиться. Нет, я, конечно, могу обращаться «эй, ты»…

Джар хохотнул, но все-таки соизволил отставить стакан и представиться:

— Джарлат, командир охранной команды.

Я кивнула, и в этот момент к нам подсела леди Ирма. Точнее, плюхнулась на свободный стул и со стуком поставила рядом чашку. Я украдкой потянула носом: в чашке плескалось все то же пойло, что и у всех. Вздохнула:

— Пойду спрошу, не наливают ли здесь чего-нибудь не алкогольного. Хотя бы воды.

Уже уходя, я услышала, как леди яростно шипит, пересказывая подробности нашего похода.

Осталась я за столиком с ферелденцами, но к беседе не прислушивалась. Меня занимал другой, очень важный вопрос: влезать или не влезать в кабинет сенешаля? Было ужасно интересно, что же прячет там символ Банды трех, но я боялась попасться. Вряд ли там есть магическая сигнализация — с таким рыцарем-командором странно, что магия в Киркволле в принципе не под запретом. Но мне хватит и не магической стражи.

Можно, конечно, подождать Китти, она подстрахует. Но демонесса еще когда приедет, а любопытно мне уже сейчас.

С другой стороны, можно провернуть ту же схему, что и с пиратским кораблем: сейчас, пока светло, найти нужное окно и просто посидеть на подоконнике, а ночью влезть внутрь и спокойно забрать бумаги, вряд ли там что-то другое. Даже если окно окажется закрытым, я успела насмотреться за два часа на защелки на створках — открыть снаружи будет не очень сложно, спасибо Зеврану и его урокам.

Теперь надо придумать себе алиби. Для властей оно не нужно: вряд ли я попадусь ночью, но даже если меня засекут — успею улететь. А вот рассказывать Андерсу, что собираюсь грабануть виконта, все же не стоит.

Впрочем, что тут думать. Либо эльфы, либо церковь. Мать Мина никогда не отпускает меня быстро, а у долийцев я позавчера и вовсе ночевать осталась, заболтавшись с Фейнриэлем и Маретари.

Я успела продумать план и даже немного пофантазировать, представляя, что могу найти, когда над ухом раздался насмешливый голос:

— Ты смотри, Хоук, стоило отлучиться, и наш столик уже оккупировали.

— Ты его вроде пока не купил? — так же насмешливо отозвался воин. Варрик уселся рядом со мной и отмахнулся:

— Я работаю над этим. Ну, как у вас успехи?

Я равнодушно кивнула на леди Ирму, продолжая обдумывать ночную вылазку. Женщина дважды просить не стала, пересказала суть нашей встречи еще раз, правда, на этот раз уже спокойнее. Варрик одобрительно кивнул, мол, ничего другого он и не ожидал.

— У тебя подозрительно задумчивый вид, — заметил Андерс, легонько пихая меня локтем по ребрам. — Ставлю золотой, ты что-то задумала.

— У тебя нет золотого, — рассеянно отозвалась я. — Ты все проиграл Хоуку. Лучше расскажите, где вы были. И что сказал сэр Эмерик? Вы с ним говорили?

То, что Фенрис не нашел пожилого храмовника в Казематах, я уже знала. Хоук собирался разыскать Эмерика за то время, что мы проторчим в крепости виконта, заодно посетить «Цветущую розу» и попытаться разговорить знакомых и родственников других пропавших женщин.

— Поговорили, — отозвался Хоук. — Еле отбили его у кучки каких-то головорезов из Общества. Пора ему заниматься более спокойными задачами, не молодой уже — по Клоаке скакать.

— Надеюсь, вы ему это не сказали? — ужаснулась я. Варрик хмыкнул:

— Это он нам сказал.

— Он дал подходящую наводку, — заметил Фенрис. — Этого достаточно.

Я тут же повернулась к эльфу, подозревая, что Варрик и Хоук меня просто дразнят. Фенрис же был как обычно серьезен, самую капельку мрачноват — ровно настолько, чтобы за этими нахмуренными бровями заподозрить какую-нибудь тайну. Проклятье, Варрик прав — это же классический байронический герой, только не слишком образованный и оттого не особенно высокомерный!

— А что за наводка?

— Старые литейные, — спокойно отозвался Фенрис, не подозревая, какие архетипы я примеряю на него. Впрочем, на мой вкус, ничего обидного в этом не было, всяко не «девица в беде». — Он сумел проследить свою магичку до старых литейных.

— А мы оттуда начнем, — заключил Хоук. Я тут же встрепенулись и развернулась к нему:

— Я с вами! Мало ли кто там? Раз уж взрослую волшебницу смогли удержать.

— Так беспокоишься за нас? — ехидно поинтересовался он. Я фыркнула:

— Мечтай. Мне просто любопытно. А когда вы идете?

— Ночью.

Это шло вразрез с моими планами. С другой стороны, пометить для себя нужное окно я могла хоть сейчас, а влезть в кабинет, достать бумаги из тайника и уйти — вопрос пятнадцати минут. Можно и позже ночью слетать, если правильно рассчитать время, то на мое отсутствие даже внимания не обратят.

Эх, тяжелая будет ночь. Но выспаться можно и завтра.

* * *

Дверь в эти старые литейные отворилась с душераздирающим скрипом. На улице темноту ночи немного разгоняло свечение дыма, вырывающегося из действующих мастерских; внутри этих, заброшенных, царил непроглядный мрак. Я прислушивалась изо всех сил, но никаких подозрительных звуков тоже не улавливала.

— Кой демон вас понесло сюда ночью? — шепотом уточнила я.

— Потому что днем сэр Эмерик здесь никого и ничего не нашел, — низким, пробирающим до костей голосом ответил Фенрис. Где-то за спиной едва слышно застонала Изабелла, и что-то мне подсказывало, что это был стон отнюдь не боли. Сейчас ее реакция скорее отвлекала, чем веселила, так что я недовольно передернула плечами и сосредоточилась на деле.

— Так нет никакой гарантии, что вы ночью что-то найдете!

— Других вариантов пока тоже нет, проверим этот, — отозвался Хоук. Варрик подначил:

— Темноты боишься, Перчинка?

— Пфф, вот еще, — совсем уж тихо пробормотала я.

К литейным мы пришли не полным составом: Бетани и Мерриль решено было с собой не брать. Хоук и меня пытался оставить, но я чувствовала какую-то личную ответственность за происходящее: все-таки я первая узнала о пропавших женщинах, а с одной была даже немного знакома. В конце концов бывший контрабандист махнул рукой: пользу от моих щитов он признавал безоговорочно. И раз Андерс, как мой сопровождающий, не возражал, то и остальные не спешили. Маг же к моим выходкам относился довольно философски, если они не были совсем уж идиотскими — то ли смирился, то ли запомнил, что я старше, чем выгляжу.

Стоило войти, как наверху что-то зашуршало, и я тут же огляделась правильным зрением: в темноте оно видеть позволяло не лучше, чем обычное, но хотя бы магию я разглядеть могла. И, едва окинув помещение взглядом, сразу же выругалась.

— Удирает поверху, от левого угла.

Варрик тут же вскинул Бьянку, но только зря потратил четыре болта. Шум затих после негромкого хлопка.

— Кто это был? — отрывисто спросил Хоук. Я поморщилась:

— Маг, малефикар. Его силу я, если увижу, узнаю. Но ходить по улицам и светить глазами — не самая лучшая идея. И в Казематы я не полезу.

— И так найдем, — отмахнулся мужчина. Движение я скорее угадала, чем увидела: магии в нашем предводителе не было, а светлее вокруг не стало. Но уже в следующую секунду судорожно дернулась к двери и велела:

— Зажигайте свет. Он вместо себя демонов оставил.

Щиты с пальцев слетели сами собой, слегка разгоняя мрак своим мерцанием. Андерс тут же запалил свой светящийся шарик — и на этот раз это был не миниатюрный едва мерцающий светляк, а довольно крупная огненная сфера, повисшая метрах в двух перед нами. Я даже на несколько мгновений увлеклась разглядыванием: маг что-то намудрил с линиями силы, такого заклинания я до сих пор не видела.

Но меня довольно быстро вернули в реальность: прямо перед нами выскочил первый призрак. Я почти зашипела от злости — ну почему призрак?! Почему из всех возможных демонов нам везет именно на призраков? Да, они слабее других, почти не владеют магией, и можно было бы радоваться, что вылез не какой-нибудь демон гордыни… Впрочем, именно этому факту я радовалась. Ульдред запомнился более чем хорошо. Но почему не мои любимые огоньки? Или другие демоны-маги, которых было бы так славно нейтрализовывать едва ли не щелчком пальцев.

Когда кроме призраков на нас поперли еще и одержимые, я мысленно прокляла свою неблагодарность судьбе. Теперь был полный комплект: и магически одаренные твари, и обладатели этой ужасной ослабляющей ауры. Впрочем, Хоук, Фенрис и Изабелла неплохо отгоняли их от нас, Варрик стрелял, Андерс то замораживал, то сжигал противников — в общем, все были при деле. Я даже рискнула посмотреть, куда мог сбежать таинственный маг.

Чуть сбоку от нас, левее от входа, начиналась лестница, ведущая на мостки. Они опоясывали весь немаленький зал и вели к нескольким дверям в другие помещения. В самом же зале, под мостками, стояли гигантские котлы: в каждый из них поместился бы если не весь наш отряд, то уж пара человек точно. Под потолком слабо поблескивали какие-то цепи и механизмы. И все это пространство было окутано слабой дымкой магии крови.

Внезапно пространство словно… дернулось, как мыльная пленка, и прямо посреди зала, в нескольких шагах от нас, оказался демон. Секунду назад его еще не было, а сейчас он замер, будто стоял тут все это время.

Она. Демон желания: почти обнаженное сиреневое тело, обрамленное кружевом и золотыми цепочками, рога, фиолетовые всполохи вместо волос.

Драться с ней не хотелось. Было вообще странно видеть демона желания противником: я так привыкла к Китти, что воспринимала и других демонесс без агрессии. К тому же второй демон желания, которого я видела в этой жизни, в Круге, тоже не пыталась с нами драться. И ее тогда отпустили.

Демонесса, словно услышав эти мысли, повернула голову ко мне и улыбнулась. И эта улыбка — порочная, хищная — тут же вернула мысли в правильное русло. Это не Китти. Это демон, который сейчас попытается нас убить. Я на всякий случай обновила щиты и отступила ближе к выходу, чтобы не путаться под ногами.

На последнем шаге колено вдруг подломилось, да так, что на ногах я не удержалась. Пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть совсем уж позорно. Краем глаза заметила, как замерли на месте Андерс и Хоук. К счастью, остальные продолжили сражаться, даже перестроились, чтобы прикрыть оцепеневших союзников, так что я перевела взгляд на демона, подозревая, что происходящее — ее работа.

Демонесса танцевала. В свете огненного шара, который начал мерцать, явно теряя энергию, кожа танцовщицы казалась коралловой, а изгибы тела отчего-то вызывали ассоциации с рифами и морским дном. Почти без участия разума я опустилась на колени, завороженно наблюдая за ее движениями. В голове, где-то на периферии, маячила мысль, что демонесса накладывает на нас свои чары, я даже видела их — в правильном зрении магия демона выглядела легкой вуалью цвета присыпанной пеплом пыли, что смешивалась с магией крови и окутывала зал. Но сосредоточиться на этой мысли не получалось. Сопротивляться было бесполезно: эта вуаль не была заклинанием, и я не смогла бы разорвать ее.

Внезапно словно пчела ужалила — в груди резко начало жечь. Это помогло стряхнуть оцепенение быстрее, чем любая помощь со стороны, и я огляделась.

Хоук все так же стоял, уставившись на коварную противницу. Фенрис и Изабелла пытались прорубиться к ней через нескольких одержимых, но сил совладать с ними пока не хватало. Варрик тоже не мог продолжить стрельбу: к нему подлетел один из призраков, снес щит, и теперь гном отбивался от противника Бьянкой — к моему удивлению, у арбалета оказался еще и штык, причем, похоже, выкидной или пружинный, потому что раньше я ничего такого не видела.

— Ну же, потерпи, малышка, скоро они закончатся, — пробормотал Варрик и огрел призрака теперь уже прикладом. Я спохватилась и снова навесила на него щит, а заодно и на всех остальных. А потом перевела взгляд на Андерса.

По коже мага пробегали лазурные всполохи, глаза уже налились синевой, полностью скрывая белок. Я дернулась было к приятелю, пытаясь поделиться с ним искоркой силы, но он словно этого и ждал: сбросил оцепенение, сковывавшее его, как до этого и меня, и голосом Справедливости провозгласил:

— Ты не смеешь причинять вред этим людям, демон!

— Почему нет? — мурлыкающим тоном отозвалась демонесса. Ее голос немного отличался от Китти, был ниже и не так богат обертонами, но все равно заставил меня передернуться. И сразу же для этого появилась более веская причина: поняв, что очарование танца больше не действует на нас, демонесса выпустила рой снежинок в сторону нашего мага. Особого результата это не принесло: уж от чего-чего, а от холода, своей любимой боевой стихии, Андерс имел отличную защиту.

Но Справедливость не пожелал уступать место своему компаньону, по коже мага продолжали пробегать лазурные всполохи. Дух перехватил посох двумя руками и бросился в ближний бой. Я тихонько выругалась: вряд ли Справедливость сумеет воспользоваться своими способностями воина духа, говорил же он, что научить мага сражаться подобным образом не выйдет.

Когда Андерс отбросил посох и подцепил с пола меч, выпавший из руки Хоука, я выругалась уже в голос. Впрочем, это значило, что только на Тень дух не рассчитывает, что само по себе успокаивало. Да и смотреть на мага, который размахивает мечом так, словно всю жизнь тренировался в казарме, было занятно. Волновал только один вопрос: Андерс, конечно, не самый хилый парень, посох и сам по себе та еще дубина тяжелая, да и пациенты в лечебнице требовали иногда применения физической силы, но все-таки такой ритм боя явно был ему в новинку. Как потом отреагирует на подобное обращение его тело?

Подобравшись поближе, я накинула несколько щитов на Справедливость, надеясь, что он все-таки осознает, что делает. Обернувшись и оценив состояние остальных спутников, я с облегчением увидела, что Хоук пришел в себя. Без меча он в первое мгновение слегка растерялся, но потом вытащил из-за голенища сапога нож и отправился на помощь Варрику. У остальных ничего особенно не изменилось. Обновив защиту на всех — проклятые призраки разрушали ее так шустро, только успевай заново вешать, — я снова перевела взгляд на Андерса-Справедливость.

Дух вполне успешно теснил демонессу, она только огрызалась мелкими огненными шариками и когтями. И все шло почти хорошо, но потом Справедливость все-таки забылся. Энергия вырвалась из него, взрывая пространство вокруг демонессы и одновременно опустошая мага — даже его кокон силы померк. Я вскрикнула и бросилась к Андерсу — он начал заваливаться на бок и, кажется, отключился прямо на ходу. К счастью, демонесса воспользоваться этим не смогла, волна энергии оглушила ее и отбросила к стене, и тут же ей в голову все-таки прилетел болт — Варрик сумел отбиться от призраков.

Андерс был бледен, лазурные сполохи исчезли — то ли Справедливость осознал, что натворил, и решил не доводить до рецидива, то ли силы кончились и у духа. Дышал маг хрипло, но хотя бы регулярно, а еще его заметно трясло. Я бегло осмотрела на предмет ран — их не было, Справедливость не подставлялся, — нащупала пульс, который мне ничем не помог: я не знала, с какой скоростью должно биться сердце. На первый взгляд вроде бы все было в порядке, вот только магия потускнела.

— Что с ним? — присел рядом Хоук. Я покачала головой, все еще стараясь понять, что не так, и отозвалась:

— Не знаю. Ран нет, повреждений нет, такое впечатление, что перерасходовал силу.

— Так, может, вольем в Блондинчика лириум? — предложил Варрик. Я растерянно посмотрела на гнома и согласилась:

— Можно попробовать… А вы сможете сами? Я на лириум даже смотреть не могу, мозги отключаются.

Он похлопал меня по плечу и чуть подтолкнул, освобождая себе место. Пришлось послушаться.

Встав, я отошла к Фенрису. Воин внимательно оглядывал пространство литейной и, стоило мне приблизиться, негромко спросил:

— В какой стороне ты видела того мага?

Быстро осмотревшись, я уверенно ткнула в сторону лестницы:

— Вот оттуда он бежал вправо. К одной из дверей, наверно.

Эльф кивнул и направился в указанную сторону. Я, немного потоптавшись, отправилась следом. Глаза пришлось все же притушить: Фенрис и сам по себе взгляд притягивал, но его лириумные татуировки завораживали окончательно, а сейчас это было явно не к месту. Наверх эльф поднялся практически в три прыжка, пришлось поторопиться, чтобы успеть следом. Впрочем, за то время, что я взбиралась по лестнице, ничего интересного он не нашел. Дальше мы шли вместе, и наше любопытство было вознаграждено: возле первой из дверей на боку валялся ящик с высыпавшимся из него песком. Видимо, падение этого ящика мы и услышали перед тем, как маг пропал.

Фенрис пришел, похоже, к тому же выводу, но не рванул к двери, напротив, присел возле ящика и принялся внимательно что-то изучать. Я придвинулась ближе, даже осторожно оперлась о плечо эльфа, чтобы удобнее было смотреть, и сразу же поняла, что его заинтересовало: на песке хорошо отпечатался след сапога. Припомнив все, что вычитала из книжек про Шерлока Холмса, предположила:

— Невысокий косолапый мужчина крупного телосложения?

— Почему? — Фенрис отвлекся от изучения и удивленно покосился на меня. Ткнула пальцем в след:

— Ну, вот же. След не слишком длинный, значит, человек невысокий. Широкий и загибается внутрь — косолапый мужчина. И глубокий, смотри, как носок отпечатался. Значит, наш мужчина тяжелый.

— Не совсем так, — после паузы отозвался Фенрис. Кажется, он сомневался, стоит ли меня поправлять, но в итоге решил все же объяснить. Сбросил мою руку с плеча и чуть подвинулся, позволяя мне присесть на корточки рядом. — Посмотри сама: след глубокий только на самом носке, пятка почти не видна. Этот человек бежал. И если посмотришь еще внимательнее на отпечаток, увидишь на самом кончике полукруглый след. Видишь? Он поскользнулся на песке, нога подвернулась, поэтому след так загибается внутрь.

— Так что он вовсе не косолапый, — с некоторым разочарованием согласилась я. И догадалась сама: — И о росте судить не стоит, раз пятка так плохо пропечаталась.

Фенрис кивнул и продолжил:

— Думаю, это все-таки мужчина, тут ты угадала: у женщин обычно сапоги с более острыми носами, да и каблук, даже невысокий, мог бы оставить отпечаток. К тому же он действительно довольно тяжелый, все-таки носок пропечатался слишком хорошо.

— Или он нес что-то тяжелое, — возразила я просто ради того, чтобы возразить. Эльф едва заметно улыбнулся и покачал головой:

— Он бежал довольно быстро, Варрик не смог попасть, и при этом тихо. Здесь он смог удержать равновесие, хоть нога и поехала. Будь в руках или на плечах тяжелый груз, его бы повело на каком-нибудь повороте в сторону.

Я кивнула и задумчиво спросила:

— А я вот еще знаешь что думаю… Он ведь бежал быстро. Если он сшиб этот ящик, то как сумел оставить след в песке?

— Значит, сшиб он что-то другое, — задумчиво согласился Фенрис.

* * *

— В итоге ничего мы там не нашли. Еле избавились от демонов, Андерс после этого не в себе был… но хоть лириум помог, он очнулся. Потом всю ночь то его, то укрепляющие зелья по очереди глушил. У меня от этой резкой боли ожог на груди остался. Хоуку ногу когтями распороли, Изабелле приморозили плечо. Варрик и Фенрис так, легким испугом отделались, на их ранения и лечебных зелий хватило.

— Я поняла, что вы остались живы, — промурлыкала леди Ванда, заново переплетая мою косу.

Получалось у демонессы так себе, да она, кажется, и не пыталась создать что-то приличное, наслаждаясь процессом. Как бы Китти не пыталась скрывать, я чувствовала, что она соскучилась по мне не меньше, чем я по ней. Всю дорогу из Порта я тискала кошку в руках, не отпуская ни на мгновение, да она и не рвалась. В лечебницу мы не пошли, после долгой разлуки хотелось нормально поговорить.

И теперь я сидела рядом, позволяя подруге играть с волосами, и варила на небольшой жаровне долгожданный, подаренный Варриком, кофе. Он глухо шипел в медной джезве, которую для меня тоже достал гном, но снаружи посуда и кофейная «пробка» казались единым монолитом.

Вздохнув, продолжила рассказывать:

— Я поначалу грешила на котлы, но они явно не используются: слой сажи толщиной с палец. Нетронутый. На верхнем этаже тоже пусто. Три комнаты, в них несколько ящиков, причем уже побитых жизнью, две пустых бочки и копна прелой соломы. Не представляю, каким гением невидимости надо быть, чтобы спрятаться в этой гадости, но ее мы тоже проверили. Только в одном углу был небольшой мешок… с костями.

— А помнишь, как крикуны прятались? — задумчиво предположила демонесса, игнорируя сообщение о костях. Я пожала плечами:

— Я там чуть ли не каждый сантиметр изучила правильным зрением, никакой магии там не было, — прищурившись, я посмотрела на кофе и удовлетворенности улыбнулась: «пробка» начала дышать. Запекшийся кофе едва заметно приподнимался и опускался в такт бурлению кипятка, и создавалось впечатление, что в джезве кто-то действительно дышит. Китти оставила мои волосы в покое и тоже подсела ближе, завороженно наблюдая. Я вздохнула: — Ну, вернее, была, там вся мастерская пропитана магией крови, но это такой легкий флер… не уверена, что это могло быть заклинание сокрытия.

— Но точно ты не знаешь, — отвлеклась от джезвы и демонесса. Я пожала плечами:

— Ну, я вообще-то тот ещё специалист по магии крови. Могу и ошибаться.

— Хорошо, — она отодвинулась от жаровни и растянулась на пледе. — Что еще интересного? Кроме маньяка, необычной жрицы и доходяжного мага? И почему мы не идем с рецептом к этому магу?

Я засмеялась:

— Он уже сутки как не доходяжный. В связи с этим у него наплыв клиентов, причем все жаждут лечиться в мое отсутствие. Подозреваю, что в «Цветущей розе» зацвела чем-то неприличным одна из розочек, потому что скромных больных стало что-то слишком много. Так что в лечебнице нас не ждут. Варрик уехал куда-то сегодня с Бартрандом, это его брат, который экспедицию собирает. К Хоуку я идти не хочу, этот их «дядя Гамлен» действительно кошмарный тип, а еще у него язык что помело. При нем говорить страшно.

— Ты успела познакомиться? — равнодушно уточнила демонесса. Я пожала плечами:

— Заходила вчера в гости.

Кофе начал «дышать» особенно активно и потихоньку, по доле миллиметра, ползти наружу. Быстро сняв его с жаровни, я удовлетворенно сообщила:

— Готово.

Кофе мы пили медленно: напиток обжигал, к тому же я хотела насладиться каждым глотком. Но Китти терпением не отличалась, поэтому уже после второго глотка снова задала вопрос:

— Я чувствую, что ты не все рассказала.

— Ты же можешь сама все узнать из моей памяти, — отозвалась я. Сначала хотела подколоть, но кофе расслабил настолько, что голос получился мурлыкающим, не хуже, чем у демонессы. Но она не оценила, фыркнула:

— Это скучно. Рассказывай.

— Я влезла в кабинет местного градоначальника, — с затаенным торжеством поделилась я. И тут же уточнила: — Вернее, его секретаря.

Вообще-то эта вылазка меня не слишком впечатлила. В ту же ночь, когда мы искали пропавшую Нинетт, слетать к крепости виконта не вышло, я боялась оставить Андерса. А на следующий день погода решила, что хорошего понемножку: небо заволокло низкими облаками, пошел то ли мокрый снег, то ли холодный дождь, да такой сильный, словно Создатель решил смыть весь этот город в бездну. Я с утра, когда болезный маг, наконец, уснул, отправилась к Лирен — рассказать про нашу находку и предостеречь народных мстителей, если такие появятся, — и промокла с ног до головы за те несколько минут, что понадобились для пробежки от Клоаки до магазинчика ферелденских товаров.

Оттуда я вернулась прямиком в лечебницу и до самой ночи наружу не высовывала и носа. Зато ночью пришлось все-таки лететь — еще одних суток мой светящийся камешек, которым я пометила нужное окно, мог и не пережить. Впрочем, ничего сложного на мою долю не выпало: окно даже не было закрыто на защелку, только прихлопнуто, внутри не было стражи — заходи кто хочешь.

За знаком обнаружилась очередная записка, но ясности она не внесла. Я так и не узнала, ни кто такие эти «Банда трех», ни откуда они взялись, хотя их мотивы немного прояснились: троица искала какую-то информацию времен тевинтерского протектората. Точнее они не написали, но один вопрос, вызывающий у этих ребят особый интерес, заинтриговал и меня:

«Когда армии Маферата свергли Империю, сюда послали троих магистров и их легионы. Те так и не дошли до места назначения. Но почему именно сюда? За чем именно они шли?»

Киркволл в свете этой информации представлялся загадочным, так что даже воспоминания о грязных улочках, ворье, шлюхах и прочих асоциальных элементах отходили на второй план. И теперь, когда Андерсу стало лучше, я гадала, где можно было бы узнать что-то поподробнее. Особенно учитывая, что, судя по записке, архивы виконта моих таинственных информаторов разочаровали.

— Я могу поискать, — с предвкушением отозвалась Китти. Я обдумала это предложение всерьез, но в итоге только со скепсисом пожала плечами:

— Где? Архивы виконта они осмотрели, дохлый номер. Хорошая библиотека должна быть в Круге, но в Казематы тебе соваться не стоит. Может, у кого-то из старой аристократии… Но как узнаешь? Варрика разве что спросить. Или монну Лиандру.

— Или поискать в катакомбах, — недовольно отозвалась демонесса. Я вздохнула и кивнула:

— Ну, или так. Попробуй, вдруг и правда найдешь то, что мы сможем прочитать? Лучше расскажи, как съездила.

— Рецепт привезла, — равнодушно отозвалась Китти. — Сопровождение у вас будет.

Она отставила чашку с кофе и начала что-то отстегивать с внутренней стороны платья. Наконец справившись, протянула мне не слишком симпатичную брошь из черного оникса. Впрочем, судить по внешнему виду я не торопилась, бегло осмотрела украшение и подняла вопросительный взгляд на подругу.

— Это… — она на пару мгновений задумалась, похоже, копаясь в моей памяти, потом выдала: — …маячок. Чтобы проще было вас найти.

— О! — я посмотрела на подарок совсем другими глазами. С такой игрушкой разминуться с подручными Архитектора у нас точно не выйдет, и это изрядно успокаивало. Я даже почти перестала волноваться на тему спуска на Глубинные тропы. Впрочем, за эти дни я нашла и другие поводы для переживаний, так что Глубинные тропы как-то незаметно отошли на второй план.

Осмотрев подарок правильным зрением, я пришла в восторг. Относительный: магия, вложенная в брошь, явно была порождением скверны, что мне не слишком-то нравилось, но вот само заклинание поражало своей сложностью и… филигранностью, что ли. Оно полностью преображало внешний вид броши, и я даже на миг пожалела, что, кроме меня, никто этой красоты не увидит. Немного портил впечатление заметный энергетический луч, уходящий куда-то за пределы нашего тайника, но я понимала, что это необходимость: скорее всего, именно по этому лучу нас потом и будут искать.

Протянув руку, я хотела забрать украшение, но Китти внезапно отдернула ладонь.

— Архитектор меня предупредил насчет некоторых особенностей этой игрушки. Она скроет тебя от порождений тьмы. Не до конца — они не смогут тебя почуять, но глазами увидят прекрасно. Ее ни в коем случае нельзя давать Серым Стражам: она ускоряет развитие скверны.

— А мне она вредна не будет? — с опаской уточнила я, теперь уже и сама спрятав руки за спину. — Да и вообще, к чему такие сложности? Мне казалось, наложить несколько заклинаний сложнее, чем одно.

— Она делалась не для тебя, — хмыкнула Китти и снова протянула мне брошь. Но брать ее я не торопилась. — Завалялась с тех пор, как Архитектор заманивал вашего короля.

— О, — снова повторила я, теперь задумчиво. Получается, эту брошь мог носить сам король Мэрик? Или Дункан? Хороший вышел бы подарок для Алистера, если бы не тот факт, что в нем скверна есть. Кстати…

— Бери, не опасна, — явно прочла мои мысли демонесса. — В тебе ведь нет скверны, нечему развиваться. Но в лечебницу не носи.

Я все-таки взяла брошь и осмотрела еще раз заклинание, но увы — знакомых элементов не увидела. Отложила подарок и поинтересовалась:

— Ну, а теперь самое главное. Что я за это буду ему должна?

— Две недели прошли, — напомнил Хоук, едва только увидел меня в «Висельнике». Вопреки обыкновению, за столом сидели только Варрик и Хоук и даже не играли в карты, что-то негромко обсуждали. Но на меня обратили внимание сразу.

Я деланно удивилась и ехидно уточнила:

— Да не может быть! А что, деньги ты уже насобирал?

— Почти, — согласился он. — Осталось немного, и мне как раз подкинули работенку по зачистке шахт. Болтают, там поселился дракон. Пойдешь с нами? Ты же опытная.

Хоть я понимала, что Хоук язвит, все равно почувствовала себя польщенной. Вот Айдан только запрещал или уговаривал не лезть на рожон, а с собой брал со скрипом и то, «чтобы на глазах была». А Хоук доверял, пусть и очень своеобразно. Брата я все равно любила больше; точнее, я его просто любила, а Хоука недолюбливала. Но только сейчас поняла, что для меня это скорее дружеское соперничество. И если для него — тоже, то это подкупало еще сильнее. Вслух я бы не призналась, но все же понимала, что всем этим отличным воинам — и команде Хоука, и Серым Стражам, — я не ровня и вряд ли ей когда-нибудь стану.

Поэтому не стала держать интригу, согласилась:

— Конечно, с вами. Вдруг там и правда дракон, а у него сокровища?

И выложила на стол листок с рецептом зелья, так, чтобы текст мужчины разглядели. Варрик потянулся к нему первым, но я шустро придвинула его обратно к себе и рассмеялась:

— Нет уж. Состав покажу Андерсу, ему же варить. А то вам дай листок на минуточку, а потом какой-нибудь Джаварис начнет торговать зельем против скверны.

— Не вредничай, Перчинка, — невозмутимо отозвался гном, а потом еще и подмигнул. — Будешь в доле.

Я на секунду задумалась: «в доле» звучало очень хорошо и даже соблазнительно. Но потом представила, что мне скажет Айдан, и со вздохом покачала головой.

— Хочешь — обсуди со Стражем-командором, но вряд ли он разрешит. С другой стороны… ну, не попробуешь — не узнаешь, — припомнила я любимую поговорку. Потом заметила: — Кстати, о деньгах. Ингредиенты редкие и стоят весьма прилично. Часть из них я вообще не знаю, где доставать, так что это на вашей совести. Я у знакомого алхимика спрошу, конечно, но Хью здесь не очень любят, он из беженцев.

— Список напиши, — велел Хоук. — И рецепт все-таки покажешь, Бет неплохо зелья варит, пусть поможет Андерсу. Как он, кстати?

— Жив, здоров, лечит желающих от какой-то похабщины. Так что передайте Изабелле, что в «Цветущую розу» пока лучше не ходить, — я на секунду задумалась, а потом вдруг припомнила: — Кстати, на шахте работают некоторые из беженцев. И что-то я их действительно давно не видела, хотя у Лирен они частенько ошиваются.

— Вот и проверим, — кивнул Хоук.

Андерс к рецепту отнесся несколько настороженно, а когда увидел список ингредиентов, и вовсе заявил, что мы это не сварим — не из чего. Идея повоевать с драконом ему тоже по душе не пришлась, но тут возразить было нечего: то, что Хоук упрямый тип, запомнили уже все. Пару минут маг пытался убедить меня не ходить в шахты, но я на это даже отвечать не стала, выслушала со скепсисом и отказалась оставаться дома.

В Костяную яму — так называлась эта шахта — мы отправились практически всей компанией, кроме, пожалуй, Изабеллы. И Китти — демонесса заявила, что драконов она уже видела, а вот Катакомбы остались недоисследованными, и вообще, мы же хотели информацию поискать. Я возражать не стала.

Мерриль, услышав, что мы можем увидеть дракона, преисполнилась воодушевления и бежала в сторону нашей цели едва ли не первой. В итоге Хоук даже взял ее за руку, чтобы эльфийка не успела вляпаться в неприятности без нас.

Чем выше в горы — и ближе к шахте — мы поднимались, тем холоднее становилось. Снег лежал неопрятными кучами на склоне, задувал ветер, но хотя бы не было ни дождя, ни метели. Тропинка, по которой мы петляли, тоже оказалась более-менее удобной: не скользкой, не грязной, правда, и не очень широкой — идти приходилось чуть ли не гуськом. Я ползла следом за всеми и хмуро размышляла: неужели это единственный способ добраться до шахты? А добычу они тоже на осликах гуськом возят?

— Этой дорогой быстрее, — отозвался Хоук, когда я не выдержала и задала этот вопрос. Пришлось хмуро кивнуть, запахнуть куртку поплотнее и топать дальше. Хотя на мой вкус, лучше бы мы потратили чуть больше времени, но дошли какими-нибудь более приятными путями.

Сама Костяная яма впечатление производила гнетущее. Серо-черный камень, куцые сугробы, вокруг разбросаны деревяшки, бывшие раньше балками и подпорками, вагонетки, несколько кострищ; возле одного валялся на боку котелок. Фенрис присел рядом с ним, задумчиво осмотрел и покачал головой:

— Если следы и были, погода все уничтожила.

Хоук кивнул, мол, мы и не рассчитывали. Андерс подозрительно посмотрел на небо, скалы, и заметил:

— Что-то дракона пока не видать. Хотя оно к лучшему, торчим тут как прыщ на заднице.

— Как прыщ мы торчали бы вон там, Блондинчик, — отозвался Варрик, махнул рукой в сторону обрыва. Я не сдержала любопытства, подошла поближе: внизу, метрах в пяти под обрывом, располагался карьер. Дно у него было неровным: прямо подо мной небольшая круглая площадка, приподнятая как подиум, заканчивалась входом в шахты. Я со скепсисом оглядела стены, покрытые изморозью и мокрыми снежными нашлепками, и уточнила:

— А мы что, полезем здесь?

— Зачем? — удивился Хоук, оторвала взгляд от ближайших горных вершин. Видимо, тоже пытался высмотреть обещанного дракона, но пока никого подобного видно не было. Я пожала плечами:

— А разве вход не там?

Но мужчина кивнул в прямо противоположную сторону; туда как раз уходила наша тропинка. А потом и вовсе молча развернулся и направился в указанном направлении.

Внутри шахта ничем особенно интересным не выделялась и была похожа на сильверитовый рудник в лесу Вендинг как близняшка. Шахтеры, специалисты по горным недрам и прочие профессионалы наверняка сходу нашли бы миллион отличий, но на мой вкус — тут каменные стены и там каменные стены, тут вагонетки и деревянные укрепления и там… надеюсь, порождений тьмы здесь хотя бы не будет, вряд ли мне второй раз повезёт так же, как с Архитектором.

— А что здесь добывали? — полюбопытствовала я. Стены не были однородно темными, как мне показалось поначалу. В свете андерсова светляка хорошо угадывалась полосатая расцветка.

— Облицовочный агат, — отозвался Варрик негромко, к чему-то напряженно прислушиваясь. — В Верхнем городе многие здания им оформлены. Но большая часть шла, конечно, в Тевинтер. Еще, говорят, здесь был драконий камень, но его я даже на черном рынке давненько не видел.

Я хотела спросить, чем так ценен драконий камень, что его должны на черном рынке продавать, но потом что-то смутно в памяти забрезжило: где-то я про этот драконий камень читала. Учитывая, что минералогией я никогда не интересовалась, вывод напрашивался однозначный. Неуверенно предположила:

— Он как-то связан с взрывчаткой?

— Напрямую, — гном с любопытством обернулся ко мне и пояснил: — Из него делают самую мощную из немагических взрывчатку.

— Самая мощная — у кунари, — не согласился Фенрис. Варрик отмахнулся:

— Я имею в виду из тех, что доступны всем, Эльф.

Я кивнула и задала следующий вопрос:

— А почему шахта называется Костяной ямой?

— Говорят, магистры держали внизу, в карьере, дракона, — еще сильнее понизив голос и состроив таинственное лицо, начал рассказывать гном. — И скармливали ему неугодных рабов, просто сталкивая с того обрыва, где ты стояла. Их кости до сих пор можно найти в разных укромных уголках. И если не будешь осторожна, то и твои кости окажутся там.

— Смешно, — фыркнула я. — Ты меня еще детскими страшилками запугивать будешь?

— Это вполне может оказаться правдой, — мрачно заметил Фенрис. — По крайней мере, было бы в духе тевинтерских магов.

— По-твоему, в Тевинтере вообще нет нормальных людей среди магов? — с досадой уточнил Андерс. — Только кровожадные мерзавцы, одержимые жаждой власти?

— Ну, почему же, есть, — пожал плечами эльф. — Они тоже рабы. Магистры не чураются обращать в рабство других магов, тех, кто оказался слабее.

— Не все же развлекаются магией крови, — ворчливо проговорил маг. — Как минимум, для этого стоит договориться с демоном. Не могут же все магистры Тевинтера иметь настолько плохой вкус в знакомствах?

