Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

* * *

Франшиза "Пол Ранмы" — из восьмидесятых, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (ещё раз, в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

Шантэй с утра позаранку улетела к Дальноскопу, выяснять, что там за мутная история с Камнем Капели. Пока все умывались, собирались и завтракали — успела обернуться. Наскоро глотая бенто, приготовленный ей Ранмой (трое невест согласились на его кандидатуру во избежание кулинарной битвы), объявила, что какая-то нехорошая личность перепрятала волшебный камень в глубоких подводных пещерах под фабрикой. Неудивительно, что Боло его не нашёл. И вообще молодец, всё правильно сделал, совершенно нее его вина.

Рекомый воспрял духом.

Начали распределяться, кто с кем и куда.

— Я бы попросила тебя больше с Аканэ в команде не ходить, — решительно потребовала от амазонки Шантэй. — Ты её слишком часто шпыняешь, уже сентенция какая-то нездоровая складывается.

— Хорошо, — с лёгкостью согласилась вторая фиолетовласка.

— Что-то подозрительно просто! — не поверила Аканэ.

— Друг племени же! — Сянь Пу фыркнула. — Наша гостеприимная хозяюшка, если кто запамятовал, спасла сестру-воительницу от участи куда хуже смерти... Ну-ка, с кем же мне... — Она начала постреливать глазками в сторону Ранмы, опять напрягая младшую Тендо.

— Вас, народ, по командам распределять — почище головоломки с волком, козой и капустой! — раздосадованно воскликнула полуджинни. — Давайте так... Я — за Камнем Капели, больше некому, там уж очень глубоко нырять надо, только русалкой достанешь. Рёга пусть за Искристым Камнем идёт, он там быстрей всех обернётся, если опять все стенки в лабиринте поломает. Ранма — хаппобатов бить и тёмную магию собирать, тут скорость важна... Остальные?..

— Сви... В смысле, потеряшке, — ехидно вставил Ранма, — кто-то должен дорогу показывать, иначе неделю до босса добираться будет.

Рёга насупился.

— Ну, к нужному месту на острове тебя Сора приведёт, — уверенно заявила Шантэй. Блондинка сделала страшные глаза, пантомимой изобразив, что околевает от холодрыги, но полуджинни этого благополучно не заметила. — А вот дальше... Боло, проводишь? Фабрики — это по твоей части, ты лучше разберёшься, как идти и в какую сторону ломать.

— Не беспокойся, не подведу! — хлопнул кулаком о ладонь синеволосый, горя желанием показать, на что способен, после вчерашней неудачи.

— Свитков пузыря не забудьте! — заботливо напомнила Шантэй. — Там не только босс электрическими шариками фонтанирует, что твой фейерверк. Там ещё полно роботов, некоторые такие шаровые молнии пускают — жуть.

— Я — с мальчиками на Остров Обморожения, — заявила Ротти. — Любопытно там побывать, заодно зомби холода не боятся.

— Я... пока пас, — неохотно признала Набики. — Тело у меня... совсем не геройское. — Потом, вполголоса, добавила: — Да и готовность к смерти надо... Заново обдумать и прочувствовать.

Шантэй, однако, расслышала и не на шутку всполошилась:

— Народ... Народ! У всех авто-зелья есть?

— Без парочки — никуда! — подтвердил Боло.

— У меня... свои способы, — уклончиво ответила Ротти.

— Авто-что? — не поняла Аканэ.

Шантэй вздрогнула:

— Я же... Объяснила вчера за авто-зелья, и как в опасные места — только с парочкой в загашнике? Да?

— Эээ, нет? — неуверенно ответила Аканэ.

— Однозначно, нет, — процедила Набики. — Первый раз слышу.

— Вот! — Шантэй суматошно выхватила фиал в виде конуса с узким горлышком и крылышками. Внутри плескалась красная жидкость. — Зелье последнего шанса. Если тебя ненароком прибьют — само срабатывает! Можно и как обычное целебное зелье пить — но тогда весь прок пропадает.

— Ух ты! — Аканэ приняла фиал, разглядывая этакое диво дивное.

— Вот бы вчера такой, — ровным, чересчур ровным голосом заметила Набики. — Каждый раз, как смерть дышала в затылок.

Эмоции в голосе она сдержала, а вот в глазах промелькнуло что-то такое, недоброе, что заставило полуджинни вздрогнуть.

— Как же так! — ужаснулась Шантэй. — Я думала — ты будешь в безопасности, только до места пробежаться!

— Ну, начать с того, что мой кнут призраков вообще не задевает, — намекнула Набики.

— Я их от её отваживала, — вставила Гнилушка легкомысленным тоном. — Иногда в самый наипоследний момент! Без меня они бы её точно хомякс!

— Они ж только ночью должны! — ахнула Шантэй.

— Там день такой пасмурный, что в ущелье — сумрака им хватило. — Набики поправила шляпу одним пальцем. — Но одна страхолюдина в лицо — это, в сущности, мелочь. Вот когда оказалось, что потолок подземного хода нам проломить нечем, и пришлось идти в обход, через эту, как её, «весёлую» часть леса...

— Не, до самой весёлой не дошли, — поправила Ротти.

Глаза полуджинни расширились в осознании, как она накосячила.

— Мне веселья на год хватило, — не согласилась Набики. И начала перечислять, разгибая пальцы, таким тоном, словно погоду обсуждала: — Корни-давилки в самых наизабавнейших комбинациях. Паук размером с двухэтажный дом, выплёвывающий целое море огня — хотя, казалось бы, где пауки и где огонь. Поцелоботы с таким засосом, что Пиколь Шарден обзавидуется. Дикие зомби, устраивающие весёлый сюрприз, выкапываясь прямо у тебя под ногами. Презабавнейшие могильные камни с крабом-мумией внутри. А самое весёлое — внезапные призрачные руки, и внезапные языки из-под потолка, так и норовящие тебя облапать или обслюнявить с головы до ног... Ничего не забыла? — Она приподняла бровь.

Жаловаться было совершенно не в её натуре — а вот развести на жалость... Сейчас — неактуально, но она метила на преференции в будущем.

На лице Шантэй, однако, отразился неприкрытый ужас:

— Из меня никудышный организатор, — убитым голосом выдавила танцовщица, грызя ногти. — Если... Как я вас могу просить сражаться против Владыки?.. Из-за моего неумения вас всех поубивают!

«Оп-ля, переборщила,» без особого смущения подумала Набики.

— Не унывай, всё у тебя получится! — пыталась поддержать Аканэ. — Теперь-то оно у нас — есть!

— А если ещё что забуду? — не сдавалась Шантэй. — Из-за моей забывчивости я уже отправила самую неопытную из нас через то место! Да у меня самой волосы шевелятся, как вспоминаю ту пробежку с Ротти в обнимку!

— Ах, у нас было целое приключение, о котором помнишь только ты! — театрально огорчилась зомбяшка. — Да ещё и в обнимку!

— Скажем так, — недобро зыркнула на неё Шантэй. — Твои шуточки «ах, меня укусил паук, у меня ноги немеют» второй раз на мне не сработают!

— Пичалька, — легкомысленно пожала плечами та.

Шантэй в ответ лишь хмыкнула свысока. Однако, хандру с неё эта пикировка стряхнула.

— Я же выжила, — вставила Набики. — Опыт, опять же. Гораздо лучше усваивается, когда твоя шкура на кону!

— Во! — одобрил Ранма. — Растёшь!

Аканэ воззрилась на него круглыми глазами.

— Настоящая тренировка так и работает! — пояснил жених в ответ на её немой вопрос. — Тот девиз, «путь мастера боевых искусств полон опасностей» — он именно про это. Давай я потом расскажу, когда камни добудем и Хаппи-копий переловим?.. — Он обернулся к полуджинни. — Шантэй, всё у нас образуется. Просто отправляй с каждой группой опытного бойца — и всё будет пучком. Лады?

— Да, нам же бежать пора! — полыхнула решимостью та. — С вами — Рёга, с нами буду я, Ранма — сам по себе армия... Ладно, остальные?

— Я покручусь здесь, — сказала Сянь Пу. — Кто-то ведь должен присматривать за городом. А точнее — за Риски и прочими... интересными личностями. Оно, конечно, нужда объединяет — но как бы эти пауки в банке не передрались просто по привычке.

