Анни в стране Оз (джен)

Тьму разрезало солнце.

Оно шло всё увереннее, всё настойчивее. Оно знало, что оно имеет право идти. И что оно сильнее…

Это была Жизнь. Свет во Тьме. Сияние во мраке. Надежда и Жизнь.

Спасение.

— Я пришла, — говорит Звезда.

— Я свечу, — говорит Звезда.

— Я пришла, чтобы светить всегда…

Дальше было странно.

Как будто солнце не просто имело право светить. Оно перекрывало своим светом всё остальное.

И Тьма смотрела на Свет, понимая, что больше ей ничего не нужно.

Про всё остальное они забыли. И Тьма, и Свет. Не просто отпустили. Забыли, словно ничего и не было тут рядом.

Ничего и никого.

Исчезают остатки Тьмы,

В сердце тают остатки Тьмы,

Я и Ты наконец превратились в Мы…

Она поняла, что это.

Музыка с идеальной гармонией. Они наконец-то её достигли. Это было странно, невероятно. Лучи света прорезали Тьму и танцевали с ней… как будто это и впрямь был идеальный танец на балу Вечности и Небытия.

Тьма в гармонии со Светом.

Тьма, не противящаяся Свету.

Тьма, принимающая Свет.

Мы будем летать между звёзд,

Тягать кометы за хвост,

Искать Ответ на Вопрос,

Смеяться всерьёз,

Светить — и снова Светить,

Любить — всем сердцем Любить,

Хранить — весь мир сохранить,

И просто — Жить -

ВЕЧНО…

Ну хорошо, не сразу принимающая.

Какое-то время она ещё была враждебной. Но потом словно оттаяла.

Словно успокоилась. И приняла.

Словно Тьма превратилась во что-то иное. Это по-прежнему была космическая темнота. Но не Тьма.

Не Зло.

Оно отпустило.

А Свет был так уверен в том, что он имеет право светить.

Ты же тоже рождён летать,

Ты же тоже рождён мечтать,

Ты же тоже рождён, чтобы счастливым стать…

Так давай же с тобой вдвоём

Вместе звёздным сиять огнём,

И дарить миру свет

День за днём…

Давай летать между звёзд,

Тягать кометы за хвост,

Искать Ответ на Вопрос,

Смеяться всерьёз,

Светить — и снова Светить,

Любить — всем сердцем Любить,

Хранить — весь мир сохранить,

И просто — Жить -

ВЕЧНО…

Ну, кажется, она тут лишняя.

Она не просто тут лишняя. Ей вообще давно пора уходить.

Пора бежать. Домой, домой! Скорей!

Как?

Оттолкнуться руками и всплыть на поверхность.

Как тут мокро!

Ой, и как тут шумно!

Может быть, я твоя бабушка. Хотя двоюродная.

Кир Булычёв, «Сто лет тому вперёд».

— Человек за бортом! — заорал кто-то, перекрикивая музыку. Музыка тут же смолкла, а все бросились смотреть.

На воде действительно плавало что-то… кто-то… Девочка. Зелёное с белым платье. Светлые волосы. Она лежала на воде лицом вверх, не откликалась на окрики… Жива ли?

Пока гости, родственники и виновники торжества строили предположения, что могло случиться, команда прогулочного парохода уже подняла девочку на палубу.

— Жива, — сказал кто-то.

— Есть тут врач? — крикнул другой.

Девочка-подросток, стройная, тоненькая. Очень странный наряд — даже не то что не по моде, а совсем уж винтажный. Как будто под Средневековье стилизован, что ли… Театральный костюм?

— Как она могла оказаться в воде? — гадали гости.

— Мне как будто знакомо её лицо, — сказала мать невесты.

Кто-то принёс тёплое одеяло. Сквозь толпу к девочке пробился штатный медик парохода:

— Я врач! Несите её за мной!

Девочку осторожно взял на руки дядя невесты. Помощник капитана открыл двери.

— Переохлаждение небольшое, пульс почти в норме, — сообщил медик через несколько минут. — Опасности для жизни нет. Девочку надо переодеть и согреть. Принесите горячее питьё и грелку, — обратился он к помощнику капитана, который усиленно сдерживал напиравшую толпу в дверях.

— Что же теперь? Поворачивать к берегу? — с беспокойством спрашивала тамада.

— Надо бы в полицию сообщить и вызвать «скорую» к причалу, — повторял жених.

Всех растолкала подружка невесты.

— Не надо никуда звонить! Я её знаю, — уверенно объявила она. Все с удивлением взглянули на неё.

— Откуда?

— Это дочь моих хороших друзей, я с ней знакома, её зовут Кристина, — девушка честно смотрела в глаза то невесте, то жениху. — Я сама позвоню её родителям. Да смотрите, она уже приходит в себя!

И правда, девочка пошевелилась и открыла глаза. Все дружно охнули с облегчением.

— Жива!

— Вот видите! Можно, я с ней побуду? — обратилась подружка невесты к врачу. Тот развёл руками:

— Не имею ничего против. Знакомое лицо будет только на пользу.

Чья-то рука просунула в медпункт грелку и термос.

— Элси, ты уверена? — с сомнением спросила невеста. — Она как-то странно на тебя смотрит.

— Нормально она на меня смотрит. Она просто ещё не понимает, где оказалась, — настаивала подружка. — Так что идите, празднуйте дальше. Кэр, ты же не обидишься?

— Не обижусь. Ладно, зови, если что.

Гости постепенно возвращались на открытую верхнюю палубу, где продолжали празднество. Помощник капитана принёс комплект одежды — брюки и матроску, мужские, но это же на время.

— Я вас оставлю, — сказал врач. — Пойду тоже наверх.

— Да-да, вы там можете пригодиться, — поддержала его идею Элси. — Мы тут справимся.

Наконец она осталась с девочкой наедине.

— Ну привет, — она внимательно взглянула на спасённую. — Так как тебя зовут?

Но девочка молчала и смотрела настороженно.

Элси грустно вздохнула.

Да. Знать бы ещё, кому звонить.

— Откуда ж ты взялась такая, — проговорила она. Помощник капитана заглянул в медпункт:

— Вещи мокрые отдайте, мы высушим. И ещё, вот полотенце.

— Пять минут, — попросила Элси, закрывая дверь. — Тебе надо переодеться, — постаралась сказать она как можно мягче.

Девочка медленно кивнула, не спеша, однако, вылезать из-под одеяла и не сводя внимательных глаз с Элси. Потом спросила — негромким, чистым голосом:

— А где я?

— На пароходе… У нас тут праздник, свадьба моей двоюродной сестры, — Элси виновато развела руками. — Ты не бойся. Мы тебя спасём, — пообещала она. — Ты как в море-то попала?

Девочка посмотрела куда-то в угол. Поморгала сосредоточенно.

— А тебя как зовут? — спросила она вместо ответа.

— Элси. Элис О’Келли. Но лучше просто Элси.

Быстрый взгляд из-под ресниц. И снова сосредоточенное моргание. Словно пыталась что-то… обдумать? Вспомнить?

— Почему ты сказала, что меня знаешь, если ты меня не знаешь?

— Прости, — смущённо улыбнулась Элси. — Просто ты мне показалась очень знакомой… И странной.

— Почему странной?

— Ты необычно одета… И странно, что мне так знакомо твоё лицо. Я… я не знаю, просто мне хотелось самой во всём разобраться. Как будто что-то ёкнуло…

Девочка кивнула, принимая объяснение.

— Так кто ты на самом деле? — осторожно спросила Элси. Девочка снова кинула быстрый взгляд из-под ресниц.

— Мне, кажется, действительно понадобится помощь, — как будто неохотно призналась она.

Элси была человеком на редкость правдивым и прагматичным. Она ненавидела враньё и никогда сама врать не умела. Все, кто её знал, были уверены, что она просто не способна ни на какие выдумки. Она и чужих терпеть не могла.

Поэтому сейчас она сама себе удивилась, когда уверенно и без запинки сплела для родственников и остальных гостей целую историю о том, откуда она якобы знает «Кристину», где сейчас её родители и почему они сами не могут её забрать, почему «Кристина» так странно одета и как она оказалась в море («костюмированная вечеринка на другом пароходе, не мы одни тут гуляем, музыка играла, девочка упала за борт, а никто её даже не заметил и не услышал»), отчиталась, что уже позвонила всем, кому надо, и объяснила, что «Кристине» придётся переночевать у неё. «Почему у тебя? У тебя же зверей куча», — удивилась Каролина. — «Зато у меня дом самый большой», — не смутилась Элси, и вопросов больше не поступало, а родители даже поддержали. Все поверили без сомнений — особенно те, кому не хотелось лишний раз напрягать мозг (или они были не в том состоянии), и вообще, они праздновать свадьбу пришли, а не заниматься спасением утопающих. Раз уж Элси сказала…

Впрочем, кажется, не поверил папа. Он лучше всех знал дочь и, наверное, что-то почувствовал. Элси, пожалуй, больше всего боялась именно того, что он её разоблачит. И начнутся вопросы. И начнутся проблемы. И девочку сдадут в полицию, а тайна загадочной потеряшки из моря так и останется неразгаданной. А Элси считала, что там самая настоящая тайна. Которую нельзя доверять в равнодушные и грубоватые руки блюстителей закона.

Потому что даже на костюмированную вечеринку одеваются в меру костюмированно. А не так, что даже нижнее бельё незнакомого фасона. Это Элси успела заметить, помогая девочке переодеться.

Да она сама не понимала, откуда в ней столько напора и желания оградить странную гостью от... от всех. Вроде бы наиболее логичным было бы сейчас позвонить в полицию. А она почему-то категорически этого не хочет...

Но и папа, к удивлению и облегчению Элси, спорить не стал. Садясь в машину (он привёз на праздник Элси и её сестру Хелен, он же и отвозил обратно), дружелюбно представился:

— Значит, ты Кристина? А я Кристофер. Можешь звать меня Крис. Это моя жена Кэти, это наша младшая дочь Хелен, ну с Элси ты уже знакома.

— Очень приятно, — вежливо сказала Кристина, смотря несколько настороженно. Она старалась держаться поближе к Элси — но, как та подозревала, не от большой расположенности, а просто потому, что успела с ней познакомиться лучше, чем с другими.

В дороге молчали — все были уставшие, Хелен даже клевала носом, едва поздоровавшись с девочкой, — но, когда уже выходили из машины, Кристина внимательно посмотрела на Криса и его жену и проговорила:

— Значит, Крис, Кэти, Элси и Хелен…

— Совершенно верно, — с улыбкой подтвердил Крис. — Будем рады тебя видеть снова. Поправляйся скорее.

— Спасибо, — чуть улыбнулась девочка.

Машина отъехала, Элси открыла дверь:

— Предупреждаю, у меня масса зверей… Надеюсь, у тебя нет аллергии на кошек?

— Надеюсь, — Кристина переступила порог и долго осматривалась, пока Элси включала свет, разувалась и дружески распихивала сразу пятерых кошек и троих собак — трепала их за уши, гладила и даже дёрнула кого-то за хвост.

— Я ветеринар, — пояснила она. — Это все не мои, я своих не завожу — мне на работе хватает, а этих просто взяла на передержку. На кухне есть ещё — те, что не могут ходить.

Кристина выразила своё удивление одним взглядом.

— Сейчас я тебя устрою, ты отдыхай, а я со своими зверями потом разберусь, — сказала Элси. — Да ты проходи, не стесняйся. Извини, что у меня не убрано… Вот так, видишь, как получается — мы ещё не спим, а животные уже не спят, — пошутила она. И правда, вернулись ведь уже под утро. Вернее, даже утром. Ранним. — Может, что-нибудь хочешь есть или пить?

На кухне, куда Кристина прошла вслед за Элси, действительно стояли ещё четыре клетки-переноски, в которых лежали и сидели два кота, некрупный чёрный пёсик и очаровательный декоративный кролик. У одного кота был большой пластиковый воротник-«воронка» на шее, из-за чего голову всё время тянуло вниз, а у пёсика перебинтовано полтуловища и задняя лапа в гипсе. При виде Элси он неуклюже вскочил на три здоровые ноги, замахал хвостом и заскулил.

— Ты живёшь совсем одна? — задала вопрос Кристина. Элси широко улыбнулась:

— Если не считать всех этих красавцев. Но мне не скучно. И не страшно.

— Но у тебя большой дом, — заметила Кристина.

— Да, это родительский. Они его уступили мне, как только я пошла на стажировку в ветклинику и стала тащить домой всякое зверьё. А сами сбежали из этого зоопарка, — усмехнулась Элси. — Но мы почти каждый день друг друга навещаем. Хелен учится в колледже, приезжает только на выходные. Пойдём, я тебя устрою и покажу, что где. Слушай, так как же мне тебя называть?

Девочка пожала плечами.

— Зови, как всем сказала. Кристина так Кристина.

— Но тебя зовут по-другому, да? — Элси внимательно взглянула на неё. Девочка ответила одним только задумчивым взглядом.

— Ты не хочешь говорить или правда не помнишь? — тихо спросила Элси.

— А ты меня сдашь в больницу? Или страже? — склонила голову «Кристина».

— Нет, — хотя Элси не была так в этом уверена. Мысленно она отметила странную оговорку — «страже», а не «полиции», но не стала заострять на этом внимание. — По крайней мере, если не найду сама решение. Понимаешь… Вообще-то я должна, конечно, о тебе сообщить в полицию. Может быть, тебя кто-то ищет. И тогда получится, что я тебя похитила и прячу. Но мне почему-то кажется, что с тобой что-то не так… Не так просто. Ты какая-то вся необычная.

Девочка медленно кивнула.

— Возможно.

— Да, и вот ещё что, — Элси остановила строгий взгляд на гостье, — пойдём, я дам тебе переодеться. Твой наряд…

— Не по вашей моде, да? — уточнила девочка.

— И это тоже. Но в любом случае он слишком шикарный, чтобы его носить дома, — улыбнулась Элси.

В комнате Элси выдвинула два ящика шкафа:

— Выбирай, что тебе подойдёт по размеру. Это вещи Хелен, она у нас худышка — ну, ты видела.

— А она не обидится?

— Что ты взяла её вещи? Конечно, нет. Во-первых, она их уже не носит, во-вторых, её ещё как минимум неделю тут не будет. А свои вещи отдай мне. Я их в химчистку отнесу.

— Не надо, — Кристина прижала руки к груди, словно боялась, что у неё отнимут одежду. — Вдруг оно испортится. Я сама потом разберусь…

— Ладно, как скажешь, — Элси не стала настаивать.

Когда гостья уснула (довольно быстро — ну ещё бы, столько потрясений за короткое время, удивительно ещё, как она держалась…), Элси ещё раз прокрутила все недолгие разговоры с ней — и ещё раз пересмотрела все её вещи, забрав их из комнаты (пусть не в химчистку — но хотя бы выгладить их надо как следует… И может быть, прополоскать в чистой воде). Ладно платье — насыщенного изумрудного цвета с белой каймой по вороту и подолу, с белым поясом, серебристой геометрической вышивкой, ткань похожа на шёлк, хотя в тканях Элси не разбиралась. Ладно обувь — закрытые туфли в тон платью, в принципе, чем-то напоминали классические «лодочки» на небольшом каблуке, с тонкой застёжкой-ремешком. Странно ещё, что девчонка в них плыла и не потеряла в воде… Не смогла застёжку расстегнуть? Ну да неважно. Больше всего привлекали внимание две заколки для волос. Крупные, но очень изящные, серебристые с зелёными стразами — Элси даже рискнула вообразить, что камушки похожи на настоящие изумруды. Она как-то видела их в ювелирном магазине. Красивые…

Нет, пожалуй, вещи и вправду лучше вернуть и не трогать. А то испортит… Откуда всё это только взялось у девочки?

Зверьё прыгало вокруг, требуя внимания.

— Если бы я была Шерлоком Холмсом, — сообщила Элси котам, — я бы разгадала эту загадку.

Коты ответили нестройным «мяу».

— Но я не Шерлок Холмс, — вздохнула Элси. — И не люблю детективы.

Она чуть не споткнулась об собаку. Собака недовольно тявкнула.

— И вообще я художественную литературу не люблю, — продолжала рассуждать Элси, возвращаясь на кухню. — А телеканал «Animal Planet», боюсь, тут ничем не поможет…

На кухне забинтованный пёсик снова завёл требовательный скулёж. Элси посмотрела на него и заявила:

— А ты, Мики, похож на Тотошку. — Помолчала и добавила: — Но ту сказку я, кажется, давно выкинула.

Гостья проспала почти непрерывно сутки — Элси даже беспокоилась немного, но, наблюдая за состоянием девочки, приходила к выводу, что всё, в общем, под контролем. Сон — реакция на пережитый стресс. Пусть и немного запоздалая.

Девочка всё-таки удивительно держалась.

А почему, интересно? Почему она так спокойна и настороженна, а не паникует, не плачет и не просится домой? Если она чего-то не помнит, то почему она, опять-таки, не паникует по этому поводу?

Железная выдержка и определённая доля притворства, решила Элси. Но вот зачем это девочке? Чего она хочет?

Почему она так странно одета?

А ведь речь у неё нормальная. Хорошая дикция, типичный американский акцент. Если бы не одежда… Театральная студия какая-нибудь? Да нет… Маловероятно.

Элси похолодела, представив себе, что кто-то ищет эту девочку, и кто-то из гостей на свадьбе Каролины увидит объявление, и вспомнит, как она уверенно заявила «я её знаю», и поймёт, что Элси соврала… Да ну, всегда можно сказать, что она просто ошиблась. Ладно. Проехали.

Но Элси всё-таки внимательно пролистала в интернете все объявления о поиске людей за последнюю неделю, какие только нашла.

Нет, ничего похожего.

Кто же всё-таки её неожиданная гостья? Найти бы хоть страничку в соцсетях. «Как проснётся, я её сфотографирую, — решила Элси, — и попробую через поиск по картинке. Но почему мне так знакомо её лицо?». У Элси память на лица была средненькая, или скорее, какая-то избирательная — она могла искренне не узнать человека, с которым встречалась несколько раз, и наоборот, моментально воскресить в памяти личность того, кого видела лишь однажды. В общем, правил тут не было. И она тщетно пыталась понять, откуда ей так знакома гостья. Ну ведь видела же где-то.

Попробуй вспомни теперь. Круг знакомых у Элси достаточно обширен — все хозяева её пушистых пациентов, бывшие однокурсники и одноклассники, а также друзья сестры, родителей, родственники и друзья родственников… Многих из которых она действительно видела лишь раз — а вдруг запало чьё-то лицо в память, что теперь кажется смутно узнаваемым?

Так и не вспомнила.

На следующее утро Элси проснулась раньше гостьи и успела выгулять собак, а когда вернулась — увидела, как девочка сидит на кухне на диванчике и держит на коленях сразу двоих котов.

— Привет!

Девочка вздрогнула и подняла глаза.

— Привет.

— Смотри, ты им понравилась, — улыбнулась Элси. — Удивительно, они ведь даже ко мне не сразу привыкли. А к тебе так и льнут. Любишь животных?

— Ну, эти мне нравятся, — сказала девочка, слегка улыбнувшись. Элси привычно потыкала пальцем в кофеварку и взялась за мешок с кормом. Девочка встала:

— Помочь?

— О, будь так добра. Рассыпь котам по мискам, а я собаками займусь. Будешь кофе?

Девочка задумчиво моргнула.

— Что это? — наконец неожиданно уточнила она. Элси даже закашлялась:

— Что такое кофе?

— Да.

— Напиток такой бодрящий, — мысленно она никак не могла справиться с удивлением. Как можно так чисто и правильно говорить по-английски с нормальным американским акцентом и не знать, что такое кофе? Да его весь мир знает. Не только англоговорящие. Ну не приехала же девочка из каких-нибудь диких нецивилизованных колоний. На дикарку совсем не похожа. Ни внешне, ни поведением. Очень даже интеллигентный образ… С долей благородства даже.

— Пожалуй, буду, — несмело кивнула девочка тем временем. Элси ткнула в кофеварку ещё раз. Решила не уточнять о вкусах гостьи (наверняка их в этом вопросе просто нет) и сделала кофе как себе — побольше молока и в меру сахара.

— Мне сегодня на работу. Ты ещё не надумала сознаваться, откуда ты родом? — она говорила легко, будто шутя, но на самом деле — с замиранием сердца.

Девочка снова задумалась.

— А я могу подождать тебя здесь?

— Можешь, конечно, — кивнула Элси одновременно с облегчением и скрываемым разочарованием.

— Я не сбегу, — пообещала девочка. — И ничего не украду.

Элси улыбнулась:

— Да у меня и красть-то особо нечего. Будешь тост? Можно намазать джемом или арахисовым маслом.

Девочка словно опять ненадолго задумалась, словно соображая, что ей на этот раз предлагают.

— Давай, — наконец сказала она без вопросов. Элси кивнула, поворачиваясь к тостеру. Девочка остановилась рядом, задумчиво смотря, как Элси нажимает кнопку. Элси даже стало интересно, не спросит ли гостья ещё что-нибудь необычное. Но гостья молчала. Элси достала из холодильника джем и масло.

— Я плохой кулинар, — призналась она. — К тому же вегетарианка… Хм, даже не знаю, что бы тебе оставить на обед. Впрочем, что найдёшь, всё твоё. Можешь использовать любые продукты. А на ужин я вернусь, что-нибудь сообразим. О! Вот, есть замороженные полуфабрикаты. Блинчики с… с чем-то и ещё с чем-то. Разберёшься. Разогреешь в микроволновке — и готово.

— Спасибо, — сказала девочка. Но взгляд её был непонимающим. Элси решила объяснить:

— Микроволновка вот, — она ткнула пальцем. — Выкладываешь на тарелку. Ставишь внутрь. Вертишь вот эту ручку вот досюда. Как звякнет — вынимаешь. Всё понятно?

— Понятно, — кивнула девочка.

— Ну вот и отлично. Честно говоря, — продолжала Элси, усаживаясь за стол, — я надеялась, что ты мне сегодня что-нибудь о себе расскажешь.

— Извини, — качнула головой гостья. Элси вздохнула:

— Не можешь или не хочешь?

— Ну…

Девочка умолкла, глядя в сторону, на играющих собак, и пауза затянулась. Так они молча и доели. Кофе гостья пробовала осторожно, но, видимо, ей понравилось.

— Ладно, — сказала Элси, бросая взгляд на часы. — Мне пора. А ты не скучай. У меня телевизор сломался, но есть куча фильмов на компьютере, можешь включать и смотреть, не стесняйся, у меня ничего личного там нет. А что есть, то запаролено. И в шкафу куча дисков с фильмами и музыкой. Да, и если что — вон там телефон, рядом визитки лежат, на них мой номер мобильного — можешь звонить. Зверей днём не кормить, только следи, чтобы ничего не погрызли и не подрали. Хотя, — Элси махнула рукой, — всё, что можно было, они уже погрызли и подрали. И Мики из клетки не выпускай, ему активное движение сейчас категорически противопоказано. Я его первые дни вообще на работу и с работы туда-сюда возила, чтобы был под наблюдением…

Уже на пороге, пока Элси сосредоточенно запихивала в сумочку телефон и искала ключи от машины, девочка спросила:

— А у тебя книги какие-нибудь есть?

— Книги? Да, конечно. В шкафу в папиной комнате. Найдёшь. Можешь читать всё, что хочешь. Да, и если захочешь выйти в интернет, пароль — «бабушка». Ну всё, пока. Я побежала.

Девочка, закрывая дверь, скептически покивала головой.

— Не скучай — и дальше сплошная абракадабра, — проговорила она вполголоса. — Хотя, кажется, я знаю, что такое телевизор...

Это Элси услышала уже краем уха. И решила не удивляться. Запоздало подумав только, что если кто-то спрашивает, что такое кофе, то вряд ли сообразит, как выйти в интернет. Даже зная пароль.

С работы Элси дважды позвонила домой, но к телефону никто не подошёл. О причинах оставалось только гадать — они могли быть самыми разными: либо девочка где-то заигралась/зачиталась/включила громко фильм или музыку и не слышит… либо она не понимает, как обращаться с телефоном. А что? Вполне себе версия. Она ведь не знает, что такое кофе. Что уж говорить о телефоне.

Интересно всё-таки, откуда она такая взялась.

В детстве Элси верила в сказки, но потом как-то резко и в один момент наступило отторжение — почти до ненависти. Пожалуй, вот когда: когда умерла бабушка. Ну, чуть позже. Маленькая Элси обожала, когда бабушка рассказывала различные чудесные сказочные истории — и даже верила, что бабушка вовсе не умерла, а ушла в сказочную страну, в которой столько приключений пережила в детстве. И взрослые поначалу поддерживали это убеждение — «чтоб не травмировать детскую психику», как ей объяснили позже. Но жестокой оказалась двоюродная сестра Каролина, которая без всяких аллегорий и иносказаний объявила всем младшим, что бабушка действительно просто умерла. Элси тогда много плакала, а потом — возненавидела сказки. На Каролину она тогда тоже обиделась, кстати. Помирились много лет спустя.

Вот, даже на свадьбу Каролина её подружкой пригласила.

Впрочем, сказки о чудесной стране, где животные и птицы разговаривают, как люди, всё-таки оставили в душе Элси мощный след — из-за чего она и стала ветеринаром. И вегетарианкой. Любовь к животным заменила в её сердце любовь к сказкам, тем более, как критично отмечала повзрослевшая Элси, от животных получаешь больше отдачи, чем от сказок: зверюшки — они всё-таки живые, настоящие, каждая со своим характером, а сказки — ну, они, конечно, интересные… Но сказка не ткнётся мокрым носом тебе в коленку и не помурчит под боком, когда тебе грустно. И сколько бы раз ты ни открывал сказку, она всегда будет говорить с тобой одними и теми же словами. А все эти кошки, собаки, кролики и прочие пушистые и мохнатые — они такие непредсказуемые в своём поведении…

Элси перестала верить в сказки не потому, что повзрослела и сама поняла, что это выдумки. Просто стало обидно, что взрослые ей врали. Между враньём и фантазией существует тонкая разница, но для маленькой Элси её не существовало. И уже в десять лет она окончательно выкинула из дома все сказки, их место заняли Даррелл, Хэрриот и Сетон-Томпсон, а сказочные фантазии остались только в непрошеных снах, которые Элси не могла контролировать — но терпеть не могла, когда ей снилось что-то этакое, по мотивам старых бабушкиных сказок.

Но, наверное, именно из-за этой детской обиды хотелось подсознательно найти что-то, что доказало бы: сказки не так уж плохи. И неправа была не маленькая Элси, которая скучала по бабушке, но верила, что она где-то в далёкой сказочной стране — а те циничные равнодушные взрослые, или почти взрослые (как Каролина), которые твердили, что бабушка просто умерла.

Хотя странно. Элси пыталась вспомнить — в перерывах между операциями и осмотрами кошек и собак, когда можно было слегка расслабиться умом, — что же тогда, в детстве, случилось с бабушкой. Помнилось что-то, что вроде бы бабушка однажды уехала… Они уехали вместе с папой. А вернулся папа один. Странно. А куда они уезжали?

В обеденный перерыв Элси не выдержала и позвонила отцу.

— Пап, ты не занят?

— Что-то случилось?

— Да нет, — задумчиво проговорила Элси. — Просто пытаюсь вспомнить кое-что. Ты не против углубиться в мемуары?

— Давай, — усмехнулся Крис. — Полчаса времени у меня есть.

— Я вот пытаюсь вспомнить и не могу. А что случилось с бабушкой? С твоей мамой, — без предисловий выпалила Элси. Крис помолчал.

— Почему такой вопрос?

— А почему ты не можешь ответить прямо? — хмыкнула Элси. — Здесь какая-то тайна? Пап, мне же не семь лет. Ты можешь говорить абсолютно честно, как есть.

— Ну… слушай, я как-то не готов к такому разговору, — замялся Крис. — Может, не по телефону хотя бы? Давай я вечером заеду. Поговорим с глазу на глаз.

— У меня гости, — смущённо призналась Элси. Крис как будто почувствовал:

— Что, та девочка до сих пор с тобой?

— А как ты угадал?

— А тут и гадать не надо. Ладно, слушай. Мы с твоей бабушкой поехали на старую ферму в Канзасе. Там ей стало очень плохо, и… в общем, она попросила, чтобы я её там и похоронил, — голос отца звучал как-то невыразительно. Словно «дежурно». Что это? Боль по матери? Не прошедшая за долгие годы. Что абсолютно объяснимо.

Или тщательно отрепетированное враньё? Элси этого вранья уже хватило. Достаточно.

— Ну вот я помню, что вы куда-то уезжали, — проговорила Элси. — Слушай, а зачем вы в Канзас поехали?

Элси вдруг осознала странную вещь: а ведь в семье никогда не говорили о том происшествии. Вообще. Никак. Ну, может, взрослые и говорили между собой, а детей не посвящали. Даже когда они подросли. Почему? Потому что больно и грустно?

Или тут что-то не так?

Папа ведь тогда вернулся довольно быстро. И никогда с тех пор не ездил в Канзас. Что нелогично для человека, который там похоронил мать. Нелогично же?

А может, он ездил, только детям не говорил?

— Мы туда поехали, потому что надо было решить вопрос со старым домом, — сказал тем временем Крис.

— И как же вы его решили?

— Никак. Дом настолько старый, что его ни продать, ни жить в нём было нельзя.

— И вы его просто бросили? — удивилась Элси.

— Ну да.

— И даже не продали землю? Ведь можно было бы.

— Слушай, дочь, давай всё-таки не по телефону…

— Хорошо, — передумала Элси. — Приезжай вечером.

— А как же Кристина? — усмехнулся Крис.

— Думаю, не сильно обидится. Она с котами подружилась, ей весело, — про себя Элси подумала, что, может быть, и несколько преувеличивает дружбу девочки с котами, но… Пусть так.

Попрощавшись с отцом, она продолжила раскручивать логическую цепочку воспоминаний. Итак, что мы имеем. Папа с бабушкой поехали, чтобы… решить какой-то вопрос по канзасскому дому на старой ферме. Ферма давно брошена, там жили ещё бабушкины папа с мамой. Семейная легенда гласит, что они погибли во время смерча. Так, стоп.

Почему у неё из головы вылетело? У бабушки же была старшая сестра Элис, в честь которой Элси и назвали. Что с ней-то случилось? Она тоже как-то связана с этим старым домом, о котором Элси только слышала.

Элси вспоминала настолько упорно, что у неё чуть голова не разболелась. Так. Бабушкина сестра. Она… она исчезла куда-то чуть раньше, чем бабушка… Или одновременно с ней. Или почти одновременно. Последний раз Элси видела её лет в шесть. Её все дети любили. Своих у Элис-старшей не было — но она всегда охотно уделяла время внукам сестры, когда приезжала в гости…

Вдруг у Элси сердце заколотилось как бешеное.

Семейный фотоальбом. Он сейчас у папы, но когда-то Элси любила его перебирать. Даже захотелось немедленно поехать к нему и снова зарыться в старые чёрно-белые фотокарточки.

Вот почему лицо «Кристины» ей кажется знакомым.

В ней же есть что-то их фамильное. Элси не могла точно понять, что именно — всё-таки надо было для этого непосредственно сравнить фотографии и лицо самой девочки. Но всё равно — что-то есть!

Элси снова решительно набрала номер отца.

— Пап, как поедешь ко мне, захвати, пожалуйста, бабушкин фотоальбом, — резко попросила она. Крис, кажется, не удивился:

— Хорошо. Только тогда я чуть припоздаю…

— Не страшно. Всё, пока.

Так, снова думать. Бабушкина сестра пропала — или умерла, — а вслед за этим папа с бабушкой зачем-то едут в старый дом… Ну, может, действительно надо было разобраться, что теперь с ним можно сделать? Там бабушка умерла, там папа её похоронил, и не смог решиться продать землю, потому что там похоронена бабушка. Логично?

Логично. Элси мрачно подпёрла руками голову. Да, всё грустно и всё логично.

Нет, не логично. Элси встряхнулась. Они же не просто поехали «решить, что делать со старым домом». Они поехали проверить, нет ли там бабушкиной сестры. Она не умерла, она пропала. Сцена из детства, где вся семья сидит на кухне и что-то громко и бурно обсуждает (от детей тогда ещё ничего не скрывали), вдруг воскресла в памяти, как будто была вчера. Бабушка ждала от сестры звонка, письма, телеграммы — чего угодно, потому что… потому что её сестра куда-то переехала. И потерялась.

Да нет, всё-таки логично. Умерла и пропала — это в данном случае одно и то же.

А ещё когда-то пропал дедушка, которого Элси никогда не видела — уже не застала. А ещё пропали бабушкины родители, фермеры, которых Элси, конечно, тоже никогда не видела. У них в семье прямо традиция такая нехорошая — не просто умирать, а пропадать.

Кроме бабушки — если папа не обманывает, конечно. Но с чего бы ему обманывать? Всё же логично.

Нет, не всё.

Откуда взялась Кристина?

Ну то есть не Кристина она наверняка, но Элси мысленно привыкла её так называть. Вот вскочило имя в голову сразу — так и прилипло.

Элси ещё раз позвонила на домашний номер, и снова никто трубку не снял.

Странная девочка в платье странного фасона, у которой заколки, возможно, с настоящими изумрудами (возможно! Но чем дальше, тем больше Элси хотелось верить в такую возможность), которая не знает, что такое кофе, не понимает, как работает микроволновка, и для которой, как она сама заметила Элси вслед, настоящей абракадаброй звучали такие простые слова, как «фильмы», «компьютер» и «интернет».

Амнезия, как в дешёвых сериальчиках?

Да ну, бред какой-то.

Но не верить же в то, что девчонка из другого мира? Элси не верила в сказки, в магию, в другие миры, в иные цивилизации, в инопланетян и во всю эту прочую чепуху. Это же просто смешно. А Кристина…

Ну, может, она притворяется? Просто играет? Насмехается над Элси, которая хочет ей только помочь?

Да нет, непохоже. Элси умела чувствовать других людей и обычно догадывалась, когда её обманывают.

В общем, да. Загадка.

Мир Элси, в котором было всё так понятно, кажется, давал трещину.

Домой Элси приехала, конечно, раньше отца, успев по дороге заскочить в магазинчик и купить овощей. Есть ещё надежда, что папа что-нибудь привезёт. Он всегда привозит.

«Кристина» встретила её у дверей с котом на руках.

— Ну как вы тут? Ты почему к телефону не подходила? — весело упрекнула её Элси. — Я же волновалась.

Девочка оглянулась.

— Это та штука с кнопками? Прости, я не знала, куда там нажать, и побоялась сломать, поэтому даже не прикасалась, — призналась она честно. Элси вздохнула.

— Да не надо там никуда нажимать. Если входящий вызов, то есть, если телефон звонит — просто трубку снять и всё. Вот так, — Элси подошла и продемонстрировала. — Сюда говорить, отсюда слушать. Понятно?

— Теперь да. Прости, я не знала. Я вообще-то знаю, что такое телефон. Ну, слышала о нём. Мне рассказывали. Просто никогда не видела, — пояснила девочка.

— Почему-то я не удивляюсь, — сказала Элси. — Ты обедала?

— Да, всё сделала, как ты сказала.

Элси с облегчением убедилась, что никакая кухонная техника не пострадала от неосторожного обращения. И даже посуда вымыта.

— Как звери?

— Следовала твоим инструкциям. Мы поладили, — чуть улыбнулась Кристина. Элси кивнула:

— Ну и замечательно. Так, послушай, сейчас ко мне приедет папа. Ты не против ещё немного поскучать одна? Нам бы хотелось поговорить наедине, — чувствовала она себя немного неловко. Тем более что с папой она наверняка будет говорить о самой Кристине.

Девочка кивнула:

— Конечно, я книжку почитаю.

— А, ты нашла?

— Да, — девочка кивнула в сторону кухонного диванчика. Там лежали сразу несколько томов энциклопедии — одни закрытые, другие распахнутые на середине. — Я потом всё уберу на место, не беспокойся.

— Отлично, — кивнула Элси. Мысленно она оценила выбор чтения: вот, не какая-нибудь там фантастика (в старом шкафу и такого хватало, Хелен не стала всё забирать), а энциклопедия… Правда, тут же засомневалась: а точно ли это из-за любви к научным знаниям?

Раздался звонок в дверь.

— О, а вот и папа…

Крис вошёл, широко улыбаясь и неся перед собой коробку с пирожными и ещё сумку с продуктами в другой руке.

— Привет, Кристина! Ну как ты тут? Как самочувствие?

— Спасибо, хорошо, — девочка скромно улыбнулась. Криса она разглядывала словно украдкой, исподлобья. Впрочем, сам Кристофер тоже бросал на неё любопытствующие взгляды.

— Я знаю, что моя дочь не любит готовить, — сказал он, сгружая всё принесённое на кухне, — поэтому готовить придётся мне. Кристина, у тебя какие в еде предпочтения? А то Элси у нас вегетарианка…

— Я тоже, — кивнула Кристина. Элси бросила на неё удивлённый взгляд.

— А ты мне не говорила.

Девочка пожала плечами.

— Ты не спрашивала, — она слегка улыбнулась. Элси рассмеялась:

— Ну да, действительно. Что ж, хорошо, что я о тебе узнаю… столько нового, — торопливо поправилась она, перехватив взгляд отца. Выдавать при нём, что она абсолютно ничего не знает о своей неожиданной гостье, пока не хотелось.

Хотя, наверное, он догадался. Но тоже виду не подал.

— Это кому из вас тут моя старая энциклопедия пригодилась? — он весело кивнул в сторону диванчика.

— Мне, — сказала Кристина.

— Необычно для твоего возраста. Любишь читать?

— Да, узнала много интересного.

— А что тебя интересует больше всего? Чем увлекаешься?

Кристина как будто задумалась:

— У меня разносторонние интересы, — наконец сказала она, и Элси не удержалась от смешка. Вот как эта девчонка умудряется поддерживать беседу и при этом практически ничего о себе не говорить?

Но Крис был не из тех, кто ограничивается общими ответами.

— А например?

Девочка пожала плечами:

— Ну, например, танцы.

— Старинные бальные? — уточнил Кристофер. — Судя по наряду, в котором ты была. Надеюсь, вы его не выбросили?

— Нет, — ответила Элси. И заметила, что на девочке всё те же заколки с изумрудами. — Кстати, пап, посмотри, какие у Кристины красивые старинные заколки.

— Это не старинные, — девочка потрогала заколку рукой. Но Кристофер уже заинтересовался:

— А можно посмотреть?

— Пожалуйста, — Кристина сняла одну и передала ему.

У Элси сердце замерло. Папа разбирался в драгоценностях получше, чем она — неизвестно, когда увлекался, но разбирался. Крис внимательно рассмотрел заколку, повертел в руках, полюбовался на игру света на гранях. Пристально взглянул на девочку:

— Настоящие изумруды?

— Что, правда настоящие? — не сдержала восклицания Элси. Кристина бросила настороженный быстрый взгляд:

— Возможно, — и торопливо забрала заколку. Вколола обратно в волосы и отвернулась.

— Кристина, откуда ты? — настойчиво спросил Крис, и Элси решила вмешаться:

— Пап! Не надо. Не приставай к ней.

— Как скажешь, — Крис слегка удивился, и, кажется, вовсе не намерен был окончательно отступать.

Внезапно один из котов запрыгнул на стол и пошёл, сшибая пустые чашки. Кристина бросилась его ловить. Кота она схватила, а вот чашку поймать не успела: со звоном та ударилась об пол и распалась натрое.

— Ой, — Элси даже не успела толком всмотреться, что произошло, а Крис так и вовсе в этот момент скрылся за дверцей холодильника — а Кристина уже бросила кота, подскочила к чашке и накрыла её руками.

А потом поставила на стол. Абсолютно целую. Глянула на Элси чистым невинным взором.

— Что?

Элси с трудом придала лицу нормальное выражение. Девочка смотрела так невозмутимо…

— Я её поймала, — объяснила она, помахивая чашкой. Элси заторможенно кивнула.

Она же видела, как чашка разбилась!

Ужин прошёл в обстановке весьма принуждённой. Кристофер пытался шутить и говорить ни о чём, Элси ему поддакивала, изредка оба задавали Кристине вопросы той или иной степени каверзности. На вопрос «кем работают твои родители» Кристина уставилась в угол, и Элси подтолкнула отца: ну не хочет отвечать — не надо. Вопрос «А какой у тебя любимый фильм?» вызвал у неё лишь странную улыбку и опять остался без ответа. Зато на вопрос «А семья у вас большая?» выдала без раздумий:

— Папа, мама, тётя, я и брат.

— И как же их всех зовут? — Крис как будто просто вёл светскую беседу, но Элси казалось, что он добивается чего-то конкретного.

Кристина посмотрела на него, подняв брови, как будто хотела сказать: ну и зачем вы задаёте глупые вопросы?

— А с братом вы дружите или так, порознь? — продолжал приставать Крис. Девочка снова ответила без заминки:

— Дружим. Очень.

— Младше тебя или старше?

— Младше. Немножко, на год с небольшим.

— А друзей у тебя много?

— Очень, — коротко ответила Кристина и чуть отвернулась, словно показывая, что больше отвечать не намерена. Элси встала:

— Пап, может, ты поможешь мне собак прогулять?

— С удовольствием, — кивнул Крис. — А Кристина пока посмотрит наши семейные фотоальбомы? — он снова смотрел на девочку пристально и, как казалось Элси, на что-то намекал. Но она продолжала, не изменив выражения лица, смотреть в сторону.

— Фотоальбомы я потом посмотрю, — Элси потянула отца за рукав. — Кристине они вряд ли будут интересны.

— Ну почему же, — девочка чуть улыбнулась. Она вот так всегда улыбалась — одними уголками губ, глаза оставались серьёзными, и вообще, как будто в этой улыбки было больше печали, чем какой-то радости. — А вдруг будут.

— Тогда я потом тебе покажу, — Элси настойчиво всовывала отцу собачий поводок. — Пап, пошли. А то собаки заждались. Мне ещё Мики потом перевязку делать и котам уколы.

— Хорошо, хорошо, я иду, — Крис поддался напору дочери. — А Кристина чем будет заниматься?

— Книги почитаю, — сказала гостья.

И когда Элси с отцом уже вышли за дверь, Элси сказала:

— Я ей предлагала без меня посмотреть кино и даже разрешила выйти в интернет. Но для неё все эти понятия — просто абракадабра.

— И она не трогала твой компьютер? — заинтересовался Крис.

— Нет. Похоже, действительно весь день читала энциклопедию. Хотя в твоём шкафу есть книги и других жанров.

— Значит, для неё важным было именно прочитать энциклопедию, — сделал вывод Крис.

— Она странная. Утром спросила меня, что такое кофе. А потом не знала, что делать со звонящим телефоном.

Крис кивнул.

— А ты заметила, как она себя держит? — сказал он совсем не критикующим тоном. Элси поймала себя на том, что в недоумении моргает совсем как Кристина.

— В смысле?

— Осанка, движения. За столом ведёт себя очень аккуратно. Не думаю, что тут дело только в бальных танцах — если она действительно ими занимается. Хотя, думаю, она не соврала. Насколько я понял, если она не хочет отвечать — она молчит.

— Или не может, — с сомнением заметила Элси. — Может, у неё психическая травма с потерей памяти.

— Думаю, что не хочет. Беспамятная вела бы себя иначе.

С этим Элси не спорила.

— Ладно, я не о Кристине хотела поговорить. Вернее, о ней можно и потом.

— О бабушке, — кивнул Крис. — И вот теперь мне интересно, почему именно о ней. Это ведь как-то связано с Кристиной? Почему ты вдруг о ней вспомнила?

Элси пожала плечами.

— Да так. Вспоминала детство. Я ж тогда действительно верила, что бабушка ушла в сказочную страну. И ты меня не переубеждал. Я вообще любила сказки… А потом разлюбила.

— А теперь посмотрела на свою странную гостью и подумала, что она какая-то сказочная, — усмехнулся Крис. Элси обиделась:

— И нечего надо мной смеяться!

— Я не смеюсь, Эль, я не смеюсь… — вздохнул Крис. — Так что ты хочешь узнать о бабушке?

— Всё в подробностях. Ведь была ещё бабушка Элли. Она ведь тоже умерла? А вы с бабушкой поехали в Канзас, чтобы что-то сделать с домом, который теперь уже был никому не нужен?

— Так и есть, — подтвердил Крис. Но, кажется, как-то неохотно.

— А потом ты рассказал нам с Хелен сказку, как за бабушкой прилетел дракон и отвёз её в сказочную страну. Мы поверили, а потом Кэр сказала, что она просто умерла. И я на неё жутко обиделась.

— Всё правильно, — улыбнулся Крис. И у него эта улыбка была как-то неуловимо похожа на ту, которой улыбалась Кристина.

Элси скептично посмотрела на него:

— Вот вроде всё удивительно логично и стройно, а у меня чувство, что ты чего-то не договариваешь. Или выдумываешь.

Крис посмотрел на неё и усмехнулся. Не ответил, спросил о другом:

— Так что ты собираешься делать с Кристиной?

Элси досадливо вздохнула:

— Буду ждать, когда вернутся её родители. А пока она поживёт у меня.

Крис хмыкнул:

— Вот вроде всё логично и стройно, а у меня чувство, что ты что-то выдумываешь.

— Папа! — возмутилась Элси. Крис рассмеялся:

— Слушай, моя правдивая дочь, не верящая в сказки. По-моему, с Кристиной должен поговорить я.

— Не смей, — твёрдо сказала Элси. — У неё же шок после купания в море. Ей нужен отдых, а не допросы.

— Да ладно, я не буду сдавать её полиции. Клянусь тебе.

— Ну тогда по крайней мере не сегодня, — настаивала Элси.

— Смотри, она сбежит, а ты останешься с неразгаданной тайной, — поддразнил её отец. Элси надулась:

— И нечего меня дразнить. Я не люблю тайны.

— Тайны не любишь, сказки не любишь, а эту Кристину тем не менее к себе затащила. Ладно, Эль, расслабься. Не буду я её допрашивать. Хотя, думаю, это был бы не допрос. Мне есть что ей порассказать, и уверен, мне она бы больше поверила, чем тебе.

— Ещё чего! — обиделась Элси. — С чего бы это?

— Да с того, что я, кажется, знаю о ней чуть больше тебя. Но тебе не скажу, — поддразнил её отец. — Сама выпутывайся.

Вернувшись домой, проводив отца и закончив все дневные заботы со зверьём (Кристина молча наблюдала и иногда даже помогала в несложных действиях), Элси обратилась к Кристине:

— Слушай, а можно, я тебя сфотографирую?

— Что? — с явным непониманием спросила Кристина.

— Ну… Сделаю снимок.

— Снимок?

— Щёлкну, — Элси почувствовала себя предельно глупо. Девочка приподняла руку к голове:

— Щёлкнешь? — она так комично со своей полусерьёзной улыбкой изобразила щелчок по лбу, что Элси расхохоталась.

— Прости. Сейчас объясню наглядно.

Она взяла смартфон.

— Вот смотри. Видишь — камера. Камера передаёт картинку на экран. Нажимаю кнопочку — картинка сохраняется, — Элси продемонстрировала, как это, на примере кухонного интерьера. — Я наведу камеру на тебя, и у меня сохранится твоё изображение.

— А! Поняла. Можно, конечно. Извини, я не сообразила сразу… Я знаю, что такое фотография. Я просто не вспомнила сходу…

«Может, и правда частично амнезия?» — засомневалась Элси. Но если это и амнезия, то какая-то очень уж избирательная. Ладно. Займёмся фотографиями.

— Я потом могу распечатать и тебе отдать, — пообещала Элси. — Ну-ка, стань вот сюда.

Девочка встала у кухонных штор. Элси отметила, что позирует она в весьма выгодном ракурсе, держа себя с достоинством и очень умело. Как будто не раз этим занималась. Может, действительно снималась где-нибудь?

Фотографий Элси сделала даже несколько — в разных ракурсах. В профиль, полупрофиль и анфас, крупным и средним планом.

— Вот и всё. Спасибо, — она улыбнулась. — Хочешь посмотреть? Могу на экран ноутбука вывести.

Кристина с любопытством смотрела на свои изображения на экране.

— Интересно, — сказала она.

Элси пришла в голову мысль: а что, если дать девочке в руки смартфон или ноутбук? У современных подростков обращение с ними уже «в крови», на уровне интуиции (Элси и сама недалеко от них ушла, но в свои двадцать четыре гордо считала себя куда более взрослой, чем какие-нибудь четырнадцатилетки). Может, у неё руки автоматически вспомнят, как клацать по кнопкам? Но решила пока не экспериментировать.

— Ну всё, я пошла отдыхать, — сказала она. — Спокойной ночи.

— Спасибо, тебе тоже, — ответила Кристина, любопытствующим взглядом наблюдая, как Элси закрывает ноутбук.

Она осталась на кухне, в компании с котами и книгами. Элси ушла к себе.

В своей комнате она сначала долго перебирала старые фотографии, сравнивая, всматриваясь…

— Нет, не пойму, — Элси решительно захлопнула альбом. — Они чёлки носили.

Старые фотокарточки её бабушки и бабушкиной сестры, снятые приблизительно в том же возрасте, в каком сейчас Кристина, были несколько раз сравнены со свежим снимком в смартфоне. Сходство, пожалуй, действительно было. Но Элси уже сама себе не доверяла — возможно, она просто сама себе это сходство придумала. Просто на тех чёрно-белых карточках у девочек были чёлки на лбу, а у Кристины лоб открыт, и волосы длиннее.

Хотя, эти очертания губ, форма носа, разрез глаз…

Элси отпихнула от себя карточки и раскрыла ноутбук.

Поиск похожих изображений никакого внятного результата не дал. Это уже даже не удивляло.

— Если папа такой умный, — с сарказмом сказала себе Элси, — пусть он и разбирается. Ему, видите ли, есть что порассказать!

С этими эмоциями она и легла спать.

Среди ночи она проснулась от сумбурного сна. Элси не любила сны. В детстве ей часто снилась бабушка — после того, как умерла. Вернее, это была не то чтобы сама бабушка, какой Элси её помнила, но маленькая Элси была уверена, что это именно она. Почему-то бабушка в этих снах сама превращалась в девочку.

Повзрослев, Элси пришла к выводу, что это просто её подсознание так играло: ему хотелось представлять на месте бабушки в её сказочных приключениях саму себя. Вот и превращало бабушку в девочку.

Но тогда же она стала недолюбливать подобные сны — как недолюбливала сказки. Сны были очередной выдумкой мозга, и то, что Элси её не контролировала, дополнительно раздражало. Она мечтала бы вообще не видеть сны, или хотя бы их не запоминать. Но иногда они запоминались против воли.

Вот и сейчас Элси старательно заставляла себя забыть то, что только что привиделось. Какой-то очередной сумбур про бабушку и её сестру смешался с лицом Кристины, девочки мелькали чередой, и становились совсем уж одинаковыми. Мелькали и ещё чьи-то лица. Элси была уверена, что не знает этих людей — но, пожалуй, они ей уже снились раньше…

Ей очень не хотелось сразу же засыпать обратно — а то сон продолжится: иногда такое бывало, потом она научилась с этим бороться. Поднявшись, она отправилась на кухню — проверить животных и просто водички попить.

На кухне до сих пор горел свет. Элси с удивлением увидела, что Кристина так и сидит на диванчике с энциклопедией в руках. Всё зверьё пристроилось вокруг неё.

— Ты чего до сих пор не спишь? — окликнула её Элси. Кристина вздрогнула и подняла глаза. — Третий час ночи.

Кристина подумала.

— А ты почему? — вместо ответа задала она вопрос.

Элси махнула рукой:

— Да так. Сон противный приснился. Сейчас перебью и обратно лягу, — налив стакан воды, она села на диванчик, стараясь не задеть никого из котов. — Может, тебе страшно одной в комнате? — осторожно поинтересовалась она.

Кристина помедлила, потом качнула головой:

— Нет, — и через паузу: — просто увлеклась, — она приподняла книгу.

— Любишь энциклопедии? — улыбнулась Элси.

— Немножко, — ответила Кристина. Помолчала, как будто думая, говорить дальше или нет, и всё-таки разоткровенничалась: — Один мой друг любит такое чтение.

— Парень? — лукаво взглянула Элси. Кристина озадаченно моргнула:

— А? Нет! Просто друг семьи. Мамин давний друг, она с ним всегда советуется... По разным вопросам. Он очень умный.

— Понятно. А парень у тебя есть? Извини, что пристаю, — Элси чуть смутилась. — Просто любопытно…

Кристина помрачнела:

— Да так… Был один, кто мне нравился. Но вряд ли будем общаться дальше.

— Вот как? Он тебя обидел? — Элси была рада возможности узнать хоть что-нибудь о своей гостье. Пусть оно и было неважным для того, чтобы понять, кто она.

Кристина помолчала, потом коротко проговорила:

— Ненавижу, когда меня используют.

Элси протянула руку и осторожно положила ей на плечо — Кристина не стала возражать.

— Сочувствую. Ты извини, что я много вопросов задаю.

— Ничего страшного. Можешь задавать ещё, — улыбнулась уголками губ девочка. — А если что, я просто не отвечу. Только ты не обижайся, ладно?

— Конечно, — заверила её Элси.

— А у тебя парень есть?

Элси хмыкнула.

— Да был у меня один вялотекущий романчик в студенческие годы. А потом надоели друг другу и расстались по взаимному желанию. Кажется, обоим это принесло только облегчение. Да и вообще было к лучшему. Нет, за мной и в школе мальчишки ухаживали. Но я была тот ещё ботаник.

— Ботаник? Ты же ветеринар.

— Это в переносном смысле. Умник, заучка. И вообще зануда.

— Ты разве зануда?

— В школе была, — улыбнулась Элси.

Кристина закрыла книгу.

— Тоже не люблю плохие сны, — сказала она. — Но спать всё-таки надо.

Она стала выбираться из компании котов и собак.

— Хочешь, я тебе музыку включу? — предложила Элси. — Для релаксации. Включу негромко, ты под неё сможешь заснуть. Я иногда так делаю, когда боюсь ложиться спать.

Кристина взглянула с некоторым интересом:

— А ты боишься?

— Очень редко. Когда настроение совсем никудышнее и боюсь плохих снов. Ещё можно ночник включить. Тоже помогает. А то просыпаешься в темноте и пугаешься.

Кристина подумала, потом качнула головой:

— Да нет, спасибо. Я сама как-нибудь.

— Ну смотри. Если что, обращайся.

— Спасибо, — чуть улыбнулась Кристина своей обычной улыбкой.

И когда за ней закрылась дверь комнаты, Элси вдруг вспомнила — и её словно ошеломило: ведь бабушка поехала в Канзас из-за её сна.

Из-за сна маленькой Элси она сорвалась и поехала туда срочно. Элси долго старалась помнить этот сон, а потом так же долго старалась его забыть. И вроде бы это даже удалось — а вот теперь всплыло в памяти.

Элси тогда приснилась какая-то фея, которая попросила передать бабушке алую розу. И Элси рассказала этот сон бабушке, и бабушка сказала, что фея передала ей знак, что она её зовёт… И на следующий же день они с папой спешно уехали, а вернулся папа один.

Если бы не сон Элси, бабушка бы так быстро не поехала. Они обсуждали, когда ехать, и хотели отложить… Но потом Элси рассказала свой сон, а бабушка сразу встревожилась… И поехала…

Элси вернулась к себе, но не легла, а села снова перебирать фотографии. Так и задремала над альбомом, пока не запищал будильник.

Утром она, к своему удивлению, после прогулки с собаками (никуда не денешься, выспался ты или нет), снова обнаружила Кристину на кухне. Девчонка что, почти и не спала?

— Не выспалась? — сочувственно спросила Кристина, глядя на зевающую Элси. Сама она выглядела на удивление бодрой.

— Да ерунда, — отмахнулась Элси. — Сейчас выпью кофе и буду как новенькая. Будешь кекс?

— Кекс с удовольствием, — девочка кивнула без заминки. Элси усмехнулась:

— Ну хоть что-то тебе знакомо, я смотрю. Вот откуда ты такая, а? Если бы я была хотя бы чуть-чуть фантазёркой, я бы решила, что ты какая-нибудь инопланетянка. А что, мой папа в них верит.

Кристина негромко рассмеялась:

— А ты его в этом не одобряешь?

Элси пожала плечами:

— Я этим не заморачиваюсь. Он взрослый человек, сам может решить, во что или в кого ему верить. Он и в магию верит, и вообще во всякую эзотерику. А я нет.

— Ни во что? — покосилась на неё Кристина.

— Ни во что, — твёрдо сказала Элси. — Я материалистка, атеистка… Знаешь, что такое атеизм?

— Конечно, — кивнула Кристина. — Когда отрицают существование любых богов.

— Ну да. Слушай, а может, ты путешественница во времени? — пошутила Элси. — Про атеизм знаешь, а про телефон не знаешь.

— Нет, — засмеялась Кристина и умолкла.

Элси задумчиво смотрела на неё:

— Слушай… Вот ты сказала, что тебе понадобится моя помощь. Ещё тогда, на празднике. Я стараюсь тебе помочь, но, честно говоря, не понимаю, что ещё я могу для тебя сделать. А тут ещё мой папа считает, что он о тебе знает больше, чем я. Мне всё кажется, что он чего-то недоговаривает. Но я не уверена, что он действительно тебе поможет, а не сдаст полиции. Он всё-таки взрослый, — вздохнула Элси. Кристина хихикнула:

— А ты нет?

— Мне двадцать четыре, я ещё молодая, наивная и пылаю жаждой приключений, — усмехнулась Элси. Думая при этом, что никогда ещё в жизни не давала себе столь ложной характеристики. Кристина покачала головой:

— Уж лучше не пылай. Я вот пылала…

— И что? — Элси впилась в неё взглядом.

— И ничего хорошего, — пожала плечами Кристина и задумалась: — Ну, может, не совсем ничего…

— А тебе, кстати, сколько лет?

— Пятнадцать.

— Я думала, меньше, — покачала головой Элси. — Тринадцать… максимум четырнадцать…

— Это у меня лицо слишком наивное, — хмыкнула Кристина. — Элси, скажи, — она чуть улыбнулась, — а ты можешь мне как-нибудь ваш город показать?

Элси обрадовалась просьбе:

— Конечно! Можем прогуляться вечером, как я приду с работы.

— Спасибо, — Кристина, кажется, наконец-то стала улыбаться чуть приветливее.

Элси поднялась и достала пустую кошачью клетку-переноску:

— Так, ну мне пора. Сегодня ещё вон того серого красавца надо хозяевам вернуть… А его попробуй поймай! Он переноску терпеть не может. Сейчас начнёт по углам прятаться…

— Давай я, — предложила Кристина. Мигом изловила огромного дымчатого кота и, поглаживая и нашёптывая ему что-то, аккуратно усадила в клетку. Кот не сопротивлялся.

— Ну, у тебя талант, — восхитилась Элси. Кристина скромно пожала плечами:

— Просто много со зверями разговаривала, — пояснила она.

— Разговаривала?..

— Ну, общалась, — смутилась Кристина. — В общем, проводила с ними время…

Она как будто никак не могла подобрать слова. Хотя насчёт «разговаривала» — понятно же, что просто так выразилась, и чего вдруг заволновалась… Элси хмыкнула:

— Советую избрать профессию, связанную с животными.

— Я подумаю, — улыбнулась Кристина.

В перерыве на работе, когда можно было не думать о животных, Элси снова думала о бабушке.

Получается, что бабушка верила в сны маленькой Элси. Может, не во все, но хотя бы в один. Но вот что хорошего из этого получилось? Бабушка из-за сна внучки куда-то срочно поехала — и больше семья её не видела. Папа её похоронил, как он утверждает (с большой неохотой — ну конечно, кому приятно на такие темы говорить?) на старой ферме, и с тех пор там никто из семьи не был. Ни папа, ни тётя Маргарет, ни тётя Дженни…

Элси тогда приснилось, что бабушкина сестра, «бабушка Элли», как её называли, отправилась в сказочную страну. А бабушка поехала на ферму в Канзас, потому что «только оттуда есть путь» в эту самую страну. Сказочка для малышей? Объяснение для наивных умов? Ну, чтоб не пускаться в непонятные ребёнку рассуждения о том, что надо продать ферму… Хотя чего тут непонятного?

Такое впечатление, что для бабушки сон про сказочную страну был более весомым аргументом, чем идея о продаже дома. Хотя о продаже речь вообще не шла. Они просто думали, что бабушка Элли в тот дом уехала.

Чего ж тогда хотели взрослые? Чего хотела бабушка?

Бабушка часто рассказывала внучкам про свои приключения в сказочном мире… И даже показывала доказательства! У неё был такой красивый серебряный обруч на голову… Почти как заколки у Кристины… Ну нет, у неё там какие-то изящные серебряные веточки, а у бабушки был просто обруч, только с красными камушками. Он был необычайно ценным для неё, и маленькая Элси знала, что дело не в драгоценных рубинах. Обруч, говорила бабушка, волшебный. Делает тебя невидимкой.

Правда, на деле она это ни разу не доказывала. Взрослая Элси только усмехнулась: ну конечно, ведь магии не существует. Это была всего лишь детская игра.

В руки его бабушка тоже никому не давала.

А когда поехала в Канзас, забрала его с собой. Элси это видела. А ещё у неё был свисток, которым можно было вызвать мышей. Тоже никто никогда не пробовал, но бабушка так утверждала. И она его тоже забрала с собой.

Папа похоронил её вместе с этими вещами? Ведь он их обратно не привёз.

Ни на одной фотокарточке они тоже не сохранились. Бабушка никогда с ними не фотографировалась. Элси была в этом уверена, потому что на любой карточке узнала бы обруч — а его не было, сколько она вчера ни перебирала альбомы. Она только сейчас о нём вспомнила.

Элси набрала номер отца.

— Пап, — начала она без особых предисловий, — а помнишь, у бабушки был какой-то красивый такой обруч на голову? Серебряный с рубинами. Она ещё шутила, что он волшебный.

— Ну да, помню, — ответил Крис через паузу. — А что?

— Куда он делся?

— А что, тебе он понадобился? Или Кристине?

Непонятно было, серьёзный у него голос или насмешливый. Элси рассердилась:

— И нечего надо мной смеяться!

— Я и не думал над тобой смеяться, — заверил отец. — Просто решил, что ты начинаешь верить в чудеса.

— Точно смеёшься, — вздохнула Элси. — Так что с обручем?

— А почему ты спрашиваешь?

— Папа, кончай увиливать, — снова рассердилась Элси. — Ладно, я догадываюсь: ты похоронил бабушку вместе с ним?

— Ну… да, — согласился Крис опять через паузу.

— Так я и думала, — сказала Элси. — Просто хотела уточнить.

— А почему ты о нём вспомнила?

— Ну вспомнила и вспомнила, пап, какая разница? Само в голове возникло.

— А я уж думал, что это из-за Кристины, — усмехнулся Крис.

— Она-то тут при чём? Кстати, она попросила сегодня ей город показать.

— Очень хорошо, — немедленно одобрил Крис. — Может, я к вам присоединюсь?

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Элси. — Хотя, если тебе так уж хочется, можешь перехватить нас в кафе на набережной. Ну, ты знаешь, где моё любимое. Часов около восьми, не раньше.

— Идеально. Договорились. Да, попроси Кристину, чтоб она всё-таки не сбегала, не поставив нас в известность. Я лучше сам помогу ей уехать, если понадобится, — серьёзно сказал Крис. Элси удивилась:

— Пап, у тебя странные идеи.

— Не уверен, — усмехнулся Крис. — Ладно, до встречи.

— Пока, — попрощалась Элси. И задумчиво проговорила самой себе, завершив вызов: — Ну хотя ладно, не такие уж и странные.

Может, Кристина и вправду хочет сбежать, пока они будут гулять по городу?

Не то чтобы это сильно бы Элси напрягло: если девочка сама найдёт, как вернуться домой… Пусть, лишь бы всё было хорошо. Но не хотелось бы пускать всё на самотёк. И вообще, Элси чувствовала себя в определённой мере ответственной за свою неожиданную гостью. Если Кристина сбежит, она, конечно же, будет волноваться. И мало надежды на то, что девчонка оставит свой номер телефона или адрес электронной почты.

Но, едва только выехали в город, Элси поняла: не сбежит.

Кристина даже на её машину смотрела с неподдельным опасением и так внимательно, как будто видела почти впервые (самым первым был, пожалуй, тот раз, когда Крис вёз их от пристани домой — но тогда она была явно не в том состоянии, чтобы что-то рассматривать). На оживлённых перекрёстках она только глаза расширяла и, казалось, всё пыталась догадаться, по каким правилам тут всё действует. А уж когда вышли из машины и пошли пешком, то и вовсе едва не вцепилась в руку Элси.

— Ты что, никогда не видела город? — с любопытством (уже без удивления) спросила Элси. Кристина мотнула головой:

— Не такой…

— У нас ещё не очень большой и оживлённый, — сказала Элси. — И сейчас народу не очень много.

Кристина расширенными глазами смотрела на море.

— Ого, какое оно…

— Моря тоже никогда не видела? — улыбнулась Элси.

— Не такое…

Они подошли ближе к воде.

— Но как-то же ты в море оказалась, — вдруг сообразила Элси и нахмурилась: — Слушай, а ты не это… Не счёты с жизнью сводила, случайно?

Кристина взглянула на неё с огромным удивлением:

— Да что ты! Нет, конечно. Почему ты так решила?

— Ты когда говорила про парня… — Элси было неловко. — Ну, что он тебя использовал…

Кристина искренне рассмеялась и повторила:

— Да что ты, Элси. Глупости, правда. Во-первых, я в принципе не способна на самоубийство. А во-вторых, ну уж точно не из-за парня, каким бы идиотом он ни оказался, — она поморщилась и удивлённо уточнила: — Ты что вообще подумала? Что он меня соблазнил и бросил?

Элси только смущённо опустила голову. Кристина уверенно покачала головой:

— Ты неправильно подумала. Всё было совсем не так.

Элси решила поверить.

— А как ты тогда оказалась в море?

— Значит, версия с костюмированной вечеринкой тебя не устраивает? — лукаво улыбнулась Кристина. Элси подумала, что с момента знакомства её поведение значительно изменилось к лучшему. Она уже не так замыкается в себе и вообще стала общительнее. Привыкает к окружающему миру? Психологическая травма проходит?

— Ну, ты же сама знаешь, что эту версию я придумала, — сказала Элси. — Но правду-то всё равно хочу знать.

Кристина задумчиво посмотрела на неё и отвернулась:

— Может, как-нибудь потом расскажу, — неожиданно проговорила она. Элси хотела немедленно спросить «почему же не сейчас?», но тут же передумала — может, Кристине неприятно об этом вспоминать. Ну и незачем травить ей душу.

— Договорились. Хочешь мороженого?

— Хочу, — немедленно кивнула Кристина, как показалось Элси, даже с азартом.

— Тогда зайдём в моё любимое кафе.

Кристофера в кафе ещё не было — да и они пришли раньше. Чтобы не портить аппетит, Элси заказала сначала обычный ужин — а уже потом с весёлым удивлением наблюдала за тем, как Кристина с горящими глазами выбирает мороженое и, наконец, выбрав сразу три сорта, с восторгом их пробует.

— Вот и ещё кое-что, что я узнаю о тебе, — прокомментировала Элси. — Ты любишь мороженое.

— Наверное, Кристина его никогда раньше не пробовала, — проговорил за спиной Элси голос отца, и она развернулась:

— Привет, пап.

— Здравствуйте, — Кристина тоже кивнула. — Вообще-то пробовала. Но не такое.

— Что, у вас другие технологии изготовления? — понимающе кивнул Крис. Элси с недоумением уставилась на него, но промолчала. Кристина некоторое время тоже настороженно помолчала, а потом кивнула:

— Да, другие.

Кристофер непринуждённо уселся рядом.

— Я понял, что нам с тобой делать, — невозмутимо заявил он Кристине. — Тебе надо уехать в Канзас, правильно?

— Куда? — ахнула Элси. — Папа!

Кристина же после очередной задумчивой паузы медленно качнула головой:

— Не знаю, нужно ли. Наверное. Но я не уверена.

— Почему? — Крис внимательно наклонился к ней. — Что-то не так?

Элси в ошеломлении переводила взгляд с отца на девочку. Почему вдруг всплыл Канзас? Почему отец уверен, что Кристине нужно именно туда?

— Да нет, всё так, — ответила тем временем Кристина очень осторожно. — Но мне... Нужно подумать.

— Подумай. Просто знай, если что, мы тебе поможем, — серьёзно пообещал Крис. — Ты можешь нам полностью доверять.

Кристина скосила глаза на Элси. Крис усмехнулся:

— Что, не веришь моей дочери? Она, конечно, та ещё зануда…

— Пап, — беспомощно возмутилась Элси для порядка, понимая, что папа её скорее просто дразнит. Но доля истины в его шутке, конечно, есть…

— Она не зануда, — чуть улыбнулась Кристина. — Она хорошая. Просто… — она замялась и замолкла.

— Ну ты уж говори, — проворчала Элси. — Что со мной не так. Не верю в инопланетян?

Кристина рассмеялась:

— Да не инопланетянка я.

— Жалко, — сказал Крис. — А я-то думал…

Кристина тем временем опустила голову:

— В общем, мне, конечно, неловко, что я вас обременяю… Просто я боюсь, что... ну вот приеду я в Канзас... А меня там никто не ждёт. Ну вернее, даже не там...

— Что у вас за дела в том Канзасе? — не выдержала Элси. — И почему я ничего не знаю? Объясните мне, наконец.

— Объясню со временем, — хмыкнула Кристина. Крис же снова спросил у девочки:

— Не ждёт — то есть не готов к твоему возвращению? Или что-то ещё?

— Ну... И не готовы, и вообще... — Кристина сжала губы в ниточку. Взгляд у неё был такой обречённый, что Элси стало не по себе. Ну допустим, у девчонки просто дом в Канзасе. Но что значит «не ждать»?

— Тебя что, домой не пустят? — вырвалось у Элси нервное. Не то насмешливо-шутливое, не то обеспокоенное.

— Я не знаю, — Кристина снова смотрела в сторону. — Я не знаю, что там сейчас. Там… Просто ещё совсем недавно там было невозможно пройти… Эм… Ну, в общем… Мне может не быть пути домой. И вообще...

Она ссутулилась и упорно смотрела на море.

— Но ты же тут как-то оказалась, — сказал Крис. Кристина встрепенулась и кивнула:

— Оказаться-то я оказалась. Только сама не пойму, как, и почему именно здесь.

— То есть ты не помнишь? — осторожно уточнила Элси.

— Скорее, не хочет говорить, — опередил девочку Кристофер. — Я прав?

Кристина взглянула исподлобья. Помолчала немного и ответила:

— Я не потому не хочу говорить, что вам не доверяю. Я просто сначала сама хочу понять.

— Окей, тогда не пристаём, — поднял руки Крис. — А можно мне тоже мороженое?

