Хрупкое счастье хранят дневники (гет)

18 апреля, 18:38

Уже вечером я понимала, что моя нога настолько предательски распухла и покраснела, что это скрыть не получится. К сожалению, у нас не предусмотрена брючная форма для девочек. И очень-очень зря! Поэтому утром меня занимал непростой вопрос, над которым я начала думать еще вчера, но уснула раньше. Что надеть, чтобы не выглядеть так, будто меня били? После долгих мучений я решила пойти в полупрозрачных черных колготках. Мне точно будет слишком жарко, плюс еще наверняка выговор получу от кого-нибудь из учителей, все-таки черные колготки нам не полагаются. Но не идти же в белых гольфах, которые лишь наполовину скрывают огромный разноцветный синяк, равномерно распределившийся с колена по всей голени и до самой ступни? Как уважающая себя девушка, я просто не могла такому позволить случиться.

Оказалось, что я зря так боялась по поводу возможных замечаний. Никто мне и слова не сказал, а М-21, который был сегодня опять на воротах, только скользнул глазами по не сильно гармоничному сочетанию из белого пиджака, серой юбки и черных колготок и промолчал. Я от него, что ли, ожидала чуть большей реакции. Часть меня боялась, что он подумает, как некрасиво я выгляжу, а еще большая часть — надеялась, что спросит, не вслух, так хоть мысленно, как у меня дела. Но ему было словно бы все равно…

В весьма сумрачном настроении я протопала в класс, где нам вручили результаты контрольной (быстро-то как в этот раз проверили!) Покосилась на свои минусы напротив двух задач, вздохнула и отложила листок. Нет, ну по поводу той задачи я даже и не сомневалась, что решила все не так. Но чтобы я еще где-то напортачила… Неужели посчитала неправильно? Перепроверять сейчас не хотелось, в конце концов, работу над ошибками я могу сделать и дома. А «четыре» я получила или «четыре с минусом», мне абсолютно без разницы. Минусы в журнал не ставят.

Вместо этого я залипла в окно. Никогда раньше этим не страдала, всегда старалась внимательно следить за ходом урока и все такое. Но сегодня думать мне было как-то особенно в напряг. Хотя я и записала вчера в дневник все, что смогла вспомнить, в голове не вполне уложилась эта информация. Поэтому вместо графика к задаче я начала чертить схемку к моей жизни.

Что нам дано? [перерисовываем схему с черновика] Дано: мне память стерли сначала вместе со всеми. 1) Потом я узнала, что могу читать мысли. — — — > Вспомнила некоторые события. Я была нейтрально настроена к директору Ли (кто б подумал, что он мне опять память стирать будет, верно?), положительно — к Рею, Сейре, Регису, Тао и Такео. Особенно к последнему. А вот к Аджосси — отрицательно, потому что вспомнила о нем нехорошие вещи. — — — > 2) Потом мне стер память Франкенштейн, и настал второй виток моих похождений. Он завершился быстро и бесславно, так как я, горя праведным гневом, пришла в дом директора и попыталась навести порядок. В тот момент я обладала все теми же знаниями, что и в первый раз, только теперь была сердита еще и на Рея с Франкенштейном. — — — > 3) Тогда мне стер память Рей. Когда я вспомнила все в третий раз, я была довольно нейтрально настроена к Рею и Франкенштейну, дружила с Регисом и Сейрой, обожала М-21 и ненавидела Тао и Такео, потому что теперь о них вспомнила плохое. Под конец я изменила свое мнение, ко всем начав относиться хорошо, ведь я увидела в своих мысленных «подключениях», как все они чуть не погибли в Лукедонии. — — — > После чего я сдала себя модифицированным, и Франкенштейн забрал меня на опыты… Ну, может, и не опыты, но выглядело похоже. — — — > И опять стер мне память. 4) И вот я уже в четвертый раз начинаю свой рывок.

Что у нас есть? Мой дневник у нас есть, за исключением самой первой части, которая непонятно, куда делась. Информация есть о Тао, Такео и М-21. Их всех я уже успела побояться и поненавидеть, а также пожалеть и простить. И как мы отнесемся к ним теперь? Я вздохнула, и ко мне обернулось полкласса.

— Заметьте, в этот раз это даже не я, — не упустил такой возможности Шинву. Кое-кто засмеялся, а я наконец-то осознала, что маленько увлеклась, изобразила виноватое выражение лица и вернулась к уроку дневнику.

И все же, что мы имеем? А непонятно! Потому что я обо всех уже успела узнать и хорошее, и плохое, но в отличие от прошлых разов отчетливо осознаю, что всей информацией не обладаю. Я знаю только маленькую часть и не могу на ее основании делать выводы. Соответственно, нужно как-то выбрать линию поведения, не зная, кому в конечном итоге можно довериться, а кому нет. Что же я выберу? Взгляд выхватил высокую фигуру на воротах, и я с трудом удержалась, чтобы опять не вздохнуть. Ты его не интересуешь ни капельки, Юна… И не знаешь, можно ли ему доверять. И все-таки хочешь пойти на поводу у своего чувства, да? Как-то нерационально…

Пока мой уставший мозг препирался с нерациональным сердцем, я сидела и продолжала глазеть в окно. Я прекрасно знала, что у мозга рано или поздно кончатся аргументы, а сердцу они просто не нужны. Хочу — и доверяю.

