Гермиона Грейнджер и смена парадигмы (гет)

Примечания:

скучная глава, шла тяжело, и результат мне не нравится. Но лучше уже не получается.

Прошла целая неделя, прежде чем предсказание Астории Гринграсс сбылось. Гермиона и Гарри продолжали следить за Драко по карте, но его поведение оставалось неизменным. Он все также мерил шагами спальню... все также не поднимал головы за едой и на уроках... все также выглядел совершенно потерянным и несчастным. До утра субботы.

Они не увидели Драко за завтраком, но никаких объявлений не было, и слизеринский стол, казалось, вел себя так, будто ничего необычного не произошло. Ей было гораздо легче не смотреть на Асторию после выговора, но в то утро Гермиона ничего не могла с собой поделать. Дружелюбной, восторженной девушки, к которой она привыкла, не было, глаза хаффлпаффки были прикованы к еде, разговоры ограничивались редкими репликами.

Единственным поводом для волнения стало то, что с утренней почтой Свин, из последних сил, но успешно, доставил "Сказки барда Бидля" от миссис Уизли.

— Мама извиняется за задержку, — не отрываясь от еды сообщил Рон, читая сопроводительное письмо, — упырь раскидал вещи на чердаке, и ей потребовалось некоторое время, чтобы найти книжку.

Дамблдор и Снейп блистали отсутствием, что придавало еще больше уверенности заключению, что Драко сбежал. Она получила подтверждение, ожидая, пока Рон закончит вторую порцию.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, директор хочет поговорить с вами, — произнесла профессор Макгонагал у них за спиной.

— Когда? — спросил Гарри.

— Немедленно, — ответила она, не терпя возражений. Они быстро встали и последовали за главой дома, получив от Рона молчаливый кивок поддержки. Лаванда изо всех сил старалась ободряюще улыбнуться, но выглядела слегка испуганной.

Когда они покидали зал, все глаза были устремлены на троицу, а Гермиона почувствовала странное чувство возбуждения, понимая, что Дамблдор воспринимает их с Гарри как единое целое. Когда горгулья появилась в поле зрения, она почувствовала, как Гарри крепче сжал ее руку, и еще раз поклялась, что не подведет.

Они вошли в кабинет и увидели, что Дамблдор сидит за своим столом, изображая спокойствие, а глава Слизерина расхаживает позади него, явно взбешенный недавними событиями.

— Спасибо, что пришли, — любезно произнес Дамблдор, жестом приглашая их сесть. Гермиона почувствовала желание указать на то, что у них не было выбора, но придержала язык.

— Это из-за исчезновения Малфоя? — прямо спросил Гарри. Директор оставался спокойным, Снейп выглядел убийственно.

— Ты действительно прав, Гарри, — продолжил Дамблдор. — Мы хотели узнать, не могли бы вы пролить свет на местонахождение мистера Малфоя.

У них с Гарри была неделя, чтобы обсудить, чем поделиться с директором, если Драко действительно сбежит из замка, и они решили, что максимальная честность — лучший вариант.

— Не могу сказать как, но мы подтвердили, что были правы, — глухо начал Гарри. — Малфой был ответственен за то, что Кэти и Рон чуть не погибли, и работал над другим планом в Комнате Требований. Теперь, когда мы остановили его от того, что он замышлял, он бежит, спасая свою жизнь... бежит от Волдеморта.

— Не верю, — выплюнул Снейп. — Что натворили вы и ваша шайка? /* Прим. перев.: в русском языке нет адекватного перевода слова vigilantes, наиболее близкое — партизаны или мстители, но тут нужен негативный контекст */

— Он говорит правду, а мы не бандиты. Мы сидим в коридоре, — раздраженно вмешалась Гермиона. Впервые, насколько она помнила, Поттер-глум был в полную силу направлен на нее. Снейп быстро вернулся к своей обычной жертве.

— Рассказывай что ты знаешь и откуда, — продолжил Снейп. Она никогда не видела его в таком отчаянии.

Гарри проигнорировал его и перевел взгляд на их сцепленные руки, ожидая, когда заговорит директор. Они с Гарри договорились, в частности, что ему следует по возможности избегать общения с профессором Снейпом.

Пока все молчали, Дамблдор, казалось, встрепенулся, заметив книгу в ее руке. Незаметно и ненадолго, но он определенно выглядел встревоженным.