За мороженым он умолк и как будто сосредоточенно что-то обдумывал. Элси тоже растерялась и не знала, что спросить. Кристина снова задумчиво смотрела в сторону моря. Так ужин и кончился в молчании.

Когда выходили из кафе, Кристофер, пропустив Элси подальше вперёд, снова обратился к Кристине:

— А объясни, пожалуйста: почему ты не торопишься в Канзас? Насколько я знаю, только оттуда есть путь.

Элси вздрогнула и обернулась. Бабушка так же говорила…

Кристина внимательно взглянула на Кристофера.

— Но я-то здесь. Почему-то здесь, а не в Канзасе. Почему? Вот и пытаюсь понять... Может быть, у меня будет какой-то другой путь... Сразу отсюда, с моря, раз уж попала я в море.

— Логично, — кивнул Крис. — Но тогда… — он замялся.

— Почему не ищу, как вернуться? — уточнила девочка. — Я думаю над этим. Просто есть некоторые нюансы...

Она умолкла и посмотрела на Элси.

— Ну да, я знаю, здесь не работает, — кивнул Крис.

— Да нет, всё работает. Я уже пробовала. Силы есть. Пока мало, но мне кажется, я восстанавливаюсь.

— Восстанавливаешься? — переспросил Крис. — От чего?

Кристина отвернулась, сжав губы.

— Ну вы же понимаете...

— Папа, вы о чём? — требовательно спросила Элси. — Что не работает? Что восстанавливается?

Крис насмешливо улыбнулся:

— А тебе, материалистка, знать об этом не положено.

— Ну да, конечно! — вспыхнула Элси. — Мне что, по-твоему, семь лет? Когда взрослые потихоньку хоронят близких, а в лицо ребёнку рассказывают сказки, что бабушки уходят в сказочную страну и обязательно когда-нибудь передадут привет! А потом удивляются, чего это я материалистка?

— Э-элис, — протянул папа. — Веди себя прилично. У тебя же гостья.

Кристина только улыбалась с каким-то непонятным выражением лица.

— Извини, — сказала ей Элси. — Зато ты понимаешь теперь, почему я не люблю сказки.

Кристина кивнула.

— А зря, — сказала она с тонкой усмешкой. Обменялась с Крисом каким-то подозрительно понимающим взглядом и первая пошла вперёд дальше по набережной.

— Я с вами с ума сойду, — сказала Элси.

— Да тебе это только на пользу пойдёт, — поддразнил её отец.

Домой Элси возвращалась сердитая. Кристина как будто была чем-то очень довольна, но молчала, а Элси была не в настроении её расспрашивать.

Вот тебе и тайны. Как только получаешь возможность в чём-то самой разобраться — непременно возникают какие-то чужие недоговорки, оговорки, непонятные намёки… Элси этого ещё после смерти бабушки хватило.

— Что у тебя там не работает? — наконец не сдержалась она. Кристина не поняла:

— Ты о чём?

— Что мой папа тебе говорил? Что-то «тут не работает».

— Всё тут работает. Не бери в голову, — отмахнулась Кристина.

— Ты что, тоже путь в сказочную страну ищешь? — с не сдерживаемой неприязнью к этому возможному факту спросила Элси. Кристина быстро повернулась к ней:

— Но ты же в него не веришь, — утвердительно заметила она.

— Ну не верю. Но моя бабушка тоже его искала. А потом мне сказали, что она умерла, — угрюмо ответила Элси. — А теперь вы с моим отцом чирикаете там с полным взаимопониманием, а я, видите ли, материалистка.

— Элси, ну не обижайся, пожалуйста, — ласково протянула Кристина. — Но ты же и в самом деле материалистка.

— А от чего ты там восстанавливаешься? Я так догадываюсь, что речь не о нечаянном купании в море.

— Не о нём, — подтвердила Кристина. Они подъехали к дому. Выходя из машины, Элси уточнила:

— Значит, море — только последствие.

— Значит, — кивнула Кристина.

— А что было перед этим?

— Я же пообещала, что потом расскажу.

— Боишься, что не поверю? — мрачно вздохнула Элси.

— Боюсь вспоминать, — неожиданно призналась девочка. Элси настороженно взглянула на неё:

— Что, там что-то страшное?

— Ну, главное, что сейчас всё хорошо, — уклончиво ответила Кристина. Они вошли в дом. Навстречу с лаем бросились собаки. Одна из них тут же оказалась в объятиях Кристины. Девочка зарылась лицом в её шерсть, ласково поглаживая, почёсывая и нашёптывая что-то незамысловатое вроде «привет, моя хорошая». Элси задумчиво спросила:

— А у тебя домашние животные есть?

Кристина подняла голову:

— У мамы пёсик есть. Мы с ним дружим. Но он маленький. На Мики похож. А так вообще я с кем угодно из животных дружу. Хоть с мышами, хоть со львами, — сказала она невозмутимо. Элси сначала озадаченно поморгала, а когда Кристина весело расхохоталась, глядя на её лицо, проворчала:

— Ты хоть предупреждай, когда шутишь.

Кристина снова взорвалась смехом. Элси вздохнула — вроде и облегчение какое-то есть, что девочка явно в себя приходит, «восстанавливается» от чего бы там ни было… Но похоже, непонимания от происходящего всё больше.

Хотела тайны? Получи.

На следующее утро, привычно выгуляв собак, Элси по возвращению с удивлением застала Кристину у кофеварки.

— Привет, — улыбнулась девочка смущённо. — А я тут вот… Решила тебе немножко помочь.

Элси с беспокойством бросилась к технике.

— Да ты не бойся, я не сломала, — сказала Кристина. — Я запомнила, как ты с ней обращаешься. Вот кофе.

— Что ж, у тебя хорошая память, — хмыкнула Элси. Гостью и впрямь оказалось не в чем упрекнуть.

По кухонному диванчику опять были разбросаны книжки. Похоже, девочка опять читала до глубокой ночи и готовилась продолжать дальше. Элси отметила, что, помимо энциклопедий, здесь появилась и «Энн из Зелёных Крыш»*. Ну что ж, милое такое девчачье чтение.

— Нравится? — указала Элси на неё. Кристина проследила её взгляд и кивнула:

— Моя тётя её любила когда-то. Теперь и я прочитала. Рада, что наконец нашла, — улыбнулась она.

— Моей сестре тоже в детстве нравилось, — вздохнула Элси. — И бабушке… Её тоже звали Энн. Она всё шутила, что любит книжки про тёзок.

— Ага, — почему-то кивнула Кристина. И внимательно посмотрела на Элси: — А что случилось с твоей бабушкой?

— Она умерла, — коротко ответила Элси и с некоторым сарказмом добавила: — Что обычно случается со всеми бабушками?

— Извини, что спросила, — отвела взгляд Кристина.

— Да ничего. Я её почти не помню. Это папина мама. Мамина ещё живая.

— А я обеих бабушек не застала, — призналась Кристина. — У меня только один дедушка, но мы почти не общаемся.

— А чего так? — рассеянно спросила Элси — само как-то вырвалось.

— Ну, мы живём на некотором расстоянии. И потом, он слишком занят, у него серьёзная работа.

Элси кивнула.

— Тебя это обижает?

— Нет, — улыбнулась Кристина. — Я отношусь к этому с пониманием.

Они помолчали, прихлёбывая кофе.

— А что всё-таки с твоей бабушкой произошло? — снова вдруг спросила Кристина. — Ты из-за неё за что-то на отца обиделась?

— Да нет, я не то чтобы обиделась, — усмехнулась Элси. — Мы с отцом большие друзья, больше, чем с мамой и с Хелен. Просто в детстве… Понимаешь, бабушка умерла, а нам сказали, что она уехала в сказочный мир. Типа, не расстраивать детей и не травмировать детскую психику. А потом я страшно была разочарована тем, что мне просто соврали. Уж лучше неприятная правда, чем такая вот завуалированная выдумка и недоговорки.

Кристина внимательно смотрела на неё.

— А поначалу ты верила, что она ушла в сказочный мир?

— Ну да. Но мне было семь, понимаешь? С определённой точки зрения, конечно, это так и есть — ушла в лучший мир и так далее. Но именно поэтому я потом не только сказки отвергла, но и религию. Наука — моё всё, — сказала Элси.

— То есть, из двух версий — бабушка жива в другом мире и бабушка умерла — ты выбрала вторую, — уточнила Кристина.

— Ну да. А почему тебя это так интересует? — с недоумением посмотрела на неё Элси.

— Да просто… Вот смотри, ты веришь в науку. Ты веришь только в то, что тебе доказали, так? И не веришь словам без доказательств.

— Хочешь сказать, что я действительно должна верить в другие миры? — усмехнулась Элси. — Но это антинаучно.

— Я не говорю, что ты должна верить в то, что антинаучно, — ловко сформулировала Кристина. — Но обе версии — версию сказочного мира и версию смерти твоей бабушки — ты знаешь только с чужих слов. Они для тебя, в общем-то, равноценны.

— Они не равноценны. Одна из них антинаучная, — Элси почувствовала, что начинает сердиться.

— А откуда уверенность в том, что это антинаучно? — хмыкнула Кристина. — Если наука тебе не доказала существование иных миров, то она ведь не доказала и то, что их не существует, верно?

— Ты мне голову не морочь, — фыркнула Элси. И мрачно добавила: — И вообще, что толку теперь. Все бабушки умирают. Раньше или позже… Я с этим давно смирилась и живу самостоятельной жизнью. Всё равно бы пришлось так или иначе.

— Но ты не смирилась с тем, что взрослые тебе врали, — уточнила Кристина. — Вот с этим тебе бы и разобраться. — И вздохнула: — Вообще-то я тебя понимаю. Это очень мерзко, когда взрослые тебе врут. Вопрос лишь в том, в чём именно они тебе врут…

Элси взглянула на неё:

— Что, тебе тоже в чём-то здорово наврали?

— Есть немного, — отвернулась Кристина. Помолчала и добавила: — Ну, конечно, даже не немного. Меня подставили, а я… в итоге совершила страшную вещь, — тихо призналась она. — И даже не могу утверждать, что я не специально.

Элси поставила чашку в раковину.

— Ты, случайно, от закона не скрываешься? — прозвучало вроде шуткой, но Элси подумала, что в самом деле допускает такой вариант.

Но Кристина с усмешкой покачала головой:

— Не скрываюсь. Хотя и не представляю, что меня ждёт дома и что вообще там творится, — сказала она и погрустнела. Элси принялась собираться на работу:

— Так, сегодня мне надо Мики забрать на рентген… Как у него там срастается. Сложный перелом, а он ещё и шебутной такой, очень боюсь, что там что-нибудь пойдёт не так. И останется на всю жизнь с кривой лапой.

Кристина без лишних слов помогла «упаковать» Мики в клетку, подержав немного на руках.

— Сложно, когда животные не понимают, что ты им говоришь, — сказала она. — Да?

— Угу. Но я верю, что животные разумны, — сказала Элси. — Просто у них другой язык общения. Надеюсь, когда-нибудь наука сделает шаг вперёд в этом направлении, а пока мы можем только примитивные жесты понимать. Ну там, виляние хвостом и так далее…

Уже уходя, она обернулась к Кристине:

— Знаешь, я бы поверила, что ты из другого мира. Но мой разум отказывается это признавать, — честно призналась она. Кристина весело улыбнулась:

— Ну и не верь. Я, знаешь ли, не обижусь.

— Шутница, — усмехнулась Элси.

Рентген Мики показал невероятную картину: перелом мало того, что уже сросся, так ещё и сросся идеально.

— В такие короткие сроки? — качал головой главный хирург клиники. — Это невозможно! Давайте ещё раз перепроверим.

Но перепроверка дала тот же результат. Элси искренне недоумевала вместе со всеми. Особенно ей стало неловко, когда хирург обратил на неё внимание:

— Вот что значит грамотный уход и забота! Мисс О’Келли, вы просто гений ветеринарии!

— А разве скорость срастания зависит от гениальности? — возразила Элси. — По-моему, я тут совсем ни при чём.

— Очень даже при чём! Вот не зря мы поручили этого пёсика именно вам. Ну что будем делать? Звонить хозяевам, пускай забирают? Или пусть ещё побудет под вашим присмотром денька два?

— Пусть побудет, — не колебалась Элси. Ей всё это казалось слишком уж непонятным. — Мистер Дэвис… А может, мы ошиблись в начале диагноза?

Хирург потряс перед Элси стопкой рентгеновских снимков:

— Вы можете не доверять себе! Вы можете не доверять мне! В конце концов, я сам себе не доверяю, — пафосно провозгласил он. — Но вы ведь не можете оспаривать снимки, которые мы сделали, когда пёс к нам только поступил? Вы же не можете?

Элси обречённо уставилась на снимки. И впрямь, на первые из них было больно смотреть.

— Фантастика, правда? — мистер Дэвис и сам уставился на них, как будто впервые увидел. — Мисс О’Келли, вы верите в фантастику?

— Нет, — выговорила Элси, точно так же очумело глядя на снимки.

— А может, это вообще другая собака? — скептически уточнила ассистентка. — Может, мисс О’Келли просто на улице другого пса подобрала и нам всучивает. А нам перед хозяевами потом отвечать.

— Миссис Уолкер! — побагровел хирург. — Я попросил бы вас отвечать за свои слова! Я вроде бы пока в своём уме и способен узнавать своих пациентов! А если вы сомневаетесь, мы сейчас же сравним все анализы этой собаки! Слава Богу, мы их брали с самого начала! Давайте, давайте, пойдёмте сравним!

Мистер Дэвис, по-прежнему возмущаясь на всю клинику, сунул ассистентке рентгеновские снимки, сам подхватил Мики и убежал в лабораторию, откуда тут же донеслись приказы «срочно!» и «крайне необходимо!». Ассистентка послушно потопала за ним. Элси под шумок улизнула в кабинет, где и заперлась, не принимая пока пациентов. У неё руки дрожали и в голове шумело.

Ну и что вот это сейчас вообще было?

Ведь это всё антинаучно. Не могла лапа срастись так быстро.

Очередная тайна? Мало ей Кристины!

А может, взять на сегодня отгул? Её есть кому заменить. А ей, кажется, надо немножко в себя прийти. Толку от неё сегодня всё равно не будет — она ж не сможет сосредоточиться. А между прочим, если она будет осматривать зверей в таком взбудораженном состоянии, то не только ошибок может наделать, но и кто-нибудь её цапнет. А если её кто-нибудь цапнет, она опять-таки в ответ может сделать ошибку. В общем, всем будет плохо. Звери ж всё чувствуют, и им не нравится, когда с ними работают в таком настроении. Ветврач должен быть предельно спокоен и очень дружелюбен.

Уняв дрожь в руках, ногах и всём теле, она снова отправилась искать мистера Дэвиса. Тот как раз напирал на ассистентку:

— Ну как, убедились? Убедились? А, мисс О’Келли!

— Ну что, та собака или не та? — слабо пошутила Элси. Хирург всплеснул руками:

— Да что вы принимаете всерьёз всякую чепуху? Конечно, я в вас нисколько не сомневался. С пёсиком всё в порядке. Ну, видимо, бывают на свете чудеса. Хотя у меня и нет объяснения, почему это произошло и почему именно с этим псом. И почему именно в ваших руках. А может, именно поэтому? У вас какой-нибудь магический дар исцеления, но вы скрывали? — он посмеялся над собственной шуткой. Элси только изобразила вежливую улыбку.

— Я не верю в магию, — сказала она.

— Правильно. Правильно делаете. Забирайте вашего пёсика и… Ну, вы умница, вы сами знаете, что делать дальше!

— Я, собственно, хотела… — Элси прислонилась к стеночке. — Не могу ли я сегодня отпроситься… Мне, кажется, нехорошо.

— Господи! — всплеснул руками мистер Дэвис. — Ну конечно! Вы хоть домой-то доедете?

— Да, конечно. Если что, позвоню отцу… Спасибо.

Уже сев в машину, Элси внезапно расплакалась. Мики с недоумением заскулил.

— Я терпеть не могу непонятные вещи, — призналась ему Элси сквозь слёзы. — Вот что с тобой произошло? Что? Сначала эта Кристина, теперь ещё ты… А, ну тебя… Может, ты и объяснил бы. Да я ведь тебя не пойму…

Она вытерла слёзы, завела мотор и поехала.

Кристину она застала на кухонном диванчике в обнимку с книжкой и котом — спящей. На лице её блестели дорожки слёз — она явно только что плакала во сне, а ещё дёргалась и что-то шептала беззвучно. Элси застыла.

«Ну да, — подумала она. — Ночью ж не спит, читает. Страшных снов боится. А днём, видимо, просто вырубается. А сны всё равно приходят…»

Кристина вдруг резко села, раскрыв глаза. Книга упала на пол. Кот недовольно мявкнул.

— Ой, Элси, это ты, — сказала девочка. — Ты так рано?

— Да, отпросилась с работы, — Элси присела рядом с ней. — У тебя всё хорошо?

— А что такого? — Кристина потёрла руками лицо. — Всё нормально. Я просто заснула нечаянно…

Она подняла книгу и расправила страницы.

— Вот. Не помялась.

Элси кивнула. Её мало интересовала книга.

— Снилось что-то плохое, да?

Кристина отмахнулась:

— Не стоит разговоров. Как Мики? — она улыбнулась, глядя на клетку-переноску.

— Мики… — Элси глубоко вздохнула и пересказала всё, что было на работе. Кристина слушала с какой-то такой подозрительной улыбкой и таким подозрительным отсутствием всякого удивления, что Элси занервничала: — Так, ты, пришелица из сказочного мира! Ты ничего с ним не делала?

— Так ты же не веришь в сказочный мир, — фыркнула Кристина. Встала, подошла к Мики и взяла его на руки, оглаживая больную (или уже не больную?) лапу.

— Не верю. И не хочу верить. У меня мозги к этому не приспособлены, — сердито ответила Элси. — Но я же должна получить хоть какое-то рациональное объяснение! И вообще, если ты из сказочного мира, почему ты мне сама это не докажешь?

— А смысл? — серьёзно возразила Кристина. — Если у тебя мозги к этому не приспособлены.

И непонятно было, всерьёз она или... издевается.

— Но ты правда оттуда? — настаивала Элси.

— А ты в это поверишь?

— Не морочь мне голову! — вспыхнула Элси. — Только и знаешь, что увиливать от прямых и понятных ответов!

— Я не увиливаю. Просто если ты не хочешь верить — не верь. Зачем я буду рушить твою картину мира? Тебе же от этого хуже, — пожала плечами Кристина. — Вот если бы ты была точно уверена, что я из сказочного мира — я бы сказала «да». Но так как ты отрицаешь их существование…

— О-о-о, — досадливо застонала Элси, поднимая руки к вискам. — Ты невозможна! Откуда ты только свалилась на мою голову?

— Ты сама меня подобрала, — сказала Кристина сдержанно. — И привела к себе домой. И сама предложила помощь. Но если ты откажешься, я пойму и не обижусь.

Элси взглянула на неё. Девочка смотрела серьёзно и с толикой печали. Обиделась?

Элси махнула рукой:

— Да ладно тебе… Я ж так, просто. Я на тебя не сержусь, просто у меня и в самом деле картина мира рушится. Ну представь, что тебе предлагают поверить во что-то совершенно невероятное. Вот что для тебя самое невероятное?

— Гибель мира, — не задумываясь, ответила Кристина. И пояснила: — Не то, когда твои представления о нём рушатся. А именно реальная его гибель. Ну, конец света, Апокалипсис…

— Ого, ты знаешь слово «Апокалипсис», — буркнула Элси.

— Мои мама и тётя его употребляют. Я знаю, что оно значит и откуда происходит. Мне тётя объясняла.

— И при этом не знаешь, что такое телефон.

— Я знаю, что такое телефон, — поправила Кристина, садясь обратно на диванчик с Мики на руках. — Просто не знаю, как с ним обращаться. У нас таких нет.

— Ну ясно… Хоть водопровод есть, — подытожила Элси. По её наблюдениям, Кристина и вправду не испытывала затруднений в том, какие краники крутить.

— Немножко не такой. Но ты же мне всё показала. А чего не показала, я догадалась.

— Угу… Так о чём мы говорили? А, про картину мира. А ещё что для тебя невероятное?

Кристина пожала плечами.

— Наверное, больше ничего. Пока мне не доказали, что это невозможно.

— То есть, гибель мира для тебя невозможна?

— Возможна. Но недопустима. Понимаешь разницу?

— Так мы ж не можем на это повлиять, — удивилась Элси. Кристина отвернулась и коротко ответила:

— Иногда можем.

Элси смотрела на неё, потом взмахнула руками и встала:

— Так, ладно! Мне нужно всё это переварить. А давай сходим в пиццерию?

— Куда?

— Типа кафе, — кратко разъяснила Элси. — Пицца — это такая еда. Попробуешь, вдруг понравится. Можно было бы и на дом заказать, но мне что-то не хочется. И вообще погуляем. Раз уж у меня сегодня куча свободного времени, хочу развеяться и отвлечься как следует. Можем сходить в парк на аттракционы, а ещё взять пару великов напрокат… Велосипедов. Знаешь, что такое велосипед?

— Только в общих чертах, — сказала Кристина. — Тётя мне объясняла. Но, кажется, на нём ещё надо уметь ездить?

— Вообще-то да. И судя по всему, даже если ты и сказочная пришелица — тётя у тебя нормальная, — сделала вывод Элси. Кристина улыбнулась в ответ:

— Ты даже не представляешь, насколько!

По дороге Кристина попросила:

— Расскажи о своих родных.

Элси пожала плечами:

— Ну, что рассказать. Папу ты знаешь. Работает в агентстве недвижимости. Ну, людям жильё помогает выбирать — кому нужно снять, сдать, купить или продать дом или квартиру, обращаются к нему. Ну, то, что он верит во всё, что угодно, я уже говорила. Вот с ним бы тебе, наверное, легче было, чем со мной, он бы моментально согласился тебя признать за сказочную пришелицу.

— Наверное, и так признаёт, — улыбнулась Кристина.

— Очень может быть. А вообще он добрый. Но иногда слишком справедливый и, ну знаешь, весь такой правильный. Хотя, конечно, тоже может ошибаться. Мама — ну, она как я, такая же материалистка. Папа при ней ни про какие свои идеи о сказочных мирах и инопланетянах даже не заикается. И вообще она строгая. При этом её страсть — это наряды, с эстетической точки зрения, так что она работает в магазине вечерних платьев. Сама их редко носит, но обожает одевать других. Если ты к ней явишься, она моментально тебе расскажет, что тебе можно носить, что нельзя, что подходит к типу фигуры и так далее. Хотя куда больше в этих наставлениях будет именно «нельзя». Иногда мне кажется, что она немножко в прошлом веке застряла. Сейчас уже никто не одевается по правилам. Ну разве что на какие-нибудь очень уж официальные мероприятия, но туда и приглашают только избранных. Но она всё равно точно знает, куда и как надо одеваться, что с чем носить…

— Понимаю, у меня знакомая такая есть, — хмыкнула Кристина. — Жутко правильная дама. Но добрая...

— Хелен ещё студентка. Она полная противоположность маме и вообще любит ей вызов бросать. Но так, знаешь, любя. Они вообще-то очень ладят. Я больше папина дочка, а Хелен мамина. Вот такой вот парадокс… Учится на экономическом, но мы все думаем, что ей это всё-таки не по силам. И не удивлюсь, если она в следующем году бросит и пойдёт на что-нибудь творческое. Видела, в твоей комнате стопки рисунков сложены у шкафа?

— Видела, но они какие-то странные…

— Абстрактная живопись. Хелен ею одно время увлекалась, потом бросила. И даже не стала с собой забирать, когда в колледж уехала. Ну вот. Это наша маленькая семья. Ещё есть большой семейный круг. Тёти, двоюродные братья и сёстры. Нас довольно много. Но давай теперь ты про свою семью расскажи, — предложила Элси. Кристина улыбнулась:

— Думаешь, стоит?

— Там что, что-то такое, чему можно не поверить? — хмуро спросила Элси.

— Ну вообще-то есть.

— Ну расскажи то, чему я точно поверю.

Кристина засмеялась:

— Ладно. Итак, как я уже говорила, у меня есть дедушка, папа, мама, тётя и младший брат. Все старшие — они очень серьёзные, кроме тёти, она сама порой ведёт себя как ребёнок, и вообще весёлая, — Кристина с каким-то странным лукавством поглядывала на Элси, но та не понимала этих взглядов и просто слушала. Девочка говорила дальше: — Иногда она с нами живёт, иногда отдельно. Но мы всё равно большие друзья. С дедушкой, как уже говорила, мы почти не видимся. Мама… — она вдруг замолчала, так что Элси забеспокоилась: спросила что-то не то? Может, там какая-то семейная трагедия? Но Кристина заговорила как ни в чём не бывало: — Мама меня всему учит. И вообще обо мне заботится. Когда-нибудь она передаст мне все дела, а сама… ну, в общем, будет отдыхать. Папа… Он очень смелый. Тоже меня многому учит, ну, и брата тоже.

— В школу вы не ходите? — покосилась на неё Элси.

— У нас индивидуальная программа, — объяснила Кристина. — Хотя это скорее вынужденная мера.

— Слушай, а может, ты из секты какой-нибудь? — вдруг осенила Элси такая понятная идея, но Кристина тут же её разочаровала:

— Нет. Я столь же нерелигиозна, как и ты. Моих маму и тётю в детстве крестили в католической церкви, но они об этом редко вспоминают. Нам это и не нужно.

— Ладно… — вздохнула Элси. — Рассказывай дальше.

— А что дальше… Брат у меня вообще молодец. Он умный, мечтает стать изобретателем. И настоящий рыцарь по характеру. Его папа таким воспитал. Ну и… Ещё у нас много друзей. Самых разных.

— А ты правда занимаешься старинными бальными танцами?

— Бальными, но не старинными, — хмыкнула Кристина. — А ещё музыкой, но это скорее для общего развития.

— А спортом?

— И спортом, да. С папой. — Кристина помолчала, как будто сомневаясь, стоит ли говорить, потом всё-таки сказала: — Папа учит нас с братом некоторым… ну… боевым приёмам. Брата, конечно, больше. Но и мне это тоже иногда нужно.

— Тебе что, случается драться? — удивилась Элси.

— А что такое?

— Ну, ты не похожа на хулиганку. Такая вся примерная и аккуратная девочка…

Кристина засмеялась:

— В детстве я частенько дралась с ребятами на улице. Но это были, ну, знаешь, обычные такие детские потасовки. Кого-то за косы потаскали, кому-то по шее заехали, кому-то подножку подставили, всё нормально, через минуту помирились и побежали вместе дальше играть. Меня часто за это ругали — как ты можешь, ты же девочка… А потом махнули рукой — вырасту и перестану. В общем, так оно и произошло. А вообще папа говорит, что уметь защищать себя и других нужно, но лучше, конечно, чтобы этого никогда делать не понадобилось, — Кристина вдруг резко помрачнела.

— И что? Понадобилось? — осторожно спросила Элси. Кристина отвернулась:

— Пришлось.

Элси сочувственно приобняла её за плечи:

— Ну, не расстраивайся… Давай о чём-нибудь другом поговорим.

Кристина кивнула:

— Давай… Просто, понимаешь, я совершила ужасную вещь… Пусть я и хотела как лучше, но оно… не совсем так получилось, как я хотела… И я даже не знаю, что теперь мне на это скажут дома. Потому что я вроде и постаралась потом искупить... Но получилось просто ещё одно жуткое дело... Да и сам мой поступок от этого лучше не стал. А, ладно. Давай снова о твоих близких.

— Ну, как захочешь выговориться — обращайся, — посоветовала Элси.

— Буду иметь в виду, — улыбнулась Кристина.

Они катались на аттракционах, на которые Кристина смотрела расширенными глазами, но от удивления, а не от страха, и похоже, приходила в полный восторг. Ели мороженое прямо на ходу. Фотографировались у цветущих кустов — Кристина неплохо справилась с задачей «нажать вот сюда и, главное, не трясти» и была страшно довольна тем, что у неё получилось. На велосипеды честно пытались взгромоздиться, но от идеи на них покататься пришлось отказаться — Кристина и пары метров не проехала, после чего со смехом объявила, что удержаться на велосипеде без должной практики ещё сложнее, чем на драконе (Элси так и не поняла, сколько в этой фразе было доли шутки). И не разговаривали ни на какие сложные и грустные темы. Элси рассказывала разные случаи из своей жизни и попутно знакомила Кристину с достижениями человечества. Ну например, такими, как смартфон, на который они только что фотографировались. Кристина всё с интересом впитывала.

В какой-то момент, когда Элси предложила прокатиться «ещё вот на том», девочка забеспокоилась:

— Ты не слишком много денег тратишь?

— Не слишком, — отмахнулась Элси. — Раз трачу, значит, могу себе позволить. И потом, я давно так не выбиралась погулять. Тем более в будни. В выходные тут народу больше, а в толпе топтаться — так себе удовольствие, я считаю.

— Просто мне как-то неудобно, что ты тратишься на меня… — покаянно опустила голову Кристина.

— Забей. Расслабься. Я же говорю, раз трачу — значит, могу себе позволить. Тем более ты не так уж много и требуешь, — усмехнулась Элси.

— Просто я не могу пока придумать, чем тебе компенсировать…

— Скажите, какая щепетильная! Успокойся уже. В нашей семье гости — это норма, и мы по поводу трат на гостей не паримся. К тому же когда мне ещё придётся погулять в компании загадочной сказочной феи? — пошутила Элси. Кристина быстро взглянула на неё:

— Так значит, я фея?

— Я пошутила. Я не верю в фей, — твёрдо сказала Элси. — Но однозначно ты загадочная.

Кристина некоторое время смотрела на неё, потом вдруг рассмеялась:

— Слушай, ну ты чудная! Поначалу, когда ты со мной ещё на пароходе возилась — я подумала, что ты хочешь мне помочь, потому что… ну, веришь в такие вещи и тебе хочется воплощения сказки. А потом оказалось, что тебе вовсе этого и не хочется. Так почему же ты со мной возишься?

— Сама не знаю, — честно призналась Элси. — На пароходе да, что-то меня толкнуло. Может, я действительно в какой-то миг хотела поверить в сказку. К тому же, знаешь, атмосфера свадьбы, праздник…

— Алкоголь, — продолжила Кристина слишком серьёзно. Элси замотала головой:

— Я не пью. Я принципиальная трезвенница. Не пью, не курю и не ем мяса, всё это звенья одной цепи. Ну хотя мясо я не ем не только поэтому… В общем, нет, алкоголь там ни при чём. Просто все вокруг такие восторженные, танцы, музыка, все кричат и веселятся. Наверное, это на меня подействовало. А потом я поняла, что всё-таки не хочу рушить свою картину мира. Вот у тебя есть убеждения, от которых ты не согласишься отказаться?

— Конечно, — сказала Кристина.

— Ну вот и у меня есть.

— Но при этом про сказочных фей ты всё равно шутишь.

— Так я же шучу. Это же не всерьёз. Ты же не можешь быть феей на самом деле.

— Почему? — покосилась на неё Кристина.

— Фей не бывает, — уверенно ответила Элси.

— Аргумент, — выразительно хмыкнула Кристина.

— Хотя, если бы я в них верила, — добавила Элси, — и верила, что ты именно такая, то я была бы уверена, что это ты вылечила Мики.

— Но не веришь.

— Не верю.

— А как тогда объясняешь выздоровление Мики?

— Без понятия, — честно призналась Элси. Кристина рассмеялась — звонко и искренне. Она вообще стала вести себя намного свободнее, чем в первые дни.

— Ну как додумаешься — скажи. Мне тоже интересно, — попросила Кристина. Элси кивнула с некоторым неудовольствием. Кажется, девочка просто над ней подсмеивается.

Кристина запрокинула голову и приподняла одну руку, растопырив пальцы вверх — этот жест, словно случайный, Элси у неё замечала не раз во время сегодняшней прогулки. Девочка постояла так буквально несколько секунд. Элси спросила:

— Ну что?

Кристина вопросительно взглянула на неё.

— Что вот это ты делаешь? — Элси спародировала её позу.

— Ищу путь в сказочную страну, — с иронической усмешкой ответила Кристина. Элси закивала.

— Ага. И как, получается? — уточнила она с той же иронией. Кристина серьёзно покачала головой:

— Пока нет. Так что не беспокойся. Толпа фей из сказочного мира сюда не нагрянет. Да и я тоже не растворюсь в воздухе у тебя на глазах.

— Ну ты как мой папа, — фыркнула Элси. — Всё смеётесь надо мной…

Кристина обняла её одной рукой за плечи:

— Элси, дорогая, я и не думаю над тобой смеяться, — заверила она её торжественно и серьёзно, но всё-таки с лукавой искоркой в глазах. — Но ты же первая начала про сказочных фей. Кстати о твоём папе, — девочка снова зашагала рядом как ни в чём не бывало. — А ты мне покажешь ваши семейные фотоальбомы? Мне это в самом деле было бы очень интересно.

Фотоальбомы смотрели поздним вечером у Элси в комнате. Кристина рассматривала каждую фотографию — начиная с самых старых, наверное, ещё конца позапрошлого века — так внимательно, с таким задумчивым и сосредоточенным выражением лица, как вряд ли будет рассматривать их посторонний человек, — что Элси не удержалась и высказала вслух то, что подозревала с первых дней — и о чём уже даже как-то подзабыла за ворохом новых впечатлений:

— А может, ты и правда наша родственница?

Кристина вздрогнула и подняла глаза:

— И ты готова в это поверить?

— Ну а почему нет. Это же не обязательно относится к сказочному миру, может быть вполне реально. Я, конечно, думала, что мы всех своих родственников знаем, и близких, и далёких, но мало ли? Может, ты какая-нибудь внебрачная дочь. Может, ты даже моя сестра.

— Ну нет, — Кристина даже слегка обиделась. — Во-первых, я не внебрачная. Во-вторых, с твоей стороны нехорошо подозревать своего отца в таких похождениях.

— Нехорошо, но взрослые иногда делают нехорошие вещи… — вздохнула Элси. — Ладно, значит, нет. А то ты так на моих бабушек похожа, что я уже подумала, что ты нам родственница.

— Я не сказала, что я не родственница, — тонко улыбнулась Кристина. — Я только сказала, что я не внебрачная и уж точно не твоя сестра.

— Ну, тогда я не знаю, с какой ты стороны нам родственница, — проворчала Элси. Кристина хихикнула:

— С неожиданной!

— Да уж. Вот почему ты сама ничего не говоришь, а только ждёшь, пока я о чём-то догадаюсь?

— Потому что ты должна сама догадаться. В этом всё дело.

— Почему это я должна?

— Потому что до некоторых вещей надо доходить своим умом, — наставительно подняла палец Кристина. Потом подняла очередную фотографию, улыбнулась: — А это?..

— А-а, а это и есть моя двоюродная бабушка Элли в юности. Я же говорю, ты на неё похожа. Не копия, но много общего, пожалуй.

— Здорово, — Кристина смотрела на фотографию с необычной теплотой. — А ещё какие-нибудь с ней есть?

— Да куча. Смотри дальше. Там ещё бабушка Энни, — вздохнула Элси. — Моя родная бабушка. Они с сестрой были безумно похожи, хотя даже не близнецы, между ними десять лет разницы. Бабушка Энни младшая.

— Угу, я знаю, — кивнула Кристина почему-то и тут же умолкла. Элси не стала задумываться, откуда она это знает. Может, сама ей сказала раньше. А может, Крис упомянул. Мало ли.

— У бабушки Энни трое детей, мой папа и две моих тёти, — продолжала Элси. — А у её сестры детей не было. Поэтому её обожали все племянники и внучатые племянники тоже. Я её очень смутно помню, но помню, что мы её любили.

Кристина угукнула в ответ, продолжая рассматривать карточки. Элси ткнула в очередную:

— А это мой дедушка. Я его только на фотографиях и видела, он погиб в море ещё до того, как я родилась. Его вообще из всего нашего поколения только Каролина застала, но и то совсем кроха была. Дедушка с бабушкой дружили с младенчества. Жили на соседних фермах, в школу вместе ходили. Потом она стала учительницей, а он пошёл во флот — только тогда и начали расставаться, да и то ненадолго. А потом он однажды не вернулся. Кого-то из моих двоюродных братьев хотели назвать в его память, но бабушка запретила. Она так и не поверила, что он погиб — к тому же тела не нашли, вроде как пропал без вести, но сама понимаешь, пропал без вести в открытом море… Ну, и она сказала: не будем вносить в семью путаницу с именами, не надо нам двух тёзок.

Кристина вдруг рассмеялась.

— Что, серьёзно так сказала?

— Ну, папа так рассказывает. Семейная легенда. А что? — с подозрением и некоторой обидой за этот не вполне уместный смех уточнила Элси.

— Да нет. Ничего.

Элси покосилась на неё недоверчиво, но решила продолжить:

— Вообще-то без тёзок так и не обошлось, я-то тоже тёзка двоюродной бабушки. Только уменьшительно называют по-другому. Официально мы обе Элис, но в кругу семьи и друзей она Элли, а я Элси. Ну, а кузенов в итоге назвали Фред и Чарли. Тоже семейные имена, но более дальних родственников.

— Угу, — кивнула Кристина, продолжая смотреть на фотографию, где юные бабушка и дедушка Элси вместе снялись, наверное, в выпускном классе. Элси снова ткнула в карточку:

— Тогда редко фотографировались, для этого надо было с фермы в степи ехать в город. Своих-то фотоаппаратов не было. Ну и, естественно, это делали только по особым поводам, раз в год или ещё реже. Вот потом, когда уже бабушка училась в колледже, а дедушка в мореходном училище — тогда и карточек стало побольше. А там и свои фотоаппараты появились. А сейчас вообще легко — нащёлкал на смартфон сколько угодно, как мы с тобой сегодня, что не понравилось — удалил. Тогда по-другому было, всё сложнее. Плёнку проявлять, печатать… Ну… Ладно, сложно объяснять.

— А ты говорила, что сейчас тоже можно напечатать? — посмотрела на неё Кристина.

— Конечно. Сейчас всё проще. Человечество по большей части перешло на электронные носители, но печать никуда не делась. И тоже упростилась.

— А старую фотографию нельзя ещё раз напечатать? — Кристина приподняла карточку.

— Да запросто. А что?

— Да я вот думаю… — Кристина опустила голову, снова рассматривая фотографии, — нельзя ли мне некоторые у тебя попросить…

— Я папе скажу, он тебе сколько угодно сделает, — пообещала Элси, хотя и несколько удивившись такой просьбе. — У меня просто принтер… ну, в общем, не такой, какой нужно. А у папы есть с фотопечатью и копированием. Слушай, я всё больше подозреваю, что ты и впрямь наша родственница. Иначе зачем тебе наши семейные карточки? Да ещё и старые.

— Действительно, — улыбнулась Кристина и больше ничего не сказала.

_______

* Первая из серии книг канадской писательницы Люси Мод Монтгомери. Другие варианты перевода названия — «Энн из поместья Зелёные Крыши», «Аня из Зелёных Мезонинов».

Следующее утро не задалось — одна из собак сорвалась с поводка во время прогулки, и Элси пришлось её долго звать и ловить, так что на работу она опаздывала. Спасибо Кристине, которая уже уверенно обращалась с кофеваркой, тостером, микроволновкой и вообще, кажется, вполне освоилась. А тут ещё надо было снова забрать одного из котов, чтобы вернуть хозяевам, а он спрятался под кровать в комнате Кристины и шипел оттуда, размахивая когтями.

— За хвост выволоку, — пригрозила ему Кристина, — если сейчас же не выйдешь сам.

Кот угрозе не внял.

Кристина вздохнула.

Внезапно кота словно что-то вытолкнуло из-под кровати, как будто его действительно тащили — пусть и не за хвост. Кот очумело вращал глазами, скользя по полу на растопыренных лапах, и если не орал, то, наверное, только потому, что лишился голоса от полнейшего непонимания, что с ним происходит. Кристина подхватила его на руки и запихнула в переноску.

— Сиди, — строго погрозила она ему пальцем. — А нечего было упрямиться! В следующий раз будешь слушаться.

Она отряхнула руки и коленки.

— Интересно, меня эти коты понимают? — задала она вопрос, скорее, самой себе.

— Думаю, что животные всё понимают, — подала голос Элси, наблюдавшая за этой сценой, даже не особо удивляясь. Всему удивляться — крыша поедет.

— Нет, я имею в виду — понимают ли они меня, ну вот… как друг друга? Смысл каждого моего слова? Или для них мои реплики — примерно как для меня их мяуканье? В общих чертах понять можно по интонации, но не до мелочей…

— Ну, не знаю, — развела руками Элси, забирая переноску с притихшим котом. Кристина тем временем о чём-то напряжённо размышляла.

— Наверное, всё-таки меня понимают не больше, чем тебя, — сказала она.

— А должны больше?

— Я бы хотела так думать, — вздохнула Кристина. — Интересно, а если бы я попала не в Америку, а в другую страну, я бы понимала их язык? В чём тут дело?

— Ну, не знаю, в чём тут дело, тебе видней, а я побежала, — Элси наскоро приобняла девочку, подхватила кота, ключи и сумочку и ушла.

— А вот и наша фея-целительница, — радостно приветствовал её мистер Дэвис. — Как себя чувствуете?

— Спасибо, хорошо. Полна рабочего энтузиазма, — хмыкнула Элси.

— Вот и хорошо. Значит, приступайте к работе.

Фея-целительница, значит…

Интересно. А вот если эта Кристина, допустим (допустим!), и вправду её родственница. И если она, допустим (всего лишь допустим!), действительно какая-то фея. Может, у Элси тоже и впрямь есть какие-нибудь магические способности?

«Опомнись, ты же материалистка и не веришь во всякую такую ерунду», — пыталась одёрнуть себя Элси. Но кот в переноске, за которым пока ещё не пришли хозяева, всем своим видом столь явно напоминал утреннюю сцену — когда какая-то неведомая сила тащила его из-под кровати, — что Элси отчётливо понимала — кажется, её привычный материалистический мирок, где нет места ничему мистическому, магическому, потустороннему и эфемерному — действительно грозит рухнуть.

Очень неприятно признавать то, что всю жизнь отрицал.

Ну ладно, допустим, не всю жизнь. Ну давайте так — всю сознательную жизнь. Лет с десяти уж точно. До того она ещё сомневалась. Иногда.

В перерыве она позвонила отцу и попросила его заехать.

— Кристина попросила копии с некоторых наших семейных фотографий, — пояснила Элси. — Сделаешь?

— Кристина попросила копии? Это интересно, — оживился Крис. — Конечно, надо сделать. Ты ещё не выяснила, кто она?

— Нет, но она не отрицает, что может оказаться нашей родственницей. С ней иногда трудно разговаривать, — пожаловалась Элси. — Она ничего не говорит сама, а только ждёт, когда я предположу.

— Ну и замечательно. И ты предположила, что она наша родственница?

— Ну да. А она не стала отрицать. Только не пойму, с какой стороны она нам родственница. Её спросила — а она только шутит, что с неожиданной.

Крис рассмеялся.

— Правильно. Я тоже так думаю.

— А у тебя нет никаких версий?

— Да как тебе сказать… — задумчиво проговорил Крис. — Предположить-то я могу. Но вот поверить в них — даже сам не могу.

— Пап, я тебя не узнаю, — хмыкнула Элси. — Ты же во всё веришь.

— Ну, это ты немножко преувеличиваешь, я не во всё верю. Ладно, до вечера.

— До вечера, — попрощалась Элси.

Невероятные версии, значит. Что ж там такого может быть?

Вечером Элси притащила в дом другого кота. Вернее, кошку.

— Вот, снова взяла. У меня так постоянно. Одного уношу, другого приношу…

— Что у неё с головой? — охнула Кристина.

— Нарыв за ухом вскрывали. Она простужена до невозможности. Взяла, буду отпаивать витаминами и всем прочим… Ты не хочешь со мной собак прогулять?

— Давай, — охотно откликнулась Кристина.

Пока шли с собаками, Элси всё собиралась с духом и наконец выпалила:

— А меня в клинике феей-целительницей стали называть. Из-за Мики.

— Это хорошо или плохо? — заинтересовалась Кристина. — В смысле, это идёт на пользу твоей работе?

— Конечно. Хвалят, заметили. Большой плюс к карьере. По клинике слух пойдёт — клиенты будут больше доверять. Теперь, главное, мне дальше нигде не накосячить, а то разочаруются. Но я вот что хотела у тебя спросить. Ну вот допустим, мы с тобой родственники. И допустим, ты фея. Я в это не верю, — тут же строго пояснила она. — Но допустим… И ничего смешного! — рассердилась она в ответ на хихиканье Кристины.

— Прости. Просто это забавно, ты не веришь, но при этом готова допустить… Так что ты спросить хотела?

Элси смутилась:

— Ну, может ли у меня в самом деле быть какой-нибудь магический дар целительства.

— Нет, — уверенно ответила Кристина. И покосилась на Элси: — Что, разочарована?

— Да нет, скорее, наоборот. Мне как-то без магии жить легче, знаешь ли, — усмехнулась Элси. — Привычнее. А почему всё-таки — нет?

— Ну, магия же не из ниоткуда у человека появляется. Ты либо с ней родился, если у тебя среди прямых предков были маги, либо долго учился, либо тебе передал магический дар другой чародей. Врождённая магия капризнее всего, то ли проявится, то ли нет. Иногда бывает, что оба родителя маги, а ребёнок ею абсолютно не владеет. А иногда проявляется через несколько поколений, и ищи потом, откуда у ребёнка волшебный дар. Но у тебя чародеев не было.

— Откуда ты знаешь?

— А ты что, в этом сомневаешься? — засмеялась Кристина. Элси тоже засмеялась:

— Да, действительно. А ты… ну, какая фея?

Кристина покосилась на неё, но не стала отпускать обычную шутку на тему «веришь — не веришь», а только сказала коротко:

— Прирождённая.

— Ух ты, — сказала Элси. — Значит, у тебя кто-то из предков — маг?

— Мама. Но, кстати, это не значит, что мне не надо учиться. Хотя мой дар уже стабилизовался. Он проснулся в восемь лет, а к двенадцати уже перестал шалить, — поделилась Кристина.

— Шалить?

— Ну да. Спонтанные выплески энергии. Если не учишься их контролировать, это может быть опасно. Меня другая такая же девочка один раз чуть не убила электрическим разрядом.

— О Господи, — вздрогнула Элси.

— Ну, главное, что всё хорошо кончилось, — улыбнулась Кристина.

— Значит, вас таких много?

— Нет, что ты. Нас единицы.

— Детей?

— Вообще всех. Детей и вовсе только трое, я, та девочка и ещё её младшая сестрёнка. Они меня обе младше, одна на два года, другая на пять, у неё сил совсем чуть-чуть... Остальные уже взрослые.

— А твой брат?

Кристина помрачнела.

— Сложная история. В общем, он не маг.

— Что же, мальчикам это недоступно?

— Почему, доступно. Хотя у нас пока так сложилось, что ни одного нет, но теоретически это возможно. Вернее, не то что совсем ни одного… У нас есть один друг, он не маг, но иногда может спонтанно предсказывать будущее. Такой вот дар. Да и брат — он мог бы стать магом, но… — она вдруг передёрнула плечами. — Потом расскажу как-нибудь.

— Хорошо. А ты всех магов знаешь… ну, там, у себя? Или есть ещё где-то?

— Знаю только в своём мире, я про него только говорю, — Кристина с усмешкой покосилась на Элси. Та про «свой мир» предпочла проглотить безмолвно и бесстрастно, и девочка продолжила: — Мы часто общаемся, даже дружим. Ну то есть, не все из нас между собой ладят, особенно… О нет… — Кристина вдруг остановилась и даже села на корточки посреди дороги, обхватив руками опущенную голову. Элси всполошилась:

— Что с тобой?

Кристина выпрямилась.

— Да нет, ничего. Просто… Давай пока не будем об этом, ладно? — как-то тускло попросила она. — Я потом расскажу… Наверное.

Элси кивнула:

— Конечно. Идём домой?

Дома Кристина села на кухонный диванчик, скомкалась, прижалась к спинке и уставилась в пространство невидящими глазами. Элси тревожилась. Занимаясь животными, она поглядывала на Кристину. Что с девочкой происходит? Она о чём-то переживает? Что-то серьёзное?

От беспокойства Элси в невнимательности споткнулась о клетку Мики. Пёс взвизгнул. Кристина вздрогнула и встала:

— Давай я помогу. Что нужно?

— Подержи вот эту красавицу, — Элси передала ей кошку с забинтованной головой. — Сейчас перевязывать будем, мне надо осмотреть место нарыва.

На руках у Кристины кошка, только что нервная и боязливая, абсолютно успокоилась и даже замурлыкала, но при попытке спустить на стол вцепилась когтями так, что девочка охнула.

— Ладно, тогда так её и держи, — распорядилась Элси. На руках кошка вела себя прилично, спокойно дала себя осмотреть, перевязать заново и даже сделать укол. Но и потом отказалась слезать.

— Кажется, она не хочет с тобой расставаться, — усмехнулась Элси, направляясь мыть руки. — Хороший ты человек. Вон как животные тебя любят.

— Я ужасный человек, — угрюмо ответила Кристина и села на диванчик, не выпуская кошку из рук. Глубоко вздохнула. — Ладно, у меня больше нет сил терпеть. Я должна признаться. Я убила человека.

— О… — только и выдохнула Элси, замерев с руками под краном.

— Я не хотела убивать. Но так получилось. Вот. Теперь можешь меня судить.

— Зачем же мне тебя судить, я не судья, — ошеломлённо выдавила Элси, всё ещё в ступоре. Так вот что терзало эту девочку… Вот почему она время от времени так замыкалась… — Постой, а… ты из-за этого прячешься, да? Ты сбежала из дома? И в море бросилась?

— Элси, ну не бросалась я в море… — устало ответила Кристина. — Я не самоубийца. Я ведь уже говорила. Тут совсем другое. И я не собиралась ни прятаться, ни сбегать. Я не нарочно тут оказалась. И совсем по другой причине. Хотя, тебе я первой об этом говорю, — мрачно призналась она. — Больше никто пока не знает… Вернее, знают, конечно, наверняка там все уже догадались. Но меня там нет…

Элси быстро вытерла руки, села рядом, обняла Кристину одной рукой за плечи. Её, конечно, ошеломил тот факт, что девочка оказалась убийцей… Но Элси не была судьёй, и Кристину ей сейчас было разве что безмерно жалко. Ведь ей так плохо… Она сама мучается!

— Послушай, а как это произошло? Можешь рассказать?

— Да там... на самом деле долгая история. Она хотела… навредить моим родителям. Вообще всей семье. И даже навредила... Меня использовала в своих целях... Это было ужасно, но все остались живы, только я её не простила. Мне надоело, что она... так себя ведёт, и я хотела лишить её магии. Знала, как. Но она хотела мне… одну вредную штуку подсунуть, но не успела, сама её уронила, и когда я на неё бросилась… Она наступила… на эту штуку и… вдруг всё, — Кристина даже тряслась в крупной дрожи, но не плакала. Элси уже мысленно прикидывала, как она будет успокаивать возможную истерику (пусть и вполне обоснованную), и понадобятся ли лекарства или можно будет обойтись чем попроще — но пока это, кажется, было не нужно.

— Так ты же не виновата, — с облегчением выдохнула она и встряхнула девочку. — Ты же не убивала. Ты же говоришь, она сама там на что-то наступила.

— Нет. Ну то есть да, наступила сама. Но я же её толкнула. Я всё равно была против неё, понимаешь?

— Но ты же говоришь, она хотела навредить…

— Хотела. Она целый заговор подстроила. А меня использовала, — Кристина с ненавистью сжала губы. — Она втёрлась мне в доверие, я ей всё рассказывала, считала, что она меня понимает. А она просто хотела использовать меня против моих родителей…

— А чем ей твои родители не угодили?

Кристина махнула рукой:

— Да там… Долго объяснять. В общем, они с моей мамой давно не ладят… Ещё и… — девочка с иронией рассмеялась, — я дружила с одним мальчиком. Ну… очень дружила. И он вроде со мной тоже… Помнишь, ты спрашивала про парня? Вот это он и был. Он меня и втянул в этот заговор, а потом уже она узнала и обрадовалась. А потом сказала, что тот мальчик — её сын, и что это всё тоже нарочно было… Я не знала. И никто не знал. Мне никто не говорил. Я до сих пор думаю — может, она соврала? Наверное, тётя должна знать. Она что-то такое сказала.

Элси сочувственно обняла Кристину обеими руками. Как её ещё утешить? Нехилая такая трагедия у девочки. Тут даже слов не находится. Так можно в людях на всю жизнь разочароваться…

Тем более там ещё и парень! Такая испоганенная первая любовь… Элси была всё-таки весьма романтична и считала, что уж что-что, а первая любовь в жизни каждого подростка — едва ли не священна. Всё должно быть честно, красиво, а если и расстались — то только под давлением непреодолимых обстоятельств. А тут такое. Предательство, подстава, какой-то заговор…

Внезапно прозвучала весёлая трель дверного звонка.

— Это папа, — вздрогнула Элси. — Я его просила заехать, чтобы ты показала ему фотографии, которые хочешь взять себе.

Кристина перехватила её за руку:

— Только, можно, я не буду ему всё это повторять? Ты сама расскажешь.

— А нужно? — удивилась Элси.

— Ну… не знаю. Сама решай. Фотографии я покажу, только… попроси его, чтоб он меня не сильно расспрашивал, ладно?

— Договорились, — кивнула Элси.

Но от расспросов Кристофер всё-таки не удержался. Вместе с Кристиной перебирая фотоальбомы, он поинтересовался с любопытством:

— Значит, ты нам в самом деле родственница?

— А вы в это верите?

Элси рассмеялась:

— Ну вот, пап, это её типичный ответ.

— Не такой уж и типичный, — сказала Кристина. Она вела себя нормально, улыбалась спокойно и ничем не напоминала себя пять минут назад, признающуюся в преступлении.

— Скажем так — я был бы не против, — кивнул Крис девочке. — Но у меня вопрос — насколько это вообще возможно.

— А что тут невозможного? — не поняла Элси.

— Нет ничего невозможного, пока не доказано обратное, — улыбнулась Кристина. Крис задумчиво смотрел на фотографии.

— Но ты же не можешь быть ею… — тихо проговорил он, указывая на фото бабушки Энни в детстве. Элси не успела возмутиться такому абсурду, Кристина её опередила, энергично мотнув головой:

— Конечно, нет! Я не она.

Крис выдохнул.

— Извини, наверное, глупость сморозил, — смущённо улыбнулся он. Кристина невозмутимо кивнула:

— Ничего страшного. И кстати, не глупость. Я бы на вашем месте, скорее всего, так бы примерно и подумала. Хотя мы с ней всё-таки не слишком похожи.

— Да, пожалуй.

— Вы меня вообще не можете знать, — добавила Кристина. — Мы с вами раньше не были знакомы.

— Кто ж ты такая… — вздохнул Крис. Девочка только улыбнулась.

Крис сложил в стопку штук десять фотографий — совсем немного Кристина хотела иметь копиями.

— Завтра будет готово, — пообещал он. И внимательно посмотрел девочке прямо в глаза: — Но ты же оттуда? Ты с ней знакома?

— Папа! — воскликнула Элси. Почему-то моментально нервы взвинтились до предела, и захотелось кричать и злиться. — Перестань!

— Всё хорошо, — улыбнулась Кристина. И почему-то Элси показалось, что это было ответом Крису. Вроде ничего особенного, но с каким-то глубинным подтекстом.

Крис медленно кивнул и встал:

— Заеду завтра. До свиданья, Кристина. Элси, проводишь меня?

Они вышли, оставив Кристину с фотоальбомами. Элси как кошка накинулась на отца, шипя в гневе:

— Ну и к чему были эти нелепые вопросы? Что ты вообще к ней пристал? Я же тебя попросила!

— А разве тебе бы не хотелось узнать хоть что-нибудь о бабушке? — спокойно спросил Крис.

— Я уже всё о ней знаю! И не желаю больше ничьих выдумок!

Крис положил дочери руку на плечо:

— Послушай меня, — твёрдо сказал он. — Ты можешь верить или не верить в выдумки, но хотя бы тогда не мешай в них верить мне. И вообще, если тебе не нравится общество Кристины, мы с твоей мамой можем забрать её себе. А Хелен на выходных побудет у тебя.

— Да вовсе я не против Кристины, — пробурчала Элси, остывая. — Мне только не нравится, что вокруг неё столько странностей накручивается. Сегодня она ещё и призналась, что потомственная фея.

— Да ты что? — изумился Крис. — Это интересно!

Элси с неудовольствием отметила, что папа, кажется, вообще не стал сомневаться в этой информации.

— Да, но если она потомственная фея, то кто ж она такая? — продолжал вслух размышлять Крис. — Что-то я перестаю понимать… Хотя…

— Говорит, у неё мама фея, — добавила Элси непонятно почему, и Крис с досадой выдохнул:

— Ну вот! А я-то уже подумал… Нет, ничего не понимаю. А больше она ни в чём не призналась?

Элси задумалась на несколько секунд. Рассказывать отцу про самое тяжёлое признание девочки или нет? Пожалуй, лучше как-нибудь потом.

— Да нет, ничего особенного. Ещё сказала, что я феей быть не могу, потому что у меня среди предков фей не было, а вообще у них там фей считанные единицы, и она всех знает. Вот такая всякая ерунда.

— Эх ты, «ерунда»… — усмехнулся Крис. — Ладно. Будем думать, что это за личность такая. Что-то всё ещё страннее стало.

— А разве для тебя могут быть какие-то странности? — съязвила Элси, открывая дверь. — Ты готов был даже поверить, что она и есть бабушка Энни.

— А что такого? Если у них там есть фея, обладающая вечной юностью — в теории вполне возможно и такое, — невозмутимо объяснил Крис, и Элси замахала руками:

— Всё, всё, всё! Пап, ты невозможен со своими сказками.

Крис рассмеялся:

— Это ты у меня невозможная материалистка. Как только умудрилась такой вырасти.

— До завтра, — Элси чмокнула отца в щёку и подтолкнула вперёд. — Маме привет.

Она вернулась в комнату, где Кристина закрывала и убирала со стола фотоальбомы, некоторое время колебалась — и всё-таки спросила:

— А у вас там есть такая фея, которая обладает вечной юностью?

Кристина быстро обернулась:

— Это тебе твой отец сказал? — улыбнулась она. — Да, есть. Мы дружим. Хотя… — она нахмурилась. — Что-то я не знаю…

— Не знаешь, дружите ли? Поссорились?

— Нет. Не знаю, что с ней сейчас, — тихо ответила Кристина. — Я последний раз её видела… В общем… Я сама ещё не понимаю. Мне надо с этим разобраться.

— А-а, — протянула Элси. — Ну ладно. А в теории могло быть так, что она превратит — ну или превратила — снова в девочку кого-то взрослого?

— Ты про свою бабушку? — внимательно посмотрела на неё Кристина. Элси снова почувствовала раздражение.

— Ладно, проехали. Папа глупость сказал, уже ж выяснили, что это, к счастью, не ты.

— Почему же к счастью? — удивлённо улыбнулась Кристина.

— Потому что тогда бы я решила, что окончательно сошла с ума. Моя психика этого не переварит.

Кристина рассмеялась:

— Не волнуйся. Не сошла. Я не твоя бабушка, и даже не двоюродная, так что можешь успокоиться. Но, отвечая на твой вопрос — да, фея вечной юности действительно может взрослого снова сделать ребёнком.

Элси постояла немного, подумала, потом махнула рукой:

— Ладно, хватит об этом. А то у меня крыша поедет.

Кристина засмеялась, выходя из её комнаты.

— Спокойной ночи.

Фея вечной юности. А не она ли снилась случайно маленькой Элси, когда передала для её бабушки символ просьбы о помощи — алую розу? Бабушка что-то рассказывала о ней. Элси ведь точно знала тогда, кто именно ей снится.

Ну да, конечно, со скепсисом вздохнула она. Папа же тоже рос на тех же сказках. Поэтому он тоже знает об этой фее.

Ну а Кристина… Кристина просто ему поддакивает. Как она поддакивает и Элси в её некоторых весьма абсурдных предположениях насчёт фей и прочих сказок.

Почему она так делает?

В детстве Элси часто снились сны с феями. Да и позже, как ни странно, тоже, даже когда она отчаянно их не хотела. А сейчас ей вдруг подумалось — как было бы удобно, если бы во сне ей кто-нибудь явился и всё по полочкам разложил. Феи же так могут?

«Но я же не верю в фей», — с возмущением подумала Элси, ложась спать.

Никакой сон с феями ей, естественно, не приснился. Больше того, Элси, проворочавшись полночи без сна в противоречивых размышлениях, к утру пришла к «гениальному» выводу: да ведь Кристина — просто удивительно умелая актриса! И довольно нахальная. Ну в самом деле: о себе сама почти ничего не рассказывает, ждёт, когда Элси или Крис её спросят. Говорит всякие абсурдные вещи, которые невозможно проверить. Разбирая чашка, которая словно и не разбивалась в руках девочки — просто путаница в воображении, Элси ведь не может сейчас точно сказать, упала ли чашка на пол или нет. Кота из-под кровати Кристина действительно вытащила за хвост. Ну а внезапно выздоровевший Мики — у Мики просто счастливая случайность. Может, они действительно что-нибудь в клинике напутали.

Кстати о Мики. Сегодня надо его снова забрать. И возможно, уже вернуть хозяевам.

Кристина разыгрывает потеряшку, какую-то неведомую сказочную родственницу, притворяется, что не знает простых современных вещей (кстати, слишком уж быстро осваивается)… А где доказательства? Её наряд? Так наряд и подделать можно. Если она из сказочного мира, почему не торопится домой? Зачем торчит здесь?

Зачем ей их семейные фотографии?

Она мошенница? Она хочет их как-то использовать?

Кристина играет на доверчивости её отца? Зачем?

Элси села и схватилась за голову. Во что она влипла? И главное, по доброй воле.

И главное, почему она до сих пор верила этой Кристине? Ну, не то чтобы совсем верила. Существование фей, сказочного мира и прочей фантастической чепухи всё равно не укладывалось в голове. Но и отрицать это в отношении Кристины почему-то оказалось безумно сложно — очень уж она была необычная. Хотя с виду нормальная девчонка… Нет, тут что-то совсем не так! Каким образом эта девчонка умудрилась у Элси всё в голове перемешать?

Элси стало так обидно от собственной — и такой долгой! — глупости, слепоты и доверчивости, что даже не хотелось выходить из комнаты и снова встречаться с этой Кристиной. Хотя какая она Кристина… Это Элси же её так и назвала, просто первое, что с языка сорвалось. А как её на самом деле зовут — неизвестно.

Элси отправилась выгуливать собак, продолжая думать дальше. Почему Кристина — или как там её — вообще оказалась на пути именно того парохода, на котором они праздновали свадьбу Каролины? Знала, что её обязательно вытащат? Должна была попасть в их семью? Конечно, Элси сама вызвалась ей помочь. А если бы не вызвалась?

Надо позвонить отцу по дороге на работу — он сейчас ещё наверняка спит, ему же не надо гулять с собаками. Она с ним посоветуется…

Или нет, лучше с мамой. Мама не такая доверчивая фантазёрка, как папа.

Ну почему, почему она прозрела так поздно? А эта, якобы Кристина, ещё плакалась ей вчера… Ну не прямо плакалась, но рассказывала… О том, что она кого-то убила. Якобы нечаянно. И Элси расчувствовалась, стала её утешать… А на самом деле — нет бы насторожиться!

Невероятно. Конечно, девочке было страшно и тяжело сознаваться. Маленькая убийца. Конечно, с таким грузом на душе, наверное, нелегко жить, когда ты ещё совсем юн. И конечно, она не может не скрываться от закона.

Ну как же всё просто и легко… Почему она только сейчас прозрела? Если бы она верила в гипноз, решила бы, что её загипнотизировали, внушив такую наивную доверчивость. А что, папа верит в гипноз. Но Элси в него не верила.

Она потянулась за мобильником. Надо позвонить в полицию. Она сообщит, что у неё дома опасная мошенница и убийца.

А ведь она несколько раз оставляла её одну у себя дома! Девчонка могла бы натворить такого… Впрочем, а чего она могла бы натворить? Навести подельников? Вынести всё ценное? У Элси и ценного-то немного, разве что ноутбук да разная бытовая техника, а смартфон и банковские карточки, как и документы, всегда при ней…

Почти всегда. Элси сунула руку в карман и мобильника не обнаружила. Забыла его дома за всей этой суетой.

Что делать?

Так, ну для начала — успокоиться. Если Кристина за пять дней не сбежала, то авось не сбежит и на шестой. И в полицию Элси ещё успеет сообщить.

Да ладно, стоп. Почему она вообще решила, что девочка что-то замышляет против неё? Кристина до сих пор ни разу не сделала ей ничего плохого. Конечно, это ещё не повод расслабляться…

Девочка прячется. Она, возможно, и врушка, но если она и вправду кого-то там убила или нечаянно убила — она же призналась, и это явно её тяготит. А может, она прячется вовсе не от закона, а от каких-нибудь своих подельников? Ну, не сама же она убила кого бы там ни было. Тем более что несколько раз у неё проскальзывало, что её «использовали». Вот от тех она и прячется. Или от тех, кто будет ей мстить.

Может, она и в море бросилась поэтому. От отчаяния. Хотя, конечно, она всё время отрицает, что бросилась нарочно, но мало ли что там было на самом деле…

Элси заставила себя ещё как следует успокоиться и даже порадовалась, что в порыве злости не сообщила в полицию. Девочка ведь явно не хочет этого. Может, укрывать беглую преступницу и плохо, и чревато проблемами, но…

А почему, собственно, задалась основательно вопросом Элси, она не сразу начала думать, что это беглая преступница? Ну то есть мелькала у неё какая-то подобная мысль одно время, но она её отбросила. Почему она ни разу до прошедшей ночи не пугалась, что в её доме мошенница? Почему она искренне считала, что это всего лишь потерявшаяся девочка? Да потому, объяснила себе Элси, что в первые дни Кристина вела себя, конечно, странно, но без фантазий. И только когда начались эти вдохновенные враки про фей и сказочные миры, эти таинственные увёртки от прямых ответов — в стиле «а ты в это веришь?»… Дети-фантазёры всегда бывают, почему нет. И можно представить, как небось эта девчонка хихикала про себя, когда так уверенно и подробно рассуждала про прирождённых и других фей… И рассказывала, что у неё, видите ли, мама фея. А Элси и уши развесила. Она же не верит в фей. А тут слушала, не возражала. Вроде и не верит, и вроде и не возражает. Вот почему не возражала?

У девчонки такой дар убеждения? Прямо-таки магический…

Собака дёрнула поводок, Элси закрутилась вокруг себя и грохнулась на асфальт.

Домой она не пришла, а приковыляла. Хорошо ещё, что ушла недалеко…

Кристина всплеснула руками:

— Как это ты так умудрилась?

— Собака дёрнула, — процедила сквозь зубы Элси. Нет, не от досады на Кристину, была ли та мошенницей или просто несчастной девочкой. Сейчас было не до того, чтобы это выяснять. Просто от досады на собаку и боль во всём теле, начиная от разбитой коленки и кончая не менее разбитым лицом. Наверное, зрелище там жуткое.

Зрелище и правда было жуткое, стоило Элси посмотреть в зеркало.

— Сейчас я тебя вылечу, — твёрдо сказала Кристина. Элси, морщась, кивнула:

— Аптечка в ванной.

И потопала туда, прихрамывая. Кажется, придётся снова отпрашиваться с работы. А за Мики пусть заедет коллега.

Кристина шла за ней, но и не подумала подойти к шкафчику и взять аптечку. Элси только бросила на неё удивлённый взгляд и присела на край ванны. Кристина встала рядом.

— Ну-ка, дай глянуть, — она обхватила ладонями лицо Элси, осторожно повернула, внимательно всматриваясь. — Ну, здесь ничего страшного. Шрамов не останется, — пообещала она. Потом точно так же осмотрела руку и ногу. — Как ты умудрилась так лицо разбить?

— Ну как… Собака дёрнула, а у меня ж поводки в обеих руках. Я и грохнулась, даже руку не могла толком подставить. Хорошо ещё, что не затылком…

— Это точно, — согласилась Кристина. — А теперь посиди немного спокойно. Начнём с лица. Не волнуйся, больно не будет.

Элси с недоумением покосилась на абсолютно пустые руки Кристины, которыми та потянулась к её лицу.

А дальше произошла странная вещь. Кристина с крайне серьёзным взглядом просто коснулась кончиками пальцев её ссадины, замерла так — там началось приятное покалывание, Кристина медленно вела пальцами, едва касаясь, покалывание распространялось следом — вслед за ним наступило не менее приятное тепло. Кристина прикусила губу, отняла руку — и тепло, и покалывание через несколько мгновений прошли.

И боль тоже прошла.

Кристина склонила голову набок, словно оценивая то, что видит.

— Нормально, — подвела она итог непонятно чему.

— Что нормально? — немедленно спросила Элси.

— Хочешь посмотреть? Э-э… только обещай не сходить с ума, — как-то робко попросила Кристина. Элси встала и заглянула в зеркало.

Она так и застыла, озадачившись. Только что кровоточивший широкой ссадиной подбородок был абсолютно цел. На носу ни царапины. Содранная во время падения кожа на скуле теперь идеально гладкая. Элси подняла руку — сначала здоровую, провела по лицу. Похоже, отражение ей не врало. С её лицом действительно всё в порядке.

Да ну, бред какой-то.

Элси посмотрела на другую руку. Кисть руки — с тыльной стороны, ведь в ладони она сжимала поводок — была всё ещё в крови и грязи.

— Продолжим? — предложила Кристина, беря её за эту самую руку. Теперь Элси могла видеть, что девочка делает. Снова то же приятное покалывание и тепло, сосредоточенность, даже напряжение на лице Кристины. Кончики пальцев медленно касаются ссадины — и под ними… всё становится идеально.

Идеально гладко и не больно.

— Я схожу с ума, — слабым голосом сказала Элси и села обратно на край ванны. Кристина вздохнула.

— Ну вот. Я этого боялась, — она посмотрела на Элси. — Ну что, заканчивать или ты не хочешь дальше сходить с ума?

— Заканчивай, — твёрдо сказала Элси. — Сойти с ума я, кажется, в любом случае успею.

Кристина коротко хмыкнула и «обработала» так же точно локоть и коленку.

— Всё, — сказала она, пока Элси ошеломлённо моргала. — Готово. Ещё где-нибудь болит?

— В мозгах, — честно сказала Элси. — Я теперь сомневаюсь, что не ударилась затылком.

Её внезапно затрясло крупной дрожью — реакция на шок. Элси вцепилась в край ванны. Кристина аккуратно положила ей руку на макушку.

— Сотрясения мозга нет. И вообще всё в порядке, — серьёзно сообщила она.

— Да я не в этом смысле…

— Я поняла. Я на всякий случай.

