Месть ситха (джен)

Ну, наконец-то! Кручу головой, проверяя надежность крепления шлема. Прислушиваюсь к шуму теперь «в холостую» работающего дыхательного аппарата. Получилось несколько тише привычного, но обычный фон обеспечивает. Вокодер тоже отрегулировался без проблем. Можно на людях показаться — выслушать доклады офицеров о состоянии дел на борту.

На борту все более-менее. Технически, так сказать. Отдельные системы работают нормально. Корабль в целом планово зачищает орбиту, не особо разбираясь, кто есть кто: ловит лучом всех подряд, потрошит уже внутри «Палача». В результате, очень скоро набрали достаточно трофейных «крестокрылов», чтобы выпустить свои москитные силы.

Правда, почти сразу обнаружилось противостояние в рядах наших противников. Опираясь на обрывки новостей, бойцы «Альянса» искренне убеждены в том, что имперцы оказались здесь, чтобы перехватить входящий в состав «Черного Солнца» пиратский флот. Бандиты специально базу «Альянса» подставили, чтоб самим улизнуть, но принцесса Лея Органа вроде бы почти договорилась с ситхом Вейдером о перемирии ради совместного уничтожения бандитов-провокаторов. Короче, солнцевских повстанцы сейчас ненавидели куда сильней, чем имперцев. Поэтому склонить часть пилотов Альянса к сотрудничеству труда не составило.

— Вероятность побега?

— Без толку, милорд, — самодовольно заухмылялся офицер-безопасник. — Мы рабовладельческий транспорт одним из первых взяли. Так что «нашим новым товарищам» за пределы системы нельзя. Совсем нельзя.

Если бы не фамильная таркиновская ухмылка, я бы и не сообразил сразу, о чем он. А так, словно кипятком в лицо плеснули.

— Вы использовали захваченные рабские чипы?

— Да, милорд. Выставили на максимальное удаление. Так что дальше, чем на миллион километров от «Палача» ни-ни.

Таких вспышек гнева со мной не случалось уже лет пятнадцать. Я и забыл, что такое бывает. Никогда не задумывался о том, насколько наши эмоции зависят от физического состояния. Оказывается, поток ярости напрямую зависит от состояния моих легких? Только я и сейчас об этом не задумываюсь. В общем следующие несколько секунд я не помню. В себя пришел от ехидного шипения Плэгаса в мозгу: «Псих, и не лечитесь». Я этого Таркина сам недодушил, или мне Плэгас помешал?

Перепуганный особист хватает воздух ртом и пытается подняться.

— Адамс, напомните господину Таркину о политике Империи в отношении рабства во всех его проявлениях.

Тот молодцевато взял под козырек. А вот настроение прочих как-то резко испортилось. Что еще не так? Адамс — адъютант, вот пусть и докладывает.

— Милорд, принцесса Лея Органа отбыла на Явин для переговоров в сопровождении капитана второго ранга Пиетта и Люка Скайуокера. Двое последних весьма вероятно являются заложниками.

По мнению собравшихся на этом месте я должен начать бесноваться? Почему?

— Как там оказался Скайуокер?

— Он назвался вашим сыном.

Вот ведь поганец! Это я про Люка, не про Плэгаса. То есть уже всякая собака знает о том, что у лорда Вейдера сын имеется? И все решили, коли я из-за наряженных в рабские ошейники пилотов Альянса истерику закатил, то из-за сына, которого не уберегли… На всякий случай прислушиваюсь к Силе. Нет, с парнем все нормально. Устойчивого канала между нами нет, но его сияние тяжело не заметить. Ладно, пусть собравшиеся считают меня бессердечным киборгом, но ограничиваюсь требованием немедленно приготовить мой космолет.

— Вам меч не одолжить? — ехидно усмехнулся Дарт Плэгас, пока мы идем к стартовому комплексу.

Рука привычно скользнула по поясу. Пусто. Шустрый мальчик.

