Их вечность (гет)

Небо — мольбы не ждет,

Небо — угроз не слышит,

Небо — само тебя найдет.

«Ария»

 

Яркий свет резанул по глазам. Снейп сделал полшага назад, прикрывая глаза ладонью. Лили потянула его вперед, не давая отступить.

— Давай уйдём, — предложил он. Последняя попытка вернуться в тёплые стены дома, где есть кофе, нет людей и солнце не пытается выжечь глаза. — Или хотя бы выйдем в коридор.

По крайней мере, в холле царил полумрак, и тёмно-зелёные обои приятно ласкали глаз. Впечатление портили только жуткие портреты знакомых и не очень волшебников: слишком уж пристально они следили за проходящими мимо них людьми.

— Может, мы ещё сядем на ковёр перед дверью и подождём окончания церемонии там? — Лили иногда могла быть очень едкой. Видимо, предложением она совсем не прониклась, хотя ковёр в коридоре был очень мягким...

Толпа незнакомых людей его угнетала. Снейп очень сомневался в том, что все они знакомы с Люпином и Тонкс. На улице раздавали программки: на сегодня по всему городу был запланирован целый ряд праздничных мероприятий, весьма слабо связанных со свадьбой, но посвящённых именно ей. Театральщина и бесплатное развлечение для публики — он не видел в этом ничего большего. И, тем более, не имел к подобным представлениям никакой склонности.

Пока Северус предавался мысленному ворчанию и пытался вернуть себе чувство ориентации в пространстве, Лили искала их места, ведя его за собой.

Лучи утреннего солнца пронзали стёкла высоких — от пола до потолка — стрельчатых окон. Вероятно, целью их создателя было ослепить как можно больше людей в этом городе — иначе объяснить такую роскошь Снейп не мог. Они вроде бы и не опоздали, но в огромном зале, занимающем весь второй этаж Ассамблеи магов, было яблоку негде упасть. Длинные скамьи выстроились по центру зала в три колонны по десятку рядов в каждой. И почти все были заняты.

Лили как раз устремилась к проходу между левым и центральным рядом. Из-за причуд «освещения» были видны только подсвеченные силуэты сидящих. Лучи янтарными бликами отражались от рельефных узоров сводчатого потолка, тонули в карамельном паркете и терялись в стенах цвета слоновой кости.

Их скамья (согласно номеру, указанному в приглашении), как ни странно, оказалась абсолютно свободной. Перед ними были ещё две. На первой сидел Тед Тонкс, судя по всему, и ещё какой-то мужчина. Поймав взгляд Тонкса, Снейп кивнул и сел, двигаясь, чтобы освободить место для Лили. Она почему-то решила быть с краю.

Северус почуял тонкий цветочный запах ещё у входа, здесь же он только усилился — свадебная арка, увитая чайными розами, была совсем близко. Глаза наконец-то привыкли к яркому свету, и Снейп заметил, что розы здесь повсюду — они обвивали тонкие колонны у стен, стояли в вазах у окон. Северус запрокинул голову, смотря на сводчатый потолок, который не так резал глаза, как окна. Тот навевал воспоминания о Хогвартсе, хотя ни один потолок в школе не был украшен столь искусной резьбой: среди переплетающихся узоров танцевали девушки, прятались диковинные существа, сражались на палочках волшебники...

— Подвиньтесь.

Безапелляционный тон незнакомой пожилой женщины вызвал у Снейпа жгучее желание сказать что-нибудь очень колкое и предложить поискать свободное место в другой части зала. Или в коридоре. Однако Лили решила спасти незнакомку от этой незавидной участи.

— Здравствуйте! — отчего-то радостно ответила она. — Конечно. Северус, подвинься ещё немного, пожалуйста.

— Немного? — Снейп приподнял брови, сдерживая ядовитую усмешку.

Лили толкнула его бёдрами, и Северусу всё же пришлось подвинуться. Он вздрогнул, посмотрев налево. На противоположном конце скамьи откуда-то взялась рыжая девочка, хотя ещё пару секунд назад там никого не было. Тем не менее, до неё оставалось ещё много свободного места. Не такое уж и страшное перемещение.

— Северус, познакомься, это наша соседка — мисс... миссис...

— Просто Бетси, милочка, — снисходительно произнесла старуха. — Меня зовут Бетси Хиггинс, молодой человек.

— Севе...

— Северус Снейп, я в курсе, спасибо, — перебила его Бетси.

Из-за Лили ему не было видно её лица. Только прямой узкий нос спереди. Пучок седых волос сзади. Морщинистые руки опирались на деревянную ручку длинного зонта…

— Северус Снейп! — раздался визгливый женский голос где-то за спиной, и Снейп всерьёз начал подумывать о побеге. Оборачиваться было жутко, и он не стал.

В памяти замигал маячок, намекая, что имя «Бетси» в словосочетании со словом «зонтик» он уже где-то слышал.

— На мистера Олдбрука ваш зонт произвёл огромное впечатление, — произнёс он, вспомнив.

— На него вообще легко произвести впечатление, — старушка хмыкнула.

Лили наступила ему на ногу и что-то процедила сквозь зубы. Снейп моргнул и снова метнулся взглядом к строгому носу старой Бетси Хиггинс. Так вот оно ещё что: она была одной из тех трёх, о которых говорила Лили…

— За Олдбруком теперь так и вьётся какой-то мальчишка-фотограф, — менее визгливо, но всё так же противно сказал женский голос сзади.

— Говорят, старик готовит себе смену, — отозвался второй, похожий.

— Полно вам! — Бетси громко фыркнула. — Скорее все дома сравняются с туманом, чем Брайан покинет это место! Он же всё равно, что местный полтергейст!

— Вас не спрашивали!

К великому облегчению Снейпа, их обмен любезностями кончился, потому что фоновый гул затих, и замолчали вообще все. Тишина звучала музыкой в его измученных ушах. Из арки вышла женщина неопределённого возраста в белом струящемся одеянии, с которым резко контрастировали рассыпавшиеся по плечам волнистые смоляно-чёрные локоны. Её взгляд одновременно казался и сконцентрированным, и словно направленным сквозь. Она была высокая, стройная и холодная, как Снежная королева.

— Это та самая!.. Она снилась мне во сне, — шепнула Лили ему на ухо.

Её пальцы тесно сжались вокруг его запястья. Похоже, их окружили.

— Любишь ты путешествовать, цветочек, — Бетси Хиггинс опять не преминула встрять. Однако её голос показался Снейпу озабоченным, что не могло его не насторожить.

Женщина замерла в середине арки и заговорила. Тишина словно плотной массой сконцентрировалась вокруг её голоса, делая его громче и отчётливее.

— В этот утренний час под благословение солнца я соединю судьбы двух влюблённых душ, — а голос у неё был совсем не ледяной, громкий, но при этом приглушенно-эфемерный. — И вы все будете свидетелями нового вечного союза.

Её глаза словно заглянули прямо ему в душу. На мгновение. Коснулись взглядом цепко, пронзительно, и отпустили, перемещая внимание дальше. После продолжительной паузы, она заговорила вновь.

— Римус Люпин и Нимфадора Тонкс, первая дверь для вас открыта.

Стоило ей это произнести, как тяжёлые створчатые двери, до сего момента незамеченные за колоннами, со скрежетом отворились. Оставалось лишь догадываться о том, что за помещение скрывалось за ними.

Шум двери разорвал тишину, и помещение наполнилось шорохами: все спешили развернуться, чтобы увидеть выходящую на свет пару. Люпин и Тонкс, рука об руку, вышли из-за мраморных колонн. Она — не в мантии, а в белом приталенном платье на тонких бретельках, так не похожая на себя обычную. Он — в светло-сером смокинге, в полном маггловском облачении.

— Что за ужасная безвкусица и попрание традиций! — возмутился противный голос сзади.

— Смотри, а мы с тобой не единственные белые вороны сегодня, — Лили хихикнула, разглаживая голубое платье на коленях.

Снейп закатил глаза. Она каким-то образом заставила его отказаться от мантии и уговорила надеть новый сюртук без обычного «миллиона пуговиц», как Лили изволила выразиться, да ещё и с синеватым отливом. Он никогда не носил жилеток и галстуков. Теперь пришлось.

Отвлёкшись, Снейп не без усмешки заметил, что Тонкс буквально вцепилась в Люпина, и тот ей что-то периодически шептал на ухо. Выглядело это так, будто она боялась запнуться и упасть. Несмотря на элегантное платье и венок из мелких белых цветков в дымчато-розовых волосах, она всё также оставалась неуклюжей Нимфадорой.

— И всё же нетипичное начало, — прошептала Лили.

— Забудьте о своей прошлой жизни. Те традиции здесь не работают, — Бетси довольно хихикнула.

Лили недоумённо посмотрела на него, и Снейп лишь пожал плечами. Не работают так не работают. У него всё равно имелось весьма слабое представление о том, как должна была бы проходить классическая свадьба.

Тем временем, пара дошла до арки. Они встали напротив друг друга, держась за руки, и Снейпу отчего-то стало неловко.

Женщина сделала шаг вперед и положила ладони им на плечи. Ещё более напряжённая тишина воцарилась в зале. Пустая формальность вдруг начала обретать смысл, и Снейп даже как-то подобрался. Отчего-то, почему-то. Это было волнующе. Сердце трепыхалось, сжималось, ждало чего-то. Чего? В конце концов, он никогда не интересовался их отношениями.

