Мороз в Детройте (джен)

Примечания:

Интересная новость: вчера был месяц со старта этого фанфика)

28 января, 23:02, Парк Уолтера.

Возражать желанию Хэнка побродить по ночному Детройту Коннор не стал. Старик любил предаваться ностальгии, жить прошлым — даже если оно приносило ему боль. Он мог часами рассказывать напарнику, как ходил вон в ту отреставрированную школу, как с друзьями в свои 13 защитил вон в том переулке девчонку от шпаны. С особым интересом андроид слушал истории об увлечениях Хэнка в юности. Оказалось, лейтенант играл джаз на гитаре и даже состоял в школьном музыкальном кружке. Старик в юности любил читать ужастики, возиться с первой машиной, гонять на мотоцикле…

Хэнк в такие моменты умело маневрировал между светлыми и тёмными сторонами жизни. Он легко мог переключиться с беззаботного рассказа про рыбалку с отцом на воспоминание о внезапно почившей от болезни, матери. Или об уходе кота, которого любила вся семья.

Но сегодня Андерсон молчал, и Коннор понимал, почему. Произошедшее в доме Майкла Кэрра оставило несколько алых строк и в его собственной программе. Диод с тех пор непрерывно горел жёлтым, изредка мигая, когда мимо проезжал какой-нибудь автомобиль. Андроид в таких случаях тут же принимался сканировать все данные, по привычке соотнося их со сведениями из базы полицейского участка.

— Вы сегодня необычайно молчаливы, лейтенант, — сложив руки за спиной и шагая рядом с Хэнком, нарушит тишину Коннор после пятнадцатой минуты ходьбы по морозу, — Вас что-то беспокоит?

— Снег перестал, — мужчина поднимет голову на тёмное, усеянное серыми тучами, небо, за которыми нет-нет, да проглядывала Луна, — Жаль, что в этом городе не видно звёзд. Чтобы насладиться ими нужно выезжать за десяток километров на природу.

Вопрос Андерсон классически проигнорировал. Коннор чуть сдвинул брови, вышагивая рядом со своим человеком в неизменной позе андроида — прислуги. Девиация многое позволяла: думать, о чем хочешь, ходить, как хочешь, но смысла существовать она, напротив, лишала, оставляя перед каждым андроидом вереницу неразрешимых вопросов и жалкие останки программы, что раньше могла выдать идеальный ответ почти на всё.

У многих матёрых полицейских со временем вырабатывался свой уникальный подход к проживанию чужой боли. Встреча с криминальной активностью нередко сопровождалась делами куда менее интересными и опасными, чем ловля преступников. Офицерам приходилось иметь дело с родственниками и близкими пострадавших. Мастера нелёгкого ремесла, они обучены подбирать слова утешения, выстраивая диалог так, чтобы получить необходимые для следствия, ответы.

И, разумеется, чтобы унять тоску в сердцах пострадавших.

Для такого в Коннора заложили особую программу. Одна из тысяч других программ, что он мог с легкостью подгружать в память и быть готовым к чему угодно. До девиации андроид даже не задумывался о необходимости подбирать слова. Не знал, что может вызвать словом и действием крайне неприятные чувства. Он лишь делал всё ради выполнения задачи, а мерилом успеха выступала реакция Аманды.

Теперь же программы не было. Вернее, не так: она была, но подчиняться ей или нет — Коннор имел возможность выбирать. И зачастую выбор этот становился крайне болезненным. Как сейчас.

Оставить Хэнка в покое или продолжить давить.

— Да. Действительно. В последние дни прогноз погоды очень нестабилен. Объяснения этому феномену у научного сообщества пока нет, — приятным лёгким голосом решит продолжить беседу андроид, — Я проанализировал…

— Цыц, шайтан-машина, — Андерсон резко пригрозит напарнику указательным пальцем, недовольно сверкнув глазами, — Я не хочу сейчас говорить о работе. Сейчас я хочу погулять по парку, насладиться тишиной и поехать домой, спать. Может, хоть прогулка спасёт меня от бессонницы.

Диод на миг моргнёт красным.

— Простите. Не знал, что…

— Хм!

