Through Passion, I Gain Strength (гет)

Примечания:

Извините, что приходится обижать Дарта Марра. :(

Ещё я переписала бОльшую часть самой первой главы, потому что мне не нравился старый вариант. Если вы её увидите и вам покажется, что раньше всё выглядело иначе, то так и есть.

Просыпаться было легко. Первым чувством всегда была ненависть — ненависть, которая выдёргивала его из сна раньше будильника, ненависть, которая горела в груди и не давала снова провалиться в забвение. Она не была направлена на врага, с которым он мог бы встретиться на поле боя, и от этого становилась только сильнее. Ненависти нужен был объект. Ненависти нужна была цель.

У этой ненависти не было ни того, ни другого, потому что он не мог наказать мёртвую женщину за обещание, которое она не сдержала.

* * *

Кантина на Одессене была переполнена в ту ночь, воздух гудел от провозглашаемых тостов и громких разговоров.

Дарт Марр стоял в углу, скрестив руки на груди. За всё время он так и не притронулся к алкоголю. Кто-то должен был оставаться трезвым на случай, если Вейлин решит, что именно сегодня — лучший момент для атаки на их базу. Казалось, он был одним из немногих, кто серьёзно относился к—

— Марр, тебе нужно взглянуть на эти данные... — Лана Бенико подошла к нему с нехарактерным румянцем на щеках. Она нажала кнопку на датападе и протянула его Марру. На дисплее появилось что-то похожее на поэзию, хотя он не успел разобрать слова. Глаза Ланы расширились. — Нет, подожди. Это не тот—

...Единственным, кто серьёзно относился к своим обязанностям.

— Я изучу их утром, Лана.

Лана спрятала датапад в карман, смущённо улыбнулась ему и растворилась в толпе.

Марр остался в углу, чувствуя себя явно не на своём месте. Имперские солдаты не решались подойти к нему, потому что он был Дартом Марром. Солдаты Республики не делали этого, кажется, по той же причине. Его взгляд снова скользнул по залу.

Внимание задержалось на группе джедаев неподалёку, смеющихся над чем-то со стаканами в руках. Один из них жестикулировал так энергично, что едва не пролил напиток на соседа.

Марр задумался, знают ли они, что празднуют получение лордом ситхов титула Дарта. Он сомневался в этом. Приглашения, которые он слышал в коридорах, были довольно расплывчатыми: "Сегодня вечером в кантине что-то отмечают, в общем, будет весело" или "Большая вечеринка, обязательно приходи". Казалось, большинству людей просто нужен был повод забыть о войне на одну ночь.

Он мог бы сказать об этом джедаям, подумал Марр с лёгкой усмешкой. Наблюдать, как изменятся их лица, когда они поймут, что праздновали возвышение ситха. В конце концов, он решил оставить их в неведении. Будет гораздо интереснее, если они выяснят это сами, даже если его и не будет рядом, чтобы увидеть их лица в тот момент.

Казалось, один из джедаев заметил, что его голова повернута в их сторону. Дарт Марр отвернулся.

— Не обращай внимания, — донеслось до него. — Они всегда что-то замышляют.

Его губы тронула улыбка. Если бы они только знали, как мало требуется интриг, когда люди добровольно выбирают неведение. Впрочем, в данный момент Дарт Марр не замышлял ничего, кроме того, как ему поскорее выбраться отсюда.

Из вежливости выдержав ещё какое-то время, он решил уйти. Виновницы торжества всё равно нигде не было видно — вероятно, она устала от внимания и искала тишины. Ему пора было вернуться в свои покои, к медитации, к чему-нибудь более продуктивному, чем наблюдение за пьяными людьми.

Марр пробрался через толпу к выходу. Он обнаружил Гнев снаружи, сидевшую на полу и прислонившуюся к стене. Её голова была запрокинута назад, а взгляд направлен на звёздное небо. Доносившиеся сюда из кантины звуки празднования были приглушёнными, почти успокаивающими.

— Избегаешь собственной вечеринки? — спросил он, подходя к ней.

