Белый авангард (гет)

Маг и ведьма встали спиной к спине, внимательно следя за кольцом противников вокруг них. Кира услышала тихий голос друга за спиной:

— У нас ведь есть план «б»? Эти ребята настроены серьезно…

— Мы тоже, — усмехнулась Кира, пряча страх как можно глубже в себя: до нее начинала доходить, что пока что она спасла только одного из них. — Ты забыл, кто я? Я не проигрываю, а мои победы дорого обходятся моим врагам, — даже через шум дождя каждое слово отчетливо звучала в прозрачном воздухе. Демоны в ответ зло оскалились.

Кира расправила плечи и свысока посмотрела на каждого противника. Неужели они могли подумать, что справятся с сильнейшей из ведьм? Что они справятся с НЕЙ?! Ей было хорошо известно, что исход битвы зачастую зависит от поведения противников. Ее показная уверенность могла заставить слабых почувствовать обратное — ну, по крайней мере, иногда это помогало.

Но противников в данном конкретном случае слишком много — и они прекрасно знают, что сила на их стороне. Ну, а если не силой, то количеством задавить можно всегда. Не без труда, но могут — и это плохо. Еще ни разу ведьма не попадала в такое затруднительное положение: ей нужно не только выжить самой (желательно), но, самое главное, не дать пострадать Илье (а это обязательно).

«Леша? Дима?!» — все еще сохраняя на лице насмешку, без особой надежды она попыталась позвать на помощь, но наткнулась на стену. Девушка скрипнула зубами: опытным путем она обнаружила, что ее враги умнее тех бездарей, которые ранее готовили для них ловушки.

Кольцо сомкнулось. Враги окружили их сплошной стеной: кожаные куртки, джинсы, костюмы и строгие портфели, женские пиджаки, платья и юбки — изнанка нашего мира. Те, о ком людям не стоит знать, но которые постоянно находились рядом с ними. Темные воины невидимой войны выглядели как волки в овечьих шкурах. На лицах одинаково злая улыбка, под бровями горят нечеловеческие глаза.

Дождевые капли стеной окружили место будущей бойни, хотя, его помощь уже не требовалась — защитные заклинания отпугнут любого от опасного места. Пробежавшись глазами по своей половине круга, Кира насчитала примерно пятнадцать демонов и у многих в ладонях уже пылает маленький сгусток огня, чему была безразлична погода — что адскому огню какой-то ливень?

Дождевые капли яростно терзали асфальт, воздух одновременно разрезали несколько десятков огненных шаров, нещадно обжигая сетчатку глаза. У Киры в запасе было не больше мгновения: она развернулась и потянула на землю за ворот пальто Илью. Воздух взорвался огненными брызгами, отшвырнув ударной волной все оцепление. Илью и Киру телекинетическим куполом тесно прижало к мокрому асфальту.

С трудом приподнявшись над шипящим асфальтом, маги осмотрелись: они лежали посреди глубокой воронки на маленьком целом островке посреди дымящееся, всклокоченной дороги, ограда парка превратилась в острый металлический комок, а на ближайших деревьях медленно тлели остатки листьев, будто маленькие свечки. «Да… Не завидую я тем, кто будет заметать следы!» — хмыкнула про себя девушка, оценивая свои деяния. Отдыхать им осталось недолго.

Ударная волна удачно раскидала демонов в разные стороны, но, конечно же, не убила — на такое счастье Кира и не рассчитывала — ей нужно было разбить окружение: поодиночке с ними справиться проще. Что и получилось. Со всех сторон слышался шорох камней, из-под сгоревших машин и поваленных деревьев, как из окопов выглядывали очнувшиеся после взрыва. Кира попробовала осторожно, как можно бесшумнее, подняться на ноги, но рядом с ее плечом сверкнула электрическая вспышка и соседняя машина, вместе с двумя демонами в засаде превратилась в пыль. Она с выразительным взглядом повернулась к Илье, а тот уже готовил следующий энергетический шар. «Ребячество! Кинул шар в первого, кого заметил, а про то, что его могут поджарить со спины, не подумал! И ведь в меня чуть не попал!» — рыкнула про себя Кира, и вместе с Ильей прыгнула за ближайший обломок, устроив там наблюдательный пункт. А то предыдущая их площадка ей неприятно напоминала сковородку.

Битва была в самом разгаре: повсюду вскипали электрические и огненные вспышки, сопровождающееся брызгами воды и, временами, криками поверженных. Дождь холодными струйками стекал по лицам и разлетался каскадом от насквозь мокрой одежды, но никто не обращал внимание ни на холод, ни на воду, маленькими речками текущую сквозь трещины по уже не существующей дороге.