Кристина провела рукой по плечу Элси — дрожь прекратилась, хотя спокойствие пока не пришло.

Элси снова заглянула в зеркало и покачала головой:

— Всё-таки не могу поверить… Как ты это сделала? А перелом Мики тоже ты лечила?

Кристина неопределённо пожала плечом, словно опять не хотела сознаваться. Но потом всё-таки сказала:

— Да. Но там было сложнее. Я его лечила два дня, и то, ему сейчас лучше поберечься от нагрузок. А у тебя всего лишь ссадины. Это ерунда.

— Ерунда, — повторила Элси. И созналась: — А я уже сегодня утром думала, что ты просто мошенница и всё просто нафантазировала насчёт магии и сказочного мира.

Кристина не удивилась, словно приняв эту версию как должное.

— Понимаю, — сказала она. — А теперь ты что думаешь?

— А теперь я так не думаю. Но что мне думать — я ещё не знаю, — Элси потёрла руками лицо. — Так, ну что. Мне всё-таки надо на работу, — она потрясла головой. — Как-то мне не по себе… Морально.

— Тут, к сожалению, ничем не могу помочь, — развела руками Кристина. — Могу только помочь тебе собраться на работу.

— Угу. Пойдём.

На кухне Элси, вместо того, чтобы готовить завтрак, села у стола и опустила голову на сложенные руки. Её снова начало потряхивать. Кристина села рядом:

— Элси, ты что?

— Что, что, — проговорила Элси глухо, не поднимая головы. — У меня всё-таки это в голове не укладывается.

— Слушай, ну давай тогда думать проще. Тебя не дёрнула собака, ты не упала, не расшиблась, я тебя не лечила. Ничего не было. И всё, — спокойно предложила Кристина. Элси удивлённо посмотрела на неё:

— И ты не будешь меня переубеждать?

— Я тебя хоть раз в чём-то переубеждала?

— И не будешь настаивать на своей версии событий?

— А зачем?

— Ну, многие так делают, — Элси снова опустила голову. — Человеку важно доказать свою правоту. Тебе разве не важно?

— Вообще важно, но в данном случае у меня другие приоритеты.

Перед Элси вдруг оказалась чашка с горячим кофе. Она некоторое время смотрела на неё, пытаясь понять, откуда чашка взялась, если Кристина так и сидит рядом с ней… Потом мысленно махнула рукой и начала пить мелкими глоточками. Кристина ей подсунула ещё и печенье. Хотя минуту назад на столе было чисто, и никто от него не отходил…

— Я с тобой с ума сойду, — сказала Элси.

— Не надо. Твой ум тебе ещё понадобится, — серьёзно сказала Кристина. — Если тебя так пугает то, что я делаю, я могу этого и не делать. Я просто хотела тебе помочь, тебе же было больно.

— Угу… Да нет, тебе спасибо, конечно. Это я просто такая… Чрезмерно рациональная.

— Такие люди тоже миру нужны, — улыбнулась Кристина. И вдруг зазвонил мобильный телефон — он, оказывается, остался у двери, Элси его забыла там перед выходом.

— Принеси, пожалуйста, это папа, — попросила Элси, мысленно удивившись при этом, зачем папа звонит сейчас. Кристина не сделала ни одного шага, но телефон вдруг как-то слишком быстро оказался на столе перед Элси.

Решив ничему больше не удивляться (хотя это и очень плохо получалось), Элси ткнула пальцем в экран:

— Да, папа. Что случилось?

— Дочь, привет. Ты ещё дома?

— Да, а что?

— Кристина с тобой? Включи-ка громкую связь.

— Кажется, я точно за сегодняшнее утро сойду с ума, — проворчала Элси, нажимая кнопку и кивая Кристине: — Папа хочет, чтобы ты поучаствовала в разговоре.

— Я слушаю, — кивнула Кристина озадаченно.

— Кристина, привет, — зазвучал голос Криса из динамика. — Фотографии я сделал. У меня такой вопрос: тебе точно не нужно в Канзас? Смотри, сейчас есть возможность взять билеты на самолёт и улететь сегодня вечером. Правда, для этого нам придётся ехать в другой город в аэропорт, поэтому, Элси, если ты с нами, тебе придётся отпроситься с работы.

— Опять? Я уже отпрашивалась на этой неделе, — расстроилась Элси. — Меня же не поймут. И потом, я должна сегодня вернуть Мики хозяевам. И куда я остальных дену?

— За остальными присмотрят мама и Хелен.

— Но я же должна делать им процедуры, уколы, у меня кошка простуженная…

— Кошку я вылечу, — тихонько заметила Кристина. — Я, собственно, вчера начала…

— Ладно, Элси, ты можешь и не ехать, мы без тебя справимся…

— Без меня? — обиделась Элси. Папа рассмеялся:

— Я, собственно, ещё не услышал ответа от Кристины. Может, ей туда и не нужно?

Кристина нервно кусала губы:

— Попробуем, — сказала она наконец.

— Отлично. В крайнем случае всегда можем вернуться. Так что, Элси? Ты решишь свои звериные проблемы? Или мы без тебя обойдёмся?

— Решу, — отчаянно кивнула Элси. Почему-то стало дико обидно, если папа с Кристиной улетят искать неведомый путь в сказочную страну без неё — пусть она в него и не верит и вообще чувствует себя на грани сумасшествия! — Хотя понятия не имею, что скажу на работе. Когда вернёмся-то?

— Думаю, к понедельнику успеем, — заверил её Крис. — Но лучше прибавь ещё денёк.

— Уфф, — выдохнула Элси. — Я подумаю, как это можно организовать. У меня от вас голова кругом идёт!

— Ну давай, думай. Да, Кристине, видимо, придётся полететь по документам Хелен.

— Что? — возмутилась Элси. — Папа, ты-то с ума не сходи!

— А что ты можешь предложить? — возразил Крис. — У Кристины ведь своих нет. Как она пройдёт в самолёт? За полдня сделать человеку документы с нуля невозможно, тем более ещё нужно объяснить, откуда этот человек взялся. Пойдём простым путём.

— Но Хелен старше, и они совсем не похожи! Хочешь, чтобы нас всех задержали?

— Ну предложи другой вариант! — фыркнул Крис. — Если ты такая умная.

— Если мне дадут в руки эти документы, — сказала Кристина, — я сделаю так, что никто ничего не заподозрит.

Элси воззрилась на неё, потом вспомнила о событиях получасовой давности и махнула рукой:

— Ладно, я согласна.

— Отлично. Пристраивай животных, а я заказываю билеты и звоню Хелен. Будьте готовы к трём часам.

— Я с вами точно сойду с ума, — жалобно проговорила Элси. В который раз за сегодняшнее утро.

Следующий час у неё ушёл на звонки: начальству — отпроситься по причине неожиданной поездки по семейным обстоятельствам; коллегам — с просьбой забрать Мики, простуженную кошку и кота в пластиковом ошейнике; друзьям — в поиске того, кто мог бы взять остальных животных до понедельника, а может, и до вторника. Когда все вопросы были решены, а Кристофер ещё раз позвонил и подтвердил, что билеты заказаны, Элси беспомощно упала на диван и растерянно вопросила в пространство:

— А может, мне всё-таки не ехать?

— Но ведь всё уже уладилось, — Кристина села рядом. — И билет для тебя есть.

— Мне просто как-то страшновато, — призналась Элси. — Я ведь никогда там не была. Я догадываюсь, куда папа тебя повезёт — на старую ферму бабушкиных родителей. Понимаешь, я о ней столько слышала…

— И предпочитаешь, чтобы она осталась для тебя легендой? — уточнила Кристина.

— Наверное. Не знаю. Там же, наверное, уже и от дома одни развалины остались. И вообще, что я там буду делать? Вряд ли я сильно там вам буду нужна…

Кристина встала, взяв на руки простуженную кошку.

— Мне кажется, это нужно прежде всего тебе самой, — сказала она. — Ведь тебе хочется окончательно решить для себя вопрос о судьбе бабушки? Самой убедиться, кому ты поверишь, а кому нет?

— Хочешь сказать, что я там могу узнать что-то новое? — проворчала Элси.

— Абсолютно в этом уверена, — подтвердила Кристина с улыбкой. И вздохнула: — Мне, вообще-то, тоже волнительно туда ехать.

— Боишься не найти путь в свой мир? — усмехнулась Элси.

— И это тоже, — серьёзно кивнула Кристина. — Но просто я тоже много слышала об этой старой ферме. Ничего особенного, обычные жизненные воспоминания. А я не знаю, что я там сейчас увижу. Может, там руины и развалины. А может, она чудом восстановлена. Но мне страшновато...

— А от кого ты о ней слышала?

Кристина чуть улыбнулась:

— Да так. Было от кого.

Она села на диванчик и задумалась, замерев с кошкой на руках. Элси внимательно посмотрела на неё:

— Да ты как будто не особо домой торопишься.

Кристина отвернулась. Помолчала, потом всё-таки сказала:

— Я по ним очень скучаю. Я ещё ни разу в жизни не расставалась со своими друзьями и родными так надолго. И мне очень хочется домой, в привычный мир, к своим близким. Но мне страшно возвращаться, — она всхлипнула. Элси подсела к ней, приобняла за плечи:

— Ну что ты… Ты из-за того, что… Что ты мне вчера рассказывала, да?

— Угу, — Кристина вытерла слёзы. — Но дело не только в убийстве. Она, конечно, вредина, хотя меня это и не оправдывает, но главное не в этом. Я ведь... Понимаешь, я собственных родителей подставила. Перед ней. Дала ей возможность их победить... Всех своих близких подставила... Вообще всех. Они, конечно, живы, я надеюсь, с ними всё хорошо и они смогли вернуться и всё восстановить. Наверное, сейчас уже смогли... Но я-то...

Элси только сочувственно кивнула. Кристина продолжила:

— Я не то что не знаю, как я им буду в глаза смотреть. Я вообще не знаю, смогут ли они меня принять. Они, конечно, добрые... Но я ведь виновата! Так хочется, чтобы ничего этого не было… Вот и домой даже не хочется возвращаться. Страшно просто...

Элси с грустной самоиронией подумала, что вот, она тут, понимаешь ли, с ума сходит, что ей магию демонстрируют и про сказочные миры рассказывают. А у девочки намного серьёзнее проблемы — и ничего, держится вполне достойно…

Раздался звонок в дверь — приехала коллега Элси забрать пациентов. Кристина усадила кошку в переноску и сообщила:

— Ну, вы там её ещё проверьте в своей клинике, но я сделала всё, что могла, и теоретически она должна быть здорова.

— Спасибо, — Элси решила не удивляться. Кристина тактично скрылась в комнате, не желая мешать двум ветеринарам обсуждать зверей и обмениваться мнениями.

Кристофер приехал в два часа.

— Ну что, девочки? Вы собрались?

— Мне и собирать нечего, — улыбнулась Кристина. Крис отдал ей фотографии:

— Посмотри пока. Элси, ну как? Зверей пристроила? Кстати, ты учла, что в Канзасе холоднее, чем здесь?

— Я-то учла. А вот как тебя мама отпустила? — хмыкнула Элси.

— Я всего лишь сказал, что отвезу Кристину к её родителям, и она ничуть не стала возражать. Я ведь, кажется, даже не соврал, — усмехнулся Крис.

— Я надеюсь, — сказала Кристина. — Спасибо за фотографии, они замечательные.

Крис сел на диванчик.

— Жалко, что ты так наш мир и не посмотрела, — произнёс он. — И почему мы не додумались тебе как следует экскурсии устроить? У Элси даже телевизор не работает.

— Ничего страшного, — ответила Кристина. — Я всё-таки многое узнала. И потом, может быть, мы когда-нибудь сможем ещё встретиться. Я бы лучше вас к нам пригласила. Особенно Элси, — она лукаво улыбнулась, и Элси проворчала:

— Чтоб я окончательно сошла с ума?

— Думаю, ты ещё многое увидишь по дороге, — сказал Крис, вставая. — Не боишься лететь на самолёте?

— На самолётах я не летала, конечно, — сказала Кристина. — А вообще — нет, не боюсь.

— Вы там у себя летаете? — поинтересовалась Элси, и, получив утвердительный кивок, уточнила: — А на чём?

— На волшебных облачках, — сказала Кристина, с лукавством наблюдая за реакцией Элси. — Можно и на драконах, — добавила она уже с явным смешком. — Мы с братом как-то раз упросили знакомых драконов нас покатать, как мы выразились, «как следует». Потом от папы влетело и нам, и драконам. Они там такие петли выделывали…

— Всё, не надо, — Элси поднесла руки к ушам, — не хочу слушать ни про каких драконов!

— И что же твой папа сделал с драконами? — хмыкнул Крис.

— Ну, что. Выругал их как следует, чтоб не смели больше потакать детским шалостям.

— И драконы слушаются твоего папу? — не удержалась Элси от скептического замечания.

— Конечно.

— А кто он у тебя? — с любопытством спросил Крис. — Кто-то важный?

— Очень, — усмехнулась Кристина. — Можно сказать, чуть ли не первое лицо в стране. Он и мама.

— Класс, — кисло сказала Элси. — Значит, ты какая-нибудь…

— Принцесса, да, — пожала плечами Кристина. — Но что это меняет?

— Круто! — оценил Крис. — Мы знакомы с настоящей сказочной принцессой, ещё и феей. А теперь поехали, а то нам ещё Хелен надо перехватить у колледжа. Ждать её здесь мы не будем, иначе в аэропорт не успеем. А она от колледжа до дома и без документов доедет.

— Надеюсь, её это не слишком затруднит? — обеспокоенно спросила Кристина. Крис махнул рукой:

— Ну что ты. Она у нас девочка авантюрная, согласилась сразу. Она тебя ещё со свадьбы Каролины запомнила. Так что с радостью поможет.

— И она даже не спросила, почему Кристина без документов так далеко от родителей? — проворчала Элси, застёгивая сумку.

— А зачем? Хелен у нас не особо дотошная, — усмехнулся Крис. — Ей бы не экономистом быть, а каким-нибудь путешественником. Хотя, она ж без телефона и горячей воды жить не может… Ладно, поехали!

Когда сели в машину, Элси сказала требовательно и сердито:

— А теперь, Кристина, будь добра! Расскажи, чего мы ещё о тебе не знаем? Ты из сказочного мира, ты принцесса, ты фея, ещё какие сюрпризы? И пожалуйста, без этого твоего «ты в это веришь?»!

— Да, в конце концов, может быть, мы последний день видимся, — добавил Крис. — Так что рассказывай. И начни с того, как тебя зовут на самом деле. Кажется, больше нет нужды играть в секретность?

— Пожалуй, — согласилась Кристина. Вздохнула и представилась: — Анна Ника Анджелина Алармия.

Она замешкалась, обдумывая, что говорить дальше, и Элси хватило паузы, чтобы удивлённо вставить:

— А имена почти все нормальные.

— Алармия — это от имени отца, — пояснила Кристина… Ну, то есть, Анна Ника и так далее. — Анна — в честь одной бабушки, Ника — в честь другой, а Анджелина — это просто тётя присочинила.

— А чего ж ты на Кристину отзывалась? — очень удивился Кристофер.

— А чего людей путать? — пожала плечами девочка. — Там же как получилось… Я в воде. Глаза закрыла и отдыхаю, думаю, что дальше делать. Слышу — на меня что-то плывёт. Шум, крики. Понимаю, что меня заметили, то есть, не раздавят — уже хорошо. Растерялась, притворяюсь, что вроде как без сознания. Думаю — попробую сначала понять, где я и что тут творится, и что можно предпринять. Да и вообще, если тут корабли плавают, то лучше оказаться на одном из них. Ну то есть я-то в общих чертах понимала, где я, — пояснила она. — Но в самых-самых общих. То есть, я поняла, что это ваш мир. Но он же большой.

— Это точно, — хмыкнул Крис.

— Ну вот. Меня из воды достают, несут — и вдруг слышу, как кто-то уверенно так говорит: я её знаю, это Кристина. Я так удивилась, что даже глаза открыла.

Элси смущённо рассмеялась:

— Ну, я просто хотела создать видимость того, что беспокоиться не о чем…

— У тебя это прекрасно получилось, — без иронии похвалила её девочка. — Ну а дальше, думаю, не буду уже путаницу вносить. Кристина так Кристина, звучит красиво, а мне, в сущности, без разницы, как меня тут будут называть. А если, думаю, сейчас скажу, что я вовсе не Кристина — и мне так будет хуже, потому что вдруг меня правда за кого-то приняли, а если поймут, что ошиблись — не захотят помочь. И Элси врушкой выставлю перед всеми. Ну, и решила — пусть буду Кристиной. Хотя потом поняла, что Элси и вправду меня не знает, а просто решила почему-то помочь, — она благодарно оглянулась на Элси на заднем сиденье. Та со смущённой досадой отвернулась.

— Чуть с ума не сошла с такой помощью… Хотя, наверное, у меня всё-таки было в тот момент какое-то предчувствие, что ты не просто девчонка. Это потом я начала усердно себя убеждать, что такого не может быть.

— Понимаю, — улыбнулась разоблачённая «Кристина».

— Значит, Анна Ника Анджелина, — проговорил Крис.

— Можно просто Анни. Меня так все зовут. Анни — первый звук «а»*, — пояснила девочка.

— А к чему такие тонкости?

— Ну потому что у нас в семье две Анны, и чтобы не путаться… — развела руками Анни. — Или как сокращение от «Анна — Ника», некоторые и так расшифровывают, тоже вариант. Но если вам неудобно, можете произносить, как вам больше нравится.

— Ничего, всё нормально. Значит, Анни. И ты принцесса и фея. Судя по изумрудам и зелёному платью, несложно догадаться, какой страны ты принцесса… — Крис был в раздумьях.

— Всё верно, — улыбнулась Анни.

— Две Анны, значит… — Крис вдруг хлопнул себя по лбу: — Извини, я тормоз. Всё перезабыл и не сообразил сразу. Ты ведь дочь… дочь Элли? — он потрясённо уставился на девочку, и Элси почувствовала, что у неё голова кругом идёт в том числе в буквальном смысле:

— А может, вы как-нибудь без меня выясните степень родства? — воскликнула она слишком громко. Анни удивлённо оглянулась на неё с переднего сиденья, и Крис тоже бросил недоумевающий взгляд в зеркало заднего вида:

— Ты чего вдруг?

— Я не могу, — заявила Элси решительно. — Я не желаю это слушать. Я в ваши сказки не играю. Я жила много лет нормальной жизнью, и вдруг… Я не могу так!

— Неужели ты предпочтёшь мучиться в неведении, чем узнать правду коротко и ясно? — покачала головой Анни. А Крис проговорил:

— Почему мне сразу не пришло в голову, что у Элли могут появиться дети?

— У какой Элли? — Элси отказывалась принять самую очевидную версию. — У бабушкиной сестры?

— А ты ещё кого-то можешь предположить? — усмехнулся Крис. — Анни, я ведь прав, да?

— Да, — подтвердила девочка. Элси уронила голову на руки.

— Я сейчас сойду с ума. Какие дети? Бабушка Элли же старая!

— Ну я же тебе объясняла про фею вечной юности, — напомнила Анни. И улыбнулась: — Мои родители выглядят чуть старше меня. А тётя и вовсе моложе.

— Тётя — это моя мама? — уточнил Крис.

— Да, Энни. Мы её тётей, собственно, и не зовём. Она как ещё одна сестра или подружка, только самостоятельнее. Вечно носится где-то.

— Всё, — всхлипнула Элси. — Я больше не могу. У меня сейчас мозги взорвутся. Что вы… что вы всё…

— Элси, — растерянно протянула Анни. — Извини, мы не хотели тебя расстроить.

Элси только рукой махнула.

— С ума сойти, — хохотнул Крис. — Значит, Анни, ты получаешься моя кузина.

— Правильно, — подтвердила Анни.

— Ну, расскажи про остальных тогда. Как там у них дела?

— А вы можете без меня как-нибудь это обсудить? — сердито попросила Элси. — Мне ваших фантастических миров уже по горло хватило!

— Не хочешь слушать — надень наушники, — посоветовал Крис. Элси только обиженно насупилась, а Крис снова обратился к Анни: — И что же, феей стала только Элли? Моя мама с магией не связалась?

— Она не захотела. Да ей это и не нужно. Она и без магии натура творческая и непоседливая, — засмеялась Анни.

— И никакой страной не правит? Вроде твоя мама стала феей Изумрудного города…

— Так и есть. А Энни… Ну, она могла бы стать правительницей Голубой страны или Жёлтой, но… — Анни внезапно притихла. — Там не всё так просто было, — мрачно сказала она. — Но теперь она, наверное, всё-таки примет власть.

— Что-то не так? — удивился Крис, глядя на неё. Анни помолчала немного — даже Элси заинтересовалась и встревожилась.

— Да там просто… За Голубую страну у неё была конкурентка. И все эти годы правила она. Энни и не стремилась особо, просто та… была не очень хорошая. Не отдавать же власть такой… Но теперь её нет, — Анни ссутулилась и отвернулась. — Так что у Энни есть шанс… Хотя она опять может не захотеть. Оставит у Жевунов самоуправление, как раньше было, а сама будет просто почётной гостьей… Не представляю, что там без меня произошло. Что они там решили…

— Это та самая конкурентка, которая тебя против твоих родителей настраивала? — тактично сформулировала Элси, чтобы не пугать отца.

— Она, да.

— Ещё и конкуренция, — присвистнул Крис. — Слушай, а что там у вас вообще происходило? Когда мою маму позвали в Волшебную страну…

— Погоди, что значит — позвали? — громко перебила Элси. Анни обернулась к ней:

— А ты не помнишь? Энни рассказывала, что это тебе приснился сон. Волшебница Стелла с алой розой — символом просьбы о помощи.

Элси снова уронила лицо на руки. Слёзы снова набежали на глаза. Нет, не слёзы грусти по бабушке. Просто слёзы отчаяния от того, что рушится её привычный мир, и всё, в чём она была незыблемо уверена, оказалось выдумкой.

А детские сказки, которые она так презирала и так хотела забыть, воскресали прямо перед ней. А она их об этом не просила!

— Так что же? Бабушка действительно улетела в сказочный мир на драконе?

— А я тебе о чём толковал? — усмехнулся Крис. — Я сам видел этого дракона. Анни, это на таких вы с братом там виражи закладывали?

— Ага, — хмыкнула Анни.

— А сейчас за тобой такого же прислать могут?

— Да кто знает. Могут и прислать. Но что-то мне подсказывает, что это маловероятно, — вздохнула Анни. — Но это ничего. Главное — перейти границу, чтобы там никаких невидимых стен не оказалось. А там уже я смогу долететь до дома и сама. Я же фея.

Элси всё-таки дёрнула молнию на кармашке сумки и достала наушники. Всунула в уши так резко, что чуть не порвала тонкие провода. Отвернулась и стала смотреть в окно, лишь изредка бросая взгляд на спутников.

Впрочем, кажется, скоро и Крис с Анни тоже перестали разговаривать о сказочных мирах — судя по их жестам. Кажется, теперь пришёл черёд Анни расспрашивать о том, что они видят по дороге, а Крис ей объяснял.

Пришелица из сказочного мира, понимаешь ли… Элси вроде давно уже смирилась с мыслью, что надо в это поверить. А оно всё никак не верилось.

А вдруг она и вправду увидит дракона?

Хелен их встречала возле колледжа — и они не сразу её узнали.

— Боже, что ты сделала с волосами? — ахнул Крис, выходя из машины. — Ты представляешь, что скажет мама?

Хелен тряхнула яркой изумрудно-зелёной шевелюрой.

— Мама? Мама скажет, что этот цвет мне ужасно не идёт, и что в мои годы она себе такого не позволяла, а потом будет долго прикидывать, с чем этот цвет удачно сочетается и что мне теперь носить. Будет повод обновить гардероб, — весело сказала она. — Ну, кому тут мои документы понадобились?

— А вот, — Крис приобнял Анни, к тому времени вышедшую из машины и неуверенно стоявшую в сторонке.

— А, Кристина! Привет! Слушай, пап, но она же меня моложе лет на пять!

— На четыре, — скромно поправила Анни. — И это не проблема.

— Ладно, — кивнула Хелен. — Дело ваше.

Анни рассматривала её волосы.

— А что, у вас модно так волосы красить? — поинтересовалась она. — В такой цвет?

— Цвет какой угодно, — усмехнулась Хелен. — Я сначала хотела розовый или красный, но потом решила, что это банально.

— Мне нравится, — одобрила Анни. — У нас раньше так многие ходили.

Хелен улыбнулась:

— Нравится? Во, пап. Видишь, нашлись ценители.

— Называется, отправил дочь учиться, — вздохнул Крис. — А она тут над внешностью экспериментирует.

— Ой, не грузи. Учиться никогда не поздно. Можно и в семьдесят профессию сменить.

— Это точно, — улыбнулась Анни. Хелен протянула ей непрозрачный файл:

— Держи. Хотя не знаю, как вы будете выкручиваться. Мы же даже не похожи, — она пристально оглядела Анни: — Хотя, если косметику правильно наложить… То сойдёт! — вынесла утешительный вердикт она. Анни кивнула:

— Да, мы справимся, — пообещала она. — И не волнуйся, я их не испорчу, — приподняла она файлик.

— Ладно. Удачно доехать, — пожелала Хелен. — Пап, ты позвони, как долетите. Мне же интересно знать, чем это ваше приключение кончится. О, Элси! И ты в этой компании! Лучше б вы меня взяли. Я бы с удовольствием смоталась на выходных в какое-нибудь путешествие.

— Боюсь, Элси с тобой местами не поменяется, — усмехнулся Крис. — А, Элси? Не уступишь Хелен поездку в Канзас?

— Ну уж нет, — мотнула головой Элси. Чем бы их приключение ни кончилось, она пройдёт его до конца.

— Эх вы. Всё интересное без меня, — сказала Хелен, явно не очень огорчившись. — Ну ладно, я пошла на свой автобус. Удачи всем. Пока, Кристина! Может, свидимся ещё.

— Может быть, — улыбнулась Анни. Хелен бодро зашагала куда-то в сторону — ярко-зелёные волосы, рюкзак со множеством значков и подвесок, джинсы в дырках… Анни задумчиво проводила её взглядом.

— Она весёлая. Мне кажется, мы бы подружились, — сказала она.

— Что, жалеешь, что с Элси связалась, а не с ней? — усмехнулся Крис, садясь в машину. — Она бы уж точно с ума не сходила. С другой стороны, она своих бабушек, что родную, что двоюродную, вообще не помнит. И никакие их рассказы о Волшебной стране тем более.

— Не жалею, — сказала Анни, улыбаясь сердитой Элси уже в машине. Элси не удержалась от любопытствующего вопроса:

— У вас что, действительно волосы модно красить?

— Да нет, у нас как раз никто их не красит. Но раньше в нашем городе носили очки с зелёными стёклами. Сквозь них волосы выглядели примерно так же, — засмеялась Анни. — Очки сейчас ещё у многих сохранились, я пробовала надевать.

Элси с досадой вздохнула:

— А, опять сказки… — и умолкла, отвернувшись.

Крис завёл мотор:

— Между прочим, Элси, не такие уж и сказки. У меня хранятся такие очки, которые когда-то мне Элли передарила. Вернёмся домой — покажу.

— Как? А… почему ты раньше не показывал? — охнула Элси.

— А ты бы поверила? — поддразнил её Крис. Элси обиженно нахмурилась. — Они просто выглядят довольно обычно. Очки, зелёные стёкла… Ну разве что цепочка с замочком на дужках, так что да, может быть, и необычно. Ну что, поехали дальше! Да, Анни, так что ты будешь делать с документами? Как-то их подделаешь?

— А что нужно изменить? Дату рождения и фотографию? — Анни вертела в руках карточку водительских прав Хелен.**

— Да. Сильно не меняй. Тебе пятнадцать? Пусть будет шестнадцать. Выглядишь ты немножко моложе, но это ерунда.

— Пап, а ничего, что подделка документов преследуется по закону? — ехидно поинтересовалась Элси. Крис отмахнулся:

— Мы же в благородных целях! И не навсегда. И потом, Анни сделает так, что никто ничего не заподозрит. Правда?

— Я постараюсь, — сказала Анни.

— Я не сомневаюсь в наших целях, я сомневаюсь только в том, не задержат ли нас из-за подделанных документов, — сказала Элси нервно.

— Но Анни же фея, — уверенно ответил Крис. — Значит, не задержат.

— Я на людей воздействовать не умею, — покачала головой Анни. — Только на бумажки. Посмотрите, так сойдёт?

Крис взглянул:

— Отлично. Не придерёшься.

— Будем надеяться, что и в аэропорту не придерутся, — проворчала Элси. Анни уже доставала свидетельство о рождении. Поводила над ним рукой с сосредоточенным видом, показала Крису — он снова кивнул.

В аэропорту не придрались. На рейс пропустили без всяких вопросов, как и всех остальных пассажиров.

Элси смотрела на Анни — та держалась скованно, расширенными глазами оглядывая толпы народа, вздрагивая от голоса диктора, объявлявшего рейсы, и вообще явно робея в настолько непривычной для себя обстановке. Впрочем, паники у неё не наблюдалось.

— Боишься? — поддразнила её Элси.

— Нет. Просто никогда не бывала в таких ситуациях, — сказала Анни.

— А вообще чего-нибудь боишься? — серьёзно поинтересовался Крис. Анни без промедления кивнула:

— Да. Стать злой.

— Ух ты, как интересно, — хмыкнул Крис. — И всё?

— Ещё — что на мою страну кто-нибудь нападёт. И что я не выстою в битве. Сдамся или проиграю, — Анни говорила с предельной серьёзностью, над таким тоном не хотелось улыбаться. Элси неловко потопталась на месте и бестолково сменила тему на совсем уж прозаическую:

— Кстати, в самолёте может укачать.

— Да ладно тебе, — хохотнул Крис. — У человека, который выписывал «мёртвые петли» на драконах, наверняка вестибулярный аппарат железный.

— Здесь только запахи неприятные, — поморщилась Анни. — Хуже, чем от автомобиля.

— Тебе плохо? — встревожился Крис.

— Да ну, не стоит беспокойства.

— А мы привыкли к запахам автомобилей, — вздохнула Элси.

— Ещё один повод вам как-нибудь в нашем мире побывать, — усмехнулась Анни. — Для сравнения.

— Извини, как-то не тянет, — замотала головой Элси, а Крис, наоборот, с энтузиазмом закивал:

— Мы подумаем над этим!

Они вышли на лётное поле. Анни закусила губу, глядя на самолёт.

— Энни мне рассказывала про самолёты, — проговорила она. — Но мне сложно даже представить, как эта штука может летать.

— Ещё как может, — сказала Элси. — И без всяких магических фокусов.

Она до сих пор никак не могла привыкнуть к тому, что её бабушку кто-то называет просто «Энни». И что она вообще жива.

— И долго нам придётся лететь?

— Не очень, — сказал Крис. — Часа два с небольшим.* * *

Самолёт всё-таки летит быстрее, чем дракон. И намного выше. Ну как? — он улыбнулся Анни. — Не испугаешься?

— А чего тут пугаться, — сказала Анни.

И вправду, она не казалась испуганной. Только очень-очень удивлённой и несколько ошарашенной.

Во время полёта Анни по-прежнему выглядела ошеломлённой. Крис и Элси ей не мешали получать новые впечатления, и она не отлипала от иллюминатора, глядя на землю, проплывающую внизу, с расширенными глазами и приоткрытым ртом.

— Что, с дракона такого не увидишь? — усмехнулся Крис ещё в начале полёта, когда самолёт набрал нужную высоту. Он рассчитывал на безусловное согласие с этим мнением, но Анни неожиданно покачала головой:

— Ну, зато у нас есть масса всего такого, что никогда нельзя увидеть здесь, — заявила она, и с этим Крис не мог поспорить — поэтому и отстал, только с Элси переглянулся.

Пока долетели, пока выгрузились из самолёта, пока вышли из аэропорта — наступил уже глубокий вечер. Анни всё с теми же распахнутыми изумлёнными глазами спешила за Крисом, который широким шагом шёл к стоянке такси.

— Этот город больше вашего? — спросила она на ходу.

— Конечно. Канзас-Сити — это, по сути, два города. Один в штате Канзас, другой в штате Миссури, через реку.

— Забавно, — улыбнулась Анни.

Здесь и правда было холоднее. И потому, что регион севернее, и потому, что вечер.

— Сейчас едем в гостиницу, — объявил Крис девочкам, — поужинаем, переночуем, а завтра с утра пораньше я возьму машину напрокат, и поедем в степь. Если, конечно, Анни не сможет уйти прямо отсюда. Когда Фарамант прилетал за мамой, он, кажется, сказал, что границы немного смещаются.

— Так и есть, но это незначительно, — заверила Анни. — И они никогда не подойдут близко к большому городу. Они и сместились-то наверняка только потому, что Волшебная страна оказалась слишком связана с нашей семьёй — вот и надо было, чтобы путь от старой фермы стал короче.

— Может, мы всё-таки зря сюда летели, — нервно сказала Элси. — Ну смотрите, если Анни оказалась во Флориде, то, может, и уходить ей надо было оттуда? Может, эти самые ваши границы всё-таки ещё сильнее сместились?

Крис и Анни уставились на неё.

— Смотри-ка! Заинтересовалась, даже соображать пытаешься, — насмешливо сказал Крис. Анни же задумалась, а потом покачала головой:

— Во-первых, я во Флориде никаких границ моего мира не почувствовала. А во-вторых… Я во Флориду не из Волшебной страны попала.

— А откуда? — хором спросили Крис и Элси. Анни отвернулась:

— Ну, не сейчас же рассказывать…

— Точно. Едем, — Крис открыл дверцу такси.

— И в-третьих, есть у меня ещё одно подозрение, — сказала Анни, забираясь в машину вслед за Элси, — но это мы завтра увидим.

Гостиницу долго искать не пришлось — Крис даже номера заказал заранее через интернет. Анни, которая уже смутно понимала, что это такое, высказалась:

— Удобно тут у вас. Всё можно узнать на расстоянии.

— У вас такого нет? — усмехнулась Элси.

— Есть, но только если у тебя есть магическое зеркало и ты владеешь телепатией, — хмыкнула Анни. — Иначе говоря, доступно буквально единицам. А точнее — только двоим.

Они как раз вошли в номер и осматривались — здесь должны были остаться девочки, а Кристофер в соседнем.

— Вот насмотришься наших технологий и у себя в стране расскажешь, — предложил Крис. — Может, соорудите какой-нибудь магический аналог.

— Да я вот тоже об этом думаю. Аналог телефонов у нас уже есть, только их тоже единицы. А раз уж у нас есть магические зеркала, по которым можно наблюдать за кем угодно на расстоянии… И кстати, звук они тоже транслируют. Можно и видеосвязь наладить, наверное. В Подземной стране, правда, зеркало немое. Изображение показывает, а звук не передаёт.

— Что, с Подземной страной сейчас не воюете? — уточнил Крис. Элси почувствовала лёгкое раздражение — папа говорит о вещах, которые для него и для Анни сами собой разумеются и понятны обоим, а она ничего не знает. Ещё и Подземная страна какая-то, понимаете ли…

— Да уже давно не воюем, — сказала Анни. — Там сейчас всё нормально. И правительница там — наша хорошая подруга. Она меня некоторым магическим приёмам учила.

— Значит, того злобного мага, который тогда нападал на Волшебную страну, удалось победить окончательно?

Анни глубоко вздохнула.

— Извините, — пробормотала она, резко отворачиваясь. Потом всё-таки сказала: — Надеюсь, что да. Извините…

Она рванула дверь ванной и скрылась за ней.

— Тебе плохо? — встревоженно воскликнула Элси. — Тебе помочь?

— Всё в порядке, — отозвалась Анни. Крис мягко взял дочь за руку:

— Дай ей побыть одной хоть немного. Она сегодня и так слишком много новых впечатлений получила. А тут ещё я что-то неудачно спросил, — он сокрушённо покачал головой. Потом постучал в дверь ванной: — Анни! Тебя подождать на ужин? Или ты сама придёшь?

— Пять минут, — попросила Анни из-за двери. Крис кивнул Элси:

— Вот видишь. Всё, пойдём.

— Может, ей плохо, — засомневалась Элси.

— Она бы честно об этом сказала. Я просто задал неудачный вопрос. Пойдём, не будем стоять у неё над душой. Может, ей от этого только хуже, — сказал Крис.

За ужином Анни, однако, была вполне спокойна. Возможно, она перед этим немножко поплакала, но Элси и Крис не стали даже друг с другом это обсуждать. Крис только сказал виновато:

— Извини, мы слишком много вопросов задаём. Наверное, не все уместны, да?

— Всё нормально. Я потом всё объясню, — сказала Анни. Крис кивнул. Естественно, такое заявление лишь подогрело любопытство.

Однако после ужина Крис ни на каких рассказах настаивать не стал, а сказал:

— Всё, девчонки, всем спать. Завтра рано выезжаем. Анни, если моя дочь будет с расспросами приставать — запусти в неё какое-нибудь усыпляющее заклинание. Есть у тебя такое в арсенале?

— Есть, — смущённо призналась Анни. Элси обиженно воззрилась на отца:

— Пап, я что, не понимаю, что ли?

— На всякий случай, — усмехнулся Крис.

Они разошлись по номерам. Элси, честно решив быть паинькой, легла быстро. Анни же сначала надолго застряла в ванной, а когда вышла оттуда — не стала ложиться, а села на свою кровать и долго сидела, закутавшись в одеяло и, как показалось Элси, глядя в окно. Потом даже встала и действительно подошла к окну, облокотилась на подоконник и замерла.

— Ты чего? — полусонно спросила Элси.

— Да так, — не оборачиваясь, сказала Анни. — Смотрю. Город такой шумный… и столько огней.

— Ложись спать. Завтра ведь ехать.

— Я тебе мешаю? — обеспокоилась Анни. — Прости…

— Нет. Я за тебя переживаю. Не выспишься же.

— На магии продержусь, — отмахнулась Анни. — Хотя это, конечно, вредно, но иногда можно.

— Ты не спишь из-за того, что город мешает?

— Да нет. Это не проблема, я могу и звукоизоляционный щит поставить…

— Боишься чего-то? — Элси вспомнила, что и у неё дома Анни всегда уходила спать глубоко за полночь. — Плохих снов?

Анни помолчала, потом призналась:

— Угу. Я вообще стала бояться ночи.

— Так можно же свет включить… — предложила Элси, но Анни мотнула головой:

— Свет тут ни при чём. Никакой светильник не изменит времени суток. Я боюсь глубокой ночи. Хотя понимаю, что бояться мне уже не надо… А всё равно боюсь.

Теперь уже и Элси села на кровати.

— Может, расскажешь, почему ты боишься? Выговоришься, иногда помогает.

— А ты будешь слушать?

— А что? Опять «а ты поверишь»? — съехидничала Элси чуть сердито.

— Да ладно, веришь — не веришь… Потом разберёшься, моё дело рассказать… А если не выспишься? — по голосу было слышно, что Анни чуть-чуть улыбнулась.

— А ты и меня подбодришь магией, — предложила Элси. — Ты же можешь?

— Могу.

Анни вернулась на свою кровать, села с ногами, закуталась снова в одеяло, как в кокон.

— Моя мама умеет передавать телепатией любые воспоминания, как картинки, — проговорила она. — Жаль, я так не умею. Было бы проще.

Она помолчала, устраиваясь поудобнее.

— Ну вот, пожалуй, скажем так… — начала она неуверенно и рассеянно. — Под нашей страной есть ещё большая Подземная страна. Ну, огромная такая пещера. В этой стране много тысяч лет жил один злой колдун. А потом он захотел выйти на поверхность и всех завоевать. Это если коротко и упрощённо.

Элси кивнула, не подумав, что в темноте её может быть не видно. Хотя, тут фонари так светят с улицы, что в комнате всё равно скорее только полутьма…

— Ну, и с ним была война — недолгая, но… она от этого легче не стала. Всё равно было страшно и всё равно люди гибли. Как раз тогда в Волшебную страну явилась моя мама. И одна из фей передала ей свою магию. Ну помнишь, я тебе объясняла, что феи разные бывают.

— Ага, — подтвердила Элси.

— Тогда же мои родители встретились, полюбили друг друга и через год после войны поженились, — скороговоркой добавила Анни, небрежно махнув рукой. — Того колдуна они, конечно, победили. Но не уничтожили. А просто одна фея — та самая, фея вечной юности — ну, она, в общем, его остановила, он отступил и улетел с Земли куда-то в космос. Я могу, конечно, и подробнее рассказывать, но сейчас это неважно.

— Рассказывай, как считаешь нужным, — подбодрила её Элси. Мыслей о «верить — не верить» пока не возникало, в самом деле, обдумать рассказ можно и потом.

— Угу. Так вот. Из-за того, что Пакира не уничтожили, а просто изгнали… Ну, он хотел взять реванш. Хотел вернуться и снова нас захватить. Но уже не тупо военной силой переть, а с хитрым таким подвывертом. Он решил подселиться в сознание какого-нибудь ребёнка, и, когда этот ребёнок вырастет, через него стать властелином нашего мира.

— А так можно? — удивилась Элси.

— При должном магическом уровне и не такое можно. Ну, сначала он там набирался сил, отдыхал, примеривался, прикидывал варианты. Я за это время успела родиться. А потом должен был родиться мой брат. Помнишь, я говорила, что он без магии? Так вот, мне совсем недавно рассказали историю, почему так. Я-то думала — ну, без магии и ладно. Значит, не передалось. А оказывается, это мама, когда узнала, что Пакир хотел вселиться в него, ещё даже не рождённого — она вытянула из него, ну, из ребёнка, всю магию, чтобы Пакир этим не воспользовался. Том мог бы стать очень сильным магом. Но не стал ради того, чтобы не достаться сознанием тёмному магу. А Пакира снова изгнали, только уже не мы, а наш друг, который предсказатель. И снова только на время.

Анни остановилась перевести дух. Элси тихонько вставила:

— Может, папу позовём? Тоже послушает…

— Да ладно, ты ему потом расскажешь. Так вот, когда Пакира снова изгнали, все немножко были настороже, потому что он мог снова вернуться. И он вернулся. Через несколько лет. Вернулся через меня, — Анни прерывисто вздохнула. Элси ахнула:

— Он что… вот это самое…

— Да, подселился в мою голову, — сдержанно сказала Анни. — И я начала творить ужасные вещи. Причём, мне двенадцать лет было, переходный возраст и всё такое. Поначалу многие думали, что всё в порядке — ну, возрастное, кризис личности, подростковое бунтарство, всё в пределах нормы. Потом поняли, что нет, не в пределах. Когда у меня глюки начались и порой память отключалась — я не помнила, что я делала в какой-то момент времени. Ну, сама понимаешь, я в этот момент ничего хорошего не делала. А по ночам мне снились сны, — она передёрнула плечами и ещё плотнее закуталась в одеяло. — В них я видела его.

— Вот оно что… — неловко протянула Элси, которой больше ничего на ум не пришло.

— И на всё это ещё накладывалось другое. Я ж с родителями стала жутко не ладить — а тут Корина. Они с мамой изначально не ладили. Потому что моя мама… Ты знаешь, как она впервые в Волшебной стране оказалась? — Анни повернула голову к Элси. Та напрягла память, роясь в воспоминаниях о бабушкиных сказках:

— Домик ураганом унесло вроде?

— Именно так. И упал он на злую ведьму, которая его вызвала. А у той ведьмы была незадолго до того воспитанница, ученица, приёмная дочь — Корина. Она, правда, тоже с ней поскандалила и сбежала, не сказав ни спасибо, ни прощай, а потом, когда та уже погибла, вдруг резко прониклась к «мамочке» добрыми чувствами, а мою маму возненавидела, хотя та была ни в чём не виновата — не она же нарочно домик на ведьму уронила. И когда мама вернулась в Волшебную страну уже окончательно, Корина её вообще сама убить хотела.

— А ведьмы долго живут? — не удержалась от вопроса Элси.

— Если ты о Корине, то у неё заклятие замедленного взросления. Было. Не совсем вечная юность, но тоже здорово продлевает жизнь. А вообще да, волшебники живучие. Триста, пятьсот лет — вполне возможный срок.

— Ничего себе, — хмыкнула Элси.

— Так вот, о чём я говорила… Корина с мамой не ладили, а ещё Корина с Энни были конкурентками за Голубую страну…

— А! Это её ты… это… — Элси не стала договаривать.

— Я же по порядку рассказываю, — вздохнула Анни. — Но да, её.

— А чего ж её раньше не… победили? Раз она твою маму убить хотела.

— Потому что она хитрая была и сделала вид, что раскаялась. И вообще постоянно перебегала из стороны в сторону. То она наш враг, то она наш друг… Ну, или сторонница хотя бы… Война кончилась, нам надо было страну восстанавливать, её и пожалели — как-никак тоже чародейка, маги нам нужны… Оставили в покое. А ей же Голубой страны мало — хоть и считается отдельная страна, а всё равно как будто провинция. Не самый шик. А она хотела быть королевой Изумрудного города. И когда я стала ссориться с родителями, она решила этим воспользоваться. Хотя, может быть, ещё и до этого интриги плела. И вот, значит, я творю невесть что, с родителями скандалю, а тут Коринушка вся такая ласковая. Притворялась, что она единственная меня понимает и сочувствует, я ей всё рассказывала. Доверяла, как лучшей подруге, — Анни говорила с отвращением и горечью. — Ну, дальше я уже говорила. Ещё и, оказывается, у неё сын был… Я не знаю, правда ли это — то, что он её сын. Она намекнула, что Энни должна знать. Хотя это странно… Энни с Кориной не ладят, и откуда вдруг именно Энни может знать что-то о сыне Корины, и при том никому до сих пор не рассказать, мне непонятно. Вернусь домой, обязательно спрошу у неё…

— А тот колдун? — напомнила Элси.

— А, да, колдун… Он меня всё сильнее подчинял. Три года в моей голове сидел, и всё сильнее и сильнее… Представляешь, меня использовали с двух сторон. Корина — в своих целях, и он. Но о нём я хотя бы знала, а про неё только в последний момент поняла… Ну, а потом я её убила. Я не хотела. Оно само так получилось. А ещё, знаешь... у нас там много странных мест есть. Вот и я Корину вызвала в один очень старинный замок. Совершенно пустое место, никто рядом не живёт. Я вообще не знаю, как мне это в голову пришло, но, наверное, из-за того, что она сама незадолго до этого там Энни убить пыталась...

— Бабушку? — ахнула Элси, не сдержавшись. Анни кивнула:

— Ну да... Но Энни жива, не беспокойся. Её спасли. Мой брат и его подружка, Дарина, тоже с врождённой магией девчонка, я про неё говорила. Они там случайно оказались и Энни спасли, вернее, вызвали Лангу, чтобы она её спасла, так что сейчас с Энни всё хорошо. Ну вот, и я Корину туда же позвала, наврав ей, что там магическая книга, которую она долго искала. И там это всё произошло... Мы поссорились, она меня подчинить хотела одной заколдованной булавкой, но уронила её и нечаянно сама же наступила... И всё... А я потом из того замка попала в Подземную страну, сразу во дворец Пакира — ну, бывший его дворец, но там сохранились места, куда люди до сих пор стараются не ходить — мало ли что. А оттуда уже меня утянуло вообще в никуда. Как будто в какое-то межпространственное измерение, — Анни пожала плечами, словно сама не понимала, где она была.

— А зачем? — глупым тоном спросила Элси, чтобы хоть что-то спросить.

— Ну, откуда я знаю, зачем… Может, Пакир понял, что я разоблачена, что ему всё равно не дадут власть, разозлился и хотел просто отомстить — раз ему властвовать не дали, то он просто меня заберёт. Хотя, скорее, это была какая-то следующая фаза подчинения, — Анни задумалась. — Он ведь поначалу не вселялся в меня — хотел вселиться в моего брата, потому что тот ещё не родился, а мне уже был год, а чем ребёнок младше, тем его проще подчинить. Но его прогнали, и он снова копил силы. Накопил побольше — уже смог влезть ко мне в мозги, хотя мне было уже двенадцать. А потом, наверное, за мой же счёт накопил ещё сил — и пошёл ещё дальше… Я не знаю, что меня ждало бы. Может, меня бы не было, а был бы он в моём облике. Может, я бы полностью утратила собственное сознание, остался бы только он в моём теле. Может, что-то ещё. В общем, он меня вытянул, и там мы… Это не то чтобы сражение или магический поединок, просто противостояние. Тебе давят на мозги, а ты упираешься и выдавливаешь его обратно.

— Жуть, — сказала Элси. Хотя визуализировать в воображении рассказ Анни даже не пыталась. Просто честно слушала.

— Ну да, ощущение не из приятных. Я думала, что всё, я уже не я. Ну, либо, что я умерла. Ему, кстати, жутко понравилось, что я Корину убила. Вернее, я ведь её не убивала прямо-таки прицельно. Но чувствовала себя виноватой… А ещё за то, что родителей подставила, и Энни тоже из-за меня чуть не умерла, — Анни вздрогнула. — Но он раздул это так… Понимаешь, вроде как всё, я в его полной власти и мне не вырваться, и нет дороги назад. Раз я совершила столько плохого, и мне этого уже не простят, — Анни помолчала. Элси пыталась сообразить, что сказать, но Анни уже заговорила сама дальше: — А потом… Мне кажется, там вдруг снова появилась Стелла. Наша фея вечной юности, которая его один раз уже остановила. Мы всё шутим в семье, что она моя крёстная — ну просто так, знаешь, как в сказках принцессам полагается иметь фею-крёстную. Это Энни так фантазирует, хотя, конечно, никакого даже аналога вашего обряда крещения у нас нет — Энни мне объясняла, я знаю, что это. А Стелла — она и правда добрая фея. И вообще уникум. Ей десять тысяч лет, она из мира, которого давно уже не существует. Она единственная такая осталась.

— Надо же, — вставила Элси. Пусть Анни знает, что она внимательно слушает рассказ. А то ещё подумает, что Элси неинтересно… А ведь ей интересно! Просто запутано всё очень, не сразу можно понять, что к чему…

— Ну вот. Мне показалось, что она там со мной. Как будто она стоит передо мной и меня от Пакира закрывает. А потом меня выбросило в море. В ваше море. Всё, — развела руками Анни.

— Всё? — удивилась Элси. Рассказ Анни оборвался так неожиданно…

— А что ещё? Ты думала, я до утра буду рассказывать? — усмехнулась Анни. — Нет, это правда всё. Не вдаваться же во всевозможные подробности. Да они и не существенны.

— Ну ладно… А я вот не поняла, при чём тут ночь, — призналась Элси. — Почему ты ночи боишься?

— Ну как… Глубокая ночь — время тёмной магии. Конечно, до некоторой степени это предрассудки, она и днём так же успешна, и соответственно, светлая магия ночью тоже действует. Суть на самом деле в другом — ночью человек более податлив. Его проще напугать и проще внушить всевозможные тёмные желания. Но всё-таки мы верим, что и время суток тоже играет свою роль. Особенно возрастает опасность от полуночи до трёх. И обычно мне примерно в это время сны и снились. А теперь я стараюсь просто переждать.

— Но ты же избавилась от этого мага? Нет?

— Я надеюсь, что избавилась, — сказала Анни. — По крайней мере, у меня нет ощущения, что он до сих пор в моей голове. Единственное, чего я опасаюсь — вдруг это просто из-за того, что я здесь, а не дома. Здесь магия работает хуже, поэтому, возможно, ему сложнее до меня дотянуться. Хотя может быть, дело и не в этом. Всё-таки он очень сильный маг. А если уж даже я тут применяла свои способности, то ему тем более было бы легко. Так что, может, всё-таки он ушёл…

— Будем надеяться, — подбодрила её Элси.

— Угу. Ну, ты спи, — сказала Анни. — А я, наверное, тоже попробую. Всё-таки это вредно — ночью не спать. Надо же привыкать уже к нормальному режиму…

Она распутала одеяло и вытянулась на кровати. Элси подумала и тоже легла. Но видела, что Анни не спит. Наверное, до сих пор о чём-то думает…

— А мне тоже иногда странные сны снились, — призналась Элси негромко. Анни повернула голову:

— Думаешь, непростые? А о чём?

— Да это давно ещё было, в детстве. Видимо, под впечатлением от сказок бабушки. Снились всякие феи, говорящие звери и прочее волшебство. Наверное, и ваш Изумрудный город снился.

— А можешь хоть один сон вспомнить? — Анни, заинтересовавшись, привстала на локте. Элси подумала:

— Они все без сюжетов были. Просто лица. Хотя мне казалось, что лица в основном одни и те же. Какие-то девочки, какие-то мальчики. Иногда мне во сне казалось, что это и есть моя бабушка, или бабушка Элли, только когда они были детьми. А один раз было забавно. Мы тогда зимнюю олимпиаду по телевизору насмотрелись* * *

… А, ты ж не знаешь, что это такое. В общем, спортивные соревнования. И мне всю ночь потом снилось, что эти самые феи в зелёных платьях в горах на санках катаются и в снежки играют.

— Это когда было? — живо полюбопытствовала Анни почему-то.

— Да лет шесть назад. Я уже почти взрослая была, немножко даже презирала себя за такие сны…

Анни хмыкнула и снова откинулась на подушку.

— Просто мы иногда действительно в горы выезжаем, катаемся там на санках, играем в снежки. Так-то вообще в стране вечное лето, снег только в горах. Ну вот Энни и предложила как-то раз — давайте там горнолыжный курорт откроем. До такого масштабного курорта, как она мечтала и нам описывала, дело так и не дошло, но всё-таки выбрали место и всей семьёй с друзьями туда время от времени ездим. Шесть лет назад как раз на мой день рождения ездили…

— А он у тебя когда? А, у вас же другой календарь, наверное…

— Шестнадцатого февраля, — сообщила Анни. — А календарей у нас много. Мы используем тот же самый, что и вы. Если, конечно, он за семнадцать лет не поменялся.

— Не поменялся, — удивилась Элси. — А почему тот же самый?

— Так его ещё Гудвин к нам занёс.

— Гудвин? — переспросила Элси.

— У папы спросишь, — Анни зевнула. — Он знает, кто такой Гудвин.

— А, вспомнила… Какой-то чародей, который ещё трём друзьям Элли заветные желания исполнял?

— Угу. Всё, давай спать. Завтра ехать, — строго сказала Анни. Элси хихикнула:

— Ладно, родственница. Говоришь точь-в-точь как мой папа.

— Ну а что, двоюродные — близкое родство… Всё, спать!

Может быть, Анни и впрямь применила какое-то заклинание, но Элси заснула почти мгновенно, едва успев подумать, какой же сегодня был безумно долгий и необыкновенный день. Проснулась, когда Анни же её и разбудила:

— Подъём! Нас твой папа уже ждёт.

______

*На самом деле английском языке нет такой формы имени «Анна», которая читалась бы чётко как «Анни»: первая гласная «а» неизменно сбивается на «э». Поэтому для того, чтобы отличать Анни от Annie-Энни, персонажи, скорее всего, имя Анни запишут как Ani, на итальянский или французский манер.

**Согласно всеведущему интернету, в США нет внутренних паспортов, и водительские права — наиболее часто используемый документ удостоверения личности.

* * *

Согласно всеведущему интернету.

* * *

Имеются в виду Зимние Олимпийские Игры в Ванкувере, Канада, 12 — 28 февраля 2010 года.

В шесть утра в ресторанчике при гостинице они были единственными посетителями. Крис отчаянно зевал и только удивлялся, как девчонки умудряются быть такими бодрыми. Задал об этом риторический вопрос и тут же сам объяснил всё возрастом. Анни незаметно накрыла на несколько секунд рукой его чашку с крепким кофе, после чего Крис вдруг резко воспрянул духом и повеселел. И посерьёзнел.

— Я вот тут подумал, — сказал он. — Анни, если за тобой пришлют дракона — он же прилетит только ночью, так?

— Почему? — немедленно задала вопрос Элси.

— Чтобы днём людей не пугать, — объяснил Крис. Анни кивнула, подтверждая. Он снова обратился к ней: — И прилетит он, конечно, на старую ферму, больше же некуда.

— Вообще-то дракона за мной могут и не прислать… — заметила Анни. — Но да, если меня и будут где-то ждать, то только там.

Настроение у неё, однако, явно испортилось. Она погрустнела и уставилась в свою чашку.

— То есть, мы на этой ферме должны задержаться на ночь, — продолжал рассуждать Крис. — Проблема в том, что я не знаю, что там сейчас осталось.

— Ночевать в развалинах? — поразилась Элси. — Как ты это себе представляешь? А если дракон прилетит не сегодня, а завтра?

В глубине души она до сих пор отказывалась верить в драконов. И вообще во всё, что Анни рассказывала. Вот вроде и поверила, а в то же время — ну никак!

Анни подняла голову:

— Может быть, там уже и не развалины. Я отправляла туда родителей… Ну, когда Корина мне приказала от них избавиться, — она закусила губу до белизны, но справилась с эмоциями и продолжала: — Надеюсь, что они и в самом деле там переждали. За это время, если у мамы осталась магия, они там могли что-то восстановить. А может, они даже до сих пор там. Я не знаю. Мой брат должен был до них дозваться и предложить вернуться домой, но смог ли он это сделать, и смогли ли они вернуться… — она опустила голову.

— Мы тебя не бросим, — твёрдо сказал Крис. — Что бы ни случилось, мы тебе поможем.

Анни благодарно и виновато взглянула на него.

— Вам необязательно со мной возиться… Вы меня можете туда довезти и там оставить, а дальше я сама…

— Как это необязательно! — возмущённо перебил её Крис. — Мы же с тобой родные люди. Нет, мы должны убедиться, что ты благополучно встретишься со своими друзьями. Или родными. Если в Волшебной стране узнают, что ты возвращаешься, за тобой же пришлют дракона?

— Да необязательно за мной дракона присылать, — терпеливо разъясняла Анни. — Я ведь могу сама создать волшебное летающее облачко. Но желательно мне при этом быть как можно ближе к границам магии. И то, это если родители и вправду оттуда уже улетели…

— Хорошо, — согласился Крис. — Значит, план такой. Мы приезжаем туда, там смотрим… Хм, — он глубокомысленно потёр лоб, — если всё-таки придётся там ночевать, то, наверное, можно было бы купить спальные мешки… И какой-нибудь обогреватель… Сейчас все магазины закрыты, но по пути мы проедем через пару городков поменьше, остановимся там позавтракать и заодно купим то, что нужно. Но что нам нужно — это ещё надо обдумать.

— Не нужно ничего покупать, — возразила Анни. — Я думаю, что сумею устроить всё магией. Вот только зачем там ночевать? Если я увижу, что родители там, вы можете уехать сразу… Если нет — ну… Тогда будем решать. Но с ночёвкой я всё равно справлюсь. Спальные мешки точно организую.

Крис и Элси посмотрели на неё вопросительно.

— Мы с отцом и братом в походы по стране ходили, — почему-то смутилась Анни. — Я вполне могу представить, что нужно для ночёвки в диких условиях. Хотя, если в доме хоть что-нибудь есть, то не такие уж они и дикие…

Крис немного подумал, потом кивнул:

— Ну и отлично. Тогда надо будет купить только продукты.

Машину напрокат Крис взял в той же гостинице.

— А сколько ехать до старой фермы? — спросила Элси, когда они отправились в путь.

— Порядочно, — ответил Крис. — Будем надеяться, я не забыл дорогу за семнадцать лет. Но на крайний случай будем верить навигатору. Анни, а ты же как-то почувствуешь близость границ своего мира?

— Думаю, да, — кивнула Анни.

— Ну и отлично. То есть на тебя тоже будем ориентироваться.

Город уже просыпался, машин на улицах становилось всё больше. Анни с интересом таращилась в окно. Крис, видя её неприкрытое любопытство, то и дело пускался в объяснения, даже не дожидаясь расспросов.

— О, а это библиотека! — воскликнула Элси, указывая на необычное здание, фасад которого был оформлен в виде гигантских книжных обложек. — Я её на фотографиях видела.

— Достопримечательность Канзас-Сити, — добавил Крис и улыбнулся: — Я нарочно по этой улице поехал.

— Как здорово, — с восхищением проговорила Анни. Крис притормозил:

— Выйдем, посмотрим.

Они вышли и прошли вдоль фасада. Анни смотрела с приоткрытым ртом.

— Это ваши самые известные книги?

— Одни из, — кивнула Элси. — Тут самые разные. От школьной классики до сказок.

— О, мне Энни кое-какие пересказывала! — обрадовалась Анни. — И «Приключения Гекльберри Финна», и «Властелин колец»… И «Ромео и Джульетту» тоже, но она мне не понравилась. Энни говорила, что ей тоже не нравится.

— Она и нам так говорила, — усмехнулся Крис.

— И «Винни-Пуха», — Анни указала на «Детские истории».

— Ха! — усмехнулся Крис. — Это моя дразнилка. Из-за этого в детстве я терпеть не мог плюшевых медведей. И всё обижался на маму, почему она меня так назвала.

— А она говорит, что это не она придумала, — кивнула Анни.

— Вот именно. Мол, папе имя нравилось, не смогла переубедить.

— Но один мой знакомый бывший плюшевый медведь, — добавила Анни с лукавой улыбкой, — говорил, что вы с ним в детстве вполне с удовольствием играли.

Элси посмотрела на лицо отца и убедилась, что его тоже можно ошарашить.

— Плюшевый медведь? — повторил Крис. — Твой знакомый?

— А вы не знаете? — удивилась Анни почему-то. — Медвежонок Том. Он же в Волшебную страну вместе с Элли вернулся. Вам Фарамант тогда не сказал?

Крис только озадаченно помотал головой.

— Наверное, не считал важным, — сделала вывод Анни. — Или просто забыл. А ведь Том сейчас у нас — важная персона. Моего брата в честь него назвали.

— Плюшевый медвежонок, — повторил Крис.

— Он давно уже человек. Настоящий. Кстати, он ещё и предсказатель будущего. Я вон Элси о нём уже говорила, — Анни посмотрела на Элси, и та кивнула. За последние дни она услышала, пожалуй, столько абсурда, что какой-то там плюшевый медвежонок, который теперь человек, её уже не мог удивить. Только уточнила:

— И часто у вас так бывает?

— Что бывает?

— Что плюшевые мишки в людей превращаются.

— Не-ет, — засмеялась Анни. — Он такой один-единственный, уникальный и неповторимый. Хотя оживших игрушек ещё двое есть — кукла Роза и лисёнок Родни, но они остались игрушками…

Крис взмахнул рукой:

— А-а! Я вспомнил! Я ж их действительно знаю. Том, Роза и Родни! В детстве мы приезжали на каникулы к бабушке с дедушкой, а неподалёку на ферме был сосед дядюшка Рольф, он был мастером на всякие игрушки и развлечения. К нему все дети бегали. Я вспомнил.

— Совершенно верно, — подтвердила Анни. Крис явно обрадовался. А Элси всё-таки подумала, что абсурда для неё чрезмерно много.

Анни тем временем снова повернулась к зданию библиотеки и рассматривала «обложки». Крис кивнул ей:

— Больше знакомых названий нет? Хотя, честно тебе признаюсь — некоторые из этих книг даже я сам не читал.

— И я не читала. Особенно сказки и фантастику, — сказала Элси. — Принципиально.

— А зря, — усмехнулся Крис. — Пересматривай давай свои принципы. Ну что, Анни?

Анни с сожалением отвернулась от библиотеки:

— Наверное, нам пора ехать дальше.*

Они сели в машину.

— Может, нам тебе ещё и книгу какую-нибудь на память о нашем мире подарить? — улыбнулся Крис. — И вообще, ты подумай, что бы ты хотела взять с собой. А то у нас как-то вообще мысли в ту сторону не шли. Надо было раньше, конечно…

— Я подумаю, — пообещала Анни.

В дороге Анни пришлось всё-таки повторить для Криса то, что она вчера рассказывала Элси. Крис, правда, был более благодарным и внимательным слушателем: он ахал, изумлялся, ужасался и переживал, уточнял детали и задавал много вопросов, как по сюжету рассказа, так и помимо него. Особенно его, конечно, интересовали родные люди, кого он знал — Элли, Энни, — а также старые знакомые, те, о ком он много слышал, ну и вся семья Анни, разумеется.

Анни же, то ли потому, что уже один раз выговорилась и второй раз было легче, то ли потому, что Крису больше доверяла, — так или иначе, рассказывала более свободно, чем вчера ночью. Если на неё и давили неприятные воспоминания, то она этого не показывала. Или старалась на них сейчас не концентрироваться.

— Да, ну и дела у вас творятся, — качал головой Крис. — Всё-таки хорошо, что ты к нам попала. А то бы я так и не знал, что с мамой там приключилось. И с Элли тоже.

Анни оглянулась на заднее сиденье.

— Подозреваю, что Стелла иногда посылала Элси сны о нас, — сказала она. Элси изумлённо воззрилась на неё.

— Мне? Зачем?

— Ну а что, — пожала плечами Анни. — Один раз же получилось. Она и решила продолжать.

— А моя дочь стала материалисткой, не верящей в сказки, и поэтому этим снам даже не придавала значения, — вздохнул Крис.

— Я вообще их не любила, — буркнула Элси. — Но я же не знала, что это не просто сны. Думала — так, путаница какая-то в голове.

— А обычные сны магам снятся или только какие-то специальные? — полюбопытствовал Крис. — Ну там, пророческие какие-нибудь или кем-то насланные…

— Конечно, обычные снятся. Специальные как раз большая редкость. Сон — это ведь отдых мозга, и путаница в голове — это нормально, так мозг восстанавливается, раскладывает сам по полочкам всю информацию, которую в него скинули. Не зря же иногда и обычным людям снится что-то такое, что их на гениальные открытия наводит. Как правило, мы не придаём снам особого значения. Но запоминать их всё-таки стоит и обдумывать на трезвую голову, чтобы понять, случайная ли это белиберда или нет. С пророческими, в смысле о будущем, сложнее всего. Я вообще не уверена, что хоть кому-то из моих знакомых они хоть раз снились — кроме Тома, в смысле Тома-старшего, который бывший медвежонок… Но он их не запоминает и рассказать не может.

— Всё-таки неудачно у вас имена совпали, — сказала Элси. Анни улыбнулась:

— Теперь понимаешь, почему я смеялась, когда ты рассказывала, что Энни была против тёзок в семье?

— Да уж понимаю. Но всё равно, вы сами не путаетесь?

— Редко. Обычно по контексту догадываемся. А к тому же между собой Тома-старшего часто Плюшем зовём — прозвище у него такое.

— Сложно представить, что была у тебя игрушка в детстве, а теперь это взрослый парень, у которого даже двое детей, — проговорил Крис. Анни засмеялась:

— Да, Рольф и Роберт славные ребята. Может, когда-нибудь и они выучатся на чародеев. Будет здорово, мальчиков-чародеев нам явно не хватает.

— А у них это не врождённое?

— Откуда бы? Том же не маг, а просто предсказатель. По наследству это вряд ли передалось. По крайней мере, до сих пор не проявлялось, а то было бы весело. Но если они освоят магию просто через обучение — это тоже нормально. Ланга уже предлагала с ними заниматься. Но они ещё маленькие.

— А во сколько надо начинать?

— Ланга говорит — это индивидуально, зависит от личной готовности человека. Видимо, она считает, что они ещё не готовы.

— А во сколько начинать уже поздно?

— Никогда не поздно. Просто в детстве удобнее, в детстве человек восприимчивее ко всему новому и не боится ошибаться.

— То есть, если мы к вам попадём, для нас ещё есть шансы? — усмехнулся Крис. Анни кивнула:

— Конечно. Ланга говорит, что она лет в двадцать начала. Но дело не в возрасте, а в приложенных стараниях. А моя мама вообще дар получила в семьдесят с лишним, и отлично с ним справляется.

— Ха, здорово! — развеселился Крис. — Эй, Элси, не хочешь сама стать феей? Отправим тебя в Волшебную страну на стажировку.

— Папа! — возмутилась Элси коротко и эмоционально. Крис со смехом отмахнулся:

— Ладно, я шучу.

Элси отвернулась и стала смотреть в окно. В какой-то момент снова захотелось, чтобы все рассказы Анни были просто талантливой выдумкой.

Но что, если она сейчас и вправду уйдёт за границу какого-то сказочного мира? И как это будет выглядеть? Она растворится в воздухе прямо на глазах у них?

Или за ней и впрямь прилетит настоящий дракон?

По пути они действительно зашли в книжный магазин и вышли оттуда с энциклопедией о новейших открытиях и изобретениях двадцать первого века.

— Книжечка тяжеловата, но, наверное, она того стоит, — усмехнулся Крис, передавая её Анни. Книга и впрямь была толстой и тяжёлой. С картинками и рассчитанная на самый широкий круг читателей от двенадцати лет. — Просто я подумал: о жизни в двадцатом веке вам там могут и Элли с Энни рассказать. А вот о том, как живём мы сейчас, семнадцать лет спустя, уже вряд ли кто-то расскажет — даже ты так мало успела увидеть…

— Пожалуй, больше всего будет рад Страшила, — улыбнулась Анни. — Он обожает энциклопедии.

Элси вспомнила слова Анни о «друге семьи», который «очень умный», и вздохнула. Знаменитое живое соломенное пугало с мозгами от Гудвина было ей знакомо ещё по рассказам бабушек, но сейчас, когда в него снова надо было поверить — верилось всё равно с трудом.

— Сколько ж у вас в стране всё-таки всевозможных странных чудиков, — сказала она. — Страшила, Железный Дровосек, живые игрушки, превращающиеся в людей…

— Деревянные солдаты, — подхватил Крис, — живые растения…

— И живые автобусы из Жёлтой страны, — добавила Анни. — Ну, всё-таки людей у нас тоже хватает. И волшебство стало ближе к народу, а то раньше чародеи были как-то сами по себе, а людям оставались только базовые чудеса — вечное лето и говорящие животные.

— Вы это тоже воспринимаете чудесами? — поинтересовался Крис.

— Лично я да, потому что я знаю, что бывает иначе. Хотя бы в теории. К вам попала — узнаю на практике. А простые люди, которые не слышали с детства рассказов Энни о других, не сказочных мирах, — улыбнулась Анни, — для них, конечно, чудеса нашей страны — никакие не чудеса, а норма жизни. Как для вас электричество.

— Почему именно Энни тебе чаще всего всё рассказывает, а не твоя мама? — полюбопытствовала Элси. Анни пожала плечами:

— Ну, мама — это мама… В её задачу входит научить меня жить. Она готовит меня к будущему. А Энни не прочь поразвлекаться и повспоминать о прошлом. К тому же Элли не особо тянет на воспоминания о Большом мире — её тут ничего не привлекает, она все психологические связи с ним оборвала. А Энни… — Анни вздохнула и развела руками. Крис задумчиво кивнул:

— Да, я понимаю. Но она ведь там нужнее, и ей там больше нравится…

— Ей там нравится, но иногда она расстраивается, что бросила близких, — тихо сказала Анни. — Наверное, поэтому Стелла и посылала Элси сны… Хотела, чтобы вы о нас знали хоть немножко.

