Железная маска Трианглета (гет)

— Я думаю, нам надо прорваться назад, — внезапно заявил Миро. Только что он сидел, откинув голову назад и зажмурившись, будто спал. А оказывается, размышлял все это время.

— Куда назад? — спросила я.

— На базу.

— На какую?!

— На которой мы были. Джан, это самое лучшее и безопасное место здесь.

Он говорил шепотом и оглядывался, да и я тоже. Вокруг все же был лес, полный мятежников.

— Да как? Ты что! Там же Мукдене и Гончонси!

— Джан, сама посуди. Они там вдвоем. Иначе уже расправились бы с этой толпой. Они сами боятся. Они этого беднягу похитили, пытали и убили. Наверное, он подошёл случайно к их убежищу. Но! Но ты обрати внимание! Они не обстреливали остров, не въехали в лес на каком-нибудь мощном вездеходе, и подлодку не уничтожили. Она им нужна, они требовали, чтобы пираты освободили для них подлодку. А значит — что?

— Не знаю...

— Значит, они просто похваляются, что всех уничтожат. Для этого им надо вылезти наружу, и тогда они будут уязвимы. А ещё им позарез нужен свободный остров, наверное, чтобы найти то, что они ищут. Ну там, под неживым таится неживое...

Он вдруг замолчал.

— Что? — испугалась я. — Что-то услышал?

— Нет, просто подумал одну вещь... Про неживое. Ладно. Главное ты поняла ведь? Они не могут отсиживаться там, они вылезут. А у нас есть Горено, и лучевой пистолет. Он слабо заряжен, но все же. И когда они вылезут...

— Что?

— Тогда и решим, что делать. Я ещё раз тебе говорю, у нас есть Горено. Он спихнёт их со скалы, например. И мы сможем спрятаться на базе. Мы ведь можем ждать. Эта парочка пусть разбирается с пиратами. А, самое главное — внутри Горено опять подключит систему наблюдения, мы будем видеть все, что происходит снаружи. И твоего учителя легче будет найти, не надо бегать по всему острову!

Это все звучало очень заманчиво. Так заманчиво, что я чуть не поверила, что это возможно.

— Миро, но они тоже будут начеку!

— Зато у них Горено нет. И они про нас не знают. Догадываются, но не знают...

Хоп — и неожиданно ладонь робота запечатала рот разболтавшемуся художнику. Я успела увидеть, как Миро широко раскрыл глаза от удивления, но тут меня тоже сгребли в охапку, закрыв рот, и потащили куда-то в заросли.

Я задёргалась в панике. Меня обхватила железная рука и плотно прижала к земле. Лишь через несколько мгновений я поняла, что это Горено, но все равно пыталась вырваться — это было подсознательный страх. Но меня прижимала к земле просто невероятная тяжесть. Будто робот, имеющий человеческое тело, расплющился и превратился в плоскую рыбу. Да не сошел ли он с ума?

Однако уши у меня были свободны. И я затихла в панике, когда услышала над собой голос на своем родном языке:

— Скорей, давай, вот здесь свободно можно пройти!

Я замерла. Так робот нас спас! А если мои трепыхания кто-то слышал?

В нескольких шагах от нас, тяжело дыша, пробирались по кустам люди. Не знаю, сколько их было, но явно не двое. Я слышала обрывки фраз и не понимала слов, потому что обмирала от ужаса:

— Не урони, придурок! — на трианглетском.

— Кажется, здесь кто-то был! — на языке кругляков.

— Да птицы. Никого тут нет, сам погляди.

Раздался треск веток над самой головой — неизвестный поглядел. А я опять чуть не умерла от страха, хотя умирать было уже некуда.

Треск начал отдаляться. Они ничего не увидели. Я только услышала голос:

— А сработает?

Где-то это уже было... А! Такое же я слышала на старом заводе в городе со странным названием Фэн-Жон. Перед тем, как меня перевезли сюда... А эти куда собрались?

