Гарри Поттер и глина Эдема (джен)

Он не знал, где находится: комната, в которую его поместили, была лишена окон, а из-за звукоизолирующих стен невозможно было расслышать, что происходит вокруг. Он даже не был уверен, что все еще находится в Германии: портал, через который они вышли под звуки полицейской сирены и первые предупредительные выстрелы, мог вести хоть в Австралию.

Как много таких порталов разбросано сейчас по всему свету благодаря деятельности тайных организаций и магов-одиночек? Он вспомнил, как изменилось его представление о реальности, когда он узнал о существовании магии, Хогвартса и собственной родословной. Тогда он даже не представлял, что это лишь начало долгого пути, каждый шаг на котором необратимо меняет картину мира. Теперь же он чувствовал себя бумажным корабликом на поверхности воды, которому только что открылась леденящая кровь истина: то, что он считал мелкой лужей, — бездонная Марианская впадина.

Он тряхнул головой. С некоторых пор одиночество странно действовало на Гарри: не имея возможности обсудить что-то с друзьями, он обращал возникавшие вопросы вглубь самого себя, и ответы, которые оттуда приходили, порой приводили его в смятение. Не потому ли Альбус Дамблдор так заботился о том, чтобы с ним рядом всегда находились друзья? И сколько еще шагов ему предстоит сделать до того, как он начнет подозревать в тайном заговоре всех окружающих, включая самых близких ему людей?

Послышался стук в дверь, после чего, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел Каспар. Конечно, Гарри и не предполагал, что его тюремщики будут ждать, когда он пригласит их войти: удивительно было, что они удосуживаются стучать и вообще обращаются с ним подчеркнуто вежливо. Впрочем, вежливость не помешала им обыскать его, изъяв транслятор и палочку.

— Как спалось, Гарри? — спросил Каспар.

— Не жалуюсь, — буркнул он в ответ. — Вы так и не сказали, что вам от меня нужно.

— Видите ли, — начал тюремщик, — это в двух словах не расска…

— Дайте мне его увидеть! — послышался крик из коридора, сопровождаемый шумом борьбы.

Дверь резко распахнулась, ударив не успевшего отскочить Каспара по локтю. В комнату спиной вперед влетел один из агентов и со стоном покатился кубарем по полу. Вслед за ним вошла женщина, запястья которой были скованы стальными наручниками, смерив Каспара уничтожающим взглядом.

— Я же сказала, что не собираюсь бежать, идиоты! — презрительно заявила она и подняла взгляд на Гарри.

Осунувшееся лицо, обширный кровоподтек на подбородке и опухшая нижняя губа, на левой скуле — свежий шрам, явный след пулевого ранения. В остальном же это была все та же Эльза Фриз, с которой они расстались на горе Броккен при весьма мрачных обстоятельствах — способная быть опасной безо всякой магии и никогда не сдающаяся без боя. В ее присутствии тревога улеглась, и Гарри впервые за долгое время почувствовал себя уверенно, хотя и понимал, что просвещенная находится в том же положении, что и он.

— Доброе утро, Гарри, — грустным голосом обратилась она к нему и попыталась улыбнуться, однако сразу же поморщилась от боли и приложила ладонь к шраму. — Мне жаль, что так вышло. — Просвещенная Фриз повернулась к застывшему Каспару и рявкнула: — Пошел вон, кретин! И своего прихвостня забирай. Успеете еще насладиться нашим обществом.

Каспар вначале опешил, но потом расплылся в деланной улыбке и, взяв под руку пострадавшего агента, слегка поклонился и вышел за дверь.

— Просвещенная Фриз! — обрадованно воскликнул Гарри. — Не переживайте, до профессора Квиррелла им никогда не добраться. Он сможет заполучить ключ раньше. К тому же… — начал было Гарри, но тут же осекся.

