Между ударами сердца (Between Heartbeats) (гет)

Точка зрения Беллы

В тот день мысль о смерти даже не приходила мне в голову.

Я не думала ни о чём особенном. Радовалась, что очередного поход по магазинам с Джессикой наконец закончился, хотя компания Анджелы мне была приятна. Кажется, я размышляла о том, что приготовить Чарли на ужин. Смерть была самой далёкой мыслью из всех возможных.

Всё случилось невероятно стремительно. Олень выскочил на дорогу. Я ударила по тормозам, и мой пикап начало заносить. Всё могло бы обойтись, если бы трава на обочине не была мокрой. Возможно, даже тогда всё ещё обошлось бы, если бы не крутой склон.

А потом время замедлилось — всё, включая биение моего сердца. Каждый удар словно отдавался эхом в моей голове. Время перестало существовать.

Стук.

Это произошло за считанные секунды — секунды между ударами сердца.

Я видела, как лобовое стекло покрывается изящной паутиной трещин, каждая деталь словно отпечатывалась в моём сознании.

Стук.

Лист, на мгновение зажатый между землёй и стеклом. Я видела каждую прожилку на его ромбовидной поверхности с пугающей чёткостью. Невероятно яркий оттенок зелёного…

Стук.

Прости, что я была такой непослушной, Чарли, прости, что не ответила на твоё письмо, мам, прости, что со мной было так трудно, Эдвард, прости, что так редко говорила, как сильно я тебя люблю, я правда люблю тебя, вас всех…

Стук.

Мой мир разлетелся на тысячи разноцветных осколков. Тьма смешалась со светом, поглощая его. Что-то тёмное и красное застлало мне глаза, и потом…ничего.

Стук.

⁽¹⁾

1)

Вернуться к тексту

Час назад

Точка зрения Элис:

Джаспер с игривым рыком бросился на меня, прижимая к земле с удивительной нежностью. Я смеялась, пока он нещадно осыпал меня поцелуями: глаза, губы, нос, подбородок.

— Эй, снимите номер, вы двое! — с притворным отвращением крикнул Эмметт.

Я его проигнорировала.

На солнечном пляже, в укромном уголке Багамских островов, время как будто не существовало. Здесь не нужно было прятаться — нас никто не мог увидеть. Целую неделю наша семья, за исключением Карлайла и Беллы, только и делала, что наслаждалась отдыхом.

Эсми бросила на нас снисходительный взгляд, и я поняла, что она скучает по Карлайлу. Она, конечно, хотела бы, чтобы он поехал с нами, но его не отпустили из больницы. И кто-то обязательно должен был остаться и присмотреть за Беллой, чтобы она не попала в неприятности.

Мимо пробежал Эдвард, сбивая Джаспера с меня, и мой муж тут же бросился за ним. Я переглянулась с Эсми, когда они начали бороться, рыча и огрызаясь друг на друга.

Эсми пожала плечами, закатив глаза, и жестом подозвала меня. Я вытянулась рядом с ней, упиваясь ощущением горячего солнца на своей сверкающей коже.

Эмметт плескался в воде, выискивая акулу, с которой можно было бы устроить схватку, а Розали собирала ракушки на берегу. Я могла бы остаться здесь навсегда. если бы не одно "но": никаких торговых центров, никаких магазинов дизайнерской одежды… нет. Это было прекрасно, но жить здесь постоянно — я бы не выдержала.

Джаспер вернулся и рухнул рядом со мной, тяжело дыша, хотя ему и не нужно было.

— Так, — начал он, — на чём мы остановились?

Я уже собиралась ответить, когда вдруг реальность перед глазами начала исчезать.

Белла, помахав на прощание Джессике и Анжеле, села в грузовик. Напевая одну из своих любимых песен, она выехала со двора Джессики, поворачивая к дому Чарли.

Шоссе почти пустовало, кое-где ещё оставались лужи от недавнего дождя.

Из леса выскочил олень и, резко метнувшись, оказался прямо перед машиной Беллы. На мгновение он замер, а в его перепуганных глазах отражалось выражение лица Беллы. Она ударила по тормозам, инстинктивно вывернув руль вправо.

Шины заскользили, и грузовик съехал с дороги, скатившись по крутой насыпи и перевернувшись четыре раза, прежде чем наконец остановиться колёсами вверх.

Лицо Беллы виднелось через разбитое лобовое стекло. Кровь тонкой струйкой стекала по её глазам, и она не двигалась.

Её рука откинулась в сторону, открывая циферблат часов. На экране горели цифры «17:08».

— Что, Элис, что ты видела? — настойчиво допытывался Джаспер, несомненно, распознав ужас на моём лице.

— Сколько сейчас времени? — закричала я, не обращая внимания на остальных, сгрудившихся вокруг меня. — Который час дома?

Он посмотрел на часы, быстро подсчитав разницу между часовыми поясами.

— В Вашингтоне… сейчас 15:59, — наконец ответил он.

— Звони Карлайлу! — выдавила я. — Быстро. Белла разобьётся на грузовике, возвращаясь домой от Джессики. Это случится в 17:08.

— Мы не сможем дозвониться до Беллы, — понял Эмметт. — У неё же сломался телефон, помните? Она собиралась купить новый завтра.

Эсми выхватила мобильный и нажала номер на быстром наборе. Мы ждали, пока тянулись эти мучительные мгновения. Драгоценные мгновения. Жизнь Беллы буквально ускользала сквозь пальцы.

Она оставила отчаянное сообщение и набрала снова.

— Он, должно быть, выключил телефон, — с яростью прошипела она. И тогда милая, нежная Эсми сделала то, чего я никогда не видела от неё раньше. Она выругалась, грязно и резко.

— У него всегда телефон включён! — выкрикнула я в отчаянии.

— Наверное, он отключил его в больнице, — голос Эдварда вырвал меня из раздумий.

Если я едва справлялась с этим, что же должен чувствовать он? Белла была его второй половиной. Если она умрёт…

— Она не умрёт, — резко оборвал меня Эдвард. — Даже не думай об этом. Розали, Эсми, собирайте вещи. Мы уезжаем, как только будем готовы. Кто-нибудь, продолжайте пытаться дозвониться до Карлайла.

Он этого не сказал, но мы все подумали одно и то же.