— Это ты хорошо придумала, — согласилась Шантэй. — Заодно за дядей присмотришь... Так, ладно, вот тебе лампа, — она вручила артефакт Ранме. — Больше ничего не забыли?.. Сора, не забудь укутаться потеплее! Ладно, погнали! — и взяла с места, словно выпущенная из пращи.

Аканэ припустила за ней.

Когда уже подбегали к воротам — навстречу попалась Укё, в крайне дурном расположении духа, одетая в свой традиционный наряд разнорабочего из чёрных рейтуз и синего халата с подвязанными рукавами.

— Я — с вами, лады? — пробурчала окономиячница, прилагая видимые усилия чтобы оставаться вежливой.

Шантэй остановилась в нерешительности, с сомнением косясь на Аканэ.

— Не бойся, мы с Аканэ-тян ладим, когда Ранмы рядом нет, — сказала Укё. — Ух, что за гад такой! — Она в сердцах пнула городскую стену и запрыгала на одной ноге. — Как рабочие руки за бесценок — так со всем уважением, а как подгорелым запахло — сразу выметайся.

— Ты о ком? — осторожно осведомилась Аканэ. — Что за гад?

— А, не стоит о нём, — уклонилась Укё. — Вы ж торопитесь, небось?

— Конечно! — полуджинни сунула ей крылатый фиал. — Погнали! — и рванула бежать дальше.

— Аканэ...тян, вот это вот — шо? — показала той Укё, догоняя изо всех сил.

— Лечилка... последнего шанса? — ответила та, сбивая дыхание на бегу. — Типа, если тебя прибьют, само сработает. Мне Шантэй-чан... такую же дала.

Свернули налево, как и вчера, только Шантэй не стала углубляться в кукурузное поле. Так и вела по дороге, километр за километром по самому солнцепёку. Аканэ сначала не могла понять, чего та так медленно бежит. Сама-то Аканэ была привычная гораздо быстрее по утрам бегать. Позже, пробежав раза в четыре больше, чем вся Нэрима от края до края, оценила преимущества размеренного, экономичного ритма и начала наблюдать за подругой, пытаясь скопировать стиль бега той. Укё пыхтела, потела, но отставать упорно отказывалась.

В конце концов Шантэй свернула-таки в лес. Ничем он не отличался от того, по которому бегали вчера, разве местность не такая изрезанная и монстров поменьше. По ходу выяснилась отменная эффективность Укё против летучих мышей, которых та прибивала с одного маха лопатой, и против пауков, от ядовитого плевка которых той же лопатой прикрывалась. Аканэ отрывалась на орках.

А лес всё тянулся и тянулся, вызывая у неё боязнь, что заблудится здесь с концами, если отстанет. По счастью, гигантских монстров пока не попадалось.

* * *

— Стой, отродье мелкое! — Ранма стремительно догнал удирающего хаппобата. Вёрткая тварь опять уклонилась, запрыгнула на одну из огромных мраморных голов, торчавших на этой полянке.

Ранма остановился, сверля противника раздражённым взглядом. Тот мерзки хихикал в ответ, подпрыгивая на месте, словно макака-переросток. В процессе погони они намотали кругов пять по острову, через отвесные кручи, пещеры, вершины сосен и подземелья, мимо мужика, тоскующего возле каменной статуи, по хребту гигантского ящера, дрыхнущего на вершине — Рюгензава позавидует — и снова по кручам, расселинам, прибрежным камням. Растреклятый хаппобат был слабее, медленнее — но вертлявость и изворотливость у него были вполне на уровне старого похабника. Уходил, меняя направление в неожиданную сторону, подставлял вместо себя вездесущих монстров. Ранмин путь устилали оглушённые русалки, крабы и рыболягухи.

Косатый был вынужден с крайней неохотой признать, что вчера передавить паразитов удалось только лишь благодаря... приманкам.

— Да что ж за паскудство такое! Опять мне.. Фу, гадость. Ну, погоди у меня... В смысле, не уходи никуда, я быстро!

Скрипя зубами, он унёсся к ближайшему водопаду.

* * *

— Прохладненько, — заметила Ротти, щелчком смахивая с зелёненького плечика снежинку.

— Просто надо двигаться энергично! — заявил Боло, сверкая голыми коленками между шерстяным пончо и меховыми сапогами.

Рёга индифферентно грюкнул: мол, мелочи жизни.

— Да вы издеваетесь? — возмутилась Скай, кутаясь в три шали с Ренчем подмышкой. — Я мёрзнуть ещё на подходе к острову начала!

Морозный ландшафт, раскинувшийся вокруг, изобиловал сугробами, льдом и отягощёнными снегом соснами. Над заснеженными вершинами гор в зимнем нежно-розово-голубом небе парило какое-то огромное, хаотически слепленное сооружение, лениво вращая гигантскими пропеллерами. К земле эту неведому хренотень притягивали цепи, отсюда кажущиеся тонкими ниточками.

— Нам туда, — шаль Скай шевельнулась, указуя направление. — По сторонам не разбредайтесь, тут ледяные оборотни водятся. И тем более не заходите на кладбища! Многие могильные камни... Не то, чем кажутся.

— Ну, они не только здесь так, — жизнерадостно заметила Ротти.

Первого ледяного оборотня они встретили гораздо раньше, чем ожидали. Матёрый снежно-ледяной волчара оскалился, бросаясь наперерез. Результатом стал скучающий, разочарованный Рёга и ледяной мужик в синих семейных трусах, торчащий голыми пятками из сугроба.

* * *

Когда Аканэ уже начало казаться, что или они заблудились, или какое-то злое чародейство водит их кругами, местность вокруг начала постепенно меняться. Провалы всё чаще оказывались заполнены водой, с замшелых скал струились ручьи, превращая овраги в покрытые ряской заводи. Деревья росли реже, но стали настоящими великанами до неба. Вместо орков-порхунчиков стали попадаться наги и крабы, всё чаще и чаще. Крабов Аканэ отфутболивала с одного пинка, сметая с дороги. Змееженщины, мало что когтистые, оказались неожиданно прыгучими, порой взмывая над головой, целя придавить с налёта. По одиночке — смешно просто, но эти монстры часто ползали по двое или по трое, да ещё в компании мышек летучих. Клыкастые тварюшки норовили бесшумно подлететь сзади в самый неподходящий момент. После того, как Аканэ тяпнули-таки, троим пришлось сменить тактику. Укё сосредоточилась на мышах — уж очень у неё ловко получалось сшибать их лопатой — а Аканэ с Шантэй на пару раскатывали наг.

Продвигались безо всяких проблем, пока не встретилась особо свирепая нага в броне. Большие красные наплечники с шипами, сегметнтированный панцирь на спине у змеиного тулова, бронелифчик — пока японки пялились, змееженщина-воин выбросила ладони вперёд, выпустив в них длинную очередь ярких магических зарядов с апельсин величиной. Укё закрылась лопатой, Аканэ ушла нырком с перекатом, но получила-таки один в плечо. Как кирпичом заехало. Вскочив на ноги, понеслась за бегущей на противницу Шантэй, заходя слева, с другого бока. Нага поднатужилась, выпустила вторую очередь. Полуджинни ушла скольжением-пируэтом вправо. Аканэ сократила расстояние рывком, ухватила женщину-змею за запястья, с силой отводя в сторону. Ну и силища! Шантэй пошла лупцевать волосами. Нага разинула рот невероятно широко. Аканэ каким-то наитием догадалась отклониться от одиночного заряда, который противница просто выдохнула, чуть не попав ей в лицо. Укё добавила метательными лопатками, заставив нагу дрогнуть. Наконец, удары Шантэй оказали эффект и монстр рассыпалась кучей костей.

— Какая крепкая была... Ай! — Подкравшаяся в пылу схватки, очередная летучая зараза вонзила клыки Аканэ в плечо и попыталась пить её кровь. Там же, на плече, и была прихлопнута.

— Аканэ-тян какая-то особо вкусная, — констатировала Укё, доставая бинты. — Это как с комарами, некоторые люди им особенно любы.