Тяжесть, прижимавшая меня к земле, исчезла. Горено отпустил нас.

— Можете встать, — произнес он почти беззвучно, — но соблюдайте тишину.

Лес шумел, как обычно шумит тропический лес — эти звуки я изучила за дни одиночества. Слегка шуршали листья, чвиркали птицы, насекомые суетились в траве. Больше не было ничего, только сильный запах прелой земли — я вдруг осознала, что все это время дышала носом.

Я кое-как поднялась на четвереньки — за время вынужденной неподвижности одна рука затекла, вторую я поцарапала. Рядом сел Миро, покрутил головой.

— Горено, друг, ты бы предупреждал! Хорошо, что тут не было муравейника!

— Не было возможности, хозяин Миромекано. Я говорил, что в лесу посторонние звуки слышны не сразу. Мимо нас прошло семь человек. Я посчитал, что целесообразно укрыться от них, а не вступать в столкновение.

Мы с Миро переглянулись. В тени густой листвы трудно было оценить до конца, какие мы грязные. Но я это чувствовала — к лицу, рукам и одежде прилипли стебли гниющих растений, кусочки сырой земли, травинки, опавшие листья, мелкие ветки и всякая неназываемая всячина. Я пыталась хоть как-то отряхнуться и от души надеялась, что это не остатки жизнедеятельности животных.

Миро меньше обращал внимание на грязь, он наскоро повозил по одежде руками и зашептал:

— Семь человек? Почти половина от всех пиратов, что они пошли делать?

— С собой они несли что-то тяжёлое, — ответил робот почти беззвучно. — Возможно, это взрывчатка. Советую хранить молчание.

Молчание после того, что он сказал?! Я подскочила на месте:

— Учитель!

Слава великой Хуоджан, я смогла сказать это очень тихо. А то бы они вдвоем кинулись затыкать мне рот.

— Его с ними не было, — проскрипел робот. А Миро как-то очень тяжело вздохнул и спросил:

— А почему взрывчатка?

— Логично предположить. На подводной лодке у вооруженных оппозиционеров она наверняка есть. Они знают, что их противники среди скал. Логично предположить, что эти люди, привыкшие пускать в дело оружие, попытаются их взорвать.

Взорвать! Скалы — возможно, но стены базы были укреплены и выдержали бы ядерную бомбу, так говорил господин Джинг. И мятежники не могли не знать, какими прочными строил убежища Трианглет. Я хотела сказать об этом вслух, мне уже до ужаса надоело шептать. А ещё хотелось без помех подумать об учителе.

Его не было с той компанией, значит, он был с ними не согласен? Если они действительно несли взрывчатку — да. Он образованный человек и знал, что базу взломать очень сложно. Может быть, он стал с ними спорить, и они его убили, связали, ещё что-то с ним сделали...

А Миро тихонько обсуждал что-то с роботом! Они, выходит, собрались решить все за меня!

— Где может быть учитель? — спросила я. Робот прошелестел еле слышно:

— Судя по всему, приехавшие на остров люди разделились на две группы. Одну из них мы видели. Вторая, судя по звукам, пробирается у противоположной стороне пляжа. Но я могу ошибаться, здесь много посторонних шумов. К тому же велика вероятность, что они оставили где-то третью группу для контроля.

Даже в такой ситуации он сохранил назидательный тон.

— А в какой из них учитель?

Миро тихонько застонал. Можно было подумать, он неудачно подвернул ногу или наткнулся на острую ветку. Но я твердо знала, ему просто не нравился учитель.

— Почему? — я спросила это вслух.

— Что — почему?

— Почему ты злишься на учителя? Это единственный человек из мятежников, который может нам помочь!

— Джан, давай не сейчас! — зашипел Миро.

— А когда? Его, может быть, там убивают...

— До сих пор не убили же!