Очередная молния чуть не задела Киру, пролетев над головой, и та, ругнувшись через зубы, отправила встречный «подарок». Еще пять зарядов пролетели над обломками неясного происхождения, спиной к которыми прислонялась ведьма. Кира возвела глаза к небу и глянула в сторону Ильи, сидящего в пяти метрах от нее — она старалась не упускать его из виду, чтобы не подвергать опасности.

Постоянно работая с Лешей и Димой она привыкла во многом отвечать только за себя, так как что один, что второй в защитниках не нуждались. Да и подобных стычек уже очень давно не было — благодаря их силе никто не смел бросить вызов. С людьми, как ни странно, тоже было просто: обычно они полностью доверялись защитнику и беспрекословно слушались. Но с «молодежью» все по-другому: для них это игры, и они кидаются в самое пекло, совершенно не думая о последствиях. Можно сказать, что их спасение сложнее всего — их собственная жизнь не представляет для них никакой ценности, и они готовы положить ее на алтарь ради высшего блага. Глупцы: от них-мертвых пользы никакой.

А тут, помимо кучи демонов, с которыми непонятно как сражаться из-за их количества, она еще и получила неудобный грузик на плечах: он умел самостоятельно отстреливаться, имел гордыню как у юнца с автоматом, но, как и последний, имел обыкновение забывать, что генералом его еще никто не назначил.

Поэтому Кире приходилось совсем не сладко: уже через десять минут она сбилась со счета сколько смертоносных ударов она отразила, предназначавшихся ему. Положение было безвыходным: они не имели ни единого шанса на отступление, так как совсем недавно Кира обнаружила еще и антитрансгрессионное поле, и они не могли позвать на помощь. Иногда казалось, что вместо убитого демона приходят трое… «Что делать?!» Ответ, а точнее идея, как всегда, пришла неожиданно, но очень вовремя.

— Илюх! — крикнула Кира сидящему в таких же импровизированных окопах парню. — Быстро звони Леше, я прикрою! Мы тут уже пятнадцать минут развлекаемся — хорошего понемногу!

«Может, против мысленной связи и перемещений вы поля понаставили, а вот телефонные вышки сломать вряд ли вспомнили. Какой же я тормоз!»

Илья кивнул и на лету поймал брошенный аппарат, а Кира тем временем бросилась в более агрессивную атаку. Она держала защитное поле вокруг себя и Ильи, и от обоих рикошетом отлетали огненные шары, временами попадая в неудачно высунувшихся из укрытий демонов — имея вокруг столько зарядов Кире не нужно было создавать собственные: она просто направляла чужие в нужном направлении. Но после очередной серии ударов напор отодвинул ее на несколько сантиметров назад — демоны уже давно сбились в кучки с одной стороны, полагая, что если ударять в одно и то же место защиты, то она рано или поздно прогнется. Правда, не смотря на это, девушке приходилось еще и защищать себе спину — кто их, поганцев, знает? А это прилично ест энергию.

Кира нетерпеливо посмотрела на Илью, но вместо телефонного разговора увидела совсем другое: маг почти в рукопашную отбивался от нескольких демонов. Видимо, у него начала заканчиваться энергия.

Плохо, очень-очень плохо. Внезапно Кира вспомнила о методе, когда с помощью силы увеличения скорости движения элементарных частиц можно уничтожить всех противников разом. «Вот только не факт, что получится. Это высокий уровень, а энергии у меня мало» Тихий вдох — и все демоны в ее поле зрения мгновенно превратились в прах, а ударной волной от этих смертей Илью немного приложило о землю. Впрочем, это было совсем не лишним: над его головой пролетело в ту же секунду несколько огненных шаров и два столба огня. Только вот тянущая слабость показала, что этот фокус Кире дорого обошелся.

Сквозь пелену дождя в противоположном конце улицы стала угадываться фигура, закутанная в черную мантию. Кира почувствовала, что опасность, которой веет от него не идет ни в какие сравнения с той, что она чувствовала до этого. Неожиданно атака прекратилась: около двадцати оставшихся демонов стояли неподвижными куклами, неотрывно смотря на черную фигуру.

— Скажи: «Прощай», — услышала она тихий голос, показавшийся странно знакомым.

Кира обернулась как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как из-за угла прямо на них с бешеной скоростью выкатывают два легковых автомобиля… Вот они проехали мимо соседнего дома и почти доехали до их перекрестка… Илья и Кира пытались что-то с ними сделать, но ничего не выходило: либо у них не хватает энергии, либо их магия просто не действует на дьявольские машины.

Черный — назвать его демоном язык не повернется — исчез в эффектном водоворот из языков пламени и аспидно-черного дыма, но Кира уже этого не видела: она пыталась добежать до Ильи, чтобы столкнуть его с дороги «его» автомобиля.

