Между ударами сердца (Between Heartbeats) (гет)

Точка зрения Беллы

В тот день мысль о смерти даже не приходила мне в голову.

Я не думала ни о чём особенном. Радовалась, что очередного поход по магазинам с Джессикой наконец закончился, хотя компания Анджелы мне была приятна. Кажется, я размышляла о том, что приготовить Чарли на ужин. Смерть была самой далёкой мыслью из всех возможных.

Всё случилось невероятно стремительно. Олень выскочил на дорогу. Я ударила по тормозам, и мой пикап начало заносить. Всё могло бы обойтись, если бы трава на обочине не была мокрой. Возможно, даже тогда всё ещё обошлось бы, если бы не крутой склон.

А потом время замедлилось — всё, включая биение моего сердца. Каждый удар словно отдавался эхом в моей голове. Время перестало существовать.

Стук.

Это произошло за считанные секунды — секунды между ударами сердца.

Я видела, как лобовое стекло покрывается изящной паутиной трещин, каждая деталь словно отпечатывалась в моём сознании.

Стук.

Лист, на мгновение зажатый между землёй и стеклом. Я видела каждую прожилку на его ромбовидной поверхности с пугающей чёткостью. Невероятно яркий оттенок зелёного…

Стук.

Прости, что я была такой непослушной, Чарли, прости, что не ответила на твоё письмо, мам, прости, что со мной было так трудно, Эдвард, прости, что так редко говорила, как сильно я тебя люблю, я правда люблю тебя, вас всех…

Стук.

Мой мир разлетелся на тысячи разноцветных осколков. Тьма смешалась со светом, поглощая его. Что-то тёмное и красное застлало мне глаза, и потом…ничего.

Стук.

⁽¹⁾

1)

Вернуться к тексту

Час назад

Точка зрения Элис:

Джаспер с игривым рыком бросился на меня, прижимая к земле с удивительной нежностью. Я смеялась, пока он нещадно осыпал меня поцелуями: глаза, губы, нос, подбородок.

— Эй, снимите номер, вы двое! — с притворным отвращением крикнул Эмметт.

Я его проигнорировала.

На солнечном пляже, в укромном уголке Багамских островов, время как будто не существовало. Здесь не нужно было прятаться — нас никто не мог увидеть. Целую неделю наша семья, за исключением Карлайла и Беллы, только и делала, что наслаждалась отдыхом.

Эсми бросила на нас снисходительный взгляд, и я поняла, что она скучает по Карлайлу. Она, конечно, хотела бы, чтобы он поехал с нами, но его не отпустили из больницы. И кто-то обязательно должен был остаться и присмотреть за Беллой, чтобы она не попала в неприятности.

Мимо пробежал Эдвард, сбивая Джаспера с меня, и мой муж тут же бросился за ним. Я переглянулась с Эсми, когда они начали бороться, рыча и огрызаясь друг на друга.

Эсми пожала плечами, закатив глаза, и жестом подозвала меня. Я вытянулась рядом с ней, упиваясь ощущением горячего солнца на своей сверкающей коже.

Эмметт плескался в воде, выискивая акулу, с которой можно было бы устроить схватку, а Розали собирала ракушки на берегу. Я могла бы остаться здесь навсегда. если бы не одно "но": никаких торговых центров, никаких магазинов дизайнерской одежды… нет. Это было прекрасно, но жить здесь постоянно — я бы не выдержала.

Джаспер вернулся и рухнул рядом со мной, тяжело дыша, хотя ему и не нужно было.

— Так, — начал он, — на чём мы остановились?

Я уже собиралась ответить, когда вдруг реальность перед глазами начала исчезать.

Белла, помахав на прощание Джессике и Анжеле, села в грузовик. Напевая одну из своих любимых песен, она выехала со двора Джессики, поворачивая к дому Чарли.

Шоссе почти пустовало, кое-где ещё оставались лужи от недавнего дождя.

Из леса выскочил олень и, резко метнувшись, оказался прямо перед машиной Беллы. На мгновение он замер, а в его перепуганных глазах отражалось выражение лица Беллы. Она ударила по тормозам, инстинктивно вывернув руль вправо.

Шины заскользили, и грузовик съехал с дороги, скатившись по крутой насыпи и перевернувшись четыре раза, прежде чем наконец остановиться колёсами вверх.

Лицо Беллы виднелось через разбитое лобовое стекло. Кровь тонкой струйкой стекала по её глазам, и она не двигалась.

Её рука откинулась в сторону, открывая циферблат часов. На экране горели цифры «17:08».

— Что, Элис, что ты видела? — настойчиво допытывался Джаспер, несомненно, распознав ужас на моём лице.

— Сколько сейчас времени? — закричала я, не обращая внимания на остальных, сгрудившихся вокруг меня. — Который час дома?

Он посмотрел на часы, быстро подсчитав разницу между часовыми поясами.

— В Вашингтоне… сейчас 15:59, — наконец ответил он.

— Звони Карлайлу! — выдавила я. — Быстро. Белла разобьётся на грузовике, возвращаясь домой от Джессики. Это случится в 17:08.

— Мы не сможем дозвониться до Беллы, — понял Эмметт. — У неё же сломался телефон, помните? Она собиралась купить новый завтра.

Эсми выхватила мобильный и нажала номер на быстром наборе. Мы ждали, пока тянулись эти мучительные мгновения. Драгоценные мгновения. Жизнь Беллы буквально ускользала сквозь пальцы.

Она оставила отчаянное сообщение и набрала снова.

— Он, должно быть, выключил телефон, — с яростью прошипела она. И тогда милая, нежная Эсми сделала то, чего я никогда не видела от неё раньше. Она выругалась, грязно и резко.

— У него всегда телефон включён! — выкрикнула я в отчаянии.

— Наверное, он отключил его в больнице, — голос Эдварда вырвал меня из раздумий.

Если я едва справлялась с этим, что же должен чувствовать он? Белла была его второй половиной. Если она умрёт…

— Она не умрёт, — резко оборвал меня Эдвард. — Даже не думай об этом. Розали, Эсми, собирайте вещи. Мы уезжаем, как только будем готовы. Кто-нибудь, продолжайте пытаться дозвониться до Карлайла.

Он этого не сказал, но мы все подумали одно и то же.

У нас не было ни малейшего шанса успеть вовремя.

Точка зрения Карлайла

Сегодня смена в больнице затянулась дольше, чем обычно. Когда я выехал с парковки на своём «Мерседесе», часы показывали 17:15. Я направился к дому Беллы.

Её телефон пришёл в негодность, когда она уронила его, и он разбился на мелкие осколки. Белла собиралась купить новый завтра, а Эдвард попросил меня время от времени проверять, всё ли у неё в порядке.

Я знал, что Белла отправилась за покупками с подругами в Порт-Анджелес, так что не был уверен, вернулась она уже домой или нет.

Я решил не звонить на их домашний номер. Чарли всё равно не было дома — как сказала Белла, он отправился с Гарри на рыбалку. Я просто хотел заехать и узнать, как прошёл её день. Белла наверняка скучала по Эдварду так же сильно, как я по Эсми. Не прошло ещё и двух дней с их отъезда, а я уже мечтал, чтобы они вернулись.

Я был почти на половине пути, когда ощутил это.

Его перебивали раздражающие запахи выхлопных газов и дизельного топлива, но он, несомненно, был там. Едва уловимый, но становился всё сильнее по мере того, как я приближался.

В воздухе витал тяжёлый аромат крови Беллы, который я знал слишком хорошо и который вряд ли смогу забыть.

Я свернул на обочину и выпрыгнул из машины. Сделав всего пару шагов, я увидел следы торможения.

Опасаясь самого худшего, я подошёл к краю насыпи и увидел то, что не забуду никогда, сколько бы я ни прожил после этого дня.

Старый грузовик Беллы выглядел словно искорёженная игрушка, изогнувшаяся вокруг дерева у подножия склона. Он лежал вверх колёсами, полностью разбитый. Я услышал её сердце, когда скользнул вниз по каменистому склону. Оно билось слабо и неровно, но билось.

Я выхватил телефон, чтобы позвонить в службу спасения, но к своему ужасу понял, что он выключен. На экране высветились тридцать семь пропущенных вызовов от разных членов моей семьи. Осознание ударило меня как кувалда: Элис наверняка видела, как это произошло. Она, должно быть, отчаянно пыталась предупредить меня. А я… просто… выключил… проклятый… телефон.

Я набрал девять-один-один, опустившись на колени рядом с изуродованной водительской стороны. Сколько времени Белла уже здесь? Пять минут? Восемь? Десять? Неужели слишком поздно?

Запёкшаяся, но ещё не успевшая полностью высохнуть кровь покрывала её лоб, стекая по щекам. Я сорвал дверь, чтобы добраться до Беллы. Я понимал, как опасно двигать пострадавшего до выяснения характера травм, но выбора не было.

Белла вообще не шевелилась, пока я аккуратно проверял её шею и позвоночник, насколько это было возможно. Убедившись, что всё относительно в порядке, хотя полной уверенности у меня не было, я осторожно поднял её сломанное тело и опустил на траву.

— Белла, — попытался позвать я, мягко поглаживая её по щеке. — Белла, дорогая…

Она никак не отреагировала. С невероятным усилием я подавил отцовские чувства, переключаясь в профессиональный режим — любящий родитель и врач во мне боролись друг с другом.

С клинической отстранённостью я осматривал её тело на предмет травм, когда наверху раздались первые звуки сирен.

Точка зрения Карлайла

Мой телефон звонил без остановки, но я не мог ответить. В очередной раз возненавидев себя, я отключил его. Жизнь Беллы висела на волоске, и я должен был сосредоточиться исключительно на ней.

По пути в больницу её сердце дважды переставало биться. Мы реанимировали её, но жизнь Беллы держалась на тончайшей ниточке. Ей приходилось бороться за каждый вздох. Почему я раньше отключил телефон? У меня была действительная возможность уберечь свою маленькую девочку ото всего этого…

У неё была сломана лодыжка и, возможно, несколько рёбер, но больше всего нас беспокоила её голова. Травматологам пришлось сбрить все её роскошные волосы, чтобы открыть глубокую рану, вероятно, нанесённую осколком лобового стекла. Белла сильно ударилась о руль, и это была наша самая большая проблема. Белла всё ещё не пришла в сознание.

Диагноз "повреждение мозга" всё это время навязчиво крутился в моих мыслях, но я упорно отбрасывал его. Я не мог позволить себе думать об этом сейчас. Белла просто обязана поправиться.

Когда её наконец удалось стабилизировать и поместить в отделение интенсивной терапии, я собрался с духом, чтобы сделать то, что нужно было сделать дальше: позвонить семье.

— Карлайл! — высокий голос Элис был наполнен смесью страха и облегчения. — Карлайл, — она запнулась на полуслове, потому что внезапно поняла то, что знал я.

Следующим заговорил Эдвард:

— Карлайл, что с ней?

Я тяжело вздохнул:

— Элис видела аварию?

— Да, — короткий, напряжённый ответ был полон едва скрытого страха. — Теперь скажи, что с ней.

— Она стабильна… пока. Мы поместили её в отделение интенсивной терапии здесь, в больнице. Перелом лодыжки и нескольких рёбер — ничего критичного. Но её голова… Белла всё ещё без сознания, Эдвард. По дороге мы едва не потеряли её дважды.

Он резко вдохнул, хотя это было ему и не нужно:

— Мы уже в пути. Будем дома к завтрашнему вечеру.

— Эдвард, я...

— Не сейчас, Карлайл. Я не могу… Я просто не могу сейчас.

Я ошеломлённо уставился на телефон, когда разговор внезапно оборвался, чувствуя, как вина всё сильнее давит на плечи.

Точка зрения Эсми

Рассвет пробивался сквозь окна, радуя редким для Форкса солнечным светом.

Но некому было восхищаться этой красотой.

Мы все сгрудились в крошечной комнате ожидания, всего в нескольких дверях от палаты, где Белла боролась за жизнь. Чарли расхаживал туда-сюда, туда-сюда. Рене и Фил летели из Флориды. Эмметт сидел, уставившись в пустоту, а Розали неподвижно замерла рядом с ним. Элис была здесь, но Джаспер не выдержал — вся эта атмосфера, переполненная эмоциями, была для него слишком тяжёлой. Карлайл всё ещё оставался с Беллой. А Эдвард… он не отходил от двери, словно молчаливый страж.

— Чарли, принести вам что-нибудь? Может, кофе? — наконец предложила я, когда непрекращающиеся шаги начали действовать мне на нервы.

Чарли понял намёк и рухнул в кресло.

— Нет, спасибо, Эсми.

Он даже не успел расслабиться, когда в дверях появился Карлайл. Чарли тут же вскочил, и мы окружили Карлайла плотным кольцом.

— По одному, пожалуйста, — подняв руки, попросил он, и мы мгновенно затихли.

Сначала он обратился к Чарли:

— Она жива.

Чарли и мои дети облегчённо выдохнули, но я не отводила глаз от лица Карлайла. Его глаза говорили, что худшее ещё впереди.

— У неё сломана лодыжка и несколько рёбер. Небольшое внутреннее кровотечение, которое нам удалось довольно быстро остановить. А вот голова… Белла очень сильно ударилась головой и до сих пор без сознания.

— Она может… умереть? — голос Эдварда звучал тихо и мучительно.

Карлайл замялся.

— Она может умереть, Карлайл? — резко потребовал Эдвард.

И только я, знающая Эдварда настолько хорошо, могла уловить в его тоне оттеноки гнева и обиды. С болезненным осознанием я поняла, что он винит Карлайла. Винит его за отключённый телефон, за то, что не смог предотвратить это.

Эдвард, скорее всего, услышал мои мысли, но не подал виду, сосредоточив всё своё внимание на отце.

Пауза тянулась бесконечно долго. Даже Розали, казалось, ждала ответа. Эмметт схватил её за руку, его лицо исказилось мучительной гримасой при мысли о потере своей маленькой человеческой сестры. А Чарли… Чарли выглядел очень старым.

— Да, — наконец сказал Карлайл, его лицо было полно отчаяния. — Она может умереть. Следующие двенадцать станут решающими.

Тишина в комнате была оглушительной. Я закрыла глаза, жалея, что не могу плакать.

Точка зрения Элис

Я больше не вижу её будущее. После аварии я искала так усердно, что голова разболелась. Были лишь короткие проблески, которые теперь угасли, оставив лишь черноту.

Белла умирает.

Я мысленно декламирую какую-то бессмысленную поэму, чтобы скрыть этот вывод от Эдварда. Ему и без того тяжело. В конце концов, ему придётся смириться с её смертью, но пока я не готова отнять у него последние крупицы надежды.

Я отчаянно желаю сохранить хотя бы каплю этой надежды для себя.

Точка зрения Эдварда

Прошло четыре дня.

Я сидел рядом с постелью Беллы, сжимая её безвольную руку в своей, и изо всех сил старался игнорировать бесконечный шум медицинского оборудования. Их резкий писк практически заглушал единственный звук, который был мне дорог — биение её сердца.

Врачи и медсестры каждый раз приходили с оптимистичными заверениями. Но я читал их мысли.

О, поначалу они действительно были искренни. Но с течением времени начали терять надежду. Сейчас, спустя четыре безмолвных, безответных дня, они уже не верили, что она когда-нибудь очнётся. А если это и случится, повреждения мозга будут необратимыми.

Я протянулся к её шоколадным прядям, но реальность грубо вмешалась — больше не было прекрасных локонов, к которым можно было бы прикоснуться. Поэтому я ограничился тем, что провёл пальцем по её щеке.

Отчаяние росло внутри меня, подпитываемое яростью и ужасом из-за вероятности провести вечность без Беллы. Я взял её руку, поглаживая обручальное кольцо, которое по моему настоянию оставалось на её пальце. Воспоминая.

Я вспоминал все те моменты, когда она умоляла изменить её, а я отказывался. "После свадьбы, Белла," — собственный голос звенел в моих ушах, словно насмешка. — "После окончания школы… Ну, Белла, ты же не хочешь пропустить наш медовый месяц, правда? У нас ещё столько времени…"

А теперь времени не осталось.

