Аллоды онлайн I Империя (джен)

— Все в порядке, Ник, — сказала Лиза, печально улыбнувшись. — Я знала, что так будет. Просто не могло быть по другому.

— Я им не позволю! — я схватил ее за плечи и встряхнул. — Ты же не игрушка.

Лиза отстранилась, сделав шаг назад. Было совсем темно и я не видел, плачет она или нет, но голос ее был тверд.

— Не волнуйся за меня, я справлюсь. Я уже большая девочка.

Она развернулась и уже направилась было в сторону ожидавшего неподалеку хадаганца — лысого, зато с густыми рыжими усами.

— Ник, ты только… — она обернулась, — Мише не рассказывай, ладно? Пожалуйста.

Как только ее мерцающие крылья поглотила темнота, я первым делом рванул на поиски Грамотина и остальных.

— Во имя астрала, Ник, не говори, что мы теперь еще должны прислуживать генералам на праздничном банкете! — закатил глаза Орел. — Я на этом параде устал больше, чем на полигоне, и если в ближайшее время моя голова не коснется подушки, я точно кого-нибудь убью.

— На банкет нас не пригласили…

— Слава Незебу!

— А вот без Зизи не обошлось.

— Этого следовало ожидать, с ее то послужным списком, — хохотнул Орел, но осекся, увидев окаменевшее лицо Грамотина. Пару секунд ему понадобилось для того, чтобы сделать выводы, после чего он обреченно сказал: — Я так понимаю, мы вызываемся добровольцами?

Михаил, сумев наконец справится с эмоциями и снова придав лицу невозмутимое выражение, сказал:

— Заступиться за честь дамы — долг любого настоящего мужчины.

— Да-да, конечно, — махнул рукой Орел. — Только ты все равно будешь мне должен, очкарик.

Он ворчал всю дорогу, пока мы пробирались к рыжеусому через группы солдат, которые, пользуясь небольшой передышкой после завершения смотра, разбрелись по всему плацу, тихо переговаривались и строили планы дальнейших действий. Нас постоянно окликали знакомые, приглашая присоединиться к обсуждению, но у нас намечалась другая программа. Судя по долетавшим до меня обрывкам разговоров, спать после отбоя никто не собирался и ночная вылазка (предположительно — в сторону женских казарм) обретала все более реальные очертания. Этот факт особенно огорчал Кузьму и он еще больше начинал жаловаться на то, как несправедлива к нему жизнь.

Воздух пах гарью петард и табаком. Официально курить разрешалось только в специально отведенных местах, но после команды «вольно, разойтись» неформальная обстановка заволокла плац вместе с дымом отгремевшего салюта, и генералы Хранителей, покидая площадь, закурили прямо на ходу. За ними и все остальные потянулись за сигаретами и вскоре от густого едкого дыма стало щипать глаза.

Крылья Лизы снова были спрятаны под плащом и мы не сразу нашли группу «счастливчиков», которых выбрали организовывать генеральский досуг. Кроме эльфийки здесь было еще полдюжины хадаганок весьма приятной наружности, среди которых оказалась и Матрена, две орчихи, в чьей красоте я не очень разбирался, а также Зэм и пара крепких орков.

— А вам чего надо? — подозрительно спросил рыжеусый. — Вы кто такие?

— А вы кто? — вопросом на вопрос ответил я.

— Я Эдуард Котомкин, снабженец.

— Ну, а мы — местные альтруисты!

— Я вас не приглашал, можете возвращаться в казармы вместе со всеми.

— Как так? — оскорбился Орел, с возмущением уставившись на Котомкина. — Генеральская пирушка — и без нас? Да вы знаете, кто я?

— Кто? — немного струхнув, спросил снабженец.

— Да я лучший тамада в округе!

— Нам не нужен тамада. Нам просто нужны лишние руки, подавать на стол и помогать на кухне…

— Вот это вам свезло так свезло! Наши руки как раз созданы именно для этого!

— Мы просто хотели предложить свою посильную помощь в организации данного мероприятия, — вышел вперед Михаил, сердито глянув на Кузьму.

— Да-да, — покивал головой тот. — Нет для истинного имперца большей радости, чем услужить любимому руководству!

— Добровольцы, значит? — неуверенно протянул Котомкин. — Вообще-то я набрал уже помощников…

— Это вот этих что ли? — Орел презрительно окинул взглядом группу снабженца. — Да от их мин у генералов пиво прокиснет, котлеты сгниют и борщ плесенью покроется. Надо же с радостью, с душой…

— Ну хорошо, — кивнул Котомкин. — Помощники лишними не бывают.

— А куда мы направляемся? — спросила одна из девушек с иссиня-черными волосами и раскосыми, миндалевидными глазами, по виду — самая младшая.

— В «МясФронт». Как заведено, перед Большими Учениями наши генералы собираются завалиться в охотничье хозяйство и попировать. И правильно! Вдруг война или какое другое мероприятие… Всегда надо быть сытыми и начеку.

«МясФронт» походил на передвижной лагерь большой группы туристов. Возможно, его местоположение действительно часто менялось, однако сейчас охотничье хозяйство располагалось недалеко от главного плаца, поэтому шли мы туда пешком.

— А ты как тут очутилась? — шепотом спросил я у Матрены.

