Рыжая бестия (гет)

Погода была прекрасная: яркое солнышко, приятный ветерок, синее небо, зеленые листья, зеленая трава, девочки с голыми ногами. Рай и идиллия. И только один, но зато очень крупный минус: приближающиеся каникулы. Именно из-за них Альбус и его друзья имели несколько необычный, а то даже и шокирующий вид. Они читали. И не просто читали, а заучивали прочитанное наизусть. И, наверное, все-таки следовало заниматься этим где-нибудь в библиотеке, или в заброшенном классе, или в Большом Зале, в гостиной факультета, ну или хотя бы в собственной спальне, короче там, где нет яркого солнышка, приятного ветерка, зеленой травы и девочек с голыми ногами. Потому что учиться в такой обстановке и не отвлекаться было невероятно трудно, но не в гриффиндорской природе бежать от трудностей, а потому Ал, Кит и Тони мужественно сражались с соблазнами и стойко держались за учебники.

Ал, наверное, уже в пятидесятый раз за последние полчаса оторвался от третьего абзаца разъяснения третьего положения пятого пункта восьмого принципа Этики Трансфигурации, чтобы в пятидесятый раз оглядеть пустым взором окрестности Хогвартса, тоскующе вздохнуть, проклясть трансфигурацию и всех ее отцов, глубоко вздохнуть и снова вернуться к третьему абзацу и так далее, когда внезапно его внимание привлекла важная фигура, выплывшая из замка.

— Внимание, друзья, — ликующе воскликнул Ал. — Встаньте и обнажите головы. Мертвец идет! Ну-ка, Тони, давай заупокойную!

— Вечный покой пошли ему, Господи, — послушно затянул Тони, но тут же заткнулся. — Так, а кто новопреставленный?

— А вот он идет, — показал пальцем Альбус. — Малфой. Следи внимательно, не каждый день встречаешь такой свеженький, почти приготовленный труп.

— Не, — скривился Тони. — Не буду читать. На слизеринцев даже моего христианского милосердия мне не хватит.

— Не быть тебе понтификом, — осудил Кит. — Протего хватит?

— Должно хватить, — неуверенно ответил Ал: он честно не знал, какая мощность будет у покупки Харпер.

Мальчишки приготовили палочки и изобразили невинный вид.

Нормальный Главный Староста начал бы вопить что-нибудь вроде: «Маму вашу в сад и за ногу, как вы смели ограбить библиотеку, дебилы!» еще за милю до них, но это был Малфой, так что можно было рассчитывать, что он не станет рвать свое драгоценное горло и, прежде чем начать нотации со сниманием баллов, поминанием их родственников и сомнениями в их сексуальной ориентации, сначала поудобнее устроится. И действительно, Малфой приближался неспешно, нисколько не желая напрягать ноги и легкие ради каких-то стыренных из библиотеки книг.

А что было делать, если библиотекарша не разрешала выносить их на улицу?

Малфой подошел поближе, откашлялся, принял соответствующую моменту позу и начал:

— Никогда еще раньше отсутствие ваших мозгов не проявляло себя... — но договорить ему не дали три громких крика «Протего» в унисон.

Даже если бы они заранее тренировались, такой слаженности бы не достигли, радостно подумал Ал, и именно тут с дерева прилетела специально для Малфоя заготовленная посылка.

Хлопок был впечатляющим, яркая вспышка вполне себе ослепляющей, зелье разлетелось во все стороны именно так бурно, как и обещалось в рекламном проспекте, вот синего дыма Ал, конечно, не ожидал, но он внес свой особенный штрих в общую картину. Когда дым развеялся, на месте Главного Старосты школы стоял маленький барашек с розовой шерстью и зелеными рожками.

По словам дяди Джорджа, результатом проклятья должна была стать совершенно случайная, но предельно унизительная анимагическая форма, и про себя Альбус и Харпер надеялись на что-нибудь вроде хорька, а еще лучше крысы, но и баран отлично подошел.

— Я всегда знала, что Малфой в душе — баран, — объявила с дерева Харпер. Теперь, перестав прятаться, она уселась на ветку и весело качала ногами. — По тому, с какой упрямой тупостью он всегда двигался вперед и головой бился о все новые ворота.

Баран жалостно заблеял, но тут же заткнулся, как видно сообразив, что вместо ругательств получилось что-то не то.

Альбус уже еле стоял, согнувшись от смеха и упираясь руками в коленки. Кит не мог уже и того — он сидел, опираясь спиной о ствол дерева и держась за живот. Тони время от времени подвывал и топал ногой, показывая пальцем на Барана-Старосту.