У нас не было ни малейшего шанса успеть вовремя.

Точка зрения Карлайла

Сегодня смена в больнице затянулась дольше, чем обычно. Когда я выехал с парковки на своём «Мерседесе», часы показывали 17:15. Я направился к дому Беллы.

Её телефон пришёл в негодность, когда она уронила его, и он разбился на мелкие осколки. Белла собиралась купить новый завтра, а Эдвард попросил меня время от времени проверять, всё ли у неё в порядке.

Я знал, что Белла отправилась за покупками с подругами в Порт-Анджелес, так что не был уверен, вернулась она уже домой или нет.

Я решил не звонить на их домашний номер. Чарли всё равно не было дома — как сказала Белла, он отправился с Гарри на рыбалку. Я просто хотел заехать и узнать, как прошёл её день. Белла наверняка скучала по Эдварду так же сильно, как я по Эсми. Не прошло ещё и двух дней с их отъезда, а я уже мечтал, чтобы они вернулись.

Я был почти на половине пути, когда ощутил это.

Его перебивали раздражающие запахи выхлопных газов и дизельного топлива, но он, несомненно, был там. Едва уловимый, но становился всё сильнее по мере того, как я приближался.

В воздухе витал тяжёлый аромат крови Беллы, который я знал слишком хорошо и который вряд ли смогу забыть.

Я свернул на обочину и выпрыгнул из машины. Сделав всего пару шагов, я увидел следы торможения.

Опасаясь самого худшего, я подошёл к краю насыпи и увидел то, что не забуду никогда, сколько бы я ни прожил после этого дня.

Старый грузовик Беллы выглядел словно искорёженная игрушка, изогнувшаяся вокруг дерева у подножия склона. Он лежал вверх колёсами, полностью разбитый. Я услышал её сердце, когда скользнул вниз по каменистому склону. Оно билось слабо и неровно, но билось.

Я выхватил телефон, чтобы позвонить в службу спасения, но к своему ужасу понял, что он выключен. На экране высветились тридцать семь пропущенных вызовов от разных членов моей семьи. Осознание ударило меня как кувалда: Элис наверняка видела, как это произошло. Она, должно быть, отчаянно пыталась предупредить меня. А я… просто… выключил… проклятый… телефон.

Я набрал девять-один-один, опустившись на колени рядом с изуродованной водительской стороны. Сколько времени Белла уже здесь? Пять минут? Восемь? Десять? Неужели слишком поздно?

Запёкшаяся, но ещё не успевшая полностью высохнуть кровь покрывала её лоб, стекая по щекам. Я сорвал дверь, чтобы добраться до Беллы. Я понимал, как опасно двигать пострадавшего до выяснения характера травм, но выбора не было.

Белла вообще не шевелилась, пока я аккуратно проверял её шею и позвоночник, насколько это было возможно. Убедившись, что всё относительно в порядке, хотя полной уверенности у меня не было, я осторожно поднял её сломанное тело и опустил на траву.

— Белла, — попытался позвать я, мягко поглаживая её по щеке. — Белла, дорогая…

Она никак не отреагировала. С невероятным усилием я подавил отцовские чувства, переключаясь в профессиональный режим — любящий родитель и врач во мне боролись друг с другом.

С клинической отстранённостью я осматривал её тело на предмет травм, когда наверху раздались первые звуки сирен.

Точка зрения Карлайла

Мой телефон звонил без остановки, но я не мог ответить. В очередной раз возненавидев себя, я отключил его. Жизнь Беллы висела на волоске, и я должен был сосредоточиться исключительно на ней.

По пути в больницу её сердце дважды переставало биться. Мы реанимировали её, но жизнь Беллы держалась на тончайшей ниточке. Ей приходилось бороться за каждый вздох. Почему я раньше отключил телефон? У меня была действительная возможность уберечь свою маленькую девочку ото всего этого…

У неё была сломана лодыжка и, возможно, несколько рёбер, но больше всего нас беспокоила её голова. Травматологам пришлось сбрить все её роскошные волосы, чтобы открыть глубокую рану, вероятно, нанесённую осколком лобового стекла. Белла сильно ударилась о руль, и это была наша самая большая проблема. Белла всё ещё не пришла в сознание.

Диагноз "повреждение мозга" всё это время навязчиво крутился в моих мыслях, но я упорно отбрасывал его. Я не мог позволить себе думать об этом сейчас. Белла просто обязана поправиться.

Когда её наконец удалось стабилизировать и поместить в отделение интенсивной терапии, я собрался с духом, чтобы сделать то, что нужно было сделать дальше: позвонить семье.

— Карлайл! — высокий голос Элис был наполнен смесью страха и облегчения. — Карлайл, — она запнулась на полуслове, потому что внезапно поняла то, что знал я.

Следующим заговорил Эдвард:

— Карлайл, что с ней?

Я тяжело вздохнул:

— Элис видела аварию?

— Да, — короткий, напряжённый ответ был полон едва скрытого страха. — Теперь скажи, что с ней.

— Она стабильна… пока. Мы поместили её в отделение интенсивной терапии здесь, в больнице. Перелом лодыжки и нескольких рёбер — ничего критичного. Но её голова… Белла всё ещё без сознания, Эдвард. По дороге мы едва не потеряли её дважды.

Он резко вдохнул, хотя это было ему и не нужно:

— Мы уже в пути. Будем дома к завтрашнему вечеру.

— Эдвард, я...

— Не сейчас, Карлайл. Я не могу… Я просто не могу сейчас.

Я ошеломлённо уставился на телефон, когда разговор внезапно оборвался, чувствуя, как вина всё сильнее давит на плечи.

Точка зрения Эсми

Рассвет пробивался сквозь окна, радуя редким для Форкса солнечным светом.

Но некому было восхищаться этой красотой.

Мы все сгрудились в крошечной комнате ожидания, всего в нескольких дверях от палаты, где Белла боролась за жизнь. Чарли расхаживал туда-сюда, туда-сюда. Рене и Фил летели из Флориды. Эмметт сидел, уставившись в пустоту, а Розали неподвижно замерла рядом с ним. Элис была здесь, но Джаспер не выдержал — вся эта атмосфера, переполненная эмоциями, была для него слишком тяжёлой. Карлайл всё ещё оставался с Беллой. А Эдвард… он не отходил от двери, словно молчаливый страж.