— Мне сказали, что потребуется моя помощь, — пожала плечами она, а потом добавила с сомнением в голосе. — Мы ведь просто поможем накрыть на стол, да?

Я покосился на ее пышные формы, пухлые губки, густые белокурые локоны, затем хмуро осмотрел остальных девушек — каждую хоть сейчас фотографируй для эльфийского журнала.

— Угу, — кивнул я.

Почетные гости уже были на месте — вокруг большого шатра-палатки суетились гоблины, а изнутри доносился громкий смех. Полевая кухня находилась неподалеку, я еще на подходе почувствовал вкусный запах жареного на вертеле кабана и суслангерских специй. Старший Егерь Бекас Головастых, который по-видимому всем здесь заправлял, сразу взял нас в оборот.

— Значит так. Коли мы быстренько генералам не угодим, будет из нас шашлык. С кровью. Поэтому ты, ты и ты — идете со мной на склад, будете таскать на кухню продукты. Ты — поддерживаешь огонь здесь, да осторожней со своим посохом, смотри, чтоб кабан не подгорел. Вы двое — видите те бревна? Видите? Вот топор, вот второй. Задача ясна или разжевать? А эти вертихвостки пусть пока пиво генералам отнесут. Генерал без пива — хуже Айденуса. И побыстрее, пока холодное. Ну куда… не все сразу же! Вот ты… да, ты, тебя как звать?

— Асель.

— Бери ящик и неси так быстро, как только сможешь.

Честь первой отнести пиво генералам выпала на долю той молоденькой черноволосой девушке, которая спрашивала, куда мы идем. Она смутно догадывалась, что выбрали ее отнюдь не за боевые заслуги, и заметно нервничала.

— Она не унесет, ящик слишком тяжелый, — подвинула ее в сторону другая, схватила пиво и бодро прошествовала в центральную палатку, расправив плечи.

Еще три девушки, также изъявившие желание лично засвидетельствовать свое почтение высшему военному руководству, последовали за ней с разного вида закусками. Асель переминалась с ноги на ногу и украдкой поглядывала на вход в палатку, будто готовилась идти туда на расстрел. Когда Котомкин попытался вручить ей и Матрене блюдо с огромной бараньей ногой, рядом с ними тут же материализовался Орел.

— Давайте я. Зачем девочкам такие тяжести таскать?

— Тебе же дрова велено рубить…

— У меня Лоб топор отобрал, сразу двумя орудует. Любимое, говорит, занятие, просит не мешать.

В течении следующих двух часов Котомкин с завидной фантазией изобретал для Кузьмы всевозможные срочные поручения, но тот все равно ухитрялся оказываться рядом с Матреной, Лизой или Асель, когда подходила их очередь нести очередной поднос в генеральскую палатку. Его подстраховывал Грамотин, поставленный приглядывать за костром, но периодически бросающий это занятие, так что мне приходилось метаться между складом, кухней и вертелом, где жарилась туша кабана. У меня не было даже минуты, чтобы присесть, и дневная усталость давала о себе знать. Асель, поняв, что расхаживать с подносом перед генеральскими взорами ей не придется, успокоилась, а через некоторое время и вовсе свернулась калачиком у костра и сладко засопела. При попытке отправить ее в палатку, она, едва открыв один глаз, махнула рукой в сторону уже бегущего к ней Михаила, и перевернулась на другой бок. Лиза, вытянув ноги к огню — ночью становилось прохладно — устроилась рядом и вообще никак не реагировала на внешние раздражители. Матрена, испытывая угрызения совести из-за своего безделья, сначала хотела помочь хотя бы на кухне, но ее постоянно пытались отправить с провиантом к гостям, так что вскоре и она присоединилась к компании у костра.

Котомкин таким положением вещей не был доволен.

— Да что такое, в самом деле? Вас сюда для чего позвали? Отойдите, товарищ Орлов, вы свою работу уже выполнили! А вы, гражданка ди Вевр, немедленно отнесите генера…

— У нее крылья замерзли. Эльфы не могут передвигаться в такой холод! — со знанием дела заявил Кузьма.

— Ладно, тогда вы…

— А она без сознания, не видите что ли?

— По-моему, она спит.

— Не ставьте диагнозы, Котомкин, вы нам тут не лекарь!

— Хорошо, а с этой что? — он ткнул пальцем в Матрену.

— А она ранена.

— Ранена? — переспросил Котомкин оглядывая совершенно здоровую девушку с головы до ног.

— Да это все Лоб, — Орел кивнул в сторону орка, как раз появившегося в поле зрения. — Он так отчаянно рубил дрова, что случайно задел ее… топором.

— Как?

— Показать? — Лоб тут же радостно двинулся в его сторону.

— Нет-нет, я все понял, — обреченно вздохнул снабженец, смирившись, что вместо семи запланированных красавиц, в его распоряжении остались только четыре.

Впрочем, остальные девушки исправно курсировали от кухни до палатки, все дольше задерживаясь внутри. До меня периодически долетал их звонкий смех. И чем дольше они находились на «боевом посту», тем больше у меня появлялось времени перевести дух и поесть.

— Простите меня за столь бесстыдную мысль, но как же все-таки хорошо, что в армии есть настоящие патриотки, готовые доказывать любовь к Родине всеми доступными способами, — устало проговорил Кузьма, присаживаясь у костра.