Я представила Китти, вполне хорошенькую в любом обличье, и в словах Андерса усомнилась. Поинтересовалась:

— А что, любой демон — такое уж плохое знакомство?

— Любой демон — это демон, — отрезал маг. — Ничего хорошего от них ждать не приходится.

Хоук вдруг поднял руку и шикнул.

— Послушайте. Там впереди что-то есть.

Стоило всем замолчать, как стал неплохо различим странно-знакомый шелест. Так звучит чешуя, трущаяся о камень. Я испуганно замерла — неужели порождения тьмы здесь? А у нас только Андерс из Серых Стражей, зелья от скверны нет, вообще ничего нет!

Но, к счастью, это оказались не темные твари. Не думала, что я буду так рада драконам, но при виде стайки детенышей почти возликовала — никакой скверны! Да и Андерс наверняка бы почуял порождений, запоздало вспомнила я, и, накинув на остальных щиты, чуть отстала, чтобы не мешать воинам в узком проходе.

Вперед пришлось практически пробиваться: мелкие дракончики заполонили шахты. Примерно на пятой стайке я расслабилась; когда один из драконышей попытался обойти нас с фланга, даже предложила ему конфету — другой еды при себе просто не было. Мелкий тут же бросил свои агрессивные планы, подошел поближе и обнюхал угощение. А потом даже попытался выхватить его у меня из рук, причем вместе с пальцами. Руку я отдернула, мелкий недовольно заворчал. Пришлось бросить ему конфету, которую он на лету поймал и слопал. Я тут же достала вторую: кормить дракона, пусть и миниатюрного, оказалось очень интересно.

На третьей конфете бой как раз закончился, так что мои спутники оказались свидетелями проявившегося у меня таланта к дрессуре: чешуйчатый теперь сидел почти как собака и преданно смотрел на мою сумку с конфетами. Я даже смогла его погладить, пока он жевал очередное угощение. Мерриль восторженно пискнула и хотела подойти поближе, но драконыш вскочил, заверещал, как будто ему на хвост наступили, и вдруг выдал в нашу сторону неплохую струю пламени. Со взрослым драконом не сравнить, конечно, но не будь на мне щита — с волосами пришлось бы попрощаться. И так-то лицо мне слегка опалил.

Андерс среагировал моментально, замораживая почти прирученного дракона. Я только вздохнула: возмущаться явно не время, но было жалко и трех конфет, и чешуйчатого — он же не виноват, просто инстинкты сработали. Но, по крайней мере, я узнала главное — приручить их реально! Нужно только времени побольше.

На меня мужчины — сразу все — посмотрели недовольно, но комментировать тоже не стали, отправились вперед. Зато ко мне присоединились девушки. До этого Мерриль так и держалась ближе к Хоуку, отступая только на время боя: похоже, бывший контрабандист эльфийке нравился. Бетани тоже не стремилась к общению, сегодня младшая Хоук выглядела какой-то пришибленной и молчаливой. Но дракон оказался достаточно интересным и увлекательным, чтобы подруги оставили свои прежние мысли.

— А чем ты его кормила? — негромко, но с заметной завистью поинтересовалась Бетани. Я отозвалась:

— Шоколадом. У меня больше ничего нет, но я читала, что они всеядные, пока мелкие…

— Надо было взять немного мяса, — запоздало спохватилась эльфийка. — Как же я не подумала, мы же знали, что к драконам пойдем!

— Это были только слухи, — утешила Бетани. А я вздохнула:

— К тому же времени нам бы все равно не дали. Надеюсь, мы тут не всех перебьем, пока дойдем до взрослого дракона. Тогда можно будет вернуться попозже.

— Думаешь, он тут все-таки есть? — в голосе Бетани слышались и сомнение, и некоторая обреченность. Я хмыкнула, впрочем, без особого веселья:

— Если есть детеныши, значит, есть взрослые.

— Думаешь, познакомилась с парой драконов и теперь все знаешь? — раздался откуда-то спереди ехидный голос Андерса. Мужчины уже свернули за угол, а мы шли медленнее, и теперь никого из наших спутников видно не было. Не сговариваясь, мы с девчонками прибавили шаг, и я отозвалась не менее ехидно:

— Есть такая чудесная вещь — библиотека, и в ней обычно бывают книги. Хотя откуда тебе знать, ты же все годы строил планы, как сбежать, тут не до чтения.

— Мелкое чудовище, — проворчал маг гораздо тише, но я все равно услышала и захихикала себе под нос.

Теперь вперед мы продвигались куда медленнее: сначала нас тормозили нападающие враги, а потом ожидание нападения — когда дракончики снова попрятались. Но все же шахты были не бесконечными, шли мы вполне целенаправленно — вниз, до выхода на дно карьера, так что я надеялась управиться до наступления ночи.

Когда нам навстречу выскочил Янсен, бледный, трясущийся и присыпанный пылью, Хоук чуть не приласкал его мечом в лоб от неожиданности, да и у Варрика рука на Бьянке дрогнула. Но все же шахтеру повезло, сориентировались мужчины быстро и нападать не стали.

— Хвала Андрасте, вы здесь! — он бросился к нам с таким энтузиазмом, что Хоук даже отступил и невольно приподнял меч. Но, что удивительно, фразу эту Янсен почти просипел, явно боясь повышать голос. — Эти драконы чуть не сожрали меня. Сам не знаю, как я умудрился проскользнуть!

— Все-таки драконы? — кисло уточнил Андерс. Шахтер обратил полный надежды взгляд на мага и закивал:

— Огромные!

— Погоди, — прервал его Хоук. — Давай по порядку. Что произошло?

— Говори потише! Вдруг они услышат, — шепотом взмолился Янсен. Я закатила глаза и проскользнула вперед, поближе. Негромко бросила:

— Вот уж не думала, что ты такой трусливый.

Он дернулся как оплеухи и уставился на меня. На плечо мне кто-то положил ладонь, видимо, чтобы я не вмешивалась, но поздно. К тому же свои плоды это дало, Янсен перестал трястись как заячий хвост и гордо выпрямился. Прошептал:

— Я не трус, но у всего есть пределы! Ты видела хоть раз дракона? Он тебя сожрет и не заметит.

— Троих высших, двух взрослых самок, мелочь не считала, — скучающим тоном перечислила я. — Один из них был архидемоном. Всех убили, при моем посильном участии.

Шахтер поджал губы, а затем перевел взгляд на Хоука. И ответил неожиданно четко и сжато:

— Дракон там один. Не знаю, какой, но действительно очень большой, еще и с крыльями. Может, целиком и не сожрет, но пополам перекусит запросто. И огнем дышит.

— Откуда они взялись?

— Да копали мы тут, — нехотя отозвался Янсен. — Вот и выкопали, стенка обвалилась, они и поперли.

— Слышала я про одних таких копателей, которые гигантского огненного демона выкопали, — почти шепотом проворчала я. Потом прикинула: судя по тому, что удалось вычитать в библиотеке Круга, да и по своим впечатлениям, нам все-таки снова не повезло. Это определенно очень взрослая драконица, потому что у молодых — младше ста лет — и у самцов крыльев не было. А раз взрослая, то действительно крупная. Оставалось надеяться, что все-таки не высшая. Тем более, если Янсен сказал, что целиком она проглотить не сможет — точно не высшая.

Наш предводитель благодарно кивнул и махнул рукой в сторону выхода:

— Иди. Мы там вроде всех перебили, но особенно по сторонам не шарься.

Янсен кивнул, и я на всякий случай повесила щит и на него: перебили мы всех, кто нападал, а по углам еще какое-то шебуршение слышалось. Рабочий уже развернулся, чтобы уходить, потом замялся:

— Девчонку-то не тащите. Мелкая ведь еще.

— Иди ты! — обиделась я, не давая другим и рта раскрыть. — Защитничек фигов.

— Эта девчонка похуже любого дракона будет, — ворчливо сообщил Андерс. Я хихикнула, вспомнив, что похожим образом меня характеризовал и брат.

Варрик похлопал Янсена по плечу, ненавязчиво подталкивая к выходу. Потом вдруг спросил:

— Эй, парень. А остальные-то где? Ты же не один здесь копал.

— В другой части шахты. Мы врассыпную кинулись, когда дракон напал… Он на Харбина отвлекся, упокой его Создатель, а мы сумели сбежать. Только я в эту сторону, а остальные — глубже.

Хоук кивнул еще раз и молча направился в сторону дракона. Остальные потянулись следом, только Варрик еще раз похлопал по плечу растерявшегося Янсена. Я добавила к его щиту второй слой и шепнула:

— Вечно держаться не будет, поторопись.

Шахтер чуть вздрогнул, потом послушно развернулся и почти бегом направился к верхнему выходу из шахт. Я поторопилась вслед за нашим отрядом, боясь пропустить все самое интересное — дракона. Долго искать не пришлось: едва мы вышли на открытое пространство -ту самую площадку, что я видела сверху, — как с противоположной стороны карьера раздался рев. Повернувшись на звук, я поначалу не увидела его источник, но потом присмотрелась и ахнула: дракон сливался с камнем настолько хорошо, что его наверняка и вблизи видно было плохо, куда уж издали искать.

Долго мариновать нас ожиданием крылатый ящер не стал, крикнул возмущенно еще раз, а потом сорвался со скалы и красиво спланировал на дно карьера. Я даже засмотрелась: летящий дракон был чудо как хорош. Даже жаль, что придется его убить.

Мои спутники подобной рефлексией не страдали. Варрик отошел ближе к стене карьера, неспешно взводя Бьянку. Он лениво выцеливал дракона, но стрелять не торопился: как бы медленно ящер ни планировал, расстояние было пока приличным и шанс промазать довольно высок. Я думала, все наши маги присоединятся к гному, но нет — Андерс отправился ближе к воинам. Я проводила его удивленным взглядом, а потом сообразила: Страж собрался морозить дракона, не давая тому взлететь, а радиус действия у этого заклинания не слишком большой.

За драконом все следили напряженно. Защитой я занялась заблаговременно, но по мере приближения противника начинала нервничать. На Хоуке в итоге щиты болтались в три слоя, а на Фенрисе — в пять; мне показалось, что именно эльф заинтересовал ящера.

— А это точно самка? — с сомнением уточнила Бетани. Я кивнула, и девушка поделилась: — Как-то она очень… неженственно выглядит.

— А ты ожидала маникюра и бантика на голове, Солнышко? — усмехнулся Варрик, вскидывая арбалет: дракон, наконец, подлетел ближе и пыхнул пламенем в сторону наших воинов, впрочем, довольно слабо. Болт вошел точно в сочленение крыла, и ящер с ревом провалился в воздухе словно в яму, тяжело плюхаясь на землю. Тут же сработал Андерс, причем, похоже, вложил в заклинание изрядную долю сил: дракон оледенел целиком.

Сейчас, когда драконица стояла на земле, стало заметно, что высшей она все же не была: рост в холке оказался всего-то раза в три больше, чем у лошади. Это, конечно, не делало наш поход абсолютно безопасным, но все-таки слегка облегчало задачу.

Едва ли не впервые мне удалось посмотреть на эпический бой с драконом почти со стороны: не нужно было обрывать заклинания почти под носом противника, пытаться перерезать хвост или заниматься еще какими-нибудь идиотскими вещами. Места на площадке тоже хватало, в этот карьер прекрасно поместилась бы и лже-Андрасте из Храма священного праха. Разве что требовалось следить за щитами, но эта задача уже давно не вызывала у меня особых трудностей.

Самым привлекательным, как я и думала, драконице показался Фенрис. То ли дело в его лириумном отсвете — эльф снова заставил сиять свои клейма, — то ли в том, что именно он огромным двуручником подрубил переднюю лапу, когда чешуйчатая упала на землю, но нападала она с такой яростью, что иногда замирало сердце, и почему-то совсем не обращала внимания на остальных.

С ранеными лапой и крылом драконице было тяжело и стоять, и летать, да еще и Мерриль обвила ее конечности корнями, удерживая на земле; от каждого удара драконица ревела так, что, казалось, барабанные перепонки не выдержат. Даже пугало, что на Фенриса и Хоука этот рев, похоже, не оказывал никакого воздействия. Андерс хоть и морщился, но тоже особого внимания не обращал. Правда, уже после первого крика я постаралась к щитам добавить компонент против звука, но не была уверена, получилось ли. На себе — точно нет.

Когда второй болт перебил последнее оставшееся крыло, я с изрядной долей ехидства посоветовала:

— Бей в глаз, не порти шкуру.

— Непременно, Перчинка.

— Осторожно! — выкрикнула Бетани. Я повернулась вовремя, чтобы увидеть, как довольно большой огненный шар врезается в щит, который я накинула на нашу компанию. Был он скорее страховочным, однослойным, и лопнул моментально. К счастью, подруга успела поставить на нас свою защитную сферу — я видела такую у магов в башне Круга, — и только благодаря этому докатившаяся волна жара всего лишь легко опалила кожу. Выругавшись под нос, я снова занялась прямыми обязанностями.

Фенрис вдруг словно взорвался вспышкой темного пламени, что заплясало на неоново светящейся коже — красиво и очень-очень знакомо. Я не рискнула смотреть правильным взглядом, опасаясь зависнуть при виде лириума, но готова была поставить правый глаз на то, что эту же способность демонстрировал Справедливость.

Драконица тоже явно засмотрелась на необычный прием, потому что отвернулась от нас и даже на пару секунд застыла, глядя на эльфа. Но потом снова взревела и кинулась в бой. Впрочем, не успела даже зубами щелкнуть, как Андерс снова превратил ее в ледяную статую, а лириумный эльф раскрошил обе передние лапы. Остальное труда уже не представляло: Хоук умудрился отбить оба крыла, а каменный кулак от Бетани окончательно добил несчастную рептилию.

Варрик опустил Бьянку, осмотрел поверженную драконицу и задумчиво поинтересовался:

— А что, Перчинка, когда ты в птицу превращается, весь багаж при тебе остается?

Я оценила размеры туши по-новому и отрезала:

— Ни за что! Я это не потащу.

Гном рассмеялся и предложил:

— Пятьдесят процентов?

— От общей стоимости? — такое предложение рассмотреть однозначно стоило бы, но что-то не верилось, что Хоук отдаст половину только за транспортировку. Тем более с учетом того, что две лапы, крылья и голова представляли из себя ледяное крошево, а остальной туше еще предстояло оттаять. К тому же я не представляла, как это вообще возможно: одежда, сумки, закрепленный шест или украшения на мне оставались, но возьми я в руки книгу и превратись в птицу — книга не исчезнет. Не собирается же гном упаковать дракона в рюкзак?

Варрик уточнил:

— От твоей доли. То есть всего сто пятьдесят процентов доли.

— Пфф, нашел дуру, — я тут же потеряла интерес к «щедрому» предложению. — Там и так процентов тринадцать мои. Возиться ради еще шести?

Варрик покачал головой с улыбкой, повернулся к магичкам, негромко о чем-то спорящим, и предложил:

— Ну что, дамы, посмотрим на дракона поближе?

Мне туша была не слишком интересна, так что я сменила облик и взлетела повыше: посмотреть, не бродят ли в округе одинокие маленькие дракончики. Их, к сожалению, так и не нашла, зато обнаружила что-то интересное.

Троица таинственных искателей добралась и сюда. Символ я увидела не то чтобы случайно: землю я рассматривала в поисках мелких дракончиков старательно, памятуя, какой незаметной оказалась мамаша. Скорее, эта находка была неожиданной. Хотя, если вдуматься, это было даже логично: если троица искала информацию времен тевинтерского протектората, шахты, стоящие с тевинтерских же времен, были вполне логичным пунктом.

Никаких ответов в новой записке не нашлось, и это начинало вызывать некоторое раздражение. Зачем эти люди оставляют свои послания? В своей первой хронологически записке, той, что мы нашли в Казематах, они писали: «Если же мы потерпим поражение, ищите знаки Банды трех». Ну вот, находим мы эти знаки, а что толку? Никаких подсказок они не дают, даже непонятно, что вообще эти люди ищут.

В город мы вернулись уже под вечер. Погода снова испортилась, пошел мелкий мокрый снег, переходящий в дождь, и хотелось выпить чего-нибудь горячего, лучше всего, конечно, кофе, поесть и уползти спать. Но этим надеждам сбыться было не суждено.

Едва мы вошли в общий зал «Висельника», как в глаза бросился сэр Каллен, сидящий за нашим привычным столиком. Спина его была идеально ровной, кружка на столе, похоже, нетронутой, да и выглядел он как человек, который не понимает, зачем здесь находится. Рядом сидела леди Ирма и что-то весьма оживленно рассказывала. Рыцарь-капитан отвечал хоть и скупо, но все же довольно приветливо. Похоже, если ему в этой таверне что-то и нравилось, то это как раз леди Ирма.

Впрочем, едва заметив нас, храмовник потерял интерес к разговору и даже привстал, и на лице женщины отразилось легкая досада. Но она тут же сменилась почти предвкушающей улыбкой, и я как-то интуитивно поняла, что оба здесь по мою душу. Энтузиазма это совершенно не вызывало, но деваться было некуда.

Впрочем, храмовник оказался очень понимающим, поздоровался, дал время спокойно сесть и выдохнуть, даже Ирму придержал, которая сходу попыталась взять меня в оборот. Но она все-таки не выдержала первой.

— Капитан Авелин закончила расследование, завтра нам нужно будет пойти к наместнику… виконту, — с широкой улыбкой сообщила она мне. Я кисло поинтересовалась:

— «Нам» — это мне тоже?

— Конечно! Леди Алиена, официальное лицо здесь только вы. Рыцарь-капитан любезно согласился нас проводить еще раз.

Я хотела малодушно предложить сходить без меня: если уж рыцарь-капитан согласился, то, может, он и побудет официальным представителем? Но потом посмотрела на лицо Каллена и поняла, что он тащиться к виконту тоже желанием не горит. Кажется, он уже пожалел, что согласился с просьбой леди Ирмы, но благородно решил от своих слов не отступать. Но с некоторой надеждой все же добавил:

— Если вы действительно считаете это необходимым…

Она бросила на храмовника взгляд, полный укоризны, и уточнила у меня:

— Мы договорились?

— Да, конечно, — я с трудом удержала вздох. Битва с драконом лично на мне никак не отразилась: стой себе у стеночки и не шурши, — а вот обратный путь вымотал изрядно, ветер и дождь били прямо в лицо, темнота опустилась на землю как-то очень быстро, так что скорость спуска по тропке тоже снизилась. Можно было бы сдаться и попроситься к кому-нибудь на ручки, а еще лучше — под куртку, но позволить себе такую слабость я никак не могла.

Андерс не преминул подколоть:

— Решила завести связи в высшем обществе?

— Связи у меня и так есть, в самом высшем, — буркнула я. — Например, король Ферелдена. А еще я с Верховной Жрицей переписывалась. Один раз. Через третьи руки.

Маг покивал с таким видом, что мне захотелось его треснуть. Андерс почему-то никогда не верил моим рассказам, или, по крайней мере, делал вид, что не верит. Сейчас-то Справедливость должен был ощущать, когда я вру. Пришлось напомнить себе, что я взрослая и умная и на такие подначки не ведусь.

Отвернувшись, поинтересовалась у храмовника:

— А вы тоже ко мне по делу или просто за компанию с леди Ирмой здесь?

Он чуть смутился, но ответил твердо:

— По делу. Леди Ирма согласилась помочь с вашей просьбой, поэтому я прошу привести завтра ту магичку, о которой вы мне рассказывали.

— На набережную, — пообещала я. — К парому. Плыть снова в Казематы я не хочу, извините. Мрачно у вас там.

Он кивнул, видимо, такой вариант Каллена вполне устраивал, и начал прощаться. Ирма тут же вцепилась в него, явно не желая отпускать. В итоге они ушли вместе — якобы чтобы по дороге еще раз обсудить достигнутые договоренности. Я сцедила улыбку в кулак, а потом неожиданно зевнула.

— Шкуру надо будет забрать, — рассеянно проговорил Хоук. Варрик внимательно на него посмотрел и заметил:

— Какие-то вы сегодня кислые, что ты, что Солнышко.

— Мама против похода на Глубинные тропы, — пояснила девушка. Ее брат чуть нахмурился, но отвечать не стал, только махнул рукой и перевел тему:

— Завтра отчитаемся этому Хьюберту. Я думаю поговорить с шахтерами: им все равно возвращаться в шахту, может, согласятся подкинуть на обратном пути нашу шкуру в город?

— Надумаешь разговаривать, возьми мелкое чудовище с собой, — посоветовал Андерс. — Она там всеобщая лучшая подружка, уговорит.

— И ничего не лучшая, — буркнула я и снова зевнула.

* * *

Лечь спать мне в этот вечер не грозило. Стоило только доползти до лечебницы, как на пороге возникла Китти. Если первоначально я планировала отказываться от любых срочных дел, которые могут возникнуть, то настроение демонессы это решение поколебало: подружка была заметно растеряна, немного смущена и, пожалуй, ошарашена.

«Что-то случилось?» — уточнила я обреченно. Как-то сразу стало понятно, что кровать будет ждать меня еще долго.

Китти кивнула. В полумраке ее глаза заметно светились лавандовым светом, что выдавало волнение куда лучше, чем все мои ощущения. Оставалось только надеяться, что Андерсу она в таком виде не попалась.

«Нас пригласили… кое-куда. Идем, на месте увидишь».

«Нас?» — уточнила я. Она отвечать не стала, развернулась и выскочила за дверь.

Шли мы молча и довольно долго. Спуститься пришлось аж на третий уровень катакомб, и я изрядно нервничала: здесь бывать еще не приходилось. Уже на втором уровне Китти перешла в свою двуногую форму, нацепила мне на шею какой камушек на шнурке, но на мои вопросы отвечать так и не стала. Только подхватила под руку и потянула вперед, да так быстро, что вскоре мы почти бежали. Это исключало возможность разговоров, но спорить я не стала: демонесса на моей памяти еще ни разу не была так взвинчена.

В итоге привела она меня к прочной и почти незаметной двери. Прежде, чем постучаться, я осмотрела ее правильным зрением — словно что-то подтолкнуло — и слегка опешила: защитных заклинаний на ней было больше, чем на нашей лечебнице. Времени осмотреться леди Ванда не дала, подтолкнула меня в спину и велела:

— Ну, давай. Открывай. Ключ у тебя на шее, мне дверь не поддастся.

Удивившись, последовала этой просьбе-приказу и осторожно надавила на ручку. К моему удивлению, дверь открылась довольно легко. За ней оказался довольно широкий коридор, по центру которого был уложен деревянный настил с перилами. Я тут же перегнулась через них: стало любопытно, что под настилом такое важное, что пришлось его возводить, и отшатнулась — это оказался настоящий мост, со сваями и перекрытиями, и дно терялось где-то во мраке. Зато с этого дна волнами накатывал теплый, как дыхание, воздух, пахнущий чем-то незнакомым и не слишком приятным.

На стенах вокруг крепились деревянные стеллажи, наполненные бочками, коробками, ящиками и другими емкостями. Причем располагались они так, что рукой даже взрослый человек не дотянется. На вертикальных балках, поддерживающих стеллажи, висели устрашающие маски и статуи. Было в них что-то общее, словно они принадлежали одной культуре — и эта культура никак не вписывалась в окружающую цивилизацию, было в ней что-то шаманское и древнее.

Освещался коридор яркими лампами, напоминающими фонарик физалиса, только размером с мою голову; они гроздьями висели на цепях и выглядели довольно мило. Так я думала, пока не наткнулась взглядом на железную деву — хоть я их ни разу и не видела, опознала моментально, — возле которой была закреплена очередная гроздь. Душевному равновесию это зрелище никак не способствовало, так что, когда леди Ванда вдруг скользнула мне за спину и попыталась, кажется, слиться со стеной, я ощутимо вздрогнула.

В коридор с другого его конца вышла троица незнакомцев: эльф-долиец, за спиной которого висел посох, и двое людей. Группа не вызывала бы столько удивления, если бы сопровождающими долийского мага не были мужчина средних лет в монашеской рясе и женщина в латах храмовников. Шла эта троица молча, но явно вместе. Я чуть посторонилась, освобождая им проход, и невольно толкнула леди Ванду. Демонесса уцепилась рукой за мое плечо: до стены было больше полуметра, а хлипкие перильца могли и не выдержать ее падения.

Незнакомцы почти миновали нас, но вдруг монах едва заметно дернулся и уставился на мое плечо. Я забеспокоилась: неужели демонесса умудрилась так глупо спалиться с когтями? Но нет, мужчина почти сразу меня успокоил:

— Прошу прощения за навязчивость. Вы не позволите посмотреть кольцо?

«Нет!» — мысленно выкрикнула леди Ванда. Я шикнула, а вслух поинтересовалась:

— Зачем?

— Мы занимаемся историческими изысканиями, — с небольшой заминкой пояснил монах. — И герб на этом кольце мне знаком. Возможно, вы сможете подсказать, откуда оно у вас? Это сильно помогло бы нам в поисках.

Голос у мужчины был приятным, тон — вежливым, но что-то меня все же цепляло. Что-то раздражающее.

Я еще раз окинула взглядом всех троих, и вдруг картинка сложилась. Трое, которые шныряют по всяким закоулкам и ищут древние знания. И раздражают своей загадочностью.

— Это ведь вы оставляете записки? — не подумав, сразу же озвучила пришедшую мысль. — Вы — Банда трех?

Долиец и храмовница переглянулись, но ничего не сказали. Кажется, за переговоры в этой группе отвечал монах. Он же чуть склонил голову набок, теперь уже разглядывая меня в ответ, и согласился:

— Это мы. Не совсем банда, но… иногда хочется немного похулиганить.

И улыбнулся. Улыбка оказалась донельзя обаятельной и сразу омолодила его лет на десять. Моментально захотелось выложить все, что мы успели узнать, но я сдержалась. И тут же поинтересовалась у демонессы:

«Это что, магия? Почему он кажется таким милым?»

Она не ответила, но я не стала настаивать: хоть посмотреть правильно я не решалась, все же почему-то была уверена, что дело не в магии. Просто человек такой обаятельный.

Когда поняла, что молчание несколько затянулось, предложила:

— Я расскажу, где мы нашли кольцо и… еще кое-что, а вы расскажете, что ищете. Не знаю, кому вы оставляли свои заметки, но по ним ничего непонятно. Продолжать ваше дело, как вы писали, будет некому: не все такие любопытные, как я.

Теперь монах уже оглянулся на своих спутников, а те снова переглянулись. Он поинтересовался:

— Фелестия, Ванель? Что скажете?

— Искатель Кахейл не одобрит привлечения посторонних, — поджала губы храмовница. — Тем более детей.

— Искатель Кахейл отправил нас собрать сведения, — не согласился с ней долиец. — Не думаю, что случится беда, если мы этим и займёмся.

— Решай, брат Кероуэн, — недовольно отозвалась Фелестия. — Остался твой голос.

— Если позволите, я представлюсь, — вставила я. — Меня зовут леди Алиена Кусланд, Белый Страж Ферелдена. Герой Мора — мой брат, и всю войну я была рядом с ним.

— А ваша спутница? — снова улыбнулся монах. Ладонь на моем плече ощутимо сжалась, так что я чуть не зашипела от боли, но через силу представила:

— Леди Ванда. Она не любит незнакомцев.

В этот момент с той стороны, откуда пришли эти трое, раздался скрипучий, надтреснутый, но на удивление громкий голос:

— В прошлом невежливых гостей частенько скармливали чудовищам. Как считаешь, Таддеус, возможно, стоит возродить эту традицию?

Я повернулась на звук и погромче ответила:

— Простите мое невежество. А вы не слышали о другой традиции? Гостеприимные хозяева, бывает, встречают гостей, особенно в таком необычном месте.

Ответом мне был трескучий смех. Я повернулась обратно к монаху и быстро проговорила:

— Я буду завтра утром в порту, возле парома к Казематам, а днем у виконта. Если интересно поговорить, приходите. У меня есть что показать и помимо кольца.

И, не прощаясь, проскочила по коридору дальше, утащив за собой и демонессу.

Зрелище мне открылось настолько необычное, что я застыла на месте, во все глаза разглядывая комнату. Основной зал больше всего был похож на склад: огромное количество все тех же ящиков и бочек на стеллажах вдоль стен, к ним добавились книжные полки — и такого количества книг вне библиотеки Круга я в Тедасе еще не видела. Дышащая бездна, прикрытая тонким деревянным настилом, оставалась и в этой комнате. И в центре этого настила располагался… трон, не иначе. Странного вида кресло в центре небольшого бассейна, на которое из дыр в высоком — это сколько же здесь метров, если мы на третьем уровне? — потолке падал лунный луч. Было непонятно, магия ли это или погода все-таки улучшилась за последние пару часов. На воде — все те же светящиеся физалисы, на бортиках разложены книги, бутылочки, в которых дамам обычно продают притирания, стальной шлем и непонятного назначения предмет не самой приличной формы. Прямо из деревянного пола выбивались пучки травы, мухоморы, плющ, и вся эта зелень потихоньку оплетала бортики бассейна.

Хозяин кресла оказался таким же странным, как и все помещение. Он сидел неподвижно, кажется, даже не дышал, что неудивительно: кожа его больше напоминала растрескавшийся камень или сухое дерево. Ног я насчитала пять, а рук — не то восемь, не то девять, в такой мешанине конечностей сложно было сказать наверняка. Больше всего поражало то, что и руки, и ноги по форме больше всего напоминали человеческие: ярко выраженные стопы и ладони, по пять пальцев на каждой — по крайней мере, на тех, что были четко видны. Голова была одна, и я не знала, радоваться этому или наоборот: большее количество голов могло бы объяснить такое разнообразие конечностей.

— Посетитель! — раздался уже знакомый голос. Казалось, он шел одновременно отовсюду, но я все равно уставилась на трон. — Таддеус, встань прямо! Добро пожаловать в Черный магазин.

— Кхм… спасибо? — неуверенно отозвалась я. — Это магазин?

— Это собрание древностей, — скрипуче пояснил владелец. — Но кое-какие экспонаты я готов продать.

— А кто ты? — осторожно уточнила я.

— А, я забыл представиться! — мне показалось, что одна из рук дрогнула, но положения не изменила. — У нас здесь редко кто бывает. По крайней мере, живым.

Голос снова зашелся в своем трескучем смехе, а потом, резко оборвав его, представился:

— Я великий и неповторимый Ксенон Антиквар!

— Алиена, — я на всякий случай решила представиться поскромнее, заодно и поклонилась, вдруг этот странный тип все видит. — Приятно познакомиться.

— Я о тебе слышал, — со смешком сообщил Антиквар. — Иначе не стал бы приглашать. Хотя ручной демон меня тоже заинтересовал. Не желаешь продать?

Подруга зашипела, в ее руках начал формироваться небольшой шарик лилового цвета. Я на мгновение удивленно залюбовалась заклинанием — раньше демонесса ничего такого не демонстрировала, — потом, очнувшись, отказалась:

— Леди Ванда мой друг. Друзья не продаются.

— Да, что-то такое я слышал, — скучающим тоном согласился торговец. Потом разрешил: — Тебе необязательно пялиться на мое тело. Иди, пройдись. И поосторожнее с товаром!

Я пробормотала благодарность и решила и впрямь осмотреться. Несколько столов и стеллажей нашли приют на центральном настиле, так что посетитель мог на них не только посмотреть, но и пощупать выложенные предметы. Но первым на глаза попался голем: я хотела пойти направо — там было светлее, — и едва не уткнулась в его локоть. Невольно отшатнулась — голем изрядно был похож на тех, что привела Бранка.

— Этого голема звать Таддеус Гигантус Крушитум Третий. Он мой любимчик, — со смешком пояснил Ксенон. Я кивнула в ответ и неторопливо прошла дальше, разглядывая ассортимент.

И почти сразу споткнулась, да еще и больно ушиблась коленкой. В копилку странностей этого места добавилось что-то невидимое: спотыкаться было абсолютно не обо что, пол передо мной был ровным и пустым. Я протянула руку, аккуратно пытаясь найти препятствие, и Ксенон тут же отреагировал:

— Пожалуйста, не лапай Андрасте. Что за дети пошли…

— Не… что? — я поперхнулась смешком. Но руки послушно убрала и посмотрела правильным зрением: раз передо мной нечто невидимое, значит, здесь замешана магия.

Логика не подвела: магическими потоками расцветился весь магазин, становясь похожим на шкатулку неаккуратной швеи — разноцветные линии силы переплетались, свивались узорами и терялись во мгле бездны. Конкретно передо мной оказалась небольшая каменная статуя: кушетка, на которой спала обнаженная по пояс фигуристая женщина. Она была совершенно непохожа на те, что попадались до сих пор, и, пожалуй, нравилась мне куда больше — во-первых, выглядела она куда человечнее, во-вторых, выполнена была куда тщательнее, я могла разглядеть каждый волосок на голове даже сквозь укрывающее ее заклинание. С восхищением выдохнула:

— Зачем же прятать такую красоту?

— Вызывает не слишком благочестивые желания у послушников, знаешь ли. Вот Церковь и велела магам прикрыть наготу, — пояснил Ксенон. Мне показалось, что за мной он наблюдает внимательно и с любопытством. — Помню, Арванд изрядно возмущался таким поступком.

— Арванд?

— Арванд де Глас, сын правящей в тот момент орлейской императрицы. Императором так и не стал, посвятив жизнь скульптуре. Ну, каждому свое, конечно.

За статуей, прямо на полу, валялись доспехи, мечи, щиты и прочее оружие, щедро пересыпанное золотыми монетами и украшениями. Рядом стояла картина, на которой были изображены врата Казематов. С необычного ракурса: до сих пор я их видела только настежь распахнутыми, но на картине врата были лишь совсем немного приоткрытыми, и в щель просачивался яркий белый свет, словно обещание чего-то прекрасного. Выглядела картина тем необычнее, что я знала о характере и истории Казематов. Не было в них ничего прекрасного.

— Мне надоели эти плебейские штучки, забирай, что хочешь, — тут же отреагировал на мое внимание торговец. — Бесплатно. Кроме картины. Это работа Аньезе де Калько, дарить ее будет расточительно, а выбрасывать неприлично.

— Спасибо, — отозвалась я. — Можно я еще посмотрю на магазин, а потом повыбираю?

— Не ограничивай себя, — он снова засмеялся.

Я кивнула и двинулась дальше. За троном трава, плющ и грибы росли почему-то еще более активно, чем в любой другой части. К мухоморам добавились поганки, голубые цветочки и шипастые лысые стебли. В поганках я предположила глубинные грибы, а вот цветы так и остались незнакомыми. Жаль, выглядели они необычно и маняще. Стебли я опознала не сразу, но, узнав, не сдержала эмоций:

— Феландарис! Разве он растет не только в тех местах, где истончается Завеса?

— А ты найди в этом городе место, где она была бы плотной, — хмыкнул Ксенон. — Тевинтерцы изрядно здесь развлеклись.

— А цветы? — тут же уточнила я. Было и правда интересно, в книге Инес Арансии я таких не видела, а в своей последний приезд в Круг изучила фолиант от и до.

— Эмбриум, напоенный лириумом. Храмовники за такой убили бы. Они сюда иногда заходят, знаешь ли.

— И до сих пор не попытались уничтожить? — удивилась я. Судя по характеру рыцаря-командора, такой магазинчик ей должен быть как бельмо на глазу, отчего же он еще существует?

— О, это они еще не видели мою коллекцию книг запретных знаний, — с гордостью объявил Ксенон. — Она где-то здесь, за троном. Кажется… Уже два века голову повернуть не могу. Но у меня есть Таддеус, так что храмовникам не светит. Кровь так плохо оттирается… Бедный Таддеус.

Я с опаской покосилась на голема, но решила промолчать. Пока что нас здесь, кажется, привечали, по крайней мере, разговаривал этот странный антиквар с заметной охотой. В крайнем случае, мы обе можем превратиться в более мелкую добычу, голем нас просто не поймает.

Левее от трав на полу валялись голубые кристаллы размером с хорошую дубину. По цвету в них можно было бы заподозрить лириум, но никакого видимого воздействия на меня они не оказывали, так что с выводами я не спешила. Они освещали странную подборку вещей, их словно свалили кучей и забыли разобрать по категориям: крупный медный гонг, резной шкаф с гербом Киркволла на дверцах, несколько каменных фресок гномьей работы и еще две более тонкой, чем-то напоминающей эльфийские узоры, только выполненные из камня. Все было присыпано еще одной грудой золотых монет, в которую по центру была воткнута… катана, и сверху лежало несколько фолиантов толщиной с мою ногу: один раскрылся, и на странице, полной знакомо-незнакомых тевинтерских письмен, я увидела схематичный рисунок скелета драконьего крыла.

Последним экспонатом в комнате было зеркало. Вернее, только рама: стекла уже давно не было. Сама рама обросла корнями и мхом, что выдавало ее древность.

— Не смотри в него так пристально! Хотя… что это я! Смотри, — снова засмеялся Ксенон своим дребезжащим смехом, и я невольно сделала шаг назад. В этот момент показалось, что стекло в зеркале все же есть, мутноватое и полупрозрачное, словно… магическая пленка. Спросила:

— А что с ним?

— Это же Зеркало Трансформации, — назидательным тоном сообщил антиквар. — Чему вас только учат! Хотя меня этому тоже не учили. Это коварное устройство! Ты можешь изменить свою внешность, и никто даже не вспомнит, что ты когда-то выглядел иначе. Не хочешь попробовать?

— Спасибо, но я-то буду помнить, что выглядела иначе, — буркнула я, отступая еще на шаг. — А ваша внешность — не результат коварства этого зеркала?

