Гарри Поттер и Конец Войны (гет)

– Погоди-ка, – насторожился Гарри, – Так может, ты зна-ешь, и с какого факультета была ваша новая подружка?

– Знаю, – ещё тише ответила Джинни, – Хаффлпафф…

– Я так и знал, – он рубанул рукой по воздуху. – Но откуда ты-то об этом узнала? Неужели призрак Элеонор вам всё это рассказал? – парень всё ещё был сбит с толку.

– Э-э-э… Нет, если честно. Гермиона, нас ведь просили не рассказывать… – девушка беспомощно уставилась на под-ругу.

– Жаль, Луны здесь нет, ведь это она всё для нас разузнала, – опустила глаза гриффиндорка.

– Мы клянёмся, что никому не расскажем, даже другим членам Ордена! – Рон осторожно дотронулся до руки Гер-мионы. – Пожалуйста, вы ведь сами знаете, как это важно!

– Хорошо, – тряхнула кудрями та. – Слушайте. Мы бы всю жизнь просидели в библиотеке, если бы не Луна. Пока мы рылись в архиве, она нашла общую колдографию шестого курса Хаффлпаффа того времени, когда в Слизерине дол-жен был учиться Риддл. Мы нашли на ней девушку, похо-жую на Элеонор, и запомнили фамилию – Грейс. Снова вернулись в архивы и начали искать. И, представь себе нашу удачу, мы выяснили, что у матери Элеонор, которая тоже закончила Хогвартс, девичья фамилия – Боунс. Ну, думайте, кто у нас в Хаффлпаффе носит фамилию Боунс?

– Сьюзен? – нахмурив лоб, предположил Гарри.

– Именно! К ней-то мы и пошли прямо из библиотеки! Она сначала даже слушать нас не стала, но мы всё же уговорили её. Элеонор Грейс действительно приходится ей родственницей по материнской линии, но в семье никто и знать не знает, что с ней произошло. Ты бы видела, какими глазами Сьюзен на нас смотрела, когда мы начали спрашивать её обо всём…

– Представляю, – заметил Рон.

– Но дальше – ещё интереснее, – сказала Джинни и вплотную придвинулась к Гарри, – Сьюзен созналась, что из дома её погибшей бабушки пропал альбом со ста-рыми родовыми колдографиями, как это ни странно. Пом-ните тут статью из «Пророка»? Про смерть Амелии Боунс, возможно, от руки Риддла? Тебе не кажется, что кое-кто всё это время пытался стереть последнюю память об Элео-нор? Этот кое-кто теперь в полной уверенности, что это ему удалось! Кажется, из-за этого он и расправился с ба-бушкой Сьюзан...

Гарри позволил этой мысли хорошенько осесть в голове.

– Ты права. Скорее всего, он до сих пор заметает следы прошлых преступлений. Но какое отношение всё это имеет к чаше?

– Понятия не имею, – огорчённо ответила Джинни, задум-чиво кладя голову ему на грудь.

Наведаться на Болота было решено на следующий день. Меньше всего Гарри хотелось, чтобы кто-то, кроме него, Рона и девушек, что-то об этом узнал, поэтому друзья при-готовились уйти сразу после лекции Люпина, которая как внеклассный предмет была последней. Замотанную в ман-тию-невидимку клетку Рон и Гермиона незаметно при-строили между собой, но Люпин всё равно задержал на них взгляд дольше обычного. В большом зале, набитом слушателями, стояла абсолютная тишина. Впрочем, удив-ляться было нечему – Ремуса Люпина единодушно при-знали лучшим из преподавателей, и его «необязательные внеклассные собрания» посещали все до единого. Разуме-ется, кроме значительной части слизеринцев.

– Сегодня я хотел бы поговорить о гремлинах, – нетороп-ливо прохаживаясь вдоль кафедры, начал оборотень. – Возможно, все вы не раз и не два слышали об этих зло-вредных созданиях от других учителей, но уверен, никто вам не сказал о…

– Простите, профессор Люпин! – тоненько прозвучало с дальней парты.

– Э-э, да? Мисс Кионопулос? А вы как оказались на лек-ции для старшеклассников?