— Страна безупречной морали… — пробормотал я, угрюмо вонзаясь зубами в кусок кабаньей ноги.

— Угу. У генералов светский вечер с дамами, в казармах наверняка сейчас тоже утонченные беседы о высоком. И только мы пошло сидим у костра и обсуждаем недостойные Империи вещи.

— Странно, — вставила Зизи. — Но почему-то я этому рада.

Вскоре к нам стали подсаживаться другие работники охотничьего хозяйства. Всеобщая суматоха сошла на нет и тишину нарушал лишь шелест разговоров у костра, действующий на меня как снотворное. Я, приняв более удобную полулежачую позу, слушал вполуха и глаза мои закрывались сами собой.

— Прохлаждаться нам тут некогда, армия ждет провиант. На кабанов в основном охотимся. Дневная норма увеличились в десять раз, согласно последнему приказу. Какому приказу? Да вы что! На Святую Землю скоро отправляется пополнение! Будем Лигу из-под Пирамиды выкуривать! Слышали агитаторов из столицы? Каждый гражданин Империи обязан проявить сознательность…

Мне было интересно узнать побольше про Пирамиду, и чем она так важна и Лиге, и Империи, раз за нее идут такие ожесточенные бои, но я слишком хотел спать, чтобы задавать вопросы, и конец истории я так и не услышал. Вздремнул я около получаса, когда меня разбудил какой-то шум. Выяснилось, что генералы затеяли ночную охоту на степных вепрей.

— Сами, поди, уже тыщу лет лук в руках не держали — а все туда же! — ругались несчастные егеря. — В темноте, на вепрей… Кабы знали раньше — мы бы сюда носорогов согнали. Уж по ним никто не промахнется!

Чтобы не ввергнуть драгоценное штабное руководство в уныние, было решено привлечь к делу Лизу и Кузьму, а также, для подстраховки, Лба и Матрену, чтобы в случае чего защитить горе-охотников от диких животных и оказать им первую медицинскую помощь. Мы с Мишей отправились вместе с ними из солидарности.

Ночью в степи становилось очень холодно, и лежать на земле, прячась за жидкими кустиками, было сомнительным удовольствием. Заняв удобную позицию позади пристрелянных точек, отмеченных тремя вешками, мы наблюдали за новоявленными охотниками.

— Вы можете привести вепря? Ну и попридержать немного там, у вешек, пока генерал его не подстрелит? — прошептал молодой егерь, глядя на охотничью площадку в бинокль.

Для Лизы, вооружившейся по такому случаю посохом Грамотина, задача была несложной — несмотря на большое расстояние, кабанчики довольно бодро бежали в указанное место. А вот попасть стрелой в добычу, которая сама вышла навстречу, для нетрезвых Хранителей оказалось куда более проблематичным. Когда пауза слишком затягивалась, в дело незаметно вступал Орел.

— Только не подстрели генералам зад, — пробормотал я, устраиваясь поудобней. Помочь я ничем не мог и к холодам был привычен, поэтому серьезно вознамерился продолжить прерванный у костра сон.

— Если этот дурацкий спектакль затянется надолго, то моя рука может дрогнуть. И будь уверен, дрогнет она в правильную сторону, — мрачно пообещал Кузьма, выцелевая в темноте очередного пригнанного Лизой кабанчика.

Грамотин выразительно кашлянул и Орел замолчал. Мы все-таки находились на территории военного округа, и произносить такие вещи даже в шутку, и даже шепотом, вряд ли стоило. Тем не менее, я сквозь сон еще несколько раз отчетливо слышал тихую ругань Лба, где самым мягким эпитетом были слова: «Крысы штабные».

До своих коек в казармах мы добрались только под утро. Оттого, что мне удалось урывками поспать еще в охотничьем хозяйстве, я не чувствовал себя разбитым, когда нас поднял интендант, и по совместительству агент Комитета, Сергей Шрамин. В казарме были только я, Кузьма, Миша и Лоб.

— Остальные на полигоне, конечно. Где же еще? Парад парадом, а Большие Учения еще впереди. Это только вам дали выспаться, за помощь егерям в «МясФронте».

— Выспаться? Сейчас время — семь утра, а пришли мы в пять! Ваша щедрость не знает границ, — сразу возмутился Кузьма.

— Поднимайтесь. Дело важное есть, — сказал Шрамин и выразительно посмотрел на меня, затем махнул кому-то рукой и только после этого я заметил стоящего у него за спиной рыжеусого снабженца Котомкина. — Даю вам пять минут на сборы.

Немного поразмыслив за отведенные пять минут над странным выражением лица интенданта, я пришел к выводу, что дело каким-то образом касается Посоха Незеба, про который я за круговертью событий совершенно забыл. Раннее утро после рваного сна — не самое лучшее время, чтобы напрягать память, но мне удалось вспомнить детали нашего с ним разговора, когда я только прибыл в ИВО. Если я все правильно понял, то единственный из ныне живущих экспертов, обследовавших Посох и зачем-то скрывших его истинную мощь, сейчас работает в оружейной мастерской «ИгшПромСталь». Это мастер-оружейник Одион, за которым Комитет ведет наблюдение. Я даже сумел вспомнить имя комитетчика, который по словам Шрамина, следит за оружейником. Яков Бондин! Через пять минут мои догадки подтвердились.