— Словами древними, как мир, я нареку вас мужем и женой. Да ничто не разведёт ваши пути в стороны, а если и разведёт, то они пересекутся снова. Расставшись, притянитесь. Забыв всё, не избавитесь. Я спрашиваю вас: готовы ли вы вручить друг другу сердце, душу и судьбу?

Двойное «да» тихо и мягко прокатилось по всему помещению и, отразившись от стен, вернулось обратно эхом.

— Что за чудеса акустики? — пробормотал Снейп. Бетси хмыкнула, приглушив смешок о ладонь. Поразительный слух, удивительная смешливость. Совершенно невыносимая старушка.

Женщина в белом стояла, как изваяние, и с тем же серьёзным выражением лица продолжила:

— Вы должны назвать причины, по которым я должна скрепить ваш союз, ваши судьбы воедино навеки.

— Мы хотим идти рука об руку...

— И не потерять друг друга никогда.

— Похвальное стремление, — то ли Снейпу показалось, то ли губы ледяной девы действительно тронула улыбка, — но одного его недостаточно. Я спрашиваю вас о причинах. Истинных причинах.

Она как будто знала всё и обо всех, срывала покровы, маски и обнажала души.

— Мы через многое прошли вместе, — Тонкс начала первая. Её ответ прозвучал сухо, но твёрдо. Следующая часть ответа показалась Снейпу избыточной. — Вдвоём через полнолунный свет и вспышки смертельных заклинаний.

К всеобщему удивлению, женщина покачала головой.

— Неполный ответ. Что скажете вы, Римус Люпин?

Люпин словно задумался. Он молча смотрел на свою невесту и молчал, то ли сомневаясь в себе, то ли в ней. И, наконец, всё же заговорил:

— Я был готов навсегда остаться одиноким оборотнем на обочине жизни, только бы не подвергать ее опасности. Но Дора заставила меня отступить. Я подверг ее опасности, но сейчас готов, нет, должен защищать её вечно. В честь того доверия, которое она мне оказала.

Тонкс продолжала странно колебаться, пребывая в неких мучительных сомнениях. Собиралась что-то сказать и боялась произнести вслух. Что? И, на едином выдохе, вдруг выпалила:

— Я пошла за ним, а не в детскую, — слова, странные для большинства, для них двоих, похоже, значили многое. Люпин охнул и прижал её ладонь к своей груди. Невеста чуть не плакала. — За Тедди было кому присмотреть, за тобой — нет.

Снейпу хотелось телепортировать всех остальных подальше отсюда и тоже сбежать куда-нибудь. Нет, больше его никто ни на какую свадьбу не заманит.

Женщина неуловимым движением сняла шёлковый белоснежный пояс со своего платья. Теперь она и вовсе казалась кем-то нездешним, духом в воздушных одеяниях. Только чёрные волосы яркими волнами делали её облик более материальным.

С губ женщины слетали непонятные, но мелодичные звуки, сплетающиеся в песню. Снейп не понимал ни слова, но тело постепенно расслаблялось, взгляд рассосредотачивался, и где-то в глубинах сознания проносились образы дорог, воды, двух бегущих к дому детей, знак Даров Смерти. Дом в высокой траве.

Зрение снова вернулось в фокус. Женщина плавно обматывала соединённые руки молодожёнов полупрозрачным струящимся поясом. Её полупесня-полуречь оборвалась, когда пояс оказался обмотанным вокруг рук полностью. Она сделала шаг назад, и тут руки Люпинов вспыхнули серебристым светом. Краем глаза Снейп заметил, что Лили даже немного отпрянула назад.

— Объявляю вас мужем и женой в вечности.

Повязка скользнула вниз серебряной струйкой дыма, на ходу трансформируясь в большого то ли волка, то ли волчицу. Серебристый зверь трижды обежал вокруг пары и растаял в их протянутых ладонях.

Зал взорвался аплодисментами. Ладони Снейпа не шелохнулись. По его мнению, это было неуместно. К счастью, женщина подняла правую руку и все замолчали. Только периодически раздавались редкие всхлипы. Лили, как и некоторые особо впечатлительные девушки, промакивала уголки глаз платочком.

— Вторая дверь готова открыться вам для прохождения последнего испытания, — женщина развернулась и прошла под аркой.

— Пройти испытание? — неизвестно у кого поинтересовалась Лили, подавив очередной всхлип.

— Эти люди решили навсегда переплести свои судьбы. По-настоящему, не метафорично. Неужели вы думаете, что для этого хватит лишь парочки клятв? — Бетси имела поразительную способность сказать всё что угодно с насмешкой. Снейп ещё до конца не понял, раздражает ли его это или наоборот располагает к симпатии.

— И что им надо будет сделать?

— Каждому своё, юная леди.

— Я слышала, что часто это даже не заканчивается днём свадьбы, — вставила свои пять кнатов леди сзади.

— А если они не пройдут? — Лили предстоящее испытание взволновало так, будто она сама собиралась его проходить.

— Справляются все. Даже если для этого им нужно несколько жизней.

— Вы так много знаете, — сухо заметил Снейп.

— А вы такие забавные, голубочки.

Невидимая дверь с щелчком захлопнулась, Люпины уже исчезли за аркой. Снейп встал и посмотрел на Лили сверху вниз.

— И больше мы их не увидим, — трагически пробормотала она.

— Такое, конечно, бывает, но это не тот случай.

Снейп увидел, как старушка улыбается, но не успел он запомнить черты её лица, как она встала, сделала шаг в сторону и буквально растворилась в людском потоке. Все спешно покидали свои места и рвались к выходу. Спешили навстречу своим глупым развлечениям, надо полагать. Впрочем, услышав, как его кто-то окликает с заднего ряда, он тоже заторопился к выходу, подгоняя Лили. Кто знает, чего от него хотели эти странные дамочки.

* * *

Откуда столько людей? Снейпу казалось, что его вот-вот раздавят. Поддаваться сиюминутной панике и вступать в этот поток было большой ошибкой. В раздражающем хаосе и разноголосице он незаметно для себя потерял Лили. Почему он не взял её за руку? Снейп вытянулся на цыпочках, вглядываясь в проходящих мимо людей. Идея оказалась откровенно дурной. Покачнувшись под напором идущих сзади, он был вынужден идти дальше, буквально проталкивая себя наружу.

Наконец-то улица. Ветер взъерошил волосы Снейпа, бросил их на лоб. Свежий воздух глотком свободы проник в лёгкие. Однако времени стоять не было — обнаружился ещё один повод к спешному бегству: поблизости рыскали вездесущие «журналисты». Брайан Олдбрук активно жестикулировал, что-то оживлённо рассказывая Криви, а мальчишка стоял и зачем-то фотографировал выходящих из здания. Снейп прищёлкнул кончиком языка и сбежал по ступенькам, метнувшись в сторону, где людей было меньше.

«Что ж, Минерва, один из твоих детей пристроен. А я надеюсь, что моя колдография не попадёт в числе других в газету», — хмуро подумал Снейп, направляясь по одной из тропинок в окружающий здание Ассамблеи парк.

Под сенью деревьев прогуливались такие же редкие любители одиночества, как он. Снейп предпочёл бы, чтобы здесь вообще никого не было, как в лесу, но они не сильно и мешали. Пахло свежей листвой и землёй, никакие навязчивые цветочные ароматы не раздражали. Остановившись под старым дубом, Снейп прижался спиной к коре, закинул руки за голову и прикрыл глаза.

Он медленно погружался в бездну воображаемого одиночества. Во тьму, заполненную зеленовато-красными бликами. Не лучше ли так? Можно было бы сбежать ото всех. Быть самому по себе, ни от кого не завися. Больше никогда ни от кого не зависеть, отвечать только за себя и ни за кого больше. Мечта. И никакой свадьбы, никаких гостей, друзей и всего прочего. Он мог бы уйти. Прямо сейчас. Лили, куда же ты опять исчезла?

А те двое выглядели такими счастливыми, такими… цельными? Снейп усмехнулся. Он мог бы сбежать хоть на край Вселенной, стать великим отшельником, избавиться от любых обязанностей и ответственности, но никогда бы не стал делать этого без неё. Надо же было так пропасть ещё в детстве. Это было бы просто смешно, если бы не оказалось столь важным для него.

Отлепившись от ствола, Снейп открыл глаза — мир ненадолго замерцал контрастными цветами — и неторопливо пошёл дальше. Тут дорогу ему перебежала крыса. Пробежала странно, рваными скачками. Он остановился. Крыса села на границу между дорожкой и травой и поджала лапки, глядя на него. Простых крыс здесь водиться не могло, что она здесь делала?

— Пошла вон! — шикнул Снейп, сводя брови к переносице.

Крыса пискнула и юркнула в куст — только мелькнул длинный розовый хвост. Снейп было собрался продолжить путь дальше, как крыса вновь выбежала на дорожку, попрыгала на середине и метнулась обратно на траву. Она была очень шустрая, но у неё не хватало одной лапы.

— Мантикора тебя подери, — Снейп шагнул вслед за крысой, доставая волшебную палочку.