— У вас есть какие-нибудь предположения, что он планировал и куда мог пойти? — наконец спросил Дамблдор, снова взглянув на ее руку.

— Нет. Он сбежал. Это все, что мы знаем, — просто ответил Гарри.

— Вы не сказали бы нам, куда он собирался отправиться, даже если бы знали? — спросил Дамблдор.

Гарри помолчал, обдумывая, что сказать. Ожидая его ответа, она размышляла, что будет делать, если ей зададут такой вопрос. Гарри нисколько не удивил ее.

— Вы попытаетесь вернуть его сюда, так что, скорее всего, нет.

— Мы на одной стороне, Гарри, — взмолился директор.

— Я это знаю. Мы это знаем. Но вы не слушаете. И вы не честны в том, почему.

— Гарри...

— Были ли предприняты какие-либо действия против студентов из списка, который мы передали? — вмешалась Гермиона, желая сменить тему.

— Без доказательств каких-либо нарушений мы мало что можем сделать, — устало ответил Дамблдор, — но список был распространен среди преподавателей, и мы, насколько можем, следим за всеми.

На самом деле это все, чего они могли ожидать. Дамблдор был прав... без каких-либо ощутимых доказательств это лучшее, что он мог сделать.

Дамблдор снял очки и потер глаза. Он выглядел таким старым, и проклятие, иссушившее его руку, казалось, распространилось немного дальше, чем в прошлый раз, когда она была в его кабинете.

— Вы оба должны быть готовы, — серьезно сказал Дамблдор. — Если ваши подозрения насчет других студентов верны, то теперь, когда вы преуспели, их решимость удесятерится.

— Поздравляю, Поттер. Ты принес войну в Хогвартс, — насмешливо сказал Снейп.

Она знала, что Гарри захочет ответить, но молилась, чтобы он промолчал. Ничего нельзя было добиться, указывая, что на их первом курсе Волдеморт был в затылке профессора защиты... или что пожиратель смерти тайком передал разумный крестраж Волдеморта в Хогвартс, когда им было двенадцать... Список примеров, которые Гарри мог привести, казался бесконечным. Она не знала об этом в то время, но она боролась с значительной частью волшебного мира с первого дня, когда она с родителями вошла в Косой переулок и была встречена отвращением и антипатией просто в силу своего существования.

Она крепко сжала его руку, надеясь, что он поймет ее довольно сильный посыл придержать язык. Судя по слегка поджатым губам и ворчанию, сообщение было успешно доставлено. В конце концов он ухмыльнулся, и она тоже давила желание улыбнуться. Она потерпела неудачу.

Похоже, Снейп принял их улыбки близко к сердцу и хотел что-то сказать по этому поводу. Его прервали прежде, чем он успел.

— Думаю, этого достаточно, Северус, — нараспев произнесла Макгонагал, обращая внимание на подчеркнутое использование имени. Она встала и жестом велела им сделать то же самое.

Гермиона немедленно встала, но Гарри остался сидеть, удивленный решительностью декана. Он подождал, пока Дамблдор кивнет в знак согласия, прежде чем встать и направиться к двери.

— Пожалуйста, будьте осторожны, — серьезно сказал Дамблдор, когда они покидали кабинет.

Рон и Лаванда ждали их в коридоре, рядом с горгульей. Рон выглядел совершенно сбитым с толку, в то время как Лаванда, казалось, отчаянно боролась с желанием закричать от облегчения.

— Мистер Уизли, мисс Браун, я предлагаю вам вернуться в Гриффиндорскую гостиную. Мне нужно поговорить с этими двумя наедине, но уверяю вас, они вернутся целыми и невредимыми. Обычно я бы наградила вас баллами за вашу преданность, но, насколько я понимаю, в наши дни такие вещи не одобряются, — ухмыльнулась Макгонагал.

Гарри вопросительно поднял бровь, и Гермиона в ответ пожала плечами. Она понятия не имела, что собирается обсуждать заместитель директора.

Путь к кабинету Макгонагал прошел в тишине, монотонность которой нарушали лишь любопытные взгляды проходящих мимо студентов. Они прибыли довольно быстро, и Макгонагал заказала чай прежде, чем остановить на них свой лучший взгляд.

— Теперь, когда ваша группа преуспела, каковы ваши планы? — прямо спросила она.

— Планы? — растерянно переспросила Гермиона.