— Не ради выгоды какой, а лишь из-за боли душевной за будущее нашей армии! Не могу молчать! — пылко сказал Котомкин, выдергивая целые клочки из своих пышных усов. — Наш оружейник в последнее время халтурит! Я лично, по долгу службы, проверил оружие из последней партии — сталь хрупкая, рукояти не обработаны… Мечи ломаются, топоры тупые. Это, как минимум, халатность! Если это вообще не саботаж!

Шрамин посмотрел на меня и медленно и четко, почти по слогам, произнес:

— А между тем на оружии стоит клеймо хорошего мастера. Иавер Одион, может слышали?

Я молча кивнул, давая понять, что все вспомнил.

— Партию бракованного оружия надо отвезти назад в мастерскую, — продолжил интендант. — Хватит прохлаждаться, пока другие потеют на полигоне.

— Кто тут из вас товарищ Санников?

Я еще издали заприметил Восставшего, уверенно направлявшегося в нашу сторону, но до последнего надеялся, что меня это никак не коснется. Возможно, это было всего лишь следствие моей неприязни к Зэм, однако внутренний голос упрямо сулил неприятности.

— Я Санников, — хмуро ответил я.

— Руководство «НекроИнкубатора» прислало запрос — требуют вас в помощники. Почему именно вас — не объясняют.

— Руководство некро-чего?

— Инкубатора, — быстро сказал Орел и уже открывший рот Миша бросил на него недовольный взгляд. — Основная сфера его деятельности — поставка расходного материала для обучения солдат искусству убивать.

— Какого еще расходного материала?

— Не знаю, но пока ты валялся в госпитале, мы для них кости носорогов собирали — то еще дельце!

— Согласен, заказ необычен, — кивнул Зэм. — Как и вся работа нашего заведения. Вероятно, мои коллеги готовятся к очередному эксперименту.

— Некромагия… — брезгливо протянул Лоб и мне даже показалось, что он слегка отшатнулся от Восставшего.

— Многие боятся некромантов, считая их слугами смерти. Это не так — в нашем магическом искусстве жизни больше, чем вы можете себе представить!

Я был уверен, что бесстрашный Лоб обязательно отреагирует на это заявление, но он лишь машинально сжал рукоять топора и промолчал. Зато в разговор вступил Шрамин:

— Оставьте эти свои штучки, уважаемый Сарбаз как вас там…

— Акилахон.

— Не важно. Товарищу Санникову надлежит вернуть партию бракованного оружия в «ИгшПромСталь», чем он и займется. Так что поищите себе других помощников!

— Но у меня есть приказ с подписью самого Саранга Кхалдун-Кнефа, начальника «НекроИнкубатора»! Не стоит с ним спорить, а то еще превратит в какую-нибудь тварь.

— Доброе утро, товарищи. Простите, что прерываю, но Шип Змеелов приказал Никите срочно явиться к нему, — незаметно подошедшая Матрена выглядела уставшей и невыспашейся, но все равно старалась приветливо улыбаться.

— Да ты прямо нарасхват! — восхитился Шрамин. — Что Шипу от тебя нужно?

— В тюрьму меня посадить хочет, — вздохнул я. Очевидно, Шип все-таки придумал предлог, под которым отправить меня на поиски Вихря — предполагаемого наследника Великого Орка.

— Почти, — сказала Матрена. — Вообще-то, туда направляют меня, как лекаря, помогать сотрудникам госпиталя проводить медосмотр. А ты должен меня сопровождать.

— Ну знаете ли! — возмутился Шрамин. — Сначала верните бракованное оружие, а потом можете катиться на все четыре стороны!

Я не стал мучиться над тем, чей приказ главнее, и просто решил разбираться с поставленными задачами по мере их поступления. К тому же, оружейная мастерская казалась мне гораздо более привлекательной, чем тюрьма или обитель некромантов Зэм.

— Эй… — остановил нас Шрамин. — А эту крылатую вы что собираетесь одну в казармах оставить? Ну уж дудки! Забирайте ее с собой!

Предприятие «ИгшПромСтали» занимало гораздо большую территорию, чем я ожидал. Вряд ли что-то могло сравниться с мечом подаренным мне Яскером, но я все равно хотел полюбоваться на оружие, которое здесь создают. Однако в мастерские и склады нас не пустили: кузнец, всю дорогу от проходной рассказывающий нам о тонкостях работы пилой с алмазным напылением и о том, что оружие из рогов носорогов и единорогов не стыдно держать даже орку, велел нам ждать на улице даже не смотря на то, что я согласился со всеми его доводами.

— Чем могу полезен? Только быстро — у меня много работы.

Мастер Иавер Одион был типичным представителем народа Зэм — полу-механическое тело, маска вместо лица, холодный, металлический голос и полное, на первый взгляд, отсутствие эмоций. Но едва услышав выдвинутые претензии, оружейник сразу обнаружил характер и его зеленые глаза-лампочки грозно засверкали.

— Что за чушь! Мое оружие со знаком качества, у меня вымпел есть — «За отличную работу»! Дайте посмотрю, что там не так.

Когда мы вернулись к проходной, где нас ждали нагруженные ящиками животные, Одион сразу принялся дотошно рассматривать привезенные образцы.