Смех снова задребезжал, перекатываясь по комнате, и я запоздало подумала, что это был не слишком вежливый вопрос. Леди Ванда снова скользнула ближе ко мне, то ли собираясь защищать, то ли искать защиты. Но не пришлось, Ксенон ответил вполне дружелюбно:

— Моя внешность — результат неграмотно сформулированных желаний. Нашел Ведьму Диких Земель и заключил сделку, выкупив у нее вечную жизнь. Но я забыл про вечную молодость! Теперь вот мучаюсь.

— Флемет? — заинтересованно уточнила я. Колдунья давно интересовала меня, а доставались лишь слухи и крохи информации.

Торговец тоже не порадовал:

— Нет, в такие дебри я не забирался. Другая. Ну, хватит болтать. Дай знать, если захочешь что-то купить.

Я только плечами пожала. Без комментариев владельца магазина любопытствовать было проще, молча он не так пугал, хотя невидимое присутствие все же ощущалось. В итоге из кучи одобренных для дарения товаров Китти вытащила почти все: какую-то древнюю кольчугу в неплохом состоянии, шлем, перчатки, меч, щит храмовника и еще кучу какого-то хлама. Большую часть я отобрала под девизом «да зачем тебе кольчуга, ты демон!», но красивое витое колечко из неизвестного мне серебристого металла и кинжал, больше похожий на обломок старого копья, демонесса прижала к груди с таким видом, словно защищала родного ребенка.

— А, Песнь Печалей, — довольно заметил Ксенон. — Неплохой кинжал. Наконец-то у меня его заберут.

Я тут же уставилась на леди Ванду и поинтересовалась:

— Ну и зачем тебе кинжал с таким названием?

Подруга отбросила его в груду остальных предметов и капризно потребовала:

— Тогда купи мне лук! Ты обещала научить меня стрелять, а мне не из чего!

— Так ты пока и не умеешь, — напомнила я. — И я тоже.

Но в итоге лук все же пришлось купить. И подвеску с красивым сапфиром, немного помутневшим от времени, но, по словам торговца, его можно было почистить. На втором кольце я заартачилась:

— Сорок восемь золотых! С ума сошла! На эти деньги некоторые экспедицию на Глубинные тропы снарядить умудряются, а ты за одно кольцо отвалить хочешь?

— Ты меня совсем не любишь? — со слезами в голосе поинтересовалась демонесса. Я закатила глаза:

— Люблю! Но подумай, таскать по крупному кольцу на каждом пальце — вульгарно, у тебя есть уже два, а сколько мы найдем на Глубинным тропах?

— Но я хочу это!

— Хорошо, купим, когда вернемся, — раздраженно пообещала я, надеясь, что либо Китти забудет, либо денег мы там все-таки заработаем. Леди Ванда радостно взвизгнула и бросилась дальше изучать ассортимент. Я мрачно поинтересовалась: — А у него есть хоть какое-то название или там инвентарный номер? Как нам потом его найти?

— Упавшая звезда, — проскрипел Ксенон Антиквар. — Кулон — Синее пламя Дары, а то, что ты крутишь в руках, Подвеска утренних заморозок, отлично защищает от холода. Так что или бери, или положи на место.

— Беру! — радостно согласилась я. Наконец-то перестану мерзнуть!

Утро выдалось не менее активным, чем ночь. Почти с рассвета пришлось бегать по Катакомбам в поисках Ноирин, я ведь обещала привести ее к рыцарю-капитану. Китти мне не помогала, ей отчего-то приспичило навестить Рошека, но тут отказалась уже я: и так дел по горло, тащиться вдвоем к гному смысла нет никакого. Раз уж прекрасная леди Ванда вернулась из поездки, пусть сама и сходит пофлиртовать с этим шрамированным типом.

В итоге мы условились встретиться недалеко от его офиса, в закутке, из которого в прошлый раз вместе уходили на поверхность. Я оббежала все укромные места в округе, рискнула даже спуститься на второй уровень, но тщетно: Ноирин как сквозь землю провалилась. Оставалась надежда на демонессу: если повезет, магичку она найдет. Но для этого вначале нужно было дождаться ее саму.

Когда черно-белая красотка, наконец, появилась, я уже извелась. Первым делом она протянула мне небольшой тубус с бумагами, который я тут же спрятала в сумку. Особой добычи я не ожидала, мы договаривались встретиться еще только через пару дней, гном мог и не успеть получить новые донесения. Да и времени сейчас на вдумчивое чтение не было.

— Я предупредила милого Рошека, что в ближайшее время мы можем уехать. Он пообещал продолжить собирать информацию, но не за просто так.

— Само собой, — кивнула я. О том, что кто-то, тем более преступник, будет работать на меня бесплатно, не возникало даже мысли, так что сейчас я совершенно не удивилась. Пожалуй, куда подозрительнее было бы, реши гном помочь просто так, по доброте душевной. — Аванс оставила?

Демонесса кивнула, и в этот момент в нашу нишу влез еще один, неучтенный, персонаж. С иронией осмотрел присутствующих и поинтересовался:

— И с каких это пор, Перчинка, приличные девочки ведут дела с Хартией?

Леди Ванда едва заметно вздрогнула, но почти сразу расслабилась. В отличие от незнакомой храмовницы, знакомый гном у нее отрицательных эмоций не вызывал. Я же, напротив, нахмурилась:

— А с каких это пор ты следишь за мной и подслушиваешь мои разговоры, Варрик?

— Рошек — один из самых приличных типов в Хартии, — подмигнул приятель. — А мне иногда есть о чем поговорить и с ними.

Я чуть расслабилась, но сдаваться все равно не собиралась. Немного подвинулась так, чтобы Варрик освободил выход из закутка, и заявила:

— Предлагаю каждому остаться при своих тайнах. Нам пора.

— Что, даже с подругой не познакомишь? — нахально перебил гном и представился сам: — Варрик Тетрас.

Перехватил руку демонессы, то ли собираясь пожать, то ли поцеловать. Подруга, в отличие от меня, не растерялась, чуть сжала пальчики и почти промурлыкала:

— Леди Ванда. Я многое слышала о вас, мастер Тетрас.

— Жаль, не могу ответить тем же, — насмешливо отозвался он. — Перчинка оказалась куда скрытнее, чем я думал. Да и киркволльская аристократия умеет хранить секреты, как я вижу.

— Я не из Киркволла, — рассмеялась демонесса, лукаво улыбнувшись. Потом мягко освободила руку: — А теперь мне и правда пора.

Кивнула мне и явно для Варрика уточнила:

— Встретимся в обычном месте.

После чего послала гному воздушный поцелуй и выскользнула наружу. Варрик проводил ее заинтересованным, почти хищным взглядом и дернулся следом, но я удержала его за руку.

— Дай леди спокойно уйти, — потребовала я. — И будет лучше, если ты сделаешь вид, что нас сегодня не встречал.

— Ты знаешь, что Хартия — довольно опасные партнеры? — уточнил он, тут же поворачиваясь ко мне. Я буркнула:

— Именно поэтому я с ними дела веду через леди Ванду. Ей причинить вред — еще постараться надо, а про меня никто не знает.

— А с ней дела вести не опасно?

— Мне — нет, — отрезала я. — Но я тебя еще раз прошу никому про нее не говорить. Это будет опасно уже для нее.

— Отступница? — хмыкнул Варрик. Я съехидничала:

— А что, похожа на члена Круга? Ладно, мне тоже пора, дел полно. Могу я рассчитывать на твое молчание?

— Будешь должна разговор, — кивнул он. — Не люблю тайны вокруг меня, к которым не имею отношения.

Я чуть раздосадовано кивнула и вылетела через вентиляцию.

На поиски юной магички ушло почти все утро и изрядный запас нецензурных слов. В итоге мы ее все-таки нашли, причем там, где я и не ожидала: в лавке у Лирен. Заглянула туда уже напоследок, скорее не ради того, чтобы поискать девушку, а чтобы попросить о помощи остальных ферелденцев, но не пришлось.

В магазинчике стоял непривычный шум и гвалт, а между полок носилась орава из почти десятка детей разных возрастов. В основном они были младше меня, причем заметно, но выделялись трое подростков примерно одних лет со мной, два парня и девочка. Они тщетно пытались выловить малышню, но территория лавки была слишком большой, укромных мест в ней достаточно, так что задача казалась невыполнимой. Ноирин за всем этим наблюдала с гримасой отчаяния на лице, прижимая к груди руки и периодически пытаясь дозваться кого-то из детей. Лирен, стоя рядом с ней, на бедлам смотрела спокойно, с философским выражением лица. Я прокралась осторожно, по стеночке, Китти и вовсе не рискнула заходить внутрь.

— Привет, — коротко поздоровалась я, подходя к двум женщинам. Кроме них и стихийного бедствия в помещении больше никого не было, мне подумалось даже, что мужчины разбежались, не зная, как управиться с этим ураганом из цветов жизни. Росяночками, судя по тому, что остается от лавки. — А где Тайта? Я думала, она всегда здесь?

— Ухаживает за Янсеном, — спокойно отозвалась Лирен, привычно обнимая меня за плечи. — А ты ее искала?

— Нет. Вообще-то я искала Ноирин, — девушка с надеждой и опасением на меня взглянула, и я кивнула: — Я же обещала помочь. Леди Ирма Алфорд из Амарантайна, помощница моего брата, согласилась забрать твоих подопечных с собой. Мой брат детей не бросит. А тебя сегодня ждет рыцарь-капитан Каллен.

— Из Амарантайна? — тихо выдохнула она. — Так… далеко.

— Оставь своего брата со мной, — предложила Лирен. — Мои дети остались там… во время Мора.

Я удивленно подняла глаза на торговку: раньше она никогда не заговаривала о прошлом. Я не спрашивала — каждый имеет право на тайны и на боль, и если бы женщина хотела поделиться, то заговорила бы сама. Но мне и в голову не приходило, что у нее могли остаться дети, хотя это и было вполне ожидаемо: лет двадцать пять Лирен точно было, может, даже, чуть больше. Но на Андерса она поглядывала с заметным интересом, а это плохо согласовывалось у меня с трауром. Хотя почти год ведь прошел…

Ноирин кивнула и все-таки вышла из-за стойки, чтобы выловить своих подопечных. А Лирен негромко продолжила:

— Я… отпустила их к Создателю, моих малышей и Лиама. Они не хотели бы, чтобы я годами горевала. Но иногда, особенно ночами, я словно слышу их голоса в темноте, и от этого становится жутко.

— Они говорят что-то плохое? — осторожно спросила я и обняла женщину в ответ. Лирен печально улыбнулась и покачала головой:

— Хорошее. Желают счастья.

— Так, может, и правда слышишь? В Киркволле тонка Завеса. И за ней есть не только демоны, но и добрые духи. Может, и твои родные немного задержались на пути к Создателю, чтобы присмотреть за тобой.

Она не ответила, но объятия стали чуть крепче, а затем исчезли: женщина отправилась на помощь Ноирин, которая явно не справлялась. Я так и осталась за стойкой, наблюдая, как более опытная Лирен почти мгновенно строит малышню.

В Порт мы в итоге отправились все вместе. Детей надо было передать леди Ирме, Ноирин познакомить с сэром Калленом, а ее брат, Маэль, категорически отказался оставаться в лавке с Лирен. Старшие дети быстро поняли, что пришла пора прощаться, и мальчишка хотел немного продлить эти мгновения рядом с сестрой и ставшими родными остальными детьми.

Нас ждали. Рыцарь-капитан уже стоял на причале, и паром мягко покачивался на волнах, ожидая своих немногочисленных пассажиров. Леди Ирма пришла не одна, ее сопровождали брат и тот моряк, Джарлат. Командир охранной команды, если я не путаю.

Первые мгновения все молчали. Дети, даже самые маленькие, почувствовали что-то и теперь жались к своей защитнице, сама Ноирин обнимала малышей, но на рыцаря-капитана смотрела с надеждой. Надо же, я и не думала, что кто-то может настолько бояться собственной магии. Впрочем, это Киркволл, здесь все как-то не так.

Первой, как ни странно, заговорила Лирен. Подошла ближе к Ноирин, обняла ее за плечи и проговорила:

— Не бойся, милая, о них позаботятся. Раз уж решила, чего тянуть?

Девушка кивнула, выпрямилась, руки упали вниз — шла она хоть и с надеждой, но словно на казнь. Я не выдержала, подошла ближе к ней и взяла за руку. Шепнула:

— Не бойся. Айдан никогда не бросит детей. Меня же не бросил.

Она удивленно на меня посмотрела, но отвечать я на этот взгляд не стала. В этот момент мы как раз дошли до храмовника, и я представила:

— Рыцарь-капитан, это Ноирин. Ноирин, это сэр Каллен.

— Меня научат справляться с магией? — тихо, с надеждой поинтересовалась девушка. Храмовник, который поначалу сурово хмурил брови, хотел что-то спросить, но потом бросил взгляд на ее подопечных и только молча кивнул. Потом все-таки проговорил:

— Идем. Тебя всему научат.

— И за детей не волнуйся, — мягко проговорила леди Ирма. — Я присмотрю.

— Ноирин!!! — Маэль оставил остальных под присмотром Лирен и кинулся к сестре. Обнял, уткнулся в живот и, кажется, всхлипнул. Она вздрогнула всем телом, присела, чтобы посмотреть брату в лицо и тихонько проговорила:

— Так надо, Ма.

— Кому? — буркнула мальчишка, из последних сил сдерживая слезы. Ноирин улыбнулась грустно, рукой провела по его волосам, приглаживая растрепавшиеся кудри, и ответила:

— Мне. Ты же не хочешь, чтобы меня забрали демоны?

Маэль помотал головой, смерил рыцаря-капитана подозрительным взглядом и проворчал:

— Лучше тогда храмовники, — потом уставился с вызовом на сэра Каллена и велел: — Будете отпускать мою сестру в город!

— Если она успешно пройдет Истязания — обязательно, — серьезно согласился храмовник. Мальчишка кивнул:

— Пройдет. Моя сестра — самая умная!

Девушка подняла глаза на рыцаря-капитана и спросила:

— Можно я попрощаюсь?

Он кивнул.

За объятиями и слезами я наблюдала, закусив губу. Сердце пронзила такая острая тоска, что и самой хотелось зареветь. Я отчаянно скучала по Айдану, но еще сильнее я скучала по родителям, которые остались в другом мире. По маме, которая точно плакала, когда ей сказали, что я погибла. По отцу. По тому детству, что прошло вместе с ними, с их любовью и заботой…

Отвернувшись, чтобы все-таки не разреветься, я почти минуту молчала, пытаясь протолкнуть ком в горле и снова взять голос под контроль. Потом попросила:

— Сэр Каллен, я могу с вами поговорить?

Он удивленно посмотрел на меня и кивнул. Мы немного отошли, и я замялась. Осторожно начала:

— Я слышала, что вы говорили Хоуку про магов… — пока возвращались в город после ловли Уилмода, храмовник, контрабандист и бывший раб немного обсуждали магов, негромко, но у меня благодаря второй ипостаси слух улучшился. — Что маги — не такие, как вы, и им нельзя доверять. Но маги — такие же, — я увидела, что Каллен хочет что-то ответить, и, схватив его за руку, зачастила: — Им тоже страшно от своей силы. Ноирин плакала от страха, что до нее доберутся демоны, она не оружие, она обычная перепуганная девчонка. Ей нужна помощь. Я знаю, у вас другое мнение и, видит Создатель, вы имеете на него право как никто. Просто не пугайте ее, помогите не стать жертвой. Ей тоже досталось.

— Я не собираюсь ее пугать, — мягко отозвался храмовник и перехватил мою руку. Пожал, словно заключая какой-то договор, и пообещал: — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы девушка не стала одержимой.

Я кивнула. Руки мы разжали одновременно.

Детей Ноирин и Лирен уже знакомили с леди Ирмой и сэром Оливером. Джарлат взирал на это без особого энтузиазма и, заметив, что мы с храмовником наговорились, подошел ближе:

— Ты нам сосватала, спасительница?

Я молча кивнула, и он вдруг засмеялся и хлопнул меня по плечу:

— Выше нос, мелочь. Тоже прощаешься, что ли?

— Скучаю, — поправила я. Потом прищурилась и заулыбалась: — А ты умеешь управляться с парусами?

— Не без того, — хмыкнул Джарлат с заметным самодовольством. — А что?

— Научишь меня? Летом брат обещал подарить небольшую яхту, а я не умею ей управлять.

— Попроси свою подружку, — похабно подмигнул воин. — Она что хочешь правильно поставит, и паруса тоже.

Я чуть смущенно фыркнула и отвернулась. Вовремя: из переулка показался знакомый монах… как его… Кероуэн, кажется. Кивнув в знак того, что вижу его, снова обратилась к рыцарю-капитану:

— Я тут больше не нужна. Когда мне надо быть в крепости виконта?

— Леди Ирма говорила, нас ждут к полудню, — отозвался он. Я кивнула, попрощалась и быстрым шагом отправилась в ту сторону, где скрылся монах. Окликать меня никто не торопился, да и неудивительно: для Ноирин я чужая, дети меня вообще не знают, а с Ирмой и Лирен я еще увижусь.

Китти нагнала меня уже у самого поворота: до этого она близко не подходила, опасаясь лишнего внимания, но теперь любопытство снова вышло на первый план. Пристроившись рядом, кошка боднула меня лбом под колено и залилась счастливым смехом, когда нога подогнулась. Я тоже улыбнулась; обычно подобные проявления дружелюбия меня раздражали, хоть и не всерьез, но сейчас казалось, что Китти утешает, как умеет. Может быть, сейчас эти утешения мне и правда были нужны.

За углом нас ждал брат Кероуэн со своей обаятельной улыбкой.

— Поговорим? — предложил он. И тут же добавил: — Не здесь, конечно. В Верхнем городе есть вполне приличная таверна.

Я кивнула и уточнила:

— Где именно? Я лучше туда своим ходом отправлюсь, а то что-то у меня сегодня слишком много случайных встреч и вопросов.

Монах коротко объяснил, я кивнула и пообещала быть там через полчаса. Кероуэн как раз успеет дойти, а я — заскочить в лечебницу и переодеться. Раз уж сегодня ожидаются очередные переговоры с виконтом, стоит опять навести лоска… хотя это, конечно, никуда не годится — лучший, уникальный доспех использовать ради охмурения политического оппонента. Еще и неудачного.

Как бы то ни было, к таверне с поэтическим названием «Рассветная лоза» я шла, сияя белизной чешуи. На этот раз до Верхнего города я добиралась на крыльях, и очень удачно, что недалеко от таверны оказался особняк Фенриса — было где незаметно сменить облик. Кажется, приземляясь на заднем дворе, я даже видела эльфа сквозь щель в занавесках, но уверенности не было.

Таверна и впрямь оказалась очень приличной, особенно по сравнению с «Висельником». Стены из светло-полосатого камня, скорее всего, того самого облицовочного агата из Костяной Ямы, двери из резного дерева, кованые подсвечники, даже скатерти на столах. Официантки скользили по залу услужливыми тенями, обряженные в чистые форменные переднички.

Монах в потертой рясе и долиец-отступник смотрелись здесь как крысы в сокровищнице. Фелестия выглядела чуть уместнее, но тоже на грани. А вот мои доспехи сыграли мне хорошую службу: швейцар при входе вел себя очень предупредительно, даже на кошку внимания предпочел не обращать. Тем более что Китти была чистенькой, в красивом ошейнике и с чешуйкой, лучше всяких слов намекающей, что кошка — моя.

Такое отношение было не слишком привычным, но я постаралась выглядеть естественно: не теряться, не смущаться, говорить уверенно. Но не хамить, высокомерия аристократии мне все-таки не хватало.

Встречу с Бандой трех, напротив, теплой было никак не назвать. Хоть брат Кероуэн и улыбался, но его явно больше интересовала информация, которую я могу дать. Долиец Ванель сидел с равнодушным выражением лица, кажется, его вообще напрягала необходимость торчать в человеческом городе. Фелестия не скрывала скепсиса.

Стоило присесть за столик, как рядом нарисовалась улыбчивая официантка. К моему удивлению, в таверне даже подавали кофе, что моментально подняло настроение и настроило на позитивный лад, даже недоверчивое лицо храмовницы больше не мешало.

Первым я выложила на стол кольцо. Кратко описав, где именно оно было найдено, я разрешила:

— Можете осмотреть, зарисовать, описать, но здесь. Леди Ванда крайне неохотно рассталась с находкой и только под обещание вернуть не позднее вечера. Но могу на время отдать кое-что другое.

Я выложила на стол книгу, найденную в той же комнатке. Ее Китти тоже отдавать не хотела, и сейчас недовольно ворчала где-то на периферии сознания, но я, не обращая внимания, придвинула фолиант ближе к монаху.

— Честно говоря, на тевене я не знаю даже алфавита, так что о чем книга — не скажу. Но буду рада, если вы мне раскроете этот секрет, когда вернете. Если там запрещенные знания, я сама отнесу ее в Круг.

— А если там приход-расход зерна? — подмигнул брат Кероуэн. Я пожала плечами:

— Оставлю на память, моя первая находка, как-никак. Но сомневаюсь: в книге нет разлиновки на графы, а записывать финансовые данные сплошным текстом не очень удобно. Теперь ваша очередь. Что вы ищете?

— Брат Кероуэн, я по-прежнему против, — мрачно сообщила Фелестия. Эльф на этот раз промолчал: видимо, делиться знаниями он тоже не хотел, от меня все, что можно, уже получил, и дальше интерес к разговору потерял. Если он вообще был, конечно — на редкость невозмутимое лицо у этого долийца.

— Не стоит быть неблагодарными, Фелестия, — покачал головой монах. — Вот только здесь может кто-то услышать…

— Об этом не беспокойтесь, — я прикрыла глаза, старательно вспоминая ощущение нужного щита. Получилось с трудом: после неудачи в Костяной Яме уверенность в себе несколько пошатнулась. Но Китти снова помогла, и щит едва заметно засиял вокруг нашего столика. Удовлетворенно кивнув, я сразу достала свиток от дяди Грегора и протянула храмовнице: — Это чтобы сразу исключить лишние расспросы.

Женщина взяла пергамент, пробежала глазами текст и вскинула удивленный взгляд.

— Как это возможно?

— Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, — процитировала я со смешком. — Давайте не будем отвлекаться.

Но вначале пергамент осмотрели все трое. Причем если брат Кероуэн был так же удивлен, как и его напарница, то в глазах Ванеля мне почудилось понимание. Это слегка напрягло, и Китти успокаивающе прижалась к моей ноге.

«Он все равно ничего не докажет. Ему не поверят».

Кивнув кошке, я поторопила:

— Ну, так что?

Храмовница поджала губы и демонстративно отвернулась. Ванель пожал плечами, и брат Кероуэн заговорил. Начал с вопроса:

— Ты знаешь, кто такие Искатели Истины?

— Церковный орден, который следит за храмовниками, — я отпила кофе и выжидательно посмотрела на мужчину. Уточнять, к чему вопрос, не стала, было видно, что монах и так не собирается молчать.

Он кивнул:

— Отчасти. Искатели Истины претворяют в жизнь волю Верховной Жрицы, и — все верно — они следят за соблюдением храмовниками их долга, равно как и за спокойствием в среде магов. Один из членов Ордена, Искатель Кахейл, задался вопросом, откуда взялась магия крови.

— А этому интересу есть какое-то объяснение? — уточнила я. — А то вообще-то магия крови запрещена.

— Именно поэтому. Возможно, если получится узнать, где корень зла, удастся вырвать его.

Я посмотрела на брата Кероуэна со скепсисом и поинтересовалась:

— Вы когда-нибудь видели грибы?

— Разумеется, — удивленно отозвался мужчина, явно не понимая, чем вызван этот вопрос. Я конкретизировала:

— А грибницу? Ну, знаете, тонкая сеть из белесых нитей, которая может разрастись на несколько километров. Обычно закопана в землю, а наружу как раз торчат только грибы? Вот что-то мне подсказывает, что магия крови похожа на эту грибницу. Чтобы уничтожить ее, придется вырвать каждый корешок, убить каждого мага, сжечь каждую книгу… И рыцарей-командоров каждого Круга тоже убить, создание филактерий магов — тоже магия крови. Вы готовы на это пойти?

— Именно для этого мы здесь, — мягко возразил Кероуэн. — Возможно, удастся сделать так, что магия крови просто перестанет действовать и тогда перестанет привлекать нечистоплотных магов.

«Ну-ну, — хмыкнула из-под стола Китти. — А еще они могут попробовать Завесу укрепить, чтобы магии вообще не было».

Я пожала плечами и ответила обоим:

— Что-то мне не верится, что это сработает, но вдруг вы что-то найдете? В конце концов, поиски — тоже вещь полезная. Но почему в Киркволле?

— Этот город был особенным для тевинтерских магистров, — нехотя проговорила Фелестия. — Сюда стекались знания, инструменты, жертвы. И не уходили дальше. Что-то происходило именно здесь.

— Думаете, здесь — корень всех бед? — с еще большим скепсисом хмыкнула я, а потом вдруг осеклась. — А не поэтому ли… Завеса в городе такая дырявая?

— Прости? — удивился монах. Я чуть растерянно проговорила:

— В Киркволле очень тонка Завеса, мне еще Андерс говорил… Да я и сама вижу. Недавно мы выловили одну одаренную особу, которая вселяла в храмовников демонов — но ведь откуда-то она этих демонов брала? На призыв со всеми заклинаниями и рунами крови не напасешься, но если в Завесе есть прореха, то позвать не так уж и сложно. Опять же, Казематы… Там шепот той стороны даже я иногда слышу, а ведь у меня нет связи с Тенью. Странно, что другие могут спокойно там находиться.

— Откуда ты это знаешь? — требовательно, даже жадно спросила храмовница, наклоняясь ближе. В ее глазах засияла такая жажда знаний, что я впервые усомнилась в главенстве монаха в этой компании. Возможно, главным исследователем была как раз Фелестия.

— Подожди, — попросил Ванель. Теперь и эльф казался заинтересованным. — Неважно, откуда da`len узнала это. Важно, что еще она знает.

— Ответ на первый вопрос не сложен, — я улыбнулась такому преображению собеседников. — Я умею видеть магию, различаю разные ее виды и заклинания.

— Ты сможешь отвести нас туда, где творила магию та отступница, о которой ты говоришь? — Фелестия все же взяла себя и снова откинулась на спинку кресла. — Возможно, осмотрев это место, мы сможем что-то разгадать о Завесе в этом месте.

— Вечером, — предложила я. — Заодно и поговорим, чем я еще могла бы помочь. Скоро мне нужно будет идти к виконту.

* * *

Уже на выходе я почти столкнулась с высоким импозантным мужчиной, явным представителем местной аристократии. Волосы и борода его подернулись сединой, что называется, «перец с солью», а глаза были пронзительно-синего цвета, такого яркого, какой встретишь не у каждого молодого человека. Движения у него тоже были стремительными и в то же время исполненными достоинства — удивительное сочетание молодости и опыта, дерзости и благородства. К сожалению, морщины на лице выдавали почтенный возраст незнакомца, иначе я бы, пожалуй, припомнила какой-нибудь из советов Изабеллы.

Успев подхватить меня под локоть, мужчина улыбнулся и пробормотал извинения, а потом вдруг вгляделся и заулыбался шире:

— Сегодня мне везет. Именно вас я хотел найти в городе все эти дни, сегодня последняя возможность — и как удачно вы падаете прямо мне в руки. Леди Алиена Кусланд, верно? Лорд Хариманн, к вашим услугам.

— Благодарю, — удивленно пробормотала я. — А чем обязана вашему интересу?

— Позволите пригласить вас на чашку кофе? — он глазами указал на один из столиков. — Я с удовольствием объяснюсь.

Пришлось отказаться:

— Увы, я спешу. Через полчаса встреча с виконтом, а еще нужно встретиться с моей… коллегой.

— И снова мне везет, — лорд Хариманн сиял уже как свежеотчеканенный золотой. — Позволите проводить вас до крепости виконта? Мое дело касается как раз его превосходительства, по дороге и расскажу.

Пришлось соглашаться. Впрочем, против я не была. В отличие от того же виконта и его секретаря лорд Хариманн был начисто лишен высокомерия, разговаривал на равных и вообще был крайне приятным собеседником. А уж когда я узнала, зачем я ему!

Как оказалось, лорд с пониманием и сочувствием отнесся к положению Ферелдена после Мора и вовсю продвигал идею отправить гуманитарную помощь южному соседу. Виконт потихоньку прогибался под его уговорами, тем более что семья Хариманнов была достаточно влиятельной и при том не единственной, кто поддерживал эту идею. На словах с ней соглашались даже представители гномьей Торговой гильдии, хотя с предложениями войти в долю не торопились. Впрочем, этого от них лорд Хариманн и не ждал: со скупостью и расчетливостью Торговой гильдии могли соперничать разве что те же качества Хартии, помноженные на открытое пренебрежение законом.

Но, как и у любой подобной идеи, у помощи Ферелдену были и противники. Они упирали на то, что Вольной Марке вообще и Киркволлу в частности стоит развивать свою торговлю, и усиление соседа этому вряд ли поспособствует. На взгляд лорда Хариманна, это было полнейшей чушью: сильный сосед вполне может помочь приструнить обнаглевших пиратов, и уже одно это окупит любую помощь. А ведь можно еще и наладить пошатнувшуюся торговлю между двумя странами.

— К тому же я и без торговых соображений хотел бы помочь, — негромко проговорил аристократ. — Мор — это беда для всего мира, и нам следует быть благодарными за то, что скверна не дошла до наших земель. Один из моих предков был Серым Стражем. Я знаю, им многим приходится жертвовать.

— Жаль, не все это понимают, — с горечью проговорила я, вспомнив банна Эсмерель. — Стоило моему брату приехать в дарованный Его величеством эрлинг, как местные аристократы начали плести против него заговор.

— А ваш брат?..

— Айдан Кусланд, Герой Ферелдена, — на этот раз имя брата я называла без всякой похвальбы. С лордом Хариманном хотелось вести себя на равных, и хвастовство сюда не слишком вписывалось. — Но вы могли бы помочь ферелденцам здесь, в Киркволле. Беженцам живется не очень сладко.

— Увы нам, гостеприимство марчан, судя по всему, преувеличено, — вздохнул мужчина. — Все, чего я смог добиться, — это хотя бы разрешения пройти из Казематов в город. Деньги госпоже Лирен я периодически пересылаю, но один род не сможет обеспечить всех этих людей.

— Спасибо, — искренне отозвалась я. — Возможно, только благодаря вам многие из них еще живы. Но я все еще не понимаю, зачем вам я?

— Мой главный оппонент — лорд Дюран, а я слышал, вы… будем говорить прямо, копаете под него. Я помогу вам убедить виконта, что трогать аристократов вполне можно и нужно, если не ради справедливости, то хотя бы ради репутации. А вы выступите свидетелем моей просьбы о пересылке помощи. Надеюсь, в присутствии представителя ферелденской короны виконт, наконец, уступит.

— А, лорд Дюран… — протянула я и усмехнулась. — Еще бы он с вами соглашался: пираты ведь как раз и работают на него. Сначала нам стоит поговорить с капитаном городской стражи. Она проводила расследование: мне в любом случае стоит выяснить подробности, но, думаю, и вам это будет интересно.

Помощь лорда Хариманна оказалась неоценимой. Узнав о действиях своего оппонента, он пришел в такое негодование, что едва ли не сам теперь тащил нас к виконту. К моему огромному облегчению, переговоры он тоже взял на себя, мне оставалось только кивать головой и периодически поддакивать.

— Я не могу просто так взять и отдать приказ об аресте уважаемого человека, аристократа, — раздраженно отпирался виконт.

— Просто так? Здесь доказательств хватит на смертную казнь, если у нас на то появится желание, — отбрил лорд Хариманн, кивнув на папку с документами, которую держала Авелин. — Ваше превосходительство, этот Дюран в Киркволле меньше десяти лет. Вы рискуете испортить отношения с нашим давним торговым партнером — правда о его развлечениях все равно уже вышла наружу. В конце концов, речь идет уже не только о торговле с одним эрлингом, речь идет о деловой репутации всего города. Кто рискнет связываться с Киркволлом, если преимущества на рынке мы достигаем такими методами?

Виконт сурово нахмурил брови, но промолчал. Встал, прошелся вдоль полок, зачем-то провел по раме одной из картин, словно проверяя наличие пыли, потом, наконец, отозвался:

— Я должен обдумать ситуацию в свете новых подробностей. Вам пришлют приглашение на аудиенцию.

С одной стороны, я понимала, что виконт хочет потянуть время в надежде, что ситуация как-нибудь разрешится сама собой — или хотя бы вмешается ледяной дракон и скажет, что делать. Уже не один человек намекнул, а то и прямо мне сказал, что лорд Думар боится за свое кресло и с комфортом расположился под каблуком рыцаря-командора.

С другой, времени у меня не было. К вечеру Варрик обещал раздобыть первую партию ингредиентов, а значит, послезавтра утром мы уже вполне можем уйти в сторону входа на Глубинные тропы. Леди Ирма и вовсе отплывала сегодня-завтра: корабль ждал ее в порту и так почти целую неделю. Пришлось вмешаться.

— При всем уважении, ваше превосходительство. Леди Ирма, назначенная вести данное расследование, — я кивнула на папки, а Ирма, которую в этот раз пригласили в кабинет, вежливо наклонила голову, — отплывает в Ферелден самое позднее завтра утром. Я покидаю город послезавтра, в крайнем случае, через два дня. Нам нужен хотя бы промежуточный итог расследования. Что доложить Его величеству?

Мне показалось, что наместник скрипнул зубами, но выражение лица не изменилось. Еще пару мгновений он молчал, потом повернулся к Каллену.

— Рыцарь-капитан. А вы что скажете? Вы ведь сопровождаете леди Алиену.

— Скажу о чем? — удивился сэр Каллен. — Дружбу леди и Его величества Алистера я могу подтвердить, если вам это интересно. Но политика лежит вне пределов моей компетенции.

— Неужели вы беспокоитесь о мнении Дюрана? — с едва заметным пренебрежением спросил лорд Хариманн. Кажется, нерешительность правителя его утомляла.

— Я беспокоюсь о равновесии в городе, — отрезал лорд Думар. — У лорда Дюрана много влиятельных союзников, да и сам он не последний человек.

— Перед законом все равны, — напомнила молчавшая до сих пор Авелин. — И мой долг велит арестовать этого человека, даже если все его друзья, пусть и влиятельные, будут против.

— Можно просто обнародовать эти документы, — пожала плечами я. — Если правильно подать информацию, от его репутации камня на камне не останется и без ареста, от него отвернутся все ваши влиятельные союзники.

— Если это обнародовать, пострадать может не только его репутация, — заметил сенешаль Бран. Я снова пожала плечами:

— Опять же, вопрос подачи информации. Если расписать, какой Дюран плохой, наживается на своих компаньонах, якшается с пиратами и так далее, а героический лорд Думар заподозрил его и провел самое тщательное расследование, а потом поступил по букве закона невзирая на, то можно и вовсе в защитники справедливости выбиться.

— Мы не будем ничего обнародовать. Это совершенно недопустимо! — отрезал виконт. Пожевал губу, потом приказал сенешалю: — Подготовьте приказ об аресте лорда Дюрана и его счетов. И назначьте дату закрытого заседания.

Бран Кавин коротко кивнул, кинул не слишком довольный взгляд на нас и кивком велел Авелин следовать за ним. Когда дверь закрылась, лорд Хариманн довольно проговорил:

— В таком случае, у меня есть еще одно дело. Возможно, теперь, когда мой главный оппонент покрыл свое имя подобным позором, вы все-таки рассмотрите мой проект помощи Ферелдену?

— Я слышал, этот Мор и вовсе был ненастоящим, — раздраженно заявил лорд Думар. Я сцепила зубы, чтобы не ляпнуть какую-нибудь совсем не дипломатическую гадость, и медленно досчитала до десяти. Потом на английском. Когда я перешла на немецкий — на нем я как раз только считать и умела — заговорил сэр Каллен.

— Я не был в Денериме в момент битвы, но Круг отправил на помощь Серым Стражам всех боеспособных магов и половину храмовников. И никто из них не подвергал сомнению то, что Мор настоящий. Первый Чародей Ирвинг видел архидемона так же близко, как сейчас я вижу вас.

— Разумеется, архидемон был, — после счета еще и на французском я более-менее успокоилась и проговорила это почти ровным тоном. — Я сама пыталась перебить его хвост, прямо собственными руками пощупала.

— И о том, как леди Алиена сумела прикрыть щитом всех, кто стоял на крыше, Первый Чародей тоже рассказывал, — храмовник мимолетно мне улыбнулся, и я бросила считать вовсе. Было очень приятно услышать благодарность, пусть и такую завуалированную.

Виконт резко отвернулся от картины, взглянул на Каллена почти благодарно и вернулся за свой стол. На удивление спокойным тоном согласился:

— Что ж, хорошо. Вашу идею я принимаю, лорд Хариманн. Размер этой помощи мы обсудим наедине.

Я поклонилась, понимая, что нас не слишком тактично выставляют за дверь, бросила благодарный взгляд на лорда Хариманна и… едва не споткнулась. Аристократ и глава целого рода мне подмигнул!

На мгновение прикрыв глаза, я едва заметно кивнула, уверенная, что мою благодарность лорд поймет и так, и после этого вышла наружу.

Ждать Авелин смысла не было, поэтому мы с леди Ирмой решили возвращаться в «Висельник». Каллен отправился с нами: как минимум до лестницы нам было по пути. До дверей крепости шли молча, переваривая эту высокую политику — по крайней мере, я, — но на улице, вдохнув свежего сырого воздуха, все-таки заговорили.

