Гарри Поттер и Конец Войны (гет)

Снейп чувствовал, что силы на исходе. Ему не успеть добежать до хижины Ключника. Зельевар уже почти жалел, что решился на такой риск, но пути обратно не было. Теперь надо было думать о пути вперёд, в буквальном смысле. Прожигая тропинку в снежных заносах огнём из палочки, почти ничего не видя из-за зло жалящего снега, Снейп пробивался сквозь метель и чувствовал, что за ним уже гонятся. Прилив сил, который всегда наступал, как только он переставал пить своё «лекарство», прошёл так же быстро, как и наступил. Во рту всё ещё стоял солёный привкус крови Макнейра. Будь Северус и в самом деле тем, за что его принимали, тёплая жидкость подарила бы возможности, несоизмеримые с человеческими. Но в случае с его болезнью всё было наоборот, кровь успокоила поднявшее было голову чудовище внутри. В первый раз в жизни он сожалел об этом.

Руки и ноги немели, и потихоньку в наступившей темноте в голову начало закрадываться сомнение. А успеет ли он добежать до Арки? Он чертовски устал и наверняка заблудился. Ничего не видно. Его преследователей не слышно в вое ветра. Может, остановиться хоть на минуту? Скоро не будет сил пробираться сквозь снег.

– Чёрт возьми, я замерзаю, – помотал головой Снейп, – только не останавливаться… не останавливаться… я ещё не готов подохнуть…

Зельевар поднял голову и, щурясь, огляделся. Да вот же она! Знакомая тёмная масса маячила гораздо правее, чем он рассчитывал. Северус прибавил ходу, и вскоре прямо перед ним уже возвышалась каменная Арка, вокруг которой даже неистовая метель превращалась в мирный снегопад – такой та обладала потусторонней силой. Снейп убрал с лица налипшие волосы и огляделся в поисках хижины, но тут заметил, что Ключник собственной персоной направляется прямо к нему. Зельевар опустил палочку.

– А вот и ты. Я знал, что тебе самому рано или поздно понадобится бежать от своих дружков, – мирно заговорил Николас. На его огромную меховую шапку и седую бороду налип снег, но он словно не замечал ни ветра, ни холода. Снейп кивнул, тяжело дыша.

– Выпусти меня! Мне нечем тебе отплатить, но…

Старый Николас внезапно скрипуче захохотал, чем поверг бывшего преподавателя в изумление – тот никогда не видел, чтобы старик хотя бы улыбнулся.

– Ни ты, ни те дети и аврор, которых ты послал сюда, ни ваш Лорд, ни ваши жалкие тёмные маги никогда не отдадите мне долгов, – вдоволь насмеявшись, наконец ответил он. – Это не я выбираю, кого впускать, кого выпускать. Разве ты не знал? – он хитро рассматривал остолбеневшего Снейпа. Тот почувствовал, что его начитает бить нездоровая дрожь.

– Нет, – бескровными губами сказал он.

– Ах, старухи, кто про вас помнит-то… – Николас явно обращался не к зельевару и словно не слышал криков, приближающихся со стороны Особняка: аппарировать в Междумирье было невозможно. – Вы, только вы можете оставить на человеке своё клеймо…

– Так ты выпустишь меня? Так же, как Уизли и аврора?

Профессор совершенно перестал понимать ту околёсицу, что нёс старик, но не сдавался.

– Тебя? У тебя на лице такое отчаяние, что я бы мог спутать его с клеймом смерти, – Николас опять усмехнулся. – Но нет, ты, видно, ещё хочешь жить…

Ещё секунду страж изучал перекошенное лицо Северуса пронзительным взглядом, гораздо пронзительнее его собственного, и, наконец, побрёл к Арке. Снейп оглянулся, увидел разрывающие тьму бури вспышки заклятий и ринулся следом за Николасом. Тот остановился у безмятежно колышущегося занавеса и так, что только сам слышал свой скрипучий голос, прошептал:

– Эй, бабки! Этому мальчику ещё жить, может, даже ради чего хорошего… Прошу, погодите с вашим приговором, дайте ему вернуться в мир живых… Что? Конечно уверен, сколько я на вас батрачу… Давайте, уступите в этот раз, а там посмотрим. Что? Разве я когда-нибудь ошибался? Смеётесь, старые…. Да, знаю, что если бы ошибся хоть раз, то вы бы мою первой… Давайте, сегодня — только один раз!

С довольным лицом, словно только что поболтал со старыми знакомыми через увитый виноградом плетень, Николас отошёл и сделал пригласительный знак рукой. Перед не верящим своим глазам Снейпом завеса изменилась. Из траурно-тёмной шепчущая Пелена стала светло-золотистой, и вокруг окончательно наступила тишина.

– Иди, они будут ждать недолго.

Северус, который, конечно же, не слышал ничего из нашёптываний Ключника, приблизился и почувствовал, что от Арки льётся тепло.