— Паразитские кровососки, — пробурчала младшая Тендо, стягивая куртку борцовки и двигая трижды пострадавшим плечом. — Почему чувство опасности-то не сработало? Допустим, нагин заряд я зевнула, но ведь почувствовала же заранее? А эта тварь — словно ниндзя, ничего — а потом сразу кусь!

— Потому что она к тебе агрессии не испытывала, — объяснила Укё. — Ты ж булочку за врага не держишь, когда ей закусить собираешься?.. Вот и хищники всякие тоже. Меня тоже однажды волки чуть не схарчили, когда в горах тренировалась...

— Вот, кстати, — заметила полуджинни, бинтуя Аканино плечо. — Чувство опасности ещё не работает, когда тебя пытаются не прибить, а поймать, чтобы съесть позже. Как в тот раз, когда наги меня словили, а потом стали варить.

— Варить? — неверяще преспросила Аканэ.

— Ага, — сказала Шантэй. В большом таком котле. Развели под ним огонь, морковки, зеленушек насыпали...

Вода в котле нагревалась медленно, но неотвратимо. Наконец осознав, что из неё реально собираются сделать суп, Шантэй трепыхалась отчаянно. Но ноги ей связали плотно, притянув пятки к попе а бёдра — друг к другу, так, что не пошевелишь. Стянутые за спиной руки тоже свободе маневра не способствовали, как и привязанный к ним хвост волос. Фактически, она могла лишь сгибаться , погружаясь с головой в будущий бульон — ужас какой — или разгибаться, удерживая голову над поверхностью и понося змееженщин на чём свет стоит. Тем ругань быстро надоела и ей в рот всадили здоровенное яблоко, с такой силой, что заныла почти вывихнутая челюсть. Полуджинни попыталась этот импровизированный кляп прокусить — фу, кислятина — но яблоко оказалось невероятно прочным. Дальше донельзя самодовольные наги слушали лишь её придушенное мычание. А вода становилась всё горячее! Упираться коленками в дно котла было больно, приходилось ёрзать. Наги ползали вокруг с солонками, добавляя специй или укропчика. Шантэй продолжала извиваться, дёргая впивающиеся в тело верёвки, но путы не подавались. Вода не казалась настолько уж горячей — но история о лягушке, сварившейся и не заметившей этого, не выходила из головы. Шантэй чувствовала, что слабеет. Всепроникающий жар обессиливал, сердце заходилось, словно зажатая в кулаке птаха. Скоро у неё уже не было сил трепыхаться, только удерживать голову над поверхностью. Наги пробовали суп половником, добавляли перца. Шантэй не хотела сдаваться, всё ещё боролась, шевелясь вяло и бессильно, но уже пришло щемящее осознание, что — всё. Надеяться оставалось только на то, что потеряет сознание, провалившись в милосердное забытьё до того, как начнёт плавиться заживо, истаивая в кипятке жиром. Было горько и обидно, что её тело, которым она так гордилась, станет банальной закусью. И очень неловко перед мамой. Та погибла, героически сражаясь со злом — а как ушла дочь?.. Прохлопала парочку оголодавших монстров с ловчей сетью. Позор какой. В глазах начало темнеть. Шантэй смутно осознавала, что медленно обмякает и сейчас погрузится в суп с головой, как вдруг...

— Кто-кто тебя спас? — переспросила Аканэ.

— Ну, гига-нага. Оченно огроменная, то есть. Размером с гига-русалку — помнишь, я рассказывала?.. Ну, в общем, она меня двумя пальцами из котла выудила — и пришлось этим двум паразиткам есть пустой суп без мяса. Или нет. Не помню точно, у меня в голове от жара мутилось.

Шантэй хотела ото всей души поблагодарить спасительницу, но из-за яблока получалось лишь невнятное мычание. Её подняли к лицу, разглядывая огромными глазами с вертикальным зрачком. Какие красивые! Хотела уже попросить развязать верёвки, но мир вдруг пошёл вверх тормашками, стало темно и отчего-то склизко. Шантэй подёргалась, дезориентированная, ничего ещё не соображающая. Что это сейчас было?.. И тут её сдавило со страшной силой, до хруста в плечах, то скрипа в рёбрах!.. Когда она, наконец, смогла вздохнуть, искры в глазах угасали. Вокруг было по прежнему темно и склизко, а ещё тут дурно пахло чем-то кислым. Всё ещё вялая и плохо соображающая, Шантэй пыталась сообразить, что с ней сталось. Засунули в склизкий мешок, у которого на дне по щиколотку воды?.. Зачем?.. Хотелось ощупать свою темницу, но по прежнему стянутые ноги и руки позволяли лишь неловко извиваться всем телом, сгибаясь и скручиваясь в талии... И тут её снова сдавило! По мешку словно прокатилась волна, он сжался кольцом, стиснув ей голову слизистыми складками — ай, как защипало в носу! — а потом это сжатие прокатилось вниз, плотно прижимаясь к её телу, но не проскальзывая, поскольку это было не движение, а такая странная волна сжатия. Пойманный в той части мешка воздух вырывался вдоль неровностей тела с неблагозвучными звуками, а когда волна скатилась с погружённых в воду ног и ушла дальше — выбулькался оттуда с весьма характерным бурчанием... И тут до Шантэй, наконец, дошло: её не спасли. Её съели!

— Прямо взяла и проглотила? — с содроганием уточнила Аканэ.

— Ага, как тефтельку! — неподобающе жизнерадостно подтвердила Шантэй. — Ам — и всё. Ну, по крайней мере, я с тех пор знаю, отчего у людей в животе бурчит. Это эти волны, по желудку прокатывающиеся, воздух через желудочные соки пропихивают. Но я бы предпочла об этом узнать каким-нибудь другим способом, а не бултыхаясь в этих самых желудочных соках.

Перевариться заживо — во сто крат хуже, чем свариться! Потому что теперь она точно не потеряет сознание, пока совсем не растает! Вместе с леденящим ужасом пришла ярость на эту... эту... Язык не поворачивался! А она её ещё благодарить собиралась! Шантэй извивалась изо всех сил, дёргая путы до потянутых мышц, до жгучих ссадин от врезавшихся в тело верёвок. Если бы не проклятое яблоко — на железном дереве оно выросло, что-ли? — она бы уже пыталась прогрызть себе путь наружу!.. Увы, верёвки не поддавались а желудок лишь упруго пружинил. Все её трепыхания приносили не больше пользы, чем корчи червяка на крючке. Желудочных соков постепенно прибывало. Вроде только на донышке, но регулярно прокатывающиеся волны сжатия успешно окатывали её с головой. Всё тело покалывало, ссадины и царапины горели огнём, начинало свербеть и щипать между пальцами, в ушах и в других интимных местах. Но хуже всего было в носу, там полыхал настоящий едучий пожар! Дышать приходилось, отчаянно отфыркиваясь от лезущей в нос жгучей жидкости, а взбаламученный воздух иногда представлял из себя пену. Аж слёзы наворачивались в крепко зажмуренных глазах!.. Шантэй попыталась противиться очередной волне сжатия, но её лишь сложило до хруста в хребте, уткнув яблоком в колени, макнув лицом в прибывающую жидкость. В носу заполыхало так, что искры из глаз! Еле отфыркалась... А выход не придумывался. Постепенно начинало свербеть и колоться по всему телу, но медленней, чем прибывали желудочные соки. Значит, её судьба — захлебнуться?.. Это будет очень, очень больно. Умирать совсем не хотелось! Но она захлебнётся рано или поздно: вон, кислота уже выше пояса поднялась, даже когда не перемешивает, окатывая с головой. Погибель настанет ещё раньше, если уродская гига-нага лежит прилечь: Шантэй даже с боку на бок перевернуться не могла бы, слишком мало свободы движения с намертво замотанными ногами и руками. Эх, если б хоть одну руку свободную!.. Постепенно покалывание по всему телу перешло в нестерпимый зуд и свербёж. Шантэй заизвивалась с удвоенной силой — уже не от страха и ярости, которые отступали на задний план, тускнея перед всеподавляющим свербёжем. Чесаться хотелось везде и сразу!