— Удачно, что виконта удалось дожать, — поделилась леди Ирма. — А вы давно знакомы с лордом Хариманном, леди Алиена?

Я улыбнулась и покачала головой:

— Только сегодня познакомились. Но такое чувство, что уже давно. Потрясающий человек.

Ирма кивнула и перевела тему:

— Доложите Его величеству? Вы ведь уезжаете?

— Я еду не в Денерим. Кстати, сэр Каллен, спасибо, что вступились за Серых Стражей.

— Откровенно говоря, я думал, вы не сдержитесь, — чуть улыбнулся храмовник. Я скривилась и признала:

— Хотелось. Пришлось считать до десяти, чтобы успокоиться. На четырех языках.

— Вы знаете четыре языка? — удивилась Ирма. Я усмехнулась и качнула головой:

— Считаю на четырех, включая родной. И только до десяти.

Впереди показалась площадь, с которой можно было свернуть в сторону «Рассветной лозы». Я не была, конечно, уверена, что троица искателей все еще сидит там, но проверить ничто не мешает. В крайнем случае, можно будет выпить кофе.

— Вы тоже скоро уезжаете? — спросил храмовник у леди Ирмы. Голос был ровным и спокойным, но какие-то нотки в нем проскакивали, потому что женщина грустно улыбнулась:

— Я должна отчитаться эрлу. К тому же мне нужно увезти детей, не дело им болтаться в «Висельнике». Но, думаю, вернусь весной. Киркволл должен быть очень хорош в цветах.

— Думаю, да.

А я в этот момент подумала, что и в этой компании не очень-то нужна, а потому вполне могу слинять, благо, дел было достаточно.

Первый весенний день выдался на удивление приятным. На небе наконец-то не было ни единой тучки, синева почти резала глаза и так и манила окунуться в нее целиком, со всеми моими перьями, мыслями и потрохами. Солнце шпарило так, словно хотело отыграться за все ненастье последних дней и заодно выдать тепла про запас. Немногочисленные сугробы, уже подмытые дождями, боязливо сползали от агрессивного светила в тенек, почти на глазах уменьшаясь и стекая в сторону моря.

Свинцовые воды позиций не сдавали, все так же мрачно накатываясь на черные скалы. Морской ветер, сегодня ровный и не слишком сильный, пах йодом и солью, захватывал вкусный запах хвойных костров в лагере долийцев и кружил голову не хуже молодого вина.

Теплу я радовалась искренне и незамутненно: слякоть, царившая на улице в последнее время, надоела до жути, и сердце почти выпрыгивало наружу, навстречу теплу и солнцу. Даже темный зев прохода на Глубинные тропы — мне почему-то казалось, что это будет дыра в земле, — не портил настроения.

Последние дни выдались не только слякотными, но и очень хлопотными. Несколько раз я уходила вместе с Бандой трех: возможность видеть магию даже Фелестии показалась достаточной компенсацией моего возраста. Китти всегда бегала где-то рядом — ей тоже оказались интересны исторические изыскания, так непохожие на блуждания по Тени, — и пару раз даже помогала: один раз мы успешно избежали встречи с кем-то из местных бандитов, другой — нашли еще один неразграбленный чертог, к сожалению, пустой. То есть здесь лежало несколько побрякушек, которые мы по-братски поделили, но с точки зрения информации — ничего нового.

Моя книга особого интереса у троицы не вызвала. Это оказался сборник старых молитв и обрядов, активно используемых во времена веры в Древних богов. Само по себе чтение было, несомненно, интересным с точки зрения истории, но в поисках истоков магии крови не давало никаких подвижек. Мне рассказали, какие версии актуальны сейчас: считалось, что магию крови древние магистры могли выбить из элвен; вторая версия гласила, что первый малефикар заключил сделку с особенно могущественным демоном; официальная тевинтерская теория отцом запретной магии считала лично Думата, Дракона Тишины.

Ванель высказывался категорически против варианта с элвен. По его словам, эльфы тяготели к общению с духами и Тенью, так что заниматься магией крови, как раз затрудняющей это взаимодействие, они никак не могли. Но пока что найденные документы намекали на участие эльфов.

— Есть и еще одна, не слишком популярная теория, — объяснял Кероуэн. — Что заключить сделку смогли не просто с сильным демоном, а с одним из Недозволенных, или даже со всеми. Это демоны, что старше самого Тевинтера, могущественные и хитрые.

— У народа эльфов есть истории о богах, полных злобы, что были изгнаны Творцами из земель элвен, — подхватил Ванель. — Если предположить, что Забытые и ваши Недозволенные — одни и те же существа, то намеки на участие эльфов становятся понятнее.

— Для начала этому нужно найти доказательства, — отрезала Фелестия. — Мы не менестрели, ваяющие баллады на основе одного слуха. Мы ученые.

— А Забытые — это не те типы, которых Фен`Харел запер в бездне? — уточнила я задумчиво. Долиец удивленно кивнул. — Тогда как они могут снова оказаться здесь и разговаривать с магистрами, если они заперты?

— Se harellan, — отозвался эльф. — Они хитры.

С этим спорить я не стала. Хотя, если верить долийским сказкам, перехитрить Ужасного Волка они не смогли.

Занятий хватало и помимо прогулок с учеными. Первым делом я проводила леди Ирму, вместе со всеми ее детьми и моряками, а заодно и письмом для Айдана — я успела соскучиться и немного даже завидовала демонессе, которая пробегала мимо Башни Бдения. К моменту отплытия ферелденки мы еще не знали, чем закончилась наша политическая авантюра, но спустя полдня капитан Авелин рассказала подробности. Арест Дюрана вызвал огромный скандал — и совсем не такой, как боялся глава города. Расследование раскрыло, что не совсем честно — или совсем нечестно — этот тип вел себя не только по отношению к ферелденским коллегам, но и местным, не стесняясь обращаться и к Обществу, и даже к Антиванским Воронам. После того, как на закрытом заседании вскрылись такие подробности, протягивать руку помощи Дюрану не стали даже его самые близкие друзья. Впрочем, дружба в торговой среде — такой же товар, как и все остальное, а кредит доверия орлесианец исчерпал.

О заседании мне больше рассказал лорд Хариманн: я все-таки согласилась выпить кофе и ничуть об этом не пожалела — разговаривать с мужчиной было безумно интересно, тем более что он относился ко мне как к обычному взрослому собеседнику, не делая скидок на возраст. Так что еще одно приглашение — прогуляться по садам виконта — я приняла с большим удовольствием, даже несмотря на нехватку времени.

Проверила я напоследок и тех, к чьей судьбе приложила руку: слетала в долийский лагерь к Фейнриэлю, выловила в городе сэра Эмерика и расспросила его про Ноирин. Оба мага чувствовали себя прекрасно: мальчишка потихоньку учился управлять своей силой, а девушка пока осваивала простейший самоконтроль и почти перестала бояться своих способностей. Сэр Каллен, как и обещал, присматривал за ней. Я все равно волновалась, но рыцарю-капитану доверяла. Правда, в этом ковшике меда была и довольно крупная порция дегтя: как ни старался сам сэр Эмерик, сколько раз ни приходили другие храмовники и стража, в старой литейной так никого и не нашли. Кроме того мешка с костями и кольцом Нинетт, никаких зацепок больше не было, и маньяк оставался на свободе. Но теперь о нем хотя бы знали: с легкой руки Варрика даже прозвали Мясником из Нижнего города.

Несколько раз я навещала мать Вильгельмину. Старая жрица изрядно расстроилась, узнав о моем отъезде, но прокомментировала своеобразно, в своей манере. Лирен тоже расстроилась и заманивала меня в свою лавку — якобы помочь, но в основном просто поговорить. Янсен и другие шахтеры тоже торчали здесь, так что первый раз со мной пошел Хоук: половину шахты ушлый владелец сосватал нашему будущему аристократу в качестве платы за работу, и теперь мужчине приходилось следить, чтобы работа не простаивала. Заодно и насчет шкуры договорился.

В один из вечеров, когда выдалась свободная минутка, я потащила Хоука, вместе со всей компанией, в Черный магазин. Амулет-приглашение для нашего предводителя Ксенон Антиквар вручил еще в мой первый визит, но я все тянула: боялась, что странный торговец выдаст тайну леди Ванды. Но все же совсем промолчать не могла, мне казалось, что это приглашение не из тех, которые стоит игнорировать. К счастью, мои страхи оказались напрасными: тайны, которые Антиквар узнавал, оставались при нем. Но после этой прогулки взгляды, которыми провожал меня Варрик, стали очень многозначительными. Под ними каждый раз хотелось поежиться; не то чтобы я собиралась многое скрывать — уже смирилась с тем, что придется с гномом немного пооткровенничать, но времени не хватало даже нормально выспаться. Долгий и не слишком приятный разговор в график тем более не попадал.

Много времени я проводила в лечебнице. В небольшом закутке, где Андерс организовал домашнюю лабораторию, трое наших магов посменно варили зелье от скверны. Поначалу Страж пытался все делать сам, но к нему постоянно шли посетители — кто-то хотел долечиться перед долгой разлукой, кто-то просто посплетничать, так что в итоге место у котелка доверили Бетани. А сама девушка быстро привлекла подругу, ну и меня заодно.

К тому же из лаборатории было удобно наблюдать за Андерсом. Китти мне почти сразу после приезда рассказала, что на душе у мага неспокойно, но волнение это скорее деятельное, чем эмоциональное: я и сама заметила, что Андерс частенько где-то пропадал, но списывала на карты и Хоука, занимаясь своими делами. Когда демонесса подтвердила, что Справедливость безмятежен как никогда, я и вовсе выкинула странности приятеля из головы. В демона не превращается, меня контролировать не пытается — и славно.

Открылась эта тайна случайно. После игры с матерью Вильгельминой я вернулась раньше обычного и застала в лечебнице теплую компанию, состоящую из магов. Одного из них я даже видела во дворе Казематов, так что с уверенностью могла сказать, что вижу перед собой жителей Круга. И с неменьшей уверенностью могла бы добавить слово «бывших». На мой вопросительный взгляд Андерс упрямо ответил:

— Магов нельзя сажать в тюрьму только за то, что они маги.

— А я разве когда-то спорила? — с прохладцей уточнила я. — Тебе бы, Андерс, от паранойи полечиться. Сначала ты хотел сбежать от Айдана, теперь скрываешь от меня… Как будто мы не друзья. Хоук-то, небось, знает?

По ответному взгляду поняла, что угадала, и от этого стало еще обиднее. Вечером, когда в лечебнице никого не осталось, Андерс пытался что-то объяснить, но мне слушать бесконечные «я не хотел тебя вмешивать» было неинтересно.

Помирились мы только через два дня, когда Хоук объявил, что все договоренности достигнуты, и экспедиция выходит уже завтра. Смотреть без смеха, как маг прощается с сэром Ланцелапом, было сложно. Вначале Андерс собирался отдать его Бетани: девушка вызывала у него хотя бы немного доверия. Но едва коврики, кормушка и прочее кошачье имущество было собрано, как маг едва ли не со стоном пробормотал, что котик будет скучать по своему дому — лечебнице. Ведь всем известно, как коты привязываются к месту.

Но жить в лечебнице и Бетани, и даже Мерриль, к которой скрепя сердце обратился Страж, отказались наотрез. После получаса метаний — ведь в одиночку сэру Ланцелапу тоже будет скучно, — Андерс все же согласился, что кота стоит перевезти. Но не к Бетани — ведь кроме девушки и ее матери в лачуге обретался дядя Гамлен, и он как раз доверия у Андерса не вызывал ни малейшего.

— Сэр Ланцелап — умнейший из котов, — скорбно вещал Страж. — Уверен, найдутся желающие прибрать его к рукам, и ваш дядя Гамлен продаст его без малейших угрызений совести!

Хоук расхохотался и посоветовал успеть озолотиться первым, после чего Андерс обиделся и вручил кота эльфийке. Вот уж кто получил огромное удовольствие и от бесплатного спектакля, и от его результата.

После этого переезда еще оставалась куча дел: собрать вещи, часть отнести на хранение все той же Мерриль — Гамлену я тоже не доверяла, а Лирен, на которую свалился ребенок, напрягать не хотела, — попрощаться с приятелями, в последний раз навестить мать Мину, благо ложилась она поздно.

Но к сегодняшнему утру все дела кончились. Вещи были собраны. Зелья — приготовлены, и кроме них Варрик сумел достать еще и запас ингредиентов. Правда, Хоуку все же пришлось просить у меня денег — зелья действительно были крайне дорогим удовольствием. Когда он говорил это, лицо перекосило так, что я с затаенным злорадством предложила обратиться к Андерсу: больные зубы лучше лечить до похода.

Провожать нас отправились только Мерриль и Бетани. Монна Лиандра была так расстроена отъездом сына, что не смогла выйти на улицу, с Лирен мы попрощались накануне, а больше было и не с кем. Я не расстраивалась: предстоящий поход странным образом будоражил кровь. Страхи ушли, сменившись предвкушением — приключения и сокровища наверняка уже заждались!

Я успела забыть, насколько не хотела соваться на Глубинные тропы. Яркое солнце, синее небо и — наконец-то! — отдых от ежедневных проблем заставили все страхи поблекнуть. Пока экспедиция Бартранда Тетраса еле ползла по земле в сторону входа в подземелья, я парила в небе, наслаждаясь легким, почти теплым ветерком и чувством бескрайней свободы. Видимость была отличной, поэтому я позволяла себе нарезать огромные круги и разглядывать новую местность: в эту сторону от Киркволла мы до сих пор не ходили. Отчего-то все проблемы предпочитали дожидаться нас на восток от города, на Рваном берегу. Западная дорога поначалу петляла по изрезанному фьордами обрыву, но довольно быстро сворачивала к северу — Виммаркские горы потихоньку отползали от берега, а километров через сто, если верить карте, и вовсе сходили на нет. Их отход прикрывал лес Планасен — тот самый, четвертый по размеру в мире и первый на побережье. Нам так далеко топать было не надо, вход на Глубинные тропы находился аккурат на границе леса, берега и гор.

Силы и время позволяли, поэтому я с удовольствием слетала полюбоваться лесом. Зима только-только, еще неуверенно, уступила права весеннему теплу, и деревья пока не успели отрастить зеленые непроглядные кроны, поэтому мне отлично были видны тропинки и даже дорожки, поваленные деревья и огромные валуны. Маленькой точкой казался замок, расположенный вдалеке, на склоне гор, чуть выше уровня крон; дальше по побережью, на середине пути между замком и морем, виднелся то ли небольшой форт, то ли очень хорошо защищенный крупный дом. На очередном круге я заметила белоснежные камни каких-то руин, но разглядеть их мне помешали: едва я спустилась пониже, как с ближайшего валуна вдруг спланировал здоровенный ящер с угловатой мощной головой и недурной пастью. Едва успев увернуться, я сочла, что руины от меня никуда не денутся, а вот не дожить даже до входа на Глубинные тропы будет очень обидно.

Оставшийся путь я проделала вместе с караваном. Превращаться в человека пока не слишком хотелось: предсказать реакцию Бартранда на ребенка в команде не взялся даже Варрик, но никто не сомневался, что она будет отрицательной.

Самой неудобной в этой ситуации была ночевка. Путь до входа занимал весь световой день, мы захватили даже пару часов темноты, поэтому спускаться под землю никто желанием не горел. На мой вкус, разницы особой не было: под землей солнца нет, а порождения, если где-то близко шарятся, учуют нас и так. Но меня никто не спрашивал, поэтому лагерь мы разбили, правда, без палаток: тащить их на своем горбу не хотелось никому, в конце концов, на Глубинных тропах палатки точно никому не нужны. Так что пришлось мне ночевать в пернатом виде, сидя на ветке.

Зато перед сном я успела осмотреть весь лагерь. Наемников варриков брат взял с собой не так уж много: трое мужчин весьма подозрительной наружности — кошелек я бы им не доверила, да и жизнь тоже, но выбирать не приходилось; несколько гномов, причем пара из них были клейменными, что непрозрачно намекало на участие Хартии в этом предприятии. Двое — не из Хартии — оказались даже знакомыми, некоторое время они ездили следом за Айданом и нашей героической компашкой спасателей от Мора. Пробило даже что-то вроде ностальгии: это были первые гномы, которых я увидела в этом мире. Имя я, правда, помнила только у старшего — Бодан, — но легкая… нездешность младшего из этой парочки всплыла в памяти так хорошо, словно меня с ним знакомили только вчера. И ушлость старшего — тоже мне, поставщик подарков Его величества.

Скарба с собой было немного. Учитывая, что обратный путь мужчины собирались проделать, груженные трофеями, в основном это были заплечные мешки, сейчас набитые провиантом, да пара ручных тележек. Изучать их было скучно, и я переключилась на наш отряд.

Китти, наконец, добралась до своего эльфа, благо, он молчал — разговаривать после целого дня пути никто не хотел. Поначалу Фенрис принял интерес кошки без восторга, но через пару часов я заметила, как тонкие изящные пальцы как-то механически зарываются в рыжую шерстку. Хмыкнула на это зрелище, ответ последовал незамедлительно:

«Завидуй молча».

«Было бы чему. На тебя, кстати, Андерс дуется, он-то думал, ты будешь спать с ним».

«Я могу даже с обоими одновременно», — промурлыкала демонесса, и я решила не развивать тему. Хотя что-то мне это заявление напомнило… что-то такое в стиле Изабеллы. В ответ в голове легким ветерком пробежал смех.

Хоук дремал, опершись спиной о дерево. Похоже, ни дежурным — среди которых на первую стражу затесалась пиратка, — ни местности наш предводитель не доверял. Варрик тоже не спал: негромко о чем-то беседовал с братом.

Бартранд мне не нравился. Он был шумным, грубым, без малейшего проблеска чувства юмора и харизмы, которыми отличался Тетрас-младший. А еще у него были светлые-светлые, чуть навыкате глаза, почему-то напоминающие рыбьи. Он и сам весь был как снулая рыба: сквозь сочное золото семейной расцветки волос пробивалась рыжина, странным образом делая Бартранда бледнее; унылые усы, заплетенные парой тугих косиц, торчали вперед как жвала паука. Что-то паучье было и в повадках, но я никак не могла уловить, что именно: вроде бы и старался он выглядеть более-менее дружелюбным, и делал все то же самое, что и остальные, но ощущение холодного склизкого, как лягушка, взгляда не проходило.

Утро я встретила в не самом радужном настроении: выспаться не удалось, я все время боялась во сне свалиться. Скорее всего, этого бы не произошло: стоило забыться, как тело начинало подчиняться птичьим рефлексам, но поди себя в этом убеди… К тому же подъем был ранний, чего я тоже ужасно не любила. И есть пришлось с рук: превращаться я все еще не решалась, прятаться было негде, так что оставалось либо сидеть голодной, либо позориться.

Когда мы, наконец, дошли до входа непосредственно в подземелья, я мысленно признала, что была неправа: был смысл в том, чтобы остановиться отдыхать на поверхности. Небольшой холм, больше похожий на землянку, украшала знакомая металлическая дверь-печать, запертая по всем правилам. Было интересно посмотреть на нее правильным зрением, в Амарантайне я этого так и не сделала, но здесь тоже не срослось: особенности птичьего облика. Впрочем, я была уверена, что ничего особенного и не увидела бы — магов среди гномов нет, зато есть хорошие инженеры, которым даже лириумные костыли не нужны, чтобы сварганить надежный сейфовый замок.

Входной коридор тонул во мраке. Я испуганно нахохлилась и чуть ли не всей тушкой прижалась к Варрику — его плечо мне по-прежнему нравилось в качестве насеста больше остальных. Разом нахлынули воспоминания о походе с Архитектором, и снова словно послышался шелест чешуи. На мгновение перехватило дыхание: хоть вход и был чистым, но мне почудилось марево скверны, в которое мы нырнули словно в гадкую темную воду…

Гном успокаивающе погладил меня по спинке, и только тогда я поняла, как сильно вцепилась когтями в его плечо. Удачно, что в поход Варрик одел металлические накладки на плечи и голени, иначе, боюсь, куртку я бы ему попортила. Тихо курлыкнула, извиняясь, и разжала когти. От Китти волной нахлынуло спокойствие, и я окончательно расслабилась. Рано пока пугаться. Вот спустимся пониже… К тому же Андерс пока спокоен, а значит, порождений вблизи нет.

Через пару часов стало понятно, что темноты и тоннелей я испугалась зря. Если кто на нас и нападет, то сделает это при свете и в широких проходах: стоило нам как следует углубиться в переходы, как знакомо замерцали оранжевым лавовые каналы. Ширина коридоров тоже больше напоминала наш первый поход: ведущие к тейгу Ортан гномьи дороги были примерно такими же. Не сказать, что это сильно успокаивало, кошмары свои я заполучила как раз в первый поход, но хотя бы клаустрофобия, начавшая подавать признаки жизни, снова угомонилась.

А еще так и не появилась скверна. Стены, пол, потолок — были чисты, словно гномы сами покинули эти коридоры, не встречаясь с порождениями тьмы.

Привал Бартранд скомандовал, по ощущениям, уже ближе к вечеру. Прошли мы за это время довольно большое расстояние, я сбилась со счета, пытаясь запомнить коридоры, но и устали все довольно сильно. Андерс то и дело крутил головой и хмурился. Я надеялась, что это просто влияние Глубинных троп, а не грядущая встреча с порождениями тьмы, и, судя по взглядам, многие разделяли эту надежду.

На привале я, наконец, плюнула на конспирацию, вернула привычный облик и забилась в уголок, подальше от костра, чтобы не совсем уж сразу попадаться на глаза незнакомцам. Выбрала я этот угол не просто так: сюда же плюхнулся, бросив скатку со спальником на пол, Андерс. Я тут же подползла ближе, уткнулась носом в плечо, ощутив, как вздрогнул маг, и тихонько спросила:

— Что-то не так?

— Мы на Глубинных тропах, — едва слышно ответил он и каким-то сердитым жестом обнял меня за плечи. — Здесь все не так.

— Хуже, чем обычно?

Маг промолчал. Я тихонько высвободила одну руку и привычно провела ладонью по его волосам. Обычно маг мое нежничанье переносил стоически, иногда даже демонстративно жертвенно, хотя я была уверена, что ему приятно. Но сегодня вздрогнул еще раз, перехватил мою руку и внимательно изучил сначала ее, а потом и меня. С подозрением спросил:

— Почему от тебя так фонит скверной, маленькое чудовище?

Я тут же отшатнулась. Чертова брошь! То есть, против нее самой я ничего не имела, но вот подходить близко к Андерсу с ней явно не стоило.

Судя по хмурому лицу мага, отшутиться не выйдет. Я вздохнула и шепотом призналась:

— Я просила Архитектора не только о рецепте, но и о помощи. Он мне прислал защитную брошку, которая не позволит порождениям тьмы меня учуять. Но она ускоряет развитие скверны, так что лучше я буду держаться подальше. Прости.

Несколько секунд Андерс молчал, кажется, мысленно костерил меня почём зря, но вслух ругаться не стал. Устало спросил:

— Тебя-то они почему должны почуять? В тебе же нет скверны, хоть ты и зовешь себя стражем.

Я растерялась. А ведь и правда, этим вопросом стоило задаться сразу. Впрочем, у меня было оправдание: брошь нужна была не как защита, а как маячок, поэтому заморачиваться подробностями я не стала. Признаваться в этом, правда, не слишком хотелось, так что я уклончиво отозвалась:

— Ну, может, они и людей чуют. А скорее всего, Архитектор об этом просто не подумал, я так точно… Но тебе не отдам. Не хочу, чтоб ты стал как Ута.

Ответить мне приятель не успел, хотя, судя по брезгливой гримасе, явно хотел сказать какую-нибудь гадость. Но относительную тишину пещеры разорвал возмущенный вопль:

— А это еще что за сопля?!

Я отвела глаза от Андерса и посмотрела в сторону голоса. Впрочем, и не глядя не сомневалась, что это меня, наконец, заметил Бартранд Тетрас — только он так орал во всем караване. Даже наемники и хартийцы вели себя тише.

Сейчас почтенный глава дома Тетрас стоял в центре зала, уперев руки в бока, как сварливая домохозяйка при виде загулявшего муженька, и смотрел на меня примерно так же. Правда, смешным он при этом не выглядел, определенной харизмой гном все-таки обладал: ровно такой, чтобы связаться с ним можно было только ради больших денег.

Остальные замерли, явно растерявшись, даже наемники смотрели на меня удивленно. И то верно, шли-то они без детей, если не считать гномьего паренька, а теперь непонятно откуда вылезла я.

Вдруг этот самый паренек радостно заулыбался и громко заявил:

— Колдовство!

— Ну, почти, — пробормотала я себе под нос и подмигнула невольному защитнику. Он заулыбался еще шире, а я, наконец, ответила Бартранду. Ткнула пальцем в Андерса, потом в себя и пояснила: — Серый Страж. Белый Страж. Идем комплектом.

Усомниться в моих словах можно было, конечно, но в Киркволле я уже примелькалась как раз как Белый Страж, да и сейчас снова была обряжена в свои доспехи — ради таких походов мастер Вэйд их и делал, и отказываться от защиты я не собиралась.

Гном отвернулся от меня и уставился на брата. Раздраженно поинтересовался:

— Варрик, какого хера? Мы, бля, не на прогулке в виконтском саду! И какого хера я узнаю об этом так?

— Не было случая сказать, — невозмутимо отозвался приятель, подошел поближе и покровительственно приобнял брата за плечи. — Поверь, Бартранд, Перчинка одно из самых полезных приобретений в этом походе.

— Да срать я хотел на ее пользу, — не повёлся старший гном, сбрасывая руку. — Менять планы ради этой сопливой малолетки я не собираюсь. Сдохнет — ваши проблемы.

Я фыркнула и тихонько пробормотала себе под нос:

— Вот уж кто-кто, а я тут сдохну последней.

К счастью, гном не услышал, отпихнул брата и ушел к костру. Варрик осуждающе покачал головой, глядя ему вслед. Потом уточнил у Андерса:

— А что, Блондинчик, порождений не чуешь?

Маг мотнул головой, а я мрачно добавила:

— Здесь и без них тварей хватает.

— Ничего, от остальных защиту поставишь в случае чего, — благодушно отозвался гном и поманил меня пальцем. — Кое-кто должен мне разговор.

Идти не очень хотелось. Правда, я уже прикидывала на досуге, что стоит рассказать, а о чем точно лучше умолчать, но разговор я бы все-таки еще отложила. В идеале — насовсем.

Далеко Варрик меня не повел. Мы прошли мимо костра и его братца, который даже головы не поднял. Зато достались взгляды от остальных: наемники смотрели с любопытством и некоторой насмешкой, гном-зачарователь старательно подмигнул, причем обоими глазами по очереди. Изабелла, увидев это, усмехнулась и тоже подмигнула. Я в ответ улыбнулась, нашла глазами Китти, которая так и паслась возле Фенриса. Демонесса поняла все без слов, даже мысленных, и тут же скользнула к моей ноге, подстраиваясь под шаг.

Завернув за ближайший угол, Варрик вдруг подхватил меня за талию и усадил в небольшую нишу в стене. Раньше здесь, вероятно, стоял фонарь или невысокая статуя, но сейчас осталось только немного каменной крошки, тут же радостно впившейся мне в зад. Китти, проскользнув у него между рук, запрыгнула мне на колени, оказавшись почти на одной высоте с лицом гнома. Уставилась ему в глаза с явным вызовом и демонстративно облизнулась. В неверном свете пламени от лавовых каналов мне показалось, что язык стал длиннее и острее, чем положено кошкам, так что я слегка дернула подругу за хвост: слишком палится, а ведь нам никто не угрожает.

Удивление на лице Варрика подсказало, что он странную метаморфозу тоже заметил. С тщательно скрываемой досадой пояснила:

— Китти раньше принадлежала магу. Так о чем ты хотел поговорить?

И обняла кошку, покрепче прижав к себе. Варрик отвел от нее глаза не сразу, потом с иронией уточнил:

— А ты сама не догадываешься?

— Нет, — на всякий случай я еще и головой помотала. Зачем сразу подкидывать темы для беседы? Вдруг ошибусь, и гном хотел рассказать сюжет новой книги, например.

Но Варрик осуждающе качнул головой, мол, от тебя я этого глупого притворства не ожидал, и велел:

— Рассказывай, Перчинка, что у тебя за дела с Хартией и откуда ты столько знаешь.

Я помялась немного и со вздохом начала:

— Столько знаю я как раз от Хартии. И дела у меня не с ней в целом, а только с почтенным Рошеком, ты же сам сказал, он там самый приличный. Он собирает для меня данные о том, что вообще в мире происходит. Не самые секретные вещи, а более-менее распространенную информацию и слухи.

— Например, про нашу экспедицию в Амгаррак? — хмыкнул Варрик. — Я бы не назвал это распространенной информацией.

— На поверхности — нет, — согласилась я. И слегка преувеличила то, что мне писал Рошек: — А в Орзаммаре этот ваш ученый, который туда дорогу нашел, трубил на каждой площади.

— Допустим, — кивнул гном. — А что ты говорила про големов и Совершенных?

Я как-то разом растеряла хорошее настроение, сглотнула, и Китти тут же прижалась ко мне теплой меховой тушкой, басовито мурлыча. Нехотя отозвалась:

— Совершенный Каридин дожил, если это можно так назвать, до прошлого года. Ты слышал про Наковальню Пустоты? — Варрик поощрительно кивнул, мол, кто ж не слышал, продолжай. — Сам Каридин считал свое творение едва ли не проклятием, и жил, чтобы охранять его от чужих глаз. Когда Совершенная Бранка попыталась ее забрать, вышел конфликт… Брат принял сторону Каридина. Но в итоге нет ни Совершенных, ни Наковальни.

Я перевела дыхание — говорить и вспоминать было трудно. Все-таки Бранку убила я, и хотя саму гномку жалко не было ни на грош, тяжесть убийства на сердце все равно лежала. Я старалась не вспоминать лишний раз, но кинжал — подарок Зеврана — часто напоминал.

— Там случилось что-то помимо этого конфликта? — уточнил Варрик. Я в который раз удивилась чуткости этого якобы легкомысленного повесы, потом кивнула в сторону своего оружия:

— Мой шест выковал Совершенный Каридин. Из сильверита, драконьей кости и железного дерева. В качестве подарка и благодарности, — я снова сделала паузу, и в этот раз приятель промолчал, но смотрел выжидающе. Пришлось признаваться: — Совершенную Бранку убила я. Перерезала горло. Чтобы спасти всех остальных и не позволить ей завладеть Наковальней. У нее совсем крыша поехала… Помнишь, я говорила про Геспит и Ларин, гномок, которых захватили порождения тьмы? Их не захватили. Бранка сама отдала весь свой дом.

Под конец голос заметно сел, я почти шептала. Руки начали заметно подрагивать, на глаза навернулись слезы: пусть я и практически привыкла к трупам и крови вокруг, но вспоминать эту кровь на своих руках было невыносимо. Вспоминать же неудачливых подчиненных этой сумасшедшей — почти физически больно.

— Эй, Перчинка, выше нос, — негромко проговорил заметно удивленный Варрик. — Разве у тебя был другой выход?

Я покачала головой, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и несколько секунд молчала. Потом продолжила уже погромче:

— Еще Рошек писал мне, что буквально месяц назад погиб еще один Совершенный — Бейрус. Его и провозгласить-то успели только что, уже после Мора, насколько я знаю. И у него тоже крыша поехала на тему големов и утраченного гномьего наследия. Его убили мои знакомые из Кайтена, когда он попытался насильно превратить их в големов. Поэтому я и думаю, что хреновая у вас затея с этим тейгом.

— Ну, сами мы туда не полезем, — пожал плечами Варрик. — А если дело не выгорит, Бартранд получит приличный щелчок по носу, что тоже неплохо. Последние годы его жажда денег потихоньку переходит разумные границы. Ладно, про големов я понял. Зачем тебе вообще вся эта информация? И кто такая эта твоя леди Ванда?

— Леди Ванда — моя подруга, — отрезала я, тут же ощетинившись. — Варрик, оставь ее в покое, пожалуйста. Она не самый законопослушный член общества, это правда. Но про нее лучше даже не упоминать, у нее от этого может быть масса проблем, возможно, смертельных. А через нее и у меня.

— Черный магазин она тебе показала? — с любопытством уточнил гном. Я пожала плечами:

— Через нее мне передали приглашение, так же, как через меня — Хоуку. Так что, оставишь ее в покое?

Варрик подарил мне долгий взгляд, потом махнул рукой:

— Какую-то тайну я здесь нюхом чую, но… ладно, пока что твоя взяла. Так зачем тебе информация?

Это был сложный вопрос, потому что, не раскрывая своих тайн, на него не ответишь, а раскрывать я не слишком хотела. Во-первых, Варрик все-таки не обладал способностью чувствовать ложь, как Справедливость и другие духи, поэтому легко мог бы не поверить. А мне уже хватило скептического взгляда Фергюса. Во-вторых, пришлось бы слишком много объяснять, а потом еще доказывать, что мне все-таки не десять лет… одиннадцать. Погода сегодня была хорошая, будем считать, день рождения — сегодня.

— Это… тоже тайна, — наконец выдала я. — Она нужна мне не для политики, не для торговли, твои интересы никак не пересечет. Мне просто надо знать, что творится в мире.

— И спрашивать «зачем» бессмысленно, я так понимаю? — задумчиво уточнил он. Я неуверенно пожала плечами и отвела глаза. Несколько мгновений мы молчали, потом гном хмыкнул: — Темнишь ты что-то, девочка моя. Ты ведь не так проста, как кажешься? Как и твоя леди Ванда?

— Ну, точно не так, — от неожиданности я рассмеялась. Сравнение с демоном отчего-то подняло настроение, причем, похоже, не только мне: Китти уткнулась мне в живот и захихикала. К счастью, не вслух. Скосив глаза на Варрика, заметила с улыбкой: — Все мы здесь не так просты, не так ли?

Гном согласно хмыкнул и помог мне спуститься. В этот момент со стороны лагеря показался Андерс, оглядел нас и с некоторым подозрением поинтересовался:

— О чем говорили? Выдавала тайну своего рождения?

— Нет, но теперь можешь выдать и эту тайну, — предложил Варрик, покровительственно обнимая меня за плечи. Я захихикала и в ответ положила руку ему на пояс. Подмигнула слегка удивленному Андерсу и проговорила:

— Еще до того, как сотворить Тедас, Создатель взялся проверить свои силы на звездах…

* * *

Спускались вниз мы три дня без малого. Глубинные тропы легко ложились под ноги, радуя практически полным отсутствием хоть какой-нибудь живности: пару раз пришлось сражаться с глубинными охотниками да однажды на отряд напал паук. Кажется, он свалился на нас случайно и сам испугался больше, чем мы, но выяснять это никто не стал: наемники порубили его на куски в мгновение ока.

Страх меня потихоньку отпустил, и я вполне бодро топала по каменным улицам, то болтая с Варриком, то приставая к Фенрису: мне было интересно пощупать его клейма, но эльф всячески от меня отбивался. Если раньше хватало высокомерно-холодного взгляда, да и вообще мы были плохо знакомы, то после ночевки с Китти я его сочла вполне «своим» и теперь взглядом меня было не пронять. Обнаглела я пока не настолько, чтобы лапать взрослого мужчину совсем уж против его воли, но дружбу свою активно ему навязывала.

Иногда дорогу перегораживали обвалы, но каждый раз нам везло: находился обходной путь, иногда по совсем узким коридорам. Порождений вокруг по-прежнему не было, так что мы довольно храбро лезли вперед. Мы — в смысле, члены экспедиции, потому что лично я к узким проходам относилась плохо. Увидев первый, даже рискнула поинтересоваться, нет ли другого пути. Бартранд рявкнул так, что у меня полностью отшибло желание что-то еще спрашивать. Преодолевала этот проход я, в итоге, на плече Варрика: для птицы места было достаточно, и я паниковала меньше. Настолько, что даже заметила колебания Изабеллы, и в следующий раз, когда попался узкий проход, шла уже рядом с ней, пытаясь отвлечь и отвлечься. Хоук, глядя на пиратку, даже уточнил, что с ней. Изабелла подмигнула и томно проговорила:

— Предпочитаю тесноту в других местах.

Но некоторая изысканная бледность ее лица выдавала, что настроение у женщины не такое уж радужное. Варрик, проходя мимо, предложил:

— Ты, главное, войди, а там, глядишь, и понравится.

Изабелла хмыкнула уже повеселее и больше эту тему не поднимала, зато охотно рассказывала мне о своих морских похождениях и, заодно, о знакомстве с Зевраном. Я подозревала, что большая часть баек — такая же выдумка, как и варриковы россказни.

Андерс все это время шел, в основном, вместе с Хоуком, негромко о чем-то разговаривая. Я старалась держаться подальше от мага, подходя только на привалах и предварительно отдав брошь Китти. Каждый раз он хмуро меня разглядывал, но ничего не говорил; я так же молча делилась с ним светом. Ненадолго Андерс расслаблялся, но стоило прекратить, как на лицо словно набегала тень. Под вечер второго дня он, наконец, выдал:

— Ненавижу Глубинные тропы.

Я, в целом, была согласна, но отвечать не стала: идти сюда было его собственным решением. А наутро выяснилось, что порождения тьмы наконец-то оказались в зоне чувствительности Стража. Он об этом объявил таким похоронным тоном, словно гарлоки уже набросились и ночью вырезали весь лагерь, пропустив только Андерса, и теперь он читает речь на могилах друзей. Я, испугавшись поначалу, задумалась: а не обещанная ли это помощь Архитектора? Воевать со знакомыми или рассказывать о моих маленьких секретах не хотелось одинаково.

