Позывной «Физик» (джен)

Декабрь 2017 года

Физик кубарем летел с высоты. Перед глазами мелькали неясные образы и много-много оттенков — зеленых, серых, коричневых. Он на секунду предположил, что находится в лесу, но быстро опомнился — не все ли равно, ведь ясно же — это всего лишь сон. Проснулся Серега резко, но не от падения, а от холода — дикого, пронизывающего, от которого стучат зубы и сковываются спазмом мышцы. Лежа на кровати ничком, Мыцик слепо смотрел в стену. Веки подрагивали, холод покалывал кожу, сердце билось суетливо и громко, будто подозревая, что его время может скоро закончиться.

Заснул Физик сам того не заметив. Сон был тревожным и поверхностным — будто не сон вовсе, а короткие вспышки без сознания. Пробуждение еще в ночи получилось долгим, тяжелым, с галлюцинациями, с белым, ослепляющим до слез, цветом отовсюду. Его по-прежнему знобило, а в комнате, кажется, стало еще холоднее, хотя дверь и окно оставались плотно закрытыми. Неужели все это ему лишь чудится? И почему глаза толком ничего не видят? Только густую черноту и короткие, почти неуловимые вспышки белого.

С каждой секундой, не двигаясь и тихо замерзая, Физик терял ощущение собственного тела. Его знобило все меньше, все слабее: если еще минуту назад он трясся весь, то теперь неприятно и болезненно покалывало лишь правую руку. Кровь точно переставала циркулировать — Мыцик больше не слышал, как она бьется в висках. Сам он стремительно уносился в мягкую и зыбкую вселенную.

— Вставай! — не команда, не приказ, а издерганный и искаженный эхом вопль Кокса долетел до Сереги даже там, в безымянном пространстве между жизнью и смертью.

Щелкнул выключатель, но свет не резанул по глазам — чернота спала постепенно, не спеша, с огромной неохотой. Лениво моргая, Мыцик различил дрожащий свет и расплывающиеся контуры предметов. Он словно смотрел на мир через объектив расфокусированной камеры. К нему, отчетливо пыхтя, приблизилась фигура с непонятными очертаниями. Сквозь стену смешавшихся мыслей Физик сообразил, что это Феликс, но силуэт продолжал «плавать». Кокс открывал и закрывал рот, однако смысл произнесенных слов доходил до Мыцика с опозданием.

Феликс, заметив, что инкубатор не торопится вскакивать с постели, воззрился на него с навыдуманным недовольством, но внезапно — к собственному негодованию — дернулся и шагнул назад. Он наткнулся на прямой, но при этом безразлично-прозрачный взгляд — тот самый, который означал начало конца. С моментально побледневших губ психиатра чуть не вырвалось смачное: «Проклятье! Только не сейчас!», но он вовремя прикусил язык, развернулся на каблуках и вышел из комнаты, шарахнув дверью. Через мгновение из коридора гулко донеслось: «Поднимайся и иди проветрись!».

* * *

— О чем думаешь? — шепнул Федотов и подсел поближе к Пригову, словно их кто-то мог подслушать.

Оба находились в салоне ФСБшного служебного «Мерседеса» и ждали. Полковник — когда группа захвата «рассыпется» по территории, генерал — когда Кот и Мура подадут сигнал о том, что знают, как попасть в дом. Он дал им полную свободу действий и позволил импровизировать. Операция, которая вот-вот начнется, казалась ему дикой авантюрой, но Владимир Викторович готов был рискнуть.

— Скоро там твои? — вместо ответа спросил он.

— Скоро. Уж извини, все по старинке — ножками да глазками, вертолеты с тепловизорами до нас разобрали, так что жди.

Пригов наивно надеялся покончить со всем до рассвета, пока темно, однако без спецаппаратуры быстро выяснить, сколько народу, кроме Физика, в доме, оказалось не так-то просто. ФСБшники за час с лишним наблюдения успели засечь в окне одного, но под описания Сереги он никак не подходил — староват, суховат, слишком издерган.

«Уже, значит, двое», — чуть не высказался генерал вслух и припомнил короткий инструктаж для Васи и Жени, что дал, пока ехал к дому.

