Как найти своего дракона (джен)

Он молча кивнул и приготовился слушать.

Рассказ, к моему удивлению, занял не так много времени, как я ожидала. Мне казалось, что пройдут часы, а то и вся ночь минует во мгновение ока, ведь начать было труднее всего, но стоило мне преодолеть свои страх и стыд, как слова стали вырываться сами собой, исходя из самого сердца, и вскоре я уже не могла остановиться и говорила, говорила, говорила…

Я рассказала ему о своей семье, о суровом отце — ответственном вожде, твердо принимающем решения, какими бы сложными они не были и о нежной, но в то же время невероятно смелой и уверенной в себе матери, оставившей меня в семь лет из-за болезни, и которой на смертном одре я дала слово беречь свои волосы… Не преминула так же упомянуть и нашем родном крае, где я родилась и где начал свой род мой клан, за долгие столетия ширясь и процветая на отвесной скале материка, пикой смотрящей на горизонт, и о племенах, что жили рядом, бывшими нам как друзьями, так и врагами…

Я рассказала ему о своей невероятной встрече с Дреки, после которой мое отношение к драконам изменилось раз и навсегда, заставив увидеть в них не только монстров и чудовищ, но еще и по-настоящему добрых и удивительных созданий, населяющих мир наравне с нами… Но так же я рассказала и о той твари, что испепелила дотла родные земли, безжалостно выжигая дома, леса и испаряя реки, убивая всех, кто встанет на его пути, даже маленьких, беззащитных детей… Рассказала и о войне, что случилась перед этим внезапно, но ожидаемо, потому что отношения между нашими кланами в последние годы серьезно накалились, и вскоре все закончилось тем, чем и должно было закончиться…

Я рассказала ему о нашем бегстве с материка, объятого гигантским пламенем, над которым, будто дым над вулканом победоносно возвышалась тварь, отнявшая у нас все, и о том, как месяцами мы скитались по неспокойным водам океана в поисках нового дома, день и ночь атакуемые Морскими Драконами, добивающими то, что от нас осталось…

И с большей радостью я рассказала о чуде, явившемся к нам ранним утром, когда в первых лучах солнца, будто в свете призрачной, уже угасающей надежды, мы нашли то, что так отчаянно и упорно искали, не желая сдаваться и опускать руки…

Я рассказала о новом острове, чем-то очень похожим на Олух, но в то же время, совершенно отличном от него, и о том, как мы стали заново отстраивать наши сожженные дома, возводить Большой Зал и просто позволили себе наконец-то вздохнуть с облегчением, ведь самое страшное уже было позади… Я рассказала ему и о своих друзьях, оставшихся там и о нашей крепкой дружбе, вопреки разным взглядам и характерам, сумевшей выдержать испытания как временем, так и кровью, болью и потерями… Я не забыла так же подчеркнуть, что мои старые друзья похожи на новых и в чем именно эти сходства заключаются…

А потом я рассказала о самом ужасном, стоящем для меня наравне со смертью мамы и гибелью родных земель.

Я рассказала как снова встретилась с Дреки и своими собственными глазами узрела рождение трех очаровательных малышей, но один из них так и остался заточенным в скорлупе, а все из-за моей с друзьями оплошности… А так же о том, что она была слишком стара и в любой момент могла отойти в мир иной, так и не увидев, как ее малыши вырастут и взлетят в небо, широко развернув молодые крылья…

Я рассказала как по воле отца стала невестой того, кого презирала всем сердцем и того, кто в дальнейшем, дав клятву молчать, жестоко предал меня, и из-за него на моих же глазах отец убил ту, что я чистой совестью и без капли сомнений называла своей второй матерью…

Я рассказала о своем дальнейшем побеге на лодке и о том, как скиталась по бесконечным водам бездонного океана, просто каким-то чудом ускользая от встреч с Морскими Драконами и выживая в штормах и бурях, но не смогла избежать встречи с Охотниками на драконов и рабовладельцами… Лишь новое чудо позволило нам сбежать от них и лишь это же чудо привело меня на Олух, где я позволила себе поверить, что на этом мои испытания закончены, но пропажа драконов и то, что последовало за этим, ясно дала понять, как сильно я ошибалась и мои испытания, на самом деле, на этом не заканчиваются…

