Гарри Поттер. Противостояние (джен)

«Просто так вышло…»

«Нет! Давно пора уже повзрослеть наконец!»

«Заткнись!»

Яркий белый коридор сменился потолком спальни Гриффиндора. Я проморгался, давая глазам привыкнуть к солнечному свету, потер оказавшейся в моей руке палочкой лоб и тяжело вздохнул. Сердце уже не билось по утрам так, будто я пробежал километровку, да и пота не было.

Но я все равно ненавидел этот сон.

— Ты мог бы нас разбудить, Гарри. — В голосе Рона звучала обида, пока он набирал себе еды в тарелку.

— Можете пойти со мной сегодня вечером — я хотел бы показать вам это зеркало!

Когда после вчерашнего плотного ужина я дошел до спальни, единственное, на что меня хватило — это доползти до кровати и отрубиться. И поэтому во время завтрака я сидел и костерил себя мысленно на все лады.

Как я мог забыть про зеркало?! Это же один из важнейших моментов в каноне! А если бы что-то случилось с Гарри? Если бы Второй напал?

А напал бы он вообще? Пока что не выглядит так, будто Гарри его цель.

«Я вообще понятия не имею, какая цель у моего врага».

От этой мысли у меня слегка сжалось сердце. Беспомощный. Вот кто я в этой ситуации.

— А ты уверен, Гарри, что это зеркало всем показывает их родню? — продолжил я разговор.

— Ну мне оно показало именно это. — Его глаза снова подернулись дымкой.

М-да. И он совсем не ест.

— Я думаю, нам не стоит возвращаться к твоему зеркалу. Это может быть опасно.

— Глупости! Это просто зеркало! — сразу ощетинился мальчик.

— Гарри. Это может быть опасно! Сам знаешь, что в этом замке происходит в темноте! — с нажимом сказал я.

Он твердо встретил мой взгляд. Легко его переубедить не получится.

Я потратил весь день, пытаясь вразумить его, но безуспешно. Вечером, вернувшись из туалета в спальню, я обнаружил только пустые постели своих друзей.

— И о чем ты только думал?! — прошипел я Гарри, когда он спустился следующим утром в гостиную. — А если бы на вас напали?

— Там мои родители, Майк! И все было безопасно, мы были под мантией-невидимкой!

— А если это зеркало — ловушка Вора? А? А если бы василиск вас смог учуять?!

— Но… Я впервые увидел моих папу и маму, — отвернулся взволнованный Гарри.

Я тоже отвел взгляд.

— Привет, Майк, Гарри. Что это вы шепчетесь? — Перси спустился.

— Да ничего, обсуждали, из чего делают мантии-невидимки. — Гарри уставился на меня после этих слов. — Правда, что из шкуры фестрала?

— Нет, точно нет, какой ужас, — ответил староста. — Это ткань, на которую накладывают специальные чары. С чего ты это взял про фестралов?

— Так, подумалось. Наверное, да — обычные мантии действительно делают с помощью чар. А ты куда собрался так рано?

— В библиотеку. — Перси понизил голос. — Попытаюсь раздобыть сведения о способах подчинения василиска.

— Здорово! Слышал, Гарри?

— А?

Опять витает в облаках.

— Что думаешь? Пойдем, поможем Перси в поисках.

— Не стоит, — покачал головой Перси. — Только у меня есть доступ в Запретную секцию, разумнее пойти одному.

— Согласен, — сказал Гарри, глядя на меня. — Иногда действительно разумнее пойти одному.

Я поджал губы. Он сегодня собирается туда опять. И не приглашает меня.

И если на Гарри нападут, то это будет моя вина. Итак, вопрос: как отследить невидимку?

Я босиком пробирался за невидимым Гарри по ночному Хогвартсу, чувствуя себя невероятно умным. Решение не было оригинальным, но учитывая, каким мощным был древний артефакт моего друга, я был собой доволен.

Я просто измазал подошвы ботинок Гарри чернилами и сейчас шел по следам. Конечно, не идеально, но у меня не получилось придумать надежного способа закрепить шнурки так, чтобы они гарантированно торчали из-под мантии, как я изначально задумывал. Да и Гарри мог меня увидеть и убежать в любой момент, так что единственной хорошей идеей были чернила.

