Грегори Гойл и кровавый ритуал (джен)

Утро после ночной вылазки в Запретный лес выдалось тяжелым: тело ныло от усталости, как после многочасовой тренировки, а в голове эхом отдавались шорохи кустов, шипение той загадочной фигуры и жалобный вой Клыка, удирающего в темноту. Я проснулся раньше обычного, когда первые лучи солнца едва пробивались сквозь подводные окна спальни, отчего тут было довольно темно. Комната была тихой — только храп Крэбба нарушал тишину, его массивная фигура раскинулась на кровати, словно гора под одеялом. Малфой тоже еще спал, его бледное лицо выглядело почти мирным во сне, без привычной гримасы превосходства. Я сел на край постели, потирая виски: события ночи не давали покоя. Та фигура в плаще, пьющая кровь единорога... Это было не просто случайным убийством магического существа — это пахло темной магией, с которой даже кентавры, эти гордые стражи леса, не хотели иметь дел. И почему Поттер так отреагировал? Как будто знал, с чем имеет дело. Нужно было разобраться, но не сейчас — сначала переговорить с этими двумя, чтобы понять, что они думают.

Я встал, оделся в школьную мантию — ткань была свежей, выстиранной домовиками-эльфами, с легким ароматом мыла и крахмала — и спустился в гостиную. Там уже сидело несколько старшекурсников, тихо переговаривающихся у камина, где трещали поленья, отбрасывая теплые блики на каменные стены. Я выбрал укромный уголок у окна, глядя на проплывающих в озере рыб, и стал мысленно перебирать варианты: кто мог быть под капюшоном? И был ли это вообще человек? Кто-то извне, пробравшийся в школу? Или какое-то существо из глубин Запрещенного леса. Мысли прервал шум шагов — Малфой и Крэбб спустились вниз, оба с сонными лицами. Драко выглядел раздраженным, его всегда идеально укладенные волосы были растрепаны, а мантия накинута кое-как; Винсент зевал, почесывая живот, и сразу направился к столу, где лежали недоеденные кем-то печенья.

— Доброе утро, Грег, — буркнул Малфой, плюхаясь в кресло напротив меня и поправляя волосы. — Если это утро можно назвать добрым после такой ночи. Этот лес... брр, я думал, нас там сожрут заживо. А эта кровь на земле, серебряная, словно ртуть. И Хагрид со своим арбалетом — будто охотимся на дракона, а не ищем раненную кобылу.

Крэбб подхватил печенье и уселся рядом, жуя шумно, крошки осыпались на пол:

— Да, жутко было. Я просто офигел, когда увидел растерзанного единорога. Что там у вас стряслось, Грег? Ты и Поттер одни с той.. хренью? Расскажи подробнее.

Я кивнул, начиная с начала: как мы шли по тропе, Клык рычал, а потом появился единорог — мертвый, с раной на шее, и фигура в плаще, пьющая кровь. Описал шипение, холод, который проникал в кости, и как мы с Поттером отбивались заклинаниями — Импедимента, Инкарцеро, Люмос Максима. Малфой слушал, сжимая подлокотники кресла так, что пальцы побелели, его глаза расширились от воспоминаний о собственной части ночи, где они просто блуждали по тропам, не найдя ничего кроме следов. Крэбб жевал медленнее, его толстое лицо сморщилось в гримасе ужаса.

— Это был... кто-то из учителей? — предположил Драко, понижая голос, чтобы старшекурсники не услышали. — Квиррелл? Он всегда мямлит про темные силы, и его тюрбан... может, скрывает что-то. Отец говорил, кровь единорога продлевает жизнь или что-то в этом роде, а Квиррелл выглядит, будто одной ногой в могиле.

Я покачал головой:

— Не думаю. Квиррелл трус, он даже на уроках заикается. Это выглядело... отчаянно, как будто тому, кто это делал, срочно нужна была сила. И он без палочки отбивал чары — чистой волей, сырой магией. Да и Квиррелл бы не рисковал так близко к школе.

Крэбб проглотил печенье и нахмурился, его толстые брови сошлись на переносице:

— А может, оборотень? Полнолуние было, и Филч говорил про них. Или вампир — Квиррелл же про них мямлил на уроках. Помните, как он заикался: "В-в-вампиры пьют к-кровь, н-но единороги... с-священные..." Может, он сам и есть? Или... этот великан Хагрид? Он любит тварей, вдруг это его эксперимент?