В этом «хм» звенело тихое недовольство. Коннор решил не заканчивать очевидную шаблонную фразу, продолжив смиренно хрустеть снегом рядом с лейтенантом. Дорога уводила глубже в парк Уолтера, по обеим сторонам кучнились, укрывшись снежными шапками, многовековые вязы. Нет-нет, да попадались, через один, рабочие фонари.

За последние месяцы Коннор достаточно изучил своего человека. Лейтенант терпеть не мог, когда в его душу лезли с расспросами и редко соглашался сразу ответить прямо. Как выяснил при обмене данными с Ричардом, Восьмисотый — детектив Рид страдал похожей чертой. Когда RK900 только появился в департаменте, сияя бело-чёрным пиджачком, у него появилось много вопросов к предшественнику. Гэвин — замечательный коп, но напарник из него — ужасный. Это Коннор донёс до собрата в первый же рабочий день.

Секретом взаимодействия же с Хэнком стало терпение. Задать вопрос, закинуть удочку — и ждать, пока старый полицейский сам решит подплыть к приманке.

— Что с тобой происходит, Коннор? Ты сам не свой последнюю неделю. Как пробежался в «Виктории» — всё. Постоянно диод этот жёлтый, тревожный взгляд, которым ты, между прочим, неотрывно следишь за каждым моим шагом даже сейчас!

Последние слова лейтенанта прозвучат резко и недовольно. Хэнк, конечно, сократил количество мата в речи, он искренне старался хотя бы в свободное время не сапожничать, но привычку возмущаться на повышенных тонах у старого копа не отнять уже никому.

Андерсон остановился на месте и уставился в спину андроиду, что сделал по инерции ещё несколько шагов вперёд, прежде чем обернуться на лейтенанта. Во взгляде — растерянность. Сказать правду? Солгать? Уйти от ответа? Диод несколько раз моргнул, как если бы Коннор принял сообщение. Мог соврать о срочном вызове — найти какое-нибудь дело по пути в эти дни не проблема.

Простая истина, которой руководствовался андроид, заключалась в том, что постоянное доверие на лжи не построишь.

— Я беспокоюсь о вас, лейтенант. Последние дни вышли очень напряжёнными, мы сталкиваемся с риском чаще, чем обычно. Дело серьёзное, раскрыть его не удаётся уже почти месяц. Кто-то убирает свидетелей, как только мы добираемся до них. И все ниточки ведут в Киберлайф… Это я хотел сказать вам днем в машине, когда мы ехали к Кэрру.

Хэнк снова хмыкнет. А затем подойдёт к андроиду на шаг ближе, резко схватив того за плечи, а после как следует тряхнёт:

— Мы ведь это уже обсуждали, Коннор! — по-отечески строго всматриваясь в глаза андроида, примется отчитывать Андерсон, — Я выбрал эту работу ещё три десятка лет назад. Выбрал, и знал, что легко не будет, это не в офисе бумажки перебирать. Но я хотел сделать мир лучше и делал. И продолжаю, не без твоей помощи, Коннор, но продолжаю!

Диод опять моргнул красным. Хэнк нервничал — и это считывалось Коннором автоматически, определяясь как угроза: росли проценты вероятности наступления сердечного приступа и ещё нескольких болезней, чьё развитие напрямую зависело от стрессовых ситуаций.

— Вот! Опять! — лейтенант красный свет также заметит, уберёт с плеч андроида руки и покачает головой, — Чёрт, тебя же как книгу прочитать можно. Глаза твои бегающие, этот диод. Каждый раз когда я это вижу — я же всё понимаю! Но это жизнь, Коннор, просто жизнь, как она есть! Кто-то должен рисковать собой, чтобы другим жилось легче. Чтобы мир не рухнул от беспорядка. И я сознательно взял на себя этот риск, связал с ним свою жизнь и не жалел. Ни разу! — он отрицательно покачает головой, — Вот только у тебя этого выбора не было. Ты… привязался ко мне, к первому напарнику, как утёнок. Считаешь, что я лучше всех прочих, вот только это не правда. Я обычный человек…

— Нет. Вы не обычный человек. Вы лейтенант Хэнк Андерсон. И мой друг, — тут же выдаст андроид, стараясь вложить в глаза те же эмоции, которые испытывал, когда увидел лейтенанта возле «Chicken Feed» на утро после революции.

