Танцуй-танцуй заварушка (джен)

Примечания:

По моему убеждению (на июнь 2022), каламбур с "Шампу" — это слегонца расизм. Шутка не смешная, давно запутавшаяся в собственной бороде.

Имя Сянь Пу (珊璞) на её родном языке означает Коралл (珊 — коралл, 璞 — естественная/неогранённая драгоценность). Что известно любому, читавшему мангу в оригинале, т.к. при её первом появлении, в речи Ранмы, «シャンプー» — фуригана (надстрочник, объясняющий произношение) для основного текста «珊璞».

В моём фике имеют место быть две разных формы её имени. «Сямпу» — в речи и мыслях Нэримцев, «Сянь Пу» во всех других местах, включая авторский монолог.

---

Эта история относится к фанфикам. Будучи таковым, она в неоплатном долгу перед создателями используемых ниже персонажей: Румико Такахаси, Мэтт Бозон, Эрин Белл Бозон, творческие команды Kitty Films и WayForward.

* * *

Франшиза "Пол Ранмы" — из восьмидесятых, смена пола главгероем в ней — а) против его воли, б) обратимая, хоть по дюжине раз на дню (ещё раз, в реальной жизни магии нет) и служит, в первую очередь, испытанием для главгероя — типичного мачо, заставляя его прочувствовать мужской шовинизм с обратной стороны и стать через это более достойной личностью. Главный герой относится к смене своего пола отрицательно, хватается за каждый шанс избавиться от проклятия. Откуда, данная франшиза — и фики по ней, строго следующие канону — не являются пропагандой смены пола.

* * *

Пробудившаяся с рассветом компания голодных девушек — за вычетом Скай, убежавшей вчера няньчиться со своими яйцами — направилась в знакомую припортовую харчевню. Набики в глухой одежде археолога с шляпой, Шантэй — в своём традиционном наряде, Аканэ — в деревянных сандалиях и борцовке с дырой в куртке до подмышки, стянутой поясом, чтобы поменьше сверкать голым боком, Сянь Пу — упорно не признающая ничего, кроме красного бикини. Китаянка начинала темнеть от загара, да вдобавок воткнула в свои пышные волосы сорванный по дороге цветок, усиливая образ экзотической красотки. Аканэ упорно не реагировала на раздражающий фактор.

За столиком уже завтракили Ранма с Рёгой и вымотанный Боло, под глазами — мешки.

— Вроде, достроили, — зевая, сообщил синеволосый парень, клюющий носом над тарелкой. — Не знаю только, как они его наружу вытаскивать собираются, он еле в здании помещается.

— Постой-ка! — вскинулась Шантэй, крайне озабоченная таким поворотом. — Ты что, им помогал строить этот их... Что они там строили?

— Ну, не настолько я, всё-таки, косорукий! — возмутился её друг. — Но таки нет, до самого механизма меня не допустили. Я в основном был подай-принеси, да инструменты иногда помогал мастерить.

Народ потянулся мимо них по набережной в сторону складов. Нэримцы и Шантэй завертели головами, пытаясь рассмотреть со своего столика под большим полотняным зонтом — но угол ближайшего здания мешал. Однако, поглотать наскоро никто даже не помыслил: жареная рыба была сегодня на диво хороша.

С той стороны, куда текли любопытные толпы, постепенно начинал доноситься шум гремящего, плохо притёртого двигателя. Потом — треск древесины.

Доели, расплатились — потом побежали смотреть, что там такое, снедаемые любопытством.

Из ворот склада, неуклюже раскачиваясь вверх-вниз, лезло длинное клыкастое рыло шириной с автобус: рубленые линии толстенных броневых плит, скроенных внахлёст рядами заклёпок, образовывали стилизованное подобие пасти, сейчас плотно закрытой. По мере выдвижения рыло расширялось, начиная раздирать проём ворот своим косолапым раскачиванием.

— Хана складу, — прокомментировала Шантэй.

— Посторонись, посторонись! — отогонял публику Боеприпас-барон, жестами руководящий движением стального чудовища. Под глазами у него залегли такие же мешки, как у Боло. — Сейчас передние шагоступы пойдут!.. Так, давай полегоньку! Давай, давай! — он энергично жестикулировал руками на себя, командуя водителю... танка?

Механический монстр визгнул сцеплением, дёрнулся, приподнялся, ломая ворота дальше — и стена справа от ворот треснула, выдавленная огромной металлической ластой, торчавшей из под рыла. Выбросив эту монументальную плиту вперёд, танк дёргано просел, коснувшись рылом земли, потом так же дёргано приподнялся, опираясь на «шагоступ». Стена по другую сторону ворот взорвалась обломками дерева и штукатурки, когда вперёд пошёл приподнятый левый. И правой. И левой. Вся стена не выдержала, выдавленная на набережную, рассыпалась водопадом деревянных обломков. Боеприпас-барон продолжал дирижировать выдвижением танка, пока ласты-шагоступы не остановились вблизи края набережной. Морда при этом нависала над морскими волнами, но задняя часть всё ещё оставалась внутри склада.

Формой танк напоминал помесь велосипедного седла с головой каймана: резко расширялся к корме. С двухэтажный дом в высоту, шире того в корме раза в полтора и длиннее ещё раза в три.

Боеприпас-барон забегал вокруг своего детища, озадаченно почёсывая в затылке и прикидывая ширину набережной. Которая вдруг показалась страшно узкой.

— Да, проблема, — прокомментироваал Боло. Поворачивать-то он может только за счёт колёс в задних шагоступах.

— Колёс? — переспросила Сянь Пу. — Тогда ему надо елозить вперёд-назад, как паркующийся циче. Но это надо было раньше начинать. Что-то я не пойму.

— Не знаю, что такое «парковый кич», — синеволосый зевнул, — но колёса — поперечные. Для поворотов и наведения по горизонту. А вперёд-назад он может только по прямой.