— Ваша группа, — ответила она. — Какие у вас планы насчет нее? Директор прав, что беспокоится. Вы и любой, кто присоединился к вашему делу — мишень для возмездия.

— Не знаю, — честно ответил Гарри, явно раздраженный.

— Ну, я предлагаю разобраться. Вы вовлекли своих сокурсников, вы подвергли их риску, — резко ответила Макгонагал.

— Это нечестно, — возразила Гермиона.

— Оставь, Гермиона, — спокойно сказал Гарри, вставая, — ей все равно, что мы правы. Дамблдор разочарован, поэтому разочарована она.

Он сделал паузу и снова обратил свое внимание на главу дома.

— Я действительно думал, что вы хотите помочь.

— Сядьте, Поттер, — приказала Макгонагал. — Сейчас же.

Гарри неохотно подчинился и подождал, пока она продолжит.

— Позвольте мне внести ясность. Я чрезвычайно горжусь вами обоими за ваши действия в течение последних нескольких месяцев. Но действия имеют последствия, и вы должны быть готовы иметь дело с последствиями своих действий, — прямо заявила она.

Она подождала их утвердительных кивков, прежде чем продолжить.

— Ранти! — крикнула Макгонагал, и почти мгновенно появился пожилой эльфи.

— Госпожа Минни хочет еще чаю? — спросил эльф, и Гермиона с трудом подавила желание выразить недовольство.

— Нет, Ранти, все в порядке. Я надеялась, что ты мог бы поделиться с мистером Поттером и мисс Грейнджер тем, что в последнее время происходит с домовыми эльфами Хогвартса, — попросила Макгонагал, наколдовывая маленький стульчик.

— Ранти не понимает, — смущенно ответил он, садясь на предложенное место.

— Это касается Добби, — подсказала Макгонагал, заставив эльфа немедленно нахмуриться.

— Добби рассказывает другим эльфам, что он делает, чтобы помочь Гарри Поттеру и Шляпнику, — раздраженно пробормотала эльф. — Теперь эльфы всегда спорят!

— Спорят? — спросила Гермиона.

Эльф энергично закивал.

— Некоторые эльфы согласны с Добби и остаются, чтобы помочь Гарри Поттеру и Шляпнику, когда они должны спать. Другие злятся, потому что помогающие эльфы все время устают. Поэтому эльфы весь день спорят, когда им следует работать. Ранти хочет, чтобы все просто сидели тихо и работали!

Они были подвергнуты дополнительным десяти минутам Разглагольствования, по-другому не скажешь, Разглагольствования о плохих эльфах, говорящих на темы, когда и где они не должны быть. Эльф был очень страстным.

— Это должно заставить нас чувствовать себя виноватыми? — спросил Гарри, когда эльф наконец исчез.

— Нет, Поттер. Это предназначено для того, чтобы показать вам принцип домино в ваших действиях... действиях, которыми, как я уже сказала, я горжусь. Но вы должны понимать, что люди обращаются к вам за советом, и это не закончится сейчас, когда ситуация с мистером Малфоем разрешилась. Поэтому я спрошу еще раз и хотела бы, чтобы вы придумали лучший ответ. Каковы ваши планы относительно вашей группы?

Гарри решительно посмотрел на нее, прежде чем ответить.

— Думаю, нам следует разобраться с этим как можно скорее.

— Именно этого ответа, мистер Поттер, я и ждала.

* * *

И они разобрались. Они весь вечер рассказывали остальным участникам разгрома министерства и Лаванде о побеге Драко и предупреждениях, полученных от Дамблдора и главы дома. Они быстро придумали план действий и ряд вопросов для обсуждения с Силами обороны Хогвартса.

Как и в большинстве дел, связанных с Гарри, почти с самого начала все пошло впечатляюще не так. Их встреча с СОХ едва началась, но она чувствовала, что контроль над происходящим быстро ускользает. Несложно было догадаться по чрезмерно возбужденным возгласам, что должно было произойти, когда они подтвердили, что Малфой, скорее всего, сбежал.

— Так что, хотя Малфой, кажется, вне игры, мы не можем быть уверены, что никто другой в замке не попытается продолжить его план. Поэтому мы будем продолжать и увеличим размер групп с трех до пяти человек.

— Если Малфой вне игры, то зачем нужно больше людей? — спросил один из хаффлпаффцев.

Она заметила, как Гарри перевел дыхание. Сейчас будет очень интересно.