Крыса заверещала и побежала по траве, стремясь скрыться за деревьями. Снейп отправился за ней, чуть не упав в куст, и крыса, увидев, что заклинаниями в неё не бросаются, немного замедлилась. Ускользнуть она, как ни странно, не пыталась. Даже без одной лапы коварная тварь умудрялась легко опережать его, при этом оставаясь на виду. Снейп еле сдерживал желание бросить в неё обездвиживающее. Шанс случайно поджечь что-нибудь был выше, чем попасть в мелкого юркого зверька. Только заведя его в самую глубину парка, на совершенно безлюдную поляну вдали от дорожек и тропинок, крыса наконец-то остановилась и превратилась в Петтигрю.

— Чего тебе надо? — грубо спросил Снейп. — Ты последнее существо, с которым бы я сейчас хотел разговаривать. — И последнее, которое он ожидал здесь увидеть.

— П-послушай, убери палочку, — глазки Петтигрю привычно забегали.

А Снейп уже и забыл, что сжимает палочку в кулаке. Пожав плечами, он убрал её в карман. Невелика услуга. Ещё не хватало, чтобы испуганный крысёныш бросился на колени и начал его об этом умолять. Впрочем, несмотря на прежний испуганно-подобострастный вид, в чём-то Петтигрю всё же изменился… Начать хотя бы с того, что один из рукавов чёрного пиджака с иголочки висел безвольной тряпкой.

— Я слышал, что Джеймс Поттер не прочь убить тебя ещё раз, — небрежно сказал Снейп. Теперь ему хотелось банально двинуть Петтигрю в глаз. Но это было так по-Поттеровски, что этот вариант тоже пришлось отмести. — Где же твоя прославленная рука?

— Я решил, что без неё правильнее, — мог бы он ещё не мямлить, было бы совсем хорошо. — Я оставил её Беллатрикс.

Он свихнулся? Зачем Беллатрикс его рука? Час от часу не легче, Беллатрикс. Что ж, было бы глупо рассчитывать, что все остальные просто растворились в воздухе. Куда попадают мертвые Пожиратели? Точно не в ад, потому что он его не видел. Так куда же? А ведь они могли просто спрятаться в любом из этих крошечных домиков. Достаточно не попадаться на глаза знакомым и не засветиться в газете, чтобы жить спокойно и безмятежно. Другой вопрос — хочется ли им жить спокойно после всей этой ломающей психику игры полубезумного борца за чистокровность?

— Надо же, как благородно. Оставил даме руку. Сердце, случаем, не забыл? — Снейп прикусил нижнюю губу, впервые осознавая, что в газете таинственным образом не упоминалось никаких сводок погибших Пожирателей. Неужели всем было всё равно? Что ж, а ему в хаосе битвы тоже было всё равно. Главное — Поттер выжил. — Значит, Беллатрикс мертва? Кто ещё?

— Я н-не знаю, кто ещё. К-кажется я видел где-то на улицах Макнейра. Он грыз семечки… Но нет, он не как Беллатрикс… Беллатрикс — это, это… Она то становится собой, то развоплощается в чёрную лужу. Она воет, знаешь, по Лорду. Постоянно. Там в тумане. Она удерживала меня при себе, пока я не сбежал. Я не уверен, что она помнила о том, кто она.

Снейп помассировал виски пальцами. Это уже слишком. А если бы убийство Дамблдора тоже заставило бы его развоплощаться и сходить с ума? «Она и при жизни уже показывала признаки безумия, что тут говорить», — это было единственное рациональное объяснение, которое он нашёл. Такое случается со всеми, кто, погружаясь в Тёмные искусства, теряет контроль над собой.

Мантикора побери этого Петтигрю. Где Лили? По городу бродит Макнейр, а Лили пропала неизвестно где. Глупые страхи. Тот ничего не сможет сделать Лили. Но вдруг она его ждёт у входа в Ассамблею, пока Петтигрю тут тренируется в своём «красноречии»?

— Впечатляюще. Так что тебе нужно? Быстро и коротко. У меня нет никакого желания выслушивать тебя до вечера.

— Я только хотел попросить. Одну вещь. Северус, пожалуйста! — Петтигрю ещё ничего не успел попросить, а Снейпу уже хотелось его убить. — Передай Лили, что мне жаль. Что мне очень-очень жаль.

— Да, я тоже надеюсь, что ей кто-нибудь передаст, что мне жаль, хотя на самом деле нет, — Снейп усмехнулся. Однако какими бы мрачными ни были его мысли, на самом деле он не собирался убивать Петтигрю и снова потянулся к палочке лишь рефлекторно. Этого хватило, чтобы Питер попятился в испуге, молитвенно складывая руки перед грудью. — А сам? Сам, Петтигрю? Стыдно посмотреть ей в глаза?

— Пожалуйста, Северус.

— Пожалуйста, Северус, — передразнил Снейп. — Почему я? Я похож на сову? На почтового голубя?

— Ты должен меня понять. Мы похожи. Мы оба предатели. Только тебе повезло больше, тебя обелили.

Снейпу пришлось приложить чудовищное усилие над собой, чтобы спокойно опустить руки вдоль тела и не сдвинуться ни на миллиметр вместо того, чтобы приложить Петтигрю о дерево.

— Если ты имеешь в виду предательство Волдеморта, — он говорил, буквально печатая в воздухе каждое слово, — то это было не предательство, а месть. Если ты имеешь в виду Лили — я искупал его на протяжении шестнадцати лет. Я донёс на абстрактных людей, не зная, о ком пророчество. Ты донёс на своих друзей. Не смей меня сравнивать с собой.

— Мы оба умерли, спасая мальчика. Ты же спасал именно его, Снейп? Меня задушила собственная рука, когда я помог ему бежать.

До Снейпа доходили слухи о том, что Петтигрю умер, но, как это произошло, он не знал. И был удивлён.

— Питер Петтигрю совершил что-то, не пытаясь спасти свою шкуру! Ну надо же! — истерический смешок совершенно непроизвольно сорвался с его губ.

— Не тебе обвинять меня в чём-либо! — от разозлённого Петтигрю была польза — он перестал заикаться. — Вы все всегда были сильными. У вас был выбор. Я же слаб. Всегда был слабым. Слабым тоже хочется жить.

Снейп же преодолел стадию закипания. Он уже не сатанел, а леденел, внутренне замыкаясь и отключая все эмоции.

— Я, в отличие от тебя, не подставлял трёх лучших друзей, двух отправив на тот свет, а третьего — в Азкабан, убив при этом толпу магглов. Такой маленький слабый человек с таким потенциалом!

— Я изменился! Я могу быть лучше! — в Петтигрю опять что-то надломилось, он ссутулился и издал непонятный булькающий звук.

— Скажи это Лили. Сам. Мне всё равно. Мне совершенно всё равно, Петтигрю. — Что ж, в самом деле, не ему судить. И не ему вмешиваться.

Петтигрю молчал. Ковырял носком блестящего начищенного ботинка землю и молчал. И всё-таки тот уязвил Снейпа. Как бы ему не хотелось отпустить прошлое, полностью закрыть на него глаза он не мог.

— Я не могу. Я хочу уйти и начать жизнь с начала. Забыть это всё. Стать новым человеком. Здесь я слабый, слабый.

Петтигрю боялся. А встретиться с ним с глазу на глаз, он, значит, не испугался. Похоже, читал газету. Снейпа не отпускало ощущение, что Олдбрук полил страницы слабоватой амортенцией. Иначе как объяснить это повышенное внимание к его скромной персоне? Однако никакого зелья он тогда не почуял. Неужели сила писательского таланта старикашки? Кто знает…

— Я не сова, не альтруист и не святой. Крысам подачки не кидаю.

— Просто передай ей, что я пытался помочь Гарри. Пожалуйста! А один раз, один раз, я защитил его и его друга в поезде от шайки слизеринцев… Они ещё были маленькими и только собирались поступать на первый курс…

Боги милосердные. Только потока слезливых воспоминаний ему не хватало.

Когда-то на «пожалуйста, Северус», он отказал Лили и расплачивался за этого годами.

Когда-то на «пожалуйста, Северус», он уже не смог ответить «нет», глядя в измученные материнским горем глаза Нарциссы Малфой. Тогда это могло стоить ему жизни, но он выполнил просьбу.

Но Петтигрю не они. Сейчас дело упиралось только в принципы. Снейп сделал глубокий вдох, покачал головой и развернулся, уходя прочь. Он слишком презирал его, чтобы помогать. Трусость Питера, казалось, перешла все границы, раз, даже умерев, тот не мог посмотреть бывшим друзьям в глаза. Или в нём проснулась совесть? Скорее, гремучая смесь и того, и другого.

— Я передам, — небрежно бросил Снейп через плечо. — А разница между нами в том, что я всегда был на своей стороне, а ты на той, на которой обещают бить меньше.

Договорив, Северус ускорил шаг, чтобы не слышать понёсшиеся ему вслед бесчисленные «спасибо». Благодарить здесь было совершенно не за что. Он словно посмотрел на себя в кривое зеркало, и ему стало тошно. От себя, от Петтигрю, ото всех этих «пожалуйста», «спасибо», «предатель» и «трус».

Территория Ассамблеи магов обезлюдела. Снейп уже начал проникаться симпатией к этому затихшему месту, но отсутствие Лили не давало ему покоя. Он поискал её по всем ближайшим окрестностям, но Лили нигде не было. Она словно испарилась. Не подождала и куда-то исчезла. Вот так, без предупреждения. Хотя, была ли она должна предупредить его? Они ни о чём не договаривались. Даже о том, пара они сейчас или нет. Однако его не отпускало ощущение внутренней договоренности, понятной без слов. Всё-таки они шли на церемонию парой, и Лили не могла уйти просто так.