— Теперь все ясно! Это какая-то жалкая подделка, — проинспектировав все ящики, наконец резюмировал он. — Кто-то подменил оружие по пути к Красным.

— То есть, нужно просто выяснить, кто его доставлял? — недоверчиво произнес я.

— Делал опись, регистрировал в оружейном кадастре Хранителей, ставил на учет в Комитете, освещал в Триединой Церкви, сортировал, упаковывал… ну и доставлял, да, — покивал Одион.

— Понятно, — нахмурился я. — Все не могло быть легко и просто.

— Бюрократы, — неожиданно выдал Лоб и приготовившийся возмущаться Орел так и застыл с открытым ртом.

— Интересно, где теперь мои мечи и топоры? Это нужно непременно выяснить, пока меня не отдали под трибунал.

— Уверена, Комитет уже начал расследование и скоро виновные будут наказаны, — произнесла Матрена.

— Может быть, имеет смысл поставить магические метки на следующие партии? — предложил Миша. — С помощью намагниченного железа. В случае повторной диверсии можно будет отследить маршрут и поймать того, кто осуществляет подмену.

— Отличная мысль! — воскликнул Одион и с уважением посмотрел на Михаила. — Эта история с подменой оружия в условиях военного времени может стоить мне головы. Но если я накрою мерзавцев…

Поскольку животных дальше проходной не пустили, заносить ящики на территорию «ИгшПромСтали» пришлось на себе. Мы уже почти закончили таскать оружие, как меня окликнул какой-то кузнец, кивком головы подавая знак следовать за ним. Я огляделся — на нас никто не обращал внимания — и юркнул в темное помещение, где пахло пылью и сыростью.

— Насколько я понимаю, вы — именно тот агент Комитета, который занимается «делом о Посохе Незеба».

— Агент Комитета — это громко сказано. А вы — Яков Бондин?

— Да. И у меня мало времени, так что не будем медлить. Докладываю. В процессе слежки за мастером-оружейником выяснилось следующее: мастер Одион очень любит гулять по степи. Я составил карту, где отметил все его маршруты, и заметил, что на каждой прогулке он обязательно посещает пещеру, расположенную к востоку отсюда. Мне нельзя надолго выпускать из вида оружейника, поэтому у меня не было возможности обследовать пещеру самостоятельно. Все. Больше мне нечего добавить.

С этими словами Бондин, козырнув, быстро вышел, не дожидаясь ответа, и я остался стоять один в темноте с картой в руках.

— Что будем делать? — спросил Орел, пока Миша задумчиво изучал карту.

Мы вышли за ворота и отошли от мастерских подальше, чтобы наш разговор никто не мог услышать.

— Наверное, надо отнести это Шрамину? — неуверенно произнесла Матрена.

— А кто за то, чтобы прогуляться по любимым местам оружейника и посмотреть на пещеру?

— Но нас ждет Шип Змеелов! — напомнила она. — Мы с Ником должны отправиться в тюрьму как можно скорей.

— Это понятно, — кивнул я. — Шип хочет, чтобы я разыскал там Вихря Степных.

— А еще тебя вызывали в «НекроИнкубатор», — вставила Лиза.

— А вот это уже странно. Этим то что от меня может быть надо? Где-то я уже слышал это название, — я закрыл глаза и потер пальцами переносицу, стараясь сосредоточиться. — Кругом одно начальство и всем я срочно нужен.

— Давайте сделаем так, — сказал Миша. — Ты, Ник, отправляйся к Зэм, а мы пока попробуем добраться до пещеры оружейника и осмотреть ее.

Предложение показалось мне разумным и я согласился. Встреча с некромантами Зэм меня пугала, но возможно мне удастся разобраться с этим делом быстро и я не задержусь там надолго. Утешая себя подобными мыслями, я въехал на чистенькую территорию «НекроИнкубатора», с виду похожего на госпиталь.

— Ну что, Старик, ты, должно быть, не подвержен суеверным страхам, — сказал я, похлопав дрейка по загривку. Тот повернул ко мне свою морду — сквозь тусклое, зеленоватое свечение был отчетливо виден череп — и негромко фыркнул. — А вот я, признаться, чувствую себя не в своей тарелке.

Старик ткнулся носом в мое плечо и я почувствовал его горячее дыхание.

— Жди меня здесь. И никого не обижай!

Почти все сотрудники «НекроИнкубатора» были представителями народа Зэм. К руководителю Сарангу Кхалдун-Кнефу меня проводили сразу же без лишних вопросов.

— Сержант Санников по вашему приказанию прибыл! — гаркнул я, войдя в кабинет, где за длинным столом сидел Восставший.

— Проходите, товарищ Санников, присаживайтесь. Я ждал вас.

Я молча сел напротив и уставился в светящиеся зеленые глаза Зэм, ожидая разъяснений о цели моего визита. Кхалдун-Кнеф не стал ходить вокруг да около:

— Последнее время мы в Инкубаторе вынуждены самостоятельно изыскивать резервы. Местное кладбище почти исчерпало свой ресурс, скелеты и зомби нужны армии, а опыты над военнопленными запрещены Комитетом. Впрочем, на счет пленных нам удалось договориться на местах, но об этом позже! С вашей помощью, товарищ Санников, мы надеемся добиться успеха и обратить внимание руководства на наши требования. Я знаю, что вы на хорошем счету в Незебграде, а кое-кто даже уверяет, что вы протеже Самого… Вот мы и решили привлечь вас к своим делам.