— Шлеп! — мы, как один, подскочили за партами. — Я вижу, вас совершенно не интересует, как исправить свои отметки! И даже те, кто получил не двойки, могли бы слушать повнимательнее! — рявкнул в привычной манере господин Пак. — А ну повторите, что я только что сказал? Мои объяснения! Су Юна, ты!

Я растерянно заморгала. Позориться перед классом хотелось меньше всего, все-таки авторитет хорошей ученицы, вопреки убеждению, поддерживать еще труднее, чем завоевать. Но я совсем не слушала. Я решала свои личные проблемы. Как не вовремя. Мне не оставалось ничего, кроме как встать и извиниться за свое поведение. Пусть я и знала, что выживание и сохранение суперспособностей гораздо важнее новой темы по математике, но мне все равно было стыдно. Ну что ж, я заслужила. Я поднялась и собиралась уже вежливо сказать, что прослушала, как почувствовала на себе пристальный взгляд, а потом нужные слова сами пришли в голову. И я начала отвечать, дословно цитируя эту мысленную подсказку. Господин Пак, который, конечно же, заметил, что я весь урок либо с увлечением что-то писала в дневник, либо пялилась в окно, не ожидал, что я правильно отвечу. Со слегка удивленным лицом он похвалил меня, а потом разрешил сесть. Ребята в классе ощутимо расслабились. Не думаю, что за меня переживали, скорее всего, просто думали, как бы не спросили их самих, если я не отвечу. От них же тоже моя рассеянность не укрылась.

Я обернулась и встретилась взглядом с алыми глазами. Так вот чью подсказку я приняла. Я знала, что это точно кто-то из благородных, ведь никто другой не смог бы передать информацию ментально (а это передача была, я не случайно ее поймала). Но я не думала, что это ты…

Рей еще пару секунд посверлил меня взглядом, то ли в надежде на благодарность, то ли просто из любопытства, но благодарить его у меня желания не было. В конце концов, я тут только что выяснила, кто мне однажды память подчистил. В итоге сдержанно ему кивнула, и он отвел взгляд, снова устремляя его в окно. Вот уж кто и в окно успевает смотреть, и о проблемах бытия размышлять, и информацию с урока усваивать. Мне так точно слабо.

Рей едва уловимо вздохнул. Не так громко, как я, не на весь класс. Но я услышала. Даже Ноблесс над чем-то вздыхает. Наверно, над моей черной неблагодарностью, над чем же еще…

* * *

Во время второй перемены я гуляла по школьному двору, но на всякий пожарный больше не лезла ни на лестницы, ни на бордюры. К тому же, наступать все же было немного больно. Из-за того, что нога опухла, казалось, что она затекла. Не хочу даже думать о том, как она сейчас выглядит… Мои друзья были уже в теме моих вчерашних похождений, потому что скрыть последствия мне не удалось, но я умолчала и о причине того странного падения, и о том, как Аджосси провожал меня в медкабинет. В результате Сейра сострадательно смотрела на то, как я чуть более осторожно ставлю ногу при передвижении. Не знаю, входит ли в ее способности суперзрение, такое, чтобы видеть сквозь колготки. Надеюсь, что нет.

Мальчишки были в столовке, а мы с недавних времен начали носить перекус в контейнере, так что ели или в классе, или на улице. Так получалось и быстрее, и полезнее. Все-таки еда в столовой не очень здоровая, хотя и вкусная. Мальчишки нашего с Сейрой увлечения не поддерживали, но и не мешали. А у нас вдруг организовалось минут на десять больше свободного времени на обеденной перемене, вот только с Сейрой как-то особо и не поговоришь, поэтому мы просто миролюбиво гуляли, каждая в своих мыслях. И вот что удивительно: голос Сейры в своей голове я слышу очень редко! То ли она по каким-то причинам считает, что ей нужно закрываться (и вот тогда она совершенно права, ведь тут есть я, но только как же она научилась?), то ли я просто не перескакиваю на ее «частоту», задерживаясь на других. И это замечательно, потому что я не горю желанием подслушивать мысли своих подруг.

— Ты уже решила, в чем пойдешь на концерт Суйи? — спросила все же я. Как я и ожидала, благородная недоуменно на меня посмотрела, а потом пожала плечами.

— Ты могла бы что-то посоветовать?

— Ты же не собираешься пойти в школьной форме, да? — спросила я с надеждой. У этих благородных школьная форма — прямо навязчивая идея какая-то. За учебный год я всего несколько раз видела Сейру не в школьной форме. Хотя уж кому-кому, а Сейре наша форма и впрямь идет. Но на концерте нас просто высмеют, если мы придем так! Даже если будем красиво смотреться, все равно будет абсолютное посмешище. Максимум — это Рею позволить в школьной форме разгуливать, ведь не представляю себе человека, который бы осмелился его подбить на что-то другое. Разве что идейку закинуть нашим ни в чем не повинным Шинву и Икхану. Пусть они Рею досаждают… Не, как-то мне боязно.