— Мне очень бы хотелось взять всех живьем, сколько бы упырей там ни сидело. Ясно? — он вопрошающе посмотрел на молодежь, особенно заострил внимание на Коте — тот сидел молча, не двигаясь и таращась в одну точку. Вместо ответа кап-лей демонстративно сжал только что выданный Приговым пистолет.

— Ты же не пойдешь туда сам? — вопрос Федотова резко вернул Владимира Викторовича в темный салон «Мерседеса». — Не забыл, ты тут вообще на свой страх и риск, никто не знает, а полномочий у тебя — кот наплакал. Короче, как было в Испании. Твоя работа начнется позже…

— Да не пойду, не пойду, — чуть раздраженно отозвался генерал, передернул плечами, будто стряхивая взвинченность, и подумал, специально, что ли, друг давил на больное?

По правде говоря, Пригов лукавил. Он бы с радостью пошел, но среди спецназа чувствовал себя обузой, поэтому пока сидел тихо и барахтался в собственных невеселых размышлениях. О неизвестном человеке, замеченном в окне, генерал почти не думал, а вот Физик… Владимир Викторович рассматривал два варианта развития событий — нейтральный и печальный. В первом случае выходило, что, если Кот и Мура послушаются и не станут махать стволами, у них и у Сереги появится зыбкий шанс на жизнь. Просто на жизнь, возможно, даже не за решеткой. А во втором все раскрашивалось в черные оттенки — два трупа, куча вопросов, море обвинений.

На мгновение генерал даже решил, что ошибся, не стоило втягивать в эту историю Федотова, нужно было пойти выше — к начальству, которое его недавно «песочило». Да, тогда Кот и Мура попали бы не под один удар, а под целую лавину. Да, тогда о появлении Физика узнали бы все, кто в системе, в том числе Батя, Рита и развалившийся «Смерч».

«И что в этом хорошего?! — разозлился Пригов на себя. — Нет уж, лучше обойтись малыми силами, а дальше будь что будет».

* * *

— Ты жалеешь его? — тихонько спросил Кот, ползая по снегу и подбираясь к двери в подвал.

— Молчи, он может услышать, — проигнорировала Мура.

Вася лишь хмыкнул и едва ли не зарылся носом в чистый и ровный снежок. Сам бы он тоже не смог ответить на этот вопрос — отшутился бы, сделал вид, что не услышал или не понял, но сказать правду — нет. Его слегка трясло — не то от холода и снега, забившегося за шиворот, не то от сковывающего напряжения и колючей мысли — скоро все закончится.

— Ну и хорошо, если услышит, нам же проще его взять, — пробормотал Вася, хватая ртом снег и холодный воздух. — Да и глянь, ФСБшники — те еще слоны, даже я их слышу, а Физик — тем более. Сколько бы мозги ему не полоскали, ни за что не поверю, что эти ублюдки убили в нем спеца.

Женя не ответила — ковырялась в замочной скважине подвальной двери. Кот пыхтел рядом, одной рукой держась за дверь, а другой нащупывая пистолет у бедра. Наконец, Женя только открыла рот для радостного «готово», но кругом стало подозрительно тихо, оба затаили дыхание и прислушались. Вася опомнился раньше, первым услышав какой-то шум, но не в подвале, а за углом, где располагался освещенный главный вход в дом.

— Тихо! — не разжимая губ, шепнул Ионов так, что вырвалось нечто невнятное, и машинально дернув, припечатал Муру в стену.

На снегу мелькнула вытянутая тень, она, казалось, чуть подпрыгивала и извивалась. Женя и Вася наблюдали, цепляясь друг за друга и обмениваясь вопросительными взглядами, мол, Физик или нет? Тем временем тень, точнее ее хозяин, что-то пискнула, снова задергалась, качнулась туда сюда — и рядом образовалась тень побольше и повыше.

«А вот это уже Серега!» — чуть не рявкнул от напряжения Кот, но Мура вовремя закрыла ему рот ладонью, сама надеясь, что ФСБшники сейчас не сглупят, тоже заметив тени, а может, и людей.