— Чарли, принести вам что-нибудь? Может, кофе? — наконец предложила я, когда непрекращающиеся шаги начали действовать мне на нервы.

Чарли понял намёк и рухнул в кресло.

— Нет, спасибо, Эсми.

Он даже не успел расслабиться, когда в дверях появился Карлайл. Чарли тут же вскочил, и мы окружили Карлайла плотным кольцом.

— По одному, пожалуйста, — подняв руки, попросил он, и мы мгновенно затихли.

Сначала он обратился к Чарли:

— Она жива.

Чарли и мои дети облегчённо выдохнули, но я не отводила глаз от лица Карлайла. Его глаза говорили, что худшее ещё впереди.

— У неё сломана лодыжка и несколько рёбер. Небольшое внутреннее кровотечение, которое нам удалось довольно быстро остановить. А вот голова… Белла очень сильно ударилась головой и до сих пор без сознания.

— Она может… умереть? — голос Эдварда звучал тихо и мучительно.

Карлайл замялся.

— Она может умереть, Карлайл? — резко потребовал Эдвард.

И только я, знающая Эдварда настолько хорошо, могла уловить в его тоне оттеноки гнева и обиды. С болезненным осознанием я поняла, что он винит Карлайла. Винит его за отключённый телефон, за то, что не смог предотвратить это.

Эдвард, скорее всего, услышал мои мысли, но не подал виду, сосредоточив всё своё внимание на отце.

Пауза тянулась бесконечно долго. Даже Розали, казалось, ждала ответа. Эмметт схватил её за руку, его лицо исказилось мучительной гримасой при мысли о потере своей маленькой человеческой сестры. А Чарли… Чарли выглядел очень старым.

— Да, — наконец сказал Карлайл, его лицо было полно отчаяния. — Она может умереть. Следующие двенадцать станут решающими.

Тишина в комнате была оглушительной. Я закрыла глаза, жалея, что не могу плакать.

Точка зрения Элис

Я больше не вижу её будущее. После аварии я искала так усердно, что голова разболелась. Были лишь короткие проблески, которые теперь угасли, оставив лишь черноту.

Белла умирает.

Я мысленно декламирую какую-то бессмысленную поэму, чтобы скрыть этот вывод от Эдварда. Ему и без того тяжело. В конце концов, ему придётся смириться с её смертью, но пока я не готова отнять у него последние крупицы надежды.

Я отчаянно желаю сохранить хотя бы каплю этой надежды для себя.

Точка зрения Эдварда

Прошло четыре дня.

Я сидел рядом с постелью Беллы, сжимая её безвольную руку в своей, и изо всех сил старался игнорировать бесконечный шум медицинского оборудования. Их резкий писк практически заглушал единственный звук, который был мне дорог — биение её сердца.

Врачи и медсестры каждый раз приходили с оптимистичными заверениями. Но я читал их мысли.

О, поначалу они действительно были искренни. Но с течением времени начали терять надежду. Сейчас, спустя четыре безмолвных, безответных дня, они уже не верили, что она когда-нибудь очнётся. А если это и случится, повреждения мозга будут необратимыми.

Я протянулся к её шоколадным прядям, но реальность грубо вмешалась — больше не было прекрасных локонов, к которым можно было бы прикоснуться. Поэтому я ограничился тем, что провёл пальцем по её щеке.

Отчаяние росло внутри меня, подпитываемое яростью и ужасом из-за вероятности провести вечность без Беллы. Я взял её руку, поглаживая обручальное кольцо, которое по моему настоянию оставалось на её пальце. Воспоминая.

Я вспоминал все те моменты, когда она умоляла изменить её, а я отказывался. "После свадьбы, Белла," — собственный голос звенел в моих ушах, словно насмешка. — "После окончания школы… Ну, Белла, ты же не хочешь пропустить наш медовый месяц, правда? У нас ещё столько времени…"

А теперь времени не осталось.

Я на мгновение отбросил свой гнев на Карлайла, чтобы задать вопрос, который пожирал меня изнутри: можно ли изменить Беллу, чтобы спасти её жизнь. Но ответ Карлайла лишил последней надежды.

— Мы не можем изменить её, сын.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал я. — Конечно, можем. Яд исцеляет всё, что угодно. Главное, чтобы сердце ещё билось. Разве не так, Карлайл?

Он выглядел измученным, сидя напротив меня за столом. В три часа ночи больничная столовая была пустой, но по привычке он всё равно попросил меня говорить тише.

— Не обязательно, сын. Человеческий мозг — большая загадка. Повреждения уже нанесены. Яд…есть вероятность, что яд не сможет этого исправить. Даже если мы рискнём, сердце Беллы сейчас недостаточно сильное, чтобы выдержать шок. Травма, которую перенесло её тело, слишком велика. Сердце остановится прежде, чем яд начнёт действовать.

Он замолчал, но я прочитал в его мыслях остальное: "Как бы мы это объяснили, Эдвард? Было бы небезопасно пытаться, даже если бы мы могли. Люди обязательно стали бы задавать вопросы."

— Как ты смеешь, — прошипел я, — как ты смеешь ставить сохранение нашей тайны выше сохранения её жизни?

Я оставил Карлайла там, один на один с его своими мыслями, и вернулся к Белле.

Дверь позади меня открылась. Это заглянул Чарли.

— Тебе нужно поспать? — спросил я, не оборачиваясь. — Я останусь с ней.

— Да, я как раз хотел сказать, что ухожу, — тихо ответил он. — Доктор Каллен передал, что придёт через несколько минут, чтобы сменить тебя.

Кто-то всегда был с Беллой. Мы дежурили круглосуточно, так что она никогда не оставалась одна.

Я кивнул, когда Чарли приблизился к кровати. Он выглядел неухоженным, усталым и старым, и мне было его жаль.

— Я вернусь завтра, Белла, — тихо сказал он, дотронувшись до её руки, которую я не держал. — Держись, малышка. Мы все за тебя переживаем.

Я слышал, как он с трудом подавил рыдания, направляясь к двери.

"Держись, Белла, любовь моя. Пожалуйста, не покидай меня. Я не смогу встретить вечность без тебя."

Камни на кольце сверкали в резком свете флуоресцентных ламп, и я хватался за этот призрачный блеск, как за обещание. Она принадлежала мне.