– Иди, и что б уж духу твоего здесь не было! – внезапно переменил тон старик и даже топнул ногой. – Не торчать же мне тут всю ночь! У меня чайник из-за тебя выкипит!

Снейп, не видя смысла возражать, зажмурился, крепко сжал палочку и, набрав в лёгкие воздуха, шагнул в неизвестность.

Стоило чёрному подолу его мантии раствориться в золотистом свете, как человек тридцать упивающихся, разъярённые до крайности, ворвались на тёплое поле вокруг Арки.

– Ты дал ему сбежать?!! – неистово завопило сразу несколько человек, размахивая палочками. Из толпы протиснулся Люциус Малфой с явным намерением схватить старика за грудки и тряхнуть.

Но Николасу достаточно было обернуться, чтобы тот примёрз к месту.

– Будете хулиганить, я запру Арку так, что вы все до единого тут до конца времён останетесь, – буркнул он. Лучшего способа успокоить безумствующих магов и придумать было нельзя. Те опустили сыплющие искрами палочки.

– Куда, куда он сбежал? – взвизгнул Люциус. Воображение уже рисовало ему картины того, как Лорд будет расправляться с ним в Особняке. – Как ты мог его выпустить?! Он же… Ты же… Ты же всё это время врал нам, что не можешь выпускать нас без согласия Арки!

– А я разве сказал, что Арка отказалась его выпустить?

Люциус аж завертелся на месте от ярости.

– Что она мне прикажет, то я и делаю. Я всего только страж, а она дверь. Я её открываю и закрываю, вот и вся наука. Мне пора, не то чайник выкипит, – повторил он и зашагал прочь. Упивающиеся, чей задор был так внезапно остужен, потоптались в сыром снегу и один за другим побрели прочь. Макнейр мрачно хлопнул перевязанной рукой по плечу ошалевшего Малфоя и потрусил за остальными. Спустя добрую минуту, подавив желание броситься за Пелену на верную смерть, за ним обречённо последовал и cам Люциус.

* * *

Стояла холодная ноябрьская ночь. За окном как всегда моросило, и ни одного прохожего не пробегало, подняв воротник, по площади перед домом номер двенадцать. Если признаться, то улицы пригорода вообще выглядели вымершими. В одном из окон напротив маглы смотрели телевизор. Пошептав над очками и превратив их в бинокль, Гарри навел его на окно с мерцающим синим экраном. Шли десятичасовые новости. Перед украшенным французским флагом величественным зданием стоял репортёр с красным от холода носом и, жмурясь от слепящего осветителя, что-то кричал в микрофон. Гарри вернул очкам нормальное состояние.

– Гермиона, неужели всё так плохо? – обернулся он к подруге. Та подняла на него усталые от чтения глаза, оторвавшись от газеты, картинки в которой не шевелились.

– Кажется, да. Пишут, что месье де Жови трагически и загадочно погиб. Франция и Бельгия остались без министра магии, судя по всему… Разрушено несколько кварталов. Я думаю, что за дело взялись тролли, какой-то особенный вид. Это нарушение Закона об экспериментальном разведении, конечно же. Что-то пишут о том, что из Норвегии пригласили нескольких детективов. Наверняка дело не обошлось без тех, как их… ну, тех психов, сбежавших из Нурменгарда…

– Сумасшедших тёмных магов. Говорят, Дурмстранг скоро закроют, – заметил вошедший Рон. – Представляете, по Европе ползёт какая-то чума – тролли, вампиры, оборотни, инферналы, маглы гибнут сотнями, у нас вовсю идёт война, а всему остальному миру словно всё равно!

– Не всё равно, – возразил Гарри, отходя от окна. – Все до смерти напуганы и будут сидеть тихо-тихо, надеясь, что всё само собой затихнет. А пока тёмные маги расходятся не на шутку. Потом, когда все сообразят, что их стран заварушка тоже касается, вот тогда и начнётся паника.

Ребята в ужасе уставились на него.

– Что вы на меня таращитесь, словно у меня рога выросли? – нахмурился Гарри. – Думали, Волдеморт сначала отпразднует Рождество, а только потом решит немножко побуянить? Так, что ли?

– Да нет… – испуганно ответила Гермиона, – просто страшно. Нужно торопиться…

Из-за прикрытой двери из освещённого коридора раздались крики.

– Вот и поторопимся. Кажется, профессор Макгонагалл, наконец, здесь, – свернул разговор Гарри.

Все трое с топотом заспешили вниз по лестнице.

В тёплой приветливой кухне стоял гомон. Только что вошедшая Минерва Макгонагалл стряхивала воду с мантии, приветствуя Грюма. Молли и Джинни расставляли чашки, Тонкс, Люпин, Кингсли и мистер Уизли что-то оживлённо обсуждали в углу, а за столом Билл и близнецы спорили о чём-то между собой. Точнее, Гарри, подавив мимолётное чувство паники, догадался, что перед ним никто иные, как Фред и Джордж. Ведь выглядели они просто неузнаваемо. Парень знал, что с ними сотворили что-то страшное, что те изменились, но шок все равно был сильным.