Студенты завертелись на местах, силясь разглядеть гово-рившую. Смуглая девочка, которую Гарри сразу же узнал, робко поднялась и, опустив глаза в пол, начала теребить рукав мантии.

– Я… У нас… У нас отменили трансфигурацию, профес-сор Макгонагалл опять улетела… Я просто хочу… Про-стите меня… – она вдруг собралась с духом и быстро про-говорила: – расскажите нам о блуждающих огоньках! Прошу вас!

На лице Люпина появилось растерянное выражение.

– Почему именно о них, Кассандра? Сегодня запланирова-ны гремлины, я даже отловил несколько специально… – тут по классу пронёсся вздох ужаса.

– Я не знаю, – голосок Кассандры задрожал. – Я так… чув-ствую…

Больше, как не пыталась, она ничего не сказала, и, тихонь-ко возвратившись на место, спряталась от любопытных глаз за горой учебников. Профессор глубоко вздохнул, и окинул всех очень серьёзным взглядом.

– Ну что ж. Здесь я считаю нужным уступить. С этими словами он унёс клетку в боковую комнату, тут же поя-вившись с маленькой тёмного цвета коробкой.

– Я думаю, что на это вам сначала следует взглянуть, а уж потом слушать. – С этими его словами тяжёлые шторы на окнах сами опустились. На счёт «три» погасли все свечи, и наступила кромешная тьма. Несколько секунд аб-солютно ничего не происходило. Кто-то начал покашли-вать, но тут невидимый Люпин снял с коробки крышку, и кашлявший ученик чуть не подавился от удивления. И неудивительно, то, что предстало перед глазами слушателей, превосходило все мыслимые ожидания.

Гарри и Рон не могли отвести взгляд от того, что происхо-дило на кафедре, и невольно завидовали подругам, кото-рые видели это истинное волшебство уже не раз и не два.

Над кафедрой, мерцая то ярче, то бледнее, легко кружась в воздухе, как снег, что первым заметает ноябрьские пусто-ши, появились огоньки. Они то следовали друг за другом, то, словно от ветра, переносились по классу, заставляя не-видимых в темноте подростков не дыша поворачивать го-ловы вслед за собой. Они почти не давали света, как свечи, которые где-то далеко впереди неверной рукой несёт очень, очень усталый человек.

– Как это печально, – каким-то не своим голосом прогово-рил сбоку Рон. – Честное слово, я никогда не видел ничего более одинокого и красивого…

Огоньки то подмигивали, то почти таяли, то сбивались в колышащийся клубок, то снова рассыпались по всей ком-нате. Можно было подумать, что само время, засмотрев-шись, забыло течь, но тут Люпин взмахом палочки зажёг свечи. Сказка кончилась. Огоньки, словно в ужасе, скры-лись в коробке, а Гарри, Рон, Гермиона и Джинни в не меньшем ужасе огляделись вокруг.

Кроме них, за столами не осталось ни одного человека. Часть остолбеневших студентов взгромоздилась на столы, остальные забили все проходы и всё свободное место во-круг кафедры. Все как намагниченные замерли у коробки.

– Ну что ж, маленькое представление окончено, и все мо-гут занять свои места, – спокойно произнёс оборотень. В толпе появились первые осмысленные взгляды и фразы вроде «чертовщина какая-то».

– Блуждающие огоньки, или «игнис фатуус», как я сове-тую вам записать, не опасны…

– И это после такого-то? – возмущённо зашипела Ханна Эббот позади Гарри.

–…как только вы разгадали их секрет. – Люпин постучал худыми пальцами по коробке. – Этих я отловил недалеко от Абердина, совсем рядом с местным старым-престарым кладбищем, где одно время хоронили много магглов до-вольно сомнительной репутации.

Гарри беззвучно ахнул и быстро кинул взгляд в сторону Гермионы и Джинни. «Так вот куда он пропал в тот шторм!» – говорил весь их возмущённый вид. К Гарри мо-ментально вернулось неприятное чувство, что ни кто иной как он остаётся в потёмках, в то время как все до единого наперегонки стремятся что-нибудь от него скрыть. Он сер-дито уставился на оборотня.