Нельзя говорить в этих стенах ничего из того, что этой организации еще не известно: эти двое у двери наверняка их подслушивают, даже если в камере нет «жучков». И уж точно ни в коем случае нельзя упоминать о том, что у Гермионы в руках носовой протез Тихо Браге с нанесенным на него таинственным символом. Хорошо, что пока с ним обращаются вежливо: значит, в ближайшее время ему вряд ли грозят пытки или сыворотка правды. Вообще, непохоже, чтобы они хотели получить от него какую-то информацию — агенты ведут себя так, как будто и без него все прекрасно знают. Однако Эльза Фриз продолжала вопросительно смотреть на него, и Гарри неловко закончил:

— К тому же иллюминаты наверняка ищут нас и найдут рано или поздно.

— Это верно, — кивнула просвещенная. — Вопрос лишь в том, смогут ли иллюминаты что-то сделать в том случае, если Аненербе до того наложит лапу на Источник, ведь правда? Но надежда есть, особенно после того, как вы с вашей подругой задали им жару. — Она все же улыбнулась, хотя было заметно, что ей больно.

— Вы о Праге? Нам помогли.

— Да, мне в деталях пересказали. Потрясающую работу вы проделали, конечно. Я бы не скоро додумалась, что речь идет о двух астрономах, а уж Прагу я и вовсе давным-давно списала со счетов. Вот что значит свежий взгляд и отсутствие предвзятости, — она покачала головой. — Однако теперь преимущество снова переходит в руки Аненербе.

— Почему это? Ключа у них нет… Вы же ничего не рассказали им, просвещенная? — нахмурился Гарри.

— Не более того, что знала сама. Простите, Гарри, с сывороткой правды я ничего не могла поделать, хотя сопротивляться пыталась, — с печальной усмешкой она показала на следы побоев на своем лице. — Я даже не маг, чтобы модифицировать свой метаболизм силой мысли. Однако ничего особенно интересного они от меня не узнали. Зато кое-что узнала я сама. Им известно примерное местонахождение Источника. Или, во всяком случае, они так думают.

— И… Где же он?

— В общем, несложно было догадаться после ваших открытий. Это остров Вен в проливе Эресунн, точно между Данией и Швецией. Тот самый, который долго был домом Тихо Браге и на котором он воздвиг Ураниборг — дворец-обсерваторию, ныне, увы, разрушенный до основания. Уверена, вы уже успели ознакомиться с этой частью биографии великого астронома.

— Но как это стало известно?

— «Фауст», конечно. Когда они выследили вас в Праге, связь с Тихо Браге стала очевидной, а после этого вывести остальное было уже легко. Помните, я рассказывала о названии мифической страны Туле, на которую ссылается поэма Гёте как в явном виде, так и в зашифрованном? О ее местоположении ничего доподлинно не известно, но если обобщить то, что было написано различными авторами в период от античности до средневековья, получается, что речь шла о некоем северном острове. Считалось, что это либо Исландия, либо один из островов Скандинавии, а то и часть полуострова. Однако только Скандинавия имеет отношение к жизни Тихо Браге, и только один из ее островов — Вен — имел в его жизни особое значение.

— Но это только предположение, — возразил Гарри. — К тому же целый остров — это слишком расплывчатое указание, наверняка у Аненербе уйдет уйма времени, чтобы найти хоть что-нибудь.

— Это предположение переросло у них в уверенность, когда выяснилась одна любопытная деталь. Остров Вен с давних времен использовался для добычи глины — вплоть до начала двадцатого века ее оттуда вычерпывали в огромных количествах.

— Глина? Но, полагаю, это самая обыкновенная глина?

