Призраки прошлого (гет)

Захваченный форпост Сопротивления, где-то в Среднем Кольце

Пришелец улыбнулся за маской, когда впервые ощутил это присутствие в Силе. Присутствие, которого не чувствовал очень давно. Оно будило волнение и странную ностальгию. Дуновение его прошлого, мгновенно заполнившее разум воспоминаниями — горькими по большей части. Давным-давно, когда он покинул этого врага, он был всего лишь учеником. Но то время прошло.

— Ты открыл голокрон, не так ли? — встретили его насмешливые слова. Как и было задумано, это задело его. Пришелец с ранних лет изучал историю, но не желал знаться с собственным прошлым. Сегодня он был полон решимости уничтожить одно их двух живых напоминаний о том былом. Этот способ был единственным, чтобы освободиться от боли. И единственным — доказать Учителю, что он невосприимчив к Свету. Кроме того, он не был дураком. Он знал, что в голокроне нет ничего, кроме пустых обещаний. Домой уже никогда не вернуться. Особенно если ты стал ситхом.

Оба знали, что будет дальше. Когда дело касалось этой семьи, все всегда заканчивалось одинаково. Чаще скрещенными мечами на мостике или в тронном зале, а иногда форсгрипом на посадочной платформе или космобоем над «Звездой Смерти». Несущественные детали менялись, но суть оставалась одна. Быть Скайуокером — значит сражаться. Они сражались ради славы, ради идеалов, но в основном друг с другом.

Мужчина зажег свой меч и мрачно предостерег молодого человека, стоящего рядом:

— Он — мой. Не вмешивайся. Иначе умрешь впустую.

Ибо единственное более смертоносное, чем быть Скайуокером, — это проявить себя дураком, попытавшись встрять в их распри. Его бабушка погибла из-за этой глупости, и его возлюбленная-мусорщица могла разделить ее участь, если бы прислушалась ко лжи его противника. Только старый хитрец Кеноби понимал, что, когда оказываешься меж двух Скайуокеров, ты обречен.

Сегодня останутся победитель и проигравший, другого не дано. Для их рода не может быть примирения, только капитуляция. Если ты не со мной, значит, ты мой враг. Это большее, чем ситхский абсолют, подумал он. Такова жизнь Скайуокера. Потому что даже в его матери-повстанке всего лишь немногим больше способности к компромиссу, чем в ее отце, имперце-ситхе. Конечно, она бы вряд ли с этим согласилась. Но самоанализ тоже нечастое явление в его семье.

В отличие от упрямства.