Разбитая реальность. Книга 1 (джен)

На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их тяжёлыми боками…. Сверкнула молния, а через несколько секунд невдалеке пророкотал гром, подтверждая своим ворчанием, что вот-вот на землю обрушится ливень.

Жуткий холод. Слякоть. Сырость. Дождь льет как из ведра. Он идет с такой силой, что ничего впереди невозможно увидеть, полнейшая темнота. Небо застелили тучи, деревья колышутся так, что вот-вот упадут и придавят путников, которые несутся верхом на лошадях сквозь чащу.

Две лошади промчались мимо огромного дуба, который являлся символом древнего леса Син. Одна чуть впереди, другая позади. Такое чувство, что два всадника пытаются убежать от кого-то, хотя за ними никто не гнался. Это словно какое-то предчувствие, или даже предвидение.

— Андра, быстрее! — кричит второй всадник, перескочив через упавшее дерево. Скачущая впереди всадница оглянулась на своего спутника.

— Он догоняет нас!

— Ускоряйся!

— Осторожно!

Всадник не успевает опомниться. Прямо перед его лошадью будто с неба появляется нечто. Конь встал на дыбы, из-за чего всадник выпал из седла и рухнул на мокрую от дождя землю. Когда существо издало что-то вроде воя, конь умчался дальше по тропе, обогнув всадницу, идущую впереди. С головы пострадавшего упал капюшон, мужчина сильно ударился головой и не сразу понял, что произошло. Его привело в чувство чье-то дыхание прямо за спиной. Приготовившись к худшему, всадник потянулся к ножнам на бедрах, где у него был серебряный кинжал, однако его сильно ударяют по руке, чуть не получил перелом, хотя мужчина был уверен, что услышал хруст.

— Что… Вам…. Надо… — прошептал всадник, стараясь не смотреть на того, кто стоял перед ним, тем более сильный дождь облегчал ему эту задачу. Всадник не знал, кто перед ним, что за существо, но понимал, что явно непросто деми и явно не просто монстр.

— Ты кое-что украл у нас, — прошипел монстр, — нас отправили, чтобы забрать эту вещь.

— Я ничего не крал, — признался мужчина, но видимо его преследователей это не убедил. Существо, которое находилось позади, схватило за капюшон и поставило на ноги.

— Ты же знаешь, что отпираться бессмысленно, — прошептал женский голос, — мы всё равно вернем то, что принадлежит нам.

— Оставь его! — монстру даже не нужно было оборачиваться. Позади стояла та самая всадница, которую отправили далеко вперед. Увидев её, мужчина начал вырываться, но хватка монстра была мёртвой.

— Наконец, ты отважилась выйти на свет, дорогая, — с ноткой радости сказал один из монстров и повернулся к ней, — может быть, ты будешь более сговорчивой? Что твой возлюбленный забрал у нас? Где оно находится?

— Отпусти его, и тогда я скажу.

— НЕТ! — крикнул мужчина. — Они убьют нас!

— Молчать! — рявкнул монстр. — Он — наш заложник, залог того, что ты сделаешь всё, что я пожелаю.

— Что он украл? — спросила всадница.

— То, что мы должны охранять, и что ему не принадлежит.

— Какую-то вещь? Она ценная?

— Ха-ха-ха! — рассмеялась монстр. — Ты так шутишь? Ещё нас называют монстрами?

— Что он украл?

— Кое-что ценное, — тянул резину монстр, — то, что принадлежит нашей расе, то, что бывает раз в несколько сотен лет. Он не должен был это забирать!

— Вы говорите о человеке?

— Почти, — сказал монстр, — это особенный человек.

— Я не знаю, где он.

— Знаешь.

— И, кто же он? — монстр в мгновение ока оказывается позади всадницы, срывает с неё капюшон и приставляет кинжал к горлу.

— Ты.

— НЕТ! — крикнул мужчина.

Последнее, что он увидел, последнее, чего никогда не хотел видеть — как монстр впивается клыками в горло дорогого ему человека, его любимой, его жены, матери его ребёнка. Перед тем, как отключиться, мужчина услышал, как кто-то шепчет ему: «Попытка побега не удалась…»

Мы живем в мире, где не можем чувствовать себя в безопасности. Почему? Потому что есть люди, а есть лишь наша тень, которых называют — деми. Это чудовища, которые охотятся на людей и безжалостно убивают их. Я — человек, а значит, являюсь потенциальной добычей для них.

Деми бывают разными: вампиры, зомби, гарпии, атланты, оборотни и даже волшебные грифоны, но это лишь в своем истинном обличии. Деми так устроены, что способны принимать облик человека по своему желанию, поэтому отличить их от обычных людей практически невозможно. В книгах и статьях мы знакомимся с иерархией деми, которая в подробностях рассказывает об их способностях. Кровь деми тоже достаточно ценна, например, кровь гарпии используется для борьбы с раковыми клетками, а кровь оборотня помогает быстро заживлять глубокие ранения. Структура ДНК у деми так уникальна, что вместо двух цепочек, имеет четыре, что даёт дополнительные особенности развития.

Я училась в медицинском колледже четыре года, где мы изучали деми: их повадки, отличия от людей, виды, иерархию, потенциал и способности. Признаюсь — было очень сложно, но в наш век бороться с ними даже имея ружье или гранату сложно. Нас в колледже не обучали тому, как сражаться с деми, а тому, как отравить, или усыпить, лечить раны, полученные от схватки с ними. Знания, полученные с таким трудом, я стараюсь применять по возможности.

Я живу с тётей и двоюродной сестрой в центре Деревни Людей. Наши поселения отличаются от тех, в которых живут деми. Здесь земля более плодородна, овощи растут быстро, чему мы не можем не нарадоваться. Животные, правда, очень беспокойные. Пес, например, часто воет ближе к вечеру — чует в лесу опасность. Деми редко заходят на территорию людских поселений, потому что наша деревня хорошо охраняется. Я никогда не видела деми и была бы рада никогда не увидеть. Правда, однажды мне пришлось оказывать медицинскую помощь одному мужчине. Он пошел в лес с тремя друзьями, а вернулся уже один — деми-оборотень напал на них. Кристоферу еле удалось спастись. Я оказала посильную медицинскую помощь. Он боялся, что оборотень заразит его или не дай Бог — кровь попадет в рану, это чревато последствиями. Я понимала его тревогу, ведь его семья тогда оказалась бы в опасности.

Моя жизнь, не считая всего этого, была мирной, по крайней мере, мне так казалось: тётя заботилась обо мне, сестра уважала и прислушивалась — я научила её всему, что знаю, так что, если придется переехать работать в Провинцию (более развитое и процветающее место), за деревню я буду спокойна. Единственное, чего я боялась — закончить так же, как мои родители.

С трех лет я живу с тётей, так как мама и папа подверглись нападению деми, вследствие чего погибли в страшных муках (из рассказов тёти). Свою жизнь до переезда к тёте я помню смутно, лишь голоса и тени. Разговор о родителях у нас никогда долго не ведется, по крайней мере, тётя старается уходить от этой темы. Я её понимаю, кто же захочет вспоминать тот ужас?

Жизнь в маленькой деревне меня радует, ведь здесь есть всё, что нужно для уюта: маленький домик, удобства, даже собственная комната; плодородная земля, где я выращиваю лекарственные травы, варю целебные настойки, помогаю тёте и сестре по хозяйству, да и заработок тоже есть — продаю лекарства на окраине деревни.

* * *

Сегодня особенный день — шестнадцатая годовщина смерти моих родителей. В такой день мы почти не разговариваем о том происшествии, да и тётю расстраивать не хочется, но мне, как их дочери, хотелось знать подробности. Забрина никогда не рассказывала о том, что произошло, а мне очень хотелось знать.

Мы ужинаем в нашем крошечном домике. Я знаю, что Забрина ненавидит, когда я спрашиваю о родителях, особенно в такой день, но я должна спросить.

— Знаешь, Забрина, иногда я задаюсь разными… вопросами.

— Какими же, Мария? — не отрывая глаз от тарелки, спросила тётя.

— Например…. Была ли моя мама похожа на тебя?

— В отличие от меня, твоя мама была красавицей. Её все обожали.

Я всегда смеюсь, когда Забрина негативно отзывается о своей внешности. Что же в ней неприметного? Кудрявые белокурые волосы (наверное, такие же, как и у мамы), аккуратные черты лица, глаза цвета неба. Одета в обыкновенную домашнюю одежду: льняная рубашка, поверх сарафан и фартук. Фигура хорошая. Бедра приличные. Что же тут страшного?

— Ты тоже красивая.

— Видела бы ты маму… — задумчиво сказала Забрина. — Рядом с ней я просто орк.

— Ты орков давно видела? — насмешливо отреагировала я.

— Давненько, пару лет назад из окна.

— На её похоронах было много людей? — Забрина резко встает и начинает копошиться у плиты. Она опять пытается уйти от ответа.

— На похоронах? Это было так давно. Я не помню.

— Ты не помнишь похороны своей собственной сестры?

— Мария, тебе обязательно поднимать неприятные темы?

— Я хочу знать, что именно произошло!

— Я говорила, что они стали жертвой оборотня, — Забрине неприятен этот разговор, и я это вижу, но отступать не в моих правилах. Тётя берет бутылочку с молоком. Она снова проигнорирует мои вопросы сейчас, как обычно это и делает, — мне нужно пойти покормить Бесси, пока солнце совсем не село.

Она уходит, закрывая за собой дверь. Почему смерть моих родителей такая большая тайна? Что там особенного, кроме того, что причиной стал какой-то деми-оборотень? Неужели так сложно рассказать мне? Знает ведь, что пока не узнаю всё, что мне нужно — не отстану. Если это такая неприятная тема, значит, и загадка тоже есть. Что же произошло с ними на самом деле? И почему бы тёте просто не рассказать мне об этом?

* * *

Уже через несколько дней тётя отправила меня к реке, чтобы перестирать белье, что обычно делает моя двоюродная сестра — Эмблина. Пересилив свою гордость, я вышла из дома с корзиной для белья и направилась к сточной реке. Я аккуратно захожу в воду, озираясь, и смотрю на лес на другом берегу реки.

— Надеюсь, что там никого нет, — вслух сказала я. Сзади послышались шаги, из-за которых мое настроение резко испортилось, — сегодня была твоя очередь стирать! Почему я должна за тебя это делать?

— Прости, Мари, у меня живот болит…

— Поэтому ты пришла сюда?

— Не вредничай, — огрызнулась Эмблина.

— Раз пришла, то посмотри — нет ли вокруг деми, пока я стираю.

— Ты же знаешь, что деми никогда не ходят в Деревню Людей.

— Никогда не знаешь наверняка. Я слышала, что оборотни-деми отличаются своей любовью к прогулкам, — сказала я уверенно, — ты читала «Лес монстров?» Деми любят лес, они там прячутся, чтобы схватить человека…. и съесть.

— Не надо мне такое говорить, Мари! Ты же знаешь, что меня это пугает!

Я наклоняюсь и начинаю полоскать вещи, чтобы поскорее закончить всё это. Разговор о деми всегда мне был интересен, ведь в училище я узнала о них многие раннее неизвестные нашей деревне факты. Эмблина пыталась расспросить меня обо всем, но я старалась увиливать от таких разговоров. Сестра обижалась, а мне было все равно.

Я возвращаюсь на берег и сажусь у реки рядом с Эмблиной, после чего опускаю ноги в воду.

— В той книге деми живут в горах Свинч, в Провинции. Они ходят в Деревню Людей, чтобы красть их…. и особенно им нравятся юные девочки, вроде нас. Вампиры пьют кровь из наших тел. Они кусают человека за шею и пьют, всё пьют и пьют кровь… — Эмблина закрывает уши руками.

— Хватит, Мари! Я не хочу слушать эти рассказы! Ты меня пугаешь. Я не хочу уходить из Деревни Людей. Только идиот отправился бы в Провинцию. Там ты можешь встретить зомби, который оторвет тебе руку и начнет тебя пожирать. Мавку, которая защекочет до смерти. Орка, который может украсть тебя! Это так ужасно!

— Я не знаю, зачем вообще нужны на свете эти деми. Мы, люди, должны всех их истребить! — сказала я в полной уверенности.

— Ты думаешь, что твоих родителей убил деми?

— Забрина сама сказала об этом.

— Деми — это само воплощение зла!

— Я надеюсь, что мои родители умерли быстро, — сказала я задумчиво, — только и всего.

— Иногда зомби в Провинции съедают ноги, потом — глазное яблоко. И всё это время человек остается в живых.

— Моих родителей убил оборотень, — сказала недовольно я, — а не зомби.

— Если оборотень, то тогда твоих родителей просто разорвали в клочья, — сказала Эмблина.

— Ты говоришь это мне? Врачу, который практически всё знает о деми?

— Да, тебе.

— Всё. Пойдем домой! — Мы берем две корзины с вещами и идем обратно.

Через пару часов, когда Забрина зашла в дом, я как раз подметала пол. На Забрине лица не было. Что-то произошло? Я поставила веник в угол и посмотрела на тётю. Она выглядит расстроенной. Неужели что-то случилось? Только плохих новостей нам не хватало.

— Забрина, что случилось?

— Мари, пожалуйста, сядь. Я должна с тобой кое о чем поговорить, — я кивнула и села на табурет. В руках у неё какие-то письма. Что бы это могло быть?

— Что такое, Забрина? Ты меня пугаешь.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, что тебя расстроит. Но, пожалуйста, Мари, знай, что всё это было ради твоего же блага. Мы лишь хотели, как лучше для тебя.

— Что? О чем ты говоришь? Скажи мне… прошу, скажи. — Забрина берет меня за руку.

— Мари, твой отец жив. Он всё это время был жив…

Я не сразу поняла шок или ужас испытала. Отец? Жив? Разве он не погиб вместе с мамой от лап оборотня? Разве их не разорвали в клочья, как обычно случается с жертвами оборотней? Теперь же, Забрина говорит, что отец жив и здоров и всё это время не давал о себе знать? Как это понимать вообще?

Из-за шока я не заметила, как вскочила на ноги. Хотя если судить из моего состояния, я не столько была шокирована, сколько зла.

— Жив? Мой папа жив? Как ты могла хранить это в тайне девятнадцать лет? Какое чудовище на такое способно? — Забрина, понимая мою реакцию на такую новость, подошла ко мне и попыталась меня обнять, но я её яростно оттолкнула. — Нет! Не подходи ко мне! Тебе было наплевать на меня!

— Мари, ты же знаешь, что это не так. Я люблю тебя, воспитала, как собственную дочь.

— Тогда зачем нужно было лгать мне все эти годы?

— Твой папа, Эдуард, был на опасной работе в Провинции. Мы оба чувствовали, что это небезопасно для ребенка. Даже когда ты стала постарше. Мы хотели тебя защитить. Мы оба любим тебя… Мы хотели, чтобы ты была в безопасности.

— Чтобы я считала себя сиротой?! — возмутилась я.

— Нет…. Это было ради тебя…

Я снова села. Мой папа работает в Провинции? События развиваются так быстро, что я не успеваю всё переваривать. Мой папа жив. Мой взгляд падает на письма, что держит в руках Забрина.

— Что это?

— Это то, что заставило меня рассказать тебе правду.

— Письма?

— Да. Твой отец руководит школой в Лесу Доррингтон. Она называется Академия Бейкирроут. Он хочет, чтобы его дочь получила приличное образование. Лучшее, чем то, что у тебя уже есть. Академия Бейкирроут — это школа-интернат. Он хочет, чтобы ты приехала к нему и училась в его школе. Вот письмо о зачислении. — Забрина вручила мне конверт с письмом. Я начала читать его:

«Уважаемая Мария-Эмма Хиллард! Я, директор Академии Бейкирроут приглашаю вас на обучение. Вы продолжите углубленное изучение гуманитарных и математических дисциплин. Вашими преподавателями будут лучшие специалисты данных областей. Приказ о зачислении уже составлен и подписан. Ждем вас в стенах нашего заведения через четыре дня.

С уважением, директор Академии — Эдуард Рисс Хиллард».

Я немного перевела дух. Отец приглашает меня на обучение в его школу? Бейкирроут… Я слышала о ней, кажется, она находился в соседней Провинции Райес. Там ещё бродят многие деми. Он собирается поселить меня там, где будет огромная опасность?

— Он хочет, чтобы я приехала к нему в Провинцию? Разве в Лесу Доррингтон не охотятся как раз все эти деми?

— Ты будешь в безопасности. Эдуард бы никогда не попросил тебя приехать к нему, если бы это было опасно. Ведь в его школе-то деми нет. Я уверена, что это безопасное место.

— Мне нужно быть там, через четыре дня…

— Да.

— Дорога до Провинции составляет приблизительно двое суток, причем через наш Лес.

— В письме он пишет, что пришлет за тобой экипаж. Кучер и телохранитель будут вооружены. Ты будешь в безопасности, и деми тебя не тронут. Обещаю.

— Так далеко от Эмблины…. и от тебя. — Непроизвольно из глаз потекли слезы.

Это слишком. Всё так неожиданно. Как я со всем этим смогу справиться? Вдали от родного дома и моей работы. Но с другой стороны — я смогу встретиться со своим отцом. Я его смутно помню, мне ведь было только два года.

Я чувствую, как Забрина обнимает меня.

— Всё будет хорошо.

Интересно, как она может обещать то, что не может контролировать. Я знаю, что она говорит это больше себе, чем мне. Она никогда даже не выезжала никуда из Деревни Людей, а я прожила в Провинции на обучении три года. Я знаю, что там опасно.

— Мой папа обеспечит мою безопасность.

— Да… Конечно, он это сделает.

— Он обо мне знает, что-нибудь?

— Да, я ему обо всем в письмах писала.

— Жду не дождусь познакомиться с ним.

— Я помню, что он очень хороший человек.

— Какое облегчение слышать это.

* * *

Не знаю, сколько я думала о предложении отца, но заведомо понимала, что из-за желания увидеть самого близкого человека, ответ будет положительным. Эмблина была расстроена, что я уезжаю. Неизвестно, сколько длится обучение, что я буду изучать, и как меня примут в Академии. Единственное, что я твёрдо осознавала — рядом будет отец, который обязательно меня поддержит и поможет освоиться. Так как до Провинции ехать около полутора суток, мне нужно было выехать сразу на следующий день, после обеда.

Я уезжаю сегодня. Кучер уже погрузил мой чемодан на специально отведенное место. Эмблина меня очень крепко обнимает, потому что не знает, когда ещё мы сможем встретиться.

С самого детства мы вместе. В школу ходили вместе. Научились считать тоже вместе. Читаем вместе. Гуляем вместе. Убираем, правда по очереди, которую часто она нарушает отмазками (а я это терпеть не могу). Эмблина похоже, скорее, на её покойного отца — Миллерда Хавэлла. Сколько помню — он заменил мне отца, правда, ушел из жизни очень рано, ему было двадцать восемь лет, нам с Эмблиной — по семь/восемь лет. Сестра очень грустила и переживала, ведь Забрине пришлось обеспечивать троих одной — это очень сложно для молодой женщины.

— Я знаю, что никогда больше тебя не увижу, Мария. Деми сожрут тебя в этом Лесу Доррингтон. — Эмблина громко вздыхает. Я лишь улыбаюсь. Двоюродная сестра всегда была «оптимисткой».

— Эмблина, хватит ныть! Ты должна за меня радоваться. Со мной ничего не случится.

— Но в Лесу…

— Я спокойна за нашу деревню, ведь здесь остаешься ты. Знания медицины, которым я тебя научила, пригодятся, как никогда. Да и целебные травы знаешь, как выращивать. Не пропадёте с тётей. И потом, я еду в очень хорошую школу, познакомлюсь со своим папой. Деми будут далеко-далеко от меня. Когда я закончу дела, вернусь и встречусь с тобой здесь!

— Надеюсь, что так и будет, — вытирая слёзы, сказала Эмблина.

— Нам нужно выдвигаться!

Послышался голос кучера, который сидел на положенном месте. Телохранитель уже открывал дверцу экипажа. Забрина, когда кучер требовательно сказал садиться в карету, подошла ко мне. Я вижу, что она изо всех сил сдерживается, чтобы не зареветь. Какие они обе сентиментальные — что мать, что дочь. Забрина целует меня в лоб.

— Удачной тебе дороги, учись хорошо в новой школе.

— Хорошо! — я отхожу от тёти. — Я очень буду за вами скучать…

— Мы тоже, милая, — слабо улыбнулась Забрина.

Попрощавшись с семьёй, я сажусь в экипаж. Телохранитель сел рядом с кучером, положив на колени ружье. Когда карета отъезжает от дома, я машу на прощание всей своей жизни. Впереди лишь таинственность и опасность.

После часа езды, я выглядываю из окна, чтобы поговорить с этими двумя вежливыми, на первый взгляд, мужчинами. Они такие хмурые и серьёзные, что, а ж тошно становится. Они о чем-то шепчутся, причем так тихо, что их практически на слышно — навык выработали, что ли?

— А вы, когда-нибудь видели Деми в этой части леса? — мужчины замолчали сразу и переглянулись.

— Чтобы там ни писали в этих ваших книжках, Деми любят уединение, — сказал кучер.

— Сложно увидеть Деми, если только ты не охотишься на них, — продолжил телохранитель, — для охотников это просто игра или вроде того. Они могут что-то такое понарассказывать, но не верьте им. Я в таком не участвую.

— Почему? — спросила я. — Охотник зарабатывает куда больше, чем телохранитель.

— Это неправильно.

— Неправильно — убивать Деми?

— Большинство Деми боятся нас.

— Из-за чего?

— Многие организации используют Деми не для развлечения, а для новых медикаментов, которые из мертвых существ не получишь. Та же гарпия могла пригодиться для излечения детей, больных раком.

— И вообще! — вмешался кучер, когда мы въехали в чащу. — Лучше бы тебе спрятать голову обратно. А не то повстречаешься с деревом раньше, чем с Деми. Как треснет по макушке-то! — мужчины рассмеялись. Тоже мне — шутка.

— Поспи, Мария, — предложил телохранитель.

Я думаю над тем, что они мне рассказали. Никогда не слышала, чтобы Деми боялись людей. Обычно люди их боятся… Может из-за того, что мы можем их убить с помощью оружия? Но ведь оборотень и вампир не боятся пуль, разве что тех, которые предназначены исключительно для охоты на них. После таких раздумий меня начало клонить в сон. Я легла на сидение и через несколько минут крепко заснула.

Мне снились образы моих родителей, как они гладили меня по голове, как кормили из ложечки. Помню своего плюшевого медвежонка, который до сих пор сидит на моей кровати в домике тёти Забрины. Такие сны мне снятся нечасто, поэтому я хочу вдоволь насладиться им, по крайней мере, до приезда в Академию отца.

Сквозь сон я почувствовала, как в буквальном смысле, подлетаю на сидении. Из-за этого я резко просыпаюсь. Что произошло? Я больно ударилась головой о дверцу экипажа и была готова поклясться, что слышу ржание лошадей, однако оно казалось слишком беспокойным. Экипаж как-то странно едет. На улице уже было темно, при всем при этом ещё и дождь льет, как из ведра. Что-то явно не так… Мы слишком быстро едем. Ветки деревьев бьют по окнам кареты. Экипаж раскачивается из стороны в сторону. Я боюсь высунуть голову. Когда появляется просвет между деревьями, я быстро выглядываю из окна, чтобы спросить кучера, что случилось, но…

— О нет! — воскликнула я. Мой крик проглотил вой ветра.

Где кучер? Где телохранитель? Лошади просто несутся вперед, причем с бешеной скоростью. Без кучера! Что же мне делать…. В голову пришла безумная мысль, которую я поспешила осуществить. Я попыталась выбраться из окна, чтобы схватить поводья и остановить лошадей. Но как только я встала на край, экипаж внезапно сворачивает, и я падаю обратно внутрь кареты. ЧЁРТ! С такими темпами я помру, хотя останусь жить до ближайшего оврага. Куда же делись кучер и телохранитель? Что вообще произошло? Я ведь уснула не так давно, должна же была хоть что-то услышать!

Экипаж опасно раскачивается из стороны в сторону. Блин… Лошади бегут слишком быстро, нужно как-то остановить их. Я снова выглянула из окна. Мы подскакиваем, несясь по грязной дороге. Вдруг, сквозь темноту, я заметила что-то впереди. От шока я потеряла дар речи и крепко схватилась за серебряный крестик у себя на шее.

На дороге я вижу уродливую женщину. Она стоит под дождем. Её тело обезображено, она очень волосатая… Что же мне делать? Неужели так выглядят все Деми в своем истинном обличии? Пока я думаю, лошади замечают женщину и резко поворачивают назад. Я всем нутром чувствую, как экипаж начинает переворачиваться. И тут осознаю, что мы на самом краю набережной. Я не успеваю сообразить, как раздается грохот. Экипаж опрокидывается. Я ПАДАЮ! Я слышу, как ржут лошади, а потом экипаж придавливает и их.

Я чувствую неистовую боль в голове… Видимо из-за такого сальто больно ударилась головой, да и всем телом тоже…. Вокруг наступает темнота…

* * *

Меня разбудили капли дождя, падающие на мое лицо. Где я? Что произошло? Я смогла очнуться? Затылком я чувствую на себе чей-то взгляд. Из-за нервов я резко сглатываю. Найдя в себе силы обернуться, я вижу трех парней, причем молодых парней.

— Помогите мне…. Кажется, я ушиблась.

Трое парней уставились на меня. Истуканы, что ли? Кто они такие? Разве они не видят, что я попала в аварию? Что я ушиблась? Может ранения даже есть…. После долгого молчания, на моих глазах происходит их превращение. Один, с короткими светлыми волосами, превращается в зомби. У него бледная кожа, под глазами черные круги, на руках появляются когти. Господи! Другой, с красивыми длинными голубыми волосами, становится вампиром: уши удлиняются, когти на руках становятся больше…. О, Боже! А последний — брюнет с добрыми (Боже, что я несу?) глазами, превращается в оборотня: руки покрыты шерстью, на макушке волчьи уши.

На их лицах и свободных участках тела есть определенные рисунки: для оборотня — это узоры в форме треугольников с завитками и тонкая стрела на шее, которая заканчивается у кадыка. У зомби на руках, будто изображение шипов. У вампира — рисунки на левой щеке, которые под одеждой переходят на свободные участки запястий рук.

— ААА! — я закричала. Господи, это Деми, а не люди! Они точно прикончат меня. — Не трогайте меня! Оставьте! Отвалите, чудовища! — вот теперь я точно воссоединюсь с моими родителями на том свете. Они замучают меня до смерти.

Подойдя ко мне, зомби метает в меня гневный взгляд своих красных глаз. Его руки… Такое чувство, что татуировки свидетельствуют о какой-то болезни…. Надеюсь, что он не будет меня трогать этими своими лапами.

— Что ты собрался со мной сделать?

— Съесть тебя, а ты как думала? Разве я не зомби? Мы же едим людей. — Он смеётся, и я пытаюсь оттолкнуть его, но не могу.

Что-то не так. Потом я замечаю, что моя рука изогнута под странным углом, наверное, она сломана. Ну и зрелище… Ужас… Нога тоже странно изогнулась. Ещё один перелом. Только сейчас я осознаю, что чувствую неимоверную боль. Я кричу. Вампир с красными глазами и тёмными кругами под ними, обнажив острые клыки, смотрит на меня. Господи! Он собирается выпить мою кровь! Я должна убежать. Но из-за травм не могу пошевелиться. Теперь я в их власти.

Вампир улыбается, и его острые зубы выпирают ещё сильнее, он шевелит своими вытянутыми ушами. Глядя на это, я чувствую, как у меня бегут мурашки. Я опускаю взгляд и вижу, что правое бедро распорото. Из раны льётся кровь. Я не смогу выжить…. Слишком много потеряла крови…

— Пожалуйста…. Не кусай за шею…. Пей тогда, хотя бы оттуда, где вытекает из ноги.

— Мне нравится свежая кровь. Больше всего люблю высасывать её! — Он холодно смотрит на меня.

— Эмбер, зачем ты её пугаешь? — спрашивает оборотень.

— А зачем она задает тупые вопросы? — откликается вампир.

— Она же человек! Не забывай, что они все такие! — возмущается оборотень.

Третий Деми — оборотень, наклоняется и поднимает меня на ноги. Я закричала. Меня ужасают его мохнатые руки на моем теле. Куда он меня тащит?

— Не переживай, человек, я укрою тебя от дождя! — недовольно сказал оборотень, когда увидел мой страх.

Это уже слишком. Меня накрывает волной дикой боли, и я снова отключаюсь.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Слабость. Единственное, что я могла чувствовать — слабость. У меня не оставалось никаких сил, и я молилась Богу, чтобы эти звери убили меня быстро. Я так хочу увидеться со мамой, бабушкой и другими родственниками, лишь бы не быть марионеткой в руках Деми.

Но, Бог не услышал мои молитвы, и через некоторое время я очнулась. Я не знаю, сколько прошло времени. Что эти создания делали со мной, пока я была без сознания? Через боль и слабость я пытаюсь посмотреть на своё тело, но в темноте его трудно разглядеть. По крайней мере, я под экипажем, на меня не льет дождь.

Я оглянулась. Опа! А куда делись Деми? Они что, бросили меня здесь помирать? Ладно, не спасли, но…. Почему я не разорвана в клочья, на теле нет укусов, и зомби не оторвал хотя бы руку, чтобы съесть? Неужели подкрепление решили позвать? Но мои предположения не оправдались. Я услышала, как они выходят с другой стороны кареты. Ко мне подходит оборотень.

— Очнулась, наконец? Как себя чувствуешь?

— Как растерзанная антилопа… — недовольно сказала я, имея в виду разодранное бедро. Причем, я умираю. Я смотрю на незнакомца, в его… добрые глаза? Стоп. Может ли Деми быть добрым? Нет, он просто пытается меня обдурить. Но станет ли Деми помогать человеку? Тем более, спрашивать о его самочувствии?

— Можешь сходить за помощью? Мне нужна помощь… Срочно… Я могу умереть здесь…

— Понимаю! Я не какое-то там животное! — он отводит взгляд. Успокоившись, оборотень вновь поворачивается ко мне. — Да… Я знаю, что ты можешь умереть. Но я не могу сделать это сам. — Между мной и оборотнем встает зомби. Его короткие гладкие светлые волосы развеваются на ветру. Когда он подходит ближе, я замечаю, что у него очень необычные глаза. Я сейчас считаю Деми красивым? Так… Мария, кажется, ты слишком сильно ударилась головой. Да и потеря крови даёт о себе знать… Я плохо соображаю.

— Почему мы должны спасать её? Ты же слышал, как она говорила о тебе, Сайлос. Она думает, что мы просто какие-то там животные. Давайте просто бросим её здесь на съедение местным. Она бы точно бросила нас умирать.

— Она ведь врач, кретин! — возмутился оборотень. — Её клятва распространяется и на нас тоже! — вскоре к нам подошел и вампир. В человеческом обличии он ещё красивее: у него прекрасные развивающиеся тёмно-синие волосы. Так хочется их потрогать… Могла ли я представить такое, когда жила в Деревне Людей? Особенно, когда не понимала, что Деми мужского пола могут быть такими красивыми созданиями?

— Пожалуйста, помогите мне… — Вампир отворачивается от меня и поворачивается к остальным.

— Хиллард сказал нам спасти её. Что ты ему скажешь, Соул, если она умрет вот так? — грозно спросил вампир. Стоп! Они знают моего отца? Эти Деми знают моего папу?

— Мы должны спасти её. Мы обещали Хилларду! — сказал оборотень.

— И теперь я должен пролить кровь ради человека? Да никогда в жизни! — скривился зомби.

— Прошу…. Помогите… — прошептала я, понимая, что, если потеряю сознание в этот раз, третьего пробуждения уже не будет. — Я могу уже не проснуться…

— Соул! Уйми своё эго! Ты обязан её отцу столько же, сколько и мы с Эмбер. Ты позволишь его дочери умереть?

— От каждого из нас требуется всего несколько капель. Мы капнем на рану — она спасена. Нам это практически ничего не стоит.

— Одним человеком меньше будет, и то хорошо! Пусть она сдохнет! — сказал с презрением Соул.

— Я… — и тут перед глазами наваливается темнота. — Я…. Теряю… Сознание…

Сквозь темноту я слышу, как кто-то из них возмущается. Видимо, этот же и подскакивает ко мне, подхватывая на руки, чтобы не упала. Второй начинает слегка бить меня по щекам, чтобы не провалилась в сон. Третий же рычит от злости — видимо оборотень. Они начинают о чем-то спорить. Я слышу их так, будто они где-то далеко, в глубине какого-то тоннеля. У меня такое чувство, будто я сейчас полностью отключусь.

— Ты первый, Соул! — слышу звук лезвия по плоти и краем глаза вижу, как оборотень и вампир делают то же самое.

Их кровь такая же, как и у меня — ярко-красная…. На иллюстрациях в книгах, которые я читала, их кровь всегда изображали зеленой,… Они все держат пальцы над моей распоротой ногой. Их кровь капает на рану и смешивается с моей. Стоп! Смешивается с моей? Я вдруг понимаю, что значат эти слова. Кровь Деми смешивается с моей! Я кричу и извиваюсь, стараясь, чтобы кровь этих Деми, не попала в моё тело.

— Не дёргайся, дура! — кричит один из существ.

Я едва могу шевелиться из-за ран и из-за того, что потеряла много крови. Что со мной теперь будет?

— Зачем…. Зачем вы со мной это делаете… я же стану такой же…

— Это спасёт твою никчемную жизнь, глупый человек! — говорит зомби.

— Хватит! Я не хочу, чтобы ваша кровь попадала в меня!

— Не шевелись! — скомандовал оборотень.

— Нет! Я буду шевелиться. Вы меня хотите убить!

— Блин, она меня начинает раздражать, — недовольно огрызнулся вампир.

Три Деми смотрят, как их кровь смешивается с моей. Что они пытаются сделать? Как их кровь…. Подождите. В медицине кровь Деми используется для изготовления медикаментов. Но, что будет, если кровь попадает в тело при прямом контакте? Для лекарств её перерабатывают…. Моя голова откидывается назад, и у меня такое чувство, будто сейчас меня вырвет. Я начинаю дрожать, но в тоже время чувствую, как у меня начинается жар.

— Что происходит? — воскликнул зомби.

— Блин! Не сработало! Кровь всё-таки не может её спасти! — сказал оборотень. На его лице был гнев. Вампир подходит ко мне, чтобы рассмотреть. Его лицо совсем близко, и я вижу, что это зрелище приводит его в недоумение.

— Да, я согласен. Иначе её смерть неминуема.

Проходит несколько минут, и моё тело борется с новой порцией крови. Блин…. А это тяжко вынести…. Словно мое тело отторгает инородную кровь.

— Ваша кровь… Она убивает меня… — прошептала я. А ещё я думаю, что это именно то, что они бы хотели, чтобы случилось. Но потом я опускаю взгляд на рану на моём бедре. Кровь остановилась?

— Смотрите!

Вампир и зомби посмотрели на мою рану. Я пораженно наблюдаю, как кровь совсем останавливается. Она заживает? Эта огромная кровавая рана заживает?

— Только поглядите! — воскликнул зомби.

— Похоже, что нам всё-таки удалось это сделать. Хиллард будет ликовать! — Я смотрю на свою сломанную руку. Кость вернулась обратно на своё место. Я шевелю рукой, и никакой боли не чувствуется. Что происходит? Их кровь, всё же, помогла? Как такое вообще может быть? Кровь ведь не переработана. Это просто невероятно!

Я сижу, не шевелясь, и чувствую, что боль исчезает. Я шевелю ногами. Они двигаются, а значит — я могу убежать, пока трое существ не догадались, что можно со мной сделать. Пока они думают, я вскакиваю на ноги и убегаю в лес.

— ЧЁРТ! Ловите этого человека! — кричит зомби.

— Мы не должны потерять её! — откликнулся оборотень.

— Я подожду вас здесь. Вы же знаете, что я терпеть не могу потеть, — высокомерно сказал вампир.

— Оставьте меня в покое! — кричала я.

Я чувствую себя отлично. Промчавшись через несколько деревьев, ныряю прямо в кусты. Вскоре я оказываюсь в ловушке густого подлеска. Я слышу, что они бегут сюда. Что мне делать? Они ведь учуют меня! Стоп. Здесь есть потушенный костер. Пепел! Они меня не смогут почуять. Я быстро беру горсть пепла, слегка жжётся, но ничего, и посыпаю свою одежду золой. Мой метод сработал, они прошли мимо, даже не глянув на кусты. Или просто сделали вид? Не важно. Нужно что-то предпринять. Но что я могу сделать против двух Деми? Да ещё и вампир где-то поблизости. Ладно…. Нет времени. Я выхожу из кустов, и вижу, как их фигуры удаляются дальше по дороге. Пронесло. Я поворачиваюсь, чтобы побежать назад…

БАХ!

Я врезалась во что-то. Приоткрыв глаза, я обомлела и сразу же сглотнула. Передо мной стоял вампир, который якобы не хотел потеть. Мне конец!

— Она здесь! — крикнул вампир. Вскоре нас нагнали зомби и оборотень, которые были слегка удивлены, увидев меня обмазанной золой. — А она умна. Посыпала себя золой, чтобы скрыть запах, но для моего чутья это не препятствие. — Оборотень поднимает руки, словно говоря, что мне нечего бояться. Однако это не так. Я боюсь их. Тут я замечаю, что царапины на руках от веток деревьев заживают.

— Какого… — удивляюсь я. Что происходит?

— Слушай, мы не собираемся обижать тебя. Обещаю! — говорит оборотень.

— И почему это я должна тебе верить?

— У меня есть письмо от твоего отца, — сказал оборотень и протянул мне конверт с той же печатью, которая была на письме отца для меня. Я выхватываю конверт, и пока эти Деми, не собираются атаковать меня, разрываю печать и достаю письмо:

«Мари, я понимаю, что это безумие. Но доверься этим Деми. Их послал я, так как по дороге, которой ты поехала — множество опасностей. Надеюсь, что они успели вовремя. Доверься им. Сайлос, Эмбер и Соул не причинят тебе вреда.

Эдуард Хиллард»

Там ещё стояла его подпись, такая же, что и в письме о зачислении меня в Академию. Оторвав взгляд от письма, я смотрю на Деми, которые в свою очередь смотрят на меня. Их взгляд словно проникает внутрь, из-за чего появляется чувство дискомфорта.

— Эмбер, Сайлос и Соул — это вы? — всё ещё с опаской спрашиваю я.

— Я — Сайлос, — говорит оборотень.

— Я — Эмбер, — говорит вампир.

— А я, человечиха, Соул, — ухмыляется зомби. Он меня раздражает больше остальных, поэтому на его ответ я фыркаю.

— Твое самодовольство погубит тебя. Если не хочешь, чтобы я…

— А что ты можешь мне сделать? — рассмеялся Соул.

Тут я вспомнила, что всегда ношу в кармане куртки снадобье для усыпления Деми, и не важно, какого он вида. Я достаю пробирку с розоватой жидкостью и показываю её Деми. Увидев это, зомби не испугался, а скорее был шокирован.

— Откуда эта дрянь у тебя?! — возмутился Соул. Я улыбнулась.

— Сама приготовила. Три года в медицинском училище дали свои плоды. Или вы отвечаете на мои вопросы, или я брошу это снадобье в одного из вас. Здесь даже ваше хвалёное исцеление не сработает. Это не пули, а средство на основе крови Деми. Не убьет, но усыпит надолго.

— Задавай быстрее! — огрызнулся вампир.

— Вы знаете моего отца?

— А почему, по-твоему, мы торчим на улице в темноте под дождем? — недовольно спросил зомби.

— Я думала, что Деми всегда любят быть в лесу, поедать диких животных и охотиться на людей, — призналась я.

— Кто тебе сказал такую чушь? — удивился оборотень.

— В тебе есть пропагандистский крючок, — сказал вампир.

— Можешь называть пропагандой, я называю это фактами, — сказала я.

— Ну же, человеко-девочка, хватит играть в игры. Мне уже надоело! — рявкнул зомби. Я сжала колбу с настойкой. — Чёрт…. Ненавижу, когда у людей есть преимущество! — оборотень обращается к зомби.

— Превращаемся — так дело легче пойдет.

На моих глазах они превращаются обратно в людей. Я никогда не думала о Деми в человеческом обличии. Они выглядят добрыми и безобидными…. Но мне-то лучше знать, на что они способны.

— И как это поможет? — спросила я. — Вы всё равно Деми. И по-прежнему хотите убить меня.

— Поможет тем, что в истинном облике твоя настойка бесполезна, — сказал вампир. Точно! Это снадобье действует, когда Деми в своём человеческом облике. Я не подумала об этом.

— Мы спасли тебе жизнь! — сказал оборотень. — Не тупи! — он вышагивает вперёд и тянется ко мне, а я тут же бью его по руке большой веткой. Господи…. Да он даже не поморщился. Он крепко держит мою руку. Я кусаю его.

— Вот почему я ненавижу людей. Но эта человеко-девочка довольно дерзкая, причем очень умная, даже для человека. Мне такие нравятся! — улыбнулся зомби.

— Соул, ну ты же сам знаешь, что нравятся тебе все девушки и дерзкие, и не дерзкие.

— Не надо обвинять меня только потому, что твоё скромное мужское достоинство не привлекает девчонок. — Тот, кого зовут Соул, тянет меня обратно к экипажу. Он не чувствует, что я его бью и кусаю.

— У меня есть дела поважнее, чем девочек приманивать своими феромонами зомби! — возмутился оборотень.

— Уймитесь оба! — оскалился вампир. Соул лишь рассмеялся.

— Мужчины, которые не привлекают девушек, всегда говорят, что им это неинтересно. — Хорошее замечание.

— Почему бы тебе просто не заткнуться и не помочь мне с этим человеком? — недовольно буркнул оборотень.

— Меня зовут Мария! — возмутилась я.

— Да, мы в курсе, человек.

Мы выходим из леса. На дороге всё ещё находится экипаж, под которым лежат бедные лошади. Они живые, вообще?

— Куда вы меня ведёте?

— В нашу школу, — сказал Соул. Школа полная Деми? Так мне пришлось пережить это всё, только чтобы потом меня скормили Деми?

— Нет, пожалуйста, отведите меня в Академию Бейкирроут, там мой папа, — взмолилась я.

— Что вообще не так с этой девчонкой? — скривился вампир. — Должно быть низкий IQ.

— Зачем вам спасать меня, а потом скармливать Деми?

— Скармливать? — возмутился зомби. — Слушай, деточка, Деми, не едят людей, что бы там тебе не написали в книжках.

— Тогда зачем вести меня в какую-то школу для Деми? Я — человек, папа мой — тоже человек. — Трое Деми смотрят на меня так, как будто я больная на голову. Я сказала что-то странное?

Они спасли меня. Потом говорили что-то про то, что это папа их сюда послал, да ещё и письмо с его печатью и подписью принесли. Так почему сейчас они тащат меня в другое место? Они точно психи. Оборотень, теперь я уже знаю, что его зовут Сайлос, отстегивает лошадей. К счастью, они не покалечились. Интересно, что случилось с кучером и телохранителем? Я не хочу даже думать о том, что их убила та кошмарная монстриха, что стояла на дороге. Но, кажется, это единственная версия.

Зомби Соул и вампир Эмбер садятся на лошадей. Сайлос непринуждённо поднимает меня и сажает на последнюю оставшуюся лошадь.

— Ты поедешь со мной, — твёрдо сказал Сайлос. Он садится позади меня. Его сильные мускулистые руки крепко держат меня с обеих сторон. Я чувствую себя в безопасности? Что происходит вообще?

Мы отправляемся в путь.

— Всё нормально?

— Как у меня может быть всё нормально?

— Я про то, что мы едем вот так. Я понимаю, что ты жутко испугалась. Чуть не погибла. Если бы не мы, ты умерла бы. — Говорит он мне на ухо.

Когда он произносит эти слова, я чувствую его тёплое дыхание. В его голосе слышится сочувствие, хотя несколько минут назад он разговаривал со мной с пренебрежением. Как такое может быть? Он же Деми. Я запуталась.

* * *

Видимо я заснула, прислонившись спиной к широкой груди Сайлоса. Господи…. Заснуть сидя верхом на лошади. Сайлос спас меня от падения. Я поднимаю взгляд. Дождь прекратился. Мы остановились у величественных ворот. Я вижу потрясающие ухоженные сады и красивые здания за воротами.

— Это ваша школа? — спрашиваю я.

— Да, это Академия Бейкирроут, — отвечает Сайлос. Что это значит? Может, он не расслышал, что я сказала «ваша школа».

Ворота открываются, и внутрь вбегают три лошади. У ворот стоят вооруженные охранники. Они закрывают и запирают ворота за нами. Чего они так боятся? Скорее Деми прячутся в лесу. Соул вышагивает вперед.

— Человеко-девочка, позволь мне проводить тебя к господину Хилларду.

— Я же сказала, что меня зовут Мария!

— Я предпочитаю называть тебя «человеко-девочка», — оскалился Соул.

— Но ты не можешь выбирать. Имя — это имя!

— А ты высокомерная. — Я промолчала. Этот зомби очень вредный и довольно упрямый, да и высокомерности в нем предостаточно. Но он ведёт меня к моему папе, так что, к счастью, вскоре я от него избавлюсь.

Когда мы проходим в кабинет отца, страх перед Деми проходит. В огромном кабинете я сажусь в кресло, как предложила мне секретарь. Она сказала, что господин Хиллард скоро придёт. Я вдруг так разнервничалась. Я ведь совсем скоро познакомлюсь с моим настоящим папой. С мужчиной, который, как я думала, умер. Теперь он жив! Я вдруг так испугалась предстоящего знакомства. А что, если я ему не понравлюсь?

Дверь открывается, и заходит он. Он выглядит очень респектабельно. Он протягивает мне руку, и я пожимаю её. Надеюсь, у меня ладонь не потная.

— Мари, я слышал об ужасном случае, который приключился с тобой по дороге сюда. Я так рад, что отправил этих трёх парней тебя встретить. Мне было как-то дискомфортно. Но ты, наконец, приехала.

— Да. Для меня стала довольно большим сюрпризом новость о том, что ты жив.