— То есть, это — примитивный шагоход, — ухватила суть Укё, — как дешёвая заводная игрушка, а в задней паре ног у него — колёсики, на которых он катается вправо-влево? Но тогда эта штука поворачивает, виляя задом!

— Ну, а я что говорю?

Все уставились на танк, который в продольном измерении однозначно не вписывался в ширину набережной. Потом на его корму, уходящую внутрь здания, в котором механический монстр еле умещался по ширине.

— Хана второму складу, — подытожила Шантэй ещё до того, как Боеприпас-барон перестал суетиться и дал отмашку водиле.

Двигатель зачастил, что-то визгливо заскрипело — и широкая округлая корма начала смещаться в их сторону, под треск стены и хруст проседающих крыш.

Сянь Пу оказалась права: взад-вперёд танку поелозить пришлось-таки, чтобы не сверзиться с края набережной — которая скрипела, с трудом выдерживая его вес. Кормой он при этом размолол оба склада в мелкие дрова.

И всё равно левые ласты и левая сторона кормы опасно нависали над морем, в то время, как правые угрожали пропахать фасады оставшихся складов.

— Спорим, про то, как выезжать будут, они вообще не думали? — предложил Ранма.

— Не, — отмахнулась Набики. — Очевидно же.

— Йо, — поприветствовала со спины Риски Бутс, так неожиданно, что даже Ранма подпрыгнул. Как она подкралась-то столь бесшумно?

Пиратка опускалась сверху, держась обеими руками за раздутую в пузырь шляпу. Отпустила головной убор, приземлилась на набережную. Пиратская шляпа сдулась, хлопнулась точно ей на голову.

— Вы мне нужны, все, — без вступления заявила королева пиратов. И картинно щёлкнула пальцами.

Тинкербаты полезли отовсюду, распугивая народ: из бочек, из рыбы на прилавке торговца, из складок в полотняных навесах. Один даже вылез из чьей-то объёмной причёски. Засуетились, стягивая брезент — и совершенно непримечательный рыбацкий баркас оказался Океанской техно-лоханкой с паровым приводом, модель первая.

— К битве готовы? — Риски окинула героев оценивающим взглядом. — Не выяснится вдруг «ой, я ещё не собрал три нитки пингвиньих зубов на прокачку оружия»?

— Всегда готов, — картинно выпятил грудь Ранма.

Рёга лишь повёл богатырским плечом, на которое была закинута его железная палица. Перевязь для этой штуки так и не смогли соорудить.

— У меня борцовка не заштопана, — призналась Аканэ, пряча дыру во весь бок.

— Не волнуйся, — Шантэй показала ей отрез красной ткани и нитку с иголкой. — По дороге починим!

— По дороге? — прищурился Ранма.

— К месту... упокоения, — иносказательно объяснила Шантэй.

— По моим расчётам, — сказал Гипно-барон, подплывая по воздуху, — либо укрепляем печать до полудня — либо ждём гостя уже во второй половине дня. В свете того, что у нас случилась.. — Он оглянулся на танк, неуклюже пропахавший-таки фасад одного из уцелевших складов и при этом опасно кренящийся с края набережной, под паническое метание Боеприпас-барона. — ..небольшая заминка с доставкой нашего супер-оружия к предполагаемому месту битвы — оттянуть оную на завтра или позже было бы предпочтительно.

— Значит, нас ждёт возможная битва с тем-кого-все-так-боялись? — сказала Сянь Пу. — Давно пора.

— Все на борт! — скомандовала Риски, шагая к своему кораблику.

— Боло, — остановила друга Шантэй. — Я всё понимаю, но валил бы ты отсюда отсыпаться. Ты свою долю уже вложил, она вон в той бронированной раскоряке. Я не возьму на смертную битву засыпающего на ходу человека со слипающимися глазами. Всё, кыш. Если Вла.. кто знаешь сюда припрётся — от тебя разбудит. Успеешь ещё.

Боло удалился, обиженно ворча.

— Сестрица... — Аканэ попыталась провернуть то же с Набики.

— Нет, — ощерилась средняя Тендо, надвигая на глаза шляпу. — Я отказываюсь сдаваться. Я... это не описать словами, я словно стою в шаге от вершины, впереди — дикий лес со зверями, позади — мирная, обыденная жизнь. Если сделаю хоть шаг назад — на вершину мне уже никогда не подняться.

— Это — путь истинных боевых искусств, — решившись, не стал молчать Ранма. — Путь к владению ки. В боевом искусстве есть рост мастерства с тренировкой, оттачивание техник — а есть прорыв, повышающий твоё владение ки. И простой факт, который мастера школ прячут за заумными философиями и сидят на этом секрете, словно собака на сене: нет способа повысить владение ки без того, чтобы загонять себя до предела — причём, в реальной опасности. В теории — медитация, но можно медитировать до седых волос, не поднявшись и на треть моего нынешнего владения ки. Отсюда и батины методы тренировки. И старой карги.

Он повернулся к Аканэ:

— Вспомни, как тренировка «сокрушающей уязвимой точке» устроена. Путь мастера боевых искусств полон опасностей — нас, сильных, так мало, потому, что доживают далеко не все. Думаешь, чего твой отец не давал тебе расти? Безопасного способа нет, а он боится самой мысли о том, чтобы тебя потерять. Набики... — Он окинул среднюю сестру оценивающим взглядом. — Наверно, близка к прорыву. Я в тонкостях разбираться не обучен, но её позавчерашние мытарства, должно быть, сковырнули что-то с мёртвой точки. Однако...

Он повернулся обратно к средней, буровя её взглядом:

— Набики, ты точно готова рискнуть жизнью? Этот... упокоенный, к которому мы едем — люто сильная тварь, а то, к чему тебя тянет — часто оказывается лотереей «прорыв или смерть». Особенно без старых мастеров, дирижирующих процессом.