К сожалению, ночью темные чернила немного плохо видно, что стало для меня препятствием, учитывая надетые солнцезащитные очки. Зажигать Люмос не хотелось, так как у меня не было мантии-невидимки, поэтому пришлось внимательно изучать пол под окнами в свете луны.

Короче, поплутал я знатно, и, когда уже нашел нужную дверь, порядком опоздал. Потому я застал только половину одного из самых важных разговоров первой книги.

— ...Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали себе жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно?

Тихий голос Дамблдора замолчал на мгновение.

— И еще больше людей были сломаны отчаянием, пытаясь спасти своих потерянных близких. Не так ли, Майкл?

Вот черт!

— Здравствуйте, профессор. Простите, я просто хотел… — Я осторожно вошел в комнату, держась от зеркала подальше.

— Не нужно извиняться за то, что переживал за друга, мой мальчик. Правда, мне весьма интересен твой выбор… экипировки, — глаза директора замерцали в полумраке.

Я слегка покраснел. Я не рассчитывал, что меня увидят сегодня.

— Я могу понять складной нож, который ты привез с собой в школу. И даже примерно представляю, откуда взялся второй. Так же, как и твоя вторая «палочка». И еще я вижу, что тебе понравился мой подарок. Но вот эти очки… кажутся немного бесполезными в это время.

Я покраснел уже больше.

— Ну, директор, тут большой загадки нет. Спасибо за часы, сегодня очень помогло, что стрелки фосфоресцируются. Насчет вашего вопроса… В этой комнате все знают, с чем я столкнулся пару месяцев назад. А эти очки отражают свет, они зеркальные. Вот я и подумал…

— Василиск! — выдохнул Гарри.

Я кивнул.

— Это… остроумно. Боюсь, взгляд василиска отличается от проклятия Медузы Горгоны, так что не стоит активно пытаться проверять эту теорию

— Я не дурак, профессор, — фыркнул я.

— Почему ты не подходишь? — спросил вдруг Гарри.

Я покосился на него и невольно перевел взгляд на зеркало.

— Не хочу.

Воцарилось молчание.

— Я не хочу как раз по той причине, которую озвучили вы, профессор, — не выдержал я первым. — Я… видел, что происходит с людьми, которым не повезло распробовать что-то настолько притягательное. Вон, мне достаточно посмотреть на Гарри, который два дня почти не ел. Это зеркало — хуже наркотиков.

Лицо Дамблдора неожиданно стало серьезным.

— Ты невероятно удивительно прав, Майкл. Я рад, что ты настолько же осторожен, насколько неостановим в защите невинных. — Почему-то его слова прозвучали очень печально. — Позволь мне уверить тебя, нет никакой опасности в том, чтобы ненадолго заглянуть. Завтра зеркало перенесут в другую комнату, и я прошу — тебя, Гарри, особенно — не искать его. Но если вы еще раз когда-нибудь наткнетесь на него, вы будете готовы. Запомните следующее: нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни.

Гарри и я молчали. Дамблдор ободряюще улыбнулся мне:

— Иногда осторожность перерастает в страх…

— Спасибо, профессор, — устало улыбнулся я, — но я откажусь.

— Нельзя бояться своих желаний, — мягко продолжил Дамблдор.

Мне это не понравилось. Куда он лезет?..

— Послушайте, я считаю, что сделал взвешенное и даже мудрое решение. Я воспротивился своим желаниям в угоду разуму! Вы же не заставите меня силой туда заглянуть?

— Конечно, нет.

— Ну тогда окончим разговор на этом. Давайте, выдайте мне какую-нибудь очередную мудрую сентенцию про магию и жизнь, и спокойно разойдемся.

Гарри в шоке посмотрел на меня:

— Майкл! — Но меня уже было не остановить.

— Может, лучше Вы расскажете, каковы сокровенные желания директора Хогвартса? — с вызовом продолжил я. — Добиться соблюдения правил всеми учениками? Даже самыми непослушными?

Дамблдор спокойно ответил:

— Я искренне верю, что в день, когда близнецы Уизли перестанут нарушать правила, Хогвартс станет гораздо менее счастливым местом.