– Гарри! – завопил один из близнецов, похожий на незнакомого упивающегося, подскочил к парализованному оторопью Гарри и обнял изо всех сил.

– Гиппогриф тебя дери, Джордж! – завозмущался стискиваемый Гарри, – ты меня напугал, честное слово!

– А я и не Джордж вовсе, – вдруг хитро проговорил мужчина и оскалился, – с чего ты взял?

– Как это? – мгновенно насторожился Гарри, нащупывая палочку.

– Я Фред, дубина! – захохотал тот, и Гарри с криком «Что б ты провалился, тролль несчастный!» дал ему хорошего тычка. Теперь смеялись абсолютно все, и гриффиндорец, отбросив сомнения, обнимался с уже Джорджем (или всё же Фредом?) как две капли воды похожим на Питера Петтигрю. «Настоящий конец света начнётся с того, что эти двое перестанут паясничать», – подумал он.

– Гарри Поттер, давно я не видел тебя! – раздалось знакомое рычание, и Грюм похромал к парню. Тот крепко пожал шершавую руку аврора и тихо сказал:

– Я рад, что вы выбрались!

– Нам помогли, – многозначительно заметил аврор. – Но об этом позже.

– Что ж, теперь, когда мы все здесь, можно начать. Глушащие чары наложены? – осведомилась заместитель директора.

– Так точно, мэм, – отозвался Грозный Глаз. Под шум придвигаемых стульев Гермиона заколдовала чайник, чтобы тот сам мог налить всем чаю, и собрание началось.

– Эти предметы очень помогут нам в борьбе с Волдемортом, – тихо начал Гарри, выкладывая на середину стола золотой медальон и длинный, тонкий бронзовый ключ. Обе вещицы немедленно пошли по рукам, и кто-то из учителей заметил, что никогда в жизни не видел такого странного дверного ключа – острого и с едва заметными выступами на бородке.

– Я всё ещё не могу ничего рассказать о них, потому что директор попросил меня держать то, что мне известно, в тайне. Но эти две вещи должны быть уничтожены, и мне нужна помощь, чтобы понять, как это сделать.

Он умолк.

– Ох, Гарри, если бы мы только знали, что это за предметы! В чём их сила? – покачала головой Тонкс, внимательно вглядываясь в змейку на медальоне.

– Кишат тёмной магией, в этом я уверен! – дымя трубкой, прохрипел Грюм, и его волшебный глаз метнулся, вперившись взглядом в Гарри. – Где ты их взял?

– Самое время рассказать нам про твой поход на болота, – добавил Ремус. – И про то, как ты опять провалился в сознание Волдеморта.

Все затихли. Гриффиндорцу пришлось всё выложить. Немного подумав, он прибавил ещё и своё видение, когда он неосторожно отправился в путешествие за Пелену, и инкрустированная змейка поведала ему о некоем Достойном.

– В список разыскиваемых можете вписать и этого типа, – сказал он.

Спустя часа три, когда Кричер в пятый раз наполнил опустевшие блюда кексами, волшебники составили первоначальный план. Решено было во что бы то ни стало разыскать Олливандера, пропавшего из своего магазина ещё летом. Гарри, не смотря на все попытки уговорить его остаться в школе, сказал, что сделать это должен он сам. Для начала он собирался обыскать магазин волшебных палочек. Учителя же тем временем решили перерыть уцелевшие архивы и постараться узнать как можно больше о Ключнике. Если верить имевшимся сведениям, тому должно было быть не более восьмидесяти лет, и записи о его происхождении должны где-то храниться. Возможно, что таким образом удастся проследить и местонахождение Арки. О Междумирье все присутствовавшие волшебники слышали в первый раз, но Тонкс дала дельный совет: допросить поподробнее Драко Малфоя, который проторчал там добрых несколько месяцев.

– И не забудьте хорошенько потрясти этого парня на тему зеркал, которые использует его мать! – злобно подсказал Фред.

Ну, и само самой разумеющаяся проблема – где искать бывшего декана Слизерина? Как ни странно, именно она разрешилась проще всех – Джинни внезапно хлопнула ладошкой по столу и сказала:

– Я знаю! – все взгляды обратились на неё. – Я знаю, кто сможет помочь!

– Кто? Говори! Ну не тяни! – раздалось по всей кухне.

– Профессор Роуз! – с видом победительницы объявила рыжая.

– Я поговорю с этой девочкой, – быстро кивнула Макгонагалл. – Только подумать, что ему так долго удавалось скрывать свою истинную сущность! О, я даже не о его предательстве, я о том, что он на самом деле не человек! Сколько раз это ещё повторится в Школе?

Ремус старательно рассматривал рисунок на дне чашки, и Макгонагалл, увидев, какое у оборотня лицо, извинилась.

