Амнезия при попадании в другой мир (джен)

— Кошку определенно убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку…

Филч сидел в кресле рядом со столом, беспомощно прижав руки к лицу и всхлипывая после каждого слова Локонса; пожилой человек был не в силах взглянуть на свою кошку. Гарри было жаль Филча. Как никак, а за то время, когда они с Риной помогали завхозу с борьбой против грязи, Поттер смог получше его узнать. Кстати, о...

— А где Рина? — опередил его Рон.

— Мисс Виатор? Она была с вами? — спросил Снейп из своего тёмного угла.

— Да, но потом мы побежали и... — начал Рон, но был прерван.

— Прошу прощения, — в кабинет залетел Почти Безголовый Ник, — я здесь сказать, что от самых Смертенин до надписи Шарри Поттер и его друзья только бежали и никак не могли это написать. Я могу это подтвердить, так как летел за ними. Но в итоге, пока я дожидался Виатор, вы их уже увели и мне потребовалось время чтоб вас найти.

— А где Рина?

— Ей стало плохо от вида кошки и она ушла со своими однокурсниками.

МакГонагалл поблагодарила сэра Николоса и тот улетел. А Дамблдор все шептал, постукивая Миссис Норрис волшебной палочкой, но тщетно, кошка не подавала признаков жизни.

— В Уагадугу, — продолжал Локонс, — было подряд несколько подобных случаев, они подробно изложены в моем жизнеописании. Помнится, я тогда раздал несколько амулетов, и бедствие прекратилось…

Вернувшиеся портреты Локонса на стенах согласно закивали головами, словно болванчики.

Наконец Дамблдор выпрямился и задумчиво произнес:

— Она жива, Аргус.

Вечно болтающий Локонс смолк, а Филч в неверии уставился на кошку.

— Она оцепенела. Вашу кошку мы расколдуем, Филч, — Дамблдор попытался успокоить завхоза. — У профессора Стебль есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и оживим Миссис Норрис.

— Это снадобье сделаю я, — вставил свои пять копеек "всеумеющий" Локонс. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор…

— Позвольте, — холодно возразил Снейп, — но, по-моему, в школе я специалист по зельям.

Никто уже не хотел спорить.

— Вы свободны, — сказал Дамблдор, а Гарри вздохнул с облегчением.

Как только трио вышло из кабинета Локонса, туда вбежал запыхавшийся слизеринец и крикнул:

— Профессор Снейп, у нас ЧП!

* * *

Всё было смазано, никакой чёткости, но было ясно несколько вещей: это какая-то лаборатория и в ней три человека. Блондин ■■■■, рыжая ■■■ и светло-русая девушка по имени ■■■■. Они вместе работают над чем-то, но разглядеть или вспомнить это невозможно. Просто и тупо не получается. Что они там делают? Зачем? Не видно и их лиц. Они друзья... или... нет, они друзья.

— Как будем праздновать новый год? Может в этот раз уже втроём? — вдруг спросил блондин.

— Да, — согласилась ■■■. — Я каждый год готова, в отличие от кое-кого.

Третья студентка промолчала.

— Ну давай! — начала клянчить Кэт. — Не одной же тебе праздновать. ■■■■■■ вряд ли согласится принять тебя в своём доме без просьбы его дочери.

— Да, ■■■■ больше не приютит тебя у себя на новый год.

— Ну да. Вообще-то, я согласна, если вы не заметили, — с улыбкой ответила ■■■■.

* * *

Это была небольшая комната в которую падал солнечный свет. Несмотря за мороз за окном, от его света становилось теплее на душе. Всё как будто здесь и как будто далеко. Невозможно ни на чем сфокусировать взгляд. Хочется просто насладиться этим мгновением. С пола доносится скрежет карандашей.

"■■■■, ■■■■■ ■■■■■■!" — ласково крикнул кто-то.

"■■■■■■!" — весело ответила девочка и побежала к звавшему.

В полисаднике на улице сосны укрылись пушистым снегом. Белочки бодро скакали с втеки на ветку. Недалеко отсюда железная дорога. Там порой проезжают поезда. С другой стороны озеро...

Эта ■■■■■ проводила время вместе. ■■■ были. Их было ■■■.

