Анни в стране Оз (джен)

Королевское ателье располагалось, как и следовало ожидать, совсем рядом с дворцом — только пересечь площадь и войти в уютную улочку. Анни, когда прибыла в Изумрудный город, шла по другой, центральной, поэтому его и не заметила.

— А разве не нужно было предупредить заранее? — обеспокоенно спросила она, когда уже стояли перед дверью.

— Нет, — уверенно отмахнулся Тим. — Тут вообще никто никого не предупреждает заранее. Всё по-простому. Захотел — пришёл. Если хозяин дома, он примет. Тем более Снип тут наш знакомый, — и он позвонил в колокольчик.

Открыл им действительно мальчик в пуговицах.

— Привет! — широко улыбнулся он. — Проходите.

Анни переступила порог и огляделась. Здесь было, пожалуй, даже уютно. Большие окна, несколько манекенов с готовыми платьями и костюмами, рабочие столы с какими-то чудными машинками разных размеров, и повсюду рулоны ткани — впрочем, пожалуй, в этом хаосе тканей был всё-таки и какой-то порядок. У стены стояли несколько кресел перед низким столиком — для того, чтобы посетители могли подождать и, возможно, пообщаться между собой или даже с хозяином, если он к этому расположен. В глубине помещения уходила вверх деревянная лестница. Снип приглашающе махнул рукой:

— Идите сюда! Король наверху.

— Король? Он же вроде не король, — тихонько уточнила Анни у Тима.

— Все его зовут королём, — сказал Тим. — Привычка такая. Правда, разве что за глаза…

Они поднялись по лестнице, и в комнате наверху Анни даже растерялась от ещё большего обилия тканей, манекенов с готовыми изделиями, столов с выкройками, ящиков с коробочками, в которых были всевозможные ленты, пуговицы, застёжки, шнурки, бусинки, пёрышки, тонкие кружева и блёстки, ну и нитки, конечно. Казалось, в этом хаосе вообще невозможно сориентироваться. За рядом манекенов стучала швейная машинка… И вдруг один манекен двинулся им навстречу!

Анни несдержанно взвизгнула. Тим от её визга поднял руки к ушам. Но манекен действительно выглядел как-то пугающе. Вернее, он не был страшен сам по себе… Пока стоял. Он был очень похож на живого человека — но всё-таки это манекен…

Впрочем, Анни моментально приказала себе успокоиться. «Ну манекен, ну живой. Мало ли кто тут у них живой. Живительный порошок-то наверняка никуда не делся», — увещевала она себя мысленно. А манекен тем временем нерешительно застыл на месте, стук швейной машинки прекратился, и из-за столика поднялся человек.

Анни его узнала: это он беседовал с Голодным Тигром в тронном зале, напоминая тому о совести.

— Здрасьте, — бодро приветствовал его Тим.

— А, здравствуйте! — радостно кивнул бывший король, внимательно глядя на Анни. Видимо, тоже узнал. А как же, сложно её не запомнить, наверное… — Очень рад вас видеть. С нетерпением ждал, когда вы наконец ко мне заглянете.

— Ждали? — пробормотала Анни, немного смутившись. — Почему?

— А вы не верите, что мне действительно хотелось познакомиться с вами поближе? — широко улыбнулся бывший король. — Я уже даже Джелию Джемм просил вас ко мне привести. А вы всё никак.

Анни только кивнула, опасливо покосившись на всё ещё неподвижный манекен. Видимо, бывший король заметил её неприязнь, так как скомандовал:

— Так, Кенни, ты пугаешь гостей. Иди-ка ты вниз. Снип, а ты принеси нам чаю, будь добр, — манекен неуклюже потопал по лестнице, Снип, опередив его, тоже убежал, а бывший король обошёл Анни со всех сторон: — Ты Анна, правильно? Можно ведь тебя так называть?

— Тогда лучше Анни…

— Отлично. А я Пастория — и обращайся ко мне просто по имени. Так, девочка! Сама платье перешивала?

— Сама, — созналась Анни осторожно. — Только магией.

— Да-да, я помню, что ты чародейка. Но получилось, уж прости, форменное безобразие.

— Ну не такое уж и безобразие… Просто мне не идёт здешний фасон, — осмелела Анни. — А я уж как смогла…

— Ну вот говорил же я Джелии, что тебе надо сразу ко мне прийти! И чего ты только стеснялась… Сейчас я подберу тебе наряд, — бывший король шустро принялся перебирать ворох каких-то, видимо, недошитых платьев. — Так, это не то… может, это — нет, не подойдёт…

Анни следила за ним с недоумением. Как-то не так она себе представляла визит к бывшему королю. А Тим уже нашёл себе почти свободный стул, переставил с него на столик какую-то коробочку с нитками и моток ленты и уселся, невозмутимо осматриваясь.

— Вот то, что нужно! — радостно провозгласил Пастория, выуживая из кучи тряпок нечто, что Анни не успела разглядеть — только то, что оно белое с зелёной окантовкой. — Белое в нашей стране могут носить только феи, — подмигнул ей король. — Такое правило. Но вам, юная леди, как раз подойдёт.

— Так мне же запрещают колдовать, — напомнила Анни.

— Я не думаю, что это разумно, — неожиданно ответил Пастория. — Но моя дочь, к сожалению, перестраховщица.

— Это точно, — выдохнула Анни, не веря удаче. Она нашла уже второго человека, который может встать на её сторону! — Так этот закон не вы придумали?