Еще через несколько секунд первая тень исчезла, а вторая задвигалась туда-сюда, будто ее выпустили погулять. Вася таращился на нее с подергивающимся глазом. Женя крепко держала его за рукав куртки, чтобы не набросился сгоряча. К облегчению Мурашовой — она была еще не готова столкнуться с Серегой — тень пошла от них все дальше и дальше, словно решила обойти дом.

— Есть идея, — прохрипел ей Ионов в самое ухо, от чего она вздрогнула и чуть не толкнула его в снег, а Вася стал стаскивать с себя куртку. — Пошли, — он потянул ее к низкому забору, сам встал возле него так, чтобы на него не подал никакой свет — ни фонарный, ни снежный. А Жене велел перепрыгнуть через ограду и ждать сигнала к захвату.

Мура искренне пыталась слушать его внимательно и все уяснить, но либо он говорил слишком запутано, либо она упрямо пропускала слова мимо ушей. Поняла только, что Вася набросит на появившегося рядом Физика куртку, а Женя должна хорошенько его огреть и вырубить. В том, что скоро Серега покажется, Ионов ни капли не сомневался.

Спорить Муре совершенно не хотелось, поэтому она юркнула за забор, пригнулась и, скрючившись в позе зародыша, стала ждать. Минуты потянулись как часы, ветер растрепал ей волосы, но Женя не смела лишний раз пошевелиться.

Наконец, минут через десять, она услышала возню за забором и выглянула посмотреть, что там, позабыв об осторожности и здравом смысле. В снегу яростно боролись два силуэта — оба темные и очень быстро перебирающие конечностями.

Ждать призывающего вопля от Васи Мура не стала, мигом перескочила через забор и с разворота ударила Физика ребром ладони в кадык — краем мысли понадеялась, что не заденет Кота, — как раз когда он нагнулся в попытке стряхнуть с головы и плеч куртку Васи. Его тело тут же обмякло, и Кот в последний момент успел поймать Мыцика, чтобы смягчить падение и не наделать много шума. Оба молча поволокли его к двери в подвал — на всякий случай, не оставлять же посреди территории. Затем, одновременно вспотев и дрожа от холода, Вася сдернул с головы Сереги куртку и приложил пальцы шее — проверил пульс. Под пальцами ощутимо пульсировало, Кот облегченно вздохнул — уж больно сильно Мура ударила, еще немного — и могла провалить щитовидный хрящ на горле.

— Живой, — набрасывая на себя куртку, сообщил Ионов и покосился за угол, там по-прежнему горел свет и было тихо. — Побудь с ним, а я пойду поищу второго, чую, больше никого не будет. — Осторожнее, — напоследок сказал он и озябшими пальцами коснулся ее плеча.

На сердце было тяжело. Один взгляд на неподвижного и крайне бледного — Вася еще подумал, не от мощного удара ли — Физика вызывал в душе скрипучее чувство жалости. Да, все-таки Коту его немыслимо жаль.

— Знаю, иди, Вась, — поторопила Женя.

Кот, еще раз посмотрев сначала на нее, потом на него, свернул за угол. Яркий свет фонаря тут же ослепил его, но кап-лей твердым шагом подошел к железной двери, машинально дернул ее, но вдруг остановился и нащупал в кармане телефон. Набирая Пригову, он оглянулся, ФСБшников нигде не было. Либо их действительно нет, либо хорошо маскируются, решил Кот, а когда генерал произнес взволнованное: «Ну что?» — опасливо проговорил:

— Физика взяли, живой. Иду за вторым через главный вход, — и осторожно приоткрыл дверь.

* * *

Мура с трясущимися коленями склонилась над Серегой и всмотрелась в его лицо. Смотрела долго, будто боясь упустить какую-то важную деталь, которая прояснит, почему Физик стал чудовищем. Но либо эта деталь лихо ускользала из-под цепкого взгляда, либо ее просто не было. По-прежнему не сводя с Мыцика глаза, Женя выдернула из своей куртки стягивающий капроновый шнур. Он показался достаточно длинным и подходящим для того, чтобы двойной петлей связать Мыцику руки. Ее собственные руки немного дрожали, пальцы успели замерзнуть, глаза быстро-быстро моргали, а сердце ухало в груди.

