Normal Rules did not Apply (джен)

Эльза со вздохом уже в пятый раз заставила себя оторвать взгляд от тарелки и посмотреть на соседей. Ближе всего сидела Анна со слегка дергающимся глазом и румяными щеками: было ли последнему причиной пережитое потрясение или просто горячий суп, Эльза судить не бралась. Потом Олаф, которого абсолютно ничто не смущало. Он что-то мурлыкал себе под нос и жонглировал конфетами, периодически теряя их под столом. Тогда он с извинениями исчезал из виду, заботливо выгребая мятые шоколадки обратно на всеобщее обозрение. С другой стороны сидел Кристофф, первым делом торопливо умявший весь стоявший рядом хлеб и тарелку супа, закусивший салатом и теперь ждущий следующего блюда. Чуть-чуть утолив свой нешуточный голод, парень наконец-то приготовился серьезно анализировать ситуацию, поэтому теперь настойчиво сверлил взглядом Локи, словно надеясь, что так непростой граф быстрее объяснится.

А напротив Эльзы, чуть подавшись вперед, сидел Локи с расквашенным носом. Вид у мага был самый что ни на есть несчастный, а что уж там мелькало в его поблескивающих глазах, лукавство или обида, было непонятно. К переносице он прижимал кусок льда, который, по счастью, достать было нетрудно. При всем при этом Локи все равно пытался как-то есть суп. Получалось, правда, не очень. Тарелка за пятнадцать минут не опустела даже на треть, и Локи в конце концов бросил это бесперспективное занятие, смиренно утоляя голод специально для мага принесенным пирогом. Эльза подумала, что Локи, наверное, надо было просто подождать, пока подозрительно медленная регенерация окончательно залечит ему нос, однако нетерпеливый гость все решил по-своему.

— Ну… извини, что ли? — первая подала голос Анна, наконец-то разбавляя гнетущую тишину за столом и монотонное «ля-ля-ля-жу-жу-жу» Олафа, раздающееся из-под стола.

— Я не в обиде, — проговорил Локи уже своим нормальным голосом, совсем не гнусавя.

— Я не понял, что это все-таки было? — внес свою лепту Кристофф. — Почему мне показалось, что Анна колотит принца Ханса, а потом произошла какая-то абракадабра, и на его месте возник Локи?

На «абракадабре» Локи чуть не подавился, а Анна только развела руками, подтверждая, что жених вообще-то понял все правильно.

— А мне не понятно, почему ты просто не увернулся от ударов Анны, — одарив и гостя, и сестру неодобрительными взглядами, добавила королева.

— О! — возликовал Олаф. — Наконец-то этот долгожданный момент настал!

— Какой момент, Олаф? — недоуменно обернулись на него обе девушки.

— Тот самый! — провозгласил снеговичок. — Послушайте! Могут ли собаки храпеть? Можно ли по постановке слов определить пол собеседника? Каким неодушевленным предметом мог бы стать каждый из вас?

Все напряженно переглянулись, а Олаф продолжал, и речь его лилась все быстрее и увереннее:

— Может ли в мозгу закончиться место для памяти? Что легко поднять с земли, но трудно далеко бросить?

— Стоп-стоп, — все-таки перебила его Анна. — Олаф, это ты сейчас к чему?

— Может ли дождь непрерывно лить два дня подряд? — по инерции досказал Олаф и пояснил: — Ну как же! Я наконец-то смог задать все те вопросы, которые мучили меня и возможно не мучили вас, но теперь точно станут! Потому что ответы я еще не придумал! И вы, наверное, тоже…

— Вопросы? Ответы? — недоуменно переспросила Эльза, и Олаф с готовностью закивал.

— Я-то уж боялся, что вы так и будете такие скучные сидеть. Хорошо хоть, в вопросы и ответы поиграть созрели! — снеговик с широкой улыбкой оглядел всех собравшихся за столом, а потом Локи отложил в сторону салфетку и подтаявший кусочек льда, поморщился и выдал:

— Я не в обиде. Невинный розыгрыш с иллюзией. Потому что так и было. Мне было интересно, что произойдет, если я не буду ничего предпринимать. Да, могут. Элементарно, если знать основные правила построения речи. Воздержусь от ответа. В теории, может, но смертным это не грозит из-за краткости жизни, несмотря на возмутительную неэффективность их умственной деятельности. Пух. Да, на планете с искусственно созданным "вечным" дневным освещением.