— Нет, это идея исключительно Озмы. Впрочем, мне сложно её осуждать, учитывая, как мы с ней обе пострадали от происков злых ведьм. С другой стороны, знаешь ли, я думаю, если бы ты действительно была злой ведьмой — давно бы уже натворила бед похлеще, чем испепелённая дверь за Дороти. В любом законе должна быть гибкость и возможность индивидуального подхода, — рассуждая, король уже приложил платье к плечам Анни и оценивающе осмотрел. — Ну-ка, переодевайся, — скомандовал он и кивнул на ширму, которая стояла в углу. — Посмотрим, как оно на тебе, — Анни послушно отправилась за ширму, а бывший король продолжил: — Мне искренне жаль, что моя дочь так упряма, но я не оставлю попыток её переубедить.

— Я вам буду очень благодарна, — пробормотала Анни смущённо. На лестнице застучали шаги, потом зазвенели чашки — Снип принёс угощение. Анни вышла из-за ширмы: — Ну как?

Бывший король придирчиво осмотрел её:

— Повертись! Только медленно. Так, иди сюда. Сейчас подправлю пару линий. Значит, предпочитаешь приталенный фасон?

— Если можно…

— А отчего ж нельзя.

Платье и в самом деле было, как все здесь, свободным сразу от плеч, и Анни чувствовала себя в нём неуютно. Потом вдруг нечаянно сообразила:

— Вы это платье для Озмы шили? Раз белое для феи…

— Она не обидится, — с улыбкой заверил её Пастория. — Тем более что она о нём ещё не знает. Снип, ну-ка, дай булавки! Подол укорачивать будем? Какую длину предпочитаешь?

— Ну, чуть ниже колен… А почему вы не научитесь магии? — спросила Анни.- Неужели Озма вам бы не разрешила?

— Да зачем мне магия? — удивился бывший король вполне искренне. — Мне и без неё хорошо живётся. Сможешь аккуратно снять, не сдвинув булавки?

— Запросто, — пообещала Анни и снова ускользнула за ширму. Примерка платья — дело привычное для принцессы, которой как минимум к каждому балу шьют новый наряд, а балов в году хватает. Пока она переодевалась обратно (не без помощи магии, кстати, чтобы булавки уж точно остались на местах), бывший король уже по-дружески обратился к Тиму:

— Ну а твои дела как? Тебе сшить ничего не надо?

— Ничего, — засмеялся Тим. — И дела у меня замечательно. Мы вам сейчас такое расскажем!

— Я весь внимание, — усмехнулся Пастория.

— Только вам это может не понравиться, — честно предупредила Анни из-за ширмы. Король спокойно отозвался:

— Да я догадываюсь. Я ведь был в тронном зале. И из-за чего ты с Дороти поссорилась, тоже знаю.

— А если я и вас обвиню в фальсификации истории? — резковато спросила Анни, выйдя из-за ширмы. Хотя бросаться с обвинениями на человека, который вот так сразу, сходу, предложил ей сшить платье, которое ей понравится, и пообещал помочь в противостоянии дурацкому закону Озмы… Ну как-то совсем нехорошо.

Но король и тут отреагировал спокойно:

— Ну я же не подросток, чтобы обижаться на такое. Значит, будем вместе разбираться, кто где ошибается.

— Так вроде и Озма с Дороти не подростки, — нервно хмыкнула Анни, не зная, можно ли расслабиться или тут как раз и прячется какой-то подвох. — Если у них вечная юность, они же не девочки на самом деле. Или вы меня имели в виду? — запоздало сообразила она и покраснела. Бывший король рассмеялся:

— Если и тебя, то совсем немного и нечаянно. Но что касается Озмы и Дороти, они, увы, действительно в чём-то остались настоящими подростками со всеми прелестями подросткового характера. Издержки магии вечной юности. Хотя Озма, конечно, умная девочка, я своей дочерью горжусь, но всё-таки она не без недостатков, и оценить её объективно я вполне способен. Присаживайся, чайку попей. А я сейчас, — захватив платье с булавками, он сел за швейную машину. — Двадцать минут — и будет готово, — пообещал он. Анни недоверчиво хмыкнула, но вслух высказывать сомнения не стала. Портному виднее.

За стуком швейной машинки разговаривать было практически невозможно, пришлось бы кричать. И Анни решила пока обдумать ситуацию. Поначалу, услышав от короля слова поддержки, она, конечно, обрадовалась и расслабилась, а сейчас стала снова искать подвох. Ну не может же его не быть? Не может быть всё слишком хорошо с этим бывшим королём. Хотя лицо у него и умное и доброжелательное… Но мало ли!

Энни как-то рассказывала, что есть в Большом мире такой психологический приём — «добрый и злой полицейский». Это когда обвиняемого допрашивает сначала один человек с угрозами, а потом другой мягко и ласково. И после угроз и окриков тот готов мягкому и ласковому выложить всё как на духу. А на самом деле это просто такая ловкая актёрско-психологическая игра, чтобы вынудить человека дать показания любой ценой. Может, и сейчас всё так же? Озма ей грозит наказанием, а её отец — обещает заступничество. Озма вся такая категоричная, а этот бывший король — обходителен и мягок.

Хотя, наверное, для игры в злого и доброго полицейского Озма должна была бы вести себя ещё жёстче. Ну хотя бы в мячик с Анни не играть. И такую лицемерную улыбочку на лицо не цеплять каждый раз.

Да и приём этот в случае Анни был бы бесполезен. Ну доверится она Пастории, и что это изменит? По сути ничего… В худшую сторону уж точно вряд ли. Если он искренне хочет помочь — может, даже и поможет. А если это игра, чтобы вынудить её к чему-то — то к чему?