— Ага. Даже если я посмотрю — какой мне прок от того, что я узнаю, например, что хочу летать? Как и девяносто девять процентов других людей? Это бесполезно.

— Попытки разобраться в своих желаниях часто помогают разобраться в себе. И в других тоже. Говорю это, потому что, мой мальчик, ты не прав. Большинство людей не желают летать. Они просто хотят не падать.

— А. Вот оно что. — Я покачал головой. — Это еще один из тех бессмысленных философских разговоров, где нет правого и неправого.

— Зачастую больше всего смысла в том разговоре, в котором правы все стороны, — с улыбкой сказал директор.

— Я уже слышал похожую фразу. Глупость! Может, это и так — если ты читаешь книгу, например. А для тебя в жизни лучший диалог — это когда прав ты.

— Позволь старику не согласиться с тобой, Майкл. Для человека нет полезнее диалога, чем тот, в котором он понял, что был неправ.

Я не нашелся, что ответить на это, раздраженно всплеснул руками и замолчал. Дамблдор смотрел на меня секунду, затем еле заметно вздохнул.

— Что же, вопреки твоему упреку, я действительно оставлю решение тебе. Спасибо за интересные вопросы, Майкл, Гарри. А теперь, почему бы вам не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню?

— А как ты нашел меня? — спросил Гарри, пока мы пытались поменьше запинаться друг о друга под его мантией.

— Гарри, есть вещи, которые даже директору не понять. Например, то, что на любую сколько угодно сильную магию найдется достаточно креативный ум. Надо просто уметь играть в компьютерные игры.

— Ага. Хорошо, — немного озадаченно ответил мне друг. — А почему ты не хотел смотреть в зеркало?

«Потому что не знаю, что из показанного этим зеркалом сможет увидеть Дамблдор».

— На это я не хочу отвечать, — хмуро бросил я.

Гарри чуть помолчал и тихо сказал:

— Как и я не хотел, чтобы ты шел за мной, но ты беспокоился за меня и все равно это сделал. Ты был прав. Но сейчас не будь… мной.

— Как мило ты извиняешься, — хмыкнул я, понимая, что какой-то ответ я ему теперь должен дать.

Я продолжил:

— Когда я был маленьким, Гарри, я любил музыку, но никогда даже не думал научиться самому играть ее. Это, кстати, одна из вещей, по которым я больше всего скучаю тут. Так вот, у меня был друг в настоящем мире…

— В настоящем? Что ты имеешь в виду?

— Э-э-э, ну, не волшебном, — на мгновение похолодев, ответил я. Гарри кивнул. — Этот друг научил меня думать о музыке не как о внешнем атрибуте, а как о продолжении внутреннего. М-да, вычурно получилось... Короче, он научил меня играть ее. Мы обожали вместе играть на инструментах — гитара, пианино — и горланить песни. И придумывать истории! Он хотел стать писателем. Ты напоминаешь мне его, Гарри. Вы были бы хорошими друзьями. Вы оба лучше меня, потому что заботитесь об окружающих.

Мы дошли до лестниц и начали подниматься, что было слегка неудобно.

— Разница была в том, что он переживал слишком за многих. Даже когда мы дрались на улице с соседскими мальчишками, он мог испугаться, что ударил слишком сильно. А я всегда четко понимал, кто свои, а кто чужие.

— А еще он сильно переживал за друзей и иногда бывал слеп в некоторых моментах, — я выразительно посмотрел на Гарри, но он не понял. — И иногда он не знал, когда надо перестать выворачивать душу друга.

Глаза Гарри слегка расширились, лицо погрустнело. Мы молча дошли до портрета Полной Дамы.

— Знаешь, а я бы послушал, как ты играешь.

— Мне в последнее время не хочется.

Сейчас я понимаю себя более отчетливо. И, наверное, главная причина, по которой мне не хотелось смотреть в зеркало, была все-таки иной. Меня больше волновало не то, что Дамблдор может там увидеть. Старичок Дамби всегда любил и верил в детей, ничего бы страшного он со мной не сделал. Но, зная, насколько испорченным может быть человек современности — мира интернета и лжи — и зная, что если бы не пара друзей и любовь к книгам, я мог бы вырасти совершенно другим человеком, я боялся узнать о себе что-нибудь слишком плохое. Я понял, что если увижу в этом зеркале что-то не то, это может меня сломать.