Я на мгновение отбросил свой гнев на Карлайла, чтобы задать вопрос, который пожирал меня изнутри: можно ли изменить Беллу, чтобы спасти её жизнь. Но ответ Карлайла лишил последней надежды.

— Мы не можем изменить её, сын.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал я. — Конечно, можем. Яд исцеляет всё, что угодно. Главное, чтобы сердце ещё билось. Разве не так, Карлайл?

Он выглядел измученным, сидя напротив меня за столом. В три часа ночи больничная столовая была пустой, но по привычке он всё равно попросил меня говорить тише.

— Не обязательно, сын. Человеческий мозг — большая загадка. Повреждения уже нанесены. Яд…есть вероятность, что яд не сможет этого исправить. Даже если мы рискнём, сердце Беллы сейчас недостаточно сильное, чтобы выдержать шок. Травма, которую перенесло её тело, слишком велика. Сердце остановится прежде, чем яд начнёт действовать.

Он замолчал, но я прочитал в его мыслях остальное: "Как бы мы это объяснили, Эдвард? Было бы небезопасно пытаться, даже если бы мы могли. Люди обязательно стали бы задавать вопросы."

— Как ты смеешь, — прошипел я, — как ты смеешь ставить сохранение нашей тайны выше сохранения её жизни?

Я оставил Карлайла там, один на один с его своими мыслями, и вернулся к Белле.

Дверь позади меня открылась. Это заглянул Чарли.

— Тебе нужно поспать? — спросил я, не оборачиваясь. — Я останусь с ней.

— Да, я как раз хотел сказать, что ухожу, — тихо ответил он. — Доктор Каллен передал, что придёт через несколько минут, чтобы сменить тебя.

Кто-то всегда был с Беллой. Мы дежурили круглосуточно, так что она никогда не оставалась одна.

Я кивнул, когда Чарли приблизился к кровати. Он выглядел неухоженным, усталым и старым, и мне было его жаль.

— Я вернусь завтра, Белла, — тихо сказал он, дотронувшись до её руки, которую я не держал. — Держись, малышка. Мы все за тебя переживаем.

Я слышал, как он с трудом подавил рыдания, направляясь к двери.

"Держись, Белла, любовь моя. Пожалуйста, не покидай меня. Я не смогу встретить вечность без тебя."

Камни на кольце сверкали в резком свете флуоресцентных ламп, и я хватался за этот призрачный блеск, как за обещание. Она принадлежала мне.

Смерть не имела права касаться её.

Точка зрения Чарли

Обычно с неврологом Беллы разговаривал Карлайл, а потом передавал новости нам. Почему-то всем было легче слышать их от него. Наверное, потому что он заботился о Белле не меньше нашего. Она не была для него просто пациенткой, одной из многих.

Поэтому, когда другой врач вызвал нас в больницу и отвёл в небольшую отдельную палату, я внутренне приготовился услышать самое худшее.

Фил поддерживал Рене. Не задумываясь, я потянулся и сжал её другую руку. Но, кажется, это было правильное решение: она, казалось, обрела чуть больше силы.

Каллены сидели молча и неподвижно, словно статуи, ожидая, что скажет доктор Робертс.

— Изабелла впала в кому, — начал он, и я почувствовал, как непроизвольно напрягся. Белла. Она предпочитает, чтобы её называли «Белла».

— На данном этапе прогноз неутешительный. Мы не можем сделать ничего, кроме как ждать. И даже если она выйдет из комы, надежды не слишком много. Я наблюдал пациентов с похожим течением, которые приходили в себя спустя месяцы. Всегда бывают те или иные последствия. Человеческий мозг — загадка, которую наука лишь начала постигать. Мы не можем объяснить всё. Мне жаль.

Жених Беллы заговорил первым:

— Можем ли мы что-нибудь сделать?

Доктор Робертс снял очки и начал методично протирать стёкла, словно обдумывая ответ. Медленно он снова надел их, прежде чем встретиться взглядом с Эдвардом.

— Окружите её тем, что она любит, — сказал он наконец. — Всем знакомым. Говорите с ней о ваших общих воспоминаниях. Постарайтесь её вернуть. Это всё, что мы знаем о помощи пациентам в коме.

Эсми плакала, закрыв лицо руками и пытаясь сдержать рыдания. Карлайл придвинулся к ней ближе, обняв за плечи, и что-то шептал на ухо.

Мы молча вышли в коридор. Карлайл оставил свою жену под заботой Элис, прежде чем подойти ко мне.

— Нам нужно составить график, — тихо сказал он. — Чтобы кто-то из нас всегда был здесь.

Я неловко кивнул.

— Вы можете сами этим заняться? — механически спросил я.

Сомневаюсь, что я смог бы сейчас этим заниматься.

— Конечно, шеф Свон. Когда закончу, сообщу вам, чтобы вы могли внести изменения, если захотите.

— Спасибо, доктор Каллен.

— Не за что.

Я подождал, пока сяду патрульную машину и отправлюсь обратно домой, и только тогда дал волю слезам.

Точка зрения Эдварда

Моя смена началась в пять вечера и длилась до полуночи.

Я пытался протестовать, желая получить большего времени, но Карлайл осадил меня одной фразой.

— Мы тоже любим Беллу, — это всё, что ему требовалось сказать.

Он не имел права сидеть рядом с ней, не после того, что случилось. Но ради остальной части семьи я не стал спорить дальше.

Я появился в больнице, держа в руках вещи, которые, как я надеялся, помогут ей очнуться. После того как врачи подтвердили её стабильное состояние, Беллу перевели в обычную палату. Так что места теперь было предостаточно.

Положив вещи на стол, я подошёл к ней и оставил лёгкий поцелуй на её закрытых веках и неподвижных губах.

— Я принёс тебе кое-что, Белла, — сказал я, стараясь сохранить в голосе весёлые и лёгкие интонации.

Я включил CD-плеер, убавив громкость до минимума, чтобы не потревожить других пациентов. По комнате разлились мягкие звуки колыбельной Беллы, мелодии, которую я написал специально для неё. Белла всегда любила её.

Следующим я достал одеяло с моей кровати и бережно накрыл её.

— Помнишь это, любимая? Ты тогда долго не могла меня простить за то, что я запер тебя в своей комнате. Ты так упорно хотела спать на полу, чтобы досадить мне. Но когда я вернулся утром, ты уже лежала посреди кровати, крепко обнимая это одеяло. Мы так и не закончили тот спор, любимая, так что поторопись. Просыпайся.

Я замер в ожидании, но ничего не произошло. Ни единого движения, ни единого еле заметного жеста.

Я сел рядом с кроватью и начал пересказывать все счастливые моменты, когда мы были вместе.

Точка зрения Элис

С огромной стопкой альбомов в руках я бесшумно вошла в палату Беллы. Моя смена начиналась сразу после Эдварда: в полночь, когда на этом этаже оставалось не так много людей.

— Есть изменения? — тихо спросила я, когда он нехотя поднялся, уступая мне место у кровати.

Он коротко покачал головой в ответ.

— Тебе нужно поохотиться. Если что-то изменится, я сразу позвоню.

— Спасибо, Элис, — устало отозвался Эдвард, оставив прощальный поцелуй на губах Беллы, прежде чем медленно выйти из комнаты.

Когда он ушёл достаточно далеко, я прекратила блокировать свои мысли. Скрывать их от Эдварда было невероятно сложно, но пока мне всё удавалось, и он ни о чём не догадывался.

Я открыла первый альбом, положив его на кровать рядом с Беллой.

— Помнишь?

Это была фотография с выпускного вечера.

— Ты сначала так разозлилась, но всё в итоге получилось хорошо, правда? Ты была очень красивая.

Мой голос затих, пока я вновь попыталась увидеть её будущее.

Ничего.

Я пыталась убедить себя, что это из-за комы. Но даже это не давало утешения — если бы Белле предстояло выйти из неё, я бы это увидела.

— Не умирай, — прошептала я. — Пожалуйста, не умирай, Белла.

Точка зрения Чарли

Я ушёл со смены пораньше, и после быстрого ужина и душа отправился в больницу. Не помню, чья сейчас была очередь сидеть с Беллой, но я решил, что могу заглянуть и сам.

Даже Джейкоб записался в список. Я знал, что между ним и Калленами не всё гладко, но сейчас обиды были оставлены в стороне. Я никогда не понимал их разногласий и, честно говоря, сейчас мне было безразлично.

Я был благодарен Карлайлу за то, что он добился изменения правил посещения. Теперь вместо того, чтобы следовать жёсткому расписанию, кто-то мог оставаться с Беллой круглосуточно. Все продолжали бодриться. "Она проснётся, Чарли, ей просто нужно время. С ней всё будет в порядке. Белла сильная. Вся в вас, шеф Свон. Настоящий боец."

Внутренне я начинал сомневаться, как, вероятно, и остальные. Но мы держались, стараясь вселить друг в друга надежду. Только это не давало нам окончательно сломаться.

В холле собрались школьные друзья Беллы. Они терпеливо ждали своей очереди, чтобы навестить её. Я кивнул в знак приветствия. Джессика, Майк Ньютон, Тайлер Кроули, Анжела Вебер и ещё несколько ребят, чьи имена я вспомнить не мог.

— Как она, шеф Свон? — тихо спросила Анжела, поднявшись мне навстречу.

— Всё так же, — я даже сумел выдавить слабую улыбку. — Через несколько минут вы сможете зайти к ней. Только недолго, хорошо?

— Не торопитесь, — тихо сказала Анжела, прежде чем вернуться к своему парню.

Пройдя по коридору, я тихо толкнул дверь и остановился.

Самый крупный парень из Калленов — Эмметт, его звали Эмметт — сидел рядом с кроватью Беллы, спиной ко мне. Он мягко что-то говорил ей, и, хотя я обычно против того, чтобы подслушивать, я обнаружил, как невольно напрягаюсь в попытке разобрать его слова.

— Знаю, что не часто бывал рядом, — сказал он, уперевшись локтями в колени. — Но ты для меня как младшая сестра, и надеюсь, ты это понимаешь. Доктор сказал окружить тебя всем, что тебе дорого, поэтому я принес…

Он вытащил из-за стула огромного мягкого медведя. Тот был светло-коричневым — цвета молочного шоколада и глаз Беллы — и на шее у него был повязан ярко-синий бант. В высоту эта штуковина достигала, вероятно, фута два.

— Наша маленькая внутренняя шутка, — грустно усмехнулся Эмметт. — Ты помнишь, да, сестрёнка? Конечно, помнишь. Так вот, теперь он станется с тобой, а когда я не смогу быть рядом, пусть он напоминает тебе обо мне. И не говори Розали, что я это сказал, но она тоже посылает тебе свою любовь.

Розали — та блондинка, которая всегда держалась особняком и казалась немного высокомерной. Я считал, что нелепо думать, что она вообще кого-то может любить.

— Ну, Белла, мне пора, скоро приедет твой отец. Так что поправляйся, ладно?

Прежде чем я даже подумал о том, чтобы вернуться в коридор, Эмметт неловко поднялся со стула и обернулся. Он, похоже, не слишком удивился, увидев меня.

— Добрый день, шеф Свон.

— Эмметт.

Меня захлестнула волна сочувствия, когда он поравнялся со мной. Его глаза покраснели, а лицо было скаженно страданием.

Я остановил его, когда он проходил мимо:

— Э-э, Эмметт.

— Да, сэр?

— Она любила тебя. Любит, — резко исправился я. — Я знаю, она считала тебя старшим братом, которого у неё никогда не было.

Эмметт улыбнулся.

— Спасибо, шеф Свон.

— А ещё, Эмметт, её школьные друзья в зале ожидания. Передай, пожалуйста, что они могут войти?

— Конечно, шеф, — согласился он, и я похлопал его по спине, когда он покидал комнату.

Я подошёл к кровати, чтобы немного побыть с Беллой наедине.

Альбомы Элис были разбросаны повсюду, раскрытые на фотографиях, которые сохранили счастливые моменты. Чёрное одеяло укрывало Беллу — вероятно, Эдвард принёс его. А огромный медведь Эмметта сидел у изголовья.

Я вытащил из кармана куртки единственное, что у меня было из Аризоны — маленький кактус в горшке, который Белла привезла с собой, когда переехала ко мне.

— Можешь мне не верить, но он выжил. Я подумал, тебе понравится. Напоминание о солнце.

Я аккуратно поставил его на тумбочку.

— Итак, Беллз, ты, наверное, и не представляла, сколько людей тебя любит. Весь Форкс сидит там, в зале ожидания. Ты нужна нам, малышка, так что возвращайся поскорее.

Я поплотнее завернув её в одеяло.

— Знаю, я не лучший отец. Вечно пропадал на рыбалке или на службе, а следовало больше времени проводить с тобой. Я так часто оставлял тебя одну. Не знаю, говорил ли тебе это когда-нибудь, но сейчас я не представляю свою жизни без тебя.

Тут кто-то осторожно поскрёбся в дверь, и я поспешно вытер глаза, прежде чем пригласить:

— Входите.

Джессика вошла первой, необычно сдержанная, за ней последовали Анжела и остальные.

Я немного подвинулся, чтобы они могли поговорить с ней, и терпеливо ждал, пока они не уйдут, оставив меня с Беллой.

Точка зрения Эсми

У меня была смена с трёх до пяти. Чарли только что ушёл, а Карлайл совершал обход, но скоро должен был вернуться.

Школьные друзья Беллы, наверное, уже приходили. На кровати было много открыток и фотографий, и на тумбочке тоже.

Вид её, такой хрупкой и бледной, без её красивых волос, разрывал мне сердце. Я отдала бы всё, чтобы снова услышать её голос или почувствовать, как она обнимает меня.

— Я тоже принесла тебе кое-что, Белла, — сказала я тихо, — и надеюсь, ты это помнишь. Говорят, знакомые вещи могут помочь выйти из комы.

Я вытащила из кармана ярко-синюю ленту.

— Она была на тебе в тот первый раз, когда мы встретились. Ты так нервничала! Встретиться с семьёй своего парня. Но не потому, что мы вампиры. Нет, только не ты, Белла. Ты боялась нам не понравиться.

Я повязала ленту вокруг её запястья.

— Я тебя люблю, Белла.

Дверь позади меня бесшумно открылась, и я едва уловила звук, почти полностью заглушённый свистом и писком мониторов. Я знала, не оборачиваясь, что это мой любимый.

— Без изменений, — серьёзно заявил Карлайл.

За последние несколько дней это стало больше похоже на утверждение, чем на вопросом. Мы все начали терять надежду.

— Нет, — тихо согласилась я.

Карлайл сел рядом и сжал мою руку.

— Подумать только, я мог предотвратить это, — вина отчётливо прозвучала в его голосе.

Я не позволила ему продолжить.

— Не вини себя, любовь моя! Мы все можем играть в игру «что если». А что, если бы мы не отправились на неделю на Багамы? Это была моя идея, знаешь ли. А что, если бы Элис увидела, что Белле раньше понадобится телефон? Мы могли бы его купить. А что, если бы Эдвард уговорил Чарли позволить ей поехать с нами? Он мог бы, ты знаешь.

Я легко провела ладонью по его щеке, разворачивая его лицом к себе и заставляя встретиться со мной взглядом.

— Мы все можем играть в эту игру, — повторила я ещё настойчивее. — Но дело в том, что никто из нас не может вернуться и изменить прошлое.

— Эдвард меня ненавидит, — произнёс он едва слышно.

Каждое слово несло в себе столько страдания, что это глубоко ранило меня.

— Эдвард сейчас не в состоянии мыслить ясно, — заметила я. — Его внутренняя боль ослепляем его. Он вымещает злость на других — это его способ справиться с горем. Так было всегда. Не воспринимай на свой счёт.

— Не в этот раз. Обычно, в любой другой ситуации, я бы так и подумал. Но сейчас это мучает меня так сильно, потому что… потому что он прав.

Последнее утверждение было настолько тихим, что ни один человек не услышал бы, но я уловила без труда. И оно пробрало меня до костей.

— Он не прав, Карлайл. Он знает это в глубине души. И ты тоже.