— Могу себе представить. Прости за это. Мы просто думали — так будет лучше.

— Да, Забрина сказала мне.

— Она молодец, что воспитала тебя такой.

— Какой?

— Умной, доброй, смелой.

— В Деревне Людей я жила счастливой жизнью.

— И конечно, там безопаснее.

— Да.

Секретарь заносит поднос с печеньем и чаем. И только тут я понимаю, как же я голодна. Наверное, он понял это по моему лицу.

— Поешь, — сказал папа, — ты ведь голодна.

Я наливаю чай и быстро съедаю печенье. Потом я с довольным видом откидываюсь на спинку.

— Чем ты занимался все эти годы?

— Как ты знаешь, я жил здесь, в Провинции.

— Ты не боишься жить здесь?

— Нет, конечно. — Хиллард рассмеялся. — Деми — мои друзья. Большая часть моей работы заключается в их защите. — Услышав это, я очень удивилась.

— Защите? Но ведь именно от них и исходит опасность!

— Ты всё время жила в Деревне Людей. Что ты знаешь об АДЛ?

— Анти-демогненной Лиге?

— Да.

— Мы изучали их деятельность в медицинском училище. Большинство анатомических изделий поступали с их фабрик.

— Верно. Моя работа заключается в борьбе с ними. Они хотят избавиться от всех Деми.

— Это плохо?

— Естественно плохо. Они имеют право на жизнь, так же, как и ты.

— Но они убивают нас.

— Нет, не убивают. Это всё чушь. АДЛ придумывают разного рода пропаганду, лишь бы оправдать свою охоту на Деми.

— Так, ты помогаешь деми?

— Да. — Папа помогает Деми? Он ненормальный, что ли? Но опять же, разве эти деми не спасли мне жизнь буквально только что?

— Так вот почему ты живешь в Провинции?

— Да.

— Но если ты говоришь, что деми не опасны, почему раньше не привёз меня сюда? — Хиллард садится за стол и поправляет стопку документов.

— Сами по себе деми обычно не опасны. Иногда у АДЛ и деми случаются стычки, вот это может быть опасно. Как и ты, Мари, некоторые деми стали жертвами пропаганды. Некоторые из них людей ненавидят. Они могут даже убивать людей из-за ужасного отношения к ним в прошлом. Людей вроде тех, что в АДЛ. — Или даже большинство из Деревни Людей. Все, кого я знаю, ненавидят деми, включая меня.

— Тогда в школе мне нужно быть осторожнее. Я не хочу, чтобы меня убили деми, которые ненавидят людей. — Хиллард выглядывает из окна.

— Да, посмотрим, как там оно сложится.

— Одного только не понимаю — почему ты отправил трёх деми за мной? Почему не отправить людей?

— Мари, Академия Бейкирроут — это школа для деми.

— Школа для деми?

— Да, Мари.

— Но тогда зачем ты пригласил меня сюда?

— Я считаю, что когда-нибудь в будущем деми и люди будут жить вместе. Не будет никаких Деревень Людей и деревень деми.

— Но я не понимаю. Ко мне-то это какое отношение имеет?

— Мари, ты наша первая студентка-человек. — Что он такое говорит?

— Так меня сюда привезли в качестве эксперимента?

— Не стоит воспринимать это с такой точки зрения, Мари.

— А как ещё я должна на это смотреть?

— Ты — первопроходец.

— Оригинально звучит.

— Который проложит путь к гармонии между человеком и деми. Ты должна гордиться своей миссией.

— Я не могу гордиться тем, что не выбирала.

Не могу поверить, что я буду ходить в школу, где одни деми и ни одного человеческого существа. Что бы сказали Забрина и Эмблина, услышав об этом? Я уверена, что именно поэтому папа хранил это в такой тайне. Я не могу определиться, что чувствую в данный момент. Это гнев? Или страх? Скорее и то, и другое.

Смогу ли я справиться с жизнью в школе, полной деми?

После разговора с отцом я никак не могла прийти в себя. Учиться в Академии, где нет ни одного человека? Не считая моего отца. Как с таким вообще можно смириться? Оказывается, у отца была прекрасная идея, как заставить моих одноклассников принять меня.

В кабинет зашли трое деми, которые сегодня спасли мне жизнь. Конечно, в какой-то мере я была им благодарна, но страх перед ними ещё не уходил, была опасность, причем большая.

— Телохранители? — не поверила я своим ушам. — Отец, ты что издеваешься?

— Сайлос, Эмбер и Соул прекрасно подходят на эту должность. Не волнуйся — они не будут тебя долго опекать, пока ты полностью не вольёшься в коллектив. И ещё — старайся не выходить в лес одна.

— Почему?

— Охотник, — Сайлос резко бросает его имя, будто плюясь ядом.

— Да, Сайлос, охотник. Он очень опасен. Ты никогда не должна выходить за пределы школы. Он убил много наших студентов.

— Я ведь не деми. Какая опасность может угрожать мне?

— Может, он убивает деми лишь потому, что они, как называется, под рукой. — Сказал Эмбер.

— Он может переключиться на человека, если повстречается с такой аппетитной юной девушкой, как ты.

Я улыбаюсь, но страх, который мне только-только удалось обуздать, снова охватил меня.

* * *

Не могу сказать, что учеба началась легко. Обучение было сложным, хотя некоторые знания из медицинского колледжа помогали, например, я была лучше в химии, физике и биологии. Мне дали комнату в общежитии. Слава Богу, мне дали маленькую комнату на одного человека, и я буду жить здесь одна. Наверное, папа не смог найти для меня соседку. У всех остальных студентов есть соседи по комнате.

Обучение углубленное, однако, я пытаюсь всё учить, чтобы не быть белой вороной. Находиться в классе полном деми, — это просто дурдом. Нет такого деми, который бы ещё не выразил своё отвращение. Блин, это так бесит, что хочется взять пробирку и воткнуть кому-то в глаз. Но отец посоветовал вести себя спокойно и не ссориться. Интересно, что скажет Эмблина, когда я напишу ей в письме, во что ввязалась.

Я выхожу из кабинета с урока истории и слышу, что обо мне переговариваются другие студенты. Кем они меня только не называли… Гоблин, человечиха, недоросток…. Наверное, у них не такой большой словарный запас. Я оглядываюсь и замечаю, что это две девочки, которые сидели на истории на заднем ряду, одна мавка — Эвр, а вторая вампир — Сара.

— Чувствуешь этот запах? — спросила Эвр.

— Да, ещё бы. Я чуть прямо в классе не блеванула, — отозвалась Сара.

— Не думаю, что это правильно. Это же просто пытка — заставлять нас находиться с ней в одном помещении.

— Ну, а что она может сделать? Все люди ужасно воняют! — рассмеялась Эвр. Слушать это, у меня больше нет сил. Я встаю прямо у них на дороге.

— Если вам есть что сказать, так почему бы вам не сказать это прямо в лицо? — девочки останавливаются.

— Мы хотели сказать, что ты воняешь на всю школу, человечиха. Почему бы тебе не вернуться в свою Деревню Людей, где тебе и место?

— Место мне там, где я нахожусь в данный момент.

— Вот в этом ваша проблема. Вы думаете, что весь мир ваш, но это не так! — с презрением сказала Эвр. — Это наш мир, и нам здесь не нужна вонючая человечиха.

ШЛЁП!

Я не выдержала и влепила Эвре пощечину. Мавка была так удивлена, что просто отшатнулась назад. Её глаза блеснули опасным блеском, и я еле успела сделать шаг, чтобы когти не впились мне в грудь. Мимо проходил отец, поэтому они только обходят меня и выходят из класса.

Я стою ещё несколько секунд, а потом выхожу из класса, из школы, за ворота. Только покинув территорию школы, я начинаю плакать. Я бегу в лес. Из-за слёз я ничего не вижу. Что я такого сделала, чем заслужила такое? Я даже не знаю этих девчонок. Я ненавижу это место. Провались оно пропадом вместе с деми и моим отцом.

Я убегаю, пока не нахожу небольшую поляну. Сажусь на большой камень. Зачем мой отец привез меня сюда? Я плачу, закрыв лицо руками, пока у меня просто не заканчиваются слёзы. Я встаю. По какой дороге я пришла сюда? Я смотрю на небольшой кусочек неба, просвечивающего между верхушками деревьев. В небе светило солнце, но теперь его нет. И оно не поможет мне найти дорогу обратно. Я поворачиваю сначала в одну сторону, затем сворачиваю в другую, но эта дорога мне не знакома. Тени становятся длиннее — там, в чаще, кто-то есть? О нет! Я заблудилась! Блин… Что мне делать?

Узкая тропинка передо мной кажется знакомой. Я смотрю на землю. Это мои следы? Я иду в эту сторону. Я точно скоро увижу знакомый пейзаж. Если только я сейчас не иду ещё дальше в лес. И тут я слышу какой-то шорох.

— Кто это? Кто там? — кто-то выходит из-за деревьев.

Это мужчина в чёрном плаще и высоких сапогах. У него длинные тёмные волосы. Я его не знаю! Я знаю, что он не из школы. Мне надо бежать. Я бегу через лес. Ветви царапают мою кожу, но мне всё равно. Теперь я вспомнила — видимо, это Охотник! Он убьёт меня, если поймает.

Я бегу и слышу, как он гонится за мной. О нет! На бегу я врезаюсь в низко растущую ветку. Она бьёт меня по голове, и я падаю. Кажется, я пробыла без сознания около минуты. Я открываю глаза. Он ушёл? Но потом я поворачиваюсь и вижу перед собой его. Когда я смотрю на него, он меняется в лице. Он меня знает?

— Кто ты? Чего ты хочешь? — я замечаю на своих руках царапины и порезы. Что происходит? Они все заживают у меня на глазах. Мой организм ведёт себя так странно. Я перевожу взгляд обратно на мужчину.

— Не бойся, я хотел помочь тебе.

— Нет, это не так! Я всё про тебя знаю.

— Как и вампиры-деми знают о тебе? — я вскакиваю на ноги, хотя боль так и пульсирует в моей голове.

— Откуда ты знаешь?

— Мне многое известно о твоей школе. Позволь мне проводить тебя к воротам.

— Ты хочешь сказать увести, чтобы ты смог меня укокошить?

— Нет, я хочу сказать, проводить тебя к воротам. Я не буду тебя держать. Можешь идти за мной.

Почему он вселяет в меня уверенность? Это какой-то бред. Это потому, что он — человек? Надеюсь, что не поэтому. Я не думаю, что это так. Дело в его глазах. Он смотрит мне прямо в глаза — он говорит правду. Не понимаю, как могу знать наверняка, но внутри голос будто говорит мне: «Он — прав. Верь ему. Это не ложь». Я иду за ним.

Какое-то время мы идем по лесу, а потом я замечаю, что мы уже на опушке. Он останавливается.

— Мне лучше не ходить дальше. — Он показывает вперёд, и я смотрю туда. Я вижу школу. — Вот ворота. Теперь всё в порядке?

— Да… Спасибо.

— Я вернусь, чтобы снова с тобой увидеться.

Я смотрю на школьные ворота, а когда оборачиваюсь к Охотнику, то его уже нет. Когда я подхожу к воротам, появляется Соул.

— КАКАЯ ТЫ ГЛУПАЯ, ЧЕЛОВЕКО-ДЕВОЧКА! — возмущается зомби.

— Хватит так меня называть. Меня зовут Мария. Я столько раз тебе уже говорила!

— А тебе все говорили столько раз, что в лесу опасно! Ты самое глупое создание, которое я только в жизни встречал. Мне бы было плевать, что Охотник тебя убьёт, но Хилларду это не понравится. Пошли!

Он хватает меня за руку, и я выдёргиваю её из его ладоней.

— Я встретила Охотника!

— Нет.

— Я в порядке, оставь меня в покое.

— Ты пойдешь со мной. Я не потеряю тебя ещё раз.

— Ты боишься, что мой отец разозлится? Похоже, ты любишь Хилларда так же сильно, как ненавидишь людей.

— Занимайся своими делами, человек.

— Меня зовут Мария!

Соул хватает меня за руку, и в этот раз я иду с ним.

Я никогда не привыкну к этому ужасному месту. Я скучаю по Забрине и нашему маленькому домику. Я скучаю по Эмблине и её глупым историям. Я никогда не смогу подружиться с этими деми. Они считают, что я воняю. Я начинаю плакать. Я скучаю по дому! Я хочу домой! Останусь ли я в Провинции? Или попрошу папу разрешить мне вернуться домой?

* * *

Прошло около двух месяцев. Я часто писала Забрине и Эмблине письма, в которых пыталась передать всю атмосферу моего прекрасного обучения в Академии отца. Лгать приходилось много, из-за чего в груди было столько боли, что я еле справлялась с программой.

Конечно, стычка с Эвр и Сарой была не последней. Мы однажды даже подрались на одном из занятий, из-за чего пришлось всю неделю драить лабораторию в кабинете химии. Я прокляла Эвр, потому что её дьявольские маврские пальчики заставляли меня думать о худшем. Не дай Бог защекочет до смерти.

Сайлос, Эмбер и Соул действительно оказывали мне знаки внимания, хотя я прекрасно понимала, что это исключительно из-за распоряжения отца. Короче говоря, в Академии я была совершенно одна. Староста курса даже проявлял откровенное пренебрежение, например, когда был совет курса, он не сообщил мне об этом. И именно по этой причине я отрабатывала у куратора класса восемь дней. Уроки давались намного легче, особенно, когда я начала вникать в суть. История, химия, биология, физика и алгебра с геометрией мне давались лучше остальных, что не радовало моих одноклассников. Они считали, что я должна учиться хуже всех, причем показывали это откровенно. Скидывали мой портфель с пятого этажа. Наливали банку с рыбьим жиром в шкафчик. В общем, делали всё, чтобы моя жизнь была здесь невыносимой.

28 ноября, после получасовой пробежки, я сходила в душ, после чего спустилась в столовую на завтрак. Взяла овсянку, компот из вишни и отправилась за дальний стол. Каждый день я должна была делать вил, что смелая, перед тем, как идти к остальным студентам. По крайней мере, у меня есть телохранители. Я бы не назвала их друзьями, но они хотя бы не враги. Вскоре, ко мне подсел Сайлос.

— Доброе утро, выспался? — спрашиваю я, когда оборотень сел напротив.

— Да, наверное. Хотя меня тревожило, что мне рассказал Соул…

— Что именно?

— Помнишь вашу ссору с Эвр?

— Какую из? — улыбнулась я, пережёвывая овсянку. Сайлос закатил глаза.

— Самую первую, ты тогда ещё в лес убежала.

— Это же было в середине сентября.

— Ну и что?! Ты ведь Охотника там встретила.

— Да, встретила. Но он не показался мне опасным.

— Ты не знаешь его так, как мы.

— Сайлос, давай не будем заводить разговор на эту тему. Вы слишком предвзято относитесь к нему.

— Он был виновен в смерти многих деми! Это факт. — я, приподняв бровь, посмотрела на него.

— Вы видели, как он делал это?

— Нет, но твой отец…

— Сайлос, зачем ты поднял эту тему?

— Чтобы предостеречь тебя. Он убил многих.

Интересно… Мне стало стыдно. Может ли Охотник быть убийцей деми? Что-то здесь не так. Тем более, о его зверствах деми знают исключительно со слов Хилларда. Какая здесь тогда логика? Ведь неизвестно, что Охотник убивал деми. Мне не нравится, что Сайлос думает, будто я как Охотник, словно я в каком-то смысле на его стороне. Я ведь ничего такого не сказала. Даже если по слухам Охотник и убил много людей. Почему он вывел меня из леса? Зачем помог?

Выйдя из своих мыслей, я вижу, как в нашу сторону идут Эвр и Сара. Господи… Я ковыряю ложкой овсянку в тарелке. Им что, сесть негде? Утром решили мне настроение подпортить? Я опускаю голову и ем, надеясь, что они пойдут куда-нибудь в другое место. Но нет. Они садятся за наш стол.

— Сайлос, я не знаю, как тебе удается, есть, сидя рядом вот с этой.

— Эвр, ты же знаешь, оборотни — они как люди. — Эти двое заливаются смехом. Меня это так взбесило, что я встаю с лавки и хватаю Эвр за галстук, чтобы могла хорошенько меня услышать.

— Меня называй хоть дерьмом, но Сайлоса не тронь. Он хоть и оборотень, но имеет сердце, а у тебя, щекотила хренова, даже чувств каких-то нет! — я небрежно отодвинула эту деми от себя и принялась, есть дальше. Эвр всё равно продолжила смеяться. У Сайлоса тоже сдают нервы, и он поворачивается к ним.

— Не начинай с утра, Эвр, — плюнул ей в лицо Сайлос.

— Не начинать что? Я лишь задала простой вопрос.

— Да ну его, — сказала Сара, — он так трепетно относится к своему питомцу…

— Захлопни варежку, Сара, — огрызнулась я, — ты лучше назови себя подстилкой, учитывая то, что Майло ОЧЕНЬ любит потереться об тебя на химии! — Сара залилась краской и показала клыки. — Рискни! — Да, мне это противно, я пытаюсь дать отпор, но не хочу показывать им, что они причиняют мне дискомфорт.

— Мари — просто студентка этой школы, как и вы.

— Она не такая, как я! Бесполезна человечиха — как я? У тебя глюки, Сайлос.

— Человечиха, которая отмутузила тебя на глазах у завхоза? — Сара обернулась и увидела Соула с подносом, за ним стоял Эмбер, переводящий взгляд то на Сару, то на Сайлоса. Сара прикусила язык, понимая, что у меня слишком много тузов в рукаве, чтобы спорить.

— Деми во всем превосходят людей! Я даже не понимаю, зачем вот это вот здесь.

— Сара, довольно! — возмутился Сайлос.

— И что ты сделаешь-то, Сайлос? Побьешь нас за то, что потревожили твою человеч…

ТАХ!

Когда оскорбляют меня — одно, а когда достают друзей — другое. Я кулаком заезжаю Саре в челюсть. Вампирша отшатывается назад и чуть не врезается в Соула, но тот подставляет поднос, так что большая часть еды падает на пол позади Сары. Девушка собирается что-то сказать, но между нами становится Сайлос. Понимая своё поражение, Эвр и Сара убегают.

Я ещё какое-то время сидела за столом, однако после стычки с Эвр и Сарой у меня пропал аппетит. Вот же гиены. Как я могу оставаться здесь, когда все хотят, чтобы я ушла? Когда Эмбер и Соул присоединяются к нам, завтрак проходит в молчании. После окончания, я встаю и направляюсь к выходу. Только теперь я понимаю, что у меня глаза на мокром месте, и я не хочу разрыдаться прямо здесь. Я не буду плакать у всех на глазах.

Меня нагоняет Эмбер.

— Я чувствую, что ты расстроена! — сказал вампир. — Могу я чем-то помочь?

— Нет, я просто хочу уйти отсюда. — Он берет меня за руку.

— Кажется, я знаю, что тебе нужно. — Эмбер крепко держит меня за руку и уводит из столовой. — Мне нужно, чтобы ты кое-что посмотрела.

— Мне, правда, нужно просто пойти к себе в комнату, — отвечаю я.

— Если ты будешь прятаться в своей комнате, то это ничего не решит.

Мы поднимаемся по лестнице на пятый этаж. Нам нужно было подняться на чердак. Здесь множество пыльных коробок с книгами и старым школьным оборудованием. Эмбер подходит к окну и открывает его.

— Нужно выбраться наружу. — Я качаю головой.

— Я не горю желанием вылезать из окна!

— Я так всё время делаю. Здесь нет ничего страшного. — Я смотрю на землю далеко внизу.

— Здесь же негде ходить!

— В смысле? Вот же выступ есть?

— Размером с половину стопы? Скорее для украшения. — Эмбер улыбнулся.

— Несмотря на твоё обычно очень серьезное лицо, иногда ты бываешь такой смешной! Пойдем.

Эмбер выбирается из окна на выступ, шириной примерно в половину ступни. Я взяла его за руку, и выбираюсь из окна. Почему у него такая рука холодная? Я стараюсь не смотреть вниз. Мы проходим небольшое расстояние до башни. На её стене есть лестница, что ведёт наверх. Я уверена, что туда-то мы уж точно не пойдем…. Ведь так?

— Давай, осталось только по лестнице подняться.

— Я не могу туда забраться.

— Ты должна. А как мы попадём в моё любимое место? Или ты летать умеешь?

Почему он ведёт себя так, будто я сумасшедшая? Любой разумный человек, конечно, отказался бы это делать.

— Это опасно. — Эмбер протягивает мне руку, и я беру её.

— Забирайся первой. Если упадёшь, я буду сзади и поймаю тебя.

Я неуверенно забираюсь по лестнице. Шаг за шагом я поднимаюсь на самый верх. Там я обнаруживаю платформу. Эмбер присоединяется ко мне, и мы идем уже вместе. Мы садимся на платформу и свешиваем ноги.

— Здесь невероятный вид… — изумляюсь я. Мы будто парим над лесом. Вдалеке клубится туман. — Такое чувство, будто я в облаках.

— Иногда, когда я поднимаюсь сюда, я сижу в облаках, — задумчиво сказал Эмбер. Я смотрю на него. Его прежние холодность и отстраненность исчезли. Здесь наверху, он честнее и ранимее. Ветер развевает его длинные синие волосы. Его прозрачные голубые глаза стали влажными от избытка чувств. — Это моё самое любимое место в мире. Я вижу, что тебе непросто даётся жизнь в новом доме…. В твоей новой школе. Я подумал, что, если ты побудешь здесь, это тебе поможет. Я прихожу сюда, когда мне грустно.

— Я не думала, что тебе вообще когда-либо бывает грустно.

— Почему? Потому что я деми? У меня тоже есть чувства.

— Нет, не из-за этого. Потому что ты — это ты. Ты всегда ведёшь себя так отстраненно, ты так невосприимчив к миру и его жестокости.

— Ключевые слова — «веду себя».

— Мне стало намного лучше.

— Я рад, что смог хоть чем-то помочь. В отличие от Сайлоса я не привык лезть в чужие разборки. В конце концов, деми в школе увидят, что ты хорошая.

— Особенно Эвр.

— Она — дура. — Эмбер встает. — Готова идти? — он протягивает мне руку, и я беру её.

Всего пару месяцев назад мне и в голову бы не пришло, что я смогу держать за руку деми. Я так сильно изменилась…

* * *

Учитель истории вышел из класса. Майло, вампир, встаёт и произносит буквально следующее:

— Я прочёл статью об анти-демигенной лиге (АДЛ). Теперь они хотят, чтобы все деми носили на шее метки, указывающие на то, что они деми. Они заявляют, что многие из нас прячутся в их Деревнях Людей, оставаясь в человеческом обличии. — В классе нарастает гул. Ученики ворчат насчет АДЛ. Я лишь спокойно сижу и читаю параграф. — А может, люди должны носить бирки? Они убийцы. АДЛ безнаказанно убивает деми каждый день. — Его взгляд падает на меня. Я понимаю, что он хочет сказать. Моё преступление в том, что я человек. — Я знаю, что Охотник состоит в АДЛ. Вот почему он убивает нас, нападает на нас, врывается в школы. Все люди состоят в АДЛ.

— А ты не читал ещё одну статью? — поинтересовалась я громко.

— Какую?

— Что двух вампиров застали за убийством гарпий? — класс затих. — На их запястьях были метки с тремя буквами: АДЛ. Что же ты скажешь о таких деми, которые поднимают пистоль на своих же?

— Это бред.

— Не вижу здесь бреда, Майло. Что же ты так удивляешься, что деми могли присоединиться к АДЛ? Это даёт им неприкосновенность. — Когда Майло решил подойти ко мне, встаёт Сайлос, чтобы посадить вампира обратно на место.

— Хватит!

— Ей неприятно…. А значит, я рад. Ей должно быть неприятно до такой степени, чтобы покинуть Бейкирроут.

— Почему она должна уходить отсюда? Может, это тебе нужно уйти? — Майло расхохотался.

— Она должна уйти, потому что это школа для деми, не для людей.

— Это такие деми, как ты, делают для всех только хуже. Зачем делать пропасть, разделяющую нас, ещё глубже. Сколько это будет продолжаться? И ради чего всё это? — Майло садится за свою парту, учитель возвращается в класс.

После занятий мы с Сайлосом выходим на улицу. Речь Майло очень расстроила меня, и мне не удаётся скрыть свои чувства.

— Майло придурок. Не обращай на него внимания.

— Не надо, Сайлос. Я сама смогу за себя постоять, ты же знаешь!

— Я только хотел помочь…

— Если ты будешь защищать меня каждый раз, они не будут меня уважать.

— Прости, я думал, что таким образом помогаю тебе.

— Это не так. — Мы, молча, идем вместе в общежитие.

* * *

Днем я легла спать, но ближе к вечеру проснулась от странных звуков за дверью. Открыв глаза, я поднимаюсь с кровати и быстро обуваю тапки. В дверь кто-то постучался. Я подошла к двери и положила руку на дверную ручку.

— Кто?

— Это я, Соул. — Я открываю дверь, и он забегает в комнату. Я закрываю за ним дверь.

— ОХОТНИК НАПАЛ НА НАШУ ШКОЛУ! — сразу же крикнул Соул.

— Охотник?

— Да, твой друг ворвался в школу. Эмбер ранен.

— С Эмбер всё в порядке?

— Да, ему попала в руку стрела. Он сейчас идет на поправку. Я пришел отвести тебя в безопасное место. Неизвестно, прорвался ли Охотник через охрану.

— Так он всё ещё в школе?

— Возможно. Сейчас всё проверяют. Ты должна пойти сейчас со мной. Охотник может быть где угодно, и ты в опасности! Мы все в опасности!

— Почему я в опасности?

— Потому что в тебе наша кровь! — Соул берёт меня за руку, и мы выбегаем из комнаты туда, где прячутся остальные студенты.

Охотник вернулся за мной, как и обещал? Он хочет убить меня?

* * *

Уже в убежище я могла вздохнуть с облегчением. Народу много, но терпимо. Соул со мной, я вижу Сайлоса в другом конце комнаты. Эмбер видимо, в школьной больнице, лечит рану.

— Как думаешь, с Эмбер всё будет в порядке?

— Конечно. Наверное, он уже выздоровел. У всех деми так бывает. — За дверью стало тихо. Мы слышим, как кто-то пытается проникнуть внутрь. Надеюсь, что это не Охотник. Дверь открывается, и на пороге стоит мой отец.

— Теперь везде безопасно, ребята. Охотника мы не поймали, но его загнали обратно в лес. Нам кажется, что наша охрана его ранила. Я уверен, что мы преподали ему урок, и некоторое время он не будет нас трогать. — Я встаю и собираюсь уходить. Я поворачиваюсь к Соулу.

— Он ведь всего лишь человек, который действует в одиночку, а охранников много. Почему им никогда не удаётся поймать его?

— Мне самому интересно. На днях мы с Сайлосом и Эмбер пойдем за ним. Мы его поймаем.

— Если вооруженные охранники не могут его поймать, что, почему вы это сможете сделать?

— Потому что от этого зависят наши жизни.

— Я всё равно считаю, что это опасно.

— По-твоему, меня волнует опасность. Охотник — это ничто.

— Ладно, мистер Крепкий Орешек, как скажешь.

— Можешь меня подкалывать человеко-девочка, но мне всё равно, вот увидишь.

Я оставляю Соула и одна иду к себе в комнату. В холле поразительно пусто, так как все студенты в убежище. Но ведь и моя комната находится немного в стороне от остальных. Когда я сворачиваю за угол, чтобы свернуть к тупику, ведущему к моей комнате, передо мной будто из-под земли возникает Майло. Что ему ещё нужно?

— Мне показалось, что я учуял рядом человека.

— Майло, у меня сегодня нет настроения, слушать твой бред.

— Думаешь, меня волнует твоё настроение, человечиха?

— Другую кличку не придумал?

Он встаёт у меня на дороге. Почему я чувствую себя в опасности? Майло превращается в вампира. Он подходит ближе.

— Я уверен, что тебя попытались убедить, якобы вампиры-деми на самом деле не кусают людей в шею и не пьют их кровь. Но они лгут. — Он хватает меня, и я вырываюсь, пиная его в колено.

— Майло, оставь меня в покое. И уйди с дороги, я спать хочу.

Майло шагает ко мне. Он совсем близко, но я не отступаю. Я его не боюсь. Он набрасывается и крепко хватает меня. Я отбиваюсь, но он вдруг становится больше и сильнее. Он совсем рядом. Я чувствую его горячее дыхание на своём лице. Его клыки удлиняются и поблёскивают на свету. Он тянется к моей шее, и я кричу.

— Отпусти её сейчас же, Майло! — одноклассник по-прежнему держит меня, но поворачивается и видит за нами Эмбер. Он сейчас в облике вампира. Он всегда был таким огромным?

— Эмбер, ты так вовремя! — Майло отпускает меня, толкая на пол.

— Пришел-таки на помощь.

— В чем твоя проблема?

— Моя проблема — это проблема всех деми, и это люди! Мари — человек, и мы не хотим, чтобы она была здесь.

— А кого вообще волнует, чего вы хотите? — во взгляде Майло считается злость, он мрачнеет.

— С такими предателями, как ты, Эмбер, надо жёстко разбираться.

— Так же, как и с теми, кто выступают на стороне АДЛ — деми-предателями! — сказал спокойно Эмбер. Майло подпрыгивает к Эмбер, но тот выжидает. Он бьет Майло с такой силой, что тот летит через весь холл и ударяется о стену, а затем падает на пол.

— Не надо! — кричу я. — Ты ранен! Тебе нельзя драться! — Майло вытирает кровь с разбитой губы. Там царапина, но она затягивается за несколько секунд. Регенерация. Он смеётся.

— Только послушай это нытьё твоей маленькой подружки. Тошнит!

Не знаю, откуда во мне нашлись такие силы, но я, услышав оскорбление в сторону Эмбер, подбегаю к Майло, хватаю его за ворот и поднимаю выше над головой. Когда Майло пытается вырваться, я ударяю его спиной об стену. У него на лице ужас. У меня сердце разрывается на части от того, что из-за меня страдают близкие люди. В глазах блеснула злоба.

— Говори всё мне, ублюдок, друзей не трогай!

— Да что ты… — Майло был в облике вампира, но убрать мои руки от своего пиджака так и не смог.

— Если тебя так бесит мое присутствие, и ты хочешь сделать мою жизнь здесь невыносимой — делай. Но я предупреждаю тебя…. С этого дня, ходи, оглядываясь, потому что, если я захочу — убью тебя собственными руками. Увижу, что пытаешься кого-то тронуть из моих друзей — молись, чтобы мы не встретились.

* * *

После этой схватки с Майло, моя самоуверенность намного увеличилась. Особенно, когда на следующий день он даже не посмотрел в мою сторону.

Мои отношения с Эмбер улучшились, мы даже обнялись после всего этого, и он похвалил меня за такую храбрость. Раньше он пресекал наши драки с одноклассниками, но сейчас было совсем наоборот — я защищала тех, кто мне очень дорог — моих друзей.

Сегодня был выходной, так что я могла спокойно отдохнуть в своей комнате, но пришел секретарь отца, и сказала, что тот хочет меня срочно видеть. Пока отца нет, я пью чай, который принесла мне секретарь, и жду его. Через десять минут приходит Хиллард.

— Прости, что заставил ждать, Мари. У меня был посетитель.

— Ничего страшного.

— Я просто хотел спросить, как ты, как привыкаешь ко всему.

— С момента приезда сюда меня беспокоит моё тело. Оно странно ведёт себя. Вчера вообще я побила Майло, такое чувство, что оно меня не слушается. И потом, меня будто нельзя больше ранить. Точнее, например, вот есть у меня царапина, а через несколько секунд она затягивается.

— Я не удивлён, что у тебя проявляются такие необычные способности, да и регенерация тоже.

— В каком смысле?

— Ты помнишь, что Сайлос, Эмбер и Соул спасли тебя с помощью своей крови?

— Помню, но очень смутно.

— Демигенная кровь — особенная, и каждый её тип имеет свои особые свойства. Тебе очень повезло получить смесь крови зомби, вампира и оборотня. Кровь Соула, кровь зомби, дарит тебе быстрое выздоровление. Кровь вампира, Эмбер, позаботится о том, чтобы ты не старела. А кровь оборотня, дарует тебе силу, очень мощную жизненную силу.

— Надеюсь, что об этом будут знать немногие, — сказала я, — получается, что именно их кровь дает мне такие способности и силу?

— Отчасти, да. Существует несколько организаций, например, АДЛ, которые сотрудничают с крупными фармацевтическими компаниями, помогая им изготавливать лекарства с помощью крови деми.

— Но это же ужасно! Использовать кровь деми…

— Если бы только кровь… Часто и части тела тоже. На эликсиры жизни, изготовленные из тел деми, есть огромный спрос. Это целая индустрия. XX век.

Господи…. Как я прожила всю свою жизнь, не зная ничего об этом?

— А как же моральная сторона? Это неправильно.

— Да, Мари. — Я задумалась. Так это значит, что сейчас во мне кровь этих трёх парней. Я начинаю переваривать эту информацию.

— Чем больше я узнаю об АДЛ, тем большим злом она мне кажется.

— Подобные организации, существование которых основывается на страхе и сепаратизме, могут быть скользкими. И, конечно, они жадные. Ужасное сочетание.

— Да, и теперь, когда я знаю всё это, мне так страшно. Мне страшно за деми.

— Ты и должна их бояться, от них может исходить множество угроз. Включая Охотника, как ты уже заметила. Но в остальном ты уже привыкаешь. — Рассказывать о ситуации с Майло я не стала, потому что всё может стать только хуже.

* * *

Да, учиться было трудно, потому что некоторый материал, который изучала я ещё в школе в более легком формате, здесь изучается в углубленном. Иногда приходится прибегать к помощи Сайлоса, который превосходно знает математику, но всё-таки стараюсь делать всё сама.

Иногда у меня создается впечатление, что у некоторых моих телохранителей просто откровенная неприязнь ко мне (у Соула), или исключительная дружба (у Сайлоса). Откровенно говоря, Сайлос мне с самого начала понравился, потому что он очень добр ко мне и в отличие от Соула и Эмбер пытается меня защитить, но такая защита иногда начинает надоедать.

Найдя общий язык с тремя деми, я начинаю понимать те абсурдные осуждения в их сторону, пока я находилась вдали от Академии. Мне стыдно за свое невежество. Я была такой же ужасной, как АДЛ. Если бы я не приехала в эту школу, я могла бы даже стать членом АДЛ. Сейчас это звучит страшно. Но мне интересно, действительно ли мое отношение изменилось так быстро? Конечно, Майло придурок — с этим я не спорю, да и Эвр с Сарой не лучше, но их нельзя полностью винить. Им тоже давали ложные сведения о людях, ведь не все убивают деми. Господи…. Неужели я так изменилась? Прошло лишь два месяца. А что, если бы мои друзья-деми узнали о том, какого мнения я придерживалась раньше? И узнают ли они об этом?

Ещё две недели за плечами. Стычки с одноклассниками на время прекратились, так как возникла угроза нападения Охотника. По словам отца, Охотник ночью пытался пробраться в школу, причем охранники поняли это, лишь когда недруг был во внутреннем дворе. Поймать его не удалось, однако ранения охранники получили вполне приличные.

Сегодня второй урок — история. Мне нравится, что учитель никогда не забывает включить в материал информацию об истории деми. Это история, о которой я никогда не слышала до приезда сюда, даже в медицинском колледже.

Внезапно, я слышу, что кто-то зашел в класс, и поднимаю взгляд. Это мой папа.

— Прошу прощения, что прерываю занятие. Я хотел бы спросить, видел ли кто-нибудь Эвр сегодня утром? — Сара, лучшая подруга Эвр поднимает руку. — Ты видела её?

— Этим утром я ждала её у комнаты, ведь обычно мы ходим на завтрак вместе, но Эвр там не оказалось. Её соседка по комнате сказала мне, что сегодня ночью она не ночевала там. Я просто подумала, что они с Майло были где-то вместе. — Все взгляды устремляются на Майло. Кое-кто хихикает.

— Майло, ты вчера вечером был с Эвр?

— Нет. Не знаю, почему Сара так говорит.

— Так, послушай! — повысил голос Хиллард. — Дело серьезное. Мне всё равно, встречаетесь вы с ней или нет. Если вы ходили куда-то вместе, вас никто не накажет. Говори!

— Ладно… Мы, ну, знаете…. Иногда вместе убегаем. Но не вчера вечером. Я виделся с ней за ужином. Мы договорились встретиться у кухни, но она так и не пришла.

— Значит, она была на ужине, а после её никто не видел? Верно? — студенты подтверждают эту мысль. Он обеспокоен. По его лицу я понимаю, что он считает, что это серьёзно. — Тогда, думаю, мы должны начать поиски. Обыскать школу и лес. Давайте встретимся в парке и разделимся на группы. — Хиллард выходит, и в классе становится очень шумно.

Очевидно, что все напуганы, да и у меня на сердце неспокойно. Все студенты встают и несутся к выходу. Они все испуганные и злые. До меня доносятся обрывки их диалогов. Все уверены, что Эвр мертва. Зачем они так поспешно делают выводы? Она могла заблудиться в лесу. Может, она вообще ушла домой. Многие студенты очень тоскуют по своему дому.

Я потеряла Соула, он был на уроке истории. Но теперь он затерялся в толпе. Я иду в конец класса в надежде, что он найдет меня по запаху. Всё это совершенно сбило меня с толку. Соул видит меня и подходит.

— Что происходит? Почему все вдруг так переполошились?

— Мы знаем, в чем тут дело.

— Что это значит?

— Господи, человеко-девочка! Я же тебе говорил. Охотник убивает нас. Эвр пропала, скорее всего, она умерла. Мы знаем это.

— Такое всё время происходит?

— Да! Я же тебе говорил, что охотник опасен! — возмутился Соул. — Сегодня нам нужно найти его и убить.

— Пойдем лучше присоединимся к поискам, — сказала я. Соул хватает меня за руку.

— Толпой ничего нельзя найти!

— Но попытаться стоит. Если ты её уже похоронил, я не хочу представлять худшее!

* * *

Мы с Соулом заходим в лес и видим Сайлоса с Эмбер, которые ждут нас.

— Я уверен, что она уже мертва. Не понимаю, в чём тогда срочность, — сказал Эмбер.

— Это довольно цинично! — сказала я.

— Я знаю, как это бывает.

— Пошли! — возмутился Соул.

— Давайте держаться вместе, — сказал Сайлос.

Я слышу голоса по всему лесу. Мы идем по главной тропе, но потом Соул хочет свернуть.

— Пойдем сюда.

— Когда тропинки нет, заблудиться легко. Мари, держись рядом с нами. — Но потом они сразу же разделяются.

— Если ты пойдешь со мной, человеко-девочка, то будь внимательнее.

— Буду.

Его и его белоснежную шевелюру сложно не заметить. Но Сайлос был прав, этот лес — это какое-то сумасшествие. Разве мы не проходили мимо этого дерева только что? Я оглядываюсь. Когда я повернулась обратно, Соула уже нет. Э! Куда он делся? Как он мог так быстро исчезнуть?

— Соул? — я жду. Тишина. О нет! Я заблудилась! Снова! Как можно так легко заблудиться в этом лесу?!

Я замечаю узкую тропинку, подобную тем, по которым бродят в лесу дикие звери. Она должна куда-то вести. Я иду по ней. Я оглядываюсь. Такое чувство, будто деревья смыкаются за моей спиной. Я слышу шорох. Что это? Я оборачиваюсь. И вижу перед собой его. Охотника.

— Чего ты хочешь? Не убивай меня.

— Я не убиваю людей. — Он машет, чтобы я шла за ним. Куда он меня ведёт? Он врёт? Собирается убить меня? Мне страшно. Он проходит между двумя деревьями. Я следую за ним. Перед нами поляна.

— Что? Что это?!

Он показывает на тёмную тень под деревом. Я не могу разглядеть, что там, и подхожу ближе. Это Эвр. Очевидно, она мертва. Я зажимаю рукой рот от ужаса. Её шея перерезана, руки отрезаны от тела. Я отвожу взгляд и смотрю на охотника.

— Зачем? Эвр не была паинькой, но убивать её так… Ты — монстр.

— Я ни разу не убил невинного деми. Особенно из школы.

— Но другие…

— Они не знают, что происходит. — Я слышу, что к нам идут. Охотник тоже это слышит. — Будь осторожна в школе. Деми грозит опасность внутри стен, а не за их переделами.

Охотник исчезает.

— Соул! Сайлос! Эмбер! Я здесь!

Они бегут ко мне, прорываясь сквозь чащу. Мы подходим к телу, лежащему в тени деревьев. Трое деми смотрят на убитую деми-гарпию. Остальные студенты услышали мой голос. Я отхожу от тела. Сара падает на колени перед телом своей подруги и рыдает. Майло тянется к Эвр и закрывает ей глаза. Я подхожу, затем к Саре и поглаживаю её по плечам. Бедная вампирша рыдает, изредка шепча что-то.

— Она не заслужила этого… — прошептала Сара. — Мари…. Не заслужила…

— Я знаю. Вставай, Сара! — уже приведя Сару в чувство, я отхожу от неё, в то время, как ко мне присоединяется Сайлос.

— Ты в порядке?

— Да, просто для меня это был шок…

— Как ты её нашла?

— Она, наверное, и убила! — гневно сказал Майло. Я подняла заплаканные глаза на него.

— Захлопни свою варежку, сволочь. Ничего ты не знаешь обо мне! — вампир хмыкнул и отошел от нас. — Я…. Заблудилась. О её тело споткнулась и чуть не упала…

— Всё хорошо, не волнуйся, — попытался успокоить Сайлос. Я кинула взгляд на тело бедной Эвр.

— Что же тут хорошего? Эвр, конечно, стерва, но такого конца не заслужила даже она!

* * *

За ужином царит напряженная атмосфера. Ожидаемо. Произошло ужасное убийство студентки. Я не могла никак прийти в себя. Охотник привел меня к ней, показал изуродованное тело, да ещё и без двух частей тела. Кто мог сотворить этот ужас? Зачем? Почему?

Пока я сидела, мои руки тряслись слегка. В голове мелькала картинка с изображением тела Эвр, которая попала в ловушку АДЛ. Хоть Охотник и сказал, что он не убивал её, я сомневаюсь, что он не был свидетелем убийства. Он знает то, чего не знаю я, не рассказывает ничего. Надо с ним поговорить, причем срочно.

Ко мне подсаживаются Сайлос, Эмбер и Соул. Я пытаюсь держать себя в руках. Майло вдруг забирается за стол передо мной. Он показывает на меня пальцем.

— Мы хотим, чтобы ты ушла! Ты уже достаточно здесь нагадила! Все люди — зло! Эвр мертва, её убили, как козу какую-то! Её убил человек! — я ударила кулаками по столу.

— А как я должна называть оборотня, который убил мою мать?! — крикнула я. Майло усмехнулся. — Как называть того, кто перегрыз шею маленькому невинному мальчику на окраине деревни? И ты, скотина, будешь говорить, что мы зло? Невинный ребенок?

— Мари…

— Мне надоело молчать! — возмутилась я, откинув руку Эмбер. — Если ты такой невинный, Майло, расскажи всем, как пресек устав Академии и принял истинный облик! — в столовой повисла тишина. Майло, видимо, прикусил язык, потому что уже взялся за поднос и собирался уходить. — Что ж ты замолчал? Сказать нечего? Я — человек, не спорю. Эвр действительно была жестоко убита и не заслужила такого! Но обвинять меня в этом — преступление!

Я отталкиваю свою тарелку и встаю, чтобы уйти. Сайлос останавливает меня.

— Не слушай его!

— Отстань Сайлос, я не хочу больше это слушать.

Я ухожу. День сегодня был ужасный, и он становится ещё хуже. Уходя, я смотрю на Майло. Конечно, ему нравится полученное внимание. Крича что-то мне в спину, я чувствую, как все глаза прикованы ко мне. Черт, как-нибудь я размажу его физиономию по стене.

Идя по коридору, я слышу, как кто-то начинает говорить по радио:

«Сегодня случилась трагедия! Эвр была молодой девушкой, у неё вся жизнь была впереди. Она не заслужила такую чудовищную смерть! Мы знаем убийцу, мы всегда знаем его — Охотник. Да, он человек. Мари тоже человек…» — это Сайлос. Я бегу назад в столовую и останавливаюсь возле двери.

— Майло — лицемер! И вы все точно такие же! Существуют вампиры-деми, дикие, некультурные, они живут по старым традициям. Они нападают на людей и пьют их кровь, пока те не падают замертво на землю. Майло, стоит ли тебя винить за преступление, совершённое подобным типом? — спрашивает Сайлос. Я слышу в его голосе злость.

— Это не одно и то же…

— Одно и то же! Мари нашла тело Эвр. Она плакала над её телом, успокаивала Сару! Мари — одна из нас! — когда послышались одобрительные возгласы студентов, Майло ретировался. Я еле успела отскочить в сторону, чтобы он не ударил меня дверью.

Сайлос, покинув столовую, увидел меня на скамейке напротив и подошел ко мне. Я ему лишь улыбнулась.

— Спасибо, — сказала я.

— Нет. Тебе спасибо. Ты показываешь мне, что невозможное возможно. Однажды люди и деми действительно смогут жить в мире и согласии.

Уже возвращаясь в комнату, когда мы с Сайлосом расстались, я внезапно вспомнила слова Охотника: «Деми грозит опасность внутри стен, а не за их переделами». Какая опасность им может здесь грозить? Неужели я чего-то не знаю? Или просто не вижу?

* * *

Через пару дней, перед обедом, мы с Эмбер и Сайлосом сидели во дворе в ожидании желанного звонка. Я жутко проголодалась, урок старого английского давался мне тяжко, хотя учитель Эрисман был достаточно адекватным и понятно объяснял материал. В школе стало так неспокойно после убийства Эвр. Сегодня утром приехали её родители, чтобы забрать тело. Они были так расстроены и подавлены, что отцу пришлось давать миссис Дримман успокоительное средство. С Сарой наши отношения хоть и были натянуты, у неё внутри что-то надломилось, всё-таки потеряла близкую подругу. Я часто видела, как она поглядывала в окно по направлению в лес, сжимая кулаки, видимо искренне желая Охотнику смерти.