— Готова ли я?.. — Набики вернула шляпу на место, прикрыла глаза. — Я вчера весь день только об этом и думала. Смогу ли я, стоя на том берегу реки Сензу, оглядываясь на жизнь, которой у меня больше не будет — готова ли я сказать, там, что не жалею о своём выборе? О, я несомненно буду ругать себя за тактическую оплошность, сожалеть, что не поднырнула так, а не сяк... Но о своём решении не отступать — нет, не жалею. — Она открыла глаза, встретившись взглядом с Аканэ. — Пока я ещё на этом берегу, сестрёнка — да, я готова.

— Я понимаю, — кивнула Аканэ. Ей явно было некомфортно. — Сестрица, не умирай, ладно?.. Но, тогда... Ранма, пообещай то же насчёт меня.

Косатый подавился заготовленными словами, стиснул зубы до скрипа. Закрыл глаза, выдохнул...

— Да. Слово даю. Я... не буду драться с твоими противниками, пока ты сама не попросишь. Слышал, свинтус?

— Ранма, мерзавец... — прорычал Рёга. — Я... Аканэ-сан, я тоже... Не буду. Если тебя сразят в битве — я им глотки перегрызу. Потом найду их в аду — и перегрызу снова там. Но, Ранма... Пообещай, что будешь тренировать ей защиту. Иначе. Убью. Нахер.

Сянь Пу хмыкнула с одобрением.

— Интересно, когда мои прорывы были? — меланхолично гадала Шантэй. — Я столько раз совалась в разные опасные места, в таком малом возрасте и с такими недостаточными умениями, что диву даёшься, как жива ещё. Бедный дядя Мимик! Как я его теперь понимаю... А потом — проще, проще, я и не задумывалась, отчего становлюсь сильнее, прыгаю выше... Думала — так и надо. А оно — вон, как оказывается. Владение ки.

Укё ощущала себя белой вороной, не готовая к такому серьёзу. Стать сильнее или умереть?.. Да, она тренировалась довольно радикально, и азами ки-усиления кой-какими владела — но никогда ей не приходило на ум столь бескомпромиссное стремление к силе. Разве нужно оно, чтобы вести вольную жизнь бродячего торговца? Разве поможет сила там, где решают смекалка, способность объегорить жадных чиновников, найти свежие ингредиенты подешевле, превзойти конкурентов в мастерстве готовки?

В первый раз её воображаемый мир, где они с Ранмой и кучей детишек, владеют своей окономиячной... Дал трещину, тускнея, теряя сказочный блеск. Ран-тян, реальный потрясающий, переставал совпадать с идеальным Ран-тяном её мечты, не умещаясь в картине, распирая со скрипом.

* * *

Кораблик резво чесал по морю в лучах восходящего солнца, тихо скрипя и пыхтя механизмами. За латунной дымовой трубой тянулся заметный шлейф белого дыма.

— Как-то немного рывками идёт, — заметила Сянь Пу едва неощутимую однородность движения. — Вроде, винт должен равномерней тянуть? Или тут какая-то хитрость?

— Винт? — удивилась Риски. — Архимедов, что-ли?.. Нет, моя лоханка гребёт лапами, как утка. Левой, правой, левой, правой. — Она с гордостью похлопала по планширю.

— Тогда... Паровая машина не крутит вал с маховиком?

— Зачем эти турусы? — самодовольно ухмыльнулась Риски, — когда можно поршнем напрямую двигать ногу?

— Во! — воодушевилась Сянь Пу. — Слишком многие изобретатели не могут вырваться из рамок привычного, а потом приторачивают поверх дополнительные сложности. И прощай, простота и надёжность.

— Давай уж, льстивая. Чего надо?

— Стакан горячей воды найдётся?

* * *

Из кормовой надстройки гордо вышла Сянь Пу в кошачьей ипостаси. Белая, пушистая, с выраженной чёлкой, с розовыми ушками, кончиком хвоста и «носочками» на лапах. Покрутилась, привлекая внимание — и как пойдёт прыгать туда-сюда, крутиться да расхаживать вразвалочку.

Набики наблюдала за представлением, приподняв бровь. Ранма — с опаской. Аканэ — с насторожённым недоверием. Рёга не замечал, думая думу тяжкую. Шантэй — прищурившись, начиная догадываться.

Неуловимый миг — и вместо белой с розовым кошечки по палубе скачет белая с розовым саблезубая рысь.

Ранма вздрогнул и поёжился.

— Чего?! — выпучила глаза Аканэ.

— Как тебе... Ооо! — восхищённо воскликнула Шантэй, подступая поближе и разглядывая преображённую Сянь Пу. — Значит, танцуя в форме магического существа... Ты сама придумала?.. Или нет — ты, наверно, к духу танца ходила?..

Рысь покрутилась, красуясь. Потёрлась о Ранмины ноги с басовитым «мрр» — у того косичка дыбом встала — и скрылась в кормовой надстройке. Откуда вернулась в человеческой форме, в красном бикини, которое уже стало для Аканэ, как красная тряпка для быка.

— Ну что, суженый? Как тебе мой танец?.. — Еле одетая красавица ухмыльнулась, «ненавязчиво» вешаясь ему на плечо — И это — только начало!

— Э... Потрясающе... — Косатый слишком живо представил ластящуюся к нему полноразмерную тигрицу.

— Да, танец нужен — девушки-кошки, вынуждена была признять Сянь Пу, с неохотой отлепляясь от него. — Вот тогда у нас всё получится!

Отошла, но с души не слезла, сидя на ограждении полуюта и расчёсывая волосы в таких картинных позах, что любую — сразу на пинап.

Риски их ужимки, похоже, забавляли. Пиратка стояла, опираясь вальяжно о штурвал на полуюте, поглядывая по сторонам.

Шантэй покряхтела досадливо, глядя на безуспешно пытающегося отвести взгляд Ранму и закипающую Аканэ. Предложила, стремясь отвлечь подругу:

— Давай, пока время есть, зашьём твою боевую куртку?