Он лишь покачал головой и продолжил наблюдать, как медленно поднимается и опускание груди Беллы.

Точка зрения Эдварда

Я понял, что меня ждёт, как только услышал мысли Эсми, доносящиеся из коридора. Я едва успел подготовиться, как она ворвалась в мою спальню, где я собирал ещё некоторые вещи для Беллы.

— Как ты смеешь! — Эсми кипела от ярости.

— Эсми, — начал я устало, но она перебила меня.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Эдвард Энтони Мейсен Каллен. Всё закончится прямо сейчас.

Я отложил сумку и развернулся к ней.

— Это не его вина, и ты это знаешь.

Гнев захлестнул удушливой волной.

— Это его вина, Эсми! Почему он не включил телефон?

— Ты можешь справиться с ситуацией миллионом разных способов, — её глаза сузились. — Зачем винить твоего отца? Человека, который любит Беллу так же сильно, как и ты. Человека, который любит тебя, Эдвард, и который отдал бы свою жизнь тысячу раз, лишь бы ты был счастлив.

Я заслужил её негодование и презрение — в глубине души я знал это. Но я боялся. Если я отпущу ярость, что у меня останется? Ничего, кроме глубокой, всепоглощающей скорби, которая разорвёт меня на части. Мне нужно было злиться. Мне нужно было кого-то обвинять.

Эсми продолжала с вызовом смотреть на меня, ожидая ответа. Я почувствовал, как вся злость покидает меня.

— Прости, — не выдержал я и позволил ей заключить меня в свои утешительные материнские объятия и успокоить.

Моя первая маска разбилась. И, без сомнения, она не была последней.

Точка зрения Джейкоба

Я чувствовал себя неловко, свернувшись в маленьком кресле в ослепительно-белой больничной комнате. Я неловко заёрзал и напомнил себе, что разговариваю с Беллой. Хотя эта измождённая, лысая тень на кровати едва ли походила на ту девушку, которую я любил.

— Ну, Чарли разрешил мне подняться в твою комнату и позаимствовать это, — сказал я, откашлявшись. — Он решил, что это сможет немного помочь. Плюс, я в некотором роде эгоист. Абсолютно все что-то тебе принесли. Я хочу, чтобы у тебя была и частица меня.

Я аккуратно повесил в изголовье кровати ловец снов, который подарил ей на восемнадцатилетие. — Надеюсь, где бы ты ни была сейчас, тебе там хорошо, Белла. Со мной ли ты, с ним или, возможно, в своей жизни до Форкс… Я просто… я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Белла. Это всё, что я когда-либо действительно хотел.

Я вспомнил, сколько раз мучил Беллу после того, как Эдвард вернулся в её жизнь. Я даже сказал, что предпочёл бы увидеть её мертвой, чем одной из них. Боже, я бы отдал всё, чтобы забрать эти слова назад.

Я спрашивал у Карлайла, может ли он изменить её. Но он объяснил, что повреждения мозга необратимы, и даже обращение не помогло бы. Так что все мы оказались в подвешенном состоянии. Ждали, что Белла очнётся. Ждали, что она хоть как-то отреагирует. Ждали, что её сердце перестанет биться.

Ждали целую вечность.

— Белла, если ты вернёшься, клянусь, что оставлю тебя в покое и позволю жить своей жизнью в мире с тем, кого ты выберешь. Только… вернись.

Точка зрения Рене

Я нашла, что искала, сложенным в изножье кровати Беллы.

Чарли был на работе, а Фил ждал в машине. Мы договорились, что так будет проще: менее неловко для всех.

Я прижала одеяло к груди, вспоминая все те часы, которые потратила на его изготовление. Все наши туристические футболки, из тех безумных мест, где мы с Беллой побывали вместе. Трехголовый омар из Мэна, гигантская банка газировки из Техаса... Вдруг раздался автомобильный гудок, резко вернув меня в реальность и напомнив, что Фил всё ещё ждём внизу.

На прощанье я ещё раз окинула взглядом комнату. Она почти не изменилась, всё было как раньше, разве что теперь стало заметно, что в комнате живёт подросток, а не двухлетний ребёнок. Беллс не добавила никаких типично девчачих украшений — хотя я и не ожидала этого.

Ещё один гудок снаружи заставил меня неохотно спуститься по лестнице и покинуть дом, который я когда-то называла своим. Я не скучала по нему. Это место слишком сильно напоминало о времени, когда я сама была ещё практически подростком. Но я никогда не жалела о нашем с Чарли бурном браке— ведь благодаря ему появилась Белла.

Я крепче прижала одеяло, когда присоединилась к Филу, и мы направились в больницу.

Точка зрения Джаспера

Я почти сумел забыться, когда оказался один в лесу.

Эмоции других не захлёстывали меня, подавляя чужими шоком и горем. Моих собственных было более, чем достаточно. Включая вину.

Я тоже любил Беллу, хоть и не мог открыто это показывать. После того злополучного дня рождения я держался на расстоянии — боялся себя, а ещё больше боялся, что она никогда меня не простить.

Несмотря на постоянные заверения как от неё, так и от моей семьи, я был не способен понять, как она могла меня простить. Я чуть не убил её. Я бы убил, если бы не Эмметт, Элис и Эсми. Одна мысль об этом заставила меня содрогнуться.

Семья не пускала меня в больницу. Я понимал, что сочетание сильных эмоций и запаха крови сломает мой самоконтроль. И тогда пришлось бы объяснять, почему я либо корчусь на полу от боли, либо зверею от жажды крови. Поэтому все согласились, что в общих интересах, чтобы я оставался в стороне.

Но я всё равно думал о Белле. Постоянно. И надеялся, что у меня появится шанс сказать ей, что чувствую и попросить прощения ещё раз.

— Джаспер?

Элис подкралась сзади и обняла меня за талию.

— Они ждут тебя дома. Мы все волнуемся.

Я подхватил свою миниатюрную жену на руки и поцеловал, скрывая эмоции.

— Я иду, Элис. Извини.

Она взяла меня за руку, и мы неторопливо пошли обратно. Я не предложил поговорить, а она не попросила.

Точка зрения Карлайла

Я помахал рукой Эсми, которая уходила домой, чтобы проверить как там Джаспер и притвориться, что немного поспит. Эдвард вот-вот должен был прийти, и я начал готовиться. Он не скрывал, что винит меня. Я винил себя не меньше.

— Карлайл.

Он стоял в дверях, одной рукой опираясь на косяк.

— Привет, Эдвард. Дай мне осмотреть её, и я сразу уйду.

— Мы можем поговорить?

Голос Эдварда звучал сдавленно, и я перехватил его взгляд.

— В любое время, Эдвард. Ты же знаешь.

Он прошел дальше в палату.

— Мне необходимо сказать тебе, как мне жаль, папа.

Обращение меня удивило. Я мог бы сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз Эдвард его использовал. Обычно он называл меня «Карлайл» или, реже, «отец».

— Тебе не за что извиняться, сын, — сказал я тихо. — Моя небрежность может стоить Белле жизни. Поверь, что бы ты обо мне ни думал, это ничто по сравнению с тем, что думаю я сам.

— Нет, я ошибался, — в его голосе прозвучала сталь. — Эсми… она права, Карлайл. Никто из нас не виноват — это просто случилось. Я боялся, — он запнулся на мгновение. — Я боялся отпустить гнев, потому что если бы его не было… я понимал, что горе разорвёт меня на части.

Я взглянул на сына по-новому.

— У каждого свои способы справляться, Эдвард, — сказал я мягко. — Состояние Беллы сильно повлияло на всех нас. Возможно, на тебя сильнее остальных.

Он подошёл ко мне, и я крепко его обнял, достаточно крепко, чтобы он понял: я не держу на него обиду.

— Не нужно проходить через это в одиночку, сын. Семья всегда будет рядом, чтобы поддержать тебя.

Когда он наконец отстранился, я знал, что между нами снова всё наладилось. И хотя это не сняло всю вину, стало немного легче её переносить.

Если Белла умрёт, мне придётся пронести сквозь вечность знание, что это моя вина.

* * *

Два месяца спустя

Точка зрения Чарли

— Ну, Белла, твоя мама снова приедет в гости, — произнёс я, укутывая её одеялом поплотнее. — Я говорил ей, что она могла бы отложить визит, но она всё равно настояла. Всегда была упрямой.

Кто-то — наверное, Карлайл — открыл шторы. Несколько робких лучей Вашингтонского солнца проникли в комнату и упали на её лицо. — Я скучаю по тебе, Беллс.

Сказать было особо нечего. Каждый день последних двух месяцев был одинаковым. Без изменений. Ничего. Белла всегда разговаривала во сне, но теперь в комнате стояла тишина.

Я вздохнул.

— Мне нужно идти, Белла. Марк работает уже вторую смену подряд. Надо ему дать несколько выходных, пусть проведёт их с семьёй. А мне не к кому возвращаться. Без тебя так пусто, Белла.

Я сделал паузу, как всегда, подсознательно надеясь, что она сядет и улыбнётся мне. Скажет: «Поедем домой, пап, я сделаю что-нибудь на ужин. Не понимаю, как ты выживал столько лет, готовя сам!»

Но, конечно, этого не произошло, поэтому я поплёлся из палаты, внезапно почувствовав себя на все свои сорок семь лет.

Точка зрения Эдварда

Теперь я уже привык к тишине.

Со временем я перестал ожидать, что Белла ответит мне, и в какой-то момент устал от звука собственного голоса, который эхом разносился по комнате, словно насмехаясь надо мной.

Поэтому я просто сидел, держа её за руку, на которой всё ещё было надето обручальное кольцо, проводя пальцем по тёплой коже. Шум — это свет. Смех — это солнце. Твой голос освещает мою душу.

Тишина… эта тишина —тьма.

Я оборвал блуждающие мысли и сосредоточился на её лице. Она была даже бледнее обычного. Цвет её кожи почти соперничал с моим. Когда она очнётся, я отвезу её в какое-нибудь тёплое солнечное место на наш медовый месяц. В уединённое место, где будем только мы, и мне не придётся прятать сверкающую кожу. Белла снова будет здоровой и загорелой, и мы начнём новую жизнь вместе.

Тогда я исполню её самое заветное желание. Я дам ей вечность. Больше никогда не буду откладывать на последний момент, когда станет слишком поздно.

Я резко поднялся, опрокинув стул. Грохот металла о плитку разнесся по комнате, заставив меня замереть.

Непроизвольно я посмотрел на Беллу. Краем глаза я уловил небольшое движение. Я перевёл взгляд на её руку.

Её пальцы вновь дёрнулись.

Прежде чем я успел нажать кнопку и вызвать Карлайла, Белла слегка пошевелилась. Я наклонился к ней.

— Белла, милая, очнись ради меня. Ты спала слишком долго. Давай, дорогая, ты сможешь.

Она открыла глаза.

Точка зрения Эдварда

Я не смел шелохнуться или вздохнуть. Я стоял, не в силах оторвать взгляд от чудесных глаз цвета шоколада, которые я уже почти отчаялся когда-либо увидеть вновь.

— Белла? — прошептал я, боясь разрушить волшебство момента.

Я не хотел моргнуть и вновь потерять её…

Губы Беллы слегка приоткрылись.

— Где я? — спросила она с трудом, хриплым сонным голосом.

В этот момент все слова Карлайла о повреждении мозга всплыло в памяти. Я постарался говорить спокойно и размеренно:

— Ты в больнице, Белла. Ты попала в аварию, разбила грузовик. Помнишь?"

Она сосредоточилась на мне.

— В больнице? — переспросила она в замешательстве.

Я кивнул, отчаянно желая, чтобы она вновь стала моей Беллой. Той, которую я так ждал.

Но следующие её слова потрясли меня до глубины души и разрушили надежду.

— Вы врач или кто-то вроде того?

Точка зрения Беллы

Это было странно. Слишком странно. Что это за место? Люди, которых я не знала, окружили меня, уставились на меня, болтали все одновременно, пока парень, который, как я наконец-то поняла, был врачом на самом деле, не выгнал всех.

Он был красив, как какой-то древнегреческий бог, и выглядел не старше двадцати пяти — несомненно, слишком молод для врача.

И в этот момент он смотрел на меня так же пристально, как остальные.

— Что ж, Белла, как ты себя чувствуешь? — спросил он, что немного разозлило меня.

— Я предпочитаю Изабелла, — поправила я ледяным тоном. — А чувствую я себя совершенно сбитой с толку.

Что-то промелькнуло на его идеальном лице — боль? смятение? — прежде чем он скрыл это за быстрой улыбкой.

— Конечно, Изабелла. И некоторая… растерянность вполне ожидаема. Как ты себя чувствуешь физически?

— Странно устало… голова немного болит.

Я автоматически потянулась к затылку… и тут же вскрикнула:

— О Боже, я лысая!

Он схватил меня за руки — его прикосновение было неестественно холодным.

— Нам пришлось, Изабелла, чтобы добраться до раны. Осколок лобового стекла довольно сильно ранил тебя.

Наверное, я выглядела такой же обескураженной, какой себя ощущала, потому что он немного отстранился и улыбнулся, но улыбка получилась печальной.

— Почему бы тебе не рассказать, что именно ты помнишь, хорошо, Изабелла?

Мне и самой это было очень любопытно, поэтому я кивнула.

— Ладно, доктор?..

На одно короткое мгновение его улыбка погасла.

— Каллен. Доктор Карлайл Каллен.

Это имя совершенно ни о чём мне не говорило. "Доктор Каллен," — повторила я про себя. Нет. Никогда не слышала об этом человеке.

Повила неловкая пауза, которую прервал доктор Каллен, прочистив горло.

— Хорошо, тогда… Что последнее ты помнишь?

Я крепко задумалась.

— Мама вышла замуж за Фила, и они уехали в свадебное путешествие. Должны скоро вернуться: они собирались всего на неделю. Я осталась дома одна. Сходила в магазин за молоком, и… — Я усиленно рылась в памяти, но… больше ничего. — После этого — пусто

— Где именно ты живешь, Белла — Изабелла?

— Финикс, Аризона, — ответила я и назвала мамин адрес.

— Ты уверена?

— Ну, я жила там почти шестнадцать лет, так что да, довольно уверена, — сказала я, возможно, не так вежливо, как следовало бы, но ситуация уже начинала серьёзно меня раздражала. Вдруг меня осенило. — Какое сегодня число?

Он, похоже, не услышал меня, что-то записывая в карточку.

— Поговорим позже, Изабелла. А пока кто-то очень хочет тебя увидеть.

Он ещё раз странно печально улыбнулся прежде чем тихо выйти из комнаты.

Точка зрения Карлайла:

— Как она, доктор Каллен? — Чарли буквально подлетел ко мне, едва дверь закрылась.

Я окинул взглядом свою семью: они все ждали худшего.

— Она не помнит жизнь в Форксе, — наконец отозвался я, решив, что, по крайней мере, это можно утверждать с абсолютной уверенностью. — Она думает, что живёт в Аризоне, а Рене и Фил проводят медовый месяц.

— Память вернётся? — спросила Элис тихим голосом.

— Не знаю, — я ответил честно. — Возможно, со временем. Это маловероятно, но не невозможно. Главное — не давить на неё. Я собираюсь позволить только Чарли увидеть её сейчас. И, Чарли, что бы она ни сказала, соглашайся с этим. Я не назвал ни дату, ни место. Просто соглашайся и не расстраивай её."

Он медленно кивнул, всё ещё пытаясь осмыслить тот факт, что Белла очнулась, но не помнит месяцы, проведённые в Форксе.

Чарли медленно прошёл мимо меня в больничную палату, которая стала для него настолько привычной за последние два месяца.

Точка зрения Беллы

Я едва успела оглядеться, как дверь снова открылась. В комнату нерешительно вошёл полицейский в полном обмундировании. Я была озадачена, пока не рассмотрела его лицо.

— Папа? — спросила я в недоумении.

— Привет, Белла, — он облегчённо выдохнув. — Как ты себя чувствуешь?

— Что за нелепое прозвище? — бросила я недовольно. — Меня зовут Изабелла.

Он как-то странно взглянул на меня, но кивнул.