— Мы беспокоимся, что другие могут попытаться отомстить за то, что мы остановили Малфоя.

— Ты имеешь в виду, что в Хогвартсе больше пожирателей смерти? — вмешался кто-то.

— А вы как думаете? — ответил Рон, явно раздосадованный вопросом.

— Если в Хогвартсе есть другие, мы должны что-то делать, чтобы остановить их! — крикнул кто-то сзади, вызвав всеобщие одобрительные возгласы.

— Мы знаем о других студентах, которые могут быть лояльны к Волдеморту... Мы предоставили имена подозреваемых директору, и персонал Хогвартса следит за студентами. Лишние наблюдатели — просто дополнительная предосторожность, — сообщила она толпе.

— Откуда вы знаете? — крикнул кто-то еще. Гермиона отметила, что все выглядели гораздо смелее, чем на прошлых встречах, и изо всех сил старалась НЕ смотреть на Асторию.

— Мы не можем сказать, — вмешался Гарри, вызвав сердитый ропот в толпе.

— Мы хотим знать! — крикнул другой голос, комментарий был немедленно встречен хором согласия. Гермиона вспомнила гневные слова профессора Снейпа и поняла, что его предсказание сбывается у нее на глазах.

— Мы не партизаны! — предупредила она, перекрывая грохот. — У нас нет никаких доказательств, кроме наших подозрений, и мы не можем преследовать других студентов без дальнейших доказательств, — ответила она со всей убежденностью, на какую была способна. /* Прим. перев.: vigilantes, ага */

Вопрос о том, следует ли раскрывать имена публично, вызвал наибольшие разногласия на их встрече в узком кругу. Невилл и, что удивительно, Лаванда были самыми непреклонными в том, что каждый имеет право знать, кого опасаться. В конце концов, однако, было решено, что это принесет больше вреда, чем пользы, и потенциально может поставить под угрозу Дафну, Трейси и Блейза.

— Кто ты такой, чтобы принимать такое решение? — почти крикнул семикурсник Равенкло.

Прежде чем она или Гарри смогли ответить, от их имени заговорил кто-то еще.

— Не он один, — неуверенно ответила Лаванда. — Мы пришли к решению вместе, коллективно.

Гермиона услышала несколько приглушенных смешков и шум протеста среди толпы и поняла, что, скорее всего несколько месяцев назад тоже присоединилась бы к ним. Она не изучала легилименцию, но легко могла различить мысли толпы.

Почему эта девушка... девчонка, которая всегда больше заботилась о косметических чарах и викторинах Ведьмополитена... принимает решения от нашего имени?

Толпа имела полное право быть расстроенной этим решением, но вот вымещать это на Лаванде они права не имели. Она благодарно улыбнулась той за поддержку.

— Если вы не хотите продолжать, уходите, я с удовольствием возьму несколько дополнительных смен, — ответил Невилл, кивнув Лаванде в знак поддержки. — Гарри и Гермиона приняли решение, обсудив его с людьми, которым они доверяют. Если вас не спрашивали, это говорит больше о вас и о вашем вкладе, чем о людях, которым они доверяют.

— Невилл, все в порядке, — попытался вмешаться Гарри.

— Нет, не в порядке! — ответил он, снова обращая внимание на толпу. — Кто-нибудь еще хочет что-то сказать о принятых нами решениях?

Хотя многие выглядели сердито или обеспокоенно, все молчали. Невилл кивнул и снова сел.

— Джинни? — спросил Гарри, желая покончить с этим как можно быстрее.

— Ладно, — начала Джинни, — теперь, когда с этим разобрались, давайте обсудим, что мы запланировали на уроки защиты на этой неделе...

Следующие несколько дней были относительно мирными, за исключением нескольких стычек в коридорах, когда подозреваемые кандидаты в пожиратели смерти и члены Сил обороны Хогвартса переругивались в коридорах между уроками. Это напомнило Гермионе атмосферу сразу после того, как имя Гарри появилось из Кубка Огня. Но теперь шпильки и свирепые взгляды были гораздо более зловещими... далеко за пределами детских значков "Поттер-вонючка" и ватноножных проклятий четвертого курса. Турнир трех Волшебников казался таким далеким...