Мысли мои выразил Хоук:

— Ну, нам ведь не обязательно бросаться навстречу с воплями? Постараемся обойти.

Андерс неопределенно пожал плечами, и дальше только молча указывал на поворотах, куда, по его мнению, стоит свернуть. Еще пару часов мы счастливо избегали стычек, а потом на нас все-таки напали. Правда, не порождения, а пауки, но на этот раз в довольно большом количестве.

Взлетев на карниз под потолком, чтобы не мельтешить под ногами, я удобно уселась, свесив ножки, и занялась щитами. До этого не приходилось: глубинные охотники вылезали так внезапно, что я первым делом в испуге хвасталась за шест.

Пауков раскидали довольно быстро: таких крупных, как в тейге Дома Ортан, среди них не было, на меня никто не нападал и не отвлекал, так что стычка скорее выглядела легкой разминкой. После нее Бартранд смерил меня непонятным взглядом и что-то негромко буркнул Варрику. Тот кивнул и одобрительно мне улыбнулся.

После нападения пауков отряд начал высылать разведчиков — клейменых из Хартии. Я не слишком хорошо понимала смысл этого действа: пауки и глубинные охотники отлично прячутся, порождений чует Андерс. Но моего мнения никто не спрашивал, а окрик Бартранда мне помнился отлично.

Пристроившись в центр группы, я как-то внезапно оказалась рядом с Боданом и его сыном. Молодой гном вертел в руках небольшой голубой шарик, покрытый белесой пеленой. Заинтересовавшись, я присмотрелась и узнала морозную руну — примерно такая же мягко мерцала в рукояти моего шеста, правда, как мне показалось, пелена холода вокруг нее была чуть больше. И тут же мне вспомнилось имя гнома — Сэндал. Именно он и дорабатывал мой шест несколько месяцев назад.

Я улыбнулась воспоминаниям, дождалась, когда молодой гном оторвется от своей игрушки и поднимет взгляд, и снова подмигнула ему. Сэндал в ответ тоже улыбнулся и подмигнул — сразу обоими глазами. Я рассмеялась и тихонько проговорила

— Спасибо. И что вступился. И за руны, — я кивнула на свое оружие. Сэндал внимательно на него посмотрел и важно кивнул:

— Колдовство!

— Это точно, мой мальчик, — согласился его отец. Потом посмотрел на меня почти так же пристально, как его сын — на мой шест, улыбнулся, так что от глаз разбежались лучики морщин, и припомнил:

— Ты ведь сестра Героя Ферелдена, да, девочка? Помню, как ты смотрела на работу моего Сэндала.

Я смущенно улыбнулась в ответ:

— Я впервые видела лириумные инструменты. Было очень интересно.

— Как поживает брат? Мы с моим мальчиком часто вспоминаем совместное путешествие, столько нового и, главное, практически безопасно!

Я засмеялась:

— Отлично. Он теперь Страж-Командор Ферелдена. А как вы здесь оказались? Я думала, вы остались в Денериме.

— Я же торговец, — чуть снисходительно отозвался Бодан. — Сегодня здесь, завтра там — приходится самому следить за качеством товара.

Я кивнула и больше вопросов не задавала. Да и времени на это толком не было: Китти шныряла по округе, не особенно заботясь тем, чтобы не попадаться порождениям тьмы, зато доставляла сведения практически изнутри вражеских отрядов.

Надежды мои не оправдались: порождения тьмы оказались далеко не посланцами Архитектора, обычными неразумными тварями. Демонесса ввязалась в пару стычек, но потом, поджав хвост, сбежала обратно ко мне: слишком много противников. А еще минут через двадцать один из разведчиков доложил, что дальше дороги в выбранном направлении нет — впереди очередной обвал полностью перегородил путь.

Бартранд подтвердил мое мнение о себе: взревев, он ударил разведчика так, что тот отлетел.

— За что я плачу вам, дармоедам?!

— Эй-эй-эй, — Хоук перехватил руку гнома, который хотел добавить разведчику еще. — Спокойнее, Бартранд. Выдохни. У тебя есть проблема и у тебя есть я — поэтому забудь про проблему. Я разберусь.

Гном вырвал руку, что-то проворчав, но уже явно успокаиваясь. Хоук кивнул и отошел ближе к нам.

— Андерс, насколько хорошо ты чуешь тварей? — маг пожал плечами, и наш предводитель велел: — Предупреждай перед каждым поворотом, что там. Фенрис первым, со мной, Изабелла следом. Варрик, прикрываешь сзади, следи за мелочью. А ты, — он кивнул мне, — не лезь вперед.

— Я вижу скверну, — немного ворчливо сообщила я. Хотелось доказать в очередной раз, что я полезная, причем не только щитами, но замечание слегка зацепило. Можно подумать, я часто мешаю. Пришлось затолкать обиду поглубже и все-таки продолжить мысль: — Не так, как Серые Стражи, но засаду тоже замечу.

— Значит, следите оба, — кивнул Хоук.

Первым делом мы выпили зелье от скверны. До сих пор бесценные бутылочки все старались экономить: никто не знал, как долго нам придется блуждать по Глубинным тропам и лишаться лишнего козыря, пока скверна не обвесила все окрестные стены, не хотелось. Потом все-таки дошли до завала: оценить, насколько он плотный, и заодно поискать ответвления от коридора. Нашли даже несколько, все вели примерно в нужную сторону и все кишели порождениями тьмы — правда, не слишком близко к нам, я дымки скверны не видела. Но причин не верить Андерсу не было.

В итоге Хоук по каким-то, понятным только ему, соображениям выбрал ответвление, расположенное максимально близко к завалу. Мне оно не слишком понравилось: создавалось впечатление, что этот лаз прокопан, а копать настолько крупные проходы в подземельях могли только порождения тьмы. С другой стороны, это давало хотя бы минимальную гарантию того, что лаз за нашими спинами не осыплется.

Китти проскочила первой и ломанулась вперед: ей нравилась роль разведчика, да и возможность пустить в дело когти и магию грела душу.

— Алиена! — рявкнул Хоук, разворачиваясь ко мне. Андерс, видимо, тоже хотел ругаться, даже рот открыл, но уступил возможность главному. — Какого демона?

— Она сама, — ответила я. — Не обращай внимания, это же кошка. Если с ней что-то случится, это ведь будут мои проблемы, верно?

— Главное, помни об этом, — проворчал он, отворачиваясь. А вот взгляд мага сделался подозрительным: слишком часто я просила не обращать внимания на свою подружку, слишком часто отпускала ее одну. О безопасности сэра Ланцелапа, который даже не был моим питомцем, я заботилась и то больше, и это явно наводило приятеля на какие-то мысли. К счастью, допустить, что я пригрела демона, вряд ли кто додумается, слишком уж это смелое предположение.

Неприятной неожиданностью стал задумчивый взгляд Варрика. Не зря я подозревала, что гном не так прост, как пытается казаться. В конце концов, он писатель, и весьма хороший, а значит, на воображение жаловаться не должен.

Уйти следом за кошкой мы не успели, нас догнал запыхавшийся Бодан.

— Мессир Хоук! Мессир Хоук! — он споткнулся, но выровнял движение. — Умоляю, помогите! Вы ведь пойдете исследовать эти ужасные коридоры, поищите моего мальчика! Он исчез!

Хоук пару мгновений помолчал, разглядывая торговца, потом уточнил:

— Давно?

— До пещеры, где сейчас лагерь, дошел вместе со всеми, а потом пошел следом за вами, а я не уследил! Умоляю, найдите моего мальчика!

— Я постараюсь, — после еще одной паузы согласился Хоук. Потом уточнил: — Ты понимаешь, что вокруг порождения тьмы? Он может быть уже мертв.

— Нет, нет, порождения это ерунда, Сэндал куда крепче, чем кажется, — Бодан замахал обеими руками, словно отгонял муху. — Я боюсь, что он заблудится и не сможет вернуться в лагерь.

— Мы поищем, — еще раз повторил Хоук. Бодан рассыпался в благодарностях и повернул обратно к лагерю. Теперь он бежал еще быстрее: похоже, передав беспокойство за сына нам, он вспомнил и о своей безопасности.

Мы проводили торговца удивленными взглядами. Отчасти я была ему благодарна: внимание Андерса и Варрика заняла новая загадка. Но мне и самой стало любопытно — что значит «порождения это ерунда»? Сэндал не всегда с ложкой в тарелке справляется, как он может защитить себя? Рассчитывать, что гарлоки не польстятся на такую необычную жертву, явно не стоило.

Итог этим размышлениям подбил Хоук:

— Возвращаемся. Уйти в этот коридор он не мог, мы бы заметили.

«Китти, — позвала я кошку, послушно идя следом за Изабеллой. — Мы войдем через другой коридор».

«Найду вас уже здесь, — промурлыкала демонесса. Потом заметила чуть серьезнее: — Будь осторожнее, их много. Я немного развлеклась, но и вам хватит».

* * *

Новый путь выбирал Фенрис. Эльф еще на поверхности демонстрировал способности следопыта и, как оказалось, в подземельях мог читать следы не хуже, хотя я откровенно не понимала: что он там может увидеть.

Порождений тьмы в коридорах и правда оказалось много. Не так, как возле Мертвых рвов, — и хвала Создателю, потому что отряда Легиона Мертвых у нас при себе не было. Но все-таки достаточно, чтобы занять всех воинов нашего отряда. Я жалась ближе к Варрику и Андерсу: маг тоже не стремился в первые ряды, предпочитая морозить врагов из-за спин мечников.

Вперед мы продвигались медленно, но все-таки продвигались. Когда в очередном зале на глаза попалась горка изуродованных трупов, Андерс остановился так резко, что Варрик, шедший следом, чуть не врезался ему в спину, но маг даже внимания на это не обратил.

— Мелкое чудовище, а тебе не кажется знакомой эта картина? — напряженно уточнил он. Я посмотрела на трупы, на Андерса — и пожала плечами. Мне-то картина была не только знакомой, я знала и автора этих художеств, но говорить об этом вслух не стала. Но маг решил напомнить: — В Амарантайне мы видели похожие следы и по дороге к болотам, и после битвы. Не помнишь?

— Не особенно, — как можно равнодушнее отозвалась я. — После битвы я вообще сутки спала, если помнишь. А выяснили, кто это был?

— Нет, — Андерс уставился на меня все с тем же напряжением и некоторым подозрением. Не нравилось мне это внимание, но что с ним делать, я пока не представляла. На всякий случай возмущенно фыркнула:

— Не смотри на меня так, это не я трупы разделываю. К тому же сейчас я была с вами. И в Амарантайне тоже, не веришь — у Ната спроси.

Маг с досадой отмахнулся. Меня он все-таки не подозревал, что не могло не радовать, но что-то у него в мыслях явно крутилось. Оставалось только надеяться, что до реальной версии все же не докрутится. Или что Справедливость прикроет.

В следующем зале порождений тьмы не было. Зато откуда-то из тени выскочила Китти и прижалась к моим ногам, делая вид, что она маленькая испуганная кошечка. На мой взгляд, актриса из демонессы вышла посредственная, но, к счастью, никто внимания не обратил. Наш отряд настороженно осматривался, пытаясь понять причины такого вопиющего равнодушия к нашим персонам. Ответ, впрочем, нашелся быстро: с потолка посыпались пауки.

«Там, в дальнем конце пещеры, потайная дверь, — поделилась Китти. — Но эти твари не пускали, а до вашего прихода я разобраться не успела».

«Откуда ты знаешь?» — уточнила я, обновляя щит на Фенрисе: с него моя защита слетала быстрее всех. Это было немного непривычно: в нашем старом отряде больше всех огребал Айдан, потому что везде стремился сунуться первым. Хоук оказался более осторожным лидером, без проблем пропуская тех, кто обладал оружием подлиннее, более прочными доспехами или просто желанием пройти первым. Исключение он делал только для сестры, Мерриль и, отчасти, для меня.

«Здесь в стенах пустоты, — мурлыкнула Китти. — Я обошла уже все коридоры: есть несколько мест, где явно спрятаны потайные двери. Но вы шли только сюда, поэтому и вход я стала искать здесь. И нашла! Если присмотришься, там камень немного другого цвета».

Стена в дальнем углу комнаты и правда немного отличалась. Но знание это оказалось весьма дорогим: я упустила момент, когда какой-то мелкий паучок кинулся на меня, сумел спеленать паутиной прямо поверх щита и быстро прогрызться насквозь. Боль от укуса была настолько сильной, что я даже вскрикнуть не смогла — перехватило дыхание.

К счастью, паучка почти сразу же сбила Китти. Что с ним стало потом, я пропустила, увлеченная болью. Укус горел так, словно сквозь две маленькие дырочки под кожу заливали раскаленный металл, выжигая кровь и мясо. Кричать я не могла, горло перехватило спазмом, только сдавленно стонала.

Такой меня и нашел Андерс. Его лицо было первым, что я сумела увидеть сквозь пелену боли. В рот полилась какая-то кислятина, только усугубляющая невероятные ощущения; я попыталась отплеваться, но кто-то сжал мне челюсть, не давая выплюнуть. А потом боль как-то быстро сошла на нет, словно смытая прохладной водой. На глазах, наконец, выступили слезы, и я судорожно вдохнула, тут же раскашлявшись: легкие болели, словно вокруг снова выжгли воздух.

-…паралитический яд, — услышала я ворчание Андерса. — Сейчас начнет шевелиться. Варрик, будь другом, присмотри, чтобы она на радостях куда-нибудь не сбежала. Гляну, что там с этим магоненавистником.

— Иди, Блондинчик, — негромко отозвался гном, появляясь в моем поле зрения. Китти, обеспокоенное мурлыканье которой я, наконец, расслышала, ткнулась мне головой в руку. В первое мгновение я чуть шевельнула пальцами, чтобы привычно почесать демонессу в ответ, и только потом удивилась: похоже, двигаться мне удавалось с трудом.

Но довольно скоро предсказание Андерса сбылось: чувствительность и возможность шевелиться вернулись ко мне в полной мере, а вот боли, к счастью, больше не было, место укуса только слегка зудело.

Едва я осознала все это, как снова появился Андерс, осмотрел меня и мрачно заключил:

— Больше я на твой шантаж не поведусь. В следующий раз отправишься обратно к командору.

— Ты не можешь мной командовать, — хрипло отозвалась я, усаживаясь. И со вздохом признала: — Я виновата, отвлеклась. Больше этого не повторится.

Маг ничего не ответил, развернулся и отошел к сидящему у стены Фенрису. А со мной заговорил Варрик. Задумчиво произнес:

— Непростая ведь у тебя кошка, а, Перчинка? Я видел, как она сшибла того паука. Чуть-чуть не успела. Словно знала, что и как делать.

— Животные прекрасно различают опасность и умеют на нее реагировать, — буркнула я. — А эта кошка раньше принадлежала магу, я же говорила. Она вообще очень умная.

«Не очень, — покаянно отозвалась Китти. — Прости. Это ведь я отвлекла тебя».

«Я сама виновата, — буркнула в ответ. — Зевран столько тренировал мою внимательность, и такой провал».

Больше демонесса ничего мне не ответила, но от нее исходили волны раскаяния.

Оглядевшись, я поняла, что пострадал наш отряд не слишком сильно. Изабелла на пару с Хоуком уже увлеченно ковырялись в трупе одного из пауков, Фенрис на вид казался целым, на лице у него застыло брезгливо-недовольное выражение, и за манипуляциями мага он следил настороженно, но, вопреки обыкновению, молча. Сам Андерс с не менее недовольным лицом шептал какое-то заклинание над левым плечом эльфа, а его руки светились привычной зеленоватой магией.

Поинтересовалась у Варрика:

— Это из-за меня Фенриса достали?

— Не переживай, Перчинка. Блондинчик его уже подлатал. Да и ты бы не спасла: на него самый крупный паук кинулся, похоже, их матка. И несколько мелких, правда, не ядовитых, ему повезло больше.

Я поморщилась; воспоминания об укусе были более чем свежи и настолько же неприятны. Буркнула:

— Да уж.

Долго рассиживаться мы не стали. Едва Хоук доковырял паука, как тут же скомандовал подъем, благо, все раненые были уже исцелены. Лично мне даже хватило энтузиазма поинтересоваться, что такого интересного мои спутники нашли в трупе противника, а потом и указать на потайную дверь. На первый вопрос мне продемонстрировали вонючие паучьи железы с ядом, который едва меня не убил. Оказалось, алхимики поверхности готовы за него отвалить весьма приличную сумму. За второе сообщение похвалили. Судя по лицу Хоука, он этого не очень хотел делать, но чувство справедливости победило. Впрочем, жертва и с моей, и с его стороны оказалась напрасной: в потайной комнате и впрямь дожидался клад, вот только особой ценности он не представлял.

Сэндала мы нашли в следующей зале, причем при весьма примечательных обстоятельствах: вокруг юного гнома лежала целая куча трупов гарлоков, а в нескольких шагах стоял промороженный до состояния статуи огр. Нашему появлению юный гном не удивился, снова подмигнул мне обоими глазами и важно проговорил:

— Колдовство!

— Ты какие-нибудь еще слова знаешь, парень? — полюбопытствовал Варрик. Хоука заинтересовал более практичный вопрос:

— Как ты это сделал? — мужчина кивнул на огра. Андерс проворчал:

— Ты что, всерьез ждешь от него развернутого ответа?

Сэндал взглянул укоризненно, потом снова заулыбался и протянул давешнюю руну, которую я у него заметила с утра. И пояснил:

— Бум!

Хоук руну взял, покрутил в руках, а потом попросил:

— А вставить в меч сможешь?

Сэндал кивнул, выхватил свой подарок из рук бывшего контрабандиста, молниеносно вытащил из кармана инструменты и выжидательно уставился на Хоука. Тот коснулся кончиками пальцев клинка в ножнах, страдальчески поморщился и велел:

— Фенрис, отдай ему свой двуручник. Пусть лучше руна будет у тебя.

Эльф удивленно вскинул брови, но послушался, и несколько минут мы в молчании наблюдали за работой юного мастера. Вернее, Андерс все еще прислушивался к своим ощущениям, отслеживая порождений вокруг нас, я старалась смотреть в другую сторону, чтобы не попасть снова под очарование лириума, даже за Варрика для надежности уцепилась. Зато Китти уставилась во все глаза, едва ли не под руку гному лезла, приходилось ее одергивать.

Провожать Сэндала не пришлось: едва ему показали правильный путь, как гном и сам устремился навстречу своему отцу практически бегом. Мы еще пару раз обошли вокруг огра, удивляясь силе парнишки, а затем отправились дальше.

Коридоры и залы сменяли друг друга: мы видели и грубые, почти необработанные лазы и пещеры, и аккуратно, камень к камню, отделанные коридоры — время их не пощадило, затерло барельефы и мозаику, чьи фрагменты иногда попадались, выщербило на совесть сделанный потолок, вырастило сталактиты… И все же творения древних гномов выглядели невероятно величественно: я гуляла по этим руинам с любопытством туриста, впервые попавшего на римский Форум. Если бы не порождения тьмы, можно было бы и впрямь подумать, что я на экскурсии.

Очередной поворот принес мне новое испытание. Голубые отблески, пляшущие по стенам, я заметила заранее, но значения не придала, хотя стоило бы. Но когда перед нами возникла целая лириумная жила, похожая на корень дерева, как-то среагировать: закрыть глаза или отвернуться — я уже не успела. Глянула — и застыла, завороженная изяществом линий. Лириум таинственно мерцал, словно звал меня за собой, и на этот раз мне даже слышалась тихая мелодия, приглашающая танцевать. Противиться было невозможно, да и не хотелось, и я сделала первый шаг навстречу совершенству, потом второй… а потом все прекратилось: кто-то снова закрыл мне глаза рукой. Очарование тут же исчезло, как не бывало, и я испуганно выдохнула: куда меня однажды заманит эта дрянь? Прижалась к своему спасителю, уткнулась в знакомую мантию и услышала тихий голос, непривычно заботливый:

— Все уже, все. Главное, не смотри.

Не знаю, сколько залов и коридоров оплел, словно паутина, лириум, но идти с закрытыми глазами, придерживаясь за локоть мага, мне пришлось довольно долго. Очень хотелось пожаловаться на такую несправедливость: ну почему только я так реагирую на демонов лириум? И почему вообще это происходит? На лириумный песок, который мне доверял смешивать Дворкин, никакой особой реакции у меня не было, но стоило только промелькнуть лазурному отблеску… Но я молчала. Остальным и так было чем заняться: порождения тьмы словно стремились взять реванш за два пропущенных зала, а я даже не могла толком осмотреться, чтобы вовремя вешать щиты и вообще не мешаться под ногами. Приходилось полагаться на то странное чутье, помогающее словно увидеть внутренним взором окружающих, которое открылось мне возле Храма священного праха. И быстро оказалось, что выматывает оно довольно сильно.

Наконец Андерс шепнул:

— Лириум кончился.

Я тут же благодарно кивнула и распахнула глаза, огляделась, отмечая скудное красное освещение, и пристроилась за спину мага, ближе к гному. Так же шепотом ответила:

— Ненавижу быть бесполезной.

Варрик улыбнулся и несильно похлопал по плечу, явно стараясь успокоить. Но на ум тут же пришла новая мысль. С нами идут явные представители Хартии. Разумно ли показывать им такие залежи лириума? Даже если добыть его окажется непросто, уж преступники приложат все усилия ради такого жирного куша. И, во-первых, могут попытаться навредить нам, чтобы никто не узнал о залежах, а во-вторых, даже если не навредят, могут бросить. На Глубинных тропах это то же самое, что и воткнуть меч в спину.

«Здесь есть обход мимо этих залов?» — поинтересовалась я у демонессы. Кошка дернула нервно хвостом и призналась:

«В эти коридоры я зайти не успела».

Я молча кивнула, принимая информацию, и обратилась уже к Хоуку:

— Может, на обратном пути поищем обходную дорогу? Представляете, что будет, если Хартия увидит этот лириум?

— Разумно, — пробормотал Варрик. Хоук согласился:

— На обратном пути поищем. Тем более мне эти залы и самому не слишком понравились, будто давит что-то.

— Это чистый лириум, — пояснил Андерс. — Он опасен для всех, можно сойти с ума.

— Да, этого нам определенно не хватает, — с заметной иронией проговорил Фенрис и, не дожидаясь конца разговора, отправился в сторону следующего коридора.

Он оказался не слишком длинным, сохранился лишь небольшой участок в несколько пролетов. Зато вдоль стены стояли големы. Они явно были рабочими, руны на ошейниках мягко мерцали серебристым светом, но пошевелиться создания Каридина — а это явно были его големы, я узнала переплетение нитей магии, — не могли. Было немного обидно, что с собой нет управляющего жезла: големы немного пугали своей мощью, я все еще помнила подручных Бранки, но их помощь могла бы быть неоценимой. Возле одного я даже притормозила, попыталась разобраться в заклинании, но тщетно. Делать такие вещи стоило явно не на ходу и не мне: знаний ощутимо не хватало.

Долго любоваться големами не вышло: снова полезли порождения тьмы, даже один эмиссар. Ему я обрадовалась почти как родному, мне вообще нравились противники-маги. Правда, моих вкусов остальные явно не разделяли, Андерс выругался, Изабелла последовала его примеру, но ее трехэтажная конструкция оказалась куда интереснее, я даже на секунду отвлеклась. Фенрис буркнул:

— Еще один подарочек демоновых магистров…

Но особенных проблем эти гарлоки нам не доставили: сами они явно рассчитывали на силы своего мага, но именно его я как раз могла нейтрализовать почти полностью. Но, к сожалению, про големов пришлось забыть: отвлекаться на постороннее больше не хотелось, слишком хорошо я запомнила, чем это чревато.

Китти жалась ко мне: участвовать в бою, когда участников не так уж много, было слишком опрометчиво — на нее и так уже начали косо поглядывать Варрик и Андерс, не хватало только, чтобы меня припер к стенке кто-нибудь менее лояльно настроенный, например, Фенрис или Хоук. Поэтому демонесса отчаянно скучала и даже порывалась сходить куда-нибудь на разведку или попытаться расшевелить какого-нибудь голема. На первое я не соглашалась, почему-то не хотелось отпускать ее от себя, в успехе второго изрядно сомневалась, и Китти это чувствовала.

Порождения тьмы все перли и перли почти нескончаемым потоком, вперед мы продвигались медленно, но верно. Поначалу я даже начала нервничать — все-таки у нас отряд не из Серых Стражей, до сих пор бывших для меня эталоном воинов, да и зелье не факт, что дает стопроцентную защиту от скверны: вдруг мне просто повезло? Но все же коридор мы потихоньку оставляли позади, пролет за пролетом, я уже видела его конец: прямо дороги не было, там рыжел огненными всполохами провал в полу, но слева открывался проход в зал. Подробности пока скрывались за колоннами, но строго-геометрические узоры на входной арке намекали, что мы увидим еще одно принадлежащее некогда гномам помещение.

Внутри оказалось потрясающе красиво и потрясающе пусто. Ни порождений, ни пауков — никто нас не ждал, кроме узорчатых стен и фигурно выложенных полов, ярко-красных фонарей из неизвестного материала на резных каменных колоннах. Я в восхищении обводила взглядом комнату, замерев на верхней ступени пологой лестницы. Откуда слева, из-за ряда колонн, разделяющих комнату на две зоны, лился знакомый лазурный свет, разбавляя красноватый полумрак зала. Я уже знала, что будет там, за колоннами; знала, и все равно не смогла удержаться: судя по силе света, жила лириума там должна была быть огромной. Кто еще сможет похвастаться, что видел такую?

Она была действительно колоссальной. И действительно жилой: именно кровеносную систему мне напомнили два — растущие сверху и снизу — корня, причудливо переплетающиеся примерно на уровне наших глаз. Я снова услышала тихое пение, что поманило следом, но в этот раз не успела не то что сделать шаг, даже попасть под очарование: у меня в мыслях завизжала, привлекая внимание, Китти, а глаза снова закрыла ладонь, на этот раз более широкая.

— Спасибо, — шепнула я. — Не смогла удержаться. Здесь слишком красиво.

Отвечать мне не стали ни Варрик, ни демонесса. Мы просто отправились дальше, словно ничего не произошло, я только старалась не оглядываться назад, хотя очень хотелось. И еще старалась подавить острое желание нарисовать эту красоту. Гномья строго-геометрическая архитектура и ломкие изгибы кристалла лириума должны были неплохо выйти даже у меня, но сейчас явно было неподходящее время для художественных экзерсисов.

Мимо двух каменных гномов-охранников мы прошли в следующий коридор. Больше порождений тьмы нам не попадалось, словно они боялись соваться в тот зал и принадлежащие ему территории. Это немного настораживало, но я забыла о любых подозрениях, когда через два поворота нам открылся вид на циклопическую арку — десять человеческих ростов минимум — за которой был отлично виден помост, выполненный все в той же геометрической технике, и огромные статуи гномьих Совершенных, выстроившихся как на параде.

— Клянусь задницей Андрасте, это чья-то погребальная камера, — пробормотал Варрик. — Кого-то очень… уверен, здесь мы сможем найти много интересного.

— Ты предлагаешь грабить мертвых? — с некоторым осуждением спросил Фенрис. Гном похлопал его по спине:

— Поверь, Эльф, им уже точно все равно.

— Зато нам — нет, — мурлыкнула Изабелла, мигом забывшая про все свои страхи. И решительно шагнула вперед.

Откуда-то сверху послышался печально-знакомый шелест крыльев. Хоук простонал:

— Твою мать, только не он…

На пол перед помостом спикировал крупный, крылатый дракон и выпустил в нас струю пламени.

— Вот дерьмо! — восхищенно протянул Бартранд, едва мы прошли первый коридор крипты. Восхититься было чему: лавовые каналы окончательно уступили место ярко-алым фонарям и кристаллам лириума, и широкий зал с теряющимся во тьме потолком был погружен в багрово-лазурный сумрак. Камни стен и статуй казались насыщенно-фиолетовыми, с отливом в синеву, отличаясь цветом только возле фонарей: багровые отсветы окрашивали их в коричневый. Мозаичный пол первого зала сменился более простым рисунком, но подогнаны плитки были так, что, кажется, и нож воткнуть никто бы не смог. Статуи тоже оказались необычными: традиции скульптуры явно все еще были гномьими, но изображали они кого угодно, только не Совершенных. Они вообще не были антропоморфными; можно было бы счесть их вольной фантазией на геометрическую тему, но почему-то все же казалось, что это лица. Странные, угловатые, но среди каменных складок просматривалось что-то похожее на глаза. При взгляде на эти статуи мне становилось не по себе.

— Ты ожидал чего-то другого? — осведомился Хоук слегка недовольно. Путь от входа в крипту до лагеря оказался не самым легким. Альтернативного пути, на котором вообще не попадался бы лириум, мы так и не нашли: пройти мимо той залы, где два лириумных корня сплетались как вены, было нельзя. Зато в процессе поисков изрядно проредили местную популяцию тварей: и темных, и вполне природных. Дважды на нас нападали пауки и бесчисленное множество раз — порождения тьмы, так что до лагеря Бартранда отряд дошел выжатым досуха. Отдыхать старший Тетрас отказался наотрез, да никто и не настаивал: все надеялись проскочить зачищенными коридорами до того, как набегут новые порождения тьмы.

Единственной приятной новостью стало то, что Сэндал сумел добраться до своего отца без нашего сопровождения.

К сожалению, других удовольствий Глубинные тропы так и не принесли. К крипте пришлось пробиваться практически заново: порождения тьмы сбегались навстречу с таким энтузиазмом, словно над нами ярко мигала табличка «Еда». Мы потеряли обоих гномов из Хартии — одному грудную клетку разорвал крикун, другой заразился скверной, и Бартранд лично перерезал ему горло. С одной стороны, это, наверно, было к лучшему: ни к чему Хартии знать про лириум; с другой, легкость, с которой наш предводитель перешагнул через своих спутников, изрядно покоробила, причем, похоже, не только меня. С заметным осуждением на брата косился даже Варрик.

К тому моменту, как мы, наконец, вошли в зал с трупом дракона, отсутствием ранений могли похвастаться только гномы, Хоук и я. Андерсу пришлось работать едва ли не за троих: лечить раненых, отслеживать засады и участвовать в боях. Лириум он глушил как воду, мана сама восстанавливаться не спешила, но все равно бледнел едва ли не с каждым пройденным метром. Поначалу я помогала, как могла, с лечением, стараясь не приближаться к магу, но в итоге отдала свою брошку Варрику — ему я доверяла больше всех после слинявшей куда-то Китти и самого Андерса, — и пристроилась к приятелю, чтобы делиться с ним силами.

Трупу дракона Бартранд не особенно обрадовался. Чешуя была дорогим материалом, но все же не настолько, чтобы ради этого тащиться на Глубинные тропы, а весила прилично. А вот статуи взбудоражили гнома так, что он погнал всех вперед, не слушая наших уговоров, что дорога впереди не изучена. К счастью, далеко идти не пришлось: коридор, что охраняли гномьи статуи, оказался коротким, а за ним, после небольшой лестницы, открывался еще один помост, освещенный лириумом и алыми фонарями, охраняемый неизвестными статуями.

Здесь гном и скомандовал привал. Этому обрадовались все, хотя меня несколько смущали кристаллы лириума. Приходилось смотреть себе под ноги и стараться вообще не поднимать взгляд. Однако я успела заметить, что лазурь лириума оплетена алыми, словно кровь, жилами, но выяснять подробности не рискнула.

— Я полагал, тут заброшенный тейг, из тех, что временами находят… но такое…

— Откуда ты вообще узнал об этом месте? — недовольно поинтересовался Андерс. Страж был бледен, отхлебывал из фляги укрепляющий настой чуть ли не на каждом шагу, но зато теперь Бартранд косился на него с настоящим уважением. Правда, к тому уважению примешивалась практическая жилка, что-то вроде — крутой ты воин, Страж, где бы твои таланты теперь использовать повыгоднее? Мне этот взгляд не слишком нравился, но за приятеля я не переживала: маг и сам терпеть не мог плясать под чужую дудку, а уж Справедливость и вовсе не позволит ему впутаться во что-нибудь не слишком благородное.

— Старые байки мародеров, еще после Третьего Мора. «Неделя пути от поверхности»… Только им никто не верил.

— Ну, они оказались правы, — заметил Варрик. Его братец только кивнул и отошел к оставшимся членам экспедиции. Сам гном подсел к нам ближе и протянул мою брошку:

— Скучаешь по небу, Перчинка?

Я побыстрее выхватила украшение и отсела от Андерса подальше, снова заработав внимательный взгляд Варрика. Буркнула:

— Я вообще сюда не хотела, если помнишь.

— А ты, Варрик? — усмехнулся Хоук. — Чувствуешь дыхание родной земли, зов Камня и что там еще роднит гномов?

— Понятия не имею, — пожал плечами гном. — Лично мне уже надоело смотреть на сталагмиты. Или сталактиты?

— И то, и другое, — буркнула я и ткнула пальцем в означенные объекты: — Сверху сталактиты, снизу сталагмиты.

— Без разницы, — отмахнулся Варрик. — Не понимаю, чего ради гномы вообще здесь живут. Ну, а ты, Хоук?

— Я здесь, мама и Бетани там, неплохой расклад, — пожал плечами тот. — Но лучше бы нам на выходе купаться в золоте.

Дожидаться продолжения разговора я не стала — в моих мыслях объявилась Китти. Я тут же вскочила и бросилась навстречу своей подружке. Далеко бежать не пришлось: кошка уже почти догнала нас, так что из поля зрения драгоценных спутников я не вышла, и никто не стал меня останавливать. Демонесса же первым делом бросила мне под ноги несколько странного вида то ли значков, то ли медальонов. Я приподняла один, и кошка возбужденно зашептала:

— Они были в том тайнике, где тебя укусил паук. И еще несколько я нашла в других коридорах. Это ведь что-то гномье?

Внимательно осмотрев добычу, я согласилась. Это определенно было что-то гномье, но, как и местные статуи, что-то неопознаваемое. Не то чтобы я хорошо разбиралась в символике подземного народа, но в прошлый поход видела символ дома Ортан, который мой брат нашел для одной гномки из Орзаммара. Новая находка явно была таким же символом дома, вот только сам дом я опознать не могла.

— Спросим у Варрика, — предложила я. — Может, он знает?

Демонесса молчаливо согласилась, и я сгребла принесенные символы в сумку. Всего их оказалось девять штук, и я была уверена, что с какой-то частью добычи придется расстаться.

Почти так и произошло, вот только порадовать меня гном ничем не смог. Повертев в руках значок, он пожал плечами и проговорил:

— Впервые вижу этот герб, но это еще ни о чем не говорит. Знаешь, Перчинка, геральдика Орзаммара — не та вещь, которая может заинтересовать наземника. Попробуй спросить Бодана, я слышал, он имел дело с гномьим антиквариатом. Или оставь мне, вернемся домой, я уточню.

— Одно другому не мешает, — философски отозвалась я, достала еще один значок и отправилась расспрашивать торговца. Помочь мне Бодан пообещал с большим энтузиазмом — он вообще проникся к Хоуку и всей его команде небывалой благодарностью, хотя, на мой вкус, Сэндал прекрасно спас себя сам, — но ничего интересного мне тоже не сказал. Хотя уже это было довольно показательным: уж кто-кто, а торговец разбирался в древностях получше многих. По секрету он мне рассказал, что раньше жил в Орзаммаре и занимался как раз поиском древних вещиц, так что сомневаться в его компетентности не приходилось.

Напоследок повертев значок в руках, Бодан задумчиво проговорил:

— Ты права в том, что это похоже на знак дома, хоть он мне и неизвестен. Но кое-что припоминается.

Я посмотрела вопросительно, но гном ничего не ответил, подозвал своего сына и показал находку ему:

— Помнишь об этом, сынок?

— Яркая стена! — расплылся в улыбке юный чаровник, а я удивилась новым словам в лексиконе Сэндала. Его отец покивал в ответ:

— Истинно так, мой мальчик… Значит, не показалось. Я видел похожий герб несколько лет назад.

Я тут же навострила уши и совсем не удивилась, что поближе подошли и Варрик с Хоуком. Андерс все еще отпаивал сам себя настоем, а Изабелла приставала к Фенрису, благо, оба не слишком интересовались историей. А вот проявления интереса от наших предводителей я как раз ожидала.

— Знаешь, раньше я жил в Орзаммаре, вел свои дела. «Торговлю Феддиков» знали все — многие благородные господа любят вспомнить времена былой славы, а я как раз занимался тем, что… ммм… спасал сокровища из брошенных тейгов и продавал их желающим, — гном перевел дыхание, покосился на дополнительных слушателей и пояснил: — Не поймите меня неправильно, воровством я не занимался никогда, но многое, что гномы утратили, еще возможно спасти из лап порождений тьмы. И почему бы на этом немного не заработать?

— Эй, не парься, — усмехнулся Варрик. — Мы все пришли в эту экспедицию.

— И заняты тем же самым, — поддержал Хоук. Бодан кивнул:

— И то верно. Так вот. Сам-то я не слишком люблю спускаться в неохраняемые тейги, воин из меня так себе, поэтому на разведку обычно отправлялись бескастовые. За вполне приличное вознаграждение! Однажды один из моих разведчиков принес мне необычное украшение и пару цветных камней, черный и кроваво-красный… Что это были за находки! Выкованная из железа голова дракона, покрытая золотом и отломанная в районе шеи. Камни же оказались самоцветами неизвестной природы, идеально гладкими и размером с глаз ребенка. И, по словам моего разведчика, там, где он был, этих камней целая стена.

— А где находится эта стена, он случайно не сказал? — глаза Хоука загорелись азартом, но торговец немного разочарованно вздохнул:

— Пообещал отвести туда меня, но только в том случае, если я пойду сам. Отказаться от такого я никак не мог, вы же понимаете… Большую охрану он брать запретил, сказал только, что дойдем до тейга Эдукан, а дальше вниз.