Элси почувствовала себя виноватой. Но всё равно обиделась сама. Сны, видите ли, ей посылали. А что, она обязана была догадаться, что это не просто сны? Хоть бы предупредил кто — Элси, мол, верь в сказки, в фей, в волшебство, в сказочные миры и в то, что бабушка где-то там живая и снова девочка. Здравый смысл, конечно, подсказывал, что Элси сама виновата, что перестала в это верить, никто её не заставлял, но… Очень уж хотелось обидеться на кого-нибудь, кто больше виноват.

Очередную остановку — отдохнуть и размять ноги — сделали на развилке асфальтовой и грунтовой дороги. Крис выключил навигатор:

— Дальше он бесполезен. Придётся руководствоваться памятью, — пояснил он.

Анни сочла за лучшее переодеться обратно в свой «иномирный» наряд. Видно было, что она в нём и чувствует себя свободнее и уютнее, чем в брюках Хелен, которые Элси ещё дома уговорила её надеть, «потому что замёрзнешь». До этого Анни из всех предложенных нарядов выбирала юбки. В «родной» одежде сразу стало куда более заметно, что Анни всё-таки не из этого мира — было в общем облике что-то такое… Как будто она и держалась иначе, и выражение лица совсем другое… Если бы на Элси надели такой наряд, она была бы в нём неуклюжей, и сразу было бы видно, что он для неё чужд. А Анни носила его со спокойным достоинством, что было заметно даже здесь, на фоне асфальта, телеграфных проводов на столбах вдоль трассы и внедорожника, взятого Крисом напрокат.

Крис посмотрел на Анни и кивнул неведомо чему:

— Что-нибудь чувствуешь? — спросил он. — Какую-нибудь магию в воздухе?

— Нет, пока ничего, — покачала головой Анни.

— Ну что? Можем ехать дальше?

Элси со вздохом полезла обратно в машину. Почему-то накрыл какой-то иррациональный страх. Хотелось развернуться и ехать дальше, никогда не видеть старую ферму… и какие-то границы сказочных миров.

Чем бы ни руководствовался Крис, памятью или какой-то интуицией, доверившись подсознанию, но оно его не подвело. Через час он бодро воскликнул:

— О, кажется, подъезжаем! Не заблудились! Анни, ты как?

Анни сидела как на иголках, нетерпеливо всматриваясь вперёд:

— Я? Я в порядке. Магии не ощущаю, если вы об этом. Очень волнуюсь, — призналась она.

— Что-то мне туда совсем расхотелось, — сказала Элси.

— Тебе-то чего бояться? — вздохнула Анни.

— Она боится посмотреть правде в глаза, — усмехнулся Крис.

— Ну допустим, — огрызнулась Элси. — Но ещё я не люблю разрушенные дома.

— Ты в них ни разу не была, — поддразнил её Крис. — И вообще, этот дом твой прадедушка строил. Надо уважать историю своей семьи.

— Если бы ты уважал историю своей семьи, то сейчас дом бы не был разрушен, — парировала Элси. — Ты бы его восстановил, и в нём бы кто-нибудь, может быть, даже жил.

— Здесь сложно жить, — покачал головой Крис. — Он пустует с семидесятых. Тут нет даже электричества.

— Нет? — удивилась Элси. — В семидесятых разве его где-то могло ещё не быть?

— Оно было от генератора, а генератор вышел из строя, как только его перестали регулярно чинить. Теперь только с нуля провода тянуть. Вообще, чтобы сейчас этот дом сделать жилым, тут не только стены отстраивать надо — ещё и коммуникации проводить, как-то осовременить жильё, чтобы хоть воду не из колодца таскать, а сделать нормальный водопровод, дорогу нормальную устроить… Чтоб она вообще была. И главное, здесь нет работы. Здесь можно только быть фермером. Развернуть мощное такое фермерское хозяйство, чтобы доход приносило — а кто у нас будет этим заниматься? Все стали городскими жителями, — вздохнул Крис.

— Тогда проще и правда продать, — предложила Анни.

— Да не хочется как-то. Всё-таки память. Нет, бо́льшую часть земли продали ещё в тех же семидесятых, осталось только немного вокруг дома… А вот как ты думаешь — если мы продадим, и тут поселятся другие люди — это не нарушит связь между мирами?

Анни озадаченно пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она.

— В общем, не ферма, а чемодан без ручки, — подытожил Крис и пояснил: — Нести тяжело, выбросить жалко. Но пока не выбрасываем.

Ещё через полчаса он остановился, с недоумением оглядываясь:

— Вроде должны были уже приехать…

— Можно, я выйду? — попросила Анни. Крис кивнул, и она выскочила из машины (дверцу открывать она уже научилась). Остановилась, внимательно оглядываясь, и вдруг воскликнула, указывая рукой:

— Да вон же оно! Там, чуть подальше…

И побежала туда пешком. Крис нажал на газ и рванул за ней.

Ещё через несколько минут они остановились уже окончательно.

Анни стояла в нескольких шагах от старого домика, не решаясь подойти ближе.

— Они тут точно были, — сказала она, не оборачиваясь к подошедшему Крису. — Но сейчас, кажется, никого…

Домик развалинами не выглядел. Так, просто старенький. Пожалуй, можно было признать, что тут и вправду недавно кто-то был и пытался его подновить. Крыльцо и навес над ним и вовсе казались почти новыми… Ну по крайней мере, такими, как будто их ремонтировали совсем недавно. Стены не рушились, окна закрыты ставнями, дверь заперта.

— Да, пожалуй, никого, — согласился Крис и всё же окликнул громко: — Эй! Есть кто-нибудь?

Ответом была тишина. Анни несмело двинулась к дому. Крис и Элси, помедлив, пошли за ней.

Анни остановилась у крыльца, как будто не решаясь поднять ногу на первую ступеньку. Крис её опередил:

— Ну хочешь, я первым пойду.

Анни кивнула.

— Дверь, правда, заперта, — сказал Крис, поднявшись и дёрнув за ручку. Можно было и не дёргать — под ручкой висел замок. Анни всё же тоже поднялась и мягко отвела руку Криса:

— Давайте я.

Коснулась замка — тот щёлкнул и упал вниз. Но дверь всё-таки пришлось толкнуть Крису — на Анни снова напал какой-то страх, видно было, что её чуть ли не трясёт, и отнюдь не от холода.

— Заходите, девчонки, — позвал Крис изнутри. — Тут, кажется, никого.

Элси обогнула Анни и зашла. Анни переступила порог последней, обхватив себя руками за плечи.

— Они тут были, — сказала она вполголоса. — И надеюсь, улетели благополучно…

Дом и изнутри не производил впечатления развалюхи. А если это и было развалюхой, то совсем недавно её кто-то хорошо отремонтировал. Ну, ладно, может быть, не везде и не во всех углах, но по крайней мере, там было почти чисто. Пусто, но чисто. Дом старый и нежилой, но не руины всё-таки, как опасались Элси с Крисом.

— А что, магией можно дом починить? — задала Элси глупый, наверное, вопрос.

— Да хоть новый построить, — ответила Анни. — Хоть дворец. На дворец только больше времени и сил понадобится… Что ж, значит, магия у мамы была, — она оглядела гостиную. — Не так уж плохо…

Комната и впрямь казалась вполне пригодной для жизни. Конечно, не слишком обжитая и уютная, но стёкла в окнах целы, полы относительно чисты, а перед камином стоят два кресла, на которые вполне можно сесть. Никакого многолетнего слоя пыли, никакой плесени и проваленных полов. Просто комната, в которой не живут, но в которой жить можно.

— Они тут были, — повторила Анни. Коснулась кресла: — Тут даже чувствуются остатки магии…

— А их что, почувствовать можно? — поинтересовался Крис. Анни коротко кивнула:

— Можно.

В подробные объяснения она вдаваться не стала, а Крис и Элси и не расспрашивали. Анни тем временем взмахнула рукой — и открылись ставни на окнах. В комнате сразу стало светлее.

— Что ж, — бодро сказал Крис, — какие дальнейшие планы?

— Давайте перекусим, — сказала Элси. Крис кивнул и вышел — обратно к машине, за продуктами. Анни тем временем остановилась у камина, опёршись о стену, и задумчиво смотрела в никуда.

Элси помедлила, не зная, то ли папе помогать, то ли с Анни остаться. Нужно её присутствие сейчас Анни или она хочет остаться одна?

Анни избавила её от этой дилеммы, негромко вздохнув:

— Да, сколько раз представляла себе мамин дом…

— А-а, — улыбнулась Элси, осторожно трогая кресло — в него вполне можно было сесть, что она и сделала. — Что, волнительно здесь оказаться?

— Ты даже не представляешь, насколько, — покачала головой Анни. — На самом деле, конечно, это не тот дом, где она родилась — родилась она в фургончике, который потом унёс ураган. Фургончик, правда, у нас не сохранился. Может, просто от старости, но мне кажется, что его Корина уничтожила. Она всё уничтожала, что с Элли связано. Кучу её портретов везде, какие-то памятные вещи — ну, в тот период, пока Элли не вернулась. Даже книги по истории приказывала переписывать, чтобы они не так Элли восхваляли. Правда, с осторожностью приказывала, чтобы не слишком гнев в народе вызвать. Когда мама вернулась, историки всё переписали обратно.

— Весело там у вас, — хмыкнула Элси. Анни снова закусила губы:

— Не представляю, что там сейчас… Надеюсь, хоть сейчас родители вернулись благополучно. Мама сильная чародейка. Ох! — вдруг всплеснула руками она. Элси забеспокоилась:

— Что такое?

— Корина же у мамы кольцо Торна отняла тогда… Ну, в общем, это было такое волшебное кольцо, в нём две магические книги были спрятаны. Мама много лет им владела, но изначально оно принадлежало Корине. Она его у мамы забрала, когда… Ну, в общем, когда заставила меня родителей подставить. Потом я… Корину… ну, убила, но кольцо осталось у неё. Что с ней потом случилось, я не знаю, но надеюсь, её нашли, и кольцо тоже…

Анни замолкла и погрузилась в глубокую задумчивость, от которой Элси не стала её отвлекать. Всё равно эти истории с магическими кольцами ей непонятны. Переживания Анни понятны — девочка волнуется за родных, да и за себя не меньше. Но скоро же этим волнениям должен прийти конец. Фермы они уже достигли, а если верить Анни (и папе), то и до Волшебной страны недалеко.

Элси даже почти захотелось, чтобы и вправду прилетел дракон. Ну а что? Должна же она увидеть ещё хоть что-то удивительное?

Крис вернулся, неся сумку с едой.

— Ты как, Анни? — бодро, но участливо спросил он. — Границы Волшебной страны почувствовала? Далеко до них?

Анни неопределённо пожала плечами:

— Не знаю. Пока ничего. И это меня немножко тревожит, — призналась она. — Я была уверена, что я почувствую. Понимаете, когда я в ваш мир попала… Как бы это объяснить… Для меня, как для мага, мир, наполненный магией — всё равно что твёрдая почва под ногами, — с энтузиазмом принялась объяснять она, и было понятно, что за этим энтузиазмом она старается скрыть беспокойство. — Попав к вам, я поняла, что этой почвы не ощущаю. Всё равно как если плыву и плыву в море, и никак не могу нащупать дно. И даже когда применяю свою магию, на это уходит больше сил, как если бы человек в воде барахтался. И вот я всё время пытаюсь нащупать, где же оно… где моя магическая платформа. И не могу. Я не тону, потому что я сильная, но устойчивости нет.

Крис серьёзно кивнул. Элси, стараясь не ляпнуть глупость, осторожно спросила:

— Так значит, надо просто искать? Подъехать куда-то ближе?

— Мама учила меня чувствовать чужую магию. Тем более магия Волшебной страны — она ведь сильная, я не могу её пропустить. Это всё равно что чувствовать тепло — чем больше источник тепла, тем сильнее он чувствуется и на большем расстоянии… Единственное возможное объяснение — мама её закрыла, — мрачно сказала Анни. Крис и Элси переглянулись с недоумением:

— Закрыла? Это как?

— Так, чтобы её нельзя было найти. Граница заблокирована. Её не перейти, даже если знаешь, где она находится физически. У нас вроде были такие разговоры… Закрыть страну от Большого мира так, чтобы никто и никогда её не смог найти. Ни с воздуха, ни с земли, ни под землёй. Полная блокировка. Я была ещё маленькая, а потом не спрашивала, действительно ли они это сделали или только слухи такие ходили. Учитывая, что родители тут были, — озадаченно добавила Анни, — границы всё же полностью не закрыты. С другой стороны, мама могла их закрыть уже потом, когда они вернулись домой. Но теперь непонятно… Они не знают, где я? Или, — Анни вздрогнула, — они нарочно закрылись от меня? Ну или ещё вариант, — она постаралась выглядеть спокойной, — они и сами так и не смогли пересечь стены Корины. То есть они всё-таки где-то по эту сторону. Но в доме их не было уже давно. Здесь магический след есть, но он был оставлен несколько дней назад. Это я чувствую точно — в Большом мире слишком мало магии, поэтому даже крупицы привлекают внимание.

— И что делать? — спросил Крис. Анни ссутулилась:

— Сама не знаю…

— Так, хорошо, — деловито кивнул Крис. — Тогда сейчас всем отдыхать. Перекусим, потом будем думать. Анни, за тобой точно не могут прислать дракона этой ночью?

— Всё может быть, — развела руками Анни.

— Значит, мы вполне можем остаться здесь до завтрашнего утра. А что? — Крис оглядел комнату. — Жить тут можно. А спешить, я так понимаю, некуда. Волшебная страна никуда не денется, а шансы, что тебя найдут, увеличиваются. Я прав?

Анни снова пожала плечами.

— Я пыталась с дороги телепатией дозваться до Ланги, — призналась она. — У нас только две волшебницы телепатией владеют, Ланга и мама. Но пока что она меня так и не услышала.

— Почему ты маму не позовёшь? — спросил Крис. Анни вздрогнула:

— А вдруг она со мной не захочет разговаривать…

— Ну, знаешь, — усмехнулся Крис, — каков бы ни был твой проступок, ты, по крайней мере, будешь точно знать, как она к нему относится. Давай, попытайся с ней поговорить. В любом случае это лучше неизвестности. Потом, знаешь, лично мне Элли всегда представлялась очень доброй. Ну не может же она на тебя настолько рассердиться, чтобы обратно домой не пускать? Глупости какие!

Анни серьёзно посмотрела на него:

— Представьте, что Элси вас чуть не убила. Как вы после этого к ней будете относиться?

Крис посмотрел на Элси. Та хмыкнула и уставилась в потолок.

— Ну, как минимум выслушаю, — сказал Крис. — Слушай, Анни, но ты же с моей мамой, ну, с Энни, разговаривала, она же тебя поняла и простила. Так с чего ты взяла, что Элли от тебя отречётся? Чем она хуже своей сестры? Давай, зови её.

— Она ответственнее, — вздохнула Анни. — Энни всё-таки не Хранительница Волшебной страны… А мама отвечает не только за свою безопасность, но и за всю страну. Может, они и правда решили, что я для них опасна…

— Зови маму! — рявкнул Крис. — И не выдумывай глупостей!

— Зови, — нерешительно поддержала его и Элси. Нерешительно не потому, что сомневалась в доброте Элли, а потому, что ей было сложно поверить в общение телепатией. Это вообще как?

Анни села в кресло со страданием и паникой на лице. Потом, видимо, всё-таки приняла какое-то решение. Зажмурилась. Посидела так пару минут. Потом открыла глаза.

— Я ещё раз до Ланги пыталась дозваться, — сказала она. Крис возмущённо нахмурился. Анни всплеснула руками: — Ну не могу я! И дозваться тоже не могу. Она меня не слышит.

Крис сердито поморщился, но всё-таки спросил:

— Ты уверена, что не слышит?

— Да, — спокойно кивнула Анни, вставая. — Уж это-то я чётко ощущаю. Магическая ниточка идёт в пустоту, и её второй конец не находит адресата. Но из хороших новостей — мне всё-таки кажется, что это просто от дальности расстояния, а не из-за закрытия границ. Мы слишком далеко от Волшебной страны, вернее, она от нас.

— Ну вот, а ты волновалась, — сказал Крис. — Тогда что же? Едем искать путь к Волшебной стране дальше?

— Я могу сама, — сказала Анни виновато. — Вам же на работу надо… А я себе облачко сделаю и доберусь как-нибудь…

Крис снова возмущённо взмахнул руками:

— А мы будем волноваться, добралась ты или нет! Анни, мы тебя не оставим, пока не появится твёрдая уверенность, что ты точно попадёшь домой. И не спорь! Если для этого нам понадобится неделю прогулять работу — ничего страшного с той работой не случится. Никто там без нас не умрёт.

— А зверушки? — Анни покосилась на Элси.

— В клинике и другие ветеринары есть, — не дал Крис ответить Элси. Та сначала хотела возмутиться, но передумала — тут отец прав: как бы она ни беспокоилась за своих четвероногих пациентов, им и кто-то другой может помочь. А вот Анни никто, кроме них, не поможет.

Обеденный стол нашёлся на кухне — вполне даже целый (видимо, тоже восстановленный магией). Лишний стул тоже. С собой была еда, которую готовить не надо — бутерброды, чипсы, печенье, кексы, сок в банках, — но Анни умудрилась магией превратить это в горячий обед, и чипсы стали вкуснейшей печёной картошкой с овощами.

— А ты дома магией готовишь? — полюбопытствовал Крис, одобрительно кивая после первой же ложки.

— Дома я вообще почти не готовлю, — хмыкнула Анни. — Я же принцесса, во дворце профессиональные повара работают. Но готовить я умею, причём без всякой магии в том числе. Мы с отцом и братом любили в походы ходить… — она вздохнула. — Родители и Энни вообще считали, что нужно уметь всё делать своими руками. Мало ли, в какой ситуации окажешься. Так что я многое умею, хотя и редко применяю умения на практике.

— Только с нашей техникой обращаться не умеешь, — поддразнила её Элси. Анни не смутилась:

— Ну да. Приготовить в котелке на костре мне проще, чем… как это там у тебя? Разогреть в микроволновке. Ладно, чуть-чуть утрирую. Но кстати, вещь хорошая. Надо брату будет рассказать… — она снова вздохнула.

Пока ели, обменивались мнениями и предавались воспоминаниям — Анни менее охотно, но всё же рассказывала о своей семье, Крис с куда бо́льшим энтузиазмом пересказывал ей то, что, как ему казалось, будет интересно потом услышать Энни, — стало темнеть. Поначалу Элси беспокоилась, как же они будут в темноте, но Анни двумя щелчками пальцев решила эту проблему, запустив под потолок два магических светящихся шарика — получилось даже уютно, с налётом таинственности.

— На шаровые молнии похоже, — сказал Крис, глядя на светлячки.

— А это и есть шаровые молнии, — ответила Анни. — Только контролируемые. Поэтому руками их трогать не надо.

— Что, могут убить?

— Не убьют, но покалечат, — серьёзно ответила Анни. Элси опасливо вжала голову в плечи. — Расслабься, — улыбнулась Анни. — Они не будут сами по себе атаковать. Я же их не для того сделала. И вообще я их контролирую. Вот Даринка меня однажды таким чуть не убила. Ну, она нечаянно, да я и сама была хороша…

— Вы дружите? — полюбопытствовал Крис.

— Мой брат с ней о-очень дружит, — усмехнулась Анни. — Ну а я так, поддерживаю доброжелательные отношения. Но Том — он вообще такой, со всеми дружить готов. Хотя с Даринкой у него настоящий роман. А я вообще не представляю, как и с кем буду дружить… Если вернусь, — Анни помрачнела. Элси потрепала её по руке:

— Обязательно вернёшься!

Ей до сих пор было сложно поверить в Волшебную страну, но ведь куда-то же Анни должна вернуться?

Помимо освещения, Анни позаботилась ещё и о тепле — вышла, собрала вокруг дома всякие поломанные деревяшки (магией), сложила их в камин (тоже магией) и запустила туда яркий сгусток пламени. Сразу стало куда уютнее.

— Как у вас всё просто делается, — восхитился Крис. — Взмахнул рукой, раз — и готово.

Анни засмеялась:

— Ага. За этим годы тренировок стоят вообще-то. А то так махнёшь рукой, раз — и вместо того, чтобы зажечь камин, спалишь весь дом. Или ещё что-нибудь натворишь. И даже если я машу рукой, я всё равно должна чётко концентрироваться на том, что хочу сделать. Это не просто взмах руки, это поток направленной энергии и определённые внутренние ощущения.

— А заклинания? — уточнил Крис. — Они как-то помогают?

— В сложных действиях — да, в простых можно со временем научиться обходиться и без них. Заклинания нужны для большей концентрации, кроме того, определённые звуки создают нужные колебания воздуха и энергетики, определённые слова настраивают подсознание… ну, это если упрощённо. Ланга умеет мудрёно рассказывать, я так не могу. Так вот, в некоторых простых приёмах, когда направленность энергии и концентрация на нужном действии уже вырабатывается автоматическая, заклинания бывают со временем больше не нужны. Как правило, это какие-то бытовые мелочи, которые маг делает чаще всего.

— А что ты делаешь чаще всего? — полюбопытствовала Элси.

— Да вот хотя бы зажигаю свет, — пожала плечами Анни. — Каждый вечер у себя в комнате. Конечно, у нас там есть своё освещение. Но в детстве я нарочно хотела зажигать свет магией, для тренировки. А потом привыкла это делать. Ещё — подозвать какой-нибудь предмет к себе. Или наоборот, убрать его подальше, или расставить что-то по местам. Очистить одежду от грязи — тоже постоянно нужно.

Крис встал и стал складывать мусор в пакет. Анни проследила за его действиями и опять-таки взмахом руки заставила все одноразовые тарелки и рваные обёртки влететь в мешок. Крис только ойкнул и тут же рассмеялся:

— А всё-таки, как упрощается жизнь с магией.

— И усложняется иногда тоже, — сказала Анни. — Маги хороши, когда они делают что-то полезное, но вот от злых колдунов хорошего ждать не приходится…

Крис кивнул.

— Ну что, сегодня уже никуда не поедем, наверное? Подождём до утра. Вдруг за тобой всё-таки прилетит дракон?

— Сильно сомневаюсь я насчёт дракона, — вздохнула Анни. — Но подождём, конечно…

— Я просто привык думать, что в Волшебную страну на драконах улетают, — усмехнулся Крис. — И причём ночью. В прошлый раз с мамой, ну, с Энни, так и было. А может, Элси ещё ночью какой-нибудь магический сон привидится, а? — поддразнил он дочь — вроде бы и в штуку, а может, и всерьёз. Элси притворилась, что обиделась.

На самом деле ей и самой было интересно: ну а вдруг?

На ночёвку устроились более-менее с комфортом. Мебель в спальнях Элли восстанавливать не стала, и Анни тоже решила об этом не заботиться — хотя, конечно, остовы кроватей были ещё вполне крепкими и можно было попытаться, но к чему тратить силы. Она ограничилась тем, что магией превратила коврики из машины Криса в плотные матрасики и спальные мешки. Крис забрал свой комплект.

— Если ночью за тобой не прилетят, завтра едем дальше? — уточнил он. — На северо-восток?

Анни, помедлив, кивнула.

— Да. Теоретически, насколько я помню рассказы мамы и Энни, от этого дома надо было двигаться именно в том направлении. Может быть, когда мы доберёмся до границы Великой Пустыни, то там начнёт работать и телепатия.

— Насколько я помню из рассказов мамы и Элли, — сказал Крис, — магия Волшебной страны начинала работать вообще едва ли не у подножия Кругосветных гор.

— Это животные начинали разговаривать у Кругосветных гор. И то, это было много лет назад. А когда Элли возвращалась в Волшебную страну, то уже на ферме дядюшки Роберта Виллина ей смогла передать свою магическую силу, а Корина — сотворить своё колдовство, — объяснила Анни. — Кроме того, там уже жили Том, Роза и Родни… А где заговорил Полкан, я и вовсе не знаю. Хотя Полкан и Джердан вообще уникумы — Джердан не разговаривает до сих пор…

— А кто такие Полкан и Джердан? — спросила Элси. — Ты о них не рассказывала.

— Полкан — это пёс, крупный и беспородный, — пояснила Анни. — А Джердан — очень красивый гнедой конь. Их Дональд где-то по пути в Волшебную страну нашёл. Полкан уже умер, а Джердан в Жёлтой стране до сих пор живёт, у наших друзей…

— А Дональд — это…

— Наш Чёрный Рыцарь, муж Ланги, он тоже из Большого мира, и у него своя долгая и сложная история. Но в общем, возвращаясь к теме магии: похоже, она как-то пульсирует вокруг Волшебной страны. Может быть, когда Элли туда возвращалась, магия была сильно распростёрта, а сейчас меньше. И раньше тоже была в более сжатых границах. Но если я доберусь до Великой Пустыни, мне необязательно дальше ждать, что за мной прилетят или что меня услышат телепатически. Главное — я буду знать, что я пересекла границу миров и больше беспокоиться не о чем.

— Допустим, — хмыкнула Элси. — Допустим, мы тебя довезём до границы этой самой пустыни и пересечём границу миров. А обратно-то мы вернуться сможем?

— Ну конечно. Магия Волшебной страны всех выпускает. Она только впускает не всех, — Анни вздохнула.

— Так или иначе, до утра мы спокойно ждём дракона, — заявил Крис. — Не дождёмся — будем двигаться дальше. Если Волшебная страна не идёт к нам, мы пойдём к ней! Не переживай, Анни! — он дружески потрепал девочку по плечу. — Ты обязательно вернёшься домой! Если уж мои родители без всякой магии до Волшебной страны добирались, то ты, фея, тем более! И вообще, чего мы волнуемся? Всё идёт, как обычно. Путь в Волшебную страну всегда начинается от этого домика. Вот я даже удивлюсь, если дракон не прилетит.

Анни скептически улыбнулась:

— Если дракон не прилетит, я сама на облачке полечу. Зрелище будет поудивительнее дракона.

— О, да! — кивнул Крис. — Но мне всё-таки привычнее дракон.

__________

*Между прочим, в списке на корешке «Детских историй» на фасаде библиотеки Канзас-Сити присутствует и «Волшебник страны Оз» Л.Ф.Баума, но герои не обращают на это никакого внимания. А зря.

Уснула Элси мгновенно — хотя и думала, что не заснёт вовсе, в таком странном месте и в не самых комфортных условиях. Наверное, Анни опять что-то с магией подхимичила.

А вот проснулась на рассвете — раннем-раннем, когда еле-еле можно стало различать тени предметов в темноте. Элси поразилась, какая тут всё-таки тёмная ночь — без городской подсветки-то… Тёмная и тихая.

Уже второй день подряд Элси просыпалась с тайной тоской «хоть бы всё это было сном», и второй день подряд оказывалось, что это не сон. Хотя, кажется, они от сегодняшней ночи ожидали большего?

Элси вскочила. Анни в комнате не было.

Элси выдохнула. А что, дракон уже прилетал, а они не слышали? Наверное, Анни специально их усыпила, чтобы они не испугались этого чудика (или, скорее, чудища) из сказочного мира. Было бы очень разумно с её стороны…

Хотя и, пожалуй, немного нечестно, могла бы и попрощаться… Они всё-таки столько для неё сделали, могла бы не сбегать вот так.

В растерянности Элси решила выйти на улицу. Сквозь тёмный дом пришлось пробираться чуть ли не ощупью, всё время опасаясь во что-нибудь врезаться или на что-нибудь наступить (интересно, водятся ли тут мыши, или для них тут давно уже нечего есть?). Всё-таки будет она это потом вспоминать, как причудливый сон. Такой немножко сюрреалистичный.

Сделала несколько шагов и удивилась, увидев сквозь дверной проём одиноко сжавшуюся фигурку на крыльце. Так Анни ещё здесь?!

— Анни? Ты не улетела?

Анни оглянулась:

— О, Элси. Нет, конечно. Как видишь.

Элси вышла и села рядом. Обеспокоенно взглянула Анни в лицо — ой, да девочка же, кажется, только что плакала…

— Ты чего тут сидишь? Я уж думала, за тобой ночью прилетели, а ты нас не стала будить.

Анни покачала головой.

— Никто не прилетел. Элси, ну не прилетит за мной дракон. С чего вдруг? Я же и сама летать умею — ну, на облачках. Просто твой папа привык к тому, что в Волшебную страну на драконах улетают, вот и никак не может отказаться от этой версии.

Она судорожно вздохнула, как после долгих слёз. Элси стало её очень жалко. Какой бы сумбур ни внесла эта странная сказочная пришелица в её жизнь, но сейчас она выглядела обыкновенным потерянным ребёнком, который оказался один вдали от дома… И к тому же не знает даже, что её дома ждёт. Боится — и хочет, ведь хочет вернуться домой. К родным. К друзьям…

— Слушай, а твои родные разве сами тебя не ищут? — спросила Элси с некоторым удивлением. — Они же знают, что ты пропала?

— Должны знать. Но вдруг они и не хотят искать…

— Да ладно, — возмущённо перебила Элси. — Даже если твои родители на тебя обиделись, могла бы Энни за тебя заступиться? Или ещё кто-то из твоих друзей. Ну не все же на тебя сердятся. Да ты даже не знаешь, сердятся на тебя твои родители или нет!

Анни пожала плечами.

— Ну может быть… Может, они просто не могут меня найти в этом мире, — сказала она. Видимо, чтобы не спорить. Хотя звучало очень правдоподобно. Даже на взгляд Элси, слабо разбирающейся в законах магических миров.

— Но ведь Энни когда-то нашли, — напомнила Элси.

— Нашли. Через тебя. Ты была ребёнком, я думаю, в этом всё дело. Сознание детей более открыто для магии, ведь Стелла даже не самой Энни послала сон, а тебе, хотя Энни когда-то была в Волшебной стране и была знакома Стелле лично.

— Но ведь сейчас ты сама — ребёнок, — заметила Элси.

— Не очень-то я и ребёнок. Мне пятнадцать лет, в нашем мире это уже взрослый человек. Некоторые девушки в сельской местности уже замуж выходят в этом возрасте. Ну, если выглядят достаточно взросло, — Анни чуть улыбнулась — к ней снова вернулась та серьёзная полуулыбка одними кончиками губ, как в начале их знакомства. — Но для магии суть, конечно, не в возрасте, а в том, насколько разум податлив. И я думаю — может быть, Пакир в моих мозгах так поковырялся, что теперь я экранирована для поиска из нашего мира? Хотя меня могла бы найти Ланга, она методы Пакира знает…

Элси, которая давно уже запуталась в этих именах — хотя «Ланга» вроде повторялось нередко, — только кивнула.

— В общем, не понимаю я, — тихо сказала Анни. — Пытаюсь прикинуть хотя бы варианты, почему так происходит. Вполне допускаю, что ты права, уж Энни-то должна была меня искать. Тогда почему меня не нашли до сих пор, почему я ни до кого не могу дозваться? Может, надо просто подождать, но сколько ждать? Я же не могу вас тут надолго задерживать, вам же возвращаться надо… А Крис не соглашается меня тут оставить… Сегодня, если поедем дальше, попробуем выйти на границу Великой Пустыни. Если, конечно, она не сместилась в межпространственных измерениях.

— Так может, всё-таки сместились? — предположила Элси.

— А если так, то куда? Я ведь не представляю, где ещё её искать.

— А откуда ещё можно было попасть в твой мир? Я слышала в детстве — вроде где-то через подземную реку…

— Ну, это самый рискованный путь. К тому же не факт, что и там этот межмировой переход откроется. Не говоря уже о том, что там всё обвалилось, а я обвал расчистить не смогу, — сказала Анни. — И одна туда не полезу, а никого с собой взять, сама понимаешь, тоже не могу.

— Папа с удовольствием бы полез, мне кажется, — усмехнулась Элси. Анни слабо улыбнулась:

— Возможно. Но лучше не надо. Твой папа ещё вам всем тут нужен.

Она провела рукой по доскам крыльца:

— Сидела тут и думала… Ведь тут мама жила когда-то. Как будто этот дом — и мой родной тоже. Столько слышала о нём хорошего… Ну, знаешь… Вроде обычный дом, но и Элли, и Энни так о нём говорили… Дом их детства — самое лучшее место на свете. Не зря же мама так сюда стремилась когда-то, при первом путешествии по нашей стране. А теперь перевёртыш получается: я здесь и должна вернуться домой туда… А ведь маме было вообще всего восемь лет! А я почти вдвое старше, и мне грешно нюни распускать, — хмыкнула Анни. — Так что пока рано опускать руки. Путь через пустыню ещё никто не отменял — пока что. Поедем, посмотрим… В крайнем случае я сама полечу. Где-то же должен открыться переход…

Крис проснулся где-то через пару часов — девочки всё это время так и проболтали на крыльце о том, о сём, любуясь восходом солнца в степи.

— Ну что, я готов к дальнейшим приключениям! — жизнерадостно объявил он. — А вы?

— А я бы предпочла где-то умыться, — сказала Элси. — И хотя бы поесть перед приключениями.

Пока завтракали (холодные бутерброды и разогретые Анниной магией кексы с горячим, опять же магически, какао), обсуждали дальнейшие планы.

— А не может быть так, что кто-то явится сюда, пока мы будем ездить и искать? — спросил Крис у Анни. Анни покачала головой:

— Если и явится, то поймёт, что я здесь была. Но маловероятно, что кто-то вздумает явиться.

После завтрака отправились на машине на северо-восток. Первой проехали ферму дядюшки Роберта, как называл её Крис, ферму «с игрушками» — наверняка там никаких игрушек уже не осталось, да и домик, кажется, был в совершенно плачевном состоянии.

— Когда здесь шла мама, — сказала Анни, — граница Великой Пустыни проходила чуть ли не сразу за этим домом. Она говорила, что её отсюда было видно.

Но сейчас за фермой дядюшки Роберта видна была только всё та же степь, как и до неё, и разбросанные по ней домики — в основном в окружении крепких хозяйственных построек, а изредка — и такие же заброшенные и в разной степени разрушенные.

— Но во время детских путешествий наших с тобой мам, — заметил Крис, — пустыня была так далеко, что до неё было несколько дней пути, причём верхом на мулах!

— Это меня и тревожит, — огорчённо ответила Анни. — Не придётся ли нам ехать слишком долго…

— Ну машина-то быстрее едет, чем мулы скачут, даже механические, — сказал Крис. — Не беспокойся, Анни. Рано или поздно доберёмся.

Элси хотела напомнить отцу, что они рискуют прогулять работу, но решила промолчать.

Ехали как можно более строго на северо-восток — направление указывала Анни, которая отлично ориентировалась по солнцу без всякого компаса, сверяясь только с часами Криса. Хотя оно периодически и закрывалось облаками, и чем дальше, тем больше.

— Так мы скоро в Небраску выедем, — сказала Элси, когда в пути пробыли уже два часа.

— Имей терпение, — сказал ей Крис. Элси с беспокойством оглянулась:

— Мне кажется, погода портится.

— Сильно не испортится, — уверенно сказала Анни. — Погоду я чувствовать умею.

— А управлять погодой? — полюбопытствовал Крис.

— И управлять, только немножко. В погодную магию нужно слишком много сил вкладывать, здесь я на такое точно не решусь. Но предчувствовать за пару часов могу. Если умеешь управлять, то умеешь и чувствовать… Грозы не будет, просто дождь.

— Ну ладно, успокоила, — кивнул Крис. — Дождик мы переживём.

— А может, тебя должно ураганом унести? — внезапно предположила Элси. — Как твою маму когда-то. Это было бы даже логично.

Анни передёрнула плечами:

— Уж очень экстремальный способ путешествия! Хотя, если другого пути нет, я согласна и на такой. Но урагана сейчас не будет.

Солнце окончательно скрылось за тучками, и горизонт посерел — дождь и правда скоро должен был накрыть путешественников. Крис остановился на очередном перекрёстке:

— Куда сворачиваем? Анни, как считаешь? Где ближе северо-восток, я уже запутался.

— Налево, — указала Анни. И тут же засомневалась: — Нет, всё-таки направо… Направо!

Они проехали буквально пару сотен метров, когда она вдруг вцепилась в дверцу:

— Можно, я выйду?

— Конечно, — Крис нажал на тормоза. — Ты что-то почувствовала?

Анни уже выскочила наружу и стояла, подняв лицо к небу. Потом быстро села обратно в машину:

— Едем дальше!

Она вся изменилась — лицо взбудораженное, напряжённое, движения резкие, она явно занервничала, не могла усидеть спокойно — дёргалась, постоянно оглядывалась, то и дело пыталась высунуться в окно (Крис открыл по её просьбе) — но при встречном ветре это было сложно. Но она не была радостна, скорее, на её лице отражалось и беспокойство, и недоумение. Элси наконец спросила:

— Что-то не так?

— Да не пойму я… Можно ещё раз остановить?

Крис не возражал. Анни вышла и долго стояла, приподняв ладони, словно подставляя их под будущий дождь (который к ним, кстати, приближался).

— Не пойму, в чём дело. Я ясно чувствую, что тут какая-то магия есть. Но она какая-то не такая… Может, я ошибаюсь… Она другого рода, не та, что я привыкла ощущать в Волшебной стране.

— Ты в этом точно уверена? — уточнил Крис.

— Не точно. Но, скажем так, на три четверти.

— А как ты отличаешь, какого рода магия? — недоверчиво спросила Элси.

— Ну… С чем бы провести аналогию… Это как запах ветра. Он бывает пыльный, бывает дождливый, пахнет зноем или прохладой. Вот что-то в этом роде. Тут что-то близкое… Вроде чем-то похоже… и непохоже… Едем дальше!

Через минуту — которую Анни провела как на иголках — по лобовому стеклу застучали первые капли и вскоре превратились в хороший такой поток.

— Давайте остановимся пока, — предложила Анни. — Всё равно я не очень хочу под дождь выскакивать… Да и не видно ничего.

Крис передал ей небольшой рюкзачок (тоже купленный специально в подарок для Анни) с книгой и конвертом, где были фотографии:

— Не забудь.

— Я не забуду, — улыбнулась Анни. — Но не думаю, что я прямо сейчас сорвусь и убегу.

Крис кивнул.

— На всякий случай, — пояснил он. — С вами, феями, никогда не знаешь, чего ожидать.

Элси вдруг почувствовала растерянность. Это что же? Анни может уйти вот сейчас в любой момент? Даже если говорит, что не сделает этого…

Дождь кончился очень быстро, превратившись в мелкую морось. Сквозь тучи уже проглядывало солнце, и Элси изумлённо заметила:

— Смотрите, радуга.

— Красиво, — кивнул Крис.

— Удивительно, — сказала Элси. — Я думала, что радуга только утром или вечером бывает. А сейчас солнце слишком высоко, чтобы она так стояла.

Анни подскочила:

— Едем скорее к ней!

— К радуге? — удивился Крис, но послушно завёл мотор. — Но она же от нас убежит.

— Всё равно едем, — попросила Анни в нетерпении. Крис не возражал.

Элси тоже решила не удивляться. Надо — значит, надо.

А радуга и впрямь словно их ждала. До неё было неблизко — пришлось миновать ещё одну ферму, поле и лесополосу… А радуга стояла на месте, не удаляясь и не растворяясь в воздухе. Уже и дождь совершенно закончился, уйдя далеко в сторону.

— Остановите, — попросила Анни. До радуги было ещё далековато, но она словно стала шире и непрозрачнее. Крис остановил машину. Анни выскочила и некоторое время всматривалась в радугу — встревоженно, настороженно, выжидающе, в беспокойстве подпрыгивая на месте и словно надеясь увидеть что-то конкретное. А может, даже и видела?

Потом вдруг беспомощно оглянулась на Криса. Он вышел из машины, прихватив рюкзачок:

— Ну что же?

Элси тоже вышла, растерянно смотря то на радугу, то на Анни. Всё?

— Ну… Всё, — развела руками Анни. — Мне, кажется, пора…

— Это за тобой? — Крис кивнул в сторону радуги. Анни смущённо улыбнулась:

— Я думаю, что да. Вряд ли кому-то тут ещё нужен мостик в магический мир. А это точно магический мостик…

Элси вдруг захотелось плакать — просто так, как всегда плачут люди, когда расстаются с кем-то, кто стал им хоть немного дорог. И неизвестно, когда свидишься снова и свидишься ли вообще…

— И ты по радуге попадёшь в свой мир? — допытывался Крис. — Ты в этом уверена?

— Ну не может же быть в Канзасе ещё какой-то другой мир, правда? — развела руками Анни. — Способ, конечно, необычный даже для нас, но мало ли…

Она в беспокойстве оглянулась, видимо, боясь, что радуга исчезнет. Крис кивнул:

— Ладно. Тогда беги. Удачи тебе, — улыбнулся он. Анни посмотрела на него широко раскрытыми глазами — потом шагнула, обняла его, потом Элси, поцеловала её в щёку.

— Спасибо вам большое. Вы для меня столько сделали, а я даже как-то ничем толком вас не отблагодарила…

— Ну что ты. Не стоит. Мы были рады, — улыбнулся Крис. Элси всё-таки всхлипнула. Анни удивлённо посмотрела на неё:

— Ну что ты, Элси! Зато представь, теперь ты снова будешь жить обычной жизнью.

— Да ну… — отмахнулась Элси и отвернулась. Анни вдруг торопливо отстегнула заколки с волос:

— Вот, возьмите. На память, — пояснила она. Крис машинально принял подарок. Анни смущённо пожала плечами: — Ну, или, если что, их можно, наверное, будет и продать…

— Да что ты, — возмутился Крис. — Это же память.

Анни снова оглянулась.

— Беги, — поторопил её Крис. Анни снова подскочила к нему, обняла ещё раз, потом снова Элси.

— Вы такие замечательные, — проговорила она.

— Ты тоже, — Элси крепко обняла её в ответ. В душе всё нарастало неверие: что, вот это и всё?!..

Анни развернулась и побежала к радуге. Через несколько шагов остановилась, обернулась, помахала рукой. Крис помахал в ответ. Элси тоже.

Анни бежала долго — через всё поле, а радуга ждала её, словно становясь всё ярче, шире и плотнее. Когда девочка подошла к её подножию, то казалось, что радуга для неё и впрямь как широкий мостик.

Элси успела подумать, что ничего сейчас не произойдёт. Анни просто пройдёт сквозь разноцветный луч света — и ничего не изменится. Нельзя ходить по радуге. Это противоестественно. Они всё себе придумали. Никто не переходит по радуге в сказочный мир.

И Анни как будто действительно сначала шагнула сквозь радугу. И Элси даже успела подумать — ну вот, я же так и знала…

А потом Анни начала подниматься, как по ступенькам. Быстро, бегом. Радуга была огромная, а девочка на ней отсюда — совсем маленькая, и Крис с Элси долго смотрели, как Анни поднимается, поднимается… Быстро, потом всё медленнее… А потом радуга начала таять… И вместе с ней таяла и маленькая зелёная фигурка, поднявшаяся почти до середины…

Радуга растаяла, а Крис с Элси так и стояли, как будто чего-то ждали. Потом Крис сказал:

— Ну что, поехали домой.

Элси молча села в машину. Крис завёл мотор.

Разговаривать не хотелось.

— Включи радио, — уныло попросила Элси. В голове царил сумбур.

Крис, не говоря ни слова, нажал на кнопку, покрутил ручку. Сквозь помехи всё отчётливее зазвучало:

— Somewhere over the rainbow, way up high

There's a land that I heard of once in a lullaby…

Somewhere over that rainbow, skies are blue

And the dreams that you dare to dream really do come true… *

— Выключи, — буркнула Элси. — Что за дурацкая песенка.

Крис так же молча выполнил её просьбу. Они выехали на широкое шоссе. В Канзас-Сити они успеют до ночи — не заезжая больше на старую ферму. Хотя маловероятно, что успеют на какой-нибудь самолёт… Завтра Элси вряд ли попадёт на работу…

Хотя, какая работа? Она и ещё денёк отгула прихватит. Надо же отдохнуть от этих сумасшедших приключений.

Они с отцом не разговаривали почти до самой Флориды. Молча садились в самолёт, молча летели, Крис, кажется, дремал — или о чём-то думал? Элси листала фотографии в телефоне — она много их нащёлкала за последние три дня. Даже видео сняла, когда Анни этого не замечала. Ну, или не понимала, что её снимают на видео.

Правда, почему-то не догадалась заснять ни одного момента, когда Анни применяет магию. Анни на всех кадрах казалась такой обыкновенной. Просто девчонка-подросток, приветливая, порой даже улыбчивая. Только на одной фотографии лицо хмурое — наверное, что-то грустное рассказывала в этот момент? Или просто задумалась? Фото на фоне старого дома. Фото на фоне машины. Фото, где Анни случайно с удивлением оглянулась в объектив: «Ты что делаешь?» — «Да вот, фотохронику наших приключений… Ты не возражаешь?» — «Да ну, нисколько. А покажи?». И селфи, где от Анни и от Элси по половине хихикающего лица. Анни с Крисом — Элси сняла. Анни с Элси — Криса попросили щёлкнуть. Анни сама по себе.

Хорошо, что остались фотографии.

Уже во Флориде, садясь в машину Криса, оставленную три дня назад на стоянке в аэропорту, Элси попросила:

— Можно к тебе заехать? Я фото распечатать хочу.

— Да пожалуйста, — кивнул Крис. Элси вздохнула:

— Как-то не верится, что всё это правда было…

— Ну, теперь-то ты перестала быть материалисткой? — усмехнулся Крис.

— Материалисткой? — внезапно завелась Элси. — А с какой стати мне ею перестать быть? Я могу верить только собственным глазам. Меня всю жизнь все обманывали. И я уже не знаю, кому верить, а кому нет! Поэтому в сказки я всё равно не верю. Я верю в Анни, верю в её мир, верю в её магию. Но это особый случай и навсегда таким останется!

— Да ладно тебе, не кипятись, — примирительно хмыкнул Крис. — И потом, кто тебя обманывал? Ты сама себе внушала всё, что считала нужным.

— Неправда.

— Правда, правда. Ты ведь сама решила верить в то, что бабушка умерла, что фей не существует, что Волшебная страна — только сказки… И вообще, ты сначала перестань сама себе противоречить.

Элси обиделась и снова умолкла. Обиднее всего то, что папа, кажется, прав…

Дома их ждала Хелен, которая тоже была рада лишний день прогулять колледж. Документы ей отдали — они были в полном порядке, как будто в них никто и никогда никакой магией ничего не менял. Пока Элси распечатывала фото, Хелен пристроилась рядом:

— Где это вас носило? Живописные места!

— Да, ездили в степь, — коротко ответила Элси.

— А что, родители Кристины где-то там, да?

Элси уже успела забыть, что поначалу они Анни называли случайно пришедшим в голову именем.

— Да.

— А чего их на фотографиях нет?

Элси молча пожала плечами.

— Классное у неё платье всё-таки, — сказала Хелен. — Я себе тоже такое хочу.

— И куда ты его наденешь? — фыркнула Элси. — И вообще, это не твой стиль.

— Что ты знаешь о моём стиле! И вообще, было бы платье, а уж куда надеть… Слушай, скинь мне эту фотку! Я маме покажу, пусть она подумает. К моим волосам оно уж точно подойдёт, — сказала Хелен. Элси не спорила.

Дома она поставила одну из фотографий на стол — ту, где она с Анни вдвоём, обе сидят и чему-то улыбаются, Анни в своём наряде принцессы, Элси в джинсах и куртке, такой контраст… Потом она поехала к коллеге — забрать зверей, которых отдала ей на временное содержание.

— А где же Бесси? — удивилась она. — Ну, пятнистая такая кошка, простуженная…

— Э-э, — махнула рукой коллега. — Твою Бесси сегодня уже забрали хозяева. Нет у неё никакой простуды. И не было.

Элси решила не удивляться. Только уточнила:

— В смысле — не было? Мы что, диагнозом ошиблись?

— Диагноз правильный. Но когда ты мне её отдала, никакой простуды уже не было, — пояснила коллега. Элси кивнула. Ну конечно. Анни. Коллега же продолжала: — Так что готовься. Мистер Дэвис уже рассуждает о том, что тебе надо давать самых сложных животных, и ты сотворишь чудеса.

— Этого мне только не хватало, — вздохнула Элси. — Ну ладно, разберёмся…

— Завтра работать выйдешь?

— Нет. Пусть меня ещё пока подменят.

— Без проблем, — кивнула коллега. Они распрощались, Элси вернулась домой, устроила животных и легла спать, даже не поужинав.

Во сне она надеялась увидеть Анни — как она там, благополучно перешла по радужному мостику, встретилась со своей семьёй и друзьями? Может, какая-нибудь добрая фея опять отправит ей такие вот рассказы в картинках? Но сны снились вполне обыкновенные, ничем не примечательные, и в них при всём желании невозможно было бы разглядеть что-то такое, сказочное.

С одной стороны, это было даже обидно. С другой стороны… А может, так и надо?

Элси со вздохом впряглась в будничные заботы. Может, сказочным сном была как раз вся её предыдущая неделя…

Но вот же — фотография на столе.

Без обилия животных, вертевшихся под ногами (Элси ещё не всех успела собрать — к тому же некоторые уже вернулись к своим хозяевам), на кухне было как-то тихо. Элси нажала кнопку радио.

— Somewhere over the rainbow…

— Заколдовалось ты, что ли, — Элси раздражённо переключила станцию. К счастью, радио не заколдовалось, и песня не преследовала Элси везде и всюду — из колонок зазвучала вполне типичная для любой популярной радиостанции легкомысленная мелодия… Элси подумала немного, переключила обратно, но застала только последние строки:

— If happy little blue birds fly beyond the rainbow -

Why oh why can’t I?

— «Почему я не могу», — пробормотала Элси, повторяя за певицей. Почему я не могу — что? Хоть немного усомниться в своей картине мира? Научиться без сомнений и без отрицаний принимать то, что видишь своими глазами? Поверить в существование сказочных миров так же легко, как верит в них папа?

Не могу сама перебежать по радужному мостику в мир фей и чародеев?

А если бы ещё раз позвали — перебежала бы?

Элси уселась перед фотографией. Анни неподвижно улыбалась из-под стекла в узкой рамочке.

— Нет, не знаю, — всё-таки ответила Элси сама себе. — Наверное, всё-таки бы не перебежала. Даже ненадолго. Даже в гости. Даже и не проси. Даже и… и вообще, мне пора возвращаться к нормальной жизни или не пора?

Она нацепила изумрудную заколку на рамочку фотографии.

Было грустно.

Сказка пришла в её мир… и вышла из него, оставив только фотографии на память да вот эту заколочку.

А может, всё-таки не только это? Может, Элси всё-таки будет теперь смотреть на мир немножечко по-другому?

— А вот возьму и не буду, — сердито сказала Элси фотографии.

Юная фея в изумрудном платье улыбалась из-под стекла, и от бликов солнца казалось, что эта улыбка — совсем живая.

________

* Песня из к/ф "Волшебник страны Оз" 1939 г.

Девочка на Радуге явно была феей — это Анни уловила моментально. Платье переливается всеми цветами под стать мостику. Светлое личико, белокурые локоны. Возраст… Анни отлично понимала, что внешность ещё ни о чём не говорит. Выглядела местная феечка моложе её, но мало ли, что там на самом деле…

— Тебе куда? — приветливо кивнула феечка.

— В Изумрудный город, — выпалила Анни. Феечка ничуть не удивилась и ни о чём не спросила, только кивнула:

— Без проблем. Держись!

Анни едва успела вцепиться в прозрачные, словно хрустальные перила, а радужный мост уже ввинтился вверх… И тут же они как будто провалились в какое-то подпространство. Наверное, со стороны кажется, что радуга просто растворилась в воздухе вместе с теми, кто на ней стоял… Интересно, что увидели Крис и Элси?

Но мысли об этом пришли и пропали — Анни вынуждена была зажмуриться, её замутило. Очень уж похож был этот полёт сквозь границы миров на то, что она испытывала совсем недавно перед Пакиром. Голова кружилась. Хотя, изредка приоткрывая глаза, Анни видела, что сейчас вокруг их мостика совсем всё по-другому — как-то светлее будто бы, хотя… Объективно та же загадочная космическая темнота… А может, тут просто дело в светящемся радужном мостике?

— Тебя высадить прямо в Изумрудном городе? — уточнила феечка. — Во дворце?

Анни на мгновение задумалась. Ей почему-то стало страшно. И одновременно любопытно…

— А можно… Можно в Голубую страну?

— Можно, — легко кивнула феечка. И хотя на мостике не чувствовалось движение, но Анни каким-то шестым чувством осознала, что он повис неподвижно.

Она открыла глаза и осмотрелась. Нет, отсюда ничего не видно толком… Свет от радуги мешает.

Феечка улыбалась дружелюбно.

— Я Многоцветка, кстати, — она протянула руку.

— Очень приятно. Я Анни, — Анни пожала её руку, улыбнувшись в ответ. — Спасибо, что помогла.

— Не за что, — лучезарно ответила феечка. — Думаю, ещё встретимся. Тебе туда, — она указала на другой конец мостика.

— Спасибо! — крикнула Анни уже на бегу.

Главное, она сейчас будет в своём мире! Она будет дома! Отсутствовала всего неделю с небольшим, а кажется — вечность…

Уже на последних, самых нижних ступеньках мостика она оглянулась, внезапно задумавшись — а почему такой странный способ преодоления границы миров? Разве раньше так было? Откуда вообще эта Многоцветка взялась? Что за радужный мостик?

А может, это Стелла постаралась? На неё это похоже. Тем более что о Стелле Анни знает так мало…

Но спросить она уже не успела. Спрыгнула на траву — радуга в тот же миг растворилась в воздухе, наверное, опять провалившись куда-то в межмировое пространство.

Анни осталась одна.

Она огляделась.

— Что тут произошло? — в ужасе прошептала она.

В радужном сиянии она не смогла сразу распознать все странности, поэтому только сейчас, когда привыкла к нормальному солнечному свету, видела, насколько тут всё… не так. Нет, тут всё сильно не так! Трава, деревья, кусты, абсолютно всё, что в природе должно быть зелёным — здесь синее! Анни даже глаза протёрла: может, у неё что-то со зрением? Но нет, если сравнивать с её платьем — оно было нормального, привычного изумрудно-зелёного цвета, а трава вокруг…

— Что произошло? — повторила Анни в панике.

Синие растения. Анни знала только одну причину, по которой такое могло здесь появиться.

Значит, Пакир всё-таки победил…

Она села на землю, и слёзы полились из глаз, хотя она и старалась сдержаться. Значит, она проиграла. И Стелла проиграла. Значит, всё совсем ужасно, и Пакир, оставив в покое сознание самой Анни (видимо, больше оно ему было без надобности), попросту захватил Волшебную страну и погрузил её во Тьму… Нет, стоп. Анни, озадачившись, даже рыдать перестала. Если Пакир погрузил во Тьму хотя бы часть Волшебной страны — почему солнце так ярко светит?

А может, он ещё не до конца захватил? Может, просто приказал рассадить синие растения, а Тьму напустит потом?

— Так, нет, стоп, — проговорила Анни вслух — так легче думалось. — Меня не было всего неделю. Ну, восемь дней. За восемь дней разве можно было бы засадить синими растениями всю страну?

Они бы не успели вырасти, особенно большие деревья.

Хотя, мало ли там какая магия у Пакира в запасе. Может, он просто превратил зелёные растения в синие? А что… Кто скажет, что это невозможно?

Анни задумалась над воздействием магии и тут же осознала ещё кое-что, не менее важное. То, что она объясняла Элси и Крису в канзасском домике: «родная» магия, точнее, мир, наполненный ею — как твёрдая почва под ногами. Если её нет — как будто в воде барахтаешься. Здесь же… Не то чтобы было ощущение совсем уж чуждости. Но «твёрдой почвы» точно недоставало. Как будто касаешься дна, но лишь кончиками пальцев. И «запах магии» — он как будто с родными нотками, но всё-таки другой.

Странно. Тут всё настолько изменилось за эти восемь дней?

Надо дозваться до мамы! Телепатией! И она всё объяснит. Или до Ланги. К маме всё-таки страшно обращаться после всего, что было. Но раз уж тут такое творится…

Раз уж тут такое творится, она хотя бы покается. Всё равно собиралась же. Покается, расскажет всё, как было. И поможет бороться с Тьмой дальше…

На глаза снова навернулись слёзы, но теперь сдержать их получилось лучше. Анни зажмурилась:

«Мама!».

Но магический импульс, как и в канзасском домике, обрывался в пустоте. Это было странно… Анни попробовала ещё раз, вложив побольше магической энергии в мысленный зов:

«Мама! Это я! Анни!».

Но всё было по-прежнему. Магия билась, как птица об стекло, и не находила отклика. Анни стало страшно. Что же тут случилось? Почему мама не отвечает? Так сильно сердится на неё?

Может, ответит Ланга?

Анни попыталась перенаправить магический импульс, представляя себе Лангу, но результат был тем же. Безнадёжным. Анни совсем пала духом. Кто ещё ей ответит? Кого звать? Телепатией больше не владеет никто… Даже она сама может только позвать кого-то из этих двоих, не более того.

А вдруг с ними что-то случилось? Если тут Пакир всё захватил… Значит, и их тоже?

Или… Спишем всё на тёмную магию. В конце концов, она действительно чувствует, что тут с магическим фоном что-то не то. Может, стоят какие-то блокировки.

Да уж, не такого она ожидала по возвращении… И вместе с тем была какая-то безнадёжная отвага: а может, ещё не всё потеряно? Может, ещё можно отыграть всё назад? Взять реванш? Пойти в контрнаступление и выбить Пакира из Волшебной страны уже окончательно и навсегда? Ну, должен же быть какой-то способ?

— Так, — проговорила Анни. — Надо понять план действий.

В худшем варианте — все её родные и друзья погибли под натиском Пакира… Нет, об этом даже думать не хочется! И тем не менее — Анни отважно заставила себя быть хладнокровной, хотя это и казалось отвратительно циничным (погоревать-то о близких и друзьях надо?!), — тем не менее, это действительно возможно… И тогда она тут будет одна против самого могущественного тёмного колдуна Вселенной. Что ж, она дочь Хранительницы и Белого рыцаря, кое-что она может, а если не сможет…

— Тогда мне будет уже всё равно, — всхлипнула она и стала думать дальше. А всё-таки вполне возможен и такой вариант, что её друзья и родные живы и просто где-то, например, в плену. К тому же чародейки могут быть просто лишены магии… Тогда её задача — их освободить.

А в самом лучшем варианте — Пакир захватил ещё не всю Волшебную страну, и ей нужно просто пробраться «к своим», чтобы вместе с ними бороться против него.

Пожалуй, это даже и неплохо, что её тут неделю не было. Вдруг Пакир не ожидал, что она вернётся? И тогда новый враг для него будет неприятным сюрпризом… Ну ладно, не такой уж она ему враг… Слишком слаба против него, и самое худшее — он слишком хорошо её знает. Но всё-таки!

— Даже если я тут совсем одна, — шмыгнула носом Анни, — я найду новых друзей.

Она поднялась на ноги и огляделась. Вообще-то первым делом надо выяснить, какова тут вообще обстановка. У кого бы спросить?

Людских жилищ в пределах видимости не наблюдалось — хотя эта проблема решаемая, Анни вполне может сейчас сотворить себе облачко, подняться повыше, оглядеться и сориентироваться.

Но пожалуй, необязательно сразу бежать к людям. Птицы будут намного ближе. И вообще, от них больше узнать можно.

Неплохо бы ещё понять, где она оказалась. Голубая страна всё-таки большая, а хотя Анни и загадала мысленно попасть либо в столицу (посмотреть, что во дворце Корины творится), либо в Когиду (к домику Энни, вдруг она там) — она же не успела объяснить этой феечке Многоцветке своё желание конкретнее… Вот и свалилась неизвестно куда.

Она зашагала к опушке леса невдалеке, откуда доносился птичий щебет и мерный стук дятла.

Дятел поначалу порывался от Анни улететь, но она остановила его:

— Простите, уважаемый дятел! Вы не будете ли так любезны мне немного помочь?

Дятел строго посмотрел на неё и, немного подумав, перелетел всё-таки на ветку поближе.

— Слушаю вас, юная леди, — он характерно прищёлкнул клювом. Анни поклонилась:

— Очень вам благодарна. Видите ли, я явилась сюда… эмм… магическим образом издалека и не знаю, где я очутилась…

— Юго-восток страны Жевунов, — не дожидаясь конца вопроса, отчеканил дятел.

— Спасибо, — Анни ещё раз склонила голову. Что ж, уже неплохо. — А скажите, пожалуйста… кто у вас тут правит? — она поморщилась, так как сама не знала, насколько корректен такой вопрос. Но дятла он, похоже, не удивил.

— Страной Жевунов правит волшебница Орин, если вам это неизвестно.

— Орин… — повторила Анни. — Корина?

— Орин, — важно повторил дятел. — Она королева Голубой страны. А всей страной Оз правит могущественная и прекрасная фея Озма, — сообщил он с чрезвычайной почтительностью. Понятное дело, что не к Анни. Но ей некогда было задумываться над интонациями дятла, так как она попросту раскрыла рот в изумлении. Какая ещё такая Озма?

Дятел тем временем строго смотрел на неё. Анни с трудом справилась с собой, чтобы задать следующий вопрос:

— Какая ещё страна Оз?

— Мы в ней находимся, — в интонациях дятла появилось некоторое высокомерие: ну надо же, вынужден объяснять такие очевидные вещи.

— А… страна Жевунов?

— Часть страны Оз. Это, как видите, Голубая страна, — дятел повёл крылом. — Есть ещё Фиолетовая, Жёлтая, Розовая и Зелёная со столицей — Изумрудным городом.

Анни выдохнула. Ну, тут вроде всё нормально…

— А почему такое название? — требовательно спросила она. — И что за Озма? И как давно она правит?

— Всег-да, — щёлкнул клювом дятел. — Старые птицы в лесу говорят, что уже больше ста лет. Но дятлы столько не живут. Так что точнее не скажу. А уж страна наша так называется и вовсе со дня основания, — он отвернулся и примерился к стволу дерева, намереваясь выбить на нём очередную дробь. Анни ещё больше опешила.

— Как больше ста? Разве… А… А откуда она взялась?

Дятел посмотрел на неё странно — видно, сам он не задавался таким вопросом. Потом всё-таки прицелился и звонко забарабанил клювом по стволу. Анни ошарашенно смотрела на него, не зная, что и подумать. Дятел же, отстучав, соизволил ответить:

— Принцесса Озма — законная правительница страны Оз.

— Законная? — повторила Анни в некотором недоумении. — А… Слушайте, а… А эта Озма — она добрая или злая?

Дятел посмотрел с возмущением:

— Как вы можете сомневаться! Конечно же, она самая добрая фея страны Оз.

Анни взялась за голову. Она ничего не понимала.

— Меня не было восемь дней, — пробормотала она себе под нос. — Откуда тут какая-то Озма взялась? Ещё и законная? С Пакиром прибыла? А откуда сто лет?

Здесь что, время сдвинулось? Но мама и Энни всегда говорили, что время в Волшебной стране течёт параллельно Большому миру — и наоборот… Что тут вообще происходит?

— Послушайте, а почему тут трава и листья синие? — снова обратилась она к дятлу, обведя рукой кругом. Дятел посмотрел на неё как на дурочку.

— Потому что мы в Голубой стране, юная леди. У вас есть ещё ко мне вопросы? А то я не хочу задерживаться на этом дереве. Оно без единого жука под корой.

— То есть, если я явлюсь в Жёлтую страну или Фиолетовую, там листья будут жёлтые или фиолетовые? — уточнила Анни с лёгким сарказмом. Дятел сарказма не понял.

— Совершенно верно.

— Странно у вас тут, — выдохнула Анни. Дятел прищёлкнул клювом:

— У нас волшебная страна, юная леди. Здесь всё странное.

— Хорошо, — Анни решительно встала. — Значит, вашей страной правит Озма. Где её искать?

— В Изумрудном городе, столице страны Оз, — дятел указал крылом: — Вон в той стороне дорога из жёлтого кирпича, пойдёте по ней и не заблудитесь.

— Спасибо, — сказала Анни. Ну хоть что-то тут привычным осталось. Изумрудный город хотя бы на месте! И Жёлтая дорога… — Вы мне очень помогли, — хотя она подумала при этом, что помощь оказалась какая-то печальная. Нет, дятел действительно помог… Только легче от этого почему-то не стало.

Какая-то Озма, понимаешь ли…

— По Жёлтой дороге пойдёте на запад, — добавил дятел, расправляя крылья. Анни удивилась:

— А не на восток?

— Изумрудный город находится на западе от Голубой страны, — пояснил дятел, снимаясь с места. Анни подскочила:

— Подождите! Но раньше же было наоборот?

— Когда это — раньше? — дятел удивился настолько, что сделал круг и сел обратно на ветку.

— Ну… Когда я тут жила, — Анни почувствовала себя глупо. Дятел смерил её взглядом:

— Не знаю, юная леди. Сколько я живу в стране Оз, Изумрудный город всегда был отсюда на западе.

— А… — Анни открыла рот и закрыла, хлопая глазами. Какая-то неразбериха получается. — А точно? Вы не путаете стороны света?

— Я птица, — дятел высокомерно отвернулся. — Я ещё птенцом научился ориентироваться по солнцу. И никогда не ошибался. У вас больше нет вопросов, юная леди?

— Нет, — растерянно пробормотала Анни.

— В таком случае до свидания. Желаю успеха.

— Спасибо, — выдавила Анни, глядя вслед улетающему дятлу.

Так. Ну и что вот это было?

Она снова села.

— Обдумаем информацию, — проговорила она себе под нос. Может, тут и впрямь время понеслось быстрее, чем раньше? Когда-то Ланга рассказывала Анни теорию разных параллельных миров, и Анни знала, что не везде время может идти с одинаковой скоростью. По крайней мере, такая теория. Теперь вот в случае Волшебной страны она подтверждается на практике. Анни не было дома восемь дней, а прошло… значит, прошло больше ста лет, раз тут ещё и какая-то Озма успела появиться. Откуда, интересно? С Пакиром пришла? Раз тут всё синее…

Если Пакир был больше ста лет назад (а он точно был, раз тут всё синее!), значит… Значит, что получается? Пакир был, победил Волшебную страну, подчинил себе… А Орин кто такая? Корина? Или новая личность? Если прошло лет сто… И если Корина не умерла… Анни вздрогнула. А вдруг и вправду не умерла? Может, ей это только показалось тогда? Она же была сильно не в себе… Вернее (Анни поморщилась из-за неуместного каламбура), не только она была в себе, если можно так выразиться.

Если Корина тогда не умерла — это… это хорошо. Анни выдохнула. Всё-таки тяжело считать себя убийцей, даже если знаешь, что ты не убивала непосредственно, а просто так получилось.

В общем, если прошло чуть больше ста лет, Корина, если она выжила тогда, может быть ещё вполне жива. Она же взрослеет в семь раз медленнее, сейчас ей биологически будет слегка за тридцать… Максимум где-то под сорок. Ещё и не старая.

Или это не она? Имя похожее, но другое…

А мама, папа, Энни, брат, друзья… Значит, они проиграли? Если бы не проиграли, здесь всё опять было бы зелёное! Анни всхлипнула. Что ж это такое? Такого она даже представить себе не могла!

Что же теперь делать?

Нет, если Пакир всё ещё здесь… Она будет с ним бороться. Если же его тут уже нет, но остались его сторонники — она и с ними будет бороться. С той же Кориной она ещё будет бороться! Ведь должна же она воскресить Волшебную страну! И убрать из неё все эти синие растения! Так, если рассуждать логически: здесь нет Тьмы, вполне себе ясный солнечный день. Но синие растения есть. Значит, Пакира тут нет, но Корина (если это она) оставила синие растения, хотя Тьма им уже не жизненно необходима для существования. Впрочем, возможно и такое, что Пакир сам привык к яркому солнечному свету. В конце концов, он же чародей, ему Тьма нужна скорее как символ… Ну и чтобы других запугивать. В темноте человеческие страхи усиливаются, а ему это и на руку… А сейчас, наверное, он всех уже себе подчинил, больше не надо… В общем, вывод такой: здесь всё равно что-то однозначно не так, но в какой степени оно не так — надо бы ещё разобраться. И Анни обязательно разберётся и вступит в бой… Даже если она будет одна против всех… Хотя, вряд ли совсем уж одна, не могут же все люди безропотно терпеть власть Пакира.

— Ну что ж, — Анни вытерла слёзы и встала. — Для начала, пожалуй, надо убраться из Голубой страны подальше от Корины… Если она тут… И заодно с этой «самой доброй феей» разберёмся. Что-то мне подсказывает…

Дальше она добавила уже мысленно: «…что, если её так назойливо превозносят как самую добрую, то, скорее всего, на самом деле всё совсем не так».

Ну а что касается перепутанных сторон света… Конечно, Пакир не мог заставить Землю вращаться в другую сторону, но… Анни отвлеклась на минуту от этой мысли, пытаясь сотворить летающее облачко — подействует тут её магия или нет? Подействовала, и облачко, внешне такое воздушное, а на самом деле довольно плотное, закачалось перед ней. Усевшись на него и отдав команду, Анни продолжила думать, разглядывая землю внизу: что могло тут произойти? Миграция народов? В конце концов, Дятел назвал только Жевунов, может, они за эти сто с лишним лет (или больше — вот не спросила она о Пакире, жаль, конечно, но с другой стороны… А с другой стороны, это и хорошо, не вызовет подозрений… А впрочем, вся она вызывает подозрения! Одна надежда на то, что никто сразу не поймёт, кто она такая, поэтому к людям лучше поначалу не подходить… Хотя рано или поздно всё равно придётся)… В общем, за эти сто с лишним лет, да ещё под властью Пакира, вся Волшебная страна могла прийти в движение. Может, Жевуны расселились по другим местам. И все остальные тоже. Может, Корина их за собой переселила. Она же мечтала быть королевой Фиолетовой страны когда-то. Ну вот теперь вся Голубая страна на месте Фиолетовой.

Всё-таки надо было спросить. Правда, сейчас Анни подумала, что с расспросами она всё-таки поступила опрометчиво. Надо было не расспрашивать, а затаиться и подслушивать. Но она же не могла догадаться, что всё настолько плохо…

Но может, не так уж плохо? Может, она ещё успеет как-то спасти свою страну… Может, ещё не всё потеряно.

Первым делом Анни заставила облачко подняться как можно выше, чтобы можно было осмотреться как следует.

Первое, что её удивило — отсутствие гор. В её время… да, пожалуй, можно так говорить… В её время в хорошую погоду снежные горные вершины были видны даже из башен Изумрудного дворца, а уж из других стран тем более: ведь и Голубая, и Фиолетовая, и вообще все, кроме Зелёной, примыкали к горам так или иначе. Если она где-то на краю страны, то… Где горы?! Их тут вообще нет!

