Разбитая реальность. Книга 1 (джен)

Хиллард действительно пожаловал неожиданно, учитывая то, что уехал только час назад, обычно он не возвращается вплоть до ужина, а то и вовсе после отбоя.

Сидя в столовой за обедом, я прогоняла в голове тот жуткий список проданных студентов, подсчет которых мой так называемый отец вёл уже давно. Каждый год поступают новые и новые дети, а, значит, товар пополняется. Малышей вряд ли кто-то сюда отправит, учитывая ту кровавую комнату, да и репутация упала, судя по статьям в газетах или сплетнях, о которых периодически докладывал мне Дарвис. Глинда, будучи в городе чаще остальных, рассказала, что деми начинают сомневаться в безопасности Академии, получается, в скором времени некоторых студентов начнут постепенно забирать из школы.

— Мари, что в последнем письме сказал твой брат? — спросил Майло, подсев ко мне.

— Ничего нового. В Сопротивлении ходят некоторые слухи…

— О чем?

— О новом нападении.

— Опять? — возмутился Майло, из-за чего мне пришлось, как следует пнуть его ногой под столом. — Что на этот раз?

— Дарвис говорит, что это будет последнее нападение. АДЛ планирует сделать зачистку, чтобы не привлекать внимание.

— Нас здесь почти сотня, неужели у них хватит ума, чтобы истребить всех?

— Думаешь, они убивать сюда придут? — усмехнулась я. — Товар собирать. Замаскируются под Охотников, и заберут к себе. Нам нужно быть готовыми к худшему.

— Легко сказать, — вздохнул вампир, — мы ещё не отошли от предыдущей схватки. У нас не хватит сил.

— Продержимся столько, сколько понадобится, — сказала я, — у нас нет выбора. Или они, или мы. — Я спокойно доела свою порцию и потянулась за кофе.

— Планируешь их убить? — в глазах Майло проскользнула искра удивления. Вероятно, он не ожидал от меня этих слов.

— Нет, — я допиваю чай, и вместе с Майло мы идем к выходу. Уже в коридоре, чтобы никто не услышал, прошептала на ухо: — но они пожалеют, что живы.

* * *

Возможно, в глазах своих недавних друзей я и была смелой, на уроках отвечала, старалась выглядеть веселой и даже смеяться, но Сара, которая всегда была рядом, и Соул, видели, что мое состояние ухудшается с каждым днем. Это не просто — скрывать свои истинные чувства от дорогих мне людей, однако я ничего не могу с собой поделать.

После того проникновения в кабинет Хилларда, Соул внезапно позвал меня выйти в сад. Я удивилась, так как не ожидала такого приглашения, тем более взяла с него слово, что он не проболтается ни о чем Сайлосу и Эмбер.

Когда закончились уроки, я быстро поспешила в сад. Там меня ждали Соул, Сайлос и Эмбер. Я закатила глаза, так как поняла, что зомби своего слова не сдержал.

— Вот потом обижаешься, что я не доверяю тебе! — огрызнулась я на Соула, который даже не выглядел виноватым. Сайлос и Эмбер, вероятно ожидали от меня этой реакции.

— Это была наша идея поговорить, не вини Соула в этом, — сказал Эмбер.

— Поговорить о чем?

— О том, что вы обнаружили в кабинете Хилларда.

— Говори ты, раз сам не умеешь держать язык за зубами, — сказала я Соулу.

— Я нашел тайник, где Хиллард хранит записи о том, что он на самом деле здесь творит, — сказал Соул, — у него есть бухгалтерская книга с перечислением всех студентов, в чьих смертях он повинен и указанием сумм, которые заплатили ему фармацевтические компании через АДЛ.

— Что? — не поверил своим ушам Сайлос.

— Да, это так. Это отвратительно! — не сдержалась я. — Там даже указана сумма 20 тыс. долларов за Эвр — её кровь, её руки. Всего лишь 20 тыс. долларов. За малышей, убитых в подвале Хиллард получил около двух миллионов.