— Вы преувеличиваете мою значимость, я обычный солдат, — медленно проговорил я. — Но все-таки, что от меня требуется?

— Пойдемте. Я вам все покажу.

В том месте, куда он меня привел, стояла невообразимая какофония. Со всех сторон доносился рык каких-то животных, пронзительный клекот, низкое, гулкое уханье, пробирающее до дрожи шипение и еще множество разнообразных звуков.

— У нас тут стало несколько шумновато, — сказал Зэм. — Шумоизоляция есть пока только в накопителе баньши.

— Баньши?

— Да. Хотите посмотреть? Это здесь.

Мы вошли в помещение, разделенное стеной с большим мутноватым стеклом, за которым плавно перемещались размытые фигуры. Я подошел ближе и, прижавшись к стеклу носом, стал вглядываться во внутрь. Правда, через несколько секунд мне пришлось резко отпрянуть, потому что из полумрака с той стороны вдруг показалось безобразное женское лицо с выпученными глазами, прильнувшее к стеклу прямо передо мной. Женщина открыла беззубый рот и наверное закричала что есть мочи, но до меня не долетело ни звука.

— Кто это? — ошарашено произнес я.

— Баньши-плакальщицы, они обитают на кладбищах. С их помощью мы добываем эманации смерти, которые нужны нам для наших ритуалов.

Когда женщина отклеилась от стекла и взмыла куда-то под потолок, я подошел ближе и снова заглянул внутрь. Баньши медленно двигались во всех направлениях из-за чего казалось, что я смотрю в огромный аквариум.

— Хорошо, что хотя бы здесь ничего не слышно. Раньше от их воя даже Восставшие Зэм падали в обморок, совершенно невозможно было работать!

Я подумал, что работать невозможно даже находясь по соседству с такими существами, но вслух говорить этого не стал.

— Насколько я знаю, вы находились в составе штурмовой группы, освобождавшей ХАЭС, — сказал Кхалдун-Кнеф, когда мы проследовали дальше. — Мы изучили найденные под электростанцией скрижали Тэпа…

— Так вот откуда я о вас знаю, — вспомнил я. — Я привез вам пакет из Незебграда, когда прибыл в ИВО.

— Именно. Отпечатки скрижалей. Среди прочего в них была интересная инструкция по созданию животного-зомби и мы решили испытать описанную технологию в действии.

— И весь этот шум — результат ваших опытов? — спросил я, чувствуя, как меня передернуло.

— Что вы, все эти животные пока живы.

Мне резануло слух слово «пока», но я промолчал.

— Вы только вдумайтесь — впервые за несколько тысяч лет заклинания Тэпа вновь прозвучали в этом мире! Воистину, это был самый великий некромант Сарнаута! Впрочем, почему «был»? Вполне может быть, что «есть» до сих пор!

— Вы так говорите, как будто вас это радует, — на этот раз я не удержался от комментария.

— Нет, конечно, — ничуть не смутился Кхалдун-Кнеф. — Деяния его ужасны, но вместе с тем нельзя не признать его гений.

— Так что же с вашим экспериментом? Удался?

— О, да! Мы первый раз выполняли этот ритуал и ожидали осложнений, но все получилось! Мы создали некроносорога!

В этот момент он драматично распахнул передо мной двери и взору предстало отвратительное чудовище, напоминающее носорога очень отдаленно: наполовину робот, наполовину живое существо, с криво сшитыми частями тела, из которых в неожиданных местах торчали трубки и металлические штифты.

— Он прекрасен! — со всей теплотой, на какую только способен Восставший, сказал Кхалдун-Кнеф. — Смерть — это интереснейший процесс, изучение которого открывает поистине безграничные возможности.

— А что это за ведро у него вместо головы?

— Это не ведро! — оскорбился Зэм. — Это шлем! У нас не было достаточно хорошего черепа, чтобы воспроизвести голову носорога, поэтому наши инженеры сконструировали вот такой прототип.

— По-моему, он ничего не видит.

Некроносорог, вонзаясь своими лапами-штырями в песок вольера, в котором он находился, слепо тыкался в металлическое ограждение.

— Это опытный образец, так сказать, альфа-версия! Возможности этого существа еще не изучены до конца, но он грозен и малоуязвим, и убить его будет непросто! Эксперимент не окончен, мы все еще пытаемся определить степень его живучести. Если тесты пройдут успешно, мы поставим это существо на конвейер для нужд фронта, — с гордостью произнес Кхалдун-Кнеф. — Надеюсь, все получится.

— Определяете степень живучести… — эхом повторил я, глядя как прутья клетки заискрили и носорога отбросило назад. — А он… оно… испытывает боль?

— Боль? В том понимании, которое вы подразумеваете — нет. Это всего лишь зомби. У него нет сознания.

— Но если на него напасть, оно ведь будет защищаться?

— Конечно. Но это не доказательство наличия разума. Это просто рефлексы. Вам никогда не доводилось сталкиваться с зомби?

Я помотал головой.

— Понимаю. Парадоксально то, что чем примитивней существо, тем сложнее вернуть его к жизни.

— То есть превращать людей в зомби проще?

— Разумеется. Пойдемте.