Все еще несколько секунд сидели молча, а потом Кристофф неуверенно захлопал, и девушки присоединились к нему.

— Смотри-ка, Олаф, — громким шепотом порадовалась Анна, наклоняясь к снеговичку. — Локи даже на твои вопросы ответил. Надеюсь, ты хорошо слушал, потому что я все тут же забыла.

В укоризненном взгляде Локи явно читалось что-то вроде: «Вот и подтверждение неэффективному использованию мозга людьми». Но вообще маг вроде как был даже доволен. «С ним еще труднее, чем с Анной», — вздохнула про себя Эльза, но не могла не порадоваться: раз Локи шутит и выдает такие длинные фразы, значит, его нос не так и пострадал, как сначала показалось.

— Ну и главный вопрос, — веско проговорила она. — Локи, почему из всех возможных обликов ты именно принца Ханса выбрал?

— Это уже напоминает пресс-конференцию, — флегматично заметил Локи, который уже раздал больше объяснений, чем считал достаточным. — А кто этот Ханс?

— Так, стоп, — выдохнула Анна. — То есть, ты даже не знал, в кого ты превращаешься?

Локи хитро стрельнул в ее сторону зелеными глазами. И помотал головой.

— Позвольте мне, — драматично выплыл из-под скатерти Олаф. Эльза заранее прикрыла лицо ладонью, но останавливать снеговичка не стала: вряд ли обстановка станет сильно абсурднее, чем уже есть.

И тогда Олаф поведал, как Анна встретилась с обворожительным юным принцем в день коронации Эльзы, как молодые люди влюбились друг в друга с первого взгляда, как у них оказался миллион общих интересов, а еще родственники, которые их не понимали. Потом они, то есть Анна и Ханс, а не родственники, попросили у Эльзы благословения на брак, но она отказала, и тогда Анна все равно не бросила Ханса, а вверила ему народ Эренделла, а сама побежала искать сестру. Но потом, когда вернулась домой замерзшая и заколдованная, то гадкий принц отказал ей, то есть, Анне, а не Эльзе — Эльзу он просто в темнице запер — даже в поцелуе. И оказалось, что он специально соблазнил Анну, потому что не нашел подхода к Эльзе, чтобы заполучить трон в Эренделле. Вот только и королева, и принцесса, остались живы-живехоньки и здоровехоньки, а принцу Хансу Анна в нос кулаком дала и за борт выбросила, чтобы не портил ей счастье своим холодным сердцем.

— Ты оставляла Ханса регентом? — поразилась Эльза. До этого мелкая, но немаловажная официальная деталь о правлении принца в Эренделле почему-то в рассказах Анны не появлялась.

— Ты рассказала обо всем Олафу? — присвистнул Кристофф.

— Так у нас настоящие вопросы и ответы получились, ура! — закружился на стуле Олаф.

— Какая жалость, — огорченно пробормотал Локи. И на требовательные взгляды всего семейства пояснил: — Я как раз хотел соблазнить Эльзу, занять трон и править Эренделлом как милосердный… царь.

Пальцы Эльзы дрогнули, и серебряная ложка согнулась в ее руках.

— Но теперь опасаюсь, — добавил Локи, красноречиво прижимая к переносице ледышку.

— И не зря, — потянувшись и размяв пальцы рук, подтвердила Анна.

* * *

Локи от души насладился выражениями лиц всей семейки. Неуемная жажда розыгрышей и мелких пакостей наконец-то нашла выход, и трикстер пару часов пребывал в этом замечательном расположении духа. Но оно снова испортилось, так как шалости коротки и быстротечны, а вот жизнь бога среди простых смертных — отнюдь нет. Настроение Локи вообще менялось быстрее, чем мидгардская погода, и маг не видел в этом ничего странного. Все-таки поводов для радости у него не наблюдалось, а вот проблем было множество.