— Неделя пути? — хмыкнула я, покосившись на Варрика. Бодан удивленно покачал головой:

— Нет, время он не упоминал. Что это был за поход! Я буду вспоминать до конца дней… Жечь факелы он запретил, наступать велел только на его следы. Рядом, буквально за стеной, выли порождения тьмы. Но оно того стоило, друзья мои! Там, во тьме, возвышалась сияющая стена, на которой были изображены картины древней истории героев и Совершенных. Эльфы, гномы, драконы и создания, которых я даже назвать не могу, ожили в мозаиках из золота и драгоценных камней. О, что это была за картина! И там я встретил Сэндала. Оборачиваюсь, чтобы лучше осмотреть это чудо, а там стоит он, маленький, бледный, но с сияющими голубыми глазами и без малейшего признака скверны. «Что ты здесь делаешь, мальчик?», спросил его я, но он не ответил, продолжая спокойно стоять на месте. А потом он что-то услышал, посмотрел на меня и сказал: «Они приближаются».

— Они? — переспросила я, увлеченная рассказом. Бодан кивнул:

— Я тоже не понял сразу. «Кто? Кто приближается, мальчик?», спросил я, а он просто посмотрел на факел в моих руках. И тогда я сам услышал их, крики порождений тьмы. Я представил, что они учуяли нас, учуяли нашу кровь. Я услышал, как кричат мои люди, и сказал мальчику: «Нужно уходить», а он все также стоял на месте, слегка улыбаясь. Так что я подхватил его и побежал, так быстро, как только мог.

— Благородный поступок, — оценил Хоук. — Но как это связано с этим символом?

— Мне кажется, на той стене я видел похожие символы, — неуверенно проговорил торговец. Потом поднял взгляд на необычные статуи и еще более неуверенно заметил: — А возможно, и не только символы.

— Тейг Эдукан? — я нахмурилась, припоминая рассказы брата. Что-то такое крутилось в голове, но я не сразу смогла ухватить воспоминание — наверное, потому что рассказал мне эту историю не брат, а Алистер. — Его величество как-то говорил мне, что во время Мора им пришлось дойти до тейга Эдукан.

— Без тебя? — подколол Хоук. Я отмахнулась:

— Я тогда летала в Башню магов, договаривалась об обучении одной гномки… неважно. Алистер говорил, что они нашли в этом тейге странную руну. Даже показывал мне: плоский гладкий камушек, черный как ночь, а на нем ярко сверкает незнакомая мне серебряная руна. Смотрелось очень красиво. И, насколько я знаю, гномы эту находку тоже не опознали. Правда, я не уверена, что Алистер ее много кому показывал, он тоже любит всякие неизвестные статуэтки, картинки, медальоны, и вряд ли захотел бы расставаться с руной.

— Может быть, следующую экспедицию организовать туда? — задумчиво спросил Варрик, а потом подмигнул мне. Я подумала — понадеялась, — что приятель просто дразнит меня, но Бодан посмотрел на него с интересом.

— Если надумаете, мессир Тетрас, не забудьте пригласить меня. Вот только не уверен, что что-то из этого выйдет. Пришлось обрушить потолок, чтобы спастись. Та чудесная стена похоронена под обвалом.

— Я делаю колдовство, — напомнил о себе Сэндал. Бодан потрепал сына по плечу, а Хоук поинтересовался:

— А твой сын всегда был таким… многословным?

— Всегда, — Бодан тяжело вздохнул. — Подозреваю, что его специально оставили на Глубинных тропах, после того, как его разума коснулся лириум. Правда, не представляю, кто бы отправился так далеко… Но во всем надо видеть плюсы: ты же видел, какой из моего мальчика чудесный зачарователь!

— Смахивает на мага, — заметил Андерс. Я и не заметила, как он подошел; видимо, приятелю наскучило сидеть в одиночестве. Варрик с укоризной возразил:

— Тебе ли не знать, что гномы неспособны к магии, Блондинчик?

— Что-то не припоминаю ни одного гнома, который сумел бы превратить огра в ледяную статую, — парировал тот. Бодан явно хотел что-то сказать в защиту сына, но тот вдруг перевел неуловимо изменившийся взгляд на меня и заговорил с какими-то незнакомыми интонациями:

— Однажды магия вернется. Вся. Каждый станет тем, что он есть. Тени расступятся, и небеса широко раскроются. Время щита придет.

— Что? — удивленно переспросил Бодан, но я едва расслышала его. Слова оглушили, словно ледяная вода, опрокинувшаяся на голову. Сэндал отца тоже проигнорировал, продолжил, по-прежнему обращаясь ко мне:

— Когда он воздвигнется, все это увидят.

— Кто? — внезапно охрипшим голосом спросила я. — Кто воздвигнется? Что значит — небеса раскроются?

— Во имя предков, что на тебя нашло, мой мальчик? — удивленно переспросил торговец. Его сын вдруг как-то странно мигнул, словно просыпаясь, посмотрел на отца, заулыбался и спросил:

— Колдовство?

Я ошарашенно переводила взгляд с одного из своих собеседников на другого, пытаясь уложить слова гнома в голове. На меня, к счастью, внимания пока не обращали и вопросов тоже не задавали. Ответить я бы не смогла; но странным образом эти непонятные слова цепляли что-то в душе, заставляя нервничать и не находить места.

«Шшш, — прошипела Китти. — Что он такого сказал?»

«Не знаю, — с каким-то непонятным даже мне самой отчаянием отозвалась я. — Но почему-то его слова кажутся такими важными… Неужели так и звучит голос мира?»

«Чушь, — фыркнула кошка. — Это был голос двинутого гнома, только и всего».

Я была с ней не согласна, но в данный момент сделать ничего не могла, разве что запомнить эти слова. А еще лучше — записать, благо свои блокноты я так и таскала следом, как самое ценное имущество. И почему-то мне казались важными не только сами слова, но и то, кто их сказал. Украдкой я осмотрела Сэндала правильным зрением и пораженно замерла. Юного гнома окутывали нити насыщенно-синего цвета; оттенок напоминал его же глаза, только был более темным и ярким одновременно. Это было совсем не похоже на коконы магов или ауры демонов, да и рисунок казался словно… незавершенным. Кажется, именно эти нити повредили разум юноши. Но определить, что это такое, у меня не получалось, и я решила молчать.

Тем более что Бартранд счел недолгий отдых вполне достаточным, и теперь начал подгонять подчиненных. Собирались все неохотно, и он, окончательно рассвирепев, бросил:

— Кучка бесполезных ублюдков! Чего ради я только связался с вами! Варрик! Идем, посмотрим, что там дальше.

В одиночку Варрик, конечно, не пошел. Мы как-то, не сговариваясь, решили не разделяться, так что вслед за Бартрандом отправился весь наш отряд, даже Китти, которой не меньше нашего было интересно поискать сокровища. Поэтому нас старший Тетрас пропустил вперед, отправившись следом на приличном расстоянии.

По дороге Фенрис негромко заметил, обращаясь к Варрику:

— Ты не выглядишь слишком уж довольным, гном.

— В отличие от братца, я родился уже на поверхности, Эльф, — отозвался тот. — Если бы не прибыль, демона лысого я бы сюда сунулся. У меня мурашки от этого местечка.

— Похоже, мы тут первые, — оглядываясь, сообщила Изабелла. — Обожаю быть первой.

— И от этого тоже у меня волосы на груди встают дыбом, Ривейни, — проворчал Варрик. — Надеюсь, мы тут хоть что-то найдем.

— Порождений тьмы, — буркнул Андерс. — Кости. Камни.

— От камней я бы не отказалась, — промурлыкала пиратка. — Драгоценных.

— Ты чуешь где-то рядом порождений? — уточнил подобравшийся Хоук. Андерс покачал головой:

— Нет, пока нет. Хотя какая-то скверна рядом есть.

Я быстро огляделась правильным зрением, но знакомого багрового облака не заметила. Впрочем, это ничего не значило: я видела его только тогда, когда скверна оказывалась в поле зрения; Андерс чуял ее на метры вокруг. На всякий случай я решила и дальше изучать мир во всех его аспектах, чтобы вовремя заметить что-нибудь необычное.

И все же пропустила. Стоило только повернуть во второй от лагеря коридор и спуститься на лесенке, как на нас напало несколько призраков. Были они не слишком сильными, и я почти не переживала об исходе этой стычки, пока возле стены не заметила очередного замершего голема. Может быть, внимания на него я бы и не обратила, если бы не магия, заставляющая руны на ошейнике светиться все ярче и ярче, пока, наконец, голем не шевельнулся… Сдавленно пискнув, я бросилась усиливать щиты на всех спутниках.

К счастью, голема заметили и без меня. Смотреть на этот бой было настолько страшно, что я едва ли не усилием воли заставляла себя не закрывать глаза. В какой-то момент сообразила и крикнула:

— Андерс, он работает за счет магии. Вытяни из него ману!

Маг услышал и последовал совету. Но голем как раз в этот момент решил обрушить свои огромные кулаки на Фенриса, и, возможно, стоило бы вначале заморозить противника. Но, увы, прерывать на середине заклинание смысла не было, выпустить ледяную магию Андерс уже бы не успел. Я в панике метнулась вперед сама, но не успела: Китти подкралась куда-то за спину мага и оттуда выпустила рой снежинок. Голем замер, и тут Андерс закончил заклинание.

Я облегченно выдохнула, но только на мгновение: поймав взгляд мага, испуганно поежилась. Остальные сочли, что это было заклинание Стража, но он-то знал, что никак не успел бы выпустить и конус холода, и вытягивание маны. К счастью, демонесса метнулась обратно так же резво, как и проскочила вперед, и теперь пушистой шубкой грела мое колено. Однако от подозрений Андерса это явно не избавило.

К счастью, объяснять ничего не пришлось. Наскоро осмотрев голема — и выковыряв из него несколько драгоценных камней, один из которых даже щедро отдали мне, — Хоук скомандовал двигаться дальше. Короткий коридор с привычными лавовыми каналами вывел нас в сердце этого погребального комплекса: за тяжелой каменной дверью в большом зале, на возвышении, покоился явно старинный саркофаг. Подробностей от входа было не рассмотреть, и Варрик смело шагнул вперед первым. Как бы ни пугали его подземелья, возможная нажива пересиливала этот страх.

Стенки саркофага оказались изрядно потертыми, лишенными каких бы то ни было украшений — я-то успела себе вообразить что-то вроде египетских посмертных рисунков и скульптур. Зато поверх саркофага лежала небольшая статуэтка, мягко мерцающая недобрым красноватым светом. Оттенок у нее был до боли знакомым, и я снова активировала свое волшебное зрение.

— Ты видишь то же, что и я? — немного зачарованно пробормотал Варрик. Хоук уточнил:

— Это лириум?

— Вряд ли… — я выдохнула с отвращением, с которым едва могла справляться. — Я на него не так реагирую.

— Это магия, — задумчиво отозвался Андерс и уточнил: — Недобрая.

Я согласилась:

— Потому что это скверна. Я ее вижу.

— Идол из скверны? — со скепсисом фыркнул Варрик, сбрасывая очарование находки. — Впервые об этом слышу. И, готов поклясться, это все-таки лириум, хоть и какой-то странный.

— Не стоит заигрывать с незнакомой магией, — бросил Фенрис. Варрик отмахнулся:

— Брось, Эльф. Мы ведь ради этого сюда и пришли.

— Я бы предпочла золото, — Изабелла сделала шаг назад от саркофага и с интересом огляделась. Хоук кивнул:

— Предлагаю поискать. Не могли же здесь оставить один только этот идол? Это было бы форменным жлобством.

— А ты ожидаешь от древних гномов чего-то другого? — насмешливо отозвался Варрик и повернулся на звук шагов: нас догнал его брат. — Эй, Бартранд! Идол из чистого лириума, видел когда-нибудь подобное? Уверен, стоит целое состояние.

Гном присвистнул, поднимаясь ближе к нам.

— Отличная находка! Для начала.

Варрик подхватил идол с его места и кинул брату:

— Изучай, а мы пока посмотрим, что дальше.

Китти, не ожидая другой команды, рванула в противоположный конец зала, я дернулась было за ней и пропустила дальнейшие события. Среагировала только на звук закрывающейся двери, да и не только я — все бросились следом.

— Бартранд! — заорал Варрик, пытаясь докричаться через толстый камень. — Ты случайно захлопнул дверь! Позови остальных, чтобы открыли!

В ответ раздался тихий, но на удивление четко слышимый смех.

— Наивно, Варрик.

Я еще не поняла, к чему это он, но приятель, видимо, сообразил быстрее, ударил кулаком по двери и с отчаянием в голосе воскликнул:

— Какого демона! Неужели ты променяешь родного брата на паршивый идол?

— Не только, Варрик, не только, — еще один смешок. — Прощай, братец.

— Бартранд!!!

От последнего крика у меня даже заложило одно ухо. Несколько мгновений я не решалась подойти ближе, слишком разгневанным и расстроенным выглядел гном, даже Хоук отступил на шаг. Но потом он же первым и положил руку на плечо друга и негромко проговорил:

— Идем. Надо поискать другой выход.

— Клянусь, я найду этого сукиного сына… прости, мама… и выпущу ему кишки, — отозвался сквозь зубы Варрик, так и не поворачиваясь.

Несколько мгновений мы молчали, давая гному прийти в себя, потом Изабелла поинтересовалась:

— А выйти через эту же дверь нельзя? Магия там, ну или просто как следует толкнуть?

— Открывается в эту сторону, — ворчливо, но куда тише отозвался Варрик. — Придется приложить очень большую силу, чтобы она открылась.

— Андерс, а у тебя еще много сил? — осторожно спросила я. Маг пожал плечами и требовательно уточнил:

— А тебе зачем?

— Помнишь руны, которыми госпожа Сэра разрисовывала стены Башни Бдения? Они очень хорошо отталкивают. И они у меня зарисованы, — я похлопала рукой по своему блокноту в сумке.

— Руна будет отталкивать сюда, внутрь. Дверь нужно вытолкнуть наружу, — отмахнулся он. Я неуверенно предложила:

— У меня есть разные руны. Можем попробовать ее взорвать.

— Нет, Перчинка, — Варрик, наконец, отвернулся от двери и вымученно улыбнулся. — Можно устроить обвал. Лучше и правда поищем другой выход.

— Хороший взрыв лишним никогда не бывает, — тихонько буркнула я, но подчинилась. Тем более что Хоук бросил заплечный мешок в угол и скомандовал:

— Для начала передохнем. Этот забег сквозь лириум из меня всю душу выпил, а другой выход, если он есть, от нас не убежит.

— А пока можно поковыряться и здесь, — согласилась Изабелла.

* * *

Идея взорвать входную дверь настолько пришлась демонесса по душе, что она едва не отказалась от поисков сокровищ. Лично мне тоже казалось, что никакого обвала не будет, если нарисовать небольшую руну. Многого она и не взорвет, но пара десятков рун просто разберет эту дверь по камушку. Но не решилась я на эксперимент из других соображений: Андерс нам помогать отказался, сама я никуда вливать силу не умела, а Китти могла активировать руны только в антропоморфном обличье. Превращаться же у всех на глазах я ей категорически запретила — есть и более приятные способы умереть. В лояльности новых друзей я все еще уверена не была.

Вернее, была уверена в ее отсутствии.

Теперь крипту удалось разглядеть получше. Только сейчас я обратила внимание, что освещение с оранжевого снова сменилось красным и, поискав источник света, вздрогнула. У дальней стены из пола росла гигантская жила лириума — судя по форме, это явно был он, — только ярко-красного, с легким розовым налетом цвета. Быстрый правильный взгляд подтвердил первую мысль: этот лириум был отравлен скверной. Сразу же вспомнилось, что в первом зале я тоже заметила что-то красное, вплетающееся в лазурные кристаллы.

Китти подобными находками не интересовалась, крутилась рядом с Изабеллой, которая осмотрела саркофаг, выглядевший на первый взгляд монолитным, и принялась остукивать его в поисках потайных кнопок или дверец, уж не знаю, что она хотела найти. Вся остальная комната была пуста, поэтому пиратка сосредоточила внимание на единственной выделяющейся детали.

Подойдя ближе к Андерсу, который после слов Хоука тут же уселся на пол и, кажется, задремал, я легонько потормошила и позвала:

— Эй, смотри. Это ведь лириум?

Маг открыл глаза, бросил недовольный взгляд в ту сторону, куда я указывала — хотя пропустить огромный красный кристалл, на мой вкус, было сложно, — и недовольно согласился:

— Похоже.

— А скверны ты в нем не чувствуешь?

Андерс поморщился, он явно больше хотел отдохнуть, чем отвечать на вопросы, но потом все же… словно прислушался. И неуверенно отозвался:

— Скверну я чувствую в тебе, мелкое чудовище. А это… не знаю. От него веет сильной и недоброй магией, и это может забивать чутье. А может не забивать, и никакой скверны там нет.

— Есть, — прошептала я. — Я ее вижу. И… этот лириум на меня не действует. Скорее, пугает.

— Ну, и хвала Создателю, — буркнул приятель и снова прикрыл глаза. Я со вздохом отстала и решила все-таки изучить получше.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что передо мной не единый кристалл: четыре жилы, а, может, и больше, плотно сплелись вокруг сталагмита. Они странным образом светились, словно внутри сияло маленькое солнце. Вот только недобрым было это светило: если обычный лириум манил меня с такой силой, что не удавалось сопротивляться, то красный, напротив, едва ли не отталкивал. Чем ближе я подходила, тем сильнее подкатывала к горлу тошнота. И тем громче мне слышался… словно шепот. Если обычный лириум пел, выводя прекрасную мелодию без слов, то красный нашептывал что-то, шелестел в мыслях, как пересыпающийся песок, и казалось, что я вот-вот разберу слова, но когда почти удалось, горло сдавил такой спазм, что пришлось отскочить подальше.

— Перчинка? — удивленно позвал Варрик. Я справилась с реакцией тела и поспешила отойти подальше от алых жил. Плюхнулась рядом с гномом и только тогда поняла, что по телу пробегает дрожь. Спросила:

— Ты ничего не почувствовал, когда брал в руки тот идол?

— Хм… Ничего странного? — удивился он. — Поет, как и любой лириум, светится, разве что цвет другой. Хотя… я с лириумом дел особо не имел, не знаю, как поет обычный. Этот словно… навязчивая мелодия. Не знаю, может, так и должно быть.

Я покачала головой, а потом подсела поближе и прислонилась к плечу гнома. Всего четыре шага выпили из меня сил больше, чем пара часов сражений. А еще почему-то было очень страшно.

Изабелла довольно быстро разочаровалась в саркофаге и отправилась изучать противоположную от закрытого теперь входа стену. Я лениво наблюдала, как пиратка на пару с кошкой рукоятью кинжала простукивает монолитный камень, и размышляла, чем нам грозит этот демонов поход теперь.

Мы нашли новую разновидность лириума, и я была готова поклясться, что ничего хорошего из этого не выйдет. Пока, правда, непонятно, чем такая находка может аукнуться, поэтому отнесла я этот факт к прочим новостям от Рошека: вроде важно, но что с этим делать — неизвестно.

Денег мы пока не нашли, что ставит под вопрос вообще целесообразность этой экспедиции. Особенно с учетом того, что мы заперты неизвестно где, выхода не видать, а запасы еды у нас весьма скудные. Не то чтобы совсем есть было нечего, но я на всякий случай начала вспоминать, чем питаются гномы в Орзаммаре. Меню не вдохновляло.

Оставался еще посланец Архитектора. С той стороны, откуда мы зашли, он явно нас уже не найдет, но, возможно, сумеет разыскать там, куда мы выберемся. Не можем же не выбраться…

— Эй, выше нос, Перчинка, — Варрик легонько щелкнул меня по названной части тела, словно подслушал мысли. — Сейчас Ривейни еще постучит, и начнем искать выход нормально. Мне еще надо надрать задницу одному козлу.

— Не расстраивайся, — тихо попросила я и погладила его по руке. — Мне кажется, он не сам такой. Это все идол. Он и правда поет, только какую-то дрянь. Как эти жилы.

— Сомневаюсь, — гном грустно улыбнулся и как-то ласково погладил меня по голове. — Он этот идол и держал-то в руках меньше минуты. Просто братец оказался куда большим мудаком, чем я привык считать.

Я хотела сказать что-нибудь еще утешающее, но тут позвала Изабелла:

— Хватит там дрыхнуть, я, кажется, нашла выход. Только не знаю, как открыть.

— Вот видишь, — подмигнул мне гном, — пришло время и для мозгов.

Проход гном открыл быстро, а собирались мы еще быстрее. За дверью оказался небольшой коридор: слева он заканчивался еще одной дверью, справа — поворотом. Короткое совещание привело к почти единогласному выводу — сперва следует проверить дверь, вдруг там сокровищница? Уйти всегда успеем.

Но слева нас ждал голем, вполне активный, но, кажется, одержимый демоном. По крайней мере, жезла контроля я так нигде и не видела, а вот демонов — духов праха — в комнате было более чем достаточно.

Эта битва оказалась последней каплей. Где-то в середине боя Андерс отключился, кажется, опять перерасходовал силы. Упасть ему не позволил Справедливость, перехвативший контроль над телом. Он схватил стоявший у стены боевой топор и включился в битву. Оставалось только надеяться, что дух не забудется снова и не станет применять свои возможности.

Мне каждый щит тоже давался все тяжелее: пальцы начало печь — после всех сегодняшних боев восстановиться я толком не успела. Почему-то накатывала сонливость — то ли это было что-то нервное, то ли проклятый лириум все-таки выпил из меня силы. А может быть, местные духи праха имели какие-то особенные способности к усыплению.

Так или иначе, но после боя мы решили подпереть дверь и разбить в комнатке лагерь. Судя по всему, она действительно была чем-то вроде сокровищницы, на полу валялись какие-то истлевшие остатки, у стены стоял тот топор, что схватил Справедливость, и помутневший от времени щит. Китти умудрилась найти несколько золотых монеток, но этим сокровища исчерпывались.

Впрочем, на желание остаться это никак не повлияло: сил куда-то идти все равно не было. Наш целитель так и пребывал в отключке, плавно перешедшей в глубокий сон, когда дух решил снова уступить главенство. У Фенриса была сломана рука, он сдуру пытался блокировать удар голема, и даже усиленные лириумом кости не выдержали. Остальные похвастаться абсолютным здоровьем тоже не могли, демоны умудрились достать всех.

— По крайней мере, здесь не холодно, — пробормотала я, устраиваясь возле мага. Сонливость пока отступила, но пальцы стоило смазать бальзамом от ожогов, хотя бы на всякий случай.

Фенрис, до того хмуро разглядывавший поврежденную конечность, поднял голову и почти добродушно полюбопытствовал:

— Не любишь холод?

— Терпеть не могу, — согласилась я, с трудом подцепляя крышку баночки. — Когда холодно, кажется, что ты мертвый, а вокруг ад, и мучиться теперь предстоит всю вечность.

— Оптимистично, — пробормотала Изабелла. Я пожала плечами, справилась, наконец, с упрямой крышкой и аккуратно макнула кончики пальцев в бальзам. Зуд и жжение сразу сменились чувством прохлады, и я блаженно зажмурилась. Через пару минут оглядела своих товарищей по несчастью и закопалась в сумку: запасы зелий от Дагны таяли на глазах, но немного бутыльков еще оставалось.

Лечебное было только одно, и я подсела к Фенрису, протягивая флакон ему. Эльф щедрого дара не оценил, подозрительно осмотрел предложенное и уточнил:

— Что это?

— Лечебное зелье, — терпеливо проговорила я. — Слегка… улучшенное. Пей, не бойся. Я пила, и ничего плохого со мной не случилось.

Это творение Дагны и впрямь было отличным, поскольку побочных эффектов почти не имело. Некоторый заряд бодрости сейчас явно был лишним, но Фенрис так и так собирался сидеть первую стражу, так что какая разница?

— И ты позволяла магу над собой экспериментировать? — удивился эльф. Произнес он это неодобрительно, но без обычной своей агрессии. Поэтому я ответила честно:

— Дагна не маг, она вообще гном. И да, я пробую ее зелья, потому что уверена, что вреда она мне не причинит. Она моя подруга, но что важнее — она очень талантливый алхимик.

Пару секунд Фенрис еще молчал, но потом все же принял флакон и выпил в один глоток. Тут же поморщился: зелье и впрямь на вкус было отвратным. Так что, вздохнув, я достала из запасов конфетку:

— Заешь, это сладкое. Ты такое, наверно, не пробовал. И не отказывайся, шоколадом я делюсь редко и дважды не предлагаю.

В унисон с моей жадностью в голове зазвучал голос демонессы:

«Решила прикармливать еще одного эльфа? Зевран лучше».

И одновременно с ней раздался хрипловатый обиженный голос Андерса:

— Мне и одного раза не предлагала.

— Тебе я архидемона на палочке из самого Денерима тащила. И чуть ли не с рук кормила, — укорила я его. И снова посмотрела на Фенриса. Он с сомнением посмотрел на мою руку, но шоколад взял. Повертел в руках и надкусил. Жевал с такой задумчивостью, будто был главой жюри на кулинарном шоу. Я же ждала с нетерпением — что скажет?

— Спасибо, — наконец отреагировал эльф. — Это… необычное лакомство. Очень сладко.

Похвалой это, судя по всему, не было, но меня не слишком расстроило: мне же больше достанется. Кивнув в ответ, я поспешила вернуться к Андерсу. Выглядел он получше, хотя и был все равно бледным. Хотела уже спросить, как он себя чувствует, когда Хоук нас прервал:

— Завязывайте с болтовней. Раз уж нашли укромный угол, надо поспать.

* * *

Условное утро — время, когда мы проснулись, — особого облегчения не принесло. Усталость все равно ощущалась, словно давило что-то извне. Но хотя бы Андерс немного пришел в себя и смог вылечить руку Фенриса.

Вариантов, куда пойти, крипта нам не предлагала: вперед вел только один коридор, а возвращаться назад смысла не было — вряд ли за несколько часов Бартранд одумался и вернулся. Ни пауков, ни порождений тьмы нам не встречалось, зато духов праха в этих коридорах было хоть отбавляй. Через пару часов нам встретился еще один вид местной фауны: словно ожившие куски камня, сплетенные светящимися желтым жилами.

— А это еще что за твари? — пробормотал Хоук. Варрик чуть растерянно ответил:

— Прям с языка снял… Вспоминаются мне одни легенды, про гномов настолько порочных, что их не принял Камень. Один идиот по пьяни болтал. Не знаю, чем там все заканчивается для этих непринятых, но по описанию — это они. Каменные духи.

— А мне-то казалось, что ожившие древние легенды — это очень романтично, — разочарованно протянула Изабелла. Фенрис покосился на нее насмешливо, а Варрик хмыкнул:

— Ты и романтика? Не разочаровывай меня, Ривейни.

Убивались эти духи не то чтобы совсем без проблем, но примерно на третьем таком противнике Андерс выяснил, что твари боятся холода, и дело пошло повеселее.

Коридоры были оплетены красным лириумом, и мне все время казалось, что я слышу его мерзкий потусторонний шепоток. Возможно, я бы решила, что сошла с ума, если бы не опыт общения с демонессой. У Андерса глаза тоже постоянно посверкивали лазурью, словно он не прерываясь разговаривал со Справедливостью, а вот остальные периодически морщились.

— Надо быстрее валить отсюда, — наконец не выдержала Изабелла. — Еще немного — и я решу, что напилась какой-то дряни в «Висельнике» вместо похода.

— Делаем, что можем, — раздраженно отозвался Хоук. Я ожидала, что Варрик скажет что-нибудь, чтобы сгладить резкость — как он и делал почти всегда, — но гном промолчал. Плохой это был признак, и оставалось только надеяться, что мы и впрямь сможем убраться от этих кровавых жил подальше и побыстрее.

Это желание, похоже, разделяли все члены нашего отряда, потому что вперед мы почти летели: любых врагов уничтожали с такой скоростью и жесткостью, что я не всегда успевала повесить щиты перед боем. Плюнув в итоге, решила поддерживать их постоянно — все равно противники ждали почти за каждым поворотом, да и было нас не так много, чтобы я боялась устать. Вряд ли в таком темпе мы выдержим больше пары часов, тогда я и смогу отдохнуть.

Но пока что силы были, и мы быстрым шагом следовали коридором — с поворотами, но без ответвлений. Преградившего дорогу демона голода я даже не сразу опознала в очередном ожившем куске камня: правильным зрением я осматривать дорогу бросила, а без него отличить демона от духа было довольно сложно. Зато его почти моментально опознал Андерс, вернее, Справедливость. Коротко оповестил:

— Это демон.

И слушать этого демона даже не стали. Фенрис практически на ходу засиял своим лириумным светом, становясь почти нематериальным, и вырвал центральный камень из груди демона. Я на мгновение засомневалась, что этого будет достаточно, все-таки создания Тени — существа магические, что им повреждение материального носителя? Но, видимо, эльф умудрился задеть и какую-то магическую составляющую, потому что противник осыпался грудой камня почти на середине фразы.

«Страшные люди, — задумчиво поговорила Китти. — Что-то мне уже не очень хочется знакомиться с этим маньяком ближе».

«И не стоит», — ошарашенно согласилась я, кончиком сапога дотрагиваясь до одного из камушков. Но долго ворошить остатки демона мне не дали: забег через подземелья продолжился. Радовалась я только одному: мы хотя бы не бежали, просто быстро шли. Бегать я так толком и не научилась.

Еще одним утешением было то, что какие-то сокровища все же находились: оружие, драгоценные камни, неизвестные, но явно магические артефакты, непонятным образом попавшие в гномью крипту — ведь всем известно, что гномы к магии неспособны. Я подобрала с одного скелета изящный плетеный браслет: тонкие золотые нити сплетались причудливым узором, и мне показалось, что на руке демонессы эта игрушка будет смотреться очень органично.

Остановить — вернее, задержать, — нас смог только огромный, не чета прежним, каменный дух. Этот светился красным, а ростом был, пожалуй, повыше огра. И в бою он оказался куда сильнее: как минимум, тварь обладала какой-то странной магией, периодически выпуская из своего тела красные, больно жалящие лучи. Зато победа над ним принесла нам истинное удовлетворение: наконец-то нашлась сокровищница, самая настоящая, с грудами золота, украшениями, сундуками — выглядела эта комнатка как Пещера Чудес из мультика про Аладдина, только в миниатюре.

К сожалению, по стенам полз вездесущий красный лириум, опасность которого успели признать все. Хоук пробормотал:

— Соберем все, что можем унести, и уходим. Надеюсь, тут найдется ключ к выходу.

— Надеюсь, мы не свихнемся раньше, чем уйдем, — Андерс смерил лириум недовольным взглядом. — Не хотелось бы с вами драться.

— Брось, Блондинчик, — как-то не весело усмехнулся Варрик. — Достаточно одного мудака на компанию, и его мы уже нашли.

— Предлагаю просто собрать все, а делить уже дома, — вмешалась Изабелла. — И побыстрее.

Я в разговоре участия не принимала: если уж сами взрослые беспокоятся за здравость своего рассудка, то мне лучше промолчать и не нарываться. Мне, конечно, не верилось, что кто-то из присутствующих может всерьез навредить остальным: все-таки мы уже несколько недель были знакомы, и оценить характер спутников я успела. Но проклятый шепоток заставлял сомневаться, яблоком раздора катаясь по тарелочке наших отношений.

Так что, посмотрев на груду сокровищ, я отступила. Поковыряться всегда успею, в крайнем случае, Китти посмотрит, когда мы отойдем отсюда. Уверена, что привал Хоук объявит, как только мы будем достаточно далеко, чтобы не видеть красный лириум.

Но стоять просто так было скучно, возвращаться не хотелось — позади уж точно ничего интересного не осталось. А здесь — я могла осматривать стены, пол и… лириум. Он был слишком ярким, слишком вызывающим и слишком… везде, чтобы его можно было не замечать.

А потом глаз зацепился за что-то менее броское, но все же любопытное. Надпись, нацарапанная на стене словно когтями, кинжалом или гвоздем.

— «Мы, позабытые, помним,

Мы камень ногтями до крови терзали,

Молили пощады, но нас не слыхали.

От голода плакали дети,

И вот пожирали мы плоть богов.

Мы здесь, в тишине веков.

Немногие, дикари», — почти нараспев прочла я строки. Они расплывались в глазах, но каким-то чудом я сумела разобрать надпись. Поначалу показалось, что она выполнена гномьим шрифтом, которого я не знала, но, протерев глаза, я отчетливо увидела знакомые буквы.

— Перчинка, ты знаешь древние гномьи руны? — удивленно поинтересовался Варрик. Я так же удивленно на него посмотрела, потом снова на надпись, и пораженно замерла. Она и впрямь была выполнена руническим письмом.

— Я не знаю, но прочесть тоже могу, — отозвался Андерс. Пару секунд молча разглядывал стену, потом с совершенно серьезным видом и интонациями Сэндала пояснил: — Колдовство.

Рядом, чуть ниже, была нацарапана еще одна надпись, но ее я прочесть не смогла, и только тогда осмотрела обе правильным зрением. Первая, как я и ожидала, отчетливо фонила магией, но как-то… странно. Слова сияли силой так же, как лириум, совсем не так, как обычные заклинания. Сморгнув, я отвела глаза на всякий случай. Пока что никакой тяги к гномьей письменности я не испытала, но кто знает эти странные руны?

Задумчиво проговорила:

— Интересно, что значит — «пожирали плоть богов»? Разве у гномов есть боги?

— Судя по тому, что ты прочла, с психикой у них были явные проблемы. В таком состоянии чего только не увидишь, и Андрасте сама лично жареного барашка поднесет, — отозвался Варрик. И добавил: — Тем более что есть тут нечего, разве что камни или лириум.

— Ну, поклоняетесь же вы Камню, — хмыкнул Хоук, не отрываясь от изучения одного из сундуков. Монет в нем было больше всего, как и вообще в сокровищнице, но их без особого интереса откладывали в сторону: логичнее набрать украшений и артефактов, которые можно потом продать повыгоднее, и не тащить тяжёлое и объемное золото.

— Лично я считаю себя андрастианином, и вся эта ерунда с Совершенными и Камнем меня не касается, — с раздражением отозвался гном. Я вмешалась:

— Вряд ли речь о камнях. Они же пишут, что царапали камни когтями, ни слова про божественность.

— Выходит, лириум? Не самое лучшее питание. Не удивлюсь, если они и стали этими духами, — задумчиво отозвался Фенрис, отвлекаясь от горки драгоценных камней. На них эльф смотрел спокойно, без алчности — словно упаковывал чистые носки в походный мешок, а не бриллианты. Впрочем, к моему облегчению, жадности я не заметила ни в ком: все работали методично и четко, явно стараясь побыстрее отобрать все самое ценное и уйти.

— Примеряешь свой опыт? — съехидничал Андерс. Воин смерил мага нечитаемым взглядом, а потом вдруг хмыкнул в ответ:

— Насмотрелся на магов.

— Может, заткнетесь? — предложил Хоук. — Что-то меня нервируют ваши подколы, не знаешь, хвататься за меч или еще рано.

— Будете буянить — я вас усыплю, — пообещала я, с некоторым испугом оглядывая спутников. Сонное зелье Дагны осталось дома; я долго сомневалась, стоит ли его брать с собой, спать под таким допингом на Глубинных тропах точно было бы очень плохой затеей, и в итоге оставила. Но зато у меня рядом сидела демонесса, которая вполне могла справиться с этой задачей.

Мужчины переглянулись, и Варрик улыбнулся:

— Не переживай, Перчинка…

— Смотрите, — перебила его вдруг Изабелла. Мы тут же ринулись ближе к ней — все, даже Китти, которая явно скучала, но все же не решалась слишком откровенно проявлять интерес к сокровищам.

У ног пиратки на небольшом, едва ли несколько сантиметров от пола, постаменте лежал магический посох. Древко из красного металла, похожего на медь, острие сплавлено из челюсти неизвестной твари и все того же красного лириума. Выглядел посох красиво и гармонично, но только на первый взгляд. Второй вызывал невнятное беспокойство, третий — безотчетный страх.

Я резко отвернулась. Не хватало еще поднять панику на ровном месте. Огляделась и заметила пергаментный свиток рядом с находкой. Но взять не успела: как оказалось, посох не понравился не только мне, от него отворачивались все. Варрик успел первым перехватить пергамент, но я не постеснялась заглянуть ему через плечо, благо, гном присел.

— «Дом Вальдасин снабжал лириумом всю империю, — гласила надпись. Читал на этот раз Варрик, и я скользила взглядом по строчкам вслед за озвученными словами. — Но однажды семья рудокопов заперла двери своего тейга. Они отказались говорить и с благородными покровителями, и с королем, и даже с посетившим их Совершенным. Дни проходили в тишине, и наконец двери тейга Вальдасин открылись. Обеспокоенные партнеры увидели, что тейг пуст: ни мертвых тел, ни других признаков произошедшего».

Варрик замолчал и посмотрел на посох. Я как раз дочитала до конца текст и покосилась туда же. Неуверенно продолжила:

— «Дом Вальдасин оставил после себя только посох из странного металла, похожего на лириум. Каждый, кто смотрел на него, чувствовал холод в сердце, словно вспоминая о некоем горе. Король велел запереть посох в тейге, и с тех пор ни один гном не отважился отправиться туда. Будь осторожен, путник».

— Это красная сталь, — зачем-то проговорил Варрик, поправляя меня. — Но в оголовье лириум.