— Извини, Изабелла. Просто я рад, что ты очнулась… — запнулся он.

— Блин, пап, тебе не стоило ради меня приезжать аж в Аризону. Уверена, со мной всё будет в порядке.

— Э-э, я был рад, Изабелла, — он тяжело сглотнул. — Я, э-э, волновался за тебя.

Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать — именно тогда я перестала навещать его в этом унылом, мрачном городке в Вашингтоне. Так почему он вдруг заинтересовался моим благополучием?

— Это очень мило, папа. Но мама, скорее всего, уже возвращается. Она, наверное, в панике, если кто-то ей сообщил. Ей ведь позвонили, да?

Он провёл языком по губам.

— Да, Бел… я имею в виду Изабелла, я позвонил ей. Она едет с Филом. Ну, мне пора, милая. Я вернусь где-то через час, проверю, как ты.

Он отступил, выглядя слегка ошарашенным. Что с этими людьми?

Точка зрения Эдварда

Спустя почти четыре дня подробных наблюдений и тестов Карлайл пришёл к выводу, что единственным последствием для Беллы стала потеря памяти. Он расспрашивал её о базовых вещах: цвета, цифры, повседневные понятия. В результате убедился, что единственная проблема — потеря двух лет, которые Белла провела в Форксе. Она будто вычеркнула их из памяти. И не только их. Я не мог назвать, что именно, но что-то фундаментально изменилось. Она больше не была… Беллой. Настаивала, чтобы её называли Изабеллой, любимый цвет у неё теперь был другой... Незаметные, но тревожные перемены.

На второй день она настояла на том, чтобы узнать дату. После спешного совещания с Чарли, а также телефонного разговора с Рене, мы решили сказать Белле, что она ненадолго приехала в Вашингтон погостить у отца. Сказали, что те два года, которые не могла вспомнить, она жила в Джексонвилле, Флорида, вместе с Рене и Филом. К общему облегчению, Белла поверила в объяснение.

Рене, прилетевшая вчера, сейчас сидела у кровати спящей Беллы.

А я, вернувшись домой, собрал семейный совет Калленов.

Через пять минут все были в гостиной. Я готовился к тому, что собирался предложить: это будет нелегко. Жгучая боль разрывала мне сердце стоило лишь помыслить о вечности без Беллы.

Карлайл понял. Знание отразилось на его лице, когда он расположился на диване рядом с Эсми. Я избегал его взгляда, когда обратился к семье.

— Вы все говорили с Беллой с тех пор, как она очнулась. И она никого не узнала, не так ли?

Все отрицательно покачали головами.

— Она даже не кажется прежней, — пробормотал Джаспер.

Я повернулся к Карлайлу:

— Что ты об этом думаешь?

Он не торопился с ответом.

— Если мы надеемся на восстановление памяти, важно не давить на Беллу, не заставлять что-либо вспоминать. Следует поддерживать спокойную атмосферу, и тогда, возможно, появится шанс, что воспоминания пробьются на поверхность.

— Но это маловероятно, верно? — спросил я, читая ответ в мыслях Карлайла прежде, чем он его произнёс.

— Нет. Боюсь, что нет, Эдвард.

Он попытался предложить начать всё сначала. Что можно заново построить отношения с Беллой, с чистого листа. И что в этом есть даже преимущество: все плохие воспоминания останутся позади. Я слышал, как он думает о Джеймсе, о нашей шестимесячной разлуке, о Джейкобе, о Виктории.

Я перебил его:

— Нет.

— Что?

— Второго раза не будет, — как бы я не пытался скрыть горечь, она всё равно окрасила мой голос.

— Эдвард...

Я встретился взглядом с отцом.

— Она не помнит, Карлайл. Это он. Шанс Беллы на нормальную жизнь. Разве ты не видишь? Так лучше для неё. Она получит то, что я никогда не смогу ей дать, — безопасность.

— Эдвард, мы уже пробовали раньше...

— Теперь всё иначе, — глухо прервал я. — Ты сам её видел. Ты говорил с ней. Я читал твои мысли и мысли Чарли. Я слышал ваши разговоры. Это не моя Белла, Карлайл. Это незнакомка. Пусть она возвращается в Джексонвилл, к Рене. Пусть забудет, что Форкс вообще существовал.

Я повернулся к Элис.

— Вот почему ты больше не видишь её будущее. Белла Свон погибла в аварии. Девушка, которая сейчас лежит в больнице, не та, кого я люблю. Кого мы любим.

— Но она твоя невеста, Эдвард. Дочь и сестра для нас. Если мы вновь её оставим, это разрушит нашу семью, — настаивал Карлайл.

— Ты бы это сделал, Карлайл? Если бы это означало, что её жизнь будет спасена? Если бы это означало, что её душа будет спасена?

Его золотистые глаза, обычно такие спокойные и уверенные, выражали муку.

— Дай ещё несколько дней, Эдвард. Пожалуйста. Тогда и решим.

Я коротко кивнул, но своё решение уже принял.

Я коснулся кольца в кармане, которое снял с её пальца, пока Белла спала. Она была слишком растеряна и дезориентирована, чтобы заметить его раньше. У меня не было выбора.

Это убьёт меня — снова покинуть её. Смогу ли я провести вечность без Беллы рядом со мной?

Но она будет в безопасности. И этого должно быть достаточно.

Я с трудом подавил желание раздавить кольцо в пыль… уничтожить его. Как все мои надежды и мечты о вечности с любимой женщиной теперь уничтожены.

Точка зрения Беллы

— Мам, я хочу домой. Серьёзно, здесь никогда не светит солнце.

Я старалась не хныкать, но, похоже, не очень-то удалось. Мне слишком надоел бесконечный дождь, чтобы беспокоиться о таких мелочах.

— Доктор Каллен говорит, что надо подождать ещё неделю, Изабелла. Ты многое пережила за последние два месяца, милая.

В дверь постучали, и мама пригласила войти.

Одна из приёмных дочерей доктора Каллена — маленькая, с короткой стрижкой — буквально впорхнула в комнату.

— Привет, Изабелла! — радостно пропела она. — Я подумала, ты не станешь возражать, если я сделаю тебе макияж. Рене сказала, что ты скучаешь.

— Ладно, почему бы и нет, — ответила я неохотно.

Постоянное щебетание Элис раздражало, я имею в виду, действительно начинало действовать на нервы. Но она, похоже, не заметила явного отсутствия энтузиазма с моей стороны, извлекая косметичку из огромной серебристой сумки. Рене вышла из палаты, чтобы поговорить с Чарли, как мне кажется, и Элис принялась за дело.

— Так, Изабелла, тебе уже не терпится вернуться в Джексонвилл? — в её голосе звучала лёгкая грусть, но я почти не обратила на это внимания.

— Ещё бы! — не задумываясь, воскликнула я, практически ощущая тепло солнечных лучей на коже.

Точка зрения Джейкоба

— Слушай, думаю, что могу помочь, — взмолился я.

Ненавижу просить кровососа. Но ради Беллы я был готов и не на такое.

Карлайл провёл рукой по своим светлым волосам и резко выдохнул:

— Ты же знаешь, о чём мы договорились, Джейкоб. Так безопаснее для неё.

— Но между нами есть связь! Ради бога, я же вырос с ней! Разве это не может сработать? Разве ты сам не хочешь вернуть Беллу?

— Разумеется, хочу! — взорвался всегда мягкий и спокойный доктор, и на мгновение я просто онемел от удивления.

— Мне жаль, — тут же извинился он. — Мы все немного на пределе, Джейкоб. Мне не следовало так с тобой разговаривать.

— Всё нормально, док, — ответил я. — Значит, ты действительно не хочешь, чтобы она вспомнила?

На его лице отразилась мучительная борьба.

— Исходя из моих эгоистичных желаний, да, я хочу, чтобы она вспомнила. Я отчаянно хочу этого. Но с другой стороны... — его золотистые глаза впились в мои, — ты бы пожелал для Беллы такую жизнь, как у нас? Раньше всё было иначе. Она добровольно выбрала нас, и мы были самым безопасным вариантом. Но сейчас… у неё появился шанс начать заново. Без тяжёлых воспоминаний.

Я знал, что он думает о Джеймсе, Виктории, обо всём, что случилось с Беллой с тех пор, как она перебралась в Форкс.

И я больше не был безопасным вариантом. Достаточно взглянуть на лицо Эмили, чтобы понять это. Я тяжело вздохнул

— Понимаю, — горьким от поражения голосом сказал я. — Извини, Карлайл. Я знаю, тебе тоже нелегко.

Я прошёл по чистому до скрипа больничному коридору в последний раз. Поравнявшись с палатой Беллы, я бросил на неё долгий, прощальный взгляд.

Пока, Белла. Будь счастлива.

Оказавшись вне поля зрения кого-либо, я тут же обратился. Мне было безразлично, куда бежать и когда остановиться.

Мне просто нужно было исчезнуть.

Точка зрения Эдварда

Я так часто наблюдал за спящей Беллой. Бесчисленное количество ночей я провёл рядом с её кроватью, наблюдая, как плавно поднимается и опускается её грудь при каждом вдохе. Её ночные неосознанные разговоры оказались неистощимым источником веселья.

Она больше не говорила во сне. Просто ещё одна деталь, которую я потерял.

Я вздохнул, слишком тихо для того, чтобы потревожить кого-либо. Это прощание. Завтра Рене увезёт её домой, и я больше никогда не увижу Беллу. Так было лучше — я продолжал убеждать себя в этом.

— Прощай, Белла Свон, — прошептал я. — Прости, что я не послушал. Если бы я изменил тебя, ты бы никогда не умерла. Я больше не знаю, кто ты. Желаю, дорогая, прижить хорошую жизнь. В безопасноти.

Я незаметно выскользнул в окно и отправился домой.

Эмметт встретил меня у двери.

— Она всё-таки уезжает? — спросил он, и надежда явно светилась в его глазах.

Я молча кивнул. Его лицо помрачнело, и он посторонился, пропуская меня.

— Карлайл хочет, чтобы мы все собрались в гостиной.

Я последовал за ним туда, где ждала остальная семья. Карлайл сидел, опустив голову на руки, а Эсми гладила его по спине в жесте поддержки и утешения. И тут я осознал, каким эгоистом был, позволив себе погрязнуть в своём горе.

Они тоже теряли Беллу.

— Эдвард, — Карлайл выпрямился, приветствуя меня. — Я так понимаю, без изменений?

Вопрос был привычным. Он знал, что ничего не изменилось. И уже никогда не изменится.

— Нет, — всё равно ответил, занимая место рядом с Элис.

— Эдвард, пока тебя не было, мы обсуждали один вариант. Ты не хочешь покинуть Форкс? Тебе будет тяжело здесь находиться, когда Белла уедет.

Голос Карлайла затих, но я слышал, о чём он думает. Как мне придётся справляться с её утратой.

— Нет, — удивил я всех, особенно Эсми: она уже начала продумывать, как лучше упаковать вещи. — Нет, — повторил я твёрже. — Нам можно пробыть здесь ещё лет пять, прежде чем придётся переехать. Я не стану лишать нас этого времени.

— Ты уверен, сын? — спросил Карлайл, а Элис молча похлопала меня по колену.

— Да. Уверен.

— Остальные согласны?

Все закивали. Розали просто пожала плечами. Черты его лица чуть смягчились.

— Возможно, всем нам пойдёт на пользу, если мы приспособимся к ситуации прежде, чем снова отправимся дальше.

Розали, с едва скрытым отвращением, подумала о том, что всем опять придётся мириться с моими попеременными вспышками гнева и глубоким оцепенением теперь, когда Беллы нет. Я еле сдержался. Мне следовало развеять опасения семьи.

— Хочу, чтобы вы знали, я не собираюсь делать глупостей, — произнёс я, глядя на Роуз в упор. — Как в прошлый раз, не будет. Я не побегу к Вольтури. Я не собираюсь отдаляться от вас.

У неё хватило совести смутиться.

Эсми заметно расслабилась, а я почувствовал очередной укол вины за то, что заставил их пережить в прошлом году.

— Мы все собираемся провожать её завтра? — тихо спросила Элис.

Бедная Элис. Я терял невесту, а она теряла лучшую подругу.

Карлайл задумался на мгновение.

— Завтра суббота, так что, если хотите, то да.

— Эдвард, через полчаса Чарли приедет поговорить с тобой, — предупредила Элис.

Я взглянул на часы, удивившись: было всего девять тридцать. Забавно, казалось, что уже гораздо позже.

— Мы предоставим вам немного уединения, — тихо сказал Карлайл, и по его знаку все молча покинули комнату.

Ровно через тридцать минут я услышал, как патрульная машина Чарли приблизилась к дому. Я встретил его у двери.

— Здравствуйте, шеф Свон, — вежливо поприветствовал я, приглашая его войти. — Чем могу быть полезен?

Бедняга выглядел ужасно неловким и напряжённым, когда проследовал за мной в гостиную.

— Извини, что не позвонил заранее, — пробормотал он, устраиваясь на предложенном месте.

Я тоже сел, желая, чтобы ему было комфортнее.

— Никаких проблем, шеф Свон.

Его мысли мчались с такой скоростью, что мне было трудно их разобрать. Наконец он глубоко вдохнул.

— Можно я буду с тобой откровенен, Эдвард?

— Разумеется, сэр, — я согласился чуть насторожено.

— Ты никогда особо мне не нравился. И я этого не скрывал. За что прошу прощения.

Я был, мягко говоря, удивлён.

— Всё в порядке. Нечего прощать.

Он слегка покраснел.

— И я хотел сказать, что не одобрял помолвку в таком молодом возрасте. Но я никогда, никогда не хотел, чтобы так случилось.

Боль, пропитавшая его мысли, была настолько сильной, что я её почувствовать.

— Белла… она совсем другая. Даже Рене это заметила. Думаю, всем будет лучше, если она вернётся в Джексонвилл. Но… Боже, как же я буду скучать по моей девочке.

Если бы я только мог, я бы плакал вместе с Чарли.

— Знаю. Я планировал провести с ней вечность, но теперь…

Глаза Чарли блестели от слёз и горя.

— Извини, что так расклеился, — наконец проговорил он, пытаясь взять эмоции хотя бы под какое-то подобие контроля. — Я обещал себе, что буду держаться.

Мы обменялись быстрыми пустыми улыбками.

— Ну тогда я, пожалуй, пойду, — попрощался он, протянув руку. — Без обид?

— Конечно, — заверил я, без колебаний ответив на рукопожатие.

— Ты с семьёй придёшь проводить её завтра? — тихо спросил он.

— Можете на нас рассчитывать. — я с трудом справился с комом в горле.

Стоило закрыть за Чарли Дверь, как Элис спустилась по лестнице, её плечи были поникшими.

— Ненавижу это, — простонала она, и Джаспер тут же оказался рядом, нежно обнимая её.

— Понимаю, малышка.

Я заблокировал всех — больше не мог этого выносить. Завтрашний день обещал стать тяжёлым испытанием.

А впереди была вечность. Вечность, в которой для меня была уготована лишь пустота.

Точка зрения Эдварда

— А что, если к ней вернётся память? — с горечью спросил Эмметт, наверное, в сотый раз за утро.

Карлайл вздохнул громче, чем требовалось, но ответил, как всегда, терпеливо:

— Мы остаёмся здесь, сын. И она будет знать, куда вернуться.

Эмметт рухнул обратно в объятия Розали, которая тихо шептала ему слова утешения. Однако я слышал её мысли: Глупая человеческая девчонка… Когда же она перестанет разрушать нашу семью?

Я даже не потрудился огрызнуться на неё. Теперь это уже не имело значения.

Мы договорились встретиться с Чарли, Рене и Филом в больнице, чтобы вместе отправиться в аэропорт. Бедный Чарли, он был совершенно подавлен. Все мы.

Я почти ожидал увидеть Джейкоба, но, учитывая степень его разочарования и горя, которые я уловил в мыслях при нашей последней встрече, его отсутствие не стало неожиданностью.

Джаспер едва справлялся с обрушившимися на него эмоциями — своими собственными и всех вокруг. Элис крепко сжала его руку, словно подбадривая, и мы вошли в больницу.