– Минерва, – осторожно начал Грюм. – Дело в том… Возможно, я тороплюсь с выводами, а может, торопишься ты, но… Снейп спас нам жизнь.

Лица сидящих за столом моментально вытянулись.

– Я вёл близнецов по коридорам дома, как кильками набитом упивающимися. Даже то, что мы были в образе животных, не спасло бы нас. Вероятно Малфой, на которого мы наткнулись в одном из коридоров, донёс Снейпу, и тот нашёл нас сам, под утро, когда уже начало светать. У меня едва хватало магии на то, чтобы держать Уизли белками! Снейп узнал меня даже в образе коршуна, всегда был догадлив, подлец… Я уже драться собрался, но он понёс что-то о том, что узнал от Макнейра об Арке и Ключнике, и знает, как нам выбраться из чёртова места. Указал, куда бежать, что сказать. Старик выпустил нас без единого вопроса…

Гарри онемел. Что же происходит? Зачем Снейп это сделал? Почему? Он растерялся окончательно. Судя по лицам, остальные тоже не знали, что и думать.

– Что ж, уже поздно, – заговорил Кингсли. – Мне нужно сменить авроров на школьных постах. Думаю, на сегодня для всех достаточно.

– Я должен возвращаться в горы, – вздохнул Артур Уизли. – Гарри, что ты решил?

– Я… то есть мы, – поправился Гарри, поймав взгляд Рона и Гермионы, – Отправимся инкогнито в Косой переулок. Если ничего не найдём, вернёмся в школу.

– Эй, я с вами! – заволновалась Джинни.

– Нет, мисс Уизли, – строго прервала её Макгонагалл, – вы, юная леди, поможете мне допросить мистера Малфоя и мисс Роуз. Не обсуждается.

Джинни прикусила губу. Волшебники начали подниматься с мест и прощаться. Молли крепко обняла Гарри и к всеобщему смущению вручила подросткам по паре малиновых носков.

– Завтра обещали страшный холод, не протестуйте, не то вам не сдобровать! – отрезала она и исчезла вслед за мужем в камине.

– Гермиона! – девушка обернулась и увидела Билла. – Тебе передавал привет Чарли. Просил напомнить о каких-то записях, что-то о драконах…

– О, Мерлин мой! – Гермиона хлопнула себя по лбу, – Я и думать о них забыла! А Рон их раздобыл по моей просьбе! Я сегодня же… то есть завтра же возьмусь за это! Какая я растяпа… Спасибо, Билл!

– Даже аврорам сейчас тяжело, не огорчайся, – неуклюже успокоил её тот и тоже скрылся в камине.

В спальне было довольно холодно, и два молодых волшебника побыстрее забрались под одеяла.

– Куда бы их спрятать? – мрачно думал вслух Рон, разглядывая вызывающе рдеющие на стуле носки, – наши ноги и так виднеются из-под мантии, а в красных носках зрелище и вовсе будет курам на смех. Ты так не считаешь?

Гарри поднял голову, чтобы взглянуть на подарки. Но стоило ему перевести взгляд на свои кое-как сложенные джинсы, как он заметил торчащий из кармана кусок пергамента. Парень вытянул его и тут же узнал в нём закладку из «Чердака Тота». Тонконогая птица на обратной стороне сунула голову под крыло и замерла на одной ноге, словно статуя.

– Рон, завтра нужно будет найти одну книжную лавку, – начал было Гарри, но понял, что друг уже спит. Парень сунул закладку обратно в карман, перевернулся на другой бок, чтобы как следует подумать, но вскоре предательский сон сморил и его.

* * *

Даже зная, что под мантией-невидимкой их невозможно заметить, подростки решили аппарировать в Лондон, дождавшись темноты. Косой переулок был безлюден и едва освещён редкими газовыми фонарями. Сырой ветер гнал почерневшие листья, и только почуявшие подростков бездомные кошки шныряли иногда в узкие проходы между домами. Магазины и лавки были давно закрыты. Гарри заметил, что на многих окнах появились решётки, и, если судить по вывескам, большинство магазинов стали закрываться на час-два раньше. Заколоченный и тёмный магазинчик мистера Олливандера выглядел более чем печально. На двери не болталось даже обычной вывески «Сдаётся в аренду». А после того, как волшебники аппарировали внутрь, это впечатление только усилилось. Стало понятно, что с тех пор, как здесь каждый квадратный дюйм переворошили авроры, никто не потрудился даже прибраться. На всём лежал толстенный слой пыли и паутины. Осторожно переступая через какие-то обломки, Гарри судорожно думал, за что им браться.

– Думаешь, авроры что-то могли упустить? – с сомнением спросила Гермиона, двумя пальцами переворачивая какие-то бумаги на конторке.

– Возможно, – ответил Гарри просто ради того, чтобы что-то ответить. Место и в самом деле выглядело безнадёжно. – Найти бы вход в его личные комнаты… Там мы наверняка что-нибудь отыщем.