— Разве на концерте нельзя появиться, в чем хочешь? — слегка удивилась Сейра.

— Конечно, приходи, в чем хочешь, — кивнула я.

— Тогда я лучше приду в форме, — решила благородная.

— В том-то и дело, — терпеливо разъяснила я, — что мало кто по своему желанию придет в школьной форме. Это будет странно. Тебе надо придумать что-то другое.

— Понятно, — достаточно равнодушно отозвалась Сейра. И у меня что-то перещелкнуло в голове. Сейра, в конце концов, девушка или нет? Она просто не знает, с каким удовольствием можно выбирать идеальный наряд! Для меня это обычно больше проблематично, чем радостно, но Сейра — такая красавица! Наряжать ее — одно удовольствие ведь. Вот только вряд ли сама Сейра об этом знает. Да подозревают ли вообще эти благородные, что праздничных нарядов может быть больше одного? Покопалась в своей памяти (факты сиротливо жались по углам, из чего я сделала вывод, что либо вспомнила не все со времен прошлых стирок памяти, либо я не так и много смогла вообще узнать о жизни в Лукедонии) и не смогла вспомнить ни у кого вообще хоть одного костюма, который не был бы выполнен в официальных черно-золотых тонах. Серьезно, что ли? А в чем они ходят, когда гуляют в собственном саду? Или же когда дома сидят? Тоже в костюмах?

Пока я рефлексировала, Сейра, возможно, перебирала какие-то схожие воспоминания. Но это только мое предположение. Наконец, она спросила:

— Ты не могла бы… посоветовать что-то, принятое в вашей стране? У меня на родине другие обычаи.

— Ну конечно! — радостно уверила ее я. По части моды у меня знаний не очень много. Но у нас же есть Суйи! Да, ей слегка некогда, ведь у нее, на минуточку, концерт, но она же сможет подкинуть пару идеек, да ведь? Почувствовала, что настроение мое немного улучшилось после не сильно радостного начала дня, результатов теста и еще этой подсказки Рея, которую я не хотела принимать. Перспектива провести увлекательный вечер с Сейрой и Суйи добавила красок в мою серую и опасную шпионскую жизнь. Не успев подумать, а с какой, собственно, стати, я причислила себя к шпионам, ну есть у меня эта суперспособность, и есть, я не обязательно теперь шпион, я заметила, что к нам направляется Аджосси. Мое настроение опять немного упало, потому что я вспомнила, как равнодушно М-21 встретил меня на воротах. Но все равно автоматически улыбнулась ему, как будто мои губы успели среагировать раньше всего остального.

— Здравствуйте, Аджосси! — мы с Сейрой слегка поклонились, хотя обе уже здоровались с ним сегодня. Он тоже поздоровался еще раз. Потом повисла тишина, потому что нам всем троим резко стало нечего сказать.

— Мне нужно повторить параграф, извините, Аджосси! — сказала Сейра и упорхнула со двора. Такого поворота я не ожидала. Уловка Сейры была совершенно очевидной, но с чего она вообще решила, что должна это делать?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Аджосси. На что я, разумеется, солгала, что нормально. Но на душе у меня немножко посветлело. Неужели все-таки переживает? — Не думаю, что нога зажила за одну ночь? — спросил М-21.

В этот раз я успела поймать его восприятие и с удивлением отметила, что это не вежливый вопрос, а реально запрос информации, так как М-21 действительно не знает, способен ли обычный человек излечиться за такое время. С чего бы он решил, что на мне все, как на собаке, заживает? На секунду я удивилась, а потом вспомнила, с кем разговариваю. Модифицированные же. У них таких синяков по определению не бывает, регенерация же. Так что откуда им знать.

— На самом деле, нет, — на этот раз честно ответила я, так как вежливую ложь уже сказала до этого. — У меня огромный синячина, но это пустяки, в первый раз, что ли?

— Я, — М-21 почему-то избегал встречаться со мной глазами, — конечно, не уверен… — он опустил руку в карман и достал что-то маленькое, — но вдруг тебе пригодится.

— Что это? — я повертела в руках совсем малюсенькую пластмассовую коробочку (в такие бисер удобно складывать).

— Это мазь, должна тебе помочь, — я спрятала внезапный подарок в карман, и М-21 как-то совсем на манер Рея закрыл и открыл глаза, что обозначало одобрительный кивок. — Не опоздай на уроки, — и пошел на дежурство, опять на меня не оглядываясь.

— Ага, спасибо, — пробормотала я. Ни тебе инструкций по применению, ни объяснений, откуда у самого М-21 эта самая мазь! Ведь у него регенерация, а тут какая-то исцеляющая мазь… Зачем она ему-то? Разве что он ей кости сращивает, а мне как раз от синяка должно помочь… Что-то я совсем запуталась, но умиленная улыбка не собиралась сходить с лица, и я неторопливо направилась в класс, чувствуя, как коробочка греет меня, хотя она была обычной комнатной температуры. Ведь это, по сути, первый раз, когда Аджосси мне что-то подарил. До этого всегда я… то чехол тот, то печенюшки… Приятно, когда и обо мне подумали.

— Ты чего какая довольная? — Шинву смотрел на меня во все глаза, хотя я и не подумала бы, что выгляжу не так, как обычно.