Зато не очень далеко Анни хорошо разглядела желтоватую полосу и с изумлением угадала, что это песок пустыни. Даже заколебалась, не слетать ли посмотреть, но передумала — не хотелось тратить время. Но что же тут случилось? Куда делись горы? Почему сразу — пустыня?

— Ну не мог же Пакир и горы разрушить, — проговорила она сама себе и тут же пожала плечами: а кто, собственно, сказал, что он не мог? Вполне мог… Тем более — за сто с лишним лет… Вот только зачем?

— Чем ему горы-то помешали? — сокрушённо прошептала Анни. А может, её не сто лет не было? Может, тут тысяча лет прошла? Мало ли… Анни вспомнила сказку, которую как-то раз пересказывала им Энни: «Хроники Нарнии», кажется, в Большом мире книжка такая есть. Надо было у Элси спросить, но теперь что уж…

Брат не любил эту сказку, она ему казалась неинтересной: магия и в их мире есть, и говорящие животные тоже. Он больше любил, когда Энни рассказывала о технических достижениях Большого мира. Эх, Том… Что же с тобой стало? А с мамой и папой? Что Пакир сделал с вами? Анни всхлипнула. И тут же приказала себе не раскисать.

В общем, вот в этой сказке, если Энни не перепутала и сама Анни по её пересказу тоже, время в чудесном мире Нарнии текло совсем иначе, чем в Большом мире, и герои, возвращаясь в Нарнию спустя, скажем, год, обнаруживали, что в ней миновали столетия. А вдруг и сейчас произошло то же самое?

— Бред какой-то, — замотала головой Анни, стараясь отогнать дурные мысли. Ну в самом деле, с чего это времени сдвигаться? Шло-шло нормально, и вдруг помчалось как сумасшедшее.

А может, Пакир что-то намутил?

Немного поломав голову, Анни поняла, что не сможет с этим разобраться без дополнительной информации. Только сама себя запутает новыми вопросами и беспочвенными предположениями в попытках угадать, что случилось, а лучше бы получить всё-таки точные ответы…

— Ага, — буркнула она. — А если мне не дадут правдивых ответов?

Ну пусть даже ложные, всё равно хоть какая-то информация. Из лжи иногда надо уметь вычленять правду — так говорила когда-то Ланга, рассказывая о том, как Пакир её воспитывал на своей мудрёной философии, когда всё вроде и правда, а выходит такая завиральная ложь… Софистика, вот как это называется. Но главное, Ланга рассказывала, как иногда даже из самой бредовой идеологии можно вырулить на истину, если правильно всё воспринимать. Вот только как — «правильно»? А тут уже каждый случай индивидуален… Главное, не принимать на веру сразу всё, что тебе говорят.

— Вот так и будем действовать, — решила Анни. — Ниже и вдоль дороги на запад, — скомандовала она облачку. — Посмотрим, что тут от Изумрудного города осталось.

Во время полёта вдоль дороги она не раз наблюдала различные фермы и деревеньки — и жители в них не выглядели измождёнными, утомлёнными работой и рабством в Пакировом царстве и под властью злой колдуньи Корины. Смеялись, где-то играла музыка, дети играли посреди улицы, все жители такие нарядные… Явно не надрываются. На облачко в небе они, конечно, задирали головы, но непохоже, чтоб сильно удивлялись. Ну летит что-то странное по небу и летит. Мало ли чудес в чудесной стране… А может, и удивлялись, но между собой. За облачком никто не бежал и толпы не собирались — Анни не спускалась слишком низко, разговоров не слышала, если только никто не кричал во весь голос. По поводу облачка уж точно никто не кричал. А кто-то его и не замечал вовсе. И то сказать — мало ли у людей своих дел? А собственно, с чего бы им вообще удивляться? Летающее облачко — самое привычное средство передвижения волшебниц. Может, тут сейчас над каждой деревней по десять раз в день облачка летают. Правда, Анни, кроме себя, никого на таком виде транспорта не заметила.

В какой-то момент облачко пересекло два оврага, затем широкую реку, и Анни несколько удивилась: как будто она и впрямь летит из «своей» Голубой страны в Изумрудный город… Только в другую сторону. Дорога тут вполне симпатичная, кстати. Ухоженная, чистая, широкая. По ней явно часто ходят и ездят — Анни несколько раз видела повозки, запряжённые маленькими лошадками. Через реку был построен крепкий мост — всё как в её времена… Мост чуть-чуть внешне другой, правда.

За рекой окраска травы и листьев так внезапно сменилась на зелёную, что Анни даже удивилась — хотя казалось бы, уж это надо бы принять как должное. А Изумрудный город… Он приближался, вырастая какими-то необыкновенно высоченными башнями на горизонте… Ну не очень высоченными, в Большом мире Анни видела дома и повыше, Элси и Крис ей объяснили, что у них в этом нет ничего особенного и таких зданий везде полно. Но в родном городе Анни таких высоких не было… А здесь были. Значит, точно прошло много лет.

Анни заколебалась: что делать? Искать дворец в этом скоплении башен? Да нет, найти, пожалуй, несложно — вон та самая высокая, сияющая и вся в изумрудах, наверняка и есть дворец. Или чинно-благородно опуститься у ворот и вести себя как стандартная посетительница города? Ну… Это если никто не увидел её облачка. Если тут, как и в её времена, на облачках летают только феи (причём Корина, между прочим, так не умела — а может, и сейчас не умеет), то наверняка местные жители уже догадались, что Анни не простая девочка — даже если никто её не узнал в лицо (что маловероятно, если прошло много лет).

Анни хотела было уже опуститься где-нибудь поодаль от дороги, чтобы выйти на неё пешком и сделать вид, что она обычная местная жительница… А что, платье у неё зелёное, даже цвет менять не надо — разве что фасон, может быть (кажется, тут другая мода). Никто ничего не заподозрит… Но есть два момента: во-первых, Анни очень плохо умеет притворяться — шпионка из неё никакая. Ну разве что просто походить, молча послушать людские разговоры… И не встревать! А во-вторых… Если она хочет встретиться с местной правительницей — или правителями, то маловероятно, что это удастся простой гостье города, каких тут множество. Не выходит же эта фея Озма по улицам погулять.

Вот Анни в своё время выходила… И играла с местной ребятнёй… На речку с ними бегала… Анни снова всхлипнула, снова взяла себя в руки и задумалась дальше. Ну так что же? Высунуться, искать в открытую любую информацию о войне с Пакиром, о родителях и друзьях в далёком прошлом, тем самым выдав себя так или иначе? Или затаиться? Врать она не умеет, но может хотя бы спрятаться, молчать…

— В конце концов, проявить себя я всегда успею, — пришла к решению Анни. — А пока можно и слиться с толпой.

Она скомандовала облачку свернуть с дороги в рощу.

К воротам Анни подходила с некоторым страхом. Что же она увидит сейчас в незнакомом городе? Вроде и родной… Но совсем другой, неузнаваемо изменившийся за много лет! Хотя, наверное, все города с годами неузнаваемо меняются.

Стену, наверное, тоже перестроили. И ворота заменили… Только колокол над ними по-прежнему висит. Хоть что-то не меняется…

Анни нерешительно протянула руку к верёвке. Ну, что же? Звонить?

«Звони уже, — сердито приказала она себе. — А что, есть выбор?».

Только что ей пришло в голову, что выбор вообще-то есть — необязательно же идти в столицу, можно точно так же пошпионить в любом городе или селе. Но… Анни упрямо мотнула головой. Она должна увидеть самые радикальные перемены. Она должна узнать, кто и как сейчас правит страной. Её страной. А уже потом разбираться дальше…

Она дёрнула за верёвку. Калитка распахнулась немедленно.

За ней стояли два человека, настолько похожие по росту и комплекции на Фараманта и Дина Гиора, что Анни поначалу, пока не разглядела их (пока они не вышли из густой тени), подумала, что встретила именно старых друзей — ведь когда-то Стелла подарила им вечную жизнь, и если только они не расстались с магическими фиалками… Но двое вышли на свет, и Анни отступила: хорошо, что мысль о старых друзьях промелькнула лишь на мгновение, а то было бы слишком больно разочаровываться…

Один был маленьким и щуплым, другой высоким (но тоже худым), первый носил зелёные очки — у Анни даже сердце заколотилось. Второй был одет так, что в нём легко можно было узнать воина, хотя бы по сабле на боку. У того, что в очках, висела сумка на боку — или, скорее, какая-то коробочка на цепочке. У солдата были длинные зелёные бакенбарды — не как борода у Дина Гиора, но явно с претензией на его стиль. Пока Анни ошеломлённо переводила взгляд с одного на другого, солдат пафосно объявил:

— Одинокая путешественница, прибывшая в Изумрудный город! Именем нашей правительницы феи Озмы вы обвиняетесь в нарушении закона. Я обязан проводить вас во дворец на её справедливейший суд. Прошу за мной!

Анни так и застыла на месте с открытым ртом, по-прежнему переводя взгляд с одного человечка на другого. Злобными они не выглядели — маленький, с коробочкой, смотрел просто серьёзно и даже с некоторым участием, кажется. Солдат же… Ну, наверное, он просто исполняет приказ. Но ведёт себя вежливо и предупредительно. За руки её не хватает, даже оружия не вынул. Пока что.

— Простите, — справилась с собой Анни, — но какой же закон я нарушила?

«Вот проклятье, — подумала она. — Не успела даже появиться в стране, как уже стала преступницей… Привет, Пакир».

Хотя с другой стороны, теперь, кажется, проблема «как встретиться с местным правительством» решена сама собой. А незнание закона, конечно, не освобождает от ответственности, это Анни прекрасно знала. Просто интересно, как тут порядки изменились…

— Закон об ограничении колдовства, — торжественно произнёс Солдат. — Он гласит, что в стране Оз никто не имеет права применять магию, кроме её высочества принцессы Озмы, феи Глинды, волшебницы Орин, а также Волшебника Оза, ученика и помощника феи Глинды.

На девочку он смотрел вполне снисходительно и не жестоко.

— Я прибыла издалека и ничего не знала о ваших законах, — проговорила Анни максимально вежливо, хотя в душе всё кипело. Вот это порядочки! Удобно тут маги устроились! При ней такого и помыслить бы не могли… Наоборот, они с Томом старались сделать магию доступной для всех… Ну, хотя бы артефакты. — И если что и нарушила, то неумышленно.

А имена, однако, все незнакомые… Ну, кроме Орин, о которой она уже слышала. Хотя, чему тут удивляться. Значит, ни Элли, ни Ланге, ни Стелле либо нельзя колдовать — по крайней мере, легально… Либо их тут нет. Анни заставила себя не произносить даже мысленно фразу «их нет в живых».

— Принцесса Озма проявит снисхождение, учитывая ваше незнание и недолгий срок пребывания в стране Оз, — пообещал солдат. — Но суд всё же состоится. Прошу пройти за мной.

Анни хмыкнула и шагнула под своды арки. Обернулась к маленькому человечку, закрывавшему калитку:

— А зелёные очки мне надевать не надо?

— Не обязательно, — он даже улыбнулся. — Но если желаете, могу вам подобрать.

— Да нет, спасибо, — отказалась Анни.

— Желаю удачи, — он посмотрел на неё вполне тепло и дружелюбно. — Надеюсь, вам понравится в нашем городе.

Анни помедлила, потом коротко кивнула:

— Спасибо.

— Не бойтесь, — крикнул он ей вслед. — Принцесса Озма добрая!

«Ага, мне это уже говорили, — подумала Анни, идя за солдатом. — А в итоге что мы имеем? Если никому нельзя колдовать, кроме этой самой Озмы и ещё трёх человек… Ну зато я теперь знаю, что тут совсем немного чародеев. Увидеть бы их уровень… Если, конечно, это все чародеи и не прячется где-нибудь кто-нибудь ещё».

Ну, это на случай, если придётся вступать в открытый бой. Хотя кто знает, что дальше случится…

Нет, ну скажите, какие хитрые! Никому нельзя колдовать, а им можно. А может… Анни на секунду стало страшно, но тут же она постаралась перебороть себя: а может, специально ждали именно её? Подловили на дурацком законе и…

«Спокойно, — приказала себе Анни. — Прорвёмся».

Может, они этот закон вообще только что придумали.

«Моя мама и не из таких переделок выбиралась, — внушила себе Анни. Хотя кто знает, какая переделка сейчас ждёт её. — Чем я хуже?».

Город был… Впечатляющим. Да и красивым, и весёлым, что уж тут. Нарядные жители — Анни покосилась на своё платье (на дороге было слишком мало путников, поэтому она ничего и не изменила) и отметила, что мода тут действительно очень сильно отличается. Пожалуй, нечто похожее как раз в последние годы появилось у них в Розовой стране — у женщин неприталенные свободные платья без рукавов, у мужчин — наоборот, очень пышные рукава и короткие штаны. Видимо, за сто с лишним лет мода расползлась и ещё больше трансформировалась… Анни хмыкнула: за сто с лишним лет мода наверняка ещё сто раз поменялась и успела круг сделать. Такое бывает. Но Бог с ней, с модой. Жители — вот что интереснее. А жители выглядели весёлыми и оживлёнными, совсем не похожими опять-таки на угнетённых жестоким злым правителем. Можно веселиться по приказу, но быть весёлыми по приказу не получится.

На Анни они смотрели с любопытством, но вопросов не задавали.

Маршрут до дворца Анни ничем не удивил — хотя она полагала, что увидит хотя бы один знакомый дом, но, видимо, за сто лет перестроили абсолютно всё. Анни вдруг содрогнулась: а почему, собственно, город подвергся столь радикальной перестройке? Может, он был разрушен? Направление улиц-то остаётся примерно прежним… Хотя вот этого перекрёстка точно не было, она-то уж по городу могла ходить хоть ночью с закрытыми глазами — с братом и друзьями они в каких только закоулках ни лазили. Тем более дорога от ворот до дворца — это же вообще элементарно… Нет, что-то с городом наверняка было, это ясно. Анни уже открыла рот, чтобы спросить у солдата — ну а вдруг ответит, он вроде не злой… Но тут же решила пока не спрашивать.

Со спины же солдат так был похож на Дина Гиора, что у неё с языка сорвалось:

— Простите, а как вас зовут?

Солдат обернулся — Анни уже готова была испугаться своего дерзкого вопроса (может, она тут вообще не имеет права вопросы задавать!), но он весело и гордо вытянулся в струнку:

— Рядовой Омби Эмби! Единственный рядовой солдат Королевской Армии страны Оз, — торжественно представился он. Анни не сдержала удивления:

— Как единственный?

— Подчиняюсь пяти капитанам, семи майорам, шести полковникам и восьми генералам. Ну, им же надо кем-то командовать, — довольно объяснил солдат.

— Странная у вас армия, — ошеломлённо потрясла головой Анни. — Один солдат и куча начальников. А с кем вы воюете?

— Сейчас ни с кем. Но иногда приходится защищать принцессу Озму, если она куда-нибудь отправится. Например, выручать своих друзей в какую-нибудь соседнюю страну.

— Понятно, — проронила Анни. — И давно вы такой единственный?

— С тех самых пор, как на престол вступила её высочество принцесса Озма, — объяснил солдат.

— А давно она вступила на престол?

— Уже больше ста лет!

Анни подняла брови, но решила не уточнять насчёт возраста солдата. В конце концов, если в её время Дину Гиору Стелла подарила вечную жизнь, может, и тут что-то похожее. Ну или он обманывает насчёт ста лет.

— И вы больше ста лет рядовой? — чуть насмешливо уточнила она.

— Конечно!

— И не поднялись в чине?

— Но ведь тогда я перестал бы быть единственным рядовым солдатом страны Оз! — воскликнул Омби Эмби.

— Ну да, — хмыкнула Анни. — Аргумент.

И она замолчала, оглядываясь по сторонам.

Значит, всё-таки армия есть… Странная и смешная армия… Хотя, солдат мог и соврать.

В конце концов, ну правда, что за глупость. Куча командиров и один рядовой, который дико горд тем, что он единственный рядовой… Анни разозлилась: её тут за дурочку держат? Над ней издеваются, да? Видимо, так.

«А у нас бывает и настоящая армия», — хотела было зло высказать она в спину солдата, который снова как ни в чём не бывало шагал впереди — но сдержалась. Ведь где «у нас»? В прошлом… В далёком прошлом. Да и в прошлом она давно была расформирована, только гвардейцы для красоты остались. Сюда эта армия не придёт…

Анни снова заставила себя не плакать. Конечно, армия не придёт из прошлого. Конечно, никто Анни не спасёт. Не вернёт в её время. Этого, наверное, делать и нельзя — ведь тогда вся история может пойти по-другому. Поэтому сейчас её задача в ином… Раз уж она оказалась единственной среди врагов (а Анни упорно считала, что это именно так), то её задача — хотя бы просто восстановить справедливость.

Конечно, она ещё молодая и неопытная… Но бороться-то она должна? Должна!

Вдоль улицы заманчиво сверкали витрины магазинов — как и в её время, очень много ювелирных мастерских… Анни прочитала название улицы и нахмурилась: да, оно изменилось. Всё изменилось. Неужели ничего не осталось?

Они вышли на площадь перед дворцом, и Анни завертела головой. Да, площадь тоже совсем другая… Ну хотя, что-то похожее всё-таки есть. Вон там был театр, а там — школа, а там — выставочный зал и библиотека. А в центре площади стоял памятник Гудвину. Так как здания были тоже, разумеется, все перестроены, то сложно было сходу угадать, где что. Но кажется, вот это театр — там, где был выставочный зал. Хотя на месте бывшего театра тоже какое-то большое и помпезное здание. А школа… Хм, вот это, откуда как раз выбегают подростки и молодёжь — наверняка школа. Анни улыбнулась. Хоть что-то осталось. Прищурившись, она попыталась прочитать с такого расстояния надпись: «Академия… искусств».

— Прошу за мной, — окликнул её солдат, и среднее слово разобрать она не успела. Но на душе потеплело: всё-таки в городе осталось хоть что-то… Хотя всё другое, но хотя бы похожее… Была школа, теперь аж целая академия. Ну надо же.

А дворец — снова другой. Совсем другой.

Анни запрокинула голову, разглядывая высокое здание. Здесь не было рва вокруг стены парка — видимо, убрали за ненадобностью… В конце концов, ещё в её время им с братом нередко приходила в голову идея, что ров только мешает, и друзья, ребята из города, были с ними согласны: хорошо, если на посту у подъёмного моста стоит любой дежурный, а если Дину Гиору приспичит тряхнуть стариной? Его ж не дозовёшься. Видимо, кто-то и убрал и ров, и мост, и стражника на нём… А осталась только охрана непосредственно у дверей дворца.

Анни прошла вслед за солдатом, стараясь держаться спокойно и с достоинством.

— Путешественница издалека, — важно бросил солдат человеку у дверей (интересно, кто это? Тоже солдат, или он в каком-нибудь другом звании?). — Её ждёт принцесса Озма.

«Ну надо же, — подумала Анни. — Он не сказал, что я преступница. Интересно, почему?».

В вестибюле (естественно, абсолютно не похожем на тот, что был в её родном дворце) Омби Эмби обернулся к Анни:

— Сейчас я распоряжусь, чтобы вас отвели в вашу…

— Камеру в тюрьме? — перебила Анни, не сдержавшись. Солдат страшно удивился:

— Вы что? Какую камеру? Какую тюрьму? Мы с уважением относимся ко всем нашим гостям! Даже если они нарушают закон, — добавил он, разведя руками. — У нас и тюрьмы-то нет. Вас проводят в комнату, где вы сможете отдохнуть с дороги. Будьте готовы через два часа, принцесса Озма примет вас…

— О как, — выдохнула Анни. — Что ж, спасибо. Я, честно говоря, ожидала худшего, — честно сказала она, раздумывая при этом, стоило ли вообще в этом признаваться. Солдат снова возмущённо посмотрел на неё:

— Принцесса Озма очень добра! И не собирается наказывать никого зря.

— Если она такая добрая, почему у вас такой странный закон? — не сдержалась Анни. — Почему никому нельзя применять магию?

— Это закон был принят ради безопасности страны Оз, дабы злые колдуны и ведьмы не применяли свою силу и никому не могли навредить, — важно разъяснил солдат.

— Но я никому не навредила, — сердито сказала Анни.

— Принцесса Озма обязательно это учтёт, — заверил её солдат. Абсолютно без иронии и насмешки. А Анни подумала:

«Пока не навредила. Но возможно, придётся».

Ради безопасности, значит… Ну-ну. Принцесса Озма так боится? Интересно, чего? Что её сместят?

Вот мама никогда не боялась. Она просто была сильнейшей чародейкой Волшебной страны, и ей такой закон был бы ни к чему. Анни поджала губы. Сильнейшей-то сильнейшей, но вот Корина…

«Стоп», — оборвала она себя. Ни к чему сейчас вспоминать своё реальное преступление. Сначала давайте с навязанным разберёмся.

И вообще, насчёт Корины тоже ещё непонятно. Ещё надо выяснить, Орин — это искажение от имени Корина или реально другой человек.

Солдат тем временем уже позвал откуда-то какую-то девушку (с виду очень приветливую), и та церемонно поклонилась Анни:

— Прошу вас следовать за мной.

По дворцу Анни тоже шла как по совершенно незнакомому месту — и в то же время смутно знакомому. Направление коридоров и лестниц совпадало, и вообще это крыло у них всегда было гостевым, хотя интерьер изменился радикально. Абсолютно всё другое — и всё-таки что-то родное как будто чувствовалось… Родное, да не совсем.

В отношении магии у Анни по-прежнему было ощущение далёкого зыбкого дна под самыми кончиками пальцев.

Тем временем девушка (служанка? Горничная? Или кто она тут? Может, вообще даже фрейлина?) привела её в симпатичную комнатку:

— Располагайтесь. За вами придут. Если что-нибудь нужно — позвоните в колокольчик, — она указала на столик перед зеркалом, там и впрямь стоял небольшой серебряный колокольчик. А ещё — ваза с фруктами, печеньем и конфетами. — Это для вас, — улыбнулась девушка. — А в шкафу — платья, можете выбрать любое и переодеться. Вон там дверь в умывальную комнату, там есть всё необходимое. Но если чего-то будет не хватать… — она снова кивнула на колокольчик.

— Благодарю вас, — вежливо кивнула Анни.

Дверь закрылась, и она осталась одна.

Вот теперь можно…

Подумать.

Поплакать.

Позлиться немного.

Побеспокоиться о своём будущем.

Построить планы.

Продумать оправдания.

Подбодрить себя.

Понять, что всё может пойти не так, как планировалось.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Анни, вставая с кровати и спешно поправляя смятое платье (переодеваться она, разумеется, не стала — не до того, да и не было желания — скажите, пожалуйста, благодетели какие… фрукты, платья… Всё равно она пленница!). Про себя она чуть удивилась, что в дверь вообще стучат. По её представлениям, должны были ворваться без разрешения. Она же это, вроде как местная преступница. Хотя ей и обещали снисхождение.

Странные они тут всё-таки.

Нет, в её время в Изумрудном городе тоже тюрем не было. В Подземной стране были, а наверху не было. Провинившихся оставляли в их домах под стражей. Только во времена всяких злых захватчиков тех, кто мешал новому режиму, могли отвести в подземелье — под дворцом или за городом, под Дозорной башней.

Кстати, а башни здесь не было. Она ещё думала, что не так в новом пейзаже… Значит, и башня разрушена. Жалко… Хотя, на фоне всего остального башня, где никто даже не жил — это мелочь.

Дверь тем временем открылась — открыла служанка, но за ней — что чрезвычайно удивило Анни — стояла девочка. А Анни-то ожидала парочку солдат… Ах да, тут же только один солдат. Ну тогда парочку его командиров. Майоров там или генералов. Ну, кто её на суд принцессы Озмы приведёт?

А тут девчонка, лет одиннадцати, пожалуй. Наивное личико, короткие светлые волосы. Белое платьице — простое и в то же время весьма нарядное.

— Привет, — улыбнулась девочка. — Можно к тебе?

— Я не знаю, — Анни не могла не улыбнуться в ответ, но улыбка вышла нервной, — я тут вроде как… не распоряжаюсь, — мягко сформулировала она.

— О, не волнуйся, — взмахнула рукой девочка. Служанка куда-то исчезла, и девочка закрыла за собой дверь. — Я принцесса Дороти, — представилась она просто, как подружке. — Подруга принцессы Озмы. Мне захотелось первой с тобой познакомиться. Ты не против?

Анни опешила. Так. Ну и как теперь ей себя вести?

«А чего это я тушуюсь перед ней? — вдруг рассердилась она мысленно сама на себя. — Я, между прочим, тоже принцесса Изумрудного города. Пусть для них это и было в далёком прошлом. Пожалуй, лучше пока об этом не говорить…»

Дороти тем временем выжидающе смотрела на неё и наконец спросила:

— А тебя как зовут?

— Анни, — наконец коротко представилась Анни, решив не распинаться в реверансах «ах, ваше высочество, как мне приятно ваше высочайшее внимание» и тому подобном.

— Замечательно, — широко улыбнулась Дороти и села в кресло. — Да ты садись. Ты же с дороги. Я точно не помешала тебе отдыхать? Мне просто стало очень любопытно, что за девочка владеет магией. Ты издалека?

— Угу, — буркнула Анни, садясь в другое кресло. — Простите, как к вам обращаться? — наконец сдержанно уточнила она. Лучше не нарываться, а то нарушишь ещё какой-нибудь закон… Кто их знает, этих местных.

Дороти рассмеялась:

— Называй просто по имени. И можно на «ты».

— Хорошо. Спасибо. Послушай, Дороти, а можешь мне перечислить, какие ещё у вас строгие законы, чтобы мне их случайно не нарушить? — прозвучало слегка с иронией и язвительностью — хотя Анни и понадеялась, что она слишком малозаметная, чтобы обидеть местную юную принцесску. А то мало ли…

Дороти же как будто искренне растерялась и задумалась.

— Строгие законы… — она потёрла подбородок. — Да не знаю… Ну, просто веди себя хорошо. И никого не обижай. И слушайся принцессу Озму.

Анни рассмеялась:

— Ха! Понятно. Буду знать. А ограничение в магии, значит, отдельный закон?

— Это для спокойствия страны Оз, — нравоучительно заявила Дороти.

— Да, мне уже ваш солдат говорил. А ты какой страны принцесса? — полюбопытствовала Анни. — Ты тут тоже гостья?

— Я этой же страны принцесса, — засмеялась Дороти. — Тоже принцесса страны Оз, только я не правлю страной. Просто Озма мне дала этот титул.

— За что? — удивилась Анни. Дороти пожала плечами.

— Да так. Просто по дружбе.

— Круто, — не сдержалась Анни с насмешкой. — Полный произвол правителя. Кого хочу, того и титулую. И много у вас ещё таких принцесс по дружбе?

Дороти, кажется, начала немного сердиться на Аннину ёршистость:

— В Изумрудном городе больше нет, — строго сказала она. — Есть в других странах. И есть просто правители. Император Мигунов Железный Дровосек, например…

— Дровосек! — воскликнула Анни. — Так он…

Она умолкла, чуть не выдав «так он по-прежнему правит Мигунами?», но оборвала себя — это бы звучало странно… Наверное. Лучше пока не говорить ничего подобного. Но сердце затопила дикая радость: значит, не все друзья ещё потеряны! Кто-то остался! И она обязательно найдёт Дровосека…

Дороти смотрела на неё с недоумением, ожидая продолжения странного восклицания.

— А можно мне будет с ним увидеться? — наконец произнесла Анни. Дороти с готовностью кивнула:

— Почему бы и нет. Но он сейчас в своей стране, туда ехать надо.

Анни иронично склонила голову:

— Так меня же ваша принцесса Озма судить будет. За использование магии, — язвительно добавила она. Дороти взмахнула руками:

— Ой, да не бойся. Озма добрая.

— Мне это тоже уже говорили, — буркнула Анни.

— Она не будет тебя сильно наказывать, — продолжала Дороти. — Просто попросит больше так не делать, и всё.

— И всё? — расхохоталась Анни. Ситуация начала ей казаться идиотской. Что за детский сад они тут развели! — А если я не послушаюсь? — она задиристо наклонилась вперёд. Дороти посмотрела на неё с недоумением — мол, как это ты не послушаешься принцессу Озму? — но сказала строго:

— Ну, тогда она с тобой разберётся.

— Ясно. Ясно всё с вами, — Анни откинулась на спинку кресла, продолжая посмеиваться. Ну и детский сад, право слово… Эта Дороти ещё…

Хотя, чего на девчонку набрасываться. Пусть она тут и местная принцесса по дружбе с Озмой, но не она ж законы устанавливает. И вообще наверняка ничего не решает. Просто ребёнок.

— Ладно, — сказала Анни. — Слушай, а откуда у вас этот закон взялся? Давно он возник?

— Когда-то Озму похитила злая колдунья Момби, — с энтузиазмом начала объяснять Дороти, — и превратила в мальчика, чтобы у Изумрудного города не было законного правителя. Но Момби разоблачили, Озму расколдовали, и с тех пор в стране Оз никто не имеет права творить волшебство или колдовать, кроме Озмы, Глинды…

— Это я знаю, — перебила Анни. Невежливо, но само как-то вырвалось. — Мне уже ваш солдат перечислял.

— Да? Ну хорошо. Так вот, единственное, чем могут пользоваться жители страны Оз — это какими-нибудь волшебными предметами, причём их нельзя ни у кого украсть, а можно только подарить. Если же где-то творится незаконное волшебство или колдовство, то Озма об этом сразу узнаёт. Так и о тебе она узнала. Вот и всё, — развела руками Дороти. Анни кивнула и задумалась. Момби ещё какая-то. Незнакомое имя. А вот сама история Озмы…

Интересно, Озма, если она и впрямь законная правительница, то есть трон она унаследовала — её далёкая родственница или, наоборот, потомок кого-нибудь незаконно захватившего власть и присвоившего себе титул «законного правителя»? Всякое ж может быть. С по-настоящему законным правителем в Волшебной стране порой возникали серьёзные вопросы: очень уж разные могут быть основания для законности с точки зрения либо народа, либо самого правителя. С одной стороны, эта Момби, похитительница детей, смахивает на подручную Пакира… С другой стороны, может, она как раз хотела сделать благо… А, всё может быть!

— Так значит, Озма — законная правительница Изумрудного города, — уточнила Анни. — Её семья давно правит Изумрудным городом?

— Всегда, — уверенно объявила Дороти. — Отец Озмы, король Пастория, был единственным и вечным правителем страны Оз, но потом он однажды исчез — а потом снова вернулся, но на троне уже была Озма, и он не стал её смещать. Сейчас он живёт в загородном поместье. А Озма правит страной.

— Единственным и вечным? — снова удивилась Анни. — Он что, бессмертный? — это уже прозвучало слегка с иронией.

— В стране Оз все бессмертны, — улыбнулась Дороти.

— Да? — поразилась Анни. — И давно так?

— Всегда, — снова сказала Дороти. Анни громко выдохнула:

— Ну ничего себе!

— Это магия страны Оз, — объяснила Дороти. — Здесь никто не стареет и не умирает.

— Не стареет? — Анни снова подалась вперёд. — Это что, вечная юность для всех и каждого?

— Ну да, — кажется, Дороти удивлялась её удивлению. Анни хлопнула ладонями по коленкам:

— Вот молодцы! Колдовать, значит, никому нельзя, а вечная юность — так пожалуйста, для всех подряд! — не удержалась Анни от саркастичного восклицания. Дороти удивилась:

— А что тут такого?

— И что же, у вас дети не растут? Младенцы не рождаются? Или у вас в стране уже перенаселение? То-то я смотрю — в городе дома многоэтажные — места не хватает? — разошлась Анни. Дороти удивлялась всё больше:

— Да нет у нас никакого перенаселения! А дети… — она наморщила лоб. — Дети растут, если хотят. За младенцев только родители решают. Некоторым нравится, что их дети всё время малыши. Они такие милые и забавные.

— Растут, а потом перестают? — уточнила Анни.

— Да, каждый сам выбирает возраст, в каком ему остановиться.

Анни всплеснула руками, хотела выдать очередную язвительную тираду на тему глупости вечной юности для всех и каждого… Но прикусила язык: не надо пока ссориться с местной принцессой.

Ещё успеет.

— А это только для тех, кто тут родился, или для гостей тоже? — поинтересовалась она вместо этого. Дороти кивнула:

— Для гостей тоже. Я вот не родилась в стране Оз, но живу тут уже очень давно.

— Сколько? — немедленно спросила Анни. Дороти снова наморщила лоб:

— Больше ста лет. Точнее я не считала, мне это тут не очень нужно, — она улыбнулась. Анни же незамедлительно задала новый вопрос:

— А откуда ты?

— О, я вообще из другого, совершенно неволшебного мира, — покачала головой Дороти. — Я родилась в Америке, в штате Канзас…

— В Канзасе? — ахнула Анни. — А сюда как попала?

Пожалуй, если бы было допустимо — она бы буквально вцепилась в Дороти, вытрясая из неё ответы: ей всё казалось, что принцесска слишком медленно отвечает…

— Ну, первый раз меня принёс ураган в домике, — заговорила Дороти, и Анни подскочила:

— Ураган в домике?!

— Да, и потом мне пришлось идти пешком от страны Жевунов до Изумрудного города. Тогда здесь правил Волшебник Оз. Волшебница Севера сказала, что я должна отправиться сюда, и Волшебник поможет мне…

— А дальше что было? — Анни чуть не задохнулась: что за… Что это вообще? Это же… Это же мамина история!!!

Дороти настороженно посмотрела на Анни, но ответила:

— Дело в том, что мой домик упал прямо на злую колдунью Востока, она погибла, но остались её волшебные серебряные башмачки…

— Да? — перебила её Анни. Она была взвинчена до предела. — И ты пошла в Изумрудный город. По дороге встретила трёх друзей! И у каждого было заветное желание. Волшебник не помог тебе, и ты отправилась в Розовую страну, откуда уже и вернулась домой с помощью серебряных башмачков…

— Всё правильно, — удивлённо ответила Дороти. — Откуда ты это знаешь?

Анни нетерпеливо отмахнулась, задавая следующий вопрос:

— Кто были теми друзьями, которых ты встретила по дороге?

— О, — взмахнула рукой Дороти, — первым был Страшила, соломенное пугало, сделанное из соломы…

— И он хотел себе мудрые мозги. Потом Железный Дровосек — он шёл за сердцем, а третий — Трусливый Лев, за смелостью, — голос Анни звенел и дрожал. — А ещё ты убила другую злую колдунью, облив её ведром воды.

— Всё верно, — нахмурилась Дороти.

— Страшила, Дровосек и Лев получили, что хотели, — продолжала Анни, — Дровосек даже стал правителем Мигунов…

— Он и сейчас правитель Мигунов, я же говорила. А Страшила — наш большой друг…

Анни вцепилась в подлокотники кресла.

— Дороти.

Принцесска изумлённо смотрела на неё.

— Дороти, ты лгунья.

— Что? — Дороти даже вскочила.

— Ты лгунья! — крикнула Анни, тоже вскакивая. Она не могла больше это терпеть. Понимала, что, наверное, совершает сейчас огромную глупость, но это… Это было слишком! — Ты присвоила себе чужие дела! Всё, что ты рассказываешь, происходило не с тобой. Это было с моей мамой, с Элли, а не с тобой! Скажешь, ты не знаешь, кто такая Элли? Или у вас её совсем забыли?

— Я не знаю, кто такая Элли, — Дороти попятилась к двери.

— Конечно! Интересно, многие ли девочки у вас приписывают на свой счёт легенды, вычёркивая имена их героев? Или ты одна такая? Или ты просто подставное лицо, чтобы все верили в сказки о тебе, забывая правду? Девочка с вечной юностью! Я — дочь той, с кем происходили все те приключения, которые ты приписываешь себе. Не смей мне лгать! Я волшебница и дочь волшебницы, и знаешь, это уже переходит все границы. Я догадывалась, что у вас тут не всё так гладко, как кажется, но перевирать историю — это уже слишком!

Дороти, ошарашенная, бросила на Анни испуганный взгляд и выскочила за дверь. Анни с отчаянным криком швырнула в захлопнувшуюся дверь сгустком белёсого пламени — дверь вспыхнула и исчезла, только порог чуть дымился.

Анни упала обратно в кресло и разрыдалась.

— Господи, что же это такое, — проговорила она сквозь рыдания. Что же это получается? Они извратили здесь всё! Теперь понятно… Теперь всё понятно! Пакир захватил Волшебную страну и… Мама не раз говорила с грустью: историю пишут победители. И сфальсифицировать её можно как угодно — попробуй-ка проверь потом… Особенно если победитель — маг… Он извратил всю историю, заставил просто забыть всех жителей о настоящей Элли… А чтобы забывать было удобнее, подставил вместо неё эту Дороти. Имя изменил, только вот сюжет приключений до конца изменить не смог — видимо, память в народе всё-таки оставалась, а народные легенды изменить сложнее, чем официальную историю… Что же это такое? Как же так можно?

Что ж, злым колдунам всё можно…

— И себе я хуже сделала, — прошептала Анни. Действительно, если раньше ей вменялось только незаконное использование магии — при том, что она никому не навредила — то теперь наверняка будут судить ещё и за оскорбление венценосной особы… И за попытку ей навредить — тоже. И ведь будут правы. Хотя Анни в Дороти и не метила, она просто от ярости дверь подожгла.

Кстати, надо бы восстановить.

Утирая слёзы, Анни развернулась и, прерывисто вздыхая, зашептала нужное заклинание, шевеля пальцами. Да, она действительно оскорбила эту принцесску… Но ведь Дороти её сама спровоцировала! Наверняка нарочно к ней пришла, чтобы вызвать такую вот реакцию…

— Господи, что я наделала, — пробормотала Анни, когда дверь, вполне целая, как была пять минут назад, встала на место. Теперь Дороти побежит, довольная, жаловаться своей подружке, а та и рада будет такому вескому поводу придумать для Анни какое-нибудь суровое наказание… Уж точно более суровое, чем это детсадовское «попросит больше так не делать».

И как тут доказать, что она права? Ведь она действительно дочь Элли! И это действительно с Элли происходили все эти события… Но кому она это сейчас докажет?

— Надо сбежать, — прошептала Анни и метнулась к окну. Жаль, конечно, что она не встретилась с этой самой правительницей страны Оз лицом к лицу… Но ничего! Ещё встретится наверняка! А пока надо бежать…

Распахнуть окно, сотворить облачко — и вперёд. И пусть её ловят, а потом уже наказывают, так просто она не сдастся. А она полетит к Мигунам и к Железному Дровосеку…

Анни уже готова была выполнить свой внезапно возникший новый план, как в дверь громко постучали.

— Её высочество принцесса Озма ждёт путешественницу Анни в тронном зале, — возвестил за дверью, кажется, всё тот же солдат.

Ну, что делать? Всё-таки решительно бежать? Или пока смириться?

А ну вас! Посмотрим мы на эту Озму. Подумаешь, и не таких видали. Анни гордо расправила плечи и направилась к двери.

Она — принцесса Изумрудного города! Ничуть не менее законная, чем все эти Озмы и их подружки. Так что ещё посмотрим, кто кого…

Тронный зал был, пожалуй, примерно там же, где и во времена Анни. И такого же размера и высоты потолка… И трон, хотя и другой, но стоит там же… Хоть что-то осталось! Форма окон другая, двери тоже, и вообще в целом в интерьере, конечно, многое не так… Но очень похоже.

Здесь уже собралась некоторая толпа народу, но, похоже, судей, если таковые должны быть, и самой принцессы Озмы ещё не было. Анни оглядела присутствующих… и испытала шок. Такое ей и в страшном сне не могло присниться.

Конечно, здесь стояли в пух и прах разряженные (по местной моде, конечно) дамы и кавалеры — люди, но помимо них присутствовали животные и самые странные существа: деревянные ко́злы с такой же деревянной головой (живые и движущиеся!), кот, как будто сделанный из стекла (тоже живой и движущийся!), странное создание, очень похожее по своей фигуре на человека, но словно бы сшитое из лоскутков; ещё более странное создание с огромными глазами, с шестью тонкими лапами (две ноги и четыре руки), усами на голове, но во фраке и цилиндре; неуклюжая фигура из палок с висящей одеждой, с длинными руками, с ногами, с головой из тыквы; металлическое существо, состоящее из двух шаров — туловища и головы, — но тоже с руками и с ногами; ещё одно существо, тоже отдалённо напоминавшее человека, длинное и тощее, и из него торчала солома… Анни зажмурилась. Все эти существа смотрели на неё как будто вполне дружелюбно и снисходительно, но… Кто они?! Почему их так много?

Конечно, не дело ей, родившейся в Волшебной стране, где и в её времена всякого хватало, удивляться и пугаться всех этих существ. Подумаешь, живой стеклянный кот. Живительный порошок наверняка до сих пор никуда не делся. Подумаешь, какое-то чучело с соломой… Чучело с соломой?! Анни открыла глаза — и попятилась под взглядом крупного тигра и от его слов, произнесённых звучным рокочущим басом:

— Ах, как жаль, что она не младенец.

— Почему же, уважаемый Голодный Тигр? — поинтересовался невысокий седой человечек рядом с ним.

— Если бы она была упитанным младенцем, — печально протянул тигр, — я бы с таким удовольствием её съел…

Анни почувствовала, как у неё холодеют руки и ноги. Не то чтоб она всерьёз боялась, что её сейчас съедят — волшебница она, в самом деле, или кто? Уж тигру-то противостоять сумеет… Пугает другое — неужели тут такие порядки?..

Весьма слабым утешением стали для неё слова всё того же человечка, насмешливо обращённые к тигру:

— Мой дорогой Тигр, репутация вашей совести известна по всей стране Оз. И нескоро настанет тот день, когда вы съедите всё-таки вашего первого упитанного младенца.

Анни нервно улыбнулась одними углами губ — ей вдруг показалось, что и собеседник тигра улыбнулся ей в ответ. В это время торжественно запели трубы, и придворный в усыпанном изумрудами камзоле, войдя в двери, провозгласил:

— Её высочество принцесса Озма, правительница Изумрудного города и всей страны Оз! Друзья её высочества принцессы Озмы!

Трубы запели снова, и в зал вошла принцесса Озма со свитой. В свите можно было увидеть Дороти и ещё двух девочек, но Анни посмотрела на них лишь мельком, сосредоточившись на принцессе.

«Да она не старше меня», — подумала она удивлённо. Впрочем, опять-таки, чему тут удивляться. Тем более после рассказов Дороти о вечной юности для всех подряд…

Все вокруг закланялись, дамы заприседали в реверансах, Анни тоже решила проявить уважение и склонила голову — не слишком низко, в конце концов, ей пока ни уважать эту принцессу не за что, ни бояться. А принцесса Озма и впрямь выглядела очень юной — ровесницей Анни или даже на годик-другой моложе. Пышное платье без пояса, расширяющееся прямо от плеч, длинная золотая волшебная палочка — или жезл, Анни пока не была уверена, — на голове, естественно, золотая корона с алыми живыми цветами, очень эффектно смотревшимися на тёмных локонах. Лицо… не злое, но какое-то…

«Ишь как старательно из себя добренькую изображает», — презрительно подумала Анни, провожая Озму взглядом. Озма внимательно посмотрела на неё, но лишь несколько секунд, пока шла. А вот Дороти взглянула в сторону Анни весьма сердито. Анни в ответ насмешливо улыбнулась, и Дороти отвернулась, явно обиженная — и, возможно, растерянная.

В общем, о Дороти Анни уже составила мнение. Слабачка и ябеда, только и умеет, что своей подружке жаловаться. Если дело дойдёт до серьёзного противостояния — можно вообще не считать её за серьёзную противницу. Анни не спасовала перед Кориной, и пусть с помощью Стеллы, но выстояла перед Пакиром — а тут какие-то девчонки… Фи. Хотя, если за этими девчонками и впрямь стоит незримо Пакир… Тогда это серьёзно, но пока — пока можно расслабиться.

Хотя, она ещё не знает силы самой Озмы…

Озма тем временем прошла через весь зал и уселась на троне. Дороти села в кресло рядом, а остальные из свиты принцессы пристроились чуть в стороне.

— Приветствую вас, дорогие друзья, а также гости страны Оз, — заговорила Озма торжественно-официальным тоном. — Очень рада видеть вас всех. Сегодня мы собрались здесь, чтобы познакомиться с нашей гостьей и выяснить некоторое небольшое недоразумение.

Все сразу уставились на Анни.

— Подойдите поближе к трону, — шепнул Омби Эмби. Анни уже и забыла, что он стоит у неё за спиной. Но не стала возражать и сделала несколько шагов вперёд. Главное — не делать виноватого вида. Держаться с достоинством. Не вызывающе (это всегда успеется), но с достоинством. Она тоже принцесса. И она не виновата в том, что у них тут теперь такие дурацкие законы… И что всякие девчонки приписывают себе чужие достижения!

— Рада приветствовать тебя в Изумрудном городе, — всё тем же официальным, но вполне приветливым тоном обратилась к ней Озма, чуть улыбаясь. — Позволь узнать твоё имя.

Анни мгновение помолчала, а потом гордо вскинула голову:

— Меня зовут Анна Ника Анжелина Алармия, дочь феи Элли. Я прибыла издалека, но родилась я здесь. Я — урождённая принцесса Изумрудного города и волшебница. Моя мама, фея Элли, была королевой Изумрудного города и Хранительницей всей Волшебной страны, которую вы ныне называете страной Оз.

Вот так. Она не будет прятаться.

Хотя, наверное, это в чём-то и неправильно…

Вокруг нарастал удивлённый гул. Собравшиеся явно были шокированы заявлениями Анни, и только присутствие своей правительницы мешало им высказаться громче.

Озма чуть привстала на троне, и гул мгновенно смолк.

— Мы ничего не знаем о фее Элли, — покачала головой Озма, пристально глядя на Анни. — У Изумрудного города никогда не было такой королевы. Ты, вероятно, ошиблась.

— Я не ошиблась, — резко ответила Анни, прямо глядя на Озму. — Впервые она явилась сюда из Канзаса, приобрела много друзей, преодолела множество испытаний, трижды являлась в Волшебную страну, а на четвёртый раз осталась навсегда и стала настоящей феей. Но теперь её деяния приписывает себе принцесса Дороти.

Теперь вскочила Дороти, глядя на Озму. Шум в зале стал ещё громче, теперь многие просто в голос кричали, но крикунов было слишком громко, и слова сливались в один беспорядочный галдёж. Тигр и лев рядом с ним попросту рычали — и такими яростными были их морды, что Анни уже готова была к тому, что они сейчас на неё бросятся, и напряглась, готовая заклятием отразить атаку. Только тот самый седой человечек не кричал и не шумел — быстро взглянул на Анни и стал пробираться сквозь толпу к стене.

— Не шумите так, друзья мои! — подняла руку Озма. Шум смолк, но на этот раз не сразу. — Уверена, нам скоро всё станет ясно. — Она обратилась к Анни и улыбнулась: — Анна Ника Анжелина Алармия — это довольно длинное имя, можно ли его как-нибудь сократить?

— Можно называть меня Анной, — великодушным тоном разрешила Анни. Действительно, ей и самой будет муторно каждый раз полный шлейф имён выслушивать. Главное — что его все уже усвоили. Не то чтоб Анни придавала какое-то значение громким пышным именам, но панибратства и снисходительности не потерпела бы.

— Спасибо, — кивнула Озма. — Итак, Анна, ты волшебница. С помощью чего ты творишь волшебство?

— У меня врождённая магия, — вскинула голову Анни. — Она у меня в крови и передалась мне от мамы.

— И ты не пользуешься ни волшебной палочкой, ни специальными приборами и веществами? — уточнила Озма.

— Нет. Мне это не нужно, — коротко ответила Анни. Волшебная палочка? Какое дилетантство… Даже смешно об этом думать.

Они дома делали волшебную палочку для Алины, Даринкиной сестры, но ведь Алина была совсем слабенькой чародейкой…

— Интересно, — улыбнулась Озма. Похоже, действительно с интересом. Но тут же снова заговорила официальным тоном: — Ты нарушила закон страны Оз, который гласит, что никому, кроме меня, Глинды, Орин и Волшебника Оза не позволено применять магию. Но то, что у тебя она врождённая, делает тебе снисхождение. К тому же ты не знала о наших законах и не успела никому причинить вреда. Достаточно будет того, что ты пообещаешь больше никогда её не применять и сдержишь своё обещание.

Анни изумлённо хмыкнула. Ничего себе, детский сад реально воплощается в жизнь!

— Я не обязана давать такое обещание и тем более сдерживать его.

— Очень жаль, потому что в таком случае ты уже намеренно нарушишь закон, — ответила Озма. Разговаривала как будто бы доброжелательно, но… так лицемерно звучала эта доброжелательность… Как-то слащаво и глупо. И это разозлило Анни.

— Я не обязана соблюдать этот глупый закон, — резко заявила она, не обратив внимания на вновь возникший шум в зале. — Я понимаю, откуда он возник — ты боишься за свою власть…

Шум достиг такой громкости, что Анни невольно захотелось зажать уши. «Как она смеет?!» было одной из самых ярких и частых реплик, несшихся изо всех углов — ну, этого следовало ожидать… Тигр и лев выпустили когти. Озма схватила колокольчик, стоявший на подставке возле трона, и затрясла им.

— Друзья мои, пожалуйста, тише! Не волнуйтесь, мы разберёмся в этой проблеме. — Она снова обратилась к Анни: — Ты оскорбила мою подругу, принцессу Дороти, заявив, что она лгунья и приписывает себе заслуги других. Ты не права. Дороти совершила именно то, о чём она рассказала, и в этом не было ни слова неправды. Ты можешь извиниться перед ней, в таком случае тебе простится твой проступок.

Анни посмотрела долгим взглядом на Дороти, потом на Озму.

— А если я продолжу настаивать на своей правоте? — с вызовом заявила она. Озма опустила голову и переглянулась с Дороти.

— Мы дадим тебе три дня на раздумья и сами обдумаем возможные варианты решения твоей участи. Пока что ты можешь жить в той комнате, которую тебе отвели, и свободно гулять в пределах дворцового парка. И если захочешь выйти в город, тебя может кто-нибудь проводить.

Анни насмешливо подняла брови:

— А если я решу сбежать?

— В пределах страны Оз невозможно сбежать так, чтобы я не узнала, как это произошло и где ты находишься, — спокойно ответила Озма. — А за пределы страны Оз невозможно выбраться даже с помощью волшебства. Но если ты за эти три дня вновь применишь магию, то тебя будут судить уже за намеренное преступление закона. И знай, что ни я, ни мои друзья не лгут.

— Ой-ой-ой, — иронично поморщилась Анни. Это было уже откровенной наглостью с её стороны… И она это полностью осознавала, но остановиться уже не могла. Очень уж нравилось ей дразнить эту… Лицемерную лживую принцесску, натянувшую на себя такую слащавую маску благочестия и якобы доброты. — Между прочим, как показала практика, даже при самой сильной магической защите может случиться что-нибудь из ряда вон выходящее. Страна была закрыта от Большого мира даже тогда, когда я родилась, но тем не менее я каким-то образом не только попала в Большой мир, но и вернулась обратно.

— И как же ты попала к нам? — поинтересовалась Озма.

— Меня какая-то девочка на радуге подхватила, — пожала плечами Анни. — Кажется, она тоже фея.

— Многоцветка! — воскликнула Дороти.

— О, ну вот, вы её знаете.

— Надо спросить у Многоцветки, каким образом ей удалось провести тебя через границы миров, — улыбнулась Озма. — Но для этого надо дождаться, пока она сама прибудет к нам в гости… Что ж, Анна, мы подумаем, как с тобой быть. Через три дня мы снова соберёмся здесь. Надеюсь, ты обдумаешь своё поведение, — сказала она нравоучительным тоном мамочки, обращающейся к трёхлетнему ребёнку, и Анни снова разозлилась.

— А можно просьбу? — громко спросила она. Все посмотрели на неё с удивлением, в котором ясно читалось возмущение «ну надо же, ещё и просить осмеливается!».

Озма настороженно склонила голову.

— О чём же ты хочешь попросить?

— Я хотела бы увидеться со Страшилой и Железным Дровосеком. Я слышала, что они тоже числятся твоими ближайшими друзьями, — заявила Анни, решив не церемониться и тоже обратиться к Озме на «ты» (а что, Дороти вон, например, сама ей это позволила, да и Озма говорит ей «ты», так что… много чести будет перед ними расшаркиваться!). — Или это мне не позволительно?

Шепоток в зале стал удивлённым. Озма посмотрела на толпу тех странных существ, среди которых неуклюже стал пробираться вперёд длинный и тощий человечек с соломой.

— К сожалению, — сказала Озма, — Железный Дровосек, император Мигунов, сейчас здесь не присутствует, к нему придётся ехать в Жёлтую страну, а я не могу тебе позволить покинуть город, как и не могу настаивать на том, чтобы он приехал сюда. Но я могу отправить ему приглашение в гости, если ты считаешь, что это поможет тебе в принятии решения о твоём будущем.

— Да, я так считаю, — резко бросила Анни.

— А Страшиле, — продолжила Озма, — я могу представить тебя прямо сейчас. — Озма улыбнулась, встала с трона и протянула руку человечку с соломой. — Прошу знакомиться, Страшила, наш мудрый соломенный друг.

Анни посмотрела на Озму и человечка с соломой.

— Не может быть, — прошептала она одними губами.

Следующие секунды — или минуты — она запомнила плохо. Просто пол стал сразу как-то близко, в голове шумело, и перед глазами мелькали разноцветные пятна. И сердце колотилось часто-часто… Шум голосов слился в один досадливый монотонный звук. Кто-то поддержал её, иначе она бы упала. Кто-то подхватил под обе руки. Анни подумала, что надо бы вырваться — но мысль вяло пришла и столь же вяло ушла. Сопротивляться не было сил — и желания. Кто-то поднял её на руки и понёс куда-то. Анни подумала, что, наверное, на этот раз всё-таки в тюрьму.

Потом вдруг перед глазами всплыло лицо солдата Омби Эмби, и ещё чьё-то незнакомое — а потом Анни зажмурилась, потому что третье лицо, склонившееся над ней, было явно не человеческим. И не звериным… И тонкая конечность, протянутая к ней, была не рукой и не лапой… Что-то очень тонкое и жёсткое… Господи, что это за ужас… Анни дёрнулась — было противно даже представить, что этот кошмар может к ней прикоснуться. Зажмуриться, правда, не успела. Вернее, не было сил крепко сжать глаза…

— Господин Жук-Кувыркун, вы пугаете девочку, — укоризненно проговорил человечек, у которого грудь была почему-то перетянута широким ремнём. Это выглядело настолько странно и нелепо, что Анни даже впала в ступор и никак не могла даже отвести взгляд — и тут он принялся торопливо этот самый ремень расстёгивать, и вот теперь Анни зажмурилась, потому что под камзолом в груди человечка распахнулись самые настоящие дверцы… У неё галлюцинации от шока? В груди человечка прячется шкаф?!

— Вы, между прочим, сами её ещё больше пугаете, уважаемый Херби, — сердито сказал Омби Эмби.

— Я всего лишь хочу дать ей пилюлю от обморока! — но это уже долетело до Анни как сквозь толщу воды. Человечек со шкафчиком в груди болтал ещё что-то, доказывая свою полезность, но Анни, к счастью, уже не могла разобрать слов.

Кто-то попытался снять с неё рюкзачок — Анни взяла его с собой, не зная, разрешат ли ей вернуться за ним в комнату, а ведь там подарки Криса и Элси и фотографии… Она вцепилась в лямки, прошептала «не отдам», и от неё, кажется, отстали. Снова зазвенел где-то рядом противный голосок Озмы — на этот раз обеспокоенный… Анни положили на что-то мягкое. Она скорчилась, свернулась калачиком и замерла.

— Оставим её, ей нужно отдохнуть, — приказала принцесса, и наступила тишина.

Из глаз Анни текли слёзы.

Всё плохо. Здесь всё плохо. Здесь нет никого из её знакомых. Страшила — не тот Страшила. Это другой Страшила, они сделали своего Страшилу… Нового… Чужого… Неправильного. Неаккуратного нескладного уродца вместо её симпатичного друга. И мало надежды, что того же самого не случилось с Дровосеком.

Они не только исказили историю и приписали Дороти подвиги Элли. Они не только захватили власть — а уж точно захватили, судя по тому наигранному удивлению «У Изумрудного города не было королевы Элли»… Да ладно! Всё с вами ясно! Вы так говорите, потому что боитесь, что кто-то узнает правду. Вы выставляете Анни лгуньей — лицемерно заявляя «ты ошиблась», потому что лжёте сами, но вас много, а Анни одна, и вы сделаете всё, чтобы никто Анни не поверил…

Так вы ещё и друзей моих уничтожили и сделали вместо них каких-то… каких-то… чучел!

Анни в отчаянии ударила кулаками по кровати.

Всё плохо, потому что она-то думала, что вернётся домой… А вернулась, пусть и домой, но в чужое время, к чужим людям… Она думала, что вот-вот кончатся её приключения, и всё будет хорошо, из её головы ушёл Пакир, и даже Корины в Волшебной стране больше нет, и всё будет хорошо… И она будет жить дальше счастливо, с семьёй и друзьями… Пожалуй, именно вот это — контраст между надеждой и реальностью — было самым жестоким ударом, который Анни не выдержала — и сорвалась. Потому что, пусть ей и целых пятнадцать лет, уже взрослая девушка, но всё-таки она ещё ребёнок, она хотела домой, к родителям… А тут такое… И родителей больше нет… И друзей нет… И ничего нет! И не будет! И все считают, что так и должно быть… Что всё правильно… А Анни ошибается…

Но она не ошибается!!!

Но всё плохо, потому что… она одна-одинёшенька в чужом мире (пусть и в родном, но как же сильно изменившемся!), где все считают её врагом… И сами ей враги. И никто её не пожалеет, если с ней что-то случится.

Она открыла глаза и с удивлением увидела потолок той самой комнаты, в которой её поселили. Значит, всё-таки действительно не тюрьма?

— Так, — проговорила она вслух, — значит, три дня у меня есть. Если верить этой Озме, хотя не очень верится, но вдруг… Что же делать?

Что бы сделала на её месте мама? Анни принялась вспоминать. Когда Элли вернулась в Волшебную страну в последний раз, её тоже там не ждали, а Корина вообще хотела убить. Она заколдовала Дровосека и изгнала Страшилу, а про Элли всем сказала, что это не Элли, а злая колдунья, лишь принявшая её облик. Что ж, аналогия вполне просматривается, грустно усмехнулась Анни. Только ей сейчас ещё хуже. Маму в Волшебной стране хотя бы не забыли к тому времени. А сейчас — забыли… Эта Дороти ещё… Тьфу! А ещё Элли могла найти хоть кого-то из друзей — и Страшила был настоящим Страшилой… а не как здесь, жалкой подделкой! Такое впечатление, что они тут никогда не видели, как выглядит настоящий Страшила. Не так уж и сложно сделать похожего. Но они сделали совсем не похожего. А может, нарочно? Ну, чтоб ассоциаций меньше было. Или у приспешников Пакира просто настолько уродливый вкус, раз они вместо симпатичного соломенного человечка сотворили настоящее пугало, которого не только вороны — люди испугаются…

В общем, Элли было легче. Но всё-таки аналогия действительно просматривается.

Тем более тут есть некая волшебница Орин… Корина это или не Корина? Если Корина здесь и она каким-то образом жива, то она-то узнает Анни… Вряд ли заступится (после того, что Анни хотела с ней сделать), даже скорее наоборот. Анни поморщилась. Как бы она ни радовалась тому, что можно теперь не считать себя убийцей (всё-таки такое осознание серьёзно давит на психику), но всё-таки вероятное присутствие тут Корины — скорее минус, потому что одним врагом больше. И ещё, если Корина здесь и она почему-то жива, то почему? И где остальные? Почему именно Корина, а не Элли, не Стелла, не остальные друзья Анни? Пакир её пощадил, вернул жизнь и поставил себе на службу? А что, скорее всего, так и было… Единственное объяснение.

Итак, раз от Корины, или Орин, лучше держаться на всякий случай подальше (Анни в очередной раз с досадой и болью вспомнила, как когда-то доверяла этой предательнице — больше, чем родителям!), можно начать с поиска друзей — видимо, придётся заводить новых, раз уж старых найти нельзя. Вот только где их искать? Как завести друзей в совершенно незнакомой стране, где все против тебя и ты против всех?

— Ну должна же тут быть какая-то оппозиция, — задумчиво проговорила Анни и фыркнула досадливо. Уж очень ярко вспомнились последние события в Изумрудном дворце её времени. Заговор против Элли, и сама Анни как его часть… И что теперь, ей реально заговор против Озмы устроить? Найти только недовольных…

Бред какой-то. Хотя, если подумать, то бред интересный. Найти таких вот заговорщиков… Ну не могут же все быть довольны местной правительницей?

Правда, на поиск таких недовольных может уйти много времени…

Но, в принципе, торопиться ей особо некуда. Если бы только точно знать, что кого-то из её друзей из прошлого ещё можно найти и спасти… Маловероятно, но вдруг?

Анни сама не осознала, как перестала плакать, вскочила с кровати и стала шагать по комнате, деловито раздумывая. Ну почему она одна-одинёшенька, даже посоветоваться не с кем? Элли была не одна… Правда, Дональд потом оказался предателем, но всё-таки до какого-то момента он был с ней заодно, это потом ему Корина голову задурила…

Анни усмехнулась печально. Ланга говорит — иногда хорошо быть без друзей, никто тебя не предаст и ты ни за кого не отвечаешь. Можешь делать всё, что хочешь, без оглядки на тех, кто рядом. Элли шла в Волшебную страну вроде как с другом в компании — но друг привёл её в лапы Корине. Анни совсем одна — зато её никто и не подставит. Будем оптимистами.

Вот только что-то невесело от такого оптимизма.

В дверь постучали. Анни насторожилась, остановилась:

— Кто там?

— Госпожа Анни, ужин для вас!

— Что? — удивилась Анни и открыла дверь. Там действительно стояла уже знакомая девушка-служанка со столиком на колёсиках и улыбалась. — Это почему? — озадачилась Анни.

— Её высочество принцесса Озма обеспокоена вашим самочувствием и велела подать ужин к вам в комнату. Завтра, если вы пожелаете и будете в силах, вы можете спуститься в столовую для гостей на первом этаже, — объяснила служанка, аккуратно перекатывая столик через порог. — Завтрак подают с восьми до десяти часов утра.

— Какая забота, — пробормотала Анни. — Что ж, спасибо. Как вас зовут? — решила она проявить вежливость. И вообще, знакомства со слугами — вещь полезная.

— Джелия Джемм, — улыбнулась девушка. — А ваше имя я уже знаю. Вам ещё чем-нибудь помочь?

Анни подошла к столику и сняла крышку с блюда. Это оказалось что-то вроде овощного рагу и пахло невероятно заманчиво. На другой тарелке было пирожное, в чайнике — ароматный чай… И что-то под ещё одной крышкой, что Анни пока не стала проверять.

На миг у Анни возникло желание гордо заявить, что она не хочет есть — в конце концов, нечего тут трогательную заботу изображать… Она пленница, как бы они это ни называли и как бы ни улыбались лицемерно! И если они намерены считать её преступницей, то незачем её кормить всякими вкусностями… и держать в такой роскошной комнате. А то двулично как-то получается. Но потом она передумала. Служанка всё-таки старалась, она ни в чём не виновата, наверняка расстроится, если Анни сейчас от всего этого отвернётся.

Да и есть правда хочется. Она ведь последний раз ела ещё в завтрак, с Элси и Крисом в канзасском домике. Господи, сегодня какой-то безумно длинный день! И вчера был такой же. И позавчера.

А ещё — ей понадобятся силы.

— Спасибо, Джелия, — улыбнулась она. — Нет, мне больше ничего не нужно.

Ещё мелькнула мысль, что можно было бы попросить эту служанку остаться ненадолго и расспросить её получше, но Анни и тут передумала. Любые расспросы надо сначала обдумать.

— Тогда позвоните, я приду и заберу посуду, — Джелия чуть склонила голову. — Или просто выставьте тележку в коридор.

— Я так и сделаю, — кивнула Анни.

— Приятного аппетита, — ещё раз улыбнулась Джелия и ушла. Анни потыкала вилкой в овощи.

— Надеюсь, меня тут ничем отравить не собираются, — пробормотала она. — Эх, пригодились бы сейчас определители ядов от Ланги… Придётся магией.

Она вытянула руку над блюдом, вспомнила, что за магию тут наказывают, поколебалась… и усмехнулась: ей сейчас жизнь дороже. Жизнь, здоровье и здравомыслие. А с наказанием она потом разберётся.

Магией определять примеси в еде всё-таки немного сложнее и менее надёжно, но вариантов нет. Проверка ничего вредного и сомнительно не выявила.

Значит, так. Сейчас — поесть. Потом — потом, пожалуй, выспаться. Конечно, время может оказаться дорого, но Анни всё равно не знает, куда сейчас мчаться и где кого искать. А на свежую голову оно и думается лучше…

Анни заснула мгновенно, а проснулась с неожиданно ясной мыслью: надо выяснить, есть ли у Озмы настоящие враги. И она даже сообразила, как это сделать так, чтобы не вызвать подозрений.

Утром к ней снова явилась Джелия Джемм, хотя Анни её и не ждала, рассчитывая найти столовую для гостей самостоятельно. Она даже успела встать и сунуть нос в шкаф с местными платьями. Гордость гордостью, но носить что-то надо — можно, конечно, постирать магией то, что на ней, но вдруг тут найдётся что-то приличное…

Приличного, на вкус Анни, не нашлось — конечно, все платья по-своему красивые и хорошо сшиты, но местная мода ей была совсем не по душе. Перебрав несколько платьев, Анни выбрала наиболее приемлемое, но и в нём сама себе не понравилась.

— Как корове седло. Терпеть не могу платья без талии, — пробурчала она, вертясь перед зеркалом и готовясь уже скинуть неудачный наряд, но тут как раз раздался стук в дверь.

— Кто там?

— Госпожа Анна, это я, Джелия Джемм! Вы уже проснулись?

— Заходите, — разрешила Анни. Может, служанка поможет с одеждой?

Служанка же воспринимала всё по-своему:

— Ой, госпожа Анна, вам понравились платья? — широко и радостно улыбнулась она. Анни вздохнула:

— Вы меня извините, но я привыкла к другому фасону, — вежливо сформулировала она. — В этом мне неудобно, — она повертелась. — Я не умею в таком ходить, — твёрдо заявила она. — Вы не возражаете, если я его чуть-чуть подправлю?

— Ну разумеется, нет! — всплеснула руками Джелия. — Только зачем же вы сами будете подправлять? Хотите, я отведу вас к королевскому портному? Он всё сделает очень быстро и учтёт все ваши пожелания.

Анни вздрогнула:

— Зачем же к королевскому? Не надо! Я сама.

— Ну, как скажете, — покладисто согласилась Джелия. — Я сейчас принесу вам иголку и нитки. Только боюсь, вы опоздаете на завтрак…

— Не надо иголку и нитки. Я это делаю по-другому. Вот, смотрите, — Анни не отказала себе в удовольствии подразнить местную жительницу «запрещённой» магией. Под её руками платье, пусть и не моментально, но надёжно само ушилось где надо и легло нужными складками, а по талии пробежал тонкий поясок. — Вот так мне больше нравится, — удовлетворённо кивнула Анни и заметила расширившийся взгляд служанки:

— Вы колдуете?

— Я знаю, что нельзя, — отмахнулась Анни. — Но я же не сделала ничего плохого. Я это платье даже могу потом обратно сделать, как было, — она подхватила свой рюкзачок — не хотела с ним расставаться нигде. — Покажете мне дорогу в столовую?

— Дело не в платье, — укоризненно сказала служанка.

— Ну да, догадываюсь. Просто принципиально нельзя колдовать. Знаю. А по мне так если от моей магии никому вреда нет, то зачем её запрещать? От магии вообще бывает не только вред, но и польза, ваша правительница об этом не догадывается?

— Направо, пожалуйста, — поджала губы Джелия. Кажется, она обиделась. Или не желала обсуждать свою принцессу в таком ключе. Что ж, с одной стороны, заслуживает уважения… А с другой, ну должна же быть и логика в мышлении, а не только слепое обожание «самой доброй на свете» правительницы?

В гостевой столовой было много народу, Анни даже удивилась. Здесь, как в кафе, стояло много маленьких столиков, слуги (официанты, лакеи…) бегали туда-сюда, подавая блюда и убирая посуду. Впрочем, скорее всего, меню тут было примерно одним и тем же для всех.

— Можете занимать любое свободное место, — сказала Джелия Джемм чуть дружелюбнее.

— Послушайте, Джелия, — остановила Анни служанку, которая уже хотела было уйти, — я могу вас найти после завтрака? Или ещё кого-нибудь, кто мне покажет, что здесь и где.

— Вы хотите ознакомиться с дворцом? — понятливо кивнула Джелия. — Вы знаете, лучше всего вам будет подружиться с Трот и Бетси. Они с удовольствием вам всё покажут. Если, конечно, вы их не обидите, — с опаской добавила она. Анни решила не заострять на этом внимание.

— Трот и Бетси? Хорошо. А где я могу их найти?

— Думаю, они будут играть в парке.

— Играть в парке? — удивилась Анни.

— Да. Спросите любого, и вам покажут, где их любимая площадка. Там их чаще всего можно найти.

— Спасибо, — кивнула Анни. Ладно, в парке так в парке.

Джелия Джемм ушла, а Анни несмело пошла между столиками, выискивая свободное место. На неё порой посматривали, но не шушукались за спиной и вообще не заостряли внимание — не больше, чем на любом другом человеке. Гости Изумрудного дворца вели какие-то свои разговоры и отвлекаться не собирались. Возможно, они даже не знали, кто такая Анни. Они же гости, а не друзья принцессы Озмы, и наверняка никого из них не было вчера в тронном зале… Анни усмехнулась: неужели тут слухи не распространяются со скоростью молнии? В её время бы давно уже весь город гудел о происшествии: ну как же, новая волшебница, возможно, даже злая…

А может, город как раз и гудит, но гости ничего не знают.

А, какая разница.

Завтракать ей никто не мешал. Анни даже удивилась: интересно, тут ко всем преступникам такое странное отношение? А если бы она сейчас тут магией полза́ла положила? Со стороны Озмы просто возмутительная беспечность… Хотя… Кто знает, может, тут магическая защита стоит, да и сама Озма, стоит только Анни поднять руку, внезапно возникнет у неё перед носом и вырубит одним прикосновением. Проверять, конечно, не будем.

Итак, некие Трот и Бетси. Будем надеяться, это не монстры и не чучела. Закончив завтрак, Анни решила последовать совету девушки-служанки и отправилась в парк, благо от гостевой столовой выход в него был совсем недалеко — и искать не пришлось. Анни уже подошла к двери, как столкнулась с двумя девочками и мгновенно узнала их — они были вчера в свите принцессы Озмы.

