Шкатулка с секретом (гет)

— Гриз, я хочу показать тебе кое-что любопытное.

— Именно сейчас? Вот прямо сию минуту? — Гризликов, не глядя на Дрейка, торопливо стучал пальцами по клавиатуре. — Когда я занят отчетом?

— Ты всегда занят отчетом и только отчетом. В твоей серой унылой жизни нет ничего, кроме отчета. Все твое время и все твое внимание поглощено отчетом. Ты никогда с ним не расстаешься, ты ходишь с отчетом в кафе, прогуливаешься с ним в парке, ложишься с ним в постель, задушевно с ним разговариваешь и вообще не можешь без него жить… Так почему бы тебе наконец не прекратить маяться всей этой дурью и не предложить отчету выйти за тебя замуж?

— Ну-ну… остряк-самоучка, не бесись. Что тебе там приспичило показать мне такого уж интересного?

Черный Плащ вынул из ящика стола и скормил дисководу компьютера небольшую черную дискету.

— Это фрагменты записей с камеры видеонаблюдения, установленной в Китайском зале Этнографического музея. Я просмотрел все записи, сделанные в течение двух недель до момента ограбления. Да, в свободное от работы время, да, мне больше нечем было заняться… Обрати внимание вот на этого типа с бородкой, в очках и в бейсбольной кепке. Согласно записям, он посещал музей почти каждый день примерно в одно и то же время — где-то за полчаса до закрытия. Приходил он вечером, а уходил, согласно показаниям видеокамеры, установленной у входа в музей, — утром!

— Ну что ж, поздравляю! Похоже, тебе действительно удалось вычленить из публики нашего застенчивого грабителя. И что?

— Его рост, комплекция и походка тебе никого не напоминают?

— Ну, допустим, напоминают. И что дальше?

— Это Антиплащ!

— Ты уверен? В этом гриме и прикиде узнать его практически невозможно. К тому же на записи не видно, чтобы он прятался под троном и чтобы вообще делал хоть что-нибудь противозаконное… Ну хорошо, допустим, ты уверен, что это Антиплащ, допустим, я тоже в этом уверен — но дальше-то что? Ну что? Мы пойдем с этой своей уверенностью к судье? Даже если тебе каким-то чудом удастся доказать, что этот бородатый очкарик — действительно твой двойник, Антиплащ плюнет тебе в лицо и скажет, что ходил в музей приобщаться к искусству — и что ты сможешь ему на это возразить? Видеокамеры тоже могут давать сбои, мой дорогой… Увы, это все косвенные улики, причем настолько зыбкие, что ни один мало-мальски мыслящий прокурор не выпишет на их основании ордер на арест. Я доступно поясняю?

Черный Плащ заскрипел зубами.

— А как же показания этой барышни, Гейл Андерс? Она утверждает, что Спарки и его отморозки требовали у Антиплаща Перстень, украденный из музея! Значит, они знали о том, что это именно Антиплащ обчистил музей?

Гризликов устало вздохнул.

— Об этом, во-первых, надо спрашивать у самого Спарки и его ребят. А эта барышня ни Перстня, ни еще каких-либо музейных побрякушек у Антиплаща не видела… по крайней мере, по ее словам. То, что Спарки и К* требовали у этого хлюста Перстень — еще не стопроцентное доказательство того, что именно Антиплащ этот Перстень и увел.

— Да, но… По совокупности улик…

— По совокупности подозрений, скажи уж так. Все это — всего лишь подозрения, пусть и не совсем необоснованные, но… судебную машину на них не запустишь, увы. Даже если арестовать Антиплаща сейчас, через три дня его придется с расшаркиваниями и извинениями отпустить — за недостаточностью улик. Потому что доказать его причастность к ограблению на данный момент практически невозможно. Остается либо ждать, пока он сам себя каким-то образом выдаст, либо искать этого Спарки и разговаривать с ним. И то и другое, сам понимаешь, может растянуться на месяцы, если не на годы.