— Зато юный Скайуокер отправился на Явин не с пустыми руками, — пояснил Плэгас.

— Хорошо. Я оружием покойного Кеноби обойдусь.

— Запасливый вы человек, милорд.

— Захапистый, прижимистый и хитрожопый, как все татуинцы.

Мне не отвечают. И ладушки. Вообще, такой резкий переход от чопорного, придворного корусанти, на котором я обычно говорю, на почти площадной татуинский здорово сбивает собеседников с толку. Короче, Плэгас слился в Адамса и только дверку моей машины почтительно прикрыл.

Правильно. Мне сейчас надо побыть наедине. Желательно, наедине с кучей врагов. Просто, заново регулировать злобно-силовой баланс моего почти на четверть нового организма на своих несколько неэтично. Очевидно, теперь я гораздо легче завожусь. Возможности работы с Силой хорошо бы на джедаях проверить. Да где их взять?

С пилотированием на максимально жестких в условиях атмосферы режимах все просто чудесно. Но это не удивительно. В ложементе истребителя я всегда чувствовал себя практически здоровым. Теперь перейдем к бою на поверхности.

Отсутствие привычного меча оказалось до хатта кстати. Меня банально не узнали. Так что бегать за будущими жертвами особо не пришлось. Мало того, когда сообразил закрыться в Силе поплотнее и отключить пыхтение дыхательного аппарата, то меня окончательно приняли за ряженного и поперли на меня с прямо-таки озверелым энтузиазмом.

Эх, хорошо-то как! В какой-то момент я даже петь начал. Вот именно, этот рев у нас песней зовется! Жаль только, живых свидетелей моих вокальных упражнений не осталось.

— Сэр? — в наушнике раздался голос командира моих бойцов.

— Да.

— Нам толпу бармалеев на вас гнать или вы их потом допрашивать станете?

Хм. А нафига мне эту криминальную шантрапу допрашивать? Хотя… Прислушиваясь к себе, обнаруживаю, что застилающий глаза кровавый туман боевого азарта рассосался, стоило опустить меч. Кровожадной жажды продолжить резню не чувствую. Вполне можно Плэгасу поиграться привезти. Не, ну и Айсарду для отчета кого-то представить надо. Даю отмашку вязать клиентов без меня. Сам же двигаюсь к предхрамовой площади гробницы владыки Куна, которую мятежники использовали как летное поле.

«Милорд, со мной все в порядке… Не волнуйтесь…»

«С чего ты решил, что я о тебе волнуюсь».

Тьфу! Что я стесняюсь мальчишки, что ли? Или Люк полагает, что я его все это время не чувствовал? Дурачок. Только внутри вместо раздражения — тепло. Неожиданно. Может от невозможности утопить это тепло в мути ярости стеснение и возникло?

Только настроение резко испортилось вовсе не от странных душевных переживаний в недостаточно темном эмоциональном спектре. От вновь возникшей боли. На сей раз — в области желудка. Или?.. Догадка вспышкой сверкнула в мозгу. Я есть хочу, что ли? Нет, инъекторы все необходимое вещества вовремя вроде впрыснули, а слюны полон рот, и живот крутит. Я и забыл, как это — хотеть есть.

Ладно, об этом чуть позже. Сейчас встреча с еще одним владыкой Тьмы — призраком Экзара Куна. Покойный лорд поджидает меня в подвале основного корпуса. Скайуокер увязался следом. Позволяю. В конце концов, мы с милордом Куном незнакомы. Должен же нас кто-то представить друг другу?

Стоило нам с сыном скрыться в подвале от посторонних глаз, как джедай словил в ухо, а пока взгляд в кучку собирал, я возвратил себе мой меч.

— За что? — обиженно вопит Люк.

— Даже Дарту Плэгасу хватило такта не хапать мой нынешний меч. Ограничился джедайским.