Дикий страх на мгновение сковал тело, когда она краем глаза увидела капот автомобиля так близко. Но то, что она увидела после, было намного страшнее: как Илья пытается отбежать в сторону, как он спотыкается о неровный асфальт, падает, и в следующий миг она почувствовала горячую волну воздуха. «Этого не может быть! Нет, это невозможно!» — одна тихая мысль в голове взорвалась чудовищной болью, заполнив собой все ее существо, заглушим все прочие чувства.

«НЕТ!!! Этого не может быть!!»

Ее не волновал яркий свет, не удивила чья-то черная тень и бесцеремонное обращение с ее телом. Какой-то частью сознания она почувствовала рукой шершавый асфальт и увидела надвигающуюся со всех сторон тьму, а точнее, дым серовато-синего оттенка. Она пыталась вывернуться из стальных объятий, но у нее ничего не получалось. Слепящий дневной свет лишь добавил слез в глаза, но не убавил силы у ударов. Зачем ее спасли от столкновения? Чтобы сделать еще больнее? Что это за комната со слепящим светом?

Через несколько мгновений она признала в помещении свою комнату и единственное, на что она была способна, так это упасть на диван и позволить боли вырваться наружу. Ласковые руки ее спасителя касались плечей и волос, но она не реагировала. Киру не волновала его личность, и не интересовало, зачем он ее спас: ведь даже если он спас ее для того, чтобы причинить новую боль, то хуже он уже не сможет сделать…

Спасительное забытье пришло к девушке далеко не сразу…

[John Nordstrom — Lost along the way]

* * *

Все то же ненавистное солнце легко пробиралось сквозь щелку открытого окна и проделывало себе другие проходы сквозь щелки, в казалось бы, плотно закрытых жалюзи. По стенам скользили светлые полоски от просветов, и, не считая дневного света единственное, что выдавало царящий за окном день, так это часы: стрелки показывали почти два часа дня.

Кира в очередной раз перекатилась на кровати, окончательно превращая постельное белье в кучу тряпья. Испарина на лбу и судорожно сжатые пальцы дополняли общую картину.

— Нет! — она распахнула глаза и резко села на диване. Испуганные карие глаза осторожно пробежались по знакомым стенам, и девушка с некоторым облегчением поняла, что ее комната не имеет ничего общего с мокрой улицей из ее сна.

«Неужто это был простой сон?!» Кира облегченно вздохнула и уронила голову на руки. Хотя… Девушка в полнейшей панике осмотрела себя — она все еще была в верхней одежде, а значит, вчера Илья… Она тихонько всхлипнула в ладони.

Боль со страшной силой навалилась на девушку, сдавливая со всех сторон и давя на плечи. Ей казалось, будто ее вот-вот разорвет на части, и что-то мучительно медленно подготавливает ее к этому. Казалось, что раны, которые наносит боль несовместимы с жизнью: это ее вина, это она обрекла его на верную смерть, она выбрала его, чтобы спасти другого. Того, чью потерю она бы не вынесла — и пора это признать.

Но как она может их сравнивать?! Она — белая ведьма, Илья — белый колдун и лучший друг, а Игорь — демон на перевоспитании, в которого она влюблена…Она должна была спасти Илью, так как он на ее стороне, но стоило ей увидеть смерть Игоря и все аргументы улетучились в космос. Правда, силы Игоря и Ильи несопоставимы, и если Игорь таки примет сторону Добра, то…

«И поэтому Илья должен был погибнуть?!» — спросил у Киры ее внутренний голос, и благодаря ему и без того подрагивающие среднего веса предметы мебели вместе с мелкими вещичками оправились к противоположной стене.

Кира, не ожидавшая такого грохота, испуганно вскликнула и забилась в угол комнаты, уже не в силах справиться с беззвучной истерикой. Из столовой послышался треск отодвигаемых стульев и уже через несколько секунд в ее комнате зазвучали знакомые голоса, хотя, Кира не была уверена, что ей не мерещится из-за головной боли и звона в ушах. Она почувствовала касания чьих-то рук, смазанные лица и собственная неровная поступь в неизвестном направлении быстро смешались в измученном сознании в шелестящий вихрь.

Неожиданно для себя она почувствовала под собой стул, а в ладони что-то продолговатое и холодное, что-то похожее на бокал, незамедлительно начавший подрагивать вместе со всем пространством в комнате. А в какой комнате? Еще через мгновение в нечетких линиях Кира узнала столовую. Сознание подсказало ей, что в стакане может быть вода: холодная, жидкая, прозрачная… Кира подчинилась и поднесла бокал к губам, и комната обрела четкие контуры.