– Именно из-за своего происхождения эти экземпляры огоньков так отвратительно себя ведут. Видите ли, эти свечки в темноте – ни что иное, как части нашей памяти, по каплям покинувшие тело умершего. От этого и зависит, будут ли они вот так, как вас сейчас, всех до одного зама-нивать в топь, пытаться вывести из неё или просто не об-ращать на вас ни малейшего внимания. Глупая магловская легенда, что эти маленькие призраки способны указывать путь к сокровищам, сгубила не одного человека. Огонёк по сути безволен, следовать за ним не имеет смысла, но кладоискатель, ничего перед собой не видя от жадности или страха, непременно залезет в самую трясину, и поминай, как звали. – Люпин грустно вздохнул, пристально посмотрел сначала на Гермиону, а потом на Рона, затем продолжил:

– Сказать же, чья частичка вам попала в руки, невозможно. Это можно только проверить.

Ребята беспокойно заерзали.

– А теперь, после того как вы тщательно всё записали, вернёмся к гремлинам, иначе они прутья перегрызут. Мисс Роуз, будьте любезны вынести нам клетку, – позвал он, заглянув в смежную комнату.

Но Гарри не обращал внимания на гремлинов до самого конца урока. Очнулся он только тогда, когда соседи на-чали с шумом собираться, обсуждая урок, а его самого кто-то тихонько потянул за рукав. Он обернулся, чем испугал оказавшуюся позади Кассандру. Та, пробормотав: «Вам на счастье», сунула ему в руки что-то квадратное и быстро убежала в коридор. Гарри изумлённо опустил взгляд. В его руках осталась небольшая затёртая шкатулочка.

– Гарри, ты ничего не хочешь мне рассказать? – внезапно напомнив интонацией Дамблдора, спросил подошедший Люпин.

– А вы? – не растерялся тот, быстро уронив подарок в сумку. – Вы ничего не сказали нам тогда, перед самым полнолунием в Абердине, когда ни с того ни с сего исчезли из номера! Мы тогда подумали неизвестно что!

– Увы, единственное время, когда я могу их собирать без опаски – это за день до окончательного превращения, дру-жок, – тихо сказал оборотень. – В такой день я уже на-столько волк, что они и не думают меня обманывать, и ещё ровно настолько человек, чтобы управлять своими действиями… ну, и держать корзинку.

Он улыбнулся, но у собравшихся вокруг друзей мороз по-шёл по коже. От такой картины поседеешь молодым…

– Я бы ни за что вас не выпустил из школы, если бы не понимал, как это важно. Намотай мантию получше, Джинни, вашего огонька видно.

Джинни, порозовев, быстро запахнула ткань на клетке, и лёгкое свечение пропало.

– Вы что, мысли читать умеете? – поинтересовалась она.

– Нет, только книги. Я вас, юная леди, разгадал, ещё когда Молли рассказала мне про ваше с подругами исчезновение за клюквой. Не потому, что я такой уж чрезмерно сообра-зительный, а потому, что пишу про блуждающих огоньков научную диссертацию. Уже год.

– Научную диссертацию? Но ведь…

– Мне её никогда не опубликовать потому, что я… не со-всем человек? Что поделать, это верно, – проговорил Ре-мус печально и как-то мечтательно. – Но это же не значит, что любимое дело надо бросать посередине?

Тут в класс в нетерпении заглянул первый слизеринец, и Люпин быстро принял строгий вид.

– Хватит болтать, идите и приступайте немедленно. Я жду от вас блестящих результатов, слышите? Блестящих! – громко сказал он вслед молодым волшебникам. Те кивну-ли и были таковы.

* * *

Узенький серп старой луны почти не давал света, и идти при свете палочек пришлось долго. Только теперь ребята поняли, насколько дождливой и неприятной выдалась осень в этот год войны. Они медленно поднимались по склону, то и дело увязая в холодной грязи. Всё вокруг за-росло низенькими, больными от сырости деревцами и высокой, обледеневшей травой.

Гарри уже давно казалось, что они ходят кругами, и он хо-тел было заявить об этом девушкам, но те шикнули на не-го. А когда Гермиона показала пальцем на несколько вы-боин на стволах деревьев, он понял, что группа следует меченой тропой. Со всех сторон их обступало болото, то тут, то там высились голые деревья, и казалось, что несу-щиеся по небу рваные облака то и дело застревают в их ветвях. Друзья продолжали ломиться сквозь чащу, то и де-ло помогая друг другу вытягивать ноги из трясины. Изо рта у каждого валил пар, а поверхность болота постепенно затягивалась корочкой льда. Наконец Гарри показалось, что впереди он уже не видит блеска воды.