А главной, кроме отсутствия смысла жизни, была исковерканная, истощенная регенерация. Сломленный духовно и физически, Локи больше не желал бороться — и не бороться тоже не мог. Стены замка в Эренделле, пропитанные магической силой Эльзы, помогали почти так же, как стены неродного дома в Асгарде. И все-таки Локи сейчас больше, чем когда-либо, завидовал Всеотцу: не из-за неограниченной власти или хваленой царской мудрости, а просто потому, что магу тоже очень хотелось бы уйти в целебный сон на пару-тройку десятков лет.

Эльза настигла его где-то посередине между размышлениями о том, как сварить хотя бы элементарные магические снадобья, ввиду отсутствия целебного сна, из подручных средств. В каком-то смятении взглянула на него, и Локи этого хватило, чтобы без всякого полунамека угадать: слова о «соблазнить Эльзу» были услышаны. И, похоже, смутили девушку куда больше, чем рассердили. Бедняжка просто не знала, как правильно реагировать на подобные высказывания…

Но королеву сейчас интересовали вовсе не странные шуточки в свой адрес. А все тот же злосчастный принц Ханс.

— Где ты мог его видеть? — грозно спросила Эльза, чуть ли не хватая Локи за воротник, который маг слегка расстегнул, чтобы проще было дышать, когда Анна ему разбила нос.

— На улице, — невозмутимо проговорил Локи. — Или на корабле. Или в тюрьме. Или в замке, если срок его наказания уже истек.

— Локи! — предупреждающе окликнула Эльза.

— На площади я его видел, — не стал изводить собеседницу он.

— Здесь? В Эренделле? — ужаснулась Эльза.

— Ну да, — пожал плечами Локи.

— Ты знал, кто он такой? — продолжила допрос королева, а Локи только усмехнулся.

— Нет, — она недоверчиво посмотрела на него. — Да клянусь тебе, не знал. Я хотел разыграть вас, увидел во время прогулки подходящего, приметного принца… и создал иллюзию. Думал, смешно получится.

— Смешней некуда, — отрезала королева. — Ответь мне на один вопрос: ты по жизни такой везучий, просто магнит для проблем, или только рядом с нами?

— Да, — ответил Локи и не моргнув глазом добавил: — Научись уже грамотно вопросы задавать, тебе пригодится.

Ох и приятно же было доводить всех окружающих своими речами до белого каления! В том числе и Эльзу. Стоило ей рассердиться, и кровь отхлынула от лица, придавая королеве обворожительно холодный вид.

— Ты знала, что ваш лживый и коварный принц находится под действием непроизвольного заклятия? — поинтересовался Локи как бы между делом, когда королева уже повернулась было, чтобы уйти.

Эльза застыла; ее пальцы, сжимавшие воротник трикстера, медленно разжались, а потом рука с шелестом скользнула по плащу и безвольно повисла.

— Как ты это понял? — спросила наконец королева. Воздух вокруг стал значительно прохладнее, и Локи подумал, что самоконтролю Эльзе еще учиться и учиться. Хотя это для чувствительного к магии трикстера изменение было ощутимым; люди, вероятнее всего, не заметили бы.

— Увидел, — просто ответил Локи истинную правду. — Возможно, ваша ненависть к «гадкому» и «строящему козни» принцу Хансу слегка немотивированна.

В расширившихся глазах Эльзы Локи увидел ужас и, словно волна за волной, накатывающее понимание. Даже не прикасаясь к ней, маг чувствовал ее состояние буквально по нотам. Какое. Знакомое. Тягостное. Ощущение.

— Не говори Анне, — послышался ее умоляющий шепот. — Ничего ей не говори…

Локи в изумлении уставился на Эльзу, которая вся излучала покаянную оторопь. Он-то ожидал, что королева либо что-то объяснит, либо потребует объяснений… А она, такая правильная и чистая, практически требует от него лжи?

— Ты просишь меня… скрыть тот факт, что ты заколдовала бывшего жениха твоей сестры… от самой же Анны? — уточнил Локи.

Девушка подняла на него отчаянный, лучистый взгляд. В нем была такая мольба, такой страх, что маг поневоле разделил бы ее состояние, даже если бы ее эмоции не были ему до боли знакомы.