– Ты имеешь в виду вот это? – Рон ткнул пальцем куда-то наверх. Только сейчас они заметили, что за прилавком была спрятана лестница, которая буквально ввинчивалась в потолок и заканчивалась люком. Один за другим ребята пролезли на второй этаж.

– И тут бардак, – вздохнула гриффиндорка, поёжившись. – У меня плохое предчувствие. Думаю, нам просто опасно тут оставаться. Может, всё же уйдем и попросим официальный отчёт в аврориате? – с надеждой посмотрела она на парней.

– В котором не будет ничего, кроме официальных официальностей, – отозвался Рон, обводя взглядом комнату. – Как-то странно, здесь разгром словно бы… аккуратнее, не находите?

Ребята разбрелись по комнате. С Роном трудно было не согласиться. Кто-то выпотрошил ящики комода, изрезал полог кровати и занавески, растерзал подушки. По сравнению с тем, что творилось внизу, разрушения здесь были какими-то бессмысленными.

– У меня такое чувство, словно он сам всё это устроил, – наконец заявил Рон. – Он мне вообще никогда не нравился, разве что палочки делал потрясающие.

Гарри, разумеется, не считал последнюю фразу достаточным аргументом, но что-то подсказывало ему, что друг может быть и прав.

– Ребята, быстрее сюда, – сказала Гермиона, склонившись над чем-то у письменного стола. Парни подбежали и на листе пыльной бумаги прочитали через её плечо следующие строки:

«Ответь, как только получишь. Как вы могли нанять его без волшебной палочки? Вы уверены, что он не лжёт, утверждая, что не нуждается в ней? Почему вы не спросили, имел ли он её когда-либо вообще? Всё это очень странно. Чёртов иностранец. Я перерою регистрационные книги, я уверен, что смогу выяснить, кто продал ему палочку. Узнайте, что сможете, и пусть сова доставит ответ на почту, поставь на конверте «до востребования». В магазине вы меня, возможно, не найдёте. Я найду способ…»

На этом месте записка обрывалась.

– Что бы это ни означало, на почте, скорее всего, ничего нет, – подытожил Гарри. Как подростки не искали, ничего толкового в комнате больше не было. Делать в лавке было нечего, и волшебники с нелёгким сердцем аппарировали из магазина.

– Теперь Терноувер плейс. – сказал Гарри, сверяясь с адресом на засаленной закладке.

– Это за угол от магазина Фортескью, – напомнила Гермиона. – Кстати, мистер Фортескью тоже пропал…

– К сожалению, в том случае всё закончилось хуже и проще, – вздохнул Рон. – Он приютил кого-то, кто открыто ругал армию Тёмного Лорда, помнишь? И упивающиеся не замедлили его навестить.

Пригибаясь и семеня, волшебники наконец нашли сначала дом номер 2, а сразу вслед за ним и номер 4. Третьего номера не было ни между ними, ни на противоположной стороне улочки.

– Отлично, его что, украли целиком? Или он заколдован, как Штаб? – нетерпеливо буркнул Рон, которому, как самому долговязому, пришлось скрючиться под мантией сильнее всех.

– Мне кажется, слово «чердак» там неспроста, – заметила Гермиона и потянула всех в сторону дома номер два. – Смотрите, входная дверь одна, а дверных звонков – два! Странно, правда?

Гарри и Рону ничего не оставалось, как взойти на крыльцо и в темноте буквально носами уткнуться в кнопки. Рядом с первой кнопкой стояло чьё-то имя. Второй звонок едва ли выглядел необычно, но рядом с ним не было надписи. Зато была привинчена совершенно зелёная бронзовая табличка с выбитой на ней хорошо знакомой стройной птицей!

– Ну что, это всё твоя затея, ты и нажимай, – сказал Рон. Гарри, не найдя, что возразить, осторожно вжал кнопку в стену и почти отскочил в сторону, когда прямо над ней, совершенно доселе незаметная, зажглась маленькая мигающая лампочка. Рядом с ней вспыхнула вторая. Потом третья. Наконец, с невероятной скоростью лампочки начали вспыхивать одна за другой, как сумасшедшие, складываясь в подрагивающую линию, которая, постепенно удлиняясь, завернула за угол дома. Рон, Гермиона и Гарри побежали следом. Пришлось втиснуться в какую-то щель, полную мусорных баков и в ужасе разбегающихся грызунов, но это не остановило ребят. Они задрали головы. С чуть слышным гудением линия из огней зигзагами поднимались всё выше и выше, пока, наконец, под самой крышей не замкнулась петлёй вокруг малюсенького слухового окошка. В нём тут же появились светящаяся надпись «Открыто» и жирная цифра «3».

– По крайней мере у них не обеденный перерыв, – пожал плечами Гарри и, не обращая внимая на злобный взгляд Гермионы, скинул мантию, прыгнул и подтянулся на последней перекладине пожарной лестницы, которая заканчивалась в добрых семи футах над землёй.