— Угу. Не пойму, с чего это ты так рьяно взялся этого мерзавца защищать…

— Я? Защищать? Да боже мене збав! Я просто пытаюсь чисто по-дружески указать тебе на всю тщету твоих попыток упечь его за решетку — по крайней мере, в ближайшее время. Кроме того…

Резким дребезжащим звонком напомнил о себе телефон внутренней связи. Свирепо пошевелив бровями, Гризликов поднял трубку.

— Да?

— Гризликов? — безучастный голос дежурного из Управления был едва слышен. — Вам звонок. По линии «С». Соединять?

— По линии «С»? Да-да, разумеется! Соединяйте.

Что-то едва слышно щелкнуло — и тут же в трубке раздался другой голос: хрипловатый, негромкий, чуть насмешливый. Очень знакомый:

— Гриз? Надо встретиться. Есть кое-какая информация.

— Понял. — Гризликов украдкой покосился на Черного Плаща, который, выпятив нижнюю губу, все еще угрюмо смотрел на монитор компьютера. — Когда и где?

— Сейчас. В переулке на углу Клайхем-роуд и Двадцать Восьмой авеню. Это недалеко от ШУШУ. Буду ждать тебя здесь ровно десять минут и ни секундой дольше.

— Хорошо. Буду через восемь. — Гризликов бросил трубку и поднялся. Дрейк взглянул на него угрюмо:

— Ты куда?

— По делам. Поступила кое-какая информация… от одного из моих осведомителей. Скоро буду! Жди. И, сделай одолжение, не смей трогать мой отчет, как бы тебе этого ни хотелось, ты понял?

— Ревнуешь, что ли? — Глядя ему вслед, Черный Плащ с недоумением пожал плечами. — Экая несусветная спешка! Когда это ты успел обзавестись осведомителями? Ха-ха, и ты даже не закончил абзац… Ой-ей-ей, непорядок! Мадам Отчет будет весьма недовольна…

* * *

В переулке на углу Клайхем-роуд и Двадцать восьмой авеню никого не было.

Кроме ободранного полосатого кота, который, сидя на крышке мусорного бака, приводил в порядок свою потрепанную в каких-то кошачьих баталиях невзрачную шкурку — и опасливо уставился на явившегося Гризликова круглыми желтыми глазами, готовый в случае покусительства на свою жизнь метнуться в ближайшую щель. Гризликов, слегка недоумевая, осмотрелся, но, прежде чем он успел убедиться, что эта помойная кишка — действительно то самое место, о котором ему говорил загадочный осведомитель, шею его обхватила сзади крепкая рука, и в висок уперлось что-то твердое и холодное, подозрительно напоминающее дуло пистолета.

— Жизнь или кошелек?

— Придурок! — Гризликов мучительно попытался вспомнить один из приемов джиу-джитсу, который позволил бы ему освободиться от захвата — и мельком подумал, что пора бы ему все-таки и в самом деле сесть на диету. — Шутки шутить вздумал?

— Я не шучу. Соблюдаю маскировку, если угодно. Мало ли кому придет фантазия поинтересоваться, с чего это я вдруг точу тут с тобой лясы? — невидимый за его плечом Антиплащ коротко усмехнулся. — Слушай меня внимательно, я два раза повторять не буду… Я вышел на Железного Дровосека.

— На Дровосека? Ч-черт! Как тебе это удалось?

— Удалось.

— Через Спарки и этих его дубоголовых подручных? Значит, эти парни действительно имеют отношение к ВАОН, да?

Антиплащ хмыкнул у него над ухом.

— Экий ты, однако, скорый на выводы… Ничего подобного я не утверждал. Об этом тебе не у меня надо спрашивать, а у самого Спарки, хотя черта с два ты его сейчас найдешь… разве что где-нибудь в лесу в четырех пакетах. А молодцы из ВАОН уже давненько мной интересовались — вот я решил, кгхм, наконец сделать пару шагов им навстречу.

— И что им от тебя было нужно?

— Пока ничего. Наводили справки.

— Ой ли? Темнишь, парень.