Белла стояла перед регистратурой с огромным плюшевым мишкой Эмметта. Глаза брата загорелись от радости, и он сделал шаг вперёд. Но прежде чем он успел что-либо сказать, слова Беллы отчётливо долетели до нас:

— Вы можете отдать какому-нибудь ребёнку, которому он нужнее? — попросила она сотрудницу, протягивая медведя через стойку. — У меня нет столько места.

Впервые с тех пор, как произошла авария, я ощутил гнев, направленный на Беллу, но заставил себя подавить его. Лицо Эмметта помрачнело, его мысли наполнились горечью и болью, когда подарок исчез под столом.

Думаю, именно тогда он окончательно смирился с тем, что наша Белла больше не вернётся.

Точка зрения Карлайла

Белла, которую я знал, никогда бы так не поступила, особенно с Эмметтом.

Я выдавил улыбку, когда она приблизилась, её семья следовала за ней. Я протянул руку.

— Изабелла, ты выглядишь лучше.

— Спасибо, — её взгляд едва задержался на нас. — Привет, ребята.

В ответ раздался нестройный хор приглушенных приветствий.

Я с сочувствием улыбнулся Чарли.

— Нам пора, — мягко напомнил я. — До рейса осталось не так много времени.

Эмметт оглянулся на меня:

— Я догоню. Встретимся у «Вольво».

Эдвард хотел было возразить, но я взглядом остановил его:

— Хорошо, Эмметт, только не задерживайся.

Он кивнул, а я и Эсми повёли остальных к выходу из больницы.

— Иди, любимая, я подожду его, — предложил я, и Эсми, приподнявшись на цыпочки, оставила на моих губах нежный поцелуй.

Я ждал у дверей, откуда благодаря обострённым чувствам легко мог видеть и слышать Эмметта. Он подошёл к стойке регистратора.

— Извините, мэм.

Девушка подняла на него глаза и улыбнулась:

— Чем могу помочь, сэр?

— Тот медведь… которого оставила Изабелла… Я хотел бы забрать его.

— Она попросила, чтобы я передала его какому-нибудь ребёнку, которому он будет нужнее — девушка слегка нахмурилась.

Эмметт вытащил двадцать долларов из кармана и положил на стойку:

— Вы всё ещё мсожете так сделать. Но я хотел бы оставить этого медведя.

Понимание отразилось в её глазах и она медленно взяла деньги.

— Вы знали её раньше, не так ли?

Эмметт кивнул.

— Пожалуйста, мэм.

Она посмотрела на купюру.

— На эту сумму можно купить очень хорошую игрушку, — тихо сказала она, а затем передала огромного медведя.

В мускулистых руках моего сына тот казался крошечным. Эмметт держал его бережно, почти трепетно.

— Спасибо, мэм.

Медленно он поплёлся ко мне, и я подстроился под его шаг.

Мы не разговаривали — сказать было нечего.

Когда мы сели в «Вольво», никто не сказал ни слова о плюшевом медведе на коленях у Эмметта. Даже Розали отказалась от возможности подразнить мужа — потому что каждый из нас чувствовал одно и то же. Каждый по-своему находил утешение.

В аэропорту Чарли неловка стоял в стороне. Рене и Фил любезно дали нам попрощаться с Беллой наедине.

Она быстро обняла Чарли, едва позволив ему обнять себя в ответ, прежде чем отстраниться и направиться к нам.

— До свидания, доктор Каллен, — сказала она, пожимая мне руку.

Мне оставалось довольствоваться лишь этим жестом, хотя я всем сердцем желал прижать её к своей груди в последний раз.

— Миссис Каллен, — сказала она Эсми, и та, в отличие от меня, получила короткое, но всё же объятие.

Белла помахала Джасперу и Розали, которые держались на расстоянии —однако по совершенно разным причинам.

Эмметт предусмотрительно оставил медведя в «Вольво». Он подошёл ближе, и Белла улыбнулась той самой улыбкой, которую я привык видеть, которую мы все любили. Но за этой улыбкой не было нашей Беллы.

— Прощай, Изабелла, — прошептал он.

Она озадаченно посмотрела на него, несомненно, задаваясь вопросом, почему он так странно себя ведёт. В конце концов, она лишь пожала плечами:

— Пока, Эмметт.

Элис стремительно обняла её, почти судорожно, и я понял, что моя дочь вот-вот потеряет самообладание. Я мягко показал ей, чтобы она уводила Эмметта обратно к машине.

Остались только Эдвард и Белла. Мы постарались дать ему немного места.

— Прощай, Изабелла, — сказал он ровным голосом. — Мы были рады познакомиться с тобой. Напиши нам как-нибудь, хорошо?

— Конечно, — небрежно ответила она. — Ну, мне пора, увидимся, ребята. Спасибо ещё раз, доктор Каллен!

Она вновь быстро обняла Чарли и ушла.

Мы медленно направились к выходу. Эдвард задержался, чтобы поговорить с Чарли. Я мог ясно их слышал.

— Мне очень жаль, Эдвард. Очень, очень жаль.

— Знаю, — просто ответил мой сын. — Оставайтесь на связи, сэр, хорошо? Сообщите, как у неё дела?

— Конечно, — сразу же согласился Чарли. — Я дам вам знать.

Эдвард улыбнулся своей кривой улыбкой, но она не достигла его глаз.

Мы наблюдали, как самолёт разгоняется и набирает высоту, через панорамное окно. Неосознанно я поднял руку в прощальном жесте, хотя знал, что она меня не видит.

Прощай, Белла, моя дочь.

Эсми сжала моё плечо. Она знала, каково это — потерять ребёнка. И теперь это происходило снова. Совсем иначе, но всё так же болезненно.

И я подозревал, что эта боль никогда не исчезнет.

Точка зрения Беллы

Я была свободна, свободна, свободна! Возвращалась обратно в солнечный рай! Было бы даже слишком хорошо, если бы мне больше никогда не пришлось возвращаться в Форкс. Серьёзно, Чарли правда решил, что может просто так ворваться в мою жизнь? Сколько себя помню, он практически игнорировал меня, если не считать редких открыток и пары недель, проведённых вместе, каждое лето.

Мама сжала моё колено, привлекая внимание.

— Всё в порядке, родная?

— Ага, — счастливо выдохнула я, потянувшись за бесплатным пакетиком орешков. — Просто не верится, что теперь я живу во Флориде. Как-то странно не помнить два года своей жизни, понимаешь?

Она сочувственно улыбнулась:

— Ну, значит, будем усердно работать над созданием новые воспоминания.

Казалось, ей почему-то не терпится сменить тему. Она указала на экран передо мной:

— Эй, смотри, Изабелла! Это же твой любимый мультик, «Рапунцель»!

Я наблюдала за танцующими на фоне титров героями.

— Забавно. Я вообще его не помню.

Мама нахмурилась и подозвала стюардессу, чтобы взять наушники.

— Ну, возможно, если посмотришь…

Из любопытства я так и сделал.

Чем дальше шёл мультик, тем чаще я подавляла зевоту. Честно, несусветная чушь! Не могу поверить, что мне это когда-то нравилось. Ну правда?

Примерно на середине мне окончательно надоело, я сдалась и сняла наушники, заслужив любопытный взгляд от мамы.

— Что случилось?

— Ты что, меня разыграла?

Она выглядела искренне озадаченной.

— Это какая-то детская ерунда. Неужели мне это реально нравилось?

Теперь она казалась ошеломлённой, а затем — печальным.

— Не знаю, Изабелла. Может, ты просто выросла.

— Именно, — пробормотала я.

Взяла колу, откинула спинку кресла, чтобы вздремнуть, пока этот дурацкий фильм не закончился.

Точка зрения Эдварда

Из всех способов, которыми я пытался справиться с потерей Беллы, поход в школу был, без сомнения, самым трудным. Мне приходилось мириться не только с косыми взглядами, но и с чужими мыслями.

«Не могу поверить! Эдвард свободен! Может, теперь у меня появится шанс...»

«Он всегда был слишком хорош для Беллы. Она такая заурядная, не понимаю, что он в ней нашёл».

«Ох, бедный Эдвард. Мне так жалко его и Беллу. Я буду очень сильно скучать по ней».

Последняя принадлежала Анжеле, которая сочувственно мне улыбнулась и помахала рукой. Я вернул улыбку. Анжела неизменно была добра. Белла рассказывала, что именно она и Бен были единственными, кто поддерживал её в те долгие месяцы одиночества.

Я постарался не думать об этом.

Но всё вокруг напоминало о Белле. Незанятое место на уроке биологии. Как её волейбольная команда выигрывает в спортивном зале.

Наш стол в столовой, теперь погружённый в тишину, пока мы сидели, уставившись в пустоту. Всё, что угодно, лишь бы не смотреть на пустой стул.

— Эдвард, — Джессика преградила мне дорогу, когда я направлялся к выходу из столовой, — привет, — сказала она, явно стараясь звучать кокетливо.

— Привет, — я впился в неё взглядом и ответил с холодом в голосе.

Она слегка опешила, но продолжила:

— Так, я слышала, что Белла уехала. Какая трагедия, да? Потому что я знаю, что вы с ней были типа помолвлены или что-то в роде того.

«О, мой бог! Он должен пригласить меня на свидание, прямо сейчас! Белла больше вне игры, это просто здорово!»

Я уже подсчитывал, сколько времени понадобится, чтобы разорвать Джессике горло, когда рядом появилась Анжела Вебер.

— Джесс, пойдём, — твёрдо сказала она, схватив подругу под руку. — Бен нас ждёт.

«Ох, Эдвард, мне так жаль. Это последнее, что тебе сейчас нужно».

Джессика выглядела раздражённой, но позволила Анжеле утащить себя прочь.

Я сделал глубокий в котором не было нужды, успокаиваясь.

— Эдвард? — прошептала Элис, подойдя ко мне.

Я почувствовал волну спокойствия, посланную Джаспером, и заставил себя улыбнуться.

— Я в порядке. Идём, а то опоздаем.

Никто мне не поверили, но и возражать они не стали, последовав за мной.

Точка зрения Изабеллы

Скоро я вошла в рутину, обосновавшись в доме в Джексонвилле. Физиотерапия проходила раз в неделю, и это было довольно тяжело, но в целом мое тело хорошо восстанавливалось. Моим терапевтом был нереально горячий парень по имени Энтони Мартин, и я надеялась, что он пригласит меня на свидание.

Мне пришлось много и упорно работать и пожертвовать часами сна, но я наверстала школьные занятия, которые пропустила. Я надеялась закончить школу с отличием в этом учебном году.

Я растянулась на кровати, читая последний триллер Марши Хикс. С отвращением я обнаружила, что моя предыдущая коллекция книг состояла почти целиком из классики. Фу-фу-фу! Кому вообще нужна Джейн Остин?

Стук в дверь вырвал меня из мира увлекательнейшей истории. В раздражении я перекатилась на бок.

— Что?

Мама заглянула в комнату.

— Мы с Филом уходим. Пойдёшь с нами?

— Нет, спасибо. Я останусь здесь, почитаю. Может, позже встречусь с друзьями, сходим в кино.

— Будь осторожна и возьми с собой телефон.

— Не я та, кто всё всегда забывает, — парировала я, закатив глаза.

Мама бросила на меня недовольный взгляд.

— Увидимся, Изабелла.

И я, наконец-то, вернулась к книге.

Не прошло и двадцати минут, как мама с Филом выехали с подъездной дороги, как кто-то просигналил с улицы. Я выглянула в окно. Энтони махал мне из-за руля крутой спортивной машины, и я вспомнила, что он обещал как-нибудь заскочить ко мне. Ого, он действительно сдержал слово!

Я подняла руку, показывая, что мне нужно пять минут, и он кивнул.

Бросилась к зеркалу, я быстро накрасила губы, собрала волосы в хвост, схватила сумку и бросилась вниз.

Безумно ухмыляясь, я запрыгнула на переднее сиденье, и мы покатили к центру города.

Точка зрения Эсми

Я бесцельно бродила по дому, поправляя вещи, что в этом даже не нуждалось. Дети были в школе, и всё казалось таким пустым.

Карлайл сегодня не работал, но дверь его кабинета оставалась плотно закрытой. Это само по себе было очень странно. Обычно выходные дни мы проводили вместе.

Я колебалась лишь мгновение, прежде чем тихо открыть дверь.

Мой муж сидел за столом, открытая медицинская энциклопедия лежала перед ним. Но он не читал. Его голова покоилась на согнутых руках, закрывавших лицо.

В мгновение ока я оказалась рядом с ним и начала нежно массировать его плечи. Постепенно напряжённые мышцы под моими пальцами расслабились.

— Ах, как хорошо, — пробормотал он, потянувшись, чтобы перехватить мою ладонь.

Карлайл развернул кресло немного в сторону и притянул меня к себе на колени.

— Я пренебрегаю тобой?

— М-м-м… возможно, немного, — игриво поддразнила я.

Он улыбнулся, но его глаза оставались серьёзными. Понимая, что мне не удастся развеять его настроение, я отбросила легкомысленный тон. Порой Карлайлу становилось легче, если он проговаривал то, что его терзало.

— Мы поступили правильно, Эсми? — спросил он, уткнувшись лбом мне в плечо.

— Мы сделали то, что было единственно возможным, — ответила я тихо, видя, как он мучается. — Мы сделали то, что было правильно для неё.

— Наши отношения действительно развивались, — грустно размышлял он. — Ей был абсолютно комфортно находиться рядом со мной. Знаешь, я помню, как впервые увидел её. Она чуть не попала под машину, когда Тайлер Кроули потерял управление. Эдвард настоял, чтобы её отвезли в отделение неотложной помощи.

Карлайл легко усмехнулся.

— Она сидела на смотровом столе, когда я вошел, вся красная, и выглядела так, как будто хотела исчезнуть. Чарли был в ярости. Белла не так уж сильно и пострадала, просто была немного потрясена. У Тайлер же было несколько порезов и ссадин на лице, но он едва ли их замечал, непрерывно извиняясь перед Беллой — медсестры не могли с ним справиться. Я думал, Чарли его задушит! Бедная Белла так сильно смущалась.

— Она знала весь персонал больницы по именам, не так ли? — улыбнулась я.

— Они часто встречались, — согласился он.

— Я очень скучаю по ней. Но она в безопасности. И все кошмары остались в прошлом.

— Да, — задумчиво произнёс он, — это единственное благословение, которое пришло с этой трагедией. Ей больше никогда не придется сталкиваться ни с чем подобным.

— Она счастлива, — прошептала я. — Этого должно быть достаточно.

Муж поймал мою руку и прижался щекой к раскрытой ладони.

— Знаю.

Его тон был смиренным, но Карлайл все равно сомневался.

Мы все сомневались.

Точка зрения Эдварда

Спустя почти месяц с тех пор, как Белла уехала навсегда, мы с Чарли беседовали в полицейском участке. Я заехал забрать бумаги, которые он хотел передать Карлайлу, и, как всегда, разговор перешёл на Беллу.

— Она меняет фамилию, — сказал он, рассеянно потирая затылок. — Фил её удочеряет. Теперь она — Изабелла Дуаер.

Ещё одна связь безвозвратно разорвана. Ещё одна ниточка, связывающая с Форксом, отрезана навсегда.

— С ней всё в порядке, физически?

— Да, судя по всему, она встречается со своим терапевтом.

Я не ожидал, что его слова так глубоко меня заденут. Я осознавал, что так и произойдёт — это и означало «двигаться дальше». Но предположение Чарли застало меня врасплох.

Он, наверное, заметил, как изменилось выражение моего лица, потому что он теперь выглядел так, словно сам себе стал противен.

— О, Эдвард, прости, ты же знаешь, я не хотел так сразу вываливать…

— Всё нормально, Чарли, — заверил я его, — я понимаю. Рано или поздно это должно было случиться.

Медленно я вышел обратно в мрачный, туманный, унылый день.

Я мечтал о солнце… о моем солнце, о моей тёплой, счастливой Белле.