– Я туда не полезу, – категорично помотала головой гриффиндорка.

– Почему? – удивился Гарри, уже одолевший добрый этаж. – Это же книжный магазин! Ты их любишь, разве нет?

– Не в тех случаях, когда надо влезать туда через слуховое окно! – упрямо топнула ногой та. – Мне плевать, я останусь здесь. Кто-то должен стоять на страже.

Рон, уже было уцепившийся за скользкую лестницу, растерялся.

– Ты, что, высоты боишься? – недоумённо спросил он.

– Рон, ну подумай хоть раз головой, – взмолилась Гермиона, – а что, если там притаились враги? Что, если это ловушка? Даже если внутри всё будет в порядке, надо, чтобы кто-то остался на улице и хотя бы дал вам знать, если нагрянет кто-нибудь опасный!

– Тогда я тоже остаюсь. Буду сидеть у самого входа и слушать. Гарри, если почувствуешь неладное…

– Я выпущу в окно сигнальное заклинание посильнее. Тогда можете идти на помощь, – кивнул Гарри. – Если не выберусь через час…

– Тогда мы идём внутрь, – все трое невольно ухмыльнулись такому взаимопониманию. Вся сцена прямо как в шпионском детективе… Гарри проверил, на месте ли палочка, взобрался на четвёртый, последний пролёт железной лестницы и осторожно нажал на ручку окна с вывеской. Та легко поддалась, и парень ногами вперёд пролез внутрь. Как только пыльная створка захлопнулось за ним, надпись «Открыто» и все лампочки одновременно погасли, и на проход, в котором остались Рон и Гермиона, опустилась темнота.

* * *

К величайшему сожалению профессора Макгонагалл ничего вразумительного насчёт бывшего слизеринского декана Драко Малфой не сказал. Как оказалось, он почти совершенно не представлял даже, где находились хогвартские покои Снейпа, не говоря уже о его доме вне Школы. Допросы Брейри тоже ничего особенного не дали – та примерно представляла себе, где жил профессор, когда Школа закрывалась на лето, но также заметила, что он вряд ли станет прятаться в Прядильщичьем тупике. Ведь именно там упивающиеся наверняка будут его поджидать. Джинни, принимавшая участие в допросе, глубоко огорчилась. Ведь важная ниточка ускользала, и кто знал, чем это может обернуться.

Брейри не могла не заметить, что за ужином старшие гриффиндорцы ведут себя особенно тихо. Три места за столом Гриффиндора пустовали, и Джинни, с розовеющими от вранья щеками, пыталась убедить несколько остановившихся у её стула хаффлпаффцев в том, что Гарри, Гермиона и Рон просто попали в больничное крыло.

– Понимаете, вчера на травологии их ужалила Сонная орхидея, и они на некоторое время стали заразными, – на одном дыхании выпалила девушка. На лицах хаффлпаффцев изобразилось недоумение, но мысль пойти проведать ребят они, судя по всему, оставили. Брейри покачала головой – за всю жизнь она не видела ни одного гриффиндорца, который бы умел хорошо лгать. Сама она с детства предпочитала обходиться упорным хмурым молчанием.

«Но в самом деле, не мог же он провалиться сквозь землю, – рассуждала Брейри, ковыряя вилкой в куске рыбного филе. – Если сын Люциуса ничего не скрывает, и выбраться из Особняка можно было только через Арку… Поттер уверен, что Северус подцепил погоню… Хм-м. Куда же ты побежишь? Не в Визжащую хижину, это слишком просто. Никто из Блеков не даст тебе приюта. Про меня ты и не вспомнишь. Тем более, что на месте моего дома теперь какая-то фабрика. А больше ты ни с кем и не дружил… Правильно, ты только вечно шпионил за Джеймсом и его командой. Словно тебе нечего больше было делать. Чего только стоила вся эта история с Люпином. Надо же, пытаться донести на единственного, кто тебя хоть как-то уважал. Или жалел. На единственного…» – тут Брейри едва не выронила вилку. Единственного! Брови волшебницы поползли вверх от собственной догадки. Она, позабыв про всё, бросилась вон из зала вслед за Ремусом Люпином, который, быстро поев, скрылся в направлении верхних лабораторий. Она догнала оборотня у самой двери.

– Я знаю, то есть, думаю, что знаю, где прячется Снейп, – выпалила она, когда Рем по её просьбе наложил на дверь Глушащее заклинание.

– И где же? – нетерпеливо спросил он.

– В твоём доме!

Эффект превзошёл все ожидания. На секунду Брейри показалось, что её старый знакомый превратится в волка прямо сию секунду, но тот сумел сдержать невольный крик возмущения.

– С чего ты взяла? Почему в моём?

Брейри кое-как объяснила, почему, и выражение ошарашенности на лице Люпина постепенно уступило место глубокой задумчивости.

– Но мой дом пуст. Нимфадора днюет и ночует в аврориате, я постоянно здесь… Откуда он может знать, где я вообще живу?

