Рыжая бестия (гет)

Когда тебе говорят, как ты похож на папу в пять лет, это приятно. В пятнадцать — это уже устаревшие новости. В пятнадцать лет приличному парню не хочется быть похожим на папу. Особенно, когда каждый день, каждый чертов божий день, находится идиот, который вылупится на тебя и скажет:

— Ой, ну как же ты похож на своего папу!

Да, он видел это в зеркале. Да, ему это раньше уже говорили. Да, это здорово. Вернее, нет.

Не поймите неверно, Альбус любил отца, но ему совсем не хотелось на него походить. Для начала, он бы хотел быть высоким и широкоплечим. Но увы. Вчера какой-то четверокурсник достал ему книгу, до которой тот не дотягивался. Четверокурсник! Альбус едва сдержал желание заступефаить его на месте, вежливо поблагодарил и ушел.

А еще он хотел бы иметь хорошее зрение. Но нет, ему приходилось носить очки, как какому-то ботанику. А еще ему хотелось, чтобы его волосы не торчали в разные стороны так, словно через него пропустили электрический ток, а потом для порядку еще и долбанули молнией.

Но увы, со всем этим ничего нельзя было поделать. И Альбус понял, что пора искать другие способы, для того чтобы отличаться.

Увы, свой самый огромный шанс навечно отличиться от отца и стать не «сыном Гарри Поттера», а «тем самым Альбусом Поттером», он потерял, когда уговорил Шляпу не отправлять его в Слизерин. Вот бы все потряслись, если б он молча принял первое решение Шляпы. Вот бы они обалдели. Но что поделать, прошлое прошло. Его не изменишь, как не изменишь того, что он стал враждовать с Малфоем, но как не враждовать, если тот был таким самодовольным ослом? Не изменить того, что он ловец Гриффиндора — ну он ведь и правда в этом хорош, что бросать теперь все? Не изменить того, что у него отличные отметки по Защите от Темных Искусств — ну не заваливать же ему теперь специально тесты?

Альбус обдумывал способы, как доказать людям, что он не такой, как отец, и все никак не находил.

Пока однажды кто-то не ляпнул, глядя на новую пассию Джеймса:

— Опять рыжая. Как типично для Поттеров.

Второй сплетник послушно согласился:

— Поттеры и рыжие — это навсегда.

«Заметка на будущее, Поттер, — подумал Альбус, — никогда не встречаться с рыжими».

Альбус открыл глаза. Перед его лицом были черные туфли на высоченном каблуке. «В таких туфлях нельзя ходить по полю», — хотел сказать Альбус, но сказал почему-то:

— Блрррп.

— Красноречиво, — ответили туфли.

Альбус закрыл глаза. Открыл снова. Постарался увидеть что-то, кроме туфель, но, как ни старался поднять глаза, выше лодыжек ничего не увидел. Симпатичных лодыжек, кстати, и он хотел их похвалить, но получилось только:

— Смпртлрпдж...

— Готов анекдот про Поттера. Летит как-то Поттер на метле, врезается в поле и говорит: «Ну ладно, я в жопу пьяный, а ты-то чего на дороге стоишь?»

— Хрмпр, — ответил Альбус и каким-то образом все-таки сумел посмотреть чуть повыше.

— Ноги! — вдруг отчетливо сказал он.

— Какие ноги? — не поняли ноги.

— Красивые, — признался Поттер и закрыл глаза.

— Короче, Поттер, что предпочитаешь: инвалидность или месяц отработок?

— А? — открыл Альбус один глаз. Одна нога в нетерпении начала притоптывать, и Поттер уставился на неподвижную, чтобы не стошнило.

— В Больничное крыло или к грифферам?

— Пофиг, — ответил Альбус и лег спать.

Потом Альбусу показалось, что он летит, но так всегда бывало, когда слишком пьяный ляжешь на кровать. Стоп, какая кровать, я был на поле?

— Принимайте вашу поклажу, львята, — раздался голос Ног.

— О господи, откуда это он? — ужаснулся голос Роуз, и Альбус попытался открыть глаза. Почему-то не получалось.

— По пьяни исполнять финты Вронского — это совсем уже надо до зеленых чертей упиться, Уизли. Ну, в вашем случае, наверное, до красных... Но вы следите за своим парнем, он же скоро мебель из гостиной понесет.

— Куда?

— Пропивать, — ответили Ноги. — И да, по-моему, у него что-то сломано, решайте сами, сдавать его Помфри или пусть так подыхает.

Наконец Альбус открыл глаза и понял, что действительно летит. Потому что перед ним больше не было ног, а были головы. Рыжие.

— Мамочка, почему тебя две? — спросил он, и головы хором фыркнули.

— Горный тролль тебе мамочка, Поттер. Кстати, я из твоего кармана забрала десять сиклей, но имей в виду, обычно за погляд на мои красивые ноги я беру галлеон, — ответил голос Ног. — Ладно, Уизли. Я пошла.

— Спасибо, Эйбс.

Если бы Альбус мог, он бы сейчас упал, но тот, кто его левитировал, знал свое дело. Альбус просто провалился в темноту, и последней его мыслью было, что теперь Абигайль Харпер точно превратит его жизнь в ад.

Абигайль Харпер была не права: Альбус Поттер не был алкоголиком. Просто первого сентября, после Пира, нельзя было не выпить с друзьями за первый день их последнего курса, за встречу, за прошедшие каникулы, за дальнейшую жизнь без каникул, за альбусово квиддичное капитанство, за квиддич, за мировой квиддич, за мир во всем мире, за здоровье Гарри Поттера, чтоб ему дольше жилось, за нездоровье Скорпиуса Малфоя, чтоб его разорвало.

Короче, поводы были. А то, что потом Альбус пошел летать — так квиддич вся его жизнь, и жизни без квиддича он не представляет. Вопрос в том, какие черти Харпер на поле приволокли?

Абигайль Харпер. Хамка, стерва и потаскуха, теперь ко всему еще и воровка, с тоской вспомнил Альбус пропавшие сикли. Из постели вставать не хотелось. Заживающие ребра и левое запястье ныли, и в Больничном Крыле Помфри наверняка дала бы ему отлежаться, но переломы залечила привычная к этому Роуз, поэтому теперь приходилось терпеть и идти на занятия. Хорошо хоть завтрак эльфы принесли ему в постель, но на Чары идти пришлось.

— Слышал новость? — тут же подскочил к нему Смит с Хаффлпаффа.

— Хм? — с тоской спросил он. Смит был невыносим и в здравие Поттера, в болезни же его невыносимость принимала колоссальные размеры.

— Малфой ушел из команды!

Поттер моментально проснулся.

— Врешь!

— Говорят, — Смит огляделся по сторонам и наклонился поближе, — что Макгонагал прислала ему на выбор два значка — или капитана Слизерина, или Старосты Школы, одно из двух. Ну, и Малфой выбрал школу, а вчера сказал, что без капитанства он в команде и вовсе быть не хочет, и ушел.

— И кто же их новый капитан?

Смит сделал большие страшные глаза:

— А угадай!

Альбус задохнулся:

— Нет... Не она! Только не она!

— Она, Поттер, она, — захихикал Смит. — Абигайль Харпер.

— Капитаны, — сказала мадам Спиннет. — Я собрала вас, чтобы огласить календарь. Игры пройдут в обычные сроки, первая игра состоится во второй уикенд октября, играть будут Слизерин и Рейвенкло.

Альбус с радостью отметил, как потемнело лицо Харпер. С уходом Скорпиуса слизням придется искать нового ловца, плюс у них будет мало времени на то, чтобы натаскать нового охотника взамен выпустившегося Клайда. И ведь этого охотника еще надо будет найти.

— Тогда вы не против, чтобы мы с Рейвенкло первыми провели отборы? — вежливо спросила стерва Харпер. — Хотелось бы начать как можно скорее. Вы не против, если я займу поле послезавтра после обеда?

Спиннет поджала губы.

— Хорошо, если принесете разрешение декана сегодня до пяти. После пяти я отдам поле кому-нибудь другому. Мистер Лоусон?

— Я бы попросил пятницу, мэм.

— Конечно, пятница в вашем полном распоряжении.

Поттер видел, как Харпер спрятала ядовитую усмешку за завесой огненно-рыжих волос, и сам не смог не усмехнуться. Такая пощечина слизням радовала его доброе сердце.

— Следующим матчем будет Гриффиндор-Хаффлпафф...

В пять Альбус стоял у двери мадам Спиннет и чесал заживающее запястье. Он пришел сюда в надежде, что Харпер все же не успела и поле достанется ему. Увы, Харпер радостно выпорхнула ему навстречу.

— А, Потти, пришел выпрашивать себе поле? Плохие новости, малыш, оно мое, — помахала она расписанием. — Но ты можешь пойти и полизать зад Спиннет, может, она подсвистит тебе еще и на игре с Хаффлпаффом, а не только против Слизерина, как обычно.

— Для этого надо, чтобы хаффлпаффцы играли так же грязно, как вы, а это физически невозможно.

— О, правда? Знаешь, мне всегда было интересно, почему прихватить другого игрока за метлу — это грязный трюк, а крикнуть «Харпер, сколько заплатил тебе Малфой, чтобы ты поймал за него снитч» — это достойная восхищения тактическая хитрость сущего ангела... А потом поняла: потому что во второй раз это был гриффиндорец, а им можно все.

— Не понимаю, что ты несешь.

— Так, старые истории, — махнула она рукой и облокотилась о стену. — Итак, Поттер. Готов подставить зад? Я намереваюсь пинать его весь год, так что к выпуску ты уже не сможешь сидеть .

— Ноги коротки, Харпер, — ухмыльнулся он.

— Да неужели? Вчера тебе так не казалось. Кстати, ты должен мне еще семь сиклей.

— Спьяну чего только не покажется. Верни мои деньги.

Харпер приподняла брови, резко задрала мантию с одной стороны и вытянула вперед ногу. Против своей воли Альбус посмотрел на нее и тут же себя за это отругал. Под мантией на Харпер было довольно короткое платье, и, когда она приподняла ногу, согнув в колене, из-под подола мелькнула кружевная резинка чулка. Каблук ее школьной туфли был невысоким, но ремешок подчеркивал тонкость лодыжки.

— О нет, тебе не показалось, — вздохнула Харпер. — Мерлин, эти ноги — сокровище нации. Британия должна пасть к этим ногам и умолять меня позволить отлить их в бронзе, дабы увековечить для потомков, — она опустила мантию. — А ты теперь должен мне пятнадцать сиклей, Поттер. Постарайся отдать долг до матча, — она повернулась, махнув подолом, как кошка хвостом, и, фыркнув, удалилась.

— Я видал и получше! — очнувшись, крикнул он ей вслед.

— Только во снах, крошка, только во снах.

— Как они вообще могли выбрать ее капитаном? — разорялся Поттер, яростно размахивая вилкой. — У них сорок семь лет до этого вообще не было девок в команде! И теперь они такую ставят во главе?

— Но охотник она что надо, — ответил Кит, его лучший друг и товарищ по команде. — Согласись, бросок у нее ничего.

— Это-то да, но как она собирается управлять шестью мужиками?

Они оглянулись на слизеринский стол, где перед отборами скучковалась команда и претенденты. Как всегда одни парни, девчонки снова даже не просматривались.

— Может она им дает, чтобы слушались? — предположил Кит. Альбус непонимающе приподнял брови, и Кит сделал неприличный жест. Альбус ухмыльнулся:

— Сомневаюсь, что хоть один из этих ушлепков сумеет ей вставить, — сказал он, старательно отгоняя раздражение. — Ты бы стал рисковать? Ставлю квиддичный кубок на то, что у нее там, — он поиграл бровями, — зубы.

Друзья хором расхохотались.

— Ну, в таком случае понятно, как она будет ими управлять, — сказал Тони. — Бррр, Ал, — обернувшись на Харпер, поежился он. — Ну и фантазия у тебя. Я теперь только и буду ходить и представлять, как у нее там... С зубами.

— А в твоих мокрых снах она будет отгрызать твой конец, — радостно закончил Поттер. — Ладно, кто со мной смотреть отборы слизней?

— Мы все, но без тебя, — потянулся Кит. — У тебя свидание с Патти.

— С какой Патти? — не понял Альбус и получил в ответ странные взгляды друзей.

— Патти, Ал. Патти Каннингем, с которой ты тискался всю дорогу до школы.

Ах да, Патти... Рейвенкло, каштановые волосы, маггловские духи. Та Патти.

— Я постараюсь от нее отделаться, — решил Альбус, — уверен, она поймет, что квиддич важнее.

Когда остренькая коленка Патти Каннингем ударила его в пах, Ал догадался, что она не поняла.

— Ну, как тут? — спросил Ал, забравшись на гриффиндорские трибуны.

Кит показал на поле:

— Ловцов всех отправила за снитчем, три раза уже поймали, но каждый раз кто-то новый. Но Берк со второго курса кажется неплох. А охотников несколько уже отсеяла.

Альбус внимательно разглядывал поле. Харпер и второй охотник слизней нарезали круги вокруг поля, внимательно следя за каждым действием охотников. Ловцы, которых было пять претендентов, шныряли туда-сюда, создавая панику и дополнительные трудности играющим. Харпер махнула второму охотнику, Хафиз подлетел к ней, они о чем-то быстро пошептались, и голос Харпер, усиленный сонорусом, прогремел на все поле:

— Питерс, спасибо за компанию, можешь идти. И Арчер, Салазаром клянусь, пропустишь еще один гол, и я на вратарей конкурс объявлю! Работай, тут тебе не история магии!

Невысокий мальчишка по фамилии, как сообщили ребята, Уоррен поймал снитч, как оказалось, второй раз, но Харпер лишь потрепала его по затылку и снова выпустила снитч на свободу.

— По-моему, она вообще за ловцами не следит, тебе не кажется? — спросил Кит, не отрывая взгляда от поля.

— А я ее логику понимаю, — неожиданно для себя ответил Ал. — Сменить одного говенного ловца на другого такого же говенного — невелика проблема. Настоящий талант было бы сразу видно, а эти будут не лучше и не хуже Малфоя. Любой из них. Берк, конечно, получше прочих, но ненамного.

— А чем он лучше? — спросил гриффиндорский второкурсник за его спиной. Альбус оглянулся. На первые просмотры года собралась целая толпа.

— Координированнее. Легче. К тому же, он левша, то есть поворачивает не так, как другие, во время игры это может сбивать с толку.

Гриффиндорцы уважительно посмотрели на своего капитана. К концу просмотров никто уже не сомневался, что новым ловцом будет Берк.

— Ладно, парни, — собрала Харпер своих в кружок к концу отведенного ей времени. — Рассусоливать не буду. Керроу, будешь готовиться к матчу в основе, Рам, Хедланд, тренируетесь с нами — малейшая ошибка Керроу, и место ваше. Керроу, уловил? Ловцы, — она повернулась ко второй группе кандидатов, больше не обращая внимания на счастливых и разочарованных претендентов в охотники. — Лам, готовься к основе, Уоррен — запас. Все, основа — в душ, остальные в Слизерине помоетесь, у нас раздевалка не безразмерная.

— Твою мать! — суммировал Тони всеобщие чувства. — Она прокатила Берка!

Берк, казалось, тоже не мог поверить в то, что случилось. Пока вся остальная команда расходилась, он так и стоял, замерев и судорожно вцепившись в метлу, судя по всему, не веря в происходящее, и, когда Харпер подошла к нему и положила руку на плечо, начав что-то говорить, он отшатнулся и попытался вырваться из моментально окрепшей хватки капитанши, но та вцепилась, резко дернула пацаненка к себе и что-то прошипела ему на ухо. Берк снова застыл, выслушивая серьезную речь Харпер, и пару раз кивнул, словно с чем-то соглашаясь. Наконец она потрепала его по спине и подтолкнула в сторону замка. Она еще некоторое время постояла, глядя ему в спину, покачала головой и повернулась к раздевалкам.

«Похоже, у нее есть причины прокатить Берка, но какие?» — подумал Альбус и, отослав команду, бросился за Харпер.

Она опередила его, но ненадолго, так что он мог успеть перехватить ее до слизеринской раздевалки, но, к его изумлению, она остановилась у двери в кабинет мадам Спиннет и, к совершенному его шоку, открыла дверь своим ключом, и прежде чем Альбус даже «какого драккла!» успел сказать, скрылась внутри кабинета. Альбус всегда мог определить мошенничество, когда видел такое. Харпер собиралась что-то украсть! Или подбросить. Или украсть и подбросить. Или подбросить, а потом украсть.

С видом горящего благородным гневом аврора, влетающего в вейловский дом терпимости, Альбус ворвался в кабинет. И никого там не увидел. Прежде чем он успел громко удивиться, из-за двери в учительскую раздевалку раздался шум. Альбус приосанился и с самым суровым и холодным выражением лица распахнул дверь:

— Харпер, какого хрена ты...

И замер, подавившись своими словами, при виде голой девичьей спины, наполовину прикрытой рыжими волосами, настолько потрясенный этим зрелищем, что какое заклинание ему прилетело, он не уловил.

Альбус открыл глаза. Перед глазами были ноги в тяжелых черных ботинках и серых спортивных брюках.

— И снова Поттер у моих ног! — раздался ликующий голос. — Это уже становится традицией. Жаль, я не знала заранее, а то приоделась бы так, чтобы увеличить твою задолженность.

Сдавленно простонав, Альбус сел, потом встал. Он смерил Харпер взглядом василиска, попытавшись прожечь в ней дыру. То есть василиски не жгут дыры... А, ну и черт с ними. На Харпер был серый тренировочный костюм, на плечах полотенце, по которому рассыпались еще мокрые волосы. То есть она уже успела принять душ — сколько же он здесь провалялся?

— Какого черта ты здесь делаешь? — перешел он сразу к делу, решив опустить момент с его оглушением: его кузины за такое вторжение делали с ним вещи и похуже. Правда при виде голых кузин ему обычно хотелось выцарапать себе глаза, а не пялиться. Да и на что — на спину! Будто он спин бабских не видал. Нет уж, столь позорное свое поведение Поттер решил не выпячивать.

— Мы с мадам Спиннет планировали тут небольшую лесби-вечеринку с ролевыми играми, она как раз крепила дилдо в туалете, когда ты вошел. Но раз уж ты к нам присоединился, она сказала, что тройнички предпочитает в садо-мазо, и пошла за плеткой и ошейником, — на полном серьезе сказала она и, когда потрясенный Поттер отшатнулся, расхохоталась. — Расслабься, я не во вкусе мадам Спиннет. Она не по рыжим.

— Идиотка, — сконфуженно хмыкнул он. — Я говорю, какого черта ты тут делаешь?

Она закатила глаза:

— А на что это похоже, придурок? Принимаю душ.

— Но почему здесь?

— Потому что, — она начала заклинаниями сушить и укладывать волосы, в точности такими, что обычно использовала Доминик, — в слизеринской раздевалке нет женской душевой.

— Что?

— Ты глухой? В сли-зе-рин-ской раз-де-вал-ке нет женской душевой.

— Но то есть как это? — это какая-то ерунда, во всех раздевалках должны быть женские душевые — в гриффиндорской была. И в рейвенкловской тоже, он сам видел.

— Поттер, ты идиот? Потому что почти пятьдесят лет до меня в слизеринских командах не было девчонок. И тот придурок-архитектор, который строил новые трибуны после войны, знал, что в слизеринских командах девчонок нет. И поэтому он отвел нам самый дальний угол с одной душевой, в который вторую не вместишь. И теперь в слизеринских командах девчонок не будет точно. Кроме тех единиц, что согласятся мыться с тренершей или же решатся после каждой тренировки идти через весь замок, воняя, как потные свиньи. И пока кроме меня никто не согласился, — она собрала волосы в косу и принялась упаковывать сумку. — Ну что, выяснил? Вали.

Альбус хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Вообще-то я не за этим сюда пришел.

— Вот как, Поттер? Боюсь, что нет, тут тебе придется разбираться вместе со своей правой рукой. Здесь не обломится.

Поттер закатил глаза:

— Не льсти себе, Харпер, не все гоняются за твоей тощей задницей. Я пришел спросить, почему ты прокатила Берка.

Она приподняла бровь, подняв сумку и закинув ее на плечо, во вторую руку взяв переноску для метел.

— Интересно, да, Поттер? Что ж, отвечу, тут все просто. Мне не понравились его большие руки, — и она шагнула к двери, он двинулся за ней следом.

— Большие руки? — не понял он, открывая перед ней дверь в коридор. И остановился. Сглотнул.

Слизеринская команда, в полном составе дожидавшаяся своего капитана, среагировала быстро, и через долю секунды Альбус уже смотрел на шесть наставленных на него палочек.

— Он что-то сделал тебе, капитан? — серьезно спросил Хафиз, расстреливая взглядом Поттера.

— Пытался подглядывать за мной в душе, — протиснулась мимо него Харпер и встала плечом к плечу со своей командой, весело разглядывая Альбуса. — Ничего такого, что вы не проделывали последние пять лет. Пошли, я сама уже с ним разобралась, — она дернула Хафиза за рукав. — Так, Лам, ты у нас мелкий, отнеси мои вещи в шкафчик.

Парни переглянулись и медленно опустили палочки, но каждый из них постарался послать Поттеру взгляд пострашнее.

Когда слизеринцы скрылись из виду, Ал облегченно выругался. Все-таки твари эти слизеринцы, если бы гриффиндорская девчонка вот так вот попала, ее одноклассники бы из него все дерьмо выбили на полгода вперед, всю жизнь бы Мунго кормил. А эти. Тьфу, одно слово.

Насвистывая, он двинулся к замку, раздумывая, чем же так плохи большие руки. Только когда он вошел в замок, он понял, что что-то не так. Люди странно пялились на него и перешептывались. Альбус растерялся. Он потер голову, лицо — все казалось нормальным.

— Что? — раздраженно спросил он мнущегося Кита. Кит огляделся вокруг и показал в сторону ближайшего мужского туалета, и Ал рванул туда пулей, прыгнул к зеркалу и изумленно отпрянул.

— Твою мать, Харпер!

Его волосы были раскрашены в ядовито-салатовый цвет, а на лбу яркими красными буквами светилось «Дрочила».

Самым заметным изменением тактики слизеринцев после смены капитана стала замена таблички на двери в их раздевалку с «Не слизеринцам не входить!» на «Влезь и развлеки нас». Поттер с удовольствием бы развлек, но как-нибудь в другой раз, поэтому влез, когда публики не было поблизости: слизеринцы тренировались под пристальным взглядом Кита из коридора пятого этажа. Обойти защитные заклинания Алу было раз плюнуть, так что один взмах палочки, и Ал в святая святых.

Святая святых была тесной и захламленной, явно ощущался недостаток женской руки. Ал без особой тоски вспомнил регулярные вопли Лили: «Куда ты опять швырнул свои брюки? А ну сейчас же подними!», когда увидел чьи-то штаны, свисающие с дверцы распахнутого шкафчика. Альбус нехотя порылся в вещах, заглянул в распахнутый шкафчик (с постера на дверце подмигнула полураздетая ведьма на метле), с интересом изучил маггловский журнал с полураздетыми магглянками (хозяин журнала ставил им оценки, и Ал с трудом подавил желание подправить некоторые — определенно эта Амбер с десятой страницы не заслуживала восьми из десяти: бывают ноги и получше). На доске вместо схем квиддичных стратегий было написано «Поттер — лох!», «Кто стырил мои наколенники?» и «Свиньи, уберите в комнате, наконец!». Отдельно от всех стоял шкафчик капитана, и Альбус, немного потоптавшись, все-таки решился и отпер его заклинанием.

На нижней полке стояли те самые туфли на высоком каблуке, на крючке висела запасная слизеринская форма, а на верхней полке лежала папка. Ал аж выдохнул, не веря своему счастью: неужели квиддичные планы?

Первая же брошюра повергла его в недоумение: «Стэнфорд Магический — лучшее образование». Вторая заинтересовала: «Спортивная стипендия NCAA: правила получения». Поттер изучил правила: бесплатное обучение либо же оплата лишь половины стоимости при игре за команду университета, обязательны хорошие отметки и сохранение любительского статуса. Альбус приподнял брови, когда увидел минимальные для поступления оценки ПАУК — и это ради игры в квиддич? Серьезно, это того не стоит. Он полистал другие брошюры и журналы: «Новости студенческого квиддича», «Результаты сезона женского чемпионата NCAA по квиддичу», «Варварши Беркли, семнадцатикратные чемпионы NCAA ждут тебя в своем составе», «Еще один университет Лиги Плюща открывает магическое отделение, идет набор команды квиддичной лиги», «Если ты хочешь стать Бульдогом». Ал хихикнул, представив Харпер бульдогом — там ей и место, честное слово. Наконец он переворошил все содержимое папки и, не найдя там ничего, кроме информации по американским колледжам, положил на место.

Это было странно. Харпер была вроде бы из состоятельной семьи и могла позволить себе образование без квиддичной стипендии. С другой стороны, если она хотела идти в квиддич, то почему сразу не в Лигу? Зачем мотаться за океан, где в квиддич играют только девчонки в университетах? Дела становились все загадочнее и загадочнее.

— Во-первых, у нее могут быть свои причины, во-вторых, это не твое дело, а в-третьих, как ты посмел лазить в чужой шкафчик, Альбус Северус Поттер? — иногда Роуз дико напоминала свою мать, и это пугало.

— Я не лазил. Я добывал секретную информацию о планах вражеского капитана. Это можно. Наши родители, если помнишь, даже банк грабили.

— Они не грабили банк, они... — Роуз раздраженно фыркнула. — Ты не имел никакого права рыться в вещах Эйбс.

— Когда ты обыскивала сундук Малфоя в поезде на втором курсе, ты так не думала, — ухмыльнулся Ал.

— Это разные вещи! — взвилась Роуз. — И это было на втором курсе. С тех пор некоторые должны были вырасти, например, ты.

Ал еще раз ухмыльнулся: он-то знал, что она бы и сейчас полезла искать в сундуке Малфоя темные артефакты, если бы тот не проклинал взломщиков гнойниками в неудобных местах. Сейчас Роуз имела возможность спокойно рыться в столе Малфоя в их общем кабинете старост, но вряд ли тот держит там что-нибудь интересное.

А вот с Харпер было другое дело. До третьего курса Роуз и Харпер не то чтобы враждовали, но скорее недолюбливали друг друга, но однажды после драки Альбуса с Малфоем, дожидаясь ребят за дверью Больничного Крыла, они разговорились на злободневную тему о том, какие мальчишки идиоты и как хорошо было бы учиться в женской школе, и внезапно нашли общий язык. С тех пор рыжие сдружились, ну, как обычно дружат девчонки: вместе ходят в туалет, сплетничают на переменах и обсуждают маггловскую моду.

Но Альбус мог не волноваться, что Роуз его выдаст, зато знал, что теперь его любопытная кузина попытается расспросить свою разлюбезную Эйбс о ее дальнейших планах, а там гляди и проговорится. Но пока Роуз продолжала читать ему нотацию о неприкосновенности чужого личного пространства, хотя Ал ее явно не слушал.

— Слушай, — наконец перебил он ее, — все это круто, но ты с кем в Хогсмид идешь?

Роуз раздраженно вздохнула:

— Ты идиот, Альбус. Я же Староста, у меня половину дня займет патрулирование.

— Ой, да брось, Уизли, — хмыкнул Ал. — Другим старостам это не мешало. И уверен, это не помешает Малфою снова весь день просидеть в Трех Метлах с Харпер, строя планы по убийству гриффиндорцев.

Роуз хихикнула:

— Ты правда тупой, да? — и, увидев непонимающее лицо Поттера, пояснила. — Эйбс и Скорпиус не разговаривают. Они поругались.

— Да ну? И из-за чего?

— Из-за чего же еще, кроме вашего идиотского квиддича, — вздохнула Роуз. — Мерлин, я живу среди психов.

Ал хмыкнул. Как типично для Малфоя завидовать, что кого-то другого выбрали капитаном.

— А с кем идешь на свидание ты? — поинтересовалась Роуз.

— Пенни Макалистер с Хаффлпаффа. Такая вполне ничего себе блондинка с пятого курса. Нос, конечно, курносый, да и щеки широковаты, а в остальном...

— Я знаю Пенни, — грубо оборвала его Роуз. — Хорошая девочка. Ради бога, только не напортачь на этот раз. Пенни совсем не нужно твое очередное свидание-катастрофа.

Альбус надулся. Вовсе не все его свидания заканчивались катастрофой, но те почему-то особенно запоминались, и многие уже давно решили, что «поттеровское свидание» — это новый вид представления в Хогвартсе.

