Возвращение Принца-полукровки: Любовь и тайны Северуса Снейпа (джен)

Почему все считают, что Лили умерла?

Снейп всегда задавал себе этот вопрос и всегда находил на него единственный возможный ответ.

Это ведь не так. Она всегда будет жить в нем самом. Она и есть его Патронус. Серебряная лань, вызываемая с помощью волшебной палочки из потаенных закутков его сердца — ни что иное, как Ее душа. Она всегда защищает и оберегает его, помогая в трудные минуты принять верное решение. Именно душа Лили, материализовавшаяся в Патронусе-лани, стала некогда проводником между ним и Ее сыном, когда возникла необходимость передать тому меч Гриффиндора.

Северус Снейп твердо знал, что его лань — это его тайна, которую он ни за что никому не раскроет. Кроме него самого, его Патронуса видел только один человек — Дамблдор. Но это был как раз тот самый случай, когда крайние обстоятельства заставили Северуса выдать свой заветный секрет. Он должен был вызвать Дамблдора, чтобы умолять его защитить Ее. Стоя на пустынной, промерзшей вершине холма в сгустившемся мраке ночи и прислушиваясь к порывам ветра, терзавшим голые ветви деревьев, Снейп отчетливо понимал, что послать Дамблдору Патронуса — единственный способ добиться, чтобы тот его выслушал и, возможно, помог[1]. Не приведи он наглядного доказательства, что он способен извлечь лучик света из своего заиндевевшего в леденящих потемках сердца, Дамблдор ни за что не явился бы к нему — ни тогда, ни после.

Почему-то Северус был уверен, что у него ничего не получится. Ведь после того как он оскорбил Лили, заклинание Патронуса долго ему не давалось. Из бесчисленных попыток вызвать Патронуса до визита к Дамблдору, который стал знаковым событием в его судьбе, лишь две были удачными. В первый раз за долгое время Северусу удалось вызвать Патронуса в Выручай-комнате в присутствии Лили и Ремуса Люпина, когда он впервые услышал из уст Лили, что та его любит (пусть даже она при этом обращалась не к нему, а к Ремусу, но говорила именно о нем — о Северусе Снейпе) и понял, что хочет для нее счастья любой ценой — пусть и не с ним, а с его заклятым врагом.

Вторая удачная попытка вызвать Патронуса, как это ни странно, состоялась на свадьбе Лили.

Северус вновь и вновь просматривал в Омуте памяти это торжественное событие, а также — другие воспоминания прошлого, которые за ним последовали.

* * *

Пролетев сквозь тьму, Снейп оказался на улице за большим деревом рядом с молодым человеком лет двадцати, в котором он тут же узнал себя (надо заметить, что, как это наглядно показывали все предшествующие попытки погружения в прошлое, Северус мог видеть себя в молодости даже сквозь мощнейшие Дезиллюминационные чары). На этот раз юный Снейп, как обычно, был под Маскирующими чарами и пристально наблюдал за торжественной церемонией, проходящей в Годриковой лощине.

Вот нарядная праздничная толпа хлынула в роскошный свадебный шатер. Из-за укрытия, где прятался Северус, открывался великолепный обзор — даже внутреннее помещение шатра, напоминавшее с виду маггловскую церковную кафедру, расстилалось перед ним как на ладони. Внутри все было убрано живыми цветами, источавшими пленительный терпкий аромат. По центру от входа стелилась дорожка из лепестков красных и белых роз. Лепестки двигались в разных направлениях, складываясь в причудливые узоры, невольно восхищавшие всех присутствующих.

Гостей было немного, зато все как один излучали приветливость и дружелюбие. Компания Мародеров, понятное дело, была в полном составе. Ремус Люпин и Питер Петтигрю терпеливо ожидали того счастливого момента, когда Сириус Блэк, который выступал в качестве шафера на этой свадьбе, введет Джеймса Поттера.

Все были одеты подобающе случаю. На Ремусе Люпине были модные бриджи, льняная рубашка, алый бархатный камзол и красно-золотая мантия. Питер Петтигрю предпочел черные кюлоты, белоснежные чулки, туфли с пряжками на низком каблуке, несколько нелепую футболку с изображением герба Хогвартса и синюю мантию, доходившую до пят.

Среди гостей присутствовали также некоторые учителя Хогвартса. Взор Снейпа сразу выделил Альбуса Дамблдора, торжественно восседавшего на скамье в первом ряду. Длинная белоснежная борода почтенного главы Хогвартса на этот раз была аккуратно подобрана, перевязана лентой и убрана под мантию — очевидно, в целях разумной предосторожности, чтобы виновники торжества и гости ненароком не споткнулись о серебристую россыпь и не запутались в ней.

По левую сторону от Дамблдора сидел Гораций Слагхорн, одетый как отъявленный денди. Его строгий костюм состоял из бриджей, шелковой рубашки, бархатного камзола изумрудного цвета и длинной болотной мантии. На ногах, как и в случае Питера Петтигрю, красовались старомодные туфли с пряжками.