Я догадался, что Кхалдун-Кнеф собирается мне показать, но не был уверен, что готов это увидеть. Однако, ноги сами понесли меня вслед за ним.

— В каком-то смысле некромагия теперь даже на шаг впереди Триединой Церкви, — продолжил Зэм, — ведь жрецы не могут воскрешать животных!

— Я бы не стал сравнивать некромагию с тем, что делает Триединая Церковь. Жрецы не просто воскрешают, они по настоящему оживляют, возвращают в тело разум, чувства, память!

— Конечно, жизнь, которую даруют некроманты, нельзя назвать полноценной, но… Вот мы и пришли. Здесь у нас опытный полигон, но есть проблема, на которую я хочу обратить ваше внимание. Далеко не все опыты заканчиваются удачно и постоянно появляются отходы производства. Собственно — это официальная причина, по которой вас вызвали сюда. Бракованные мертвецы бродят по нашему опытному полигону и мешают работе. Но вы не волнуйтесь, у нас вообще-то есть своя охрана, так что вам делать ничего не придется, нам просто нужен был формальный повод пригласить вас сюда. Бракованные зомби медлительные и конечно безоружные, так что обычно хватает одного-двух солдат с КПП, чтобы навести порядок.

— Зачем же вы вызвали меня?

Если Кхалдун-Кнеф и испытывал какие-то эмоции — маска надежно скрывала их от посторонних глаз, и я не мог и предположить, о чем он думает.

— Подавляющее большинство Имперцев никогда в жизни не смогут попасть даже в Око Мира, — осторожно сказал Зэм после паузы. — А уж в кабинет нашего многоуважаемого Главы и вовсе вхожи единицы. Не поймите неправильно, я вовсе не критикую управленческий госаппарат, но он состоит из такого количества инстанций, что часть… м-м-м… важной информации искажается или теряется по пути до нужных лиц.

— Вы ошибаетесь, я не вхож в кабинет Яскера. Я был там один раз и может быть больше никогда туда не попаду.

— Возможно. Но в тот момент, когда вы переступили его порог, вы перестали быть обычным гражданином Империи. Не отрицайте. Вы амбициозны, и думаю, что очень скоро станете офицером. И если вы попадете в зону боевых действий, то сразу поймете, насколько важно то, чем мы занимаемся здесь. Тогда, я уверен, вы постараетесь сделать так, чтобы нас услышали.

Я обдумывал сказанное некоторое время, а потом произнес:

— Мне все еще не совсем понятно, о чем именно идет речь.

— Речь идет о запрете опытов над военнопленными, — без обиняков заявил Кхалдун-Кнеф. — Здесь неподалеку располагается тюрьма. С ее начальником меня связывают давние дружеские отношения. Еще с тех древних времен, когда мы жили в первый раз. Немногим Зэм повезло воскреснуть и отыскать своих друзей и близких, да-а…

— И ваш друг поставляет вам пленников для опытов?

— Поставлял. Как я уже сказал, дальнейшую поставку заключенных сочли нецелесообразной.

— А там что? — я кивком головы указал на двери полигона.

— Нежить. С тюремного кладбища. Но нам для работы нужны живые образцы!

— Живые образцы… — протянул я, поражаясь кощунственности формулировки, которую Кхалдун-Кнеф употребил на полном серьезе.

— Боюсь, Комитет не до конца понимает, какими катастрофическими последствиями может обернуться для нашей Армии такое решение! — продолжил он.

— Но ведь у вас уже есть некроносороги! Вы собирались организовать их серийное производство.

— Да, но это произойдет еще нескоро. И потом, животные малоуправляемы, вряд ли они станут полноценной заменой разумным существам.

— А вас не смущает этическая сторона вопроса? — наконец поинтересовался я.

Кхалдун-Кнеф какое-то время молчал, словно пытался подобрать нужные слова, а потом произнес:

— Идет война. А войны аморальны сами по себе. Вы не задумывались о том, почему Лига, имеющая значительное численное преимущество, до сих пор не может победить Империю? У нас есть три главных столпа — мудрое хадаганское правление, сила орков и наука Зэм. Поймите, войну выигрывает не тот, кто слишком любит морализировать, а тот, кто сильнее, умнее и организованней! Научный прогресс — это одна из основ нашего государства.

— Именно наука вас и интересует больше всего, — покачал головой я. — Война для вас лишь убедительный повод, на самом деле вам важны только опыты.

— Какими бы не были наши мотивы, работа ученых идет на пользу Империи. Вы не согласны?

Я не моргая смотрел на Кхалдун-Кнефа. По металлической маске скакали зеленые блики от его мерцающих искусственных глаз. Много ли в этом теле осталось от живого человека? Возможно, это и не важно. Гораздо важнее, сколько человеческого осталось в его голове. Когда-то Зэм тоже были простыми людьми, но теперь даже орки казались мне ближе и роднее, потому что они были живы — в их груди стучало настоящее сердце, по их венам текла горячая кровь, они рождались, взрослели и умирали от старости. Зэм, воскреснув после многовекового забвения, просто существовали. Их дети и старики не выдержали испытание временем, поэтому все Восставшие были примерно одного возраста. И их больше не интересовали проблемы простых смертных, они нашли себя в изучении мира, открытии его тайн. Теперь они только ставили свои бесконечные опыты… иногда даже на живых, ведь тем, кто уже давно мертв, чужда наша мораль. Я не любил Зэм. Но в войне, которую живые вели друг с другом, они были на моей стороне.