Баран пытался прожечь их взглядом, и выходило только еще смешнее. А тем временем вокруг собирались зрители. Свидетели сообщали новоприбывшим подробности происхождения данного конкретного барана, новоприбывшие отпускали шутки о баранах, потом появлялись еще новенькие, короче, народ валил, как на раздачу бесплатной выпивки.

В принципе, уже следовало ожидать десанта преподавателей, но старичье, скорее всего, где-то радостно грело кости, совершенно не желая портить себе день разбором, с чего это на хогвартском подворье стихийный митинг.

«Пусть Лонгботтом разбирается, — умиротворенно думали они, попивая чаек и разглядывая демонстрацию в окна. — Он молодой, энергичный, ему вообще всегда больше всех надо. Вот пусть и разбирается». И профессора переводили ничего не замечающие взгляды на чистое синее небо. «Погодка-то... Благодать!»

Профессор, которому обычно было больше всех надо, именно из-за погодки и благодати сегодня было совсем не надо (в теплицах было солнечно, но жарко и душно, поэтому Невилл радостно спасался пивком), но его все-таки притащила к месту Хогвартского вече его истерически рыдающая дочь.

— Смотри, что они с ним сделали! — ревела она. — В ягненка превратили! Папа, ну скажи им!

С точки зрения Невилла, перед ним стояла совершенно половозрелая взрослая особь мужского пола вида Ovis Aries aka овца домашняя, в просторечии именуемая не ягненком, а бараном, но он не стал заострять на этом внимание. В конце концов, у него был вопрос поактуальнее.

— Ну, я понимаю, почему баран, но розовый-то почему?

Да, профессор Лонгботтом всегда здраво оценивал железобетонную настойчивость наследника рода Малфоев. В отличие от своей дочери, которая тут же взвизгнула:

— Папа!

И тут же Хьюго Уизли принялся отвечать на заданный деканом вопрос.

— С колером переборщили, — тоном эксперта заметил он. — Синий дым шел?

— Шел, — подтвердил Тони.

— Ну дык вот, сушеную кожу амазонской винторогой жабы добавили, значить. Мужиков красит в розовый, женщин — в коричневый. Фред, видать, смешивал, он вечно больше чем надо пихает. Потому рога и зеленые. Теперь неделю с зелеными волосами будет ходить.

Баран покрутился на месте, словно выбирая, кого ему бодать так вовремя появившимися зелеными рогами.

— И как долго он таким останется? — спросил Невилл эксперта, указывая на рвущегося в бой Скорпиуса, которого обеими руками удерживала Джейн.

— Ну, — протянул Хьюго. — Не знаю. Это у зельеваров надо спросить. Может день, может два.

— Джейни, — решил Лонгботтом, швыряя в разбушевавшегося барана связывающим. — Тащи свое животное в Медицинское Крыло. Хотя нет, наверное, лучше к Хагриду в стойло.

— Папа!

— Шучу! — ухмыльнулся Невилл, жестом отправляя дочку левитировать вырывающегося барана. — Так, господа, а вы расходитесь, спектакль кончился. Кроме вас, — остановил он Ала и его друзей. — Да и вы, мисс Харпер, слезайте-ка вы с дерева.

— Да мне и тут неплохо, сэр, — кротко ответила та, качая ногами.

— Да я уж вижу, что вам совсем хорошо. И вот что мне с вами делать? С матча все-таки снять?

— А снимайте, — обрадовалась Харпер. — Из Слизерина меня, а с вашей команды — всю вот эту троицу. Я только за!

— И испортить ваш последний школьный матч? — уперся справедливый профессор. — Нет, это перебор. Вы двое, — показал он на Кита и Тони, — конечно же с сегодняшнего дня присоединитесь к этим двоим, — он показал на Альбуса, а потом на Харпер на дереве, — на их ежедневной отработке. Сегодня вам, насколько я знаю, чистить дальний свинарник, поздравляю.

— Заодно и загончик для Малфоя подготовим, — обрадовался Ал.

— Не перебивать! А вот вы двое, — снова показал Невилл на Ала, а потом махнул в сторону дерева. — Вы двое мне напишите эссе в два стандартных свитка на тему «Почему неэтично превращать своих одноклассников в розовых баранов». К понедельнику сдать. Ну и по пятьдесят баллов с Слизерина и Гриффиндора.

— Да, сэр! — хором отозвались наказанные, и Невилл направился назад, в теплицы, к ящику «Штуденмайстеркроф-унд-Вальцзее Темному» (или как там его), подарку профессора Защиты От Темных Сил из его личных пивоварен.

— Вообще-то, это было нечестно, Харпер, — заявил Кит, разворачиваясь к ней. — Нам с Тони обещали труп, ну и где он, я спрашиваю?