Разве что так её попытаются переубедить, заверить в том, что ошибается именно она… С Озмой легко ругаться и качать права, она вон как вредничает, а тут…

Впрочем, ей же не могут запретить думать как она считает нужным, правда? В голову тут ей ещё никто не влез…

Анни передёрнула плечами. Уж что-что, а если бы кто-то влез ей в голову — она бы это отлично почувствовала. Есть уже печальный опыт…

Пастория прекратил стучать машинкой и защёлкал ножницами, кромсая слишком длинный подол платья.

— Ты, Анни, не бойся, — сказал он. — Моя дочь, конечно, в своём праве повелевать и устанавливать законы. Тем более что я сам это право ей отдал. Но меня она всё-таки уважает и иногда слушается. Так что, если сильно надавит — приходи ко мне. Лишняя чародейка в стране Оз нам никогда не помешает — если, конечно, она добрая. А ты вроде не злая. Озма тоже так считает, между прочим. Хотя ещё сомневается.

— Учитывая, что я почти напала на её подружку, — хмыкнула Анни, — меня это даже не удивляет.

— Видишь ли, — серьёзно заговорил Пастория, — судя по тому, что я о тебе понял… Ты ведь совсем недавно рассталась со своими родителями, правда?

— Да… — насторожилась Анни. — Для меня это произошло всего лишь чуть больше недели назад. Ну, дней десять.

Пастория кивнул.

— И теперь считаешь, что с тех пор прошло много лет. А Озма тоже долгое время жила без меня. Ей пришлось резко стать самостоятельной помимо своего желания, и она, пожалуй, немного перегнула в этом палку — хотя я не могу её за это винить. Дороти вообще почти не помнит своих родителей…

— Как? — перебила Анни. — У Дороти… А разве Дороти… — она запуталась в словах, досадливо всплеснула руками: — А куда её родители делись?

— Умерли ещё в том мире, откуда она к нам попала, — пожал плечами бывший король. — Она жила с дядей и тётей.

— Ничего не понимаю, — помотала головой Анни. — Моя мама жила с родителями! А ещё у неё младшая сестра была… У Дороти разве нет сестры? — она уставилась на Пасторию с изумлением. Картина «Дороти = Элли» резко рушилась.

— А, ну да, ты думаешь, что Дороти полностью скопировала биографию твоей матери, — хмыкнул Пастория. — Но у неё действительно нет родителей. А вот с её дядей и тётей ты можешь даже познакомиться. Они тоже переселились сюда и живут неподалёку от Изумрудного города. Дороти их часто навещает.

— А зачем так придумали? — растерялась Анни.

— Что придумали? — удивился король.

— Ну… Почему тогда Дороти как Элли, если она не как Элли? — коряво объяснила Анни. — И почему она не совсем как Элли?

Пастория рассмеялся:

— Ну, дорогая, не всем быть как твоя Элли. Видимо, наша Дороти в чём-то на неё всё-таки не тянет, — пошутил он. Анни уловила, что это шутка, и с досадой нахмурилась, но король уже снова застучал машинкой, и возмущение пришлось отложить. Чтобы не перекрикиваться сквозь стук машинки с королём, она обратилась к Тиму:

— А почему ты не сказал, что у Дороти нет родителей?

— А ты не спрашивала, — сказал Тим. — И даже запретила себя перебивать. Вот я и не сказал. Хотя я как-то даже не понял, что это важно.

— Для меня сейчас любая мелочь важна, — сосредоточенно ответила Анни. Итак, Дороти всё-таки не во всём копирует Элли. Странно. А почему? Они просто не знали? Или нарочно решили сделать какую-то разницу? А может, всё проще: девочку выбрали, а родителей у неё нет, зато есть дядя с тётей. Быстро поправили легенду и решили, что и так сойдёт — всё равно ж никто не придерётся и не проверит. Не могли же они знать, что Анни тут появится!

Хотя, мало ли…

Пастория сделал паузу:

— Знаешь, Анни, а я ведь честно пытаюсь прикинуть, когда твои родители могли править Изумрудным городом, — вздохнул он. — Но у меня не получается.

— А вы всегда им правили? — скептически уточнила Анни.

— Ну, сначала города ещё не было. А потом, между мной и Озмой, им правили только Волшебник Оз и Страшила. Больше никто нам неизвестен, — объяснил бывший король.

— Это что же, вы хотите сказать, что правили страной с самого её основания? — как ни старалась Анни смягчить тон, всё равно вышло язвительно. Пасторию тон не смутил — он улыбнулся:

— Ты можешь мне не верить, но это так. Именно поэтому я и отказался от трона в пользу Озмы. Науправлялся уже за десять тысяч лет по самое не хочу.

— Десять тысяч лет? — вытаращил глаза Тим, который во время беседы Анни и Пастории до этого предпочитал не встревать. — Серьёзно, что ли?

— Ты что, не знал? — рассмеялся Пастория. — Вроде не первый день у нас живёшь…

— Десять тысяч лет… — Анни торопливо соображала. — Вы, случайно, Стеллу не знаете? — спросила она первое, что пришло в голову.

— Стеллу? Нет, а кто это?

— Одна волшебница, — вздохнула Анни. — В моё время она была правительницей Розовой страны.

— А-а. Нет, у нас всегда Розовой страной правила Глинда.

— И тоже десять тысяч лет? — интерес Анни был не праздным.