И пока я рассказывала Иккингу свою историю жизни, то словно увидела ее со стороны. Словно взяла в руки Книгу Судеб, открыла ее на странице со своим именем и прочла всю, от начала до этого самого момента… Момента, где я сижу в клетке рядом с тем, к кому испытывала чувство симпатии и держала на руках того, чье рождение уже не надеялась увидеть, но из упрямства, ведомая кровной клятвой, держалась до последнего…

Честно признаюсь, я даже не могу описать это чувство… И что-то подсказывает мне, что, возможно, подходящих слов здесь нет вообще… А еще я почувствовала необычайную легкость. Настолько невесомую и приятную, что будь у меня крылья, то я бы уже взлетела к небесам и слилась с ветром, став с ним едиными целым, и летала бы так, наслаждаясь этим чувством, пока оно было мне доступно…

За все это время Иккинг не проронил ни слова, ни разу не перебил меня и ни разу не влез с вопросом.

Он просто терпеливо выслушал и только тогда, когда я наконец замолчала, выплеснув наружу сплошным потоком все, что копилось во мне столько лет, соскрябав тайное со дна буквально до мельчайшей капли, он глубоко вздохнул и произнес:

— М-да… Не простая у тебя история.

— Ага… — буркнула я, не находя в себе сил, чтобы посмотреть ему в глаза и сказать что-то больше этого пресловутого «ага». Особенно теперь, когда у меня нежданно-негаданно открылись к нему романтические чувства, из-за которых страх быть отвергнутой возрос в стократ и душил похлеще петли на шее.

Украдкой бросая на него смущенные, нетерпеливые взгляды, я снова заговорила, сделав это просто потому что не могла выносить тишины и неопределенности, и даже не замечала, что говорю то, что ему уже и так хорошо известно:

— Н-ну, как ты теперь знаешь, с моим папой, друзьями и кланом все в порядке. Они живы и здоровы… Я, как и сказал этот Виктор, была на корабле одна с драконами и попала я к ним тоже одна, а все потому что сбежала, бросив всех и… И мне вообще-то не следовало этого делать! — выпалила я вдруг и резко вскочив с места, больше не в силах усидеть на месте, выбивая ногой барабанную дробь, ринулась к прутьям клетки, вцепившись в них с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Сердце гулко билось где-то в горле, отдаваясь в ушах и до боли ударялось о грудную клетку, словно желало немедленно высвободиться и меня, всего на долю секунды, вновь посетило желание собственноручно вырвать его и отпустить на волю, но я подавила этот странный, пугающий до жути порыв и часто-часто задышала, тщетно пытаясь унять мелкую дрожь, сковавшую тело.

Мое, такое скоропалительное, сделанное на эмоциях, руководствующихся страхом и внезапным разоблачением, позорное признание нервировало, изматывало и заставляло чувствовать себя просто ужасно, а то, что я сделала это признание Иккингу, тому, кто всего за каких-то жалких три дня стал мне очень дорог и вовсе сводило с ума.

Как он это воспримет? Что он скажет? Что он думает обо мне теперь, когда я ему все о себе рассказала, ничего больше не утаив и не солгав? Когда изобличила все свои грехи и проступки? Как он поступит? Захочет ли и дальше общаться со мной и считать своим другом, позволив остаться на острове или же прогонит, велев больше никогда не возвращаться и обходить Олух стороной?.. Да о чем я вообще?! Конечно же, так он и поступит! А как же иначе? Я ведь лгала ему прямо в глаза, практически заживо похоронила свой родной клан, наговорив всякой чуши о нападении пиратов, которого и в помине не было!

И хуже того, я привела на Олух Охотников, которые все это время шли по моему следу и разгромили только-только восстановившийся мир на острове, столетиями терзаемый войной с драконами, наконец-то закончившийся перемирием, и который я вот так просто взяла и уничтожила это своим прибытием, наглым вмешательством в их небольшой и уютный мирок, где мне нет и никогда не было места…

Я уткнулась лбом в прутья, не чувствуя их леденящей кровь холодной, обжигающей стали. О, Один, ну почему везде, куда бы я не ступала, я приношу с собой только хаос и разрушение?