Я заметила, как всегда спокойный и рассудительный Эмбер мечется взад-вперёд. Я вижу, что он не может смириться с тем, что только что услышал.

— Я хочу её увидеть! — говорит вампир.

— Мы положили её назад, решив, что возьмём её, когда будем готовы идти к властям.

— Ты понимаешь, что Свильдж говорил именно об этом козыре? — на повышенных тонах спрашивает Сайлос, явно разгневанный теми словами, которые я сказала.

— Понимаю. Но если мы заберем книгу сейчас: Хиллард поймет, что его раскрыли, и уничтожит все улики!

— Это уже слишком! Я не могу это так оставить! Моё терпение вышло! — возмутился Сайлос. — Его нужно убить сегодня же!

Господи… Что мне теперь делать? Рассказ наш с Соулом только накалил ситуацию. Сайлос и Эмбер и так разгневаны на Хилларда. Их пыл мог потушить лишь Дарвис, говоря, что раскрытие Хилларда лишь усугубит ситуацию и позволит членам АДЛ замести следы. Чтобы не накалять ситуацию ссорой, я похлопываю оборотня по руке, однако реакция Сайлоса была непредсказуема для меня — он отшвыривает мою руку.

— Что, Мари? Что? Как бы ты и твой брат себя чувствовали, если бы на ваших головах ценник висел?

— Послушай, я понимаю, что это ужасно. Даже хуже, чем ужасно. Но мы должны мыслить трезво.

— Время размышлений осталось позади, — гневно говорит Сайлос. Я не смогу их остановить, они рвутся убивать. Хотя на их месте я мыслила бы точно также, однако мне придется воспрепятствовать самосуду, в противном случае мы лишимся возможности наказать Хилларда, — если ты этого не понимаешь, то, может, тебе лучше уйти и оставить нас?

Услышанное заставило меня отойти от них. Как у Сайлоса, которого я считаю своим другом и братом, язык повернулся сказать такое? Они слишком распалились. Неужели жажда мести заволокла их разум? Они, разве забыли, что я нахожусь в не менее безвыходной ситуации? Не успела я и слова сказать, как Сайлос, Эмбер и Соул принимают свой истинный облик деми. По сравнению с прошлым разом, сейчас они кажутся ещё больше. Татуировки не просто являются рисунками — они будто выгравированы на их коже. Их когти становятся длиннее, зубы — острее. Мне стало страшно.

— Он даже перечислил, что продал. За уши Лилиан получил 5 тыс. долларов. За ноги и руки Шервурда выручено 28 тыс. долларов, — гневно сказал Соул. В его глазах я ещё никогда прежде не видела столько злобы и ненависти. Словно, смотря на меня, он видит Хилларда.

— Это были наши друзья. У них были родители, которые их любили, сёстры и братья, для которых их смерть на всю оставшуюся жизнь станет травмой, — подхватил Сайлос.

— Это всё только ради денег, — сказал, уже шипя, Эмбер, — жадность!

— Пожалуйста! — взмолилась я. — Я умоляю вас подождать и подумать о последствиях!

— А ты, что вообще знаешь? Живешь ли ты так, будто на тебя охотятся? Вот мы — да!

Слова Соула вывели меня из себя. Я всем свои телом почувствовала вибрацию, исходящую из сердца. «Живу ли я ты так, будто на меня охотятся?» Ах, ты ж сволочь! Мои брови опустились, кожа лба стянулась, образуя на переносице небольшое утолщение. Мои глаза сузились от злости, приобретая угловатую, заостренную форму. Мой взгляд зафиксировался на источнике моего состояния — моих друзьях. Рот распрямился, приобретая прямоугольную форму. Губы сжались, превращаясь в две тонкие параллельные линии. Углы рта стали резко очерченными. Зубы я стиснула. Я не сразу сообразила, как начала громко и «выразительно» смеяться. Друзья не сразу сообразили, что со мной происходит, сомневаюсь, что им удалось видеть меня настолько разгневанной.