— Тоже. Со дня основания нашей страны. Поначалу тут было достаточно много фей, чародеев, ведьм и колдунов. Сейчас осталось, как ты знаешь, всего четверо.

Анни задумалась.

— Так. А имя чародея Торна вам о чём-нибудь говорит? — идея казалась безнадёжной — уже привыкла, что тут всё искажено, в том числе исторические персоналии и их имена. Но Пастория неожиданно отложил платье и подался вперёд:

— Говорит. Это чародей, который помог основать нашу страну.

— Вот! — Анни даже подскочила и хлопнула в ладоши, признавшись вслух: — Ну наконец-то мы хоть в чём-то совпадаем!

— Я рад, — серьёзно кивнул Пастория, сел на место и снова взялся за платье. — Думаю, мы найдём ещё много таких совпадений, — пообещал он и снова застучал машинкой. Анни тоже села и кивнула.

— Что, всё не безнадёжно? — спросил у неё Тим. Она кивнула и ему и снова погрузилась в задумчивость. Нет, конечно, никакие местные феи не могут жить тут десять тысяч лет… Ну разве что если только они во времена Анни скрывались где-то в неведомых зачарованных местах. А что, Лили вон одну такую волшебницу знает, может, она была и не одна. Этот Пастория уж точно слукавил насчёт своего десятитысячелетнего правления. Но всё-таки… Хоть где-то опять крупицы истины! Можно попробовать раскрутить дальше. Как только Пастория в очередной раз остановил машинку, Анни задала новый вопрос:

— А о колдуне Пакире знаете?

Пастория задумался, потом покачал головой:

— Нет, первый раз слышу.

Анни с досадой покачала головой:

— Значит, не совпадаем.

Бывший король встал из-за машинки и протянул ей платье:

— Ну-ка, примерь. Если всё хорошо, то останется только нитки заправить.

— Так быстро? — удивилась Анни.

— Ну я же пообещал, — улыбнулся Пастория. Анни юркнула за ширму.

Платье пришлось впору и очень хорошо сидело. Фасон оказался простеньким, но удачным: от талии до груди всего-навсего прострочено резинкой, что автоматически превращало платье из бесформенного пышного балахона в лёгкое и удобное по фигуре. Юбка, оставшаяся широкой и многослойной, с верхними слоями из какого-то полупрозрачного материала, чем-то напомнила Анни юбочки танцовщиц, которых она видела в Розовой стране в театре Стеллы.

Анни вышла из-за ширмы. Пастория одобрительно кивнул:

— Вот теперь ты действительно очень похожа на фею!

— Возможно, но Озма вряд ли будет рада, — мрачно проговорила Анни. Бывший король засмеялся:

— Будет недовольна — отсылай её ко мне. Ну что же…

— Нитки я сама заправлю, — предложила Анни, перебив его.

— Магией?

— Магией, — кивнула она. Пастория смотрел выжидающе, но не враждебно, и она, улыбнувшись, сделала пару пассов, внимательно оглядывая швы, особенно на юбке — торчащие концы действительно исчезли.

— Браво, — восхитился Пастория. — Вот и маленький аргумент в пользу того, что от магии не только вред. Озма всё-таки перегибает палку. Я с ней поговорю.

— А Озме тоже десять тысяч лет? — поинтересовалась Анни. Пастория кивнул:

— Да, конечно. Она одна из фей-основательниц этого мира.

— Как это? — не поняла Анни. — Я не знаю ни про каких фей-основательниц. Вы же сами согласились, что страну создал Торн.

— Участвовал в её создании, — поправил бывший король. — Но не создал сам. В основном тут трудились феи. Среди них — моя дочь… и её мать, — вздохнул он. — Союз феи из Мира Облаков и смертного земного человека. Что может быть нелепее. Правда, она меня всё-таки сделала бессмертным…

— Мира Облаков? — расширила глаза Анни. — Так вы о нём всё-таки знаете?

— Совпадаем? — улыбнулся Пастория.

— Совпадаем… — зачарованно протянула Анни. — Но, очевидно, не во всём. Значит, о Стелле вы не знаете, а она ведь тоже оттуда.

Пастория не стал спорить.

— Там было много фей. Возможно, я с ней просто не был знаком.

— Она могущественная фея, — уверенно объявила Анни. — Она владеет секретом вечной юности.

Пастория улыбнулся:

— Девочка, в Мире Облаков фей, которые владели секретом вечной юности, было полным-полно. Так что это для тебя твоя Стелла — единственная и неповторимая.

— Но она ещё и очень красивая, — нахмурилась Анни.

— И таких там тоже было много. Нам, людям, феи вообще кажутся прекраснейшими существами, — Пастория вздохнул с грустной улыбкой. — Что же до вечной юности — ею владеет и Озма, и Глинда, именно благодаря им этот дар и стал доступен всем жителям нашей страны.

— А в моё время такого не было, — упрямо сказала Анни. — Его получали только избранные — те, без кого страна никак не может обойтись. И это была большая честь. А сейчас, получается, его может получить кто попало, даже злодей. И вы утверждаете, что так уже десять тысяч лет? Но это же… скучно даже. Грозит либо перенаселением, либо застыванием в развитии…

— Нет-нет, тут не совсем так, — пустился в объяснения Пастория. — Вообще-то ты в чём-то права, раньше этот дар действительно был доступен лишь избранным — феи давали его адресно и по собственному индивидуальному выбору. И вечно живущие злодеи — в самом деле так себе подарочек. Такой застывшей, как сейчас, наша страна стала лишь при Озме. При мне такого ещё не было.