— Предлагаю оставить это здесь, — после небольшой паузы проговорил Хоук. Изабелла вскинулась:

— Ты представляешь, сколько он может стоить?

— Хочешь тащить с собой кусок красного лириума? — вскинул брови наш предводитель. — Бартранд один уже утащил.

Она скривилась:

— Умеешь ты обломать идею.

Мир как-то внезапно отдалился; не стал меньше, но словно позволил смотреть под другим углом, и я подавилась вдохом: красные отблески лириума обрели свою жизнь, поползли по стене сначала медленно, почти незаметно для глаза, но потом восприятие снова сместилось, и я увидела, как из алого света стремительно прорастает кристалл. И свет подбирается все ближе к моим друзьям, почти цепляет тунику Изабеллы, подкрадывается к Хоуку, борется с сиянием Справедливости в ауре Андерса. Но в глазах у них всех уже поселилась красная точка.

Грудь сдавило, в глазах потемнело, я судорожно втянула воздух и раскашлялась. Проклятая картинка пропала, но алые отблески — не то просто отражение света, не то… — в глазах спутников остались.

— Эй, девочка, спокойнее, — вдруг обнял меня за плечи Варрик. Я дергано отшатнулась, пристально вгляделась в него, потом в Хоука, и взмолилась:

— Давайте уйдем!

— Мы же еще ничего не собрали! — еще более возмущенно отозвалась Изабелла.

— Отложи в сторону, — предложила я, едва справляясь с нервной дрожью. — Выйдем отсюда, разобьем лагерь, и я вам все перетаскаю.

— Что за?.. — Хоук, видимо, хотел высказаться о моей панике, но вгляделся в мое лицо и передумал: — Собираем все, что отобрали, и уходим.

— Ты что, и правда хочешь отправить это мелкое чудовище сюда в одиночку? — нахмурился Андерс. Хоук качнул головой:

— Нет. Просто уходим. Поэтому берите все, что выглядит подороже.

На этот раз выбирать толком никто не стал, просто распихивали по сумкам и карманам находки. Я указывала на магические предметы, и их забирали в первую очередь. Любые предметы красного цвета — даже обычные рубины — оставляли лежать здесь же.

К счастью, помимо сокровищ нашелся и ключ, крупный, резной, чем-то напоминающий ключ-амулет из Убежища, который я видела у брата Дженитиви. Правда, этот не раскладывался в подвеску. Зато мы быстро нашли дверь, к которой ключ подходил, — не слишком большая, но толстая, каменная, она была и похожа, и не похожа на ту, которую запер за нами Бартранд. Видимо, мы нашли черный ход, но строили его те же, кто и фасад.

Снаружи нас ждал привычный для Глубинных троп коридор — широкий, с высоким потолком, вот только освещался он не лавовыми каналами, а все теми же красными фонарями. Только сейчас я поняла, что фонари — магические, ни одни другие не смогут гореть так долго, как стоят брошенными Глубинные тропы.

Но самым важным было то, что лириума вокруг нас больше не было.

Отдыхать устроились прямо в центре тоннеля: от крипты мы ушли уже довольно далеко, но за все время не встретилось ни одного ответвления или пещеры, даже поворотов не было, только прямой, как меч, коридор, довольно темный — лампы горели тускло, да и висели очень далеко друг от друга. Искать возможное убежище дальше мы не стали: Андерс, едва выйдя за пределы погребальных залов, снова помрачнел и обрадовал нас порождениями тьмы где-то в обозримом пространстве. И чем дальше по коридору мы шли, тем острее он чувствовал приближение скверны.

Долго рассиживаться не рассчитывали: перекусить, выпить зелье от скверны, отдохнуть после сегодняшних забегов и идти дальше — темное соседство никак не располагало ко сну. Но Китти все равно решила сбегать к сокровищнице еще раз: демонессе хотелось и самой покопаться в украшениях, ей всю дорогу казалось, что самое интересное мы пропустили, и она тихонько бухтела где-то на самом краю сознания. Поэтому на эту авантюру я согласилась без проблем — в конце концов, не может же на демона подействовать оскверненный лириум? Ни обычный, голубой, ни скверна до сих пор не действовали.

На привале оказалось, что запасы у нас весьма скудные. Уходя вместе с Бартрандом вперед, никто не рассчитывал, что из общего котла есть больше не доведется. Я задумчиво осмотрела все, что нашлось у нас по сумкам, и попросила:

— Если мы начнем сходить с ума от голода и есть друг друга, начните, пожалуйста, с меня. Детское мясо, говорят, нежнее, да и мне вами давиться не придется.

— Тобой мы, пожалуй, отравимся, — буркнул Андерс. Я показала в ответ язык, и маг улыбнулся, но как-то вяло и совсем ненадолго. Ситуация и впрямь была не слишком приятной, но не смертельной: все-таки гномы не первое столетие живут на Глубинных тропах, здесь есть какая-никакая еда. К тому же на пару дней должно было хватить и своих запасов, а там… война план покажет.

На самый крайний случай у меня оставался еще шоколад. Его я остальным демонстрировать не стала, отдам, когда закончится еда.

Разводить костер никто не рискнул, поэтому обедать пришлось холодным. Андерс, не успев даже доесть, уснул: никакие восстанавливающие отвары и лириум не заменят полноценного отдыха, а магу последние дни пришлось выкладываться подчистую. Его примеру последовали Изабелла и Хоук; последний велел разбудить через полчаса.

На некоторое время повисла тишина, потом Варрик подсел поближе и негромко спросил:

— Поделишься? — я недоуменно уставилась в ответ, и гном пояснил: — Чего ты так испугалась?

Я помолчала, потом нехотя ответила:

— Лириума. Мне показалось, что он… словно живой. И хочет захватить вас. Даже в глазах уже красные точки мерещились, — я вздохнула, потом пожала плечами: — Отблески от кристаллов, наверно. Но выглядело все равно неприятно.

— И часто тебе такое мерещится?

— Дважды, — помолчав, честно ответила я. — Но ничего не сбылось, если ты об этом, так что будущее я не предсказываю.

Он негромко рассмеялся и похлопал меня по плечу. А потом я вдруг расслышала знакомый шелест — едва-едва различимый, если бы не поход с Архитектором, я бы вряд ли опознала этот звук, — вскочила на ноги, всматриваясь правильным зрением в неисследованную часть коридора, и заорала:

— Крикуны!

Все подорвались так быстро, словно и не спали, Хоук и вовсе вскочил уже с мечом в руках. Я начала судорожно развешивать щиты — и в этот момент твари напали, поняв, что их раскрыли. Первый выскочил перед Андерсом: Стража они, видимо, почуяли издали. Меня поначалу игнорировали: то ли я оказалась недостаточно крупной мишенью, то ли помогал подарок Архитектора.

Следом за крикунами выскочили и гарлоки. Я прижалась спиной к стене, стараясь стать как можно менее заметной, но за защитой следила едва ли не пристальнее, чем во время битвы с архидемоном. Такое нападение — во время отдыха, когда мы не были готовы, — пугало даже сильнее, чем шевеление тварей в полной тьмы. Тогда рядом был Архитектор, пусть не друг, но условный союзник. А сейчас… сейчас мы спали.

Порождений тьмы было много: почти десяток только темных ассасинов, пересчитать гарлоков было и вовсе невозможно, но мы все же побеждали — медленно, с трудом, но побеждали. Я почти успела расслабиться, не настолько, чтобы позволить себе отвлекаться, но все же внутреннее напряжение стало спадать, как в голове словно взорвалась бомба и мир померк.

* * *

…Было темно. Голова болела, словно по ней ударили молотом, и несколько секунд я сквозь боль пыталась вспомнить, что со мной такое произошло.

Вскоре она отступила — или я притерпелась, — и на смену пришло другое ощущение. Качка, словно я снова была в море, причем во время шторма. И в грузовом трюме — в живот что-то больно упиралось на каждом толчке.

Болит голова и я в трюме… это что? Меня все-таки захватили в рабство? Где-то по периферии сознания блуждало воспоминание, что так заманивали моряков во флот: поили до полусмерти и заставляли подписать нужные документы. Я это читала... где-то.

Попытавшись дернуться, я ударилась коленом во что-то жесткое, но непохожее на древесину. И тут же в спину впились несколько острых шипов, словно когтей. Вскрикнув, я распахнула глаза и завизжала в голос: вокруг были только порождения тьмы, ни моих друзей, ни кого-либо еще, только те самые гарлоки и крикуны. В окружающем мраке их было почти не видно, и тем страшнее становилось — я не могла понять, ни сколько их, ни где я, только чуяла вонь скверны и едва заметный отблеск далекого света на острых зубах.

Один из них тащил меня на плече — вот, что упиралось в живот, — но стоило только осознать окружающее, как я забилась, стараясь отбрыкаться от своего ночного кошмара. Гарлок грубо сбросил меня на пол, добавив пинка, протянул руку, и я зажмурилась. Паника накрыла с такой силой, что я не могла перестать ни орать, ни дергаться, забыла как бежать или дышать. Перед глазами встала Ларин, и захотелось умереть, срочно, вот прямо сейчас, но тело словно забыло, как подчиняться командам — не получалось ни встать, ни закрыться руками. Воздух кончился, и я вдруг вспомнила, как шевелиться… И сжалась в комочек, надеясь, что сейчас проснусь.

Секунда, другая, третья… но ничего не происходило. Смотреть было страшно, но не смотреть — еще страшнее, я распахнула глаза и вдруг поняла, что плачу.

А потом разума коснулось знакомое присутствие.

«Шшш, не бойся, — Китти все ближе, это ощущение так реально, словно я вижу демонессу. На плечо ложится рука, заставляя вздрогнуть. — Я рядом. Они больше тебя не обидят».

Демонесса действительно была рядом. Я распахнула глаза, огляделась в панике, но от тварей осталось только кровавое месиво, и сейчас эта картина совсем не пугала. Некуда сильнее было уже пугать. Всхлипнув, я уткнулась в плечо подруге и разрыдалась.

— Их больше нет, — шептала демонесса. — Все хорошо. Я позабочусь…

Сознания вдруг коснулась магия — я почувствовала ее, даже не видя, и как-то сразу поняла, что это потому, что Китти позволила почувствовать. Магия демонов подчиняла, делала из людей марионеток, но сейчас не несла зла, подруга пыталась успокоить меня — как умела, и я поддалась, позволила ей затуманить мне разум.

— Вот это встреча! — раздался вдруг голос Варрика, не слишком довольный и явно очень подозрительный. Но я воспринимала все словно сквозь подушку, плавая в лавандовом тумане колдовства. — Леди Ванда!

— А, мастер Тетрас, — довольно дружелюбно отозвалась демонесса. Одной рукой она касалась моего виска, другой продолжала поглаживать по спине. — Не уберегли мою подружку?

Давление магии чуть ослабло, и отступивший было страх накатил с новой силой. Я всхлипнула и вцепилась в Китти, и она снова окутала меня лавандовым облаком спокойствия.

— Это демон! — с обвинением в голосе заявил Андерс.

— Хм? — Китти наконец повернулась в ту сторону, откуда шли голоса. — Вот это открытие, верно? А если я скажу «нет»?

— Да плевать… Отпусти ее!

— Я бы, может, и отпустила, — промурлыкала Китти, так и не выпуская меня из объятий, — но вот беда: если я отойду, ей снова будет плохо. А я не хочу, чтобы моей маленькой хозяйке было плохо. Вам веры больше нет, — расслабленные кошачьи нотки из голоса пропали, сменившись шипением: — Идиоты! Она вечно за вами следит, чтобы вовремя спасти, а вы не могли один раз присмотреть!

Магия снова отступила — кажется, на этот раз Китти случайно ослабила воздействие, — но теперь я уже чуть успокоилась. Или, скорее, новая проблема чуть вытеснила старую — хотя бы потому, что гарлоки больше не были проблемой, а мои спутники становились.

Демонесса тут же повернулась ко мне, игнорируя остальных, всмотрелась в лицо и одновременно, я почувствовала, вслушалась в мои мысли. Провела когтистой рукой по волосам и мягко спросила:

— Лучше?

Я кивнула, вытерла слезы рукавом, а потом повесила на нас обеих щит. Руки заметно дрожали: сказывалось нервное напряжение. Не так я себе представляла знакомство кого бы то ни было из своих друзей с Китти, и теперь снова проснулся другой страх, более осмысленный и деятельный, — что демонессе могут причинить вред. И заодно заболел бок, по которому пришелся удар порождения тьмы, но на фоне остальных проблем я этой боли почти не замечала.

Впрочем, стоило бросить взгляд по сторонам, как паника снова начала накатывать. Подруга обняла, но магией успокаивать больше не стала, почувствовала, что я хочу остаться при своем разуме. Шепнула:

— Я рядом. Они ни за что тебя не заберут.

Я снова кивнула и перевела взгляд на наш отряд. Или уже не наш? Может, придется уходить теперь еще и от них? Вдвоем?

Меня передернуло.

— Леди Ванда моя подруга, — хрипловато и немного гундосо проговорила я, глядя в глаза Андерсу.

— Ее заколдовали? — негромко уточнил Хоук у мага, а я внезапно рассвирепела:

— Я вас сейчас сама заколдую по самое не балуйся! Включи мозги, Хоук, если я не могу быть одержимой — значит, демон меня захватить не может! И раз я могу видеть демонов, то, блин, в своем окружении я за полгода как-нибудь разобралась бы!

— Значит, ты добровольно связалась с демоном? — в голосе Фенриса, до сих пор молчавшего, послышалось презрение. Я перевела взгляд на него и на всякий случай укрепила щит. Огрызнулась:

— Да уж лучше с демоном, чем с параноиками! И что теперь? Убьешь меня?

Руки демонессы чуть сжались на моих плечах, и она снова шепнула:

— Шшш, не кричи.

— Судя по ругани, не заколдовали, — сделал вывод Варрик. — Перчинка, не хочешь объясниться?

— Не хочу, — снова огрызнулась я. Хоук убрал меч, который до этого держал обнаженным, и скрестил руки на груди. Приказал:

— А придется.

Я встала, наконец, с пола, как бы невзначай загородив собой демонессу — насколько это было возможно при моем росте, — и уже более мирно поинтересовалась:

— И в чем отчитываться? Может, хоть наводящий вопрос задашь?

Убранный в ножны меч слегка успокоил. Тем более что, глядя на предводителя, нехотя убрали оружие и остальные. Только Варрик продолжал держать Бьянку в руках, но за его реакцию я почему-то переживала меньше всего. И он, и Изабелла казались мне более… терпимыми ко всяким незаконным вещам. Больше всех пугал Фенрис. Если малефикара он как-то пропустил под влиянием Хоука — к тому же Мерриль сложно считать злобным магом, — то демон мог оказаться слишком сильным впечатлением. С другой стороны, самоконтроль эльфа мы обе уже наблюдали, и он… впечатлял.

— А в «Цветущей розе» мы не виделись? — первой, как ни странно, заговорила Изабелла. Китти отозвалась насмешливо:

— Виделись однажды, но ты меня не узнала бы, — сделала небольшую паузу и предложила: — Но можно повторить. Пестики, тычинки и ты платишь?

Я сердито пихнула ее локтем в бок:

— Обсудишь свою личную жизнь в мое отсутствие! — И добавила мысленно: — «И прекрати копаться в моей памяти, нам это сейчас на руку не пойдет».

Китти обиженно фыркнула:

— Я просто пыталась пошутить.

Хоук, наконец, выбрал вопрос:

— Давно?

— Я же сказала, полгода, — проворчала я. — И за это время внезапно рядом не появлялось одержимых, не творилось ничего странного, и вообще все было нормально.

— Или ты просто не замечала, — отрезал Андерс. — Демоны коварны! Может, она только и ждет, как бы в чьи-нибудь мозги забраться.

— Ну, не в твои точно, — высокомерно бросила демонесса, переставая улыбаться. — Не понимаю, что в тебе твой дух нашел, но я бы такими мозгами мараться побрезговала.

Глаза мага полыхнули яростью, которая моментально сменилась лазурью.

— Тебе стоит следить за своими словами, демон.

Китти ничуть не устыдилась, парировала:

— А тебе стоило бы следить за своим бестолковым магом, дух. Он меня оскорбляет, хотя я ничего плохого не сделала! А еще он обещал следить за Алиеной, и не уследил. И ты тоже!

— Вы знакомы? — уточнил Варрик, наконец, закидывая свой арбалет за спину. Я кивнула, все еще напряженно переводя взгляд с одного из спутников на другого, и уточнила:

— Со Справедливостью. Он ее в первые же десять минут обнаружил, пришлось договариваться.

Хоук выглядел уставшим, раздраженным, но того злого куража, с которым он нападал на противников, не чувствовалось. Изабелла и вовсе смотрела с любопытством и насмешкой, и мне вспомнились ее слова: «демонов она еще не убивала». Сейчас уже убивала, может, намекнуть, что с демонами она до сих пор не спала? С ее вкусами такой повод не нападать вполне может прокатить.

У Варрика мне почудилась даже улыбка, похоже, более раннее знакомство, чем с остальными, сыграло нам на руку. Собственно, пугали меня по-прежнему только двое: Андерс и Фенрис.

И первый, кажется, временно выбыл из обсуждения. Посмотрев, как у мага мерцают глаза, то заливаясь лазурью, то снова становясь карими, я внезапно посочувствовала духу. Китти согласно хмыкнула:

— Похоже, у кого-то семейные разборки.

Но едва Хоук открыл рот для нового вопроса, как Андерс вернул контроль над телом и возмущенно уставился на демонессу:

— Ты кошка?!

— О, а сам не догадался, — Китти хихикнула. Ее руки исчезли с моих плеч, и мгновение спустя возле ноги уселась рыжая кошка. Промурлыкала: — Не хочешь меня еще раз погладить? У тебя неплохо получалось.

Я взяла Китти на руки — хотелось держать ее как можно ближе, вдруг все-таки придется отбиваться, — и машинально почесала за ушком. На лицо мага было даже жалко смотреть — так его потрясла эта метаморфоза: кошка, к которой он относился с большой симпатией, оказалась вдруг едва ли не самым ненавистным существом. Впрочем, Фенрис, похоже, испытывал что-то подобное. Правда, он скорее злился, и я только лишний раз убедилась, что с эльфом лучше не связываться. Подружка мысленно согласилась и прижалась покрепче.

Я на всякий случай — вдруг сами не догадаются — озвучила:

— Китти все время была рядом, и ничего с вами плохого не случилось.

— Кто-то еще знает? — спросил Хоук. Я кивнула:

— Зевран… Антиванский Ворон. Мы с ним вдвоем Китти нашли. И то, что она демон, я знала с самого начала.

Изабелла, которая после предложения демонессы глубоко задумалась, теперь оживилась:

— Дай-ка угадаю, лапушка…

— Угадала, — перебила я, невольно смущаясь. Внезапно вспомнилось, как я явилась в спальню эльфа сразу после демонессы, и щеки жарко полыхнули. — Только, может, вы это без меня обсудите? Я все равно в подобных развлечениях не участвую.

— Идем, — оборвал нас Хоук. — Лучше убраться отсюда как можно скорее. Надеюсь, это был последний сюрприз.

— Ты хочешь взять с собой демона? — мрачно уточнил Фенрис. Наш предводитель желчно хмыкнул:

— А ты предлагаешь бросить этих двоих здесь? Не вижу возможности разделить их без членовредительства.

— А ее и нет, — поспешила вмешаться я. И слегка приврала: — Мы связаны клятвой, Китти никого не заколдовывает, я ее защищаю. Кто клятву нарушит, тот умрет. Так что убьете ее, убьете и меня.

— И ты на это согласилась? — буркнул маг.

— Вообще-то я это придумала.

Эльф смерил меня и кошку крайне неприятным, оценивающим таким взглядом, и ухватил уже развернувшегося к выходу Хоука за плечо.

— Твое потакание магам переходит границы разумного, Хоук. Это демон. Мы должны убить его.

— Убивай, — предложил тот, остановившись. — Я не готов воевать с ребенком.

Фенрис снова повернулся к нам, его руки отчетливо начали светиться. Я отправила демонессу себе за спину, усилила щит и даже шест в руки взяла, напряженно наблюдая за лириумным воином. Кажется, под доспехом начал расползаться синяк, и это слегка мешало, но сдаваться и отдавать эльфу Китти я точно не собиралась.

Фенрис взялся за свой двуручник, но потом мы встретились взглядами…

Меня прошиб холодный пот. На фоне останков порождений тьмы, которые собирались… собирались… даже мысленно я не могла произнести, что же они собирались сделать… смерть от рук Фенриса казалась не самым плохим вариантом. Но все же умирать отчаянно не хотелось.

Я ведь не попрощалась толком с Айданом. Обещала навестить Ланайю, но так и не собралась. И с дядей Грегором у нас уговор, я ведь должна помогать ему следить за магами. И Авернусу с Архитектором я не успела помочь с исследованиями, а ведь, может быть, им не хватает только моих крох знаний, чтобы спасти моего брата и других Стражей от преждевременной смерти.

Фенрис легко выдержал этот обмен взглядами, но все же убрал руку от оружия и велел:

— Отойди, Алиена.

Я облизнула пересохшие губы и покачала головой.

— Я не хочу причинять тебе вред, — попытался эльф еще раз, и теперь в его голосе слышалась угроза. Но я так и не пошевелилась. — Ты что, готова умереть ради демона?

— Я уже умирала, — голос дрогнул, и я стиснула руки на шесте до побелевших костяшек. — Это не страшно. Немного больно поначалу, но быстро проходит. Друзей я не бросаю.

— Не думай, что это будет так легко, эльф, — леди Ванда вдруг вышла из-за моей спины; в ее руках снова сиял лиловый шар магии. Теперь мы стояли рядом, и немного это утешало, но еще и пугало. Я не хотела драться. И умирать тоже.

Демонесса презрительно бросила:

— А ты не хочешь вступиться, дух? Алиена готова была за тебя драться с отрядом храмовников. И я не сделала ничего, чтобы меня убивали. Такая у тебя справедливость? Работает только для избранных?

Мой взгляд против воли метнулся к Андерсу: глаза мага снова мерцали то ярким лазурным, то привычным карим цветом. Словно сквозь силу он произнес:

— Ты демон.

— Так и знала. И еще нас называют двуличными…

— Хватит, — все-таки дух сумел перехватить контроль. Словно через силу он сделал шаг вперед, другой, и встал между нами и Фенрисом. — Этот демон не несет зла. Остановись, воин. В твоих намерениях нет правды.

— Прочь, маг, — процедил Фенрис и снова положил руку на меч. Клейма засияли еще ярче, и я не выдержала. Выскочила из-под своего щита, толкнула не ожидавшего этого Андерса-Справедливость к демонессе и остановилась перед эльфом. Где-то на дне души теплилась надежда, что он все-таки не будет меня трогать. Мы ведь почти подружились…

— Прекрати! Хочешь убить демона, убивай сначала меня, я все равно не позволю причинить им вред.

— Ты думаешь, я буду тебя спрашивать?

Руки чуть дрогнули, но я все-таки перехватила шест поудобнее, готовясь защищаться и — как в воду бросилась — предложила:

— Попробуй…

— Может, попробуем успокоиться? — вмешался Варрик. — Эльф, ты же все равно не тронешь Перчинку, так завязывай со своим световым шоу. Девочка моя, сбавь градус трагедии. Умирать сегодня никто не будет.

— Идем, — велел Хоук. Мужчина за нашим противостоянием наблюдал молча, и я только сейчас взглянула в его сторону: наш предводитель стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, и со скучающей миной следил за происходящим. Теперь он от своей стенки отлепился и велел: — Концерт окончен, нам еще надо отсюда выйти. Желающих нас убить и так навалом.

Изабелла с разочарованием протянула:

— Варрик, это был нечестный прием. Я себя проигравшей считать не буду.

— Вы что, на нас и ставки сделать успели? — хрипло уточнил Андерс. Справедливость он, похоже, унял, и теперь морщился, касаясь висков. Я, все еще следя за Фенрисом, отступила ближе, опустила, наконец, шест и протянула руку к растрепавшейся шевелюре мага, хотела привычно поделиться светом. Но он внезапно отшатнулся и буркнул:

— Обойдусь.

И прошел мимо и меня, и эльфа, на выход из комнаты. Фенрис, наконец, погасил свои клейма, убрал меч, который все-таки успел вытащить из ножен, смерил злым взглядом и меня, и Варрика, и тоже отправился на выход. Хоук отвернулся и вышел, пропустив вперед Изабеллу. Только бросил на ходу:

— Не задерживайтесь.

Когда в комнате мы остались втроем, Варрик покачал головой:

— Заварила ты, Перчинка. Догоняй, а то набегут опять…

Гном едва заметно улыбнулся и последовал за остальными. Едва он скрылся, как Китти оказалась рядом, обняла, и я уткнулась носом практически в ее похабный вырез. Страх накатил очередной, запоздалой, волной, глаза запекло, и я позволила себе всхлипнуть. Демонесса повела рукой по волосам и тихо пообещала:

— Помиритесь. Дух не позволит магу злиться вечно.

— Да плевать, — соврала я, отворачиваясь. Руки заметно тряслись, так что шест за спину помогла мне убрать демонесса. Болел бок, жгло глаза, но сдаваться я не собиралась. — Если кто-то идиот, то это его проблемы, не мои. Идем.

Варрик, как оказалось, ждал меня прямо на выходе, остальные отошли до первого поворота. Китти снова предпочла кошачий облик, обернулась вокруг моей шеи пушистым воротником и теперь басовито мурлыкала, пытаясь утешить.

Обратно мы возвращались в тягостном молчании. Разговаривать со мной никто не спешил, и это угнетало: не столько хотелось поговорить, сколько вернуть прежние, более теплые отношения. Но увы, если это еще и было возможно, то явно не так быстро. Придется, видимо, в Киркволле куда-то переезжать. Сталкиваться каждый день с презрением — я долго не выдержу.

Впрочем, не все были так уж мрачно настроены. Варрик и Изабелла — я знала, знала, что с ними можно иметь дело! — косились на Китти с любопытством. Гном в какой-то момент мне даже подмигнул, явно желая приободрить, и я грустно улыбнулась в ответ.

Хоук шел впереди, раздраженно печатая шаг. Мне почему-то казалось, что злится он не столько на меня, сколько на ситуацию в целом, но особенного утешения это не приносило. И он, и Фенрис, который злился абсолютно точно на меня, успели занять определенное место в моем сердце, но все же не настолько большое, чтобы я сейчас по-настоящему страдала.

Куда больше волновал Андерс. Что бы я там ни говорила, маг был мне дорог, к нему я успела привыкнуть и привязаться, за ним я, в конце концов, присматривала, оберегая духа…

Кстати… Я попыталась было дотянуться до Справедливости, но ничего не вышло: с тех пор, как Андерс подселил его в свою голову, слышать духа я перестала. Вопросительно покосилась на кошку, надеясь, что она в очередной раз в курсе моих переживаний, и она успокоила:

«Он в порядке».

Я благодарно кивнула и смирилась. Перед Андерсом однозначно придется извиняться и как-то мириться. Пока я не представляла, как это сделать, но надеялась, что что-нибудь придумаю. В конце концов, маг не был злопамятным, может, когда остынет, будет попроще?

…Порождения тьмы утащили меня сквозь какой-то лаз, неплохо замаскированный, так что пришлось вернуться на место нашей стоянки. Это было весьма удачно: сумка моя валялась здесь же. Но когда я попыталась ее оторвать от земли, едва не упала и зашипела от боли в ребрах, да и ремешок явственно затрещал. Сама же сумка не шелохнулась.

— Какого?.. — возглас вырвался непроизвольно. Разбивать эту мрачную тишину было страшновато, привлекать лишнее внимание не хотелось, но такой вес у родной сумки выбил из колеи еще сильнее.

— Ммм, я немного увеличила нашу долю, — демонесса сделала вид, что смутилась, и спрыгнула на пол. И горестно добавила: — Вы оставили столько драгоценностей! Я же не могла бросить их там!

— Ты что, всю сокровищницу перетащила?

Я снова попыталась поднять сумку, теперь уже аккуратнее, не дергая, и оценила всю тяжесть. Золото, как я знала, конечно, тяжелый металл, но от пары браслетов или колец вес так увеличиться не мог.

— Нет, — Китти душераздирающе вздохнула. Я поймала очередной злой взгляд эльфа, и тут же притихла. Оторвала кое-как свою сумку от земли, накинула через плечо, снова зашипев сквозь зубы от боли, подхватила кошку и молча отправилась за остальными. Но уже через пару шагов подумала, что в противостоянии ишака и падишаха сдохнет все-таки ишак — золото перевешивало отчаянно, начав натирать шею почти сразу. Но помощи просить было не у кого, и пришлось, сцепив зубы, топать следом за всеми.

Когда Хоук, наконец, скомандовал привал, я уже жалела, что меня не убили. Шея, плечи, спина — болели нещадно, ребра, казалось, вышли со своих мест и впивались в сердце, ноги слегка дрожали, я даже начала спотыкаться на стыках плит. В какой-то момент стало обидно едва ли не до слез. Что изменилось за последние часы? Китти все так же шла рядом с нами, как и все последние дни, даже молчала так же. Во мне тоже ничего не поменялось, не отросли рога и копыта, в меню не завелись младенцы и кровь девственниц. Так почему складывается ощущение, что меня едва ли не на казнь ведут?

Кошка утешающе мурлыкала, а когда одна непрошенная слезинка все-таки сорвалась с ресниц, буркнула что-то об идиотах, сменила облик и обняла за плечи. А потом и сумку забрала, и от этого захотелось расплакаться уже всерьез. От облегчения.

Ужинать я не стала. В такой похоронной атмосфере куском я рисковала подавиться, да и сил не было вообще: я даже одеяло доставать поленилась, примостилась в уголок прямо на пол, обняла сумку и провалилась в сон.

 

Она стояла на высоком каменном осколке, почти под самым потолком. Безумная, оскверненная, с развевающимися волосами и горящими алым пламенем глазами. Голос, то бормочущий, то срывающийся на визг, плыл по воздуху, разнося слова, горькие как сама скверна.

— Они берутся из нас. Потому они ненавидят нас… Потому они не могут без нас… Потому они забирают нас… Потому они сытно кормят нас…

Камень зашевелился, превращаясь в гору омерзительно-бордовой плоти. Щупальце схватило вещунью, сдавило, вырвало стон, и голос исчез, но тишины больше не было. Со всех сторон слышались шепотки, шелест чешуи, омерзительные хлюпающие звуки, чье-то тяжелое дыхание… Щупалец появлялось все больше, а гора плоти обретала очертания, проявились несколько пар сосков, едва заметных, почти плоских, голова со светлыми, почти золотистыми волосами…

— Матка, — прошелестело голосом Геспит, и тварь, наконец, показала лицо. Мое лицо.

Я завизжала.

 

— Тише, тише, я рядом, — этот шепот отличался, был домашним, уютным, но я все равно забилась и попыталась вырваться, потом узнала Китти, позволила себя обнять и снова разрыдалась. — Это просто сон. Тебя никто не тронет. Тише…

Она бормотала что-то еще, но я не вслушивалась, сотрясаясь от рыданий и ужаса. Но постепенно сонная одурь уходила, я потихоньку начинала вспоминать, что все обошлось, вернулась боль, так что я даже попыталась сесть поудобнее. А потом демонесса сунула мне в руки знакомый флакончик, в котором я опознала успокоительное Дагны. Выдохнула и, шмыгнув носом, укорила:

— Ты сумку разворошила.

— Потом соберу, — отмахнулась Китти. — Пей.

Я послушно взяла лекарство, отпила и сморщилась. И почему все эти зелья вечно такие противные? Отдала обратно и пробормотала:

— Врешь. Как будто я тебя не знаю…

— Спи, — шепнула демонесса. — Я рядом.

Сон не торопился приходить, но навалились равнодушие и лень, навеянные зельем. Ни страха, ни жалости к себе, даже боли больше не было, словно все чувства отключились. Я послушно закрыла глаза, свернулась калачиком, прижавшись к теплому боку подруги, и затихла.

И только теперь расслышала, что в пещере мы все-таки не одни.

Варрик негромко спросил:

— Что с ней?

— Кошмары, — спокойно отозвалась Китти. — Она же говорила вам, что после Глубинных троп ей снится всякая дрянь? Вот, любуйтесь. И это такая дрянь, от которой даже мне не по себе.

— Чем ты ее напоила? — это уже Хоук. В голосе равно смешались любопытство и угроза, и как-то отвлеченно подумалось, что он еще и сам не определился со своим отношением.

Ответил ему Андерс:

— Это успокоительное, Алли его из Круга привезла. Убойная штука, особенно если вот так пить. Но она сама его никогда не трогала, только для моих пациентов разводила.

— Потому что в Круге успела опробовать, — хмыкнула демонесса. Она мягко перебирала мои растрепавшиеся волосы и явно не переживала, что еще несколько часов назад большинство из присутствующих желали ее убить. И вряд ли избавились от этих желаний за столь короткий срок. — Несколько часов потом слюни пускала, поэтому теперь сама и не пьет. Я могла бы успокоить ее и по-другому, но от вас потом отбиваться неохота. «Демон, демон!» — передразнила Китти Андерса.

— То есть ты не пыталась захватить ее разум, прикидываясь подружкой? — огрызнулся маг. Демонесса рассмеялась в ответ:

— Мне даже интересно, ты от природы такой идиот или со своим духом вообще не разговариваешь? Или он тебе всего не говорит? Сколько раз нужно повторить, что моя маленькая хозяйка под защитой? Я не стану тягаться с тем духом, который следит за ее свободой, это бессмысленно. И твой дух это знает, маг.

— Я предупреждал тебя, что стоит следить за словами, — это проявился Справедливость. Китти фыркнула:

— А то что? Оскорбишь меня в ответ? Валяй, это будет любопытно. Ни разу не видела, как духи ругаются.

— А ты точно демон? — уточнила Изабелла после небольшой паузы в разговоре. — Где же всякие ваши демонически штучки?

— Тебе, — с легким придыханием промурлыкала демонесса и даже отвлеклась от моих волос, — я готова показать любые штучки. Наедине.

— Осторожнее, Изабелла, — хмуро бросил Фенрис. — Это демон. Ничего хорошего от нее не будет.

— Дааа, будь осторожнее, Изабелла, а то злобный демон набросится и как захватит, ууу, — Китти бросила прикидываться коварной соблазнительницей и захихикала. А потом фыркнула почти по-кошачьи: — Кому-то стоило бы поумерить гордыню, не подманивать соответствующих демонов. Хотя к вам он и не придет.

— Это почему? — полюбопытствовала пиратка.

— А смысл? — чуть серьезнее проговорила демонесса. — Нам нужна сила, то, с чем можно было бы вернуться в Тень и подчинить более слабых. А с вас что взять? Разве что маг, да и то… Пока что единственный пристойный соблазн был в Киркволле, тот мальчишка-сновидец. Ради его силы еще можно было бы рискнуть.

— А ведь ты к нему даже не подходила, — проговорил Варрик. — Я не видел рядом с ним кошек.

— Я же сказала, он слишком соблазнительный, — недовольно отозвалась моя подружка. — А я еще не наигралась в этом мире.

— Хочешь сказать, ты променяла могущество на… это? — недоверчиво спросил Андерс. Китти снова залилась счастливым смехом.

— Я променяла на нее, — когтистая рука аккуратно прошлась по моей щеке. — На ее память, на ее сказки, на ее игру. Кому вообще нужны вы, если есть она? Такие чистые эмоции и порывы, такое странное восприятие, такая забота… Никто не стал бы защищать меня, кроме нее. И тебя, одержимый маг, тоже. Зря ты не ценишь.

Повисло молчание. Демонесса продолжала мягко перебирать мои волосы, кажется, забыв про собеседников. Я лениво размышляла, как относиться к такому… почти признанию, но Китти ничего не говорила, хотя, я уверена, снова паслась в моих мыслях.

Конец размышлениям положил сон, подкравшийся ко мне с неумолимостью налогового инспектора. Последним, что я услышала, было:

— А ей ты что врёшь?

— Я не вру, — прошептала Китти почти над самым ухом. — Это успокоительное, а не снотворное. Она все слышала.

Слышала, согласилась я. Снова заговорил Андерс:

— Что с ней? Она все время хватается за бок.

— А как ты думаешь? — бросила Китти. — Ее утащили порождения тьмы, пока вы в потолок плевали. На минуту отойти нельзя... — она снова недовольно зашипела, но потом с раскаянием произнесла: — Когда я пришла, ее успели ударить.

В комнате снова повисла тишина, я даже мимолетно подумала, что сон наступил так незаметно, что я пропустила переход из яви в мир грез. Но потом кто-то зашевелился, подошел ближе, и моего бока коснулась искрящаяся целительная магия. Я облегченно выдохнула и все-таки уснула. Больше мне ничего не снилось.

Утро началось с головной боли. Словно маленькие молоточки стучали в виски при любом движении, и я запоздало вспомнила, почему еще предпочитала разводить то зелье водой. Мерзким у него был не только вкус, но и послевкусие, и последствия. Еще полгода назад, в Круге, я спрашивала у Дагны, что за дрянь она намешала, но гномка только хихикала и клялась, что алкоголя в зелье нет ни капли.

Я не верила. Потому что получить такое похмелье без алкоголя невозможно.

Китти, почти как настоящая кошка, дремала рядом с моей головой, свернувшись компактным рыжим калачиком. Стоило только пошевелиться, как она подскочила, ткнулась мордочкой мне в лицо, а потом почти целиком нырнула в мою сумку и выкатила из нее еще один флакон — с неторопливо перекатывающейся непрозрачно-зеленой жидкостью внутри.