Впрочем, я ж не зверь в пустыне лютый: кидаю парню меч Кеноби. Вовремя. Потому как Экзар Кун — тут как тут. Несколько минут деремся молча. При этом приходится прикрывать отпрыска. Хорошо хоть не сидящего. Парень вполне уверенно перемещается у меня за спиной. А вот призрак откровенно разочаровал. Кун двигался быстро, технично, но невероятно предсказуемо. Поначалу казалось, противник усыпляет мою бдительность, но раз за разом, стоило Куну начать движение, а я уже вижу не только его окончания, но и все связки и комбинации, что последуют потом. И так снова и снова. Как картинки в пособии по фехтованию для начинающих. Издевается он надо мной, что ли?

Потом вспомнилась брошенная как-то учителем во время паломничества на Коррибан фраза о том, что мертвые не способны меняться. Лишь тысячу раз повторять то, что делали при жизни. А красивый бой — это творчество. Творчество — это всегда поиск нового, небывалого, немыслимого. Так что простите, владыка Кун, но драться с вами с руки новичку. Нет, не Люку. Он совсем неумеха пока. А вот годочка через два я к вам сына на стажировку пришлю. Мне же с вами просто скучно. Посмотрел, как Сила взаимодействует с новым телом, пора и сворачиваться.

Атака — дикое нагромождение приемов всех времен и стилей, от которой просто нет стандартной защиты. Последний удар чистой Силой — в качестве вишенки на торте и доказательства моей победы. Экзар Кун делается почти невидимым, рассеивается до едва ли ни полной прозрачности, но потом вновь сгущается высоко под потолком. В сущности, правильно. Не буду же я за ним как собака за забравшимся на ветку фелинксом прыгать.

— Ты оставишь мне достаточно разумных для обильных жертвоприношений! — капризно донеслось из-под сводов храма.

— Не тревожьтесь, владыка Кун, я просто не смогу отловить всех попрятавшихся. А вот средств покинуть планету я их гарантированно лишу.

Произношу с максимальным почтением. Мы оба знаем, кто победил в нашей схватке, так почему бы не соблюсти некий политес? Не люблю я этого, но при дворе Палпатина не к такому привыкнешь.

— То-то же! — облегченно воет призрак.

Он всерьез опасался того, что серьезный лорд ситхов с ним на пустом месте начнет амбициями мериться? Ну и нравы были у древних…

— А теперь вон из моей гробницы! — все больше расходится покойный.

От этакой наглости даже затихший за моей спиной Люк презрительно хмыкает. Молодец, сынок! Это дает мне право не отвечать по существу. Поэтому оборачиваюсь на голос Люка.

— Чем перебивать разговор старших, лучше бы начал осмотр помещений на предмет чего полезного.

Все-таки сын у меня умный. Все понял, препираться не стал и быстренько двинул к выходу.

— Только попробуйте приблизиться к сокровищнице с голокронами! — истерично завопили из вентиляционной шахты.

— Мы идем грабить его сокровищницу? — азартно уточнил джедай уже в коридоре.

— Не жадничай. В другой раз. Изымать артефакты следует после тщательной подготовки.

— Я не жадничаю. Интересно просто: подземелье, клады, призраки. Как в кино. А чего мы ищем?

— Ничего конкретного. Просто не торопимся подчиниться требованию убираться вон. Но по сторонам смотрим. Мало ли.

— А призрак не вернется? — тревожно огляделся по сторонам Люк.

— Едва ли. Он сейчас над барахлом своим трясется.

Люк заметно повеселел. Общение с древним владыкой Тьмы его не вдохновляло. Идя по коридору и насвистывая нечто жизнерадостное, он на удачу пнул ногой какую-то дверь. И тут же смолк, замерев на пороге.

— Там кто-то есть!

Неужели я успел привязаться к парню? Бред. Но как еще объяснить тот факт, что, поняв — шорох в комнате Люку не примерещился, я стремительно отодвигаю его плечом в сторону и оказываюсь внутри первым.