Смерть не имела права касаться её.

Точка зрения Чарли

Обычно с неврологом Беллы разговаривал Карлайл, а потом передавал новости нам. Почему-то всем было легче слышать их от него. Наверное, потому что он заботился о Белле не меньше нашего. Она не была для него просто пациенткой, одной из многих.

Поэтому, когда другой врач вызвал нас в больницу и отвёл в небольшую отдельную палату, я внутренне приготовился услышать самое худшее.

Фил поддерживал Рене. Не задумываясь, я потянулся и сжал её другую руку. Но, кажется, это было правильное решение: она, казалось, обрела чуть больше силы.

Каллены сидели молча и неподвижно, словно статуи, ожидая, что скажет доктор Робертс.

— Изабелла впала в кому, — начал он, и я почувствовал, как непроизвольно напрягся. Белла. Она предпочитает, чтобы её называли «Белла».

— На данном этапе прогноз неутешительный. Мы не можем сделать ничего, кроме как ждать. И даже если она выйдет из комы, надежды не слишком много. Я наблюдал пациентов с похожим течением, которые приходили в себя спустя месяцы. Всегда бывают те или иные последствия. Человеческий мозг — загадка, которую наука лишь начала постигать. Мы не можем объяснить всё. Мне жаль.

Жених Беллы заговорил первым:

— Можем ли мы что-нибудь сделать?

Доктор Робертс снял очки и начал методично протирать стёкла, словно обдумывая ответ. Медленно он снова надел их, прежде чем встретиться взглядом с Эдвардом.

— Окружите её тем, что она любит, — сказал он наконец. — Всем знакомым. Говорите с ней о ваших общих воспоминаниях. Постарайтесь её вернуть. Это всё, что мы знаем о помощи пациентам в коме.

Эсми плакала, закрыв лицо руками и пытаясь сдержать рыдания. Карлайл придвинулся к ней ближе, обняв за плечи, и что-то шептал на ухо.

Мы молча вышли в коридор. Карлайл оставил свою жену под заботой Элис, прежде чем подойти ко мне.

— Нам нужно составить график, — тихо сказал он. — Чтобы кто-то из нас всегда был здесь.

Я неловко кивнул.

— Вы можете сами этим заняться? — механически спросил я.

Сомневаюсь, что я смог бы сейчас этим заниматься.

— Конечно, шеф Свон. Когда закончу, сообщу вам, чтобы вы могли внести изменения, если захотите.

— Спасибо, доктор Каллен.

— Не за что.

Я подождал, пока сяду патрульную машину и отправлюсь обратно домой, и только тогда дал волю слезам.

Точка зрения Эдварда

Моя смена началась в пять вечера и длилась до полуночи.

Я пытался протестовать, желая получить большего времени, но Карлайл осадил меня одной фразой.

— Мы тоже любим Беллу, — это всё, что ему требовалось сказать.

Он не имел права сидеть рядом с ней, не после того, что случилось. Но ради остальной части семьи я не стал спорить дальше.

Я появился в больнице, держа в руках вещи, которые, как я надеялся, помогут ей очнуться. После того как врачи подтвердили её стабильное состояние, Беллу перевели в обычную палату. Так что места теперь было предостаточно.

Положив вещи на стол, я подошёл к ней и оставил лёгкий поцелуй на её закрытых веках и неподвижных губах.

— Я принёс тебе кое-что, Белла, — сказал я, стараясь сохранить в голосе весёлые и лёгкие интонации.

Я включил CD-плеер, убавив громкость до минимума, чтобы не потревожить других пациентов. По комнате разлились мягкие звуки колыбельной Беллы, мелодии, которую я написал специально для неё. Белла всегда любила её.

Следующим я достал одеяло с моей кровати и бережно накрыл её.

— Помнишь это, любимая? Ты тогда долго не могла меня простить за то, что я запер тебя в своей комнате. Ты так упорно хотела спать на полу, чтобы досадить мне. Но когда я вернулся утром, ты уже лежала посреди кровати, крепко обнимая это одеяло. Мы так и не закончили тот спор, любимая, так что поторопись. Просыпайся.

Я замер в ожидании, но ничего не произошло. Ни единого движения, ни единого еле заметного жеста.

Я сел рядом с кроватью и начал пересказывать все счастливые моменты, когда мы были вместе.

Точка зрения Элис

С огромной стопкой альбомов в руках я бесшумно вошла в палату Беллы. Моя смена начиналась сразу после Эдварда: в полночь, когда на этом этаже оставалось не так много людей.

— Есть изменения? — тихо спросила я, когда он нехотя поднялся, уступая мне место у кровати.

Он коротко покачал головой в ответ.

— Тебе нужно поохотиться. Если что-то изменится, я сразу позвоню.

— Спасибо, Элис, — устало отозвался Эдвард, оставив прощальный поцелуй на губах Беллы, прежде чем медленно выйти из комнаты.

Когда он ушёл достаточно далеко, я прекратила блокировать свои мысли. Скрывать их от Эдварда было невероятно сложно, но пока мне всё удавалось, и он ни о чём не догадывался.

Я открыла первый альбом, положив его на кровать рядом с Беллой.

— Помнишь?

Это была фотография с выпускного вечера.

— Ты сначала так разозлилась, но всё в итоге получилось хорошо, правда? Ты была очень красивая.

Мой голос затих, пока я вновь попыталась увидеть её будущее.

Ничего.

Я пыталась убедить себя, что это из-за комы. Но даже это не давало утешения — если бы Белле предстояло выйти из неё, я бы это увидела.

— Не умирай, — прошептала я. — Пожалуйста, не умирай, Белла.

Точка зрения Чарли

Я ушёл со смены пораньше, и после быстрого ужина и душа отправился в больницу. Не помню, чья сейчас была очередь сидеть с Беллой, но я решил, что могу заглянуть и сам.

Даже Джейкоб записался в список. Я знал, что между ним и Калленами не всё гладко, но сейчас обиды были оставлены в стороне. Я никогда не понимал их разногласий и, честно говоря, сейчас мне было безразлично.