— Я не понимаю? — скрепя зубами, спросила я. В несколько шагов я оказалась напротив Соула и, что есть силы, толкнула его назад. Зомби еле удержался на ногах, так как в моих руках была сосредоточена не просто злоба и обида, не просто ненависть и гнев, в них я собрала то отчаяние, которое накопилось за всё это время. — Разве вас пригласили в школу для экспериментов? Разве говорили о том, что ОЧЕНЬ рады вашему воссоединению? Разве вы считали себя неизвестно кем? Вы — гибрид? Вы — объект для эксперимента? ДА КАК ТЫ, СОУЛ, СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ ТАКИЕ СЛОВА МНЕ?!

Я не могу поверить в том, что слышу. Оскорбительные слова в мой адрес настолько вывели из себя, что я сильно ударила Сайлоса в живот, Эмбера в бок, что те просто разлетелись в разные стороны.

— Все люди… — слова еле выходят изо рта Соула. — …все люди одинаковы! Мне они все надоели! Сейчас я могу убить любого из них, кто встанет на моем пути!

— ДАЖЕ МЕНЯ?! — возмутилась я. Внезапно мой взгляд перестал быть привычным для меня — всё вокруг стало фиолетового оттенка, словно я видела иначе, словно мои глаза резко изменились.

— Даже тебя, если понадобится! — ответил Соул.

— Я не могу поверить, что ты сказал сейчас такое, — говорю я.

— А ты поверь! Почему какой-то человек должен чувствовать себя в безопасности?! — поддержал Сайлос. — А мы подыхать, как скот!? Вы должны жить также, как живем мы!

— Ты пожалеешь о своих словах, Сайлос, — презрительно плюю я, — причем очень скоро.

— Разве гибрид может быть другом? У таких, как ты вообще есть сердце?

БАХ!

Я не сразу поняла, что сделала. Единственное, что помню — я ударила Сайлоса рукоятью кинжала по голове. Оборотень взвыл от боли, однако впервые мне было всё равно. В моих глазах отразилось серебряное лезвие кинжала, но сейчас это не имело значения. Соул и Эмбер были ошарашены моим поведением — это было видно по их глазам. А чего они ожидали на выпады в мою сторону? После резкого гнева, у меня начался спад. Кровь Сайлоса на рукояти привела меня в чувство, но обида никуда не ушла. Я не смогла сдержать слёзы.

— Тогда, мне плевать! — крикнула я, что есть силы. — Вы столько мерзких вещей мне наговорили, что я готова разорвать вас троих тут же! Я не буду вас сдерживать! Продолжайте! Можете прямо сейчас меня убить. ВПЕРЕД! Где моя комната вам известно! Но можете не рассчитывать на мою помощь! Дарвису я тоже ваши слова передам сегодня же! — я бросаю кинжал в ноги Соулу. — Не верите мне? Думаете, я враг? Хорошо! Я всё равно не могу дружить с теми, кто обо мне такого мнения!

Не став больше их слушать, я убегаю в свою комнату. Прежде чем успела что-то осознать, просто падаю на кровать и начинаю плакать. Хочется уехать из этого места как можно скорее. Не хочу связываться с теми, кто в лицо мне говорит, что хочет убить. Пусть справляются с проблемой АДЛ и Хиллардом теми методами, которые загубят не только их, но и тех, кого я поклялась защищать. Погибнут не только невинные дети, но и другие. Лучше бы я вообще сюда не приезжала. Это всё несправедливо. Я изменилась! Да, мои убеждения были неверными! Я научилась защищать себя. Научилась дружить с деми и даже полюбила одного из них! Несмотря на всё это, они не могут мне доверять! Они по-прежнему относятся ко мне так, будто я не лучше какого-то члена АДЛ, забывая, что в их рядах числятся и деми тоже. Мне нужно проветриться. Я не собираюсь сидеть в этой комнате и жалеть себя.