— Я… я сожалею, — пробормотала Эльза каким-то не своим голосом. — Я не понимаю… я что, ранила льдинкой… и его? И это после меня он стал таким?

— Я не знаю, Эльза, — покачал головой Локи. — Все, что я видел, это след твоей магии на принце Этих-Самых островов… Я подумал, что тебе полезно будет знать. Может быть, перед свадьбой Анны еще не поздно присмотреться не только к Кристоффу, но и к Хансу?

Королева молча замотала головой, не в силах говорить.

— Оставить все, как есть? — уточняющее пробормотал Локи, который, в сущности, готов был принять любое решение и любую логику королевы.

— Анна любит Кристоффа, — прорыдала Эльза, закрывая лицо руками. — А прошлому… лучше остаться в прошлом.

Больше не сдерживаемые слезы побежали по ее лицу, и Эльза, сотрясаясь от беззвучных рыданий, осталась стоять перед ним с опущенной головой, завораживая и приводя в волнение одним только своим искренним проявлением эмоций. Выждав мгновение, Локи подался вперед и обнял девушку, доверчиво оставшуюся стоять без движения.

— Именно так, — проговорил он, тихо гладя ее по волосам и чувствуя, как их обоих с Эльзой, словно коконом, окутывает едва уловимое, но живительное тепло.

* * *

И еще несколько дней прошло. Время бежало стремительно и неумолимо, а Эльза чувствовала себя маленькой шестеренкой, встроенной в сложный часовой механизм. Королевство, несмотря на надвигающиеся холода и иногда падающий с небес легкий снег, казалось, готово было цвести и светиться. Все радостно предвкушали свадьбу принцессы и народного героя. Дворец гудел, как переполненный улей. Эльза только и успевала провожать взглядом сноровистую прислугу и раскланиваться с иностранными гостями.

Казалось, конца не будет этой кутерьме. Анна, конкретно сейчас пребывающая в отличном расположении духа, носилась по просторным залам, помогая то тут, то здесь, и громко напевала песни о любви. Эльза прислушивалась к этим сладостным звукам, попутно заглушая два других голоса в своей голове. Зов, ставший ее второй натурой, что-то шептал, так и не отказавшись от своих искушающих мелодий. Голос совести, раньше живший с Эльзой в согласии, громко выказывал свое недовольство, к месту и не к месту напоминая о том, что — возможно — королева сделала с принцем Хансом, а главное — о чем умолчала сестре.

Эльза так и не нашла в себе сил попробовать встретиться с Хансом. Вместо нее с принцем Южных островов пообщался Локи, и лишь самому магу известно, что ему удалось выяснить. Эльзе он не сказал ничего определенного. Ясно только стало, что злополучному принцу колдовство Эльзы, если оно и было, никак жить не мешает. В итоге Локи добился, чтобы Ханс уехал из Эренделла: кстати, он приезжал вовсе не тайно и вроде бы даже не на свадьбу Анны. Или он хотел в этом убедить Локи. Но, насколько Эльза могла судить, проницательного мага трудно перехитрить. Итак, источник проблем устранен: а говорят, с глаз долой — из сердца вон. Лгут, похоже… На совести у королевы так и осталось жирное, будто чернильное, пятно. И даже молчаливая поддержка Локи не до конца утешила…

Концерт, который Анна посвятила близким, прошел на ура. Изначально это была драматическая постановка, но у сестры был и остается свой взгляд на искусство. То, что в конце концов увидели члены семьи, приближенные придворные и избранные гости, напоминало трагикомический мюзикл.

Разумеется, историю трехлетних отношений Анна подала под таким углом, что даже Кристофф был в шоке. Зато Эльза от души смеялась сценке, где парень от восторга никак не может выбрать, что расцеловать: новые сани или румяные щеки Анны. Отдельным номером шел урок этикета от Анны Кристоффу и урок оленьего языка от Кристоффа — Анне. Сестра включила в представление интерактивный элемент, и зрители тоже участвовали, пытаясь угадать, что сказал Свен, а жених и невеста басом озвучивали правильный ответ. Было там и драматичное признание в любви, которое Эльза лично не видела, но понаслышке знала. Кристофф не один вечер пытался красиво признаться Анне, но всегда что-то мешало.