Малфой фыркнул, но в его голосе сквозила неуверенность:

— Хагрид? Этот болван с арбалетом? Нет, он слишком глуп для такого. И оборотень бы просто разорвал единорога, а не пил кровь. Может, из Мунго — сбежавший сумасшедший? Или... — Он замолчал, бросив взгляд на меня. — А что если это связано с Поттером? Кентавры говорили про него, мол, «чем быстрее он покинет лес, тем лучше». И фигура на него бросилась, а не на тебя, Грег. Или вообще какой-то дикий дементор...

Крэбб кивнул, беря еще печенье:

— Ага, или привидение какое-то. В лесу полно духов, старшекурсники шептали. Или акромантул-мутант — паук, который пьет кровь, чтобы стать сильнее. Я слышал, они в лесу живут.

Мы перебрали еще варианты: может, Филч подстроил, чтобы напугать нас в наказание(бред, конечно); или Пивз, но полтергейст не пьет кровь; или даже Дамблдор так проверяет учеников. Малфой предположил дементора, сбежавшего из Азкабана, Крэбб — умертвие из старых легенд. Но каждый вариант разваливался: слишком много несостыковок. После получаса споров мы сдались — ничего толкового не вышло, только голова разболелась от догадок.

— Ладно, хватит, — вздохнул Малфой, откидываясь в кресле. — Это бесполезно. Лучше подумаем, как отыграться на Поттере и его шайке. После этой ночи они наверняка что-то знают, но молчат. А мы... мы просто вымотались зря.

Винс кивнул, жуя последнее печенье:

— Да, и голодны. Пойдем на завтрак, а то в животе бурчит.

Мы поднялись и направились в Большой зал, где уже собирались ученики с разных факультетов. Зал был наполнен утренним светом, льющимся через высокие окна, и гулом разговоров, смешанным с позвякиванием посуды. Столы были заставлены обильным завтраком: золотистые тосты с маслом и джемом, дымящиеся миски овсянки с медом и фруктами, поджаристая яичница с беконом, аромат которой витал в воздухе, свежие булочки, еще теплые от печи, и кувшины с тыквенным соком, искрящимся в лучах солнца. Призраки парили между столами, добавляя залу нотку мистики, а потолок отражал ясное голубое небо с редкими облаками. Мы уселись за слизеринский стол, и я набросился на еду — аппетит после бессонной ночи разыгрался не на шутку. Крэбб сразу схватил порцию бекона, жуя с энтузиазмом, Малфой же ковырял тост, все еще хмурый от ночных воспоминаний. Пока я ел, мысли крутились вокруг Философского камня охраняемого трехглавым псом в запретном коридоре. Хагрид проговорился о музыке, усыпляющей зверя, но нужно было узнать больше: что это за камень, как он работает, и удостовериться правдивая информацию ли мне дал здоровяк. Решено: после еды загляну наконец в библиотеку, там наверняка есть книги по алхимии и магическим существам.

Посмотрев в сторону гриффиндорского стола я увидел Рона Уизли экспрессивно рассказывающего всем окружающим о чем-то. Хотя понятно о чем. Поттер же лишь время от времени поправлял свои стильные очки и улыбался с таким видом, как будто он центр вселенной. Похоже в рассказнях Уизли нашлось место и для него. Хотя гордиться было особо нечем — тот, кого мы встретили просто игрался с нами, тогда я этого не понял из-за внезапности происходящего и адреналина в крови, но теперь все становилось на свои места. Мне кажется, захоти тот неизвестный убить нас — мы бы не продержались и полминуты. И уж тем более он не мог испугаться одиночного кентавра. Не знаю, как насчет Хагрида с его огромным арбалетом — он выглядел довольно грозно, не смотря на свой довольно безобидный характер.

Я не хотел оставлять все как есть. Ночь показала: мы слабы. Мои чары еле сработали, Поттер тоже не особо справлялся, тот неизвестный почти что нас игнорировал. Нужно тренироваться оттачивая заклинания до автоматизма. После завтрака, когда мы вернулись в гостиную я завел продолжил разговор.