* * *

Тишина и спокойствие — вот, что ассоциируется с моим нынешним положением. Чувство, будто бы тонешь в непроглядной толще воды, такой глубокой и бездонной... но страха нет. Есть только умиротворение. Всякой суеты будто бы и никогда не существовала. Так может просто утонуть до самого дна?

Яркий свет вдруг начал слепить закрытые глаза. Нехотя приоткрыв их, можно было увидеть чей-то тёмно-синий силуэт. Он погружался тоже, но не быстрее и осозноннее. Силуэт подлыл ближе и схватил тонущую за руки, утаскивая на поверхность.

Было сложно различить черты лица человека, но те космические, тёмно-синие глаза впивались в душу; и невозможно было отличить в них ни радости, ни горя, ни тем более злости.

— Акхах! — я рывком села на кровати, вырываясь из вязкого сна.

— Что за? — в голове всё смешалось и невозможно было сконцентрироваться на чём-то конкретном.

Потихоньку начала успокаивать учащённое дыхание, чтобы в конце концов начать соображать.

Сейчас я на больничной койке, в больничной одежде. На предплечье правой руки и ещё немного в разных местах обнаружились бинты.

— Что за нафиг? — вслух спросила себя, пытаясь вспомнить, что произошло.

— О, ты проснулась, — где-то сбоку раздался девичий голос.

С уст сорвался лишь тихий испуганный вздох, в мыслях сопровождается вопросом, кто здесь?

На соседней койке оказалась девочка лет двенадцати с чёрными волосами.

— Кассиопея Блэк, — да, я её узнала и вспомнила.

Только вот тогда назревает вопрос, с какой такой стати, я в больничном крыле? Помню, в Хог пошла, с Филчем турникеты поставили, смертинины, кошка умерла, а потом...

— Йошкар-Ола... — горестно вздохнула, решив воздержаться от мата.

— Что? — не поняла Блэк.

— Говорю, что это трындец.

— А это что?

Да кто таких делает! Они же не знают ни городов России, ни её словечек... хотя, я не всегда понимаю их идиом...

В голове вертелась одна несладкая мысль, от которой по спине пробежал табун мурашек.

— Что ты здесь делаешь?

— Я? — Блэк немного удивилась. — Меня отправили сюда, так как поняли, что на данный момент мне в гостиной будет небезопасно.

— То есть, тебя не задело?

— Нет, я в это время с Миллисентой разговаривала... Ах точно, — Кассиопея что-то выискивать среди сумок под курткой. — Вот! — мне в руки полетела знакомая сумка.

Это был сумка, вешающаяся через плечо с небольшими чарами расширения. Учебники и ручки туда положить было можно, но, увы, не шкаф. Внутри оказались все те вещи, которые я взяла на смеринины. Толстая тетрадь для различных записей, включая дз, и парочка ручкек с карандашами. Оставшиеся деньги и волшебная палочка.

— Это всё, что уцелело, — прокомментировала Блэк.

— Уцелело?

— Да, почти все твои вещи превратились в горстку пепла.

Это обидно. Обидно. Но также странно и страшно.

— Почти все мои вещи?

— Да, — также налегке продолжила отвечать Кассиопея, — шкаф, кровать, тумбочка сгорели и стали щепками, вещи внутри них тоже, как и учебники. Моим повезло больше. Кровать сильно пострадала, а вот вещи в шкафу и чемодане целые из-за защиты.

У неё всё цело. Всё прекрасно. Она не лишилась почти всех своих вещей. У неё всё впорядке! Разве так можно? Почему только я пострадала? Почему?

Это было спланировано?

Поняв, что начинаю терять всю невозмутимость и начинаю отдаваться панике вскочила с кушетки. Пятки встретились с холодным полом, отчего было приятно решение надеть тапочки, видимо предоставленные мне медпунктом. Сама же была в белых пижамных штанах и футболке с длинными рукавами. Бинтами перевязано предплечье правой руки, брюхо, плечо, бедро и парочка бинтов на голове. Тягучая боль разлилась по телу, вспоминая момент перед отключкой.

— Ты куда?

Тц, не хочу слушать её противный голос! Она ведёт себя с наигранным сочувствием. Бесит, черт подери!

Не дожидаясь больших слов, рванула прочь из больничного крыла, прихватив с собой сумку.

* * *

Пока Блэк будила мадам Помфри, Рина успела уже умчаться на третий этаж. Обида и злость засели в её душе. Ей было больно и противно от всей этой ситуации.