Аканэ , орудуя под дырявой борцовкой, сменила бюстгальтер на топ от бикини, скинула рваную куртку и захрустела шеей, разминая плечи.

— Нет, стой! — вскинулась Шантэй, роняя нитку с иголкой. — Шею разминать надо совсем не так!.. Давай покажу. — Она вскочила на ноги. — Вытягиваешь руки вперёд, перекрещиваешь, одно предплечье поверх другого... Вот, теперь можно разминать шею.

Аканэ попробовала:

— Да, так гораздо.. мягче, что-ли? Что за техника?

— Не знаю всех подробностей, мне один доктор показал, но в такой позе у тебя фиксируется всё, что не должно двигаться, и ты двигаешь только тем, что нужно. Гораздо меньше риск потянуть что-нибудь или перегрузить позвонки — а для меня, знаешь ли, шея — основа боеспособности! Потяни что-нибудь, или защеми — и всё, птица с одним крылом. Со стрелой в ляжке — и то легче драться.

Полуджинни села, скрестив ноги, колдуя с обрезом ткани, ножницами и иголкой. Показывала подруге, как шить правильно, прикидывали вместе, во сколько слоёв сложить ткань и как прошивать, чтобы получить подобие прочной ткани борцовки.

Сянь Пу причёсывалась всё картиннее и откровеннее, смещаясь вдоль борта всё ближе к Ранме — как монстр в фильмах ужасов, придвигаясь в те моменты, когда он отводил взгляд.

— Ежели ты не против, — обратилась Шантэй к Ранме, подняв взгляд от шитья, — Чего ты в дальноскоп разглядывал? Как у тебя дома дела?

Сянь Пу фыркнула на её прозрачные усилия отвлечь того, но соблазнять перестала.

Ранма пустился в преувеличенно-комичное описание Нодоки, гоняющей панду мечом. Потом пришлось объяснять подробности контракта, обязательство вместе совершить сеппуку, если не вырастит сына мужчиной из мужчин. И почему он матери до сих пор не открылся, притворяясь «кузиной Ранко».

Шантэй слушала в заворожённом ужасе, выронив иголку:

— Но ведь... Как же так можно?.. Как может мать так поступить с собственным ребёнком!.. Я никогда, никогда так не поступлю!

Ранма, если честно, опешил. Ну да, мать у него была под стать бате — с мозгами сильно набекрень — но ведь мать же... Как-то критиковать её у него просто мысли раньше не возникало.

— Это же... Ребёнок — это самое дорогое существо, — убитым голосом продолжала полуджинни, никого не слыша. — Не копия тебя самой, не игрушка, не средство добиться чего-нибудь... Нельзя так... Не знаю, выйдет ли из меня хорошая мать, но так — нельзя.

Сянь Пу стало немножко не по себе, когда примерила сказанное на себя: залететь от Ранмы, одержать тем самым сокрушительную победу, захомутать, наконец, изворотливого мужа, и... И, если прокрутить, продумать чуть дальше — месяцев на девять, скажем — сможет так любить средство, как должна достойная мать?.. Родится ли со счастливой судьбой кто-то, о чьём счастье вообще не думали, зачиная, а только о выгоде?.. Очень неприятно, словно в ледяную лепёшку жидкой кармы вляпалась.

Под убийственным взглядом Аканэ, Ранме пришлось успокаивать Шантэй, убеждая, что всё не так плохо, что никто никого убивать, конечно, не будет, батя отвертится...

И никто не обратил внимание на Риски, с великим интересом выслушавшую Ранмины объяснения про метафизику взаимодействия между мирами, сказки и сказочников, кроссоверы и сельф-инзёрты, роль главных героев в образовании связи.

* * *

Плыли не один час. Аканэ красовалась в борцовке с красным сегментом полосой от левой подмышки до разворота в середине. Другие невесты и Рёга предавались мрачным думам, Ранма дрых беззаботно.

Потом собрались было обсудить способности и методы противодействия тому-кого-всем-стрёмно-было-называть-вдруг-услышит, но зацепились языками за предмет договорных браков, вспоминая, что этим занимаются практически все, о ком слышали. Набики предположила: причина — в традиционности, такие кланы часто — потомки древних знатных родов.

Укё сломала картину одним своим наличием: знатности в ней было ни на грамм — хоть род окономиячников и старый, традициям много поколений. Но всё же?

— Всё гораздо проще! — фыркнула Риски, которой наскучил их спор, ходящий кругами. — Уровень владения ки — наследуется потомками.

Нэримцы разразились возгласами недоверия: мол, чушь собачья!

— Не напрямую, не сразу, — снисходительно объяснила королева пиратов. — Но в виде потенциала. Всё живое не может без доступа к Ци мира, а мастера боевых исскусств научаются напрямую черпать внутреннюю энергию и командовать ей — но мало кто трудится копать глубже, доискиваться причин. А причина — в мидихлорианах, духовных бактериях-симбионтах, которые живут внутри всех живых клеток, необнаружимые смертными средствами. Когда боец выходит на новый уровень владения ки — это оттого, что его мидихлорианы размножились, их число выросло в каждой клеточке. И оно никогда не понизится, это до конца жизни. Когда у бойца рождается отпрыск — у того начиная с рождения оказывается где-то треть от количества мидихлориан родителя. Не активных, они требуют труда и упорных тренировок, чтобы пробудить их — но эту треть пути отпрыск пройдёт гораздо быстрее и проще. А уж если оба родителя — бойцы, мм, тогда у их потомства, с рождения — их средний потенциал.

— Это как выведение новых пород домашних животных, — ухватила суть Набики. — Подбирая пару — получаешь потомство, с более длинной шерстью, или дающее всё больше молока... А родители всегда хотят для детей лучшей участи — как сами её понимают.

— Ох ты... — только и смогла сказать Аканэ, вспоминая историю с тем боевым нарядом, надев который она вдруг смогла отпинать Ранму. — Это во мне такая тьма этих мидий-лориан, от папы и мамы доставшихся? Спят, не используемые?