Не знаю, сколько бы мы ещё препирались, но в отдалении послышался грохот. И я опять подскочила:

— Учитель!

Миро еле меня удержал.

— Джан! Да все в порядке с ним! Не беги!

Говорил он, наверное, разумные вещи, но я все равно ничего не соображала. Как? Почему? Кто устроил этот взрыв?

— Этот шум устроила вторая группа? — спросил Миро у робота, и тот подтвердил:

— Судя по направлению — да.

— Но зачем? — не выдержала я. — Там такой камень, его не пробить и сильнейшим взрывом! Там укреплённые стены! Зачем? Они не пробьются на базу!

— А им не пробиться надо, а отвлечь, — объяснил Миро. — Пираты не дураки, поняли, что их противник слаб. У них теперь задача его выманить. Ну, этих твоих Мукдене и Гончонси.

— Они не мои, — буркнула я. Да, с таким планом учитель, возможно, и согласится... Стоп, он же не знает про Мукдене и Гончонси! А выманить нас? Он согласен выманить нас? Да ни за что!

— Тогда тем более надо спасать учителя! Он не сделает ничего, что навредит мне, ты понимаешь? Что навредит нам, — уточнила я, увидев, что он опять закатил глаза.

— Джан, ну с чего ты решила, что его надо спасать? Почему он с ними поссорился? Он может догадываться, что на острове есть ещё кто-то. А если нет, и если он считает, что мы вернулись под скалы, то он должен понимать, что нас так просто наружу не выманить. Он просто не спорит с большинством! Вот и все!

Я замолчала, обдумывая. В принципе, Миро был прав. Учитель умный человек, он ждёт развития событий, и тогда будет поступать по обстоятельствам. Но если кто-то рядом с ним пострадает, он наверняка кинется на помощь!

— Нам надо пройти поближе к мятежникам, чтобы за ними наблюдать, — сказала я. Против этого Миро не возражал. Возражал робот — он заявил, что, во-первых, "люди с подводной лодки" могут не рассчитать количество взрывчатки, а во-вторых, где-то скрывается контрольная группа. Миро ответил, что все равно лучше видеть опасность своими глазами, а контрольную группу Горено услышит. Короче, вскоре мы ползли по кустарнику дальше к пляжу.

По дороге я думала, почему мятежники не сели просто на свою подлодку и не уплыли прочь, но вслух уже не спрашивала. Мне показалось, я поняла сама. Эти люди привыкли к опасности, они постоянно сталкивались с вооруженным противником и сражались, а не бежали. Здесь они рассчитывали на богатую добычу, какой бы она ни была, и готовы были ради нее рисковать. К тому же они не знали, могут ли их враги обстрелять бухту.

Тут меня осенила мысль:

— А взрыв не увидят с материка?

— Да кто его увидит, — ворчливо буркнул Миро. — Береговой стражи тут нет. Рядом с морем никто не живёт. Места дикие... Все, наверное. Мы пришли. Дальше нас заметят.

Мы сидели на небольшом возвышении, заросшем папоротником и незнакомыми ползучими растениями, как в кинотеатре. Место казалось идеальным — отсюда хорошо просматривалась и бухта, и скалы, торчащие из песка, словно огромные зубы. Я подумала вдруг, что такое сравнение понравилось бы Миро. Он ведь художник.

Вообще, пока мы сидели там, прячась за листьями плюща, я думала, и думала, и думала. Больше, чем когда-либо в жизни. И мне казалось, что теперь я понимаю, что и зачем происходит. Ведь раньше я не пыталась понять, почему люди поступают так или иначе. Я понимала нашего милого учителя, лучшего в мире человека — он всегда говорил, что жить надо не для себя, а для других. Я понимала жителей нашей деревни — они поступали так, как было принято веками. Я не понимала чужих. Мне казалось, что за пределами нищего рыбацкого поселка люди могут делать все, что хотят. А ведь даже мой дед, всесильный правитель империи, был заложником обстоятельств. Что уж говорить про мятежников. Они теперь пленники этого острова, как и мы. Сокровище, которое тут находится, приковало их к себе. Даже если оно не существует.