— Просто… довольная, — обтекаемо пояснила я.

— Я пообещала Юне, что пойду вместе с ней выбирать наряд на концерт Суйи, — неожиданно подала голос Сейра. — Она сказала, что хочет увидеть меня в чем-то менее официальном.

— Оу… — протянул Шинву и заметно смутился. Сейра посмотрела на Шинву и тоже смутилась. Я вспомнила про заботу М-21 и смутилась повторно. Так мы и пошли на урок, все довольные и каждый в своей атмосфере.

23:16

Суйи была свободна после шести вечера, поэтому мы договорились ближе к восьми, когда она отдохнет, встретиться у нее и подумать, в чем лучше щеголять на концерте. Но сначала надо было сфотографировать то, что у нас уже имеется, чтобы Суйи знала, с чем работать. Мою одежду Суйи и так знала почти наизусть, но я все равно забежала домой (забежала, какое хорошее слово, с моей-то ногой вряд ли я буду бегать в ближайшие две недели) и сфотографировала все достойное внимания. А потом мы пошли в гости к директору, где предполагалось, что мы сфоткаем наряды Сейры. Предполагалось, очевидно, мною. Когда я попросила Сейру пустить меня в комнату и сфотографировать все ее платья (ну или самой сфоткать, так как, судя по всему, Сейра имеет что-то против того, чтобы мы заходили в ее спальню, во всяком случае, я там никогда не была, а Суйи, думаю, тоже), на лице нашей благородной отразилось замешательство. На этот раз в моей голове проскочила какая-то эмоция, которую я смогла развернуть в понятное ощущение. И вот что оказалось: благородные вообще-то не имеют потребности в гардеробе! Всю необходимую одежду они творят прямо из воздуха, создавая ее на себе! Так что у Сейры действительно не было ничего, кроме этой самой школьной формы!

Вот это засада. Сейра думала в том же направлении, правда, более элегантными словами. Ей было чрезвычайно неловко признаться, что на самом деле нет у нее ни одного праздничного платья. И я осознала, что для благородной тоже не чужд этот страх: «А что подумают обо мне остальные?» У нас могут быть разного цвета глаза и разные способности, но думаем и чувствуем мы одинаково.

— У нас… я как раз… все постирала, — объяснила Сейра. Боже мой, я только что заставила Сейру Роярд солгать! Неудобно-то как.

— Ой… Ну ничего страшного, давай просто спросим Суйи, что тебе пойдет. Не обязательно ничего фотографировать!

Сейра выдохнула с облегчением и пошла на кухню за чаем. Хм, все как-то уладилось. Но, если бы мы были честны друг с другом, все было бы гораздо проще!

* * *

Вечер у Суйи получился славным. Правда, она сейчас просто никакая из-за концертов и репетиций (она у нас перфекционист и оттачивает каждое движение, чтобы на выступлении все было идеально). Но нам она искренне обрадовалась, сказала, что мы ее немного отвлечем, и вообще, ну его этот стресс, невозможно всегда жить в таком ритме. И в этом я с ней согласна. Мы просмотрели все мои варианты, а про ситуацию Сейры я объяснила Суйи заранее, чтобы не смущать благородную повторно. Ну, то есть, я не сказала: «Она умеет превращать халат в выпускное платье!» Я объяснила, что Сейра почти ничего не привезла с собой из дома, а что привезла, мы уже посмотрели и решили, что это все не подходит. Одна ложь непременно заставляет тебя городить еще и еще… Когда-нибудь мне просто надо остановиться. Но сейчас все было невинно, так что меня все устраивает.

В результате, Суйи отбраковала все мои наряды, отчего мне стало немного обидно, но вообще я с ней согласна: у меня гардероб немного в другом вкусе выдержан. Не подходит для похода на концерт поп-айдола. Мы переключились на гардероб Суйи. Тут всяких клевых вещей было гораздо больше. К сожалению, у нас с Суйи размер не совпадает. Джинсы еще, возможно, и подойдут, но уж точно не топы или платья. А вот у Сейры оказался тот же самый размер, как мы и предполагали. И довольно быстро перед ней выросла гора того, что стоило бы померить. Удивление в глазах Сейры надо было видеть! Мы тут же отмели ее подход «кажется, вот это первое из предложенных мне в самый раз, дальше можно не искать» и заставили померить каждое платье. Сейра с каждым новым нарядом выглядела все более естественной и увлеченной. После небольшого домашнего показа мод, который мы добросовестно запечатлели на телефон, чтобы потом внимательно все сравнить и выбрать лучший вариант, Сейра устало полулежала на диване, и раскрасневшееся лицо говорило о двух вещах. (Ну, как минимум, о двух) Первое: «Мне приятно, ведь я и не ожидала, что могу выглядеть так красиво». Второе: «Как же утомительно примерять одежду человеческим способом».