— У меня кружится голова, — призналась Гнев. — Я, кажется, слишком много выпила. Но сомневаюсь, что кто-то заметил моё отсутствие. Этот праздник нужен им, а не мне.

— Имя тебе подходит, — сказал Марр. — Непобедимая⁽¹⁾.

— Мне оно нравится. Но "Гнев"... — Она замолчала и нахмурилась, тщательно подбирая слова. — Оно имеет для меня особое значение. Оно помогло мне выжить. А потом, когда Император покинул меня, Гневом Империи меня назвал ты. Ты снова дал мне цель и предназначение, когда у меня ничего не осталось.

Он решил промолчать о том, что императрица Асина спросила его мнение по поводу нового титула, прежде чем утвердить его. Это был секрет, который он мог хранить, вклад, о котором Гневу не обязательно знать.

— Я устала. — Гнев закрыла глаза. — Думаю, с меня хватит празднований на сегодня.

Не говоря ничего, Марр наклонился и поднял её на руки.

— Куда тебя отнести? — спросил он.

— В мою спальню. — Она обняла его за шею. — Спасибо.

База была тихой в этот поздний час, большинство её обитателей либо спали, либо всё ещё праздновали в кантине. Они прошли почти половину пути, когда Гнев снова заговорила.

— Что будет, если я подёргаю за один из твоих шипов?

Марр усмехнулся.

— Это боевая броня. Что, по-твоему, должно случиться?

Её пальцы переместились к ближайшему шипу. Гнев дёрнула его осторожно, словно пытаясь определить, можно ли разобрать броню на части исключительно чистым любопытством. Она остановилась, затем со сосредоточенным выражением лица потянула снова, уже сильнее. Потом ещё несколько раз. Шип не сдвинулся. Они были спроектированы, чтобы выдерживать гораздо большее.

— Довольна? — спросил Марр.

— Да. — Она снова обняла его за шею.

Иногда он замечал на себе взгляды ещё не спавших членов Альянса, когда они проходили мимо тех. Ему было всё равно. Их главный, самый могущественный враг уже знал об их отношениях. Со всеми остальными они могли справиться.

В её покоях он уложил её на кровать и сел рядом с ней, снимая маску.

— Я люблю тебя, — сказала она внезапно.

— Я знаю. Ты говоришь мне это каждый день.

— Слишком часто? — Её тон был лёгким, почти шутливым, но Марр почувствовал её неуверенность. Он заметил, как её пальцы крепко сжали край одеяла.

— Нет, — честно ответил он. — Не слишком. Мне нравится.

Долгое время она молча смотрела на него с выражением, которое он не мог истолковать. Потом, неожиданно, на её глазах выступили слёзы.

— Я не знаю, как быть кем-то другим, — сказала она. — Не знаю, достаточно ли того, что я могу тебе дать. Но у тебя есть моё доверие. Моё уважение. Моя любовь. У тебя есть всё, что я способна дать, и гораздо больше, чем я думала, что способна чувствовать.

Слёзы потекли быстрее, стекая к её вискам и исчезая где-то в волосах. Марр на мгновение задумался, не стоит ли сказать ей, чтобы она не произносила ничего, о чём может пожалеть утром. Он промолчал. Ему хотелось услышать всё.

— Ты можешь попросить у меня что угодно, и я отдам это без колебаний, — продолжила Гнев. — У тебя больше власти надо мной, чем когда-либо было у кого-то ещё, и я даю её добровольно. — Она ненадолго замолчала и рассмеялась. — Если ты когда-либо решишь убить меня, просто скажи мне. Мне кажется, моё сердце остановится само. Сэкономишь кредиты на ассасинах.

— Если я когда-либо решу убить тебя, я сделаю это лично.

Как только слова сорвались с его губ, он мысленно проклял себя. Это было правдой — если бы подобные обстоятельства возникли, он бы никогда не делегировал эту задачу. Но это было не то, что ему следовало сказать. Не сейчас.

По её глазам было видно, что она тоже ожидала другого ответа. Он не смог придумать, как исправить ситуацию словами, потому наклонился и прижался губами к её.