Чувство вины выжигало мои внутренности, превращая их в пепел и я добровольно шла навстречу этому разбушевавшемуся пламени, намереваясь добровольно сгореть дотла. Простите меня… Простите меня все…

— Прости, Иккинг… — глухо прошептала я, даже не сразу осознав, что произнесла это вслух. Но так даже лучше. — Это все из-за меня… Если бы я не пришла на Олух… Если бы не сбежала, а покорно приняла судьбу… Ничего бы этого не случилось… — Я повернулась и попыталась улыбнуться молчаливому юноше, задумчиво уткнувшемуся взглядом в пол. — Я не хотела вам лгать… Я просто… Я просто боялась, что вы не примите меня, а мне так хотелось быть со всеми… снова почувствовать себя частью чего-то большего и я хотела… хотела найти место, где я буду сама собой… Где мне и малышу будет спокойно… — Он по-прежнему молчал и я закусила губу, прекрасно осознавая, почему он молчит. — В общем, я говорю это просто чтобы ты знал и… и все.

— Я понимаю, — вдруг сказал он, все еще не отрывая взгляда от пола.

— Что?

— Я понимаю, — повторил он и выпрямился, встречаясь со мной взглядом. В его зеленых глазах действительно отражалось понимание, в миг выведшее меня из равновесия. — Потому что на твоем месте поступил бы так же.

Я не поверила своим ушам, широко распахнув глаза.

— Что? Но почему?.. — только и смогла вымолвить я, все еще не веря, нет, не желая верить, что не ослышалась. Иккинг и поступить так же? Да этого не может быть!..

— Сядь, пожалуйста, — попросил он, похлопав рядом с собой. — Я тоже хочу кое-что тебе рассказать.

Поколебавшись, я все-таки пересилила себя и неловко присела на указанное место, борясь с желанием отсесть как можно подальше, но под его мягким взглядом не осмелилась этого сделать, боясь лишний раз обидеть. Со стремительно краснеющим лицом, заправила выбившиеся прядки за уши и несмело посмотрела на него, сводя брови у переносицы. А затем тихо спросила:

— Что ты хотел рассказать?

— Про нашу встречу с Беззубиком, — невесело усмехнулся он, а я в который раз удивилась, ожидая совершенно иного. — Я ведь тогда так и не рассказал тебе всего.

И правда. В тот день я чуть все не испортила своим неосторожным вопросом и торопясь исправиться согласилась с предложением Астрид, но из-за вернувшегося чувства вины вместе с тяжелыми воспоминаниями слушала его в пол уха и запомнила только про первый полет, а вот что было дальше мне не известно. Да и потом, когда мы пришли в Школу Драконов, стало просто не до этого, не говоря уже о дальнейших днях и событиях, полностью вытеснивших тот неприятный инцидент, который я и сама торопилась забыть, опять-таки из-за надоедливого чувства вины.

В общем, если бы Иккинг сам об этом не заговорил, то я бы даже и не вспомнила ничего, ведь основную часть истории я знала и считала, что этого вполне достаточно. Но видимо, есть что-то еще, что-то важное, иначе зачем Иккингу начинать с начала?

Мой взгляд невольно упал на его ногу, которую он лишился в битве с Красной Смертью и которую теперь заменял качественный протез, как по мне, изготовленный как раз в его стиле. И что-то подсказывает мне, что это не то, ради чего он завел этот разговор.

А Иккинг, тем временем, даже не подозревая о моих мыслях, продолжил:

— Помнишь, я рассказывал, что благодаря дружбе с Беззубиком стал лучше понимать драконов?

Я кивнула. Что-то такое там действительно было.

— Так вот, узнав их особенности и слабости, я использовал их в тренировках на Арене и очень быстро стал кем-то вроде местной звезды… — Он вздохнул. — И мне не давали прохода, пытаясь выяснить, как у меня это получилось.

