Между ударами сердца (Between Heartbeats) (гет)

Точка зрения Рене

— Привет, Карлайл. Как дела?

Он просил меня держать его в курсе, и я была только рада сделать это. Мы даже стали добрыми друзьями по телефону. Оказалось, у этого человека масса хороших советов по воспитанию. Ну, неудивительно — он ведь вырастил пятерых подростков. Наверняка он кое-чему научился.

— Здравствуй, Рене, рад тебя слышать. Надеюсь, у Изабеллы всё хорошо?

— Всё вполне спокойно в последнее время. Она часто и подолгу бывает в больнице у Линдси. Врачи считают, что девочка всё-таки поправится. Её ждёт долгая реабилитация и физиотерапия, но она снова ходит.

— Это замечательно, — тепло отозвался Карлайл. — У Изабеллы уже закончился срок наказания, верно?

Я вздохнула.

— Да, слава богу. Сначала я волновалась, но она хорошо себя вела. Школа, больница и сразу домой. Знаешь, Карлайл, она снова начала носить синий. По возвращении отказывалась наотрез, заявляла, что это отвратительный цвет.

Мы оба понимали, что это значит — это был её любимый оттенок… раньше. Я подозревала, что он стал таковым, потому что был любимым цветом Эдварда.

— Но других признаков нет?

Я прикусила губу.

— По ночам я слышу, как она что-то рассказывает о Форксе. Она много разговаривает с Эдвардом, иногда зовёт тебя и Эсми. Порой даже ведёт целые беседы с Чарли. Но когда просыпается… ничего не помнит.

На другом конце провода повисла долгая пауза.

— Как Эдвард? — рискнула спросить я, раз Карлайл молчал.

— Тяжело, — ответил он, понизив голос. — Всем нам тяжело, но мы держимся.

Долго после окончания разговора я сидела с телефоном в руке, ощущая глубокую тоску по своей дочери. Меня накрыло сожаление обо всех жизнях, которые так бесповоротно изменил один трагический момент.

Точка зрения Карлайла

После завершения звонка, я сделал вид, что читаю. На самом деле я был настолько поглощён мыслями, что даже не заметил, как семья вернулась с охоты, пока Элис не постучала в дверь моего кабинета.

— Войдите, — позвал я.

Она проскользнула в комнату и села напротив меня.

— Карлайл, — начала Элис, тихо и сосредоточенно, — я попыталась увидеть её будущее как Изабеллы Дуаер, а не как Беллы Свон, и всё равно ничего. Я никому не говорила — не хочу волновать Эдварда. Его здесь нет, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — Мы с Джаспером пришли раньше остальных.

— И это тебя беспокоит, — отметил я.

Она кивнула.

— Элис, полагаю, этому есть вполне разумное объяснение. Я думаю, что она не совсем Изабелла Двайер, но и не Белла Свон. Она где-то посередине.

Я рассказал ей обо всех мелочах, которые упомянула Рене.

— Именно поэтому ты не можешь сосредоточиться на её будущем. Она застряла где-то между двумя личностями.

Я буквально видел, как тяжесть спала с её плеч.

— Ты прав, Карлайл. Почему я сама не додумалась? — Элис подарила мне быстрые, но искренние объятья. — Эдвард и остальные будут дома через пять минут, — добавила она.

Я кивнул, наблюдая, как она выходит из кабинета: шаги её утратили привычную лёгкость.

И тогда я стал думать исключительно на греческом языке, чтобы Эдварда не смог ничего уловить из моих мыслей.

Точка зрения Изабеллы

Чем хороша школа в Джексонвилле? Она располагается в нескольких минутах ходьбы от нашего дома.

Я наслаждалась теплом солнечных лучей на спине, когда кто-то окликнул меня:

— Изабелла!

Обернувшись, я увидела Одри Лейк, перебегавшую дорогу и махавшую мне.

— Подожди!

Неохотно я замедлила шаг, позволяя ей поравняться со мной. Одри, как обычно, не замолкала ни на секунду.

— Останешься сегодня на ночь у меня? — с энтузиазмом спросила она.

Я задумалась.

— Ну, мама с Филом уехали на игру, — ответила я. — Они не вернутся до позднего вечера. Так что мне, наверное, лучше быть дома.

Отговорка была слабой, и мы обе это знали. Но, действительно, я могла бы придумать занятия поинтереснее, чем слушать пустую болтовню девчонок всю ночь.

— Ну, ладно, увидимся, наверное, в другой раз.

Одри направилась к Элли и Джоан, которые ждали её на другой стороне улицы.

Дом был тихим: мама с Филом уже ушли. Я полезла в карман за ключом, уронив при этом мобильный. Естественно, он разбился. С языка сорвалось нехорошее слово, прежде чем я успела себя остановить. Телефон был совсем новый. Мама точно не обрадуется.

Я потянулась к замку, но обнаружила, что дверь не заперта и к тому же слегка приоткрыта. Это было странно… Но, скорее всего, мама просто не закрыла её как следует. Такое с ней случалось. Я уже привыкла.

Ногой я чуть толкнула дверь, чтобы открыть её пошире, после чего подняла с земли останки телефона и закинула их в сумку. Я совсем не ждала предстоящей воспитательной беседы.

В прихожей было темно — мама плотно задёрнула все шторы перед уходом. Не понимаю, зачем она вообще это сделала.

Когда мои глаза привыкли к полумраку, стало слишком поздно.

Дверь за мной уже захлопнулась, отрезая путь к спасению.

Грабитель, которого я застала врасплох, выронил DVD-плеер из рук и резко обернулся. На мгновение мы просто замерли, уставившись друг на друга. Затем его взгляд изменился, в нём появилось звериное выражение. Я узнала его — смертельно опасный, полный страха, словно у загнанного в угол хищника.

Я начала пятиться к выходу.

Он схватил сумку с добычей и бросился мимо, толкнув меня со всей силы, когда потянулся к дверной ручке. Я врезалась спиной в мамин стеклянный стеллаж, не успев даже сгруппироваться. Всё снова замедлилось, как в кошмаре. Я не могла двигаться, не могла защититься. Мне оставалось только беспомощно наблюдать, как каждое мгновение проходит словно в замедленной съёмке.

Я упала на пол, больно ударившись головой о деревянный настил. Когда осколки стекла посыпались на меня сверху, всё на мгновение вдруг стало кристально ясно, прежде чем я потеряла сознание.

Я вспомнила.