Но я все еще оставался человеком — существом крайне любопытным.

* * *

На следующий день мы пошли с Гарри на тренировку. Нам пришлось постараться, чтобы Рон не увязался за нами — ему было настолько скучно, что он даже на турники с нами ходил! Удивительно.

Но нам надо было переговорить о кое-каких вещах без лишних ушей.

— Лучшие каникулы в моей жизни! Экспеллиармус! — улыбаясь, выкрикнул Гарри.

— Экспеллиармус! — Я стер пот со лба. — Да, ты выглядишь намного более… сияющим. И это раздражает, знаешь.

— Экспеллиармус! Почему?

— Экспеллиармус! Немного завидую, — признался я. — Мне силы уже из себя выдавливать приходится, а тебе все легко.

— Экспеллиармус! Да ладно тебе, ты уже смог продержаться дольше, чем раньше.

— Экспеллиармус! Уф-ф, вот тут ты прав, магической выносливости прибавилось. Я еще дам тебе равный бой!

Гарри действительно начал лучше высыпаться, перестал жаловаться на головную боль. Причину долго искать не пришлось: думаю, отсутствие кровного врага, связанного с тобой ментально и набравшего силу из-за кусочка своей души, улучшит сон любого человека.

К моменту, как я выдохся, на лбу Гарри тоже появилась испарина. Мы закончили тренировку и потопали к замку.

— Когтевранцы чисты. Они пять часов сидели в библиотеке, а когда Пинс выгнала их оттуда, то СЕЛИ ЧИТАТЬ В КОРИДОРЕ. Гарри, я даже специально проверил — это были учебники! Те же самые, что у нас! Готов поставить свою левую ногу, что это не один из них. Да и мне слабо верится, что наш вор — когтевранец. По психологии не подходит.

— Почему?

— Когтевранец не рванул бы за камнем в первый же вечер. Скорее всего это либо слизеринец, либо…

— Гриффиндорец?! Что ты такое говоришь, Майк! Они же были с нами, когда напал тролль!

— А ты уверен, что все были? Я, например, помню только тебя, Перси и еще несколько человек. Если бы пропало одно незнакомое лицо, я бы даже не заметил.

Мы вошли в двери замка и начали подниматься по лестнице.

— Все равно, думать на наших… — расстроено покачал головой мальчик.

— Я не думаю ни на кого, Гарри, я всего лишь прикидываю варианты. Уже полгода я не могу найти ни зацепки! За это время я три раза чуть не умер!

Мы помолчали.

— Что ты планируешь делать?

— Нам надо приняться за слизеринцев, — ответил я. — Надо узнать точно, сколько их в замке. Может, кто-то остается в их гостиной? Перси обещал помочь с этим вопросом. Это первое. Дальше: я планирую выследить и поговорить с Гленном. Заставить его откровенно ответить на мои вопросы. Но с этим есть проблема.

— Ты не знаешь, где он бывает, — кивнул Гарри.

— Это тоже, да. Такое ощущение, что они не выходят из своей пещеры, эти слизеринцы! Но я говорил о Роне.

Если Рона не отталкивало предложение потренироваться — дела были совсем плохи.

— Я хочу, чтобы ты отвлек его от меня. Пока я в твоей мантии буду заниматься Бичроем.

Гарри эта идея не очень понравилась.

— Ты пойдешь один? А вдруг там снова будет василиск или… что-то хуже!

— Твоя мантия меня скроет от любых глаз. И я не буду беззащитным. Я…

Мы свернули в коридор, и я увидел Гленна Битроя. Одного.

— О! Какие люди! — Я предвкушающе ухмыльнулся.

Гленн застыл, оглядел наши фигуры. Открыл рот:

— Вот ебаное дерьмо! — И понесся в другую от нас сторону.

— Лови его! — Мы побежали за ним.

Бегал этот засранец хорошо, надо отдать ему должное. Даже легкий на ногу Гарри не смог его догнать. За десять минут погони нам ни разу не удалось его зацепить, но я не сдавался, потому что мы удалялись от оживленной части замка — то есть направлялись туда, где ему некому было помочь.