— Парни, после этой ночи ясно: нам нужно стать сильнее. Помните драку в коридоре с Поттером? Его вихрь пламени пробил щит Драко, и если бы не я, все могло закончиться хуже. А в лесу эта фигура... она отразила наши Импедимента и Инкарцеро без палочки, как мух отогнала. Мы еле ушли. Я тренируюсь время от времени — отрабатываю простые чары в пустых классах. Присоединяйтесь. Вместе будет эффективнее, и в следующий раз не будем такими беспомощными.

Крэбб замялся, жуя остаток тоста, который прихватил с собой:

— Ну... я не против, Грег. Но еще больше заклинаний? Я и так еле Ступефай осилил, а щиты у меня как паутина.

Малфой скривился, вертя палочку в пальцах:

— Тренировки? Здесь, в школе? Нет, спасибо. Отец нанимает мне частных учителей на лето — лучшие дуэлянты из Европы, они научат меня всему: от защитных щитов до продвинутых проклятий. Зачем тратить время на твои примитивные кривляния? Это для тех, у кого нет связей. После той драки с Поттером я понял — он неплох, но учителя нанятые моим отцом сделают меня лучше. А та фигура в лесу... ну, это не наша забота, Дамблдор разберется. Не охота мне по пыльных класах прятаться.

Я хмыкнул, скрывая раздражение — Малфой всегда полагался на деньги и связи, но в лесу они не помогли бы. Но тут же заметил и другую возможность.

— Понимаю, частные уроки — это круто. Но летом? А сейчас мы уязвимы. После вихря Поттера и той твари в плаще ясно: ждать нельзя. Хотя... если ты не против, я бы присоединился к твоим тренировкам летом, а то слишком отстану от вас с Поттером. Того же Уизли ты в момент разделал. Вместе не так скучно, и я смогу попрактиковаться. Твой отец не будет против? Мы могли бы отрабатывать дуэли втроем — как в той драке, только контролируемо.

Малфой задумался, его глаза заблестели — идея льстила, ведь я признавал его превосходство, и акцент на недавних событиях заставил его поморщиться от воспоминаний:

— Хм... почему нет? После той ночи в лесу, где эта штука вас чуть не прикончила, лишняя практика не помешает. Отец оценит, если я проявлю инициативу. И да, с тобой и Винсом будет веселее — не одному потеть под заклинаниями. Винс, ты с нами, без вопросов. Не хочу, чтобы ты отставал, как в коридоре, когда ты даже палочку не успел выхватить.

Крэбб вздохнул, но кивнул — Малфой всегда мог на него надавить, если хотел:

— Ладно, ладно. Если Грег будет, то и я. Но только летом — здесь я и так устаю от уроков.

Мы ударили по рукам — лето обещало быть полезным. Сомневаюсь, что у папашки нашлись бы деньги на репетиторов, а так теперь все будет совсем по другому. Скорость обучения должна возрасти в разы. Не зря ведь Малфой так быстро уделал Уизли, который тоже, между прочим, из семьи потомственных магов. Явно репетиторы постарались. Разница уже была довольно большой, что уж говорить про тех, которые выросли в маггловских семьях — некоторые из них даже школьную программу еле усваивали. А ведь мы всего на первом курсе. Хотя тот же Поттер явно был, как минимум, на уровне Драко, прямо ходячая аномалия какая-то. Может слухи правы и его действительно тренирует сам Дамблдор? Не помню, как оно было в фильме, но вполне вероятно.

Но пока нужно было действовать здесь и сейчас. Я извинился перед парнями и направился в библиотеку, чтобы разузнать о Философском камне и его страже — трехглавом псе. Библиотека Хогвартса встретила меня привычным запахом старых книг, пыли и пергамента; мадам Пинс, строгая как всегда, бросила на меня подозрительный взгляд поверх очков, но не вмешалась. Я прошел в раздел алхимии, где полки ломились от фолиантов с золотыми корешками, и вытащил "Знаменитые алхимики и их открытия" — толстый том, пропахший плесенью. Перелистывая страницы, нашел упоминание о Николасе Фламеле и его камне: эликсир жизни, превращение металлов в золото, бессмертие. Но о собаке там конечно не было ни слова. Тогда я перешел к полке с книгами и магических существах, взяв "Фантастические твари и где они обитают" Ньюта Скамандера. Там, в разделе о редких существах, описывался трехглавый пес, похожий на древнегреческого Цербера — стража подземного мира, огромный, свирепый, но с слабостью к музыке, которая усыпляет его. Как и говорил Хагрид. Отлично, чтобы обойти пса, нужна музыка, но за ним — другие ловушки. Нужно копать глубже. Можно было бы набрать артефактов на все случаи жизни из дома, но, я уверен — почта проверяется Филчем или кем-то из профессоров. Явно не мой вариант.