– Мы пришли, – осипшим от сырого холода голосом сказа-ла Джинни и первой, цепляясь за скользкие ветви, выбра-лась на открытое место. Остальные последовали за ней и оказались на холмике, где земля была на удивление твёр-дой и каменистой. Друзья отдышались, но оставались на-чеку. Место было очень глухое, лучшего убежища и представить было нельзя. Никому не известный лес, ни-кому не известное болото. Глухое, тёмное. Топкое. Риддл знал толк в запутывании следов.

Гермиона поставила клетку с пушистиками на землю и смахнула покрывало. Разноцветные пуховые комочки заметались как бешеные, слепо тыркаясь в прутья. Джин-ни, не теряя ни секунды, облила стайку водой и произнесла заклинание. Зверьки послушно начали менять обличие, а Гарри замер, уставившись на них. «Хоть один, прошу, хоть один…» – шептал он. И им повезло. Один светящийся комочек оторвался от разбредающейся стайки блуждающих огоньков и медленно осел на землю в нескольких шагах он них. На выбранном месте он чуть задержался, колеблясь, и мягко ушёл в сухую траву.

В следующую секунду Гарри почувствовал, как волосы на затылке буквально зашевелились от страха – из земли мед-ленно приподнялась призрачная… рука. Вслед за первой, худой и прозрачной кистью беззвучно появилась другая. Словно выбираясь из вязкой тины, кто-то с усилием под-нимал голову. Вслед за острым подбородком показалось и всё лицо, синеватое, со страшно запавшими щеками и тусклыми, глубоко посаженными глазами. Показались ко-стлявые плечи в истлевшей одежде, потом призрак вызво-лил себя по пояс, вот он встал на ноги, и, наконец, перед ребятами ссутулилось нечто, что можно было с натяжкой назвать человеческим телом. Телом девушки, судя по длинным, похожим на светящуюся паклю волосам. Она подняла на них глаза. В руках у неё теплился тот самый огонёк.

– Это последний – едва расслышали ребята.

– Так ты и есть Элеонор… – скорее подтвердив, чем спро-сив, сказал Гарри и сделал маленький шаг вперёд.

– Так меня звали давным-давно… Теперь у меня нет име-ни, я хочу забвения… – призрак смотрел куда-то сквозь них.

– Почему ты решила стать призраком? – подал голос Рон.

– Решила? Нет, у меня не было выбора, – несколько удив-лённо отозвалось привидение. – Мне так хочется уснуть…

– Почему ты не можешь уснуть? – Гарри был уверен, что Рон едва на ногах стоит от страха, но любопытство всё же придавало ему сил.

– Я не могу.

– На тебе проклятье? Скажи, может, мы можем помочь! – Гарри сделал ещё шаг вперёд, но Гермиона положила руку ему на плечо.

– Гарри, мы пробовали, она не скажет.

– Значит, будем играть жёстко. Прости, – одними губами ответил Гарри и поднял решительный взгляд на Элеонор.

– Я знаю, как ты умерла. – тихо сказал Гарри. Та встрепе-нулась, и парень с ёкнувшим сердцем впервые заглянул в глаза живущего мертвеца.

– Ты ведь была влюблена, так?

Призрак продолжал слушать, и гриффиндорец почувство-вал, что нащупал правильный путь.

– Ты любила кого-то, а этот кто-то тебя предал…

– Это не так, это вышло случайно.

– Тебя предали, разве ты не помнишь?

– Нет, это не может быть правдой!

– Ты просто не хочешь помнить, но у тебя в руках послед-няя часть твоей памяти! Ты должна вспомнить, потому что тот, кто тебя предал и обрёк на вечное скитание, хочет уничтожить мир!

– Это ложь! – прошипела девушка, угрожающе качнув-шись в сторону волшебников, отчего те попятились.

– Используй огонёк, – не отступал Гарри, – давай же! Ты должна вспомнить!

Крупица света в ладонях призрака заметалась.