Сара сидела с нами рядом.

— Разве полиции не будет? Они даже не потрудились приехать для расследования. Они радуются, что ещё один представитель деми мёртв. — Сара вновь начала плакать. Я перекинула свою руку через её плечо и прижала к себе.

— Не надо плакать, Сара, слезами горю не поможешь.

— И потом, ты чего-то другого ожидала? — холодно спросил Эмбер. Я кинула на него уничтожающий взгляд. В такой момент говорить подобные вещи — некрасиво.

— Эмбер, не сейчас…

— Мы живем в реальном мире, Мари, а не в том, который вы себе в голове рисуете. Эвр не была приспособлена, да и на курсы рукопашного боя не ходила, я не удивлен.

— Хватит! — возмутилась я. — Давайте опустим этот нюанс.

— Где-то там бродит убийца, — говорит Сара, смотря в лес, — теперь мы должны просто сидеть здесь и ждать, пока он не придёт за нами. Мы лёгкая добыча.

— Мы будем таковыми, пока не научимся защищать себя! — сказала я. — Я хотела записаться на курсы, давай и ты запишешься.

— Нет! — Сара вскакивает с лавочки. — Не хочу! — она убегает в здание школы.

— Это убийство всех на уши поставило, — грустно говорит Сайлос.

* * *

После обеда я решила поговорить с отцом. Как он мог так просчитаться и не заметить, как Эвр покинула здание? Разве охранников не достаточное количество для наблюдения? Где они вообще были в этот момент?

— Спасибо, что зашла, Мари, — говорит отец, — я знаю, что это ты нашла тело Эвр. Несомненно, это оставило свой отпечаток. Я просто хотел спросить, как ты.

— Это тяжело, да. Но я в порядке. Я только думаю, что это нанесло травму всей школе. Ужасно, когда из жизни уходят такие молодые, но ещё хуже, если это дело рук безжалостного убийцы.

— Ты права, Мари. Думаю, я должен поговорить с учениками школы. Разговоры ведь часто помогают в таких делах, как думаешь?

— Верно.

Он действительно беспокоится за студентов-деми. Я рада, что моим отцом является один из хороших людей. Хиллард наливает нам чай.

— Её руки… Они были отрезаны.

— Да, это кошмар. Хуже всего то, что это АДЛовцы верят, что части тела и кровь деми обладают силой только в том случае, если забрать их, пока деми ещё жив.

— Хочешь сказать, что Эвр была жива, пока АДЛовец отрезал ей руки? — ужаснулась я.

— Уверен. — Отец откидывается на стул и пьет чай.

— Как таким людям позволяют вытворять такое?

— Кто?

— Убийцы! Фармацевтические компании, которые покупают это!

— К сожалению, на всех уровнях системы правосудия есть люди, которые поддерживают АДЛ. Они считают деми расходным материалом.

— Это ужасно…. Разве у Деми нет прав? Хотя бы прав на жизнь?!

— Это ужасно, но многие люди так не считают.

— Мне стоит поблагодарить тебя за то, что ты привёз меня сюда. В Деревне Людей, если честно, все считают именно так. Мне так стыдно, что я тоже так думала, пока не поняла, насколько опасны и ужасны подобные мысли.

— Не вини себя. Так считалось в твоем окружении.

— Но всё же…

— Важно то, что теперь ты видишь, что деми тоже беззащитны, и заслуживают иметь те же права.

Мы допиваем чай. Уходя, я снова подумала о том, какой хороший у меня папа и как важна эта школа для общества. Уверена, до своей смерти мама тоже была хорошим человеком и считала так же, как и папа. Надо в следующий раз поспрашивать папу о ней. Забрина всё равно не любила такие разговоры.

* * *

— Вы только гляньте на человеко-девочку! — я поворачиваюсь и вижу Соула в конце коридора. Я жду, а он подходит ко мне, и дальше мы идем уже вместе.

— Перестань меня так называть. У меня есть имя — Мария.

— Хорошо, человеко-девочка. — как же он меня бесит…

— Знаешь, а не пошел бы ты к своим деми-девочкам? Кажется, они тебя заждались.

— Ревнуешь? — усмехается Соул. Я фыркаю.

— Кого? Тебя? Много чести? Ты меня не интересуешь в этом плане.

— Мне кажется, или ты стала немного дерзкой?

— Тебе кажется, — сказала я.

— И кто же тебя интересует в ЭТОМ плане?

— Уж точно не ты.

— Эмбер? — я вопросительно на него посмотрела. — Вампиры нравятся большинству девушек.

— Да, но я не большинство, пора бы тебе было это понять.

— Тогда Сайлос? — я отвернулась и пошла дальше. — Блин, человеко-девочка, я же и мысли твои прочесть могу!

— Рискни.

— И всё же, что ты имеешь против других девчонок? Они мне нравятся, разве это преступление?

— Когда как.

— И от чего это зависит?

— От чувств.

— Чувств?

— Не нужно никого обманывать. Надо быть честным. Не притворяйся, когда общаешься с девушкой, что это любовь, если для тебя это лишь игра.

— Так, ты стала инспектором любовной полиции?

— Нет, я говорю, как есть.

— С чего ты взяла, что это правда? — я лишь усмехнулась.

— Все девушки думают одинаково. А я — девушка.

— Так, что ты думаешь обо мне?

— Напрашиваешься на комплименты?

— Если есть.

— Ты нравиться мне хочешь? — Соул рассмеялся.

— Тебе бы никогда не понравился деми.

— Кто сказал?

Вдруг он превращается в зомби. Под глазами круги, радужка красная, когти, татуировки, бледная кожа… Истинный и красивый зомби, но мне не удается спрятать свой страх. Он выглядит устрашающе, но всё же красиво.

— Так я тебе по-прежнему нравлюсь таким?

— Для любого понятие — «нравиться», разное. Для меня внешность не самое главное для симпатии. — Соула это удивило, и он подошел ко мне ближе. — Что?

— Что же для мисс Честности важно?

— Честность и открытость.

— Но что-то тебе во мне же нравится? — я присматриваюсь.

— Пожалуй, да. Мне нравятся твои глаза, зомби-мальчик. Красные они или зелёные — неважно.

* * *

Вечером я упорно работала над своим проектом по истории. Я исследую самые первые законы, касающиеся деми. Это всё шокирует меня. Законы сделали всё только хуже. Я не знаю, как мне лучше представить своё исследование.

Может, речь? Но это очень сложно. Многие законы накладываются на более ранние. Я думаю, весь смысл заключается во влиянии законов. Да, лучше подготовить речь. Я сразу же начала над ней работать. Я хочу как можно убедительнее рассказать о том, как исторические законы создали ситуацию, в которой мы находимся сейчас. Это будет здорово!

После долгой работы я смотрю на часы и понимаю, что я могу пропустить ужин. Черт…. Так хочется, есть…. Оставив работу, я закрываю дверь и бегу в столовую.

Чтобы успеть вовремя и хоть что-то ухватить из всей еды, я решаю срезать через главный вход в школу. Окна возле двери открыты. Я слышу разговор и, несмотря на то, что опаздываю, останавливаюсь послушать.

— Так что, нам нужно три пинты крови зомби-деми. Ты сможешь достать? — что? Что происходит? Кровь зомби-деми?

— Конечно, без проблем.

Я застыла. Я узнаю этот голос! Это же мой отец.

— И ещё нам нужны части тела деми-оборотня, Evoris Chemicals готовы заплатить 500 000 долларов. Но это должен быть именно оборотень.

— Понял, — отвечает Хиллард, — слушай, некоторые ученики, наверное, уже поели. Нам нужно закругляться, пока они тебя не увидели. Мне не нужны лишние проблемы.

— Ладно, понял. И вот ещё, говорят, что у тебя есть девочка, человек, у которой в крови смешанная кровь деми.

— Нет! Это кто ляпнул такое? Больные, что ли?

— Но если у тебя вдруг есть…. Или ты можешь это организовать, они заплатят баснословные деньги.

— Сколько?

— 750 000 долларов за пинту. — В голосе отца я слышу восторг.

— Ладно…. Посмотрю, что можно сделать.

— Хорошо. Через две недели встретимся. Идёт?

Я шагаю и случайно ударяюсь об окно. Это заставило отца и незнакомца поторопиться. Я слышу, как Хиллард заходит внутрь, а я мчусь по коридору в столовую. Я не могу поверить в то, что я только что услышала…

Мой отец — член АДЛ

Я не могла нормально заснуть. Мой отец — шавка группы АДЛ. Не могу поверить…. Эта Академия, получается лишь прикрытие для того, чтобы «легально» убивать Деми, а нужные части продавать в фармацевтические компании. Информация настолько ужасная, что я не могу нормально прийти в себя.

Дослушав разговор неизвестного с отцом, я еле успела скрыться от них. Уже в спальне я могла уединиться. До трёх часов я не могла нормально заснуть, не переставая думать об услышанном. В ближайшее время им понадобится кровь оборотня. В Академии, когда я составляла статистику для отца (господи, теперь я понимаю, чем помогла ему), в Академии примерно 8 оборотней, включая Сайлоса. Руководствуясь логикой, я понимаю, что Эдуарду не выгодно убивать Сайлоса, так как он — сильнейший из них.

Ближе к пяти часам утра я всё-таки встаю с кровати и хватаюсь за ежедневник, решив проверить свою догадку. Так, без Сайлоса здесь семь оборотней, значит, скоро на одного будет меньше. Майло не подходит, он — мавка… Чёрт, имён не помню этих оборотней, придется предложить отцу свою помощь (нужно же будет узнать имена этих бедных). Эвр была найдена месяц назад, у неё были отрезаны руки,… Что же такого особенного в руках гарпии? Кровь — для лечения раковых клеток, но руки-то зачем? Я открыла свои конспекты по анатомии Деми, которые пригодились мне в колледже, и нашла нужную лекцию:

«Кости мавки могут служить для замены некоторых позвоночных дисков для людей до пятнадцати лет. Локтевой сустав…»

Блин, у меня не хватило духу дочитать до конца, хотя эту лекцию я прекрасно помнила. Гарпии действительно высоко ценятся, но, чтобы результат из этого был, нужно, чтобы Деми был ещё жив.

— Получается, что Эвр была ещё жива, пока один из АДЛ отрезал ей руки. Фу! — я скривилась от одной мысли об этом. — Какая мерзость…

Мои подозрения ухудшались ещё и потому, что отцу требуются не только Деми, но и я. По словам того незнакомца, из-за смешения трёх видов крови Деми в моём теле, я ценюсь выше, нежели другие существа. Но почему моя кровь настолько ценна? Потому что мои раны произвольно заживляются? Но ведь Эмбер сказал, что эту особенность даёт мне их кровь, причем тут ценность?

В моей голове смешалось столько мыслей, что я даже не знаю, как думать и что вообще делать со всем этим. Если отец действительно продает Деми АДЛ, то, что делает охотник Дарвис? Помогает ему? Тогда для чего привел меня к телу? Это было рискованно…

«Внутри деми угрожает, куда большая опасность, чем за её стенами», — вспоминаю я слова Дарвиса. Получается, что Дарвис не помогает отцу, а охраняет школу? Но зачем? Ведь Деми — их добыча, судя по бизнесу отца — прибыльная. Ничего не понимаю…. Где тут логика? Может, стоит поделиться всем этим с Соулом, Сайлосом и Эмбер? Они ведь дольше знают моего отца, да и верят ему…. Да, точно!

* * *

На следующий день у нас был назначен выходной. Из-за последней гибели, все были в напряжении, а значит, что контролировать ситуацию Хилларду будет очень трудно. Мне нужно как можно скорее поговорить с друзьями.

Утром я замечаю, как Эмбер выходит из столовой.

— Мне надо с тобой поговорить! — позвала я. Эмбер идёт за мной, мы отходим в сторонку. Блин, с чего начать-то? — Ты не можешь взять мне еды? Я не хочу заходить лишний раз в столовую, пока там Майло.

— С тобой всё хорошо?

— Мне плохо. Поэтому я хочу поесть у себя в комнате.

— На тебе лица нет. Иди в комнату, я принесу еду!

Я быстро ухожу. Я просто хочу поскорее закрыться в своей комнате и подумать о том, что вчера услышала. Я всё прокручиваю в голове подслушанный разговор. Я пыталась придумать, что ещё он мог значить, кроме того, что как мне кажется, он значил. Других вариантов нет. Это то, что я слышала. Я не вижу других вариантов.

В голове всплыл образ Охотника, который говорил: «Деми грозит опасность внутри стен, а не за их переделами». Неужели он всё знает? Он знает, чем занимается мой отец? Я решаю, что при первой же возможности должна найти Охотника и поговорить с ним, даже если придется побить охранников, слава Богу, что непредвиденные приступы силы проявляются, когда действительно нужно. Он что-то явно знает, по крайней мере, я это знаю. Охотник в курсе о настоящей цели, для которой была создана школа? Что здесь вообще происходит?

Тук-тук.

Это Эмбер. Я встала с кровати и открыла ему дверь. Вампир стоял на пороге с контейнером, где лежал завтрак. Друг заходит в комнату, и я закрываю дверь.

— Нужно поговорить, — сразу же говорю я. Эмбер удивился и поставил контейнер на стол.

— О чем?

— О моём отце, — призналась я, — садись! — я указала на стул. Эмбер послушно сел.

— И что ты хочешь о нем знать?

— Ты знаешь, для чего он создал школу?

— Да, когда он приехал сюда, ему с трудом удалось отремонтировать это здание. Своими силами Эдуард всё это делал, слезами и потом добивался, чтобы нам было позволено жить здесь, учитывая то, что в Провинции больше людей, чем деми. Мэр города знает, что…

— Ты в курсе, что мой отец продает части тел деми для АДЛ?

Нужно было видеть выражение лица Эмбер, когда я заикнулась об АДЛ. Вначале вампир не понял, что я хотела сказать, но когда переварил всю информацию…. На его лице застыли удивление и ужас. Трудно представить, что творилось у моего друга внутри, потому что мой отец «помогал», «защищал», «оберегал» и «обучал». Теперь я четко могу понять, что эти слова произносятся скорее с сарказмом, учитывая обстоятельства при которых я так начала думать.

— С чего ты взяла это?

— Я вчера стала свидетелем разговора Эдуарда и некого человека, судя по разговору, цитирую: «Нам нужно три пинты крови оборотня», и ответ: «Конечно, всё будет». Мой отец действительно помогает АДЛ.

— Что за бред?

— Я верю в то, что слышала. Этот человек даже упомянул «дочку», в которой смешались три вида крови, что делает меня невероятно ценным товаром для фарм. компаний. Это тоже бред?

— Мари, ты, видимо, ходила во сне…

— Ты мне не веришь?

— Я не говорю, что не верю. Просто Эдуард дал нам всё, в чем деми могли бы нуждаться, особенно, когда большинству из нас просто некуда идти и некуда возвращаться.

— А если вы к концу обучения вообще не вернётесь? Если в ближайшее время умрет ещё кто-то?

— Охотник — наш враг, Эдуард здесь не причем.

— Это тебе отец сказал?

— Это все знают.

— Со слов Эдуарда.

— Да, — кивнул Эмбер, — ты считаешь, что Охотник тут не причем?

— Я считаю, что мы не видим всей картины, — сказала я, — разве Охотника видел кто-то на месте преступления? Разве кто-то был свидетелем его зверских убийств?

— Мари…

— Именно Охотник привел меня к телу Эвр. И поверь, что учитывая то, как она была обезображена, Охотник не успел бы её убить.

— Мари! — возразил Эмбер. — Моих друзей беспощадно убивали и резали всем, чем можно! Кромсали, разрывали. Эдуард, защищает нас от того, что снаружи, там намного опаснее!

— Уйди…

— Что? — не поверил своим ушам Эмбер.

— Уйди! — громче сказала я. Когда Эмбер уходил, я открыла ему дверь, с каменным лицом провожая в коридор. Никогда бы не подумала, что один из трёх самых близких людей скажет, что я лгу, и не поверит моим словам. — Эмбер, запомни, что иногда нужно бояться того, что внутри, а не снаружи. В тихом омуте черти водятся. — И закрыла за ним дверь.

* * *

Мне нужно во чтобы то, ни стало пробраться в кабинет Эдуарда. Это рискованно, но нет ничего невозможного. Сегодня же после обеда я поднимаюсь туда, где расположены офисы.

Здесь так тихо. Никого нет. Я пробираюсь в кабинет Эдуарда. Мне нужно знать, что происходит. Надеюсь, что дверь не заперта. Я пробую открыть дверь, и ручка поворачивается. Сегодня мне везёт! Я тихо захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Я оглядываю все полки и шкафы. Улики могут быть, где угодно. Я направляюсь к картотеке. Если он продаёт кровь и части тела, не думаю, что он бы тут рецепты раскладывал. Я просто хочу найти что-то, что выбивается из общей массы.

В первом ящике — сведения обо всех студентах и статистика, которую я помогала ему составлять. Второй ящик выглядит интереснее. Я выдвигаю его и просматриваю документы. Похоже, здесь лежат какие-то банковские чеки. К сожалению, здесь нет ничего необычного. Но как же мне найти что-нибудь? Я иду к столу. У него такой порядок на столе, что, а ж тошно. Я выдвигаю нижний ящик, и там прямо сверху лежит фотография. Если она лежит сверху, должно быть, он часто смотрит на неё. Тогда почему бы не держать это фото на столе? Но потом я понимаю, почему. Я понимаю, что мужчина на фотографии — это мой папа, хотя здесь он гораздо моложе. Он выглядит таким счастливым. Он держит на руках ребёнка. Это я? Точно я. Рядом с нами женщина — моя мама. Её улыбка похожа на улыбку Забрины, так я и поняла, что это она. О, вы только посмотрите, какая она красавица. Пальцем я провожу по фотографии. Как бы мне хотелось попасть внутрь этой фотографии. У мамы длинные чёрные волосы. А глаза большие и круглые, похожи на мои. На ней простое летнее платье. Она обладает той красотой, которая не требует внимания, она просто есть — и всё. Она выглядит доброй и счастливой.

Моё внимание так захватила мама, что я не заметила на фотографии маленького мальчика, который стоит рядом с ней. На фотографии он не поместился. Здесь видно только его голову и половину тела. Кто бы это мог быть? Потом я вспоминаю, как Забрина рассказывала мне о том, что на другом конце Провинции живёт ещё одна сестра, и у неё есть дети. Этот мальчик, наверное, племянник мамы и мой двоюродный брат.

Тут я слышу какие-то звуки и поднимаю взгляд. Здесь стоит мой отец. Как я не услышала, что он заходит в кабинет? Меня так увлекла фотография…. Или он натренировался тому, как заставать людей врасплох? Он протягивает руку.

— Отдай фотографию, — холодно говорит Эдуард. Я отдаю ему фото.

— Я… Эмм…. Искала тебя.

— И почему-то решила, что это даёт тебе право рыться в моих личных вещах?

— Нет… Я…. Всё было совсем не так…

— А как было?

— Ты же говорил, что у тебя был список кружков для занятий. Вот я и хотела их найти, чтобы тебя не отвлекать.

— И что за кружок? — вдруг мне на глаза попалась брошюра курсов боевого искусства.

— Этот! — я взяла брошюру и показала отцу.

— Рукопашный бой?

— Ну, да!

— Что ж…

Я заметила, как он холодно смотрит на меня, и я понимаю, что у меня могут быть такие серьёзные проблемы. Эдуард потирает лоб и проходит к столу, я отхожу к дивану. Отец положил фотографию в ящик стола, из которого я её достала.

— Тогда готовься со следующего дня начать тренировки, — сказал Эдуард, я улыбнулась, стараясь сделать её как можно убедительнее, — иди в комнату.

Дважды повторять мне не надо было. Я быстро выхожу, убеждая, что удалось избежать неприятного разговора.

* * *

К утру эффект, произведённый той информацией, что я узнала о маме, рассеялся. Первое, что всплыло у меня в голове, — это разговор, который я случайно подслушала. Что мне теперь делать с этим? Эмбер точно всё рассказал Сайлосу и Соулу, не удивительно, что никто из них со мной не сели утром завтракать, но всё же — могли хотя бы подойти и поинтересоваться.

Если это всё действительно, правда, то мне нужно обеспечить безопасность моих одноклассников-деми, включая трёх «телохранителей». Но как, если у меня будут только боевые навыки? Хотя…. Если так подумать, я лучше лишний раз научусь больно бить, чем буду прятаться и бояться таких, как Майло или ещё какой-то деми-неприятель, потому что в данной ситуации они могут стать потенциальными жертвами. Использовать Сайлоса, который является оборотнем, Эдуард не станет, значит, под удар становятся другие восемь деми-оборотней. Я не помню их точных имен, но фамилии хорошенько запомнила, нужно лишь поговорить как-то с ними. Но как?

Сегодня на уроке химии мы проходим какую-то скучную тему, так что я не особо слушала лекцию учителя Файрира. Я сидела одна в стороне от остальных. Мне нужно поразмышлять в тишине. Однако внезапно ко мне подходит Сайлос, как раз когда учителя вызвали к завучу.

— Ты в порядке?

Что за вопрос? Разве Эмбер ничего не рассказал ему? Как же так?

— Просто есть, о чем подумать.

— Я чем-то могу тебе помочь? — я лишь улыбнулась и погладила его по руке.

— Пока нет, но спасибо, что предложил.

— Иногда, когда слишком много размышляешь над чем-то, всё становится только хуже.

— Может быть.

— Может быть, ты, поэтому выглядишь такой грустной? Слушай, пошли-ка со мной! — он встает и протягивает мне руку.

— Куда? А урок? Файрир же сейчас придет.

— Ты всё равно его не слушаешь, а мне не нравится скучная химия. Пойдем!

— Я не хочу!

— Ради меня.

Я неохотно иду за ним. Мы уходим и направляемся к спортивной площадке. Я останавливаюсь.

— Я не хочу с тобой не во что играть. — Сайлос хохочет.

— Я не буду просить тебя во что-то играть. Я просто хотел избавить тебя от плохого настроения. Ты слишком красивая, чтобы грустить. — Я краснею.

Вот это сюрприз! Никогда не подумала бы, что Сайлос такого мнения обо мне. Он протягивает мне руку, я беру её. Мы идём в самый дальний угол. Там есть большой валун, где я всегда люблю сидеть на физкультуре.

— Садись. — Я спокойно сажусь на камень.

— Ты мне фокусы будешь показывать?

— Что-то вроде того. Что ты дашь мне, если я смогу поднять камень, на котором ты сидишь, вместе с тобой?

— Мне не придётся тебе ничего давать, потому что никто не может этого сделать.

— Уверена?

— Да.

— Точно?

— Более чем. — Он улыбается, я тоже.

— Представь, что я могу.

— Ладно…. Так ты считаешь, что сможешь поднять этот валун вместе со мной?

— Да.

— Если ты сможешь это сделать, хотя я знаю, что не сможешь, то получишь от меня сюрприз.

— Какой? Приятный?

— Да, приятный.

— Ладно, тогда сядь поудобнее, чтобы не упала. — Я устраиваюсь на камне. Сайлос делает вдох и через несколько секунд принимает свой облик оборотня. — Страшно?

— Нет.

Я тянусь и поглаживаю его вытянутые мохнатые уши и руки. Он наклоняется и достаёт до нижней части валуна. А потом почти без усилий поднимает этот огромный валун в воздух. Я крепко держусь, потому что он продолжает меня поднимать. Сайлос поднял меня и камень над своей головой и делает это так, будто у него в руках просто пушинка. Я смотрю на него вниз с камня, где сижу.

— Боже! Как тебе это удалось? — он аккуратно кладёт камень обратно.

— Ради сюрприза я готов почти на всё. Обожаю сюрпризы! — затем он возвращается в свой человеческий облик. — Итак, где мой сюрприз?

Блин, что же ему подарить? Упомянув «приятный сюрприз» я не ожидала, что нужно будет его дарить, потому что надеялась, что затея Сайлоса окажется провальной. И тут в голову приходит интересная мысль. Я достаю из кармана конфетку. Сайлос улыбается.

— Я же не ребёнок!

— Ждал поцелуй?

— В общем-то, да.

— Конфетка заменит его тебе. Она со вкусом клубники.

— Спасибо.

Я встаю, и мы идем обратно.

* * *

Я не могу заснуть. У меня в голове такой рой мыслей… Сайлос прав, иногда я слишком много думаю. Нужно приготовиться к завтрашним занятиям, потому что на сегодня их, почему-то отменили. Я решаю прогуляться по школьной площадке, в надежде навести порядок в голове, чтобы можно было нормально заснуть.

Сегодня ночью так прохладно, на небе почти полная луна. Я вспоминаю, что ночью жимолость пахнет сильнее. Я иду на задний двор школы. О, я уже чувствую этот дивный аромат. Такой сладкий и успокаивающий запах. Я практически ныряю лицом в куст. Как же я люблю этот аромат. Я иду обратно к главному входу школы.

У меня в голове снова начинают роиться мысли. Да почему мне всё нет покоя? Школа казалась мне храмом, заповедником, но теперь, когда я знаю то, что знаю, всё так пугает меня. Может ли мой отец быть чудовищем? И тут до моих ушей донеслись какие-то звуки.

— Кто там? — я прислушиваюсь. Источник звука где-то за стеной. — Кто там? Я всё слышу.

— Это я. — голос Охотника. Я вздрагиваю.

— Что ты там делаешь?

— Охраняю.

— Кого? — молчание. Он колеблется? Я слышу его дыхание за высокой кирпичной стеной. Он должен быть осторожнее, охранники скоро найдут его там.

— Тебя.

— Меня? Зачем? — охотник молчит. Собеседник из него не ахти.

— Я должен охранять тебя, чтобы быть уверенным, что ты всегда в безопасности.

— Но почему меня?

— Это моя работа.

— Ты знал правду о моём отце?

— Какую?

— Что он — член АДЛ?

— Знал.

— Поэтому ты предупредил меня?

— Да.

— Нам нужно поговорить, но сюда кто-то идет.

— Завтра вечером во время ужина, когда охранники не сильно стоят у ворот, постарайся выйти в лес, и я отвечу на все твои вопросы.

— Что-то случилось, мисс? — я поворачиваюсь и вижу охранника.

— Нет, просто дышу воздухом. Не спится.

— Ладно.

Я смотрю ему вслед. Убедившись, что он ушел, я обращаюсь к стоящему за стеной. Тишина. Он ушёл! Завтра вечером я поговорю с ним о школе. Почему он сказал, что должен охранять меня? Что это значит?

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Утром я не могла сидеть на месте. Сразу после пробуждения я побежала в душ, который находился прямо рядом с комнатой, чтобы не встретиться ненароком с кем-то из студентов. В голове было столько мыслей, что я боялась, как бы они не повылезали из моей нерезиновой головы.

Закончив в душе, я забежала в комнату и начала собирать сумку на учебу. Сегодня у нас математика, основы медицинских знаний (ОМЗ), история и две химии. Неплохой набор, учитывая то, что все эти дисциплины, включая реанимацию на ОМЗ, мы изучаем с точки зрения деми. Это интересно, но всё же как-то некомфортно.

В школе сегодня как-то прохладно, поэтому я решила надеть джинсы, футболку с длинным рукавом и не забыла повязать фиолетовый галстук — как у всех в школе.

Тук-тук-тук.

Исходя из трёх ударов, я поняла, что это Соул, но когда прозвучало ещё столько же настойчивых, я побоялась, как бы это не был Майло или кто-то из его шайки. С опаской я пошла открывать. Сделав глубокий вдох, я повернула ручку.

На пороге стояла Сара. Сказать, что я была шокирована, значит, ничего не сказать. Я была в ужасе, потому что с Сарой у нас даже после смерти Эвр достаточно натянутые отношения, а тут она пришла к моей комнате.

— Доброе утро, — на автомате сказала я, — как ты узнала, что нужно стучать?

— Эмбер сказал.

— Зачем?

— Он рассказал, что ты считаешь Эдуарда…

— Зайди!

Я быстро схватила мавку за руку и затянула в комнату, закрыв дверь на ключ. Дура. Разговаривать о таком в коридоре… Ума она, что ли, лишилась после смерти подруги?

— Не подумала, — извинилась вампирша.

— Что тебе рассказал Эмбер? И почему тебе?

— Видимо он подумал, что после смерти Эвр мы стали как-то ближе.

— А это так?

— Разве нет?

— Давай ближе к делу. Что именно тебе рассказал Эмбер?

— Что ты якобы подслушала разговор директора с неизвестным человеком, который говорил о трёх пинтах крови деми-оборотня. Это так? — я вздохнула. — Пожалуйста, скажи…

— Правда. И?

— Так значит…

— Сара, зачем тебе это надо было знать?

— Потому что… — я увидела, как она хочет что-то рассказать, но в то же время колеблется. — Я…

— Ты что-то знаешь?

— Не то, чтобы знаю, но…. Знай, что я верю тебе.

— Господи, да ты можешь рассказать всё, как есть?

— Не могу.

— Тогда проваливай.

— Но, Мари…

— ПРОВАЛИВАЙ! — громче повторила я и вытолкала Сару за дверь.

Я сползла по двери на пол и закрыла лицо руками. Как быть? Что делать? Как поступить? Ведь сейчас я, по сути, совершенно одна. Эмбер нет, Соул и Сайлос, когда узнают правду, отвернуться так же, как и Эмбер… Господи, как мне поступить, чтобы не попасться? Чтобы всё прошло гладко?

* * *

На уроках, если честно, я ничего не слушала, изредка что-то записывая в тетрадь. В голове было столько ненужных мыслей, что я не могла выделить главное. Отец — член АДЛ, Эмбер не верит, Сайлос и Соул тоже вряд ли поверят. Что делать?

— Мисс Хиллард? — я подняла голову со стола и посмотрела на доску, возле которой стоял учитель Амвель — математик.

— Да?

— Обычно вы более рьяно учитесь на моих уроках.

— Простите, плохо спала ночью.

— Идите к доске и решите уравнение!

Я люблю математику, понимаю её, но иногда мы с ней на «вы». Почему? Да потому что проходим одну из противнейших тем — задачи с радикалами и степенями. Ненавижу эту тему! Всё-таки выйдя к доске, мне пришлось напрячь мой мозг и адекватно решить пример. Выполнив его, я пошла к столу.

Кое-как дожив до конца урока, я могла спокойно покинуть кабинет.

* * *

Ближе к обеду Соул заставил меня прийти посмотреть футбол вместе с ним. Играют младшие против старших. Оригинально. Футбол очень скучный. И в довершение всего я ещё и должна мирится с Фан-клубом Соула. Девочки сидят по обе стороны от него, и он приобнимает их руками. Он с самодовольным видом откидывается на спинку. Когда девочки начинают делать Соулу комплименты, а тот лишь улыбается, я не выдерживаю и фыркаю.

— Мне кажется, что Эмбер выглядит намного лучше тебя. И Сайлос такой мускулистый и мужественный. А ты по комплекции хиленький. — Соул хохочет.

— Человеко-девочка, мне кажется, или от тебя ревностью попахивает?

— Нет, только правдой. И вообще, у меня есть имя.

— Да, человеко-девочка, — улыбается Соул.

Блин, мне это недоело. Видя самодовольные выражения лиц его спутниц, я боюсь покраснеть, потому что своим высказыванием он оскорбляет меня публично. Соул пригласил меня, а сам занят своими девушками, да ещё и обзывается. Нахал. Я вообще футбол не люблю. Да и на тренировку идти надо после 16:00. Я собираюсь уйти, но потом кое-что замечаю. Я смотрю в противоположную сторону и замечаю что-то странное в траве у стены, которая окружает школу. Но не говорю об этом при этих двух.

В итоге я ушла, стараясь не привлекать чьё-то внимание. Нафиг было меня вообще звать, когда шуры-муры крутит с другими? Не уважает меня, что ли?

* * *

Если честно, настроения у меня вообще сегодня нет, да ещё и снова столкнулась с Майло, который не мог, не бросить в мою сторону какую-то колкость. Я ему нравлюсь, что ли? Других вариантов у меня нет.

Уже в столовой, я увидела за соседним столом своих «телохранителей», которые что-то слушали от Эмбер. Интересно, что он им рассказывает? Я спокойно доедала свою порцию, как вдруг увидела изумлённые взгляды Соула и Сайлоса, когда Эмбер им что-то втолковывал. После его речи, они повернулись ко мне, в их глазах читались ужас и удивление одновременно, Соул вообще в конце сжал кулаки. Я поспешила завершить трапезу и покинуть столовую.

Выйдя из помещения, я быстро пошла по коридору в сторону общежития, спиной чувствуя, что три пары ног стремительно нагоняют меня. В голову резко ударил адреналин, благодаря чему я даже не заметила, как скрылась из виду трёх деми, спрятавшись в уборной. Фух. Я выдохнула. Всем нутром я ощущала, что они где-то поблизости, но не так уж близко ко мне. Решив действовать, я быстро вышла из туалета, оглянулась по сторонам «принюхалась» в поисках запаха деми. Не найдя ничего, я поспешила в крыло женского общежития. Кровь не переставала бурлить даже тогда, когда я оказалась в заветной комнате. Видимо Эмбер рассказал Соулу и Сайлосу о моих предположениях. Не удивительно, что они с таким ужасом посмотрели в мою сторону. Чёрт…. Вот что теперь делать? Они же могут постучаться ко мне в дверь в любой момент… Может выйти через окно и дело с концом?

Ближе к пяти часам, когда была назначена первая тренировка, я кинула в спортивную сумку форму и кроссовки, после чего вышла из комнаты, искренне надеясь, что нигде не столкнусь с «телохранителями».

— Спортивный зал находится выше этажом, — вслух подумала я. Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, я нашла нужную дверь и поспешила зайти внутрь.

Спортивный зал мне всегда нравился. Большой, просторный, светлый…. Здесь так приятно заниматься физкультурой, что даже не хотелось слышать треклятый звонок с урока. Тренер Свильдж не благоволил мне, но всегда отвечал даже на самые тупые вопросы. Как же неудобно, что именно он будет меня тренировать…

Учителя я нашла в его небольшом кабинете слева от входа. Его всегда можно было найти именно там. Я зашла в кабинет и закрыла дверь. Учитель что-то записывал в журнал, а когда я зашла, поднял на меня взгляд.

— Мари?

— Да.

— Иди, переодевайся. Посмотрим, как ты будешь переносить нагрузки.

— Хорошо.

Я волновалась, потому что как вы уже услышали — у нас с тренером не очень хорошие. Кто его знает — может он такой же, как мой отец?

Всё-таки собравшись с мыслями, я быстро переоделась и поспешила выйти в спортзал. Свильдж ждал меня там. Он стоял посередине зала, держа в руке секундомер и журнал для записей. Когда я всё-таки подошла к нему, тренер обратил на меня внимание.

— Итак, давай вначале измеряем твой пульс, чтобы в конце я дал или не дал добро на тренировки.

Свильдж взял секундомер, потом дотронулся до правого запястья, где можно было почувствовать пульс. Обычно, для занятий спортом достаточно 80-130 ударов в минуту, но я ведь уже давно таким не занималась, поэтому не знала, какие результаты могут быть. Тренер, когда закончил, обвел меня взглядом, вроде проводя расчёты по поводу параметров.

— А разве...

— Мне это не нужно, чтобы узнать твои параметры. Фигура и телосложение позволяют тебе заниматься, а вот насчёт нагрузок у меня сомнения. Итак! — он кинул на мат журнал с карандашом и посмотрел на меня. — Бег в течение 5 минут. Начали!

Бег — это ещё ничего. Сказать, что мне, было, легко не могу, потому что я давненько уже спортом не занималась, надобности не было, а сейчас эта надобность свалилась на меня с неба. На первых двух минутах я ещё держалась, но ближе к третьей поняла, что нужно хотя бы пару секунд пойти пешком. Я кинула взгляд на тренера, спрашивая взглядом разрешения.

Свильдж — полукровка. Не понимаю, как его тут ещё не забили, как меня (может потому что он тренер отменный?). Его мать — человек, а отец — гарпия. Преобладание мужских тел привело к тому, что для своей достаточно хилой комплекции он может поднять такую же тяжесть, как и любой другой деми. Странно для полукровки, да? Я тоже удивилась, но что поделать... В общем, ему даже говорить ничего не надо, он эмоции может почувствовать. Не все, правда, но большую часть — да.

Свильдж кивнул, давая разрешение. Я слегка сбавила темп и перешла на спортивную ходьбу. Фух... Хоть дыхалка отдохнёт... Я посчитала десять секунд и побежала вновь. Поначалу не очень быстро, а затем прибавила темп. Тренер махнул рукой, давая понять, что время вышло. Я останавливаться резко не стала, поэтому постепенно сбавила темп и уже спокойной ходьбой подошла к тренеру.

— Бег сделан, теперь давай посмотрим на скорость. Становись на стометровую дорожку.

Я пошла туда, куда он сказал, пойдя следом за мной. Отметка «сто» находилась в двадцати метрах от нас. Я встала у начала, а тренер с секундомером возле отметки «сто». Когда была дана команда «бежать», я сорвалась с места.

Вы не поверите, но в ногах появилась такая сила, что я чуть ли не подпрыгивала в воздух. Наконец, достигнув финиша, я остановилась.

— Дальше, — кивнул тренер. Блин, он даже не говорит какое время, что я не так сделала, или что мне нужно сделать ещё. Вот же гад! Да и про бег ничего не сказал. Сволочь!

Если честно, не могу сказать, что всё прям так плохо. Я отвыкла от нагрузок и всё такое. Выполняя упражнение за упражнением, я всё больше начала понимать подопечных Свильджа, которые работают с ним уже не один день. Почему? Задания не сложные. Поясняет, как правильно сделать то или иное движение, а главное — какие последствия будут, если я сделаю что-то не так.

Я всегда любила бег с ускорением. В чем его смысл? Понять с какой скоростью ты можешь разогнаться и увидеть твои возможности. Я была искренне рада, услышав от Свильджа, что мне предстоит выполнить такое упражнение. С одной части зала в другую мне нужно было попасть примерно за 10-15 секунд. Для обучающихся деми это не проблема, но ведь я — человек. Это практически невозможно. Я решила выложиться на полную, понимая, что если я хочу противостоять АДЛ и моему отцу, придется добиваться всего потом и кровью.

Став на место старта я ждала команду. Когда Свильдж махнул рукой, я сорвалась с места. На бегу я понимаю, что что-то не так. Что именно? Вокруг меня словно всё застыло. Я не видела ничего, словно этот отрезок просто вырезали из поля моего зрения. Я всеми силами пыталась вглядеться в окружающую меня реальность, но ничего не получилось. В итоге я очнулась от «ступора» уже, будучи возле тренера.

— Ну…. Как…? — спрашиваю я через тяжелое дыхание. Свильдж втупился в секундомер. Я удивилась и подняла на него внимательный взгляд. — Какие-то противопоказания?

— Давай измерим твой пульс, — спокойно отвечает Свильдж.

Не поняла…. Вроде ещё одно упражнение осталось, он ведь не всё ещё выдал, ещё что-то хотел. И что это значит?

Спорить с тренером бессмысленно, поэтому я только протянула руку, где Свильдж нащупал пульс на запястье и начал считать его. Прошло около минуты, прежде чем Свильдж убрал руку и махнул в сторону раздевалки. В полном недоумении я направилась туда.

Конец POV Мария

POV Автор

Мария попрощалась с тренером, который в этот момент был в зале, и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Свильдж убирал маты, козла и другие принадлежности после занятия с Марией. Когда закончил, взял с лавочки журнал с секундомером и зашел в свою «коморку».

Около часа Свильдж то прибирал, то что-то периодически записывал. В отличие от поведения с Марией, сейчас оно было скорее беспокойным, что, конечно, не могло остаться незамеченным.

Взгляд тренера упал на журнал с показаниями входной проверки Марии и секундомер рядом. Свильдж подошел к столу, кинул секундомер в ящик стола и улыбнулся. Работая в Академии столько лет, он ещё ни разу не сталкивался с таким феноменом. Каким? Показатели сердцебиения Марии в начале и сразу же после окончания никак не изменились.

Конец POV Автор

Возвращаясь с тренировки, я молилась, чтобы быстрее дойти до своей комнаты и просто упасть замертво. Всё тело ныло, было больно… Видимо с непривычки. Я уже поворачивала в коридор, который вёл к комнате, как прямо за поворотом чуть было не врезалась в Соула.

— Чёрт! — возмутилась я. — Снова ты?

— Ушла с футбола?

— А что мне там делать?

— Я пригласил тебя.

— Чтобы я посмотрела, как ты клеишь девчонок? За кого меня принимаешь?

— Уймись. Что тебя так волнует моё общение?

— Никто не любит тех, кто флиртует со всеми.

— Разве? Мой опыт показывает, что всем нравится тот, кто много флиртует. — Я лишь промолчала. Соул берёт мою руку и целует её. — Не ревнуй. Тебе это не к лицу. — Я лишь отдёрнула свою руку, которая итак на сегодня устала.

— Отстань. Я устала! — я обхожу Соула стороной и направляюсь к своей комнате. Не успеваю взяться за ручку, как справа от лица кто-то ударяет ладонью по двери. Я резко оборачиваюсь и вижу разъярённого Соула, а точнее — разъяренное лицо. Он чем-то недоволен и зол на меня. — Отвали.

— Неужели я тебе так противен?

— Я этого не говорила!

— Но показываешь это.

— Не мели чушь, Соул, — я дёрнула его за руку, но это не подействовало, — иди к своим подружкам, с ними и флиртуй, а меня вмешивать в это не стоит.

— То есть, ты отшиваешь меня? — спрашивает Соул. Единственное, чего я сейчас хотела, так это поскорее завалиться в кровать, поэтому мой ответ был предсказуем.

— Да, отшиваю.

Лицо Соула переменилось. Его глаза потускнели. Изумрудный блеск исчез, словно мой зомби-друг ослеп. Рука Соула медленно опустилась вниз по стене, давая мне свободу. Даже не обернувшись к Соулу, я открываю комнату, захожу внутрь и захлопываю прямо перед его носом.

* * *

Сегодня мне предстояло встретиться с охотником и, мало того, встретиться так, чтобы об этом никто не узнал. В противном случае — мне не жить. Ближе к назначенному времени я оделась в тёмную одежду, накинула на голову капюшон и вышла из комнаты, закрыв её на замок. По телу пробежала маленькая дрожь. Я боялась, что меня могут застукать с поличным, особенно, когда ужин уже позади и все студенты в своих комнатах. Главное, чтобы никого не встретить по дороге.

Уже покинув стены Академии, я направилась к воротам. Там охранников, как и говорил охотник, было меньше, так что прошмыгнуть мимо двух мужиков я могу. Страх заполнил моё тело, но стремление всё узнать не давало мне покоя, поэтому, пересилив дрожь, я быстро на цыпочках вышла за пределы школы.

Если честно, оказавшись в пролеске, я ожидала сразу же увидеть охотника, но его здесь не оказалось. Неужели надурил меня? Закрутил голову? Обманул? Зараза…. Вот знала, что так будет и что ему не стоит доверять. Я уже было собиралась пойти назад, как до моих ушей донесся еле слышный свист. Меня это привлекло, учитывая то, что звук был достаточно рядом. Пересилив себя, я повернулась и в кустах увидела чей-то силуэт. Складной нож в кармане меня от АДЛ не спасёт, но закричать громко в случае опасности я смогу. Я направилась к кустам, где рядом с ними показалась тропинка в лес. Пройдя чуть дальше, я увидела, что из кустов вышел Охотник.

— Я думала, что ты меня обманул, — недовольно сказала я.

— Пойдем.

Охотник повел меня дальше. Лес сгущался. Становилось прохладно. Слава Богу, я надела кофту сверху футболки, а то уже замёрзла бы. Таинственный защитник шёл впереди, и я осознала, что лучше его лес никто не знает. Почему? Потому что даже деми во время поисков Эвр так прекрасно не ориентировались здесь. За спиной кусты будто срастались, не давая мне возможности убежать. Казалось, что если я сейчас повернусь к Охотнику спиной, то окажусь или без головы, или рук.

Наконец, мы вышли к какой-то хижине. Это была глубокая чаща, сомневаюсь, что кто-то заходил дальше ста метров от Академии (поиски Эвр не в счет). Охотник открыл дверь, прошел внутрь, а я прошла следом.

Это была небольшая комнатушка с кроватью, шкафом и столом. Справа от двери был умывальник и керосиновая лампа. Я сглотнула. Это не похоже на логово кровожадного охотника, о котором нам рассказывали в Академии. Я закрыла за собой дверь и прошла дальше. Мрачно, но уютно, учитывая, что Охотник живёт здесь один.

— Воды?

— А? — я обратила на Охотника внимание. Он стоял у ведра с водой. Судя по прозрачности и блеску — родниковая вода. — Спасибо. — Я взяла у него кружку и сделала пару глотков. — И долго ты живешь в таких условиях?

— Семнадцать лет, — я поперхнулась водой, — плюс/минус несколько месяцев.

— И как ты выживаешь?

— Меня всё устраивает. Главное, что деми в такую глушь не заходят, и АДЛ сторонятся.

— Так… — я поставила кружку на стол и села в кресло. — Ты хотел мне что-то рассказать о Хилларде. — Охотник сел на кровать напротив.

— Ты уже не называешь его папой?

— Сейчас разговор не об этом, — огрызнулась я, — расскажи всё, что знаешь.

— Для начала я представлюсь. Меня зовут Дарвис. Дарвис Хиллард.

Я окаменела. Хиллард? Дарвис Хиллард. Если честно я подумала, что мне послышалось, ведь у меня, моего отца и этого Дарвиса одна фамилия. Как это возможно?

Увидев моё замешательство и ужас, Дарвис кивнул.

— Я понимаю, что для тебя это шок, но поверь, что тебе лгать о себе я не стану.

— У нас с тобой одна фамилия. Это как?

— Эдуард Хиллард — мой отец.

— Как? Разве у него была ещё одна жена?

— Нет. Мы с тобой единокровные брат и сестра, и родители у нас одни.

— Хочешь сказать, что моя мама является и твоей мамой?

— Да.

— Но, почему тогда тётя ничего не рассказывала о тебе?