— Жуть какая! — заметила Укё, прикрываясь лопатой от очереди магических зарядов, выпущенных очередной нагой-воительницей, пока Аканэ заходила змееженщине с фланга. — Как же ты спаслась-то оттуда!

— Ну, я не сразу заметила, что с меня одежда слезает, — объяснила Шантэй, поглядывая по сторонам. — А когда заметила — больше по волосам горевала, думала, они тоже растаяли... — Она прибила волосами летучую мышь. — Но про верёвки даже мысли не пришло.

— А что верёвки? — спросила Аканэ, вломив наге прямым с правой с такой силой, что та улетела, вращаясь, с обрыва в кусты.

Неожиданно, путы на локтях спали. Верёвка ослабела и соскользнула. Запястья оставались связанными, но свободные локти дали свободу движения и куда лучший упор. Поднатужившись, Шантэй разодрала полупереваренные остатки пут, освободив руки полностью. И тут же начала отчаянно чесаться, пытаясь достать сразу везде! Но всё было тщетно, вместо каждого почёсанного места начинало чесаться в пяти новых, и... И тут до неё дошло. Она больше не была беспомощной закусью! Она могла сражаться и победить!.. Если честно, самым трудным оказалось перестать отчаянно чесаться. Но очередная волна сжатия быстро напомнила ей, что время выходит, на краткий момент прижав руки к бокам и окатив лезущей в нос едкостью. Выхватив из загашника нож, Шантэй начала яростно резать верёвки на ногах — и скоро была полностью развязана. Ну, теперь-то вырвется! Полезла вверх по склизким, пульсирующим складкам... И быстро упёрлась в складчатый конец, намертво зажатый кольцом твёрдых, словно камень, мускулов. Попыталась колоть ножом. Желудок оказался отменно прочным — по крайней мере, вслепую никаких повреждений не нащупывалось. Пыталась резать — та же история. То-ли желудок был такой титанический, то-ли кромка лезвия уже переварилась. Скользкий металл шипел и пузырился под пальцами. Сдавленная очередной волной, соскользнула вниз, в желудочные соки. Всё тело свербело так, что никакие мысли в голове не помещались, кроме почесаться! Что же делать то?.. Обретя желанную свободу движений, быть переваренной хотелось ещё меньше. Если не получается отлупцевать... Наплевав на технику безопасности, Шантэй начала запускать Штормовые Облачка, со всей мочи, пока всю ману не просадила. В желудке сразу стало тесно, волшебные облачка теснились, опасно прижатые к телу, обжигая электрическими разрядами. А потом сработали разом, ударив молниями без разбора в стенки желудка, в Шантэй, в друг друга. Мир для неё потонул в слепящих конвульсиях... Очнулась от жгучей рези в носу, когда попыталась вдохнуть. Всё тело болело и люто свербело, в зажмуренных глазах плавали искры, в груди сводило от недостатка воздуха — но сквозь зажатые веки пробивался солнечный свет, под руками и ногами нащупывались трава и сучья, а рядом громко тошнило кого-то огромного. Выдрав, наконец, треклятое, челюстьвывихивательное яблоко, Шантэй набрала полную грудь свежего воздуха. А потом залпом опорожнила целый пузырёк целебного зелья, с облегчением ощущая, как утихает лютый свербёж. Открыв глаза, свирепо направила обвиняющий перст на смурну́ю, согбенную противницу таких размеров, что Шантэй была словно праведная мышь у подножия слона. Но ей такие мелочи были сейчас — море по колено, не помеха для грозной отповеди «И больше так не делай! Понятно?»

— Вот, и она как-то послушалась, и больше в тех лесах её не видели, — закончила свой рассказ полуджинни. — Хотя, казалось бы, я по сравнению с ней — такая мелочь, да ещё без штанов была... Это до меня только позже дошло, а то бы прям на месте от стыда сквозь землю так и провалилась бы. Целебное зелье топик и туфли восстановило, но штаны переварились с концами. Это мои старые, с красным кушаком, в которых я на первое большое приключение ходила. Пришлось срочно учиться делать травяную юбочку, чтобы хоть в город войти, а потом новые штаны заказывать. Вот эти, с чёрной серёдкой. Две пары заказала, на всякий случай. Ну, и топик новый заодно уж. Старый, с рукавами-пристегайками, может и выглядел круто, но приключенствовать в нём было неудобно, эти декоративные недорукава вечно за всё цеплялись или руками двигать мешали.

Впереди лежало озеро, из которого торчали белые руины в греческом стиле Столбы с завитушками поверху, платформы, полуобвалившиеся куски стен...

— Тут, ээ, придётся намокнуть, — предупредила Шантэй. — Ко входу на фабрику нигде больше не подобраться, там cплошные скалы изрезанные.

— Ууу... — с трепетом протянула Аканэ, косясь на зияющую водную гладь.

— Не беспокойся, я всё учла! — жизнерадостно успокоила её фиолетовласка. — Тут всего пару мест, где плыть надо, я тебя на плечах перевезу. Всё остальное вполне перепрыгивается с камня на камень... Ну, можешь считать это тренировкой по этой...бразильской системе, как её Ранмин батюшка называет.

— Я... Аканэ нервно сглотнула. — А давай!

Первое место, где надо плыть, начиналось сразу от берега. Шантэй начала танец... Но тут её прервала Укё:

— Ты её слоном повезёшь?

— А? — оторопело замерла полуджинни. — Почему слоном?..

— Ну, слоны ведь отлично плавают. И спина широкая, Аканэ-тян не свалится. Так ведь?

На это остроухая не нашла, что ответить. Замерла, ошарашенная.

Потом начала уже другой танец.

Пуф! Сиреневые искры рассеялись, явив скромных размеров слоника в расшитой попоне. Шантэй подошла к берегу, осторожно зашла в воду, потом глубже — и поплыла, высунув хобот над водой. Проплавала туда-сюда, выбралась на берег, превратилась обратно в девушку:

— И правда, отлично плавают! Как я сама-то не догадалась?.. Давай, Аканэ, я тебя вон до той платформы довезу, а дальше ты сама перепрыгивай. — Она снова станцевала, превращаясь в слониху. Аканэ запрыгнула ей на спину — и поплыли.

Укё нырнула вслед за ними, радуясь шансу освежиться.

Когда почти уже доплыли до первой платформы — Шантэй вдруг булькнула, дёрнувшись. Укё чудом закрылась лопатой от укола копьём снизу, металл лязгнул о металл. В воде кружили тёмные силуэты размером с человека.

Аканэ спешно перепрыгнула на каменную платформу, протягивая руку Укё. Рванула окономиячницу из воды. За спиной у той вынырнула русалка, раскручивая трезубец. Укё извернулась, достав монстра лопатой, сбив атаку. Шантэй превратилась обратно в человека, вдоль её боков из воды клюнули трезубцы, промахнувшись по уменьшившейся цели. Аканэ протянула ей руку, но та была ещё слишком далеко! Шантэй сообразила дохлестнуть волосами, обвив её запястье и чуть не сдёрнув в воду. Аканэ потянула всем телом, запрокидываясь на спину — и выдернула, словно морковку из грядки. Насквозь мокрая полуджинни хлопнулась на неё, мешая вскочить на ноги. А русалки начали выныривать вокруг, наставляя трезубцы!

— Берегись! Они стрелять будут! — Шантэй вскочила на ноги, пошатнулась, схватившись за живот. — А если так! — Стиснув зубы, она начала какой-то танец, от которого так и веяло угрозой.

Аканэ, впрочем, рассматривать было некогда. Встала спиной к спине с Укё, готовясь отбивать... Что?

Русалки начали пускать очереди пузырей. За спиной был лязг магии о лопату, Аканэ пробила два пузыря кулаками, словила ещё два в грудь — надо было увернуться, но ведь Укё позади! Пузыри били, как кирпичи.

А потом Шантэй успела-таки прежде, чем большинство русалок начало стрелять. По ушам ударила победоносная нота, словно пророкотал барабан войны, мир полыхнул лиловой вспышкой.

Больше на них никто не нападал. Аканэ повела вокруг насторожённым взглядом. Все русалки плавали в воде безвольными рыже-зелёными тушками. У этих рыбья часть оказалась тёмно-зелёной, а не фиолетовой, как у приморских.