На сцене причины были показаны гротескно. То вот Анна и Кристофф стоят на причале, романтично садится солнышко, парень достает кольцо, и тут из воды выпрыгивает щука и проглатывает прекрасный символ любви. То вот несчастный возлюбленный приходит под окно к Анне, чтобы спеть серенаду, а принцесса, спрятав лицо под подушкой, спит так крепко, что не слышит признаний. То Кристофф заворачивает колечко в конфетный фантик и кладет на стол, чтобы принцесса обнаружила подарок сама. Но Олаф успевает раньше и тщательным образом подметает веником стол, а потом с поучительным видом аккуратно выбрасывает фантики в мусорную корзину. И таких кратких сценок еще штук пять… Гости хохотали, вытирая с глаз слезы. А главный источник комизма получился вообще непредусмотренным… Хотя можно было и предусмотреть.

Это был Олаф в качестве суфлера. Собственной роли снеговичку показалось маловато, и он время от времени вклинивался в повествование, подсказывая актерам строчки, или выскакивал на сцену, начиная собственный рассказ. В итоге поэтическая речь рассказчика закишела вкраплениями вроде: «Не расточая пышных фраз, в любви признался… ловелас» или «Чтоб угодить своей любимой, Свен укрывался за гардиной». Что и говорить, Кристофф никогда ловеласом не был, а со Свеном его вообще способен перепутать один лишь Олаф, но броские фразы вмиг изменили дух повествования. Кристофф сидел чуть оторопевший, зато Анна, хохоча за кулисами, решила, что так даже лучше.

Под занавес представление переросло милый и нескладный водевиль, обрастая мистическими чертами. Это была как раз та сцена, репетицию которой Эльза увидела первой. Та самая «Блуждаю в лесу», которая так нравилась самой Анне, а Кристоффа вогнала бы в краску, если бы тот умел краснеть. По сценарию Кристофф, так и не сумевший признаться Анне в любви из-за неуверенности в себе, ищет девушку сначала в замке, а потом в лесу, но никак не может найти. Кристофф, только было усевшийся в зрительном зале, чтобы послушать романтические терзания Анны, которой Олаф только что рассказал о том, что Свен, то есть Кристофф, хотел с ней серьезно поговорить, но что-то так и не поговорил, вскочил со своего кресла, чуть не опрокинув его. И снова двинулся на сцену. Эльза, уже зная, что там будет, заранее давилась беззвучным хохотом.

Кристофф, как и положено, вышел на середину сцены, куда с помощью специального фонаря направили мощный луч света. Встал, в тоске прислонившись спиной к «стволу» дерева. Под пристальным взглядом Свена прошелся взад-вперед по сцене, всем своим видом и голосом выражая страдание. «Какой Кристофф, оказывается, артист», — подумала Эльза, пытаясь успокоиться; ну неприлично же королеве так громко хихикать. Тем временем парень пел уже дуэтом. Гордый Свен с самым профессиональным видом тоже делал вид, что поет. А что касается Кристоффа, он наверняка верил в тот момент, что так оно и было. «Блуждаю в лесу-уу!» — проголосили они на пару, а потом Эльза вдруг осознала, что оленей на сцене уже почему-то пятеро. Первой мыслью Эльзы было: «Когда Кристофф успел завести еще четверых и где он их прятал?» А олени, между тем, радостно открывали рты, подпевая чуть охрипшему от избытка чувств Кристоффу. А может, не от абстрактных чувств, а лишь от простодушного изумления.

Эльза скосила глаза в сторону Локи, который с невозмутимым видом оглянулся на королеву и чуть заметно улыбнулся ей. Потом кивнул на сцену, и девушка перевела взгляд на мающегося любовной тоской Кристоффа и на бодрый хор северных оленей. Пока Эльза переглядывалась с Локи, оленей стало больше еще раза в три. И как только на сцене поместились?