Жизнь сделала его конченым параноиком.

К горлу подступил ком. Внутри всё напряглось в предчувствии разрыва, трещины.

Что делает с ним смерть, Снейп до конца ещё не понял.

Они с Лили могли просто разминуться, и она могла подумать то же самое про него. Конец света ещё не наступил.

* * *

Неприятно, когда в толпе неизвестно кто хватает тебя за локоть. На мгновение Лили потеряла ориентацию в пространстве, пытаясь удержать равновесие и понять, кому понадобилась её рука. Короткой заминки хватило, чтобы упустить Северуса из виду. Лили раздосадованно дёрнула руку на себя, встречаясь взглядом с «захватчиком».

— Лили!

Все ругательства, которые она никогда не произносила вслух, пронеслись в её голове. Юфимия Поттер. Женщина, которая в ту же секунду заставила Лили почувствовать себя школьницей, застигнутой Филчем посреди ночи в коридорах Хогвартса.

— Здравствуйте, миссис Поттер…

Пока Лили пыталась лихорадочно придумать, как ей себя вести с матерью Джеймса, Юфимия уверенно вела её к выходу, по-видимому, ощущая себя в толпе ничуть не хуже, чем дома.

Улица встретила её вспышкой фотоаппарата и крайне неловким предложением от миссис Поттер.

— Лили, душенька, ты просто обязана у нас отобедать! Флимонт, к сожалению, не пошёл на церемонию, но он будет рад тебя увидеть! О, мы так соскучились, а ты так жестоко ответила на наше письмо!

«Наше письмо», тем временем, было подписано только Юфимией, и это настораживало. Лили покраснела и торопливо произнесла:

— Но мой спутник!.. — кажется, она наконец-то заметила Северуса, исчезающего среди деревьев парка. Хотелось сорваться с места и догнать его, а не думать, как ответить на несвоевременное приглашение.

— Вы с ним уже договорились куда-то пойти?

— Вообще-то… — нет, но это был не повод уходить непонятно куда, даже не попытавшись его предупредить!

— Тогда он обойдётся без вас, — миссис Поттер часто удавалось подмечать тончайшие оттенки интонации, чтобы полностью завладевать ситуацией. — Подождёт. О, Лили! Мы не видели вас тысячу лет! Лили!

«Кто-нибудь, убейте меня ещё раз, пожалуйста», — мысленно взмолилась Лили, готовясь возражать.

Однако никакие аргументы не смогли должным образом воздействовать на Юфимию Поттер. Все возражения мгновенно отметались ею, как не стоящие внимания. И Лили уже становилось совестно перед родителями Джеймса за резковатый тон своего импульсивного ответа. В конце концов, когда-то они очень тепло приняли её, несмотря на разницу в происхождении.

— Мы живём недалеко, — увещевающе произнесла Юфимия, используя это как последний стоящий внимания аргумент. — Всего лишь на чашечку чая, Лили!

Вряд ли что-нибудь кошмарное могло случиться во время распития чая… Она просто ненадолго зайдёт в гости, а потом сразу же помчится искать Северуса. Лили ещё со вчерашнего вечера предвкушала их долгую прогулку по городу. Неделя прошла в жуткой суете, и они едва ли куда-то выходили вместе.

Надо было бы отправить Северусу хоть какую-то весточку, но в голову ничего не приходило. К тому же, Лили не хотелось давать бывшей свекрови даже крохи информации о её личной жизни. В конце концов, покорившись воле судьбы, она позволила Юфимии подхватить её под локоть и увести прочь.

Двухэтажный, но компактный коттедж Поттеров действительно обнаружился неподалёку — им пришлось буквально лишь перейти дорогу и подняться на пару домов выше. Как ни странно, но дверь открыл сам мистер Поттер. Не домовик, не магия, не ключ Юфимии, а именно хозяин. Даже вариант пройти сквозь дверь казался Лили менее сказочным, чем это.

— О. Прошу меня простить. Я не был готов к тому, что мы сегодня ждём гостей, — Флимонт Поттер заметно растерялся. Он был одет в домашнюю полосатую мантию и, видимо, это сильно его смутило.

— Добрый день. Рада вас видеть в добром здравии, — вежливо отозвалась Лили, которую больше смущала Юфимия, всё ещё державшая её за локоть.

Через пять минут она наконец-то осталась одна в душной гостиной. Мистер Поттер, по-видимому, отправился приводить себя в порядок, а Юфимия сказала, что ей надо уладить дела на кухне. Лили поёрзала на скрипучем диване, постучала кончиками пальцев по коленям и достала волшебную палочку. За дверью было тихо. Никаких голосов, шороха шагов…

— Экспекто патронум! — Шансом нужно пользоваться. Быстро. — Прости! Меня, можно сказать, похитили. Я вернусь, только дай мне знать, где ты, Северус.

На «Северус» дверь отворилась, и в гостиную вплыл поднос с чайным сервизом. Серебристая лань нырнула сквозь стекло, а из-за двери показалась Юфимия.

— Флимонт сейчас придёт, — губы миссис Поттер расплылись в широкой дежурной улыбке.

— Я уже здесь, дорогая.

Мистер Поттер никогда не выглядел угрожающе, скорее наоборот — добродушно благодаря лёгкой полноте и залысине на макушке, но Лили всегда казалось, что за мягкой личиной скрывается довольно строгий человек. Миссис Поттер же наоборот, высокая и сухопарая, легко располагала к себе людей, хотя иногда могла сказать что-нибудь этакое, от чего становилось неловко.

Чаепитие началось весьма мирно, почти по-семейному. «Я так скоро соберу все гостиные в Риверхилле», — мысленно усмехнулась Лили, думая о своём привычном времяпрепровождении здесь. Завязалась неспешная и вялая беседа о природе и погоде. Лили то и дело поглядывала в сторону оранжевых занавесок и слегка покрытых пылью окон. Она почти расслабилась, убаюканная горячим чаем и плавными речами хозяев, но, очевидно, её пригласили сюда для разговора иного толка…

— Милая, а вы не хотите нам сказать, когда вы с Джеймсом собираетесь пожениться?

Ронять чашку с горячим чаем на колени было очень плохой идей, и в самый последний момент Лили успела вернуть контроль над координацией рук.

— Прошу прощения? Никогда?

— Юфимия? — мистер Поттер посмотрел на жену поверх очков.

— О, простите меня покорно! — миссис Поттер прижала ладонь ко лбу. — Я хотела сказать «помириться»!

* * *

Встреча с Петтигрю и исчезновение Лили выбили Снейпа из колеи. Он брёл куда глаза глядят, погрузившись в свои мысли так глубоко, что впоследствии не вспомнил даже, как вышел из парка. Северус опомнился только тогда, когда случайно остановился посреди улицы — в него сразу же кто-то врезался.

— Смотри, куда идёшь, — буркнул Снейп, не оборачиваясь, то ли себе, то ли прохожему.

Теперь он более внимательно глядел по сторонам, пытаясь сообразить, куда идти. К сожалению, просто остановиться и подумать было непосильной задачей. Казалось, что этот квартал заполнили все жители города, одновременно выбравшиеся из своих домов по поводу «всеобщего» праздника. Снейп не решал, куда ему идти, гомонящая толпа снова несла его вместе с собой в неизвестном направлении. От какофонии разнообразных звуков начинала болеть голова.

Может, где-то среди этих людей была Лили… Снейп вытянул шею, пытаясь высмотреть её в толпе, но единственная рыжая макушка в ближайшем обозрении принадлежала Фреду Уизли, который стоял, вжавшись в стену одного из домов и, кажется, кого-то ждал.

Впереди замаячил перекрёсток, и вскоре Снейпу удалось выбраться на более спокойную, но всё ещё многолюдную улочку. «Пир во время чумы, — раздражённо думал он, — город тараканов». Лили знатно позабавилась бы, подслушав его мысли. Но она не умела читать мысли и куда-то пропала. Вопрос о том, куда она исчезла, волновал Снейпа больше всего. Возможно, она думает, что он бросил её, возможно, веселится с какими-нибудь друзьями, которых всегда и везде умудряется находить. Ему хотелось отправить ей сообщение и одновременно не было никакого желания навязываться.

«Интересно, как она отнесётся к новости о Петтигрю? Чёртов Петтигрю, может, если бы не он, мы бы не разминулись», — Снейп скрипнул зубами, досадуя и на себя, и на него.

Вопреки обыкновению, практически все люди направлялись в одну и ту же сторону, и это не могло не настораживать. Может, они собирались на очередной дурацкий квиддичный матч? Как бы то ни было, с большой вероятностью предстояло какое-нибудь мероприятие, на котором Снейпу хотелось бы побывать в наименьшей степени — в этом он был уверен, хотя не мог знать наверняка. Присланную совой программку со списком дневных событий Снейп благополучно выкинул в мусорное ведро, из которого всё исчезало быстро и неизвестно куда. Не то что Лили — она бы знала точно.

Решив, что с людским «стадом» ему не по пути, Снейп пошёл в противоположном направлении. Бессистемный лабиринт улиц показался ему привлекательнее всего. Домой идти не хотелось: иных перспектив, кроме как напиться в одиночестве или лечь спать, он не видел — такое уж у него сегодня было настроение. Не придумав ничего лучше, он побрёл в ту сторону, где по его разумению должна была находиться противоположная окраина города. Что-то внутри отчаянно просило вновь заглянуть за грань. Лили же говорила, что город теряется в тумане.