Девочки, очевидно, тоже её узнали, потому что отшатнулись — но без страха, скорее от неожиданности. Анни остановилась. Девочки тоже, переглядываясь. Потом одна что-то шепнула другой, и обе несмело приблизились к Анни.

— Простите, — заговорила одна, — вы не видели пуговку?

— Пуговку? — удивилась Анни. Как же можно в таком огромном дворце искать пуговицу. — Нет, девочки, извините. Но если вы мне скажете, какая она, я могу помочь вам её найти.

«Пусть даже магией», — подумала она при этом. В конце концов, может быть, если постоянно демонстрировать местным полезные возможности магии, то они и проникнутся к ней участием? И сами откажутся от этого дурацкого закона Озмы?

Девочки снова переглянулись. Они были чем-то похожи и в то же время очень разные: у одной, лет десяти — взлохмаченные короткие русые волосы, на голову повязана широкая лента, и в целом вид как у сорванца. У другой, лет двенадцати, с длинными тёмными кудрями, вид был такой утончённый и задумчивый, и такие внимательные огромные глаза, что Анни сама бы сравнила её с какой-нибудь поэтичной принцессой.

— Пуговка — это мальчик, — улыбнулась «поэтичная принцесса». — Это его прозвище.

— Маленький такой, — пояснила вторая. — Он всё время теряется…

— А, вон как, — протянула Анни, несколько смущённая своей ошибкой. — Ну, давайте его поищем.

— Я Трот, — представилась «поэтичная принцесса», протягивая руку. — Вообще-то меня зовут Мэйр Гриффитс, но все называют меня Трот.

— А я Бетси, Бетси Боббинс, — представилась «сорванец», тоже протягивая руку. Анни немного удивилась, но представилась в ответ:

— А я Анни.

— Мы знаем, — хором кивнули девочки и засмеялись. Анни поняла, что Трот только с виду такая «поэтичная». А ещё обрадовалась: так вот с кем ей рекомендовала познакомиться Джелия! Что ж, неплохо. Всё-таки девочки, а не чучела.

Если, конечно, эти девочки не окажутся такими же лицемерными врушками, как Дороти.

Девочки тем временем запросто взяли её за обе руки и потащили вперёд — Анни и охнуть не успела.

— А ты придёшь с нами поиграть? — «сорванец» Бетси без всяких сомнений перешла на «ты», и её, похоже, тоже ничуть не смущало, что Анни может оказаться злой колдуньей.

— Только с условием, — сказала Анни. — Вы мне кое в чём поможете.

— Запросто, а в чём? — спросила Трот с другой стороны.

— Мне нужно в какую-нибудь библиотеку или архив летописей. Я хочу ознакомиться с историей вашей страны, — объяснила Анни. — Хотя бы за последние лет сто-двести…

— А, так это проще всего сделать в Академии у Жука-Кувыркуна, — махнула рукой Бетси.

— Он профессор, — пояснила Трот.

— Эс У и Вэ О, — добавила Бетси, засмеявшись. Анни удивилась:

— Что?

— Профессор Жук-Кувыркун, Сильно Увеличенный и Высоко Образованный, — расшифровала Трот. Анни вдруг вспомнила одного из чудиков на вчерашнем приёме в зале:

— Он действительно настоящий жук, только огромный?

— Ну да.

— Я к нему что-то не очень хочу идти, — передёрнула Анни плечами. — Он выглядит пугающе.

— Да ты не бойся! Он добрый, — сказала Бетси. Анни закатила глаза. За последние сутки она уже столько раз слышала нечто подобное… И ни разу оно ещё не соответствовало истине!

— Правда, немного заносчив, — добавила Трот. — Если хочешь, мы тебя проводим.

— Да уж, лучше проводите, — сказала Анни. К этому моменту они поднялись на этаж выше, завернули за угол, и тут вдруг у окна, почти скрытый за шторой, обнаружился милый маленький мальчик лет семи, белокурый и с лицом как у ангелочка.

— Пуговка! — воскликнули хором Трот и Бетси. А Трот добавила:

— Ну вот, так я и знала! Что ты тут делаешь?

— Не знаю, — улыбнулся мальчик. Бетси взяла его за руку:

— Пойдём в парк. Мы собираемся играть в мяч, — пояснила она для Анни. — Пойдёшь с нами? Или ты сначала хочешь в Академию?

Анни открыла уже рот, чтобы попросить «сначала в Академию», но вдруг в ужасе отскочила и прижалась к стене: прямо на неё шли лев и тигр, а за ними — то самое соломенное чучело, названное Страшилой. Как оно вообще на ногах держалось — непонятно, потому что набито было очень плохо, и его при движении мотало из стороны в сторону, как тряпку.

Девочки, увидев её испуг, рассмеялись:

— Не бойся! Это же наши друзья, — сказала Трот.

— Трусливый Лев, Голодный Тигр, — представила Бетси. — Ну, а Страшилу ты, кажется, уже знаешь.

— Трусливый Лев? — удивилась Анни. Лев, поравнявшийся Анни, величаво ей кивнул:

— Да, это я.

— Почему же не Смелый? — недоумевала Анни. Ну ладно, понятно, что это другой Лев, а не её давний друг. Льва скопировать проще, просто подыскал другого зверя, и готово… Но что за абсурд-то? Ну да, Дороти у них тут вместо Элли, но Лев-то вроде и в местной версии истории должен был смелость получить, разве нет?

— Это прозвище, — сказал Лев.

— Он очень смелый, — с гордостью объявила Бетси. — Просто иногда этого стесняется.

— А у Голодного Тигра тоже прозвище? — с опаской спросила Анни.

— Увы, нет, — печально протянул Тигр. — Я постоянно хочу есть. Моя мечта — съесть пухлого младенца. Такого упитанного, розовощёкого… Но с другой стороны, мне не позволяет это сделать совесть. Поэтому я вечно голодаю.

— Ты только что завтракал, — хмыкнула Бетси.

— Да, но мой аппетит слишком велик, чтобы его можно было умерить обыкновенным завтраком, — Тигр уставился на Анни выразительным взглядом, и та лихорадочно принялась вспоминать защитные заклинания, которые позволили бы ей остановить прямую атаку зверя. Но Тигра уже похлопал по спине Страшила:

— Как вы себя чувствуете, барышня? — участливо обратился он к Анни. — Мы с вами вчера так и не познакомились. А очень жаль.

— Спасибо, — пробормотала Анни. С этим Страшилой ей общаться совершенно не хотелось. — Всё хорошо.

— Я очень рад! — провозгласил Страшила. — Сам я никогда не падаю в обморок, поскольку набит соломой. Но люди говорят, что это не очень приятное явление.

— Да, конечно, — вежливо кивнула Анни, не зная, куда смотреть. На собеседника не хотелось. А не смотреть на него вовсе было невежливо. А её чуть ли не плакать тянуло сейчас. Страшила, милый Страшила, симпатичный соломенный человечек, добрый друг, мудрый советчик и воспитатель… Как могли тебя заменить на такое?..

У этого Страшилы даже голос какой-то глупый.

Страшила, видимо, понял, что Анни не расположена к общению — а может, у него просто были свои дела.

— Ну что ж, — широко улыбнулся он нарисованным ртом, — желаю хорошо провести время!

Тигр и Лев уже ждали его на середине лестницы, и Страшила принялся спускаться — неуклюже, чуть не спотыкаясь. Настоящий Страшила тоже ходил несколько неуклюже, но не настолько же… Тут что, на соломе сэкономили?

— Ну что, идём в Академию? — Бетси подёргала Анни за руку.

— Я только отведу Пуговку к Дороти, — сказала Трот, — а потом вас догоню.

Она догнала их уже у выхода из дворца.

— Анни, а почему ты говорила, что твоя мама была королевой Изумрудного города? — она с любопытством заглянула Анни в лицо. — Зачем ты так сказала?

— Что значит «зачем», — фыркнула Анни. — Я сказала правду. Просто, видимо, это было очень много лет назад, и все про это уже забыли.

— А ты где была все эти много лет? — заинтересовалась Бетси.

— В другом мире. Там время течёт по-другому, поэтому я не знаю, сколько лет прошло здесь.

— Как интересно, — протянула Трот. — Но ведь Озма говорит, что в стране Оз не было такой королевы, как ты назвала.

— А вы думаете, ваша принцесса не может ошибаться? — хмыкнула Анни. С этими девочками, кажется, можно иметь дело… Но очень осторожно. Они не настроены агрессивно, но всё равно никто не гарантирует, что они не наябедничают.

Хотя, Анни уже сама Озме всё сказала… И ещё скажет, не побоится. Просто сначала надо кое в чём разобраться.

— Озма не может ошибаться, — уверенно заявила Бетси. — Она всегда права.

Трот согласно кивнула.

«Наивные девочки», — подумала Анни.

— Ты хочешь найти в истории что-нибудь о твоей маме? — снова полюбопытствовала Трот.

— О своей маме я вряд ли найду, — вздохнула Анни. — Нет, я хочу просто узнать историю вашей страны за последние годы.

— А-а, — одобрительно протянули обе хором. Анни это позабавило.

— Ну а вы, может, расскажете о себе что-нибудь? — предложила она не без умысла: вдруг у этих девочек тоже какая-нибудь чужая биография. Конечно, не стоит на них обижаться, не сами ж себе они её придумали. Как и Дороти. Хотя даже Дороти это невиновной не делает: пусть она наверняка не сама выдумала выдавать себя за Элли, но всё равно это нехорошо. К тому же она уже не маленькая, должна понимать… Хотя, что они тут все понимают!

Истории Трот и Бетси её, однако, чем-то успокоили. Хотя обе и оказались в стране Оз каждая по-своему экстравагантным путём (и обязательно через стихийное бедствие…), но никаких громких совпадений ни с кем не было… А впрочем, вряд ли могло быть. Хотя, подумав, Анни с неприязнью осознала, что история Бетси всё-таки имеет некоторые подозрительные детали… Впрочем, их мало.

— Так у тебя мул или ослик? — уточнила Анни. Бетси задумалась:

— Я тебя с ним обязательно познакомлю, — решительно заявила она наконец. — Я его зову осликом. Ему, кажется, это больше нравится.

— А то знала я девочку, которая путешествовала в Волшебную страну на мулах, — хмыкнула Анни. Бетси удивлённо посмотрела на неё:

— И кто же это?

— Моя тётя Энни и её друг Тим. Слышали о таких?

— Ну, Энни, Анна — имя распространённое, — отмахнулась Бетси.

— А Тим у нас есть, Тим-Мореплаватель, — внезапно сказала Трот. Анни аж подскочила:

— Правда?

— Мы тебя с ним познакомим, — пообещала Трот.

— Почему Мореплаватель? — пристала Анни. Всё-таки Тим, о котором она знала, тоже был моряком… В своей взрослой жизни, разумеется.

— Он не у нас живёт, — пояснила Бетси. — Он живёт в стране Эв.

— Это ещё что такое?

— Ну, страна такая, — пожала плечами Трот.

— Она от нас через пустыню, — сказала Бетси. — А ещё она на берегу моря. Ну, и он там живёт, служит королевской семье Эв. Он капитан королевской яхты.

— Но он как раз сейчас в гостях в Изумрудном городе, — добавила Трот. — Поэтому мы тебя с ним обязательно познакомим. Он с нами всегда играет.

Анни быстро принялась вспоминать: она ведь могла бы узнать Тима в лицо? Наверное, могла бы… Видела же на фотографиях, хорошо запомнила. С другой стороны, неизвестно, сколько ему тут лет… Даже если в Стране Оз никто не стареет…

— А он взрослый? — уточнила она у девочек. Трот хихикнула:

— Да нет. Он мальчик, как ты.

— Вот как? — удивилась Анни и снова принялась соображать: могла ли она уже встретиться с Тимом и не узнать его? Пожалуй, скорее не встретилась, чем не узнала. Дворец большой, мало ли…

— А вот и Академия, — остановились девочки. Анни за разговорами и не заметила, как они покинули дворцовый парк и пересекли площадь. Теперь они стояли там, где в её времена была Первая Городская Школа. Здание было совсем другое, хотя и явно не новое, и на табличке было написано: «Академия Атлетических Искусств».

— Атлетических? — вслух изумилась Анни.

— Здесь только филиал, — пояснила Трот. — В основном студенты тренируются за городом.

— Тренируются?..

— Так удобнее, — сказала Трот. — Жук-Кувыркун — большой друг Озмы и вообще всех нас. Здесь… как это… административный корпус его академии. Тут его кабинет и лаборатория. А за городом — стадион и спортивные залы. Ну, чтобы в городе место не занимали.

— Так это что, академия спорта? — поморщилась Анни.

— Ну да. А что?

— Да нет… Просто странно. В моё время тут просто школа была, — вздохнула Анни. — А спортом отдельно только солдаты и стражники занимались.

— А у нас занимаются все желающие, — сказала Бетси и с трудом открыла высокую и тяжёлую входную дверь. Трот придержала её, и Анни зашла.

Филиал — не филиал, а народу тут хватало. У входа стоял юноша с широкой повязкой на рукаве, на которой было вышито «дежурный» — и он единственный, кто не мельтешил перед глазами, потому что все остальные, кого успевала разглядеть Анни, попросту носились туда-сюда. Если бы не Трот и Бетси, она бы тут, наверное, слегка растерялась. Слегка. Всё-таки она фея и принцесса, не пристало ей демонстрировать растерянность. Но в незнакомом месте неуютно…

Её сопровождающих тут, по-видимому, неплохо знали… Ну хотя, а как же иначе, всё-таки приближённые принцессы! С Трот и Бетси постоянно кто-то здоровался, они отвечали на приветствие и тянули Анни дальше, на второй этаж. Бетси между приветствиями ещё и успевала тыкать пальцем:

— Вот тут медицинский кабинет, тут желающих поступить смотрит доктор и решает, принимать их или не принимать. Вон там зал для торжественных собраний. А тут архив, тут документы лежат. А там библиотека.

— Нам разве не туда? — удивилась Анни.

— Нам к профессору, — пояснила Трот.

— А… — Анни кивнула — ну да, надо же с хозяином поздороваться и спросить разрешения. Хорошо, что она с этими девочками. Наверное, если бы пришла одна, ей бы ничего не позволили.

Хотя, кто знает. Они тут все такие странные…

Трот постучала и, дождавшись разрешения, распахнула дверь:

— Господин Профессор! Можно к вам?

Анни застыла на пороге, подталкиваемая Бетси в спину. Жук-Кувыркун действительно был гигантским жуком — выше Анни ростом. И при этом он был одет, как человек — фрак, панталоны, цилиндр на голове… Ну, конечно же, с поправкой на жучью форму тела. Анни с трудом заставила себя переступить порог. В Подземной стране у Ланги водились всякие разные чудища, она много чего навидалась… Но Сильно Увеличенный Жук — это слишком!

А Жук тем временем наставил на неё монокль:

— А, кого я вижу! Наша гостья, наделавшая переполоху вчера вечером! Как себя чувствуете?

— С-спасибо… — Анни почему-то начала заикаться и с трудом удержалась, чтоб не съязвить — «до встречи с вами я чувствовала себя хорошо». Жук не стал дожидаться ответа, потерев свои тонкие лапки (на двух он стоял, а сразу четыре заменяли руки!):

— Так что же привело вас в мою Академию? Зашли ознакомиться с нашей выдающейся системой образования?

— Анни хочет ознакомиться с историей нашей страны, — пояснила Трот, видя, что на Анни напал ступор.

— О, это проще простого! — Жук радостно поднял лапки. — Пройдёмте в мою лабораторию. Прошу за мной! Прошу!

Он открыл другую дверь, не в коридор, а в соседнее помещение. Анни в очередной раз была изумлена. Она-то рассчитывала увидеть книжные стеллажи, а вместо этого попала в какое-то подобие аптеки. Всюду банки, склянки, пузырьки, коробочки… Шкафы со стеклянными дверцами, за ними — тоже коробочки и пузырьки.

— Прошу вас, прошу! — приглашающе взмахнул Жук лапками. — Проходите, не стесняйтесь! Какой период истории вас интересует?

Анни беспомощно оглянулась на Бетси. Та кивнула с ободряющей улыбкой, и Анни выговорила:

— П… последние лет сто… сто пятьдесят… Можно двести. Пока так, — она пыталась справиться с оцепенелым отвращением, но получалось пока не очень.

— Очень хорошо! — одобрительно кивнул усами Жук и открыл один из шкафчиков. Быстро перебрал какие-то коробочки. — Вот то, что вам нужно!

Анни попятилась.

— Что это?

— Таблетки знаний, — объяснила Трот. Жук тем временем вытряс из четырёх коробочек какие-то кругляши — диаметром с грецкий орех, но плоские, яркого зелёного цвета, только разных оттенков.

— Что? — с ужасом повторила Анни.

— Это, — Жук торжественно поднял сразу две левые лапки, — наше самое замечательное изобретение. Точнее, изобретение Волшебника Оза, за что Академия ему вечно благодарна. Школьные таблетки и пилюли. Получив одну порцию лекарства, вы тем самым получаете определённый запас знаний по тому или иному предмету, и их невозможно забыть или перепутать. Есть пилюли по математике, географии и астрономии! Замечательным образом экономит время и даёт возможность заниматься другими делами и развиваться в других направлениях!

Анни всё ещё пятилась. Вот только таблеток знаний ей сейчас не хватало! Теперь понятно, почему тут всё так искажено! Просто людям таблетками мозги пудрят, вот и всё… А что, очень лёгкий способ решения проблемы, когда надо разом всему народу внушить ложную историю. Раздал всем по таблеточке — и готово.

— Ну что же вы? — удивился Жук, видя, что Анни медлит. — А-а, юная леди боится таблеток? Уверяю вас, они не горькие. Каждая такая таблетка покрыта сахарной оболочкой, её можно запивать несладким чаем, как конфету. Знания усваиваются за полчаса! Никаких побочных эффектов! Сплошное удовольствие!

— Нет! — воскликнула Анни. — Я не буду их принимать.

Жук страшно удивился.

— Почему?

— Я не буду принимать таблетки, — повторила Анни. Трот и Бетси тоже смотрели с удивлением и растерянностью. — Я не хочу!

— В этом нет ничего страшного, — попыталась уговорить её Трот, но Анни снова воскликнула:

— Нет! Нет, я не буду!

— Да что с тобой? — удивилась Бетси. Анни уже вцепилась в ручку двери и заставила себя глубоко вздохнуть. Жук смотрел обиженно:

— Ещё никто и никогда не жаловался на мои школьные пилюли, — проговорил он возмущённо.

— Я и не собираюсь жаловаться, — торопливо проговорила Анни. — Просто… А у вас есть книги? Обычные книги по истории, которые можно читать? — спросила она в отчаянии.

— Есть, — разочарованно протянул Жук. — Только не у нас, а в городской библиотеке. Мы предпочитаем усваивать знания быстро, надёжно и, как говорится, со вкусом.

— Тогда извините, что потревожили, — сказала Анни, поворачивая ручку и торопливо отступая в дверной проём. — Я, пожалуй, обращусь в библиотеку. До свиданья.

Трот и Бетси выскочили за ней.

— Чем тебе таблетки не угодили? — укоризненно спросила Трот. — Быстро и просто.

— Я хочу книги, — упрямо проговорила Анни. — Мне так спокойнее.

— Ну как хочешь, — пожала плечами Трот. — Но я бы всё-таки рекомендовала таблетки.

— Ага, а потом неизвестно, что у меня в мозгах будет от ваших таблеток, — мрачно огрызнулась Анни.

— Да ничего не будет! В смысле, у них же нет побочных эффектов. Чистые знания, — сказала Бетси.

— Всё равно не хочу.

— Ну как знаешь, — разочарованно протянула Бетси. — Тогда мы тебя проводим в библиотеку.

— Нет, пожалуй, не сейчас. Я хочу вернуться во дворец. Мне надо в свою комнату. Я хочу отдохнуть, — заявила Анни. Подружки переглянулись. Трот пожала плечами. Они явно не понимали, что случилось с Анни… А она понимала, что не сможет им объяснить. Всё равно не поймут.

Небось тоже этими таблетками напичканы по самые уши.

— Но ты придёшь к нам играть? — обеспокоенно спросила Бетси, когда вернулись во дворец.

— Конечно, — улыбнулась Анни натянуто. Бетси радостно подпрыгнула:

— Тогда мы тебя ждём!

Оставшись одна, Анни легла на кровать и, обняв подушку, принялась думать. Итак, таблетки знаний — очевидное зло. Хотя надо было бы всё-таки взять парочку… Не для того, чтобы их принимать, а просто чтобы проверить магией. Если их возможно проверить, конечно, ведь маловероятно, что она в них разберётся детально… Эх, Лангу бы сюда! Ланга умная…

Но чего нет, того нет. Интересно, кстати, что случилось с Подземной страной? Что там сейчас? Ну ладно, это она ещё узнает.

Дальше. Тут есть Тим-Мореплаватель. Неизвестно, тот ли это Тим, который путешествовал вместе с Энни… Но познакомиться с ним однозначно стоит. С другой стороны, это может быть такой же самозванец, как Дороти или местный Страшила. А может, это вовсе другая личность и к тому самому Тиму не имеет даже косвенного отношения. В любом случае, это надо проверить.

И ещё. Надо всё-таки беречься. А то втюхают ей какую-нибудь «таблетку знаний»… И будет она такая же одураченная, как все местные жители.

Надо было всё-таки сходить в библиотеку.

Анни вздохнула, поднялась, снова подхватила рюкзачок и вышла в коридор. Нерешительно постояла на месте, раздумывая. Может, библиотека есть и во дворце?

Никого не было видно, и Анни неторопливо зашагала по коридору к уже знакомой лестнице на первый этаж — но вскоре передумала, развернулась и направилась в другую сторону. Интересно, что там? Ходить по дворцу ей вроде никто не запрещал…

Бродила она довольно долго. Иногда ей попадались навстречу придворные, но Анни не задавала им вопросов — ей достаточно было того, что она просто тут всё рассматривала. А к ней тоже никто не приставал — не шарахались, но и не беспокоили. И в принципе, ничего особенного пока не обнаружила: коридоры с закрытыми дверями, новые лестницы. Но всё красивое. Один раз вышла в какое-то подобие картинной галереи, но галерея быстро кончилась — в ней не было ничего примечательного, просто какие-то натюрморты… Потом она вышла к тронному залу — здесь неподалёку стояла кучка придворных дам, что-то громко обсуждая, они покосились на Анни и торопливо ушли.

— Правильно, бойтесь меня, я же ведьма, — с сарказмом пробормотала Анни себе под нос и пошла дальше. Поднялась на следующий этаж, свернула в светлый коридорчик и вдруг осознала: она в королевском крыле! Именно тут живёт Озма и её ближайшее окружение… Очень уж тут богато и красиво всё выглядело, куда богаче, чем в гостевом крыле. И везде этот вензель OZ…

«А интересно, — вдруг пришло в голову Анни, — вот у них страна называется Оз. А принцессу зовут Озма. А ещё есть волшебник Оз. Это не её папа, случайно? Что-то там мне Дороти говорила про её отца, но я запуталась… Так что же, они страну в честь себя назвали? Нескромненько, однако…»

Она остановилась перед дверью, на которой «OZ» было особенно выпуклым и отчётливым. Покои принцессы Озмы?

Анни огляделась. В коридоре и вообще на этаже было тихо, тут даже слуги не ходили. Видимо, без необходимости не беспокоили высоких особ… А сами высокие особы сейчас, вероятно, где-то в другом месте. Анни позволила себе небольшой магический импульс.

Здесь никого нет!

Анни испытала дикое искушение открыть двери и заглянуть в покои принцессы. Но попыталась остановить себя: «Сейчас только коснусь двери — а меня как жахнет молнией и испепелит на месте». Но искушение только нарастало. Магическая защита наверняка есть — её же не может не быть у феи-правительницы! По крайней мере, Анни знала, что и в Изумрудном городе, и в Розовом дворце, и в Подземной стране на личных покоях правительниц всегда стояла определённая защита — у Ланги так и вовсе уровень таковой зашкаливал, туда никому без спросу лучше было не соваться. У остальных чуть слабее, но возможным ворам и шпионам всё равно не позавидуешь. Но тут это только подзадоривало.

«Что ж, Озма, — подумала Анни, храбрясь, — посмотрим, чей уровень магии выше».

Она осторожно послала к двери ещё один магический импульс — и была поражена. Магической защиты не нащупалось. Вообще никакой! Да ладно, серьёзно? Не может такого быть. Анни заставила дверь открыться магией — та послушно растворилась. Анни просканировала, как могла, всё окружающее пространство. Нет, правда? Никаких щитов? Никаких капканов? Никаких ловушек? Серьёзно?

Не веря своей удаче, Анни осторожно и медленно, держа вокруг себя магический щит на случай, если вдруг всё-таки долбанёт, вошла в комнату — тут, похоже, было что-то вроде рабочего кабинета. Анни улыбнулась — прямо как у них было… Видимо, хотя и перестраивали весь дворец, но планировку сохранили похожую. Она огляделась. Кабинет довольно просторный. Шкаф, письменный стол и кресло, ещё одно кресло — возможно, для посетителей. На стене напротив стола висит… странная вещь — тёмный холст без всякого рисунка в красивой розовой деревянной раме (странно, что не зелёной — очень уж бросается в глаза). Анни осторожно протянула к нему руку, не касаясь. Ага, понятно, какой-то довольно мощный магический артефакт. Любопытно было бы знать, каковы его функции.

Так, это всё очень интересно, но если Озма застанет её тут… Нет, можно, конечно, сыграть под дурочку и заявить, что она просто заблудилась и зашла сюда случайно, а что, двери же не заперты… Но лучше не рисковать. Анни вышла обратно, выглянула в большой коридор, на лестницу — никого. Что ж, можно оставлять сигналки. Это её Ланга научила…

Через минуту Анни, вернувшись в кабинет Озмы, точно знала: если сюда кто-нибудь явится, ему покажется, что дверь заперта или её заклинило. А если сама Озма появится неподалёку — ей покажется, что она заблудилась и идёт вообще не в ту сторону. Дальше всё будет зависеть от её магического уровня, но в любом случае, пока Озма будет разбираться, Анни почувствует её присутствие и успеет убежать.

А теперь можно и порыться тут немного.

Конечно, это не слишком хороший поступок… «Если меня поймают, — задорно подумала Анни, — будут судить ещё и за взлом, и за проникновение в чужие покои, и за… А, плевать!». Считаете злой ведьмой? Будет вам ведьма.

Она решительно бросила магический импульс к ящикам стола.

Интересно, что собой представляет страна с точки зрения правительницы? Наверняка это совсем не то, что втирают подданным. В первом же ящике обнаружилась сложенная в несколько раз большая карта, и Анни, не колеблясь, развернула её — она всё делала магией, чтобы не касаться руками (не потому, что боялась оставить отпечатки пальцев — их и стереть можно потом, той же магией, — а потому, что магией проще избежать возможных ловушек, которые вряд ли ставили на магов, если таковых тут нет). Карта легла на пол, и Анни склонилась над ней.

— Что за ерунда? — пробормотала она обескураженно, перебегая глазами по названиям.

Королевство Угабу. Карусельные горы. Кухонное королевство. Фарфоровое королевство. Королевство Плюшевых медведей. Что за чушь?

— В честь Тома, что ли? — буркнула она. Тома-старшего, конечно, который когда-то был плюшевым медведем… Но тут целое королевство! А ещё есть Булочное… Плоскогория. Пихбург. Лес Гугу. Гора Плоскоголовых. Абсурд какой-то. Гибельная пустыня — окружает всю страну Оз. Почему Гибельная? С каких пор?

Похоже, единственное, что осталось на месте — это Изумрудный город и Розовая страна. Анни одобрительно кивнула: может, это не просто так? Всё-таки именно там жили самые сильные волшебницы… Страны Жевунов и Мигунов поменялись местами, кроме того, на западе теперь была Жёлтая страна, а на севере — Фиолетовая… Странно. Но, в принципе, мало ли что могло случиться. В конце концов, то разделение на цветовые страны, к которому привыкла Анни, тоже было не изначально, а появилось лет за шестьсот до её рождения, незадолго до Эпохи Четырёх Фей…

Может, с её времени ещё шестьсот лет прошло? А может быть, так: когда Пакир победил, синие растения были высажены по всей Волшебной стране. А потом в некоторых областях их каким-то образом вывели, и только на востоке они остались. Поэтому восточная страна и стала называться Голубой, хотя раньше Голубая была на западе. Только население почему-то тоже мигрировало. Может, всё-таки Корина постаралась?

Анни тяжело вздохнула. Читать дурацкую карту дальше желания особого не было — она так и пестрила какими-то нелепыми названиями, которые только путались в голове. Ладно, с этим ясно… Ясно, что ничего не ясно, но по крайней мере, у Анни теперь ещё хоть какие-то догадки появились. Ну и вообще, абсурдная информация — тоже информация…

Анни заставила карту сложиться и убраться в стол. Огляделась. Что тут ещё есть? Какие-нибудь записные книжки Озмы? Секретные документы? Анни открыла следующий ящик стола.

Озма идёт!

Анни спешно выскочила из кабинета — не забыв, впрочем, сделать парочку магических пассов «на прощание», чтобы стереть все следы. Досадно, конечно, что она так мало узнала. Но ничего, она ещё раз сюда придёт. А сейчас — сматываться!

Она успела спуститься по другой лестнице как раз перед тем, как Озма могла бы её заметить. Отсюда легко было найти путь в парк, и Анни выскочила в него, радуясь, что всё прошло относительно удачно.

Ну и беспечная же эта Озма… Бросить свои комнаты абсолютно открытыми!

Анни пришла в голову задорная мысль: а что, если вызвать Озму на соревнование по магии? Понятно, что не всегда кто сильнее, тот и прав, но всё-таки… Всё-таки просто любопытно, кто из них сильнее.

Часы на дворцовой башне пробили два — Анни, запрокинув голову, попыталась разглядеть местную звонницу, но это ей не удалось. Что ж, ещё успеет. Сейчас надо перекусить, а потом — кажется, девочки приглашали её поиграть? Что ж, можно и поиграть. Заодно узнать ещё что-нибудь интересное и важное.

Компания для игры собралась немаленькая. Дороти, Трот, Бетси, малыш Пуговка, ещё какой-то мальчик не старше Бетси, на костюме которого было слишком много пуговиц — пока что Анни незнакомый; здесь же расположилась компания зверей, впрочем, не очень удивившая Анни, которую после Жука-Кувыркуна, Льва и Голодного Тигра было сложно удивить таким невинным сборищем — всего лишь грустный маленький ослик (видимо, тот самый друг Бетси Боббин), важная светло-рыжая курица с изумрудной ленточкой на шее, котёнок, которого Анни уже видела вчера в зале у трона Озмы, и некрупный чёрненький пёсик, так похожий на Тотошку, что Анни чуть не позвала его по имени. Тем больше было её удивление, когда Дороти и впрямь окликнула его:

— Тотошка! Будь добр, верни нам мячик!

Пёсик радостно помчался за укатившимся мячиком, а Анни застыла на месте. Тотошка? И вправду Тотошка? Да нет, конечно, очередная подделка, это понятно, собаки не могут жить вечно… Хотя, в стране Оз, наверное, могут. Но настоящего Тотошку, маминого Тотошку, Анни бы непременно узнала из десятка чёрных пёсиков… И он её наверняка узнал бы, а этот почти не обратил внимания. Бегает себе за мячиком…

— О, Анни, ты пришла! — воскликнула тем временем Бетси. — Присоединяйся к нам!

Дороти посмотрела на Анни сердито:

— Она будет с нами играть? — обратилась она к Бетси.

— Ты против? — пожала плечами Трот.

— Я ей не верю, — нахмурилась Дороти. Анни отступила на шаг:

— Пожалуй, Дороти права, — сказала она сдержанно. — Мне не стоит с вами играть.

— Ну Анни, — Бетси, кажется, искренне расстроилась. — Ну Дороти! Что будет плохого, если она с нами поиграет?

Но Дороти смотрела надувшись и явно не пылала желанием общаться с Анни даже в процессе невинной игры в мяч.

— Озма идёт! — обрадовалась Трот. — Вот мы сейчас у неё и спросим.

— Ладно, — вздохнула Дороти. Анни напряглась, оглянувшись в ту сторону, куда смотрела Трот. Там и впрямь шагала принцесса. Все бросились к ней навстречу, обступили, загалдели — сложно было разобрать, чего они хотят. Даже малыш Пуговка, хотя ничего не кричал и не спрашивал, просто путался у всех под ногами.

— Отлично, разделимся на две команды, — наконец разобрала Анни слова Озмы.

— Анни будет с нами играть? — настаивала Бетси.

— Тогда я буду судьёй, — сказала Дороти.

— Вот и замечательно. Анни, очень рада тебя видеть, — приветливо улыбнулась Озма. Анни испытала раздражение. Вот чего они тут все такие дружелюбные? Ясно же, что всё это только притворство. Хотя бы Дороти искренняя… Им с Анни есть за что друг на друга обижаться — и она честно обижается. И Анни, откровенно говоря, не стремится преодолеть эту обиду.

Бетси подбежала к Анни и взяла её за руку:

— Ты будешь в нашей команде!

— Но я даже не знаю, как играть, — опомнилась Анни.

— Да всё очень просто, — сказала Трот. — Сейчас разделимся на две команды поровну и будем мячик друг другу перекидывать.

— Волейбол называется, — подсказала Дороти.

— А-а! — кивнула Анни. — Кажется, это я умею.

Надо же, сколько всего тут нового, а волейбол всё-таки сохранился. Правда, Анни догадывалась, что сейчас он будет, конечно же, в сильно упрощённом виде — дети всё-таки, да и для полноценных команд народу не хватает…

— Вот и замечательно! — захлопала в ладоши Бетси. Анни тем временем с любопытством наблюдала за Озмой, которая вынула откуда-то тоненькую беленькую палочку и взмахнула ею. Над площадкой повисла сетка — просто в воздухе. Впрочем, сетка Анни интересовала сравнительно меньше, чем кое-что другое. Она подошла к Озме:

— Ты пользуешься волшебной палочкой? — ну не смогла удержаться от вопроса. Озма обернулась:

— Да, иногда. Не всегда, но с палочкой проще, — с улыбкой объяснила она.

— Проще? — хмыкнула Анни. — Но если у тебя её отнять, ты ведь не сможешь творить волшебство и останешься беспомощна. Разве не безопаснее научиться пользоваться только внутренней силой, не прибегая к помощи палочки?

По мнению Анни — впрочем, основанному на аргументированных и обстоятельных лекциях Ланги, волшебник с палочкой был из самой слабой категории чародеев. Это значит, что он не способен концентрировать в себе силу самостоятельно. И если Озма так нуждается в артефакте, чтобы творить волшебство, то… Если дело дойдёт до противостояния, она и впрямь для Анни совершенно не соперница!

— Даже если у меня её отнять, то никто другой не сможет ею пользоваться, а я всегда могу призвать её обратно, — невозмутимо ответила Озма. — Понимаешь? Палочка всегда слушается только моих рук. И потом, как я уже сказала, я не всегда ею пользуюсь.

— Понимаю, — кивнула Анни. — Но ты же без неё слабее? Разве тебе самой не опасно зависеть от палочки?

— Я справляюсь, — коротко ответила Озма, всем видом показывая, что комментировать дальше не намерена. Анни не стала настаивать. Но не удержалась от другого вопроса:

— А можно посмотреть?

— Пожалуйста, — Озма совершенно спокойно протянула ей палочку. Анни взяла её в руки — Озма не возражала, — и принялась рассматривать. Ничего особенного. Недлинная — примерно две трети длины локтя, — тонкая — чуть толще вязальной спицы, из чистого серебра. На ручке выгравирована та же эмблема, которую Анни уже не раз видела повсюду в Изумрудном дворце — большая буква О, а в неё вписана Z. И никаких украшений.

— Магическое серебро, да? — уточнила Анни, изучая скруглённый гладкий кончик.

— Да.

— Нельзя сломать, нельзя расплавить… Из такого делают много волшебных вещей, — Анни возвратила палочку Озме. — Что ж, ладно, мы тут вроде играть собрались?

— Да, давайте играть, — встрепенулась Озма. — Ты присоединяйся к Снипу и Бетси, а мы с Пуговкой и Трот будем второй командой, и таким образом, силы будут примерно равны. А Дороти будет вести счёт.

Анни удивлённо посмотрела на Озму: она что, собирается играть вместе с ними? А Озма была безмятежна и улыбчива, и Анни решила принять это как должное. В конце концов, Озма тоже всего лишь девчонка, как и она сама… Ведь Анни в своё время была ничуть не прочь иногда расслабиться за подобной игрой с ровесниками — а тут их целая компания, так что всё объяснимо…

Правда, Анни чаще всего ровесников находила среди городской детворы, и с самыми обычными уличными мальчишками и девчонками они с Томом носились на равных, никак не показывая, что они вообще-то из королевской семьи. Ну разве что лексикон мог немного отличаться. А в целом они могли быть такими же бесшабашными и непоседливыми, как любые другие дети. И тут же, если вдруг возникала необходимость — умели вести себя как настоящие принц и принцесса…

Пожалуй, куда более удивительно то, что Озма так спокойно приняла её в игру. Разве правительница не должна сторониться потенциальной преступницы? Но ладно, это тоже примем как должное. Трот и Бетси же не сторонятся. Так что… Пусть пока так.

Незнакомый мальчик с обилием пуговиц на костюме кивнул Анни — ага, значит, Снип. Анни кивнула в ответ и отошла вместе с ним и Бетси на другую сторону сетки. Дороти вбросила мяч — игра началась. Тотошка залаял, курица заквохтала — у игры были и зрители, и болельщики.

Анни жульничала. Бетси и мальчик Снип были слишком юными, чтобы хорошо играть на равных с такими почти взрослыми девушками, как Анни и Озма. Поэтому Анни порой взглядом подправляла траекторию мяча — исключительно в своей команде, конечно, всё-таки воздействовать на броски чужой было бы совсем уже нечестно. Внезапно она заметила, что и Озма делает то же самое: когда мяч у малыша Пуговки, несколько рассеянного и как будто очень удивлённого тем, что он вообще играет в мячик, полетел под сетку, Озма явно магией заставила его взлететь вверх. Анни крикнула:

— Тайм-аут!

— Что? — не поняла Дороти.

— Перерыв, — пояснила Анни сердито. — Не знаешь, что такое тайм-аут? Тоже мне судья.

— Что случилось? — спросила Озма.

Анни вышла за край площадки.

— Можно тебя на минутку? Мне надо сказать тебе кое-что важное.

— Да? — Озма с интересом подошла.

Дождавшись, когда Озма оказалась совсем близко, а остальные — далеко, Анни прошептала:

— Ты нечестно играешь. Ты подправляешь полёт мяча!

— Ты делаешь то же самое, — спокойно ответила Озма.

Анни рассердилась:

— Тогда почему бы не сказать об этом сразу?

— А зачем? — серьёзно спросила Озма. — Ты жульничаешь, думаешь, что я не замечу. Но к чему привлекать к этому внимание остальных? Тебе вообще запрещено пользоваться магией, я просто не затрагиваю этот вопрос — пока что, до суда. Тем более я здесь и предотвращу беду, если ты вдруг что-то натворишь плохое. Поэтому мне проще было уравновесить силы, — она лукаво улыбнулась, и Анни вдруг увидела, что Озма, вообще-то, тоже человек и подвержена тем же искушениям, что и сама Анни. Ей точно так же хочется хитрить и упрямиться. Пока Анни думала, что ответить, Озма добавила: — Я отлично чувствую любое твоё чародейство. Я даже знаю, что ты рылась в моём кабинете. Правда, не могу понять, зачем тебе это понадобилось. Не проще ли было прийти и спросить обо всём, что тебя интересует?

— Значит, не проще, — огрызнулась Анни.

— А, ну да, — кивнула Озма. — Ты мне не веришь. Поэтому решила проверить всё сама. Ну и как?

— Я не обязана тебе отчитываться! — возмутилась Анни.

— Как хочешь, но пока что я — правительница страны Оз, и могу наказать тебя за то, что ты нарушаешь законы, — хладнокровно заметила Озма. — А ты только и делаешь, что их нарушаешь.

— Значит, у меня есть причины их нарушать. И потом, пока что никто не пострадал от того, что я что-то там нарушила.

— Давай я залезу к тебе в комнату и переверну там всё вверх дном, тебе будет приятно? — слегка сердито спросила Озма. Анни посмотрела на неё и внезапно рассмеялась:

— О, наконец-то ты заговорила по-человечески! Но между прочим, я всё убрала на место, как было. Да и недолго я там пробыла, только карту и успела посмотреть.

— Карта, между прочим, общедоступна, — усмехнулась Озма. — Ты бы везде нашла точно такую же.

Анни почувствовала досаду, но решила не показывать виду.

— Я понимаю, что лазить в чужие комнаты — нехорошо, — задорно заявила она. — Но у меня сейчас есть причины это делать. Я должна разобраться, что у вас происходит, и должна понять, что мне делать дальше. А для этого мне жизненно необходимо пользоваться магией. Я не могу просто смириться с происшедшим, понимаешь ты? Представь, что ты оказалась в Изумрудном городе несколько сот лет спустя, и тебе даже никто не верит, что ты — принцесса Озма, и всё уже по-другому, о тебе никто даже не знает. Ещё и магией пользоваться запретили. Ты не знаешь, что с твоими друзьями, с твоей семьёй, не понимаешь, что произошло со страной. Как бы ты себя чувствовала?

Озма помолчала, серьёзно глядя на Анни. Потом внезапно сказала:

— Только давай для большего эффекта ещё и превратим тебя в мальчика на несколько лет. А потом обратно в девочку, и к проблемам семьи, друзей и страны добавится ещё и то, что ты сама с собой разобраться не можешь. Жила себе в облике мальчика в подручных у злой колдуньи, а потом внезапно оказалась, что ты девочка и принцесса целой страны, а ты об этом и не подозревала, потому что всё забыла с превращением.

— При чём тут это? — не поняла Анни. Ей стало немножко неловко от признания Озмы, но она решила не показывать виду.

— При том, что я отлично понимаю твои проблемы. Я оказалась в ситуации, когда мне было немногим легче, чем тебе сейчас. Но всё равно не могу позволить тебе пользоваться магией. Оставайся во дворце, мы тебе поможем разобраться во всех вопросах, только не применяй магию самостоятельно.

— Так я тебе и поверила, — сказала Анни. — Вы мне наврёте с три короба, ещё и меня виноватой выставите.

— Но ты же действительно неправа…

— Почему это я неправа? — воскликнула Анни. — Потому что ты так решила? А с чего ты решила, что ты права? Думаешь, у кого власть, тот и прав? А откуда ты знаешь, что тебе самой когда-то не промыли мозги или не используют втёмную? Почему я вообще должна тебе верить? Я родилась в этой стране! А теперь имена моих друзей принадлежат совсем другим личностям, дела моих близких приписываются другим людям. Предлагаешь мне спокойно на это смотреть…

— Я тебе обещаю, мы во всём разберёмся, — попыталась успокоить её Озма, даже руку протянула, но Анни ударила её по этой руке с криком:

— Я тебе не верю!

Вокруг моментально столпились все, даже малыш Пуговка. Дороти смотрела на Анни сердито, Трот и Бетси — испуганно. Мальчики, кажется, просто ничего не понимали. Тотошка припал к земле и рычал.

Озма отступила, расставив руки, словно прикрывая собой остальных. Анни тоже отступила — в другую сторону:

— Извини, — пробормотала она. В самом деле, ей только драки сейчас не хватало. Нет, она не струсит, конечно, в случае чего и магию применит, не постесняется. И если применит, Озме мало не покажется, это уж точно. Но… лучше сейчас не нарываться. А то её запрут где-нибудь, и тогда она вообще ничего не сможет сделать. Сейчас ей хотя бы относительную свободу предоставили…

Повисла пауза.

— Извините, ваше высочество, — повторила Анни сдержанно-официальным тоном. Вот проклятье. Мало ли что сейчас в голову этой Озме взбредёт…

Озма «отмерла» первая.

— Ладно, — тряхнула она головой. — Ну что, давайте дальше играть? — как ни в чём не бывало обратилась она ко всем, взглянув и на Анни, и на своих друзей.

— Пожалуй, я пойду, — Анни отступила ещё на пару шагов. Бетси проводила её огорчённым взглядом. Озма — удивлённым:

— Зачем же? Оставайся.

— Мне в вашей компании не место, — гордо отвернулась Анни. — А то опять начну магию применять, тебе же самой не понравится.

— А без магии ты играть не можешь? — с лёгкой иронией поинтересовалась Озма. Анни фыркнула:

— Могу. Только я прирождённая фея. Откуда я знаю, где у меня магия вырвется?

Тут она немного лукавила: всё-таки она отлично умела контролировать выброс магических сил… Но Озме об этом знать необязательно.

Озма внезапно склонила голову, осматривая Анни прищуренными глазами.

— Ты не фея, а просто чародейка, — заявила она. — Это разные вещи.

Анни удивилась:

— И в чём же разница?

— Ну вот я — наполовину фея. Мой отец человек, а мама фея. А ты чародейка, твои родители оба — люди, даже если кто-то из них с магическими способностями.

— Не понимаю, — пожала плечами Анни. Озма принялась терпеливо разъяснять:

— Феи — это существа более магические, чем люди. Если можно так сказать, они созданы магией. Магия у них в крови, она их сущность, без применения магии они просто умрут. А люди — это… это люди, и сколь бы ни были они сильны в магии, это не делает их феями.

— А, то есть ты у нас ещё и высшее существо, — съязвила Анни.

— Кто говорит, что я высшее? — очень удивилась Озма. — Просто я немножко другая. У нас с тобой и магия разная.

— И не факт, что ты сильнее, — поддела Анни. Озма невозмутимо пожала плечами:

— Допустим. Дело не в силе, а в способе магии.

— Ну да, у тебя волшебная палочка, — фыркнула Анни. — А я прекрасно справляюсь и без неё.

— Просто в моём случае магия действительно у меня в крови, я состою из неё — пусть даже наполовину. А у тебя просто способности. Да, пусть врождённые, пусть они тоже часть тебя, но немножко по-другому…

Анни нетерпеливо всплеснула руками:

— А в чём по сути-то разница? По-моему, всё это не имеет значения. Фея, чародейка… Главное — какой результат от магии, а не то, насколько кто из неё состоит.

— В этом ты права, — спокойно улыбнулась Озма. — И вообще, главное — добро ли ты творишь или зло.

— Ну да, — с сарказмом скрестила руки Анни. — И конечно же, ты добрая, а я злая.

— Ну почему ты сразу всё принимаешь на свой счёт? — всплеснула руками Озма с искренним огорчением. — Просто я хотела объяснить, что для тебя определение «фея» неточное. А ещё есть волшебники. Им для магии обязательно нужны какие-нибудь сложные приспособления. А ведьмам — зелья, порошки и прочие препараты. Между всеми этими понятиями всё-таки есть большая разница. Хотя в конечном итоге, конечно же, важен результат.

— Но получается, что волшебники и ведьмы в твоей классификации значительно слабее остальных, — Анни даже увлекла эта неожиданная тема. — Пока какая-нибудь ведьма приготовит свой препарат, любой чародей её саму в порошок сотрёт одним движением руки.

— Может, конечно, — согласилась Озма. — Поэтому единственный шанс для ведьмы — сыграть на опережение. И тогда она может победить даже могущественного мага или фею. Временно, конечно, пока её не разоблачат, — она улыбнулась. Огляделась — мальчики уже разбрелись по площадке, Тотошка тыкался носом в лежащий на траве мяч, Бетси гладила своего ослика, и только Дороти и Трот стояли рядом. — Ну вот, — хмыкнула Озма. — Кажется, играть уже никто не хочет.

— Все хотят, — несколько сердито возразила Трот. — Но вы тут так увлеклись…

— Эй, ребята, — звонко окликнула Озма, — будем продолжать игру или нет?

Бетси отпустила ослика, и тут вдруг на площадке появилось новое лицо. Мальчик, примерно ровесник Анни, высокий, светловолосый, в клетчатой рубашке и тёмно-синих штанах — то есть явно не житель Изумрудной страны, — вышел из-за деревьев и приближался, застенчиво улыбаясь:

— Здравствуйте!

— Тим! — обрадовалась Трот. — А мы тебя ждали!

— Тим, — прошептала Анни. Рюкзачок лежал на траве — она скинула его перед игрой, чтоб не мешал. Пока девочки приветствовали нового гостя, она бросилась к рюкзачку и достала фотографии.

Тим. Это действительно тот самый Тим. Она бы его и так узнала — сколько раз рассматривала фотокарточки… Пусть они и чёрно-белые, но всё равно — узнала бы! Сейчас просто удостовериться окончательно захотелось…

По-видимому, Тим тут был частым гостем, поскольку Трот и Бетси с ним болтали запросто, да и Озма приветствовала вполне по-дружески. Анни всё никак не могла оторваться от фотографий. Тим! Это точно он! Ну, не бывает же настолько похожих людей… Не могли же они тут найти копию Тима…

Тем более что, когда она покинула Волшебную страну, Тима в ней не было. Значит, потом появился? Откуда, интересно? Ведь из Большого мира он пропал ещё раньше… Интересно, Энни успела с ним здесь встретиться в своё время?

А может, Энни тут тоже где-то есть? От дикой надежды у Анни сердце заколотилось так, что она вынуждена была сесть на землю. Неужели она сейчас найдёт хоть кого-то из своих близких?

Девочки тем временем уже успели прощебетать Тиму, что они тут играют в волейбол, а Анни — их гостья. Тим одобрительно кивал.

— Меня в игру примете? — улыбнулся он.

— Ну как мы можем тебя не принять, — улыбнулась в ответ Озма. — Это же твоя игра. Ты же нас научил.

У Анни сердце готово было выскочить из груди. Хоть крупица правды наконец!!! Волейбол в Волшебную страну действительно принёс Тим! И Озма это признаёт. Может, хоть теперь начнёт раскручиваться ниточка истины…

И Тим в этом Анни поможет!

Тим остановился возле Анни.

— Привет, — он дружелюбно протянул ей руку. — Я Тим.

— Привет, я Анни, — выговорила она пересохшими губами, подняв голову. Ну же! Я же похожа на Элли… А Элли похожа на Энни, неужели ты не задумаешься над этим сходством? Вон даже Крис и Элси, твой сын и твоя внучка в Большом мире, сразу что-то заподозрили — и оказались в целом правы. А ты что же?

Но Тим смотрел на неё без всякого узнавания, с обыкновенным любопытством, как смотрят обычно на любого незнакомого человека. Анни встала, сжимая в руке фотографии. Опомнилась и сунула их в конверт — Тим посмотрел на них мельком, но вряд ли успел разглядеть.

— Ну что, ты с нами? — он кивнул в сторону площадки и обернулся к остальным: — Давайте я буду в команде с Анни, а Дороти — с Озмой. А счёт буду вести я сам.

— Я согласна, — кивнула Дороти, переходя к Озме.

— Я тоже, — Анни сделала шаг на внезапно одеревеневших ногах.

Играла она теперь из рук вон плохо. И не нарочно. Само так получалось. Просто мячик всё время валился… из рук вон. От переживаний, наверное. А ведь так хотелось показать Тиму, что она хорошо играет! Может, он поймёт, что она ему не чужая… Что она что-то знает…

Тим её неудачи замечал, но внимания на них не акцентировал и упрёков не делал — возможно, и не ожидал иного от незнакомки. Сам же он отбивал мячик с настоящим азартом и должным умением. Анни, глядя на него, замечталась: наверное, именно от такой игры пришли когда-то в восторг Марраны-Прыгуны…

Игра шла без всяких инцидентов, пока Пуговка не закапризничал, что он устал. Тогда его отпустили просто посидеть и посмотреть, и Анни воспользовалась этим, чтобы, сравняв силы, тоже покинуть свою команду. Заодно можно было понаблюдать со стороны и за Озмой, и за Тимом. Всё-таки интересно, что принцесса даже в игре умудрялась каким-то образом не терять своего принцессичьего достоинства. Сама Анни бы, наверное, так не смогла… Ну нет у неё того утончённого изящества в каждом движении, и осанки такой нет, и суетится она всё-таки много, за что ей не раз выговаривали преподаватель придворного этикета, преподаватель танцев и фрейлина Фаина. Родители не выговаривали, потому что сами не дотягивали до совершенства. А что вы хотите, они всё-таки не в королевских семьях родились… А вот Озма, если она действительно наследная в каком-нибудь там поколении, наверняка познала всю эту этикетную муштру во всей её красе.

Удивительно ещё, что соглашается в мячик играть. Причём, похоже, не из одолжения, а с искренним удовольствием и азартом…

А уж не из-за Тима ли? Анни испытала нечто, похожее на ревность: Тим должен быть с Энни, и нечего всяким Озмам на её дядю заглядываться. Впрочем, немного понаблюдав за поведением принцессы дальше, она почти успокоилась: в Озме не было ни капли кокетства, и к Тиму она относилась так же ровно-дружелюбно, как ко всем остальным.

Анни перевела взгляд на Тима и снова достала из рюкзачка фотографии, сравнивая. Ну он же, он… Жаль, что его фотографий так мало, их в принципе было немного, когда он был в этом возрасте, поэтому и выбирать было особо не из чего. Анни попросила их ради того, чтобы потом подарить Энни — хотя и не знала, захочет ли Энни такой подарок. В конце концов, когда она улетала в Волшебную страну, она никаких фотографий с собой на память не взяла. С другой стороны, она же не думала, что улетит так сразу и навсегда. Просто, может быть, ей будет слишком грустно вспоминать Тима.

Вернее, не «будет», а «было бы»…

А может быть, Энни ещё здесь!!! Анни уж и не знала, как ей быть: то ли надеяться на лучшее, чтобы не впадать в отчаяние, то ли не надеяться, чтобы потом не разочаровываться. И то и другое плохо.

Наконец все игроки устали, да и Озма заявила, что у неё есть ещё дела. Дороти ушла вместе с ней, взяв на руки курицу, за ней побежал Тотошка; Трот и Бетси, подсадив Пуговку на ослика, ушли куда-то в другую часть парка — впрочем, мило попрощавшись с Анни перед этим. Снип, мальчик в пуговицах, тоже помахал рукой и вприпрыжку умчался. Анни подошла к Тиму, пока и он не смылся вслед за кем-либо из компании:

— Ты не спешишь? Можно с тобой поговорить?

— С удовольствием, — кивнул Тим, подбрасывая мяч, который никто не стал забирать с площадки (а вот сетка, созданная магией Озмы, растворилась в воздухе сразу после её ухода). — Странно, вроде бы я тебя раньше не видел, а всё-таки мне твоё лицо смутно знакомым кажется.

Анни кивнула:

— А я знаю, почему. Тим, скажи, а где Энни? — задала она вопрос, с трудом заставив голос не дрожать от волнения. Возможно, вопрос был и бестактный — вдруг Энни умерла? — но Анни слишком волновалась, чтобы думать об этом.

— Энни? — удивился Тим. — Какая Энни?

Анни застыла:

— Что? Ты не помнишь Энни?

Тим опустил голову:

— А… Видишь ли, Анни, я вообще многого не помню. Я тут лет двадцать пять назад в Фонтан Забвения свалился. Так что, если я с этой Энни был знаком до того, то неудивительно, что я её не помню.

— Фонтан Забвения? — переспросила Анни, несколько шокированная. Этого только не хватало! Она снова упала духом.

— Да, — вздохнул Тим. — Ты разве не знаешь о нём?

— Я тут второй день, — призналась Анни. — Я почти ничего не знаю.

— А-а. Ну хочешь, пойдём, покажу.

Анни кивнула. Тим бросил мяч под дерево и кивнул, приглашая Анни идти за ним, и они двинулись по парковой дорожке. Тим искоса посмотрел на Анни:

— Так мы с тобой знакомы или нет? А то я что-то совсем запутался. То про Энни какую-то спрашиваешь, то говоришь, что ты тут всего второй день…

— Мы не знакомы, — грустно ответила Анни. — Но я была знакома с Энни. А она была знакома с тобой.

Накатило понимание: если Тим не помнит Энни, значит, её тут нет. Иначе она бы обязательно ему о себе напомнила. Энни не из тех, кто смиряется с какими бы то ни было препятствиями… Но тогда почему тут он сам?

— А-а, — тем временем кивнул Тим. Анни, поколебавшись, протянула ему его фотографию:

— Вот, смотри. Это же ты?

Тим с любопытством взял фотокарточку и принялся её рассматривать.

— Удивительная штука, — сказал он. — Я должен знать, что это? — он вопросительно посмотрел на Анни, и та в очередной раз с отчаянием вздохнула:

— Вообще-то да. Но, видимо, ты не помнишь.

— Извини, — развёл руками Тим, возвращая ей карточку. — Я не специально. А кто такая Энни? — наморщив лоб, спросил он.

Анни задумалась: как ему объяснить?

— Когда-то ты был на ней женат, — решила не юлить она и перейти сразу к главному. И, пока Тим, открыв рот, переваривал эту информацию, она добавила: — А ещё у неё есть старшая сестра Элли, а я — дочь Элли. И мы похожи. Поэтому тебе и кажется, что ты меня когда-то где-то видел.

— Вон оно как, — ошеломлённо проговорил Тим. Анни тем временем остановилась, порылась в конверте и достала ещё одну фотографию:

— Это ты с Энни, — коротко сказала она, всовывая её Тиму в руки. Он рассмотрел ещё более внимательно, чем первую:

— Ага… Понятно… То есть непонятно…

Анни хмыкнула: неудивительно, на этой карточке Тим был старше, чем сейчас. Они с Энни тогда закончили школу. Были у них и ещё совместные снимки, но этот Анни очень уж понравился, вот и попросила Криса распечатать именно его. Тим с Энни на нём такие юные, радостные и счастливые…

— А что с ней сейчас? — поинтересовался Тим, возвращая карточку Анни. Она отвернулась:

— Наверное, умерла. Раз она не с тобой.

— Вон оно как, — повторил Тим более расстроенно. — Надо же… Слушай, так я что, был когда-то взрослым?

— Был, — вздохнула Анни. — И жил в другом мире.

— Про другой мир я подозревал, — кивнул Тим. — Вернее, мне говорили, что я нездешний. Сам-то я не помню, как сюда попал.

— И что же тебе говорили? — покосилась на него Анни.

— Ну, что меня выбросило на берег моря в стране Эв. Это тоже такая чудесная страна вроде Оз, только она от неё через пустыню. Там меня подобрали местные принцы и принцессы…

— Ты был взрослым или как сейчас? — перебила его Анни.

— Мне не говорили, что я был взрослым, так что, наверное, как сейчас… Так вот, мы с ними подружились, но я-то хотел вернуться домой к своей семье — это они мне так говорили потом. Сами они не знали, как мне помочь, и предложили отправиться в Изумрудный город. Я обрадовался и согласился. Но когда попал сюда, нечаянно свалился в Фонтан Забвения. И не смог объяснить никому, где мой дом и какой помощи я жду. Даже имя своё забыл — только друзья и напомнили.

— Ну спасибо, хоть не переименовали тебя в кого-нибудь другого, — сказала Анни.

— А зачем бы им это делать? — удивился Тим. — Они потом меня так обратно к себе и забрали, сами напоминали мне, кто я такой — насколько могли. Но кое-какие навыки у меня всё-таки не выветрились, я оказался хорошим моряком, и они меня сделали капитаном своей яхты. Мы часто вместе по морю плаваем. Недалеко, конечно, ни в какие дальние странствия не пускаемся.

Анни кивнула: ну да, Трот и Бетси уже что-то такое упоминали.

— И давно это было? — спросила она. — Ну, давно ты попал в этот мир?

— Я же говорю — лет двадцать пять назад. Может, чуть больше. Я точно не считал, да и незачем.

Анни задумалась. Странно. А впрочем, что тут странного? Человеку, который всё забыл, можно внушить что угодно. В том числе и любое время, которое он тут провёл.

— А вот и фонтан, — указал Тим. Они остановились.

Анни с любопытством рассматривала фонтан — вполне себе обычный, мало чем отличающийся от других фонтанов Изумрудного парка. Разве что очень уж вычурной отделкой, да ещё тем, что был огорожен невысокой изящной оградой, на которой висела табличка:

ПИТЬ ВОДУ ИЗ ФОНТАНА

СТРОГО ЗАПРЕЩАЕТСЯ

— А почему запрещается? — указала Анни. Тим всплеснул руками:

— Так из-за неё же всё забываешь! И потом не помнишь даже, кто ты такой.

— Усыпительная вода? — ахнула Анни. — Её аж сюда вывели? Зачем?

— Усыпительная? — удивился Тим.

— Ну да.

— Да нет же, это вода Забвения.

— Ну так я и говорю. Усыпительная вода — от неё засыпаешь и всё забываешь. А потом просыпаешься и не помнишь, кто ты такой.

— Да нет, — уверенно возразил Тим. — От неё не спят. Просто сразу всё забывают.

Анни с подозрением посмотрела на него:

— А как ты в этот фонтан свалился?

Тим со вздохом развёл руками:

— Ну, оградки тут тогда не было, её уже потом поставили — это я даже сам помню. А я прибыл в Изумрудный город, стал дворец рассматривать, иду, под ноги не смотрю, голову запрокинул… И бултых.

— И бултых, — повторила Анни. — Это ж как надо было голову запрокинуть, чтобы не заметить целый фонтан?

— Да я ж не понял, что он такой опасный, — с досадой отмахнулся Тим. — Думаешь, мне приятно, что я ничего не помню о том, что было до того?

— А откуда помнишь, как в него свалился?

— Так я и не помню. Мне рассказали уже потом, когда я тоже этим же вопросом задался.

— Подозрительно как-то, — нахмурилась Анни. — Значит, ты упал…

— Упал и наглотался… Когда вылез, уже ничего не помнил и не понимал.

— Угу, ничего не помнил, тебе могли внушить что угодно. И потом, что-то по времени не сходится. Ты пропал из Большого мира за… — Анни запнулась — как же выпутаться из этих временны́х парадоксов? — Ну, в общем, за десять лет до того, как Энни переселилась в Волшебную страну. После этого она там прожила ещё семнадцать. Но с тех пор явно прошло намного больше лет. Как минимум, не одна сотня, потому что в Волшебной стране очень уж много всего поменялось… — Анни всплеснула руками: — А, ты не поймёшь так сразу. В общем, просто поверь мне: ты тут намного больше лет, чем тебе кажется. Во много раз больше. А что, тут, говорят, вечная юность для всех, а усыплять и перевоспитывать заново можно сколько угодно, — она опасливо покосилась на фонтан и отошла от него подальше. Тим помотал головой:

— Что-то я вообще не понимаю, о чём ты говоришь.

— А я тебе сейчас всё объясню! — эмоционально воскликнула Анни. — Раз ты не помнишь своей истории, то я тебе сама её расскажу.

— О, это интересно, — кивнул Тим с энтузиазмом. — Свою историю я с удовольствием узнаю. Ты не представляешь, насколько всё-таки плохо не знать, откуда ты взялся, — от души признался он. Анни сочувственно усмехнулась:

— Да уж… не представляю, могу только вообразить. Ну так слушай… Только ты слушай и не сбивай! Если тебе что-то покажется странным, я тебе потом объясню. Началось всё с моей мамы, Элли. Когда она была маленькая, она жила в Большом мире, в Америке. И однажды ураган подхватил её домик и перенёс в Волшебную страну…

— Как Дороти, — не удержался Тим. Анни раздражённо всплеснула руками:

— Дороти тут вообще ни при чём! И вообще она врушка, — увидев, как изумлённо расширились глаза Тима, Анни поспешила оправдаться: — Я же сказала, что всё объясню постепенно! Забудь ты пока про Дороти. Сначала была моя мама. Так вот, её принёс ураган в Волшебную страну, а тут её встретила добрая волшебница Виллина…

Анни с Тимом проговорили до позднего вечера.

Ей казалось, что Тим, наверное, не всему поверил из её рассказов — но по крайней мере задумался. Ей тоже было о чём подумать.

Итак, что у нас получается? Тим вернулся в Волшебную страну уже после того, как сама Анни отсюда исчезла много лет назад… Возможно, он застал ту новую войну с Пакиром, которая развернулась уже после Анни, но может быть, и нет. По каким-то причинам его после очевидной победы Пакира оставили в живых и на свободе — вероятно, в отличие от остальных героев времён Анни, — и даже приблизили к одному из местных королевских дворов… Ну, не совсем местных, а в какой-то загадочной стране Эв, о которой во времена Анни ничего даже и не слышали, но ведь все признавали, что Волшебную страну ещё исследовать и исследовать. Если она действительно отделена пустыней, то ничего удивительного в том, что раньше о ней не знали, нет. Как нет ничего удивительного и в том, что никто не мог найти Тима, если он все те годы, что его считали пропавшим без вести, жил там. Раз уж та страна имеет выход к морю — и не внутреннему, да ещё и зачарованному, как Волшебная страна с её морем Торна в Невидимой земле, — а какому-то внешнему — то легко объясняется, как он попал туда из очередного плавания в Большом мире… Что ж, примем к сведению эти новые нюансы географии.

Итак, Тим там жил, жил… Потом каким-то образом попал сюда… Когда именно — тоже неизвестно, но его почему-то пощадили, пожалели, не стали убивать, только стёрли память. Почему? Или тут нужен другой вопрос — зачем? Была ли в этом какая-то цель?

Например, сделать из Тима предателя. Сам он помнить ничего не будет и не поймёт, что его используют, а вот в глазах остальных друзей он будет именно предателем. И если тут вывели Усыпительную воду аж под стены Изумрудного дворца (это ж какой мощный должны были проложить водопровод!) — наверняка схема не одноразовая. Значит, эта вода использовалась часто. Возможно, она часто используется и до сих пор… Впрочем, если друзья поняли, что дело в Усыпительной воде — они наверняка поняли и то, что Тим не по своей воле переметнулся на другую сторону.

Противно это всё-таки. Бедный Тим. Жить столько лет и не знать, что с тобой делают. Разумеется, он не случайно споткнулся и упал. И разумеется, не нечаянно нахлебался колдовской воды. И разумеется, он не может помнить, спал он или не спал. Хотя это уже несущественно. Может, вода и действительно перестала быть Усыпительной, это, в конце концов, неважно. Важно, что память она по-прежнему стирает безвозвратно.

Хотя Анни слышала ещё от Стеллы и Энни, что какие-то зацепки всё равно остаются. Характер изменить нельзя, только факты в воспоминаниях — и то, всегда человеку будет казаться, что эти воспоминания какие-то не такие. Примером тому были когда-то бывшие семь подземных королей: с новыми профессиями, с вложенной в голову совсем другой идеологией, они так и не стали другими людьми. Впрочем, этого от них и не требовалось: у народа на шее не сидят, не бездельничают, ну и молодцы. Настоящие же воспоминания иногда всё равно смутно прорывались у них сквозь наложенные поддельные — и чем больше лет проходило после усыпления, тем больше прорывались. Особенно если нарочно этим заняться — вспоминать, копаться в голове… Стелла интересовалась этим вопросом, а один из бывших королей, Ментахо, с удовольствием ей в этом помогал, согласившись быть подопытным: у него и самого это явление вызывало интерес. Правда, к тому времени, как он вспомнил, что был королём, он уже совсем состарился, и новые свои взгляды и принципы ему нравились больше, чем те, прежние, до усыпления.

В общем, для Тима ещё не всё потеряно. Он ещё может всё вспомнить. И может быть, Анни ему в этом поможет.

Но вот что интересно. Если тут есть Тим с изменённой памятью, может, всё-таки есть и ещё кто-то? Пусть даже тоже такой, всё забывший…

А вдруг он ей не поверил? Нет, вроде поверил… Но ведь он прожил тут уже много лет, и мозги ему несколько раз промывали — почти в буквальном смысле. Может, он завтра заявит ей что-нибудь вроде — извини, Анни, как бы ты ни представлялась моей родственницей, но я всё равно на стороне Озмы и Дороти?

Анни боялась, что с такими мыслями её опять замучит бессонница. Но, к собственному удивлению, она заснула быстро и проспала крепко до утра.

С Тимом они встретились на следующий день за завтраком, и Анни сходу задала мучивший её вопрос:

— Ты веришь в то, что я тебе вчера рассказала? Или считаешь, что я не права?

Тим пожал плечами:

— Как тебе сказать… Я, конечно, об этом думал, — признался он. — И я в растерянности. С одной стороны, ты говоришь, конечно, неожиданные вещи. С другой — ведь до тебя никто не рассказывал мне о моём прошлом. Никто его не знал. А ты знаешь хоть что-то. И у тебя даже есть эти самые фотографии, которыми ты подтверждаешь свою правоту. Я не знаю, как они сделаны — наверное, просто не помню, а должен помнить. Так что я немножко эгоист, — хмыкнул он. — Пусть твоя история и противоречит местным легендам, но зато она даёт хоть какое-то понимание о том, кто я такой и откуда взялся. А это для меня очень важно. Так что, пожалуй, мне всё-таки хочется тебе верить.

Анни отчасти успокоилась — возможно, не совсем, но всё-таки в одном Тим прав: если она действительно единственная здесь, кто может рассказать о его прошлом, то для него это ценно… А остальное подождёт. Она ещё разберётся, кто тут прав. Так что она поделилась с ним своими дальнейшими планами, которые заодно приобрели к этому времени какую-то конкретику:

— Хочу сегодня зайти в городскую библиотеку. Мне надо больше узнать о принцессе Озме, должна же здесь быть хоть какая-то её биография.

— Так зачем тебе в библиотеку? — пожал плечами Тим. — Историю Озмы я тебе и сам расскажу. Ну, самые яркие её эпизоды.

— А ты откуда знаешь?

— Да её тут все знают.

Анни кивнула: ну да, логично, что жизнеописание правящей принцессы все жители страны заучивают наизусть. Неизвестно, насколько это касается жителей страны Эв… которая то ли входит под протекторат Озмы, то ли не входит… Скорее всё-таки входит, кажется.

— А неяркие эпизоды? — уточнила она.

— А неяркие не особо-то и интересны. Правит себе и правит, ничего не случается.

— Ладно, давай ты мне сначала перескажешь, а потом я в библиотеку схожу всё-таки, — решила она. — Надо собирать информацию из разных источников. Пойдёшь со мной?

Тим кивнул и начал пересказывать:

— Самый яркий эпизод жизни Озмы, с которого, собственно, большинство её и помнят — это когда её превратили в мальчика. Вернее, мальчиком её никто не знал, но после этого узнали все, она тогда и править начала. До того правил её отец. Он, кстати, и сейчас никуда не делся.

— Да, мне говорили — отрёкся от трона в пользу дочери, — кивнула Анни.

— Угу, теперь он королевский портной…

— Что? — удивилась Анни. Так вот к кому её Джелия Джемм пытается направить уже второй день подряд на перешивку платьев! Хорошо, что она не соглашается… Не хватало ещё ей бывшего короля.