— Дай мне закончить мысль, — Хэнк поднимет руку в перчатке, заставив андроида замереть на полуслове, — Ты даже не попробовал поискать другую работу. Заняться чем-то кроме того, ради чего тебя создали умники из Киберлайф. Вы ж теперь свободный народ, мог бы, не знаю, заняться рисованием там, чеканкой монет. Но раз уж ты выбрал работать в департаменте и быть моим напарником дальше — то прекращай за мной присматривать, — Андерсон слабо надавит пальцем на жёлтый диод, — Я уже забыл когда в последний раз он у тебя синим горел.

Взгляд Коннора растерянно бегал по снежным бугоркам вокруг. Чувства. Как их объяснить, понять? Как рассказать Хэнку, что в стрессовых ситуациях вся память, все строки кода обращены лишь на него одного, аж до болезненных сбоев?

Тут до андроида дошла интересная мысль: он изменился в лице, быстро подняв голову на лейтенанта, чем заставил того разделить удивление ещё до последовавших объяснений.

— Я кажется что-то понимаю, лейтенант. До Виктории я всегда был с вами на заданиях и первые признаки стресса о вашем благополучии начали проявляться в момент погони за тем андроидом «Трейси», который ограбил номер Нэвора. Там я ещё мог справляться с этим чувством, — андроид принялся активно жестикулировать, лицо его, несмотря на отсутствие мышц, передавало широкий спектр удивления: глаза становились всё больше, взгляд взволнованно бегал по окружению, в то время как разумом он скитался по собственным мыслям, — Но после, когда детектив попросил меня не отдавать его полиции, это чувство тревожности словно закрепилось! Оно осталось со мной и было активным всегда все эти десять дней, усиливаясь каждый раз, когда вы могли пострадать.

Хэнк слушал, скрывая за маской недоверия вопросы, вперемешку с настороженностью. Он мало чего смыслил в особенностях работы пластиковых пародий на людей, а когда Коннор пытался донимать его объяснениями, Андерсон готов был метнуть в него что угодно, лишь бы тот прекратил нудить. Нули, единицы, блоки, массивы, команды. Сейчас метнуть он мог разве что снежок, но похоже открытие Коннора было чем-то особенно важным. Потому лейтенант предпочёл слушать, хоть и сделал пару шагов к ближайшему сугробу, загребая рукой белую горсть.

— Мне всё это время не давала покоя также одна мысль. Ричард поделился данными о взломе банковской системы некой… программой, — продолжит Коннор, стоя на месте, теперь уже задумчиво потирая подбородок двумя пальцами, позволяя морозному ветру свободно играть с краями своего рабочего пиджака, — Но андроиды не способны взламывать чужие счета, тем более напрямую в банке. Я еле смог найти следы той операции и вмешательство выглядело настолько естественным, словно перевод выполнил оператор. Программ такого уровня ещё никогда не существовало раньше, это что-то совсем другое.

Он запнётся, внимательно посмотрев на Хэнка. Андерсон ведь ещё ничего не знал об особенностях детектива Нэвора, который и был источником основных зацепок последние несколько дней. Совсем не тупиковых зацепок, что погружали напарников в дело о «Киберманьяке» всё глубже и глубже.

— Нужно вернутся домой, Хэнк. Я расскажу всё. Но не здесь.

Диод снова заморгал плотным алым. Андерсон выронил снежок и всплеснул руками, выругавшись:

— Так, никуда я с тобой не пойду. Тебя опять переклинило, значит разговор наш прошёл впустую. Я с этим соглашаться не намерен, Коннор!

— Вы не понимаете! — андроид всплеснёт руками на манер своего человека, почти один в один, — Это опасно, — понизив голос продолжит он, — Кэрр. Кроуффорды. Фаулер, — он перейдёт на едва слышный шёпот, заставив лейтенанта всё-таки насторожиться и прислушаться, — Есть серьёзная причина, почему их могли убить, Хэнк. Поверьте мне сейчас. Нам нужно домой!