— Да. Пожалуй, вы правы, — медленно сказал я после раздумья.

— Я знал, что вы все поймете, — Кхалдун-Кнеф одобрительно хлопнул меня по плечу своей металлической рукой. — Рад, что не ошибся в вас. Подождите здесь, я позову солдат, чтобы они разобрались с бракованной нежитью.

— Не стоит. Вы ведь сказали, что они не опасны. Я сам с ними разберусь, раз уж меня для этого позвали.

— Ну что вы, это совсем не обязательно… Но если вы настаиваете… Бракованные — это те, которые не подчиняются приказам, они агрессивны и нападают сами. Не перепутайте с удачными экземплярами! А то последнее время у нас наблюдаются перебои с поставками, и каждый хороший экземпляр на счету.

— Я понял.

— Да, и еще. Венцом эксперимента по созданию боевых зомби должен был стать зомби-губитель — научный труд нашего сотрудника Леопольда Свечина. И почти все у нас получилось! Опасная, лютая тварь, способная расправиться с множеством врагов. Его вольер находится в дальнем углу. Так вот — ни в коем случае не подходите! Этот мертвяк не различает своих и чужих. Убивает всех подряд! Вот такая проблема. Конечно же, ее надо устранить, но для этого нужна группа солдат, мы займемся им позже. А какие надежды мы возлагали на зомби-губителя! Но похоже, слишком увлеклись его боевыми способностями, забыв о безопасности…

— Да, обидно, — согласился я.

— Ну ничего. Мы уже приступили к созданию нового экземпляра боевой нежити. Зомби-разрушитель! Это будет нечто… Главное, не забыть объяснить ему, кто его хозяева.

Как только я вошел внутрь, ко мне сразу повернулось множество лиц. По счастью у этих зомби не было металлических частей тела, но выглядели они все равно очень удручающе. Под клочьями одежды, свисающей грязными тряпками, были видны разлагающиеся тела. Меня начало подташнивать.

— Я закрою дверь, чтобы нежить не разбежалась. Постучите, как только закончите. Вы уверены, что не хотите взять помощников? Нет, я не сомневаюсь в ваших боевых способностях, но…

— Я уверен.

Достав из ножен свой меч, я провел рукой по его лезвию, блестевшему в свете тусклых ламп полигона.

— Ты еще не заржавел без дела?

Несколько зомби кособоко заковыляли в мою сторону — должно быть, те самые бракованные образцы. Остальные безвольно стояли на месте и просто смотрели на меня пустыми глазами. Кхалдун-Кнеф говорил, что у зомби нет сознания и все их действия лишь рефлексы, оставшиеся от прежней личности. Но в том, как они отшатывались от моего меча, как инстинктивно поднимали руки, пытаясь закрыться от его острого, как бритва, лезвия — было что-то невыносимо настоящее, что-то очень живое. Убивать такого слабого противника — как-будто убивать беспомощных детей. Но я упрямо, не чувствуя боли в мышцах, задавив все эмоции, без устали махал мечом, стараясь не просто убить, а искрошить, чуть ли не стереть в порошок то, что Зэм называл «образцами». Я хотел, чтобы эти измученные тела больше никогда не познали на себе магию некромантов. Пусть при жизни эти люди или эльфы были моими врагами, смерть никогда не выбирает себе сторону — у тех, кого она забрала, уже нет ни врагов, ни союзников. Мертвые должны быть упокоены. Никто, даже лигийцы не заслуживают такого чудовищного конца.

Я не помнил, сколько прошло времени, не помнил, как приблизился к вольеру с зомби-губителем. Даже то, как он выглядел, плохо сохранилось в моей памяти. Кхалдун-Кнеф уверял, что понадобится целая группа, чтобы его убить. Наверное, перед этим ученые тоже будут «определять степень его живучести»… Как я в одиночку убил зомби-губителя я тоже плохо запомнил.

Дверь полигона распахнулась сразу, как только я в нее постучал.

— Я уже начал было волноваться. Возникли какие-то пробле… — начал Кхалдун-Кнеф, но увидев меня, отшатнулся, оборвав себя на полуслове.

— Боюсь, что там не оказалось удачных образцов, — хрипло сказал я.

— Как? Вы что… Вы… Вы убили всех?! — Зэм забежал внутрь, в ужасе схватившись за голову.

Я не стал ждать, когда он осмотрит весь полигон и удостоверится, что ни одного ожившего зомби там не осталось. По пути на улицу мне попадались другие сотрудники «НекроИнкубатора», но наверное на моем лице было что-то такое, что заставляло их пятиться от меня назад. А может их пугало то, что я забыл вложить почерневший от грязи меч в ножны, и его кончик с жутким лязгом волочился по полу, оставляя на нем длинную царапину. Меня даже никто не остановил на КПП. Так я и шел — грязный, с безумным взглядом, темным лицом и оружием наголо. Лишь только мой дрейк ничуть не испугался. Завидев меня, он расправил широкие крылья, потянулся и мягко пошел навстречу. Я уткнулся горячим лбом в его костлявую шею и прошептал:

— Пошли отсюда, Старик.