— Да, обычная, из моренных отложений. Наверное, кто-то, добывая там глину для строительных или гончарных нужд, однажды случайно набрел на образец с весьма необычными свойствами — то, что мы сейчас и называем глиной Эдема. Конечно, это только версия, но…

Версия казалась логичной. Более того, Гарри был уверен, что Эльза Фриз права, а это значит, что Аненербе и впрямь вот-вот вырвется вперед в поиске Источника. Он ощутил комок в горле при мысли о том, что все испытания, через которые они прошли, могут оказаться напрасными, и эта кучка нацистов сможет добраться до источника верховной власти раньше всех. Что тогда станет с их миром? Не только с миром магов — со всей человеческой цивилизацией? Повторение Холокоста, только в куда больших масштабах, и на этот раз не будет армии, способной сдержать их, владеющих бессмертными пехотинцами, лишенными страха и готовыми выполнить любой приказ. Может быть, ядерное оружие с ними и покончит, но последствия его масштабного применения — ничем не лучше.

И все же таинственный ключ, который требовался для проникновения в пресловутую пещеру Матерей, или что там ей соответствует в реальном мире, — по-прежнему не в руках Аненербе, а значит, шансы еще есть, и неплохие. Тем более что они вряд ли смогут тягаться с Гермионой в скорости анализа. Последняя мысль немного приободрила его, и он решил задать вопрос, который с самого начала беседы вертелся у него на языке.

— Вы можете объяснить мне, зачем я вообще понадобился этой организации?

Эльза Фриз тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза.

— Могу, Гарри. Но, насколько я вас знаю, вам вряд ли понравится объяснение — вы не любите, когда вас используют в качестве инструмента. Однако… Видите ли, как это ни пошло звучит, но повинна в этом ваша родословная по мужской линии. И вот уж здесь ни «Фауст», ни иллюминаты ни при чем. Эта информация — из внутренних источников Аненербе, притом гораздо более древних.

Гарри закатил глаза. Опять! Опять ему на роду написано сыграть ключевую роль в чьей-то игре, словно в плохом фэнтезийном боевике. Или, во всяком случае, его пытаются в этом убедить.

— Надеюсь, вы не имеете в виду какое-нибудь пророчество о моей избранности? — спросил он, удивив самого себя тем, насколько едко прозвучал его голос.

— Нет, конечно, ничего такого, — усмехнулась просвещенная. — Ту же роль могли бы сыграть ваши дети или, к примеру, ваш отец… Извините, — стушевалась она, увидев помрачневшее лицо Гарри.

— Но что такого особенного в моем происхождении?

— Я не знаю деталей, — уклончиво ответила Эльза Фриз. — Они упомянули это вскользь. Но что-то в ваших генах, по их мнению, позволит вам получить доступ к Источнику, когда… если они смогут до него добраться.

— Неужели я один носитель таких генов? — недоверчиво спросил Гарри.

— Единственный владеющий магией, о котором стало известно. Возможно, это и не сыграет роли, но Гёте прямо утверждает обратное. Помните во второй части, где речь идет о посещении пещеры Матерей?

«Вторгающийся в эти тайники

Знать магию обязан мастерски».

Гарри, уставший стоять, уселся на край кровати. Вот он, стеклянный коридор во всей красе. Вот те самые незримые стены, которые он чувствовал еще в Айзентурме, где таинственный агент Аненербе уже тогда выстраивал их вокруг него, осторожно направляя своего подопечного в нужную сторону. Он много хуже, чем наивный простачок, которого водят за нос. Он даже не мышь в лабиринте. Нет, он всего лишь носитель проклятого генетического материала, владеющий магией. Инструмент достижения чьей-то цели, как только что сказала просвещенная Фриз, и никому нет дела до его собственных целей, ценностей, планов и желаний.

Он поднял взгляд на просвещенную и посмотрел ей в глаза.

— Значит… Если я, к примеру, уничтожу себя, нацисты не смогут добраться до Источника?

— Даже думать не смейте об этом, Гарри! — Эльза Фриз выглядела не на шутку встревоженной ходом его мыслей. — Вы не виноваты, что вас используют, и ваша смерть ничего не решит. Они попросту найдут кого-нибудь еще или смогут обойти препятствие другими средствами.