Наконец, она смогла разглядеть ее свиту — на нее смотрели три пары очень знакомых глаз: Леши, Димы, и конечно, Игоря.

— Кир, мы утром пришли, чтобы тебя проведать… Еще воды?.. Тебе бы еще полежать, — обрывки фраз с трудом проходили через уже привычный шум в ушах, но совершенно не задевали сознания. В какой-то момент ей показалось, что она теряет контроль над телом, так как существо, сидящее на ее стуле, не может иметь какое-либо отношение к ней.

Хотя… Постепенно сознание возвращалось к ней вместе с пульсирующей болью в груди и обеспокоенными лицами близких.

— Тебе правда лучше вернуться к себе — нужно отлежаться, ты потеряла много сил… — голос Леши настырно пробивался через вату в ушах, но там уже были тоска и вина, так что, ни на что другое места уже не было.

— У нее обезвоживание…

— Я сама! — раздраженно прошипела Кира в ответ на попытки увести ее обратно — она скинула с себя руки. — Хватит! В конце концов, мне нужно на пары! — девушка еще не в полной мере очнулась, но ей уже было лучше.

— Какие пары в таком состоянии?! — фыркнул он в ответ. — Я уже все рассказал тете Лене — она разрешила тебе остаться дома, пока тебе не станет легче…

Кира равнодушно пожала плечами: «Какая разница?».

— Послушай меня: мне и Диме нужно уйти на несколько часов, но мы скоро вернемся. Отдохни пока… — он держал сестру за плечи, пытаясь сфокусировать ее внимание на себе.

— Да хватит уже! — теперь сил у нее хватило на полноценный рык, и только через минуту Кира смогла осмысленно посмотреть на своего брата, сказав как можно четче. — Я НЕ хочу отдыхать!

Она полностью очнулась и теперь жутко злилась. Почему они так заботятся о ней? Почему разговаривают, почему смотрят в ее сторону? Она обрекла друга, боевого товарища на смерть. Они должны ненавидеть ее!

Но, не смотря не на что, сейчас ее окружили люди, которых она любила. Леша отвернулся и тихо сказал в сторону:

— Помоги ей.

— Конечно, — ему ответил тихий голос человека, который находился за пределами поля зрения Киры, а если точнее, немного дальше дальнего угла обеденного стола. Кира сморщила лицо от досады: она даже перестала замечать, когда вот так просто начала использовать силу.

Ее дважды крепко обняли, попутно что-то проговорив, и следующие минуты она удивленно слушала тишину. Физически ей было намного лучше, чем до этого. Постепенно девушка вспомнила, как выражать мысли словами.

— Тебе бы и самому не помешало бы отдохнуть, — проговорила Кира — и это действительно было правдой: вместо ангела перед ней стоял очень несчастный смертный (фигурально выражаясь). Кожа на лице стала тоньше на вид, и под серебряными глазами залегли хмурые тени.

Он тряхнул головой: «Ерунда!».

«Это было вслух, или в мыслях?!» — Кира в точности повторила жест друга, пытаясь привести свои мысли в порядок.

— Игорь, пожалуйста. Я не могу видеть тебя таким! — ей было действительно больно, потому что по непонятном причинам страдал он. Может, он беспокоится за нее? Возможно, — он же не знает, что она спасла его ценой жизни Ильи... Иначе бы реакция его была бы другой. Хотя, Кира не была полностью уверена, какой именно — его эмоции она читала с трудом. Губы Игоря изогнулись в кривой усмешке.

— Тебя сейчас волнует мое самочувствие?! Только это? — он подавился смехом, но взглянув на Киру, побледнел. — Какой я идиот! — сдавленно охнул он.

Наверное, он имел ввиду, что ей стоит беспокоиться о себе, а не о нем, но Кира поняла его иначе: боль в груди стала почти невыносимой, и по телу пробежала судорога. Сейчас она чувствовала себя как никогда уязвимой и хрупкой, боль медленно уничтожала ее изнутри. Игорь снова обнял ее, но даже он не мог убить холод внутри измученного пыткой тела. Пыткой, под названием вина.

Игорь с тихим вздохом зарылся в ее волосы, продолжая молчать. Не смотря на то, что при его присутствии мысли путались, но направление было одно: ее мучил собственный поступок. Чем больше сила, тем больше ответственность — это правильные слова, но в данной ситуации Кира не считала, что имела право решать, кому жить. Поэтому она должна была найти способ спасти обоих, должна была придумать план…

Наверное, в попытках спасти саму себя, она искала оправдания, но чем больше она находила, тем больше она ненавидела себя. Ее поступку нет оправдания — так она решила. В жалких попытках сберечь себя от боли завтра она уберет их фотографию с полки, никогда не вернется в Братиславу. Постепенно она забудет, каким он был, забудет имя. Но это не заставит ее думать, что поступок был верным, а какая-то часть ее будет сжиматься каждый раз, когда Игорь будет рядом.