Ночь царила в Хогвартсе. Сейчас ни тёмные коридоры, ни мелькающие приведения её не беспокоили. Слёзы мешали всё это разглядеть. Рина ненавидела плакать, ведь считала, что слёзы — показатель слабости. А она сейчас была до невозможности слаба. И это удручало.

Ноги сами привели к портрету Полной дамы. Вытерев ненужную влагу с лица, она печально взглянула на портрет. В конце прошлого учебного года ей удалось побывать в гостиной Гриффиндора. Она даже там ночь переждала. Хоть её натуре тёмные цвета слизеринской гостиной и были приятны глазу, но атмосфера гриффиндорской манила гораздо больше. Там всё было как-то проще...

Усевшесь под портретом и прижав сумку к себе ближе, девушка погрузилась в свои мысли о неполноценности и слабости. О таком прекрасном, но забытом прошлом. Она воображала, каким было тёплым время до её попаданчества.

Холод пробрался под кожу. Но на это было всё равно.

Так хочется домой...

* * *

Дождь беспощадно лил. Они стояли под карнизом парадной и вглядывались в нескончаемую воду на асфальте.

— То есть как я отстранён? — спросил блондин.

■■■ безразлично пожала плечами.

— Кэт, скажи ей! — крикнул он девушке с ржавыми волосами. Кэт лишь больше сжалась и страрась не смотреть на спорящих. — И ты всё заранее знала?!

— Ну да, — ответила ■■■, как будто это было что-то само собой разумеющееся. — Тебе не нравится нынешняя ситуация? Серьёзно? Как по мне она просто идеальна! Ты сможешь отдохнуть, запастись здоровьем... К тому же ты не отстранён, а всего лишь переведён в другой отдел.

Лекс сжал зубы.

— Кэт! Ну ты хотя бы не молчи! Ты же тоже видишь, что это абсурд! Я столько лет потратил вместе с вами над эти проектом, а теперь...

— Саш... — позвала Кэт, — Так, правда, наверное будет лучше...

Лекс непонимающе уставился на Кэт.

— ■■■■■■■ же не полный дурак. За его действиями всегда стоит какая-то великая цель.

— Кать, я... Я сейчас не понял.

— Никто из нас на это решение не влиял. Значит, это была целиком и полностью идея ■■■■■■■■.

— Кать, ты сейчас издеваешься? Она, — Лекс указал на девушку, стоящую к ним спиной, — знала об этом заранее! И ничего не сказала!

Кэт молчала. Лекс ждал ответа. А она думала, что форма капли не логична и что дождь должен быть другим.

— Что ж, — спустя какое-то время сказал Лекс, — я вас понял. Раз так хотели от меня избавиться, могли бы сразу сказать, а не придумать вот это всё.

В его голове теперь был лишь лёд.

— Я ожидал от тебя, — он посмотрел на ■■■■ спину, — но не от тебя, Катя. Я думал, что...

— Ой, да оставь эти сопли! — ■■■ резко повернулась. — Взяли и поссорились на ровном месте. Вам ничто не мешает и дальше встречаться! Лузеры. Совсем ай кью потеряли. Как таких земля носит?

Заметив недовольные взгляды Лекса и Кэт, ■■■ добавила:

— Да что вы так смотрите? Шутка же. Смеяться надо! Ах, да черт с вами. Хочешь правду знать? А? Ну так слушай, дурачила. Ну вот что тебе сделала бы эта неделя, а? Хмурый бы ходил... а так мы вчера весело в кафе посидели! Хах!

— Что. Ты. Несёшь?!

— Уходи и закроем эту тему... Счастливо оставаться! — презрительно бросила ■■■ и скрылась в холодной воде пасмурного города.

* * *

5 ноября 1992 год

Следущие несколько дней заставили преподавателей быть, как на иголках, ведь не каждый день в Хогвартсе пропадает человек. Мисс Блэк умудрились опросить множество раз и всё это время она отвечал одно:

— Виатор встала, перекинулась со мной пару фраз и убежала.

Казалось, что они перерыли весь замок, но тщетно. Никто ничего не видел и никто ничего не слышал.

— Бедная девочка, — попивая жасминовый чай с имбирным пряником, сетовала на судьбу-злодейку профессор Спраут, — попасть под атаку преследования мисс Блэк, а теперь полностью пропасть.