В ее словах был резон, однако глупо, находясь на особом положении, этим положением не воспользоваться. Нет, он не станет совершать самоубийства — он сыграет на их желании сохранить ему жизнь во что бы то ни стало. Ведь это означает, что его наверняка не станут убивать при попытке к бегству и, возможно, даже при нападении на кого-то из агентов. Остается лишь выбрать удобный случай, а до тех пор следует играть по их правилам.

— Если нам… им известно, где находится Источник, чего тогда они ждут? — спросил Гарри.

— Ждали, когда вы проснетесь! — с наигранным весельем ответил ему Каспар, входя в комнату. На нем уже было объемистое черное пальто, карман которого заметно оттопыривался. — Теперь же, если у вас нет других вопросов, вы и просвещенная Фриз отправляетесь с нами. Время дорого, откладывать дальше нельзя. Уверен, это будет увлекательнейшее путешествие!

— В финале которого я, сыграв свою роль, буду ликвидирован? — усмехнулся Гарри. — Не сомневаюсь, это страшно интересно.

— Ни в коем случае, мой юный друг! Талантливым волшебникам всегда найдется место в рядах нашей организации, а роль ваша не ограничивается единственным действием, — принялся его увещевать Каспар. — Так что, если у вас нет других вопросов…

Вопросов ни у него, ни у Эльзы Фриз не было, и Каспар в сопровождении четырех молчаливых агентов угрюмого вида повел их через сеть коридоров, в хитросплетении которых Гарри запутался после первой же пары поворотов. Попытки выяснить, где они находятся и куда идут, ни к чему не привели.

— Не все ли равно, где мы? — отозвался Каспар. — Через десять минут мы будем в Копенгагене, а оттуда до острова рукой подать.

Он оказался прав: вскоре они вошли в большой зал, по центру которого располагалась стальная платформа, на которой их уже ждали пять других агентов. Они поочередно представились, но Гарри их имена интересовали меньше всего. А вот тот факт, что двое из них оказались магами, имел значение. Стычка с одним таким на кладбище в Праге оказалась наглядной демонстрацией того, что недооценивать этот контингент не следует.

Мысль о Праге пробудила в нем воспоминание об Эрше. Что случилось с этим отважным раввином, оставшимся прикрывать их отступление? Жив ли он? Или остался лежать в снегу рядом с выщербленным пулями бетонным блоком? Ужасно захотелось спросить Каспара о судьбе человека, который стал им добрым другом всего за один день знакомства, но это означало обнаружить еще одну свою слабость, которую нацисты не замедлят использовать против него. Нет уж, рано или поздно он все выяснит сам.

Тем временем все семеро взошли на платформу, и один из присутствовавших магов, скользнув хмурым взглядом по новоприбывшим, вскинул голову и громко произнес:

— А тринус ад Афния!

Стены зала подернулись рябью, и Гарри испытал мгновенный приступ дурноты. Большинство присутствующих, судя по выражениям их лиц, — тоже. Когда рябь рассеялась, стало понятно, что зал уже совсем другой. Стены здесь зияли трещинами, краска облупилась, обнажая старую кирпичную кладку.

Каспар освободил Эльзу Фриз от наручников, затем первым сошел с платформы и взмахнул рукой, приглашая следовать за собой.

— Не только иллюминаты имеют свою сеть порталов, — с самодовольством в голосе объяснил он. — Наши работают несколько иначе, но у них есть свои преимущества.

— Это какие же? — с нарочитой насмешкой спросил Гарри, надеясь вытянуть из собеседника побольше информации.

— Например, привязка пункта назначения не к положению в пространстве, а к предмету, называемому якорем, — охотно ответил Каспар, как видно, не считая эту информацию секретной. — У нас с собой есть один из них, и когда мы доберемся до Источника, он будет активирован, став частью нашей сети.

Гарри нахмурился. Это объясняло, каким образом Аненербе удавалось с такой скоростью перебрасывать свои отряды в любую точку на планете: достаточно, чтобы там оказался один агент, владеющий якорем.