— Мы жили в Провинции на тот момент. Отец старался заботится о нас с мамой, но в какой-то момент всё изменилось. Не знаю, что именно произошло, но, когда мне исполнилось восемь лет, и родилась ты, Хиллард будто обезумел. Вначале я полагал, что это из-за опасности, ведь в Провинции деми куда больше, чем в Деревнях Людей. Но мама начала подозревать худшее.

— Насколько худшее?

— Он отправил тебя далеко от Провинции в Деревню Людей к тёте Забрине.

— Но, почему?

— Потому что он такой человек. Я не понимал его мотивов, но мне кажется, что он хотел считать, что ты, оставаясь сиротой, сломаешься. Меня тоже разделили с матерью, отправили ко второй сестре и уже там, через полгода я узнал, что мама погибла от лап оборотня.

— Господи… — прошептала я. — Значит, ты не видел её перед смертью?

— Нет.

— Но… Ты говоришь, что Хиллард постепенно стал таким. Как же он примкнул к АДЛ?

— Он поставлял информацию о деми из Провинции неизвестным людям. Потом выяснилось, что это АДЛ. Поначалу он не был их членом, но, когда ему предложили неплохую зарплату за труды — согласился принять метку.

— Метку?

Дарвис встал с кровати и пошел к дальней стене. Я пошла следом. Когда мой брат (не могу поверить, что говорю это) подошел к той стене и включил лампу, я увидела то, чего не видела никогда. На стене были выписки из газет, какие-то фотографии, от одной к другой фотографии протянуты нитки. Я подошла ещё ближе и прочла вырезку из газеты, которую выпускают в Деревне Людей: «Убийство маленького мальчика вампиром. Следствие ведётся». Я ахнула!

— Ты проходила свидетелем по этому делу? — спрашивает Дарвис.

— Да.

— Я нашел ещё кое-что, — он из ящика стола достал папку и протянул мне. Я открыла её и увидела те же вырезки из газет, даже больше. Среди бумаг я увидела некоторые документы, которые не касались определенных дел, а с отдельными штампами, заданиями…

— Что это? — спросила я.

— В мире, помимо организации АДЛ, есть ещё организация сопротивления, в котором состоят не так много людей и деми, но всё-таки наши ряды периодически пополняются.

— То есть, вы защищаете деми?

— Делаем всё, что можем. Каждый из нас защищает определённый участок и район, на мне самый сложный — территория западного блока.

— Академия?

— Да. Хиллард является главным поставщиком крови и других частей тела для фармацевтических компаний. Когда семнадцать лет назад, тогда был второй выпуск, Хиллард узнал о моём приезде, то сделал всё возможное, чтобы настроить деми против меня.

— То есть сделал козлом отпущения… — догадалась я. — Но почему ты меня защищал? Хиллард не отважится убить меня так скоро.

Дарвис подошел ко мне и взял за руку. На моём правом запястье с рождения было родимое пятно в виде креста. Увидев это, Дарвис оголил свое правое запястье, и там я увидела то же самое пятно. Внутри потеплело. Раньше я считала себя полной сиротой, даже не считая, тёти и двоюродной сестры, но сейчас, когда я нашла свою родную кровь, брата, жизнь обрела смысл. Моё стремление к правосудию, к справедливости подогревается тем, что со стороны леса всегда будет поддержка.

— Ты должна быть осторожной, — сказал Дарвис, понимая, что я волнуюсь, что трясутся руки, — в школе грозит всем большая опасность.

— Я смогу себя защитить.

— Ты уверена?

— Мой тренер дал «добро» на тренировки в ближней технике боя, — сказала я, — у меня нет выбора. Конечно, я не поддерживаю деятельность некоторых деми, но у людей нет права их уничтожать.

— Если помощь понадобится… — он положил мне на ладонь свисток размером примерно три сантиметра, серебряного цвета. — Только свистни. У него громкий звук, я услышу.

— Спасибо, — кивнула я.

*В комнате*

Вернувшись в комнату, я обнаружила конверт с письмом. Оно было от Эмбер.

«Мари! Я хочу извиниться перед тобой за своё ужасное поведение и игнорирование. Соулу и Сайлосу я всё рассказал, и ты сама подозреваешь, какая у них была реакция. Не могу сказать, что не верю тебе, ведь наши отношения куда ближе, чем ты думаешь, но без доказательств мы ничего решать не можем. Я знаю, что ты проходишь курсы по рукопашному бою, рад за тебя. Не сердись на меня и Соула с Сайлосом. Если нужна помощь, мы всегда тебе поможем.

Эмбер»

Я положила конверт с письмом в ящик и закрыла его. Поддержка брата была мне очень важна, особенно сейчас. Поддержка друзей тоже нужна, и я рада, что Эмбер хоть сейчас одумался и постарается помочь. Если честно, я не понимаю, как поступить и что вообще делать дальше.

Прошло около двух недель после письма Эмбер мне. За это время много что произошло. Самое интересное было то, что отец был настолько увлечён поиском подходящей крови, из-за которой я всё тщательнее готовилась к бою, что Хиллард не замечал ничего вокруг.

Мои школьные будни были достаточно насыщенными. После первого занятия со Свильджем я начала хорошо учиться, успевать на уроках, отвечать недавно изученный материал, а самое главное — я перешла на второй уровень обучения, когда пора выбирать технику боя. Для меня это было самое сложное, так как драться я хотела как против человека, так и против деми. Из газет я узнала, что деми также присоединяются к сообществу АДЛ, причем за неплохие деньги. Когда я подняла эту тему на уроке истории, учитель на меня посмотрел так, словно я ему копье в грудь кинула. Понимая, что я нахожусь в окружении «монстров», решила лишний раз держать язык за зубами. Отношения с тройкой телохранителей улучшились. Почему? Потому что нам, наконец-то, удалось нормально поговорить.

*Воспоминания*

В тот день, на выходных первой недели, я возвращалась с пробежки вечером и увидела, что дверь в мою комнату приоткрыта. Кобура с ножом, которая всегда находилась при мне, сразу же оказалась в моих руках. Кто вообще осмелился зайти в комнату без моего разрешения?

Естественно я испугалась, так как ключа даже у моих друзей нет (в целях безопасности). Медленно подойдя к двери, я прислушалась и, не услышав ничего странного, зашла в комнату. На моем рабочем столе сидел Соул, на пуфике у кровати — Эмбер, а у окна стоял Сайлос. Когда я зашла и захлопнула дверь, трое деми подняли на меня взгляд. Они словно вышли из ступора. Я искренне удивилась, увидев своих «телохранителей».

— Ну, и что вы тут делаете? — спокойно спрашиваю я, бросая кобуру с ножом в ящик у двери справа. Взяв бутылку с тумбочки, я начала жадно пить, так как жутко устала.

— Нам нужно поговорить, — сказал Эмбер.

— Это-то я поняла, — я пошла к шкафу за полотенцем, — но есть ли смысл в разговоре, когда отсутствует доверие?

— Доверие есть, но рядом стоит сомнение, — сказал Эмбер.

— Во мне или моих словах? — спрашиваю я.

— Ты здесь не причем, — отозвался Сайлос, — я не могу просто так поверить, что Хиллард на такое способен. Столько лет он защищал нас…

— Если Эмбер вам ВСЁ рассказал, то вы понимаете, для чего он защищал вас. Или делал вид, что защищает.

— Мари…

— Ребят, если у вас есть сомнения, то я не вижу смысла в этой беседе.

— Ты можешь нас выслушать? — спокойно спрашивает Эмбер. — Или нам надо кричать, чтобы ты услышала?

— Эмбер, Мари права, — сказал Соул, крутя в руках мой ежедневник. Я сжала кулаки.

— Положи на место.

— Это ведь твой дневник, верно? — я подошла ближе.

— Отдай!

— Мари, ты что-то скрываешь?

— Мне повторить? — возмущаюсь я. — Отдай! — Соул кладёт ежедневник в ящик рабочего стола.

— Так значит, ты записалась на курсы боевого мастерства, чтобы защищать деми?

— Не твое дело, Соул, — сказала я, — кстати, читали последние новости?

— В школе нет тех, кто не читал, — сказал Сайлос, — очередное убийство деми охотником.

— Это был не охотник, — отвечаю я. Друзья вопросительно смотрят на меня, — не делайте такой вид. Мне надоело комментировать ваше мнение об охотнике.

— Ты считаешь, что это не его рук дело?

— Нет.

— Почему так уверена? — я хмыкаю.

— Потому что в это время он был со мной.

Я почувствовала такое напряжение в помещении, которое не чувствовала никогда. Конечно, я помню свои слова о том, что не буду встречаться с Охотником, ходить в лес, доверять ему. Но ведь троица не знает, что Дарвис — мой брат. Я спокойно сажусь на ковер и начинаю разминать и до того ноющие ноги.

Краем глаза я вижу, как Соул сжимает кулаки. Эмбер чуть ли не царапает когтями пуфик, а Сайлос старается сдерживать свое спонтанное превращение.

— Ты? — удивился Соул. — Была с ним?

— Да.

— Ты хоть понимаешь, чем это чревато? — спрашивает Эмбер. — Он мог убить тебя! Такие встречи опасны для тебя, ведь твоя кровь…

— Она ещё не приспособилась к моему телу, значит, пока что не имеет цены.

— Откуда ты знаешь?

— Благодаря Охотнику и знаю.

— Так ты разговаривала с ним на эту тему? — не поверил своим ушам Сайлос. В его глазах читался ужас. — Он же…

— Дарвис не член АДЛ.

— С чего ты взяла? — Соул спрыгивает со стола и подходит ко мне, сжимая кулаки.

— Рискни хоть пальцем меня тронуть.

— Мари, цена велика…

— И потом, откуда ты знаешь, как его зовут? — спрашивает Эмбер.

— Мы познакомились в тот день, когда ты написал мне письмо, — отвечаю я.

— Мари…

— Сайлос, не нуди, пожалуйста! — говорю я, пытаясь сдерживать раздражение. — Если бы Охотник действительно был таким, каким его описывал Хиллард, я бы давно была мертва.

— Он просто пытается переманить тебя на свою сторону! Ты станешь такой же, как и он!

— Нет, не стану, потому что знаю более чем достаточно! — возмутилась я. — Вы закончили? А то мне на курсы пора собираться. — Соул подошёл ближе.

— Как ты могла ему так просто довериться? Зачем? С какой целью?

— Соул, не надо меня настраивать против Дарвиса.

— Почему ты ему так веришь?

— Потому что Хилларда он знает дольше всех нас. И потом, если бы он действительно был таким, каким вы его представляете, живой из леса я бы не вышла.

— Мари, ты не знаешь, во что ввязываешься. Это опасно.

— Сайлос, тебе пора бы понять, что я не боюсь трудностей и не стану стоять в стороне, когда близким людям угрожает опасность.

— Нам ничего не угрожает, тем более…

— Дарвис ко всему этому не имеет никакого отношения! Он пытался спасти Эвр, но не смог. Все члены АДЛ носят метку на запястье! У Дарвиса таковой нет!

— Мог спрятать… — начал Сайлос.

Ну, это уже совсем за гранью. Я обхожу Соула, Эмбер и подхожу к окну, у которого спокойно стоит Сайлос. Честно, я старалась изо всех сил сдержаться, чтобы как следует не врезать ему, боролась внутри, ведь, несмотря на все наши недомолвки, мы с ними стали очень близки. Из моих глаз чуть ли не искры брызжут, я злюсь, причем очень сильно. Они мне не верят, и это оскорбляет меня больше всего.

— За всё это время, что вас рядом не было, Дарвис был единственным, кто поддержал меня, кто рассказал правду, кто открыл мне глаза! — скрепя зубами, сказала я. — Эмбер я рассказала всё дословно, всё, что услышала. Это был Хиллард, мой отец, он разговаривал с членом АДЛ. И если Хиллард действительно член АДЛ, то на его запястье точно будет татуировка или даже клеймо, нужно точно раскопать эти данные. У Дарвиса клейма нет. Не верите — ваше право, но я не собираюсь смотреть, как Хиллард рушит всё, что мне сейчас стало дорого. Это моя жизнь. Если понадобится — я голову положу на плаху, но выведу на чистую воду всех, даже тех студентов, которые знают о злодеяньях Хилларда и молчат в тряпочку.

— Мари, ты точно слышала это, а не ходила во сне? — спросил Эмбер.

— Раз не верите мне, то спросите Сару.

— А причем здесь Сара? — не понял Соул.

— Притом, что, поговорив с Эмбер, она пришла ко мне, и я поняла, что она явно что-то знает, однако побоялась сказать. Интересно, если всё прояснится, как вы сможете в глаза мне смотреть? А? — я обвела каждого взглядом. — Сможете ли вообще посмотреть в мою сторону?

Телохранители не успели ответить, так как в дверь кто-то постучал. Стук был незнакомым, значит, кто-то из школы. Я подошла и открыла. На пороге стояла секретарь моего отца с какими-то бумагами в руках.

— Мисс Хиллард, ваш отец попросил передать вам это, — она протягивает мне папку.

— Что это?

— Раньше вы помогали ему в составлении статистики по всем студентам. Срок три месяца уже вышел, пора сделать ещё раз.

Статистика? Но ведь эти данные обновляются каждые полгода, зачем через три месяца это делать? Зная то, что я знаю сейчас, начинаю понимать, для чего Хиллард собирает эти данные. Судя по метке, это статистика касается не оборотней, о которых говорил тот незнакомец, а вампиров. Я натянуто улыбнулась Оксане и взяла папку. Секретарь пошла назад по коридору к лестнице, я же быстро закрыла дверь.

— Ты составляла статистику? — спросил Соул, когда я пошла к столу, чтобы положить документы.

— Да.

— А разве данные не должны обновляться каждые шесть месяцев?

— Да, должны, но теперь обновляются каждые три.

— В смысле «теперь»? — удивляется Эмбер.

— В том смысле, что каждые три месяца пропадает Деми из школы, — спокойным голосом говорю я, — а это значит, что в скором времени пропадет ещё кто-то из студентов.

— Откуда такие сведения? — ко мне подошел Сайлос.

— Я изучила статистику смертей якобы от рук Охотника за все эти годы. Разрыв между убийствами примерно восемьдесят четыре дня — полных три месяца. Эвр была убита три месяца назад, перед ней — Август Глур, в августе десятого числа. Перед ним ещё за три месяца и так дальше в течение последних пяти лет. Убиты в определённой последовательности: первым нашли оборотня, когда в мире людей царствовала эпилепсия, а костный мозг оборотней способствует полноценному лечению данного заболевания. Дальше, вторым за год был убит вампир — Ольва Райс, примерно тогда господствовал голод в соседних городах, а кровь вампира позволяет продлить срок годности некоторых продуктов общего пользования. Потом…

— Хватит, — прервал Эмбер, — достаточно.

— Я могу продолжать вплоть до убийства Эвр.

— Откуда ты всё это узнала? — спросил Сайлос. — Про убитых Деми понятно — из новостей или журналов в школе, а вот про эпидемии и болезни?

— На тот момент я училась в техникуме, из чего следует, что нас информировали обо всех прошедших и новых вспышках тех или иных заболеваний. При этом мы ещё проходили практику в таких областях.

— Мари, я, конечно, скептически могу отнестись к твоим предположениям, но…

— Что «но», Сайлос?

— Сайлос хочет сказать, что ты не будешь бороться со всем этим в одиночку, — сказал Соул.

— В смысле?

— Мы тебе поможем докопаться до правды, какой бы страшной она не была.

— А как же Охотник?

— С ним разберёмся потом. Если он не тронул тебя, то на нас — сильнейших Деми в школе, вряд ли нападает.

*Настоящее время*

Тогда я была очень счастлива, особенно, потому что Соул и Сайлос согласились участвовать, а вот у Эмбер до сих пор были сомнения по этому поводу. Я пообещала, что мы обязательно найдем доказательства, особенно, если это касается безопасности всех студентов.

Время текло так быстро, что я не успевала выполнять контрольные и зачёты по предметам. Во время каникул, которых не могло не быть, студентов многих не было, в основном уезжали те, у кого в Деревнях Деми остались близкие, остальные же предпочли остаться в школе.

Тренировки начали приносить свои плоды. Я быстрее бегала, время на пресс улучшилось, да и фигура стала куда лучше выглядеть. Тренер действительно был настоящим кладом, так как раньше меня никто не мог заставить пробежать хотя бы круг вокруг дома, не говоря уже о полноценной тренировке.

Сегодня же мы, наконец, будем знакомиться с техникой боя, ради которой я и записалась на эти курсы. Переодевшись и собравшись с силами, я вышла в спортивный зал, где Свильдж меня уже ждал.

— Итак. Техник ближнего боя есть очень много, они касаются как рукопашного стиля, так и возможности использовать оружие. Ты держала когда-нибудь револьвер или ружье в руках?

— Держала, но не стреляла.

— Хорошо, чем-то можешь пользоваться с уверенностью? — я сразу вспомнила нож у меня в комнате. Меня озарило.

— Я метко метаю ножи, — сказала я, — но давно не было практики.

— Практики у тебя будет достаточно. Бойцов из Академии периодически отправляют на разведку, думаю, что если у тебя будут успехи, пополнишь ряды.

— И когда новая вылазка будет?

— В марте, скорее всего. Директор ещё не упоминал об этом. Но сейчас не об этом. По поводу техники, мне нужно точно знать, против кого ты собираешься сражаться, потому что выбор довольно большой.

Я не знала, что ему ответить. Сказать, что это ради деми? Чтобы защитить их? Не поверит. Я замешкалась. Мне хотелось быть с ним откровенной, ведь Свильдж столько времени потратил на меня, столько времени…

— Говори, как есть! — голос Свильджа вывел меня из моих мыслей. Я каким-то рассеянным взглядом посмотрела на него, пытаясь сказать всем своим существом, что я ощущаю, что кроется во мне, что бы мне хотелось рассказать ему. — Мари?

— Я… Я не знаю, как описать то, чем я хочу заниматься.

— Как это?

— Просто внутри столько всего, что создается ощущение пустоты, — призналась я, — словно что-то выбило из меня всю дурь.

— Не хочешь поговорить об этом?

— Не думаю, что смогу вам доверить свои мысли, учитель, — призналась я, — возможно, когда начну вам полностью доверять.

— И кому же ты доверяешь?

— Вероятно только самой себе.

— А теперь давай по-честному. Против кого ты хочешь сражаться в дальнейшем? Исходя из того, что ты — человек, смею предположить, что против деми.

— Вы правы.

— Но, есть «но», — с таинственной улыбкой сказал Свильдж, — я прав?

— Как всегда вы попали прямо в точку, — вздохнула я, — действительно хочу сражаться против деми, но и против людей.

— Почему же?

Я задумалась. Действительно, почему? Впервые за долгое время я задумалась над решением принять нейтральную сторону. Конечно, мысль о провале появлялась неоднократно, ведь Хиллард мог легко вычислить меня, поймать, или хуже — убить. Вопрос Свильджа включил мои мозги, как включаются на каждом занятии мышцы и выносливость.

Эта мысль пришла в голову, когда я поняла, что среди адловцев могут быть ещё и деми-предатели, те, кто ради наживы и выгоды убивает себе подобных, а хуже такого может быть только несправедливость.

— Потому что в АДЛ входят не только люди, незаконно убивающие деми для наживы, но и деми-предатели, — сказала я, — после полугода обучения здесь, мне впервые захотелось навалять себе подобным.

— Ты, кажется медик?

— Да, я закончила медицинский колледж.

— Болевые точки изучала?

— Да. Я специализировалась на травматологии и все такое прочее.

— Значит, и о болевых приемах знаешь?

— Если вспомнить материал…

— Да или нет?

— Да.

— Пойдем!

Он, оставив планшетник с бланком на лавке, пошел в коморку. Я пошла следом. Если честно, его странные вопросы меня удивили, да и не ожидала от него такой откровенности, как сегодня. Обычно Свильдж скрытен, делает упор на тренировку и обучение, а не на бесполезные разговоры с ученицей.

Когда я зашла в коморку, Свильдж дал указание закрыть дверь. Я закрыла. На стене, напротив рабочего стола, был что-то вроде стенда. Там висели какие-то бумаги, прикрепленные покрепче, однако я никогда не решалась спросить, для чего они нужны.

— Очень давно, когда деми и люди жили в мире, они придумали совместный вид боевого искусства, который позволил бы предотвратить восстания и бойню. Представители деми и людей встретились, чтобы это обсудить. Сама задумка заключалась в том, чтобы наносить вред не внешний, а внутренний. То есть воздействовать на внутренние органы или даже систему оппонента.

— Я слышала о подобном.

— Слышала, потому что в заведениях для людей-медиков всё ещё преподают это искусство, только под иным углом. Тебя учили сражаться против человека, задействовать его болевые точки. А боевое искусство, которое несет название «Фейстпанем» (ударение на второй слог).

— «Не причини вред», — произнесла я перевод, — оригинальное название.

— Его суть заключается в бесследном нанесении вреда. Однако при этом наносится вред больше на внутренние секреции организма. Чтобы использовать все виды точек одновременно, мало быть медиком, нужно быть выносливым, сильным и ловким. А главное — иметь желание причинить боль.

— Это сложный вид искусства.

— Возможно, но не для тебя.

— Почему? — Свильдж подошел ко мне ближе и поднял голову за подбородок на один уровень со своим лицом.

— Я никогда не забуду нашу с тобой первую встречу как наставника и подопечной. Если честно, я ожидал увидеть слабую и хилую девушку, однако впервые меня настигло разочарование в своих мыслях. Я впервые осознал, насколько ваша раса разнообразна. Никогда не найдешь таких одаренных людей, как ты.

— Чем же я так необычна? — не поняла я. Свильдж достал из ящика записи, датированные октябрем прошлого семестра, когда я впервые появилась у него на дополнительных занятиях. — И?

— Человеческий организм так устроен, ты и сама, как медик, должна знать, что пульс, измеряемый вначале, должен разниться с цифрами, получаемыми в конце тренировки.

— Ну?

— Твой не изменился.

Я увидела его записи и не могла поверить своим глазам. Цифры были одинаковыми, что вначале, что в конце. В это сложно было поверить, но не думаю, что на тот момент Свильдж мог подтасовать результаты, учитывая то, что он не очень-то согласился на наши занятия. Я взяла из его рук бланк с результатами, села на лавку под стендом и поникла головой. Господи… Что же это происходит? Результаты смазаны. Внутри сильная выносливость. Новый вид боевого искусства…

— Ты будешь готова к послезавтра? — я подняла на него взгляд.

— В смысле?

— Я обучу тебя этому стилю. Тебе не будет в нем равных.

— Почему вы помогаете мне? Я же человек. — Свильдж сел передо мной на колени и улыбнулся.

— Ты хочешь победить АДЛ?

— Хочу.

— Уверена?

— Да.

— Полностью?

— Да!

— Если ты решила действовать, закрой двери для сомнений!

Дни летели очень быстро. Занятия со Свильджем теперь проходят куда жестче, чем вначале. Я понимала, почему, ведь мои истинные намерения учитель и так уже распознал. Тренировка длилась полтора часа, но у меня так всё болело, что будто я занималась все три. Выматывалась страшно, несколько дней я чуть ли не спала на уроках, даже не обращала внимания на оскорбления некоторых одноклассников, пытаясь отвлечься. Брат периодически писал мне, консультировал по тому или иному вопросу. Я рассказала ему, что Свильдж будет учить меня определенному виду боевого искусства, который подходит для людей и для деми. Дарвис поддержал мое решение.

Что же касается моих телохранителей, то они не разделяли моего рвения вступать в схватку. Почему? Потому что говорили, что я не выдержу и сломаюсь. Хотя сколько тренировок прошло — не сломалась. Единственное, чего я искренне боялась, так это разоблачение перед Хиллардом. Если отец узнает, что я осведомлена о его делах — мне конец.

— Мари?

Я подскочила у себя на стуле. За уроками я задумалась над своими личными делами и не поняла, как задремала. Чей-то голос вывел меня из дрёмы. Повернувшись, я увидела Сайлоса, который держал что-то в руке, но из-за пелены перед глазами, я не поняла, что именно.

Потерев глаза, я повернулась к Сайлосу. Он был весьма обеспокоен моим состоянием. По нему видно, но откровенничать с ним я не собиралась. Сайлос сел на табурет у окна и я, наконец, увидела, что у него было в руке — чашка с кофе.

— Выпей, ты сегодня на занятиях клевала носом, — сказал Сайлос.

— Спасибо, — я сделала несколько глотков и отставила в сторону, — ты что-то хотел?

— Поговорить.

— По поводу?

— Охотника, — я тяжело вздохнула.

— И что же ты хочешь знать?

— Ты уверена, что Дарвис — твой брат?

— Да.

— Почему? — я оголила внутреннюю часть левого запястья и показала Сайлосу, — вряд ли он смог бы подделать родимые пятна.

— Мари…

— Сайлос! — возразила я, вставая из-за стола. — Если ты пришел поговорить об этом — я тебя не держу!

— Мари, я переживаю за твою безопасность, вот и всё.

— Не беспокойся о моей безопасности, Сайлос. Сейчас я могу за себя постоять.

— Не уверен.

— Мне повторить, что ты можешь идти? — спросила я, указывая на дверь.

Из троих телохранителей, Сайлос был единственный, кто хоть как-то смирился с моим ужасным, по словам Эмбер, характером. Если честно, я никогда не упускала возможности показать, что не подчиняюсь никому, даже порядку школы. Соул и Эмбер периодически указывают мне на моё место, из-за чего и происходят ссоры. Сайлос в этом плане терпелив, я даже удивляюсь его спокойствию, ведь оборотни по своей природе довольно вспыльчивы.

Увидев мою решительность по отношению этого разговора, Сайлосу ничего не оставалось, как отступить. Но вы думаете, что он ушел? Нет, конечно. Сайлос тяжело вздохнул и потянулся ко мне рукой. Я закатила глаза, и мы ударились кулаками.

— Как проходят тренировки со Свильджем?

— Ох,… Я выматываюсь, как будто занимаюсь не полтора часа, а все три, причем без остановки.

— Свильдж не дает тебе отдыхать?

— Нет, даёт. Но толку от отдыха нет, как по мне.

Мы разговаривали не долго, потому что Сайлосу нужно было уходить, а мне пора было на урок к Свильджу. От одной мысли об этом у меня уже начинают ныть мышцы рук и ног. Господи…. Когда же я, наконец, закончу это обучение у него?

* * *

Как и ожидалось, учитель припас для меня сегодня расслабленное занятие. Я должна была пробежать пять кругов, затем теория по болевым точкам деми, потом человеческие точки. Оказывается, что на теле деми есть такая точка, которая позволяет отключить превращение в монстра на пару минут. Этого вполне хватит, чтобы воспользоваться точками, которые активированы в обычном облике.

Свильдж поведал мне следующее. Так как деми могут быть монстрами и людьми (в разных стадиях), то и точки у них есть как человеческие, так и демические (Боже, не могу поверить, что говорю такое). Когда деми в обычном виде, человеческом, демические точки выключены, и его можно оглушить как человека. Но когда деми в облике монстра, человеческие отключаются и на их смену приходят другие. Трудности возникают именно на этапе истинного облика. Почему? Потому что болевых точек у деми больше, однако, чтобы их достать, нужно иметь недюжую силу и выносливость, ведь в настоящем облике деми нельзя победить простому человеку.

— То есть я не простая? — улыбнулась я, когда приступила к набиванию груши.

— Да. Ты достаточно вынослива и быстра, даже для человека. Моя задача развить эти способности, чтобы они не просто помогали тебе, но и когда-нибудь помогли выжить.

— Сильным жить легче? — через удары спрашиваю я.

— Выносливым легче, — ответил Свильдж.

Уже на второй минуте битья я почувствовала слабость. Такое было впервые, тем более, сейчас переутомления как такового нет, ведь раньше я напрягалась куда больше. Меня это начало пугать, но занятие я не прекратила, лишь начала бить сильнее. Это была моя главная ошибка. С каждым новым и резким ударом, мои силы словно покидали меня, будто внутри меня прожигало изнутри.

— Мари! — воскликнул Свильдж. Я остановилась. — У тебя кровь из носа идет. — Я провела рукой по впадине под носом и действительно увидела капли крови. Переутомление, вероятно. — На сегодня хватит.

— Нет, я могу…

— Ты можешь сдохнуть так раньше времени. Возвращайся в комнату и выпей крепкого кофе.

* * *

Спорить с Свильджем не было смысла, поэтому я быстрым шагом направилась к себе в комнату. Если честно, быстро идти мне еле удавалось, потому что слабость настигала меня с большой скоростью. Не знаю, как мне удалось подняться на третий этаж, но понимаю, что с большим трудом. Всё-таки дойдя до своей двери, я увидела, что она открыта. Я быстро зашла внутрь и закрыла дверь.

— Мари? — в комнате был Соул. Он сидел на кровати, видимо ждал меня. Нашу ссору я ещё не забыла, но сейчас как-то не до неё было. Захлопнув дверь, я почувствовала, что ноги становятся ватными, и если я сейчас никуда не сяду, то упаду.

— Соул, я…

Я отключилась. Внутри всё жгло, словно я горела изнутри. Сквозь сон я слышала крики и шум. Вероятно, Соул кричал и пытался привести меня в чувство. Единственное, что я смогла почувствовать — кто-то поднял меня и положил на кровать. Пошевелиться не могла, так как была очень слаба, да и горела вся.

Мне, наконец, удалось проснуться. На кровати, рядом со мной, сидел Соул и сменял примочку на лбу. Так приятно и прохладно… Меня начало морозить, но одновременно я чувствовала невыносимую боль и тяжесть во всем теле. В комнате ещё были Эмбер и Сайлос.

— Как она?

— Температура не падает, а только повышается. Если мы ничего не сделаем…

— Соул… — прошептала я. Увидев, что я проснулась, Соул вздохнул с облегчением.

— Очнулась, наконец.

— Она горячая, — сказал Эмбер.

— А я не заметил! — возмутился явно недовольный Соул.

— Закройте рты оба! — грубо сказал Сайлос. Он подошел ко мне и положил руку на щёку. — Ей хуже.

— Может отвести её в больницу? — спрашивает Соул. Трое переглянулись.

— Вы… — шепчу я. — Что-то скрываете от меня?

— С чего ты взяла? — отвечает Сайлос.

— Вы странно ведете себя.

— Будет лучше, если мы сами о тебе позаботимся, — говорит Соул, — и оставим тебя тут.

— Что происходит?

— Хватит всех подозревать! — возмутился Эмбер.

— Не всегда…. Сейчас — да. Вы бы свои лица со стороны видели. Явно что-то задумали.

— Деми отличаются от людей, — сказал Сайлос.

— Я в курсе.

— Медсестра сделает только хуже. Не думаю, что она сталкивалась с болезнями людей.

Я понимаю, что он врет. Это видно по его лицу.

— Лучше скажите сразу. Мне сейчас так хреново, что я не хочу играть в игрульки… — они снова переглядываются. Скрывают что-то. Эмбер кивает, и остальные тоже кивают в ответ. Похоже, они пришли к какому-то согласию.

— Ты много помнишь с той ночи, когда попала в аварию? — спрашивает Сайлос.

— Многое. А что?

— Ты помнишь, что умирала?

— Да.

— И что мы спасли тебя с помощью своей крови?

— Да, я ещё кричала, чтобы вы не делали этого. Хиллард мне об этом напоминал.

— Мы добавили нашу чистую кровь прямо тебе в рану. Ситуация была патовая, нам пришлось это сделать.

— Я не раз говорила вам «спасибо», что спасли жизнь. Тем более моё тело стало лучше, чем было раньше. Оно теперь сильнее, и я быстрее выздоравливаю.

— Это да, но… — его обрывает Эмбер.

— Возможно, именно поэтому сейчас тебе так плохо.

— Как это? Я думала, что АДЛ всегда производит лекарства из крови деми. И почему именно сейчас мне стало от нее так плохо?

— Верно, делают-то лекарства из нашей крови. Но, чистую ведь в рану не заливают, — вмешался Соул, — её смешивают с другими ингредиентами. То есть — разбавляют.

— И?

— Мари! — возмутился Эмбер. — Ты же медик, подумай.

— Эмбер, мой мозг плавится… — прошептала я недовольно.

— Да скажи ей уже! — возмутился Эмбер.

— Что сказать? — спросила я.

— Ещё ни один человек не выжил после того, как ему влили чистую кровь деми.

Он хочет сказать, что я, скорее всего, умираю?

— Но со мной всё было в порядке. — Соул подходит и берет меня за руку.

— И будет, — он поворачивается к остальным, — она сильнее, чем мы думаем. А сейчас давайте лучше уйдем. Ей нужно отдохнуть.

— Один из нас должен остаться! — сказал Эмбер. — Мы не можем оставить её одну в таком состоянии.

— Соул… — прошептала я. — Пусть останется Соул…

— Хорошо, — кивнул Соул, — ребят, давайте будем дежурить по два часа. Сайлос, ты сможешь принести ей суп из кухни? Она ведь пропустила ужин, да и завтра вряд ли пойдет на занятия.

— Ладно.

Эмбер и Сайлос уходят. Соул садится поудобнее у моей кровати. Зомби мочит тряпочку заново и кладет мне её на лоб, после чего берет за руку.

— Я умру? — спрашиваю я.

— Ох, человеко-девочка, я бы не хотел говорить…

— Скажи правду.

— Никто не выживал до тебя, Мари. Мы не можем знать наверняка.

— Пообещай мне, что если я не перенесу этого, вы встретитесь с моим братом и будете сражаться против Хилларда.

— Мари…

— Пообещай! — я крепко сжала его руку. Соул кивнул и поцеловал меня в щёку.

— Обещаю.

Я чувствую, что начинаю плакать. Соул видит это и вытирает мои глаза.

— Я рядом… Мы рядом… Ты ещё не знаешь, насколько сильна.

— Да…

— Мы сделаем всё, что в наших силах. — Я киваю.

Вскоре, видимо от слабости, я засыпаю.

* * *

Я открываю глаза. Соул сидит рядом со мной.

— Мари, ты проснулась?! — я улыбаюсь. Видимо они уже успели смениться, пока я спала.

— Ты впервые назвал меня по имени. — Соул смеётся.

— Мы думали, что ты умираешь. Я думал, что теряю тебя.

— Я долго спала?

— Три дня!

Господи…. В это трудно поверить. Но я чувствую себя намного лучше. У меня больше нет жара, и ничего не болит.

— Думаю, что со мной всё будет в порядке. — Соул заплакал. Я удивляюсь.

— Ты не представляешь, что мы пережили,… Что я пережил, пока ты спала. Я не хотел терять тебя. Ты не представляешь, как я переживал… — я поцеловала его руку.

— Знаешь, Соул, я тоже думаю, что ты замечательный.

— Мы все беспокоились. Думали, что наша кровь убивает тебя. Я бы никогда себе не простил, если бы это случилось. — Я тянусь к его руке, и он протягивает её мне. Я сжимаю его ладонь в своей. Потом целую его руку.

— Вы спасли мне жизнь…. Кажется, вы уже дважды сделали это. Я в таком долгу перед вами тремя. — Соул опускает взгляд и смотрит на свою руку, которую я всё ещё продолжаю держать.

— Я… — он медлит. — Я ещё никогда не испытывал такого к человеку…

— А испытывал к девушкам-деми? — тепло улыбнулась я.

— Нет…. Никогда ни к кому.

— Это не так. Хоть мне не лги, — говорю я, — у тебя столько девушек.

— Это же флирт! — возмущается Соул. — С тобой серьезно.

Подождите. Он пытается сказать, что любит меня? Несмотря на то, что я говорила на днях, он действительно очень красивый. Даже дело не во внешности. Я начинаю понимать, почему к нему тянутся девушки. Он: забавный, позитивный, в меру грубый, но это ему даже к лицу, серьезный, когда требуется, заботливый…. По-моему, я даже могла бы поцеловать его прямо сию секунду, если бы по-прежнему не чувствовала слабость. Вместо этого я целую его руку.

— Ты мне тоже нравишься, Соул…. Очень.

— Правда? — на его лице застыло неподдельное удивление. Я улыбаюсь.

— Правда, — я киваю.

— А… Ты смогла бы когда-нибудь…. Ну, знаешь?

— Что?

— Влюбиться в деми? В зомби? — я лишь улыбаюсь.

— Разве есть разница между любовью к человеку и любовью к зомби?

— Не знаю…

— Вот и я не знаю. Возможно, смогла бы, однако ему пришлось бы перестать называть меня человеко-девочкой. Может, я просто девушка, как и все остальные девушки. — Соул замотал головой.

— Ты никогда не была такой, как все остальные девушки.

— Я рада, жива. Рада, что проснулась и услышала твои слова. — Соул берет мою руку и целует её. Внезапно мы слышим какие-то звуки. Подняв глаза, я вижу Сайлоса и Эмбер.

— Ты всё-таки решила вернуться в мир живых? — улыбнулся облегченно Эмбер. Я улыбаюсь.

— Что-то вроде того.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Сайлос.

— Лучше, чем три дня назад, — сказала я, — но слабость всё ещё есть. Температура спала.

— Кстати, тебе письмо пришло, — Соул взял с тумбочки конверт и протянул мне.

— От кого?

— Дарвис просил передать, — сказал Соул.

Я ахнула. Дарвис? Здесь? Сайлос рассказал, что, боясь за мою жизнь, они втроем решили навестить Дарвиса в лесу. Зайти в самую глубь им не составило труда, где дом его и нашли. Конечно, поначалу хотелось вцепиться ему в глотку, но увидев вырезки, сам дом изнутри, в мои слова они начали верить. Они вчетвером поговорили и сошлись на том, что Хиллард не должен узнать о моем состоянии.

Вскрыв конверт, я начала читать:

«Дорогая Мари, я был опечален известием о твоём состоянии. Соул говорит, что ты справишься. Я и сам надеюсь, что так оно и будет. Надеюсь, что ты прочтешь это письмо, когда проснешься. Жду нашей встречи, у меня есть кое-какие новости для вас четверых.

С любовью, Д».

Теплые слова брата придали мне сил. Я посмотрела на друзей.

— Спасибо, что доверились ему.

— Мы доверились тебе, Мари, — сказал Эмбер, — а Дарвису пока нет. — Сайлос посмотрел на остальных.

— Похоже, она пережила этот кризис после нашей крови

— Я умираю от голода, — сказала я.

— Неудивительно. Ты ничего не ела три дня, — сказал Соул.

— Что ты хочешь? — спрашивает Сайлос.

— Ростбиф и картошку, и капусту, и чай, и торт, и…. Вообще всё! — сказала я.

— Ладно, давай я схожу на кухню, возьму всего. — Сайлос вышел из комнаты и вернулся буквально через несколько минут. — Сказали, что принесут поднос с едой через полчаса.

— Хорошо! Я так рада, что всё закончилось. — Но тут я замечаю, что они вновь переглядываются. — Что опять?

— Нам нужно постараться оставить эту ситуацию в секрете.

— Какую?

— Ты получила нашу кровь, а теперь ещё выжила после реакции на её отторжение.

— И что?

— Теперь ты в опасности, Мари, — сказал Соул.

— Из-за того, что выжила? Моё тело ведь уже привыкло.

— Опасность исходит не от тела, а от людей. Особенно от АДЛ.

— Я не понимаю…

— Дело в том, что теперь твоя кровь больше ценится, чем наша. Наша требует переработки, — сказал Эмбер, — а твоя была уже переработана твоим же телом. Прошла естественную обработку.

— Ценнее всего, Мари, — я посмотрела на Соула, — дороже золота и бриллиантов.

— Конечно, люди сделали бы что угодно ради твоей крови.

— А мой отец знает, что я болела?

— Пришлось сказать, что у тебя критические дни, — сказал Сайлос.

— Хорошо. Судя по тому, что я услышала, если он знает, что при этом недомогании моя кровь прошла обработку, то сомневаюсь, что он не возьмет её у меня.

— Не уверен… — сказал Эмбер.

— А я уверена! — сказала я. — Вы правильно сделали, сохранив это в тайне. И мы должны продолжать в том же духе.

* * *

Прошло два дня. Мое состояние улучшилось. Я не чувствовала слабости и усталости, голова не кружилась, температура не поднималась. Так как я пропустила многое за эти несколько дней, пришлись наверстывать упущенное. Я имела в виду не учебу. Я решила пойти в библиотеку, чтобы побольше узнать об АДЛ. Дарвис, кстати, мы с ним встретились вчера вечером, мало что рассказал мне об этом организации, так что придется действовать самостоятельно. Я не смогу защитить своих дрезй, если не буду знать, что происходит.

Я захожу в библиотеку и вижу там Эмбер.

— Хорошо выглядишь, — сказал вампир, когда я подошла к нему.

— Спасибо, я гораздо лучше себя чувствую.

— Начала тренировки со Свильджем?

— Завтра вечером. Сегодня сказал, чтобы я отдыхала.

— Решила вернуться к учебе? — Я смело беру Эмбер за руку и отвожу в угол библиотеки, где нас никто не сможет услышать.

— На самом деле, я хочу больше узнать об АДЛ.

Эмбер согласился мне помочь. Мы идем в зал, где хранятся газеты, и приступаем к работе.

*Вчера*

Помните случай, когда я увидела не очень-то настоящую траву перед зданием школы? Думаете, что я оставила её и откинула в сторону желание узнать, что там? Ошибаетесь.

Когда было одно из занятий в здании, я пошла на то место. Я осмотрела странный участок на траве. Она была другого цвета и высоты. Сейчас это не так заметно, а вот пока мы были на трибунах, то это бросалось в глаза. Если смотреть под другим углом, ничего не видно. Тогда я поняла, почему все проходят мимо и ничего не замечают. Я оглянулась по сторонам, чтобы посмотреть, не наблюдает ли за мной кто. Это довольно укромное место. С трех сторон он закрыто стеной, окружающей периметр школы, кухней и складом. Я посмотрела на трибуны и вижу, что сюда никто не смотрит. Я наклонилась и провела пальцем по краю этого странного участка. Здесь что-то есть…. Это металл. На ощупь, будто край чего-то металлического. Я села. Я догадываюсь, что это! Это дверь. Там внизу что-то есть, и я должна узнать, что это.

Я вспомнила слова брата о том, что эта школа не та, чем кажется, что здесь опаснее, чем за пределами. Похоже, что это место ещё одно свидетельство его слов.

Мне пришлось вернуться к этому месту, когда стемнеет, чтобы не привлекать особого внимания. Со мной вызвались пойти Соул, Сайлос и Эмбер. Мы пришли на место, и я показала им, что нашла.

— Здесь будто какой-то край чего-то и ручка. — Я пробегаю рукой по краю странного участка травы. — Здесь! — Соул ломом поддевает край.

— Тут что-то есть, — сказал Соул, — отверстие. — Соул поворачивает ручку, и целый участок травы поднимается. Это же дверь.

— Давайте заберемся туда, — сказала я.

— Стой! — Соул хватает меня за руку. — Мы же не знаем, что там внизу.

— Так и не узнаем, если не проверим! — возмутилась я.

— Это может быть опасно, — говорит Сайлос.

— Нас же четверо, — сказала я.

— Ты должна остаться здесь, — сказал Соул.

— Ещё чего! Я иду!

— Так! — между нами встал Эмбер. — Соул, ты иди с фонариком вниз, Мари пойдет следом, а мы с Сайлосом закроем дверь.

Открыв дверь, мы видим лестницу, ведущую вниз. Соул светит фонариком и начинает спускаться вниз. Мы все следуем за ним. Внизу мы стоим и смотрим перед собой в полумраке.

— Что это? — удивляюсь я. Тут Сайлос находит выключатель и включает свет.

— Что, черт возьми, тут такое?! — удивляется Сайлос. Мы в какой-то лаборатории. Это главное помещение с коридорами, которые разветвляются в разные стороны. Откуда здесь всё это?

— Что здесь вообще делают?! — удивляется Эмбер.

— Это точно не погреб для продуктов, — говорит Соул.

— Я же говорила, что в школе что-то происходит. Я же тебе говорила! — возмутилась я.

В одном из коридоров слышится какой-то шум, рык и урчание. Соул вызвался посмотреть, что там. Мне было велено остаться здесь. Зомби пошел с фонариком по коридору, и я иду за ним. Когда мы свернули в первое помещение, куда посветил перед собой фонариком, я увидела, как сверкнули яркие красные глаза. После этого я закричала. В панике я схватилась за руку Соула.

— Во имя всех Богов, что это?! — воскликнула я.

В свете фонарика становится ясно, что, что бы это ни было, оно находится в клетке. Хотя бы так. Я немного успокоилась. К нам присоединились Сайлос и Эмбер.

— Что это? — удивляется Сайлос. Я присмотрелась. Оно такое отвратительное. Это какое-то мохнатое слюнявое существо. Оно рычит на моих друзей. Показывает зубы. Какой ужас!

— Что там происходит?

Соул берет меня за руку и ведет обратно в главное помещение. Остальные идут за нами. Мы сошлись на том, что тут происходят не очень хорошие вещи. Но почему-то этот монстр в клетке кажется мне знакомым. Скорее всего, он мне снился в одном из кошмаров.

— Зачем держать здесь такое существо? — удивилась я.

— Может деми-мутант? — подумал Сайлос.

— Скорее всего, это какая-то ошибка человека, — сказал Эмбер.

— По-моему, жестоко бросать его здесь…. Одного, в клетке, — говорю я.

— А что ещё им делать? Поселить его в студенческом общежитии?

— Мари права, Соул, — говорит Сайлос, — если это и деми, то зачем держать его здесь? В клетке? Не проще было бы убить?

— Эксперимент, — сказала я, — над ним ставились опыты.

Тут мы услышали какой-то шум позади, возле лестницы, по которой пришли сюда. Мы все оборачиваемся. Это Дарвис! Инстинктивно мои друзья приняли облик деми, а я в свою очередь вздохнула с облегчением.

— Дарвис! — воскликнула я и кинулась к брату. — Что ты здесь делаешь?

— Я увидел, что вы зашли сюда и пошел следом. Зачем вы сюда спустились?

— Хотели кое-что узнать, — сказала я.

— Сюда кое-кто идет, — говорит Дарвис, — вам лучше убраться отсюда поскорее.

— Кто? — спрашивает Сайлос.

— Хиллард. У вас не больше двух минут.