– Хорошо, – и Элеонор в мгновение ока проглотила искорку. Секунду никто не шевелился, лишь пар срывался с губ четырёх волшебников. Глаза Элеонор медленно поднялись на ребят, и она издала протяжный, полный невыразимой тоски стон.

– Он убил тебя, – сдавленно подытожил Гарри, – Том Риддл убил тебя.

Ответом ему были сдавленные всхлипы призрака, ко-торый теперь опустился на колени и обхватил голову ру-ками.

– Как он это сделал? Прошу, скажи, и ты навсегда станешь свободна! Ты сможешь заснуть! – умоляюще просила Джинни, не выпуская рукав свитера брата.

– Вы обещаете? – со странной надеждой в потустороннем голосе спросила Элеонор, – Вы можете обещать мне по-кой? Покой после всего...

– Да! Как только ты скажешь, что сделал с тобой Риддл, прежде чем перенести сюда и зарыть.

Элеонора плакала.

– Он воткнул в меня ключ.

– Что?! – удивлению Гарри не было предела. «Какой ещё ключ?» – раздалось в голове.

– Я ничего более не скажу вам. Копайте на этом самом месте, и вы сами всё увидите, – сказала девушка и подня-лась с мёрзлой травы.

– Неужели он всё ещё… – неверяще прошептала Джинни.

– Да.

Земля была твёрдой от морозца, и друзьям добрый час пришлось накладывать заклинания, чтобы буквально по горсточкам выдолбить яму глубиной метра в полтора.

С левой стороны груди, между рёбер покоившегося в ней скелета в рассыпавшемся одеянии, застрял длинный, ста-рый, грязный ключ.

– Гарри, не тронь его! Здесь не может не быть подвоха!

– Бери, – шепнула Элеонор, стоя на краю ямы и прижав обе руки к груди, – Я разрешаю тебе его взять. Мой преда-тель немедленно почует тебя, но зато я знаю, что буду спать. Глубоко, долго-долго. Бери, пока можешь. И беги.

Металл должен был быть холоден, но Гарри он ожёг ла-донь. Какую-то долю секунды тот не мог оторвать взгляда от ключа, но когда всё же поднял глаза, то ни призрака, ни ямы, ни огоньков и в помине не было на поляне. Рон и Гермиона, резко заморгав, с трудом стряхнули с себя оцепенение и переглянулись. На поляне стояла гробовая тишина, и в ней можно было расслышать, как удары серд-ца отдаются в уши. Рон медленно поднял глаза на друга:

– Как ты думаешь, Гарри, она серьёзно имела в виду, что как только ты возьмешь ключ, Волдеморт…

Конца фразы подросток не услышал. Голову мгновенно охватила такая немыслимая боль, что он с криком рухнул на колени. Мир перед глазами начал осыпаться осколками куда-то вниз, а за ними с невероятной чёткостью явилась совсем иная картина. Неистово замелькали стены из грубого камня, камин, несколько одетых в чёрное людей на коленях. Гарри почувствовал, как его рука швырнула что-то тяжёлое в стену, и это что-то разбилось фонтаном осколков.

– Притащите сюда Снейпа! Сейчас же!!! – яростно и пронзительно завопил он таким знакомым высоким голосом. Затем всё снова поплыло, а когда опять сфокусировалось, перед Гарри со скрученными за спиной руками оказался Северус Снейп. Его крепко держал Уалден Макнейр.

– Ты, подлая тварь! – взвизгнул голос. Снейп поднял голо-ву и медленно выпрямился. На лице у него не было страха, и от этого Гарри почувствовал ещё большую злобу, которая потихоньку начала смешиваться с его собственной.

– Ты всё это время знал, что Поттер, этот дрянной щенок охотится за моими сокровищами! ТЫ!!! Двуличное насе-комое! Ты знал и продолжал готовить зелье!!! Предатель!

– Я понятия не имел, что происходит с хоркруксами, и просто делал своё дело, – отозвался зельевар. И тут Гар-ри увидел, как рука, не слушаясь его, с невероятной силой ударяет профессора по лицу. Снейп дёрнулся в железной хватке Макнейра, но поворачиваться лицом к Волдеморту не спешил.

– Не ври мне, – прошипел голос, – Макнейр выложил всё! Люциус его допросил!