— К сожалению, — продолжал Каспар, — никто не мог подумать, что нам когда-либо понадобится прямая транспортировка на маленький шведский остров, поэтому остаток пути придется совершить по морю. Надеюсь, вы не страдаете морской болезнью, Гарри?

Еще один грязный коридор, которым, похоже, не пользовались несколько лет как минимум, тронутая ржавчиной стальная дверь — и они вышли на продуваемое всеми ветрами морское побережье. Слабый прибой лениво вылизывал сверкающие ледяные наросты на прибрежных камнях. Несколько плавучих льдин мерно постукивали в борт небольшой яхты недалеко от берега.

— Что-то не очень похоже на Копенгаген, — заметил Гарри, оглядевшись. Про себя он подумал, что надо бы запомнить это место и сообщить о нем иллюминатам, если ему удастся бежать.

— Пригород, естественно, — снисходительно объяснил Каспар, запирая ржавую дверь. — Появляться в центре города нам ни к чему. Ну, а теперь возьмемся за руки, друзья! — радостно оскалившись, закончил он и кивнул в направлении яхты.

Они взялись за руки, образовав длинную цепь из двенадцати человек. Никто не подавал никакого сигнала, только на мгновение Гарри ощутил это гадкое чувство выворачивания наизнанку, характерное для коллективной трансгрессии, — и вот они уже на палубе. Неустойчивая поверхность под ногами отнюдь не способствовала избавлению от дурноты. Один из мрачных агентов судорожно сглотнул и отскочил к борту, где, судя по звуковым эффектам, он отправил в Балтийское море весь свой завтрак.

Немногим лучше, судя по выражению лиц, чувствовали себя и остальные, включая обычно жизнерадостного Каспара. Одна только Эльза Фриз, казалось, даже не заметила никакой трансгрессии: она спокойно и сосредоточенно вглядывалась в горизонт, подернутый дымкой.

— Отсюда остров не виден, — сказал Каспар, подойдя к ним, — и никто из наших магов на нем не бывал. Поэтому напрямую трансгрессировать туда не получится. Да и далековато, в самом деле. Так что отправляемся на поиски сокровища по морю, как аргонавты.

Тихо заработал двигатель, и яхта, сделав плавный разворот, с нарастающей скоростью понеслась к горизонту. И без того неприятный ветер заметно усилился: несмотря на защитный имплант, глаза слезились. Вспомнив о вшитом под кожу устройстве, Гарри призадумался: могут ли иллюминаты отследить местоположение попавшего в беду соратника с его помощью? Вроде бы такое использование артефакта самоочевидно: об этой функции они просто обязаны были подумать. Однако за прошедшие дни никто, кроме Квиррелла, их не нашел. Никто не нашел и Эльзу Фриз. Что все это значило? Не случилось ли чего-то ужасного в Айзентурме, из-за чего иллюминатам теперь просто не до них?

— Советую вам спуститься в свои каюты, — снова подал голос Каспар, — обморожение на таком ветру заработать проще простого.

Взглянув на него, Гарри понял, что об их здоровье агент заботится меньше всего: просто опасается, что они воспользуются относительной свободой для того, чтобы сбежать или устроить диверсию на палубе. Тем не менее, спорить он не стал и, бросив взгляд на все еще пребывавшую в раздумьях просвещенную Фриз, спустился вниз.

Завалившись на узенькую койку, он попытался составить план дальнейших действий. С одной стороны, его охрана серьезной не кажется: несмотря на то, что среди приставленных к ним агентов есть два мага, а остальные — вооружены, наверняка возможность сбежать рано или поздно представится. Речь идет о населенном острове, и вряд ли десяток человек пойдут на открытую конфронтацию с властями. То, что убивать его наверняка не станут, он уже уяснил, и это серьезно облегчает его задачу.