Я жду, чтобы убедиться, что остальные идут. Соул и Эмбер неохотно начинают подниматься по лестнице. Я оглянулась назад к брату, но того и след простыл. Я зашла в коридор и увидела его в помещении, где заперто чудовище. Теперь оно притихло. Дарвис кормит его. Но потом увидел меня.

— Пойдем, он не должен увидеть тебя здесь!

Дарвис хватает меня и тащит вверх по лестнице, вытаскивая из подвала. Парень захлопывает дверь, покрытую травой, и исчезает за стеной школы. Мы спрятались с друзьями под кухней. Мы решили подождать и посмотреть, что будет. Через несколько секунд появляется человек. Зачем? Что он делает? Мне вдруг становится плохо. Это Хиллард. Он открывает дверь, проскальзывает внутрь и закрывает её за собой.

— Теперь вы убедились? — шепчу я.

— Я глазам своим не верю… — вздыхает Эмбер. — Он не тот, кем является…

*Настоящее время*

Эмбер добросовестно помогал мне изучать материалы в библиотеке. Хотя я считаю, что его предвзятое отношение к моему брату никуда не исчезло, но может с тем, что мы тогда увидела, что-то изменится…

Конечно, я бы предпочла заняться всем этим в одиночку. Особенно, если учесть, что Эмбер до сих пор так относится к Дарвису. Хотя…. Если бы не он, мой отец застукал бы нас всех в той секретной лаборатории. Почему Эмбер этого не понимает? Надеюсь, что с помощью Эмбер работа пойдет быстрее. Я сажусь и начинаю работать со стопкой газет.

Меня удивляет, насколько предвзято в газетах излагается о деми. Похоже, они не имеют ничего против позиции АДЛ. По крайней мере, то, что они ничего не скрывают, существенно упрощает нам работу.

— Эмбер, взгляни. В этой статьи написано всё о том, как АДЛ получает большую часть своей прибыли от сотрудничества с фармацевтическими компаниями. — я пододвигаю газету к Эмбер, чтобы он прочёл статью. — Они даже не отрицают, что убивают деми ради их крови и частей тела. Это всё равно, что приравнять деми к животным.

— И тебя это удивляет?

— Да. Я многое уже прочла о деми и АДЛ, но такого ещё не видела…

Говоря это, я понимаю, что ровно так я и сама думала раньше.

— Это ещё не вся информация, — сказал Эмбер. Он дочитывает статью и возвращает мне газету. Мы снова погружаемся в работу. Через час работы, Эмбер внезапно охнул

— Что? — Эмбер показывает мне статью, которую читает. Речь в ней идет о какой-то конференции, где обсуждалась научная работа о деми. Она была основана на статистике людей, убитых деми. — Кошмар… Что за ученый написал бы такое враньё?

Я так злюсь из-за того, как может большинство людей, живущих в Деревнях Людей, считать, что это всё правда. Такие «научные» работы лишь усугубляют ситуацию.

Эмбер показывает мне фотографию. За кафедрой стоит мужчина. Очевидно, что он — автор работы.

— Что такое? — спрашиваю я. Эмбер расстроен, я вижу это по его лицу. — Ты его знаешь?

— Не могу поверить.

— Поверить во что? Объясни мне. Я ничего не понимаю.

— Этот мужчина…. Это учёный, который написал всё это враньё. Этот лидер АДЛ приезжал в нашу школу.

— Он был здесь? Когда?

— Точно не помню… Может за месяц до твоего приезда сюда. Его представили, как друга Хилларда. Он прошелся по школе. Нас познакомили с ним. — Эмбер роняет газету на стол. — Не могу в это поверить. Ты права — должно быть Хиллард — член АДЛ.

— Ты только сейчас поверил в это? — недовольно шепнула я. Вижу, что это повергло его в жуткий шок.

Я знаю, что он очень хочет, чтобы однажды люди и деми стали жить вместе. Чтобы наступил мир, как было когда-то в далёком прошлом. Однако, чем больше мы сталкиваемся с членами АДЛ, с их пособниками, с дьявольскими деми-убийцами, тем меньше верим в воссоединение двух враждующих рас. Мечта Эмбер постепенно тухнет. Но в глубине души я надеюсь, что это не так. Ведь теперь я тоже об этом мечтаю.

— Не сравнивай Хилларда с другими людьми, — сказала я.

— Ты прочла мои мысли? — улыбнулся Эмбер.

— Не трудно догадаться, о чем думает деми, который разочарован в людях. — Я подсаживаюсь к нему и вытираю появившиеся слёзы.

— Для меня Хиллард был примером, — говорит Эмбер, — это был пример, к чему должны стремиться все люди, которые хотят быть хорошими.

— Наша жизнь полна разочарований, Эмбер, — сказала я, — когда-то я разочаровалась во всем мире. Однако, познакомившись с вами тремя и, почувствовав вашу поддержку, я понимаю, что ещё не всё потеряно.

— Мне бы твою уверенность, — прошептал Эмбер.

— Помни, что, если есть даже один деми или человек, который верит в добро, ещё не всё потеряно.

* * *

После разговора с Эмбер я встретилась с Соулом, который сказал, чтобы я ждала их в классном кабинете. Там сейчас не будет занятий. Когда я зашла в кабинет, то не подозревала, что здесь будет Майло. Чёрт, если бы знала — не пришла. Он ненавидит меня ещё с момента смерти Эвр. Теперь ещё ненавидит всех людей.

Когда я встречаюсь взглядом с Майло, пытаюсь развернуться и пойти обратно, но Соул держит меня за руку. Он шепчет мне:

— Научитесь сосуществовать рядом, — Я остаюсь, наступив на горло собственным убеждениям и гордости. Мне приходится сесть немного в стороне.

— Хиллард близок к провалу. Нам пора это сделать.

— Давайте ещё немного подождем, — говорит Эмбер.

— По-твоему он убил недостаточное количество деми?

— Нет. — Отвечает Сайлос. — Мы должны подготовиться.

— Предлагаю идти сегодня. Мы будем обыскивать лес, пока не найдем его. Потом мы его убьем.

Не верю своим ушам. Сайлос и Эмбер обсуждает с Майло план, по которому они пойдут убивать Дарвиса? Господи… Я же доверяла им, верила, рассказала всё, что мне рассказал брат. Слышать их совещание я не собиралась, потому что давать в обиду брата не собиралась. Когда Майло закончил свою тираду, я с грохотом вышла из-за стола, стукнув руками по столу, и посмотрела на Майло.

— Вы позвали меня сюда, чтобы обсудить убийство Охотника?! — возмутилась я. Майло усмехнулся, а трое моих «друзей» тяжело вздохнули. — Вот значит, как вы мне поверили…

— Мари, дело не в тебе! — сказал Соул. — Просто…

— Да я же тебе в чувствах своих призналась. Доверилась. Думала, что ты поймешь, ведь когда я болела вы ходили в лес… Похоже, что вы точно такие же, как и все уроды в этой школе.

Я поворачиваюсь и направляюсь к двери. Злость и ярость захлестнули так, что я была готова ударить всех четверых, кто находился тут. Уроды… Они просто врали мне, выведали информацию и нагло лгали.

Конечно, мои навыки не идеальны, но быстрый шаг я услышала за спиной. Прежде чем Соул взял меня за руку, я схватила его за запястье и заломила за спину. Зомби вскрикнул. Никогда не применяла новые приёмы на своих телохранителях, но сейчас особого выбора всё равно не было, ведь они хотят расправиться с Дарвисом. Семью в обиду я не дам.

— Мари… — протяжно сказал Соул.

— Не произноси моего имени, сволочь! — огрызнулась я. — Ты хотел увидеть, какова я в ярости? Так смотри!

Большим и указательным пальцами я резко сжимаю место под затылком у Соула. Парень застывает на месте. От шока у него раскрываются широко глаза. Эмбер и Сайлос с Майло, увидев это, ахнули от удивления. Всегда мечтала опробовать на ком-то этот приём. Вот случай подвернулся.

— На пару минут ты не сможешь ничего сделать, — сказала я победным тоном и отпустила руку Соула. Зомби рухнул передо мной на колени, — не думала, что мы окажемся по разные стороны, Соул.

— Мари, ты куда?! — воскликнул Сайлос, когда я открыла дверь.

— Спасать того, кто верит и доверяет мне, — ответила я, — своего брата.

Посмотрев на бывших союзников в последний раз, я покинула кабинет и захлопнула дверь. Мой путь лежал в лес, куда по идее придут телохранители с Майло позже. Я должна предупредить брата. Если потребуется, даже встану перед теми, кого раньше считала семьёй, перед теми, кого называла друзьями. Перед тем, кого я люблю.

Я быстро забежала в комнату и закрыла дверь на ключ. Что вообще происходит? Как мои друзья могли купиться на доводы Майло о том, что Охотника нужно непременно убить? Гады… Я же им верила. Рассказала, кто такой Охотник, зачем он здесь, чем занимается, а главное — они дали понять, что поверили мне. Что могло измениться за эти два дня?

Сев за стол, я взяла чистый лист бумаги, карандаш и начала писать письмо брату. Нужно его предупредить до того момента, как Майло и его шайка придут за ним. И эти трое знают, где его дом — это плохо.

«Дорогой брат! Я только что узнала, что Майло и его шайка придут за тобой, чтобы убить. Они обвиняют тебя в смерти их товарищей и возлюбленной Майло — Эвр. Не хочу показаться параноиком, но мне кажется, что тебе стоит на время покинуть территорию Академии, ради твоей же безопасности.

С любовью, М»

Я сложила письмо, положила его в конверт и оставила на столе. Пару недель назад Дарвис прислал мне подарок, который отзывается на мой свисток. Он не громкий, но на дальнем расстоянии слышится очень хорошо. Мне стоило сделать один свист, как на подоконник моего окна приземлился ворон. Я же быстро взяла конверт, скрутила его трубочкой и закрепила на лапке ворона.

— Отнеси его брату и побыстрее!

Ворон быстро улетел, а я осталась сидеть у окна. Не думаю, что Дарвис слаб, чтобы не выстоять против нескольких деми, но одно дело, когда их пятеро, а другое, когда десять или даже двадцать. Майло я убедить не смогу, так как он и меня убьет при первой возможности, а вот к Хилларду смогу обратиться за помощью. Знаю, что это зверь, а не человек, но сейчас иного выхода я не вижу. Сделаю это сегодня же перед ужином. Думаю, что эти придурки захотят выйти после отбоя. Незаметно для себя, я задремала.

Тук-тук-тук.

Сквозь сон я услышала тройной стук в дверь. Соул…. Как он осмеливается появляться передо мной, когда сотворил такое? Когда я призналась в своих чувствах, он нагло лгал мне в лицо, говоря, что не допустит нападений на моего брата. Принципиально не стану открывать, пусть подумает, что меня нет.

Тук-тук.

После двух ударов я открыла глаза и встревожено посмотрела на дверь. Такого стука не было ни у одного из этой троицы. Да и Сара, если бы стучалась ко мне, сделала больше ударов, но никак не два. Хиллард вообще в моей комнате был лишь в начале учебного года. Кинжал я никогда не выпускала из рук, ножны на бедре, так что в случае опасности я смогу за себя постоять. Быстро направившись к двери, я постаралась совладать со страхом и эмоциями. Сделав глубокий вдох, я открыла дверь.

— Впустишь?

На пороге стоял Майло. Он был побит, руки в крови, под глазом фингал, одежда разорвана на плече и груди. Такой вид меня испугал, да и никогда ещё Майло не приходил ко мне в комнату, тем более в таком виде. Я опешила. Когда вампир слегка пошатнулся, я подставила плечо, чтобы он не поцеловал пол. Выбора особого не было, пришлось затащить его в комнату. Я быстро закрыла дверь и направилась к кровати. Майло, не скажу что с удовольствием, сел и быстро схватился за бок.

— Рана? — спрашиваю я. Майло кивнул. Я нагнулась и из-под кровати достала аптечку, вампир же в это время поднял рубашку. Когда я посмотрела туда, то увидела следы укусов. — Кто тебя так?

— Не важно.

— Чтобы правильно обработать рану я должна знать, чьи зубы это сделали. — Майло недовольно огрызнулся.

— Вервольф.

Вместо ваты или перекиси я достала шприц, ввела туда лекарство и без предупреждения всадила иглу прямо Майло в живот. Парень чуть не вскрикнул от боли. Помню ещё с учебы в колледже, что вервольф может быть переносчиком бешенства или других опасных для деми заболеваний, но чтобы вервольф нападал на вампира — это для меня новость.

— В школе вервольфов нет, — сказала я, — где ты с ним встретился?

— В лесу, — я удивленно посмотрела на него, — многие отказались идти сегодня, поэтому я пошел один, — я вывела пустой шприц и дала вампиру вату со спиртом. Майло принял помощь и откинулся на кровать, — я думал, что они вымерли…

— Вервольфы живучие, — сказала я, — вымерли далеко не все, примерно сто особей по всему миру осталось. И один точно здесь.

Повисло неловкое молчание. Если честно я не понимала, какого хрена разговариваю с Майло в такой обстановке, и самое главное — почему он пришел именно ко мне? Я обработала раны Майло, затем перебинтовала его бок, после чего отошла к столу и села. Это было для меня чем-то новым, потому что Майло не из тех деми, которые просто так будут приходить в комнату к человеку.

— А теперь пока ты не истекаешь кровью, объясни, почему прошел мимо комнаты врача и залетел в мою? — спросила я спокойно. Майло приподнялся на локтях и сел, но на лице показалось противное выражение лица, естественно, боль ведь не утихала. Весь плюс быть деми в том, что заразиться от укуса другого существа невозможно, но будут кое-какие последствия. Мой вопрос не удивил его, я бы сказала, что Майло ждал, когда начну говорить.

— Ты — лучший медик, который мог бы мне помочь, — сказал Майло, я лишь улыбнулась.

— Давай без лишней лжи, — улыбнувшись, сказала я, — ты прекрасно знаешь, что мне не составит труда почувствовать, когда мне кто-то лжет. Если не хочешь, чтобы лекарства превратились в смертельный яд, говори, как есть.

Мои слова не произвели должного эффекта, но думаю, что Майло их понял. В следующее мгновение выражение его лица изменилось и стало серьезным, даже, несмотря на сильную боль.

— Я знаю, что ты общаешься с Охотником, — сказал Майло, — поэтому с криками вышла из класса сегодня, — я лишь пожала плечами.

— И, что? Не думаю, что это стало для тебя новостью. Я с самого начала дала понять, что в пустые слухи не верю.

— Да, но… — я лишь тяжело вздохнула и с безразличием посмотрела на Майло. Тут до меня дошло.

Вервольф — опасный противник. В битве с ним не каждый опытный Охотник сможет выстоять, а тут студент сопливый, да ещё и такой как Майло. У меня вновь создается впечатление, что меня обманывают, причем нагло, пытаясь выкрутиться. Ты уверена, что за Дарвиса Майло не просто так стал спрашивать. Поняв, что Майло снова что-то утаивает, я решила вывести его на чистую воду. Встав со стула, я подошла к кровати и гневно посмотрела на вампира.

— В схватке с вервольфом ты бы не отделался синяками и раной в боку, после схватки с таким хищником сердца не остается, — сказала я, — кто спас твой зад?

— С чего ты… — я схватила его за плечо. Майло быстро взвыл от боли. — БОЛЬНО! — и сразу же заткнула ему рот платком, сделав кляп. Быстро разорвав куртку на плече, я увидела ещё одну рану. Посмотрев ему за спину, я поняла, что это удар со спины.

— Радуйся, что он метко стреляет и только задел тебя. Смею предположить, что это спасло твою голову?

— Да, — прошептал Майло, — я упал, когда он в меня выстрелил.

— Что с вервольфом?

— Охотник оттащил меня в сторону и сказал бежать. Не помню, как я вышел из леса, но за спиной слышал вой.

— Вервольф издает вой, когда умирает, — сказала я, — вы изучали биологию деми и должны это были знать. Чем ты думал, когда вступал с ним в схватку?

— Я думал…

— Благодари Бога, что Охотник спас твой зад, — грубо прервала его я.

— Он убил Эвр…. Убил так жестоко, но спас меня…

— Не думаю, что ты быстро поменяешь свое мнение об Охотнике, но уверена, что сейчас мысли в твоей голове перевернуты с ног на голову. Полагаю, что тебе стоит подумать над своими принципами и суждениями.

Майло решил уйти. Я ещё раз сделала ему перевязку и потребовала, чтобы перед сном этот идиот всё-таки посетил кабинет нашего врача. Не могу сказать, что я плохой специалист, но для некоторых вещей у меня всё же нет средств. Когда Майло покинул комнату, я тяжело вздохнула и вновь села у окна. Интересно, чем там заняты трое предателей? Обсуждают поход Майло в лес? Планируют убийство моего брата? Или ждут удобного случая, чтобы всё рассказать обо мне Хилларду? Думаю, что всё это вместе.

* * *

Вчера за ужином трое предателей не отважились подойти ко мне. Я видела их страх и смятение в глазах. Пусть стыдятся того, что они сделали, ведь прекрасно знали, как я отреагирую на их поступок, и что из этого последует.

На следующее утро я получила письмо от Дарвиса:

«Дорогая Мари, надеюсь, что этот остолоп додумался пойти к тебе, чтобы подлатала?

Теперь касательно твоего письма. Я готов к их нападениям, и будь уверена, что они не пострадают, скорее мне придется защищаться.

Я также спешу сообщить, что в ближайшее время планируется нападение со стороны АДЛ на Академию. Когда точно неизвестно, но для тебя ориентиром будет момент, когда Хиллард сообщит, что ему ненадолго нужно будет покинуть школу по делам. Он не хочет попасть под удар, поэтому будет держаться в стороне.

Надеюсь, что твои успехи становятся всё заметнее для одноклассников, уверен, что в обиду ты себя не дашь.

Советую сжечь письмо после прочтения.

С любовью, Дарвис»

Конечно, я всегда ликвидирую письма брата, потому что неизвестно, в какие руки они могут попасть. Всё может быть.

* * *

Начались весенние каникулы, поэтому я могла со спокойной душой сидеть в комнате и изучать остаточный теоретический материал, порученный Свильджем. На неделе у нас теперь только два занятия, так как мои навыки улучшились, и обучение стало более или менее легким. Свильдж никогда не хвалит меня, но я знаю, что он будет мной гордиться.

Кстати, о моих отношениях с бывшими телохранителями. После их предательства, они пытались заговорить со мной ещё до начала каникул, делали около трех или даже четырех попыток, но я сторонилась общения с ними, потому что боль ещё не ушла, поэтому нам не удалось поговорить. Что же касается Майло: с того дня я ни разу не услышала, чтобы он бросал какие-то колкости в мой адрес, мы не разговаривали, не спорили и не стали друзьями, просто имели общий секрет, и в наших же интересах было молчать. Не обошли стороной и мои отношения с Хиллардом, так называемым отцом. Он периодически наведывается в крыло, где я проживаю, но в комнату не заходит, это хорошо. Единственное, что меня беспокоит — он больше не просит составлять статистику по деми в школе. Таким образом, я могла просчитать, когда будет следующее нападение, но не в этот раз. Три месяца со дня последнего отчета истекают через несколько дней, возможно, это и имел в виду Дарвис — АДЛ решат нанести удар именно в это время. Тем более во время каникул студентам запрещается покидать школу, так что удача на стороне врага.

Я спокойно прогуливалась по школьному саду в поисках тихого места, чтобы спокойно почитать «Гензель и Греттель», но везде кто-то да сидел. Господи, неужели нет места в комнатах? Ладно, я — у меня друзей нет, но эти деми такие странные…

— Мари! — я обернулась на голос, и встретилась с взглядом Соула. Нашел-таки. Даже странно, что его не было всё это время. С девчонками пропадал, что ли?

Соул был чем-то озадачен или даже обеспокоен, я по его глазам это поняла: опущены, на меня даже не смотрит. Если честно, я впервые видела его таким, обычно Соул весьма самоуверен и напыщен.

— И всё? — спросила я, не дав начать. Соул лишь поднял на меня взгляд. — Что-то ещё хотел сказать?

— Мари, я хотел извиниться за меня и моих друзей.

— Извинения не приняты. Что-то ещё?

— Мари! — я резво хватаю Соула за воротник и заталкиваю в ближайшие кусты. Соул едва удержался на ногах.

— Не понимаю, как у тебя вообще хватило смелости подойти и заговорить со мной. Решил, что, если нравишься мне, тебе всё позволено? — конечно, такой реакции Соул явно не ожидал, так как в его глазах я увидела удивление или даже разочарование. Естественно я буду зла, а почему не должна? Они спокойно планировали нападение, а может и убийство моего брата. После такого я должна молчать?

— Ты позволишь мне сказать?

— Говори, — спокойно сказала я, пожав плечами.

— То, что ты услышала несколько дней назад, не могло состояться. Мы позвали тебя туда, чтобы ты, послушав план Майло, предупредила Дарвиса, ведь о таком нападении он мог и не знать. Даже для своего многолетнего опыта, люди тоже бывают уязвимы. План Майло состоял в том, чтобы выманить Дарвиса на живца, то есть на тебя.

— Причем здесь я?

— Ему каким-то образом стало известно, что Охотник опекает тебя, периодически был замечен под окнами твоей спальни. Ты даже не дослушала и убежала, а план Майло до конца не озвучил, так как заподозрил неладное. Мы сговорились, чтобы не выйти в этот день, но Майло не послушал и всё-таки полез в лес. Черт его знает, что там с ним случилось?

— Встретился с тем, с кем не надо было встречаться.

— С кем?

Я всё-таки решила рассказать Соулу то, что произошло пару дней назад. Поведала о том, что Майло, буквально через пару часов после озвучивания плана, приполз к моей комнате весь побитый, с ранениями, еле живой. Конечно, я рассказала, что оказала ему первую медицинскую помощь. Майло повстречался с вервольфом — деми, которое опасно для любого существа, даже себе подобных. Соул слушал внимательно, не перебивал, лишь изредка задавал вопросы, на весь рассказ у меня ушло не больше получаса. После завершения истории, я села на траву, Соул последовал моему примеру.

— Хочешь сказать, что Майло столкнулся в схватке с вервольфом и остался живым?

— Каким бы уродом Майло ни был, но он все же живое существо. Конечно, получил немало травм, два ранения, одно из которых в живот, однако я заметила на его плече след от ещё одной раны.

— Надеюсь, что не укус?

— Нет. Из его плеча я извлекла пулю.

— Чего?! — удивился Соул. — Откуда в его плече пуля?

— Вот тут и начинается самое интересное… Я выведала у Майло, кто его спас, ведь такой лентяй как он не смог бы справиться с вервольфом. Как оказалось, зад Майло спас тот, кого он хотел убить.

— Серьёзно?! — не поверил своим ушам Соул. — Дарвис?

— Да. Он выстрелил в плечо Майло, а когда тот упал, оттащил в сторону. Вервольфа Дарвис взял на себя, сказав вампиру бежать.

— Как думаешь, он убил монстра?

— Думаю, что да. Майло слышал, что-то вроде воя за спиной, а это значит, что живым из схватки вервольф не вышел.

Не знаю, сколько мы разговаривали с Соулом по времени, однако прозвучал сигнал на обед, и нам пришлось прервать беседу. В Академию мы возвращались вдвоем, так как проблема была частично решена, но мысли о предстоящем нападении меня не покидали. Хоть с Соулом вопрос и был решен, с одноклассниками мои отношения не улучшились. Конечно, как раньше они ко мне не подходят с оскорблениями, но их игнорирование напрягает, потому что я не знаю, чего от них можно ожидать.

В столовой, на удивление, было шумно, о нападении на Майло никто не говорил, должно быть не хотели подставлять его. Периодически я ловила на себе его взгляд, но ненависти и злобы в нем не было, напротив, я впервые почувствовала его эмоции как свои: раскаяние и теплоту. Это меня натолкнуло на разговор, поэтому, чем быстрее я решу все проблемы, тем будет лучше.

— Свободно?

— А? — чей-то голос вывел меня из раздумий. Подняв взгляд, я увидела Сару, стоящую, напротив с подносом в руках. Мы с ней не разговаривали с той злополучной встречи у меня в комнате, когда Сара что-то хотела рассказать, но не рассказала.

— Можно сесть? — я осмотрелась по сторонам. Было достаточно мест, куда мавка могла сесть, однако решила занять место рядом со мной. Я кивнула рядом с собой, и Сара благополучно заняла место. — Приятного аппетита…

— Просто так ты не села бы рядом, — прервала её я, делая глоток чая, — что надо?

— Я хотела поговорить.

— О чем?

— О твоем отце.

Вилку с макаронами я остановила в паре миллиметров ото рта. Краем глаза я увидела, что Сара мешкается. Ей нелегко дались эти слова, да и если бы не было что-то серьезное, вряд ли она подсела ко мне. После минутной паузы я вновь осмотрелась по сторонам, чтобы нас никто не подслушивал, затем наклонилась к Саре.

— Не здесь, слишком много ушей. Когда будет сигнал на прогулку дневную, стукни один раз в мою комнату и поговорим там.

— Хорошо.

Доев свою порцию, я кивнула Саре и направилась к выходу. Майло, как только я покинула свое место, сразу же подорвался и пошел следом. Раньше я могла испугаться этого, ведь однажды такой выпад чуть не стоил мне жизни, но сейчас думаю, что бояться мне нечего и некого. Наконец, оказавшись в коридоре, я решила выйти на свежий воздух, на крыльцо, в окно я видела, что Майло направляется сюда же.

— Минута есть? — я повернулась, за спиной стоял Майло.

— Что-то важное?

— Да. — Майло кивнул в сторону курилки. Я смело пошла туда, Майло же не отставал от меня. Уже оказавшись в курилке, я села на подоконник, а Майло быстро закрыл дверь, после чего повернулся ко мне.

— Что ты хотел?

— Твои слова об Охотнике…

— Говори яснее.

— Ты точно уверена, что он не враг?

— Думаешь, если бы я не была уверена, то утверждала бы это? — Майло тяжело вздохнул. — Прошло много времени, почему сейчас решил спросить?

— Мне под кровать подкинули вот это, — он передал мне желтый конверт. Пах тот отвратно, словно побывал в куче навоза. Я постаралась унять мысль об этом, и посмотрела на Майло, — подписи нет, но полагаю, что почерк ты должна узнать.

Я вскрыла конверт, достала письмо и пробежалась взглядом по строчкам. Вот почему Майло спрашивал о Дарвисе, таким аккуратным почерком может писать только он.

«Майло, приветствую тебя! Мария сообщила, что ты добрался в целости, поэтому я могу выдохнуть с облегчением. Думаю, что ты не стал никому рассказывать о происшествии, молодец, правильно поступил. Сомневаюсь, что ты мне поверишь, но запомни дату: 12 марта 1932 год, если есть возможность, запиши себе где-нибудь, но не забудь».

Если честно, я не совсем понимала выбор даты: 12 марта 1932 год. Что это значит? Какое-то событие должно произойти послезавтра? Я с недоумением посмотрела на Майло.

— Ты имеешь представление об этой дате?

— Это юбилей директора.

— Разве?

— Да. Ему послезавтра будет пятьдесят лет.

— К чему тогда Охотник упомянул эту дату? Чем так важен день рождения моего отца?

— Без понятия…

— Послушай! — я положила письмо в задний карман штанов и подошла ближе к Майло. — Я здесь всего первый год и не знаю всего, что может происходить. Что делает мой отец в свой день рождения?

Майло задумался, пытаясь вспомнить предыдущие дни рождения. Не может быть, чтобы Дарвис упомянул этот день просто так, должна быть причина этому, что об этом брат даже мне ещё не написал.

— Возможно…

— Что?

— Хиллард никогда не остается в школе в этот день.

— Как это?

— Ну, как тебе объяснить… — Майло вздохнул. — Он утром тут побудет немного, а потом передает дела завучу и уезжает на весь день. Даже выходной для нас делает, так что развлечений достаточно.

— Хочешь сказать, что послезавтра Хилларда не будет в Академии?

— Да, не будет.

* * *

Наверное, целый день я прокручивала в голове слова Майло о том, что Хилларда не будет послезавтра в Академии. Это натолкнуло меня на мысли о предыдущем письме Дарвиса, в котором брат говорил, что нападение не за горами, и оно произойдет в тот день, когда главного начальника не будет на месте. Я не знала, что делать…. Если мы не дадим отпор адловцам, то от Академии камня на камне не останется, Хиллард победит, получит свой гонорар и всё. Нельзя этого допустить.

Решиться на отчаянный шаг мне позволила мысль о том, что невинные студенты могут пострадать, или даже погибнуть в этой схватке. Единственное, что становилось выше цели — боязнь, что мне не поверят. Конечно, почти все студенты были против, чтобы я находилась здесь, но я искренне надеялась, что мне удастся их убедить. Наверное, впервые, я решилась прибегнуть к хитрости.

Эмбер, Сайлос и Соул, узнав этим же вечером о моих намерениях, согласились помочь. Кроме них мне в этом деле никто не помощник, хотя… Я не забыла, что Майло с меньшей степенью враждебности разговаривал со мной утром, так что надеюсь, что он не откажет мне и в этот раз. Я решилась перед отбоем разыскать его, желательно, чтобы никто, особенно Хиллард, ничего не заподозрил.

Пробыв здесь больше полугода, я узнала о местах, где мои обидчики бывают чаще всего, и, если раньше мне нужно было обходить эти точки, сейчас придется заглянуть в каждую из них. Соул пообещал, что, если я так и не найду Майло сама, зайдет к нему в комнату, ведь мне в мужское общежитие вход закрыт. Обойдя почти все известные мне опасные места, я уже потеряла надежду увидеться с вампиром, как вдруг он сам пришел ко мне. С тяжелым сердцем я вернулась к себе в комнату, потому что скоро начнут обход коридоров, как тут выключается свет. Я замерла. Не успела я выхватить кинжал, как чей-то голос шепнул:

— Тихо, — я выдохнула. Голос был мне знаком. Как только я повернулась, Майло включил ночник на моем столе.

— Ты как, чёрт возьми, попал в мою комнату? — шикнула я. Майло показал мне отмычку. — И давно она у тебя?

— Смотрительница обронила связку ключей, а я любезно помог ей поднять.

— И после этого отмычка стала твоей?

— Давай сразу к делу, — он сел на стул, — я видел, как ты обходила наши с друзьями точки, к которым до сегодняшнего дня ближе, чем на расстояние трех метров не подходила.

— Тебя искала.

— Меня? — Майло искренне удивился. — Что надо? — я подошла ближе и села на подоконник рядом со столом.

— Ты же глава старостата и по идее должен знать, сколько в каком звене человек?

— Ну, допустим, знаю.

— Младшекласников сколько?

— Семьдесят пять, три класса по двадцать пять человек.

— В среднем звене, вроде есть, боевой, который занимается единоборствами?

— Да, класс «А», профильный. А что? Просто так количество человек не может интересовать, значит, тебе зачем-то надо.

— Послушай… — я вздохнула. — Охотник сообщил мне, что послезавтра, вероятнее всего ночью, АДЛ будут штурмовать школу. — Майло чуть язык не проглотил. Видимо, он ожидал чего угодно, но только не этого. — Понимаю, что это звучит нереально, но я доверяю его словам, поэтому и искала тебя. Конечно, неразлучная троица попытается помочь убедить старших вывести малышню в подвал под школой, но я сомневаюсь, что на их доводы купятся. Они ведь не могут рассказать всего.

Не знаю, зачем я рассказываю Майло ВСЁ, наверное, искренне надеюсь, что он сообразительный и сам догадается, к чему я веду разговор. Пока я распиналась и рассказывала, Майло внимательно слушал, не перебивал, а когда я закончила, кивнул.

— Неделю назад я бы послал тебя надолго и подальше, но сейчас я готов помочь.

— Из-за того случая?

— Нет. Смотрительница проводит обход коридоров ровно в пять минут десятого, значит, к этому времени, мы должны согласовать, кто выводит малышню. Есть крепкие ребята, старше нас на полтора года, они не откажут помочь, учитывая то, что задолжали мне по полной.

— Отлично. Одну проблему решили, — вздохнула я с облегчением.

— Есть ещё одна?

Естественно, была ещё одна, не менее важная проблема: мы не знаем, за кем именно приходят адловцы. Обычно я составляла для отца статистику, из которой можно было вычислить методом исключения вид деми, но в последнее время Хиллард перестал поручать это мне. Спрятать всех мы не сможем, а сражаться могут далеко не все, особенно, когда противником являются профессиональные убийцы.

Я поделилась своими опасениями с Майло. Конечно, он «выразил» признательность за мою заботу, но успокоил меня, что если среднее и старшее звенья не посещают уроки Свильджа, это не значит, что они не умеют драться. Я надеялась, что недооцениваю своих одноклассников, ведь сейчас у нас нет права на ошибку.

*Через несколько дней*

Как и ожидалось, Хиллард действительно планировал куда-то уехать. Я не подавала виду, что знаю о его планах, однако подозревала, что отец что-то замышляет. В обед за день до дня рождения Хилларда, я заметила, как старшеклассники подозрительно смотрят на меня. Поначалу это испугало, однако я ловила спокойный взгляд Майло, из-за чего поняла, что решение принято. Сара, с которой я планировала поговорить ещё вчера, не стала стучаться ко мне, видимо передумала, но с того момента она постоянно крутиться возле меня. Конечно, это непривычно, но всё-таки я понимала, что ей не просто скучно, скорее страшно. Я боялась не меньше.

На время отсутствия, Хиллард передал дела не завучу, а Свильджу, который был очень удивлен такому решению, ведь после начала моих тренировок, их отношения испортились. А сейчас Хиллард передает ему руководство Академией? Подозрительно.

— Майло точно не подведёт? — шепчет Сайлос, когда мы сидели за чашкой кофе в столовой.

— Судя по взглядам старших, своё слово он сдержал, — сказала я, — думаю, что малыши будут в безопасности.

— А что касательно тех, кто не умеет драться? — спрашивает Эмбер. — О них ты подумала?

— Нет, конечно, — огрызнулась я, — Майло составил мне список тех, кто не умеет драться. Когда подойдет время ухода малышей, эта кучка пойдет туда же в подвал.

— А вы не думали, что АДЛ нападут сразу же после отбоя? — спросил Соул. — Мы не успеем.

— Не каркай, — сказала я, — неужели ты думаешь, что мой план не сработает?

— Я этого не говорил.

— Вот и молчи.

— Кстати, зачем тебя Хиллард вызывал? — спросил Сайлос. — Тебя полчаса не было.

— Ох… — я тяжело вздохнула. — У меня противоречивые чувства, касательно этой встречи.

— Почему?

— Потому что он сказал, что пока не вернётся из своего двухдневного отпуска, я должна ночевать в его комнате.

— Ловушка, — сразу же сказал Эмбер, — ты не должна там спать.

— Я знаю, что ловушка, но другого выбора у меня нет.

Конечно, я понимала, что Хиллард заманивает меня на свою территорию, уверена, что у него уже появились подозрения на мой счет, но я не могу не подчиниться, так как это привлечет лишнее внимание.

— Ты уверена? — спрашивает Сайлос.

— Да.

— Ты ведь идёшь на риск! Это может стоить тебе жизни! — возмущается Соул, на что я лишь улыбаюсь.

— Нельзя постоянно жить в страхе. Иногда нужно поверить и рискнуть. А я готова к риску!

Майло вышел из столовой и стремительным шагом направился к выходу. Внутри у него бушевал ураган, так как события развиваются с бешеной скоростью, а неизвестность может пугать, даже такого отморозка, как Майло. Покинув стены школы и выйдя в сад, вампир осмотрелся по сторонам, в надежде, что за ним никто не следит и ничего не заметит. Убедившись, что всем всё равно, Майло направился на задний двор школы, куда не выходят окна завучей и директора.

Ещё пару лет назад Майло обустроил лазейку, которая была скрыта ото всех. Она ведет в безопасную часть леса, где никогда не убивали, и особенно там нет прямой тропы в город, что исключает неожиданное появление незнакомцев. Если не знаешь — не найдешь. Никто кроме Майло и Эвр не знал об этой лазейке, так что беспокоиться было не о чем. Чтобы какой-то проход, даже если и хорошо спрятанный, не привлекал внимания, пришлось его обустроить за кустами малины, куда никому уж точно не захочется лезть, ведь рвать ягоды строго настрого запрещено правилами школы.

Пройдя через кусты, Майло добрался до заветной потайной двери. Проход был якобы замурован, но так лишь, кажется на первый взгляд. Вампир с легкостью вынул из стены двадцать пять кирпичей в высоту и десять в ширину. Это был небольшой проход, через который Майло на четвереньках покинул территорию школы.

— Ты долго, — встав на ноги, парень обернулся и увидел мужчину в старом плаще. Это их первая с Охотником встреча, ведь во время схватки с вервольфом парень толком не успел его разглядеть. Также Майло заметил, что на его шее и щеке «красуются» шрамы.

— Дела, — спокойно ответил Майло, — ты бы не стал мне писать просто так, учитывая…

— Что ты меня ненавидишь?

— Да.

— К сожалению, мне нужна твоя помощь.

— Какого рода?

— Боюсь, что план Марии не сработает, если адловцы решат напасть, ведь студенты не очень хорошо подготовлены.

— Ты недооцениваешь моих товарищей.

— Это ты, скорее, переоцениваешь. Те, кого пришлют завтра ночью — профессиональные убийцы, которые убивали не просто каких-то студентов, а вервольфов и высших вампиров.

— Ты тоже убил вервольфа.

— Он был один, причем считай подросток, говоря простым языком, в схватке с взрослой особью выжить даже опытному Охотнику сложно.

— К чему ты клонишь?

— Я к тому веду, что вам нужна подстраховка на случай ОЧЕНЬ опытных членов АДЛ, которые ловко заметают следы.

— И какого рода подстраховку?

— Думаю, что ты слышал о сопротивлении?

— Слышал, — кивнул Майло, — кажется, основано двести лет назад?

— Не важно, — отмахнулся Охотник, — важно то, что среди моих коллег есть те, которые могут помочь, они согласны оказать достойный отпор тем, кто будет штурмовать Академию.

— То есть такие же Охотники, как и ты?

— Опытнее, чем я. Их будет шесть человек, но поверь, что справятся лучше любой группировки из двадцати.

— А зачем тебе тогда моя помощь? — не понял Майло.

— Я полагаю, что члены АДЛ проникнут в школу через чёрный ход, специально оборудованный где-то в школе.

— И?

— Мои товарищи и никто из нас не знаем, где он находится, значит, путь в школу перекрыт. Единственный вход, который позволит им и мне попасть в школу это…

— Парадный вход, — оборвал его Майло, — тебе нужна моя помощь, так как ночью я, как староста, запираю двери на замок?

— Именно. И только ты, не считая смотрителя или директора, можешь их открыть.

— Откуда мне знать, что это не ловушка? Может Мария и слепо верит тебе, но я не такой, как она.

Внезапно Майло почувствовал лезвие на своей шее. Скорость, с которой Охотник оказался позади, поразила вампира, никогда раньше он не сталкивался с таким, учитывая то, что оппонент даже не деми-полукровка, а человек.

— Если бы я хотел убить тебя, то поверь — ты был бы мёртв.

POV Мария

* * *

Вечером за ужином я не обнаружила Майло, а ведь он никогда не пропускал трапезы, особенно, когда готовят отбивные. Даже странно. План готов, кто что делает — тоже понятно, куда же он делся?

На удивление, ко мне подсели старшеклассники, которые всем своим видом дали понять, что чего-то от меня хотят. Поначалу я решила просто не отвлекаться на них и закончить трапезу, однако девушка Сибилл, сидящая недалеко от меня, подсела ближе.

— Майло рассказал о вашей с ним стычке, — шепнула она, делая глоток чая, я в недоумении посмотрела на Сибилл.

— О какой стычке идет речь?

— В начале года, когда он переступил через школьные правила и принял истинный облик.

— В день нападения Охотника?

— Да.

— И что же в этой стычке такого необычного?

— Вампиры одни и высших классов иерархии, — подал голос парень напротив, — некоторые студенты деми не могут противостоять Майло, учитывая его подготовку, а тут ты просто подняла его как пушинку. — Я поперхнулась чаем и едва не пролила его на себя. Если честно, я уже начала забывать о том случае, не думала, что Майло отважится кому-то рассказать о том, что человек отмутузил его.

— Выброс адреналина.

— Вранье, — сказала Сибилл, — это в каких дозах должен был выплеснуться адреналин, чтобы ты справилась с вампиром?

— К чему этот разговор? — равнодушно спросила я. — Тем более в такое время. — Парень, сидящий передо мной, приблизился ко мне через стол.

— Сибилл имеет в виду, что человек на это неспособен.

— Тренировки.

— Не такого уровня.

— Я тебя не понимаю…

— Как ты думаешь, почему никто уже как полгода тебя не трогает? — я лишь пожала плечами.

И тут до меня дошло. Ребята заговорили о той стычке не просто так, и действительно, важно сейчас то, что разговор зашел за день до будущего нападения. Получается… Я осмотрелась по сторонам. Надо же, раньше я не замечала, что студенты перестали пересаживаться подальше от стола, за которым сидела я и мои три товарища. Как только я встречалась взглядом с кем-то из ближайших студентов, они не прерывали зрительного контакта, не пытались как-то выразить свое недовольство или даже презрение. Я видела лишь толику доверия, конечно, она была ничтожно мала, но всё-таки, это было именно доверие.

Старшеклассники, пока я отвлеклась на свои мысли, доели свои порции и встали из-за стола. Они свою работу выполнили. Я уже обернулась, чтобы окликнуть их, как вдруг кто-то положил руку мне на плечо и прошептал:

— «Fac fideli sis fidelis», — я узнала голос Сары. Это была латынь, в силу своей профессии я её учила, это изречение малоизвестного ученого, деятельность которого мы изучали в ноябре прошлого года: «Будь верен тому, кто верен тебе». Я улыбнулась, потому что эта фраза имеет довольно расплывчатое толкование, причем она имеет «напарницу», скажем так — то, что нужно сказать в ответ:

— «Spera te habeat fiduciam», — прошептала я, чтобы услышала лишь Сара. В отличие от предыдущей, эта не имеет дословного перевода, если в общих чертах: «Доверься, чтобы тебе доверяли».

* * *

Перед отбоем я уже готовилась ко сну, перекручивая события, которые произошли на ужине. Трудно поверить, но сегодня я действительно почувствовала, что мне есть, что терять. Да, возможно они мне не семья, я их знаю всего-то полгода, но ведь я им доверилась. Конечно, поначалу это были Сайлос, Эмбер и Соул, но потом Сара, с которой мы более или менее сблизились, а потом и Майло — деми, который всем сердцем желал моей смерти.

Сейчас я увидела доверие, главное его не потерять.

* * *

Уже утром я встала бодрой, стараясь не думать о том, что может произойти ночью. Волнение, конечно, берет верх, но я пытаюсь привести эмоции в порядок. На удивление за завтраком никаких происшествий не было, разве что пришла секретарь отца, чтобы я зашла к нему в кабинет. Уже подозреваю, какой назревает разговор.

Идя по знакомым коридорам школы, я периодически встречала малышей, которые радостно здоровались со мной, кто-то даже хлопал по руке. Такое поведение меня настораживало, поэтому одному из малышек мне пришлось сказать, чтобы так не делал, это привлекает лишнее внимание. Наконец, дойдя до двери кабинета директора, я открыла дверь и зашла.

— С днем рождения! — я сказала эти слова как можно убедительнее. Хиллард повернулся ко мне, и на его лице я увидела широкую улыбку. Радуйся, радуйся, пока у тебя есть возможность. Отец подошел ко мне, чтобы обнять, я постаралась сделать эти объятья как можно убедительнее, думаю, что он повелся. — Я слышала, что ты в обед уезжаешь куда-то?

— Да, дорогая, дела не стоят на месте. Нужно поехать в Министерство по поводу собрания статей по делам АДЛ и деми. К сожалению, никого не волнует, что у меня день рождения, — он начал собирать свой кейс, закидывая бумаги, папку, и ещё разный хлам, — пока я буду в городе, Свильдж будет меня заменять. В случае чего, обращайся к нему.

— Хорошо, — кивнула я. Я всё ещё не могла поверить, что Хиллард назначил Свильджа своим заместителем, ведь есть два хороших завуча. Тем более отношения Хилларда и моего тренера далеки от доверительных.

— Ты какая-то задумчивая в последнее время, — голос отца вывел меня из раздумий, — ты здорова? — я выдавила из себя улыбку.

— Да, вполне. Ты зря беспокоишься, — сказала я, — но пока ты не уехал, я бы хотела кое-что спросить.

— Что именно?

— Статистика студентов, которую я помогала тебе делать в первое полугодие. — Вот! При одном упоминании о той самой статистике, на лице Хилларда проскочило злостное выражение, но лишь секунду, однако мне хватило зоркости, чтобы это заметить. Хиллард молчал. — Ну, так что там со статистикой?

— Её составляет мой секретарь.

— Кстати, об этом, — сказала я, — у тебя новый секретарь?

— Да. Предыдущий секретарь уволился.

— А может, Охотник помог ей уволиться?

— В смысле?

— Я слышала твой разговор с завучем, — сказала я, — кажется, вы говорили об угрозе Охотника, и что Диана не просто уволилась, а ушла в лес и не вернулась.

— Ах, ты об этом…. Да, так оно и есть. Наши ищейки не смогли её найти.

POV Автор

* * *

Днем Хиллард, дав особые распоряжения Свильджу, постарался как можно быстрее покинуть территорию школы. Это было предсказуемо, так как Майло уже предупредил, что это происходит каждый год. Конечно, мы все знали, что произойдет в его отсутствие, и чего следует ожидать, однако я искренне надеялась, что всё обойдется малой кровью.

В течение следующих нескольких часов я мучилась от мысли, что что-то в этом нападении не чисто. Для чего АДЛ так подставлять себя? Они ведь не станут только из-за одного деми атаковать всю школу. Это же абсурд и рискованно. Мои друзья чувствовали волнение, и оно передавалось им, старшеклассники лишь переглядывались со мной, чтобы не вызывать подозрений, мы почти не общались, но я им доверяла, как себе самой. Иначе и быть не могло.

* * *

Наконец, настал вечер, точнее час отбоя. Я быстрым шагом направлялась по коридору в спальню отца, Эмбер, который волновался больше остальных, пытался переубедить меня спать там, однако привлекать лишнего внимания я не хотела.