Я улыбнулась, хорошо себе представляя как, наверное, ему было неловко и непривычно такое количество внимания к себе, ведь раньше его все гнали и, чего уж греха таить, высмеивали по поводу и без.

Иккинг определенно не из тех, кто любит быть на виду.

— Но были и те, кому это не нравилось. Например, Астрид.

— Астрид? — несказанно изумилась я. Вот это новость. Они же, вроде, очень хорошие друзья. А хотя, хотя это на нее похоже.

— Да, — кивнул Иккинг, подтверждая, что я все услышала правильно. — Она не могла понять как мне удается справиться с драконами без оружия, практически голыми руками… И когда меня избрали вместо нее, она проследила за мной и… и раскрыла мой секрет.

— Вот как… — нахмурившись, выдала я. Не сказать, что мне понравилось услышанное, но, снова, это на нее похоже. У Астрид вообще скверный характер.

— Так к чему я это веду… — вновь начал Иккинг, почесывая макушку и снова вздохнул, опуская руку. — Тогда я хотел сбежать.

Я резко посмотрела на него.

— Сбежать?

— Да, и у меня получилось бы. Я уже собрал вещи и думал, куда нам лететь… Если бы Астрид тогда не пошла за мной, я был бы уже не здесь, а где-нибудь… — он помялся, — не знаю даже. Много где… А на следующий день, — продолжал он, пока я переваривала остальное, — выйдя на Арену, я отказался сражаться и попытался показать всем, что драконы не такие какими мы их считали и у меня даже стало получаться, но папа забеспокоился… Беззубик все услышал и бросился мне на помощь, чуть не навредив отцу, но я остановил его… И это стоило Беззубику свободы. — Иккинг в который раз вздохнул и глухо проговорил: — Я помню, как отец смотрел на топор, решая убить его или нет… Помню его взгляд в тот момент… Но он передумал, решив разобраться сначала со мной и увел в Большой Зал, а там я сболтнул про Остров Драконов, на который мы летали с Астрид… И в общем, так я сам того не ведая сохранил Беззубику жизнь. Ведь путь к тому Острову знали только драконы… Такая вот моя история, — закончил он, неловко улыбаясь.

Я изумленно перевела взгляд в сторону. Это… Это требует осмысления.

Получается, Иккинг был на моем месте… Почти точь в точь… Просто ему повезло больше, чем мне. А благодаря тому, что Беззубик спас Иккинга во время битвы с Красной Смертью, его отец смог принять сына таким, какой он есть, даже не смотря на его дружбу с драконом и это в дальнейшем полностью изменило жизнь на Олухе.

Вот только у меня все было иначе. Наши истории невероятно похожи, но все-таки очень разные. То, что сотворила с нами та тварь… Это чересчур. После такого не меняются. Папа бы просто не смог потупить иначе. Рана слишком свежа.

Мне не повезло. В отличии от Иккинга. И все же…

— Спасибо, — благодарно улыбнулась ему я, хорошо понимая, почему он это поведал мне свою историю.

— Не за что, — улыбнулся он в ответ. — Поэтому, не вини себя. Поступи мой отец так же, как и твой… Я тоже не остался бы на острове. Не смог бы остаться. — Он положил руку мне на плечо. — Потому я и понимаю тебя. Понимаю, почему ты сбежала и не осуждаю за это, и никогда не буду осуждать.

— То есть, — с надеждой, которую всеми силами пыталась задавить, воскликнула я, — ты прощаешь меня? Прощаешь мою ложь?

— Мне не за что тебя прощать, — с улыбкой возразил Иккинг. — К тому же, я знал, что ты лгала.

— Знал? — опешила я. То есть… как это знал? — Откуда? В чем я прокололась?

— Когда ты описывала свой побег с корабля и при этом зачем-то взяла с собой драконье яйцо, я подумал что это странно, ведь ты говорила, что твой клан как раз таки и спасался от драконов и ты, наоборот должна была держаться от них подальше, — легко объяснил Иккинг.

Я густо покраснела. Вот в чем мой прокол. Попалась на такой глупости. Даже не заметила… И это что же получается, все мои попытки скрыть правду были напрасны?! И я впустую изводила себя страхами?! С ума сойти!