— Значит, традиция племени — не просто подбирать отца с лучшей наследственностью, — заключила Сянь Пу, — А с наибольшим числом этих симбионтов?.. Хитро.

— Значит, моя человеческая магия — от мамы и отца? — гадала Шантэй, рассматривая собственные руки.

— В твоём случае, козявка-полуджинни, — поправила её Риски, — все твои мидихлорианы — от отца. Былинный, видать, был герой. Твоя мать, полностью магическое существо, дала тебе жизнь и магию, но генетически ты, готова поспорить, точная копия отца в молодости. Если б тот был девочкой.

— Постойте, — Укё углядела прагматическую сторону вопроса. — Получается, любой наследник сильных бойцов, даже сам никогда не тренировавшийся, с полностью спящим потенциалом — всё равно очень выгодная партия?

— Так вот, почему отцу всё равно было, выберет Ранма меня, сестрицу Касуми или сестрёнку Аканэ! — воскликнула Набики. — Что вы на меня так уставились? Я, оказывается, очень выгодная партия с огромным спящим потенциалом! — Набики смерила косатого нарочито-оценивающим взглядом.

Пауза затянулась.

Невесты напряглись.

Ранма нервно сглотнул.

— Ты за всю жизнь столько не заработаешь, — отмахнулась Набики таким тоном, словно погоду обсуждала.

Сянь Пу так и села на удачно подвернувшийся планширь.

Аканэ навернулась о палубу с распальцовкой «ча?!..»

И только Укё осталась всё такой же сумрачной.

* * *

Погода постепенно портилась. Небо заволакивало тучами, свежеющий встречный ветер заставил убрать парус. Кораблик переваливался на поднявшейся волне, поскрипывал механизмами, но упорно пробивался вперёд.

— Хаа, наивно было думать, что мы в силах отсрочить неизбежное, — прокомментировала Риски, поставив сапог на бушприт и придерживая одной рукой шляпу. — Бодрит!

— Не знаю, у меня только мурашки по спине, — призналась Шантэй. — И предчувствия нехорошие.

— Естественно! — пиратка ухмыльнулась ей. — Это — не просто ветер, он пронизан бодрящими эманациями тёмной магии!

— А. — Полуджинни неуверенно оглянулась на друзей. — Из меня, всё-таки, плохая героиня. Мандражирую страшно и коленки трясутся. Погода — точь в точь как в тот раз, когда он... ототкнулся. И как в том вещем кошмаре...

— Как это — плохая? — горячо возразила Аканэ. — Сама же говорила: самый лютый босс на людской памяти. А ты ещё лично знакома, знаешь, насколько он страшен. Я вот — только по рассказам, но у меня всё равно коленки трясутся.

— Я, знаешь ли, ничего не боюсь, — подбодрил немиленькую Ранма, — потому что мужику не положено. Вот только мои рефлексы об этом не знают, так и дёргаются применить секретный приём Саотоме, ага.

— И правильно делают, — Сянь Пу вкрадчиво приобняла косатого сзади. — Ты — не герой, ты — воин. Ищешь, как бы свалить из невыгодного расклада, найти выгодный, да вломить сильнейшему противнику по почкам из кустов. Всё, как Сунь Цзы прописал.

— Ну... — Ранма почесал в затылке. — Я, конечно, собираюсь его позлить. Если поведётся — угощу «буйством взмывающего дракона».

— И никто уже не надеется на благополучный исход? — вопросила Укё, ёжась и запахивая полы халата. Костяшки на руке, сжимающей рукоять лопаты, побелели. — Танк дома остался — вообще зря строили?

— Шанс запечатать его остаётся, — Риски прищурилась. — Дня на два, не больше. Но если не выйдет — драться на островке он не будет. Считает ниже себя начинать меньшее, чем с султанского дворца. Улетучится — и туда.

— А почему мы там пол-команды не оставили? — возмутился такому тактическому просчёту Ранма.

— А если он решит драться на островке? — парировала Риски. — Ещё, не забывай: стражники — упёртые, на слово не верят, могли бы попытаться вас в темницу упрятать. Пока он не придёт и им не покажет, чего они на деле стоят — ко дворцу соваться контрпродуктивно. Но главное... — Она развернулась к косатому и уставилась ему в глаза, заставив невольно вздрогнуть, — никто, кроме Шантэй, ему ни-че-го сделать не сможет. Ни ты, ни я, ни Рёга твой. Попытаемся — только умрём уставшими. И танк — туда же. Оставлять часть команды там, где козявки-полуджинни не будет — значит пожертвовать этими людьми безо всякого смысла.

— Эй! — набычился Рёга.

— Почему? — Ранма навострил ухо. — Что у него за техника такая?

— Невозможно вычерпать океан, — снисходительно объяснила Риски. — Ни ведром, ни лоханкой размером с корабль, ни даже гигаковшом размером с гору. Представь себе... Шантэй, дерущуюся в магической диадеме. Час дерётся, второй. Сколько бы она ни получала на орехи — танцует полное исцеление, и снова — как огурчик.

— Зелёная и пупырчатая? — съязвила полуджинни, помахивая упомянутой диадемой. — Потому что через два часа в этой штуке я таки буду.

— Теперь представь, — не моргнув, продолжила Риски, — существо, источник магии которого — вплетён в саму его гнилую душу. Неотъёмный. Которое черпает силы напрямую из тьмы мироздания и любые раны на нём зарастают непрерывно. Уничтожь его тело — он через час породит новое. По факту... — Она на мгновение замерла, поражённая какой-то догадкой, постукивая по костяному орнаменту на своём топе, где обтянутые пурпурным шёлком груди выглядывали из глазниц стилизованного черепа. — Нет, не может быть всё так просто. В любом случае, эта штука — возможный мелкий козырь. Потороплюсь-ка я... — и королева пиратов скрылась в кормовой надстройке, оставив Ранму в догадках.