С другой стороны, Эльза Фриз видит то же, что и он, но отнюдь не спешит кидаться в бегство — даже при том, что она безо всякой магии справится с охраной легче, чем он. Выжидает или более трезво оценивает свои шансы? Надо будет обсудить с ней возможность побега, если получится остаться с просвещенной наедине.

Он почти уже задремал, как в приоткрытой двери появилась физиономия Каспара с его вечной деревянной улыбочкой.

— Мы почти на месте, — с загадочными интонациями в голосе заявил он.

Судя по тому, что показывали настенные часы, все их морское путешествие заняло около получаса. И впрямь рукой подать. Неужели одна из величайших тайн мира столетиями находилась в дюжине миль от столицы Дании, практически в сердце цивилизованного мира? Поистине, леса Албании казались для этого куда более подходящими.

Гарри поднялся на палубу. Вид, который перед ним открылся, моментально избавил его от сомнений: остров Вен мог бы хранить добрый десяток древних тайн тысячелетиями. Изломанная береговая линия, холмы, громоздившиеся над поверхностью моря подобно спящему исполину и почти не тронутые цивилизацией — все это буквально дышало древностью и тайной.

Больше того: это место было окутано магией — Гарри чувствовал это настолько явно, что от потока исходящей от этого места силы неясного происхождения у него по коже побежали мурашки, и чувство это нельзя было назвать неприятным. Странно, но маги Аненербе смотрели на остров без особого трепета. Неужели ничего не ощущали?

— И куда мы направимся? — спросил Гарри, когда они, как в прошлый раз, цепью, трансгрессировали на глинистый, припорошенный снегом берег.

— Первым делом — поднимемся выше и разобьем лагерь, — отозвался Каспар. — После чего будем проверять одну гипотезу за другой, пока не добьемся успеха.

В неизбежности успеха он, похоже, был твердо уверен. Гарри, памятуя о все еще недоступном для них ключе, — напротив, серьезно в этом сомневался. На острове живут люди, причем давно. Если бы здесь было что-то необычное, лежащее на поверхности в прямом или переносном смысле, оно уже давно было бы найдено.

— И много ли у вас гипотез? — спросил он, когда поисковая группа медленно карабкалась на крутой холм, скользя и спотыкаясь на заснеженном склоне.

— На пару дней поиска хватит, — ответил Каспар, противно хихикнув.

— Вы хотя бы предполагаете, где может пролегать путь туда? — настаивал Гарри.

— «Где путь туда?» — процитировала «Фауста» до сих пор сохранявшая молчание Эльза Фриз и тут же ответила словами Мефистофеля: — «Нигде. Их мир незнаем. Нехожен, девственен, недосягаем, желаньям недоступен. Ты готов? Не жди нигде затворов и замков. Слоняясь без пути пустынным краем, ты затеряешься в дали пустой. Достаточно ль знаком ты с пустотой?»

Ей никто не ответил. Гарри порывался спросить, что может значить этот отрывок, однако не хотел обсуждать поэму в присутствии агентов, чтобы случайно не снабдить их подсказкой. Пусть сами ищут путь, если так уверены в своих силах.

С холма, на который они взошли, открывался прекрасный вид на значительную часть острова. Немного в стороне виднелась группа домов сельского типа в окружении полей, в это время полностью покрытых нетронутым снегом. В отдалении высился шпиль какого-то здания, бросив взгляд на который, Эльза Фриз наклонила голову к Гарри и тихо проговорила:

— Насколько я понимаю, это музей Тихо Браге. Построен совсем рядом с тем местом, где когда-то стоял Ураниборг.

— Вы думаете, там?..

— Вряд ли именно там. Но могу поспорить: искать они начнут оттуда.

Каспар и впрямь поминутно бросал взгляды в указанном направлении, вполголоса раздавая указания подчиненным. Четверо из них принялись за установку лагеря: расчистив достаточное пространство, установили четыре больших палатки, одна из которых предназначалась для пленников. Затем, пройдясь по периметру, они воткнули в землю несколько устройств: их вид Гарри был незнаком, однако он догадывался, что это средства охраны. Детекторы движения, быть может? Тепловые датчики?