Я был благодарен Карлайлу за то, что он добился изменения правил посещения. Теперь вместо того, чтобы следовать жёсткому расписанию, кто-то мог оставаться с Беллой круглосуточно. Все продолжали бодриться. "Она проснётся, Чарли, ей просто нужно время. С ней всё будет в порядке. Белла сильная. Вся в вас, шеф Свон. Настоящий боец."

Внутренне я начинал сомневаться, как, вероятно, и остальные. Но мы держались, стараясь вселить друг в друга надежду. Только это не давало нам окончательно сломаться.

В холле собрались школьные друзья Беллы. Они терпеливо ждали своей очереди, чтобы навестить её. Я кивнул в знак приветствия. Джессика, Майк Ньютон, Тайлер Кроули, Анжела Вебер и ещё несколько ребят, чьи имена я вспомнить не мог.

— Как она, шеф Свон? — тихо спросила Анжела, поднявшись мне навстречу.

— Всё так же, — я даже сумел выдавить слабую улыбку. — Через несколько минут вы сможете зайти к ней. Только недолго, хорошо?

— Не торопитесь, — тихо сказала Анжела, прежде чем вернуться к своему парню.

Пройдя по коридору, я тихо толкнул дверь и остановился.

Самый крупный парень из Калленов — Эмметт, его звали Эмметт — сидел рядом с кроватью Беллы, спиной ко мне. Он мягко что-то говорил ей, и, хотя я обычно против того, чтобы подслушивать, я обнаружил, как невольно напрягаюсь в попытке разобрать его слова.

— Знаю, что не часто бывал рядом, — сказал он, уперевшись локтями в колени. — Но ты для меня как младшая сестра, и надеюсь, ты это понимаешь. Доктор сказал окружить тебя всем, что тебе дорого, поэтому я принес…

Он вытащил из-за стула огромного мягкого медведя. Тот был светло-коричневым — цвета молочного шоколада и глаз Беллы — и на шее у него был повязан ярко-синий бант. В высоту эта штуковина достигала, вероятно, фута два.

— Наша маленькая внутренняя шутка, — грустно усмехнулся Эмметт. — Ты помнишь, да, сестрёнка? Конечно, помнишь. Так вот, теперь он станется с тобой, а когда я не смогу быть рядом, пусть он напоминает тебе обо мне. И не говори Розали, что я это сказал, но она тоже посылает тебе свою любовь.

Розали — та блондинка, которая всегда держалась особняком и казалась немного высокомерной. Я считал, что нелепо думать, что она вообще кого-то может любить.

— Ну, Белла, мне пора, скоро приедет твой отец. Так что поправляйся, ладно?

Прежде чем я даже подумал о том, чтобы вернуться в коридор, Эмметт неловко поднялся со стула и обернулся. Он, похоже, не слишком удивился, увидев меня.

— Добрый день, шеф Свон.

— Эмметт.

Меня захлестнула волна сочувствия, когда он поравнялся со мной. Его глаза покраснели, а лицо было скаженно страданием.

Я остановил его, когда он проходил мимо:

— Э-э, Эмметт.

— Да, сэр?

— Она любила тебя. Любит, — резко исправился я. — Я знаю, она считала тебя старшим братом, которого у неё никогда не было.

Эмметт улыбнулся.

— Спасибо, шеф Свон.

— А ещё, Эмметт, её школьные друзья в зале ожидания. Передай, пожалуйста, что они могут войти?

— Конечно, шеф, — согласился он, и я похлопал его по спине, когда он покидал комнату.

Я подошёл к кровати, чтобы немного побыть с Беллой наедине.

Альбомы Элис были разбросаны повсюду, раскрытые на фотографиях, которые сохранили счастливые моменты. Чёрное одеяло укрывало Беллу — вероятно, Эдвард принёс его. А огромный медведь Эмметта сидел у изголовья.

Я вытащил из кармана куртки единственное, что у меня было из Аризоны — маленький кактус в горшке, который Белла привезла с собой, когда переехала ко мне.

— Можешь мне не верить, но он выжил. Я подумал, тебе понравится. Напоминание о солнце.

Я аккуратно поставил его на тумбочку.

— Итак, Беллз, ты, наверное, и не представляла, сколько людей тебя любит. Весь Форкс сидит там, в зале ожидания. Ты нужна нам, малышка, так что возвращайся поскорее.

Я поплотнее завернув её в одеяло.

— Знаю, я не лучший отец. Вечно пропадал на рыбалке или на службе, а следовало больше времени проводить с тобой. Я так часто оставлял тебя одну. Не знаю, говорил ли тебе это когда-нибудь, но сейчас я не представляю свою жизни без тебя.

Тут кто-то осторожно поскрёбся в дверь, и я поспешно вытер глаза, прежде чем пригласить:

— Входите.

Джессика вошла первой, необычно сдержанная, за ней последовали Анжела и остальные.

Я немного подвинулся, чтобы они могли поговорить с ней, и терпеливо ждал, пока они не уйдут, оставив меня с Беллой.

Точка зрения Эсми

У меня была смена с трёх до пяти. Чарли только что ушёл, а Карлайл совершал обход, но скоро должен был вернуться.

Школьные друзья Беллы, наверное, уже приходили. На кровати было много открыток и фотографий, и на тумбочке тоже.

Вид её, такой хрупкой и бледной, без её красивых волос, разрывал мне сердце. Я отдала бы всё, чтобы снова услышать её голос или почувствовать, как она обнимает меня.

— Я тоже принесла тебе кое-что, Белла, — сказала я тихо, — и надеюсь, ты это помнишь. Говорят, знакомые вещи могут помочь выйти из комы.

Я вытащила из кармана ярко-синюю ленту.

— Она была на тебе в тот первый раз, когда мы встретились. Ты так нервничала! Встретиться с семьёй своего парня. Но не потому, что мы вампиры. Нет, только не ты, Белла. Ты боялась нам не понравиться.

Я повязала ленту вокруг её запястья.

— Я тебя люблю, Белла.

Дверь позади меня бесшумно открылась, и я едва уловила звук, почти полностью заглушённый свистом и писком мониторов. Я знала, не оборачиваясь, что это мой любимый.

— Без изменений, — серьёзно заявил Карлайл.

За последние несколько дней это стало больше похоже на утверждение, чем на вопросом. Мы все начали терять надежду.

— Нет, — тихо согласилась я.

Карлайл сел рядом и сжал мою руку.