Полчаса прошло под знаком постепенно ухудшающейся погоды в сгущающемся мраке под низко летящими навстречу тучами. Нервничали все, кроме Рёги, который глядел вперёд со спокойствием фатализма. Даже тинкербат за штурвалом нервничал, становясь всё более дёрганым и всё чаще поправляя курс.

Риски Бутс появилась из каюты . Она сменила наряд на кремовые шаровары и тёмно-фиолетовую коротенькую жилетку такого же кроя, как у Шантэй, с кремовым топом, а шляпу — на красный головной платок, из под которого на спину ниспадала волнистая грива волос, достававшая ниже лопаток. К удивлению нэримцев — такого же оттенка фиолетового, что волосы Шантэй.

В руке королева пиратов несла — на отлёте, словно дохлую крысу — свой орнамент-череп, прибитый к большому серебряному блюду, испещрённому магическими узорами. Кость орнамента тоже была расписана символами, светившимися мягким золотым светом.

— Тьфу, как же эта ваша светлая магия воняет. — Риски всучила блюдо Шантэй, отступила на пару шагов и брезгливо вытерла руку о планширь. — Держи и не упускай. Может статься — поможет. Теперь... — Она начала выхватывать из ки-кармана предметы пиратской экипировки, швыряя их героине. Та ловила, упрятывая в свой. — Шляпа. Пистолет. Скимитар. Пушка... — Она разулась, оставшись босиком. — Сапоги.

— Постой! — запаниковала полуджинни, убрав последний пиратский предмет в свой ки-карман, но продолжая держать левой рукой блюдо с черепом. — Ты что же, собираешься...

— Некоторые моменты стоит повторить, — оборвала её Риски. — И не трясись так за меня. Представь: вдруг, он — тоже?

Шантэй ахнула, глаза распахнулись в ужасе:

— Но тогда!..

— Тогда ты знаешь, — резко оборвала её Риски, — Чего не надо делать, как можно дольше!

О чём спорили эти двое, что за жизненно важные подробности обсуждали — для всех прочих осталось неведомо, ибо впереди из мрака проступил силуэт скалистого островка, очерченный пенными бурунами прибоя.

— Высаживаемся с подветренной стороны, скомандовала тинкербату Риски. — Хотя нет, дай мне штурвал. Всё, кыш, свободен!

Подвела кораблик к скалистому берегу, отыскала крохотный галечный пляж между утёсами — и вывела техно-лоханку на берег, орудуя рычагами сбоку от штурвала.

Техно-лоханка потопталась, скрипнула — и улеглась, перестав хрустеть галькой. Из из латунной дымовой трубы вырвался пар, словно кораблик выдохнул. Всё замерло. Остались лишь рокот прибоя о скалы да свист ветра — что ощущалось, словно звенящая, зловещая тишина. Атмосфера этого места давила, цепляла исподволь вползающим в душу страхом. Хотелось броситься в волны — и плыть прочь, что есть мочи.

— Одинокая Могила, — представила Риски Бутс, обводя рукой неприветливый пейзаж. — Старательно затерянный остров, тщательно вымаранный со всех карт и зачарованный, казалось бы, так, что его вовек не найти. Какая ирония! — она спрыгнула с корабля на землю.

Остальные последовали за ней, насторожённо и крадучись, к вершине островка.

— Взгляни вверх, — посоветовала Ранме Сянь Пу.

— Ох ничего ж себе, — косатый поёжился. — Я такой энергии даже от Хаба не ощущал, даже когда он всё небо так своей ки замызгал, что мне малой толики хватило на крутую технику, раскатать его нафик. А тут — словно сам бог ветра ворочается...

Тучи над островком клубились, вспучивались, провисали вниз, словно неестественный узел — и разлетались, разгоняемые ветром. Равномерно во все стороны. Этот остров — был источником шторма, исторгал плохую погоду и затягивал море тьмой.

— Это ещё ничего, — дрогнувшим голосом «подбодрила» подругу Шантэй. Вот когда затянет всю Страну Блёсток, погрузит во мрак, а из тьмы попрут неисчислимыми толпами смоляные монстры да иловики...

На вершине короткая каменная лестница вела к массивному надгробию с высеченным на нём черепом. Рядом торчал всаженный между камнями огрызок мачты, на котором развевался чёрный пиратский флаг — с тем же черепом, без костей.

— Ну... — Риски прищурилась, стоя бок о бок с Шантэй. В почти идентичных нарядах, с похожими волосами, эти двое различались ростом, пиратка на голову выше. — Попробуй-ка приложить эту штуку к надгробию.

Полуджинни поспешила так и сделать. Блюдо прилипло, закрыв череп. Узоры на нём и на костяной маске засветились, замерцали сполохами. Ветер резко утих, пиратский флаг обвис тряпочкой. Пала неестественная тишина, было слышно собственное дыхание, малейший шорох одежды и песчинок под ногами.

— Сработало? — хрипло прошептала Укё, стискивая рукоять лопаты со скрипом.

Земля под ногами дрогнула. Тучи начали опускаться ниже, высверкивая мир молниями — всё в полном безмолвии и безветрии, пугающе-неестественном.

— Валим, валим отсюда! — крикнул Ранма. — Прячемся в скалах, тогда...

Закончить он не успел. Ревущий ветер стал валить с ног, заставляя вцепиться всеми конечностями в камни. Земля тряслась с рокотом, подкидывая, словно беснующийся бык, норовящий сбросить их со своей спины.

Резкий хруст — и землетрясение утихло, лишь ветер продолжал реветь с утроенной силой, да тучи клубиться, растекаясь во все стороны. Нэримцы, Шантэй, Риски — все поднялись на ноги.

Надгробия не было. Из дыры на его месте бил прозрачный столб зеленовато-пурпурных эманаций, в которых капля за каплей всплывали какие-то пурпурные сопли, постепенно слипаясь в ком.