— Что за заразы! — возмущённо подытожила Шантэй. — Подлючие какие! Их точно на уху надо! — Охнула, пошатнувшись. К беспокойству Аканэ, она оказалась вся в синяках и порезах, штаны порваны. Похоже, все русалки поначалу били по ней.

— Опаньки, а драться-то в воде слон не может, — смущённо сказала Укё, сразу ухватив суть. — Ты это, извиняй.

— Не бери в голову! — отмахнулась полуджинни, кривясь. — Уй... — Собравшись с духом, начала ещё один танец. Этот — какой-то плавный, умиротворяющий и даже скромный для танца живота.

— Полное восстановление! — полыхнувшая под этот выкрик лиловая волна угасла, оставляя после себя совершенно невредимую полуджинни.

— Ой, меня тоже вылечило! — радостно воскликнула Аканэ, ощущая, что боль от пропущенных ударов исчезла. Она покрутила плечом под бинтами, размотала. Синяк там тоже пропал, те места, где были покусы, напоминали о себе лишь чесоткой. — Так ты и лечить умеешь? Круто!

— Я — умею?.. — озадаченно откликнулась Шантэй, удивлённо разглядывая исцелившуюся подругу. — И правда!.. А я его считала просто жутко расточительным танцем особой мощности на себя... Как там Туки говорила?.. Полное исцеление?.. Выходит, она исцеление полной команды имела в виду?..

— Туки?— переспросила Аканэ.

— А, та ламия, у которой я этот танец купила. На всяких магических редкостях специализируется. Ну, ушлая змеюка!.. Надо не забыть к ней завернуть — может, что ещё полезное найду, чего у меня ещё нет.

— Эти русалки — просто звери, — заметила Укё, разглядывая обмякших в воде противниц. — От хаппобатов — и то не так стрёмно отбиваться было. Тут всегда так?

— Нет. — Шантэй нахмурилась. — По крайней мере, раньше под водой они не нападали. И такими стаями — тоже. Отчего так взбеленились-то?.. А, неважно. Вы двигайтесь пока, а я поплыву, оставшихся отлупцую. Я пузырём умею не хуже! — Она начала ещё один танец.

— Постой, куда двигаться? — прервала её Укё.

— А, вон до того конца! — Шантэй указала рукой на отвесный обрыв, еле видимый между хаотически торчащими из воды руинами и нависающими кронами деревьев. — Там — выше, как получится. Я потом взлечу, верёвку вам скину. — Она продолжила танец.

— Так нам наверх, на скалы надо? — уточнила Аканэ.

Пуф! Из облака сиреневых искр явилась русалка. Синеволосая, вся зелёно-чешуйчатая.

— Ыльк — булькнула, разведя перепончатыми руками, улыбнулась чарующе — ну, и зубы, пиранье впору — и занырнула мощным прыжком. Скоро из под воды начали доноситься глухие взрывы, иногда всплывали глушёные русалки.

— Ээ, как думаешь, — с трепетом вопросила Аканэ, примериваясь к расстоянию до ближайшей колонны. — Это зелье последнего шанса... Если я утону — оно меня вылечит, чтобы я утонула второй раз?..

* * *

Рёга прищурился, разглядывая массивные кованые ворота, перекрещенные рядами заклёпок. Уязвимых точек у этой преграды не было. Не было даже намёка на них. Что бы за магию они тут ни использовали — Сокрушающая Уязвимая Точка не работала ни на чём, ради чего её вообще стоило использовать.

— Ну, что? — нетерпеливо осведомилась Скай, приплясывая с ноги на ногу.

— Отойдите-ка, — буркнул Рёга, отступая в сторону от двери, к дикой скале. По счастью, скалы зачаровывать они тут ещё не додумались.

* * *

Фабрика за водопадом оказалась не какая-то там, а пещерная. То есть, внутри огромной пещеры устроенная. Причём, не просто пещеры, а полузатопленной пещеры. Многие мостки и непонятного назначения машины были подвешены над зияющей водной гладью. Аканэ храбрилась. Даже когда приходилось повисать на руках, таясь от шляющихся тут и там двуногих аллигаторов в спецовках.

Пролезли в соседнюю пещеру по рельсе с цепями, под которой через равные промежутки висели огромные кольца, некоторые — раскрытые на две половинки. По словам Шантэй, когда всё это двигалось — приходилось хвататься за кольца и ездить на них, иначе цепями на рельсе в момент пальцы оттяпало бы.

Аканэ с Укё всё гадали, зачем такие линии с движущимися кольцами — а их тут было, идущих туда и сюда, на всех уровнях — когда им попалась одна работающая.

Линия со скрипом ползла, надолго замирая. Под некоторыми кольцами болтались русалки, подвешенные за связанные над головой руки.

На вопрос Аканэ, при чём тут русалки, Шантэй легкомысленно ответила: мол не обращай внимания, консервы из них тут делают.

Аканэ переспросила, полная ужаса и неверия: она, наверно, ослышалась?

Оказалось — нет, не ослышалась. Фабрика — и правда по производству консервированных русалок.

Аканэ тут же воспылала: фабрику — до основания, русалок — выпустить, и вообще! Да плевать ей, что они на них нападали! Нельзя же так с людьми!

После этого, каждый встречный аллигатор — отпинывался. Не сразу: крепкие оказались вражины, даже Аканин прямой с правой их с одного раза лишь отбрасывал. Каждая непонятная машина — ломалась. Пыл Аканэ даже отшибленная пятка не остудила, а уж как эффективна оказалась лопата Укё против всяких кабелей и труб... Русалок снимали — и, по возможности, сбрасывали вниз в воду, или закидывали повыше, где крокодилам не достать: все рыбодевушки оказались какие-то снулые, еле шевелящиеся.

* * *

— Стойте! — остановил бодрое продвижение своей команды Боло. — Этот коридор явно в тупик ведёт. На склад или в подсобку второстепенную. Видите? Силовая разводка идёт туда, а не оттуда, слишком маломощная для чего-то вроде сборочного цеха. Не говоря уже о вентиляции. Нам надо свернуть... хм... Вот здесь!

«Зря я его за слабосильного бойца держал, — думал Рёга, проламывая очередную стену в указанном месте. — Он вообще ни разу не боец, он технарь с уклоном во всякую заумь. А драться умеет ровно настолько, чтобы от каждой тварюшки не бегать. В этом мире зверья столько, что не умея отмахаться — проще сразу ползти на кладбище»

* * *

— Цыпа-цыпа-цыпа! — манила Ранма с насквозь фальшивой, страшно натянутой улыбкой, расстёгивая ещё одну пуговицу на рубашке.

А в ответ — тишина, пронизанная вездесущим шёпотом вечно сочащегося струйками песка.

Ряды квадратных колонн тонули в пыльном мраке, еле разгоняемом тусклым светом чадного факела. Ноги вязли в песке, наносами скрывающего пол.

— Че! — чертыхнулась рыжая. — Как тут кого-то загнать в угол, если все стены — в проломах?.. Словно Рёга прошёл!

Замерла на мгновение, потом зашлёпнула лицо ладонью:

— Тут и правда Рёга прошёл. Так вот, где Шантэй его ловила!

Стоп. Что-то не сходилось. Если та вчера тут была — почему ж сама не зачистила?

Ответ напрашивался только один: слишком торопилась догнать одного... Теряющегося.

— Ну, свинтус вечно блуждающий, ты мне ещё за это... Чу!

Откуда-то еле слышно доносилось хихиканье хаппобата.

Нехорошо осклабившись, Ранма начала красться в том направлении.

* * *

В конце саботированной производственной линии оказался склад готовой продукции: огромные, уже закатанные бочки большим штабелем вдоль стены. Оказывается, консервы были — целая русалка на банку. Шантэй направилась к ближайшей и начала ломать. После пинка так пятого, крышка с бочки слетела. Маринад выплеснулся вместе с тушкой русалки.

— Я, конешно, понимаю, — начала издалека Укё, — злодейские планы сорвать — любо. Но на кой нам дохлая русалка? Всех живых мы уже поотпускали.