— Да, это ужасно, — согласно кивала профессор Вектор.

— Молитесь, что нападавших не повторять атаку снова, — раздражённо бросил Снейп, желая поскорее покинуть учительскую.

— За мисс Блэк сейчас ведётся наблюдение, никто не решится к ней подойти... — сказала Синистра.

Снейп угрюмо хмыкнул.

— К ней-то уж точно никто не сунется... — буркнул он, выходя из учительской.

— И что это с ним?

— Как-никак два инцидента случились с учениками его факультета...

Наблюдаешь за этим Флитвик тоже вставил свои пять копеек:

— Это больше похоже на прецедент, ну да пусть. Всего доброго, у меня скоро урок, — и тоже покинул учительскую.

* * *

— Хей, Фарли, — начал Роберт Хиллиард, — что в итоге то?

Девушка лишь нахмурилась, но ничего не стала комментировать.

— Да брось ты, нам же интересно! — не унимался он.

— Это интересно другим или тебе? — Фарли гневно выделила последнее слово.

— Нам всем! — продолжил Хиллиард. — Вот тебе, Габ, интересно?

— Угу, — послышалось из-за завалов книг и котла с зельем.

— Вот видишь! А тебе, Перси?

Услышав своё имя, Уизли вылетел из своих тяжких дум.

— Что, прости? — переспросил он.

— Я спрашиваю, тебе интересно послушать, что произошло в гостиной Слизерина или нет?

— Да, я бы послушал, — ответил Уизли.

— Ты сегодня какой-то хмурый, не выспался что ли? — спросил Хиллиард.

— Ничего, — ответил Перси, — давайте лучше послушаем Фарли.

— Хн, — недовольно произнесла та, — не все в сборе, плюс не все согласятся...

— Игнис и Эбигейл нам совершенно здесь не нужны, как и Гроннбак! — заявил Хиллиард.

— А значит Пенелопу, твою софакультетницу, ждём? — спросил Габриэль неожиданно выбравшийся из своих книжек.

— Необязательно. Я просто сказал, кого видеть здесь совершенно не желаю. Игнис например, всё время старается меня поучать, хоть и староста Гриффиндора. А Эбигейл, её сестра, стремится во всём ей подражать! — возмутился Роберт.

— В чём-то он прав... — заметил Перси.

— А, то есть ты хочешь сказать, что лишь бы рад тут видеть Пенелопу Кристалл? — насел Трумэн.

— Я не это имел ввиду...

— Да заткнитесь вы! — рявкнула Фарли, не выдержав прерываний. — Если хотите узнать, как всё было — пожалуйста! Я вас не заставляю. Только если вы будете шуметь, останетесь без ничего.

Джемма достала неглубокий металлический противень, в который вылила серебристую жидкость.

— Это же... — удивился Габриэль.

— Да, Омут Памяти. Я не собираюсь вам ничего рассказывать. Но показать — покажу.

Девушка приставила палочку к виску и вытянула воспоминание, которое тут же полетело в Омут.

— Ха, милости прошу, — она указала рукой на стол с противнем.

— Так просто? — спросил неожиданный такого от Фарли Хиллиард.

— Да.

Всем своим видом слизеринка показывала, что не желает ни о чём говорить.

Хиллиард, Трумэн и Уизли переглянулись. Вот оно — событие минувших дней, так изрядно пошумевшое в Хогвартсе. Нападение на наследницу семьи Блэк и травмирование неизвестной никому девочки.

Парни кивнули и погрузились в воспоминание.

* * *

31 октября 1992 год

Великобритания, Шотландия, Хогвартс

В качестве старост Фарли и Гроннбак должны были проследить, чтобы после пира первый и второй курсы добрались целостностно до гостиной. Джемма шла в конце и конродировала отстающик. После инцидента с Миссис Норрис все решили как можно скорее добраться до гостиных факультетов.

Как только последний первокурсников переступил порог гостиной, со стороны спален раздался грохот. Как будто кто-то взорвал двадцать котлов одновременно. Не долго думая, Фарли, прорываясь сквозь учеников, которые тоже хотели посмотреть, помчалась в сторону спален девочек. Чем ближе она подходила, тем страшнее становилось.