Комната Хилларда не сильно отличается от моей комнаты по размеру, примерно 6*6 метров, в нейтрально бежевых тонах. Кровать одноместная стоит слева у стены, на которой висит красивый иранский ковер — мечта любого коллекционера, оказывается, у моего отца есть вкус. У кровати стоит небольшая тумбочка, а на ней подставка под свечи. Справа от меня письменный стол и шкаф с какими-то книгами, на подоконнике окна стоят два горшка с георгинами.

«Твоя мать обожала георгины», — вспомнила я слова Забрины.

Что ж, выбора особого у меня нет, придется как-то выкручиваться и ночевать здесь. Вещи сюда переносить я не стала, смысл, если могу в любое время пойти в СВОЮ спальню и взять их. Единственное, что я не забыла прихватить у себя из-под кровати — серебряный кинжал, доверенный мне Дарвисом. Брат сказал, чтобы я всегда держала его при себе и лишний раз не светила им перед студентами, да и перед Хиллардом. Волнение внутри меня возрастало с каждой минутой. Здесь что-то неладное, я это чувствую, вот только, что именно?

Сон никак не приходил. Я даже начала подозревать, что во всем этом виновата именно комната Хилларда. Ворочаясь на кровати, я не могла даже нормально лежать, мне, словно что-то мешало это делать, какая-то тревога или плохое предчувствие.

Чтобы хоть как-то успокоить себя, я отвернулась к стене и постаралась представить дом, пейзажи Провинции, улыбку тёти и то, как я старалась напугать двоюродную сестру рассказами о монстрах деми. Сейчас они кажутся мне бредом. Не представляю, КАК я могла так думать о них.

Сон уже почти подкрался ко мне, как вдруг я до моего уха донесся едва слышный свист. Он был близко. Прямо за спиной у шкафа. Мое тело, словно что-то парализовало. Я не могла понять, что происходит. Через пару минут послышался второй свист, а после третьего я услышала, как дверь отцовского шкафа скрипнула. Господи, здесь что, кто-то есть?

Здравый смысл говорил мне, что нужно вскочить и дать отпор, кто бы ни оказался позади, но инстинкт останавливал, ведь я могла кого-то спугнуть. У своего уха я ощутила чье-то дыхание, затем на стене при свете луны, увидела, что чья-то рука занеслась над моей головой. Кто-то пытался меня убить. Как только кинжал оказался в пару миллиметрах от моей шеи, я резко разворачиваюсь и хватаюсь руками за лезвие. В темноте я не поняла, кто пытался перерезать мне горло, однако и так было ясно, что явно недоброжелатель.

Теперь сработал инстинкт. Я выхватываю кинжал из рук злоумышленника, однако ранить его не удалось, так как, не почувствовав в руке оружия, незнакомца «отшвырнуло» от меня. Мне хватило пары секунд, чтобы вскочить с кровати, я встретилась со своим несостоявшимся убийцей лицом к лицу. На нем был плащ до середины ноги, так что я могла спокойно атаковать, однако останавливало то, что не совсем понятно, кто это: человек или деми.

Не успела я выбрать тактику боя, как вдруг чувствую, что меня хватают за плечи и толкают к окну. Стекло вдребезги разбивается. Я еле успела взмахнуть кинжалом, чтобы враг не вытолкнул меня через пустую оконную раму. Преимуществ у меня было мало, но в момент, когда преступник отошел от меня, в свете луны я увидела его красные глаза.

— Деми, — прошептала я вслух.

Теперь я могу атаковать. Три шага, и я уже рядом с ним. Прямо перед его лицом свистнул кинжал, но достать желанной цели мне так не удалось. Промедление с моей стороны стоило мне дорого. Злоумышленник ударил меня по болевой точке в солнечное сплетение. Я согнулась пополам и рухнула на колени. Кашель душил меня, в такой момент я как никогда беззащитна, а медлить нельзя было. Второй удар пришелся мне прямо в лицо. Деми опрокинул меня и уже собирался атаковать, но вместо этого выхватил у меня из рук оружие и ринулся к двери. Ну, уж нет! Из неоткуда в мои ноги будто вселилось что-то. За считанные секунды я оказываюсь у кровати, достаю из-под подушки свой кинжал. Деми в этот момент уже открывал дверь, но я ловко бросаю оружие и пронзаю его руку. Враг взвыл от боли. Естественно, это ведь непростое оружие, а серебряное. Обогнув пару метров, я ударяю врага лицом о дверь, вынимаю из раны кинжал, разворачиваю к себе и приставляю второй к шее.

Я чувствую, как по шее течет кровь, видимо удар в «солнышко» дает о себе знать — изо рта пошла кровь. Выплюнув её на пол, я посмотрела в глаза того, кто хотел меня убить.

— Кто ты? — рявкнула я. Молчание. Я закатила глаза и с силой ударила его затылком о дверь. Держу пари, что у него перед глазами были звездочки. — Повторять вопрос не буду.

— Джеймс… — прошептал деми.

— Что ты за существо?! — возмутилась я. Не дожидаясь ответа, я приподняла пальцами его верхнюю губу и увидела клыки, которые при необходимости можно прятать под десной. — Вампир в рядах АДЛ? Какая прелесть.

— Ты… Человек…

— Да.

— Откуда сила? — я ответила ему прямо в ухо.

— Не твое дело.

Резким движением я пронзаю его своим кинжалом и бросаю тело на пол. На мгновение я понимаю, что совершила убийство. Это чувство вины меня захлестнуло настолько, что шок заставил меня отшатнуться назад к кровати. Я села и в сердцах порезала себе ладонь. Боль позволила мне прийти в себя. Держа в руках два кинжала, я поняла, что они идентичны, оба серебряные и оба способны нанести увечья Деми. Значит…

Из коридора послышались истошные крики. Неужели до этого у меня отключился слух? Завязав волосы в хвост, я быстро отпихнула ногой тело вампира, открыла дверь и выскочила в коридор. Я всё еще слышала крики, звуки ударов и даже взрыв, но переборов страх, побежала дальше. Звуки усиливались по мере того, как я приближалась к рекреации, разделяющей мужское и женское общежития. Оказавшись в установленном месте, я увидела, как впереди несколько членов АДЛ в темных одеждах схлестнулись с Охотником. Наш союзник отбросил в сторону револьвер, в котором, вероятно закончились пули, вынул из ножен нож и метнул в одного врага. Однако цели не достиг, потому что второй деми успел перехватить и метнуть обратно. АДЛовец, в которого целились, в одно мгновение оказался прямо перед Охотником и ранил в плечо каким-то неизвестным мне оружием. Второй же собирался напасть следом, но я за считанные секунды прыгнула к нему на спину. От неожиданности враг пошатнулся назад к ограждению, едва не сбросив меня на второй этаж. Поняв, кто позади, АДЛовец резким движением ранит меня в ногу. Я едва успеваю отклониться, чтобы мне не задели артерии. В ответ я нанесла удар левой рукой, от него оппонент уклонился и снова пырнул меня кинжалом, только в этот раз попал в руку.

Последовала серия ударов, часть из них пришлись в блок, остальные — в пустоту, но меня теперь, ни один из них не достиг. Наконец, когда АДЛовец отошел от ограждения, я спрыгнула с его спины. Я не стала наносить лишние удары, вместо этого поймала очередную руку и провела эффектный бросок через бедро. Мужчина был крупный, но мне удалось отправить его в нокаут. Я села сверху, прижала коленями его руки к полу и начала душить. Поверженный соперник отчаянно пытался сбросить меня, и мышцы напрягал, и резко дёргался из стороны в сторону, насколько мог, и телокинетические удары наносил, но всё было бесполезно.

У меня перед глазами потемнело. Что я творю? Пытаюсь стать убийцей? Один раз уже убила. Убью ещё раз? Переборов мысль об убийстве, я со всей силы ударила оппонента по лицу, затем несколько ударов пришлось по ребрам и ногам, чтобы наверняка. Когда враг обмяк и потерял сознание, думаю надолго, я встала с него и бросилась к Охотнику, но увидела, что он уже связывает того, кто пытался минутой раньше его убить.

— Ты, я полагаю, Мария?

— Да.

— Дарвис сказал, что врагов будет много, но мы не ожидали, что настолько.

— Их очень много?

— Достаточно, чтобы вырезать половину студентов. Малышей вывели?

— Должны были сразу после отбоя. Я не ожидала, что…

Я не успела договорить, так как внизу, на втором этаже, послышался довольно знакомый крик. Быстро сообразив, я спрыгнула с балкона вниз и не прогадала, так как приземлилась на плечи Майло. Он еле выдержал мой вес, однако я успела вложить ему в руку кинжал, которым до этого пытались убить меня. Это Майло и спасло, он быстро метнул его в оппонента и тот рухнул наземь. Я быстро спрыгнула с плеч друга и пошатнулась. Видимо, не стоило так рисковать.

— Ты вовремя, почему так долго? — спрашивает Майло.

— Меня в комнате чуть не убили.

— Кто?! — воскликнул парень.

— Вампир из АДЛ.

— Это его кинжал, я полагаю? У тебя, вроде один был, — он кивнул мой в руке.

— Да. Одолжила, думаю, что та мразь против не будет.

Медлить нельзя было, я побежала на крики дальше, где в коридоре столкнулась с человеком, перерезавшим горло молодому парню. Увидев меня, мужчина или женщина (лицо было закрыто маской), метнулся ко мне. Подобравшись ко достаточно близко, он, вероятно заученным движением заплёл мне ноги, из-за чего я рухнула на пол. Хотя должна признаться, что уроки Свильджа не прошли даром. Я успела сгруппироваться, перекатилась через плечо и сразу же вскочила, приняв боевую стойку.

После недолгой паузы я поняла, что передо мной мужчина, причем достаточно крупный, он стоял, глядя на меня, я уверена, что, сейчас с улыбкой, однако не спешил атаковать. Ждать нельзя. Не дождавшись нападения противника, я атаковала сама. Мой оппонент легко уклонился от всех ударов, даже блок ставить не пришлось. Вероятно, он в поединке предпочитал не обмен ударами, а броски, и выжидал удобного момента. Но я это уже поняла, ведь АДЛовцы дерутся практически одинаково, и потому удары наносила предельно осторожно, стараясь не столько пробить защиту противника, сколько самой не попасть в его захват. Один раз мне даже удалось ловкой подсечкой уложить того на землю, но он тут же вскочил и вновь принял боевую стойку.

Я поняла, что силы, сколько бы у меня их не было, на исходе, долго махать руками, да и кинжалом, не смогу. Минута промедления, и я оказываюсь на полу вниз лицом. Понимая, что в спину могут всадить или пулю, или кинжал, я быстро разворачиваюсь. Прием, который спас мне жизнь в комнате отца, спас и сейчас. Я ловко схватилась за лезвие длинного клинка, порезав себе и до того травмированные руки.

— Долго ты держаться не сможешь, — ухмыльнулся оппонент. Я ничего не ответила. Даже вступать в разговор с ним не хотелось. Свободной ногой я ударяю его прямо в пах, от чего глаза противника расширяются от удивления. Конечно, у каждого существа есть слабые места, но самое очевидное слабое место у любого мужчины — его достоинство.

Мой удар пришелся как нельзя кстати, так как оппонент отшатнулся назад, благодаря чему я могла встать и сделать несколько выводов. Во-первых, это не деми, так как скорость не та, для человека — самое то. Во-вторых, он достаточно неплох в схватке, знает много приемов, а значит, я проигрываю ему в этом. Наконец, в-третьих, если я сейчас его не ударю, как следует — живой из поединка я не выйду.

Быстро сориентировавшись, я тремя пальцами ударила его в грудь, прокрутила и уже, потом оглушила. Разрыв сердца ему обеспечен. Я ринулась дальше, туда, где старшеклассники должны были провести малышей. Внутри закралась мысль, что раз они так бесшумно пробрались в школу, то и могли знать о плане.

Спустившись на первый этаж, я уже была готова отдышаться, как вдруг увидела, что Сару кто-то треплет за волосы.

— Эй! — воскликнула я.

Убить мою подругу не успели, лишь откинули в сторону. Я же быстро оказалась у противницы (уже по телосложению можно было это понять), и быстро замахнулась для удара. Однако удара я не ожидала, мне нанесли короткий удар в живот, после чего я охнул и, содрогаясь всем телом, и рухнула на колени. Когда мне уже собирались нанести ещё один удар, я быстро уклонилась, и нанесла удар кинжалом в сухожилие. Оппонент взвыла от боли, схватилась за ногу и сделала несколько шагов к лестнице, ведущей к выходу. Я оттолкнула противницу, и та покатилась по ступенькам. Найдя в себе силы подняться, я побрела вниз, куда рухнула та, которая пыталась убить мою подругу.

Соперница поскуливала, ведь до меня ей были нанесены раны: в руку и в плечо. Я не могла этого не заметить. Всё ещё держась за больное место, куда меня несколькими минутами раньше ударил АДЛовец, я взмахнула кинжалом, чтобы атаковать противницу, но не ожидала, что она выставит руки в знак протеста.

— Мари, стой! — воскликнула женщина. Я остановилась и оцепенела. Пытаясь всмотреться в маску противницы, я начинала узнавать голос, ведь только один человек мог произносить его с такой интонацией, когда ей потребуется, с той же мольбой, но только не с отчаянием.

Женщина, превозмогая боль в нескольких местах, сорвала с себя маску и капюшон. Увиденное меня настолько потрясло и ужаснуло, что я непроизвольно разжала пальцы, из-за чего выронила кинжал из рук. Глаза чуть было не вылезли из глазниц, холодный пот проступал на лбу. Губы начали дрожать от постепенно нарастающих гнева и злобы. Передо мной был не просто враг, не просто соперник, не просто тот, кому я доверяла, кому рассказывала ВСЁ. Прямо передо мной, корчась от боли и ран, в одежде врага, с медальоном АДЛ, сидел когда-то близкий мне человек.

— Тётя?

Несмотря на то, что я была сиротой, не имея отца и матери, таковой я себя не считала по одной простой причине — рядом всегда была любимая тётя, на плечо которой я могла опереться. Эмблина, хоть мы и были лишь двоюродными сестрами, поддерживала, воспринимала меня, как родную старшую сестру. Забрина много работала, чтобы прокормить нас, чтобы мы ни в чем не нуждались, а когда муж её умер от лихорадки, пришлось пропадать днями, а то и неделями на работе. Я, фактически, вырастила Эмблину, была ей второй матерью. Семья для меня всегда была на первом месте, даже когда я училась, старалась хоть чем-то помогать, приезжала на выходные и каникулы, помогала по хозяйству, финансами по возможности.

* * *

Сейчас, глядя в испуганные глаза той, которую я всю жизнь называла матерью, с моих глаз, словно розовая завеса пала. Той идиллии, что была раньше, нет. Семьи, в которую я могла бы вернуться нет. Матери у меня теперь тоже нет.

Руки Забрины были в крови, рана, которую нанесла я кровоточила, но я больше чем уверена, что тетя это переживет. У меня в голове не укладывалось всё это. Я не понимала, как реагировать, что сказать, и что вообще делать в этой ситуации.

— Мари, я…

— Молчи, — мне пришлось перебить её, иначе она начнет оправдываться, и я не смогу защитить остальных, — так ты всё это время знала, что здесь происходит.

— Мари…

— Знала и молчала! — сквозь зубы сказала я. Руки сжались в кулак, я почувствовала непреодолимое желание вырвать у Забрины сердце, не боясь испачкать руки, ведь своими она убивала ни в чем неповинных детей. Наконец, придя в себя, я опускаюсь на корточки и поднимаю упавший кинжал. Он всё ещё в крови, которая осталась от предыдущих схваток, здесь кровь Забрины. Хороший трофей. — Я не могу поверить, что ты отважилась участвовать в этом ужасе.

— Ты не понимаешь, — прошептала женщина, — это…

— Твои руки по локоть в крови невинных детей, — сказала я, — спорю, что ты убила немало до этого случая.

— Пойми, Мари. Или они, или…

Я резким движением атакую Забрину кинжалом. Слезы хлынули из глаз ручьем. Стыдно признаваться, но в этот момент единственное, о чем я думала — убить Забрину, отрубить голову или перерезать горло. Глядя в её лживые глаза, я не видела ту материнскую любовь, которую видела, живя в Провинции, выслушивая её ложь. Сейчас я вижу лишь жажду смерти и глаза убийцы.

Убить Забрину у меня не хватило смелости. Я вонзила кинжал слева от головы тёти. Та зажмурилась, готовясь к худшему, но она переоценила мои возможности. Открыв глаза, Забрина с ужасом поняла, что я оставила её в живых, не убила.

— Я даю тебе возможность уйти, — шепчу я ей на ухо, — дай приказ своим собратьям отступать, в противном случае мне придется перерезать каждому из вас глотки. Даю вам 15 минут. Если расскажешь о нашей встрече Хилларду — найду и убью. Поверь, за время, проведенное в этих стенах, я на всю оставшуюся жизнь расставила приоритеты. Не хочешь подохнуть — уходи.

Конечно, Забрина до последнего надеялась, что мои слова всего лишь шутка, однако, когда я посмотрела ей в глаза…. Думаю, что она всё поняла без лишних слов. Через боль в ноге, Забрина поднялась и поспешила удалиться, я же осталась. Вынув кинжал из стены, я встала на ноги, однако они еле меня держали. В сердце что-то укололо, словно игла, это предательство. Я нечасто могла испытать это чувство, но думаю, что оно останется надолго.

Придя в себя, я быстро поднялась по лестнице, но оказавшись в рекреации, поняла, что к вискам подступает кровь. Осмотрев себя визуально, я увидела ранение правее от живота, вероятно Забрине удалось-таки меня задеть. Ничего, придется продержаться, если я не хочу умереть, прям здесь. Крики доносились со всех сторон, я искренне надеялась, что смертей с нашей стороны будет меньше, что Охотники, посланные Дарвисом, помогут нам выстоять. Однако если АДЛ послали своих деми-ищеек…. Всё, не хочу думать о худшем.

Я пошла направо назад в женское общежитие, столкнулась с парочкой АДЛовцев, но они слишком быстро сдались и позволили себя связать. Это навело меня на мысль о допросе одного, ведь их обязаны были предупредить насчет цели. Майло, который как раз помог мне завербовать одного, помог его связать и завести в одно из ближайших свободных помещений. Мы усадили его на стул и привязали для верности.

— Будешь говорить, или тебе помочь? — спросила я, встав напротив оппонента. Нашим пленником оказался простой Охотник, он даже не был деми, по крайней мере, Майло этого не почувствовал. В отличие от моего самообладания, эмоции моего напарника начинали сдавать, думаю, что он увидел достаточно смертей, чтобы желать впиться этому уроду в глотку.

— Ты не заставишь меня говорить, — огрызнулся мужчина.

На вид ему было около тридцати, может чуть больше. В волосах была седина, хотя по собственному опыту могу сказать, что она может появиться даже в двадцать лет. Одет был неважно, но это не точно, ведь в схватке можно хорошенько потрепаться, особенно с деми.

Слова моего соперника даже позабавили, ведь он не знает, кто я, что убила одного из их шайки, что у меня есть оружие…. Какие они самоуверенные.

— Да уж, самоуверенности ему не занимать, — вздохнул Майло, — может ему публично объяснить, что нам надо?

— Думаю, что предупредить стоит, — сказала я. Майло оскалился, понимая, что я развязала ему руки, однако, когда он сделал шаг, я подошла к нему, — только держи себя в руках. Помни — он нам нужен живым.

— Не волнуйся, — сказал Майло.

Ох, наверное, Майло очень ненавидел некоторых людей, судя по тому, как он пытался заставить этого Охотника говорить. Не буду конкретизировать, что мой друг делал, но поверьте — лучше этого не видеть. Конечно, Майло помнил мои слова, что пленник должен остаться в живых и иметь возможность говорить, ведь в противном случае в допросе нет смысла. На Охотнике почти живого места не осталось после пятиминутного выдавливания информации. В пытках Майло просто не было равных. На лице были множественные порезы, ссадины, по ногам, вероятно, чтобы не убежал, ударил несколько раз серебряным кинжалом. И тут я увидела интересную реакцию на серебро — рот пленника исказился так, словно ему отрубили несколько пальцев на ноге.

— Подожди, — я остановила друга, и Майло отошел от пленника. Реакция на оружие меня заинтересовала, но снимать обувь, чтобы удостовериться, я не стала. Вместо этого просто дотронулась лезвием до оголенного плеча. Охотник шикнул от боли, а на том месте, где я приложила оружие, остался красноватый след, словно от ожога, — интересно…

— Что такое? — удивился Майло.

— Это же человек, да?

— Да.

— Тогда почему его тело реагирует на серебро так, словно перед нами деми? — Майло тоже обратил на это внимание, однако не мог дать однозначного ответа. Чтобы проверить свою догадку, я нажала на болевую точку на запястье, которая отвечала за боль в голове конкретно у деми. Реакция тоже была необычной — на теле появились покраснения, словно тот заболел ветрянкой.

— Что это с ним?

— Кто ты? — спросила я. Охотник молчал. Я выставила кинжал прямо у него перед глазами и увидела, что лезвие в его глазах отражается в чистом виде, то есть он может с легкостью отличить серебро от других металлов. — На серебро реагируют почти все деми, но лишь у одного вида серебро отображается в глазах.

— У кого? — спросил Майло.

— У вервольфов, — ответила я, — но ты не чистокровный, иначе мы бы так легко тебя не связали. Тогда, кто ты?

— Полукровка, — прошептал Охотник, — мой прадед был вервольфом.

— Полукровка? — удивился Майло. — Они существуют? Никогда такого не слышал.

— Я тоже. Однако факт есть факт — он не просто Охотник, а полукровка, который между тем ещё и неплохо сложен, но уязвим. Скорее всего, гены вервольфа подарили ему лишь уязвимость перед серебром и замедленным метаболизмом.

— Чем? — удивился Майло.

— Он стареет медленнее своих товарищей, — я вновь посмотрела на оппонента, когда убрала кинжал, — кто был вашей целью? За кем вы пришли сюда? — молчание. Меня это начинает раздражать. Я с силой сжала горло Охотника, из-за чего тот начал задыхаться. — Раз ты полукровка, точнее даже не полукровка, а носитель гена деми в N поколении, то унаследовал и те же болевые точки. А я была хорошей ученицей, которая выучила их все. Советую меня не злить, в противном случае я просто убью тебя! — мои слова возымели эффект только когда я нажала на бедренную болевую точку, отвечающую за зрение. Она позволяла на пару минут лишить деми преимущества, а если он — носитель генов вервольфа, зрение превосходное.

— Мальчик и девочка десять лет, — хриплым голосом сказал АДЛовец.

— Имена.

— Жаклин и Хоббс, — Майло замер.

— Ты их знаешь?

— Близнецы, — сказал Майло, — пацан унаследовал ген вампира, а девчонка — перевертыша, может принимать любой облик.

— Зачем они вам?

— Больные рассеянным склерозом дети богатого олигарха, — сказал мужчина, — почки и печень.

Узнав всё, что нам было нужно, Майло свернул ему шею.

Покинув помещение, мы вдруг осознали, что стало тихо, хотя пару минут назад здесь была бойня. Как можно скорее мы направились на первый этаж, откуда доносились какие-то голоса, внизу мы обнаружили Сибилл и Джастина в окружении нескольких преподавателей. Вид у них был, скажем так, потрепанный, ясно, что в схватке они сталкивались ни единожды. Увидев нас, группа прервала свое обсуждение.

— Много погибших? — спросила я сразу же.

— Десять человек, — сказала Сибилл, — со стороны АДЛ чуть больше. Думаю, что они не ожидали от нас такой быстрой реакции.

— Малышню вывели?

— Да. Марта и Уоллис провели их в подвал. Оттуда должны были спрятать в тайном месте под школой, — сказал Джастин. Тут он обратил внимание на мою рану, — тебе бы первая помощь не была лишней, — я посмотрела на кровь на рубашке и отмахнулась.

— Ничего, я прижгла её. Не умру, — сказала я спокойно, — нужно собрать всех раненых и отвести в госпиталь. Чем быстрее им окажут первую помощь, тем лучше.

— Глинда уже готовит операционные и носилки, — сказал профессор по истории, — старшеклассники помогут перенести раненых.

— Отлично… — кивнула я.

— Мари! — чей-то голос окликнул меня, и я быстро обернулась. К нам бежала Сара. На ней живого места не было, но выглядела более или менее, по крайней мере, мне так показалось.

— Сара, что случилось? — удивился Майло, когда девушка подбежала к нам. Подруга пыталась перевести дыхание, однако никак не получалось, вероятно её что-то напугало, раз несмотря на боль она бежала к нам так быстро. — Отдышись.

— Мари, меня за тобой Глинда послала…

— Да, мы скоро будем подводить к ней раненых, — сказала я, — а ты…

— Неразлучная троица, — сказала Сара. Я удивилась.

— Что с ними?

— Они при смерти.

У меня перед глазами словно образовалась прослойка. Я ничего не видела, лишь мутные очертания стен, потолка…. Словно всё, что случилось пару часов назад, больше не имело смысла. Единственное, что я могла увидеть во всем этом ужасе — двери госпиталя. Я видела их ясно, тот самый винтовой узор, тот же цвет, то же дерево. Сквозь свист в ушах я слышала оханье и аханье Сибилл и Майло, которые были шокированы этой новостью, ведь мало кто мог причинить Сайлосу, Соулу и Эмбер вред — они были лучшими из лучших.

Я находилась в южном крыле, а госпиталь в северо-западном. Помимо этого, я не понимала, как добралась до дверей, как прошла по лестнице, как вообще смогла справиться со своими ранами. Уже возле дверей, я постаралась прийти в себя, успокоиться. Дверь открылась, и на пороге увидела Глинду — врача Академии. На её лице я прочла шок, видимо внешняя составляющая позволяла желать лучшего.

— Ты что делаешь?! — воскликнула Глинда, схватив меня за руку. — Тебя нужно осмотреть!

— Где они? — спокойным голосом спросила я.

— Вначале осмотрю тебя, а потом… — но я так сильно сжала запястье врача, что Глинда скривилась от боли.

— Я должна их увидеть… — Спорить со мной всё равно, что биться, головой об стену. Глинде ничего не оставалось, как согласиться и провести меня к кушеткам, где лежали мои друзья.

Помещение госпиталя состояло из нескольких блоков. Это что-то вроде мини-больницы. Справа отдел для осмотра, чуть дальше слева — для тяжелобольных, потом блок хирургии, терапии…. И самый большой — травматология. Этот блок я никогда не посещала, да и вообще в госпитале бывала редко, но не думала, что посещу его из-за такой тяжелой причины.

Глинда провела меня к дальнему блоку травматологии. Дверь туда была матовой, чтобы никто не смог подсмотреть за пострадавшими. Большая часть студентов, участвовавших в сегодняшней схватке, была именно здесь. Кого-то приводили в порядок медсестры, кому-то оказывали первую помощь от ожогов и кровотечения опытные врачи, однако мое внимание привлекли несколько кушеток, которые были прикрыты простынями, причем там кто-то лежал.

— Мари, — Глинда остановилась возле занавешенных кушеток в самом конце блока. Я чуть не врезалась в женщину из-за резкой остановки, — думаю, что тебе не стоит…

— Отойди, — перебила её я. Глинда сделала ещё одну попытку остановить меня, но я лишь обошла её и открыла ширму.

В тот самый момент я чуть не потеряла сознание. Первым, кто предстал передо мной, был Эмбер, хотя лучше бы я его таким не видела. Идеально длинные голубые волосы были отрезаны до плеч, грязные, а в некоторых местах даже вырваны. На лице множественные порезы и ссадины, руки разодраны, стесняюсь сказать, что его руки таковыми назвать сложно, больше кость с висящим мясом. В груди больно кольнуло, хотя…. Даже если и была боль, я её не чувствовала в той мере, в какой чувствуют обычно. Это сложно объяснить…. У Эмбер даже кровь текла, хотя обычно у вампиров такого уровня этого не бывает. Я склонилась над телом лучшего друга и провела пальцами по шее, чувствую внутренние ушибы. Вероятно, изверг, сотворивший с ним такое, был очень зол.

Слева от меня стояла ещё одна кушетка, с которой свисала чья-то изуродованная рука. Поначалу я не поняла, кому она принадлежит, но узнала татуировку в виде лилии и вспомнила, что точно такую неделю назад набил себе Сайлос. Я отодвинула полог и едва не потеряла сознание. Лицо было в ссадинах и порезах, причем характерных для тонкого лезвия или даже мини-клинка. Будучи медиком, я сразу оценила повреждения некоторых колотых ран, концы входного отверстия которых были острыми.

— Кинжал… — прошептала я. Услышав мои слова, Глинда подошла ближе.

— Откуда ты узнала?

— Острые концы входного отверстия характерны для плоского колющего предмета обоюдоострого. Он имеет острые лезвия как с одной, так и с другой стороны клинка, возможно даже как у кинжала, — сказала я, даже не глянув на врача, — второй курс мед. колледжа, «Ножевые ранения».

Пытаясь хоть что-то понять, я заметила, что порезы на руках и груди у Эмбер и Сайлоса практически идентичны. Конечно, Глинда после осмотра скажет точнее, но это и так визуально понятно.

— Какое предварительное заключение? — спрашиваю я.

— У Эмбер в основном колото-резаные раны причинены двумя ножами типа обычного кинжала и финского ножа. Я обнаружила около шести таких. У Сайлоса почти такая же картина. Общее у них то, что удары наносились с большой силой, хотя… — она указала на несколько ран у Сайлоса. — Есть такие, которые нанесены ножом с обушком. Эти были гораздо слабее. Я полагаю, что у того, кто нападал, была травмирована рука. Я бы сказала, что принимало участие два или даже три человека, однако порезы идентичны, хоть и несколько нанесены с меньшей силой…

— Хочешь сказать, что кто-то из АДЛ в одиночку атаковал Сайлоса и Эмбер?

— Да, но это лишь предварительное заключение. Завтра я смогу сказать подробнее. Однако есть кое-что ещё, — я удивилась. Глинда приподняла порванные на запястьях рукава у обоих моих друзей, и я увидела, что на них один и тот же символ.

— Что это? Клеймо?

— Его обычно ставят на скот, — сказала Глинда, — это родовое клеймо. Его я видела лишь раз в жизни и все бы отдала, лишь бы не видеть во второй раз.

— Чье оно?

— Древний род, очень древний. Однажды я столкнулась с имеющим рабов-деми человеком, которых клеймили данным знаком, однако он не оставил потомков, и я даже не представляю кому понадобилось клеймить их.

Клеймо было одинаковым. Оно обычно ставится раскаленной кочергой с символом, однако здесь никто бы не успел такое провернуть. Хотя… Я внимательно посмотрела на символы и поняла, что это клеймо не поставлено так, как ставят обычно, скорее его поставили металлическим небольшим прутом, как…

Порезы… Ярость… Сила… Гнев…. Причем Глинда сказала, что это клеймо она обнаружила, только на телах моих друзей, чему я сильно удивилась. И тут мне в голову пришла мысль, что раз ранения идентичны, где-то нанесены с большой силой, а где-то с менее сильной, ударить по больному хотели меня, ведь здесь лишь Сайлос, Эмбер и Соул были моими близкими, за которых я была готова отдать жизнь.

— Сволочь… — разозлилась я, схватившись за спинку кровати Эмбер. — Если я найду тебя… — я обнаружила, что кровати Соула здесь нет. Оглянувшись по сторонам, увидела, что Глинда отошла от меня и стоит у одной из кроватей, которая, в отличие от Сайлоса и Эмбер, ограждена пологом полностью. Любопытство и волнение взяли верх, и я направилась туда. Глинда же, увидев мою решимость заглянуть туда, остановила.

— Мари, тебе не нужно…

— Или ты сама отойдешь, или я отпихну, — рявкнула я. Спорить со мной всегда было бесполезно, хотя я понимала, что Глинда пытается уберечь меня от самого плохого. Я была настроена решительно.

— Давай я дам тебе для верности выпить.

— Не стоит.

Я отодвинула полог и ужаснулась. У меня чуть было не сработал рвотный рефлекс, я кивнула Глинде и попросила всё-таки дать мне выпить. Женщина удалилась, но быстро вернулась, держа в руке стакан с какой-то жидкостью. Недолго думая, я одним залпом осушила емкость, и тут же зажала рот рукой, чтобы не подавиться.

— Это что, водка? — хриплым голосом спросила я.

— Да, для верности.

На кушетке, без сознания лежал Соул. Сказать, что он был при смерти — это ничего не сказать. Если бы Соул не был деми, не выжил бы. В отличие от ран Сайлоса и Эмбер, ранения Соула были совершены более жестоким образом, это было видно невооруженным глазом. Я едва могла сдержаться, чтобы не упасть в обморок, хотя на практике в колледже я видела и похуже. Ранений было больше. Грудь была перевязана, скорее всего, прямое проникающее ранение в грудь, однако регенерация зомби славится своими особенностями. Возле губ я увидела струйки крови, вероятно изо рта пошла кровь, неудивительно, ведь у деми-зомби тоже есть уязвимые точки в груди, сопровождающиеся непроизвольным кашлем. Глинда стояла позади, поддерживая меня под поясницу, чтобы я не свалилась в обморок, а он был уже близко. Дальше я увидела рану в правой части ниже грудины, где находилась печень. У зомби две печени, но травма одной, особенно, когда оружие серебряное или изготовлено специально для борьбы с деми… Господи, да через печень проходят крупные кровеносные сосуды, что делает ранение практически 100% летальным. Глинда сказала, что было два проникающих ранения в область поясницы, где располагались почки. Несмотря на уникальное оружие, регенерация начала восстановление, однако потребуется время. Было ещё много ножевых ранений, но они не входят никакие рамки с тем, что я увидела, откинув одеяло. Забрина, хотя я точно не знаю, отрезала Соулу обе ноги до бёдер.

Мои руки затряслись. Я не могла поверить, что самые сильные деми могли пасть от руки, обезумевшей Охотницы. Это стало для меня настоящим ударом. Я отошла от кровати Соула. Глинда еле успела подставить стул, чтобы я не упала и дала мне стакан воды, который я в мгновение ока осушила.

— Успокойся, Мари, они будут жить, но для этого требуется время, — сказала Глинда, пытаясь меня успокоить, — я сделаю всё, что в моих силах.

— Это не сойдет ей с рук… — прошептала я. — Не сойдет…

— Ты знаешь, кто мог победить этих троих в одиночку?

— Да, знаю.

— И кто же?

— Та, которую я когда-то называла матерью…

В течение нескольких часов я помогла Глинде оказывать всем нуждающимся первую медицинскую помощь. Было много раненых, мы попросили подсобить старшеклассников. Их помощь не была лишней. Я никогда не видела, чтобы АДЛовцы так зверски обращались с деми, особенно детьми.

Сибилл так и не появилась в госпитале, да и Джастин с Сарой тоже. Что-то они запропастились. Не нравится мне это. Когда работы для меня стало меньше, я оставила часть на Глинду, а сама решила проверить, что там происходит. Покинув госпиталь, я поспешила в рекреацию, где встречалась с профессорами и друзьями, но там я увидела лишь Джастина, который что-то читал.

— Джастин! — окликнула его я. Парень встрепенулся. Видимо, мой голос напугал его. — Вы где с Сибилл ходите?

— Тут такое дело…

— Что стряслось?

Наконец, подоспела Сибилл. На ней лица не было, а руки были по локоть в крови. Я поначалу испугалась, что девушка столкнулась с кем-то из врагов, но на щеках увидела дорожки от слез. Это меня удивило и напугало одновременно. Добиться информации о происходящем мне не удалось, Сибилл только повела меня куда-то, чтобы я увидела всё сама. По дороге Джастин напряжен был, а Сибилл еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Мне не сказали ни слова, я ненавижу быть в неведении, но добиться откровения не удалось.

На удивление, парочка повела меня к выходу из школы. Я не могла никак понять, что происходит, но на мои вопросы они не отвечали. Когда мы, наконец, оказались на улице, Сибилл повела куда-то левее ворот. Я не знала этой дороги, поэтому лишь следовала за девушкой. Здесь было много кустов, зарослей, я бы никогда не предположила, что здесь кто-то может пройти или даже здесь есть тропа. Как оказалось, дорожка действительно была, просто была покрыта грязью и заросли не позволяли её увидеть, если не знать, что искать. Левее от себя я увидела одну из башен. Через неё должны были провести малышей в безопасное место. Сибилл привела меня к двери, которая была высотой не больше 140 см. Я вопросительно посмотрела на девушку.

— Зачем ты привела меня сюда? — удивленно спрашиваю я.

— Мари, что бы ты ни увидела — помни, что мы все виноваты в этом, а не только ты одна.

— Да что там такое?! — возмутилась я. Сибилл ткнула пальцем, и я увидела, что замочная скважина какая-то странная. Приблизившись, я ахнула — она была залита воском. Господи…. Когда я поняла, в чем дело, руки нервно начали трястись. Я застыла на месте, в глубине души надеясь, что мои самые страшные опасения не оправдаются. Сибилл отошла в сторону, а я попыталась выломать дверь, лишь после пятой попытки мне удалось это сделать, да и товарищи помогли.

Мы оказались в помещении, оно было небольшим. Здесь было темно, хоть глаз выколи. Я удивилась ещё, что факелы не зажжены, хотя обычно здесь они горели. Пройдя чуть глубже, я обо что-то споткнулась и чуть не упала, Джастин и Сибилл были аккуратнее. Всё-таки мы нашли, как зажечь факелы. У Сибилл всегда были спички в кармане, так что мы быстро разожгли все факелы. То, что я увидела, заставило дыхание остановиться.

Мы стояли посреди комнаты, усеянной телами. Это были те самые дети, которых должны были вывести в безопасное место. Трудно представить, что с ними делали, однако на телах живого места не было: изрезаны, одежда порвана, у кого-то разорвана грудная клетка, у кого-то до неузнаваемости изуродовано лицо… Сибилл от шока облокотилась на стену, но ей что-то ткнуло в спину. Обернувшись, девушка закричала. Мы с Джастином подошли к стене. От увиденного даже парень не выдержал, и содержимое ужина оказалось на полу под ногами. Сибилл в спину уколола рукоять кинжала, торчащего из тела Марты. Сама же девушка висела на крюке, где должен был быть факел. Она не была так изуродована, как дети, видимо хватило такого подвешивания. Я еле подошла к ней, ноги подкашивались, но смогла увидеть вырезанную на животе надпись: «Попытка побега не удалась».

Дети. Это были всего лишь дети. Некоторые даже не достигли подросткового возраста. Глядя на всю эту картину, я осознала, что АДЛ зашли слишком далеко, мало того — они знали, что малышню будут выводить сегодня, именно этой дорогой. Заперли снаружи дверь и устроили здесь резню. АДЛ настолько мелочны, что убивали тех, кто не мог дать в ответ, которые не имели при себе оружие…

— Мари… Что нам делать… — прошептала Сибилл. — Мы отправили их на смерть…

— Они поплатятся за то, что сделали… — прошептала я. — Клянусь.

3 дня тянулись так долго, словно прошла уже целая неделя. Сказать, что они пролетели незаметно, я не буду, потому что произошло столько событий….

Малышей, которых зверски убили в ту ужасную ночь, было решено похоронить на пустыре возле школы. Подготовка длилась 2 дня. Участие принимали все. Омывали погибших старшеклассники, врач Глинда и медсёстры. Я места себе не находила, ждала приезда Хилларда, хотела увидеть его реакцию на всё, что произошло.

Перед похоронами, я пришла в палату, где лежали мои самые близкие мне люди. Они были такие бледные, такие тихие и мрачные, что я ощущала себя в обществе мертвецов. Глинда говорила, что их состояние улучшается, порезы и ссадины на телах Сайлоса и Эмбер начали сходить на «нет», а вот с ногами Соула сложнее: они восстанавливаются медленнее, чем могли бы при обычной регенерации. Я провела несколько исследований на оружии, которым травмировали большинство студентов, включая погибших малышей. Оказалось, что лезвие было изготовлено из специального металла, обработанного кровью деми, перемешанной с кровью человека. Обнаружив такой материал, я была шокирована, так как раньше с таким не сталкивалась. Исследование я решила временно прекратить, потом вернусь к нему.

Сев у кровати Соула, который получил больше всего ран. Он и так был бледный, в силу того, что был зомби, а сейчас на него вообще было больно смотреть. У меня сердце на части разрывалось, я чувствовала свою вину, ведь если бы не угрозы Забрине, всего этого не было бы.

— Я виновата перед тобой… — прошептала я, взяв Соула за руку. Она была такой холодной, такой чужой. Раньше он всегда был такой грубый и отчужденный, но я ощущала его тепло и поддержку, сейчас, же лишь холод. — Прости меня…. Прости. Я не позволю вам умереть. Тебе умереть. Что же я буду делать без тебя, как справлюсь со всем этим… Господи… — я поцеловала его руку и закрыла глаза. — Я люблю тебя…

Эти слова был сказаны в сердцах, будто я боялась, что больше не смогу этого произнести вслух. Конечно, восстановление ног и здоровья Соула улучшается, однако я готовилась к худшему.

— Мари! — я отвлеклась на голос Глинды. Она стояла в дверях. На ней лица не было, бледная вся, да ещё и испугана чем-то. Я встала и вышла вместе с ней в коридор.

— Что случилось? Хиллард приехал?

— Нет. Тебя кое-кто хочет видеть.

— Кто?

Глинда провела меня в дальний блок госпиталя, где рядом находился морг. Я, было, подумала, что найдено было новое тело, но волнение выдавало её. На мои вопросы Глинда не отвечала, лишь вела меня в дальний блок. Мы оказались в одиночной палате, где была одна кушетка, закрытая занавеской. Поначалу я не поняла, для чего Глинда привела меня сюда, но увидела, что врач вышла, оставив меня здесь одну.

— Мари, подойди… Быстрее…

Услышав знакомый голос, я быстро распахнула занавески и едва не потеряла дар речи. На кушетке, с завязанными глазами, с множественными ссадинами и порезами лежал мой любимый учитель — Свильдж. Он был в ужасном состоянии, словно его мучили несколько часов, выжали все соки.

Я была в ужасе. Он, почувствовав моё присутствие, протянул ко мне руки, я подошла ближе, и тут Свильдж сильно схватил меня за руки, притянув очень близко к себе.

— 532, — прошептал мне на ухо учитель.

— Что? — испуганно воскликнула я. Состояние Свильджа было критическим, я это поняла по его состоянию, и по тому, что его глазницы под марлей начали кровоточить. Я попыталась помочь ему, как-то облегчить боль, но Свильдж лишь сильнее сжал мои запястья.

— Возьми, — он вложил мне в руку небольшой ключик. Я сжала его в руках, — сейчас же иди в мой кабинет.

— Но…

— НЕМЕДЛЕННО!

* * *

Мне ничего не оставалось, как побежать в кабинет моего учителя, чтобы выполнить его приказ. Я привыкла, что Свильдж приказывал, но сейчас это словно было предсмертное желание.

Быстро попав в кабинет своего учителя, я стремглав побежала в коморку, где Свильдж проводил свое свободное время. Если честно, я не совсем понимала, зачем он отправил меня сюда, ведь ничего толком даже не сказал, а это усложняло задачу. Первое, что мне пришло в голову, когда я оказалась в коморке — стол. Я начала рыться в ящиках, они были все, конечно, открыты, ведь в стол тренера никто бы не отважился залезть. В ящиках стола были какие-то бумаги, списки, планы тренировок и уроков, даже какие-то мелкие приспособления, изъятые у отличившихся студентов. В руках я всё ещё держала тот самый ключ, который Свильдж отдал мне. Я пыталась им открыть шкаф у стены, люк под ковриком, даже в замочную скважину каждого ящика пыталась вставить, но, ни к одному так и не подошел. Вот зачем давать ключ, когда…

Свильдж как-то раз мне поведал, что очень любит разгадывать шифры, ребусы, разные головоломки. Поначалу я считала, что он шутит, но были такие занятия, на которых мне самой пришлось сталкиваться с его ребусом. Например, когда мы приступили к изучению болевых точек деми, в одном из чертежей, было зашифровано названия тех деми, на которых прием может не подействовать. Для меня это было открытием, так как я не верила, что Свильдж станет использовать ребусы на мне.

От бессилия и отчаяния я была готова кричать, но крик застрял в горле. Оставив ящики открытыми, я села сбоку от стола и опустила голову на колени. Что же Свильдж хотел мне сказать? Какая-то комбинация цифр, ключ… Я никак не могла соединить два паззла в один и меня это очень сильно беспокоило. Может быть, мне подойти к ситуации не как «я сама», а как мой учитель?

Я невольно окинула взглядом небольшую коморку своего наставника. У меня есть ключ и три цифры, продиктованные Свильджем, которые должны что-то значить, но, что именно? Это не дата, не количество дней. Что же тогда всё это может значить? Стоп. А почему шкаф стоит не за дверью? Вероятно, забежав в коморку и, начав искать хоть что-то, я не сразу заметила, что в комнате произошла перестановка. Зная Свильджа, и его педантичность, врятли она была сделана просто так.

«Почему у вас такая длинная комната?» — вспомнила я свой вопрос, заданный учителю на первой неделе тренировок.

«Мне всегда нравилась эта цифра. Есть в ней что-то магическое»

Взяв листок со стола наставника, я быстро изобразила комнату схематично. Точно, ведь длина коморки пять метров! Это первая цифра из тех, что мне дал Свильдж! Тогда, что дадут мне оставшиеся цифры: четыре и два? Но… Изначально ведь шкаф стоял не у дальней стены, напротив стола, а в совершенно другом месте.

Прямо за дверью. Как я предполагала раньше — чтобы тот, кто зашел в комнату не мог сразу же осмотреть шкаф взглядом. В нем Свильдж хранил важные документы, так как был заместителем Хилларда, было много документации…. Подождите, раз длина комнаты пять метров, до возможно следующий ключ в расстоянии от первого места расположения шкафа до того, где он стоит сейчас? Посмотрев на свой план ещё раз, я поняла, что цифры не сходятся. Расстояние примерно полтора метра. Что в комнате может рассчитываться, как полтора метра? Я шагнула в сторону, и вдруг до меня дошло, что нужно рассчитать количество шагов от рабочего места до шкафа. В общей сложности три метра, если учитывать не обычный шаг, а который используется для измерения…. За три шага длиной приблизительно 100 см., я оказалась у шкафа. Три шага…. Вот ещё один ключ, но остается последняя цифра — два.