По мере того как напряжение в замке росло, Гарри, казалось, становился все более и более сдержанным... тяжесть принятых ими решений влияла на него больше, чем на кого-либо. Несмотря на поддержку, которую она с друзьями ему оказывали, этого было недостаточно, чтобы убедить, что он не отвечает за происходящий ужас.

— Гойл и Крэбб в больничном крыле, — мрачно сообщила Джинни, присоединившись к ним за завтраком в четверг утром.

— Что случилось? — спросила Гермиона.

— Демельза сказала, что их принесли вчера вечером, когда она дежурила. Из того, что она подслушала, профессора думают, что они попали в засаду после отработки.

— Насколько все плохо? — подсказал Гарри.

Лицо Джинни помрачнело.

— Тяжелые ранения. Помфри сказала, что в конце концов они поправятся, но в ближайшее время останутся в больничном крыле.

Гермиона изо всех сил старалась понять, что она чувствует по поводу этой новости. Было трудно испытывать сочувствие к этим двоим, зная, как они обрадуются, если она или Гарри окажутся в больнице, но она не могла отрицать чувство беспокойства, которое принесла эта новость. Хотя она все еще не была согласна с тем, как директор справился с ситуацией, теперь она глубоко чувствовала груз принятия решений.

Слова Макгонагал о принципе домино эхом отозвались в ее сознании, и желудок сжался. Она знала, что рябь только началась.

Она схватила свободную руку Гарри под столом и крепко сжала. Пыталась ли она подбодрить Гарри или саму себя, она не могла определить.

* * *

По мере того как шел день, весть о нападении начала распространяться по всему замку, и Гарри все более и более замыкался. Гермиона почти не обращала внимания на лекции в классе... Ее мысли были сосредоточены на бурлении в замке и душевном состоянии Гарри.

Они были довольно молчаливы, методично посещая занятия и ужиная. Разговоры, размышления и беспокойство за последние несколько дней брали свое.

Она попыталась прочитать еще какую-нибудь из сказок Бидля, но гнетущая тишина гриффиндорской гостиной в тот вечер была невыносимой. Она хотела просмотреть остальные истории, чтобы найти ключ к разгадке, почему Директор так странно отреагировал в тот день, но в итоге притворилась, что читает историю о трех братьях, наблюдая, как Гарри притворяется, что читает книгу принца-полукровки. Она смотрела на их диван и боролась с желанием проклясть студентов, эгоистично расслабляющихся в его любящих объятиях. Ей нужно было быть с Гарри. Только с Гарри.

— Где мантия-невидимка? — спросила она, отвлекая Гарри от его мыслей.

— В сумке. Зачем?

Она убрала книгу и подняла Гарри со стула.

— Наш диван занят, но я знаю, где мы можем сделать свой.

Пятнадцать минут спустя они добрались до места назначения и быстро освободили Добби от обязанностей на обозримое будущее. Она почувствовала, как рука Гарри легла ей на плечо, и тут же прижалась к нему, мгновенно расслабившись. Шли минуты, и Гермиона чувствовала, как ее стресс и беспокойство временно отступают на второй план.

Она уже почти заснула, когда ее разбудил голос Гарри.

— Я боюсь, — просто сказал он.

Она лениво потянулась к его руке на своем плече и переплела свои пальцы с его.

— Я тоже, — ответила она.

Через несколько минут он снова заговорил.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

— Я знаю, — тихо ответила она, садясь и осторожно снимая с Гарри очки. Она аккуратно сложила их и положила на ближайший столик.

— Я боюсь, что с тобой что-то случится, — пробормотал он, притягивая ее ближе.

— Я чувствую то же самое к тебе, — тихо ответила она, целуя его подбородок.

— Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, — прошептал он ей на ухо, и от его дыхания у нее по спине побежали мурашки.

Она снова подумала о принципе домино... о начале разговора родителей в баре отеля... о приглашении Гарри на рождественскую вечеринку к Слагхорну... о том, каким образом она стала еще более отчаянно предана Гарри... что завтрашний день не гарантирован.

Прежде чем смогла отговорить себя от этого, Гермиона начала расстегивать рубашку. Она посмотрела в вопрошающие глаза Гарри, и ее сердце замерло. Они были вместе, и это казалось правильным, и завтрашний день не был гарантирован.

Принцип домино.

— Ты уверена? — спросил он.

— Хватит болтать, Гарри, — ответила она, не в силах сдержать улыбку.

Гарри закончил фразу за нее, с ответной улыбкой.

— Сегодня выходной.