— Подумать только, я мог предотвратить это, — вина отчётливо прозвучала в его голосе.

Я не позволила ему продолжить.

— Не вини себя, любовь моя! Мы все можем играть в игру «что если». А что, если бы мы не отправились на неделю на Багамы? Это была моя идея, знаешь ли. А что, если бы Элис увидела, что Белле раньше понадобится телефон? Мы могли бы его купить. А что, если бы Эдвард уговорил Чарли позволить ей поехать с нами? Он мог бы, ты знаешь.

Я легко провела ладонью по его щеке, разворачивая его лицом к себе и заставляя встретиться со мной взглядом.

— Мы все можем играть в эту игру, — повторила я ещё настойчивее. — Но дело в том, что никто из нас не может вернуться и изменить прошлое.

— Эдвард меня ненавидит, — произнёс он едва слышно.

Каждое слово несло в себе столько страдания, что это глубоко ранило меня.

— Эдвард сейчас не в состоянии мыслить ясно, — заметила я. — Его внутренняя боль ослепляем его. Он вымещает злость на других — это его способ справиться с горем. Так было всегда. Не воспринимай на свой счёт.

— Не в этот раз. Обычно, в любой другой ситуации, я бы так и подумал. Но сейчас это мучает меня так сильно, потому что… потому что он прав.

Последнее утверждение было настолько тихим, что ни один человек не услышал бы, но я уловила без труда. И оно пробрало меня до костей.

— Он не прав, Карлайл. Он знает это в глубине души. И ты тоже.

Он лишь покачал головой и продолжил наблюдать, как медленно поднимается и опускание груди Беллы.

Точка зрения Эдварда

Я понял, что меня ждёт, как только услышал мысли Эсми, доносящиеся из коридора. Я едва успел подготовиться, как она ворвалась в мою спальню, где я собирал ещё некоторые вещи для Беллы.

— Как ты смеешь! — Эсми кипела от ярости.

— Эсми, — начал я устало, но она перебила меня.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Эдвард Энтони Мейсен Каллен. Всё закончится прямо сейчас.

Я отложил сумку и развернулся к ней.

— Это не его вина, и ты это знаешь.

Гнев захлестнул удушливой волной.

— Это его вина, Эсми! Почему он не включил телефон?

— Ты можешь справиться с ситуацией миллионом разных способов, — её глаза сузились. — Зачем винить твоего отца? Человека, который любит Беллу так же сильно, как и ты. Человека, который любит тебя, Эдвард, и который отдал бы свою жизнь тысячу раз, лишь бы ты был счастлив.

Я заслужил её негодование и презрение — в глубине души я знал это. Но я боялся. Если я отпущу ярость, что у меня останется? Ничего, кроме глубокой, всепоглощающей скорби, которая разорвёт меня на части. Мне нужно было злиться. Мне нужно было кого-то обвинять.

Эсми продолжала с вызовом смотреть на меня, ожидая ответа. Я почувствовал, как вся злость покидает меня.

— Прости, — не выдержал я и позволил ей заключить меня в свои утешительные материнские объятия и успокоить.

Моя первая маска разбилась. И, без сомнения, она не была последней.

Точка зрения Джейкоба

Я чувствовал себя неловко, свернувшись в маленьком кресле в ослепительно-белой больничной комнате. Я неловко заёрзал и напомнил себе, что разговариваю с Беллой. Хотя эта измождённая, лысая тень на кровати едва ли походила на ту девушку, которую я любил.

— Ну, Чарли разрешил мне подняться в твою комнату и позаимствовать это, — сказал я, откашлявшись. — Он решил, что это сможет немного помочь. Плюс, я в некотором роде эгоист. Абсолютно все что-то тебе принесли. Я хочу, чтобы у тебя была и частица меня.

Я аккуратно повесил в изголовье кровати ловец снов, который подарил ей на восемнадцатилетие. — Надеюсь, где бы ты ни была сейчас, тебе там хорошо, Белла. Со мной ли ты, с ним или, возможно, в своей жизни до Форкс… Я просто… я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Белла. Это всё, что я когда-либо действительно хотел.

Я вспомнил, сколько раз мучил Беллу после того, как Эдвард вернулся в её жизнь. Я даже сказал, что предпочёл бы увидеть её мертвой, чем одной из них. Боже, я бы отдал всё, чтобы забрать эти слова назад.

Я спрашивал у Карлайла, может ли он изменить её. Но он объяснил, что повреждения мозга необратимы, и даже обращение не помогло бы. Так что все мы оказались в подвешенном состоянии. Ждали, что Белла очнётся. Ждали, что она хоть как-то отреагирует. Ждали, что её сердце перестанет биться.

Ждали целую вечность.

— Белла, если ты вернёшься, клянусь, что оставлю тебя в покое и позволю жить своей жизнью в мире с тем, кого ты выберешь. Только… вернись.

Точка зрения Рене

Я нашла, что искала, сложенным в изножье кровати Беллы.

Чарли был на работе, а Фил ждал в машине. Мы договорились, что так будет проще: менее неловко для всех.

Я прижала одеяло к груди, вспоминая все те часы, которые потратила на его изготовление. Все наши туристические футболки, из тех безумных мест, где мы с Беллой побывали вместе. Трехголовый омар из Мэна, гигантская банка газировки из Техаса... Вдруг раздался автомобильный гудок, резко вернув меня в реальность и напомнив, что Фил всё ещё ждём внизу.

На прощанье я ещё раз окинула взглядом комнату. Она почти не изменилась, всё было как раньше, разве что теперь стало заметно, что в комнате живёт подросток, а не двухлетний ребёнок. Беллс не добавила никаких типично девчачих украшений — хотя я и не ожидала этого.

Ещё один гудок снаружи заставил меня неохотно спуститься по лестнице и покинуть дом, который я когда-то называла своим. Я не скучала по нему. Это место слишком сильно напоминало о времени, когда я сама была ещё практически подростком. Но я никогда не жалела о нашем с Чарли бурном браке— ведь благодаря ему появилась Белла.

Я крепче прижала одеяло, когда присоединилась к Филу, и мы направились в больницу.

Точка зрения Джаспера

Я почти сумел забыться, когда оказался один в лесу.

Эмоции других не захлёстывали меня, подавляя чужими шоком и горем. Моих собственных было более, чем достаточно. Включая вину.