Я остановилась немного правее от шкафа. Подойдя к нему, я открыла дверцу, но решила вновь убедиться насчет ключа. Всё равно не подходит. В шкафу было три полки, на двух из которых была документация в ящиках, а вот на последней самой верхней полке, были какие-то книги.

«Не люблю, когда среди документов стоит что-то лишнее».

Это явно было бы для Свильджа лишним. Не рабочая литература стоит в шкафу, который предназначался исключительно для документов. Раздвинув книги в разные стороны, я увидела дверцу, закрытую на ключ. Рискнуть стоит. Я вставила свой в замочную скважину, повернула и после короткого щелчка дверца приоткрылась. Внутри оказался скрытый сейф, правда, он не был похож на тот, который был у Хилларда в кабинете.

В сейфе было два отдела: первый не закрывался, был пустым, а вот второй закрыт на кодовый замок. Я быстро ввела 542, но он не подошел. Приехали. Получается, комбинация наводила меня только на часть ребуса? Это в духе Свильджа. Пароль ведь он мне не назвал. Стоп. В шкафу всего три полки, лишь на двух была документация, а на последней лишняя литература. Это несовпадение. Сколько книг получается? Подождите, но они ведь одинаковые! Эта серия романов из семи книг, но здесь семь штук второй части. Зачем Свильджу их столько? Два…. Это же оставшаяся цифра.

Я ввела кодовый замок: 322 (3 полки, 2 с документацией и 2 том). Подошел. В небольшом ящике лежала картонная папка и секундомер, тот самый, который Свильдж использовал на первой тренировке. Папка была подписана: «Мария Хиллард». Она посвящена мне?

* * *

Времени на изучение документов у меня не было, поэтому я решила добраться до Свильджа и спросить его лично, ведь не зря эта папка лежала в скрытом сейфе. Добралась до госпиталя я быстро, обогнула палаты с ранеными и, наконец, оказалась в одиночной, где лежал Свильдж. Глинда встретила меня прямо на пороге, не впуская внутрь.

— Мне нужно поговорить с учителем, — впопыхах сказала я, отодвигая врача в сторону, но Глинда не собиралась меня впускать.

— Мари, отдышись, приди в себя, — спокойно ответила Глинда. Что-то не так. Глинда минут двадцать назад меня сама сюда привела, а сейчас даже зайти не дает.

Кое-как отодвинув Глинду в сторону, я быстро зашла внутрь и ключ, который я держала, выпал из рук. Полотно, скрывающее постель Свильджа завешана, но я заметила, как оттуда свисает рука, зажатая в кулак. В глубине души я надеялась, что мои подозрения не оправдались, поэтому поспешила подойти. Когда я отодвинула занавеску и увидела учителя, села вначале на корточки, а потом на пол. На кровати, бездыханный, бледный и холодный, лежал мой любимый наставник, сторонник, Свильдж. На его глазах всё также была повязка, проступала только кровь.

У вас бывали такие моменты, когда полностью отключается мозг? Ты вроде всё осознаешь, видишь, но, ни сказать, ни ответить, ни почувствовать не можешь. Свильдж был одним из тех, кто понимал меня, как никто другой, помогал, наставлял…

Я пришла в сознание, как только Глинда произнесла мое имя и стала поднимать с пола. Грозным тоном женщина сказала мне сесть в кресло, где я могла, наконец, прийти в себя. Сознание уже возвращалось на место, но Глинда, как назло, посадила меня напротив кровати, где лежал мой наставник. Через пару минут, врач протянула мне наполовину полный стакан с какой-то жидкостью и буквально заставила меня это выпить. Как только жидкость оказалась во рту, от шока я подавилась, и часть просто выплюнула.

— Это…

— Спиртное, — ответила Глинда, — тебе нужно успокоиться.

— Как давно…

— Мари, давай ты вначале успокоишься, а потом я тебе всё расскажу.

— Глинда, — весьма угрожающе прошептала я, — рассказывай немедленно! — Глинде ничего не оставалось, как сесть рядом.

— Когда ты выбежала из палаты, у Свильджа началась предсмертная агония. Не хочу вдаваться во все подробности. Он начал бредить, биться в конвульсиях, я еле смогла его успокоить. Помимо словесного бреда, Свильдж попросил меня сделать укол с морфием, — я ахнула.

— Зачем?

— После агонии человек может прожить от силы несколько секунд. Учитывая то, что Свильдж полукровка, ему удалось продержаться пять минут. Мне казалось, что укол морфия ему поможет дождаться тебя, Свильдж и сам держался из последних сил, он боролся за жизнь, морфий для него был как спасательный круг.

Дальше слов Глинды я не слышала. Почему? Потому что я представила всю эту картину. Свильдж был не просто учителем, мне казалось, что он бессмертный и ему ничего не могло бы навредить или покалечить. Осознание того, что один из самых близких мне людей ушел, разрывала мое внутреннее «я» на куски.

Я поставила стакан на столик и опустила голову на колени. Все свалилось на меня, как снежный ком, я не успеваю пережить одну смерть, как сваливается ещё, причем и не одна.

— Мари, я понимаю, что на тебя всё так свалилось, причем неожиданно, но…

— Ещё кто-то умер? — спросила я.

— Не совсем, — сказала Глинда, — из подвала ребята забрали и принесли сюда шестьдесят тел.

— И?

— Мари, детей было выведено пятьдесят девять.

— Но ещё есть Марта и Уоллис, — сообразила я, — почему тогда шестьдесят?

— В этом-то и загвоздка, — сказала Глинда, — одного ребенка не хватает.

— Ты думаешь, что он остался там под землёй?

— Возможно.

— Значит, нужно туда спуститься, — Глинда присела передо мной на корточки и сказала уже шепотом:

— Если это дитё осталось там, да ещё и выжил, нужно найти его, прежде чем вернется Хиллард.

Конечно, я согласилась с мнением Глинды о том, что ребенка нужно найти сейчас, пока не приехал отец. Пока старшеклассники были заняты подготовкой к похоронам, я решительно направлялась в подвал. Конечно, мне стоило подготовиться к тому, что я там увижу, и что мне многое не будет по душе. Но в полном одиночестве я маленького ребенка не брошу.

Уже оказавшись на лестнице, ведущей вниз, я почувствовала весьма неприятный запах. Так может пахнуть лишь смерть. Пересилив свою брезгливость, я быстрым шагом начала спускаться вниз. Дорога предстояла долгая, примерно полтора километра, но я постаралась ускориться. Факелы зажжены не были, пришлось двигаться на ощупь. Чем ближе я подходила к тому месту, тем больше становился ком в горле. Сдерживая эмоции, я не заметила, как пропустила одну ступеньку и оступилась. Покатиться далеко я не успела, меня спас выступ из стены. Кое-как поднявшись, я облокотилась на стену, но сразу, же почувствовала что-то липкое и весьма неприятное. Всё-таки пришлось зажечь спичками хоть один. Когда свет озарил небольшой участок, я увидела, что липкой и неприятной для меня показалась кровь.

— Господи…

Все стены были выкрашены в бордовый цвет. Он был такой противный и страшный, что я еле сдержала рвотный рефлекс. Вот здесь они догнали малышей, но так как ребят было много, на лестнице всех достать не удалось. Возможно, те, кто шли первыми, услышав шум и крик, ускорили шаг, даже перешли на бег. Я тоже ускорилась, и через пару минут оказалась в той самой комнатушке, где всё и закончилось. Конечно, убирать здесь было некогда, да и некому, ведь не каждый сможет смотреть на всё это.

Комната была такой же, какой мы с Сибилл и Джастином её обнаружили. Те же четыре небольшие статуи, символизирующие стороны света, те же кровавые стены и факелы…. Всё напоминало о том, что здесь произошло. Та картина у меня до сих пор перед глазами.

— Стоп, — вслух сказала я, — сторон света четыре, почему тогда статуй пять?

Ещё раз, окинув взглядом комнату, я действительно насчитала пять статуй, хотя Сибилл говорила, что их должно быть всего четыре. Естественно, я осмотрела каждую из них, а вот к пятой самой последней, которая стояла слева у стены, пришлось присмотреться. Она изображала каменную горгулью с крыльями, которая будто кричала или изображала испуг… Скорее испуг. Помимо того, что горгулья существенно отличалась от других четырех, в боку я увидела рукоять кинжала, украшенную рубинами. Неужели…

— Успокойся, — прошептала я, поняв, что это тот самый пропавший ребенок. Возможно, от испуга и стресса он окаменел, а оружие прилетело случайно. Горгулья моргнула несколько раз и постепенно снизу вверх начала преображаться. Понимая, что ранение было не самым приятным, я быстро зажала мальчику рот рукой, поэтому, когда он полностью преобразился, крика практически не было слышно.

Мальчик был напуган, его крылья постепенно спрятались, а руки легли на рукоять кинжала, пытаясь достать. Конечно, слезы на щеках указывали на боль, но его спасло то, что кинжал был послан во время превращения, а значит, регенерация почти завершила начатое.

— Я сейчас уберу руку, и ты спокойно, постаравшись притушить эмоции, всё мне расскажешь, — прошептала я. Мальчик кивнул. Доверившись ему, я убрала руку, — как тебя зовут?

— Майкл, — ответил мальчик, — я — горгулья.

— Это я уже поняла. Ты сразу же перевоплотился?

— Да, — кивнул мальчик. Его руки начали трястись, я поспешила достать оружие у него из тела. Вскрикнув, Майкл положил руку на больное место, — я… Я шел одним из первых, когда…. Когда мы услышали крик и визг ребят сзади. Марта и Уоллис крикнули нам бежать. Нас настигли уже в этой комнате. Прежде чем мы успели хоть что-то предпринять, началась бойня. Уоллис успел меня оттолкнуть в сторону, я больно ударился головой, но смог превратиться в камень, вероятно в этот момент оружие в меня попало.

— Ты всё видел?

— И слышал, — прошептал Майкл, — Мари, они убивали всех. Не смутило их даже то, что мы были безоружны.

— Майкл, ты видел, кто были убийцами?

— Они были в капюшонах, с моего места я не мог рассмотреть всех, но… — мальчик тяжело вздохнул. — С головы одного слетела маска, и мне удалось его увидеть.

— Кто это был?

— Монстр, — конечно, я понимала, что в этой ситуации для Майкла даже камень мог показаться монстром, он был в шоке. Возможно, АДЛовцы показались ему чудовищами. Сыграла детская фантазия, — Мари, это были деми.

— Деми? — удивилась я. — То есть…

— Они не использовали почти оружие, а просто убивали голыми руками.

— Может ты из-за испуга…

— Мари! — возмутился Майкл. — Они разорвали мою подругу пополам голыми руками! На большинстве тел живого места не осталось! Я видел всё своими глазами, и ты будешь говорить, что мое воображение могло разыграться?!

— Майкл, я…

— Это были дичавшие деми.

— Что?

— Деми, которые попробовали кровь, — сказал Майкл дрожащим голосом, — их ещё называют…

— Ищейками. Деми, которые не контролируют свои инстинкты и ими легко управлять.

Когда Майклу стало легче, я помогла ему встать, после чего взяла на спину и быстрым шагом направилась вверх по лестнице. В голове крутились слова Глинды, что если Хиллард узнает о выжившем свидетеле, в живых того не оставит. Майкла нужно было где-то спрятать, причем чем быстрее, тем лучше. Родителей у него не было, сирота, значит, остается лишь один человек.

— Мари, ты хоть понимаешь, о чем просишь? — возмутилась Глинда, когда я привела Майкла к ней.

— Других вариантов нет! — ответила я сгоряча. — Хиллард не оставит Майкла в покое. Хоть ищейки и вымысел, мальчик их видел, а значит, слова отца ставятся под сомнение. Он дорожит репутацией. Я не хочу рисковать жизнью невинного ребенка.

— Мы не знаем, сколько будет длиться восстановление, — сказала Глинда, — решать нужно немедленно.

— Хорошо. Я сейчас же отправлю ворона к Дарвису, чтобы он забрал Майкла в безопасное место.

Конечно, риск был велик, но я не собираюсь жертвовать единственным выжившим невинным ребенком. Глинда дала слово, что позаботиться о Майкле, пока он будет здесь. Когда я собралась уходить, меня остановил голос мальчика.

— Я пойду за тобой, Мари! — сказал через боль Майкл. Я повернулась и улыбнулась ему. Так ничего и, не ответив, я вышла из госпиталя.

* * *

Ворона я отправила к брату в тот же день. Ответ пришел незамедлительно. Когда на улице стало смеркаться, Майло помог мне вывести Майкла через потайной ход в ограждении здания, где мальчика перехватил Дарвис. Охотник пообещал, что доставит Майкла в Сопротивление. Я верила ему, как себе. Охотники, что помогали нам в схватке с АДЛ, покинули школу, но перед этим помогли выкопать могилы для захоронений.

Похороны было решено провести на следующий день в десять часов утра. Конечно, присутствовали все: учителя, старшеклассники, работники школы. Детей закопали в землю мы, ответственно подойдя к процессии. Так как у деми была своя религия, не имеющая ничего общего с религией людей, руководителем выступил завуч. Конечно, она еле сдерживала эмоции, но все традиции были соблюдены. Я стояла в первых рядах. Рядом со мной были: Сибилл, Сара, Джастин, Майло и многие другие мои товарищи. Не было здесь того, кто не винил бы себя в произошедшем. Мы все согласились с тем, чтобы вывести детей за пределы Академии, боясь, что их убьют, но не учли того, что среди нас будет крыса, слившая информацию АДЛ. По словам Майкла, Уоллис кричал: «Вы обещали пощадить! Вы обещали!» Конечно, делать поспешные выводы я не хотела, но всё-таки мы с ребятами сошлись на том, что именно Уоллис слил весь наш план, наивно полагая, что АДЛ его обязательно пощадит.

— Мари, смотри!

Сибилл кинула взгляд на ворота школы, к которым подъехал экипаж. Я посмотрела туда и увидела, как из кареты выходит Хиллард в сопровождении охранников. Через пару минут подъехали ещё две кареты, из которых вышли мужчина и женщина. Судя по их траурным одеждам и хмурому выражению лица, их оповестили о том, что здесь произошло несколько дней назад.

— Смотри, траур уже натянули, — недовольно шепнул Майло, — была моя воля…

— Спокойно, — шепнула я в ответ, — сейчас не время и не место. Держи себя в руках.

— Что будем делать, Мари? — спросил Джастин. — Им это не должно сойти с рук.

— Не сойдет, Джас, не сойдет, — ответила я, — но, чтобы добиться желаемого, придется подождать.

Хиллард и его спутники направились к пустырю, где уже были захоронены дети. Я вышла чуть вперед, встречая отца. Вид у меня был мрачнее, чем у него, конечно.

— Мари, — позвал меня отец. Я подошла к нему, а он в свою очередь приобнял за плечи, — мы были на полпути сюда, когда нам сообщили эту страшную весть. Я был глубоко опечален ею, всё-таки погибли невинные дети…

— Безоружные, — добавила я. У меня чесались руки вырвать Хилларду сердце, ведь никто ему ничего не сообщал, он прекрасно знал, чем всё закончится, что целью были именно дети. Неужели он принимает меня за дуру?

— Мне доложили, что ты сражалась наравне со всеми?

— Громко сказано, — тихо ответила я, — это был мой долг.

— Я горжусь тобой! — улыбнулся Хиллард. — Надеюсь, что именно ты рано или поздно возглавишь школу после меня.

Мне больно рассказывать о следующем разговоре с отцом, так как никакой пользы от него не было. Узнав о смерти Свильджа, Хиллард сделал максимально убедительное разочарование, ведь мой наставник был одним из лучших в своем деле. Хотя с другой стороны они всегда враждовали, и, конечно, смерть Свильджа была заранее спланирована.

* * *

Прошло несколько дней. Видеть раны Эмбер, Сайлоса и Соула для меня было невыносимым. Клеймо, которое могла поставить только Забрина в отместку, останется на их руках навсегда. Пока я была в госпитале, в поле моего зрения попали две кушетки, на которых лежали тела убитых. Я поняла, что именно об этих деми говорил пленник, пойманный мной и Майло.

Я сидела на скамейке в палисаднике у школы, читала книгу. Мои мысли занимал образ побитых и измученных друзей. Я наведывалась к ним, пока были без сознания, практически каждый вечер, но когда Эмбер первым открыл глаза,… Я не смогла поговорить с ним. Боялась, что он проклянет меня, что если бы меня не было, этого не произошло бы… Конечно, раньше таких нападений не совершалось на школу, только после моего прибытия сюда.

Чтение не успокаивало, поэтому я закрыла книгу и положила её на скамейку, возле себя. Проведя руками по волосам, я чувствовала себя так паршиво, что хотелось рвать волосы…

— Забыла обо мне? — от неожиданности я подскочила на месте. Повернув голову, я увидела Соула, который стоял возле скамьи. Господи… На него смотреть страшно. Ноги уже восстановились, однако всё ещё приходится делать перевязки. Руки перебинтованы, на глазу повязка…

— Тебе нельзя выходить из госпиталя, — сказала я строго, — Глинда будет ругаться.

— Я попросился, наконец, выйти подышать свежим воздухом. В душной палате невозможно находиться. Там пахнет лекарствами и химией.

— Приятный запах.

— Да, когда привыкла к нему. Ты же медик, а я простой зомби.

— Ты не простой зомби, — улыбнулась я. Соул вопросительно посмотрел на меня.

— И какой же я? — с коварной улыбкой спросил парень.

— Тот, кто ради чужих идеалов рванул в бой, зная, что может не вернуться. Спас нескольких товарищей, да ещё и с Забриной вступил в схватку…

— Ты меня так ценишь? — удивился Соул. — Мне льстят твои слова, хотя по отношению к идеалам, я бы поспорил. Познакомившись с тобой, я впервые осознал, что люди не так просты, как кажутся, у них есть стержень, который наделяет их силой. А когда близким плохо…

— Я не чувствовала боли, — прервала его я.

— Что?

— Помнишь день той аварии? Когда я только приехала в школу?

— Ну?

— Обычно, потеряв столько крови, человек может погибнуть, не говоря уже о заражении. Однако я только сейчас вспомнила, что боли я практически не чувствовала, разве что немного.

— Это странно…

— Страннее некуда, — согласилась я, — позапрошлой ночью, когда я узнала от Майло, что вы трое в госпитале, да ещё и в критическом состоянии… Я не могу описать то чувство. Такое ощущение, что внутри, — я показала на сердце, — ничего нет. Пусто. Словно всё исчезло в одночасье. Я видела лишь госпиталь, который находился в километре от меня, не видела коридора, стен, только госпиталь, в котором находились вы.

Я почувствовала, как рука Соула ложится на мое левое плечо и придвигает меня к себе. Поддавшись этому жесту, я кладу голову парню на плечо. Уже очень долго я не ощущала себя настолько защищенной, как сейчас. Возможно, что иногда объятья очень важны, они действительно придают сил.

Соул поглаживал меня вначале по плечу, потом по голове, затем рука спустилась ниже, на спину. Оказывается, что Соул такой теплой. Правой рукой, которая пострадала больше в схватке, парень берет меня за руку и сжимает крепко-крепко, пытаясь поддержать, как можно сильнее.

— Я читал, что объятья придают сил, — шепчет Соул, — тебе легче?

— Намного. Спасибо, — кивнула я и слегка отстранилась от Соула. По его лицу я поняла, что он расстроен, — что такое?

— Трудно объяснить…

— Так объясни, — улыбнулась я.

— Я слышал твои слова, пока был в отключке.

— ЧТО? — не поверила я своим ушам.

В день, когда Хиллард приехал, а Соул ещё не очнулся, я сидела у его кровати весь вечер, держа крепко за руку. Я волновалась, что он не очнется, что потеряю близкого мне человека. На пике эмоций, когда слезы лились ручьем, я прошептала: «Я люблю тебя…»

Так Соул слышал всё? Даже то, что я чуть ли не проклинала Забрину, которая нанесла все эти увечья? Господи, какой стыд! Я вскочила на ноги, и отошла от Соула на несколько шагов, при этом стараясь даже не смотреть в глаза. Я не хотела, чтобы он узнал о моих чувствах так скоро, тем более таким вот образом. Обычно в такие неловкие для меня моменты, на лице Соула играет коварная улыбка, сейчас же он не в том положении, чтобы издеваться надо мной, по крайней мере, мне так кажется. С того момента, как я болела, мы не разговаривали о наших отношениях, ведь всё было не совсем ясно, а тут они просто УПАЛИ мне на голову.

Соул медленно передвигается, поэтому пока он пытался встать как можно скорее, я хотела убежать.

— Я в таком состоянии, а ты убегаешь от меня? — его слова заставили меня остановиться. Смущение нахлынуло с головой, и я почувствовала, как начинаю краснеть.

— Я не хочу, чтобы ты сейчас меня видел! — сказала я быстро, даже не повернувшись.

— Думаю, что я заслужил разговора не со спиной твоей, а глядя в лицо! — возмутился Соул. Блин… Он прав. С моей стороны это невежество, ведь вопреки запрету, Соул пришел, чтобы поддержать меня, поговорить, а я вот так с ним. Тяжело вздохнув, я повернулась к парню лицом, которое всё ещё было красным, словно я съела малину с заднего фасада школы.

— Что ты хочешь…?

— Ты жалеешь о том, что сказала мне те слова? — я вспыхиваю ещё не сильнее. Хотя, чего я ожидала, когда передо мной Соул. Из его уст любые слова звучат, словно он играет.

— Жалею.

— Почему? — разочарованно спрашивает Соул.

— Потому что, признаваясь кому-то в любви, ты попадаешь в плен.

— И тебе этот плен не нравится?

— Нет. Я была в плену пропаганды много лет. Попасть в плен любви я не хочу.

— Что же ты тогда сквозь слезы произнесла их? Да ещё и когда я был без сознания? Думала, что я не услышу?

— Это было в порыве эмоций! — воскликнула я. — Да, я не хотела, чтобы ты узнал об этом. С того момента, как я приехала сюда, ты не упускал возможности посмеяться надо мной, отпустить какую-то колкость в мой адрес, хотя с остальными девушками ты всегда вежлив и учтив. Чем я отличаюсь от них? Что я такого сделала, что ты всегда относишься ко мне ТАК? — Соул сделал несколько шагов ко мне и протянул руку. Я взялась за неё. Соул дрожал.

— Ты — причина, по которой я не могу себя контролировать.

Подойдя ко мне ближе, Соул мог прочесть в моих широко распахнутых, смотрящих на него глазах ожидание. Это было предсказуемо, как по мне. На удивление, в глазах Соула я увидела нерешительность, хотя раньше он всегда с выпадами показывал свои намерения по отношению к девушке. Соул робко протянул руку, касаясь моей щеки, затем убрал непокорный локон, спадающий волнистым водопадом. По телу прошелся едва уловимый разряд, из-за чего я вздрогнула от прикосновения. С затаенным интересом я ожидала, что же будет дальше. Но уже по его робкому касанию, я поняла, что в душе крепнет доверчивость к тому, чьим образом были заняты мои помыслы. Ещё никогда Соул не подходил ко мне так близко. Я видела, что нравлюсь ему, как девушка, в глубине души надеялась, что наша симпатия взаимна, но из-за его похождений, эти мысли разрушались с каждым днем. Мои глаза были широко раскрыты, он смотрел на меня, после чего прикоснулся к горячим от смущения и такой атмосферы, щекам своими ладонями. Тепло исходящее от его ладоней, грело меня, и я краснела ещё сильнее. Поначалу я смущенно опускала взгляд, но момент был настолько интимным, что я хотела видеть его чувства и эмоции, поэтому всё-таки посмотрела ещё раз. Никогда не думала, что его кроваво-красные глаза могут быть такими красивыми. Через смущение, я положила руки ему на грудь, не отталкивая, но и не приближая, как преграда, разделяющая наши тела. Я не хотела его отталкивать, наоборот: прижать, слиться с ним в одно целое, но руки сами выполнили этот жест. Готова была поклясться, что Соул увидел, как мои глаза, сначала широко распахнутые, стыдливо прикрылись опахалом ресниц на опускающихся веках. И взор открытый, стыдливо потупился. Настолько родные и теплые ладони почувствовали жар румянца, заливающий щеки от его прикосновения и взгляда глаза в глаза. Я же увидела трепет его губ, которые будто спрашивали моего разрешения. Несмотря на всю романтическую атмосферу, смущение охватило меня, и я вновь опустила глаза, прикрыв их ресницами. Ожидание прикосновения его желанных губ заполняло сознание, перед которым меркло все, и страх, и недоверчивость, и стыдливость.

Наконец, я почувствовала, что Соул слегка наклонился, поднося мое лицо ближе к своему. Его губы сухие, обветренные, но горячие и жаждущие, едва коснулись моих, пока еще холодных, безвольных, но уже ждущих поцелуя. Легкое касание, как смакование гурмана, впервые вкушающего новое блюдо. Как мазок художника, кладущего первый штрих на девственно чистый холст. Соул отстранился. Наши взгляды встретились. Его рубиновые глаза блестели, я никогда не видела его таким счастливым. Его поцелуй заставлял меня трепетать, со мной такое впервые, я даже не знала, как реагировать. Облизнув свои губы, убирая сухость, Соул решил прервать эту паузу, и снова коснулся моих губ. Я почувствовала это прикосновение. Внутри меня словно взорвался вулкан. Как горячая искра, отлетевшая от пылающих углей, коснулась губ. Нет боли не было, было чувство неожиданности и желание повторения. Я не думала, что поцелуй может быть ТАКИМ. Конечно, я подозревала, что Соул, в силу своего опыта, хорошо целуется, но не думала, что будет делать это так нежно и в какой-то степени неуверенно. Мой страх перед неизведанным ушел, его место заняло ожидание и предвкушение. Его губы такие горячие и страстные. Мне хотелось его прикосновений ещё и ещё.

Соул вновь оторвался от меня. Мы переводили дыхание. Это состояние напоминало мне что-то… Что-то…. Наверное, удар молнии. Словно через всё тело, начиная с головы, пробил ток. Я не знаю, как ещё это объяснить. Через силу, я смогла посмотреть на Соула. Несмотря на боль в руках, он обнимал меня, не так крепко, как мог бы, но обнимал. ЕЁ состояние и понял, что ушел страх первого поцелуя. Вкус нежных, желанных губ, робкое, но такое долгожданное ожидание сбылось, наполняя сознание новизной ощущения. Оторвавшись на миг, словно от живительного источника, Соул вдохнул, коснулся еще, короткими, быстрыми, как мазок художника прикосновениями. Я снова и снова чувствовала, как оживают от прилива горячей крови, пробуждающимся чувством, губы. Наконец, я почувствовала, как от прикосновений его губ, закружилась голова. Мне хотелось чего-то, но чего я сама не понимала. Это НОВОЕ захватывало в свои тиски сознание, хотелось, чтобы это не прекращалась, длилось вечно. Однако это было ещё не всё.

Я почувствовала, как во рту что-то начало хозяйничать. Я испугалась его настойчивого языка. Но быстро поняла, прикосновения, лихорадочно шарящего во рту языка, дарят новые неслыханно приятные ощущения. Под его напором, я разомкнула стиснутые зубы и поняла, что это мой первый поцелуй. Все эти мысли мелькали хаотично обрывками наполняя и без того переполненное чувством наслаждения сознание. Он языком, пройдясь по моим губам, чувствуя их атласную упругость и трепетную отзывчивость, знакомясь. Слегка раздвигая их, проникая внутрь. Своими же, сжимая и нежно охватывая и трепетно сосуще вбирая в свой рот, мои становящиеся припухлыми, заполняющими все пространство губы. Язык настойчиво скользнул по деснам, зубам, которые под напором Соула приоткрылись как ворота Рая, впуская его грешную, но такую желанную сущность. И тут произошла долгожданная встреча, двух сущих противоположностей, бесподобных в своей притягательности. Губы, слитые в простом касании, приобрели жар, упругость, рождая страстный поцелуй. Поцелуй, в котором не важно, кто доминирует, всецело отдаваясь ласкам, наслаждению, теряя контроль над сознанием. Уже не важно, кто кого, целуя, жадно вбирает в себя губы другого, отдаваясь всей страстью и жаждой этому поцелую. Я уже не упиралась ему в грудь, а обнимала, прижимаясь, лаская его широкую сильную спину, стараясь слиться с ним в одно целое, желая раствориться в его сильном и таком нежном, желанном теле.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда воздуха стало катастрофически не хватать, слегка упёрлась руками ему в грудь. Поняв мой жест, Соул отстранился. Готова поспорить, что выражение моего лица было неоднозначным, так как то, что случилось сейчас, было для меня впервые, я не знала, как на это реагировать, и что будет дальше.

— Что… — еле вымолвила я. — Что это было? — руки Соул убрал с моего лица и посмотрел на меня.

— Твой первый поцелуй, — ответил парень.

— Но… — я дотронулась пальцами до своих губ, которые до сих пор ощущали его прикосновения. — Зачем…

— Ты знаешь, что говорят о первых поцелуях? — спрашивает Соул.

— О них сожалеют? — сразу же спросила я.

— Нет, — он улыбнулся, и слегка наклонился ко мне, — я собирался сказать, что о них никогда не забывают. Я рад, что наши поцелуи были для нас первыми.

— Мне не послышалось? — я слегка почесала ухо, ради прикола. — Это был твой первый поцелуй? Не верю, — Соул снова поцеловал меня, но в этот раз в щеку, и прошептал на ухо:

— Это первый поцелуй с той, которую я люблю.

* * *

Конечно, слова Соула были для меня тогда настоящим потрясением. Я никак не ожидала, что чувства будут взаимными. Внутренняя «я» кричала, чтобы я опомнилась, сейчас нужно думать о защите школы, а не о романтике. Но я не могла выбросить поцелуй Соула из головы. Помимо того, что я пережила, у меня оставалось ещё так много вопросов, на которые могли ответить лишь Хиллард или Свильдж. С первым я не хочу вступать в разговор, а второй замолк навсегда. Однако, прояснить ситуацию могла папка, найденная мною в сейфе наставника, возможно там я найду ответы на свои вопросы?

Папку я перенесла в свою комнату. Мне пришлось закрыться на ключ, чтобы никто не мог меня потревожить. Папка была потертая и потрепанная, словно Свильдж ни единожды доставал её из скрытого места. Там точно что-то важное, раз учитель дал мне такой сложный ребус. Я открыла папку, и чуть было не ахнула от удивления и ужаса. На первой странице были мои данные, включая адрес проживания, рост, вес и все параметры. Их брал Свильдж во время первой тренировки. Дальше — больше. Это было не просто досье или какая-то справка обо мне, передо мной была исследовательская база в подробностях. Здесь были приведены планы тренировок, факторы, влияющие на мои способности и всё остальное. Большим потрясением стали пометки на полях, которые Свильдж делал помимо основного исследования. Если вкратце, я была для наставника подопытным кроликом. Все задания, все приемы и технику боя, даже записывал, насколько быстро я осваиваю материал. Информации было много, будто он наблюдал за мной, выходя за рамки наших тренировок. Здесь даже был мой рассказ о крови деми внутри меня. Господи…. Да по этой информации можно было докторскую диссертацию писать. Было ещё кое-что, что привлекло мое внимание. В самом конце были мои данные с первой тренировки: пульс, давление, всё, что измерял Свильдж. Примечательным было то, что с начала тренировки и в самом конце, данные никак не изменились.

— Но, как такое возможно? — вслух спросила я. — Нагрузка была большая. Сердцебиение должно было участиться, а судя по записям, я была спокойна, даже последнее задание со «стометровкой» показывает четыре секунды. Для деми — десять секунд это норма, для ДЕМИ! Но, я же человек! Чуть ниже, мелким почерком, я увидела слово: «Человек?» Свильдж поставил знак вопроса, получается, что у него были сомнения на этот счет? Что я нечто иное?

Кто же я такая? Или такое

Папку я положила в ящик стола и закрыла на ключ. Сведения, которые раздобыл обо мне Свильдж, могли не просто навредить, а разрушить всё, что я планировала сделать в дальнейшем. Сейчас, когда все студенты настолько уязвимы, нам всем придется смириться с долгосрочным ожиданием подходящего момента.

Послышался стук в дверь. Это или кто-то из друзей, или секретарь Хилларда.

— Кто там?

— Это мы, — послышался голос Сайлоса. Я подошла к двери и открыла её, впустив друзей. Сайлос сел в кресло, Соул, как обычно, на стол, свесив ноги, а Эмбер на табурет, я же разместилась на кровати. Конечно, мысли всё ещё крутились вокруг той информации, которую я обнаружила в папке Свильджа, ведь не ожидала, что он так поступит.

— Ты в порядке? — спросил Эмбер, увидев мою задумчивость.

— Не совсем, — ответила я.

— Тебя что-то тревожит?

— Да.

— Поделишься? — улыбнулся Соул. От его голоса я даже вздрогнула. После того случая мы с ним не разговаривали, даже в столовой не перекинулись несколькими словами, вероятно все эти события отразились на всех нас, особенно на моих раненых товарищах.

Сайлос и Эмбер вопросительно посмотрели на меня. Я бросила Соулу ключ, после чего кинула взгляд на верхний ящик письменного стола. Пересилив боли в ногах, зомби-деми открыл его и достал ту самую папку. Показав взглядом, что они могут туда заглянуть, три товарища начали изучать то, что было внутри. С каждой просмотренной страницей, выражения лиц их менялось от вопросительного, до состояния ужаса. У меня, как там выразился Свильдж, превосходная зрительная память, поэтому я без труда поняла, какой момент моих друзей зацепил.

— Твои способности он соотносил с силами деми? — спросил Эмбер. — Но, в то же время говорил, что не может отнести тебя к какому-либо виду.

— Это вообще возможно? — подхватил Соул.

— Не знаю. Когда я вернулась в палату, Свильдж уже был мертв, — ответила я, — по словам Глинды, он до последнего держался за жизнь, лишь бы дождаться моего возвращения.

— Но, Мари… — сказал обеспокоенно Сайлос. — Судя по тому, что здесь написано, а написано немало, Свильдж проводил исследование, проводил какие-то опыты исходя из полученных параметров, даже записывает минусы и плюсы. Да здесь целая работа касательно твоего…

— Виду?

— Зачем так грубо?! — возмутился Соул. — Свильдж тебя использовал в своих целях. Возможно, он и Хилларду прислуживал.

— Мне кажется, если бы Свильдж прислуживал Хилларду, не был бы убит, — предположил Эмбер, — какова причина смерти?

— Множественные ранения и увечья на глаза, — сказала я.

— Мари, ты не посчитай, что я лезу не в свое дело, — начал Эмбер, — но я слышал, что где-то, сто лет назад был случай, когда после скрещивания нескольких видов, причем совершенно разных, рождалось некое подобие гибрида. Такого деми/гибрида не принимали в обществе, ведь кровосмешение было незаконным.

— Хочешь сказать, что я — гибрид? — спросила я.

— Это мое предположение, — сразу сказал Эмбер, — гибриды очень сильные и выносливые. В зависимости от того, кем он был зачат, он получает способности. Как правило, он сильнее чистокровного представителя, а вот если скрещивание произошло между человеком и деми…

— Эффект усиливается?

— Нет, — сказал Эмбер, — они чаще всего сходят с ума от неконтролируемых инстинктов.

— Хочешь сказать, что рано или поздно я могу слететь с катушек?

— Возможно.

— Эмбер, что ты такое говоришь?! — возмутился Соул. — Мари, не слушай его бредни! Это не доказано.

— Если так, то чем быстрее мы разоблачим Хилларда, тем лучше, — сказала я.

— Мари! Этот риск может стоить тебе жизни! — возмутился Соул, но я решительно встала и показала конверт, спрятанный Свильджем в папке.

— Нельзя постоянно жить в страхе. Иногда нужно поверить и рискнуть, а я готова к риску.

«Дорогая Мария!

Если ты читаешь это письмо, значит, разгадала мой ребус и нашла папку. Действительно, в какой-то мере ты была подопытным кроликом, за которым я наблюдал 24 часа в сутки, хоть это и прошло мимо тебя, но это не значит, что ты не была дорога мне. Есть кое-что, что я должен рассказать тебе, хотя нужно было сделать это раньше. Ты задавалась вопросом, как Хиллард мог предположить, что тебе будет угрожать опасность. Тогда на дороге ты действительно могла встретить свою смерть, и чтобы этого не произошло, твой «отец» послал самых лучших за тобой. Ты должна была прибыть в школу невредимой, без ранений и увечий. Хилларду нужна была не ты, а твоя кровь и молодой здоровый организм для экспериментов. Если ты настроена на борьбу, то тебе нужен козырь против Хилларда. Узнай, какую тайну он скрывает, с помощью которой на него можно повлиять и использовать в своих целях. У него тайн много, но одна может разрушить всё, что он строил годами. Главное — не выдай себя, не подставляйся. Если Хиллард узнает, что ты слишком близко приблизилась к разгадке, тебе не выйти победителем. Ища разгадку, думай, как он.

Пусть удача будет на твоей стороне».

Сказать, что я была в шоке — это ничего не сказать. Конечно, я делилась со Свильджем своими переживаниями, непониманием того, почему отец не был рядом со мной в самые тяжелые для меня дни. Сейчас же, когда я прочитала последнее письмо наставника, всё начало более или менее проясняться. Оказывается, что я не просто так была вызвана сюда, не просто так была вылечена своими будущими друзьями, у Хилларда были на меня грандиозные планы, даже не просто планы, а целый эксперимент. Если честно, я не совсем понимала, для каких опытов Хиллард может меня использовать, но надеялась, что у нас есть время, чтобы всё это выяснить.

Сайлос, Эмбер и Соул, которые также слышали содержимое письма, были не менее удивлены и ошарашены, чем я. Единственное, что их зацепило, так слова о том, что у Хилларда есть тайна, причем та, которая может его уничтожить.

— И как нам её найти? — вдруг спросил Сайлос. — Мы даже не знаем, что скрывает твой отец.

— Очевидно, что что-то связанное непосредственно с деми, — предположил Эмбер, — возможно именно это и имел в виду Свильдж?

— В любом случае, мне предстоит понять, в чем заключается его тайна.

— Нет, — вдруг говорит Соул. Мы с Сайлосом и Эмбер вопросительно смотрим на него.

— Как это «нет»?

— НАМ предстоит понять, в чем заключается его тайна.

* * *

Время возвращалось в прежнее русло. Конечно, той атмосферы, что была раньше, уже не было, ведь если до этого с первых этажей доносился радостный детский смех, сейчас туда никто даже спускаться не хотел.

Обучение начинало очень сильно утомлять. Доклад за докладом. Эссе за эссе. Контрольные зачеты, практикумы и даже просто промежуточные проверочные работы лишали сил. Каждый день в четыре часа утра, возвращаясь в комнату, я буквально падала от бессилия в кресло и старалась привести свои мысли в порядок. Для моих новых товарищей я старалась выглядеть естественно, следила за собой, лишний раз не привлекала к себе внимание, но ведь для деми ничто не проходит незаметным. Джастин и Сибилл всё-таки выпытали у меня о моем состоянии, что за успокоительные я принимаю, какие капли от головной боли и дальше по списку. Конечно, забота мне льстила, но на фоне минувших событий, мне хотелось просто удавиться. С каждой таблеткой и стаканом лекарств, я всё больше истощала себя. Мне казалось, что всё идет не по плану, и что рано или поздно мы проиграем.

Работая над докладом по алхимии, я параллельно старалась довести исследование над материалом оружия до конца. Глинда снабдила меня всем необходимым, так что вечером я могла спокойно поработать над тем, что действительно нужно. В составе металла, из которого изготовлены холодные оружия, найденные нами до приезда Хилларда, было не просто серебро, как я считала, а нечто необычное. Помимо обработанной крови деми, я обнаружила неизвестный элемент, который дает оружию возможность практически замедлить превращение деми, а пули из револьвера так вообще, попадая в организм жертвы, растворялись, уничтожая деми изнутри. Отсюда следует, что регенерация просто не сможет справиться с такой нагрузкой.

— Значит, АДЛ действительно разработали что-то подобное, — подумала я вслух.

Свильдж, хоть и был слегка двинутым на голову и мог что-то приукрасить, касательно…. Хотя, с другой стороны, в его словах есть определенный смысл. Если так подумать, что обычно организм в самом рассвете сил именно в семнадцать лет, это не просто совпадение.

Вернемся к оружию. Помимо всего, что я успела найти и попутно записать, поняла, что внутри есть ещё необычные руны, похоже на древний язык, но я не была сильна в лингвистике, обратиться особо не к кому, поэтому решила оставить на потом.

Меня жутко клонило в сон. Я столько дней плохо сплю, что хочется застрелиться. Все мои мысли, помимо здорового сна, занимала реакция Хилларда на то, что произошло не так давно. Конечно, он выразил сочувствие, даже соболезнование, но те, кто уже знал больше, чем требовалось, понимали, что эти эмоции не более, чем показушничество. Глинда, после всего, что случилось, стала периодически наведываться ко мне. Подругами, конечно, мы не стали, но добрыми знакомыми точно. Сара, получив немало ранений, с добротой и пониманием начала ко мне относиться, я бы сказала, что мы начали понимать друг друга.

Из моих мыслей меня вывел глухой стук в стекло. Вскочив со стула, я подбежала к окну и увидела ворона. Брат что-то прислал. Я быстро запустила птицу внутрь и поспешно закрыла окно. Действительно, письмо было привязано к лапке ворона. Мне пришлось его покормить, так как из-за дурного характера эта птица клюнула меня больно в руку.

— На, ешь! — возмутилась я. Пока назойливая птичка поедала остатки моего ужина, я поспешно раскрыла конверт с письмом:

«Мари. Я не беспокоил тебя эту неделю, так как твое состояние оставляло желать лучшего. Пришла пора действовать. Соул написал мне, что Свильдж сказал о какой-то тайне Хилларда. Возможно, он был прав. Я не могу сказать, какую конкретно тайну может скрывать наш отец, но точно знаю, что ответ находится или в его спальне, или в кабинете. Начните оттуда. Я постараюсь как-то отвлечь его, соберу небольшой отряд для виду. Хиллард опасается провала, возможно именно на этом и стоит сыграть. Только не затягивайте там, ибо у нас в Сопротивлении появились сведения о каком-то заговоре. Причем жертв будет намного больше. Как я понял, они хотят раз и навсегда покончить с Академией. Хиллард, я больше чем уверен, возражать не будет.

Держите меня в курсе. Удачи!

Д.»

Письмо брата натолкнуло меня на мысль, что среди вещей отца действительно может быть какая-то подсказка. В спальне я особо не копалась, да и, слава Богу, учитывая то, что изначально в ней сидел деми, грозившийся горло мне перерезать. Говорить о письме друзьям я не вижу смысла, так как больше чем уверена, что Дарвис держит их в курсе всего, Майло не знаю, в каких с ним отношениях, но поговорить с ним стоит.

Послышался стук в дверь. Кого нелегкая принесла? Я посмотрела на часы. Половина девятого. Один стук. Явно не кто-то из друзей. Ножны с оружием были под кроватью, я занервничала. Ворон, поняв всю опасность ситуации, поспешил покинуть комнату, я предварительно открыла аккуратно ему окно.

— Мари, это я! — голос Майло заставил меня вздохнуть с облегчением. Я поспешила открыть другу дверь. Вампир быстро зашел в комнату.

— Какими судьбами в такое время? — удивилась я. Майло был явно чем-то встревожен, и меня это удивило ещё больше.

— Как тебе сказать…

— Скажи уже, как-нибудь, — улыбнулась я. Майло был не просто встревожен, я бы сказала, что в глазах была какая-то странная искра, которая не предвещала ничего хорошего.

— Дэнис вышел за пределы школы.

— ЧТО?

Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Мы только морально могли оправиться от потери стольких малышей, как какой-то болван отправился в лес? Дэнис — это дальний родственник одной из погибших близнецов, за которыми приходили, собственно ищейки. Он очень сильно переживал из-за их смерти, я даже пыталась поговорить с ним, но Дэнис не то, что не стал слушать, а обвинил меня в их смерти, ведь именно я предложила провести малышей по тому роковому тоннелю. Первое, что мне пришло на ум — рассказать обо всем нераздельной троице, но потом сообразила, что это слишком рискованно. Ждать было нельзя, нужно действовать.

Чтобы не привлекать к себе внимание, мы с Майло отважились выйти в коридор, и именно по тому тоннелю спустились вниз. Нам оставалось без малого десять минут бежать без остановки, но оно того стоило. Ещё до приезда Хилларда мы сменили замок в двери, так, что можно было спокойно выйти за пределы школы. Майло предполагал, куда Дэнис мог отправиться, но чтобы убедиться, принял истинный облик и мы отправились за ним по запаху.

— Вот он! — сказал Майло. Конечно, мы его пока что не видели. Майло лишь учуял Дэниса, но деми был далеко.

Насколько мне известно, Дэнис обладал достаточно редкими способностями. Будучи деми-призраком, он спокойно мог становиться невидимым, был быстрым, но не мог сравниться в силе с деми ранга выше себя. Будь соперник мощнее, старше и опытнее, мог легко подавлять некоторые способности, выборочно, но, скорее всего, невидимость в данном случае.

Идя по следу Дэниса, я все больше убеждалась, что он совершает ошибку. Зная, что скрывается в лесу, парень пошел один, да ещё и не взяв старших деми. Это было глупо. Не дай Бог…

— Мари…

— Да?

— Мои глаза… — Майло начал моргать, пытаясь привести зрение в порядок.

Как и у любого вампира, у Майло было прекрасное зрение, по желанию можно было использовать ультрафиолет, но ненадолго, так как глаза быстро уставали. Я подумала, что Майло себя переутомляет, но когда увидела, что зрачки, то расширяются, то сужаются, поняла, что это воздействие.

— ЛОЖИСЬ!