Мы пили чай и просматривали фотки. Суйи тут была основным экспертом, но в конечном итоге важнее всего было мнение самой Сейры. Мы пересмотрели много вариантов и выпили по три чашки чая, прежде чем все-таки пришли к соглашению. Нам всем понравилось, как на Сейре выглядело простое черное платье, но это было не совсем празднично. Еще нам всем троим понравилось серебристое платье Суйи с несимметричным подолом. Но в сочетании с серебристыми же волосами Сейры весь этот образ вызывал желание зажмуриться, ведь возникало ощущение, что смотришь в зеркало, на которое направил лучи света. Третий вариант был более неформальным, чем сногсшибательным. Но мы же не на свидание Сейру собираем. Это было нарядное платье с довольно пышной юбкой. Фон был белый, но его практически не видно за огромными красными розами с зелеными стеблями. Это ткань такая. Единственным объемным элементом был бант, который можно завязать на талии. Ну и сама юбка, разумеется. Откуда у Суйи этот наряд, я не имею ни малейшего представления, да и вроде бы он не в ее вкусе. Но на Сейре это смотрелось божественно. Наверно, ей просто идут розы… Это странное утверждение, но так и есть: она у меня почему-то всегда ассоциируется именно с розочкой.

Когда сошлись на этом варианте, стали думать обо мне (а время было позднее, так что думать надо было быстро). Суйи сразу перешла к наиболее легкому решению и пообещала достать мне платье сама. Когда я поинтересовалась, как она собирается это сделать, Суйи только загадочно улыбнулась и сказала, что это будет сюрприз. Впрочем, этот сюрприз моя чрезмерно активная суперспособность испортила, так как я тут же считала ее задумку, но не стала ничего говорить. Поблагодарю ее, когда все действительно получится. А то, что она придумала, меня более чем устраивает.

19 апреля, 13:32, в школе

Помазала ногу тем самым бальзамом, который мне дал М-21. Было немножко странное чувство, ведь я понятия не имела, что это за субстанция такая. Было в моей голове что-то, утверждающее, что не стоит наносить на и так уже поврежденную ногу непонятно, что. Но сердце пело от такой заботы Аджосси, так что я заткнула сомневающийся голос в моей голове и помазала ногу. Вроде бы ничего такого не произошло. Может, я нанесла недостаточно много? Открыла коробочку и закрыла. Не буду, мало ли, вдруг в больших количествах нельзя.

На следующее утро, то есть сегодня, огромного синяка, как и устрашающего оттенка в районе ступни, уже не было. Нога ощущалась абсолютно нормально, а кожа, где я ее содрала, тоже почти зажила. Чудеса! Я почувствовала истинную признательность Аджосси, когда натянула на ноги привычные белые носки и пошла в школу уверенная, что никого больше мои ноги не напугают.

* * *

Так как вчера мы почти весь вечер провели в тесной девичьей компании, наши парни успели чуть-чуть соскучиться. Теперь Шинву что-то красочно объяснял по поводу релиза новой игры, трейлер к которой они успели посмотреть. Я была к этим объяснениям довольно равнодушна, но Шинву к этому давно привык, так как знал, что я не поклонница его любимых жанров. Он старался для более широкой аудитории, так что слушало его сейчас полкласса. Ну что я могу сказать, большинство мальчишек он и правда привлек своим рассказом. Нам же важнее было другое.

— Как добираться будем после концерта? — Икхану надоело слушать разглагольствования Шинву, ведь он, в отличие от остальных, уже успел ознакомиться с этим самым трейлером, тизером или что там было. Да и Шинву не отставал от него всю дорогу до школы, просвещая по поводу новых возможностей грядущей версии.

— Хороший вопрос, — прожевав, отозвалась я; я параллельно ела кашу, которую принесла с собой на обед, — ведь автобусы уже ходить не будут.

— Остается только такси, либо придется нам кого-то просить…

— Да было бы, кого просить-то! — согласилась я. Так уж получается, что вариантов у нас не много. У нас машины нет, родители Шинву не в городе опять, уж такая работа. У Икхана родители изначально против этого концерта, потому что считают, что такие мероприятия — это сборища полоумных фанатов, а цивилизованному человеку там делать нечего. Дядя еле-еле их уговорил отпустить Икхана. Самого дядю можно было бы попросить, но было бы весьма странно, если бы нас приехали встречать на полицейской машине, да и злоупотреблять служебным положением дядюшке все-таки не стоит. А ведь как раз его смена будет, по-другому никак. Саму Суйи ждать не имеет смысла, после завершения концерта у нее будет еще много дел. Остается только директор Ли, но у него же вроде нет машины…

— Ну, можем попросить директора Ли, вообще-то, — в тон моим мыслям заметил Икхан, а Регис согласно покивал. Так, стоп, что я пропустила? У директора есть машина на самом деле? Регису-то ведь лучше известно?..

В памяти промелькнуло, как я никак не могла попасть креплением ремня в этот самый ремень (или наоборот). Суйи, которая повторяла сценарий на заднем сидении, все остальные друзья тоже там. Что ж это за машина такая длинная? Лимузин, что ли? Аджосси за рулем и полицейский, делающий знак остановиться… Что-то смутно знакомое промелькнуло в этой сцене. Что-то забавное было с этим связано, хотя я и не могу вспомнить прямо сейчас… Так, это сейчас не важно. Главное, с машиной вопрос вроде как решился. Надо только с директора эту машину теперь потребовать… Хм… Мне только кажется, или мы неслабо наглеем?