Из-за кулис выскочила прекрасная, одетая по-дорожному, Анна. И Кристофф бросился ей навстречу, стремясь обнять ее. Девушка, как легкокрылое видение, растворилась у него прямо в руках, рассыпаясь в воздухе золотыми искрами. Гости и придворные ахнули. Кристофф пронзительно допел последнюю строчку, в легком шоке подняв голову к потолку. Эльза стиснула руки. Локи широко усмехнулся. Светящаяся от творческой гордости настоящая Анна теперь на самом деле выскочила из-за кулис. Они с Кристоффом поклонились, и зал зарукоплескал, никак не давая Олафу выступить с заключительным словом, что у принцессы и геройского любителя оленей теперь все хорошо.

* * *

— Ты решил больше не скрывать волшебную силу? — вполголоса поинтересовалась Эльза, когда вокруг уже суетились слуги, растаскивая скамейки и кресла обратно по местам.

— К чему? — пожал плечами Локи. — Твоя ведь магия для них давно уже не секрет.

— Не спорю, здравое решение, — согласилась Эльза, заставляя Локи снисходительно улыбнуться на такое одобрение. — Но только гости вряд ли связали эту магию с тобой. Скорее решили, что у всех одновременно случилась галлюцинация.

— А так тоже чудесно, — развел руками трикстер. — Тем более, после успешного представления всегда должно быть, о чем поразмыслить.

— Теперь скажи, — с суровым видом упрекнула его Эльза. — Сложно было Кристоффу сказать заранее? А если бы у бедняги от неожиданности удар сделался? В нашем мире люди просто так в воздухе не растворяются, Локи!

— Так пропал бы весь эффект, — пробурчал в свое оправдание Локи. — А Кристофф вообще сама невозмутимость, ты же это знаешь.

— Твое счастье, что Анне трюк понравился, — подытожила королева. — Она вообще любое колдовство готова тебе с рук спустить. И чем ты ее так очаровал?

«Ее ли?» — с теплотой подумал Локи, довольный даже несмотря на полнейшее измождение. Опять. Или все еще. Теперь с таким состоянием оставалось просто свыкнуться. Но не откладывать же ради этого жизнь? Не изменять же тысячелетним привычкам? Тем более, Эльзе нравится…

* * *

— Дай мне знать!!! — драматично пела Анна, цепляясь за каждую вазу и выскакивая из-за каждой колонны. — А пока! Блуждаю! В лесу!

Эльза была бы и рада заткнуть уши, да только не хотела она обижать сестру. К тому же, руки были заняты коробками со свадебными плакатами и прочими декорациями, которые сестры рисовали сами.

— Спой что угодно другое! — взмолилась Эльза, перекладывая неудобную коробку поудобнее.

— Значит, тебе можно петь, что захочешь, а мне нет? — в шутку оскорбилась Анна. — Только не спрашивай: «Когда это я пела?»

— Когда это я пела? — послушно сделала наоборот Эльза.

— Да ты постоянно какой-то навязчивый мотив себе под нос напеваешь, а я даже слов не знаю! — живо пояснила сестра. — О, смотри, Локи!

Сказала она это так, будто не ожидала, что из коридора ей навстречу выпрыгнет гостевая комната. В дверной щелке виднелся свет, и девушки поняли, что Локи еще не спит.

— А как здорово он эту иллюзию сделал, ну, когда я растворяюсь в воздухе! А как Кристофф меня красиво пытался обнять, ты заметила? А давай Локи спасибо скажем за такие волшебные эффекты! — протараторила Анна и, не успела Эльза ее остановить, уже забарабанила в дверь к магу таким же условным стуком, как и обычно к сестре. — Э-эй, Локи, ты там не спишь?

— Нет, — приглушенно донеслось из-за двери.

— Анна, может, не стоит вот так вла… мываться, — закончила королева, когда сестра уже стояла на пороге, бесцеремонно оставив дверь нараспашку. — Это же невежливо… — совсем неуверенно простонала Эльза, но теперь уже было все равно, потому что Локи заметил их обеих.

— Вам что-то угодно? — чуть насмешливо поинтересовался он.

— Поблагодарить тебя, — выпалила Анна, смущенно теребя складки платья. Но коль уж Локи не прогнал девушек сразу, значит, не против маленького вторжения в свою комнату? И вот уже Анна смело проскользнула в комнату, делясь свежими впечатлениями.