Хатт! Нет, нервы и верно не к ситху! Так испугаться захныкавшего младенца.

— Откуда он здесь? — шепчет высунувший нос из-под моего локтя Люк.

— Ребенок какого-то ребела.

Пока сын пытается запеленать ребенка в одеяло, я кружу по комнате, осматривая содержимое полок и ящиков. Мелькнула мысль о детском питании, как варианте, гораздо более щадящем для моего отвыкшего работать по назначению желудка, чем макароны по-флотски с камбуза «Палача». Что ж, мамаша пискуна оказалась дамой запасливой. Баночек полная дорожная сумка набралась.

— Думаешь, для него требуется взять так много? — уточнил, оставивший попытку замотать ребенка в одеяло так, чтоб руки-ноги не торчали, Люк.

— Не ему — мне.

— А?..

Люк пару раз моргнул и наконец сообразил, в чем дело.

— Сумка, наверное, тяжелая получилась? Давай я понесу.

Так уж и сказал бы, что боится ребенка в руки брать. Ладно, вслух я этого не скажу. Мало того, укладываю бестолково завернутый кулек на левую руку. Меч в правую, сумку — ногой к Люку. Все, на выход, пока владыка Кун не опомнился и провожать не приперся.

На дворе наблюдаем окончание горячей фазы конфликта. Переходим к делам мародерско-хозяйственным и трофейно-организационным. Только руки освобожу.

Судя по душераздирающему воплю, мамашу искать не придется, сама нашлась. Вопит как потерпевшая — это понятно. Только и у возникшего как ситх из табакерки Пиетта взгляд такой, словно я прямо сейчас этого засранца жрать начну. Ладно, сегодня это наблюдение не вызывает во мне ярости. Обидно, просто. Пихаю младенца в руки капитана.

Тут еще Лея подлетает к получившей свое сокровище из рук Пиетта женщине, а в мозгу яркая такая картинка в стиле древних фресок «Дарт Вейдер, побивающий младенцев храма». А это не обижает совсем. Ну, было и было. Причинно-следственная связь-то в чем? Ладно, я подумаю об этом позже. Сейчас надо делом заняться.

На деле суеты оказалось гораздо больше, чем собственно дел. Несколько раз пришлось вмешиваться в жаркие споры, порожденные непреодолимым конфликтом жадного желания флотских заграбастать как можно больше, со здравым смыслом. С одной стороны, «Палач» большой, в него много чего поместится, но Пиетт хочет много-много космолетов, одновременно парням из моего легиона жуть как приглянулся шагоход (три шагохода), но они в десантный модуль не влезают, а гад-капитан подходящую грузовую платформу уже заправочным оборудованием для «крестокрылов» загрузил. При этом все орут на Айсард, которая в разгар боя повзрывала почти все склады ГСМ. Инспектор же в свою очередь требует предоставить ей десантный модуль для перевозки особо ценных арестантов. Пришлось вмешиваться, короче. Потом осматривать кучу собранной по всей базе рухляди, в которой бдительным бойцам померещилось нечто джедайское. Пара приличных артефактов (неджедайских, естественно) там обнаружилась. Из-за чего потребовалось вразумлять расстроенного потерей владыку Куна. А еще проводить экспресс-допрос главаря солнцевских на предмет невыявленных подлянок, и вести переговоры с неким лидером повстанцев средней руки, который и оставаться на разоренной базе не хотел, а сдаваться боялся, от чего попытался выторговать для себе дополнительные гарантии. В двух последних случаях я уже был на взводе и практически сорвался. Бандюге мозги практически выжег. Тот очень для себя некстати по основной специальности работорговцем оказался. Так что ходить он если и будет, то исключительно под себя. Подлянок я не нашел, но глядя на пускающего слюни коллегу, подельники наперебой принялись делиться с госпожой Айсард адресами нарколабораторий. Памятуя об очередной невинной жертве ситхского произвола, с мятежником я разговаривать не стал. Во всяком случае — на корусанти. Обошелся парой выражений на хаттском. От чего мятежник сразу скис и торговаться расхотел. А вот сдался или общается сейчас с владыкой Куном, я не поинтересовался.