— А вот этого не надо! — Дуло пистолета уперлось в его висок чуть плотнее. — А то, чего доброго, сочту и за оскорбление… А ты ведь знаешь, какой я нервнобольной идиот, Гриз, вдруг рука у меня дрогнет, и я нечаянно нажму на курок? Потом-то, может быть, и пожалею, что ближайшую стену вымазало твоими мозгами, да ведь будет уже поздно…

— Ладно. Як знаешь. Не будем говорить о том, о чем ты не хочешь говорить. Что по поводу Дровосека?

— Вряд ли ты услышишь от меня что-то новое, но тем не менее. — Антиплащ наконец-то выпустил Гризликова и чуть отступил назад, ближе к стене, потирая запястье, поигрывая небольшим травматическим пистолетом. — Это тип лет пятидесяти, высокий и грузный, с вкрадчивым, хорошо поставленным голосом, знает толк в одежде, дорогом парфюме, хороших винах и, черт возьми, лаке для ногтей. Чистоплюй и интеллигент. Вращается явно в высшем обществе. Лица его описать не могу — он прячет его под маской.

— Я слышал…

— Негусто, да? Хаза* у него в подвале «Театрал Отеля», вход через прачечную со двора, мимо общественного сортира. Ну, все как обычно… все пути к вершинам власти и роскоши лежат, в сущности, сквозь кучи дерьма, хотя я до сих пор считал, что уж не в настолько буквальном смысле. Кстати, на потайной двери имеется сенсорный замок, но при желании вскрыть ее возможно обыкновенным автогеном.

— Это уже интереснее.

— Еще одна база у них неподалеку от Орменвилля.

— Это нам известно. Но где именно?

— В заброшенном санатории на Долгом озере. Он называется «Ласточкино гнездо» или что-то в этом роде.

— «Ласточкино гнездо»? Да, кажется, существовал такой санаторий… хм! Ладно, я наведу справки. Тебе что, и там удалось побывать?

— К счастью, нет. Мне удалось сбежать до того, как меня безо всяких, надо сказать, почестей препроводили внутрь. — Антиплащ криво усмехнулся. В левой его руке появилась желтоватая картонная пачка; он ловко вытряхнул из нее сигарету и повертел ее в пальцах, точно вспоминая, не оставил ли дома зажигалку. Взглянул на собеседника исподлобья. — Вот что, Гриз. Я хочу, чтобы вы накрыли эту шайку как можно скорее.

— На каком основании?

— На любом. На основании их причастности к ограблению Этнографического музея.

— Хм! — Гризликов поднял брови. — А доказательства?

— Будут.

— Например?

— Ну, скажем… — Антиплащ секунду помолчал. — Скажем, при обыске вы обнаружите в их берлоге украденный из Музея Перстень.

— А откуда он там возьмется? — Гризликов потер ладонью шею. — Ты подбросишь?

Антиплащ внимательно посмотрел на него.

— Хороший вопрос, Гриз!

— Плохих не задаю, — скромно заметил Гризликов.

— Ну почему обязательно «подбросишь»? Почему бы тебе не предположить, что он был там с самого начала?

— А остальные музейные побрякушки?

Антиплащ пожал плечами.

— А этого мало?

— А ты как думаешь? Максимум, что, найдя Перстень, мы сможем этому гаду предъявить — даже не причастность к организации ограбления (ибо не факт), а всего-навсего обвинение в скупке краденого… Ну это же смешно, неужели ты сам не понимаешь? Мы ничего этим не добьемся… разве что предупредим ВАОН о том, что подобрались к их главарям почти вплотную. Они тут же нырнут в глубочайшее подполье, и на ближайшее время законсервируют в Сен-Канаре всю свою деятельность, так что все наши усилия попросту пойдут псу под хвост.

Антиплащ потер лоб тыльной стороной запястья. Он сидел на корточках меж мусорных баков и мял сигарету в руке — не курил, а именно мял, так, что табак крошевом сыпался сквозь его пальцы. Наконец бросил истерзанный бумажный трупик в услужливо приоткрытую пасть ближайшего контейнера.

— Ладно. Ты прав. Все это действительно бессмысленно и бесперспективно. Зря я это затеял… Я плохо соображаю в последнее время, видишь ли.