Эльза тоже вошла, не решаясь ни взглянуть на Локи, ни намекнуть Анне, что стоит покинуть комнату. Было только ощущение, что зря они сюда пришли. Почему? Только ли в приличиях дело?

Знакомое плетение золотого сияния вокруг Локи сейчас было настолько заметным, что напоминало полупрозрачную вязаную сетку. Эльзе бросилось в глаза, что магия эта, подобно шерстяным нитям, слегка топорщилась и словно расплывалась в пространстве. Следя за нетипичным магическим узором, девушка подняла глаза и вскрикнула.

— Что? Что такое? — перепугалась Анна. Сначала она бросилась к сестре, а потом замерла на месте и посмотрела в ту же сторону, что и Эльза.

* * *

После представления Локи было плохо. Это проявилось как-то не сразу, и маг успел еще немного поговорить с королевой и постоять на балконе, дыша свежим воздухом и отдыхая от многоголосия дворца. Но потом силы резко кончились, подтверждая одну несложную истину: достаточно одной элементарнейшей иллюзии, чтобы исчерпать свой лимит.

Сжав зубы, Локи как в тумане добрел до своей комнаты и повалился на кровать. Хотелось мгновенно уснуть. Ничего не чувствовать. Ничего не бояться. Но он не поддался обманчивым уговорам своего мозга и принялся за самое неприятное. Раз уж регенерация не справлялась, надо было лечить себя, будто обычного смертного. «У смертных нет таких снадобий», — поправил себя Локи, нанося на рану целебную мазь собственного изобретения. В Мидгарде — или где уж он оказался — выбор средств был не так уж и велик, но хоть это лекарство маг смог тайком изготовить.

Он почти закончил, когда за дверью послышался голос принцессы Анны, и Локи как-то автоматически ответил на вопрос, не думая, что за этим последует. У себя дома Локи привык, что все соблюдают его право на личное пространство. Раньше Тор и его друзья часто грешили тем, что врывались к младшему царевичу, подобно урагану. Но воинам-то Локи в доступной форме объяснил, что соваться к магу без спросу — плохая идея, а иногда еще и опасная для жизни. А Тор со временем стал вламываться реже. Слишком разные были у братьев интересы, и Локи, похоже, стал Тору не так уж нужен. Поэтому, когда дверь неожиданно распахнулась, и Локи понял, что сейчас увидит Анна, он спешно набросил две иллюзии: одной прикрыл свою рану, другой — замаскировал окровавленную повязку и лекарство под лежащую на стуле книгу.

Что говорила принцесса Анна, Локи не услышал или не запомнил. Звуки, словно дождевые капли, сливались в один поток, они набухали, подобно весенним почкам. Но никакого смысла в них не было, как и в красках, формах. Реальность казалась абсурдным маленьким мирком… А потом сквозь гулкую пелену раздался крик Эльзы, и Локи безошибочно идентифицировал хотя бы этот звук: она все увидела и поняла. Этот факт немного встряхнул его, но Локи все равно толком не мог ничего исправить.

Взгляды сестер неизбежно остановились на пропитанной кровью тряпке, в которой девушки, по идее, должны были увидеть лишь первый том энциклопедии в темно-бордовом переплете. Над иллюзорной книгой что-то засеребрилось, а потом быстро промелькнуло, падая на пол.

— Мышь! — завопила Анна не своим голосом, прижимаясь к стене. А маленькая белоснежная мышка беспрепятственно выскочила за дверь и исчезла в коридоре.

— Успокойся, — попросила Эльза, складывая чуть серебрящиеся пальцы замком. — Всякое бывает. Уверена, мышка больше нас испугалась.

— Отк-куда тут мышь? — пожаловалась Анна. Эльза только пожала плечами.

— Тебе надо успокоиться, — повторила королева. — А давай чаю попьем? Сбегай и попроси подать чай в гостиную, хорошо?

— Я мигом! — пообещала девушка и стрелой вылетела из комнаты.

— Экзамен ты выдержала, — проговорил Локи, с облегчением развеивая свою теперь уже бесполезную иллюзию и сползая на подушку.