И да, свидание закончилось катастрофой. Альбус сидел на оградке у Визжащей Хижины и пыхтел. В каком-нибудь маггловском кино в такой момент герой бы курил, но Альбусу оставалось только пыхтеть.

— Я слышала, сегодня ты опять отмочил на радость всем студентам Хогвартса? — раздался радостный голос за его спиной. Альбус застонал и обернулся. Харпер стояла, прижимая к груди пакет из квиддичного магазина.

Альбус закатил глаза:

— Она оказалась истеричкой. Устроила визг на ровном месте.

— Гм, — Харпер наклонила голову набок. — А что конкретно случилось? Я слышала только, что она сбежала, рыдая. Чем ты умудрился ее довести?

— Да комплимент я ей сделал, — разозлился вконец раздраженный Поттер. — Сказал, что мне нравятся ее пухленькие румяные щечки, совсем как яблочки, а она разревелась и убежала. Дура какая-то.

Харпер странно уставилась на него.

— Что? — взъярился Поттер. — Ну что я такого сказал?

— Ты назвал Пенни Макалистер толстой?

— Да твою же мать, эту вашу женскую логику! — взвыл Альбус. — И ты туда же! Не звал я ее толстой, просто пухленькой...

— Ты назвал Пенни Макалистер толстой? — повторила она. — Ту самую Пенни Макалистер, которая едва не уморила себя голодом на четвертом курсе, чтобы похудеть? Поттер, она падала в голодные обмороки на уроках, и ты назвал ее толстой?

— Эээ, — сказал Поттер. Бля, ну и откуда ему было это знать?

— Ты бесчувственная свинья, Поттер, — вздохнула Харпер. — Это стало ясно с твоего самого первого свидания, и чем дальше, тем яснее. Ты не знал, что у Вик Андерсон аллергия на цветочную пыльцу и притащил ей букетик. Ты не знал, что у Мери Джеймс мать погибла в автокатастрофе, и принялся рассказывать ей анекдоты о пьяных магглах за рулем. Ты даже не смог уяснить, что у Ким Чжи-Джин Ким — это фамилия, а не имя, и все свидание звал ее Кимберли и говорил, какое это красивое имя. И во всех остальных случаях ты ничегошеньки не знал про девчонок, с которыми ходил на свидания.

— Ну и откуда мне было знать? — раздражился Поттер, защищаясь. — Первые свидания потому и зовутся первыми, что люди друг о друге ни фига не знают!

— Ты ни фига не знал по той простой причине, что тебе было на всех них наплевать. Ты мог расспросить о девчонке, с которой идешь. Черт, ты мог хотя бы дать им хоть слово сказать вместо того, чтобы весь день заливаться, любуясь собой, — холодно ответила она. — Ты ходил на свидания, потому что тебе была нужна девчонка для статуса, а не потому, что они тебе нравились. И поэтому я рада, что каждая из них как следует устроила тебе ад.

— Скажи пожалуйста, какая цаца, — скривился Альбус. — Тебе ли говорить, к тебе ни один мужик и на километр не подойдет, судя по твоей богатой истории свиданий. А нет, постойте, у тебя не было настоящих свиданий. Тебя никто не приглашал посидеть и поговорить о чем-то, кроме квиддича. Только сидения в углу и шушукания с другими такими же никому не нужными неудачницами. Знаешь, что я тебе скажу, Харпер? Будь проще, может тогда найдешь себе парня больше, чем на один перепихон в раздевалке. Или девчонку, хрен его знает, что ты там предпочитаешь. Никто не любит истеричных стерв, думающих, что у них яйца больше, чем у мужиков, — хмыкнул он и спрыгнул с ограды. — По крайней мере ко мне очередь желающих как стояла, так и стоит. А ты, — ухмыльнулся Ал ей в лицо, — так и останешься одна.

С этими словами он развернулся и ушел, кипя от гнева.

Поттер в кои-то веки сидел в библиотеке и занимался, когда вдруг кто-то упал на стул рядом с ним. Поттер поднял голову, и его глаза едва не выскочили из-за очков.

— Малфой?

Сейчас они с Малфоем не так сильно враждовали, как было в юные годы, скорее уже давно охладели ко всему этому и вели себя цивилизованно, но вот так вот просто придти и сесть рядом с ним за стол? Альбус почувствовал нехорошее.

— Хотел предупредить тебя, Поттер, — сказал Скорпиус, с облегчением вытягивая ноги и устало прикрывая глаза, — что Харпер вышла на тропу войны. Я не знаю, что ты там натворил, чтобы так ее взбесить, но Харпер, как она это сказала, «залегла на матрас», чтоб я знал, что это значит. Кстати, ты не в курсе, почему она решила, что это должно звучать угрожающе? Серьезно, если бы мне девушка сказала, что она залегла на матрас, страх был бы последним, что я испытал... Ладно. И я не знаю, что именно она задумала, но хочу напомнить, что она мстительная сука и у нее богатое воображение. Так что я бы на твоем месте следил за спиной, понимаешь, о чем я? — покрутил он рукой.

— Я предполагал подобное, — пробормотал Альбус. На самом деле он сожалел, что тогда наговорил это Харпер, в том числе и потому, что она была мстительной сукой. — Но вот почему ты мне это говоришь?

Скорпиус, не открывая глаз, потянулся, закидывая руки за голову.

— Враг моего врага и все такое. Знаешь такую поговорку?

— Что-то слышал. И почему она применима к тебе и Харпер? — приподнял брови Ал.

Малфой открыл глаза и серьезно посмотрел на Поттера. Он выпрямился на стуле и подтянул к себе учебник по трансфигурации, с интересом изучая иллюстрацию жестов для трансфигурации кошки в ключ.

— Я не могу представить себе ситуацию, в которой кому-то понадобилось бы трансфигурировать кошку в ключ, — зачем-то сказал он и посмотрел на Поттера.

Альбус пожал плечами:

— Ну, если у кого-то много кошек и ни одного ключа... Ну так ты и Харпер. Что у вас за дела?

Малфой холодно улыбнулся.

— Она выставила меня из команды.

Альбус выпучил глаза:

— То есть как это? Погоди, все же говорили, что ты сам ушел?

— Ага, — кивнул он, снова начав изучать иллюстрацию. — Как только она меня выставила, так и ушел.

Он развернулся на стуле лицом к Поттеру и коротко хохотнул:

— Вообще-то мне стоило этого ожидать в ту же минуту, как я отправил письмо, что выбираю пост Старосты. Мне уже тогда следовало понять, что она меня выпнет, но я надеялся, что шесть лет дружбы для нее не пустой звук. Увы-увы.

— Но, — Ал все равно не мог понять, — зачем ей это?

— Ты тупой? — приподнял бровь Малфой. — Я угрожал ее власти. Хафиз сам планирует стать капитаном, и ему нужна рекомендация текущего, а остальные слишком мелкие, чтобы ей противоречить, но я другое дело. Парни могли начать слушать меня. В конце концов, не забывай, я был первым выбором декана, я это знаю, она это знает, пацаны это знают. Для пацанов капитаном был бы я, а она всего лишь ширмой. Так что эта сука меня выпнула и убила двух зайцев — избавилась от меня и утвердила свой авторитет. Нет, на ее месте я бы поступил так же, но это не значит, что я обязан ее понять и простить. Сука, — он принялся листать учебник.

Альбус постарался осмыслить ситуацию. Да, теперь в команде слизеринцев Харпер мог угрожать лишь Хафиз, но Харпер держала пакистанца на коротком поводке, плюс она подкидывала ему кости, время от времени держа с ним совет на тренировках, и к тому же, ожидая своего капитанства, он стерпит год под началом бабы. Арчер с пятого курса не был особенно популярен, а Деррик был просто глуп. Остальные же малолетки вообще не считались. Да, у Харпер действительно была причина выкинуть Малфоя. Но поступил бы так Альбус? Вышвырнул бы он из команды Кита или Тони, если бы решил, что ребята больше слушают его? Три ха-ха, никогда. Просто потому, что никто и никогда не будет слушать Кита или Тони.

— В любом случае, — Малфой захлопнул книгу и поднялся, — просто имей в виду. И, — он замялся, — понадобится помощь — обращайся.

Поттер хмыкнул. Нет врага хуже бывшего друга, так?

— Посмотрим, — ухмыльнулся он.

Он смотрел в спину Малфоя, когда ему в голову вдруг пришла мысль...

— Роузи-Поузи, — пропел он, хватая кузину за руку и утаскивая ее в нишу за статуей. — Есть разговор.

Роуз удивленно приподняла брови:

— Говори, Альби-Севви.

Альбус поморщился, но не стал отвлекаться:

— Ты что-нибудь слышала о том, что твоя разлюбезная Эйбс Харпер «залегла на матрас»?

— В первый раз слышу, — самым честным голосом заявила Роуз.

— Да ну, правда? А мне показалось, что ты должна бы что-то знать.

Она раздраженно закатила глаза:

— Харпер — сама себе хозяйка, и мне не отчитывается.

— Но ты отчитываешься ей? — прямо спросил Альбус. — Брось, Роуз, «залечь на матрас» — ты думаешь, я забыл то твое помешательство на «Крестном отце» пару лет назад? Это была твоя любимая фраза, и от кого Харпер могла подцепить ее, как не от тебя? А она, как сказал мне Малфой, вышла на тропу войны, и мне нужно знать, кому я могу в этой войне верить. Я могу верить тебе, Роузи-Поузи?

Она сузила глаза.

— Малфой?

Альбус чертыхнулся. Этого говорить не стоило.

Роуз сложила руки на груди:

— Ты заслужил парочку уроков, братишка. Так что... Готовь свои матрасы, дон Поттероне.

Дон Поттероне собрал своих капореджиме сразу и безотлагательно.

Совет держали в мужской спальне.

— Прежде всего, следи за тем, что ешь и пьешь, — посоветовал Кит. — Безоар есть?

— Нету.

— Надо купить. А пока за столом наливай и накладывай, только откуда другие люди уже брали, — продолжал советовать Кит. — Можно еще на кошке твоей сестры пробовать...

— От шоколада она будет в восторге, да, — закатил глаза Тони. — Давай лучше крысу Хьюго?

— Крысу мне жалко.

— А Поттера тебе не жалко?

— Отставить! — прикрикнул Альбус. — Я не стану травить фамилиаров своих родственников. Будем делать, как Кит и сказал, есть то, что другие уже попробовали.

— В одиночку никуда не ходи, — продолжал советовать Кит. — Обязательно бери с собой или меня, или Тони.

— И в сортир? — ядовито спросил Ал.

— Можно и в сортир. Чего мы там не видели? Не забывай, она может велеть своим парням устроить тебе засаду, — резонно предположил Тони.

— Да, блин, при мысли о том, как меня в сортире атакует Деррик, я просто весь ссусь, — закатил глаза Поттер. — От смеха.

— Деррик-то ладно, а вот у Хафиза было П на СОВ по ЗОТИ, — отстрелялся аббревиатурами Кит, — так что аккуратнее.

К концу переговоров они уже подумывали запереть Поттера в шкафу, а на люди выводить исключительно в рыцарских латах, которые Кит предложил принести из коридора.

— Баста! — заключил Альбус. — На моего отца не баба охотилась, а сам Волдеморт, и то он под кроватью не отсиживался! Нет уж, плевать я хотел на все, атакуют — буду драться, отравят — отравлю ее сам. Кровь за кровь. Око за око. Зуб за зуб, — Альбус задумался, мучительно стараясь вспомнить еще что-нибудь столь же пафосное. — Аз воздам!

— Вот это по-нашему, — обрадовался Тони.

Они пошли на ужин в Большой Зал все вместе, но на полпути к своему столу Альбус остановился, замерев на месте и вынуждая тем самым остановиться других. Кит и Тони проследили за его взглядом и вскинули брови. Роуз Уизли сидела за слизеринским столом рядом с Харпер и о чем-то с ней шепталась. Тут девчонки заметили, что на них таращатся, и обернулись. И посмотрели на Альбуса одинаковым ехидным самодовольным взглядом.

«Вот сука, — подумал Альбус. — Совратила мою кузину!» И сжав кулаки, он двинулся к слизеринскому столу.

— Харпер, — ласково сказал он. — Уверен, дьявол рыдал от горя, когда отпускал тебя на землю сеять зло, ведь без тебя ад лишался своей самой мерзкой дьяволицы.

Отовсюду раздалось хихиканье. Магали Нотт послала Поттеру воздушный поцелуй. Но тут Харпер пришла в себя.

— Поттер, ангел мой, — нежнейше пропела она. — Зато я уверена, что, отправляя тебя на землю сквозь его небесные врата, Господь улыбался. От радости, что наконец-то избавился от такой мрази, как ты.

Бля.

Первые несколько дней прошли без особых приключений, но, можете поверить, Альбуса это нисколько не успокаивало. Хитрые выражения лиц Харпер и Роуз очень сильно действовали ему на нервы. Нет, как и других однокурсников, никто его пока не отравил, не подкараулил в темном углу и даже заклятья из-под стола на уроках никто не швырял, но от этого становилось только как-то нервознее. И когда даже на квиддичной тренировке ничего не случилось, не взбесилась ни одна метла, не запсиховал ни один бладжер, Альбус затрепетал. В воздухе явно запахло большими неприятностями. Он даже еще раз пробрался в раздевалку слизней, но единственное, что получил, — в лоб оглушающим заклятьем. Слизни усилили меры безопасности. После этого Поттер окончательно утвердился во мнении, что человека умнее покойного аврора Хмури земля не рождала. Постоянная бдительность — таков теперь стал его девиз.

С такими мыслями Альбус шел на гербологию, постоянно нервно оборачиваясь через плечо. На самом деле гербологии бояться не стоило: это был один из немногих предметов, который ему не приходилось делить с Харпер, потому что она была такой же белоручкой, как и остальные слизеринцы, и в «грязи копаться не стала бы и за все золото Гринготтса», — прямая цитата. Алу тоже не доставляло особого удовольствия удобрять драконьим навозом Фиглус Херлтонию или как там ее, но Невилл Альбуса любил, и всегда помогал, и смотрел мимо его откровенной лени, никогда не приставал с заданиями и всегда был рад посмеяться хорошей шутке или розыгрышу. Так что на гербологию Альбус шел сравнительно с легким сердцем.

Задание на этот раз было более чем простое — пропалывать дремоносные бобы. Приятное разнообразие на фоне обрезки ядовитой тентакулы и удобрения мандрагор.

— Мистер Поттер, займитесь, пожалуйста, делом, — позвал со своего места Лонгботтом, когда Альбус на минутку отвлекся перешепнуться словечком-другим с Китом.

— Да, сэр, простите, — удивленно ответил Альбус и, приподняв брови, оглянулся на Кита. Тот пожал плечами.

Альбус закончил с очередным горшком и потянулся, окидывая взором теплицу. Марша Гордон, перегнувшись через край большого горшка, тянулась к сорнякам в дальнем углу, и Альбус чуть пригнулся, чтобы заглянуть под ее задравшуюся юбочку. Вид был неплохой.

— Мистер Поттер, оторвитесь от разглядывания мисс Гордон, пожалуйста! Мисс Гордон, следите за собой!

Марша покраснела и выпрямилась, нервно одергивая юбку и расстреливая Поттера взглядом, и отошла за горшок так, чтобы он стоял между ней и Алом. Альбус хихикнул и подмигнул ей.

— Мистер Поттер, здесь урок, а не бордель! Работайте или получите взыскание! — прикрикнул Невилл. Альбус несколько прибалдел. Что это с ним сегодня? Он оглянулся к Киту. Кит сделал страшные глаза. Альбус согласно покрутил пальцем у виска.

— Мистер Поттер, сколько я могу еще делать вам замечания? — уже весь кипел Невилл, и Альбус счел за лучшее не рисковать, а поработать, раз уж у Лонгботтома внезапно случился предменструальный синдром. Он резво принялся пропалывать следующую порцию, когда ему в спину что-то прилетело. Он оглянулся и увидел смеющуюся Роуз, присевшую за своим горшком. Она еще раз рассмеялась и швырнула в него компостом, прямо в лицо. Альбус потряс головой, стряхнул с челки землю, вытер очки и изумленно уставился на впавшую в детство кузину. Та захихикала и показала ему язык. Он гордо отвернулся. Тут ему в спину прилетел еще кусок компоста. Альбус повернулся и погрозил ей кулаком. Она показала ему неприличный жест и швырнула землей еще раз. Он сделал страшные глаза, мысленно обещая Роуз самые невероятные кары. Роуз высунула язык, скосив глаза, и швырнула в него куском навоза.

«Ну погоди же», — не выдержал Альбус и запустил в нее сорняком. Роуз заверещала, прыгая на месте, словно он бросил в нее паука.

— Ал! Ты придурок! — взвизгнула она.

— Мистер Поттер! — загрохотал Невилл, от его лица уже можно было прикуривать, а из ушей почти валил дым. — Это перешло уже все границы! Взыскание! Сегодня в восемь!

Не стоит и говорить, что за такую мерзкую шуточку Альбус отвесил Роуз отличнейшую помеховую порчу после урока, так что Роуз лицом вперед упала в осеннюю грязь. Выражение ярости на ее лице пролилось бальзамом на его сердечные раны.

Следующим уроком была Защита от Темных Искусств уровня ПАУК, и там Альбус с большим неудовольствием ожидал Харпер. Впрочем, присутствие этой стервы Харпер было лишь небольшой ложкой дегтя в бочке меда: ЗОТИ Альбусу давались легко и просто. Ему даже не нужно было ничего заучивать, просто стоило один раз повторить за учителем — и вот все прекрасно.

Преподавал ЗОТИ в этом году молодой преподаватель из Германии, у него был легкий немецкий акцент, но уже ко второй неделе его почти никто не замечал, право, его язык был понятнее, чем валлийский говор профессора Джонс. Единственное, что напрягало в профессоре, — его совершенно дикое имя. Сами подумайте, его звали Клаус Вернер Мария фон Штаденмахерфрох-унд-Вальцзее, но «Вы можете звать меня просто профессор Штаденмахерфрох», — сказал он.

Легче ученикам от этого не стало.

— Добрый день, дети, — поприветствовал профессор студентов, особым немецким образом проговаривая звуки «д», «т» и «р». — Итак, сегодня мы будем изучать инфериус. Кто знает, что есть «инфериус»? Мисс Физли, будьте так любезны.

— Конечно, профессор Шахенма... — Роуз бросила взгляд на листочек на своем столе и поправилась. — Профессор Шта-ден-махер-фрохт.

— Фрох.

— Простите, –фрох. Ну так вот, профессор Махен... Штаденмахерфрох, инфериус — это труп человека, возвращенный к посмертному существованию силой черного мага путем применения специального заклятья. Инфери нельзя назвать воскрешенными или возрожденными, потому что они не обладают ни собственным разумом, ни памятью об их прошлых жизнях. Они подобны марионеткам в руках заклявшего их мага.

— Спасибо большое, мисс Физли. Кто расскажет, как выглядят инфери? Мисс Харпер, пожалуйста.

— Инфери, профессор Штакенма... Штаденмейкерфроч, — осторожно попыталась прочитать по бумаге Харпер.

— Махер! — поправил профессор. — Махерфрох!

— Простите, профессор. Так вот, инфери могут быть созданы из тела любого человека, мужчины ли, женщины ли, ребенка. У них белая, ледяно-холодная кожа, костлявые, с разложившейся плотью, изъеденные руки, подернутые пленкой невидящие глаза.

— Благодарю премного, мисс Харпер. А кто расскажет мне, как проще всего бороться с инфери? Храбрее, храбрее, поднимайте руки. Да, мисс Ким?

— С одиночными инфери, профессор Штуденмайстеркрофт...

— Мисс Ким! — прикрикнул раздраженный профессор.

— Ой, простите... Штаденмахерфрох, — Альбус закатил глаза: ну почему эти дуры сразу не прочитают его имя? — Так вот, одиночных инфери можно остановить простыми дуэльными боевыми заклятьями, как Ступефай или Инкарцеро, но, к сожалению, инфери обычно не ходят в одиночку. Инфери можно остановить только мощными заклинаниями массированного огня, желательно управляемыми, но эти заклинания очень сложны и требуют особого умения.

— Очень хорошо, мисс Ким. К этим заклинаниям мы вернемся, а пока вот какой хитрый вопрос: чем классические инфери отличаются от зомби гаитянской традиционной магии?

Альбус фыркнул, поднимая руку. Вопрос был просто семечки, а тем не менее, кроме него, руки подняли только Роуз, Малфой и Корнуэлл с Рэйвенкло. Иногда Альбус верил, что магия перетягивает на себя некоторые умственные способности. Каким надо быть идиотом, чтобы не знать ответа на такой простой вопрос, спрашивал себя Поттер, ядовито улыбаясь.

— О, мистерр Поттерр, пожалуйста, будьте так любезны.

— Конечно, профессор... — Альбус бросил взгляд на специально заготовленный пергамент с написанным крупными буквами именем профессора, который Альбус всегда держал на столе, и осекся. Перагмента не было. — Шаденмардерфорх... — растеряно ляпнул он, яростно крутя головой во все стороны в поисках чертовой бумажки. Профессор приподнял брови. — Мандерштандерфорт, — под возмущенным взглядом учителя Ал еще больше запутался. — Штабгеноссекох... — совсем уже офонарел Поттер, услышав хихиканье дружных и преданных собратьев по учебе. — Шнайдер...

— Штаденмахерфрох! — завопил учитель, пылающий от гнева. — Шта-ден-ма-хер-фрох! Штаден! Махер! Фрох! Химмельхеррготт, что, ну что тут такого сложного! Штаденмахерфрох! Взыскание за неуважение к учителю! Сегодня!

— Но профессор! — завопил Альбус. — Сегодня у меня уже есть взыскание!

— Значит завтра! А теперь молчать! Всем молчать, я сказал! Открывайте учебники на странице восемь унд двадцать! Всем домашнее задание, три свитка инфери эссе!

Ученики все равно продолжали тихо хихикать весь оставшийся урок.

Один раз — случайность, как известно. Два — совпадение. Третий раз уже закономерность, и закономерность сложилась, когда в тот же день профессор Вейл завизжала и едва не выплеснула содержимое котла Альбусу на голову, когда тот случайно помешал зелье по часовой стрелки вместо против. Конечно, профессор, как и остальные учителя, тоже была раздражена, и досталось многим, но взыскание, теперь на послезавтра, схлопотал Поттер.

Выволочка от мадам Спиннет за незапертую дверь в чулан для хранения мячей, снятые с Ала десять баллов за шум в коридоре от профессора Синистры да то, что мадам Пинс выгнала Ала из библиотеки, было лишь вишенкой на торте неудачного дня.

Как раз по дороге на взыскание к Невиллу Ала перехватил Малфой.

— Поттер, — ахнул он, отдышавшись. — Три взыскания за день, минус тридцать баллов, два дня недопуска в библиотеку и один запрет на тренировку? Ты что, с цепи сорвался?

— Запрет на тренировку? — подпрыгнул Альбус. — То есть как?

Малфой достал из кармана пергамент и развернул его.

— Вот, пожалуйста. Отчет по всем взысканиям и наказаниям мужской части школы. Смотри на букву П. Самый большой абзац.

— Запрет на одну тренировку за безответственное отношение к школьному имуществу? — не веря своим глазам выкрикнул Ал. — Запрет на тренировку? За то, что я двери забыл закрыть? И да, я уверен, что их закрывал, но все равно, запрет на тренировку?

— И еще несколько инцидентов с учителями, — закончил Малфой. — Расскажи-ка мне обо всем, как было?

Когда Ал закончил, Малфой задумчиво пожевал нижнюю губу.

— Значит, у Невилла первым предметом? — уточнил он. Альбус кивнул.

— Тук, — куда-то в пустоту через плечо выкрикнул Скорпиус. — Тук, иди сюда.

— Звали, молодой мистер Малфой? — с хлопком материализовался большеглазый домовой эльф в зеленом платье.

— Привет, Тук. Тук, это Альбус Поттер. Ал, это Тук, слизеринский эльф.

— Тук убирает в Слизерине, да, молодой мистер Поттер, — поклонился Тук.

— Скажи-ка вот что, Тук, а что сегодня подавали на завтрак учителям?

Тук еще раз поклонился:

— То же, что обычно, молодой мистер Малфой. Сэндвичи, яичницу с беконом, овсянку и оладьи.

— А пить?

— Тыквенный сок, кофе и морковный сок для профессора Спиннет.

— Гм, — задумался Малфой.

— А что-нибудь необычное сегодня утром было? — спросил Альбус, догадавшись, куда Малфой клонит.

— Нет, молодой мистер Поттер, ничего не обычного.

Ал поджал губы. Ну что-то ведь должно было быть?

— Совсем ничего необычного? — переспросил Малфой. — Ну, например, заходил кто-нибудь, просил чего-нибудь особенного?

— Как же, молодой мистер, заходила молодая мисс Уизли, но она всегда к нам заходит по просьбе старшей миссис Уизли.

— Роуз? — переспросил Альбус. — Главная староста?

— Она, молодой мистер, — кивнул Тук. — Такая добрая молодая мисс.

— И чего хотела добрая молодая мисс?

Эльф замялся, но признался:

— Захотела оладушку, что мы обычно профессорам подаем. Ну так просила, уговорила нас даже позволить ей самой себе оладушку испечь, так ей хотелось самой попробовать. Мы уж не стали противиться, тесто уже готово было, оставалось только пожарить...

Альбус ударил себя по лбу.

— Ты можешь идти, Тук, — улыбаясь, сказал Малфой и развернулся к Поттеру. — Гениально, — выдохнул он. — Зелье раздражения, как я полагаю. Неудивительно, что сегодня четверть школы отрабатывает. И они, скорее всего, добавили твой волос или ноготь, чтобы большую часть их бешенства вызывал ты, тебе стоило дать только повод. Гениально.

— Вот ведь стервы, — вздохнул Ал. — И как мне теперь к Невиллу на отработку идти?

— Действие зелья уже закончилось, скорее всего, — ответил Скорпиус. — Так что иди смело. Но как бы сделать так, чтобы они больше такой трюк не сыграли?

— Легко, — сквозь зубы прошипел Альбус. — Я разберусь.

Тем же вечером к Гермионе Уизли полетела сова с новостью о том, что Роуз притесняет и эксплуатирует школьных домовиков.

— Привет, братец! — с размаху опустил кто-то ладонь ему на спину, и Ал подпрыгнул на половину своего роста, резко развернувшись в полете. Нервишки определенно пошаливали: это же был всего лишь Джеймс.

— А ты чего здесь делаешь? — вежливо поинтересовался Альбус, будучи совсем не рад видеть дорогого братца. Братца Альбус предпочитал любить на расстоянии, желательно миль в сто минимум. Когда их разделяла меньшая дистанция, Альбус в очередной раз уверялся, что родственники — вещь вредная для развивающегося организма.

— Как я мог пропустить первую игру сезона в твой первый капитанский год? — искренне изумился братец, вызвав в Альбусе вполне понятное желание долбануть того загонщицкой битой.

— Единственного года, — ядовито выпалил Ал. — Ты же не дал мне рекомендации на капитанскую должность, когда выпускался.

— Все и так вопили «Кумовство!», когда я взял в команду Лили вслед за тобой. Новых проблем мне нужно не было, — хмыкнул Джеймс.

Конечно, это было так похоже на Джеймса — думать только о себе. Когда на первом курсе он грозился, что Шляпа отправит Ала на Слизерин, скорее всего руководствовался своим опытом: Альбус был уверен, что сам Джеймс от Слизерина лишь угрозами отбился. Чем-чем, а амбициозностью Джеймс пошел в дядюшку Перси, правда отсутствием ханжества — в дядюшку Джорджа, и получилось совершенное безобразие: худшую комбинацию эгоизма и бесстыдства следовало еще поискать. При этом у Джеймса еще была и ясная голова дядюшки Билла, так что он трезво оценил свои возможности и, ко всеобщему удивлению, после школы не пошел в профессиональный квиддич, а устроился в Лигу, в отдел развития. Что там развивал отдел, было для Ала полной загадкой.

Лили с визгом бросилась на шею брата, и Альбус поморщился: сестренка как всегда на ровном месте разводила драму. По ее поведению можно было решить, что Джеймс вернулся если не с войны, то как минимум из командировки на Сомалийское побережье.

— Может пойдем на трибуны? — предложил Тони, но Джеймс покачал головой:

— У меня тут дело одно... — и тут из-за его спины раздалось:

— Чтоб мне сдохнуть! Джеймс Поттер!

Джеймс лениво развернулся и замер, потом с ног до головы оглядел девушку, оглядел еще раз и осклабился в широкой улыбке:

— О, да это же малютка Абигайль! Выросла и похорошела!