Чем сильнее он продвигался вглубь, тем улочки становились грязнее и запутаннее. Дома мельчали и один за другим казались всё более покосившимися и неказистыми. Снейп несколько раз забредал в тупики. Прохожие встречались редко. Один раз он наткнулся на крайне странную пару. У крыльца полуразвалившегося домишки стояли старик и старуха. Они смотрели в ничто пустыми белыми глазами и не шевелились. Снейп думал, что его уже нечем напугать. Однако обыкновенные старик и старуха, которые, по виду, не могли и не пытались ничем ему навредить, вызвали мороз по коже. Иррациональный страх погнал Северуса обратно, сбивая дыхание, учащая биение сердца.

Спустя ещё несколько тупиков и неожиданных извилистых поворотов, впереди показался пустырь. Длинная широкая полоса бледной, словно покрытой инеем травы.

Когда Снейп ступил на эту траву и проскользил взглядом снизу вверх, мир покачнулся и полетел в бездну. На него обрушилась громада облаков. Серо-белая, бескрайняя, монолитная громада. Ноги непроизвольно подкосились. Ни одна самая высокая и мощная гора не могла сравниться с этим. Облака загромоздили собой горизонт, небо и землю непроницаемой стеной. Они стали всем этим. Увидев такое, можно было только пасть на колени и заплакать. Снейп не шелохнулся. Просто смотрел, пожирая глазами необъятную серо-белую глыбу.

Не жутко, не страшно — грандиозно. До перехваченного дыхания. До пощипывания в уголках глаз.

Северус машинально потянулся к горлу и сделал шаг вперёд, опуская взгляд обратно в мёрзлую траву. Он шёл медленно, как сомнамбула. Стук сердца глухим шумом отдавался в ушах. Он не мог повернуть назад. Необъяснимое манило, завораживало и тянуло к себе. По траве зазмеились тонкие струйки тумана.

Носок ботинка наткнулся на вскрытую консервную банку, из которой торчал ядовито-зелёный клочок мха. Снейп брезгливо перешагнул через неё и вдохнул необычайно свежий холодноватый воздух. Он вновь рискнул устремить взгляд вверх. Громада была совсем близко, нависая над ним ещё сильнее. Через несколько шагов он буквально уткнулся в неё. Уже не в громаду — в бесконечность. Осталось лишь протянуть руку. К нему же уже стремились шелестящие туманные щупальца. Тогда Снейп взял и нырнул в серую мглу головой.

И растворился.

Ничего. Чистый вакуум, сотканный из голосов. Шепчущих, кричащих, поющих.

«Иди к нам. Стань нами. Стань всем — ничем. Всем. Иди к нам. Будь нами. Слейся с нами. Будь ничем, ничем. Останься, забудься, успокойся. Иди к нам, стань нами, будь ничем, стань всем».

Его сознание гасло, летя с обрыва в бездну навстречу голосам. Они обволакивали его со всех сторон. Так мягко, так нежно. Растворяли в себе. И звали, звали, звали…

Разум. Слово кольнуло сознание ледяной иглой.

Снейп вернул свой внутренний голос и дёрнулся назад. Руки взметнулись в нелепом всплеске, будто сломанные. Он падал на спину, прорывая паутину мглы.

Под лопатками стало шершаво и мокро. Удар о землю выбил весь воздух из лёгких. Снейп судорожно хватал ртом новые порции кислорода и смотрел в небо над головой, которое было поразительно голубым, пусть и подёрнутым дымкой. Он лениво повернул голову набок и наткнулся взглядом на консервную банку, что лежала буквально в паре дюймов от его головы. С ржавого бока ему улыбался нарисованный рыбий скелет. Острые края по периметру ехидно поблёскивали.

Снейп ухмыльнулся и, поднявшись на ноги, пнул банку в туман. Она вошла в монолитную глыбу без звука и сопротивления. Северус всё ждал, что неведомая сила сейчас бумерангом швырнет банку ему в лоб, но, видимо, туману было всё равно.

От философских мыслей о сущности природы консервных банок Снейпа неожиданно отвлёк голос Лили:

— Прости! Меня, можно сказать, похитили. Я вернусь, только дай мне знать, где ты, Северус.

— Стоять, — в лучших профессорских традициях прорычал Снейп, поворачиваясь на пятках.

Лань послушно замерла и пугливо прижала уши. Он не рассчитывал, что она его послушается, но всё-таки получилось. Северус улыбнулся, и лань переступила тонкими ногами, смотря на него большими доверчивыми глазами. В такие моменты он всегда жалел, что патронусы не осязаемы.

— Приведи ко мне Лили, если она пойдёт за тобой, — его голос прозвучал хрипло и устало.

Лань юрко пролетела вокруг него и скрылась в неизвестном направлении.

Из тона сообщения было ясно, что никто Лили на самом деле не похищал. И Снейпа очень интересовало, кому она предпочла его компанию в этот раз.

* * *

— Миссис Поттер, мне и Джеймсу уже не пятнадцать. Не семнадцать. И, не знаю, как ему, но уже даже и не двадцать один. Я успела побывать матерью, пятиминутной вдовой, погибнуть на войне и увидеть жизнь глазами другого человека. К чему весь этот разговор?

Лили аккуратно поставила блюдечко с чашкой чая на стол и сложила руки на коленях, вопросительно выгибая брови. Она не хотела грубить, не хотела никого расстраивать. Ей не нравилось то, куда всё снова заходит. Она не понимала, к чему сейчас родительские нотации и увещевания. Ведь всё было уже кончено. И давно.

— Я говорил тебе, — сухо заметил мистер Поттер, разворачивая на коленях газету.

— Мог бы и поддержать! — возмутилась Юфимия. — Я понимаю, что вы уже взрослые люди, но неужели мелкие размолвки стоят того, чтобы исключить друг друга навсегда из своей жизни?

— Последнее слово осталось за Джеймсом. Нелестного характера. По-моему, между нами уже всё сказано. Я могла бы остаться ему другом, но ему этого, по-видимому, недостаточно.

— Почему вы просто не можете жить, как раньше, душа в душу! — лицо Юфимии приобрело отчаянное выражение. — Такая красивая пара! Сын — герой. И куда вы разошлись в итоге? Одна — к бывшему Пожирателю смерти, другой того и гляди пойдёт собирать все юбки подряд! Вот они — святые узы брака.

— Конфликт интересов, не сошлись характерами… Знаете, мы оба любим контролировать ситуацию, и не любим, когда контролируют нас… Святые узы брака у Римуса и Доры. Наши узы смерть уничтожила. В конце концов! Миссис Поттер, поймите, Риверхилл — не сказочная страна, где можно жить безоблачной, — Лили невольно хмыкнула, осознав случайный каламбур, — жизнью, умильно взирая на счастливо женатых детей и нянча внуков. Это мёртвый город!

— Вы говорите жуткие вещи, Лили.

— Смерть вообще жуткая вещь, дорогая, — невозмутимо отозвался мистер Поттер из-за газеты. — Не нападай на девочку. Этот разговор следовало бы вести только с Джеймсом, но они уже оба всё решили.

— В конце концов, браки распадались и по более глупым причинам, и за более короткий срок. Вот, помнится, Фоссеты… — беспомощно забормотала Юфимия, начиная проваливаться в воспоминания.

Лили почувствовала, что пора уходить, пока разговор не принял новый виток и не зашёл слишком глубоко. Она соглашалась только на короткий визит и чашечку чая.

— Мне очень жаль, правда. Но я должна идти. Я надеюсь, у вас и у Джеймса всё наладится. Поищите иную цель, посмотрите вокруг.

Ей вдруг отчётливо представилась другая картина. Столетний Гарри, с непослушными седыми волосами вдруг появляется в Риверхилле. Он успел застать время, когда его правнуки закончили Хогвартс. Он увидел за всю жизнь такое, что ей никогда и не снилось… Нужна ли будет ему, старику, молодая мать, призрак которой он последний раз видел в семнадцать лет? Мать, которая за столетие едва ли увидела что-то больше серого туманного марева. Может, он и будет её любить, но вряд ли она будет ему нужна. Может, он вообще сюда никогда не придёт.

— Конец света отменяется! — иронично бросил Флимонт всё ещё из-за газеты.

Лили и Юфимия встали одновременно, и Эванс, не выдержав, всё же обняла старушку. Та, всхлипнув, обняла её в ответ.

— Будьте счастливы. Я только надеюсь, что вы сейчас не совершаете ужаснейшую ошибку, Лили!

— Я сейчас только и делаю, что пытаюсь исправить ужаснейшие ошибки молодости.

Нужно было сказать что-то ещё. Что-то умное, вежливое, ободряющее. Может быть, стоило остаться на неопределённое время, выпить новую чашку чая. Она не могла.

На Лили опять обрушилось подвешенное состояние неопределённости. Окончание разговора выбило почву из-под ног не только у Юфимии, но и у неё самой. Не было больше никаких сил здесь оставаться. И так хотелось вновь увидеть Северуса. Вина перед ним колола сердце очередными опасениями. Лили встретилась взглядом с мистером Поттером и улыбнулась, он кивнул ей в ответ.

— Удачи, мисс Эванс.

— Прощайте!

Вот и всё. Юфимия проводила её до двери, и с облегчением Лили выпорхнула на улицу.