К сожалению, Гленн тоже это понял. А потому, спустившись на несколько этажей, он заскочил в какой-то небольшой кабинет и запер за собой дверь.

Я с размаху влетел в эту же дверь, но дерево выдержало. Я разочарованно взревел.

— Отстаньте от меня, чтоб вас собаки драли! — услышал я слизеринца.

— Выходи, трус!

— Ага, держи карман шире!

Я со злости пнул дверь.

— Эту дверь сломает разве что здоровенная волшебная змея, Гарри.

— И что мы будем делать?

— Будем ждать. Не вечно же он там сидеть будет! — прокричал я через дверь.

И мы уселись прямо на полу.

— А что, если нас найдет Снейп? — тихо спросил Гарри.

— Что-нибудь придумаем.

Мы подождали десять минут.

— Ты Алохомору знаешь?

— Сам как думаешь, Майк?

М-да. Обязательно выучу это заклинание!

— Может, попробуем поговорить с ним?

— Ага, и что мы ему скажем? — саркастически ответил я.

— Не знаю. Но не хотелось бы ужин пропустить.

Черт. Если на ужине будут отсутствовать два гриффиндорца и слизеринец, то зельевар точно поймет, что дело нечисто.

— До ужина еще час, — тихо проговорил я. — Время пока есть.

Гарри вздохнул и уселся поудобнее.

Не буду тянуть: мы проторчали там почти до самого ужина. В конце концов я решил поговорить с нашим узником.

Я начал разговор издалека:

— Ты, гребаный урод! Выходи и дай мне себя побить, как мужчина!

— И тебе лучшей из британской удачи! — едко пожелали мне.

Что это за гугл-транслейтер?! Как тут подкорректировать перевод, где кнопка «предложить лучший вариант»?

— И что он сейчас сказал?

— Чтобы мы отвалили, — любезно пояснил мне Гарри.

Я вздохнул и уселся обратно на пол. Спустя пару минут молчания, я неожиданно для самого себя решил спросить кое-что.

— Эй, Гленн! Ау! Ты тут?

Молчание.

— Помнишь наш первый разговор? Хочу сказать тебе кое-что. Я был тогда искренен. Мне действительно было интересно подружиться с тобой. Знаешь этот отвратительный момент, когда делаешь шаг навстречу человеку, а он тебя отталкивает, да еще и подставляет? Чувствуешь себя оплеванным после такого. Неприятное чувство.

Гарри с удивлением посмотрел на меня, я помотал головой. «Потом».

— Знаю, — неожиданно послышался тихий голос Гленна.

— Я хотел подружиться, потому что не особо поверил в эти сказки про злых слизеринцев. Но ты быстро показал мне, что это не сказки. И наглядно объяснил, почему тебя распределили в Слизерин. Хотел спросить: ты уже тогда все задумал? В ту первую встречу?

— Все было решено с самого начала, — немного помолчав, ответил Гленн.

— А ты не жалеешь о своем выборе? — я внимательно слушал.

Гленн опять взял минуту на подумать, затем тихо сказал:

— Я думаю, у меня не было выбора. Хотелось бы, чтобы многое было по-другому. Но я уже привык.

Он сделал паузу и продолжил:

— Если судьба на тебя давит, надо просто приспособиться. И найти выгоду. Только так можно… стать собой.

Я присвистнул.

— Мне очень интересно, кто твои родители, Гленн.

А еще мне было интересно, почему одиннадцатилетний паренек отвечает так, будто ему намного больше лет.

Я поднялся на ноги. Сегодня я ничего не добьюсь — мы тратили здесь время впустую. Это не та ситуация, в которой я хочу разговаривать с потенциальным Вторым.

— Мы уходим, Гленн! — повысив голос, крикнул я через дверь. — А может, и не уходим. Откуда тебе знать? Ты узнаешь, только открыв дверь. Удачи тебе с этим!

Мы отошли на некоторое расстояние. Подождали минут пять, специально пошумели, чтоб он услышал. Затем очень тихо ушли.

На ужин Гленн не пришел.