— Не хами, Поттер, — нахмурилась Харпер. Она уже была в квиддичной форме, волосы собраны в тугой пучок на затылке, единственное, чего не хватало, — перчаток. — Я всегда была хороша.

— Не скажи, — не согласился Джеймс. — Ты была похожа на паука. Одни длиннющие и неуклюжие конечности, вечно за все заплетались. Чудо, что ты не цеплялась ногами за землю, когда летала, — Джеймс выразительно и очень одобрительно уставился на ее ноги. — И сейчас не цепляешься?

— Я их поджимаю, — скорчила гримаску Харпер. — Ты как всегда джентльмен в обращении с девушками. Это у вас семейное?

— Ну не скажи, — возмутилась Лили, — меня еще никто не звал джентльменом.

— Тебя и леди никто не звал, — отозвался Альбус с косой усмешкой. — Харпер, а чего ты здесь носишься? Что не с командой?

— Ищу кое-кого. Не знаете, где может быть этот гребаный комиссионер из Лиги?

— Вообще-то, этот гребаный комиссионер — я, — приподнял брови Джеймс, доставая что-то из внутреннего кармана. — А ты гребаный слизеринский капитан? Мои поздравления, я был уверен в Малфое.

Харпер скривилась, выхватила из рук Джеймса конверт и, коротко поблагодарив, скрылась под трибунами.

— Что это? — полюбопытствовал Альбус.

— Свидетельство, что команда Слизерина не имеет отношения к коммерческой Лиге и не связана с профессиональным квиддичем, — ответил брат. — Мерлин знает, зачем ей оно. Пошли на трибуны?

На трибунах члены команды скормили Джеймсу последние новости, в том числе и о внезапной вражде Харпер с Малфоем.

— Вышвырнула его из команды? — переспросил Джеймс. — Умная крошка, давно пора было. Я ведь еще когда уходил, посоветовал Монтагю гнать Малфоя к чертям, но он не послушался. У этой девчонки больше яиц, чем у всех капитанов слизней до нее вместе взятых. И кто теперь новый ловец?

Ответа не понадобилось: команды вышли на поле, и Джеймс уже увидел сам.

— Хорош?

— Не хуже Малфоя, полагаю, — пожал Альбус плечами.

— У них был один лучше Малфоя на просмотрах, — вспомнил Тони. — Но Харпер его прокатила.

— Да? — заинтересовался Джеймс.

— Ага. Как там ты сказал, Ал, за что она его отшила? Большие руки?

— Угу, — кивнул Ал, не отрывая взгляда от розыгрыша квоффла, который выиграли рейвенкловцы.

— Большие руки? — переспросил Джеймс, доставая омникуляр. — Ну-ка, покажите мне того парня.

— Вон он, Берк, — показал Тони. — Шляпой машет.

— Значит, Берк, — пробормотал Джеймс. — Родственник Эдвина Берка?

Альбус честно был без понятия, но снова оказалось, что девчонки знают все.

— Племянник, — влезла Лили. — А что?

— Да нет, просто тогда понятно.

— Что тебе понятно? — с подозрением спросил Ал, не отрывая взгляда от выписывающей пируэты в воздухе Харпер.

— У него большие руки, — ответил Джеймс. — Да, летает, как кошка.

— Как кошка? — хмыкнул Тони. — Летает, как кошка? — гриффиндорцы радостно заржали. Джеймс закатил глаза.

— Вы поняли, о чем я.

— Мда, как я и думал, рейвенкловцы и тактика — понятия несовместимые, — выругался Ал. — А ведь предполагается, что они вроде как умные?

Пацаны и Лили согласно кивнули. Вся тактика рейвенкловцев заключалась в словах «бей и лети» — они просто, когда успевали, хватали квоффл и швыряли его по воротам.

— «Культура паса» — это для них гоблиндук, я полагаю, — вздохнул Джеймс. — И ведь слизни играют по-старому.

И точно, тактика слизеринцев была такой же, что они стали применять, когда в команде появилась Харпер: двое здоровых парней продавливали оборону, пока более мелкая и пронырливая Харпер нарезала кружева. Конечно, пока что из-за новичка тройке охотников не хватало сыгранности, но Ал мысленно подготовился к тому, что к последнему матчу, который, кстати, будет с Гриффиндором, Керроу уже не будет торчать, как прыщ на заднице, а научится по-настоящему понимать Хафиза и Харпер. И будет трудновато: пока что все потери были в основном при перепасе с его или на его сторону, остальные двое умели мяч в нужное время более-менее придержать. С другой стороны, в команде Гриффиндора была такая же проблема с новым охотником, и Альбус отметил в уме велеть Лили и Тони как следует погонять Оуэнса с перепасом на следующих тренировках.

— На это даже смотреть неприлично, — вздохнул Кит, когда Хафиз забил уже девятый мяч слизеринцев. — Чем Томпсон всю ночь занимался? Историю Магии учил? Он же на метле еле держится!

— Мне больше интересно, каким местом думал Лоусон, когда брал Маккензи в загонщики, — отозвался Ал, печально глядя на пронесшийся мимо трибуны бладжер. — Она не попадет как надо по бладжеру, даже если он будет танцевать перед ней тустеп, напевая «Я весь твой, детка».

— Ну хоть Арчер все так же дерьмов, как и раньше, — утешился Кит при виде пропущенного слизеринцем гола. И правда, пропускать такое — себя не уважать, даже малыши с передней скамьи понимали, что Ли будет кидать в левое кольцо.

Но пусть Маккензи и попала в команду за красивые глаза, Корнер знал, с какой стороны держаться за биту, и как бы быстро не летала Харпер, бладжер летал быстрее, и когда мяч ударил ее в плечо, стадион хором выдохнул. Харпер пошатнулась, ослабила хват раненой рукой, и ее метлу закружило. Вместо того, чтобы сразу пригнуться и прижаться к метле, ошеломленная Харпер наоборот выпрямилась, и естественно, ее тут же бросило в бок, вырывая из рук древко. На секунду показалось, что Харпер отпустила метлу и начинает медленно сползать, и Хафиз с Дерриком уже было рванули в ее сторону, когда она все же ухватилась, провернулась обезьянкой, проскальзывая на место, и выровняла метлу. В омникуляр было видно, что сопровождала она все это отборными ругательствами.

— Я же говорил, кошка, — хмыкнул Джеймс. — Но девка расслабилась, уж слишком легко ей все давалось, вот и потеряла концентрацию, поняла, Лили? Залюбовалась собой и чуть не долюбовалась. Хотя ее пацаны, наверное, успели бы ее подстраховать, не так уж далеко были.

— И было бы совсем как в «Квиддиче моего сердца»! — пискнула Джен Финниган. Парни отложили омникуляры и уставились на Джен. — Ну, как в «Квиддиче моего сердца» Даффодил Браун! Там были парень и девушка, они играли за разные команды, и они всегда спорили и всегда друг друга жутко ненавидели, потому что были в разных командах, и она была охотник, а он был ловец, и вот они играли финальную игру, и он увидел снитч, и метнулся за ним, и тут увидел, что ее сбил бладжер и что она падает, и тогда он рванулся и спас ее уже в нескольких футах от земли, и он едва успел ее поймать, а тот другой ловец, он поймал снитч, и его команда проиграла, но ему было плевать, и ей было плевать, и они смотрели друг на друга и понимали, что любят друг друга, и им совсем не было дела до того, что происходит вокруг, потому что они выиграли самый важный матч в своей жизни — матч за их любовь!

Джеймс молча моргал.

Альбус молчал, не моргая.

Пацаны уронили челюсти.

Лили сдавленно захихикала.

— Да я б его за такое метлой трахнул! — наконец не выдержал Джеймс. — Нет, правда, выкинь мой ловец такое, я бы его метлой трахнул и не посмотрел, что он мой брат!

— Да я бы сам себя за такое метлой трахнул! — подтвердил Альбус. — Надо же додуматься до такой хрени? Да любой капитан своему ловцу за такое яйца бы оторвал, высушил и вместо серег носить начал! Серьезно, пишут такую херню?

— Ты только вчера родился, Джеймс? — переспросила хихикающая Лили. — Даффодил Браун — самая популярная писательница последних лет. Между прочим, я даже видела, как мама читает «Аврор моей жизни». Ругалась и обзывала мусором, но читала. Да даже Роуз вчера взяла у меня почитать «Зелье моей страсти», — она осеклась, но тут же оправилась. — Ну да, я тоже ее читаю, и что? Да, фигня, но так затягивает...

Парни закатили глаза, хором пробормотав:

— Бабы! — прежде чем снова повернуться к полю, где разница в голах несколько подсократилась из-за больного плеча Харпер, которая все же продолжала бить и пасовать, скрипя зубами.

Альбус подумал, что вот уж Харпер-то эту Даффодил явно не читает.

Прошу прощения за задержку. Я чуть с ума не сошла с этой главой, она у меня никак не писалась, и наверное это будет очень заметно. Неуверена, что преодолела затык до конца, поэтому заранее извиняюсь, но все же надеюсь, что дальше пойдет легче.

Надеюсь.

Альбус никогда не имел ничего против девичьего хихиканья. Парни постоянно говорят о том, как их бесит хихиканье, и да, есть такие, которых оно действительно бесит, а есть такие, которых оно просто до усрачки пугает. Но Альбус не относился ни к одной из этих категорий.

До этого дня.

До этого дня хихиканье почти любил. Девочки часто хихикали в его присутствии. В библиотеке они хихикали, прячась за книгами, из-за которых посылали ему дразнящие взгляды, на которые он отвечал флиртующим подмигиванием, отчего девочки хихикали еще громче. Они хихикали в классе, шушукаясь и оглядываясь на него, подмигивали в свою очередь, очаровательно краснели, когда он улыбался им, и снова хихикали и шушукались. Хихикали в коридорах, в Большом Зале, в Хогсмиде и на Диагон Аллее на каникулах. И всегда это хихиканье означало: «Смотри, смотри, идет Альбус Поттер! Он такая лапочка! А я ему нравлюсь!».

И вроде бы ничего вчера не изменилось, снова при виде него хихикали девочки, но... Как-то не так. Одно дело, когда девочка, хихикая, краснеет, стреляет глазками, накручивает на палец локон и прикусывает нижнюю губку. Это правильное, хорошее хихиканье.

А вот когда при виде тебя девчонка выпучивает глаза, пунцовеет, закусывает губы, прячет взгляд, старательно отворачивается, а потом разражается громким хихиканьем, пихает подругу в бок, шепчет ей что-то, смотрит на тебя, хихикает с ней вместе, хватает ее за руку, бежит с ней за угол, и там за углом уже ржет во весь голос — это нехорошее, негодное хихиканье. Альбусу такое было совсем не нужно. Проблема была в том, что только такое хихиканье Альбус Поттер теперь и получал. Разной степени интенсивности. В чем было дело, Альбус не знал, но догадывался: без пары сплотившихся рыжих стерв не обошлось. После того их мерзкого трюка с зельем уж Поттер им отплатил как смог. Для начала он отправил дяде Рону письмо с подозрениями, что у Роуз с Скорпиусом Малфоем что-то есть. Роуз был гарантирован ад, и она прошла все его круги. Дядя Рон лично примчался в Хогвартс привести дочь в чувство, и можете быть уверены, это слышала вся школа. Да и после, несмотря на все старания Роуз (если дядя Рон что-то вобьет в голову, это не выбить и бладжером), Роуз получала по пять писем на дню с просьбами одуматься.

Конечно, минус был в том, что однажды пришел Скорпиус, выразил Альбусу свою глубочайшую, от всего сердца, признательность за внесение приятного разнообразия в мерный ход его жизни, в выражениях, запрещенных хогвартским уставом, описал свое представление о физических характеристиках, физиологических особенностях и сексуальных предпочтениях всех мужчин рода Поттеров до седьмого колена, всучил какой-то пакет в руки и сбежал, побив мировой рекорд в забеге на сто десять метров с препятствиями.

Через тридцать секунд Альбус весьма болезненно для себя узнал, что это была наиуникальнейшая «с-ног-сбивалка-рта-закрывалка-тела-скрутилка-рог-отрасталка-и-еще-пара-сюрпризов-все-в-одном, специально только для вас, УУУ», которую параноик Скорпиус успел заморозить до срабатывания. (Ну, когда последние несколько дней тебе регулярно что-то этакое приносит почта, поневоле опаранойишься).

С Харпер было сложнее. Будь это мужик, вопрос был бы ясен, ты, я, выйдем за угол, разберемся. Но драться или устраивать дуэль с девчонкой — это было не по-поттеровски. Для таких дел обычно бы использовалась другая девчонка, которая могла бы вступиться за честь старшего брата, но увы, Лили категорически отказалась, заявив, ее красивые глаза и волосы ей дороги, как наследство предков, и рисковать ими, подставляясь под кошачьи лапы Харпер, она не намерена.

Потому всем пришлось заниматься самому, но чем заняться — в голову ему никак не приходило.

Поэтому он сделал единственное, что пришло на ум — стащил с нее юбку.

То есть, он швырнул в ее юбку укорачивающим заклинанием, и пока Харпер старательно визжала, привлекая всеобщее внимание, ее юбка укорачивалась на глазах всего Большого Зала, и хотя Бетт Марли с Рейвенкло быстро успела скинуть кардиган и обернуть его вокруг талии Харпер, все равно все, кто поближе, разглядели ее трусики с котятами. И следующие несколько недель вслед несносной слизеринке, к ее бурному негодованию, постоянно неслось мяукание. И Поттер чувствовал себя победителем.

Пока девчонки не начали хихикать.

Когда это произошло впервые, Альбус был так шокирован, что даже его обычно ни черта не замечающие друзья заметили, что Алу как-то не по себе.

— Что такое? — спросил Кит.

— Я только что позвал Матильду Торнтон в Хогсмид, — тупо сказал Альбус. — На этот раз я все нормально сделал. Я узнал, где ей больше нравится, на что у нее аллергия, жива ли ее матушка, все разузнал.

— И? — предчувствая недоброе нахмурился Тони.

— Подхожу к ней, делаю комплимент, хвалю ее платье, спрашиваю про учебу, а потом спрашиваю, не хочет ли она сходить к мадам Паддифут в хогсмидские выходные...

— И она сказала нет? На предложение сходить к мадам Падди? Чувак, да это же почти лучшее на свете, что может сказать женщина! — вскинулся Кит.

Альбус сбился:

— Не, ну да... Но...

— Почти лучшее? А что тогда самое лучшее? — вмешался Тони.

— Ну это общее известно. Лучшее, что может сказать мужчине женщина, это «не волнуйся, это не твой ребенок».

Мальчишки жизнерадостно заржали, но потом Альбус вернулся к насущной проблеме:

— Так вот, ладно бы она сказала нет. Она не сказала. Она расхохоталась мне в лицо.

Мальчишки приподняли брови.

— Однако, много возомнила о себе Матильда Торнтон, — возмутился Тони. — Не такая уж она и горяченькая, чтоб вот так ржать над пацанами.

— Я вообще не понял, чего ты ее позвал, — поддержал его Кит. — Наплюй, на наш век девок хватит.

Не хватило.

С того дня, каждая девчонка, с которой он пытался заговорить, да просто даже проходил мимо, начинала хихикать.

Даже первокурсницы.

Даже его собственная сестра. Которая отказывалась говорить, в чем дело, даже под угрозой быть изгнанной из команды.

Уже все мальчишки школы бились над загадкой внезапной комичности Поттера, но девчонки стойко хранили секрет.

И когда во время занятий на него однажды глянула и фыркнула профессор Шеклбот, Альбус понял, что настали отчаянные времена.

А отчаянные времена взывают к отчаянным мерам. Он пошел за помощью к Скорпиусу. И тот не подвел.

— Женский туалет, — тут же ответил он.

— Женский туалет? — не понял Альбус. — При чем тут женский туалет.

— По твоим словами ржут все девчонки всех семи курсов, так?

Альбус кивнул.

— Вот и соображай.

Альбус посоображал. Вообще-то это было логично. Женский туалет, куда имеют доступ все девчонки школы, куда не ходят пацаны, где все девчонки могут строить свои коварные и мерзкие планы...

— Туалет у Большого Зала, — понял он. — Но как мы туда попадем?

Обсудив с ребятами несколько вариантов, от оборотки до идеи науськать Хьюго Уизли и его навозные бомбы, решили остановиться на старой доброй ночной прогулке на патрулировании Малфоя. Альбус, конечно, предвидя нехорошее, хотел идти один, но его верные оруженосцы отказались оставлять героя в беде.

— Мало ли что, — приговаривал Кит, едва не подпрыгивая от любопытства. — Мало ли кто к тебе подкрадется...

— Вряд ли девки держат там василиска, — раздраженно бросил Ал, в зеркало оглядывая коридор за углом. — Чисто. Пошли. И не топочи ты как тролль северноморский, драклов тебе под хвост.

— Вас только за смертью посылать, — лениво бросил Малфой, вольготно расположившийся на полу у женского туалета.

— Не всем повезло быть Старостами Мальчиков, — ядовито процедил Поттер, отряхивая брюки. — Некоторым из нас приходится от Лонгботтома по чуланам прятаться.

— Не знал, что в этой школе есть еще и специальные чуланы по хранению пыли, — Кит бросил попытки оттереть с рукава грязное пятно. — Да еще и особо прилипчивой.

— Эльфам платят покомнатно, а бюджет у школы не резиновый, — пояснил Скорпиус и обернулся к Алу. — Заходи и полюбуйся, кстати, — хмыкнул он и прикусил губу, чтоб не рассмеяться. — И почему твоя кузина не на Слизерине?

— При чем тут моя кузина? — не понял Ал.

— Харпер просто наняла бы кого-нибудь отдубасить тебя квиддичной битой. Нет, приятель, это все работа Уизли. Ну, иди, любуйся, — и на этот раз он не сдержался и заржал.

Ал коротко вздохнул, расправил плечи и гордо вздернув подбородок пошел на встречу с неизвестным.

— Да, мужик, лучше бы ты этого не знал, — растеряно протянул Кит.

— Держись,приятель, — подбодрил Тони.

— Уизли гениальна, — хихикнул Малфой. — Признаю и готов признать письменно.

Альбус же, не в силах сказать ни слова, просто стоял и смотрел. На стене туалета были прикреплены огромный лист бумаги и карандаш на веревочке.

«Что вы не знали об Альбусе Поттере».

И лист был весь испещрен надписями.

«Он называет свой член Альби Младший».

«Он думает, что всем девчонкам нравится, когда ей лижут ухо».

«Он сказал мне, что минеты полезны для женского здоровья».

«Он подарил мне на день святого Валентина коробку конфет, а потом сам же всю ее и съел».

«Он говорил, что наукой доказано, что у всех женщин комплекс неполноценности из-за отсутствия члена».

«Он хвастался, что может отстучать струей гимн Падлмер Юнайтед, когда писает».

Ал в ужасе закрыл глаза.

— Я не могу поверить, — ныл Скорпиус. — Не могу поверить, что рискую своим положением Старосты Мальчиков, чистой, как первый снег, репутацией, замышляю недоброе против собственного факультета и нарушаю четырнадцать школьных правил, и все ради этой скотины Поттера. О, пятнадцать, — посмотрел он себе под ноги.

— Э, это не лонгботтомова ли фиалка, как там ее, — заволновался Тони.

— Бродячая Фиалка Люсса, — мрачно сказал Скорпиус. — Да, это была она.

Устало вздохнув, пара злоумышленников снова подняла ведра с фестральим навозом и двинулась дальше к подземельям, где их с нетерпением ждали Кит и Альбус, уже как раз закончившие устанавливать закладку над входом в общую гостиную Слизерина, которую теперь оставалось только зарядить.

Тем вечером, сорвав мерзкий плакат со стены женского туалета, джентльмены удалились на совещание в кабинет Старост школы, где уселись обдумывать варианты симметричного ответа. Вернее, Кит и Тони обдумывали, Скорпиус цинично ржал, а Поттер негодовал.

— Эта грязная, мерзкая, дрянная, бестыжая, наглая, зарвавшаяся, похабная, гребаная, манипулиющая, бесчестная, бесхребетная, лживая, предательская сука... И да, Малфой, можешь так ей и передать, — вспомнил он.

— Совой отправишь, — отмахнулся Малфой. — Ну так как там с симметричным ответом?

— Пока никак, — признался Тони. — Можно, конечно, повесить плакат про Харпер в мужском туалете, но...

— Но не сработает, — ответил Альбус. — Повесь такое, и единственное, что там напишут: «Я бы вдул», «Фапабельна» и «Я б не вдул». Ну и еще Пьюзи нарисует тетку с большими буферами.

— Буфера у Харпер так себе, — заметил Кит.

— И когда это мешало Пьюзи?

— В любом случае, надо ответить симметрично, — настаивал Тони. — Рассказать о ней что-нибудь позорное. Малфой, что позорного ты о ней знаешь?

Гриффиндорцы с интересом повернулись к их человеку в Гаване. Человек задумался.

— Гм, а то, что она играет в квиддич, считается?

Мальчики приподняли брови.

— Не, ну это у вас в Гриффиндоре нравы свободные, а мы в Слизерине считаем, что женщине между ног пристало иметь только мужа, а не всякие, гм, заменители.

— Нифига себе задвиг, — удивился Тони. — Да бабы же все время в квиддич играли.

— Только шлюхи и лесбиянки, — заверил Скорпиус. — Не, приличные тоже встречаются, — поправился он, вспомнив, кто у Поттера мать, — но не у нас. Наши девки стыд имеют.

Альбус обдумал, сколько раз ему двинуть Малфою в глаз, и решил, что пяти будет достаточно. Но потом, когда будет покончено с Харпер. Пока Малфой был нужен ему живым.

— Другие позорные факты найдутся? — холодно спросил он, взглядом подсказывая на всякий случай избегать темных углов и помещений.

— Ее отец хочет выдать ее замуж, — подумав, ответил Малфой.

— За кого? — насторожился Альбус.

— Да хоть за кого угодно, лишь бы с рук сбыть.

— Ну конкретнее, конкретнее, — напирал Тони. — Чем бы ты вот стал ее шантажировать?

— Дурак я, что ли, рассказывать вам, чем бы я ее шантажировал. Как мне тогда шантажировать, если все знают?

— Рассказывай, — подобрался Альбус.

— Уж извини меня, Поттер, — озверел Скорпиус, — но, увы, я ничего не знаю о Харпер, что было бы достойнее факта, что ты до двенадцати лет думал, что детей находят в грядках с мандрагорами.

— Я убью Роуз, — вздохнул Альбус. — Но сначала убью Харпер. Точно, ничего достойного?

— Ничего.

Они обсудили еще несколько вариантов, включающих в себя сплетни, интриги и вообще злословие, но в итоге отказались, потому что игра на поле девчонок привела бы только к поражению.

— Это не наш метод, — заключил Поттер. — Мы будем работать по-нашему: честно, открыто и по-мужски.

И поэтому на следующий день они прикрутили навозную бомбу, настроенную на Харпер, над дверью в Слизерин.

Потом приклеили ее к стулу на Истории Магии. Подкинули банку с червями в сумку. Подбросили дохлую мышь в тарелку.

Короче, веселились, как могли.

— Нет, — сказали Кит и Тони.

— То есть как это? — возмутился Альбус. — Вы не можете меня так бросить.

— Ал, — медленно, как ребенку, сказал Тони. — В школе — пожалуйста. На уроке — без проблем. Всю ночь сидеть в засаде — даже это можем. Но залечь в кустах по дороге в Хогсмид, чтобы оттуда закидать Харпер чернилами? Чувак, у тебя проблемы.

— Это нездоровая фигня, — подтвердил Кит. — И к тому же, ты только извини, но это только у тебя больше нет личной жизни. У меня она есть, и она хочет к мадам Паддифут.

— Моя личная жизнь попроще, она согласна на «Три Метлы», — добавил Тони. — Но если мы вместо «Трех Метел» заляжем обстреливать Харпер, моя личная жизнь станет совсем простой и пустынной.

— Короче, сегодня без нас, чувак, — подвел итог Кит.

На Малфоя же рассчитывать и вовсе не приходилось, но Поттер отказываться от мысли не собирался, а потому собрался пораньше, засел в засаде и заготовил чернильные шарики. Пару раз ему пришла в голову мысль, что он несколько впал в детство, но с другой стороны, а когда еще ребячиться, как не в школе? Школа не школа, если никого никогда не закидывал чернильными шариками, решил Поттер, взглядом провожая предательских друзей и их личные жизни. Он видел, как мимо прошла Роуз (личная жизнь отсутствует), Лили (кое-кому личную жизнь надо будет подоторвать), Малфой (с такими деньгами мог бы найти личную жизнь и посимпатичнее), Хафиз из слизеринской команды (личная жизнь бьет ключом), Лисандер Скамандер (личная жизнь только в воображении). Харпер и ее личная жизнь (в настоящий момент это было последнее издание «Ста величайших голов в истории Квиддича») все не появлялись.

— А что это мы, Поттер, так скромненько, в кустиках? — раздалось из-за спины.

Альбус резко подскочил и обернулся. Стерва стояла прямо тут.

— Я Альбус Поттер, — гордо сказал Ал. — Где хочу, там и сижу. Захочу — в канаве лежать буду.

— А я-то думала, тебе теперь на люди показаться стыдно вместе с Альби-младшим, — широко разулыбалась Харпер.

— Уж кто бы говорил, — отрезал Поттер. — А что же ты в Хогсмид огородами идешь?

— Да вот, заподозрила, что ты мне что-то подготовил, — она выхватила из рук Ала пакет. — О, чернильные шарики. Как всегда элегантно и изысканно. Конечно, не такой bon ton, как навоз...

— Не все мне на тебя редкий навоз тратить, — резонно заметил Ал. — Будь скромнее в запросах.

— И только когда я решила, что ты бережешь лучшее для меня, — закатила глаза Харпер. — Пока, лузер. Спокойного сна в канаве.

— Бывай, стерва. Следи, что ешь.

План провалился, но появилась идея, решил Ал, и направил стопы в УУУ. В хогсмидские дни там всегда обязательно бывал дядя Джордж, а у Ала как раз стали заканчиваться идеи и навозные бомбы. Дядя Джордж при виде племянника издал родственный вопль.

— А, кого я вижу, да это же мой любимый племянник Альбус, — обрадовался он.

— Разве не Джеймс — твой любимый племянник? — подозрительно уточнил Ал.

— Мне тут рассказали, что ты решил восславить имя Уизли и прославить Гриффиндор, поднял мое упавшее знамя, так что теперь ты мой любимый племянник.

— Рокси рассказала о твоей войне с Харпер, — объяснил Фред, постоянно работавший в хогсмидском магазине. — Впечатляет.

— Кстати, я знаю эту Харпер? — заинтересовался дядя Джордж.

— Мисс Квиддич, — ответил Фред. Дядя Джордж тут же понял и просиял.

— А, так это та милая девочка, что постоянно торчит в магазине Ларри? Одобряю, Ал, одобряю. Квиддичные жены — самые лучшие из жен, кому знать как не мне. Всегда полезно иметь под боком того, кто отличит Ос от Соколов.

Альбус рассмеялся:

— Спокойно, дядя. У нас с Харпер ничего нет.

— Ага, и именно поэтому ты уже лет семь ее разве что за косички не дергаешь, — хмыкнул Фред. — Конечно, конечно.

Альбус закатил глаза.

— Фред, ты отлично знаешь, будь я по слизеринкам, то замутил бы с Магали Нотт, а не с этой...

— Ты и так мутил с Магали Нотт, — напомнил Фред.

— Ага, и именно поэтому я больше не по слизеринкам.

— Так она слизеринка? — приподнял бровь дядя Джордж. Он немного подумал и утешился. — Ну и ладно, чуток слизеринской крови нашей семье не повредит.

— Я обязательно передам это Рокси, — ласково сказал Альбус. — Ей приятно будет знать, что ты одобряешь ее увлечение Тоддом Забини.

Дядя Джордж схватился за сердце.

Альбус со всех ног помчался в кабинет Лонгботтома, как только ему сообщили, что его ждет владелец одной из команд лиги. А кто бы не помчался? Конечно, было несколько рановато для предложений, обычно представители команд начинали присылать предложения после рождества, но, черт возьми, какая разница! Владелец команды, и не просто команды, к нему пришел владелец «Уимбурнских Ос», одной из лучших команд лиги! Если, конечно, Тони только не подшутил, когда вбежал в гостиную, вопя: «Ал, у Лонгботтома в кабинете сидит владелец Ос, я сам его видел, а сейчас Лонгботтом послал за тобой!». Ну, если так, то Тони не жить, и Тони знает, что ему не жить, а значит не шутка. Скорее всего.