Снейп бросил ненавидящий взгляд куда-то в сторону, но Гарри не проследил за ним.

– Я не верю ни одному твоему слову, мерзкая тварь, – с высокомерием заговорил он голосом Волдеморта. – За твоё предательство тебе придётся попрощаться с твоей жалкой…

– Не так быстро, – с безумной ухмылкой перебил Снейп и с какой-то нечеловеческой быстротой сделал самую неве-роятную вещь – вывернулся и вцепился зубами в кисть державшего его упивающегося. Тот с криком ослабил хватку и, помимо ненависти, Гарри захлестнуло ещё и отвращение – слишком острые клыки Снейпа окрасились в красное.

– Авада… – взвыл Гарри.

– Арресто Моментум! – гаркнул Снейп, и Гарри на секун-ду почувствовал, что время сбавляет ход. Он знал, что Снейпа надолго не хватит, заклинание требовало слишком большой силы. Время не остановилось до конца, и подрос-ток увидел, как мучительно медленно белёсая рука Волде-морта направляет палочку на оскалившегося учителя. Так же медленно тот разжимает пальцы и на пол бесконечно долго падает маленький пузырёк. Последнее, что увидел Гарри (да и вообще кто бы то ни было в комнате), – это густое облако чёрного дыма, в котором скрылся бывший преподаватель зельеварения. Перед глазами сумасшедшим хороводом понеслись перепуганные насмерть лица свиты Волдеморта. Гриффиндорец почувствовал глухой, вполне реальный удар о землю и потерял сознание.

* * *

– Гарри, тебе лучше?

– Дешёвый трюк, – едва ворочая языком, выдавил Гарри и отмахнулся от нависшего над ним лицеподобного рас-плывчатого пятна. – Порошок моментальной тьмы, – и он облапошил самого Волдеморта…

– Гарри! – кто-то начал стаскивать с него одеяло. – На, возьми свои очки, только скажи, что с тобой всё в порядке!

Кое-как надев очки и с досадой заметив, что те треснули, Гарри наконец огляделся. Маленькая, тёмная и пыльная комнатка была освещена единственной зелёной лампой. Учительский кабинет. В углу висел серый потрёпанный костюм, по которому сам по себе, выпуская клубы пара, ползал волшебный утюг. На столе стояли внушительных размеров чайник и чашка горячего чая, от которого разило чем-то лекарственным, а за столом сидел профессор Лю-пин. Переведя взгляд левее, Гарри увидел сидящего в ногах Добби, который радостно ему заулыбался. Сам он лежал на диване под двумя пледами, а ключ, который он все последние часы не выпускал из рук, тускло блестел рядом с вазочкой с вареньем.

– А где Рон и Гермиона? – робко осведомился парень.

– Отчитываются перед профессором Макгонагалл, ко-нечно же, – отозвался Ремус и улыбнулся. – Не переживай, мне думается, что в этот раз никого не накажут. Прости, что мы не переправили тебя в медицинское крыло, нельзя было поднимать панику. Не возражаешь, если придётся эту ночь поспать здесь?

– Не особенно, но что произошло?

– Вы четверо посадили себе на хвост около сотни дементо-ров, – сказал оборотень, бережно вручая гриффиндорцу чашку. – Пей, это лекарство. Добби чуть из своих носков не выпрыгнул, так хотел тебе угодить.

– Добби всегда готов служить великому Гарри Поттеру, – вскакивая на ноги, заявил домовик, но увидев, какое лицо сделал Гарри на слове «великому», спрятался под подуш-ку.

– Так вот, – продолжил профессор, – когда вы выскользну-ли за ворота, они учуяли ваш восторг и понеслись следом. В лесу они вас потеряли, но тут им на помощь явилось не-сколько упивающихся. Рон и Гермиона отлично научились вызывать Патронусов, и к счастью им пришло в голову послать одного за подмогой в Хогвартс.

– Мы победили? – нетерпеливо спросил Гарри. Рем корот-ко рассмеялся, запрокинув голову.

– Вот она, гриффиндорская логика – ему неважно, что тол-ком произошло, ему важно, кто победил! Мы и не сража-лись, Гарри.

Пристыженный Гарри начал прихлёбывать чай.