Несмотря на то, что Ассамблея магов была неподалёку, всё вокруг выглядело совершенно незнакомым. И куда податься? Ответ от Северуса так и не пришёл. За это время он уже мог уйти куда угодно. «Где же тебя искать, милый, где?», — Лили, не отдавая себе отчёта, пошла куда-то вправо, лавируя между идущими навстречу людьми.

Ладонь нырнула в сумочку, и пальцы судорожно сжались вокруг волшебной палочки. Можно было снова вызвать патронус. Был ли в этом смысл, если прошлый не вернулся? Лили вдруг запнулась на ровном месте и чуть не упала. По коже от пяток до макушки пробежал озноб. Острый приступ паники хлестнул по груди, заставляя сорваться с места и побежать.

Всё слилось в одну сплошную линию дороги, пока она не остановилась. Паника отпустила так же неожиданно, как и пришла. Лили судорожно заозиралась, не понимая, где находится, не понимая, что побудило её бежать. Более естественный страх пришёл на смену. Одна, непонятно где, обуреваемая странными чувствами. И, как назло, ни одного человека поблизости.

— Что же за день такой, — прошептала Лили, пытаясь взять себя в руки.

Какая-нибудь лавка или магазин пришлись бы весьма кстати, но ничего такого в поле зрения не попадало. Лили пошла наобум, стараться не пугаться гулкого цоканья собственных каблуков. Чрезвычайно тихий район. Она решила всё-таки вызвать патронус снова, но тут лань нашла её сама.

Патронус молча встал перед ней и одарил укоризненным взглядом. Его лань, не её, наверное. Грань между двумя патронусами была слишком тонка, и Лили только терялась в догадках, чем они отличаются и отличаются ли.

— Просто веди меня, — со вздохом произнесла она.

Лань, оттолкнувшись копытами от мостовой, послушно полетела в неизвестном направлении. Лили ничего не осталось, кроме как пойти за ней следом так быстро, как она только могла. С каждым шагом становилось тревожнее, они углублялись всё дальше и дальше в лабиринт улочек, в неизвестность. Лили хотелось полететь за ланью следом, чтобы сократить путь, но она продолжала идти, мысленно повторяя: «Найдись, пожалуйста, найдись».

Они с Северусом столкнулись так внезапно, что Лили пришлось вцепиться пальцами в рукава его сюртука, чтобы удержать равновесие.

— Слава Мерлину!

— Лили?

— Северус, знаешь что? — Лили блаженно улыбнулась и пробормотала куда-то в район его груди, прижимаясь щекой к шершавой ткани: — С тобой так спокойно.

Он мог начать ругаться, пытаться оттолкнуть её прочь и начать задавать неудобные вопросы, но Лили было всё равно. Ей просто достаточно было знать, что с ним всё в порядке и она сейчас не одна.

«И откуда что взялось? Можно подумать, что с ним могло произойти что-то страшное! Наверное, это утреннее волнение перед церемонией не прошло бесследно. Ну что нам обоим может здесь угрожать?», — впрочем свои недавние эмоции Лили не могла воспринимать без толики удивления. Приступы страха обычно были ей не свойственны.

* * *

— Как ты сюда забрался? — с искренним недоумением в голосе спросила Лили, когда они во второй раз забрели в тупик.

К счастью, жутких старика и старухи здесь не наблюдалось. Только два котёнка возились в траве, гоняясь за солнечными зайчиками. «Ещё одни жертвы разрушенного Пожирателями дома?» — подумал Снейп, провожая котят меланхоличным взглядом.

— Пешком, — сухо ответил он, и это было его первое слово, сказанное после замечания Лили о спокойствии.

После той фразы им завладело лишь одно чувство — чувство неловкости. Проще было замкнуться внутри себя, чем пытаться понять, чем была вызвана такая вспышка радости с её стороны.

— Как ты думаешь, может, по кирпичам этой стены нужно постучать особым образом, как при входе в Косой переулок?

А вот прошлый тупик представлял собой не стену, а два стрелообразно смыкающихся дома.

— Тут нет вдавленных кирпичей. Идём.

И всё же найти Лили снова тоже было немалым облегчением, пусть и не принесшим за собой спокойствия.

Они вернулись к развилке и пошли в другом направлении, решив больше не поворачивать..

— Стой! — Лили замерла, и на её и без того подозрительно счастливом лице расплылась улыбка. — Слышишь?

О чём это она? А, кажется, откуда-то доносились едва слышные звуки скрипки. Лили, не взирая на договорённость, свернула в не подающий надежд переулочек, и Снейп был вынужден последовать за ней. Она шла вперёд лёгкой, летящей походкой, почти танцуя. Огненно-рыжие пряди развевал ветер. А звуки скрипки звучали всё сильнее и сильнее, они будто зачаровали Лили, зовя её за собой. Снейп же скорее был околдован её волосами и невесомым шагом. Самая настоящая ведьма. Возможно, его ведьма.

Снейп не был большим поклонником струнных смычковых инструментов, но не мог не признать красоту и изящность незнакомой мелодии. Его шаги тоже как будто стали легче, и даже тень улыбки коснулась губ.

Музыкант вместо аккуратного джентльмена в классической строгой мантии оказался странным типом в ковбойской шляпе, клетчатой рубашке и джинсах. Он стоял посреди улицы перед перегораживающим дорогу резным забором и играл. Смычок, на первый взгляд почти невесомо касаясь струн, высекал сильные, пронзающие насквозь звуки.

Снейп остановился вслед за Лили, буквально в сантиметрах десяти от её спины. Ноздри щекотал цветочный запах её духов, а скрипка продолжала вонзаться звуками в душу, вибрирующим эхом стремясь проникнуть в самое сердце.

— Вот уж кто везде найдёт себе место, — тихо-тихо прошептала Лили.

Мелодию завершил короткий «росчерк», и в ушах осталось лишь почти неуловимое позванивание.

— Мне есть место, пока есть слушатели. И пока музыка играет внутри. Когда всё заканчивается, нужно сниматься с места. Отправляться искать новый материал, новых слушателей, — сказал музыкант, приподнимая шляпу рукой, в которой держал смычок.

— Это было восхитительно! — не сдерживая эмоций, воскликнула Лили.

— Вон там, — мужчина кивнул на забор, — есть неплохое кафе. Прямо напротив, только дорогу перейти. Вы кажетесь измотанными.

— Спасибо, — просто сказал Снейп сразу и обо всём. Одно типичное и традиционное слово в его понимании выражало многое. А то и вообще всё, о чём он думал в этот момент.

С забором вышла заминка: перелезть было проблематично, летать никто из них двоих не любил. Музыкант явно забавлялся, глядя на их препирательства, и начал играть задорную песенку.

— Может, попробуем обойти?

— Лили, мы десять раз заблудимся по пути. Эти улицы явно были спроектированы в нетрезвом состоянии.

Можно было оставить совет без внимания и продолжить блуждания, но по Лили было видно, что она не может оставить совет от восхитившего её человека без внимания, а Снейп просто действительно устал.

На особенно ехидном визге скрипки до Лили, похоже, что-то наконец дошло.

— Мы идиоты, Северус, — доверительно сообщила она ему, а потом просто прошла сквозь забор, словно его и не было. Снейп пожал плечами и шагнул следом.

— Возможно, проходить так через непроницаемые кирпичные стены было бы опасно, — пробормотал он, глядя на солнечную людную улицу.

Лили в ответ лишь пожала плечами. Напротив них действительно располагалось здание, сложенное из тёмно-серых овальных камней, с крупной вывеской «Три сестры». Рисунок на вывеске был странным: спицы, моток пряжи и чашка с поднимающимся вверх дымком.

Они пересекли дорогу и поднялись по деревянной лестнице — кафе находилось на террасе на втором этаже дома под беседочной плетёной крышей.

— Хотела бы я побывать здесь ночью, — сказала Лили, запрокидывая голову. — Звёзды и луна должны просвечивать сквозь дырочки.

К радости Снейпа, они были единственными посетителями. Стоило им сесть за столик, как тут же подошла официантка: самая обыкновенная, совершенно непримечательной внешности. На этом всё нормальное закончилось. Вместо меню девушка осторожно положила перед ними объёмный фолиант с обложкой, весьма вероятно сделанной из драконьей кожи. Официантка открыла его примерно на середине, которая была заложена большим сизым пером.

— Напишите пару слов. Что первое в голову придёт, — невинно произнесла она.

Снейп, не показывая своего удивления, пододвинул книгу к себе. На левой странице было сделано несколько записей разными почерками, последняя пока оставалась пустой.

Многие при жизни (и не только) думают, что смерть хоть и страшна, но в итоге решит все их проблемы. Им кажется, после смерти не придётся думать, выбирать и решать. Они наивны. Ответственность за свою судьбу с человека не снимает ничто.

Такой была предпоследняя запись, и она даже Снейпу понравилась. Последняя же фраза заставила его почти истерично воскликнуть:

— О Мерлин всемогущий! — на недоумённый взгляд Лили он ответил: — Похоже, здесь был Дамблдор. Узнаю его неповторимый деловой стиль.

Последняя запись была такой: «Олух. Пузырь. Остаток. Уловка».

Видимо, писать что-то высокохудожественное не требовалось. Снейп решил не мудрствовать лукаво и написал одно из своих любимых выражений: «Ego cogito, ergo sum», — в конце с огромным удовлетворением поставив жирную-прежирную точку.