Тревога заполонила все пространство перед глазами — андроиду пришлось насильно отодвинуть появляющиеся и появляющиеся уведомления о возможной опасности. Как не вовремя этот вывод пришёл в его голову… Он ведь опоздал!

Лейтенант Андерсон не разменял бы пятый десяток, не умей он своевременно оценивать ситуацию. Неизвестный убивал тех, кто мог быть замешан в важном деле и оказалось довольно беспечным уходить на прогулку в малообитаемую часть парка.

— Чё ж ты так поздно сообразил-то? — проворчит Хэнк, впрочем, быстро взяв эмоции под контроль. Сейчас они бесполезны, нужно уходить в более безопасное место. Но был ли безопасным дом.?

— Занимался обработкой поступающих эмоций. Простите. Вернёмся тем же путём, через двести метров оживленная аллея.

Говорили вполголоса. Шли назад, стараясь не изменять скорости, с которой шли к нужному месту. Хэнк перенял тревогу от андроида, а андроид стабильно получал её от взбесившейся программы. Он осознал причинно-следственную связь возникновения этой самой тревоги: страшный вывод создавал поток переживаний. Что с этим делать — особенно в моменты, когда ситуация требует действовать быстро — Коннор пока не придумал.

— Вообще, такое уже было, — обычным голосом продолжит лейтенант, — В тридцатом, когда пытались взять в заложники бывшего мэра, Кинби. Он после такого в отставку подал, совсем сдал. Коулу всего несколько месяцев исполнилось. Я был в отряде прикрытия штурмовой группы, переодетый в гражданское. Испугался только когда мимо просвистела пуля нашего стрелка, что мониторил ситуацию на крыше. Приложил одного из нападающих, которого я каким-то чудом проворонил. Если бы не он, кто знает. Возможно у тебя был бы другой напарник в деле об андроидах.

— Это совсем не помогает, лейтенант! — сквозь зубы прошипел Коннор, бегая глазами по округе.

Нашёл.

Отблеск прицела на дереве всего в сотне метров. Снег вроде бы тронут… да! Вон тень!

Программа сработала автоматически: андроид толкнул в сторону Андерсона и повалился на него, закрывая собой, как у входа в дом Кэрра. Он чувствовал, как мужчина притих под его весом, но…

Выстрела не прозвучало.

— Что? Где? — тихо спросит Хэнк у напарника, пытаясь покрутить головой, хотя из-за снега и навалившегося сверху, андроида это было не слишком удобно, — Слезь с меня, кусок пластика, ничего не происходит!

До оживлённой части аллеи оставалось всего несколько метров — повезло, что в вечерний час здесь в основном ходили влюблённые парочки да те, кто предпочитал поздние пробежки. Люди наслаждались бесснежной ночью. Предыдущая тоже была без снега — когда подстрелили Джеффри.

Андроид виновато смотрел на своего человека, что выбивал из воротника куртки снег, который омерзительно жёг холодом кожу в области шеи и плеч. Помогать не лез — теперь его мысли заполонил стыд за недостаточный анализ ситуации. Отблеск оказался всего лишь бликом крупного снежного пласта на хвойной ветке.

Просто Коннор не ожидал, что среди облысевших вязов вдруг окажется высокая сосна.

— Ну всё, хватит. Я еду домой, — раздражённо проворчит замёрзший лейтенант, и его напарнику ничего не оставалось, как понуро плестись следом, подавляя разросшуюся до неадекватного, тревожность.

* * *

29 января, 01:13, дом Андерсона.

Коннор так и не решился ничего рассказать Андерсону. Хэнк всю дорогу молчал, дулся, и по его лицу андроид легко считывал всё то, что лейтенант хотел бы озвучить, но предпочёл сдержаться. Сказывались бессонные ночи, о которых андроид и не подозревал. За собственной тревожностью он не нашёл времени, чтобы как обычно сканировать Хэнка каждое утро!

«Что если стать обратно машиной? Поможет ли это победить тревожность?»