Прежде чем дротики пролетели мимо нас, я схватила Майло за плечо и кинула наземь, сама же упала прямо на него. Бьюсь об заклад, что они были с ядом, а не со снотворным. Почему? Потому что у каждого дротика есть свой окрас, чтобы не путать, перья окрашивают в разные цвета. Например, для усыпления используют зеленые, для оглушения — синие, для замедления — желтые, с черными перышками были те, на острие которых был яд.

Дальше посыпался град пуль. Мы еле с Майло успевали уклоняться от них. Используя дезориентацию вампира, АДЛовцы решили воспользоваться моментом и напасть. Мне в ногу прилетела пуля. Честно, помня исследование металла пуль револьвера, я отважилась на дурацкий поступок — резким движением кинжала вырезала пулю из ноги. Боль адская, но ради жизни придется потерпеть. Придя в себя, Майло схватил меня за руку и заслонил собой, после использовал необычную способность, которой в свое время научился у членов своей семьи — отравление воздуха. Мне пришлось задержать дыхание. Майло мастерски использовал свое преимущество, и часть врагов упала с веток. Те, кто были чуть выше, спаслись, но ненадолго. На поясе я часто носила какие-то снадобья. Помните зелье, которое я пыталась использовать на Соуле, Сайлосе и Эмбер при первой встрече? Дротики, брошенные АДЛовцами, пришлись как раз кстати. Окунув их в жидкость, запустила наверх. Бросок был точным, хоть и выполнен вслепую. Послышались болезненные ахи и вскрики. Значит, попала в точку. Они рухнули прямо между нами с Майло.

Мы отправились дальше. Превозмогая боль, Майло во второй раз использовал ультрафиолет, получше стало.

— Я его вижу.

— Далеко?

— Чуть меньше километра, — несмотря на то, что Дэнис был найден, Майло заметил какое-то движение, но не простое. По словам вампира, парня кто-то сбил с ног и повалил наземь. Мы побежали быстро туда. Конечно, в скорости мне с Майло не сравниться, поэтому он взял меня на руки и использовал скорость, чтобы за короткий промежуток времени добраться до нужного места.

Дэнис корчился на земле от боли, пока АДЛовец пытался достать свое оружие. Оказавшись на поляне, Майло поставил меня, а сам кинулся к врагу. Тот не растерялся и быстро отреагировал — отбросил вампира в сторону. Я подбежала к Дэнису, чтобы оценить его состояние и увидела кровоточайшую рану ниже бедра. Стоп. Дэнис ведь призрак, а они могут исцелять сами себя, не со скоростью света, конечно, но всё-таки. Судя по выражению лица Дэниса, он сам не понимал, что происходит, и почему его исцеление не работает. Я с силой надавила на рану, чтобы остановить кровь, но меня кто-то хватает за волосы. Ничего не успев понять, я почувствовала холодное лезвие у себя на шее, меня подняли на ноги и повернули к Майло, в глазах которого пылало пламя.

— Силы неравны, — прошипел оппонент, — выбирай, чья жизнь тебе дороже — лешего, или этой девки! — он тряхнул меня хорошенько, так что лезвие прошлось по шее, оставляя довольно глубокий порез. Я цыкнула от боли, попыталась вырваться, но мои силы ничто по сравнению с силой деми.

Майло разрывался между мной и близким другом, ведь перед ним действительно стоял нелегкий выбор. Я знала, что в любом случае погибну, ведь не знаю, что за гадость могла быть на лезвии, поэтому я аккуратно кивнула в сторону Дэниса.

— Я не оставлю тебя ему! — возмутился Майло.

— Забирай! — крикнула я, что есть силы.

— Смело, но глупо! — усмехнулся враг. — Ты думала, что я здесь один?

Не успел он, и договорить, как из кустов кто-то вытолкнул тело. Оно рухнуло на землю. Поначалу мы не поняли, что вообще произошло, но тут из кустов выходит фигура в плаще. Горло, как я поняла, было перерезано, но других увечий не наблюдалось, значит, недолго мучился. Деми, державший меня, зарычал.

— Считать разучился? — Дарвис не снял капюшон, чтобы не ставить меня с Майло под удар, хотя мы по голосу уже сообразили, кто перед нами. Резким движением, брат запустил в оппонента оружие и ранил в руку, которой тот держал меня. Хватка ослабла и я успела отбежать в сторону, но это не значит, что не попала в засаду. Откуда не возьмись, появилась фигура в капюшоне и хорошенько пригрела меня по голове.

Не знаю, как долго я была без сознания, однако привела меня в чувство чья-то звонкая пощечина, причем для верности отвешена была трижды. Открыв глаза, я увидела занесенную перед лицом руку и вовремя успела её перехватить. Мне вложили в руку кинжал. Пришлось быстро встать. В сознание меня вернул Дэнис. Конечно, он был слаб, это я поняла, уже, когда парень откинулся на спину. Послышались звуки боя за спиной, я обернулась и увидела, что с двумя фигурами бьются не на жизнь, а на смерть Дарвис и Майло. Дэнис драться не мог, поэтому я кинулась на одну из фигур сзади, перерезав горло. Кровь брызнула прямо Майло на лицо.

— Это человек! — сказал Майло, облизнув губы. Тело оппонента упало замертво, а я встала на ноги. Фигура в капюшоне, которая была противником брата, была куда проворнее, это было видно по его движениям. Как только он кинул Дарвиса в дерево и чуть не вонзил клинок в грудь, Майло прыгнул тому на спину и попытался опрокинуть, но деми оказался куда умнее. Промахнувшись мимо шеи Майло, он скинул его. Я сделала несколько шагов, чтобы достать до болевой точки на седьмом позвонке, который отвечает за отключение перевоплощение.

— МАРИ!

Я спохватилась только тогда, когда услышала крик брата. Живот пронзила жгучая боль. Она распространялась со скоростью света. Мое тело начало слабеть, руки и ноги налились свинцом, словно их что-то тянет вниз. Кроваво-красные глаза деми и его клыки затуманили мой рассудок. В голову словно ударило что-то. Лезвие клинка зашло в меня наполовину, рукоять утонченная, украшенная рубинами и серебряная. На руках деми я увидела черные кожаные перчатки, которые напоминали мне те, в которых был нападающий на одного из студента деми. Мне хватило одного движения, чтобы ужаснуть противника. Я схватилась за лезвие голыми руками, затем резко вынула. В связи с длиной, острый наконечник достиг цели. Глаза оппонента расширились от удивления.

Как и любое оружие АДЛ (мне удалось это выяснить благодаря брату), было оснащено различными драгоценностями, однако изумруды, которые украшали рукоять изящного клинка, были ядовитыми для вурдалаков, которым и оказался мой противник.

Металл быстро распространялся по телу, поэтому после недолгой агонии, вурдалак рухнул наземь замертво. Я бросила клинок на землю, однако внезапная слабость заставила мои ноги подкоситься. Перед глазами словно поднялся туман, я мало соображала, что вообще произошло, и не сразу сообразила, что упала на спину. Вокруг слышались возгласы и крики, которые доносились до моего слуха издалека, по щекам потекли слезы, а тело пробила мелкая дрожь, начавшаяся от ног, и дошедшая до головы. Руки лежали на кровоточившей ране, которая, как я поняла, была глубокой. Через пелену на глазах я увидела справа Дарвиса, а слева Майло, которые хоть как-то пытались привести меня в чувство и остановить боль. У меня перед глазами вся жизнь пронеслась, как тайфун. Все мои поступки, все мои ошибки, даже встреча с тем ужасным существом перед аварией. Я увидела всё.

Я находилась в какой-то белой комнате. Здесь было пусто и просторно, однако помимо этого я почувствовала сильный холод. Поежившись, я начала топтаться на месте, но внезапно почувствовала под ногами что-то липкое. Ужаснувшись этим ощущениям, я опустила взгляд и вскрикнула от шока. Я стояла посреди моря крови, той самой, которая была в подвале с убитыми малышами. Она была повсюду, куда бы, я не ступила или посмотрела. Мне хотелось закричать, но крик комом застрял в горле. Становилось всё холоднее и холоднее. Я всем нутром ощущала эту грязь, эту боль, слышала детские крики, их мольбы о пощаде…

«Перед смертью мы сталкиваемся со своими самыми потайными страхами, сидящими глубоко внутри. В момент агонии страх берет над нами верх»

Слова Свильджа шептали мне в ухо. Я оглянулась, пытаясь отыскать учителя взглядом, и нашла. Он стоял в нескольких метрах позади меня. Он был цел и невредим, глаза были на месте. Свильдж улыбался мне.

— Я…

— Глупая смерть, не правда ли? — спрашивает Свильдж, прервав меня.

— Да, ещё никогда я не чувствовала такой боли…

— Я говорю о своей смерти, — улыбнулся учитель, — тебе умирать ещё рано.

— Но, ведь это место, где, по вашим словам, мы сталкиваемся со своими страхами перед смертью!

— Да, всё верно. Но с чего ты взяла, что можешь столкнуться со всеми своими страхами? Он ведь не может быть у тебя один.

— Я не понимаю, о чем вы.

— Мари, — Свильдж подошел ко мне и взял за плечи, — тебе нельзя здесь задерживаться.

— В каком смысле? Мои раны несовместимы с жизнью. АДЛ изобрели совершенное оружие!

— Ты так и не поняла?

— Что именно?

— Металл мгновенно убивает людей.

— Но…

— Изучи кабинет.

— Чей?

Свильдж не успел ответить, как вдруг я вскрикнула от невыносимой боли. Она исходила от моего живота. Я качнулась назад и еле удержалась на ногах, чтобы не упасть. Что происходит? Руки вновь онемели, я, словно переживаю свою смерть заново. Послышались чьи-то вопли, крики, даже шлепки. Щеки налились кровью, я дотронулась до них и осознала, что это результат множественных пощечин. Но как? Как я могу умереть и всё равно ощущать всё, что происходит?

POV Дарвис

* * *

Когда Мари уже несколько минут не дышала, и её сердце остановилось, я не мог в это поверить. Майло до последнего лелеял надежду привести девушку в чувство, но результатов не было. Мои руки опустились, я сел на землю и еле мог дышать. Осознание того, что Хиллард в какой-то степени победил, заставляло мое сердце то останавливаться, то снова биться.

Сейчас передо мной лежала та, ради которой я был готов на всё. Это моя плоть и кровь. Она не знала, кто я, где меня искать, существую ли я вообще, однако, узнав, что у неё есть брат,… Я никогда не видел такой радости в глазах, как у неё. АДЛ зашли слишком далеко, они уничтожают всех, кто заходит в лес, они здесь, совсем рядом, а мы ничего не можем сделать. Мари умерла, а если так…

— Господи!

Вскрик Майло заставил меня выйти из раздумий и посмотреть на него. То, что я увидел, поразило меня. Мари хоть и была без сознания, бледная, но рана в животе начинала медленно затягиваться, словно это простой порез. Прямо на моих глазах, огромная глубокая рана исчезла, оставляя еле заметный шрам, который возможно когда-то исчезнет. Майло то ли вопросительно, то ли испуганно, посмотрел на меня. Он был в таком же замешательстве, что и я. Конечно, а кто не удивился бы такому чудесному исцелению? Как только рана затянулась, лицо сестры стало более или менее розоватым, приобретая здоровый оттенок, я бы сказал, что тело Мари медленно приводило себя в порядок.

В течение некоторого времени сестра была без сознания, но каково, же было наше удивление, когда она открыла глаза и начала судорожно кашлять. Мы с Майло, принезмогая ужас и шок, подняли девушку и посадили, чтобы кашель постепенно утих. Мари выглядела вполне здоровой, даже очень здоровой, словно до этого её пощекотали тем самым клинком.

— Что случилось? — хриплым голосом спросила сестра.

— Эмм…. Ну… Мы… — моя реакция была бы такой же, что у Майло, заговори я первым. Конечно, мы не могли толком ответить на поступивший вопрос, ибо просто не было на него ответа.

— Такой трудный вопрос? — удивилась моя сестра.

— Мы даже не знаем, что на него ответить, — выдавил я из себя слова, — поэтому да, трудный.

Конец POV Дарвис

POV Мария

Я открыла глаза с ощущением жуткой жажды. Мне так хотелось пить, не важно, что именно, главное выпить, что я была готова грызть землю, пока не доберусь до подземных вод. Это звучит нелепо, однако первое, что я вымолвила, придя в себя: «Что случилось?» Единственное, что меня удивило, так это вопросительные взгляды Майло и брата. Удивляются, что я открыла глаза? Что не умерла, хотя настойчиво уверяла призрака Свильджа в этом? Странно всё это.

— Такой трудный вопрос? — удивилась я, когда не услышала нужного мне ответа.

— Мы даже не знаем, что сказать, — сказал Дарвис. По голосу я поняла, что его что-то тревожило, — поэтому да, трудный. — Конечно, я не совсем соображала, что происходит, ведь только что меня привели в чувство, однако немного посидев, я почувствовала резкую колющую боль в области живота. Ну, естественно, туда же меня деми пырнул…. И тут я опомнилась. Кофта и блузка, в которых я пошла искать Дэниса, были разорваны именно в области живота. Но чему удивляться, если тут…

— ЧТО ЭТО?! — выкрикнула я. Вроде всё хорошо, но что-то явно было не так. Металл, из которого изготовлен был клинок, мог навредить так, чтобы уничтожать соперника изнутри, причем очень быстро. А на мне только шрам остался? Шрам! Где глубокое проникающее ранение? Где лужа крови…. Хотя нет, лужа есть. Но, черт возьми, где моя рана?

Я внимательно судорожно рассматривала свой плоский живот и не могла понять, что случилось. Дарвис и Майло еле успели что-то осознать, потому что послышались сзади стоны. Наконец, я вспомнила о Дэнисе, у которого было тяжелое ранение. Хоть и было мне всё ещё больно, я встала на ноги и поплелась к истекающему кровью призраку.

— Спокойно, — прошептала я, — будешь дергаться, больше крови потеряешь.

— Он и так достаточно её потерял, — сказал обеспокоенно Майло, указывая на лужу рядом с раненой рукой.

— Мари, что делать? — спросил Дарвис.

— Нужно остановить кровь, и чем быстрее, тем лучше.

Пока мы думали, что делать, я обратила внимание, что лицо Дэниса стало бледным, нa лбу едва проступивший пот. Когда я дотронулась до него, то тяжело вздохнула. Его пробивала мелкая дрожь, а пот был холодным. Затем Дэнис стал кашлять и задыхаться. Я поспешила расстегнуть ему рубашку, а Дарвис и Майло постарались держать призрака за ноги и руки, чтобы тот не мог навредить мне.

— Его руки горячие! — сказал Майло. Я вновь дотронулась до Дэниса и поняла, что ситуация критическая. — Его нога, смотрите! — мы посмотрели на ногу, где была рана, и увидели красный синяк, напоминающий красноватое пятно.

— У него внутреннее кровотечение, — сказала я.

— Что нам делать?

— При внутреннем кровотечении требуется приложить холод, однако у нас такого нет!

— Здесь где-то поблизости родник был, — сказал Майло, — я быстро туда. — У Дарвиса была с собой фляга, которую отдал вампиру. Майло оставил нас втроем. Я посмотрела на брата.

— Нельзя, чтобы он двигался, иначе кровь ударит по самому больному.

Судя по внешним признакам, у него разрыв связок. Для человека внутреннее кровотечение при таких условиях может быть смертельным, для деми не так, но если учитывать характер ранения и оружие… Нужно действовать быстро. Как только Дарвис сделал попытку положить Дэниса ровно, у того начались припадки. Призрак стал биться в конвульсиях. Как всегда не вовремя, пришедший как раз, кстати, Майло, как следует, тряхнул Дэниса, чтобы тот не дергался.

— Мари, я…

— Молчи! — возмутилась я. Помимо внутреннего кровотечения, у него из раны сочилась кровь. Вот такое точно было неожиданностью, редко, когда они происходят одновременно. Пришлось действовать быстро. Майло набрал холодной родниковой роды в флягу, смочил в ней оторванный лоскут от своей рубашки и положил на место внутреннего кровотечения, а я с силой надавила на рану. — Нужно как-то ускорить её заживление.

— Каким образом? — удивились Майло и Дарвис одновременно.

«Иногда человеческая кровь ускоряет восстановление ран деми, поэтому ни в коем случае при схватке с деми не пораньте себя».

Да, знания мед. образования помогают. Я выхватила оружие у Дарвиса из ножен кинжал, и порезала им запястье, затем положила на рот Дэниса. Реакция была мгновенной. Глаза призрака расширились от удивления, так как он не ожидал, что я использую этот метод.

— Ты с ума сошла? — воскликнул Майло.

— Есть другие варианты? — возмутилась я. — Единственный верный способ ускорить заживление в данном случае, нужно дать деми кровь человека. Она поможет ему.

Я не знаю, как добралась до комнаты, но помню, как мы с Майло тащили Дэниса к Академии. Моя кровь действительно помогла ему, однако рана всё равно затягивалась медленнее обычного. Глинда, когда мы появились на пороге её комнаты, была, скажем так, напугана, так как не ожидала нас увидеть. Мы с Майло уложили призрака на кушетку и оставили на попечение опытного врача.

* * *

Следующие несколько дней прошли очень быстро. Параллельно с учебой, я пыталась найти уязвимое место отца, на которое можно бы было хорошенько надавить, но как назло не могла сообразить, какую тайну он может скрывать.

Идея пришла сама по себе. Хиллард планировал куда-то отлучиться по делам, о чем незамедлительно оповестил меня, сказав, чтобы я присмотрела за Академией. То, же мне, руководитель, всегда где-то в разъездах, хоть бы сделал вид, что соболезнует студентам, потерявшим своих друзей. Я решила проникнуть в его кабинет сразу же, как уедет. Мысль была неплохая, однако Соул, поймав меня прямо у двери, вызвался помочь. Как чувствовал.

Вдвоем мы прошмыгнули в кабинет.

— Закрой дверь, — сказал тихо Соул. Я вхожу и аккуратно запираю дверь на замок. Нам точно не нужны сюрпризы.

— Знать бы, что именно искать… — вздохнула я.

— Да, но мы узнаем это, когда увидим. Помнишь, что было написано в письме Свильджа, и Дарвис подтвердил? Хоть и есть какая-то тайна, нам пригодиться любое доказательство, показывающее связь Хилларда и АДЛ, возможно и с фармацевтическими компаниями.

— Помимо этого нам стоит быть готовыми к тому, что Хиллард и АДЛ нанесут неожиданный удар.

— Я думаю, что Дарвис не считает, что нужно просто убить твоего отца. Я больше чем уверен, что все эти годы он пытался это сделать, шансов было предостаточно. Возможно, твой брат хочет, чтобы тот предстал перед судом и ответил за убийства.

— Смысл суда, если они всегда против деми?

— Дарвис сказал, если мы его убьем, то не будем лучше, чем он.

— Думаю, что он прав. Даже если суд и будет несправедлив, пытаясь оправдать действия Хилларда, когда всё всплывет, то всем придется поволноваться.

— Будем надеяться. — Оставив разговоры, мы осмотрелись. Я подошла к столу Хилларда и начала его осматривать, а Соул занялся картотекой.

Не знаю, сколько времени мы убили на поиски, но точно прошел час, ничего подозрительного нет. Соул подходит к книжной полке и случайно ударяет книгой по задней стенке. Я готова поклясться, что звук привлек мое внимание и отнюдь не тем, что шум мог привлечь чье-то внимание. Звук был глухим, словно там что-то есть.

— Странный звук, — подаю я голос. Соул стучит по задней стенке полки, и снова раздается этот подозрительный звук.

— Там пустое пространство, — догадался Соул.

Он убирает с полки все книги, я помогаю ему, чтобы дело пошло быстрее. Мой друг простукивает всю стенку, пока не находит небольшую щель. Зомби нажимает на неё, и как по волшебству, открывается какая-то дверца. Там небольшое пространство, в котором лежит стопка документов.

— Вот оно! — радостно говорю я.

— Ты только посмотри на это.

Я беру в руки книгу, которая оказывается бухгалтерской. Не могу поверить. Хиллард вёл учет всех студентов, которых он продавал фармацевтическими компаниям через АДЛ, а также денег, которые заработал. Я отдаю книгу обратно Соулу. У меня нет сил на это смотреть. Сайлос начал перелистывать книгу.

— Эвр принесла Хилларду 20 000 долларов, — сказал Соул, прочитав что-то в книге, — близнецы, которые были убиты во время нападения несколькими неделями раньше чуть меньше 15 000. — я задумалась. Чем ближе я подхожу к разгадке, и чем больше завеса поднимается, тем хуже становится мне. Я только оправилась от тех событий, как новое буквально падает мне на голову. Все студенты, которые учатся в Академии для Хилларда не более, чем потенциальные тысячи долларов.

— Вот то, о чем говорил Свильдж, — сказала я, — если Сопротивление получит эту книгу, то сможет посадить Хилларда надолго.

— Да. Для Хилларда это смертный приговор, не просто тюрьма. Что нам делать? Мы к этому готовы? Если мы возьмем книгу, он заметит её отсутствие.

— Ты прав. В любом случае, мы знаем, куда их положить. Положим их точно так, как нашли, а вечером расскажем остальным. Когда наступит нужный момент, вернемся за ними.

— Думаю, что это правильное решение.

Мы с Соулом собираем документы и аккуратно складываем в стопку. Когда документы уже были на месте, и можно было уходить, рука Соула касается моей. Он смотрит на меня, а потом берет мою руку. Я вижу, что его тянет ко мне. Я убираю свою руку. По его взгляду я вижу, что он обиделся.

— Давай не сейчас, — спокойно говорю я, отстраняясь, — у нас ещё будет время для этого.

— Когда? — недовольно ворчит Соул. — Если всё получится, школу расформируют.

— Ты — мой друг. Я не потеряю тебя, а ты меня.

— Всего лишь друг? — Соул настойчиво приближается ко мне. Я начинаю отходить назад и врезаюсь в торшер. Он почти падает, и я вместе с ним, но Соул быстро хватает меня за талию, второй рукой успевает поставить торшер в исходное положение.

Наши взгляды встречаются. Такого расстояния между нами не было с момента первого поцелуя. Тогда сложно было адекватно оценить ситуацию, возможно, я даже поддалась эмоциям, забылась, ведь не могу точно понять — действительно ли любовь, или просто сильная привязанность.

Соул, пересилив себя, отстраняется и улыбается. Внезапно, я услышала какой-то звук и отдёргиваю занавеску, чтобы посмотреть в окно.

— О нет! — вскрикиваю я. — Хиллард вернулся. Нам нужно спешить!

Мы быстро ставим книги обратно на полку и выходим из кабинета.

Уже вечером, когда я пыталась заснуть, перед глазами снова и снова появлялся тот злополучный подвал, море крови, трупы, и подвешенную на вензеле Марту. Кровь стынет в жилах. В голове крутятся разные мысли. Помимо всего этого я не забыла свою смерть, если её можно таковой назвать. Майло, после того случая, сказал, что у меня не прощупывался пульс, я была бледна, как смерть, они с Дарвисом думали, что я умерла. После глубокого ранения у меня даже шрама не осталось. Однако, наравне со всем этим я поняла, что против Хилларда теперь у нас есть сильный козырь — за те бумаги Хилларду точно грозит наказание. Могли ли мы выиграть так быстро? Всё-таки стоило бы подождать. У меня плохое предчувствие. Внезапно, мои мысли возвращаются к руке Соула, прикоснувшейся к моей руке. Я бы соврала, сказав, что меня не соблазнило его романтическое заигрыванием. Это было достаточно близко, но не неожиданно. Тем поцелуем, я дала своеобразный толчок для наших отношений. Но все, же действительно ли я избавилась от всех своих предрассудков, связанных с деми? Глупо звучит, но столкнувшись с деми из АДЛ…. Хоть я и испытываю не совсем правильные чувства к Соулу, у меня есть сомнения насчет возможности отношений с деми. Со мной что-то явно не так. Действительно ли я люблю его? Возможно ли это?

Хиллард действительно пожаловал неожиданно, учитывая то, что уехал только час назад, обычно он не возвращается вплоть до ужина, а то и вовсе после отбоя.

Сидя в столовой за обедом, я прогоняла в голове тот жуткий список проданных студентов, подсчет которых мой так называемый отец вёл уже давно. Каждый год поступают новые и новые дети, а, значит, товар пополняется. Малышей вряд ли кто-то сюда отправит, учитывая ту кровавую комнату, да и репутация упала, судя по статьям в газетах или сплетнях, о которых периодически докладывал мне Дарвис. Глинда, будучи в городе чаще остальных, рассказала, что деми начинают сомневаться в безопасности Академии, получается, в скором времени некоторых студентов начнут постепенно забирать из школы.

— Мари, что в последнем письме сказал твой брат? — спросил Майло, подсев ко мне.

— Ничего нового. В Сопротивлении ходят некоторые слухи…

— О чем?

— О новом нападении.

— Опять? — возмутился Майло, из-за чего мне пришлось, как следует пнуть его ногой под столом. — Что на этот раз?

— Дарвис говорит, что это будет последнее нападение. АДЛ планирует сделать зачистку, чтобы не привлекать внимание.

— Нас здесь почти сотня, неужели у них хватит ума, чтобы истребить всех?

— Думаешь, они убивать сюда придут? — усмехнулась я. — Товар собирать. Замаскируются под Охотников, и заберут к себе. Нам нужно быть готовыми к худшему.

— Легко сказать, — вздохнул вампир, — мы ещё не отошли от предыдущей схватки. У нас не хватит сил.

— Продержимся столько, сколько понадобится, — сказала я, — у нас нет выбора. Или они, или мы. — Я спокойно доела свою порцию и потянулась за кофе.

— Планируешь их убить? — в глазах Майло проскользнула искра удивления. Вероятно, он не ожидал от меня этих слов.

— Нет, — я допиваю чай, и вместе с Майло мы идем к выходу. Уже в коридоре, чтобы никто не услышал, прошептала на ухо: — но они пожалеют, что живы.

* * *

Возможно, в глазах своих недавних друзей я и была смелой, на уроках отвечала, старалась выглядеть веселой и даже смеяться, но Сара, которая всегда была рядом, и Соул, видели, что мое состояние ухудшается с каждым днем. Это не просто — скрывать свои истинные чувства от дорогих мне людей, однако я ничего не могу с собой поделать.

После того проникновения в кабинет Хилларда, Соул внезапно позвал меня выйти в сад. Я удивилась, так как не ожидала такого приглашения, тем более взяла с него слово, что он не проболтается ни о чем Сайлосу и Эмбер.

Когда закончились уроки, я быстро поспешила в сад. Там меня ждали Соул, Сайлос и Эмбер. Я закатила глаза, так как поняла, что зомби своего слова не сдержал.

— Вот потом обижаешься, что я не доверяю тебе! — огрызнулась я на Соула, который даже не выглядел виноватым. Сайлос и Эмбер, вероятно ожидали от меня этой реакции.

— Это была наша идея поговорить, не вини Соула в этом, — сказал Эмбер.

— Поговорить о чем?

— О том, что вы обнаружили в кабинете Хилларда.

— Говори ты, раз сам не умеешь держать язык за зубами, — сказала я Соулу.

— Я нашел тайник, где Хиллард хранит записи о том, что он на самом деле здесь творит, — сказал Соул, — у него есть бухгалтерская книга с перечислением всех студентов, в чьих смертях он повинен и указанием сумм, которые заплатили ему фармацевтические компании через АДЛ.

— Что? — не поверил своим ушам Сайлос.

— Да, это так. Это отвратительно! — не сдержалась я. — Там даже указана сумма 20 тыс. долларов за Эвр — её кровь, её руки. Всего лишь 20 тыс. долларов. За малышей, убитых в подвале Хиллард получил около двух миллионов.

Я заметила, как всегда спокойный и рассудительный Эмбер мечется взад-вперёд. Я вижу, что он не может смириться с тем, что только что услышал.

— Я хочу её увидеть! — говорит вампир.

— Мы положили её назад, решив, что возьмём её, когда будем готовы идти к властям.

— Ты понимаешь, что Свильдж говорил именно об этом козыре? — на повышенных тонах спрашивает Сайлос, явно разгневанный теми словами, которые я сказала.

— Понимаю. Но если мы заберем книгу сейчас: Хиллард поймет, что его раскрыли, и уничтожит все улики!

— Это уже слишком! Я не могу это так оставить! Моё терпение вышло! — возмутился Сайлос. — Его нужно убить сегодня же!

Господи… Что мне теперь делать? Рассказ наш с Соулом только накалил ситуацию. Сайлос и Эмбер и так разгневаны на Хилларда. Их пыл мог потушить лишь Дарвис, говоря, что раскрытие Хилларда лишь усугубит ситуацию и позволит членам АДЛ замести следы. Чтобы не накалять ситуацию ссорой, я похлопываю оборотня по руке, однако реакция Сайлоса была непредсказуема для меня — он отшвыривает мою руку.

— Что, Мари? Что? Как бы ты и твой брат себя чувствовали, если бы на ваших головах ценник висел?

— Послушай, я понимаю, что это ужасно. Даже хуже, чем ужасно. Но мы должны мыслить трезво.

— Время размышлений осталось позади, — гневно говорит Сайлос. Я не смогу их остановить, они рвутся убивать. Хотя на их месте я мыслила бы точно также, однако мне придется воспрепятствовать самосуду, в противном случае мы лишимся возможности наказать Хилларда, — если ты этого не понимаешь, то, может, тебе лучше уйти и оставить нас?

Услышанное заставило меня отойти от них. Как у Сайлоса, которого я считаю своим другом и братом, язык повернулся сказать такое? Они слишком распалились. Неужели жажда мести заволокла их разум? Они, разве забыли, что я нахожусь в не менее безвыходной ситуации? Не успела я и слова сказать, как Сайлос, Эмбер и Соул принимают свой истинный облик деми. По сравнению с прошлым разом, сейчас они кажутся ещё больше. Татуировки не просто являются рисунками — они будто выгравированы на их коже. Их когти становятся длиннее, зубы — острее. Мне стало страшно.

— Он даже перечислил, что продал. За уши Лилиан получил 5 тыс. долларов. За ноги и руки Шервурда выручено 28 тыс. долларов, — гневно сказал Соул. В его глазах я ещё никогда прежде не видела столько злобы и ненависти. Словно, смотря на меня, он видит Хилларда.

— Это были наши друзья. У них были родители, которые их любили, сёстры и братья, для которых их смерть на всю оставшуюся жизнь станет травмой, — подхватил Сайлос.

— Это всё только ради денег, — сказал, уже шипя, Эмбер, — жадность!

— Пожалуйста! — взмолилась я. — Я умоляю вас подождать и подумать о последствиях!

— А ты, что вообще знаешь? Живешь ли ты так, будто на тебя охотятся? Вот мы — да!

Слова Соула вывели меня из себя. Я всем свои телом почувствовала вибрацию, исходящую из сердца. «Живу ли я ты так, будто на меня охотятся?» Ах, ты ж сволочь! Мои брови опустились, кожа лба стянулась, образуя на переносице небольшое утолщение. Мои глаза сузились от злости, приобретая угловатую, заостренную форму. Мой взгляд зафиксировался на источнике моего состояния — моих друзьях. Рот распрямился, приобретая прямоугольную форму. Губы сжались, превращаясь в две тонкие параллельные линии. Углы рта стали резко очерченными. Зубы я стиснула. Я не сразу сообразила, как начала громко и «выразительно» смеяться. Друзья не сразу сообразили, что со мной происходит, сомневаюсь, что им удалось видеть меня настолько разгневанной.

— Я не понимаю? — скрепя зубами, спросила я. В несколько шагов я оказалась напротив Соула и, что есть силы, толкнула его назад. Зомби еле удержался на ногах, так как в моих руках была сосредоточена не просто злоба и обида, не просто ненависть и гнев, в них я собрала то отчаяние, которое накопилось за всё это время. — Разве вас пригласили в школу для экспериментов? Разве говорили о том, что ОЧЕНЬ рады вашему воссоединению? Разве вы считали себя неизвестно кем? Вы — гибрид? Вы — объект для эксперимента? ДА КАК ТЫ, СОУЛ, СМЕЕШЬ ГОВОРИТЬ ТАКИЕ СЛОВА МНЕ?!

Я не могу поверить в том, что слышу. Оскорбительные слова в мой адрес настолько вывели из себя, что я сильно ударила Сайлоса в живот, Эмбера в бок, что те просто разлетелись в разные стороны.

— Все люди… — слова еле выходят изо рта Соула. — …все люди одинаковы! Мне они все надоели! Сейчас я могу убить любого из них, кто встанет на моем пути!

— ДАЖЕ МЕНЯ?! — возмутилась я. Внезапно мой взгляд перестал быть привычным для меня — всё вокруг стало фиолетового оттенка, словно я видела иначе, словно мои глаза резко изменились.

— Даже тебя, если понадобится! — ответил Соул.

— Я не могу поверить, что ты сказал сейчас такое, — говорю я.

— А ты поверь! Почему какой-то человек должен чувствовать себя в безопасности?! — поддержал Сайлос. — А мы подыхать, как скот!? Вы должны жить также, как живем мы!

— Ты пожалеешь о своих словах, Сайлос, — презрительно плюю я, — причем очень скоро.

— Разве гибрид может быть другом? У таких, как ты вообще есть сердце?

БАХ!

Я не сразу поняла, что сделала. Единственное, что помню — я ударила Сайлоса рукоятью кинжала по голове. Оборотень взвыл от боли, однако впервые мне было всё равно. В моих глазах отразилось серебряное лезвие кинжала, но сейчас это не имело значения. Соул и Эмбер были ошарашены моим поведением — это было видно по их глазам. А чего они ожидали на выпады в мою сторону? После резкого гнева, у меня начался спад. Кровь Сайлоса на рукояти привела меня в чувство, но обида никуда не ушла. Я не смогла сдержать слёзы.

— Тогда, мне плевать! — крикнула я, что есть силы. — Вы столько мерзких вещей мне наговорили, что я готова разорвать вас троих тут же! Я не буду вас сдерживать! Продолжайте! Можете прямо сейчас меня убить. ВПЕРЕД! Где моя комната вам известно! Но можете не рассчитывать на мою помощь! Дарвису я тоже ваши слова передам сегодня же! — я бросаю кинжал в ноги Соулу. — Не верите мне? Думаете, я враг? Хорошо! Я всё равно не могу дружить с теми, кто обо мне такого мнения!

Не став больше их слушать, я убегаю в свою комнату. Прежде чем успела что-то осознать, просто падаю на кровать и начинаю плакать. Хочется уехать из этого места как можно скорее. Не хочу связываться с теми, кто в лицо мне говорит, что хочет убить. Пусть справляются с проблемой АДЛ и Хиллардом теми методами, которые загубят не только их, но и тех, кого я поклялась защищать. Погибнут не только невинные дети, но и другие. Лучше бы я вообще сюда не приезжала. Это всё несправедливо. Я изменилась! Да, мои убеждения были неверными! Я научилась защищать себя. Научилась дружить с деми и даже полюбила одного из них! Несмотря на всё это, они не могут мне доверять! Они по-прежнему относятся ко мне так, будто я не лучше какого-то члена АДЛ, забывая, что в их рядах числятся и деми тоже. Мне нужно проветриться. Я не собираюсь сидеть в этой комнате и жалеть себя.

Я выхожу за ворота и ухожу глубоко в лес. Плевать, что скоро стемнеет и я стану хорошей добычей для АДЛ. Пусть выкачивают из меня настолько ценную гибридную кровь или даже ставят эксперименты. Может быть, тогда мои так называемые друзья что-то почувствуют? Хотя нет, им будет всё равно. Гибриды ведь никто.

Я иду вперед, быстро сворачивая по тропинкам. Мой гнев не утихает. Глухой строй темных стволов окружает меня со всех сторон. Здесь царит густой смоляной запах хвои, властвует тишина. Редко-редко услышишь крик случайно залетевшей птицы. Мне ужасно тесно, крайне тесно в дебрях, потому и сохнут обреченные поросли. Хоть им на первый взгляд и просторно, но мрак чащобы глушит их рост. Как будто в дурном сне тянутся к недосягаемому солнцу высохшие ветви недавно юных пушистых деревьев. Так засмотревшись на лесную чащу, я обнаруживаю, что заблудилась. Мне всё равно. Я продолжаю идти, выбрав тропу пошире, которая ведет дальше в чащу. Потом сворачиваю налево, на узкую тропинку. Мне приходится смотреть под ноги, чтобы не запнуться. Подняв глаза, я вижу перед собой Дарвиса.

— Мари, что ты здесь делаешь? — взгляд брата указывал мне на тревогу.

— Мне нужно было уйти из этой кошмарной школы, — отвечаю я.

— Ты и без меня прекрасно понимаешь, что тебе опасно приходить сюда одной. Особенно ночью!

— Мне плевать!

Брат протягивает мне руку, и я принимаю его помощь. Он проводит меня через кусты. Перед нами поляна. В стороне лежит большое поваленное дерево. Мы садимся на него.

— Расскажи мне, что случилось, — спокойно просит Дарвис.

— Мы нашли козырь, который позволит уничтожить систему Хилларда и его самого.

— Что именно вы нашли?

— Журнал, в котором он записывает всех убитых студентов и прописывает сумму, уплаченную ему за содействие, — рассказываю я. Дарвис мотает головой.

— Как человек может такое творить?

— Я не знаю. Но теперь Соулу, Эмбер и Сайлосу надоели люди. Им не нужна ни моя помощь, ни твоя. Их злость и ненависть не знает границ. Я бы сказала, что вслед за Хиллардом они придут за нами.

— У них есть полное право злиться, — согласился Дарвис.

— Но, мы с тобой — это не наш отец.

— Верно, мы — не наш отец, — он берёт меня за руку, — он ты сама-то это знаешь?

— В каком смысле? — удивилась я.

— В том смысле, что то, что Хиллард твой отец, не означает, что ты отвечаешь за его преступления, — поясняет мне брат, — эти преступления только его.

— Почему же они обвиняют нас с тобой? Они ведь знают причину моего приезда сюда! Я тоже в некотором смысле жертва!

— Ты и этого не знала? В игре Хилларда ты лишь пешка, как и все деми. Может, даже хуже. Он сделал так, чтобы деми смешали свою кровь с твоей. Ты помнишь письмо Свильджа? Хилларду нужен лишь твой организм! Он подстроил всё это! Я знаю, что тебе уже известно, что это значит.

— Знаю… — кивнула я.

— Ты понимаешь, в какой сейчас опасности?

— Понимаю, конечно. Но теперь меня это мало волнует. Мои лучшие друзья меня ненавидят! Они ненавидят меня, потому что я человек, или только выгляжу, как человек. Я уже даже не знаю, кто я вообще!

Я плачу, закрыв лицо руками. Дарвис приобнимает меня.

— Ты — моя сестра. Ты — хороший человек. Твои друзья расстроены, и они имеют на это право. Иногда, когда мы расстраиваемся, набрасываемся с гневом именно на тех, кого любим. Я прекрасно видел, как они ведут тебя с тобой — эти три парня любят тебя, Мари. Дай им время, позволь остыть. Они увидят, что ошибались. Они придут к тебе, чтобы помириться.

— Я прощу их, — сказала я.

— Конечно, простишь, — улыбнулся Дарвис, — особенно Соула.

— О чем ты?

— Я прекрасно понимаю, что из трёх друзей ты выделяешь красавца-зомби. Ваши чувства взаимны?

— Не знаю. Мне нужно время.

— Хорошо. Вернемся к этому разговору, когда всё закончится. Давай я отведу тебя домой.

Доведя до ворот, Дарвис оставляет меня одну. Я спокойно захожу на территорию школы, попутно вытирая слёзы, и вижу Соула.

— Я ходил за тобой к тебе в комнату, — потупив взгляд, говорит зомби, — тебя там не было, и я испугался. Я подумал, что они забрали тебя.

По его глазам видно, что он расстроен, что волнуется. Передо мной уже не тот злобный зомби, а взволнованный молодой человек. Но мне всё равно. Пусть переживает. Несмотря на слова брата, я пока что не готова отпустить свою обиду. Они все некрасиво себя повели со мной. В разговоре с ними, я всегда учитывала их мнение, их происхождение, а вот теперь — они принизили меня.

— Мне нужно было уйти из этого ужасного места и от этих ужасных людей, — отвечаю я как можно безразличнее.

— Я заслуживаю это. Мы все это заслуживаем, — виновато говорит Соул, — когда ты ушла, и мы справились со своим гневом из-за той книги, нам стало стыдно.

— Вы были очень жестоки по отношению ко мне. Я не заслужила тех оскорблений в свой адрес.

Соул выглядел подавленным. Внутренние концы бровей его приподняты и сведены к переносице, глаза слегка сужены, а уголки рта опущены. Я готова поклясться, что увидела легкое подрагивание слегка подбородка. Лицо зомби от природы и так бледное, а сейчас выглядит очень поблекшим, лишенным мышечного тонуса, глаза кажутся мне тусклыми, несмотря на рубиновые глаза.

— Ты права, — кивает Соул, — мы были очень жестоки. Просто это было слишком. Даже сама мысль о том, что такая книга существует, была невыносима, — я лишь кивнула. Я знаю это. Но ведь не я её заводила.

— Мари, пожалуйста, прости меня, — прошептал Соул.

— Что бы ты ни говорил — это лишь слова.

— Нет, правда. Я умоляю тебя, позволь мне взять свои слова обратно. Позволь быть рядом. Позволь любить тебя.

Соул потянулся ко мне и приобнял за талию, посмотрев в глаза. Обнял нежно и деликатно. Конечно, я знаю, что это символ настоящей, глубокой связи между нами, ведь я тоже смотрела ему в глаза. Он очень дорожит мной, нашими, хоть и призрачными, отношениями.

— Даже Сайлосу и Эмбер ужасно стыдно за то, что они с тобой сделали. Ты — наша подруга. Мы поступили отвратительно, выместив на тебе свой гнев.

Когда я прикосновением заставляю его отпустить меня, Соул внезапно встаёт передо мной на колени, складывая руки в мольбе.

— Пожалуйста, прими мои извинения. Я не знаю, как буду дальше жить, если ты меня не простишь! — не выдержав, я улыбаюсь.

— Не позорь себя — вставай. Я приму твои извинения, — говорю я спокойно, — он радостно встает и берет меня за руку, но я не позволяю ему повести меня, — это не значит, что я забуду твои слова. Пока ты не научишься доверять мне — наши отношения будут разорваны. — Соул кивает, и мы спокойно идем к скамейке в углу школьного двора. Мы садимся. — Что там с вашим планом убить Хилларда сегодня?

— Мы все слишком расстроились. Не могли рассуждать трезво. Ты права — нам нужно сделать всё правильно. Добиться того, чтобы Хиллард действительно ответил за свои поступки.

— Что ж, я рада. Не волнуйся, он получит наказание, которого заслуживает, — Соул берёт меня за руку.

— Я чувствую себя ужасно из-за того, как я с тобой говорил. Я знаю, что ты сказала, что простила меня, но мне так хочется отмотать время назад… — я положила руку ему на щеку и погладила.

— Чем меньше ты будешь об этом думать, тем легче тебе станет. А я постараюсь стереть это из своей памяти, — Соул улыбается.

— Мари, ты хоть понимаешь, как сильно изменила мою жизнь? — я нервно смеюсь.

— Нет…

— Но, это так! У тебя такое прекрасное открытое сердце. Ты научила меня быть добрее, открываться навстречу любви.

— Это мило с твоей стороны, — говорю я и вновь улыбаюсь ему.

— Ты, правда, прощаешь меня за всё?

— Я не прощу тебя за то, что ты сам не можешь себя простить, — отвечаю я.

— Тогда я постараюсь себя простить.

— Я даже позволю тебе проводить меня в мою комнату.

— Какая честь, — Соул смеется, — с удовольствием.

Он протягивает мне руку, и, несмотря на свои слова, я беру его за руку. Уже когда Соул провел меня в комнату и собирался уходить, я его остановила.

— Зайди ко мне ненадолго. Я чай заварю.

— Ладно, — он садится на кровать, пока я готовлю чай, — Мари, я не хочу говорить о неприятном, но не видела ли ты в той книге моего друга Аптона?

— Соул, пожалуйста, не надо об этом думать!

— Я просто хочу знать!

— Я читала её всего несколько секунд. Сначала даже не понимала, на что смотрю. Как только до меня дошло, я её закрыла. Не хотела знать.

— Да…. Ну, я просто спросил, — я наливаю чай, — знаешь, сначала Аптон не хотел сюда ехать, но я ему сказал, что это наш шанс зажить иной жизнью. Я убедил его сюда приехать. Каждый день я чувствую свою вину за это.

Я увидела, что голова Соула опущена, лицо отвернуто от меня, взгляд отведен, глаза устремлены вниз, «бегают» из стороны в сторону, веки прикрыты, лицо покраснело. Эти воспоминания только добивают его, причиняют невыносимую боль.

— Моя вина есть в том, что я позволила ищейкам убить малышей, — прерываю я тишину.

— Ты не могла знать, что они будут осведомлены! — возразил Соул.

— Как и ты не мог предугадать, что случится с Аптоном. Прекрати корить себя.

— Я так по нему скучаю. Иногда я забываю, что его нет, и просыпаюсь с желанием рассказать что-то, а потом возвращаюсь к реальности.

— Мне жаль. Мне, правда, жаль. У Хилларда нет сердца. Вы с Аптоном не заслужили такого, — я обнимаю Соула.

Интересно, в курсе ли Хиллард, сколько жизней он искалечил? Может, мне надо было поддержать их идею убить его — это меньшее, чего он заслуживает. Я просто надеюсь, что мы сможем его поймать, и он понесёт заслуженное наказание. Греет душу то, что мы не одни в этой битве. Нас много.

За окном начинало светать. Мы с Соулом так и сидели обнявшись. Лучи солнца, словно играя с природой, кокетливо пробиваются сквозь толщи неба. А когда лучик добрался до земли, приходит и ее очередь пробуждаться. Капельки росы на траве начинают переливаться и сверкать на солнце, словно крошки бриллиантов. А самые маленькие росинки исчезают прямо на глазах под действием теплых солнечных лучей. А как чудесно увидеть на листочке божью коровку, которая подбирается к капельке росы, чтобы умыться.

Внезапно, мимо окна пролетает ворон. Тот самый ворон, который является средством общения с Дарвисом. Я не одна. Нас много. Мы справимся.