Однажды в Кеттердаме (гет)

Сознание возвращалось постепенно. Первое, что Каз понял — он почему-то не стоит на коленях, прикованный наручниками к стене, а лежит в кровати. Второе — хотя тело ныло, особенно запястья и нога, боль была не настолько сильной, как должна бы. Осторожно открыв глаза, Каз обнаружил себя лежащим на кровати в собственной комнате в Клепке. Он озадаченно нахмурился. Как он сюда попал?

— Ты очнулся! — вдруг раздался рядом знакомый голос, заставив вздрогнуть.

Каз резко повернул голову и невольно поморщился, когда она вспыхнула болью. Рядом с кроватью в кресле сидела Инеж и смотрела на него одновременно с облегчением и недовольством. Каз моргнул.

— Инеж… — он попытался сообразить, какой сейчас день, но понял, что за проведенное в плену время всё совершенно запуталось. — Как ты… Сколько времени прошло?

— С тех пор, как ты исчез? — уточнила она с напряженной ноткой в голосе, которую она попыталась замаскировать под сарказм, и Каз с запозданием осознал, откуда взялось недовольство. — По словам Аники, они искали тебя четыре дня. Еще два дня искала я. И сутки ты лежал без сознания. Так что всего получается неделя.

Каз вздохнул. За сухим отчетом он чувствовал злость. Инеж злилась на него за то, что он ее испугал.

— Прости, — сказал он.

Инеж фыркнула:

— Если ты еще раз оставишь мне подобное послание, я убью тебя собственными руками. Ты хоть представляешь, что я пережила, прочитав его?!

Каз представлял. Просто предполагалось, что оно будет именно прощанием. Он не думал, что Инеж вернется настолько раньше, а та операция с весьма высокой вероятностью могла закончиться его смертью.

— Больше не оставлю, — сказал он. — Можешь считать его действительным прощанием на случай…

Он не договорил, поскольку Инеж тихонько зарычала и сцепила руки, словно сопротивляясь желанию залепить ему пощечину. Выражение ее лица стало по-настоящему пугающим.

— Нет, я тебя точно убью, — мрачно пообещала она.

Каз вздохнул и постарался изобразить раскаяние. Судя по всему, получилось не очень. Вопреки тому, что он искренне сожалел, что напугал ее, он не мог не наслаждаться картиной: Инеж в гневе была невероятно прекрасна. Но ей об этом лучше не знать. Поэтому Каз просто протянул ладонь в предложении мира и серьезно произнес:

— Mati en sheva yelu.

Инеж пронзила его еще одним сердитым взглядом, но ладонь взяла и мягко сжала ее. Каз едва заметно улыбнулся и добавил:

— И спасибо.

Инеж хмыкнула, но взгляд карих глаз уже смягчился. Каз поднес ее ладонь к губам, чтобы по очереди поцеловать каждый палец, и на губах Инеж появилась слабая улыбка, которая в следующее мгновение превратилась в коварную ухмылку.

— В качестве наказания еще неделю ты соблюдаешь постельный режим, — заявила она.

— Что?! — Каз подскочил, но вынужден был сразу упасть обратно, всё тело взорвалось обжигающей болью. — Ине-е-еж, — умоляюще простонал он.

Но Инеж только покачала головой:

— Никаких споров. Я уже обо всем договорилась. Аника с Пимом будут вести текущие дела и докладывать тебе ежедневно об их состоянии. Но сам ты работой не занимаешься и из комнаты не выходишь.

Каз нахмурился и пронзил ее взглядом. Увы, его фирменный убийственный взгляд ее нисколько не впечатлил. Она только скрестила руки на груди и посмотрела в ответ не менее угрожающе. Некоторое время они смотрели друг на друга, будто играя в гляделки. В конце концов Каз со вздохом сдался, и Инеж торжествующе улыбнулась.

Захотелось одновременно поцеловать эту улыбку и сказать что-нибудь резкое, чтобы стереть ее. Эта женщина сведет его с ума. Но, пожалуй, поэтому он и любил ее так сильно. Каз подавил желание улыбнуться и закрыл глаза. Он может возобновить этот спор позже — сейчас он в любом случае чувствовал себя слишком уставшим.