— Как ты думаешь, кто бы победил? — тихо спросила Гнев, когда он отстранился, глядя на него с грустным любопытством. — Если бы мы действительно попытались убить друг друга.

Он не знал ответа. Гнев была сильнее в Силе — это было неоспоримо — но у него было гораздо больше опыта. На их тренировках ему нередко удавалось отвлечь или обмануть её. В настоящем бою насмерть—

Нет. Он остановил себя. Марру не нравилось направление, которое принял разговор. Ему не нравилось, что он, очевидно, настолько испортил момент, что теперь они обсуждали гипотетическое убийство друг друга.

— Давай не будем выяснять, — сказал он. — Хорошо?

Она кивнула и притянула его к себе, крепко обнимая.

— Не будем, — прошептала она куда-то ему в шею. — Я скорее умру, чем причиню тебе боль.

* * *

Дарт Марр резко сел в кровати. Она солгала ему. Ей удалось совершить и то, и другое.

Ненависть нахлынула снова, и на этот раз он позволил ей накрыть себя с головой. Альтернатива была хуже.

Больше всего он хотел, чтобы Гнев была здесь, чтобы он мог бить её молниями, пока она не почувствует хотя бы малую часть той боли, которую причинила ему своей смертью. Он хотел слышать, как она кричит от боли, хотел требовать ответов, хотел, чтобы она поняла, что совершила, оставив его.

Ненависть была сильной, почти очищающей в своей интенсивности. Она выжигала всё остальное — боль, пустоту, удушающее осознание от того, что Гнев покинула его навсегда. В своей ярости он почти мог притвориться, что она всё ещё где-то там, всё ещё достаточно живая, чтобы он мог её наказать, всё ещё достаточно близко, чтобы он мог причинить ей боль.

В другие моменты, иногда всего секундами позже, он был готов простить её. Готов был простить ей всё, простить что угодно, если это могло бы каким-то образом вернуть её. Если бы он мог увидеть её ещё раз. Он бы обнимал её и не говорил ничего, не спрашивал ничего и не требовал ничего, кроме того, чтобы она осталась.

Душ гудел вокруг него, и звуковые вибрации пробегали по его коже. Он стоял там дольше, чем было необходимо, позволяя этим ощущениям напоминать ему, что он ещё способен чувствовать что-то помимо ненависти и боли. Здесь всё казалось привычным, неизменным. Те же действия, которые он выполнял десятилетиями.

Иногда он ловил себя на том, что планирует, что ей скажет, когда она вернётся. В другие времена он спрашивал себя, мог ли он убедить её остаться. Если бы он нашёл правильные слова, если бы сказал что-то другое в ту ночь, возможно, она не почувствовала бы необходимости что-то ему доказывать.

В некоторые дни возникала отчаянная, бесполезная надежда, что, может быть, каким-то образом он ошибся в том, что почувствовал в Силе в тот день. Он не ошибался. Он мог распознать смерть. Он сам причинил её достаточно. Он презирал себя за эти мысли, но и не хотел отпускать это чувство. Это означало бы принять действительность, а её принятие казалось предательством.

Дарт Марр поднял голову и встретил свой собственный взгляд в зеркале над раковиной.

— Красивый, — часто шептала Гнев, заворожённо глядя на него. Он знал, что это ложь. Тёмная сторона давно исказила его внешность, отметив на нём цену той силы, которой он владел. И всё же он не чувствовал обмана. Гнев верила в свои слова, словно видела что-то, чего не видел он.

Злость угасла так же внезапно, как и пришла, и пустота, которую она оставила, была гораздо хуже.

Марр потянулся к своей броне. Каждый её элемент был щитом от внешнего мира. Температура больше не имела значения. Ощущения от прикосновений притуплялись. Даже боль становилась терпимой. В броне всё ощущалось одинаково. И именно это ему было нужно сейчас.

"Обещай, что позаботишься о себе," — сказала она в ту последнюю ночь, когда он её видел.

Он не мог вернуться назад. Время двигалось только в одном направлении, и каждое утро он просыпался в одной и той же реальности, где не было её, он был ещё здесь, а жизнь продолжалась вне зависимости от того, хотел он того или нет.