— Прости меня, — прошептала ведьма примерно через пять минут. Игорь лишь вздохнул, и, чуть отстранившись, коснулся ее щеки, чтобы поймать взгляд.

— Это ты меня прости, лучше бы я… Тебе так больно, а я… Это невыносимо! — Кира впервые видела Игоря таким растерянным и ранимым: он путался в словах, рычал и боялся поднять глаза. Почему-то именно сейчас он был похож на человека больше, чем когда бы то ни было.

С непонятно откуда взявшейся решимостью Кира коснулась его, в свою очередь заставляя посмотреть на себя. По какой-то причине это было нужно, как будто она цепляется за соломину, пытаясь выжить. Будто он мог помочь ей в этом. Когда теряешь близкого человека — это как удар в спину, где боль причинил как раз тот человек, от которого ты подобного никак не ждал. Отсюда злость, и поэтому так больно. А если к этому насыщенному чувству еще примешивается противная мысль, что его можно было спасти, то удар становится еще болезненнее.

И даже если разум понимает, что это была тщательно спланированная, но тем не менее рядовая операция по устранению мага среднего, чтобы ударить сильного, то сердце это понимать не желало. Оно лишь металось в тесной клетке, ударяясь об острые прутья, как обезумевшая птица. И это рождало стойкое ощущение, что внутри груди открывается тысячи кровоточащих ран, которые заживать пока не собираются, да и Кира для этого ничего не сделает, потому что они — единственная расплата, которую она понесла.

Понять, что нужно жить дальше, и действительно пройти на это — это были два действия по две стороны бетонной стены. Если ей достался такой путь, значит, она может его пройти. Нужно продолжать бороться, даже если внутри все разрывается от боли, даже если во рту пересохло от беззвучного крика, даже если кровь людей, которых ты упустил, на руках уже становится привычной, даже если от груза на плечах подгибаются колени… Ведь на самом деле все просто: если не справишься ты, то не справится никто.

Стиснув зубы, чтобы не закричать, Кира провела рукой по его мягким волосам и попыталась сосредоточиться на звуке своего голоса:

— Тише, — нежно, немного робко зашептала девушка. — Прошу, не извиняйся: ты спас мою жизнь вчера, и я хочу, чтобы ты знал, насколько я благодарна тебе, — «Опять вру… Была бы благодарна, если бы была уверена, что не принесу больше вреда», Игорь вздохнул и спрятал лицо в ее волосах — Спасибо тебе. — «Но лучше бы дал умереть».

— Я не мог дать тебе умереть. Уж извини! — хмыкнул он.

Шесть коротких вздохов, менее двух секунд времени — и вот по спине пробежала волна, будто все внутренности ухнули куда-то вниз. Стало легко, свободно, будто вместе с каждым вздохом разрушались и падали к ногам оковы, мешающие вознестись с бренной земли… Через мгновение она вдруг услышала через рубашку, как бьется родное сердце. Она слушала, пытаясь успокоиться под мерный стук, но ритм был слишком быстр: громко, в унисон стуку в висках, вместе с ним.

Холод в груди ведьмы стал пронзительно ледяным, и сдерживать стало еще труднее. Казалось, что температура понизилась настолько, что почувствовать разницу между теплом и холодом, жизнью и смертью становится непосильной задачей. Еще шаг — и она соскользнет с узкого лезвия ножа в темную душную пропасть. А потом она будет идти в кромешной тьме, не имея возможности увидеть путь, ожидающий ее. Не увидит своих рук и сможет осознавать, что она делает, не увидит своего лица, а значит, никогда не увидит, кем она становится. Видеть лишь Тьму, но не видеть Свет — вот каким станет ее будущее, ведь благодаря темноте ее глаза ослепнут.

В магическом мире для светлого мага или же ведьмы крайне важно уметь проигрывать: восстановиться после кровопролитной битвы, восстать из пепла после смерти тех, кого пытался защитить, но самое сложное — простить себя, когда погибли свои. Сколько Добра он мог принести? А сколько Зла уничтожить? Сколько Зла она принесла миру, когда не сумела спасти его? Это Зло будет на ее совести, все смерти будут по ее вине.

— Желаешь еще поплакать? — будничным шутливым тоном поинтересовался маг. Будто спросил для справки, и Кира не удержавшись, фыркнула от неуместного смеха.

— Да, пожалуй. Потерпи немного, — вместе со смехом текли слезы.

— Конечно. Сколько хочешь, — мурлыкнул он, положив подбородок ей на макушку. Они постояли еще несколько минут, спустя которые Кира лениво подумала, что уже поздно извиняться за испорченную рубашку.