— Я не очень хорошо умею лгать, — призналась я, стыдливо пряча лицо в ладонях.

— Это я заметил, — вновь улыбнулся Иккинг, а я поймала себя на мысли, что такое уже было.

Мы замолчали, каждый думая о своем. Малыш лежал у моих ног, положив мордочку на лапки и лишь изредка печально вздыхал. Его грустные глаза настороженно взирали на враждебный мир за относительно безопасными прутьями клетки, ожидая от него очередной пакости, которая рано или поздно заявит о себе и нам, на этот раз уже троим, придется как-то с ней справляться.

С ободряющей улыбкой потрепав его между ушей, напоминая, что он не один и я обязательно о нем позабочусь, зажала ладони между коленок и уставилась на свои сапоги, покрытие пылью и грязью. Затем подняла взгляд к ночному небу, устланному россыпью бесчестного количества бледных звезд и восхитилась изумительной тишиной ночи, обнажившей самое сокровенное в этой мгле, показав нам свое девственное нутро, избавленное от людских забот и бестий животного мира.

Так, любуясь звездами, которых не касались мирские заботы и слушая успокаивающую тишину, я вдруг вспомнила о кое-чем очень важном, в миг стершим иллюзию покоя, и повернувшись к Иккингу, со страхом спросила о насущном:

— Что там с Олухом? Как ты вообще попал сюда?

Так же как и я очарованный красотой ночи, Иккинг тут же помрачнел и скривился, погружаясь в отнюдь не самые приятные воспоминания:

— Олух, — повторил он эхом и со вздохом растормошив волосы на затылке, наконец ответил: — С Олухом, вроде, все в порядке, насколько я помню…

— Помнишь? — Мне это не нравится. — Так тебя тоже вырубили? — сообразила я, от беспокойства подсаживаясь к нему поближе. — Расскажи, что там вообще произошло. Как ты здесь оказался? Что случилось с Беззубиком? Почему он не с тобой?

Иккинг поморщился, словно мои вопросы причиняли ему острую боль, но переборов себя, он начал новый рассказ, только на этот раз о том, что случилось прошлым или-черт-знает-каким вечером:

— Все началось с того, что Беззубик заволновался, и другие драконы тоже насторожились. Все они смотрели в сторону леса и мы решили проверить, что там такое, а потом услышали твой крик и вспомнив твои слова про Охотников на драконов, бросились на помощь… — Он умолк и снова поморщился. Я, как и он недавно, ободряюще сжала его плечо, молча предлагая продолжить. — На опушке леса мы встретили Ведрона и Шлака. Они и подсказали нам где тебя искать и что вообще случилось, хотя мы уже и сами догадались… Мы бросились в погоню и настигли их почти у самого берега, завязалась драка… Их было много, очень много. Они явно подготовились и ждали нас… Последнее, что я запомнил — это как получил удар по голове и упал с Беззубика… А еще я запомнил, как он падал в воду, потому что не мог взлететь один и у него, кажется, было ранено крыло… — Иккинг нервно сглотнул. Я свела брови у переносицы, хорошо представляя, что он сейчас чувствует. — Что было потом, я уже не помню. Кажется, я отрубился… — Он взглянул на меня. В его глазах застыли боль и страх. — А когда я очнулся, то был уже здесь, закованный в цепи.

— С-сочувствую, — это все, что я смогла сказать. — И н-надеюсь, с ним все в порядке… — добавила, категорически отказываясь верить, что Беззубик, что он… Этого просто не может случится. Беззубик не может утонуть. Ни Астрид, ни кто-либо из его друзей этого не допустит… Да и вообще, это же легендарная Ночная Фурия! Такое создание просто не может вот так просто позволить себе утонуть, когда его лучший друг в беде… Я в это не верю. Это невозможно.

— Давай будем верить в лучшее, — предложила я Иккингу, на эмоциях стиснув его плечо крепче, чем следовало, но он этого даже не заметил или попросту не обратил внимания. — Уверена, твои друзья позаботились о нем. А нам сейчас нужно позаботится о себе.