На подходе к кабинету Альбус уже начал было всерьез волноваться, что это все действительно розыгрыш, и потому стучал с большим волнением.

— Войдите! — раздался выкрик Лонгботтома. При одном взгляде на дядю Невилла стало ясно, что это был не розыгрыш. Дядя Невилл улыбался так широко, что, казалось, сейчас взлетит силой одной лишь своей улыбки. Казалось, что дядя Невилл едва сдерживается, чтобы не запрыгать от радости, и Альбус счастливо выдохнул, только после этого оглянувшись на второго мужчину в комнате — владельца.

Это был человек где-то возраста дяди Невилла, высокий, худой, прямой, будто палку проглотил, у него были темно-рыжие волосы с пробивающейся сединой, колючий оценивающий взгляд, тонкие поджатые губы. Он с ног до головы окинул Поттера взглядом, и этот оценивающий взгляд был таким пронизывающим, что Ал просто печенкой ощутил, как его за секунду разобрали на части, взвесили и оценили каждую часть отдельно, поставили на каждой штамп и собрали обратно.

— Альбус, заходи, заходи. Вот и он, Эдмунд, это наш капитан, один из лучших учеников школы, отличные оценки по ЗОТИ. Альбус, познакомься, пожалуйста, это...

— Я знаю, — радостно перебил его Альбус, сгорая от нетерпения поскорее начать разговор с владельцем. — Здравствуйте. Я очень рад, очень рад вас видеть!

Лонгботтом, несколько удивленный такой горячностью Поттера, вскинул брови, но закусил губу и решил опустить эту тему.

— Что ж, отлично, Альбус, и раз ты не против — пожалуйста, я вас оставлю, и вы сможете поговорить. Надеюсь, Эдмунд, ты получишь ответы на все свои вопросы.

— Конечно, Невилл, — кивнул Эдмунд и присел, указывая на стул перед собой, когда Невилл вышел. — Прошу садитесь, мистер Поттер.

Альбус, волнуясь, сел на самый краешек стула.

— Итак, вас зовут Альбус Поттер?

— Альбус Северус Поттер, — уточнил Альбус, не оставив без внимания булавку для галстука в виде змеи, что красовалась на госте. Гость удовлетворенно кивнул, открывая блокнот и что-то в нем записывая.

— Ваш отец — глава Аврората Гарри Поттер, я ведь не ошибаюсь?

— Нисколько, — подтвердил Альбус.

— Прекрасно, прекрасно. А ваша мать...

— Джинни Уизли-Поттер. Репортер для лиги. И она раньше играла...

— В «Гарпиях», верно. Девушка из семьи Уизли, конечно же. И если я правильно припоминаю, один из ваших дядей — успешный бизнесмен, второй занимает высокий пост в Гринготтсе, третий управляет драконьим заповедником, а двое других занимают высокие посты в Министерстве. Все очень уважаемые и состоятельные люди. Я никого не забыл?

— Ну, еще моя тетя Гер...

— Тетя — это дело второстепенное, — отмахнулся Эдмунд. — Тем более, она ведь ваша тетка по браку, а не по крови, верно?

— Именно так.

— Ну и прекрасно. Итак, у вас есть братья и сестры?

Ал удивился столь странному вопросу, но решил не отпираться.

— Да, есть брат, Джеймс...

— Старший или младший?

— Старший, — вконец удивился Альбус такому вопросу.

— То есть вы второй сын? — владелец оторвался от блокнота и прожег Ала обвиняющим взглядом. Альбус обалдел от такого наезда, это-то тут при чем?

— Да, верно, но при чем тут...

Эдмунд заткнул его, подняв руку.

— Позже, мистер Поттер, — сказал он, черкая что-то в блокноте. — Ваш брат женат? Имеет детей?

— Нет, но при чем тут...

— Еще дети в семье есть?

— Моя младшая сестра Лили.

Эдмунд кивнул, записывая дальше.

— У вашей семьи есть какая-либо недвижимость? Дома, земли, угодья?

— Ну, — совсем уже офонаревший Поттер тем не менее отвечал. — Дом в Лондоне, но там никто не живет, дом в Годриковой Лощине, у Джеймса квартира в Татсхилле...

— В каком районе Лондона дом?

— На Гримаулд Плейс...

— Это не Блэков ли старый дом? — воодушевился владелец, но тут же помрачнел. — Хотя он скорее достанется вашему брату, верно?

Этого Альбус не знал да и знать не хотел, а потому не ответил, хотя, похоже, что этот странный владелец команды в ответе и не нуждался.

— Итак, каковы ваши планы на будущее после окончания школы?

Ну наконец-то.

— Играть в квиддич профессионально, сэр.

Владелец кивнул.

— Вам уже предлагали контракт?

— Пока еще нет, сэр.

— Ну конечно. Правила лиги: никаких контрактов до последнего Рождества... — кивнул Эдмунд. — Но вы надеетесь на предложение?

— Именно так, сэр.

— Почему вы думаете, что можете играть профессионально?

Альбус подобрался. Наконец-то разговор по существу.

— Не хочу показаться нескромным, сэр, но я отличный ловец. Я летаю с пяти лет, меня учила мама. В команде я со второго курса и за это время не поймал снитч только один раз, и то потому, что был травмирован накануне. И да, пару раз, кроме этого, моя команда проигрывала, но при этом снитч я все равно ловил.

Владелец с интересом уставился на Поттера.

— Мистер Поттер, а вы в курсе, что все команды Лиги полностью укомплектованы и не нуждаются в срочном пополнении ловцами? Вы понимаете, что, скорее всего, вам придется начинать с фарм-клубов, а там платят не так уж много...

— Что же, и с фарм-клуба можно начать, — пожал плечами Альбус. — Но я уверен, что в течение сезона смогу пробиться в клуб.

— А если нет? Как вы надеетесь прожить на гроши, которые там предлагают?

Альбус снова пожал плечами:

— Проживу. У нас в семье есть приличный трастовый фонд на этот случай, и, по условиям, мы можем получить некоторую его часть по окончании Хогвартса. Полностью мы получим его по достижении двадцати пяти лет, — Альбус сам понимал, что не следует рассказывать такое, но ему хотелось заверить Эдмунда, что он сможет пожертвовать клубу столько времени, сколько надо.

— «Мы»?

— Я, мои брат и сестра.

— Ах да, сестра. То есть, кроме приданого в случае свадьбы, ваш отец выделил ей часть в общем трастовом фонде? Необычно, необычно... Ну да ладно. Допустим, вам не удастся попасть в основной состав. Сами понимаете, ситуации могут сложиться разные: травмы, дисквалификации — нельзя всего предусмотреть. Что вы будете делать в таком случае? У вас есть запасные варианты?

— Ну, — замялся Альбус. — На крайний случай я всегда могу пойти в аврорат. По ЗОТИ и Чарам у меня Превосходно, по зельям — Выше Ожидаемого. В крайнем случае всегда есть драконий заповедник дяди Чарли. На бобах не останусь.

Владелец с удовлетворенным видом покивал, записав в блокнот еще что-то.

— Ну что ж, не скажу, что я остался доволен абсолютно всеми ответами, но в целом лучше, чем я ожидал. Ваши родственные связи весьма впечатляющи, хотя некоторые ваши, гм, знакомства, гм, сомнительны, но в общем-то в наше время все мы не без греха. Конечно, — он с неприязнью уставился на галстук Ала, — я бы предпочел, чтобы вы относились к Старой Доброй Партии, но нельзя просить от судьбы все, — вздохнул он. — В целом могло быть намного, намного хуже. Ну да оставим это, перейдем к делу.

Альбус едва не сполз со стула, весь обратившись в слух.

— Итак, мистер Поттер, полагаю, я должен был сразу задать вам этот традиционный вопрос, но я предпочитаю относительную либеральность в делах, надеюсь, вы, как гриффиндорец, это понимаете. Но вопрос этот следует задать, вы не против?

— Конечно нет, сэр, — затаил дыхание Поттер. — Задавайте.

— Что ж, мистер Поттер. Итак, каковы ваши намерения в отношении моей дочери?

Альбус кубарем скатился со стула.

— ЧТО???!!!

— Каковы ваши намерения, мистер Поттер, в отношении моей дочери?

— Какой дочери?! — заикаясь, Поттер бешеными глазами уставился на Эдмунда.

Эдмунд удивленно вздернул брови и начал возмущенно подниматься с места:

— Признаться, мистер Поттер, отцу невесты несколько неприятно слышать такие вещи. Не хотите ли вы сказать, что, кроме моей дочери, состоите в отношениях с другими, гм, юными особами? Могу признаться, что возмущен. Я не знаю, как там принято у вас в Гриффиндоре, а у нас, слизеринцев, на промискуитет смотрят косо, хочу предупредить заранее...

— О чем вы говорите?! — не понимал Поттер.

— Возможно, я что-то понял не так, — угрожающим тоном заговорил Эдмунд, доставая из кармана палочку, — и намерения ваши не столь серьезны, как мне было объявлено... Не потому ли вы сочли для себя возможным играть с чувствами моей дочери, что она состоит в квиддичной команде? Конечно, это несколько противоречит нормам приличия, но напомню вам тогда, мистер Поттер, что, к примеру, ваша мать, хоть и играла за «летающий бордель» Гвеног Джонс, была при этом честной женщиной и порядочной особой, а потому вы не имеете права марать в грязи имя моей Абигайль лишь потому, что она занимается спортом...

— Абигайль? Абигайль Харпер?

— А вы состоите в отношениях с еще какой-нибудь Абигайль? Тогда настоятельно советую вам их разорвать, если вам дорога ваша жизнь, — Эдмунд, как оказалось, Харпер, угрожающе направил палочку в сторону Ала.

— Вы... — заикался Альбус. — Вы думаете, что я... Я... В отношениях, — с ужасом прошептал он. — В отношениях с Харпер? С вашей дочерью? С чего вы это вообще взяли?! — завопил он.

Эдмунд холодно смерил Альбуса взглядом.

— Потому что в последнее время из очень многих источников до меня начали доходить слухи, что вы оказываете моей дочери особые знаки внимания и проявляете к ней недюжинный интерес, и моя дочь подтвердила, что теперь ваша жизнь, я цитирую, полностью сконцентрирована на ней. И кстати, даже ваш декан подтвердил, что у вас с моей дочерью особенные, необычные отношения.

— Да уж, необычнее некуда... — промямлил шокированный Альбус. — Мистер Харпер, да я вовсе не собираюсь жениться на вашей дочери...

— ЧТООООО??? — взревел мистер Харпер. — Ах ты, падла грифферская! — завопил, вскидывая палочку, Эдмунд. — Шавка красножопая, да я ж тебя на метлу наверчу, скотина! Импедимента!

— Совершенно гениальная история, — сказал дядя Чарли, сбрасывая карты. — Пас. И что было дальше?

— Ну, я не видел, меня унесли в больничное крыло, — ответил Альбус. — Поднимаю. Так вот, естественно, поднялся шум, набежала вся школа, Харпер скандалил, Невилл скандалил, директриса скандалила, Роуз скандалила, Малфой фотографировал, а потом, рассказывали мне, заявилась Харпер, и началась вообще Третья Всемагическая.

— Оказывается, папаша Харпер старается выдать Эйбс замуж, причем за любого, у кого две ноги и кто при этом не страус, — сказал Хьюго. — Пас. А Харпер, оказывается, феминистка.

— Ей надо замуж за Луи, — решил Фред. — Принимаю. Он вот жалеет, что сейчас нет никакой войны, чтоб погеройствовать, вот пусть и ходит на нее каждую ночь в атаки.

— Или ты, дядя Чарли, — поддержал Ал. — Справляешься с драконами — так и с Харпер управишься.

— Спасибо, племянничек, — расчувствовался дядюшка, набивая трубочку. — Не забываешь старика.

Племянники жизнерадостно заржали.

Это был ежегодный рождественский съезд Уизли в Норе, и пока женатые или не имеющие пениса члены клана трудились, не покладая рук, и готовились к вечернему застолью либо же занимались детьми, холостая часть семейства заперлась в комнате дяди Чарли и там предавалась веселью и разврату.

То есть играла в карты, дула пиво и сплетничала.

— Кстати о слизеринцах, — вспомнил старик-дядя. — А что это за новости я слышал о моих племянницах и слизеринских парнях?

Гриффиндорские парни хором фыркнули.

— Лживые слухи, дядя, — заверил Альбус. — Мне ли не знать, это я их распространил. А черт!

— Сволочь ты, — упрекнул Фред, в очередной раз сгребая к себе выигрыш. — Хорошо, что мама успела перехватить папин вопиллер для Рокси.

— Главное, что она твоего папы посылку для Забини не перехватила, — заметил Хьюго, пересчитывая наличные капиталы. — Я на бобах.

— А это она и не собиралась, — пояснил Фред. — Играем на желания? Выигравший круг загадывает каждому по заданию?

— Сдавай, — согласился дядюшка. — И долго малыш Забини в медицинском крыле валялся?

— Пока перья не отвалились, — ответил Ал. — Сдавай ты, дядь, сдается мне, Фредди мухлюет.

В том, что следующим смухлевал дядя Чарли, потом не сомневался никто.

Альбус проиграл немного, но чувствительно. Дядюшка велел ему пойти на свидание с слизеринкой. Ал повозмущался для виду, но, в принципе, решил, что легко отделался — Хьюго пришлось голышом пробежаться по дому в разгар праздника.

Тем более, это дядюшка по своей старой памяти думал, что общение со слизеринками будет Алу, как оборотное зелье под нос, а ведь на самом деле у него был вариант. Единственная слизеринка, с которой у Ала были неплохие отношения. Ну, относительно неплохие.

— Магали, Магали, Магали... — произнес Альбус.

— Поттер, Поттер, Поттер, — сказала Магали и оторвалась от книги. — Хм, звучит так, будто я перечисляю игроков гриффиндорской команды позапрошлого года.

— Милая моя Магали, как тебе идея: ты, я, столик на двоих?

Магали вскинула брови:

— Отличная идея, зайчик, давай назначим дату, позволь мне проверить в моем календаре, — она выудила из кармана записную книжку и принялась в ней рыться. — О. Вот это подходит. Никогда. Как насчет никогда, Поттер?

Она закатила глаза и вернулась к книге.

— О, нет, в никогда я буду слишком занят ничем, — бодро ответил Поттер, присаживаясь рядом с ней. — Как насчет другой даты?

— Да, без проблем, — она снова зарылась в записной книжке. — После дождичка в четверг? Как рак на горе свистнет? Когда замерзнет ад, а дементоры начнут раздавать детям бесплатные конфеты?

— А как насчет этой субботы?

— Увы, в эту субботу занята уже я — собираюсь подстричь кота, подоить сову и основать новую религию.

— Я думал, религия для бессердечных стерв уже изобретена. Называется «суфражизм».

Магали тяжело вздохнула и закрыла книгу.

— Поттер. Чего тебе надо? Ты помнишь, что в результате нашего первого и последнего свидания ты дрался на дуэли с моим младшим братом. И, спешу напомнить, проиграл.

— С твоими двумя младшими братьями, — насупился Поттер.

Тогда открытие, что слизеринец Тео Нотт с четвертого курса — близнецы Теофилус и Теобальдус, здорово порвало Поттеру шаблон, когда он гонялся за мелким гаденышем по всему Дуэльному Залу и изумлялся, как маленькой сволочи удается аппарировать в Хогвартсе и мгновенно перемещаться из угла в угол.

Кончилось все отлевитированной палицей ему в лоб и больничным крылом.

Если учесть, что началось все с пинка Магали в его самое драгоценное место, может быть и правда не стоит связываться с Нотт.

— Тогда помоги, — решил он. — Мне нужна слизеринка на свидание.

Магали вскинула брови.

— Проиграл пари, — пояснил Ал.

— Понимаю, — протянула Магали. — А что мне за это?

— Что хочешь?

— Устроишь мне свидание с твоим кузеном Луи?

— С Луи? — офигел Ал. — Нотт, ему четырнадцать!

— И я в четырнадцать встречалась с семнадцатилетним, — отмахнулась Нотт. — Всегда полезно иметь в списке побед такого красавчика. Сколько бы ему ни было.

— Ты отвратительна, — ответил Альбус. — Договорились. Только смотри, чтоб мне не мелкую принесла. Не младше пятого курса. И чтоб не Гойл.

— Знал бы ты, от чего отказываешься, — поморщила носик Магали. — Винни Гойл — добрющая, как щенок, и ласковая, как котенок.

— И здоровая, как слоняра, а страшная, как громамонт. Без Гойл, я сказал.

— Как знаешь.

Кто была счастливица, Магали отвечать отказалась, пообещав сюрприз. И именно поэтому Альбус сидел в кафе мадам Паддифут за столом, украшенным букетом васильков, и нервно глядел в окно. Он ждал девушку в лиловом.

Могла ли это была быть Айрис Кэрроу? Айрис часто носила лиловое, и Ал видел несколько раз, как Магали с ней говорила. И, кроме того, Айрис была хорошенькой, да черта с два хорошенькой, она была красоткой, и если бы он хоть на секунду понадеялся, что его маму не хватит удар при имени «Кэрроу», он бы обязательно пригласил ее на свидание.

А так можно было бы свалить все на дядю Чарли. За окном мелькнуло лиловое пальто, и Ал сделал стойку. Да, по улице шла Айрис, такая же сногсшибательная, как всегда. Ал нервно поправил рубашку и попытался пригладить волосы, глядя, как красотка подходит — все ближе, и ближе, и ближе.

И мимо.

«Вот черт», — подумал Ал.

— Вот черт, — сказал кто-то над его ухом.

Ал обернулся.

Перед ним стояла Абигайль Харпер в лиловом платье.

— Я убью эту суку, — хором сказали они, прожигая друг друга взглядом.

Харпер раздраженно швырнула на спинку стула куртку, бросила на пол сумку внушительных размеров и упала на стул, громким треском продемонстрировав всем свое негодование.

Если бы Поттер мог, он бы тоже поскрипел стулом. Но он мог только планировать убийство Нотт.

— Не могу поверить, а я-то думал, она мне друг! Я ведь просил ее! — рычал он сквозь зубы. — И не думал, что она способна на такое коварство! И это после того, как я устроил ей свидание с Луи!

Харпер прекратила попытки разорвать салфетку и шокировано уставилась на него:

— Луи в смысле Луи Уизли с четвертого курса?

Альбус молча кивнул.

— Она отвратительна! — закатила глаза Абигайл.

— А как ты в это попала?

Харпер с отвращением уставилась в меню, но ответила:

— Проиграла этой суке.

— Проиграла?

— Угу, — она подняла глаза и уставилась на него с тем же отвращением, что и на меню. — В гандикапе префектов.

— Это что за забег?

— Ставки, кто из префектов раздаст больше взысканий, проверяется раз в две недели. Я забила Роуз самой первой, так что лидировала весь сезон, ну разве что пару раз Хафиз меня обходил, он выкупил ставку Скорпиуса у Винни Гойл. Но на этой неделе в игру влезла Нотт и поставила на своего брата Тео.

— И? — Альбус был заинтригован.

— И эта маленькая пронырливая сволочь каким-то образом обошла Роуз на семь голов! Мало того, мы проверили списки, он весь год зверствовал так, что Роуз и рядом не стояла! И это без слизеринцев-то! Как только он успевает, гаденыш!

Альбус улыбнулся и откинулся на спинку стула.

— Потому что их два, — ответил он. Харпер непонимающе уставилась на него:

— В смысле?

— Тео Нотт. Он не один. Их двое. Они близнецы.

— Что за бред?

— Чистая правда. У меня остался шрам, вот тут, под волосами, — показал он, — в доказательство.

Харпер секунду разглядывала его с подозрением:

— Ты серьезно?

— Серьезно, как инфаркт.

Харпер снова вцепилась в салфетку.

— Я. Убью. Эту. Суку.

— Почему бы тебе просто тогда не уйти? — с надеждой предложил Ал.

— Не могу, — она помахала официантке. — Я обязалась проторчать на свидании не меньше получаса.

— Но она же смошенничала!

— Не ей. Роуз.

— А, — ответил он, в свою очередь заглядывая в меню.

— А ты?

— То же самое. Только моему дяде.

Харпер раздраженно фыркнула, с ненавистью глядя на приблизившуюся официантку.

— Молочный коктейль и сливочный торт.

— Скажите, а мяса у вас со всем нету, да? — с тоской поинтересовался Ал и, услышав отрицательный ответ, заказал то же, что Харпер.

Некоторое время они посидели в молчании, и наконец Харпер полезла в сумку, достала «Ежемесячный бладжер» и тут же уткнулась в него.

— Что пишут? — поинтересовался Ал, со скукой глядя в окно.

— Азиатская конфедерация обвиняет председателя Крама во взяточничестве. Спрашивают, откуда у него взялся собственный остров на Карибах, не на зарплату же.

— А что говорит Крам?

— Говорит, бог послал.

— Крам неправды не скажет, — Ал рассеяно глядел в окно. — О, Малфой пошел. Делает вид, что прогуливается. Видать на свидание идет.

— На свое тайное свидание с Джейн Лонгботтом? — Харпер опустила журнал и уставилась в окно. — Точно туда.

— А ты откуда знаешь про Джейн Лонгботтом? — Ал с подозрением прищурился.

— Ой, да брось. Вся школа знает про него и Джейн Лонгботтом. Кроме профессора Лонгботтома, конечно.

Ал что-то такое подозревал и теперь убедился, что тайна самого охраняемого секрета Хогвартса остается тайной только для трех жителей Хогвартса: влюбленной пары и будущего тестя. И его подозрения окончательно подтвердились следующими словами Харпер:

— Я слышала, как профессор Шеклбот и профессор Синистра делали ставки, сразу Лонгботтом Малфоя убьет или сначала упадет в обморок.

— Ну и? — навострил Ал уши.

— По общему мнению, обморок — железная ставка. Да ладно, профессор Лонгботтом мухи не обидит.

Альбус хмыкнул.

— В финальной битве, к твоему сведению, он убил Нагайну, змею Волдеморта. Мечом.

Харпер изумленно обернулась:

— Серьезно?

— Серьезно, как гроб. Ты не думай, боевыми заклятьями он напичкан по самые уши. Малфою кранты.

— Хм, — задумчиво почесала она нос. — Хм. Однако.

— Хочешь его предупредить?

— Еще чего! — фыркнула Харпер. — Просто теперь, когда он в очередной раз будет прохаживаться по нашей гостиной с видом оскорбленной невинности, несправедливо изгнанной из команды, мысль о его скорой кончине будет меня развлекать.

Альбус усмехнулся:

— А разве ты не выкинула его из команды?

— О, он и тебе пожаловался? — приподняла она бровь. — Уж поверь мне, Поттер. Из команды я его выпнула вполне заслуженно. Предыдущие капитаны просто были недостаточно мужиками. А я сделала как надо. Вышвырнула говенного ловца.

Альбус нахмурился:

— Ну не такой уж он был и говенный...

— Брось. Он тебя не слышит. Полное дерьмо.

Ал подумал и пожал плечами:

— Ну, в последнее время что-то да, но он ведь как-то обошел меня на третьем курсе, а я-то ловец не говенный.

— Подумай, когда это было, приятель, — Абигайль со злобой ткнула ложкой в торт. — Именно, на третьем курсе. До того, как его внезапно нагнали гены Гринграссов, и он вытянулся ростом с горного тролля. Уоррингтону уже тогда следовало вспомнить, как выглядят его гринграссовские дядьки, но мы надеялись, что во всем уродился в папашу, в том числе и ростом.

Ал продолжал непонимающе на нее смотреть.

— Что ты пялишься на меня, как Хагрид на библиотеку? Он вырос, Поттер. Вымахал. Вытянулся. Удлинился и расширился. Ему с самого начала следовало идти в охотники или загонщики, но ему рвалось-не моглось в ловцы, как его папаша. Хотя, черт возьми, ведь уже тогда было видно, что он вымахает, ручищи у него уже тогда были вполне.

— Большие руки, — дошло наконец до Ала. — Так вот почему ты завернула Берка! Большие руки!

— И его семейка, — кивнула Харпер. — Все здоровые, как огры. Брать такого ловцом — как на грудь мишень вешать. В полетах на скорость нужен малый вес. И координация. А когда внезапно и быстро вырастают, как это было у Малфоя, координация пропадает. Помнишь четвертый курс?

Ал кивнул.

— Это была катастрофа! Малфой совершенно не понимал, что делать со своим новым телом. Естественно, то, что раньше удавалось прыщу, каким он был, теперь уже не удавалось. Черт, да он летать нормально не мог, в повороты не вписывался, не то что маневрировать за снитчем!

— И поэтому ты завернула Берка, — повторил Альбус, как-то по-новому взглянув на Харпер.

«Черт», — уважительно подумал он. И как он раньше не догадался?

— Угу, — кивнула Харпер. — Он уже тренируется на охотника. Года через два, когда выпустится Хафиз, они с Берком, Кэрроу и Хедландом отлично сработаются. Выйдет шикарный вариант балликастлского трио. Три здоровых парня, — она поставила в центр стола свой и Альбуса стаканы с коктейлем, а между ними — сахарницу. — Берк и Кэрроу — по флангам, — она поводила стаканами от одного конца в другой. — Они лучше летают, так что им надо будет пропахивать бровку и выводить соперников. Хедланд — продавливает центр. Когда я выпущусь он займет мое место, — пояснила она, двигая сахарницей к тарелке с тортом Ала, изображая подлетающего к воротам центрального охотника, — Хедланд займет мое место, и они переключатся на этот вариант атаки вместо схемы два-один, что мы сейчас играем. Правда, Хафиз слишком долго играл со мной, чтобы перейти от игры телохранителя к роли атакера, так что на следующий год у них так себе все выйдет, но когда придет Берк... Ну, если Хафиз найдет нам нормального вратаря, — она поставила перед своей тарелкой завернутую в узел салфетку, — а не эту дырку Арчера, то через два года мы порвем всех.

— Черт, — сказал Ал. — Тебе надо в профессионалы.

Харпер замерла, все еще сжимая салфетку, изображавшую Арчера, потом медленно выпрямилась и пронзила его взглядом. Еще секунду она пыталась прожечь в нем дыру, а потом вздохнула и подтолкнула к нему его стакан.

— Да, конечно, — горько сказала она. — Есть только одна проблема. Меня никто не возьмет.

— Да фигня, — Альбус даже рассмеялся. — Тебя с руками оторвут.

— Ты забыл, кто мой отец? — заметив непонимание на его лице, она пояснила. — Ты же видел его. Он не хочет, чтобы я играла. Мое место — босой, беременной и на кухне, рожать чистокровных детишек и ходить на чай к жене министра. Он в Лиге, Поттер, и если он попросит, ни одна команда Лиги меня не возьмет. Да даже уже не берет. Рождество прошло, Поттер. Сколько приглашений ты уже получил?

— Четыре, — неловко признался Альбус.

— А я — ноль. Ноль. Ни одного. Даже сраные Пушки Педдл меня не позвали, — ее губы немного дрогнули. — В Лиге мне не играть, Поттер.

— А в другой Лиге? Попробуй Францию?

Она коротко рассмеялась.

— О, с удовольствием бы. Обожала бы Францию, если бы не один ее недостаток.

— Какой же?

— Французы.

Странно, но они переглянулись и захихикали, как малые дети. А потом просто в голос заржали.

— Фран... Французы, — наконец выдавил из себя Ал. — Французы, конечно, те еще козлы, но неужто бы не перетерпела?

Она покачала головой, отпивая коктейль.

— Стерпела бы. Но по правилам их Лиги, нешармбатонские выпускники два года играют без оплаты. Программа по защите местных игроков, — пояснила она. — А я не Абигайль Харпер, если отец не перекроет все мои счета в ту же секунду, как я надену форму с номером на спине.

Ал понимающе кивнул.

— Так вот зачем тебе американская студенческая программа. Университетский квиддич, а оттуда в MLQ…

И, только наткнувшись на убийственный взгляд Харпер, он понял, что сказал.

— Ты рылся в моих вещах, — прорычала она.

— Эм... Ну... Это... — замялся Поттер, серьезно не зная, что сказать.

— Ты. Рылся. В моих. Вещах! — взвизгнула она, вскочила и, пометавшись из стороны в сторону, не зная, куда бежать, с яростным воплем схватила его стакан с коктейлем и опрокинула содержимое ему на голову.

Посетители кафе в шоке смотрели на них, Поттер пытался утереться, а Харпер подхватила куртку и сумку и рванула было к двери.

Но на полпути она вдруг замерла, немного постояла, развернулась, прошла и снова села за столик.

— У меня еще две минуты, — объявила она пространству над залитой молоком макушкой Ала.