Слегка суетливо коротким жестом Мурашова свела кисти Сереги вместе и надела на них первую петлю. Внезапно она услышала приглушенный шум там, куда пошел Кот — словно быстро открылась и закрылась дверь. Она отвлеклась буквально на секунду — когда оставалось всего-то затянуть петли покрепче, но этого было достаточно Физику. Все это время, вплоть с ухода Васи, он контролировал каждое движение и чувствовал, как ее отрывистое дыхание щекочет кожу лица. Ему оставалось дождаться удобного момента, когда Женя отвлечется, и он дождался, резко распахнул глаза и столкнулся с полным ужаса и удивления взглядом Мурашовой. Пару секунд они безмолвно смотрели друг на друга, он — расчетливо и не дрогнув, она — ошарашенно и не в силах пошевелиться. Затем Физик сильно и яростно развел руки в стороны — капроновый шнур обжег запястья — и тут же свел руки вместе, вынеся их вперед. Мура получила сильный удар ладонями по ушам. Что произошло дальше, Женя почти не видела, не слышала и не чувствовала. Она беззвучно кричала, широко открыв рот и ощущая, как голова раскалывается от боли. Машинально, сразу после удара закрыв уши руками, она, еще плохо соображая и едва ориентируясь, попыталась подняться, но Мыцик опередил ее — вскочил, на ходу отбрасывая шнур, и ударил Женю ногой — не видел, куда именно, не понял, насколько сильно.

В мозгу острой болью пульсировала мысль о Коте. Найти и уничтожить — вот все, что волновало Серегу. А еще в голове слышался голос Кокса, вырисовывался его образ, звучал приказ: «Иди прогуляйся. И выпей это, — белая приплюснутая таблетка, — сразу очнешься', — препарат Мыцик проглотил молча, по привычке, только успев ощутить горечь во рту.

Мура не смогла сдержать короткий стон, но и не поднялась. Физик будто только что ее увидел, склонился над ней, перевернул на живот, прислушался, сложил ее руки вместе, прямо как она недавно, и обмотал вокруг запястий шнур, завязав обычный узел. Затем перевернул Женю на спину, она отчаянно задергалась. Ей одновременно было страшно, больно, обидно, но сидеть тихо в планы не входило.

Внезапно теперь уже Физик отвлекся от Мурашовой всего на пару секунд, за подвальной дверью послышался шум, будто кто-то бежал по лестнице. Серега выпрямился и дернул железную дверь, та поддалась, шум стал слышен отчетливо, и, кажется, Феликс орал не своим голосом. Мыцик почувствовал укол боли в области затылка и легонько помотал головой — от шума под ногами — извивалась и постанывала Мура, не в силах вытолкнуть из горла что-то связное, — и возни шефа внизу — он явно вот-вот рисковал попасться в лапы Васи — Сереге стало тошно. Злость и тягучая боль затмили разум, он резко схватил Муру и кое-как усадил ее, связанную, злую, растрепанную, прислонив к стене. Сам заглянул за дверь в подвал и ровным счетом ничего не увидел. Женя тем временем продолжала дергаться, неловко шевельнулась и упала на бетон, припорошенный тонким и истоптанным слоем снега.

Мыцик, чувствуя, как тошнота усиливается, в голове нарастает гул и слезятся глаза, пошире распахнул дверь, так что она ударила Женю по голове, и нехотя, но не в силах остановиться, стал спускаться по некрутой лестнице. Сделав пару шагов в темноту, Физик прислушался — Мура больше не шумела, видимо, от хорошего удара потеряла сознание, а вот Кокс продолжал бубнить.

Серега сделал еще пару шагов по лестнице вниз, когда резко зажегся свет, от чего глаза заслезились пуще прежнего. Мыцик машинально прикрыл лицо рукой и сквозь пальцы рассмотрел взлохмаченного как никогда Феликса, а рядом с ним, у стены, лежащего Кота. Глаза его были открыты, но он не вставал, не пытался защищаться, просто лежал, как парализованный, двигались только глаза — оторопело смотрели то на психиатра, то на Физика.