Похоже, последний вопрос я озвучила вслух, либо мы поняли друг друга без слов. Но мы все глубоко задумались.

— Я попрошу директора Ли, — сказала Сейра. Мы посмотрели на нее с восхищением и уважением. Как мы уже могли убедиться, она говорит редко, но метко. И если уж за что-то берется, то обязательно доведет дело до конца.

14:50

На перемене я осталась в классе, чтобы перечитать параграф по истории. Никогда не могу вспомнить, что читала вечером — в смысле, если речь об этом предмете. Все пятнадцать минут было какое-то довольно гнетущее чувство, но я никак не могла понять, в чем же дело. Потом огляделась и заметила Рея, который стоял у окна, но не смотрел на улицу, а «гипнотизировал» меня. Ух, Рей, ну зачем же так? Если надо — взял, подошел и поговорил. Нет, он теперь на меня смотреть будет…

19:23

Наши парни — джентльмены через раз. Иногда они помогают нам нести рюкзаки, сумки и пакеты, иногда — нет. Но, как правило, Рей всегда идет с пустыми руками, потому что нам всем как-то неловко его просить. Это я раньше так считала. А теперь поняла, что это его статус — Ноблесс — не позволяет нам сделать это. И даже подумать. Так что до сего момента мы абсолютно не удивлялись тому, что Шинву, Икхан и Регис помогают нам, а Рей — нет. Сам же Рей инициативы не проявляет. Ну, обычно. А сегодня он внезапно предложил мне помочь донести сумки, да так предложил, что отказаться было невозможно. Я бы не сказала, что тут не обошлось без контроля разума, просто отказывать Ноблесс — это из разряда «нереально». Это предложение без внимания не осталось. Шинву и Икхан одобрительно заулюлюкали, а Регис и Сейра озадаченно переглянулись и прижали свои сумки покрепче к себе. Я шла, задаваясь единственным вопросом: ну с чего бы Рею вдруг проявлять ко мне такое внимание? Излишним себялюбием я не страдаю, так что мне было бы скорее неловко, чем приятно, если бы на меня обратил внимание самый красивый ученик Ё-Ран. Это в моей обычной, нормальной жизни. Но нормальная жизнь закончилась как раз-таки с появлением этого самого ученика в нашей школе. И я понимаю, что у Рея явно не дружеский или романтический интерес в голове. Так что ж ему от меня надо?!

Кстати, даже будь это романтический интерес, я бы пропала. В смысле, достаточно вспомнить только эту неделю, чтобы понять, как незавидно (для меня «незавидно», для остальных — напротив) мое положение. Начнем с того, что вся школа видела, как проникновенно мы с Реем смотрели друг другу в глаза и держались за руки на школьной площадке. Еще Рей помог мне на уроке (хотя вряд ли это кто-то осознал), все перемены от меня не отходил, а теперь и сумку мою несет. В глазах моих одноклассниц этому ведь может быть только одно объяснение! Если так же продолжится завтра, меня испепелят завистливыми взглядами. Начинаю опасаться за свою жизнь.

* * *

В гостях у директора мы занялись тем, что на скорую руку сляпали в парах диалоги на английском (выучим дома), потом поделили табличку по биологии (мы поняли, что у нас проверяют только наличие, так что можно хоть слово в слово списать, никто не заметит). Вечером сделаем каждый свою часть и скинем. Уже проверено, что это задание занимает до трех часов, если делать его в одиночку. Вместе — совсем другое дело! Главное — дурацкий почерк Шинву разобрать. У Икхана он еще более дурацкий, но исключительно оттого, что Икхан уже давно ничего от руки не пишет, а печатает на компьютере. Нам же проблем меньше, спишем с электронного файла, только и всего.

Потом были обычные посиделки, разве что с нами не было Суйи. Еще разнообразие внесла Сейра, которая успела по-быстрому переговорить с Франкенштейном, пока они накрывали на стол. Я бы сказала, что более удачным моментом было бы время, когда мы уже уйдем, но Сейра не стала откладывать дело в долгий ящик. Удивительно, но директор на такую просьбу отреагировал вполне добродушно и с пониманием. Правда, он объяснил нам, что у него самого на это время были запланированы другие дела, но машину он нам даст, если найдется кто-то, кто согласится поработать шофером. На этом слове его взгляд выразительно остановился на троице охранников, которые спокойно пили чай и в ус не дули.

— Да-да? — Тао с энтузиазмом поднял голову от тарелки с печеньем, когда понял, что на него смотрят. Наткнулся на взгляд шефа, чуть-чуть растерял этот самый энтузиазм, но все же бодро переспросил: — Вы хотели о чем-то попросить?

— Школьников сопроводить на концерт, — разъяснил директор.

Глаза Тао заблестели, но потом он резко замотал головой:

— Извините, шеф. У меня сейчас… не слишком много денег.

Франкенштейн пустил в Тао лазерным очень заинтересованным взглядом, но ничего не сказал. М-21 и Такео тоже одновременно повернули головы к товарищу. В отличие от босса, они-то знали, на что копит Тао. (И я теперь нечаянно знаю благодаря ним). Директор Ли немного свыкся с мыслью, что денег Тао едва хватает на жизнь (что, видимо, разнилось с представлением Франкенштейна о недавно выданной Тао зарплате), а потом почти грозно произнес:

— Школа возместит тебе расходы на билет…

— Оооо! — Тао дал пять Шинву и Икхану, а потом директор Ли все-таки договорил предложение:

— …и на бензин.