– Мне сказали, что он шпионил на обе стороны, – мрачно рассматривая Рема, заметила волшебница, – Так почему бы ему и не знать? А где вы, кстати, живете?

– Мы? Недалеко от Плаймауфа… Прибрежный Уэльс, довольно глухие места… – он забегал по комнате. – Прошёл целый день с тех пор, как Гарри попал в сознание Волдеморта…

– Что сделал? – теперь изумлению Брейри не было предела.

– Гарри вообще необычный подросток. У него более гибкое сознание, чем все мы думаем, и это меня беспокоит. Мне кажется, что оно даже слишком нестабильно… Интересно, знал ли об этом Дамблдор?

– Так может, нам стоит наведаться в Плаймауф?

– Ах да, я отвлёкся, – взгляд Ремуса обрёл твёрдость. – Идём сейчас же, кто знает, что с ним, и что он может натворить! – сказал Люпин, беря с каминной полки пузырёк с Летучим порохом.

– Знаешь, я понимаю его выбор, – проговорила Брейри и чуть улыбнулась.

– Я тоже понимаю его выбор. Это выбор хороших отходных путей, – буркнул Люпин и бросил горстку пороха в камин.

Даже при взгляде на Ремуса можно было легко представить себе, как он живёт. Дом Люпинов, который он унаследовал, оказался маленьким одноэтажным строеньицем, полным пыльной полутьмы. Почти вся мебель была зачехлена, на столах в блюдцах громоздились свечные огарки, а полы нещадно скрипели. Волшебники, крадясь по гостиной, на всякий случай достали палочки. Брейри высунула голову в коридорчик и заметила, что синяя облупившаяся дверь главного входа таинственным образом лишилась замка. Значит, он тут. Последний человек, которого она видела в тот вечер, перед тем как потерять сознание на долгих шестнадцать лет. Ноги подкашивались.

– Разделимся? – шёпотом спросила Брейри.

– Ты что, смеёшься? – грустно улыбнулся Рем. – Слева по коридору кухня, в ванную можно попасть только через неё. Те две комнаты – старая детская и спальня. Есть ещё чердак и подвал, и всё. Мы жили тесно.

– Мы тоже. Но у нас ванных было две. Ну что, тогда спальня?

– Нет. Судя по запаху – кухня. Прикрой меня, пожалуйста, – спокойно сказал оборотень и первым вошёл в кухню. С палочкой наизготовку и колотящимся сердцем Брейри влетела следом и чуть не врезалась в него. Увиденное заставило её медленно опустить палочку и переглянуться с Ремом.

– Ну что ж, вот и наш старый знакомый, – вздохнул он. Брейри перевела взгляд с закипавшего на плите зелья на неощипанную курицу на столе. Сам профессор, закутавшись в мантию, спал, сидя на стуле. Его палочка была неблагоразумно оставлена рядом с птицей. Брейри осторожно понюхала зелье.

– Ремус, это от лихорадки!

От этого крика Снейп открыл совершенно больные глаза и с удивлением, переходящим в любопытство, уставился на неё.

– А ведь я и в самом деле болен, – хрипло проговорил он, – даже очень… вот и первые признаки бреда…

Но тут его взгляд упал на оборотня, и Снейп схватил палочку.

– Я знал, что у меня мало времени, но ты всегда был догадлив, – прошипел он и с трудом поднялся на ноги. Однако устоять ему не удалось, и Люпин быстро выбил палочку из пальцев зельевара. Та со стуком отлетела под мойку.

– Зачем ты явился, – жёстко спросил оборотень. – Говори и не пытайся нам врать, я достаточно смыслю в зельях, чтобы вывести тебя на чистую воду! Говори, это ещё один твой трюк?

– Нет, – тяжело дыша, ответил Северус, для верности хватаясь за стул. – Говорю же, нет… Можешь меня убить, но это правда…

– Зачем ты пришёл в мой дом? – тихо спросил Люпин, приставляя палочку к самому горлу зельевара. Тихого и безобидного преподавателя было просто не узнать.

– Потому, что после того, что я сделал, мне некуда больше пойти. Я… предал Волдеморта. Чёрт возьми, я никогда и не был на его стороне!

– Какая наглость, – тихо произнесла Брейри. Снейп неверящим взглядом смерил её. – При мне ты хвастался тем, что вступил в круг упивающихся. Лили ты хвастался тем же! Потом подслушивал в таверне, чтобы предать Поттеров! А Дамблдор?! Какая дрянь, мерзость! Как можно было упасть так низко! Я же думала, что ты способен на что-то доброе… – в её голосе слышалась откровенная горечь и одновременно ярость.

– Роуз, ты, чёрт возьми, жива… Удалось… – Снейп смотрел на неё, не мигая.

– Что? – не поняла та, опешив.