Боже, как я по ней скучал. Я скучал по её нежному румянцу, который играл на её щеках. Я скучал по её человеческому теплу на моей холодной кожи. Я скучал по тому, как мы лежали рядом, бок о бок на нашем лугу, разговаривая обо всём на свете. Я скучал по её сладкому аромату, который был свойственен лишь ей одной.

Я даже скучал по её неуклюжести.

Отъезжая от участка, я едва сдержал смех от иронии ситуации. Белла была бы так счастлива, наблюдать, как хорошо мы с Чарли ладим. Хотя я бы не назвал нас друзьями, но, по крайней мере, он больше не тянулся к пистолету всякий раз, как я появлялся в поле его зрения.

Я начинал переосмысливать заверения, которые я предложил семье — внезапно мне нестерпимо захотелось уехать из этого города. Оставить позади все напоминания. Но я не стал этого делать, потому что здесь был наш первый настоящий дом.

Одно из вещей, которой мне больше всего не хватало из человеческого существования, — возможность напиться.

Точка зрения Изабеллы

"Midnight, good night singing along baby why you leaving so early? Time to get home, home, oh, home."

Мои волосы развевались на ветру, пока я подпевала Энтони и двум его друзьями в кабриолете. После того как я впервые улизнула с ним из дома, мне становилось с каждым разом всё легче отбрасывать сомнения и сбегать с ним. Вскоре он познакомил меня со своими приятелями: сладкой парочкой Пэтти Роуз Сайрус и Рисом Донованом.

Мы все были слегка пьяны, поэтому пели громко и фальшиво. Но я не переживала — Энтони был надежным водителем, даже после пары рюмок.

— Эй, Энтони, — сказала я, откинувшись на спинку сиденье. — Мне правда пора домой. Рене и Фил не будут спать вечно, ты же знаешь.

Он рассмеялся так, будто это была самая смешная вещь, которую он когда-либо слышал, и я начала задаваться вопросом: сколько же он выпил на самом деле.

— Ладно, Иззи, ещё один круг, и по домам.

Иззи?

— Слушай, Энтони, сомневаюсь…

Но мой протест был прерван ослепляющим светом фар, несущихся прямо на нас... И я осознала, что мы едем по встречной полосе, как раз в тот момент, когда мы врезались.

* * *

— Изабелла Мари Свон Дуаер!

Мамин испуганный голос — первое, что я услышала. Блин, у меня было жуткое похмелье.

Я сидела на смотровом столе, подтянув колени к груди и бережно обхватив голову руками. Я махнула рукой в направлении звука, призывая её немного убавить громкость.

— Ты в порядке? — спросила Рене, видимо, не уловив намёк.

Пальцы больно впились мне в подбородок, заставляя поднять глаза. Я прищурилась от яркого света, прохныкав:

— Мама.

Появление доктора, к счастью, отвлекло её внимание.

— Миссис Дуаер, — приветствовал он, буквально источая неодобрение.

— С ней всё в порядке? — потребовала мама.

— Да, — сказал доктор, — она очень удачливая юная леди.

Он что-то записал в карту.

— Слегка потрёпана, но сильное похмелье — это, кажется, главная её проблема. Я заметил шрам у Изабеллы на лбу, как это произошло?

Мама бросила на меня сердитый взгляд, прежде чем вытащить доктора в коридор, где они стали напряженно перешептываться. Я снова уронила голову на руки и попыталась не обращать ни на что внимания.

— Простите, мисс Дуаер?

Голос был холодный и ровный, и я нехотя откинулась назад, увидев перед собой молодого темноволосого офицера полиции.

— Что?

— Вы знали, что водитель, с которым вы ехали, был пьян?

— Он не так уж много выпил, — машинально оправдывала я Энтони, хотя на самом деле очень на него злилась.

— Энтони Мартин признался, что выпил восемь бутылок пива перед тем, как сесть за руль.

— Упс, — саркастически отозвалась я, пожав плечами.

Гнев вспыхнул в его холодных зелёных глазах.

— Упс, мисс Дуаер? Упс? — он вздохнул, явно пытаясь успокоиться. — В минивэне, в который вы врезались, находилась молодая мать с двумя детьми. Матери повезло: её защитила подушка безопасности. Двухлетний малыш отделался незначительными ушибами, но он сильно испугался. А вот двенадцатилетняя девочка в настоящее время парализована ниже пояса, и врачи не уверены, сможет ли она когда-нибудь снова ходить. Её зовут Линдси Йохансен, и она мечтала стать профессиональной футболисткой. Очень красивая талантливая девочка, и только что все её мечты, возможно, рухнули. И вы, мисс Дуаер, имеете к этому непосредственное отношение.

Потрясённая, я уставилась в его разочарованные, осуждающие зелёные глаза, и вдруг это был не он.

Доктор Каллен из Форкса стоял передо мной с блокнотом в руках и с таким же выражением неодобрения на лице.

— Белла, ты же знаешь, что тебе следует быть осторожнее. Я мог тебя потерять! — в его золотистых глазах читалось разочарование, но было что-то ещё, нечто большее… отцовская любовь…

Я ахнула. Голова взорвалась болью. Но это была совсем иная боль — не из-за похмелья, — засевшая глубоко внутри, раздирающая на части. Я крепко зажмурилась, отчаянно желая избавиться от образа доктора Каллен.

— Мисс Дуаер!

Офицер поймал меня, когда я, чуть не упала, попытавшись слезть со стола и убежать от того, что я только что увидела. Неужели я схожу с ума?

— Изабелла, — мама присела передо мной на корточки, — что случилось?

— Наверное, я головой ударилась, — пробормотала я. — Доктор Каллен...

— Ты что-то вспомнила? — её взгляд был полон беспокойства и настороженности, в то время как офицер, без сомнения, задавался вопросом, не сошли ли мы обе с ума.

— Нет, ничего. Просто показалось...

Я встала, тряхнув головой, но боль прошла, остался только остаточный эффект от похмелья.

— Ничего, — повторила я.

Офицер отпустил меня и направился к двери. Я обернулась к нему.

— Мне правда жаль, — сказала я, вдруг задумавшись, что за фигню я вообще вытворяю, общаясь с парнем вроде Энтони Мартина? — Я никогда раньше не напивалась. Никогда не каталась с кем-то, кто был пьян.

— Скажите это Линдси, — ответил полицейский, но он больше не выглядел рассерженным. — Мы выдвигаем обвинение против мистера Мартина. Однако я передаю вас под опеку матери. Она обещала, что последствий вам не избежать.

Я сглотнула и посмотрела на Рене. Теперь, когда её беспокойство прошло, на её лице осталась лишь незамутнённый гнев.

— О да, — прошипела она, и это очень походило на обещание, — будут последствия непременно.

В этот момент тюрьма не казалась таким уж плохим вариантом.

Точка зрения Рене

Я вела машину, а Изабелла сгорбилась не переднем сиденье, уставившись в окно. Я никогда не забуду ужас, который пережила, когда в четыре утра мне позвонил сотрудник патрульной службы.

Моя первая мысль была: «Нет, моя дочь никогда бы этого не сделала. Она спит наверху».

Оказалось, что моя дочь именно это и сделала. Теперь я была в шоке и в ярости настолько, что не могла подобрать слов. Хотелось, чтобы Фил сейчас был рядом, но он не смог отпроситься с тренировки.

Я припарковала машину, захлопнув дверь сильнее, чем требовалось, Изабелла вышла куда медленнее. Я отперла дверь и нетерпеливо ждала, пока она поднимется по ступенькам крыльца и войдёт в дом.

Внутри я усадила её на диван.

— А теперь мы поговорим о твоем поведении, юная леди.

Я наказала её на две недели. Никакого телефона, никакого компьютера, ничего. И я категорически запрещала ей видеться с Энтони. Ни при каких обстоятельствах.

Она выглядела раскаявшейся и не возражала. Но, когда я закончила и велела немедленно отправляться в её комнату, она замерла у подножия лестницы.

— Мама?

— Что?

— Я знаю, что ты злишься на меня, и ты совершенно права… но, может, ты немного смягчить домашний арест и позволишь мне навестить Линдси? Я хочу извиниться лично.

На мгновение передо мной стояла моя прежняя Белла, и я невольно кивнула.

— Да, Изабелла. Я подумаю об этом.

Она не сказала больше ни слова, спустя несколько мгновений я услышала, как дверь её комнаты тихо закрылась.

Я опустилась на диван, ощущая, как внезапно на меня навалилась усталость. Это было одним из главных отличий: раньше Белла никогда не вела себя, как типичный необузданный подросток, ведомый гормонами. Она всегда была не по годам взрослой, скорее моей сестрой, чем дочерью. Теперь же мне пришлось столкнуться с тем, чего не ожидала: с агрессивным подростковым бунтом. И я не была полностью уверена, что справляюсь достаточно хорошо.

Я размышляла о том момент в больнице, когда Изабелла напугала офицера. И, честно говоря, меня тоже.

Повинуясь импульсу, я достала телефон и набрала номер доктора Каллена. Он неизменно был внимательным и понимающим, и я знала, что до аварии Изабелла была очень близка с ним.

Три гудка, и его мягкий бархатный голос раздался в трубке:

— Алло, Карлайл Каллен слушает.

— Доктор Каллен? Здравствуйте, это Рене Дуаер. Мама Беллы.

— О, да, миссис Дуаер. Всё в порядке? — его тон сразу же стал обеспокоенным и настороженным.

— Вроде того, да, — устало ответила я. — Изабелла в порядке — по крайней мере, физически.

— Что случилось?

— Полагаю, она что-то вспомнить, — чуть помедлив, произнесла я. — Она попала в небольшую аварию, и пока находилась в отделении неотложной помощи, у Беллы сильно разболелась голова. Кажется, она вспомнила вас, во всяком случае, она назвала ваше имя. Это было лишь мгновение, а потом всё прошло, но…

— Авария? — его тревогу можно было отчётливо услышать даже через разделяющие нас километры.

Я вздохнула, тяжело откинувшись на спинку дивана

— Клянусь, доктор Каллен, я привезла домой незнакомку. Она была пьяна. Он был пьян. И они ехали по встречной полосе.

— Что?!

Точка зрения Карлайла

Никогда раньше я не был так рад, что остался один дома. Остальные охотились. Хотя я практически уверен, что моё восклицание было слышно в радиусе двух миль

— Что?!

Схватив телефон, я поспешил в свой кабинет, внезапно ощутив острую необходимость присесть.

— Рене, — я очень старался успокоиться, — пожалуйста, скажите мне, что я неправильно вас понял.

— Боюсь, — её вздох донёсся по линии связи, — что нет. Сегодня в четыре утра мне позвонили. Крайне разгневанный офицер дорожной службы.

— Она не пострадала?

— Кроме жуткого похмелья, ни царапины, — фыркнула Рене. — Как и у водителя. Но минивэн, в который они врезались…

Она рассказала мне всё, а я слушал, не в силах поверить.

— Но она попросила разрешения навестить девочку в больнице. И на мгновение, клянусь, Карлайл, будто моя дочь снова стала собой прежней.

Я потер лоб, размышляя вслух:

— Периоды сильного стресса иногда могут пробуждать воспоминания. Однако прошли месяцы. Слишком долго. Теперь уже это маловероятно… Боюсь, максимум, на что можно рассчитывать, это короткие проблески, как сейчас, Рене.

— Я догадывалась, что надеяться на большее слишком наивно, — грустно вздохнула она. — Доктор Каллен, она меня пугает. Её поведение, даже её манера говорить… она словно совсем другой человек.

Я вспомнил, как Белла однажды призналась мне, что Рене и Чарли — хорошие люди, но они совершенно не разбираются в том, что значит быть родителями. Теперь Рене впервые пришлось стать настоящим родителем, что, вероятно, было для неё совершенно непривычно.

— Понимаю, — отозвался я, пытаясь её поддержать.

Я так жаждал поговорить с Изабеллой, но знал, что это было бы неразумно.

— А как держится Чарли? — спросила она, её голос стал ещё печальнее.

— У него всё нормально, — сказал я, не в силах заставить себя ответить честно. — отъезд Беллы сильно ударил по всем нам, но он приспосабливается.

— Спасибо, доктор Каллен, за всё, что вы сделали. Наверное, мне пора идти.

— До свидания, Рене. И, пожалуйста, позвоните мне, если что-то изменится.

Я ещё долго сидел, сжимая телефон в руке. Белла. Пьяная. В машине с пьяным водителем.

Я знал наверняка, что Чарли с детства внушал, к какой опасности может привести безответственное употребление алкоголя. Он не был святым, иногда и сам не гнушался пропустить стаканчик, но в одном он был абсолютно непреклонен: Белла никогда не должна садиться в машину к человеку, если хоть отдалённо могла заподозрить, что он выпил. Как шеф полиции, он наверняка видел множество ужасных последствий таких ошибок. Я, как врач, видел их не меньше.

Слава Богу, я давно научился при необходимости скрывать от Эдварда некоторые свои мысли. Больше никто в семье не должен знать об этом. Даже Эсми. Она старалась его блокировать, но у неё никогда полностью не получалось закрыть свой разум от Эдварда. Рано или поздно её контроль всегда ослабевал.

Если Эдвард узнает, я не смогу его удержать. Он в панике помчится в Джексонвилл, солнечный Джексонвилл. И это никому не принесёт пользы.

Точка зрения Изабеллы

Я свернулась в клубок посредине кровати, обняв колени, пока чувство вины буквально разъедало меня. Что я натворила? Я была ужасным человеком.

Я пыталась читать, но ничего не могло отвлечь меня, и, в конце концов, я просто растянулась поверх покрывала и заснула.

Я лежала на спине посреди прекрасного луга, солнечные лучи ласково омывали лицо. Такая редкость в этих краях, и я собиралась насладиться каждой секундой.

Рядом со мной растянулся красивый парень, которого я не узнавала. Его кожа сверкала на солнце. Зрелище казалось неземным, волшебным. И я не удержалась и прикоснулась к его щеке.

Он улыбнулся мне, но его глаза оставались печальными. Почему? Почему столь прекрасное создание страдало? Это было несправедливо.

Он поднял руку, чтобы взять мою, но едва наши пальцы соприкоснулись, как его резко отбросило от меня.

В следующий миг я оказалась в ловушке в старом, ржавом грузовике. Мой рот открылся в беззвучном крике, пока машина, переворачиваясь, с грохотом летела вниз по склону. С тошнотворной резкостью грузовик остановился, как будто врезался во что-то… Лобовое стекло разлетелось на тысячу сверкающих осколков, каждый смертельно опасный.

Все они были нацелены прямо на меня.

Я закричала.

— Изабелла! Проснись, Изабелла! Это всего лишь сон. Просто сон, малышка, ты в безопасности.

Мама сидела на краю кровати, обнимая меня, пока я всхлипывала и дрожала, вся мокрая от пота.

Когда я немного успокоилась, она осторожно спросила:

— Что случилось? Что тебе снилось?

— Кажется, я вспомнила аварию. Ту, что была в Форксе, — всхлипнула я.

Что-то было ещё, перед этим… но я не могла сосредоточиться. Единственное, что осталось в памяти, — жуткое чувство, будто время замерло, заставляя наблюдать, как медленно тянется каждое мгновение, словно в вакууме. И как стекло впилось в моё тело…

Я снова вздрогнула и спрятала лицо у мамы на груди, как ребёнок.

— Ох, дорогая, это ужасно. Сейчас, я принесу тебе воды.

Она больше не настаивала, чтобы я говорила об этом, и я была благодарна. Мне было невыносимо пересказывать кошмар прямо сейчас.

Прошло много времени, прежде чем я смогла снова заснуть. Но больше мне ничего не снилось.

Точка зрения Рене

— Привет, Карлайл. Как дела?

Он просил меня держать его в курсе, и я была только рада сделать это. Мы даже стали добрыми друзьями по телефону. Оказалось, у этого человека масса хороших советов по воспитанию. Ну, неудивительно — он ведь вырастил пятерых подростков. Наверняка он кое-чему научился.

— Здравствуй, Рене, рад тебя слышать. Надеюсь, у Изабеллы всё хорошо?