А между тем перед нами ничего не происходило, хотя мы и заняли самый удобный для наблюдения вид. Даже если мятежники считали, что опасность невелика, они все равно не собирались попадаться кому-то на глаза и выходить на открытое место. И ещё непонятно было, где произошел взрыв. Над скалами не поднимался дым и не видно было обломков. Остров будто вымер. Только потревоженные птицы беспокойно кричали.

— Где же они применили взрывчатку?

Мне ответил робот:

— Судя по направлению звуковой волны, это произошло на месте старого кладбища. Но в лесу звуки искажаются, здесь слишком много посторонних помех, поэтому более точно ответить невозможно.

— Зачем... — впрочем, я тут же все поняла. В голове сама собой сложилась картина. Именно около старого кладбища велись раскопки, наверняка их вели Мукдене и Гончонси. Ещё и бесились, что к физическому труду нельзя привлечь меня. Привыкли быть господами, ха!

(Я только мельком подумала, что сама из касты господ — уж с тяжёлой работой я управлялась точно лучше их, даже с лопатой!) Они искали там что-то, и, услышав взрывы на месте своих раскопок, непременно отправятся посмотреть. Так решили мятежники.

— Выманивают их, — сказал Миро. Он рассуждал так же, как и я! Меня это неожиданно обрадовало.

— А те, кто прошел мимо нас? Они что сделают? Ждут, пока кто-то вылезет из убежища?

— Наверное... На их месте разумнее всего так поступать. Не брать же базу штурмом.

Я снова обрадовалась, как в детстве, когда учитель хвалил меня за отлично выученный урок. И тут же у меня в голове нарисовался ответ на очередной вопрос.

— Миро. Ты ревнуешь к учителю?

— Чего? — растерялся он.

— Тебе не нравится учитель, а я ведь тебе говорила, какой это святой человек. И ты сам прекрасно знаешь, что он ничего плохого нам не сделал, что он хочет нам помочь. Ты видел, что он храбр и благороден. Но он тебе не нравится.

— Да не ревную я! Ну честное слово...

Он сказал это громче, чем следовало, испуганно оглянулся и посмотрел на меня с укоризной — вон, мол, до чего ты меня довела. Но глаза у него бегали, и щеки покраснели — интересно, все его соотечественники так краснеют, когда врут? Но он же обманывал меня, когда выдавал робота за живого человека, и глазом не моргнул при этом...

— Миро, это глупо. Ревновать к учителю — все равно, что к Звёздной матушке.

И тут он вывернулся — заговорил быстрым шепотом, по-прежнему не глядя в глаза:

— Джан, нам сейчас надо не отвлекаться и следить, что делают пираты. Если мы попадём на базу, то и учителю твоему поможем, нам будет легче это сделать. Мы же сможем наблюдать за островом. И когда придет помощь с материка, я обещаю, что буду свидетельствовать в пользу твоего учителя. А сейчас не будем спорить. Хорошо?

— Хорошо...

Мне действительно было хорошо. Я даже страха почти не чувствовала. Что бы сказал на месте Миро парень из нашего поселка, да хотя бы тот же А-Фэн? Наверняка бы разозлился и ответил что-то вроде: конечно, ревную, я ради тебя остался на острове, меня могут убить, а от тебя никакой благодарности. А Миро нашел те же слова, которые наверняка бы сказал и учитель.

Я отвернулась, потому что губы расплывались в глупой улыбке, и я ничего не могла с этим сделать. На острове, кроме нас, было почти два десятка хищников, которые охотно бы нас сожрали (двое — так точно), а мне было хорошо. Возможно, впервые с тех пор, как я была ребенком.