— Правда? — оживилась Анни. — А Дороти мне сказала, что это было всегда…

— Тут Дороти как раз ошибается…

— Ага, Дороти тоже может ошибаться! — торжествующе воскликнула Анни. Пастория улыбнулся:

— Как и любой человек, конечно же. Просто Дороти почти не застала время до Озмы, а что застала — не слишком успела узнать, тем более что была совсем ещё маленькой девочкой. Поэтому для неё все законы Озмы и все принципы существования нашего мира были и есть всегда.

— Понятно, — протянула Анни, слегка приободрившись этим разъяснением. — А зачем же Озма применила вечную юность ко всем подряд?

Пастория пожал плечами.

— Оно само как-то так получилось. Озма и сама этому удивляется. Может, спонтанный выброс магии, когда Глинда расколдовала её из мальчика в принцессу. Причём неизвестно точно, чей именно — её или Глинды. Теперь уже не узнаешь.

— Скорее Озмы, — засмеялась Анни. — В подростковом возрасте такое случается…

— Согласен, — улыбнулся Пастория.

Анни повеселела. Всё-таки, хотя этот бывший король наверняка уверен в своей версии истории на все сто, но иметь с ним дело можно. И можно многое узнать. Будет ли информация правдой или нет — да даже если нет, всё равно это информация. Ну а то, что поголовная вечная юность распространилась уже при Озме, точно похоже на правду. Потому что если не так, то как же?

У бывшего короля они просидели несколько часов, у него же и пообедали (он сам готовил, да Анни решила блеснуть своими умениями и тоже поучаствовала — никто не возражал, Тиму так вообще особенно понравилось). Один раз к тому пришли какие-то клиентки — кажется, местные придворные дамы из дворца, — а в остальное время он что-то кроил, примётывал, подправлял на манекенах (живой больше не показывался), и кажется, был действительно очень увлечён своим делом. Да и наряды у него получались высокого качества. Красивыми бы Анни назвала не все, но на вкус и цвет, как известно…

Она рассказала бывшему королю свою историю, снова начав с детских приключений Элли и зацепив заодно историю Тима. Король оказался даже более благодарным слушателем, чем её новоявленный дядюшка. Слушал не перебивая, задавал уточняющие вопросы. Ничуть не сердился — или не показывал этого, когда она критиковала местного Страшилу или Дороти. С большим вниманием выслушал биографию самой Анни. Глубоко задумался, когда она рассказала о влиянии Пакира на себя. Анни же начала говорить о Корине и сбилась.

— Если ваша Орин — это та Корина, которую я знаю, — тихо проговорила она, — то я рада, что я её всё-таки не убила. Ну как… Всё равно не я её на эту булавку толкнула, она сама на неё наступила. Но я же хотела с ней расправиться…

— Переживаешь? — проницательно кивнул Пастория. Анни грустно усмехнулась:

— Я всё-таки недостаточно добрая. Вот моя мама или Энни переживали бы за Корину — убили они её или нет. А я переживаю за себя. Потому что мне очень страшно оказаться убийцей. Я даже не знаю, жалко ли мне саму Корину, потому что — ну… всё-таки она очень много плохого сделала. Обманывала меня, маму свергла, Энни чуть не убила. Во время войны предала нас Пакиру, хорошо, что там Ланга вмешалась. Но при этом всё равно, знаете… Я ведь считала Корину своей подругой. Мне очень страшно было, когда я думала, что убила её. И главное, непонятно, могу я найти себе оправдание или нет. Вроде бы я за родителей и за Энни мстила, но я даже не знаю, что они сами бы на это сказали. Даже Энни… Я рада, что теперь мне эти самооправдания искать не надо. Но с другой стороны… — Она закрыла лицо руками. — Может, если бы я её действительно убила, то есть, если бы она действительно умерла, то сейчас здесь были бы мои родители и мои друзья… — Она настороженно взглянула на Пасторию: — Вы меня понимаете?

— Конечно, — заверил её бывший король. В его взгляде действительно не было никакого осуждения Анниным словам. Только размышления, только серьёзная задумчивость. И даже где-то сочувствие.

Пасторию Анни очень не хотела считать врагом. Пусть он и только притворяется… Да нет, сложно так притворяться. Великой притворщицей была Корина, и Анни, которая последнюю неделю только и делала, что копалась в себе, в своих взаимоотношениях со всеми, в том числе с Кориной — особенно, во влиянии других на себя и влиянии Корины — особенно, теперь была уверена, что безошибочно отличит притворное участие от искреннего. Пастория, кажется, действительно готов был бы ей помочь.

Пусть даже он ей не поверит. Но поможет. Хоть как-то. Хотя бы отстоит перед Озмой её право на магию. Ведь, даже если он считает её выдумщицей и обманщицей, то магия-то — очевидна, её не выдумаешь.

— Вот только всё равно неприятно, что теперь у вас захватчица Изумрудного города не Корина, а Джинджер, — поёжилась Анни. — Спихнули на невинного человека все грехи.

— Да нет, ты тут ошибаешься, — возразил Пастория. — Джинджер действительно небезупречна. Но сейчас это всё не имеет значения. Все её проступки уже в прошлом, сейчас она мирно живёт на ферме, у неё много друзей, и мы все её очень уважаем. Кстати, если хочешь, можешь с ней познакомиться. Думаю, тебе пойдёт на пользу.

— Ну, наверное, — из вежливости согласилась Анни. — Я подумаю над этим.