— Всё вполне спокойно в последнее время. Она часто и подолгу бывает в больнице у Линдси. Врачи считают, что девочка всё-таки поправится. Её ждёт долгая реабилитация и физиотерапия, но она снова ходит.

— Это замечательно, — тепло отозвался Карлайл. — У Изабеллы уже закончился срок наказания, верно?

Я вздохнула.

— Да, слава богу. Сначала я волновалась, но она хорошо себя вела. Школа, больница и сразу домой. Знаешь, Карлайл, она снова начала носить синий. По возвращении отказывалась наотрез, заявляла, что это отвратительный цвет.

Мы оба понимали, что это значит — это был её любимый оттенок… раньше. Я подозревала, что он стал таковым, потому что был любимым цветом Эдварда.

— Но других признаков нет?

Я прикусила губу.

— По ночам я слышу, как она что-то рассказывает о Форксе. Она много разговаривает с Эдвардом, иногда зовёт тебя и Эсми. Порой даже ведёт целые беседы с Чарли. Но когда просыпается… ничего не помнит.

На другом конце провода повисла долгая пауза.

— Как Эдвард? — рискнула спросить я, раз Карлайл молчал.

— Тяжело, — ответил он, понизив голос. — Всем нам тяжело, но мы держимся.

Долго после окончания разговора я сидела с телефоном в руке, ощущая глубокую тоску по своей дочери. Меня накрыло сожаление обо всех жизнях, которые так бесповоротно изменил один трагический момент.

Точка зрения Карлайла

После завершения звонка, я сделал вид, что читаю. На самом деле я был настолько поглощён мыслями, что даже не заметил, как семья вернулась с охоты, пока Элис не постучала в дверь моего кабинета.

— Войдите, — позвал я.

Она проскользнула в комнату и села напротив меня.

— Карлайл, — начала Элис, тихо и сосредоточенно, — я попыталась увидеть её будущее как Изабеллы Дуаер, а не как Беллы Свон, и всё равно ничего. Я никому не говорила — не хочу волновать Эдварда. Его здесь нет, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — Мы с Джаспером пришли раньше остальных.

— И это тебя беспокоит, — отметил я.

Она кивнула.

— Элис, полагаю, этому есть вполне разумное объяснение. Я думаю, что она не совсем Изабелла Двайер, но и не Белла Свон. Она где-то посередине.

Я рассказал ей обо всех мелочах, которые упомянула Рене.

— Именно поэтому ты не можешь сосредоточиться на её будущем. Она застряла где-то между двумя личностями.

Я буквально видел, как тяжесть спала с её плеч.

— Ты прав, Карлайл. Почему я сама не додумалась? — Элис подарила мне быстрые, но искренние объятья. — Эдвард и остальные будут дома через пять минут, — добавила она.

Я кивнул, наблюдая, как она выходит из кабинета: шаги её утратили привычную лёгкость.

И тогда я стал думать исключительно на греческом языке, чтобы Эдварда не смог ничего уловить из моих мыслей.

Точка зрения Изабеллы

Чем хороша школа в Джексонвилле? Она располагается в нескольких минутах ходьбы от нашего дома.

Я наслаждалась теплом солнечных лучей на спине, когда кто-то окликнул меня:

— Изабелла!

Обернувшись, я увидела Одри Лейк, перебегавшую дорогу и махавшую мне.

— Подожди!

Неохотно я замедлила шаг, позволяя ей поравняться со мной. Одри, как обычно, не замолкала ни на секунду.

— Останешься сегодня на ночь у меня? — с энтузиазмом спросила она.

Я задумалась.

— Ну, мама с Филом уехали на игру, — ответила я. — Они не вернутся до позднего вечера. Так что мне, наверное, лучше быть дома.

Отговорка была слабой, и мы обе это знали. Но, действительно, я могла бы придумать занятия поинтереснее, чем слушать пустую болтовню девчонок всю ночь.

— Ну, ладно, увидимся, наверное, в другой раз.

Одри направилась к Элли и Джоан, которые ждали её на другой стороне улицы.

Дом был тихим: мама с Филом уже ушли. Я полезла в карман за ключом, уронив при этом мобильный. Естественно, он разбился. С языка сорвалось нехорошее слово, прежде чем я успела себя остановить. Телефон был совсем новый. Мама точно не обрадуется.

Я потянулась к замку, но обнаружила, что дверь не заперта и к тому же слегка приоткрыта. Это было странно… Но, скорее всего, мама просто не закрыла её как следует. Такое с ней случалось. Я уже привыкла.

Ногой я чуть толкнула дверь, чтобы открыть её пошире, после чего подняла с земли останки телефона и закинула их в сумку. Я совсем не ждала предстоящей воспитательной беседы.

В прихожей было темно — мама плотно задёрнула все шторы перед уходом. Не понимаю, зачем она вообще это сделала.

Когда мои глаза привыкли к полумраку, стало слишком поздно.

Дверь за мной уже захлопнулась, отрезая путь к спасению.

Грабитель, которого я застала врасплох, выронил DVD-плеер из рук и резко обернулся. На мгновение мы просто замерли, уставившись друг на друга. Затем его взгляд изменился, в нём появилось звериное выражение. Я узнала его — смертельно опасный, полный страха, словно у загнанного в угол хищника.

Я начала пятиться к выходу.

Он схватил сумку с добычей и бросился мимо, толкнув меня со всей силы, когда потянулся к дверной ручке. Я врезалась спиной в мамин стеклянный стеллаж, не успев даже сгруппироваться. Всё снова замедлилось, как в кошмаре. Я не могла двигаться, не могла защититься. Мне оставалось только беспомощно наблюдать, как каждое мгновение проходит словно в замедленной съёмке.

Я упала на пол, больно ударившись головой о деревянный настил. Когда осколки стекла посыпались на меня сверху, всё на мгновение вдруг стало кристально ясно, прежде чем я потеряла сознание.

Я вспомнила.

Точка зрения Беллы

Голоса — первое, что я услышала.

Один из них показался смутно знакомым... Наконец, я поняла: офицер Марк Риджес — тот самый полицейский из больницы.

— Она, должно быть, застала его врасплох, позвоните в девять-один-один, — резко приказал он, и кто-то осторожно поднял меня с пола.

— Изабелла, вы меня слышите?

— Эдвард, — простонала я, пытаясь открыть глаза.

— Это офицер Риджес, помните меня? Можете посмотреть на меня?

С трудом я приподняла одно веко.

— Изабелла, скоро приедут медики. Просто лежите спокойно, хорошо?

— Эдвард... — прошептала я и позволила тьме снова поглотить меня.

Точка зрения Эдварда

Я бросил последнюю рубашку в чемодан, застегнул молнию и повернулся к семье.

— Я уезжаю к Денали, — объявил я спокойно, но твердо. — Мне необходимо побыть одному.

Взгляд Эсми был удручённым, но и понимающим. Лице Розали оставалось бесстрастным. Джаспер пытался удержать эмоциональную атмосферу в доме под контролем. Элис стояла неподвижно и молча. А Эмметт выглядел как ребенок, который только что потерял лучшего друга.

Карлайл заговорил первым:

— Мы будем скучать, сын. Но ты ведь вернешься через пару недель?

Я слышал скрытую тревогу в его голосе и мыслях.

— Да, не волнуйся, это лишь на время. Мне просто нужно сбежать ото всех напоминаний о... ней.

— Мы любим тебя, Эдвард, — прошептала Эсми, обнимая меня.

Я прочел между строк: "Возвращайся домой, не уходи от нас навсегда".

Я вышел на улицу, закинул багаж на заднее сиденье «Вольво» и помахал на прощание семье, собравшейся на крыльце. Отдых — всё, что мне было нужно, чтобы посмотреть на ситуацию по-новому. Это поможет мне начать невозможное — научиться выживать дальше, до конца своего существования.

Или, по крайней мере, так я себя убеждал.

Точка зрения Беллы

Это было похоже на пробуждение от долгого сна, когда ты даже не осознаёшь, что задремал.

Я мало что помнила после того, как офицер Риджес нашел меня. Всё было не больше, чем размытым пятном из боли, воя сирен и мигающих синих огней.

Нет, по-настоящему я пришла в себя уже в больнице. Когда я открыла глаза, мама сидела рядом, держа меня за руку.

— О, дорогая, ты очнулась, — почти всхлипнула она, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб.

Я заметила Фила, спящего на диване у окна.

На секунду я растерялась и в недоумении уставилась на неё. Я наткнулась на грабителя, он толкнул меня на стеклянный стеллаж... Я ахнула.

— Мама, — невнятно пробормотала я, — я всё вспомнила: Форкс, папу, Калленов — всё.

Она была так потрясена, что потеряла дар речи.

— Изабелла, — наконец выдавила она.

— Мама, — я нахмурилась, мой разум слегка затуманился из-за обезболивающих, — ты же знаешь, я терпеть не могу это имя.

Её глаза наполнились слезами. Она крепче сжала мою руку под одеялом.

— С возвращением, Белла Свон, — улыбнулась она. — С возвращением.

* * *

Офицер Риджес пришел вечером, чтобы взять показания. Я буквально сгорала от нетерпения выбраться из больницы и помчаться обратно в Форкс. Я попросила маму никому не рассказывать, просто купить мне билеты на ближайший рейс. Хотела сделать сюрприз.

— Я буду скучать, — сказала она, ласково погладив меня по щеке, и я тут же почувствовала себя виноватой.

— Но, — продолжила она, — ты принадлежишь той жизни. Ты принадлежишь ему. И я понимаю это, милая.

Она ушла вместе с Филом, а несколько минут спустя в палату вошел офицер Риджес.

— Здравствуйте, Изабелла. Вы выглядите лучше.

Я улыбнулась, не забыв нашу первую встречу.

— Пожалуйста, зовите меня Беллой.

Он слегка нахмурился в замешательстве.

— Я хочу извиниться перед вами, — продолжила я, — за то, что наговорила в прошлый раз, за то, что натворила. Это была не я.

Я улыбнулась, увидев выражение его лица, и рассказала свою историю, не забыв упомянуть, что в Вашингтоне меня ждёт жених.

— Думаю, Белла, мне следует чувствовать себя разочарованным. Ведь я собирался пригласить вас выпить кофе после того, как мы закончим с формальностями.

— В другой жизни я бы согласилась, — ответила я, увидев его искреннее сожаление.

Он вздохнул и открыл блокнот.

* * *

— Я бы предпочёл оставить вас под наблюдением еще на одну ночь, — сказал доктор, взглянув на меня поверх очков, — но полагаю, с вами всё будет в порядке. Только следите за тем, чтобы раны оставались чистыми и регулярно меняйте повязки. Если почувствуете тошноту или головокружение, сразу возвращайтесь. У вас небольшое сотрясение мозга.

Мои предплечья покрывали бинты в несколько слоёв. Когда я подняла руки, защищая лицо, стекло рассекло кожу в нескольких местах. Порезы были не слишком глубокими, но боль постепенно усиливалась.

— Отец моего жениха — врач, — убеждала я его. — Он присмотрит за мной.

Мы с Рене обменялись понимающими улыбками.

В аэропорт мы отправились прямо из больницы. Мама заранее собрала мои вещи. Я ужаснулась, вспомнив, как поступила со своей коллекцией книг Джейн Остин. Придётся заменить их как можно скорее.

Я тепло попрощалась с Филом. Он действительно был отличным парнем и подходил маме.

Он отошел, чтобы дать нам немного уединения, и я повернулась к Рене.

— Я буду скучать, — пробормотала она, утирая глаза, я крепко обняла ее.

— Прости, что я была такой невозможной, мам, — сказала я, в очередной раз чувствуя вину за своё поведение как Изабеллы.

Господи, неужели такое вообще возможно? Как я могла стать настолько другим человеком?

— Я давно тебя простила, — заверила она. — К тому же это было даже полезно, в некотором роде. Ты заставила меня повзрослеть и научиться быть родителем.

Ошеломлённая, я всмотрелась в её большие по-детски наивные глаза и нашла в них то, чего никогда раньше не замечала — зрелость.

Я улыбнулась. У мамы всё будет хорошо.

— Я тебя люблю! — крикнула она мне вслед, пока я шла к выходу на посадку.

В самолете я пыталась смотреть фильм, читать книгу — хоть что-то, чтобы отвлечься и ускорить ход времени. Но оно тянулось мучительно медленно. Весь полёт я представляла их лица, когда появлюсь у них на пороге.

Я рассеянно размышляла, сможет ли Элис увидеть меня. Наверное, узнаю, когда самолёт приземлится в Сиэтле.

Но когда я сошла по трапу, никто меня не встречал. Я попыталась дозвониться Чарли — надеялась, что он сможет меня забрать, — но автоответчик сообщил, что он уехал до вторника по «официальным делам полиции». То есть перевожу: «На рыбалке с Билли. Не беспокоить».

Я поймала такси, назвав адрес Калленов. Да, это будет недешево. Но не то что бы у меня оставался выбор.

Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее становились беспокойство и волнение. Я не могла дождаться... Я невозможно сильно скучала по ним всем. Мне нужно было многое наверстать.

Но больше всего меня мучило, как я могла так легко забыть самых важных в моей жизни людей? Просто уйти, не оглядываясь? Бедный Эдвард! Что он должен был чувствовать?

Наконец, такси свернуло на знакомую подъездную дорогу, и я на мгновение замерла, любуясь величественным домом. Тоска по ним отдавалась физической болью, вставала комом в горле.

Я расплатилась с водителем, оставив щедрые чаевые, и вышла из машины. Когда он уехал, я двинулась к парадному входу.

Я знала, что они слышат, как я приближаюсь. Наверняка, гадали, что происходит и как им себя вести. Когда я поднялась на крыльцо, дверь открылась, и на пороге появился Карлайл. Его взгляд был внимательным и слегка настороженным.

— Изабелла, какой сюрприз, — произнес он, и я услышала плохо скрытую печаль в его голосе.

— Когда вы, наконец, запомните? — театрально закатила глаза я. — Ненавижу это имя.

Прежде чем я успела сделать ещё хотя бы шаг, Карлайл обнял меня, зарывшись лицом в мои волосы.

— Как же я скучал, — пробормотал он.

Внезапно на крыльце появилась вся семья. Они обнимали меня, гладили по голове, похлопывали по спине и что-то говорили одновременно.

— Сестрёнка! — проревел Эмметт, прижав меня к своей широкой груди так, что я повисла в воздухе.

— Не могу… дышать, — прохрипела я, и он тут же поставил меня на ноги.

— Упс! — он смущённо ухмыльнулся.

Я покачнулась, налетев на Эсми. Ее руки автоматически взметнулись вверх, поддерживая, и я резко втянул воздух, когда она задела порезы.

Эсми тут же отстранилась, а Карлайл заставил всех отойти на несколько шагов.

— Ты ранена? Что случилось? — спросил он, уже осматривая бинты.

Его осторожные холодные пальцы ощущались божественно на моей израненной коже, и я, не задумываясь, попросила, не убирать их.

— Это очень долгая история. Но где Эдвард?

Я внезапно поняла, что его здесь нет. Все тут же затихли.

— Гостит у Денали, — наконец, сказала Элис.

Я прищурилась. Таня годами флиртовала с Эдвардом. А что, если теперь, когда я ушла, он отправился к ней за утешением?

— Это не так, — заверил Джаспер, почувствовав мои эмоции. — Не переживай, Белла. Как только мы позвоним ему, он сразу же приедет. Он в глубокой депрессии после аварии. Он любит тебя больше жизни.

Я кивнула, не до конца убеждённаяя. Розали презрительно фыркнула и скрылась в доме, громко хлопнув дверью. Наверняка, она проклинала судьбу из-за того, что я вернулась.

Эмметт, кинув на меня извиняющийся взгляд, поспешил за своей женой. Я слышала, как он пытается переубедить её.

Воцарилась неловкая тишина, а затем Карлайл нежно обнял меня за плечи.

— Пойдем в дом, Белла. Я хочу осмотреть твои руки, а ты тем временем все расскажешь.

— Я сделаю горячий шоколад! — радостно предложила Эсми.

Она умчалась на кухню, и я не стала возражать, зная, как Эсми нравится готовить для меня.