— Разберись с ним, — приказал Кокс небрежно, будто тот уже труп, махнул на Васю и передал Мыцику пистолет Кота: — Это его игрушка. А я пойду встречать гостей…

Быстро и нервно перебирая ногами, Феликс ушел. Он, приличия ради, удивился случившемуся, но ему было не впервой купаться в глупых обвинениях и переживать «облавы», поэтому док не сомневался, что выйдет из ситуации победителем, не сомневался, что Серега под действием молекулы и препарата-помощника разберется с бывшим товарищем без тени жалости. А уж он-то найдет, что возразить федералам на их обвинения.

Физик проводил его пустым взглядом и вытянул руку с пистолетом. Железная хватка. Никакой дрожи. Смотрел словно через Кота. Лицо не выражало ровным счетом ничего.

«Что с тобой сделали?» — тихо подумал Кот.

Он не смел дернуться, чувствуя, как по телу разливается ленивая усталость.

«Что за дрянь он успел мне вколоть? Чертов псих!»

Лишь обреченно прислушивался, не сводя глаз с черного дула, что происходит наверху, в доме и на улице, где осталась Женя.

— Что с Мурой? Где она? — Кот не особо рассчитывал на ответ, но вопрос сам вырвался.

Мыцик не отреагировал, продолжал стоять с вытянутой рукой и, кажется, его не трогали никакие события. Убьют Мурашову или нет — без разницы. Только постепенно в горле словно перекрывали доступ к воздуху, от чего рука с пистолетом стала предательски подрагивать. Внезапно наверху что-то с грохотом упало. Физик на секунду-другую отвел взгляд от бывшего товарища и ослабил хватку. Все-таки любопытство пересилило — что там делает док?

«Вот он, шанс!» — разразилась в голове мысль, Вася бросился на Серегу, перестав ломать комедию на манер «я парализован», и сшиб его с ног.

Пистолет отлетел на пол, стукнулся и выстрелил. Пуля чудом не задела ни того, ни другого. Кап-лей навалился на Серегу, схватил за горло правой рукой, а левой елозил по полу в поисках оружия. Вот и ствол. Наконец-то оказался в руке. Физик брыкался, как мог, лицо его побагровело. Кот смотрел на него и чувствовал, как слезятся глаза. Отчего вдруг? От напряжения? Или от неминуемой реальности: придется убить друга, пусть бывшего, но друга. Ведь ничего от прежнего Сереги в нем не осталось. Ничего. Вася выдержал лишь несколько секунд, ствол надежно лежал в руке. Палец нажал на спуск. Физик вздрогнул и вытянулся. Угрюмый взгляд застыл на лице. Пуля попала чуть выше сердца, но шансов не оставила.

Ионов отшатнулся от тела, но глаз не отвел. Его охватил животный страх. Эмоций не было — все они забились по углам сознания. В глазах стояли слезы. Вася все смотрел и смотрел, забывая дышать и переводить дух, как на груди стремительно расползается багряное пятно, но не мог даже вскрикнуть или произнести хоть слово, чтобы освободиться от цепенеющего ужаса. Он сделал это — убил. Кого? Друга, врага, бесполое и бездушное существо?

Кот отовсюду услышал голоса и вой спецсигналов. Они будто окружили его и демонстрировали — жизнь продолжается. Может, это помогло, может, мозг решил защитить хозяина, Вася сам не сообразил, как рванул наверх по лестнице из подвала и выскочил на улицу. Кокс стоял спиной к нему, с невысоко поднятыми руками. На него смотрели стволы автоматов в руках бойцов спецназа ФСБ. Вася, щурясь от слез и толком не понимая, что творит, направил пистолет тому в спину и окликнул сиплым шепотом:

— Эй, — Кокс растерянно обернулся, — это тебе за Физика! — и кап-лей выстрелил.

Он уже стрелял когда-то. И снова убивал уже второго за одного и того же человека.