— А может, даже и к королеве Орин стоит отправиться, — добавил Пастория, и Анни отшатнулась:

— Нет! Я пока к этому не готова, — ей и впрямь было бы страшновато встречаться с Кориной. И из-за того, что она её чуть не убила… и из-за того, что неизвестно, как сама Корина её встретит. Вдруг вспомнит (а такое не забывается) и захочет отомстить. И из-за того, что, может быть, Корина уже подставила её родных и друзей перед Пакиром, и теперь, если к ней в руки попадёт и Анни, то и от Анни рожки да ножки останутся… Одни воспоминания — да и те искажённые, и её историю припишет себе какая-нибудь очередная местная сиротка…

— Ну как знаешь. Хотя, мне кажется, тебе было бы легче. Орин не злодейка, как ты её описала. Если судить по твоим словам… Даже если принять версию о нашей фальсификации истории, — он, поморщившись, строго поднял палец, — ты описала человека, совсем другого по характеру. Орин добрая волшебница и никогда не опустилась бы до таких вещей, как Корина из твоего рассказа.

— Я только и слышу, какие все вокруг добрые, — не сдержавшись, огрызнулась Анни. — Вон про Озму тоже — добрая, добрая, а по факту что?

Увидев, как нахмурился бывший король, она тут же заставила себя опустить глаза. Ссориться с ним сейчас совсем не хотелось.

— Извините.

— Да всё я понимаю, — улыбнулся Пастория. Тут вмешался Тим с попыткой сменить тему:

— Слушай, Анни, но в твоей версии истории Изумрудный город же не только Корина захватывала. Но и как его, этот… Кого я там по голове стукнул? — он неловко засмеялся.

— Урфин Джюс, — на автомате сказала Анни.

— Ну вот.

— Но он же не похож на Озму, — выдала Анни, по-прежнему думая о своём, и не сразу поняла, почему все на неё уставились удивлённо.

— При чём тут Озма? — удивился Тим. — Я про Джинджер говорю!

— Ой! — Анни, чувствуя, что краснеет, стукнула себя по лбу. — Простите! Я просто про Озму думаю, вот и вырвалось… Ещё понять не могу, почему Тим Урфина вспомнил и при чём тут Озма…

— Да я про Джинджер! — снова взмахнул руками Тим, пока Пастория добродушно хохотал. Анни обиженно посмотрела на него и расхохоталась тоже, всё ещё смущаясь над собственной неловкой фразой. Тим, возмущённо насупившись, ждал, когда собеседники просмеются.

— Я про Джинджер говорю, — в третий раз повторил Тим, когда они умолкли. — Смотри, Анни: ты вроде говорила, что он потом ушёл в огородники. Ну и чем тебе не Джинджер? Она тоже фермершей стала.

— А Корина? — помотала головой Анни. — Или Орин, как там её сейчас.

— А Орин отдельно. Она же город не захватывала. Джинджер просто выгнали, и править стала Озма.

Анни уставилась на него. А ведь и верно, если верить Тиму и местным легендам, Озма стала править, когда победили Джинджер… Анни пришла в голову неприятная мысль, но озвучивать она её при отце Озмы не стала. Потом Тиму скажет.

— Да, но у вас город захватывала только одна Джинджер и один раз, — сказала она вместо этого. — А у нас трижды. Первый раз Урфин с дуболомами… это такие деревянные солдаты, оживлённые Живительным порошком, — пояснила она для Пастории. — Кстати, вот порошок у вас, наверное, как раз есть. Судя по количеству странных созданий, — не удержалась она от замечания.

— Порошок есть, — кивнул Пастория. — Вернее, был. Он у нас добывается долго и трудно, а не так, как в твоей истории — из сушёных растений. У нас, чтобы добыть одну порцию этого порошка, Кривой Колдун должен был шесть лет стараться. Ты с Лоскутушкой ещё не знакома?

— Нет. А я могла с ней пересечься?

— Если бы пересеклась, точно бы запомнила. Это такая пёстрая девочка из лоскутков.

— А-а… кажется, я видела такую в зале, — вспомнила Анни. Пастория кивнул:

— Вот-вот. Она да Стеклянный кот — последние создания, которых Кривой Колдун оживил своим порошком. После этого, как ты можешь догадаться…

— Озма запретила ему колдовать, — закончила Анни.

— Вот именно. Впрочем, он этому был, кажется, даже рад. А его жена особенно. Но кстати, Озма и сама имела когда-то дело с этим порошком. Ещё когда была мальчиком, стащила его у Момби и оживила Тыквоголового Джека и Козлы. Теперь это не Козлы, а Деревянный конь. Очень симпатичное создание, да и Джек забавный. Ты с ним ещё не познакомилась?

— Нет, но, кажется, видела… Получается, что Озма всё-таки похожа на Урфина, — задумалась Анни. — Раз уж она тоже кого-то оживляла…

— Да ладно тебе, какой же Урфин из Озмы? — рассмеялся Тим. — Она, конечно, действительно мальчиком была, но не настолько же…

— Анни, я, конечно, сочувствую твоим попыткам найти знакомые детали твоей истории в нашей, — деликатно сказал Пастория, — но всё-таки хотел бы попросить этим не очень увлекаться. Мы всё-таки самостоятельные личности, а не чьи-то копии. В конце концов, простое совпадение никто не отменял.

— Да, конечно, — кивнула Анни, про себя подумав, что всё равно не будет следовать этой просьбе. Попробуй тут не ищи знакомые детали, когда, во-первых, они сами в глаза бросаются, во-вторых, ну ей же нужно хоть что-то знакомое найти!