— Что же вы все стали такие заботливые… — шутливо поворчала Кира, нехотя выворачиваясь из объятий. Вдруг, будто ударом тока: «Значит, тебя уже не смущает, что вы вместе ночь провели?» — Даже Леша позволил тебе остаться.

— Возможно, он ненавидит меня чуть меньше, чем мы думали. А возможно, он начнет мне немножко доверять. По крайней мере, свою непутевую сестру уж точно, — он с любимой ухмылкой на лице увернулся от подзатыльника за «непутевую». — Милая, мы вообще-то ночь вместе провели. Я надеялся, что ты будешь понежнее!

— Зря надеялся! — фыркнула Кира. — И что же мы делали, что я уже успела стать «милой»? Не напомнишь? — «Раз он шутит, то не все так плохо»

— Напоминать не буду, и ты не вспоминай, — губами он мягко коснулся лба девушки.

Кира прибывала в легком смятении от столь резкой перемены в его поведении: только что он шутил и улыбался, будто ничего и не произошло, а теперь в глазах светилась мольба вперемешку с грустью. Малейшие проблески воспоминаний причиняли боль, но стоило Кире посмотреть в серые глаза чуть внимательней, как неожиданно для себя она вспомнила все то, что сознание пыталось забыть. Более того: она увидела это:

«Маленькая темная комната, холодная постель и девичье тело немногим теплее. Еще минуту назад она корчилась от боли, а теперь лежит на моем плече, сотрясаясь от рыданий. Ох уж эти человеческие эмоции! Боль разрывает ее на части — и это будто убивает меня. Медленно и мучительно… Почему это так мучительно? Почему я не могу помочь ей? Наверное, я готов отдать все, чтобы ей стало лучше.

Повинуясь порыву я нагнулся и поправил упавшую на лицо прядь, а затем нагнулся ниже… Не до конца поборов желание я лишь слегка коснулся ее губ, но буря эмоций, вызванная таким легким поцелуем застала меня врасплох. С трудом справившись со своими инстинктами, я выпрямился. Скоро я вернусь, совсем-совсем скоро... Демон внутри меня оживился, чувствуя, что мой контроль дал слабину, но новое, неожиданно сильное чувство загнало его обратно. И я буду хранить это чувство вечно, ведь это лучшее, что во мне есть»

Кира резко выдохнула и отступила на шаг. Мысли смешались в голове без возможности определить, что принадлежит ей, а что нет. Она тряхнула головой: «Что это было? Секунду назад я была не здесь…» Ничего не понятно, решительно ничего. Совсем рядом вспыхнули беспокойством стальные глаза:

— Кир! Что случилось? — голос звучал, будто сквозь слой ваты, и только через несколько секунд Кира смогла найти слова для ответа.

— Голова немного кружится… Я… — Кира вдруг резко оборвала себя, поняв, что лучше Игорю не знать, что она каким-то образом смогла проникнуть в его сознание…

«И с каких это пор я так умею? Это не могут быть способности эмпата — на них блок! Но что тогда? Если только… — она замерла, пораженная своей догадкой — Дело в том, что это — Игорь, а не кто-либо еще…» В мыслях это прозвучало как окончательный вердикт, как признанный факт, а точнее что-то, в чем Кира не хотела признаться, хотя уже давно знала это. Механизмы появления эмоциональной связи, как рождение любви, никогда не будут известны… «Любовь? Почему я вспомнила о любви?»

Прикрыв глаза на мгновение, Кира вспомнила все до последней секунды: «Я нужна ему… Мысли не могут врать». Но разве может демон полюбить? Ответ однозначен… Но не смотря ни на что Кира не могла сдержать прилив нежности к немного испуганному молодому мужчине рядом.

Непроизвольно она потянулась руками к лицу мага, и он в теперь уже полном недоумении глянул на подругу в попытках понять, что же все-таки происходит. Но когда Игорь посмотрел Кире в глаза, все сомнения и вопросы неожиданно исчезли, улетучились куда-то в космос, в небытие. Все окружающее их пространство по кусочкам, фрагментами исчезало, оставляя после себя тишину, нарушающуюся лишь стуком двух сердец. Казалось, что Вселенная сузилась до их двоих, казалось, что никакая сила не сможет разъединить сплетенные пальцы и одинаково нежные взгляды горящих льдисто-серых и пылающих карих глаз.

Кира тихо вздохнула, почувствовав, как рушится очередная стена, и каждая клеточка тела наполняется чем-то сладким, пылким и волнующим. Теперь будущее виделось ей с кристальной четкостью: будущего для нее не будет, если в нем не будет его… И она отдаст все, чтобы продлить минуты, когда он будет смотреть на нее как сейчас, когда ей не нужно будет прятать свои истинные чувства за веселой улыбкой. Изо всех сил держаться за их дружбу, на самом деле желая совсем иного... Когда прятаться уже не будет нужды.