В любом случае это наводило на определенные мысли. Немногочисленных местных жителей опасаться незачем, а значит, сотрудники Аненербе боятся нападения иллюминатов. Это несколько повысило Гарри настроение, хотя он понимал, что подобные меры предосторожности могут оказаться всего лишь штатными требованиями для любой поисковой группы, и, вероятно, ничего не говорят о том, что иллюминаты напали на их след.

Устав стоять, Гарри забрался в палатку, на которую ему указал Каспар, и сел по-турецки на подложенную надувную подушку. Если в ближайшие часы и тем более дни, поисковая группа будет проверять свои «гипотезы», это время рискует стать самым скучным в его жизни. Даже под лестницей у Дурслей было веселее. Оставили бы книгу почитать, что ли…

В палатку, отодвинув полог, забралась Эльза Фриз и разместилась напротив Гарри в точно такой же позе. Он вопросительно взглянул на нее, и она, слабо улыбнувшись, сказала:

— Гарри, не забывайте, что это не только экспедиция Аненербе. Раз уж мы в плену, это и наша экспедиция. Вопрос в том, чтобы найти путь к Источнику раньше их, а если это не получится, позаботиться о том, чтобы они не смогли им воспользоваться. Помните: вы им понадобитесь для того, чтобы войти, поэтому вы обязательно будете присутствовать там в самый главный момент. Используйте его с умом.

Гарри, с сомнением посмотрев на тонкую ткань палатки, которая вряд ли обладала звукоизолирующими свойствами — даже если не была снабжена средствами прослушивания разговоров — осторожно поинтересовался:

— То, что вы процитировали недавно… Думаете, это тоже какая-то подсказка? Или мне не следует об этом спрашивать, когда агенты рядом?

— Тут нечего опасаться, — отмахнулась просвещенная. — Конечно, это подсказка, и ее значение давно известно как им, так и нам. Просто без знания о местоположении входа толку от нее никакого.

— О чем же она говорит?

— О том, что мы нигде не найдем входа как такового. Никаких дверей, потайных туннелей и всего такого, что можно увидеть глазами. «Достаточно ль знаком ты с пустотой?» Иными словами, нужно обладать пониманием пустоты — природы самого пространства. Портал, трансгрессия, телепортация, использование метрической магии для изменения топологии пространства — вот что открывает путь, ведущий к Источнику.

— Не поэтому ли требуется знание магии? — высказал догадку Гарри.

— Это возможно, хотя для использования портала знать магию не требуется, ведь правда? Я все же думаю, что дело не в этом. Магия наверняка понадобится позже — когда вы окажетесь в пещере Матерей... или на ее пороге. Это часть неведомого мира, порождение чуждого для нас разума. Нечеловеческого разума, Гарри. Кто знает, что может ждать нас в этом месте?

Прозвучал ли в ее голосе страх, или это было благоговение, которого она никогда и ни перед кем на памяти Гарри не демонстрировала? Он невольно повернул голову в направлении давно разрушенного Ураниборга, Небесного замка, и снова почувствовал дыхание силы, излучаемой чем-то сокрытым в недрах острова. Его дыхание на секунду прервалось, а кожа покрылась мурашками. Сами собой на ум пришли строки из «Фауста»:

«Земля — источник сил глубокий

И свойств таинственных запас.

Из почвы нас пронзают токи,

Неотличимые на глаз».

Он судорожно вдохнул, и странное ощущение схлынуло, давая о себе знать лишь легким трепетом в пограничной области сознания. Пожалуй, время, которое он проведет в этой импровизированной заставе, все же не будет скучным.

— Первая экспедиция! — возвестил голос Каспара снаружи. — Вы четверо. Исследуйте музей Тихо Браге и его ближайшие окрестности. Сопоставьте результаты с картами шестнадцатого века, проанализируйте расхождения. Докладывайте по готовности.

Поиски начались.