Жизнь после смерти (гет)

Генсей. Париж. Их дом. Светлая спальня на втором этаже. Утро. Двигаться не хочется. На душе светло. Их примирение удачно совпало с плановым посещением мира живых.

После событий трехлетней давности, главнокомандующий решил не обольщаться бездействием врага. И теперь капитаны и лейтенанты дежурили на тех же местах, что и впервые.

Сакура эти командировки обожала. Ей нравилось жить с Бьякуей в Генсее. Когда ко времени второй командировки, зная, что их дальше будет ещё много, Бьякуя обзавелся собственным жильем в Париже, она с энтузиазмом откликнулась на его почти шуточное предложение декорировать дом, ставший по-настоящему их.

Генсей Сакура любила и по другим причинам. Здесь не было многих правил и ограничений. Не было ответственности перед отрядом. И не только.

Больше всего Сакуре нравилось, что именно в Генсее они с Бьякуей жили вдвоем и в уединении. Как… как семья. Хотя об этом шинигами не думала. На подколки друзей на тему её скорого замужества лейтенант не реагировала с самого начала. Замуж она не рвалась, прекрасно зная, что ничего хорошего там нет. А вот всяких «не» и «но» предостаточно. Особенно, если говорить о браке с Бьякуей. А так они оба свободны и вольны делать, что пожелают, а вот если сделать их отношения официальными… Ни говорить, ни думать об этом не хочется.

Бьякуя её желание видел и понимал. Да и собственный безрадостный опыт не способствовал к активным действиям в вопросах придания отношениям формальности. К Генсею Кучики относился без такой восторженности, но и без неприязни.

Сакура почти каждый день зачем-то ходила на лекции в университет и его с собой тоже потащила. На возражения, что ему это не нужно и вообще-то они здесь для другого, капитан получил множество возмущений. В итоге Бьякуя всё же согласился на лекции, но на отличные от выбранной Сакурой медицины. Работы в Париже и его окрестностях по-прежнему считай не было, что оставляло им много свободного времени.

Воскресное утро было погожим, но это не побуждало подняться с постели. И позволить себе не противиться этому желанию шинигами могли. Уже довольно давно проснувшись, они лежали в обнимку и молчали. До тех пор, пока не запищал телефон, сообщая, что в городе появился пустой.

Тут уже хочешь не хочешь, а пришлось вставать, собираться и, оставив гигаи, бежать выполнять свои обязанности.

Неожиданно для шинигами, враг оказался меносом. А вслед за ним, в другом районе города появился арранкар, которого тоже срочно нужно было уничтожить. Потом ещё и ещё. Прерваться на несколько часов удалось уже после обеда, на который время и было потрачено. А потом снова пришлось вступить в бой, ещё более ожесточенный, чем до этого. Пустые, меносы и арранкары решили восполнить своим наличием всё предыдущее отсутствие. Вечером всё стало совсем плохо: открылось межпространственное окно, в которое их затянуло.

На какое-то время восприятие мира исчезло, а когда оно появилось вновь, они уже лежали на мокрой траве противного оттенка. Бьякуя прижимал Сакуру к себе, успев схватить её, когда их затягивало пространство. Она, зажмурившись, мёртвой хваткой сжимала его хаори.

Не успели капитан и лейтенант даже поменять позы, как рядом с ними раздались знакомые голоса. Когда руководство шестого отряда село и осмотрелось вокруг, они увидели своих коллег из других отрядов.

Напротив них возвышался Зараки Кенпачи с Ячиру на спине. Рядом со своим капитаном, как и всегда, были третий офицер Мадараме и пятый Аясегава. Чуть в стороне потирал шею Учиха Итачи и сгорала от стыда и волнения Хинамори Момо, похоже, что они тоже упали в весьма интимной позе. В завершение всего, тут были ещё капитан и лейтенант седьмого отряда.

— Что будем делать? — осведомился Абараи, когда все были готовы слушать.

— У меня другой вопрос: где мы? — подал голос капитан Учиха, на что все коллективно пожали плечами, оглядываясь вокруг.

Топкое место окруженное гигантскими деревьями неизвестной породы. Глухой лес. Где-то вдали кричали птицы.

Вопрос: «Что делать?» — задавали себе все. Сидеть на месте было глупо, но и куда идти, шинигами не знали. Разделяться для поисков того, не знаю чего, было тоже не резонно. Никто не знает, что их здесь ждет и что могут они встретить впереди. Единенное, что было понятно, это то, что им нужно искать путь домой. Метод, который в спешке был создан для возвращения капитана и лейтенанта седьмого отряда, требовал времени и подходящего пространства для реализации.

Решив, что не имеет значения, куда идти, шинигами положились на способности лейтенанта Кусаджиши. Ни у кого в Готей-13 нет такого опыта брожения в трех соснах. А то, что тут не три сосны, это только лучше. Есть где поблудить.