— А вообще, то, что Озма получила трон после победы над Джинджер, — добавил Тим, тоже явно пренебрегший просьбой бывшего короля, — куда больше напоминает, как твоя мама получила трон после победы над Кориной.

— Да, действительно, — задумалась Анни. — Только я что-то совсем запуталась… Орин, Джинджер, Урфин, Озма, где и кто тут Корина, кто моя мама и где я? — она беспомощно всплеснула руками и умолкла, жалобно глядя на Пасторию и Тима.

Пастория сочувственно развёл руками:

— Анни, только не волнуйся. Мы обязательно во всём разберёмся, — пообещал он.

Анни уже не терпелось обдумать все пришедшие в голову мысли в одиночестве — или хотя бы с Тимом обсудить, поэтому вскоре она начала прощаться с бывшим королём. Естественно, искренне поблагодарила его за платье, чуть настороженнее (но так, чтобы он этого не заметил) — за то, что он ей сочувствует.

— Не за что, — улыбнулся Пастория. — Знаешь, я просто представил себе свою дочь, которая однажды вот так же оказалась совершенно одна в незнакомом для неё мире, где прошло много лет с тех пор, как её знали и помнили. Мне действительно хочется тебе помочь.

Анни сжала губы, стараясь не слишком расчувствоваться. А если и расчувствоваться, то не показать этого. Не хватало ещё раскиснуть тут.

— Спасибо, — только и сказала она.

— А к Джинджер всё-таки загляните, — напутствовал их бывший король на прощание. — У неё уникальная шоколадокарамелия. Больше такой нигде не найдёте.

— Интересно, а какое у Озмы хобби? — вдруг некстати пришёл вопрос в голову Анни. Пастория рассмеялся:

— По деревьям лазить.

— Серьёзно? — удивилась Анни.

— Серьёзней некуда. Но тсс, — он лукаво улыбнулся, поднеся палец к губам. — Я вам ничего не говорил. Это её большой секрет. Правда, о нём все знают. Но никто не говорит.

— Забавное хобби, — покачала головой Анни. — Ну, до свидания. Спасибо вам ещё раз за всё, — она постаралась тепло улыбнуться. Пастория помахал рукой, закрывая за ними дверь. Анни задумчиво постояла, качаясь с пятки на носок.

— Ну что? — вывел её из задумчивости Тим. — Куда теперь? В библиотеку?

— К Джинджер, — решила Анни. — Ты знаешь, где она живёт?

— Знаю. Но это далековато, в Голубой стране.

Анни насмешливо скосила на него глаза, потом вытянула руку — прямо перед ними закачалось небольшое золотистое облачко.

— Запрыгивай, — Анни подала пример. Тим с обалдевшим лицом последовал за ней. — Что, боишься летать? — поддразнила его Анни.

— Ещё чего! — фыркнул Тим. А облачко уже поднималось в воздух.

— Командуй, — безмятежно предложила Анни, садясь поудобнее на самый край и свешивая ноги. — Задавай направление, оно и полетит. За час-другой доберёмся.

В дороге Анни сначала некоторое время молчала, обдумывая новую информацию, и Тим её не беспокоил — наверное, ему тоже было о чём подумать, а может, просто понимал, что племянницу сейчас лучше не трогать. Потом Анни вдруг без предисловий заявила:

— В моё время были такие чародеи, которые прятались где-то в таинственных уголках Волшебной страны, и никто о них не знал. Я слышала только об одной такой волшебнице, но не факт, что она была одна-единственная. И где гарантии, что все они были добрыми? Наверняка нет… Так вот и сидели где-то себе в тайниках и вынашивали зловещие планы. Потом явился Пакир, меня выбросило в Большой мир, а он захватил страну — они все могли выйти из тени и наводить свои порядки. Хотя, добрые тоже могли выйти. Я просто думаю, откуда взялись эти Пастория и Озма? Если Озма действительно вечно юная фея из Мира Облаков, то она должна была где-то скрываться все эти десять тысяч лет.

— А Пастория? — озадаченно спросил Тим.

— Он вместе с ней. Если она действительно его дочь, — Анни задумалась. — Но как они оказались в Изумрудном городе? Я даже не исключаю, что Озма сама его и захватила. Смотри, как получается. Ведь очень красивый ход — изобразить из себя супер-законную наследницу престола, вернувшуюся после захватчицы, да ещё и добрую фею. Опять же, много общего с историей моей мамы. Корину изгнали, а маму сделали королевой… А тут прогнали какую-то Джинджер — хотя это же смешно, что какая-то самая обыкновенная девушка, даже пусть она собрала толпу таких же девиц, захватила целый город…

— Тут согласен, — ввернул Тим. Анни кивнула и продолжила:

— А этот ход — «я законный наследник, потерявшийся когда-то там» — вообще типичен для захватчиков. Урфин в своё время тоже пытался это провернуть, только скверно получилось.

— Слушай, Озма — не Урфин, — твёрдо сказал Тим.

— Я в курсе, что она не Урфин. Но она абсолютно точно какие-то детали из его истории взяла себе в легенду. Взять хотя бы тот же живительный порошок. Почему Озма его себе приписала? Ей так идея понравилась? Идти на Изумрудный город с компанией оживлённых деревяшек?