— О, труп еще будет, — заверила Эйбс. — Вы не в курсе, но Хани Харвуд с третьего курса, Хаффлпафф, начала писать рассказы по книгам Даффодил Браун. Уже раздает всем желающим первую главу. Называется "Староста моего курса". Главного героя зовут Сципионус Маллой, а героиню — Джейд Лонгтейл. И да, я читала, там у героя глаза цвета расплавленного серебра, а у героини — глаза отражают василькове небо. И когда они впервые увидели друг друга, мир замер и остановился. Так что труп будет. В крайнем случае, это будет труп Хани Харвуд.

— Знаете, а мне его уже жаль... — покачал головой Тони. — Да еще и Лонгботтом так над ним тут издевался...

— Ребят, а вам не показалось, что он несколько, гм, нетрезв? — весело спросила Харпер, все так же раскачивая ногами.

— Гнусный поклеп, — хором ответили гриффиндорцы.

— А, ну да, ну да, — хихикнула Харпер и снова принялась мотать ногами. Ал поглядел по сторонам и убедился, что и правда, оба его приятеля от этих ног не отводят и взгляда. Нет, правда, ноги были что надо, тонкие лодыжки, округлая коленка, икры не перекачанные. Ничего так ноги. И легкая юбочка немного приподнималась ветром, и снизу было видно... Больше, чем стоит видеть.

Ал кашлянул и шагнул вперед, стараясь прикрыть ноги Харпер от ненужных взглядов. Он поднял руку, протянув ей.

— Слезай, — решительно скомандовал он.

Абигайль изумленно приподняла бровь, провернулась на ветке, съехала животом, повисла на вытянутых руках, раскачалась и спрыгнула.

В принципе, с облегчением вздохнул Альбус, под юбкой у нее были спортивные шорты, так что больше чем надо никто не увидел. Но поведение ее все равно было возмутительным.

— Классную это ты шутку попыталась сыграть, чтобы нас троих выкинули с матча, — Ал просто честно не знал, к чему прицепиться, а прицепиться ужасно захотелось. — Никак не могла обойтись без своих слизеринских мошенничеств, верно?

Улыбка медленно сползла с лица Харпер, и она мгновенно ощетинилась:

— Уж чья бы корова мычала, Поттер. Твой дорогой честненький Лонгботтом снял со своего факультета с вас троих столько же, сколько с одной меня, уж кто бы говорил о мошенничествах. Уж он-то просто умирал от желания снять бы с матча меня одну, если б еще и вы не попались.

— Уж не суди нашего профессора по вашему бандиту Уоррингтону.

— С чего бы мне судить? Я сама только что все своими глазами видела! У профессора на глазах студента превратили в животное, а он только ржал и гыгыкал, как пьяный жеребец — уж наверняка это только потому, что Скорпиус был из Слизерина; превратили бы в козу его обожаемую Роуз — да любого хоть самого завалящего гриффиндорца — уже летели бы виновные прочь из Хогвартса с волчьим билетом впереди своего визга.

— Да ты только радоваться должна, ты ж сама его в барана превратила, дура!

Харпер возмущенно пыхтела, не находя слов. Наконец, она злобно прошипела:

— Идиот! — крутанулась на месте, махнув подолом юбки, как лиса — хвостом, окатила его холодным презрением и ушла, вздернув подбородок и почти маршируя, настолько решительным был ее шаг.

Мальчики некоторое время помолчали, глядя ей вслед.

— Знаешь, Ал, — вдруг сказал Тони, рассеяно разглядывая пролетающие маленькие облачка. — Сдается мне, Малфой не единственный в нашей школе баран.

— Что ты имеешь в виду? — напрягся Альбус.

— Да ничего, — все так же рассеянно ответил Тони, продолжая пялиться в небо. — Погода, говорю, хорошая.

— Видел сегодня в «Пророке» рекламу, — с чего-то вдруг ляпнул Кит, задумчиво изучая свои ногти. — Самоклеящиеся тарелки — лучший подарок молодой семье. Восстанавливаются самостоятельно через полчаса после окончания криков. Можно бить хоть каждый день — потом опять целехонькие.

— Какую только ерунду не придумают, — удивился Ал, не понимая, к чему это вообще было.

— Ну не скажи, вещь в хозяйстве полезная.

— Надо заранее заказать пару сервизов, на подарок, — серьезно кивнул Тони.

— Вы из-за этих ПАУК совсем уже рехнулись, — сообразил Альбус, но только было Кит открыл рот, чтобы возразить, из-за спины Ала раздался вопль Роуз:

— Альбус Северус Поттер! Ты совсем последнего ума лишился? Превратить старосту в козла?