В руках профессор Слагхорн держал прозрачный аквариум, в котором плавала восхитительная красная рыбка с золотистыми плавниками и отливающей золотом чешуей. Рыбка, звавшаяся Фрэнсис, была преподнесена в дар Горацию Слагхорну Лили Эванс[2] — Снейп узнал этот необычный подарок с первого взгляда. Сегодня головка Фрэнсис была увенчана маленькой золотистой короной. Профессор Слагхорн не упустил случая продемонстрировать это чудо почтеннейшей публике и захватил аквариум с собой на свадьбу.

Внезапно откуда-то сверху полилась божественная музыка, похожая на пение ангелов, и со стороны входа появился Джеймс Поттер, идущий под руку со своим шафером Сириусом Блэком, излучавшим в данный момент поистине аристократическое достоинство. Поттер тоже старался держаться, как подобает настоящему джентльмену. Во всяком случае, в этот день с него как ветром снесло привычное бахвальство и спесь.

Но Северуса Снейпа (как в своем нынешнем обличье, так и в обличье молодого паренька) интересовало лишь одно. Он с нетерпением и сильным волнением ожидал выхода Лили.

Она взошла, точно звезда в темноте ночного неба, держа под руку девушку, в которой Северус узнал их бывшую сокурсницу с факультета Рэйвенкло[3].

Однако его взгляд, едва зацепивший сокурсницу, снова вернулся к Лили и уже больше от нее не отрывался. На ней было платье совершенно простого фасона, украшенное только лентами и жемчужинами причудливой формы. Молодая женщина, готовая вступить в новую фазу своей жизни, была похожа на свежую, только-только распустившуюся лилию, омытую прозрачными каплями утренней росы. Роскошные рыжие волосы были убраны в незамысловатую прическу. Мисс Эванс, которая сегодня должна была стать миссис Поттер, лишь распустила две небольшие пряди по бокам, завитые изящными локонами. На ее голове не было ни фаты, ни диадемы. Вместо них прическу украшала крупная белоснежная лилия, подчеркивающая естественную красоту невесты. Лили неспешно шла вперед — легко, словно паря по воздуху, ступала по дорожке из розовых лепестков, озаряя всех присутствующих своей счастливой улыбкой.

[1] Имеется в виду обычный Патронус, а не говорящий, так как по канону говорящих Патронусов могли вызывать только члены Ордена Феникса, да и то не все, а лишь приближенные к Дамблдору. На описанный в данном случае период времени Северус Снейп еще не был таковым, да и позднее он не пользовался Патронусом как средством передачи информации, поскольку избегал применять этот вид магии в чьем-либо присутствии.

[2] О рыбке, именуемой Фрэнсис, упоминается в фильме «Гарри Поттер и Принц-полукровка». Профессор Слагхорн рассказывает Гарри, как Лили трансфигурировала рыбку в лепесток лилии, поместила лепесток в аквариум, наполненный очень небольшим количеством воды, и устроила аквариум на столе своего профессора зельеварения в день его рождения. Когда Слагхорн увидел аквариум, лепесток стал тонуть и внезапно превратился в очень красивую золотую рыбку. Слагхорн держал Фрэнсис у себя в течение нескольких лет. Наутро после гибели Лили профессор не обнаружил рыбки в аквариуме. Он справедливо посчитал ее исчезновение знаком трагедии, произошедшей с дарительницей.

[3] По традиции в Англии к священному алтарю невесту обычно ведет отец или брат, за ней следуют подружки или же девочки, держащие корзины с цветами. У алтаря невеста становится по левую руку от жениха, родители и замужние сестры располагаются слева от нее, за ними выстраиваются подружки. Но в принципе при отсутствии отца и братьев у невесты возможны и исключения. Если венчание проходит с соблюдением традиций (насколько это возможно в той или иной ситуации), то роль «посаженного отца» может взять на себя «старшая» подружка, которую рекомендовал назначить «Этикет ухаживаний и брака» для сопровождения невесты по магазинам, помощи в подготовке наряда и прочих приготовлений; во время церемонии венчания именно «старшая» подружка держит букет и перчатки невесты.

Напомним, что достоверно известно лишь то, что на свадьбе Джеймса Поттера и Лили Эванс присутствовал Сириус Блэк в качестве шафера (прописано непосредственно в каноне); что же касается родителей невесты, то неизвестно, присутствовал ли кто-либо из них на данном мероприятии или к тому времени оба они умерли (см.: http://ru.harrypotter.wikia.com/). Поскольку в настоящем сиквеле автор выстраивает события исходя из последнего предположения, было бы логично, чтобы Лили ввел в свадебный шатер кто-либо из мужчин, близких ее семье. Но о близких родственниках Эвансов, которые поддерживали настолько тесную связь с семьей, чтобы на свадебной церемонии взять на себя обязанности отца мисс Эванс, также нет никаких официальных упоминаний. В принципе в качестве «сопровождающего» Лили могли назначить одного из друзей Джеймса. Поскольку Сириус Блэк, очевидно, сопровождал жениха, то для сопровождения невесты в ее ситуации наиболее подходящей кандидатурой является Ремус Люпин, но в таком случае участие оного в свадебной церемонии, по идее, должно было быть прописано в каноне наравне с участием Сириуса Блэка. Однако о роли Ремуса в церемонии бракосочетания Лили и Джеймса в Поттериане умалчивается. Таким образом, остается только описанный выше вариант со «старшей» подружкой невесты. Именно этим соображением и руководствуется автор настоящего сиквела.