— Как — дохлая? — забеспокоилась фиолетовласка. Потыкала в тушку ногой. Та начала вяло подёргиваться, глаза — в кучку. — Ничего они не дохлые, их всех спасти надо... Глаза б мои этих зараз не видели!

— Значит, эти... кхм... банки — ещё не проваренные? — уточнила Укё, лопатой сшибая крышку со следующей ёмкости.

— Проваренные? — спросила Аканэ, присоединяясь к процессу. — Это как?

— Ну, консервы как делают? — объяснила Укё. — Закатывают банку, потом стерилизуют, нагревая градусов до ста двадцати. То есть, все консервы — по сути варёные.

— Ужас какой! — Шантэй содрогнулась. — Нет, тут — явно другое. Тёмная магия, наверно. Или не тёмная. У меня в загашнике еда неделями не портится. И очень хорошо. Если б он их варил — русалок я бы ещё стерпела, но...

Двуногие аллигаторы набежали внезапно, не меньше дюжины, словно со всей фабрики сбежались. Кто-то, наконец, осознал нападение и поднял тревогу?

Аканэ передёрнуло от гастрономического интереса во взглядах рептилий. Слишком живо напомнило утреннюю толпу извращенцев: те тоже глядели на неё, вожделея, словно кусок мяса. Завертелась в привычном ритме, отбиваясь от наседающих со всех сторон противников. Зубастые пасти придавали дополнительную мотивацию.

Укё лупила на все стороны лопатой, ругаясь, словно базарная торговка из Осаки. Каковой, собственно, и являлась.

Шантэй тоже лупила, уворачиваясь — но её коронный приём уклонения плохо работал на заваленном русалками полу. Споткнулась раз, другой, выкрутилась, подставив под пасть наруч — а приспешники Техно-барона поднимались, оклёмывались — и снова пёрли. Крепкие, крокодилы такие, даже поодиночке опасные.

Аканэ попытались тяпнуть сразу трое одновременно. Если бы не тренировки с Шантэй — точно хватили бы за бок. А так — только ткань борцовки оказалась в зубах. С вцепившимся крокодилом — не поуворачиваешься! Не пытаясь выдраться или скинуть куртку — всё равно не успела бы — замотала челюсти выдернутой полой, сжала руками, не давая разинуть пасть — и пошла крутиться, лупя по врагам их же собратом. А где пытались вклиниться в этот предсказуемый ритм — добавляла с ноги.

Поняв, что долго так не продержится, Укё была вынуждена бить на поражение, ребром лопаты.

Шантэй поскользнулась на чьём-то чешуйчатом хвосте, рефлекторно взмахнула ногой в воздухе, отчаянно пытаясь удержать равновесие... За эту ногу её и хватанули. Один вцепился в икру, второй — в ляжку, а третий уже набегал вонзить зубы ей в бок.

Крутанувшись на вскрик подруги, Аканэ расшвыряла своих, словно кегли — треск ткани, помеха движению исчезла — и бросилась на помощь, но полуджинни опередила всех, ударив струёй огня с двух рук, щедро поливая своих противников.

Двуногие аллигаторы придушенно квакнули, воняя палёным, но добычу упорно не отпуская. Ещё не вцепившийся даже попытался идти вперёд, но лишь словил полную пасть пламени.

Аканэ замерла на полушаге. Укё замерла с занесённой лопатой. Последний недобитый аллигатор замер с раззявленной пастью.

Шантэй продолжала жарить, окатывая трёх своих противников огнём. Не угомонилась даже когда отпустили её дымящуюся ногу в подпалённой штанине. Струя пламени рвалась из пальца полуджинни, словно из дырявого газового баллона. Начинало приятно пахнуть шашлычком.

Глаза как блюдца, последний двуногий плотоядный бочком, бочком — а потом прыснул, как заяц, короткие ножки смазались в паническом бегстве.

Шантэй прервала поток пламени. Осторожно опустила пострадавшую, всё ещё дымящуюся ногу. Три прожаренных до хрустящей корочки тушки медленно завалились, попадав в живописном беспорядке среди слегка курящихся русалок.

— А теперь, — безапелляционно объявила она, мимоходом глотая целебное зелье, — стейк из аллигатора!

И нагнулась к поверженным противникам, доставая здоровенный нож.

Аканэ уставилась на подругу в ужасе.

— Эти гады вкусные? — живо заинтересовалась Укё, припечатав лопатой одного из поверженных у себя за спиной, который, кажется, шевельнулся.

Аканэ совсем поплохело.

— Ну... — Шантэй обернулась ответить, не донеся нож до цели. Увидела красноречивый взгляд Аканэ, истолковала превратно, и поспешила проинструктировать ту:

— Когда будешь рассказывать — они эти стейки уронили. И никак иначе, ни-ни! Потому что дети же ведь слушают. А кому надо — сам поймёт... Понятно?

— Эээ, ладно... — выдавила Аканэ, постепенно отходя от потрясения. — Но... разве можно? Они же почти люди...

— Ну... — Шантэй почесала ухо, разворачиваясь на корточках к прожаренным останкам врага, — Они первые нас сожрать хотели, всё остальное не считается. — Она примерилась ножом.

— Вот именно! — поддакнула Укё. — Сами напросились, устроив нам «или ты, или тебя».

— Как говорил один странник с внушающих размеров бородой, — продолжила Шантэй, отрезая кусок поаппетитнее, — в подземелье или ты ешь — или едят тебя... Он еще столько интересного про здоровую пищу рассказывал!.. Но его послушать — подземелье ни за что не пройти, если не питаться по дороге монстрами. Как по мне — это чересчур. Или у него на родине подземелья такие глубокие, что по ним неделями плутать надо?.. Вот, держи — Она протянула кусок Укё, которая с удовольствием в него вгрызлась. — Мне, лично, всегда до города проще добраться, чем в глуши на кого-то охотиться, а потом там же их готовить. Не считая того, что дичина — это всегда риск заразы какой-нибудь гадкой... Ну, не лежит у меня душа к охоте, всегда хочется разойтись с миром, даже с теми, кто меня схарчить пытается. Так что — охочусь лишь изредка, на особенно злостных из тех, кто охотится на меня.

— Особо злостных?.. — откликнулась Аканэ, которую ещё подташнивало.

— А! Я ж ещё не рассказывала! — Шантэй убрала очередной ломоть аллигаторятины в ки-карман и обернулась к подруге. — Они недавно... То есть, для меня недавно, тут им ещё год до такой низости оставался... Короче, то-ли русалки у них плохо ловились, то-ли ещё что — но начали они похищать девушек из разных глухих деревушек и делать консервы уже из них, превращая в фальшивых русалок — там такая специальная рыба на ноги наглатывалась...

— Сволочи! — тут же полыхнула Аканэ, теряя все сомнения. — Поубивать их мало!

— Ты только техно-барона заодно не прибей, — предупредила её Укё, дожевав. — Иначе весь этот на честном слове держащийся альянс героев со злодеями развалится. Тут нас главный злыдень поодиночке всех и прищучит... Интересный вкус, кстати. Не поймёшь сразу, мясо или рыба. Там ещё хорошие куски остались?

— Вот, — протянула ей полуджинни. — Аканэ, действительно, не прибей ненароком. В отличие от прочих, Техно-барон — ни разу не боец, соплёй перешибается. По опыту знаю.

* * *

Сянь Пу оглядела технарей критическим взглядом. Мимик и оба барона с головой ушли в изобретательство, позабыв про свои разногласия. Поправочка: про свои обычные разногласия. Каждые минут пять они собачились, как лучше очередную крутку крутить или винтку винтить — для неё это всё звучало полной тарабарщиной.

Боеприпасцы и тинкербаты бурлили полным, на её взгляд, хаосом. Что-то куда-то несли, что-то пилили, выковывали или иным образом мастерили. Гром стоял такой, что пришлось вставить в уши самодельные затычки из ваты. Хаос постепенно разрастался, одержимые изобретатели уже захватили два соседних склада по сторонам от того, который экспроприировали изначально.

Риски Бутс, зараза, слиняла. Вот поди угонись за ней, с этими её пушкой и шляпой! Где теперь пиратка шлялась и что замышляла — неведомо. Наверняка ничего хорошего.