Первым делом встретились щепки и сажа, а чуть дальше...

— Мерлин! — вскрикнула Фарли, — Быстро за Снейпом или кем-то из преподавателей! — рявкнула она группе третьекурсников, которые быстро умчались.

Чуть дальше на полу у стенки лежал ребёнок, местами в саже. Под ней потихоньку разрасталась лужа крови, а в плоть впились осколки некогда бывшей двери.

Рявкнув на зевак, чтобы те сбежали за тем, за тем, сделали то то, то то, Фарли вернула себе смелость и принялась оказывать первую помощь...

* * *

Когда Хиллиард, Трумэн и Перси выбрались из омута памяти, Фарли уже не было в комнате.

— Н-да, зрелище такое себе, — произнёс Хиллиард.

— Благо, что Фарли смогла оказать пп, ведь сколько людей умирает из-за того, что кто-то не смог её оказать должным образом...— произнёс Трумэн.

— Я ничего не понимаю, — прошептал Перси, хватаясь за голову.

— В смысле?

— Тебе не кажется, что...— начал было Перси, но остановился, — нет, ничего. За один день случилось слишком много. Я немного устал. Пойду пожалуй...

И был таков.

* * *

Лаванда и Парвати поняли, что так больше не может продолжаться: сначала Грейнджер наводила на них духоту, теперь вот эта...

— Я ничтожество. Я плохой человек. Я ничтожество. Я плохой человек...

Она лежала под одеялом практически безвылазно и уже пятый день подряд бубнила под нос себе одни и те же слова.

— Э-эй, — Парвати помахала перед головой девушки, — ауу! Нет, это бесполезно!

Девочки откинулся одеяло с лица Рины, которая безучастно втыкала в стену.

— Тяжёлый случай...

— Эти волосы просто...

— Кошмар!!! — Парвати и Лаванда крикнула одновременно.

И тут девочки поняли, что им досталась кукла с человеческий рост! Они тут же подхватили Рину под руки и понесли прихорашивать.

* * *

"Почему я веду себя как двенадцатилетка?" — эта мысль выбила из Рины все остальные. — "Я же была взрослой тётей... ладно не тётей, но девушкой. А что теперь? Позволяю себе депрессировать и ныть, давая обычным детям меня утешать? Нет! Так быть должно. Я же взрослая!" — но Рина сама понимала, что это звучит, как каприз ребёнка. Почему она всю неделю занималась самобичеванием, когда есть более важные проблемы?

— Девочки, — Рина обернулась на довольных результатом Парвати и Лаванду, — спасибо. Вы дали мне пищу для размышлений! И этот образ, — она посмотрела в зеркало, — просто обалденный. Вы такие молодцы!

"Возможно, этого мне и не хватало," — подумала Рина и улыбнулась искренне.

Из зеркала на неё смотрела девочка двенадцати лет, с мятой головой, с замысловатой и местами кривоватой косой. В голубом платье и с мантией поверх.

Девочки радостно запищали и, подхватив попаданку за руки, потащили в Большой зал на обед. Рина не сопротивлялась, ведь ей было тепло на душе. Она удивлялась открытостью и жизнерадостностью этих детей. Она им завидовала. Ей хотелось просто веселиться, как это делали они.

Рина резко остановилась перед лестницей. Лаванда и Парвати удивлённо и обеспокоенно на неё посмотрели. Рина была грустной, а глаза немного покраснели.

— Я... я хотела...

"Неужели не получилось?" — ужаснулась Парвати.

— Я... я сейчас... я хочу... — слова не хотели срываться с губ. Что-то не давало произнести то, чего Рина так жаждала.

— Что случилось? — девочки подбежали к ней.

На глазах Рины выступили слёзы, а потом дыхание сбилось:

— Я... хочу... хн... Давайте дружить? — спросила Рина и натянула улыбку, в попытке не давать места грусти.

— Ну чего ты спрашиваешь, конечно! — ответила Лаванда и Парвати кивнула, соглашаясь. — Пошли уже!

Как в детстве. Просто и легко начать дружить. Ты можешь легко спросить и получить полодительный ответ. Рина, вытерев слёзы минутной слабости, рванула с девочками к Большому залу. Она неслась по коридорам и чувсво лёгкости, радости и беспечности заполняли её. Так было хорошо. Как в детстве,

которого не было.