Лили было потянулась к фолианту, но официантка захлопнула его и мило улыбнулась:

— Джентльмен платит, не так ли? Ваше кушанье не заставит себя долго ждать.

И вот так, не предложив меню, не подождав заказ, девушка упорхнула куда-то вместе с тяжёлой книгой.

— Ладно, я всё равно понятия не имею, что там писать, — Лили фыркнула.

— Я уже хочу вернуться на пару ласковых с тем музыкантом. Это место не похоже на приличное заведение.

— Брось! Даже если нам принесут сушёных водорослей в глиняной миске — это не повод нападать на человека, который так чудесно играет!

— Знаем мы таких чудесных… — как бы хорошо музыкант ни играл, а недоверие было у Снейпа в крови. Может, это был всего лишь удачный рекламный ход. — Ты так и не рассказала, кто вдруг тебя «похитил».

Его нервы успокоились достаточно для этого закономерного вопроса. Лили опустила голову и начала водить указательным пальцем по краю стола.

— Миссис Поттер.

Фамилия «Поттер» всегда действовала на сознание Снейпа странным образом: она приводила его в дикое раздражение и вызывала желание пойти кого-нибудь убить. Возможно, это была одна из причин, почему ему всегда так хорошо удавалось лгать Реддлу в лицо.

— Какого чёрта ей было надо? — сказал он более резко, чем хотел.

— Поговорить о сам-знаешь-ком...

Снейп не удержался и громко хмыкнул. Лили хихикнула вслед.

— Теперь у нас, значит, есть новый «сам-знаешь-кто»?

Через секунду они уже смеялись, как помешанные. Снейп с удовольствием нарисовал в голове идеальную картину: лысого и безносого Джеймса Поттера перед зеркалом… У Лили мысли, наверное, были гораздо скромнее...

— Люблю, когда ты смеёшься, — вдруг, утирая слёзы, выступившие от смеха, сказала Лили.

— Мои ученики бы с тобой не согласились, — сдержанно ответил Снейп. — Многие из них сначала бы не поверили своим глазам, а потом убежали бы в ужасе, увидев это, — они снова расхохотались.

— Знаешь, а ты молодеешь прямо на глазах, — задумчиво произнесла Лили. Снейп закатил глаза.

— Надеюсь, я не превращусь в младенца прямо на твоих глазах. Это было бы неловко. — Приступ веселья внезапно прошёл, и он снова посмотрел на Лили со всей серьёзностью, на которую был способен. — И всё-таки, что ты ей ответила?

— О, я случайно наговорила ей ужасных вещей. Видимо, долгое общение с тобой плохо влияет на отношение к людям. Может быть, стоило и промолчать…

— Обычно людям не нравится, когда кто-то развенчивает их наивные заблуждения. Но кто-то должен говорить правду.

— Звучит немного самонадеянно, ты не находишь?

Тут подошла официантка и поставила на столик две вазочки с… мороженым. Полупрозрачным, похожим на фруктовый лёд, мороженым из нескольких разноцветных ярусов с ягодным ассорти на вершине.

— Поверьте, в такую жару это единственно верный выбор. Особенно, когда всё, что осталось от еды — ее вкус, — сказала девушка и ушла.

Снейп, всегда предпочитавший более существенную пищу, съел первый кусочек и подумал, что полностью с ней согласен.

* * *

Вторая половина дня выдалась спокойной и ленивой. Всё было как будто нормально. Даже более, чем нормально: такой роскоши в пост-учебные времена Лили не доставалось даже в Лондоне. Обычные шумные улицы в центре (если не вспоминать про отсутствие машин), обычные (для волшебников) праздничные мероприятия… Ей даже удалось затащить Северуса на выставку картин местной художницы. Вот только в итоге сбежали они оттуда быстро по её же инициативе, хотя Снейп сопротивлялся. Всё было потому, что смотреть на изображения разных вариаций туманного горизонта за чередой холмов Лили не хотелось. Хотя напротив картины в розовато-алых тонах она задержалась. От неё совсем не становилось жутко, как от бело-серого «оригинала», скорее наоборот веяло умиротворением.

После выставки они понаблюдали за уличным иллюзионистом. Он лёгкими взмахами палочки превращал разноцветные клубы дыма во всевозможные фигуры. Пространство наводнили дымчатые дракончики, над головой старца болтались дымчатая бутылка вина и модель галактики. Остальные его творения почему-то рассеивались гораздо быстрее. Северусу это быстро наскучило, Лили же зрелище завораживало.

Хоть большую часть времени у Северуса сохранялось типично-хмурое выражение лица, вселенская тоска из его черт ушла. Когда же он позволял себе улыбку, то совершенно преображался и выглядел лучше, чем в свои семнадцать. Лили иногда ощущала странную робость, идя рядом с ним. Эмоции… Он всегда прятал их. Ей, бывало, хотелось похлопать его по плечу или обнять, поцеловать или сжать ладонь, и она просто обрывала эти порывы на корню, не зная, как он к этому отнесётся, да ещё и на людях… Несмотря ни на что, большую часть времени он оставался серьёзен и сосредоточен.

И всё-таки шаг за шагом их обоих потихоньку охватывала безмятежность. Вот Северус сам сжал её ладонь, проводя по запястью большим пальцем. Вот она сама улыбалась до боли в скулах, запрокинув голову к небу и уже не думая ни о чём. Небесная полувыцветшая яркость начинала наливаться более глубоким цветом — приближались сумерки.

— Давай зайдём к моей матери, — предложил Северус, спуская её с небес на землю.

— Зачем? — она обняла его руку. — Если ты хочешь — идём. Но, учитывая, как всё было в прошлый раз…

— Хотелось бы, чтобы она думала по другому…

— Мама сказала, что надеется, что я попаду в Слизерин! Она училась на этом факультете! Отец в бешенстве, а мама кажется такой радостной.

— Миссис Снейп будет тобой гордиться, Северус...

Они нашли лавку довольно быстро. Вот только окна в ней оказались заколочены, и дом при ближайшем рассмотрении разваливался и бледнел. Крыша покосилась, знак на полувываливающейся из проёма двери выцвел, стены будто вылиняли.

Лили, хмурясь, положила ладонь Северусу на плечо. Картина столь неожиданного запустения без малого удручала.

— Не уверена, что там кто-то есть внутри, — Лили неловко поджала губы.

— Я не понимаю…

Северус выглядел растерянным, словно ребёнок. У Лили невольно сжалось сердце. Куда могла деться его мать, и почему она так резко оставила свой дом, свою лавку? Сзади раздался звонкий стук каблучков.

— Ну вы только посмотрите! Даже не удосужилась убрать после себя дом! И оставила его в таком плачевном состоянии. Ай-яй-яй, как не стыдно. Это точно сгодится для моего журнала больше, чем для паршивой газетёнки Олдбрука. Ай-яй-яй. Нужна срочная статья. Чтобы никому не было повадно оставлять таких вот уродов почти в центре города! — к ним приблизилась высокая блондинка на длинных шпильках, не скрываемых даже мантией. За ней семенила её менее яркая подружка. Это были две «старые» знакомые, которые неуёмно болтали во время свадебной церемонии за их спинами.

— О чём вы говорите? — холодно поинтересовался Снейп. От Лили не укрылся его автоматический жест: правая рука потянулась к карману за палочкой.

— Марта! Фотографируй это безобразие! — блондинка возмущённо притопнула ногой. Лили показалось, что каблук сейчас с хрустом отвалится, но обошлось. — А-а-а. Вы же мистер Снейп? Такого мрачного типа трудно не запомнить! Марта! Захвати их в кадр, это будет сенсационное колдо! Наследничек у разрушенного гнезда. Не согласитесь дать малюсенькое интервью?

— Уберите эту адское изобретение подальше, иначе у вас вообще больше никогда не будет никаких колдографий, — Северус сразу обрубил на корню все посягательства жутким, пробирающим тоном. — Наследничек? Что вы имеете в виду?

— Ваша мамаша изволила покинуть этот мир и удалиться-с. Избавьте меня от ваших угроз и убирайтесь отсюда, в таком случае. Не мешайте деловым людям работать.

Снейп молча развернулся и куда-то пошёл, даже не оглянувшись на Лили. Она растерянно посмотрела на женщин и поспешила за ним. Вслед ей донеслось:

— Честно говоря, я рада, что старуха наконец-то исчезла. Она кичилась своей лавкой, словно дорогим сокровищем. Ещё и знаки какие-то на двери намалевала.

— Ты всегда так проницательна, Жослин! — с придыханием отозвалась спутница мерзкой блондинки. — Было бы чем гордиться! Тут всё и без зелий даром достаётся.

Лили просто сорвалась на бег, Северус всё равно шёл слишком быстро, почти летел, только его фирменной развевающейся мантии не хватало для полноты образа. Лишь бы их не слышать. Оставить быстрее позади и забыть.

К горлу подступала тошнота. Вот так когда-нибудь она сама тихо исчезнет в тумане, и все будут обсуждать, каким бесполезным было то занятие, в котором она наконец смогла себя реализовать. Осуждать то, что она любила и считала важным. Её бы это не коробило так сильно, но осознание, что на самом деле здесь не ценится ничего, сдавило горло слишком сильно. Кроме того, мисс Принц, несмотря ни на что, было жалко. «Возможно, она сейчас в лучшем месте, чем это», — вдруг подумалось Лили и стало немного легче.