Странное дело, но Алу иногда казалось, что божье наказание по имени Абигайль Харпер было в его жизни всегда. Это, конечно же, чушь собачья, потому что впервые он встретил ее, когда им было по одиннадцать, в славную субботу девятнадцатого августа две тысячи семнадцатого года, черт бы ее побрал.

В тот день мама потащила их с Джеймсом в Косой переулок покупать недостающие школьные принадлежности (палочку купили раньше, в торжественной обстановке, в компании почти всех родственников и знакомых, под вспышки фотоаппаратов прессы — приятный был денек). Не стоит и говорить, что в конце концов они все вместе оказались в квиддичном магазине, где всеобщим вниманием завладели мама, бывшая звезда Гарпий, и брат, член команды Гриффиндора. Именно вокруг них началась кутерьма, а Ала все бросили.

И Ал стоял в стороне и обижался. И кроме него в стороне стояла девчонка. Совершенно обычная, заурядная девчонка, даже цвет волос у нее был заурядный — рыжий, как почти у всех людей в жизни Ала, глаза тоже были неособенно интересные — скучнейшего карего цвета, и вся сама она была ничего особенного. Кроме одного. Она смотрела на кутерьму вокруг мамы и Джеймса с таким видом, словно наблюдает танец тараканов в банке. И у нее ну просто на лбу было написано «вредина», «гадина», «гордячка» и «вся из себя». То есть лоб у нее тоже был заурядного размера, но все эти надписи определенно на нем читались.

Алу она сразу не понравилась. Особенно когда развернулась и спросила:

— И чё?

— А ничё, — ответил Ал.

— Чё смотришь?

— Хочу и смотрю.

— Понравилась? — задрала она нос, уткнула одну руку в бок и отвела одну ногу в сторону.

— Нифига! — едва не сплюнул Ал.

— Вот и не смотри.

— А ты не командуй!

Слово за слово, слово за слово... Например, называть его «очкариком» ей не стоило, да и ему ни к чему было дергать ее за волосы, но что теперь изменить? Короче говоря, в скором времени Ал перетянул внимание всех посетителей магазина на себя — он и девчонка. Владелец магазина и матери были не в восторге: разбитая витрина, сломанные очки, порванное платье... Первая встреча удалась на славу.

Стоит ли говорить, что первого сентября, углядев его на платформе, вредная девчонка дождалась отхода поезда и ухода старших Уизли и Джеймса, подхватила Скорпиуса Малфоя и Кевина Арнольда в помощники и приперлась знакомиться; само собой, церемония эта прошла на высоких тонах и в непринужденной обстановке, так что прибежавшим префектам пришлось окатить их водой из палочек.

С тех пор Абигайль Харпер занимала определенное место в его жизни. Очень громкое, язвительное, склонное к насилию место. И Ал Поттер к этому привык. Привык настолько, что внезапное игнорирование со стороны Харпер повергло его в полный шок и растерянность.

Да, она его игнорировала. Наглым и бесстыжим образом. Это было ненормально. Кроме того, что Харпер вообще всегда имела, что сказать о каждом поступке Поттера раньше (вплоть до того, что в свой первый раз, ну вы понимаете, он даже почти ожидал, что в итоге из-под кровати вылезет Харпер и заявит, что она так и знала, что он и тут облажается, не то чтобы он облажался, конечно). Короче, кроме того, что Харпер всегда имела склонность не стесняться с критикой, коли критиковать надо было Ала Поттера, следовало еще иметь в виду, что а) он Поттер, а Поттеров никто не игнорирует; б) капитаны команд никогда не игнорируют других капитанов, а следят за ними в оба, кроме, конечно, хаффлпафцев, потому что они все равно никогда не выигрывают, и рейвенкловцев, потому что они во время тренировок обычно решают арифмантику, поэтому тоже никогда не выигрывают, кроме, конечно, того матча, когда... Ладно, он отвлекся. Так вот, капитанам команд не полагается игнорить других капитанов, так что со стороны Харпер это было невероятное хамство. Ну и вообще, он Ал Поттер, капитан гриффиндорской команды, красавец-мужчина и вообще парень что надо.

— Может просто подаришь ей цветы? — предложил Кит. — Девчонки любят цветы.

— Не делай этого, друг, — отговорил Тони. — Она воткнет твои же цветы тебе же в задницу.

— А разве он не этого добивается? — не понял Кит. Парни опустили вилки и уставились на него. Кит покраснел. — Я имел в виду, чтобы она перестала тебя игнорировать, я это имел в виду.

— Тогда поимей в виду что-нибудь неугрожающее моему здоровью, — пригрозил Ал и снова задумался. Парни переглянулись.

— Черт, и ведь я предполагал, что однажды так и будет, — пробормотал Кит. Тони кивнул.

— Что будет? — не понял Альбус.

— Да ничего особенного, — отмахнулся Кит. — Просто я подозревал, что этим все и кончится.

— Что-то я все не пойму, на что это ты намекаешь, — снова не понял Альбус.

— Погода, говорю, хорошая, — выкрутился Кит.

Альбус задумчиво поглядел на тучи в отражающем небо потолке.

— Хорошая, говоришь?

— Ну а что... — почесал подбородок Кит. — Вполне лётная.

Ал бросил идиотский разговор, тем более что как раз в этот момент в Зал вошла группа слизеринских девчонок.

Время от времени на всех девчонок нападет приступ стадности, и они передвигаются исключительно группами минимум по трое, обороняя фланги и прикрывая тыл. Разве что без коротких перебежек с огнем на подавление, но девчонки вообще предпочитают холодное оружие: слова и когти. Ну, разве что Харпер еще могла применить метлу (на втором курсе было), квоффл (на втором опять же), загонщицкую биту (пятый курс) и Данкана Флинта (с первого по четвертый курс, пока эта сволочь не выпустилась). И именно поэтому бегу стаей Харпер обычно предпочитала одиночную охоту, но, увы, не в этот раз. Слизеринки заявились дружной толпой, обливая холодным презрением все, что носит брюки, в зоне видимости.

С ними была даже Магали Нотт, и это было уже просто совершенно из ряда вон, решил Поттер и принялся действовать.

Он встал и подошел к слизеринскому столу, за которым рассаживались девушки.

— Харпер, на пару слов, — начал он.

Харпер молча пила чай.

— Харпер, отойдем, поговорить надо.

Харпер намазывала маслом тост.

— Харпер, да хватит уже. Вставай, нам надо обсудить следующий матч.

Харпер и бровью не повела. Магали Нотт усмехнулась и подмигнула ему.

— Харпер, не знаешь, что это за шум? Я точно слышала какие-то звуки.

— Даже не знаю, что ты там слышала, Нотт, — ровно ответила Харпер. — Может это бегают тараканы?

— Тараканы? — ахнула Винни Гойл, отрываясь от завтрака. — Здесь водятся тараканы? Правда?

— Правда, Винни, — вежливо кивнула Харпер. — Большие, жирные, мерзкие тараканы. На днях один такой заполз в мой шкафчик в раздевалке.

— Ой, фу!

— Еще как «фу». Эта мелкая пакость рылась в моих вещах, трогала мою одежду, читала мои бумаги...

— Тараканы читали твои бумаги? — растерялась Винни.

— Это особенные тараканы, — спокойно продолжила Харпер. — Они дрессированные и умеют читать.

— Тебе надо сказать мистеру Крамеру, — посоветовала Гойл. — Наверняка у него есть что-нибудь, чтобы потравить тараканов.

— Боюсь, этого таракана так просто не потравишь, — вздохнула Харпер. — Только давить, давить гада.

— Да ладно тебе дуться, Эйбс, — не выдержал наконец Ал. — Ничего особенного я не сделал.

— Ни хрена себе заявы, — возмутилась Харпер, тут же перестав его игнорировать. — Эта скотина рылась в моей личной переписке и заявляет, что ничего особенного не сделала?

— Во-первых, в переписке твоей я не рылся. Во-вторых, я не знал, что это твоя переписка, а не квиддичные планы, и поэтому рылся. В-третьих, ты и сама бы так сделала, поэтому не выпендривайся.

— Вы слышали это хамло? — гневно поинтересовалась Харпер у сокорытников, словно была вероятность, что сокорытники не слышали. — Нет, вы только слышали, что несет этот хам? Внаглую признается, что устроил взлом и проникновение в чужую собственность, читал чужие письма, саботировал чужие планы, да еще и смеет заявлять, что и я таким промышляла бы!

— Да-а? — протянул Альбус. — А не ты ли чесоточный порошок мне в форму подкинула на третьем курсе? Что-то тогда тебя мало волновала частная собственность.

Харпер закатила глаза, подумала, развернулась и еще раз закатила глаза, чтобы он на этот раз увидел.

— На третьем курсе! Дивно. Ты еще припомни, как я тебя перед распределением пнула, может так и до песочницы дойдем!

— Черт, я так и думал, что это ты тогда была!

— И чем это оправдывает то, что ты рылся в моих бумагах?

— В квиддиче, — поучающе поднял Ал палец, — нет «личных» бумаг. Есть дела твоей команды и дела команды противника. И если такого не понимаешь, то и нечего тебе в квиддиче делать.

Харпер взлетела чуть не ракетой, одним прыжком оказавшись прямо перед Алом.

— Да что вы говорите, мистер Папенькин Сынок?

А вот это был удар ниже пояса.

— Лучше уж быть папенькиным сынком, чем дочкой твоего папеньки, — прошипел он.

Абигайль аж взвизгнула от ярости и наконец привлекла внимание учителей.

— Мисс Харпер, — возмутился профессор Штаденмахерфрох. — Здесь вам не schweinfest. Немедленно прекратите визжать. Мистер Поттер, пройдите на свое место и перестаньте докучать мисс Харпер.

— Я вовсе ей не докучаю, профессор Шахенмахен-да-блин-как-вас-там, — Ал аж засопел от раздражения.

— Штаденмахерфрох! — взревел профессор. — Взыскание, мистер Поттер!

— Ха, получи, Поттер, — фыркнула Харпер. — Спасибо, профессор Штуденнахерфро... Ой, — сказала она.

— И вам взыскание! — взъярился профессор. — Обоим взыскание! Сегодня после уроков! А сейчас — по местам! Шнель-шнель, пока я не снял с вас баллы!

Ал сел за стол, в ярости потирая кулаки, и злобно прошипел:

— Не для того мои предки переживали блиц, чтобы теперь мне раздавала взыскания всякая немецкая сволочь.

Сидевшая рядом Роуз фыркнула.

— Твои предки жили в Годриковой Лощине, Ал. Немцы ее не бомбили.

— А Эвансы мне что, не предки, что ли? — обиделся Ал.

— Значит так, — сказал Невилл. — Горшки можете бить, сколько хотите: они самовосстанавливающиеся. Навозом швыряйтесь, сколько душа пожелает: отмывать все равно вам придется. Но если повредите хоть одно растение, если хоть стебелек поцарапанный увижу — вы оба отстранены от следующего матча.

Провинившиеся капитаны дружно вытаращили глаза:

— Но ведь это финальная игра! — возмутился Ал.

— Вот и имейте это в виду, когда в очередной раз начнете ссориться.

С этими словами Невилл ретировался, оставив подростков наедине с грядками для прополки.

— Не волнуйся, — сказала Харпер. — Как только он откроет рот, чтобы отстранить нас от матча, мы скажем ему, что его дочь встречается с Малфоем, и он тут же о нас забудет.

— Тоже мысль! — обрадовался Альбус. — А пока же предлагаю на время заключить мир и вести себя цивилизованно.

— Что я слышу! — удивилась она. — Слова «Поттер» и «цивилизованно» даже в одно предложение не умещаются, я молчу о том, чтобы ожидать цивилизованности от Поттера!

— Харпер...

— Я слышала, маггловские ученые ищут недостающее звено между обезьяной и человеком, черт возьми, надо им написать и велеть приезжать немедленно: как только они увидят тебя, они тут же вскрикнут: «О боже мой, да вот же оно!».

— Харпер...

— «Цивилизованность» настолько чуждое тебе слово, что даже пещерные люди, случись тебе с ними пообедать, при виде тебя будут перешептываться со словами: «Кто пустил в наше общество этого плебея?»...

— Эйбс! — выкрикнул он. Она заткнулась, потрясенно уставившись на него. — Давай работать.

Харпер несколько раз открыла и закрыла рот, но вместо этого развернулась к грядкам и принялась пропалывать какую-то невилловскую хрень, — Ал даже не помнил, как она называлась, но воняла преизрядно и так и норовила сбежать, и им с Харпер приходилось прижимать каждый росток коленом, пропалывая землю вокруг него.

Растения вырывались и тихо матерились.

— Извини, — вдруг услышал Ал и не поверил своим ушам.

— Что?

— Я сказала, извини. Мне не надо было на тебя орать, — пробурчала она сквозь зубы. — Я просто психанула.

— Это для тебя обычное обстоятельство, — заметил Ал.

— Да пошел ты, — она схватила рванувшийся было росток и пихнула его назад. — Не ты, ты сиди.

— Если эта тварь сбежит, — напомнил он, — нам не видать матча.

— Заткнись! — рявкнула она, рванув из земли сорняк. — Без тебя знаю. И именно поэтому я перед тобой извиняюсь и прошу меня сегодня не доставать.

— Да неужто, — осклабился он. — Так важен следующий матч?

Она развернулась и расстреляла его взглядом.

— Да. Да, придурок, важен, — она хмыкнула и повернулась к ведру с удобрением, которое принялась распихивать вокруг сопротивляющегося растения. — Придет скаут.

— О, так тебя все-таки просматривают! Кто? Гарпии? — обрадовался Ал.

Она фыркнула:

— Гарпии, как же. Университет Йеля.

Ал остановился и уставился на нее.

— Йель? Ты все-таки едешь в Америку?

— А ты думал, я шутила?

Альбус как-то сразу потерял интерес к прополке. Ну, тот, что еще был.

— Так твой отец, он что, серьезно тебе путь перекрывает?

— Да, блин, Поттер, — ответила она сквозь сжатые зубы. — Счастлива, что до тебя наконец дошло.

Ал замолчал, и некоторое время они в тишине пропалывали вырывающиеся растения.

— А твоя мать не может на него воздействовать? Наверняка она против того, чтобы ты уезжала...

— Она не знает, что я уезжаю. И она в восторге, что отец мне запретил. Считает, что квиддич не дело для леди.

— То есть, для нее будет сюрпризом узнать, что ты не леди?

— Для нее вообще будет сенсацией узнать, кто я есть на самом деле.

— Удивительно, что ты вообще любишь квиддич, раз оба родителя так против, — хмыкнул Ал.

— О, моего отца все вполне устраивало, пока я была его единственной наследницей, — легко и делано легкомысленно ответила Эйбс. — А потом родился мой брат, и меня срочно стало нужно выдать замуж.

— То есть? — не понял Альбус. Харпер коротко хохотнула, но все же объяснила:

— Пока я была его единственной наследницей, отца все устраивало. Я ведь должна была унаследовать «Ос». Он сам посадил меня на метлу, научил меня всему, часами рассказывал про матчи, которые видел, водил меня на стадион каждый уикенд, после матчей брал с собой в паб, где с другими мужиками целый день мог обсуждать игру, делиться новостями и сплетничать, кто из игроков спит с кем из тренерского состава ради места в команде. Тогда его все устраивало, и мое место в команде в особенности. А потом у него родился сын.

— Ты, наверное, ненавидишь своего брата, — протянул Ал, вспоминая, как ему иногда хотелось придушить Джеймса.

— Марка? — фыркнула она. — Нет. Почему же. Он маленький, хорошенький, веселый и милый. Я его люблю. Он же не виноват, что оказался достаточно силен, чтобы выдерживать общество нашей маменьки все полные девять месяцев, и не попытался выброситься за борт раньше срока, как это делали другие.

Альбус молча уставился на нее, и Харпер опомнилась.

— Извини. Это я уже чересчур. Нет, — сказала она, отворачиваясь. — Я его люблю, серьезно. Только я любила бы его больше, если бы он родился девочкой.

Она продолжила прополку, не глядя на него, не желая смотреть ему в глаза, но продолжала говорить:

— Я их не виню. Они всегда хотели сына. Отчаянно хотели, остервенело, и когда он наконец родился... Ну, теперь я понимаю, что чувствуют старые куклы, когда их уносят на чердак.

— Они все равно не должны были так поступать, — Ал поднялся и, бросив перчатки, шагнул к ее грядке. — Пусть носились бы со своим сыном, как с яйцом, при чем тут твой квиддич?

Она усмехнулась и тоже поднялась, развернувшись к нему лицом:

— Шикарно. Я так и знала, что ты отделаешься банальностью, как типично. Теперь скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Просвети меня, Поттер, — она сложила руки на груди и прожгла его взглядом. — Ну, скажи что-нибудь интересное, или будешь рассказывать, как несправедливо со мной поступают родители? Пожалеешь меня? Пообещаешь замолвить за меня словечко перед капитаном своей команды, авось возьмет меня спаррингом на тренировки? Что еще можешь сказать? Давай, сочувствуй, это легко и приятно!

Она снова злилась на него. Это было нормально, хотя и вовсе не то, чего он добивался. Ал действительно хотел ей посочувствовать, но если она на каждое его доброе слово будет кусаться, как бешеная собака...

— Скажите, какая цаца, вы только поглядите — обратился он к невидимой публике. — Сейчас все бросил, сел тебе сочувствовать. Давай вместе порыдаем. Ах, надо же, как не повезло, папочка больше не исполняет капризы нашей принцесски, — Абигайль злобно прищурилась, и было слышно, как она заскрипела зубами. — Это из-за этой фигни с куклами на чердаке у тебя никогда не было парня?

Уже готовая было излиться на него нецензурная тирада замерла на устах Эйбс. Харпер подобралась и нечеловечески выпучила глаза:

— Из-ви-ня-юсь? — медленно и по слогам переспросила она, в ее глазах читалось убийство.

— Что слышала, — высокомерно ответил Поттер. — Это поэтому парня у тебя нет? И поэтому ты постоянно доставала меня из-за девок, которых я бросал?

— Во-первых, Поттер, — сказала она, мысленно уже явно прикидывая, где будет прятать его труп, — то, что я, в отличие от тебя, не размахиваю своей личной жизнью, как командным флагом, еще не значит, что ее у меня нет. А во-вторых...

— Не ври, — перебил Ал. — Не ври и не позорься. Не было и нету, я проверял. Проверил каждый слух, что о тебе ходил — ты их сама распускала, кстати? Ты у нас чище горного ручья, малышка. В чем дело, крошка? Мы боимся мальчиков? — пропел он тоненьким голоском.

Она взвыла и замахнулась рукой для удара, но Альбус перехватил ее:

— Вот только без рук, пожалуйста, — прошипел он ей на ухо. — Довольно. Мое терпение тоже не безгранично.

— Отпусти, сволочь, — процедила Харпер сквозь зубы, не делая попыток вырваться. Она повернулась лицом к нему и повторила. — Сейчас же отпусти. Иначе очень сильно пожалеешь.

Они с ненавистью смотрели друг на друга, тяжело дыша и захлебываясь от желания убить друг друга. Эйбс дернула руку, но он лишь крепче сжал ее и притянул еще ближе. Он наклонился совсем близко к ее лицу.

— Остынь, — прошептал он.

— Иди к черту, — рявкнула она. — Тупая, грязная, шовинистическая, гриффиндорская свинья!

— Заткнись!

— Ты, что ли, рот мне затыкать будешь? — зашипела она дикой кошкой.

— Уж не волнуйся, — прошептал он. — Я-то заткну.

Ее губы, продолжающие шипеть ругательства, были близко-близко, и Альбус подумал, что ему действительно следовало бы ее заткнуть, когда за его спиной раздалось негромкое:

— Кхм-кхм.

Ал точно не знал, каков мировой рекорд в забегах на двадцать метров, но, одним прыжком покрыв расстояние до своей грядки, он явно достижение это улучшил.

— Вижу, вы тут плодотворно трудитесь, — когда дядя Невилл пытался дать Снейпа и начинал изображать сарказм, обычно это было жалкое зрелище, но сегодня Лонгботтому кое-что удалось. — Когда я увидел, что теплица еще цела, глазам своим не поверил, — он внимательно оглядел результаты их трудов и остался доволен увиденным. — Что ж, вы справились лучше, чем я ожидал. Я думал, что по крайней мере одна бродячая фиалка Люсса от вас сбежит. Поздравляю.

— А, — обрадовался Альбус. — Вот как эти штуки называются!

От грядки Харпер донеслось полузадушенное «Идиот!»

— Да, мистер Поттер. И если бы вы на пятом курсе больше думали об уроках и меньше о квиддиче и девочках, вы бы это знали. Мисс Харпер, вы можете идти. А вы, мистер Поттер, поможете мне укрыть растения.

Ал мысленно обругал свой болтливый язык и с тоской пошел вслед за Невиллом за пленкой.

— Ты только имей в виду, Альбус, — не оборачиваясь, сказал дядя Невилл, — это будет нелегко.

Ал удивленно приподнял брови — это укрывание растений пленкой-то нелегко?

— Ты ведь сам понимаешь, что в результате выйдет, как вы это, молодежь, называете, «буря из дерьма».

«Молодежь зовет это «лолшто?» — ошарашенно подумал Ал, представив, как укрываемые растения разбрасывают вокруг себя навоз.

— Не могу сказать, что не предвидел этого, — сказал дядя, открывая шкаф, — но все равно. Дело даже не в том, что она слизеринка, она хорошая девушка, — Невилл достал пленку и развернулся к Алу, шокированному до потери речи. — Но вот твой дядя Рон будет совсем не в восторге. Да и твоя мама с детства не выносила Эдмунда Харпера. Ты ведь знаешь, что они были одноклассниками? Она всегда считала его ханжеской сволочью, впрочем, он таким и был.

Ал широко раскрытыми глазами пялился на внезапно спятившего дядюшку.

— Дядя Невилл, — сказал он. — Вы охренительно ошибаетесь. У нас с Харпер ничего нет.

— Брось отнекиваться, — Невилл попытался было махнуть рукой, но они обе были заняты сложенной пленкой, поэтому он просто всучил ее Алу. — Как бы вам, студентам, не нравилось так думать, мы, учителя, не слепые и все видим.

«Раньше времени у тебя, старичок, появились зрительные галлюцинации», — вежливо подумал Ал, а вслух не менее вежливо заметил:

— Вы, дядя Невилл, за своими делами следили бы лучше, чем в чужие лезть.

— Это ты про мою Джейн и Малфоевского недоноска? — догадался профессор Лонгботтом, и, услышав шорох падающей на пол пленки, развернулся и закатил глаза при виде разевающего рот Поттера. — Ну серьезно, ну вот почему меня все время считают самым тупым на свете? Да Мерлина ради, мало того, что и так вся школа знает, он ворует для нее цветы из моих же цветников, как мне не знать, спрашивается?

Остаток вечера Лонгботтом бурчал лишь о своей семейной проблеме, оставив Ала в покое.

Альбус смотрел на омерзительно рыжую кошку на дереве и мрачно думал, что все его проблемы в жизни случались из-за рыжих. Начнем с того, что рыжей была его мать, которая с детства заставляла его пить вонючие витаминные зелья и жрать овощи. Рыжим был его старший брат, и уже одного того, что он старший, было достаточно, чтобы устроить Алу проблем по самое не балуйся; любимый родственничек вдобавок уродился редкой сволочью, так что проблемная квота в его случае умножалась на два. Рыжей была его младшая сестренка, чьим любимым делом было ныть, жаловаться и подлизываться к родителям, так что и от нее проблем Альбус огреб выше крыши.

Добавим к этому, что рыжими были почти все родственники Ала, а те, что рыжими не были, при этом отличались такой вредностью и бешеным темпераментом, что с успехом могли и рыжими быть: разница была бы небольшая, ну и вообще, имели рыжесть в крови, поэтому тоже могли считаться почетными рыжими.

Короче, единственными не рыжими среди всех, кто доставлял Алу проблемы, был папа-брюнет и Малфой-блондин, но все нудение папаши и зловредность Малфоя одной левой перекрывала кузинка Люси, а Люси в семье Уизли считалась самой безобидной.

Добавьте к этому Абигайль Харпер и кошку Герцогиню — и вы поймете, почему Альбус подумывал о карьере министра магии. Он прямо наяву видел, как подписывает закон о запрещении рыжести на территории Великобритании, Северной Ирландии и сопредельных островов (за исключением Гернси, потому что Гернси иного и не заслужил, ха, получите, гернсийцы).

Ал с ненавистью уставился на Герцогиню. С тех пор, как Лили заполучила в подарок кошку, семья Уизли-Поттер получила новый повод для головной боли. Несмотря на аристократическое происхождение и поведение, время от времени на Герцогиню внезапно нападала дурь (явное свидетельство вырождения чистокровных пород, как будто одного Малфоя было недостаточно), и Герцогиня убегала кутить, блудить и вообще вести себя непристойно. В такие дни Лили впадала в истерику, словно истинная мать-аристократка, дрожащая от ужаса при мысли, что найдет свое единственное дитятко в объятьях садовника или матроса, то есть, в данном случае in flagrante delicto с каким-нибудь беспородным котом. А потому вся семья Уизли–Поттер отправлялась на поиски загулявшей кошки с наказом мочить плебеев-соблазнителей, а нежное создание привести домой в целости и сохранности.

Нежное создание сидело на дереве и отказывалось слезать. Альбус пробовал даже призвать ее заклинанием, пытался стрясти ее с дерева, уговаривал, умолял и заклинал, но тварь с гордыми видом сидела, вцепившись в дерево всеми конечностями, и плевала на него с высокой ветки.

— Слезай, сволочь, — просил Ал. — Слезай, скотина, чтоб тебя собаки разорвали.

Скотина гордо его игнорировала.

— Слезай, старая потаскуха, — уговаривал Альбус. — Отравлю!

Кошка лениво повернула голову и пригвоздила Ала взглядом, который точно говорил, что она знает оценки Альбуса по зельям, так что пусть пытается травить, сколько его душе угодно.

— Придушу! — передумал Ал. — Утоплю!

Взгляд рыжей мерзости явно говорил: «Удачи, а пока допрыгни».

Альбус задумался. Лучше всего, конечно, было бы позвать Лили, но, зная Лили... Она, скорее всего, его же и обвинит, что он загнал ее крохотулечку на дерево.

В крохотулечке было килограмм двадцать весу, не меньше, и она сама могла загнать на дерево даже бультерьера, но Лили это не мешало.

— Слезай, мерзкий комок шерсти, — Ал решился на крайние меры и полез за палочкой. — Сейчас ты у меня огребешь, кошка драная.

— Мило, — прозвучал из-за его спины знакомый противный голосок. — Вижу, ты умеешь обращаться с дамами.

Альбус заскрипел зубами. Именно прямо сейчас чертям понадобилось приволочь сюда Эйбс?

— Это не дама, — ответил он. — Это бесстыжая потаскуха. Слезай, мерзкая тварь!

— Герцогиня! — обрадовалась Харпер. — А Роуз ее в подземельях ищет, думает, она в Слизерин просочилась.

— Там ей и место, в принципе, — согласился Ал, в воображении душа кошку собственным галстуком. Кошка ответила ему столь холодным и презрительным взглядом, что сам Люциус Малфой удавился бы от зависти, не помри он уже в прошлом году, по слухам, в постели любовницы.

Харпер фыркнула и протянула руки:

— Герцогиня, солнышко, иди ко мне, зайка.

Герцогиня задумчиво покачала хвостом, покрутила носом и нехотя соскользнула в подставленные руки Абигайль. Альбус полузадушено выругался.

— Хорошая девочка Герцогиня, ты ж моя лапочка, — засюсюкала Эйбс, и Ала аж всего перекосило от отвращения. Герцогиня радостно замурлыкала и потерлась мордой о щеку Харпер. Харпер-как-оказалось-такая-же-дура-как-остальные-дуры еще усерднее засюсюкала и запричитала. Герцогиня же обернулась и одарила Ала взглядом, который наводил уже на мысли о Нарциссе Малфой, к счастью, все еще здравствующей, так что имеющей шансы удавиться от зависти.

— Лаской надо с кошками, Поттер, — мурлыкала Харпер, почесывая Герцогиню под подбородком. — Наша Герцогиня — дама утонченная, на грубости не покупается, правда, солнышко?

— Пробовал я лаской, — заспорил Ал. — Сидела, как приклеенная.

— Потому что ты не имел это в виду, когда говорил, правда, девочка моя? А кошки чуют ложь. Плохой Поттер, правда, заинька? Плохой, плохой. Уйдем от него. Пойдем к хорошей Лили, — и она развернулась, намереваясь уйти. С его законной добычей в руках!