Он просто кивнул, решительно сжав ладони в кулаки и резко встал.

— Ты права. Нельзя опускать руки. Нужно придумать, как выбраться отсюда, — твердо проговорил он, принявшись в задумчивости выхаживать взад-вперед.

Понаблюдав за ним, обрадовавшись смене настроя и вернувшемуся блеску в глазах, я уставилась на палубу, освещенную приличным количеством факелов, словно она могла подсказать нам выход из сложившейся ситуации. Теперь понятно, каким образом Иккинг умудрился попасть в плен один, без Беззубика. А то, что дракона здесь нет было очевидно еще с самого начала, иначе Иккинг бы уже справился о его самочувствии все у того же Виктора, виновного во всем, что сейчас с нами происходит. И даже схвати его Виктор, Беззубик был бы в клетке, вместе с моими драконами, но его там не оказалось.

И это хорошо, это очень хорошо.

Стоик, как любой хороший отец, не оставит своего сына на произвол судьбы, не говоря уже о преданных друзьях Иккинга и наверняка разгневанном Беззубике, который, готова поспорить, уже рыщет по следу и только и ждет возможности отомстить врагам за похищение своего друга, как, собственно, и вызволить его из плена.

А это значит, что скоро весь Олух будет здесь, вооруженный до зубов, и вряд ли они задержаться надолго — им не составит особого труда нас найти. В конце концов, у драконов очень тонкий нюх.

Единственная же причина, по которой они могут задержаться, это военная подготовка, но и она не затянется на долго, я уверена в этом.

Осталось только понять, сколько прошло часов после нашего похищения, с какой скоростью движутся эти корабли и насколько хорошо подготовлены Охотники. Последний пункт вызывает больше беспокойства, чем два других, ведь умудрились же они как-то умыкнуть Иккинга буквально из-под носа Ночной Фурии…

Но как бы то ни было, рано или поздно мы выберемся отсюда, это лишь вопрос времени. Однако, и нам самим не стоит рот разевать, ожидая у моря погоды, и сделать все возможное, чтобы им подсобить, и чем раньше мы выберемся из клетки, тем лучше.

Тем более, когда на борту эта тварь…

Едва вспомнив о ней, меня передернуло от отвращения и в миг вспыхнувшей злости, наравне с болью и горечью, саднившей горло. Поддавшись внезапному порыву, я резво вскочила, но так и застыла, не осознавая, что собираюсь делать, а сделать что-то хотелось и очень. Сидеть на одном месте без дела было не в моей природе в принципе.

О нем тоже не стоит забывать, — подумала я, до боли сжимая кулаки и всеми силами стараясь унять пламя гнева в своей душе, что разгоралось все сильнее и яростнее, несмотря на все мои старания его погасить. — И вообще, странно это все… Как его-то Виктору удалось поймать? Эта тварь не из тех, кто позволяет садить себя в клетку и к тому же, так надолго, даже будучи раненым… Нет, что-то здесь не так…

— Рапика? — вырвал меня из тревожных раздумий, подкрепленных плохим предчувствием, голос Иккинга, заметив, что я стою как вкопанная и таращусь себе под ноги невидящим взглядом.

Посмотрев на юношу, я вдруг поняла: он должен знать. Я как-то забыла подчеркнуть во время своего рассказа, что этот убийца здесь, на этом корабле, вместе с нами… Нужно это исправить. Я должна его предупредить и предупредить немедленно. Пока не стало слишком поздно…

— Иккинг, есть еще кое-что, что я должна тебе сказать… — начала я торопливо, но умолкла, отвлеченная странным и очень знакомым звуком, чем-то отдаленно напоминающим удар молнии о землю.

Мы одновременно нахмурились, чутко прислушиваясь, а загадочный звук тем временем набирал обороты, и в следующую же секунду, когда он достиг критической точки, нас осенило:

— Беззубик! — воскликнули мы оба и в это же мгновение сгусток синей плазмы ударил в нос корабля, а нашему выкрику вторили испуганно-восторженные крики Охотников, выкликающих всего два слова.

Ночная Фурия.