Я выхожу за ворота и ухожу глубоко в лес. Плевать, что скоро стемнеет и я стану хорошей добычей для АДЛ. Пусть выкачивают из меня настолько ценную гибридную кровь или даже ставят эксперименты. Может быть, тогда мои так называемые друзья что-то почувствуют? Хотя нет, им будет всё равно. Гибриды ведь никто.

Я иду вперед, быстро сворачивая по тропинкам. Мой гнев не утихает. Глухой строй темных стволов окружает меня со всех сторон. Здесь царит густой смоляной запах хвои, властвует тишина. Редко-редко услышишь крик случайно залетевшей птицы. Мне ужасно тесно, крайне тесно в дебрях, потому и сохнут обреченные поросли. Хоть им на первый взгляд и просторно, но мрак чащобы глушит их рост. Как будто в дурном сне тянутся к недосягаемому солнцу высохшие ветви недавно юных пушистых деревьев. Так засмотревшись на лесную чащу, я обнаруживаю, что заблудилась. Мне всё равно. Я продолжаю идти, выбрав тропу пошире, которая ведет дальше в чащу. Потом сворачиваю налево, на узкую тропинку. Мне приходится смотреть под ноги, чтобы не запнуться. Подняв глаза, я вижу перед собой Дарвиса.

— Мари, что ты здесь делаешь? — взгляд брата указывал мне на тревогу.

— Мне нужно было уйти из этой кошмарной школы, — отвечаю я.

— Ты и без меня прекрасно понимаешь, что тебе опасно приходить сюда одной. Особенно ночью!

— Мне плевать!

Брат протягивает мне руку, и я принимаю его помощь. Он проводит меня через кусты. Перед нами поляна. В стороне лежит большое поваленное дерево. Мы садимся на него.

— Расскажи мне, что случилось, — спокойно просит Дарвис.

— Мы нашли козырь, который позволит уничтожить систему Хилларда и его самого.

— Что именно вы нашли?

— Журнал, в котором он записывает всех убитых студентов и прописывает сумму, уплаченную ему за содействие, — рассказываю я. Дарвис мотает головой.

— Как человек может такое творить?

— Я не знаю. Но теперь Соулу, Эмбер и Сайлосу надоели люди. Им не нужна ни моя помощь, ни твоя. Их злость и ненависть не знает границ. Я бы сказала, что вслед за Хиллардом они придут за нами.

— У них есть полное право злиться, — согласился Дарвис.

— Но, мы с тобой — это не наш отец.

— Верно, мы — не наш отец, — он берёт меня за руку, — он ты сама-то это знаешь?

— В каком смысле? — удивилась я.

— В том смысле, что то, что Хиллард твой отец, не означает, что ты отвечаешь за его преступления, — поясняет мне брат, — эти преступления только его.

— Почему же они обвиняют нас с тобой? Они ведь знают причину моего приезда сюда! Я тоже в некотором смысле жертва!

— Ты и этого не знала? В игре Хилларда ты лишь пешка, как и все деми. Может, даже хуже. Он сделал так, чтобы деми смешали свою кровь с твоей. Ты помнишь письмо Свильджа? Хилларду нужен лишь твой организм! Он подстроил всё это! Я знаю, что тебе уже известно, что это значит.

— Знаю… — кивнула я.

— Ты понимаешь, в какой сейчас опасности?

— Понимаю, конечно. Но теперь меня это мало волнует. Мои лучшие друзья меня ненавидят! Они ненавидят меня, потому что я человек, или только выгляжу, как человек. Я уже даже не знаю, кто я вообще!

Я плачу, закрыв лицо руками. Дарвис приобнимает меня.