— Эй-эй, а ну отдай сюда кошатину! — возмутился Альбус. — Это я ее нашел!

— Видела я, как ты ее искал, — фыркнула Эйбс. — Нет уж, Поттер. Я ее с дерева сняла, значит я и нашла.

— Сняла? — возмутился Ал. — Да она сама к тебе прыгнула.

— Именно, — кивнула Харпер. — А от тебя она хотела упрыгать в Запретный Лес. Так что облом вышел, Поттер.

Альбус мысленно утопил их обеих в озере, вот прям как есть — в обнимку.

— Давай кошатину сюда, — угрожающе сказал он. — Сам отнесу. Лили — моя сестра.

— Боже, бедная девочка, — фальшиво ахнула Харпер. — Не повезло бедняжке.

Кому еще не повезло — это, конечно, вопрос, но к делу он не относился. Альбус твердо решил котяру отбить и доставить ее в лапки Лили самостоятельно. Он потянулся за кошатиной и схватил ее за загривок. Кошка возмущенно зашипела и цапнула Ала за руку. Харпер возмущенно заорала и пнула Ала в коленку. Альбус болезненно крякнул и вцепился в рыжую дрянь еще крепче. Рыжая дрянь заорала благим матом. Вторая рыжая дрянь взвизгнула и схватила его за волосы. Обе рыжие дряни верещали и царапались. Альбус по-гриффиндорски мужественно молчал и продолжал тянуть к себе добычу с истинно поттеровской стойкостью и решимостью.

Меж тем дуэтный визг рыжих дряней начал собирать публику.

— Герцогиня! — взвизгнул кто-то и рванулся к дерущейся троице. Какая-то невидимая рука схватила Ала за горло и повалила наземь. Рядом на землю упала Харпер, а прямо на нее свалилась ошарашенная и взъерошенная Герцогиня, которую тут же подхватила кузинка Люси. Во второй руке она держала палочку.

— Таранталлегра! — махнула она заклинанием в их сторону и ушла прочь, успокаивая перепуганную мерзкую кошку.

Немногочисленная, но, тем не менее, благодарная публика тепло встретила джигу в исполнении Альбуса и Харпер, и даже поддержала их аплодисментами.

— Снимите заклинание, подонки, — с трудом выдавил Ал, выделывая кренделя ногами. Вокруг него, притоптывая, ходила Харпер и согласно качала головой.

«Подонки» еще радостнее захлопали.

— Поддай жару, Поттер! — крикнул кто-то. Альбус попытался разобрать кто, но ноги понесли его по кругу вслед за Харпер.

— Сволочи, — процедила Харпер, отбивая ирландскую чечетку.

— Больше огня, Харпер! — вопил тот же голос. — Поддержим их, ребята! Поттер, сбацай хип-хоп, Джордан, задай ритм!

Фред Джордан послушно сложил руки у рта и начал гудеть в ритме, который он называл «старой школой».

— Забини! — продолжал веселиться неопознанный мерзавец. — Давай читку в стиле Западного побережья, поддержи Харпер!

— Пошел на хер, — возмутился Тодд Забини. — То, что я черный, еще не значит, что я рэпер.

— Ну и хрен с тобой, — согласился мерзавец, уже не обращая внимания на взмокших и задыхающихся танцоров. — Уизли, давай тогда ты!

Ал с надеждой оглянулся, но тут же скис, когда увидел Рокси.

— Отвянь, Маклагген, — отмахнулась Рокси. — Дискотека, Ал?

— Рокси, — попытался Ал, крутясь в ритме, заданном Джорданом. — Рокси, сними заклятье.

Рокси печально покачала головой и достала палочку.

— Уизли, ты чудо, — задыхаясь, простонала Харпер.

— Ага, — кивнула Рокси и махнула палочкой. — Ариозус. Под музычку сподручней, правда же, Ал? — хихикнула она едва слышно из-за бряканья веселой мелодии в каком-то ирландском стиле.

— Какого черта тут происходит? — раздался вдруг холодный голос Главного Старосты. Скорпиус Малфой выплыл из-за спин мигом стихших студентов и одарил открывшуюся ему сцену самым неодобрительным из своих взглядов.

— Благотворительный концерт, сэр, — подобострастно заюлил Коннор Маклагген. — В пользу травмированных квиддичных игроков, закончивших карьеру. Второй акт. В первом были гладиаторские бои с тиграми.

— Несанкционированно с руководством школы, — осудил Малфой. — Без внесения в план Министерства. Без предупреждения Аврората и Международного Красного Скипетра, — он неодобрительно поцокал языком. — Нехорошо, Поттер и Харпер, рвение ваше похвально, но все равно нехорошо, — еще некоторое время он задумчиво поглядел на взлетающие в канкане ноги Харпер, на кувыркающегося рядом с ней Ала и наконец нехотя выдавил:

— Фините инкантем.

Альбус мешком повалился на землю и почувствовал, что что-то упало на него. Не имея сил пошевелиться, он скосил глаза и увидел, что это голова Харпер лежала у него на груди.

— Ты знаешь, как я ненавижу нашу школу? — спросила она заплетающимся языком.

— Приблизительно догадываюсь, — с трудом выдавил Ал.

— Расходитесь, тут не митинг! — раздался над их головами голос Малфоя. Скорпиус подошел поближе и оценил открывшуюся ему картину. — На вашем месте, голубки, я бы тут не разлеживался. Видел, как Люси Уизли бежала с Герцогиней в замок — скоро Лили Поттер придет по ваши души.

Ал попытался придумать что-нибудь поядовитее, но сил не было никаких.

— Малфой, — приподняла голову Харпер и со стоном снова уронила ее. — Спрыгни с Астрономической Башни, — еле выдавила она.

— Выжри котел белладонны, — поддержал ее Ал. — Поцелуй взрывного мантикраба.

— Укройся смертофалдом, — придумала Харпер. — Поцелуй Лонгботтома.

— А лучше Лонгботтом, — хихикнул Ал.

— На глазах у Лонгботтома, — если бы у них были силы, они бы наверняка сейчас на пару ржали в голос, подумал Ал и рефлекторно приподнял плечо, чтобы голова хихикающей Харпер не свалилась с его груди.

— А знаете что? — решил Малфой. — Так и лежите. Петрификус Тоталус, — махнул он палочкой. — Удачи с Лили.

_________________________________________________________

A/N при написании главы ни одной кошки не пострадало.

Альбус ненавидел пасхальные каникулы по двум причинам: во-первых, за фальшивое и ложное ощущение свободы, которое они давали. Имеется в виду, да черт возьми, всего какая-то неделя? Что это за каникулы — неделя? Ни один нормальный человек за это время даже придумать не успеет, как отдохнуть, не то что отдохнуть. И только ты привыкаешь к тому, что не надо рано вставать, не надо делать уроки, ну и вообще — не надо, как бац — и снова в школу. Это не каникулы, а издевательство.

Вторая причина — все та же, что и всегда. Родственнички. Полный комплект. Удушающая в объятьях бабушка — есть. Вспоминающий молодость дедушка — есть. Родители обыкновенные, две штуки — есть. Брат и сестра, повышенной степени вредоносности — есть. Дядюшки: скучный дядюшка, блудливый дядюшка, занудный дядюшка, психованный дядюшка, подкаблучник-дядюшка — есть. Стерва-тетушка, квелая тетушка, крутая-как-яйца тетушка, командирша-тетушка — есть. Кузены — тоже как на подбор, хоть сейчас в стереотипный маггловский фильм про подростков: заучка имеется, королева школы есть, красотка тут, крутые парни, ботаники, шутники, капитаны команд, даже крутая горластая черная девица, которых обычно берут в подруги главным героиням, есть.

И вот вся эта банда на каждых каникулах при первой возможности собирается вместе. И если вы думаете, что на этих сборищах вся эта банда чинно сидит и попивает чаек из чашечек, то не слабо так ошибаетесь. Можно просто сказать, что в «Норе» орать начинает даже тетка Одри, которая в обычном состоянии просто сидит с видом «ешьте меня мухи с комарами» — и сразу все станет понятно.

И вот всю эту драгоценную банду Ал, конечно, любил, но предпочитал любить с приличного и благоприятного для здоровья расстояния.

Конечно, читатель может спросить, а что мешает Альбусу сохранять дистанцию и держаться на этом самом здоровом расстоянии? Ответ прост, как пара сиклей: родители. Каждый раз, как только кто-либо из детей начинал нытье и скулеж на тему «а может вы просто передадите от меня бабушке пламенный привет?», мать заводилась и начинала пилить и проедать мозг, а отец рядом ходил да подначивал выбросами на тему «Семья — это святое!», «Вам повезло, что у вас есть семья», «Семья — прежде всего» и «Много бы я отдал за то, чтобы семья была у меня!». В такие минуты Альбус и остальные младшие Поттеры представляли себе, что было бы, если бы и правда у отца была семья, и решали, что еще легко отделались.

Короче, с дорогими родственниками приходилось проводить почти всю неделю, и единственным шансом от этого избавиться была тяжелая, требующая госпитализации травма.

И Альбус еще не до такой степени отчаялся, хотя терпенье истончалось — факт.

В этот день они снова должны были отправиться в Нору, потому что на дворе была Пасха, а значит впереди маячил знаменитый пасхальный обед у бабушки Уизли.

— Не понимаю, — сказал Ал, — зачем мы устраиваем пасхальный обед, если не празднуем Пасху?

— То есть как это не празднуем? — удивилась мама. — Очень даже празднуем.

— Насколько я понимаю, Пасха — религиозный праздник: на нее полагается ходить в церковь, обязательно какой-то там парад, на стол специальную еду, потом обязательно надо прятать раскрашенные яйца, а потом их искать...

— Это ты откуда все это взял? — удивился папа.

— Тони рассказывал.

— Твой друг Тони ДиМария? А, ну так он католик, это другое дело, — снова углубился в газету папа.

— А что, Дурсли не так праздновали?

— Ну разве что яйца, — пожал папа плечами.

— Ну вот, а у нас даже и яиц нет. Что за праздник тогда?

— Если хочешь яиц, то возьми в холодном сарае, — рассеяно сказала мама. — Лили, если собираешься снова одеваться по три часа, то доедай скорее и начинай прямо сейчас...

— Да не в яйцах дело, — раздраженно начал Альбус, но мама уже встала и понесла свою тарелку на кухню, заклинанием позвав за собой всю остальную посуду, кроме наполненных соком стаканов. Лили быстро допила свой и поспешила вслед за мамой, чтобы успеть всучить стакан до того, как мама отойдет от мойки. — Дело, говорю, не в яйцах, а вообще, какой смысл праздновать религиозные праздники в нерелигиозном обществе.

— Ну, не так уж мы нерелигиозны, — напомнил папа. — У вас всех есть крестные родители.

— И в какой церкви меня крестили?

— В смысле? — не понял папа.

— Для того чтобы были крестные родители, нужен обряд крещения в церкви, нужно обязательно быть прихожанами этой церкви, как минимум несколько месяцев посещать эту церковь регулярно и так далее? Ну, так в какой?

— А, так вот о чем тогда говорила Гермиона! — просветлело лицо папы. — Да нет, наверное, так все-таки у католиков, — продолжил он. — У нас, не католиков, наверное, не так.

— А что говорила тетя Гермиона?

— Да я не помню уже. Что-то про винегрет... Черт, я же знал это слово! Но мы в итоге решили, что это все ерунда, и просто назначили крестных.

Альбус вообразил, что на это скажет Тони, и покачал головой.

— Ладно. Все это бессмысленно, полагаю, — вздохнул он и обернулся, услышав стук в окно. То, что он увидел, заставило его содрогнуться. — О черт, папа, открывай ты, — скомандовал он, отодвигаясь так, чтобы не оказаться на пути совы, когда та влетит. Хотя... С Сычиком Третьим, самой бестолковой и неуклюжей совой в истории Британии, на пути от окна к папе может оказаться даже Австралия — ничто от него не спасет.

Папа взмахом палочки открыл окно, вторым взмахом восстановил разбитое стекло, третьим — разбитую вазу, четвертым — затер царапину на полированном столе, пятым залечил царапину на своей руке и, наконец, крикнул:

— Джинни, это Сычик. Я все убрал! — прежде чем отцепить от совы письмо и углубиться в чтение.

— Это Рон, — сообщил он.

— Я догадался, — заверил Альбус, швыряя Сычику печеньки с безопасного расстояния.

— Он пишет, Роуз пригласила на ужин в Нору свою подругу.

— А случайно не пишет которую? — насторожился Ал.

— Тут написано, — папа опустил голову к письму и поправил очки. — Эйбс Харпер. Это ведь дочка Эдмунда Харпера, верно?

Альбус громко и со значением простонал.

— То есть, полагаю, это она, — догадался папа. — Может расскажешь, что в ней такого плохого?

— Даже не знаю, как начать, — задумался Ал. — Вот пап, вообрази себе Малфоя-старшего...

— Люциуса?

— Папа, я сказал старшего, а не доисторического.

— Вот спасибо, сынок, — с чувством ответил папа.

— Да не за что. Ну так вот, вообрази себе Малфоя-старшего, того, который Драко, и вот представь, что он — вредная девчонка с перепадами настроения, которая вечно старается поколотить тебя метлой, а ты ее и пальцем тронуть не моги. Вообразил?

— Легко, — заверил папа.

— Ну так вот, теперь умножь это на сто, добавь, что к ней хорошо относятся все твои друзья и родственники, а твоя предательница-кузина еще и зовет ее на семейные праздники, будто ей мало того, что она в школе чуть ли не в сундуке у меня сидит!

— Забавно, — пробормотал папа.

— Что тут забавного, папа? Твой сын на грани самоубийства, а тебе забавно?

— Прям-таки и на грани? — не поверил папа.

— Ну, на грани убийства так точно. Хорошо, что вы с тетей Гермионой в Уизенгамоте, отмажете меня?

Папа серьезно посмотрел на него поверх очков:

— Нет.

— Тогда на грани самоубийства, — принял решение Ал.

— А я недавно вот, — как бы между прочим заметил папа, снова уставившись в письмо, — виделся с Невиллом, у него было впечатление, что ты будешь только рад видеть эту девушку, — Гарри искоса посмотрел на сына.

Сын хмыкнул.

— Невиллу хорошо бы поменьше курить свою траву, — сказал он. — У него же такие глюки, что Трелони обзавидуется, или это у него старческое слабоумие уже началось.

— Повежливее, Альбус Северус, — пригрозила мама, входя в комнату. — Что пишет Рон, Гарри?

— Хотел предупредить, что в вашей женской команде сегодня пополнение, — ответил папа. — Роуз пригласила свою подругу сыграть за вас.

— Черт, как я мог забыть! — взвыл Альбус. Ну конечно же, пасхальная игра! — Все, я точно убью Роуз.

— А что, хороший игрок? — приподняла брови мама.

— Капитан слизеринской команды.

— Харпер, — холодно сказала мама. — Какая прелесть, — произнесла она таким тоном, что даже Сычик уловил понижение температуры в комнате.

— А что такое? — невинно спросил папа.

— О, я помню эту наглую девицу. Еще с тех пор, как ей было три года и Эдмунд Харпер таскал ее с собой по всем стадионам. Она мне сразу не понравилась.

Гарри пробормотал под нос что-то похожее на «твоя мама» и «Флер», но, по счастью, Джинни этого не услышала за радостным воплем сына:

— Ну слава богу, хоть один приличный человек в нашей семье — мама!

— Почему именно я должен сидеть с твоим ребенком? — заныл Альбус, с ужасом глядя на пускающее пузыри отродье дьявола, ошибочно именующееся Дорой Люпин.

— Потому что я так сказала, Альбус, — твердо сказала Виктуар. — Тебе ничего не нужно делать, просто сиди здесь и держи ее, вот ее погремушки, захочет есть — вот ее бутылочка.

— А как я узнаю, что она захочет есть? — завопил Ал, пытаясь остановить мать-ехидну.

— Узнаешь, — закатила глаза мать-ехидна, отправляясь переодеваться к обеду. Конечно, она заранее наложила на Дору все возможные защитные заклинания, поэтому даже Ал не смог бы ей ничем навредить.

А вот насчет Ала сказать того было нельзя. Они с Дорой отлично было поладили... В первые тридцать секунд...А потом явно унаследовавшее материнские гены зловредности дитятко постаралось дождаться, пока мать скроется из виду, и взревело так, что здоровый молодой авгур околел бы от зависти.

Нечеловеческий визг ребенок поддерживал трепыханием, подергиванием, сучением ног и пусканием слюны на рубашку Альбуса. Альбус беспомощно оборачивался по сторонам, ошарашенно сидя за своим местом за столом под открытым небом (как уже давно собиралась семья, места которой внутри Норы уже не оставалось). Альбус перепробовал все: укачивание, бутылочку, погремушки, песенки «А где ты взял такую шляпу?» и «Скоро муж, скоро муж, а ну сделай фанданго», но ребенок продолжал яростно верещать.

— Восхитительно, — раздался голос от оградки. — А ну быстро назови мне имена родителей.

Альбус так резко повернул голову, что что-то хрустнуло, а ребенок на секунду заткнулся.

— О, все же принесла тебя нелегкая! — поприветствовал он притащенное чертями чудовище.

— Я сказала, быстро имена родителей,— добавила она, перелезая через ограду.

— А в приличных обществах, — указал Альбус, — через дверь входят.

— Ну, так-то в приличных. Так что это за ребенок?

— Моя племянница Дора, — нехотя признался Ал.

— А родителей как зовут? — продолжала допытываться Эйбс.

— А тебе зачем? — спросил Альбус, и Дора присоединилась к вопросу визгом поросенка.

— Пожаловаться в Отдел Охраны Детства, — ответила Харпер, подходя поближе. — Любые родители, что позволили тебе даже пальцем коснуться их дитя, должны быть обвинены в оставлении в опасности.

Словно подтверждая его слова, Дора взвыла еще громче и задергала ногами.

— Ой, да дай ее сюда, придурок! — не выдержала Эйбс и выхватила девочку из его рук. — Привет, Дора. Ты Дора? А я Эбби, — подхватила она ее, сажая к себе на бедро и вытирая ее лицо салфеткой, подхваченной со стола. — А где бутылочка Доры? Вот бутылочка Доры, — также ловко она выхватила бутылочку и метко всунула прямо в рот чудовищному созданию. Чудовищное создание ухватило бутылку обеими руками и принялось сосать с энтузиазмом алкоголика, в оба глаза глядя на Эйбс. — Ну вот, и что так мучился с тобой твой идиот-дядя, правда?

Идиот-дядя пялился на нее с таким же удивлением, как и сама Дора. Тем временем Харпер подтерла девчонке нос, поправила съехавшую шапочку, перехватила, усаживаясь на стул, и посадила ее на стол перед собой, поддерживая одной рукой бутылочку, а второй немного придерживая малышку сбоку.

Альбус во все глаза разглядывал необычайное зрелище — воркующую над ребенком Эйбс. Опыта Алу не доставало, а потому он не знал, что при виде воркующей над ребенком незамужней женщины, каждый озабоченный своей безопасностью парень должен бежать сломя голову. Не знал, но инстинкт самосохранения ему все же подсказывал, что картина эта ужасна во всех отношениях.

Но с другой стороны, его разбирало любопытство и изумление — честное слово, Альбус всегда думал, что Харпер из тех, кто при словах «ребенок» и «бутылочки» или хватается за палочку с проклятьями, или бежит прочь с диким визгом. Честное слово, такого он не ожидал.

Тем временем Дора выплюнула бутылочку и энергично что-то сообщила Эйбс. Эйбс с этим с радостью согласилась и сунула Доре под нос погремушку. Дора на это воскликнула, что «гу» и рассказала «удя-да-да», чему Эйбс только порадовалась. Альбус закатил глаза.

— Добрый день, — раздался голос бабули.

— О, — встрепенулась Эйбс и поднялась, подхватывая на руки Дору. Она встала и подошла к бабушке, протягивая руку. — Миссис Уизли, я полагаю? Я Абигайль Харпер, меня пригласила Роуз.

— О да, милая, — расцвела улыбкой бабуля. — Я бабушка Роуз, но ты можешь звать меня Молли — когда там много миссис Уизли, сложно разобрать, которую зовут. Я смотрю, ты отлично управляешься с детьми, — одобрительно заметила бабушка, глядя, как Эйбс перехватывает малышку, осторожно вытягивая из ее рук заколку, которую попыталась выдернуть Дора. Прежде чем Дора успела зареветь, Эйбс сунула ей под нос связку ключей с брелком в виде снитча и потрясла. Дора тут же заткнулась.

— У меня младший брат ненамного старше, так что есть небольшой опыт, — пояснила Харпер бабуле. Бабуля тем временем расставила на столе то, что прилевитировала с собой. — Правда на руках его уже не потаскаешь, конечно. Хотя вроде совсем недавно...

— Ох, дети быстро растут, милая, — согласилась бабуля. — Заходи в дом, скоро будет готов обед, а пока посиди немного, познакомься с нашей семьей. Виктуар спустится и заберет Дору.

— Да мне нетрудно, миссис... Молли. С удовольствием.

— Ну пошли, дорогая, — позвала бабушка и повела Эйбс в дом с таким видом, словно нашла потерянную сто лет назад дочь.

Альбус сплюнул. Этот праздник явно будет еще хуже прежних.

— А потом я ему и говорю: «Питер, такой фразой ты бы даже собственную мать не заинтересовал...»

— Хи-хи-хи-хи-хи, — эхом разлетелось по Большому залу хоровое многоголосое хихиканье.

— А ко мне недавно подходит Диуф и заявляет: «Девушка, не подскажете, как найти путь к вашему сердцу?», а я ему: «Купи магокомпас в Хогсмиде!»

— Хи-хи-хи-хи-хи!

— А вот недавно Хафиз, — начинает подруга Лили с пятого курса Лорен или что-то вроде того, замолкает, перегибается через стол, поближе к хихикающим сплетницам, которые, в свою очередь, склоняются к ней. Громкий, но неразборчивый шепот, и за этим раздается снова, но этот раз еще громче, чем раньше:

— Хи-хи-хи-хи-хи!

Почему-то Альбус был рад, что не слышал, пусть он и не Хафиз, но был уверен, что и его уши бы от этого обуглились.

— Я такое читала у Даффодил Браун, в «Драконе моего заповедника», там однажды Мелина, — снова склонившиеся друг к другу головы, снова шепот и снова:

— Хи-хи-хи-хи-хи!

Альбус и его друзья злобно посмотрели в сторону воркующих идиоток — там сидела целая банда, и сегодня они были особенно раздражающими — сестра и кузины Ала и их подруги. Даже Роуз и Эйбс сидели там и хихикали, как третьекурсницы, и это при том, что Роуз вроде предполагалось быть умной, а Эйбс — настоящим мужиком.

— Хи-хи-хи-хи-хи!

Альбус еще раз оглянулся, и от сердца отлегло — все-таки Роуз и Харпер оставались умной и мужиком: они не чесали языком с другими девчонками, а болтали о чем-то своем. Хотя, припомнил Альбус, не далее как минут пятнадцать назад он сам слышал, как Роуз глумилась над Джеймсом и его девками.

Но теперь Роуз болтала с Харпер и, судя по всему, о чем-то серьезном. Будь это не Харпер, Альбус поклялся бы, что речь идет об уроках, а будь это не Роуз, то это был бы квиддич, но... Гадать было глупо.

— О, — сказал вдруг Тони. — Похоже, в моду возвращается гранж, — и он показал на вход в Большой Зал. Действительно, в Зал вошла Айрис Керроу в застиранной рубашке навыпуск поверх поношенной серой футболки, мешковатых джинсах, потертых и надорванных тут и там, обычно тщательно причесанные волосы были небрежно стянуты не очень тугой резинкой.

— Ну, блин, — скривился Альбус. — Ненавижу гранж. Опять все девки со спины будут на мужиков похожи.

— Не, ну Керроу, конечно, — парни снова обернулись и оценивающе оглядели Керроу. — Не, ну Керроу-то идет.

— Ей все идет, — отмахнулся Ал. — А теперь представь в таком Винни Гойл?

— Ну, Винни Гойл пойдет только паранджа. А вот представь в таком твою сестру? Она же будет выглядеть как Луи Уизли, — возмущенно помешивал чай Кит.

— Я бы предпочел, — холодно ответил Альбус, — чтобы ты и теперь, и дальше не находил между Лили и Луи никакой разницы, ради благополучия твоих же яиц.

— Не, я-то не нахожу, — замотал головой Кит. — Но так вообще никто не найдет.

— Ну, тогда скажем ура гранжу, — утешился Альбус и снова оглядел Зал. Девочки яростно перешептывались, разглядывая Айрис, прикидывая новую моду, пацаны просто ее разглядывали, и только Роуз и Харпер, едва бросив на нее взгляд, снова углубились в разговор. О чем они могли болтать?

— А вам не кажется, что это, хм, кощунственно — расходовать свой пророческий дар на предсказывание маггловской моды? — задумался Тони.

— Да лучше уж так, чем на предсказывание смертей каждому встречному, — отмахнулся Кит. — А вот я бы предсказал, какие были бы вопросы на ПАУК.

— А я бы... — начал было Альбус, но Тони его перебил.

— Квиддичные схемы Харпер, мы знаем, — он принялся намазывать тост маслом. — А вот я бы...

Но договорить не успел, потому что весь шум в зале перекрыл дикий вопль:

— Да ты спятила на хер!

Зал оторвался от разглядывания Керроу и оглянулся на Харпер и Роуз. Харпер стояла с оскорбленным видом, возвышаясь над совершенно спокойной и невозмутимой Роуз.

— Мисс Харпер, а нельзя ли потише? — поинтересовался со своего стола Лонгботтом.

— И следите за языком, — поддержал его Флитвик.

— А что такое есть «нахер»? — удивился профессор Штудемайстерхрыч или как там его.

По залу пронеслось воодушевленное хихиканье.

— Посмотрите в энциклопедии, — вывернулся Лонгботтом и, явно желая сменить тему, переключился на Малфоя. — Мистер Малфой, у мисс Кэрроу, кажется, штаны порвались. Помогите ей со штопочным заклинанием.

Лицо Скорпиуса недвусмысленно говорило о том, что он думает о своем будущем тесте.

По счастью, тема разговора Роуз и Харпер недолго оставалась для Ала секретом, и, разнообразия ради, открыла этот секрет ему (внимание!) Харпер. Она поджидала его у раздевалки после тренировки, на ее лице было отчетливо видно, что она борется с собой, когда цивилизованно с ним разговаривает.

— Поттер, на пару слов, — бросила она и махнула в сторону кабинета Спиннет.

— Чего она от нас хочет? — удивился Альбус, на что Харпер нахмурилась еще больше.

— Не она. Я хочу поговорить.

— Нам пойти с тобой, Ал? — забеспокоился Кит, и Харпер сморщила нос.

— Наедине, Поттер. Если, конечно, не боишься остаться без своей нянюшки.

— Идите, пацаны, — решил Альбус и двинулся следом за слизеринкой.

Харпер открыла кабинет и провела его в раздевалку, тщательно заперла за собой дверь.

Некоторое время она молчала, явно не решаясь начать разговор, и Ал не выдержал:

— Ну? Рожай наконец, или мне уходить?

Харпер несколько раз пропыхтела, но решила-таки рожать. Она указала ему на скамейку, а сама села на стул у двери.

— Короче, тогда на Пасху я была у твоих родственников... — начала она, но Альбус перебил ее.

— Да ты что! И откуда я мог только знать? Меня же там не было, и я совсем не видел, как ты клеилась к моим дядям!

— Я не клеилась к твоим долбанутым дядям, идиот! Я вела с ними беседу.

— Ну-ну, видел я те беседы, — насупился Ал, но Харпер лишь закатила глаза и продолжила.

— Так вот, в тот день я говорила с твоим дядей, тем который Билл, — пояснила она в ответ на его громкое хмыканье, — Ну так вот, он сказал, что часто ездит в Штаты...

— А, — сообразил Альбус. — Использовала моего дядюшку в корыстных целях!

— Именно.

— Много интересного рассказал?

— Угу. Ты знал, что они называют брюки «трусами»?(*)

— В смысле?

— В прямом — брюки они называют словом «трусы», честное слово, так твой дядя сказал.

— А как они называют трусы? — удивился Ал.

— Плавками.

— А как тогда плавки? — продолжал допытываться Альбус.

— Вот не знаю даже. Наверное, брюками, других вариантов у меня уже нет.

— И ты собираешься жить в такой долбанутой стране?

— Выбора нет, что поделаешь. Так вот, перехожу к сути. Твой дядя сказал, что в Америке, даже в магической, невозможно жить, если у тебя нет одной вещи.