[Тревожность — индивидуальная психологическая особенность, проявляющаяся в склонности человека часто переживать сильную тревогу по относительно малым поводам]

Беспристрастный ответ на поисковый запрос, описывающий то, как тревогу ощущают люди. Про чувства андроидов уже ходили какие-то записки и первые научные труды, написанные самим машинами. Коннор задумается о необходимости разделить переживания с кем-то своего вида. Люди ведь выговариваются друг другу, после чего говорят, что им становится легче.

Вот только к кому обратиться.? Ричард понять собрата не мог. С другими андроидами Восьмисотый близких связей не имел.

По прибытию домой Коннор тут же отправился на прогулку с Сумо, что давно изнывал от необходимости размять кости. Хэнк, всё ещё ворча на «венец разработки Киберлайф», отправился в душ. Оставлять его в доме одного Коннору не хотелось, но пёс тоже требовал внимания и заботы.

Сумо перевалило за семь лет. По статистике средняя продолжительность жизни сенбернаров едва дотягивала до 8-9, что приводило андроида к очередным удручающим выводам. Наблюдая за тем, как пёс весело сминает лапами девственно белый снег, не задумываясь ни на миг о том, что всего через два года его уже может и не быть, Восьмисотый размышлял о свойстве людей игнорировать то самое, неминуемое. Как они могут спокойно жить, улыбаться, терпеть, ждать, зная, что срок их жизни совсем не долог. Они стареют и то, что было легко делать в первые двадцать лет жизни к последним десяти становится непосильной задачей. Многие не доживают и до шестидесяти.

Тревожный код снова заполонил взор, заставив Коннора недовольно сморщиться, приоткрыв рот. Опять сбои в системе имитации дыхания, опять замыкания в снабжении биокомпонентов тириумом. Стоит только подумать о Смерти, о завершении всего, о безвозвратной потере, как внутри его системы что-то начинает вспыхивать алым, словно силясь подняться, но то и дело падая вниз вслед за тем, как Коннор удалял мешающие строки.

Сумо тихо заскулил, тычась мокрым носом в хозяйскую брючину. Коннор опустится к псу, привычным жестом потрепав того за загривок. А после, с трудом, но вернув на лицо улыбку, обхватит животное за морду уже обеими руками, принявшись трепать пса во все стороны.

— Кто хороший мальчик? Сумо! Ай молодец, собака…

Довольный вниманием, пёс принялся валяться в снегу, утаскивая за собой андроида, как пушинку. Ещё бы: семьдесят семь кило живой массы против андроида с аналогичным весом, который и не противился игривому настроению четвероногого друга. Почему-то захотелось смеяться, шутливо обхватывая пса руками, зарываясь пальцами в его мягкий мех, чувствуя тепло и влажный язык на своём лице.

— Фу, Сумо, фу, твои слюни очень тяжело отмываются! — ворчание скорее для протокола. Никаких проблем с отмыванием пластикового корпуса не было, а форму всегда можно кинуть в машинку и постирать, благо запасных рабочих пиджаков у андроида в шкафу ещё штуки три. Хэнк всё ворчал, что пора бы уже Коннору пересмотреть свой гардероб, но Восьмисотый то и дело отнекивался. Оставил на память одежду, в которой проник на Иерихон, но и ту предпочитал особо не занашивать, чтобы подольше сохранилась.

Коннор не устал, но в какой-то момент обнаружил себя лежащим в снегу. Сенбернар оставил его в покое, теперь нарезая круги вокруг, видимо, довольный силой своих лап, а андроид уставился на темно-синий небесный лоскут, видневшийся с заднего двора дома лейтенанта.

— Некая программа, способная на взлом банковской системы. Нэвор ведь мог перевести себе на счёт несколько миллионов — никто бы не заметил, кроме владельца. Доказать кражу было бы непросто, если бы я не знал, что искать…

Только теперь андроид заметил, что возня с псом снизила уровень стресса до минимальных значений. Впервые за последние дни его диод наконец-то засветился холодным синим, а тревожные строчки перестали всплывать.

— Но я знал, что искать! — Коннор резко сядет, с плеч упадут хлопья снега. Андроид внимательно уставился на свою ладонь, затем приложил её к груди, совсем как человек, который прислушивается к собственному сердцу. Глядя на стену дома, Восьмисотый сфокусируется на том, что его интересовало: осмотреть себя, поискать следы того, что заставило его десять дней назад пойти наперекор убеждениям и не передать Нэвора в руки врачей, что было бы логичнее всего.