Тао похлопал глазами. Учитывая, что он был не в курсе диалога с Сейрой и прослушал начало нашего разговора, ему потребовалась секунда, чтобы понять, о каком бензине речь. Как, впрочем, и остальным охранникам. Отреагировали они с привычной уже синхронностью:

— Еще и лимузин дадите?! Кру-уто! — азартно воскликнул Тао.

М-21 рассмеялся, а Такео закашлялся. Мне прилетело неуловимое, но яркое для самого Такео воспоминание, в котором фигурировал Тао за рулем какого-то грузовика, пробивающего на полном ходу ограждение, слетающего в воду и преспокойно пересекающего водоем вброд. И все под аккомпанемент выстрелов. Мда.

— М-может, все-таки попросите меня? — переведя дух, спросил Такео. — Тао, он… хм, сам выглядит, как школьник. Вдруг нас полиция остановит?

М-21 отчетливо представил, как его самого остановила полиция, пока он катал по городу нас, и я наконец-то вспомнила тот момент. Надо найти его в дневнике и перечитать.

— Эй! — Тао замечание товарища оскорбило до глубины души. — Я же первый вызвался! Босс, Такео тоже хочет на концерт…

— Если не сможете определиться, отправим Аджосси, — только и пожал плечами Франкенштейн. — Он уже возил ребят, справится, правда?

— Да! — тут же поддержали кандидатуру М-21 мы. Аджосси театрально вздохнул и возвел глаза к небу. Ему вот на концерт не хотелось совершенно.

— В любом случае, водитель у вас будет, — подытожил Франкенштейн. — В количестве от одного до трех.

От нашего радостного визга задрожала люстра на потолке. Кроме того, я уловила мысленную радость Региса и Сейры, которым на самом деле чрезвычайно хотелось пойти на концерт Суйи, ведь она наша общая подруга. Они просто внешне более сдержанны, но ждут концерта не меньше, чем мы. А также целую мысленную реплику Рейзела: «Франкенштейн. Молодец».

* * *

Когда мы собрались уходить, Рей зашел на кухню, а потом вышел в коридор и зачем-то вручил мне пакет черного листового чая. Ну что за знаки внимания?! От растерянности я даже взяла тот чай, хотя и не следовало бы. По дороге домой утешала себя мыслью, что директора пропажа чая хоть немного разозлит или озадачит. Вот такая я вредная.

20 апреля, 7:25

Мой сон ничем не отличался от тех бестолковых, никогда не запоминающихся кошмаров, которые снятся каждую ночь перед школой. Какая-то беготня по классам, стрелки часов, учебники, заваленный тест… Короче, на утро я бы ничего и не вспомнила, но сон окрасился золотым туманом, и я поняла, что обычно мне такое не снится. Из клубов светлого золота выступила знакомая фигура, и я почувствовала, как мне хочется убежать. Но, как и всегда во сне, убедилась, что я не могу сдвинуться с места, мои ноги как будто вязнут в зыбучем песке. А человек подошел ближе.

— Рейзел?

Он пристально смотрел на меня. Хотя я и не видела саму себя во сне, я прекрасно чувствовала, что опускаюсь теперь знакомым движением на колени и смотрю на благородного снизу-вверх.

— Зачем ты пришел? — в моем мысленном голосе прозвучала усталость и обида, которую он не мог не заметить.

— Ты снова все вспомнила, верно?

— Какая разница, ведь придешь ты или Франкенштейн, и вы снова сотрете мне память, — от одной только мысли я была готова удариться в слезы, но плакать перед Ноблесс почему-то казалось неприемлемым. Как, впрочем, и перед любым человеком. Даже во сне. Не буду я вымаливать себе свободу, пусть делает, что хочет.

— Я пришел не за этим, — обычно безразличный взгляд проник мне в душу и защемил внутри тоской, но я решила не поддаваться. Во сне я чувствовала мощь Рея, которую он не скрывал, как при повседневном общении. Но все-таки… это ведь был сон. И мое чувство самозащиты как будто отступало на задний план. Я, как бы это объяснить, просто не могла заменить свою настоящую реакцию какой-то другой.

— А зачем? Захотелось поговорить? Мне вот с вами не о чем разговаривать.

— Я хотел извиниться.

Хорошенькое извинение, если при этом на коленях стою я!

— Я тебя не вынуждал. Ты сама так решила.

Из этого я заключила, что Рейзел не только управляет моим сном, но и читает мои мысли. А ведь и верно… меня больше ничто не сдерживало, и я поднялась. Я что же, тоже могу управлять этим сном? Ноблесс, стоящий передо мной, никуда не делся, но мне удалось развеять туман и нарисовать вокруг нас космос. Вот, вот так действительно масштабно!

Рей внимательно наблюдал за моими действиями. «Интересные способности…» Кажется, теперь я уловила его мысли.