— Палочки?

— Машины. Они там все водят машины. Летающие, конечно, но машины. У них там даже пешеходных дорожек нет, выходишь, достаешь из кармана машину, возвращаешь ей размер — и на вылет.

— Аппарации их не учат, что ли?

— А у них запрещено, — пояснила Харпер, вытягивая ноги и закидывая их на стул перед ней. — После какой-то там истории в начале двухтысячных аппарировать можно только аврорам. Остальным можно только в случае смертельной опасности. И если потом будет доказано, что опасность была не очень смертельной — то штраф, а то и в тюрьму.

— И ты собираешься жить в такой долбанутой стране?

— А что, похоже, что я горю желанием?

— Вообще-то похоже, — указал Альбус, но Харпер лишь скорчила рожицу и продолжила.

— Короче, мне нужно научиться водить машину.

Ал начал постепенно догадываться, куда течет разговор.

— Да неужели?

— Роуз сказала, что твой дядя Рон тебя учил...

— Было дело.

— И я проверила: больше в школе никто водить не умеет.

— Я всегда был особенным, — порадовался Альбус.

— Короче... — Харпер заткнулась и некоторое время помолчала, покусывая губы. — Короче, ты понял.

— Нет, не понял, — ликовал Альбус. — Говори вслух.

Она раздраженно вздохнула и выпрямилась:

— Ну ладно, хорошо. Короче, мне нужна твоя помощь.

Альбус закрыл глаза и откинулся спиной на стену.

— Боже, я должен как следует прочувствовать этот момент.

— Быстрее чувствуй, — угрюмо бросила Харпер. — Давай к делу.

— Просто исключительно любопытства ради, — открыл глаза Ал и прищурился, ехидно уставившись на Харпер. — Как ты себе представляешь помощь с моей стороны?

— С твоей стороны даже напрягаться не придется, — Альбус приподнял брови. — У Роуз есть доступ к думосбору. Тебе достаточно слить свои воспоминания о том, как тебя учил Рон Уизли. Все.

Альбус хмыкнул, закинул ногу на ногу и покровительственно улыбнулся.

— А летать ты тоже по думосбору училась?

Харпер фыркнула:

— А что, у меня есть выбор?

Альбус задумчиво уставился в потолок.

— Вообще-то, — сказал он, разглядывая трещинки, — есть.

Абигайль наклонилась вперед, вся обратившись в слух.

— И какой?

— А какой мне прок тебя учить? — усмехнулся Альбус.

— Договоримся.

— Сдашь игру? — предложил он, но она лишь рассмеялась:

— То есть признаешь, что так не выиграешь?

— Да я-то вашу команду и так по траве размажу, но что еще ты можешь предложить? Свои схемы тогда?

— Во имя святейшего Салазара, — раздраженно вздохнула Эйбс. — У тебя уже мания на почве этих схем. Ты знаешь моих игроков, знаешь, кто как летает, ну вот сколько у меня вариантов, черт возьми? Это же не кводпот с тремя сотнями схемами только на атаку.

— Но...

— Единственное новаторство, которое я могу придумать, так это посадить Керроу голой на трибуну и смотреть, как ты сыграешь.

Голая Керроу на трибуне... Ал мысленно представил себе эту картину. И тут же постарался забыть. Не время и не место...

— Ну и что тогда у тебя?

Эйбс молча подтянула к себе свою сумку и принялась в ней копаться, наконец она что-то нашла, вытащила на свет божий и протянула Алу.

Это была колдография колдографии, вернее, карточки, коллекционной квиддичной карточки...

— Вронский, — прошептал Ал.

— Угу, 1938, первое успешное выполнение финта Вронского, тираж — триста экземпляров, сохранилось чуть меньше двухсот.

Ал завороженно смотрел на фотографию.

— Ну так какие у тебя варианты?

Альбус оторвался от разглядывания сокровища и кивнул Эйбс.

— После отбоя встретимся у хижины Хагрида — расскажу.

Секрет был в том, что в семье Уизли-Поттеров водить машину умел не только Альбус. Во время обучения в Хогвартсе еще совсем маленькие (и совсем еще не планирующие жениться и заводить детей) Тедди и Виктуар таки сумели каким-то образом отловить и приручить совсем было одичавший на природе дедушкин Фордик — об этом Алу под большим секретом рассказал Тедди, когда Ал начал учиться водить. Это и как вызывать Фордик. С тех пор Ал пару раз Фордик вызывал покататься, но ему это быстро прискучило — Фордик старался летать сам, рулю и педалям подчиняться не любил и пытался вырваться, да и пахло в нем как-то противно. Но для обучения вполне могло сойти, потому что, ну серьезно, учиться водить по думосбору, что не по учебнику-то сразу?

Именно это он и объяснил Харпер, когда та явилась злющая и растрепанная после марш-броска ползком по закоулкам под носом у патрулирующих старост и преподавателей.

Узнав, что ей удастся поводить настоящую машину, Харпер тут же утешилась и перестала стенать о порванной кофточке.

— Ну и как ты его позовешь? — спросила она, с любопытством оглядывая Запретный Лес. Альбус усмехнулся и громко, с выражением, свистнул. Потом еще несколько раз, и внезапно они услышали громыхание работающего мотора.

— А вот и он, — показал на приближающийся Фордик Альбус.

Эйбс с сомнением посмотрела.

— Страшный он какой-то, — заметила она.

— Ну знаешь, — обиделся Ал. — Поживи ты двадцать лет в лесу, и я на тебя посмотрю.

Фордик подъехал поближе, и поэтому Харпер благоразумно промолчала.

— Фордик, — обратился к машине Альбус. — Фордик, мы хотим поучиться водить. Можно? Пожалуйста, мы тебя быстро отпустим.

Фордик один раз согласно мигнул фарами и отключил мотор.

— Он согласен, — перевел Ал. — Садись на водительское место, — и он обошел вокруг машины. Но Харпер продолжала стоять. — Ну и кого ждем? — ядовито осведомился Альбус.

— Как это открывается? — показала Харпер на странную, с ее точки зрения, дверь. Ал закатил глаза.

— Просто нажми на ручку.

— Нажимаю, оно не поддается.

Ал еще раз закатил глаза и подошел к ней, дернул ручку и открыл дверь:

— Ну и что тут такого сложного?

Она расстреляла его взглядом:

— А ты не говорил, что «нажимать» надо снизу.

Альбус закатил глаза в третий раз для ровного счета и вернулся на свое место. Харпер уже сидела за рулем, брезгливо принюхиваясь:

— Такое ощущение, что вроде навозом пахнет?

— Скорее пометом, — поправил Альбус. — Так что давай поскорее. Короче, смотри, вот это руль...

— Знаю, — перебила его Харпер. — Это тормоз, это газ, это переключение скоростей...

— Рычаг переключения скоростей, — поправил Ал, с интересом глядя на нее. — А ты откуда знаешь?

— Роуз дала мне книгу, — пожала Эйбс плечами.

— Охренеть, — обалдел Ал, — ты и правда собиралась учиться водить по учебнику!

Харпер снова пожала плечами и сменила тему:

— Лучше объясни мне, что это за фигня? В книге такой не было.

— А, это сцепление. У тебя видать книга была про автомат, а у этого Фордика механическая коробка передач.

— Почему-то мне даже не хочется знать, что эти вот слова означают, — с опаской произнесла Харпер, но Ал уже сел на конька:

— Если ты действительно хочешь водить, то знать тебе это придется!

И пустился в объяснения, в чем разница между автоматом и механикой, что такое сцепление и как работать рычагом. Переключения скоростей. В принципе, Альбус где-то к пятой минуте монолога начал понимать, что Харпер ни хрена не понимает, но ему было пофиг — он так давно не болтал о машинах. Отец машину водить не умел, дядя Рон, в принципе, тоже только знал, куда давить и куда крутить, а как что работает внутри машины, не понимал абсолютно, считая, что там внутри работает что-то вроде магии, только маггловской, у магов — махнул палочкой — сработало, у магглов — нажал кнопку — сработало. И вся игра. А вот Алу было интересно, как именно работает, и, по счастью, прошлым летом в маггловской деревне у дома дяди Рона он завел знакомство с гаражным механиком, который многое ему объяснил. Потом Ал, когда вернулся в школу, попытался влезть внутрь Фордика, но Фордик дал ему под зад и убежал.

— Короче, — наконец перебила его Эйбс. — Я поняла, что, когда тебя выпнут из команды, без работы ты не останешься — будешь Рыцарь водить. Но мне этой хрени про «трансмиссию» нахер не нужно. Просто объясняй, куда давить и чего жать.

Ал разочарованно вздохнул и начал снова. Для начала он велел ей понажимать педали, строго наказав левую со сцепления вообще не снимать, а правой попробовать жать с газа на тормоз.

— И запомни тщательно, который из них тормоз! — пригрозил он. Эйбс кивнула, сосредоточенно глядя под ноги. — Да сколько раз я буду говорить, вперед смотри, ногами запоминай педали, ногами!

Потом он заставил ее переключать рычаг из позиции в позицию, объясняя куда какой, потом она долго крутила рулем, пока он требовал от нее, чтобы она его «прочувствовала», и когда он наконец пришел к выводу, что что-то Харпер запомнила, решил, что пора включать двигатель.

— Только помни, — вспомнил он, — что при выключенном двигателе педали и руль были туже, поэтому после включения не так сильно дави и крути.

— Так на хрена тогда я сидела и «прочувствовывала» всю эту хрень? — взъярилась Харпер, но Ал пожал плечами:

— Так надо. Заводи мотор. Ключом заводи. Да вот же он, ключ. Заводи. А нет, стой, рычаг на нейтралку поставь. Теперь заводи. Ключ отпусти. Сцепление выжимай, медленно, да не дави, как тролль гнома, аккуратно жми. Ага. Так, теперь рычаг на первую скорость. Да не дергай ты его, как лонгботтомовский сорняк, плавно переключай. О, чувствуешь, схватило? Сцепление не отпускай, на газ жми, плавно только, плавно!

— Ух ты, поехало!

— Отпускай сцепление, на газ сильней дави. Так, все, хватит, отпускай газ, дави тормоз. Ух, бля, да не вниз смотри, на дорогу! Ногами, ногами тормоз ищи! Ага, тормоз жмешь, потом выжимай сцепление и скорость на нейтралку... Тормоз жми! Куда ты дергаешь, блин, на ней... На нейтралку ставь! Нет, назад на первую... Ох бля, спусти ногу с га... Руль сюда, крути, крути говорю!!! Влево, влево руль выворачивай!!! Пере... На полет переключай!

Ал одной рукой перехватил руль и вывернул его, второй быстро переключая рычаг скоростей на полет. Колеса Фордика плавно оторвались от земли, и в последнюю секунду он сумел избежать столкновения с могучим и, скорее всего, смертоносным дубом, неизвестно как перед ними выросшим. Но ветки хлестнули по машине, и, кажется, Фордику это совсем не понравилось.

— Кажется, он меня больше не слушает... — заволновалась Харпер, дергая руль.

— Да он тебя и раньше не слушал, — пробормотал Альбус, мысленно готовясь к неизбежному. Обиженный Фордик обычно мстил, и мстя его была страшна. В два счета он донесся до озера, и Ал тут же просек его намерения.

— Готова нырять? — спросил он Харпер. Харпер успела лишь растерянно на него оглянуться, когда Фордик скрутил бочку, сделал петлю и выкинул их обоих к чертовой матери под аккомпанемент визга Эйбс и ругательств Ала.

Вода была холодной, как лед, и прожигала до самых костей. Ал вынырнул, тревожно обернулся по сторонам и облегченно вздохнул, когда услышал рядом бешеный плеск и энергичные ругательства.

— К берегу, Харпер, — позвал он и поплыл. Харпер плыла следом. Выбравшись на берег, он протянул руку, вытягивая за собой Абигайль, и рухнул вместе с ней на землю. Было охренительно холодно.

— Поттер, — позвала через некоторое время Эйбс, стуча зубами. — У тебя палочка есть?

— Ага, — так же стуча зубами ответил он.

— Тогда махни осушающим.

— Я его не помню, — после короткого молчания признался он. — Бери мою палочку, махни сама?

Молчание, потом и ее запинающийся ответ:

— Я тоже не помню.

— Надо двигать в замок, — решил Альбус, поднимаясь на ноги. — А то мы здесь замерзнем на хрен. Пошли, — он поднял ее за руку и потянул за собой. Они прошли всего несколько десятков метров, как прямо на них вышла делегация учителей во главе с директрисой.

Обе стороны встретили друг друга с неодобрительным молчанием и мрачной решимостью.

— И где это вы оба были? — наконец начал допрос Лонгботтом.

— Летали, — начал Поттер.

— А потом плавали, — добавила Эйбс. И ни слова не соврали, кстати.

— Наперегонки, — подхватил Ал.

— На спор, — подбавила жару Абигайль. Ну ладно, тут соврали.

Директриса махнула осушающим с согревающим в их сторону и развернулась со словами:

— В мой кабинет. Дамы и господа, вы все свободны, кроме профессоров Лонгботтома и Уоррингтона.

Арестанты и надзиратели печальной группой двинулись к замку.

— Узнаю, кто нас сдал, — прошипела Харпер, — оторву ему белобрысую голову.

— А почему белобрысую? — прошептал в ответ Ал.

— А кто еще это мог быть? Все бы промолчали, Роуз бы не заметила, и только Малфой мог пойти и сдать.

— Мистер Малфой выполнял свою работу, — радостно заложил Лонгботтом будущего зятя. — Исполнял свой долг. Хотел бы я, чтобы и вы так же правильно понимали, что такое правила.

Ал открыл было рот, чтобы просветить дядюшку Невилла о некоторых особенно интересных трактовках правил со стороны Малфоя, но решил, что он выше этого.

— Следовало бы мне отстранить вас обоих от матча, — донеслось от директрисы.

— Ну это чересчур, — хором запротестовали деканы обоих факультетов. — Отработок до конца года вполне достаточно.

* — Это я о словах pants, trousers и briefs :)

Погода была прекрасная: яркое солнышко, приятный ветерок, синее небо, зеленые листья, зеленая трава, девочки с голыми ногами. Рай и идиллия. И только один, но зато очень крупный минус: приближающиеся каникулы. Именно из-за них Альбус и его друзья имели несколько необычный, а то даже и шокирующий вид. Они читали. И не просто читали, а заучивали прочитанное наизусть. И, наверное, все-таки следовало заниматься этим где-нибудь в библиотеке, или в заброшенном классе, или в Большом Зале, в гостиной факультета, ну или хотя бы в собственной спальне, короче там, где нет яркого солнышка, приятного ветерка, зеленой травы и девочек с голыми ногами. Потому что учиться в такой обстановке и не отвлекаться было невероятно трудно, но не в гриффиндорской природе бежать от трудностей, а потому Ал, Кит и Тони мужественно сражались с соблазнами и стойко держались за учебники.

Ал, наверное, уже в пятидесятый раз за последние полчаса оторвался от третьего абзаца разъяснения третьего положения пятого пункта восьмого принципа Этики Трансфигурации, чтобы в пятидесятый раз оглядеть пустым взором окрестности Хогвартса, тоскующе вздохнуть, проклясть трансфигурацию и всех ее отцов, глубоко вздохнуть и снова вернуться к третьему абзацу и так далее, когда внезапно его внимание привлекла важная фигура, выплывшая из замка.

— Внимание, друзья, — ликующе воскликнул Ал. — Встаньте и обнажите головы. Мертвец идет! Ну-ка, Тони, давай заупокойную!

— Вечный покой пошли ему, Господи, — послушно затянул Тони, но тут же заткнулся. — Так, а кто новопреставленный?

— А вот он идет, — показал пальцем Альбус. — Малфой. Следи внимательно, не каждый день встречаешь такой свеженький, почти приготовленный труп.

— Не, — скривился Тони. — Не буду читать. На слизеринцев даже моего христианского милосердия мне не хватит.

— Не быть тебе понтификом, — осудил Кит. — Протего хватит?

— Должно хватить, — неуверенно ответил Ал: он честно не знал, какая мощность будет у покупки Харпер.

Мальчишки приготовили палочки и изобразили невинный вид.

Нормальный Главный Староста начал бы вопить что-нибудь вроде: «Маму вашу в сад и за ногу, как вы смели ограбить библиотеку, дебилы!» еще за милю до них, но это был Малфой, так что можно было рассчитывать, что он не станет рвать свое драгоценное горло и, прежде чем начать нотации со сниманием баллов, поминанием их родственников и сомнениями в их сексуальной ориентации, сначала поудобнее устроится. И действительно, Малфой приближался неспешно, нисколько не желая напрягать ноги и легкие ради каких-то стыренных из библиотеки книг.

А что было делать, если библиотекарша не разрешала выносить их на улицу?

Малфой подошел поближе, откашлялся, принял соответствующую моменту позу и начал:

— Никогда еще раньше отсутствие ваших мозгов не проявляло себя... — но договорить ему не дали три громких крика «Протего» в унисон.

Даже если бы они заранее тренировались, такой слаженности бы не достигли, радостно подумал Ал, и именно тут с дерева прилетела специально для Малфоя заготовленная посылка.

Хлопок был впечатляющим, яркая вспышка вполне себе ослепляющей, зелье разлетелось во все стороны именно так бурно, как и обещалось в рекламном проспекте, вот синего дыма Ал, конечно, не ожидал, но он внес свой особенный штрих в общую картину. Когда дым развеялся, на месте Главного Старосты школы стоял маленький барашек с розовой шерстью и зелеными рожками.

По словам дяди Джорджа, результатом проклятья должна была стать совершенно случайная, но предельно унизительная анимагическая форма, и про себя Альбус и Харпер надеялись на что-нибудь вроде хорька, а еще лучше крысы, но и баран отлично подошел.

— Я всегда знала, что Малфой в душе — баран, — объявила с дерева Харпер. Теперь, перестав прятаться, она уселась на ветку и весело качала ногами. — По тому, с какой упрямой тупостью он всегда двигался вперед и головой бился о все новые ворота.

Баран жалостно заблеял, но тут же заткнулся, как видно сообразив, что вместо ругательств получилось что-то не то.

Альбус уже еле стоял, согнувшись от смеха и упираясь руками в коленки. Кит не мог уже и того — он сидел, опираясь спиной о ствол дерева и держась за живот. Тони время от времени подвывал и топал ногой, показывая пальцем на Барана-Старосту.

Баран пытался прожечь их взглядом, и выходило только еще смешнее. А тем временем вокруг собирались зрители. Свидетели сообщали новоприбывшим подробности происхождения данного конкретного барана, новоприбывшие отпускали шутки о баранах, потом появлялись еще новенькие, короче, народ валил, как на раздачу бесплатной выпивки.

В принципе, уже следовало ожидать десанта преподавателей, но старичье, скорее всего, где-то радостно грело кости, совершенно не желая портить себе день разбором, с чего это на хогвартском подворье стихийный митинг.

«Пусть Лонгботтом разбирается, — умиротворенно думали они, попивая чаек и разглядывая демонстрацию в окна. — Он молодой, энергичный, ему вообще всегда больше всех надо. Вот пусть и разбирается». И профессора переводили ничего не замечающие взгляды на чистое синее небо. «Погодка-то... Благодать!»

Профессор, которому обычно было больше всех надо, именно из-за погодки и благодати сегодня было совсем не надо (в теплицах было солнечно, но жарко и душно, поэтому Невилл радостно спасался пивком), но его все-таки притащила к месту Хогвартского вече его истерически рыдающая дочь.

— Смотри, что они с ним сделали! — ревела она. — В ягненка превратили! Папа, ну скажи им!

С точки зрения Невилла, перед ним стояла совершенно половозрелая взрослая особь мужского пола вида Ovis Aries aka овца домашняя, в просторечии именуемая не ягненком, а бараном, но он не стал заострять на этом внимание. В конце концов, у него был вопрос поактуальнее.

— Ну, я понимаю, почему баран, но розовый-то почему?

Да, профессор Лонгботтом всегда здраво оценивал железобетонную настойчивость наследника рода Малфоев. В отличие от своей дочери, которая тут же взвизгнула:

— Папа!

И тут же Хьюго Уизли принялся отвечать на заданный деканом вопрос.

— С колером переборщили, — тоном эксперта заметил он. — Синий дым шел?

— Шел, — подтвердил Тони.

— Ну дык вот, сушеную кожу амазонской винторогой жабы добавили, значить. Мужиков красит в розовый, женщин — в коричневый. Фред, видать, смешивал, он вечно больше чем надо пихает. Потому рога и зеленые. Теперь неделю с зелеными волосами будет ходить.

Баран покрутился на месте, словно выбирая, кого ему бодать так вовремя появившимися зелеными рогами.

— И как долго он таким останется? — спросил Невилл эксперта, указывая на рвущегося в бой Скорпиуса, которого обеими руками удерживала Джейн.

— Ну, — протянул Хьюго. — Не знаю. Это у зельеваров надо спросить. Может день, может два.

— Джейни, — решил Лонгботтом, швыряя в разбушевавшегося барана связывающим. — Тащи свое животное в Медицинское Крыло. Хотя нет, наверное, лучше к Хагриду в стойло.

— Папа!

— Шучу! — ухмыльнулся Невилл, жестом отправляя дочку левитировать вырывающегося барана. — Так, господа, а вы расходитесь, спектакль кончился. Кроме вас, — остановил он Ала и его друзей. — Да и вы, мисс Харпер, слезайте-ка вы с дерева.

— Да мне и тут неплохо, сэр, — кротко ответила та, качая ногами.

— Да я уж вижу, что вам совсем хорошо. И вот что мне с вами делать? С матча все-таки снять?

— А снимайте, — обрадовалась Харпер. — Из Слизерина меня, а с вашей команды — всю вот эту троицу. Я только за!

— И испортить ваш последний школьный матч? — уперся справедливый профессор. — Нет, это перебор. Вы двое, — показал он на Кита и Тони, — конечно же с сегодняшнего дня присоединитесь к этим двоим, — он показал на Альбуса, а потом на Харпер на дереве, — на их ежедневной отработке. Сегодня вам, насколько я знаю, чистить дальний свинарник, поздравляю.

— Заодно и загончик для Малфоя подготовим, — обрадовался Ал.

— Не перебивать! А вот вы двое, — снова показал Невилл на Ала, а потом махнул в сторону дерева. — Вы двое мне напишите эссе в два стандартных свитка на тему «Почему неэтично превращать своих одноклассников в розовых баранов». К понедельнику сдать. Ну и по пятьдесят баллов с Слизерина и Гриффиндора.

— Да, сэр! — хором отозвались наказанные, и Невилл направился назад, в теплицы, к ящику «Штуденмайстеркроф-унд-Вальцзее Темному» (или как там его), подарку профессора Защиты От Темных Сил из его личных пивоварен.

— Вообще-то, это было нечестно, Харпер, — заявил Кит, разворачиваясь к ней. — Нам с Тони обещали труп, ну и где он, я спрашиваю?

— О, труп еще будет, — заверила Эйбс. — Вы не в курсе, но Хани Харвуд с третьего курса, Хаффлпафф, начала писать рассказы по книгам Даффодил Браун. Уже раздает всем желающим первую главу. Называется "Староста моего курса". Главного героя зовут Сципионус Маллой, а героиню — Джейд Лонгтейл. И да, я читала, там у героя глаза цвета расплавленного серебра, а у героини — глаза отражают василькове небо. И когда они впервые увидели друг друга, мир замер и остановился. Так что труп будет. В крайнем случае, это будет труп Хани Харвуд.

— Знаете, а мне его уже жаль... — покачал головой Тони. — Да еще и Лонгботтом так над ним тут издевался...

— Ребят, а вам не показалось, что он несколько, гм, нетрезв? — весело спросила Харпер, все так же раскачивая ногами.

— Гнусный поклеп, — хором ответили гриффиндорцы.

— А, ну да, ну да, — хихикнула Харпер и снова принялась мотать ногами. Ал поглядел по сторонам и убедился, что и правда, оба его приятеля от этих ног не отводят и взгляда. Нет, правда, ноги были что надо, тонкие лодыжки, округлая коленка, икры не перекачанные. Ничего так ноги. И легкая юбочка немного приподнималась ветром, и снизу было видно... Больше, чем стоит видеть.

Ал кашлянул и шагнул вперед, стараясь прикрыть ноги Харпер от ненужных взглядов. Он поднял руку, протянув ей.

— Слезай, — решительно скомандовал он.

Абигайль изумленно приподняла бровь, провернулась на ветке, съехала животом, повисла на вытянутых руках, раскачалась и спрыгнула.

В принципе, с облегчением вздохнул Альбус, под юбкой у нее были спортивные шорты, так что больше чем надо никто не увидел. Но поведение ее все равно было возмутительным.

— Классную это ты шутку попыталась сыграть, чтобы нас троих выкинули с матча, — Ал просто честно не знал, к чему прицепиться, а прицепиться ужасно захотелось. — Никак не могла обойтись без своих слизеринских мошенничеств, верно?

Улыбка медленно сползла с лица Харпер, и она мгновенно ощетинилась:

— Уж чья бы корова мычала, Поттер. Твой дорогой честненький Лонгботтом снял со своего факультета с вас троих столько же, сколько с одной меня, уж кто бы говорил о мошенничествах. Уж он-то просто умирал от желания снять бы с матча меня одну, если б еще и вы не попались.

— Уж не суди нашего профессора по вашему бандиту Уоррингтону.

— С чего бы мне судить? Я сама только что все своими глазами видела! У профессора на глазах студента превратили в животное, а он только ржал и гыгыкал, как пьяный жеребец — уж наверняка это только потому, что Скорпиус был из Слизерина; превратили бы в козу его обожаемую Роуз — да любого хоть самого завалящего гриффиндорца — уже летели бы виновные прочь из Хогвартса с волчьим билетом впереди своего визга.

— Да ты только радоваться должна, ты ж сама его в барана превратила, дура!

Харпер возмущенно пыхтела, не находя слов. Наконец, она злобно прошипела:

— Идиот! — крутанулась на месте, махнув подолом юбки, как лиса — хвостом, окатила его холодным презрением и ушла, вздернув подбородок и почти маршируя, настолько решительным был ее шаг.

Мальчики некоторое время помолчали, глядя ей вслед.

— Знаешь, Ал, — вдруг сказал Тони, рассеяно разглядывая пролетающие маленькие облачка. — Сдается мне, Малфой не единственный в нашей школе баран.

— Что ты имеешь в виду? — напрягся Альбус.

— Да ничего, — все так же рассеянно ответил Тони, продолжая пялиться в небо. — Погода, говорю, хорошая.

— Видел сегодня в «Пророке» рекламу, — с чего-то вдруг ляпнул Кит, задумчиво изучая свои ногти. — Самоклеящиеся тарелки — лучший подарок молодой семье. Восстанавливаются самостоятельно через полчаса после окончания криков. Можно бить хоть каждый день — потом опять целехонькие.

— Какую только ерунду не придумают, — удивился Ал, не понимая, к чему это вообще было.

— Ну не скажи, вещь в хозяйстве полезная.

— Надо заранее заказать пару сервизов, на подарок, — серьезно кивнул Тони.

— Вы из-за этих ПАУК совсем уже рехнулись, — сообразил Альбус, но только было Кит открыл рот, чтобы возразить, из-за спины Ала раздался вопль Роуз:

— Альбус Северус Поттер! Ты совсем последнего ума лишился? Превратить старосту в козла?

В дни матчей Ал всегда поднимался раньше обычного, не то чтобы от волнения, просто не мог долго спать. Сегодня же день был особенным вдвойне, втройне, вчетверне даже, если только есть такое слово. Это был его последний матч за школьную команду. Сегодня он в последний раз наденет гриффиндорскую форму. В следующий раз он будет играть уже в форме с номером на спине. Он уже точно знал,что именно будет написано, «Поттер» и номер семь, номер ловца. Он только еще не решил, какого цвета будет эта форма и надписи на ней. Приглашения от команд все еще лежали на его тумбочке, дожидаясь ответа. Пока он написал только один отказ — отказ на приглашение с подписью «Э.Харпер». Как бы он не восхищался Осами, на отца Эйбс он работать не станет. Никогда.

Ал сидел на трибунах и смотрел на пустое поле. Он знал, что это не в последний раз. Он еще придет смотреть первый капитанский матч Лили. Возможно, когда-нибудь он придет посмотреть на игру Доры. Может быть он будет приходить смотреть, как играют его дети. Но он больше никогда не будет смотреть на поле, следя за командой, с которой ему вскорости придется играть. Он будет еще кричать «Гриффиндор рулит», но напиваться в гостиной Гриффиндора с другими гриффиндорцами он уже не сможет. Он посмотрел на слизеринскую трибуну, думая, что может быть и она пришла, но ее там не было.