После обеда я отловил Невилла Лонгботтома в оранжерее — он поливал растения, его круглое лицо было сосредоточенным, руки в земле, пропахшей влагой и удобрениями. Проффесора Спраут пока не было. Солнце светило через стеклянные стены, создавая теплую, влажную атмосферу, где пахло свежей зеленью и цветами.

— Невилл, нужно поговорить, — сказал я тихо, подходя ближе и проверяя, нет ли свидетелей. Он вздрогнул, вода плеснула на пол, но быстро взял себя в руки — после наших сделок он стал смелее.

— Гойл? Опять про... ну, ты знаешь. — Он вытер руки о мантию, глаза нервно забегали. — Я уже рассказал, что слышал от Рона и Гарри. Что еще?

— Да, про камень. Слушай внимательно: продолжай шпионить за Поттером и Уизли. Узнай все — какие есть еще ловушки, кто еще в деле, когда они пойдут. В обмен... я поделюсь камнем с тобой. Он дает бессмертие и золото, но главное — эликсир жизни из него может исцелить кого угодно. Твоих родителей, Лонгботтом. Они в Мунго, разве нет? Драко что-то рассказывал об этом. Это шанс вернуть их — здоровыми, как раньше.

Парнишка побледнел, его губы задрожали — воспоминания о родителях, явно жгли душу. Он отступил на шаг, сжимая кулаки, глаза увлажнились:

— Поделиться камнем? Но... это воровство, Гойл. Философский камень — он не наш, да и Дамблдор его охраняет. И шпионить за Гарри и Роном... они мои друзья, они доверяют мне. Если поймают, меня исключат, или хуже. А родители... бабушка говорит, их не вылечить, даже магией. Это слишком опасно. Зачем тебе вообще это?

Я шагнул ближе, понижая голос, чтобы звучать убедительно, но не угрожающе:

— Опасно, да. Но подумай: твои родители в Мунго уже столько лет. Эликсир из камня — это не просто зелье, это сама жизнь. Я не собираюсь оставлять каменя для меня одного — мы поделим, и ты получишь порцию для них. Поттер и Уизли уже роются в этом, рискуют сами. Ты просто послушаешь их хорошенько, как раньше. Представь: родители здоровы, улыбаются тебе, Невилл. Разве не стоит риска? Или ты предпочитаешь жить с этим вечно?

Мальчишка колебался дольше, кусая губу, взгляд метался по оранжерее — от растений к двери, как будто ища выход:

— Но...Предать Гарри и Рона? И камень... если он такой мощный, почему Дамблдор не использует его сам? Может, это ловушка. А если нас поймают? Бабушка меня убьет, она и так говорит, что я позор семьи. Нет, Гойл, я не могу. Найди кого-то другого.

— Невилл, послушай, — настаивал я, кладя руку на его плечо, чувствуя, как он дрожит. — Я не прошу предавать — просто информацию. Ты уже делал это, и никто не узнал. Это для твоих родителей — они пострадали из-за темных сил, а камень может исправить это. Это шанс, которого больше не будет. Подумай хорошенько.

Он молчал минуту, слезы блеснули в глазах, но кивнул медленно, вытирая лицо рукавом:

— Ладно... согласен. Но только если никто не пострадает. Я послушаю их разговоры в гостиной, попробую подслушать еще что-то. Но если что-то пойдет не так, я выхожу. И... спасибо, что подумал о моих родителях. Никто раньше не предлагал такое.

Мы пожали руки — его ладонь была влажной от земли, и я ушел, предвкушая: камень должен быть моим, и с ним — свобода от обетов, долгов и слабости.

Прим. автора — если кто-то интересуется Скайримом, я начал писать фанфик и об этой вселенной. Ссылка в профиле.