«Игорь… Я люблю тебя, слышишь? Умоляю: не уходи… Останься хотя бы на эти жалкие двенадцать часов, которые будут принадлежать только нам двоим. Просто не уходи, останься. А я просто буду любить тебя, и ты никогда не увидишь моих слез. Я буду считать дни, а ты будешь счастлив. Я в это верю, потому что люблю. А может… А может я даже смогу сказать тебе «прощай», когда ты пойдешь дальше. Притворись, солги, но не уходи. Не сейчас. Это все, о чем я могу тебя попросить»

Кира счастливо улыбнулась магу сквозь слезы, и Игорь улыбнулся в ответ, наверняка сделав соответствующие выводы и теперь подыгрывая ей, хотя выражение глаз было немного странным. Но ее улыбка быстро растаяла, как только она спрятала лицо у него на груди, почти физически ощущая, как умирает каждая клеточка ее тела, оставляя себя гулкую пустоту — наверное, вот так умирает любовь. Игорь нежно прижал девушку к себе.

— Может, все-таки объяснишь, что происходит? — пробормотал он, положив подбородок ей на макушку.

— Я кое-что поняла…

— И?.. — выжидающе протянул Игорь, намекая на продолжение фразы. Единственное, что Кире действительно хотелось сказать и что имело значение, так это короткое «люблю», но она лишь сжала зубы. Лучше солгать.

— И… Это с одной стороны все упрощает, а с другой здорово усложняет. Но я справлюсь. Я же вроде как сильная, так?.. Все будет хорошо, так или иначе, — маг тихо усмехнулся в ответ на сбивчивую речь.

— Ладно, сделаю вид, что тебя понял, — в голосе чувствовалась улыбка, — а теперь!..

Через секунду они оказались в незнакомой Кире комнате, и в данный момент Кира была искренне рада, что Игорь продолжал ее обнимать, а иначе она бы неминуемо упала из-за круговерти перед глазами. Помещение было просторным и светлым: на стенах цвета морской волны плясали солнечные зайчики, на полу лежал белоснежный пушистый ковер, но главной в комнате, безусловно, была огромная деревянная кровать.

— А почему мы здесь? — смущенно спросила Кира, косясь на двуспального монстра. Пряча лицо, она отвернулась от Игоря, и вместо уже привычного дорогого одеколона почувствовала еще и легкий привкус соли в воздухе.

— Тебе лучше сменить обстановку, — крепко держа ее за руку, он осторожно вел ее к кровати, но поймав вопросительно-хитрый взгляд девушки, он поспешно заверил ее в честных намерениях. — Нет-нет, что ты! Я ничего такого не имел ввиду… — он хмыкнул. — Мы же не настолько близко знакомы! — по-видимому, не добавить это он просто не мог — вздохнула Кира.

Мелькнувшая мысль заставила Киру резко остановиться: «Ох, ну сколько можно ходить вокруг да около!» — с неожиданной злостью подумала она. — «Сегодня я врать больше не собираюсь и тебе не дам!».

— Что же ты за демон такой, если ведьме все приходится в свои руки брать? — она с усмешкой взглянула на ничего не понимающего парня.

Кира улыбнулась опасной улыбкой и подошла вплотную к нему, теперь он смотрел с легкой опаской, ожидая, что она еще что-нибудь выкинет. «А пошло оно все к черту! Больше не будет никаких правил» — это была последняя связная мысль перед тем, как она обвила руками его шею и поцеловала в губы.

В один миг ей показалось, что она горит, потому что она отчетливо чувствовала, как горела ее кожа под его пальцами, как кровь разносила этот огонь по всему телу. Игорь ответил на поцелуй с неожиданной страстью, одной рукой обхватив за талию и прижимая к себе так сильно, что стало трудно дышать, а другая запуталась в ее волосах, легко касаясь скул и шеи. Она начала задыхаться, и он задыхался вместе с ней — это приносило пронзительное наслаждение для обоих. Кире показалось, что этот поцелуй был первым в ее жизни, самым настоящим.

Они стояли так близко друг к другу, что почти стали единым целым. Неделимым целым. Кира знала, что не позволит никому и ничему их разлучить — они расстанутся только если сами того захотят, а точнее, если этого захочет он. А он захочет, рано или поздно… Но сейчас она не хотела да и не могла об этом думать, а лишь наслаждалась сладким огнем и теми чувствами, которые он дарил. Есть только они и никого больше.