В голове скопилось множество мыслей, которых хотелось сказать Северусу и которые было невозможно выразить словами. Волна нетерпения и волнения охватила всё её существо, и Лили поспешно выпалила:

— Северус! Идём, я совсем забыла, что ты кое-что не видел…

Она просто была обязана отвести его на башню и показать то, что недавно так сильно выбило её из колеи. На вершине башни были все ответы, все её тревоги и мысли. Лили не могла придумать ничего красноречивее, кроме как отвести его туда.

* * *

Лили его куда-то вела, а он, не замечая ничего, машинально шёл за ней, глубоко провалившись в бессвязные мысли. Что за странный дар предвидения? Он ведь ожидал, что больше никогда не увидит свою мать. Но вот так резко?.. И почему? Какого же усилия ему стоило уйти, а не проклясть чем-нибудь забористым двух старых клуш. В том, что им не меньше сотни, он не сомневался, несмотря на обманчиво-молодую внешность.

Мать ушла. Сама. В её доме застыли все часы. Однако её не отбросило на окраину, не поглотило забвение — обычно там исчезают вместе с жильём. Она куда-то ушла. Вот только куда и зачем?

Его охватило необыкновенное ощущение: словно некие стены вокруг него исчезли, и он оказался на сквозняке посреди огромного поля. Холодно, может, даже страшно, но так свободно… Что же делать? Что делать? И где искать ответы на все сложные вопросы? Вряд ли об этом писали в книгах.

— Вот мы и на месте, — сказала Лили. — Мэри назвала её призрачной башней.

Если бы Снейп поставил себе задачу найти тот стержень, который удерживает этот мир вокруг себя, то сейчас его цель можно было бы считать выполненной. Примерно такое впечатление создалось у него от этого бесконечно высокого сооружения из полупрозрачных, сотканных из дыма и стекла камней, которые сейчас наливались синевой темнеющего неба.

— Занимательно, — сухо отозвался он.

Винтовая лестница неприятно напоминала о пути в кабинет директора. Почётная должность, но упаси его Мерлин оказаться в подобном положении ещё хоть раз. К счастью, такая вероятность была равна нулю, а лестница завела на металлическую платформу с ржавыми поручнями. Стремительный подъём вызвал лишь неприятные ощущения в желудке.

И вот они уже наверху. Лили смотрела куда-то вдаль с отсутствующим выражением лица. Снейп заставил себя отвести взгляд от неё в открытое пространство. Дыхание застряло где-то в груди и после секундной задержки вырвалось наружу. Высоко до сумасшествия. Перед ними был весь мир. Чётко, словно циркулем, очерченный туманной границей. Если бы небо не было таким ясным и чистым, ему бы показалось, что они застряли в одном из стеклянных шаров Трелони.

— Видишь — всё фальшивка, — глухим голосом произнесла Лили.

Когда-то она говорила ему нечто подобное. Но о таком бесполезно слушать, это надо увидеть. Снейп, однако, больше ощущал трепет от новых впечатлений, чем безнадёжность или испуг. В конце концов, в самом факте фальшивости не было ничего неожиданного.

— Закономерно для места, где всё появляется из ниоткуда, стоит лишь пожелать.

Громада облаков, которую он видел днём, впечатлила чуточку больше. Но вместе «кусочки» мира сложились в одну картину, или хотя бы половину её, которая при всей своей масштабности уже не так удивляла.

Лили обняла себя за плечи. Она думала обо всём этом как-то иначе. Руки крест-на-крест, рыжие волосы трепал ветер, и сама она была такой хрупкой-прехрупкой в своём лёгком светлом платьице. Казалось, что её сейчас просто-напросто сдует ветром.

— Мне страшно.

— Не стой так близко к краю.

Снейпу не было страшно. При жизни он ожидал худшего; умерев, считал, что лучшее уже получил. Привередничать повода не было.

— Этот край — ерунда, — она досадливо отмахнулась, и Снейп едва сдержал порыв схватить её за руку. Но Лили падать пока не спешила. — А вот тот, далёкий — действительно проблема. Вот так проглотит, и не заметишь.

Снейп снисходительно улыбнулся:

— Помнишь, что я написал в книге?

Лили наконец-то обернулась к нему и чуть ссутулилась, опираясь на поручень платформы.

— Я мыслю — значит, существую? — она сразу перевела латинское выражение.

— Да. Пока ты контролируешь свой разум, с тобой ничего не случится. Мерлин, Лили,

ты же как-то существовала годами в месте более зыбком, чем это. Ты как-то проникала в мои сны. Бродила непонятно где. В каких-то коридорах. И после этого ты боишься вот этого?

Теперь она грызла ноготь и упрямо смотрела себе под ноги. Загадочная женщина.

— Понимаешь, тогда было нечего ожидать. Тут появилась надежда на… На что? Не знаю. На жизнь? А оказалось, что нет ничего.

— Я сегодня был там, — Снейп махнул рукой в сторону конечной окраины города. — Прямо перед туманом. Впечатляющее зрелище. Так нависает… И я заглянул внутрь…

— Ты — что? Северус Снейп! — веснушки потемнели на её хорошеньком рассерженном личике. — И это ты меня обвинял в гриффиндорстве из-за дёрнутого рычага? Северус! — Лили выпрямилась и то сжимала, то разжимала кулаки, словно у неё руки чесались его побить. Скорее всего, так оно и было.

— Это опасно для тех, кто потерял свою личность. Застыл, забылся… Немного самоконтроля — и вырваться не составляет труда.

Какое-то время Лили просто хватала ртом воздух, а он недоумевал, что с ней творится. Когда она заговорила, её голос непривычно дрожал:

— Мэри рассказывала мне, как её Марк ушёл в туман и не вернулся.

Она что, беспокоилась о том, что он может покинуть её?! Ошеломляющее открытие. Но мысль откровенно глупая.

— Я скорее сотворю из тумана ещё один город, чем оставлю тебя по доброй воле.

Снейп совершенно не понимал, куда себя деть и что делать, когда Лили порывисто бросилась ему на грудь, обвивая талию руками. Почему-то в голове возникали лишь глупые мысли о степени водонепроницаемости плотной ткани сюртука.

— Может, ты меня обнимешь уже?.. — в голове Лили звучали нотки гнева.

Женщины. Это тебе не хитроумные игры Дамблдора и Реддла. Это что-то запутаннее. Тем не менее, прямой посыл был яснее некуда.

Одной рукой он обнимал её за талию, другой гладил волосы и бормотал что-то невразумительно-утешающее, ожидая, когда она его пнёт или сделает ещё что-нибудь противоречивое. Такая тёплая, такая близкая. За это можно было вытерпеть что угодно.

— Не волнуйся. Я буду тебя преследовать до конца света.

— Всегда, Северус… Мне всегда было страшно тебя потерять. И это случалось. Но потом ты снова находился и снова…

— Хотелось бы верить, что мы связаны, — он выдавил из себя смешок, пытаясь замаскировать вырвавшуюся фразу.

— Мы связаны, даже не сомневайся. Каким-то образом, непонятно почему и как, но это факт.

Лили отстранилась и быстрыми движениями утерла мокрые дорожки с щёк. В её глазах созрело какое-то решение — она смотрела уже не пугливым загнанным зверем, а с уверенным прищуром львицы.

Час от часу не легче. Она шагнула с платформы на узкую полосу каменной стены.

— Стой!

— Встанешь рядом со мной?

Затащить бы её обратно на платформу и спуститься вниз. Грубо, она обидится. Скрепя сердце Снейп сделал шаг вперёд и встал рядом. Взгляд загипнотизированно устремился вниз, а низа не было. Он тонул в дымке.

— Знаешь. Та женщина сказала, что — время. Время куда-то идти. Искать путь и не совершать прошлых ошибок. Только представь: сбежать из рая навстречу приключениям.

Раздался дикий грохот. Не до конца потемневшее небо с левой стороны озарилось ярчайшей вспышкой. В небе над холмами гарцевал огромный искристый единорог — кто-то запустил фейерверк.

— Люпины дома, — обыденно констатировал факт Снейп. Это был обещанный условный сигнал. — Я обязательно должен пойти туда с тобой? Вряд ли меня кто-то там действительно ждёт.

— Ты один из немногих, кто действительно знал их. После всей шумихи — это важно. И Римус согласился быть твоим секундантом. Разве сложно ответить на приглашение?

— Чувствую, вся эта затея опять закончится дуэлью…

— Хочешь оставить меня одну на растерзание Джеймсу? Мы с ним тоже не тепло расстались. Кроме того… Да после того, что ты рассказал, я вообще не хочу тебя куда-то одного отпускать! Кто знает, в какие дали тебе захочется пойти на этот раз.

— В кроватные, Лили. Спать гораздо приятнее, чем присутствовать на вечеринке, на которой тебе едва ли рады. Весёленький же вечер нас ждёт.

Мысли омрачил приводящий в уныние лик Петтигрю. Снейп благополучно забыл о нём в течение дня, но теперь в его сознании затаилась крамольная мысль передать послание крысёныша сразу всей компании. Должно же было быть хоть какое-то моральное удовлетворение от этого ужасного мероприятия.

Лили, тем временем, протянула ему руку и шепнула: «Только не отпускай». Снейп машинально переплёл свои пальцы с её, и Лили прыгнула вниз, утягивая его за собой. Это было так неожиданно, что он не смог ни удержать равновесие, ни применить колдовство. Они вдвоём летели в пропасть.