Пожалев, что нет под рукой ковра-самолёта — а она знала из подслушанного краем уха, что подобные здесь вполне в ходу — прикинула, можно ли отлучиться часика этак на три, не ставя под угрозу главный план. По всему выходило, что да.

Вооружившись монетками и камушком покрасивее, из прикарманенных позавчера, направилась к подземелью Кальмар-барона. Когда вышла за ворота — припустила бегом. Надо обернуться до заката, а до подземелья путь неблизкий, да и фонтан тот найти ещё надо, в той части лабиринта, которую позавчера миновали.

* * *

Когда Шантэй, наконец, вынырнула — а вход в глубокие подводные пещеры пришлось ещё поискать, он оказался запрятан в пруду, из которого торчала одна из опор роликового ската на задах фабрики — Аканэ с Укё успели от нечего делать обшарить окрестные джунгли. Кроме всякой кусачей живности, нашли Гига-русалку, о которой им Шантэй рассказывала.

— Вот, — показала подруге Аканэ, подводя к кустам, из которых можно было незаметно выглянуть. Видишь?

Плохо видимая сквозь деревья, на берегу безбрежной водной глади лежала скованная русалка. С хорошего такого кита размером. Тёмно-зелёный хвост откинут в воду, ржавые цепи впились в светло-зелёное тело, серо-зелёные волосы запутаны и растянуты между деревьями.

— Ну что, будем спасать? — предложила Аканэ.

— Мы сейчас развернёмся, — сказала Шантэй, — сделаем вид, что не видели, и тихо, спокойно уйдём домой.

— Как же так? — воскликнула Аканэ с обидой и разочарованием.

— Один раз — с кем не бывает. Второй раз — ну, может быть, совпадение, — раздражённо ответила остроухая, действительно разворачиваясь уходить. — Но третий раз?! Нет, я совершенно не хочу знать, что у них с Техно-бароном за отношения и почему эта... записная пленница всё время в цепях, пока из её народа корм делают. Я совсем, совсем не хочу вникать, ясно? Меньше знаешь — крепче спишь.

— Мм, нравится быть связанной, говоришь? — загорелась нездоровым любопытством Укё.

— Цыц! — прикрикнула на неё полуджинни. — Не мешай мне оставаться в блаженном неведении!

— Может, всё-таки, попытаемся? — неуверенно предложила Аканэ, переводя между ними взгляд.

— Пока её освобождаешь — она буйствует, — предупредила Шантэй.

Аканэ оглянулась на подавляющих масштабов русалищу. Не факт, что на участке дома Тендо вместилась бы, если вытянется в длину. Мысль о том, что такая громада начнёт буйствовать, внушала невольный трепет.

— И не думай, что цепи ей помешают, — продолжила Шантэй. — Она и без рук молниями лупит так, что не увернёшься — тебе крышка. И обычными, и шаровыми. — Она заглянула в глаза Аканэ — Мне как-то не хочется проверять, достаточно ли твоё чувство опасности развитое, чтобы увернуться от целого леса молний, бьющих с неба без предупреждения, со всего одним автозельем-то. Да я сама оба раза еле пережила, и третьего не хочется! — Развернулась к Укё. — А у тебя вообще отработанный рефлекс лопатой защищаться. Смахнёшь шаровую молнию мимодумно — и опаньки.

— Тогда... Так и оставим её там? — Аканэ просто не могла сжиться с мыслью: кто-то в беде — и не помочь.

— Освободить — мало. Она ещё пуще буйствовать начинает, лупит хвостом попеременно с молниями. И не угомонится, пока не отлупцуешь. Оно нам надо? Оно нам совсем не надо. Фабрику сломали — и довольно с них. Без нас разберутся! — Шантэй решительно пошагала прочь.

* * *

— Ну, вроде последний, — с облегчением выдохнула Ранма, засасывая лампой облачко тёмной магии. — Фу, мерзость какая! — Она передёрнулась, натягивая на плечи рубаху, до этого повязанную вокруг талии. — Ненавижу Хаппосая собственными титьками приманивать, словно в дерьме вымазался... Сколько я этих эрзац-похабников уже наловил? Штук пятнадцать, не меньше.

Она устало потрусила в сторону берега и болтающейся там лодки с провожатым. Гадостная, дурно пахнущая грязь чавкала под босыми ногами. Тёмные облака скребли по самым верхушкам обтекающих той же дрянью холмов. Слякотный остров во всём великолепии, век бы его не видеть. Как будто вчерашнего визита было мало! Даже загробный мир — вход в который тут неподалёку — и то приятнее!

Ничего, скоро он отсюда свалит — лишь до берега добежать — и ноги его тут больше не будет!

Лезущие время от времени жуки, размером с собаку, огребали от всей глубины Ранминого раздражения. Разбросанные тут и там пустые шкурки жуков побольше — размером этак с автобус — подсказывали, что временами тут бывает куда оживлённее.

К счастью, это уже не его проблемы.

* * *

Аканэ, Шантэй и Укё возвращались вдоль берегов огромного озера, на одну из заводей которого, оказывается, выходили русальи водопады. Водная гладь тянулась до горизонта, даже не верилось, что это — не море. Шантэй с радостью играла роль экскурсовода: рассказать было что, она в первое своё большое приключение вокруг всего этого огромного озера обежала.

По левую руку от них раскинулось озеро. Позади лежал Водоград, а чуть ближе, в глубине прорезанного заводями леса — Фонтан Капели, подземелье, где изначально покоился Камень Капели и где Шантэй обрела свой первый танец трансформации. На дальнем берегу, еле видимая в дымке, высилась крутобокая снежная вершина — Пик Острый, на вершине которого угнездился Искристый Дворец — «оченно холодное» ледяное подземелье, словно в насмешку изобилующее огненными бананопингвинами. Левее, отсюда не видно — Курган каклеров, Лес призраков, Улиточьи пустоши и прочие суровые места, населённые лишь нежитью да монстрами. Далеко впереди и левее, сразу за озером начиналась пустыня, по которой гостьи уже имели счастье пройтись. Где-то там, в глубине пустыни — Город-оазис и лагерь Боеприпас-барона. Дальше, за пустыней и за озером — Слякотное болото, дикие леса и Бандитский город. Да-да, именно так и называется. Собираются тёмные личности и целыми днями квасят в таверне. В смысле, квас пьют. Квас?.. Замечательный, но лучше не увлекаться. Ибо тот не видел настоящих ужасов, кто тамошние уборные не посещал. Куда там подземельям, полным нечисти!

За такими вот разговорами вышли на дорогу, догнали попутную подводу — и дальше ехали черепашьим шагом, трясясь на тюках, поскольку в связи победой всех троих обуяла ужасная лень. А что? Все четыре камня, почитай, в кармане. В неспособность Рёги отпинать босса совершенно не верилось.

Аканэ поогорчалась по поводу разодранной борцовки: правую полу куртки оторвало до подмышки, оголяя бок. Шантэй уверила: заштопаем в лучшем виде.

Дорога вилась, огибая препятствия, какие Шантэй обычно перемахивала не глядя. Сразу отпал давно вертевшийся вопрос, почему та дорогами не пользуется. Танцовщица достала бенто Ранминой работы, раздала всем — и жизнь стала ещё краше.

* * *

— Ык! — Боло поскользнулся и шлёпнулся на пятую точку.

— Почему ж она не предупредила, что тут — каток вместо пола! — возопила Скай, семеня по гладкому льду.

В тёмном проходе в дальнем конце зала уже грохотало, быстро приближаясь.

Рёга попрочнее всадил свою двутавровую балку в ледяной пол да пошире расставил ноги. Ужо он этому червяку!

— Пузырь, пузырь не забудьте! — предупредил Боло, выхватывая из кармана свиток. Они со Скай почти одновременно пробежали магический текст глазами, окутываясь голубоватыми прозрачными пузырями. Рёга эти штучки презрел: ничто из покуда встреченного не смогло его даже поцарапать. Ну, исключая того робота — уродца, похожего на ханойскую башенку из ящиков. Но тот просто взорвался неудачно, ага.

Босс грохотал уже за поворотом. Боло и Скай улепётывали к стенам, один — на карачках, другая — с помощью тянущего её попугая. Рёга хмыкнул...