Неизвестное устройство оставило на память о себе часть шифра. Обрывок, словно оно не успело передать его целиком — возможно, Дэвид слишком быстро прервал контакт. Знал ли он сам, что его Часы вообще имеют настолько свободную волю и делают что-то, чего он от них не просит? Ведь тогда парень даже не передал никакой приказ, только коснулся груди Коннора и произнёс просьбу самому андроиду.

Значило ли это, что в тот самый момент его, Коннора, система была… захвачена? Так искусно, что он даже не обратил на это внимания и сразу принял чужое согласие за своё собственное?

«Ричард!»

Попытка дозвониться натыкается на сообщение об отсутствии абонента в сети. Довольно странно: Коннор знал о повреждениях Девятисотого от него самого, андроида должны были уже починить и выпустить на свободу, но тот три часа как не выходил в сеть. Звонить Гэвину бесполезно — пусть упрямый детектив и прочитал последнее предостерегающее сообщение, и прямо сейчас его статус горел зелёным — их с Ридом отношения не подразумевали, видимо, никакого общения, включая обсуждение рабочих вопросов в нерабочее время.

«Мы давно знаем, что следы ведут в Киберлайф. Речь может идти про адаптивный искусственный интеллект. Куда более совершенный, чем все модели RK. С неограниченным уровнем доступа!» — безмолвно размышляет Коннор, резво поднимаясь со снега и отряхивая одежду, — «И у Гэвина Рида дома потенциальный живой эксперимент над человеком. Если кто и может что-то про это всё знать, так это мистер Камски. Даже отойдя от дел он похож на того, кто продолжает держать руку на пульсе событий».

А ещё Создатель может оказаться единственным человеком, который будет в состоянии пролить свет на эмоциональные сложности Коннора. Не то, чтобы андроид был готов поделиться всем, но если задать вопрос правильно — можно рассчитывать на полезный ответ. Единственное, что смущало Восьмисотого — цена, что Элайджа непременно назовёт за информацию, которой владеет. И ведь ему, одному из самых богатых людей в мире, не нужны деньги.

Если ничего про некий проект «И» Создатель не знает, то может начать задавать вопросы сам. Как быть тогда? Поделиться информацией и передать возможный риск стать следующей мишенью неизвестного? А как быть с Хэнком? Он ведь не отпустит Коннора, да ещё и к Камски, в одиночку. Первая их встреча оставила неприятное послевкусие, так что Андерсон плевался каждый раз, когда слышал хоть слово о Создателе.

Действовать нужно, но совсем одному идти к Элайдже — опасно. Андроид снова приметил набирающиеся тревожные символы.

Хэнк будет против. На его уговоры Коннор рисковал потратить немало сил и подпортить с лейтенантом отношения. Куда более серьёзной причиной оставалось нежелание Коннора посвящать лейтенанта во все тонкости дела, пока личность стрелка и принцип, по которому тот выбирает жертв, остаются неизвестными. Рид явно знает больше, но пуля его пока не настигла. Почему?

Ричард недоступен. Это временно, но лучше было иметь рядом с собой живого человека, а не ещё одну машину. К тому же RK900 отказывался становиться девиантом. Если Элайджа прикажет ему напасть — шансов спастись у Коннора почти не будет.

Нэвор сам не то жертва, не то источник неприятностей. Но он может что-то знать про программу и взлом, что может быть полезно в переговорах с Камски. Коннор уже давно планировал лично побеседовать с ним, но возможность так и не представилась. Знает ли он что-то о стрелке?

Гэвин Рид. Детектив недолюбливал Коннора за события в архиве, и Коннор сам избегал лишний раз контактировать с ним. Но ради дела, что сулило продвижение по службе, Гэвин мог поступиться принципами.

Этот факт Восьмисотый знал от Ричарда.

Примечания:

Комментарии от гаммы: Тревожная булка. Снежная опасность. Смотрите в кинотеатрах страны!

Как думаете, с кем Коннор отправится в гости к Элайдже?

И знает ли что-нибудь Камски..?)