Эльза взглянула на серебрящиеся пальцы и вздохнула. Конечно, она и до этого уже создавала иллюзии — даже более сложные, чем мышь. Но теперь королева наконец-то смогла быстро сориентироваться в стрессовой ситуации, а раньше ей это никак не удавалось. Как-то отстраненно Локи подумал, что теперь может гордиться своей ученицей. И тут же заметил сам себе: что значит «теперь»? Он видел ее потенциал, ее старание, ее самоотверженность с самого начала. Конечно, он всегда гордился ею.

— Почему ты сделала это? — выдавил тяжелые, заплетающиеся слова Локи.

— Чтобы Анна не испугалась, — не раздумывая, ответила Эльза.

«То есть, мышь не в счет?» — подумал трикстер. Эльза явно использовала образ мыши неслучайно. Либо знала, что Анна боится мышей, либо сама их не любит, так что наколдовала ее, чтобы правдоподобнее объяснить свой крик. Значит, королева предпочла подменить один страх другим? «Я-то сделал это из гордости, — думал Локи. — Но Эльза?» Опять проявление этой странной заботы: с помощью лжи скрыть пугающую правду, чтобы не ранить чувств близкого человека… Почему его окружение продолжает следовать этой модели?

— Ты говорил, что давно исцелился, — с пронзительным укором произнесла Эльза, смотря туда, где, разумеется, видела рану во всей ее неприглядности. — Это все еще та рана или уже новая?

«Вот Хель! — озарило Локи. — Да мое собственное поведение фактически мало чем отличается! Ведь я тоже скрывал это от Эльзы, в то время как она доказала, что подобные раны ее не пугают».

— А есть разница? — выговорил маг.

— В сущности, нет, — покачала головой Эльза, с почти бесшумным шуршанием садясь рядом. Локи хотел было приподняться, но девушка жестом остановила его.

— Довольно иллюзий, Локи, — серьезно и спокойно приказала она.

Он заметил, что все еще пытается покрыть себя хоть какой-то иллюзорной защитой. Даже зная, что Эльза слишком хорошо поняла стиль его волшебного плетения и видит его насквозь. Даже сознавая, что для трюков слишком ослаблен бесконечной регенерацией. Просто потому что. Локи обреченно закатил глаза и окончательно снял иллюзию.

На лице Эльзы отразились ужас и боль, но девушка не отшатнулась и не закричала. Ясно было, что до этого она вскрикнула только от неожиданности. Теперь девушка внимательно оглядела рану и на секунду зажмурилась, прогоняя ощущение безнадежности. Локи и сам знал, что с прошлого раза его состояние только ухудшилось.

Несколько мгновений Локи слышал лишь собственное неровное сердцебиение и гадал, что теперь будет. Хотелось, чтобы Эльза просто ушла, ничего не делая, не тратя напрасных слов. Иногда милосерднее просто принять ситуацию как данность, нежели утешать человека.

Эльза утешать не стала. И не ушла. Она, внешне абсолютно спокойная, как, впрочем, это и было на самом деле, судя по безукоризненному контролю над магическим фоном, протянула к трикстеру руку. Локи отодвинулся, пытаясь вжаться в подушки.

— Пожалуйста, не шевелись, — ровным голосом попросила Эльза.

«Она же не станет?..» Если честно, у Локи уже не было ни сил, ни возможности сопротивляться. Золотистое сияние раздвинулось под руками Эльзы, и маг почувствовал невесомое, чуть прохладное прикосновение. Он в недоверчивом блаженстве выдохнул и закрыл глаза.

Мидгардская королева не была целительницей в асгардском понимании. Она не знала ни их техник, ни даже того, что подобное исцеление вообще возможно. На Земле развитие цивилизации даже не подступило еще к этому рубежу. Но все это было не важно: Эльза направляла энергию по наитию, сплетая новые узоры из эфемерных нитей наугад, но безошибочно. Ее руки постепенно нагревались, уже ничем не напоминая родную для Эльзы стихию льда. Она была чистой энергией, какой-то целостной и первозданной, сочетающей холод и жар, свет и мрак…

«Ей надо было родиться в Асгарде, — подумал Локи и еще: — Может быть, нужно остановить ее? Не израсходует ли она слишком мно…» Но уснул, кажется, даже не успев додумать этой мысли.