Элис вошла в кабинет вместе с нами, когда Карлайл помог мне устроиться в кресле, чрезмерно опекая.

— Элис, наверное, тебе стоит выйти, — честно предупредила я, пока Карлайл разматывал бинты.

— Я в порядке, — заверила она, и, разумеется, её глаза были мягкого янтарного оттенка.

У Джаспера, кстати, тоже, но он не стал рисковать. Он оставался на расстоянии, привалившись к дверному косяку, и не дышал.

Я отвернулась, старательно наблюдая за выражением лица Карлайла. Многое могло измениться, но только не моя реакция на кровь. Я заметила, как он слегка поморщился, рассматривая мою последнюю коллекцию травм.

— Белла, как ты умудрилась?

Он достал ватный тампон и щедро пропитал его спиртом. Я начала говорить, сосредоточившись на истории, чтобы отвлечься от того, что делал Карлайл. Но всё равно жгло.

— Извини. Вот, почти закончил. И что было дальше?

Я рассказала, как вор толкнул меня, и я всё вспомнить за мгновение до того, как потеряла сознание.

— Вероятно, шок, — предположил он, убирая инструменты.

Он скрестил руки на груди и улыбнулся

— Должен признаться, я благодарен этому безымянному преступнику, ведь именно он вернул тебя.

Я обратила внимание, что Элис необычно молчалива. Видимо, Карлайл подумал то же самое, потому что мы одновременно оглянулись на неё. Её взгляд казался неподвижным и пустым. Как всегда, когда у неё бывают видение.

— Эдвард возвращается раньше, — объявила она, моргнув, когда видение закончилось. — Он будет через час.

Точка зрения Элис

Моя сестра, моя подруга

Когда Карлайл закончил, я тут же схватила Беллу за руку и потащила в свою комнату.

— Ты должна быть идеальной. Для Эдварда, — строго заявила я, усаживая её перед зеркалом.

Я ожидала протестов, но вместо этого она подняла взгляд и встретилась со мной глазами в отражении. Её губы тронула грустная улыбка.

— Я скучала по тебе, Элис.

Я крепко обняла её, отказываясь вспоминать то время, когда думала, что потеряла её навсегда. Теперь это в прошлом. Но тревога осталась и сейчас: её будущее по-прежнему оставалось для меня скрытым.

— Я тоже скучала, — тихо ответила я, беря расчёску. — А теперь давай сделаем тебя красавицей.

Закончив с причёской, я велела ей закрыть глаза. Она драматично вздохнула, но не спорила.

— Помни, Элис, я доверяю тебе, — сухо отметила она.

Подойдя к шкафу, я закусила губу, глубоко задумавшись. Что же выбрать? Но, пока я перебирала наряды, меня буквально осенило видение.

Улыбка сама собой расплылась по лицу — проблема решена. Обе. Я не только снова видела будущее Беллы, но и точно знала, что ей следует надеть.

Точка зрения Розали

Смех раздался, когда я поднималась по лестнице.

Никогда не понимала той связи, что существовала между ними. И, вероятно, никогда не пойму. Это было несправедливо. Мало того что Белла совершала огромную ошибку, отказываясь от своей человеческой жизни, но ещё и отняла у меня сестру. Ревность пронзила меня, приковав к месту.

— Ты не права, сама знаешь.

К вампиру невозможно подкрасться незаметно, поэтому внезапно раздавшийся за спиной голос Джаспера меня не удивил. В отличии от его слов.

— В чём же? — язвительно поинтересовалась я.

— Белла вовсе не хочет отнимать у тебя семью. Она любит тебя.

Я лишь презрительно хмыкнула в ответ.

— Правда, — в его тоне проскользнуло раздражение. — Ты же помнишь, я чувствую эмоции.

Я собиралась возразить, но Джаспер не позволил. Внезапно волна беспокойства, страха и, прежде всего, безусловной любви накрыла меня с такой силой, что я пошатнулась. Он самодовольно посмотрел на меня.

— Это, Розали, то, что чувствует Белла рядом с тобой. Беспокойство, что ты её ненавидишь. Страх, что она никогда не станет достойной называться твоей сестрой. И, несмотря на это, она всё равно тебя любит.

— Это... — я осеклась, не договорив.

— Глупо? Знаю, — закончил за меня Джаспер. — Но угадай, кто в этом виноват?

— У неё есть то, чего не было у меня — выбор. И она выбирает неправильно! Я просто пытаюсь помочь ей понять!

Интересно, прозвучало ли это для него столь же нелепо, как и для меня. Судя по его фырканью, да.

— Очень сомневаюсь, Розали. Ты опять забываешь, что я могу чувствовать чужие эмоции. Подумай об этом.

Он исчез, оставив меня мучиться противоречиями. Я злилась. Но в основном потому, что он был прав.

Смех за дверью раздавался всё так же звонко. Прежде чем успела передумать, я сделала шаг, затем ещё один и ещё, пока не оказалась прямо перед дверью Элис.

Она открыла дверь на мой стук, удивлённо приподняв брови.

— Роуз, что-то случилось?

— Я... эм...

Её глаза на стекленели. Видение длилось недолго, меньше минуты, и закончилось, Элис выглядела невероятно довольной.

— Входи, Роуз, конечно, ты можешь поговорить с Беллой.

— Ладно, — моргнула я.

Заглянув через её плечо, я увидела Беллу, стоявшую в центре комнаты и смотревшую на меня с опаской.

— Ну, я вас оставлю, — с улыбкой произнесла моя сестра и выскользнула за дверь, аккуратно прикрыв её за собой.

Судя по наряду, в котором была Белла, Элис, очевидно, снова забавлялась своей любимой игрой "Белла-Барби". Нежно-голубое платье едва доходило до колен, было простым, но элегантным и, безусловно, достаточно дорогим, чтобы соответствовать высоким стандартам Элис. Изысканные чёрные босоножки прекрасно дополняли образ — как всегда, сестра превзошла себя.

Я осознала, что слишком долго разглядываю Беллу, когда та неловко переступила с ноги на ногу.

— Извини. Белла, я… Хочешь, я сделаю тебе прическу?

Что ж, это было странно. Я никогда не избегала трудностей, но это оказалось действительно сложно.

Белла нервно улыбнулась.

— Элис уже. Но спасибо за предложение, — быстро добавила она.

Я тяжело вздохнула.

— Белла, я вела себя не слишком-то любезно…

— Я тебя не виню, Роуз.

— А должна, — оборвала я излишне резко.

Она вздрогнула, и я смягчила тон, не желая отталкивать её ещё больше.

— Я была настоящей стервой. Я убеждала себя, что это для твоего же блага. Что если я смогу убедить тебя прожить нормальную человеческую жизнь, с тем, чего у меня не было… Это будет самое близкое к счастью, что я могу испытать. Но я лгала себе.

Я отвернулась, не в силах смотреть ей в глаза. Какую бы любовь Белла ко мне ни испытывала, она, несомненно, исчезнет после того, что я скажу.

— Правда заключается в том, Белла, что я завидовала… И не только потому, что у тебя есть выбор. Я завидовала тому, как быстро ты нашла общий язык с моей семьей. За несколько месяцев ты сблизилась с ними больше, чем я за десятилетия. Теперь я понимаю, что в этом в основном моя вина. Но это не изменило моих чувств.

Я ожидала, что она прогонит меня. Но вместо этого почувствовала её тонкие руки, обнимающие меня за талию.

— Всё в порядке, Роуз. Я понимаю.

Я повернулась и обняла её в ответ.

— А вот я, наверное, никогда тебя не пойму, Белла Свон. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?

— Нечего прощать, — прошептала она. — Ты моя сестра, и я тебя люблю.

— Только не испорть ей прическу! — крикнула Элис из-за двери.

Мы переглянулись и рассмеялись. Сентиментальный момент был испорчен, но связь между нами укрепилась навсегда.

Точка зрения Эдварда

Нелепая ошибка. Мне не следовало ехать к Денали. Если бы я рассуждал яснее, я бы никогда не покинул Форкс.

Спидометр показывал сто десять миль в час, но я вдавил педаль газа сильнее, пытаясь выплеснуть хотя бы часть гнев. Таня, похоже, так и не преодолела свою влюбленность. Даже после того, как мы отправили их семье приглашение на свадьбу, она не сдалась. Теперь, когда Беллы не было рядом, её заигрывания возросли многократно. Мысли, крутившиеся в её голове… Я поспешно ослабил хватку на руле, чтобы не раздавить его.

Казалось, что просто находиться рядом с Таней — было кощунством над памятью о моей бесценной Белле. Это оскверняло всё, что мы пережили вместе.

Поэтому я решил вернуться в Форкс, прежде чем не сдержусь и разорву Таню на части и сожгу.

Когда приблизился к дому, я машинально настроился на мысли семьи. Но… все они блокировали меня?

Карлайл проговаривал алфавит на португальском. Эсми напевала песню Льюиса Миллера, снова… и снова… и снова.

Элис очень старательно думала о распродаже в "Диллардс" и обо всём, что она собиралась купить. Джаспер анализировал стратегии Гражданской войны, размышляя, как бы он мог их улучшить.

А Эмметта… Фу! О Господи, нет! Я быстро заблокировал его разум. Что ж, пожалуй, мне лучше держаться подальше от мыслей Розали.

Что они от меня скрывали? Элис наверняка видела, что я приближаюсь. Так в чём же дело?

Я припарковал «Вольво» и вышел, не побеспокоившись о багаже. Взлетел на крыльцо, перепрыгнув ступеньки. Услышав через дверь напряжённый шёпот, я подозрительно прищурился.

— Хорошо, что происходит?

И тут я уловил… биение сердца.

И аромат, который заставил гореть горло и сердце.

Эти факты едва уложились в голове, как она показалась в поле зрения.

Боль, пронзившая меня при её виде, чуть не сбила с ног. Было достаточно тяжело осознавать, что я её потерял, но быть так близко… и всё же так далеко…

Она улыбнулась, и на мгновение я почти поверил, что всё, как прежде.

— Привет, Эдвард, — сказала она. — Ты ведь не позволил им занять мою комнату?

Слова застали меня врасплох, но когда я понял их смысл, правда наконец-то открылась.

Какое-то чудо вернуло мне Беллу.

— Белла, — выдохнул я, обнимая её. Я зарылся лицом в волосы цвета шоколада, упиваясь её запахом. — Белла.

Она потянулась к моим губам, и мы оторвались друг от друга, только когда Эмметт радостно спросил:

— Чувак, значит, теперь мы с Роуз тоже можем так делать публично?

— НЕТ! — хором закричали мы, а Розали отвесила ему подзатыльник.

Я снова повернулся к Белле.

— Как?..

— Это долгая история. Как-нибудь расскажу, — игриво заверила она. — Так что там с моей комнатой?

Я вытащил из кармана кольцо.

— У меня есть идея получше.

Я опустился на одно колено, чувствуя на себе взгляды всей семьи. Белла густо покраснела, и я усмехнулся.

— Белла Свон, окажешь ли ты мне честь стать моей женой… снова?

Она даже не возразила, когда я вернул кольцо на её палец.

— Да, Эдвард Каллен, я выйду за тебя.

Точка зрения Беллы

— Ладно, Джаспер, приготовься к длинному пасу! — крикнул Эмметт, отводя руку.

У бедного беззащитного мяча не было ни единого шанса. Прежде, чем успел сделать бросок, Эмметт чуть сильнее сжал его, и тот рассыпался в пыль.

— Чёрт, это был последний! — донёсся возмущённый голос Джаспера с расстояния почти в полмили.

Плечи Эмметта поникли, но внезапно в его глазах зажёгся знакомый дьявольский огонёк.

— Эй, Белла, иди сюда!

Я сидела с Эсми, Элис и Розали на веранде, наблюдая за их игрой. Карлайл и Эдвард были заняты чем-то в доме — я наконец-то убедила Эдварда, что могу пару минут побыть без его присмотра.

— Что случилось, Эмметт? — весело спросила я, перепрыгнув через перила.

Я подумала, что он собирается отправить меня в город за новыми мячами, ведь сегодня стояла на удивление солнечная погода. Но через мгновение я оказалась прижатой к его массивной груди, мои ноги болтались в воздухе, словно я была…

…футбольным мячом.

— Эмметт! — взвизгнула я.

— Не переживай, — подмигнул он. — Лови, Джаспер!

В следующий момент я уже летела по воздуху. Прежде чем успела испугаться, я благополучно приземлилась в каменные объятия Джаспера.

— Не волнуйся, Белла, мы не причиним тебе вреда.

— Вы с ума сошли? — Эдварда выскочил из дома, за ним за ним по пятам следовал Карлайл. — Вы могли её уронить!

Джаспер осторожно опустил меня на землю, а Эмметт смущённо потупился.

— Мы просто веселились, брат, — он виновато покосился на меня. — Правда, Белла?

Я одарила Эдварда взглядом, который говорил: "Отстань".

— Если мне понадобится, чтобы ты меня спасал, я сама попрошу об этом, — строго сказала я. — Эмметт и Джаспер никогда не навредили бы мне.

— Так его, сестрёнка! — возликовал Эмметт.

В тот же миг он снова подхватил меня, и игра возобновилась. Я посмотрела на Эдварда, надеясь, что он не сердится на меня. Хотя он всё ещё выглядел немного напряжённым, он беззвучно произнёс одними губами: "Извини".

Элис что-то шепнула ему на ухо, и он улыбнулся.

После игры в "футбол Беллой" я так смеялась, что Эмметту пришлось донести меня до крыльца. Джаспер выглядел не менее довольным, его улыбка была широкой и искренней — видимо, он наслаждался нашими счастливыми эмоциями.

Я рухнула прямо на колени к Эдварду, а Эмметт и Джаспер повалились на ступеньки, продолжая хохотать.

Смотря на них, я невольно задумалась обо всём хорошем, что принесло нам то, что когда-то казалось трагедией. За три месяца, прошедших с моего возвращения домой, я начала понимать, насколько лучше стали наши жизни благодаря тому случаю.

Эдвард перестал быть таким чрезмерно опекающим, давая мне возможность быть собой и ходить куда хочу, не впадая в панику каждый раз. Думаю, он всё же понял, что есть вещи, от которых он не может защитить меня, как бы ни старался, и что его попытки душат меня.

Джейкоб, кажется, окончательно смирился с нашими отношениями. Он нашёл свою пару — милую девушку по имени Обри. Теперь она была всем, о чём он говорил. И это очень помогло улучшить его отношения с Эдвардом. На самом деле, они были на верном пути, чтобы превратиться в друзей.

Мама пришлось наконец повзрослеть и стать для меня настоящим родителем. Да, я, безусловно, сожалела о том, какой ужасной дочерью я была, но для неё это оказалось ценным опытом.

Я писала Линдси и время от времени звонила ей. Реабилитация проходила отлично. Она простила меня, а её письма были для меня постоянным напоминанием о важном уроке, который я никогда не забуду.

Но самое главное — Чарли принял Эдварда. Они даже провели вместе "мужской вечер", как выразился мой отец. Он даже не возразил против новой даты свадьбы, до которой оставался всего месяц. Это сняло огромный груз с моих плеч.

— О чём ты думаешь, любовь моя? — прошептал Эдвард мне на ухо.

— О многом, — улыбнулась я.

Я скоро расскажу ему всё, но не сейчас и не здесь.

Эмметт подмигнул мне, и я искренне понадеялась, что они не планируют сделать свою новую игру привычкой. Это было весело, но немного нервировало, ведь они оба могли увлечься и забыть, что я не бессмертная.

Кстати, отношения тоже были другими, развивающимися, — те, что я выковала с моими братьями и сёстрами. С Розали мы никогда не будем так близки, как с Элис, но мы уверенно шли к тому, чтобы стать хорошими подругами. И Джаспер больше не боялся находиться рядом со мной — мы работали над его самоконтролем.

Что до Эмметта… да, он иногда бывает слишком легкомысленным. Но, когда это действительно важно, лучшего старшего брата мне не найти.

На моём

комоде, на самом почётном месте, сидит двухфутовый плюшевый мишка с мехом цвета

молочного шоколада и голубой ленточкой на шее.