— Твоя наглость вызывает восхищение, — провыл ветер потусторонним эхом. — Но твои потуги бесполезны.

Риски набычилась, стискивая зубы.

— Не сработало, — констатировала Укё.

Пурпурные сопли всплывали всё быстрее, слипаясь в фигуру наподобие безногого призрака. Вытянулись руки, обтекая, выпрастывая длинные, бесформенные пальцы. Зажглись буркала на выпучившейся голове.

— Не так быстро! — Рёга метнул бандану. Укё повторила за ним, метательной лопаточкой.

Оба снаряда просто завязли в бесформенных соплях, на глазах истлевая и ржавея в потоке потусторонних энергий. Сизые струи испарений начали виться вокруг обтекающего силуэта, сгущаясь в беспорядочно плавающие кости. Позвонки, рёбра — всё это колыхалось, плавало беспорядочно, медленно подтягиваясь на места.

— Тигриное превосходство!

— Львиного рыка разряд!

Два синхронных ки-заряда ударили в столп эманаций... Словно воздушные шарики об кактус. Лопнули бессильно, клочья развеиваемой ки унесло ввысь, закрутив в общем потоке зеленовато-пурпурных испарений. Босс даже не удосужил бойцов вниманием.

Шантэй вскинула было руку — но сдержалась, закусив губу.

Быстро обретающее форму чудовище поймало оторвавшуюся от блюда костяную маску, пришлёпнуло себе на голову — и это оказалось его лицо! Жёлтые глаза зыркнули из под костяных дуг, кривые зубы удлинились, обрамляя бесформенную светящуюся дыру рта. Красный головной платок лёг на голый череп. Владыка Пиратов подвигал челюстью, не отводя глаз от Риски. Рёбра встали на место, формируя массивную грудную клетку, заключая в себе пурпурную массу. Тёмный плащ лёг на массивные плечи. Тазовые кости материализовались под позвоночным столбом, от них — ноги в тёмных штанах, из которых торчали босые кости стоп. Костяные клетки, среднее между рёбрами и пастью, окружили непропорционально-массивные предплечья, обрамляя пурпурную массу. Пурпурные пальцы обрели чёткую форму, вытянулись когтями.

Поток эманаций угас. Гротескная пятиметровая фигура спрыгнула на землю, стукнув костями стоп о камни. Тёмный плащ окутывал бугрящиеся плечи, свисая бахромой рванины до края грудной клетки, ниже — один позвоночник, вырастающий из обтянутых красным кушаком голых костей таза. Непропорционально-массивные руки доставали ниже коленей, выше локтя — голая кость.

— Значит — демон и нежить, шампунь и кондиционер в одном флаконе? — заметила Сянь Пу. — Миленько.

— Мелкие и незначительные, ага, — пробурчала Набики. — В своём репертуаре.

— Тигриное превосходство!

— Львиного рыка разряд!

Краткий жест босса — из земли выметнулись два гротескных цветка, костяные чаши на позвоночных столбах. Ки-заряды ударили в них, разметав в крошево, а противник даже не взглянул в сторону бойцов. Вскипевшие от такого пренебрежения, Ранма с Рёгой пошли в рукопашную. Налетели, поднырнули, обрушивая град мощных ударов. Ранма метался неуловимо, бил по суставам и сочленениям. Рёга садил железной палицей по рёбрам.

Владыка Пиратов даже не почесался: проламываемые кости моментально срастались, курясь сизым дымком, а пурпурная масса пружинила, словно идеальная резина. Рёга раздухарился, расслабился от пассивности противника — и улетел, зевнув удар пурпурным кулаком. Враг подержал его палицу двумя пальцами, поиграл, словно тросточкой — и брезгливо отбросил прочь. Ранма отпрыгнул, оценивая ситуацию.

Сянь Пу оглянулась на Шантэй, собираясь вступать в битву только когда начнёт та. Но местная фиолетовласка лишь хмурилась, стискивая кулаки, прикидывая что-то.

Аканэ трезво оценивала свои шансы, мелко подрагивая.

— Это не истинная его форма, — «успокоила» подругу Шантэй. — Это примерно как я, когда в мышь превращаюсь.

— Ага. — Аканэ сглотнула.

— Ты и правда думаешь, — Владыка Пиратов обратился к Риски, голосом, резонировавшим, словно завывания ветра меж надгробий, — что количество героев имеет какое-то значение?

Шантэй вздрогнула, резко напряглась, заставляя невольно напрячься всех остальных.

— Ты принадлежишь мне, ничто этого не изменит! — босс протянул левую руку. Риски Бутс оторвало от земли, притягивая к огромной пятерне, словно магнитом. Миг — и она была сжата в кулаке так, что только голова, плечи и босые ноги торчали.

А Шантэй всё медлила, прикусывая губу, вздрагивая — явно порываясь вступить в битву, но сдерживая себя.

— Ха, всё та же наивная девчонка, — Владыка ощерился, жёлтые буркала блеснули торжеством. Риски стиснула зубы, глядя в ответ с ненавистью. — Переиграть меня? Я — трансцедентное существо! Ваша джиннская магия бессильна запудрить мне мозги, я лишь потому не стал ещё богом, что мне претит возня со всеми этими верующими и молитвами! Узри же провал своего плана! — Он простёр правую руку.

На этот раз от земли оторвало Шантэй.

Аканэ отчаянно подпрыгнула, успела ухватить, как получилось — за край штанов на пояснице. Её тоже оторвало от земли. Ранма и Сянь Пу ухватили младшую Тендо за ноги, упёрлись, удержали. К счастью, хватка у неё была железная, а металлические застёжки на поясе полуджинни — очень прочные. Штаны лишь съехали вниз на ладонь, остановившись на грани приличия под скрип натянутой ткани. Набики раскрутила кнут, захлестнула хвост волос Шантэй, тоже упёрлась, оттягивая её голову назад.