— О, — пробормотала я, стараясь не стонать, — это ты кстати…

Вяжущая терпкость в первое мгновение вызвала рвотный позыв, но я себя пересилила и допила, только скривилась. С каждым разом это зелье казалось мне все гаже и гаже, но действовало по-прежнему, так что я старалась не капризничать.

Помогло и на этот раз. Боль отступила, хотя какие-то отголоски все еще перекатывались внутри черепа, в голове прояснилось, я даже смогла пошире открыть глаза и оглядеться вокруг.

Для ночёвки Хоук все же нашел небольшую пещеру, скорее даже кусок коридора, у которого с одной стороны обвалился выход. Ставших привычными фонарей тут не было, свет слабо разгонял светящийся кристалл: то ли Китти вечером отдала наш, то ли Варрик захватил в поход такой же. Выглядело наше убежище жутко ненадежным, и будь я вечером в своем уме, постаралась бы отговорить спутников от такого ночлега.

Первым делом заметила, что не болит больше ничего, похоже, исцеление ночью мне все же не приснилось. Это давало некоторую надежду на то, что маг долго злиться не будет. Остальные, если не считать дежурного, еще спали. На мое счастье, этим утром дежурство выпало Варрику — единственному, кто по-прежнему смотрел на меня с улыбкой.

Я улыбнулась в ответ и негромко проговорила:

— Дагна называет это зелье «меньше знаешь — лучше пьется», и о составе я предпочитаю не спрашивать. Но на вкус ужасно.

Гном негромко рассмеялся и похлопал по земле рядом с собой. Я с удовольствием подсела, приняла небольшой бутерброд из подсохшего хлеба и кусочка мяса и с хрустом вгрызлась в ранний завтрак. Следом за ним Варрик сунул мне еще одно зелье, от скверны, теперь его стоило пить каждый день. Китти подползла с другой стороны и ткнулась гному под руку. Варрик слегка вздрогнул, явно подняв этим настроение демонессе, и проворчал:

— Знаешь, рогатенькая, когда ты так подкрадываешься, то пугаешь сильнее, чем будет полезно для твоего здоровья.

— Почему это «рогатенькая»? — негромко возмутилась кошка. — У меня нет рогов!

Варрик только многозначительно хмыкнул, и демонесса насупилась. Но через пару мгновений снова прильнула к гному и промурлыкала:

— Это такой отвлекающий маневр. Я тебя отвлекаю, а Алиена щупает Бьянку.

Я поперхнулась и с укоризной спросила:

— А ты не могла бы сначала подробности плана сообщать мне?

Варрик рассмеялся, подхватил демонессу за шкирку и посадил рядом со мной.

— Никакой Бьянки. Она слишком скромная для таких знакомств.

— Ну, давайте хоть в карты сыграем, — разочарованно протянула кошка, даже не пытаясь сопротивляться. — Я видела, у тебя есть колода.

— Только не на деньги, — отрезала я. — А то все, что ты притащила вчера, быстро уйдет Варрику.

К тому моменту, как проснулись остальные, я уже должна была два желания демонессе и четыре — гному, что настроения мне совершенно не улучшало. Точнее, я уже кипела, как забытый на плите чайник, чем весьма веселила подружку. Правда, она и сама проиграла этому шулеру несколько раз, но пока что надеялась отыграться.

Собственно, они и проснулись от того, что я слишком громко шлепнула брошенными картами об пол, когда в очередной раз проиграла. Опыта в «порочной добродетели» у меня было прискорбно мало, пара партий с матерью Миной не в счет. Больше всего раздражало то, что Китти тоже было особенно негде научиться играть, но она меня каждый раз легко обходила.

— Чтоб я еще раз села с вами играть!

— Ты должна мне четыре желания, — подмигнул Варрик. Китти потянулась довольно — она так и играла в кошачьем облике, активно помогая себе магией, — и отказалась:

— С ней неинтересно. Я же все карты вижу.

— Коза безрогая, — уже беззлобно проворчала я, подтягивая ближе свою сумку, чтобы все-таки собрать все, что демонесса оттуда вчера выгребла. Кошка радостно захихикала, подскочила и боднула меня лбом под локоть:

— Ну, не злись.

Я фыркнула в ответ, но отвечать не стала, продолжая сгребать свои блокноты, зелья, пакет с шоколадом и огромную кучу золота — артефакты неизвестного назначения, украшения… Внезапно на глаза попалась подвеска не из вожделенного остальными желтого металла. Небольшой прозрачный камушек, чистый, как слеза, под нее же и ограненный; серебряная цепочка казалась ниточкой паутины. Вроде бы не слишком замысловатое украшение, но выглядело на удивление изящно, так что я, недолго думая, переложила его в карман.

— А, дележ пошел раньше, чем договаривались? — сонно прокомментировала пиратка. Захотелось то ли огрызнуться, то ли демонстративно бросить подвеску обратно, но я прикрыла глаза и досчитала до десяти. Все-таки проигрывать, да еще на таких несправедливых условиях, я ненавидела. А еще проснулась обида за вчерашний день — я и так перенервничала больше всех, но вместо того, чтобы помочь, меня еще и убить угрожали.

Рядом завозилась Китти, прижалась пушистым боком к моей ладони и покаянно предложила:

— Хочешь, я понесу?

Все еще молча я впихнула ей набитую неподъемную сумку, встала и вышла обратно в коридор. Присела на небольшой камушек возле выхода, так, чтобы можно было вполглаза наблюдать за происходящим внутри и, в случае чего, вмешаться.

Но пока что никто на Китти нападать не торопился, даже Фенрис. Правда, эльф и не рвался общаться, молча собирал вещи, не оглядываясь на других. А вот Хоук проявил куда больше интереса — не к демонессе, а к моей сумке. Некоторое время молча разглядывал, потом, наконец, предложил:

— Можем разделить золото, будет легче нести.

Демонесса демонстративно поставила лапы на свой драгоценный груз, прижимая его к земле, и сверкнула лавандовыми глазами:

— Я и сама донесу. И вообще, вчера надо было предлагать.

Я хмыкнула. С одной стороны, было, конечно, приятно, что подружка решила меня поддержать, но, с другой, сути ее претензий все равно не поймут. Чуть повысив голос, заметила в ответ:

— Китти, жадность — это вульгарно.

Но кошка только выпустила когти, вцепляясь в ткань сумки, и отрезала:

— Зато прибыльно. А если кто-то хотел приобщиться к моей добыче, надо было помогать вчера.

После чего мгновенно, неуловимо для глаза, поменяла форму, вскинула тяжеленную поклажу на плечо так легко, словно это была пушинка, и танцующим шагом направилась ко мне. Я покачала головой и подвинулась, но демонесса присаживаться не стала. Запустила руку в мои волосы; сначала, кажется, хотела только пригладить, но потом увлеклась, разбирая пряди и даже начала плести какую-то косичку.

В путь мы вышли минут через двадцать; сегодня настроение в команде слегка изменилось. На меня косились чуть дружелюбнее и с сочувствием, даже у Фенриса взгляд стал помягче. А вот меня, наоборот, накрыла обида: вчерашняя ссора, кошмары, проигрыш, да и все еще грозящая опасность вынуждали злиться непонятно на что. Особенно в моих мыслях доставалось Андерсу — мириться я уже и сама не хотела, обижалась: и за то, что вчера отдал меня темным тварям, и за то, что шарахался, когда я хотела помочь.

Так что сегодня впереди топали мы с демонессой, благо выбирать дорогу не приходилось — заметных ответвлений у коридора по-прежнему не было, да и фонари снова начали попадаться. Впрочем, чем дальше от крипты уходили, тем меньше света становилось, так что Китти вскоре откопала в недрах сумки наш светящийся кристалл, влила побольше силы, а потом гордо предложила:

— Смотри!

Кристалл поплыл по воздуху и замер шагах в десяти, явственно ожидая нас. Я удивленно вскинула брови — до сих пор левитацию я видела только в исполнении Архитектора, Китти склонности к ней не проявляла. Видимо, поездка к темному магу оказалась полезна не только для меня, но и для демонессы. Улыбнулась и похвалила:

— Здорово. Маги вроде так не умеют.

— Наши маги, — она с насмешкой произнесла первое слово, — точно не умеют.

Я согласно рассмеялась, а потом навесила на нас обеих защиту — просто на всякий случай, чтобы не прилетела какая-нибудь шальная стрела из темноты.

— Алиена! — строгим голосом позвал Андерс, но я его проигнорировала. В конце концов, в бойкот можно играть обеим сторонам ссоры.

Повторно окликать маг не стал, так что я только уверилась в том, что мириться нам совершенно необязательно. В конце концов, отсюда мы как-нибудь выйдем, а потом можно будет переехать в «Висельник», я видела, там еще были свободные комнаты. Или и вовсе укатить в Кайтен, там были знакомые, или Маркхэм, там был университет, а значит, библиотека.

Коридор вел все вперед и вперед, периодически поворачивая то в одну, то в другую сторону. Видимых причин для этого не было, и я попыталась представить в уме карту хотя бы одного этого коридора — но ничего не вышло, количество и направление поворотов я успела забыть. Прислушиваться к тишине было как-то страшновато, в голову снова начинали лезть воспоминания о вчерашнем дне, и злость и обида понемногу блекли.

Когда откуда-то спереди послышался едва различимый шорох, я предположила самое худшее — новую засаду. Замерев как вкопанная, я вцепилась в руку леди Ванды, напрочь забыв о том, что рядом несколько отличных воинов, и о том, что защиту стоило бы усилить. Впереди ждали чудовища, а я снова была одна, и сердце затрепыхалось от ужаса как маленькая птичка.

— Впереди порождения тьмы, — от голоса мага, раздавшегося из-за спины, я подскочила и заорала бы, если бы горло не перехватило от ужаса. Хотелось бежать или спрятаться, сжаться в комочек, чтобы меня не нашли, но тело отказывалось слушать.

Китти мягко провела рукой по моей спине и потянула назад. Страх преодолеть так и не вышло, но я все же заставила себя слушаться, на деревянных ногах отступила ближе к остальным, даже шест стянула со спины. Правда, руки тряслись так, что я боялась выронить его. Перед глазами промелькнул ночной кошмар — тело матки с моим лицом, и Китти чуть встряхнула меня за плечи.

— Нет. Не думай. Этого не будет, я обещаю.

Я механически кивнула, но поверить было сложно, слишком сильно опутал липкими лапами страх. Варрик удивленно присвистнул:

— Перчинка, да ты бледная как простыня.

Демонесса подтолкнула меня к гному и велела:

— Следи за ней. Если еще раз упустите, я вам без всякой магии головы поотрываю.

После чего скинула сумку на пол, обернулась кошкой и исчезла в темноте коридора, только кристалл на пол шлепнулся. Шевельнулась мысль поднять его, но я не смогла заставить себя сдвинуться с места. Без поддержки подруги меня начало трясти, и с трудом удавалось сдерживать скулеж.

От руки Андерса я шарахнулась так, что едва не упала, стукнулась спиной о стену. Страх наложился на обиду, и я прошипела со злостью, хоть и дрожащим голосом:

— Не трогай меня.

Он убрал руку, и на лице отразилась обида.

— Я хотел помочь.

— Ты уже помог, вчера, — злость помогла взять себя в руки. — Сначала отдал этим тварям, а потом стоял и смотрел, как этот тип собирается меня убить, — я ткнула пальцем в Фенриса. Палец дрожал, и я поспешила убрать руку, пока этого никто не заметил. И отвернулась, напряженно вглядываясь в темноту, где исчезла моя кошка.

— Я не собирался тебя убивать, — после паузы тихо проговорил эльф, но я его проигнорировала.

Молчание и темнота снова всколыхнули во мне страх, но уже не такой всепоглощающий, как несколько минут назад. Унять дрожь в руках так и не получилось, но я решила, что отбиваться буду до последнего. И за своей защитой следить куда лучше, чем за чьей-либо еще.

Того момента, когда страх снова перерастет в панику, Китти все-таки не дождалась. В голове проскочила мысль «это свои», и колени подкосились от нахлынувшего облегчения. Я вцепилась в шест, чтобы не упасть, выдохнула и на несколько секунд прикрыла глаза. А потом улыбнулась, отправила свое оружие обратно за спину и бодро — откуда только силы взялись — пошла вперед, подхватив на ходу светящийся камень.

— Алиена!

— Это свои, — повторила я вслух. — Бояться больше нечего.

На лицо наползала глупая улыбка, и с каждым шагом я шла все быстрее, в итоге даже перейдя на бег. Гарлок из тьмы появился внезапно, но перепутать его с кем-то было невозможно — и даже не потому, что рядом с ним сидела моя демонесса.

— Архитектор! — с радостным визгом я кинулась ему на шею. Оскверненный маг растерянно отступил, так что с объятиями я немного промазала. Камень вылетел у меня из руки, упал на пол, теперь высвечивая только мои ноги и знакомую мантию, но мне свет и не требовался. Я все-таки обняла своего гарлока, на мгновение почувствовав запах скверны. Странно, но от Архитектора пахло куда слабее, чем от других порождений тьмы, даже его последователей; это даже нельзя было назвать вонью, скорее, слабым запашком, не слишком приятным, но не вызывающим особенного отторжения.

— Ты бросила золото, — укорила кошка и одним прыжком выскочила из небольшого круга света, исчезая там, откуда мы пришли. Я отвечать ей не стала, призналась Архитектору:

— Я так рада, что ты пришел! Спасибо.

— Мне было несложно, — отозвался он своим необычным, чуть вибрирующим голосом. — Из Амарантайна все равно следовало временно уйти: прибыл отряд из Вейсхаупта. Страж-командор считает, что они могут отнестись к моему предложению с меньшим интересом.

— Тогда они идиоты, — печально вздохнула я. — Но брат прав, лучше тогда отступить. Кстати, я записала для тебя все, что помню… — я оглянулась назад и обтекаемо проговорила: — на ту тему, которую мы обсуждали. И еще у меня есть несколько наблюдений о скверне, может быть, они тебе не нужны, но… пусть будут. И к вам с Авернусом я приеду сразу, как смогу.

Помощь в изучении скверны и крови и была той платой, что назначил маг за свою помощь. Мне показалось, что он был готов помочь и так, но раз уж договорились, отказываться гарлок не торопился.

— Полагаю, твои знания нам пригодятся, — благодарно кивнул темный маг. Кажется, он хотел сказать что-то еще, но из темноты раздался изумленный вопрос:

— Это… свои?

— И посильнее некоторых, — ехидно прокомментировала леди Ванда, снова вступая в круг света. Камушек шевельнулся, а потом медленно взлетел на пару метров от пола. Кто-то вздохнул, а Андерс выругался и буркнул:

— Стоило догадаться.

Я бросила на него взгляд через плечо и отрезала:

— Самые гордые могут оставаться здесь и выбираться без помощи.

Весь дальнейший путь наш отряд возглавлял Архитектор. Не то чтобы он командовал или что-то приказывал, просто шел вперед, показывая дорогу, а остальные молча следовали за ним. Только я молчать не желала: во-первых, внезапно даже для себя соскучилась по оскверненному магу, во-вторых, нам было что обсудить: все, что помнила о составе и свойствах крови, я обещала рассказать еще в нашу прошлую встречу, и теперь наверстывала это обещание, попутно отвечая на возникающие вопросы. Далеко не на все: ни биохимией, ни медициной я на первой родине особенно не интересовалась, так что в голове остались только самые общие, всем известные вещи. Но в этом мире никто не знал даже о том, что кровь разных людей имеет разный состав — группу, — поскольку исследования человеческого организма вполне могли повлечь обвинение в магии крови. Рисковать с подобными вещами не хотели даже не-маги, просто на всякий случай.

День пролетел почти незаметно: в компании Архитектора я не боялась никого из подземных обитателей, а интересная беседа — мы перешли от крови к скверне и теориям Авернуса, о которых я пока не слышала, — заставляла сердце буквально петь от радости: гарлок явно не делал скидки на мой возраст, кажется, даже не подозревая о разнице между детьми и взрослыми. Я забыла о своих обидах на остальных и перестала контролировать демонессу, как-то вылетело из головы, что ей могут навредить. Сама же она отстала от нас уже минут через двадцать, слушать ей было неинтересно.

Уже вечером — условным, то есть когда Хоук напомнил мне о привале, — я неохотно распрощалась с гарлоком. Он привел нас к небольшой пещерке, явно выкопанной порождениями, но давно брошенной и чистой от скверны, пообещал, что присмотрит за нашей безопасностью, и ушел. Мне хотелось предложить ему остаться — отчасти ради продолжения интересного разговора, отчасти чтобы немного поиздеваться над напряженными спутниками. Но на отдыхе тогда можно было бы поставить крест, так что я ничего не сказала.

Некоторое время мы сидели в молчании и жевали, только Китти снова взялась вытаскивать украшения из моей сумки: то ли хотела еще раз полюбоваться, то ли подразнить кого-то.

Наконец заговорил Хоук. На удивление мирным, ни следа претензий, тоном поинтересовался:

— А еще более… экзотичные знакомые у тебя есть?

— Например, гигантский цетус, охраняющий сокровища на морском дне и иногда приплывающий, чтобы спеть мне морских песен? — предположила я с интересом. Выдержала паузу, полную удивленных взглядов, и хмыкнула: — Нет. Ну, еще дух веры, но про нее я уже говорила.

— А что такое «гигантский цетус»? — уточнил мужчина. Ему ответила Изабелла:

— Здоровенная морская тварь вроде дракона, может проглотить целый корабль за один укус. Правда, водится в основном на севере.

— Я читала, что в Недремлющее море тоже иногда заплывают, — возразила я. Правда, не уточнила, что читала это в сборнике морских легенд. Пиратка хмыкнула, но спорить не стала. Зато оживилась демонесса:

— Таких мы еще не видели.

— И не увидим, — разочаровала ее я. — Самые крупные на дне живут, мы так далеко не занырнем. Ну, я — точно.

Китти горестно вздохнула и вернулась к золоту. Андерс проследил за ней взглядом, потом не глядя спросил у меня:

— А Страж-командор знает?

Я скривилась. Сначала решила проигнорировать вопрос, но потом все же бросила «нет», забрала у демонессы свое одеяло и ушла в уголок. Спать пока не хотелось, но разговаривать с Андерсом не тянуло еще сильнее. Краем глаза я заметила, как переглядываются взрослые, а потом Варрик поднялся и направился в мою сторону.

— Долго еще будешь обижаться, Перчинка?

— А что, вы там ставки делаете? — недовольно уточнила я. Гном рассмеялся:

— Хорошая идея. Так все-таки?

— Я не обижаюсь, — как можно равнодушнее отозвалась я. — Просто не вижу, о чем мне с ним разговаривать. Хотя, помнится, вчера со мной и так никто не рвался поговорить?

— По-твоему, я должен был радостно обниматься с демоном? — огрызнулся Андерс из своего угла. Правда, как-то неуверенно, но разозлить меня смог и этим. Я вылезла из-под одеяла и мрачно уставилась сразу на мага, не собираясь передавать что-то через Варрика. Мрачно заключила:

— Значит, все-таки хочешь поговорить. О чем? О том, как мы с Китти добирались из Денерима до Амарантайна меньше, чем за полдня, чтобы спасти твою шкуру от Ролана? Или, думаешь, Айдан сам как-то угадал, где тебя надо искать? Или о том, как она ездила за рецептом зелья от скверны через половину Тедаса с риском нарваться на пиратов или, еще хуже, храмовников? Про то, сколько раз она в боях помогала, я, пожалуй, говорить не хочу, слишком долгий разговор выйдет.

— Аль…

— Но можем поговорить и на другую тему, — перебила я. — Например, о том, что меня вчера утащили порождения тьмы, несмотря на твое обещание смотреть за мной. И о том, что, когда я уже примерялась, как бы половчее себе горло перерезать, лишь бы не попасть к ним, вместо утешений получила допрос и угрозы, — на этом месте голос чуть дрогнул, мне снова вспомнился мой кошмар. Китти бросила украшения, перебралась ближе ко мне и молча обняла, даря тепло. Я сглотнула ставшую вязкой слюну и продолжила звенящим от злости и слез голосом: — Нахер мне не сдались ни твоя радость, ни твои объятия, засунь их себе в задницу вместе с нравоучениями. Мне нужно было хотя бы немного сочувствия… да хотя бы просто возможность перевести дух. Вчера. А сегодня мне ничего не нужно. Просто отвяжись.

Я резко отвернулась, заползла обратно под одеяло и прижалась к демонессе. Буркнула:

— И потом кто-то удивляется, что мои друзья — демон и порождение тьмы.

Китти сочувственно погладила меня по голове и мысленно предложила:

«Хочешь, поедем в Антиву? Найдем там Зеврана, он-то тебя не бросит».

Несколько секунд я всерьез раздумывала над этой соблазнительной идеей, но потом все же покачала головой:

«Мы ему только помешаем. Не может же Зевран все время со мной возиться, у него там свои дела».

— Эй, Перчинка, не злись, — негромко позвал Варрик. — Мы все повели себя… не очень своевременно, не одному ж Блондинчику страдать.

— А я и не говорила, что злюсь только на него, — отозвалась я, прикрывая глаза. — Скорее, только на тебя я не злюсь, Варрик. Ты за нас хотя бы заступился.

Ночь снова прошла под знаком кошмаров. Правда, Китти успевала разбудить меня до того, как сон дойдет до своего самого страшного момента, но зато кошмары не прекращались: стоило только закрыть глаза, как снова слышался голос Геспит. На седьмой раз я не выдержала, расплакалась в плечо демонессе и спать больше не пыталась.

Зато и встала утром снова первой, если не считать дежурного. На этот раз, к сожалению, не Варрика — у стены, положив руки на меч, устроился Фенрис. Он у меня вызывал чувства не намного менее сильные, чем Андерс, так что я даже здороваться не стала. Выпила зелье от скверны, заела его парой конфет, с десяток высыпала на камень — импровизированный стол, за которым мы вчера ужинали, — и пошла на поиски Архитектора. К счастью, брошь все еще оставалась у меня, так что по нити, протянувшейся между украшением и его создателем, найти гарлока было несложно. Да и он далеко уходить не стал, читал мои записи, присев на камень за ближайшим поворотом. При виде меня гарлок оживился, оказалось, за ночь у него появились новые вопросы.

Так нас и нашли, посреди очередной научной дискуссии. В основном, конечно, говорил маг, но и я, к своей гордости, умудрилась сделать парочку дельных замечаний. Увидев своих спутников, я приветственно кивнула, встала и предложила Архитектору продолжить на ходу.

Несколько часов спустя нам, наконец, попался широкий перекресток. Здесь оскверненный маг остановился и проговорил:

— Я благодарен тебе за информацию, Алиена. Над ней определенно стоит подумать и провести несколько опытов… Полагаю, Стражу Авернусу будет также интересно. Буду ждать возможности поработать вместе.

— Звучит так, словно ты прощаешься, — удивилась я. Архитектор согласно наклонил голову:

— Мне стоит повернуть налево, дела не ждут. Вам не грозит опасность, в этой части Глубинных троп не осталось моих собратьев. А через несколько часов вы встретитесь со Стражем-командором.

Я прикусила губу, чтобы не выругаться. Зная Архитектора, действовал он из лучших побуждений, но, как и раньше, его решения ничего хорошего не сулили. Айдан меня за этот поход не похвалит. Но спорить уже явно было поздно, поэтому я только кивнула и поблагодарила за помощь. И только когда маг отошел достаточно далеко, все-таки выругалась под нос.

— У нас проблемы? — уточнила демонесса. Я пожала плечами и недовольно отозвалась:

— Скорее, новый круг нотаций. Знаешь, давай сюда это демоново золото и прикидывайся кошкой. За Глубинные тропы мне и так влетит, не хочу еще за тебя получать.

— А если они расскажут? — Китти кивнула на Андерса. До этого весь отряд шел более-менее компактной группой, только моя демонесса о чем-то болтала с Варриком, но теперь догнала меня. Однако остальные были не так далеко, чтобы не слышать, и маг огрызнулся:

— Может, хватит говорить обо мне так, будто меня тут нет?

Мы обе его проигнорировали, я только плечами пожала:

— Значит, расскажут. Влетит сразу оптом за все.

* * *

Встречи с братом я одновременно боялась и жаждала. По Айдану я успела соскучиться неимоверно, а после трогательного прощания Ноирин с Маэлем даже подумывала съездить в Ферелден и навестить его. Но встреча на Глубинных тропах в планы все же не входила: я помнила свое обещание не рисковать без нужды, которое Айдан у меня вырвал перед отплытием. Этот поход явно не попадал под «нужду».

Андерс после этого сообщения тоже заметно скис. Оставалось только гадать, сдаст ли он мою демоническую подружку или промолчит. Как отреагирует Айдан, я предсказать не бралась. Но в одном была уверена: с братом мне драться не придется.

От перекрестка во все коридоры разбегались лавовые каналы, которым я обрадовалась как родным. Светящийся камень, наконец, можно было убрать в сумку, которую я теперь с трудом тащила на своем плече. Через час Варрик предложил:

— Может, все-таки разделим твое золото, девочка моя? А то ты пыхтишь как маленький ёжик.

И я согласилась. Все не отдала — пользоваться своим возрастом как аргументом я по-прежнему не хотела, но радовалась каждому ушедшему от меня грамму. Китти наблюдала за этими финансовыми перемещениями со скепсисом на мордашке. Под конец пригрозила:

— Я запомнила каждое колечко и каждую подвеску! Если попробуете обмануть…

— Ты же демон, рогатенькая. Зачем тебе золото? — подначил Варрик. Демонесса одарила его мрачным взглядом и побежала вперед, задрав хвост. Я с облегчением подцепила изрядно полегчавшую сумку и даже улыбнулась. Плечи болели уже неимоверно.

— Изабелла, — с нарочитым стоном позвала я, — а в «Цветущей розе» массаж делать умеют?

— Какой захочешь, лапушка, — пиратка мне похабно подмигнула, но я не смутилась. Наоборот, преувеличенно обрадовалась и сообщила:

— Тогда я передумала, пожалуй, стоит туда наведаться. Составишь компанию?

Она рассмеялась:

— Если ты платишь, то почему нет?

— Вот это жлобство, — я поразилась. И напомнила: — А Бетани ты за свой счет приглашала.

— Потому что она мило смущается и краснеет, — с ухмылкой пояснила женщина. Китти на бегу оглянулась и сообщила:

— Чтобы Алиена смущалась, нужен не бордель, а красивые ухаживания. Руки там целовать, глупости всякие нашептывать.

— Вот еще, — неуверенно фыркнула я. Демонесса тут же остановилась, дождалась, пока мы приблизимся, и проникновенно предложила:

— Попробуем?

— Это как тот старкхевенский принц? — припомнил Хоук.

Я ожидаемо смутилась, вспомнив принца Себастьяна, но постаралась не подать виду. Получилось не очень хорошо, к тому же Китти прекрасно чувствовала, какие эмоции я испытываю, и радостно смеялась на бегу.

Настроение как-то незаметно подскочило, я даже шагу прибавила и перестала шарахаться от своих компаньонов. До полного прощения было еще явно далеко, общаться ни с Андерсом, ни с Фенрисом не тянуло, но на вопросы, если они обращались ко мне, я отвечала. Впрочем, пересиливать себя не пришлось: эльф так и не участвовал в общем разговоре, а маг, похоже, после моей вчерашней отповеди то ли обиделся окончательно, то ли, наоборот, не решался заговорить. Мне казалось, что первое, но проблескивающие в его глазах лазурные блики наводили на другие мысли.

Так, за подколками и болтовней, мы расслабились настолько, что забыли о том, где находимся. Глубинные тропы, даже без своих оскверненных обитателей, подобной беспечности не прощали: сначала раздался тонкий, почти на уровне ультразвука, писк, а потом несколько камушков, разбросанных по коридору, волшебным образом превратились в глубинных охотников.

Я слегка растерялась от такого быстрого перехода от смеха к бою, но сумела собраться и взяться за защиту. Поначалу показалось, что сложностей никаких не предвидится: глубинных охотников было всего-то штук восемь, чуть больше, чем нас. Я даже удивилась, обычно эти твари нападали более крупными стаями. Но стоило убить первого их них, как ультразвуковой визг, ввинчивающийся в уши, раздался уже со всех сторон, и глубинные охотники повалили почти лавиной. Отбивались мы всем отрядом, даже Китти снова приняла двуногий облик и разбрасывалась своими лиловыми шариками и ледяными заклинаниями.

На этом мы чуть и не погорели. Когда нам на помощь пришли Серые Стражи, демонесса едва успела снова обернуться кошкой и скользнуть к моей ноге. После их появления дело пошло повеселее, хотя мне работы только прибавилось: пока на последнего щиты развесишь, с первого их уже сбивают. Зато и глубинных охотников перемололо словно мясорубкой. И только в этот момент я поняла, что весь наш отряд держался возле меня. Даже умилилась — не без ехидства, правда, — неужели совесть проснулась?

А в следующую секунду мне стало не до размышлений, потому что я увидела брата и с писком кинулась обниматься. Айдан подхватил меня и стиснул в объятиях так, что, кажется, затрещали ребра. А потом опустил на землю, неожиданно перехватил за ухо, не больно, но довольно обидно, и грозно поинтересовался:

— Кажется, кто-то мне обещал зря не рисковать. Не помнишь, кто бы это мог быть?

Я от неожиданно вскрикнула и тут же возмутилась:

— Отпусти!

Пару секунд я думала, что он не послушается, но потом брат все же выпустил мое несчастное ухо и сурово нахмурил брови. Я этой маске не поверила ни на грош: слишком заметной была радость в глазах. Бегло осмотрела его спутников — всех, как на подбор, воинов, из которых знакомым оказался только усатый орлесианец Жан-Марк Страуд, — и тут же сурово нахмурилась в ответ:

— А кое-кто обещал не ходить на Глубинные тропы без целителей!

— На войну, — уточнил Страж-командор. Я злорадно ухмыльнулась:

— Ничего подобного! На Глубинные тропы!

— Ну, целителя ты мне привела, так что я обещание не нарушаю, — в том же тоне сообщил Айдан. Я победно глянула на него и заявила:

— Так и рядом с тобой для меня никакого риска нет. И вообще! Сойдемся на том, что у меня день рождения, поэтому ругать меня нельзя?

— А что, он сегодня? — улыбнулся брат, снова меня обнимая.

— Позавчера. Он был позавчера, — твердо решила я. Хорошая погода, настроение и прочие сопутствующие детали вряд ли могут быть адекватной причиной для выбора такой даты. А вот похищение порождениями тьмы… Можно сказать, я и правда заново родилась.

Айдан кивнул и наконец выпустил из объятий. Я обернулась к остальным Стражам, вежливо поклонилась знакомому:

— Старший Страж Страуд.

— Белый Страж, — он улыбнулся в усы, возвращая мне поклон. Остальных я не знала: было их десять человек, семь человеческих мужчин, два эльфа и девушка, которая живо напомнила мне Мхаири. Я даже украдкой осмотрела их правильным зрением, чтобы убедиться, что передо мной уже готовые члены Ордена, прошедшие Посвящение.

— А, смотри-ка, все-таки встретились, дорогуша, — с усмешкой протянула Изабелла. Айдан удивленно на нее взглянул и тоже улыбнулся:

— Изабелла! Вот уж кого не ожидал встретить на Глубинных тропах.

— Приятная неожиданность, правда? — согласилась пиратка. Подмигнула: — Может, преподашь мне пару уроков выживания?

— Такой теплой компании, как в прошлый раз, не наберется, — со смехом отказался брат. Потом повернулся к Старшему Стражу:

— Думаю, здесь нам придется разделиться, Жан-Марк. Моя пропажа нашлась.

— Всегда рад помочь, эрл Айдан. Что там впереди? — поинтересовался Страуд у Андерса. Тот чуть поморщился и ответил:

— До перекрестка все чисто. Направо-налево мы не ходили, но порождений я там не чувствовал. Прямо лучше не ходить, дверь заперта, да и за ней ничего хорошего.

Орлесианец благодарно кивнул, и Андерс перевел взгляд на Стража-командора:

— Пропажа — только Алиена?

— Оба, — отмахнулся Айдан. — Ты с нами. Отчитаешься дома, потом можешь уезжать обратно, если захочешь. Остальные ваши спутники могут выбирать, где выйти на поверхность — Ферелден или Орлей.

Я тут же требовательно уставилась на Хоука, готовая, если понадобится, даже подсказать, какой выбор в данном случае будет правильным. Он хмыкнул, кивнул мне и ответил:

— Мы предпочтем Ферелден, Страж-командор. Кстати, я Хоук.

Айдан кивнул, попросил:

— Дай пару минут, сейчас познакомимся, — и отошел со Страудом на пару шагов от подчиненных. Быстро о чем-то переговорив, мужчины пожали друг другу руки, и Жан-Марк увел своих людей туда, откуда мы пришли. Кроме Айдана с нами остались оба эльфа и один из мужчин — все остальные оказались орлейскими новобранцами.

— Ривейни, а есть где-нибудь в мире место, где бы у тебя не было случайных любовников? — негромко подначил Варрик. Пиратка демонстративно задумалась:

— Хм… я никогда не была в Неварре и Андерфелсе. Правда, это не означает, что я не встречу там… знакомых.

Процесс знакомства прошел быстро, благо, разводить церемонии ни Айдан, ни Хоук не любили. Только на Варрика брат отреагировал примерно так же, как и я:

— Варрик Тетрас? Это не твои книги у нас по всей крепости валяются?

Известный писатель с некоторым удивлением согласился, а я с подозрением поинтересовалась:

— Почему это «по всей крепости»? Я их из комнаты не выносила.

— Я выносил, — обрадовал братец. — После отчетов госпожи Вулси мне требовалось что-то попроще для мозгов.

Потом Айдан осмотрел нас и резюмировал:

— На умирающих от усталости вы не похожи, так что привал делать не будем. Дэйган, Нетрас, вперед. Лэндон, прикроешь сзади. Идем.

Новобранцы шустро разбежались в указанные стороны. Одного я даже узнала: видела в лагере Ланайи, у долийцев. Двое остальных были незнакомы.

Мы неторопливо двинулись в сторону дома, следом за ушедшими вперед разведчиками. Никто из нашего отряда не спешил откровенничать со Стражем-командором, даже Андерс помалкивал, и я напряженно ждала, заложит мою демонессу кто-нибудь или нет. Через несколько секунд Китти, видимо, устав ждать, вспрыгнула мне на плечо, обернулась шерстяным шарфом вокруг шеи и с вызовом уставилась на Андерса.

Маг посмотрел на нее, на меня… до Айдана взгляд так и не дополз. Свернул раньше. Я поняла, что разоблачений прямо сейчас можно не опасаться, и поинтересовалась:

— Почему вас тут только четверо?

— Порождений сейчас и впрямь немного, Архитектор свою часть договора выполняет, — отозвался Страж-командор. Он за нашими переглядываниями следил с неподдельным интересом и, я была уверена, уже прикидывал, кому первому устроить допрос. — К тому же в эту сторону мы шли с ребятами Страуда, а обратно я и рассчитывал возвращаться с вами.

— Откуда ты узнал про нас? — слегка нахмурился Хоук. — Не то чтобы эта экспедиция содержалась в тайне, но финального маршрута мы и сами не знали.

Айдан хмыкнул:

— А я и не знал. Надеялся, что даже моей излишне деятельной сестре не хватит смелости сунуться на Глубинные тропы в одиночку.

— А меня заложил Архитектор, — кисло добавила я. А потом вдруг вспомнила про брошку, которую так и не отдала владельцу, и покосилась на Китти. Демонесса мою мысль уловила, лениво потянулась прямо у меня на плече, а потом спрыгнула на пол с таким видом, словно делает мне огромное одолжение.

«Так и есть, — она демонстративно лизнула лапку, и я заметила брошь, зажатую когтями. Потом развернулась в обратную сторону и снисходительно добавила: — С тебя пирожное».

Брат покосился на меня, и я отвлеклась от мохнатой вымогательницы. Недовольно спросил:

— А мне ты сообщать не планировала? Между прочим, я злюсь. Тебя пока спасает только то, что я успел соскучиться.

— Если бы все прошло по плану, ты бы вообще ни о чем не узнал, — проворчала я. И добавила: — Если тебя это утешит, больше я сюда не сунусь. Пусть хоть небо рушится.

На последней фразе голос слегка дрогнул, и Айдан глянул удивленно. Потом притянул ближе, обнял за плечи и резюмировал:

— И хвала Создателю, хотя бы на этот счет я могу больше не волноваться. Может, заодно расскажешь, каким образом тебя занесло сюда на этот раз?

Недовольный взгляд, брошенный им на Андерса, я перехватила. Маг на мгновение поджал губы, потом вздохнул и нехотя проговорил:

— Страж-командор, это…

— Это моя идея, — перебила я целителя. — Услышала, что брат Варрика собирает экспедицию в древние гномьи развалины и не смогла пройти мимо. Андерс тут совершенно не при чем, он даже пытался мне запрещать, но…

— Но тебя переспорить не смог, — хмыкнул брат, перебивая меня. Я кивнула:

— Ну да. Ты же знаешь, я люблю всякие древности. Кстати! Как там мой склеп?

«Зачем ты его защищаешь?» — удивленно поинтересовалась Китти, явно услышавшая наш последний разговор. Я промолчала, дожидаясь, пока Айдан ответит, и заодно обдумала вопрос подруги. Отчасти мне и самой было непонятно, зачем я взялась выгораживать мага.

— Ты увезла ключи, мелкая, — Айдан со смешком щелкнул меня по носу. — Так что склеп тебя ждет не дождется. И я тоже, меня нервирует этот авварский дух.

Я счастливо улыбнулась. И все же выбрала подходящий ответ:

«Потому что со своими ссорами я разберусь сама. Айдану знать об этом необязательно».

---