— Ты — моя сестра. Ты — хороший человек. Твои друзья расстроены, и они имеют на это право. Иногда, когда мы расстраиваемся, набрасываемся с гневом именно на тех, кого любим. Я прекрасно видел, как они ведут тебя с тобой — эти три парня любят тебя, Мари. Дай им время, позволь остыть. Они увидят, что ошибались. Они придут к тебе, чтобы помириться.

— Я прощу их, — сказала я.

— Конечно, простишь, — улыбнулся Дарвис, — особенно Соула.

— О чем ты?

— Я прекрасно понимаю, что из трёх друзей ты выделяешь красавца-зомби. Ваши чувства взаимны?

— Не знаю. Мне нужно время.

— Хорошо. Вернемся к этому разговору, когда всё закончится. Давай я отведу тебя домой.

Доведя до ворот, Дарвис оставляет меня одну. Я спокойно захожу на территорию школы, попутно вытирая слёзы, и вижу Соула.

— Я ходил за тобой к тебе в комнату, — потупив взгляд, говорит зомби, — тебя там не было, и я испугался. Я подумал, что они забрали тебя.

По его глазам видно, что он расстроен, что волнуется. Передо мной уже не тот злобный зомби, а взволнованный молодой человек. Но мне всё равно. Пусть переживает. Несмотря на слова брата, я пока что не готова отпустить свою обиду. Они все некрасиво себя повели со мной. В разговоре с ними, я всегда учитывала их мнение, их происхождение, а вот теперь — они принизили меня.

— Мне нужно было уйти из этого ужасного места и от этих ужасных людей, — отвечаю я как можно безразличнее.

— Я заслуживаю это. Мы все это заслуживаем, — виновато говорит Соул, — когда ты ушла, и мы справились со своим гневом из-за той книги, нам стало стыдно.

— Вы были очень жестоки по отношению ко мне. Я не заслужила тех оскорблений в свой адрес.

Соул выглядел подавленным. Внутренние концы бровей его приподняты и сведены к переносице, глаза слегка сужены, а уголки рта опущены. Я готова поклясться, что увидела легкое подрагивание слегка подбородка. Лицо зомби от природы и так бледное, а сейчас выглядит очень поблекшим, лишенным мышечного тонуса, глаза кажутся мне тусклыми, несмотря на рубиновые глаза.

— Ты права, — кивает Соул, — мы были очень жестоки. Просто это было слишком. Даже сама мысль о том, что такая книга существует, была невыносима, — я лишь кивнула. Я знаю это. Но ведь не я её заводила.

— Мари, пожалуйста, прости меня, — прошептал Соул.

— Что бы ты ни говорил — это лишь слова.

— Нет, правда. Я умоляю тебя, позволь мне взять свои слова обратно. Позволь быть рядом. Позволь любить тебя.

Соул потянулся ко мне и приобнял за талию, посмотрев в глаза. Обнял нежно и деликатно. Конечно, я знаю, что это символ настоящей, глубокой связи между нами, ведь я тоже смотрела ему в глаза. Он очень дорожит мной, нашими, хоть и призрачными, отношениями.

— Даже Сайлосу и Эмбер ужасно стыдно за то, что они с тобой сделали. Ты — наша подруга. Мы поступили отвратительно, выместив на тебе свой гнев.

Когда я прикосновением заставляю его отпустить меня, Соул внезапно встаёт передо мной на колени, складывая руки в мольбе.

— Пожалуйста, прими мои извинения. Я не знаю, как буду дальше жить, если ты меня не простишь! — не выдержав, я улыбаюсь.

— Не позорь себя — вставай. Я приму твои извинения, — говорю я спокойно, — он радостно встает и берет меня за руку, но я не позволяю ему повести меня, — это не значит, что я забуду твои слова. Пока ты не научишься доверять мне — наши отношения будут разорваны. — Соул кивает, и мы спокойно идем к скамейке в углу школьного двора. Мы садимся. — Что там с вашим планом убить Хилларда сегодня?