— К чему такая спешка? Почему тебе так нужно избавиться от Дровосека именно сейчас?

— Потому что после того, что эти сволочи со мной сделали… и пытались сделать, я, знаешь ли, слишком их ненавижу, чтобы долго тянуть с местью. Раз уж представляется возможность взять их за жабры…

— Хм! И это — единственная причина?

— Да.

— Нет. Ты не хуже меня знаешь, что арестовывать эту шайку сейчас попросту глупо. Слишком мало информации, мой дорогой, слишком мало доказательств причастности Дровосека к по-настоящему серьезным делам… И у тебя есть куда более веская причина покончить с этим типом как можно скорее, просто ты не желаешь мне о ней говорить.

— Я только хочу устранить угрозу.

— Угрозу для кого?

Антиплащ прищурился.

— Да неважно. Угрозу для всех честных и добропорядочных граждан Сен-Канара, о благополучии которых пекусь денно и нощно… Ты мне не веришь?

— Да как-то не очень. Скажи мне, что произошло? Между тобой и Дровосеком? Что он тебе… предложил?

— Ничего интересного, я же тебе говорил. Да, вот еще что, чуть не забыл… — На память ему внезапно пришел подозрительно липкий бокал с вином, который ему подсунули в логове Дровосека. — Они взяли у меня отпечатки пальцев.

— Что?.. Ты уверен?

— Абсолютно. Хотели убедиться, что я — это действительно я, а не Черныш. Отсюда следует только одно: либо они имеют доступ к базам данных Управления, либо в полиции у них есть свои люди. Остальные выводы делай сам. Ладно. — Он поднялся. — За сим закончим. Будет что-нибудь новенькое — сообщу.

— Может быть, ты все же расскажешь мне, что тебя так… тревожит? И тогда я — возможно! — сумею тебе помочь. Э?

Секунду-другую Антиплащ медлил с ответом. Сидел, опустив глаза, нервно потирая кулаком подбородок. Как будто и впрямь собирался что-то сказать, что-то для него важное, что-то такое, что сидело глубоко внутри него и не давало покоя, но… сомневался, колебался, подозревал, не выйдет ли эта откровенность ему боком?.. Идиот! Слишком скрытный, слишком опасающийся предательства и привыкший рассчитывать только на собственные силы, слишком не умеющий кому-то доверять и тем более — доверяться, в особенности, разумеется, копам… Гризликов мысленно выругался; он судорожно попытался найти слова, которые прозвучали бы сейчас не только не фальшиво и достаточно убедительно, но еще и хоть чуточку ободряюще… Но опоздал.

— Нет. — Мгновение сомнений прошло: Антиплащ вновь наглухо захлопнул створки, будто устрица, почуявшая надвигающуюся опасность. — В конце концов, это не имеет никакого значения… для тебя, по крайней мере. А свои проблемы я всегда решаю сам.

— А это только твои проблемы?

— Я рассчитывал, что ты сумеешь оказать мне одну услугу… но ты сам только что ткнул меня носом в полную дурость моей идеи. О чем нам еще говорить?

— Значит, действительно не о чем? И, следует полагать, ты уже откровенно жалеешь о том, что решился ко мне обратиться, да?

— Может быть, и жалею, — помолчав, сказал Антиплащ.

— Ну, ладно, не будемо про це… — Гризликов, потирая ладонью лоб, устало прикрыл глаза. — Во всяком случае, что́ бы ты в ближайшее время ни намеревался предпринять — действуй с оглядкой. Если Дровосек до сих пор не предложил тебе влезть в какой-нибудь криминал — значит, скоро предложит, уж в этом можешь не сомневаться. Так что сделай одолжение, посоветуйся сначала со мной, лады?.. Кстати, ты железно уверен, что за тобой не следят?

— Сейчас? Железно. Принял кое-какие меры предосторожности, не волнуйся. Ну, будь здоров и не кашляй… У меня все, Гриз.

__________________

* Хаза (воровской жаргон) — притон, логово, «малина».