Я тоже любил Беллу, хоть и не мог открыто это показывать. После того злополучного дня рождения я держался на расстоянии — боялся себя, а ещё больше боялся, что она никогда меня не простить.

Несмотря на постоянные заверения как от неё, так и от моей семьи, я был не способен понять, как она могла меня простить. Я чуть не убил её. Я бы убил, если бы не Эмметт, Элис и Эсми. Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться.

Семья не пускала меня в больницу. Я понимал, что сочетание сильных эмоций и запаха крови сломает мой самоконтроль. И тогда пришлось бы объяснять, почему я либо корчусь на полу от боли, либо зверею от жажды крови. Поэтому все согласились, что в общих интересах, чтобы я оставался в стороне.

Но я всё равно думал о Белле. Постоянно. И надеялся, что у меня появится шанс сказать ей, что чувствую и попросить прощения ещё раз.

— Джаспер?

Элис подкралась сзади и обняла меня за талию.

— Они ждут тебя дома. Мы все волнуемся.

Я подхватил свою миниатюрную жену на руки и поцеловал, скрывая эмоции.

— Я иду, Элис. Извини.

Она взяла меня за руку, и мы неторопливо пошли обратно. Я не предложил поговорить, а она не попросила.

Точка зрения Карлайла

Я помахал рукой Эсми, которая уходила домой, чтобы проверить как там Джаспер и притвориться, что немного поспит. Эдвард вот-вот должен был прийти, и я начал готовиться. Он не скрывал, что винит меня. Я винил себя не меньше.

— Карлайл.

Он стоял в дверях, одной рукой опираясь на косяк.

— Привет, Эдвард. Дай мне осмотреть её, и я сразу уйду.

— Мы можем поговорить?

Голос Эдварда звучал сдавленно, и я перехватил его взгляд.

— В любое время, Эдвард. Ты же знаешь.

Он прошел дальше в палату.

— Мне необходимо сказать тебе, как мне жаль, папа.

Обращение меня удивило. Я мог бы сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз Эдвард его использовал. Обычно он называл меня «Карлайл» или, реже, «отец».

— Тебе не за что извиняться, сын, — сказал я тихо. — Моя небрежность может стоить Белле жизни. Поверь, что бы ты обо мне ни думал, это ничто по сравнению с тем, что думаю я сам.

— Нет, я ошибался, — в его голосе прозвучала сталь. — Эсми… она права, Карлайл. Никто из нас не виноват — это просто случилось. Я боялся, — он запнулся на мгновение. — Я боялся отпустить гнев, потому что если бы его не было… я понимал, что горе разорвёт меня на части.

Я взглянул на сына по-новому.

— У каждого свои способы справляться, Эдвард, — сказал я мягко. — Состояние Беллы сильно повлияло на всех нас. Возможно, на тебя сильнее остальных.

Он подошёл ко мне, и я крепко его обнял, достаточно крепко, чтобы он понял: я не держу на него обиду.

— Не нужно проходить через это в одиночку, сын. Семья всегда будет рядом, чтобы поддержать тебя.

Когда он наконец отстранился, я знал, что между нами снова всё наладилось. И хотя это не сняло всю вину, стало немного легче её переносить.

Если Белла умрёт, мне придётся пронести сквозь вечность знание, что это моя вина.

* * *

Два месяца спустя

Точка зрения Чарли

— Ну, Белла, твоя мама снова приедет в гости, — произнёс я, укутывая её одеялом поплотнее. — Я говорил ей, что она могла бы отложить визит, но она всё равно настояла. Всегда была упрямой.

Кто-то — наверное, Карлайл — открыл шторы. Несколько робких лучей Вашингтонского солнца проникли в комнату и упали на её лицо. — Я скучаю по тебе, Беллс.

Сказать было особо нечего. Каждый день последних двух месяцев был одинаковым. Без изменений. Ничего. Белла всегда разговаривала во сне, но теперь в комнате стояла тишина.

Я вздохнул.

— Мне нужно идти, Белла. Марк работает уже вторую смену подряд. Надо ему дать несколько выходных, пусть проведёт их с семьёй. А мне не к кому возвращаться. Без тебя так пусто, Белла.

Я сделал паузу, как всегда, подсознательно надеясь, что она сядет и улыбнётся мне. Скажет: «Поедем домой, пап, я сделаю что-нибудь на ужин. Не понимаю, как ты выживал столько лет, готовя сам!»

Но, конечно, этого не произошло, поэтому я поплёлся из палаты, внезапно почувствовав себя на все свои сорок семь лет.

Точка зрения Эдварда

Теперь я уже привык к тишине.

Со временем я перестал ожидать, что Белла ответит мне, и в какой-то момент устал от звука собственного голоса, который эхом разносился по комнате, словно насмехаясь надо мной.

Поэтому я просто сидел, держа её за руку, на которой всё ещё было надето обручальное кольцо, проводя пальцем по тёплой коже. Шум — это свет. Смех — это солнце. Твой голос освещает мою душу.

Тишина… эта тишина —тьма.

Я оборвал блуждающие мысли и сосредоточился на её лице. Она была даже бледнее обычного. Цвет её кожи почти соперничал с моим. Когда она очнётся, я отвезу её в какое-нибудь тёплое солнечное место на наш медовый месяц. В уединённое место, где будем только мы, и мне не придётся прятать сверкающую кожу. Белла снова будет здоровой и загорелой, и мы начнём новую жизнь вместе.

Тогда я исполню её самое заветное желание. Я дам ей вечность. Больше никогда не буду откладывать на последний момент, когда станет слишком поздно.

Я резко поднялся, опрокинув стул. Грохот металла о плитку разнесся по комнате, заставив меня замереть.

Непроизвольно я посмотрел на Беллу. Краем глаза я уловил небольшое движение. Я перевёл взгляд на её руку.

Её пальцы вновь дёрнулись.

Прежде чем я успел нажать кнопку и вызвать Карлайла, Белла слегка пошевелилась. Я наклонился к ней.

— Белла, милая, очнись ради меня. Ты спала слишком долго. Давай, дорогая, ты сможешь.

Она открыла глаза.