Дарт Марр сделал глубокий вдох. Из них двоих хотя бы он будет тем, кто сдерживает свои обещания.

Маска закрыла его лицо, и с ней был возведён последний барьер между его болью и Империей, которая всё ещё нуждалась в нём.

Гнев бы хотела, чтобы он продолжал жить. Она ожидала бы этого.

И поэтому он будет.

Голокомм издал сигнал входящего звонка, и он без колебаний ответил на него. Его голос звучал ровно и уверенно через фильтры маски.

— Это Дарт Марр.

Лана Бенико появилась в синем свечении голопроектора. В тот день Лана тоже почувствовала смерть Гнева в Силе. Они почти не говорили об этом, лишь согласились пока скрывать новость, чтобы никто не решил воспользоваться этим, пока Империя ослаблена войной.

— Лорд Марр, — поприветствовала она его. Её тон был деловым, но не холодным. — У меня есть новости о происшествии на Одессене. Думаю, они тебя заинтересуют.

Марр склонил голову набок, показывая, что внимательно её слушает.

— Мы отслеживали все корабли, которые посетили Одессен в день кражи и в предшествующие дни, — продолжила Лана. — Мы потеряли связь с одним из наших постоянных поставщиков — экипажем, который доставил медицинские припасы за день до инцидента. Потребовалось время, но мы наконец смогли обнаружить их корабль.

— Вы допросили экипаж? — спросил Марр.

— Мы нашли только трупы. — Она сделала паузу, и на её лице промелькнуло раздражение. — Экипаж был мёртв уже несколько недель. Но нам удалось извлечь бортовой журнал и определить, где корабль был до и после остановки на Одессене. Там мы нашли кое-что интересное.

— Что вы обнаружили?

— Я предпочла бы не обсуждать детали по голосвязи, даже зашифрованной, — сказала Лана слегка извиняющимся тоном. — Ты мог бы присоединиться к нам для проверки одного места? Я расскажу все подробности лично. Твой опыт бы очень пригодился.

У него не было большого опыта изучения ситхских артефактов — в Альянсе были люди, кто разбирался в них гораздо лучше. Дело было совсем не в его опыте, понял Марр. Он слабо улыбнулся, хотя она не могла этого увидеть. Лана догадывалась, что он испытывает. Возможно, не до конца, но она понимала достаточно.

Время было не самым неудачным. Текущие военные операции Империи заключались в подавлении сопротивления и установлении линий снабжения перед переходом к следующему этапу, процесс, который не требовал его личного участия. Назначение украденных артефактов Императора оставалось неясным, что потенциально делало их опаснее целого республиканского флота, если они попадут не в те руки. Или если они активируются сами по себе, подумал Марр. Творения Императора имели склонность к злонамеренной автономии. Тот факт, что кто-то пошёл на такие усилия ради их кражи, говорил о том, что вор знал больше, чем они с Ланой.

Марр взял датапад и проверил своё расписание. Большинство встреч можно было делегировать другим или перенести.

— Я смогу выделить время через два дня, — наконец сказал он.

— Мы заберём тебя и отправимся туда на нашем корабле, — ответила Лана. — Отправь мне свои координаты.

На секунду Марру захотелось спросить, тоже ли она это чувствует — те редкие моменты слабого, отдалённого присутствия в Силе, которое исчезало, как только он пытался сосредоточиться на нём. Он представил, как Лана качает головой, глядя на него с жалостью, подтверждая тем самым то, что он и сам понимал разумом: что боль от потери заставляла его воображать вещи, которых больше не существовало.

— Отправлю, — сказал он вместо этого.

— Я сообщу, если что-то изменится. Пусть сила вечно служит тебе.

Голопроекция замерцала и исчезла. Марр ещё мгновение стоял неподвижно, затем повернулся к двери.

Что бы ни принес этот день, он встретит это так же, как встречал всё остальное в своей жизни: несгибаемым, в броне и в абсолютном одиночестве.

1) Invicta (лат.) — "непобедимая" или "непокорённая". Гневу Асина дала титул Дарт Инвикта.

Вернуться к тексту