Ну, вот и все. Финишер тормозит последний борт с Явина. Выскакиваю на палубу и, приказав Пиетту явиться ко мне в кабинет с докладом, направляюсь к себе. Сила Великая, жрать-то как хочется! И почему по дороге к себе мне постоянно кто-нибудь попадается? И все с вопросами по-настоящему серьезными и требующими моего контроля. В душе ворочается пока не ярость, но глухое раздражение. Не сорваться помогла неожиданно пришедшая на ум картина: как я снимаю шлем и начинаю трескать детский корм из баночки прямо по ходу доклада капитана Пиетта.

Все. Велю дежурному адъютанту никого ко мне не пускать и вхожу в свои покои. Апчхи! За двадцать лет в респираторе я и забыл, что на свете бывает такая вонь! Апчхи! Апчхи! Чем это так разит?! Апчхи! Это маска у меня теперь скорее декоративная. А вокодер вполне себе функционирующий. Так что от рева, в которое он превратил мое чихание, я сам слегка опешил. Аж за меч схватился, но в результате еще трижды чихнул. Сидящий же посреди гостиной Люк испуганно вскочил на ноги, выронив из рук газовую горелку.

— Какого хатта?!

Вот только проревел ли я это вслух или только подумал, не знаю. Рев противопожарной сигнализации заглушил все прочие звуки. Так, а почему она на открытое пламя раньше не реагировала? Или сынок ее Силой придерживал, а теперь концентрацию потерял?

Тушу горелку ударом Силы. Только пенообразователя на ушах мне не хватало! Высунувшийся было дроид-огнетушитель с несколько разочарованным шипением исчезает в нише.

Люк сжимает в руке недопаленую тушку какой-то птички.

— Что это?

— Серый явинский перепел. Его мясо считается самым диетическим. Я набил с десяток, думал…

— Чего на поверхности не ощипал?

— Там все время народ крутился. Я решил, здесь незаметнее будет. Извини.

— Спасибо, вообще-то.

— Я еще яиц ихних набрал.

— Хорошо. Только нам до обитаемых миров несколько дней ходу. Куда столько? К тому же мы в чем курицу варить будем?

От сыновней заботы на душе сделалось необыкновенно тепло, а от представленного куриного бульона во рту образовалась густая слюна.

— У тебя и чайника, чтобы детское питание горячей водой залить нет. Я на Явине взять постеснялся. Мародерство…

Верно, зачем мне чайник? Только сказать я это не успел. Потому что под возмущенные вопли адъютанта в гостиную ввалился капитан Пиетт.

— Милорд?...

— Все в порядке, капитан. Просто у господина Скайуокера зарядник для светового меча закоротило. Не иначе как хаттский контрафакт.

Люк при этом ловко задвигает остатки газовой горелки под стол и отводит взгляды вошедших от птичьих тушек. Только зачем я вру? Мне одного взгляда довольно, чтобы заставить Пиетта выйти и держать язык за зубами. Он и так уже понял, что угрозы моей жизни нет, а его вторжение нежелательно.

— Прошу принять мои извинения, милорд, — почти зажмурившись подает голос офицер.

— Ваши извинения приняты. И на будущее — мой совет: не стоит командиру корабля лично врываться во всякий загоревшийся отсек. Целее будете.

— Да, сэр!

— Думаю, подробный доклад подождет до завтра. А сейчас ограничимся приказом о присвоении вам очередного звания и назначением на должность командира «Палача».

Пока я подписываю соответствующие бумаги, Люк тихо покашливает из угла. Что еще? Наконец, сын догадался подать сигнал в Силе. Почему нет?