Владыка сжал кулак. Полуджинни вскрикнула от отвращения, извиваясь, когда из неё начали вылетать предметы пиратской экипировки: он каким-то образом насильно выдирал их из её ки-кармана. Шляпа легла на голову врага, увеличившись до соответствующих ему размеров. Скимитар — ему на пояс, пистолет — с другой стороны. Пушка заняла своё место у него на плече. И, наконец, сапоги.

Полностью экипированный, босс опустил руку, ещё более внушительный при полном параде. Герои повалились кучей.

— Фу. Всю душу облапал, — зло прошипела Шантэй, прыжком вскакивая на ноги и яростно поправляя штаны.

— Всё ещё надеешься? — Босс стиснул Риски так, что та невольно охнула, поднося к своей ухмыляющейся костяной роже. — Ты, героиня! — Владыка развернулся к Шантэй, одновременно обхватив Риски за уши двумя пальцами правой руки. — Отдай мне лампу, или я сверну ей шею!

Ранма и Сянь Пу метнулись, намереваясь бить врагу по локтям.

— Стоп! — выкрикнула полуджинни, жестом останавливая их. — Не вмешивайтесь!

— Даже не думай выпускать тёмную магию, — предупредил босс. — Отдай мне лампу... как есть. Или она умрёт!

Друзья и союзники уставились на полуджинни. Та подрагивала от напряжения,.глядя на врага с ужасом. Потом крикнула:

— Не отчаивайтесь! Даже если он усилит себя этой тёмной магией — мы всё равно сможем его побить! Я верю в план Риски Бутс! — Она выхватила лампу и швырнула в босса.

Тот поймал двумя пальцами и рассмеялся:

— Дура, — пророкотал, обращаясь к зажатой в кулаке Риски. — Твои пешки такие слепые, такие... предсказуемые. Твои козыри... — Он потряс у неё перед носом лампой, крошечной в его гротескно-огромных пальцах. — Все вышли! Теперь ты познаешь истинное отча.. — И исчез вместе с пленницей, растаяв вертикальными чёрными линиями.

Шантэй ещё секунду стояла в страшном напряжении — потом выдохнула, расслабляясь.

— Почему мы не вмешивались? — тут же потребовала Сянь Пу.

— Надо было переиграть, чтоб он поверил: всё повторяется, — невнятно объяснила Шантэй. — Ух, как же мне тяжело коварство даётся. Ладно ещё — врать, но ведь из правды обман плести пришлось!

— То есть, он — тоже из будущего? — сразу ухватила суть Набики.

— Да, — кивнула Шантэй. — Или просто настолько могуч, что магия джиннов не смогла отмотать его время полностью. Но он просчитался. — Полуджинни ухмыльнулась с мрачной решимостью. — Он не знает, что моя магия на этот раз — при мне!

— Не выпустит он Хаппосая? — озабоченно осведомился Ранма.

— Нет! — Шантэй осклабилась мстительно. — Он думает, что в лампе — моя светлая магия, и что я думаю, что в лампе — его тёмная магия. Ух, какой же я в тот раз была слепой пешкой Риски...

— А не раскусит? — забеспокоилась Набики. — Кто знает, насколько он хорошо магию чует?

— Будем надеяться, что нет. — сказала Шантэй. — У него куча дел: пытать Риски... Надеюсь, она выдержит, как и в прошлый раз. Бить султанскую стражу, переделывать дворец в кошмарную твердыню из живой плоти, костей и шипов... Брр... А магия в лампе тогда ощущалась, как тёмная, и светлой стала в момент выпускания. Вот я удивилась!

— То есть, нам удалось усыпить бдительность врага, — сказала Сянь Пу, — И у нас есть козырь, которого, он уверен, у нас нет?

— Так, — согласилась полуджинни, хлопая кулаком об ладонь. — Теперь осталось бросить ему вызов и бить по морде, пока не упадёт! Надо продумать, какие трансформации применять и как к нему подбираться, он наверняка учтёт все прошлые ошибки. Но я в прошлый раз владела только пиратской экипировкой, без магии. Пока ему не надоело, и он все предметы из меня не высосал. А потом он сам мне удобные подходы из костей создавал, пытаясь меня задавить клонами. Ммм...

— Клонами?.. Ты всё мне про его техники расскажешь! — потребовал Ранма. — Пока будем назад плыть — я тебя буду как грушу трясти, чтобы всё вспомнила. Все мои техники, что я успел перепробовать — как бумагой об воду. И аура у него — ни горячая, ни холодная, а какая-то тошнотная. Если не придумать какую-нибудь хитрость — «буйство взмывающего дракона» просто не сработает.

— Быстрый, гад, — добавил помятый Рёга, появляясь из за камней. — Но слабосильный. Ранма, бывает, покруче прикладывает.

— Он ещё до размеров султанского дворца увеличится, — предупредила Шантэй, совершенно не впечатлённая его бахвальством.

— Понятно, — съязвила Сянь Пу. — Так слабо бьёт, что ты аж до сих пор в отключке провалялся.

— Кстати, лицо супостата... — припомнила Укё, — Риски что, всё это время его настоящее лицо носила в качестве одежды?

— Представь себе — да, — отмахнулась Шантэй, сосредоточенная на другом. — Так, как же я в тот раз лоханкой управляла? — Она размашистым шагом направилась к берегу. — Надо поспешить!

— Там тинкербат должен быть специальный для этого, — напомнил Ранма.

— Тинкербаты — тю, — предупредила Шантэй. — Они теперь принадлежат Владыке Пиратов. В лучшем случае, мы ни одного не увидим. В худшем....

— Хоть какая разминка, — закончил за неё Рёга, радуясь перегородившей им дорогу шеренге из пары дюжин чёрных карликов, ощетинившихся абордажными саблями.

— Оставь на мою долю, — потребовала Набики, разматывая кнут.

* * *

Изменено 17 июня 2022: мелкие правки в процессе перевода на английский.