— Но деревяшки же действительно существуют. Ты же видела. Тыквоголовый Джек…

— Да видела я его, та ещё страхолюдина. Только не пойму, почему у них порошок так странно добывается. Может, Пакир извёл в войне все живые растения? А порошок — дело полезное, вот и добывают его во что бы то ни стало? Что это за Кривой Колдун? Не Парцелиус ли? Хотя нет, вряд ли он ещё живой. Удивлюсь, если живой. Если только Пакир ему из-за вредности тоже вечную жизнь подарил… Ну я так, в теории предполагаю, — пояснила Анни и добавила: — А в биографии Озмы от Корины, кстати, тоже что-то есть, пусть и намёками. Корина хоть и не была мальчиком, но у Гингемы жила до двенадцати лет, а потом от неё сбежала… Правда, если брать мальчика, то Гингеме прислуживал как раз тот же Урфин Джюс… Правда, он был не мальчиком, а взрослым…

— Эй, Анни, я не успеваю за твоими теориями! — взмахнул руками Тим. — И вообще тебя, кажется, здорово заносит. Ты уже сама путаешься.

— Путаюсь, — вздохнула Анни. — Но я хочу понять, где правда, где ложь, и что стало с настоящей историей моей страны. И почему некоторые детали так странно перевраны. И ладно мою маму переврали в Дороти, но Урфин-то им чем насолил? — она с удивлённой улыбкой пожала плечами. — Он же умер ещё до того, как я родилась. А теперь его и вовсе забыли.

— Да тут не только Урфина забыли, — Тим осторожно подвинулся ближе к краю облачка. — Вот ты о Подземных рудокопах говорила, а между тем, тут о них тоже ничего не известно.

— Как ничего? — удивилась Анни.

— Да так вот и ничего. Хотя были подземные гномы. У них был король Руггедо, который хотел напасть на Изумрудный город. И даже вроде как напал, но вылез у самого Фонтана Забвения, тут же напился из него воды и всё забыл.

— Подземный гном? — удивилась Анни и тут же задумалась: — Вылез у самого Изумрудного города, говоришь? Это тут так история войны с Пакиром трансформировалась? Забавно, — хотя она совсем не смеялась и даже не улыбалась. — И давно это было?

— Ну вот как раз когда Озма править начала.

— Ага, — снова задумалась Анни. — Озма начала править, а тут вылез подземный захватчик… Ну точно как у моей мамы. Слушай, вот что они не могут ничего оригинального придумать? — хмыкнула она. — Такое впечатление, что тут с собственной биографией только Трот, Бетси да ещё вот этот Пастория. Хотя насчёт него тоже… Биография у него хотя и уникальная, может быть, но вряд ли без вранья. Не мог он десять тысяч лет править. Уж я бы знала, — уверенно заявила Анни. Тим и не спорил. Только заметил:

— Ну не так уж тут и мало тех, у кого собственная уникальная биография… И вообще, чем тебе Пастория не нравится? — нахмурился он. Анни отвернулась:

— Я не говорю, что он мне не нравится. Я только говорю, что он не мог править Волшебной страной с самого начала. Поэтому в его биографии тоже есть враньё. Интересно, а почему он не против того, чтобы я оставалась волшебницей? — мысли Анни неслись вскачь и опережали здравый смысл. — Может, ему от меня что-то надо? Может, он хочет немного дочь приструнить? Или вовсе править самостоятельно. Пусть он и отказывается от этого на словах, но, может быть, это только пока. Сейчас вотрётся ко мне в доверие и устроит государственный переворот с моей помощью. Может, он вовсе и не сам отрёкся от трона. Может, Озма его заставила. А что, очень удобно: она фея, а папе магия типа не нужна. Ага, щ-щас. Так я и поверила. Может, он ей даже вовсе не папа…

— Эй-эй-эй, тебя явно заносит! — испуганно остановил её Тим. Анни подняла руки:

— Ладно, ладно. Занесло, признаю.

— Послушай, но может, эта Озма действительно вполне законная наследница Изумрудного города, — предположил Тим. — Может, она даже твоя родственница. Ты же говорила, что у тебя брат есть. Может, она из его линии. И Пастория тоже.

Предположение, такое простое, после того, что Анни уже себе накрутила, сбило её с толку.

— Ну не знаю… — озадачилась она.

— По-моему, это очень даже вероятно, — убеждал её Тим, пока она не возражала. — И никто нигде не скрывался десять тысяч лет. Тут они, может, и накрутили с годами, но по факту наследования… Вдруг? Ну?

— Да, но как же вечная юность? — нашла наконец аргумент Анни. — Ею никто, кроме Стеллы, у нас не владел. А тут сразу двое, и Глинда, и Озма. Нет, я вполне верю, что хотя бы кто-то из них — из тех скрывающихся магов из Мира Облаков, о которых в моё время просто никто не знал…

— Допустим, это Глинда, — предложил Тим. — Она и Озму заколдовать на вечную юность могла. Или мало ли на ком твой брат женился, может, тоже на какой-нибудь фее!

— Ну... Это он мог, — с усмешкой согласилась Анни. — Есть у него... Была у него там одна пассия. Дарина, ученица Стеллы. Но сама-то Стелла куда делась? И потом, не думаю, что она Даринке секрет вечной молодости бы передала.

— Почему?

— Слишком сложная и важная магия, — твёрдо сказала Анни. — Если бы её можно было просто передать, Стелла бы давно уже кого-нибудь научила. Так что я скорее поверю, что эта здешняя Глинда откуда-то вылезла.

— Тебе видней, — согласился Тим. Они уже перелетели через Большую реку, внизу всё резко сменило цвет на сине-голубой, и Тим указал вперёд: — Теперь ещё немного туда, и будет ферма Джинджер.