Точка зрения Эдварда

Я не смел шелохнуться или вздохнуть. Я стоял, не в силах оторвать взгляд от чудесных глаз цвета шоколада, которые я уже почти отчаялся когда-либо увидеть вновь.

— Белла? — прошептал я, боясь разрушить волшебство момента.

Я не хотел моргнуть и вновь потерять её…

Губы Беллы слегка приоткрылись.

— Где я? — спросила она с трудом, хриплым сонным голосом.

В этот момент все слова Карлайла о повреждении мозга всплыло в памяти. Я постарался говорить спокойно и размеренно:

— Ты в больнице, Белла. Ты попала в аварию, разбила грузовик. Помнишь?"

Она сосредоточилась на мне.

— В больнице? — переспросила она в замешательстве.

Я кивнул, отчаянно желая, чтобы она вновь стала моей Беллой. Той, которую я так ждал.

Но следующие её слова потрясли меня до глубины души и разрушили надежду.

— Вы врач или кто-то вроде того?

Точка зрения Беллы

Это было странно. Слишком странно. Что это за место? Люди, которых я не знала, окружили меня, уставились на меня, болтали все одновременно, пока парень, который, как я наконец-то поняла, был врачом на самом деле, не выгнал всех.

Он был красив, как какой-то древнегреческий бог, и выглядел не старше двадцати пяти — несомненно, слишком молод для врача.

И в этот момент он смотрел на меня так же пристально, как остальные.

— Что ж, Белла, как ты себя чувствуешь? — спросил он, что немного разозлило меня.

— Я предпочитаю Изабелла, — поправила я ледяным тоном. — А чувствую я себя совершенно сбитой с толку.

Что-то промелькнуло на его идеальном лице — боль? смятение? — прежде чем он скрыл это за быстрой улыбкой.

— Конечно, Изабелла. И некоторая… растерянность вполне ожидаема. Как ты себя чувствуешь физически?

— Странно устало… голова немного болит.

Я автоматически потянулась к затылку… и тут же вскрикнула:

— О Боже, я лысая!

Он схватил меня за руки — его прикосновение было неестественно холодным.

— Нам пришлось, Изабелла, чтобы добраться до раны. Осколок лобового стекла довольно сильно ранил тебя.

Наверное, я выглядела такой же обескураженной, какой себя ощущала, потому что он немного отстранился и улыбнулся, но улыбка получилась печальной.

— Почему бы тебе не рассказать, что именно ты помнишь, хорошо, Изабелла?

Мне и самой это было очень любопытно, поэтому я кивнула.

— Ладно, доктор?..

На одно короткое мгновение его улыбка погасла.

— Каллен. Доктор Карлайл Каллен.

Это имя совершенно ни о чём мне не говорило. "Доктор Каллен," — повторила я про себя. Нет. Никогда не слышала об этом человеке.

Повила неловкая пауза, которую прервал доктор Каллен, прочистив горло.

— Хорошо, тогда… Что последнее ты помнишь?

Я крепко задумалась.

— Мама вышла замуж за Фила, и они уехали в свадебное путешествие. Должны скоро вернуться: они собирались всего на неделю. Я осталась дома одна. Сходила в магазин за молоком, и… — Я усиленно рылась в памяти, но… больше ничего. — После этого — пусто

— Где именно ты живешь, Белла — Изабелла?

— Финикс, Аризона, — ответила я и назвала мамин адрес.

— Ты уверена?

— Ну, я жила там почти шестнадцать лет, так что да, довольно уверена, — сказала я, возможно, не так вежливо, как следовало бы, но ситуация уже начинала серьёзно меня раздражала. Вдруг меня осенило. — Какое сегодня число?

Он, похоже, не услышал меня, что-то записывая в карточку.

— Поговорим позже, Изабелла. А пока кто-то очень хочет тебя увидеть.

Он ещё раз странно печально улыбнулся прежде чем тихо выйти из комнаты.

Точка зрения Карлайла:

— Как она, доктор Каллен? — Чарли буквально подлетел ко мне, едва дверь закрылась.

Я окинул взглядом свою семью: они все ждали худшего.

— Она не помнит жизнь в Форксе, — наконец отозвался я, решив, что, по крайней мере, это можно утверждать с абсолютной уверенностью. — Она думает, что живёт в Аризоне, а Рене и Фил проводят медовый месяц.

— Память вернётся? — спросила Элис тихим голосом.

— Не знаю, — я ответил честно. — Возможно, со временем. Это маловероятно, но не невозможно. Главное — не давить на неё. Я собираюсь позволить только Чарли увидеть её сейчас. И, Чарли, что бы она ни сказала, соглашайся с этим. Я не назвал ни дату, ни место. Просто соглашайся и не расстраивай её."

Он медленно кивнул, всё ещё пытаясь осмыслить тот факт, что Белла очнулась, но не помнит месяцы, проведённые в Форксе.

Чарли медленно прошёл мимо меня в больничную палату, которая стала для него настолько привычной за последние два месяца.

Точка зрения Беллы

Я едва успела оглядеться, как дверь снова открылась. В комнату нерешительно вошёл полицейский в полном обмундировании. Я была озадачена, пока не рассмотрела его лицо.

— Папа? — спросила я в недоумении.

— Привет, Белла, — он облегчённо выдохнув. — Как ты себя чувствуешь?

— Что за нелепое прозвище? — бросила я недовольно. — Меня зовут Изабелла.

Он как-то странно взглянул на меня, но кивнул.

— Извини, Изабелла. Просто я рад, что ты очнулась… — запнулся он.

— Блин, пап, тебе не стоило ради меня приезжать аж в Аризону. Уверена, со мной всё будет в порядке.

— Э-э, я был рад, Изабелла, — он тяжело сглотнул. — Я, э-э, волновался за тебя.

Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать — именно тогда я перестала навещать его в этом унылом, мрачном городке в Вашингтоне. Так почему он вдруг заинтересовался моим благополучием?

— Это очень мило, папа. Но мама, скорее всего, уже возвращается. Она, наверное, в панике, если кто-то ей сообщил. Ей ведь позвонили, да?

Он провёл языком по губам.

— Да, Бел… я имею в виду Изабелла, я позвонил ей. Она едет с Филом. Ну, мне пора, милая. Я вернусь где-то через час, проверю, как ты.

Он отступил, выглядя слегка ошарашенным. Что с этими людьми?