Тонкие руки соскользнули к вороту рубашки и к маленьким непокорным пуговицам… Но Игорь остановил ее.

— Кира, это не ты, — прошептал он, медленно отстраняясь.

— Не то, что я ожидала услышать после подобного, — буркнула она в ответ, но покорно убрала руки, закинув их за его шею. Игорь прикрыл глаза, и на губах заиграла нежная улыбка. Кира восторженно вздохнула, пораженная этим зрелищем.

— В тебе сейчас говорит тоска и горе, — глаза, до этого сияющие от счастья, померкли, уступая уже привычной уверенности.

Это были глаза мага, повидавшего очень многое — именно так Кира, наконец, смогла охарактеризовать это выражение глаз. Спокойная вечность, рядом с которой любой почувствует себя маленьким и неразумным ребенком. Кире стало невыносимо стыдно, будто маленькой девочке: несколько часов назад у нее умер друг, а она уже собралась найти утешение в чужой постели. Ненависть к себе заставила ее опустить глаза, дабы не расплакаться снова. «Не любит? Ну и пусть, я заслужила!»

— Ну, наверное, не только они… — медленно проговорила она, перебирая пальцами его мягкие непослушные волосы, и заглянула в серые глаза, но там снова была стена. Ничего не прочесть.

Но внезапно, будто не сдержавшись, он приник к ее губам. «Нет, ты издеваешься?! Определись уже, чего ты хочешь!» — возмутилась Кира, стремительно теряя способность рассуждать здраво. Ее пульс мгновенно участился до почти неразличимого, в голове стоял приятный туман, и казалось, что считанные секунды отделяли девушку от того, чтобы потерять голову окончательно. Руки притягивали его лицо, и теснее прижимаясь губами, Кира погружалась все глубже… И будто через мгновение Игорь резко отстранился. Кира в удивлении распахнула глаза и обнаружила его лицо так близко, что она чувствовал дыхание на своем.

— Поспи… А после поговорим, ладно?..— он ласково провел рукой по щеке Киры.

— Хорошо, — согласилась она, не найдя в себе силы для отказа: после такого она согласится с ним на что угодно. Игорь усадил ее на кровать, но сам остался стоять напротив. Поняв неправильность данной позиции Кира вскинула брови: «Ты уходишь?!».

— Тебе нужно полноценно отдохнуть. Когда проснешься — позови, и я перенесу тебя, куда угодно, — Игорь нежно улыбнулся ей, и ей вдруг показалось, что комната стала тусклой и неуютной.

— Нет! — выдохнула она. — Не уходи! Ты… Ты мне нужен! — в страхе прошептала девушка, отчетливо ощутив, как на нее волнами накатывают тоска и одиночество, как безысходность утаскивает ее в темную глубину, грозясь раздавить своим весом…

В ответ на ее слова серебристые глаза вспыхнули, но на лице не дрогнул ни один мускул, сохраняя привычное выражение спокойной и мудрой силы, которая в сочетании с нежностью в глазах давала неожиданно мягкий оттенок. Странно, но это выражение больше не отталкивало, но дарило ощущение безопасности: с Игорем Кире ничего не угрожает. Боясь вздохнуть от страха, что он уйдет, Кира не удержалась от самоиронии: «Дожила… Уговариваю парня остаться на ночь! Я?! Класс…».

— А я не помешаю? — он в сомнении вскинул брови, но в глазах затаился игривый огонек, при появлении которого Кире мгновенно стало легче: ей было не по себе видеть Игоря таким серьезным и собранным. Это сильно мешало делать вид, что ничего не произошло.

— Точно нет! Наоборот, только поможешь! — с ним ей было легче терпеть боль, а значит, уйти ему Кира не даст. С озорной улыбкой она потянула мага за руку на кровать.

От нее не укрылся удивленно-счастливый взгляд парня, но в следующий миг это перестало быть таким важным, потому что она снова услышала стук родного сердца через тонкую рубашку, а руки на спине согревали измученное тело. Кира начала засыпать, потихоньку привыкая к его теплу, и ей даже не помешал солнечный свет и тот факт, что Игорь перебирал пальцами пряди ее волос. Он взмахнул рукой, и на окнах с щелчком захлопнулись тяжелые ставни, мгновенно погрузив комнату в уютный полумрак.

Кира умиротворенно вздохнула: понимание того, что ей таки придется встретиться лицом к лицу со своими страхами, было не самым приятным. Скоро она снова останется наедине с собой, и расплаты не миновать, но сейчас, с ним, ей было спокойно. Одно его присутствие убирало печаль и горечь, заполняя пустоту в душе. И сейчас… Сейчас ей совсем не хотелось об этом думать, а хотелось наслаждаться каждой минутой счастья, что ей была отпущена.