— Мы все слишком расстроились. Не могли рассуждать трезво. Ты права — нам нужно сделать всё правильно. Добиться того, чтобы Хиллард действительно ответил за свои поступки.

— Что ж, я рада. Не волнуйся, он получит наказание, которого заслуживает, — Соул берёт меня за руку.

— Я чувствую себя ужасно из-за того, как я с тобой говорил. Я знаю, что ты сказала, что простила меня, но мне так хочется отмотать время назад… — я положила руку ему на щеку и погладила.

— Чем меньше ты будешь об этом думать, тем легче тебе станет. А я постараюсь стереть это из своей памяти, — Соул улыбается.

— Мари, ты хоть понимаешь, как сильно изменила мою жизнь? — я нервно смеюсь.

— Нет…

— Но, это так! У тебя такое прекрасное открытое сердце. Ты научила меня быть добрее, открываться навстречу любви.

— Это мило с твоей стороны, — говорю я и вновь улыбаюсь ему.

— Ты, правда, прощаешь меня за всё?

— Я не прощу тебя за то, что ты сам не можешь себя простить, — отвечаю я.

— Тогда я постараюсь себя простить.

— Я даже позволю тебе проводить меня в мою комнату.

— Какая честь, — Соул смеется, — с удовольствием.

Он протягивает мне руку, и, несмотря на свои слова, я беру его за руку. Уже когда Соул провел меня в комнату и собирался уходить, я его остановила.

— Зайди ко мне ненадолго. Я чай заварю.

— Ладно, — он садится на кровать, пока я готовлю чай, — Мари, я не хочу говорить о неприятном, но не видела ли ты в той книге моего друга Аптона?

— Соул, пожалуйста, не надо об этом думать!

— Я просто хочу знать!

— Я читала её всего несколько секунд. Сначала даже не понимала, на что смотрю. Как только до меня дошло, я её закрыла. Не хотела знать.

— Да…. Ну, я просто спросил, — я наливаю чай, — знаешь, сначала Аптон не хотел сюда ехать, но я ему сказал, что это наш шанс зажить иной жизнью. Я убедил его сюда приехать. Каждый день я чувствую свою вину за это.

Я увидела, что голова Соула опущена, лицо отвернуто от меня, взгляд отведен, глаза устремлены вниз, «бегают» из стороны в сторону, веки прикрыты, лицо покраснело. Эти воспоминания только добивают его, причиняют невыносимую боль.

— Моя вина есть в том, что я позволила ищейкам убить малышей, — прерываю я тишину.

— Ты не могла знать, что они будут осведомлены! — возразил Соул.

— Как и ты не мог предугадать, что случится с Аптоном. Прекрати корить себя.

— Я так по нему скучаю. Иногда я забываю, что его нет, и просыпаюсь с желанием рассказать что-то, а потом возвращаюсь к реальности.

— Мне жаль. Мне, правда, жаль. У Хилларда нет сердца. Вы с Аптоном не заслужили такого, — я обнимаю Соула.

Интересно, в курсе ли Хиллард, сколько жизней он искалечил? Может, мне надо было поддержать их идею убить его — это меньшее, чего он заслуживает. Я просто надеюсь, что мы сможем его поймать, и он понесёт заслуженное наказание. Греет душу то, что мы не одни в этой битве. Нас много.

За окном начинало светать. Мы с Соулом так и сидели обнявшись. Лучи солнца, словно играя с природой, кокетливо пробиваются сквозь толщи неба. А когда лучик добрался до земли, приходит и ее очередь пробуждаться. Капельки росы на траве начинают переливаться и сверкать на солнце, словно крошки бриллиантов. А самые маленькие росинки исчезают прямо на глазах под действием теплых солнечных лучей. А как чудесно увидеть на листочке божью коровку, которая подбирается к капельке росы, чтобы умыться.

Внезапно, мимо окна пролетает ворон. Тот самый ворон, который является средством общения с Дарвисом. Я не одна. Нас много. Мы справимся.