Из темноты выметнулась помесь шипастого трамвая с железным драконом. Стилизованная клыкастая челюсть, полыхающие багровым щёлочки глаз...

«Я эту Шантэй уважаю всё больше, — подумал Рёга, улетая в стенку в то время, как гнутая двутавровая балка улетала в другую. — Храбрости ей точно не занимать»

Босс скрылся в одной из множества арок. Из под потолка упало что-то. Оказалось — голова Ротти. Не успели ужаснуться — всё остальное тело выскочило под ней, словно чёртик из коробочки. Зомбяшка шустро утопала к стеночке, ребристый протектор на её башмаках пришёлся тут очень кстати.

Стальной Червь промчался по залу ещё раз, чудом не сбив Скай, неправильно угадавшую, в какую из множества арок тот нацелится завернуть. Потом Рёга выковырялся-таки из стенки и встал у босса на пути с гнутой балкой наперевес.

Запрыгнул на крышу — что, мало он на поездах снаружи ездил? Да эта хреновина ползла не быстрее автобуса по горному серпантину! Оставалось только сыграть с тварью в напёрстки. Вот и три купола, словно огромные мигалки на пожарной машине. Саданул по первому — загорелось зелёным, по второму... Не угадал, красный.

Заискрило, забило током, со всех шипов зафонтанировали миниатюрные шаровые молнии. Рёга, слегка дымясь и подёргиваясь, вынужден был признать, что свиток пузыря не использовал зря. Но самому себе и молча: мужику ныть не пристало.

Скрипя сегментами, босс унёсся в тоннель. Рёга плашмя прижался к крыше головного, не желая проверять высоту потолка макушкой. Когда Стальной Червь, описав дугу в темноте, вернулся в зал — выпрямился и саданул по первому куполу.

Боло, уже ждавший наизготовку, зацепился своим кистенём — кошкой, запрыгнул на босса, но пнуть третий купол не успел: туда прилетела метко брошенная голова Ротти. Купол вдавился и щёлкнул, загораясь зелёным. Ренч с боевым кличем таранил последний, спикировав из-под потолка.

Гибрид трамвая с грузовиком из «Безумного Макса» замедлился и встал. Рёга, не теряя времени, спрыгнул к хвосту, где из задницы вылез ещё один купол. И уж по этому-то вдарил балкой со всей дури, помня рассказ Шантэй, как ей четыре раза всё заново повторять пришлось, чтобы доломать окончательно.

Хрустнуло, заискрило... Железяка сдохла с одного Рёгиного удара и больше признаков жизни не подавала.

Поковырялись, сначала не понимая, что делать. Рёга попробовал ломать дальше. Наконец, заметили край голубоватой пластины в щели между тем местом, откуда выдвигался купол, и корпусом. Это и был «искристый камень»?

Попотеть пришлось немало, распотрошив всю заднюю часть механического чудовища: камень не просто застрял между силовыми элементами набора, но и примёрз намертво.

..а потом примёрз уже к ледяному полу, на который выпал.

Намаялись с этой волшебной штуковиной, размером с большую кафельную плитку, ещё немало: в руки её было не взять, грозила отморозить. От пола отломать — только с куском пола. Хоть тут-то Рёгина коронка пригодилась! Чтобы нести — пришлось пожертвовавть одной из шалей Скай.

Как Ранма-мерзавец с Камнем Пекла управился, если тот — настолько же горячий, как этот — холодный?

* * *

Вот оно! Сянь Пу в кошачьей ипостаси прыгала с уступа на уступ, спускаясь к волшебному фонтану глубоко внизу. Огорчало лишь, что нечего поднести духу в качестве даров, пусть и символических: одежда осталась далеко позади, кошкой подземелье проходить оказалось намного легче. Чем никак: застряв у первой же решётки, Сянь Пу была вынуждена использовать фляжку на себя. Кошка легко протиснулась между прутьями. И дальше так же просто: огненные шары и прочие пакости безвредно свистели над головой, только не забывай хвост поджимать. Узкие пролазы превратились в широкие коридоры. Комнаты-ловушки на её присутствие просто не реагировали. Ну, а мимо монстров она просто прошныривала, слишком быстрая и ловкая для этих увальней-переростков.

Принюхиваясь, робко приблизилась к фонтану. Круглый серебряный кувшин, стилизованный под варп-кальмара, с шариками щупалец и улыбающейся физиономией, струил воду из узкого горлышка, разбрызгивая на все стороны веером-зонтиком. Кувшин окружали несколько статуй игривых кошек в натуральную величину, изваянных из того же серебра. Пахло тут... чем-то мистическим и игривым, аж шерсть дыбом вставала, словно наэлектризованная.

Сянь Пу с трепетом поставила лапу на выступающую над чашей фонтана табличку с загадочными рунами. В принципе, к духам она относилась индифферентно, хоть и выказывала подобающее уважение. Но сейчас она собиралась просить незнакомого духа об услуге, причём, за просто так, а результат был страшно важен для неё. Согласятся ли с ней вообще разговаривать? Или это только для джиннов?

Мякнула неуверенно: мол, не побеспокою?

Из фонтана взметнулись яркие искры. Сянь Пу отпрянула. Из-за кувшина вышла кошка — точь в точь как её кошачья форма, только разных оттенков голубого вместо белого с фиолетовым. Сянь Пу приветствовала её со страхом и надеждой, тушуясь недостойно воительницы.

Дух танца мякнула успокаивающе: мол, всё пучком, не дрейфь, молодёжь. Аналогом речи это не было, но посыл и эмоции понимались совершенно отчётливо. Голубая кошка обошла её кругом, изучая и принюхиваясь.

А потом отскочила в сторону, да как начнёт носиться туда-сюда, то — словно котёнок, за бумажкой гоняющийся, то — прыгая, словно невидимых птиц ловит. Один раз вообще за собственным хвостом крутанулась. А закончилось это представление не по размеру пафосной, утрированно-тяжеловесной поступью, словно изображала тигра.

И уставилась на Сянь Пу выжидательно.

Вот что это сейчас было?

Дух танца мякнула требовательно: мол, повторяй давай, салага.

Страшно смутившись — это ж надо было, не догадаться, что так выглядит танец в исполнении кошки! Чего она ожидала, вальса на задних лапах? — Сянь Пу бросилась повторять, путая движения и ошибаясь от неловкости, под горестные подмякивания духа-учителя: плохо, криво, ну кто так прыгает, ужас.

Ух, позор какой.

Духу пришлось ещё раза три повторять танец, а ей — все пятнадцать, пока вердикт не сменился на «ничего, сойдёт».

Иии.. И на этом — всё?.. Ни во что она так и не превратилась. Неужели всё зря?

«А теперь — ещё раз, с чувством, вкладывая магию,» зычно гаркнула дух.

Магию... магию... Не зная, что и как, Сянь Пу постаралась вплести в танец свою ци. Ну же, ну же... Чуть язык от нетерпения не высовывая...

И — опять ничего.

От досады хотелось выть и драть что-нибудь когтями! А перед духом просто неудобно: та старалась, учила даже не за спасибо...

Дух танца подошла, оказавшись отчего-то маленькой, Сянь Пу по брюхо. Потёрлась о её переднюю лапу, мурлыкнула «так держать, молодёжь, дорогу осилит идущий!» и в два прыжка скрылась за фонтаном.

..если подумать — и фонтан тоже стал заметно меньше!

Страшась поверить счастью, подошла, погляделась. Рябь в воде не давала разглядеть отчётливо, но в ответ уставился кто-то явно саблезубый. И кто она теперь — саблезубая рысь?.. С любопытством оглядела себя. Пропорции тела остались теми же, что у обычной кошки, цвет шерсти — тот же белый, только гуще немного. Но, самое главное — она смогла превратиться! У неё получилось! Танец не впечатляющий? Не беда. Дорогу воистину осилит идущий. Будут ещё танцы, может — девушки-кошки, может — крутой саблезубой тигрицы.

«Спасибище!!!» мявнула дурным голосом на радостях.

«Да не за что, — муркнули откуда-то, словно отовсюду, — твоя радость — мне лучшая награда!»

* * *

Изменено 22 ноября 2021: мелкие правки в процессе перевода на английский.