— Все дела подождут до завтра. А вот о предотвращении новых перегрузок электрических сетей думать надо немедленно. Есть мнение, что экипаж слишком злоупотребляет электроприборами в личных целях. Такое количество электрочайников никакая проводка не выдержит. Изъять немедленно. Скайуокер, организуйте хранение.

— Есть, сэр.

Самое интересное, что ни удивиться, ни возмутиться моему самодурству Пиетт себе даже в мыслях не позволил. Во всяком случае, пока не покинул мои покои. Невозмутимо взял под козырек и, дождавшись Люка, вышел. Он что, закрываться от меня в Силе приноровился?

Впрочем, к хатту! Усаживаюсь в медитационный шар с упаковкой овощного пюре. Сила Великая, хорошо-то как! В столь благостном расположении духа я не был уже много лет. Да по чести сказать, никогда и не был. Молодая эйфория Энакина Скайуокера — это нечто другое. Кипучее и радостное, но на мой сегодняшний вкус — глуповатое. Сейчас я силен и спокоен. Неприятности, что черными тучами тайфуна нависли над горизонтом, меня не тревожат. Прорвемся.

Кстати, овощное пюре оказалось безвкусным и несоленым. Пошло на ура исключительно с голодухи. А вот фруктовое, гипоаллергенное — очень даже очень.

Люк появился, и четверти часа не прошло. Но с добычей: электрочайник, блендер и мультиварка.

— Холодильник у тебя вроде бы есть?

— Да. Что-то ты слишком быстро? — с интересом присматриваюсь к выложенным сыном на стол пачке какао и банкам сгущенки.

-Ты же не считаешь человека, которого сам только что назначил командовать боевым кораблем, идиотом? Капитан Пиетт понял достаточно, чтобы решить проблему, не устраивая цирк среди ночи.

— Каким образом?

— Понял? По запаху. Семья Фирмуса Пиетта не настолько бедна, чтоб питаться концентратом, но недостаточно состоятельна, чтобы покупать птицу уже разделанной. Так что как пахнет паленая тушка он знает. Кроме того, ты не спрятал утилизатор.

И верно, вслед за Люком перевожу взгляд на окно мусороприемника, возле которого куча перьев валяется.

— Что потом?

— В коридоре поинтересовался, что именно из кухонной утвари нужно милорду главкому. Все необходимое нашлось в его каюте. Распоряжение сдать все неуставные электроприборы он доведет до экипажа завтра. Возмущение и насмешки по поводу идиотского приказа будут адресованы командиру корабля. Милорд главком вне подозрений.

Сын меня попрекает, что ли. Или учить жизни пытается? Он меня? Не смешно. Поэтому спрашиваю о другом.

— Ты зачем его мысли от меня прикрыл?

Люк мнется, но потом соображает, что при желании я проломлю любую его защиту, и нехотя вздыхает.

— Господин Пиетт подумал, что ты нарочно выставляешь его на посмешище за то, что позволил мне угодить в руки ребелов.

— Он обиделся, что ли?

— Нет. Но я подумал, что обидишься ты.

— Понятно. А ты какао-то варить умеешь?

— А чего тут уметь? Залил порошок кипятком, добавил сгущенки, и готово.

— Нет. Я про то, чтоб сварить. По-настоящему: с пеночкой.

— Не умею, — честно признался Люк, в чьем мозгу помимо пенок на какао представилась каша с комочками. Моих мечтаний он, очевидно, не разделял. Да и готовить жена Ларса Оуэна, похоже, не умела.

— А какао ты у Пиетта прихватил? — уточняю, пододвигая к себе коммуникатор. — Приказ об изъятии личных вещей экипажа отменяется. А по поводу уже изъятого возникли некоторые вопросы. Не сочтите за труд заглянуть.

— Шлем надень, — напомнил Люк, стоило коммуникатору отключиться.

— Чашки готовь, умник.