Она стояла на поле. Стояла и смотрела просто вверх.

В раздевалке было как всегда шумно, и Ал успел незаметно выскочить, чтобы помчаться на трибуны. Как он и думал, Джеймс сидел на их обычном месте.

— О, братец, ты все же примчался за моими ценными советами! — возрадовался Джеймс. — Ну, совет номер один, снитч — это такой желтенький, с крылшками, знаешь, отсвечивает металлом...

— Иди на хер, — поблагодарил Ал за совет. — У меня к тебе просьба.

— Слизеринского ловца отвлечь? А как? Снять штаны, когда он будет пролетать мимо?

— Нет, тебе надо будет не дать так сделать слизеринцам, — пояснил Альбус.

— Кто-то из слизеринцев надеется отвлечь тебя, приспустив штаны? — удивился Джеймс. — И ты отвлечешься?

Ал закатил глаза и обернулся на слизеринскую трибуну.

— Вставай, — велел он. — Доставай омникуляр.

Джеймс послушался.

— Слизеринская трибуна, левый от нас край. Раз, два, четыре... Короче там, слева, ты ее не пропустишь.

— Гм, гм, и кого это я не пропущу? Все те же рожи, все те же ро... О-о-о...

Альбус ведь говорил, что не пропустит. Джеймс, кажется, был готов пустить слюни:

— Кто такая? Почему не знаю? — поинтересовался он, подкручивая омникуляр, чтобы получше разглядеть потягивающуюся Керроу.

— Айрис Керроу, одногодка Лили.

— Боже, парень, а ведь мы стареем, — вдруг драматически осознал Джеймс, не прекращая наблюдать за Керроу.

— Короче, твое дело, Джеймс, вот так и сидеть и следить за ней.

— А что так?

— Представь ее голой?

— Уже... — уговаривать Джеймса долго не пришлось.

— Короче, Эйбс проговорилась, что именно так она меня отвлечь и собирается. То есть, я сомневаюсь, что Керроу в натуре будет раздеваться, но... Мало ли что, мало ли что...

— Не боись, брат, — шлепнул Джеймс его по плечу. — Если она, дай бог, начнет раздеваться, я позабочусь, чтобы ты этого не видел.

Ал отметил, что за себя-то брат ничего не сказал.

Он вернулся в раздевалку, где Лили что-то орала Киту, и громко кашлянул. Стало тихо. Ребята повернулись к нему, в ожидании обычных его предстартовых напутствий. Ал открыл было рот, но тут же закрыл снова. Сегодня был особенный день. Его последний матч.

— Вы все знаете, что делать, — наконец сказал он. — Просто выйдем и сделаем это.

Он посмотрел на дверь, на окно, на доску на стене, оглянулся на капитанский шкафчик. Все было как всегда, но казалось, что по-другому. Он снова посмотрел на свою команду. Они играют вместе в последний раз. Киту и Тони не придется больше играть никогда, вдруг вспомнил он. Это по-настоящему их последний матч. Он кашлянул.

— Ну и все, — сказал он. — Просто выйдем и сделаем свое дело.

Их представляли позже слизеринцев, поэтому стоя сзади в проходе, он видел Харпер, она стояла последней в ряду слизеринцев. Он не мог видеть ее лица, но ее волнение было заметно по тому, как она потоптывает одной ногой — обычно она так делала когда нервничала или злилась, знал Ал.

Она обернулась и посмотрела на него, хмыкнула и отсалютовала ему средним пальцем. Ал усмехнулся и покачал головой.

— Капитаны, пожмите руки, — скомандовала Спиннет. — Играть честно, и никаких фолов, — предупредила она.

Эйбс пожала плечами и протянула ему руку. Ал постарался сжать ее покрепче, но ее хватка тоже была вполне ничего себе.

— Удачи, Поттер, — фыркнула она. — Тебе понадобится.

— Да и тебе не помешает, Харпер, — ухмыльнулся Ал.

— Приготовил лед? Тебе понадобится чем-то успокоить свою задницу, когда ее надеру.

— Твоей понадобится лечение в Мунго, ты уже записалась?

— Хватит тут заигрывать друг с другом и начинайте уже играть, — прошипела Спиннет, разрывая их сцепленные руки.

Эйбс расхохоталась, и Ал тоже улыбался, когда шел к своей команде.

Это должен был быть отличный матч. И он таким и был. Как всегда все внимание было сосредоточено на поисках снитча, но он посматривал за игрой. Харпер сегодня была особенно хороша, заметил он. Даже если слизни проиграют, а они точно проиграют, подумал Ал, показывая большой палец забившей гол Лили, скаут, если он приехал, должен быть впечатлен.

Альбус отметил, что Харпер уже четыре раза за игру применила перепас Хармана, когда играла с Хафизом. Он оглянулся на Кита, убедиться, что тот тоже заметил, и Кит кивнул. Во время Хармана один охотник пролетает спиной вниз, получая квоффл сверху, охотники должны пролетать максимально близко друг к другу, и на то, чтобы отточить такую передачу, должны были уйти многие часы тренировок.

Лили забила еще один легко читающийся гол. Как же им повезло, подумал Альбус, что Арчер такая дырка... Хафиз подхватил забитый квоффл и рванул к гриффиндорским воротам, легко уходя от Оуэнса. Ал снова оглянулся на Кита и отметил, что тот уже догоняет бладжер. И да, они снова собирались сделать этот перепас, Харпер уже неслась, перевернувшись и тесно, всем телом прижавшись к метле, удерживаясь обеими ногами и левой рукой, готовясь принять квоффл. За ней мелькнуло что-то золотистое, отметил Ал. Бладжер прилетел как раз, когда Хафиз и Харпер сблизились, и ударил прямо по метле Хафиза. Метлу Хафиза закрутило, и Ал, холодея, увидел, как ее рукояткой несколько раз ударило по вытянутой руке Харпер, по телу, по ногам...

Она падала, он это видел. Она не могла развернуться, не могла ухватиться за метлу второй рукой, не могла подтянуть сорвавшиеся с метлы ноги. Эйбс летала «как кошка», но даже кошка не сможет удерживаться одной левой лапой на потерявшей управление метле. Он видел, как Хафиз пытается поймать ее за руку и втянуть на метлу, но метлу Харпер крутило, как бешеную. Рано или поздно она должна была потерять хватку. И она потеряла.

Во время игры как-то забываешь, как же высоко они играли. Она падала так быстро, но так долго. Наверное, это длилось долю секунды, но ему казалось, что она так долго падает.

Снитчи меньше и быстрее, а он ловил и их. Она была больше снитча.

Ал поймал ее у самой земли. Не за руку, как в дурацком романе Даффодил Браун, подумал он, перехватывая ее за талию и затормаживая метлу. «Вот ведь дура эта Браун, — почему-то думал он. — На такой же скорости руку запросто можно так оторвать, если как в ее романе». Он опустился на поле и отпустил Харпер, которая неуклюже плюхнулась на поле.

Некоторое время она не шевелясь лежала лицом вниз, с трудом восстанавливая дыхание, ее сотрясали почти спазмы. Ал оглянулся и увидел, что к ним уже бежит медсестра.

— Эйбс, — начал он, но тут она перевернулась на спину, все так же тяжело дыша, и посмотрела на него.

— Идиот, — сказала она. — Ты тупой, гребаный, идиотский идиот.

— Что? — не поверил своим ушал Альбус.

— Я сказала, что ты придурок, идиот! — рявкнула она, резко вспрыгивая на ноги, но тут же со стоном снова присела. — Какого хрена ты это сделал, идиот долбанутый?

— Я тебе, между прочим, жизнь спас, дура! — заорал он. Абигайль поднялась на ноги и оттолкнула ощупывающие ее руки медсестры.

— Ничего не сломанно, мэм, пара ушибов. А на что на трибунах толпа учителей, я тебя спрашиваю, придурок? Да тут по всему этому траханому полю, пардон, мэм, гребаные смягчающие чары, придурок! Ничего бы со мной не случилось, идиот, какого хрена ты бросил снитч!

— Какой снитч, дура?

— Тот что рядом со мной летел, дебил! Тупая гриффиндорская благородность, да? Теперь всем будешь петь, как спецом проиграл, чтобы спасти вражеского капитана?

— Знал бы, что ты такая дура, а я всегда это знал, ни за что не стал бы тебя, тупую дуру, ловить! Да лучше б я тебя приподнял да вдарил бы по земле как следует, коза безрогая! Жалко, землю бы погнуло, от того что ты такая тупая дура! — вопил Ал, размахивая метлой.

— Да чтоб тебя...

— Мать вашу, — вмешался друг висевший над ними в воздухе Кит. — Вы играть собираетесь, бараны? Игра идет еще, капитаны, бля! — и он показал рукой.

— Лам упустил снитч, пока пялился на поттеровское геройство, — выкрикнул Хафиз, бросая Эйбс ее метлу. — Поттер забила гол. Давай, капитан, в игру!

Харпер выпустила такую тираду, что даже Ал вздернул брови. Он посмотрел, как она неловко вскарабкалась на метлу, оберегая побитую руку, но оказавшись в воздухе, она тут же рванулась к квоффлу.

— Вот дура, — сплюнул Ал и тоже взлетел.

Альбус встал и поднял над головой кубок. Его последний год, последний матч, последний кубок. С трибуны ему махали родители и Джеймс, рядом визжала Лили, и Ал передал кубок ей. Он вытащил из-за пазухи снитч, оглядел его и зажал в кулаке. Его последний пойманный школьный снитч.

Все действительно кончилось. На поле вывалили гриффиндорцы, и каждый из них старался обнять и поздравить капитана и других игроков. В последний раз.

— Отличная работа, сынок, — раздалось справа, среди толпы гриффиндорцев на поле как-то выбрался какой-то взрослый. — Я Маккой, Фальмут. Ты уже решил в какой будешь играть команде? Соколам такой как ты не повредит...

— Я еще не решил, — начал было Альбус, но тут подбежала мадам Спиннет и уволокла скаута.

Скаут, вспомнил Альбус. Он покрутил головой, но вокруг были только гриффиндорцы, ее и ее команды нигде не было видно. Приехал ли ее скаут?

Альбус аккуратно высвободился из хватки Рокси и двинулся в сторону раздевалок. Его пытались остановить, что-то сказать, поздравить, но он от всех отмахивался.

А потом он увидел Эйбс. Она стояла и с мрачным видом слушала какого-то мужика в маггловской одежде. Альбус остановился, разглядывая открывшуюся перед ним сцену.

Мужчина что-то говорил, говорил, и Эйбс только мрачно кивала. Наконец он протянул ей руку, и она неловко, болезненно пожала ее. Потом он протянул ей какой-то конверт. Эйбс еще раз кивнула, мрачно попрощалась и нетвердой походкой пошла в раздевалку. Ал обеспокоенно отметил, как она снова отмахнулась от медсестры.

— Ей совсем хреново, — сказал кто-то рядом. Ал резко обернулся и увидел, что давнишний мужик в маггловском уже рядом с ним. — Еле стояла, зубами скрипела, как бешеная, но выстояла. Девка с яйцами, — одобрительно хмыкнул мужчина.

Ал кивнул. Еще с какими.

— Я Донован Грей, кстати, — протянул мужик руку. — Йельский университет.

— Йель? Вы ее приняли?

— Я принял ее в ту же секунду, как получил от нее письмо, — ухмыльнулся Грей. — Нужно быть идиотом, чтобы не взять капитана команды из Британии. Когда еще представится такой случай? Сюда просто приехал порадоваться, какое сокровище подцепил.

Альбус закатил глаза. То еще сокровище.

— Кстати, а ты, сынок? Не подумывал об университетском спорте?

Ал решил, что ослышался:

— Что, простите?

— Не хочешь поиграть за Йель? У нас лучшая в мире кафедра ЗоТС. Читает сам хунган Демулен. Престижный диплом, и все задаром. И игры каждое воскресенье с ноября по март. Теперь мы играем в четыре круга, знаешь, потом финал между западной и восточной конференцией. Народ толпами валит, профессиональному квиддичу и не снилось.

— Сэр, — перебил его Ал, — у меня уже приглашения от семи команд нашей лиги. Я не планирую в студенческий спорт.

— А зря, — не сдался тренер. — Лиги у вас все при ловцах, а новичка так просто не выпустят, пусть даже Поттера. И я бы не выпускал, после трех матчей в год, да без профессиональных тренировок. Отмаринуют в запасе минимум год, а то и в фарм отправят, чтобы школьную стружку снять. Ты, извини, конечно, все еще пацан, тебе мясо надо нарастить да с тренером ловцов поработать. У нас — самый раз, вернешься в Англию почти профессионалом. Тренерская команда у нас что надо, с ловцами работает Накаяма, помнишь, японская сборная 2007-го? Ребята у нас в кампусе веселые, глупо упускать студенчество, это ж лучшие годы жизни, успеешь еще рабочую лямку потянуть. Да и к тому ж, девушка твоя будет рядом, а то хрен знает, как вы будете видеться, на разных континентах-то. Портключ раз в неделю — так вас надолго не хватит, а у нас ребята хваткие, уведут, точно говорю, Поттер, ты с ней смотри в оба.

— Она не мо...

Тренер снова его перебил:

— Я, конечно, не очень люблю такое дело, когда в команде романы крутят, но хуже, когда с соперниками романы заводят — повезло тебе, что тот придурок снитч упустил. Я б за такое просто распортрошил бы, да. Да и Харпер дура, конечно. Можно было понять, что если устраиваешь трюк слишком часто, его наконец распозновать начнут. Да и держаться не надо было, надо было сразу отпускать, тот пакистанец ее бы сразу подхватил. Ну и тебе совет на будущее, в следующий раз начнет орать и истерить — не кобенься, а затыкай ее сразу.

— Как затыкать?

— По-французски, — заржал тренер. — Проверяя, на месте ли гланды, типа. Неужто до сих пор не знаешь простейший способ заткнуть свою девку?

— Она не моя... — снова начал Ал, но тренер опять его перебил:

— Короче, ты подумай. Я тебе говорю, лучше у нас, вместо запаса тут, диплом бесплатно... Да и уведут ее, точно тебе говорю, портключ раз в неделю — это не выход. На вот, почитай, и дай мне знать, как решишь, — он сунул ему в руки конверт. — Полная программа и весь пакет. Ты подумай, не кипяшись. До августа время у тебя есть. Ну, давай, у меня портключ назначен. Еще раз говорю, подумай.

И с этими словами Грей скрылся из виду.

Ал растеряно посмотрел на конверт. Глупость какая. Университет? Зачем он ему нужен?

Он пошел по коридору в сторону своей раздевалки. Чепуха какая, и что за хрень про запасы? Мама вот без всякого запаса в команду попала. Конечно, тогда половину Гарпий вычистили за поддержку антимаггловского закона министерства... Но все равно, чушь какая.

Он прошел мимо кабинета Спиннет, но вдруг резко остановился.

И такую чепуху молол. Уведут. Кому она там нужна еще, уведут. И она не его девушка.

Заткнуть по-французски, хихикнул Ал. Скажет же.

Он еще раз посмотрел на конверт. Шагнул было дальше, но снова остановился. Непонятно как, но он вдруг оказался прямо у двери в кабинет Спиннет, где сейчас должна была переодеваться Эйбс. А скорее всего лежит и скрипит зубами, вспомнил он слова Грея. Медсестру она так и не подпустила, ослица упрямая.

Он протянул руку и положил ее на ручку двери. Еще раз посмотрел на конверт.

— А водить-то она так и не научилась, — вспомнил он. — Вот же дура-то, а.

И он нажал ручку.

FIN

Внимание, это не продолжение. Фик дописан. Просто я решила написать серию минификов-вбоквелов, как я делала с "Проектом Скорпорозой", и так как подумала, что заводить кучу минификов — стрелять из пушки по воробьям, то решила класть сюда. Я не знаю, сколько будет таких минификов, может и вовсе только этот один.

Короче, действие происходит задолго до событий основного фика, на шестом курсе. Предупреждение — Эйбс за языком не следит :)

— Я не могу поверить, что ты это сделала.

Прекрасно. Магали Нотт. Самая действующая мне нервы девица из моей спальни. По крайней мере Винни предпочитает молчать, Лидия предпочитает держаться от меня подальше, Натали предпочитает меня осуждать. Только в спальне, в коридорах важен принцип «Слизеринское единство FTW!».

— Что я на этот раз сделала? — спросила я, не отрываясь от свежего выпуска «Квиддич сейчас», Крум опять изменил правила отбора на Кубок Мира, поверить не могу, эта продажная сволочь когда-нибудь попадется на взятке наконец?

— Я не могу поверить, что ты отказала Мартину, — восторженно хохотнула она.

Мартин Смит, придурок с Рейвенкло почему-то решил, что мне хочется пойти с ним в Хогсмид в следующую субботу. Естественно, я указала ему на его ошибку. Я даже была вежлива.

— Неужели я должна была уже настолько отчаяться, чтобы идти на свидание с Мартином Смитом?

— Вообще-то, да.

Спасибо, Магали, настоящая подруга.

— Серьезно, Харпер, это уже не смешно. Единственный парень, осмелившийся пригласить тебя на свидание за целый год, и ты отказала ему!

— А с чего мне было соглашаться?

— А с чего отказывать?

— О, у меня миллион причин. Начнем с самого главного: он ни хрена не понимает в квиддиче.

— Вообще-то он играет в команде.

— Рейвенкло. А это значит, что он ни хрена не понимает в квиддиче.

Магали рассмеялась:

— О, вот это по-нашему. Хаффлпаффцы, полагаю, тоже отметаются.

— Факт, — я все еще пыталась читать. Салазар зеленоштанный, ну ведь словами «нам следует повысить представительство стран развивающегося квиддича на главном турнире нашего вида спорта» он ведь просто говорит «да, я прикупил себе еще один домик на побережье, и мне ни капельки не стыдно». Неудивительно, что в Италии кводпот уже стал популярнее квиддича.

— А с грифом ты и сама не пойдешь...

— Чтоб меня капитан с дерьмом сожрал? Ха.

— А жаль, в гриффиндорской команде...

— Играют одни пидоры. Не мешай мне читать!

— Я пытаюсь найти тебе парня!

— Сделай одолжение парням и не делай этого. Боже, но ведь Натали напишет своей матери, верно? Как только до отца донесется, что Мартин приглашал меня на свидание, он тут же примчится и заведет с ним пошлый разговор о его намерениях! — я оторвалась было от журнала, прикинула, не предупредить ли Смита, но потом плюнула — сам напросился. Целый разворот про Эдну Линдстрем? Мир совсем сошел с ума, раз звездой недели признается эта бездарность.

— То есть, ты у нас планируешь политику «навсегда одна». Помрешь старой девой с тысячью кошек.

— Не, почему же, когда найду подходящего...

— Ну намекни, в каком направлении хоть рыть.

— На твоем месте я бы не хваталась за лопату. Единственный подходящий мне мужчина, которого я встречала, это Данкан Флинт.

— Фу, — наморщила нос Магали. — Он же твой двоюродный брат!

— Вот именно.

Она хихикнула:

— Cousinage est une dangereuse voisinage, — пропела она. Боже, французы кошмарны, а полуфранцузы — еще хуже.

— Не в этом смысле, дура, — закатила я глаза.

Вообще, это правда, это могут сказать немногие, но я обожаю своего кузена Данкана. Нет, он, конечно, агрессивная грубая скотина, склонная сначала бить в глаз, а потом уточнять, что сказавший имел в виду, это факт, но я его люблю. В конце концов, именно он всему научил меня в квиддиче. Да, летать меня научил отец, но играть в квиддич меня учил Данкан. Именно он выучил меня на охотника, он показал мне все трюки, что я знаю, и именно от него я узнала, что все Ловцы — пидоры. Да, и слово «пидоры» я тоже от него узнала.

Я многим обязана Данкану. Он взял меня в команду несмотря ни на что. Над ним смеялись, его ругали, моя мать прислала ему вопиллер, родители Натали и Лидии прислали ему вопиллеры, что они не потерпят «квиддичную девку» в спальне их дочерей.

Он даже пережил часовой концерт Уоррингтона, безостановочно вопившего о том, что он не потерпит такого пятна на репутации Слизерина, как девчонка в команде. Когда декан наконец охрип и остановился попить водички, Данкан ляпнул, что его, Уоррингтона, поколение, а также поколение до них, Слизерин в грязи настолько изваляли, что девчонка в команде ему будет как слону дробина.

Данкана унесли из кабинета декана сразу в медицинское крыло. К счастью, Уоррингтона не уволили, потому что Макгонагал всегда позволяла Слизерину самому решать свои проблемы. Другими словами, она всегда смотрела сквозь пальцы, когда с слизеринцами случались неприятности.

Но мое место в команде Данкан отстоял. И я этого не забуду. Он,впрочем, тоже.

— Значит, мужик в виде Данкана. То есть, быдловатая скотина. У тебя изысканные вкусы, Эйбс.

— Да, бля, я просто герцогиня, — подтвердила я, переворачивая страницу. — Из тех, что трахаются с садовниками, пока герцоги спят.

Тут заржала уже и тихо сидящая на соседней кровати Гойл. Да, я иногда и ее могу рассмешить.

На самом деле, мужчина, который мне понравится должен быть как Данкан в другом смысле. Любить квиддич, конечно, желательно играть, иметь характер, достаточно упорства, чтобы за меня постоять, способность на поступки, иметь цели в жизни. Ну и еще, пусть будет брюнетом.

Я достаточно нагляделась на блондинов, чтобы понять, что едва ли не все они гаденыши, каких свет не видел.

— А я знаю, кто тебе подойдет, — подала вдруг голос Винни.

— И кто, скажи мне, ради бога?

— Поттер.

Стыдно в этом признаться, но я взвилась до самого потолка, словно моя мать, увидевшая мышь.

— Гойл, — угрожающе начала я, — умоляю, скажи, что ты имела в виду Джеймса «МакТрахера» Поттера. Или хотя Лили «Надоеду» Поттер?

— Не, — спокойно ответила та. — Альбуса «Безмоглиуса» Поттера.

Магали вдруг взвизгнула:

— А ведь правда!

Прекрасно, мои сокамерницы спятили. Спать в этой спальне становится все опаснее — однажды ночью могут и ножом пырнуть.

— Вы долбанулись нахер.

Конечно, Альбус «Идиотикус» Поттер — квиддичный игрок, брюнет и редкостная скотина, но я ведь не это имела в виду.

Он мне не понравился с первой же минуты, как я увидела его фотку в газете. Я сразу поняла, что ничего приличного из чувака, которого с детства печатают в газете, вырасти не может, и не ошиблась — тварь еще та. И я в этом убедилась, когда встретила его вживую в квиддичном магазине перед Хогвартсом. Плюс, его мать я и раньше видела, напыщенная и грубая баба, вечно оскорбляла моего отца.

Помню, в первую поездку в Хогвартс я с трудом уговорила Скорпиуса и Кевина пойти и набить ему морду, эти жалкие трусы сопротивлялись! В какие времена мы живем, не осталось настоящих мужчин.

— Нет, серьезно, Харпер, — подмигнула Магали. — Сама знаешь, от любви до ненависти... А так у вас столько общего.

Я снова закатила глаза:

— Во-первых, ни хрена общего. Во-вторых, солнце упадет на землю, прежде чем я хоть на шаг приближусь к этому грифферскому козлу. В-третьих, он придурок. А в-четвертых, твои обноски я носить не стала бы, даже будь он самим Дереком Лавджоем.

Кстати, да, кое-кто, не будем говорить кто, хотя всем и так известно, что это Магали, уронил свою слизеринскую честь, согласившись на свидание с этим позорным типом. Уверена, мадам Нотт подумала, что у них землятресение, когда все предки Ноттов завертелись в склепе в своих гробах. По счастью, Нотт потом одумалась и дала Поттеру по яйцам.

— Ну сама посуди, история была бы ого-го.

— Вы перечитали Даффодил Браун, дамочки.

— Даффодил Браун классно пишет, — стеснительно призналась Гойл.

— Херню она пишет, вон в «Квиддиче моего сердца» такой чуши понаписала. У нее там загонщик финт Вронского исполняет. Она вконец долбанутая, нахрена загонщику финт Вронского. Вы можете себе представить нашего Монтагю в финте Вронского? Я уж молчу о том, что у нее там вратарь со своей половины поля голы забивает, бред-бред-бред. Я молчу уж о том, что любой идиот поймет, что падающего игрока нельзя ловить у самой земли за руку, ему же руку оторвет нахрен, все, вот так, подчистую и херак-с! Я молчу уж о том, что на профессиональных полях смягчающих заклинаний на миллион галеонов, уж я-то знаю, сколько мой отец на специалиста по чарам тратится, чтоб потом свежую квиддичатину с поля не отчищать. Я уж молчу о том, что это надо быть законченным дебилом, чтобы выяснять отношения и признаваться в любви, когда, между прочим, матч еще, блин, не закончился! Я уж молчу о том... — я осеклась, что Нотт уже просто ушла в туалет, а Винни сидит ко мне спиной и рисует.

Нормальненько так, ведь сами же разговор и завели!

Я фыркнула и вернулась к журналу. Седые яйца Слизерина, новая форма сборной Германии просто кошмар!

— Если честно, — сказал Ал, падая на кровать, — я думал, что в стране, где людей зовут Бутч, Хантер и ЛаКиша, на меня не будут смотреть как на какого-то урода, когда я говорю, что меня зовут Альбус.

— А чего ты хотел? — лениво ответила из-за стола Эйбс. — Даже в стране, где людей зовут Декстер, Севен и Джамека, Альбус — все равно идиотское имя.

— И все-таки! — настаивал Ал. — Нашего вратаря зовут Чип! Чип! Но ему можно. Когда же я представляюсь, на меня смотрят так, словно я отрастил вторую голову!

— Могло быть хуже, — Эйбс пожала плечами. — Скорпиус Гиперион Малфой, знакомое имечко?

Альбус расхохотался.

— О да! Для меня было такой радостью узнать, что на свете существует чувак с еще более идиотским именем.

— Для меня загадка, что творится в голове мистера Малфоя. Я понимаю, что он шизофреник и социопат, это извинительно, но Скорпиус Гиперион — это чересчур.

— А он социопат?

— А как же. Твой отец хотя бы поиздевался над тобой, чтя мертвецов, мистер Малфой же сделал это из любви к искусству.

— Мертвецы, — Альбус хмыкнул. — Да, нас всех назвали в честь мертвецов. Кроме Лили, у нее второе имя в честь живого. К тому моменту, как она родилась, мертвецы уже закончились, и если только отец не пошел бы по второму кругу... Даже имя нашей вполне живой бабушки уже успел прибрать дядя Перси.

— Роуз в принципе повезло, — пробормотала себе под нос Эйбс, но он услышал.

— Как же. Их зовут Хьюго и Роуз, потому что тетя и дядя просто жаждали, чтобы их имена начинались на R и H.

Абигайль недоуменно посмотрела на него, но вдруг лицо ее просветлело:

— О!

— Вот именно!

— Салазар преподобный, — задумалась Эйбс. — Никогда не думала, что мистер и миссис Уизли настолько зациклены на себе...

— Ну, это лучше, чем циклиться на мертвецах, — обиженно сказал Ал.

Харпер задумчиво грызла карандаш.

— Знаешь, полное имя Винни Гойл — Винсента.

Ал приподнял брови и хмыкнул.

— О, так добро ей пожаловать в наш клуб Живых Мертвецов.

— Интересно, как бы ее назвал Грег Гойл, если бы и мистер Малфой умер в ту войну. Винсента Дракония? Винсента Драка? Винсента Дракаста? — Эйбс встала и плюхнулась рядом с ним на кровать.

— Он бы что-нибудь придумал. Такие всегда как-нибудь выкручиваются, — Ал задумчиво посмотрел в потолок. — Когда у меня будут дети, я назову их простыми человеческими именами. Джон. Или Мэри.

— Мэри не годится, — усмехнулась Эйбс. — Мэри зовут мою мать, твоей это не понравится.

Альбус покосился на нее, она же совершенно спокойно пялилась в потолок, словно не поняла, что только что сказала. Он развернулся, приподнялся на руке и навис над ней.

— То есть, ты имеешь в виду, у нас будут общие дети? Джон и, скажем, Джоан? Так? — он улыбался.

Она залилась краской, схватила подушку и ударила его по голове.

— Мечтай! — и попыталась спрыгнуть с кровати, но он перехватил ее и пригвоздил к постели.

— Джон и Джоан?

— Ни за что!

Но она с энтузиазмом откликнулась на его поцелуй.