– Неважно, – приходя в себя, сказал Снейп. – Что вы двое знаете о том, что на самом деле случилось с Дамблдором! Спросите Поттера! Спросите про рану от хоркрукса-кольца! Или про то, что произошло в пещере, куда они отправились вдвоём! И когда он вам ответит, тогда почитайте о Трупной язвеннице тайской, и про проклятие Внутреннего жара тоже! Не поленитесь, это полезная информация… А если их свойства вас не убедят в том, что Дамблдора ждала мучительная, медленная и неизбежная смерть, задайте свой вопрос портрету Альбуса.

Снейп явно был в жару, и язык у него несколько заплетался, но он всё равно продолжал:

– Никому ещё не удалось заставить врать портрет… Если Дамблдор хотел такого спасения от мучений, значит, я должен был поступить именно так… Значит, так было надо… – Снейп обессиленно опустился на стул. – Я никогда не вставал на сторону Волдеморта… А ещё этот щенок Малфой… Теперь всё кончено. А я ещё варил тебе зелье… Тогда, когда луна делала из тебя собаку…

Снейп покачнулся, еле удержавшись на стуле. Ремус, который, казалось, не дышал на протяжении всей тирады, опустил палочку.

– Скажи, как выглядел Аластор Грюм, когда ты его нашёл в особняке Лорда, – спросил Ремус.

– Коршун. И Патронус его – тоже коршун. Так они выбрались… Хорошо… Снейп замолк. Некоторое время царило молчание и, наконец, оборотень кивнул в сторону стола.

– Что ты собирался делать с курицей?

– Что? – не понял Снейп, рывком поднимая голову.

– Что ты собрался с ней делать, спрашиваю, – строго повторил Люпин.

– Бульон… Это ведь усиливает эффект зелья… – пробормотал Снейп, таращась на бывшего коллегу, полностью уверенный, что от жара сходит с ума. – Я не знаю точно, каким заклинанием её ощипать…

– Вот умелец! Брейри, ты сможешь сварить суп? – повернулся к волшебнице Ремус.

Выражением лица Брейри поразительно напоминала зельевара.

– Да, скорее всего…

– Тогда помогите мне немного. Ордену Феникса он вряд ли будет полезен полуживым, – пожал плечами хозяин дома и, повернувшись к Снейпу, жестом указал на дверь в спальню. – А теперь будь добр, отправляйся спать. Не хватало ещё, чтобы мы заразились.

Снейп, шатаясь, молча отправился в кровать. На пороге кухни он обернулся и какое-то время смотрел на волшебников.

– Вы мне верите? – неузнаваемым от болезни голосом спросил Снейп, держась за дверной косяк.

Рем махнул на него рукой и повернулся к плите.

* * *

Простудная лихорадка, если она лечится правильными волшебными средствами, проходит в течение суток. Поэтому, когда утром воскресенья в дверь постучали, Северус уже был на ногах.

– Я умер и больше не нуждаюсь в няньках! – с раздражением крикнул он, но так как в эту секунду он всё ещё воевал с пуговицей у самого подбородка, крик получился неубедительным. В приоткрывшуюся дверь просунул голову Люпин.

– Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. Замечательная погода на улице, жаль, ты не любишь солнышко, – вполне дружелюбно начал он, но Северус только скривился.

Рем слегка улыбнулся.

– И всё же несколько часов назад тебе было очень плохо. Я и твоя подруга Роуз… – продолжил Ремус.

– Она не моя подруга. И вообще не подруга… Чёртова петля, да где же она… – он отвернулся к зеркалу, но, увидев выражение собственного лица, резко шагнул прочь.

– Одним словом, мы начали было всерьёз беспокоиться… – не унимался оборотень.

– Ах, как это трогательно! – насмешливо бросил зельевар, теребя воротник, – они вдруг забеспокоились о предателе и убийце! Я сейчас разрыдаюсь от благодарности! Несколько часов назад ты чуть не воткнул палочку мне в глотку! Да вам наплевать на…

– Пожалуйся, прекрати истерику, – вдруг серьёзно сказал оборотень. Северус поперхнулся на полуслове. – Раз ты настолько оправился, что способен самостоятельно передвигаться, пора перебираться на площадь Гриммо.

– Туда? Нет… – начал было Снейп.

– Неужели ты ещё не понял, что тебе придётся вернуться в Орден Феникса? У тебя нет выбора, прости, – сказал оборотень, не сводя с него глаз. – Ты знаешь много важного для того, кто уничтожает хоркруксы, для Гарри…

– Мальчишка не станет слушать, – отвернулся от Люпина Северус.

– Это не твоя проблема. Пора сделать окончательный выбор, – голос Люпина стал совсем тихим, но глаза его горели, как у волка, готового драться не на жизнь, а на смерть. – Пора, наконец, выбрать свою сторону в этой войне.

Снейп некоторое время молча рассматривал Ремуса. Потом хмыкнул, пнул носком ботинка какой-то мусор на полу и, взглянув на сдвинувшего брови оборотня, вздохнул.

– Ну что ж, наверное, ты прав. Так и быть, я сделаю выбор.