— Ну да, портной. Хобби у него такое. Была тут некая колдунья Момби. Я о ней только слышал, лично не застал. Она-то всё это и провернула: отца Озмы свергла, многие даже думали, что он погиб, пока он не нашёлся, а саму Озму превратила в мальчишку и оставила у себя как слугу. Но однажды Озма, то есть тогда ещё мальчик Тип, от неё сбежала.

— А кто страной правил, пока Озма мальчиком была? — поинтересовалась Анни.

— Сначала Волшебник Оз, а потом Страшила.

— Страшила? — изумилась Анни.

— Ну да. Волшебник оставил его своим преемником после того, как… А, знаешь, — опомнился Тим, — это похоже на то, что ты мне вчера рассказывала — как Гудвин оставил трон Страшиле.

— Вот как… — задумалась Анни. — Итак, по версии местных, Волшебник Оз — вместо Гудвина, этот жуткий Страшила…

Тим рассмеялся. Анни обиделась:

— Чего ты смеёшься?

— А чем тебе так Страшила не нравится? По-моему, очень забавный.

— Он просто уродец, — твёрдо сказала Анни. — Настоящий Страшила не такой. Я тебе нарисую, сразу увидишь разницу.

Тим пожал плечами: ну рисуй, мол. Анни, правда, сейчас было пока ещё нечем рисовать, и она продолжила рассуждать:

— Значит, до какого-то момента у нас легенды с историей отдалённо совпадают. Дороти вместо Элли, Страшила вместо Страшилы, Волшебник Оз вместо Гудвина. Вот в мальчика у нас никого не превращали. Ну а потом что тут было? Что нынешние легенды говорят?

— Ну, что Страшилу как раз в то время, как Озма от Момби сбежала, свергла армия девиц во главе с Джинджер, а Озма, в свою очередь, собрав друзей, победила эту Джинджер, и тут-то раскрылась, что Озма на самом деле девочка, фея и наследная принцесса. Глинда её расколдовала, и Озма стала править страной. А её отец нашёлся много позже. Его нашёл тот паренёк Снип, который с нами вчера в волейбол играл. За это Озма его и приблизила ко двору, хотя в основном он бывшему королю в его швейной мастерской помогает.

— А с королём что было? — полюбопытствовала Анни.

— А, его Момби к каким-то невидимым чудикам запрятала, которые только и могли, что одеждой хвастаться друг перед другом. Он, естественно, не помнил, кто он такой, Снип его случайно оттуда вытащил. А расколдовали короля уже здесь, в Изумрудном дворце. Но шьёт он действительно здорово.

— Не знаю, мне местная мода не очень нравится, — поморщилась Анни. — Если это он её задаёт, мог бы придумать что-нибудь посимпатичнее этих ужасных бесформенных платьев.

Тим на реплику про платья не отреагировал, как любой нормальный мальчишка, не интересующийся девчачьими тряпульками. Впрочем, Анни и не ждала. Она рассуждала дальше:

— Ну, то, что Глинда тут вместо Стеллы, я уже поняла. А что за армия девиц свергла Страшилу? Джинджер — это кто?

— Джинджер — это их предводительница. Была. Сейчас она добропорядочная фермерша, я с ней знаком. У неё ферма сладостей в Голубой стране.

— Ферма сладостей? — хмыкнула Анни.

— Ну да. Выращивает там пирожные, конфеты и тому подобное.

— Выращивает? — удивилась Анни. — В смысле?

— В прямом, — пожал плечами Тим, которого в свою очередь, кажется, удивляло Аннино недоумение. — Всё растёт.

— То есть как? На деревьях пироженки висят? — Анни хотела пошутить, но Тим серьёзно подтвердил:

— Ну да, примерно так. И не только пироженки.

— Обалдеть, — выдохнула Анни со смешком. — Ну хотя, это объяснимо. В моё время в Розовой стране иногда похожая аномалия попадалась. Теперь, значит, её культивировали… Логично. Но значит, эта Джинджер… — она запнулась — не хотелось вспоминать, да и не знала, как сформулировать, — она взамен Корины сейчас, — Анни задумалась, опустив голову. — Любопытно… Не, я чего-то не понимаю. А кто тогда Орин? Мне говорили, что это тоже волшебница, которой разрешена магия.

— Орин — это королева Голубой страны, — кивнул Тим. — Она действительно волшебница.

— А Джинджер?

— А Джинджер нет, — пожал плечами Тим, не понимая, что Анни смущает. — Джинджер просто так.

— Она не королева?

— Да нет же! Живёт себе на ферме. Она вообще нормальная такая тётка. И муж у неё хороший человек. Очень гостеприимные люди, я у них бывал несколько раз, — рассказал Тим. Но Анни всё ещё не могла выпутаться:

— А Орин Изумрудный город не захватывала?

— Да что ты! — Тим даже руками взмахнул. — Она добрая волшебница. Я с ней, правда, не встречался, но все так говорят.

— Ага, говорят… — хмыкнула Анни. — Знаем мы, какие тут добрые волшебницы… Так Изумрудный город захватывала Джинджер? И она не волшебница? И не была ею?

— Нет, конечно.

— А как же она тогда захватила Изумрудный город? — удивилась Анни.

— Я ж говорю — с армией девиц.

— Вот тут вообще не поняла.

Тим нетерпеливо всплеснул руками:

— Собрала армию девушек и женщин и повела их в бой. Хотела, чтобы женщины всем правили, а мужчины им прислуживали — готовили, стирали, убирали… — он фыркнул. — Разумеется, ничего хорошего из этого не получилось. Девчонки они и есть девчонки. Даже мышей боятся.

— Но-но, — возмутилась Анни. — Я вот, например, не боюсь мышей.

— Ты моя племянница, — важно заявил Тим. — Тебе и не положено ничего бояться.

Анни фыркнула:

— Только поэтому? Я вообще-то в первую очередь дочь Хранительницы и Белого рыцаря, а потом уже твоя племянница, и то не кровная… А в самую первую очередь я вообще не трусиха и не боюсь ни мышей, ни сороконожек, ни пауков, ни слизняков, ни лягушек — ну и чего там ещё полагается девчонкам бояться. Если я кого и боюсь, так это злых магов… Но ты продолжай, ты про армию Джинджер рассказывал. Как её победили?

— Глинда пришла со своей армией, а девчонки оказались такими бестолковыми, что сдались почти моментально. Воевать, понимаешь ли, надо уметь, а уж девчонкам и вовсе не надо в войну соваться, я считаю. Ну а потом Глинда тут же расколдовала Озму, и с тех пор она правит непрерывно уже больше ста лет.

— Ага, — протянула Анни. — Понятно. — И задумалась: — Но всё равно легенды с реальностью не сходятся. Если эти девчонки так испугались армии Глинды, как же они захватили Изумрудный город?

— Ну, потому что у Страшилы-то из всей армии был единственный солдат…

— А-а! Это тот, у которого куча начальников? — усмехнулась Анни.

— Тот, тот. Он тут один такой. Ну и вообще тут войн никогда не случалось, все и расслабились.

— Насчёт «никогда» — это явно преувеличение, — заявила Анни. — Но из этого можно сделать вывод, что моё время было очень давно. И в легендах у них всё-таки знатно всё перепуталось по хронологии. Но может, им так удобнее народу мозги пудрить… У настоящего Страшилы армия была, и он от Корины город честно оборонял, но не смог противостоять её колдовству и чёрным драконам. А тут, значит, решили упростить… — Анни задумалась в очередной раз. — Интересно получается. Если Орин — это Корина, что очевидно по сходству имени, то она, получается, себе биографию так обелила? Типа, она вся такая хорошая и на Изумрудный город не нападала? А все свои злодеяния скинула на ни в чём не виноватую фермершу? В принципе, вполне в её духе… Может, мне с этой Джинджер познакомиться?

— Можно, — кивнул Тим, не комментируя всё остальное. Да и вообще слушал рассуждения Анни он явно с некоторым непониманием. И пускай. Если что, она потом ему подробнее объяснит. А Анни продолжала рассуждать:

— Вот история Озмы ни на чью историю из тех, кого я знала, не похожа. Ну разве что мальчик у злой колдуньи — это какая-то дикая смесь Корины с Алармом, но слишком уж отдалённое сходство, — Анни даже засмеялась. — Так что тут они всё-таки, наверное, не копировали, может, в истории Озмы и есть большая доля правды… Хотя… — она поморщилась. — Интересно, Озма может быть потомком кого-то из тех, кого я знала? Или её предки сами по себе возникли? — Она снова задумалась, а потом вдруг встрепенулась: — Нет, надо всё-таки познакомиться и с этим бывшим королём. Почему-то я его до сих пор не видела. Он такой же упёртый, как Озма?

— Да нет, — засмеялся Тим. — Нормальный дядька. Я бы сказал, есть в нём немножко чудачеств, но он общительный такой… И я бы не сказал, что упёртый. И может быть, ты его на самом деле видела, просто не обратила внимания. Он редко вперёд высовывается.

— Тогда надо пойти к нему, — Анни решительно подхватила свой рюкзачок. — А потом уже в библиотеку. Правда, я понятия не имею, о чём я буду с ним говорить, — честно призналась она. — Хотя ладно, думаю, по ходу дела разберусь. Ты со мной?

— Пошли, племянница, — усмехнулся Тим. — Вот же угораздило меня дядюшкой оказаться…

— Ты не только дядюшка, но и дедушка. Я же тебе показывала твою внучку, — напомнила Анни. Фотография Элси у неё действительно тоже была.

— Я помню. Но внучку я всё-таки даже ни разу не видел, так что «дедушка» для меня определение абстрактное. А ты — вот она, — сказал Тим.

Королевское ателье располагалось, как и следовало ожидать, совсем рядом с дворцом — только пересечь площадь и войти в уютную улочку. Анни, когда прибыла в Изумрудный город, шла по другой, центральной, поэтому его и не заметила.

— А разве не нужно было предупредить заранее? — обеспокоенно спросила она, когда уже стояли перед дверью.

— Нет, — уверенно отмахнулся Тим. — Тут вообще никто никого не предупреждает заранее. Всё по-простому. Захотел — пришёл. Если хозяин дома, он примет. Тем более Снип тут наш знакомый, — и он позвонил в колокольчик.

Открыл им действительно мальчик в пуговицах.

— Привет! — широко улыбнулся он. — Проходите.

Анни переступила порог и огляделась. Здесь было, пожалуй, даже уютно. Большие окна, несколько манекенов с готовыми платьями и костюмами, рабочие столы с какими-то чудными машинками разных размеров, и повсюду рулоны ткани — впрочем, пожалуй, в этом хаосе тканей был всё-таки и какой-то порядок. У стены стояли несколько кресел перед низким столиком — для того, чтобы посетители могли подождать и, возможно, пообщаться между собой или даже с хозяином, если он к этому расположен. В глубине помещения уходила вверх деревянная лестница. Снип приглашающе махнул рукой:

— Идите сюда! Король наверху.

— Король? Он же вроде не король, — тихонько уточнила Анни у Тима.

— Все его зовут королём, — сказал Тим. — Привычка такая. Правда, разве что за глаза…

Они поднялись по лестнице, и в комнате наверху Анни даже растерялась от ещё большего обилия тканей, манекенов с готовыми изделиями, столов с выкройками, ящиков с коробочками, в которых были всевозможные ленты, пуговицы, застёжки, шнурки, бусинки, пёрышки, тонкие кружева и блёстки, ну и нитки, конечно. Казалось, в этом хаосе вообще невозможно сориентироваться. За рядом манекенов стучала швейная машинка… И вдруг один манекен двинулся им навстречу!

Анни несдержанно взвизгнула. Тим от её визга поднял руки к ушам. Но манекен действительно выглядел как-то пугающе. Вернее, он не был страшен сам по себе… Пока стоял. Он был очень похож на живого человека — но всё-таки это манекен…

Впрочем, Анни моментально приказала себе успокоиться. «Ну манекен, ну живой. Мало ли кто тут у них живой. Живительный порошок-то наверняка никуда не делся», — увещевала она себя мысленно. А манекен тем временем нерешительно застыл на месте, стук швейной машинки прекратился, и из-за столика поднялся человек.

Анни его узнала: это он беседовал с Голодным Тигром в тронном зале, напоминая тому о совести.

— Здрасьте, — бодро приветствовал его Тим.

— А, здравствуйте! — радостно кивнул бывший король, внимательно глядя на Анни. Видимо, тоже узнал. А как же, сложно её не запомнить, наверное… — Очень рад вас видеть. С нетерпением ждал, когда вы наконец ко мне заглянете.

— Ждали? — пробормотала Анни, немного смутившись. — Почему?

— А вы не верите, что мне действительно хотелось познакомиться с вами поближе? — широко улыбнулся бывший король. — Я уже даже Джелию Джемм просил вас ко мне привести. А вы всё никак.

Анни только кивнула, опасливо покосившись на всё ещё неподвижный манекен. Видимо, бывший король заметил её неприязнь, так как скомандовал:

— Так, Кенни, ты пугаешь гостей. Иди-ка ты вниз. Снип, а ты принеси нам чаю, будь добр, — манекен неуклюже потопал по лестнице, Снип, опередив его, тоже убежал, а бывший король обошёл Анни со всех сторон: — Ты Анна, правильно? Можно ведь тебя так называть?

— Тогда лучше Анни…

— Отлично. А я Пастория — и обращайся ко мне просто по имени. Так, девочка! Сама платье перешивала?

— Сама, — созналась Анни осторожно. — Только магией.

— Да-да, я помню, что ты чародейка. Но получилось, уж прости, форменное безобразие.

— Ну не такое уж и безобразие… Просто мне не идёт здешний фасон, — осмелела Анни. — А я уж как смогла…

— Ну вот говорил же я Джелии, что тебе надо сразу ко мне прийти! И чего ты только стеснялась… Сейчас я подберу тебе наряд, — бывший король шустро принялся перебирать ворох каких-то, видимо, недошитых платьев. — Так, это не то… может, это — нет, не подойдёт…

Анни следила за ним с недоумением. Как-то не так она себе представляла визит к бывшему королю. А Тим уже нашёл себе почти свободный стул, переставил с него на столик какую-то коробочку с нитками и моток ленты и уселся, невозмутимо осматриваясь.

— Вот то, что нужно! — радостно провозгласил Пастория, выуживая из кучи тряпок нечто, что Анни не успела разглядеть — только то, что оно белое с зелёной окантовкой. — Белое в нашей стране могут носить только феи, — подмигнул ей король. — Такое правило. Но вам, юная леди, как раз подойдёт.

— Так мне же запрещают колдовать, — напомнила Анни.

— Я не думаю, что это разумно, — неожиданно ответил Пастория. — Но моя дочь, к сожалению, перестраховщица.

— Это точно, — выдохнула Анни, не веря удаче. Она нашла уже второго человека, который может встать на её сторону! — Так этот закон не вы придумали?

— Нет, это идея исключительно Озмы. Впрочем, мне сложно её осуждать, учитывая, как мы с ней обе пострадали от происков злых ведьм. С другой стороны, знаешь ли, я думаю, если бы ты действительно была злой ведьмой — давно бы уже натворила бед похлеще, чем испепелённая дверь за Дороти. В любом законе должна быть гибкость и возможность индивидуального подхода, — рассуждая, король уже приложил платье к плечам Анни и оценивающе осмотрел. — Ну-ка, переодевайся, — скомандовал он и кивнул на ширму, которая стояла в углу. — Посмотрим, как оно на тебе, — Анни послушно отправилась за ширму, а бывший король продолжил: — Мне искренне жаль, что моя дочь так упряма, но я не оставлю попыток её переубедить.

— Я вам буду очень благодарна, — пробормотала Анни смущённо. На лестнице застучали шаги, потом зазвенели чашки — Снип принёс угощение. Анни вышла из-за ширмы: — Ну как?

Бывший король придирчиво осмотрел её:

— Повертись! Только медленно. Так, иди сюда. Сейчас подправлю пару линий. Значит, предпочитаешь приталенный фасон?

— Если можно…

— А отчего ж нельзя.

Платье и в самом деле было, как все здесь, свободным сразу от плеч, и Анни чувствовала себя в нём неуютно. Потом вдруг нечаянно сообразила:

— Вы это платье для Озмы шили? Раз белое для феи…

— Она не обидится, — с улыбкой заверил её Пастория. — Тем более что она о нём ещё не знает. Снип, ну-ка, дай булавки! Подол укорачивать будем? Какую длину предпочитаешь?

— Ну, чуть ниже колен… А почему вы не научитесь магии? — спросила Анни.- Неужели Озма вам бы не разрешила?

— Да зачем мне магия? — удивился бывший король вполне искренне. — Мне и без неё хорошо живётся. Сможешь аккуратно снять, не сдвинув булавки?

— Запросто, — пообещала Анни и снова ускользнула за ширму. Примерка платья — дело привычное для принцессы, которой как минимум к каждому балу шьют новый наряд, а балов в году хватает. Пока она переодевалась обратно (не без помощи магии, кстати, чтобы булавки уж точно остались на местах), бывший король уже по-дружески обратился к Тиму:

— Ну а твои дела как? Тебе сшить ничего не надо?

— Ничего, — засмеялся Тим. — И дела у меня замечательно. Мы вам сейчас такое расскажем!

— Я весь внимание, — усмехнулся Пастория.

— Только вам это может не понравиться, — честно предупредила Анни из-за ширмы. Король спокойно отозвался:

— Да я догадываюсь. Я ведь был в тронном зале. И из-за чего ты с Дороти поссорилась, тоже знаю.

— А если я и вас обвиню в фальсификации истории? — резковато спросила Анни, выйдя из-за ширмы. Хотя бросаться с обвинениями на человека, который вот так сразу, сходу, предложил ей сшить платье, которое ей понравится, и пообещал помочь в противостоянии дурацкому закону Озмы… Ну как-то совсем нехорошо.

Но король и тут отреагировал спокойно:

— Ну я же не подросток, чтобы обижаться на такое. Значит, будем вместе разбираться, кто где ошибается.

— Так вроде и Озма с Дороти не подростки, — нервно хмыкнула Анни, не зная, можно ли расслабиться или тут как раз и прячется какой-то подвох. — Если у них вечная юность, они же не девочки на самом деле. Или вы меня имели в виду? — запоздало сообразила она и покраснела. Бывший король рассмеялся:

— Если и тебя, то совсем немного и нечаянно. Но что касается Озмы и Дороти, они, увы, действительно в чём-то остались настоящими подростками со всеми прелестями подросткового характера. Издержки магии вечной юности. Хотя Озма, конечно, умная девочка, я своей дочерью горжусь, но всё-таки она не без недостатков, и оценить её объективно я вполне способен. Присаживайся, чайку попей. А я сейчас, — захватив платье с булавками, он сел за швейную машину. — Двадцать минут — и будет готово, — пообещал он. Анни недоверчиво хмыкнула, но вслух высказывать сомнения не стала. Портному виднее.

За стуком швейной машинки разговаривать было практически невозможно, пришлось бы кричать. И Анни решила пока обдумать ситуацию. Поначалу, услышав от короля слова поддержки, она, конечно, обрадовалась и расслабилась, а сейчас стала снова искать подвох. Ну не может же его не быть? Не может быть всё слишком хорошо с этим бывшим королём. Хотя лицо у него и умное и доброжелательное… Но мало ли!

Энни как-то рассказывала, что есть в Большом мире такой психологический приём — «добрый и злой полицейский». Это когда обвиняемого допрашивает сначала один человек с угрозами, а потом другой мягко и ласково. И после угроз и окриков тот готов мягкому и ласковому выложить всё как на духу. А на самом деле это просто такая ловкая актёрско-психологическая игра, чтобы вынудить человека дать показания любой ценой. Может, и сейчас всё так же? Озма ей грозит наказанием, а её отец — обещает заступничество. Озма вся такая категоричная, а этот бывший король — обходителен и мягок.

Хотя, наверное, для игры в злого и доброго полицейского Озма должна была бы вести себя ещё жёстче. Ну хотя бы в мячик с Анни не играть. И такую лицемерную улыбочку на лицо не цеплять каждый раз.

Да и приём этот в случае Анни был бы бесполезен. Ну доверится она Пастории, и что это изменит? По сути ничего… В худшую сторону уж точно вряд ли. Если он искренне хочет помочь — может, даже и поможет. А если это игра, чтобы вынудить её к чему-то — то к чему?

Разве что так её попытаются переубедить, заверить в том, что ошибается именно она… С Озмой легко ругаться и качать права, она вон как вредничает, а тут…

Впрочем, ей же не могут запретить думать как она считает нужным, правда? В голову тут ей ещё никто не влез…

Анни передёрнула плечами. Уж что-что, а если бы кто-то влез ей в голову — она бы это отлично почувствовала. Есть уже печальный опыт…

Пастория прекратил стучать машинкой и защёлкал ножницами, кромсая слишком длинный подол платья.

— Ты, Анни, не бойся, — сказал он. — Моя дочь, конечно, в своём праве повелевать и устанавливать законы. Тем более что я сам это право ей отдал. Но меня она всё-таки уважает и иногда слушается. Так что, если сильно надавит — приходи ко мне. Лишняя чародейка в стране Оз нам никогда не помешает — если, конечно, она добрая. А ты вроде не злая. Озма тоже так считает, между прочим. Хотя ещё сомневается.

— Учитывая, что я почти напала на её подружку, — хмыкнула Анни, — меня это даже не удивляет.

— Видишь ли, — серьёзно заговорил Пастория, — судя по тому, что я о тебе понял… Ты ведь совсем недавно рассталась со своими родителями, правда?

— Да… — насторожилась Анни. — Для меня это произошло всего лишь чуть больше недели назад. Ну, дней десять.

Пастория кивнул.

— И теперь считаешь, что с тех пор прошло много лет. А Озма тоже долгое время жила без меня. Ей пришлось резко стать самостоятельной помимо своего желания, и она, пожалуй, немного перегнула в этом палку — хотя я не могу её за это винить. Дороти вообще почти не помнит своих родителей…

— Как? — перебила Анни. — У Дороти… А разве Дороти… — она запуталась в словах, досадливо всплеснула руками: — А куда её родители делись?

— Умерли ещё в том мире, откуда она к нам попала, — пожал плечами бывший король. — Она жила с дядей и тётей.

— Ничего не понимаю, — помотала головой Анни. — Моя мама жила с родителями! А ещё у неё младшая сестра была… У Дороти разве нет сестры? — она уставилась на Пасторию с изумлением. Картина «Дороти = Элли» резко рушилась.

— А, ну да, ты думаешь, что Дороти полностью скопировала биографию твоей матери, — хмыкнул Пастория. — Но у неё действительно нет родителей. А вот с её дядей и тётей ты можешь даже познакомиться. Они тоже переселились сюда и живут неподалёку от Изумрудного города. Дороти их часто навещает.

— А зачем так придумали? — растерялась Анни.

— Что придумали? — удивился король.

— Ну… Почему тогда Дороти как Элли, если она не как Элли? — коряво объяснила Анни. — И почему она не совсем как Элли?

Пастория рассмеялся:

— Ну, дорогая, не всем быть как твоя Элли. Видимо, наша Дороти в чём-то на неё всё-таки не тянет, — пошутил он. Анни уловила, что это шутка, и с досадой нахмурилась, но король уже снова застучал машинкой, и возмущение пришлось отложить. Чтобы не перекрикиваться сквозь стук машинки с королём, она обратилась к Тиму:

— А почему ты не сказал, что у Дороти нет родителей?

— А ты не спрашивала, — сказал Тим. — И даже запретила себя перебивать. Вот я и не сказал. Хотя я как-то даже не понял, что это важно.

— Для меня сейчас любая мелочь важна, — сосредоточенно ответила Анни. Итак, Дороти всё-таки не во всём копирует Элли. Странно. А почему? Они просто не знали? Или нарочно решили сделать какую-то разницу? А может, всё проще: девочку выбрали, а родителей у неё нет, зато есть дядя с тётей. Быстро поправили легенду и решили, что и так сойдёт — всё равно ж никто не придерётся и не проверит. Не могли же они знать, что Анни тут появится!

Хотя, мало ли…

Пастория сделал паузу:

— Знаешь, Анни, а я ведь честно пытаюсь прикинуть, когда твои родители могли править Изумрудным городом, — вздохнул он. — Но у меня не получается.

— А вы всегда им правили? — скептически уточнила Анни.

— Ну, сначала города ещё не было. А потом, между мной и Озмой, им правили только Волшебник Оз и Страшила. Больше никто нам неизвестен, — объяснил бывший король.

— Это что же, вы хотите сказать, что правили страной с самого её основания? — как ни старалась Анни смягчить тон, всё равно вышло язвительно. Пасторию тон не смутил — он улыбнулся:

— Ты можешь мне не верить, но это так. Именно поэтому я и отказался от трона в пользу Озмы. Науправлялся уже за десять тысяч лет по самое не хочу.

— Десять тысяч лет? — вытаращил глаза Тим, который во время беседы Анни и Пастории до этого предпочитал не встревать. — Серьёзно, что ли?

— Ты что, не знал? — рассмеялся Пастория. — Вроде не первый день у нас живёшь…

— Десять тысяч лет… — Анни торопливо соображала. — Вы, случайно, Стеллу не знаете? — спросила она первое, что пришло в голову.

— Стеллу? Нет, а кто это?

— Одна волшебница, — вздохнула Анни. — В моё время она была правительницей Розовой страны.

— А-а. Нет, у нас всегда Розовой страной правила Глинда.

— И тоже десять тысяч лет? — интерес Анни был не праздным.

— Тоже. Со дня основания нашей страны. Поначалу тут было достаточно много фей, чародеев, ведьм и колдунов. Сейчас осталось, как ты знаешь, всего четверо.

Анни задумалась.

— Так. А имя чародея Торна вам о чём-нибудь говорит? — идея казалась безнадёжной — уже привыкла, что тут всё искажено, в том числе исторические персоналии и их имена. Но Пастория неожиданно отложил платье и подался вперёд:

— Говорит. Это чародей, который помог основать нашу страну.

— Вот! — Анни даже подскочила и хлопнула в ладоши, признавшись вслух: — Ну наконец-то мы хоть в чём-то совпадаем!

— Я рад, — серьёзно кивнул Пастория, сел на место и снова взялся за платье. — Думаю, мы найдём ещё много таких совпадений, — пообещал он и снова застучал машинкой. Анни тоже села и кивнула.

— Что, всё не безнадёжно? — спросил у неё Тим. Она кивнула и ему и снова погрузилась в задумчивость. Нет, конечно, никакие местные феи не могут жить тут десять тысяч лет… Ну разве что если только они во времена Анни скрывались где-то в неведомых зачарованных местах. А что, Лили вон одну такую волшебницу знает, может, она была и не одна. Этот Пастория уж точно слукавил насчёт своего десятитысячелетнего правления. Но всё-таки… Хоть где-то опять крупицы истины! Можно попробовать раскрутить дальше. Как только Пастория в очередной раз остановил машинку, Анни задала новый вопрос:

— А о колдуне Пакире знаете?

Пастория задумался, потом покачал головой:

— Нет, первый раз слышу.

Анни с досадой покачала головой:

— Значит, не совпадаем.

Бывший король встал из-за машинки и протянул ей платье:

— Ну-ка, примерь. Если всё хорошо, то останется только нитки заправить.

— Так быстро? — удивилась Анни.

— Ну я же пообещал, — улыбнулся Пастория. Анни юркнула за ширму.

Платье пришлось впору и очень хорошо сидело. Фасон оказался простеньким, но удачным: от талии до груди всего-навсего прострочено резинкой, что автоматически превращало платье из бесформенного пышного балахона в лёгкое и удобное по фигуре. Юбка, оставшаяся широкой и многослойной, с верхними слоями из какого-то полупрозрачного материала, чем-то напомнила Анни юбочки танцовщиц, которых она видела в Розовой стране в театре Стеллы.

Анни вышла из-за ширмы. Пастория одобрительно кивнул:

— Вот теперь ты действительно очень похожа на фею!

— Возможно, но Озма вряд ли будет рада, — мрачно проговорила Анни. Бывший король засмеялся:

— Будет недовольна — отсылай её ко мне. Ну что же…

— Нитки я сама заправлю, — предложила Анни, перебив его.

— Магией?

— Магией, — кивнула она. Пастория смотрел выжидающе, но не враждебно, и она, улыбнувшись, сделала пару пассов, внимательно оглядывая швы, особенно на юбке — торчащие концы действительно исчезли.

— Браво, — восхитился Пастория. — Вот и маленький аргумент в пользу того, что от магии не только вред. Озма всё-таки перегибает палку. Я с ней поговорю.

— А Озме тоже десять тысяч лет? — поинтересовалась Анни. Пастория кивнул:

— Да, конечно. Она одна из фей-основательниц этого мира.

— Как это? — не поняла Анни. — Я не знаю ни про каких фей-основательниц. Вы же сами согласились, что страну создал Торн.

— Участвовал в её создании, — поправил бывший король. — Но не создал сам. В основном тут трудились феи. Среди них — моя дочь… и её мать, — вздохнул он. — Союз феи из Мира Облаков и смертного земного человека. Что может быть нелепее. Правда, она меня всё-таки сделала бессмертным…

— Мира Облаков? — расширила глаза Анни. — Так вы о нём всё-таки знаете?

— Совпадаем? — улыбнулся Пастория.

— Совпадаем… — зачарованно протянула Анни. — Но, очевидно, не во всём. Значит, о Стелле вы не знаете, а она ведь тоже оттуда.

Пастория не стал спорить.

— Там было много фей. Возможно, я с ней просто не был знаком.

— Она могущественная фея, — уверенно объявила Анни. — Она владеет секретом вечной юности.

Пастория улыбнулся:

— Девочка, в Мире Облаков фей, которые владели секретом вечной юности, было полным-полно. Так что это для тебя твоя Стелла — единственная и неповторимая.

— Но она ещё и очень красивая, — нахмурилась Анни.

— И таких там тоже было много. Нам, людям, феи вообще кажутся прекраснейшими существами, — Пастория вздохнул с грустной улыбкой. — Что же до вечной юности — ею владеет и Озма, и Глинда, именно благодаря им этот дар и стал доступен всем жителям нашей страны.

— А в моё время такого не было, — упрямо сказала Анни. — Его получали только избранные — те, без кого страна никак не может обойтись. И это была большая честь. А сейчас, получается, его может получить кто попало, даже злодей. И вы утверждаете, что так уже десять тысяч лет? Но это же… скучно даже. Грозит либо перенаселением, либо застыванием в развитии…

— Нет-нет, тут не совсем так, — пустился в объяснения Пастория. — Вообще-то ты в чём-то права, раньше этот дар действительно был доступен лишь избранным — феи давали его адресно и по собственному индивидуальному выбору. И вечно живущие злодеи — в самом деле так себе подарочек. Такой застывшей, как сейчас, наша страна стала лишь при Озме. При мне такого ещё не было.

— Правда? — оживилась Анни. — А Дороти мне сказала, что это было всегда…

— Тут Дороти как раз ошибается…

— Ага, Дороти тоже может ошибаться! — торжествующе воскликнула Анни. Пастория улыбнулся:

— Как и любой человек, конечно же. Просто Дороти почти не застала время до Озмы, а что застала — не слишком успела узнать, тем более что была совсем ещё маленькой девочкой. Поэтому для неё все законы Озмы и все принципы существования нашего мира были и есть всегда.

— Понятно, — протянула Анни, слегка приободрившись этим разъяснением. — А зачем же Озма применила вечную юность ко всем подряд?

Пастория пожал плечами.

— Оно само как-то так получилось. Озма и сама этому удивляется. Может, спонтанный выброс магии, когда Глинда расколдовала её из мальчика в принцессу. Причём неизвестно точно, чей именно — её или Глинды. Теперь уже не узнаешь.

— Скорее Озмы, — засмеялась Анни. — В подростковом возрасте такое случается…

— Согласен, — улыбнулся Пастория.

Анни повеселела. Всё-таки, хотя этот бывший король наверняка уверен в своей версии истории на все сто, но иметь с ним дело можно. И можно многое узнать. Будет ли информация правдой или нет — да даже если нет, всё равно это информация. Ну а то, что поголовная вечная юность распространилась уже при Озме, точно похоже на правду. Потому что если не так, то как же?

У бывшего короля они просидели несколько часов, у него же и пообедали (он сам готовил, да Анни решила блеснуть своими умениями и тоже поучаствовала — никто не возражал, Тиму так вообще особенно понравилось). Один раз к тому пришли какие-то клиентки — кажется, местные придворные дамы из дворца, — а в остальное время он что-то кроил, примётывал, подправлял на манекенах (живой больше не показывался), и кажется, был действительно очень увлечён своим делом. Да и наряды у него получались высокого качества. Красивыми бы Анни назвала не все, но на вкус и цвет, как известно…

Она рассказала бывшему королю свою историю, снова начав с детских приключений Элли и зацепив заодно историю Тима. Король оказался даже более благодарным слушателем, чем её новоявленный дядюшка. Слушал не перебивая, задавал уточняющие вопросы. Ничуть не сердился — или не показывал этого, когда она критиковала местного Страшилу или Дороти. С большим вниманием выслушал биографию самой Анни. Глубоко задумался, когда она рассказала о влиянии Пакира на себя. Анни же начала говорить о Корине и сбилась.

— Если ваша Орин — это та Корина, которую я знаю, — тихо проговорила она, — то я рада, что я её всё-таки не убила. Ну как… Всё равно не я её на эту булавку толкнула, она сама на неё наступила. Но я же хотела с ней расправиться…

— Переживаешь? — проницательно кивнул Пастория. Анни грустно усмехнулась:

— Я всё-таки недостаточно добрая. Вот моя мама или Энни переживали бы за Корину — убили они её или нет. А я переживаю за себя. Потому что мне очень страшно оказаться убийцей. Я даже не знаю, жалко ли мне саму Корину, потому что — ну… всё-таки она очень много плохого сделала. Обманывала меня, маму свергла, Энни чуть не убила. Во время войны предала нас Пакиру, хорошо, что там Ланга вмешалась. Но при этом всё равно, знаете… Я ведь считала Корину своей подругой. Мне очень страшно было, когда я думала, что убила её. И главное, непонятно, могу я найти себе оправдание или нет. Вроде бы я за родителей и за Энни мстила, но я даже не знаю, что они сами бы на это сказали. Даже Энни… Я рада, что теперь мне эти самооправдания искать не надо. Но с другой стороны… — Она закрыла лицо руками. — Может, если бы я её действительно убила, то есть, если бы она действительно умерла, то сейчас здесь были бы мои родители и мои друзья… — Она настороженно взглянула на Пасторию: — Вы меня понимаете?

— Конечно, — заверил её бывший король. В его взгляде действительно не было никакого осуждения Анниным словам. Только размышления, только серьёзная задумчивость. И даже где-то сочувствие.

Пасторию Анни очень не хотела считать врагом. Пусть он и только притворяется… Да нет, сложно так притворяться. Великой притворщицей была Корина, и Анни, которая последнюю неделю только и делала, что копалась в себе, в своих взаимоотношениях со всеми, в том числе с Кориной — особенно, во влиянии других на себя и влиянии Корины — особенно, теперь была уверена, что безошибочно отличит притворное участие от искреннего. Пастория, кажется, действительно готов был бы ей помочь.

Пусть даже он ей не поверит. Но поможет. Хоть как-то. Хотя бы отстоит перед Озмой её право на магию. Ведь, даже если он считает её выдумщицей и обманщицей, то магия-то — очевидна, её не выдумаешь.

— Вот только всё равно неприятно, что теперь у вас захватчица Изумрудного города не Корина, а Джинджер, — поёжилась Анни. — Спихнули на невинного человека все грехи.

— Да нет, ты тут ошибаешься, — возразил Пастория. — Джинджер действительно небезупречна. Но сейчас это всё не имеет значения. Все её проступки уже в прошлом, сейчас она мирно живёт на ферме, у неё много друзей, и мы все её очень уважаем. Кстати, если хочешь, можешь с ней познакомиться. Думаю, тебе пойдёт на пользу.

— Ну, наверное, — из вежливости согласилась Анни. — Я подумаю над этим.

— А может, даже и к королеве Орин стоит отправиться, — добавил Пастория, и Анни отшатнулась:

— Нет! Я пока к этому не готова, — ей и впрямь было бы страшновато встречаться с Кориной. И из-за того, что она её чуть не убила… и из-за того, что неизвестно, как сама Корина её встретит. Вдруг вспомнит (а такое не забывается) и захочет отомстить. И из-за того, что, может быть, Корина уже подставила её родных и друзей перед Пакиром, и теперь, если к ней в руки попадёт и Анни, то и от Анни рожки да ножки останутся… Одни воспоминания — да и те искажённые, и её историю припишет себе какая-нибудь очередная местная сиротка…

— Ну как знаешь. Хотя, мне кажется, тебе было бы легче. Орин не злодейка, как ты её описала. Если судить по твоим словам… Даже если принять версию о нашей фальсификации истории, — он, поморщившись, строго поднял палец, — ты описала человека, совсем другого по характеру. Орин добрая волшебница и никогда не опустилась бы до таких вещей, как Корина из твоего рассказа.

— Я только и слышу, какие все вокруг добрые, — не сдержавшись, огрызнулась Анни. — Вон про Озму тоже — добрая, добрая, а по факту что?

Увидев, как нахмурился бывший король, она тут же заставила себя опустить глаза. Ссориться с ним сейчас совсем не хотелось.

— Извините.

— Да всё я понимаю, — улыбнулся Пастория. Тут вмешался Тим с попыткой сменить тему:

— Слушай, Анни, но в твоей версии истории Изумрудный город же не только Корина захватывала. Но и как его, этот… Кого я там по голове стукнул? — он неловко засмеялся.

— Урфин Джюс, — на автомате сказала Анни.

— Ну вот.

— Но он же не похож на Озму, — выдала Анни, по-прежнему думая о своём, и не сразу поняла, почему все на неё уставились удивлённо.

— При чём тут Озма? — удивился Тим. — Я про Джинджер говорю!

— Ой! — Анни, чувствуя, что краснеет, стукнула себя по лбу. — Простите! Я просто про Озму думаю, вот и вырвалось… Ещё понять не могу, почему Тим Урфина вспомнил и при чём тут Озма…

— Да я про Джинджер! — снова взмахнул руками Тим, пока Пастория добродушно хохотал. Анни обиженно посмотрела на него и расхохоталась тоже, всё ещё смущаясь над собственной неловкой фразой. Тим, возмущённо насупившись, ждал, когда собеседники просмеются.

— Я про Джинджер говорю, — в третий раз повторил Тим, когда они умолкли. — Смотри, Анни: ты вроде говорила, что он потом ушёл в огородники. Ну и чем тебе не Джинджер? Она тоже фермершей стала.

— А Корина? — помотала головой Анни. — Или Орин, как там её сейчас.

— А Орин отдельно. Она же город не захватывала. Джинджер просто выгнали, и править стала Озма.

Анни уставилась на него. А ведь и верно, если верить Тиму и местным легендам, Озма стала править, когда победили Джинджер… Анни пришла в голову неприятная мысль, но озвучивать она её при отце Озмы не стала. Потом Тиму скажет.

— Да, но у вас город захватывала только одна Джинджер и один раз, — сказала она вместо этого. — А у нас трижды. Первый раз Урфин с дуболомами… это такие деревянные солдаты, оживлённые Живительным порошком, — пояснила она для Пастории. — Кстати, вот порошок у вас, наверное, как раз есть. Судя по количеству странных созданий, — не удержалась она от замечания.

— Порошок есть, — кивнул Пастория. — Вернее, был. Он у нас добывается долго и трудно, а не так, как в твоей истории — из сушёных растений. У нас, чтобы добыть одну порцию этого порошка, Кривой Колдун должен был шесть лет стараться. Ты с Лоскутушкой ещё не знакома?

— Нет. А я могла с ней пересечься?

— Если бы пересеклась, точно бы запомнила. Это такая пёстрая девочка из лоскутков.

— А-а… кажется, я видела такую в зале, — вспомнила Анни. Пастория кивнул:

— Вот-вот. Она да Стеклянный кот — последние создания, которых Кривой Колдун оживил своим порошком. После этого, как ты можешь догадаться…

— Озма запретила ему колдовать, — закончила Анни.

— Вот именно. Впрочем, он этому был, кажется, даже рад. А его жена особенно. Но кстати, Озма и сама имела когда-то дело с этим порошком. Ещё когда была мальчиком, стащила его у Момби и оживила Тыквоголового Джека и Козлы. Теперь это не Козлы, а Деревянный конь. Очень симпатичное создание, да и Джек забавный. Ты с ним ещё не познакомилась?

— Нет, но, кажется, видела… Получается, что Озма всё-таки похожа на Урфина, — задумалась Анни. — Раз уж она тоже кого-то оживляла…

— Да ладно тебе, какой же Урфин из Озмы? — рассмеялся Тим. — Она, конечно, действительно мальчиком была, но не настолько же…

— Анни, я, конечно, сочувствую твоим попыткам найти знакомые детали твоей истории в нашей, — деликатно сказал Пастория, — но всё-таки хотел бы попросить этим не очень увлекаться. Мы всё-таки самостоятельные личности, а не чьи-то копии. В конце концов, простое совпадение никто не отменял.

— Да, конечно, — кивнула Анни, про себя подумав, что всё равно не будет следовать этой просьбе. Попробуй тут не ищи знакомые детали, когда, во-первых, они сами в глаза бросаются, во-вторых, ну ей же нужно хоть что-то знакомое найти!

— А вообще, то, что Озма получила трон после победы над Джинджер, — добавил Тим, тоже явно пренебрегший просьбой бывшего короля, — куда больше напоминает, как твоя мама получила трон после победы над Кориной.

— Да, действительно, — задумалась Анни. — Только я что-то совсем запуталась… Орин, Джинджер, Урфин, Озма, где и кто тут Корина, кто моя мама и где я? — она беспомощно всплеснула руками и умолкла, жалобно глядя на Пасторию и Тима.

Пастория сочувственно развёл руками:

— Анни, только не волнуйся. Мы обязательно во всём разберёмся, — пообещал он.

Анни уже не терпелось обдумать все пришедшие в голову мысли в одиночестве — или хотя бы с Тимом обсудить, поэтому вскоре она начала прощаться с бывшим королём. Естественно, искренне поблагодарила его за платье, чуть настороженнее (но так, чтобы он этого не заметил) — за то, что он ей сочувствует.

— Не за что, — улыбнулся Пастория. — Знаешь, я просто представил себе свою дочь, которая однажды вот так же оказалась совершенно одна в незнакомом для неё мире, где прошло много лет с тех пор, как её знали и помнили. Мне действительно хочется тебе помочь.

Анни сжала губы, стараясь не слишком расчувствоваться. А если и расчувствоваться, то не показать этого. Не хватало ещё раскиснуть тут.

— Спасибо, — только и сказала она.

— А к Джинджер всё-таки загляните, — напутствовал их бывший король на прощание. — У неё уникальная шоколадокарамелия. Больше такой нигде не найдёте.

— Интересно, а какое у Озмы хобби? — вдруг некстати пришёл вопрос в голову Анни. Пастория рассмеялся:

— По деревьям лазить.

— Серьёзно? — удивилась Анни.

— Серьёзней некуда. Но тсс, — он лукаво улыбнулся, поднеся палец к губам. — Я вам ничего не говорил. Это её большой секрет. Правда, о нём все знают. Но никто не говорит.

— Забавное хобби, — покачала головой Анни. — Ну, до свидания. Спасибо вам ещё раз за всё, — она постаралась тепло улыбнуться. Пастория помахал рукой, закрывая за ними дверь. Анни задумчиво постояла, качаясь с пятки на носок.

— Ну что? — вывел её из задумчивости Тим. — Куда теперь? В библиотеку?

— К Джинджер, — решила Анни. — Ты знаешь, где она живёт?

— Знаю. Но это далековато, в Голубой стране.

Анни насмешливо скосила на него глаза, потом вытянула руку — прямо перед ними закачалось небольшое золотистое облачко.

— Запрыгивай, — Анни подала пример. Тим с обалдевшим лицом последовал за ней. — Что, боишься летать? — поддразнила его Анни.

— Ещё чего! — фыркнул Тим. А облачко уже поднималось в воздух.

— Командуй, — безмятежно предложила Анни, садясь поудобнее на самый край и свешивая ноги. — Задавай направление, оно и полетит. За час-другой доберёмся.

В дороге Анни сначала некоторое время молчала, обдумывая новую информацию, и Тим её не беспокоил — наверное, ему тоже было о чём подумать, а может, просто понимал, что племянницу сейчас лучше не трогать. Потом Анни вдруг без предисловий заявила:

— В моё время были такие чародеи, которые прятались где-то в таинственных уголках Волшебной страны, и никто о них не знал. Я слышала только об одной такой волшебнице, но не факт, что она была одна-единственная. И где гарантии, что все они были добрыми? Наверняка нет… Так вот и сидели где-то себе в тайниках и вынашивали зловещие планы. Потом явился Пакир, меня выбросило в Большой мир, а он захватил страну — они все могли выйти из тени и наводить свои порядки. Хотя, добрые тоже могли выйти. Я просто думаю, откуда взялись эти Пастория и Озма? Если Озма действительно вечно юная фея из Мира Облаков, то она должна была где-то скрываться все эти десять тысяч лет.

— А Пастория? — озадаченно спросил Тим.

— Он вместе с ней. Если она действительно его дочь, — Анни задумалась. — Но как они оказались в Изумрудном городе? Я даже не исключаю, что Озма сама его и захватила. Смотри, как получается. Ведь очень красивый ход — изобразить из себя супер-законную наследницу престола, вернувшуюся после захватчицы, да ещё и добрую фею. Опять же, много общего с историей моей мамы. Корину изгнали, а маму сделали королевой… А тут прогнали какую-то Джинджер — хотя это же смешно, что какая-то самая обыкновенная девушка, даже пусть она собрала толпу таких же девиц, захватила целый город…

— Тут согласен, — ввернул Тим. Анни кивнула и продолжила:

— А этот ход — «я законный наследник, потерявшийся когда-то там» — вообще типичен для захватчиков. Урфин в своё время тоже пытался это провернуть, только скверно получилось.

— Слушай, Озма — не Урфин, — твёрдо сказал Тим.

— Я в курсе, что она не Урфин. Но она абсолютно точно какие-то детали из его истории взяла себе в легенду. Взять хотя бы тот же живительный порошок. Почему Озма его себе приписала? Ей так идея понравилась? Идти на Изумрудный город с компанией оживлённых деревяшек?

— Но деревяшки же действительно существуют. Ты же видела. Тыквоголовый Джек…

— Да видела я его, та ещё страхолюдина. Только не пойму, почему у них порошок так странно добывается. Может, Пакир извёл в войне все живые растения? А порошок — дело полезное, вот и добывают его во что бы то ни стало? Что это за Кривой Колдун? Не Парцелиус ли? Хотя нет, вряд ли он ещё живой. Удивлюсь, если живой. Если только Пакир ему из-за вредности тоже вечную жизнь подарил… Ну я так, в теории предполагаю, — пояснила Анни и добавила: — А в биографии Озмы от Корины, кстати, тоже что-то есть, пусть и намёками. Корина хоть и не была мальчиком, но у Гингемы жила до двенадцати лет, а потом от неё сбежала… Правда, если брать мальчика, то Гингеме прислуживал как раз тот же Урфин Джюс… Правда, он был не мальчиком, а взрослым…

— Эй, Анни, я не успеваю за твоими теориями! — взмахнул руками Тим. — И вообще тебя, кажется, здорово заносит. Ты уже сама путаешься.

— Путаюсь, — вздохнула Анни. — Но я хочу понять, где правда, где ложь, и что стало с настоящей историей моей страны. И почему некоторые детали так странно перевраны. И ладно мою маму переврали в Дороти, но Урфин-то им чем насолил? — она с удивлённой улыбкой пожала плечами. — Он же умер ещё до того, как я родилась. А теперь его и вовсе забыли.

— Да тут не только Урфина забыли, — Тим осторожно подвинулся ближе к краю облачка. — Вот ты о Подземных рудокопах говорила, а между тем, тут о них тоже ничего не известно.

— Как ничего? — удивилась Анни.

— Да так вот и ничего. Хотя были подземные гномы. У них был король Руггедо, который хотел напасть на Изумрудный город. И даже вроде как напал, но вылез у самого Фонтана Забвения, тут же напился из него воды и всё забыл.

— Подземный гном? — удивилась Анни и тут же задумалась: — Вылез у самого Изумрудного города, говоришь? Это тут так история войны с Пакиром трансформировалась? Забавно, — хотя она совсем не смеялась и даже не улыбалась. — И давно это было?

— Ну вот как раз когда Озма править начала.

— Ага, — снова задумалась Анни. — Озма начала править, а тут вылез подземный захватчик… Ну точно как у моей мамы. Слушай, вот что они не могут ничего оригинального придумать? — хмыкнула она. — Такое впечатление, что тут с собственной биографией только Трот, Бетси да ещё вот этот Пастория. Хотя насчёт него тоже… Биография у него хотя и уникальная, может быть, но вряд ли без вранья. Не мог он десять тысяч лет править. Уж я бы знала, — уверенно заявила Анни. Тим и не спорил. Только заметил:

— Ну не так уж тут и мало тех, у кого собственная уникальная биография… И вообще, чем тебе Пастория не нравится? — нахмурился он. Анни отвернулась:

— Я не говорю, что он мне не нравится. Я только говорю, что он не мог править Волшебной страной с самого начала. Поэтому в его биографии тоже есть враньё. Интересно, а почему он не против того, чтобы я оставалась волшебницей? — мысли Анни неслись вскачь и опережали здравый смысл. — Может, ему от меня что-то надо? Может, он хочет немного дочь приструнить? Или вовсе править самостоятельно. Пусть он и отказывается от этого на словах, но, может быть, это только пока. Сейчас вотрётся ко мне в доверие и устроит государственный переворот с моей помощью. Может, он вовсе и не сам отрёкся от трона. Может, Озма его заставила. А что, очень удобно: она фея, а папе магия типа не нужна. Ага, щ-щас. Так я и поверила. Может, он ей даже вовсе не папа…

— Эй-эй-эй, тебя явно заносит! — испуганно остановил её Тим. Анни подняла руки:

— Ладно, ладно. Занесло, признаю.

— Послушай, но может, эта Озма действительно вполне законная наследница Изумрудного города, — предположил Тим. — Может, она даже твоя родственница. Ты же говорила, что у тебя брат есть. Может, она из его линии. И Пастория тоже.

Предположение, такое простое, после того, что Анни уже себе накрутила, сбило её с толку.

— Ну не знаю… — озадачилась она.

— По-моему, это очень даже вероятно, — убеждал её Тим, пока она не возражала. — И никто нигде не скрывался десять тысяч лет. Тут они, может, и накрутили с годами, но по факту наследования… Вдруг? Ну?

— Да, но как же вечная юность? — нашла наконец аргумент Анни. — Ею никто, кроме Стеллы, у нас не владел. А тут сразу двое, и Глинда, и Озма. Нет, я вполне верю, что хотя бы кто-то из них — из тех скрывающихся магов из Мира Облаков, о которых в моё время просто никто не знал…

— Допустим, это Глинда, — предложил Тим. — Она и Озму заколдовать на вечную юность могла. Или мало ли на ком твой брат женился, может, тоже на какой-нибудь фее!

— Ну... Это он мог, — с усмешкой согласилась Анни. — Есть у него... Была у него там одна пассия. Дарина, ученица Стеллы. Но сама-то Стелла куда делась? И потом, не думаю, что она Даринке секрет вечной молодости бы передала.

— Почему?

— Слишком сложная и важная магия, — твёрдо сказала Анни. — Если бы её можно было просто передать, Стелла бы давно уже кого-нибудь научила. Так что я скорее поверю, что эта здешняя Глинда откуда-то вылезла.

— Тебе видней, — согласился Тим. Они уже перелетели через Большую реку, внизу всё резко сменило цвет на сине-голубой, и Тим указал вперёд: — Теперь ещё немного туда, и будет ферма Джинджер.

Они опустились перед аккуратным заборчиком — естественно, голубого цвета, — за которым раскинулся большой фруктовый сад… Нет, не фруктовый. Анни раскрыла рот от удивления: на деревьях висели… булочки! А также пирожные, пряники, конфеты самых разных сортов, шоколадные фигурки, вафли и прочие сладости.

— Ничего себе прогресс, — изумлённо покачала головой она. — Такого у нас даже в Розовой стране не было.

Тим смотрел без удивления, он тут уже бывал.

Они прошли в низенькую калитку. К двери домика вела дорожка — аккуратно выметенная, из светлых камушков. Домик, конечно же, был голубого цвета. Анни подумала, что всё-таки обилие синего цвета дико неудобно для глаз. Но местные, наверное, привыкли…

— Хозяева! — Тим постучал в дверь. — Есть кто дома?

Внезапно хозяйка фермы — очевидно, это была она — появилась откуда-то из-за кустов. Приятная светловолосая девушка с уверенным лицом и размашистыми движениями, она явно только что работала в саду — на её руках были надеты перчатки, и пальцы были все в земле.

— Здравствуйте, — поздоровались Анни и Тим едва ли не одновременно, а Анни спросила:

— Вы Джинджер?

— Да, это я, — девушка просияла в улыбке. — Очень рада видеть гостей! Тим, я вас помню, мы с вами встречались в прошлом году на празднике в Изумрудном городе.

— Совершенно верно, — улыбнулся Тим. — А это Анни. Она, так уж получилось, приходится мне племянницей, и не смотрите, что мы выглядим ровесниками. Она в нашей стране всего третий день…

— О, очень приятно! — воскликнула Джинджер с неподдельным дружелюбием. — Проходите в дом, сейчас я поставлю чай. Я выращиваю собственные пирожные! С чем вы любите, с заварным кремом, со сгущенным молоком или с творожным кремом? Может, с шоколадом? Вам рассказывали про мою шоколадокарамелию? — уточнила она с видимым беспокойством.

— Да, и очень рекомендовали попробовать, — улыбнулась Анни. — Мне предложил навестить вас Пастория, бывший король страны Оз…

— О, какая честь! — восхитилась девушка. — Как приятно знать, что тебя ценят высокие особы. Впрочем, при дворе Изумрудного города о моей ферме знают давно, и я стараюсь поддерживать самую лучшую репутацию… Проходите, не стесняйтесь!

Глядя на Джинджер, Анни в очередной раз испытала растерянность. Ну как такой девушке можно было приписать такую легенду? Нет, она явно очень решительна, и представить её во главе такого же девичьего войска несложно. Но… всё равно не похожа она на захватчицу. И на Корину не похожа. Ни внешне, ни поведением. Насчёт Урфина неизвестно, Анни его не застала, но, кажется, и Элли, и Энни, и Страшила с Дровосеком и прочими друзьями в один голос описывали его как человека малообщительного и замкнутого, хотя — с определённого момента — и не злого. Джинджер же так и светилась гостеприимством и общительностью.

Так что, если Орин-Корина выбирала «козла отпущения» (значение этого выражения Анни знала от мамы и Энни) для своих проступков, то она явно промахнулась. Уж Анни-то не обманешь…

Тем временем Джинджер распахнула двери, и они оказались в уютной гостиной. Естественно, тут всё тоже было голубого цвета, но в очень приятных глазу сочетаниях.

— У вас красивый дом, — искренне похвалила Анни.

— Правда? — расцвела Джинджер. — Спасибо. Я сама его нарисовала.

— Вот как? — вежливо улыбнулась Анни. — Вы отличный дизайнер.

Тим издал смешок:

— Анни, ты не поняла. Джинджер нарисовала дом. И он стал настоящим.

— Вот тут действительно не поняла, — опешила Анни. — Получается, вы волшебница?

— Ну что ты, — со смехом отмахнулась Джинджер. — Это магия страны Оз. Я только рисую.

— Да, но… — Анни умолкла в ещё большей растерянности. Это вообще как?

Впрочем, Джинджер не дала ей застрять на этой мысли надолго.

— Садитесь, садитесь, — хлопотала она вокруг гостей. — Очень хорошо, что вы приехали ко мне сами. Сладости вкуснее всего, когда они свежие. Потом они, сами понимаете, подсыхают, твердеют… Лучше всего их есть прямо с деревьев. Я иногда так завтракаю.

Что ж, подумала Анни, если Джинджер даже и не захватывала Изумрудный город, то по огородничеству точно даст Урфину Джюсу сто очков вперёд. А то и все тыщу. У него, говорят, получались только умопомрачительные фрукты и овощи, а тут — сразу сладости на деревьях.

— А твой муж дома? — поинтересовался Тим, выбирая булочку. — Я был бы рад с ним пообщаться.

— Он сейчас развозит заказы. Но мой муж, — это Джинджер поясняла уже для Анни, — ужасный человек. Он абсолютно бестолковый. Я постоянно боюсь, что он перепутает адреса. Раньше у него были коровы, но он с ними явно не справлялся. И тогда я сказала: давай выращивать сладости! И он меня послушался. Попробовал бы он не послушаться! До сих пор бы мучился со своими коровами. Ох уж эти мужчины! На них ни в чём нельзя положиться.

Анни улыбнулась. Тим скорчил рожицу:

— Затюкала ты своего мужа, Джинджер! Девушка должна быть покладистой и скромной.

— Да ну тебя, — отмахнулась Джинджер. — Вот он вечно так, — со смехом сказала она Анни. — Мы с ним каждый раз спорим, кто должен быть главным в доме — мужчина или женщина. Я считаю, что женщина. А он со мной не согласен. И знаешь, я рада, что он всего лишь мальчик. А то бы его бедной жене достался домашний тиран.

— И вовсе я не тиран, — возмутился Тим. Анни засмеялась:

— Вообще-то он был женат. И жена его очень любила.

— Правда? — удивилась Джинджер. — Когда это он успел?

Пришлось Анни второй раз за день рассказывать историю Тима — сам он пока этого не делал, а слушал её, запоминая подробности. Правда, для Джинджер Анни не стала углубляться в дебри истории, а сделала этакую «краткую версию» — касалась она исключительно Тима. Хотя, пожалуй, в таком варианте в ней было слишком много белых пятен, но Джинджер они не насторожили.

— Вот это да, — покачала она головой. — Ну что ж, Тим, я рада, что ты теперь знаешь о своём прошлом! Видишь ли, Анни, — обернулась она снова к девочке, — за него тут многие переживали. Это ж надо было так угораздиться — упасть в Фонтан Забвения в первые же минуты, как явился в Изумрудный дворец. И никто о нём ничего не знает. Только принцы из страны Эв и спасли положение, но, к сожалению, ненамного.

— А вы правда когда-то захватили Изумрудный город с армией девушек? — не удержалась от вопроса Анни. Хотя она и знала, что это не может быть так, но хотелось услышать версию легенды от самой Джинджер.

— О да, — со смущённым смехом призналась Джинджер. — Можно назвать это ошибкой импульсивной молодости. Но потом я поняла, что если не хочу власти мужчин над собой, то для этого не обязательно захватывать города. Можно просто создать своё дело, где ты будешь хозяйкой. И заткнёшь за пояс всех мужчин.

Анни кивнула. Что ж, Джинджер была явной ярой феминисткой. Возможно, именно поэтому её и выбрали для олицетворения нужной легенды. Хотя, не исключено, что и легенду встречно подправили под исполнительницу. Легенда абсурдная, так и взгляды у Джинджер несколько… нет, не абсурдные, но некоторая крайность в них есть. Анни, знакомая с такой яркой личностью, как Ланга, отлично представляла себе, как женщина может властвовать, не смотря при этом на мужчин свысока.

— Где же вы научились выращивать сладости на деревьях?

Джинджер, казалось, не поняла вопроса.

— Ну, это ведь необычное фермерство, даже в Волшебной стране, — пояснила Анни. — Для этого нужны какие-то особые умения… А вы говорите, что вы не волшебница. Как вам это удаётся?

— Ах, ты об этом. Ну, у нас в стране Оз много диковинок, не правда ли? — улыбнулась Джинджер. — Если на деревьях растут груши и яблоки, почему бы не расти пирожным? Стоит лишь посадить семена в землю и должным образом за ними ухаживать.

— Да, но ведь семена пирожных ещё надо где-то взять…

— А где берут семена яблок и груш? В яблоках и грушах, конечно. Тут аналогично.

— То есть, вы сажали пирожные в землю, и они вырастали? — хмыкнула Анни. — Но это же, наверное, должны быть необыкновенные пирожные. Особенные. Первое попавшееся из любой кондитерской не посадишь же?

— Не посадишь, — подтвердила Джинджер. — Конечно, оно должно быть свежайшее. Ну, а дальше я их поливала сахарным сиропом и взбитыми сливками, витаминные подкормки рафинадом и марципанами, опрыскивание от вредителей глазурью…

— Поразительно, — покачала головой Анни. В её времена подобные растения в Розовой стране никто культивировать просто не додумался — зачем, если есть дикие без всякого ухода. Впрочем, они вообще вырождались — говорили, что их всё меньше становится, с риском исчезновения. Может, именно это и подстегнуло фермеров на выращивание культурных сортов сладостей? Сохранить исчезающие виды и так далее…

— А ещё она рисует, — напомнил Тим.

— Да-да, я очень люблю рисовать, — закивала Джинджер. — Я нарисовала этот дом и всю мебель внутри. Я сама рисую себе наряды. Вот только нарисованные пирожные не очень вкусны, поэтому я предпочитаю их выращивать.

Анни поморгала, осмысливая.

— Вы рисуете вещи, и они становятся настоящими? — уточнила она. В начале разговора эта тема уже звучала, но тогда они быстро отвлеклись…

— Да, — невозмутимо кивнула Джинджер. — Тебя это удивляет?

— Меня это удивляет тем, что вы говорите, что вы не волшебница. Но это же магия.

— Это магия страны Оз, — улыбнулась Джинджер.

— То есть, вы персонально никакой магии не применяете? — Анни чувствовала, что начинает путаться. Или просто чего-то не понимает.

— Конечно, нет. Да в стране Оз никто её не применяет, кроме принцессы Озмы, феи Глинды, феи Орин и Волшебника Оза. Это запрещено законом, — строго сказала Джинджер.

— Да, я знаю. Но что же, если и я что-нибудь нарисую, то оно оживёт? — Анни уставилась на Джинджер непонимающе. Что ж тут за законы такие несуразные? И что за правила местной магии?

— Вполне возможно, — кивнула Джинджер. — Но зависит, безусловно, от того, как ты нарисуешь. Нарисовать так, чтобы вещь стала настоящей, довольно непросто. А может, — она вздохнула, — вещи не всегда хотят сами становиться настоящими. У меня есть много рисунков… видимо, в них что-то пошло не так.

— А кто-нибудь ещё в стране Оз делает так, как вы? — поинтересовалась Анни.

— Как я — нет, — уверенно усмехнулась Джинджер. — Но вообще-то у нас масса удивительных умельцев. Я слышала о Барышне-Вырезальщице. Она создала целое бумажное королевство. Она вырезает из бумаги… всё, что захочет.

— И оно становится настоящим?

— Почему же? Оно остаётся бумажным.

— Но живым?

— Живым, разумеется.

— И она не волшебница?

— Нет, конечно, — нетерпеливо всплеснула руками Джинджер, видимо, удивляясь непонятливости гостьи. И в самом деле… Анни тут многого не могла понять. Либо её дурят, либо тут что-то очень и очень странное.

— А можно мне с ней познакомиться? С этой барышней? — спросила она.

— Да отчего ж нельзя, — засмеялась Джинджер. — Но я не знаю, где она живёт.

— Спросим у кого-нибудь при дворе Озмы, — предложил Анни Тим. — Наверняка кто-нибудь да знает.

У Джинджер долго не сидели — от запаха сладостей уже начинала голова болеть, а при взгляде на очередную конфету мутило. Анни изо всех сил старалась этого не показывать. Тим, наверное, был более привычен. Во всяком случае, булочек с кремом он умял едва ли не вдвое больше, чем она. Довольно скорое прощание Анни аргументировала тем, что им ещё надо вернуться в Изумрудный город засветло, и Джинджер закивала с пониманием. Однако летающее облачко привело её в изумление:

— Никогда не видела такого средства транспорта! Где вы его взяли?

— Сама создала, — улыбнулась Анни. — Я же фея.

— Я догадалась, — кивнула Джинджер. — Давно феи не навещали страну Оз. Вы даже не рассказали, откуда вы.

— Как-нибудь в следующий раз, — отшутилась Анни. Она пока не готова была вываливать свою историю всем и каждому. Тем более, Джинджер.

Когда аромат фермы сладостей остался далеко позади, Анни сказала:

— Ну вообще не похожа на Корину.

— Что, понятнее не стало, кто есть кто? — уточнил Тим. Анни поморщилась:

— Стало всё ещё запутаннее. Но я не об этом сейчас думаю, а о нюансах этой их местной магии. Нет, в то, что она нашла где-то саженцы этих конфетных деревьев, окультурила их и разводит, я верю. Вполне возможно…

— Тем более, это очевидно, — вставил Тим.

— Да, но вот про эту Вырезальщицу уже интереснее. Либо она пользуется живительным порошком, либо тут действительно всё так изменилось, что магия буквально разлита в воздухе в большой концентрации. При мне такое бывало, но в качестве редчайшего исключения — как в случае со Страшилой, например. В общем, надо будет навестить эту Барышню и проверить, — решительно сказала Анни. — Но уже не сегодня. Я и впрямь не хочу в темноте по чужой стране летать.

Тем не менее, в Изумрудный город они прибыли уже в сгущающихся сумерках. Приземлились сразу в парк — и сразу же столкнулись с Озмой. Рядом с ней были Пастория и Дороти. Лица у девочек были строги, у Дороти даже сердитое, Пастория смотрел спокойно и мягко.

— Где вы были? — спросила Озма, слегка хмуря брови с таким выражением, что создавалось впечатление: добрейшее существо в мире искренне огорчено тем, что его наивную доверчивость так подло обманули.

— На ферме Джинджер, — пожала плечами Анни. — Твой отец мне посоветовал, мы и слетали.

Пастория кивнул. Озма посмотрела на него как-то обиженно и снова обратилась к Анни:

— Тебе же не разрешали покидать город, — казалось, она была чрезвычайно удивлена тем, что Анни ослушалась запрета.

— Но я же вернулась, — хладнокровно развела руками Анни. Ну что, принцесса, съела? По факту на настоящий момент никаких нарушений нет. А мало ли что было пять минут назад. И вообще меня ещё и похвалить можно за то, что вернулась — а могла бы сбежать.

Озма и впрямь слегка озадачилась, не зная, что сказать на такое заявление. Наконец произнесла мягко и огорчённо:

— Мне было бы жаль наказывать тебя. Пожалуйста, не делай того, что противоречит нашим законам. И ты опять используешь магию. И почему ты в белом? — наконец осознала она сей вопиющий факт.

— А мне твой отец разрешил, — насмешливо сверкнула глазами Анни. Пастория вмешался:

— Я действительно разрешил. Тем более, Озма, белое платье ещё само по себе не противозаконно. Дороти вон тоже носит белое, а магией не владеет. По сути, белый цвет означает, что его владельца лишь считают феей или магом, а быть таковым он вообще не обязан. Анни же уже зарекомендовала себя как фея, — он улыбнулся Анни ободряюще.

— Не фея, а чародейка, — насупилась Озма. — И потом, ей не разрешено колдовать.

— А ты разреши, — посоветовала Анни. — И всё станет в порядке.

Тим несдержанно расхохотался. Пастория тоже рассмеялся:

— И в самом деле, Озма, это же самое элементарное решение.

— Завтра на суде решим, — высокомерно ответила Озма, развернулась и удалилась, гордо вскинув голову. Пастория развёл руками:

— Я её почти дожал, — пояснил он оставшимся. Дороти обиженно буркнула:

— А я возражаю. Она на меня напала. Вдруг она ещё на кого-нибудь нападёт? Может, даже на саму Озму.

— А Озма такая беззащитная овечка, — сказала Анни. Пастория посерьёзнел:

— Я бы очень попросил тебя, Анни, не нападать хотя бы на мою дочь. Не потому, что я за неё боюсь — она и в самом деле не беззащитна. Но от этого хорошо никому не будет.

— Да я догадываюсь, — кивнула Анни. — Я и не собираюсь ни на кого нападать. Если только меня не спровоцируют.

— Я тебя не провоцировала, — набычилась Дороти. Пастория встал между девочками:

— Так, стоп! Давайте не будем ссориться. Тем более что завтра суд. Я тоже на нём обязательно буду, — пообещал он Анни. — Есть у меня кое-какие соображения, но мне ещё надо над ними поразмышлять. Спокойной ночи. Дороти, пойдём, — он мягко обнял девочку за плечи и увёл во дворец. Анни и Тим немного постояли и медленно отправились следом. Вдруг Анни сорвалась с места и бегом догнала бывшего короля:

— Вы не знаете, где живёт Барышня-Вырезальщица?

Пастория наморщил лоб, припоминая, а Дороти буркнула:

— Ну я знаю.

— А тебе к ней зачем? — поинтересовался Пастория.

— Джинджер о ней говорила. Хочу посмотреть, что она делает и как у неё это получается. Я бы завтра к ней и слетала с утра. К суду вернусь.

— Тебе не разрешили… — начала Дороти, но Анни раздражённо махнула рукой:

— Я же вернусь!

Пастория посмотрел на Анни, потом на Дороти:

— Слушай, Дороти! Так может, ты Анни и проводишь?

— Я? — возмутилась Дороти. — А она ещё раз на меня нападёт. Я не хочу.

Анни подняла руки:

— Клянусь, не буду нападать. Пальцем тебя не трону. И магией тоже.

— И мы возьмём Красную карету, — заявила Дороти. — На твоих облачках я летать не собираюсь.

— Ну как хочешь, — пожала плечами Анни. — Но на облачке быстрее и интереснее.

— Ты просто не знаешь, как быстро бегает наш конь, — фыркнула Дороти.

— А ты никогда не летала на облачках, — сказала Анни. Пастория снова вклинился между ними:

— Поедете туда в карете, а обратно на облачке. Устраивает вас такой компромисс?

— А вдруг Озма не разрешит? — привела Дороти последний, как, вероятно, ей казалось, серьёзный аргумент.

— Я разрешаю, — уверенно объявил бывший король. — А с Озмой сам поговорю.

Дороти недовольно засопела:

— Ладно… Тогда буду ждать у крыльца дворца сразу после завтрака, — царственно обратилась она к Анни. Девочка так явно пыталась скопировать манеры своей подруги, что Анни не могла не улыбнуться:

— Отлично, договорились.

Когда Анни и Тим вышли на следующее утро после завтрака на крыльцо дворца, то, к немалому своему облегчению, Анни увидела рядом с Дороти ещё и Трот и Бетси. Здорово, с ними приятнее общаться, чем с Дороти…

У крыльца стояла карета — действительно красного цвета, бросающаяся в глаза на фоне традиционно зелёного Изумрудного города, — а в неё были запряжены… Анни с недоумением уставилась на деревянные ко́злы, вспомнив, что видела уже их на суде в тронном зале Озмы. А ещё вспомнила, что, кажется, это их Озма оживила когда-то. Пастория говорил. К козлам была приделана деревянная голова, и вообще внешне они очень отдалённо могли, пожалуй, напоминать коня. С некоторой натяжкой.