– Противников было слишком много, а с тобой опять слу-чился припадок. К тому же, болото сплошь поросло ядови-той разновидностью магической осоки, слава всему свято-му, что её прихватил мороз! Но я отвлёкся. Не возражаешь, если я попрошу тебя рассказать, что ты видел?

– Нет, – помотал головой тот и выложил всё до единого слова о том, что видел в тёмном зале с камином. Во время его рассказа лицо вервольфа сменило с десяток выражений – от настороженного внимания до суеверного ужаса.

– Так вот оно что… Малфой был прав… О, да как будто я сам не догадывался! Сердце чуяло, могу поклясться… – словно сам себе под нос пробубнил Люпин и начал по ста-рой привычке бегать туда-сюда по комнате. – Интересно, где он теперь может быть…

В эту секунду в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнате оказалась синеволосая Тонкс, а вслед за ней и Джинни Уизли, которая тут же кинулась к Гарри с объятиями.

– Ну, слава всему светлому, он пришёл в себя! – сказала Тонкс и тоже облегчённо вздохнула.

– Как прошло собрание у Минервы? – спросил Ремус, пре-кратив мерить шагами комнату и подбегая к вошедшей.

– Не так уж и плохо, – осторожно ответила за метаморфа Джинни, усаживаясь рядом с домовым эльфом.

– Мы всё надеемся, что Гарри объяснит, зачем ему пона-добилось соваться в незнакомый лес за сотни миль от Хог-вартса ночью, нарушая все мыслимые правила и подвергая смертельной опасности не только свою жизнь, но и жизнь трёх других ребят, – уперев руки в бока, заявила та. Гарри, не отрываясь от чашки, отрицательно помотал головой.

– Я так и знала, – пожала плечами Нимфадора и перегля-нулась с мужем.

– Я должен кое-что проверить и после этого расскажу, что знаю, – уклончиво ответил юноша и кинул мимолётный взгляд на ключ. Если бы не он, Гарри мог бы поклясться, что все произошедшее этой ночью ему просто приснилось в муторном кошмаре. – Я бы хотел поговорить с Грюмом. И с близнецами. Пора собрать Орден на площади Гриммо, как вы думаете?

– Идея что надо, – впервые подала голос Джинни. –Накопившиеся у нас сведения надо собрать в кучу, чтобы придумать план. Я – за.

– Ты прав, Гарри, – подумав секунду, сказал оборотень. – Только сначала тебе нужно немного прийти в себя. Два дня, и мы отправимся в Штаб. Идёт?

– Идёт, – улыбнулся в ответ подросток, откидываясь на подушку.

* * *

Несколькими этажами ниже, в подземной резиденции сту-дентов Слизерина Драко Малфой осторожно прокрался в ванную и запер дверь. Убедившись, что его не подслуши-вают, он сел на пол, подперев спиной дверь, зажёг палочку и вытащил из пижамного кармана маленькое, неправильной формы зеркальце.

– Ма-ам, – позвал он, поднеся стекло к губам. – Мам, ты меня видишь? Ты там?

Сквозь поцарапанное стекло было видно, как несколько раз мелькнуло что-то серебристое, затем с другой стороны показалась прядь светлых волос и наконец – заспанное женское лицо. Нарцисса беззвучно охнула, заулыбалась и несколько раз быстро-быстро поцеловала зеркало со своей стороны.

– Да ладно, ладно, – поморщился Драко. – Со мной всё хо-рошо, я в…

Тут парень прикусил язык. Что-то заставило его попри-держать сведения о своём местонахождении. Нарцисса по-мотала головой, давая понять, что не может разобрать слов. Драко жалел, что в оправленном в рамку осколке можно было только видеть собеседника, а вот услышать не было никакой возможности. Кое-как, знаками и шипением он показал, что с ним всё в порядке. Нарцисса прижала руку к груди и глубоко вздохнула.

– Как отец? – отчаянно формируя слова губами, спросил слизеринец, – Говорю, отец как?

В ответ Нарцисса перевела зеркало куда-то в сторону. Драко увидел, что Люциус ещё не лёг и, сгорбившись над столом, что-то пишет при свете единственной свечи. Через несколько мгновений за зеркалом снова оказалась Нарцис-са. Драко, услышав, как кто-то шаркает тапочками в сто-рону ванной, замахал на неё рукой.