Как того и следовало ожидать, бродили они долго, зато успели обсудить все последние новости. И когда все уже были готовы к разочарованию и устали рассматривать диковинный пейзаж, шинигами вышили к необычайному сгустку энергии, висящему в воздухе. Делать было нечего, и они решили рискнуть.

Риск оказался оправдан. Всего через несколько мгновений шинигами уже были в Обществе Душ. И, то ли на свою удачу, то ли наоборот, оказались у казарм двенадцатого отряда.

Незамеченными, понятное дело, не остались и следующие полтора часа провели в исследовательском отряде, рассказывая все подробности их неожиданного приключения. После чего все, наконец, были отпущены и поспешили вернуться в Генсей, дабы закончить свою работу и «отключить» гигаи.

Единственным, кто так не поступил, стал капитан Учиха, который, стоило немного отойти от казарм двенадцатого отряда, согнулся пополам от резкой боли в глазах.

— Капитан, что с вами?! — взволнованная лейтенант Хинамори была готова на что угодно, но всё же растерялась от происходящего с капитаном. Он никогда не болел, даже насморком в сезон дождей или весной.

— Ничего страшного, Хинамори-кун. Наверное просто перенапряжение. Схожу к капитану Унохане, а ты возвращайся в Санкт-Петербург. И ни о чем не беспокойся.

Закивав головой, Хинамори отправилась выполнять приказ, а Итачи спокойно разогнулся. Больше необходимости прятать лицо не было. Момо не увидит, следовательно, не будет волноваться. По его лицу текло две кровавые дорожки, и каждое движение удаляющегося лейтенанта, капитан видел до того, как она его совершала, а так же он видел циркуляцию её духовной силы. В результате несуразного инцидента с пространством к Учиха Итачи вернулся шаринган.

К капитану Унохане Итачи действительно пошел. Хотел услышать её мнение. В том, что эта женщина в курсе его секретов, Учиха не сомневался. Как и в том, что она сможет ему помочь. Глаза чертовски болели.

Оставшись один на один в кабинете с капитаном пятого отряда, капитан Унохана принялась за его осмотр, решив, пользуясь случаем, проверить не только глаза. А то этого мальчишку к ней в отряд калачом не заманишь.

Случай был поистине удивительным. Хоть Сакура уже и рассказывала ей о своем прошлом и прошлом Итачи, поверить в существование такой генетической аномалии было сложно.

— Ваша сестра говорила, что вы утратили свои возможности, оказавшись в Обществе Душ.

— Да. Так и было. Но после сегодняшнего случая ко мне вернулись эти глаза. Остальных возможностей пока нет, но у меня есть предположение, что и они появятся позже.

Капитан четвертого анализировала аномалию молча.

— Думаете, наш враг как-то связан с вашим родным миром?

— Вероятней всего. Хотя он должен быть как-то связан и с этим. И, в частности, с Айзеном Соске. Никто из мира шиноби не был способен на подобное. И я не верю, что когда-нибудь сможет.

— Думаете, сегодняшнее происшествие было спланировано?

— Да, мне кажется, это деликатный намек, что мне не помешало бы сменить сторону игры.

— И вы?

— Не настолько глуп, чтобы так поступить.

Унохана едва заметно повела плечом, присаживаясь неподалеку от своего неожиданного собеседника и пациента.

— Что вам известно о нашей всеобщей проблеме?

— Мало. Только двойственность её природы и плохую управляемость. Ещё обязательную энергозатратность. Капитан Куроцучи пришёл к тем же выводам, если верить их файловой системе.

— У вас есть доступ к системе двенадцатого отряда?

— Пусть это будет нашим секретом. Официально — нет, но я довольно давно подобрал ключи доступа. Сейчас могу пользоваться.

Брови главного медика Сейрейтея поползли на лоб от такого заявления.

— Зачем вам это, капитан Учиха?

— Назовем дурной привычкой из прошлого. Заверяю вас, никакого дурного умысла в моем интересе нет. Иначе вы бы об этом не узнали.

Рецу промолчала. Она и без его пояснений была уверена, что ничего опасного Учиха Итачи для Общества Душ не замышлял. Скорее наоборот. Поэтому Унохана поделилась с ним своими размышлениями, выудив при этом из него ещё много интересной информации и в очередной раз убедилась, какой же невероятный человек этот Учиха Итачи.

Сам же капитан пятого отряда тоже остался доволен разговором. Он хотел услышать точку зрения кого-то, во много раз превосходящего его по возрасту. И капитан Унохана подходила для этого лучше всех. Эта женщина, видевшая всю историю тринадцати отрядов защиты Готей своими глазами, была поразительна. И сильно помогла ему, не только дав обезболивающие. Хотя и этим тоже. Глаза продолжали болеть.