Рядом с ним стояло ещё одно чудаковатое создание, в котором Анни узнала Лоскутушку: никем иным оно быть не могло. Анни и её видела в зале, но сейчас смогла рассмотреть внимательнее. Огромная, выше Анни, живая кукла, сшитая из разноцветных лоскутков, таких пёстрых, что в глазах рябило, с глазами-пуговицами, ртом из ниток мелкого жемчуга и с разноцветными щеками, она размахивала руками, трясла головой, притопывала одной ногой и что-то эмоционально рассказывала коню. Заметив Анни, она взмахнула рукой, но подходить ближе не стала.

— Она тоже с нами поедет? — спросила Анни с некоторой опаской.

— Нет, она просто нас провожает, — ответила Дороти. В это время к Лоскутушке подошёл ещё и Страшила, а с ним — явно Тыквоголовый Джек. От такого количества оживших чудиков Анни стало не по себе. Это ей-то, которая дружила с дуболомами и каталась на экспериментальных живых «автобусах» из Жёлтой страны! Но дуболомы всё-таки были посимпатичнее…

Анни поскорее юркнула в карету вслед за Бетси и тут же задумалась: а у Вырезальщицы будет ещё хуже? У неё ведь, по словам Джинджер, оживают все бумажные куколки… Впрочем, будем надеяться, что куколки будут не такие уродливые. Об эстетическом чувстве создателей Лоскутушки, Джека и нынешнего Страшилы Анни по-прежнему была крайне невысокого мнения. Если Джека создала Озма, то это ещё хуже (Анни помнила, что Озма Джека оживила, но кто его сделал — то ли она не помнила, то ли ей никто и не говорил в подробностях…).

Дороти влезла в карету последней.

— А где же твоё облачко? — обратилась она к Анни. — Оно за нами не полетит?

— Зачем ему за нами лететь? — удивилась Анни. — Я создам его на месте.

Дороти недовольно поджала губы — видимо, ей по-прежнему не нравилась идея о том, что Анни будет использовать магию. Тем не менее, спорить не стала, а высунулась в переднее окошко и крикнула:

— Вперёд! И побыстрее!

Конь рванул с места. Анни едва не упала с сиденья. Трот и Бетси захихикали:

— То ли ещё будет! Иногда он так гонит, что мы за два часа до столицы Розовой страны доезжаем.

— Что ж, если это так, то ваш конь и впрямь может бегать со скоростью моего облачка, — признала Анни. Трот переглянулась с Дороти, снова чопорно поджавшей губки, и обратилась к Анни:

— А можно было бы устроить соревнования. Кто-то на коне, а кто-то на облачке.

— Отличная идея, — признала Анни и ничего больше не могла сказать, так как конь, видимо, выехал на какую-то очень неровную дорогу, и началась дикая тряска, усугублявшаяся темпом езды. Анни было не до того, чтобы смотреть в окно — она держалась одной рукой за сиденье, другой за Тима и старалась не упасть. Трот, Бетси и Дороти, видимо, уже давно привыкли к такой манере путешествия и сидели как ни в чём не бывало, хотя ехать им приходилось спиной вперёд.

К концу поездки Дороти немного оттаяла и стала дружелюбнее. Может, за эти несколько минут, понаблюдав Анни в бездействии, решила, что та не так уж и опасна? Или поверила, что она не будет немедленно на неё нападать.

— В Бумажном королевстве строгие правила, — принялась рассказывать она. — Там надо двигаться очень осторожно, не кричать, не чихать, не смеяться, руками не размахивать и чрезвычайно внимательно смотреть под ноги. Девочкам придерживать юбки, чтобы не задеть ими нечаянно что-нибудь. Это понятно? — она строго посмотрела на Анни, видимо, как на отъявленную злостную нарушительницу всех правил. Анни улыбнулась с насмешливым пониманием и уточнила:

— Глазами моргать можно?

— Не смешно, — насупилась Дороти и обратилась к Тиму: — Надеюсь, ни у кого нет желания хулиганить и рвать бумажных куколок. Нарушитель будет немедленно изгнан и наказан.

— Буду паинькой, — пообещал Тим, позаимствовав насмешливый тон от Анни. — Да я никогда и не был хулиганом. Или был? — он вопросительно взглянул на Анни.

— Вроде не был, — подтвердила та. Карета внезапно остановилась так резко, что Анни снова едва не упала. Трот и Бетси рассмеялись.

— Выходим, — сказала Дороти и открыла дверцу.

Анни вышла последней. Огляделась. Высокая глухая стена, калитка, у калитки объявление с правилами поведения. Анни обратила внимание, что листва на деревьях вокруг и трава под ногами уже не зелёная, а с явным розовым оттенком.

— Мы не в Зелёной стране?

Дороти открыла калитку:

— Конечно, нет. В Розовой, хотя и на окраине. Идёмте!

Анни шагнула вслед за Дороти и честно призналась себе: да, бумажное королевство впечатляло. Если бы Анни была помладше, ей бы показалось, что она попала в какой-то игрушечный рай — одно время она действительно страшно увлекалась бумажными куколками, тем более что они были чрезвычайно удобны в изготовлении (самих куколок ей рисовала Энни, а Анни с подружками только мастерили наряды и разыгрывали всевозможные истории). Впрочем, тут были не только куколки, но и зверушки, и дома с деревцами, и качели… И вообще всё! Анни не надо было заставлять быть внимательной: она и сама затаила дыхание и прижала к себе пышную юбку, чтобы никого не задеть и ни на кого не наступить.

— Обалдеть, — тихонько выдохнула она. — Какие все хорошенькие! И все живые? — поразилась она, заметив, как фигурки двигаются.

— Все живые, — кивнула Дороти. — Барышня-Вырезальщица вырезает их из особой бумаги, которую заколдовала Глинда. А вот и она, — Дороти приветственно подняла руку и заулыбалась кому-то. Анни оглянулась.

Действительно, неподалёку стояла на коленях девочка не старше Дороти и, похоже, устанавливала куколкам новый бумажный дом: в данный момент она приспосабливала на него крышу. Услышав голос Дороти (кричать тут, Анни помнила, было нельзя, и не напрасно — иначе бы все бумажные куколки наверняка бы пострадали), она улыбнулась в ответ и попросила:

— Подождите, пожалуйста, на дорожке. Я сейчас подойду.

— Тебе помочь? — предложила Дороти.

— Ну можно, — подумав, разрешила девочка. — Только осторожно.

Если Дороти, Трот и Бетси с восхищением следили за куколками, то Анни больше интересовала сама Барышня-Вырезальщица. Вроде девочка как девочка. Светловолосая, глазки голубые, личико спокойное и сосредоточенное: ещё бы, кропотливая у неё работа…

— И давно ты этим занимаешься? — не удержалась от вопроса Анни, помогая расставлять бумажные деревья в бумажном садике.

— О, уже очень, очень много лет, — охотно ответила девочка. — Мне не надоедает. Тем более тут постоянно находится работа. У меня уже очень большое королевство, но за ним ежедневно надо следить.

— Тут не идёт дождь и не дует ветер, — пояснила Дороти для Анни и Тима. — Поэтому вырезалкам тут безопасно. Но всё равно надо поддерживать порядок.

— Мне надо вырезать новые окна и двери для школы, старые совсем истрепались, — вздохнула девочка-вырезальщица. — Ученики постоянно открывают их туда-сюда. Хотите с ними познакомиться? Вот это учительница, — она осторожно указала на фигурку повыше, в строгом тёмно-малиновом платье. — А вот это ученицы. Милли и Полли ведут себя хорошо. А вот Китти немножко хулиганит. А вот та, что сейчас отвечает у доски — это Мегги, она староста класса. Есть и мальчики, но они у меня какие-то все одинаковые. А на последней парте — Лина, с ней никто не дружит, поэтому она одинока. Но я ей придумаю друга, а потом сделаю её принцессой. Ненадолго, просто ради игры. Она у меня из Жевунов, я ей вырезаю и голубые платья, и розовые. Голубые она носит дома, а розовые — в школе и на балы.

Одинокая куколка Лина чем-то была похожа на Дарину. Анни улыбнулась печально. С Дариной у неё так и не получилось подружиться, а ведь Том, Аннин брат, явно проявлял к ней уже более чем дружеский интерес. Даринка обещала стать сильной чародейкой… Интересно, что с ней стало потом? Стала ли она для Тома и остальных другом или врагом? С её-то тёмной магией… Мало ли, какую сторону она могла для себя выбрать. Хотя, вспоминая Даринку, Анни признавала, что к нарочным злодействам та была не склонна. А спонтанные выбросы разрушительной магии у неё вроде в последний год ушли…

Дороти и хозяйка бумажного королевства уже искренне увлеклись игрой, как самые обыкновенные девчонки лет десяти-одиннадцати. Бетси присоединилась к ним, Трот сидела рядом и просто наблюдала. Впрочем, это не было прямо-таки игрой. Девочка-вырезальщица не теряла времени даром и продолжала что-то увлечённо вырезать из тонкой бумаги маленькими ножничками, Дороти и Бетси помогали клеить.

Идиллия. Анни хотела было вздохнуть, но вспомнила, что тут этого делать нельзя. Причём действительно нельзя, а не по чьей-то прихоти.

Тим с центральной дорожки так и не сошёл, и Анни, аккуратно переступая через бумажные садики и домики и обходя бумажных жителей, вернулась к нему.

— В моё время такого не было, — сказала она. — Интересно, наверное, эта бумага посыпана живительным порошком. Иначе я не могу объяснить, почему у них всё тут оживает.

— Но ведь порошок делается долго и трудно, — напомнил Тим.

— Да помню я. Может, у фей есть запасы?

Им пришлось ждать, пока Дороти с подружками наиграется. Анни им в чём-то даже завидовала: самой ей давно уже надоели всякие игрушки. С другой стороны, она искренне не понимала, как они могут не надоесть этим девчонкам, которые по своему фактическому возрасту давно уже не дети. Нюансы психологии вечной юности? В её время не было никого, кто получил бы этот дар, будучи ребёнком. Энни выглядела как девочка двенадцати лет, но по факту она давно уже была взрослая, и игрушки её не интересовали. Игры — да, могли, вроде того же волейбола или вышибал. А ещё она обожала качели. Но, по её словам, она их и будучи взрослой обожала. Есть вещи, которые с возрастом не надоедают. Видимо, тут так же, просто у каждого своё…

А ещё Анни получила возможность понаблюдать за Дороти со стороны. Любопытно всё-таки, как она себя ведёт, когда не дуется на Анни и не ворчит по поводу соблюдения законов своей дражайшей подружки Озмы. И вот тоже — девочка как девочка. Совсем не вредная и не противная задавака. Может же быть нормальной, если хочет. Скорее всего, тут дело просто в их личном столкновении с Анни: любой обидится, если в него пальнуть молнией на прощание, да ещё и обозвать… Но ведь было за что! Внутри Анни снова поднялся гнев, но она тут же здраво сама себя охладила: Дороти всего лишь ребёнок, и даже Пастория признал, что она может ошибаться. Не сама же себе она легенду придумала. Вложили ей в голову, а девочка и рада повторять… Анни поморщилась: ссориться с Дороти всерьёз всё-таки даже смешно.

Наконец двинулись в обратный путь. Как и было договорено, Анни создала летающее облачко — Дороти смотрела, конечно же, недовольно, зато остальные пришли в буйный восторг.

— И на нём можно летать? — восхитилась Трот. — Как здорово! У нас никто так не умеет, даже Озма.

— Зато Озма много чего другого умеет, — тут же заявила Дороти. Ну кто бы сомневался.

— Залезайте, — смеясь, сказала Анни. Трот и Бетси вспрыгнули на облачко, как на батут, и кажется, даже огорчились, что оно не пружинит. Тим шагнул спокойно, он уже был знаком с этим средством полёта со вчерашнего дня. Дороти осторожно потрогала облачко рукой, а потом уже забралась с недоверчивым выражением лица. Анни приказала облачку взлететь — невысоко и не слишком быстро.

По пути Трот и Бетси забросали Анни вопросами по поводу облачка: как долго оно может держаться в воздухе? (Зависит от желания и силы мага, который его сотворил). А как высоко поднимется? (Как прикажет маг, но в разумных пределах, чтобы можно было дышать). А с какой скоростью может лететь? (До шестидесяти километров в час). А если дождь? (Придётся потерпеть или создать специальную защиту от дождя). А из него может идти дождь? (Нет). А любой так может научиться?

— В принципе да, — кивнула Анни. — Любой может стать волшебником. Надо только долго и упорно тренироваться. Может быть, даже несколько лет.

— А вот и не любой! — категорично встряла Дороти. Анни усмехнулась:

— Да-да, у вас монополия на колдовство, я помню! Странно при этом, что всяким Вырезальщицам у вас всё можно.

— Она же не сама колдует, — всплеснула руками Дороти.

— Я это тоже уже поняла…

— Ты с нами даже не поиграла, — заметила Бетси слегка расстроенно. — А ведь сама хотела сюда приехать.

— Меня интересовала магия, а не куколки, — развела руками Анни.

— Ну, если тебе интересно, — Дороти даже изобразила что-то похожее на лукавую улыбку, — можем заехать ещё в Фарфоровое королевство. Там никого из обычных людей нет, просто на народ посмотришь. Правда, нам лучше бы возвращаться в Изумрудный город, — нахмурила бровки она. — Озма будет сердиться, если ты опоздаешь.

— А если ты опоздаешь? — насмешливо поинтересовалась Анни. Дороти снова насупилась. — Ладно, едем в Изумрудный город, — сжалилась Анни. — Хватит с меня всяких ваших королевств. В моё время такого не было.

— А что было в твоё время? — полюбопытствовала Трот. Анни пожала плечами:

— В моё время всё было нормально. В основном. Растения с пирожными росли только изредка в Розовой стране и считались вырождающимся эксклюзивом — деревья для лентяев, которые сами себе приготовить еду не могут. А живых игрушек было всего двое: тряпичная кукла Роза и лисёнок Родни. Был ещё медвежонок Том, но он стал человеком и предсказателем будущего. Правда, наверняка он даже представить себе не мог, какое будущее ждёт нашу страну, — Анни передёрнула плечами.

— По-твоему, у нас плохое будущее? — обиделась Дороти.

— Тебе честно ответить или нечестно? — поинтересовалась Анни. Тим фыркнул, а Дороти буркнула:

— Ладно, я поняла, что тебе у нас не нравится. Но чем тебе вырезалки не угодили?

— Вырезалки неплохие. Но вот ты ещё фарфоровое королевство упомянула. А на карте я видела ещё массу всяких других, таких же мелких. Я так понимаю, что там везде что-то этакое, — Анни посмотрела на Дороти, и та кивнула:

— Ну да, у нас много чудесного. На то мы и чудесная страна.

— Мы одна и та же страна, Дороти. Просто в разное время. Но в моё время чудеса были как-то в норме, а у вас словно какой-то ребёнок с буйной фантазией поигрался: чего б ещё выдумать.

— Но-но, — возмутилась Дороти. — Это вообще-то Озма нашу страну придумала! Правда, она сама всего в ней не знает… — призналась она.

— Ну если Озма, тогда конечно, — усмехнулась Анни. Дороти явно подозревала, что в словах Анни что-то скрыто негативное, но уточнять не стала.

В Изумрудный город они вернулись к обеду, а после обеда был назначен суд.

На этот раз на суде присутствовало не так много народу, как в прошлый раз, при первом появлении Анни в Изумрудном городе. Ну, просто любопытных стало меньше. Озма, Дороти, Трот, Бетси, Страшила, Лев и Тигр, Тыквоголовый Джек, Жук-Кувыркун, Лоскутушка, Джелия Джемм, солдат Омби Эмби, да ещё бывший король Пастория скромно сидел в уголке зала. Так скромно, что его поначалу можно было вообще не заметить. С Анни вместе пришёл Тим, его тоже допустили — никто не возражал.

— Итак, — обратилась Озма к Анни максимально дружелюбным и оттого очевидно неискренним тоном, — ты знаешь, что в стране Оз запрещено колдовать. Ты, правда, нарушала это правило несколько раз за последние дни…

— И буду нарушать дальше, — дерзко ответила Анни. — Я не виновата, что у вас такие странные правила.

Тигр и Лев синхронно выпустили когти.

— Наши правила не странные! — громко заявила Лоскутушка. — А если какие-то пришлые девчонки не хотят слушать принцессу Озму, тем хуже для них!

— Я принцесса Изумрудного города! — вскинула голову Анни. — Да, для вас это было в далёком прошлом. Но оно не потеряло от этого своей актуальности! А если какие-то лоскутные куклы мне будут указывать, что делать…

Дороти вскочила:

— Почему она всё время всех оскорбляет? — возмущённо воскликнула она, обращаясь к Озме. — Уже понятно, что она не собирается слушаться законов, нечего от неё этого и ждать.

— Я не собираюсь слушаться нелепых и ненужных законов, — гордо заявила Анни. — К тому же они противоречат логике. Запрещать магию из-за боязни, что появится какой-нибудь злой колдун — всё равно что запрещать кухонные ножи, потому что ими тоже можно кого-нибудь зарезать.

— Что за вздор! — возмутился Жук-Кувыркун. — Юная леди, вы, кажется, не осознаёте, перед кем вы предстоите. В вашем положении не пристало вести себя столь безрассудно и осуждать законы страны, в которой вам, скорее всего, суждено жить всю оставшуюся жизнь!

— А может, я затем их и осуждаю, что не хочу с такими законами жить в такой стране всю оставшуюся жизнь? — повернулась к нему Анни. — У вас тут везде магия. Ваши учебные таблетки, куколки девочки-вырезальщицы…

— Это магия страны Оз, а не личная магия! — возразила Озма.

— А в чём разница? Разница должна быть в результате, а не в первоисточнике магии. Если вырезальщица внезапно вырежет из бумаги не игрушки, а какую-нибудь армию и поведёт её на других людей войной? Если Джинджер вырастит на своём дереве отравленное пирожное? Любое знание можно использовать во зло. В моё время возможности магии уже стали ставить на службу простым людям. А ты, наоборот, её ограничиваешь. В итоге у тебя страна застывшая и ничего уже сто лет не меняется. Потому что ты просто боишься. Тебя один раз ведьма схватила, а ты теперь всем запрещаешь колдовать.

— Я не боюсь! — Озма встала с трона. — Я забочусь о благе подданных!

— Плохо заботишься, — фыркнула Анни.

Она была на взводе, в крови бил азарт. Ей нравилось это противостояние. Она чувствовала себя в нём уверенно — даже осознавая, что может проиграть этим дурацким законам. Мысль о том, что она всё равно сильнее Озмы как волшебница, приятно будоражила.

— Я правительница страны Оз, — не уступала Озма, — и я лучше тебя знаю, что для моих подданных благо, а что нет. И подданные меня любят, в этом ты можешь сама убедиться. Потому что этим самым законом я их защищаю от неконтролируемого злого колдовства…

— И от доброго тоже, — вставила Анни.

— А если ты не будешь слушаться наших законов, то будешь наказана, — твёрдо завершила Озма, величественно садясь обратно на трон.

— Ой-ой-ой, — презрительно поморщилась Анни. — Интересно, как. Ты же не можешь мне магию заблокировать. Я же не ведьма, у меня зелья и порошки не отберёшь. У меня магия в крови, ты сама это признавала.

— Ты могла бы сама прекратить колдовать, — предложила Озма. Анни рассмеялась:

— Думаешь, я пойду на это по доброй воле? Не дождёшься.

— Но зачем тебе личная магия? В стране Оз ты можешь счастливо жить и без неё. Как тысячи других людей.

«Озма что, совсем тупая?» — не удержалась от мысли Анни. Впрочем, здравомыслия хватало не сказать это вслух.

— Тогда сама откажись от магии и живи счастливо, как тысячи других людей, — вместо этого встречно предложила она с иронией. Озма расширила глаза:

— Но я же не могу! Я же фея! Ты-то человек, а я фея… И магия нужна мне, потому что я правительница страны Оз.

— Что, без магии подданные любить не будут? — съязвила Анни. — Была у меня одна такая знакомая…

— Без магии я не смогу защитить своих подданных! — сердито возразила Озма.

— То есть, колдовать только правителям можно?

— Не в этом дело. Просто ты… — Озма запнулась, Анни подзадорила:

— Ну, договаривай!

— Ты не очень добрая, — твёрдо проговорила Озма. — И я не могу тебе позволить колдовать.

— Ах, я не добрая! — протянула Анни. — То есть, я попадаю в совершенно чужое для меня время, вижу, как тут перевирают беспощадно историю моих близких, приписывают себе чужие подвиги, всё на свете путают, требуют подчиняться каким-то дурацким законам — а я должна, видимо, покорно сложить лапки и добренько так всё это принять. Так, по-твоему?

— Никто ничего не перевирал! — снова вскочила Дороти. — Это ты всё перевираешь. Ты просто самозванка, а придумала о себе невесть что.

— Я самозванка? — изумилась Анни. На какой-то едкий ответ не хватило воображения. Внезапно подал голос Пастория:

— Насчёт перевирания истории вопрос отдельный, и у меня есть кое-какие предположения на эту тему, которые я обязательно выскажу. Но сейчас хотелось бы всё-таки, чтобы у нас был суд, а не ссора.

На нём скрестились взгляды сразу всех, особенно сердитыми они были у Анни, Озмы и Дороти, но его это не смутило:

— Итак, — сказал он, — Озма, что ты можешь предложить в качестве наказания для Анни, учитывая, что она волшебница по крови и не может перестать колдовать, как не можешь перестать и ты?

Озма сверкнула глазами исподлобья:

— Да может она! Она человек! А не фея!

— В её крови всё равно есть магия, — не уступал Пастория. Анни уже готова была чувствовать ему благодарность за заступничество… Но пока опасалась почему-то: кто знает, к чему он клонит? — Разница между вашей магией непринципиальна. Ты могла бы, по крайней мере, сделать для неё исключение.

— Всё будет зависеть от поведения Анни, — твердила Озма. — У неё ещё есть шанс исправиться.

— А… — начала Анни, но Пастория снова поднял руку, прерывая её.

— Допустим, Анни не захочет исправляться, — спокойно обратился он к Озме. — Не захочет принимать нашу версию истории, будет стоять на своём. Будет вести себя так, как считает нужным. Будет думать, что именно её родители когда-то были правителями Изумрудного города. При этом я что-то не замечаю, чтобы Анни стремилась отвоевать у тебя трон, — он посмотрел на Анни, и та пожала плечами: мол, и в самом деле не стремлюсь. — Потому что сейчас в этом уже нет смысла, — сказал Пастория, и Анни неприязненно поморщилась: а вот тут она не согласна, смысл всегда можно найти. Если Озма — такая бестолковая правительница, то Анни могла бы сама править и получше. Но Пастория продолжал: — Зла я за Анни не заметил. Но вот не захочет она тебе подчиняться, и всё тут. Тогда что? Ты же не можешь отнять у неё магию! Она в ней сильнее тебя. И изгнать из страны Оз ты её тоже не можешь. Получается, ты вообще не можешь её никак наказать.

— Могу, — сказала Озма. Вздохнула и твёрдо, как будто не сразу на это решилась, произнесла: — Фонтан Забвения.

— Что? — вскочил уже Тим.

— Как — фонтан? — ахнули Трот и Бетси.

— Чем он поможет? — недоумевал Жук-Кувыркун.

— Я долго думала, — громко и печально объявила Озма. — Для страны Оз это действительно беспрецедентный случай, когда я не могу просто взять и запретить колдовать другой чародейке. А Анни сильная чародейка по крови, и я это признаю. Но, чтобы нейтрализовать возможные последствия, я могу лишить её памяти, а затем мы её перевоспитаем, чтобы она забыла свои дурные мысли и стала нам добрым другом.

— Что за бред! — воскликнула Анни, опешив от такого предположения. Да ещё и высказанного так пафосно и оттого так противно…

— Ваше высочество, это несправедливо! — дрожащим от волнения голосом возмутился Тим. — Это слишком жестоко!

— Извините, Тим, но не вам, как гостю страны Оз, решать, что лучше для её существования, а что хуже, — отрезала Озма.

— Как гость страны Оз, — гневно возразил Тим, — я даже не знал о своём прошлом. Из-за вашего фонтана я его утратил, и вы ничем мне не помогли его вспомнить. А она — помогла. Единственная из всех. Вы могли только предложить счастливо жить в вашей стране и радоваться жизни. Но жизнь как-то слабо радует, когда ты не помнишь, кто ты такой!

— И тем не менее, это единственный выход! — решительно воскликнула Озма. — А ваш голос вообще не в счёт. Если Анни не раскается, то ей всё равно придётся испить воды из Фонтана Забвения, и я найду способ это сделать. Ради блага всей моей страны.

— Попробуй! — звонко крикнула Анни, материализуя в правой руке шаровую молнию. Другой рукой она сделала пасс — и вокруг неё замерцал искристый магический щит. — Ну же, фея! Струсила?

Дороти завизжала. Пастория кинулся между Анни и Озмой.

— Подождите! Давайте всё-таки обсудим спокойно, — попытался призвать он. Остальные только пятились от Анни, особенно Страшила и Лоскутушка. Бетси и Трот вскочили и спрятались за трон. Омби Эмби закрыл собой Джелию Джемм.

— Извините, ваше бывшее величество, — проговорила Анни, стараясь не терять из виду никого в зале — благо все скучились в одной стороне, ближе к трону, — но, кажется, вы зря отдали трон своей дочке. Похоже, вы были бы лучшим правителем, чем она.

— Анни… — повернулся к ней Пастория.

— Но договориться уже не получится, — продолжала Анни. — Если меня хотят вот так вот, по пустой прихоти принцессы, напоить Усыпительной водой — то есть, извините, водой Забвения — просто потому, что Озма боится любых перемен и ей важно сохранить страну в том стазисе, в какой она её погрузила сто лет назад — я с этим не согласна и буду отстаивать свою жизнь, свободу и память до последнего. И если кто ко мне сейчас сунется, ему мало не покажется, — она эффектно подкинула на руке шаровую молнию. Молния красиво качнулась вверх-вниз. Все собравшиеся проводили это качание зачарованными взглядами.

— Хорошо, что ты предлагаешь? — обратился к ней Пастория, не сдвигаясь с места. Анни пожала плечами:

— Меня не трогают. Я никого не трогаю. На трон не претендую, в конце концов, у меня не такая уж длинная королевская родословная, и быть без титула мне не зазорно. Мне не мешают творить магию — я ни на кого не нападаю. Что касается путаницы в истории, я считаю, с ней надо разобраться. Но тут, кажется, мне придётся действовать исключительно самой, потому что все вокруг мне врут. Или просто у многих мозги промыты. Может, даже в буквальном смысле — мало ли кого тут ещё водой Забвения поили. Но с этим надо что-то делать — и я буду это делать. И если кто-то мне помешает… — она снова подкинула шарик на ладони. — Могу поселиться где-нибудь в Голубой стране, чтоб вам глаза не мозолить, — предложила она под конец. А что, возьмём пример с Энни… — И да, Тима тоже не трогаете, — вспомнила она ещё одну важную деталь. — Он мой родственник.

— Озма, мне кажется, это вполне разумные требования, — повернулся Пастория к Озме. Но та упрямо покачала головой:

— А я так не считаю! Мне не нужна какая-то чародейка в Голубой стране, которая мне не подчиняется и вообще творит непонятно что.

— А без подчинения ты жить не можешь? — крикнула Анни.

— Я должна обеспечить безопасность… — начала Озма и сделала шаг.

Анни не хотела этого, но нервы у неё не выдержали. Она дёрнулась — и наэлектризованный шарик сорвался с её руки, полетев прямо… прямо в…

Впрочем, у Озмы тоже оказалась отменная реакция. Она моментально вскинула руку с блеснувшей в ней палочкой — и молния срикошетила об невидимый барьер у самого лица опешившего Пастории, отлетела в угол и там взорвалась с треском и грохотом. Омби Эмби с криком повалил Джелию Джемм на пол. Девочки за троном завизжали, Дороти почему-то вскочила с ногами на своё кресло — видимо, просто растерялась и не соображала, что делать. Тыквоголовый Джек упал, и тыква, служащая ему головой, свалилась со штыря и покатилась по полу (жуткое зрелище на взгляд Анни, но сейчас она не стала на нём заострять внимание), сбив с ног ещё и Лоскутушку. Жук-Кувыркун ринулся к окну, обмотался занавеской и кричал что-то на профессорском, изрекая в бешеном темпе столько эмоциональных, но умных слов, что Анни даже и не пыталась их разобрать.

Тигр и Лев, взревев, прыгнули на Анни, но покатились по полу — она отшибла их магией. В следующий момент ей пришлось защищаться уже от нехилого такого файербола Озмы. Впрочем, отразить его не стоило большого труда — и на сей раз в другом углу запылала в огне штора.

— Пожар! — завопил Страшила, отползая подальше на четвереньках. Анни вскинула руки перед собой:

— Предупреждаю, — выдохнула она, — сейчас последний шанс оставить меня в покое.

— Ты опасна для страны Оз, — Озма сделала к ней ещё шаг.

Анни бросила ей под ноги вторую молнию, развернулась и бросилась к окну. Облачко она создала, уже выпрыгнув наружу.

Анни гнала облачко подальше от Изумрудного города — куда угодно, лишь бы подальше. Она хотела бы сейчас скрыться в горах, но увы, их больше не существовало. Даже горы стали равниной под колдовским воздействием, что уж говорить о человеческих умах и сердцах…

Её душили слёзы — сразу от всего. И от того, что к ней тут так отнеслись. И от того, что она бессильна изменить ситуацию. И от ощущения безумного одиночества, когда нет никого, кто бы её защитил и помог — есть, конечно, Тим и этот бывший король… которых она бросила в зале на растерзание Озме! Впрочем, отца Озма уж точно не тронет, да и вряд ли он на Анниной стороне целиком. Зато он же сможет защитить Тима, если понадобится. В конце концов, Тима тут не тронули за двадцать пять лет, и у него ещё есть шанс показать свою лояльность… А в крайнем случае, если даже его снова накажут забвением, Анни его выручит.

И вообще, она его ещё выручит… Но не сейчас. Потому что сейчас ещё одной причиной для слёз было осознание, как она сама себя подставила. Её проклятый несдержанный характер. В детстве она такая не была. Была милая и послушная девочка… Что это, влияние Пакира, от которого она пусть и избавилась, но сложившийся характер обратно быстро не перекуёшь?

Какая-то пугающая мысль мелькнула и пока что пропала.

Везуха, что Озма всё-таки слабоватая фея. Будь она сильнее, Анни бы наверняка так просто не ушла.

Но теперь её положение — хуже некуда. Она напала не на кого-нибудь, а на саму правящую принцессу. И если Озма не врёт, то наверняка отследить местоположение Анни сможет довольно быстро — в конце концов, узнала же она о её прибытии ещё до того, как Анни явилась в Изумрудный город… А если Озме подчиняется вся страна Оз и соседние заодно (типа страны Эв, где живёт Тим), то Анни вообще некуда спрятаться.

И она не сможет прятаться вечно. Значит, что? Разворачивать магическую войну? Анни против всех? Это глупо. Пока она без союзников, это глупо. А где искать этих союзников?

Да и не хочет она войны. Не хочет захватывать страну силой и силой же доказывать всем, что она права. Ничего хорошего ей это не принесёт.

Что же делать?

Анни скорчилась на облачке, лёжа на боку. Золотистое облачко, такое маленькое в огромном небе — её единственное безопасное место. Но увы, не вечное.

Когда Анни выпрыгнула в окно и через секунду взмыла вверх на облачке, один только Пастория, быстрее всех опомнившийся, кинулся вслед, высунулся наружу, перевесившись через подоконник.

— Анни, вернись! — кричал он, но девочка, кажется, этого не слышала.

— Все целы? — спросила Озма, фонтаном из волшебной палочки заливая огонь на шторе. Дороти поймала голову-тыкву и водрузила её на Джека. Омби Эмби с кряхтением поднялся и помог встать Джелии Джемм. Жук-Кувыркун, обычно довольно многословный, только открывал рот — он пребывал в шоке.

— Вроде все, — проворчал Лев, перекатившись по полу и поднявшись на четыре лапы. — Я уж точно цел.

— Возмутительная наглая девица, — заявила Лоскутушка, которая никогда не лезла за словом в карман. — Но, кажется, она сбежала. Что будем делать? Бросимся за ней в погоню?

— В таком случае я не поеду, — замотал головой Страшила, сидя на полу. — Если она запустит в меня огнём, то я просто сгорю в один миг.

— Прости, пожалуйста, — Озма подошла к нему и помогла встать. — Это я запустила огнём. Но я не целилась в тебя, правда. Я просто хотела её немножко напугать.

— Вы хотели сжечь Анни? — ошарашенно подал голос Тим.

— Никто не хотел её жечь, — повернулась к нему Озма. — Максимум, у неё загорелось бы платье. Я бы его немедленно потушила. Но она, между прочим, первая начала кидаться, и не чем-нибудь, а электрическими зарядами. Папа, ты в порядке?

— Я в порядке, — Пастория отошёл от окна. — Но мы поступили крайне неблагоразумно, — он расстроенно качал головой.

— Конечно, неразумно! — воскликнул наконец пришедший в себя Жук-Кувыркун. — Нельзя было дать ведьме уйти!

— Она не ведьма, это раз, — сказал Пастория. — Во-вторых, уважаемый профессор, что-то мне подсказывает, что у нас с вами разные причины желания её задержать.

— Что ты имеешь в виду? — изумилась Озма. Пастория устало опустился в кресло:

— Не надо было на неё давить. Не надо было её пугать. Озма, я понимаю, что случай и впрямь беспрецедентный. Но неужели ты действительно так испугалась одинокой и несчастной девочки, что готова была лишить её памяти?

Озма досадливо вздохнула и вернулась на трон.

— Я понимаю, что все одинокие и несчастные люди становятся злыми, — с раскаянием кивнула она. — Но я пыталась с ней подружиться. Правда. И я действительно не считаю, что она злая ведьма. Но она так упрямится и так агрессивно настаивает на своём, что я просто не знаю, что делать.

— Для начала ты могла бы выслушать её историю, — хмуро заметил Пастория. — Может, тогда бы тебе многое стало понятно.

— Но у неё очень странная история! — возразила Озма. — Она утверждает, что она из прошлого, называет имена своих родителей…

— И утверждает, что они правили Изумрудным городом, между тем как в нашей истории такие личности неизвестны, — подхватил Пастория. — Но это ещё не всё. И у меня готово объяснение, что с ней произошло и почему она так говорит. А вот что делать дальше — я не знаю.

— Мы слушаем, — кивнула Озма. Все закивали. Пастория встал.

— Анни бы вряд ли понравилось такое объяснение, — вздохнул он. — Мне она показалась искренней и, в общем, неплохой девочкой, только очень растерянной от того, что она не понимает, где оказалась и кто вокруг неё. Но это единственное логичное объяснение, которое я мог бы предложить.

— Переходите уже к главному, — нетерпеливо заёрзала Лоскутушка. Дороти шикнула на неё, и тряпичная девушка умолкла.

— А главное вот в чём, — сказал Пастория. — Анни, конечно же, не права. Мы прекрасно знаем, что мы не перевирали историю. Мы прекрасно знаем, что именно Дороти занёс когда-то в нашу страну ураган, — бывший король кивнул девочке, — и что именно наш Страшила правил Изумрудным городом, пока его не свергла девица Джинджер, после которой начала править уже Озма, — он кивнул и Страшиле, и Страшила закивал в ответ. — Анни не права, но её надо пожалеть. Потому что её воспоминания явно ложные. Она сама рассказала мне, что какой-то тёмный маг три года основательно воздействовал на её сознание. Кто это, я не знаю. Она называла имя Пакира, но никто из нас о нём никогда не слышал, — он полувопросительно посмотрел на Озму, и та кивнула, подтверждая. — Скорее всего, это не настоящее его имя. Как и не настоящее всё, что он внушал Анни. Она всего лишь жертва, а не агрессор.

Все переглядывались — у кого-то на лице была растерянность, у кого-то недоумение. У кого-то, наоборот, наконец-то картинка сложилась, и он с пониманием кивал.

— Но погодите! — воскликнул Тим. — А как же тогда я? Анни мне рассказала о моём прошлом — оно тоже ложное?

— Возможно, не во всём, — успокоил его Пастория. — Скорее всего, доля правды в нём значительна. Мы ведь знали, что ты из другого мира, и догадывались, что твоя жизнь была связана с морем. Тут рассказы Анни о тебе вполне вписываются в уже известные факты, а значит, она если и ошибается, то не очень сильно. Однозначно ошибается она только в том, что касается истории нашей страны.

— Значит, её тоже заколдовал какой-то злой колдун? — протянула Озма. — Как нас с тобой когда-то… когда ты думал, что ты обыкновенный портной, а я мальчик.

— Вот именно. Только в случае Анни всё сложнее, потому что ей подменили воспоминания не только о ней самой, но и о других людях и обо всей истории страны. Это меня несколько тревожит, потому что я не могу понять, зачем это было сделано.

— Может, специально, чтобы она на нас напала? — предположила Дороти хмуро. — Может, тот колдун замыслил переворот в стране Оз и решил пойти таким путём. Сначала научил Анни волшебству…

— Не научил, — перебила её Озма. — Оно, к сожалению, действительно у неё в крови. Может, она дочь какого-то колдуна?

— Возможно. Тут уже мы не можем ничего утверждать наверняка, — сказал Пастория. — Но если Дороти права, нам надо опасаться.

— Зачем? — спросила Лоскутушка. — Уже не надо. Мы ведь разгадали злодейский замысел, и значит, нам ничего не грозит. Ура! — она вскочила и прошлась перед Пасторией «колесом».

— Хорошо бы тогда понять, кто такая Анни на самом деле, — сказал Страшила. — А как это сделать?

— Искупаться в Пруду Истины? — предложила Озма. — Самый простой вариант. Если не поможет, будем думать дальше.

— А если она не захочет? — вздрогнула Дороти. — И снова начнёт кидаться чем-нибудь горящим.

— Значит, надо её уговорить, — сказал Пастория. Озма хотела что-то предложить, и он предупреждающе поднял руку: — И уговаривать её я буду сам.

— Но почему? — удивилась Озма.

— У меня сложилось впечатление, что она мне доверяет, — усмехнулся Пастория. — Ну и ещё я бы Тима взял с собой, если Тим не против, — он взглянул на Тима, и тот без колебаний кивнул:

— Конечно, я не против.

— Я вас одних не отпущу, — нахмурилась Озма. — Папа, если она на тебя нападёт…

— Что-то мне подсказывает, что не нападёт, — уверенно ответил Пастория. — А вот если явишься ты, то она как раз может сорваться.

— Не нравится мне всё это, — вздохнула Озма.

— Мне тоже, хотя, наверное, по другой причине… Но сейчас надо Анни найти. И если она не спряталась в какое-нибудь очень труднодоступное место, то я бы взял Красную карету, если ты не возражаешь.

Озма кивнула:

— Хорошо. Идёмте к волшебной картине, — пригласила она друзей.

В кабинет Озмы явились не все, кто был в зале, только самые близкие: Пастория, Дороти, Страшила, да ещё Тим увязался, как непосредственно заинтересованный в поисках Анни.

— Вот это да! — воскликнул Страшила. — Она умеет делать облачко твёрдым. Первый раз такое вижу!

— Она нам его уже показывала. Мы на таком от Вырезальщицы летели, — сказала Дороти. — Озма, почему ты так не можешь?

— Такое умела делать моя мама, — вздохнула Озма. — И ещё несколько фей — её подруги. Может, если я потренируюсь, то тоже смогу, — её тон стал деловитым. — Как-то никогда об этом не думала.

— А зря, очень удобное средство передвижения, — заметил Пастория.

— Но если Анни в небе, — сказала Дороти, — то как до неё добраться?

— Ну… рано или поздно она спустится? — неуверенно предположил Тим.

— Будем надеяться, — ответил ему Пастория.

— Она плачет… — тихонько проговорила Озма. — Хотелось бы мне понять, почему она плачет. От злости или от горя?

Пастория возмущённо взглянул на неё:

— Ну, знаешь ли! Тим, пойдём к Деревянному Коню. Озма, скажешь потом, когда можно будет ехать и куда.

— Ладно, я поняла, — печально ответила Озма. Страшила ушёл вслед за Пасторией и Тимом.

— Я могу подежурить у картины, — предложила Дороти. — А если сюда придут Трот и Бетси, мы последим за Анни втроём.

Озма кивнула.

— Мне её жалко, — сказала она, с сочувствием глядя на Анни. — Вообще, нехорошо подглядывать, когда человеку плохо и он хочет побыть один. Может, ей было бы неприятно, что мы сейчас на неё смотрим. Но я понимаю, что мы сами виноваты… Я перед ней извинюсь, — она взглянула на Дороти и строго закончила: — Не только за то, что подглядываем, конечно. Это мелочи. Но знаешь, папа прав. И она тоже была права. Я действительно испугалась. Ну и дальше просто на рефлексе: вижу колдовство — немедленно запретить.

— А у неё действительно злое колдовство? — спросила Дороти.

— Вот самое интересное, что оно мне где-то отчасти знакомым кажется, — задумалась Озма. — Вот те же облачка хотя бы. Я действительно видела не раз в Мире Облаков, когда жила ещё там среди фей — их многие использовали. Я не умела, потому что ещё маленькой была. Но и вообще в целом в структуре её магии, насколько я успела её почувствовать, есть что-то сродни моей. Не целиком, только какими-то отдельными фрагментами. Может быть, её обучал кто-то из фей. То есть, нет, в целом она не злая. Хотя молнией запустить может, ну так в целях самозащиты и я могу запустить.

Дороти кивнула.

— Но если ею и правда управляет какой-то злой колдун…

— Это меня тоже тревожит. Но думаю, мы разберёмся. Мы всё-таки и в самом деле виноваты, знаешь ли. Поэтому она и упёрлась. Мягкость и ласка дают намного лучшие результаты, чем запреты и наказания, — твёрдо сказала Озма. — К сожалению, я тоже сорвалась.

— И как же мы должны были себя вести? — насупилась Дороти.

— Ну для начала и вправду было бы неплохо услышать её историю. Почему-то мой папа смог с ней наладить контакт, а я вот нет. Хотя всегда считала, что могу с кем угодно поладить.

— Кроме злых колдунов.

— Кроме, да… Но они, как правило, этого и сами не хотят. Анни не злая… Я поняла: просто она сама всего боится.

— Ну… наверное, — согласилась Дороти. — То-то она такая напряжённая всё время.

— Хоть бы папа смог её уговорить, — обеспокоенно сказала Озма. — А если не поможет Пруд Истины, обратимся к Глинде, она наверняка что-нибудь придумает.

К вечеру Анни всё-таки решила, что можно спуститься на землю. В конце концов, ночевать на облачке, конечно, безопасно, и она с него даже не свалится — оно достаточно большое. Тут можно поставить более плотную защиту от ветра… правда, от дождя она слабо защитит, но дождя вроде не предвидится. А если даже он и пойдёт, Анни сумеет его отогнать.

Просто хотелось на землю.

В конце концов, если её и найдут и снова нападут, она сумеет защититься.

Анни выбрала местечко на самой границе с пустыней — здесь, кажется, было безлюдно. Заставила облачко опуститься на опушке густого леса. Эх, жаль, нет у неё серебряного обруча Энни. Ланга владеет невидимостью без всяких артефактов, но это очень сложная и энергозатратная магия… поэтому никто, кроме неё самой, её так и не освоил. С артефактом проще: нажал на звёздочку и исчез.

Анни вздрогнула — ей показалось, что на опушке кто-то есть… Кто-то маленький. И тут же успокоилась: это всего лишь зверушки, не более того. К тому же они разбежались немедленно, едва облачко приземлилось.

Анни прислушалась. Тишина, только сверчки стрекочут да в лесу где-то совы ухают. Ветерок шумит в ветвях.

Она уже проплакалась как следует, пока сидела наверху, но теперь снова подступили слёзы. Ну почему она должна всего бояться? Скрываться? Прятаться? Ведь она же права! Это они должны её бояться! Впрочем, они наверняка и боятся, не желая разоблачения своих обманов… Хотя им-то что, их много, а Анни одна. Но из-за того, что она одна, она и вынуждена теперь прятаться…

Анни шагнула к лесу и остановилась, вздрогнув, когда очередная длинноухая тень метнулась сбоку… и пропала. Заяц — или что-то, похожее на зайца, возможно, несколько большего размера.

И снова Анни вздрогнула, когда заметила, что на дерево прибита табличка, на которой в сгущающихся сумерках она разобрала:

КОРОЛЕВСТВО ИСЧЕЗАЙЦЕВ

Просьба не дёргать за уши

«Ну, дёргать за уши кого бы то ни было я не собираюсь, — подумала Анни, которой просьба показалась даже несколько несуразной и смешной. А впрочем, кто их знает, эти местные странности. — Однако, не хватало только вляпаться в какое-то очередное чудно́е королевствишко… Интересно, оно чем-то похоже на вырезалок или тут другой принцип? Кто такие эти исчезайцы? Хотя, буду надеяться, что я их и не встречу». Она поразмышляла, стоит ли ей соваться в это королевство или лучше остаться на опушке. Решила, что можно и сунуться. Может, исчезайцы, кем бы они ни были, дадут ей… ну хотя бы попить? Очень пить хочется. Анни запоздало выругала себя, что надо было искать родник — сверху бы увидела, пока было светло…

Анни сделала несколько шагов по дорожке, внимательно оглядываясь по сторонам, поглядывая вверх и под ноги. Ничего необычного.

Внезапно она засекла движение боковым зрением и замерла — вдруг спугнёт? Скосила глаза.

Неподалёку на задних лапах сидел крупный — сильно крупнее обычного — заяц с яркими красными бантами на ушах. Поводя носом, он типично по-заячьи смотрел одним глазом на Анни, а потом… дёрнул себя за банты передними лапами и исчез.

Просто растворился в воздухе.

Анни вздрогнула и в панике заоглядывалась, ожидая, что сейчас на неё кто-нибудь или что-нибудь нападёт. На всякий случай она выставила вокруг себя магический щит самой большой мощности, какой только могла. Это было неправильно, потому что так у неё могли быстро кончиться силы — но Анни была настолько взвинчена, что не думала сейчас об этом, да и удара ожидала немедленно.

Но время шло. Минута, две. Никто на неё не нападал, и она вынуждена была ослабить щит — не потому, что успокоилась, а чтобы не тратить энергию на его поддержание. И снова увидела зайца. Он осторожными прыжками перемещался за деревьями, потом остановился, выглядывая из-за очередного…

Анни осторожно опустилась на корточки и протянула руку, но заяц — тот же самый или другой, Анни не была уверена, но банты на ушах у него были такие же — вдруг повторил странный манёвр: дёрнул себя за банты — и тоже исчез.

— Ага, — пробормотала Анни. — Это у них такой способ телепортации? Эй, выходите, — позвала она чуть громче. — Извините, что вторглась без приглашения. Клянусь, я вас не трону. Послушайте, я только хочу водички попить, — попросила она. — Можно попросить у вас воды?

Вообще-то она и есть хотела, но решила об этом не заикаться. Во-первых, мало ли, что ей предложат. Во-вторых, она может, поднатужившись, сотворить себе что-нибудь магией. Энергозатратно, но всё-таки выход на крайний случай. В-третьих, прежде чем просить еды, надо бы как-то познакомиться с местным населением.

Но никто не отозвался.

— Извините, — Анни вздохнула и поднялась. — В таком случае, надеюсь, я не нарушу никаких законов, если останусь у вас тут до утра, — пусть это нагло, но она устала. Она отошла под дерево и уселась прямо на землю. Ну что? Вызвать магией воду — задача нелёгкая. Хотя, в принципе, можно тоже потерпеть… Анни сорвала листочек с кустика. Принюхалась. Лист как лист. Его можно преобразовать во что-нибудь более съедобное.

— Надеюсь, тут нет закона, запрещающего срывать листья, — пробормотала она самой себе. — А то снова нарвусь на скандал.

Сил не было совсем. Подумав, Анни растянулась прямо на земле, даже не потрудившись создать себе подушку и одеяло — лучше пустить энергию на щит и сигналки, которые разбудят её при приближении людей. Именно людей, потому что зверья тут может много бродить, если на каждого просыпаться — лучше и не спать тогда вовсе. Анни повертела в руках листик. Что же делать?

Внезапно раздался шорох. Она резко приподнялась и замерла: перед ней опять стоял заяц с бантами на ушах.

— Добро пожаловать, уважаемая гостья, — проговорил он, слегка шепелявя. — Мы услышали вашу просьбу. Я готов проводить вас к нашему роднику, но пообещайте не шуметь и не топать ногами, а то наш город уже ложится спать.

— Я… обещаю, — изумлённо закивала Анни и встала. Алые банты на ушах зайца трепетали, как бабочки, и были такими заманчивыми вблизи, что Анни с трудом подавила в себе желание их потрогать.

— Следуйте за мной, — важно сказал заяц и прыгнул вперёд. Оглянулся — Анни шагнула за ним.

Правда, как она ни пыталась всматриваться в ночной лес, ничего, похожего на город, она не увидела. Так они и шли — проводник прыгал, поджидая Анни после одного или нескольких скачков, Анни следовала за ним. Через некоторое время она не удержалась и спросила:

— Простите… А как вас зовут?

— Исчезаяц Рин, — взмахнул бантами на ушах заяц. — А вас?

— Анни. Скажите, а где же ваш город? Мы идём в него?

— Мы идём по нему, — пояснил заяц. — Наш город — это подземные норы. Ничего страшного. Никто из людей их не замечает.

— Вот как, — проговорила Анни. — И большой он?

— Нас несколько сотен. Нами всеми правит мудрый король Исчезаяц Бель Второй.

— И давно существует ваше королевство?

— Наверное, столько же, сколько и вся страна Оз, — уши с яркими бантами закачались вверх-вниз. — Мы не вмешиваемся в дела людей, а они в наши. Поэтому не очень следим за ходом исторических событий.

«Это хорошо», — чуть не сказала вслух Анни, но это могло бы вызвать вопросы, и она удержалась. Заяц тем временем прыгнул в последний раз и сказал:

— Мы пришли. Вот вода.

— Спасибо, — Анни наклонилась над источником. Тонкий ручеёк вытекал из-под большого щелястого камня и весело бежал в ложбину. Но, едва зачерпнув воду ладонями, Анни снова замерла оттого, что увидела прямо напротив себя ещё двух зайцев. С такими же бантами, только у одного были жёлтые, а у другого оранжевые.

— Здрасьте, — растерянно сказала она. Зайцы хором пискнули и прыгнули в разные стороны. Их настиг строгий голос Анниного проводника:

— А ну марш домой! Несовершеннолетним так поздно гулять запрещено!

Анни улыбнулась и снова зачерпнула воду. Она оказалась холодной и вкусной.

— Марш, я кому сказал! — повторил заяц. Робко кто-то ему ответил:

— Мы только посмотреть…

— С родителями посмотрите!

— А вдруг она уйдёт, — проговорил другой, более тоненький голосок.

— На что это они хотят посмотреть? — улыбнулась Анни.

— На вас, — проворчал заяц. — Люди в нашем лесу редкость.

— Так пусть посмотрят, — неуверенно предложила Анни. — Я с удовольствием познакомлюсь с местными ребятами.

— Правда? — двое зайчишек выкатились из-за камня. — Можно?

Анни не сдержала широкой улыбки: даже в темноте было видно, какие зайчишки симпатичные. Она вообще всегда питала слабость к подобным зверюшкам. И бантики им очень шли.

— Я Лап, — представился тот, что с оранжевыми бантами.

— А я Лет, — пискнул второй. — А можно мы друзей позовём?

— Ну, сейчас полгорода сбежится, — буркнул Рин. — И до полуночи плясать будут.

— Это плохо? — обеспокоилась Анни.

— Да нет. Не плохо. Только родители будут недовольны. А молодёжь что, молодёжь не удержишь. Пусть веселятся, что уж там. Только вы их не пугайте. И не дёргайте за уши! — вдруг очень строгим тоном добавил он. — Ни в коем случае!

— Хорошо, конечно, — пообещала Анни и кивнула молодым зайчаткам: — Зовите своих друзей.

Зайцы радостно подскочили, дёрнули себя за банты и растворились в воздухе, а Анни дёрнулась от неожиданности:

— Как они это делают?

— Мы исчезайцы, — развёл лапками Рин.

— Это я поняла. Вы что, владеете телепортацией?

— Чем, простите?

— Мгновенным перемещением в пространстве.

— А-а. Ну, перемещаемся мы только в единственное место — к себе в нору. Впрочем, наши норы связаны между собой, так что эти непоседы сейчас быстро друзей созовут. Но обратно им придётся скакать своим ходом. Видите ли, мы всё-таки, — Рин огляделся и доверительно приблизил мордочку к Анни, — честно признаюсь — мы очень боязливы. Зато наши норы — глубоко под землёй и в безопасности. Поэтому, если вдруг что, мы дёргаем себя за банты и сразу же оказываемся там. Нигде более. Теоретически эта способность должна использоваться только в случае опасности, но, — он вздохнул, — если можно быстро оказаться дома, то зачем же тратить время на то, чтобы куда-то бежать поверху и искать вход…

— Так всё дело в бантах? — уточнила Анни.

— Ну да, в них, — подтвердил заяц.

— А откуда они у вас?

— Подарила волшебница Фиолетовой страны Локаста много-много лет назад. За что мы её очень почитаем, — объяснил заяц очень уважительным тоном. — Сейчас она — королева Голубой страны Орин, но она нас всё равно помнит, а мы — её. У нас даже есть праздник в её честь. И иногда, раз в десять лет, она сама лично его посещает. Заодно обновляет нам бантики — у кого поистрепались. Вообще-то они зачарованы от быстрого износа, но даже зачарованные бантики всё равно могут портиться. Особенно у молодёжи, — с неудовольствием добавил он.

— И все бантики разных цветов? — улыбнулась Анни.

— Цвет зависит от возраста, — разъяснил заяц. — Самые маленькие исчезайцы носят белые, а старики — коричневые. Красный бант даётся при совершеннолетии, когда исчезаяц считается взрослым и ответственным за свои поступки.

— А какую-то практическую разницу это даёт? — уточнила Анни.

— Конечно. Белые бантики могут перенести исчезайчика независимо от того, хочет он этого или нет, если он забрёл слишком далеко от родной норы. Чем взрослее исчезаяц, тем свободнее он может путешествовать.

— Понятно, — протянула Анни. — Любопытная у вас страна.

Новые детали про Орин тоже любопытны. Значит, Локаста, волшебница Фиолетовой страны… Всё-таки Фиолетовой. А теперь — Голубой. Всё правильно, только имя почему-то другое. А ещё тут страны немножко в других местах, но это ерунда. Интереснее всего — каким образом Корина сделала артефакт телепортации? Это ведь ещё сложнее, чем уметь телепортироваться самой, а она и того не умела. Даже если это артефакт с конкретным местом назначения, всё равно это высшая ступень магии. Во времена Анни ни Элли, ни Ланга такие артефакты бы не сделали.

Значит, Корина стала очень могущественна… За счёт чего, интересно? Собрала наконец все книги Торна и книгу Виллины впридачу, а также серебряные башмачки и обруч? Полный комплект артефактов придал ей сил? Или дары Пакира? А что, возможно… Возможно и то и другое.

Раздался шорох и топот лапок, и на полянку хлынула целая толпа зайчишек — у всех их банты на ушах были жёлтые или оранжевые. Видимо, это зайцы-подростки, решила Анни. Все они с любопытством обступили её — впрочем, многие робкие прятались за спины своих старших товарищей, хотя всё равно оттуда высовывали любопытные носики. Анни рассмеялась и протянула руки:

— Ну, давайте знакомиться. Я вас не обижу, честно. Меня зовут Анни. А вас?

— Филь!

— Зин…

— Зой.

— Рик…

— Мар!

— Пат! — понеслось со всех сторон сначала робко, потом всё смелее. Анни едва успевала поворачиваться, чтобы кивнуть каждому. К ней пробился зайчишка с совсем светлыми бантиками, но с самой смелой мордочкой:

— А хотите попробовать мою редиску? Я сам вырастил.

Он и впрямь протягивал яркую крупную редиску в лапках. Анни рассмеялась:

— Ну конечно! С огромным удовольствием, — она протянула руку, и зайчонок вложил в неё редиску — а заодно свою лапку, и Анни торжественно её пожала. — А у нас ещё капуста есть! И морковка! И кукуруза! — воскликнул зайчонок радостно. — Хотите, наши поля покажем?

— Темно же, — проворчал Рин. — Завтра утром бы показали!

— Ничего страшного, — улыбнулась Анни. — Смотрите, какая луна. Я с удовольствием прогуляюсь по полям.

В конце концов, пока ей никто не угрожает и пока её тут Озма не нашла — почему бы не провести время в приятной компании?

Тим и Пастория разыскали Анни несколько часов спустя — когда праздник исчезайцев в честь случайной гостьи уже подошёл к концу, многие зайчишки помладше уже открыто зевали. Зато народу прибавилось — в том числе взрослые исчезайцы, которых легко было отличить по ярко-алым бантам. Праздник, надо сказать, удался — Анни вместе с зайчатами бегала, прыгала, водила хороводы, охотно угощалась нехитрыми заячьими подношениями — морковью, капустой и сахарной кукурузой, очень вкусной даже в сыром виде. И редиской похрустела из вежливости (впрочем, тут она была на редкость сладкой, почти как сочная морковка). Только от свекольной ботвы отказалась, как ни предлагали. Исчезайчиков это, кажется, огорчило, но не слишком.

Вот чем они точно были огорчены, так это тем, что Анни слишком большая для того, чтобы пролезть в их норы и оценить внутреннее убранство.

— Ну простите, — разводила руками Анни. — Мы, люди, такие громадные вырастаем…

— И при этом бегаете вы слабо, — удивился заяц Зин.

— Тут же темно, — объяснила Анни, которая только что с катастрофическим отставанием проиграла забег на сто метров. — Я боюсь споткнуться и упасть.

Впрочем, она отлично понимала, что и при свете дня не догнала бы ни одного исчезайца. И обыкновенного зайца тоже. И не огорчалась по этому поводу.

Этот праздник был, конечно, очень весёлым и забавным… Именно поэтому Анни и разошлась на нём вовсю, охотно участвуя во всех предлагаемых развлечениях. Кто знает, придётся ли ей ещё вот так веселиться?

Хотя, наверное, она могла бы поселиться здесь, с этими милыми исчезайчиками, и жить… Жить… Жить… Спокойно и счастливо, но бесполезно.

Ведь надо что-то делать…

Из-за невозможности пригласить Анни в нору исчезайцы решили устроить ей спальное место на открытом воздухе и постарались от души. Выбрали уютное место под низко склонившимся кустом орешника, натащили мха, повесили пучки какой-то ароматной травы:

— Так вас не будут беспокоить насекомые, — объяснил заяц Рик. Заяц Пат уже барабанил лапками по пеньку:

— Всё, всё, расходимся! Нашей гостье пора отдыхать!

К Анни полезли обниматься сразу с десяток зайчишек, и она не стала им отказывать — с удовольствием взяла на руки и погладила каждого. Избегая, однако, прикасаться к ушам. Наконец, уточнила:

— Простите… А почему нельзя дёргать за уши?

— Это больно, — почесал голову лапкой заяц Филь.

— И всё? — удивилась Анни.

— А что ещё? — встречно удивился заяц Зой.

— Ну… Я думала, магия какая-нибудь сработает не так, как надо.

— Не-ет! Ну, разве что бантики слетят… Просто некоторые не очень умные люди думают, что, раз уши длинные — значит, можно дёрнуть. А они не для того такие длинные, — авторитетно объяснил Филь. Анни покивала. С этим действительно трудно было спорить.

— Уши вообще не для того растут, чтобы за них дёргали, — подытожил заяц Лап.

И вдруг кто-то ойкнул. А в следующие несколько секунд все исчезайцы разом задёргали себя за банты и пропали — Анни испуганно вскочила, готовясь отразить любое нападение, и ахнула, увидев, как к ней спешат Тим и Пастория.

— Это вы! — воскликнула она.

— Анни! — обрадовался Тим, бросившись к ней с объятиями. — Ты в порядке?

Анни дружески обняла его, едва не заплакав от облегчения: её не бросили одну! И ведь она сама должна была о Тиме позаботиться… А она тут с исчезайцами балуется. А единственного друга и родственника бросила на произвол судьбы. Впрочем, вряд ли ему что-то угрожало, он же тут почти местный житель, да и не маг… К нему у Озмы серьёзных претензий не должно было быть.

— Я в порядке, — проговорила она. — А ты? А вы? — она с опаской взглянула на Пасторию, но и у того на лице было лишь облегчение от того, что Анни нашлась.

— Анни, как ты нас напугала, — упрекнул он её.

— Простите, — съёжилась Анни. — Я не хотела ни на кого нападать. Хотела только защититься, просто нечаянно сорвалась…

Пастория всплеснул руками:

— Да я не об этом! Мы напугались, когда ты сбежала.

— Вы подумали, что я учиню какое-нибудь безобразие? — горько усмехнулась Анни. Пастория рассердился:

— Ну почему ты так плохо думаешь и о себе, и о нас? У меня и в мыслях не было, что ты учинишь безобразие. Мы за тебя переживали!

Анни села на поваленный ствол дерева. Тим пристроился по одну сторону, бывший король — по другую.

— Ну так что? — спросила она с грустной усмешкой. — Вы меня препроводите в Изумрудный город? К фонтану сразу или как?

— Какому фонтану? — не сообразил сразу Пастория, потом возмущённо всплеснул руками. — Анни, послушай меня, — твёрдо сказал он. — Мы все в этой ситуации поступили неблагоразумно. Озма, кстати, это признала и хочет перед тобой извиниться. Она должна была отнестись к тебе мягче и внимательнее. Это она сама попросила тебе передать.

Анни недоверчиво усмехнулась:

— Это вы сами придумали?

— Я понимаю, что ты нам не веришь, — кивнул Пастория. — Но это действительно так. Пойми и ты нас: Озма действительно просто испугалась. Для неё любое незнакомое колдовство — опасность. А тут ты ещё и напала на Дороти. Но она признаёт, что ты не злая колдунья.

— Но я опасна для страны Оз, — с болезненной улыбкой кивнула Анни.

Эта фраза до сих пор жгла её, как огнём. Очень уж похоже на то, что ей сказала Корина там, в храме Семи Идолов. «Ты одержимая. Ты опасна для Волшебной страны. Ты же уничтожишь всю страну и всех своих друзей и близких…». Анни о многом передумала там, на облачке.

— Я могла бы убить вашу дочь, — тихо проговорила она, содрогнувшись.

— Но ты же не хочешь этого, — спокойно посмотрел ей в лицо Пастория.

— Не хочу. Но могла бы сорваться. Тогда бы я сама себе этого не простила.

— Вот в этом всё и дело, — торжественно провозгласил бывший король. — Ты не злодейка, Анни. Ты просто сама испугалась. И Озма испугалась. Вот вы и восприняли друг друга в штыки. Но сейчас-то ты понимаешь, что всё ещё можно исправить. И никто от тебя даже не потребует отказаться от магии. Ты вполне можешь быть нашим другом, — он внимательно посмотрел на неё, протянул руку.

Анни отшатнулась недоверчиво.

— Вы меня обманываете, — сказала она. Пастория улыбнулся.

— Ничуть. Знаешь что, Анни? У нас в стране Оз есть Пруд Истины. Он находится в Жёлтой стране, недалеко от дворца Железного Дровосека. Помнится, ты хотела бы с ним встретиться?

— А пруд тут при чём? — напряжённо уточнила Анни.

— Окунувшись в этот пруд, ты сможешь чувствовать, когда тебя обманывают, а когда говорят правду, — убедительно объявил Пастория. И улыбнулся: — Воздействие воды, правда, недолгое, но я уверен, тебе будет достаточно для того, чтобы помириться с моей дочерью. Озме это тоже не помешает, так что можем отправиться туда все вместе.

Анни смотрела с подозрением.

— Вы меня обманываете, — повторила она. — Вы просто хотите вернуть меня к Озме, чтобы она меня наказала. Не могу вас за это осуждать…

— Анни, да поверь ты нам! — воскликнул Пастория. — Ну не веришь мне — поверь хотя бы Тиму. Ты же считаешь его своим другом и даже родственником. Да и что касается меня, Озма, конечно, моя дочь, но прежде всего я не хочу, чтобы она кого-то незаслуженно обидела. И тебя мне тоже жалко, как любого одинокого ребёнка. Вообще, должен заметить, что это первый на моей памяти случай, когда Озма так себя повела, — хмыкнул он. — Впрочем, к нам и волшебницы вроде тебя редко попадают. Она испугалась, ты испугалась, в итоге полный разлад, — развёл руками он. — Но пока ещё дело поправимое. Может, ты даже и молодец, что вовремя сбежала. Озма сумела немного опомниться и остыть. Ну, и я ей в этом помог, — засмеялся он. — Не бойся, Анни. Не так уж всё и плохо, как ты думаешь. Мы докопаемся до истины. Я тебе обещаю, — он серьёзно посмотрел ей в глаза.

И Анни поверила. В конце концов, вариантов у неё немного. Можно оттолкнуть сейчас этого старенького бывшего короля и дальше быть одной против всех. А можно попробовать довериться.

— Ну хорошо, — угрюмо кивнула она. — Я согласна. Только не тащите меня к Озме извиняться. Я сейчас как-то к этому ещё не готова.

Пастория рассмеялся:

— Мы и не собирались. Но вернуться в Изумрудный город всё равно надо, хотя бы потому, что миновать его на пути в Жёлтую страну не получится.

— Я всё время путаюсь в вашей географии, — проворчала Анни. — В моё время Жёлтая страна была на севере.

Пастория переглянулся с Тимом.

— Вот кстати, может быть, как раз Пруд Истины поможет тебе выяснить, что произошло, — сказал он. Тим молча кивнул.

Они ещё в дороге договорились не пугать Анни с наскоку объявлением «а вдруг тебя до сих пор контролирует тёмный маг, который переврал все твои воспоминания». Кто знает, как она на это отреагирует…

Анни заснула ещё в дороге, на своём облачке, которое пустила вслед за Красной каретой. Тим и Пастория ехали в ней, но Анни не хотела трястись по дороге — и они отнеслись к этому с полным пониманием.

В Изумрудный город прибыли на рассвете, Озма встретила их на крыльце. Анни отвернулась.

— Извини, что напала, — ровно сказала она. А что делать, надо же что-то сказать… Озма отозвалась куда душевнее:

— Извини, что я на тебя давила. Я в самом деле испугалась, ты была права.

Она, кажется, даже обняла бы Анни, если бы Анни ей это позволила. Но Анни стояла, вся напряжённая, всем своим видом показывая, что никакого сближения сейчас не потерпит. Озма и не стала соваться.

Вмешался Пастория:

— Так, всё, девочки. Сейчас всем нам надо отдохнуть, а после обеда летим к Пруду Истины.

— Вот и замечательно, — улыбнулась Озма. — Постой, на чём летим?

— На Аннином облачке, конечно, — невозмутимо отозвался Пастория. — Хотя, тебе тоже не помешает потренироваться его создавать. А то, понимаешь ли, за десять тысяч лет не научилась, — эта попытка пошутить предназначалась скорее для Анни, чтобы её немного расслабить и развеселить. Анни слабо улыбнулась, показав, что поняла и оценила попытку. И отправилась в свою комнату. Ну, в ту, которую ей тут выделили.

— Где же вы были? — расспрашивала тем временем Озма отца.

— У исчезайцев. Кажется, мы всех их распугали, — засмеялся Пастория. — Но надеюсь, они нам это простят.

— Исчезайцы? — удивилась Озма. — А-а! Кажется, это я их придумала. Правда, даже не помню, когда и как, — озадачилась она. — Наверное, как-то случайно получилось… Они становятся невидимками и разбегаются, да?

— Нет, телепортируются к себе в норы с помощью волшебных бантиков, — сказала Анни, обернувшись. — Значит, эта ваша волшебница Орин владеет телепортацией?

— Да, — подтвердила Озма.

— Странно, — задумчиво кивнула Анни. — В моё время она ею не владела… А ещё кто?

— Больше никто.

— Даже ты? — удивилась Анни. Озма пожала плечами:

— Ну да, даже я. А что тут такого?

— Ну не знаю, — сказала Анни. — В моё время сильные чародейки обязательно владели телепортацией. А ещё телепатией. А у вас с телепатией как?

— С телепатией у нас вообще никак, — честно признала Озма и настороженно уточнила: — А ты ими владеешь?

— Пока не научилась. Мне ведь всего пятнадцать, — развела руками Анни. — Магия только недавно стабилизовалась, мне не разрешали даже пробовать. Обещали, что с восемнадцати начнут учить… — она вздохнула и, ссутулившись, двинулась дальше. Тим бросился её проводить.

— Телепортация — это и вправду очень сильная человеческая магия, не фейская, — негромко сказала Озма уже для отца.

— Чародей Торн ею владел, — кивнул Пастория. — Как и чтением мыслей.

— Я его почти не помню, — вздохнула Озма. — Я тогда была ещё слишком маленькая.

— А у Орин откуда способности к телепортации? — заинтересовался Пастория.

— Так она тоже человек, не фея. Хотя я бы как раз её сильной не назвала. Пожалуй, телепортация — это чуть ли не единственная её способность. А, ну и ещё у неё есть волшебная доска, которая иногда раздаёт указания — как тогда для Дороти.

— Может, её с Анни познакомить? — улыбнулся Пастория.

— Я тоже об этом думаю. Может, Орин даст какой-нибудь совет. Или поймёт, кто Анни такая.

— Анни уверена, что Орин — это Корина, которую она когда-то знала, — сказал Пастория. — И имя похожее, и титул. Хотя абсолютно другой характер. Но зная историю Орин и догадываясь, что произошло с Анни, я не удивлюсь, если они и вправду были знакомы.

— Хорошо бы, — согласилась Озма. — Тогда одной загадкой меньше.

— А что, феям телепортация недоступна? — вдруг вернулся Пастория к прежней теме. За долгие века жизни с феями бок о бок он редко вникал в нюансы волшебства. Вернее, был когда-то крайне любопытен по молодости, много чего выспрашивал у Лурлины… Но с тех пор половину перезабыл.

— Надо у Глинды спросить, — засмеялась Озма. — Я не помню, в чём тут проблема. Но мама ведь так не делала? — она с печалью посмотрела на отца.

— Не делала, — вздохнул он. — Хотя была очень сильной феей.

— В общем, из этого вывод, что телепортация сама по себе ещё ни о чём не говорит, — подытожила Озма и ушла во дворец. Пастория отправился к себе в мастерскую.