– Мне пора! – прошипел он, вскакивая на ноги. – Я вернусь!

Нарцисса сделала просящее лицо.

– Ну, хорошо, хорошо, – буркнул Драко, помедлил и неуклюже чмокнул зеркало. В дверь задолбили кулаком, и Драко поспешно сунул вещицу в карман. Не хватало ещё, чтобы кто-то ворвался сюда и застал его за целовани-ем зеркала – потом ещё пойдут слухи, что у него ночные приступы самолюбования.

– Кто бы ты ни был, проваливай из ванной! – заголосил кто-то знакомый. Драко злобно распахнул дверь и нос у носу столкнулся с Крэббом.

– Э-э-э, а ты что тут делаешь? – сонно удивился громила.

– Что, по-твоему, можно делать в ванной посреди ночи? – окрысился Драко и, отпихнув его, скрылся в спальне.

«Странно» – промелькнула единственная законченная мысль в уме Винсента, и в скорости тот забыл о самом су-ществовании Малфоя.

А сам Малфой в эту ночь ещё долго не мог заснуть. Парня мучило несколько вопросов, и он совершенно терялся, за который из них нужно хвататься в первую очередь. Поче-му совы, которых он отсылал родителям, возвращаются назад? Почему общаться с матерью можно только через глупый осколок какого-то зеркала? Куда каждую ночь пропадают гриффиндорская выскочка, полоумная Лавгуд и рыжая нищенка Уизли? Что стало с бывшим деканом? Что будет с ним самим, ведь на руке как никогда явственно чернела замысловатая метка упивающегося! А Поттер и вовсе выводил Драко из себя – тот был уверен, что гриффиндорец в сговоре с оборотнем и наверняка смотался куда-то из замка… тем более что около часа назад двое привидений проскользили мимо него по гостиной, и из их шелестящего разговора он уловил, что Поттера «принесли» в замок! Принесли?!

«Руку даю на отсечение, что он в медицинском крыле! – чуть не вскрикнул осенённый догадкой Малфой, скатыва-ясь с кровати. – Нужно проверить».

Крадясь по направлению к медицинским комнатам, Драко сто раз пожалел, что не обладал такой роскошью, как ман-тия-невидимка. Несколько раз увернувшись от призраков и чудом спрятавшись от Пивза в пустом кабинете, он всё же добрался до нужной башни и проскользнул к тускло освещённой свечами палате. На единственной занятой кровати кто-то спал, завернувшись в плед.

«Вот ты где», – пронеслось в голове слизеринца. Послы-шалось знакомое цоканье каблуков, и, едва Драко успел вжаться в тень у двери, мимо торопливо пробежала мадам Помфри. Оказавшись у кровати, она осторожно потрясла лежавшего.

– Кэсси… – позвала она.

«Чего?!» – остолбенел Драко.

– Кэсси, выпей это, потом можешь спать дальше, – настаи-вала медсестра. С подушки поднялась всклокоченная дев-чачья голова.

– А я и не спала. Слишком страшно, – едва различил Дра-ко.

– Просто зажмурься и проглоти зелье, оно кислое, но зато ты хорошо будешь сегодня спать, – уговаривала девочку мадам Помфри, но та не торопилась брать в руки кружку.

– Вы думаете, что от зелий это пройдёт? – недоверчиво спросила она, – Я больше не хочу их видеть. И не хочу, чтобы сбывалось то, что мне снится.

– Как это — сбывалось? – удивилась женщина, присажива-ясь на краешек кровати.

– Просто так. Знаете, мне хуже от прорицаний. Кошмары снятся каждый день, мэм… И всё сбывается… – её голос задрожал, и Драко с неудовольствием понял, что малявка вот-вот разрыдается. Он терпеть этого не мог.

– Деточка моя, тогда непременно попроси профессора Флитвика освободить тебя от них! А потом мы сразу же что-нибудь придумаем. Зачем же тебе терпеть? А сейчас, давай, всего несколько глотков…

Драко отделился от стены и, как можно тише выскользнув из комнаты, направился обратно в подземелья. Поттера в медицинском крыле явно не было, но парень всё равно чувствовал, что поход туда каким-то образом был не на-прасен…