— Извини, я тебя прервала, — все-таки вернулась к разговору я, закончив создавать фон. Мне очень хотелось дорисовать Рею скафандр, но я сдержалась.

«На самом деле она не чувствует раскаяния. Слова… В человеческом мире они потеряли первоначальное значение и используются как привычные формулы». Тут мне действительно стало чуть-чуть совестно. Наверно, перед словами.

— Я хотел объяснить, что произошло на самом деле.

— А что произошло? Мне память стерли. Мне же «не привыкать»? Я себя выдала, модифицированные вам обо всем рассказали, Франкенштейн стер память. Все!

— Я говорил не про этот раз.

— А-а, так ты про предыдущий. Что-то ты поздно решил об этом поговорить!

— Ты вспомнила только сейчас.

— Как ты догадался? Ты постоянно мои мысли читаешь, что ли?

— Я, — Рей запнулся, и я почувствовала его смущение, — я стараюсь делать это как можно реже. Не всегда удается… закрыть восприятие, понимаешь?

То есть, моя реакция, даже если и бессловная, все-таки долетела до Рея. Это и неудивительно, ведь то воспоминание, которое вернулось ко мне, было очень эмоциональным. Я кивнула. Еще как понимаю. Я вот вообще не могу управлять своей «антенной».

«Она не дает мне договорить».

Хорошо-хорошо, я замолчала и слушаю.

— Когда ты пришла к нам, ты разгневала Франкенштейна, потому что начала обвинять меня. И я был вынужден вмешаться, чтобы защитить тебя.

— Разве он мог мне сделать что-то похуже, чем стереть память?

— Думаю, что нет.

Почему-то это «думаю» меня очень сильно насторожило. В любом случае, почему Франкенштейн так разозлился, когда я начала ругать Рея?

— Он считает, что я неприкосновенен. Франкенштейн… очень заботливый. Он считает, что я его Мастер, поэтому он должен охранять меня.

— Что, правда?

— Он никому не позволит проявить ко мне неуважение, — Рей вздохнул.

— А ты сам-то как считаешь? Можно к тебе проявлять неуважение? — зачем-то спросила я. Наверно, решила воспользоваться ситуацией и поболтать с Реем, пока он такой разговорчивый.

— Конечно. Ты вправе высказывать мне все, что думаешь.

Я вспомнила горящие глаза, холодный тон и «на колени». Что-то я сомневаюсь.

— Это привычка. Я должен был усадить тебя, чтобы ты не ударилась при падении. Когда стираешь память, человек засыпает. Эта фраза… она просто первой пришла на ум.

«За это я и собирался извиниться».

— Но ты все равно стер мне память!

— Чтобы Франкенштейн не смог тебя исследовать. И… я думал, что если я вмешаюсь, ты перестанешь вспоминать.

Как бы не так. Я, похоже, с каждым разом вспоминаю только быстрее. И не важно, кто мне стирает память.

— Но теперь-то Франкенштейн меня исследовал. Ты знаешь, что он нашел?

— Не знаю.

Жаль. Насколько могу судить, Рей меня не обманывает. «Я никогда не стал бы лгать». Упс, простите…

— А ты говорил Франкенштейну, что я умею читать мысли?

Рей на мгновение прикрыл глаза и легко покачал головой. «Не говори!» — отчаянно взмолилась я, вонзаясь взглядом в алые глаза. В них отразилось страдание, а потом Рей снова прикрыл глаза в знак согласия.

— А ты знаешь, что со мной такое? Откуда мои способности?

Рей поколебался, затем повторил свой ответ:

— Не знаю.

Вот так. Если уж даже Рей, обладающий схожей со мной способностью, не знает, что уж даже надеяться что-то о себе узнать… Я уловила какой-то слабый отсвет мысленного решения. Кажется, Рейзел пообещал себе разобраться в моей проблеме.

— М-21. Это как-то связано с ним, — внезапно добавил Ноблесс. — Это… не первоначальная твоя особенность. Определенно, ты человек. Это — приобретенная уже после рождения способность.

Понятно… Нет, непонятно. Как и где я могла ее приобрести?

— Я не знаю, — в третий раз проговорил Рей.

— И что же ты сделаешь, зная о моей способности? Просто позволишь мне жить?

— Ты… не сможешь контролировать эту силу, — с едва заметной печалью произнес Ноблесс. Звучало немного как приговор. Он тоже это понял, поэтому чуть улыбнулся и милостиво добавил: — Но сейчас — да, я позволю тебе ее использовать.

Рей стер мой шикарный космос и снова обернулся в золотое сияние.

— Постарайся быть осторожнее, — предупредил меня Ноблесс на прощание. — И… извини Франкенштейна и его методы. Он привык жить, защищая меня и свои знания. Но он не привык к общению с обычными людьми, к тому же, с детьми…

Но он директор школы! Конечно, я могла бы возразить Рею. Но он ждал моего согласия, поэтому я склонила голову, хотя моя покорность была скорее внешней, и Рейзел исчез в золотом тумане. А я проснулась.

* * *

Уже проснувшись, поняла, что попытка попросить Рея не рассказывать ничего о моих способностях Франкенштейну во сне еще ничего не значит. И все же, зная Рейзела, не думаю, что он расскажет.